"Небесные Воины" Борисова - Беларусь

Зайдя в оранжерею, она уже нашла там своего советника. Саксонец Мюллер осматривал зацветший куст земляных яблок, в простонародье называемый бульбами и о чём то усиленно думал.

— Вы, нашли выход? — спросила княгиня.

— Ваш враг слишком красив, потому девушка и потеряла голову. Молодость, флюиды, с кем не бывает, — мечтательно проговорил повар. — Вот если эту красоту испортить, она сразу успокоится.

Женщина подумала и согласилась с ним. Всё же этот великан выделялся не только чистой кожей лица и мускулами, но также совершенно белыми, здоровыми зубами. Половина молодых служанок и её подруг уже были готовы лечь под него, что бы родить ребёнка от такого красавца и Катерина Радзивил из рода Потоцких об этом знала. Иногда сама жалела, что не может сбросить с плеч лет так двадцать и побурковать с этим мужланом.

— И что вы придумали?

— Угостить его земляными яблоками. В Голландии очень многие люди во время голода едят их и становится от этого безобразными. Это подтверждают наши наблюдатели.

— А если он не захочет их есть? — недоверчиво переспросила княгиня.

— Ну тогда мы попробуем угостить ещё одним украшением вашей оранжереи — помидорами. Я облеплю их мукой, испеку и засуну в внутренности цыплёнка. Видел, как он жадно ел его вчера и думаю, что и теперь от этого блюда не откажется.

Женщина недоверчиво посмотрела на увлечённого своими идеями повара.

— А может лучше его просто грибочками угостить? Всё же этот способ более проверены?

— Госпожа, грибочки — это банально и как то по мужицкий. Слишком быстро и всё будет указывать на вас. А вот новейшие достижение науки — уже более благородно и изощрённее.

Княгиня почти согласилась с такими уважительными доводами, когда двери в оранжерею открылись и в неё вошёл этот варвар. Страх сразу обуял заговорщиков, ведь все уже слышали о привычке воина, кем бы он там не был, решать все проблемы простым убийством.

— Здравствуйте, мама. Я пришёл вам сказать, что ваш муж, мой будущий тесть согласился с моими доводами и завтра выступит в поход. Анна Мария, хотя я и уговаривал остаться её с охраной здесь, выразила желание сопровождать меня и своего отца в этом походе. Короче, я хочу её познакомить с нашими девушками из Борисова. Всё же то воспитание, которое она получила в костёле уже не соответствует наступившим временам.

Катерина Потоцкая облегчённо вздохнула.

' Он ничего не знает. Значит ещё не всё потеряно!'

Тем временем Алек увидел куст знакомых овощей.

— О, помидорчики! — оторвал наиболее спелый и забросил себе в рот. — Как я по ним соскучился.

Пережевав, с наслаждением улыбнулся, смотря на повара.

— Мужик, знаешь, я научу делать тебя из помидоров кетчуп и мы заработаем большие деньги, травя им всех детишек и убивая в них все вкусовые рецепторы

Толстяк схватился одной рукой за грудь, а другую протянул к Алеку.

— Рыы — вырвалось из его уст.

— Что с ним? — спросил Алек, перед тем, как понял, что видит обыкновенный сердечный приступ.

Катерина Радзивил не могла ему ничего ответить, потому, что в это время уже улепётывала из оранжереи в сторону города и в её голове пульсировала только одна мысль.

' В монастырь! К отцу Игнацию! Исповедаться и запереться там на неделю, постясь на воде и хлебе, пока даже его духа здесь не останется. Это и вправду, как говорили многие, — демон в человеческом обличье. Бедная моя девушка. Она не знает с кем связалась.'

— Что произошло, пане, — спросил зашедший оруженосец, стараясь не замечать, как он проглатывает христианскую душу лежавшего на полу умирающего слуги. — Княгиня выскочила отсюда, как чёрта увидевшая.

— Её повара хватил сердечный приступ. Наверно побежала за помощью, да уже здесь ничего ни сделаешь. Я уже попробовал провести массаж сердца и искусственное дыхание, да не вышло. Представился бедняжка.

Вечером, когда все приготовления к дороге были закончены, Алек в постели рассказал Анне Марии, о своих планах по производству кетчупа и только тогда узнал, что здесь помидоры считаются жутко ядовитыми.

' Это была плохая шутка, — Алек ещё раз вспомнил, как всё произошло. — Какая досада, — мой язык стал причиной смерти невинного человека. Надо будет свечку за него поставить и молебен заказать'.

Эти грустные мысли прервала Анна Мария шельмовато дохнувшая в его ухо.

— Мой рыцарь, посмотрите, у меня по спине что то маленькое бегает. Не ужели это вошь? Ведь я их всех давно извела.

Алек поцеловал шею любимой и они стали долго да страстно изучать тела друг друга.

**

— Не верю! Не мог такой жалкий человек быть одним из них?

Боярин Ян Серафим из Буркатовских спорил с шляхтичем Анджеем Муравским. Оба они были сторонниками Павла Сапеги и оба нечаянно присоединились к войску Януша Радзивила и Александра Герасимова. Именно о личности последнего и ещё одного их общего знакомого и шёл спор.

Давние друзья снова встретились посреди войска, только что вышедшего на поход из Вильни. Боярин там шпионил для Павла Сапеги, с заданием высмотреть возможности для совместного удара по московитам, а шляхтич отсутствовал некоторое время, решив посмотреть на родные хоромы. Пристроив своих воинов, друзья сразу начали делиться скупыми и горестными новостями.

А они были горькими. Их родные имения успели уничтожить казаки и башкиры царя московского и теперь жажда мести сплачивала их дружбу ещё больше. А когда воины услышали о новом предводителе войска и о его необычном оружии, вопрос, — 'Что делать?' — отпал сам собой.

Друзья жадно собирали слухи о 'Небесном Воине', сумевшего перетянуть в свою сторону даже казаков. А они ходили разные.

В Борисов пришла подмога в виде тысячи небесных ангелов, с неведомым до сих пор оружием!

Их не тысяча, а только тридцать три, но даже один из них стоит полка простых наёмников!

Доказавшие свою доблесть воины получают из их рук чудесное оружие и доспехи!

Именно это и рассказы, как борисовцы легко расправляются с большими отрядами московитов, заставило обоих приятелей сразу перейти в лагер взбунтовавшегося против нерешимости князя Радзивила войска. А когда он молниеносно устроил дворцовый переворот и убил тех советчиков, которые предлагали сначала договориться с Карлом X Густавом и только тогда выступить в поход, последние преграды были сняты.

Десять тысяч наёмников и сторонников литовского гетмана огромным обозом растянулись на несколько десяток километров идя к Минску. Легко вооружённые казаки полковника Нечая и елеары пана Сабониса шныряли туда-сюда передавая устные приказы и штаба, подтверждая свои полномочия маленькими бумажками, именуемыми билетами национальный банка Беларуси или просто 'Билетами'. Нарисованные на купюрах королевские хоромы с названиями дцесяць, дваццаць или пяцьдезят рублёу уже давно стали темой отдельного разговора среди наёмников и шляхты.

Уже все знали, что десять белорусских рублей, означает самую низкую награду от рыцарей Джедаев, ровную цене одной коровы, но нашлись и счастливчики, которые гордились полученной купюрой в пять сотен. Алексей Герасимов раздавал 'зайчики' очень осторожно, зная, что Батька их больше не нарисует и, что в крепости этого мусора ещё было достаточно и осмотрительно оставил себе купюры стоимостью в десять, пятьдесят и сто тысяч. Он тешил себя надеждой, что Андрей Величко осуществит после победы свою денежную реформу и все заживут припеваючи. Об остальном Алек пока не думал, решив сосредоточиться на помощи своим друзьям в Борисове.

Друзья, тем временем продолжали спорить.

— Да ты посмотри на Алексея Герасимовича! Это воин до мозга костей! А как люди за ним тянутся? А этот, — взмахнул досадно рукой боярин. — Помнишь, каким мы его подобрали?

— Жалким, побитым и совсем растерявшимся. Он даже немым сначала прикидывался.

— Так вот, и я об этом говорю. Не может такой жалкий человек быть одним из Небесных воинов. Слишком не похож он на нашего предводителя.

— Я это понимаю. Но, присмотрись по внимательней. Та же нежная кожа, та же причёска и почти тот же рост. Алесь явно из их мира. А слухи о том, что их сюда пришло много? Что ты об этом скажешь?

Анджей Муравский задумался. Когда они две недели тому назад подобрали на дороге из Бобруйска бродягу, они тоже дивились его необычной внешности. Высокий, худой, весь побитый, но вместе с тем аристократичной осанки, одет в странную одежду и безоружный незнакомец мигом заинтересовал провожаемого ими Гродненского епископа, да так, что тот сразу позвал его в свою карету.

Молодой человек сначала упирался, мыча что то, но потом сник и повиновался приказам драгунов.

— Нет, это был специально выращенный и обученный кем то из магнатов холоп, для своих телесных утех! — запротестовал боярин.

Шляхтич, нехотя, но признал правоту своего друга. Мальчик — для потех, так его определили сразу все воины их дружин. Ничего путного не знает, ни чего не умеет, на холопа, как и на воина не похож, кожа ладоней слишком нежная, а шляхтич из его, как из бабки Марыси — Мадона. Сначала думали, что он скоморох, но потом увидели, что даже паясничать он не умеет. Спустя некоторое время, как только заговорил, бедняга начал врать, что является кучером и знает всё в каретах и их подвесках. Но первая же попытка доказать свою правду тут же завершилась конфузом для парня. Он даже не знал с которой стороны подойти к лошади и чем её кормят. После этого, все сопровождающие епископа дружно плюнули на этого никчёмного бедолагу и отдали его на попечение всем известного содомита.

— Он такой же чужой среди нас, как и наш новый предводитель. Вспомни его осанку, его одежду и ботинки! — не унывал шляхтич. — Он один из этих!

— Всё может быть? — процедил Анджей Муравский. — Но я ни как не могу поверить, что нам в подмогу прислали такого никчёмного человека. Не верю и всё!

Друзья замолчали. Им вспомнился вид заплаканного парня, смывающего кровь из своей задницы и как он ходил за содомитом. Прямо как собачонка.

— Может мы спросим, у нового гетмана, что означает слово — гей?

— Не знаю! Гея — по старо греческий — земля. Но что бы человек сам себя называл грязью и радовался, такого я ещё не встречал.

— А кто их поймёт, этих содомитов? — сплюнул Ян Серафим.

Спор пришлось прервать, из-за нового приказа.

— Большой отряд московитов через десяток вёрст! Всем Христовым воинам покинуть обоз и выдвигаться в заранее намеченные диспозиции!

— О чём это он? — спросил шляхтич у боярина.

— Наверно собраться в полки повелевает? Сразу видно учёного воеводу, в теории битв сведущего. Такие умные слова употребляет, что даже иезуиты не знает, как с ним спорить.

Друзья пришпорили коней и вместе со своими воинами подключились к потоку, стремящемуся в окрестности городка Волошино, где снова объявились татары Семёна Урусова. Жажда мести бурлила в их венах, призывая отомстить за поруганную родную землю и всю дорогу мужчины проверяли достаточно ли пороха и пулей в их сумках и как наточены их клинки.

Через пару часов шляхтич с боярином и всеми своими людьми стоял в рядах войска Радзивила и воспетого слухами рыцаря Джедая. Жадно пожирая каждое его движение взглядами, друзья перестали спорить. Один только вид воина с совнёй, сопровождаемого свитой крылатых гусаров, мирно беседующего с гетманом Литовского княжества, доказал, что знакомый им безвестный бродяга, никак не мог одним из 'Небесных воинов'. А когда к пану Сабонису и виконту де Реньяру присоединились ещё несколько угрюмых незнакомцев в их чёрных доспехах, последние сомнения окончательно выветрились из литвинских голов.

— Ты, посмотри, как гетман перед ними извивается! — прошептал другу боярин. — Сразу видно, что это посланники небес, а не простые князья. Я даже согласен со слухами, об войске святого Габриила, означающим, что скоро придёт Армагедон. И рад, что на нашу долю выпало стать частью пророчества.

Шляхтич не знал, что ответить другу. Жадно пожирая глазами мушкеты ново прибывших воинов, он мечтал получить такое же оружие. Анджей Моравский твёрдо решил — даже если для того придётся пережить Армагедон и спуститься в ад, он сделает всё возможное и немыслимое, но станет одним из этих рыцарей.

От свиты, провожающей гетмана и незнакомцев, отделились кавалькада всадников с рыцарем Джедаем впереди. Гетман Литовского Княжества следовал за ним и угрюмо вглядывался в лица своих наёмников. Время от времени он показывал на кого то своей булавой и тихо обсуждал с сопровождающими его вельможами.

Всадники медленно прогалопировали перед строем и начали возвращаться назад, когда от их группы отделились ново прибывшие, незнакомые воины. В сопровождении рыцаря Джедая виконта де Реньяра они приблизились к обоим друзьям.

— Шляхтич Анджей Муравский и боярин Ян Серафим из Буркатовских, — незнакомец изобразил странный жест, прилаживая вытянутую ладонь правой руки к своему виску. — Я полковник СОБРа Олег Карась! Вы с вашими людьми переходите в моё непосредственное подчинение. Поможете нам при разведке и в освобождении Полоцка от Московских захватчиков.

Друзья с недоверием осмотрели свиту незнакомцев.

— Как это занять Полоцк? — спросил боярин. — Там же такие стены и гарнизон московитов состоит по меньшей мере из пары полков стрельцов. Без правильной осады ничего не выйдет.

Воин в странном одеянии скривился, как от зубной боли.

— Генерал дал нам на эту задачу пять дней! Ознакомитесь с лейтенантами Александром Кулькином, Андреем Сердаровым, Николаем Тоскиным и егерем Сергеем Олеговичем. С сегодняшнего дня они будет обучать ваших воинов, как брать такие старинные крепости. Запомните, если повезёт и вы останетесь живыми, на очереди стоят Великие Луки и Смоленск. И только после этого Москва. Такой приказ генерала!

Друзья переглянулись в недоумении.

— А как же Минск и Борисов? Ведь главные царские силы находятся или направляются туда.

— Уже нет! После того как наша безумная снайперша убила их предводителей с Яковом Черкасским впереди, а Ивана Залоторенко мы пленили, московиты с казаками убежали и сейчас стараемся выяснить куда. Ведь на территории Литвы их ещё слишком много, что бы мы могли преследовать врагов только силами нашего маленького гарнизона.

У друзей подбородки упали от удивления.

— Как это они утекли? А с кем нам воевать? И где сам Московский царь?

— Вот это придётся выяснить нам всем, с самим генералом впереди.

Скоро свита воинов и похоликов старых друзей, в сопровождении двух сотен ветеранов из Борисова, наёмниковов виконта де Реньяра и чужаками со странным оружием ушли в сторону Полоцка.

Казаки атамана Нечая и пришедшие с Алексеем Герасимовым из Борисова люди запели один из своих военных маршей. Солдаты литовского гетмана Януша Радзивила уже не один раз слышали эти слова, потому им ничего не стоило подпевать.

Над широким полем разливалась песня:

'На Великой Грязи, там где Чёрный Ерик,

Выгнали ногайцы сорок тысяч лошадей.

И взмутился Ерик, и покрылся берег

Сотнями порубанных, постреленных людей.'

**