Не кричите в тёмном лесу [в работе]

А вот потом начались странности: я просто не сумел проникнуть в сознание шата. Ломиться нахрапом после первой неудачи не стал, принялся внимательно оглядываться, и вскоре сумел сформулировать, что не так. Разум Ре был буквально заключён в некое подобие мыльного пузыря, всё выпускавшего, но ничего не впускавшего. В первый момент я растерялся и едва не шарахнулся прочь, ожидая, что моё присутствие обнаружат, но подопытный продолжал спокойно спать, а пузырь выглядел замкнутой структурой и совсем не сообщался с внешним миром.

Вскоре я пришёл к выводу, что сам Ре никакого отношения к этой конструкции не имеет, то есть — это не его персональная защита и не порождение его разума. За вычетом пузыря, он не отличался от своих сородичей и об инфополе явно знал не больше их. Со стороны пузырь тоже никак не управлялся и никакой "сигнализации" не имел. Во всяком случае, я ничего подобного не нашёл.

Относительно природы этой штуковины у меня появилось всего три предположения: либо это какое-то случайное образование, либо нечто вроде болезни или психического отклонения, либо соорудил эту конструкцию некто посторонний.

Мелькнула мысль попробовать лопнуть пузырь, но я удержался от таких экспериментов на живом существе. Не могу сказать, что мне было жалко пуля, я бы без особых сожалений убил его и вполне сознательно, собственными руками. Но здесь включалась записанная буквально на генном уровне осторожность, не позволяющая тыкать пальцами во всё непонятное и подозрительно выглядящее. Кроме того, если это в самом деле сделал некто посторонний, я рисковал таким образом привлечь к себе его внимание. Так что вместо продолжения эксперимента я "отправился" разговаривать с напарницей и просить помощи у рыша. Может, он со своим тонким восприятием поймёт больше или даже сумеет незаметно просочиться за стенку пузыря.

А потом пришлось возвращаться в реальность, окружающий мир жаждал общения. Хотя я бы с радостью задержался в забытьи: пусть Кра бил аккуратно, профессионально, со знанием дела, и обошлось без серьёзных травм, но ушибы всё равно ныли и не добавляли хорошего настроения.

{Лунария О-Ори}

— Ты всё слышал? — строго поинтересовалась я у рыша, когда Юра отключился. — Выкладывай, что знаешь о "стандартных белковых видах". Сколько вы вообще встречали этих самых видов, чтобы определить стандарт, и которые из них общались с шатами? Ну, чего молчишь?

— Я не обладаю достаточно достоверной информацией, — через несколько секунд уклончиво отозвался паразит.

— Ничего, мы и недостаточно достоверной обойдёмся, — отмахнулась я. — Учитывая, что у нас никакой нет, любые крохи будут кстати.

— Подобная позиция неразумна, — назидательно изрёк он. — Неполная обрывочная информация...

— Слушай, ты, неопределённая субстанция! — возмущённо протянула я, сообразив наконец, что рыш попросту пытается заговорить мне зубы. — Ты вообще на чьей стороне? Если хочешь нормального сотрудничества и партнёрства с этим, как его... симбиотическим существованием — будь добр говорить правду! А то я найду способ тебя из своего организма выкурить, и плевать, что нам же от этого будет в итоге хуже. Так что откладывай свою демагогию и давай по существу.

— Вероятность неадекватной реакции индивидов на информацию нивелирует её ценность, — заметил рыш.

— А если сравнивать с вероятностью неадекватной реакции на молчание? — зло спросила я.

Ломался он очень долго и изобретательно, но окончательно сдался только тогда, когда на связь вновь вышел землянин и обрисовал ситуацию с защитой на том пуле. Похоже, рыш понял, что молчанием своим пользы не принесёт в любом случае, и заговорил.

Больше всего я пожалела, что не могу придушить эту пылевую субстанцию или вульгарно дать ей в морду.

Оказалось, белковые виды рыши встречали достаточно часто и с интересом за ними наблюдали, так что к настоящему моменту накопили приличную статистику. По которой разум, происхождением подобный человеческому, развивался всегда более-менее однотипно. Зарождение, развитие в геометрической прогрессии, выход в космос — и вскоре крах. Погибали цивилизации по-разному, кого-то скашивала смертельная болезнь, кого-то катастрофы планетарного масштаба, кто-то истреблял сам себя в жестоких войнах. Рыши в конечном итоге пришли к выводу, что это нормальный цикл развития для подобных живых существ, и ждать от них чего-то большего бессмысленно.

Первый раз пылевики всерьёз усомнились в правильности своих выводов, когда наткнулись на планету, носящую результаты жизнедеятельности белковых форм жизни, обладающую пригодной для них атмосферой, но полностью стерильную. Полагаю, ту самую, которая поставила в тупик и наших учёных.

Порывшись в видовой памяти, рыши сообразили, что некоторое время назад уже бывали в окрестностях этой планеты, тогда на ней успешно развивался очередной белковый разумный вид. На тот момент особого интереса эти существа не представляли, и пылевые отвлеклись на что-то более интересное, о чём теперь сильно жалели. Понять, что случилось на планете, они так и не сумели, но зато усомнились, что это "нечто" сотворили именно местные обитатели. Но если не они, то кто?

Этот вопрос занял рышей, ориентированных на познание в чистом виде, всерьёз и надолго. И постепенно они стали приходить к выводу, что гибель белковых разумных видов далеко не всегда естественна. Разобраться в причинах войн и понять, кто именно и в чём виноват, было непросто, а вот остальные сценарии стоило рассмотреть повнимательней. Пылевые существа выбрали для наблюдения перспективную цивилизацию — шатов — и набрались терпения.

Общественные, очень высокоорганизованные и достаточно немногочисленные существа прогрессировали стремительно. Быстро освоили межпланетные перелёты, активно вели разработку транспортных средств, способных доставить их к соседним звёздным системам.

Сначала в планету едва не врезалась комета. По космическим меркам — достаточно заурядное событие, если бы не одно "но". Изначальная траектория полёта космического странника не несла планете никакой угрозы, а потом вдруг изменилась. Поскольку такое "вдруг" по космическим меркам как раз выпадало из всех закономерностей, рыши насторожились, а комету отодвинули.

Когда вскоре после этого на планете шатов разразилась страшная эпидемия, пылевые окончательно поняли, что всё это не просто так, прицельно уничтожили вирус — и неожиданно для самих себя перехватили выскочивший из пространственного искривления космический корабль. Автоматический, без живых существ на борту. Исследовать его рыши толком не успели, он самоуничтожился. Но стало очевидно, что параллельно с самими пылевиками существует какая-то чрезвычайно высокоразвитая цивилизация, с которой они до сих пор не сталкивались.

Зная, что именно искать, рыши ещё несколько раз отлавливали подобные аппараты, кое-что даже сумели исследовать. С высокой вероятностью они предположили, что создатели этой техники — очередной белковый вид. Во всяком случае, внутри транспортных средств обнаружилась пригодная для подобных нам существ атмосфера и даже некоторый запас продовольствия. Спрашивается, зачем, если техника автоматическая?

А у шатов тем временем что-то пошло не так. Выяснить, самостоятельно или под действием враждебных сил, рыши не сумели, в плотной атмосфере на поверхности планет им было очень некомфортно и среди местных они не жили. Но за каких-то три поколения благополучное общество стремительно покатилось под откос. Более того, аборигены начали активно охотиться на своих пылеобразных спасителей, причём настолько эффективно, что тем пришлось попросту сбежать.

Стало понятно, что прежняя позиция сторонних наблюдателей имеет свои недостатки. Более того, рыши вдруг с удивлением обнаружили, что не так уж неуязвимы и живучи и сами нуждаются в помощи белковых, способных создавать монолитные конструкции, непроницаемые для электромагнитных волн, и тогда они решили обратиться к нам.

А вот о предыдущих сознательных контактах шатов с другими видами рыш в самом деле ничего не знал. Скорее всего, они носили единичный характер. Пылеобразный даже рискнул предположить, что к местным в руки попадали действительно наши сородичи — экипаж других гавий.

— Ответь мне на один вопрос, тварь бесплотная. Из каких соображений ты не сказал этого раньше?!

Из пространного и невнятного ответа на этот простой вопрос я сделала вывод, что он просто не рискнул единолично принимать такое ответственное решение, касающееся всей популяции. Существовала установка общего разума, велевшая не рассказывать белковым лишнего, вот он и помалкивал.

А может, не такие уж мы и разные?

— Всё с тобой ясно, жертва устава. — Я сокрушённо вздохнула и покачала головой. — Ладно, давай к делу, а то мне чем дальше, тем сильнее хочется оказаться дома. Ты, помнится, говорил, что вы умеете общаться через инфополе, да ещё на продвинутом по сравнению с нами, белковыми, уровне? У тебя есть уникальная возможность это продемонстрировать. Пойдём вскрывать черепушку тому главному пулю. Фигурально выражаясь, — на всякий случай уточнила я.

— Несогласованное воздействие на разум исследуемого объекта строжайше запрещено, — возразил рыш. Мне даже почудилось возмущение в его обычно бесстрастном голосе.

— А тебя никто не просит воздействовать, ты просто его осмотришь, — отмахнулась я, поудобнее устраиваясь в кресле, и кровожадно добавила: — Воздействовать буду я!

Перед погружением в инфополе я бросила взгляд на экран, оценивая состояние напарника. Тот проснулся, и как раз сейчас его решили покормить какой-то сероватой однородной массой. Юра героически потреблял калории и не жаловался, и я в очередной раз прониклась к напарнику уважением. Надеюсь, его там не отравят...

Первым делом, перед тем, как искать нужного шата, я дотянулась до землянина. Сильно отвлекать не стала, но от лёгкого "прикосновения" — короткого, поверхностного — не удержалась. Просто лишний раз показать, что я рядом — и почувствовать его присутствие. Всё хорошо. Мы вместе, и вместе мы со всем справимся. Так?

Получив требуемый эмоциональный отклик, я предпочла истолковать его не просто как ободряющую улыбку, но как крепкие надёжные объятья, и только после этого в чрезвычайно приподнятом настроении отправилась "на дело".

Рыш в инфополе воспринимался очень странно. Раньше он вообще не ощущался, а теперь... наверное, если бы интерфейс гавии имел собственный интеллект, он "выглядел" бы точно так же. Не точно определённое существо с видимой структурой, а просто ускользающее ощущение присутствия. Как лёгкий отзвук чужого дыхания, слабое движение воздуха от тихих шагов в тёмной комнате. Или, вернее, запах. Лёгкий, неразборчивый, но удивительно навязчивый и отвлекающий внимание. Раздражающий.

Пришлось повозиться, пока мы сумели найти нужного шата, вычленив его сознание из сотен других. Определить источник затруднений Юры получилось очень быстро, а вот с ходу определить, что это такое, не сумел даже Глист. Но рассмотреть согласился без возражений: по-моему, и сам заинтересовался этой конструкцией.

Отчёт последовал минут через десять, которые я потратила на изучение защитного пузыря снаружи и борьбу с деструктивными позывами. Рыш сообщил, что сфера эта постороннего происхождения, то есть не создана самим Ре, ни с какими внешними объектами не связана и вообще полностью замкнут. Примитивная, но оттого не менее надёжная конструкция.

А вот с функцией всё оказалось гораздо сложнее, пузырь совсем даже не защищал носителя от воздействия через инфополе, как казалось на первый взгляд, а наоборот, ограничивал этого шата. В чём именно — рыш точно выяснить не сумел. Предположил только, что связано это с какими-то эмоциональными реакциями и поступками, а ещё угнетает стремление познавать, купирует любопытство. На мой вопрос, навредит ли подопытному уничтожение этого кокона, точно ответить не сумел, но больше склонялся к мысли о безопасности такого поступка. Мы посовещались, и я решила рискнуть. Да и Глист не очень-то возражал: он был уверен, что шат никакого отношения к появлению сферы не имеет, и поэтому считал правильным освободить его от чужого воздействия.

Справиться с этой плёнкой оказалось на удивление нетрудно, от короткого точечного удара сфера просто лопнула, как воздушный шарик. Некоторое время мы настороженно наблюдали за состоянием подопытного, но тот продолжал спокойно спать, как будто ничего не произошло, и я посчитала нашу миссию выполненной. Самостоятельно лезть в голову Ре я не стала, предоставив возможность разбираться Юре. В конце концов, он успел на ком-то попрактиковаться, вот пусть и здесь продолжает. И не ворчит, что я выполняю не свою работу и вообще слишком рискую.

Впрочем, если честно, основная причина этого самоустранения заключалась совсем в другом. Мне было чудовищно, до дрожи противно соприкасаться с чужим разумом. Причём дело не в чуждости, моральных качествах или поведении данного конкретного шата в разговоре с моим напарником. Просто сама необходимость копаться в чужих мозгах вызывала подспудное отвращение, как будто меня заставляли влезть в кучу экскрементов или препарировать живое существо. Одно дело — добровольный контакт, как с напарником, а такие действия мне претили.

Сообщить о своих достижениях Юре сразу я не смогла, он бодрствовал и общался с каким-то шатом, судя по всему, местным костоправом. Поскольку прямо сейчас продолжать эксперимент с Ре землянин явно не собирался, я рассудила, что информация может подождать несколько часов, и вернулась в реальный мир.

{Юрий Сорока}

Как и ожидалось, пробуждение оказалось неприятным. Здешняя медицина полностью соответствовала общему уровню развития технологий, поэтому ни о каком мгновенном или хотя бы быстром излечении и речи не шло. Проснувшись, я долго привыкал дышать так, чтобы не беспокоить отбитые рёбра, и пытался вспомнить, как скоро заживают ушибы естественным путём. Можно было, конечно, привлечь к этому делу "Переплёт", но команду системе я отдал жёсткую: подобные мелочи не трогать, вмешиваться только в случае реальной угрозы жизни или хотя бы серьёзной травмы. Лучше потерпеть боль сейчас, чем раскрыть перед противником карты и продемонстрировать ему свою живучесть.

Очевидно за мной кто-то наблюдал, потому что вскоре после пробуждения явился абориген исключительно унылого вида, одетый в серое, с серым жестяным подносом и серой миской серой каши (или чего-то вроде) на нём. Ну, и стаканом воды.

Отказываться от еды я не стал. Дрянь редкая, но зато сытная и много, а для восстановления здоровья и запаса сил нужно хоть что-то. Вряд ли в случае капризов мне предложат что-то другое, скорее вовсе без еды оставят.

После кормёжки явился врач. Мне он никаких вопросов о самочувствии не задавал, но изучал очень внимательно. Восхищённо цокая языком, осмотрел синяки, продиктовал что-то стоящему рядом молодому шату с блокнотом. Сложилось впечатление, что костоправ просто пользовался случаем и возможностью внимательно изучить представителя другого разумного вида и, боюсь, очень жалел, что не может вскрыть меня и рассмотреть более дотошно.