Ведьмина клятва

Мелькать посреди толпы пассажиров мне точно незачем, поэтому я, шуши, Клавдий и оба неживых спутника аккуратно покинули вагон на одном из перегонов, приняв все меры, чтобы никто не вспомнил о рослой девахе с неподъёмным грузом. Вот поэтому я и стою подле рюкзака, что едва ли не с меня ростом и озираюсь по сторонам. Сторон тут, как и положено, четыре, и две из них — это лес, настоящий смоленский лес, на тайгу совсем непохожий. Густой подлесок отступил от линии ЛЭП и рельсов в обе стороны метров на сорок, но ольха упорно пробивается к свету вокруг высоченных вышек с гудящими проводами...

Я кивнула Клавдию, домовичок тут же засуетился и вытащил из своей котомки приличных размеров ржаной хлебушек, лично испечённый обоими домовиками. Это будет главный гостевой дар лесному хозяину, если не считать ритуального ножа. Не уверена, что второй подарок придётся здешнему лесовику по вкусу, но, возможно, он оценит 'жест доброй воли'? Словом, пора приступать к ритуалу, будем испрашивать разрешение войти во владения здешнего повелителя лесов и, конечно, дадим непременное обещание не обижать зверей и прочих обитателей, попросим о милости, как водится.

Сила Силой, но с лешим мне не тягаться, да и не только мне. Если лесной хозяин повелит, лешак закружит, заведёт в болото, на медвежью берлогу выведет, да ещё и прямиком в лапы зверюге, словом, иную ведьму в лесу поджидает масса неприятностей, если она не озаботится добрым отношением лесного хозяина. Обычный человек, если и навредит, так самое большее, пожар устроит, а вот ведьма может землю умертвить, зверей повывести, водоём отравить, да мало ли среди нашей сестры сволочей...

Если уж ведьма не приглянется Хозяину, то в лес ей лучше не соваться. Лешак зачарует, заморочит, закружит по лесу, а способов погубить неосторожного гостя у Хозяина много, как и прочих возможностей, так что нарываться не стоит. И, кстати, на вопросы лесного властелина лучше отвечать честно, дешевле обойдётся.

Я до сих пор с бабкой не согласна в одном — ведьме нет нужды швыряться заговорами и заклятьями, чтобы добиться желаемого в нашей тайге. Чаще всего я вежливо просила Лесного Хозяина о помощи, а по бабулиным представлениям просить — это значит попадать в зависимость, наживать долги, иной раз и неоплатные. Ну, может, оно и так, но в моём случае эта схема почему-то не работала. И Лесной Хозяин меня никогда не обижал, особенно после того случая, когда бабка выпорола меня по-настоящему. Я наотрез отказалась принуждать Хозяина ведьминым заговором, хоть и есть такая возможность — прочитай себе заговор и получи нужную тропу прямо к дому. Лесовик нас бы вывел и без заговора, задержись бабка в кустах на минутку, да не явись в тот момент, когда мы (я и лесовик) друг другу руки пожимали.

Порола она меня знатно, да не широким ремнём... а лупила, как и положено, пучком хворостин, а это очень больно, если кто понимает. Ага, а утром удивлённо косилась и недоумевала втихомолку, отчего вдруг поротая внучка пластом не лежит, а только задницу почёсывает, но воду из колодца исправно таскает, грядки усердно выпалывает и, как нанятая, шастает по чердаку, переворачивая трав... И я даже под заклятьем не проговорилась, что поздно ночью в окно постучала клювом ворона и аккуратно сгрузила с шеи на подоконник подвешенную на кожаном шнуре склянку мутного стекла, с деревянной пробкой...

— Лизавета, — Клавдий осторожно потянул меня за штанину, заглядывая в глаза снизу-вверх.

Я встрепенулась, фу ты, снова воспоминания одолели. Подхватила рюкзак, окликнула своё воинство и целеустремлённо потопала к кромке леса. Поскольку пней поблизости не оказалось, аккуратно поместила хлеб прямо в куст ближайшего орешника и поклонилась, коснувшись рукой травы. Все мои нечистики тоже выполнили глубокий поклон, опоздав на секунду-другую.

— Прими мой честный дар, Хозяин лесов, и позволь мне войти со всеми здесь присутствующими спутниками, живыми и неживыми.

Говорить более нечего, как и незачем давать пустые обещания вроде 'не разорять владений Хозяина', так не принято. Произнёсший ритуальную фразу автоматически даёт клятву не вредить лесу, а клятвопреступник из леса и вовсе не выйдет. Та что ждём, да...

Пару минут лес настороженно молчал, а затем ближайшая берёза зашелестела всей кроной.

— Не ожидал увидеть наследницу Страхиты, дальнюю родню первого волхва здешних мест, — низкий баритон звучал отовсюду, — за хлеб благодарствую, такого, чтоб на закваске... давненько не едал. Войти дозволяю, но не далее сотни шагов. Сначала поговорим. Возражения есть?

— Всё в твоей воле, Хозяин леса.

Хлеб исчез. Вот и хорошо, первый дар принят, значит, разговор состоится. От напряжения мышцы спины свело судорогой так сильно, что старший колдун пробормотал заклинание, даже не спрашивая позволения. Горячий воздух прогладил онемевшую спину, я только и успела что благодарно кивнуть, ступая вглубь леса по открывшейся тропе. Отсчитав полусотню шагов, остановилась, прислонила рюкзак к старой осине и уселась, опершись на него спиной. Справа и слева расположились мои спутники.

Я еле справилась с желанием глаза протереть, в трёх шагах вдруг из ниоткуда возник замшелый пень, а на нём восседал древний старец, словно шагнувший в нашу действительность из детских книжек про добрых волшебников. Не хватало только голубого балахона, шапки с колокольчиками и посоха с самоцветом в навершии.

— Ишь ты, — старичок рассмеялся дребезжащим смешком доброго дедушки, — аж двое шушей в услужении у ведьмы, да и колдунцы тут же притаились. Вы проявитесь-ка обое, добры молодцы, а то ведь нехорошо гостям, пусть и незваным, от хозяина прятаться.

Последняя фраза меня до костей пробрала, тон сказанного, да и сам голос не добром звучали, и было в этих звуках не только осознание собственной силы. Оба колдуна проявились слева и справа от меня, шагнули вперёд, церемонно поклонились и замерли неподвижно.

— Ты хоть знаешь, с кем связалась, ведьма? — старикан снова зашёлся дробненьким смехом.

— Я пока ещё ни с кем не связана, — недоумённо произнесла я.

— Да я вот про этих молодцов спрашиваю, — добрый дедуля кивнул в сторону колдовского эскорта.

— Колдуны это, — смиренно признала я, — мои спутники теперь. Оба.

— Спутники-и-и, — издевательски протянул дедуля, — это очень хорошо. А клятву ты с них взяла?

— А разве камень душ не гарантирует абсолютной верности?

Краем глаза я заметила, как к мечу метнулась рука Альбара, а Фреги непроизвольно дёрнулся.

Лесовик снова издевательски рассмеялся.

— Что колдунцы, руки коротки? Ты, порождение Магриба, лапы к оружию не тяни, а то укорочу очень быстро и не посмотрю, что давно в слугах обретаешься. А ты, северный воин, тоже зажился! Не слишком ли долго на свете обретаешься и на том, и на этом?

— Вот что, уважаемый Хозяин, — не выдержала я, — ты тоже держись в рамках! Это мои люди и только мне дозволено их пугать и наказывать.

— Это не люди! — снова противно хмыкнул старик, — это слуги.

— Может, кому они и слуги, а я в них вижу сначала людей, а потом колдунов. И закончим на этом, не заставляй меня плохо подумать о хозяине здешних мест.

— Вот оно как, — хмыкнул старик, — ладно, так тому и быть. А что тебя в мои земли привело, не скажешь?

Я длинно выдохнула воздух, успокаивая сердце.

— О причине скажу в свой черёд. У меня ещё один подарочек припасён для тебя, уважаемый лесовик.

Старикан небрежно уронил посох в траву, опустил подбородок в ладони и оперся локтями о колени, одновременно расчёсывая бороду пальцами.

— Ну, показывай своё подношение.

Тут уж из-за моей спины выступил Клавдий с ритуальным ножом, вложенным в берестяные ножны.

Хозяин леса остро взглянул в мою сторону.

— Дорогой подарок.

— Знаю.

— А не пожалеешь?

— Нет.

— Кто ещё в родне посвящён Тьме?

— Я одна.

— А от меня чего ждёшь? Помощи?

— Нет.

— Отказываешься?

— Платить нечем.

— Поможешь, если попрошу?

— По просьбе судя.

— Вещицу одну изничтожить нужно.

— На твоей земле?

Лесовик всего на мгновение отвёл взгляд и многое стало понятным. Скорее всего, колдун чего-то натворил в лесу. По бабкиным бумагам судя, этот мог сотворить любую смертельную пакость. Мог зверьё заразить, болото осушить в нужном ему месте, деревья порушить, негасимый пожар устроить, а уж если до хозяйской Середины добрался, то дело плохо. Есть ведь у лесовика заповедная полянка...

— У тебя вон двое помощников в слугах, ведьма...

Старик замолчал, угу, знакомо, ждёт, что я начну догадки высказывать и получится, что не он просьбицей поклонился ведьме, а она сама подрядилась служить. Зря ты это затеял, дедуля, старая Анастасия дураков не учила.

Он молчит. И я молчу. Надо ему, пусть формулирует, а я свою просьбу уже высказала, да и подарками поклонилась, так что закон соблюдён.

— Ну так поможешь, ведьма?

Это уж совсем детская попытка надавить, самому не смешно, старинушка? Я скучающе подняла на него взгляд. Не знаю, что именно он в моих глазах прочёл, но тут же досадливо крякнул, поднялся с невесть откуда взявшегося пенька.

— Пошли покажу чего.

Я резко выбросила в сторону руку, придерживая двинувшихся было колдунов. Старик оглянулся в нетерпении.

— Ну так идёшь?

Я снова промолчала, колдуны замерли на полушаге, лес странно затих, только робко чирикнула какая-то птичка, сорвавшись с соседнего куста. Нечистики мои тоже притихли, не подавая даже признаков существования. Воспитанные ребята в отличие от этого дедули.

Неожиданно старик рассмеялся дробным смехом.

— Да полно тебе, девка! Что ж я, по-твоему, Закона не знаю? Раз зову посмотреть, то только смотреть и будем. Идёшь?

— Не раньше, чем дашь дозволение.

— Даю дозволение ведьме Лизавете находиться в моём лесу...

— ... сколько ей нужно и...

— ...сколько ей нужно, — повторил старик, — и всем тем, кто с нею сейчас здесь стоит.

— ... шушам и домовику.

— Пусть так, — кивнул дед, — так идём смотреть, дева? Груз свой тут оставь, не сопрут. Да и присмотрят за ним. Пойдём?

— Куда?

— Тут недалече. Нечисть пусть ждёт, а колдуны пригодятся. Дело у меня к тебе. Сама посмотришь и решишь, станешь помогать, али и так обойдусь.

Говорила мне бабка, что лесовик горазд по лесу ходить. Там, где он шаг сделает, человеку пару-тройку километров намотать придётся, так оно и есть. Через десяток шагов лес расступился и открылся странный пейзаж, точнее, древнее торфяное болото. По ближнему краю болота, уходя далеко в обе стороны, тянулась довольно широкая полоска песка... Откуда бы?

— Что за песок-то?

— А смотри! — хозяин взмахнул рукой.

Тут же сорвавшийся в полёт воронёнок уронил в песочную полосу шишку. Пару секунд ничего не происходило, а затем на пределе слуха раздался не то шёпот, не то шелест и расступившийся песок с противным чавканьем поглотил шишку.

Колдуны переглянулись. Зыбучий песок у болота? Это бред. Значит колдун? Хозяин леса присел на пенёк.

— Сам я не видел, но леший говорит, в середину трясины колдун зашвырнул что-то тяжёлое. Сможешь это достать? Если поможешь, я в долгу не останусь, Лизавета.

Я присела на пригорке близ пенька. Так сразу и не скажешь, смогу ли помочь, надо подумать, колдунов опять же на разведку послать.

— Лешего позови, хозяин. Он один у тебя?

— Да хватает их тут, а вот когда они нужны... или не дозовёшься, или ничего не видели, — лесовик рукой махнул.

Понятно, не всему ты тут хозяин и, похоже, благодарить за всё хорошее будем колдуна. Плохо это.

— Сзади, — тихо прошелестел голос старшего колдуна.

Ага, большая коряга проворно подкатилась к ногам лесовика, разогнулась, вырастила ручки-ножки, глазками хлопнула, а вот и пасть прорезалась. Пока леший отращивал уши, я попросила Альбара пройтись вдоль полосы песка влево, Фреги — вправо и пощупать, что там такое сидит внутри самой полосы.

— Здравствуй, ведьма.

— И тебе не хворать, леший. Рассказывай, что видел.

Нечисть прямо-таки перекосило, ну... насколько может перекосить старую корягу, пасть лешего распахнулась, как у акулы:

— А не много ли хочешь, ведьма?

Я обернулась на лесного хозяина.

— Что-то много воли нечисть лесная взяла.

— Я могу и окоротить, — коротко сообщил старикан.

Лесовик головой качнул, противный трухлявый пенёк рассыпался мелкой стружкой и снова собрался воедино. Лешак только руки успел поднять, защищаясь, я тут же крепко взяла его за глотку и вздёрнула повыше. Недолго думая, со всей дури встряхнула чёртову деревяшку, этот недомерок будет мне тут характер ещё выстраивать?!

— Мнится мне, зажился ты на свете, чучело бесполезное, вот на тебе дарёный ножичек и опробуем, если не уймёшься, — прошипела я.

Недоумок замахал ветками-ручками-ножками, просипел непонятное и рассыпался снова. Помедлив, куча опилок утекла в сторону леса, а на смену первому лешаку явился ещё один. Этот соткался из блекло-зелёной травы, высушенной осоки и каких-то метёлок.

— Рассказывай!

Повествование не затянулось. Уже месяц тому в лес человек пришёл с котомкой и с корзиной. Лешак подумал, мол, дурной мужик, за грибами в мае месяце явился, ну и решил пошутить над ним, да не успел. А мужик тот из котомки ворона вынул да на бережок пред болотцем и посадил. Большой такой ворон, сам серый, крылья вороные и крыло справа сломано, али плохо зажило.

— Ты к делу ближе!

— Так колдун это оказался.

— Как узнал?

А оказывается, пришлый ворона об землю бросил и с земли человек поднялся. Правая рука сухая, видать, давно отсушил, болезный. Так колдун этот левой рукой возьми и размахнись, да в болото и забросил её.

— Кого 'её'?

Лешак помялся.

— Сумка такая, из полотна, вишь. А в ней тяжёлое что-то. Метнул, говорю, только жижа булькнула.

— А дальше?

— Так мужик этот ворона в корзинку-то... и ушёл...

— А как он в ворона оборотился? — не выдержал лесовик.

Лешак только лапами развёл.

— А после того три дня прошло и вот... песок! Там зверьё да птицы уже много утопло.

— А ты куда смотрел? Проводить мужика не догадался?

— А он путь мне затворил, — обиженно сказал лешак, — ведьмак это был, с котомкой-то.

Час от часу не легче. Ещё и ведьмак, причём, явно из местных! Это плохо...

— Они разговаривали меж собой? Припомни, может, они что-то обсуждали.

— Да я не всё слышал, что они сказали-то.

— Ты просто повтори, что услышал, запомнил хоть?

— Ну, так колдун сказал тому мужику, мол, долг уплочен, Борун.

— Борун? Имя что ли?

Лешак потупился.

— Ладно, а что мужик ответил?

— В расчёте, мол, говорит. И ещё сказал, что как дочка сына родит, Аполлоном назовёт, и колдуну отдаст, как мамка дитё выкормит, мол, оно титешное пока.

Я выдохнула воздух. Аполлоном, значит? Стало быть, я на верном пути... а вот кем должен быть ведьмак, чтобы дочку под сына колдуна подложить? Не сам же Вигальский девку огуливал? Впрочем, тут можно и спермой обойтись, ибо при теперешних достижениях научной мысли не обязательно участвовать в процессе лично. Хотя, кто их знает, этих колдунов, может, тут прямой контакт 'кожа-кожа' необходим, как воздух?