Эльф Вояж

— Не переживай, до прибытия поверенного еще уйма времени.

Обогнув барона на узкой лестнице, медленно побрела наверх. Марко провожать не пошел. Оно и к лучшему. Сердце и так выпрыгивало из груди, и неизвестно как я повела бы себя, окажись он в моей комнате.

Дверь оказалась не заперта. Войдя, тихонько ее прикрыла, обернулась и чуть не ахнула.

Рэм расположился поперек кровати, опершись плечами на стену. Яркая луна светила в окно, освещая, учиненный в комнате погром — шкура съехала в сторону, оставив на полу масляные разводы, ширма валялась у стены, и кровать была придвинута к стене, будто кто-то врезался в нее лбом. Не сдержала улыбку, столкнувшись с недовольным взглядом парня, вид у него был встрепанный, помятый и вся рубашка покрыта жирными пятнами.

— Явилась? — он не двинулся с места.

— Вообще-то, это моя комната, поэтому прошу вас... — "Олег" исправно переводил — я еще во время бега, перевела его в невидимый режим, чтобы не отблескивал и выполнял только то, что от него требуется — но договорить мне не дали.

Рэм стремительно встал на ноги, в два шага оказался рядом, больно схватил за руку и, дернув на себя, зло зашептал:

— Натешилась?

Вспомнив наши с Марко жаркие объятия, поневоле вспыхнула, вздернула подбородок, и смело глядя в злые глаза, тихо произнесла:

— Лер Рэмул, моя личная жизнь никоим образом вас не касается.

— Чёрта с два не касается.

Парень щелкнул пальцами, на пол полетели синие искры, и я застыла посреди комнаты, не имея возможности пошевелиться или позвать на помощь. Чертова магия. Я ее уже почти ненавижу.

Рэмул обошел меня кругом. Забыв о жире на полу, поскользнулся, но на этот раз равновесие удержал и зло оскалился:

— Думала остановить меня?

Он ждет, что я отвечу? Похоже, у него окончательно сорвало крышу.

— Страшно?

А он как думает? Конечно, страшно.

Вздрогнула, ощутив дыхание на затылке и руки парня на бедрах. Всхлип ужаса не смог прорваться сквозь сомкнутые губы, только слезы опять покатились по щекам. С чего я вообще решила, что могу справиться с магом?

— Вот теперь ты мне нравишься, — прошептал парень. — Молчишь и не двигаешься.

Чёртов некрофил. Марко знает, что его брат полнейший псих?

— Он тебя целовал? — Рэмул оказался ко мне лицом, взял за подбородок, приподнимая голову, и наши взгляды встретились. Большой шероховатый палец, прошелся по моим губам — Конечно, целовал.

Рэмул склонился еще ниже:

— И как тебе? Понравилось?

Я запаниковала, но протестующий вопль, когда парень прикоснулся своим ртом к моим губам, так и остался внутри меня. Наружу не вырвалось ни одного звука. Внутренне содрогаясь от омерзения, вытерпела поцелуй. И ведь глаз не закрыть, приходится смотреть на самодовольную рожу. Очнусь, убью, ей богу. И даже перспектива оказаться на каторге больше не пугала так, как то, что задумал Рэмул.

Но видимо, звезда удачи светила сегодня только для меня.

За спиной по всей комнате разлился свет. Маг чертыхнулся, и рванулся к двери, но не успел. Раздался жуткий грохот выбитого косяка, стук упавшего тела, придавленного массивной дубовой дверью. В комнату повалил дым, жар ужарил в спину и я услышала:

— Стася, ты в порядке?

На этот раз слезы радости покатились по моим щекам, когда перед глазами мелькнула мордашка Тобара, вымазанная в саже. Рукав его рубашки горел, увидев, он небрежно смахнул пламя, глянул на меня, и в темноте мелькнула белозубая улыбка от уха и до уха.

— Я так боялся опоздать. Что этот маньяк с тобой сделал?

За спиной послышался сдавленный стон, очнувшегося Рэма.

— Вот неугомонный.

Тобар гибкой тенью метнулся к магу, что-то схватил и на всю комнату раздался громкий "Бамц!" И звук загудевшего тазика приложенного к чьему-то затылку. И за ним опять грохот упавшего бесчувственного тела.

— Теперь достаточно улик, чтобы осудили не тебя, а этого идиота — мальчишка опять оказался перед моим взглядом. — Ты как? Остаешься или бежишь? А то теперь мне точно в замке делать нечего.

Хорошо, что я все еще была неподвижна, иначе бы от избытка эмоций расцеловала мальчишку.

— Да что с тобой! — Тобар дернул за руку.

Я завизжала — исключительно мысленно, потому что по-другому не получалось — и хлобыстнулась спиной на пол, больно приложившись затылком о край упавшей двери. И сквозь омут боли, увидела, что дверной косяк объят пламенем, словно его пролили бензином и подожгли.

— О, чёрт. — Мальчишка опустился рядом со мной на корточки, наложил руки на голову и что-то зашептал. Через пару мгновений я почувствовала такую гамму болевых ощущений в затылке, что лучше бы он не снимал с меня окаменение.

Застонав, схватилась за голову, попыталась встать, запуталась в длинном подоле и опять чуть не растянулась. Тобар, поддержал, помог встать.

— Сюда бежит стража. Ты как? Остаешься?

Остаюсь ли я? Да ни за что на свете!

Вытерев губы, вцепилась в ладонь мальчишки:

— Я с тобой.

Тобар кивнул: — Прикрой волосы, чтобы не опалились.

Потащив за собой, выдернул меня из комнаты, сквозь объятый пламенем дверной проем и помчался по лестнице на крышу.

Я еле успела прижать растрепавшиеся волосы рукой. В голове пульсировало, в горле от дыма скребло, словно там поселились бешеные кошки.

— Зачем нам крыша? Нам же вниз надо? — прокаркала вороньим голосом и, не выдержав, закашлялась.

— Наоборот, — Тобар обернулся, и я опять увидела его улыбку. — С крыши удирать удобнее.

Ну, ему видней. Я вообще перестала соображать, что происходит. Только успевала прыгать за мальчишкой через три ступеньки, а я-то думала, мой этаж последний. Оказалось нет. Просто на этом этаже не было ни комнат ни окон, лишь один люк, которым оканчивалась винтовая лестница.

— Слышишь, бегут?

Я слышала. Далеко внизу слышались возбужденные голоса, свет факелов мелькал, отражаясь от каменных стен.

— Сюда!

— Пожар!

— Быстрей! — услышала я голос Марко и как сумасшедшая полезла за Тобаром на крышу.

Не хочу его видеть. Не хочу больше сталкиваться ни с кем из его семейки. Неужели не мог догадаться, что Рэм задумает месть? И сама хороша, думала буду в комнате ,когда Рэм явится свести счеты и не подумала, что он, может прийти раньше меня и выйдет то что вышло.

— Быстрей! Давай руку!

Тобар втащил за собой на крышу, захлопнул люк, и с легкостью балансируя на крутом скате, полез еще выше к шпилю, венчающему башню.

Все я поняла, мы сегодня таких дел натворили, что в самую пору самоубиться, размазавшись по всему плацу.

Лезть по гладкому сланцу было жуть как страшно. Шелковые туфельки скользили, и я пару раз чуть на самом деле не съехала вниз. Тобару было не до меня. Словно змея, намотавшись на шпиль, он сложил руки рупором, прижал ко рту и издал истошный птичий крик, прислушался. Из леса раздался едва слышный ответный крик. Тобар засиял, зацепившись за шпиль рукой, нагнулся, протягивая мне руку и помогая преодолеть последний метр.

— Сейчас прилетит.

— Ага.

Кто там прилетит, мне было все равно. Вцепившись в шпиль у самого основания крыши, я не рискнула встать во весь рост, вдруг отвалится, а зацепиться здесь больше не за что.

— Тобар, а как получилось, что ты меня спас?

— Услышал грохот, когда Рэмул явился в твою комнату, — мальчишка хихикнул, — слышала бы, как он ругался, даже я таких слов никогда не слышал.

Угу, очень познавательно, я тоже улыбнулась, представив себе Рэма, скользящего на шкуре.

— Потом услышал ваш разговор. Вспомнил, что веревка у меня, скинул вниз, привязав к ножке кровати, выбрался, как мы и планировали, через незапертую комнату, бросился к вам, и поспел вовремя.

— А как ты дверь взломал?

Здесь наверху было холодно, непрестанно дул ветер, трепля на мне платье и рубаху Тобара. Снизу, из открытых окон, лился свет пожара, слышались возбужденный голоса, крики. Кого-то послали вниз за водой и привести подмогу.

Парнишка следил одновременно и за небом и за люком.

— Скоро будут здесь, погоди минуту, — отпустив шпиль и на присядках обогнув меня, Тобар на попе съехал вниз, снял с крыши несколько листов сланца и пяткой забил их в щели между рамой и люком. — Это на время их задержит.

Перевернулся на четвереньки и полез обратно.

Я с ужасом смотрела, как он все это проделывает, без всякой страховки.

— Испугалась? — Он опять улыбался, вставая во весь рост и обхватывая ногами шпиль. — Я же говорил, что не боюсь высоты. И ты спрашивала про дверь...

Над замком мелькнула громадная тень, переполошив стражников на стенах, и стала приближаться к нам.

Тобар торжествующе завопил и замахал руками.

— Сюда, я здесь!

Со всех сторон послышались крики. На других башнях вспыхнули сигнальные огни! Ну все, нам каюк.

Захлопали крылья, черная тень накрыла нас с Тобаром и огромный крылатый лев с орлиной головой и птичьими передними лапами сел на крышу, чуть ударом хвоста с кисточкой, не смахнув меня вниз.

— Ар! — прикрикнул на питомца Тобар, успев в последний момент схватить меня за шкирку и притянуть обратно к шпилю. — Стася друг.

Голова с загнутым клювом повернулась, и черный птичий глаз удивленно моргнул. Грифон курлыкнул и, словно извиняясь за оплошность, ткнулся лбом Тобару в грудь, чуть и его не свалив с крыши.

К моему ужасу, мальчишка только рассмеялся, обнял друга за шею, на мгновение прижался и потом сам птицей взмахнул ему на шею:

— Стася, быстрее.

Я честно пытаясь встать на дрожащие ноги, ведь падать вниз категорически запрещалось, возвращаться в замок я не собиралась и, собрав остатки храбрости, я полезла на грифона. Тобар помог взобраться и устроиться за его спиной.

— Держись за меня крепко, Ар летает очень быстро.

В этом я не сомневалась.

Мальчишка издал дикий птичий крик, ему, запрокинув голову, вторил грифон, я зажала уши руками, чтобы не полопались барабанные перепонки.

— За меня держись! — крикнул Тобар, наматывая на запястья поводья.

Я тут же отняла ладони от ушей и чуть ли ни в два обхвата обняла тощего мальчишку, уткнувшись носом ему между лопаток. Я не буду, не буду смотреть вниз.

Грифон затоптался на крыше, подбираясь к краю и распахивая крылья, чтобы прыгнуть в небо. Под массивными когтистыми лапами с огромными когтями зашуршал сланец и посыпался вниз, застревая в отливах и с далеким грохотом падая на плац.

Крики людей слышалась очень близко, в люк ударили. На стенах появились лучники. Я ощутила, как у грифона напряглись мышцы. Он сжался пружиной, прыгнул, дважды мощно ударил крыльями и вот мы парим над шпилями замка, делая над ним прощальный круг.

Я не стала оборачиваться. Осторожно выглянув из-за плеча Тобара, увидела перед собой только бескрайнее небо, усыпанное звездами. Луна клонилась к горизонту, освещая раскинувшийся под нами лес и далекую серебристую полосу реки.

Кажется я только что и на всю жизнь влюбилась в грифонов и чувство бескрайней свободы, которое можно испытать только во время полета.

Тобар оглянулся, увидел на моем лице восторг и тоже улыбнулся. Склонился к шее грифона, что-то прокричал ему сквозь свист воздуха в ушах, и Ар послушно свернул к виднеющимся вдалеке горам.

Наверно мне удалось поспать, потому, что когда открыла глаза, небо на горизонте стало розовым, и из-за гор поднимался огромный алый диск восходящего солнца. Земля внизу подернулась рассветной дымкой, и реку скрыл туман.

Воздух все так же свистел в ушах. Грифон мерно бил крыльям. Тело от холода и неподвижности онемело. Осторожно пошевелилась, разминая затекшие мышцы. Тобар застонал:

— Хвала предкам ты проснулась.

— Что-то не так?

— Ар устал, — поведя плечами, мальчишка потянул поводья, направляя друга к земле. Спросить, почему нельзя было сесть раньше, не успела. Ар заложил крутой вираж над лесом, выискивая поляну для посадки, и мне пришлось, что есть сил, вцепиться в Тобара, чтобы не свалиться со спины грифона. Вот и ответ, они боялись за меня и, несмотря на усталость, берегли мой сон.

— Спасибо, — набравшись храбрости, отцепила одну руку и ласково провела по золотистой шерсти.

Грифон радостно крулыкнул. Захлопал орлиными крыльями, гася скорость и выставив вперед лапы, мягко упал в высокую траву. Потоптался, складывая крылья. Мы с Тобаром скатились с его шеи по разные стороны в мокрую траву, и я взвыла от боли во всем теле.

— Ох, все, я труп.

Парнишка рассмеялся. Вскочил на ноги, потирая онемевшие мышцы.

— Лежи, скоро пройдет, а мы с Аром пока поищем завтрак.

Я привстала на локтях. Они еще могут куда-то лететь?

Оказалось парень и его друг разбрелись в разные стороны обшаривать кусты. Это было так смешно, наблюдать, как огромный грифон сует голову в траву, до смерти пугая мелких пичуг. Хватает клювом мышей и тут же, с клекотом их проглатывает. Тобар вернулся, принеся полную горсть ежевики, и ссыпал ягоды на траву.

— Все что есть. Перекусим, отдохнем и полетим дальше.

Пересилив боль в мышцах, села, одернув платье. Взяла сразу несколько ягод. Ежевика оказалась переспелой и от этого очень сладкой, только закончилась очень быстро. Вытерев пальцы о траву, покосилась на уставшего мальчишку.

Наверно моя просьба окажется не к месту, но мне просто больше не к кому обратиться.

— Помоги найти туристов.

Тобар кивнул.

— Конечно, только надо вернуться в племя, поднимем крылья, вместе быстрей справимся.

Он собрался ради меня переполошить сородичей?

— Спасибо тебе Тобар. Без тебя мне бы давно была крышка.

— Да ладно тебе, — мальчишка от удовольствия зарделся и заелозил по траве. — Марко не оставил бы тебя наедине со своим братом и подоспел бы вовремя. Просто я больше не мог слушать, как этот псих над тобой издевается... — покосился на меня и подмигнул из-под упавшей на глаза челки. — Да и убегать из замка одному не так интересно. Представляешь, какие теперь про нас будут ходить легенды?

Вспомнив о пребывании в замке, и особенно, чем оно закончилось, рассмеялась. Потянулась к пацану и дернула за прядь волос.

— И не надейся, после пожара, что ты устроил, вряд ли нас еще раз позовут гости.

Грифон, погоняв мышей, угомонился, подобрался к другу и растянулся за спиной мальчишки и завалился на бок, открыв белое брюхо, покрытое пушистым мехом.

— Можно? — потянувшись к грифону, глянула на Тобара, вдруг он будет против.

— Валяй, — парень вытянулся на траве, устремив взор в посеревшее небо.

Я подползла на коленях к Ару, запустила пальцы в шерсть и сама чуть не замурчала от удовольствия. Все, вернусь домой, заведу кошку, и буду чесать ее каждый вечер. Это же ни с чем несравнимое удовольствие. Ар от удивления изогнул шею и, приподняв крыло, заглянул посмотреть, что там делают с его брюшком. Птичий глаз удивленно моргнул.

Тобар захохотал.

— Ты нравишься ему. Смелая, еще никто не спал во время полета, ты первая.

Отдыхали гораздо больше, чем рассчитывал Тобар. Все же Ару пришлось нести двойной вес и он спал, набираясь сил для нового полета. Теперь понятно стремление Итона скинуть лишний вес. Грифон не поднимет человека, весящего как танк.