Не для истории

Сцена за столом для меня выглядела очень умильно: вампиры в гробовой тишине уплетали пирожки (я бы от них тоже не отказалась), а Оника сидела с выражением лица, как у нашкодившего ребёнка, и неуверенно поглядывала на них, не прикасаясь к выпечке и оценив её парой брезгливых взглядов. Когда молчание слишком затянулось, Ксиф всё-таки спросил:

— А как вам удалось найти Екари в такой короткий срок? Раньше это никому не удавалось.

— Что у вас тут вообще за бардак?! — поморщился Видар. — Если есть маг, то он должен на месте быть, а не шляться незнамо где!

Хозяева притихли как мыши под веником, вероятно, опасаясь ещё одной истерики. Оника робко начала:

— Екари нельзя винить, обстоятельства...— но продолжать не стала, неуверенно посмотрев на Видара.

— А нашел я её случайно, — уже поспокойней продолжил вампир. — Через пару улиц понял, что куда ехать в общем-то не знаю. Пока думал, смотрю: уже из города выехал. Я спешился, сел у обочины и что дальше делать — не понятно. А тогда еще туман жутко густой был, из него будто выплыла вампирша какая-то и спрашивает — что, мол, сижу ночью на дороге...

...Плохой был день. Неудачный. И из рук все с утра валится, и делать ничего толком не получается. Теперь еще и заплутала — смешно сказать — в тумане. Екари невесело усмехнулась своим мыслям — и внезапно вышла к дороге. Сначала она даже было испугалась, увидев на обочине крылатую фигуру в темном плаще. Но это оказался всего лишь вампир. Очень грустный и, кажется, злой.

— Эй! — Екари настороженно приблизилась к нему. — С вами все в порядке? Что вы тут сидите посреди ночи?

— Не ваше дело, — грубо отозвался он, резко вскидывая голову так, что Екари непроизвольно отшатнулась.

Видар зло сверлил взглядом тихо подкравшуюся из тумана совсем молодую еще вампиршу, на лице которой застыла смесь какого-то детского удивления и любопытства, ее крылья озадаченно качнулись и застыли. Некрасиво это — вымещать злость на ни в чем не повинной девушке, но Видар не мог сейчас думать о хороших манерах: там человек умирает, а он ничем — ничем! — не может помочь.

Екари неодобрительно покачала головой.

— Даже если у вас случилось какое-то несчастье, это не повод грубить незнакомому вампиру. Тем более, девушке.

Видар только помрачнел еще больше, но промолчал.

Возможно, в других обстоятельствах Екари могла бы назвать этого незнакомого вампира обаятельным (если, конечно, в нормальном состоянии он ведет себя повежливей) и даже, может, пофлиртовать с ним, но сейчас в глазах его было такое безысходное отчаяние в смеси со злостью, что страшно было посмотреть ему в лицо.

— Может, я могу чем-нибудь помочь?

— Только в том случае, если обладаете магическими способностями, — тоскливо вздохнул вампир, опуская глаза.

Екари была ошеломлена таким заявлением.

— А зачем вы ищете мага? — изменившимся голосом уточнила она.

Екари всегда с подозрением относилась к тем, кто ее искал. Всякий раз она гадала, в каких целях понадобилась и стоит ли раскрывать инкогнито. Часто к ней обращались со странными, совершенно нелепыми просьбами...

Тон девушки насторожил Видара. Одиночке, ему пришлось научиться разбираться в людях, вампирах, эльфах — в этом смысле расы мало чем отличались. Кто-то был сдержанней, другой — нет, но умение читать мысли без всякой магии — по лицу, глазам, голосу, жестам — при определенном опыте приходит само. Вот эта девушка уже явно жалеет, что вообще заговорила с ним. И как сразу было не догадаться — кто бы еще стал ночью бродить в тумане без лошади и за пределами города?

Во взгляде незнакомца мелькнула тень понимания. Екари насторожилась. Неужели догадался? И зачем только заговорила с ним? Теперь не отвертеться...

— Мне кажется, я его уже нашел, — Видар встал, а Екари сделала пару шагов назад к туману за обочиной. — Не волнуйтесь так, я же ничем вам не опасен — что бы я мог сделать? Я вас найти в общем-то и не надеялся, но очень надо! У меня умирает...друг.

Друг? Видар не знал, как говорить о ней. Она была ему гораздо больше, чем друг, больше, чем первый и единственный друг. Но она вряд ли когда-либо об этом узнает. Она — человек. А кто он?..

Екари попыталась робко возразить:

— Но...Я не специализируюсь на медицинской магии! И даже практически ничего о ней не знаю!

Екари хотела бы помочь, но действительно не могла. Это, пожалуй, единственный раздел в магии, где она совсем ничего не смыслила. Но выбирать ей не предлагали. Вампир в две секунды усадил ее на немыслимого цвета лошадь и припустил к городу.

Уже утром добрались до какого-то дома — Екари мало знала жителей. Видар притащил ее в одну из комнат. Картина представилась довольно странная и, может, даже смешная, но смеяться совсем не хотелось. На кровати лежала без сознания совсем недавно встреченная в грабовой роще молодая магичка. Екари ужаснулась: жизнь, несколько дней назад бившая в девушке ключом, теперь едва теплилась где-то на дне сердца, еще стучащего в груди. Досталось Верене, ой как досталось! Екари даже не сразу узнала ее: мертвенно-бледное, осунувшееся лицо, повсюду ссадины, царапины, синяки, порванная грязная одежда в кровоподтеках. Да и внутри, в ней самой, что-то неуловимо изменилось... Словно чего-то не хватает... Екари не могла определить точней, но ей это очень не понравилось. Но не время было решать загадки, в девушке действительно угасала жизнь. Налицо признаки самолечения, но теперь она вряд ли может себе помочь. Екари растерялась. Она впервые оказалась в ситуации, когда руки опускаются оттого, что ты ничем не можешь помочь и не знаешь, где взять того, кто сможет. Но искомая мысль все же пришла в голову: В замке есть телепортационный пункт...

— ...Вот так и нашел, — закончил Видар и широко зевнул.

Удрученное настроение вампира передалось и мне, хотя я в принципе и не особо переживала за свое бренное тело. Меня больше волновал вопрос, как туда вернуться.

С лестницы бесшумно спустилась Юля, тихая и грустная. В руке у нее была сумка — видимо, успела обзавестись вещами. Прозорливо не притронувшись к завтраку, девушка сказала что-то Видару и вышла. Я, перемещаясь перебежками, последовала за ней. Время шло, и я боялась, что уедут опять без меня. Здесь уж не догонишь — до Альпистны не меньше двух недель верхом.

Успев проскочить в дверь, пока ее не захлопнуло ветром, я оказалась во дворе. Небо было равномерно затянуто серо-сизыми тучами, но дождя не было. Холодный северо-восточный ветер заставлял редких прохожих ежиться и кутаться в плащи, но Юля словно его и не замечала. Я же наглядно увидела преимущество теплой мышиной демисезонной шкурки перед драной курткой — холода я почти не чувствовала, да и ветер практически не сбивал меня с ног, то есть, лап, в силу маленького роста и надежного центра тяжести. Каждый проходящий мимо вампир считал своим долгом поздороваться с Юлей и улыбнуться ей. Вероятно, обычно она отвечала тем же, но сегодня только вяло кивала. Вампирши, что интересно, вели себя совершенно иначе, а именно неприязненно поглядывали на неё, что-то бурча под нос. Передвигаясь по какой-то странной траектории, девушка все-таки добралась до конюшни, куда изначально и собиралась. Я прошмыгнула вслед за ней, надеясь вновь спрятаться в своей сумке. Гром стоял в первом же стойле, выглядел он ухоженным, накормленным и даже менее флегматичным, чем обычно. Приветственно фыркнув, конь ткнулся в руку Юле, та рассеянно погладила его и вошла в стойло. В углу на крюке висели совершенно новые седло и узда (наверное, подарок одного из многочисленных поклонников). Наблюдать, как Юля неумело седлает Грома, я не стала и отправилась на поиски Каськи. Моя лошадка обнаружилась напротив, в соседнем стойле. Овес и хлебные корки в кормушке были нетронуты, вид у Каськи был понурый, а глаза грустные. Мою мышиную сущность как хозяйку лошадь явно не воспринимала и посему мыслей моих не слушала. А жаль — переживает, ведь, бедная. Моя сумка вместе с упряжью висела в углу стойла. Я без труда забралась в нее и притихла. Долго ждать не пришлось. Вскоре в конюшне послышалась возня, и сумку со мной бесцеремонно схватили и пристроили к седлу. Во время короткой скачки я не рискнула высовываться. В голову зато закрался интересный вопрос: как они собираются затаскивать в замок лошадей? Мы остановились, и я осторожно выглянула из убежища. Впереди я увидела Видара и Юлю, о чем-то препиравшихся, и, видимо, уже давно, потому что лицо девушки раскраснелось, глаза ее сверкали праведным гневом, а вампир раздраженно махал крыльями, поскольку руки у него были заняты. Видар как раз стащил меня (то есть, мое тело) с Малинки и, огрызнувшись последний раз чем-то вроде "Я-то тут причем", направился к какой-то замковой пристройке, не замеченной мною в прошлый раз. Юля негодующе выдохнула, неблагозвучно отозвалась о некоторых вампирах и грубо дернула за поводья ни в чем не повинных лошадей. Каська злобно фыркнула и одним быстрым рывком цапнула девушку за рукав. Та ойкнула и выпустила ее повод. Впрочем, Каська не нуждалась в проводниках — она сама прекрасно знала, куда подозрительные существа утащили хозяйку. Я мысленно усмехнулась (не мысленно мышь вряд ли смогла бы) — в дни своего плохого настроения моя лошадка могла и по-настоящему укусить, так что Юле, можно сказать, повезло.

Внутри неказистой на вид пристройки было довольно просторно. Три лошади и четыре человека расположились там вполне свободно. В центре комнаты на полу была аккуратно вычерчена каплеобразная фигура — телепортационная точка. Их еще называют монограммами (с буквенной вязью, конечно, связи нет) — однолучевыми звездами. Рядом с ней, у стены, стоял небольшой стол, там суетилась Екари. Видар и Юля демонстративно держались разных углов помещения и не смотрели друг на друга. Мое тело пристроили прямо на полу; оно было сиротливо прислонено к стене и медленно кренилось к боку. В почти полной тишине шелест куртки по стене и плюханье тела об пол были достаточно звучными. Видар и Юля тотчас рванули ко мне, но, достигнув цели одновременно, застыли, прожигая друг друга взглядом. У меня сложилось жутковатое впечатление, что мои друзья вздумали меня поделить на предмет шкуры и мяса. Екари, подозрительно наблюдавшая за скандальной парочкой, осторожно спросила:

— Ребята, вы чего?

Видар не отводил глаз, но Юля не выдержала поединка взглядов, отвернулась и отошла. Вампир ответил ледяным, пугающим тоном:

— Все нормально.

Екари поморщилась и пожала плечами, мол, ну вас, сами разберётесь. Несколько раздраженно она сказала:

— Всё готово, можете отправляться. Только не надейтесь влезть на монограмму все сразу, давайте по очереди.

Видар молча подхватил меня на руки и встал на капельку. Екари вытянула вперёд руку, закрыла глаза, и вампир исчез в столбе матового света цвета освещённой солнцем реки. Юля, недовольно тряхнув головой, подошла к монограмме и опасливо переступила черту. Екари повторила ритуал, и девушка исчезла. Магичка облегчённо вздохнула, подошла к Грому и потянула его за повод.

— Да, лошадки, не повезло вам с хозяевами, — вслух сказала Екари, потрепав коня по ушам. — Уморят они Верену. Одна — полуэльфийка, у них вообще характер вздорный, а другой — вампир, да, мало того! — тёмный! Такую компанию собрать ещё постараться надо. Хорошо не передрались прямо тут, с них станется!

Не прекращая ворчать, Екари поочерёдно отправила вслед за Видаром и Юлей Грома и Малинку. Когда настал черёд Каськи, я поспешно нырнула в сумку.

Столб голубого света вырвался из пола. Он обволакивал, словно проникал сквозь каждую клеточку тела. Я зажмурилась. Это длилось всего секунду, но мой неприспособленный к телепортации мышиный организм воспротестовал: голова закружилась и подкосились лапки.

2 глава

Голубой свет пропал, и я осторожно высунулась из сумки. Мы оказались в небольшой пещере. С низкого потолка по углам свисали длинные сталактиты, достающие почти что до пола, неровные каменные стены кое-где были покрыты мелкими каплями, поблёскивающими в скупом освещении. Воздух был влажным, а откуда-то снаружи доносился шум водопада. Выход из пещеры был прямо впереди, но его перегораживала стена воды. Там стоял Видар, задумчиво глядя на неё. Юля же держалась другой стороны пещеры: не умея плавать, она панически боялась воды. Вампир неуверенно оглянулся и начал неохотно стягивать куртку. А я бы с удовольствием прошла через водопад, особенно, если после этого пришлось нырнуть в реку или озеро. Купание привлекало меня в любое время года при любой погоде. Вода манила меня и сейчас, но в мышином виде, боюсь, получится разве что утонуть, прибитой напором водопада. Я попробовала поколдовать издалека. Повинуясь моей воле, стена водопада раздвинулась, создавая проход, достаточный для одного человека или лошади.

Видар пару секунд ошарашено смотрел на вдруг появившийся выход, но не растерялся, руководствуясь принципом "бери, пока дают, а то передумают", одну за другой выгнал из пещеры лошадей. Снаружи, как я и предполагала, оказалось озеро, и когда Каська с полусаженной высоты скакнула в него, то, конечно, окунулась по самую морду. В сумку хлынула холодная вода, зажурчала весело среди бутылок, важно пересчитала листы бумаги, позвенела амулетами на связке. Я погрузилась с головой — что называется, сбылась мечта. До берега лошади доплыли быстро. Видар с Юлей уже стояли там, примостив моё тело на каменистом пляже. Они добирались явно не вплавь, да и то — зачем мокнуть, если крылья есть?

Пока вампир устраивал моё тело на лошади, а Юля восторженно озиралась, я опасно вылезла на седло, чтобы осмотреться. Я никогда раньше не бывала в горах, и теперь застыла, завороженная их великолепием. Озеро, которое мы пересекли, оказалось поистине огромным: оно уходило куда-то вдаль на юго-запад, и другого его берега в той стороне видно не было. Идеально прозрачная вода его переливалась всеми цветами радуги в лучах высоко стоящего солнца, как и водопад, поднимающий тучи брызг. Позади, после двух саженей каменистого берега начинался густой лес, наполненный сочными зелёными красками. На другой стороне озера, там, где водопад срывался с высокой скалы, всё тоже заросло кустарником, деревьями, а кое-где и травой в три четверти человеческого роста. Тут, начинаясь с небольшого холма, земля всё поднималась и поднималась, левее превращаясь в настоящую гору. Крутой склон, частично заросший, частично совсем голый, завершался где-то на недосягаемой высоте ярко-белой на фоне голубого неба снежной шапкой — ещё ни разу никем не покорённой, недоступной вершиной. Наверху, где откос только начинался, прямо под ним в окружении леса затаился совсем небольшой городок — Альпистна. Со стороны же озера, каменистый склон, не покрытый никакой растительностью, серой полосой спускался до самой воды. Справа же уклон шёл на спад, и начиналась холмистая местность, которая тянулась до самого Пограничного хребта, постепенно превращаясь в один из его отрогов. От озера и вдаль, насколько хватало взгляда, её покрывали необыкновенные жёлто-рыжие цветы, кажущиеся одним бесконечным махровым ковром, навроде тех, что делают в Хотвеве.