| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Смотри, как бы Доусон не рассердился на нас за то, что мы всё время лезем не в своё дело, — игнорируя недовольный взгляд Гарри, предостерегла Гермиона.
— И декана не убей, — с улыбкой напутствовал Рон.
— Там посмотрим, — проворчал Гарри и, захватив записку Дайаны, покинул гостиную.
В подземельях он чуть не налетел на спешащего Невилла. Тот мучительно покраснел и хотел пройти как можно быстрее, но был остановлен.
— Ты ходил к Доусону? Зачем?
— Я... — однокурсник смутился ещё больше. — мы с профессором занимались зельями. Он был так любезен, что согласился мне помочь... Но сейчас его нет на месте: сразу после урока куда-то ушёл.
— И куда же? Скоро вечер, а у меня к нему срочное дело.
— Я не знаю, правда. Он просто сказал, что ему пора.
Невилл продолжил свой путь, встревоженный, и это очень не понравилось Гарри.
Никто не отозвался на продолжительный стук в дверь комнаты Доусона.
— Да она не заперта! — удивился Гарри, стоило ему чуть посильнее ударить кулаком. Это наводило на мысль, что учитель куда-то очень сильно спешил, что, конечно, трудно было оставить без внимания.
Взору вошедшего представилась пустая комната, освещённая всё тем же волшебным светом. Вокруг — надо же! — стоял идеальный порядок. И тишина. Гарри даже на миг показалось, что остановилось время.
— В таком случае, мистер Доусон, я подожду Вас здесь, — сказал он, не желая признавать, что немного смущён неестественным "молчанием" окружающего пространства. Только поэтому он и говорил вслух.
Гарри хотел было присесть на мягкий доусоновский стул, как внезапно заметил маленькую вещичку, которая не могла не привлечь внимания. С высоко прибитой полки свисала тонкая чёрная нить, блестевшая так, словно была щедро обсыпана алмазной пылью.
Рука непроизвольно потянулась к этой нити, и вскоре пальцы почувствовали её тепло... В ладони оказался кулон в виде полуторадюймового паука такого же чёрного цвета. От него исходила странная теплота, заставлявшая кровь в пальцах двигаться быстрее. Несомненно какие-то силы прятались в "пауке", а его хозяин...
Внезапно Гарри вздрогнул и выронил кулон. На "спинке" животного, в самом центре, блестела едва заметная Чёрная Метка.
Почему-то стало трудно дышать — то ли от магии "паука", то ли от собственных, тяжёлых, как камень, предположений.
Уже вечер, подумалось Гарри. И почему-то он вспомнил: скоро полнолуние.
В центре комнаты возник столп серебристого цвета, и, когда он рассеялся, перед человеком появился крупный королевский орёл.
Гарри плюхнулся на стул со вздохом облегчения. Он даже не удивился, когда птица приняла вид его дядюшки, возмущённо уставившегося на позднего гостя. Минуты две не было сказано ни слова. Доусон молча перевёл взгляд с племянника на кулон, поднял "паука" и засунул в шкаф, поспешно прикрыв дверцу. Взгляд учителя смягчился, когда он снова посмотрел на Гарри.
— Объясните мне, что это значит, — глухо проговорил тот, не глядя на Доусона.
— Гарри... — осторожно начал учитель, боясь допустить в своём голосе упрёк.
— Что "Гарри"?! — взорвался племянник. — Всё время только и говорите, что "Гарри"! Я не слышу от Вас ни слова лжи, мистер Доусон, но и ни слова правды! Так же поступал со мной и Орден Феникса!
Слова попали в самую точку. Во взгляде учителя отобразилось негодование, и он быстро, взахлёб заговорил:
— Ты абсолютно неправ, Гарри... Я не желал тебе ничего, кроме добра, и не рассказываю всего только потому, что боюсь за тебя. Пойми, вещи, что ты хочешь знать, страшны даже для авроров! Тебе меньше всего следует думать о самоубийстве! Неужели ты не понимаешь, что многие из наших родственников и так мертвы... — он закончил на полушёпоте; голос его срывался, словно Гарри затронул невыносимую для Доусона тему.
— Одну Вашу тайну я уже узнал. Вы — анимаг. Мне стоило догадаться! Мой отец и его друзья... Может, все Ваши тайны на самом деле не так опасны?
Доусон покачал головой:
— Некоторые вещи требуют специальной подготовки, иначе рассказывать их бесполезно.
— Кстати, чем вы занимались с Невиллом. Жестовые чары?
— Что ты, конечно нет! У бедняги Лонгботтома проблемы с зельями. И не удивительно: столько лет дрожал от страха перед Снейпом. У Северуса очень мрачный взгляд на жизнь и непомерная гордыня — две главные его ошибки.
Доусон молча переложил из своего кармана в шкаф маленький свиток, перевязанный широкой тёмной лентой. В другое время Гарри заинтересовался бы этим действием, но сейчас он просто вновь опустил глаза на ковёр, думая о чём-то своём.
— Вы не сказали, почему на "пауке" изображена Чёрная Метка.
Учитель присел на кровать.
— Эта мерзость — кулон моей матери, — пренебрежительно проговорил он. — Она была одной из тех, кто приветствовал тёмное волшебство во имя собственной выгоды. Таких и называют серыми магами. Им всё равно, какая сила служит на данный момент, главное — как она служит. Разумеется, из подобных людей выходят хорошие предатели.
— Серые маги? Те, что шпионят около "Хогвартса", тоже ходят во всём сером. И я свидетель, как один из них говорил с Филчем о Волдеморте. Похоже, что серые маги — отряд каких-то предателей, мечтающих испортить школе жизнь. И они всерьёз решили, что Риддл сильнее нас?
— Серый отряд — не то, что серые маги. Не бери в голову. Авроры уже говорили с этими недоумками, — в голосе Доусона отчётливо сквозило презрение.
— Значит, Вы храните кулон матери, хотя утверждаете, что Вам до этого и дела нет, — сумрачно напомнил Гарри и добавил: — Я почувствовал его силу. Насколько он опасен?
— Он был подарен мне перед отъездом в "Дармстранг", с наказом вернуть после окончания школы. При директоре Волкове такие вещи не скрывались. Но когда я закончил образование, то уже точно знал, что Неминда Доусон и Чёрный Кулон Скорби никогда не встретятся. Но не только потому, что так быстро поумнел. О, тогда я был ещё очень наивен и бессовестен одновременно! Всё было куда прозаичнее: моя мать умерла.
— А отец?
— Всё ещё догорает в обычной софийской клинике, и магглы, работающие там врачами, считают, что он сошёл с ума. Да так оно и есть: туда его отправили в качестве наказания и потому, что он был опасен для магического сообщества. Старик свихнулся среди магглов, для него это было суровым наказанием. И мать, и отец были типичными серыми магами, а Тёмный Лорд таких не любит. У них не было приюта ни среди света, ни среди тьмы... Гарри, ты не можешь меня осуждать. Пусть лучше кулон полежит у меня, чем его подберёт Пожиратель Смерти.
Доусон посмотрел на задумавшегося Гарри и неожиданно сказал:
— Ну всё, хватит о грустном. Может быть, ты хочешь чаю?
Учитель взмахнул палочкой, и в воздухе завис поднос с печеньем и фарфоровой чашкой.
— Маленький подарок от МакГонагалл, — тепло улыбнулся Доусон. — Специально для учителя-аврора с плавающим графиком работы. Знаешь, как приятно дождливой ночью прийти сюда и просто погреть руки о горячую посуду! Какой чай тебе нравится?
Гарри не хотелось пить, но он не мог огорчить дядю.
— Обычный чёрный чай, пожалуйста.
Печенье оказалось невероятно вкусным. Гость уже брал четвёртое, когда, наконец, Доусон приступил к серьёзному разговору.
— Я знаю, ты неспроста пришёл ко мне. Что-то стряслось, да?
Гарри сделал мощный глоток и сразу же сказал:
— Террастра. Я говорил с Дайаной Фрей. Она рассказала много такого, с чем мы не можем разобраться. Её отец...
— Она рассказала и нам. И про бабушку тоже. От директрисы я узнал, что отец Дайаны сочувствовал Ордену и собирался в него вступить. Его мать была хорошей знакомой Дамблдора. Это рассказала миссис Фрей, её дочь вряд ли в курсе всего этого.
Гарри решительно поставил на поднос чашку.
— Расскажите о террастре. Всё, что знаете.
Доусон прочитал протянутую ему записку слизеринки.
— Здесь она ещё больше вас запутала, — сказал он. Встретился с глазами племянника и снова посмотрел на неровный от волнения почерк Дайаны. Потом медленно заговорил: — Я тоже не знаю о террастре всего, а многие будут против моей откровенности, но вы будущие авроры и орденцы и не то чтобы имеете право — обязаны знать, как победить ужас-ментального паразита. Сейчас я попробую дать наиболее полную систему представлений о террастре... но дай мне слово будущего аврора, что никто, кроме твоих друзей, не услышит этого.
Выходя от Доусона, Гарри дрожал, словно в лихорадке. Так вот почему дядя столько времени не хотел открывать правду! Теперь, казалось, само знание вызывает если не страх, то озноб, будто бы в нескольких словах таится неведомая ужасная сила.
Друзья, в том числе Невилл, выслушали информацию в полной тишине. А последний даже отложил свою любимую книгу и стал нервно теребить в руках палочку. Глаза Гарри почему-то остановились на пальцах Гермионы, ухватившей Рона за руку.
— Значит, террастра может быть где угодно? — зачем-то спросил тот, и в его голосе был такое же ощущение холода.
— Рон, тебе же ясно сказали: она материализуется в любой точке пространства. Может быть в нескольких местах в одно и то же время — неохотно повторила Герми и сказала: — Не понимаю, как Доусон смог решиться и всё рассказать, ведь этого не одобрит Орден и, в первую очередь, Грюм... Лучше бы мы и правда не знали. Теперь даже бояться страшно, а это замкнутый круг!
— Ну что же вы, не стоит сбрасывать со счетов эвисов, — мягко напомнил Невилл, нерешительно притягивая книгу к себе.
— Конечно. Эвисы нам очень помогают, — в раздумье заговорил Гарри. — Но вспомните: Саллюстий с таким трудом победил Кроноса, а Доусон говорит, что сила террастры не похожа на силу обычной твари.
— Разумеется, если эта тварь состоит почти из одной чёрной магии...
— Магии! Точно! Какой же я дурак! Заклинание Грюма!.. Герми, помнишь День самоуправления? Грозный Глаз пытался уничтожить боггарта, словно это была террастра. Он даже забыл, где находится. Ему — было страшно! Но он пытался применять магию, значит, знал, что это сработает.
— Поэтому мы должны узнать заклинание.
— Джинни, вывод, безусловно, хорош, но после того, как Гарри устроил Доусону такой плодотворный допрос...
— Я ничего не устраивал, Рон. Этого хотела Дайана, этого хотели бы пострадавшие от Волдеморта и его слуг. Всего лишь ясности. Заметь, Доусон рассказывал только о сущности террастры. Об этом я его и спрашивал. Всё честно. Не мог же он сказать "А теперь не желаешь ли послушать о заклинаниях аврорского уровня"?..
Друзьям пришлось замолчать, потому что с толстыми книгами в руках, усталые и злые, вернулись Дин и Симус. Им о террастре не говорили: и так об этом знают пятеро.
Девушки отправились в свою спальню, и Гарри проводил их с сожалением: в последнее время он не имел возможности поговорить с Джинни наедине, и она почему-то перестала искать этого одиночества. Может быть, она думала, что он занят. Последний курс, ТРИТОН, уроки и привычная угроза, висевшая над школой уже не первый год... Плотная завеса проблем позволяла лишь короткие слова, короткие взгляды. Джинни, похоже, не понимала, что ради неё Гарри мог найти гораздо больше времени, чтобы сказать нечто важное... но она опять ушла.
Симус с Дином только что пришли из гостиной: они делали домашнее задание по магической истории и теперь на все корки ругали Биннза. Как будто так уж важно, сколько великанских королей объединялось в очередной жестокой битве против волшебников! Неудивительно, что у бедных учеников было скверное настроение вместе с сильным желанием спрятаться от всех проблем в кровати.
...Lumus Рона дал достаточно света для ночного разговора. Гарри, Рон и Невилл вспоминали то, что узнали от Доусона, вопреки здравому смыслу, который требовал не возвращаться к опасной теме. В эту ночь они как никто были похожи на трёх усталых путников, пережидающих темноту в одной из пещер леса, полного опасности...
Быстро пролетели ноябрь и часть декабря. В течение всего этого времени в душах Гарри и его друзей пребывала смутная тревога за Оливера Вуда. Пресса со смаком обсуждала новость о побеге, строились предположения, что преступникам помогает сам Волдеморт, Артура Уизли осуждали в Министерстве за заступничество по отношению к Оливеру. На фотографиях, напечатанных в "Прорицательской", хмурился Вуд, с презрением смотрел Малфой и постоянно хныкал какой-то противный коротышка, которого, по словам журналистов, схватили на месте побега. МакГонагалл со своего места в Большом Зале с лёгким осуждением взирала на суету учеников по поводу новости, а Гарри, приходящий к ней за новыми порциями Щита, видел, как директриса топит "Прорицательскими газетами" камин в своём кабинете. Она же писала успокоительные письма родителям Оливера, ведь тем приходилось очень нелегко: горе и пристальное внимание журналистов — две несовместимые вещи.
Гарри, проводя тренировки по квиддичу, всегда вспоминал Вуда, и отчего-то делалось холодно и неуютно, как будто бы сам он находился в бегах с Пожирателем и сейчас пытался согреться у хилого костра... Оливеру бы очень понравились Золотой и Серебряный снитчи: с такими мячиками можно было тренироваться хоть каждый день! Команда делала значительные успехи, и всё же слово "квиддич" приобрело какой-то грустный оттенок.
Незадолго до Рождества Вилки Твикросс вновь появился в "Хогвартсе" перед теми, кому в этот год придётся сдавать трансгрессионный экзамен. А сдавать, сказал он, придётся всем семикурсникам. Новые реформы в образовании, так объяснил это Твикросс. Среди возмущённых подростков пронёсся ураган ропота. Только Гермиона почти не расстроилась.
— А вы что, не знали? — с раздражающей всех серьёзностью спрашивала окружающих "мисс Всезнайка". — Теперь испытания проходят в несколько этапов.
Те, кто сдал экзамен в прошлом году, на чём свет стоит ругали Министерство, а Гарри с Роном, встречаясь взглядами, еле заметно улыбались.
Твикросс с присущим ему терпением выслушал возмущённые крики .Кажется, министерский представитель с прошлого года ещё больше побледнел, под глазами проявились круги. Но он держался молодцом и с большим энтузиазмом говорил о важности предстоящего испытания. Твикросс назначил день, прибавив, что экзамен пройдёт до рождественских каникул, и на его время семикурсники учиться не будут. Это означало почти неделю дополнительного отдыха, что, конечно, было встречено с большой радостью.
— За час до назначенного времени я буду ждать вас у "Хогвартса", — прибавил инструктор. — И вот ещё что: вы должны быть одеты как магглы, потому что нам придётся пройти по Лондону. Учителя — особенно преподаватель маггловедения — помогут подобрать одежду.
Директриса отправилась провожать Твикросса, и ученики разошлись по своим гостиным, оживлённо обсуждая предстоящее. Рон сильно волновался, на Невилле вообще не было лица, но зато Гермиона пребывала в радостном нетерпении и просто не замечала душевного состояния друзей.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
