— Добро пожаловать в 'Поросячий хвост'! — Поприветствовал он нас, смотря при этом на нас обоих, а не исключительно на мага. Меня такое отношение к женщине и удивило, и обрадовало. Кто его знает, может в Сеноше женщина 'друг человека'? — Желаете комнату?
— Две. — Скорректировал его маг уставшим голосом. — Но сначала ужин.
— Сейчас все устроим! — Пообещал мужчина и едва серебряные монетки перекочевали в его руки, как он негромко крикнул,— Ильза! Покорми этих путников!
В полупустом зале был богатый выбор на места и Грем выбрал стол, который находился у выхода. Я же забилась в уголок, спасаясь от сквозняка и едва не пританцовывала от нетерпения, в ожидании еды.
Ильзой оказалась вполне миловидная девушка, лет 20 от роду, в которой угадывались наследственные черты хозяина заведения. Да и улыбка была точной папиной копией. Наверное здесь не принято сначала заказывать пищу, так как в ее руках уже были дымящиеся тарелки, источающие ошеломительный запах.
Приветливо улыбаясь, девушка поставила передо мной манраш и хорошо прожаренное мясо перед магом. Ели мы молча, даже не поднимая друг на друга голову. Мне даже показалось, что если бы в тот момент за нами сюда пришла бы вся королевская стража, я сначала бы доела. Хоть потоп!
На фоне моей вынужденной диеты, в меня влезла не только каша, но и большая кружка молока, со значительным шматком теплого, тающего во рту хлеба. Поглощая ужин я подумала, что ради него можно было и терпеть этот ужасный холод.
А меж тем народ начал прибывать как с улицы, так и со второго этажа, заполоняя пространство по максимуму. Посматривая на весь этот сброд, я поняла почему хозяин гостиницы не стал к нам придираться — здесь вообще видимо не было разделения на классовую принадлежность. В одном зале, из числа постояльцев, собрались довольно разномастные мужчины — в грязных, пыльных тряпках или чистенькие и ухоженные, с подбитыми рожами или аккуратно причесанные. Что парадоксально — они вообще не комплексовали от такого расположения и те, что выглядели побогаче даже не морщились, когда те, что победнее проливали на них питье или задевали локтями, и наоборот. В конце концов они вместе стали горланить песни, от которых у меня закладывало уши.
Такое отношение друг к другу делало атмосферу более дружественной и позволяло расслабиться, в отличии от тех постоялых дворов и таверн, в которых я успела побывать в этом мире.
Когда меня начало клонить в сон, за наш стол неожиданно подсел довольно жилистый парень, с цепким взглядом ярко зеленых, кошачьих, глаз. От такого соседства у меня пошли мурашки по спине, но паниковать было рано, ведь незнакомец вроде не собирался угрожать. Скажу больше, по мне он лишь скользнул быстрым взглядом и обратился к Грему.
— Я рад видеть тебя в здравии! — Тонкие губы растянулись в ухмылке.
— Я тоже рад, Рэй, — Без улыбки отозвался Грем, отставив пустую тарелку на край стола.— что ты услышал меня!
— Ты впервые дал о себе знать, после нескольких сирионов! — Тряхнул головой Рэй. — Мельенна уже ожидает тебя....
При звуке этого загадочного имени глаза мага словно остекленели и я подумала, что виной тому воспоминания, перед которыми даже Грем был бессилен. Имя ведь больше похоже на женское, а реакция мага означать, что оно принадлежит его спутнице жизни. Занятно, мне еще ни разу не пришло в голову, что у Грема может быть возлюбленная.
— За нами идет королевская стража, но они отстают буквально на день — не больше. Так что утром мы отправимся дальше. — Потрепав свои немытые волосы, непреклонным тоном произнес Грем. — Найди коней на смену, Рэй. И приготовь припасы в дорогу.
— Что-то еще? — Уточнил Рэй, переведя взгляд в мою сторону. Таким образом он вероятно требовал объяснений моего присутствия. Но видя, что Грем отмалчивается, решился спросить в лоб. — С каких пор ты таскаешь с собой человеческих женщин?
— Ты получишь подробности, но не здесь и не сейчас. — Отрезал Грем, добавив к своим словам весьма красноречивый взгляд.
Я бы и дальше наблюдала за этой встречей двух, без сомнения, старых друзей, но меня одолевала сонливость, вызванная горячей едой и теплом. Не сдержав зевок, я успела лишь прикрыть рот, но этот жест привлек внимание Грема.
— Ты можешь идти отдыхать, завтра предстоит нелегкий день.
— С тобой еще ни один не был легким! — Возразила я, поднимаясь со скамьи.
Дочка хозяина этой ночлежки показала мне комнату, где помимо кровати стоял стол, на котором высился тазик с водой, для умывания. Вода на поверку оказалась изрядно остывшей, но тем не менее чистой, что не могло не обрадовать.
Умывшись, я буквально рухнула на кровать, охнув от жесткости. Но по сравнению с ночевками на земле — это был просто рай. И хотя из деревянного окна малость поддувало, я не стала придираться к мелочам и отключилась минут за 10.
Примерно под утро меня словно подбросило в постели от образа, который я видела во сне — огромный пес, схожий по габаритам с медвежонком, осторожно обнюхивал меня, не сводя при этом своих огромных, ярко алого цвета глаз. Страха не было, только настороженность. И когда пес оскалил зубы, я почему-то обернулась и увидела за спиной наползающую тьму, на которую и была направлена агрессия собаки. Когда он уже собрался прыгнуть, я проснулась и долго лежала, пытаясь привести дыхание в норму.
Символика — не моя наука, как и умение детального разбора сновидений, с применением событий к реальной жизни. Ничего, кроме скачка адреналина, я из этого сна для себя не вынесла, а потому решила побыстрее его забыть.
На часах было 5 и отчаянно хрустя коленными суставами, я поднялась с постели. Безусловно, колени после пары дней в седле, не единственное, что меня беспокоило. Ноющая боль в пояснице тоже никуда не делась, так же как и насморк, к которому я основательно привыкла. Вообще, в этот визит на Эллионор я явственно ощущала себя древней старушкой, каким-то чудом умудрявшейся не рассыпаться на запчасти прямо на ходу. То ли возраст свое берет, то ли условия тут аховые....
Подойдя к окнам, я осторожно распахнула тяжелые ставни, скрип от которых легким эхом понесся по дворам нижнего квартала. По-зимнему морозный воздух тут же ворвался в комнату, заставив меня съежиться. Похоже, эта ночь было холоднее, чем предыдущая.
Несмотря на свою природную мерзлявость, мне захотелось выйти на улицу, туда, где по мостовой стелился плотный туман, окутывающий своими лапами каждое здание и приглушающий звуки. Этот туман делал предрассветные часы в городе не живыми, убаюкивая тех, кто нашел себе уютный уголок на ночь и полностью скрывая тех, кому так не посчастливилось.
Не раздумывая долго, я закрепила за спиной ножны и схватив свою сумку, вышла в коридор. Тихо и темно. Половицы скрипели под ногами и этот звук казался мне набатом в спящем здании.
Я едва не вскрикнула, когда обнаружила на первом этаже хозяина постоялого двора, тихо протирающего столы в трапезной. Мужчина тоже немало удивился.
— Чего ж Вам не спиться? — Вежливо поинтересовался он, застыв с тряпкой в руке. — Что-то случилось?
— Нет. — Улыбнулась я. — Просто захотелось выйти. Могу я попросить у Вас что-нибудь попить?
Мужчина в ответ лишь флегматично пожал плечами, но скорее собственным мыслям, нежели в ответ на прямой вопрос. Он отошел к себе за стойку и уже через пару минут я выходила на улицу с дымящейся чашкой непонятного содержимого. На вкус напоминало фруктовый чай, но несмотря на чарующий запах, я бы все таки предпочла кофе.
Устроившись сбоку здания на шатающемся ящике, я без зазрения совести прикурила, сделав глоток чая. Да, жизнь определенно налаживается!
Несмотря на холод и туман, я чувствовала себя более, чем комфортно. И против воли, в голову полезли мысли, остановить ход которых было просто невозможно.
Я думала о том, что в очередной раз порчу Рошшеру жизнь своим появлением. Ведь если бы не я, он бы в скором времени женился и вступил в новую должность, а теперь ему предстоит головная боль и потеря нервных клеток из-за грозящей королевству войны с магами. Мое участие в этом безусловно не красит меня в его глазах, но если говорить откровенно, так ли это уже важно? Стоило наверное один раз увидеть его настоящим, коим он безусловно был в том сне, что я видела. Это я, в силу своей глупости, идеализировала человека, который так легко принял решение о моем заключении и последующей казни, которая бы не заставила себя ждать. Разве этого не хватит для того, чтобы поселить в душе зерно если не ненависти, то пренебрежения?
И тем не менее, я чувствовала себя обманутой, хотя и понимала, что не сбылись лишь мои фантазии. Все предположения уже воплотились, даже не самые лучшие. Правда в том, что если я хочу в этот раз выйти из игры со своей головой на плечах, то лучше принять правду такой, какая она есть. А правда такова, что если Мэд до меня доберется, то без раздумий бросит меня на растерзание королевским палачам, в угоду толпе.
— Плюнь, все мужики сволочи! — Вкрадчиво произнес женский голос слева от меня. Резко обернувшись, я увидела его обладательницу и поняла, почему не заметила ее раньше — обитательница соседнего с постоялым двором 'дома терпимости' вышла от туда же, откуда и я. Разве что гораздо тише, не попадаясь на глаза хозяину.
Высокая — не меньше 175 см, стройная и довольно красивая девушка, для созерцания которой мне пришлось неприлично задрать голову. Ее платье, напоминающее наряд из кабаре, с корсетом и длинным шлейфом, закрывающее лишь заднюю часть, оставляло достаточно пищи для воображения. Она возвышалась надо мной как скала и внимательно смотрела на меня своими умело накрашенными карими глазами.
— Ты не против, если я посижу тут немного? — Скорее из вежливости поинтересовалась она, нежели действительно интересуясь моим мнением. Довольно умело вытащив из кучи еще один ящик, она присела рядом, вытянув длинные ноги. — Как гудят.... Угостишь сигареткой?
Поперхнувшись чаем, я натужно закашлялась, со свистом втягивая воздух. Девушка похлопала меня по спине и усмехнувшись, заметила:
— Ты же не думала, что одна здесь такая?
— Какая 'такая'? — Сипло спросила я, протягивая ей сигарету и зажигалку. Ее движения были автоматическими, когда она прикуривала, отчего стало ясно — я здесь действительно не одна пришлая. Это было невероятно!
— Не местная. — Усмехнулась незнакомка, затягиваясь сигаретой. Холеное лицо приобрело выражение блаженства, которое она впрочем тут же озвучила. — Надо же, 5 лет не курила, а организм все помнит....
— Откуда ты здесь? — Справившись с легкой формой шока, спросила я.
— Судя по говору, оттуда же, откуда и ты. — Фыркнула девушка. — Русская я, всю жизнь до Эллионора прожила в Подмосковье. Кстати, я Ашанна, а ты?
— Ашанна? — Нахмурившись, переспросила я. — Сомневаюсь, что это самое распространенное имя в Подмосковье.
— Да Маша я, просто они тут выговорить не сумели, вот и наградили кличкой... А ты?
Я представилась, отчего тут же заслужила ехидный смешок.
— Кто бы говорил про имя! Тебя-то кто так наказал?
— Мама. — Я вдруг поймала себя на мысли, что мой рот растянут в улыбке. Причем вполне искренней. С этой девушкой, так разительно выделяющейся на фоне местных дам, мне было удивительно легко разговаривать, хотя у меня никогда не было подруг, с которыми можно было бы разговаривать обо всем и ни о чем. — Как ты здесь оказалась?
— Не с тем мужиком связалась. — Хмыкнула Маша, выпуская дым кольцами. — А точнее с его мамашей, которая и отправила меня сюда. Если бы она знала, какую на самом деле оказала мне услугу, удавилась бы от злости!
— Услугу? — Не поверила я своим ушам. — Ты считаешь попасть в этот ад для женщины — услуга?! По моему, это мнение садомазохистов!
— Это смотря с какой стороны посмотреть. — Философски изрекла девушка, подняв вверх указательный палец. — Дома у меня из своего была только облезлая кошка и пара обуви, которую я берегла, как зеницу ока. Я детдомовская, со всеми вытекающими....
Даже этот довод не убедил меня и я вопросительно уставилась на нее, ожидая пояснений.
— Со мной здесь обращаются по-королевски, несмотря на место, в котором я работаю. В моем положении сейчас куда больше плюсов, нежели было дома. У меня куда больше привилегий, нежели у местных женщин — я сама выбираю спутника на ночь, у меня при этом не забирается вся сумма. К тому же, местный начальник стражи мне благоволит и я нахожусь под его защитой — это решает все проблемы, которые могут возникнуть.
— Кроме венерических. — Меня передернуло от такого расклада. Может мы с ней просто по разному смотрим на жизнь?
— В этом плане здесь хорошие лекари. — Не глядя на меня, ответила Маша. — Я не жалуюсь, ибо точно знаю, что дома бы уже загнулась в какой-нибудь подворотне.
Какое-то время мы молчали. Не знаю, о чем думала моя новая знакомая, но я думала о гордости, которая ни за какие коврижки не заставила бы меня лечь под местных неандертальцев. Если Машу эта дорожка привлекла своей легкостью, то я бы предпочла загнуться здесь от каторжных работ. Вот она вся разница взглядов, не зависящая ни от времени, ни от мира. А может все дело в воспитании, которым не могут похвастаться детдомовские? Ведь на них всем наплевать и секрета в этом нет.
— А ты? — Отвлекла меня от мыслей Маша. — Как ты здесь очутилась? Тем более, в компании мага...
— У меня посещение этого злачного мира разделись на две части. — Затушив истлевшую сигарету, улыбнулась я. — В первый раз я пришла сюда за братом, которого сюда перетащил его родной папашка. А теперь вытащили моего ребенка, которого я вопреки воле ее отца уже вернула домой. Кстати, не без помощи вышеупомянутого мага. Как ты догадалась о природе его существования? Здесь ведь таких как он казнят...
— Ты думаешь, что я побегу о нем доносить? — С оскорбленным видом вскинулась девушка. — Здесь только мужики ужасные снобы, что нищие, что богатые, а девушки народ жалостливый.
— Я видела, какая здесь судьба у особо жалостливых. — Без тени улыбки отозвалась я. Взять хотя бы тех девушке, которые прислуживали в тавернах, где я была в первый визит сюда — жалкие, забитые, не знающие слова 'нет'. Для них страшнее гнев мужчины, нежели потеря собственного достоинства.
— Чего далеко ходить? — Машина ручка небрежно уперлась в направлении дома терпимости. — Там тоже полно бесхребетных, но это уже их проблемы.
— Ты не пробовала растить в их сознании мысль об эмансипации? — Усмехнулась я, представив эту картину воочию. Да, то еще было бы зрелище.
— Мне конкурентки не нужны! — Категорично отозвалась Маша. — Потому как им тут же придет в голову придушить меня темной ночью. Это я знаю наверняка.
— И тем не менее, возвращаться ты, насколько я поняла, не намерена? — Своей дотошностью я вдруг напомнила себе Грема, который точно так же допытывался до недр моей широченной русской души. Может это заразно?
— Ты права. — Машина улыбка отнюдь не тронула глаз. — Там придется куда хуже, чем здесь.
Спорить на сей счет мне не хотелось, ибо последнее, чем мне хотелось бы заниматься, когда посчастливилось встретить хоть кого-то, кто напомнил мне о доме — это нравоучением. У нас разное воспитание, разная жизнь, разная правда. К чему стараться уложить эту правду из двух в одну?
