Но Гарри не слушал завхоза: он гладил Тойго по мохнатому брюшку, делая вид, что остальное для него сейчас не существует. Паучок издавал воркующие звуки и довольно шевелил лапками.

— Поттер, я к тебе обращаюсь!

— Не кричите на меня. Я больше ничего не буду делать. Хватит, наработался! Вы хотели доставить мне этой ночью массу неприятностей и добились желаемого, — жестко сказал Гарри. — Я ухожу в замок.

— Убирайся! — заорал Филч. — Катись! И чтобы ночью я тебя больше не видел!

Тойго яростно заворчал.

— Следите за своими словами! Иначе я не смогу удержать его, — холодно произнёс Гарри и добавил, обращаясь к паучку: — Проводишь меня, Тойго?

Глава8. Школьные неурядицы.

Гарри понимал, что незамеченным в свою спальню он не проберется: взять хотя бы его ужасный вид. Он быстро положил отвратительный тулуп на пороге хижины Хагрида.

Еще не рассвело, но деревья и замок уже освободились от густых клоков ночного тумана.

Тойго простился у озера, и паучье сборище растворилось среди деревьев, равно как и испарилось из мыслей Гарри. А тот сейчас был настроен хоть чуть-чуть поспать и не был готов к расспросам. Ноги плохо слушались его, и последние шаги до школы были настоящей пыткой. Гарри подумывал о том, чтобы проникнуть в замок через боковой проход, но тут же забыл о нем. Внимание сосредоточилось на главном входе. Двери его были приоткрыты, но не это привлекло возвращавшегося. Около дверей неспешно прогуливался мракоборец Уокер.

— Доброй ночи, мистер Поттер, — преувеличенно вежливо сказал аврор. — Точнее, доброго утра. Скоро рассвет. Может, объясните, где Вы были и почему никто не оповещён о Вашем отсутствии?

Гарри провел рукой по лицу. Только бы не заснуть! Надо скорее ляпнуть что-нибудь убедительное, и побыстрее, чтобы получить доступ к постели.

— У нас с мистером Филчем вышло недоразумение. Мне надо было отрабатывать провинность. Он подтвердит. А сейчас, если позволите, я пойду спать.

— Профессору МакГонагалл станет известно о том, что сотрудник "Хогвартса" злоупотребляет своим положением. Идите в школу, мистер Поттер. Но, я думаю, что Вы не сможете спокойно заснуть, зная, что многие плохо спали в эту ночь из-за Вас.

Гарри неловко пробормотал извинение, но, кажется, аврор не был им тронут. Тогда, будучи не в силах бороться со сном и махнув на все рукой, он поплелся в гриффиндорскую гостиную, сопровождаемый Уокером. Гарри не помнил, как брякнул пароль Полной Даме, как отмахнулся от столпившихся от в гостиной учеников. На расспросы друзей он ответил только одним словом "Филч", на просьбу рассказать подробнее — словом "потом". Из этой бурной ночи он запомнил только одно действительно прекрасное событие — момент, когда его голова коснулась подушки.

Но ему не пришлось как следует выспаться из-за своего безостановочного, изматывающего кашля. Стараясь не разбудить ворочавшихся однокурсников, Гарри уткнулся лицом в одеяло. Ему очень хотелось укрыться с головой и до конца наступившего дня никуда не высовываться. Невдалеке послышался легкий шум: кто-то поднимался по лестнице в спальню мальчиков.

Гарри затаился и сделал вид, что пребывает в мире снов.

В спальню вошли МакГонагалл и Доусон. Учитель зельеделия говорил взволнованным шепотом:

— Значит, это правда, профессор?

— Да, мы уже убедились в этом.

— Как Гарри? Он в порядке?

— Я же говорила, всё будет хорошо. Всего лишь утомление и переохлаждение. Всё под контролем. От этого есть пара зелий. Ну Вы ведь поняли меня, правда?

— Они требуют длительного настоя, поэтому лучше всего просто дать ему отдохнуть... Нет-нет, — возразил он на какой-то жест собеседницы, — он сможет посещать уроки, но ему сейчас больше поможет мадам Помфри, чем я.

Гарри приоткрыл глаза, услыхав шорох: директриса подошла к окну и что-то взяла.

— Да, я тоже так считаю. Но и целительные зелья очень пригодятся нам в ближайшее время. Он держится молодцом, поэтому...

Голоса стали тише.

— А Вы считаете...

— Я уверена...

— Возможно... В ближайшее время...

— Да, без этого нельзя...

Гарри решил намекнуть им, что шептаться в присутствии других людей, да еще и спящих, очень некрасиво. Он убедительно изобразил, как человек ворочается во сне, и кашель очень удачно вновь напал на него.

— Давайте не будем им мешать. Я все-таки...

Дальнейшие слова стали вообще не слышны, приглушенные закрытой дверью и все увеличивавшимся расстоянием. Когда голоса нежданных посетителей совсем стихли, Гарри открыл глаза и бросил взгляд на подоконник: так и есть, новая порция Ментального Щита, волшебной жидкости, без которой он не мог спокойно спать.

"Скоро надо вставать, — с неудовольствием подумал Гарри, заходясь в сухом изматывающем кашле. — А сегодня ещё и прорицание. Интересно, как Фиренце и Трелони поделили его в этом году."

Гарри попытался заснуть снова, но возня и разговоры, вскоре, словно пауки, расползшиеся по комнате, не позволили погрузиться в глубокий сон.

— Гарри, вставай, — раздался нал ухом голос Рона.

— Не могу, — простонал разбуженный. — Как же хочется спать!

— Я понимаю, но сегодня вторник. И учёба.

— Рон, почему ты не умеешь раздваиваться? Пошел бы вместо меня...

— Оборотного зелья нет, — отшутился друг. — И где же ты был этой ночью?

— Ладно, рассказ с меня. Это ужасно долгая история. Начнем с того, что вечером я увидел Аргуса Филча, который куда-то понесся на ночь глядя...

Мало-помалу подтянулось еще несколько слушателей, и живой интерес Дина, Симуса и Невилла еще больше убедил рассказчика в том, что ночное происшествие должно знать как можно больше людей. Поэтому-то он расписал всё яркими красками и намекнул, что все остальные, в общем-то, провели, в отличие от него, весьма скучную ночь.

— Зато мы проведем нескучный день, — заметил Рон. — У нас сегодня трансфигурация с прорицанием.

— И магической историей, — с отвращением проговорил Симус, будто жевал что-то невкусное.

— Переживем, — бодро сказал Дин и непонятно пояснил: — мы приобрели кое-что в магазине незабвенных близнецов Уизли. Не надо расспросов, скоро вы сами все увидите. Кстати, нам уже пора.

Они разошлись по своим местам и закопошились в рюкзаках, собирая учебные принадлежности.

Гарри , отодвинув штору, посмотрел в окно и отпрянул от солнца, ударившего по глазам.

— Сегодня такой день, а мы будем торчать за партами!

— А знаете, что означает этот прекрасный день? — внезапно посерьезнел Рон. — Квиддич. Мы будем тренироваться. Лично я просто умру, если не сделаю "Слизерин" в последний раз.

— Хорошо, что ты об этом вспомнил, — сказал Гарри. — Мы тренируемся после занятий. Очень удачно, что сейчас начало года: пока ничего не задают.

— Да, а потом начнется... — с досадой протянул Дин. — Экзамены, нравоучения учителей... "Последний год, соберитесь, вы учитесь для себя. Вас будут оценивать по результатам учебы", — передразнил он кого-то.

— Не томи душу, — попросил Рон. — И вообще, давайте думать о хорошем. Например, то, что ты сделал этой ночью, Гарри, может открыть нам прямую дорожку в Орден.

— Значит, это правда, что вас берут в Орден Феникса? — спросил Симус.

— Ну, не совсем так, — сделал наивное лицо Гарри, — может, когда мы окончим "Хогвартс"... Но ведь все мы должны помогать в борьбе против Волдеморта. Может, когда-нибудь нас действительно примут в Орден...

В гостиной было много гриффиндорцев, но Джинни и Гермионы среди них не было. А Гарри очень надо было увидеть их, и в первую очередь Джинни, но пришлось смириться с тем, что встреча произойдет после занятий.

Первой была трансфигурация. Как все и предполагали, ее вела директриса. Кажется, она ни за что не рассталась бы со своим любимым предметом.

На первом же уроке Гарри перехватил записку Лаванды Браун. Сидевший рядом Рон, адресат послания, никак не среагировал на это, а просто пристроился сбоку от друга и опустил взгляд в клочок пергамента.

"Рон, я очень глупо вела себя в прошлом году. Просто ты мне очень нравишься, и я теряла при тебе голову. Мы все изменились за прошедший год, но мое чувство к тебе осталось. Я хочу предложить тебе пойти со мной на Выпускной Бал. Не торопись с ответом, подумай, пожалуйста. Лаванда".

— Хорошо, что Герми не видит, — шепнул Гарри соседу.

— Я не знаю, что делать, — растерянно отозвался Рон, — просто не знаю, что мне делать!

— Возьми да откажись.

— Да ты что! Это же Выпускной Бал, отказ считается последним делом! По крайней мере, это негласное школьное правило. Папа однажды рассказывал, что не смог пойти на Бал вместе с мамой, потому что его уже пригласили. Представляешь, как она сердилась!

— Молодые люди! — возвысила голос МакГонагалл. — Обсуждайте свои дела во внеучебное время! На этот год у нас очень сложная учебная программа, и отвлекаться никак нельзя. Итак, мы будем проходить трансфигурацию человека. Однако до того, как приступить непосредственно к превращениям, мы будем изучать волшебство изменений, не прибегая к элементам субстанцио— и анимагии. Сегодня мы начнем с одного из самых простых волшебных приемов в этой области — Хамелеоновых чар.

— Круто! — шепотом прокомментировал Рон. — Помнишь Грюма?

— Мне нужен доброволец...

Гарри захотел еще раз ощутить легкий холодок, пробегающий по телу в момент наложения заклятия, и поспешно поднял руку. Может, это даст ему хоть какую-то бодрость, а то постоянно хочется спать.

— Нет, Поттер, этой ночью тебе и так досталось(Гарри огляделся и ему стало физически плохо от возникшего во всех углах класса шепота). Разве что твой сосед... Уизли, ты не возражаешь? Отлично. Подойди ко мне.

Когда Рон слился с окружающей средой, класс восторженно зашумел. Гарри и ранее наблюдал подобное, но тоже удивился, с каким мастерством и быстротой это было проделано.

Директриса сняла чары с Рона:

— А теперь доставайте палочки. Будете повторять мои движения. В конце урока я разрешу преуспевшим в этом попробовать на практике. У кого-нибудь есть вопросы?

Рука Гарри взметнулась вверх, потому что он вспомнил "Практическую магию...".

— Профессор МакГонагалл, возможно ли самоналожение этого заклятия?

Директриса пристально посмотрела в глаза ученику.

— А Вы не теряли времени, Поттер. Да, это возможно, но характер движений палочкой будет иной. До этого мы дойдем позже... Мисс Грейнджер, Вы хотели что-то спросить?

— Да, профессор. Разрешите попробовать на ком-нибудь?

— Сначала покажите, как для этого должна двигаться палочка.

Ответом было несколько точных и изящных взмахов.

— Отлично. Кого хотите подвергнуть Вашему заклятию?

Гермиона слегка сузила глаза:

— Лаванду Браун.

Со стороны Рона раздался непонятный звук, скорее всего, означавший растерянность. Когда он справился с собой, то отчаянно заговорил Гарри в ухо:

— Она всё знает и хочет ее покалечить.

— Рон, успокойся. Ты её переоцениваешь. И потом, здесь же директриса.

К чести Гермионы, она выполнила свое дело быстро и правильно. Похоже, Лаванда ничего не поняла. Она стала видимой даже со вздохом разочарования и тут же заявила, что хочет учиться самоналожению Хамелеоновых чар.

МакГонагалл была очень довольна.

— Пять... нет, десять баллов "Гриффиндору"! Обычно с первого раза ни у кого не получается.

— Это же наша Мисс Всезнайка, — услышал Гарри шепот Рона.

— Она очень много работает и тратит на это почти все время, — укоризненно возразил он.

Директриса даже не заметила, что друзья опять отвлеклись.

— Если кому-то не удаются Хамелеоновы чары, можете подойти к мисс Грейнджер и попросить помочь. Я думаю, она с радостью согласится. Так, до конца урока осталось десять минут. Я отпущу вас, если обещаете очень тихо и нигде не задерживаясь спуститься в кабинет прорицания. Я думаю, учитель долго себя ждать не заставит. Всего хорошего.

МакГонагалл, шурша мантией, быстро прошла вдоль парт и бесшумно выскользнула в коридор.

— Рон, — к парте друзей подбежала Гермиона, — пошли, организуем наших.

— Поздно, они уже унеслись. Если хочешь, их можно догнать. Побежали?

— Тебе нравится злить меня, да?

— Только не начинайте, — предупредил Гарри. — Пойдемте вниз. Лично мне очень интересно, кто будет вести прорицание.

— В каком смысле "кто"?

— Рон, ты что, не слышал? — преувеличенно четко сказала вредная Гермиона. — МакГонагалл сказала "учитель", а не "Фиренце". Значит, у них какие-то проблемы, связанные с учителями.

— Точнее, проблемы, связанные с Трелони, — добавил Гарри. — Я думаю, у них не хватит сил выгнать из "Хогвартса" эту стрекозу.

Дверь в класс прорицания оказалась закрытой, а около нее уже переминались недоумевающие хаффлпаффцы.

Дин и Симус шептались о чем-то, и их хихиканье, отскакивая от стен, слегка выделялось среди общего гула.

Гарри уже хотел подойти и поинтересоваться, над чем так увлеченно смеются однокурсники, как вздрогнул от ритмичного стука чего-то твердого о камень пола, и из-за угла медленно вышел белый кентавр. Вид у Фиренце был явно довольный.

— Доброе утро, — приветствовал он учеников. — Я рад видеть всех вас в этом году живыми и здоровыми. Профессор Трелони... очень плохо себя чувствует. По плану сегодня проводить занятие должна была она. Она даже согласилась сделать это в моем кабинете. Профессор МакГонагалл думала, что вылечит Тр... профессора Трелони, но чары... то есть, недуг уважаемого профессора оказался серьезным. И... что ж, все к лучшему, тем более, я приготовил для вас интересный материал.

— Так вот, почему директриса убежала раньше! — тихо сказал Рон. — А что же могло случиться с Трелони?

— И каким образом это связано с сэрами Финниганом и Томасом, — с легким сарказмом вмешалась Гермиона.

— Что ты имеешь в виду?

— Где ваши глаза? — нетерпеливо спросила Гермиона, пропуская перед собой в класс наиболее неспокойных. — Видите, как Фиренце смотрит на Дина с Симусом, словно они, по меньшей мере, помогли ему примириться с сородичами. Помните, эти двое говорили нам, что сегодня будет весело. Я надеюсь, ни не имели в виду бедную преподавательницу, — она бросила на весельчаков суровый взгляд. — Иначе мне придется снимать баллы со своего же факультета.

— Ну, Герми, не воспринимай их всерьез, они не такие подлые, как ты думаешь, — неожиданно мягко проговорил Рон, и Гарри понял, что друг подозревает о том же, о чем и осуждаемая им пять минут назад "Мисс Всезнайка". Только думает об этом совсем по-другому.

— Посмотрим, — воинственно отозвалась Гермиона.

Фиренце зашел в класс последним.

Внутри стоял теплый летний день. Было заметно, что совсем недавно здесь прошел дождь: вся зелень дышала свежестью, и маленькие капельки на листьях и камнях сверкали бриллиантами в лучах солнца. От земли поднимались теплые испарения, и воздух был влажным и чистым. У многих сразу приподнялось настроение, особенно когда ученики вспомнили осеннюю прохладу на улице и солнце, которое не могло согреть.