Танцующая со зверем: Предсказание

— Ида всегда много болтает, — проворчал он, но в его голосе не было злости.

— На самом деле я изменила свое мнение о ней, — честно призналась я. — Но меня интересует, что помнишь ты о своей смертной жизни?

— Ничего, — ледяным тоном проговорил Влад. — Я не желал ничего помнить, поэтому успел позабыть. Ты хотела узнать, было ли мне страшно на поле битвы? Когда ты понимаешь, что тебя могут убить, страх отступает, и ты знаешь лишь то, что должен бороться за свою жизнь любыми способами. На войне страху нет места, кажется, я уже говорил тебе об этом. И хватит этих расспросов. Спи.

Тяжко вздохнув, я несколько минут лежала тихо, но мыслей в голове было столько, что сон упорно меня игнорировал. Подтянув руку Влада к подбородку, я стала небрежно теребить цепочку на его руке, стараясь отвлечься. Когда я была совсем маленькой, то очень любила, когда меня укладывал спать папа, потому что на шее у него висела витая цепочка с крестиком, которую я всегда перебирала своими тонкими пальчиками, тем самым незаметно погружаясь в сон. Эта привычка: вертеть в руках что-то, когда долго не можешь уснуть, осталась у меня до сих пор. Но Владу, видимо, это не понравилось, потому что он осторожно высвободил руку, вернув ее на прежнее место.

— Что такого ценного в этой цепочке, что ее нельзя даже трогать? — решила спросить я.

Влад долго не отвечал, а потом нехотя проговорил:

— Она очень дорога мне... Дорога, как память!

— Память о чем?.. — спросила я, зевнув. — Или о ком?

— Не важно. — В его голосе зазвучали стальные нотки. — Спи! Иначе я потеряю терпение!

— Ты злой! — снова зевнула я, услышав в ответ смешок.

— Просто не люблю, когда женщины садятся мне на шею, — прошептал он, целуя меня мочку уха, от чего по телу побежали мурашки.

— А таких было много в твоей жизни? — словно кошка промурлыкала я, млея от приятного ощущения.

— Только ты, — прошептал он.

— Но я не твоя женщина, — отозвалась я.

— Время покажет, — усмехнулся тот.

— А ты наглый, — хмыкнула я.

— Просто я хищник, — ответил Влад. — А всякому хищнику нужна добыча.

Я усмехнулась, но возражать не стала. Глаза слипались. Наверняка старался Влад, но засыпать в его объятьях было намного лучше, чем препираться! Проваливаясь в мягкую темноту, я почему-то думала о сне, который не успела посмотреть. Может, он приснится мне еще раз?

Но и этому не суждено было сбыться. Казалось, я только уснула, только увидела уже знакомые зеркала и два желтых огонька в темноте — глаза пантеры, — а Влад уже будил меня.

— Пора, — говорил он почти шепотом, словно нас могли услышать. — Совсем скоро рассветет, и Драго вернется к профилакторию.

— Ну, еще минутку, — стонала я, не в силах разлепить глаза. — Так спать хочется!

Я подложила под щеку ладонь, решив продолжить свой сладкий сон, но у Влада были другие планы. Взяв меня на руки, он куда-то нес меня. Я понимала, что таким образом мы покидаем землянку, но сознание этого меня не затронуло. Мне хотелось все-таки увидеть сон, и я намеревалась это сделать.

Спрятав лицо у Влада на груди, я, находясь в полудреме, пыталась скрыться от неприятного ветра. Хотелось мне или нет, но всплывать на поверхность приходилось против своей воли, хотя какая-то ленивая часть меня вопила о том, как же хотелось ей очутиться в мягкой кровати, пусть даже и вместе с Владом.

— Скоро все будет, потерпи, — проговорил он.

Я вздохнула, ощущая, как приятное теплое облако сна обволакивает меня, заставляя забыть обо всем. Прижавшись к Владу, я сделала еще один глубокий вздох, а потом провалилась в крепкий сон.

Глава 14

— Катарина, просыпайся! — настаивал Влад, безжалостно тряся меня за плечо. — Мы уже на месте. У тебя будет всего несколько минут для разговора.

Для разговора? Какого разговора? О чем он?

И тут до меня дошло. Господи, Влад принес меня для встречи с мамой, а я веду себя, как капризная дурра, избалованная, тупоголовая пигалица! Открыв глаза, я увидела, что мы больше не летим по воздуху. Влад бежал со всех ног к белеющему впереди зданию. От сознание того, что уже сейчас я увижу родителей, по телу то и дело пробегала волнительная дрожь, заставляя сердце учащенно биться.

Пара секунд, и мы были на месте. Опустив меня на ноги под самым окном моей комнаты, Влад давал последние напутствия:

— Говори быстро и по делу. Никаких слез и бесконечных обниманий, у нас мало времени. Как только я постучу в окно, не медли. Это будет означать, что я почувствовал Драго или того, кого семья пришлет стеречь профилакторий. Все поняла?

Я кивнула. От волнения в горле пересохло, а язык просто прилип к небу. Меня начинало трясти, вспотели ладони... Господи, что я скажу маме?

Влад порывисто прижал меня к груди:

— Все будет хорошо! Самое главное — держи себя в руках. Скоро ты окажешься дома, и вы наговоритесь вдоволь. Сейчас тебе надо только сделать две вещи — найти свой паспорт и успокоить родителей. — Он легким поцелуем коснулся моего лба. — Иди!

Влад усадил меня на подоконник раскрытого окна. Хорошо, что такое случилось со мной весной, когда ночная духота не давала держать окна закрытыми, иначе не знаю, как бы нам удалось выкрутиться. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, причем мне показалось, что взгляд Влада был переполнен тоской и сомнением, но я не хотела знать их причину. Перекинув ноги внутрь комнаты, я тут же увидела маму. Она спала на моей кровати, повернувшись спиной к окну, вся ее поза выдавала напряжение. Скорее всего она дремала, потому что я видела, как дернулась ее спина, когда я тихо, словно кошка, спрыгнула на пол. Прислушавшись, не идет ли кто по коридору, я на цыпочках подошла к кровати и присела на краешек. Мама тут же вскочила, ее испуганные, покрасневшие от слез глаза обратились ко мне. В один миг ее лицо стало белее мела, и сотни эмоций сменились на нем, пока я не увидела, как дрогнула ее нижняя губа и затряслись руки. Она не верила своим глазам, но в то же время просто обезумела от счастья, готовая разрыдаться в любую минуту. Стараясь не поддаться эмоциям, я положила руку маме на плечо и сделала глубокий вздох. Если мы заплачем обе, это будет катастрофа, а мне нужно действовать быстро.

— Котенок! — прошептала мама. — Господи, откуда ты? Мы думали, что ты погибла! Катюша... Катюша...

Слезы сбегали по ее щекам, но глаза светились счастьем. Она кинулась обнимать меня, целовать и гладить по голове, стараясь более или менее держать себя в руках. Как же мне хотелось просидеть вот так долго-долго! Но времени нет. Каждая секунда может решить мое будущее.

— Мам, послушай меня! — отстранилась от нее я. — У меня мало времени, так что не перебивай, пока я буду говорить, хорошо?

Она вопросительно взглянула на меня, а потом неуверенно кивнула.

— Где мой паспорт? — начала я. — Мне он нужен, чтобы вернуться домой.

— Не знаю, — мама явно была озадаченна. — Полиция забрала твой ноутбук и телефон, но паспорт они не искали...

Я кинулась к тумбочке и просто вырвала верхний ящик. Расческа, русско-румынский разговорник, блокнот с ручкой, но паспорта не было. Метнувшись к встроенному шкафу, я отыскала свой чемодан и перерыла его вдоль и поперек — тоже ничего.

— Да где же он? — твердила я, копошась на полках. Времени было в обрез, так что пришлось оставить поиск маме, а самой хотя бы переодеться в чистую одежду.

— Кать, может, расскажешь, что случилось? — спросила мама, озадаченно разглядывая мои порванные на колене джинсы. — Пришла на рассвете, словно боишься кого-то... Что случилось? Тебя где-то держали? Ты сбежала? Что они сделали?

— Мама, — я присела перед ней на корточки, — мамочка моя любимая, не переживай, со мной все хорошо. Я влипла в одну неприятную историю, но сейчас не могу всего рассказать. Мне нужно уходить. Я очень прошу тебя найти мой паспорт. Сегодня вечером или завтра, в это же время, от моего имени придет человек... Он немного странный, но он мне помогает. Передашь ему документы, хорошо?

— Я ничего не понимаю!

— Все будет хорошо, обещаю. Уезжайте с папой домой и ждите меня. Потом я вам все расскажу.

— Катя, что случилось? Дочка! — Я видела в глазах мамы нарастающую панику, но не могла успокаивать ее до бесконечности. Позже, когда я уйду, они с папой все проанализируют и поймут меня.

— Объясни мне хоть что-нибудь! — почти молила она.

— Мама, ну я же сказала: все потом, — ответила я, беря ее за руки. — Где папа?

— Он вместе с полицией... Он так переживает, ты же знаешь, какой он, все в себе... Не может сидеть на месте, считает, что так дело пойдет быстрее.

— Расскажи ему, что я была, что со мной все хорошо и скоро мы будем дома. — Я взглянула маме прямо в глаза. — Но больше никому, слышишь, никому не говори, что видела меня. От этого зависит моя жизнь.

— Но полиция сможет помочь...

— Мама, слышишь, что я сказала? — почти ледяным тоном спросила я. — Никому нельзя говорить. Полиция здесь бессильна.

Она непонимающе смотрела на меня, пока я, достав из шкафа первые попавшиеся вещи, быстро переодевалась. Мне так хотелось хоть немного выглядеть чистой, что я даже не задумывалась о том, во что могут превратиться дорогие джинсы, пока мы будет еще сутки скрываться в лесу. Хотя, какое дело, сколько стоят эти джинсы, жизнь намного дороже.

— Я не хочу тебя сейчас отпускать, — прошептала мама, когда я уже засовывала грязную одежду на самое дно сумки. Я потом выкину это тряпье, но сейчас нужно замести следы, чтобы никто не узнал о моем присутствии здесь.

— Мне нужно уйти, — отозвалась я, оборачиваясь. — Мам, пойми, есть вещи, о которых лучше молчать. В них сложно поверить, но когда все будет позади, мы сядем за стол все вместе: я, ты и папа — и все обсудим. А сейчас, умоляю тебя, пойми меня! И не переживай ни о чем, со мной все будет хорошо.

В окно постучали. Я резко поднялась, ощущая, как неровно забилось сердце. Мне не хотелось уходить, но по-другому было нельзя.

— Мам, мне пора, — быстро проговорила я. — Повторяю, никому не говори, что меня видела. И, умоляю, найди паспорт, чтобы я могла улететь. И уезжайте домой! Выдумайте любую причину, только уезжайте! — Я горячо поцеловала ее в щеку.

Времени больше не было. Окинув быстрым взглядом комнату, я подошла к окну. Сев на подоконник, я обернулась к маме и попыталась улыбнуться.

— Я люблю тебя, мамуль! — проговорила я, перекидывая ноги через подоконник на улицу.

Мгновение, и я соскользнула прямо в объятия Влада, так и не услышав ответа мамы. Так было лучше, так я понимала, что осталась хозяйкой положения. Как бы глупо это не звучало.

Утробно рыча, Влад рванул в лес. Спрятав лицо у него на груди, я пыталась выровнять дыхание. Нет, только не плакать! Слезы — это слабость, а я сильная! Я всегда такой была, ничто не может сломить мой дух. Скоро я окажусь дома. Скоро... Как меня еще не тошнит от этих бесконечных "завтра", "послезавтра". А что в итоге? Еще один день ожиданий!

Мне хотелось выкинуть свои истерзанные мозги и купить новые. Такие, чтобы в красочной упаковке и со штрихкодом.

Я хотела выкинуть свое измотанное сердце и купить новое. Желательно на аккумуляторе, который можно было бы в любое время подзарядить.

И, наконец, я хотела новую душу. Такую, чтоб в глянце и от нового неизвестного дизайнера.

А еще мне хотелось, чтобы все это оказалось обычным кошмаром, затянувшимся розыгрышем приколистов-друзей, которые бы выскочили сейчас откуда-нибудь и завопили, перебивая друг другу, как весело они меня разыграли. Но я знала, что все не так и что никогда так не будет.

— Ну, как ты? — ласково спросил Влад.

Мы уже давно достигли леса, и теперь, усевшись на мягкой траве, он держал меня в объятьях, мерно покачиваясь из стороны в сторону, словно хотел убаюкать, как младенца.

— Я ведь должна быть счастлива сейчас, увидев маму?! — заговорила я, немного помолчав. — Сейчас у меня больше шансов вернуться домой, чем когда-либо за эти дни, но странное предчувствие не дает мне поверить в это до конца. Знаешь, это как дикое желание выиграть билет на концерт Майкла Джексона. Ты участвуешь в конкурсе наравне со всеми, но в глубине души здравый смысл подсказывает тебе, что этого никогда не будет. Да-да, не будет именно с тобой, потому что тебе никогда не везло в лотерею!

Подняв голову, я увидела красивое лицо Влада в нескольких сантиметрах от моего.

— Не говори глупостей! — отозвался он. — В тебе говорит усталость и все. Такие, можно сказать, полевые условия не для тебя. Но потерпи еще чуть-чуть, скоро все кончится!

— Положусь на твою рассудительность, — ответила я, прижимаясь к его груди щекой.

Тук-тук-тук-тук... Сердце?!

Мои глаза обратились к Владу. Мне не нужно было задавать вопросы, он понял все без слов.

— Так нужно, — произнес он. — Неужели лучше, если бы это была ты?!

Я промолчала. Мне все равно, убил Влад человека, чтобы насытиться или какого-нибудь зверя. Наверное, именно сейчас я приняла его таким, какой он есть. Человек, животное — какая разница, кто отдает ему свои силы! Мне важно лишь то, что он, рискуя своей жизнью, хранит мою.

Мы молча смотрели друг другу в глаза, пока на губах Влада не заиграла еле заметная улыбка. Запечатлев на моей щеке долгий поцелуй, он поднял меня на руки и зашагал вглубь леса.

— Куда мы сегодня? — спросила я, хотя не имела ни малейшего интереса на этот счет.

— Тебе понравится, — ответил он. — Отдохни пока.

Вздохнув, я привалилась головой к его плечу. Я действительно чувствовала себя усталой, выжатой, как лимон, словно из меня выпили все соки. В объятиях Влада мне было комфортно и спокойно, он шел не быстро, давая мне расслабиться и немного вздремнуть. Прикрыв глаза, я почувствовала, как дремота начинает окутывать меня со всех сторон, и, доверяя ее теплым волнам, я медленно уношусь за горизонты. Мое состояние больше напоминало поверхностный сон, потому что сознание реагировала на каждый звук, даже на дуновение ветра, а когда совсем рядом на огромной скорости пронеслась машина, я вздрогнула и открыла глаза. Подняв голову, я увидела, что мы в нескольких метрах от шоссе, и это меня насторожило. Никогда за эти четыре дня Влад не подходил к населенным пунктам, что же случилось теперь?

— Куда мы идем? — спросила я, обратив на него взор.

— У меня есть для тебя маленький сюрприз, — ответил тот, слегка улыбаясь.

— Можно узнать какой? — не отступала я.

В конце концов, он должен понять, что я всегда довожу дело до конца и не оставляю недомолвок, потому что не очень-то люблю всякие неожиданности.

— Потерпи — увидишь. Но знаю, что тебе это понравится.

Что ж, думаю, ему стоит доверять, к тому же, если это подарок на день рождения, то я очень хочу на него взглянуть. Посмотрим, что Влад приготовил.

Яркое солнце больно щипало глаза, отчего выступали горячие слезы. Мне приходилось постоянно жмуриться, но худо-бедно я различила впереди дома и улицы — мы шли в город. Впервые за эти четыре дня я оказалась среди людей, и это меня напугало. Оживленные улицы, мигающие и переливающиеся вывески кафе, магазинов, кинотеатров — все это было для меня почти новым, угрожающим и опасным. Проезжающие мимо машины заставляли вздрагивать. Я чувствовала себя маленькой мышкой в клетке со львом, и это ощущение мне совсем не нравилось. Влад уже давно поставил меня на ноги, и теперь, крепко держа за руку, вел за собой сквозь столпотворение людей.