Трясусь, но иду, шаг за шагом к "бэтээру", и если что, внутри от этого порождения запрусь. Конечно, если туда никто не забрался вперёд меня — иная такая жуть, выскочившая из земли, и пока что больше не реагировавшая на моё приближение — выжидала.
Земля не дрожала, тогда как я сам с каждым шагом, подбираясь всё ближе к "бэтээру", надеясь: Нюша не станет сейчас отвлекать меня и орать. Да длаку этого не объяснить — чтоб заткнулся и не выл.
Тварь продолжала кликать беду. И ведь же не боится того, кто зарылся подле "бэтээра".
Всё — я уже подле него — прыгаю на крышу, пока меня никто не схватил за ногу из-под днища, и дальше скачу по крыше, стараясь выяснить: случаем никто не догадался забраться вперёд меня внутрь "бэтээра"?
Никаких изменений — никто и дальше не пытается достать меня высунутой когтистой конечностью или клыкастой пастью из разбитых окон.
Метаю туда булыжник, на всякий случай, и так сказать: для острастки и успокоения души. Хотя она по-прежнему у меня не на месте.
Длак, чтоб его — не унимается тварь.
Кидаю мельком взгляд на реку, выискивая Нюшу глазами, и не вижу. Кричу:
— Ню...
— У-у-у, — отзывается тварь, а не моя "половинка".
Кручу головой по сторонам. Где же ты? Куда запропастилась, дикарка, а? Как не вовремя! И зачем я только уступил тебе, взяв сюда с собой?
И что же вижу дальше: моя "половинка" подле длака — приманивает тварь.
— Ты что? — забываю я на миг про страхолюда, только и ждущего от меня одного неверного движения или опрометчивого шага, чтоб задрать и пожрать.
Нюша не перестаёт изумлять меня своим поведением, натравливает длака на рытвину.
Не знаю, что она там нашептала твари про себя, но та огрызнулась хищно и кинулась в мою сторону с "бэтээром" — через мгновение уже взрывала землю, раскидывая её комьями в стороны — засыпала ими и меня.
— Да чтоб тебя, тварь... такую... — не позволяла она разглядеть мне то, что произошло дальше.
Я сиганул в "бэтээр", призывая проследовать туда же Нюшу за собой — открыл ей дверь — там с ней и закрылись.
Длак больше не раскидывал землю лапами, вступил в схватку со страхолюдом. Меня распирало любопытство одновременно с чувством страха, но я не ради этого жуткого зрелища рисковал своей головой и Нюша вместе со мной, быстро вспомнил, едва мне на глаза попался лом, закреплённый под задними сиденьями на полу. Вооружился им. Вовремя, как показалось мне. Тварь влетела в борт "бэтээра" разом с порождением.
Я двинул краем лома обратно в закрытое кем-то из них окно, и вроде бы задел кого надо — возможно заблуждался, как всегда.
Взвыл длак.
Я добавил ещё раз, нанизав на лом одно из жутких порождений дикого мира, и не удержал в руках. Орудие труда, используемое мной в качестве тупого предмета как орудие убийства, исчезло вместе с тем, кого я зацепил им. И доложу: неслабо... досталось. И без разницы кому. Не нам с Нюшей — и ладно. Обидно, конечно, досадно, но... Обошлось — и то хорошо. А всегда, когда кому-то плохо, другому обязательно хорошо. И человек, такая же точно скотина, как те, что схлестнулись меж собой из-за нас.
— Ты как, Ню? — уставился я на неё.
Зря спросил. Её эмоции — и столь очевидные мне, как и немой ответ — отображены на лице. Знать и у меня — соответственно мы понимаем друг друга.
А вот и сейф в полу.
Я сбил замок лопаткой, откинул крышку и, схватив ящик, потащил Нюшу из "бэтээра" от греха подальше. И нам обоим было без разницы, что сталось с длаком и страхолюдом.
Мы пулей домчались до катамарана, сняв его с отмели, спешно оплыли, уяснив оба не сразу: находимся в безопасности, сжимая друг дружку в крепких объятиях.
Идиллия закончилась сразу, как Нюша отпрянула от меня, столкнув ненароком с бревна в воду.
Ещё немного, и я б утопил из-за неё то, ради чего оба рисковали жизнями. Мне самому было охота взглянуть на "находку", да поостерёгся замочить то, что там хранилось у Доки. А непременно что-то очень ценное и важное, раз он скрывал от меня и Акима с Багром.
С наступлением сумерек, мы достигли острова, рухнув прямо на берегу, не имея сил ползти к очагу. И нам было без разницы: дымятся там ещё угли или потухли — самое важное, что здесь мы чувствовали себя в относительной безопасности.
Восстановив сбившееся дыхание, я принялся высекать искры при ударах лопатки о замок железного короба.
Трактовав по-своему мои молчаливые действия, Нюша принялась хлопотать по хозяйству.
Ну да, она ведь баба, и её обязанность — накормить мужика, и неважно, что отправилась в плавание вместе со мной. Долг хранительницы очага, как любой женщины из рода-племени родовитов, в первую очередь заботиться о кормильце семьи и детях, коими мы пока не успели обзавестись. А уж потом позаботиться о себе и скотине. Но чем нам удалось с ней обзавестись — тем я и занимался с упрямством достойным барана. Ну и она, стараясь не отстать от меня.
Очень скоро я не выдержал и плюнул от досады на сейф Доки, удостоившись от Нюши немым вопросом, читаемым в её восхитительных очах: и стоило нам рисковать так из-за чего-то, чем не могли воспользоваться в должной мере?
Я не удержался и в очередной раз опустил булыжник на замок сейфа, водруженный мной на плоский валун.
— Получилось! — заорал я на весь остров, и запрыгал от радости. — Получилось!
А чему радовался преждевременно, и сам не знал. Живо спохватился, заглянув под крышку.
— Ну надо же! — порадовал меня откровенно Дока тем, на что я наткнулся у него там, схватив первым делом ракетницу. К ней прилагалась коробка с дюжиной зарядов различной расцветки. — Отныне мы вооружены, Ню!
Она по-прежнему отказывалась понимать меня, взирая вопросительно.
— Из этого оружия, — протянул я к лицу Нюши ракетницу, не выпуская из рук, — я сожгу порождение, на которое сама натравила длака, спасая меня, дурака!
— Ты снова собрался туда?! — переполошилась она из-за меня.
Честно признаюсь: хотелось соврать, но, памятуя о заповедях из Библии, и тех, коих придерживались родовиты, не стал усугублять и без того наши не столь уж миролюбивые, в последнее время, отношения с Нюшей.
Ещё немного и она набросится на меня с кулаками, виня в том, что я готов бросить её тут одну, и непонятно из-за чего драться с порождением, сторожившим моё "сокровище". А прихватизировало его, не спросив у меня — законного правообладателя — разрешения.
— Спокойно, Ню! Давай без этого твоего убийственного взгляда!
А то пронзила им меня, продолжая сверлить, будто гипнотизировала, подавляя мою волю к сопротивлению даже в мыслях, не говоря: на словах или деле.
Шелест листвы над головой вернул меня к реальности. Было уже утро. Я спохватился, подпрыгнув, и понял: ничего не пропало. Моя находка была при мне, и в ней, без зазрения совести, копошилась...
— Ню! Как ты могла?
— А сам?
Ну да, вещи не мои, я сам прихватизировал их у Доки. Но ему они больше ни к чему, а нам ещё пригодятся тут.
Подобрав раскиданные Нюшей листы, грозившиеся проследовать в огонь, я обнаружил весьма привлекательные записи. То были характеристики на Акима и Багра.
— Вот это да! — раскричался я.
Нюша потребовала от меня вразумительного ответа, заинтересовавшись папирусом с письменами в моих руках и — что за заклинания начертаны там?
Акимов, оказывается, при жизни был кандидатом наук, сумев обзавестись учёной степенью — имел немало наработок в области современных технологий. А в качестве примера его достижений и послужил "бэтээр". Он создал его на пару с Багровым, теша себя надеждой запустить новинку в массовое производство, имея на руках кучу патентов и авторских прав. Но кто ж захочет запускать в производство дешёвый автомобиль, который заправлять мог любой самогонщик, знающий толк в том, что гнал, и сам же пил. А именно на данном виде "топлива" и гонял наш "бэтээр".
И это был ни единственный сюрприз, ожидавший меня. Дока в очередной раз удивил.
— Уф... — не сдержался я, фыркнув, — ...фолог!
Покопавшись в документах с соответствующими записями, я наткнулся на карты из тех мест, где мы побывали уже, и другие, в каких лишь собирались побывать. И все, как одна, были помечены одним цветом с кричащим словом: "Зона".
Вот оно что — он искал вход в иные миры, подобрав таких же одиночек, как я, Аким или Багор, в команду с одной единственной целью — обнаружить их, во что бы то ни стало.
— Так вот почему ты снился мне, бригадир! И не ты ли та страхолюда, что охраняет свои "сокровища"?
Если я прав: пора нам встретиться ещё раз, и не в моих сновидениях, а там, где и ждало меня порождение этого мира. Длак вряд ли совладал с ним. Тварь запросто могла послужить ему тем, на что рассчитывала, ожидая нас с Нюшей у "бэтээра".
— Успокойся, — обнял я на радостях мою "половинку".
Она не понимала меня: тьма стоит у порога земель родовитов — и одно из предшествующих ей порождений, в лице исчадия, уже поселилось здесь, — а я, знай себе, радуюсь, как дурак!
— Не беспокойся, я сумею удивить не только тебя, но и родовитов! Считай, что они уже приняли нас с тобой назад! Так что собирай пожитки, и айда на "Большую землю"!
— Какие пожитки?!
Действительно, чего это я? Не успели мы с Нюшей нажить их, и вообще обзавестись тем, чего можно было прихватить с собой за исключением лопатки и того, на что я наткнулся в "сейфе" Доки.
— Понял. Тогда поплыли, Ню. Отчаливаем, — заторопился я свалить с острова, не сомневаясь: когда-нибудь в будущем обязательно вернусь сюда и возможно справлю какую-никакую избушку на курьих ножках... для нас с Нюшей.
Остров не всегда торчал из воды, при половодье его затапливало. А лучше и безопаснее места нам, для создания жилища в будущем, вряд ли удастся найти. И зачем искать, когда уже нашли.
Спорить со мной, Нюша не стала — всё поняла, моя "половинка" — поверила мне на слово. Что было удивительно для меня. Скажи я, какой иной девчонке в моём мире то же самое, и предложи жизнь в шалаше, она б послала меня дальше, чем сам забрался из-за Доки, угодив сюда. А всё равно был благодарен ему — за всё, что он неосознанно сделал для меня.
* * *
— То не те теплокровные! — шипел Шиш, мечась среди люда угробленного Зырём.
Зато видели тех, за кем охотились порождения прорвы. На чём настаивал призванный страж.
— Тебя не спрашивают! — вызверился Шиш на него. — И что я доложу хладнокровному, что мы не отомстили?.. В погоню!.. Ищите их!.. Найдите!..
— Они в землях вражин! — заскрипел страж. — Нам не достать их оттуда?
— В таком случае хладнокровный достанет нас самих, где бы мы ни хоронились!.. — зашёлся в неистовстве Шиш. — Спускай навь! У нас достаточно сил заглянуть в земли выродков!..
Глава 10
"Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы пионеры — первопроходцы!"
Готовясь совершить магический обряд, знахарка придержала меня.
— Как скажешь, родная, так и будет, лишь бы не лезла под руку, когда я стану биться со страхолюдом — договорились?
Вместо ответа Нюша взяла меня за руку и подвела к воде.
— Опусти очи.
Я посмотрел под ноги на гладкую поверхность реки, она зачерпнула воды из моего отражения — чистой, и как только рассеялась муть, — снова заставила взглянуть туда же; зашептала заклинание про себя, поливая меня, а затем махнула ногой ещё раз по моему отображению, и сдула остатки капель с рук, вздев к небу. Наказала зажмуриться.
Услышав её бормотание в стороне от себя, я не удержался и утайкой приоткрыл один глаз.
Реку застилал туман.
Зачем она это сделала? Словно нарочно, чтоб мы не могли уплыть сегодня с острова?
Я с укором посмотрел ей в глаза: знахарка ничуть не смутилась, также смотрела на меня — улыбалась.
Проказница! Да она никак озорничала! Ну, Ню... Ню-ню... — каким-то чудом сдержался я, чтоб не наломать дров.
И новая волшба в её исполнении. Едва она подула на меня, на остров налетел ветер, разгоняя мокрую взвесь белёсой, как молоко, дымки. Туман отступил от катамарана, и мы могли плыть даже без паруса. Течение подхватило нас, и мы покинули остров.
Я с затаённым сердцем ожидал неизбежной встречи со страхолюдом, сжимая в одной руке ракетницу, в другой — лопатку. И мне было бы легче биться с исчадием при свете дня, а не во взвеси тумана; оставалось надеяться: туман рассеется, поскольку мне казалось, что он — творение знахарки. Вдруг Нюша сумеет ещё чем-то удивить меня — в хорошем смысле, ну и я непременно её.
Что было неудивительно, мы шли вверх по течению реки, следуя точным курсом в направление гремящей воды, и мне не приходилось прилагать усилий вплоть до береговой линии — не косы с отмелью в омуте, а именно оказались на большой земле, как я и хотел.
Спрыгнув на берег, я замер в ожидании нападения страхолюда. Он не выскочил из тумана, наверное, по-прежнему выжидал, когда я окажусь вблизи от логова, и сможет атаковать меня, избегая столкновения с Нюшей.
Знахарка доказала: списывать себя со счётов в качестве достойного противника не позволит.
И вновь эта тварь со своим предательским завыванием.
— Длак... — встал я между ним и катамараном с Нюшей.
Тварь вынырнула из рассеивающегося тумана. Недолго же продержалась дымка, но видимость увеличилась ненамного, небо было затянуто тучами. Не знаю: то ли это очередной сюрприз мне от Нюши, то ли прорва и впрямь стремиться прорваться в земли света, но мне впору было вооружиться факелом, а не лопаткой, и зонтом вместо ракетницы.
Лопаткой и встретил изрядно покоцанного длака.
Эко тя, тварь, подрала страхолюда!
Не уверен, что именно Нюша призвала его, скорее длак сам признал её по запаху или учуял иным образом, вот и ринулся к нам под защиту. Чему я не знал: радоваться или огорчаться. Нюша огорошила меня ручной тварью в лице длака. И палец в рот не клади, по локоть отхватит, и ещё мало будет, пока всего не зачавкает.
Да новый сюрприз — над головой громыхнула так, будто в дело вступил артбат (артиллерийский батальон). Я аж присел, опасаясь валиться ничком наземь, памятуя, что где-то здесь хорониться страхолюд, которого и днём с огнём не найти, а тем более попробуй достать — скорее он попытается меня с тем же успехом.
— Ищи... — Нюша изумила меня, заставив длака заняться поисками страхолюда.
Неужто он свалил из той могилы, откуда атаковал меня? Где его новая рытвина? Или уже успел нарыть под землёй ходы?
Стоять на месте мне расхотелось, и я засуетился, крутясь точно волчок на месте по замысловатой траектории вращения.
С неба стали падать крупные капли. Дождь — не ливень.
Я ошибся. Зарядил, как из ведра.
— Ню... — пожурил я её. Толку теперь от ракетницы — из неё страхолюда не спалить при выстреле — ливень потушит любые возгорания на ссохшейся мумии. А я, грешным делом, намеревался разлить одну из канистр с топливом и, выманив страхолюда из рытвины — выстрелить и подпалить. Но то ли моя "половинка" вмешалась в мои планы, то ли природа... мать! Да поздно что-либо менять или горевать. — За мной!
Мы снова забрались в "бэтээр". И там никого. Почему страхолюд избегал его — непонятно? Хотя возможно из-за горючего. Тут топлива пока в избытке — можно месяц на нём жить — беспробудно пить, если никто не потревожит. А дальше придётся гнать, иначе никак.
