Алхимик с Земли. (общий файл)

— Нет.

— Швейк!! Прикрой!! — крикнул я и через пару секунд выскочил из укрытия. Так, есть три секунды, первая — бегу прямо, вторая — прыжок-перекат градусов на сорок вправо, вжимаюсь в землю и хлопаю ладонью с перчаткой по ней, начиная создавать стенку. Свист пуль. Слева от меня летит каменная крошка. Стенка заканчивает формирование, и я могу немного подняться. Ещё раз прикладываю руку и увеличиваю высоту, после чего прикасаюсь и делаю бойницу. Осматриваюсь. Плохо, пробежал где-то около четверти. Смотрю назад, засели, сволочи, не высовываются, ну да Вебер снайпер-то, а Швейк просто везунчик, боятся... Вздох-выдох, успокаиваюсь, осматриваю дальнейший путь, ну, вперёд. Снова вскакиваю и зигзагами вперёд, на этот раз пробегаю дальше, остановился лишь когда пули засвистели в опасной близости. Неплохо, за раз осилил полпути, можно без третьего убежища обойтись. За третий рывок преодолеваю остатки небольшой пустоши и вваливаюсь за ближайший валун. Краткий отдых...

— Швейк! Отзовись!

— Здесь! — донёсся от меня окрик слева. Я посмотрел налево, блин, его снова не видно, как он вообще так позиции выбирает?!

— Готовься прикрывать Вебера! Вебер, пошёл! — крикнул я и сделал револьвером выстрел по высунувшемуся вдалеке врагу. Не попал, но судя по тому, как тот быстро скрылся, пуля прошла рядом, слева раздалась пара выстрелов. Вебер тем временем уже копошился в первом укрытии, устанавливая растяжку. Тут раздалось ещё несколько выстрелов, и я услышал вскрик Швейка, враги тоже услышали и, вскочив, трое из них бросились вперёд. Я открыл огонь. Вебер закончил устанавливать растяжку и сделал пару выстрелов из бойницы. Ещё один враг упал. Тут застрелял Швейк, и враги снова попрятались. Я спешно заканчивал перезарядку, когда выскочил Вебер и понёсся к следующему укрытию. На удивление пока было тихо. Вебер добежал до второго убежища без единого выстрела... Хм, повезло ему, я посмотрел вдаль, высматривая ещё одну группу, которую ранее заметил ефрейтор. Так, тринадцать человек и ещё правее — восемь, при таком темпе будут тут через пять-семь минут. Тут раздался взрыв, и после чего сержант выскочил из убежища и через несколько секунд уже прислонялся спиной к соседнему валуну.

— Швейк! Ты как? — крикнул я.

— Пуля в бок, рикошетом, пока жить буду, боюсь, недолго... — донёсся до меня напряжённый голос.

— В деревне пока тут сидел никого не видел?

— Некогда, посматривать было, но пусто, вроде, — с перерывами проговорил он.

— Сейчас бегом туда и закрепляемся в самом высоком доме. Нам надо успеть добежать, пока они по холму подниматься будут...

* * *

Я прислонился к стене, поглядывая в окно, открывающее вид на основную дорогу деревеньки, и помассировал виски. Когда мы пробежали полпути, раздался взрыв, затем мы успели добежать до деревни, когда враг появился на верхушке холма и стал стрелять по нам. Мы забрались в двухэтажный дом, и пока Вебер делал перевязку Швейку, я запечатал двери и окна (просто соединил их со стенами), потом затащили Швейка на второй этаж, и я обрушил лестницу, после чего попытался укрепить стены. Вебер изредка постреливал из окна, смотрящего в сторону холма, а Швейк потерял сознание, ну, хоть кровь у него больше не текла.

— Патронов ещё много?

Вебер залез рукой в подсумок, пошарил пальцами и произнёс:

— Немного, всего около двадцать штук осталось, командир, а ты можешь их создать?

— Дай мне готовую формулу, и будут тебе патроны.

— А ты разве не знаешь её? Как ты боезапас к своей пушке пополняешь?

— У ваших винтовок калибр другой, немного отличается хим состав, мне нужно не меньше шести часов, чтобы формулу посчитать, и то не факт.

— А создать ещё одну пушку как у себя сможешь?

— Сейчас нет, у меня на уцелевшей перчатке лишь два круга — изменение формы и разложения элементов, а мел я с собой давно не таскаю, — я сплюнул с досадой на пол. Эх, расслабился, вот и получил.

— Как думаете, командир, когда помощь будет?

— Если они увидели ракету, что успел запустить Шнобби, то через час тридцать, от ближайшего аванпоста примерно столько на камазе ехать. Нам надо время тянуть... — ответил я и увидел перебегающего мужика от одного дому к другому. Выстрел, минус один.

— Вебер, у тебя там много?

— Да все сидят, не высовываются.

Я невольно задумался, продолжая отслеживать обстановку из своего окна. Прошло уже пять недель с момента разговора в "Приюте", обстановка накалялась, я сделал пару запасных перчаток, съездил несколько раз в соседние города, и после того, как я вновь вернулся, меня отправили прикрыть следы. В очередной раз пропали жители одной из деревень. И вот как всё обернулось... Из состава роты я, расслабившись, взял лишь половину, остальных оставил на прапорщика Финча, а вот замкома роты капитана Клауса взял с собой. Взрыва он, скорее всего, не пережил. Я вздохнул. Это будут долгие два часа.

* * *

Я открыл глаза, перед ними все плыло, закрыл их и сделал вдох, пахло кровью и спиртом. Ясно, больница. Последнее, что я помню — это щелчок курка пустой винтовки Вебера, и тот тип метает с первого этажа гранату, через бывший лестничный проход. Я кидаю в неё какой-то деревянный обломок, что подвернулся под руку, и граната, чуть отклонившись, попадает в старый шкаф и рикошетит обратно, миг она летит в проем, и тут вспышка, затем чернота.

Я ещё раз вздохнул и открыл глаза, чтобы в тот же миг увидеть перед собой нечто, это нечто отображало на себе все пороки мироздания и всю ошибочность человечества. Я спешно закрыл глаза, надеясь это развидеть, но услышал прокуренный бодрый голос...

— Ой-ёй, командир, вы уже очнулись! Ну славно же вас потрепало, скажу я вам!! Тем взрывом сложило весь дом!! Вы никак не могли выжить там! Шанс на это был ровно один на миллион, и он сработал! Вас откопали из-под разрушенного дома, но это ещё ничего, старого Швейка взрывом выбросило в окно, и сломал бы он себе шею, да угодил в отхожую яму.... Был всего один шанс на миллион, что вы выживете, и он сработал!! Я выиграл пари, командир.

— Шноббс!! Замолчи!! — рявкнул я и тут же пожалел об этом, по голове словно кувалдой врезали. Через несколько секунд, когда мне полегчало, я спросил:

— А что с Вебером, и как ты выжил?

— Представляете, командир, он не захотел, как вы испытать удачу, и выпрыгнул из окна, он щас в соседней палате со сломанной ногой и простреленной шеей валяется. А я, ну, когда я очнулся после взрыва и увидел, что рядом никого, и кто-то стырил мои гранаты, решил слегка помаро... кхм, поправить боезапас, как только я с этим закончил, я двинулся подаль... кхм, вам на помощь и встретился с группой противника! Я был храбр, как лев, и отбил у них, из их поганых лап рядового Детрита, и мы решили вновь убеж... кхм, идти к вам на помощь, но тут нас заметили, и мы отступили в деревню. Как красочно вы себя подорвали! Это было нечто, командир! Ну а потом пришла подмога и присвоила к себе все наши заслуги. Сэр, а вы повысите меня за проявленный героизм?

— Вон отсюда! — со стоном крикнул я, и Шнобби тут же испарился, словно его и не было. Тут в дверь зашла медсестра, и, посмотрев на меня, вышла. Через некоторое время зашёл врач.

— Здравствуйте, больной, я ваш лечащий врач — доктор Нокс, как ваше самочувствие?

— Жить буду, расскажите, что с моими подчинёнными? — я посмотрел на него холодным взглядом, знаю я этих эскулапов: от скуки раньше загнусь, чем выберусь, но на него мой взгляд не произвёл никакого впечатления.

— Сержант Вебер: сломана нога, прострелена шея, говорить будет примерно через неделю, пуля прошла очень удачно и артерии, и вены не задеты, голосовые связки лишь пострадали немного. Ефрейтор Швейк: обильная потеря крови, пуля прошла навылет, но рана весьма воспалена, может перейти в заражение, в текущий момент рану чистят. Рядовой Шноббс: растяжение правой руки и множественные ожоги, правда, учитывая его вид, ничего не изменилось. Рядовой Дитрит получил сотрясение мозга и стал сильно тормозить. Он, вероятно, будет комиссован. Ваше состояние — многочисленные ушибы, контузия и сильно посекло осколками ноги, в целом, функции сохранены и даже хромать, наверно, не будете. Тут вы всего час.

— Благодарю, доктор, а не могли бы вы потом нас в одну палату определить? Один сойду с ума от скуки.

Врач скривился:

— Даже Шноббса?

— Хм, его и Дитрита лучше отдельно.

— Хорошо, я посмотрю что можно сделать.

Комментарий к часть 3 прода 7

Слегка не удержался и все же вписал одного персонажа, из небезызвестной книги. тем не менее, намеки на тот фендом вряд ли еще будут. Просто не удержался)

мини спойлер: следующая прода — начало войны в Ишваре

========== часть 3 прода 8 ==========

* * *

Я сидел вторую неделю в госпитале. Скука была неимоверная... Мне удалось пробить разрешение себе на письменные принадлежности, и время потекло быстрее. Я рассчитал и выучил формулу для стандартных патронов к штатной винтовке, но ещё не практиковался в их создании. Сделал новые, заместо порванных, перчатки, и сделал с запасом — их теперь у меня четыре пары, по две пары на каждое сочетание алхимических кругов. Прочитал ещё раз свой исследовательский дневник и записал в него новую высчитанную формулу. Если взглянуть со стороны, то алхимия кажется всемогущей — она может изменять вещества, превращать холодным синтезом одни атомы в другие, восстанавливать недавно разбитые вещи, создавать различные предметы и изделия, но есть одно но. Это ментальная усталость самого алхимика — необходимо представлять все стадии процесса на очень высоком уровне. Лишь некоторые действия можно довести до автоматизма — безусловного рефлекса, но для возможности каждого такого преобразования требуется очень упорные тренировки... Помимо этого, как бы не была отработана реакция, мозг все равно устаёт, и число преобразований получается конечным... Именно поэтому государству выгоднее производить товары промышленным способом. Это в целом обходится дешевле, чем обучение одного специалиста, да и выпуск продукции не только больше — он ещё и плановый, что не удалось бы соблюдать, засадив за конвейер алхимика (т.к. у каждого свой уровень и предел). Впрочем, некоторые могут и за раз насоздать столько, что спровоцируют падение цен и нестабильность рынка... Впрочем, возможность экономического коллапса — и есть одна из причин, почему повсеместно, где распространена алхимия, существует запрет на превращение в коммерческих целях. Если кратко, то в народе называют его "Золотым законом", и суть проста: всякий алхимик, совершивший превращение чего-нибудь во что-либо ради продажи, является преступником. Хотя тут есть и лазейки, но особо с них не пожируешь, в основном это связано с тем, что согласно заветам Мудреца с Востока: "алхимия служит во благо всех людей", и таким образом просить деньги за услуги не является этичным, а вот принять предложение погостить или ещё какую-нибудь бытовую услугу — вполне. Еще одна причина, по которой алхимики могут в деньгах не нуждаться, просто — для изучения алхимии требуется очень много времени, необычайно много, и позволить его себе могли лишь обеспеченные люди. Следует заметить, что все алхимики — самоучки в той или иной мере. Нет школ, преподающих данную науку. Есть лишь различные трактаты и исследования. Что написано в одной книге, то не упомянуто в другой. Именно поэтому престижно быть гос. алхимиком — Государственная центральная библиотека содержит множество данных и исследований, к которым предоставляется обширный доступ. Именно туда и сдаются в итоге все научные труды. Как я узнал, даже с грифом "совершенно секретно" — тоже. Правда, последние зашифрованы и оформлены так, что если не знать, то и не поймёшь, имеет ли книга отношение к алхимии или же это просто художественная литература.... Хм... Что это за крики?

— Швейк, посмотри в окно, что там на площади происходит? Шумят уж больно слишком.

Ефрейтор встал с кровати и, неторопливо подойдя к окну, расслабленно посмотрел вниз.

— Сэр, там идёт колонна наших войск, но им перегладили путь гражданские. Кричат, не хотят пропускать. Это что-то новое, раньше они просто стояли по сторонам, никогда не преграждали путь.

Я нехотя встал и подошёл к окну с другой стороны. Так и есть: едет около пятнадцати камазов, жидкое оцепление не даёт прорваться гражданским, а вон там, чуть подальше, они умудрились прорвать оцепление, и машины тормозят. Паршиво, похоже на какую-то дешёвую провокацию. Я всмотрелся в место, где гражданские прорвали ограждение, и на миг застыл в удивлении. Я увидел, как чем-то знакомый мне гражданский накинулся на одного из офицеров, у того не выдержали нервы, и он пнул напавшего в живот, тот отлетел на полметра и упал, скрючившись от боли. Мгновенье спустя перед упавшим выбежала маленькая девочка, она встала перед ним и, широко раскинув руки, что-то закричала. Я с содроганием узнал в ней малышку Олли. "Что же ты там делаешь, глупышка?" — подумалось мне. Солдат, с каким-то странно знакомым искажённым выражением лица, выхватил пистолет и, направив его в голову малышки, выстрелил. Вокруг все замерли на некоторое мгновенье, а потом раздался рёв такой силы, что даже мы, находящиеся вдалеке от места событий и за стеклом, испытали желание зажать уши. В следующий миг вся толпа хлынула вперед и погребла под собой тело этого ублюдка, что совершил выстрел. Началась стрельба. Сука, мразь, лично бы убил того ублюдка, медленно и с жестокостью, убивать детей... Нет ничего хуже. Итак, если инциденты с ещё тремя нападениями на наши группы и двумя пропавшими без вести мы замяли, тут это не получится. Я посмотрел ещё раз в окно, толпа завладела оружием убитых и открыла огонь по солдатам, изнутри камазов почти никто не выскакивал, значит, везли грузы. Я отвернулся от окна и посмотрел на ошеломлённо замерших Швейка с Вебером, который выпустил из рук костыли и не упал лишь потому, что облокотился на стену. Причиной, по которой они замерли в ступоре, было сожаление, но не о потерянной жизни ребёнка, это было осознание того, что с тем злополучным выстрелом началась война, и это было самое страшное... На короткий миг я испытал удовлетворение от хорошо выполненной работы, но в следующий миг пришла злость. Как только толпа закончит с колонной, она двинешься крушить все военные объекты. И мимо нас наверняка не пройдут.

— Вебер! Швейк! — крикнул я, приводя их в чувство, и прикладывая руку к стене, и начиная создавать револьвер.

— Да, сэр?

— Швейк, бери оружие и бегом к дежурному по госпиталю, организуете оборону у входа, предупреди о вскрытии арсенала, — произнёс я, протягивая свой старый револьвер. — Вебер, движешься к арсеналу, там получишь винтовку, и движешься на крышу, займёшь позицию, для перекрытия входа, я пройду туда вперёд тебя и разберусь с дежурным по этажу.

Швейк кивнул, взял револьвер и умчался прочь. Я поднял костыли и протянул их ему. Ничего страшного, у него были лишь трещины, так что он при желании и побегать сможет... Я бегом выбежал из палаты, тут ко мне подбежал рядовой, стоящий в охранении и произнес: