Прогулки по крышам

Келдыш помолчал. Спросил — очень ровно:

— Для чего вы мне пересказали этот душераздирающий сюжет, Мортимер? Проводите какие-то параллели?

Агата перестала смотреть на стену и поглядела на Келдыша.

— Я просто хотела спросить. Вы меня убьете... если что?

Келдыш с мгновение смотрел на нее. Потом закрыл глаза и пару раз стукнулся лбом о косяк. Потом сказал:

— Все, Мортимер, ложитесь спать. Я выключаю свет.

И выключил.

И ушел в спальню — на этот раз насовсем.

А Агата попыталась встать на его точку зрения. Сначала, правда, встала на точку зрения Лема. И ей стало его очень жалко — ведь, если он рассказал правду, они ничего плохого не хотели. Никому. Так получилось. Потом встала на точку зрения Келдыша. И опять он был кругом прав. Потому что — 'а вдруг, а если?..'. В общем, она разделяла все точки зрения. Наверное, она просто какая-то беспринципная...

И кто сказал: если поймешь другого человека, сумеешь с ним договориться? Ведь Келдыш прекрасно ее понимал — и делал свое дело. А Лему она даже не нужна была — только ее знаменитая фамилия. И ее отсутствующая магия. По-тен-ци-аль-ная, как сказал Келдыш. Завтра ее, как миленькую, возьмут за шкирку, и сдадут Шрюдеру. На предмет исследований и испытаний. В связи с возможной опасностью для общества. На предмет и в связи... Вот так. И всем сразу станет хорошо и спокойно. Кроме разве что нее, Агаты. И бабушки.

Потому что она — мина. Мина замедленного действия. Которая может взорваться в любой момент. Вот так. Агата прикинула на себя это сравнение. Сравнение ей понравилось. Круто.

Только вот не чувствовала она себя никакой крутой миной...

Агата прислонилась к холодной стене. Из спальни не доносилось ни звука, но она знала, что Келдыш не спит. Только сказать им друг другу было нечего. Она зажмурилась. Пусть приходят Тени. Пусть заберут ее. Напугают. Делают что угодно...

Тени не приходили. Впервые Агата позвала их, просила — а они не приходят. Вот так всегда в жизни.

В агатиной, во всяком случае.

Открыла глаза. Оказывается, она спала, потому что за окном уже светало. А напротив на полу у стены сидел Келдыш. Казалось, он дремлет. Но Келдыш открыл глаза на миг позже — точно ее взгляд его разбудил. Она спросила:

— Мама умерла там, в Котле?

Тишина. Келдыш глухо кашлянул.

— Кто вам сказал?

— Никто. Я сама догадалась.

Тишина.

— Тогда он еще не был Котлом...

— Это... — начала Агата и замолчала. Длинно вздохнула. Келдыш ждал. — Это было самоубийством, да?

— В какой-то степени.

— Не понимаю.

— Она пошла на это сознательно. В этом смысле — самоубийство.

— Она бросилась туда, да?

— Нет.

Он опять замолчал. Агата наклонилась, сжимая кулаки.

— Да говорите же вы!

Через долгую — невыносимо долгую — паузу Келдыш сказал:

— Она пыталась нам помочь справиться с магией... видимо, под конец поняла, что натворила... Магия ее поглотила.

Ее качнуло назад — так что Агата ударилась затылком о стену.

— И вы... видели это?

— Да.

— И не могли ей помочь? Или что, даже не пытались?!

Пауза.

— Агата, — сказал Келдыш. Она моргнула. Учитель впервые назвал ее по имени. — Это было для нее лучшим выходом. Марина не стала бы жить после... после Слухача. Просто не смогла бы.

— Я... — она почувствовала боль и разжала руки. С удивлением поглядела на глубокие лунки от ногтей на ладонях — на одной даже медленно проступала кровь. — Я вас... ненавижу.

— Знаю, — устало сказал Келдыш. — А теперь попробуйте еще поспать. Сегодня у вас будет тяжелый день.

А все дни до того были просто отдыхом... Агата медленно легла, свернулась в клубок. Закрыла глаза. Под веками мелькали красные вспышки. Немного погодя услышала, как Келдыш поднялся, как-то неловко — наверно, ноги отсидел, так ему и надо! — ушел в спальню.

Может, она спала. А, может, и нет. Может, только и смотрела, как за окном светало. Когда рассвело вконец, села. Диван заскрипел и она услышала, как заворочался Келдыш. Пошла в ванную. Долго стояла под сильным душем — вот так бы и остаться жить здесь, слушать шум воды, чувствовать, как покалывают кожу сильные тонкие струи... Может, и жабры отрастут.

Вышла, вытирая мокрые волосы. Келдыш, сидевший за столом в кухне, сразу поднялся.

— Позавтракайте.

Прошел мимо, задев ее плечом. Агата услышала, как щелкнула защелка в ванной. Поглядела на стол. Гренки, яичница. Колбаса.

Агата взяла гренок, шлепнула сверху колбасу, потом — кусок яичницы. Яичница была скользкой и норовила слезть с необычного бутерброда. Откусив большой кусок, Агата прошла мимо шумящей ванной, мимоходом повернула наружную защелку двери. Одной свободной рукой, но быстро обыскала карманы келдышевской куртки, нашла ключи. Открыла замок, бросила ключи обратно, аккуратно прикрыла входную дверь. И сбежала вниз по лестнице.

Телефон Владислава Лема можно было узнать в любом справочном. Агата для интереса поискала Игоря Келдыша. Нету. Хм-м, Ловец скрывается. А ведь, по идее, должно быть все наоборот...

Агата позвонила из автомата. Она не надеялась, что трубку возьмет Лем. Но голос его узнала сразу.

— Это Мортимер, — сказала деловито. — Здравствуйте.

— Агата? Слава богу! С тобой все в порядке? Где ты? Почему ты убежала?

Она едва не засмеялась. Угадайте!

— Если хотите увидеться со мной и Келдышем...

— Что? С кем? Агата, плохо слышно!

— Вы все правильно услышали. Келдыш жив. Его не убили. И вы не будете пытаться убить его, пока мы все вместе не поговорим. Вы, я, и Келдыш. Понятно?

Пауза.

— Агата, он рядом с тобой? Это он заставил тебя позвонить?

— Чешуистая чушь! — сказала Агата с интонацией бабушки, и Лем сразу замолчал. — Я не знаю, можно ли вам верить, но вы должны дать мне слово...

Она сморщилась, но продолжила:

— Поклянитесь именем моей матери, что вы не будете его убивать... хотя бы на этой встрече.

Тишина.

— Владислав?

— Я клянусь, — негромко сказал Лем. — А чем поклянется он? Ты понимаешь, что для нас это может быть просто ловушкой?

У Агаты как-то враз кончилось терпение.

— Дело ваше! Не хотите — не ходите! Я называю место и время, а там — вам решать!

Распрощавшись, она огляделась и пошла неспешно вдоль по улице. Телефона Келдыша она не знала, но была уверена, что это ей и не понадобится. Агата поглаживала подушечкой большого пальца кольцо на среднем и задумчиво улыбалась встречным.

— Вы ведь знаете, куда я иду, да? — говорила она крису. — Угадайте — зачем.

Агата хмыкнула, вспомнив какую-то сказку: потрешь кольцо, и тут же явятся добры молодцы, чтобы выполнить любое твое желание. И оставила кольцо в покое. Она не хотела, чтобы сейчас появился Келдыш.

Впереди уже виднелся купол Музея Магии.

Она шла по краю Котла медленно, опустив голову, рассматривала серый парапет под ногами. Кое-где цемент крошился, и наступать было мягко. Она знала, что за ней медленно и осторожно идет Келдыш. А навстречу движутся другие, так же настороженно и внимательно наблюдая за ней — и за Келдышем. Расстояние между ними все сокращалось, пока она расхаживала туда-сюда по парапету. Как курица, подумала она с остатком улыбки. С каждым разворотом отрезки этого пути были все короче, и, наконец, она остановилась спиной к Котлу. Поглядев влево-вправо, подняла руки.

— Стойте там.

Келдыш — странно — остановился первым. Люди Лема — чуть позже.

— Ну, вот мы и здесь, — сказала Агата. Помолчала, глядя на стену напротив.

— Вернулись к тому, с чего начали, — сообщила стене. — И что мы теперь будем делать?

— Мортимер, — сказал Келдыш слева.

Она посмотрела. Показалось, или он стоял ближе, чем полминуты назад?

— Не делайте резких движений, — сказал ее учитель. — Пожалуйста.

Удивительно вежлив сегодня.

— Это вы не делайте... ничего резкого, — посоветовала она. — Я-то дома.

— Вынужден предупредить, — сказал он. — Если вы что-то собираетесь предпринять... я должен буду остановить вас.

— А если без переносных значений — просто убить?

Келдыш промолчал. Вот он и ответил на ее вчерашний вопрос.

— Не слушай его, Агата, — сказали справа. — Он блефует. Но тебе и, правда, лучше спуститься вниз.

Слишком много защитной магии, подумала она, глядя, как Келдыш медленно, словно что-то очень хрупкое, тянет из-под куртки пистолет. Сильная магия против сильной магии — и потому магия здесь бессильна. Но зато всякие механические-автоматические штуки прекрасно действуют...

Справа раздались возгласы. Агата оглянулась безо всякого удивления. Столько оружия сразу она не видела за всю свою жизнь. Разве что в кино.

— Агата, не бойся. Мы защитим тебя!

Она развела руками:

— О, я так рада! Но я теперь... как это называется?.. на линии огня?

Кто-то справа сдвинулся, и Агата тут же чуть повернулась, заслонив собой Келдыша. Улыбнулась.

— Ну, и что будем делать дальше?

Услышала за спиной напряженный голос:

— Мортимер, что вы там еще затеяли? Спускайтесь!

— Агата, на этот раз стоит его послушаться. Слезь с парапета, пожалуйста.

Агата фыркнула:

— 'Пожалуйста'! Какие вы все сегодня вежливые! Хоть один из вас сказал 'пожалуйста', когда все это проделывали со мной? Вы только говорили — что я делать должна. Должна, как дочь своей матери. Никто не спросил — а чего же хочу я?

— Давай поговорим хотя бы сейчас? — предложил Лем осторожно. — Чего ты хочешь?

Агата на секунду зажмурилась.

— Все очень просто: я хочу быть с бабушкой и хочу, чтобы нас оставили в покое. Все.

— Это... вполне достижимо, — неуверенно сказал Лем и оглянулся на своих спутников. Один пожал плечами. Второй кивнул.

Агата резиново улыбнулась им. Спросила, вскинув руку — на манер телеведущей, разогревающей аудиторию:

— А что мы слышим с той стороны? Что слышим?! Ни-че-го! Господин Келдыш ничего не обещает! Ничегошеньки! Почему? Потому что знает, что нас никогда — никогда! — не оставят в покое! Да... учитель?

Она оглянулась. Келдыш смотрел на нее. Глаза его блестели.

— Да? — спросила Агата.

Келдыш молчал.

Агата пожала плечами, хоть и с трудом. Плечи, шея, затылок наливались тяжестью, как будто их тянуло назад магнитом. Но она пока не поворачивалась лицом к Котлу. Пока нет.

— Вот видите...

Она помолчала.

— Всем вам вынь да положь магию. Магию Мортимер. Вам, Келдышу, Шрюдеру...

Шевеление справа.

— ...моему отцу.

— Но если у тебя нет дара, — сказал Лем, поглядывая из-за нее на Келдыша, — думаю, Ловец Келдыш может засвидетельствовать это перед своими... Ему поверят. У него же так много заслуг!

Агата вновь развела руками:

— А вот этого-то он как раз сделать не может!

— Мортимер...

— Видите ли, — доверительно продолжила Агата, — насчет моей магии...

— Заткнитесь, Мортимер!

— ...мы всех вас слегка ввели в заблуждение. Магия есть. Только никто не знает — какая и с чем ее едят.

Лемовцы переглянулись и уставились на нее с совершенно одинаковым выражением. Агата едва не засмеялась: как на кинозвезду во плоти!

— Ключ, сказал Слухач, — Агата едва вновь не начала расхаживать по парапету, как учительница Людмилда во время урока. Но тогда она к кому-нибудь из них повернется спиной, и этот 'кто-то' схватит и стащит ее вниз. У нее было ясное чувство, что ее слушают и с ней считаются только пока она находится здесь, на краю Котла. — Но Ключ к чему? Вот в чем вопрос!

Ей вдруг стало ужасно весело: несет всякую чушь, а взрослые люди слушают ее с открытыми ртами. Она глянула на Келдыша: вот он, кажется, не слушал. Ресницы полуприкрыты, дышит размеренно и глубоко, рука с пистолетом опущена... сколько времени ему понадобится, чтобы ее вскинуть?

— Когда вы поняли, что моя 'антимагия', как вы ее называете, и есть этот самый Ключ?

Его губы слегка шевельнулись:

— Сейчас, — сказал он.

Агата рассмеялась — как ей самой казалось — весело.

— Врете!

Келдыш промолчал. Казалось, он засыпает — таким безмятежным и расслабленным становилось его лицо. Агата кивнула себе за плечо.

— Столько лет его пытаются уничтожить. Столько лет боятся, что он вновь вырвется на свободу. Тут столько защитной магии! Даже я чувствую. Наверное, работали самые сильные волшебники страны, да, Влад?

Тот нехотя кивнул.

— Из тех, кто остался в живых... Агата, я не понимаю...

— Вы же хотели восстановить этапы эксперимента? Вам теперь это не нужно. Вот она, магия, возьмите. Сыроватая, правда, и необработанна, и не очень послушная. А Келдыш мечтал уничтожить 'последнюю язву на теле столицы'. Пожалуйста, теперь есть доступ. Кому еще нужен ключ к мортимеровской магии? — Агата раскинула руки. — А ключик-то — я!

Тут же подумала, что выглядит ну просто, как трагическая актриса из их светлогорского театра. И, хлопнув руками по бокам, сказала виновато:

— Так получилось.

Лем смотрел на, казалось, дремлющего стоя Келдыша. Спросил нерешительно:

— Игорь. Есть в этой белиберде хоть какой-нибудь смысл?

Тот еле заметно пожал плечами.

— Решай сам, Влад. Мне это кажется... убедительным. Только тут есть одна тонкость.

Келдыш поднял веки и неожиданно ясно посмотрел на Агату.

— Маленькая Мортимер не желает, чтобы ее использовали. И недвусмысленно заявляет это прямо на краю Котла.

Он взглянул на Лема.

— И что мы предпримем по этому поводу?

А что можно вообще предпринять по этому поводу? Агата впервые задумалась о том, чего хотела добиться. Когда она шла сюда, в музей, в голове бродили смутные мысли, как она заставляет их дать клятвенные обещания или что-то в этом роде. Но теперь поняла — это так, остатки детства — того, где честное слово нерушимо, Дед Мороз приносит под елку подарки, а родители всегда любят своих детей.

Но должен же быть какой-то выход? Не может же, чтобы его не было? Агата пару раз оглянулась через плечо. Она правильно выбрала время: полдень, все на работе, да и музей сегодня закрыт для коллективных экскурсий. Возле Котла никого, кроме них, не было.

— Если не останется никого, кто об этом знает... — Келдыш беззвучно засмеялся, глядя то на нее, то на троих 'лемовцев'. — Мортимер, зачем вы нас сюда позвали? Чтобы мы перестреляли друг друга?

Агату даже затошнило. От досады и злости она топнула ногой. Заболела пятка, но опыт ей понравился, и Агата притопнула еще:

— Вы дураки! Дебилы! Чертовы дебилы, и больше никто! Кретины!

— Идиоты, — подсказал Келдыш. — Имбецилы. И еще дауны.

Он говорил это безо всякой насмешки. И глядел на Агату, пожалуй, что и с сочувствием.

— Может, вы и правы, Мортимер. Но это ничего не меняет. Мы все сейчас оказались в ловушке. Вы можете предложить из нее выход?

Агата вновь, почти инстинктивно, покосилась через плечо. Келдыш перехватил ее взгляд. Сказал быстро:

— А вот это не выход.

Чего он боялся? Ее? За нее? Агата осторожно, словно пробуя холодную воду, спросила:

— А кто-нибудь из вас знает, как может работать этот Ключ?