| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я часто просыпался, волосы на теле стояли торчком, прикладывал ладонь к груди, сердце казалось, проколотит дырку и выскочит прямо в дрожащие пальцы.
В очередной раз проснулся, от влажного толчка в лицо. Несколько мгновений лежал на боку, с закрытыми глазами, не мог понять что разбудило так внезапно, ведь на душе спокойно, а лоб не взмок от пота. И комары не грызут, туд возле костра все просякло дымом, они на милю не подлетят. В щеку снова ткнулось влажное холодное. Я развернулся, передо мной сидел на задних лапах Спот. Уши испугано прижал, голову нагнул... Может и ему снятся кошмары, врде бы ученые доказали что и собаки сны видят, даже бежать могут во сне, или лаять тревожно...
Раз уж проснулся, то схожу отолью, решил я после не долгих размышлений. Терпеть не полезно, и даже вредно, это тоже прочел где-то в и-нете. Пришлось осторожно переступать через спящих, орки тесно лежат друг к другу, негде и ногу поставить, тем более если ступни широкие как у слона. С горем пополам я добрался до края обрыва, авльцы уже развязывали шнуровку на штанах, когда услышал внизу подозрительный шорох, следом донесся звук осыпающихся камешков.
Звезды на черном небе блистали ярко, куда и девались обрывки облаков, а вот луна едва светит, щербатый серпик уныло поглядывает из-под туч на гордо воздетые пики драконьего хребта. Даже ночью, среди черноты серебрятся в лунном свете снежные шапки. Но там, среди звезд опасности нет, а вот внизу...
Я осторожно отошел от края пропасти и лег на землю. Там в темноте что-то метнулось. Тихо, и почти незаметно, хотя глаза у орков к мраку привыкшие, и видят в разы лучше человека. Я непроизвольно откатился в сторону, чтобы потом опереться на локти и встать. Плечо полосонуло болью, я инстинктивно ударил кулаком с разворота, рука налетела на что-то упругое, под пальцами хрустнуло, на кожу упали теплые капли.
Под ноги мне шлепнулся низкорослый человечек с раскосыми глазами и страшной раной на шее, из которой толчками льется кровь. Широкий нож лежал рядом, в шаге от меня, чуть дальше от него отбитая нижняя челюсть. К ступням подступили темные струйки, пальцев коснулась липкая влага. Я уже понял что кровь, и человек что под ногами уже не шевелится, лежит без движения, словно уснул.
— Враг в лагере! — проревел я так громко, что заложило в ушах.
Из тьмы тут же выскочило еще двое, в глазах сумасшедшие огоньки, ножи зажаты в зубах, но кроме того в руке у каждого по тяжелой дубине.
Я ударил кулаком прямо в лоб, хотя знаю что так нельзя, пальцы сломаешь, но в другие места не достану. Руки двигались так быстро, что бандит не успел удивиться, как уже раздался треск лопающегося черепа, а под ноги мне брызнуло серое и склизкое.
Второй замахнулся дубинкой, но я перехватил кисть, как заправский дзюдоист, и резко дернул вверх, рука с противным хрустом вывернулись, сквозь прорванную кожу прыснуло кровью, наружу выглянули желтоватые кости. Из горла бандита вырвался крик, что сменился хрипом, когда я ударил им как тряпкой о землю.
Пока я разделался с двумя, на краю обрыва уже возник целый десяток. Я зарычал страшно, мышцы вздулись буграми, глаза снова заслала кровавая пелена, мир словно залили, багровы светом. За спиной раздались яростный возглас, среди них я узнал и голос Грока. Они придут на подмогу, но сейчас я один, а передо мной не меньше пятнадцати воинов с мечами и дубинами. А снизу видны еще головы карабкающихся...
Я зарычал еще громче, страшно оскалился, врага надо ошеломлять, пусть дрожит в страхе, промахивается. Низкорослые бандюги уже переглядывались испугано, не могли решить, кто пойдет первым на страшного орка. Я не стал ждать, пока наберутся смелости, сам шагнул вперед. Хоть их намного больше, и могут навалиться скопом, но в отличие от меня не видят ни зги, и мечем не размахнешься всласть, надо присматриваться, чтобы не зарубить своего, а я могу мочить без разбору все, что перед глазами!
Первым же ударом уложил сразу троих, от мощного удара бандит отлетел, но вцепился руками в двоих товарищей и исчез за краем пропасти вместе с ними. Слева тут же набросились, я одного пнулв живот, раздался гулкий шлепок, коротышку согнуло пополам, я добавил кулаком сверху, позвоночик с треском лопнул как от удара молотом. От второго отмахнулся как от назойливой мухи, зацепил лишь кончиками пальцев, но тому хватило. Будто лихой акробат он сделал сальто черх спину и с громким треском шлепнулся на камень, где и остался лежать без движения.
Я замахнулся на следующего, когда над головой просвистело лезвие ножа. Другие тоже выхватили ножи, и видно собрались метать, я проворно перехватил руку ближнего, рванул на себя, стиснул. Под пальцами захрустело, будто сжал пакет с поп-корном. В темноте истошно завыли.
Грок и Чарг как всегда подоспели первыми. Не успел я добить того, чью изломанную руку до сих пор сжимаю в кулаке, как на плато не осталось ни одного бандита. Грок с любовью отирал клочком одежды алый от крови топор, а Чарг хладнокровно выдергивал ножи из лежащих на камне трупов.
Газрог, который подоспел уже к концу сражения, буркнул:
— Молодец, Дэлгор.
Грок произнес недовольно:
— Молодец то молодец, но я ведь говорил: надо добить бандитов. Еще там, днем.
Газрог не ответил лишь мрачно сдвинул брови. Я только сейчас заметил, что вся грудь у меня покрыта порезами и кровоподтеками, так словно по ней табун лошадей пробежал. Кровь тонкими струйками солчилась из ран. Ко мне подошла девушка, стройная, высокая, с развитой мускулатурой, похожая на тренера по фитнессу в спортзале куда я изредка заглядывал.
Она молча отерла мягкой тканью кровь с моих ран, а затем принялась намазывать чем-то липким и холодным. Я вздрагивал как кот, на которого брызгают водой, а она сдержано улыбалась. Мне понравилась ее молчаливость, и сдержанность, не то, что Алка, та стрекочет без умолку, Хотя и за ней скучаю...
— Меня зовут Чиар, — сказала она, когда закончила обрабатывать раны. — Ты дрался как настоящий воин. Уверена, ты снищешь славу героя.
Она развернулась и ушла, а я еще долго наблюдал за ее грациозной пружинистой походкой. Пришел в себя лишь, когда на плечо опустилась тяжелая ладонь.
— Дочь вождя, — сказал Грок с улыбкой. — Шаман учит ее целительству. Руку даю на отсечение, ты ей понравился.
— С чего ты взял? — буркнул я.
— Она второй день глаз с тебя не сводит. А когда спал, дважды подходила к тебе.
— Чего ж ты мне не сказал? — спросил я возмущенно, даже глаза округлил.
— Я думал, ты знаешь, — хмыкнул Грок. — Пошли, надо развести костер, и выпит еще по глотку того, что Волки варят из лопухов.
Вместе с Гроком мы натаскали еще веток, а женщины уже разломали и набросали на тлеющие угли. Газрог с Чаргом, ходили вдоьл лагеря оба мрачные как грозовая туча. Вождь что допустил ошибку, а следопыт — что проморгал врага.
Когда завершили обход, Грок подошел ко мне, посмотрел очень внимательно.
— Откуда ты знал о них? — спросил он тихо. — Видение, или колдовство?
Чарг стоял неподалеку, быстро посмотрел в мою сторону, на Грока, произнес сурово:
— Ты спас много жизней. И мне стыдоно что я не заметил их. Думаю коду навел морок.
— Не иначе, — подтвердил Грок хмуро. Оглянулся на меня. — Что скажешь, шаман?
Я пожал плечами:
— Не знаю. Давайте лучше поспим, а то наутро снова лезть как жук по стенке.
Грок отмахнулся небрежно, а Чарг сказал задумчиво:
— Думаю, завтра будет хуже.
— И не сомневайся, — ответил Грок, не оборачиваясь.
Вместе с другими воинами он уже уселся поближе к костру, где по кругу снова пустили фляжку с колдовским настоем.
Я решил, что и мне пять капель не помешает, зашагал к костру, где уже радостно трещал огонь, оранжевые языки поднимались над головой почти на рост человека, в лицо дышал приятный жар и густой молочный дым.
Второй раз пилось уже легче, и хотя сначала во рту и в желудке жгло, на душе стало легче, по венам стало растекаться нежное тепло. Интересно, Чиар и сейчас на меня смотрит, мелькнуло в голове. Сейчас, после огненного напитка я осмелел, так даже смотреть в ее сторону стеснялся. А сейчас обернулся, и глянул украдкой.
По телу пробежала дрожь, а внизу живота укололо, будто туда засадили нож. Ее янтарные глаза смотрели прямо на меня, а во взгляде читалась и нежность, и какая-то скрытая печаль. У меня в горле задергалось, я торопливо развернулся обратно к костру. Лицо вспыхнуло, благо сейчас у всех морды потемнели от жара и выпитого. Рука сама потянулась к Гроку, что вертел в пальцах фляжку с настоем.
— Ану, дайте герою еще глоток, — сказал я. — А то озноб пробирает.
— Ага, — рассмеялся Грок, но фляжку дал. — Молодежь.
Вскоре к нам подсел и Валк, в его руках я заметил маленький круглый барабанчик, похожий на те, что продают в магазинах для растаманов, хиппи, и прочих любителей экзотики. Оказалось, что даже такой крохотный инструмент может издавать целую гамму разных звуков, от гулких до звонких. Все заворожено слушали вдохновленную игру, я едва успевал следить за шустрыми движениями пальцев. И верно, ведь если можешь сильно и быстро размахивать топором, то и на барабане должен играть не плохо.
Спать легли поздно, когда стали догорать угли в костре. К тому времени край неба запылал алым, будто подсвеченный пламенем. Я по привычке свернулся калачиком, широкие ладони подложил под голову и заснул так быстро, что даже не успел удивиться.
Глава 12
Утром пробудился под радостный визг Спота. Глаза открывались тяжело, веки набрякли и поднимались со скрипом, как железные ворота. Так показалось, оказалось, скрипят зубы, от недовольства, что разбудили так рано. Воздух был еще влажным, ближе к рассвету с гор спустился туман и теперь одежда неприятно липнет к телу, штанины холодные будто в каждую вбросили по пригоршне снега.
Вчерашний день казался кошмарным сном, я сперва и решил так, но затем заметил свежие струпы на груди, и на костяшках кулаков кожа содрана до мяса, боль впивается острыми зубами при каждом движении пальцев. Да и камень до сих пор скользкий и темный от крови. Яркий свет солнце поблескивает в багровых лужицах, что собрались там, где на гранитном плато выямки и выбоины.
Над головой, на высоте не менее ста метров, по гладким камням скользила сверкающая лента ручья. Доносилось умиротворяющее журчание воды, я пошевелил пересохшим языком, в горле сразу запершило, захотелось припасть губами к воде, и лакать пока в животе не потяжелеет и не станет холодно.
Пока я раздумывал, ко мне подошел Грок и без слов ткнул в руки громадный бурдюк. По плотной коже сбегают вниз крупные капли влаги, вспыхивают на солнце как драгоценные камни. Я готов был расцеловать здоровенного орка за столь прекрасный подарок. Лучше чем глоток воды сейчас было лишь два глотка.
— Спасибо, — произнес я слабым голосом.
— Пей, пей, — отмахнулся Грок. — Знаю как оно, у самого в горле пекло.
Я проворно выдернул крышку, хотя на руке тут же лопнула корка струпа, наружу проступили жирные черные капли. К бурдюку припал жадно, вода стекала с уголков рта струйками, бежала по груди, а я все поднимал дном к небу, пока не ощутил что скоро лопну.
Чарг за моей спиной удивленно хмыкнул. Я обернулся, думал его удивила моя жадность... Но нет голова охотника повернута совсем в другую сторону. Я присмотрелся, там у самого края пропасти в воздухе, как шмель, завис худощавый седой орк. Ноги скрестил, как любят делать на востоке, лицо умиротворенно поднял к небу, широкие ладони покоятся на коленях. Я плеснул воды в глаза, вытаращил их, чувствуя, вот-вот вывалятся наружу.
Воздух вибрировал и подрагивал под ногами шамана, как над асфальтом в сорокаградусную жару,... нет, как под турбинами шатла! Мне даже захотелось подбежать и глянут нет ли у стрика за спиной ракетного ранца, и почему вот так как вертолет завис над пропастью?
Но у вертолета есть как минимум два винта, а шаман висит словно та тросике без каких либо приспособлений. Меня раздирало любопытство, я успел подумать: а вдруг упадет? Вспорхнет ли как птичка обратно на утес, или, как и все смертные, размажется по камню?
Мне стало стыдно от таких мыслей, хотя раньше подобного не стыдился, не замечал даже. Наоборот, с любопытством просматривал подобные ролики в ю-тьюбе. А сейчас в груди какое-то невыразимое чувство, уважения и другое, тоньше, чище...
Грок, Чарг, и даже Газрог смотрели с восторгом. Северные Волки и вовсе взирали с благоговением, подносили руки ко лбу в священном жесте. Я тоже перекрестился, по памяти, как еще бабушка в детстве учила, сверху вниз, с лева на право, или с права на лево. С левой католики крестятся вроде бы... За подобное меня бы уже сожгли в средние века. Но тут такого нет, у орков полная свобода вероисповедания. Кто в каких богов хочет, в таких и верит. Главными все равно остаются стихии и духи предков.
— Что он делает? — сказал я вполголоса, — и главное как?
Грок ответил не сразу, шепотом, глаза не отрывались от шамана:
— Ты же шаман, тебе лучше знать...
Я поджал губы, нахмурился задумчиво.
— Линии силы, — пояснил Газрог. — Он нашел одну из линий, и видно проверяет на что способна.
— А-а, — произнес я с умным видом, — понятно.
— Не хочешь попробовать?
— Нет, я и отсюда чувствую, — буркнул я, и только потом заметил что ранки на руках почти затянулись, а там где были уродливые толстые струпья проскакивают крохотные багровые искорки, как на углями в угасающем костре.
— Ну нифига ж себе, — прошептал я восторженно. — Выходит и я могу...
Газрог одобрительно кивнул, уголки губ легонько вздрогнули, но он подавил улыбку и по обыкновению сдвинул брови на переносицу. Произнес гулким басом:
— Конечно. Ты же наш шаман. Иначе и быть не может!
— Не может, — пробормотал я. — Конечно не может...
А вот Грок радостно треснул меня кулаком по спине, загудело будто вдарил в барабан, а мои глаза не отрывались от шамана что поднялся в воздух еще выше. Длинная кожаная бахрома на штанах развевалась на ветру, седые волосы трепетали как знамя, даже птицы заворожено следили за полетом чудотворца, что скользит по воздух не хуже их самих.
Шаман пошатнулся, толпа ахнула, я и сам схватился рукой за грудь, сердце сильно стукнуло мне в пальцы. Неужели упадет? Но нет, шаман осторожно наклонился, зашелестело — в руках возникла кожаная трубка, с дырочками. Свирель, сообразил я, или другой духовой инструмент. У меня тоже такая было, правда давно, в те года когда едва доставал до дверной ручки в туалете...
— Может увидит путь в Каларог, — прошептал Газрог с надеждой, — может узнает...
— А мы разве не знаем? — хмыкнул я удивленно.
— Не совсем, — проворчал Грок. — Никто не знает, на самом деле. Туда не ходили уже сотни лет.
Шаман еще мгновение повертел кожаную дудку в руках, а затем спрятал за пазуху. Я уж думал приложит к губам, и польется музыка. Ну, или хотя бы звук какой... Толпа стала понемногу расходится, среди множества лиц я разглядел и одно знакомое. Чиар, я снова вздрогнул от ее взгляда, внимательно и острого, почти как у Чарга, когда выслеживает врага. Неужели я для нее тоже нечто вроде дичи?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
