Периметр

Сомнения в целесообразности использования ноотропа — несмотря на то, что контрразведчик выдавил себе на ладонь белую кругляшку из того же самого блистера и на моих глазах ее проглотил — оставались до последнего момента. Не было твёрдой уверенности в том, что содержимое таблеток соответствовало заявленному на упаковке названию. Да и как неизвестная химия могла отразиться на работе организма, было совершенно неясно. В то же время, периодически появлявшиеся апатия и сонливость, недвусмысленно намекали, что сил и уверенности в правильности действий надолго не хватит... Можно было, конечно, вернуться домой и сделать крепкий кофе — двойную или тройную дозу — и попробовать за счёт передозировки природного стимулятора продержаться на нём ещё какое-то время. Впрочем, положительный эффект от кофеина мог быть вполне нивелирован тахикардией и приступами нервозности с раздражительностью...

Откровенного недоверия к словам и действиям контрразведчика не было. За последнее время, как показалось, он вел себя вполне открыто, хотя опасения касательно искренности намерений и побуждений все же присутствовали. Как показывал жизненный опыт, людям его профессии свойственна параноидальная манера держать всё в тайне — даже если речь шла про мелочи и несущественные детали. Макс же, наоборот, по непонятным для меня причинам, показывал и объяснял на пальцах многое из того, о чем я ранее видел или слышал в обобщенном виде лишь в средствах массовой информации, вполне детально. Не знаю насчет конкретного грифа секретности, но речь шла — как минимум — об информации для служебного пользования. И такая откровенность, несмотря на её очевидную необходимость, меня напрягала и настораживала. С одной стороны — его помощь мне была необходима, с другой — я не понимал до конца, чем вызвана столь активная и разноплановая поддержка.

Хоровод мыслей — как очередная попытка разобраться с происходящим — закрутился с новой силой. Монотонная дорога, вместо того чтобы убаюкать и расслабить, дала возможность освежить в памяти последние события и сосредоточиться на их анализе в спокойной обстановке. На мгновение даже показалось, что снежинки, падавшие на лобовое стекло, замедлили свое движение — стали резче и контрастнее...

Что если никакого похищения не было? Я ведь смотрел на ситуацию исключительно с этой стороны... Все остальные версии, за исключением бытовых, попросту не рассматривались. С учётом явно спланированного и хорошо организованного исчезновения подопечных Лены, говорить о спонтанности, скорее всего, не приходится. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал... Как такое можно было провернуть? Как бы я это сделал, если бы стояла подобная задача? Нужно включить мозг и подумать. Ответ может находиться именно тут...

Задумавшему похищение, нужно незаметно попасть в квартиру, разбудить ребёнка и не разбудить при этом родителей, найти одежду и обувь, и потом также незаметно выйти. О возможном наличии домашних животных, которые могли усложнить задачу в разы, вообще молчу. Затем, не привлекая внимание солдат на КПП, покинуть территорию городка, выйти на дорогу и погрузиться на транспорт. Это, собственно, глобальный план-минимум. Теперь по деталям...

Замки на дверях можно открыть при наличии заранее подготовленных дубликатов ключей. Или отмычек, вкупе с соответствующими навыками. Но, если изнутри присутствовали засов или цепочка — такой ход уже бы не сработал. Вариант с окнами можно даже не рассматривать. Зимой они плотно закрыты и опечатаны. Другим способом в квартиру не попасть.

Дети... С ними не менее сложно. Малышам по три-четыре года. Разбудить бесшумно тяжело, проще закрыть рот и вынести. В крайнем случае, успокоить каким-нибудь препаратом. Весят они немного: пятнадцать-шестнадцать килограмм. Ну, до двадцати максимум. Кстати, подобный вариант мог бы обеспечить более глубокий сон и родителям... Но, никто из них о плохом самочувствии и дикой усталости не рассказывал — когда прозвучал взрыв, многие ведь проснулись... Хотя, мои познания в данной сфере ограничивались художественными фильмами и больницей в детстве, когда делали операцию под наркозом. С того времени многое могло измениться, особенно если допустить возможное участие спецслужб. Получается, что вариант с усыпляющим газом исключать нельзя... Сначала запустили в квартиру, подождали пока подействует и затем зашли внутрь в средствах защиты органов дыхания. При такой схеме, кстати, и замки открыть было бы проще. Цепочку можно перекусить. А вот как быть с внутренним засовом — всё равно вопрос...

Получается, что стопроцентной гарантии на бесшумное проникновение и изъятие детей из закрытой квартиры, попросту нет. Чтобы план сработал одинаково чисто по всем шести семьям, требовалось какое-то другое решение... Нет, вариант с газом, у которого сильное, кратковременное и без явных побочных последствий, действие — вполне мог бы сработать. Но, чтобы его исключить, требовалось проверить замки и наличие дополнительных запорных устройств, провести анализ состава воздуха и крови, опросить всех находившихся в квартире... Это явно не мой профиль. Нужно рассказать Максу. Судя по промелькнувшей с полчаса назад мимо меня колонне из нескольких внедорожников и микроавтобусов, компетентные товарищи в городке уже появились...

Размышляем дальше и пробуем зайти с другой стороны... Взять осажденную крепость проще всего изнутри. Вариант с похитителями под кроватью, ожидавшими своего часа еще с вечера, исключаем. Значит либо родители сами открыли дверь и выпустили ребенка на улицу сознательно, либо... сделали то же самое, но под чьим-либо воздействием: угроза, гипноз, внушение... Звучит дико. Ладно там, навести морок на одного из родителей, но на двоих одновременно? С учетом всех известных проблем, я бы скорее поставил на то, что дети сами тихо оделись, открыли двери и вышли... Все бы ничего, но сомневаюсь, что каждый из них смог бы дотянуться до верхнего замка.

Брать трубку, чтобы услышать мои наработки, медик не спешил. Пришлось набирать несколько раз, но всё безрезультатно. Через некоторое время смартфон пикнул и высветил иконку входящего сообщения. Лаконичный текст, появившийся на экране после разблокировки, ничего хорошего не предвещал:

'По тебе и Лене начали работать по 205-й. Вырубай телефон'.

Глава 37

Выданный Яндексом результат привёл в замешательство. Свернув с трассы на первом попавшемся съезде, я проехал по заснеженной грунтовке метров сто и остановился. Пустая дорога с едва видимой колеёй, затерянная посреди хвойного леса, выглядела заброшенной. Для небольшой паузы и мозгового штурма по вновь выявленным обстоятельствам — самое то.

Не выключая двигатель, перешёл по ссылке из первой строчки поисковика и принялся за чтение: 'совершение взрыва, поджога... устрашающих население и создающих опасность... значительного имущественного ущерба... в целях дестабилизации деятельности органов власти...'

Занятная статейка. Только каким боком мы к ней... Исчезновение детей, к которому можно формально привязать Лену как воспитателя — это одно, а вот террористический акт, по которому, как выразился Макс, начали работать товарищи из органов — совершенно другое. Единственное, что пришло в голову — ночной взрыв на территории РУПа. Он вписывался в диспозицию статьи, но ни к Лене, ни ко мне никакого отношения — прямого или косвенного — по сути, не имел.

Да и по времени была не состыковка: слишком мало прошло с момента появления в городке конторских, полиции — или кто там ещё мог приехать для расследования. Потребовалось бы час-полтора, в лучшем случае, на осмотр каждой из квартир и первоначальный опрос свидетелей. Только после этого можно было делать какие-либо выводы. А тут, прямо со старта, подтянули не только Лену, но и меня — причем по совершенно непонятной — но вполне серьёзной статье. Нет, что-то здесь не так... В схему с исчезновением детей терроризм никак не укладывался.

А если это как-то связано с похождениями в бункере? Там ведь кто-то обрушил тоннель... Может, с этой стороны нарисовалась проблема? Тогда быстрота принятия решения становится более понятной — из поля зрения с той поры, получается, меня не выпускали. И после того, как прошла информация о новом взрыве рядом с особо важным военным объектом, решили побеседовать повторно и уже более основательно.

При таком раскладе, перспектива вырисовывалась весьма радужная. На моей персоне могли вполне сделать показатель по выявлению и обезвреживанию террориста-диверсанта, связав тем самым руки и забрав возможность свободно передвигаться. Мордатый подпол, похоже, из категории тех людей, про кого говорят: 'злой и память хорошая'.

Неприятный осадок после нашего разговора, видимо, остался не только у меня... Для него я сейчас самый подходящий 'клиент' или 'пассажир' для разработки. Макс ведь говорил, что у 'научника' из минобороны общение с фсбэшником не сложилось... Неужели ноги всё-таки оттуда растут? Но, зачем, спрашивается, в эту историю запихивать мою жену? Какого-либо разумного объяснения в голову не приходило.

Отправленное Максу сообщение с просьбой прояснить обстановку по-прежнему оставалось непрочитанным: медик снова куда-то пропал. С такими перерывами в сеансах связи рассчитывать на оперативную 'помощь друга' уже не приходилось. Ждать ответ не вариант, часы тикали не в мою пользу: ориентировка на машину, вместе с моим описанием и фоткой, уже ушла — контрразведчик это ясно дал знать во второй части текста-предупреждения.

Макс... Эта отстранённо-выжидательная позиция, которую он занял, вообще была не понятна. Помогать вроде помогает, но выглядит это больше как частная инициатива, нежели официальная позиция уполномоченного лица. Как будто отыграл, известную лишь одному ему, партию и ушёл обратно в тень. Шахматист хренов...

Ладно, к истории с медиком вернусь позже. Надо думать как правильно поступить... На трассу соваться нельзя — машину рано или поздно срисуют по номерам и заблокируют. Повезло, что чудом с колонной товарищей из органов разминулся — от этой непогоды хоть какая-то польза...

Запустив пальцем дворники на один проход, смахнул щетками накопившийся снег с лобового стекла и взял с пассажирского сидения топографическую карту области. Соответствующий софт на Meizu отсутствовал, а Интернет тормозил — поэтому пришлось вернуться к старому проверенному инструменту, своевременно извлечённому пару дней назад из тревожного чемоданчика. Сложенный 'гармошкой' большой прямоугольный лист бумаги в пластиковом файле с ломаными линиями дорог, штриховками болот и обозначениями населенных пунктов в крупном масштабе, сейчас был куда полезнее своих электронных аналогов из высокотехнологичных гаджетов.

До места аварии, судя по карте перед глазами, оставалось совсем ничего. Каких-то пару километров. Но, соваться туда напрямую, наверно, всё-таки не стоило — там вполне ещё могли работать спасатели и полиция. Не думаю, что кому-то из них пришло в голову лазить по окрестностям и искать следы водителя или пассажиров. Потерпевшие, если им удалось выбраться из машины, отправились бы за помощью на дорогу. Или остались бы на месте аварии, если не было возможности передвигаться самостоятельно по каким-либо причинам. Поэтому глянуть самому и побродить по округе не помешало бы. Да, всё уже могло замести: и продолжавшиеся осадки, с каждой минутой, снижали вероятность найти что-либо — это понятно. Но, раз уж я почти добрался, нужно довести задуманное до конца. Скорее всего, придётся прокладывать маршрут через лес и идти пешком...

О том, как быть дальше — на тот случай, если ничего не получится — думать не хотелось, но какой-либо серьёзный дискомфорт при этом отсутствовал. Было странное ощущение, что на мозг словно опустили заслонку, предохранявшую от преждевременной паники и скоропалительных действий. Всё просто: пока есть алгоритм, действуешь в соответствии с ним. При достижении очередной контрольной точки — сверяешься с поставленной целью и двигаешься дальше. Как я раньше до этого не додумался...

FM-радиостанция из облцентра с громким армейским названием — с красной звездой и кепкой на логотипе — ненавязчивым фоном звучавшая до этого из динамиков, внезапно замолчала посреди очередного попсового трека. В машине стало совсем тихо.

'Ромбы это перевёрнутые квадраты. Квадраты это перевёрнутые ромбы' — в голове проступили непонятно откуда возникшие слова и образ неправильного восьмиугольника. Затем добавились неравномерно разбросанная штриховка, изломанные линии, треугольники... Где-то я уже это видел, причём совсем недавно...

Картинка появилась не сразу. Когда топографическая карта, разворот которой пришелся на военный городок с частью, начала вращаться вокруг своей оси, всё стало на свои места.

Тонкой холодной струйкой, от затылка к позвоночнику, пробежала искра узнавания.

Два неровно соединённых между собой ромба, образовавших неправильную фигуру с восьми углами — склады 'Периметра'; пересекавшиеся во множестве мест изломанные линии — дороги: грунтовые, просёлочные, вымощенные белыми бетонными плитами; небольшие квадратики — дома и прочие строения; хаотичная штриховка — леса и болота...

Эти геометрические фигуры присутствовали на детских рисунках, которые показывала мне Лена вечером на кухне после ужина и которые после подмены куда-то исчезли.

Картинки, изначально принятые за электрические схемы или ничего не значившие каракули, оказались простейшими рукописными картами.

И на той, что лежала сейчас передо мной на рулевом колесе, не хватало лишь треугольников.

Глава 38

В другое время и в другом месте, наверно, стоило бы поразмыслить над неожиданно открывшимся фактом. Информация из сферы начертательной геометрии и картографии явно что-то значила. И, скорее всего, что-то действительно важное. Подмена одних картинок на другие служила этому лишь подтверждением.

То, что головоломка с детскими рисунками была задачей далеко не первого плана, напомнил лежавший под лобовым стеклом смартфон: звук и вибрация входящего звонка вернули приоритеты на свои места.

— Удалось кое-что вытащить, — голос Макса из-за низкой скорости Интернета звучал глухо и прерывисто. — Но, информация немного странная...

Наконец то. Честно говоря, уже и не надеялся. Вместо обещанных двух-трех часов процесс формирования аналитики занял значительно больше времени.

— Говори. — я достал из бардачка блокнот с карандашом и приготовился записывать.

— Банкомат, где на прошлой неделе наш друг с подозрительной фамилией снимал деньги, из новых и оборудован точкой доступа wi-fi.

— Что это дает? — мозг еще не успел полностью переключиться и соображал туго.

— В теории много. Нам интересно, что банк тогда зафиксировал mac-адрес телефона и привязал его к номеру. Час назад тот же самый mac отметился на заправке в Надыме в аналогичном банкомате.

Первый раз слышу, чтобы искали людей таким способом — через вай-фай в телефоне. Стоит ли доверять подобной информации? Mac-адрес сменить ведь не проблема, по крайней мере на компьютере. Как дело обстоит с телефонами — не знаю, не сталкивался...