Просто сказка

— Мне дороги обратной нет, — мрачно, но мужественно ответила та. — Я в этого снеговика влюбилась. И теперь думаю вот что: не холодной воды ему за шиворот, а горячей! Эх, девочки, помру ж, если он тоже не влюбится.

— Влюбится, — столь же мрачно пообещала Кассади. — Мы на бал из тебя такую конфетку сделаем, что его жутко на сладкое потянет — слюной захлебнётся. Только ты, Эдна, держись и не смотри на него сегодня вечером.

— Правильно, — серьёзно сказала Синни. — Пусть только смотрит и облизывается, а дотронуться не давай. Пусть другим, с кем будешь танцевать, завидует. Как мы сейчас выяснили — злиться он умеет. Теперь пусть ревновать научиться.

— Тебе легко, — уже угрюмо сказала Эдна, — твой-то Халлониэль начал влюбляться.

— Мне легко?! — взвилась Синни. — Как бы не так! Моя тётя, знаешь, что говорила?! Влюбить мужчину в себя легко — попробуй-ка его при себе удержать! Да и в книжках, сколько я читала, всё только свадьбой заканчивается! А дальше?! Нету дальше! А может, после свадьбы-то как раз самый ужас и начинается? Не-ет, девочки. Не влюблять его надо, а сделать так, чтоб он втрескался по самое не могу!

После ошарашенного молчания Кассади первой осмелилась спросить:

— А... как это?

— Ну... — смутилась Синни и накрутила на палец белокурый локон. — Ну, чтобы он сам боялся, как бы я его не разлюбила. Ну, я так слышала...

— А это будет любовью? — неуверенно спросила Дара.

Синни покраснела и призналась:

— Не знаю.

— Ой, как сложно-то всё, — пробормотала Малвина, хлопая глазами на подруг.

— Боги, — вздохнул призрачный змей, — и впрямь: как сложно всё у живых.

— А что такое любовь? — с любопытством спросила Малвина, усевшись на кровать и одевая плюшевого медведя в свой халатик. — Кто знает — расскажите!

Девицы переглянулись, и Синни с сомнением сказала:

— Это такое чувство. А сказать точно...

— Пусть Кассади скажет, — предложила Эдна. — Или Дара. У них женихи есть — пусть и скажут, что такое любовь.

— У этого чувства нет определения, — медленно сказала Кассади и пожала плечами. — Есть только... особенности, по которым и можно определить, что человек любит.

— Например? — с живейшим любопытством спросила Синни.

— К любимому тянет, — всё так же медленно сказала Кассади, и Дара кивнула, подтверждая. — Его постоянно хочется видеть. Без него... пусто. Он как твоя вторая половина, а без неё тяжело, как будто... — Она оглянулась на Дару и беспомощно улыбнулась, не умея выразиться.

— Как будто ты эту половинку потеряла навсегда, — задумчиво договорила та.

— А когда ты без него, надо только подумать о нём, чтобы сразу пойти к нему, хотя ты не знаешь, где он сейчас. — Кассади уставилась в пространство с забытой улыбкой.

— Между вами нити. Они невидимы, но... Они притягивают.

— И, когда ему плохо, плохо и тебе.

— А когда он думает о тебе, ты сразу улыбаешься, потому что чувствуешь его мысли и чувства, — сказала Дара и вдруг поняла, что выговорила то, о чём никогда не думала. Но выговорила правильно — и это она тоже поняла, потому что раскраснелась от радости.

А девицы замерли, глядя на неё, и Кассиди тихонько спросила:

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас, — ответила счастливая Дара.

Призрачный змей не поверил: он заглянул в глаза растерянной девушки, словно собираясь разглядеть её "жениха", которого женихом не знал.

— Ой... — раздалось в комнате вдруг почти шёпотом.

И все удивлённо взглянули на Синни, которая стояла у своего закуточка, прижимая руки к груди и недоверчиво прислушиваясь к себе. Она будто не замечала своей блуждающей по губам улыбки. И вся белокурая кукольность внезапно сошла с неё, и девицы молча таращились на нежность, только что сменившую жёсткую решительность на её личике, благоговея и уже завидуя.

И, пока все отвлеклись на Синни, Дара очнулась. Будто следя за всем издалека и со стороны, она машинально повернулась к высокому полукруглому окну и некоторое время смотрела на цветной витраж, пока не сообразила, что это окно выходит на дорогу из замка на Белом холме — туда, где она обычно встречалась с Одханом. Она даже шагнула к этому окну, хотя в него не заглянуть — так оно высоко расположено. И остановилась. Но когда? Когда она успела полюбить этого парня, если они и виделись всего-навсего... Совсем чуть-чуть? Это невозможно! Или сказка о любви с первого взгляда — это не сказка?..

Атмосферу влюблённости в комнате бесцеремонно нарушила вошедшая госпожа Нэла. Ей простили, потому что она не знала.

— Барышни! Мы закончили с подготовкой комнат для приёма гостей, — объявила наставница. — В подготовке бального зала я не участвую. Вы готовы к экскурсии в залу искусств, а затем — в портретную галерею?

— А кладовая? — поинтересовалась пришедшая в себя Синни.

— К сожалению, не успела спросить разрешения, — развела руками госпожа Нэла. — Но ведь вы здесь не на пару дней, барышни. Успеем договориться с хозяевами и о кладовой. Итак, мы идём в залу искусств.

Дара искоса взглянула на призрачного змея. Тот был абсолютно спокоен.

То, что произошло в зале искусств, свидетели будут помнить долго.

Едва все быстро зашли в помещение, как входная дверь резко захлопнулась. Наставница оглянулась было на неё, а потом краем глаза ухватила, что в самой зале что-то не так. И ахнула. И девицы ахнули — при виде горок и сугробов. А справа от двери валялась целая куча каких-то листов вроде фанерных. И если Дара насупилась, пытаясь понять, что это такое, то Малвина восторженно завизжала, кинулась к этой куче и, ухватив один лист, бросилась к первой попавшейся горке. Спустя минуту госпожа Нэла только возводила глаза к потолку — остальные с радостным визгом катались на льдянках со всех горок, которых в большом помещении оказалось неисчислимое количество!

Когда отчаявшаяся наставница в очередной раз бросилась на непоколебимо до сих пор державшуюся дверь, та гостеприимно распахнулась.

— Она побежала за эльфами? — спросила Кассади, скатываясь следом за Дарой.

— Тогда надо накататься побольше, пока не пришли! — с соседней горки азартно откликнулась Эдна. — А то сами гулять не пускают, а мне так хотелось по снегу пробежаться — в начале лета!

— Может, дверь закроем? — предложила Малвина и захохотала, свалившись с льдянки в самом низу горки. — Откуда они столько снега взяли? Это так здорово! Прямо в замке! Ой, я уже вся мокрая и замёрзла! Так весело!

— А может, они специально для нас сделали? — вслух размышляла Синни, таща льдянку за собой и то и дело оскальзываясь на самой высокой горке. — Ну, раз не выпускают, так вроде как внутри замка развлечение устроили. Пока остальные готовятся к балу. Чтобы нам не скучно было...

— Ага, а Нэлу не предупредили, да? — засмеялась Эдна. — Вроде как сюрприз для неё? Смешно даже подумать!

— Насчёт подумать... — намекнула Синни. — Кататься надо, а то сейчас прибегут!

И она оказалась права. Прибежали. Правда, до появления взрослых девицы успели и покидаться снежками, и попрыгать прямо в сугробы... Возмущённая Ровена встала в дверях и осмотрела мокрых и уже дрожащих от холода девиц, которые улыбались ей синими, подрагивающими от холода губами. А Малвина вообще с трудом выбралась из какого-то сугроба — заснеженная и постукивающая зубами. Но именно она не растерялась, а может, так получилось, что она и сказала:

— Госпожа Ровена, мы так вам благодарны за ваш удивительный подарок! Спасибо большое за радость, которой вы нас одарили! Это замечательно — прокатиться с горок на льдянках!

Девицы обрадовались, и Эдна тоже качнулась к остолбеневшей эльфийке:

— Госпожа Ровена, спасибо, спасибо, спасибо! За все игрушки, которые вы нам подарили! Это было так мило и чудесно с вашей стороны — позаботиться о нас! И о нашем свободном времени! Спасибо!

И, сгрудившись перед уже растерянной эльфийкой, девицы наперебой принялись благодарить её за прекрасное времяпрепровождение в замке на Белом холме.

Опомнившись, Ровена слегка приподняла подбородок и бросила испуганной наставнице:

— Проводите воспитанниц в их комнату и проследите, чтобы они переоделись и выпили чего-нибудь горячего — от простуды.

Всю дорогу по коридорам госпожа Нэла ахала и ужасалась, но девиц не ругала, тем более что подошли они к своей комнате съёжившимися и дрожащими от озноба.

Она велела всем переодеться, а сама немедленно побежала на кухню — позаботиться о горячем питье.

Переодевшиеся девицы уселись на кровати и завернулись в притащенные с собой одеяла, после чего хором, смеясь, проговорили заклинание обогрева. Через минуту они перестали дрожать.

— И что это было? — спросила Кассади. — Не верю, чтобы высокие господа устроили это ради нас. Ни в жизнь не поверю!

— Ну и не верь, — снисходительно сказала Эдна. — Главное, что мне понравилось, — и поэтому не желаю знать, кто и зачем всё это устроил! Было весело!

— Интересно-о, — мечтательно проговорила Синни, — а что нас ждёт в галерее? Речка с лодками? Пение гондольера?

— Почему она так решила? — поразился Кон, державшийся ближе к Даре.

— Галерея — галера, — пожала плечами девушка, еле удерживаясь от смеха. — Галера — это же лодка, не так ли? Ну, вот и ассоциация.

— Хм... А идея неплохая, — задумчиво сказала призрачный змей.

— Не успеешь, — напомнила о времени Дара. — Да и зимние духи, думаю, не очень-то охотно воспримут эту идею.

Прибежали с кухни, обменялись улыбками с Дарой — принесли чашки и раскалённый общий чайник на всех. Кухонным тоже было некогда, поэтому посуду оставили, а наставница взялась приглядеть, чтобы барышни в обязательном порядке напились лечебного чаю. Допивая свой, Дара несмело спросила:

— Экскурсия в галерею отменяется?

— Всё зависит от вашего самочувствия, — ответила госпожа Нэла. — Если вы думаете, что здоровы и мокрые платья, в которых вы были, не отразятся на вашем здоровье, то можем идти хоть сейчас.

Правда, говоря это, она оглядела девиц с тревогой.

Но воспитанницы повскакивали с кроватей и мигом окружили её, сидящую в кресле у камина. Звонко щебеча, они уговорили наставницу гулять по замку и его таким интересным-преинтересным помещениям и дальше

В галерее ничего особенного не случилось, хотя воспитанницы ступили в неё, затаив дыхание в ожидании новых чудес.

Но недавняя радость кое-кого к концу экскурсии увяла.

Проходя по широченному коридору, останавливаясь у портретов предыдущих владельцев замка на Белом холме, Эдна и Синни всё больше впадали в панику. На портретах были выписаны эльфы и только эльфы! В смысле — мужчины и женщины.

Нет, это всё были красивые люди, на них можно было любоваться часами, благоговейно вглядываясь в прекрасные лица, но... Ни одного человека.

— Зачем нам стараться, чтобы понравиться им? — потерянно прошептала Синни. — Мой Халлониэль, наверное, тоже смотрит на меня только как на будущую любовницу?..

Совсем павшая духом Эдна буркнула что-то нечленораздельное, но в глазах стояли слёзы. Приунывшая было, Дара при виде этих слёз дёрнула её за рукав и твёрдо сказала:

— Это было давно и неправда. Теперь вся надежда только на вас, девочки! Ведь, если эльфы влюбятся в вас, Белый холм исчезнет, превратившись в зелёный! И лето перестанет уменьшаться по времени! Постарайтесь, девочки! Они в вас влюбятся! Вы такие красивые! И даже лучше!

— Чем? — подняла мокрые глаза Эдна.

— Вы гораздо живей, чем они. Пока они стоят на одном месте, вы порхаете, танцуете, поёте и играете! Вы живёте! Им этого не хватает, понимаете? Они должны в вас влюбиться! Да что я говорю... Они не могут в вас не влюбиться! Ведь именно этого им не хватает — жизни!

— Тебе хорошо так говорить, — проворчала уже более или менее успокоенная Эдна.

И прошла вперёд, за наставницей, а Дара неожиданно для себя остановилась и оглянулась. Призрачный змей подлетел и тихонько спросил:

— Что случилось?

— Кон, ты везде летаешь и всё знаешь, — вздохнула Дара. — Скажи, пожалуйста, на бал сегодня приедут только приглашённые?

— Бал будет проходить в два этажа, — объяснил призрачный змей. — Выше залом — будут высокие господа и их специально приглашённые гости. Ниже — бал для тех, кто работает в замке и их гостей. Так что трудно сказать, будут ли на балу только приглашённые.

— А... — начала Дара и осеклась. Как объяснить, что она с некоторых пор чувствует чьё-то присутствие — и подозревает, что в замке появился тот, на кого она не смела и подумать. Но как? И почему он здесь оказался? Или он решился пройти на нижний бал, чтобы хоть как-то, хоть мельком увидеть её, Дару?

И девушка твёрдо пообещала себе обязательно, как только сумеет, спуститься в нижний зал и попробовать поискать там...

— Кон, — осторожно сказала она. — А ты поможешь мне посмотреть на нижний бал?

— Как это — поможешь?

— Ну, я же не знаю, где он будет, а мне интересно.

— О, это? Конечно, помогу!

Дара выдохнула: Кон поможет спуститься вниз незамеченной!..

В галерее всматривалась она в портреты очень пристально. На то была причина. Она искала в удивительных красивых лицах хотя бы малейшее сходство с внешними чертами Одхана. Пару раз ей даже показалось, что она это сходство увидела. Но, ведь если быть пристрастной, сходство можно угадать в ком угодно!

Едва вернувшись в общую комнату, Дара, встревоженная и изумлённая, постоянно чувствовала, что Одхан думает о ней. Это впечатление было сродни упорному взгляду в спину, на который всё время хотелось обернуться. Правда, машинально оглядываясь, девушка, естественно, парня не видела. Да и откуда ему появиться в их общей комнате? Дара даже пыталась усмехнуться над собой, но...

Додумалась до мысли, что Одхан прошёл в замок высоких господ через свой портал, из-за чего опять растревожила душу чужой тайной: откуда у простого парня в замке на Белом холме свой портал? И спохватывалась, что она собиралась расспросить Кона и опять забыла об этом!

Но снова мешало сосредоточиться на мыслях впечатление, что парень думает о ней... Потом она неожиданно заметила, что Синни тоже неспокойна, что она тоже словно прислушивается к чему-то в пространстве.

Пока Кассади и Малвина пытались расшевелить погрустневшую Эдну, Дара и Синни несколько раз встретились вопрошающими взглядами. Наконец, Синни не выдержала и присела рядом с Дарой.

— Дара, мне кажется, Халлониэль думает обо мне, — прошептала она, теребя подол туники нервными пальцами. — Я это очень сильно ощущаю. Но почему? Как можно постоянно думать обо мне, если мы ещё друг друга не узнали?

— Для того чтобы постоянно думать о ком-то, необязательно его знать, — вздохнула Дара. — Может, он думает о том, как будет приглашать тебя на танец на балу? Мечтает о том, что ты сама подойдёшь к нему на цветочном танце? Представляет, как будет стоять рядом с тобой или танцевать?

— Тогда — да, всё правильно, — прошептала очарованная этой мыслью белокурая девица, мечтательно глядя в противоположную стену.

После обеда воспитанницам разрешили под присмотром наставницы пойти погулять в гостевой зале, среди новоприбывших гостей. Здесь же тех встречали и хозяева.