Я демон! Что это меняет?

— Придурок! — Так грубо и стремительно демон еще никогда не захватывал власть над моим телом. Ошеломленный его ударом, я даже не способен был соображать. Очнулся только через секунду, всей спиной ощущая, как сзади распахнула огненную пасть преисподняя. Потом меня толкнула раскаленная огромная ладонь, я упал, а она пронеслась дальше, сминая торговые палатки и приводя весь рынок в состояние паники. К счастью ничего, кроме уборных, не загорелось, но, когда я оглянулся, на их месте осталась только лужа расплавленного камня. Вау!!

— Зато гномы подумают, что я погиб, — попробовал найти я хорошее в этой ситуации.

— Тогда перекидывайся, и уносим ноги, пока нас не увидели! — скомандовал Демон.

Правильно! Я перекинулся обратно в дроу, лежа на земле, чтобы не привлечь ничьего внимания своим огромным ростом. Приняв облик Райнэра, я вернулся за Сатторией под изломанный и покореженный навес, и вместе с разбегающимся народом мы помчались подальше от рыночной площади.

— Даже не надейся, что он был один, — говорила мне эльфийка, когда мы уже торопливо шагали в сторону таверны. — Люди никогда так не работают. Скорее всего, Грак нанял звено из Лиги убийц, так что тебе разбираться еще с четырьмя. А если они так хорошо оснащены... — она прерывисто вздохнула.

— Да ладно, Сатти, кто предупрежден, тот вооружен, — я попытался ее успокоить. — Просто будем осторожней теперь.

— Значит, ты все-таки чего-то боишься, Райнэр? А я уже подумала, что в тебя демон вселился, — Сатти нервно усмехнулась.

— Придумаешь тоже, — буркнул я, а в голове хохотнули.

В зале таверны нас поджидали Олод и Клэр. Вампирша смерила меня хмурым взглядом, немного задержав его на кольчуге, и недовольным тоном произнесла:

— Что вы так долго? Я уже давно вернулась, кони оседланы, припасы упакованы... Или мы не торопимся?

— Торопимся, — заверил я ее. — Даже больше, чем раньше, — шагнул к Олоду. — Ну что, зеленый, ты с нами?

— Да, — он глубоко вздохнул. — Саор отправил меня с отчетом в Гордор, так что нам по пути.

— Тогда держи, — я развернул ветошь, в которую было обернуто лезвие Дрына, и передал топор изумленному орку. — И вот еще, — отдал ему один из засапожных ножей и кастет. — Трактирщик! — Когда толстяк выкатился на мой зов, я показал ему три золотых: — Найдешь мне новые сапоги, пока я пообедаю, — монеты твои. Не найдешь — моей станет твоя дочка. Все ясно?

Сапоги были у меня еще до окончания обеда. Красный взмыленный трактирщик принес их, когда я допивал пиво. Я отдал ему честно заработанные золотые и подмигнул его дочке, которая то и дело выглядывала в зал из-за дверей кухни, а с появлением папаши надула губки и чуть не плача убежала на двор. Я ее понимал: будь я девушкой, то и сам бы на нынешнего Райнэра накинулся -кажется, я опять оставил лишние объемы после перевоплощения... Саттория, понятное дело, уже не удивлялась, только косилась в мою сторону с явным удовольствием, а вот Кларисса рассматривала меня совершенно открыто и с все возрастающим подозрением. Один Олод ничего не замечал, увлекшись разглядыванием новой игрушки.

Дрын ему откровенно понравился, и я чувствовал, что это взаимно: от громадного топора исходило такое довольство, будто он был старым псом, отыскавшим давно пропавшего хозяина. Лезвие, по которому проводил пальцами орк, тихо звенело, а тот не мог удержаться и ласкал ладонью темное полированное дерево топорища, ощупывал каждый уголок насечки на нем, поворачивая топор то одним боком к себе, то другим.

— Олод, это топор или секира? — прикинулся я дурачком.

— Секира, конечно, — здоровяк поднял на меня удивленный взгляд.

— Так и знал, — кивнул я, пряча усмешку.

Кларисса фыркнула, у Саттории приподнялись уголки губ. Олод недоуменно пожал плечами, а потом улыбнулся как ребенок:

— Правда, она красивая?

Тут уже мы не удержались и заржали все втроем.

— Ты не против, если вашу свадьбу мы сыграем уже в пути, а, зеленый?

Олод побагровел, но потом усмехнулся:

— Но ведь действительно — она красивая!

Глава 13

Конюшни в Академии всегда были переполнены, а так как студенты нуждались в лошадях крайне редко, то обычной практикой было сдавать скакунов на постой фермерам. Утром Клэр послала весточку одному такому фермеру, и он пригнал вампирше ее вороную, а также двух верховых лошадей для меня и Сатти и крепенького конька под поклажу. Теперь они дожидались нас на заднем дворе вместе с громадным гнедым мерином, которого Саор выделил Олоду для курьерской миссии.

Я осмотрел скакунов, предназначенных для меня и эльфийки, и скрепя сердце должен был признать, что они весьма и весьма неплохи. Не так хороши, как дроуские драги, но в настоящей ситуации выбирать не приходилось: на лошадей сейчас был такой же спрос, как и на сапоги, и счастье, что они вообще нашлись. Поэтому я рассчитался за них и за сбрую с фермером и с завистью глянул в сторону игризки Клэр.

Этот геномод был выведен вампирами и прекрасно переносил суровые условия Суммиттарра с его безводными пустынями и мертвыми скалами. Поджарое жилистое тело, легкие точеные ноги, сухая шея и узкая морда говорили, как мало нужно этому животному для выживания. Не существовало породы более неприхотливой, чем игризы и в то же время, не было лошадей горячее. Игризы — жеребцы настолько славились своей агрессивностью, что появилась поговорка 'Посади детей на игризов и они выиграют за тебя войну'.

Грива вороной с вплетенными в пряди цепочками была заплетена таким образом, что образовывала частую сетку, свисающую по обе стороны от шеи лошади наподобие кольчуги. Тонкие жилистые ноги до колен защищала обмотка из кожаных полос с шипами-заклепками. Иногда поверх кожи наматывалась еще и тонкая колючая цепь, но сейчас, перед дальним походом, в ней не было нужды, и игризка гарцевала на легких ногах. Ее шипованые подковы высекали искры из булыжников, которыми был вымощен двор. Кольчужной попоны, обычной на игризах в бою, сейчас тоже не было, но я не сомневался, что она упакована в одной из седельных сумок: игризы были неимоверно дорогими, и владельцы берегли их как зеницу ока. От лошади исходил острый характерный для этой породы запах.

— Привет, Пряная! — я слегка поклонился кобыле: существовало поверье, что расположенная к кому-нибудь игризка отдает ему своего жеребенка. Вампиры не подтверждали это мнение, но и разубеждать в нем не спешили, поэтому Райнэр, как и многие другие воины, не терял надежды обзавестись когда-нибудь подобным животным, ведь купить подобного скакуна было невозможно — их получали только в дар.

Вороная скосила на меня злой взгляд отсвечивающих красным глаз и пренебрежительно фыркнула. Я усмехнулся:

— Фыркай, фыркай, твою госпожу я уже объездил, значит, и тебя обломаю. Запомни, ты должна мне жеребчика!

Пряная притопнула задней ногой и раздраженно махнула раздвоенным хвостом с костяными жалами на концах каждого отростка. Обычные лошади, привязанные рядом с ней, заволновались. Я подошел к рослому буланому жеребцу, которого выбрал для себя. Конь был агардинской породы и отличался горделивой посадкой головы на крутой шее, длинными, но крепкими ногами, прямой спиной и мощной грудью. Это была боевая и при этом достаточно быстрая лошадь. Почему фермер решил продать производителя с такими великолепными данными, я понял, когда попытался навьючить на него сумки. Буланый попятился, до предела натянув повод, которым был привязан к коновязи, и стал угрожающе бить копытом. Он даже попытался куснуть меня, когда я подтягивал ему подпругу, но Чешуя надежно защитила мое плечо от конских зубов.

— Ну, ты, конина! — рявкнул я, стальным захватом зажимая жеребцу ноздри. — Еще раз так сделаешь, станешь мерином, понял?!

Но до конца он понял только после того, как я, предварительно убедившись, что один во дворе и из окон гостиницы и кухни за мной никто не следит, выпустил край Голода и мазнул им по упрямой животине. Буланый сильно вздрогнул, захрапел, по шкуре его пробежала дрожь, он присел на задних ногах, будто они враз потеряли всю силу. 'Будешь упрямиться, скотина конская, — висеть тебе на крюке ободранной тушей!' — добавил я мысленное внушение, ярко представив в воображении соответствующую картинку и спроецировав ее в сознание строптивого жеребца. Тонко заржав, тот выкатил глаза и осел на зад.

— Что это с ним?

Во двор вышли мои спутники, нагруженные сумками с провизией.

— Да так, повторяем азы дрессировки. Это была команда 'сидеть'.

— Такой умный конь? — Похоже, Олод принял все за чистую монету. — А мне вначале показалось, что фермер сбагрил вам тупую злобную скотину.

Орк прошел мимо сидящего на заду жеребца и перевалил мешок с запасом зерна для лошадей со своих плеч, на спину чалому коньку и стал закреплять поклажу ремнями.

— Это мне-то? Зеленый, да человечек просто не посмел бы!..

Олод пожал плечами:

— От людей всего можно ожидать. Тем более, что достать сейчас приличную лошадь — большая проблема: половина студентов академии осталась на своих двоих, и все торопятся уехать.

— Да, мне стоило большого труда уговорить фермера продать лошадей, — Кларисса передала орку пузатую сумку с припасами, на которые расщедрился трактирщик после очередного золотого. — Вначале он предлагал мулов.

— Мулов для дроу?! — от возмущения Саттория уронила свою сумку на землю. Внутри что-то жалобно звякнуло.

— Заграбыст тебя раздери, Сатти, там же бутылки! — воскликнул Олод и поспешно присел возле сумки на корточки. — Фууух... вроде все цело.

— Только о пойле и думаешь! — Саттория была в бешенстве. — Совсем в тебе чести нет, орково отродье!

— Полегче, высокородная! — Олод встал и навис над эльфийкой как скала над пригорком. — Честь чести рознь, пускать пыль в глаза холопам орки не станут, но за свои слова отвечают всегда!

— Олод, уймись, — я потянул своего жеребца за повод, заставляя его подняться на дрожащих ногах. — И ты, Саттория, тоже. Не нравятся кони — можешь прогуляться до Драгнара пешком.

Саттория высокомерно вздернула подбородок, но промолчала и подошла к своей кобылке. Это была темно-серая с яблоками трехлетка тоже агардинской породы. Она отшатнулась и едва не взбрыкнула, когда я приблизился, чтобы помочь Сатти навесить сумки ей на спину. Рассерженный упрямством лошадей, я ухватил кобылу за гриву и заставил стоять на месте, при этом в горле у меня сам собой родился низкий, но будто бы не угрожающий рык, скорее даже тихое монотонное ворчание. Лошадь повернула ко мне голову, несколько раз с шумом втянула воздух с моим запахом и вдруг совершенно успокоилась.

Мда... и откуда у меня такие умения?

Закрепив поклажу, мы вскочили в седла и тронулись в путь.

Время давно перевалило за полдень, но мы единодушно решили не откладывать выезд на завтра. Я торопился покинуть город как можно скорее, надеясь, что оторвусь от убийц. Олоду необходимо было поскорее доставить донесение совету старшин оркских кланов. Клэр спешила застолбить место в другой магической школе, а Саттория задалась мыслью рассказать отцу о сговоре гномов и эль. Мы договорились ехать, не останавливаясь, пока не сядут обе луны, а до этого момента было еще много часов, за которые могли отъехать от города лиг на пятнадцать-двадцать. До границы с Суммиттарром было около ста лиг, а потом еще приблизительно пятьдесят до спрятанной в укромной горной долине Смайты. В общем, наше путешествие до ближайшего портала могло растянуться на неделю. Оставалось надеяться, что задница Райнэра приучена к такому долгому пребыванию в седле.

Оказалось, что переживал я зря: мы с моим конягой двигались, как одно целое, тело без труда уловило ритм лошадиного шага и идеально к нему подстроилось практически без участия сознания. Я не пытался как-то это контролировать и не вникал в суть процесса — рефлексы есть, работают, и ладно, а мне хотелось просто расслабиться. За минувшие несколько дней я настолько эмоционально вымотался, что был бы рад уступить бразды правления телом Демону или Светлому, и даже Джару, лишь бы меня оставили в покое и дали просто поспать в тишине, не отвлекаясь на существование всего этого магического кавардака вокруг. Пока мы ехали по городу, я честно заставлял себя быть внимательным, помня о моей роли телохранителя и о собственных проблемах. Но когда ровная брусчатка улиц сменилась грубым булыжником тракта и по обе стороны от дороги потянулся однообразный загородный пейзаж, мое сознание само собой отключилось, и я пустился в плавание по тайному миру бессознательного.

Мне приснилось, что я огромный волк и бегу по унылой серой равнине, покрытой редкой травой, совершенно не пахнущей и мертвой. Мерный топот лап передавался земле, и от меня, словно круги по воде, во все стороны расходились волны вибрации, вместе с которыми разносилось и мое сознание.

Я осознал, что справа от меня высятся горы.

Высоченные пики оплавлялись и таяли от внутреннего жара, как свечной воск, но при этом не становились ниже — давление магмы постоянно выталкивало их из земной коры вверх, и я знал, что это будет продолжаться вечность. Это был мой Демон.

Слева серебрился океан кристально чистой воды с островами гигантских айсбергов — это Светлый. Я удивился, что он так огромен, а ведь казалось, что он самый слабый из нас троих.

Потом мое сознание вернулось в тело волка, бегущего по равнине, с одной стороны ограниченной плавящимися горами, а с другой — нетающими льдами. Сомкнутся ли эти крайности когда-нибудь? И что тогда будет со мной?

Об опасности меня предупредил туман. Равнину стремительно затянуло мутно-серой пеленой, освещение изменилось и, задрав косматую голову кверху, я увидел танец двух лун в зените: Элл стоял напротив Эллаи, и вместе они заливали землю призрачным, но достаточно ярким светом. Вдруг я осознал, что в моем сне не было лун, как не было и ощущения жесткого седла под седалищем, да и тряская рысь лошади совсем не походила на текучий бег волка.

Я проснулся, всем естеством ощущая опасность, и уже чисто рефлекторно стал выстраивать матрицу боевого тела. Конь подо мной почувствовал прибавление веса и сбился с размеренного шага. Это привлекло внимание Сатти — я ехал сразу за ней, последним в колонне. Она оглянулась, и по ее расширившимся глазам стало понятно, что моя трансформация не осталась незамеченной. Эльфийка ничем больше не выдала своего удивления и спокойно отвернулась, но я знал, что сейчас она сканирует местность истинным взглядом на предмет опасности, вынудившей меня начать перекидываться. Умница!

Вскоре мне пришлось приостановить перевоплощение — большего веса спина моего коня просто не выдержала бы, а спешиваться я не хотел, чтобы не вызвать подозрений у тех, кто устроил нам тут засаду. Конечно, выглядел я теперь не супер: маленькая голова дроу на теле, комплекция которого больше подходила для орка, но приходилось мириться с таким нелепым видом ради маскировки. Я не сомневался, что предстоит бой, внутри меня уже разгоралось пламя азарта и предвкушения. И что странно, я никак не мог разобраться, кому принадлежали эти чувства, мне или Демону?