Некоторое время в зале царила тишина, а потом с левого края обозначилось движение. Толпа сидящих и стоящих людей взбурлила и в несколько рук вытолкнула вперед какого-то невзрачного старикашку. Он пару раз ткнулся было обратно, повсюду натыкаясь на монолитную стену человеческих тел, замер, глубоко вздохнул, обернулся и зашагал к заинтересованно ждущей Карин. В паре шагов от девушки поднял ладони к груди, шевельнул губами, и облик старика стек с него, как грим под дождем, оставив стоять перед аловолосой девушкой довольно высокого темноволосого мужчину средних лет. Про таких говорят 'особых примет не имеет', и единственное, что выбивалось из стандартного облика шиноби — шарфик вокруг шеи, затянутый простой петелькой. На первый взгляд лишняя деталь гардероба на самом деле была ему совершенно необходима, так как, каждый раз, когда он излишне сильно крутил головой, из-под шарфа выбивалась одна, а то и полторы черные запятые. Этому подопытному Орочимару шлепнул Проклятую Метку гораздо выше, чем остальным...
— Я знал, что тебе не составит труда меня найти... — вздохнул Мамору, подойдя к девушке, но предусмотрительно оставив между ней и собой один шаг. — Вот только зачем я тебе понадобился? Ты ведь после смерти Орочимару собиралась уйти с Учи...
Мужчина замолчал, наткнувшись на резко поднятую ладонь девушки.
— С чего ты взял?! — Как Карин ни старалась, а голос все же дрогнул
Мамору вдруг усмехнулся:
— Девочка, кем бы ты ни была, и какими бы силами ни обладала — тебе все же шестнадцать лет. А мне уже за тридцать. Мы все знали... — он оборвал фразу на половине и сменил тему. — Так все же, что тебе нужно от меня?
Девушка открыла было рот, как вдруг в обваленном коридоре второго этажа наметилось движение и вниз метнулась смутная тень. Она падала прямо на Таюю, но она не успела даже пошевелить крыльями, как всех собравшихся в зале оглушил дикий вопль:
— Таюя-чан! Ты жива! А нам сказали — ты умерла! Ты пришла за мной, как и обещала!
— Кирито... — опешившая девушка едва успела подхватить пацана, десяти-одиннадцати лет на вид, без малейших сомнений повисшего на ее шее. — Как ты здесь?..
— Когда Змей сдох и Карин-сама ушла, меня из камеры вытащил Мамору и забрал с собой, сказал, что сможет позаботиться обо мне! А я все равно верил, что ты жива, ты же обещала! — черноволосый мальчишка отодвинул курносую мордашку от пластин чакроброни и завертел головой, обводя карими глазенками свою долгожданную знакомую. От этого движения воротник свободной серой рубашки немного сполз вниз, открывая томое Проклятой метки у основания шеи. — Таюя-чан, а ты стала очень красивой... Скажи, ты наконец нашла себе парня?!
Смутившаяся от неожиданности девушка цыкнула на пацана и разжала руки. Кирито с ехидным хохотом свалился с трехметровой высоты, тут же, как большой кот, вскочив на ноги, а Карин повернулась к собеседнику:
— Вот за этим, — и, не увидев в глазах мужчины понимания, продолжила: — Идемте с нами. У нас есть возможность снять Проклятую Метку. Мы поможем тебе, а взамен ты будешь работать на нас... На меня.
Где-то сзади Таюя, развеявшая крылья и, судя по слегка закушенной губе, прилагавшая серьезные усилия для того, чтобы вслед за ними не рассеялся и остальной ее чакропокров, нимало не смущаясь остановкой и обществом, уже угощался абсолютно счастливого Кирито чем-то вкусным, без слов притащенного хозяином заведения в ответ на требование. Где уж он взял сладости в кабаке, единственным ассортиментом которого с момента основания была выпивка различной степени разведения — осталось загадкой, но вот тем не менее... А две головы — с алыми волосами и мышиного цвета, склонились над торопливо освобожденным предыдущими сидельцами столом, обсуждая что-то, без сомнения очень важное для них обоих...
— Ну и зачем ты притащила меня сюда?
Таюя покосилась на мешанину каменных обломков на вершине столовой горы и самую капельку нервно одернула свободную черную рубашку, обхваченную поясом вместе с такими же мешковатыми штанами до середины голени. Выбор одежды в этом 'зачуханном', как любит выражаться Айдо, городишке, действительно был ужасающим, и в данный момент в ее душе боролись два взаимоисключающих чувства — радость от того, что Айдо не видит ее в этом жутком тряпье, и сожаление, что его нет здесь. Ведь за ним она бы пошла не только в каменные развалины, но даже на край света...
Девушка вновь посмотрела на скальный хаос, внимательно оглядела подпалины по краям когда-то довольно просторной площадки, недоверчиво швырнула несколько камешков в пару чернеющих в земле провалов и перевела взгляд на Карин, застывшую неподвижно на чуть ли не единственном ровном пятачке на этой скале. По правде говоря, в их задание не входила никакая разведка, и Таюя изначально ничего такого не планировала. И когда стало окончательно понятно, что не одни они такие умные, и окрестности этого пограничного города стали пересечением интересов сразу нескольких враждебных друг другу групп (а иначе трудновато было бы объяснить столб исполинского взрыва, взметнувшегося до самых облаков, и совсем недавно закончившуюся локальную грозу, непрерывно долбившую молниями как раз куда-то в этот район), девушка почти решилась потихоньку убраться отсюда. Однако Карин вдруг предложила провести разведку и посмотреть, что же такое тут произошло. Таюя размышляла недолго: Айдо, конечно, будет злиться и обзывать ее 'неосторожной' и 'безответственной', но... В конце концов, она не его ручная зверушка, она сама, без его помощи победила одного из Акацки, и она обязательно докажет, что может справиться со всем самостоятельно!..
Айдо... Как девушка ни старалась, но, несмотря ни на что, несмотря на порученную им вроде как ответственную миссию, которую они, несмотря ни на что, довели до конца: пять новых шиноби для Узушио — довольно серьезное подспорье, да и Кирито... Таюя тепло улыбнулась. Как же хорошо, что у нее наконец-то получилось выполнить данное больше в шутку и чтобы утешить пухлощекого милого, но такого одинокого малыша!..
Красноволосая девушка поморщилась, как и всегда при воспоминаниях о времени, проведенном у Орочимару. О, Ками, как она могла быть настолько дурой, чтобы продолжать хранить ему верность, даже после того, что он с ней сделал! Айдо бы за такое не оставил от Змеиного Саннина даже пепла...
Айдо... После тех, сказанных в шутку слов неделю назад она не могла перестать думать о нем. Правильно ли она поступила, обманув его? Можно ли было промолчать, после всего того, что между ними... было? Ведь есть, есть то, что она просто обязана была сказать! Но сначала было стыдно, а потом... потом она просто боялась. Этот страх не давал ей спокойно спать. Где-то глубоко внутри теплилась слабая надежда, что еще ничего не решено, он ведь умный, он что-нибудь придумает... Но разум говорил , что все уже испробовано и все сильнее и сильнее крепло желание окончательно расставить все надстрочные знаки над всеми положенными иероглифами. Останавливало ее только то, что она до сих пор так и не научилась писать без ошибок...
Карин шевельнулась, открыла глаза, и Таюя тут же повернулась к ней.
— Карин, так что мы тут делаем? И так понятно, что драка здесь случилась серьезная. Тем более стоило проводить нашу добычу и Кирито к месту встречи, а не отправлять их одних.
— Прости, Таюя... Просто... когда мы шли сюда, здесь сражался Саске, — прошелестела алоглазая.
— Так это... все из-за красноглазого? Уж не хочешь ли ты сказать, что ты его настолько?.. — подозрительно и сердито нахмурилась девушка.
— Нет... Не только поэтому... Вернее, совсем не поэтому! — все-таки не удержалась и чуть порозовела. — Просто... Когда он дрался, то активировал свою Проклятую Метку... Это понятно и привычно, но... я почувствовала чакру Орочимару.
— А тебе не могло почудиться? Саннин ведь мертв...
— Могло... Именно поэтому мы здесь. Но знаешь — я до сих пор чувствую его чакру. Потому что... потому что... Да вот же он! — вдруг воскликнула Карин, отскакивая назад.
Алоглазая предсказуемо споткнулась о торчащие позади нее валуны, но не обратила на это никакого внимания, не отрывая глаз от валуна, возвышавшегося неподалеку.
Таюя стремительно повернулась туда, куда смотрела ее спутница... и впилась взглядом в небольшую белую змейку, поднявшую голову над верхушкой камня. Она застыла светлым столбиком и, казалось, так же внимательно рассматривает подруг. А еще — она немного насмешливо покачивалась из стороны в сторону.
Девушка, замерла неподвижно, оглушенная открывшейся картиной. Затем она медленно выпрямилась. В голове не было ни единой мысли, кроме злобной радости. Пусть, пусть Змей все же оказался жив... Но зато теперь она может уничтожить его своими собственными руками и теми силами, которые дал ей тот единственный, кому небезразлично было существование одинокой и всеми брошенной девчонки, умиравшей под древесными завалами!
— Убью, проклятый урод!
Место, где стояла Таюя, окуталось белыми облаками и спустя миг их разорвали три стремительных, несмотря на размеры, пятиметровых тела, стремящиеся окружить приметный валун. А спустя еще секунду белая хмарь дрогнула — и сгинула без следа, расточившись под ударом четырех могучих крыльев, бросивших свою хозяйку вертикально вверх.
Это было очень странное сражение. Несмотря на всепоглощающую ненависть, накрывшую девушку с головой, Таюя понимала, что маленькая, едва в локоть длиной, змейка — слишком малоразмерная цель. Поэтому в этой битве она применила все то, чему научилась за все прошедшее время. Где-то в глубине пыщущей неостановимой злобой души даже мелькнула мысль, что, увидь ее сейчас Айдо, он бы имел все законные права ею гордиться... и может быть, никогда не поднимал бы таких тем, как за тем столом, даже и в шутку!
Сначала появившиеся Доки хорошенько проутюжили и так полную битого камня площадку. Затем они исчезли, но тут же сверху на многострадальную землю рухнули туманные вихревые полотнища вперемежку с огненными шарами, и, как апофеоз, вниз рухнул тяжелый плотный и издающий металлическое жужжание луч, оставлявший после себя только легкие облачка сожженного камня, клубящегося в уходящей на неведомую глубину борозде со стеклянисто поблескивающими стенками. Луч иссякал и по краям плавлено-дробленого щебня вновь появлялись Доки, добавляющие хаоса в эту вакханалию разрушения.
Так повторялось снова и снова. Снова с голубого неба на гору рушилась которая уже по счету небесная кара. Снова возникающие из ниоткуда духи, подобно легендарному царю, повелевшему высечь море, обрушивали ярость своей хозяйки на ни в чем не повинные камни. Где-то с краю пряталась за камнями Карин... И никто никогда не узнает, что самое главное, хоть и не то, ради чего все это затевалось, уже произошло. Ведь один из самых первых и самых мощных лучей Солнечного Разенгана, в котором последний потомок и Первый Каге клана Узумаки неведомым ему самому образом соединил свою собственную чакру, наследство Девятихвостого — биджу, который был с ним рядом еще до его рождения, энергию мира и желание одной маленькой, не сотворенной, но рожденной девочки, которая всего лишь очень сильно любила своего папу и хотела сделать ему приятное — протянулся вниз, сквозь все перекрытия и этажи, уперся в одну невзрачную каменную плиту, иссеченную знаками, которые невозможно прочитать... и расколол ее на маленькие кусочки, рухнувшие в вековую пыль, где отчетливо выделялись всего три цепочки следов...
У Таюи закончилась чакра... Больше не появлялись из ниоткуда пятиметровые золотые фигуры и мечами наперевес, не упирался в камни яростный солнечный луч... Крылья больше не могли удерживать девушку в небе и она опустилась вниз. За ее спиной теперь был едва заметный бледный ореол, больше похожий на прозрачный парашют. Но Таюю это не остановило. Туманные лезвия все также неслись вперед, только уже параллельно земле и гораздо медленнее...
— Таюя!.. Таюя! Стой! Остановись! Хватит!
Но девушка не слышала вокруг себя ничего...
— Хватит, достаточно! Остановись... Ю!
Таюя резко обернулась и Карин, увидев что-то в обычно таких теплых карих глазах, испуганно отшатнулась.
— Что?..— девушка тяжело дышала и вместе с вопросом из ее горла вырвался глухой хрип.
— Хватит. Орочимару больше нет здесь!
— Мертв?!..
— Ушел и спрятался... — Карин виновато отвела глаза, но тут же подняла голову. — Здесь больше нечего делать. Нам нужно как можно скорее вернуться и рассказать твоему... Рассказать Айдо новости. Пойдем скорее!
Алоглазая отвернулась и вскочила на ближайший камень. Но не успела она сделать и пары шагов, как ее остановил раздавшийся из-за спины смущенный голос:
— Карин... Извини, но... У тебя, случайно, нет запасной одежды?..
И в этот момент все присутствующие вдруг поняли, что Айдо был, как и всегда, полностью и абсолютно прав — ТАКАЯ Таюя действительно нравится им всем гораздо больше.
Как ни спешили девушки к месту встречи, но все равно опоздали. Еще на подходе к условленной поляне, куда Айдо перенес их с острова и где договорился снова их встретить, Карин начала недоуменно хмуриться. Гримаса на ее лице становилась все удивленнее и удивленнее, а перед самой поляной насторожилась и Таюя. Даже самый бесталанный в сенсорике шиноби способен почувствовать чакру другого. Вопрос только в расстоянии и в способах маскировки. Тем шестерым, которые должны были собраться на этой поляне, вроде бы незачем было прятаться, но даже если и так — то звуки никуда не должны были деться. Один только Кирито был способен шуметь один — за всех сразу!
Полные дурных предчувствий, Узумаки — одна по крови, а вторая по праву — выскочили на поляну и замерли. Она была абсолютно, девственно пуста. Ни следов борьбы, ни лагеря, пусть даже временного — ничего. Только лишь... На противоположной стороне маленькой лесной прогалины валялось толстое дерево, сверкая свежим и гладким срезом. А на пеньке из-под него... Таюя радостно вздохнула и шагнула навстречу спине, укутанной распущенной красно-оранжевой шевелюрой, а вольготно расположившийся на толстом гладком пеньке ( печать 'Суирёку', дающая водяную струю под давлением, актуальна до сих пор!) Узумаки Айдо шевельнулся, поворачиваясь к ним. Но вместо приветствия с его губ сорвалось:
— О как! Ю, а тебе идет. Даже больше, чем Карин! Чулочки, очень сильно незаметные шортики... Может, подумаешь о том, чтобы сменить стиль? Правда вот ее любимая куртка тебе сильно тесновата в районе груди... Ну, на этот счет мы что-нибудь придумаем!
Со стороны Карин раздалось раздраженное шипение, почему-то эхом отразившееся откуда-то из-за Айдо, а Таюя неловко отвела глаза. И,наверное, только поэтому она не успела отреагировать, когда Карин рядом вдруг ахнула:
— Айдо, что с тобой?!
Красноволосая вскинула глаза. Парень уже полностью повернулся к ним лицом... и на этом лице не было ни единого живого места! Оно все, целиком и полностью было синим от кровоподтеков, точно так же как и руки, видневшиеся под закатанными рукавами, и кожа на груди под распахнутой рубашкой.
