Галопом по Европам. 2-й день

— И вот тут пришло время обратить внимание вот на какой момент. Мы с вами уже довольно долго едем через Польшу, но я не попытался дать вам какого-то общего представления об истории страны, к которому вы могли бы прикладывать новые подробности, выясняемые по ходу маршрута. Для вас мои рассказы являются как бы элементами мозаики, которую вы складываете буквально с нуля. Должен вам сказать, что это моя сознательная политика. Потому что создание даже базового представления об истории Польши, которое действительно способно послужить основой для новой информации, потребует довольно много времени. Для этого пришлось бы отказаться от всего, что я вам уже успел рассказать, и от того, что расскажу в ближайшее время. Поэтому с моей точки зрения это была бы неверная стратегия. Поэтому мы продолжил терпеливо складывать эту мозаику, и, уверяю вас, к Варшаве она у вас уже сложится.

Приключения местных чиполлин ( а как еще назвать коренных обитателей луковых земель ) в России вызвали у Ромки улыбку. Действительно, если за сто лет четыре раза меняется власть, это уже неудобно. Только привыкнешь к одним начальникам, как надо привыкать к другим. Все равно, если бы у самого Ромки каждый год школа менялась. Кошмарррр!!!!

При этом, слушая Андрея Аркадьевича, мальчишка не переставал следить за происходящим за окном. Болото плавно перешло в придорожную рощицу. Потом шоссе стало довольно круто заворачивать вправо, и один за другим попались два указателя. Один сообщал, что именно вправо идет главная дорога и именно по ней лежит путь в Варшаву. А прямо дорога второстепенная и ведет она в два каких-то других города. А второй стенд, расположенный ближе к концу виража, о главности дорог ничего не утверждал. Просто сообщал номера автострад и что прямо Варшава, а налево Люблин и еще что-то.

— И как раз сейчас у нас есть немного времени, чтобы слегка систематизировать эту мозаику. Коль скоро история Лукувской земли заставила нас вспомнить о Великой Моравии, то попробуем разобраться, какое влияние на польскую историю оказало это государство. Вот честно говоря, так и подмывает пошутить и ответить на такой вопрос одним словом: "неоднозначное". Это абсолютная правда, которая ничего не объясняет. Если говорить серьезно, то сразу отмечаем несомненный факт, это было первым государственным образованием на территории современной Польши. Но тут же надо добавить, что для самой Великой Моравии ее "польская" территория была окраиной, причем совсем не стратегической. Верховья Вислы, вошли в состав державы на пике ее могущества, во время правления Святополка Первого, в 70-е годы IX века. И, судя по всему, Святополк сделал это просто потому, что имел возможность расширить границы своей страны и воспользовался ею. Никаких стратегических намерений он не преследовал.

Загадочная Великая Моравия очень занимала Ромку. Он никогда и ничего не слышал о таком государстве. И по всему выходило, что это Чехия. Очень интересно. Надо будет вечером у Ирки обязательно спросить.

Но не смотря на погруженность в загадку таинственной Великой Моравии, после завершения виража мальчишка сумел заметить указатель, что через 45 километров будет еще какой-то город. Сколько осталось до Варшавы, на указателе написано не было.

— В самом деле. Присоединение верхнего течения Вислы не диктовалось национальными интересами. Как я уже сказал, Великая Моравия была чешским государством, а висляне — лехитами. Да, конечно, братья-славяне, но именно братские народы зачастую становятся самыми злыми врагами. Не было в этом и военных преимуществ: северная граница государства сместилась с горных перевалов на равнину. Сами понимаете, в случае войны горы защищать намного легче. Не было преимуществ торговых. С одной стороны, среднее и нижнее течение Вислы оставались не подконтрольными Великой Моравии, с другой, моравским купцам и до присоединения вислянских земель никто плавать по Висле не запрещал. Наконец, с культурной точки зрения, цивилизованным моравам у полудиких вислян учиться было практически нечему. И, опять же, если что-то хотелось перенять, то это можно было бы сделать и не присоединяя их к державе, вражды между Моравией и вислянами не было.

По-прежнему слушать Андрея Аркадьевича было интереснее, чем смотреть в окно. Там была таинственная Великая Моравия, древнее славянское государство, о котором ничего не написано в Ромкином учебнике. А тут только поле с островками зелени и большим лесом вдали. Регулярные съезды в шоссе прямо в распаханную пашню, которые не давали забыть мальчишке о том, что они едут по Стране Безумных Тупиков. И указатель с названием города, которое он не столько прочитал, сколько понял. Mi?dzyrzec Podlaski значит Мендзыжец-Подлясский.

И, что тоже было уже привычным, после указателя ландшафт не изменился. Все то же поле с островками зелени и лес вдали.

— С другой стороны, как довольно мирно висляне в состав Великой Моравии вошли, так же мирно вскоре и ушли. Правда, причина их ухода была все-таки военная. После смерти в 894-м году Святополка Первого усилился натиск венгров на южную границу страны. Наследники князя не сумели оказать должного сопротивления. Официально считается, что в 907-м году под Братиславой венгры разбили объединенную армию Великой Моравии и Баварии, в бою погибли великоморавские князья и на этом история страны закончилась. У историков есть сомнения, что сражение проходило именно под Братиславой, есть сомнения в том, что именно в нем погибли оба брата-князя. Но в главном официальная версия права: в начале Х века история Великой Моравии заканчивается.

— Возникает резонный вопрос: а почему здесь не началась история Польши? Прежде всего я опять скажу, что однозначных ответов на такие вопросы история не дает. Можно предположить, что висляне позаимствовали из Моравии в первую очередь познания в области ремесла, культуры, торговли, а не государственного строительства. Плюс, среди вождей вислян не нашлось человека, готового взяться за очень сложное дело объединения лекхитских племен. И, наконец, у Малой Польши было не так уж и много времени. Потому что примерно через двадцать пять лет, где-то около 935 года на севере родился человек, который поставил перед собой задачу объединить родственные племена в единую страну. Поставил и выполнил.

Как-то быстро все закончилось с Великой Моравией. Правда, у Ромки осталась уверенность, что разговор о ней еще пойдет: когда они доедут до Чехии и Словакии. Битва под Братиславой в этом мальчишку окончательно убедила: ведь Братислава это столица Словакии и находится она рядом с чешско-словацкой границей.

А пока Андрей Аркадьевич концентрируется на истории Польши, и это правильно. А то у Ромки целостной картины польской истории никак не получалось. Получалась та самая рассыпная мозаика. Может, сейчас что-то сложится, ведь экскурсовод начал с самого начала. И даже на очередную мини-речку, которую автобус переехал по мини-мостику, отвлекаться от истории Польши не стал. Если, конечно, это именно речка, а не дренажная канавка.

— Звали этого человека князь Мечислав, но в истории он остался под сокращенным именем Мешко. Получив в наследство от своего отца небольшое княжество в земле племени полян, он создал обширную державу, включившую в себя земли большинства лекхитских племен, а так же некоторые земли соседей, вместе с проживавшим там населением. Причем, что интересно, летописи не кричат о его особых военных успехах. Большинство территорий подчинились ему в результате дипломатических переговоров. Конечно, не в современном смысле дипломатических, но главное, что объединение носило в основном мирный характер.

Ромка недоуменно захлопал глазами. Откуда в Польше поляне? Поляне же жили на Днепре, как раз там, где Киев. Что за ерунда?

— Центром нового государства стала столица наследственного княжества Мешко, город Гнезно. А земли полян, превратившиеся в ядро новой страны, постепенно стали называть Великой Польшей. Кстати, при взгляде на карту сразу бросается в глаза, что по площади Великая Польша заметно уступает Малой. Что тут можно сказать? Мне вот хочется вспомнить русскую народную поговорку: "Мал золотник, да дорог".

С полянами яснее не стало, разве что стало понятно, что Андрей Аркадьевич не случайно оговорился, а совершенно уверен в своей правоте.

Тем временем автобус проскочил мимо небольшого островка невысоких, но густых деревьев. На гордое звание рощи островок категорически не тянул из-за малых размеров, но смотрелся красиво. А потом проехал мимо какого-то склада ГСМ. Толстые, похожие на сардельки цистерны и стояли вертикально, и лежали горизонтально на специальных подложках.

— Конечно, первая столица Польши является очень интересным туристическим объектом. И вот когда мы в агентстве планируем такие обзорные экскурсии по Восточной и Центральной Европе, то практически всегда встает вопрос: Гнезно или Познань. Эти города расположены недалеко друг от друга, но далеко от восточной границы Польши. Осмотреть оба в первый день поездки нереально, задерживаться на второй день в Великой Польше неоправданно. Получается, что надо чем-то жертвовать.

— В нашем случае мы решили пожертвовать Гнезно ради Познани. Потому что оба города имеют очень древнюю историю, но, уступив столичный статус Кракову, Гнезно превратилось в меленький провинциальный городок, в дальнейшей истории Польши заметный роли не сыгравший. И наоборот, став важным городом еще во времена Мешко Первого, Познань остается таким и до наших дней.

Ромка пока еще не успел угомониться и поэтому хотел посмотреть все. Вообще все. Но прекрасно понимал, что это невозможно. А значит, нужно смотреть то, что дают. Дали Познань, значит Познань. Дали бы Гнезно, стал бы смотреть Гнезно.

А за окном пока что "давали" поле, лес на горизонте, отдельные строения где-то вдали. А потом в поле ушла очередная грунтовка с очередным, довольно скромным в этот раз, крестом у развилки.

— Возвращаясь к правлению Мешко Первого, надо обязательно отметить, что его заслуга не только в том, что он собрал в единое государство земли большинства лекхитских племен. Но и в том, что это государство после его смерти не развалилось на отдельные части. Кончено, тут многое зависело от его старшего сына и наследника Болеслава, жесткими мерами удержавшего в своих руках единоличную власть. Но мы ведь знаем, что этого недостаточно для сохранения единства, если люди не хотят. Люди хотели. Ни одно племя не подняло мятежа после смерти Мешко, так что Болеславу достаточно было стать первым и единственным в своей семье.

— Как Мешко добился такой поддержки? Да в общем-то простыми методами. Прекратил междоусобные стычки, в которых гибли люди. Обеспечил надежную защиту от набегов соседей. Поощрял ремесла и торговлю. Строил и укреплял города. И крестил Польшу. Если в нашей истории Древнюю Русь как единое государство создал, пожалуй, Олег Вещий, а христианской ее сделал Владимир Великий, то в Польше Мешко Первый сумел сделать и то, и другое.

Ромке непривычно было, что Андрей Аркадьевич называет русских князей не так, как в школе. Вроде одно и то же: Вещий Олег и Олег Вещий, а на слух огромная разница. И Владимир Великий это совсем иначе воспринимается, чем Владимир Красно Солнышко. Но в целом понятно.

Так же как понятен был информационный щит, мимо которого проехал автобус: прямо Варшава, налево Мендзыжец-Подляский, а налево... Если поедешь налево, то тоже куда-нибудь попадешь.

— И, конечно, нельзя пройти мимо вопроса: а какие конкретно территории подчинил князь Мешко? Так вот, на протяжении всей жизни князя его владения постоянно расширялись и достигли максимума в год его смерти, 992-й от Рождества Христова. В этот момент под его властью, помимо Великой Польши и нескольких мелких областей, находились так же Мазовия и Сандомирская земля, то есть северная часть Малой Польши. Официальная польская история считает, что ему также подчинялись Силезия, Поморье и Червонная Русь, но за пределами Польши эти утверждения считаются сомнительными. Хотя в том, что Мешко искал возможности присоединения этих земель, сомнений нет. И младший современник Мешко, в 992 году ещё не старый, но уже опытный и сильный правитель, киевский князь Владимир Святославович, которого мы сегодня называем Владимир Великий, Владимир Креститель, Владимир Красно Солнышко, конечно, понимал, что червеньские города станут причиной очень жесткого противостояния между Гнезно и Киевом. Потому что небольшая, но богатая территория с большим количеством развитых городов, с ремесленниками и купцами, могла стать замечательным украшением как Древней Руси, так и Древней Польши. Тут было за что сражаться.

Информационный щит предполагал перекресток, и автобус вскоре его действительно проехал. Боковая дорога вела в какую-то небольшую деревеньку. Востроглазый мальчишка рассмотрел домики и что-то вроде длинного приземистого коровника. Но это было так, фоном. Самое интересное сейчас, конечно, содержалось в рассказе.

Наконец-то Андрей Аркадьевич назвал Владимира Красно Солнышко так, как называли его в школе, и Ромка окончательно убедился, что речь идет об одном и том же человеке. Вот только в школе ничего не рассказывали, что Киевская Русь при Владимире граничила с Польшей, которая уже стремилась оттяпать у него Червонную Русь. Да там вообще ничего про Червонную Русь не рассказывали, будто ее и не было. Надо будет побольше узнать про эту таинственную Русь, а потом сделать про неё доклад. Обязательно надо!

— А вот насчет Подляшья и польские, и иностранные историки абсолютно согласны: оно в состав государства Мешко Первого не входило. Тут, конечно, возникает вопрос: а почему? Из того, что мы знаем о характере жителей Подляшья, утвердить свою власть ему было бы гораздо проще, чем в Поморье или Силезии. Трудно поверить, что Мешко этого не знал. Но какие-то обстоятельства его удержали. Какие именно, мы не можем точно ответить, поскольку наши достоверные знания о правлении Мешко Первого очень ограничены. Но можно предположить, что после присоединения Мазовии, создав крупное сильное государство, князь стремился добиться успеха на стратегических направлениях, и пренебрег второстепенными. Мы только что обсудили выгоды Польши от присоединения Червоной Руси. Или взять Поморье. Его присоединение означало прямой выход к Балтийскому морю и большое расширение возможностей торговли. А Подляшье в тот момент это всего лишь большая территория, владение которой не дает никаких выгод. Вероятно ее завоевание было отложено на потом. Поэтому получается, что мы с вами сейчас приближаемся не только к границе между Люблинским и Мазовецким воеводствами, не только к границе между Подляшьем и Малой Польшей, но и к границе самой древней Польши, Польши времен ее основателя, князя Мешко Первого.

— А когда же Польша пришла в Подляшье? Это произошло при сыне Мешко, князе Болеславе Храбром. Когда противостояние с Киевской Русью вылилось в военные конфликты, и древний Брест примерил на себя роль щита Руси от направления вспомогательного польского удара.

Ромке такой подход показался вполне разумным. Действительно, воевать нужно за то, что важно, а не за то, что плохо лежит. Умный был князь Мешко, наверное, потому и разошелся миром с Владимиром Красно Солнышко, не стал с ним за Червоную Русь драться. А вот Болеслав хоть и Храбрый, но не умный, раз на Русь полез. Сейчас, наверное, Андрей Аркадьевич расскажет, как киевляне ему бока намяли.