Век Дракона 3. Вожди проклятых

Величественный дом эрлов Амарантайна был выстроен внутри городских укреплений, на холме. Одна из его стен стояла вплотную к окружавшей город древней каменной кладке, другая упиралась в огромную прибрежную скалу, что возвышалась сразу за Амарантайном, защищая город с востока. Со стен открывался великолепный вид на морское побережье и доки — во много раз более благоустроенные и обширные, чем в самом Денериме. Через весь город к замку вели две широких дороги — одна для конных и повозок, обширная и мощенная камнем. Другая немного уже — вымощенная для удобства ступенями, она сбегала к утопавшим в зелени и цветах домам местной знати. И, петляя, вела дальше — к мастерским, торговым кварталам и жилищам бедняков.

Чтобы не привлекать внимания, Натаниэль вывел сопровождающих через одну из задних дверей, которыми пользовались поставщики пищи и прислуга. Держась в тени кухонных плодовых кустов и деревьев, в скором времени Стражи выбрались за замковую ограду. Теперь опасаться узнанными уже не приходилось — оказавшись на одной из примыкавших к замку улиц, молодой Хоу и его спутники тут же смешались с гулявшими здесь горожанами, становясь частью занятой, деловито гудевшей толпы.

По-летнему жаркий полуденный Амарантайн встретил суетой, которой хватало даже в богатых кварталах, и что усиливалась по мере того, как резная ограда замка эрла оставалась позади. Попетляв одному ему известными закоулками, Натаниэль, наконец, вышел на одну из главных улиц и уверенно зашагал по ступенькам вниз, к шумевшим обиталищам ремесленников и мещан.

Здесь, как нигде сильнее чувствовалось влияние моря — навстречу Стражам то и дело стали попадаться моряки всех мастей, грузчики, носильщики и разносчики разнообраной снеди. Несмотря на то, что до рынка оставалось далеко, мелкие торговцы уже выставляли переносные лотки везде, где только можно было занять хоть какое-то место, и при том не попасться под ноги грузовым повозкам или конникам. Товаров, прибывавших в Амарантайн из самых разных земель Тедаса, здесь выставлялось в избытке, и от этого многообразия у всех Стражей, даже привычного к такому Натаниэля, зарябило в глазах. Отовсюду слышались крики, гомон, скрип колес, стук копыт, звон и крепкая ругань.

Перекрывая горьковато-соленый морской воздух, доносились самые невообразимые запахи — от аромата свежевыпеченого хлеба и жареной рыбы, до конского навоза и вони гниющих потрохов. От этого прятавшийся в свой капюшон Командор то и дело с тревогой косился на Сигрун. У непривычной ко всему наземному гномки должна была кругом идти голова. И, должно быть, шла, судя по тому, как судорожно низкорослая девушка сжимала длинные, крепкие пальцы на локте опекавшего ее Натаниэля Хоу.

Впрочем, ничего сверх этого она старалась не показать. С тех пор, как гномка узнала, что Командор навязался идти с ними, она не произнесла ни слова. Чем, должно быть, немало озадачивала Натаниэля, который успел привыкнуть к ее живости и шуткам.

Впрочем, теперь молодой Хоу обращал не слишком много внимания на внезапную перемену настроения своей новой подруги. Куда более его мысли занимала грядущая встреча с сестрой. Когда мастерские с их криками, перестукиванием молотков, выдуваемым из печей жаром и едкими запахами красок и кислот остались позади, а впереди показались пестрые ряды прилавков знаменитого рынка Амарантайна, Натаниэль уже едва сдерживал волнение. Пряча лицо под низко надвинутым капюшоном, он перекидывался несколькими словами то с одним, то с другим купцом, переходил от дома к дому и успевал хватать проносившихся мимо мальчишек, чтобы расспросить и их. В конце концов, когда его спутники уже постепенно начали изнемогать от бесконечных хождений туда-сюда по жаре и в толчее, Натаниэль все же нашел искомую кузню, недалеко от которой, как уверял его изловленный на бегу посыльный, жила "та самая Хоу, старого эрла дочка".

Но, оказавшись перед потемневшей от времени, но крепкой деревянной дверью, Натаниэль вдруг помедлил. Спутники терпеливо дожидались поодаль. Айдан и Сигрун так и не сказали друг другу ни слова, однако они оба понимали, какие чувства одолевали их товарища, и не торопили его.

К счастью, ждать им пришлось недолго. Дверь перед носом так и не решившегося постучаться Хоу вдруг отворилась. Миг — и из нее от души плеснули помоями.

В последнее мгновение сын опального эрла все же успел отпрянуть, однако большее из того, что предназначалось земле, всё же оказалось у него на платье.

— Ох, простите, добрый господин, — со стуком поставив куда-то к стене медное корыто, за порог выглянула худощавая молодая женщина с подстриженными чуть выше плеч темными волосами. — Видит Создатель, случайно вышло. Я вовсе не хотела вас облить! Просто...

Внезапно она запнулась, не договаривая и поднося пальцы к губам. Новопосвященный Страж опустил капюшон и шагнул ей навстречу.

— Натаниэль? О Андрасте, глаза меня подводят, или это ты? В самом деле ты??

Дети эрла Хоу, не видевшие друг друга множество лет, порывисто обнялись, на долгое время потеряв из виду всё вокруг. Глядя на то, как молодая женщина покрывает поцелуями лицо брата, Айан отстраненно подумал, что собственного брата он так и не навестил, а теперь, за всеми заботами, неизвестно навестит ли до будущей зимы. И что стоило бы в таком случае прислать Фергюсу приглашение в Амарантайн — наверняка тейрн Кусланд будет рад приехать сам и увидеть младшего, который оставался его единственным кровным родичем во всем огромном Тедасе.

— Натаниэль! — тем временем Делайла оторвалась, наконец, от смущенно и счастливо улыбавшегося Хоу и отерла мокрые от слёз щеки. — Все-таки, это ты. Не думала, что когда-нибудь увижу тебя снова. После этого всего... Иногда мне казалось — тебя уже нет в живых. Или... что ты просто не сможешь вернуться... О благая Андрасте, как же я рада, что ошибалась!

— Ну, что ты, сестрёнка, — новопосвященный Страж забрал руки Делайлы в свои и несильно сжал. — Я никогда не оставил бы тебя одну. Послушай, — он бросил нерешительный взгляд в сторону Командора, и внушительная фигура последнего внезапно придала ему уверенности. — Вот что... Делайла, я пришёл сюда за тобой. Что бы там ни было в прошлом... Теперь всё будет по-другому. У нас с тобой есть друзья, которые согласились помочь. Собирйся, мы уходим отсюда немедленно. Поспеши!

Долгий миг царило молчание, прерываемое звуками улицы. Делайла переводила непонимающий взгляд с Натаниэля на две фигуры поодаль.

Однако скоро она поняла.

— Подожди, братец, так ты думаешь... что я вышла за Альберта... под давлением обстоятельств? — она улыбнулась, мотнув головой. — Нет, что ты. Это совсем не так. Я его просто обожаю!

Вид у Натаниэля сделался таким, что его сестра тихо рассмеялась.

— О, братик, ну не делай такое лицо. Тебя давно не было дома, и ты столького не знаешь... Мы с Альбертом встретились вскоре после твоего отъезда в Марку. И полюбили друг друга с первого взгляда. Это... чудо, что теперь мы можем быть вместе. Раньше я и подумать не могла о том, чтобы выйти за него. Отец... ну, пророчил меня в жены этому надменному рыжему мальчишке из Кусландов, помнишь?

Молодой Хоу моргнул, все еще переваривая сказанное сестрой. Потом, стряхнув оцепенение, уже с немалым смущением сновь оглянулся на Командора.

Тот шагнул вперед, опуская капюшон.

— Моё почтение, леди Делайла, — он коротко склонил рыжую голову. — Рад видеть тебя в добром здравии. Сожалею, что моё поведение ранее давало повод думать о надменности. К тому обязывало лишь положение моей семьи.

Судя по всему, появление перед ее глазами Кусланда ошарашило молодую женщину гораздо более внезапного визита ее брата. Несколько мгновений Делайла бездумно вглядывалась в знакомое с детства лицо Командора — и ее собственное лицо потемнело от страха.

— М... илорд... Я... прошу простить меня за дерзость! Никогда бы не осмелилась... — она бросила умоляющий взгляд на Айана, потом — на Сигрун, которая с неприкрытым сочувствием внимала этой сцене. — О, Создатель, кто меня тянул за поганый язык! Клянусь, я не хотела оскорбить вас! Вы, должно быть, и так ненавидите Хоу за то, что сделал отец...

Командор сделал еще шаг и положил руку на ее плечо.

— Тебе нечего бояться, леди Делайла, — придав голосу всю возможную мягкость, заверил он. — Прошлое — уже в прошлом. Когда-то наши семьи были очень дружны. Да поможет мне Создатель, я не хочу быть твоим врагом. Особенно теперь, когда мы с твоим братом служим одному общему делу.

— Все верно, — Натаниэль кивнул Кусланду. — Я вступил в орден Серых Стражей, сестра. И, клянусь свадебным покровом Андрасте, сделаю все, чтобы восстановить честь нашей семьи... пусть даже она была утеряна при... довольно спорных обстоятельствах.

Последнее заставило молодую женщину очнуться от свалившихся на нее потрясений. Делайла удивленно подняла брови.

— Спорных? — переспросила она, с некоторым недоумением. — Натаниэль, ты, похоже, действительно многого не знаешь. Отец совершил чудовищное преступление...

Она запнулась.

— Ну, и где мои манеры? — дочь мятежного эрла стесненно улыбнулась, и, отступив, открыла шире дверь своего дома. — На пороге беседовать несподручно. Прошу вас, проходите внутрь. И... простите, что у меня немного неприбрано...

Кусланд и Хоу переглянулись. Они поняли друг друга без слов.

— Благодарю за приглашение, леди Делайла, — Айан вновь склонил голову, поднимая капюшон. — Однако, не сердись, что не смогу его теперь принять. Мы со Стражем Сигрун должны успеть к торговцам и вернуться в замок — желательно, до сумерек. Натаниэль... если беседа ваша затянется, сегодня ты можешь повременить с возвращением в казармы до утра.

— Благодарю, Командор.

— Спасибо, эрл Кусланд, — Делайла уже почти облегченно улыбнулась, потирая кисти рук. — Спасибо за всё. Если надумаете — вы всегда будете желанным гостем в этом доме.

— И ты приходи,— Айан улыбнулся в ответ, и несильно хлопнул молодого Хоу по плечу. — Обязательно, когда понадобится помощь.

— Вы очень добры, господин. Храни вас Создатель.

— Да позаботится Создатель о всех нас.

Часть 23

Тонкие пальцы Сигрун крепко удерживали руку Командора чуть выше запястья. За два поперечных и один продольный переулок, что они миновали от порога леди Делайлы, бывшая легионерка по-прежнему не произносила ни слова. Айан не был удивлен — он догадывался, что если бы не боязнь открытых пространств, от которой гномья девушка еще не оправилась, она вообще постаралась бы отделаться от его навязанной помощи.

Причины такого отчуждения оставались для него загадкой. Сколько бы он ни ломал голову, разгадать ее так и не мог. Однако, и оставлять все дальше как есть был не намерен.

— Полдень миновал, — огибая груду наваленных друг на друга мешков, Кусланд мимоходом взглянул в сторону солнца. — Рынок близко, но давай сперва найдем харчевню. Мы ходим с утра, неплохо бы подкрепиться.

Гномка кивнула. В его сторону она по-прежнему не смотрела, занятая разглядыванием грязи у себя под ногами. Впрочем, это могло объясняться тем, что подобно всем гномам, которые оказались на поверхности недавно, без тверди над головой она всерьез боялась оторваться от земли и улететь прямо в небо.

— Как будет угодно Командору.

Айан вдохнул сквозь зубы. С того самого момента, когда его воля вырвала Сигрун из-под клинков порождений тьмы, она иначе с ним не говорила.

Сегодня он намервался это изменить.

— Есть дело, которое нужно обсудить с тобой, — сделал новую попытку Командор, не забывая поглядывать по сторонам. Без Натаниэля блуждания среди бесчисленных закоулков малознакомого Амарантайна сразу сделались не в пример сложнее, и для чужаков заблудиться здесь было куда проще, чем найти правильную дорогу. — Без посторонних ушей.

На миг его обожгло знакомым взглядом синих глаз.

— Милорд полагает, что в харчевне ушей будет меньше?

Выговорив это, гномка тут же приопустила веки. Однако вырвавшаяся у нее фраза многое сказала Командору. Похоже, Сигрун уже оправилась и к ней вернулась прежняя живость. Вынужденные сдержанность и молчание не были в натуре девушки и сильно тяготили её.

И ничто в целом мире сейчас не могло обрадовать Айана сильнее.

— В харчевне... — начал было он, пытаясь не упустить настроения гномки. Но больше ничего сказать не успел.

Стражи проходили мимо кожевенной мастерской, о чем можно было судить по большим чанам за оградой и запахам из них. Возле открытого навеса стояла запряженная облезлым мулом тяжелая повозка, из которой два неопрятных гнома — должно быть, мать и сын, разгружали тюки со шкурами. В тот миг, когда Сигрун поравнялась с повозкой, из рук влезшей на колесо за новым тюком кожевницы вырвалась поклажа. И, свалившись сверху на бывшую легионерку, больно ударила ту по плечу.

От неожиданности Сигрун шарахнулась в сторону. Командор не более ожидал нападения посреди людной улицы Амарантайна, и потому едва успел подхватить девушку под локоть. Сплоховавшая кожевница спрыгнула с колеса и, нагнувшись, выдернула тяжелую шкуру из-под ног Сигрун.

— Смотри, куда прёшь, — нелюбезно посоветовала низкорослая, широкая гномка, тыльной стороной руки убирая со лба потные волосы. — Чуть товар мне не оттопта...

Запнувшись взглядом о лицо Сигрун она внезапно замолчала. Бывшая легионерка молчала тоже, забывая растирать нывшее от удара плечо. Две гномки — молодая и в летах, стояли друг напротив друга в изумлении, разглядывая друг друга и будто бы не веря своим глазам.

Потом кожевница стряхнула наваждение. Ее мясистое, красное лицо с грубыми чертами, исказилось.

— Ах ты, подлая тряпка! Каким гарлоком тебя сюда занесло? Мало тебе, мохоедка, что ты устроила там, внизу? Ты и сюда притащилась, чтобы довершить то, чего тебе не удалось там, в Орзаммаре??

Сигрун тихо ахнула, поднеся пальцы к губам. Мигом позже она неожиданно для Командора бросилась вперед — и стиснула сердитую гномку в объятиях.

— Тетя Мища! Это ты! Хвала предкам, ты жива!

Однако, не было похоже, чтобы та, которую звали Мищей, разделяла чувства Сигрун. Лицо ее исказилось. Оторвав от себя руки девушки, гномка резко отпихнула её от себя.

— А ты бы предпочла, чтобы я сдохла? Ну так тебе это почти удалось! Мы чудом избежали казни в Орзаммаре!

Потирая ушибленный локоть, Сигрун закусила губу. Ничего не понимающий Айан решительно шагнул было вперед, вклиниваясь между подругой и грузной гномкой, которая стояла, уперев руки в бока и свирепо раздувая ноздри.

Но сказать ничего не успел. Внезапно из-за ограды показался молодой гном, который до того помогал разгружать повозку. При виде Сигрун он замер. Глаза его расширились от изумления.

— Сигрун! Это ты! Не может быть!

— Норин, — бывшая легионерка бросила быстрый взгляд на Кусланда и коротко вздохнула. — Это я. Прости меня, пожалуйста...

— Клянусь предками, я не мечтал увидеть тебя живой, — помедлив лишь миг, молодой сын Мищи попытался броситься к девушке, но широкая рука матери поймала его за полу куртки.