— Ян. Ян, погляди на меня. Я-ан... Ну же! Так расскажи мне, Ян, откуда ты такой взялся. Ян, откуда ты пришёл? Эпоха? Что за Эпоха? Ян, расскажи мне про оружие твоей Эпохи. Расскажи, мой хороший... Расскажи, командир Ян...
И светлый выкладывал всё как на духу. И показывал. И делал образцы. Те самые "цветки", результаты применения которых в Долине убогих так впечатлили пана Виктора.
Теперь пан Виктор ощущал себя если не Господом Богом, то уж властелином Подземки — точно. Нужно только это чудо удержать при себе и предотвратить его превращение в полностью тупое, покорное животное, что почти неизбежно при подсаживании на "сыворотку правды". Поэтому Виктор задавал вопросы, торопливо пополнял свой арсенал новыми штучками, мечтал задавить гадину Анаитис, а после идти с соседними немцами воевать, и всё думал, думал...
Еще Верхнее влезло не вовремя. Явились, не запылились. Взывать к гласу рассудка. Один вон... "настоятельно рекомендует спокойно обсудить сложившуюся ситуацию". Виктор пришиб бы Иерарха одной левой, только возможности воевать на два фронта у Виктора пока не было. Пока. Но мы еще и до Верхних дотянемся, дайте только срок. С мальчишкой-светлым мы непобедимы. Потому что и про господ Верхних он сообщил множество любопытных фактов.
— Пусть входит! — гаркнул Виктор опять разложившим за дверью картишки "гвардейцам".
Координатор от Верхнего оказался низкорослый, щуплый и слегка сутуловатый. Зато от порога принялся давить Виктора своей снисходительной, высокомерной доброжелательностью. Этакий, знаете, снисходительный добрый пастырь, по долгу службы вынужденный посетить гнездо порока. А таких господ, считающих себя самыми умными, Виктор на дух не переносил. И сразу понял, что диалога не получится.
— Здравствуйте, отец...
— Отец Карол, — преувеличенно сердечно подсказал Верхний, протягивая руку для пожатия. — Здравствуйте, пан Виктор.
— Чем обязан? — сухо поинтересовался Виктор, всем видом выражая готовность поскорее разобраться с делом Координатора и спровадить того куда подальше. Рука у Координатора оказалась потная, нервная.
— А то не знаете! — опять с добросердечной укоризной воскликнул Верхний и без приглашения бухнулся в кресло. Кресло оказалось не по размеру и в нем Иерарх просто-напросто утонул. — Эти ваши клановые войны... Знаете ли, беспокоят Верхний Круг...
— Попейте валерьяны. И не беспокойтесь. Скоро всё закончится.
— Что? Эээ... — в голосе тощего буквально на секунду промелькнуло замешательство и даже нечто вроде раздражения, но тут же заровнялось под маской доброжелательного долготерпения. — Понимаете ли, пан Виктор... Клановые войны в круг нашей компетенции на самом деле не входят... Но у нас есть основания полагать, что для военных нужд вы держите при себе некий об... некоего субъекта, который, кажется, не является частью нынешней реальности и тем самым нарушает баланс пространственно-временного континуума. Как такое могло получиться, мы можем только догадываться, но на настоящий момент Янош Раевич — серьезный дестабилизирующий фактор. У аналитиков сложилось впечатление, что он обладает способностью менять естественный ход истории... Что, как вы понимаете, запрещено пунктами 1.3 — 1.5 действующей Хартии и карается в зависимости от тяжести причиненного вреда... А пункт 1.6 предполагает ответственность соучастников и Трибунал... Ну, вы понимаете, о чем я, пан?
О чем этот мозгляк — пан понимал. И понимание не то, чтобы пану не нравилось... пана оно нервировало до почти полной невозможности удержать себя в руках. Этот... еще и угрожает? Нет, пока он на Иерарха руки не поднимет. Пока он улыбнется сладко...
— Понимаю, отец Карол. Только, к сожалению, вас неверно информировали. Указанный субъект действительно имеет место быть. Но не у меня. Насколько мне известно, он у главы клана асассинов. Если она еще не свернула ему шею. Так что извините. Я сейчас как раз тем и занят, чтобы как-то стабилизировать обстановку в Подземке, пока она не сделалась критической...
Ни на грош Координатор не поверил. А доказательств у него нет. И еще — он всё-таки боится. Наверно, истинные мечтания пана Виктора некоторым образом просочились в выражение лица. Каким-то чутьем Виктор унюхал, что за маской уверенности — мерзенький страх смерти и чего-то еще... Какой-то там святой в яме со львами ощущал себя наверно так же, как ощущает себя в кресле пана Руткевича этот правильный и умный до отвращения тощий Координатор. И он, как тот святой, уверен в возможности львов приручить... Иначе бы не пошёл. Но всё равно боится.
— Пан Виктор, мы уверены, что вы трезвомыслящий, полностью отдающий себе в своих действиях отчет человек. Именно поэтому мы обратились...
— Пан! Пан Виктор! Хозяин! Вам сообщение от сучки... — гаркнули по-молодецки еще в коридоре, с грохотом отваливая тяжелую дверь начальственного кабинета.
У "гвардейцев" имелась нехорошая привычка вбегать в кабинет начальника без стука и начинать горланить с порога. Это они от Дениски переняли. Знают, стервецы, что за такую мелочь их не прибьют, а если новость важная — еще и похвалят.
Координатор тактично примолк. Примолк и "курьер" — замер на пороге с видом борзой, загнавшей зайца и не знающей, как с ним поступать: то ли хозяину тащить, то ли самому съесть. Только язык не вывалил. Ждет значит, можно ли говорить.
— Давай сообщение!
Неужели запросила мира? Ну-ну...
— Отец Карол, извольте... Немного подождать в приемной...
Координатор понимающе кивнул, вывалился из кресла и с достоинством удалился за дверь. Полупьяный гогот там опасно примолк. Кажется, "гвардейцы" обдумывают, что именно можно сделать с поступившим в их распоряжение Координатором. Нет, до членовредительства, конечно, не дойдут... Но зло пошутить могут. Знают, что здесь Координатор практически беззащитен, что если убить, Круг, отомстит, и всё такое. А вот пошутить... От шуток не умирают. И ни один нормальный Координатор никогда не признается, что не сумел дать отпора каким-то низшим... Стервецы.
Ну-с? Что у нас там?
В неверном кубике света над кристаллом девица с раскосыми глазами полукровки хищно улыбнулась, кивнула Виктору и мурлыкнула:
— Пан Руткевич? У меня к вам деловое предложение, — облизнула алые губки и подмигнула, словно бы и вправду заигрывает. — Совершенно случайным образом у меня оказалась одна очень ценная вещица. А у вас, в свою очередь, есть вещь, представляющая интерес для меня. Догадались, о чем я? Впрочем, дам вам время на обдумывание. До пяти часов дня по Гринвичу. Думаю, времени будет достаточно. В пять жду вас в бывшей Долине убогих. Будем меняться. Как вам идея? А чтобы вам легче думалось, намекну — вещица ваша весьма занятная. И очень любит шлюх. У меня ей будет скучно. А после пяти часов — еще и очень больно... Ну, до встречи, пан! Надеюсь, ваши размышления будут плодотворны.
Виктор дважды запускал просмотр записи, постепенно подмечая детали — Анаитис явно в форме, так и светится уверенностью и силой. Фон нестабильный, скачет и периодически линяет — значит, рядом с каким-то энергетическим ключом или полем... Но к делу это не относится. Что за ценная вещица попалась в наманикюренные лапки это твари? Что за...
Виктор выключил кристалл, еще раз проговорил вопрос про себя... И как ошпаренный подскочил.
— Твою же в задницу! Твою же в
* * *
*! Ах ты тварь поганая! Ах ты... — в приемной побледнели даже стены. И мелко затрясся игральный стол. — Кто отвечает за безопасность Дениса?! Ну?! Где Денис, я спрашиваю! Где Денис, уроды?!
В наступившей оглушительной тишине стало слышно, как судорожно выдохнул один из "гвардейцев", набираясь смелости. А потом робко, неуверенно сообщил:
— Они с Люсом ушли час назад. Сказали, к вечеру возвратятся.... А что, что-то случилось?
____________
Времени у Виктора было предостаточно. Целых пять часов на "размышления". И не отвлекали даже военные действия — прекратились стычки на фронтах. Совсем. Противник вяло отбрехивался в ответ на робкие выступления отдельных непонятливых групп, но ничего серьезного. Анаитис дала срок, а в мелочах она оказалась пунктуальна.
И всё-таки... У пана Виктора только-только начала сбываться его большая мечта... Нет, на самом деле. Ведь в жизни Виктору необходимо было не так уж много вещей — одна мечта, одно любимое дело, одна женщина, бессменная любовница Аника, блеклая и неинтересная, но привычная... Один брат. Пусть и дебил. И вот внезапно две важнейшие потребности вступили между собой в конфликт. Мальчишка нужен для исполнения главной цели, это ясно. Но Анаитис убьет Дениса, не пожалеет, не поглядит, что дурак. Садистка чертова.
Но как нужна, как близка уже была грёза о великопольской Подземке, Тьма побери! Сначала придушить остальные кланы. Потом если немножко расширить владения, потеснить немцев... русских... австрияков попугать... Нет, много Виктору не нужно... Всего лишь восстановить историческую справедливость. Всего лишь поквитаться со всякой дрянью. Всего лишь навести порядок и поставить Верхнее на место. И всё. Он очень долго ждал. И вот наконец судьба подкинула подходящий инструмент. Сама судьба избрала Виктора Руткевича для исполнения великой цели!
И тут эта стерва.
И тут же Денис.
Ненормальный братишка, любезной маменькой подброшенный в возрасте десяти лет, когда он только и умел ссать где попало, кое-как одеваться и строить какие-то корявые башенки из кубиков. Маменька притащила это старшему сыну и так капризно заявила, что отродье ее уже бесит, что она уже устала с этим возюкаться, что она это едва не пришибла — и вот нате, делайте, что хотите. Сначала Виктора Дениска тоже бесил... Тянуло даже отдать "гвардейцам" в качестве развлечения. А потом как-то пообвыкли оба, пристроились друг к дружке, и начал Вик замечать, что братишка в общем и не так бестолков. По крайней мере, как выпросить конфет и прочих радостей жизни, соображает, а значит, выдрессировать можно. А где выдрессировать, там и поучить... Медленно, сложно... Но теперь Дениска — целиком и полностью творение Виктора. Далеко не самый умный, уровня последнего Низшего черноголовки с Третьего Яруса. Далеко не самый послушный — ушёл ведь, несмотря на запрет. Зато верный и привычный вот уже двадцать лет как. Взять и отдать на растерзание?
Вспомнилось вдруг ни с того, ни с сего, как давно... лет пятнадцать назад... или даже больше... Денис, конечно, не помнит... он тогда еще совсем бестолочь был... Что-то там по своей тупости никак не мог выучить, сильно разозлил своего нетерпеливого дрессировщика... еще что-то по-крупному обломилось... в общем, долбанул Вик братца... Вернее даже — просто подзатыльник отвесил. Как тот ревел! Маменька его, кажись, частенько била, но вот от брата Денис такой подлянки не ожидал. С тех пор Вик ни разу на брата руки не подымал. А сейчас только представить, что эта сучка.... Ууууу!
Виктор со всего маху швырнул последнюю бутылку, понаблюдал, как расползается по стене сырое пятно водки...
Ууууу! Тварь!...
И отправился в лабораторию. В последний раз взглянуть на ценную вещицу и решить окончательно...
В помещении по позднему времени было уже спокойно, пустынно, лабораторные крысы разбежались по норкам, попрятались от пыхающего гневом хозяина. И правильно сделали. Сегодня Виктор точно прибил бы кого-нибудь — иногда на Виктора находило. Мог и самого ценного работника в ярости придушить, а потом жалеть. Правильно сделали, подонки.
Объект будущей сделки, впрочем, в лаборатории остался. Ему кинули в углу матрас и одеяло, поставили тарелку с какой-то бурдой и посчитали, что светлый пристроен. И теперь он, всеми оставленный в покое, тихо сидел в углу, подтянув колени к подбородку, обняв их руками, и глядел в пустоту. На лице светлого бродила нежная, мечтательная улыбка, какой пан Виктор никогда у опоенного транками объекта никогда не замечал. Мелькнуло даже желание узнать, что ему там грезится, но это всё была чушь.
Пан подошел к чисто убранному столу. Переворошил стопочку бумаг с чертежами, рецептами и планами. Решил, что их хватит как минимум на то, чтобы довести заварушку до конца и надрать Анаитис задницу. При прочих равных. А там поглядим.
Довольно ухмыльнулся — план созрел молниеносно. Как только она отдаст Дениса, пришибить светлого. И улепетывать. И всё. Элементарно, господа. И можешь, дура, локти кусать...
* * *
/...Мёд и конфеты. И еще кое-что, но мёд и конфеты, конечно, оказались самым главным в нынешней вылазке. Ребята залезли на небольшой складик, всё как обычно. Четверо охранников, все сплошь черноголовки, еще один не охранник, кто-то разрядом повыше, но справились и с этим. Похватали ящики, поснимали следящие контуры — всё в хозяйстве пригодится, — а склад взорвали. Уже на базе вскрыли ящики, в двух нашли стандартные концентраты. Еще четыре — слабенькие "цветки". А в шести... не поверили глазам. Плоские пластиковые контейнеры с медом и большие пакеты конфет. Зачем это всё на складах какого-то мелкого пограничного отряда, Ян, сколько не ломал голову, догадаться не сумел. В голове не укладывалось, что сладкое может входить в стандартный паек темного "погранца".
Но Эллин над добычей просто млела. Взяла один контейнер, осторожно сняла пластиковую крышку и надолго замерла над янтарной гущиной. Мед пах знойным, жарким, мирным летом, напоенным шмелиным звоном и трескотней кузнечиков, пах густо, нежно — луговыми травами, мычанием коров и влагой далекой реки. Чудилось — всё недополученное, выстраданное, голодное и усталое может смыть один только медовый запах. Но только чудилось, конечно. Эллин Браун, девятнадцатилетней девчонке с рыжими кудрями и веснушками, в куртке цвета хаки, с обгрызенными грязными ногтями и совсем не по возрасту — усталостью в глазах. Все они, столпившиеся у коробок с удивительным содержимым, парни и девушки голодного и злого времени — глядели на богатство это, мёд и конфеты, как дети полными восторга глазами глядят на подарки Санта-Клауса под елкой.
Раньше Ян к меду был равнодушен. Конфеты уважал только с орехами. Нынче еле сдержался, чтобы не последовать примеру Эллин. И, в общем, наверно, глупо... Но получился целый праздник из нынешнего экса. Всеобщее дружное "Ух тыыыыы!" пронеслось над базой. "Какие же мы все еще дети... иногда бываем", — подумал Ян, украдкой любуясь красивыми от радости лицами бывших однокурсников и не менее красивыми их аурами — золотисто-теплыми, как сам мёд.
— Ребята, а слушайте....
— Похоже, черненькие-то на сладенькое западают! Слышь, Ян, так, может, их подманивать на мед? Типа, намазать ловушку, и всех делов! Как мух!
— Поверить не могу... Честное слово, я думала, без сладкого с ума сойду. Ян, а можно, мы сейчас попробуем? Ну хоть чуть-чуть? По паре конфет!
Эллин наконец решилась выпустить добычу из рук — только чтобы поставить на стол и найти ложку. Потом обернулась к Яну, смущенно пожала плечами — дескать, не могу удержаться, ты уж извини. Ян пожал плечами в безмолвном ответе: "Заслужили. Ничего такого..."
В общем, всего лишь мед и конфеты. Шел второй год Эпохи, совсем близко подступил голод, перебои с продуктами сделались систематическими.
