Закон равновесия

Девица подняла блюдо и принялась торопливо составлять на него остальную посуду, тайком косясь на меня. Неодобрительно так косясь, даже с некоторым презрением. Я чуть было не фыркнула: подумать только, чьей критики тут удостоилась.

Конечно, обычно знатные дамы сами своими детьми не занимались. Сдавали с рук на руки кормилицам и нянькам, возвращаясь к балам и приёмам. Чего уж, моя собственная мать поступала именно так. Потому, наверное, по-настоящему близкие отношения у меня и сложились с отцом, но никак не с ней. Нет, отец меня, конечно, тоже не кормил и не менял мне пелёнки, но хотя бы интересовался моим воспитанием, не ограничиваясь краткими замечаниями по поводу внешнего вида.

Мне очень не хотелось, чтобы мой ребёнок сохранил обо мне такие же воспоминания. Да и вообще, от мысли отдать его в чужие руки внутри поднимался отчётливый протест. Это моё, родное. Даже самая лучшая нянька не будет любить моего сына так, как я.

По мнению Зайны, это выдавало во мне простолюдинку. По моему мнению, это её мнение выдавало простолюдинку в ней, хоть девица и пыжилась изобразить из себя настоящую леди. Не в манерах разница, не в речи — в том, как ты думаешь. Если совсем точно, в способности иметь независимые суждения.

Даже называя себя Лорейн Дайрас, я остаюсь Алиссандрой Де'Раоли, аристократкой в сто затёртом поколении. И мне нет нужды что-то кому-то доказывать. Я не диадема Аринэ, чтобы нравиться всем и каждому, от королей до воров. Но если я кому-то не нравлюсь, это не моя проблема.

— А где Девиса?

— Приболела, миледи.

— Понятно, — кивнула я. — Полей, пожалуйста, цветы в гостиной.

— Разумеется, миледи. Сейчас всё сделаю.

Дэни, так и не успев разреветься, сладко засопел у меня на плече. Походив ещё немного по комнате, чтобы он уж наверняка заснул, я уложила его обратно в кроватку, подошла к окну и призадумалась. Хорошо, Девиса приболела, но почему именно Зайна? Не она ли давеча заявляла, что никогда не унизится до прислуживания мне? Да, да, благодаря Девисе я была в курсе всех сплетен, гуляющих по замку и городку.

Она вошла тихо, не постучав, не спросив разрешения, не узнав, нужно ли мне что-нибудь. Собственно, за такое я вполне могу её прогнать. Могу, но, разумеется, не стану. И глаз с неё отныне попрошу не спускать. Сдаётся, девица за мной шпионит, не помешает узнать, зачем, почему и, главное, для кого.

Глава 7

Опять ничего! Не сдержавшись, я сердито захлопнула книгу. И тут же замерла, напряжённо прислушиваясь. Вот ведь! Совершенно не думаю, что делаю. Так недолго и Дэни разбудить, убаюкивай потом заново. А это становится всё сложнее.

Безрадостные ожидания поспешили оправдаться, из кроватки донеслись возня и недовольное хныканье. Пришлось, мысленно ругая саму себя последними словами, выползать из-под тёплого одеяла. И спать тут же захотелось, как назло прямо, а теперь придётся сначала сына успокаивать.

Мелькнула даже мысль позвать Марику и поручить это ей, тем более в её комнате горел свет. Наверное, очередным сентиментальным романом зачиталась. Поколебавшись пару мгновений, я всё-таки передумала. Сама разбудила, самой и укладывать.

Походив по комнате под всё более и более громкий плач, я поняла, что так легко не отделаюсь, придётся кормить, а это так... убаюкивает. Меня. Только и остаётся взбодриться заклинанием. Мелочь, никто не заметит. Да и замечать такое тут некому по идее.

Поудобнее устроившись в подушках, я блаженно прикрыла глаза, погружаясь в прекрасные минуты близости и тепла. Недолгие, неповторимые, но такие запоминающиеся. Делающие меня по-настоящему счастливой. Дающие совершенно новый ответ на вопрос, для чего я живу.

Шум в коридоре, странный, донельзя неуместный в такой час, разрушил моё умиротворённое спокойствие. Распахнув глаза, я прислушалась, но вокруг вновь воцарилась тишина. Картина, что ли, со стены упала? Дэни завозился, я посмотрела на него и с трудом сдержала крик, увидев на лбу малыша вязь чуть золотящихся линий. Знак благословения Дарсаны. Он проявился лишь на пару мгновений, а потом исчез, будто и не было. Неужели показалось?

Неподалёку хлопнула дверь, послышались шаги. Несколько человек, пять или шесть, наверняка мужчины. Отчаянно закричала девушка, потом этот крик резко оборвался. Я вскочила, прижимая Дэни к себе, огляделась, пытаясь сообразить, что делать и куда бежать. Поздно.

Двери распахнулись, створки с грохотом ударились об стены. Да, их было пятеро, рослых мужчин в тёмных плащах с глубокими капюшонами. Сыскарей. Цепных псов Хранителей.

Детский плач разорвал повисшую на несколько мгновений тишину. А я просто стояла, не зная, что говорить и делать. Наверное, стоило возмутиться, но какой смысл? Уж если они пришли, просто так не уйдут. В голове бился единственный вопрос: кто? Кто мог меня выдать?

— Эстина Самирес, — мрачно, без намёка на вопросительную репутацию объявил сыскарь, шедший впереди прочих. Видимо, главный в этой... стае.

Я окончательно растерялась. Почему Эстина? Эстина была убита ещё тогда, в храме, одной из первых. Как, откуда вообще они могли узнать её имя, а главное, почему связали его со мной? Ответ один — Де'Гатар постарался. Но зачем, если я ему нужна? Или этот мерзавец в доле с сыскарями?

— Вы ошиблись, — холодно ответила я, пытаясь хоть немного успокоить сына. — Я Лорейн Эмори, в девичестве Дайрас.

— Отпираетесь, — усмехнулся мужчина, сбрасывая с головы капюшон.

Я видела его раньше, такой шрам через всю щёку трудно забыть. От когтей нежити, это наверняка. Бывший охотник, подавшийся в сыск. Кажется, когда-то даже слышала его имя, но не запомнила. А нет, запомнила — Кирон. Вот фамилию да, забыла.

— Нет. Озвучиваю факты.

— Мы знаем, кто ты, тёмная жрица.

— Не понимаю, о чём вы.

Неужто думает, я испугаюсь и тут же во всём покаюсь? Сейчас. Видела я людей и пострашнее. Не на лицо, нет. Амаль Даренс, первый палач Тиренда, красив был, как небесный дух, но более безобразной души мне встречать не доводилось.

Вместо ответа Кирон подошёл ко мне, выхватил из рук Дэни и грубо швырнул его на кровать. Я, не сдержав вскрика, дёрнулась было, но куда там. Мужчина был сильнее. Он легко удержал меня за плечи одной рукой, а второй рванул вниз халат вместе с сорочкой. Развернул, чуть отстраняясь, и показал остальным мою спину.

— Видите?

— Нет, — тихо отозвался один из сыскарей, так и стоящих у входа.

Я с трудом сдержала злорадную улыбку. Что, хотели увидеть знак Матери? Опоздали, ребята, его больше нет. Как теперь будете обвинять меня? Вот нет его, и никакой маскировки вы не найдёте, хоть год ищите.

Кирон развернул меня ещё раз и посмотрел сам. Провёл по коже пальцами, потом всей ладонью. Грязно выругался и швырнул меня на кровать. Я сразу схватила Дэни, принялась баюкать его, напрочь игнорируя то, что на меня, почти голую, пялится толпа мужиков. Пускай, это не самое страшное.

— Как ты это сделала, жрица?

— Я не жрица.

Святая правда. Я больше не жрица, моё служение исполнено и завершено. Потому знак посвящения и исчезает. Да и храма больше нет. Не осталось почти ничего, только я и моя цель попытаться что-нибудь изменить.

Шею обожгло срываемой цепочкой. Я даже не успела ничего понять, прежде чем виски сдавило знакомой болью. Амулет! Кто рассказал им о нём? Знал ли Де'Гатар? Нет, кроме меня и Брайана тайна этой вещицы была известна только Ноэлю, так уж вышло.

— Тёмная, — довольно прошипел Кирон.

Боль долго не желала отступать. Я почти не запомнила, как меня волокли по коридорам и лестницам. Единственной яркой вспышкой в памяти остались лица графа и слуг, собравшихся в холле. Они стояли кучей, окружённые сыскарями, под прицелом взведённых арбалетов, и молчали. Правильно делали. Помочь мне всё равно нельзя, разве что поймать стрелу напрасно.

Более-менее очнулась я только на крыльце, от порыва прохладного осеннего ветра. Теснее прижала к себе Дэни, уже не плачущего, только тихо хнычущего, и принялась мысленно молиться Матери. Просто чтобы успокоиться, хоть немного отрешиться от происходящего. И не думать, ни в коем случае не думать, что сделают с Брайаном. Или уже сделали.

Кирон сильно толкнул меня в спину. Я едва не упала, сбежала с высокого крыльца, с трудом удержалась на ногах. Пискнула от боли в вывернутой руке, вызвав ответный грубый смех, прикусила губу. Не буду кричать и плакать, не доставлю этой мрази такого удовольствия.

Нас ждала серая карета. Традиционно, ничего не скажешь. Чтобы все понимали: это везут еретика или тёмного. Но всё же карета, не телега. Это лучше, хоть не так холодно будет ребёнку.

Рывком распахнув дверцу, Кирон, по-прежнему выворачивая мою руку, заставил меня подняться по лесенке. Потом толкнул на сиденье, забрался внутрь сам, уселся напротив и выкрикнул приказ трогаться. Я устроилась в углу, прижимая сына к груди и молясь, чтобы он опять не раскричался.

Двигались мы быстро, карету нещадно трясло на ухабах. Сыскари, ехавшие верхом, переговаривались, переругивались и хохотали. Обсуждали, стоит ли по пути остановиться в таверне. Я сидела прямо, тупо глядя в одну точку. Вольготно развалившийся на сиденье Кирон беззастенчиво на меня пялился. Потом вдруг высунулся в окно и крикнул, что остановиться стоит. Да ещё пива всем пообещал. Я похолодела. Ну да, пойманная тёмная — законная добыча, кто же откажется?

Страх липким холодом пополз по коже. Что тут сделаешь? Ничего, совершенно ничего. Кричать и отбиваться бесполезно, никто не поможет. Так уж вышло. Угрожать? Но чем? Проклятием? Попробовать, конечно, можно, но Кирон ведь охотником был, значит, магией владеет. Пустыми угрозами его не проймёшь, нужно придумать что-то такое, чтобы поверил.

Резкая остановка швырнула меня вперёд. Я едва успела уцепиться за поручень, чтобы не рухнуть Кирону на колени. Дэни испугался и немедленно раскричался, а я оцепенела, не в силах даже шевельнуться. Зачем остановка? Пива им мало?

— Заткни своего выродка, или я ему башку сверну! — прорычал Кирон, выскакивая из кареты.

Я осталась в одиночестве, зато наконец-то немного очнулась. Мелькнула мысль выскочить и броситься бежать, но тут же угасла. Вокруг кареты слышался топот лошадиных копыт и тихие, невнятные голоса. Охраняли. Или об очерёдности договаривались.

Неожиданно дверца вновь распахнулась. Кирон схватил меня, вытащил наружу, швырнул на колени. Боль, только недавно окончательно отступившая, опять сжала голову кольцом. Заметить я успела только лес вокруг, полосу светлеющего неба над ним и строй неподвижных тёмных силуэтов, преграждавших дорогу.

— Тёмная, — как сквозь подушку, донеслось до меня. — Она была шпионкой и будет казнена.

— Ладно, — ответил на это незнакомый женский голос, совершенно спокойный, какой-то бесконечно ледяной. — Ребёнок тоже шпион?

Кирон молчал. Собравшись с остатками сил, я подняла голову и нашла взглядом говорившую женщину. Бесполезно, тёмный плащ, цвет которого было не разобрать в темноте, окутывал её с головы до пят, оставляя на виду только руки. Узкие, длинные ладони, слишком изящные для человеческих.

— Мне нет дела до светлых и тёмных, — продолжила женщина. — Нас не интересуют людские выдумки и войны. Просто пытаюсь понять, какое преступление мог совершить младенец.

— Никакого, — неуверенно, после долгой паузы ответил Кирон.

— Тогда почему он здесь?

Наивный вопрос. Потому что тёмное отродье. В костёр его, может, бросать при всём честном народе и не станут, хотя тоже как знать. Хранители вполне могли уже пасть достаточно низко даже для такого. Но скорее всего попросту утопят. Так обычно делают светлые палачи. Одним тёмным меньше, благое дело. Праведное.

— Прочие его родственники тверды в вере в Пресветлого Отца нашего, — подал голос кто-то сзади.

Экая честь, оказывается, среди этой шайки даже жрец сыскался. Больно знакомая манера выражаться, заметна привычка к проповедям. Не иначе, силой господней призван оберегать воинов Отца от тёмных проклятий. Точнее, успокаивать невежд обещаниями, что при случае непременно это сделает, потому что на практике каждому магу известно, что проклятия на тёмные и светлые не делятся, и сила жреца, если, конечно, она у него вообще есть, от них защитить не может.

— Не все, — неожиданно заявила женщина. — Я хочу его забрать.

Я горько улыбнулась, глядя на эльфийку. Вот как привелось встретиться, княжна Элланара, досточтимая моя свекровь. Где же ты была раньше? Где были твои эрисэн, сейчас статуями застывшие на дороге?

— Только ребёнка, — отрезал Кирон. — Вы не смеете нарушать наши законы, а по закону...

— Помолчи, — отмахнулась эльфийка, делая шаг вперёд и склоняясь ко мне.

Так мне и не удалось толком рассмотреть её лицо с такими знакомыми глазами. И говорить ничего не хотелось. Я просто протянула ей замолчавшего вдруг Дэни и отвернулась, пряча слёзы. Умом понимала, что так будет лучше, пусть хоть сын окажется в безопасности. Со мной его ждёт только смерть. Но так больно было расставаться!

Прежде, чем эльфийка выпрямилась, что-то упало мне на колени. Сделав вид, что пытаюсь запахнуть халат, я нащупала гладкий и довольно тяжёлый металлический цилиндрик длиной в половину ладони. Поспешно сжала его в кулаке.

— Пригодится, — прошелестел совсем рядом тихий голос. — И ничего не бойся.

Она выпрямилась и пошла прочь, к своим, дожидавшимся на почтительном расстоянии. Я смотрела ей вслед, пытаясь понять, что происходит. Металл уже согрелся в руке, а я всё не могла сообразить, что же это такое. Маяк? Амулет? Артефакт? Каким образом он может мне пригодиться?

Резкий рывок за плечо заставил подняться на ноги. Даже не пытаясь сопротивляться, я вернулась в карету, снова сжалась на жёстком сиденье в углу, опустила глаза, пытаясь придумать, куда бы спрятать вещицу. Ничего лучше кармана халата не придумалось. Вряд ли кому-то придёт в голову обыскать меня ещё раз. А если и придёт, одежда — последнее, чем они будут интересоваться в процессе.

* * *

Ветер окончательно стих, и дым из печных труб низко стелился над полями, раскинувшимися по обе стороны дороги. Многочисленные лошади у длинной коновязи принимались ржать и бить копытами всякий раз, когда пара дворовых шавок поднимала лай, приветствуя новых посетителей. Запах скверного пива и подгорелого мяса разносился из открытых настежь дверей таверны на добрую милю.

Кирон отсутствовал довольно долго, охранявшая меня парочка сыскарей успела заскучать, переругаться между собой и заподозрить, что прочие давно уже выпивают, попросту про них забыв. Прикрикнув на подчинённых и разрешив им тоже отправиться в таверну, он забрался в карету, уселся рядом со мной и внимательно на меня посмотрел.

— Что? — спросила я, не поворачивая головы.

— Сама пойдёшь, или за волосы тащить?

— А что предпочтёшь ты?

— Мне всё равно, — пожал плечами Кирон.

— Не боишься? — поинтересовалась я всё так же безразлично. — Или готов полагаться на вашего жреца?