Зал когда-то был большой гостиной, явно рассчитанной на танцы — но вряд ли прежние хозяева одобрили бы школьную доску на стене, заменившая поддельный гобелен, стащенные со всего дома стулья и, самое главное — новых гостей.

— Вольно, джентльмены. Садитесь, — Том кивнул. — Не надо уметь читать мысли, чтобы понять: вы недоумеваете — зачем вам вся эта шагистика и прочая фигня, нужная разве что гвардейцам на параде? Что ж, я вам отвечу — но для начала задам один странный вопрос: какова наша реальная задача?

— Охотиться на беглых наци, — выкрикнул кто-то. — Сэр.

— Так... Кто это сказал? А, Роулинг... В общем, вы правы, но не полностью. Наша цель — не просто недобитые наци. Наша цель — недобитые наци-маги. И не только наци... А магл от заклинания может только увернуться. И, если вы не знали, строевые приёмы этому весьма способствуют... И, раз уж у нас сейчас теоретические занятия, мы как раз о заклинаниях. Для начала, джентльмены, мне хотелось бы услышать ваши выводы. Смею надеяться, данных для этого у вас хватает...

— Для начала, — поднял руку Джерри, — почти все маги, которых мы видели, имеют весьма посредственную физическую подготовку. Да что там — похоже, ты один такой, да и то потому что вовремя к нам попал. Быстро выдыхаются, темп держать не умеют... Слушай, а магией можно себя усилить?

— Можно, но у нас этого не умеют, — Том кивнул. — Но ты не вполне прав. Что касается наших соотечественников — да, так и есть. Но даже на континенте встречаются исключения — что уж говорить о других частях света! И поскольку я имел возможность сравнить несколько больше школ, чем здесь присутствующие... Короче говоря, я тут кое-что интересное в Швейцарии узнал и собираюсь этим с вами поделиться.

И Том принялся рассказывать всё, что узнал о ведьмаках.

В общем-то, тема могла быть любой — пока солдаты слушают лекцию, они уж точно не отправятся на поиски приключений, но ведьмаки беспокоили Тома больше всего. "Железный занавес" и прочее было, по мнению, полной чепухой — у русских предостаточно своих проблем, и пока они не разберутся с ними, ничего крупного затеять просто не смогут... А вот раскошелиться на услуги ведьмаков может кто угодно, так что шансов столкнуться именно с ними больше всего. Конечно, прочих наёмников сильно больше... Но ведьмаки всё-таки элита, а против элиты элиту же и выставят. Впрочем, про всех остальных он тоже забывать не намерен — даже если с ними не придётся столкнуться, это неважно. Потому что...

— Мистер Блэк, вы опять задумались о бабах?!

— Так точно, сарж!

18. Law and order

Жизнь отряда шла своим чередом, и Том был этому весьма рад. Приключения — это, конечно, хорошо... Но с его карьерой рутина становится настоящей драгоценностью. Никуда не надо бежать, ни в кого не надо стрелять, можно просто спокойно заниматься делом... Ну, насколько вообще в армии вообще можно спокойно заниматься делом.

В магическом мире тоже царило спокойствие — Визенгамот теперь соберётся только весной, а до того особого смысла интриговать не было. Даже в Хогвартсе всё шло своим чередом — Блэквуд спивался, Диппет чесал бороду, Дамблдор... Дамблдор уже успел с кем-то сцепиться. С кем именно — осталось неизвестным, труп нападавшего разнесло в клочья по всему Хогсмиду, однако в причине нападения Том не сомневался. Палочка... Она и сама по себе стала бы втравливать хозяина в неприятности, а уж после того, как некий сержант распустил слух, даже странно, что прошло так много времени. Что ж, пока всё идёт по плану, активно шевелиться даже вредно — зато можно спокойно разбираться с текучкой...

Угольно-чёрная сова влетела в окно, вальяжно прошлась по столу и встряхнулась, наполнив воздух клубами сажи.

— Сдурела?! — Том едва успел смахнуть со стола бумаги.

Сова на это ответила пронзительным завыванием, сдёрнула с лапы записку, схватила карандаш и улетела на полку.

— Твою же мать... — вздохнул Том, разворачивая записку. Наверняка от Лавгуда — у такого чудака и сова должна быть с приветом...

И он, разумеется, угадал. Записка гласила: "Ваши выступления в Визенгамоте произвели неизгладимое впечатление, мистер Риддл. В целом я согласен с вами, но считаю необходимым встретиться лично и обсудить некоторые моменты, которые вы не затронули в своих выступлениях, но которые неизбежно следуют из ваших тезисов. Посему имею честь пригласить вас и вашу очаровательную супругу на обед в ближайшее воскресенье, если нужда семьи или службы не станет тому препятствием.

С наивысшим удовольствием — Амадеус Лавгуд, эсквайр."

Поговорить с Лавгудом явно стоило — он, конечно, был странным... Но Лавгуды всегда были такими, вот только недооценивать их не стоило. Лавгуды были очень старой семьёй, и за их кажущимся безумием скрывался отточенный разум и странные, а иногда и пугающие знания... И, в конце концов, идея с Чёрной Книгой Гвинеда исходила именно от них.

Поэтому Том, не раздумывая, принял приглашение. Осталось отправить ответ... Но сова, вместо того, чтобы, как полагается почтовой сове, спокойно ждать ответа, запустила лапы в чернильницу и изображала на черновике то ли некое неевклидово пространство, то ли автопортрет Сальвадора Дали в глубоком запое.

— Прекратить, — негромко, но веско произнёс Том.

Сова нагадила в чернильницу.

— Смирно! — рявкнул Том.

Сова подпрыгнула, издала какое-то икающее уханье, и застыла.

— Вольно, — Том протянул сове записку. — Отнесёшь хозяевам.

Сова, с грохотом сбросив на пол нож для бумаг, вылетела в окно.

Проводив её взглядом, Том потёр висок, выругался и, собрав бумаги, отправился в библиотеку. Брэм там был, и можно было выяснить, что за безумную тварь наслал на него Лавгуд...

Глинде идея навестить Лавгудов понравилась.

— Как минимум, они довольно занятные ребята, — сказала она, — а если их получится перетянуть на нашу сторону, то и вовсе прекрасно.

— Не уверен, что они вообще могут быть на чьей-то стороне, — хмыкнул Том, прикрыв глаза и пытаясь вспомнить имя младшего Лавгуда. Знакомых на Рейвенкло у него, в общем-то, и не было, а Лавгуд, к тому же, на курс младше, так что Том его и запомнил-то только из-за чудачества...

Блондин в идиотской мантии предстал перед глазами, словно наяву, и Том скривился — сочетание фиолетового нескольких оттенков с чёрными и красными шнурами смотрелось дико, но сейчас в этом нагромождении виделось что-то знакомое...

Том открыл глаза и помотал головой, пытаясь разобраться в пришедшей мысли — странной не менее, чем сам Лавгуд.

Нелепая мантия была поразительно похожа на покрытую лентами одежду кэлушариев, а ещё больше — на одеяние сибирского шамана с гравюры в какой-то немецкой книге.

Лавгуды — шаманы? Но шаманов на острове не было больше полутора тысяч лет... Или, во всяком случае, так считалось. Как дело обстояло в реальности — кто знает? В действительности всё не так, как на самом деле — Флитвик был совершенно прав, в этом Тому уже случалось убедиться. Далеко не всегда реальность соответствует общепринятым представлениям о ней, так что ничего невозможного в том, чтобы Лавгуды оказались шаманами, не было.

Вообще-то, большинство английских магов считали Лавгудов просто дурачками, забывая о том, что все они поколение за поколением учились на Рейвенкло, где могли быть безумцы, но не бывало сумасшедших.

Дом Лавгудов был столь же странным, что и его хозяева. С первого взгляда похожий на шахматную ладью, на второй он подозрительно напоминал башню Мартелло, и Тому как-то не хотелось проверять, насколько полно это сходство.

— Приветствую, — Амадеус Лавгуд стоял на крыльце. — Очень рад знакомству, Сципион много говорил о вас...

— Взаимно, — кивнул Том, — позвольте представить мою супругу Глинду.

— Очарован, — Лавгуд распахнул дверь. — Прошу, проходите, моя жена приготовила потрясающий обед...

— Ну, тогда и правда не стоит тянуть время, — улыбнулась Глинда, заходя.

Внутри дом Лавгудов оказался чуть менее странным, чем снаружи — хотя именно что чуть. Впрочем, обставить столь необычный дом обычным образом всё равно не вышло бы... А Улимпо Лавгуд была не меньшей чудачкой, чем её муж. Но, с другой стороны, скучать Лавгуды не давали. С ними Том чувствовал себя легко и свободно, непринужденно перескакивая с темы на тему и обсуждая самые серьёзные вещи — вопиющая непристойность с точки зрения самозваных аристократов.

Но более всего обсуждалась, разумеется, Чёрная Книга Гвинеда.

— Разумеется, в чистом виде она нам не подходит, — заявил Лавгуд, — но ведь пользуемся же и мы, и маглы Великой Хартией? Пусть не напрямую, но всё же именно она до сих пор определяет наше законодательство... Нам в этом плане проще — наше общество меняется медленнее магловского, и некоторые законы прекрасно могут работать и сейчас.

— Статус крови, например...

— Именно! — торжествующе воскликнул Лавгуд. — Когда статусу крови не придаётся решающего значения, общество получается куда более здоровым, а талантливые маглорождённые могут реализовать свой потенциал.

— На службе королю, — добавил Том. — Всё же это было задолго до Статута...

— Хм... — Лавгуд прищурился. — В быту мы забываем об этом, но Министр Магии — точно такой же член Кабинета, как и любой из магловских министров. И точно также может быть отстранён, между прочим... Поэтому никаких препятствий для службы Его Величеству я не вижу. Да вы сами тому пример, а милейший Гораций и вовсе имеет честь состоять в свите Её Высочества. Вот кстати, а как в этом отношении обстоят дела в Австралии?

Глинда неторопливо закурила, затянулась и выдохнула, и только после этого ответила:

— Чистокровных магов в британском понимании в Австралии нет вообще. Магическая община Австралии невелика даже сейчас, а до тысяча семьсот девяносто восьмого года её вообще не было. Да и годов до шестидесятых это был, по сути дела, ковен... Естественно, никаких предубеждений на тему чистоты крови у нас нет, хотя за родословной, конечно, стараются следить. Что там творится у аборигенов, я вообще не знаю — маги у них слабые, иногда от сквиба не сразу отличишь, а все эти их племена... В общем, никогда их магией не интересовалась — это не маори, у которых можно многому научится.

Глинда затянулась в последний раз, отправила окурок в пепельницу и спросила:

— Мистер Лавгуд, всё же мне непонятно, как вы планируете сделать Чёрную Книгу основой законодательства?

— Любовь моя?.. — Лавгуд искоса взглянул на жену.

-Всё очень просто, — женщина пожала плечами. — На самом деле она уже там.

— Весьма неожиданное утверждение...

— Верно, однако, если вы не возражаете, я разъясню его, — Улимпо разлила чай, взмахом палочки отлевитровала на стол конфеты и продолжила:

— Начать придётся именно с Гвинеда и Мерлина. Дело в том, что именно он был автором первого в Британии свода волшебных законов, который без больших изменений дошёл до нас в виде той самой Чёрной Книги. Мерлин и его ученик Артур сумели создать антисаксонскую коалицию кельтских королевств, но после смерти Артура она распалась — однако законы Мерлина благодаря ей распространились по всей Британии.

Улимпо сделала паузу, отпила чая и бросила взгляд на гостей, ожидая вопросов.

— Насколько я помню, современное законодательство восходит к Шотландскому уставу основателей Хогвартса? — не разочаровала её Глинда.

— Верно, однако сам он является незначительно дополненной версией кодекса Дал Риады, к сожалению, целиком до нас не дошедшего. А он, в свою очередь — всего лишь перевод законов Мерлина на древнеирландский. Таким образом, сейчас действуют Шотландский устав, Статут Секретности и дополняющие их постановления Визенгамота... И вот тут и начинается самое интересное. Видите ли, в законах Мерлина ясно сказано, что, во-первых, ни один вновь принятый закон не должен им противоречить, а во-вторых, любой из них может быть отменён только плебисцитом...

— Которого никогда не было... — чуть не оскалился Том. — Мерлинова борода, да это же просто атомная бомба!

И даже хуже... Визенгамот и Министерство за свою историю породили чудовищное количество законов, актов, постановлений и инструкций — и противоречащих исходным законам среди них должно быть немало. Да и законы Мерлина — не Декалог, править их можно и нужно... Но никто этого не делал.

— Миссис Лавгуд, примите мою самую искреннюю благодарность, — произнёс Том. — Я вижу, что наши планы нуждаются в серьёзном переосмыслении, поскольку в своём нынешнем виде могут привести к катастрофе. Ваши слова были чрезвычайно своевременными...

Миссис Лавгуд неожиданно подмигнула.

— Слушайте, а правда, что основатели Хогвартса были учениками Мерлина? — спросила Глинда.

— Ну, достоверных сведений на этот счёт не осталось, но почему бы и нет? — пожал плечами Лавгуд. — Известно, что после смерти Артура Мерлин ушёл куда-то на север, в Дал Риаду. Известно, что к основанию Хогвартса Салазару Слизерину было не меньше ста пятидесяти лет, а достопочтенный Диппет не так давно встретил трёхвековой юбилей... Так что, как видите, ничего невозможного в этом нет. Другой вопрос, что о молодости Основателей почти ничего не известно — и не в последнюю очередь благодаря им самим...

— Мистер Лавгуд, — Том покачал головой, — это просто поразительно. Если бы историю магии преподавали вы — она была бы любимейшим предметом всех учеников...

— Ну, вообще-то Катберт — прекрасный учёный, — Лавгуд допил чай и снова наполнил чашку. — Но слишком уж увлечённый любимой темой, есть такое... Я слышал, вам предложили место преподавателя ЗОТИ? Я знаю несколько человек, которые, при необходимости, смогут помочь деньгами, и если мы предложим Катберту домик с парой домовых эльфов где-нибудь в тихом месте, он почти наверняка согласиться уйти на пенсию и спокойно работать над историей гоблинских войн.

Том поперхнулся — уж очень точно совпадало это с его собственными планами и предложением Вальбурги. Нет, оно, конечно, напрашивалось, но совпадение всё равно было удивительным.

— Я и сам об этом задумывался, — сказал Том, — но вы сейчас сильно упростили мне жизнь... И не только мне.

— Всегда приятно сделать что-нибудь хорошее, — улыбнулся Лавгуд. — А тем более — если это ничего не стоит. Обращайтесь, как только устроитесь в Хогвартсе.

— Обязательно, — кивнул Том. — Но всё это будет потом, а пока что не поделитесь ли какой-нибудь удивительной историей? Я слышал, ваша жизнь была весьма бурной...

— Не настолько, как ваша, — вздохнул Лавгуд. — А вот Улимпо в своё время не повезло оказаться в Льеже. В четырнадцатом...

— На самом деле — повезло, — вздохнула женщина. — У Людендорфа был большой отряд магов, которые накрыли Льеж антиаппарационным куполом и задавили камины... Сейчас мне всё это кажется увлекательным приключением, но тогда... Думаю, вы можете представить, каково было пятнадцатилетней девчонке спасаться на наспех поднятой дохлой лошади и с секретными документами в сумке. Отец остался в Льеже, и больше я его не видела — он записался в армию, и в девятнадцатом году умер — в одном из последних боёв получил какое-то хитрое проклятие, которое сработало год спустя... Собственно, тогда-то я и познакомилась с Амадеусом — он нам здорово помог тогда с делами.