Закон равновесия

Глава 1

С тоской поглядев сквозь давно не мытое окно лавки на темнеющее небо, я вздохнула и прибавила к своей покупке пакетик солёных орешков. До закрытия ворот вернуться не успею, значит, придётся уговаривать привратника пропустить меня через калитку. И лучше при этом иметь хотя бы один убедительный довод в свою пользу.

Расплатившись с лавочником, я сердито сжала в кулаке почти опустевший кошелёк. Пара серебряных и три медяшки — всё, что осталось в моём распоряжении на ближайшие три декады. Выходит, деваться некуда, придётся искать подработку на стороне. Выбить из нашего казначея даже ломаный грош не стоило и пытаться, не даст. Ещё и обхамит с ног до головы. Преподавателям, по его мнению, и так платят незаслуженно много.

Не сказать, чтобы это было совсем уж неправдой. Даже я, простая преподавательница общей алхимии, без особых заслуг и учёной степени, вполне могла бы жить безбедно, если бы... Если — это хорошее слово, как любит говорить наш декан. Но для меня оно станет очень и очень плохим, если всплывёт кое-какая правда. Уж лучше платить Ноэлю и экономить на всём.

О том, что будет, если в один прекрасный день Ноэль захочет получать больше или найдёт того, кто захочет купить мою тайну совсем уж задорого, я старалась не думать. В конце концов, мне не привыкать бежать и прятаться. Да и сам Ноэль далеко не дурак, понимает, что покупатели таких секретов с их продавцами частенько не церемонятся. Нет уж, ему куда выгодней и безопасней регулярно получать небольшие суммы с меня, чем рисковать головой в попытке сорвать большой куш.

Уличные фонари разгорались медленно, ступать приходилось осторожно. Тротуары в этой части города не ремонтировались со времён императора Агастаса, собственно, и приказавшего вымостить камнем все столичные улицы лет тридцать с лишним назад. То есть, ни разу не ремонтировались. Неудивительно, что камни во многих местах раскрошились, а кое-где вовсе отсутствовали, даря массу возможностей споткнуться.

Я слишком хорошо изучила эту дорогу за последний год, запомнила каждую яму и выбоину. Пожалуй, и с закрытыми глазами прошла бы, нигде не запнувшись. Но мне всё равно нравилось смотреть под ноги, изучая камни, побитые ногами тысяч и тысяч прохожих. Так легче было отвлекаться от тяжёлых мыслей.

Но сегодня был не мой день. И вечер, видимо, тоже. Завидев впереди быстро приближающуюся фигуру, я сдвинулась ближе к стене дома, чтобы пропустить спешащего прохожего. Но он сделал то же самое, и манёвр не удался. Мы чуть было не столкнулись.

Сообразив, что упираюсь взглядом в подбородок застывшего менее чем в полушаге от меня мужчины, я подняла голову и увидела в свете наконец-то разгоревшихся толком фонарей изучающие меня лавандовые глаза. Лорд Брайан Эмори, собственной во всех смыслах высокой персоной. Вот только какая нелёгкая его занесла в такое место в такой час?

— Госпожа Дайрас? — в свою очередь удивился Эмори. — Не ожидал вас тут встретить. Что привело вас в Нижний город?

Я невольно поморщилась. Тоже не ожидала этой встречи. Более того, всячески желала бы её избежать. Не хватало ещё вопросов этого... этого... моего непосредственного начальника, как-никак. Привела же нелёгкая работать под руководством полуэльфа. Соври ему, попробуй.

— Знакомого навещала, — как можно спокойнее ответила я, делая шаг назад.

А что? Это, конечно, не совсем правда, но и не ложь. С Ноэлем я знакома не первый год, к сожалению. И навещаю его регулярно, хоть и не совсем по доброй воле. Но выспрашивать такие подробности будет вроде как бестактно, а эльфы не позволяют себе бестактностей, даже полукровки. Так что можно считать, выкрутилась. Теперь бы ещё распрощаться и сбежать.

— Вас проводить? — решил не ко времени проявить галантность Эмори.

— Не нужно, — мотнула головой я, делая ещё шаг назад. — Я знаю дорогу.

Лорд посмотрел на меня с каким-то странным интересом, но кивнул и даже чуть посторонился, давая пройти. Я присела в подобии вежливого реверанса и поспешила было дальше своей дорогой, но успела сделать от силы шагов пять.

Приступ головной боли, давящей, страшной, заставил со стоном привалиться к стене. В глазах сразу потемнело, фонари сделались невыносимо яркими, заставив зажмуриться. Облава! Конечно же, облава! Помоги мне Дарсана... но ведь не поможет. Сама богиня бессильна, когда за спиной в нескольких шагах светлый, который уж точно всё успел понять...

— Лорейн?

Голос полоснул по ушам, сорвав с губ новый страдальческий стон. Вот зачем, зачем звать меня по имени? Хоть это не моё имя, он ведь уже и это понял... И тем более, зачем обнимать за плечи, поддерживать? Я попалась, попалась как последняя дура! И как не уследила за амулетом?

Реальность расплывалась перед с трудом приоткрытыми глазами. Сквозь жуткую зыбкую муть боли я почувствовала, как мои ноги отрываются от земли. Куда он меня тащит? Разумеется, к дружкам. Только бы не поглумились, прежде чем послать на очистительный костёр, только бы...

Где-то позади хлопнула дверь. Голоса доносились как сквозь подушку. Комнату? Почище? Зачем? Ох, Великая Тёмная Мать, только не это! Неужели светлый лорд опустится до...

Оказавшись на неожиданно мягкой и чистой постели, я тут же скорчилась, пытаясь подтянуть колени к груди. Всё бессмысленно, не смогу я сейчас сопротивляться, как бы ни хотелось. Два года, Дарсана свидетельница, два года я была примерной девочкой, на работу не опаздывала, не прогуливала, вовремя сдавала всё отчёты, сохраняла вежливость в общении со всеми коллегами. Неужели же не заслужила этим хоть каплю уважения? Неужели мало меня просто сжечь?

Ванна готова? Зачем ванна? Нет, не хочу! Обязательно нужно издеваться, да? Или светлый лорд брезгует грязной девкой? Богиня, за что?! Зачем такая боль и такая слабость, что даже оскорбление прошептать не хватает сил?! Любуйся, выродок эльфийский, нравится? Скоро понравится ещё больше.

Тёплая вода согрела кожу, расслабляя мышцы. Висков коснулись прохладные пальцы, сжали, слегка массируя. Не выдержав, я застонала опять, на самом краю сознания различая тихий шёпот, уговаривающий меня успокоиться. Зачем, я и так смогу сопротивляться разве что завтра к обеду, но к тому времени буду уже в кандалах, ждать казни.

Как я ни цеплялась за действительность, слабость взяла своё, темнота забытья приняла меня в гостеприимные объятия. Может, оно и к лучшему, хоть не запомню самого страшного. Всё равно ведь уже не отомщу...

Проснулась я быстро, от стука открывшейся двери. С некоторым удивлением обнаружив, что голова ничуть не болит, и вообще совершенно ясная. Только вот покоится на обнажённой груди лорда Эмори. Который тоже, вроде бы, только что проснулся, осторожно трёт глаза свободной рукой, а второй всё ещё обнимает меня, прижимая к себе. А в дверях... ой, мамочки! В дверях стоит сам ректор Ривер. С чуть приоткрытым в неподдельном изумлении ртом.

— Лорд Эмори...

За спиной ректора маячили ещё две смутно знакомые фигуры. Городские маги, ведут в Академии практику у старших курсов временами. Встречались пару раз, раскланивались в коридорах.

— Господин ректор, — озвучил очевидное Эмори, подавив зевок, — что-то случилось?

— Мы вас искали, лорд, — кашлянув и отведя глаза, ответил ректор. — Здесь, в Нижнем городе, была облава, пойманы четверо.

— Возникли проблемы?

Эмори даже не подумал встать или хотя бы отпустить меня, только любезно подтянул одеяло выше, прикрывая мои обнажённые плечи. Я спрятала глаза, не пытаясь высвободиться из объятий, прислушалась к себе. Ничего, вроде, не болело, и вообще самочувствие было ненормально хорошим.

— Нет, но...

— У меня выходной, господин ректор, — сухо сообщил Эмори. — Потому, если у вас нет ко мне никаких важных дел, не могли бы вы нас оставить? Ваше присутствие становится уже неприличным.

— Конечно, — неожиданно стушевавшись, закивал Ривер, поспешно разворачиваясь и покидая комнату.

Стукнула закрывшаяся дверь. Я тут же рванулась в сторону, села на кровати, кутаясь в одеяло, и поспешила отвернуться. Хорошо, что хоть сам Эмори остался в белье, на мне же ни единой нитки не было. Вся наша одежда в беспорядке валялась по комнате, словно её и правда стаскивали в порыве страсти, разбрасывая абы куда.

Сейчас рассуждать здраво я уже могла, но отчётливо не хотела. Трое видели нас вместе, в весьма недвусмысленном положении. Ладно ещё ректор Ривер, он до сплетен не опустится, хотя и по головке за такую связь не погладит. Но двое других... о, уже сегодня к обеду вся Академия до последнего первокурсника будет знать о наших близких отношениях. В свете этого неизбежного события очистительный костёр перестал казаться такой уж ужасной перспективой.

— Зачем? — хрипло выдавила я.

— Зачем? — переспросил Эмори. — За последние пять лет на моём факультете сменилось шесть преподавателей общей алхимии. И вы единственная отработали целых два года без серьёзных нареканий. Не хочу терять ценного сотрудника.

Я чуть с кровати не упала, совершенно ошарашенная этим ответом. Чего угодно ожидала, только не такого. Потребуй он платы за свою помощь, начни расспрашивать о тёмных тайнах — светлые мало не поголовно уверены, что нам известен рецепт вечной молодости и боги знают, чего ещё — поняла бы и не удивилась. Но чтобы так...

— Но вы же... я же...

— Тёмная? — невинно уточнил Эмори, поудобнее устраиваясь в подушках. — Да, это я понял, причём не вчера вечером. И не просто тёмная — посвящённая жрица Дарсаны. Хотел бы знать, зачем вам понадобилось скрываться среди светлых. Шпионите?

Жрица... Я прикусила губу. Разумеется, после вчерашнего магического удара я была не в состоянии прятать знак, он его увидел. И всё равно почему-то меня не выдал. В шутливое объяснение не верилось в упор, у Эмори точно была другая цель. Узнать бы, какая.

— Впрочем, нет, — продолжил светлый, задумчиво глядя на меня. — Не стану врать, следил за вами довольно долго. И понял, что вы именно скрываетесь. Сдаётся, ваши тёмные собратья обрадуются вам не больше светлых. И рады будут убить. Я прав?

Я обречённо кивнула. Прискорбно, но факт: именно так дела и обстояли. Для своих я была не менее чужой, дочерью и соратницей предателя, которую всякий будет рад отправить на тот свет. Именно это и заставило меня выбрать столичную Академию — последнее место, где станут искать мне подобную. Спасибо отцу, упокой Тёмная Мать его мятежную душу, амулет действовал, позволяя оставаться необнаруженной. До вчерашнего вечера. Слишком много сил отнимала его зарядка. Сил, которых у меня становилось меньше и меньше.

— В незавидном положении вы оказались.

Иначе и не скажешь. Дорога к алтарям Дарсаны мне закрыта, а прибегать к иному способу... я всё же жрица. Пусть от меня отвернулись собратья, клятву я давала своей богине, это не повод от неё отказываться. В чём-то слабость мне даже помогала, работая на мою легенду — сильные маги в алхимики не идут. Но в остальном всё было плохо, вчера я более чем наглядно в этом убедилась. Без амулета скоро попадусь.

— Возьмите, — Эмори протянул мне этот самый амулет.

Я поспешно схватила его и с изумлением поняла, что он заряжен. Такому сильному магу это, разумеется, стоило не так много, как мне. Не сказать, чтобы совсем уж ничего, следы усталости были очевидны, но их вполне можно списать на бурно проведённую ночь.

— Одевайтесь.

Эмори встал с постели, прошёлся по комнате, собирая свою одежду, и скрылся в ванной. Я поспешно вскочила и тоже принялась одеваться. Стесняться, вроде бы, было уже и поздно, чего он там не видел, но всё же я предпочла не щеголять лишний раз голой, мало ли.

Закончив, тихонько постучала в дверь. Мне открыли и даже освободили помещение, давая возможность умыться и окончательно привести себя в порядок. Конечно, я тоже выглядела усталой, но по сравнению со смертью на костре это такая мелочь.

— Нам пора, — через плечо бросил Эмори. — У вас, насколько я помню, сегодня ещё занятия.

До Академии мы шли пешком и в молчании. Мне очень хотелось спросить, что же будет дальше, всё-таки понять, почему он решил не выдавать меня, и чем мне предстоит за эту неожиданную помощь расплачиваться. Но на улице как назло было полно народу, так что заговорить я благоразумно не решалась.

Не доходя пару кварталов, Эмори чуть кивнул головой на прощание и свернул в сторону своего дома. Я немного постояла на перекрёстке, пожала плечами и пошла дальше, к воротам. До начала занятия оставалось не более получаса, и лучше сейчас сосредоточиться на работе, чтобы не вызывать лишних подозрений.

Целый день я старалась, очень старалась, но перестать нервничать не могла. Масла в огонь подлили пятикурсницы, весь практикум беззастенчиво шептавшиеся друг с другом, кидая на меня косые злобные взгляды. Значит, слухи уже поползли, девицы прознали, что у меня интрижка с красавцем-деканом, на которого они явно имели собственные виды.

Сцепив зубы, я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, после чего твёрдым спокойным голосом отчитала девиц за неподобающее поведение во время занятия. К счастью, ни одна из них не осмелилась ничего сказать мне в ответ, не была я уверена, что смогу сдержаться, услышав какое-нибудь ехидство. Хоть умом и понимала, что оправдываться — самое глупое и бессмысленное, что только можно сделатьв моём положении.

Отпустив студентов, я рухнула на стул и уронила голову на руки. Сразу навалилась невероятная усталость. Хотелось пойти к себе, вымыться, смыть с себя взгляды и прикосновения Эмори, забыть всё, как страшный сон. Понимала ведь, что не смогу, но это ничего не меняло. Только сил встать и пойти по коридору, зная, что встретить по пути могу кого угодно, не было.

В таком положении меня и застала Марла, секретарь ректора. Постучала в дверь, деликатно кашлянула, добиваясь внимания, и сообщила, что господин Ривер ожидает меня у себя в кабинете. Час от часу не легче...

Не доводилось мне идти на костёр, но, кажется, если доведётся, ничего нового я при этом уже не почувствую. Ничего хорошего меня у ректора не ожидало. Ладно если просто отчитает, а ведь может и уволить. Этого мне сейчас только не хватает — снова перебиваться случайными заработками, живя в городе под постоянной угрозой попасться под облаву или нарваться на кого-нибудь из тёмных, достаточно сильного, чтобы меня узнать и убить.

Немного постояв у дверей собираясь с остатками сил и решимости, я постучала, дождалась позволения и вошла. Ривер сидел в своём высоком кресле за заваленным книгами и бумагами столом. А на диване у стены расположился Эмори. Сердце подпрыгнуло и провалилось в пятки. Неужели рассказал?

— Садитесь, — ректор сердито махнул рукой в сторону дивана.

Странно, кресел для посетителей, обычно стоявших перед столом, сейчас на месте не было. Я присела на самый краешек дивана, усилием воли подавив искушение съежиться и опустить глаза. Но смотреть предпочла не на ректора, на картину, висевшую напротив.

— Надеюсь, — кашлянув, начал Ривер, — вы оба понимаете, что ваше поведение нарушает установленные правила.

Я покорно кивнула, боковым зрением заметив, что Эмори даже бровью не повёл. Его мнение ректора, похоже, не волновало ничуть. Немудрено, ему опасаться нечего. Даже если уволят, что вряд ли, без работы он не останется. А если и останется, чего уж совсем быть не может, разве что сам так пожелает, будет просто жить в своё удовольствие, может себе позволить. В отличие от меня.

— Вы оба подписали контракт, — продолжил ректор, — в котором вполне определённо прописана недопустимость таких отношений. И теперь я должен вас оштрафовать или уволить.

Я снова кивнула. В самом деле, такой пункт в контракте имелся. Смилостивись, Великая Тёмная Мать, пусть Ривер ограничится штрафом! С этим я уж как-нибудь справлюсь, а вот с увольнением...

— Но вы же понимаете, — неожиданно подал голос Эмори, — что после окончания войны этот пункт определённо утратил прежнюю значимость. И его давно уже пора исключить.

— Тем не менее, пока он не исключён, — резонно возразил ректор. — И вы не могли не знать о его существовании. Увольнять никого из вас я не стану, не посреди учебного года точно. Но штраф в размере половины месячного жалованья удержу у обоих.

Я выдохнула, чувствуя невероятное облегчение. И ведь знала, знала, что так оно и будет, но не бояться не могла. Придётся теперь набрать заказов на зелья и эликсиры, всё равно собиралась. Ничего, деньги не самая большая проблема, голова у меня на плечах имеется, да и руки растут из правильного места, разберусь и выкручусь.

— Также, полагаю, вы оба понимаете, что должны свои... свидания прекратить.

Вот уж с радостью! Тем более, и свиданий никаких не было, так, спектакль для трёх зрителей, чтобы узрев слишком уж очевидное, они не заподозрили ничего ненужного. Поиграли и хватит.

— Хорошо, — спокойно согласился Эмори. — Более такого не повторится.

— Госпожа Дайрас?

— Разумеется, господин ректор, — поспешила отозваться я. — Это было в последний раз, уверяю вас.

— Прекрасно, можете быть свободны.

Я всё-таки рискнула посмотреть на ректора. Нет, он не поверил в нашу честность. Но, поскольку все правила были соблюдены, говорить по этому поводу ничего не стал. И тьма с ним, честное слово. Больше он нас не поймает, и это главное.

Поспешно покинув кабинет, я почти пробежала по коридору, спустилась на первый этаж, вышла на крыльцо и немного постояла там, успокаиваясь и обдумывая дальнейшие действия. Завтра утром до занятий нужно будет успеть навестить Ромира, узнать, что и почём он готов брать, потом забежать на рынок, докупить недостающие ингредиенты и приниматься за работу. Только... ох, Тёмная мать, чего я смогу докупить на те деньги, что у меня остались?!

Не удержавшись, я досадливо топнула ногой. Всё на свете упирается в проклятые деньги, которых у меня нет! Придётся продавать последнее, что припрятано на чёрный день — кольцо с изумрудом. Память о матери, жаль, конечно, но если не продам, рискую в самом скором времени с ней повстречаться на том свете. Выходит, встать придётся пораньше, чтобы ещё и к ювелиру успеть.

С этой мыслью я направилась к общежитию. Быстро поднялась к себе на последний этаж, по счастью никого не встретив, заперлась в комнате и рухнула в постель. Спать, теперь спать, хоть немного отдохнуть перед ближайшими трудными деньками.

Заснула я быстро, даже к помощи снотворных капель прибегать не пришлось. Только вот спала недолго. Проснулась, когда ещё даже не стемнело окончательно, всем телом дрожа от ужаса. Очень уж странный сон приснился. Странный и страшный.

В этом сне я полулежала на огромной кровати и грудью кормила ребёнка. Сердце замирало от ощущения непонятного всепоглощающего счастья. Меня ничего не волновало кроме ощущения тепла от крошечного тельца, прижатого ко мне. Мелькнула странная мысль, что так я могла бы провести вечность.

Наевшись, малыш тихо пискнул. Я принялась баюкать его на руках и увидела на лбу знак — благословение Дарсаны. Не смогла сдержать счастливой улыбки — богиня не отвернулась от меня, приняла моё дитя под своё крыло. Значит, отец был прав, значит, я ещё смогу однажды быть просто счастливой. В это так хотелось верить...

А в следующий миг малыш открыл глаза. Удивительно красивые, лавандового цвета. Я только и смогла ахнуть, глядя в них, безнадёжно утопая и растворяясь в этой невероятной глубине. И рухнула в огонь. Так и проснулась, тяжёло дыша и дрожа всем телом.

Потом лежала без сна целый час, пытаясь понять, к чему был этот сон. Пришла к выводу, что просто разыгралось воображение, и виной всему недавно пережитые страхи, сперва казни, потом насилия. Выпила капли и наконец-то отключилась, без всяких сновидений.

Утром я, разумеется, проснулась с больной головой, пришлось пить ещё одно лекарство, чтобы прийти в себя и собраться с силами осуществить задуманное вчера. Дожидаясь действия микстуры, вытащила из тайника под подоконником кольцо, с тоской его рассмотрела напоследок и припрятала в потайной карман куртки. Выпила чашку кофе и отправилась к ювелиру.

Кольцо стоило никак не меньше полусотни золотых, но выторговать удалось всего тридцать. Уже хорошо. Поругавшись для приличия, я забрала монеты, пять тайком спрятала за корсаж, остальные ссыпала в кошелёк и убрала во внутренний карман. Вышла на улицу и позволила себе улыбку — могло быть и хуже. Правда, долго улыбаться мне не позволили.

Так и не поняла, откуда вынырнул Ноэль. Клещом вцепился в руку, потащил за собой в тёмный узкий переулок, прижал к стене и тут же принялся бесцеремонно обшаривать карманы. Нашёл кошелёк, взвесил на ладони и удовлетворённо ухмыльнулся:

— Неплохо, детка. Заберу за вчерашнее. Трясли меня после облавы как яблоньку по осени, но я тебя не сдал, цени. И через три декады не забудь заглянуть как обычно.

— Подавись! — не сдержавшись, прошипела я.

— Не дождёшься, — подмигнул Ноэль, окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом, а потом схватил за зад. Болезненно стиснул пальцами, заставив охнуть, и улыбнулся уже откровенно похабно:

— Мало этого. Вообще мне лучше тебя сдать. Выслужусь перед светлыми, да и награду получу, тысячу монет, между прочим, дают за жричек вроде тебя.

Я похолодела. Нет, знала, что награды солидны, но никак не думала, что настолько. Выходит, это просто чудо, что я до сих пор не корчусь в пыточной. Только такое чудо, которому сейчас радоваться не хочется. Дурой надо быть, чтобы не понять, на какую плату рассчитывает эта мразь.

— Чего ещё ты хочешь? — выдохнула я. — Денег у меня больше нет.

— А то не знаешь, — продолжил развлекаться Ноэль. — Ты девочка хорошенькая, чистенькая. Умненькая, опять же, значит, проблем с тобой не будет. Приходи завтра на закате, расплатишься. Только не забудь, хлебни чего там надо, мне тёмные ублюдки не нужны. Залетишь — на себя пеняй, я не жалостливый, мигом сдам куда следует, возиться и тем более тратиться не стану.

Исчез он так же быстро, как появился. А я сползла по стене, села на корточки и до боли обхватила себя руками за плечи, пытаясь сдержать злые слёзы. Хорошо хоть догадалась припрятать несколько монет, надоумила богиня, не иначе. Хотелось кричать, ругаться, разнести чего-нибудь вдребезги, но какой смысл?

С Ноэлем я ничего не поделаю. Сколько раз мечтала убить, даже не отравить, а именно зарезать, чтобы ощутить под лезвием его плоть, умыть руки в крови, услышать последний хрип мерзавца. Но мечты эти были пустыми. Ноэль тот ещё паук, к нему так просто не подберёшься, настоящих убийц подсылали не раз, да всё без толку. Не меня одну он шантажирует, и уж точно сделал так, что смерть его станет моим приговором.

Вытерев всё-таки брызнувшие слёзы, я заставила себя подняться и побрела к лавке Ромира. Как ни крутись, а заказы нужны, иначе с голоду протяну ноги. Мысли о завтрашнем вечере старалась гнать из головы. Слезами тут делу не поможешь, да и ничем, пожалуй, уже не поможешь.

День прошёл как в тумане. Хорошо хоть занятие было всего одно и у первого курса, несложное вовсе, продержалась. Потом засела в лаборатории, приготовила пару зелий на заказ, больше не успела, не быстрое это дело. Зато платят неплохо. Можно было бы и ещё поработать, но сил не осталось, руки дрожали, как у старого пьяницы.

Вспомнив, что во рту с самого утра маковой росинки не было, а столовая уже закрыта, побрела в ближайшую таверну. Заказала жаркое и чай, поужинала, не чувствуя вкуса, и попросила бутылку вина. Вино в этом заведении было плохое, к тому же хозяин любил подливать туда чего покрепче, чтобы клиенты быстрее пьянели и не жаловались на качество напитка, но сейчас меня это не волновало. Я как раз и собиралась не наслаждаться, а напиться.

От первого глотка меня чуть не стошнило, еле сдержалась. После стакана пошло легче. Даже пожалела, что сперва поела, на голодный желудок захмелела бы быстрее. Но ведь надо же будет потом ещё домой добраться.

Первой бутылки мне показалось мало, слишком трезвой себя чувствовала. Пришлось спросить вторую и продолжить. Под последний глоток первого стакана за мой стол в углу подсел какой-то неприятный тип. Наёмник, судя по одежде и оружию. Подмигнул и спросил, не нуждается ли очаровательная леди в компании.

Я только плечами пожала. Почему бы и нет, в конце концов? Пить в одиночестве как-то вроде и нехорошо, вдвоём веселее, да и отвлечься от неприятных мыслей под нехитрые байки собеседника проще.

Не знаю, сколько мы выпили под довольно весёлую беседу, очнулась я, обнаружив, что уже поднимаюсь по лестнице, а наёмник поддерживает меня, попутно не упуская возможности всласть облапать за все интересные места. В панике попыталась отшатнуться, вырваться.

Как бы не так, мужик держал меня крепко и упускать своего точно не собирался. Рванул за руку так, что я пискнула от боли, притиснул к себе и поволок дальше. Я попыталась его укусить, но тут же задохнулась, получив кулаком в бок. От страха и боли брызнули слёзы, рванувшись без толку ещё раз, я обмякла. Поздно было трепыхаться, сама напросилась, а кричать и вовсе бесполезно: время позднее, публика в зале соответствующая. Если и помогут, то ему, не мне. Ещё и присоединятся, не приведи Тёмная Мать...

— Пусти! — прошипела я.

— Крошка, — только хохотнул в ответ наёмник, — сама ведь напросилась.

Я дёрнулась ещё разок, просто чтобы хоть что-то сделать. Выругалась самыми грязными словами, какие только знала. Самое обидное, что мужик был прав, напросилась я сама. Никто меня силком в сомнительное заведение не тащил и напиваться здесь не заставлял. Да и чего уж теперь беречь-то, Ноэль не отстанет. И не убежишь от него, и некуда бежать...

— Кажется, леди не настроена составлять вам компанию сегодня.

Спокойный голос позади заставил вздрогнуть. Наёмник развернулся так резко, что я едва не упала, больно ударилась локтем о перила. Эмори стоял на десяток ступенек ниже нас, лицо застыло в маске ледяного спокойствия.

— Шёл бы ты, мужик, отсюда, — посоветовал мой спутник, поудобнее перехватывая моё предплечье, чтобы на всякий случай освободить вторую руку для оружия.

— Шёл бы ты сам своей дорогой, пока не передумал тебя отпускать, — без тени волнения или негодования отозвался Эмори. — А даму оставь в покое.

На кончиках его пальцев, только что лениво поправлявших волосы, заплясали мелкие алые язычки пламени. Наёмник, сообразив, с кем столкнулся, выругался и толкнул меня вниз. Я пискнула, сообразив, что сейчас скачусь по лестнице кубарем, но воздух вдруг сгустился в мягкую подушку, удержав от падения. Эмори шагнул через ступеньку, подхватил меня под руку и повёл, вернее, поволок к выходу.

— Совсем дура?! — рявкнул он, едва мы оказались на крыльце.

Хватило меня только на короткий кивок. Дура, да, только какая теперь разница? Стоило, наверное, поблагодарить за спасение, но какой смысл? Не сегодня, так завтра, участь моя всё равно решена.

Вцепившись в перила, я потрясла головой, немного выгоняя из неё хмель, и попыталась сделать шаг. Нужно было домой, лечь спать. Земля тут же покачнулась под ногами, и я едва не повстречалась с ней носом.

— Куда ты сейчас пойдёшь? — рыкнул Эмори. — Сиди тут, я быстро.

Вернулся он и впрямь быстро, ведя под уздцы лошадь. Легко вскочил в седло, втащил меня следом, устроил перед собой и куда-то повёз. Перед глазами всё плыло, да и сумерки уже сгущались, но кое-как по знакомым приметным зданиям я поняла, что едем мы к его дому.

У крыльца я не выдержала, согнулась и удобрила пышный куст сирени. Эмори, цедя сквозь зубы ругательства, дождался, когда меня перестанет тошнить, и поволок в дом. На ногах я уже совсем не держалась, ему опять пришлось подхватить меня на руки, попутно отдавая прислуге распоряжения, смысл которых моего сознания уже не достигал.

Немного очнулась я в ванне, вновь ощущая знакомые уже прикосновения пальцев к вискам. Потом к моим губам поднесли кружку и заставили выпить что-то отвратительно горькое. Через силу проглотив снадобье, я закашлялась, и почти сразу почувствовала, как трезвею. Пальцы вернулись на виски, касаясь их легко, но снимая зарождающуюся головную боль.

Когда меня рывком поставили на ноги и вытащили из ванны, я была уже совершенно трезва, хоть и очень слаба. С очередной порцией ругательств меня вытерли, потом завернули в сухую чистую простыню и отнесли на кровать.

— Может, объяснишь, зачем всё это устроила? — поинтересовался Эмори, устало опускаясь рядом.

Я закрыла глаза, тяжело вздохнула и рассказала. Под конец, уже сквозь рыдания, поведала о требовании Ноэля, о том, что просто хотела напиться и вообще гори оно всё огнём очистительным. Эмори слушал не перебивая, на лицо его я посмотреть не решалась. Закончила рассказ и зарылась лицом в подушку.

— Как Ноэль узнал, кто ты?

Пришлось рассказать и это. Ничего необычного, я тогда только приехала в столицу, искала тихий угол на первое время, пока не найду какую-нибудь работу. Однажды вечером, возвращаясь от клиента, нарвалась на другого тёмного. Он меня узнал и напал. К счастью, оказался слабее, но потрепал всё равно порядочно. А один из бесчисленных дружков Ноэля подобрал и приволок к хозяину.

Тот мне помог — дал место отлежаться, выспросил, что умею, познакомил с парой подпольных торговцев зельями. И сказал, что буду ему должна. Тогда я ещё не очень понимала, что это значит. А потом мне невероятно повезло устроиться в Академию, тогда-то Ноэль и озвучил сумму ежемесячной благодарности. Выбора не было, пришлось соглашаться. К тому времени я уже немного освоилась в городе, свела кое-какие знакомства и понимала, что яд и кинжал против Ноэля не вариант, лучше быть паинькой и отдавать требуемое в надежде, что однажды повезёт. Не повезло.

— Понятно, — мрачно обронил Эмори, укладываясь на кровать.

Я снова тяжело вздохнула. Получается, приговор мой вынесен, обжалованию не подлежит. Осталось только смириться со своей участью. Ничего, мы, тёмные умеем ждать. Выживу и отомщу, рано или поздно проклятый паук заплатит за всё, что со мной сделал.

Эмори лежал молча, глядя в потолок. Словно о чём-то раздумывал. Я изучала его точёный профиль, рассыпавшиеся по подушке длинные тёмные, почти чёрные волосы. Никогда мне не нравились эльфы. Уж слишком, буквально до женственности, нежные и утончённые. Этот — другое. Красив, конечно, но сразу видно, что мужчина.

А ещё говорят, что эльфы, даже полукровки, хорошие любовники. У этого конкретного уж точно имелась соответствующая слава. Девицы на него гроздьями вешались, от первокурсниц до почтенных матрон, матерей семейств. Особо удачливые потом иной раз делились впечатлениями, шёпотом и пополам с томными вздохами.

Прикусив уголок подушки, я напряжённо размышляла. Ноэль не отвяжется, всё одно получит своё. Противно, больно, выть хочется, но придётся терпеть. Или самой яд выпить, но этого он от меня не дождётся. Только от того, что этот подонок будет первым, противнее во сто крат.

И вот как раз сейчас я лежу ночью в одной тонкой простынке в постели мужчины, который во всяком случае не вызывает у меня отвращения. И который, по всему судя, достаточно благороден, чтобы воздержаться от грубого насилия и извращений. Так пусть уж лучше он, чем Ноэль. Тем более, наказание мы оба уже понесли, а преступления ведь так и не было. Досадно даже.

Приподнявшись на локте, я ещё раз посмотрела на Эмори. Нет, он не спал и не дремал, даже глаз не закрыл. Видимо, правда думал о чём-то. Может, о моей безграничной глупости. Может, о чём-то своём. В любом случае, смысла тянуть дальше не было.

Убрав руку, я выпустила простыню, позволив ей сползти, обнажая грудь. Оперлась о подушку по обе стороны головы Эмори, потянулась к его приоткрытому рту, медленно провела языком по губам, пробуя на вкус. Ничего так. И дыхание тёплое отдаёт мятой.Следит за собой.

Его рука тут же поднялась, по пути случайно тронув грудь и заставив меня вздрогнуть, упёрлась в моё плечо, заставляя отодвинуться. Удивлённый лавандовый взгляд встретился с моим. Я задохнулась, вспомнив недавний сон.

— Ты что делаешь? — хрипло спросил Эмори.

— Благодарю, — так же хрипло отозвалась я.

— С чего ты решила, что мне нужна такая благодарность? Разве я дал тебе повод так думать?

Я резко откатилась в сторону, отвернулась, чтобы не видеть больше его глаза. Горло стиснуло спазмом, щёки пылали от стыда. Из глаз покатились горячие слёзы. На что надеялась, идиотка? Я ему вовсе не нужна. Великая Тёмная Мать, как же унизительно! Теперь уж точно лучше выпить яд и не жить больше.

Не выдержав, я разревелась. Позорно, со всхлипами, как ребёнок. Сжалась в комочек, судорожно цепляясь за простыню, уткнулась в подушку. Меня трясло, а в голове против воли всплывал рецепт. Без цвета, без вкуса, без запаха, достаточно одной чайной ложечки и всё будет кончено. Завтра же сварю и выпью. Не буду искать никакую книгу, пусть отец простит, но не смогу. Нет больше никаких сил.

— Не плачь, — серьёзно попросил Эмори, обнимая меня и гладя по волосам. — Я не хотел тебя обидеть. Ты красивая женщина, Лорейн, или как там тебя на самом деле зовут. Но ведь ты этого не хочешь на самом деле.

— Но завтра... завтра... — с трудом выдавила я сквозь душащие рыдания, — меня изнасилует Ноэль... А я не хочу, чтобы он... чтобы был первым... Не хочу доставлять ему этого удовольствия, понимаешь?

— Да, ты ведь жрица, — пробормотал Эмори. — Я забыл. Поверь, он тебя не тронет.

— Тронет, — всхлипнула я.

— Не тронет, не бойся.

— Не надо меня утешать, — проскулила я. — Всё понимаю. Прости, что... что обидела.

— Вот ещё — обидела, — фыркнул Эмори мне в затылок. — Скорее уж польстила.

Я всхлипнула, понемногу успокаиваясь. Почему-то сейчас, лёжа в уютном кольце сильных рук, я не чувствовала ни малейшего страха. И даже хотелось верить, что Ноэль действительно ничего мне не сделает.

— Алиссандра, — прошептала я.

— Что?

— Моё настоящее имя — Алиссандра.

— Я запомню, — тихо и серьёзно отозвался Эмори.

Он медленно и осторожно прикоснулся губами к моей шее, за ухом. Потом поцеловал чуть ниже, задержавшись подольше. И мир сошёл с ума. Я так устала от одиночества, от неурядиц, от вечного страха и необходимости притворяться и лгать. Я просто не могла больше быть одной, хотелось хоть капельки простого человеческого тепла. И я, повернувшись, прильнула к его губам.

На этот раз он ответил. Сначала мягко, едва касаясь, а потом более решительно, настойчиво, властно. Высвободив из простыни руки, я запустила пальцы в его волосы, стянула ленту, распуская и наслаждаясь их шёлковой гладкостью. Помедлила, на миг прервав поцелуй, и скользнула пальцами ниже, к вороту рубашки.

Он помогал, поспешно и порывисто, не забывая целовать меня и скользить руками по моему телу. Кожа под его пальцами горела так, что, казалось, метки останутся навечно. Сердце то замирало на несколько мгновений, то пускалось вскачь. Я уже не понимала, что делаю сама, и что делают со мной.

Губы спустились по шее, оставив за собой пылающую дорожку, тронули ключицу и скользнули ниже, к груди. Я застонала от этих новых касаний и поцелуев, не в силах больше сдерживаться, чувствуя, как рука гладит мой живот, неуклонно скользя ниже. Вскрикнула от осторожного прикосновения к самому сокровенному, на миг инстинктивно сведя ноги. Новый поцелуй заставил расслабиться, подчиняясь и раскрываясь.

— Алиссандра... — хрипло выдохнул Эмори мне в ухо, — Лиса... ты уверена?

— Д-да, — с трудом выговорила я, и тут же застонала от остроты накрывших меня ощущений.

Его пальцы не останавливались ни на мгновение, гладили, дразнили, подводя меня к неведомой прежде черте, но не давая шагнуть за неё, заставляя стонать и выгибаться, всхлипывать и умолять.

— Лииисссааа...

Я охнула от резкой боли, стиснула зубы, утыкаясь лбом в его плечо, дёрнулась, запоздало попытавшись вырваться. Он не позволил, замер, сжимая меня в объятиях, целуя, шепча какие-то неразборчивые нежности. Боль постепенно стихала, я судорожно вздохнула и подалась навстречу.

Всё равно было больно, но уже не так, как в самые первые мгновения. С каждым движением глубоко внутри медленно нарастало напряжение. Я стонала от каждого прикосновения, извивалась, запрокидывая голову, не зная, погас ли это светильник или у меня потемнело в глазах. Казалось, это никогда не закончится, я просто не выдержу и умру. Но напряжение росло и росло, накатывая волнами. Последняя накрыла с головой, заставив вскрикнуть. А потом я провалилась в темноту глубокого сна.

Проснулась уже поздним утром, в одиночестве. Долго лежала, глядя в потолок и пытаясь понять, что произошло. Как вообще я могла сделать то, что сделала? И, главное, зачем?

Эмори мне нравился, всегда нравился, с самой первой встречи. Но ровно с того же момента я понимала, что даже не будь я тёмной и жрицей, ничего бы не вышло. Меня не интересовали короткие интрижки, даже гипотетически, а на большее с этим мужчиной рассчитывать не приходилось. Я не из тех, на ком женятся такие, как он. А уж кого они любят... определённо, себя. Едва ли кого-то ещё.

Это закономерно приводило ко второму вопросу: зачем ему мне помогать? Он сам признался, что следил за мной, узнал, кто я, но не сдал, вместо этого спас от облавы, да ещё наобещал защитить от Ноэля. Неужели всего лишь чтобы поиметь? Слишком опасная игра — если выяснится, что он знал, кто я. Игра, пожалуй, в его духе.

От этих мыслей на душе сделалось невыносимо гадко. Выдаст меня, и я молчать не стану, всё расскажу. Хоть так, но поквитаюсь. Глухо застонав от досады, я повернулась на бок и увидела на столике возле кровати сложенный вдвое листок бумаги. Взяла, развернула и прочла несколько фраз, написанных знакомым, чётким, чуть угловатым почерком. Эмори велел никуда не уходить, дожидаться его.

В дверь постучали. Вздрогнув от неожиданности, я оглядела комнату в поисках своей одежды. Не нашла. Убрал, наверное, чтобы не сбежала. Зато на спинке кровати висел халат, чистый, правда, мужской, но какая разница?

Закутавшись в него, я открыла дверь и увидела служанку с подносом. Впустила в комнату, оставила расставлять еду на столе в углу, а сама ушла в ванную. Повернула оба крана, с удовольствием убедившись в наличии горячей воды. Пока наполнялась ванна, сбросила халат и встала перед огромным, от пола до потолка, зеркалом.

Волосы, к счастью, особо не спутались. И вообще, вид у меня оказался подозрительно свежий. Исчезли тени под глазами, появился лёгкий румянец. Изумлённая этим, я прислушалась к себе и ахнула — резерв был полон! Впервые за последний год это были не крохи, достаточные лишь для мелких фокусов да приготовления зелий. Сделав почти уже забытое движение пальцами, я легко зажгла пульсар. И тут же поспешно впитала. Легко и запросто.

Всё ещё не веря в случившееся, я поспешно повернулась, глянула на свою спину и ахнула уже в голос. Знака посвящения под правой лопаткой не было. Дрожащими пальцами я провела по коже, даже поскребла ногтем для верности. Нет, мне не показалось, он в самом деле исчез бесследно.

Забравшись в воду, я обхватила себя руками за плечи и попыталась выровнять дыхание. Так не должно было, просто не могло случиться! Я знала, я видела не раз, у жриц, нарушивших обет, знак оставался навсегда, только не тонкой чёрной линией, а шрамом, как от ожога. Исчезал же он только если... Ох, Великая Тёмная Мать...

Это и мой восстановившийся резерв вместе могли означать лишь одно — я не нарушила обет, я его исполнила. Мать Дарсана, почему?! Как?! Зачем тебе понадобилось сводить меня со светлым, да ещё с эльфийским полукровкой?! И что мне теперь делать?

Мыслей в голове не было. Посидев немного в тёплой воде, я смыла последние следы засохшей крови, выбралась из ванны, вытерлась, вновь закуталась в халат и поплелась в комнату. Служанка успела сменить бельё, но постель не застелила. Повалившись на неё, я оглядела накрытый стол и решила позавтракать. Глупо умирать на голодный желудок.

Чай оказался исключительно хорошим, булочки свежими, варенье душистым. Наевшись, я вернулась в кровать, вытянулась на ней и тупо уставилась в потолок. Заняться было нечем, по десятому разу перебирать мрачные мысли не хотелось, так что я в сотый раз за последний год начала думать, как бы пробраться в библиотеку Хранителей. По всему выходило, что никак, для этого требовалось вступить в Лигу, а значит, пройти испытания. То есть, наверняка раскрыться.

Раскрываться не хотелось, но библиотека и являлась, собственно, той целью, что привела меня в столицу. Точнее, мне нужна была одна книга, которая там хранилась. Я прошла такой большой путь, чтобы её отыскать, и на целых два года застряла буквально в одном шаге. Многие часы просидела в открытом зале, готовясь к занятиям и глядя на двери, в которые мне не суждено было войти.

Ни одному вору не удавалось ещё попасть в закрытую библиотеку и выйти оттуда живым. К тому же, единственной хранившейся там ценностью были знания. Значит, нуждавшийся в них должен был заплатить, но даже будь у меня достаточно золота, вряд ли нашёлся бы кто-нибудь, согласный за него рискнуть жизнью. Но что, если рисковать не придётся? Что, если это для меня сделает не вор?

Никогда раньше я не рассматривала возможность того, что смогу уговорить кого-то из светлых помочь мне. Даже если расскажу всю правду о своей цели, мне попросту не поверят. А солгать... я так и не смогла придумать ничего правдоподобного, чтобы объяснить, зачем простому алхимику со слабым даром понадобилась Книга Врат.

Но теперь кое-что изменилось. Появился Эмори. То есть, он и раньше был, но только моим начальником, которого стоило особенно опасаться и по возможности избегать. А сейчас... сейчас я просто понятия не имела, кто он и чего от меня хочет. Но во всяком случае попытаться стоило, вдруг согласится? По крайней мере выслушает.

Перебирая эти мысли, сама не заметила, как задремала. Разбудило меня лёгкое прикосновение к щеке. Испуганно распахнув глаза, я встретилась с внимательным лавандовым взглядом и задохнулась, чувствуя, что краснею.

— Давно ты здесь?

— Ты очень красивая, когда спишь, — сказал Эмори, проигнорировав мой вопрос.

Я спрятала лицо в подушку, чувствуя себя маленькой девочкой, смущаясь собственному смущению. Ещё чего доброго решит, будто я в него влюбилась. И вот бы хоть самой понять, будет ли неправ...

— Который час? — выдавила я, чтобы не молчать.

— Четверть пятого.

— Боги! — я взлетела с кровати, чуть не хватаясь за голову. — У меня же лабораторная в четыре!

— Завтра в полдень, я поменял расписание, — лениво сообщил Эмори, поворачиваясь на спину и закладывая руки за голову.

— С-спасибо, — растерялась я.

— Одного "спасибо" мало, — лукаво улыбнулся он.

— Брайан... — растерянно пробормотала я, неожиданно сама для себя впервые назвав его по имени.

— Да? — приподнял бровь он.

— Если ты... — начала я, сбилась, перевела дух и продолжила: — Если ты хочешь просто... ну...

— Дурочка! — перебил он меня. — Нет, я не хочу просто. Если бы хотел, давно бы уже так и сделал. Садись и расскажи, зачем тебе понадобилось столько времени торчать в столице у Хранителей под носом. И только не говори, что на виду лучше всего прятаться. Это так, но ведь у тебя есть и другой мотив быть здесь.

Я вздохнула и осторожно присела на краешек кровати. Кажется, буквально только что думала, что стоит ему рассказать, а вот теперь, когда он сам спросил меня, не знаю, с чего и начинать. Пожалуй, с главного.

— Я ищу Слово Матери, — стараясь, чтобы голос звучал ровно, проговорила я.

Он ничем не выдал своего удивления. Ну, почти ничем, всё-таки кашлянул, чуть заметно сузив свои миндалевидные эльфийские глаза. Довольно долго внимательно смотрел на меня, и наконец сказал:

— Это же миф, Лиса.

— Мой отец так не считал, — упрямо возразила я.

— Твоего отца казнили свои же, как предателя и изменника, — чуть скривился Брайан. — Да, не делай такое лицо, я пока не разучился складывать два и два. Тёмная, жрица, скрывается от всех сразу, зовут Алиссандра. Разумеется, я понял, что ты дочь Ирвина Де'Раоли. Твоё счастье, кстати, что тебя считают мёртвой.

Я кивнула. Сомнительное счастье, но уж какое есть. Так, по крайней мере, у меня остаётся шанс, пусть призрачный, пусть мифический, но остаётся. А если бы я погибла, не осталось бы ничего.

— Ладно, Лиса, — вздохнул Брайан. — Если ты веришь, пусть будет так. Что ты ищешь именно здесь, в Таленеди?

— Книгу Врат, — прямо ответила я.

— И как ты собиралась до неё добраться?

Я насупилась, опуская глаза. Что тут скажешь? Что хотела придумать что-нибудь на месте, но так и не придумала за два года? Такая вот грустная правда, никуда от неё не денешься.

— Ладно, — сдался Брайан. — Предположим, я достану для тебя эту книгу. Предположим, ты даже узнаешь из неё, что хотела. Что дальше?

— Узнаю — пойму, — буркнула я.

— Я не о том "дальше", Лиса. Я о совсем дальше. Какова твоя конечная цель? Полное и окончательное торжество тёмных?

— Пошёл ты! — не стерпела я. — Думаешь, я тёмная жрица из ваших дурацких светлых сказок, да?! Которая купается в крови и ест сердца, вырезанные у ещё живых людей?! Я, по-твоему, такая?! Если хочешь знать, мы хотим войны не больше вашего, а может, даже меньше. Сколько можно убивать друг друга? И ради чего?! Ради власти для одного тёмного психа и кучки светлых Хранителей?!

— Хочешь свергнуть Сартага? — от души удивился Брайан.

— Мечтаю! — прошипела я. — Свергнуть и убить! За всё, за всех, за мою семью, за Острова, которые утонули в крови и в огне, за мою родину, которую он превратил в военный лагерь с тюрьмой пополам! За богиню, которой он когда-то служил и которую предал!

Я чувствовала, что по щекам катятся слёзы, но ничего не могла с этим поделать. Перед глазами вновь полыхали костры, вновь окрашивались алым белые плиты пола храма, плыл чёрный дым. А в ушах звенело от криков умирающих. Всех, кто был мне дорог. Семь лет, семь бесконечных лет я запрещала себе вспоминать это, старалась думать только о своей цели.

Хотелось найти правильные слова, чтобы объяснить, чтобы донести правду. И я честно старалась, но не находила. Каждое приходящее на ум, срывающееся с губ, казалось слабым, фальшивым, неискренним. Настоящей была только боль, но не было таких слов, которые выразили бы её целиком, во всём бесконечном ужасе.

Брайан осторожно потянул меня за руку к себе, обнял. Только в этот момент я осознала, что меня трясёт, а к горлу подступают рыдания. Тёмная мать, да что же это такое?! Столько лет я справлялась, и вот пожалуйста, стоило найти слушателя и который уже раз перед ним срываюсь...

— Не плачь, — тихо сказал он. — Прошлое не вернёшь и не исправишь. Но можно побороться за лучшее будущее. Завтра я уеду, декады примерно на три, у меня дела на севере. А когда вернусь, достану для тебя книгу.

— Зачем? — не удержалась я.

— Что "зачем"?

— Зачем ты спасаешь меня? Зачем помогаешь? Я же ведь тёмная, моё место на костре.

— Тёмная... — тихо и невесело рассмеялся Брайан. — Я воин, а не палач, знаешь ли. Мне нужна очень веская причина, чтобы бросить в костёр почти беззащитную женщину. Одного того, что ты посвящена Тёмной Матери, для меня недостаточно.

— Хранители с тобой не согласятся, — фыркнула я.

— Хранители думают обо всех сразу, — ровно, терпеливо ответил Брайан. — Не о ком-то конкретном. К тому же, они зависят от народа, его желаний и заблуждений. Я могу решать только для себя. И знаю, что в мире практически нет чёрного и белого. Более того, умеючи и желаючи совсем не трудно выставить белое чёрным и наоборот.

— А если я лгу, чтобы тебя попросту использовать? Если я только прикидываюсь чистенькой, а на самом деле...

Договорить я не успела. Руки переместились на плечи и резко рванули халат вниз, сдёрнув его до пояса. Тёплая ладонь скользнула от шеи вниз вдоль позвоночника, заставив непроизвольно выгнуться. Кончики пальцев медленно погладили кожу под правой лопаткой — место, где раньше был знак.

— Нет, — шепнули губы, согревая теплом моё ухо. — Ты мне не лжёшь. Не можешь.

Я судорожно вздохнула. Хотелось вырваться и вскочить. Хотя бы натянуть халат обратно, но руки не слушались, и не было сил шевельнуться. Пальцы продолжали своё неторопливое путешествие, поглаживая кожу. От них по всему телу растекались колкие жаркие волны, раз за разом сбивая дыхание.

— Ты моя, — шепнул Брайан, резко опрокидывая меня на спину. — Моя...

Глава 2

Казалось, все, кто встречался нам на улице, смотрели на меня недобро и подозрительно. Или не казалось. Публика в этой части города всё-таки обитала вполне соответствующая, мы просто не могли не привлекать их внимание и не вызывать неприязнь. Утешало одно — сунуться к магу никто не рискнёт.

— Как ты собираешься убедить Ноэля от меня отстать? — всё-таки спросила я.

— Увидишь, — спокойно отозвался Брайан.

Я досадливо фыркнула, но попытки расспросов прекратила, бесполезно. Не хочет говорить, так и не скажет. Эльф, хоть и наполовину только, но всё равно, что с него возьмёшь? Скрытные они твари, одно слово — нелюди.

Перед знакомым домом я с трудом поборола искушение выдернуть руку, развернуться и сбежать. Страх заставил сжаться, душил, сковывал движения. Может, и не только страх. Ещё отвращение.

— Не бойся, — шепнул Брайан, заставляя следовать за ним.

Впустили нас сразу, не задавая вопросов. Бледная немолодая женщина, открывшая дверь, поспешно поклонилась и скрылась в боковой комнате. Докладывать хозяину побежала. В той комнате я бывала много раз, Ноэль использовал её в качестве кабинета, хотя по обстановке это скорее была гостиная. Неприятно вычурная и в то же время облезлая, забитая дорогими, но старыми вещами.

На этот раз Ноэль вышел в просторный пустой холл сам. Скрестил руки на груди, с вызовом и интересом глядя на Брайана. Пройти в кабинет не предложил, даже говорить ничего не стал, только вопросительно заломил рыжую бровь.

— Мы договаривались с тобой, Ноэль, — лениво ответил на немой вопрос Брайан.

— Я помню. Что не так?

— Оставь в покое госпожу Дайрас.

— Дайрас? — ухмыльнулся Ноэль, бросая на меня липкий взгляд. — Правда?

— Это не имеет значения, — сухо обронил Брайан.

— А ты сам-то хоть знаешь, кто она? — прищурился Ноэль.

— Знаю.

— Я ведь могу и Хранителям сообщить. Про вас обоих.

— Рискни. Твоя охрана достаточно хороша, чтобы остановить эрисэн?

Ноэль сглотнул. Он явно старался, очень старался сохранить спокойный, самоуверенный вид, но ему это не слишком удалось. Упоминание легендарного эльфийского клана убийц его напугало. Меня, правда, тоже.

— Они не станут...

— Готов проверить? — холодно улыбнулся Брайан.

— Ты этого не сделаешь, — мотнул головой Ноэль.

— Если ты попробуешь донести Хранителям на меня или на неё, нам, разумеется, конец, — со странным беспечным спокойствием проговорил Брайан, чуть склонив голову к правому плечу. — Но и тебе тоже. Готов заплатить жизнью за это удовольствие?

— Мы договаривались, — хрипло выдохнул Ноэль.

— Верно. И я включаю Лорейн Дайрас в наше соглашение. Тронешь её хоть пальцем, и договору конец.

Я так и стояла столбом, цепляясь за руку Брайана, не веря своим ушам. Что за договор был у него с Ноэлем? Да я даже предполагать не могла, что они вообще знакомы! И при чём тут эрисэн? Они же вовсе не имеют дел с людьми! Хотя... хотя ведь Эмори и не человек...

— Уверен в том, что делаешь? — сощурился Ноэль.

— Как всегда.

— Могу я спросить, зачем тебе тёмная?

— Спросить можешь, — пожал плечами Брайан. — Отвечать я не обязан. Тебе и не требуется знать о моих планах. Достаточно того, что я тебе сообщил.

— А ты знаешь, что сами тёмные не откажутся её...

— Убить? Знаю.

Брайан оставался совершенно спокойным, безмятежным даже. Я почла за благо лишний раз не открывать рот. Если не понимаешь, что происходит, встревать не стоит, можно ненароком всё испортить.

— Значит, шпионку из неё сделать не рассчитываешь?

— Хватит, Ноэль, — неожиданно зло оборвал почти милую беседу Брайан. — Ты понял, чего я хочу?

— Да, — покорно кивнул Ноэль, уловив перемену в настроении собеседника.

— И вот ещё. Запомни: в случайности я не верю, — вновь ровно и спокойно продолжил Брайан. — Распоясавшиеся уличные грабители, неожиданно падающие с крыши кирпичи, внезапные озарения у туповатых сыскарей, даже самоубийство на почве тоски и безысходности — ни на что из этого я не куплюсь. Так что на твоём месте я не только сам не стал бы затевать ничего подобного, но и позаботился, чтобы это не пришло в голову никому другому. Понятно выражаюсь?

— Понятно, — кивнул Ноэль.

По лицу его пробежала едва уловимая тень раздражения. И тут же пропала, скрылась под маской безмятежного спокойствия. Но мне хватило наблюдательности, чтобы понять: какая-то такая участь для меня как раз обдумывалась. Хорошо, что Брайан не дурак, проявил предусмотрительность.

— В таком случае мы откланиваемся. Удачи не желаю, но ты ведь не обидишься?

— Как можно, милорд? — спокойно пожал плечами Ноэль.

Упрашивать меня не пришлось. На крыльцо я чуть ли не выскочила, не сдержав облегчённого вздоха. Брайан вышел следом, закрыл за собой дверь и обнял меня за плечи. От этого уверенного, почти хозяйского прикосновения я как-то сразу расслабилась, задышала ровнее.

— Видишь, а ты боялась.

— Он всё равно не оставит меня в покое, — упрямо мотнула головой я.

— Но по крайней мере не тронет. Идём отсюда, время позднее.

До перекрёстка мы дошли в молчании. Там я хотела было уже пойти дальше, к Академии, но Брайан не позволил. Настойчиво потянул за руку к своему дому. Я без споров подчинилась. Спорить с ним сейчас просто не могла, да и не хотела, сказать по правде.

Дома нас ждал готовый ужин. Только увидев блюда с дымящейся едой и уловив смесь потрясающе вкусных запахов, я поняла, как сильно проголодалась. Едва мы сели за стол, из кухни появилась пожилая полная женщина в чёрном платье, вынесла блюдо с поджаристыми аппетитными пирожками. Я невольно сглотнула.

— Кушай, детка, — улыбнулась мне женщина. — Совсем ведь худенькая, бледненькая, в чём только душа держится. Кушай.

— Спасибо, Марика, — с улыбкой кивнул Брайан.

— Я тебе в дорогу сумку собрала, не забудь, — наставительно сообщила женщина, вновь отправляясь в сторону дверей кухни.

— Спасибо. Утром покормишь Лорейн завтраком?

— Обязательно. И завтраком, и ужинать пускай приходит.

Я невольно покраснела, опуская взгляд в тарелку, и твёрдо решила, что ужинать не приду. Не хватало ещё злоупотреблять здешним гостеприимством. До этого как-то справлялась много лет, и дальше справлюсь.

— Нет, Марика, с ужином не стоит, — мягко ответил Брайан. — Лорейн в Академии останется, нечего ей одной по городу гулять вечерами.

— И то верно, — вздохнула женщина, прикрывая за собой дверь.

— Поняла? — задумчиво уточнил Брайан, глядя теперь уже на меня. — Ноэль, я думаю, всё хорошо понял, но рисковать не надо. Не высовывайся лишний раз за ворота, пока меня не будет в городе.

Я кивнула, отправляя в рот полную ложку душистого мяса с овощами. Не очень-то и хотелось, и раньше без нужды старалась по городу не ходить. Никогда не угадаешь, где и когда светлым ищейкам придёт в голову устроить облаву, не стоило лишний раз тратить заряд амулета. Сейчас, конечно, это стало куда меньшей проблемой, но мало ли.

Наелась я буквально до отвала, не скромничая. Давно уже не выпадало возможности насладиться домашними вкусностями, перепадали всё больше бутерброды всухомятку да сомнительные яства в недорогих тавернах. Выпила большой бокал горячего вина с пряностями. В голове приятно зашумело, по телу растеклась блаженная усталость.

— Идём спать, — тронул меня за руку Брайан.

И снова я не стала возражать. Мне было слишком хорошо и спокойно, впервые за долгое, очень долгое время. Так что я позволила привести себя в спальню, раздеть и уложить в кровать. Только там, уже обняв подушку, созрела спросить:

— Зачем я тебе?

— Нравишься, — лениво отозвался Брайан, растянувшийся рядом и перебирающий мои распущенные волосы.

— Чем? — удивилась я.

— А сам не знаю. Думаешь, я слежу за всеми преподавателями, которых беру на работу?

Я неопределённо шевельнула плечом. Откуда мне такое знать?

— Нет, не слежу, — со смешком продолжил Эмори. — Но ты меня заинтриговала. Молодая красивая женщина, работала добросовестно, вела себя скромно, даже не попыталась меня приворотным зельем попотчевать, хоть и алхимик.

Не удержавшись, я фыркнула:

— Обидно стало?

— Не без этого, — тоже фыркнул Брайан. — Но главная причина была в другом, конечно же. Ты меня избегала, а я никак не мог выбросить тебя из головы. Несколько раз ты мне даже снилась.

— Что именно тебе снилось? — сразу заинтересовалась я.

— Могу показать.

Горячие губы скользнули вниз по шее. Я тихо ахнула, покорно переворачиваясь на спину и подставляя поцелуям лицо. Не сказать, чтобы пожалела о заданном вопросе, совсем нет. Только вот все остальные как-то сразу улетучились из головы. Вместе с мыслями.

— Снилось только это? — хрипло шепнула я, когда поцелуй прервался.

— Нет, — тихо рассмеялся Брайан. — Там было ещё много... интересного.

Я тихо застонала, когда его губы и пальцы принялись ласкать мою грудь. Зажмурившись, растворяясь в остроте нахлынувших ощущений, извивалась, всхлипывала от нетерпения и умоляла не останавливаться. А Брайан словно нарочно медлил, тянул, заставляя меня почти терять сознание.

Когда его губы бесстыдно коснулись самого сокровенного, я невольно вскрикнула, заливаясь краской. В ответ послышался тихий смех, а потом новые обжигающие ласки заставили позабыть последние остатки смущения и вовсе всё на свете. Мир сжался до их одних, заставляющих меня балансировать на краю бездны, чтобы вскоре рухнуть в неё с протяжным стоном.

— Это ещё не всё, — шепнул Брайан мне на ухо.

Я только улыбнулась, обнимая его ногами, плавясь в горячих ладонях, подстраиваясь под задаваемый им ритм. Если бы в эти минуты небо рухнуло на землю или сам Светлый Отец явился с проповедью, я бы и не заметила. Мне было слишком хорошо. Напряжение неотвратимо нарастало, пока не взорвалось ослепительной вспышкой, заставившей закричать.

— Вот так...

— Хорошие сны тебе снятся, — собрав последние силы, прошептала я.

— Согласен, — усмехнулся Брайан. — Спи.

Словно дождавшись разрешения, я провалилась в блаженную темноту. Чтобы проснуться от новых поцелуев. Глаза отказывались открываться, а губы послушно отвечали. Простыня скользила под разом ослабевшими пальцами.

— Что ты...

— Целый месяц ведь тебя не увижу, — выдохнул Брайан, на миг отстранившись.

— Долго как... — вздохнула я, запуская пальцы в его волосы и приподнимаясь, чтобы поцеловать в ответ.

Потом мы просто лежали рядом. Я, уткнувшись носом в его плечо, вдыхала аромат разгорячённой кожи, стараясь запомнить каждую еле уловимую нотку. Так не хотелось вновь оставаться в одиночестве, что на глаза наворачивались слёзы.

— Не грусти, — шепнул Брайан. — Я вернусь, и всё будет хорошо.

— Не буду, — кивнула я, обнимая его и прижимаясь ещё теснее. — Но буду скучать.

— Я тоже.

За окном только-только начинало светать. Со двора доносилось негромкое ржание и перестук копыт лошадей, кто-то довольно громко разговаривал. Голос одного из мужчин показался мне смутно знакомым, но вспомнить, кому он принадлежит, не удавалось.

— Мне пора.

Пока Брайан был в ванной, я задремала. Проснулась, когда он, уже полностью одетый, снова присел на кровать рядом и медленно погладил меня пальцами по щеке. Я невольно потянулась, чтобы продлить ласку, вызвав тихий смех.

— Будь осторожна, — шепнул Брайан.

— Я всегда осторожна, — лениво пробормотала я, с трудом балансируя между сном и явью.

— Не ходи лишний раз за ворота Академии и веди себя хорошо. Если что-то понадобится, попроси Марику, она поможет.

— Угу...

Кажется, уснула я сразу же, едва завершился прощальный поцелуй. Проснулась, когда уже вовсю светило солнце, а Марика трясла меня за плечо. Сладко зевнув, я потянулась, чувствуя приятную усталость во всём теле, и улыбнулась:

— Доброе утро.

— Доброе, — тепло улыбнулась Марика в ответ. — Вставайте, госпожа Лорейн, одиннадцатый час уже.

Я всё-таки заставила себя сползти с кровати и отправиться в ванную. Наспех ополоснулась прохладной водой, чтобы взбодриться, быстро оделась, заплела волосы и спустилась в столовую. Там меня встретили аппетитная яичница с жареной ветчиной и свежие булочки с вареньем.

Марика вынесла на подносе чайник и пару чашек, тоже присела за стол и налила нам обеим чаю. Я быстро съела яичницу и взяла булочку. Разрезала, намазала вареньем и с наслаждением сделала первый глоток ароматного горячего напитка.

— Ты, деточка, не глупи, — вдруг сказала Марика, — и своего не упускай.

Я подняла на неё удивлённый взгляд, осторожно поставив чашку на стол. Женщина тоже взяла булочку, но намазывать ничем не стала. Сразу откусила добрую треть, прожевала и удовлетворённо улыбнулась:

— Удалось тесто.

— Не глупить в каком смысле? — решила всё-таки уточнить я.

— Да в обыкновенном женском. Вы, девки, все нынче стали очень самостоятельные, независимые. Ничего от мужчин не требуете, сами справляетесь, а они тому и рады. Мужчина, детка, должен быть мужчиной. Хочет о тебе заботиться, так позволяй ему это делать.

Я кивнула, принимаясь за булочку. Ровно такие же советы давала мне когда-то бабушка. Были они по-своему очень правильными, только вот за последние годы я слишком привыкла ни на кого кроме себя не полагаться, да и вообще никому не верить. И на то имелись очень веские причины.

Ночью я задала Брайану прямой вопрос. И ведь он так на него и не ответил! Просто сделал всё, чтобы я позабыла и про то, что не дождалась ответа, и про то, что вообще спрашивала о чём-то. Как же я после такого могла ему доверять? Я уже не юная наивная девочка, чтобы забывать обо всём на свете, услышав признание в любви или что-то, что ей нравится принимать за таковое.

— Чего киваешь? — усмехнулась Марика, подливая мне чаю и подталкивая корзинку с булочками поближе. — Смотри, ушами не хлопай и много воли ему не давай. Соблазнил, так пускай женится.

Я чуть не подавилась чаем и почувствовала, что неудержимо краснею. Марика пронаблюдала эту картину с удовлетворённой улыбкой. Видимо, какие-то выводы для себя сделала. Очень и очень определённые.

— С чего вы взяли, что он меня соблазнил? — выдавила я.

Марика только снова усмехнулась, сделав неопределённый жест рукой. Вслед за щеками запылали и мои уши при воспоминании о красноречивом пятне на простыни. Уж конечно, мимо экономки такой факт пройти никак не мог.

— В кои-то веки привёл в дом приличную девушку, — фыркнула женщина. — Не хватало ещё, чтобы она сбежала, сама себе глупостей напридумывав.

Я всё-таки подавилась. Зря пыталась заесть смущение вареньем. Приличную — это меня-то? Между прочим, в первый свой визит в этот дом я была вдребезги пьяна, где-то у крыльца меня вообще стошнило. Уж куда приличнее...

— Пора мне, — пробормотала я. — Занятия.

Марика поднялась со стула и скрылась на кухне, вскоре вернувшись с солидным ещё тёплым свёртком, отчаянно вкусно пахнущим свежей выпечкой. Я смутилась, поспешно поблагодарив за заботу, и поспешила покинуть дом.

* * *

На кафедре меня встретили неприветливо. Секретарь, по совместительству обитательница комнаты, соседней с моей, уж конечно успела всем поведать, сколько уже я не ночевала дома. И ни у кого, само собой, не возникло вопроса о том, где я была. И, главное, с кем.

Не сказать, чтобы мне было очень много дела до этих дамочек и их ко мне отношения. Но и привлекать к себе их избыточное внимание было ошибкой. Не то, чтобы я всерьёз опасалась, что они способны что-то обо мне выяснить, для этого они все были слишком глупы, но мало ли. Порой упрямство может послужить даже лучше ума.

Но поделать было уже всё равно ничего нельзя, потому я спокойно села за свой стол в дальнем углу и принялась разбирать ведомости и учебные материалы. До начала лабораторной у третьего курса оставалось всего четверть часа, а я за всеми последними событиями напрочь позабыла, что вообще им сегодня надо рассказывать и показывать.

Наконец, собрав в кучку мысли и встряхнувшись, я сгребла нужные записи и отправилась в аудиторию. На полпути вспомнила, что не заглянула в расписание, чтобы узнать, в которую мне нужно. Хотела было вернуться, но сообразила, что догадаться и так будет несложно: третий курс совсем ещё малышня, тихо сидеть в надежде, что про них позабудут, пока не научились.

Как в воду глядела: крик и визг разносились на добрую сотню футов. Открыв дверь, я только чудом успела увернуться от тряпки, которой полагалось стирать с доски. Та, чуть капнув на меня белой от мела водой, со свистом впечаталась в противоположную стену коридора. Дети есть дети.

При виде меня малышня притихла, поспешно разбежавшись по местам. Окинув группу нарочито недовольным взглядом, я без труда определила главного виновника безобразия. Джок Рэфферт, кто бы сомневался. Симпатичный парнишка, темноволосый, с чёрными глазами, блестящими, как мокрая смородина. Весь в отца. Вырастет таким же красавцем. И наверняка — такой же мразью.

Вот и сейчас смотрит на меня с деланным смирением и почтением, изображая полную невинность. Только нет-нет, да и бросит взгляд на приятеля, с этаким намёком: не я это, а вот он. Большинство преподавателей Джоку верили, Надар не вылезал из наказаний. Но со мной номер не срабатывал. Видела я такой же взгляд, при обстоятельствах, которых мне никогда не забыть. И ведь тогда Рэфферту-старшему тоже поверили...

— Джоквел Рэфферт, — медленно, но твёрдо выговорила я, — сегодня после занятий поступаете в распоряжение господина Карти. Он найдёт для вас работу, выполняя которую вы сможете как следует подумать над своим поведением. Прошу всех садиться.

Повернулась к доске, чтобы написать тему занятия, и лопатками ощутила колкий ненавидящий взгляд. Знаю, Джок, всё знаю. И уж поверь, ненавижу тебя куда больше, чем ты меня. Не потому, что отец твой насильник и убийца, нет. Потому что ты сам лицемер и мерзавец, достойный наследник славного своей подлостью рода, почти готовый продолжатель его грязных дел. Потому и наказываю, хотя бы сейчас, когда ты ещё не так блестяще научился выходить сухим из воды, сваливая вину на других.

— Надар и Кейрет, раздайте, пожалуйста, реактивы, набор номер три, — сменив тон на более мягкий, попросила я, вновь поворачиваясь к аудитории лицом. — И кто-нибудь, сходите за тряпкой.

Занятие прошло почти идеально. Юный Рэфферт злился, бесился и был явно слишком занят обдумыванием плана страшной мести, чтобы размениваться на мелкие сиюминутные пакости. Под конец я даже начала немного беспокоиться. Мало ли, нажалуется отцу, тот начнёт искать способ поставить меня на место. И кто знает, что при этом ухитрится найти. Стоило, наверное, подобно некоторым коллегам, попросту игнорировать проступки детишек вроде Джока. Но, как я ни старалась, не получалось.

Вернувшись на кафедру, я снова села за свой стол и задумалась над бумагами. Через час меня ждал десятый, выпускной курс. И вот этот практикум не сулил ничего хорошего. Почти взрослые, почти уже обученные боевые маги в шалостях далеко превосходили малышей-третьекурсников с их летающими тряпками и клеем на стульях.

Показать им что-нибудь действительно интересное, чтобы позабыли всё на свете? Это я могла, опыта и знаний хватало. Не хотелось только, чтобы кто-нибудь заинтересовался ненароком, откуда вообще у меня такой опыт и такие знания. С другой стороны, всегда можно отмахнуться, напомнив любопытствующим о существовании библиотеки, где знания можно почерпнуть, и лаборатории, где их можно проверить на практике.

В учебном плане на сегодня значилось приготовление приманки для лесной хищной плотоядной нежити. Рецепт был сложным, состоящим из кучи редких и недешёвых ингредиентов — словом, очень подходящим, чтобы загрузить старшекурсников на целый час. И до изумления бесполезным, если нужно действительно приманить нежить.

Задумчиво почесав нос, я остановилась на зелье невидимости, штуке очень эффектной, но крайне сложной в приготовлении. Прямо скажем, любой боевой маг мечтает иметь такое зелье в своём арсенале, но мало кому удаётся его раздобыть. Вот и поучу самостоятельно готовить. Главное, самой ничего не перепутать и не опозориться.

— Зря ты наказала Рэфферта, — тихо заметил Кайл, преподаватель травоведения, проходя мимо меня к книжному шкафу.

— Знаю, — буркнула я, делая пометки по приготовлению зелья на листке бумаги, чтобы не прыгать во время занятия с книгой наперевес.

Чего уж там, зря или нет, уже ничего не изменишь.Остаётся надеяться на то, что папочка сейчас слишком занят, чтобы бежать разбираться с преподавательницей, отправившей сынка чистить конюшню.

За повторением рецепта время пролетело незаметно. Очнулась я только услышав звонок, и поспешила в аудиторию, мысленно на чём свет стоит ругая идиотскую систему, по факту сложившуюся в Академии.

Нет, в определённом смысле мне грешно было жаловаться на возникший в результате войны недобор преподавателей. Если бы не это, едва ли я смогла бы получить работу. Или того хуже, попалась бы при какой-нибудь проверке. Но преподавателей отчаянно не хватало, так что ректор особо не привередничал, предпочитая даже собственно профессиональную пригодность проверять уже в процессе работы, а уж в бумаги и подавно глядел только мельком.

Только всё хорошее обязательно имеет обратную сторону. В данном случае она состояла в том, что я, числясь преподавателем общей алхимии, вела у студентов факультета боевой магии чуть не все занятия, хоть как-то с этой самой алхимией связанные. Вот и зельеделие у десятого курса тоже.

Не то, чтобы я не справлялась. Нет, знаний у меня хватило бы и студентам-алхимикам преподавать. Просто утомляло готовиться к совершенно разным занятиям, как, например, сегодня. Но кому интересны мои жалобы и недовольство? К тому же, так удавалось побольше заработать.

Эти студенты не шумели, спокойно сидели на своих местах, ожидая начала занятия. Я перевела дыхание и шагнула через порог. Встретили меня шум, шорох, стук нескольких неосторожно сдвинутых стульев и подобающий поклон. Хорошие манеры, надо признать. Вовсе не повод расслабиться.

— Садитесь, — кивнула я.

— Госпожа Дайрас, а вам самой доводилось встречать нежить? — сходу огорошил меня кто-то с задних рядов.

Точнее, надеялся огорошить. Не так-то это просто, деточки, как вам по молодости и неопытности кажется. Я молча прошла к преподавательскому столу, осмотрела приборы, скользнула взглядом по двум десяткам неожиданно внимательных, сосредоточенных лиц. Потом повернулась к доске, взяла кусок мела и написала тему занятия: зелье Орстеда. За спиной дружно изумлённо выдохнули.

— Да, мне самой встречать нежить доводилось, — сообщила я, обернувшись. — Так что могу с уверенностью вам сказать: если потребуется её привлечь, зелья не слишком пригодятся. Достаточно просто выйти на опушку и заорать.

— Что заорать? — ошарашено спросил Дориан Верас, первый студент курса.

— Неважно, — усмехнулась я. — Главное, орите погромче, и вас обязательно услышат.

По аудитории прошелестел смех. Глянув в свои записи, я попросила раздать восьмой набор реактивов. Из имеющихся он был наиболее подходящим, за тремя недостающими ингредиентами потом сходят, всё равно перед их добавлением потребуется довольно долгое кипячение. Дождалась, когда Верас с приятелем закончат с раздачей, оперлась руками о стол, чуть подавшись вперёд, заговорщически подмигнула и сказала:

— Только не говорите мэтру Равади, что это я дала вам такой совет.

На этот раз смех оказался громче. Киран Равади, преподаватель нежитеведения, числился на всю Академию первым занудой. Неизменно следовал каждой букве учебного плана и того же требовал от всех остальных. Требовал к месту и не к месту, и обычно чрезвычайно многословно. Эмори, это я точно знала, терпеть его не мог, до того, что однажды даже с ректором разругался. Не столько из-за нудной болтовни Равади, сколько из-за того, что тот был сугубым теоретиком, даже домового навряд ли видевшим своими глазами.

Ректор, разумеется, уволить своего родственника и не подумал. Только горькая правда заключалась в том, что, хотя относительно профессиональной пригодности Равади он был с Эмори вполне согласен, замены всё равно не предвиделось. Маги, владеющие нужными знаниями и умениями, предпочитали идти в охотники, а не просиживать штаны на кафедре.

— Итак, начинаем мы с двух унций порошка корня солодки голой, — приступила я, едва веселье закончилось. — Заливаем двумя гиллами холодной, слышите, холодной — это важно — воды, и перемешиваем. Ставим на огонь и доводим до кипения.

Студенты добросовестно повторяли мои манипуляции. Физиономии у всех как на подбор стали самые серьёзные и сосредоточенные. Обычные мелкие пакости были безжалостно отброшены. Ещё бы, тут учили тому, что в будущем позволит устраивать действительно масштабные безобразия. Ох и аукнется же Академии моё сегодняшнее самоуправство...

Не сказать, чтобы мне по этому поводу было очень уж стыдно и совестно. Те из коллег, кто действительно заслуживает уважения, справятся, а остальным поделом. Может, хоть от сплетен обо мне ненадолго отвлекутся.

— Важно время нагревания смеси? — уточнил Верас, покусывая кончик ручки.

— Совершенно верно, — кивнула я. — Кипит? Засыпаем одну унцию порошка малеты жёлтой, снова перемешиваем и накладываем первое заклинание, формулу Комрида. Жидкость должна сменить цвет на бледно-голубой. У всех получилось?

Что удивительно, получилось у всех. Пройдясь по рядам, я в этом удостоверилась, вернулась к своему столу и принялась отмерять следующий ингредиент — половину гилла настойки смородиновых листьев.

— С этой настойкой очень важно не ошибиться, — прокомментировала я. — Она является базовым компонентом нейтрализатора. Добавите слишком много, и зелье не получится вовсе, слишком мало — получите отравление. Не смертельное, но чрезвычайно неприятное. Пятна на лице задержатся надолго.

— Какие пятна? — испуганно спросила Алира, единственная девушка в этой группе.

— Сине-фиолетовые, — пожала плечами я. — Жутковатые такие и с виду очень похожие на трупные. Так что пока не сойдут, придётся избегать коллег с факультета демонологии и некромантии. Могут принять за зомби и ненароком упокоить.

Раздалось несколько нервных смешков — боевики не особо дружили с некромантами — но, главное, нужный эффект был достигнут в полной мере, никто не рискнул плеснуть привычно безобидной настойки на глазок, все усердно орудовали пипетками.

— Далее накладываем вторую формулу Арона, — спокойно продолжила я. — Те, у кого зелье не станет тёмно-синим, снимайте его с огня, отправляйте в слив и дальше просто записывайте рецепт и наблюдайте за остальными, попрактикуетесь в свободное время.

В последнем я ничуть не сомневалась. Попрактикуются, и ещё как. Держитесь, дорогие коллеги, мало вам не покажется, гарантирую. Тем более декан в отъезде, а ректор хронически занят выбиванием денег на нужды Академии, бояться ребятам особо некого.

Почти треть группы разочарованно застонала. Я отметила про себя явный пробел в их умениях. Формулы Арона все не из простых, а вторая, пожалуй, самая из них сложная, но указать господину декану на факт невладения ею стоит. Пускай натаскивает. Не дело это, когда столь базовые вещи не выходят у боевика вовсе или выходят через раз.

До победы, то есть, до готового зелья добрались целых четыре студента. Само собой, Дориан Верас, ожидаемо — еще парочка отличников, и внезапно — Алира. Похвалив их и отметив баллы в ведомости, я рассказала, каким образом активировать и деактивировать зелье. Дориан любезно согласился побыть подопытным кроликом и на добрую минуту исчез, вызвав неподдельный восторг товарищей.

В итоге я отпустила группу немного пораньше. Сдачи остатков успешно приготовленного зелья закономерно не дождалась, ещё и моё под шумок утянули. Припомнив расписание, я мстительно улыбнулась: следующей с этими ребятами предстояло встретиться Ольде Брейнар, преподавательнице истории магии, редкостной стерве и, по непроверенным, впрочем, слухам — бывшей любовнице Эмори.

Скандал, разумеется, грянет, и ещё какой, но ведь ради этого всё и затевалось. Тёмная я, в конце концов, или где? А именно из этой группы никто меня не выдаст. Слишком любознательные подобрались, так что промолчат в надежде потом научиться ещё чему-нибудь интересному.

* * *

Скандал не заставил ждать себя долго. Я ещё не успела до конца разобраться с бумагами, когда на кафедру влетела взбешённая Ольда. Лицо её пылало поярче маков на клумбе у главных ворот, пальцы прижатых к груди рук нервно теребили кружевной платок.

— Дайрас! — взвизгнула она. — Какого демона?!

Искреннее недоумение даже изображать не пришлось. Я действительно не понимала, почему эта дама так зла. Узорами она, кажется, не покрылась и цветы у нее на голове не выросли. Выходит, ей вряд ли что-то подлили и ничем её не обливали. Какие, спрашивается, тогда претензии к алхимику?

— Вам плащ одолжить? — старательно пряча насмешку, поинтересовался Кайл.

Ольда резко обернулась к нему, и я увидела, наконец, причину шумного гнева. Шнурок на её корсаже был то ли разрезан, то ли порван. Так что приходилось придерживать платье руками, чтобы оно не свалилось, выставив пышные прелести госпожи Брейнар на всеобщее обозрение.

— Будьте любезны, мэтр Торан, — процедила Ольда.

Я только хмыкнула, глядя на её почти обнажённую спину. Вроде ведь уже довольно взрослые парни, честно сказать, ожидала от них чего-нибудь более изощрённого. Что они, в самом деле, голых женщин не видали? Да спорить могу — видали и не раз, и не только видали. Не стыдно вообще тратить редкое зелье на шуточки, способные по-настоящему развлечь разве что малолеток? Да и Брейнар хороша. Она о существовании нижних рубашек вообще слышала?

Тут Ольда снова повернулась ко мне, прожигая ненавидящим взглядом. Выброшенный платок раненой белой птицей опустился на пол у ног Кайла, так и застывшего с плащом в руках.

— А ты, сучка, за всё ответишь! Я знаю, это ты их подучила!

— Зачем бы? — пожала плечами я. — Безобразничать они и сами горазды, этому их учить не нужно. Отучить бы.

— Зачем?! — прошипела Ольда. — Затем, что такая тварь, которая запросто уводит чужих мужчин, на всё способна!

— Не вижу связи, — фыркнула я. — Если увожу я, мстить, вроде как, должны мне.

— Да потому что ты — дрянь без стыда и совести! — взвизгнула Ольда.

— Я попрошу вас, госпожа Брейнар, воздержаться от подобных оскорблений, — не выдержала я. — Тем более, они не имеют под собой ровно никаких оснований.

— Все знают эти основания! — продолжила бушевать Ольда. — Шлюха бесстыжая! Думаешь, легла под моего жениха, так можно надо мной измываться как угодно?!

Справа кто-то сдавленно охнул. Скандал явно начал принимать излишне личный характер. К тому же, Брейнар окончательно вышла за рамки дозволенного. Одно дело предъявлять мне претензии, другое — попросту оскорблять меня.

— Я что-то пропустила? — прищурилась я, поднимаясь на ноги. — Когда это вы с лордом Эмори объявляли о помолвке? Кто-то слышал такие новости?

Я обвела притихших зрителей вопросительным взглядом. Все только глаза опускали, одна Лайла, секретарь, посмела отрицательно качнуть головой. Наверное, машинально.

— Вот и прекрасно, — сухо бросила я. — Получается, мы оба свободные взрослые люди, и наши отношения, госпожа Брейнар, вас никак не касаются. Что же до обвинений в бесстыдстве... не я прихожу на занятия к десятому курсу, взрослым двадцатилетним парням, позабыв надеть нижнюю рубашку.

Кайл успел вовремя, одновременно и прикрыв Ольду плащом, и удержав от того, чтобы вцепиться мне в лицо. Разъярённая женщина несколько раз трепыхнулась в его сильных руках, но вырваться не сумела и притихла, позволив вывести себя в коридор. Я устало опустилась на стул, кроя саму себя на чём свет стоит.

Два года я вела себя тихо, скромно и прилично, не привлекая к себе ничьего повышенного внимания. И для чего? Чтобы в конечном счёте всё равно оказаться в центре громкого и безобразного скандала. Теперь ко мне начнут присматриваться, и неизвестно, чем это дело кончится.

— Молодец, Лорейн, — неожиданно с чувством выдохнула Лайла. — Так ей, стерве, и надо. Ишь, в женихи уже свои Эмори записала. Сам-то он хоть в курсе, интересно?

— Вряд ли, — заставила себя улыбнуться я.

А может, оно и к лучшему. Помнится, Брайан начал ко мне присматриваться как раз потому, что я оказалась слишком уж неприметной. В самом деле, разве бывает, чтобы молодая хорошенькая женщина за два года не завела ни единой интрижки и не сцепилась ни с кем на почве ревности? Весьма логично предположить, что, если она не делает этих естественных для себя вещей, то слишком занята чем-то другим. Возможно, крайне предосудительным или даже вовсе незаконным.

Получается, именно сейчас я в глазах коллег стала самой обычной и нормальной. При любовнике, ненавидящей меня сопернице и всех прочих атрибутах. Значит, и обсуждать будут не кто я и откуда такая загадочная взялась, а, скажем, насколько долго продлится моя связь с Эмори и подерусь ли я таки с Ольдой.

Дверь опять распахнулась, на пороге возникла Вилена, секретарь кафедры пифий и медиумов. Глаза её так и сверкали азартным предвкушением. Определённо, сейчас мы все, желая того или нет, станем счастливчиками, узнавшими самую свежайшую и пикантную сплетню.

— Девочки! — счастливо выпалила Вилена, входя и приземляясь на диван. — У нас сегодня такое случилось, такое!

— Рассказывай! — мигом возрадовалась Лайла.

— Дело было так, — начала Вилена. — Прибегает к нам тут Брейнар, вся в истерике, и начинает орать, что призраки вконец распоясались, у неё уже книги по аудитории летают. Потребовала разобраться. Ну, разбираться пошел Арсед, больше-то некому. А мы, ясное дело, за ними, любопытно же поглядеть. Призраков тут лет сто, почитай, уже не встречали.

Я сцедила в кулак ехидную улыбочку. Выходит, зря плохо думала про ребят, на самом деле их шутка оказалась достаточно изощрённой. По крайней мере, сползшим с груди платьем она не ограничилась. Да и пострадала, кажется, не одна Ольда.

— И как? — поинтересовался вернувшийся Кайл. — Встретили?

— То-то и оно, — доверительно понизив голос, сообщила Вилена. — Арсед чуть не с порога проявку — и ничего. Никаких следов призраков. А Брейнар давай снова орать, что она не сумасшедшая, и что у Арседа руки не из того места, а головы вообще нет.

— Представляю, как он возмутился, — протянула Лайла.

Да уж. В таком лорда Арседа точно ещё не обвиняли. У него было немало недостатков, но непрофессионализма и глупости в их списке не значилось. Даже для истерички Брейнар заявлять подобное было слишком. Хотя сегодня, кажется, никакие рамки приличий её уже не заботили.

— Ругался как... как...

Вилена затруднилась подобрать подходящее определение и бросила вопросительный взгляд на Кайла. Тот только руками развёл: осторожнее надо быть с медиумами. Мало ли, узнают, что ты когда про них говорил, обидятся. Отомстят еще. За Арседом уж точно не заржавеет.

— В общем, страшное дело, как ругался, — вздохнула Вилена то ли с негодованием, то ли с восхищением. — Но перепроверить сходил. Только снова ничего не нашёл.

Я задумчиво поглядела на изукрашенный трещинами потолок. Как же он, медиум, студентов-то невидимых не обнаружил? Хотя это как раз вполне логично: концентрируясь на поиске чего-то конкретного, в данном случае — призраков, всё остальное легко упустить из виду.

— А Брейнар, — продолжила Вилена, — у стола стояла, боялась. Арсед обратно пошёл когда, она давай опять орать. И тут он на ровном месте споткнулся, представляете? Точно вам говорю, призрак постарался.

Ага. Или чья-то невидимая нога очень вовремя в проходе возникла. Я придушила очередную улыбочку. Здесь, в Академии, бывает и такое. И не такое ещё. Ко всему надо быть готовым, профукал — сам виноват.

— И тут, Пресветлый свидетель — не вру, книга со стола взлетела. Вот птичкой прямо, сама своими глазами видела! И ка-а-ак хлопнет Брейнар по... э... ниже спины, в общем. Та так и прыгнула вперед. А Арсед как раз пытался совсем не рухнуть. И платье упало. В общем, прилетел он носом прямо в её декольте. Так вместе и свалились.

Кайл хрюкнул от смеха. Лайла и вовсе закатилась как девчонка. Даже я не удержалась. Лучше подобрать участников для этой комедии было едва ли вообще возможно. С любыми другими действующими лицами вышло бы банально и пошло, а тут получилось вполне себе адресно и, более того, заслуженно. Ольда Брейнар такая любительница нарушать элементарные приличия в одежде, выпячивая свою... хм... привлекательность, что стоило хоть однажды довести это дело до логического конца, раздев её полностью. И Арседу тоже поделом, не будет больше распускать по Академии слухи, что роскошные формы Брейнар — мастерски наведённая иллюзия. Всё-таки имел возможность убедиться в их подлинности. Собственным носом.

— Ой, девочки, — едва отсмеявшись, начала Лайла, посмотрела на озадаченного этим вступлением Кайла, опять захихикала, на этот раз смущенно, и поправилась: — Господа, давайте, что ли, чаю попьём.

Вилена, кажется, только того и ждала. Да что там кажется, ради чая она первым долгом именно к нам и прибежала. Все знают, что на нашей кафедре он самый лучший, Кайл лично готовит травяные сборы на все случаи жизни: бодрящие, успокаивающие, даже на случай похмелья есть специальная баночка. Ароматы — закачаешься.

— Так чем дело-то кончилось? — спросил Кайл, выбирая чай, пока Раида грела воду.

— Да ничем, — отмахнулась Вилена, придвигаясь поближе к чайному столику. — Все в истерике, занятие сорвано. Алидес орал как резаный, но от студентов ничего не добился. Так и махнул рукой. Пусть, говорит, Эмори сам разбирается, как вернётся.

— Разберётся он, как же, — проворчала Лайла. — Ровно до того места, где Брейнар себя его невестой объявила.

Я снова улыбнулась, хоть и искренне сочувствовала куратору. Курс ему и так достался развесёлый, а тут я ещё подливаю масла в огонь. Но ведь и правда, вряд ли кто станет всерьёз разбираться. Ректор, едва узнав, что нет разрушений и жертв, в смысле, убитых и раненых, моральные страдания не в счёт, махнёт рукой и пошлёт всех к Эмори. А Брайан, выяснив, кто и как именно пострадал, пошлёт всех ещё дальше. Если к его возвращению история вовсе не забудется. Что, кстати, очень вероятно — едва ли её участники захотят лишних разговоров.

— Лорейн, бросай уже свои бумаги и давай к нам, — призывно замахала рукой Раида. — У меня печенье есть миндальное.

Надо же. А раньше меня к чаю не звали, если сама не шла, так и не надо было никому. Это что же получается? Правда что ли нужно было ввязаться в скандальную историю, чтобы своей признали?

— Наконец-то этой белобрысой стерве щёлкнули по носу, — довольно улыбнулась Вилена, глядя на меня поверх надкушенного печенья. — Давно следовало.

— Всё-таки меня подозреваете? — прищурилась я, принимая у Раиды наполненную чашку.

— В чём бы? — невинно поинтересовался Кайл. — Зелье Орстеда купить, конечно, сложно, но при желании вполне реально. А ещё его можно у родителей достать...

— Не понимаю, о чём ты, — пожала плечами я и лучезарно улыбнулась.

— Да демоны с ним, с зельем, — вмешалась Лайла, ёрзая от нетерпения. — Ты расскажи лучше, как умудрилась с Эмори закрутить!

— Да как... как обычно. Встретились, поговорили, выпили... лишнего выпили, чего уж. А разбудил нас ректор.

— И чего сказал? — подаваясь вперёд, выдохнула Вилена.

— Ничего особенного, — равнодушно ответила я. — Мораль прочитал, оштрафовал, да и всё. Ну да, и продолжать запретил, разумеется.

— Но вы, конечно, не послушались?

— Конечно, — кивнула я. — С чего бы? Один раз живём, в конце концов.

— Правильно, — согласилась Раида. — Зря я думала, что ты зануда.

Я чуть не подавилась чаем. Вот, значит, за кого меня тут принимали: за занудную старую деву. Немудрено. И неудивительно, что избегали — кому понравится с такой общаться? Зато теперь всё изменилось. Такой потрясающий контраст с тем, что было ещё сегодня утром. Просто невероятный. И вот ведь что забавно: теперь все будут уверены, что знают обо мне буквально всё.

Это, признаться, стало для меня откровением. Зря я думала, что за семь лет научилась скрываться. Ничему я не научилась. Одна только мысль скреблась, не давая покоя: всё это ложь, на самом деле я не своя. Была, есть и останусь чужой, более того — врагом. Но сегодня... сегодня мне не хотелось об этом думать.

За чаем, печеньем и непринуждённой беседой, то и дело прерываемой смехом, время пролетело незаметно. И стало тепло и невероятно уютно. Мне было с кем провести долгий осенний вечер, было кого ждать. Где-то здесь, в желтоватом свете ламп, среди пряного запаха чая и сладковатого аромата выпечки, притаилось счастье. Простое, человеческое, от которого светло на душе. Краденое счастье. Для меня — невозможное.

Кража — преступление. И каким, интересно, будет моё за него наказание? Вопрос этот ржавой иглой воткнулся в сердце, разом разрушив всё очарование вечернего чаепития в дружеском кругу. Я привыкну. Привыкну к этому чаю, к печенью, к этим беседам, шуткам и смеху. И когда правда откроется, мне будет в тысячу раз больнее. А правда открывается всегда, раньше или позже, так или иначе. И зачем мне такое?

— Пойду уже, — вздохнула я, поднимаясь с дивана. — Устала за день.

— Точнее, за ночь, да? — лукаво подмигнула мне Лайла.

— И за ночь тоже, — улыбнулась я.

— Спокойной ночи, — пожелал мне на прощание Кайл.

Быстро спустившись по лестнице, я поплотнее закуталась в плащ и вышла в прохладу позднего вечера. На пару мгновений задержалась на крыльце, полной грудью вдохнув свежий, пахнущий недавним дождём и опадающей листвой воздух, и неторопливо пошла в сторону общежития.

— Госпожа Дайрас! — уже на перекрёстке, у пышного куста сирени, окликнул меня знакомый голос.

Вздрогнув от неожиданности, я остановилась и обернулась. Дориан Верас быстрым шагом приближался ко мне. Не иначе, в библиотеке засиделся. Трудно быть отличником на последнем курсе, по себе хорошо помнила. Одного природного дара тут уже мало, надо много учиться.

— Госпожа Дайрас, позволите вас проводить?

Я только плечами пожала. По территории Академии чужие не ходили, опасаться стоило разве что своих. Ольды Брейнар, например. Сейчас, правда, она ничего бы мне не сделала, даже если бы попыталась. Дар у неё совсем слабенький, а мой резерв был полон. Но здесь ведь никто не знает моих настоящих сил, считают такой же слабенькой. К тому же, нам всё равно почти по пути.

Верас галантно подал мне руку, я с лёгким кивком её приняла. Довольно долго мы шли в молчании. Миновали астрономическую башню, главное здание, где в кабинете ректора до сих пор горел свет, фонтан на центральной площади. Только у конюшен Верас неожиданно заговорил.

— Хотел вас поблагодарить, — негромко сказал он.

— За что? — усмехнулась я.

— Вы — одна из немногих преподавателей, у кого можно почерпнуть действительно нужные знания, — серьёзно ответил парень.

— Нужные чтобы полюбоваться прелестями госпожи Брейнар? — не удержалась я от шпильки.

Верас смущённо кашлянул, но быстро вернулся к своей обычной невозмутимости. Кажется. Или нет? Я невольно подобралась. Дориан остановился, вынуждая меня сделать то же самое. Мы стояли под фонарём и я отчётливо видела выражение какой-то мрачноватой решимости на его красивом лице. Жёлтый магический свет бликами играл в распущенных льняного цвета волосах, падающих на плечи.

— Он вас бросит, госпожа Дайрас, — тихо, но твёрдо проговорил Дориан, глядя мне прямо в глаза. — Быстро наиграется и бросит, он всегда так поступает.

Я уставилась на парня озадаченно. С чего вдруг он решил поучить меня жить? Какое ему вообще дело до моей личной жизни? Я взрослая, свободная женщина. Подобные отношения не считаются предосудительными уже лет двадцать, если не больше. И вообще, за кого он меня принимает? Думает, я сама не понимаю?

— Если можно, господин Верас, — в тон ему ответила я, — позвольте мне самой распоряжаться моей жизнью. Я не маленькая наивная девочка и в состоянии это сделать, уж поверьте.

Резко развернулась, выдернув руку, и быстрым шагом пошла дальше, к общежитию.

Глава 3

Открыв утром дверь комнаты, я увидела на полу у порога алую лилию. Стебель цветка был перевязан бантом из белой ленты, к которой крепилась небольшая карточка. Пару мгновений я простояла неподвижно, прислушиваясь. Потом схватила цветок и вернулась в комнату, осторожно, чтобы не скрипнула, закрыв дверь.

Всё-таки хорошо, что я давно завела привычку рано вставать. Только так удавалось успеть в душ первой, не толкаться там локтями и не ловить спиной нетерпеливо-сердитые взгляды соседей, ожидающих своей очереди. Это давало надежду, что цветок у моего порога никто не видел.

Алая лилия, демоны её побери, означала, помнится, возвышенные намерения. На карточке безупречно изящным почерком были выведены короткие извинения. Нетрудно догадаться, от кого этот подарочек. Куда уж там возвышенней...

Сев на кровать, по-прежнему с цветком в руке, я тупо уставилась на свой заваленный бумагами стол.Внутри поднималась волна глухого раздражения поступком мальчишки. Сперва он выходит за всякие рамки дозволенного, суя нос в мою личную жизнь. Потом делает ещё лучше, компрометируя меня своим подарочком. Нужны мне его извинения как собаке пятая лапа! И что, интересно, у него за возвышенные намерения такие? Наставить меня на путь истинный? А не пойти бы ему Северным лесом, да до самых Закатных гор?!

Сердито швырнув ни в чём не повинный цветок на подушку, я встала и всё-таки направилась в душ. Определённо, мне требовалось охладить голову и подумать, как раз и навсегда отвадить мальчишку. О чём он вообще думал, затевая всё это?!

Кажется, обошлось. В обоих душевых, и женской, и мужской, куда я бесстыдно заглянула, пользуясь тем, что уборщица оставила дверь открытой, было тихо и пусто. Даже вода не успела ещё толком нагреться, но сейчас это меня не волновало. Чем холоднее, тем лучше.

Стоя с закрытыми глазами под тугими прохладными струями, я не переставала напряжённо размышлять. Вот как вообще объяснить то, что по идее любому нормальному, здравому человеку должно быть попросту очевидно? Верас всего лишь мальчишка. Бестолковый, несерьёзный и несдержанный. Делает что в голову взбредёт, не слишком задумываясь о последствиях.

В конце концов я решила, что говорить с Верасом не стану. Всё равно мои слова едва ли возымеют хоть какой-нибудь эффект. Кроме, разве что, самого для меня неудобного — того, что парень решит, будто его мнение меня интересует. С этой мыслью я и вернулась в свою комнату. Чтобы увидеть у порога новый подарочек, на этот раз — дохлую крысу.

Я задумчиво выругалась сквозь зубы. У этого подарка общепринятого значения не было, но и без того всё более чем ясно. Крыса потому, что я увела мужчину у коллеги. И плевать, что она мне никакая не подруга, всё равно не стоит гадить там, где работаешь. А мёртвая... так дамочки вроде Брейнар убивают и за меньшее. Только на это, собственно, их ума и хватает: найти мужика и отбиться от всех соперниц, не стесняясь в выборе средств для этого.

Открыв дверь, я перешагнула через крысиный труп и пошла к столу в поисках ненужного листа бумаги. Просмотрела несколько, пытаясь понять, который сгодится на роль гроба для почившего зверька, и неожиданно призадумалась о том, что было бы, если бы Брейнар решила убить всех любовниц Брайана. Подозреваю, женское население столицы сократилось бы изрядно.

И вот ведь какая штука: шутки шутками, но, насколько я знала из вездесущих в Академии сплетен, в категорию бывших Ольда Брейнар перешла уже довольно давно, и совсем не моими стараниями. Однако никаких слухов о её разборках с той, что непосредственно отправила её в отставку, до меня не доходило.

А ведь между тем не было никаких оснований полагать, что я оказалась более удачливой, чем все прочие. Такая же очередная любовница, временное развлечение. Верас вот в этом даже не сомневается. Выходит, либо я плохо осведомлена, либо... да нет, полная ерунда. Ни Брейнар, ни Арсед не могли догадаться, что это именно я обеспечила десятый курс зельем. Кайл прав, есть такое множество способов им разжиться, что на меня можно подумать в последнюю очередь.

И вообще, будь моя вина сколь-нибудь очевидна, Арсед уже явился бы высказать мне своё негодование. Или нажаловался бы ректору на то, что не следую учебному плану. И тогда под моей дверью лежала бы сейчас не дохлая крыса, а письменное требование явиться пред гневные начальственные очи для получения выговора.

Прихватив черновик учебного плана для пятого курса, я вернулась к порогу, присела на корточки, осторожно завернула крысу в бумагу и невольно вздрогнула. Тельце животного ещё и остыть не успело, на коврике расплылось пятно крови. Бумага тоже моментально промокла. И я с ошеломляющей ясностью поняла, что подарочек этот не от Брейнар.

Ольде никогда не хватило бы духу убить крысу прямо тут, своими руками. Найти в крысоловке, а ещё лучше — умыкнуть из некромантской лаборатории, принести в мешке и брезгливо выкинуть — вот предел её возможностей. А здесь поработал кто-то другой. И хуже всего то, что я совершенно не представляла, кто это мог быть.

Мысли в голову полезли самые мрачные. Теперь всё выглядело совершенно иначе. Кто-то заподозрил, а то и вовсе узнал, что я и есть та самая крыса, шпионка тёмных, пробравшаяся в стан врага. И теперь угрожал мне расправой.

Ещё несколько дней назад я убежала бы, не задумываясь ни минуты, бросив всё. Спряталась бы где-нибудь вдали от всех на некоторое время, а потом перебралась бы в другой город, чтобы начать новую жизнь.Но сейчас застыла, не в силах принять решение.

Я не просто так пришла в Таленеди, мне нужна была книга. И если я сейчас убегу, лишусь надежды до неё добраться, потому что вернуться уже не смогу. Распишусь в своей виновности. И останется мне, разве что, просить о помощи Брайана. Но кто я ему, чтобы так рисковать ради меня? Одно дело взять книгу домой и полистать с любовницей, совсем другое — вывезти её из города по просьбе тёмной. Тут уж не посмотрят ни на личные заслуги, ни на отцовский титул.

Бегство означало крах всех моих надежд. Всего, ради чего я выживала последние семь лет. В душе растекались страх и отчаяние. Усилием воли я всё-таки заставила себя подняться и донести мёртвую крысу до уборной и бросить в мусорный бак.

К счастью, одна ценная мысль мою голову всё-таки посетила. Под дверью меня ждала крыса, а не сыскари. Стало быть, пока что мой враг не собирался меня выдавать. Получается, чего-то от меня хотел. Значит, сейчас мне лучше всего дождаться, когда он себя проявит. И уж тогда решать, как быть дальше.

Умывшись ледяной водой, я немного успокоилась. В самом деле, чего развела панику на практически ровном месте? Ольда Брейнар не единственная брошенная Эмори женщина. И, как я справедливо заметила, даже не последняя. Она мне учинила скандал с истерикой, а вот кто-то другой мог припугнуть без дешёвых сцен с криками и оскорблениями. А я, как та кошка, которая знает, чьё мясо съела, перепугалась, сходу вообразив самое худшее. Словом, паниковать и предпринимать что-либо поспешное и необдуманное не стоило.

Отдышавшись и обругав себя за несдержанность, я вернулась в свою комнату, привела в порядок волосы и одежду, и отправилась на занятия, читать второкурсникам лекцию о свойствах минералов.

* * *

День полз к вечеру ленивой улиткой. Не просто неторопливо, а умопомрачительно, раздражающе медленно. Обыденно до нервной дрожи. Всё-таки я ждала чего-то ещё, какой-то новой угрозы, намёка, действий врага. Но ничего подобного не происходило.

Никто из соседей и словом мне не обмолвился ни о цветке, ни о крысе. Первое меня радовало, второе несколько удивляло, хоть и было, по сути, тоже логично. Лилию все проспали, а крысу если и видели, сочли, надо полагать, связанной с бабскими разборками вокруг Эмори. Лезть в которые себе дороже.

Проведя все три занятия, я заполнила ведомости, помогла Раиде пересчитать реактивы в лаборатории и составить запрос на закупку недостающих и заканчивающихся, доела вместе с ней и Кайлом остатки пирожков Марики, поболтала о пустяках и отправилась к себе.

Уж не знаю, что я ожидала увидеть под своей дверью на этот раз, но действительность меня даже как-то разочаровала. Сунутая под дверь записка оказалась всего-навсего напоминанием коменданта о необходимости внести плату за комнату до конца декады.

Зато на подоконнике дожидался очередной подарочек — гвоздика. Ярко, ослепительно алая. Цветок страсти. На этот раз без всяких бантиков и записок, очень лаконичное послание, заставившее щёки вспыхнуть едва ли не вровень с нежными лепестками, на которых ещё поблёскивали крошечные капельки воды.

А вот лилия, с утра так и пролежавшая на подушке, успела завять. Приоткрыв окно, я сжала её стебель в ладони, и через пару мгновений порыв осеннего ветра подхватил оставшуюся от цветка щепотку пепла.

Вновь посмотрев на гвоздику, к которой так пока и не решилась притронуться, я против воли улыбнулась. Принцип вестника — зная вектор, можно не только послания отправлять, но и другие предметы. Чем цветок отличается от исписанного листа бумаги? В общем, ничем.

Только вот какая штука: вестников обычно направляют на человека. Во-первых, чтобы сразу получил послание, где бы ни находился, ведь именно в скорости доставки главное достоинство магической почты. Во-вторых, отправка с наведением на ауру элементарно проще. С точкой пространства слишком легко ошибиться. Не сильно, конечно, футов этак на десяток. Или чуть больше, смотря насколько маг опытен и не ленив в расчётах.

Последняя мысль заставила меня хихикнуть. В опыте Брайана я и без того не сомневалась. И, видно, лениться он тоже не стал. Не то ненароком угодил бы цветок на соседний подоконник. И ладно если к Лайле, а то ведь можно было и в другую сторону промахнуться. Осчастливив, скажем, Эмму Берн с факультета пифий и оракулов, даму в летах и в теле, не утратившую ещё, однако, надежд на личное счастье. Пифия она всё-таки далеко не из последних, на три счёта вычислит отправителя и отбивайся потом от её благодарности...

Поставив цветок в вазу, я прилегла на кровать и попыталась расслабиться. Делать было больше особо нечего, а думать просто не хотелось. Не слишком-то весёлые мысли лезли в голову. О том, например, насколько велики шансы на то, что крысу мне подкинула всё-таки обиженная любовница. И о том, чего может хотеть неизвестный некто, узнавший мою тайну, если дело не в женском соперничестве. Варианты придумывались самые разные, один другого неприятнее.

Так я и заснула. Проснулась уже на рассвете, от жуткого грохота за окном. За грохотом последовали несколько истошных воплей и взрыв весьма изобретательной ругани, сольно исполненный густым и сочным басом.

Подскочив к окну и чуть не сбив неосторожным движением локтя вазу с гвоздикой, я увидела висящее над аллеей облако разноцветного дыма. Большей частью ядовито-оранжевого, но с изрядной примесью красного в верхней части и синего с зелёным внизу.

А ещё по газону были разбросаны тела, все как на подбор ярко-синие. Целиком. Я не сдержала испуганного аханья, но тут первое тело зашевелилось, перевернулось на бок и утвердилось на четвереньках, тряся головой. Вслед за ним признаки жизни начали подавать и остальные.

Одеваться и бежать вниз было отчаянно лень, но естественное любопытство не отпускало. К тому же по масштабу события было вполне очевидно, что поспать оставшуюся пару часов всё равно не получится, беготня и крики помешают. Распахнув окно и наскоро прошептав формулу Неске, позволяющую видеть и слышать на довольно большом расстоянии, я принялась наблюдать.

Ветер неторопливо рассеивал разноцветное облако, открывая взорам изумлённой публики, сбежавшейся на шум, высокую мужскую фигуру, с ног до головы раскрашенную во все цвета радуги. В ней я с некоторым удивлением признала декана факультета некромантии, Рональда Бруно. Застывшего в позе статуи императора Агастаса с главной площади — правая рука вскинута к небесам, левая покоится на эфесе меча. Только жест правой ладони изображал не приветствие солнцу, а какой-то незавершённый магический пасс. Ругань при этом не прекращалась ни на мгновение, причём Бруно, кажется, ни разу не повторился, чем сорвал аплодисменты публики, хоть и довольно жидкие.

Наконец со стороны главного здания показался ректор Ривер в сопровождении нескольких преподавателей, в том числе и Кайла. Я смутно припомнила, что на сегодняшнее утро было назначено совещание по закупкам учебных материалов. Видимо, состояться ему оказалось не суждено.

— Что здесь происходит? — рявкнул ректор, подойдя к Бруно.

Ругань оборвалась на полуслове. Рональд опустил правую руку и обличительным жестом ткнул в небольшой ящик с откинутой крышкой у своих ног. Ректор присел на корточки и принялся осматривать вещицу, осторожно прикасаясь к ней кончиками пальцев.

Я тоже глянула на ящик, рефлекторно прищурившись, хотя в этом не было необходимости, без того всё видела достаточно хорошо. Всмотрелась в тонкие красные линии на боках и язвительно захихикала. Нескоро, ох нескоро эти красавцы вернут себе нормальную расцветку, декады через полторы в лучшем случае. Особенно Бруно, угодивший в эпицентр.

Надо признать, у создателя этого конкретного ящика Тамаи чувство юмора имелось. Тёмные артефакты требуют осторожного и умелого обращения, поспешность, неловкость и особенно нахальство наказуемы. Но раз вылетела этакая шутиха, а не какая-нибудь смертельная дрянь, ничего опасного внутри храниться не должно.

Ректор осторожно извлек из ящика вещицу, напоминающую кусок узловатого корня дерева, покрутил в руках, изучая со всех сторон. Я тоже присмотрелась и даже успела прочесть рунную надпись. Точно, ничего опасного, банальный некронакопитель, чтобы поднимать до тридцати зомби разом. Побочный эффект, из-за которого вещицу приходится хранить в ящике-гасителе — импотенция. Логично, в общем-то: если где-то что-то поднимается, с чем-то происходит строго обратное. Великий принцип магического равновесия не отменить.

— Зачем его открыли? — спросил ректор.

— Случайно, — развёл руками Бруно.

Ривер скептически фыркнул. Я последовала его примеру. Случайно, да. Запечатывающую руну сняли ненароком и замок вскрыли непреднамеренно. Два замка. Нет, даже три. Кстати, а и правда, зачем открыли-то? Да ещё под окнами преподавательского общежития. Уж точно не чтобы перед коллегами с утра пораньше опозориться.

Я побарабанила пальцами по подоконнику, пытаясь выловить в голове какое-нибудь ценное соображение по этому поводу, пока Ривер пытался вновь закрыть артефакт в ящике. Получалось у него не очень, но бежать помогать я не собиралась. Спросят ведь потом, откуда знаю, как с такими штуками работать. И что отвечу?

Нет, соваться в это никак нельзя. Но и совсем в стороне оставаться не хотелось. Мало ли зачем понадобилось вскрывать ящик под моим окном. Или у меня мания величия? Похоже на то, учитывая, что для женщин этот конкретный артефакт вполне безопасен. И не может же мой загадочный враг быть таким дураком, чтобы надеяться, будто я срочно прибегу помогать и тем себя выдам. К тому же, не казни моей он хочет. Ну, не сразу, во всяком случае. Ради кого тогда состоялся весь фейерверк?

Подумаем, кого Бруно ненавидит настолько, что готов был рискнуть собственной... хм, состоятельностью, лишь бы сделать гадость? Разве что Эмори, но этот отпадает, в общежитии он не живёт. Не поручусь, правда, что совсем тут не появляется, но сейчас-то его точно и близко нет.

Ещё за кандидатуру в принципе мог сойти лорд Арсед. Они с Бруно по весне из-за чего-то крупно разругались, так, что по сей день при встрече демонстративно друг от друга отворачивались. Надо будет уточнить причину, скажем, у Вилены. Эта рыжая пройдоха в курсе всех академических сплетен, значительную их часть вообще лично распускает.

Сам Арсед тоже живёт в городе, в собственном особняке, но зато в общежитии обитает его возлюбленная, артефактор Ромина Вирис. Интересно, эту парочку Ривер тоже штрафовал? Или он наказывает только тех, кого лично застал на месте преступления? Вообще, это было бы логично, учитывая, сколько общеизвестных сплетен не имеет ничего общего с действительностью...но это я что-то отвлеклась.

Итак, Арсед. Мог ли он сегодня ночевать у любовницы? Как по мне, логичнее было бы ей у него ночевать, стены в общежитии тонкие, не то, что уши, глаза зачастую имеют. А уж про длину языков и говорить нечего. Но некоторым такое, говорят, нравится. Так что исключать то, что Арсед сегодня ночевал здесь, нельзя.

Правда, исключать нельзя и того, что мишенью был сам Бруно. Синие парни больше всего походили на студентов, во всяком случае, никого из коллег-преподавателей я среди них не опознала. Мало ли кому и как мог насолить декан. На пересдачу отправил или чисткой канализации наказание заставил отрабатывать, а может, стипендии лишил за какую-нибудь выходку. Молодёжь порой такие таланты внезапно проявляет, когда речь идёт не об учёбе — только диву даёшься.

Разноцветное облако, тем временем, окончательно сдуло. Ректор, сопровождаемый злобным Бруно, унёс ящик, синие студенты отбыли следом. Наверняка в надежде быть отчищенными. Напрасной, к слову. Зрители тоже разошлись, кто по своим делам, кто досыпать. Я закрыла окно, вернулась в постель и продолжила думать.

Что если Бруно и не солгал? Лично я весьма хорошо себе представляла, как сделать так, чтобы ящик открылся в самый неподходящий момент,будто бы сам по себе или от какого-нибудь совершенно невинного действия. Но такие диверсии требуют времени наедине с ящиком, и, к тому же, нужно точно знать, что некое действиебудет. Или высчитать нужный момент, а значит — быть в курсе планов относительно вещицы.

Вряд ли студентов могли пустить в хранилище. Разве что кто-то из них — подельник того, кто туда пробрался и поработал с замками. В нужный момент щёлкнул пальцами, и в небо взметнулся фейерверк. Мелочь, но неприятно. Мелочь...

Тьма! Я взлетела с кровати и нервно забегала по комнате. Раз ловушка осталась неразряженной, ящик раньше не открывали. И то, как ректор разглядывал артефакт, и то, что несли ящик под окнами общежития, наверняка короткой дорогой из хранилища в некромантскую лабораторию...

Никто не знал, что там внутри! И никто не знал, какой именно сюрприз ожидает того, кто откроет ящик неправильно! Что, если Бруно пытались убить? Бруно или кого-то из ребят, сопровождавших его. Получилось-то смешно, но планировалось, похоже, совсем не веселье. Странные вещи нынче творятся в стенах Академии, странные и пугающие.

Вновь повалившись на кровать и перевернувшись на живот, я зарылась лицом в подушку. Наверное, следовало поговорить с Ривером. Выяснить, откуда взялся этот конкретный ящик, кто имел к нему доступ и кто из студентов сопровождал Бруно. Выдаст ли это меня? Пожалуй, нет. Иметь теоретическое представление о том, что такое ящики Тамаи, вполне естественно для любого мага. Единственный вопрос в том, зачем мне понадобилось в это лезть. Ну так скажу, что пришла мне в голову мысль, которой очень захотелось поделиться. На всякий случай.

* * *

Первый курс пользовался особой любовью всего преподавательского состава. С одной стороны, эти милые детки пока не обладали знаниями, необходимыми для действительно серьёзных шалостей. С другой, юная наглость с лихвой компенсировала этот временный недостаток.

Тишина в аудитории не понравилась мне сразу, едва я переступила порог. Четыре десятка неугомонных десятилетних паршивцев могут так притихнуть только в предвкушении. Осталось выяснить, в предвкушении чего.

Ни ведра над дверью, ни клея на стуле, ни завёрнутого в тряпку осколка стекла. Тишь и благодать, жуткая и подозрительная. Оглядев ребятишек, я тайком шевельнула пальцами, запуская магическое сканирование — совсем слабый импульс, здешними артефактами не гасится, а нервы замечательно помогает сберечь.

Так, клей, судя по полной, не вскрытой банке, дожидался в сумке главного заводилы курса чьего-то менее осторожного и подозрительного седалища. Прекрасно, этот урок уже усвоен, одного обмена стульями с автором шуточки хватило. Свёрток с битым стеклом тоже мирно ждёт своего часа. Надо отобрать. Отвратительный скрежет стекла о доску на самом деле раздаётся редко, чаще — громкий вопль невезучего мойщика, распоровшего себе ладонь. Не стоит позволять ребятишкам убедиться в этом на собственном печальном опыте.

Жаба? Вот это уже интереснее. Мерзкая такая жаба, крупная, бородавчатая. Визгу будет... Вот только я земноводных не боюсь. Тех, которые в естественном обличье так точно. Люди с гнусной жабьей сущностью куда неприятнее. На стул с подобранной юбкой не загонят, но могут испортить жизнь куда серьёзнее.

Но жаба, вероятнее всего, заготовлена для Брейнар, это она у нас мастерица по стульям скакать. Вот и пускай порастрясёт свои необъятные прелести лишний раз, не повредит. А для меня... вот он, "хохотунчик". Маленький мешочек, начинающий мерзко хихикать, стоит жертве произнести определённое слово. Любят детишки эту игрушку передавать друг другу под партами, чтобы хихикал каждый раз на новом месте, доводя преподавателя до белого каления.

— Олис, стекло мне на стол, — спокойно попросила я. — Живее, если не хочешь весь вечер мести дорожки в саду. Андар, клей сюда же, если не хочешь развлекаться на пару с Олисом. Тунир, и "хохотунчика" неси.

Детишки приуныли. Только Ратун, в сумке которого копошилась жаба, довольно и гаденько усмехнулся. Вообразил, что обманул меня. Досадно, конечно, что Брейнар избежит неприятностей, но ничего не поделаешь, собственная репутация дороже. Хотя... Жабой меня не напугать, даже если этот юный умник её и выпустит. Возможно, стоит позволить детишкам убедиться в тщетности подобных фокусов. Как-никак, самый простой способ избежать их повторения в будущем.

Жабы я дождалась. Даже не вздрогнула, повернувшись от доски и увидев её на столе, поверх бумаг. Несколько мгновений мы с земноводным поизучали друг друга, потом жаба смачно квакнула и попрыгала в сторону дверей аудитории, оставляя на бумагах влажные следы.

— Ратун, забери свою...

Договорить я не успела. Дверь распахнулась и на пороге появилась Брейнар. Лучше угадать момент она точно не могла. Жаба, видимо узрев перед собой перемену декораций и несколько этим озадачившись, квакнула ещё разок. Я осеклась, увидев, как Брейнар опускает глаза на этот неуместный в учебном классе звук.

А потом раздался ещё один звук, не более уместный, но куда более громкий. Ратун, начавший было вставать, спешно попытался сесть обратно. Промахнулся мимо любезно отодвинутого соседом сзади стула и полетел на пол, но шума его падения за визгом Брейнар никто не услышал.

Дверь грохнула, захлопнувшись и опустив завесу тайны на цель посещения блондинкой моего занятия. Визг продолжился в коридоре, стремительно удаляясь в сторону кабинета куратора. Жаба обиженно квакнула, больше не пытаясь никуда упрыгать. Я придушила упорно лезущую на губы неуместную улыбочку и подвела итог ситуации:

— Ратун, сегодня вечером помогаешь убираться на кухне. И забери уже, наконец, свою жабу.

Брейнар больше не вернулась, и куратор меня так и не посетил. Тоже, небось, посмеялся втихушку, но догадался под руку не лезть. В самом деле, наказание за шалости во время занятий — прерогатива преподавателя, а его дело с учениками разбираться, без моего непосредственного участия.

К вечеру, закончив с делами, я подумала было пойти спать, но всё-таки решила навестить ректора и побеседовать об утреннем происшествии. Так, на всякий случай поделиться соображениями, а то мало ли.

По пути к главному зданию я позорно мечтала, чтобы Ривера не оказалось на месте, и я смогла с чистой совестью пойти к себе, но свет в окнах кабинета быстро разбил эти надежды. Стараясь не думать о том, что никуда не ходить и ничего не говорить я могу в любом случае, я поднялась по широкой лестнице на третий этаж. Решительно прошагала по коридору под почти осязаемо тяжёлыми взглядами предшественников Ривера на ректорской должности, напомнила себе, что это всего лишь портреты, они неодушевлённые и уж подавно не знают, кто я, и остановилась перед высокими резными дверями.

На мой стук довольно долго никто не отзывался. Видимо, секретарь уже ушла домой. Нахально открыв дверь и заглянув в приёмную, я убедилась, что так оно и есть. А заодно и в том, что дверь в сам кабинет приоткрыта, и Ривер там не один, занят разговором. И я успела как раз вовремя.

— Кто имел доступ к ящику? — поинтересовался ректор.

— Все преподаватели моего факультета, — пробасил в ответ Бруно. — Любой мог зайти в любое время.

Я не удержалась, досадливо поморщилась. В Академии царит вроде бы полное доверие. По факту — полный бардак. В том же хранилище есть журнал посещений, но отмечаться в нём дело добровольное, никто не следит. Вот и ищи теперь концы. Проще уж иголку в стоге сена. Теоретически логичный план вычисления злоумышленника выходил практически неосуществимым.

— В вашем хранилище есть ещё подобные вещи? — осведомился ректор.

— Ещё два, — ответил Бруно.

— И кто-то знал, с каким именно вы планировали сегодня работать?

Повисла пауза. Я напряжённо соображала. Если таких знающих было мало, можно значительно сузить круг подозреваемых. Но с другой стороны, при такой вседозволенности что мешало злоумышленнику поработать на всякий случай со всеми ящиками?

— Да я сам этого не знал, — пробасил Бруно.

Я чуть не ахнула от изумления и возмущения. Ничего себе тут порядочки! Это ладно, шутиха попалась, а если бы нет? Если бы артефакт внутри оказался посерьёзнее, да с соответствующим сюрпризом? Имели бы мы тут тогда полдесятка трупов, здорово оживило бы утренний пейзаж.

— Это как это так?

Ривер, видимо, тоже слегка ошалел от такого заявления. Послышались шаги, удалившиеся и вновь приблизившиеся, похоже, ректор прогулялся по кабинету. Стекло звякнуло о стекло, зажурчала переливающаяся жидкость.

— Хотел показать десятому курсу работу с ящиками Тамаи, — пояснил Бруно. — Из трёх выбрал самый с виду безобидный.

Потрясающая логика! И по каким, интересно, критериям досточтимый декан выбирал? Лично я как раз самый с виду безобидный и обошла бы десятой дорогой. Но я это я. Здесь, что ожидаемо, такими знаниями не обладают. Хотя почему ожидаемо?В библиотеке соответствующей литературы полно, было бы желание ознакомиться. Только вот, как видно, ни у кого такого желания не возникало.

— Надо проверить остальные ящики, — заявил Ривер.

— Проверили уже, — сообщил Бруно. — Все закрыты, ничего подозрительного.

Я задумчиво почесала кончик носа. Выходит, не знали, но угадали? Не знаю, не знаю, не рискнула бы в таком деле ставить на удачу, а ну как опасная штуковина попадёт не в те руки? Кто-то настолько хорошо знал Бруно? Или вообще кто-то, способный определить тип ловушки, решил пошутить? А кто здесь, в Академии, на такое способен? Поди знай...

С каждой новой деталью история выглядела более и более странной. Точнее сказать, более и более похожей на нелепую случайность. Но в целом в такой расклад мне что-то совсем не верилось.

Поразмыслив ещё немного, я на цыпочках покинула приёмную. Судя по тому, что я услышала, лезть со своими предположениями смысла не было, без меня догадались. Соваться в хранилище и лично проверять ящики тоже не стоило, теперь-то уж там наверняка организовали наблюдение, не хватало ещё объясняться, за каким лядом меня туда понесло.

По дороге в общежитие я усердно пыталась убедить саму себя в том, что история эта меня не касается. Получалось не очень. Точнее, совсем не получалось. Нюхом чуяла — вся эта суматоха неспроста. Крыса, ящик, странные выходки Брейнар, её беспричинный сегодняшний ко мне визит... слишком много всего и сразу для простой случайности.

Честно сказать, не обнаружив ни под дверью, ни в комнате никаких сюрпризов, я даже слегка удивилась. И нет, не обрадовалась. Не верила я, что мне нечего бояться, но не знала, чего. И это незнание нервировало и выматывало больше любого конкретного страха.

* * *

Суета вокруг ящика продлилась целую декаду. Слухи по Академии гуляли самые невероятные, но кроме этих самых слухов, рождавшихся в коридорах и кабинетах, не было ровным счётом ничего. И ничего не происходило, если не считать обычных скандалов, склок и студенческих шалостей. Жизнь вошла в пугающе привычную колею.

Брейнар больше меня не трогала. При случайных встречах демонстративно отворачивалась, бурча приветствие самым недоброжелательным тоном. Я отвечала ей со спокойной улыбкой, и мы расходились, не приступая к военным действиям. И сюрпризов больше не было никаких.

В этой тишине я почти поверила, что история с ящиком — банальная случайность. Мало ли, может кто-то поблизости неосторожно воспользовался магией, вот откатом и прилетело. Слышала я парочку таких историй, не сказать, чтобы особо в них верила, но как знать. Я всё-таки не артефактор, так, нахваталась по верхам.

Да и мёртвая крыса начала потихоньку забываться. Отсутствие новых подарочков подталкивало к мысли, что её и впрямь подбросила мне отвергнутая любовница Брайана. Подбросила сгоряча, а теперь вот остыла и плюнула на травлю удачливой соперницы. Извиняться не придёт, конечно, а жаль. Не то, чтобы я как-то обиделась, но не отказалась бы точно узнать, кто и почему преподнёс мне столь сомнительный дар.

Дориан тоже больше не высовывался. На занятиях вёл себя подчёркнуто вежливо и официально, будто ничего и не было. Я ему старательно подыгрывала, не желая смущать парня лишний раз. Молодой ещё, наивный, наделал глупостей, да и пускай. Главное, сам понял, что зря это всё затеял, и прекратил. И хорошо. Значит, не дурак, раз умеет не настаивать на своих ошибках.

Словом, всё вокруг было до того тихо и мирно, что я расслабилась и перестала ждать от жизни каких-либо подлостей. И очень, очень зря. Середина второй декады отсутствия Брайана ознаменовалась ситуацией крайне для меня неприятной. В Академию нагрянули сыскари.

Утром меня разбудили крики в коридоре. Кричала Эмма Берн, причём слова, совершенно не приличествующие благородной даме элегантного возраста. А также вообще какой бы то ни было даме, кроме, разве что, портовой продажной девки. Справедливости ради стоило заметить, что и те обычно старались высказываться скромнее, дабы не терять симпатий клиентов.

Поднявшись с кровати, я на цыпочках подошла к двери и прильнула к ней ухом. Эмму я отлично слышала и так, а вот её собеседник голоса не повышал, потому его слова сливались в непонятный гул. Это давало надежду на их некоторую содержательность.

Надежда оправдалась в полной мере, что меня ничуть не порадовало. Оказывается, тёмная история с ящиком просочилась-таки за пределы академической ограды и вызвала живейший интерес Хранителей. И вот теперь их эмиссар пытался добиться от лучшей здешней пифии согласия поучаствовать в опросе подозреваемых в диверсии.

Берн помогать властям желанием не горела, по причинам вполне понятным. Маги терпеть не могли, когда им лезли в голову, и, как правило, подобных вещей не прощали. Несмотря ни на какие распоряжения сверху и следственные необходимости. Нет, в лицо Эмме никто бы никогда ничего не сказал, но на нормальные отношения с допрошенными можно было уже не надеяться.

И всё-таки я понимала, что как бы Берн ни ругалась, никуда она не денется. Как миленькая пойдёт и будет помогать сыскарям. И это было плохо, очень плохо. Если меня включат в список подозреваемых, мне конец. Воспользоваться амулетом не выйдет, это не стандартная проверка, проводимая спустя рукава. На собственные способности рассчитывать тоже не приходилось, не настолько я хороша. Что-то скрою, конечно, но что-то и выплывет. И этого выплывшего вполне может оказаться достаточно, чтобы вызвать ко мне нежелательный интерес, который неизбежно приведёт к обнаружению странностей и нестыковок в моей биографии. А уж там за дело возьмутся дознатчики, и я сама всё выложу.

Вернувшись на кровать, я прилегла на бок, подтянула колени к груди, обхватив их руками, и тихо заскулила. Снова мелькнула мысль сбежать, прямо сейчас, пока ещё есть хоть ничтожный шанс под шумок выбраться из города. Окажусь во всём виноватой и пускай, всё равно не найдут.

Только вот смысла врать себе не было. Найдут. Догонят, схватят и уж тогда точно не станут церемониться. Вытащат из меня всю правду, в том числе и про Брайана. Я уже думала об этом, а теперь вспомнила ещё и историю с Ноэлем. За дела с этим сомнительным типом, которого Хранители наверняка давно мечтают отправить на костёр, Эмори тоже не похвалят. Какое право я имею сваливать на его голову такие неприятности в благодарность за всё, что он для меня сделал?

Усилием воли я заставила себя прекратить панику. Хотя бы уже потому, что никаких оснований подозревать меня в диверсии вроде бы быть не могло. Я всего лишь алхимик с очень слабым даром, с артефактами не работаю, да и не могла бы. С Бруно никаких конфликтов отродясь не имела, как и вообще с некромантами. Не преподаю я на их факультете, только в прошлом году провела пару вводных занятий с первокурсниками, подменила заболевшего коллегу, но это сущая мелочь.

Всё это вроде бы хорошо. Плохо другое: сыскарям проще тупо тряхнуть всех без разбора, чем копаться, выискивая наиболее вероятных подозреваемых. Не им же при этом нырять в сточные канавы чужих мыслей. Потому Берн так и разозлилась, что тоже прекрасно это поняла.

Паника сменилась растерянностью. Нужно было что-то срочно придумать, чтобы выпутаться из создавшейся ситуации. Но в голову как назло не приходило ничего ценного, мысли крутились вокруг до сих пор не увядшей гвоздики, украшавшей мой подоконник. Гвоздики, да...

Я невольно улыбнулась. Эмма не станет особо усердствовать, докапываясь до сути. Проверит отношение к истории с ящиком, вот и всё. Значит, так и будем думать. Вспомним пробуждение, цветок, чуть не сбитый локтем, удивление от увиденного, снова цветок и побольше того, кто его мне подарил. Брайана, то есть. В самых непристойных подробностях. Либо сорокалетняя дева покраснеет и оставит меня в покое, либо увлечётся их изучением, чтобы потом подругам за чаем пересказать покрасочней. В любом случае её ко мне интерес сильно ограничится.

Придумав этот план, я окончательно успокоилась. Гарантий успеха, разумеется, не было никаких, но так появлялся хотя бы шанс и самой выкрутиться, и не подставить никого попутно. Вытянувшись на кровати, я взяла с тумбочки часы. Крики в коридоре стихли, первое занятие сегодня у меня было только в полдень, так что стоило, пожалуй, ещё поспать, пока есть возможность.

Второй раз я проснулась за час до полудня. Как раз успела привести себя в порядок, разобраться с учебным планом девятого курса, с которым в этом году встречалась впервые, и отправилась в аудиторию. В почти отличном расположении духа дошла до учебного здания, поднялась на третий этаж и столкнулась в коридоре с парочкой сыскарей.

Вот уж не думала, что они станут так запросто разгуливать по здешним коридорам. По коже пробежал холодок плохого предчувствия, но лицо я, кажется, смогла удержать. Даже улыбку из себя выдавила.

Один из мужчин скользнул по моей фигуре явно заинтересованным взглядом и лукаво улыбнулся в ответ. Второй дёрнул его за рукав, вынуждая посторониться и дать мне пройти. Потом склонился к самому уху товарища и что-то ему шепнул. Тот ещё раз глянул на меня, разочарованно хмыкнул и отвернулся.

Я пошла своей дорогой, теряясь в догадках относительно причин подобного поведения сыскарей. Меня подозревают? Так для этих ребят это отродясь не являлось поводом для отказа от подобных планов, скорее уж наоборот — сговорчивость гарантирована, когда согласия, собственно, и не спрашивают. Или ректор пустил их сюда на определённых и очень суровых условиях? Вот это вполне возможно.Гадать, впрочем, большого смысла не было. Лучше уж пока сосредоточиться на работе.

Опомнилась я как раз вовремя, успела заметить мерцающую в дверях паутинку магической ловушки. Пальцы сами собой сложились в нужный жест, но посылать в ученическое творение уничтожающий импульс я не стала. Я ведь алхимик, мне и видеть-то такие вещи по идее не положено.

Почему-то подумалось: а не сыскарских ли потных ручонок это дело? Чтобы поймать меня на том, чего я никак не могу сделать, и тут же под белы рученьки проводить для выяснения. Ох, не понравится мне то, что они выяснят...

Я застыла перед дверью в нерешительности. Позориться перед студентами не хотелось — потом ведь до конца их учёбы не отделаюсь от насмешек и всяческих подстав. Угодить в сыскарские лапы хотелось ещё меньше, этак до конца учёбы и вовсе не доживёшь. В общем, что совой о пень, что пнём по сове, всё равно сове не по себе.

— Госпожа Дайрас!

Окрик заставил меня вздрогнуть, оборачиваясь. По коридору ко мне спешил собственной персоной ректор Ривер, подобрав мантию, чтобы не мешалась. Я вежливо кивнула в знак приветствия и скрестила руки на груди.

— Подождите, госпожа Дайрас, позволите сделать студентам небольшое объявление?

Я несколько ошалело кивнула. Ещё бы не позволить, ректору-то. И отступила от дверей, позволяя Риверу пройти первым. С его помощью ситуация с ловушкой обретала наилучшее для меня разрешение: пускай сам снимает, ему это уметь положено, никаких вопросов ни у кого не возникнет.

Ректор, однако, не сделал ровным счётом ничего. То ли настолько спешил, то ли положился на мою наблюдательность, то ли в принципе не ожидал никакого подвоха, но попросту распахнул дверь и шагнул через порог. И застыл, с ног до головы окаченный вонючей болотной водой. Седую макушку увенчал изрядный пук тёмно-зелёной тины.

Я прикусила губу, чтобы удержаться от неуместного смеха. В аудитории повисла звенящая тишина. Осторожно заглянув в дверь, я увидела совершенно ошарашенные бледные лица студентов. Дилан Орсон, главный в этой группе зачинщик шалостей, медленно сползал куда-то под стол.

— Орсон! — рявкнул ректор, первым пришедший в себя.

— Э-э-это н-не йа-а-а...

— Ты не Орсон? — рыкнул Ривер, стряхивая с макушки тину.

— Господин ректор! — взвыл парень, выныривая из-под стола и молитвенно складывая ладони перед грудью. — Отцом Пресветлым клянусь, ничего не делал!

— В том, что ты ничего не делал, я не сомневаюсь, — фыркнул ректор. — Учиться тебя не заставишь, а ради создания такой штуковины пришлось бы порядком в библиотеке посидеть. Кто?

— Н-не знаю...

— Врёшь.

Я медленно, беззвучно выдохнула. Значит, не напрасно заподозрила подвох. В самом деле, как-то слишком оно круто даже для девятого курса. Замаскированные сигнальные чары, скрытый резервуар — трудно поверить, что всё это устроил шалопай Орсон, вечно балансирующий на грани отчисления за неуспеваемость и удерживаемый нав стенах Академии большей частью папиным высоким постом при императоре. Вот если кто из отличников, это ещё так-сяк возможно. Хотя скорее тут вообще не студенты поработали.

— Кто? — тише, но значительно суровее повторил ректор.

— Мэтр Равилар! — выкрикнула с первой парты Айша, робкая бледная блондиночка, отличница.

Не иначе, побоялась, что не получив ответа ректор всю группу накажет. Услышав это имя, я удивлённо приподняла брови. Равилар, кажется, один из тех двоих, что давеча застали нас в... недвусмысленном положении. Но ему-то зачем могло понадобиться мне пакостить? Делить нам, кажется, нечего. Ревность как мотив отпадает. Что тогда остаётся? Сыскарская проверка всё же?

— И он объяснил причины своего поступка? — спокойно поинтересовался ректор.

— Нет, — замотал головой Орсон. — Просто велел нам тихо сидеть.

Проверка или нет? Я окончательно потерялась в догадках. Проверку можно было обставить и без болотной воды на голову. Или это для вящей надёжности, чтобы я уж точно не вздумала проигнорировать ловушку? А заодно и чтобы подумала на студентов. Хотя, если бы я сняла ловушку, то, на кого я подумала, уже не имело бы значения.

— Сказал, госпожа Дайрас заслужила небольшой подарок, — почти прошептала Айша.

— Вот, значит, как... — задумчиво протянул ректор. — Хорошо, я всё понял. Завтра с десяти вечера до часу ночи у вашей группы полевая практика, будьте готовы. А теперь начинайте занятие.

Очень хотелось спросить, что именно Ривер понял, но я не решилась. Только кивнула, проводила начальство легким поклоном и прошла к доске. Студенты сидели всё ещё испуганно притихшие, больше опасаться было нечего. Зато пищи для размышлений хватало с избытком.

* * *

Ректор сидел за столом, не отрываясь от кипы бумаг, которую разбирал. Что-то откладывал, что-то подписывал, некоторые листы комкал и отправлял в мусорную корзину. Я присела на краешек дивана, сложила руки на коленях и скромно опустила голову.

— Не скажете, чем так насолили Равилару?

Я чуть не вздрогнула от неожиданного прямого вопроса и подняла взгляд на ректора. Тот, не глядя на меня, увлечённо читал документы. Обманчиво увлечённо — в этом я даже не сомневалась.

— Не представляю, мэтр Ривер, честное слово, — развела руками я. — Мы с ним даже толком и не знакомы. Нет, я знаю его имя, знаю, чем он занимается, но не более того.

— Но он, тем не менее, счёл нужным с вами посчитаться.

— Меня это удивляет.

— А вот меня — не очень, — всё-таки посмотрел на меня ректор. — Госпожа Дайрас, я правильно понимаю, что, несмотря на моё прямое распоряжение, вы и не подумали прекратить отношения с лордом Эмори?

— У нас нет отношений, — отрицательно качнула головой я.

Пожалуй, можно было сказать и так. У нас отношений не было. У меня были, а у нас — нет. Это меня связывала клятва богине, а Брайан оставался вполне свободным. И я не склонна была рассчитывать на то, что его увлечение мной продлится сколь-нибудь долго. Скорее всего, получится как обычно: наиграется, заскучает и сбежит к следующей красотке. Так что мне стоит, пока этого не случилось, получить как можно больше помощи в своих поисках. Не более того. Чтобы потом покинуть Таленеди со спокойной душой, точно зная, куда двигаться дальше.

— Я видел другое, — серьёзно заметил ректор.

— Я не стала бы называть это отношениями.

— У вас занятный взгляд на отношения, — протянул ректор, задумчиво склонив голову к правому плечу. — Госпожа Дайрас, не скрою — я несколько разочарован. Вы всегда вели себя как настоящая леди. Ваша репутация не запятнана десятком сомнительных интрижек. Как вы вообще ухитрились связаться с Брайаном Эмори? Неужто не нашлось более достойных кандидатов?

Я в ответ только плечами пожала. Довольно странный вопрос, по правде говоря. Можно подумать, я богатая наследница, к которой стоит очередь женихов, или писаная красавица, к ногам которой мужчины валятся охапками. Обычная женщина, из простой семьи, не богатая, уже не очень молодая. Всё, чем я располагаю — некоторая внешняя привлекательность, и образование, дающее кусок хлеба. Во всяком случае, именно так дело обстоит исходя из того, что известно мэтру Риверу.

На самом деле всё ещё хуже. Леди Алиссандра Теона Лорейн Де'Раоли была когда-то лакомым кусочком для охотников на знатных и богатых невест. Потому, наверное, отец и настоял, чтобы я стала жрицей, избежав таким образом ошибки в выборе супруга. Но богатства моей семьи ныне прибрал к рукам Сартаг, а имя и вовсе лучше не произносить нигде и никогда, если дорога жизнь.

Но, как бы там ни было, я живой человек. И я тоже устаю от постоянной лжи и от одиночества. Что такого необычного в том, что за неимением лучших, а если честно, то вообще каких-нибудь вариантов, я воспользовалась случаем? Пусть несерьёзно, пусть ненадолго, но...

— Я могу предположить, почему Равилар может желать отомстить Эмори, — оборвав мою мысль, медленно проговорил Ривер. — Мне неясно, почему мишенью стали вы.

— Представьте, мне тоже, — криво улыбнулась я. — Разве что хотел добиться чувства вины за то, что я стала невинной жертвой их разборок. Но это как-то мелко. Для настоящей мести, я имею в виду.

На самом деле я подумала, что Эмори может быть и вовсе ни при чём. Что если это именно Равилар каким-то образом узнал, кто я на самом деле? Он же близок к сыскарям, связан с ними. Может, тот же Ноэль из мести нашептал. Через десятого друга двадцатого помощника, по большому секрету.

— Хорошо, — сдался ректор. — Вас я попрошу не предпринимать пока ничего, а с Равиларом побеседую лично.

Я хотела фыркнуть, но сдержалась, ограничившись уважительным наклоном головы. Интересно, а что я могла бы предпринять? Закатить истерику, выцарапать глаза? Нет, на самом деле кое-что могла бы, конечно, но тем однозначно выдала бы себя, а с этим спешить не стоит, пока я не добралась до книги. Прямо завтра в пыточную меня не потащат, вот и не стоит торопить события. Буду пока изображать невинность и недоумение.

Покинув ректорский кабинет, я направилась в библиотеку с совершенно банальным намерением подготовиться к завтрашнему семинару восьмого курса. Никогда не была большим мастером по части специальных составов для поиска магических следов. Училась, конечно, и этому тоже, но мой дар почти всегда позволял обходиться и без достижений алхимии. Но, во-первых, не всем так повезло, а во-вторых, если маг хорошо заметает следы, без скляночек не обойтись.

Над книгами неожиданно сама для себя засиделась почти до ночи, пока сам старик Тагор, старший библиотекарь, частенько остававшийся ночевать на диване в задней комнате, не навис надо мной разгневанным призраком и не потребовал отправляться в кровать.

— Простите, — смутилась я, глянув на большие часы в углу. — Можно...

— Нет, — отрезал мэтр Тагор, забирая книгу. — Нечего молодой красивой женщине ночами чахнуть за чтением. От этого цвет лица портится, потом никто замуж не возьмёт.

— И не надо, — улыбнулась я.

— Глупая девчонка, — устало вздохнул старик. — Иди, говорю, спать, ночь на дворе. Я, вон, и провожатого тебе нашёл. Нечего одной ходить, пока эти тут отираются.

Эти — сыскари, надо полагать. Да, тут и не поспоришь, от таких типов можно ожидать чего угодно, даже в стенах Академии. Потому что никто их в случае чего не накажет. Да и жаловаться не станешь, найдут при случае, чем запугать так, что и рта не раскроешь. Даже совсем ни в чём не повинного, что уж говорить обо мне.

В дверь постучали. Повернув голову, я сначала обомлела, а потом ещё и растерялась. Потому что провожатым моим, судя по всему, оказался не кто иной, как Дориан Верас. Вот уж удружил мэтр Тагор так удружил... Или юный паршивец сам специально тут засиделся, меня дожидаясь?

— Идите уже, — махнул рукой старик-библиотекарь.

Устраивать разборки при свидетеле я совсем не собиралась, так что послушно поднялась из-за стола и направилась к выходу. Дориан чуть заметно покраснел, отступая в коридор. Но щадить его я не собиралась, подхватила под руку и повела к лестнице.

— Я извинился, госпожа Дайрас, — пролепетал парень уже у выхода из здания.

— Помню, — безмятежно улыбнулась я. — Но преследовать меня ты продолжаешь.

— Я не... не преследую вас. Просто готовился к контрольной, вот и засиделся.

Я хмыкнула, выражая своё отношение к этой прекрасной версии, но говорить ничего не стала. В самом деле, почему студент-отличник не может допоздна задержаться в библиотеке? Совпадение, такое совпадение... и мне бы похвалить его за рвение к учёбе. Не хотелось, конечно, но в любом случае, что возьмёшь с мальчишки?

На улице уже окончательно стемнело, и мне как-то сразу расхотелось отпускать локоть Дориана. Никогда раньше не замечала за собой таких страхов, но, видимо, всё однажды случается впервые. И потом дело ведь было не в самой темноте.

— Хорошо, ладно! — вдруг сдался Верас. — Не следил, но хотел вас найти. В библиотеке увидел случайно, решил дождаться.

— Зачем? — поинтересовалась я.

— Я слышал сегодня кое-что, — вздохнул парень. — Мэтр Равилар сказал одному из сыскарей, что от вас нужно избавиться. Сделать так, чтобы вы ушли из Академии и вообще убрались из города.

Я даже остановилась от изумления. Вот прямо так: ушла и убралась? Про костёр и речи не было? Не похоже, чтобы Равилар знал, кто я, иначе не отказался бы от награды, о которой ещё Ноэль давеча упоминал. Насколько я его знала, этот тип не упускал ни единого медяка, а тут такая сумма. Выходит, дело не в том, что я тёмная жрица. Тогда в чём же?

— А о причинах он не упоминал? — осторожно уточнила я. — Зачем ему от меня избавляться?

— Думал, вы знаете, — пожал плечами Верас.

— Не представляю, — честно ответила я.

Мы двинулись дальше. Мелкие камушки дорожки тихо шуршали под ногами, и сейчас этот звук, почти единственный в окружающей тишине, меня не успокаивал, скорее пугал. Что я такого сделала, что от меня понадобилось избавляться? Почему именно сейчас? Не в Брайане ли, часом, причина?

Последнее предположение выглядело сомнительным. Одной любовницей больше, одной меньше — кого это может волновать при таком их общем количестве? Разве что Брайан сам решил таким грязным и трусливым образом закончить нашу связь. Побоялся сказать лично и в глаза, вот и попросил знакомого сделать так, чтобы к его возвращению меня тут просто уже не было.

Против этой версии выступал тот факт, что Эмори отродясь не стеснялся и не боялся такого рода объяснений. Не все понимали, взять хоть ту же Брейнар, и это его вряд ли радовало. Но обо мне он, думается, знает достаточно, чтобы не считать, будто я стану вести себя точно так же, как она: докучать ему попытками вернуть отношения.

Хотя... то, что он знает о тёмных жрицах, его слова, то, что он совсем не удивился исчезновению моего знака... Это вполне может оказаться причиной, по которой меня понадобилось заставить покинуть Таленеди. Я не просто очередная подружка с какими-то чувствами, меня к нему привязала воля моей богини. И мой обычный здравый смысл может не иметь значения в таких обстоятельствах.

Верас шёл рядом молча, не мешая мне размышлять, и я была ему за это благодарна. Хороший ведь, в общем-то, парень. Молодой и наивный, но оба этих недостатка с годами проходят. Однажды он вполне может стать хорошим человеком, если, конечно, не уверует в проповедуемую Хранителями чушь.

— Больше они ничего не говорили? — на всякий случай уточнила я.

— Нет. Равилар сказал это, и они сразу разошлись.

Чудные дела творятся нынче в стенах Академии. Похоже, Равилара придётся вычеркнуть из списка подозреваемых в убийстве крысы под моей дверью. Или пока не стоит? Чем можно напугать женщину сильнее, чем мёртвой крысой? Разве что паука посадить к ней в пудреницу.

Больше мы ни о чём не говорили до самого крыльца общежития. И никого по дороге не встретили. Уже поднявшись по ступенькам и взявшись за дверную ручку, я обернулась. Дориан так и стоял у скамейки и выжидательно на меня смотрел.

— Спасибо, — улыбнулась я.

— Не за что, госпожа Дайрас, — улыбнулся в ответ парень. — Будьте осторожны.

— Да уж постараюсь, — хмыкнула я.

В гостиной на первом этаже горел свет, доносился радостный и слегка пьяный женский смех. Знакомый. Кажется, это была Лайла. Не иhиначе, дорогие соседи опять устроили ночные посиделки, пользуясь повышенной занятостью начальства. Обычное дело. Периодически Ривер ловит их на этом, устраивает выволочки и раздаёт штрафы направо и налево: официально употреблять алкоголь запрещено на всей территории Академии, хочешь выпить — иди в город. Но сейчас ректору не до мелких слабостей сотрудников.

Но сам факт этих посиделок меня несколько успокоил. Раз им там так весело, сыскари сюда наверняка не совались. Иначе своими расспросами и досмотрами перебили бы народу всё настроение развлекаться. Выходит, идти к себе можно спокойно, не опасаясь никаких необычных ловушек.

Глава 4

Проклятая пробка не поддавалась, хоть тресни. Пришлось ухватить её зубами. Из флакона резко пахнуло знакомой сладостью, желудок сжался, к горлу тут же подступила тошнота. Поставив флакон, я оперлась руками о стол, переводя дыхание. Голова противно кружилась. Хорошо, что не успела позавтракать, иначе точно стошнило бы.

— Тринадцать капель, — сделав над собой усилие, проговорила я громко и чётко, обрывая поползшие по аудитории шепотки. — С дозировкой настойки рагара нельзя ошибаться, иначе зелье не получится.

Руки привычно делали свою работу, но головокружение так и не прошло до конца. Отсчитав капли, я вернула склянку на огонь, продемонстрировала, как её содержимое неторопливо меняет цвет с ярко-синего на прозрачный, и сообщила:

— Если этого не произойдёт, пробовать не вздумайте.

— А что будет, если всё-таки попробовать? — въедливо поинтересовался кто-то с задних рядов.

— На пару дней вашим основным занятием станет производство удобрения, — с усмешкой ответила я. — Свободны на сегодня, и не забывайте, что завтра проверочная.

Аудитория быстро опустела. Я дотащилась до лаборатории, прикрыла дверь и рухнула на диванчик. Голова, вроде бы, кружилась уже поменьше, но слабость никак не проходила. Неужели простыла? Или зря вчера вечером съела ту сомнительную отбивную? Очень уж много на ней было специй, не иначе пытались замаскировать душок. Или...

Последняя мысль заставила меня подскочить, быстро производя в уме подсчёты. И тут же обессилено откинуться обратно на мягкую спинку. Так и есть, регулярные женские неприятности меня давненько не посещали. А ведь должны были уже не только начаться, но и закончиться. За всей последней шумихой я об этом и думать забыла.

Дура. Великая Тёмная Мать, какая же я дура! Книга, сыскари, проклятый ящик, дохлая крыса, цветы — важные события, кто бы сомневался! Но как я могла начисто выпустить из головы, что могу попросту забеременеть?!

Нет, слабая надежда на измотанные за последние декады нервы и несвежее мясо всё равно оставалась. Хотя... я уж точно не первая и не последняя идиотка, забывшая принять меры вовремя, и теперь вот возносящая бессмысленные молитвы. Говорят: на богов надейся, да и сам не спи. А я вот спала, да. И, главное, спал мой разум.

Первой мыслью было воспользоваться магией и выяснить всё прямо здесь и сейчас. Но, поразмыслив, я не стала пытаться. Целительница из меня всегда была не ахти, а себя лечить и диагностировать в принципе сложнее, чем другого. Мало того, что вряд ли получится, так ещё и кто-нибудь может случайно оказаться поблизости, почувствовать магию и заинтересоваться, кто это тут балуется. Сыскарей, конечно, благополучно спровадили восвояси, но сплетни неудержимы и никогда нельзя точно знать, до кого они дойдут и не дойдут.

Идти к здешнему целителю тоже было нельзя. Разумеется, говорить о пациентах запрещено. И всё же правила правилами, но по большому секрету их всегда нарушали, а мой случай как раз тот, когда соблазн неприлично велик. И если дело правда не в усталости и отравлении, к вечеру новость будет известна всей Академии. Избави Тёмная Мать от такого счастья...

Выходит, придётся выбираться в город, к какому-нибудь тамошнему целителю, которому нет дела до здешних перипетий. Или не стоит? На самом деле, если исключить чудо, всё достаточно очевидно. Смысл себе врать?

Неочевидно другое: как быть дальше? Ни в один из тех жизненных планов, что я выстроила за последние годы, появление ребёнка не вписывалось. Сомневаюсь, что и Брайана такой сюрприз порадует. Назовёт меня идиоткой, поди, и будет совершенно прав. Повела себя не как взрослая, ответственная, образованная, в конце концов, женщина, а как малолетняя деревенская дурочка.

С этой стороны всё выходит довольно просто. Не время сейчас, никак не время. Сначала нужно довершить начатое. Не могу же я всю жизнь жить скрываясь, изображая из себя обычную добропорядочную светлую. Попросту не получится, рано или поздно правда всплывёт, и чем позже, тем будет тяжелее.

Просто, да. Но на другой чаше весов — самый тяжкий грех. Как искать Слово Матери, если эта самая мать лишит тебя благословения? Не лучше ли она, богиня, знает, что ей от тебя, жрицы, нужно?

Я тяжело вздохнула, устало прикрывая глаза. Вроде бы ещё не поздно принять любое решение. Но и до завтра мало что изменится. А рассказать Брайану всё равно нужно. Некрасиво как-то иначе получится. Обругает так обругает, не обижусь, заслужила.

** *

К целителю я всё-таки пошла, ближе к вечеру, после всех занятий. Слышала об одном из тех, кто не разводит сплетен и, главное, не состоит на жалованье у Ноэля. Не хватало ещё, чтобы до этого паука новость добралась, мало ли как он решит ей воспользоваться.

Повод, к тому же, подвернулся крайне удачный. В лаборатории закончились сразу несколько реактивов. Раида пошла с этим к Торнеру, заместителю Эмори, а тот попросту выдал ей деньги, велел купить что нужно и потом принести в канцелярию счёт от торговца.

Обычно так не делалось, но официальная заявка могла проболтаться по кабинетам добрых декады полторы, а занятия нужно было проводить уже завтра. Раида заявилась на кафедру, ворча, что у неё ещё куча работы, стопка документов неразобранных потолок подпирает, а некоторые тут полагают, что других дел, кроме как мотаться по торговцам, у неё и нет.

Я вызвалась помочь, заявив, что сегодня вечером совершенно свободна, и мне совсем нетрудно сходить в город и всё там купить. Раида расплылась в довольной улыбке, вручила мне список и деньги и тонко намекнула на свою догадку, что не иначе как я готовлю какой-то сюрприз к возвращению понятно кого. Я загадочно усмехнулась, не став её разочаровывать. Сюрприз, да, и ещё какой. Правда едва ли приятный, но Раиде об этом знать совсем не обязательно.

Именно улыбочки Раиды помогли мне осознать, что зря я весь день колебалась, думая, стоит ли идти в город, опасаясь домыслов и кривотолков. Тех и других, очевидно, и без того было хоть отбавляй, а ни на что более интересное, чем визит в лавку дамского белья, фантазии местных сплетников не хватило бы.

Вот так я и оказалась у целителя, благообразного пожилого мужчины, совершенно седого, но с удивительно яркими, молодыми синими глазами, наводившими на мысли о примеси эльфийской крови. Несколько мгновений он пристально меня поизучал, потом велел проходить за ширму. Даже не спросив, на что жалуюсь.

Я подчинилась, но всё-таки позволила себе поинтересоваться, будут ли мне заданы какие-нибудь вопросы о самочувствии. В ответ раздалось насмешливое фырканье, тут же сменившееся шумом воды.

— Красивая молодая женщина, бледная, нервная и напряжённая, — совершенно спокойно проговорил целитель, закончив мыть руки. — Голубушка, я таких как вы видел столько, что и не счесть. У всех у вас одна из двух жалоб: или зелье подвело, или голова.

Прикосновение прохладных пальцев заставило вздрогнуть. Волна магии знакомой щекоткой пробежала изнутри по позвоночнику. Я внутренне сжалась, ожидая приговора, в сладкой надежде, что он всё же не прозвучит. В напрасной надежде.

— Да, голубушка, вы правильно подозревали, — по-прежнему спокойно сообщил целитель, кивком веля мне одеваться. — Оставлять будем или как?

Я вцепилась в платье будто в последнюю надежду, прижимая его к груди. Почему обязательно нужно задавать вопросы, на которые я не могу ответить? Во всяком случае, прямо сейчас.

Флакон из тёмно-синего стекла со стуком встал на стол. Я уставилась на него в полной растерянности. Сама вполне могла бы приготовить, конечно, но нужна пара довольно специфических ингредиентов. В лаборатории они есть, но используются редко, чего доброго кто-нибудь заметит, что их поубавилось. Это я, конечно, на воду дую, поди не единственная там женщина, но иной раз лучше перебдеть, чем потом иметь дело с последствиями беспечности, вот как сейчас.

— По двадцать капель утром, в обед и вечером, до еды, — ровным голосом сообщил целитель, что-то записывая в большую тетрадь. — В течение двух или трёх дней, как пойдёт. Если воспользуетесь, на пятый день приходите ко мне снова, проверю. Если нет, заходите декады через две, погляжу, как идут дела.

Я покорно кивнула и взяла флакон. Молча положила на край стола монеты, выдавила из себя вежливое прощание и покинула кабинет. Нужно было ещё в лавку алхимика успеть. Хорошо, что есть дело, которым можно себя занять, хоть ненадолго отвлечься.

* * *

Спала я плохо. Можно сказать, совсем не спала. Вертелась с боку на бок, вставала, открывала окно, ложилась, снова вставала и закрывала. Мне было то жарко, то холодно, то душно, то просто неудобно.

Умом я понимала, что виной тому не воздух комнаты и не привычная кровать, а мысли, упорно толкущиеся в голове. Снова и снова они возвращались к запрятанному на самое дно сумки флакону. И к тому сну.

Я никак не могла понять, был ли он предупреждением Матери или же просто сообщением от неё. Дескать, так оно и будет, милая, как ты ни крутись. Или его вовсе породил мой разум, тайком просчитавший все возможные последствия предшествовавших событий и попытавшийся меня о них предупредить. Но это уже, по-моему, выходило бредом. Я что, во сне умнее сама себя наяву? Да ну.

Пить или не пить, вот в чём вопрос. И к первым лучам рассвета, невесть как пробившимся через затянувшие небо ещё с вечера тяжёлые осенние тучи, я приняла окончательное решение. Встала, закуталась в халат и полезла в сумку. Отыскала там флакон, обжёгший пальцы холодом стекла, пошла в уборную и вылила содержимое в канализацию.

Странно, но после этого мне стало легче. Гори оно всё огнём, раньше как-то справлялась и теперь справлюсь, не маленькая девочка. По пути обратно в комнату я даже удивлялась, как вообще могла всерьёз думать об... о том, о чём и думать-то грех, прости меня, Мать Дарсана, трусливую и слабую дуру.

Брайану, конечно, расскажу. И неважно, как он отреагирует. Разве только сдаст Хранителям... А что? Отличное решение двух проблем разом. Пара слов нужному человеку — и ни тебе забывшей своё место любовницы, ни нежелательного ублюдка. Но это я зря, конечно, до такого он не опустится. Разве что очень убедительно попросит меня покинуть Таленеди. Даст книгу, о которой я просила, бросит шавке косточку напоследок, и распрощается. Ну да и ладно, на большее я с самого начала не рассчитывала.

Вернувшись в постель, я спокойно проспала оставшиеся несколько часов. Проснулась от мерзкого звонка будильника, неторопливо оделась, даже попыталась привести себя в порядок, но быстро поняла, что бледность после почти бессонной ночи всё равно скрыть не выйдет, и бросила это дело. Собрала тетради и направилась на кафедру, готовиться к сегодняшним занятиям. И заодно к разговору.

Я честно думала, что время на подготовку, обдумывание ситуации и выбор подходящих случаю выражений у меня будет. По меньшей мере до вечера. Но тут ошиблась. Столкнулась с Брайаном в коридоре, едва поднявшись на свой этаж.

Паника приморозила меня к месту, и хорошо, иначе шарахнулась бы от Брайана, как от привидения. И пришлось бы долго объяснять, почему вдруг такая реакция. Ещё чего доброго вообразил бы, что я успела тут за месяц приискать ему замену. Или хотя бы временного заместителя.

Но замешательство моё всё равно незамеченным не осталось. Брайан удивлённо приподнял брови, оглядел меня с головы до ног, нацепил на губы официальную вежливую улыбку и спокойно попросил:

— Госпожа Дайрас, не уделите мне несколько минут?

Я честно хотела сказать, что очень тороплюсь, потому что через час у меня начинаются занятия, а я ещё не успела толком подготовиться, но вместо этого покорно кивнула и поплелась следом к дверям кабинета.

На счастье, в коридоре кроме нас никого не было. Хотя, если бы и были... всё равно уже все знают, никто бы и не удивился. Можно было, кстати, и представления не устраивать, изображая, будто у нас намечается сугубо деловой разговор. У здешних стен, конечно, есть уши, но они уже и без того давно слышали всё и даже больше.

Войдя в кабинет первой, я застыла в паре шагов от порога, глядя в окно на желтеющие листья. Тёплые ладони легли мне на плечи, увлекая в сторону. Я даже понять не успела, как оказалась на диване. Точнее, на коленях у Брайана, на этом самом диване расположившегося.

— Почему такая бледная?

— Плохо спала ночью, — буркнула я, отворачиваясь.

— Что мешало? Что тут вообще случилось, пока меня не было?

Вот так, сразу к делу, можно сказать. Ладно, лорд Эмори, как вам будет угодно. Я честно планировала сделать всё иначе, но раз вы сами предпочитаете прямоту, то получите.

— У меня для тебя три новости, — холодно сказала я. — Странная, плохая и очень плохая. С какой начать?

— К плохим нужна подготовка, к очень плохим — тем более, — задумчиво отозвался Брайан. — Начинай со странной и так далее.

— Дориан Верас пытается за мной ухаживать, — ответила я и сама не удержалась от насмешливого фырканья, настолько нелепо прозвучала эта фраза.

— Это с десятого курса? — уточнил Брайан. — Бывает. Уши оборву сопливцу. Дальше.

— Кто-то здесь, возможно, знает, кто я. В смысле, что я — тёмная.

— С чего ты так решила? — сразу напрягся Брайан.

Я рассказала про крысу. Меня выслушали не перебивая, но единственной реакцией стало задумчивое пожатие плечами. Кажется, версия про мстительную бывшую любовницу не мне одной казалась более вероятной.

— Это плохо, конечно, — заметил Брайан после небольшой паузы. — Но не смертельно, если не паниковать и не делать ничего необдуманного. Мы с этим разберёмся. Правда, теперь мне немного страшно слышать очень плохую новость, но давай уже.

— Я беременна.

На этот раз пауза затянулась. Долго я не выдержала, скосила глаза на Брайана. Лицо его было по-прежнему спокойным, но смотрел он куда-то в сторону. И было в его взгляде нечто такое, что я разом пожалела о детской какой-то обиде за холодную встречу, толкнувшей меня на такую резкость. Ещё через пару мгновений я запаниковала и попыталась высвободиться.

Как бы не так. Брайан решительно удержал меня, а потом наконец-то перевёл взгляд. Так посмотрел в глаза, словно хотел через них проникнуть в самые потаённые глубины моей души и посмотреть, что же там. А потом ледяным тоном спросил:

— Это, по-твоему, очень плохая новость?

Я попыталась разозлиться, но сил не хватило. Вместо этого только расплакалась, всхлипывая и размазывая слёзы по лицу. На задворках сознания промелькнула мысль, что вот я уже и эмоциями своими управлять не в состоянии. Здравствуйте, прелести материнства, располагайтесь, чувствуйте себя как дома, нам с вами ещё долго дружить...

А ещё, и гораздо более внятно, я подумала, что слёзы всё-таки проверенный веками и безотказный инструмент управления мужчинами. Лёд мигом растаял, будто его и не было вовсе, меня прижали к груди и принялись медленно гладить по голове, успокаивая.

— Перестань, — попросили меня шёпотом на ушко. — Не плачь, всё будет хорошо.

— Хорошо... — всхлипнула я. — Тебе легко говорить. А мне... а я... а как же Слово? Что вообще теперь делать?!

— Милая, — всё так же шёпотом ответил Брайан, — то, что делали и делают все женщины от сотворения мира — рожать. Уверен, с этим ты справишься.

— А Слово? — не сдалась я.

— Слово... — задумчиво протянул Брайан. — Слово никуда не денется. К тому же, эта история настолько старая и хорошо забытая, что, вполне может быть, у нас не только дети — внуки успеют появиться прежде, чем мы отыщем в ней что-то действительно толковое.

Я хотела было возмутиться, но передумала. Как ни досадно, слова эти были чистой правдой. За семь лет я почти не продвинулась в поисках, сумев обнаружить лишь несколько довольно туманных намёков. И вряд ли даже возможности Брайана сильно ускорят дело.

— Видишь, ты и сама знаешь, что я прав, — вздохнул Брайан. — Вот и не переживай попусту. Тебе сейчас это совсем не нужно. А нужно больше отдыхать, как следует высыпаться и есть уж не дрянь из здешней столовой. Я ничего не забыл? Что там ещё обычно советуют будущим мамам? Ах да, обеспечить ребёнка папой.

Я вскинула голову и наткнулась на лукавую улыбку. Продолжая обнимать меня одной рукой, вторую Брайан запустил в карман брюк и извлёк оттуда небольшой мешочек из тёмно-синего бархата.

— Примерь, — попросил он, вкладывая его в мою ладонь.

Сначала я впала в ступор. А потом поперхнулась вдыхаемым воздухом, потрясённая осознанием. Он давно всё решил, проклятый мерзавец! Уж точно не сейчас, когда узнал новость. Да и вообще, новость ли это для него?

Столько любовниц... ни за какие на свете пряники не поверю, что ни одна из них не пыталась женить его на себе древним почти как сам этот мир способом. Но ведь никто же не преуспел! Ни одна хитрая стерва! А я вот так запросто, чуть ли не с первой попытки!

— Ты специально это сделал! — прошипела я, сжимая кулак и чувствуя сквозь мягкий бархат ободок кольца.

— Не совсем, — не стал отпираться Брайан, вновь не позволив мне вырваться из объятий. — В первый раз всё получилось случайно, честное слово. Я вообще не собирался заходить сразу так далеко, вот и не... в общем, не принял мер. А потом... потом подумал: вдруг, узнав что хотела, ты просто исчезнешь? Я боялся потерять тебя, Лиса.

И я опять расплакалась. Всё, схожу с ума, держите меня семеро, пятеро не удержат. Так хотелось злиться, но не получалось. Я окончательно заплутала в собственных чувствах, застряла где-то между закономерным страхом и непонятным счастьем. И мне оставалось только плакать.

— Не плачь, — снова попросил Брайан, осторожно проводя кончиками пальцев по моей мокрой щеке. — Примерь лучше, вдруг с размером ошибся.

Я разжала кулак, немного поглядела на мешочек, потом осторожно открыла и вытряхнула на ладонь кольцо. Красивую, из белого золота, вязь каких-то листьев, среди которых ярко блестели прозрачные камушки. Явно эльфийская работа, люди так не умеют.

— Негодяй, — пробормотала я, невольно любуясь изящной вещицей. — Выходит, надеялся, вот и колечко заранее прикупил...

— Надеялся, да, — спокойно согласился Брайан. — Хотя наверняка знать не мог, конечно. Правда, ты ведь и так никуда бы от меня не делась, жрица.

— Но чтобы уж наверняка, — фыркнула я.

— Вроде того.

Он осторожно взял кольцо двумя пальцами, второй рукой поймал мою левую ладонь, завладел безымянным пальцем и надел на него кольцо. Нет, с размером не ошибся, оно оказалось точно впору.

— Леди Алиссандра Теона Лорейн Де'Раоли, — тихо прошептал Брайан в самое моё ухо, — окажете ли вы мне честь стать моей женой?

Я не стала даже спрашивать, откуда ему известно моё полное имя. Раз уж он знает, что случилось с отцом и кучу других обстоятельств, приведших меня в Таленеди... да и вообще, как-то раньше имя такой знатной и богатой особы никогда не было тайной.

— Можно подумать, я могу отказаться, — проворчала я, упрямо не желая сдаваться.

— Теоретически, — протянул Брайан, явно любуясь кольцом, — можешь. Но ведь не станешь, правда?

Я только вздохнула, отрицательно мотнув головой. Отказаться, в общем-то, было можно, но... Но внебрачные связи это одно дело, на них давно уже смотрят сквозь пальцы, в полку борцов за нравственность как таковую за последнее десятилетие сильно убыло. Не такая уж давняя война коснулась всех, тогда случалось всякое, вот и общественное мнение переменилось. Но внебрачные дети — совсем другое.

В военное время мужчины гибнут. И женщины, рожавшие тогда без мужей, почитались почти героинями, за то, что не сломались в одиночестве, продолжают род павших воинов. Причём почитались даже те, что совсем не с воинами своих чад нагуляли, в подробности никто не вдавался. Но сейчас время мирное, и всё вернулось на круги своя.

Про меня саму, конечно, ничего нового ни в глаза, ни за глаза уже не скажут. А вот каково будет ребёнку жить с клеймом ублюдка? Да и не имею я никакого права из упрямства, нелепой гордыни и тому подобной ерунды обрекать его на такую участь. Вырастет, и что узнает? Что папа честно хотел и предлагал, но мама упёрлась, а ему теперь до конца дней выслушивать оскорбления?

— Ну? — поторопил Брайан.

— Согласна, — опять вздохнула я. — Только...

Великая Тёмная Мать! Как же мы вообще сможем пожениться? Ведь для этого придётся пойти в храм! Ладно, положим, этот визит сам по себе я переживу, амулет защитит. Бывала уже в доме Светлого Отца, и не раз, неприлично там совсем не бывать, хоть по великим праздникам, но нужно, иначе могут заподозрить, что никакая я не светлая, и проверка себя ждать не заставит. Но свадьба — случай особый.

Жрец оглашает имена новобрачных, это обязательная часть церемонии. Потому перед ней эти самые имена нужно ему назвать. И тут соврать никак не получится, артефактов там столько, что ничем не прошибёшь. Выходит, придётся говорить правду. Интересно, как долго после этого придётся ждать сыскарей? Подозреваю, и часа не пройдёт, как заявятся по мою душу.

— Как же ты любишь всё усложнять, Лиса, — фыркнул Брайан, видимо, угадав ход моих мыслей по выражению лица. — Разумеется, я это учёл. Есть у меня знакомый жрец, не выдаст, не переживай. Только увы, без толпы гостей придётся обойтись.

Я устало рассмеялась. На всё-то у него готов ответ. И каждый шаг просчитан заранее. Прямо даже страшно немного становится быть рядом с таким человеком. Ладно, наполовину человеком, сути это не меняет. Влипла как муха в паутину, и каждое отчаянное движение лишь приближает момент, когда стану обедом паука, её раскинувшего. Но помирать — так уж не молча.

— А как же твои родственники? — поинтересовалась я. — Что они скажут, узнав, что лорд, наследник графа Эмори, женился на простой безродной женщине?

— Лиса, — усмехнулся Брайан, — мой отец женился на эльфийке из клана эрисэн, уж он-то точно меня не осудит. А на мнение остальных мне, честно говоря, наплевать. И тебе до него тоже не должно быть никакого дела. Или ты мечтаешь-таки блистать при дворе?

— Ещё чего не хватало! — выпалила я.

Доводилось мне, как изящно выразился Брайан, блистать при дворе. Бесконечно давно, в прошлой жизни, когда я ещё была леди Де'Раоли, знатной и богатой наследницей и завидной невестой. Не припомню ничего более нудного и омерзительного, чем это купание в волнах насквозь фальшивой любезности. Каждый раз чувствовала себя вымазанной в грязи от макушки до пят.

— Но ты не теряй надежды, — лукаво подмигнул Брайан. — Вот найдём Слово, покончим с войной, и объявим во всеуслышание, что ты — леди Де'Раоли. И тогда...

— Не тогда и никогда, — отчеканила я. — Этого счастья с меня хватит до конца дней.

— Тогда о чём ты переживаешь? Обо мне? Так не стоит. Я тоже, знаешь ли, не из тех светских хлыщей, что засыпают и просыпаются с мыслями о своей драгоценной репутации.

Я невольно улыбнулась. Что да, то да, о Брайане Эмори можно было наговорить много и всякого, и далеко не только хорошего, но назвать его светским хлыщом, зависящим от чужого мнения, ни у кого, пожалуй, язык не повернётся.

— Вот мы всё и решили, — подвёл итог Брайан. — Значит, завтра идём в храм.

— Завтра? — сглотнула я. — Вот прямо так сразу?

— А чего тянуть? Не будем упрощать задачу желающим вычислить, что я сделал тебе раньше — ребёнка или предложение.

Эта граничащая с откровенным цинизмом прямота заставила меня отчаянно покраснеть, вызвав у Брайана очередную лукавую усмешку. Нет, каков всё-таки мерзавец! Ещё и потешаться надо мной не стесняется!

— Мне идти надо, — взмолилась я. — Хоть немного к занятиям подготовиться.

— Иди, — милостиво разрешил Брайан.

Я попыталась было встать, но он удержал меня за талию. Выдержал мой долгий вопросительный взгляд, подмигнул и поинтересовался:

— А поцеловать?

Представив, в каком виде после этого появлюсь на кафедре, а потом и перед студентами, я сжала губы и отрицательно мотнула головой, вызвав этим новую, на этот раз уже откровенно насмешливую улыбку.

— Всё равно скоро все узнают. К тому же, ты ведь не рассчитываешь, что никто не заметит колечка?

Я чуть не застонала от досады. Снова он оказался прав! Никогда особо не верила, что беременность отрицательно сказывается на умственных способностях женщины. И, видимо, зря. Потому что прямо сейчас веду себя как полная идиотка. Хорошо хоть пока в состоянии это осознавать.

** *

Стоило мне, порядком уставшей после двух практикумов подряд, шагнуть через порог кафедры, как Вилена обрушилась на меня, будто коршун на добычу. Ухватила за руку и не сдержала восхищённого выдоха:

— Красота!

Остальные подтянулись за лидером, и небольшая комната мигом наполнилась ахами, охами и восклицаниями. Я чуть не впала в панику, пытаясь припомнить формулу ближней телепортации, прямо-таки мечтая переместиться куда-нибудь за стену и удрать, пользуясь общим замешательством. Еле удержалась от искушения так и сделать, честное слово.

— Глазам своим не верю! — громко объявила Раида. — Он правда сделал тебе предложение?

Я обречённо кивнула. Чего уж там, такую новость, и верно, как шило в мешке — ни за что не утаишь. Слухи по Академии распространяются со скоростью элементальной магии в ограниченном пространстве: так, будто действительно пребывают во всех его точках одновременно. Узнает ректор, узнает его секретарь, и понесётся по кочкам.

— И когда свадьба? — нетерпеливо поинтересовалась Вилена.

Я неопределённо шевельнула плечами: глупый вопрос. Разумеется, дата ещё не назначена. Это вон с Кайлом, который делает сейчас вид, что занят вознёй с бумагами и вовсе не интересуется женскими сплетнями, можно хоть прямо завтра. А тут, как-никак, целый лорд. Нужна подобающая подготовка к торжеству, родственников, опять же, созывать полагается. Пока все получат приглашения, пока ответят, пока соберутся и доберутся. Иной раз дело затягивается на целый год. Если, конечно, невеста не... Тут уж, конечно, не до соблюдения этикетов.

В общем, скоро все всё поймут, разумеется. Можно сказать, уже завтра к вечеру, самое позднее — послезавтра к утру. Но пока мне не хотелось ни в чём признаваться, просто слишком устала для этого.

— Повезло тебе, дорогая, — неожиданно тепло улыбнулась Раида. — Брейнар лопнет от злости. Гляди, колечко-то эльфийское. Поди, специально заглянул за ним к родне матушкиной.

Я кивнула. Злость внутри шевельнулась каким-то совсем уже слабым отголоском. Да, воспользовался моей глупостью. Но ведь моей же, совершённой вполне добровольно, так что некого винить, кроме самой себя. А если бы я не сглупила, вовремя подумала головой? Тогда не подарил бы? Или всё было бы так же? И что бы я ответила тогда?

Разумеется, я бы отказала. И что дальше? Мы бы продолжили тайные свидания у всех на глазах, бесперебойно снабжая академическую публику свежими сплетнями? Или не стоило продолжать вовсе? Но что-то подсказывало: такого бы не случилось. Брайан Эмори всегда получает то, чего хочет.

— Главное, чтобы родственники его не заартачились, — серьёзно заметила Лайла.

— Ты думаешь, Эмори волнует мнение родственников? — недоверчиво хмыкнул Кайл. — Он, по-моему, вообще не тот человек, который интересуется чьим-либо мнением, кроме собственного.

Я невольно улыбнулась. Кайл вообще отличался наблюдательностью — важным качеством для травника — и на этот раз, как обычно, высказал совершенно верное замечание по существу. Избавив меня от необходимости делать это самой.

— Вообще да, — согласилась Раида. — Богатое приданое ему не нужно, титулов своих хватает, какой тогда резон связываться с одной из этих великосветских кукол, с манерами, но без мозгов?

Наверное, мне следовало обидеться, хоть немного. Совсем даже не все знатные и богатые девушки — пустоголовые ветреницы, разбирающиеся только в модных фасонах. Разве я сама тому не доказательство? Но мне нынешней такие рассуждения не подобали. К тому же, в значительной степени это всё же было правдой.

— Всегда так, — вздохнула Вилена, косясь на шкафчик, где хранился чай. — С одной крутят, с другой, с третьей, каждая уже платье примеряет в мечтах, а то и не в мечтах, а потом берут и женятся совсем на другой.

— Ты всё своего Арана вспоминаешь? — фыркнула Раида, поднимаясь и ставя чайник греться. — Так плюнь. Пускай теперь с той стервой мается всю жизнь, так ему и надо. А ты себе ещё в сто раз лучше найдёшь. Или смотри, этак и Брейнар пожалеешь.

— Вот ещё! — проворчала Вилена, пересаживаясь к чайному столику. — Эту курицу в жизни жалеть не стану, обойдётся.

Я тоже присела к столику. Хотелось чего-нибудь сладкого, да и просто немного отдохнуть. Напряжённый выдался день, а завтра будет ещё веселее. Хотя, вроде бы, и волноваться не о чем. Придём, постоим, послушаем, ответим как положено, только и всего. И никаких волнений о своём внешнем виде, о гостях и праздновании.

Даже на минуту задумалась, хотела бы традиционную свадьбу или нет. В совсем уж ранней юности, честно сказать, мечтала. Чтобы платье было красивое, и фата до пола, и чтобы отец привёл меня в храм, и родные собрались, и друзья. А потом чтобы обязательно большой бал, и я, вся такая красивая, в центре зала танцую с любимым. И много-много цветов везде. А потом...

Отца больше нет. Родные если и остались, то только те, что предусмотрительно от нас с ним отреклись, так что родными их можно больше не считать. И раньше, наверное, не стоило, но кто же знал? С друзьями та же история. Всё, что потом, уже состоялось, потому и белое платье, символ непорочности, надевать как-то даже неудобно. Все ведь знают, что мы не только за ручки держались и цветочки нюхали.

Словом, девичья розовая мечта в силу неумолимых обстоятельств напрочь утратила для меня своё очарование. Теперь хотелось совсем другого: просто выжить, найти Слово, сделать так, чтобы у будущего ребёнка была нормальная жизнь. А всякая мишура... вот уж что перестаёт быть важным. Это называют взрослением? Или это уже старость?

— Пригласишь хоть на свадьбу-то? — подмигнула мне Лайла.

— Размечталась, — осадил её Кайл, отмеряя чай в заварочный чайник. — Там такая будет публика, среди которой нам не место. Может, и его величество даже почтит.

— Тогда не надо, — испуганно замахала руками Вилена. — Если будет его величество, я тогда точно в обморок от волнения упаду, вот стыдно будет!

Я сама чуть не поёжилась, представив себе подобное. Спасибо Тёмной Матери, что уберегла. Взросление, старость... какая разница? Главное — спокойствие. И никаких венценосных особ поблизости. Ведь если он решит присутствовать, его охрана непременно пожелает удостовериться в моей благонадёжности. И тут уже никак нельзя быть уверенной, что при этом не обнаружится ничего для меня нежелательного.

— Надеюсь, не почтит, — с чувством сказала я.

По комнате поплыл приятный аромат трав. Раида вытащила из бездонного, кажется, ящика своего стола коробку печенья. Честное слово, у меня иногда появлялось подозрение, что они, эти коробки, там самозарождаются. Ни разу не видела, как их туда клали. Правда, всегда старалась не проводить на кафедре слишком уж много времени.

— Даже жаль, что ты скоро уйдёшь, — вздохнула Раида, перекладывая печение в корзинку.

— Почему уйду? — невольно вырвалось у меня.

— Ну как же, — мигом поддержала Лайла. — Сначала свадьба, потом и детей ждать недолго. И вообще, зачем тебе надо будет работать, при таком муже?

— Чтоб не скучно было, — пожала плечами я.

— И так не будет. С детками не заскучаешь, — мечтательно улыбнулась Раида.

— Может, это и нескоро ещё будет, — задумчиво протянула я, радуясь, что хотя бы здесь и сейчас меня не спрашивают, не на подходе ли уже малыш. То ли в коллегах вдруг проснулась тактичность, то ли загодя купленное кольцо навело их на мысль, что решение было принято не прямо сейчас и потому едва ли под давлением подобных обстоятельств.

— А чего тянуть? — присоединилась Вилена. — Если мужчина женится, значит, готов обзавестись наследниками. Да и ты уже не девочка как-никак, пора.

Подумав, я кивнула, принимая у Кайла чашку. В самом деле, если так рассуждать, Вилена была права. Девушки моего круга обычно выходили замуж лет в двадцать, не позже, а мне уже пошёл двадцать восьмой. И все мои прежние далеко идущие планы... определённо, Мать Дарсана мудрее меня.

Брайан появился к самому концу чаепития. Тактично постучал, поздоровался со всеми и тонко намекнул на поздний час и своё естественное желание проводить меня домой. Я не стала спорить.

До самых дверей моей комнаты мы выглядели обычной парой, состоящих в отношениях близких ровно настолько, насколько это дозволено статусом жениха и невесты. Но едва дверь за нами закрылась, Брайан сбросил маску. Скрестил руки на груди и скомандовал:

— Собирай вещи.

— Что? — несколько оторопела я.

— Собирай вещи, — терпеливо повторил Брайан. — Здесь ты не останешься.

— Это почему? — поинтересовалась я из чистой вредности.

— Потому что, — сухо ответили мне. — Во-первых, мы завтра должны успеть в храм до его открытия, потому тебе лучше заночевать в городе. Во-вторых, не хочу, чтобы тебе испортили настроение ещё какой-нибудь мёртвой крысой.

Спорить и возражать я не решилась, покорно направившись к шкафу. Там у меня всегда наготове лежала дорожная сумка с самым необходимым. Собрала я её, разумеется, на случай вынужденного бегства, но и сейчас она вполне годилась. Брайан тем временем прошёлся по комнате и остановился у окна, внимательно глядя на гвоздику в вазе.

— От кого подарок? — подозрительно спросил он.

Сумка выпала у меня из рук, по спине пробежал мерзкий холодок. Несколько раз вдохнув и выдохнув, чтобы хоть немного успокоиться, я подняла сумку, обернулась и медленно выговорила:

— Думала, от тебя.

Брайан сдвинул брови, продолжая смотреть на злосчастнуюгвоздику. Потом осторожно коснулся лепестков кончиками пальцев, словно в поисках чего-то. С непонятной бережностью взял цветок в ладони, поднёс к лицу, понюхал, брезгливо поморщился и дунул на него. Лёгкое облачко серого пепла растаяло в воздухе.

— Что-то было? — испуганно спросила я.

— Ничего, — спокойно ответил Брайан. — Цветок как цветок. Зачарованный просто чтобы не завял. Мне следовало бы сделать тебе такой подарок, но я был слишком далеко и слишком занят, прости. Кто ещё мог его... подарить? Верас?

Я отрицательно качнула головой. Верас принёс лилию, с запиской. И высказал мне всё достаточно прямо. Вряд ли он стал бы тайно оставлять ещё один цветок, с совершенно иным смыслом.

— Ещё варианты?

— Не знаю! — выдохнула я почти отчаянно. — Ничего такого я не замечала.

— Ладно, — пугающе равнодушно ответил Брайан. — С твоим тайным обожателем ещё разберёмся. Ты собралась?

Я торопливо сложила в сумку домашний халат и нарядное тёмно-синее платье, чтобы было в чём завтра идти в храм, и покорно кивнула. Пока больше можно было ничего не брать, а там будет видно.

* * *

Утро выдалось по-осеннему прохладным и сумрачным, моросил мелкий дождь. Выбравшись из экипажа, я невольно поёжилась, обняв себя руками под плащом. Сама не понимая, от холода или от волнения. Не то, чтобы я не верила Брайану, но перестать нервничать всё равно не могла.

В храме было пусто и тоже холодно, а ещё довольно мрачно. Свечи у статуй Пресветлого ещё не зажигали, огромная люстра тоже оставалась тёмной. Только высокие, в человеческий рост, лампы у алтаря уже горели, пламя трепетало от вездесущих сквозняков, и от этого по залу плясали жутковатые тени.

Жрец, совершенно седой старик, ждал нас у алтаря, чуть склонившись над какой-то старинной книгой. Подойдя, я мельком глянула на изрядно закапанные воском страницы. Да уж, в окружающую обстановку "Канон мучеников" очень даже вписывался. А вот поводу собраться всё-таки, надеюсь, не соответствовал.

Мы в почтительном молчании застыли в двух шагах от алтаря. Жрец неторопливо дочитал до конца страницы, бережно закрыл книгу, отложил её в сторону и наконец удостоил нас взглядом. Внимательно изучил с головы до ног и неожиданно тепло улыбнулся:

— Доброе утро.

— Доброе, отец Лорест, — ответил Брайан с лёгким поклоном.

— Уверены в своём решении?

Мы синхронно кивнули. Чего уж там, отступать некуда, сомневаться надо было раньше. До того, как пришли в храм. А лучше — до того, как оказались в постели. Последняя мысль заставила меня вспыхнуть, вызвав этим у жреца лукавую усмешку.

— А чего такую тайну развёл? — спросил он, переведя взгляд на Брайана. — Или боишься, что иначе все твои бывшие сбегутся и учинят скандал?

Брайан опустил глаза. Пристыжено — в этом я могла бы поклясться хоть перед алтарём Тёмной Матери. Вот уж не думала, что этот мужчина в принципе умеет смущаться, тем более подобных вещей. Или это смотря кто упрекнёт?

— Отцу хоть сказал?

— Матери, — ответил Брайан, так и не поднимая глаз. — У отца я не был пока.

— Следовало бы, — с лёгким укором ответил жрец. — Ну да ладно, не мальчик уже, разберёшься. Вставайте сюда и произносите клятву.

Коснувшись левого плеча сложенными щепотью пальцами и чуть склонив голову, он обошёл алтарь, извлёк откуда-то из-под него ещё одну, тоже старую и закапанную воском книгу и зашуршал страницами. Потом неожиданно посмотрел на меня и спросил:

— Клятву-то хоть знаешь, тёмная?

Я даже слегка обиделась. Столько раз слышала, что посреди ночи разбуди и попроси повторить — повторю без единой запинки. Как бы, интересно, я иначе сумела столько лет успешно скрываться среди светлых? К тому же, клятва Матери почти ничем и не отличается.

— Знает, — вместо меня ответил Брайан.

— Так давайте, приступайте. До утреннего богослужения не так много времени осталось, — чуть ворчливо потребовал отец Лорест. — Нечего тратить его попусту.

Не помню, как медленно и внятно выговаривала заученный текст. Только в самом конце, когда назвала своё полное настоящее имя, решилась поднять голову и наткнулась на изумлённый взгляд жреца.

— Алиссандра Де'Раоли? — недоверчиво переспросил он. — Правда?

Я кивнула. И опять слегка обиделась. То, что я тёмная, вроде бы не означает, что я стану лгать, стоя перед алтарём бога, пусть и не того, которому посвящена. Покарать меня за ложь ему это совершенно не помешает.

— А я слышал, тебя сожгли в Тиренде.

— Они обознались, — сухо ответила я, не желая вдаваться в подробности той истории.

Чем больше я об этом думала, тем отчётливей понимала: прихвостни Сартага прекрасно ведали, что творят. Они точно знали, что та девушка — не я, не та, кто был им нужен. Но то ли слишком рвались выслужиться перед хозяином, то ли сам хозяин приказал наконец официально покончить со мной, чтобы избежать малейшей возможности смуты.

— Жаль твоего отца, — вздохнул отец Лорест. — Умный был человек, прими и упокой Тёмная Мать его душу.

— Спасибо, — почти прошептала я.

Дальнейшее мне тоже не очень запомнилось, и вообще прошло как в тумане. Все эти помпезные речи о браке, семье, долге, ответственности и прочем в том же духе были, несомненно, правильными, но я никогда не видела смысла повторять их вот так, напоследок. Эти простые, очевидные истины человек должен постигать в течение всей жизни. А объяснить их нельзя, пожалуй, никакими словами.

Запомнила я только, как дрожали мои пальцы, когда мы обменивались кольцами. И как потом стояли, держась за руки, и слушали последнее, заключительное наставление. И как выходили из храма. Только уже на полпути обратно к дому Брайана я осознала главное: мы теперь женаты, окончательно и бесповоротно, раз и навсегда. Всё, точка.

— Доволен? — спросила я у крыльца. — Теперь никуда не денусь.

— Доволен, — совершенно спокойно ответил Брайан. — Ты бы всё равно никуда не делась, но так оно надёжнее.

Я изловчилась и хорошенько ткнула его локтем в бок. Просто очень хотелось выразить недовольство таким подходом. Не нужно пытаться сделать из меня игрушку или собственность, не выйдет.

Жаль, не догадалась сразу и отскочить. Впрочем, скорее всего не успела бы. Слишком быстро меня сгребли в охапку и понесли по ступенькам, не обращая внимания на слабые попытки трепыхаться.

— Уважай древние традиции, — спокойно попросил Брайан, ловко перехватывая мою руку. — Через порог жену после свадьбы полагается переносить на руках.

— Полагается, — мрачно согласилась я, прекратив брыкаться. — А если ещё сначала дубиной по голове приласкать, то и вовсе не будет никаких возражений, делай что хочешь. Эта традиция ещё древнее. И проще: к кому применил, та и жена.

— Нет уж, — возразил Брайан, как-то изловчившись и открыв дверь. — Настолько углубляться в историю мы не будем, ограничимся цивилизованными действиями.

Марика ждала нас посреди холла, вытирая руки полотенцем. Передник её был изрядно запачкан мукой и украшен большим красноватым пятном, похожим на наполовину отстиранную кровь. Вот честное слово, именно про кровь бы и подумала, если бы не умопомрачительный аромат клюквенного пирога, расплывающийся по дому из приоткрытой двери столовой.

А на столе было столько всего, словно к завтраку ожидался десяток гостей, не меньше. И запахи стояли такие, что я невольно сглотнула, почувствовав, насколько голодна. Брайан, не разводя церемоний, подвёл меня к столу и выдвинул стул. Я села и мигом схватила ложку. Глаза разбегались, а желудок буквально умолял поскорее приступить к еде.

— Кушай, детка, — ласково попросила Марика, вошедшая за нами следом.

Долго упрашивать меня не пришлось. Попробовать хотелось буквально всё, и это даже пугало. Потому что первым, к чему потянулась моя ложка, были ненавистные прежде маринованные помидоры. Теперь их кисло-солёный вкус стал буквально вожделенным.

Ела я молча. И только наевшись до отвала и стойкого подозрения, что выбираться из-за стола придётся боком, решилась задать давно уже, с самого выхода из храма, волновавший меня вопрос. Внимательно посмотрела на доедающего паштет Брайана, увидела на его лице спокойствие довольного жизнью человека, и поинтересовалась:

— Почему ты не говорил с отцом? Потому что он был бы против?

— Нет, — коротко ответил Брайан, дожевав последний кусочек. — Потому что я у него не был, вот и всё.

— А почему не был? — въедливо уточнила я.

— Потому что.

Кажется, от меня и моих расспросов упорно пытались отделаться. Не тут-то было. В конце концов, я имею полное право знать, как ко мне относятся новообретённые родственники, разве нет?

— Брайан, — со вздохом сказала я, — не ври мне, пожалуйста, и не пытайся отмахнуться, не отстану. Честное слово, не обижусь на правду. К тому, что все вокруг меня мягко говоря не очень любят, я успела привыкнуть, за семь-то лет.

— При чём тут не любят? — слегка раздражённо, но всё же ответил Брайан. — Ты и наши с тобой отношения тут вообще ни при чём. Я не был у отца, потому что был у матери, вот и всё.

Смысл ответа дошёл до меня не сразу, да и не уверена я была, что поняла его правильно. Поэтому решилась уточнить:

— Твои родители в плохих отношениях друг с другом?

— Мои родители в никаких отношениях, — мрачно отозвался Брайан. — Последние пять лет.

— Почему? — брякнула я и немедленно пожалела о своей несдержанности.

Брайан сидел теперь, не глядя на меня, опершись подбородком о сцепленные в замок пальцы. Брови его сдвинулись, между ними залегла глубокая вертикальная складка. Кажется, я неосторожно задела за очень больное место. И как-то сразу захотелось испариться из столовой куда подальше. Я даже начала прикидывать портал в холл, но осуществить задуманное не успела.

— Моей матери, Лиса, — глухо проговорил Брайан, не поднимая лица, — девяносто четыре года. По эльфийским меркам она совсем молода, даже не достигла полного совершеннолетия. Отцу семьдесят шесть, и он не маг.

Я прикусила губу. И как раньше эта мысль не приходила мне в голову? Эльфы ведь живут долго, намного дольше людей. Следовало догадаться, что мать Брайана ещё молода и красива, едва ли она вообще сильно изменилась со дня своей свадьбы, а его отец давно старик. Каково им должно быть вот так вместе? Каково ей видеть, как он стареет и угасает? А ему — как она остаётся прежней? Рядом с ним.

— А ещё, — продолжил Брайан, — мама — единственная дочь князя Аэгрина. И новым князем после него должен стать её сын. Не я, разумеется, я ведь полукровка. Другой сын, от другого брака, решение о котором было принято ещё даже задолго до моего рождения. Может быть, дед решил, что уже достаточно долго ждал, когда дочь одумается, и как-то надавил на отца. Может, была другая причина, этого я не знаю. Но пять лет назад отец развёлся с мамой и выгнал её из дома. Под идиотским надуманным предлогом.

Я даже спрашивать не стала, под каким. И без того было ясно: чтобы жрецы разрешили развод, причина может быть только одна — измена. Причём измена женщины, намужские они предпочитают смотреть сквозь пальцы, советуя обманутым жёнам лучше блюсти семейный очаг.

Словом, если никакой измены на самом деле не было... ох, не знаю, как бы я после такого оскорбления относилась к бывшему мужу. Едва ли продолжала бы беззаветно любить. А эльфийка, наверное, очень любила, раз уж пошла ради мужчины против отца и даже, видимо, покинула клан. И каково после такой истории самому мужу...

— Я не хочу врать. И не могу говорить правду, — резко выдохнул Брайан, наконец посмотрев на меня. — Мне так проще: честно посмотреть в глаза и ответить, что не знаю, что там и как, потому что давно не был и не видел. Вот и всё. Видишь, ты тут совершенно ни при чём.

Продолжать разговор мне не хотелось. Теперь вообще жалела, что начала его. Вот молчала бы, потом бы сама всё понемногу узнала. В конце концов, ту же Марику на досуге расспросила, экономки всегда много знают о хозяевах, а по её отношению к Брайану я вообще подозревала, что она знает его чуть ли не с детства. Но ведь нет же, дёрнул демон за язык...

Но Брайан молчал, продолжая смотреть на меня как-то выжидательно. Будто желая, чтобы я спросила его о чём-то ещё. Словно ему хотелось уже хоть перед кем-нибудь выговориться. Но не навязывая эту исповедь.

— Ты не хочешь говорить, что они оба страдают из-за этого расставания, потому что вернуть ничего нельзя, и будет только больнее? — почти шёпотом спросила я после бесконечно, как мне показалось, долгой паузы.

— Да, — кивнул Брайан.

Я тайком перевела дыхание. Кажется, я правильно всё поняла, и ему стало от этого легче. Неужели он боялся... чего? Моего осуждения? Обвинения в трусости? Того, что я скажу, что он неправ, и должен всё рассказать как есть?

— Брайан, — почти шёпотом спросила я, — а сколько тебе лет?

Вот ведь. Только сейчас и поняла, что никогда этого не знала. Раньше меня этот вопрос вообще не волновал, а потом как-то не было случая поинтересоваться. Ему-то что, он про меня многое знает, уж возраст точно, потому и разговор на эту тему не заходил.

— Сорок девять, в середине зимы будет пятьдесят.

Я сглотнула. Никогда бы не дала ему больше тридцати, честное слово. И то с некоторой натяжкой и потому, что должность и положение в обществе обязывали к определённой солидности образа. Если переодеть во что-то менее строгое и официальное, а ещё волосы распустить... ну двадцать пять, ей богу не больше.

Эльфийский полукровка всё-таки. Без всякой магии лет сто пятьдесят прожить может запросто, а с магией так и все триста. С кем я, дура, связалась? Придёт время, и я окажусь на нынешнем месте его отца, только мне, женщине, будет ещё хуже.

— Знаешь, — хрипло выдавила я, — пожалуй, лет через пятьдесят я тоже от тебя уйду.

Брайан в ответ невесело рассмеялся:

— Ты странная, Лиса, — сказал он. — Совсем недавно боялась, что не сегодня-завтра тебя на костре сожгут, а теперь переживаешь из-за того, что будет через полвека. Может быть будет. Как-то это непоследовательно, милая. Столько лет, между прочим, ещё прожить надо. И вообще, и вместе. И тогда, уж поверь, станет виднее, чем сейчас.

— Ладно, — согласилась я. — Поживём — увидим. Я вот чего ещё хотела спросить: мне самой сегодня пойти к ректору, или ты...

— Или я, — отмахнулся Брайан. — А ты в ближайшие пять дней никуда не пойдёшь. Пусть первая волна эмоций уляжется. Расписание уже изменено, не переживай.

— И что я буду делать? — невольно ужаснулась я перспективе просидеть столько времени в четырёх стенах.

— Не найдёшь занятие? Одежду себе закажи хотя бы. Твоя старая... не вполне соответствует твоему новому статусу, уж прости, дорогая, но это так.

— Ну ты ещё узнаешь, какая я дорогая! — прошипела я, задохнувшись от возмущения. Нет, вообще он был прав, конечно, но всё равно обидно.

— Переживу, — лукаво улыбнулся Брайан. — Кстати, книга, которую ты так хотела повидать, лежит в библиотеке на столе. Библиотека на втором этаже, третья дверь налево.

Последнюю фразу я услышала, уже распахивая дверь столовой.

Глава 5

Последние месяцы беременности стали для меня мучительным испытанием. Зима, как назло, выдалась холодная и снежная, и затянулась так, что даже не верилось, что по календарю была уже середина весны. Казалось, метели будут длиться вечность. Низкое серое небо давило своей тяжестью, нагоняя тоску и скверные предчувствия.

К тому же, постоянно болели спина и ноги. Будь моя воля, вообще не сползала бы с кровати, но Марика не собиралась позволять мне таких вольностей. Каждый день приходила, тормошила и под угрозой обливания ледяной водой, ведро которой непременно демонстративно приносила с собой и ставила у дверей, заставляла вставать, одеваться и идти гулять по саду.

Дорожки под заснеженными яблонями я изучила досконально, до каждого посыпанного песком камня. Их было всего-то две, они пересекались крестом. Ровно тридцать шагов от заднего крыльца до беседки под дубом у забора и столько же вдоль дома. Не так уж много, хотя и лучше, чем совсем ничего. Я привыкла к ежедневному ритуалу неторопливого хождения по ним и сопротивлялась скорее из вредности, чем из действительного нежелания гулять.

Но сегодня Марика была настроена решительней, чем обычно. Принесла завтрак и с порога объявила, что я должна пойти с ней в город. Я, успевшая уже приняться за восхитительно душистую, ещё тёплую булочку, тут же отрицательно замотала головой. В город мне категорически не хотелось.

Я и в Академии не появлялась уже две декады, хотя спокойствие там, как вообще, так и в отношении лично меня, царило доподлинно пасторальное. Даже Брейнар и та при каждой встрече выдавливала из себя нечто вроде вежливой улыбки и без единого слова торопилась убраться восвояси.

Нет, я не верила в то, что она и все ей подобные прямо-таки сдались и вычеркнули Брайана из сферы своих интересов. Жена, как всем известно, не стена, можно и подвинуть. Но, с другой стороны, она и не конкурентка больше. Место занято, остаётся только смириться и удовольствоваться ролью любовницы. Если повезёт.

Сплетни, разумеется, гуляли всякие, но в лицо никто мне ничего не высказал. И меня такое положение вещей более чем устраивало. Интересоваться же специально, что там болтают за спиной, желания не возникало. Собаки лают, а караван идёт, и вообще, хватало дел куда более важных.

Тайный обожатель, подбросивший мне гвоздику, больше никак не давал о себе знать. Брайан даже высказал предположение, что это сделала какая-то ревнивица, желавшая чтобы я начала искать, кто же во мне столь заинтересован. И в результате либо нашла себе вариант понадёжнее ветреника Эмори, либо была бы этим самым Эмори оставлена как изменница.

— Доедай, — серьёзно заявила Марика, отвлекая меня от раздумий, — и пойдём прогуляемся. Сколько можно по саду топтаться?

— Какая разница? — пробурчала я с набитым ртом. — Не хочу в эту суету. Здесь хотя бы спокойно.

— Забудешь, как люди выглядят, — язвительно заметила экономка, присаживаясь на диван.

— И хорошо, — не сдалась я. — Не очень-то и хочется помнить.

— Хочется или нет, а к сапожнику идти надо.

Я вздохнула, признавая правоту Марики. Весна не за горами, да и зимние ботинки уже начали промокать и разваливаться. Выходит, идти придётся. Мерки без меня не снять. Да может, и правда уже стоило разок высунуть нос на улицу, хоть вспомнить, как выглядит мир за забором. Сколько себя ни жалей, а скоро туда возвращаться.

Закончив завтрак, я нехотя выбралась из-под тёплого одеяла и начала одеваться. Марика сидела спокойно, не пытаясь мне помогать. Знала, как мне не нравится, когда со мной возятся, как с дитём малым. Брайан вот тоже это знал, но упорно игнорировал, вынуждая сдаваться и подчиняться.

Если честно, на его месте я бы самой себе давно надавала проясняющих рассудок оплеух. Как он только терпел мои бесконечные жалобы, страхи, а временами даже слёзы? Хорошо хоть до истерик дело не доходило, но с каждым днём мне всё отчётливей казалось, что и они ещё впереди.

Поводы для представлений я находила самые разные. Больше всего боялась за ребёнка, но порой приходила в отчаяние, в очередной раз не найдя ничего толкового про Слово. Однажды не выдержала и рассказала о своём давнем сне. Брайан в ответ только усмехнулся, сказав, что от жизни в постоянном страхе и не такое может присниться. В первый раз это помогло. Во второй я сорвалась, заявила, что ему на меня плевать, и целый час проплакала, игнорируя все утешения.

Потом за такие выходки мне бывало мучительно стыдно, и это тоже совсем не улучшало состояния духа. Плохое предчувствие усиливалось с каждым днём. Что-то вот-вот должно было случиться. Или, может быть, я просто сама себя очень успешно накручивала.

День выдался на удивление погожим. Небо было чистое, светило солнце, выпавший ночью свежий снег искрился так, что глазам становилось больно. Прищурившись, я привычно опустила голову. Не любила показывать лицо. Вряд ли, конечно, те, кто может меня узнать, гуляют в такой час по этим улицам, но бережёного и боги берегут.

В мастерской сапожника мы провели добрый час. Пришлось пересмотреть чуть не сотню разных фасонов и материалов. Марика, благоразумно не надеясь, что меня в скором времени удастся вытащить сюда второй раз, решила заказать всё и сразу. Не найдя никаких разумных возражений, я уступила.

— И к портному тоже нужно заглянуть.

Я, едва успевшая с наслаждением вдохнуть морозный свежий воздух, чуть не застонала в голос. Портной, потом кондитер, потом ещё целителя заставит посетить, раз уж всё равно по пути... Этак домой мы и до темноты не вернёмся.

— Платье уже еле застёгивается.

Марика была неумолима. Пришлось в очередной раз молча сдаться, кивая в знак согласия. Благо, идти было совсем недалеко, от силы два квартала. К тому же, услугами этого портного я пользовалась не впервые, потому он уже хорошо запомнил мои вкусы и предпочтения.

— Идёшь будто на казнь, — фыркнула Марика. — Нормальная женщина радовалась бы.

— У меня спина ноет, — проворчала я.

Это было правдой, но, честно сказать, даже не главной причиной моего нежелания гулять по городу. Как раз сегодня я собиралась засесть за очередную книгу. А настойчивость Марики непременно кончится тем, что я устану и, вернувшись домой, сразу же усну. А значит, ещё один день пройдёт напрасно.

— Это потому, что лежишь всё время, — не смолчала Марика.

Мы вышли на площадь Ткачей, небольшую, уютную и, несмотря на холод, облюбованную целой толпой уличных торговцев. Приплясывая, чтобы согреться, те наперебой предлагали заморские сладости и всевозможные безделушки. Приезжая публика, которой в этой части города хватало, охотно рассматривала диковинные товары.

На этот раз заинтересовалась даже я. Уж больно красивы были данасийские шелка. Не видела их... да, с тех самых пор, как бежала с Островов. Раньше Данасия не торговала со светлыми землями, потому что была в союзе с Ладаром, моей родиной. Но теперь Ладар — часть созданной Сартагом Империи. Последние несколько месяцев я непростительно мало интересовалась доходившими оттуда новостями. Похоже, что-то произошло, раз союзные обязательства нарушаются так открыто.

— Красота! — восхитилась Марика, заметив, на что я смотрю.

— Да, — рассеяно согласилась я, раздумывая, что же должно было случиться, чтобы шелка начали продаваться открыто, на площади, а не как раньше, подпольными торговцами.

— Примерь вон тот изумрудный шарф. Очень пойдёт к твоим глазам.

Не успела я глазом моргнуть, как Марика уже подвела меня к лотку торговца и по-хозяйски набросила на мои плечи сияющую ткань. И тут же принялась уверять, что не купить это чудо просто грех. Я снова кивнула, понимая, что проще согласиться.

Особой толпы на площади не было, так, несколько десятков человек: прогуливающиеся парочки, ещё одна замужняя вроде меня, делающая покупки в сопровождении экономки, пара совсем молодых девушек со своими компаньонками, а остальные — явно приезжие в поисках столичных гостинцев для родных. Один из них, мужчина средних лет, отчего-то показался мне смутно знакомым.

Одет он был как обычный чиновник средней руки, в простой, но добротный коричневый плащ, подбитый овчиной, сапоги из тёмной кожи были довольно потёртыми и грубоватыми, недорогими на вид. Но то ли осанка, то ли манера двигаться едва уловимо не вязались с непримечательной одеждой.

— И сорочку тоже берём, — решительно заявила Марика довольному торговцу.

— Я в неё не влезу, — попыталась возразить я.

— Родишь и влезешь. Никто ещё не оставался беременной навсегда.

Подойдя к лотку со всякими керамическими безделушками, мужчина повернулся, и я увидела его профиль. Крупный, крючковатый нос, упрямый подбородок, щегольские тонкие усы, чёрные как смоль... Крашеные. И ещё шрам на скуле, чуть ниже левого глаза. На той стороне лица, которая сейчас была для меня невидимой. Но я знала — он там есть. Потому что смотрела на ЭрикаДе'Гатара. Точно. Я не могла обознаться.

— Лорейн! Лорейн!

Я вцепилась в руки Марики, пошатнулась и едва устояла на ногах. Вот уж кого не ожидала увидеть здесь. И очень хотела бы вовсе никогда больше не видеть. Надеялась, Сартаг и с ним благополучно расправится, но дерьмо, как видно, и впрямь не тонет.

Пока я пыталась прийти в себя, выровнять сбившееся дыхание и успокоить бешено стучащее сердце, Эрик куда-то исчез. Не переставая оглядываться, я позволила отвести себя в лавку господина Араза, того самого портного, к которому мы собирались. Выпила стакан прохладной воды и через силу улыбнулась взволнованной Марике.

В самом деле, стоило ли так волноваться? К сыскарям Эрик не побежит, себе дороже. Среди бела дня на улице не нападёт. В дом тоже не проберётся, никогда он не был настолько хорош, чтобы прорваться через защиту, сделанную Брайаном. Что бы ни привело его в Таленеди, мне он едва ли сможет угрожать.

— Напугала! — немного сердито объявила мне Марика. — Что на тебя нашло?

— Голова закружилась, — почти уже спокойно соврала я.

— А говорила, что не надо к целителю!

— Не надо, — слабо запротестовала я. — Всё уже хорошо. Просто немного устала, только и всего.

Целители — они, между прочим, маги. И хоть Брайан и потратил однажды целый вечер, убеждая меня, что подобные страхи беспочвенны, я всё равно боялась, что один из них может обнаружить тёмную кровь. Несмотря на мой амулет и на то, что по идее целительская магия работает совершенно иначе. Ну, и на то, что занимался мной очередной хороший знакомый Брайана, пользовавшийся его полным доверием.

— Надо, — непреклонно ответила Марика.

** *

Сил на книгу у меня всё-таки хватило, занялась я ею сразу после ужина. Брайан задерживался, как раз сейчас у выпускного курса начиналась практика, нужно было подготовить программы, распределить студентов. А декан всё это традиционно контролировал.

К его приходу я уже клевала носом, упрямо продолжая пытаться читать. Строчки расплывались перед глазами, но я буквально чувствовала — именно здесь меня ждёт очередная подсказка. То ли интуиция обострилась, то ли слишком уже хотелось найти хоть что-то стоящее, вот и придумывала себе надежду.

Вместо того, чтобы как обычно сразу пристроиться рядом и, заглянув через плечо поинтересоваться, что же я так увлечённо читаю, Брайан долго стоял в дверях. Даже, кажется, не шевелился, внимательно за мной наблюдая. В конце концов, я устала делать вид, что полностью поглощена чтением, и подняла голову. Выражение лица Брайана как-то сразу меня не порадовало.

— Что-то случилось? — насторожилась я.

— Случилось, — кивнул муж, не пытаясь ходить вокруг да около. — Тебе нужно уехать из города.

— Почему? — пискнула я.

Честно, мне хотелось, чтобы вопрос этот прозвучал спокойно, даже чуть равнодушно, но эмоции взяли верх. Внутри начала подниматься волна паники. Что-то всё же случилось, не зря я последнее время волновалась с каждым днём сильнее и сильнее.

— Со дня на день здесь начнутся облавы, более серьёзные, чем когда-либо раньше, — со вздохом ответил Брайан, проходя и присаживаясь на кровать рядом со мной. — Судя по тому, что я сегодня узнал, разыскивать будут шпиона тёмных. Очень серьёзного шпиона, приближённого к самому Сартагу.

Я захлопнула книгу и откинулась на подушки, устало прикрыв глаза. Вот, значит, как. Шпион, облавы... Да, чего-то подобного следовало ожидать. Кажется, хрупкое равновесие, державшееся последние лет пять, всё-таки рухнуло. Неспроста в Таленеди появились данасийцы. А торговец шелками явно из них, слишком узнаваем был его говор.

— Если Хранители действительно пойдут на то, о чём сейчас говорят, — продолжил Брайан, — я не уверен, что твой амулет выдержит. В Таленеди для вас больше не безопасно.

— И куда мне ехать? — обречённо поинтересовалась я, не открывая глаз.

— К моему отцу.

— Нет! — вскинулась я. — Только не туда!

Умом я понимала, что если уж прятаться от облав, то лучше места не сыскать. Вдали от города, в замке человека, некогда бывшего приближённым одного из Хранителей и ныне пользующегося их большим доверием, мне почти наверняка ничего не грозит. Но первый и пока единственный визит туда оставил у меня довольно тягостное впечатление.

Нет, граф Эмори отнёсся ко мне довольно тепло, без всяких предрассудков. Оказалось даже, что он был знаком с моим отцом, неоднократно с ним встречался, а лет тридцать назад вообще состоял в переписке. Оба занимались историей магии, точнее, артефактами божественного происхождения, и активно обменивались обнаруженными ценными сведениями.

Потом война прервала это общение, но странно было бы предполагать, что граф, будучи учёным, в один миг уверует, что все тёмные — изверги и нелюди. Разумеется, он был из числа тех, кто всегда понимал, что на деле война шла не между добром и злом, как врали простым людям обеих сторон, а, как, впрочем, и все на свете войны, исключительно за власть и богатство.

Дело было в самом замке. Огромном, пустом, мрачном и неухоженном. Последние ещё не стёртые временем следы присутствия хозяйки лишь усугубляли эти впечатления, навевая тоску и какую-то безнадёжность. Я откровенно испугалась надолго угодить в этот каменный лабиринт комнат и коридоров, где легко было заблудиться.

— Лиса...

— Нет, — перебила я, отчаянно прижимая к груди руки. — Я... я боюсь, понимаешь? Там так холодно и пусто! Случись что, я даже на помощь не смогу позвать!

— Не говори глупостей, — отмахнулся Брайан. — Никто не бросит тебя там одну. Если хочешь, возьми с собой хоть Марику.

— А кто будет здесь, тебя кормить? — прищурилась я.

— Разберусь, не маленький.

— А как мы туда доберёмся? — не отставала я. — Не порталом же!

— Разумеется, нет, — кивнул Брайан. — Как все обычные люди, в карете.

Я чуть не взвыла, представив, как буду целый день и половину ночи трястись по довольно скверной дороге. Кончится это, боюсь, тем, что прямо там, в карете, и рожу. И это будет очень плохо, до срока ведь ещё два месяца или около того. Но порталом сейчас пользоваться нельзя никак, для ребёнка это ещё опаснее.

— Точно умру, — простонала я.

— Ничего с тобой страшного не случится, — спокойно сказал Брайан.

— У меня плохое предчувствие, — почти хныкнула я.

— Удивился бы, будь оно хорошим, — не выдержав, фыркнул муж. — Я уже попросил Марику собрать вещи.

Я только глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Потом проделала это ещё несколько раз, чтобы успокоиться. Очень хотелось разреветься и упросить меня не трогать, но остатки здравомыслия подсказывали, что ничего не получится. Ехать в самом деле нужно, а значит — придётся, сколько ни плачь.

— Что это за шпион? — спросила я. — С чего вообще какому-то там приближённому Сартага появляться здесь, да ещё в таком качестве?

— Видимо, вопрос доверия, — пожал плечами Брайан. — На самом деле он здесь уже давно.

— А известно, кто это?

— Нет. Иначе проблемы бы не было.

Воистину. Могла бы и сама догадаться. Устало откинувшись обратно в подушки, тяжело вздохнула и закрыла глаза. Нужно было рассказать Брайану про Эрика. Вполне может статься, он и есть тот самый шпион, обрекший меня на нынешние неприятности.

— Хочешь что-то рассказать? — догадливо поинтересовался Брайан.

— Я... я сегодня видела кое-кого, — почти прошептала я.

— Кого?

— Эрика Де'Гатара, — ответила я одними губами.

— Это кто? — озадаченно приподнял бровь Брайан.

— Когда-то был почти никто, — невесело усмехнулась я. — Наш сосед, дотла разорившийся аристократ. И мой весьма настырный поклонник. Три раза являлся в храм с дарами.

— Дай угадаю, — совершенно спокойно сказал Брайан. — Богиня их не приняла, и не дала ему благословения. На тебя у неё были несколько другие планы.

Я только хмыкнула — вот уж где не поспоришь. Тёмная мать, как и полагается богине, знала всё заранее. Это мне мой жизненный путь мог казаться чередой беспорядочных случайностей, а она вела меня на встречу с судьбой каждый день, шаг за шагом. Осталось только понять ещё, что за судьба ею назначена.

— И ты думаешь, он так и не оставил тебя в покое, — продолжил Брайан. — Мог он подбросить тебе тот цветок?

Я озадаченно уставилась на мужа. Подобная мысль, признаться, не приходила мне в голову. Раньше я была совершенно уверена, что Эрика интересовало исключительно моё наследство. Теперь же, когда у меня ничего нет, зачем я ему? Может, он и сам, как я, скрывается, и то, что я его увидела, было чистой случайностью.

Но ведь может и нет. Право слово, я была не единственной в Ладаре выгодной партией. Никогда об этом не думала, а вот сейчас, после слов Брайана, поняла: что-то же заставляло Эрика раз за разом пытаться добиться успеха в сватовстве, вместо того, чтобы после первой же неудачи плюнуть и найти менее разборчивую особу. Например, дочку какого-нибудь торговца. За иными из них приданое давали не меньше, а отцы там не привередничали. Для них породниться с аристократом большая удача, потому совсем не важно, сколь сомнительна у того репутация.

— Теоретически мог, — осторожно ответила я. — Но как бы он попал в Академию? Как узнал, где живу? И вообще, зачем ему это делать? Ни денег, ни земель у меня больше нет.

— И братьев тоже, — неожиданно заметил Брайан.

Я невольно сжала кулаки, сгребая пальцами покрывало. Неужели обязательно было напоминать, что вся моя семья была убита? Нет, за прошедшие годы я научилась с этим жить. Хотя, скорее не жить — выживать. И всё же.

— Я сказал это не затем, чтобы сделать тебе больно, — мягко продолжил Брайан, беря меня за руку. — Просто хочу, чтобы ты посмотрела на вещи так, как этот Де'Гатар. То есть, предельно практично. Раньше тебе светило только приданое, теперь — вообще всё.

— О, так может, твой интерес ко мне тоже в этом?

На самом деле я, разумеется, так не считала. Вот уж кого никогда не заподозрила бы в меркантильности, так именно Брайана. Но поделать с собой ничего не смогла, боль и некоторая обида за неожиданную жестокость произнесли эти слова за меня.

— Как знать, — неопределённо хмыкнул муж. — Но речь не обо мне.

— Не думаю, что Сартага как-то волнует существование законных наследников, — пожала плечами я. — Особенно тех, что объявлены вне закона.

— Не скажи, — возразил Брайан. — Лично Сартага это не волнует, разумеется. Но он больше не возглавляет переворот. Он теперь Император, законный правитель. Чувствуешь разницу?

Я отрицательно мотнула головой. Какая тут может быть разница? Сартаг это Сартаг, изменник и тиран, мерзавец, продавшийся Чёрному богу за иллюзию могущества. Ему он и служит, а до остальных ему дела нет.

— Подумай, чего может хотеть от тебя Сартаг, — настойчиво попросил Брайан.

— Моей смерти, — буркнула я.

— Будь так, ты была бы мертва. Не обижайся, малышка, но это правда.

Я отвернулась, сопя от досады. Как ни обидно признавать, но Брайан и тут был наверняка прав. Судя по тому, что произошло в Тиренде, да и до того тоже, Сартагу важнее было объявить о моей смерти, чем в самом деле её добиться.

Приобретая со временем опыт жизни в бегах, я всё отчётливей понимала: если бы меня хотели, по-настоящему хотели поймать, я никогда не выбралась бы даже с Островов, не говоря уж о том, чтобы покинуть Империю. Но думать об этом так было слишком страшно. Потому я предпочитала считать своё бегство просто удачей или закономерным следствием неразберихи, созданной переворотом и войной, а не какой-то игрой Сартага. Хоть и было это, пожалуй, глупо — тот же Брайан довольно быстро вывел меня на чистую воду. Значит, и другие могли, запросто.

— Он и так получил всё, разве нет? — задумчиво поинтересовалась я.

— На первый взгляд.

— Не понимаю, чего ты хочешь от меня услышать! — потеряв терпение, выпалила я. — Не представляю, что может быть нужно Сартагу.

— Начни с Де'Гатара, — подсказал Брайан. — Что нужно ему?

— Деньги, — уверенно ответила я.

— Именно. Его цель и награда — твоё наследство. Но взамен придётся что-то отдать, верно?

— А тебе не приходило в голову, что я вообще тут ни при чём? — проворчала я. — Ну, увидела этого типа — простая случайность.

— Возможно, случайностью было то, что ты его увидела, — ответил Брайан. — Но не то, что он оказался неподалёку. И вообще, так ли ты уверена в том, что этого Де'Гатара интересуют только деньги? Потратить три года на одну тебя, когда за это время...

— Хватит, я поняла! — не выдержала я. — И ещё раз повторю: я не знаю, чего им может быть от меня нужно!

— Ладно, — внезапно сдался Брайан. — Я тебе верю, и со временем мы всё выясним. Давай уже спать, завтра придётся встать очень рано.

* * *

Дорога в Эмори оказалась не настолько ужасной, насколько я себе в панике напредставляла. Карету Брайан нашёл новую, с хорошими рессорами, да и кучер оказался опытный: знал, где можно прибавить, а где стоит проехать не спеша. Так что большую часть пути я мирно проспала, уютно устроившись на плече у Марики. Забыла даже, что прихватила с собой книгу и собиралась почитать.

Проснулась я только когда из-за поворота показался замок, освещённый луной. Свет её холодным жидким серебром скользил вниз по старинным стенам, растекался по черепичной крыше, бликами отражался в стрельчатых окнах. Это место и раньше казалось мне исполненным величия древности и незыблемости, но именно сейчас, ночью и издали, впервые показалось просто очень красивым. И немного пугающим.

Ворота перед нами распахнулись без скрипа. Несмотря на возраст и личную драму, граф Эмори продолжал следить за порядком в своём доме. Но получалось это у него очень по-мужски: основательно, педантично и без намёка на уют.

В просторном холле было холодно и мрачновато, хоть в огромном камине и горел, весело потрескивая, огонь. От позднего ужина я вежливо отказалась, сразу попросила проводить меня в комнату. Спать хотелось так, словно целый день не дремала, а в поле работала. Всё-таки долгая дорога утомляет.

Холёный дворецкий, старательно подавляя неподобающую зевоту, проводил нас с Марикой на третий этаж. Лестница ещё в прошлый визит сюда показалась мне бесконечной. Собственно, впечатление это совсем не являлось обманчивым, порождённым только усталостью: потолки на первом и втором этажах были очень высокие.

По пути я чуть отстранённо размышляла о том, каким красивым мог бы быть бальный зал на втором этаже, если зажечь там люстры, украсить его гирляндами цветов, позвать музыкантов и заполнить танцующими парами. Пожалуй, именно в таком в золотые годы юности я и представляла себе свою свадьбу. Не сложилось, но, может, однажды ещё...

— Завтрак подаётся в девять, — важно сообщил дворецкий, распахивая перед нами двери комнаты.

Точнее, покоев, поскольку комната тут была не одна. Из коридора можно было попасть в небольшую гостиную, и только через неё — в спальню с отдельными ванной и гардеробной.

— Спасибо, — улыбнулась я, с вожделением поглядывая на огромную кровать.

Правда, долго счастье не продлилось. Стоило мне в эту самую кровать улечься, как стало холодно и пусто. Как же всё-таки сильно я успела отвыкнуть от одиночества. И вроде бы стоило порадоваться, что жизнь стала нормальной... но радоваться я боялась. Понимала — когда всё это закончится, будет намного труднее вновь привыкнуть быть одной и полагаться только на себя.

Уснула я только перед рассветом. То ли от волнения, то ли просто потому, что за день успела выспаться. Завтрак, разумеется, проспала, но Марика обо мне позаботилась, принесла еду и чай прямо в спальню. Не вставая с постели, я съела пару булочек с вареньем. Настроение несколько поднялось.

— Граф с утра по делам уехал, — сообщила Марика из-за приоткрытой двери.

— А про библиотеку ты спросила? — вскинулась я.

— Спросила. Сказал — ты хозяйка, делай что пожелаешь.

Я задумчиво повела плечом. В каком-то смысле так всё и было. Да, и не в каком-то, а в самом прямом. И всё же от некоторой неловкости отделаться никак не получалось. Может, потому что слишком долго у меня не было дома.

В любом случае встать и взяться уже за дело стоило. Без того потеряла кучу времени на отдых и прочие саможаления. Продвинулась в поисках за последние полгода всего ничего, выяснила только, что раньше Слово хранилось в каком-то храме, впоследствии разрушенном. По всем косвенным приметам — во времена Раскола, то есть, в глубочайшей древности. И теперь попасть в тот храм можно было только через одни Врата. Осталось выяснить, как и через которые. И не перенесли ли Слово куда-нибудь ненароком.

Через порог библиотеки я шагнула с некоторым внутренним содроганием. В прошлый приезд заглянула сюда буквально одним глазком, но и того хватило, чтобы впечатлиться количеством и качеством хранящихся тут книг. Это были и исторические труды, и магические гримуары. Среди которых жизнь можно было провести и не заскучать ни на минуту. Тому, кто понимает, конечно.

И вот теперь всё это богатство оказалось в моём распоряжении, а я стояла у дверей растерянная, даже не зная, с чего начать. С истории? Или, может быть, с магии? Книга Врат меня несколько разочаровала. Да, Врата там были упомянуты все, и о способах их открытия рассказывалось весьма подробно. Но все описанные направления вели в места хорошо известные. Будь Слово там, его давно бы отыскали.

Да, пожалуй, начать стоило всё-таки с истории. Выяснить, что же это был за храм такой, и где приблизительно он, вернее, то, что от него осталось, может располагаться. Что это мне даст, я пока не очень понимала, но решила считать, что лишними подобные знания уж точно не будут.

С этой мыслью я принялась за дело. И к полудню, когда ставшее наконец-то по-настоящему весенним солнце пробралось в библиотеку сквозь узкие щели между шторами, окончательно и бесповоротно в нём погрязла.

Историки, словно сговорившись, противоречили друг другу. Если верить каждому, злополучный храм находился в шести местах одновременно, а уж Врата в него вели и вовсе любые. В самом деле, на то они и Врата, чтобы расстояние не имело значения.

Со стоном откинувшись на мягкую бархатную спинку дивана, я закрыла глаза и помассировала ноющие виски. Общая картина выглядела так, словно... словно кто-то специально путал следы, не желая, чтобы это место было обнаружено. А что? Версия не лучше и не хуже прочих. Загвоздка состояла, пожалуй, только в том, что все просмотренные мной исторические труды были, что называется, официальными. А значит, правды запросто могло не содержаться ни в одном из них. И это был тупик.

Но в данный момент особого выбора не наблюдалось. Мне оставалось только взяться за те факты, которыми господа историки подкрепляли свои заявления, и тщательно проверить каждый из них на достоверность. Это давало небольшой, почти призрачный, но шанс вывести авторов на чистую воду и отбросить заведомую ложь.

Разумеется, я отлично понимала, что правду можно скрывать и с помощью лжи. Взять вполне правдивое утверждение, подкрепить его ложными аргументами, и вот пожалуйста — я уже не поверю. Притом, совершенно напрасно. Но с чего-то же нужно было начать.

Я и начала. За добрых два часа копания в пыльных манускриптах выяснила, что в месте, указанном одним из историков, примерно в то время, когда храм ещё должен был действовать, находился крупный торговый город. Не самое, прямо скажем, подходящее место для Обители Покоя.

Нет, разумеется, храмы Матери были и в городах. Обычные такие храмы, куда мог зайти всякий желающий помолиться, облегчить душу исповедью или принести богине дары. Их называли Домами Матери. И никто никогда не стал бы хранить в одном из них такую ценность, как Слово, потому что незачем и опасно.

Даже если отбросить банальных воров и недобросовестных магов, желающих учинить какой-нибудь рискованный эксперимент, сильные артефакты сами по себе влияют на окружающий мир. Ни одной высокопоставленной особе не хочется внезапно ощутить, скажем, непреодолимое желание покаяться во всём, сразу и публично. Если же задействовать соответствующую магическую защиту, обычные люди в этом месте будут ощущать безотчётное неудобство и желание поскорее уйти — таков нормальный и неистребимый, увы, побочный эффект подобной магии. Не лучшая штука для храма.

Стало быть, храм, где хранилось Слово, неспроста называли Обителью Покоя. И располагаться он должен был в месте тихом и безлюдном. Получается, осталось пять возможных вариантов. Или больше. Вот если бы хоть точно знать, что один из них верный... но это я размечталась.

Одно хорошо — время на поиски ответов у меня было почти не ограничено. По меньшей мере, ближайший год. Губы от этой мысли сложились в невольную улыбку. Да, богиня мудра. Можно сказать, заставила меня остановиться и подумать спокойно. То есть, сделать именно то, что сейчас всего нужнее.

С этой мыслью я вернулась к изучению старинных и более новых книг. Увлеклась так, что оторвать меня от дела сумел только ощутимый пинок изнутри. Желудок тут же поддержал сына... во всяком случае, столичный целитель утверждал, что это именно мальчик, недовольным бурчанием. Завтрак был давно, да, пора уже было и пообедать.

Выглянув в проход между книжными шкафами, я посмотрела на большие часы у дверей. Без четверти три. Насколько я помнила, граф обыкновенно садился обедать в четверть четвёртого. Почему так поздно — кто его знает? Традиционным обеденным временем считалась половина третьего, но такие вещи, разумеется, каждый вправе решать для себя сам.

На самом деле мне было всё равно, обедать ли в компании или в одиночестве. Голодной здесь меня в любом случае не оставят, надо будет — накроют стол мне персонально. Но я давно уже крутила в голове мысль о том, что граф, возможно, способен дать ответы на несколько моих вопросов. Так что встретиться с ним выйдет весьма кстати. Да и вообще, не помешает хоть поздороваться.

С этой мыслью я поднялась из кресла, с наслаждением размяла уставшую спину и направилась к выходу, по пути раздумывая, стоит ли переодеться к обеду, или сойдёт как есть. В итоге решила лишний раз не возиться. Никто в здравом уме не станет требовать от беременной женщины появляться к обеду при полном параде, если за столом ожидается лишь узкий круг близких родственников.

Уже в коридоре я задумчиво огляделась, вспоминая, где же находится столовая. Точно на втором этаже, но вот по какой лестнице лучше спуститься? Этого я почему-то не запомнила, хотя обычно быстро начинала ориентироваться в новых для себя местах. Наверное, дело было в том, что раньше в прогулках по этому замку меня неизменно сопровождал Брайан, так что я по пути куда больше интересовалась мелочами вроде украшавших коридоры картин и статуй, чем общим расположением комнат.

Так или иначе, вариантов было два: или самой искать столовую, или вернуться к себе и попросить Марику, которая тоже отлично знала замок, проводить меня туда. Дорогу в свои покои я запомнила хорошо.

Только вот идти и просить отчего-то не хотелось. В самом деле, маленькая я что ли? Даже если малость поплутаю, рано или поздно доберусь куда нужно. Хоть по запаху еды да сориентируюсь на худой конец. Зато буду избавлена от заботливого внимания к тому, чего и сколько съем.

Приняв таким образом окончательное решение проявить самостоятельность, я направилась туда, где по моим предположениям находилась лестница. Оказалась права, именно там она и была. А на площадке между вторым и третьим этажами стояли две служанки.

У одной, совсем ещё молодой девчонки, в руках была швабра. Только вместо того, чтобы мыть полы, девица просто стояла, опираясь на неё, и мило беседовала со второй служанкой, женщиной средних лет. Занятой протиранием от пыли украшавшей площадку статуи.

Никогда не считала себя любительницей сплетен. Скорее уж наоборот, предпочитала их избегать. Но не могла не признавать, что иной раз быть в курсе того, о чём говорят тайком и среди своих, очень даже полезно. Слуги порой могут выдать правду, которую их хозяева нипочём не скажут тебе в глаза. Потому остановившись наверху и чуть сдвинувшись в сторону, чтобы парочка меня не увидела, я прислушалась к разговору.

— Нет, не видела ещё, — сказала старшая. — Но говорят, ничего особенного.

— А в прошлый раз? — настаивала молоденькая.

— Чего в прошлый раз? В прошлый раз я вовсе у дочери гостила. Коли так любопытно, Зайну спроси. Она хозяйские комнаты убирает, всех видит.

— Ну её, — отмахнулась, судя по тону, девчонка. — Вечно нос дерёт, будто лучше нас всех, хотя сама такая же прислуга. А ещё заливает, будто с молодым лордом... ну...

Старшая в ответ рассмеялась:

— Пусть её, коли дура этакая. Я тут двадцать лет работаю и точно тебе скажу: лорд Брайан не такой болван, чтобы с собственной прислугой путаться. Девиц ему без того отродясь хватало с избытком.

Я задумчиво кивнула, отметив про себя, что от служанки по имени Зайна ничего хорошего ждать не следует. А вот гадости — любой и запросто. Значит, если приведётся иметь с ней дело, лучше быть осторожней.

— Ага, — согласилась младшая. — Жену, поди, затем и услал с глаз долой, чтобы не мешалась.

— Болтай больше! — шикнула старшая. — Не твоего ума это дело!

А вот мой ум подобная мысль отчего-то вообще не посетила. Неужели напрасно? Теперь, признаться, мне стало даже странно, что ни о чём таком я до сих пор и близко не думала. Но ведь верно, вдруг Брайану попросту надоело изображать заботливого мужа, вот он и придумал историю со шпионом, чтобы от меня избавиться. С глаз долой, из сердца... впрочем, ничего такого про сердце он мне и не обещал, храмовые клятвы не в счёт. Их все дают, даже те, кто вступает в брак исключительно по расчёту.

Настроение испортилось моментально. Сделав шаг назад, я прислонилась к стене и закрыла глаза, считая вдохи и выдохи в попытке успокоиться. Почему вообще я вдруг так остро восприняла мысль о возможной измене мужа? Сама ведь с самого начала полагала, что наш роман долго не продлится.

С другой стороны, роман, обычная интрижка — одно дело, а законный брак — совсем другое. Я не требовала на себе жениться. Даже в том, что я забеременела, виноват больше он. Сам признался, что хотел этого. Быстро же передумал!

До боли сжав кулаки, я напомнила себе, что это не самое важное. Даже если муженёк сейчас в столице развлекается с другими девицами, посмеиваясь над моей глупостью и наивностью, получила я всё равно больше, чем потеряла. Да, кто-то считает меня дурочкой, и пускай. Зато я далеко от Хранителей и сыскарей, в полной безопасности. Вдобавок, в моём распоряжении прекрасная библиотека. И не нужно большую часть времени тратить на заработок хлеба насущного. Много лет я и мечтать не могла о таком подспорье в поисках Слова, так на что мне жаловаться? На отсутствие настоящей любви? Это, честное слово, даже смешно.

Гордо вскинув подбородок, я прошествовала вниз мимо разом притихших и вернувшихся к работе служанок, и двинулась по коридору второго этажа на умопомрачительно вкусный запах жареного мяса. Пускай болтают, что хотят, прислуга вечно злословит о хозяевах. Мне нужно найти Слово Матери, незачем отвлекаться на подобные пустяки.

Графа я застала уже за столом. Увидев меня, он поднялся со стула, коротко, но вежливо поклонился и жестом указал мне место напротив. Дворецкий поспешил выдвинуть для меня стул.

Присев в ответном реверансе, я прошла, села за стол и оглядела поданные закуски. Попробовать захотелось всё и сразу: и рыбу, и сыры, да и рулет из какого-то мяса выглядел до невозможности привлекательно. Желудок коротко буркнул, прося поторопиться с выбором.

— Чем ты расстроена? — неожиданно спросил граф, когда я, наконец, решила начать с рулета и уже подцепила вилкой сразу два кусочка.

Я попыталась изобразить на лице вежливое недоумение, но столкнулась с внимательным и серьёзным взглядом и поняла, что это не поможет. Настолько талантливой актрисой я не была.

— Неужто досужей болтовнёй о муже?

Пальцы мои предательски дрогнули, один кусок рулета сразу же шлёпнулся с вилки обратно на блюдо. Второй продержался чуть дольше, но вскоре последовал примеру первого. А я так и застыла с вытянутой рукой.

— Откуда вы знаете?

— Трудно ли догадаться? — хмыкнул граф. — Тут чуть не в каждом окрестном поместье по надоевшей жене, чьи мужья в столице развлекаются. Двух дней прожить не дают спокойно, курицы глупые.

Я задохнулась от невольного возмущения. Вот, значит, как обо мне тут думают? Ещё одна бестолковая дамочка, наскучившая мужу и со всеми почестями отправленная с глаз подальше, чтобы не мешала жить в своё удовольствие? Лестно, ничего не скажешь! По уму вроде и пусть их, но Тёмная Мать, как же обидно!

— Не слушай ты этих глупостей, — совершенно спокойно продолжил граф, не отводя от меня взгляда. — По всей столице сейчас каждый день облавы. Сыскари уже и по домам знати ходят вовсю, как я сегодня услышал. Нечего тебе там делать.

— Ну что же, — процедила я, вновь накалывая рулет на вилку, — отличный случай, чтобы совместить полезное с приятным.

— Мужу, значит, не веришь? — прищурился старик.

— А он мне ничего и не обещал, — отрезала я, принимаясь за еду. — Верю или не верю, обижаться глупо.

— Но ты обиделась.

— Да, — запросто признала я. — Обиделась. Только это к делу не относится.

— Зря ты так о нём думаешь.

— Люди не меняются, — фыркнула я.

— А он не человек.

— Это что-то меняет? — озадачилась я.

— У него спроси, — неожиданно коротко ответил граф, принимаясь за суп.

Некоторое время мы оба ели молча. У меня в голове крутилось множество вопросов, но с какого начинать я решительно не представляла, потому заговорить не решалась. Не хотелось ненароком сморозить откровенную глупость.

Только когда уже подали десерт, я решила, что отношения с Брайаном надо выяснять с самим Брайаном, не вмешивая в это его отца. И всё-таки нарушила молчание, поинтересовавшись совершенно другим.

— Давно хотела спросить, — начала я осторожно. — Много раз в разных книгах встречала упоминания о каком-то Первом Храме. Но нигде нет совершенно никаких пояснений того, что это за место.

— Это не ко мне вопрос, — задумчиво отозвался граф, откладывая ложку и вытирая руки салфеткой. — И я тоже однажды задавал его. Но ответа не получил.

— Почему? — выпалила я, не сумев удержать любопытство на привязи.

— Потому что это не моего ума дело. Так мне сказали.

— А чьего тогда?

— Не представляю.

— Кого же вы спрашивали?

— Тестя, — коротко ответил граф, скрестив руки на груди. — Ты права, в человеческих книгах есть множество упоминаний, но не более того. Если кто и знает, что это за место, так только эльфы. Но они не очень-то любят делиться своими тайнами.

Озадаченно почесав нос, я заела задумчивость последней ложечкой восхитительного карамельного крема. Вот, значит, как... Следовало догадаться. Письменная история эльфов на без малого три тысячелетия длиннее человеческой. Логично, что именно они хранят те знания, которые люди за давностью лет позабыли и утратили.

— А что такое Ирагрид?

— Это город, — уверенно ответил граф. — Древняя столица Империи Фохай.

— И где он находится... находился? — поспешно поправилась я.

— Точных сведений не сохранилось.

Я недовольно засопела. Название "Империя Фохай" попадалось мне не раз, но неизменно именно с таким комментарием. Записи о том историческом периоде вообще отличались особенной обрывочностью и невнятностью. Достоверно известно было только то, что между несколькими тогдашними крупными государствами разгорелась Трёхсотлетняя Война. И в результате едва не погибло всё человечество. Но как такое вообще могло получиться, решительно никто не мог объяснить.

А между тем именно остатки так называемой "Фохайской Хроники" содержали единственное обнаруженное отцом конкретное указание на местонахождение Слова. Путь через Ирагрид должен был вывести к Вратам Заката, так было там сказано.

Если Ирагрид это город, значит, осталась сущая мелочь: выяснить, где он находился и посмотреть, какие в том месте есть Врата. Вряд ли их там сыщется десяток. Во всяком случае, все ныне известные располагаются друг от друга слишком далеко, чтобы находиться в окрестностях одного, пусть и очень большого города. В самом сложном случае Врата из "Хроники" могут оказаться заброшенными и не действующими. Тогда придётся повозиться. Но это будет последний шаг великого пути — то, что стоит любых усилий.

— Все книги по периоду Трёхсотлетней Войны собраны в одном шкафу. Это дальний левый угол библиотеки, — подсказал граф.

Я благодарно кивнула. Нет, собственные поиски я оставлять тоже не собиралась. Не один только мой отец искал Слово, оно интересовало очень многих. Именно на перечитывание их версий я и потратила половину сегодняшнего дня, потому не смогла не заметить, что на "Фохайскую Хронику" не опирался никто. И, как по мне, это было немного удивительно.

— Обычно историков интересует главным образом период Раскола, — неожиданно заметил граф. — Именно тогда мир изменился особенно сильно, потому более ранние события считаются... незначительными.

— О Расколе тоже нет ни одной современной книги.

— Ты права. Потому что истинный раскол случился много позже. Самой новой книге по тому периоду сколько? Около пятисот лет. И написана она была незадолго до...

— До Двойного Эдикта, — перебила я.

— Да, — кивнул граф. — Незадолго до того, как официально отменили свободу совести.

Я откинулась на спинку стула, немало озадаченная такой формулировкой. И ведь в самом деле, граф был безжалостно точен — только так и можно было назвать закон, раз и навсегда запретивший свободно выбирать, какому богу поклоняться: Светлому Отцу или Тёмной Матери.

— Знаешь, как было до Эдикта?

Ещё бы я этого не знала. Именно за разговоры о том, что в прежние времена дети посвящались обоим богам сразу, и только достигнув совершеннолетия могли самостоятельно выбрать, чье покровительство им ближе, мой отец и был казнён. Официально, во всяком случае. Потому что эти слова подрывали саму суть нынешнего мира людей: деление на светлых и тёмных.

В задумчивости я огляделась и неожиданно поняла, что в столовой мы были одни. И, видимо, уже давно. Что ж, нет ничего странного в нежелании графа вести подобные разговоры при слугах, с которых станется донести жрецу о ереси. А ведь упоминание одного только Двойного Эдикта — закона, которого никогда не было — гарантировало в наши дни очистительный костёр. И у светлых, и у тёмных.

Если честно, читая старинные книги, я всякий раз только диву давалась, как могло огромное количество людей так легко поверить, что свободы выбирать себе бога-покровителя никогда не существовало. Ведь были те, кто сам приходил в храм и выбирал. Почему они не рассказывали об этом своим детям, а те — своим? Народная память тысячелетиями хранит, передавая из поколения в поколение, присловья, приметы, традиции. Как же из неё удалось начисто стереть такую важную вещь?

— Зачем вообще делить человечество на две половины? — риторически вопросила я, не рассчитывая получить ответ.

Но граф, к моему великому изумлению, всё же ответил:

— Затем, чтобы люди всегда знали, кто их враг. И не пытались искать врага настоящего.

— Чёрного бога? — прошептала я.

— Чёрный бог это миф, Лорейн, — спокойно проговорил граф. — Потому что на самом деле всё просто. Человек, одержимый гордыней, алчностью и жаждой власти, и есть единственный в этом мире Чёрный бог. Нет никакого другого.

Я была готова почти к чему угодно. Но только не к этому. Слишком сложно было поверить, что всё происходящее на свете уже не один век — дело воли и рук человека, что ужас этот обошёлся без вмешательства свыше. Несмотря на то, что уж на жестокость человеческую мне довелось насмотреться.

— Но зачем? — потрясённо выдохнула я, когда вновь обрела дар речи.

— Чтобы ловить рыбку в мутной воде. Чтобы всегда было на кого сваливать вину за все беды.

— Отец верил, что Чёрный бог существует.

— Это логичное предположение учёного-теолога, — кивнул граф. — Если есть два созидающих начала, закономерно считать, что должно быть и начало разрушающее, изначально враждебное.

— Но вы так не думаете.

— Отчего же? Разрушающее начало, точнее, разрушающая сила этого мира — это населяющие его разумные создания.

— Мне странно это слышать, — призналась я. — Возразить мне нечего, но я видела кое-что своими глазами. Теперь я думаю, что могу и ошибаться, но...

— Что же ты видела? — задумчиво поинтересовался граф.

— Алтарь, — тихо сказала я, опустив голову, глядя на свои сцепленные в замок пальцы. — Посланник Сартага коснулся алтаря Матери в храме, и каменная плита рассыпалась песком. Её сила защищала храм веками, а он уничтожил её с такой лёгкостью... Трудно поверить, что человек вообще может обладать такой мощью.

— И ты видела это?

— Так же ясно, как сейчас вижу вас.

Граф молчал. Заставив себя поднять голову, я увидела на его лице выражение глубокой задумчивости. И лёгкую растерянность. Да, люди творят много ужасного, оставаясь до времени безнаказанными, но как уничтожить освящённый алтарь, в котором заключена искра силы самой богини? Не один год я, помимо прочего, искала и ответ на вопрос, как такое возможно. Не нашла.

— Странные вещи творятся на белом свете, — проговорил, наконец, граф. — Странные и страшные.

Я едва не фыркнула. С начала времён такие только и творятся, тоже мне новость. Главное совсем в другом. Может статься, уничтоженный алтарь ничего и не доказывает. Что если таково было желание самой богини — уничтожить святыню, чтобы негодяи не смогли воспользоваться её силой? Пусть такого раньше не случалось, всё однажды происходит впервые. Но если хорошо подумать... может быть, сам по себе Чёрный бог и миф. Но это не делает его менее реальным.

Глава 6

Странно, но сидеть в замке безвылазно мне надоело довольно быстро. Если в городе я откровенно не хотела покидать дом без крайней необходимости, то здесь прямо тянуло куда-нибудь прогуляться. Например, в ближайший городок. Тем более, погода наконец-то установилась по-настоящему весенняя. Марика моё желание всячески поддержала, и сразу после обеда мы отправились в путь.

Ирун оказался городком небольшим, но богатым, потому довольно чистым. Постоялые дворы для проезжающих по Восточному тракту торговых обозов находились за его пределами, на небольшом отдалении. Там же неподалёку была и торговая площадь, но туда мы не пошли. Лавок хватало и в городе.

Особенно мне понравился местный травник. Тем, что цены особенно не задирал и товар предлагал действительно качественный, собранный и подготовленный как полагается, а не как побыстрее и побольше. В его лавке я провела не меньше часа, выбирая травы и настойки, которые могут пригодиться. Набрала запас на все случаи жизни. Ну, почти.

От травника мы направились к галантерейщику, но там ничего достойного внимания не оказалось. Марика намекнула, что стоит заглянуть ещё к ювелиру, но я только отмахнулась, никогда не питала особой любви к побрякушкам. Вот будь тут артефактор, зашла бы обязательно. Но артефактора не было, зато рядом с лавкой ювелира обнаружилась кондитерская.

Сладкое я всегда любила, да и есть уже хотелось, потому я решительно двинула на сногсшибательные ароматы ванили и карамели. Марика возражать даже не подумала, давно намекала мне, что я слишком худая, а мужчины, между прочим, не собаки. Особо я её не слушала, но и отказывать себе в маленьких удовольствиях причин не видела. Мужчин всё равно не поймёшь, чего им нравится, а вот пирожные вкусны всегда.

— Обедать не захочешь, — проворчала Марика, когда я, набрав целую кучу всяческих вкусностей, прямо на ходу принялась за печёное яблоко в карамели.

— До обеда ещё далеко, — беспечно парировала я, в последний момент успев отвести руку с яблоком в сторону, чтобы не запачкать платье каплей сока.

Отвела и застыла, на несколько мгновений даже дышать перестав. Потому что в каком-то десятке шагов от нас стоял Эрик Де'Гатар. И внимательно на меня смотрел. И уж это никак не могло быть случайным совпадением. Потому что сюда, в тихий городок, где годами если не веками не происходило ровным счётом ничего важного или интересного, он мог заявиться только из-за меня.

Нет, страшно мне не было. Что он сделает со мной на оживлённой улице? Ткнёт пальцем и заорёт, чтобы хватали тёмную? А чем докажет? Я теперь уже не подозрительная одинокая дамочка, я леди Эмори. Можно сказать, хозяйка этих мест, самого городка в том числе. Время сейчас не военное, без разбору никого не бьют, а как только начнут разбираться и выяснят, кто я такая... сидеть ему в кутузке за хулиганство. В лучшем случае. Если самого на чистую воду ненароком не выведут.

Медленно выдохнув, я откусила ещё кусочек яблока и улыбнулась Эрику. Холодно и равнодушно. Губы мужчины шевельнулись, прежде чем растянуться в ответной улыбке. Шевельнулись довольно быстро, но я ещё в детстве научилась читать по губам, потому успела понять, что он хотел мне сказать. Шлюха? Кто бы говорил!

Гордо вздёрнув подбородок, я развернулась на каблуках и пошла куда и собиралась: к таверне, где коротал время наш кучер. Пора было возвращаться в замок, чтобы успеть к обеду.

Де'Гатар двинулся следом, в паре шагов позади нас с Марикой. Спиной я чувствовала его пристальный взгляд, но реагировать на собиралась, ещё чего не хватало. Пусть первым скажет, чего от меня хочет. Не ради же одного банального оскорбления притащился в такую даль.

На улице, ведущей к воротам, к которым я направлялась, не оказалось ни души. Марика нервно оглянулась на Эрика, но я дёрнула её за рукав, вынуждая идти со мной дальше. Не слишком спеша, но и не останавливаясь. Как я и надеялась, Де'Гатар не выдержал первым.

— Хорошо устроилась, Алиссандра, — процедил он. — Нашла себе богатенького светлого ублюдка, да?

— Нашла, — не оборачиваясь, бросила я в ответ. — Ты прибыл сюда, чтобы сообщить мне только эту потрясающую новость? Право, не стоило так утруждаться.

— Ты же не дура, Лиса, — фыркнул Эрик.

— Смею полагать, — усмехнулась я. — Да и ты вроде бы не дурак, хотя однозначно подонок. Чего тебе от меня надо?

— А то сама не знаешь.

— Знала бы — не спрашивала, — отрезала я.

До таверны оставалось всего ничего, впереди уже виднелась её болтающаяся над дорогой вывеска в форме здоровенной пивной кружки. Совсем скоро и название можно будет разобрать. Если так и не ответит... что ж, всему своё время. Ждать я теперь точно умею.

Ещё шаг, ещё и ещё. Таверна называлась "Приют стражей", теперь я легко могла это прочесть. Ничего удивительного, раз уж расположилась она рядом с городскими воротами, стражники явно были её завсегдатаями. Скажет или нет? Де'Гатар не дурак, это верно, но вот чего ему всегда не хватало, так это сдержанности.

— Ты мне нужна, Лиса, — сдался он, когда до крыльца осталось от силы полсотни шагов. — Нужно снять печать.

Я едва справилась с нахлынувшим желанием остановиться, схватить Де'Гатара за шкирку и как следует тряхнуть, чтобы выложил всё и сразу. Нельзя было показывать, что я способна на магию посерьёзнее той, что нужна для варки зелий. Да и выдавать, что я понятия не имею, о какой печати речь, тоже едва ли стоило. Ты слаб, когда твой противник знает больше тебя. Плохо, когда ему известно о твоей слабости.

— Катись к демонам, Де'Гатар, — ледяным тоном ответила я. — Вместе со своим проклятым хозяином. Вас обоих там уже заждались.

Возле таверны обреталось довольно много народа. Парочка торговцев что-то с жаром обсуждала едва не посреди улицы, неподалёку от них на пустой телеге расположились трое стражников, увлечённых игрой в кости. Им, вероятно, следовало бы стоять у ворот, но пока никто не пытался ни въехать в город, ни покинуть его, они, как видно, предпочитали не торчать в душной караулке. И уж тем более не стоять в воротах с алебардами наперевес.

Продолжать подозрительную беседу при всей этой публике Эрик закономерно не решился. Бросил мне в спину грязное ругательство, развернулся и направился обратно. Я медленно выдохнула, чувствуя, как тревога сменяется усталостью. Сейчас бы добраться до замка, передохнуть, пообедать. И уж потом думать, о какой печати может идти речь.

* * *

После обеда я прилегла отдохнуть. Добросовестно пролежала с закрытыми глазами полчаса, но заснуть так и не смогла. Слова Де'Гатара не шли из головы. Брайан был прав, я нужна Сартагу, причём именно живой, чтобы снять какую-то печать. Но какую?

О магии печатей я знала откровенно мало. Собственно, только то, что таковая в принципе существует. И ещё что это всегда магия на крови. Печати используются, чтобы что-то или кого-то очень надёжно запереть. И снять их, в отличие от запечатывающих рун и магических замков, может не любой, у кого ума хватит, а только создатель. Или его достаточно близкий кровный родственник.

Вроде бы это значительно сужало область поисков, но при этом не помогало ровно ничем. Я понятия не имела, что, где и зачем мог скрыть за печатью кто-то из моей родни. Но больше всего недоумения вызывало даже не это, а то, почему в таком случае Сартаг позволил мне скрыться, а не схватил сразу же. Была ведь куча возможностей. И, тем не менее, он этого не сделал, когда я была одинока и уязвима. Вместо этого позволил мне...

Осознание рухнуло камнем на голову. Нет, Сартаг всё рассчитал верно. Раньше я была одинока, да, но вряд ли уязвима. Чем он мог мне угрожать? Пытками? Казнью? Но собственной смерти я не боялась, да и сейчас не боюсь, а боль можно вытерпеть, если знать, во имя чего. И я знала, совершенно определённо. Так что действительно уязвимой стала только сейчас, когда появилась возможность угрожать не мне самой, а тем, кто мне дорог. Например, моему ребёнку.

Не сдержавшись, я глухо застонала. Ну почему каждый раз, как мне начинает казаться, что самое страшное позади, жизнь спешит поведать, что это были только цветочки, а самые ягодки ещё впереди?

И что это может быть за печать, демоны побери всё на свете?! Чем таким располагала моя семья, чтобы заинтересовать Сартага до такой степени? Таким, чтобы хранить за печатью? Лично я представить себе не могла ничего подобного. Была мамина лаборатория, очень хорошая, но вполне обычная, была библиотека, где хранилось множество ценных книг, но попасть туда не составило бы проблемы для толкового мага. И сокровищница, разумеется, имелась, куда без этого? Но я там бывала не раз, и никаких печатей не замечала. Вообще в замке, где родилась и выросла, я знала каждый уголок.

К тому же, существуй что-то подобное, отец рассказал бы мне. Ведь рассказал же про Слово Матери. Он вообще всегда и всем со мной делился, самый старший брат даже ревновал, говоря, что это нечестно: наследник вроде бы он, а поверенной во всех делах отец неизменно выбирает меня.

Поразмыслив так ещё немного, но ни к чему стоящему не придя, я сотворила вестника и отправила послание Брайану. Гадать попусту можно долго, нудно и без всякого результата. Проще схватить Де'Гатара и тряхнуть его как следует, чтобы всё выложил.

Как это можно сделать, я себе не представляла, но от всей души надеялась на фантазию мужа. Для меня... для нас это всё-таки было делом первостепенной важности. Если я действительно настолько нужна Сартагу, он никогда не оставит меня в покое, потому лучше постараться разобраться в этой истории как можно скорее. И не очень-то важно, каким способом, главное — результат.

Ответ от Брайана пришёл быстро — краткое обещание появиться в Эмори завтра. Вестник рассыпался серебристой пылью, на ладонь упала красная роза, вызвав невольную улыбку. Исправляется, значит, не отстаёт от тайных и нежелательных поклонников. Может, ещё и не гуляет, пользуясь моим отсутствием?

* * *

Разбудило меня лёгкое прикосновение к щеке чего-то нежного и прохладного. По виску скользнула холодная капелька, заставив поёжиться и открыть глаза, вдыхая нежный аромат цветка и знакомый, даже уже родной терпковатый запах мужчины.

— Соня, обед скоро.

Я потёрла глаза и сладко потянулась. От камина по комнате растекались волны приятного тепла, но выбираться из-под одеяла всё равно не хотелось. И вставать не хотелось, почти до утра я провертелась с боку на бок, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь связанное с загадочной печатью.

— Ты его нашёл?

Вчера роза, сегодня красный тюльпан. Признание в любви, да. Честно говоря, предпочла бы слова, а не цветок. Но слов, видимо, пока не заслужила. Или кое-кто просто не считал их необходимыми. Мысль о том, что признаваться и не в чем, я отмела как еретическую, чтобы не портила очарования момента. Мужчины устроены проще, предпочитают доказывать чувства делом, а не словами.

— Пока нет. Но если он здесь, то никуда не денется.

Я вздохнула. Может, здесь, а может, и нет. Что-то слабо верилось, что среди светлых Эрик крутился исключительно чтобы добраться до меня. Спорить могу, у него и другие дела имелись.

— Ты надолго?

— До завтрашнего утра совершенно свободен, — лукаво улыбнулся Брайан.

— В столице уже тихо?

— Нет, но у меня есть уважительная причина для отлучки. Капризы беременной жены святы.

— Ты прямо так и сказал? — хихикнула я.

Брайан кивнул, укладываясь рядом и касаясь губами моей шеи. Немного изогнувшись, я запустила руку в карман его брюк и вытащила оттуда часы. Всего-то четверть второго, до обеда ещё полно времени.

— Если ты здесь, кто ищет Де'Гатара?

— Те, от кого он не сможет спрятаться, — усмехнулся Брайан, спускаясь поцелуем к плечу.

— Эрисэн?

— И как ты догадалась?

— Перестань!

— И не подумаю. Времени до обеда ещё полно.

— Они найдут Де'Гатара?

— Если он здесь. Они не могут искать везде. И хватит уже об этом.

Куртка, звякнув серебряными заклёпками, упала на пол. Я нахально запустила ладони под рубашку, чуть нажимая провела ногтями по коже. Всё на свете должно быть в равновесии: если я не хочу одеваться, пусть Брайан раздевается.

В результате вставать расхотелось окончательно, хоть и было уже действительно пора. Но я лежала с закрытыми глазами и не хотела возвращаться к реальности. Хотелось хоть немного продлить момент спокойствия и безмятежности, просто отдохнуть от всех забот и неприятностей.

— Он толкается, — шепнул мне на ухо Брайан.

— Хочет внимания, — улыбнулась я.

— Он хочет, чтобы ты меньше волновалась.

— Так найди Эрика. Это очень поможет мне успокоиться.

— Ты не умеешь не волноваться, — вздохнул Брайан.

Спустил ноги с кровати и потянулся за отброшенной рубашкой. Поднял её, встряхнул и принялся одеваться. Я в который уже раз лениво потянулась и закуталась в наконец-то доставшееся мне целиком одеяло по самый нос.

— Всё равно ещё рано обедать.

— Пойдём, покажу кое-что.

— Это просто что-то красивое или по делу?

— То и другое. Давай, поднимайся, вредно лежать круглыми сутками.

* * *

В подвале было холодно и немного сыро. Я поплотнее запахнула тёплый плащ, пряча руки в рукава и огляделась. На стенах здесь имелись крепления для факелов, но все они сейчас пустовали. Единственным источником света был пляшущий над плечом Брайана красно-оранжевый огонёк, от которого вокруг плясали зловещие тени.

— Призраки тут есть? — не удержалась я от вопроса.

— А то как же, — фыркнул муж. — В каждом углу сидят. В пыточной так вообще пара десятков.

— Тут и пыточная есть? — невольно ужаснулась я.

— Правильнее сказать — была. Разобрали за ненадобностью лет этак триста назад.

— А раньше, значит, надобность была, да?

— Наверное, — пожал плечами Брайан. — Успокойся, нет тут никаких призраков. По крайней мере, я ни разу ни одного не встречал.

— Куда вообще мы идём? — задала я вопрос по существу, переступив через самого подозрительного вида лужу.

— Увидишь.

Тёмный коридор казался бесконечным. По обе стороны то и дело встречались запертые двери, окованные железом. Очень хотелось поинтересоваться, что там за ними, но я удерживала любопытство на коротком поводке. Захочет — сам скажет. Нет — может, мне и правда лучше не знать.

Шагов через полсотни коридор круто свернул вправо, и мы упёрлись ещё в одну такую же запертую дверь. Я с сомнением поглядела сперва на внушительный замок, потом на Брайана. Не похоже, чтобы где-то в кармане у него мог заваляться подходящий ключик.

Впрочем, ключ и не понадобился, дверь оказалась незапертой. Я уже хотела было шагнуть через порог следом, но Брайан, вытянув руку, заставил меня остановиться. Что он в это время делал второй рукой, я разглядеть не успела, потому что буквально через пару мгновений меня всё-таки втянули в помещение. Дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась, и словно в ответ на этот жутковатый звук вспыхнул яркий свет.

Проморгавшись и оглядевшись, я невольно ахнула. Это была ещё одна библиотека, не такая большая, как наверху, но, пожалуй, даже более впечатляющая. За хранившиеся тут книги можно было отправить на костёр всю родню Брайана до десятого колена, включая и всякую седьмую воду на киселе.

— И твой отец не боится? — выдохнула я, не в силах отвести взгляда от этого богатства.

— Не знаю, — пожал плечами Брайан. — Я лично побаиваюсь, но это ничего не меняет. Книги не виноваты в человеческой глупости.

— И ты просто хотел показать мне эту библиотеку? — уточнила я. — Думаешь, она мне пригодится?

— Думаю, — после некоторой паузы отозвался муж, — здесь правда есть кое-что, что может тебя заинтересовать. Потом покажу, как сюда правильно входить, сама посмотришь. А сейчас глянь-ка вот на что.

Я ещё раз огляделась, задержавшись взглядом на входе. Ничего необычного не заметила, если и была какая-то магия — а она была, в этом я не смела сомневаться — то очень и очень хорошо замаскированная.

Брайан тем временем подошёл к одному из шкафов. Постоял перед ним, будто в задумчивости, потом протянул руку и быстро шевельнул пальцами, складывая их в неизвестный мне жест. С самой верхней полки выскользнула довольно толстая книга и плавно опустилась на покрытый тёмно-синей скатертью стол. За ней следом отправилась вторая.

Подойдя, я присела на широкую скамью и осторожно взяла первую книгу. Изображение на переплёте из светло-коричневой кожи стёрлось от времени, пришлось открыть и взглянуть на первую страницу. "Общие вопросы магии крови". Да уж, плачет костёр по хозяевам этого места, прямо обрыдался уже...

— Ты на имя автора глянь, — посоветовал Брайан.

— Жерман Ар'Раоли, — послушно прочитала я вслух, и изумлённо повторила: — Ар'Раоли?

— Насколько я помню, в Ладаре приставка "Ар" соответствует баронскому титулу, а приставка "Де" — графскому.

Я кивнула. Ничего сложного, на самом деле, просто давняя традиция. Больше ни в одной стране она не принята, но как по мне — удобно. Сразу понимаешь, с кем имеешь честь, без долгих пояснений и перечисления владений и регалий.

— Теперь взгляни на вторую книгу.

Я послушно выполнила просьбу. Здесь надпись на обложке сохранилась получше, даже поддавалась прочтению. Книга называлась "Печати сохранения и сокрытия". То, за что сожгут ещё вернее, особенно здесь, в землях светлых.

— Автор — Жерман Де'Раоли, — опередив меня, сказал Брайан. — Написана вторая книга пятью годами позже первой. Неплохо возвысился твой предок, из баронов в графы. Часто такое случается в беспредельно консервативном Ладаре?

Нет. Прямо скажем, я затруднялась припомнить хоть один подобный случай. Для этого требовалось оказать короне исключительно значимую услугу, такую, чтобы следующие сто поколений по праву гордились. Но ничего подобного в истории своей семьи я не припоминала хоть убей. Даже не знала, что когда-то мы были баронами, не графами. Об этом... умалчивали. Да, пожалуй, стоило выразиться именно так.

— Было нечто, о чём корона предпочитает не распространяться, — эхом моих собственных мыслей отозвался Брайан. — И это "что-то", весьма вероятно, связано с магией крови и конкретно печатями.

— Вопрос в том, что именно, — вздохнула я.

— В этих книгах ничего нет, — не без некоторой досады сообщил муж. — Я читал их обе, потому и вспомнил. Общие вещи о данном виде магии, не более. Хотя твой предок хорошо разбирался в том, о чём писал, этого не отнять.

— И где тогда искать ответ?

— Понятия не имею. Но рискну предположить, где-то в биографии этого Жермана.

Я только вздохнула. Вот ещё один вопрос, ответ на который теоретически существует, но практически поди знай, где его искать. Будь у меня возможность покопаться в фамильной библиотеке, было бы куда проще. Но какие сведения могут быть у светлых о тёмном, к тому же, жившем давным-давно?

— Пойдём обедать, — тоже вздохнул Брайан. — Потом тут покопаешься.

* * *

За разговором я наблюдала из окна. Несмотря на расстояние и на то, что не рискнула воспользоваться магией, чтобы подсмотреть и подслушать, сразу поняла, что собеседник Брайана не человек. Каждое неуловимо лёгкое движение высокой, тонкой фигуры, закутанной в серый плащ, буквально кричало об этом.

Эрисэн... сильные мира сего боялись этих невидимых убийц до нервной дрожи. Мало кому удавалось их в самом деле нанять, зато на них обожали списывать все банальные промахи охраны и тайных служб. Эрисэн — и этим всё сказано. Уже не надо объяснять, почему стражники дрыхли на посту, да так крепко, что мимо них не только что эльфийский убийца — стадо быков могло незамеченным прошествовать.

Фигура в плаще почтительно низко склонилась, видимо, прощаясь. Брайан кивнул, скорее обозначая ответный поклон, заставляя меня невольно задуматься о странной двойственности этих отношений. Внук князя, но полукровка, кто он для эльфов? У него нет никаких наследственных прав, значит, получается, никто. Но ему кланяются, как повелителю. Почему?

Брайан Айвэ Даранэйл Эмори. Я задумалась ещё тогда, когда впервые услышала его полное имя. Почему не Арэн, "любимый"? Ведь именно такое второе имя дают всем полукровкам. Айвэ же означает "первенец", для эльфов это понятие тождественно наследнику. Зачем давать такое имя тому, кто наследником не может быть по определению? Вот знай я значение третьего имени... но эльфы не очень-то большие любители рассказывать людям о своих традициях.

Задумчиво покусывая губу и размышляя, стоит ли всё-таки пристать к Брайану с расспросами, я проводила взглядом фигуру в плаще. Эрисэн буквально растворился в сгущающихся сумерках — только что был здесь, на виду, и вот уже исчез. Я не уловила, когда и как это произошло. Неудивительно, что их так боятся.

Больше смотреть было не на что, и я вернулась к чтению прихваченной из тайной библиотеки книги. "Заметки о Фохайской хронике" тоже не отличались подробностью и полнотой. Порой хотелось воскресить их давным-давно покойного автора и убить его с особой жестокостью за обыкновение вместо детальных пояснений и комментариев попросту ссылаться на первоисточник. Ну вот не думал он, разумеется, что этот самый первоисточник однажды окажется утраченным.

Из-за этого я постоянно теряла нить описываемых событий, приходилось вновь и вновь возвращаться к уже прочитанному, обдумывать каждое слово в попытке хоть как-то заполнить пробелы в фактах и логике.

Брайан вернулся в комнату, присел рядом на кровать и взял листок, на который я выписывала всё, что могло помочь выяснить, где же именно находился Ирагрид. Ориентиры в разных источниках упоминались самые разные, но как на подбор давно не существующие. Поэтому на первый взгляд могло показаться, что нашла я немало, а на деле — ничего.

— Что-то знакомое.

Я вздрогнула, чуть не выронив книгу, резко повернулась и посмотрела на Брайана. Тот полулежал на кровати, задумчиво глядя на мой список. Потом поднял взгляд на меня и договорил:

— Шиарревинад, — без запинки выговорил он. — В переводе с лирестанского это означает "дорога пепла".

— И что? — не поняла я.

Вместо ответа Брайан легко поднялся с кровати, дошёл до стола, взял карту, снова улёгся и, разложив её перед собой, ткнул пальцем куда-то в самое сердце Дрожащих гор. Я присела рядом и посмотрела, куда именно он показывает.

— Вот здесь проходит Морадский караванный путь, — пояснил Брайан, ведя пальцем по карте. — Насколько помню, по Ущелью Лезвий и дальше, через Вьюжный перевал.

— Это я знаю, — кивнула я. — Что с того?

— Ущелье Лезвий когда-то имело два выхода. Сейчас один из них завален льдом и там никак не пробраться. Но я читал, что когда-то путь в Морад был на два дня короче, потому что пролегал именно через него. Он выводил к месту, которое в той книге называлось Маэтвенар. Чёрный перевал. Знаешь, почему эльфы назвали его так?

Я неопределённо пожала плечами. Эльфы славились своей манерой давать всему на свете беспредельно странные с человеческой точки зрения названия. Видимо, нужно было быть эльфом, чтобы понимать логику, которой они при этом руководствовались.

— Ох, Лиса, — вздохнул Брайан, — то, что ты чего-то не понимаешь, ещё не означает, что в этом нет смысла. Но тут всё как раз довольно просто. Относительно недалеко от Маэтвенар есть вулкан, периодически извергающий облака пепла. А ветер там дует так, что большая часть этого пепла оседает именно на том перевале, делая снег чёрным. Потому это место так и назвали.

— Дорога пепла... — пробормотала я.

— Угу, — кивнул Брайан. — Одна проблема: туда сейчас никак нельзя попасть.

— Да и не надо! — радостно выпалила я, хватая свой листок. — Охота пришла по горам бегать. Главное, теперь я точно знаю, что есть всего четыре места, где мог находиться Ирагрид! Кстати, а ты что, знаешь лирестанский?

Брайан отрицательно качнул головой:

— Не сам лирестанский. Просто однажды пришлось целый год прожить в Бешиете, а это, по сути, осколок Лирестана. Язык, на котором там говорят, соответственно, осколок лирестанского, правда, примитивный до крайности. Но кое-что с тех пор понимаю.

— Здорово, — протянула я и без перехода поинтересовалась: — Де'Гатара нашли?

— Нет, — недовольно скривился Брайан. — Здесь его нет, успел унести ноги.

Я сердито засопела. Вот ведь гад! Специально появился, чтобы напугать, и тут же удрал по своим делам. Явно в надежде, что я тут буду сидеть и бояться каждого шороха. Да не дождётся. Всё равно ведь поймают рано или поздно.

— Не хотелось бы, чтобы он угодил в лапы сыскарей, — проворчал Брайан. — Я попробую что-нибудь придумать.

Поразмыслив, я кивнула. В том, что угодив на дыбу, трусливый подонок сознается во всём на свете, чтобы выторговать себе спасение, сомневаться не приходилось. Этак ещё чего доброго и про меня расскажет.

— Попробуй, — вздохнула я. — А лучше придумай.

* * *

Теперь в одиночестве скука мне не грозила. Книг, как полезных, так и просто интересных, появилось хоть отбавляй. Подсказка, найденная Брайаном, оказалась просто невероятно полезной. Собственно, это был первый и единственный реальный ориентир для поисков города. И какой!

Теперь я искала описания Ирагрида, чтобы понять, в каком из четырёх возможных мест он некогда стоял. Тут было и не угадать, что конкретно окажется в итоге полезным. Сгодиться могло даже описания красот, открывавшихся из окон какого-нибудь тамошнего примечательного здания. Красоты хороши тем, что бывают уникальными.

Пока, правда, я натыкалась исключительно на всяческие оригинальные метафоры, о смысле которых можно было гадать и гадать. Нет, вообще-то я любила подобные штуки, они придавали историям вкус, помогая погружаться в атмосферу места и времени. Но сейчас вся эта поэзия образов вызывало одно раздражение.

Устав сопоставлять, сравнивать, гадать и попросту фантазировать, я переключалась на поиски сведений о своей семье. Точнее, о Жермане Де'Раоли. Эти изыскания были столь же интересны и познавательны в общем и безуспешны в плане достижения конкретных результатов. И неудивительно. Если уж у себя дома я никогда ничего о нём не встречала, чего было ожидать тут.

День летел за днём, страница за страницей. И всё было так хорошо и спокойно, что казалось навеки застывшим именно в таком состоянии: мира, тишины и сладкой надежды на лучшее, не спешившей оправдываться, но и не исчезающей. В какой-то момент я настолько увлеклась процессом, что позабыла про всё на свете. Пугающей действительности вокруг для меня просто не стало.

Словом, я позабыла ожидать от жизни новостей. И совершенно напрасно, потому что они не замедлили случиться. Вполне такие себе закономерные и логичные новости. Заснув над очередной книгой, проснулась я посреди ночи от весьма неприятного ощущения, давно и крепко позабытого. Лет этак примерно с четырёх не просыпалась в мокрой постели.

Спросонок я ужасно смутилась. Последнее время бегала по малой нужде очень часто, но вот чтобы не добегать... стыдно всё-таки, не маленькая. Хоть даже и во сне. Потом разум немного пришёл в себя и понял, что помимо сырости в наличии и другие ощущения, куда более неприятные.

Стыд сменился страхом. Одно дело иметь об этом теоретические представления, совсем другое — приобрести практический опыт. Я замерла в подушках, не зная, можно ли мне встать, чтобы позвать кого-нибудь, или лучше лишний раз не шевелиться и просто заорать. Второй вариант показался более безопасным.

Прибежавшая на крик Марика деловито откинула одеяло, полюбовалась пятном на простыни, спросила, что я чувствую. Выслушала мой доклад, покачала головой, велела не волноваться и куда-то ушла.

Я честно попыталась последовать её совету, но получилось не очень. К моменту, когда Марика вернулась с местной повитухой, я металась по кровати и готова была выть и на стенку лезть. Правда, говоря честно, пока больше от страха, чем от боли.

В храм часто приходили рожать. Обычно бедные женщины, которым нечем было заплатить повитухе или, тем более, целителю. Чтобы и родить спокойно, и сразу благословения для ребёночка попросить у богини. Я порой помогала и очень часто видела, как всё происходит. И, разумеется, слышала. Не услышать такое было невозможно при всём желании.

Уже и не помню, когда решила для себя, что не стану позориться подобным образом. Что после всего пережитого уж это-то точно смогу вытерпеть. Ох, не знала я тогда, дура наивная, о чём говорю! Может, тирендские изуверы-маги кое-что и смыслят в пытках, но куда им до матушки-природы...

И, кстати, до здешней повитухи тоже. Деловито меня осмотрев и загадочно поцокав языком, эта старая ведьма велела мне встать и ходить! Я хотела было возмутиться, но было так больно, что все слова попрятались по тёмным углам разума.

Не знаю, сколько продолжались эти хождения по комнате, потом лежание в кровати. Помню, что искусала губы в кровь, стараясь не кричать. И всё равно закричала, чувствуя, что сейчас потеряю сознание от бесконечной боли, уже не замечая ничего и никого вокруг. Мир сжался до тихого голоса, шептавшего мне на ухо что-то успокаивающее, и тёплой твёрдой ладони, в которую я вцепилась мёртвой хваткой.

А потом мне под нос сунули отвратительно вонючий клочок ваты, вынуждая вернуться из полузабытья. Я выругалась последними словами, хватая воздух ртом, распахнула глаза и огляделась. И только тут поняла, кому принадлежали голос и ладонь.

— Ты давно здесь? — хрипло прошептала я.

— Нет, — бодро соврал Брайан.

— Тужься давай, — скомандовала повитуха. — Ну же, не ленись.

Я была уверена, что не смогу, что силы закончились. И опять ошиблась. Кажется, даже боль теперь пошла на убыль. Сначала медленно, а потом сразу и резко. Не успела я осознать это, как услышала возмущённый детский крик. И сквозь пелену застилающих глаза слёз увидела маленькое орущее тельце в руках повитухи.

— Поздравляю, милорд, — довольно усмехнулась она, осторожно передавая ребёнка Марике. — С рождением наследника.

Я прикрыла глаза, роняя голову на подушку. Желание поскорее прикоснуться к своему ребёнку боролось во мне с безумной, невероятной усталостью. Марика гремела чем-то в углу, крик затих, потом опять возобновился и снова затих. Тихий шёпот вновь коснулся моего уха:

— Я люблю тебя.

— Повтори, — прошептала я, чуть повернув голову, но не открывая глаз.

— Я люблю тебя, — чуть громче повторил Брайан.

Глаза я открыла, но так и не придумала, что сказать в ответ. Мысли и чувства в слова не складывались. Спасибо, и я тоже? До чего глупо! Даже не глупо, как-то пошло и банально. Это меньше, чем мне сейчас хотелось выразить.

Спасла меня Марика, вернувшаяся из угла. Просто положила мне на грудь крошечное, чуть копошащееся тельце и отошла, краешком рукава вытирая слёзы. А я застыла, глядя на это... чудо. Чудо с лавандовыми глазами.

За окном опускался вечер. Но сколько бы это ни длилось и как бы ужасно ни было, оно того стоило. Всё стоило, каждое мгновение. Ради того, что я сейчас чувствовала, можно было пережить это снова. И потом ещё раз. Ради тепла, ради мягких шевелений, ради первого прикосновения крошечного ротика к груди.

Повитуха чем-то гремела, что-то говорила Марике, может, и Брайану тоже. Я была слишком сосредоточена на себе и сыне, чтобы обращать на это внимание. И почему тот сон был таким ужасным? Вот реальность получилась другой...

Нечто похожее на ощущение из того кошмара мелькнуло только когда Марика забирала у меня заснувшего малыша. Я не хотела с ним расставаться, но не смогла сопротивляться. На миг испугалась и сразу провалилась в сон.

* * *

Просыпаться не хотелось, но Марика была настойчива. А сердитый плач оказался вообще совершенно неотразимым аргументом. Как и жестокое обещание найти кормилицу, если сама я предпочитаю бессовестно дрыхнуть, когда ребёнок голоден.

— А где...

— Завтракает, — не дав мне закончить вопрос, сообщила Марика.

— Тоже хочу, — пробормотала я. — Завтракать.

— Сейчас принесут.

Я кивнула, задумчиво глядя в окно на безупречно чистое голубое небо. День обещал быть ярким и солнечным, будто тоже решил отпраздновать такое примечательное событие. Да, Матерь Тёмная, отпраздновать... Совсем забыла, что это полагается делать. Ужас какой.

Мысль о том, что в замке соберётся куча незнакомого мне народу, будет радостно пить и орать заздравные речи, привела меня в ужас. Вот зачем вообще существует эта нелепая традиция? Новорожденному ребёнку нужны еда и сон, его матери — покой и отдых. И только молодому счастливому папаше — повод напиться с дружками. И ведь именно его желание выходит самым... уважаемым!

А потом я осталась наедине с завтраком, спящим в колыбельке сыном и всё теми же мыслями. Пить будут, сволочи. Веселиться. И выбирать имя ребёнку. Моему. Без меня. Так принято, так всегда происходит, и у светлых, и у тёмных. Женщину, этого ребёнка выносившую и родившую, в муках, между прочим, родившую, никто не спрашивает.

— Мне позже зайти?

Вздрогнув, я посмотрела на Брайана, прислонившегося к дверному косяку. На лице его застыло выражение задумчивого интереса. Какого-то откровенно исследовательского, как у безумного учёного в процессе рискованного и нелепого эксперимента.

— Что, так ужасно выгляжу? — не удержалась я.

— У тебя такое выражение лица, что я невольно опасаюсь за свою жизнь, — фыркнул муж, закрывая дверь.

— Умеешь ты уходить от ответа, — проворчала я.

— Красота в глазах смотрящего, — после небольшой паузы сказал Брайан. — Поэтому ты самая красивая женщина на свете. Только вот что тебя так разозлило?

— Пить сегодня будешь? — поинтересовалась я нарочито равнодушно.

— Нет, — ответил он, чуть качнув головой. — Я плохо переношу алкоголь.

Я фыркнула от досады на саму себя. Верно, не подумала. У эльфов отношения с выпивкой... своеобразные. В отличие от людей они не пьянеют. Вообще. Выпить могут хоть бочку — и ни в одном глазу, что называется. Зато похмелье у них потом бывает, и гораздо более жестокое. Довелось раз наблюдать. Врагу не пожелаешь.

— Но если бы мог, напился бы, — вдруг ехидно усмехнулся Брайан. — Чтобы мы с тобой были в расчёте.

Вспомнив свою давешнюю выходку, я мучительно покраснела до корней волос. Надо же было так опозориться... Хотя, если подумать, именно с этого всё и началось. Кто знает, что бы сейчас было со мной, не реши я тогда попросту залить горе и страх вином.

— Не думаю, что ты остался внакладе, — сообщила я в ответ. — Если бы я тогда не напилась, сейчас тебе не пришлось бы думать, как назвать сына.

Вот только что, всем на свете клянусь — только что он стоял у дверей, а через мгновение переместился ко мне на кровать. Склонился надо мной, упершись руками по обе стороны подушки, и доверительно прошептал на ухо:

— Малышка, зря ты так. Трезвая или пьяная, ты бы всё равно оказалась тогда в моей постели.

— Это почему? — с трудом выдохнула я, сглотнув и облизнув разом пересохшие губы.

— Потому что это судьба, — усмехнулся Брайан, чуть тронув губами мою шею. — И потому, что я так решил.

С первым я поспорить не могла, а со вторым было попросту лень. Или не хотелось. Честно сказать, больше всего сейчас хотелось поспать. Но сначала нужно было поговорить, и не о прошлом, а о настоящем.

— Решил он, — фыркнула я. — А как сына назовёшь, решил?

— Пришёл тебя спросить, — с обескураживающей прямотой ответил Брайан.

— Аллан или Дэниэл, — выпалила я в ответ прежде, чем успела подумать.

— Почему не Ирвин?

Я закрыла глаза, подавив тяжёлый вздох. Да, традиция. Первого сына называют в честь отца женщины, если она — старшая дочь в семье. Именно этого я больше всего и боялась. Того, что ко мне, матери, проявят традиционное уважение, традиционно же не спросив, нужно ли мне оно такое.

Никогда особо не верила в приметы, но одна не давала мне покоя довольно долго. Как-то раз родители принесли в храм умирающего ребёнка. Наставница провозилась с ним трое суток, делая всё возможное и невозможное. Под конец даже провела странный, никогда прежде не виденный мной ритуал. Но всё оказалось бесполезно, мальчик умер. И вот тогда-то она, вернувшись после долгого разговора с его родителями, обмолвилась, что нельзя называть детей в честь тех, кто умер медленной и мучительной смертью.

Она так толком и не объяснила мне, почему. Тогда сказала, что я ещё мала и всё узнаю, когда вырасту, перед замужеством. Но случиться этому оказалось не суждено. И вот теперь я твёрдо знала только одно: Ирвином моего сына звать не будут. И пусть обо мне думают что угодно. Что я непочтительная дочь, что просто дура капризная — главное, чтобы с ребёнком всё было хорошо.

— Примета плохая, — ответила я коротко.

— Хорошо, — не стал, к моему удивлению, спорить и выспрашивать подробности Брайан. — Но я ведь должен как-то объяснить свой выбор. Почему, скажем, Дэниэл?

— Так звали моего брата, самого старшего. И именно так я назвала отца Лорейн Дайрас, если ты забыл. Так что глупых вопросов, полагаю, не будет.

— Забыл. Хорошо, а почему Аллан?

— Потому что так звали моего очень героического предка, — усмехнулась я. — И мне просто нравится это имя.

— Сойдёмся на Дэниэле? — предложил Брайан.

— Договорились, — согласилась я.

* * *

Лестница покачнулась. Я мёртвой хваткой вцепилась в край полки, поспешно зашептав молитву Матери. Давно этого не делала, как-то и не хотелось, но вот сейчас момент наступил. И совсем не потому, что из-за резкого неосторожного движения я едва не улетела с немаленькой высоты. Дело было в книге, попавшейся мне в руки.

Как я раньше её не заметила? Столько раз смотрела на эту полку, читала надписи на корешках и каждый раз пропускала эту, почему-то убеждённая, что здесь всё не то. Словно нечисть какая глаза отводила. Кстати, проверить бы это место, мало ли, вдруг тут правда какая-нибудь тварь водится... но это потом.

Сейчас у меня образовалось дело куда более важное. Хотела я знать, где именно находится Ирагрид? Так вот оно. И плевать, что сентиментальный роман. В отличие от всяких там исторических хроник, в подобных произведениях часто описываются окружающие красоты.

Задаваясь по пути вопросом, что вообще подобная книга может делать в этой библиотеке, я спустилась с лестницы и отправилась к себе. Дэни наверняка уже проголодался, пока я тут перебирала старинные писания.

На обратном пути я задумчиво перебирала страницы. Пока ничего не находила, но в успехе почти не сомневалась. И чувствовала по этому поводу радость, смешанную с лёгкой досадой. Желанная разгадка была так близка, и в то же время дальше, чем когда бы то ни было. Ребёнка не бросишь, не сорвёшься искать исчезнувший город. Сколько ещё придётся ждать? Не меньше года.

В то же время я понимала, что не очень об этом и сожалею. Не так ужасно оказалось просто взять и начать жить чем-то ещё, кроме поисков. Искать можно, и можно надеяться на успех. Но нельзя при этом не понимать, что он лишь возможен, не гарантирован. Если легенда о Слове Матери на самом деле только легенда, что тогда останется у меня, после меня? Теперь ответ на этот вопрос я знала точно.

Марика встретила меня недовольным ворчанием. Обозвала книжным червём и посоветовала больше дышать свежим воздухом, а не пылью веков. Я с самым честным видом пообещала, что отныне так и буду поступать. С книгой можно и в саду посидеть, пока ребенок спит.

— Молоко выпей, — проворчала Марика напоследок, сунув мне кружку.

Ежедневный ритуал теперь, да. Никогда не была большой любительницей молока, но почла за благо не спорить. Всё равно ведь выпью, никуда не денусь. Только дополнительную лекцию о своей безответственности предварительно выслушаю.

Когда кормишь ребёнка, совершенно невозможно заниматься чем-то другим. Это особое состояние погружения в себя, когда ничего внешнего не требуется. Да и не воспринимается оно, если уж честно. Я очень скоро поняла, что надо иметь огромную силу воли, чтобы не превратиться в мамочку-наседку, интересующуюся только делами своего драгоценного чада и в упор игнорирующую остальной окружающий мир. Раньше меня это в других раздражало, а теперь... мамочки, в вашем полку прибыло. Потому что не хочется ничего другого, хоть убивайте. Надо, знаю, но не хочется. Во всяком случае, пока что. Может, попозже это пройдёт.

— Возвращаться, надеюсь, не собираешься?

— В столицу? — уточнила я, укладывая заснувшего сына.

— Да, — кивнула Марика, складывая в шкаф выглаженные пелёнки из корзины.

— Нет, ещё чего, — фыркнула я. — Ничего я там не потеряла.

Да и не разрешали мне пока возвращаться. И действительно, не слишком хотелось. Де'Гатар, скорее всего, там обретается — вот уж от кого желательно держаться подальше. А уж какие сплетни гуляют по городу и по Академии, лучше не представлять даже, особенно перед едой. Мигом аппетита лишишься. Нет, спасибо, мне и здесь хорошо.

Вернувшись в кровать, я наконец-то открыла книгу и принялась за чтение. Увидь меня сейчас кто-нибудь из старых знакомых, сначала глазам бы не поверил, а потом пополнил бы гильдию убеждённых, что женщины бывают или умные, или замужем.

И ведь не поспоришь никак. Валяюсь среди бела дня на кровати, кое-как одетая, добросовестно жую зелёное яблоко и читаю сентиментальный роман. С интересом, причём читаю и со всей увлечённостью. Ну и пускай. Главное — я сама знаю, что и зачем делаю, а чужие мнения не волновали меня отродясь.

Хотя чтиво и впрямь оказалось ещё то. Главная героиня лепила глупости одну за другой, и у меня, явно вопреки авторской задумке, это не вызывало ни малейшего к ней сочувствия. Честное слово, нашла чем терзаться. Не так на неё посмотрели, видите ли. А как, интересно, нормальный взрослый мужик должен смотреть на привлекательную особу женского пола? Она, поди, не статуя мраморная, для чистого восхищения предназначенная, радовалась бы, что её раздеть мечтают. Трагедия женская, вообще-то, наступает, когда о подобном мечтать перестают.

Правда, главный герой, записанный героиней в гнусные похотливые животные, был тоже мало чем лучше. Судя по прочим его деяниям, описанным большей частью стыдливыми умолчаниями, девица неверным путём пришла к правильному выводу. Нет, я не из тех, кто считает, что мужчине следует вести монашескую жизнь вплоть до нахождения единственной и обожаемой той самой, но тут был всё-таки перебор, пожалуй.

В какой-то момент я поймала себя на том, что мне уже интересно, чем закончится эта феерия обоюдного идиотизма. Вот если бы финалы подобных писаний хоть иногда были сколь-нибудь непредсказуемыми, даже дочитала бы. Но подобного никогда не случалось и не случится, так что процесс выходил явно важнее результата.

Вот в этом самом процессе, после очередной нелепой ссоры на ровном месте, я и нашла именно то, что так долго искала. Выскочив на балкон, чтобы остыть после негодующих криков, прекрасная дева узрела перед собой дивный горный пейзаж: вершины-близнецы, окружённые дюжиной пиков пониже, в лучах закатного солнца.

Ухватив с прикроватного столика карту, я развернула её и довольно улыбнулась: вот и ответ. Ирагрид находился к востоку от Дрожащих гор и к югу от Вьюжного перевала. Будь он северней, Ледяной хребет не позволил бы увидеть Вечных Братьев. Есть только одно подходящее место — Долина Шорохов.

Место, надо сказать, жуткое. Вот уже несколько столетий там не просто никто не живёт, его предпочитают обходить стороной. Считается, что это логово призраков-ранги, усыпляющих людей и высасывающих у них жизнь. Научных подтверждений существования этих тварей нет, но народные поверья не возникают на совсем уж пустом месте. Может, не пресловутые ранги, но что-то опасное там должно быть обязательно.

Каков вывод? Долина Шорохов — не то место, куда можно соваться очертя голову и уповая на удачу. Понадобится основательная подготовка. И для начала неплохо бы изучить обитаемые окрестности и бытующие там поверья, чтобы понять, к чему вообще стоит готовиться. Тут как раз пригодится библиотека Академии. Тамошние специалисты по нежитеведению собирают такие сведения постоянно.

Я уже начала было подумывать написать об этом Брайану, чтобы покопался, а может, и поговорил с кем-нибудь из коллег, но вовремя опомнилась. Спешить совершенно некуда. Прямо завтра, и даже в этом году я никакой Ирагрид искать не буду. А если в столице до сих пор неспокойно, вести подозрительные расспросы — большой риск. Люди болтливы, а сыскари подозрительны, можно ненароком привлечь их внимание, и неизвестно, чем это в итоге обернётся.

Нет уж, всему своё время. Пусть пока завершится и забудется история со шпионом. Периоды суеты и поисков врага всегда сменяются затишьем, когда все устают бесконечно озираться и расслабляются. Вот тогда и надо будет приступать к этому делу.

Грохот за спиной заставил меня выронить карту и подскочить, резко разворачиваясь. Дэни, разумеется, проснулся, завозился и захныкал, пока лишь намекая на намерение поднять крик, если мама немедленно не подбежит и не успокоит его. Горничная, прихода которой я за раздумьями даже не заметила, так и застыла столбом, глядя на выроненное серебряное блюдо.

— Простите, миледи, — пробормотала она, сообразив, что я смотрю на неё.

Зайна. Разумеется, кое-какое знакомство с этой особой, помимо подслушанного однажды разговора, я свести успела. Даже как-то не хотелось и гадать, было ли падение блюда случайностью. Другое дело, что никогда раньше она в моих комнатах не появлялась, их всегда убирала Девиса, уже немолодая и очень приятная женщина, быстро нашедшая общий язык с Марикой. Благодаря дружеским отношениям этой парочки я неизменно узнавала самые свежие и достоверные сплетни.

— Осторожнее, — сухо посоветовала я, уже склоняясь над сыном.

— Да, миледи. Простите, миледи.

Девица подняла блюдо и принялась торопливо составлять на него остальную посуду, тайком косясь на меня. Неодобрительно так косясь, даже с некоторым презрением. Я чуть было не фыркнула: подумать только, чьей критики тут удостоилась.

Конечно, обычно знатные дамы сами своими детьми не занимались. Сдавали с рук на руки кормилицам и нянькам, возвращаясь к балам и приёмам. Чего уж, моя собственная мать поступала именно так. Потому, наверное, по-настоящему близкие отношения у меня и сложились с отцом, но никак не с ней. Нет, отец меня, конечно, тоже не кормил и не менял мне пелёнки, но хотя бы интересовался моим воспитанием, не ограничиваясь краткими замечаниями по поводу внешнего вида.

Мне очень не хотелось, чтобы мой ребёнок сохранил обо мне такие же воспоминания. Да и вообще, от мысли отдать его в чужие руки внутри поднимался отчётливый протест. Это моё, родное. Даже самая лучшая нянька не будет любить моего сына так, как я.

По мнению Зайны, это выдавало во мне простолюдинку. По моему мнению, это её мнение выдавало простолюдинку в ней, хоть девица и пыжилась изобразить из себя настоящую леди. Не в манерах разница, не в речи — в том, как ты думаешь. Если совсем точно, в способности иметь независимые суждения.

Даже называя себя Лорейн Дайрас, я остаюсь Алиссандрой Де'Раоли, аристократкой в сто затёртом поколении. И мне нет нужды что-то кому-то доказывать. Я не диадема Аринэ, чтобы нравиться всем и каждому, от королей до воров. Но если я кому-то не нравлюсь, это не моя проблема.

— А где Девиса?

— Приболела, миледи.

— Понятно, — кивнула я. — Полей, пожалуйста, цветы в гостиной.

— Разумеется, миледи. Сейчас всё сделаю.

Дэни, так и не успев разреветься, сладко засопел у меня на плече. Походив ещё немного по комнате, чтобы он уж наверняка заснул, я уложила его обратно в кроватку, подошла к окну и призадумалась. Хорошо, Девиса приболела, но почему именно Зайна? Не она ли давеча заявляла, что никогда не унизится до прислуживания мне? Да, да, благодаря Девисе я была в курсе всех сплетен, гуляющих по замку и городку.

Она вошла тихо, не постучав, не спросив разрешения, не узнав, нужно ли мне что-нибудь. Собственно, за такое я вполне могу её прогнать. Могу, но, разумеется, не стану. И глаз с неё отныне попрошу не спускать. Сдаётся, девица за мной шпионит, не помешает узнать, зачем, почему и, главное, для кого.

Глава 7

Опять ничего! Не сдержавшись, я сердито захлопнула книгу. И тут же замерла, напряжённо прислушиваясь. Вот ведь! Совершенно не думаю, что делаю. Так недолго и Дэни разбудить, убаюкивай потом заново. А это становится всё сложнее.

Безрадостные ожидания поспешили оправдаться, из кроватки донеслись возня и недовольное хныканье. Пришлось, мысленно ругая саму себя последними словами, выползать из-под тёплого одеяла. И спать тут же захотелось, как назло прямо, а теперь придётся сначала сына успокаивать.

Мелькнула даже мысль позвать Марику и поручить это ей, тем более в её комнате горел свет. Наверное, очередным сентиментальным романом зачиталась. Поколебавшись пару мгновений, я всё-таки передумала. Сама разбудила, самой и укладывать.

Походив по комнате под всё более и более громкий плач, я поняла, что так легко не отделаюсь, придётся кормить, а это так... убаюкивает. Меня. Только и остаётся взбодриться заклинанием. Мелочь, никто не заметит. Да и замечать такое тут некому по идее.

Поудобнее устроившись в подушках, я блаженно прикрыла глаза, погружаясь в прекрасные минуты близости и тепла. Недолгие, неповторимые, но такие запоминающиеся. Делающие меня по-настоящему счастливой. Дающие совершенно новый ответ на вопрос, для чего я живу.

Шум в коридоре, странный, донельзя неуместный в такой час, разрушил моё умиротворённое спокойствие. Распахнув глаза, я прислушалась, но вокруг вновь воцарилась тишина. Картина, что ли, со стены упала? Дэни завозился, я посмотрела на него и с трудом сдержала крик, увидев на лбу малыша вязь чуть золотящихся линий. Знак благословения Дарсаны. Он проявился лишь на пару мгновений, а потом исчез, будто и не было. Неужели показалось?

Неподалёку хлопнула дверь, послышались шаги. Несколько человек, пять или шесть, наверняка мужчины. Отчаянно закричала девушка, потом этот крик резко оборвался. Я вскочила, прижимая Дэни к себе, огляделась, пытаясь сообразить, что делать и куда бежать. Поздно.

Двери распахнулись, створки с грохотом ударились об стены. Да, их было пятеро, рослых мужчин в тёмных плащах с глубокими капюшонами. Сыскарей. Цепных псов Хранителей.

Детский плач разорвал повисшую на несколько мгновений тишину. А я просто стояла, не зная, что говорить и делать. Наверное, стоило возмутиться, но какой смысл? Уж если они пришли, просто так не уйдут. В голове бился единственный вопрос: кто? Кто мог меня выдать?

— Эстина Самирес, — мрачно, без намёка на вопросительную репутацию объявил сыскарь, шедший впереди прочих. Видимо, главный в этой... стае.

Я окончательно растерялась. Почему Эстина? Эстина была убита ещё тогда, в храме, одной из первых. Как, откуда вообще они могли узнать её имя, а главное, почему связали его со мной? Ответ один — Де'Гатар постарался. Но зачем, если я ему нужна? Или этот мерзавец в доле с сыскарями?

— Вы ошиблись, — холодно ответила я, пытаясь хоть немного успокоить сына. — Я Лорейн Эмори, в девичестве Дайрас.

— Отпираетесь, — усмехнулся мужчина, сбрасывая с головы капюшон.

Я видела его раньше, такой шрам через всю щёку трудно забыть. От когтей нежити, это наверняка. Бывший охотник, подавшийся в сыск. Кажется, когда-то даже слышала его имя, но не запомнила. А нет, запомнила — Кирон. Вот фамилию да, забыла.

— Нет. Озвучиваю факты.

— Мы знаем, кто ты, тёмная жрица.

— Не понимаю, о чём вы.

Неужто думает, я испугаюсь и тут же во всём покаюсь? Сейчас. Видела я людей и пострашнее. Не на лицо, нет. Амаль Даренс, первый палач Тиренда, красив был, как небесный дух, но более безобразной души мне встречать не доводилось.

Вместо ответа Кирон подошёл ко мне, выхватил из рук Дэни и грубо швырнул его на кровать. Я, не сдержав вскрика, дёрнулась было, но куда там. Мужчина был сильнее. Он легко удержал меня за плечи одной рукой, а второй рванул вниз халат вместе с сорочкой. Развернул, чуть отстраняясь, и показал остальным мою спину.

— Видите?

— Нет, — тихо отозвался один из сыскарей, так и стоящих у входа.

Я с трудом сдержала злорадную улыбку. Что, хотели увидеть знак Матери? Опоздали, ребята, его больше нет. Как теперь будете обвинять меня? Вот нет его, и никакой маскировки вы не найдёте, хоть год ищите.

Кирон развернул меня ещё раз и посмотрел сам. Провёл по коже пальцами, потом всей ладонью. Грязно выругался и швырнул меня на кровать. Я сразу схватила Дэни, принялась баюкать его, напрочь игнорируя то, что на меня, почти голую, пялится толпа мужиков. Пускай, это не самое страшное.

— Как ты это сделала, жрица?

— Я не жрица.

Святая правда. Я больше не жрица, моё служение исполнено и завершено. Потому знак посвящения и исчезает. Да и храма больше нет. Не осталось почти ничего, только я и моя цель попытаться что-нибудь изменить.

Шею обожгло срываемой цепочкой. Я даже не успела ничего понять, прежде чем виски сдавило знакомой болью. Амулет! Кто рассказал им о нём? Знал ли Де'Гатар? Нет, кроме меня и Брайана тайна этой вещицы была известна только Ноэлю, так уж вышло.

— Тёмная, — довольно прошипел Кирон.

Боль долго не желала отступать. Я почти не запомнила, как меня волокли по коридорам и лестницам. Единственной яркой вспышкой в памяти остались лица графа и слуг, собравшихся в холле. Они стояли кучей, окружённые сыскарями, под прицелом взведённых арбалетов, и молчали. Правильно делали. Помочь мне всё равно нельзя, разве что поймать стрелу напрасно.

Более-менее очнулась я только на крыльце, от порыва прохладного осеннего ветра. Теснее прижала к себе Дэни, уже не плачущего, только тихо хнычущего, и принялась мысленно молиться Матери. Просто чтобы успокоиться, хоть немного отрешиться от происходящего. И не думать, ни в коем случае не думать, что сделают с Брайаном. Или уже сделали.

Кирон сильно толкнул меня в спину. Я едва не упала, сбежала с высокого крыльца, с трудом удержалась на ногах. Пискнула от боли в вывернутой руке, вызвав ответный грубый смех, прикусила губу. Не буду кричать и плакать, не доставлю этой мрази такого удовольствия.

Нас ждала серая карета. Традиционно, ничего не скажешь. Чтобы все понимали: это везут еретика или тёмного. Но всё же карета, не телега. Это лучше, хоть не так холодно будет ребёнку.

Рывком распахнув дверцу, Кирон, по-прежнему выворачивая мою руку, заставил меня подняться по лесенке. Потом толкнул на сиденье, забрался внутрь сам, уселся напротив и выкрикнул приказ трогаться. Я устроилась в углу, прижимая сына к груди и молясь, чтобы он опять не раскричался.

Двигались мы быстро, карету нещадно трясло на ухабах. Сыскари, ехавшие верхом, переговаривались, переругивались и хохотали. Обсуждали, стоит ли по пути остановиться в таверне. Я сидела прямо, тупо глядя в одну точку. Вольготно развалившийся на сиденье Кирон беззастенчиво на меня пялился. Потом вдруг высунулся в окно и крикнул, что остановиться стоит. Да ещё пива всем пообещал. Я похолодела. Ну да, пойманная тёмная — законная добыча, кто же откажется?

Страх липким холодом пополз по коже. Что тут сделаешь? Ничего, совершенно ничего. Кричать и отбиваться бесполезно, никто не поможет. Так уж вышло. Угрожать? Но чем? Проклятием? Попробовать, конечно, можно, но Кирон ведь охотником был, значит, магией владеет. Пустыми угрозами его не проймёшь, нужно придумать что-то такое, чтобы поверил.

Резкая остановка швырнула меня вперёд. Я едва успела уцепиться за поручень, чтобы не рухнуть Кирону на колени. Дэни испугался и немедленно раскричался, а я оцепенела, не в силах даже шевельнуться. Зачем остановка? Пива им мало?

— Заткни своего выродка, или я ему башку сверну! — прорычал Кирон, выскакивая из кареты.

Я осталась в одиночестве, зато наконец-то немного очнулась. Мелькнула мысль выскочить и броситься бежать, но тут же угасла. Вокруг кареты слышался топот лошадиных копыт и тихие, невнятные голоса. Охраняли. Или об очерёдности договаривались.

Неожиданно дверца вновь распахнулась. Кирон схватил меня, вытащил наружу, швырнул на колени. Боль, только недавно окончательно отступившая, опять сжала голову кольцом. Заметить я успела только лес вокруг, полосу светлеющего неба над ним и строй неподвижных тёмных силуэтов, преграждавших дорогу.

— Тёмная, — как сквозь подушку, донеслось до меня. — Она была шпионкой и будет казнена.

— Ладно, — ответил на это незнакомый женский голос, совершенно спокойный, какой-то бесконечно ледяной. — Ребёнок тоже шпион?

Кирон молчал. Собравшись с остатками сил, я подняла голову и нашла взглядом говорившую женщину. Бесполезно, тёмный плащ, цвет которого было не разобрать в темноте, окутывал её с головы до пят, оставляя на виду только руки. Узкие, длинные ладони, слишком изящные для человеческих.

— Мне нет дела до светлых и тёмных, — продолжила женщина. — Нас не интересуют людские выдумки и войны. Просто пытаюсь понять, какое преступление мог совершить младенец.

— Никакого, — неуверенно, после долгой паузы ответил Кирон.

— Тогда почему он здесь?

Наивный вопрос. Потому что тёмное отродье. В костёр его, может, бросать при всём честном народе и не станут, хотя тоже как знать. Хранители вполне могли уже пасть достаточно низко даже для такого. Но скорее всего попросту утопят. Так обычно делают светлые палачи. Одним тёмным меньше, благое дело. Праведное.

— Прочие его родственники тверды в вере в Пресветлого Отца нашего, — подал голос кто-то сзади.

Экая честь, оказывается, среди этой шайки даже жрец сыскался. Больно знакомая манера выражаться, заметна привычка к проповедям. Не иначе, силой господней призван оберегать воинов Отца от тёмных проклятий. Точнее, успокаивать невежд обещаниями, что при случае непременно это сделает, потому что на практике каждому магу известно, что проклятия на тёмные и светлые не делятся, и сила жреца, если, конечно, она у него вообще есть, от них защитить не может.

— Не все, — неожиданно заявила женщина. — Я хочу его забрать.

Я горько улыбнулась, глядя на эльфийку. Вот как привелось встретиться, княжна Элланара, досточтимая моя свекровь. Где же ты была раньше? Где были твои эрисэн, сейчас статуями застывшие на дороге?

— Только ребёнка, — отрезал Кирон. — Вы не смеете нарушать наши законы, а по закону...

— Помолчи, — отмахнулась эльфийка, делая шаг вперёд и склоняясь ко мне.

Так мне и не удалось толком рассмотреть её лицо с такими знакомыми глазами. И говорить ничего не хотелось. Я просто протянула ей замолчавшего вдруг Дэни и отвернулась, пряча слёзы. Умом понимала, что так будет лучше, пусть хоть сын окажется в безопасности. Со мной его ждёт только смерть. Но так больно было расставаться!

Прежде, чем эльфийка выпрямилась, что-то упало мне на колени. Сделав вид, что пытаюсь запахнуть халат, я нащупала гладкий и довольно тяжёлый металлический цилиндрик длиной в половину ладони. Поспешно сжала его в кулаке.

— Пригодится, — прошелестел совсем рядом тихий голос. — И ничего не бойся.

Она выпрямилась и пошла прочь, к своим, дожидавшимся на почтительном расстоянии. Я смотрела ей вслед, пытаясь понять, что происходит. Металл уже согрелся в руке, а я всё не могла сообразить, что же это такое. Маяк? Амулет? Артефакт? Каким образом он может мне пригодиться?

Резкий рывок за плечо заставил подняться на ноги. Даже не пытаясь сопротивляться, я вернулась в карету, снова сжалась на жёстком сиденье в углу, опустила глаза, пытаясь придумать, куда бы спрятать вещицу. Ничего лучше кармана халата не придумалось. Вряд ли кому-то придёт в голову обыскать меня ещё раз. А если и придёт, одежда — последнее, чем они будут интересоваться в процессе.

* * *

Ветер окончательно стих, и дым из печных труб низко стелился над полями, раскинувшимися по обе стороны дороги. Многочисленные лошади у длинной коновязи принимались ржать и бить копытами всякий раз, когда пара дворовых шавок поднимала лай, приветствуя новых посетителей. Запах скверного пива и подгорелого мяса разносился из открытых настежь дверей таверны на добрую милю.

Кирон отсутствовал довольно долго, охранявшая меня парочка сыскарей успела заскучать, переругаться между собой и заподозрить, что прочие давно уже выпивают, попросту про них забыв. Прикрикнув на подчинённых и разрешив им тоже отправиться в таверну, он забрался в карету, уселся рядом со мной и внимательно на меня посмотрел.

— Что? — спросила я, не поворачивая головы.

— Сама пойдёшь, или за волосы тащить?

— А что предпочтёшь ты?

— Мне всё равно, — пожал плечами Кирон.

— Не боишься? — поинтересовалась я всё так же безразлично. — Или готов полагаться на вашего жреца?

— Ты жрица, Эстина. Ты не можешь меня проклясть.

— Эстина была жрицей, — медленно кивнула я. — Загвоздка в том, что я не она. Эстину Самирес убили в храме Тагайрос восемь лет назад.

— Врёшь, — чуть нахмурился Кирон.

— Не хочешь — не верь мне, — хмыкнула я. — Только сам подумай: я вообще-то алхимию преподавала. То есть какой-никакой, а маг.

Достаточно хороший, чтобы не пытаться пускать магию в ход сейчас. Не потому, что не могу, а потому что понимаю — сыскари таким количеством амулетов увешаны, что никак нельзя знать, какой эффект даст любая попытка на них напасть. Скорее всего, всё твоё прилетит тебе же обратно, отражённое и непредсказуемо преобразованное. Но пусть лучше Кирон думает, что дальше чарования над зельями мои способности не простираются. Всегда полезно иметь камень за пазухой.

— Что с того? — презрительно фыркнул сыскарь.

— Магов не берут в жрицы, — язвительно улыбнулась я.

Обычно не берут, хотя из любого правила есть исключения. Но всегда решает Тёмная Мать. Примет — такова её воля, нет — такова твоя судьба. Меня она приняла, но это редкое, очень редкое событие. Так что не стоит вдаваться в детали, не в моих это интересах. Да и не на то сейчас надежда.

— Снова ложь, — гадко ухмыльнулся Кирон. — Я знаю о вас не настолько мало, тёмная.

— Пусть так, — спокойно согласилась я. — Но то, что я маг, правда. Тут ты не поспоришь, тому достаточно уважаемых вами, светлыми, свидетелей.

— И?

Теперь сыскарь нахмурился. Сам уже начал понимать, к чему я клоню. Небось, ругал себя, что раньше об этом не подумал, но идти на попятный выходило позорно. Вот и делал хорошую мину при плохой игре. Я чуть улыбнулась, только самыми уголками губ, чтобы не посмел усомниться в моей самоуверенности, и бросила на стол последнюю карту:

— Мне всё равно не жить. И уж лучше я умру ради последнего проклятия тебе, мразь, чем в пыточной или на костре. Может, у меня вообще не получится. Может, ты сумеешь от проклятия избавиться. Но скажи, будут ли твои хозяева довольны тем, что твоя похоть лишила их удовольствия устроить публичную казнь тёмной?

Кирон молчал, глядя чуть в сторону, и я добила:

— Уверена, здесь найдётся не одна публичная девка, которая в темноте и под одеялом ровно ничем не будет от меня отличаться.

Так и думала, что он меня ударит. Специально напросилась, но нужно было заставить его думать в нужном направлении. Слишком уж твёрдо он вознамерился сегодня получить своё, по глазам видела — просто так не отступится. Даже угроза проклятия может не остановить. Но брось псу кость, и он не вцепится в твою ногу.

Когда темнота перед глазами рассеялась, и я вновь обрела способность нормально дышать, Кирона в карете уже не было. Но тишина продлилась недолго, вернулась парочка охранников, уже выпивших и чуть более благодушных. Молча заглянули в карету, убедились, что я никуда не делась, и вернулись к своим разговорам. Вряд ли они боялись, что я сбегу, погоня скорее шанс развлечься. Так вот, обойдутся. Были бы тут где Врата неподалёку... но на такое счастье судьба для меня не расщедрилась.

Откинувшись на жёсткую спинку сиденья, я закрыла глаза. Одной проблемой меньше, но как-то не легче от этого. Может, и зря я отказалась от возможности умереть здесь и сейчас? Правду ведь сказала: пытки и казнь гораздо страшнее. На месте Кирона я бы призадумалась, нет ли у меня какого-нибудь плана, как и их избежать. Хотя... это уже не его дело. Он меня привезёт, а дальше с него и взятки гладки.

Но плана-то у меня не было, только загадочная вещица в кармане. Прислушавшись к разговору сыскарей и убедившись, что они слишком увлечены выяснением, в какой из столичных таверн наливают лучшее пиво, я вытащила цилиндрик и наконец-то его рассмотрела.

Небольшой и очень гладкий, сделанный из непонятного серебристо-белого металла. Ни единого знака или символа, чтобы хоть как-то понять его предназначение. Покрутив вещицу в пальцах, я послала через них слабый магический импульс. И снова ничего не добилась, ни малейшего отклика. Значит, не маяк. Ну, или какой-то очень странный маяк, я таких раньше не встречала.

Но если не маяк, что тогда? Амулет? Но зачем он мне? Скорее всего, какой-то артефакт. И неужели так трудно было дать мне хоть какой-то намёк?! Будто я знать должна! Или должна? Но откуда? Духи подземные побери всех этих эльфов с их тайнами и загадками!

К возвращению Кирона я так ничего и не придумала. Едва успела спрятать цилиндрик и сделать вид, что задремала. Кажется, мне поверили, но если и нет, неважно. Главное, интерес ко мне оказался утрачен напрочь, все сыскари явно только и мечтали поскорее добраться до столицы, сбыть меня с рук и отправиться дегустировать тамошнее пиво. Которое хоть и не везде хорошее, но уж точно лучше того, которое они хлебали только что.

* * *

Дождь всё-таки хлынул, когда мы уже подъезжали к столице. Под перестук тяжёлых капель по крыше кареты я почти задремала. Кирон довольно грубо толкнул меня локтем в бок, чтобы разбудить. Потом неожиданно отодвинул створку, закрывающую окно кареты, и ткнул туда пальцем. Я покорно выглянула.

Сквозь пелену льющейся с неба воды было трудно что-то рассмотреть толком, но очертания я узнала сразу — виселица. Раньше их не ставили в этом месте... но мало ли, чего не было раньше. Казнённые покачивались на ветру, всего четверо. Нет, пятеро. Ехали мы медленно, видимо, специально, так что я вполне могла их разглядывать.

Один, самый дальний от дороги, явно висел уже не первый день, лицо его успело окончательно почернеть, став неузнаваемым. А вот ближайший покойничек был куда более свежим. И всё равно, узнала я его не по лицу — по знакомой жилетке из зелёной кожи. Странно, думала, палачи и на неё польстятся, хорошая ведь вещь. Сапоги же они с Ноэля стащить не постеснялись...

— Нравится? — хмыкнул Кирон. — Добрались мы до твоего дружка.

Остальные повешенные были мне незнакомы. Или знакомы недостаточно хорошо, чтобы узнать их вот так. Оно и к лучшему, больше я здесь, в Таленеди, никому не желала смерти. А до тех пор, пока не увидишь человека мёртвым, можно ещё надеяться, что он жив.

Виселица осталась позади. Я снова откинулась на спинку сиденья, повернула голову, заглядывая в глаза продолжающему наблюдать за моей реакцией Кирону, растянула губы в холодной улыбке и ответила:

— Не очень. Я предпочла бы убить эту мразь лично. Но всё равно рада, что он сдох.

— Так-то вы, тёмные, цените дружбу, — усмехнулся Кирон.

— Дружбу? — фыркнула я. — Этот паук шантажировал меня, грозя выдать вам, сыскарям, заставлял платить ему за молчание и готовить для него запрещённые зелья. Да ещё и изнасиловать пытался. С такими друзьями...

— Зачем вообще ты приехала в Таленеди, тёмная? — перебил Кирон. — Да ещё жила здесь не один год, прикидываясь своей?

— Не твоё дело, — отрезала я, отворачиваясь.

— Как ты женила на себе лорда Эмори? Приворожила?

— Это допрос?

— Просто интересуюсь, — чуть скривился Кирон. — Вся эта история кажется мне странной.

— Она не должна быть странной для цепного пса Хранителей, — медленно выговорила я после небольшой паузы. — Для тебя всё однозначно: тёмную нужно поймать и казнить. Зачем тебе её история и тем более её цель?

Кирон недовольно засопел, отворачиваясь. Я чувствовала его интерес, гложущее любопытство даже. Дураком он не был, это определённо. Как и цепным псом в полном смысле. Умел задавать правильные вопросы, анализировать, разбираться в происходящем самостоятельно, делая выводы.

Но любопытство — это всего только любопытство. Как бы сильно оно ни было, Кирон слишком твёрд в своих убеждениях. Значит, и раскрывать ему правду нет смысла, мою сторону он не примет ни в каком случае, разве что получит дополнительную возможность помешать.

Карету слегка тряхнуло, копыта лошадей сопровождающих звонко застучали по мостовой. Даже не заметила, как мы миновали городские ворота. Совсем немного осталось. Интересно, а дознатчики чем станут интересоваться? Выбивать признание в любовной ворожбе или в шпионаже? Скорее всего, в том и другом.

Свет фонарей за окном растекался по так и льющему стеной дождю, рассыпаясь бликами в мокрых окнах домов. Раньше я любила дождь: слушать его ненавязчивый, успокаивающий шум, смотреть на падающие капли, размывающие и, кажется, очищающие мир вокруг. Больше, наверное, не буду. Теперь он сольётся для меня с тяжёлым ожиданием и страхом.

Карета остановилась у высокого четырёхэтажного здания городского суда. Вернее, не совсем четырёхэтажного, столько этажей поднималось над землёй. Сколько опускалось под землю, я даже и не знала. Но жуткая слава здешних подвалов гремела далеко. Болтали всякое: про пытки, про крики, не дающие окрестным жителям спокойно спать ночами, про окровавленных призраков, шатающихся ближайшими переулками, наводя ужас на прохожих. Никогда раньше не верила, а теперь вот почувствовала, что готова поверить. Ни один слух не рождается на пустом месте.

— Выходи, — скомандовал Кирон, перегибаясь через меня и открывая дверцу.

Я покорно вышла, подставила лицо дождю, едва начинающему ослабевать. Чувствовала, как стремительно промокает одежда, как тело начинает дрожать от холода. Меня это не заботило, пускай. Хотя бы так можно напоследок ощутить себя живой.

Толчок в спину заставил шагнуть к окованным железом дверям. Которые вдруг показались мне Вратами, только не между местом и местом, а между временем и временем. Между прошлой жизнью, которую не вернуть, и её коротким драматичным финалом. Шагну через порог — и не останется уже ничего. Только смерть.

— Что ты делала в Таленеди, тёмная? — почти шепнул мне в ухо Кирон, идя вплотную, не позволяя останавливаться.

— Искала Ирагрид, — усмехнулась я.

— Что?

Ответа он уже не дождался. Дверь с жутким скрипом распахнулась, и высунувшаяся наружу рука дёрнула меня в разгоняемую дрожащим светом факела темноту низкого коридора.

Я едва успела пригнуться, чтобы не стукнуться макушкой об потолок. За спиной грохнула дверь, отрезая звуки улицы. Осталось только тяжёлое сопение тюремщика, крупного мужчины в серо-коричневой от грязи рубахе и кожаных штанах. Ему явно было в здешней тесноте ещё неудобнее, чем мне, так что он спешил. Грубо пихнул меня в спину ладонью, заставляя быстрее идти вперёд.

Лестница вниз оказалась крутой, я едва не упала, шагнув с первой, неприятно высокой ступеньки. Удержалась на ногах, успев схватиться за каменные перила, и торопливо спустилась. Тюремщик догнал меня, схватил за плечо и развернул, подталкивая к следующему пролёту. Я даже не успела разглядеть, что же находится на первом подземном этаже.

А вот на втором были камеры. Лестница уходила дальше вниз, но мужик толкнул меня в коридор. За руку дотащил до первой же низкой дверцы с небольшим запертым на засов окошком, втолкнул в крошечное и совершенно пустое помещение, тускло освещённое одним синеватым магическим светильником под потолком над дверью. За спиной лязгнул засов, потом загремел замок.

Выждав, когда станет тихо, я подошла к двери и приложила к ней ладонь. Пальцы обожгло неприятным холодом — замок был зачарован, разумеется. Надёжно зачарован, не вскроешь и не выберешься. Эти камеры делали явно с расчётом на магов.

Чуть не застонав от досады, я огляделась уже более внимательно. В дальнем от входа углу в полу была дыра, оттуда растекалась мерзкая вонь. Очевидно, таков был здешний туалет. Что же, лучше, чем совсем ничего. Там же, рядом с дырой, в стену были вделаны цепи с кандалами. Для буйных и слишком прытких, надо полагать. Значит, стоит вести себя прилично. Хотя если совсем уж честно — стоит ли?

Отойдя от дыры в противоположный угол, я устало опустилась на холодный каменный пол и прислонилась к стене. Зачем меня привели сюда? Чего они ждали? Хотели запугать посильнее, заставить мучительно гадать о своей судьбе и судьбе Брайана, нервничать, метаться, потерять самообладание? Чтобы потом стала разговорчивей? Ну так они ошиблись, мне не впервой было сидеть взаперти, ожидая пыток и казни. Вообще ждать — это то, что я умею.

Вокруг было тихо, до странности. Неужели я была одна на всём этаже? Или прочие узники имелись, но тоже предпочитали не шуметь? Какая, в конце концов, разница? Я не могу узнать о них, не могу ничем помочь.

Пока я просто старалась не думать ни о чём. Любые мысли рождали страх и панику, приносили только боль. Уж лучше просто расслабиться, постараться сохранить спокойствие и ясность рассудка. Это моя единственная, хоть и бесконечно призрачная надежда, если не на спасение, то уж хотя бы на достойный конец. Не хочу позориться и унижаться, показывая светлым свою слабость.

Всё-таки усталость взяла своё, постепенно я задремала, не обращая внимания на холод и ноющую ещё с дороги поясницу. Проснулась от тихого скрежета. Кто-то отпирал двери. Кто-то — вряд ли тюремщик, тот не стал бы так осторожно, стараясь шуметь как можно меньше, поворачивать ключ.

Охваченная безумной надеждой, я вскочила на ноги и застыла напротив двери в ожидании. Тихий щелчок возвестил о том, что замок открыт. Негромкий лязг в районе пола — что он снят и отложен в сторону. Засов скрипнул и стукнул, дверь приоткрылась. Не удержавшись, я шагнула вперёд, мечтая поскорей увидеть, кто же решил меня навестить. Прищурилась от показавшегося невероятно ярким света из коридора и невольно отшатнулась, выдохнув:

— Дориан! Как ты...

Парень торопливо прижал палец к губам, прося умолкнуть, открыл дверь чуть пошире и бросил мне довольно большой тёмно-серый свёрток. Это оказался плащ с глубоким капюшоном, подбитый изнутри мехом. Я благодарно кивнула, торопливо закутываясь в тёплую вещь. Ещё бы обувь захватил, а то не очень-то весело будет идти по лужам в домашних туфельках. Но это я уже слишком много хочу.

— Идёмте скорее, — поторопил Дориан. — Тюремщик проснётся... минут через пять.

Уговаривать меня не пришлось. Едва я оказалась в коридоре, Верас снова запер камеру, схватил меня за руку и потащил к лестнице. Но дальше двинулся почему-то вниз, а не вверх.

— Наверху сторожевой контур, — торопливо прошептал он, поймав мой недоумённый взгляд. — Если пересечём, сбежится охрана сверху.

— А внизу разве есть выход?

— Да, подземный тоннель. Я сюда по нему добрался.

Я кивнула, подбирая полы плаща, чтобы ненароком в них не запутаться и не свалиться с лестницы. И только преодолев третий пролёт, вспомнила, о чём хотела спросить с самого начала. Собственный шёпот в окружающий мёртвой тишине неожиданно показался громом небесным.

— Как ты узнал про этот тоннель?

— Отец рассказывал, — коротко отозвался Дориан, зажигая над левой ладонью крошечный желтоватый шарик, чтобы осветить совершённо тёмный коридор, по которому мы шли.

— Твоего отца не заподозрят, когда обнаружат, что я...

— Нет, — мрачно буркнул парень. — Уже не заподозрят, не переживайте.

— Почему? — не удержалась от вопроса я, хоть и понимала по тону ответа, что случилось нечто очень плохое.

— Потому что его арестовали два дня назад. Объявили еретиком и шпионом тёмных.

Я ожидала чего-то подобного, но всё равно... удивилась? Нет, так бы не сказала. Следовало ожидать, что в какой-то момент хватать начнут всех подряд. Так те, у кого в руках власть, любят отыгрываться за прежние обиды и размолвки. Обвинение в ереси для этого — самая удобная штука, универсальный, веками, можно сказать, отработанный способ. Оправдаться попросту невозможно. Так что удивления я не чувствовала, только недоумение, что началось это так скоро и внезапно.

— А Брайан... он...

Вспомнила, называется. Уже у самой каменной плиты, развёрнутой как раз достаточно, чтобы протиснуться в обещанный тоннель, подумала, наконец, о том, что по идее должно было прийти мне в голову первым долгом. Хорошая я, оказывается, жена...

— Его здесь нет, — уверенно мотнул головой Дориан. — Ни его, ни моего отца — никого из арестованных магов. Их всех увезли на Каменный Остров. Поторопитесь, у нас мало времени.

— Что это за место — Каменный Остров? — спросила я, едва плита со скрежетом развернулась, закрыв за нами проход.

— Не знаю, — тихо ответил Дориан, протискиваясь мимо меня, чтобы пойти первым. — Я пробрался вчера в библиотеку и случайно услышал обрывок разговора. Рэфферт говорил с кем-то из жрецов, упомянул это место. Сказал, что всех арестантов нужно собрать там в течение декады.

— Ты хоть представляешь, где это? — спросила я, протискиваясь через узкое место.

— Понятия не имею, — вздохнул Дориан. — Осторожно, тут две ступеньки вниз.

Нащупав первую ногой, я спустилась и тут же наступила в лужу. С губ сорвалось сдавленное ругательство — вода, немедленно налившаяся в туфли, оказалась демонски холодной. Надеюсь, хотя бы относительно чистой, потому что запах в тоннеле стоял... не самый приятный.

Не нравилась мне услышанная новость, очень не нравилась. Я отлично представляла, зачем Хранителям пылающие посреди столицы костры. Дела идут не очень хорошо: то неурожай, то пожары, тут и там случается голод и эпидемии. Простой народ ропщет, помышляя о бунтах. И ведь куда проще кинуть им кость, показать врагов, которые насылают на поля засухи, а на людей и скот — болезни, чем взяться за работу и сделать так, чтобы то и другое случалось реже.

Но вот зачем тайно увозить официальных виновников в место, о существовании которого практически никто и не знает, я никак не могла понять. На первый взгляд это не имело никакого смысла. Значит, пока что я не туда смотрела, потому что смысл совершенно точно был.

— Куда мы идём? — спросила я.

— Сейчас налево, — немного невпопад ответил Дориан. — Потом выберемся на поверхность, и нужно будет добраться до храма Нериас. Оттуда всего два квартала до дома Алиры.

— Она тебе помогает? Ты доверяешь ей?

— Приходится. Её родители уехали из города, потому что тоже опасаются ареста. Нам всем в любом случае нельзя задерживаться в Таленеди, но сначала нужны одежда и припасы.

— Хочешь найти Каменный Остров? — риторически уточнила я.

— Хочу, — кивнул Дориан. — Странно это всё.

— Да уж, — согласилась я.

Дождь закончился, но тучи так и висели низко, пряча звёзды. Темно было хоть глаз выколи, кажется, даже свет фонарей с трудом пробивался через этот жуткий мрак. В народе такие ночи называли воровскими. А среди магов — некромантскими. Некроманты на это злились, называя коллег невеждами, они тоже не любили беззвёздные ночи.

— Туда, — прошептал Дориан, беря меня за руку и увлекая в узкий переулок.

Мы быстрым шагом прошли два квартала и оказались на широкой улице Всадников Империи. Воровато оглядевшись, Дориан почти побежал через неё наискосок, к солидному двухэтажному дому, где в одном из окон первого этажа горел свет. Я последовала за ним, стиснув зубы, чтобы не стучали от холода. Промокшие ноги буквально заледенели.

Дориан стукнул в дверь дважды, выждал пару мгновений и постучал ещё три раза. Вскоре послышались шаги, и нам открыли. Алира была одета по-дорожному и очень бледна. На её щеках блестели слёзы.

— Что случилось? — быстро спросил Дориан, пропуская меня вперёд.

— Вестник, — шепнула девушка. — Мои родители...

— Значит, у нас ещё меньше времени, чем мы думали, — мрачно констатировала я.

Но в ванную всё-таки пошла. Не хватало сейчас только простуды, честное слово. Без того вокруг творится что-то непонятное, и мне, судя по всему, светит с этим разбираться. В компании плачущей перепуганной девчонки и боевого мага-недоучки. И как я ещё не рыдаю от счастья?

Уже расслабляясь в горячей воде и выполаскивая из волос вонь тюремной камеры, я кое-как расставила всё по местам и успокоилась. Какой была я сама, когда бежала с Островов? Такой же, как Алира сейчас, перепуганной, убитой горем девчонкой. Мне даже лет было столько же. И ничего, худо-бедно справилась. Вот и теперь справимся. Сначала Каменный Остров, потом всё остальное.

Вымывшись и закутавшись в обнаруженный на вешалке халат, я вернулась в гостиную. Алира всё ещё тихо плакала, Дориан мужественно её утешал. Даже немного жаль было разрушать эту идиллию, но город следовало покинуть до рассвета, а значит, на сборы у нас осталось от силы часа полтора.

— Нужна тёплая одежда, еда, вода, деньги. Драгоценности, которые можно продать, — сухо перечислила я. — Шевелитесь, утром здесь наверняка будут сыскари, нам нужно уйти раньше.

Алира вытерла слёзы рукавом, внимательно посмотрела на меня и спросила:

— А вы правда тёмная?

— Правда, — кивнула я, не видя смысла врать. — Боишься?

Девушка покачала головой. Я не удивилась. Когда мир вдруг переворачивается прямо у тебя на глазах, всегда не знаешь, кого теперь бояться. Но обязательно начинаешь подозревать, что не все твои прежние убеждения верны.

— Го... леди Эмори... — начал Дориан.

— Лорейн. Просто Лорейн, — отмахнулась я. — Что ты хотел?

— Имя настоящее? — удивилась Алира.

— Одно из. Давайте к делу.

— Нам нужны какие-то зелья? Мать Алиры алхимик.

— Замечательно, — кивнула я. — Нужны, разумеется.

Хорошо, что Дориан уже закончил паниковать и созрел для действий. Пока мы с Алирой копались в вещах, выбирая те, что могут пригодиться в дороге, он перерыл лабораторию и притащил в гостиную целый ящик всевозможных пузырьков и мешочков. Подавив тяжёлый вздох, я принялась их разбирать, складывая в сумку только самое необходимое.

За час до рассвета мы покинули дом через чёрный ход. И ещё успели, убегая через соседский сад, услышать треск выбиваемой двери. Алира всхлипнула, зажимая рот ладонью, а я мрачно подумала, что такое уже бывало. Я снова бегу, не зная точно, куда, и что ждёт меня впереди. Только на этот раз я не одна. И так, пожалуй, даже труднее.

Определённо, это была наша ночь, потому что иначе чем чудом то, что нам удалось выбраться из города, было и не назвать. Мы благополучно разминулись со всеми ночными патрулями, а когда добрались до ворот, застали их пустыми. В караулке горел свет, оттуда доносились хохот, азартные вопли и звон монет, передвигаемых туда-сюда по столу. Стража бессовестно манкировала своими прямыми обязанностями, проводя время за игрой в кости.

Едва мы вышли за ворота, снова заморосил дождь, не сильный, но мелкий и противный. Я с тоской поглядела на высокую траву у дороги, только ещё начинающую желтеть. Придётся пойти по ней, деваться некуда. Разумеется, мы тут же промокнем, но куда хуже будет, если нас попросту догонят.

К счастью, дорогу я знала. Идти на самом деле было не так уж далеко, самое позднее к обеду мы должны были добраться до постоялого двора на Восточном Перекрестье. Разумеется, я сомневалась в том, что нам стоит там останавливаться, но особого выбора не было. Ребятам нужны отдых и еда, да и мне они не помешали бы. Я, конечно, могла бы обойтись, но тут возникала другая проблема, требующая решения. Буквально с каждым часом всё сильнее болела грудь. Подходящие травы у матери Алиры отыскались, но нужна была хотя бы горячая вода, чтобы приготовить настойку.

Поэтому я уверенно направилась через поле к лесу. Ребята пошли следом без споров и возражений. Вот и не скажешь, зря ли они со мной связались. С одной стороны, на пару сбежавших детишек сыскари могли и рукой махнуть, а уж беглую тёмную в покое точно не оставят. Значит, вместе со мной ребята приобрели гарантию того, что преследовать их будут. С другой... а смогли бы они сбежать одни?

Я не оглядывалась, достаточно было слышать шаги за спиной. Алира то и дело всхлипывала, но упорно шла вперёд. Поплачет и успокоится, никуда не денется. Если решаешь, что хочешь выжить, это неизбежно.

Куда больше меня волновало другое: как мы хотя бы узнаем, где находится Каменный Остров и что это вообще такое. Ни на одной из карт, а их я за последнее время изучила великое множество, ничего подобного мне не попадалось. Тайна тайн.

— Куда мы идём? — подал голос Дориан.

— К Восточному перекрестью, — отозвалась я и невольно ругнулась, провалившись ногой в невидимую из-за травы ямку. — Там немного отдохнём и решим, куда дальше.

— Нас там не схватят? — испуганно спросила Алира.

Я неопределённо пожала плечами. Может, и схватят. А может, и нет. Сперва в любом случае перевернут Таленеди. И что-то мне подсказывало: стража не сознается, что позволила нам ускользнуть, слишком увлечённо развлекаясь на посту. Потому до вечера сыскари точно будут убеждены, что мы прячемся в городе, и вряд ли кинутся проверять дороги. А больше времени нам не требуется.

— Как мы найдём Каменный Остров? — задал Дориан вопрос получше.

— Пока не знаю, — откликнулась я мрачно.

— В Тарросе есть библиотека. Там много карт, — робко заметила Алира.

— Нам нужны не карты, — покачала головой я. — На картах этого места нет.

— Тогда что нам нужно?

— Нам нужен человек. Из сыска.

За спиной раздался дружный испуганный вздох. Я криво улыбнулась: да, ещё недавно подобная мысль и у меня вызвала бы ровно такую реакцию. Но времена, когда я чего-то боялась, благополучно миновали. Теперь терять мне было нечего. Слово Матери подождёт. Жизнь Брайана — определённо нет, а в том, что никого из увезённых магов не собираются оставлять в живых, я не сомневалась.

— И как мы...

Дориан осёкся, сглотнул. А в моей голове уже нарисовался вполне чёткий план будущих действий. Искать сыскаря не понадобится, они сами нас найдут, и гораздо быстрее, чем мы их. После чего нам потребуется схватить главного и скрыться туда, где с ним можно будет спокойно... побеседовать. Да, назовём это беседой. Для приличия.

Постоялый двор на Перекрестье — неудобный вариант, слишком людное место. Там мы просто отдохнём немного, и сразу отправимся в сторону Амдаора. Примерно в дне пути туда, чуть в стороне от дороги, есть заброшенный особняк. Местные верят, что там обитают призраки, и не приближаются. Значит, и на крики не прибегут, наоборот, сделают вид, что ничего не слышат.

* * *

Отвар помог, боль в груди почти сразу пошла на убыль. Но отчего-то безумно захотелось плакать. Усилием воли я подменила тоску и отчаяние злостью. Что толку рыдать о прошлом, которого всё равно не вернуть? Уж лучше бороться за будущее.

Ребята спали. Я оказалась права, оба они провели на ногах слишком много времени, отдых им требовался обязательно, чтобы не свалились в самый неподходящий момент. Я задумала опасное дело, для того, чтобы с ним справиться, потребуются все наши силы и возможности.

Посидев немного у окна, я решительно встала. Пока внизу было тихо, народ здесь обычно собирался ближе к вечеру. Значит, у меня есть время побеседовать с кем-нибудь из местной обслуги. Правильно побеседовать. Так, чтобы посланные по наши души сыскари отправились в нужный момент и в нужном направлении.

Спустившись, я сразу направилась в таверну. Устроилась нам за небольшим столом в углу и попросила бутылку вина. Подавальщица принесла заказанное быстро, поставила на стол бутылку, стакан и тарелку с ломтями сыра. Я улыбнулась, поблагодарила, сразу же сунула девице монету. Заплатила больше, чем следовало, но без бросающейся в глаза щедрости. И сразу поинтересовалась новостями из Амдаора.

Подавальщица охотно подсела ко мне, потому что других посетителей всё равно не было, и принялась тараторить, пересказывая все известные ей сплетни. Через четверть часа я знала, что да, в Амдаоре найдётся работа для алхимика, у красильщиков нет отбоя от заказов. Сестрицу всегда можно в белошвейки пристроить, да и брату, если здоровый парень, будет чем заняться. И неплохую квартирку, кстати, можно снять у хромой Ритты, как раз в ремесленном квартале. Берёт недорого и клопов травит как положено.

Я улыбалась и благодарила, благодарила и улыбалась. Под конец положила на стол ещё одну монетку, тут же радостно отправленную девицей в глубокий карман передника. Она точно перескажет сыскарям всё до последнего слова, трусливая, болтливая и жадная дура. И даже неважно, поверят ли они в эту историю, главное, что проверят обязательно.

Вернувшись в комнату, я немного полежала на кровати, бездумно глядя в потолок, потом посмотрела на часы и встала. Самое время было выходить, чтобы добраться до особняка на рассвете и успеть как следует подготовиться к визиту дорогих гостей. Заодно, кстати, выяснить, правдивы ли истории о призраках.

Алира, проснувшись, расплакалась. Так и собиралась, то глотая слёзы, то утирая их рукавом. Утешать её я не стала, никогда особо не умела этого делать, к тому же боялась, что какое-нибудь неосторожное слово испортит всё окончательно, и у девчонки начнётся истерика. Мне вот в своё время не перед кем было слёзы проливать, так я и не плакала.

Зато Дориан держался неожиданно хорошо. Не ныл, не жаловался, не спорил. Старался делать дело без суеты и паники. Словом, быть мужчиной. Получалось у него вполне прилично, пока во всяком случае, но на всякий случай я опасалась. Что ни говори, а он совсем ещё мальчишка, более того — хороший мальчишка. А я в средствах достижения цели стесняться не собиралась, и понятия не имела, как он к этому отнесётся.

Постоялый двор мы покинули свободно. Судя по всему, наши вероятные преследователи пока сюда не добрались, задержались в столице. Интересно даже, что я так переоценила: их догадливость или собственную значимость?

Прогулка по ночному тракту оказалась развлечением вполне сомнительным. Прошедший днём дождь заполнил водой все ямы и выбоины, тусклый свет звёзд не позволял толком их разглядеть, потому все мы очень быстро промочили ноги. Так и шли, пытаясь за хлюпаньем воды в собственных сапогах не пропустить других подозрительных звуков.

К счастью, обошлось без лишних приключений. Преследователи нас не настигли, а разбойники, если вообще имелись тут, нами не прельстились. То ли вид у нас оказался слишком потрёпанный, то ли сырая и ветреная погода загнала их в лесные убежища. Так или иначе, к рассвету мы добрались до особняка.

— Жуткое место, — поёжившись, сообщила Алира.

— Да уж, — согласился Дориан. — Нам точно нужно сюда?

Я кивнула, взглядом ища тропинку через поле. Какими бы трусами ни были местные, они сюда ходили, наверняка. Если не в сам дом, так в лес, начинавшийся сразу за оградой некогда окружавшего особняк сада. Не хотелось идти по мокрой траве напролом, мы и без того достаточно вымокли и замёрзли.

Тропинка, и верно, отыскалась. Вполне утоптанная — всё-таки самое грибное время сейчас. Я пошла по ней, не оглядываясь. Не хотела столкнуться с местными, это может выдать сыскарям наш план раньше времени. Нельзя, чтобы они наверняка знали, что мы засели в особняке.

Парадный вход был закрыт, но не заперт. Створка двинулась с надрывным скрипом и застряла, но этого хватило, чтобы протиснуться в просторный холл. Когда-то это был красивый дом, богато и со вкусом обставленный. Камин и сейчас, покрытый толстым слоем пыли, поражал изяществом лепных украшений и ковки. Мебель, покрытая чехлами, наверняка сгнила, но резные ножки ещё можно было оценить по достоинству.

— Кто здесь жил? — почти шёпотом спросила Алира.

— Не знаю, — пожала плечами я. — Но стоит попробовать это выяснить.

— Зачем? — от души удивился Дориан.

— На случай, если тут правда есть призраки.

— Вы умеете с ними общаться? — осторожно уточнил парень.

— Немного.

Я почти солгала. Мне всегда хорошо удавалось общение с подобными сущностями. Это, в общем, и несложно, достаточно соблюдать несколько простых правил: не проявлять лишнего любопытства, сохранять спокойствие и приберечь соль на крайний случай. Изрядный мешок соли я захватила из дома Алиры, отыскала на кухне. Не думала тогда, что пригодится, просто запаслась на всякий случай. Удачно.

— Соль достань, — попросила я Дориана, продолжая осматриваться.

Двери столовой, расположенной справа от входа, лежали на полу. Сквозь грязные окна пробивалось уже достаточно света, чтобы рассмотреть овальный стол, окружённый дюжиной стульев, пузатый буфет в углу, лежащий на боку сервировочный столик и осколки посуды по всему полу. Не иначе, местные подростки развлекались таким нехитрым образом. Небось, призрачных обитателей дома на беседу вызвать пытались. Интересно, преуспели?

Проверять я не собиралась, честно говоря. Вряд ли там ещё осталась целая посуда, да и куда больше столовой и кухни меня интересовали библиотека и хозяйский кабинет, если таковой тут есть, конечно. Библиотека — штука полезная в любом случае, а о хозяевах лучше узнавать из их собственных документов, там меньше всего вранья и сказок.

Первое же предположение оказалось верным. Вторая дверь, слева от входа, опасно задрожала от моего толчка, но открылась, не рухнув. За ней действительно обнаружилась библиотека, довольно большая, но пустая. На полках огромных, от пола до потолка, шкафов, не осталось ни единой книги. Безупречно ясный ответ на вопрос, что сталось с хозяевами дома — их обвинили в ереси. Стоит прогуляться на задний двор, там наверняка и след от костра найдётся. Но это чуть позже.

Сначала я подошла к массивному письменному столу, стоящему у окна. Ящики были выдвинуты и пусты, от хранившихся тут бумаг осталось несколько обгорелых клочков. Чернила на них безнадёжно выцвели, только в одном мне удалось опознать обрывок счёта из мясной лавки. Немного.

— Что вы ищете? — тихо спросила Алира, застывшая на пороге в нерешительности.

— Объяснение тому, что дом заброшен, — ответила я, изучая ещё один, явно более занятный обрывок бумаги. — Собственно, уже нашла.

Имя Оскара Иснарена было некогда хорошо известно среди магов. Я сама прочла несколько его трудов о создании артефактов. Мало что поняла, но познаниями автора, помню, впечатлилась. Именно он был некогда владельцем этого дома, судя по адресованному ему письму, остаток которого я держала в руках. Его в самом деле обвинили в ереси. И ходил слух что он, своевременно узнав о готовящемся аресте, повесился в собственной спальне. Решил не дожидаться знакомства с методами светлых дознатчиков. И я очень его понимала, но не очень радовалась тому, что мы всё же рискуем повстречать тут неприкаянный дух хозяина.

— Тут правда есть призраки? — спросил Дориан, так и держащий в руках мешок с солью.

— Весьма вероятно, — кивнула я. — И, если повезёт, это нам поможет.

Трудно предсказать, как дух отнесётся к нам, но в том, что сыскарям он не обрадуется, сомневаться не приходилось. Главное, чтобы хоть одного согласился оставить в живых, позволив нам с ним побеседовать. Но это я уже здорово забегаю вперёд, для начала неплохо бы, чтобы он оставил в живых нас самих.

— И что мы будем делать?

Голос Алиры заметно дрогнул. Почти обученному боевому магу не пристало бояться призраков, и она честно старалась не выдавать свой страх. Получалось не очень, но удовлетворительной оценки за старание девушка заслужила.

— Ждать, — усмехнулась я. — Отдохнём, поедим и на закате попробуем пообщаться с хозяином.

— Это обязательно? — чуть скривился Дориан.

— Это неизбежно, — твёрдо ответила я, хотя, признаться, особой уверенности не чувствовала.

Заботило меня, сказать по правде, не то, появится ли дух Иснарена и обитает ли он тут вообще. Скорее то, не успел ли в доме за прошедшую пару десятилетий поселиться кто-нибудь ещё. Необязательно даже призрачный.

Глава 8

Комнаты на втором этаже выглядели совсем ужасно. От мебели остались одни обломки, одна из спален вообще выгорела. Дом спасло только то, что его хозяин был действительно хорошим артефактором, защита сработала как надо. А возможно, пожар и вовсе был его рук делом, попыткой уничтожить что-то.

И даже несмотря на все разрушения было вполне очевидно, что Оскар Иснарен не был одиноким учёным. В этом доме жили дети, по меньшей мере двое. Очень хотелось надеяться, что их оставили в покое. Хотелось — но не очень получалось.

— Жуть, — сообщил Дориан, прогулявшись по малой гостиной. — Неудивительно, что местные стараются сюда не соваться.

— Да, — мрачно согласилась я, прислушиваясь к окружающим звукам.

Пока ничего постороннего или потустороннего слышно не было, обычная тишина пустого дома, нарушаемая только скрипом прогнившего пола под нашими ногами. И это настораживало.

— Сможешь залезть? — спросила я Дориана, кивая на остатки ведущей на чердак лестницы.

Парень коротко кивнул, примерился, подпрыгнул и легко подтянулся наверх. Прогулялся над нашими головами, щедро осыпая нас с Алирой белой пылью штукатурки, вернулся к люку и сказал:

— Здесь ничего. Пустая комната.

— Окна целы? — уточнила я, вспомнив, на что забыла взглянуть, когда только подходила к дому.

— Одно разбито. Мне слезать?

— Слезай, — кивнула я.

Окно разбито, но ни птиц, ни летучих мышей? Так не бывает. А ещё я так и не видела ни одного паука. Что совсем уже странно. Для того, кто не знает, как сильно эти создания не любят соседства нацеренов.

— В подвал тоже полезем? — слегка недовольно поинтересовался Дориан, отряхивая испачканные рукава.

— Именно туда и полезем, — заверила его я.

— Зачем?

— Студент Верас, — не без некоторой язвительности поинтересовалась я, заставив парня удивлённо вскинуть голову, — на присутствие какой нежити указывает отсутствие пауков?

— Мы что, на экзамене? — возмутился парень.

— Нет, — усмехнулась я. — Экзамен реальной жизни вы оба уже провалили, вас съели. А это так, проверка степени вашей безнадёжности.

Повисла какая-то задумчивая пауза. Ребята так усердно переглядывались, словно надеялись на лбу друг у друга отыскать ответ на мой вопрос. Дети, совсем ещё дети, наивные и слабо понимающие, во что вляпались. Привыкшие, что мир вокруг безопасен, что о них есть кому позаботиться. Жаль даже, но с этой иллюзией им пора расставаться.

— Это нацерен? — выдал, наконец, Дориан.

— Он самый, — кивнула я.

— Да, похоже, — любезно согласился со мной парень. — И что мы с ним будем делать?

— Будем его искать, — неожиданно решительно заявила Алира. — Эти твари ведь днём возвращаются в свои могилы, правильно?

— Это если у них есть могила, — хмыкнула я. — Но в целом всё верно, они возвращаются к месту своего... последнего упокоения. В могилу или туда, где было брошено тело.

— Думаете, это покойный хозяин дома? — уточнил Дориан.

Я отрицательно качнула головой. Почему-то светлые охотники поголовно убеждены, что самоубийцы тоже становятся нацеренами. На самом деле это не так, не становятся. Только те, кто не осознал собственной смерти, то есть, погибшие быстро и неожиданно, или умершие от болезней.

— Как уничтожить нацерена? — продолжила допрос я.

— Сунуть в рот монету, — бодро отчитался Дориан. — Это парализует тварь, после чего её можно обезглавить и сжечь.

Меня разобрал смех. Вот честное слово, того, кто придумал бред про монету, следовало заставить собственноручно проделать этот фокус. И посмотреть, скольких пальцев он после этого не досчитается. Спорить могу, всех, да ещё и вместе с рукой. Хотя монеты всё равно могут пригодиться, но никак не меньше восьми. Нацерен не сможет удержаться и не пересчитать, а дальше семи считать он не умеет. Почему — богам ведомо. С нежитью всегда так.

— Что смешного? — обиделся Дориан. — Я точно всё правильно помню!

— Всё по учебнику, — кивнула я. — Монетки-то приготовь, только не одну, а побольше, где-то с десяток.

— Откуда вы столько знаете о нежити? — не утерпела Алира. — Вы же алхимик.

— Я не алхимик. И не охотник. Но поживите пару-тройку лет, скрываясь по всяким заброшенным углам, не то ещё о нежити узнаете. Меч-то у тебя есть, боевой маг?

— Есть, — кивнул Дориан на свою сумку.

Повезло парню. Сумка с пространственным карманом, чтобы прятать оружие — вещь дорогая и мало кому доступная. Наверняка отцовская, как, впрочем, и меч. Удачно, в том, что у Вераса-старшего оружие хорошее, я не сомневалась.

— Так доставай и пойдём.

В своём предположении я оказалась права, меч был хорош. С серебряной полосой в лезвии, обоюдоострый полуторник. В рукояти явно присутствовал какой-то артефакт. Определить, что это, я не смогла, но оружие всё равно оценила. Правда, для меня меч был тяжеловат, но для мужской руки в самый раз. Я же всегда предпочитала эльфийские, тонкие и лёгкие, чуть изогнутые. Жаль, пришлось бросить такой в Тиренде.

— Как увидишь, сразу бросай монеты, — велела я, распахивая дверь подвала.

Темно там было, хоть глаз выколи. Алира опомнилась первой, зажгла небольшой красноватый шарик и лёгким пассом отправила его вперёд, освещая просторную комнату, заваленную обломками мебели и каким-то тряпьём. На первый взгляд ничего страшного, обычный подвал.

Прежде чем встать на первую ступеньку, я осторожно прощупала её ногой. Вроде бы надёжная. Так и спустилась, шаг за шагом. Предпоследняя ступенька всё-таки подо мной сломалась, от падения спасли перила, за которые я держалась всю дорогу.

Логичнее, конечно, было бы первым отправить Дориана, но я не решилась. Сочетание смелости и неопытности — опасная штука. Я, если что, успею прикрыться и выжить, а вот он вряд ли. Зато за те мгновения, что тварь потратит на меня, должен успеть сориентироваться. Так что пусть уж лучше следует за мной.

Парень оказался понятливым, вперёд не полез, шёл за мной, отставая на каких-то полшага, чуть позванивая приготовленными монетками. Таким манером мы неторопливо обошли правую половину комнаты. Ничего подозрительного там не оказалось, только всё те же кучи старья.

Развернувшись, я едва успела придушить крик. Нацерен преспокойно ждал нас, сидя на нижней ступеньке лестницы. Его даже можно было за человека принять, настолько живо он смотрелся в такой вот спокойной, расслабленной позе. Ни дать ни взять, усталый путник, присевший отдохнуть, да так и задремавший, уронив голову на грудь. Выдавала только почти истлевшая, лохмотьями висящая одежда.

По этой самой одежде можно было весьма уверенно утверждать, что перед нами покойный сыскарь. Любят они и сейчас тёмно-серый цвет, да и бляха на груди ещё не окончательно потускнела. Рядовой. Гадать о том, как он здесь оказался и почему погиб, тоже особо не приходилось. Не иначе, искали хозяйский тайник, и этот тип оказался самым везучим. Или наоборот. Тайники артефакторов — опасные штуки, бесплатный сыр, как правило, получает только вторая мышка. Приятели его найденные ценности присвоили, но распространяться об этом не стали, не то пришлось бы в казну сдать. А погибшего попросту бросили, чтобы не объяснять, что с ним сталось.

Нацерен, сообразив, что его заметили, поднял голову. Вот теперь уже с человеком его было не перепутать. Глаза светились зелёными болотными огоньками, истлевшие губы обнажили хищный оскал острых как иглы зубов почти с мой мизинец длиной. Да уж, посмотрю я на того, кто рискнёт попробовать скормить такому монетку.

— Бросай, — неожиданно севшим голосом выдохнула я.

Дориан, к счастью, среагировал моментально, швырнув на пол целую горсть мелких монеток. Вовремя. Длинным прыжком тварь метнулась к нам, но остановилась чуть не в полёте, опустилась на четвереньки, припав к полу, и принялась подбирать мелочь.

— Давай. Не бойся, он ничего не сделает.

Закончив фразу, я мельком подумала, что совет не бояться, выданный таким вот дрожащим голосом, звучит как-то откровенно неубедительно. Но по сути всё было верно. Нацерен не самая опасная нежить. Слабая, в общем-то. Если не дать ему застать тебя врасплох, убить проще простого. Подойти да взмахнуть мечом.

Именно это Дориан и сделал, хотя я видела — боялся, так, что даже руки немного дрожали. Но молодец, справился. Выдержал последний взгляд твари и опустил лезвие на её шею. Отрубленная голова покатилась по полу с глухим стуком.

— Сжечь сможешь?

— Я смогу, — прошептала Алира.

— Давай, — кивнула я.

Сжечь останки я, в общем, могла и сама, но предпочла сэкономить силы. Возможность встречи с призраком никто не отменял. Так что пока ребята возились с этим, прогулялась по оставшейся половине подвала. Тайник тут действительно был, вскрытый и пустой. На всякий случай я осмотрела внимательно его и всё вокруг, и нашла то, что искала — тонкое серебряное колечко с тремя крошечными аметистами, потемневшее от времени. Вещица была явно недорогой, да и не магической, но Иснарен хранил её в надёжном месте. Выходит, дорожил ею. Повезло, ничего не скажешь. Вообще что-то часто мне везёт последнее время. Страшно подумать, чем придётся расплачиваться за такую удачу.

Сбегать из подвала пришлось щурясь и закрывая рукавом рот и нос. Алира всё-таки что-то напутала. Видимо, вместо белого огня создала какой-то другой, потому что останки нацерена, вместо того, чтобы почти моментально рассыпаться пеплом, горели довольно долго. Сгорели всё равно вполне успешно, но при этом отвратительно начадили и навоняли.

— Что теперь? — прокашлявшись, спросил Дориан, захлопнув за нами дверь.

— Отдыхать, — ответила я, вытирая выступившие слёзы. — Поесть пока не предлагаю.

Парень нервно сглотнул. Да, меня бы тоже обязательно стошнило, если бы было чем. Ничего, это пройдёт через часок-другой, но пока в самом деле лучше просто расслабиться.

— А тут точно... — робко начала Алира.

— Точно, — уверенно кивнула я. — Нацерен — удивительно неуживчивая нежить, его не выносят не только пауки.

Расчистив от сора небольшой участок пола возле лестницы, я постелила себе одеяло, сунула под голову сумку и совершенно спокойно проспала пару часов. Проснувшись, обнаружила, что ребята последовали моему примеру. Будить их не стала, незачем. Если я не права, пусть лучше отдыхают, а если ошибусь, они мне всё равно ничем не помогут.

Сжимая в одной руке найденное в подвале колечко, а в другой — мешок с солью, я поднялась на второй этаж и вошла в сгоревшую спальню. Остановилась посреди комнаты, немного постояла с закрытыми глазами, прислушиваясь. Ничего не уловила. Медиум из меня не слишком хороший, если честно. Так, слабые отголоски способностей, доставшиеся в наследство от матери, но с колечком этого должно хватить.

Вытащив из кармана куртки кусок мела, я быстро начертила на полу круг вызова и положила в его центр кольцо. Добрую минуту смотрела на своё творение, пытаясь вспомнить все нужные знаки. Кажется, ничего не напутала. Головой поручиться, конечно, не могла, раньше всегда делала это по книге. Сейчас книги под рукой не было, и взять её было негде. Пришлось полагаться на память. Но дух, в конце концов, не демон, другой по ошибке не явится и в преисподнюю меня не уволочёт. В самом худшем случае разозлю, но на то и нужна соль.

Развязав горловину мешочка, я насыпала вокруг себя небольшой круг, как раз чтобы можно было стоять и немного двигать руками, и уже хотела было начать читать канон, но вовремя опомнилась. Быстро спустилась к ребятам и насыпала соли вокруг них тоже. Вернулась в комнату, встала в круг и наконец начала читать, медленно, нараспев, чётко выговаривая каждое слово.

Закончила и только тогда сообразила, что стою с закрытыми глазами. Открывать их оказалось немного страшно. Ладно, не немного. Я насчитала двадцать ударов сердца, прежде чем всё-таки заставила себя поднять веки.

И ничего. Вокруг были всё те же обгорелые стены и обломки, ярко белел на полу рисунок, лучи солнца с трудом пробивались сквозь закопчённые стёкла. Я выдохнула, досадливо поморщившись. И почему я не медиум? Даже не могу толком сказать, ошиблась ли при вызове, или тут просто вызывать некого.

На всякий случай не выходя пока из соляного круга, я осторожно повернулась к двери. И не сдержала довольной улыбки. Явился-таки не запылился. Впрочем, призрак запылиться и не может. Стоял себе на пороге и смотрел на меня. Почти как живой, только полупрозрачный и голубоватый.

— День добрый, — вежливо поздоровалась я первой.

Призрак кивнул. Этот жест и обнадёживал, и огорчал. Хорошо, что вроде бы ведёт себя прилично, не демонстрируя желания расправиться с побеспокоившей его нахалкой. Плохо, что, возможно, не может говорить.

— Могу я задать несколько вопросов?

— Задавай.

Я снова чуть улыбнулась, самыми уголками губ. Значит, говорить может, это хорошо. Общаться стуками неудобно, далеко не на все мои вопросы можно ответить просто да или нет.

— Вы Оскар Иснарен? — начала я с главного.

— Да.

— Самоубийца?

— Да, — спокойно согласился призрак.

Чуть не брякнула, что это хорошо, едва успела язык прикусить. Для меня-то хорошо, конечно, духи самоубийц имеют значительно больше возможностей пакостить живым, что может оказаться мне на руку при разборке с сыскарями. А вот для самого Иснарена, уж конечно, ничего хорошего.

— Вы можете нам помочь?

— Чем?

— Нас преследуют сыскари.

— Я их не вижу, — сухо возразил призрак.

— Пока не догнали, — чуть пожала плечами я. — Догонят, думаю, ближе к вечеру.

— Хотите, чтобы помог с ними... справиться?

— И это тоже, — не стала отпираться я. — Но хотя бы один из них, желательно, главный, нужен нам живым.

— Зачем?

— Мы ищем Каменный Остров.

Призрак заметно вздрогнул, колыхнулся в воздухе, опуская голову привычным, пугающе человеческим движением. Я невольно напряглась. Он тоже знал об этом что-то, совершенно точно. Выходит, история более давняя и запутанная, чем я предполагала.

— Вы знаете, где это?

— Нет, — быстро ответил призрак.

— Точно? — с сомнением уточнила я.

— Я не знаю, где это. Знаю, что это.

— Это разве не... — удивлённо начала я.

— Нет, это замок, разумеется, — перебил меня призрак. — Крепость, полагаю, времён Двадцатилетней войны. На этот период, во всяком случае, указывает её архитектура. Когда я был там лет сорок назад, её только начинали восстанавливать.

— Вы там были и не знаете, где она? — удивлённо спросила я.

— Именно. Мы добирались через двое Врат. Вторые ведут прямо к воротам замка, но где они находятся, я не знаю. От Таленеди нас везли в закрытой карете. Хранители крайне ревностно оберегают этот секрет. Могу лишь сказать, что первые Врата, вероятно, расположены неподалёку от Тормина.

— Там нет Врат, — растерянно возразила я.

— Запах кожевенной мастерской трудно с чем-то спутать, — усмехнулся призрак. — И по времени путешествия всё сходилось. Врат нет, если верить книге. Вопрос в том, насколько ей можно верить.

— Вот и спросим, — хмыкнула я.

— Думаете, рядовым сыскарям что-то может быть известно? — скептически усмехнулся призрак.

— Не проверим, не узнаем. Что это за место?

— Это храм, — коротко ответил призрак.

— Нетрудно догадаться. Есть там что-то поинтереснее?

— Ты не поняла. Это храм, но не храм Отца.

— Неужто Матери? — деланно поразилась я.

Учитывая, что крепость, по словам Иснарена, была построена пусть и незадолго, но всё же до Двойного Эдикта, в этом, в принципе, не было ничего удивительного. К тому же, один храм всегда можно переделать в другой, или даже оставить как есть. Интересно только, из каких соображений.

— И не Матери, — невесело усмехнулся призрак, глядя мне прямо в глаза. — Это храм Чёрного бога. Как только я это понял, за мной пришли.

— Вы тоже верите в существование Чёрного бога?

— Никогда об этом не задумывался, — признался Иснарен, разведя руками. — Но кто-то в него определённо верит.

Я задумчиво потёрла лоб. Занятно получалось. Выходит, культ всё-таки существует. Более того, среди светлых, причём, очевидно, весьма высокопоставленных. Может, не самих Хранителей, но уж точно среди их приближённых. Воистину, чем дальше в лес, тем больше дров.

— А с какой целью вас туда... приглашали?

— Взглянуть на несколько артефактов, разумеется. И восстановить их. Те, что мне указали, были вполне обычными для любого храма. Но совершенно случайно я заметил ещё один, и вот он-то привлёк моё внимание.

— И что это было?

— Плита. Просто каменная плита, но она оказалась какой-то разновидностью Врат, никогда раньше мне не встречавшейся. Указатель направления оказался... странным. Он был активен, но не указывал при этом никуда.

Я досадливо мотнула головой. Определённо, моих познаний сейчас не хватало, чтобы сообразить, к чему клонит Иснарен. Честно говоря, об устройстве Врат я вообще практически ничего не знала, хоть и пользовалась ими неоднократно.

— Я предположил, — закончил призрак, — что эти Врата ведут за пределы нашего мира.

— И? — потрясённо выдохнула я.

— И ничего, — горько усмехнулся Иснарен, разводя руками. — Вечером я вернулся домой, а уже утром узнал, что за мной идут. Но одну интересную штуку отметить успел. Эти Врата открываются необычным ключом.

— Каким?

— Я хотел поискать ответ в работах Долониса, но не успел. А мою библиотеку предусмотрительно опустошили, так что...

— Учту, — кивнула я.

— Так зачем вы ищете Каменный Остров? — вернулся к главному призрак.

— Теперь уже и не знаю, — хмыкнула я. — То есть, знаю, конечно, но мне начинает казаться, что это дело перестаёт быть личным. Туда свозят опальных магов. Много опальных магов.

— Поищи труды Долониса, — с нажимом проговорил Иснарен, скрещивая руки на груди. — Если всё так, как ты говоришь, это может быть попыткой создать ключ к тем самым Вратам.

— Для этого нужна сила множества магов? — уточнила я.

— Смерть множества магов, — сухо поправил призрак. — Никогда не верил, что такие ритуалы правда имеют смысл, это за пределами науки. Но как знать?

Я невольно поёжилась и глянула в окно. Уже начинало темнеть, пора было готовиться к приёму гостей. И уж теперь-то я точно не отступлюсь, вытрясу из них что только смогу. Честное слово, богам ведомо, есть ли действительно в ритуале смысл, но лично меня категорически не устраивала сама возможность его проведения.

— Уверены, что они придут сегодня?

— Нет, — мотнула головой я. — Но очень на это надеюсь. Кажется, времени у нас не так уж много.

Спокойно вышагнув из соляного круга, я спустилась вниз и растолкала ребят. Призрак устроился на верхней ступеньке лестницы, боком прислонившись к стене, и принялся молча наблюдать за нашей бурной деятельностью. Алира первое время косилась на него с опаской, но потом увлеклась и перестала обращать внимание.

А я ставила ловушки и охранки. Вот уж в чём за годы скитаний успела поднатореть, так это в сюрпризах для незваных гостей. И теперь, не скупясь, выкладывала весь немалый арсенал. Второго шанса не будет, нужно выжать всё, что можно, из первого.

Самого решительного и торопливого сюрприз поджидал уже на пороге. Пусть повыпутывается из паутины. Надеюсь, не задохнётся, но если вдруг и не повезёт, невелика потеря. Главный первым точно не полезет, дураки даже у сыскарей в начальство не выбиваются.

Такой же паутиной прикрыла и окна, на всякий случай. Пол перед ними и дверью снабдила липучкой. А на потолок подвесила самый свой главный подарочек — сферу, вытягивающую силу из защитных артефактов. Чтобы остальные сюрпризы, не дай Тёмная Мать, не остались незамеченными.

— Можно заморозку ещё бросить, — предложил Дориан.

Я поощрительно кивнула, усаживаясь отдыхать на пяток ступеней ниже призрака. Устало прислонилась к стене и прикрыла глаза. Сейчас ребята закончат — тоже, как все студенты, смыслят немного в мелких, но гадких ловушках, и можно будет ужинать. Обязательно при свете, чтобы с дороги заметно было. Местные проверять не полезут, а вот сыскари мимо никак не пройдут.

Потом мы расположились ужинать, тут же, на ступеньках. Экономить припасы я не стала, если всё пройдёт хорошо, скоро пополним, а если нет... и не понадобится. Зато точно понадобится каждая капля силы. Ловушки ловушками, но драка будет в любом случае.

— Здорово рискуете, — задумчиво сообщил призрак, поглядывая куда-то в окно поверх наших голов.

— Не без этого, — согласилась я. — Но каковы варианты?

— Забыть и жить дальше.

Подумав, я не стала вслух выражать своё отношение к этой идее. Зато Дориан не постеснялся поведать, где и как он видал подобные предложения. В целом я была с ним согласна. Да и как вообще жить дальше? До конца дней прятаться? Я занималась этим достаточно долго, чтобы понять, что это тупиковый путь. Тем более если речь о Чёрном боге. Существует он или нет, ничего хорошего от его последователей миру ждать не приходится.

Призрак проворчал что-то нелестное о нравах современной молодёжи, а потом неожиданно пролетел к двери прямо сквозь нас и ненадолго замер там, будто прислушиваясь. После чего повернулся и сообщил:

— Сюда идут.

Мы с Алирой в четыре руки принялись убирать еду по сумкам. Управились быстро, побросали вещи в укромный уголок под лестницей, и сами попрятались. Я устроилась за большим ободранным креслом. Удачно свисающий с сиденья клок обивки достаточно надёжно скрывал меня от тех, кто войдёт через дверь. Дориан встал за пустой книжный шкаф, Алира съёжилась за опрокинутым кофейным столиком. А призрак попросту исчез.

Ждать пришлось недолго, очень скоро послышались приближающиеся голоса. Сыскари шли по дорожке, яростно споря между собой. Один утверждал, что нужно непременно проверить, откуда в заброшенном доме свет. По меньшей мере двое возражали, что дом этот с призраками, так что всяко может быть, и соваться не стоит.

К мудрым советам, как водится, никто и не подумал прислушаться. Очень скоро под ногами сыскарей заскрипели порядком прогнившие доски крыльца, а потом дверь со стуком распахнулась. Прошептав короткую формулу, я быстро шевельнула кистью. И даже сама слегка удивилась — столько времени этого не делала, а получилось запросто. Светлячок погас, и через мгновение на дом обрушилась непроглядная темнота.

За несколькими удивлёнными ругательствами последовали грохот чьего-то падения и целый поток самой грязной брани. Я невольно поморщилась, пытаясь на слух определить, где находятся сыскари. Вот в чём минус начарованной темноты — никто ничего не видит, автор чар в том числе.

К счастью, рисковать выдать себя, снимая заклятие, мне не пришлось, комнату осветила, разрывая темноту в клочья, яркая желтоватая вспышка пульсара. На миг я увидела всю пятёрку нападающих, и этого хватило. Прежде, чем стоявшие в углу часы запылали яркой свечой, я успела приложить одного "молотом". Защитные артефакты справились с ударом не полностью, мужчина полетел на пол, врезался спиной в стену и затих.

В ответ главный — это я поняла по мелькнувшему в бляхе сапфиру — отправил второй пульсар прямиком в меня. Но Алира успела вовремя, ударив по всей комнате простым порывом ветра. Большого успеха не добилась, никто из сыскарей даже не упал. Но рука дрогнула, пульсар улетел мимо, врезавшись в стену и разлетевшись по ней брызгами. На клочьях обоев заплясало оранжевое пламя.

Дориан, прикрывшись щитом, обменивался любезностями сразу с двумя. Пока держался молодцом, так что я взялась за самое сложное. Встала на колени, чтобы ничего не сковывало движений, и принялась выплетать стазис-петлю. Дело это было небыстрое, так что пришлось понадеяться на Алиру.

Не сказать, чтобы это оказалось роковой ошибкой, хотя Алира всё-таки меня подвела. Ошиблась, видимо, в вербальной формуле, с трудом успела увернуться от ловчей сети, но запнулась и упала. Дориан успел её прикрыть, но главный и ещё один его приятель опять переключились на меня.

Кое-как собрав недоплетённую петлю на пальцах левой руки, правой я отправила в сыскарей порцию ледяных игл. Больше ни на что не хватило ни времени, ни фантазии. По идее, большой опасности эти штуки не представляли, но мне буквально сказочно повезло попасть одному из мужчин в лицо, заставив с воплем начать тереть глаза.

Предводитель сыскарей нехорошо усмехнулся. Кончики его пальцев засветились прозрачной зеленью. Я сглотнула, сообразив, что даже если прямо сейчас сброшу петлю, освободив обе руки, против "мёртвого ветра" ничего сделать не смогу. И даже щитом прикрыться не успею.

Дориан успел разделаться с одним противником, но второй всё ещё наседал, заставив обоих ребят вжаться в стену. Значит, на помощь рассчитывать не приходилось. Медленно выдохнув сквозь зубы, я начала собирать силу для простого толчка, чтобы хоть время выиграть.

Не успела. Только охнула от неожиданности, увидев, как сыскаря вздёрнуло в воздух. И ещё несколько мгновений потрясённо наблюдала, как он, судорожно дёргая ногами, без толку царапает собственную шею, пытаясь разорвать невидимую петлю. Только потом сообразила, что призрак всё же удосужился помочь. Нельзя не признать, очень вовремя. И очень удачно — не убил, а только придержал того самого сыскаря, с которым я собиралась задушевно побеседовать.

Расправив плетение, я совершенно спокойно завершила его и набросила на хрипящего мужчину. Тот мгновенно замер, не обмякнув, а словно застыв посреди движения, с жутковато выпученными глазами и скрюченными пальцами. Призрак довольно аккуратно переместил тело в дальний угол, чтобы под ногами не мешалось.

Как раз в этот же момент Дориан всё-таки поймал своего противника на ложный выпад и заставил раскрыться. Раздался мерзкий хруст ломаемых позвонков. Я даже не поморщилась, а вот Алира заметно побледнела. И ладно, привыкнет. Я такая же была когда-то, а сейчас мне даже хорошо. Было бы совсем здорово, кабы не пустой резерв.

Всё ещё ослеплённый, мой второй противник стоял на коленях, водя вокруг себя растопыренной ладонью, окутанной текучим алым пламенем. Видимо, на слух пытался понять, где мы сейчас, но никак не мог. Плохо тренировался, приятель. Как тебя ещё раньше безлунной ночкой никакая нежить не слопала? Или ты только на людей охотиться умеешь, причём на беззащитных?

Я вытащила из ножен на поясе кинжал и взвесила его в ладони, примеряясь к балансу. Нет, для метания не годится, полетит неизвестно куда. Но у Дориана под рукой меч, так что главное, чтобы магию свою мимо всех нас сбросил, дальше будет нетрудно.

К счастью, парень быстро понял мой выразительный взгляд и приготовил оружие. Я привычным движением размахнулась и бросила кинжал. Он в самом деле полетел мимо, звучно ударился о дверной косяк. В следующий миг туда же врезался огненный шар. А ещё через мгновение окровавленный кончик лезвия меча показался из груди сыскаря.

Дориан медленно опустился на колени, тяжело дыша. Призрак, сейчас почти невидимый, маячил рядом с ним. Много сил растратил, чтобы удержать предводителя. Я даже ощутила укол совести, но очень слабый. Всё-таки для призрака это месть, согласился добровольно. Подчинить его я даже не пыталась. Скажем честно — и не смогла бы, но откуда Иснарену о том знать?

— Лорейн!

Резко повернувшись в направлении, указанном Алирой, я застыла статуей. По спине пробежал колкий холодок страха. Сыскарь, которого я в самом начале приложила "молотом" успел не только очнуться, но и под шумок заготовить сюрприз. Всё тот же "мёртвый ветер", будь он неладен. И теперь я стояла перед ним, пустая, безоружная и совершенно беззащитная.

Неприятно усмехнувшись, мужчина поднял руки. Я до жути захотела закрыть глаза, чтобы не видеть, как клубок мерцающей зелени полетит мне в лицо, ослепляя и за считанные мгновения превращая плоть в прах. Не смогла, веки отказались слушаться. Успела только вспомнить первые несколько слов молитвы.

— Великая Мать, — шепнула я, — будь ми...

Что-то тихо звякнуло на грани слышимости. Освобождённая раньше времени магия брызгами полетела на пол, раздалось тихое шипение. А мужчина захрипел, обеими руками хватаясь за горло. По пальцам побежали струйки крови, почти чёрной в неверном свете начинающегося пожара.

Чуть переведя взгляд, я увидела вдали за окном тёмный силуэт. Мгновение — и он исчез, словно растворившись в ночи. Сыскарь шумно рухнул на колени, потом повалился дальше, лицом вниз. Из его шеи торчала длинная чёрная стрела.

— Стерва, — без выражения констатировала я, медленно опускаясь на пол.

— Кто? — удивлённо спросил Дориан, наконец-то отлепляясь от стены.

— Неважно, — вяло отмахнулась я. — Воды принеси, пока мы тут все не сгорели.

— Колодец на заднем дворе, — тут же подсказал призрак.

Тело в шаге от меня перестало дёргаться. Не пытаясь пока встать, я придвинулась к нему ближе и кончиками пальцев тронула чёрное оперение стрелы. Потом провела ими по гладкому древку. Брайан был прав, перепутать можно только при очень большом желании. Эльфийские стрелы слишком сильно отличаются от человеческих.

— Эрисэн? — спросила подошедшая Алира.

— Да, — кивнула я, решительно поднимаясь с колен.

Пока Дориан заливал остатки часов и обои, я перевернула тело на бок, сломала стрелу посередине и выдернула её. Полюбовалась острыми гранями наконечника, стёрла остатки крови курткой убитого и убрала обломки в свою сумку.

— Зачем? — удивился Дориан.

— Не было тут никаких эльфов, — усмехнулась я. — И учтите, вам тоже эта стрела привиделась.

— Сжечь бы тела, — обманчиво равнодушно заметил призрак.

— Одного нацерена хватило? — не удержалась я. — Обязательно. Но чуть позже. Сначала побеседуем, а потом всё сразу и приберём.

— Вы его убьёте? — дрогнувшим голосом спросила Алира.

Я несколько опешила. Разумеется, убью, не в живых же его оставлять, чтобы рассказал хозяевам, что мы ищем и куда направляемся. К тому же, мы буквально только что четверых убили. Ладно, мы — троих. Так в чём моральная проблема? В том, что в бою убивать можно, а пытать безоружного — отвратительно? Вообще да, так и есть, но именно сейчас это меня не волновало. Этот безоружный, будь он вооружённым хозяином положения, стесняться и задумываться о морали тоже не стал бы. На войне как на войне.

— Конечно, — вместо меня ответил Дориан.

И Алира мигом сникла, опуская голову. В глубине души я её очень понимала. Сама никогда не думала, что придётся заниматься такими вещами. И не нравилось мне это ничуть. Но как-то жизнь не спешила предоставлять выбор, делать или не делать. Всё чаще варианты были несколько иные: делать или не жить.

Выбрав стул покрепче, я поставила его в середину комнаты. Залезла, даже прыгнула пару раз, проверяя, не развалится ли ненароком, потом осторожно поднесла пальцы к так и висящей под потолком сфере. Почувствовала сперва укол холода, потом лёгкое сопротивление. Но всё-таки сумела, впитала. Даже эта капля сил, чуяло моё сердце, скоро пригодится. Так просто сыскарь нам всё не выложит.

— Сажай его сюда, — велела я, спрыгнув на пол. — Алира, а ты верёвку тащи.

Усаживать пришлось помогать. Скованное стазисом, почти деревянное тело слушалось плохо. Вдоволь попыхтев и поругавшись, мы кое-как управились с этим делом и привязали сыскаря к стулу, на совесть замотав руки, чтобы не вздумал больше пускать в ход магию. Только убедившись, что мужчине будет трудно даже слегка шевельнуться, я сняла чары.

— Сука! — тут же выплюнул он мне в лицо.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась я. — А я Лорейн. Задам для начала риторический вопрос: будешь отвечать добровольно?

В ответ мне попытались плюнуть в лицо уже не только словесно. Ожидаемо, даже скучно малость. Никакой фантазии у этих светлых цепных кобелей. От плевка я запросто уклонилась, скрестила руки на груди и спокойно продолжила:

— Не будешь, значит. Ладно. Слушай первый вопрос: что такое Каменный Остров?

— Не знаю, — ответил мужчина.

Слишком быстро ответил, и слишком уверенно. Соврал. Я не стала скрывать довольную улыбку. Это нам, выходит, очень повезло. Попался либо достаточно доверенный, либо просто любопытный. Удачно любопытный.

— Каким ухом ты меньше дорожишь, сыскарь? Правым или левым?

Я медленно вела пальцем по лезвию кинжала, задумчиво разглядывая оплётку рукояти. Мужчина смотрел на меня со странным интересом. Кажется, прикидывал, насколько я способна выполнить угрозу.

— За последние восемь лет, — медленно выговорила я, — меня дважды лишили семьи. И мне это очень не нравится. На советую сомневаться, я отрежу тебе ухо. И не только ухо, если заставишь.

— Я большего ожидал от тёмной жрицы, — вызывающе усмехнулся сыскарь.

— Жриц не учат пытать, — спокойно ответила я, глядя ему в глаза. — Но вот твои коллеги из Тиренда меня кое-чему научили.

Усмешка слетела с его губ, будто и не было. Лицо исказилось в гримасе страдания. Да, это очень неприятно, когда в животе начинает медленно вращаться раскалённый шипастый шар. Сам он только иллюзия, но зато боль — самая настоящая.

— Помнишь вопрос или повторить? — мило улыбнулась я, перестав двигать пальцами.

— Это... храм...

— Чей?

— Светлого отца.

Теперь он смотрел с вызовом, но уже без лишней самоуверенности. Во-первых, понял, что я не блефую. Во-вторых, говорил правду. Точнее, то, во что сам верил. Лично я не сомневалась в том, что правдивой была версия Иснарена. Но откуда такое знать цепному псу? Его работа — охотиться на врагов Отца, а не участвовать в тёмных делах.

— Верю, — кивнула я. — Как туда попасть?

— Не знаю.

— Показать ещё что-нибудь из арсенала светлых палачей? Или ухо отрезать?

— Я только слышал... — сглотнул мужчина. — Слышал, что это храм. Очень древний, но теперь его восстановили.

Да, вот это скорее всего именно так и есть. И истории Иснарена вполне соответствует. Но не стоит позволять этому типу увести разговор в сторону. Нельзя исключать и того, что он просто тянет время, надеясь на какую-то помощь.

— Как туда попасть? — сухо повторила я.

— Я не...

Ответ прервался на середине, сменившись глухим стоном, а потом и воплем. Да, и этому я тоже в Тиренде научилась. Такая же иллюзия, но крайне достоверная. Применимая, правда, только к мужчинам.

— Мне сделать то же самое в реальности, или сам всё вспомнишь?

— Давай, храмовая дева, — мерзко осклабился мужчина, едва отдышавшись. — С удовольствием посмотрю, как ты покраснеешь.

— Где ты был, когда я была девой? — заломив бровь, поинтересовалась я.

Вот будь дело в этом... нет, я бы и раньше не покраснела, честно. Никогда не отличалась подобающей для юной благородной девы стеснительностью, хоть раньше и старалась это по мере сил скрывать. Теперь же таковой необходимости не было. Как не было и сил продолжать использовать магию.

— Ты же не... — нервно сглотнув, начал было сыскарь, но договорить не сумел.

— Почему нет? — ласково поинтересовалась я, ведя кончиком лезвия по его щеке, оставляя лёгкую царапину. — Мне очень нужно знать, как попасть на Каменный Остров. Очень нужно. А ты мне не говоришь.

— Я этого не знаю.

— И почему я тебе не верю? Правое или левое?

— Пошла ты!

Ругательство сменилось воплем. Я брезгливо смахнула с лезвия капли крови и критически осмотрела дело рук своих. Несимметрично получилось, надо бы подправить. Вот так, пусть покричит. А то вообразил себе, что чуть ли не удрать сможет, причём целым и невредимым.

— К северу... — простонал мужчина, зажмурившись. — К северу от Тормина, по Предгорному тракту... там два камня... это Врата...

— Лучше, — кивнула я. — Какое направление?

— Одно... там одно направление...

— Дальше?

— Прямо по дороге... там в роще... каменный круг... Врата... но нужен ключ...

— Какой?

— Не знаю... Правда, не знаю!

Я снова покрутила кинжал в руках. Можно, конечно, сейчас и продолжить, но он и правда, скорее всего, не знает, а время уходит. Уже и небо вдали начало светлеть, напоминая о близком рассвете. После которого местные могут и осмелеть. Не исключено, что именно на это сыскарь и надеется.

Но с другой стороны, надо бы выяснить, что это за ключ такой. Никогда мне ещё не попадались Врата с ключами. Нет, в теории я знала, что такие существуют, но воочию ни их самих, ни ключей не видела. Понять бы хоть, артефакт это какой-то или определённая магия. Чтобы знать, чего искать.

— Такой?

Понятия не имею, с чего вдруг мне взбрела в голову шальная мысль показать подсунутый свекровью цилиндрик. Может, понадеялась, что призрак артефактора сможет объяснить мне, что это за штуковина. Помню, мелькала такая идея, но как-то позабылась за делами более насущными и срочными.

Сыскарь только чуть шевельнул головой, показывая, что не понимает, чего я от него требую. А вот Иснарен налетел на меня буквально вихрем. Не будь он призраком, точно бы сбил с ног. Полупрозрачные пальцы коснулись поверхности металла, едва не заставив меня вздрогнуть от холода.

— Это ключ, — подтвердил артефактор. — От Врат. Не поручусь, что от этих самых, но всё может быть. Хорошая, кстати, копия. Должен сработать.

Я медленно выдохнула, закрывая глаза. Вот сейчас надо было прикончить сыскаря, убрать трупы, собираться и выдвигаться в сторону Тормина. А мне хотелось устроить то ли скандал, то ли истерику, то ли хоть просто долго и с чувством ругаться. Или убить кого-нибудь. Ладно, вру, не кого-нибудь, тем более что таковой как раз под рукой имелся, а одну очень конкретную остроухую дамочку. Которая знала всё заранее, но промолчала, заставив меня...

— Лорейн? — тронул меня за плечо Дориан. — Откуда это у вас?

— Откуда и стрела, — буркнула я, стряхивая оцепенение.

— Этого...

— Да, — кивнула я. — Сейчас.

— Не нужно, — остановил меня Дориан. — Я его уведу во двор, там сразу и сожжём всех.

— Хорошо.

Я не стала спорить, отошла и присела на ступеньку рядом с Алирой. Устала до безумия, от всего: от ожидания опасностей, от бесконечных тайн одна другой страшнее, от драки, от необходимости разыгрывать из себя хладнокровного палача. Когда уже всё это закончится?

— У меня есть просьба, — негромко произнёс призрак, выведя меня из навалившегося оцепенения.

— Да? — коротко отозвалась я.

— Ты можешь меня освободить?

Я слегка покачала головой. Не настоящий я медиум, могу немного побаловаться ритуалами вроде того, которым его как раз вызвала, но не более. Освободить дух самоубийцы мне совершенно точно не под силу, даже если бы я вообще хоть теоретически знала, как это делается.

— А можешь прислать сюда кого-нибудь?

— Мы в бегах, если ты ещё не догадался, — криво улыбнулась я.

— Догадался, — поморщился призрак, облокачиваясь на перила и нависая надо мной. — Тогда обещай, что сделаешь это потом, когда... решишь свои проблемы.

— Хорошо.

Брезгливо протерев кинжал полой куртки, я быстро проколола палец, встала и начертила прямо на стене руну, скрепляющую клятву. Потом положила на неё ладонь и неторопливо, чётко проговорила:

— Я, Алиссандра Теона Лорейн Эмори, даю тебе, Оскар Иснарен, обещание прислать к тебе того, кто сможет тебя освободить, если проживу достаточно долго, чтобы суметь это сделать.

— Эмори? — удивился призрак. — Ты же тёмная.

— Это фамилия мужа, — сухо ответила я. — Не беспокойся, имя настоящее.

— То есть, вы правда поженились? — округлила глаза Алира.

— Нет, мы пошутили, — огрызнулась я.

— Но как?!

— Думаешь, мало продажных жрецов, которые хоть корову с козой поженят за звонкую монету? — отмахнулась я.

Может, не стоило так резко, но вопрос Алиры окончательно испортил моё и без того далеко не радужное настроение, заставив вспомнить об отце Лоресте. Интересно, сыскари, узнав обо мне правду, разыскали его? Уж наверняка...

— И вы назвали настоящее имя? — не отставала Алира.

— Само собой. Слушай, если тебе так интересна моя девичья фамилия, спроси прямо. Я отвечу, чего уж там. Только вряд ли она тебе что-нибудь скажет.

— Может, мне скажет, — хмыкнул призрак.

— Вот это может быть, — согласилась я. — Де'Раоли.

— Громкое имя, — кивнул Иснарен.

— Было, — вздохнула я. — Теперь осталась только я. И даже я его больше не ношу.

— Ладно, спасибо, — свернул разговор призрак. — Вам, видимо, пора. И вы обещали здесь как следует прибраться.

* * *

До Амдаора мы добирались огородами. В почти буквальном смысле. Выходить на тракт я поостереглась, боялась нарваться на сыскарей. Не ходят они обычно по одной группе, предпочитают сразу несколькими, чтобы при случае друг другу помогать. И нельзя было исключать, что где-то неподалёку есть такая вот компания... помощничков, уже прознавшая о незавидной судьбе товарищей.

Миновав несколько мелких селений, жители которых хоть и проводили нас настороженными взглядами, но большего интереса не проявили, мы выбрались на дорогу, соединяющую Амдаор с Тамоком, небольшим шахтёрским городком. Расчёт оправдался: несмотря на середину дня, здесь никто не проходил и не проезжал. Зато амдаорская стража решила, что мы пришли именно из Тамока, и пропустила нас без лишних вопросов.

— Тормин далеко отсюда? — устало спросила Алира.

— Примерно день пути к востоку, — вместо меня ответил ей Дориан.

— День это если верхом, — поправила я. — Пешком подольше будет.

— Пожалуй, — вздохнул заметно приунывший парень.

Я невольно усмехнулась. Сдаётся, никогда раньше этим двоим не доводилось совершать долгих пеших путешествий. Что, в общем, и неудивительно. Оба они до недавнего времени вели спокойную и благополучную жизнь детей из богатых семейств. Куда им было ходить?

— Ночевать тут не будем, — сказала я, разглядывая вывески и принюхиваясь в поисках приличной таверны. — Поедим, отдохнём и сразу двинемся к Тормину.

— А где тогда заночуем?

На этот раз голос Алиры прозвучал испуганно. И я определённо подтвердила её страхи, ответив, что нам попросту придётся найти тихое место в стороне от дороги. Ночевать под открытым небом девочке тоже наверняка ещё не приходилось. А вот Дориан отнёсся к этому плану значительно спокойнее.

— А на нас никто не нападёт? — почти шёпотом продолжила расспросы Алира.

Я посмотрела на её бледное чуть не до синевы лицо и придержала при себе насмешливый ответ, что на это хочется надеяться. Не хватало ещё, чтобы девчонка посреди улицы в обморок хлопнулась, а с неё после всего пережитого станется.

— Кто например? — уточнил Дориан.

— Хищники, — уже начиная зеленеть, выдавила Амира.

— Нет тут хищников, — отмахнулся Верас. — Куда ни ткнись, везде деревни.

— Точно, — подтвердила я, с облегчением заметив, как девчонка немного расслабилась.

Напоминать про двуногих хищников, которые если уже не рыскают по окрестностям в поисках нас, то явно скоро начнут, я не стала. Подозревала, что Алира и сама о них догадывается, но к чему лишний раз нагонять страху?

— Вон там вроде нормальное место, — предположил Верас, трогая меня за плечо и указывая на одну из вывесок — довольно удачно изображённую жареную птицу, обложенную яблоками.

Я окинула взглядом здание, украшенное этой вывеской. Копоти и грязи было не слишком много, всё в целом выглядело просто, но добротно. Да и запах подсказывал, что парень скорее всего оценил заведение верно. Но главное, напротив расположилась лавка дамского портного. Значит, второго этажа с весёлыми девочками в этой таверне нет, иначе приличные женщины обходили бы это место, вынудив портного переехать. Стало быть, сыскари сюда отдохнуть не ввалятся, поищут заведение повеселее.

— Идём, — согласилась я.

Девочек тут, и верно, не оказалось. Судя по внутреннему убранству, предлагаемым блюдам и ценам, расчёт делался на приличную публику, уставшую и проголодавшуюся в процессе обхода окрестных лавок. С виду мы на таких не очень-то походили, но пара монет, перекочевавшая в карман подавальщицы, быстро убедила эту женщину, что усталые путешественники тоже могут быть весьма ценными клиентами.

— Думаешь, нас будут преследовать? — поинтересовался Дориан, доев свою курицу.

— Обязательно, — кивнула я, прихлёбывая душистое, на удивление вкусное пиво.

— И они догадаются, куда мы идём?

— Зависит от того, знают ли они, что тебе известно о Каменном Острове.

Нет, рассказ Дориана о том, что разговор он подслушал случайно, надёжно сохранился в моей памяти. Но если Верас-старший был осведомлён об этом месте, сыскари запросто могут предположить, что подземный ход из тюрьмы был не единственной тайной, которой он поделился с сыном.

— Не должны, — вздохнул парень.

— Знал о нём твой отец? — всё-таки решила попытать удачу я.

— Если и знал, мне не говорил. А вы думаете, они могут посчитать, что он мне рассказывал?

— Догадливый, — хмыкнула я. — Именно так они и посчитают. Но поскольку ты не знаешь, знал ли об Острове твой отец, всё сводится к тому, что нам придётся поставить на удачу. На то, что засады не будет.

— Плохо, — вздохнула Алира, задумчиво глядя на своё почти нетронутое жаркое.

— Ешь, — попросила, точнее, скорее уж приказала ей я. — Во-первых, неизвестно ещё, когда нам в следующий раз доведётся нормально поесть. Во-вторых, не хочу, чтобы ты от слабости свалилась в обморок на полпути.

Не любила я собственным лбом проверять теории, особенно такие вот ненадёжные. Но в данный момент выбора у нас попросту не было. Оставалось только рисковать, надеясь, что в самом деле повезёт.

Кстати, если нас будут ловить именно на пути к Острову, как раз сейчас можно и расслабиться. Врат нам не миновать, так что возле них тогда сыскари и засядут. А гоняться по городам и весям за нами попросту не станут, зачем бы? Разве что для вящей надёжности. Нет, рано я обрадовалась, всё равно будут искать. У них ведь тоже, собственно, нет ничего кроме предположений.

— Как думаешь, есть у нас хоть какой-то шанс? — неожиданно спросил Дориан.

— Какой-то есть, — задумчиво проговорила я. — Как минимум случайное везение существует всегда. В теории.

— И только? — пискнула Алира.

— И ещё голова на плечах, — усмехнулась я. — Никогда не помешает.

Глава 9

Поев и немного отдохнув, мы прихватили немного еды с собой и сразу же покинули Амдаор. В Тормин пошли по дороге. В этих местах мне раньше бывать не доводилось, потому я не рискнула пытаться найти путь в обход. Судя по карте, его толком не было. Можно было, конечно, идти по полям от деревни до деревни, но так мы потеряли бы слишком много времени. А его у нас как раз не было.

В течение декады. Такие слова слышал Дориан накануне нашего побега из Таленеди. Сейчас шёл уже четвёртый день. Время утекало, как песок сквозь пальцы. Может, мероприятие и задержится. А может, и раньше начнётся. Нельзя было рисковать.

Шли мы до глубокой ночи. Несколько раз нас обгоняли кареты, однажды мимо проехал небольшой обоз. Всего три крестьянских телеги, запряжённые тощими клячами. На миг у меня промелькнула мысль напроситься к ним, но тут же и улетучилась. Слишком много придётся врать, и всё равно могут в сыск донести. На всякий случай. Крестьяне подозрительны, раз уж всё равно приехали в город, не поленятся там поделиться сведениями с кем положено.

Когда стемнело настолько, что идти по ухабистой дороге без риска подвернуть или вовсе сломать ногу стало невозможно, мы свернули в лесок. С помощью пары небольших светлячков отыскали уютное местечко за корнями поваленного дерева и устроились там.

Алира заснула сразу же, Дориан немного повертелся с боку на бок, но тоже довольно скоро засопел. А я так и осталась сидеть, прислонившись спиной к шершавой коре дерева, глядя в тёмное небо сквозь кружево листвы. Устала. Устала настолько, что даже спать не было сил. Да ещё и мысли неслись бесконечным потоком.

Если нам повезёт, очень-очень повезёт, к вечеру завтрашнего дня мы доберёмся до вторых Врат. В том, что ключ тот самый, я уже не сомневалась. Останется суметь им воспользоваться, но это уж я как-нибудь, не боги горшки обжигают. И что дальше?

А дальше будет храм. Точнее сказать, замок, наверняка от подвала до крыши заполненный светлыми, уверенными, что охраняют они свою святыню. Причём уверены в этом они будут независимо от того, посветило ли их начальство в свои истинные планы. И что мы втроём станем со всем этим делать? Пленных брать будем или перебьём всех, не мудрствуя лукаво?

Вздохнув, я криво усмехнулась холодным далёким звёздам. Эльфийка уж наверняка не без причины не спешит сунуться в это осиное гнездо лично. А меня вот можно отправить, да. В компании двух детишек. Туда, не знаю куда. Прямо слёзы умиления на глаза наворачиваются от столь выразительного проявления тёплых родственных чувств.

Ладно, что на меня ей плевать — это я ещё могу понять. Может, она совсем не какую-то непонятную человечку видела женой своего сына. А если и нет, всё равно мы с ней по сути даже не знакомы. В общем, при любом раскладе питать ко мне особую любовь у неё причин нет. Но почему она бросила фактически на произвол судьбы Брайана? Вот что упорно оставалось за гранью моего понимания.

Конечно, Элланара не человек. Разумеется, эльфы с человеческой точки зрения существа странные, даже очень. Но из всего, что я знала об этой особе, ничто не указывало на то, что она не любила сына. Зато подтверждений обратному было хоть отбавляй. Она была хорошей матерью. И именно как одна мать другую я её сейчас и не понимала.

Это непонимание не давало мне успокоиться, заставляло искать происходящему разумное объяснение. Не получалось. Не могла я себе представить причину, по которой не пошла бы ради своего сына на край света и не сделала всё, что угодно, чтобы спасти его. Да пусть бы рушился хоть весь мир, я бы и бровью не повела.

Но что-то же должно было быть за всем этим. Что-то, чего я, судя по всему, не знала. Разумеется, льстить себе не было смысла, об этом мире я знала далеко не всё. Но что я могла пропустить настолько важное? Пока получалось только теряться в догадках.

Стоило бы поспать конечно же. Хоть немного. За последние несколько лет я успела отвыкнуть проводить на ногах и в пути по паре суток кряду. Да и магический резерв восстановить надо было. Но сон не шёл. Поглядев в небо ещё немного, я ругнулась и полезла в сумку за нужной настойкой. Отсчитала капли прямо в ладонь, слизнула, невольно поморщившись от резкой горечи, запила водой из фляжки, закрыла глаза и почти сразу отключилась.

Проспала. На рассвете меня растолкал помятый и заспанный Дориан. Алира тоже уже бодрствовала, успела развести небольшой костёр и теперь грела воду, чтобы заварить травы. Очень кстати, ночь выдалась довольно прохладной, согреться перед тем, как продолжить путь, нам всем не помешало бы.

— Пока тихо, — заметил Дориан, выпрямляясь и оглядываясь.

— Тихо, — согласилась я.

И попыталась для себя решить, подозрительно это или нет. Если сыскари не знают, что мы нацелились на Каменный Остров, искать нас в первую очередь будут по городам, потому что там можно спрятаться. Выходит, на дорогах им делать нечего.

Но до Перекрестья нас точно отследили. Визит в заброшенный дом не был случайным, главарь отряда знал, с кем имеет дело. Вопрос в том, сообщил ли он своим, куда направляется. По правилам должен был. Но когда речь идёт о немалой награде, а в нашем случае она явно именно такая, искушение пренебречь правилами велико. Знать бы, поддались ли ему конкретно те ребята.

Если поддались, спорить могу: сейчас сыскари перетряхивают Амдаор и, может, ещё Тамок для верности. Значит, очень заняты. И пока это так, лучше поторопиться. Если опередим их хоть на половину дня, уже сможем ускользнуть окончательно.

— Готово, — сказала Алира, снимая котелок с огня.

— Спасибо, — кивнула я. — Давайте поторопимся. Быстро перекусим и вперёд.

Так мы и сделали. Шли бодрым шагом, заодно и согрелись толком. И вскоре после полудня вошли в ворота Тормина. В какой-то момент у меня проскочила мысль обойти город стороной и сразу выйти на Предгорный тракт, но потом я поглядела на усталые, посеревшие даже лица ребят и передумала. Лучше отдохнуть перед самой ответственной частью путешествия.

Подходящую тихую таверну мы нашли быстро, неподалёку от главной площади города. Заведение оказалось дорогим, но поданная еда того стоила. К тому же у нас деньги были, а сыскарям, хвала богам, не так часто перепадают награды за чьи-то головы. Обычное же их жалованье в таких заведениях рассиживаться не позволяет.

Устроившись у окна, я воспользовалась возможностью понаблюдать за повседневной жизнью города. Судя по всему, здесь она текла своим чередом. Никаких особо усиленных мер по отлову вражеских шпионов не предпринималось. Значит, пока что шороху успели навести только в столице.

— Интересно, далеко нам ещё идти? — вздохнул Дориан, осторожно шевеля вытянутой в проход между столами ногой.

— Понятия не имею, — честно призналась я. — Натёр?

— Немного, — признался парень.

Я тихо ругнулась себе под нос. Знаю я такие "немного". Окажется потом, что там от пятки уже меньше половины осталось. А путешествовать, тем более бегать от кого-то в компании одноногого — развлечение вполне сомнительное.

— Я видела вывеску целителя неподалёку, — подала голос Алира.

— Зайдём, — твёрдо постановила я.

— Да я так...

— Доедай уже.

Взглянув на выражение моего лица, Дориан почёл за благо не продолжать спор. Покончив с едой, я отправила ребят к целителю, а сама отправилась в бакалейную лавку, удачно обнаружившуюся как раз напротив. Пирогами перекусывать, конечно, быстрее и удобнее, но портятся они слишком быстро. А в окрестностях этого Каменного Острова придётся, возможно, не один день провести, так что лучше иметь хоть небольшой запас еды на этот случай.

Пока я торговалась, целитель успел сделать своё дело. Взял дорого, но сработал на совесть, от мозоли и следа не осталось, так что до северных ворот мы добрались без задержек. И покинули город беспрепятственно. Я уже боялась верить в такую удачу, но летела вперёд как на крыльях. Надежда... она того стоила.

Стража не слишком внимательно относилась к покидающим город. Взять с нас было явно нечего, а распоряжений ловить кого-то, очевидно, не поступало. Так что мы спокойно вышли за ворота вместе с тремя крестьянами, почти тащившими в поводу навьюченного мула, и не слишком спеша двинулись по дороге, внимательно глядя по сторонам в поисках обещанных камней.

Довольно скоро мы догнали ползущую с черепашьей скоростью телегу, заваленную грязными мешками. Скрипели старые колёса, идущий рядом с парой волов мужик вполголоса ругался последними словами, длинной хворостиной погоняя лениво шагающую скотину. И где-то на краю сознания маячил ещё один звук, осознать который никак не выходило.

— Там камни, — тихо сказал Дориан, потянув меня за рукав.

Я остановилась, пытаясь понять, куда он показывает. Но вместо этого смотрела на женщину, примостившуюся на самом краешке, под грудой мешков, готовой, казалось, в любой момент обрушиться. Женщина напевала колыбельную, неторопливо качая на руках небольшой свёрток.

Нужно уметь сосредотачиваться на главном. Этому учила настоятельница, это же часто повторял отец. И Тёмная Мать свидетельница, я была хорошей ученицей. Вот и все последние дни вполне успешно справлялась, прогоняя мысли, которые не могли дать ничего, кроме лишней боли.

Я помнила, как узнала о гибели брата. Это была моя первая, в сущности, встреча со смертью и с болью потери. Тогда я в одиночестве проплакала два дня, а на третий пришла настоятельница. Она не стала меня утешать, просто села рядом, давая возможность выговориться. Но сказать мне было нечего. Я хотела знать только одно: когда это пройдёт.

Ответ оказался безжалостным, но довольно скоро я поняла, что именно такой он и был единственно верным. Это не пройдёт никогда. Просто однажды ты научишься с этим жить.

С тех пор я научилась жить с очень и очень многим, даже куда более страшным. И вот сейчас заставляла себя продолжать делать это — жить. Прогоняя от себя мысли о Дэни. Они не имели никакого смысла, потому что всё было правильно. Он был в безопасности, там, где о нём могли прекрасно позаботиться. Всему своё время, слезам и горю тоже. Пока что стоит все силы бросить на то, чтобы наша разлука не затянулась на вечность, а не распускать сопли.

— Не плачьте, — испуганным шёпотом попросила Алира.

Я мотнула головой, приходя в себя, бросила последний взгляд на вновь обогнавшую нас телегу и смахнула слёзы. Да, не каменная я, в отличие от наконец-то замеченных мной невдалеке от дороги Врат. Не каменная. А стоит, пожалуй, стать такой на время.

— Идём, — твёрдо сказала я. — Лучше нам поспешить.

Ребята последовали за мной молча, и за это я была им благодарна. Не нуждалась я ни в каких утешениях, все они были только лишними напоминаниями о потерях. Если справлюсь, справлюсь сама. Если нет... даже думать о таком не хочется.

— Это не похоже на Врата, — заметил Дориан, когда мы подошли.

Я провела ладонью по шершавому прохладному камню. Действительно, с виду не похоже. А вот если дотронуться, сразу чувствуешь мягкий отклик вложенной сюда магии. Врата, самые настоящие, хоть и довольно необычные, без единой направляющей руны. Впрочем, тут этого, очевидно, и не требовалось.

— Это Врата, — решительно возразили Алира, потрогав второй камень. — Но как через них пройти?

— Запросто, — усмехнулась я, разглядев-таки среди травы небольшой и гладкий светлый камень, похожий на речную гальку. — Вот он, замочек.

Присев на корточки, я осторожно провела по камню кончиками пальцев. Верно, вот и петелька. Совсем чуть-чуть потянуть, и дверца откроется. Знать бы, куда она ведёт, и что ждёт нас за порогом.

Пальцы привычно, раньше, чем я успела обдумать свои действия, сложились в нужный пасс, послав замку небольшой импульс силы. Воздух между камнями ожил, задрожал, слегка сгущаясь. Проще простого.

— Быстро, — скомандовала я. — Дориан, ты первый. Приготовь чего-нибудь на всякий случай.

Парень кивнул, огляделся напоследок, убедившись, что на дороге нет никого, кто мог бы нас увидеть, и шагнул между камней, почти моментально исчезнув. Алира, бледная и с прикушенной губой, чуть ли не прыгнула следом. Я тоже не стала задерживаться.

Проморгавшись, я огляделась вновь, и почувствовала мимолётное облегчение, быстро сменившееся новой волной неприятного предчувствия. У выхода нас никто не ждал. Зато здесь поливал дождь.

— Далеко нас занесло, — проворчал Дориан, кутаясь в плащ.

— Надо полагать, — согласилась я, изучая пейзаж сквозь пелену ливня.

Место было мне совершенно незнакомо, но это и понятно: вокруг не было ничего сколь-нибудь примечательного. Только холмы, поросшие низкими кустарниками, петляющая между ними дорога и обещанная роща примерно в полулиге.

— Идём, — зябко поёжилась Алира. — Чего тут мокнуть без толку?

До рощи мы дошли довольно быстро, хотя дорога от дождя раскисла и глина безбожно скользила под ногами. Свернули с дороги, теряющейся дальше среди холмов, на узкую, но утоптанную тропинку, прошли по ней сквозь густые заросли кустарника, окружающего рощу, и вступили под сень деревьев.

Деревья эти довольно странно смотрелись в подобном месте. Неуместно как-то, что ли. К тому же, раньше таких мне видеть не доводилось. Больше всего они походили на осины, но кора их не растрескалась и не потемнела, оставшись зеленовато-серой и очень гладкой, какой бывает только у совсем молодых побегов. На что угодно могла бы поспорить, что эту рощу тут вырастили специально. Зачем — вот хороший вопрос.

Каждый порыв ветра стряхивал на нас целый поток холодной дождевой воды с листьев, заставляя ёжиться, ругаться и торопиться. Пройдя около сотни шагов, мы вышли на небольшую полянку и увидели Врата.

В отличие от предыдущих, эти оказались вполне обычными: парой гладких тёмных каменных столбов, окруженной кольцом светлых прямоугольных плит. Но на этом их обычность и заканчивалась. Слишком много здесь было силы. Колкий и прохладный магический ореол вокруг Врат слабо и неритмично пульсировал, словно на ветру колыхался.

— С ума сойти... — прошептал Дориан, протягивая руку и касаясь магического облака кончиками пальцев.

Я приготовилась к какой-то неожиданности, но ничего не произошло. Не похоже, чтобы магическая сфера вокруг камней представляла для нас угрозу. Она даже никак не откликнулась на прикосновение.

— Можно подойти? — севшим голосом спросила Алира.

Пожав плечами, я пошла первой. И опять ничего не произошло. Магия вокруг Врат не была ни защитной, ни даже сигнальной, скорее просто побочным эффектом их устройства. Эхом так называемым.

Ощущались эти Врата тоже иначе. В жизни не встречала ничего подобного. Они были вещью в себе, чем-то глубоко закукленным, так, чтобы нельзя было ощутить, насколько велика сила и как далеко она способна забросить, разорвав пространство. А главное, я никак не могла ощутить, где же замок, способный её высвободить.

— Вот, — показала Алира, не ставшая тратить времени на прощупывание магической ауры.

Я посмотрела на столб, испещрённый рунами. И даже попыталась их прочесть, но не преуспела. Каждая по отдельности была вроде бы знакомой, но общего смысла никак не складывалось. А ведь он должен был быть...

В иной ситуации я бы здесь обязательно задержалась, попытавшись для начала разобраться с этим. Чтобы быть готовой к тому, что ждёт по ту сторону. И где вообще находится та сторона. Но сейчас на это не было времени, достаточно того, что Врата ведут к Каменному Острову, а нам надо попасть туда как можно скорее. Да и это место покинуть стоит без промедления.

Круглая выемка в столбе, замеченная Алирой, подошла для цилиндрика идеально. И почти сразу же между столбами появилась привычная зыбкая рябь. Иснарен не ошибся, Элланара явно знала своё дело. Тот самый ключ. Осталось только шагнуть через порог, что я и сделала.

На короткий миг мне показалось, что с неба вместо холодных капель на меня обрушился поток тёплого молока. Почему-то сильно запахло ванилью, настолько, что заслонило все остальные запахи. И стало тихо: ни звука, ни ветерка.

Когда непременная при проходе через Врата темнота перед глазами рассеялась, я осмотрелась. Алира и Дориан уже были рядом, моргая и протирая глаза. И Врата стояли на том же месте. Шагнув к ним, я увидела и цилиндрик ключа, вставленный в выемку. Осторожно достала его — и воздух перестал дрожать. Врата закрылись. И не исчезли.

Действительно, с ума можно сойти. Эти столбы и плиты существовали в двух местах одновременно. На мгновение мне даже захотелось закричать, что так не бывает, но так было. И я даже знала, почему. И что хуже всего, сообразила, где мы.

Здесь не было ветра, воздух лежал на земле мёртвым грузом. Неподвижны были и тёмно-зелёные листья деревьев, кое-где торчащих из ровной как стол серой земли. Блестела в лучах закатного солнца идеальная гладь довольно большого озера в лиге от нас. А посреди него возвышались поросшие почти чёрным мхом скалы, окружающие замок из светло-серого камня. Понятно, почему Каменный Остров...

— Что это за место? — хрипло прошептал Дориан.

Я задумчиво покрутила в пальцах цилиндрик-ключ. Это место, куда лучше не попадать во веки веков. Серая Долина. Место, где жизнь и смерть переплетены и безнадёжно перепутаны. Место, где нет по сути ни того, ни другого. И где существа, живущие в потоке живой силы, не могут дышать.

Элланара не смогла бы прийти сюда, как бы ни хотела. Эльфам нужна жизнь мира вокруг, без неё они погибают. Жизнь есть везде, но только не в этом проклятом месте, проклятой людьми Долине из легенды, в которую я не верила. Потому что поверив пришлось бы признать, что мы, люди, в самом деле чужие этому миру.

Но сейчас мы трое стояли и дышали в месте, которое есть, и которого нет. Которое живо и мертво одновременно. Говорили, что здесь смешаны два мира. Очевидно, так оно и было, Врата были тому безмолвным каменным доказательством.

— Идём, — глухо сказала я, так и не ответив на вопрос Дориана. — Посмотрим на замок поближе.

Сейчас мне было просто страшно. Настолько, что любое слово, любая мысль могли обернуться паникой и истерикой. Почему именно сюда? Глупый вопрос, я уже чувствовала ответ, просто не хотела знать... осознавать его, чтобы окончательно не сорваться. В нашем мире не было Чёрного бога. Он был в другом. Но почему, Тёмная Мать, почему именно Брайана?! Что, если он не сможет здесь жить?

Так я и шагала вперёд, стараясь полностью сосредоточиться на этом движении, отбросить абсолютно все эмоции, которые сейчас никак не помогали. Действовать надо было с холодной головой, иначе самые мои худшие опасения воплотятся в реальность.

Путь до берега мы преодолели быстро и в молчании. Остановились все втроём на узкой каменной полосе, опоясывающей озеро. Я присела на корточки и опустила в воду кончики пальцев, потом поднесла их к носу. Вода была обычной, очень холодной и очень чистой. Ни намёка на запахи тины и рыбы, привычные для озёр. Эта блестящая гладь не таила под собой ни того, ни другого — никаких примет жизни.

— Как мы попадём на остров? — деятельно поинтересовался Дориан, прохаживаясь у меня за спиной.

— Вплавь? — предположила Алира.

Я покачала головой. Вода была слишком холодной. И отчего-то мне казалось, что этот мёртвый холод проберётся даже сквозь магическую защиту и убьёт неосторожного пловца. Впрочем, это можно было прямо сейчас и проверить.

Быстро набросив на ладонь щит, я опустила её в воду. Первые мгновения холод не ощущался, но потом начал быстро усиливаться. Щит при этом не исчез, он по-прежнему не давал воде коснуться кожи, но холоду помехой не стал. Охнув от боли, я выдернула руку и принялась её согревать.

— Как-то же туда попадают, — растерянно пробормотал Дориан, внимательно наблюдавший за моим неудачным опытом.

— Врата, — пожала плечами я. — Или лодка. Может, даже мост. Придётся пойти вдоль берега и выяснить.

— А если нас заметят? — задала законный вопрос Алира.

— Придётся быть очень осторожными, — отрезала я, выпрямляясь. — Но не думаю, что здесь часто бывают... гости. Так что едва ли хозяева слишком уж бдительны.

Первым моим желанием было прикрыться невидимостью. Но потом я подумала, что потенциальные наблюдатели, если таковые вообще тут есть, что на самом деле и не факт, скорее обратят внимание на присутствие магии, чем на три фигурки, бредущие среди кустов и редких деревьев. Потому я просто пошла вдоль берега, на некотором отдалении от края воды, внимательно глядя по сторонам. Дориан и Алира побрели следом.

Озеро было довольно велико, но не сказать, чтобы очень уж огромно. Жаль только, что солнце уже садилось. Скорее всего, придётся отыскать местечко, чтобы переночевать, и возобновить поиски утром. Огонёк в темноте внимание уж наверняка привлечёт.

— Вон там! — неожиданно выпалила Алира, заставив меня вздрогнуть.

— Это Врата? — удивился Дориан.

Я, наконец, рассмотрела странный круг из камней почти правильной шарообразной формы невдалеке возле самой воды. Нет, это были не Врата, штуковина попроще. Однажды я встречала упоминание о ней, но в той книге чётко сообщалось, что секрет создания переходов утерян. И восстановить его никто особенно не старался, смысла не было. Слишком маленькое расстояние эти переходы позволяли преодолевать, буквально только в пределах видимости.

Не стоило, кстати, удивляться, что переход обнаружился так близко. Прочие посетители замка прибывали сюда через те же Врата, что и мы, и едва ли специально стали бы проделывать долгий путь, чтобы попасть внутрь, какой смысл? Даже немного удивительно, что это мне самой не пришло в голову.

— Это переход, — сообщила я, подойдя и принявшись изучать круг. — Знать бы ещё, как им пользоваться.

— А ты не знаешь? — откровенно удивился Дориан.

Вот, меня уже записали в великие, знающие всё на свете. И не поймёшь, то ли это обычный пиетет студента перед преподавателем, то ли деток так само наше путешествие сюда впечатлило. Или, скорее, одно на другое наложилось. А я в самом деле не знала, что с этим кругом делать. Автор той книги пояснить не удосужился.

— Понятия не имею, — честно ответила я.

— И что мы будем делать?

— Ждать.

Ждать мне хотелось меньше всего, но других вариантов я не видела. Вокруг стремительно темнело, не было смысла сейчас двигаться дальше, даже если это и не переход, а просто декорация, чтобы запутать незваных гостей. Лучше поискать тихое местечко и затаиться до рассвета. Что-то подсказывало, что кого-нибудь из ныне занимающих замок, мы увидим довольно скоро. Если не нас искать примчатся, так притащат новых пленников или припасы.

Устроились мы под довольно большим деревом. Пара густых кустов скрывала нас от тех, кто мог подойти к переходу. Нам его тоже не было видно, но я резонно предположила, что прочие посетители скрываться не станут, потому привлекут наше внимание шумом и разговорами.

Дориан и Алира довольно скоро заснули, а я провела ночь, глядя то в чернильное небо без единой звезды, то на такой близкий и далёкий замок. Несколько его окон на верхних этажах были освещены. Чего бы не отдала сейчас, чтобы узнать, что там происходит. Ничего, ещё обязательно узнаю.

Рассвет наступил неожиданно. Небо сначала посерело, а потом как-то стремительно стало прозрачно-голубым. Я прикрыла глаза, откидываясь спиной на почти гладкий прохладный ствол, и подумала, что стоило бы разбудить ребят. Но шевелиться было лень, наваливалась непонятная, выматывающая усталость. Пока я пыталась заставить себя начать действовать, вдали послышались тихие голоса. Я насторожилась и прислушалась.

— Заткнись и тащи! — прорычал грубый мужской бас.

— Сам бы и тащил эту дуру каменную! — огрызнулся срывающийся, чуть визгливый тенорок.

Голоса неуклонно приближались. Я инстинктивно прижалась к дереву ещё сильнее, вытягивая шею, чтобы поверх неподвижной листвы рассмотреть их обладателей. Ими оказались двое мужчин в форме сыскарей. У одного, высокого и плотного, за спиной висел объёмистый и явно тяжёлый мешок. Второй, тощий, по виду ещё подросток лет не старше семнадцати, тащил, обняв обеими руками и плотно прижав к груди, солидный каменный диск.

Перед кругом перехода оба остановились, дружно выдохнули и грохнули свои ноши на землю. Диск, прежде чем упасть плашмя, чуть было не прокатился по ногам старшего, тот едва успел отскочить и влепил парнишке весомую затрещину.

— Болван! — рявкнул он. — Осторожно класть надо!

— У меня руки отваливаются! — пискнул парень. — Я их не чувствую уже!

— Ладно, дальше мешок понесёшь.

Старший решительно шагнул в центр каменного круга, что-то подсчитал, шевеля губами, и послал силовые импульсы сразу с обеих ладоней. Пара камней засветилась бело-жёлтым.

— И вон тот ещё, — всунулся парнишка, тыча пальцем в ближайший к берегу булыжник.

— Вон с тем — это сразу во двор, — сердито сообщил старший. — С таким грузом не дотянем, над водой вывалимся.

— Это что, нам ещё от самого берега это на себе переть?! — взвился младший.

— А ты хочешь с этим поплавать? — резко осадил его спутник. — Заткнись и бери уже мешок.

Ещё пара импульсов отправились в те же камни. Я затаила дыхание, наблюдая, как в воздухе над ними, вынуждая старшего сделать шаг назад, сгущается и темнеет синеватая дымка, постепенно принимая форму тонкого горизонтально висящего диска. Вот, значит, как попасть на тот берег. Точка выхода зависит от того, какие камни активировать. Обычными импульсами силы, без причуд и заморочек.

Парнишка с кряхтением взвалил мешок себе на спину. Его старший товарищ подобрал каменный диск, попытался перехватить поудобнее, но выронил. Снова успел отскочить в последний момент, не получив по пальцам, выругался последними словами, поднял каменную штуковину и вслед за спутником шагнул прямо в ставшее уже окончательно синим пятно. После их исчезновения оно повисело в воздухе ещё некоторое время, а потом с тихим хлопком исчезло, словно лопнуло.

Ждать погоды на берегу смысла больше не было. Торопливо растолкав ребят, я погнала их к переходу, сама решительно шагнула в центр и огляделась. Вокруг не было ни души. Главное, чтобы ещё навстречу нам очень кстати никто не выскочил.

Но пока что везде было тихо, и я внимательно рассмотрела камни. Вот проверить бы, какие куда выведут, но не время сейчас рисковать подобным образом. Не хватало ещё в обеденный зал посреди трапезы заглянуть, а демоны чем только не шутят, когда боги отворачиваются. Так что я активировала те же камни, что и сыскарь, надеясь, что у самого берега патрули если и курсируют, то не слишком часто.

— Здорово! — выдохнула Алира почти в самое моё ухо.

— Быстро! — скомандовала я, шагнув в синюю дымку первой.

Мы в самом деле оказались на другом берегу, в таком же круге камней у самой воды. До стены замка было ещё шагов двести, не меньше. И вроде бы ни вокруг нас, ни на стенах никого не наблюдалось. Но с посыпанной щебнем дороги, ведущей к воротам, всё равно стоило убраться, и поскорее.

Почти бегом добравшись до ближайших зарослей таких же, как и на том берегу, уныло зелёных кустов, я притаилась за ними и ещё раз посмотрела на замок. Не заметила нигде ни единого движения. Определённо, обитатели Каменного Острова были слишком уверены, что никто посторонний сюда попросту не попадёт, чтобы позаботиться об охране.

По-своему это было логично. Случайные путешественники исключаются сразу, этого места просто не существует в... нормальной действительности. А к Вратам нужен ключик, который так просто не раздобудешь. Потому-то и нет ровно никаких резонов держать и кормить тут лишних людей, которым нечем будет заняться.

А раз так, можно было немного расслабиться, но только немного, и подумать, как попасть внутрь. Не через ворота, разумеется, там есть как минимум те, кто их открывает. Но традиция такова, что в каждом замке непременно имеется тайная калитка, и чаще всего даже не одна. На всякий пожарный, осадный и прочие неприятные для владельцев случаи. Вот такую калитку нам и надо бы найти.

Перебежав через открытое место, я прижалась спиной к стене. Даже сквозь одежду камни обожгли кожу холодом. Интересно, они так остыли за ночь, или вообще никогда не нагреваются? Сделав ребятам знак следовать за мной, я неторопливо пошла вдоль стены, держа ладонь очень близко, но так, чтобы всё-таки не касаться. Совсем капелька магии, никто не должен заметить. Без неё вход, наверняка как следует замаскированный, отыскать едва ли получится.

Идти пришлось довольно долго, сначала до скруглённого угла стены, увенчанного дозорной башней, к счастью, без единого дозорного на ней, потом дальше, до солидной груды каменных обломков, которую я предпочла перелезть, а не обходить. Вот сразу за ней и заметила в стене кое-что необычное.

С виду это была такая же каменная кладка, как и везде, но куда более тонкая, в один камень, не больше. Не обращая внимания на леденящий холод, я заскользила кончиками пальцев по стыкам камней. Да, вот она — иллюзия, прикрывающая петли.

Пальцы быстро окоченели. Подышав на них, я двинулась в сторону. Дверную ручку найти, разумеется, не ожидала, такие дверцы делаются для выхода, а не для входа, но где же подцеплять-то?

Разумеется, дверца была заперта. Я даже и не удивилась, обнаружив изнутри задвинутый засов. К счастью, деревянный. Такой и легче, и не заржавеет самым банальным образом. Главное, сил бы хватило отодвинуть.

— Помоги, — попросила я сопящего рядом Дориана.

Общими усилиями засов мы отодвинули. Парень хотел было тут же и дверь потянуть, но я остановила, прислушалась и осмотрелась. Нет, тишину и покой вокруг ничто не нарушало. Значит, не заметили. Или ждут, когда проберёмся внутрь, чтобы далеко не тащить...

Отбросив последнюю мысль как бесполезную, я примерилась к дверце и потянула. Дориан и Алира пришли на помощь, но с первого захода ничего не вышло. Засов-то был деревянный, а вот петли именно железные, и явно ржавые, чтоб их.

— Сильнее! — прошипела я, раскидывая вокруг себя "тихий полог", чтобы скрежет не разнёсся на всю округу.

От усилия потемнело в глазах, но проклятая дверь поддалась-таки, приоткрывшись вполне достаточно, чтобы протиснуться внутрь. Проморгавшись и чуть отдышавшись, я заглянула в щель первой. Темень там была кромешная. Оно и к лучшему, охрана впотьмах скучать не станет, этак даже в кости не сыграешь, чтобы развеять скуку дежурства без происшествий.

— Идём? — шепнула Алира.

— Идём, — согласилась я.

На самом деле, теперь впереди было самое трудное. Если к приёму визитёров извне обитатель замка не подготовились никак, тех гостей, что уже внутри, они едва ли склонны были недооценивать. Так что там охраны должно было хватать с избытком.

Шагнув в приоткрытую дверцу, я ощутила под ногой пустоту, ругнулась и засветила между ладонями крошечный шарик, прикрыв его на всякий случай щитом. В подвалах и коридорах артефакты, отслеживающие постороннюю магию, развешивали редко, слишком они были дороги, но мало ли. Конечно, от хорошего подобного артефакта мой довольно примитивный щит спасти не мог, но с ним мне было спокойнее.

Впереди была лестница, довольно крутая и длинная. Шарик мой давал слишком мало света, чтобы увидеть, где она заканчивалась. Выходит, отсюда можно попасть в подвал замка. В общем-то, даже хорошо. Там может никого не оказаться, и у нас будет время осмотреться и сориентироваться. Там могут держать пленников, и это будет совсем хорошо. Или нет. Чего сейчас гадать?

Осторожно, стараясь не поскользнуться на мерзких лохмотьях какого-то странного мха, покрывающих ступеньки, я начала спускаться. Чем ниже я оказывалась, тем тяжелее становилось дышать, воздух был сырым и спёртым, запах гнили усиливался, начиная уже вызывать тошноту.

Целых тридцать ступеней, и почти на каждой я удивилась, что всё-таки не упала и не сосчитала оставшиеся спиной и тем местом, что пониже. Ребятам было проще, они придерживались за стены, а у меня руки были заняты. Переведя дух на небольшой площадке у основания лестницы, я выглянула в тёмный дверной проём.

Длинный узкий коридор с низким сводчатым потолком уходил в обе стороны и неоригинально терялся в кромешной темноте. В принципе, с этой точки оба направления выглядели совершенно одинаково, выбирать можно было любое. Я пошла направо, мне почему-то показалось, что там меньше воняло.

Шагов через пятьдесят коридор круто свернул влево. Заглянув за угол, я тут же закашлялась, едва успев зажать себе ладонью рот, и отшатнулась обратно, налетев на Дориана. Повезло, парень удержал меня, не дав поскользнуться на том же отвратительном мху и шлёпнуться.

— Что такое? — сдавленно поинтересовался Дориан.

— Ну и вонь! — выдохнула я, кое-как справившись с накатившей тошнотой.

Довелось мне как-то побывать на бойне, заброшенной буквально только что. Война была в самом разгаре, городок попал в область, поражённую проклятием, и жители сбежали, побросав всё, не особо разбираясь, где можно, где нельзя оставаться. А вот у меня времени на это было достаточно. Единственным безопасным строением в округе оказалась как раз бойня. Тогда я ещё плохо себе представляла, что это за место, и имела глупость понадеяться отдохнуть там пару дней.

Уже на подходе я почувствовала первый донесённый слабым ветерком запах разложения, но сочла, что это естественно и не так уж страшно. Но стоило мне оказаться внутри...

Вид и запах нескольких десятков гниющих туш произвели на меня неизгладимое впечатление. До сих пор иногда вспоминала, и каждый раз с содроганием. На этот раз увидеть я ничего не успела, но запах, донесённый порывом сквозняка, был таким же: душной, сладкой вонью не первый день разлагающейся плоти.

Как ни странно, за углом, где мы стояли сейчас, этот запах не чувствовался совершенно. И вряд ли его перебивала гниль. Скорее эти два дивных аромата образовали бы убийственную смесь, мы бы тут просто находиться не смогли. Выходит, подвал был с какой-то целью магически зонирован. Вопрос — с какой. Сказать по правде, одна догадка у меня была. И она мне совершенно не нравилась.

— Нужно туда всё-таки сходить и посмотреть, — пробормотала я, судорожно вспоминая какое-нибудь подходящее заклинание.

— Я могу сделать себе "маску", — предложил Дориан.

— Умеешь? — уточнила я.

Я вот не умела. Ничего такого, никогда не считала себя величайшим магом, знающим каждую мелочь и владеющим чарами на все случаи жизни. Хотя вот "маску", пожалуй, следовало бы изучить. Но как-то всё случая не представлялось.

— Отец научил, — мрачновато откликнулся парень.

— А ты? — поинтересовалась я у Алиры.

Девушка отрицательно покачала головой. Я мысленно выругалась. Отпускать Дориана одного в неизвестность не хотелось, мало ли, на что он там может наткнуться. Или на кого. Но и других вариантов в данный момент, в общем, не было.

— Иди, — вздохнув, велела я Дориану. — Если дело обернётся плохо... умеешь создавать цветные пульсары?

— Только зелёные, — несколько пристыжено признался парень.

— Ну и ладно, используй зелёный, но только если...

— Я понял.

Я кивнула, кривя губы в горькой усмешке. Хорошо, что не пришлось объяснять, что нет никакого смысла попадаться всем сразу. И если выкрутиться не получится даже с нашей помощью, нам лучше уйти. Так хотя бы останется шанс, что мы сможем как-то помочь потом.

— Мы ведь не бросимся ему на помощь? — прошептала Алира, когда Дориан, несколькими неуловимо сложными пассами набросив на себя "маску", скрылся за углом.

— Нет, — сухо ответила я. — Мы пойдём в противоположную сторону.

Девочке пора привыкать к суровой правде жизни. А она такова, что временами чем-то и даже кем-то приходится жертвовать. Было время, когда я тоже сидела вот так в убежище на корточках, прижавшись спиной к стене и глотая горькие и злые слёзы. Но сидела тихо, потому что помочь не могла, могла только погибнуть за компанию. От этого никому не стало бы легче.

Ожидание тянулось бесконечно. Алира потихоньку шмыгала носом. Я стояла молча, обхватив себя руками за плечи. Мне тоже хотелось плакать, но слёз не было, только жгущие душу пустота и усталость.

Дориан вернулся через четверть часа или около того. Отмахнулся от вопроса Алиры, отошёл немного в сторону, стряхнул "маску" и тут же согнулся пополам. Завтраком мы сегодня пренебрегли, даже и воды попить не успели, потому его так и не стошнило. Но спазмы длились довольно долго.

— Что там? — спросила я.

— Жуть, — хрипло ответил Дориан. — Там туши овец и коров, обглоданные порядком. И крысы дохлые. Целая груда туш вперемешку с крысиными трупами.

У меня отлегло от сердца. Ребята не оценили, но для меня новость была хорошей. По большей части. Во-первых, она означала, что нынешние обитатели замка подвалом не пользуются, значит, здесь мы в относительной безопасности. Во-вторых, живых крыс здесь не осталось, их целенаправленно извели подчистую. Весьма любезно, нельзя не признать. Этих тварей я не то, чтобы боялась, но не жаловала. И в-третьих, там ведь могли и не животные гнить...

Правда, оставалась ещё и меньшая часть, и вот она мне очень не нравилась. Туши те обглодали явно не люди. Скорее всего, в замке держали ардаста. А это милейшее создание, надо сказать, единственная нежить, годная в цепные псы. При условии достаточно хорошей кормёжки, без которой запросто может сожрать не только пленников, но и тюремщиков.

Правда, и в этой гадости была своя светлая сторона. Где-то неподалёку от этого... скотомогильника должен быть открытый выход из подвала. Сомнительно, что обитатели замка таскают ардастовы объедки далеко. Скорее уж спускаются, выбрасывают почти тут же, у дверей, и быстро убегают. И занимаются этим наверняка те же личности, что охраняют пленников. Значит, у нас есть шанс проследовать за ними прямо до места. До ардаста.

Да, как ни странно, но и его присутствие было нам на руку. Это всё-таки нежить, а нежить не приручается. И если её выпустить, первым долгом она набросится на тех, кто доступнее. И заодно больше её разозлил. То есть, явно не на запертых пленников. Какой-никакой, а союзник в стычке с охраной.

— И что будем делать? — задал вопрос по существу Дориан.

— Найдём тихое местечко, отдохнём, поедим, и будешь нас учить создавать "маску", — сообщила я. — А потом видно будет.

— Что-то у меня нет аппетита, — пробурчал парень, но за мной последовал.

— Это пройдёт, — утешила его я.

Я оказалась права. Побродив немного по коридорам, мы отыскали уютную комнатку, довольно сухую и даже с некоторой мебелью. Мебель, правда, разваливалась на части от малейшего толчка, но даже на оставшихся от неё довольно трухлявых досках сидеть было всё равно удобнее, чем прямо на холодном каменном полу.

После часа возни с разучиванием заклинания Дориан первым заявил, что порядком проголодался. Усмехнувшись, я полезла в сумку, смотреть, чего там у нас имеется на предмет, судя по времени суток, скорее уже обеда.

За время своих скитаний бытовую магию я освоила прекрасно. В частности, научилась готовить так, чтобы получалось быстро, и при этом никто в десяти шагах не заметил, что я делаю. Дров вокруг хватало с избытком, так что всего через полчаса в котелке забулькала похлёбка.

— Здорово! — восхитилась Алира, наблюдая, как исчезает прямо в воздухе дым.

Я отвесила ей немного шутовской поклон и вручила ложку. Некоторое время мы молча и дружно опустошали котелок. Не знаю, о чём думали ребята, но я просчитывала дальнейшие шаги.

Делать "маску" я уже научилась, просто не стала говорить, чтобы не расстраивать Алиру, у которой ничего пока не получалось. Оставалось надеяться, что девочка скоро тоже справится. И тогда пора будет искать местечко для засады. А потом ждать. Тварь должны кормить дважды в день, значит, слишком долго ждать не придётся.

Как незаметно проследовать за охранниками — вопрос поинтереснее. Но ответ на него достаточно очевиден. Зелье Орстеда в сумке имелось. Если разделить на троих, то хватить его должно примерно на час, чуть меньше. Чем хорошо именно зелье — отслеживающие магию артефакты не реагируют на его использование. За исключением самых лучших, но таких здесь уж точно нет, поди не королевская сокровищница. Главное, чтобы ребята сумели двигаться достаточно тихо, не выдав своего присутствия.

— А вы хорошо готовите, Лорейн, — расщедрился на комплимент Дориан.

— Жить захочешь, не тому ещё научишься, — усмехнулась я, несколькими привычными пассами очищая посуду, чтобы убрать её обратно в сумку.

— Дальше учиться будем? — вздохнула Алира.

— А есть варианты?

Вариантов, в общем, не было. Пока ребята возобновили урок, я продолжила строить коварные планы. Добраться до пленников и покончить с охраной это только половина дела, причём меньшая. Куда сложнее будет потом отсюда выбраться.

На глобальную победу и захват замка я не рассчитывала ни при каких обстоятельствах. Может, здесь и не держат целую армию прямо сейчас, но уж точно могут прислать в самые короткие сроки, если начнётся заварушка. Несколько десятков сильных магов не справятся с тысячей средних и слабых, особенно если те явятся при полном наборе амулетов и артефактов. А именно так обязательно и будет, противники наши совершенно точно не идиоты и к ненужному риску не расположены.

Затруднительность положения усугубляло то, что я представления не имела, кто и в каком количестве находится здесь сейчас. Это касалось как врагов, так и пленников. Более того, я не знала, в каком эти самые пленники состоянии. Может, они не то что в заварушке участвовать — передвигаться самостоятельно не смогут.

Вопросов, словом, было полно. Ответов не наблюдалось. Сводилось всё к тому, что придётся рисковать, идя фактически напролом, и выяснять всё на месте и по ходу. Мелькнула мысль, что может быть сначала стоит пойти кому-то одному, разведать ситуацию, а уж потом действовать всем вместе.

Поглядев на Алиру, в очередной раз не преуспевшую с заклинанием, я утвердилась в этом мнении. Лучше будет, если ребята останутся пока здесь. Потренируются, отдохнут, подготовятся морально опять же. А я одна схожу и посмотрю, что и как.

Порывшись в сумке, я нашла нужный пузырёк и отмерила из него одну порцию зелья. У меня будет полчаса на всё про всё, как раз должно хватить, чтобы сходить за охранниками до места и вернуться. Потом на троих у нас будет поменьше времени. Зато, возможно, появится более определённый план.

— Вы куда? — вскинулся Дориан, оставляя в покое пальцы Алиры.

— На разведку, — коротко ответила я. — Вы пока оставайтесь тут и не шумите.

Спорить со мной никто не решился. Размяв успевшие немного затечь ноги, я прихватила пару кинжалов и на всякий случай одно зелье, годное на роль дымовой завесы. Пока противники прочихаются и протрут глаза, будет шанс убежать.

"Маска" помогла отлично, вони, в прошлый выход сюда чуть не сбившей меня с ног, я совершенно не почувствовала. Спокойно прошла мимо свалки, устроенной в довольно большой комнате, судя по торчавшим из пола и потолка остаткам решётки некогда служившей тюремной камерой, и начала изучать остальные помещения.

Предположение моё оказалось верным. Шагах в двадцати от скотомогильника обнаружилась небольшая освещённая комнатушка с лестницей, ведущей наверх и упирающейся в запертую дверь. Доски лестницы и двери выглядели подгнившими, но кто-то весьма старательно укрепил их магией. К тому же изрядно ржавая железная ручка была обмотана полосой совсем новой кожи. Этим путём совершенно точно пользовались, и частенько. Могли бы и отремонтировать, кстати. С подобными чарами частенько случаются... накладки. Но ведь пока никто в самом деле не провалится и не переломает себе ноги, ни один лодырь даже не почешется этим заняться.

Под лестницей я нашла весьма уютный и тёмный угол, заваленный обломками мебели. Аккуратно их передвинув, я устроила себе наблюдательный пункт, позволяющий оставаться невидимой для тех, кто пойдёт через комнату по своим делам. Правда, даже если бы я и не старалась спрятаться, а просто села под лестницей, на меня вряд ли обратили бы внимание. На пути к свалке так точно.

Помимо прочих достоинств, ардасты ядовиты. Именно эта их милая особенность заставляла таскать объедки твари в подвал и сваливать тут, вместо того, чтобы бессовестно пускать на похлёбку, скажем, для пленников. А то и для охранников. К тому же, яд этот благоухает отнюдь не розами и при попадании на кожу способен неслабо обжечь. Так что половину времени охранники будут слишком стараться не задохнуться от вони и не притронуться к отравленному мясу, чтобы смотреть по сторонам.

Устроившись в своём закутке, я приготовилась к долгому ожиданию. Даже "маску" сбросила, экономя силы. И просчиталась. Только успела прикрыть глаза, чтобы немного подремать, как раздался скрежет, грохнула дверь, надрывно заскрипело дерево, и за шиворот мне посыпались сор и труха со ступенек.

— Осторожней, болван! — громыхнул грубый бас. — Ровно палку держи!

— Я тряпку не достал, — прохрипел второй голос.

— Так доставай, — рыкнул первый. — Не хватало ещё, чтобы сомлел на полпути.

— Так погоди тогда.

По комнате поползла тошнотворная сладкая вонь с неожиданными нотками сирени. Точно, в замке держали именно ардаста, теперь у меня в этом не осталось никаких сомнений. Прикрыв ладонью рот и нос, я ещё и дыхание задержала, пока парочка, тащившая на двух длинных палках полуобглоданную тушу барана, спускалась и шла через комнатку.

Маски у этих двоих были самые настоящие, из тряпок. Против такой вони вряд ли очень уж эффективные, но не всем ведь быть магами. К тому же ходят сюда они явно не впервые, должны были уже попривыкнуть.

Один, мужик постарше и поздоровее, всю дорогу осыпал второго, такого же высокого, но тощего, как жердь, отборной бранью. То за спешку, то за медлительность, то за неловкость на повороте. Тощий вяло огрызался. Но сам тон этой не совсем перебранки серьёзным не был. Скорее, мужчины были хорошими приятелями, просто развлекающими себя таким нехитрым способом.

Мне это обстоятельство было на руку. Оно означало, что большую часть времени парочка будет поглощена друг другом и расслаблена. Ещё бы, столько раз ходили, привыкли не ожидать ничего необычного, значит, нечего и осторожничать, вслушиваясь в каждый шорох. Можно балагурить в полное собственное удовольствие. Сколько на этом уже погорело... но люди не меняются.

Издалека донёсся взрыв особенно витиеватой и громкой ругани, послышался приближающийся топот. Тощий влетел в комнату первым, на бегу отбрасывая маску, и согнулся в углу. К счастью, в самом от меня дальнем.

— Говорил я тебе, идиот! — сквозь кашель рычал второй, счастливый обладатель желудка покрепче. — Надо было Рокаса растолкать, пусть бы чаровал!

— Он, собака, пьяный в дым, такого тебе начарует, не обрадуешься, — простонал тощий, яростно отплёвываясь. — Идём, тоже хлебнуть хочу.

— Да кто ж тебе нальёт? — раздражённо проворчал его приятель.

— У Рокаса нычка есть в дальнем углу. Там камень один вынимается, сам видел.

Я поспешно проглотила зелье, прикрыла глаза в ожидании головокружения — вечного побочного эффекта. Значит, среди охранников есть по меньшей мере один маг. Скорее всего, один и есть, раз другого помочь не попросили, решив так обойтись. И сейчас дежурит именно он. Очень халатно дежурит, выпивает на посту. Да и остальные не прочь промочить горло. Удачный момент, как раз бы сейчас всем и пойти. Но уже поздно.

— Зачарована поди.

— Да вряд ли. Не стал бы он у твари под носом чаровать, без того она бесится вечно, не подойдёшь.

— На кой к ней подходить-то?

— И то верно, — согласился тощий, утершись рукавом и наконец-то разогнувшись.

Я осторожно выскользнула из убежища и пристроилась буквально в шаге от него, ступая осторожно и стараясь лишний раз не дышать. Каждый шаг по лестнице делала одновременно с ним и едва успела проскользнуть в дверь и метнуться в сторону.

Засов со скрипом встал на место. Я перевела дыхание. Первая часть плана сработала, теперь будет немного проще. Некоторое время, пока мы пойдём по коридору. Пол здесь был каменный, значит, не скрипучий. Да и охранных артефактов ни на стенах, ни на потолке не наблюдалось никаких. Но простота эта ненадолго.

Парочка побрела по коридору, вновь принявшись лениво переругиваться. Через полсотни шагов у меня сложилось стойкое впечатление, что я могла бы и не красться, а топать как угодно. Заметили бы они меня разве что если бы я песни петь начала во весь голос.

В замке, кажется, было не очень-то людно. Пока что нам никто не повстречался, и вокруг царила тишина, нарушаемая только руганью моих недобровольных провожатых. Мы прошли сотни полторы шагов по прямой, мимо пары десятков запертых дверей, и свернули направо, к лестнице. К счастью, каменной и довольно широкой.

Уже на середине я ощутила характерный запашок. А потом услышала и злое утробное ворчание. Ардаст почуял наше приближение и выразил по этому поводу недовольство. Я инстинктивно задержала дыхание, проскальзывая вслед за тощим в приоткрытую дверь.

Глава 10

Караулка здесь была явно импровизированной: тесное помещение без окон шагов семь в длину и чуть побольше в ширину. Вдоль одной стены стояла пара широких деревянных лавок, покрытых овчиной. На одной, свесив на пол руку, храпел худой долговязый мужчина с сальными рыжими волосами. Судя по сивушному запаху, маг Рокас собственной персоной. У противоположной стены примостился стол, окружённый тремя кособокими стульями. А напротив входной двери был тёмный коридор, запертый железной решёткой.

— Скотина, — констатировал тощий, смерив спящего мага мрачным взглядом.

— Точно, — буркнул его приятель, подходя к столу и наливая себе кружку воды из кувшина. — Где ты там, говорил, тайник его видел?

— Да вон, в углу глянь, который камень шевелится.

Парочка с энтузиазмом занялась поисками выпивки. Я, воспользовавшись их увлечённостью, подошла к решётке и заглянула в темноту. Ворчание стало громче. Тварь даже глаза открыла, светящиеся парой болотных огоньков. Пару раз моргнула, кажется, присматриваясь и принюхиваясь ко мне. А потом зло рявкнула, не двигаясь, впрочем, с места. Сытые ардасты довольно ленивы.

— Тихо ты! — рявкнул кто-то из мужиков.

Я едва успела уклониться от изрядного ломтя чёрствого хлеба, полетевшего в сторону решётки и вписавшегося точно между прутьев. Ардаст ещё раз сердито рявкнул, метнувшись в сторону, и затих.

Снова вглядевшись в темноту, я кое-как разобрала впереди несколько дверей по обе стороны коридора и одну в конце. Туда, наверное, маг загонял тварь, если требовалось привести, увести или накормить пленников. Больше ничего ни увидеть в темноте, ни услышать из-за оживлённой перебранки охранников не получилось.

Отойдя от решётки, я ещё раз оглядела комнату. Наконец-то увидела на стене неподалёку от стола солидную связку ключей. Рядом висели небольшая медная тарелка и штуковина, похожая на алхимический пестик на верёвке. Знакомый артефакт. Плохо, охрана может поднять тревогу. Если хоть одному удастся стукнуть по тарелочке, звон пойдёт по всему замку, и пиши пропало.

— Долго нам ещё тут торчать? — недовольно поинтересовался тощий, стуча по всем камням подряд.

— Часа три, — в тон ему откликнулся приятель. — Ищи давай, не то явится Дагас, и уже не выпьем.

— Нашёл!

Я неторопливо двинулась к выходу. План, созревший у меня в голове, был довольно прост. Сейчас эти два умника хлебнут понемногу и наверняка найдут себе нехитрое развлечение вроде игры в кости. С ними и с третьим, этим самым Дагасом, если он появится, нужно будет покончить быстро. Как и с пьяным магом. На ардасте наверняка ошейник, а у мага — управляющий артефакт. Его нужно будет найти и загнать тварь в клетку. А дальше останется только надеяться на лучшее.

Обратно я шла быстро, стараясь, тем не менее, смотреть по сторонам. Без особого, правда, толку: все двери были заперты, и ни один звук не указывал на то, что за ними что-то происходит. Ничего странного в этом не было, едва ли сюда согнали очень уж много народа, иначе это вызвало бы интерес и неизбежные разговоры и слухи, а те, кто тут хозяйничал, явно не стремились прославиться. Пока, во всяком случае.

Дойдя до двери подвала, я огляделась снова. Засов придётся открыть, и закрыть его я уже не смогу, от таких фокусов он зачарован, причём судя по стилю плетения — не нынешними обитателями замка. Если открытую дверь кто-нибудь увидит, могут и тревогу поднять. Хотя... скорее уж решат, что охранники попросту забыли это сделать.

Так или иначе, стоять перед дверью столбом, строя предположения, особого смысла не было. Либо повезёт, либо нет, третьего не дано, а возвращаться за ребятами нужно. Одна я с охраной и тварью не справлюсь.

Осторожно сдвинув тяжёлую деревяшку, я проскользнула в подвал и едва удержалась от ругательства. Лампа, освещавшая комнатушку с лестницей, погасла. Масло кончилось, а на магический светильник, разумеется, никто здесь не расщедрился. В том, чтобы себе посветить, особой проблемы не было, но и это лишний риск.

Делать, однако, было нечего, пришлось создать небольшой светлячок и идти за ним. Невидимость закончилась как раз когда я закончила спускаться с лестницы. Наспех сотворив "маску", я дошагала до комнатушки, где мы расположились, и застала ребят за оживлённой беседой. Постояла немного у входа, послушала, как Алира весело хихикает над байкой Дориана, и тоже улыбнулась, чувствуя немалое облегчение. Хорошо, что детишки не впали в тоску и уныние после всего пережитого. Есть шанс, что и дальше справятся, не сорвутся. А вот что не следят за окрестностями — очень плохо.

— Ну, что там? — тут же выпалил Дориан, едва меня заметив.

— А вот если бы это пришла не я, вы бы уже покойниками были, — заметила я совершенно серьёзно. — Вы не у себя дома, а в тылу врага, расслабляться здесь нужно тоже осторожно. Что у нас есть из оружия?

Дориан молча извлёк из сумки меч и три кинжала. Алира, не говоря ни слова, добавила пару пузырьков из тёмного стекла. Присев на корточки, я глянула на этикетки и удовлетворённо кивнула. "Сонная пелена" хорошая штука, но на самый крайний случай. Помещения тут тесные, проветриваются плохо. Если закинуть такую штучку, скажем, в караулку, мы и сами сможем туда зайти через час, не раньше. А вот "голубой туман" куда более удачный выбор. Усыпляет не так надёжно, зато и распадается за считанные минуты. Я и забыла, что захватила его с собой.

— В караулке сейчас трое, возможно, уже четверо, — сообщила я. — Один из них маг, но он напился и отсыпается. Кроме них пленников охраняет ардаст. Ключи там же. Нам нужно будет избавиться от охраны быстро и без шума. И разобраться с тварью.

— Тоже убить? — деловито уточнил Дориан.

— Посмотрим, — уклончиво ответила я, глядя на побледневшую Алиру.

К её чести, протестовать девчонка не стала. Уже поняла, что не убьём мы, убьют нас. Но относиться к этому спокойно пока не могла. Ничего такого, мне это тоже не удавалось, просто я уже научилась не подавать вида.

— Зелье выпьем у выхода. Используем "голубой туман", зайдём и всё сделаем. Двигаемся тихо и осторожно. На этаже я никого не видела, но это не означает, что здесь никого нет.

— А вы... ну... — начала было Алира, но закончить вопрос так и не смогла.

— Нет, — покачала головой я. — Но покойников охранять бы не стали, так что надежда есть. "Маску" разучила?

— Да.

— Тогда идём, чего тянуть?

Вообще-то немного потянуть можно было. Подождать, пока охранники побольше выпьют и расслабятся окончательно, например. Но таинственный Дагас, которого они так опасались, мог оказаться не ещё одним охранником, а каким-нибудь сыскарским начальником, да ещё и магом. И если честно, я надеялась никогда не узнать, кто же он такой, потому предпочла поспешить.

Из подвала мы выбрались без проблем. Я первой выглянула в коридор, с облегчением убедилась, что там по-прежнему никого, и, сделав ребятам знак следовать за мной, пошла к знакомой лестнице. За спиной раздался скрип — Дориан догадался задвинуть засов. Молодец, парень, потихоньку учится осмотрительности.

Перед дверью караулки, всё ещё полуоткрытой, я остановилась и прислушалась. Охранники и впрямь взялись за кости, причём судя по тому, как заплетались их языки, магову заначку благополучно прикончили, Дагас помешать не явился. И хорошо, и плохо. Ведь явится же по закону подлости в самый неподходящий момент...

Но ждать, когда этот самый момент наступит, смысла не было. Осторожно выдернув пробку, я отвернулась, на всякий случай ещё и дыхание задержав, выплеснула "голубой туман" в комнатушку, и отступила на несколько шагов.

Ожидание тянулось бесконечно. Наконец в повисшей тишине раздался стук падающего тела. Видимо, один из охранников, заснув, свалился на пол. Я сжалась, готовясь к чему угодно, но услышала только храп. Похоже, "туман" не успел до конца рассеяться, и не дал упавшему проснуться. Выдохнув с облегчением, я вновь взбежала по ступенькам, заглянула в комнату и опять облегчённо вздохнула.

Спящих оказалось четверо. Маг по-прежнему храпел на лавке в той же позе. Похоже, и не просыпался. А на пол рухнул незнакомый мне тип, судя по одежде действительно более высокого звания, чем остальные: целый лейтенант. Возле его безвольно разжавшейся ладони валялись кости. И кружек на столе стояло три, ребята зря опасались, что начальник веселье запретит. Нам невероятно повезло.

Подойдя к магу, я обнажила кинжал и резко воткнула его в обнажённую шею мужчины. Тот дёрнулся, распахивая глаза. Отвернуться я не успела, на миг встретившись с ним взглядом, сглотнула, выдёргивая лезвие и отступая, кое-как увернулась от попытавшейся схватить меня руки. Привыкнуть невозможно, но можно быть сильнее своих страхов. Вновь шагнув вперёд, я придержала конвульсивно дёргающееся тело, не дав ему рухнуть на пол.

Звуки вернулись запоздало, все разом: негромкий булькающий хрип умирающего, злобное ворчание почуявшего кровь ардаста за решёткой, возня за спиной. Обернувшись, я увидела поднимающегося с колен Дориана. В руках у него был тонкий прочный шнурок, удавка, какой пользуются наёмные убийцы. Вот уж не ожидала. Оказывается, малыш полон сюрпризов.

Стоило, пожалуй, поинтересоваться, где парень обзавёлся такой штучкой, и кто учил его ей пользоваться, но это потом, когда выберемся. Если выберемся. Ох, неправильные мысли в голову лезут, но какие уж есть.

Снова обернувшись, я удостоверилась, что маг уже мёртв. Крови на пол натекло порядочно, покрывающая лавку шкура пропиталась ею и потемнела, даже на рукав моей куртки кое-что попало. Нехорошо так дразнить нежить, но душить мага дело опасное. Даже такой пьяница может, очнувшись, чем-нибудь долбануть перед смертью. Кинжал вернее, сильное кровотечение блокирует резерв, направляя его внутрь, на спасение умирающего тела. На наше счастье, при перерезанном горле это уже не спасает.

Грохот за спиной показался оглушительным. Вздрогнув, я крутанулась на каблуках, чувствуя, как сердце подпрыгивает к горлу. И даже не сразу осознала, что это всего-навсего упала на пол кружка, сбитая последним взмахом руки третьего охранника. Алира в углу сдавленно всхлипнула.

На шум никто посторонний, к счастью, не явился, а недавним обитателям караулки он был уже безразличен. Взяв себя в руки, я снова повернулась и принялась обыскивать труп мага, сладко надеясь, что именно он командовал ардастом. Основания для сомнений в этом имелись. На месте здешнего начальства я бы не стала особенно доверять такому типу. Что если тварь была дополнительной охраной от глупости или продажности охраны основной?

Очень скоро я к огромной досаде обнаружила, что так оно и было, потому что ничего, кроме связки дешёвых амулетов при маге не нашлось. Брезгливо вытерев испачканную кровью руку, я отступила на пару шагов и задумалась.

Хорошо то, что ардаст один, и прятаться ему некуда, втроём мы должны справиться. Плохо, что на магическую активность могут обратить внимание, значит, убивать тварь придётся с помощью только оружия. Вдвойне плохо, что уморить пленных голодом и жаждой никто определённо не планировал. И как угадаешь, когда сюда явится тот, кто приставлен их кормить?

— Артефакта нет, — мрачно сообщил Дориан. — У тебя тоже?

Я кивнула, глядя на тварь сквозь решётку. Ардаст сидел посреди коридора и тоже смотрел на меня. Сидел совсем как собака, даже башку набок склонил и язык из пасти вывалил. В темноте и по незнанию можно и перепутать. Видала я пару раз обглоданные трупы таких... перепутавших.

— Что будем делать?

Совсем без магии обойтись вряд ли получится, нам прятаться тоже некуда. Одному придётся открыть решётку, второму оглушить нежить, третьему быстро добить. Открывает пусть Алира, судя по её бледности и трясущимся рукам только с этим она сейчас и справится. Добивает пусть лучше Дориан, у него меч и он с ним лучше всего управляется. Выходит, оглушать ардаста придётся мне. Вопрос, как.

Я не то, чтобы не знала, как делаются такие вещи. Просто сильно подозревала, что чем пускать в ход столь заметную магию, проще было сразу в главные ворота постучаться, а не маяться столько времени, прячась по вонючим закоулкам. Значит, нужно было придумать что-то оригинальное. Чтобы и эффективно, и незаметно. Интересно, это вообще возможно? Хотя бы теоретически.

Теоретически и груши на яблоне можно вырастить. С некоторой добавкой магии это и на практике реализовать можно, но пока у всех экспериментаторов груши выходили несъедобными. Вот и у меня, чую, не выйдет ничего хорошего.

Можно попробовать экранированный "молот", но такой он обычно выходит слабоватым, не факт, что Дориан справится со вполне ещё бодрой тварью. "Пику", что ли, в ход пустить? А где гарантии, что раненый ардаст не полезет в драку с удвоенной яростью? Лучше всего, конечно, подошла бы "метель", но я её и без экрана правильно создаю через два раза на третий. Матерь Тёмная, что же выбрать?!

— А вы "кокон" Ригга умеете? — чуть дрожащим голосом спросила Алира.

— Нет, — качнула головой я. — А ты?

— Умею. Но...

— Но что?

Ответ на свой вопрос я знала. Но страшно, руки трясутся, и никогда раньше девчонке не доводилось опробовать это самое подходящее случаю заклинание на реальной нежити, только на фантоме тренировочном. Что ж, самое время для настоящей практики.

Эх, вот если бы можно было через решётку тварь приложить! Но те, кто эту тюрьму оборудовал, не поскупились на блокирующие чары. Наверняка для вящей безопасности охраны, мало ли кому-нибудь удастся выбраться из камеры. Без таких чар даже средний маг сможет расправиться со стражей и добыть ключи.

На всякий случай к блоку я всё-таки пригляделась. Ничего удивительного не заметила, вплетён основательно и надёжно, и куда-то вверх тянется сигнальная нить. Попытаешься снять, и кто-то там сразу узнает о твоей несанкционированной деятельности. Значит, открывать придётся.

— Где ты этому научилась? — удивился Дориан. — "Коконы" же только в аспирантуре изучают.

— Отец научил, — пискнула девчонка.

— У тебя одна попытка, — ободрила её я. — Ошибёшься, и не будет никакой аспирантуры, вообще уже ничего не будет. Хорошая мотивация?

— Уж-жасная... — пролепетала Алира.

— Другой нет, — развела руками я.

— У меня н-не получится...

— Ты слишком много думаешь, что у тебя не получится, — спокойно ответила я. — А ведь ты далеко не бестолочь и не бездарь. Десять лет отучилась же, не вылетела. Значит чего-то да стоишь как маг. Давай, приступай.

Треугольный ключ в связке был всего один, не ошибёшься. Подойдя к решётке, я глянула на Алиру, старательно выплетающую заготовку "кокона", и мельком подумала, что мне сейчас, пожалуй, даже страшнее, чем ей. Слишком я привыкла полагаться на себя. Свои силы всегда можно точно рассчитать, когда опыта уже достаточно. А вот поверить в силы другого... Да, это проще на занятии в Академии, чем в реальной жизни.

— Готова? — спросила я, стараясь, чтобы голос прозвучал спокойно и уверенно.

— Да, — выдохнула девчонка.

Говорить я больше ничего не стала, просто повернула ключ в замке, глядя на изготовившегося к прыжку ардаста. Повернула и тут же метнулась в сторону, распахивая решётку и одновременно ею же прикрываясь.

Тварь распласталась в воздухе, сорвавшись с места неуловимо быстро. Я невольно зажмурилась, открыв глаза только после звука удара тела об пол. Двух тел, если точнее, просто упали они одновременно. Алира откатилась к стене, а ардаст дёргался прямо посреди комнаты, окутанный бледно-зелёным облаком. Вовремя очнувшийся Дориан подскочил и рубанул его мечом по шее. Башка мотнулась, повиснув на толстой шкуре загривка, кровь брызнула фонтаном. От вони заслезились глаза.

— Ты как? — спросила я, подбегая к Алире.

Девушку тошнило. Левый рукав её куртки был разорван клыками, светло-коричневая кожа потемнела от яда, на виднеющейся сквозь дыру рубашке расплылись грязно-жёлтые пятна, но сама ткань была цела. Значит, до кожи ардаст не добрался, хорошо.

— Всё нормально, — успокаивающе потрепав Алиру по плечу, шепнула я. — Ты умница.

Дориан на нежности и утешения времени тратить не стал. Сразу схватил ключи и кинулся к дверям камер. Останавливать его я не стала, выпрямилась и пошла следом. Пока парень возился с первым замком, нервно усмехнулась. Забавно выйдет, если тут держат совсем не тех, за кем мы пришли.

Тяжёлая дубовая дверь, окутанная магией так, что кончики пальцев покалывало, распахнулась с натужным скрипом. И больше ни один звук тишину не нарушил. Дориан попытался создать светлячок, запутался в собственных трясущихся пальцах, застонал от досады. Я, в отличие от него, справилась, хотя чувствовала, что и мои руки начинают дрожать всё сильнее.

— Отец!

— Не кричи, — шикнула я.

Пленники собрались в одном углу довольно большой камеры. Нас они ещё и не видели, жмурились от яркого света, хотя мой светлячок едва рассеивал чернильный мрак каменного мешка без окон.

Всего здесь было семь человек — бледных, грязных, оборванных и каких-то... одинаковых. Дориан уже бросился к отцу, сжал его в объятиях и теперь стоял на коленях, вздрагивая, явно стараясь не расплакаться. Я никого кроме магистра Вераса не узнала. Брайана здесь не было.

Меня тоже трясло, но нужно было взять себя в руки. Отыскать пленников это даже не половина дела, треть в лучшем случае. Главное суметь отсюда выбраться, а это нам сделать ещё только предстоит. Значит, расслабляться пока нельзя ни в коем случае.

Оглядев камеру, я увидела неподалёку от двери стопку пустых мисок и небольшой бочонок. Деревянная кружка лежала на дне, даже не плавая, так мало осталось воды. Выходит, есть немалый риск, что скоро кто-то придёт пополнить её запас.

— Когда приносят еду и воду? — резко спросила я.

— Вечером, поздно, — хрипло отозвался незнакомый мне мужчина. — Ещё долго не принесут.

Я вздохнула с облегчением и направилась к выходу. Нужно было открыть остальные три камеры, и не мешкая. Даже если у нас и есть время, не стоит тратить его попусту. Радоваться встрече лучше находясь в безопасном месте.

Во второй камере сидели женщины. Интересно, к чему такое разделение? Дополнительно помучить жертв, разлучив семьи? Разве что, других причин я не видела. Подвесив и там под потолком светлячок, чтобы глаза пленников понемногу привыкали к свету, я пошла дальше.

На всякий случай заглянула в каморку в конце коридора. Она была открыта и пуста, только в одном углу валялись несколько обглоданных костей. Значит, сюда действительно загоняли ардаста. Прикрыв дверь, я направилась к третьей камере.

Ключ подобрала не сразу, замки третьей и четвёртой выглядели почти одинаково. А когда открыла, еле сдержала вскрик. Тут, сгрудившись на полу напротив двери, сидели дети. Пара подростков лет двенадцати-тринадцати, мальчик и девочка, а остальные совсем ещё малыши. Младшему и четырёх, наверное, не было, но никто не плакал. Все сидели молча и неподвижно, зажмурившись.

— Всё хорошо, — сказала я негромко. — Мы сейчас уйдём отсюда.

— Уже всё? — так же тихо спросил старший парнишка. — Нам говорили, ещё две декады до...

Он сглотнул, не сумев договорить. Я мельком отметила про себя, что это хорошо, что пленники хоть приблизительно в курсе того, с какой целью их здесь держали. Всегда полезно разузнать планы врагов.

— Мы совсем уйдём, из этого замка, из этого места, — пообещала я. — Мы пришли вас освободить.

И вот тут раздался рёв. Не выдержал не самый младший, тот кроха ничего, наверное, и не понял. Разрыдался мальчишка лет семи. Старшая девчонка тут же зажала ему рот, обняла и принялась успокаивать. Я прикусила губу. Мы должны, обязаны выбраться. Пошли нам удачи, Тёмная Матерь, не оставь невинных своей милостью, не откажи в заступничестве.

С замком четвёртой камеры я справилась с огромным трудом. Руки уже не просто дрожали — тряслись. Дважды связка просто падала на пол с невероятным грохотом, заставляя меня сжиматься в ожидании топота и криков охраны. Но каждый раз повисала тишина, нарушаемая только всхлипами и тихими разговорами пленников, доносящимися из уже открытых камер.

Наконец, замок поддался. Скрип двери полоснул по натянутым до предела нервам. Я набрала полную грудь воздуха, задержала дыхание и заставила себя в четвёртый раз повторить привычный несложный пасс, освещая помещение.

Он был здесь. Он и ещё двое незнакомых мне мужчин. Они лежали рядком посреди камеры, вытянувшись на спине, совершенно неподвижно. Сердце сжалось и пропустило удар, грудь кольнуло почти невыносимой болью. Нет, этого не может быть, никто бы не стал держать здесь трупы, их давно оттащили бы в подвал. Я выдохнула, потом вновь со всхлипом втянула в себя воздух и наконец-то решилась шагнуть вперёд, опускаясь на колени.

— Лиса...

Бледное, испачканное в грязи и копоти лицо озарила едва различимая улыбка. Я снова всхлипнула, чувствуя, как по щекам катятся обжигающе горячие слёзы. Горло стиснуло болезненным спазмом.

— Лиса, я умер?

— Дурак! — не выдержав, сорвалась я, встряхивая Брайана за плечи. — Даже и не надейся так легко отделаться!

— Уходите... с остальными...

— Пошёл ты, — пробормотала я. — Мы все отсюда уйдём, слышишь?

Мысли метались с лихорадочной быстротой. Пленники измотаны, вынести товарищей по несчастью они помочь не смогут, даже если очень захотят. Самим бы дай боги дойти. А ведь ещё и спешить надо. И ещё как-то пройти через проклятый подвал... Мать Дарсана, помоги, подскажи!

Слова молитвы сами собой слетали с губ. Страшно, когда не остаётся никакой надежды. Страшнее всего, когда надежда погибает в шаге от победы, от избавления. Когда только на богов и остаётся уповать в порыве полного отчаяния. Так ведь уже было со мной, но я ушла, выбралась! Да, я выбралась!

Вскочив на ноги, я опрометью метнулась в караулку, склонилась над оставленной у дверей сумкой и принялась в ней торопливо рыться. Оно было здесь, это зелье, я точно помнила. Сама схватила его в доме Алиры одним из первых, порадовавшись такой редкой и ценной находке. Да, вот оно! Синее стекло бутылочки, предупреждающий красный ярлычок. Вредная и опасная, но в нынешней ситуации совершенно спасительная дрянь.

Здесь в бочонке была вода. Зачерпнув немного, я отсчитала тринадцать капель, наспех взболтала содержимое кружки, тут же ощутив характерный приторно-цветочный запах, чуть приподняла Брайана, затащив к себе на колени, и приказала:

— Пей давай!

— Вариад? — тихо спросил он. — А...

— А это потом, — решительно перебила я. — Главное — сейчас. Пей, говорю!

Да, вариад вытягивает из организма всё, что можно, заставляя действовать на пределе. Это очень вредно, крайне опасно — запросто можно и умереть, выжав из себя слишком много... но какой у нас сейчас выбор? Конечно, откат будет. Но, надеюсь, тогда, когда мы будем уже в безопасности.

Когда я закончила поить третьего полукровку, Брайан уже поднялся на ноги. Стоял, чуть пошатываясь, но и это пройдёт. Насколько, интересно, хватит зелья? Хорошо бы на пару часов. Слышала, эльфы к таким штукам даже более восприимчивы, но поди проверь такой слух.

— Подъём, — скомандовала я. — Отдыхать будете на том свете.

В караулке стало не протолкнуться. Оглядев толпу измождённых людей и не совсем людей, я только вздохнула. Всем сразу идти не стоит, лучше небольшими группами. Потом всем собраться в подвале, дойти до выхода и опять такими же группами уходить с острова.

— Дориан, — сказала я вслух. — Сначала дети. Ведёте их с отцом в подвал, ждёте нас там. Подумайте, как пройти скотомогильник пока.

— Сделаю, — уверенно пообещал магистр Верас. — Спокойно пройдём.

Я кивнула, жестом веля уже выдвигаться. План как план, насколько я знала, в магии Верас-старший действительно хорош, если говорит, что знает, как быть с вонью, так оно скорее всего и есть.

Следующими я отправила Алиру с женщинами и с одним из полукровок, на случай чего. А потом и мы торопливо прошагали по всё такому же пустому коридору. Прикрывая за собой дверь подвала, я подумала, что такое безразличие к охране пленников хоть и объяснимо, но всё равно подозрительно. Правда, никакие подобные подозрения не были причиной оставаться на месте.

Про "маску" я благополучно позабыла, голова была другим забита. Вспомнила только когда заметила боковым зрением голубоватое мерцание справа. Глянула туда и увидела вокруг скотомогильника слабо переливающийся магический купол или что-то вроде того. Запаха не ощущалось совершенно, как и магии. Прекрасная работа. И совершенно, кстати, незнакомые мне чары.

Верас-старший стоял, прислонившись к стене, пропуская нас мимо, к выходу. Сейчас он был ещё бледнее, чем в камере, на висках блестели бисеринки пота. Поддержание купола явно давалось ему нелегко. Я, не выдержав, жестом поторопила остальных, сама чуть задержалась. На всякий случай.

Когда последний из мужчин скрылся за поворотом, магистр поднял руку и сделал неразличимо быстрый пасс. Магия рассыпалась серебристой пылью, собралась в маленькое, со среднее яблоко размером, облачко и окутала его ладонь, словно впитываясь в кожу. Красиво.

— Идёмте, — тихо позвала я.

— Сейчас, — кивнул мужчина, переводя дыхание.

С кончиков его пальцев сорвались несколько длинных желтоватых искр, улетели в кучу гниющей плоти и исчезли там вроде бы бесследно. На первый взгляд не изменилось вообще ничего.

— Отложенная активация, — любезно пояснил магистр. — Через пару часов вонь здесь будет просто нереальная. А главное, поползёт наверх. Пускай повозятся, избавляясь от неё.

Месть я оценила, не сдержала довольной улыбки. Полезно уметь хлопнуть дверью, уходя. А уходя от врагов хлопать дверью надо так, чтобы они потом ещё неделю, не меньше, осыпавшуюся штукатурку отовсюду отмывали.

— Лиса! — поторопил Брайан.

Я подошла к Верасу, подхватила его под руку и повела к выходу. Правильно сделала, судя по тому, как холодны были руки мужчины и как он то и дело пошатывался, повисая на мне, сам бы мог и не дойти.

У выхода мы снова остановились. Кто-то присел прямо на пол, кто-то продолжал стоять. Дориан тут же подошёл к отцу, усадил его и сам устроился рядом на корточках. Я задумчиво посмотрела на дверь, потом на собравшихся.

Выходить всем сразу смысла не было, только небольшими группами по трое-четверо. Выбраться, обойти замок, покинуть остров и к Вратам. Но ключ от этих самых Врат всего один, у меня, а оставлять их надолго открытыми чревато, как и много раз подряд закрывать и открывать. Этак они могут потерять стабильность, и занесёт нас незнамо куда. Не исключено, что даже и вон из этого мира, говорят, бывали такие случаи.

Значит, придётся всем собраться там и выходить толпой. Невдалеке от Врат, насколько я припоминала, была небольшая даже не рощица, так, четыре или пять деревьев, растущих рядом. Неважное, конечно, но хоть какое-то укрытие.

— Кто-нибудь знает, как отсюда до Врат добираться? — наудачу поинтересовалась я.

— Знаем, — ответили сразу несколько человек.

— Нас сюда пешком гнали, — объяснила одна из женщин, обнимающая хнычущего малыша.

— Переход использовать сможете?

— Разберёмся, — решительно отозвался мужчина, рядом с которым устроилась счастливая Алира.

— Тогда вы идите первыми, — предложила я. — Пометьте нужные камни как-нибудь. И там у Врат деревья есть, прячьтесь среди них. В общем, придумайте что-нибудь.

Сказав это, я отошла и прислонилась к стене рядом с Брайаном. Пусть сами договариваются, в каком порядке пойдут, не дети и не идиоты, поди, все маги, причём довольно опытные. А я устала, просто устала. И сделала уже достаточно, чтобы сейчас позволить себе отойти в сторонку и хоть немного отдохнуть.

— Я тебя ждал, — шепнул Брайан. — Знал, что ты успеешь сбежать.

— А я вот не успела, — криво улыбнулась я, пристраивая голову ему на плечо. — Меня уже из тюрьмы Дориан вытащил.

— А...

Брайан не закончил вопроса, замолчал. Я чувствовала, что рассказать надо, но не хотела именно сейчас выплёскивать на него накопившуюся в душе злость, досаду, обиду, непонимание и негодование. Но и промолчать было вроде как нельзя.

— Твоя матушка, видимо, немного задержалась, добывая ключик от этого милого местечка, — объяснила я, ругая себя за невозможность всё-таки придержать злую иронию. — Дэни она забрала, но меня повезли дальше.

— Не сердись на неё, — попросил Брайан.

— Она всё знала, — ответила я тихо. — Но ничего не сказала мне. Отдала ключ, немного помогла в дороге, но хоть что-нибудь можно было объяснить?!

— Это так... не по-человечески, верно?

— Да, — согласилась я. — И только не напоминай мне, что она не человек. Я это помню. Всё равно не могу понять, почему именно так.

— Сама у неё как-нибудь спросишь, — неожиданно сдался Брайан. — Если от этого тебе станет легче, я тоже не все её поступки могу понять.

Я в ответ только усмехнулась. Занятное признание, что ни говори. Но не такое уж, в общем-то, удивительное. И человека из другой страны, с другими традициями и обычаями иной раз не поймёшь и не угадаешь, чего от него ждать. А тут другая раса.

* * *

Уже оказавшись на другом берегу, я последний раз внимательно посмотрела на замок. Он казался вымершим: ни единого звука или движения на стенах и за окнами. Странно это было и как-то жутко. Будто нас просто взяли и выпустили. Но зачем, какой в этом мог быть смысл?

Махнув рукой на неприятные подозрения, я пошагала вслед за Брайаном к Вратам. Что толку гадать на пустом месте? Надо уйти из этого жуткого места, а уж там видно будет.

До рощи мы дошли довольно быстро. И как я ни вглядывалась, не смогла увидеть спрятавшуюся там немаленькую толпу. Успела даже испугаться, прежде чем иллюзия дрогнула и развеялась. Оно, конечно, правильно прятаться, но разумно ли тратить силы, которых без того немного? Бегство ведь только начинается.

— Успокойся, — попросил Брайан.

— Ты что-то знаешь, чего я не знаю, — проворчала я, не глядя на него и нервно крутя в пальцах ключ.

— Предполагаю, — согласился муж. — Воздержись от лишних переживаний, их и без того хватает.

Я с трудом сдержала очередную вспышку раздражения. Напряжена была сейчас настолько, что внятно понимала одно: это закончится истерикой. Вот как только будет возможность, так сразу и закончится.

Проходящих через Врата я провожала взглядом с видом самым спокойным и безмятежным, просто кулаки в карманах куртки до боли стиснула. Между столбов шагнула последней, открыла глаза и увидела прямо впереди труп сыскаря.

— Сюда, — дёрнул меня за плечо в сторону Брайан.

Ещё один труп валялся чуть в стороне. На земле остался тёмный след — тело двигали после смерти. Стрелу вытаскивали, разумеется. Ничего такого, многие делают это, разбойники в первую очередь, иначе наконечников бы не напаслись. Кто заподозрит эрисэн? Что-то подсказывало, что конкретно в этом случае такие подозрительные найдутся.

С этой мыслью я споткнулась, ругнулась, попыталась вырваться, но не успела, срываясь в полёт куда-то вниз. Желудок сжался, подскакивая к горлу. Сущий кошмар эти порталы, как Брайан ими так часто пользуется? И, кстати, хоть бы предупредил, вместо того, чтобы молча тащить и толкать!

Открыв глаза, я первым делом набрала полную грудь воздуха, чтобы высказать мужу всё, что думаю о подобном самоуправстве. Но в самом конце вдоха подавилась и раскашлялась, увидев, где оказалась. Все слова и мысли улетучились из головы, на добрую минуту осталось только восхищение. Нет, не так: детский, щенячий восторг!

Мы стояли на небольшой полянке посреди бескрайнего леса. Точнее, это была никакая не полянка, а площадь, частью вымощенная светлым камнем, частью засаженная цветами. В центре журчал фонтан, струя воды с тихим звоном падала в белую овальную чашу. А вокруг нас был город. Настоящий эльфийский город, где то ли дома были деревьями, то ли деревья — домами. И не поймёшь, ни сразу, ни вообще когда-либо. Это было всем сразу. Вечерние сумерки рассеивали сотни, а может тысячи пляшущих в воздухе светлячков. Одуряюще пахло лесом, травой, свежестью ледяного горного ручья и ещё чем-то сладким.

— Пойдём домой, — устало предложил Брайан. — Чувствую, меня сейчас накроет.

Я кивнула, до сих пор не в силах издать ни звука, и покорно пошла к деревьям. К домам. К городу. Хотя... мы, кажется, уже были в городе. Впрочем, неважно. Никогда я и не мечтала побывать в таком месте, а вот поди же ты...

— С ума сойти! — восхитился за спиной знакомый голос.

Прямо на ходу я обернулась и увидела Дориана с отцом и ещё одну женщину, держащую за руку мальчишку-подростка. Рядом с ними шагали двое эльфов. А больше никого из освобождённых на Каменном Острове пленников здесь не было.

— А где остальные? — дёрнула я Брайана за руку.

— В других городах, — ответил он чуть хрипло. — Потом расскажу, идём быстрее. Надолго меня не хватит.

Я прикусила язык и прибавила шагу. Благо, идти оказалось не так уж далеко. Возле третьего дерева улица, на которую мы вышли с площади, раздвоилась. Брайан свернул налево и остановился возле второго дерева-дома от развилки. Тряхнул головой, словно стараясь не заснуть, и широким жестом пригласил меня входить.

— Извини, — усмехнулся он. — Второй раз на руках не понесу.

— Обойдусь, — фыркнула я. — Да и поздновато нам с тобой новобрачных изображать.

Дверь не была заперта. На ней, строго говоря, и замка-то никакого не было. Видимо, здесь не были приняты подобные штуки. Но дверной проём окутывало целое облако незнакомой магии. Вопросы в голове множились и множились, но момент был слишком неподходящий, чтобы их задавать.

Элланара сидела в кресле в гостиной. Едва я шагнула через порог, она подняла голову и встретилась со мной взглядом. Несколько мгновений ещё оставалась неподвижной, потом коротко кивнула головой, наверное, в знак приветствия, и перевела взгляд на Брайана. И что-то такое промелькнуло в её глазах, что мне захотелось поскорее убраться и не мешать своим неуместным присутствием.

А потом я услышала такой знакомый и такой уже пугающе забытый звук — плач ребёнка. Сердце болезненно сжалось, в горле застрял колючий комок. Эльфийка снова кивнула, на этот раз иначе, разрешающе, и я со всех ног понеслась вверх по лестнице.

Дверей на втором этаже было немного, всего три, но будь их хоть три сотни, я бы всё равно не ошиблась. Вбежала в небольшую светлую комнату и застыла, увидев женщину средних лет, баюкающую ребёнка. Моего Дэни.

Сердце ухнуло куда-то в пятки и там слабо затрепыхалось. Дыхание перехватило, глаза защипало от подступающих слёз. Сделав над собой усилие, я шагнула вперёд. Женщина подняла голову, посмотрела на меня, улыбнулась и протянула мне сына. Я сглотнула, подошла и осторожно приняла его из её рук.

Мир перестал существовать, остался только внимательный взгляд лавандовых глаз и улыбка. Дэни улыбался мне, перестав плакать. И смотрел так... так радостно, словно узнал меня. А я так боялась, что он совсем меня забудет...

Эльфийка что-то негромко сказала на своём языке. Я, не отрывая взгляда от сына, отрицательно качнула головой, показывая, что не понимаю. Женщина вздохнула и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Мебели в комнате было немного: небольшой резной шкаф в углу, рядом с ним детская кроватка, узкая взрослая кровать у другой стены, а ещё удобное кресло у окна. Там я и расположилась, баюкая Дэни. Он ещё немного поулыбался мне, а потом заснул. Я застыла, чтобы не тревожить его сон. Не знаю, сколько так просидела, ни о чём не думая. Из блаженного спокойного оцепенения меня вывели приближающиеся шаги.

— Ралиа его кормилица, — тихо и мягко сказала Элланара.

Я кивнула. Разумеется, кормилица. Если нет матери, без неё никак не обойтись. Теперь уже не обойтись в любом случае. А я ведь мечтала, что буду кормить сына сама. Но ничего не поделаешь, так уж повернулась жизнь.

— Она останется в этом доме, если ты не против.

— Конечно, — согласилась я.

— Нам... нам нужно поговорить.

Я снова кивнула. Ребёнка оставлять не хотелось, сидела бы с ним и сидела, но поговорить с моей дорогой свекровью необходимо. Просто спасти предназначенных в жертву мало, служители Чёрного бога найдут других. Нужно остановить их раз и навсегда. Чтобы Дэни не пришлось жить в таком же ужасном мире, какой достался мне. Да и вообще выяснить отношения нам не помешает.

Ралиа вновь появилась на пороге. Я улыбнулась ей, уже вполне искренне. Осторожно встала, уложила Дэни в кроватку и пошла вслед за Элланарой к дверям. Мы спустились обратно на первый этаж, прошли через гостиную и оказались в небольшой столовой. Стол был уже накрыт, но никого из слуг не было.

— Кроме Ралиа здесь больше никто не живёт. Домоправительницу зовут Илади, она приходит через день. Ты умеешь готовить?

— Да, — ответила я, криво улыбнулась и добавила: — Правда, в моём распоряжении никогда не было кухни.

В общем-то, я не солгала. В храме мне доводилось помогать на кухне, но исключительно с лечебными отварами и настоями. Остальное жрицам делать не полагалось, для готовки и уборки хватало простых служительниц. Про отцовский дом и говорить нечего. А вот после, за годы скитаний, научиться готовить себе еду пришлось. Так что и тут справлюсь, не боги горшки обжигают.

— Ты забавная, Алиссандра, — заметила Элланара, первой садясь за стол. — Я иначе представляла себе тебя.

— И как же? — полюбопытствовала я, тоже присаживаясь.

— Ты дочь графа. Жрица. Наследница стражей. Обычно подобным людям свойственно... высокомерие.

— Я растеряла его за годы скитаний, — хмыкнула я.

— Неправда.

— Конечно, — легко согласилась я. — Люди разные и полны сюрпризов. Но вы, эльфы, легко и непринуждённо дадите нам в этом фору. Почему вы назвали меня наследницей стражей? Что это значит?

— А ты сама не знаешь? — заметно удивилась свекровь.

Я тоже с некоторым удивлением отметила, что не такая уж она каменная. Живых эмоций в ней хватает. Интересно, все эльфы такие на самом деле, и просто разыгрывают свою холодность перед людьми, чтобы выглядеть ещё более чуждо и загадочно, или на этой конкретной эльфийке сказывается долгая жизнь среди нас?

— Если бы знала, стала бы спрашивать?

— Стражи хранят ключ, запирающий границу миров. Так о них говорят. Я знаю, кто они, но не знаю, что это значит.

— А кто знает? — невольно подавшись вперёд, спросила я.

Элланара неопределённо шевельнула плечами. Отлично, просто замечательно! А не поэтому ли я так необходима Сартагу? Не этот ли самый ключик хранится за печатью, которую никак не снять без меня? По всему судя, этот самый.

— Ты сама должна знать. Ты из семьи стражей.

— Да. Правда узнала я об этом только что. От вас.

— Плохо, — вздохнула эльфийка.

— Как Брайан? — наконец-то задала я вопрос, с которого вообще-то хотела начать разговор.

— Спит. Это надолго. Где ты достала вариад?

— Мать девушки, которая ходила на Остров со мной, алхимик. Покопалась в её лаборатории, — честно ответила я.

— И как догадалась прихватить с собой?

— На всякий случай. У меня богатый опыт трудных и опасных путешествий. Кстати, почему вы заставили меня проделать весь этот путь в одиночку? Ведь вы знали, где Врата и где сам Остров, разве нет?

Элланара вздохнула, наполнила тёмно-рубиновым вином из пыльной бутылки пару бокалов, один протянула мне, а из второго отпила небольшой глоток. Ещё немного помолчала, словно с мыслями собираясь, и сказала:

— Чтобы сохранить тайну. Так говорим мы, эрисэн.

— И что это значит? — сухо уточнила я.

— Мы многое сделали. Мы достали ключ от Врат. Мы заставили Хранителя Огана вместе с приближёнными покинуть замок и срочно вернуться в Таленеди. Мы на несколько дней задержали отправку на Остров большого отряда. Мы сделали так, чтобы в замке почти никого не было, когда вы туда придёте. Но не пройди ты своей дорогой, сама, они бы поняли, что всё это связано. И вернулись, чтобы вас остановить сегодня.

— А так они не поняли? — недоверчиво поинтересовалась я.

— Их ведёт жрец, — ответила эльфийка. — Будь твой путь связан с этими событиями, он увидел бы его. Но он ничего не увидел.

А я ничего не поняла. Кроме одного: я страшно голодна и невероятно устала. Покой этого города и возвращение к сыну немного сгладили эмоции, оставленные пережитым за последнее время кошмаром. И теперь вместо злости, боли и отчаяния осталась одна только усталость, тяжёлая и душная. Думать я буду завтра, а сейчас хватило бы сил поесть.

Больше мы не разговаривали. Молча поели и разошлись. Эльфийка покинула дом, а я поднялась на второй этаж и заглянула в первую из двух комнат, где ещё не побывала. Это оказалась библиотека, небольшая, но всё равно впечатляющая. Если бы сейчас мои глаза не норовили закрыться в любой момент, обязательно бы тут покопалась. Но пришлось отложить это желание до лучших времён и проверить третью комнату.

Там-то я и обнаружила спальню с большой удобной кроватью, на которой уже мирно отсыпался Брайан. Да, это было надолго, скорее всего, до завтрашнего вечера. А потом наступит самое приятное: магическое похмелье. Ничем не лучше алкогольного, даже ещё хуже, хотя ощущаемые симптомы весьма похожи. Но это будет потом.

Дверь из спальни вела в ванную. Что удивительно, и такое удобство как водопровод тут тоже имелось. Правда вот душа не было, а улечься сейчас в ванну едва ли было хорошей идеей, в ней я и засну. Пришлось наспех ополоснуться под краном, с наслаждением промыв волосы, и уже пошатываясь топать к кровати. Нырнув под одеяло, я привычно прижалась к мужу, закрыла глаза и провалилась в сон.

Пробуждение далось мне нелегко. Лучи утреннего солнца, проскользнувшие в незанавешенное окно, заставили только недовольно сморщиться, переворачиваясь на другой бок и натягивая одеяло до носа. Подняло меня только детское хныканье.

Пока я торопливо одевалась, снова стало тихо. Я застыла посреди комнаты, глядя на дверь ванной. Стоило умыться, пожалуй, и волосы в порядок привести. Дэни заплакал потому, что проголодался, а теперь уже... Нет, я не хотела этого видеть. Чувствовала, что не выдержу, сорвусь. Нужно было чем-то пока заняться, отвлечься.

Неторопливо умывшись и разобравшись с волосами, я вышла в коридор и немного постояла там, зачарованная непонятным тихим пением, доносившимся из детской. Потом мотнула головой, прогоняя оцепенение, и пошла вниз. На кухне вчера я заприметила целый шкафчик с мешочками и склянками, в каких обычно хранят травы и настойки. Стоит посмотреть, что там есть, к вечеру наверняка пригодится. Да и с едой не помешает разобраться.

Но с завтраком разобрались без меня. Дойдя ещё только до середины лестницы, я почувствовала вкусный запах лепёшек. Пока слабый, видимо, в печи они оказались совсем недавно, но скоро сдобным духом пропитается весь дом. На кухне гремела посуда и нежный женский голос напевал что-то весёлое.

Осторожно приоткрыв дверь, я заглянула внутрь, и увидела невысокую полненькую женщину, что-то споро и ловко нарезающую. Мне показалось, что я появилась бесшумно, но меня заметили.

Женщина, очевидно, та самая Илади, обернулась и подарила мне лучезарную улыбку. Она была уже немолода, на человеческий счёт я дала бы ей лет пятьдесят или даже чуть побольше. Черты её лица были тонкими и правильными, но заметно более грубыми, чем у чистокровных эльфиек, в чёрных волосах серебрились широкие седые пряди. Вообще она выглядела бы когда-то красивой человеческой женщиной, если бы не небесной синевы глаза характерного разреза. Полукровка?

— Доброе утро, миледи. Как спалось?

А вот голос у неё был самый что ни на есть эльфийский: высокий, но мягкий, переливчатый как журчание ручейка. Ни одной визгливой, даже просто резкой нотки, заслушаешься.

— Хорошо, спасибо, — ответила я, сгладывая голодную слюну — аромат лепёшек становился всё сильней и соблазнительней.

— Сейчас будет завтрак. Милорд спустится?

— Нет, — качнула головой я, проходя и открывая шкафчик. Да, там действительно хранились травы и настойки. И разумеется, все ярлычки на бутылках были на эльфийском. Кстати, как там они называют свой язык? Вечно забываю.

— На столе молоко, — сообщила Илади. — Если хотите, я вам налью.

— Спасибо, я сама, — торопливо отозвалась я. — Чуть позже. Вам помочь... Илади?

— Простите, — заметно смутилась женщина. — Совсем забыла представиться. Старею, видно...

— Да что вы, — улыбнулась я. — Так помочь?

— Да нет, — вытирая руки, отмахнулась Илади. — Я уж сделала всё почти. А вы что-то хотели?

— Не поможете прочитать ярлычки? — кивнула я на заставленную склянками полку.

— Конечно, — расплылась в улыбке Илади.

С лепёшками я всё же немного помогла, мы вместе смазывали их маслом, складывая в миску. А потом взялись за разбор лекарств. Некоторые названия поставили меня в тупик, но всё, что было нужно, нашлось.

— А где ребёнок Ралиа? — спросила я, убирая в шкаф ненужные склянки.

— У её бывшего мужа, — неожиданно поморщившись, ответила Илади, и пояснила: — Она его отдала после развода.

— Это нормально... ну... — опешив и чуть не уронив очередной флакончик, так и не сумела выговорить вопрос я.

— У эльфов? — с невесёлой усмешкой уточнила Илади. — Нет вообще-то, такие малыши обычно остаются с матерью. Которые постарше, сами выбирают, с кем хотят жить. Но Ралиа эрисэн, у них свои понятия. Муж не был ей верен, и она отреклась от его имени, его рода и всего с ним связанного. От детей в том числе.

— Ничего себе, — выдохнула я, с трудом веря своим ушам.

— Эрисэн никогда не нарушают клятв, — задумчиво продолжила Илади. — А вот другие кланы этим, бывает, грешат.

— Но дети-то причём? — вырвалось у меня.

Просто в голове не укладывалось, как можно вот так запросто взять и отказаться... нет, ладно от мужа, но от детей! Собственных родных детей, которые тебя не предавали и не обманывали. А потом ещё спокойно нянчить чужого!

— Эрисэн странные даже по эльфийским меркам, миледи, — вздохнула Илади. — Я её поступка тоже не понимаю. Никто здесь не понимает.

Мне осталось только пожать плечами и попытаться убедить себя, что меня это не касается. Каждый имеет право сам решать, как ему жить, со своей молитвой не ходят в чужой храм. Я человек, у меня свои представления о морали, и я вряд ли когда-нибудь их пересмотрю. Но и навязывать никому не имею права.

— Но она хорошо заботится о малыше, — примирительно заметила Илади.

Пусть так. Мне сейчас слишком уж хотелось закрыть эту тему, без того хватало поводов расстроиться. Потому я утянула из миски ещё горячую лепёшку, налила себе молока, присела к столу и жестом предложила домоправительнице составить мне компанию. Обернулась и наткнулась на взгляд, полный чистейшего изумления.

— Повар сыт, пока готовит? — подмигнула я. — Успели наесться?

— Да нет, — опустила глаза Илади. — Но вы ведь хозяйка, а я...

— Я неправильная хозяйка, — хмыкнула я в ответ. — И в жизни мне доводилось не только не иметь слуг, но и самой побывать служанкой. Это очень способствовало избавлению от всяческих сословных предрассудков. Так что садитесь, Илади, будем завтракать. Ралиа присоединится?

— Позже, возможно, — неуверенно отозвалась женщина, тоже садясь и беря лепёшку. — Она предпочитает есть в одиночестве, но иногда составляет мне компанию.

— Понятно, — кивнула я. — Илади, а пока её нет, вы не расскажете мне побольше об эрисэн?

Глава 11

Женщина довольно долго молчала, задумчиво гладя пальцами свою чашку. Потом внимательно, как-то испытующе посмотрела на меня. Будто прикидывая, чего стоит и не стоит касаться в разговоре. А потом осторожно поинтересовалась:

— Ведь вы знаете, чем они занимаются?

Я кивнула. Кто же этого не знает? Убийцы по найму, лучшие из лучших. Кого-то это, может, и отпугнёт, но я давно уяснила, что есть вещи много более страшные. И люди тоже.

— Это очень богатый и очень закрытый клан, — продолжила Илади. — Они почти не заключают смешанных браков и превыше всего чтут традиции и правила, свой кодекс.

— И по этому кодексу нужно отказываться от детей? — опять не сдержалась я.

— Насколько я знаю, нет, — покачала головой Илади. — И давайте не судить опрометчиво. Мы не знаем всей истории.

Я кивнула, признавая правильность этого замечания, но толком успокоиться не смогла всё равно. Никогда не отдала бы ребёнка, никому, даже мужу не оставила бы. А попробуй кто-нибудь забрать его у меня, горло бы перегрызла зубами. На всё бы пошла, чтобы вернуть своё дитя.

— Вы сами можете её обо всём спросить, — неожиданно заявила Илади.

— С чего вдруг мне лезть с такими вопросами?

— Да хотя бы с того, что вы должны знать, кому доверяете сына.

— Резонно, — согласилась я. — Но почему вы считаете, что она мне ответит?

— А как же иначе? — улыбнулась Илади. — Вы её повелительница.

— Да? — удивилась я. — Разве?

— Конечно. Другие кланы могут болтать что угодно, но для эрисэн лорд Брайан законный наследник князя Аэгрина.

Вот это было уже интересно. Сама я до сих пор полагала, что всё совсем иначе. Хотя ведь были, были поводы заподозрить, что Брайан не просто какой-то полукровка, имеющий высокопоставленную родню. Хотя бы поведение того эльфа, что разыскивал Де'Гатара...

— Причём тут другие кланы? — поинтересовалась я.

— Они полагают оскорблением то, что в совет войдёт полукровка, — усмехнулась Илади, беря ещё одну лепёшку. — И, тем не менее, я сомневаюсь, что смогут что-нибудь всерьёз возразить. И что вообще станут возражать, тоже не уверена.

— Ничего не поняла, — призналась я.

— Закон эрисэн однозначен, — пояснила Илади, пододвигая ко мне вазочку с вареньем. — Наследником становится первый прямой потомок мужского пола: сын, внук, правнук, появившийся на свет при жизни главы рода. Про его расовую принадлежность не сказано ничего.

— Они не имели в виду возможность смешанных браков, — усмехнулась я.

— Очевидно.

— Это довольно... непредусмотрительно.

— Надо полагать, — улыбнулась Илади. — Или совсем наоборот.

Я пожала плечами. Теперь вся эта история выглядела не только странной, но и со всех сторон нелогичной. Если эрисэн устраивает Брайан, к чему было расстраивать отношения его родителей? Было ли вообще это сделано? Эти вопросы, пожалуй, стоило задать не Илади. И даже не Брайану. Интересно, дорогая свекровь нанесёт мне сегодня визит?

В том, что нанесёт, я почти не сомневалась. И к этому моменту стоило подготовиться. Эльфы известные мастера красиво, умно и прочувствовано ничего не сказать. Чтобы добиться от них хоть чего-то, нужно задавать правильные вопросы. Но пока что я совершенно не понимала, какими они должны быть. Более того, вообще сомневалась, что сейчас подходящее время разбираться в эльфийской иерархии и вопросах наследования власти. Скорее стоило поговорить о том, что происходит.

Теперь я уже довольно точно представляла себе, где искать Ирагрид и Первый Храм. Но до сих пор совершенно не представляла, что найду. Вполне вероятно, Элланара знала об этом больше. И о Каменном Острове она знала. Вот и пускай объяснит, что происходит и как быть дальше. Чтобы с чем-нибудь покончить, нужно придумать, как это сделать. А что можно придумать, если даже не представляешь, с чем столкнулся?

— Пора мне, — сообщила Илади, поднимаясь из-за стола. — Если хотите, можем попозже на рынок сходить вместе, покажу вам тут всё.

— Хорошая идея, — улыбнулась я.

Вдвойне хорошая, учитывая, что здешнего языка я не знаю совершенно. И куда идти тоже не знаю. Блуждать одной по незнакомому городу... вообще-то мне к такому не привыкать, но зачем?

Оставшись в одиночестве, я ещё немного посидела за столом, но так ничего и не съела. Пыталась решить, готова ли сейчас поговорить с Ралиа. Понять эту женщину было довольно интересно, но так ли важно? Пожалуй, нет, это могло и подождать. Куда больше пользы сулил принести визит в библиотеку.

И всё равно на пороге я застыла в нерешительности. Хотелось пойти совсем в другую комнату, даже в две других сразу. Но и муж и сын сейчас наверняка спали, а на обычные нежности, как ни жаль, времени не было. К тому же, мне не хотелось лишний раз видеть Ралиа. Не из-за неприязни даже, скорее от неловкости. Мне хотелось понять эту женщину, но как было спросить? А сама она вряд ли собиралась что-нибудь мне объяснять, так что избегать разговора выходило проще.

А книги тут действительно заслуживали внимания. В основном по магии, и в другое время я их почитала бы с удовольствием, расширила познания. Но сейчас мой интерес был значительно конкретнее: Каменный Остров и Долина Шорохов. В первую очередь Каменный Остров.

И вот тут меня поджидал неприятный сюрприз. Хотя, не такой уж и сюрприз, если хорошо подумать. Следовало догадаться, что в эльфийской библиотеке и книги будут эльфийские. На эльфийском языке. Немного полюбовавшись на утончённо изящные и совершенно непонятные символы, я сердито захлопнула очередную книгу, села на стул и вздохнула. Едва ли в человеческих книгах найдётся что-нибудь ценное, так что вопрос, чем теперь заняться, вставал в полный рост. Поразмыслив немного, я решила всё же почитать. Какая-то польза всё равно будет, хоть знания освежу.

Следующую пару часов я читала и старательно повторяла пассы, только пару раз отвлеклась на плач сына. Вскочить и побежать к нему неизменно становилось первым побуждением, но я так этого и не сделала. Ралиа, кажется, отлично справлялась, заставляя меня чувствовать себя... лишней. В самом деле, я была не так уж и нужна сейчас. И это меня просто убивало. И не пошла я никуда просто потому, что боялась в этом факте воочию убедиться.

Множество детей, и я сама в том числе, выросли на руках нянек и кормилиц. Это было принято, традиционно, нормально. В обществе, к которому я с рождения принадлежала, ненормальной сочли бы меня и моё желание заниматься сыном самостоятельно. Конечно, это была простительная причуда. Другое дело, что сама я это причудой совсем не считала.

Пожалуй, именно это делало родителей и детей чужими друг другу людьми. Которые потом убивали и предавали друг друга корысти ради. И мне не хотелось, чтобы моя семья стала такой же. Но зайти туда, в комнату, и не знать, что делать... Нет, это было выше моих сил.

В конце концов я нашла себе идеальное оправдание: я только что немного успокоилась, привыкла к тому, что сына нет рядом со мной. И совсем скоро мне придётся опять его оставить. Ничего ещё не закончено. Так зачем лишний раз травить себе душу?

Это звучало ужасно, да и было ужасно, чего уж там, но именно это я сейчас чувствовала — извечное противоречие между желаемым и доступным, с которым требовалось как-то смириться. Возможно, многие осудили бы меня за это, но что с того? С удовольствием поменялась бы с ними местами и посмотрела, как они справятся с тем, что на меня свалилось.

* * *

— Выпей, — попросила я.

— Это яд? — с надеждой поинтересовался Брайан.

— Конечно, — усмехнулась я. — Немедленного действия. Ну вот, я же говорила...

— Прости.

— Да ничего, мне не привыкать.

Глядя на лужу на полу, я даже не поморщилась. Действительно было не привыкать, как-то раз три месяца пришлось проработать в таверне. Там тоже наливали разнообразные... яды, и далеко не всем посетителям удавалось удержать их в желудке хотя бы до крыльца. Так что пол приходилось мыть частенько. И ароматы там были куда гаже.

— Голова раскалывается.

— Верёвочкой подвязать? — поинтересовалась я, прополаскивая тряпку в ведре.

— Лучше дай настоящего яду.

— Запросто, — покладисто согласилась я. — Только через пару часов ты передумаешь, а будет уже поздно. Так что терпи. Первый раз, что ли?

— Нет, не первый, — пробормотал Брайан, откидываясь на подушку и закрывая глаза.

— Теперь мы, надеюсь, квиты? — уточнила я, вытирая пол.

Жалко, что в доме нашлось только два ведра. Хотя стоило, пожалуй, получше покопаться на кухне, может, там отыскалась бы достаточно большая миска. Тогда не пришлось бы сейчас мыть полы. Хотя это как знать. Мой личный опыт однозначно говорил о том, что сколько мисок и ведёр повсюду не расставь, раз-другой содержимое желудка всё равно на полу окажется.

— У меня была уважительная причина, — запротестовал Брайан, подозрительно закатывая глаза.

На этот раз я успела схватить и подставить ведро. Просто поразительно, откуда что берётся, да ещё в таких количествах? Собрав очередной урожай, я покровительственно похлопала мужа по плечу и не без язвительности парировала:

— У меня тоже.

— Это ты меня... угостила, — нашёлся Брайан.

— А меня ты довёл.

— Я тебя спас, между прочим!

— Спас и довёл, — согласилась я. — Не дал спокойненько сгореть на костре и больше не мучиться.

— Тебя бы не сожгли.

— Намекаешь, что мы встретились бы в темнице Каменного Острова? — невольно насторожилась я.

— Именно так.

— Расскажи, что там произошло.

— Сейчас. Дай только...

Я опять успела с ведром. Потом воспользовалась небольшой передышкой, чтобы смешать очередное снадобье, долить кружку водой и вручить Брайану. Судя по вопросительно приподнятой брови, очередной вопрос про яд был на подходе. Не сдержавшись, я изобразила на лице зверское выражение. Муж почёл за благо молча проглотить предложенное.

— Так что насчёт Каменного Острова? — не сдала позиций я. — Горю желанием послушать, что ты об этом знаешь.

— Сильно подозреваю, — пробормотал Брайан, — что ничего особенно нового ты от меня не услышишь.

— Я вообще что-нибудь от тебя услышу? — подпустила я в голос угрозы.

— Что-нибудь, — согласился Брайан задумчиво. — Представь, они с нами не откровенничали, да и вообще я не слишком хорошо помню, что именно там происходило. Так, обрывками.

— То есть, не расскажешь? — уже в самом деле разозлилась я, от души хлопая об пол только что подобранной и выполосканной тряпкой.

— Расскажу. Только не про ритуал, а про его... организаторов. Точнее, про трогательное единение тёмных и светлых, состоявшееся ради, для и во имя.

— Так-таки трогательное? — недоверчиво сощурилась я.

— Не особенно, — усмехнулся в ответ Брайан. — На самом деле именно такое, какое легко можно себе представить: даже если враги и объединяются ради общей цели, при этом они всю дорогу стараются обмануть друг дружку.

— В чём именно? — устало спросила я, присаживаясь на край кровати.

— Хранитель Оган и Сартаг это двое, — неожиданно подмигнул Брайан. — А главный приз — бессмертие и безграничную власть — может получить только один, согласись. Оган первым завладел Каменным Островом, но алтарь бесполезен без ключа. Они уже пытались его создать, как я понял, но не преуспели. Сартаг же утверждает, что у него есть ключ.

— И он у него есть?

— Полагаю, что нет. Но он знает, где его достать.

— За печатью, — догадалась я.

— Именно, — кивнул Брайан.

— Ну, тогда пусть он никогда его не получит, — пожала плечами я. — Он ведь не получит его, если не доберётся до меня, правильно?

— А в это время Оган будет вновь и вновь пытаться создать новый ключ, — с лёгкой укоризной заметил Брайан. — Станет снова и снова убивать. И вдруг да преуспеет.

Я отвернулась, досадливо стукнув себя кулаком по коленке. Власть и бессмертие, ни больше, ни меньше. Вполне достаточный стимул действовать раз за разом в попытке добиться своего. И ведь в самом деле может получиться. И что будет тогда? А главное, как быть сейчас?

— Ключом, Лиса, двери можно не только открыть, не забывай.

— То есть, ключ нужен и нам? — уточнила я. — И что, придём, заберём его у Сартага из-под носа, а потом опять явимся на Каменный Остров и под носом уже у Огана закроем дверь навсегда? Как ты это себе представляешь, позволь спросить?

— Примерно так, как ты только что изложила, — усмехнулся в ответ Брайан. — С одной небольшой поправкой: сначала нам нужно будет найти Слово Матери.

— Зачем? — озадачилась я.

— А ты вспомни миф... ладно, легенду.

Я честно припомнила старинный текст. Формулировки там были как на подбор витиеватыми и расплывчатыми, трактовать их можно было, в общем-то, как угодно. Но в целом речь шла о том, что Тёмная Мать оставила своё воплощённое Слово, чтобы дать миру защиту. От чего — сказано не было, даже намёком. Может быть, как раз от того, что ждёт по ту сторону этих самых Врат?

— Мы даже не знаем, что оно из себя представляет, — вздохнула я. — И тем более неизвестно, как его нужно использовать.

— Найдём и узнаем.

— И как же мы его найдём?

— Но ты ведь уже поняла, где нужное место, верно?

— Догадливый ты, — кивнула я. — Но это, знаешь ли, довольно неконкретное знание. Мало прийти в то место, где когда-то стоял Ирагрид, нужно ещё пройти через него. А это, надо полагать, был немаленький город. Предположим даже, что мы отыщем тот самый путь и найдём Врата Заката. Сможем ли мы их открыть? Куда попадём, если сможем?

— Ты так говоришь об этом, что прямо хочется никуда не ходить, — фыркнул Брайан. — Неужто после стольких лет поисков ты отказываешься действовать?

Я болезненно поморщилась. Стыдно признаться, но такие мысли меня уже посещали, и не раз. Да, это было бы позором, предательством того, чему отец посвятил жизнь, а потом доверил мне, чтобы я довела дело до конца. Но я уже слишком устала, мне просто хотелось уже хоть немного нормальной жизни. А после того, как судьба подразнила меня ею, стало тяжело вдвойне.

— Не отказываешься, — уверенно сказал Брайан. — Тебе просто нужно немного отдохнуть.

— Разве у нас есть время на отдых? — с горькой усмешкой спросила я.

— Этот мир подождёт пару-тройку дней.

— А если нет?

— Подождёт, — уверенно отмахнулся Брайан. — Следующую попытку создать ключ Оган сможет предпринять через месяц, не раньше.

— Тогда ладно, — согласилась я. — Готов поесть чего-нибудь?

— Готов попробовать это сделать.

— Тогда ведро лучше прихватить с собой, — вздохнула я. — Так, на всякий случай.

— Хорошая мысль, — согласился Брайан.

Ведро, к счастью, не пригодилось. А потом я принялась мыть посуду. Можно было, конечно, оставить её Илади, та говорила мне, что всё сделает, когда придёт, но мне это отчего-то показалось очень неловким. За годы скитаний я привыкла делать всё самостоятельно, и привычка эта так и осталась со мной.

Нет, в замке Эмори я, разумеется, посуду не мыла, даже и вовсе на кухню не заглядывала, зачем бы? Но замок, полный слуг, приносящих еду в столовую и уносящих оттуда пустые тарелки это одно, а небольшой дом, где ты хозяйничаешь сама, совсем другое. Не видишь — не волнуешься, а здесь я грязную посуду очень даже видела.

Закончив с уборкой, я поднялась наверх, но Брайана в спальне не застала. И в библиотеке его тоже не оказалось. Сначала я озадачилась, потом растерялась, а потом даже слегка испугалась, не понимая, куда и почему он мог уйти, не предупредив меня. Но в детскую всё-таки заглянула. К моему удивлению, именно там Брайан и обнаружился.

Это было нечто совершенно для меня новое. Конечно, я и раньше не сомневалась в наличии у Брайана тёплых чувств к сыну, но подобным образом они до сих пор никогда не проявлялись. Сказать по правде, это казалось мне совершенно нормальным: мужчинам свойственно избегать близкого общения с младенцами. Просто потому, что они не представляют, что с ними делать. И ещё, пожалуй, попросту боятся сделать что-нибудь не так, испугать, причинить боль — список таких страхов можно до бесконечности продолжать.

До сегодняшнего дня Брайан вёл себя ровно так: мог постоять у кроватки, наблюдая за спящим малышом, один раз с почтительного расстояния — из кресла в углу — смотрел, как я его кормила. Собственно, всё. На руки он на моей памяти брал Дэни всего дважды. Первый раз в храме и потом ещё однажды, когда я попросила помочь со сменой пелёнок. И оба раза испытал вполне очевидное облегчение, сдав любимое сокровище мне с рук на руки.

А вот сейчас он сделал это сам, без необходимости и просьб. И глядя на эту трогательную картину я пыталась сглотнуть поселившийся в горле колючий комок и хоть немного разобраться в наших сумбурных отношениях.

Все положенные ритуалы мы проделали в каком-то странном, говоря откровенно, порядке. И первое подобие разговора о чувствах у нас состоялось... да чего там, так до сих пор и не состоялось. То признание, сделанное, когда родился Дэни, едва ли можно было считать разговором. И вообще, это был такой эмоциональный момент, когда много всего сказать можно было.

Когда-то в ранней юности я набралась храбрости и спросила у настоятельницы, как понять, встретила ли я любовь. Тогда она улыбнулась и ответила, что когда я её встречу, сама всё пойму. И вот пожалуйста: мы уже женаты, у нас уже ребёнок, а я так ничего и не поняла на самом деле.

Единственное, что осознавалось вполне чётко: это не имеет отношения к наивным девичьим фантазиям о том, как всё будет прекрасно и удивительно. Реальные отношения такими не бывают. В смысле, прекрасными и удивительными. Они всегда непростые и очень часто ужасные, даже иногда такие, что хочется всё бросить и сбежать. И в них, что бы там ни сочиняли в сказках, есть сомнения, тревоги, неуверенность не только в другом, но и в себе самой. И никуда от этого не денешься, с этим приходится жить.

В каком-то смысле, правда, нам повезло: мы не настолько ещё много времени провели вместе, чтобы успеть надоесть друг другу всерьёз. И судя по всему, в ближайшее время погрязнуть в житейской скуке нам не грозило. Хорошо это или плохо? Поди знай...

— Лиса?

Я вздрогнула, выныривая из потока мыслей. И так и не нашлась, что ответить на вопросительный взгляд. Только испытала неожиданную отчаянную неловкость, словно меня застукали за каким-то очень неприличным занятием.

— Я... я тебя искала, — выдавила я, чтобы не молчать, стоя столбом.

Ралиа поднялась с кровати и тихо выскользнула из комнаты. Как ни странно, то, что мы остались наедине, не принесло мне облегчения, чувство неловкости только усилилось. Я сглотнула, заставив себя подойти.

— Он опять спит, — заметил Брайан как-то растерянно.

Эта фраза принесла мне неожиданное облегчение. Я усмехнулась, подходя совсем близко, посмотрела на Дэни. Он действительно мирно спал, явно сытый и довольный жизнью. Не так уж много нужно в этом возрасте для счастья.

— Спит, — согласилась я. — А ты надеялся с ним побеседовать?

— Я думаю, он меня не помнит.

— Он и меня не помнит, — вздохнула я. — Наверное. Если честно, я не знаю.

— Это ведь ужасно.

— Ужасно, — согласилась я. — Но, может, лучше, если это произойдёт сейчас. Потом он не вспомнит, что нас когда-то не было рядом.

Брайан задумчиво посмотрел на меня и кивнул. Я осторожно перевела дыхание. Как-нибудь это всё равно закончится, причём довольно скоро. И если у нас ничего не получится... будет ли Дэни в безопасности даже здесь? Я практически не сомневалась, что нет.

— Он поймёт, когда вырастет.

— Да, — кивнула я. — Обязательно.

Только для этого нужен мир, в котором можно вырасти. А каким он будет, если Оган или Сартаг — неважно даже, кто именно из них — добьются своего? Можно много рассуждать о том, что никому не нужна власть над пустыней, но как оно получится в действительности? Ни одна такая попытка ещё ничем хорошим не закончилась.

— Пусть спит, — шепнул Брайан, делая шаг к кроватке. — Нам нужно ещё многое сделать.

Я не двинулась с места, наблюдая. Дэни поёрзал, устраиваясь поудобнее, но не проснулся. Нам очень повезло с ребёнком, надо сказать. Пока, во всяком случае, он не капризничал, всегда был на удивление спокойным. Но всё, конечно же, было ещё впереди. Да хоть те же зубы. При одном воспоминании о том, какие концерты закатывал в это время мой племянник, у меня мороз продирал по коже. Вот уж момент, который очень хотелось бы пропустить. И пусть кто угодно назовёт меня за это плохой матерью. Хотеть, чтобы чего-то не было — не преступление. Это не означает, что я в самом деле сбегу, ни в коем случае. Если только будет возможность остаться рядом.

— Идём, покажу тебе одну книгу.

— Тебе не одну придётся мне показать, — усмехнулась я.

* * *

Но книга оказалась действительно стоящей. В ней какой-то добрый человек сподобился собрать воедино практически всё, что на сегодняшний день было известно о Долине Шорохов. Карту, список населяющих это гиблое место тварей с их краткими описаниями, места, где можно остановиться на ночлег — самое, в общем-то, необходимое в задуманном нами путешествии.

— Если ты с самого начала знал, где находился Ирагрид, почему молчал? — чуть обиженно поинтересовалась я, листая страницы.

— А я не знал, — беспечно отозвался Брайан, поудобнее устраиваясь в кресле у окна с какой-то другой книгой. — Это была такая же версия, как и твоя, только основанная на одних слухах и легендах, потому вполне могущая оказаться ошибочной. Ты же отыскала факты.

Я скептически фыркнула. Мои сведения тоже могли называться фактами с определённой натяжкой. Но если двумя путями получилось прийти к одному и тому же выводу, вероятнее всего, этот вывод правильный.

А книгу, пожалуй, стоило захватить с собой. И ещё на всякий случай приготовить несколько копий карты, мало ли. И снадобьями запастись, и вооружиться... да, на подготовку уйдёт некоторое время. Но потратив его здесь, мы куда больше сэкономим там.

Обдумывая, прикидывая и вспоминая, не упустила ли ещё чего-нибудь важного ненароком, я откопала в памяти ещё один момент, с которым одно время очень хотела разобраться, но потом в потоке событий более примечательных и волнительных начисто позабыла. О Равиларе и его попытке выжить меня из Таленеди. Попытке, надо сказать, довольно неловкой и даже откровенно странной.

— Знаешь, — начала я неуверенно, с трудом подбирая слова, — давно хотела кое о чём тебя спросить.

— О чём? — приподнял одну бровь Брайан, не отрываясь от чтения.

— Равилар — помнишь такого?

— Смутно припоминаю. Городской маг, вроде бы, из сыскарей. А может даже и нет, — откровенно неуверенно сообщил муж. — Он вёл какие-то занятия в Академии, встречал его имя в учебном плане. А ты к чему о нём вспомнила?

— Он сделал мне одну гадость, — ответила я. — А потом до меня дошли слухи, что этот тип очень хочет, чтобы я убралась из Таленеди.

— И причём тут я? — наконец-то посмотрев на меня, недоумённо поинтересовался Брайан.

— Как это причём? — опешила я. — С чего вдруг человеку, с которым я и знакома-то почти не была, строить против меня такие козни? Разве это не ты чем-то ему насолил?

— Я? Нет.

Ответ прозвучал твёрдо и уверенно, настолько, что я действительно усомнилась в своей первоначальной версии. С чего вообще решила, что этот Равилар гадит мне, чтобы отомстить Брайану? Ведь у таких поступков мотивы могут быть далеко не только личными. Но если не личными, какими тогда?

— Может, не непосредственно ему? — всё-таки продолжила допрос я. — Может, его родственнице какой-нибудь? Или другу. Или у него самого...

— Девушку отбил? — оборвал меня на середине фразы Брайан. — Это вряд ли возможно, у нас слишком разный круг общения, да и вкусы, кстати, тоже. Но даже если и так, с какой стати ему бы понадобилось выживать тебя из Академии и вообще из города?

Я неопределённо шевельнула плечами. Вообще-то надеялась получить ответ на этот вопрос от Брайана, но уже поняла, что этого не случится. А ещё начала думать, что и впрямь зря сосредоточилась тогда на Брайане и его делишках.

Очевидно, Сартагу о печати известно уже давненько. И следит за мной, ища способ меня заполучить, он далеко не первый день. Может, это была как раз одна из таких попыток?

Если он заявляет светлым подельникам, что ключ у него в руках, значит, едва ли он готов позволить им узнать, что для его получения ему необходима сбежавшая девица. И что эта самая девица находится в столице светлых, да ещё и в Академии — протяни только руку, и верти потом Сартагом, как захочешь. Нет, это проклятый ублюдок однозначно желал сохранить в тайне.

А раз так, ему вполне могло быть выгодно добиться того, чтобы я сбежала из Таленеди сама, добровольно. Сбежала и сгинула, но никто ведь уже не поинтересуется, куда я подалась и что со мной сталось, кому это нужно?

Правда, если всё так, то методы воздействия были избраны довольно... странные. Ладно Равилар, но Сартаг-то не мог не понимать, что после всего, что мне довелось повидать и пережить, ни ревнивая истеричка, ни ушат болотной воды, ни даже мёртвая крыса не напугают меня настолько, чтобы всё бросить и удрать. Неужели не мог дать своему прислужнику пару добрых советов?

— С чего вообще ты решила, что это какая-то очень сложная и опасная интрига? — неожиданно поинтересовался Брайан. — Может, просто твоё тёплое местечко кому-то понадобилось?

— А у меня было такое уж тёплое местечко? — несколько удивилась такому повороту я.

— Вполне. Помнишь, я говорил, что до тебя за пять лет сменилось шесть преподавателей? Все они были друзьями и родственниками кому-то в Академии и по моим ощущениям просто отсиживались, ничего не делая за вполне приличное жалованье.

— А я, как дура, работала, — хмыкнула я. — У меня ведь родни и покровителей не было.

— За это я тебя и ценил, — ухмыльнулся в ответ Брайан. — И именно поэтому считаю, что истерики Брейнар и тот нелепый ушат воды на ректорскую голову... ну согласись, не тянут ни на что серьёзное. Только на попытку выжить тебя с места, очень подходящего кому-то другому.

— Наверное, — кивнула я. — Сам понимаешь, пуганая ворона и куста боится.

— Думаю, на это они не рассчитывали.

Я вздохнула. Если всё так, как предположил Брайан, то конечно, Равилар и не думал, что я испугаюсь разоблачения, рассчитывал, что я просто разозлюсь, не выдержу да и сбегу куда-нибудь, где поспокойнее.

— А если всё-таки дело в печати? — не удержалась я от вопроса.

— Так ли это важно теперь? — устало поинтересовался Брайан. — На тот момент они не преуспели, а сейчас это уже и не имеет значения. Вот и выбрось ту историю из головы, переключись на вещи более насущные.

— А ящик Тамаи? — так и не вняв совету задуматься о будущем, вспомнила я ещё одну прошлую историю.

— Тот, который сменил расцветку Бруно? — со смешком уточнил Брайан. — А с ним что не так?

— Почему он внезапно открылся?

— Лиса, этот ящик с полвека, не меньше, стоял на складе. Мало ли что с ним за это время могло произойти?

— Такие ящики и подольше, бывало, стояли, — решительно возразила я на этот, мягко говоря абсурдный аргумент. — И ничего с ними не случалось.

— То есть, по-твоему его специально открыли? А зачем? Повеселить народ в Академии поутру?

— Там и не шутиха могла быть, — заметила я несколько обиженно. — Это могла быть попытка убийства.

— Ну да, — согласился Брайан. — Лиса, я тебе открою страшную тайну: на складе Академии никогда не хранилось действительно опасных ящиков Тамаи. Все они там были с шутихами вроде той.

— Ты точно это знаешь? — уточнила я настороженно.

— Абсолютно точно.

— А кто ещё знал это? Ну, кроме тебя.

Подслушанный мною разговор ректора с Бруно никак это заявление не опровергал. Речь могла тогда идти и о хулиганстве — поступке, заслуживающем наказания, хоть и не представлявшем опасности. А тот факт, что объектом шутки стал декан, делал поиск виновных совершенно необходимым. Спустишь такое, и студенты совсем распоясаются.

— Большинство преподавателей, — уверенно ответил Брайан. — Ривер с Бруно так уж точно.

Я сердито захлопнула книгу и положила её на столик. Получается, все знали правду, все знали, что та история — сущий пустяк. И я одна столько времени переживала, гадая, что за кошмар творится.

— А как же сыскари? — спросила я. — Почему они явились копаться в этом деле? Вдруг кто-то не знал, что ящики не опасны, и пытался таким образом...

— Ты сама ответила на свой вопрос, — ответил Брайан спокойно. — Именно эту версию они и расследовали. Но всё оказалось куда проще. Никто не трогал тот ящик, но была проблема с другим артефактом. Очевидно, его магический выброс и стал причиной внезапного открытия ящика.

— Не сказала бы, что это уж так очевидно. Почему тогда остальные ящики были в порядке?

— Разная конструкция запирающих чар.

— Ты слишком упрощаешь, — поморщилась я.

— А ты слишком усложняешь, — парировал Брайан. — И копаешься в том, что сейчас несущественно.

— А ты... ты выплёскиваешь с водой ребёнка! — возмутилась я. — Все эти события должны быть связаны!

— Не всё на свете связано, бывают и случайности.

— Не такие.

— И такие тоже.

— Ты невыносим! — не выдержала я.

— А ты просто слишком долго жила в страхе разоблачения. Как ты там выразилась: куста боялась? — с лёгкой иронией ответил Брайан. — Потому и видишь в каждой мелочи что-то большое и страшное.

— Ты так говоришь, потому что действительно в это веришь, или потому что хочешь, чтобы я в это верила? — сердито спросила я.

— А если то и другое?

— Я в это не верю, — фыркнула я.

— Почему? — вскинул брови Брайан.

— Может потому, что ты знаешь обо мне всё, а я о тебе — ничего?

— А что бы ты хотела знать обо мне?

— Твоя мать назвала меня наследницей стражей, — вместо ответа сказала я. — И ещё она сказала, что не знает, что это значит. Что я сама должна знать. Ты тоже знал, кто я, верно?

— Знал, — просто кивнул Брайан.

— Так ты меня и вычислил.

Это не было вопросом, но Брайан кивнул снова. Я невесело усмехнулась. Столько времени гадала, где ошиблась, как получилось, что моя тайна стала известна. А на самом деле всё было наоборот. Брайан не нашёл во мне тёмную, он искал тёмную, совершенно конкретную тёмную, и нашёл меня. Вопрос — зачем искал?

— Нам удалось узнать, что Хранитель Оган пытается создать новый ключ. И что ведёт переговоры с Сартагом. Мы просто хотели выяснить, в самом ли деле он уже обладает ключом.

— И стали искать семью стражей, так?

— Так, — подтвердил Брайан. — Но все они оказались уже мертвы. Кроме тебя. Ты сбежала и пропала. Я прошёл по твоему следу... а потом просто сопоставил факты. И понял, что давно с тобой знаком.

— Какая ирония, — не удержалась я.

— Да уж.

Мне захотелось задать ещё один вопрос, но слова застряли в горле. Не хотелось верить, не хотелось даже думать, что всё между нами тоже было всего лишь частью какого-то плана, о котором я просто не знала. И не знаю.

— И... и что потом? — только и смогла спросить я.

— Иди сюда, — попросил Брайан, протягивая мне руку.

Я подошла, остановилась в полушаге, не отводя вопросительного взгляда. Потом всё же преодолела разделяющее нас расстояние, присела на подлокотник кресла. Брайан обнял меня, пересадил к себе на колени, коснулся губами шеи за ухом и прошептал:

— А потом я всё испортил. Или нет. Рано пока судить.

— Почему испортил? — так же шёпотом спросила я. — Или не испортил?

— У нас свои планы. У тех, кто над нами, свои, нам неизвестные. Ты жалеешь о чём-нибудь?

— Нет, — покачала головой я.

— И я не жалею. Один план никуда уже не годится, так давай следовать другому. Богиня ведь знает, что делает, верно?

— В это мне всегда хотелось верить, — улыбнулась я.

* * *

Ночью я долго не могла заснуть. Снова и снова перебирала в голове прочитанное, обдумывала будущий поход. И иногда возвращалась к так толком и не состоявшемуся разговору.

Умения менять тему у Брайана было не отнять. Если он не хотел о чём-то говорить, мне даже пытаться завести об этом беседу не стоило, всё равно без толку. Так и на этот раз. Я узнала много всего нового о далёком прошлом, и совершенно ничего о собственном муже. Он так и остался для меня практически загадкой.

После долгих раздумий в голову ко мне даже забрела отчаянная мысль поговорить со свекровью. Это было глупо — княжна, уж наверняка, не меньше Брайана смыслила в дипломатическом искусстве много и красиво говорить, но ничего при этом так и не сказать. Но какие ещё у меня остались варианты? Разве что в принципе отказаться что-либо выяснять.

Вполне возможно, именно так мне и стоило поступить. В сравнении с тем, что творилось на Каменном Острове, личные тайны Брайана — мелочь, не стоящая никакого внимания. Задевал меня сам факт их существования. Разве теперь мы не семья? Правда, кое-что я признавала: сейчас на выяснение отношений банально не было времени. Но как я должна доверять тому, кто не доверяет мне? Или во всяком случае никак не показывает, что доверяет.

Вопросы в голове множились и множились, я лежала, тупо глядя в потолок и не могла от них отделаться. Это злило и вместе с тем странным образом забавляло. То, что все вокруг меня знают что-то, и я одна блуждаю в потёмках, пытаясь нащупать ответы, отыскать правду. А нужна ли мне эта правда вообще?

Уснула я только перед самым рассветом, окончательно измучившись. Проспала всё утро, открыв глаза только к полудню, и обнаружила Брайана рядом на кровати, читающим всё ту же книгу. На столике рядом стояла накрытая салфеткой миска с пирожками.

— Ты хотела знать, кто я, Лиса? — спросил он, увидев, что взгляд мой обрёл осмысленность. — Подумай сама.

— Голову уже сломала, — проворчала я, устраиваясь в подушках и заглядывая под салфетку.

— Я полукровка, — неожиданно продолжил Брайан. — Наполовину человек, наполовину эльф, но в конечном счёте — ни то и ни другое. Ни одна из сторон не может записать меня в свои ряды. Ни одна из сторон во мне не уверена. Обе считают меня странным, непредсказуемым и потому опасным. А ведь ты знаешь, как чаще всего поступают с тем, что вызывает страх.

Я кивнула. Не знаю, как эльфы, но люди обычно стремятся уничтожить то, что их пугает. Думаю, более древние и ушастые не ушли от нас далеко в этом вопросе. Это своего рода основной инстинкт, мало подвластный разуму. Залог выживания.

— Ты везде чувствуешь себя чужим? — спросила я.

— Тебе ведь это чувство знакомо?

Подумав, я кивнула снова. Именно так и было: я очень хорошо знала это чувство, жила с ним долгие годы. Только со мной было чуть иначе. Окружавшие меня люди не всегда считали меня чужой, но только потому, что не знали, кто я на самом деле. Но это хорошо знала я, никогда не могла забыть.

— Тогда ты должна понять, — сказал Брайан, закрывая и откладывая книгу. — На самом деле я никому не нужен. Особенно здесь.

— Они считают тебя хуже себя? — невесело усмехнулась я.

— Они считают меня другим, и этого им вполне достаточно.

— Достаточно для чего?

— Ты правда хочешь это знать?

— Да, — ответила я твёрдо. — Потому что я не замечала, чтобы у тебя были особенно сложные отношения с... с эрисен.

— Не в них дело, — поморщился Брайан. — Эрисен сами по себе не очень любимы остальными эльфийскими кланами. Думаю, ты понимаешь, почему.

Да, догадаться было несложно. За что любить клан, занимающийся шпионажем и убийствами? Такие не вызывают ничего кроме страха и тех чувств, что непременно следуют за ним: неприязни, отвращения, ненависти. Шаг за шагом — к желанию уничтожить, к желанию, исполнить которое невозможно, что порождает ещё большую ненависть.

— Эрисен чтят свои клятвы и никогда их не преступают, — продолжил Брайан. — Это правила игры, залог... безопасности в обращении с ними.

— Могу себе представить, — хмыкнула я.

— Только вот дело в том, что я — не эрисен. Не совсем эрисен. А люди известны своим не слишком уважительным отношением к клятвам.

Этого нельзя было не признать. Насчёт эльфов я точно не знала, но слышала, что они связаны магией рода или чем-то вроде того, так что преступать клятвы им выходит себе дороже. Люди в этом вопросе были куда как свободнее.

Теперь эльфийская настороженность стала мне вполне понятна. Что будет, если главой клана убийц станет тот, чьим клятвам нельзя верить? Я бы на месте остальных кланов почувствовала себя неуютно. И сделала бы всё возможное, чтобы избежать такого расклада. Вопрос в том, насколько далеко они решатся в этом деле зайти.

— Твоим клятвам нельзя верить? — спросила я, не удержавшись.

— Считаешь, я лжец? — прищурился Брайан.

— Я не это имела в виду, — растерялась я, запоздало сообразив, как можно было понять мой неосторожный вопрос.

— Я понял, — примирительно улыбнулся Брайан. — Что бы я ни ответил, это может оказаться неправдой. Поэтому реши сама, можно ли мне верить.

— Легко сказать, — вздохнула я.

Пирожки успели уже остыть, но были всё ещё очень вкусны. Я съела парочку, взяла третий и застыла с ним в руке, заглянув через плечо Брайана. Вчера я заметила, что книга, которую он читал, была на эльфийском. Но сейчас разглядела слова родного языка на её страницах, хотя обложка была точно та же самая. С тем же тёмным пятном посреди корешка.

— Что ты читаешь? — спросила я, невольно подавшись ближе.

— Сочинение твоего предка, — ответил Брайан. — Пытаюсь понять, что же спрятано за печатью.

— И как успехи?

— Никак. Здесь очень мало сведений о путешествии, принесшем ему новый, более высокий титул. В основном записки об исследованиях, на тот момент уникальные, но сейчас общеизвестные. И да, ты была права насчёт Равилара.

— То есть? — недоверчиво уточнила я.

— Он хотел, чтобы ты убралась из города, и чтобы твоё исчезновение не привлекло ненужного внимания.

— Ещё совсем недавно ты считал иначе.

— Нет, хотел, чтобы ты считала иначе, потому что не был уверен. Но сегодня утром узнал кое-какие новости.

Я вдруг почувствовала, что совершенно не хочу эти новости узнавать. Просто ужасно разозлилась. Что вообще это сейчас такое было? Попытка меня защитить, обманув? Чтобы я... не волновалась? И это всё сейчас, когда любая мелочь может помочь или погубить!

— Я не думал, что это по-настоящему важно, — явно оправдываясь, продолжил Брайан. — В любом случае. Мы ведь уже давно знаем о Де'Гатаре. И выяснили, зачем ты нужна Сартагу.

— А теперь думаешь? — спросила я, не без труда, но всё же взяв себя в руки.

— Равилар, как оказалось, слуга двух господ.

— И это всё-таки важно?

— В некотором роде, — неопределённо пожал плечами Брайан. — Не само по себе, он достаточно мелкая сошка. Но его связь с Де'Гатаром, так, к слову, и не пойманным несмотря на все старания Хранителей, может иметь значение.

— Понятно, почему это важно для Хранителей, — задумчиво протянула я. — Но почему это важно для нас?

— Возможно, позже будет видно. Дело в том, что Равилара отправили на Каменный Остров. И с тех пор о нём нет никаких вестей.

— Двурушники, бывает, попадаются, — развела руками я.

Брайан покачал головой, словно я сказала какую-то ерунду, даже откровенную глупость. Я удивлённо вскинула брови. По-моему, умозаключение вышло совершенно логичным.

— Нет, ты права, он просто попался. И, разумеется, рассказал в числе прочего и о тебе. Точнее, о том, что Де'Гатар тобой интересовался. Остальное, полагаю, Оган понял сам. Он отлично знает, что Де'Гатар — человек, весьма приближённый к Сартагу. Думаю, Хранитель теперь изо всех сил старается выяснить, чем ты могла так заинтересовать Сартага.

— Он узнает, — раздражённо бросила я.

— Узнает, — подтвердил Брайан. — Но не вешай нос, дорогая, на самом деле всё не так плохо. То, что тёмные и светлые станут теперь охотиться на тебя наперегонки, толкаясь локтями в попытке стать первыми, нам как раз очень на руку.

— Ты меня так порадовал, — не удержалась я от сарказма.

— Брось, — с неожиданной улыбкой протянул Брайан, переворачиваясь на бок, поймав мою руку и мягко, но настойчиво потянув меня к себе. — Это многое упрощает.

— Что именно?

Я попыталась сохранить равновесие, но не преуспела. Свалилась на подушку, продолжая сжимать во второй руке пирожок, и невольно ответила на улыбку, оказавшись с Брайаном нос к носу.

— Пока две собаки грызутся, третья убегает себе с косточкой. И никому до неё дела нет. Поделись пирожком, я голодный.

— Ни за что, — ухмыльнулась я, быстро запихнув пирожок в рот.

Целиком он, разумеется, туда не поместился. Брайан неуловимо быстрым движением опрокинул меня на подушки, оказался сверху и откусил остальное. Я хихикнула и, конечно, чуть не подавилась, но слишком уж это было забавно: почти поцелуй, но на самом деле делёжка еды. И то, как мы смотрим друг на друга и усиленно жуём каждый свою долю сдобной добычи, тоже было очень... весело. И немного интригующе.

Дожевав пирожок, Брайан тоже негромко рассмеялся. Мы так и смотрели друг другу в глаза, и это вызывало у меня странное чувство. Совсем недавно мне предложили самой решать, могу ли я верить этому мужчине. Моему мужу, как-никак. Тому самому, который клялся мне в любви и верности и всём остальном полагающемся. И которому я клялась в том же самом. Недоверие разве не нарушает этих клятв?

— Илади здесь, — тихо сказала я.

Вот в чём было дело. Недоверие возникало каждый раз, когда я думала. То есть, было со мной почти всегда. Потому что я постоянно думала... обдумывала каждый шаг. Скитаясь, скрывая, кто я на самом деле, я сама обманывала решительно всех вокруг, причём постоянно. И привыкла считать всякую свою недоговорённость защитой, а всякую чужую — угрозой.

— Она внизу, — подмигнул Брайан. — Слышишь, гремит посудой на кухне?

Я никому не доверяла не только из страха за себя, но и пытаясь защитить тех, кто был рядом. Недоверие было моим жизненным принципом. Не так-то просто изменить его в одночасье. Причина моего недоверия к Брайану была скорее не в нём, а во мне самой. И лучший способ с ним справиться был, возможно, в чём-то парадоксален: мне надо было меньше думать и больше чувствовать. Не осознать, а ощутить наши отношения.

— Ралиа здесь. Через дверь от нас, — шепнула я, закрывая глаза.

— Она не зайдёт.

Чувствовать легче всего, когда для мыслей не остаётся места. Как сейчас, например, когда наконец-то вернулось почти забытое. Мы не были близки... физически близки ни разу после рождения Дэни. Я уже почти забыла, как это. Но зато прекрасно помнила, как это помогает не думать. Иногда даже слишком помогает.

— Услышит, — пробормотала я, не слишком старательно пытаясь увернуться от поцелуя.

— Не услышит, — твёрдо пообещал шёпот, согрев и пощекотав ухо и шею.

И очень скоро я поймала себя на том, что кусаю губы, не позволяя ни единому лишнему звуку сорваться с них. А ведь мне обещали, что нас не услышат. И даже думая, я не могла отыскать причину не верить, что это обещание будет исполнено в точности.

— Ну скажи мне что-нибудь. Можно даже неразборчивое.

Мне уже давно было жарко, но это не помешало почувствовать, как вспыхнули щёки. Вряд ли Брайан истолковал моё тихое поведение так же, как я сама, но менее стыдно от этого не было.

— Я люблю тебя, — шепнула я.

— О, ты всё же это сказала, — улыбнулся в ответ Брайан.

— Так важно именно сказать? — спросила я, заставив себя открыть глаза.

— Нет. Но это очень приятно услышать.

Я собиралась с этим согласиться, но не успела. Фраза более-менее сложилась в голове, но вместо неё получился только стон. Да, я очень многое позабыла. В том числе и то, как эти пальцы умеют добираться, кажется, до самого моего сердца. Пальцы, губы, слова. Я позволяла им играть с собой, но, наверное, только потому, что всегда чувствовала: никакая это не игра.

— Люблю тебя, — повторила я.

Я ничего сейчас не знала и не хотела знать. Достаточно было самой возможности ощутить нечто настоящее, живое в собственной душе. В собственном сердце. У чувств далеко не всегда есть разумные объяснения, они бывают вовсе неправильными. Но как прожить без них?

— Ты можешь мне верить, — тихо сказал Брайан. — Если только захочешь.

— Хочу, — выдохнула я. — Очень.

— Но не можешь, так?

— Ты не говоришь мне правды. Всей правды.

— Никто не знает всей правды, — прошептал в ответ Брайан. — Каждый — только свою часть. Нам нужно просто сложить головоломку первыми.

— Знаешь, — сказала я, невольно выгибаясь от очередного прикосновения, — давай подумаем об этом завтра.

Глава 12

Стоять так можно было бесконечно. И чем дальше, тем меньше мне хотелось куда-то уходить. Потому что все последние годы я только и делала, что уходила. День за днём, шаг за шагом, постоянно с мыслью о том, что остаться невозможно. И нельзя этого даже хотеть, чтобы потом не было больно. Но от боли всё равно не убежать.

— Ралиа за ним присмотрит.

Я обернулась и внимательно посмотрела на свекровь. Она стояла, прислонившись плечом к косяку, и было в её позе и лице что-то откровенно усталое, измученное. Такого я раньше никогда не замечала.

— Она отлично справляется, — сказала я просто чтобы не молчать.

— Я никогда не бросила бы своего ребёнка, — неожиданно и как-то невпопад ответила Элланара, посмотрела на меня и поправилась: — Нет, я не о том, чтобы оставить на время, если нужно. Я о том, чтобы как Ралиа. Ну, отказаться.

— Этого я совсем не понимаю, — призналась я.

— Ничего общего с клятвопреступником, — пожала плечами свекровь. — Она настоящая эрисен. Именно поэтому у нас так редки браки вообще.

— А как же...

— Просто.

Я усмехнулась. Нечто вполне новое об эльфийских нравах — их представления о морали отличаются от человеческих. Практично до крайности, между прочим: трое детей, и у каждого свой папа. Без обмана, без обид, без измен. Смогла бы я так? Вряд ли.

— Считаешь это порочным? — усмехнулась Элланара. — А что, изменять тайком, цепляясь напоказ за видимость приличий, разве лучше? Найти настоящую любовь не всем удаётся.

— Тоже верно, — согласилась я.

— Ты считаешь, что не нравишься мне, — снова неожиданно сменила тему свекровь. — Да, это так. Но дело не в тебе самой.

— Я не... — начала было я, но закончить фразу не успела.

— Не будем цепляться за ту самую видимость приличий, — попросила Элланара. — Для начала дослушай, потом решай, захочешь ли возразить.

Я жестом предложила выйти из комнаты. Не хватало ещё разбудить ребёнка. Если он расплачется, точно никуда не смогу уйти. Вот почему-то не покидало чувство, что это точно станет последней каплей. Буду тут сидеть, плакать и ругать себя за слабость, но останусь. Уж лучше поговорить в библиотеке. Пока не вернулся Брайан, там нам точно ничего не помешает. И мы не помешаем никому.

— Браки в княжеской семье особая тема, — продолжила Элланара, войдя в библиотеку за мной следом и прикрыв дверь. — Обычно это политические союзы, которые расторгаются при... политической необходимости.

— Например? — озадаченно уточнила я.

— Например, если не появляется наследников. В таком случае супруга совершает измену, признаётся и...

— Великая Мать! — не удержалась я. — Это... это... просто развестись нельзя?

— Нет, — невозмутимо ответила Элланара. — Что, ваши короли разводятся? Хотя в моей семье этого так и не случилось. Несмотря на то, что братьев у меня нет. Маму... пытались убедить в такой необходимости, и она почти сдалась, но отец поклялся, что убьёт любого, кто ещё хоть раз заговорит об этом. Так всё и закончилось. И думаю, именно поэтому он отпустил меня в своё время, а не запер.

— Не очень разумно, — не удержалась я от небольшой колкости. — Но любовь ведь вообще не очень разумная штука, правда?

— Да, правда, — усмехнулась свекровь. — Тут не поспоришь. Хотя отец, думаю, надеялся, что время всё расставит по местам. И что у меня будет другой муж и ещё дети.

— Теперь уже не надеется?

— Надеется. Но я точно знаю, что этого не будет. Знаешь, всегда завидовала вам, человечкам. Тоже хотела целую толпу детишек.

— Вы слишком долго живёте, чтобы так быстро плодиться, — фыркнула я.

— Знаю, — вздохнула Элланара. — Приобретая одно, непременно лишаешься чего-то другого, всё и сразу получить нельзя, иначе мир не выдержит и рухнет. Я двадцать лет пыталась, но больше у меня, очевидно, детей уже не будет. Именно поэтому я хотела для сына другую жену.

— Эльфийку, — кивнула я.

— Эрисен, — уточнила свекровь. — Так ему было бы проще. Её доверие открыло бы путь к доверию остальных. Но Брайан решает сам, и он решил.

Я отошла к окну, оперлась о подоконник и посмотрела на зелёное море деревьев, заслоняющее небо. Всю жизнь мне достаётся что-то, чего лучше бы не доставалось. Я могла бы быть красивой куклой, подходящей для выгодного семье брака, но зачем-то природа одарила меня способностями к магии. Именно меня выбрал в наперсницы отец. Мне выпало выжить и сбежать с Островов, потому что Сартагу пришло в голову со мной поиграть. И вот теперь ещё это.

Кстати о Сартаге. А не затем ли, интересно, он отпустил меня, чтобы дать возможность отыскать Слово? Ведь он наверняка же знал, чем занимается отец. И спорить могу, выяснил, что из всей семьи помогала ему в этом только я.

— Я ничего не собираюсь от тебя требовать, — снова заговорила Элланара. — Просто хотела объяснить свои опасения.

— Да неважно, — отмахнулась я. — Какой смысл загадывать на годы вперёд, если не уверен, что будешь жив завтра? Лучше расскажите всё, что вам известно про Слово Матери.