Сказ о Грозной Воительнице и несносном Рыжике

Судя по всему, собеседник мой ждал каких-то вопросов или ещё чего, но я хранила молчание, пораженная его историей даже больше, чем его манерой общения. Должна признать, не ожидала от всегда веселого и несносного Рыжика таких серьезных, я бы даже сказала, героических поступков. Мое сбрендившее сердце не унималось и во всю радостно голосило: "Я же говорило, что он хороший!" Соглашаться с ним не хотелось, но и не признать благородства Демирина, возможности не было. Скрипя зубами, пришлось, шикнув на раскричавшийся орган, прошипеть: "Ладно! Может быть он и ничего!"

Чар, слава богине Кайриссе, моих сердечных споров, услышать не мог, поэтому, не дождавшись каких либо высказываний, вновь заговорил сам:

— Всё это, я тебе сейчас рассказал, не для того, что бы выставить его в наилучшем свете. В нем и отрицательных черт предостаточно, в этом ты уже успела убедиться и сама... ну а с другой стороны, в ком их нет? Я просто хочу, что бы ты поняла — Мир, хоть и ведет себя, как неотесанный болван, парень достойный твоего внимания.

Проигнорировав его пристальный взгляд, все же поинтересовалась:

— Мне, конечно, было дико интересно послушать эту историю, да и собеседник ты довольно приятный. Но всё же, с чего ты взял, что он мне интересен? Мы и знакомы-то всего ничего, но даже за столь короткий срок он умудрился мне попортить столько нервов, сколько никому ещё не удавалось и за всю мою жизнь! — конец моей тирады, уже далек был от спокойного. В итоге, враз припомнив все гадости этого гада, я завелась не на шутку!

Чарчер Сейхери понимающе покивал, пожал плечами, мол, не интересен и не надо, и ответил, сдабривая слова деланной ленцой:

— Не нужен? Ну и рыхт с ним! Считай, что мне просто захотелось поговорить с интересной, красивой девушкой, которая не строит на счет меня никаких матримониальных планов. Поверь, такие встречаются довольно редко, — дальше этот эльфооборотень и вовсе решил разыграть перед до мной мелодраму. Наигранно страдальчески возвестив: — Ты не представляешь, как в моем положении тяжело отстоять свою свободу! Ох, Лия, я так устал, — он приложил мою ладошку к гипотетическому месту нахождения его сердца, закрыл глаза и измученным шепотом, повторил, — так устал...

Мой заливистый смех, был ответом на его душевные муки. Поймав укоризненный взгляд этого актера и вырвав, наконец, свою ладонь из его захвата, уточнила:

— Да, вот такая я жестокая к твоим бедам, принц! Но ответь мне, с чего ты взял, что такой интересной и красивой девушке, как я, не нужен такой лакомый кусочек, как ты?

Чар насмешливо фыркнул, поморщился и недовольно буркнул:

— Скажем так, Мир любезно пересказал мне твои слова по поводу моей персоны, — и на меня посмотрели очень осуждающе. Угу, правда, при этом старались не засмеяться, но это уже детали!

Если он ожидал, что я засмущаюсь и начну оправдываться, не на ту напал!

— На правду не обижаются, — патетично известила его я. А затем с укором добавила, — а Рыжик, ко всему прочему ещё и ябеда!

Рандийский принц был со мной согласен, но всё же друга в открытую так не назвал. Объяснив его поступок, как стремление ограничить попытки заигрываний со стороны товарища. Стратегический маневр — вот как заумно обозвал это Чар. А по мне, так самый настоящий ябеда! И как только до сих пор ректору меня не сдал? Правда, наверное, в этом случае пересилило любопытство, уж очень интересно, что же я ещё придумаю.

Вскоре мы с его высочеством распрощались, потому как времени у меня не так уж много. Ещё нужно до общежития добраться и подготовиться к обеду. Занятие вот-вот уже закончится, а я ещё хотя бы одежду сменить хотела, на более неофициальную. Все же красивая светло-голубая блуза и брюки ей в тон, да ботинки на среднем каблуке, успели надоесть, хотелось сменить их на более удобный наряд.

Добравшись, наконец, до комнаты, снова застала картину — стол, Ини, книга, конспект. Не выдержала и настороженно уточнила, когда это красноволосое солнце обратило на меня теплые лучи своей улыбки. Чувствую, комнату нашу в холода можно не отапливать. Зачем нам это, когда у нас свой неиссякаемый источник тепла?

— Ты вообще на занятия ходишь? Как ни вернусь, ты уже за уроками сидишь!

Инка скривилась, косо взглянув на явно не очень любимый и огромный талмуд, пояснив:

— У меня же вчера было гораздо меньше занятий, чем у тебя. Сегодня столько же, просто я успела первой. А талмуд мне этот до конца семестра нужно выучить полностью, так что сижу, потихоньку зубрю, когда время есть... — последнее было сказано, особенно печально.

Да уж, там страниц 500 не меньше, меня бы тоже печалил факт, его заучивания. Помню, папа так же любил, задавать мне такие задачки, тренируя мою память. Ощущение, что голова твоя, словно шкаф, наполненный под завязку, чем ни попадя. Так бывает, когда ребенку поручают убраться в комнате, а он, решив схитрить, запихивает все в шкаф, едва сумев потом его закрыть. Вот и у меня: учу, учу... а потом резко шкаф открывает пришедшая оценить уборку родительница, и все вещи-знания вываливаются из него, не спеша обосноваться там насовсем. Ну, а что? Знаний ведь много, а голова — все же пространство ограниченное, вот и бывают такие не состыковки!

Взяв книженцию в руки, не без усилий, между прочим! Прочтя название: "Ботанический словарь герметической медицины П. Седира", недовольно проворчала:

— Да уж, сирин Седир, за что вы так невзлюбили юных травников? Разве нельзя было книгу издать в нескольких томах, разбить, так сказать, наверняка очень важные знания, на более долгое время изучения? — мои стенания за подругу, перебила та самая подруга, ещё более грустно уточнив:

— Ли, это и есть первый том. Там, чуть ниже написано же. Второй, к сожалению, ещё больше, и с ним я познакомлюсь в следующем семестре, если, конечно, с этого не вылечу...

После этого книга просто выпала из моих рук, благо на стол, а не нам с Инкой на ноги, а то впору было бы потом ковылять в медпункт! Не найдя достойных слов поддержки, я лишь утешающе потрепала её по плечу и сменила тему:

— Какие планы после изучения сего высшей степени достойного словаря? Пойдешь со мной на обед? Я тебя ещё с одним своим другом познакомлю.

— Извини, я уже договорилась с Миром пообедать, — увидев, как я при упоминании его имени скривилась, подруга решила договорить, добавив заискивающих ноток в голос, — я вас потом найду в библиотеке. Ты же хотела там задержаться? Вот я туда и подойду!

— Ладно, куда тебя денешь, иди, обедай с этим рыжим чудовищем, я девушка не гордая, подожду, так уж и быть, — всё это я преподносила с видом обиженной, но воспитанной особы, которая, безусловно, своих обид не выкажет.

Инка не прониклась и, закрыв свой ненавистный талмуд, стала собираться, попутно уточнив, когда я выхожу. Заверила её, что отдохну пять минут и тоже отправлюсь к заветной цели набивания брюха, мы и распрощались.

Когда за подругой закрылась дверь, я обессилено рухнула на стул. Вроде бы и пар сегодня было гораздо меньше, а устала так же. Посмотрев на часы, пришла к выводу, что у меня ещё есть время на быстрый, освежающий душ. Хорошее средство для быстрого снятия усталости!

Класс! Стою под душем и люблю весь мир! Ну, и Мира тоже люблю... Так, стоп, что то мои мысли совсем не в ту степь ушли! Я бы даже сказала, они сбрендили! Какой Мир? Какая люб... да я даже слово это не хочу произносить, тем более, по отношению к этому хаму!

Это все эльфо-оборотень виноват, запудрил мне таки мозги по поводу Рыжика, вот и лезут теперь в голову всякие глупости! Уверенно надавила на рычаг уменьшения температуры воды, и душ стал в прямом смысле освежающий, я бы даже сказала, охлаждающий!

Но как бы я не старалась не думать об этом несносном, невыносимом, невозможном человеке, мысленно все равно возвращалась к нему. Вспомнился его взгляд, сопровождающий меня вчера вечером, или вот как он смотрел сегодня, когда я вспылила в столовой, как отвел глаза... Как бы я не храбрилась, но всё же, после беседы с Чаром уважения к Рыжику прибавилось, и теперь мне моя задумка с местью не казалась такой уж отличной идеей.

Ещё чуток потерзав себя, всё же пришла к выводу, что мой план пока останется на этапе разработки. Усмехнувшись своему отражению в зеркале, старательно вычесывая потемневшие от влаги пряди волос, прошептала: "Ладно, живи пока, рыжая язва!", затем наставила расческу на зеркало, словно обращаясь к невидимому собеседнику, и добавила, "И помни, что Лианель Фирсен тоже умеет быть благородной... и милосердной".

Но вскоре пришло осознание собственной забывчивости, ведь с утра я сама сняла высохшие за ночь полотенца и аккуратно сложила их в шкафу. Просто, в крошечной ванной комнатке не так уж и много места! И теперь вот, стою вся голая и мокрая без возможности чем-нибудь вытереться! Страдальчески вздохнув и обозвав себя копушей, выскочила из ванной и устремилась к шкафу.

А дальше... дальше, случилось то, что не должно было случиться со мной! За доли секунды открывающейся двери, я так мысленно себе и завопила: "Это не может быть правдой!!!" Но правда издевательски гоготала и глумилась! В довершение всего, я услышала сначала голос соседки, но что она сказала, разобрать не смогла, и только хотела успокоено вздохнуть... Как ей ответил мужской голос — голос, который я очень хорошо знала!

— Перестань, Ини, твоя грозная соседка уже наверняка уплетает обед, это только тебе приспичило переодеться, узнав, что там меня Далин ждет! Да и в самом деле, что я теперь из-за неё не могу и в гости к тебе зайти!

Всю эту возмущенную тираду Демирин произносил, пока открывал дверь. Я же за это время успела мысленно страдальчески взвыть: "Н-е-ет"!!! Понять, что до ванны добежать не успею, и выхватить первое полотенце из стопки, спрятанной в шкафу. Попыталась им обмотаться, и взвыла второй раз, ведь в руках у меня было полотенце для волос!!! Розовенькое, пушистенькое и ОЧЕНЬ короткое! На дельнейшие метания времени не осталось, поэтому сию хлипкую преграду я только и успела, что прижать спереди к телу. Его длины как раз хватило, чтобы скрыть самые постыдные места. Я так и замерла в позе рыхтовой воительницы, которой меня так любит обзывать этот гад! Выставив полотенце на манер щита — розового, миленького, но щита!

Дальше случилась немая сцена. Войдя в комнату, Демир тут же заметил меня и застыл, широко распахнув глаза. Застыл, кстати, очень удачно — в проходе, и на попытки Инки зайти следом, реагировать отказывался. Удивительно, но рот закрытым он удержать сумел, а вот сдвинуться с места или отвернуться этот наглец не удосужился! Вместо этого меня разглядывали ТАКИМ взглядом, что я бы подумала о мысленном раздевании, если бы ещё было, что раздевать!

Я же... понимала, что нужно завопить, ну или завизжать, в общем, очень громко возмутиться, что бы призвать его к совести (хотя, мнится мне, что это дело безнадежное!), но и звука не могла произнести. В место этого, стояла и так же пялилась на Мира широко распахнутыми глазами, правда, не столько от удивления, сколько от шока и паники. Вмиг покраснев вся-вся, даже усомнилась, а точно ли я принимала охлаждающий душ? Такое ощущение, что ныряла в чан с кипятком, не иначе! Мне стало не просто жарко, кожа пылала, сердце пыталось вырваться на свободу из удушающей ловушки, пульс колотился в висках, наверное, собирался проделать там брешь. Но завороженная этим гипнотизером, не смотря на все внутренние муки — пошевелиться заставить себя так и не смогла.

Положения спасла моя соседка. Отчаянно пыхтя за спиной братца, она все же сумела проскользнуть у него под рукой и, увидев перепуганную меня, тут же кинулась загораживать мою персону, при этом причитая:

— Ох, Лия, прости! Я думала, ты уже ушла, богиня, как неловко получилось! Демир, что ты застыл увековеченным памятником, самому себе. Выйди немедленно, хватит пялиться! — и тут же, опровергая свои слова, попыталась меня утешить, — Ли, он ничего не видел, правда! — и так она это уверенно проговорила, что я почти поверила, но...

Этот, в высшей степени лишенный всяких моральных и этических принципов, паяц отмер, подмигнул мне, но всё же снизошел до того, чтобы покинуть наше общество. И даже дверь прикрыл за собой, вот только явно не до конца, потому как за ней тут же последовал его приглушенный ответ:

— Конечно, что там было увидеть, груди-то нет! — в этот момент у меня потемнело в глазах, и я вынужденно прислонилась к шкафу, пытаясь найти поддержку хотя бы у мебели!

Но Рыжик не закончил отчет об увиденном:

— Правда, ножки, вот ничего... — затем послышался явно мечтательный вздох, такой обычно издают, когда вспоминают о чем-то очень приятном. — Да-а-а, ножки красивые, ровные, стройные, манящие. И бедра покатые, такие как надо! Знаешь, с такими бедрами и хм..., всё, что сзади тоже ничего должно быть. Я, конечно, с той стороны ещё не видел, но думаю, мне понравится! Так что, Воительница, в принципе отсутствие груди пережить можно, всё остальное у тебя на уровне!

От его насмешливых и неприличных комментариев в глазах застыли злые слезы. Все же довел, рыжий мерзавец! Ини уже хотела выкрикнуть что-то ему в ответ, но я пресекла её попытки, положив ладонь, на её локоть. Хватит, назащищалась уже!

— Тебе тряпку половую не вынести, нет?! — голос предательски норовил сорваться и выдать мои душевные переживания. Но такого удовольствия я этой рыжей сволочи доставить не могла!

— Зачем? — после секундной заминки удивленно спросил Демирин.

— Слюни с пола подтереть, а то боюсь, поскользнусь, когда следом выйду! — голос мой просто звенел от еле сдерживаемого гнева. Ему повезло, что я не одета, а то он бы вряд ли выжил!

Но этот хам, закономерно не проникся:

— Зачем же сразу тряпку, можешь кинуть в меня так старательно удерживаемым полотенчиком, я не буду подглядывать, честно! — однако на этом клоун видно решил откланяться, напоследок крикнув сестре, — Ини, я подожду внизу! Не задерживайся.

А я разгневанной бурей пронеслась к вожделенной и недоступной до этого момента ванной. А на попытки Инкинии извиниться лишь погромче включила воду, чтоб и её не слышать, ну и чтоб она не слышала моих рыданий, старательно зажимаемых рукой.

Его насмешливый, равнодушный голос, застыл щепкой, смоченной ядом в моей душе и причинял, практически, физическую боль. Не знаю, сколько я просидела на холодном полу, сжавшись и отчаянно оплакивая моё первое, такое светлое, робкое и никому не нужное чувство. В памяти звучали слова Чара, о том, что Миру я не безразлична и всё такое... Ложь! Все ложь! А может быть жестокий розыгрыш, кто их, местных баловней судьбы, знает! Может, у них такие развлечения — всяким невинным дурочкам лапшу на уши вешать. Как же, такой весь из себя, первый парень академии и влюбился в меня с первого взгляда, но просто ещё не осознал своего счастья! Угу, идиотка, как можно было хотя бы на секунду в это поверить? Как?

Но время шло, и поток слез, которые я проливаю крайне редко, а посему их скопилось немало, все же закончился, как закончилась и недавняя истерика (не заканчивалась, правда вода в душе, но это уже детали!). На её место пришло безразличие, но и оно вскоре сменилось мыслью, что на холодном всё же сидеть не стоит. С этой умной думы и зародилась решительность, для начала встать с остывшего пола и... идти до конца! Утереть нос этому рыжему зазнайке, стало для меня жизненно необходимо.