1940hr

— Реально больших самолётов у нас немного и в зоне действия ПВО они не работают. Это слишком рисковано. Пехоту мы можем высаживать с средних транспортов типа А-12, по сорок десантников с машины. Что до техники... Авиадесантируемые варианты есть, по пятнадцать-двадцать тонн с самолёта. Пока что для подобного применения готовы только машины БА-64, из бронированных. На них даже крупнокалиберный пулемёт не поставить — слишком тяжёлый. Из снаряжения — тоже есть что предложить — дополнительно сбрасываемые нагрудники СН-41, которые недавно поступили в войска московского укрепрайона. Оружие — ручные пулемёты РП-41 и вводимые в обиход автоматы. И те, и другие, уже есть и в достаточном количестве, для применения в ВДВ мы их слегка облегчим, на пару сотен граммов, сделаем складные приклады, но не будем ничего менять.

— Понимаю, хорошо придумано, — сталин говорил почти без акцента и медленно, что выдавало изрядную долю задумчивости и концентрации, — но техника солдатам нужна. Поймите, десантные дивизии у нас есть, но они приспособлены под уже устаревшие самолёты и парашютные системы. Поэтому в первую очередь речь идёт про десантирование более тяжёлой техники.

Я только развёл руками:

— Транспортная мощность одного Антея сравнима с тремя дивизиями ЛИ-2. Место ЛИ-2 в нашей авиации занимает Ан-2, он же кукурузник, но обладает лучшими посадочными характеристиками, — заметил я, — поэтому тут в принципе разница слишком большая. Необходимо заново пересчитывать тактику применения воздушного десанта. И я ему отвожу роль мобильной ударной силы, способной захватывать и удерживать объекты до прибытия основных сил. Основные силы ВДВ — должны обладать предельной огневой мощью и живучестью. Поэтому, собственно, придётся отбирать самых сильных, крепких мужиков.

— С ними у нас проблем нет, — согласно ответил Сталин, — и у вас не будет. Так в чём проблема техники? Нет подходящей?

— И это тоже. Техника будет, но солдат она не заменяет ни в малейшей мере. Главное в десанте — десантники, железки разработать и сделать — это ерунда, железо не подведёт. В отличие от человека, обычно непредсказуемого. А в такой сложной миссии — непредсказуемого особенно.

Вот так было решено — воздушно-десантным войскам быть. Как отдельному роду войск, а не какой-то пехоте. Все разошлись кроме меня и Василия Афанасьевича. Тут уже берси мне подсказал, что передо мной "Дядя Вася". Сталин посмотрел на нас, после чего улыбнулся:

— Ну, вы двое друг друга стоите. Так что, товарищи, отправляйтесь на МЗГА и занимайтесь подготовкой. В контрнаступлении нам понадобятся воздушные десанты, причём крайне массовые — до десяти тысяч солдат с техникой, вот на это количество и ориентируйтесь. Подход у вас разный, поэтому договаривайтесь сами. Нам нужен результат!

Глазунов ответил чётко и по-военному:

— Будет, товарищ Сталин. Десант не подведёт.

— Надэюсь, — Сталин потушил трубку, перевернув её в пепельницу, — свободны!

* * *

*

Итак, кто же мне достался в напарники? Вернее, в союзники, потому что командующим ВДВ Сталин назначит Глазунова — об этом он уже сам сказал во время совещания. Но вот транспортную авиацию — обеспечиваю я. В кремле нас ждал кортеж из военных внедорожников типа "Т-99". Слегка переработанный российский Т-98. Десантник прежде чем влезть, осмотрел внедорожник — тэшка немного отличалась от всех ныне производящихся машин. Толстая броня, комфортный, просторный салон и большие бронированные окна. Дефицит, кстати. Сели мы, Василий тут же, чётко и по военному спросил:

— Ну и что это было? Ты ж на себя набрал столько обязательств, что... а, дело твоё.

— Не впервой, — пожимаю плечами, — давай лучше думать, как нам на-гора десять тысяч солдат привлечь?

— Ну, десять тысяч штыков у меня есть, — Василий вытянул ноги и расслабился в глубоком, уютном кресле внедорожника, который мягко и быстро мчался по улицам ночной Москвы, освещая путь впереди мощными фарами, — что за оружие ты им собираешься дать?

Выглядел он заинтересованным. По виду — так мужик чисто военный, прямой как палка и честный. Я припомнил пушки и ответил ему:

— По моей концепции ВДВ должны быть лучшими, сильнейшими, самыми стойкими войсками. Наиболее живучими и сильными в атаке и обороне. Отсюда следует, что их нужно экипировать по особому. Неавтоматическое оружие — только снайперские винтовки, всё остальное — ручные пулемёты, пистолеты-пулемёты, гранатомёты. Стальные нагрудники — пусть не очень, но от большинства осколков и прочей ерунды спасёт. Сталин требовал технику — будет техника. Самоходки и бронетранспортёры подготовить к сбросу можно. Грузовики тоже, так что проблем с перемещениями не должно возникнуть.

Слушал это Василий Афанасьевич с умным видом, а потом хохотнул:

— Ну ты и жук. Ну ладно, сделаешь, людей я обеспечу. Где их подготавливать собираешься? Мест то немного...

* * *

Подготовка десантников сильно отличалась от всего, к чему были привычны люди, выбранные для этой роли. Близ моего завода был построен военный городок. Шесть десятков зданий и сотни сооружений, которые смонтировал Берси. Работа велась круглосуточно и благодаря развитой промышленности и многочисленной тяжёлой технике — сделана была быстро. Построили аэротрубу, тренажёры для десантников, имитатор парашютного сброса, наконец, по моей иницативе, установили спуск на балке, самый длинный и большой в мире. Пришлось очень сильно постараться, чтобы его соорудить. В основе конструкции была стальная мачта высотой в пятьсот метров — балку установили поодаль от МЗГА, чтобы она не появлялась в посадочной зоне авиации. И ещё девять балок поменьше. Всё это начинало напоминать парк аттракционов. С высокой балки был проложен стальной швеллер, изогнутый так, чтобы имитировать сброс на парашюте. Десантник цеплялся к рельсу специальным устройством и катился вниз на тележке, при этом разгонялся до трёхсот-четырёхсот километров в час. Остальные балки с вилочным проходом были поддерживающими, чтобы длинный рельс не деформировался под своим весом — около земли, на высоте тридцати метров, рельс резко изгибался, уходя в сторону и десантник, изрядно болтанувшись в сторону, приземлялся уже на приемлемой скорости. Тележку для имитатора сделали управляемой.

Тем временем начали строительство второго спуска. На этот раз вместо тележки и рельса натянули трос, который шёл почти три километра над территорией учебного лагеря и крепился к многотонному бетонному блоку в зоне посадки.

Куда проще был имитатор сброса техники — сложная конструкция из толстых стальных швеллеров, высотой всего в тридцать метров и имитирующая наклонное падение на разной скорости. Этот имитатор установили в сторонке от остальных тренажёров. Мы с Берси постарались на славу — было потрачено немало сил и вот, уже на третий день я пригласил Василия Афанасьевича в тренировочный лагерь. Приехал он на чёрном ЗИСе и самолично удивляясь и цыкая зубом, забрался в тренажёры, опробовав добрую половину из всех установленных наземных. Высокую мачту на горизонте он видел, но к ней, где я его ждал, подошёл последней. Протянул руку:

— Постарались на славу. Что, уже управились?

— Да, есть хорошие рабочие, да и разработано это было заранее, — пожал крепкую руку Василия Афанасьевича, — зацените. Самый сложный тренажёр, почти над всем лагерем проходит.

— И что это такое? — он кивнул на огромную башню, около которой мы стояли. Башня была тонкая, всего десять на десять метров, сделанная из стальных труб, у основания — полых.

Я объяснил:

— Это главный наземный тренажёр. Имитатор десантирования. Наверху установлена копия десантной кабины Ан-2, поехали, покажу.

— Ну поехали, — он зашёл в лифт следом за мной. Лифт был спецефический — подъёмная платформа, огороженная лишь трубчатой арматурой. Так что Василий Афанасьевич рассмеялся, пока ехали:

— Слабые могут уже здесь обосраться.

— И правда.

Ехали мы на высоте в сотню метров, ветер бил в лицо, под ногами — пропасть. Василий Афанасьевич, насколько я знал, не раз прыгал, так что не боялся высоты. Я тоже. Мы доехали наверх, там был установлен фюзеляж АН-2. Василий спросил:

— И почему именно этот самолёт?

— Это следующий этап, перед настоящим прыжком. АН-2 — это настолько успешный самолёт, что будет летать ещё десятки лет. Зуб даю.

— И почему же? Вроде обычный...

— Невероятно прост и надёжен. Предельно прост и дёшев в обслуживании, поэтому заменить его не удастся ещё очень долго. В ВДВ — он выполняет роль самолёта для парашютной подготовки.

— Хорошо, поверю на слово, — Василий осмотрелся, когда ограждение лифтовой кабины отъехало в сторону и мы оказались внутри фюзеляжа, — а тут неплохо. О как, даже стопор есть...

И правда, дверь кабины была закрыта двумя балками с знаком "кирпич". Я пояснил:

— Открываются по команде из кабины. В данном случае — после нажатия вот этой кнопки, но только после того, как мы подцепимся. Хотите прокатиться?

Он посмотрел на меня пристально.

— Уверен?

— Да. Это самый большой и крутой в мире аттракцион, — я подвёл вручную тележку, взял укладку парашюта и предложил её Василию Афанасьевичу.

— Ну тогда одевай. Только ты следующий!

Надел на него парашютную сбрую. Это было не так то просто, парашютный комплект скопирован мною с современного и, несмотря на всё, крайне удачно сделан. Восемь ремней — на бёдрах, талии, плечах, два подерживающих вдоль тела от набедренного через плечи... Сбруя крепилась к тележке четырьмя обычными кронштейнами. Я пояснил:

— Вообще-то можно спускаться и на одном тросе, но тогда будет болтанка, поэтому сделал четыре. Внутри тележки установлены аварийные стопоры и регуляторы скорости, позволяющие имитировать порывы ветра, болтанку, разную скорость самолёта на сбросе...

— Это как?

— Сейчас, заведём двигатель, — после того, как я подцепил Василия Афанасьевича к тележке, завёл мотор. Мотор был установлен в трёх метрах от люка и давал мощный поток ветра. Наконец, последнее приготовление — дал товарищу генералу очки, плотно одевающиеся на голову. Он одел их и спросил:

— Скоро уже? А то чувствую себя дураком.

— Нет, уже всё. Ну что ж... — я бахнул рукой по крайной кнопке, — Поехали!

Стопоры открылись и тележка медленно поехала по фюзеляжу, разгоняясь, перед выходом она остановилась и резко вышла наружу. Я только слышал отборный мат.

Что ж, повторить все процедуры с собой сложности не было, так что ещё перед тем, как василий доехал, я полетел следом. И правда, это очень хороший аттракцион — сначала резкий удар ветра, а потом скорость, скорость, скорость. Земля казалось приближалась очень быстро, но скорость на спуске была до трёхсот километров в час и болтало очень сильно. Где-то на половине скорость нормализовалась на сотне и я пролетел через "игольное ушко" вилки поддерживающего механизма.

Желудок прилип к лёгким, сердце ушло в пятки, перегрузки до трёх G, немного, честно говоря. Снизившись до сотни метров, рельс пошёл прямо. Под ногами пролетал весь учебный центр с его многочисленными тренажёрами и полосами препятствий. Наконец, у самой земли, тележка затормозила и стальные тросы внутри тележки освободились, наклонно опустив меня на землю на скорости в двадцать километров в час, тележка остановилась, а я завалился на землю. Ох, как же это было круто! Всякие диснейленды с американскими горками отдыхают — там хотя бы есть твёрдые тележки, а тут — руками даже вцепиться не во что, кроме собственной одежды.

Василий стоял и курил рядом. Я отправил обе тележки со сбруей обратно, они с жужжанием поехали медленно назад.

— Ну как?

— И правда, крутая горка, — ответил он, — будь у нас такая раньше, не пришлось бы летать вообще!

— Это не самый весёлый тренажёр, Василий Афанасьевич. Есть аэротруба, вот где десантникам будет полезно побывать!

— Это ещё что за зверь?

Через двадцать минут он уже с гаканьем и гиканьем летал по аэротрубе. Ещё бы — диаметр у неё пятьдесят метров, высота — шестьдесят, при этом внизу натянута защитная сетка. Летать на потоках ветра — это и правда круто, ощущения — непередаваемые. Незабываемые. Я даже переодеваться не стал, а вот Василию Афанасьевичу предложили специальный костюм, который он одел поверх одежды и радостно летал минут двадцать, прежде чем рыбкой не нырнул в сетку и полез на выход. Я приземлился следом. Он выбрался через люк в стене и привалился к стенке...

— Ох, это просто... — другими словами, нежели матом, такие эмоции не описать.

— Теперь верите, что мы подготовим нужных людей в срок?

— Ну, парашютная подготовка налажена просто восхитительно, — кивнул он, — будь у меня это всё...

— У вас есть это всё. Или вы думаете, я для себя это всё построил? — удивился я, — Всё для десанта, коим командуете вы. Я тут только техник и авиатор.

— Спасибо, — он протянул слегка потряхивающую от адреналина руку, улыбнулся, — очень и очень хорошая новость. Спасибо. Теперь заживём... Да мы теперь можем каждого пентюха через НПП провести, это просто чудесно... — выдохнул, — пойдём. Не могу сидеть.

Ну и правильно. Я пошёл следом за Василием, который был пока на адреналине и поэтому крайне радостный и позитивный. Он осмотрел всё это великолепие, после чего спросил:

— А что по поводу оружия? Тир есть?

— Есть, тир есть. Пойдём.

— Нет, потом... хотя... пошли, хочу посмотреть на оружие, которое вы можете дать.

В тире я уже вытащил из принесённых рабочими коробов ручные пулемёты РПД, пулемёт Василию Афанасьевичу сходу понравился своим ленточным питанием и небольшим весом. Он лично отстрелял целую ленту длинными очередями по движущимся мишеням. Мишени в тире были специфические — появлялись быстро, двигались... Дальность стрельбы тут приличная, а тир был в заглублении, обложенном бетонными стенами. Поэтому стрелять тут можно не опасаясь рикошетов.

Наконец, настрелялся Василий Афанасьевич. Особенно ему понравился пистолет-пулемёт с затвором наплывающим на ствол — ультра-короткий ПП. Самым интересным для товарища оказался пистолет-пулемёт "Шелест". Изготовлен он был с интегрированным глушителем и стрелял патронами СП, с дозвуковой пулей. Поначалу товарищ оказался очень и очень скептически настроен, но стоило дать очередь, которая по звуку практически бесшумной оказалась, он удивлённо вскинул брови:

— Это как?

— Глушитель, патроны с отсечкой пороховых газов, дозвуковая пуля с минимальным звуком полёта пули. Прицельная дальность всего четыреста метров, но эффективен на двухсот-трёхсот, не больше.

— Брамит, да?

— Не, брамит это совершенно иное. Он берёт обычную пулю и блокирует газы в глушителе, в этом ПП газы даже не попадают в ствол, они запираются в гильзе. Глушитель — убирает воздух, который движется пулей по стволу вперёд. Это самый тихий ПП в мире.

— Да, странная штука.

Товарищ ещё не осознаёт, насколько он важен.

— Это самое эффективное оружие для внезапного нападения. Хотя бы потому, что позволяет диверсанту или штурмовой группе атаковать врага так, чтобы не подняли тревогу.