— — Может, хотя бы выкупить часть авиапарка?
— — Они продают все сразу, и на этом стоят твердо! А у нас нет времени долго торговаться. Или берем или отказываемся! Ладно! Летите в Антверпен, полковник. Еще раз поглядите, на этого 'кота в мешке' и поищите варианты сбросить цену. Если сможете найти приемлемый вариант, не ждите ни минуты, выкупайте! Не найдете, возвращайтесь. Будем воевать тем, что есть.
— — Слушаюсь, экселленц!
Возглавляемую Шалиным закупочную комиссию отправили из Стокгольма в Антверпен на арендованном 'Локхид-Электра'. Вожделенную финнами технику, собирались продавать на Юг Европы. Якобы поэтому ее провезли через проливы, даже не предложив балтийским государствам. Самолеты нужно было собрать, протестировать на земле и облетать. Два полета на 'Ястжебе-I' и на 'Ведмежко-I', убедили Ларса, что дело, похоже, стоящее. После всех облетов большую часть самолетов, требовалось разобрать, и упаковать в ящики для отправки морем через Швецию. Эту армаду из 65 истребителей 35 средних и 10 тяжелых бомбардировщиков нужно было срочно выкупать. Вот только запрошенный миллион долларов изрядно портил подполковнику настроение. На такие деньги, можно было бы спокойно накупить втрое или вчетверо меньший авиапарк, зато полностью современной авиатехники. Тех же 'Брюстеров В-239', к примеру. Или дивизион бомбардировщиков 'Бристоль Бленхем-IV'. Но все же, получить сразу больше сотни боевых самолетов! Нет, устоять против такого искушения, было решительно невозможно! Закупщики финнов торговались два дня. Наконец выяснилось, что посредническая фирма интересовалась помимо получения денежной оплаты, поставками экзотического мяса в британскую и голландскую ресторанные сети. Причем один срочный контракт на такие поставки уже был ими заключен. Поэтому поставки необходимо было развернуть в ближайшее время. Посредник мог пойти навстречу ожиданиям покупателя, только если вместо планируемой закупки лесной дичи, им немедленно предложат мясо молодых оленей. Это означало, что появлялась интересная возможность обменять часть авиатехники на крупную партию замороженной убоины, за остальную часть нужно было платить 'живыми' деньгами. Но под таким углом зрения, контракт становился вполне реальным, и был тут же, согласован. Покупатель обязался в недельный срок поставить несколько вагонов свежезабитого и замороженного оленьего мяса. Финские пилоты перегоняли первые четырнадцать модернизированных 'Ястжеб-1' своим ходом через Амстердам и Стокгольм. Следующая партия готовилась к отправке, и завершала модернизацию. Третьими должны были уплывать на корабле в разобранном виде двенадцать бомбардировщиков. Посредники получали денежный залог в размере трети общей суммы. Все довольны, все счастливы. Вот только, указанная в контракте сумма неустойки за затягивание финнами поставки мяса, оказалась больше суммы залога. Да еще и расторгнуть контракт поставщик мог в любой момент, в случае задержек с выполнением условий их финским контрагентом. Шалин немного понервничал, но после телефонных консультаций с интендантской службой в Хельсинки и лично с командующим ВВС, успокоился. И в тот же день, подполковником и сопровождавшими его интендантами контракт был подписан...
В прессу тут же просочились репортажи о самоотверженности финских саамов, решивших помочь своей стране в получении импортного вооружения. Газетчики атаковали улетающих из Антверпена на купленных самолетах финских пилотов. А несколько репортеров бельгийских и голландских газет даже выехали в Суоми для отражения в репортажах этой патриотической истории. Правда, вскоре из воюющей с СССР северной страны потекли совсем не бравурные новости. Примерно через неделю, 'самолетно-мясной' контракт был со скандалом расторгнут бельгийским поставщиком, с требованием неустойки. Причем, расторжение случилось в полном соответствии с условиями контракта, из-за срыва покупателями авиатехники поставок оленьего мяса. И тот срыв поставок сопровождался очень неприятным инцидентом. Как, потом подробно расписали в газетах очевидцы, саамы были не в восторге от приписанного им патриотического действа. Продовольствие закупалось у них и раньше, но без спешки и аврала, и с уважением к соблюдению традиций оленьего народа. Старшины и в этот раз согласились на поставки, но четко оговорили порядок пригона оленьих стад и забоя. А вот, дальше начались проблемы.
Несколько хладобоен интендантского ведомства ожидали скорого прибытия оленьих стад, спешно выкупленных у саамских старшин правительством. Стада задержались в пути уже на целые сутки, из-за атак, резвящихся над полями и дорогами Суоми русских штурмовиков и пикировщиков. В это же время, рядом с хладобойнями прямо по полям, другие саамские роды спешно перегоняли свои стада, эвакуируемые подальше от опасных районов. Кто-то из интендантов видимо решил, что ждать заказанных оленей рискованно, и предложил саамам-пастухам отдать часть их стада на бойню. Взамен, тем были обещаны другие олени из числа ожидаемых. Саамы на столь поспешное предложение восторга не высказали, и согласия не дали. Разгорелся яростный спор, в ходе которого дошло до рукоприкладства. Кто там первый начал стрелять, не смогла потом установить даже правительственная комиссия. Главным стал итог. В перестрелке погибли и были ранены несколько финских солдат и саамов, а часть эвакуированных оленей все же, попали на бойню. Причем, если по договору с саамами, те обещали 'чистый забой', предполагающий предварительное усыпление-удушение скота, то после конфликта, саамские забойщики покинули хладобойни, и финнам пришлось обходиться своими силами. К тому же, остаток своего уменьшившегося в поголовье стада саамы со стрельбой увели от места заклания. Мало того, задержавшиеся в пути оленьи стада, предназначенные под забой, были тут же развернуты обратно, оперативно получившими сигнал об инциденте старейшинами саамов. И, крайне некстати тут оказавшиеся европейские журналисты, никак не могли пройти мимо такой сенсации, поэтому моментально передали телеграфные сообщения в свои редакции. Так, что сведения о нападении финнов на мирных оленеводов разошлись далеко. Контракт на поставку авиатехники был сорван. Финны успели получить помимо первых модернизированных И-5, еще шесть таких же аппаратов в разобранном виде. Причем последние прибыли морем в деревянных ящиках, вместе со всяким хламом, в неполной комплектации, с сильным износом и без моторов. Да и первые из поставленных аппаратов уже через неделю показали ошибочность сделанного выбора. Двигатели М-25 оказались с минимальным остаточным ресурсом. Поэтому все четырнадцать 'Ястребов' уже через несколько дней после перелета начали выходить из строя во время тренировочных полетов. А после замены русских моторов старыми французскими 'Юпитерами', все они едва могли выжать двести шестьдесят километров. То есть были ничуть не лучше И-5, недавно сбитого в Лапландии капитаном Терновски.
Вызванный к командующему подполковник Шалин, не находил слов для доклада своему патрону. На лице бывшего командира бомбардировочного полка царили стыд и растерянность.
— Ларс, вы что-нибудь понимаете?
— Нет, экселенц! Это похоже на издевательство. Формально бельгийцы правы, наша сторона не выполнила прописанные условия. Но из-за столь мизерной задержки рвать контракт... И это их столь циничное выплевывание огрызка нашего заказа, притом, что им досталась хорошая денежная компенсация! А уж эта их подлость с моторами...
— — Похоже, мы попали в ловушку, подполковник. Я уверен все это придумали русские. Да, чеpт меня раздери, прямо в мотор! Чтоб мне неба не видеть, это точно они!!!
— — Но как? Как, экселленц?! Эту фирму проверяли еще в ноябре, они работают давно...
— — Нет никакой фирмы, Ларс! Те, с кем мы подписывали контракт, перепродали свои права на оставшуюся авиатехнику другой совместной франко-бельгийской фирме в Госселье. И, те уже заключили контракт с Абиссинцами на поставку им самолетов! И никакой суд нам не поможет, Ларс! Они просто знали, что мы не успеем выполнить свои обязательства. Русские не зря три дня подряд бомбили дороги, предварительно разбросав листовки с предупреждением! Вот так-то подполковник.
— — Я готов немедленно подать в отставку, экселленц!
— — А воевать с русскими кто будет! Я! Я один!? В отставку подать легко! В случившемся нет вашей вины. Никто не мог знать об этой провокации. Никто!
Генерал закурил сигарету, и кое-как справился с душившей его бессильной яростью. Терять лицо даже перед офицером своего штаба он права не имел. Он смог успокоиться, правда, не надолго.
— — Если бы кроме вас там не было представителей интендантского ведомства, то не только вам, а еще и мне грозила бы отставка. Так что, не вздумайте предавать огласке низкие ТТХ купленного нами 'русского крылатого дерьма'!
— — Я понимаю...
— — Все должны думать, что проблема только в срыве контракта из-за волнений саамов. Только в этом! Кстати, и тут нас русские переиграли — саамы уже отозвали своих военных из армии. В Валпо поговаривают о связи саамов с русскими. Но это вряд ли...
Как, впоследствии, выяснилось, заказ крупной партии оленьего мяса также был инициирован кем-то со стороны. Ресторанные сети о нем знать не знали. Уже с середины декабря, продаваемые в Бельгии самолеты, не принадлежали ни арендодателям, ни арендовавшей ее 'Добровольческой Армии'. А после срыва контракта с Суоми, несколько посреднических фирм последовательно перепродавали свои права на авиатехнику, так что концов было уже не сыскать.
В европейских газетах к тому моменту уже хорошо примелькались несколько псевдонимов бывшего французского, а ныне свободного европейского репортера Вигаля. Его острые статьи, редко были первыми, зато они с бескомпромиссностью жестко высмеивали лицемерную политику властей европейских стран. И если бы не проживание в Бельгии и Голландии, да не постоянное использование новых репортерских имен, то вероятно, сидеть бы 'борзописцу' во французской или британской тюрьме. Обе эти демократические страны, очень ревниво оценивали появляющиеся на страницах газет мнения о своей внешнеполитической деятельности. И случись появиться хоть малейшим намекам на крамолу, как сразу для отдельных представителей свободной прессы наступали тяжелые времена. И даже самым известным 'глашатаям истины' частенько приходилось умерить свою прыть, дабы согласовывать содержание своих статей с мнением властей. Но Луи последнее время очень везло на 'горячие' новости. Одно время ему присылали почти готовые репортажи из Польши, Греции и даже Америки. Старый Гаврский знакомый, старался не давать ему заскучать, и когда лично, а когда через знакомых, присылал Луи довольно 'вкусные' сюжеты. Но в этот раз Вигаль оказался не первым. Несколько 'желтых бульварных листков' уже успели напечатать свои бредовые статьи о том, как — 'финны, чтобы побороть начавшийся голод, устроили массовую резню малого народа, и продают британцам под видом оленины, мясо саамов, закупая на выручку канадскую пшеницу'. Кто-то из газетчиков даже печатал истеричные заметки о массовых расстрелах саамов, за то, что не успели выполнить заказа правительства. Более взвешенные издания писали, о массовом забое скота, начале волнений среди финских саамов, и кризисе правящего кабинета Финляндии. Как повелось еще с сентября, первую скрипку в этом 'новостном оркестре' играли несколько некрупных французских, бельгийских и голландских газет. Далее новость уже подхватывали 'лидеры прессы'. К середине января уже все европейские газеты надрывались, описывая ужасы 'оленьей бойни', выражая сочувствие гибнущему саамскому народу. Несколько бежавших в Норвегию саамов были с пристрастием допрошены газетчиками и подтвердили начало активных репрессий против саамов в Финляндии. Отлично понимающая скотоводческие проблемы Монголия тут же выступила с трибуны Лиги Наций, требуя самоопределения для малого саамского народа, и для финских карелов, которые также давно страдают под пятой жестоких финских шовинистов. И хотя тот демарш кроме СССР и Тувы никто не поддержал, но международными последствиями такой атаки стали отказы финскому правительству в предоставлении вооружения. На новые заказы у финнов денег уже не было, даже американцы пошли на попятную. После 'саамско-оленьей' газетной шумихи, и федеральное казначейство отказано в новом кредите. Тридцать итальянских истребителей 'Фиат G-50' и сорок американских 'Брюстер В-239' становились последними крупными поставками авиатехники в воюющую Финляндию. Зато, из-за того скандального заказа, пролетали фанерой поставки более-менее современных голландских истребителей 'Кулховен КН-58' и французских 'Моран-Солнье МS-406'. Оба контрагента хотели за свою продукцию 'живые деньги', которых у Суоми не было. Вот так 'мясной контракт' стреножил раскатавших губу соседей. Остатки техники по другим контрактам можно было, как говорят русские, 'ждать до морковкина заговенья'. До середины марта получение новых самолетов Финляндией становилось просто не реальным, а за это время многое могло измениться.
* * *
Значительную часть прибыли от этой сделки в итоге получили Семья Валлоне, 'гаврская компания', и советская разведка. Впоследствии выяснилось, что оставшаяся в Бельгии авиатехника все-таки прошла модернизацию. Частично это было сделано, за долю малую от суммы неустойки, частично за кредиты, полученные во французских банках и внесенные эфиопами. Вскоре, большая часть аппаратов была отправлена в Джибути для передачи Абиссинским ВВС. Десять бывших ТБ-1 с добавленным еще в Харькове третьим мотором, в переделанной носовой части фюзеляжа, теперь вполне могли выжать под двести тридцать — двести сорок километров в час, и нести около двух тонн бомб (все три мотора были М-100А — мощностью 860 л.с.). Нареченные в эфиопской традиции 'Леопардами-I' русские истребители И-5 с улучшенной аэродинамикой и перебранными британскими моторами 'Bristol Pegasus XII B', доставшимися эфиопам от Сил Поветжных, были способны разогнаться до 340 километров в час. Теперь они сравнялись в боевых качествах с еще недавно стандартными британскими 'Бульдогами'. А названные 'Тиграми-I' штурмовики-бомбовозы Р-6М (Бывшие 'Ведмежко-I') с парой русских 'Испано-Сюиз' на крыльях и обтянутым полотном планером, недавно заработали себе в Польше отличную репутацию. Поэтому, в плане модернизации, им досталось лишь голландское убирающиеся шасси. И теперь машина выдавала те же 340 километров в час, с восьмистами килограммами бомб. Или могла летать с полутонной загрузкой, зато на приличную дальность. Все эти характеристики для Африки могли считаться вполне приемлемыми. Трехмоторные 'Носороги' (Бывшие ТБ-1) в Абиссинских ВВС становились ночными бомбардировщиками. Остальные самолеты после обучения экипажей должны были воевать против Аэронаутики во второй линии. В первой было зарезервировано место для более скоростных 'Дроздов' и 'Тигров-II' (СБ — югославской сборки).
К слову сказать, часть, ставшей скандально известной, авиатехники оставалась на складах в Бельгии. После 'авиационно-мясного инцидента', про этот 'неликвид' на несколько месяцев все дружно забыли. Но когда пришло время поставить в строй и эту матчасть, то 'русско-польско-бельгийские эрзацы' в считанные недели доказали скептикам, что даже устаревшие самолеты при правильном их использовании способны на многое. Однако пока их время еще не пришло...
