Один из трех пергаментов, как, впрочем, и знаменитый перстень с буквой Р, хранился в королевской сокровищнице Руславии. Этот перстень и называли перстнем Сварга, по имени человека, которому он первоначально принадлежал, старшему из трех братьев-близнецов. Надо отметить, что и двое других братьев хранили свои перстни с ничуть не меньшей заботой, и для этого у них были все основания. Какие?
Тут требуется небольшое пояснение. Дело в том, что каждый из трех пергаментов, к которым братья приложили свои перстни — они как бы подтверждало незыблемость решения Богов, с которым люди были полностью согласны. Но в то же время в том договоре (по настоянию папаши-Правителя, чтоб его!..) было сказано, что все три страны отныне связаны родственными узами и некими обязательствами. Ну, насчет упоминания кровных уз ни у кого из братьев претензий не было, но вот что касается остального, то в этом вопросе, увы — тут Правитель допустил большую глупость. Конечно, плохого для своих детей он не хотел, желал им только добра, только вот не продумал до конца последствий того, что он считал благом...
Так вот, нежный папаша особо указал в договоре (как видно, считая, что таким образом он обезопасит своих детей и их потомков), что в случае непредвиденных обстоятельств, или же смертельной опасности для их жизни, каждый из братьев ( или же членов его семьи ), может послать другому свой перстень или же пергамент с договором, и это будет означать (не больше и не меньше) как просьбу взять под свою власть и покровительство ту страну, откуда ему и был прислан перстень. Для чего это было сделано? Да все тот же папаша-Правитель решил, что если одного из троих его деток кто обидит, то остальные братья тут же бескорыстно придут к нему на помощь, взяв страну брата под свою охрану и покровительство. Это в теории, а на практике все выглядит несколько иначе: тот, кто получил перстень — тот может считать, что его владения увеличились на целую страну. Как видно, папаша считал, что братья в любом случае будут стоять горой друг за друга, и вести себя с кристальной честностью, ставя родственные узы выше государственных интересов. Ну-ну...
Возможно, это решение старого Правителя было разумно и обосновано какое-то время, но годы идут, и в этом мире постоянно что-то меняется. Правда, в том договоре еще было указано, что когда получивший перстень сочтет нужным, то он может вернуть перстень и земли прежним хозяевам. Дело хорошее, только вот, положив руку на сердце, кто из нас скажет, что он по доброй воле согласен отказаться от целой страны, полученной просто так, чуть ли не в дар? Что, не находится желающих? То-то и оно...
К сожалению, это еще не все. В том договоре было еще одно условие: если же в какой-то из трех стран один из перстней пропадет, а заодно исчезнет и пергамент, то правящие дома двух остальных стран имеют право претендовать на земли этой страны. Глупо, конечно, и непонятно, чем руководствовался старый Правитель, вписывая в договор такой пункт, но... Таковы уж условия этого древнего договора, и в этом случае спорить бесполезно.
Именно оттого старинные перстни братьев-близнецов, а заодно и пергаменты с текстом договора в каждой из этих стран хранились чуть ли под семью замками, в сокровищницах, и под серьезной охраной — ведь Правитель, потерявший перстень и пергамент, терял и свою страну.
Нарушить этот договор тоже нельзя, иначе на страну, которая вздумает совершить подобное, обрушится гнев Небес. Увы, но ранее уже было отмечено несколько подобных попыток, то есть у кое-кого из Правителей, потомков трех братьев, появлялось желание оттяпать себе часть земель бывших родственников, доходило чуть ли не до войны... Однако, как отмечено в хрониках, ослушников не ждало ничего хорошего — на их земли почти сразу же обрушивался голод, мор и землетрясения, после чего тамошние Правители быстро умнели, объясняли все произошедшее досадным недоразумением, а их войска убирались восвояси. Н-да, еще одно подтверждение прописной истины: не стоит гневить Богов непослушанием.
Годы шли, складывались в десятилетия, а потом и в сотни лет, менялось многое, в том числе изменялись и люди. Привычка некоторых Правителей жить на излишне широкую ногу привела к тому, что когда-то богатые и процветающие Танусия и Уреал постепенно стали беднеть, и они стали чаще вспоминать о старом договоре. Хотя, говоря по чести, о нем никогда не забывали, и оттого в чьих-то горячих (а может, в излишне умных) головах Правителей тех стран стали рождаться мысли о том, что их давних предков кто-то жестоко обманул при разделе власти. Дело в том, что Руславия была достаточно богатой и обширной странной для того, чтоб многие из правящих домов тех двух стран поглядывали на эту северную страну с жадным блеском в глазах. Но, по счастью, их мечты сдерживал древний Договор Троих.
Однако в последнее время то из Танусии, то из Уреала стали предъявляться требования то на одну, то на другую часть земель Руславии. Основание? Все тот же Договор Троих. Дескать, их благородные предки еще в древности заключили этот договор, и сейчас правящие дома этих стран требуют его обязательного исполнения, тем более что у них есть основания считать, будто в Руславии похищены перстень Сварга и манускрипт с текстом древнего договора. Ну, а раз договора нет, и перстень Сварга исчез, то, нравится это кому из правящего дома Руславии, или нет, но ваши земли надо поделить меж двумя другими странами... А что, кто-то недоволен? Напрасно: все произойдет по закону, все согласно древнего договора, так что тут нет, и не должно быть никаких обид!
Особо на своих требованиях настаивала Танусия: все же этих двух соседних стран была общая граница, да и военных сил за последние годы Танусия скопила немало — армия у страны была собрана немалая, и оружием она брякала весьма громко. Впрочем, тут и Уреал не отставал — пусть он и находится далеко от Руславии, но ясно давал понять, что ему не мешало бы получить под свое управление часть земель той северной страны — лишними не будут!..
К чему вспоминать все это? Да к тому, что на сегодняшний день дела в Руславии выглядели паршиво: невесть с чего по стране расходятся упорные разговоры о том, что из сокровищницы Правителя похищены перстень Сварга и пергамент с текстом Договора. До последнего времени это были просто носившиеся по воздуху сплетни, на которые можно не обращать внимания, но сейчас это уже почти утверждения, причем разговоры идут уже не на уровне слухов, а об этом говорят, как о свершившемся факте. Если это действительно так, если, и верно, из сокровищницы Правителя пропали и перстень и пергамент, то дело не просто плохо, а очень плохо. Можно сказать, это настоящая трагедия: ведь в этом случае обе эти страны — Танусия и Уреал, обе имеют право требовать для себя земли и корону Руславии на основании древнего договора, который, увы, никто не отменял. Опять-таки, по слухам, утверждалось, что к Правителю уже подходили послы этих стран с просьбой подтвердить пропажу артефактов, или же опровергнуть это...
Олея в последнее время не раз слышала от отца, что, дескать, соседи за границей шуметь начали, требования какие-то выдвигают, похоже, на чужие земли зарятся, то есть на земли Руславии. Естественно, так просто никто и ничего отдавать не собирается, а значит, над страной возникла угроза войны, причем разговоры об этом становятся все упорнее и упорнее, так что остается надеяться лишь на то, что все разговоры о его пропаже — это только пустая болтовня, и жителям Руславии можно вздохнуть спокойно.
Конечно, можно самым простым образом пресечь все эти разговоры, предъявив особо интересующимся перстень и древний манускрипт, только вот Правитель отчего-то этого не делает, что только многократно усиливает слухи и неприятные разговоры. Насколько Олея знала, о пропаже уже не шептались, а чуть ли не в открытую говорили как на улицах, так и в домах жителей Руславии. Да уж, Правителю сейчас не позавидуешь: если признать, что перстень действительно пропал, то в страну сразу же хлынут люди из Танусии и Уреала, жадно раздирая меж собой чужие земли и добро, стараясь хапнуть себе как можно больше... Если же Правитель будет этому противится, то страну накажут Боги... Как в таких случаях говорил один из друзей отца Олеи: куда ни кинь — везде клин получается! Жителям Руславии только и оставалось вновь и вновь надеяться на то, что все эти разговоры о пропаже не что иное, чем пустая болтовня.
И вот сейчас Олея своими ушами услышала о том, что, похоже, разговоры о пропаже перстня Сварга появились вовсе не на пустом месте. Если дело действительно обстоит так, то многое становится понятным — и тревожные разговоры, и молчание Правителя, и появление иноземцев на улицах, которые вели себя в Руславии чуть ли не как хозяева. Перстень Сварга... Похоже, он, и верно, пропал... Плохо. Вернее, очень плохо. Стоп, стоп, так она, оказывается, отправляется на поиски этого перстня? Но каким образом он оказался неизвестно где, и так далеко от Руславии?! Непонятно...
Впрочем, что тут непонятного? Нечего строить пустые предположения и делать вид, что ничего не происходит, когда все и без того предельно ясно: перстень наверняка украден — иначе подобные вещи так просто не пропадают. Выкрали, и куда-то спрятали, хотя непонятно, для чего его нужно прятать — уж лучше сразу предъявить! Или же продать заинтересованным людям.
Продать... Ну, с этим тоже далеко не все так просто: перстень Сварга — это не та вещь, которую можно продать на городском рынке, за подобное сокровище голову могут оторвать как возможные покупатели, так и бывший владелец. Еще бы: тот, у кого есть этот перстень, может стать хозяином целой страны! Речь идет о таких суммах, что страшно даже подумать!
Так что же получается: Кварг и был тем человеком, что похитил из сокровищницы перстень и пергамент? Если это действительно так, то как же это у него получилось? Ранее Олея не раз слышала поговорку, что, дескать, какую-то вещь украсть так же невозможно, как и похитить перстень Сварга или пергамент с Договором Троих. По слухам, эти артефакты так хорошо охраняются, что казалась нелепой одна только мысль о том, будто эти сокровища можно украсть! И вот теперь Олея узнает, что подобное, оказывается, вполне возможно... О Великие Боги!
Можно не сомневаться: за перстнем и манускриптом сейчас идет самая настоящая охота, и почти наверняка их попытаются забрать силой у того человека, кто прячет эти сокровища у себя. Так что похитителю лучше припрятать артефакты в надежном месте, где другим будет сложно до них добраться, и ожидать, кто из покупателей предложит большую цену за дорогой товар. Правда, тут есть большая вероятность остаться без головы и самому продавцу...
Наверное, именно потому артефакты и спрятали неизвестно где, исходя из старого правила: подальше положишь — поближе возьмешь. И, похоже, к исчезновению перстня приложил свою руку Кварг, тот человек, который вложил Олее в голову какие-то знания о том, где спрятан этот самый перстень Сварга. Угораздило же ее тогда оказаться в том месте, под окнами здания суда!.. И все равно у Олеи было куда больше вопросов, чем ответов...
Не выдержав, женщина приложила ухо к стене комнаты, надеясь услышать хоть что-то из разговоров мужчин, но там была тишина. А, да, ведь Иннасин-Оббо говорил, что там поставлено что-то вроде магического занавеса, не пропускающего звуки... Досадно.
— Бел! — повернулась Олея к мужчине, сидевшему неподалеку от нее. — Бел, что происходит? Речь, и верно, идет о перстне Сварга? Ну, что молчишь? Скажи хоть слово!
Но Бел лишь мельком посмотрел на женщину, и равнодушно отвел взгляд в сторону. Интересно, этого человека может хоть что-то растревожить? Или ему все равно?
— Бел, неужели ты не понимаешь? Если перстень Сварга и манускрипт с текстом Договора действительно пропали из сокровищницы Правителя, и мы идем за ними... Хозяин, ну, тот человек, что нанял все вас — он ведь не из Руславии? Так? Представь, что произойдет с нашей страной, если перстень попадет в чужие руки?! А ведь так оно и будет...
— Говори потише... — наконец соизволил сказать Бел. — Могут услышать за соседней стеной.
— Тебя только это беспокоит?
— В данный момент — да. У тебя есть дурная привычка говорить на повышенных тонах в ночное время, а это может разбудить посторонних.
— Что?! — у Олеи от возмущения перехватило дыхание. — Тебе, вообще-то, есть хоть какое-то дело до того, что скоро нашей страной могут начать править чужеземцы? Молчишь?
С таким же успехом женщина могла обращаться с вопросом к стенке. Мужик даже бровью не повел, можно подумать, что он враз оглох на оба уха.
— Бел!
— Я, кажется, просил тебя не шуметь — мужчина говорил, все так же равнодушно, не повышая голоса. — Повторяю: если ты не заметила, или же забыла, то в который уже раз должен сообщить — сейчас ночь, и люди на этом постоялом дворе спят. В отличие от тебя.
— Ну...ну... — женщина о растерянности и возмущения не сумела подобрать нужные слова для достойного ответа. Впрочем, с ней подобное случалось частенько — она всегда терялась от чужой дерзости, наглости или же неприкрытого хамства. А тут все ее слова отлетают от души невозмутимого мужика, как сухой горох от стенки! Понятно, что женщина растерялась и не могла придумать, что можно ответить на эти равнодушные слова ее охранника.
Впрочем, руганью тут не поможешь, а кое-что узнать ей явно не помешает. Ладно, надо успокоиться, взять себя в руки, попытаться каким-то образом разговорить Бела, а не то от слов Юрла о перстне Сварга она все еще в себя придти не может. Олея несколько раз глубоко вдохнула, стараясь успокоиться, и снова заговорила:
— Бел, постарайся меня правильно понять: я не знаю многого из того, что тут происходит, и, наверное, еще и оттого так себя веду! Ответь хотя бы на вопрос о том, откуда вы узнали о том, что Юрл... Не знаю, как сказать... Он так изменился!
— Ты можешь помолчать? — вновь негромко уронил Бел.
— Не могу! У меня много вопросов, но на них нет никакого ответа! Мне же никто и ничего не объясняет! Скажи, как так получилось, что не Арх, а Юрл оказался настоящим командиром, и почему тогда старшим в отряде считался Арх? Поясни хотя бы это! Честное слово, я никому не проговорюсь!
Бел все так же молча сидел с отсутствующим видом. Конечно, опять ничего не скажет... По большому счету Олея и не рассчитывала услышать от него хоть слово в ответ, но, как ни странно, Бел заговорил — как видно, он понял, что женщине явно не по себе:
— Еще когда Хозяин нас нанял, то было обговорено, что он пришлет в наш отряд своего доверенного человека, но кого именно — не уточнил. Тогда он показал нам лоскут серой материи, на которой был вышит олень, и предупредил, что тот, кто предъявит нам этот лоскут — это посланник Хозяина, и мы должны перейти в его полное подчинение. Что мы, собственно, и сделали...
— Но почему... — и тут Олея замолчала, потому что Бел внезапно поднял свою руку, обрывая женщину на полуслове. Неужели опять происходит нечто непонятное?
В первое мгновение Олея ничего не услышала, а затем до нее донеслись какие-то звуки, исходившие со стороны дверей. Похоже, кто-то очень осторожно постукивал в дверь, вернее, почти скребся в нее, опасаясь, по всей видимости, привлечь к себе чужое внимание. Интересно, кто же это ночью ходит к Арху, да еще с такими предосторожностями? Сейчас глубокая ночь, не время для приема гостей.
