Томми Аткинс

Тьма. Пустота. Обрывки понятий. Это смерть? Что такое смерть? Что я?

Ощущение тела. Запахи. Звуки. Свет, пробивающийся сквозь веки.

Открыть глаза. Вспышка! Снова темнота...

Он открыл глаза.

Незнакомый потолок... Больница? Он болен? Наверное — вряд ли у здорового человека должна болеть голова. Он в этом почти уверен — насколько вообще может быть уверен в чём-то человек, который не помнит ничего. Кроме, может быть, собственного имени...

— А, вот и вы очнулись! — он даже не заметил подошедшего врача. — Как самочувствие?

— У меня болит голова, и я не помню ничего, кроме имени Том...

— Шок, — кивнул врач. — Тысяча фунтов аммонала — не шутки... Головные боли вскоре пройдут, память... Тут всё сложно. На её восстановление могут уйти годы, и восстановиться она может не полностью... Но у вас отличные шансы, Том. Отдыхайте, через несколько дней мы вас выпишем, а к тому времени, возможно, и ваша часть найдётся...

Том провёл в больнице неделю, жадно поглощая информацию, изредка отзывавшуюся болезненной вспышкой воспоминания... Но редко, мучительно редко.

Весна тысяча девятьсот сорок четвёртого года. Пятый год идёт колоссальная война, уже получившая имя Второй Мировой. Том, по всей видимости, явился на сборный пункт, но попал под немецкую бомбу... И теперь ему предстоит наверстать упущенное. Вряд ли это будет сложно — Том почему-то был уверен, что драться ему приходилось. Он сказал об этом врачу, но внятного ответа не получил. Настаивать не стал — рано или поздно вспомнит сам, а если не вспомнит, значит, и смысла нет вспоминать...

Так прошла неделя, и настал момент выписки. Том ожидал чего-то необычного, торжественного, но всё оказалось на редкость прозаичным — доктор Дональд задал ему несколько вопросов, посветил в глаза, постучал по суставам молоточком и заявил:

— Поздравляю, мистер Аткинс, вы совершенно здоровы. Не считая памяти, конечно...

— Знаете, — неожиданно признался Том, — иногда я вижу странные сны...

— Что ж, возможно, ваша память начала восстанавливаться... Впрочем, вам ещё предстоит освидетельствование у психиатра, а мистер Беккер — мой друг, и, полагаю, ваш случай его заинтересует. И если не поможет он — останется только надеяться, что память восстановится сама собой. Удачи, мистер Аткинс!

Психиатр — невысокий полноватый пожилой джентльмен — почему-то казался смутно знакомым. Он внимательно выслушал Тома, задал кучу вопросов и заявил:

— Что ж, мистер Аткинс, не считая амнезии, ваш разум в прекрасном состоянии. Вы годны к любой службе... И давайте побеседуем о ваших снах.

— Сны... — Том прикрыл глаза. — Несколько повторяющихся снов — чёрная тетрадь, замок, огромная змея и бородатый старик в старомодном костюме.

Это бывает не каждую ночь, иногда появляется только один образ, иногда — несколько... Старик что-то говорит, но я его не слышу, замок и змея просто появляются перед глазами, а тетрадь... Я уверен, что должен её открыть, но не могу этого сделать. Потом я просыпаюсь, через несколько минут снова засыпаю и сплю без сновидений до подъёма.

— Хм... — врач пригладил большим пальцем усы. — Старик почти наверняка реален, возможно, ваш родственник или школьный учитель. Но вот остальное... Могу только сказать, что тетрадь — ваша утраченная память. Змея и замок... Хм... В моей практике таких образов до сих пор не встречалось, но могу предположить, что это — ваше подсознание. Онейрокритика — смутное искусство, едва ли изменившееся со времён Артемидора, что бы там кто ни говорил, ссылаясь на Фрейда. Сны старше, чем созерцательный Сфинкс и окружённый садами Вавилон, и мы приоткрыли лишь узенькую щёлочку в эту бездну... Просите старика, мистер Аткинс, заболтался на любимую тему. Вот ваши документы, вот моя визитка — пишите так часто, как только сможете. Обещаю — если только клетки вашего мозга живы, память восстановится.

— Спасибо, доктор, — Том забрал бумаги. — Постараюсь вам писать почаще.

Вечером шестого июня Том Аткинс вместе с несколькими сотнями таких же ребят сидел в коридоре сборного пункта, слушал радио, вещавшее о высадке в Нормандии и ждал. Его очередь придёт где-то через час, ну а пока можно и поболтать...

— Хей, парень, тебя как звать-то? — толкнул его локтем в бок сидевший рядом невысокий чернявый парень.

— Том. Том Аткинс.

— Во дела! — восхитился сосед. — Юморные у тебя предки... Ну а я — Джерри Вуд. Ты откуда родом?

— Понятия не имею...

— Приютский, что ли?

— Наверное... — голову от виска к виску прострелила боль, за которую уцепилась нечёткая картинка: бородатый старик разговаривает со строгой женщиной, за приоткрытой дверью мелькают детские лица... — Похоже, что приютский. Мне, видишь ли, память отшибло — вот, иногда что-то всплывает...

— У-у, — сочувственно протянул Джерри. — Сочувствую, брат. По пьяни вчерашнее не помнишь — и то плохо, а ты, выходит, всю жизнь забыл...

— Вспомню... — махнул рукой Том. — А ты откуда?

— Из Илфорда, но мы аккурат перед войной переехали в Лондон... Ну вот, а потом отец погиб при бомбёжке, а я мать в Шотландию отправил, а сам вот подался в армию... — вздохнул Джерри. — Ты куда, в парашютисты?

— Ага.

— Ну и я тоже. Жалование-то пехотному не чета, хотя и впахивать придётся... Эй, нам пора!

Подхватив мешок, Том догнал Вуда и на ходу спросил:

— Боишься?

— Есть немного, а ты?

— Не знаю... Вроде бы должен бояться, но как-то не получается — наверное, из-за амнезии. Ладно, сразу в бой не бросят, а всё остальное переживём!

Забравшись в кузов грузовика, Том взял предложенную сигарету, затянулся и раскашлялся. Грузовик, словно только этого и ждал, натужно взревел двигателем и тронулся. Том снова затянулся, сплюнул через борт и выбросил сигарету. Прошлой жизни не было, за спиной не осталось ничего...

— С днём рождения, Том! — крикнул Джерри под хохот солдат.

— Точно! — согласился Том. — Как есть день рождения. Кто-то знает, что дальше будет?

— Учёба и война, — пожал плечами Джерри. — Причём долго учить нас не будут — некогда. Готовься, Том, нас ждёт ад...

— Готовьтесь, парни, вас ждёт ад, — заявил инструктор, когда спустя три часа спустя новобранцы выстроились на плацу неровной шеренгой. — Кромешный ад со мной вместо Сатаны. Не потому, что я злобный сукин сын — хотя это так — а потому, что времени слишком мало. Поэтому сейчас вы получите снаряжение, займёте койку в казарме и вернётесь сюда — портовые шлюхи и то лучше вас построились бы! Бегом марш!

"Бегом марш!" с этого момента стало девизом будущих десантников. Любой приказ выполнялся бегом, если только не было команды "шагом!", свободное время было только после отбоя — и солдаты отключались, рухнув на койку, невзирая на боль в перегруженных мышцах. Где-то там была другая жизнь, шла война, люди с тревогой смотрели в небо, ожидая очередной волны летающих бомб...

А Том сидел на откидной скамейке и смотрел в раскрывшуюся за бортом пустоту. Осталось меньше минуты...

Звонок.

Встать. Шаг вперёд, второй — и под ногами разверзается тысячефутовая пропасть.

— Тысяча один, тысяча два, тысяча три...

Отсчёт закончен. Рывок. Белый купол над головой, покачивающийся горизонт... И чувство абсолютной свободы наедине с небом. Война, изнурительные тренировки, амнезия — всё это исчезло, растворилось в пустоте неба. Все земные проблемы стали пустыми и ничтожными... А потом в ноги ударила земля, гаснущий купол едва не сбил с ног, и Том поспешно избавился от парашюта, перехватил поудобнее "Стэн" и побежал к точке сбора.

И оказался там первым.

— Отлично, — сержант щёлкнул крышкой часов. — Вот теперь вы хоть на что-то годны... И поэтому ваши тренировки усиливаются, а то, я смотрю, вы уже привыкли и расслабились... По борделям время шляться находите, мерзавцы! Парашюты собрать! В расположение бегом марш!

И снова тянется бесконечной лентой армейская рутина, размазывая дни и ночи в глухую серую полосу. Тренировки не просто усилились — они стали кошмарными, но не жаловался никто. Всем было ясно — учёба подходит к концу. Скоро, очень скоро они отправятся в Европу...

Но всё же это случилось совершенно неожиданно.

Ранним утром шестнадцатого сентября весь батальон построился на плацу в полной выкладке, ожидая приказа.

— Ваша учёба окончена, — вместо привычного сержанта на плацу появился сам подполковник Хоквуд, командир лагеря. — Через несколько часов вы присоединитесь к своим товарищам из первой десантной — и завтра ступите на землю Европы. Мы с вами расстаёмся, скорее всего — навсегда, и на прощание я хочу сказать только одно: вы были прилежными учениками, и вам, несомненно, это известно, но я всё же напомню — десант сражается до прихода подкрепления... а подкрепление никогда не приходит. А теперь — по машинам!

Закурив, Том шевельнулся, пытаясь устроиться поудобнее, что было непросто. Впрочем, ехать не больше часа, так что можно и потерпеть... А брезентовые сиденья "Дакоты" куда удобнее.

Первый настоящий бой почему-то не вызывал у Тома никаких чувств. Он просто ждал своей очереди, своей пули, даже не задумываясь о смерти... Потому что и смерть, и война казались приемлемой платой за мгновения наедине с небом. Смерть и война... Странно, ему почему-то казалось, что он должен бояться смерти — похоже, ещё одно воспоминание просачивалось из глубин памяти. Воспоминание, совершенно ненужное — он предпочёл бы не знать, что у него были страхи...

Окурок полетел на дорогу, Том посмотрел вперёд и усмехнулся: ещё минут пять, не больше — и они приедут. Потом последний инструктаж, погрузка — и всё. Война начнётся и для них.

С сожалением выбросив очередной окурок, Том с лёгким интересом взглянул на стоящих в воротах коммандос и хмыкнул — рыжий лейтенант почему-то казался смутно знакомым. Ещё один привет из прошлого? Или просто ошибка, иллюзия, которой мозг пытается прикрыть пустоту в его прошлом? Впрочем, сейчас это неважно... Важно только одно — его снова ждёт небо.

Получены приказы, занял свои места десант, поднялись в воздух машины... Ярмарка началась, продавцы спешат с товаром на торг — а обратно уж как получится. Десант сражается до прихода подкрепления... а оно никогда не приходит. Усмехнувшись, Том поудобнее устроился на сиденье и расслабился — времени ещё предостаточно. Можно и отдохнуть...

— Том, ты спать, что ли собрался?

— А почему бы и нет? Слушай, Джерри, я уже не кот, а ты ещё не мышь, так что прекрати мельтешить, — отозвался Том, закрыл глаза и действительно заснул.

Его разбудила трель звонка — самолёт вышел к цели, начинается высадка...

Шаг. Ещё шаг. Ещё один — в пустоту. Отсчёт. Рывок раскрывшегося купола.

Только теперь Том смог осмотреться — и присвистнул.

Небо было заполнено парашютами — тысячи десантников ангелами возмездия спускались на землю Голландии.

"Ярмарка" началась.

1. To Hell and back

— Ненавижу... — прохрипел Джерри, прикладываясь к фляге. — Всех ненавижу...

Том только кивнул — сил говорить уже не было. Сутки прошли — а такое чувство, что они уже месяц на ногах. И конца всему этому не предвидится...

А началось всё с того, что доблестные Королевские ВВС умудрились промазать и высадить десант в шести с лишним милях от Арнема с его грёбаным мостом, ради которого всё это и затевалось. Шесть миль... Немного? Только не со сдохшими радиостанциями и толпами джерри. Мост слишком далеко, и добрался до него единственный батальон с несколькими шестиуфунтовками... Да, по идее, этого хватит, чтобы протянуть пару дней, а там уже подойдут основные силы... Но верилось в это как-то слабо.

— Правая рука не знает, кого пинает левая нога, — принялся рассуждать Джерри, вернувший флягу на пояс, — голова смотрит только туда, куда повёрнута шея, а думают в штабе исключительно задницей, причём, похоже, на всех одной.

— Сменная задница? — хохотнул кто-то. — А что, удобно...

Том, не обращая внимания на остряков, неспешно набивал магазин патронами. Однообразная работа была сродни медитации, позволяя освободить разум от всего лишнего и сосредоточиться на главном...

В другой раз он бы порадовался ещё одному осколку прошлого — но не сегодня. Сегодня его куда больше занимало будущее — и в его наличии он изрядно сомневался. Несколько дней они продержатся, но мост слишком далеко, и если подкреплений не будет, его придётся оставить и прорываться к своим... Или уходить к подпольщикам — такой вариант тоже не исключался. По крайней мере, Том его рассматривал всерьёз и даже начал потихоньку готовиться. Ведь десант сражается до прихода подкрепления — а оно никогда не приходит.

Заполнив магазин, Том почесал небритую щёку и принялся за следующий. В конце концов, даже если подкрепление и будет, патроны понадобятся...

— Слушай, это уже пятый — куда тебе их столько? — Джерри уселся рядом и рассматривал приятеля с лёгким удивлением. — И где ты их столько набрал?

— Патронов бывает или мало, или мало, но больше не утащить, — ответил Том. — Так ты чего хотел-то?

— В полдень высаживается вторая волна, — сообщил Джерри. — Фрост приказал наших предупредить...

— Что, серьёзно? И он думает, что это нам поможет?

— Том, я не знаю, что он думает — а я вот думаю, что мы тут все Крест Виктории заработаем, только посмертно. А потом, может быть, про нас снимут кино...

— Тебя в кино точно не покажут — у тебя рожа один в один как у того мышонка из мультика, — фыркнул Том. — Пошли, наша очередь артиллеристов прикрывать.

Пользы от подкрепления оказалось немного — тем более, что застрявшему на мосту батальону почти ничего не досталось. Так, по мелочи... И первая же немецкая атака вернула всё к исходному положению.

Мост удержали, но Тому было очевидно, что надолго их не хватит. День, может, если повезёт, два — и всё. Придётся уходить. И прикрывать отступление стопроцентно придётся второму батальону... А тому, что от него останется, придётся уходить к подпольщикам и по одному, в разных местах, пробираться к своим. Или прорываться с боем — всё-таки они не SAS. А скорее всего — все они так и останутся на этом мосту, который слишком далеко...

Том Аткинс оказался близок к истине — ночью немцы подтянули свежие части и снова навалились на англичан. Атаку отбили, но, по мнению Тома, только чудом.

Бой прошёл мимо сознания — Том слишком устал за эти двое суток. Он в кого-то стрелял, кто-то стрелял в него, что-то горело... А утром стало очевидно, что операция провалилась. Раньше была хоть какая-то надежда — но теперь не осталось ничего. Отступление неизбежно... Но не для второго батальона. Второй батальон остаётся прикрывать отход — и не в последнюю очередь потому, что возможности отступить у них, считай, и нет. Может быть, кто-нибудь сможет к ним прорваться — но Том на это не надеялся. Скорее всего, все они так и останутся на этом проклятом мосту, который слишком далеко для хвалёного Монти... И его это почему-то абсолютно не волновало. Куда больше его заботило, как бы забрать с собой побольше немцев — чтобы в аду не так скучно было.

— А нам, приятель, ад и не положен, — хмыкнул на это замечание Джерри. — Потому как солдаты и матросы попадают на Поляну Скрипача, что в девяти милях от жилища Сатаны... Чёрт!

Том поднял взгляд — и увидел летящую гранату. Метнувший её солдат был уже мёртв... Но для них это ничего не меняло. Если только не случится чуда, она упадёт аккурат между ними. Чудо... Ну же!

За глазами прострелило болью, что-то шевельнулось в памяти, мелькнув испуганными детскими лицами, граната взорвалась в кузове горелого "Кюбельвагена", за которым они прятались... И всё это не имело никакого значения — немцы снова атаковали. Выругавшись, Том короткой очередью срезал самого наглого, припал к земле и отполз за груду битого кирпича. Ещё одна очередь, рывок — на сей раз за мешки с песком, и сразу же — к бронетранспортеру с сорванной гусеницей. Вовремя — на мост выполз танк. R35, французское убожество — но тридцать семь миллиметров больше, чем полдюйма, а шестифунтовка осталась одна, и достать этот танк не сможет ещё пару минут минимум... И эти минуты надо как-то прожить, и желательно — убивая немцев. Прожить несколько минут... А потом — ещё несколько, и ещё — вот и час, а там и следующий — и может, ты протянешь до вечера... А дальше нет смысла загадывать — доживешь до вечера, тогда и думай, как дотянуть до утра.

Рывок — и Том оказался за грудой битого кирпича, выпустил короткую очередь и бросился дальше. Ещё чуть-чуть...

Гавкнула шестифунтовка, танк закрутился на месте и свалился с моста, немцы отошли к своему концу моста, англичане — к своему. Ничья — на считанные минуты, и снова серых пятен на мосту куда больше, чем хаки... Только джерри тут не меньше дивизии, а их — давно уже неполный батальон. Они потеряли не меньше двухсот человек, и если так пойдёт и дальше, дня через два в живых не останется никого. И ладно бы их здесь положили с пользой, а то ведь уже всем ясно, что мост этот не удержать — он слишком далеко... Самое время дезертировать, и простая пехота наверняка бы уже так и сделала, но десант считал это ниже своего достоинства. Впрочем, зря подыхать желающих тоже не было — план на такой случай имелся, но для этого требовалось отсутствие офицеров. Тогда можно будет рассеяться и прорываться к своим по одиночке... Но всё это будет потом, а сейчас надо дожить до утра.

Они дожили до утра — сто двадцать до предела измотанных человек, всё, что осталось от батальона. Дожили — но держать мост больше не могли.

Фрост отдал приказ отойти в Остербек, к остальной дивизии, и остатки батальона, огрызаясь, начали отступление. Четвертые сутки без отдыха, под огнём... Они давно уже должны были свалиться — но они шли. Отступали — но в полном порядке, держа строй, отстреливались и даже ухитрялись петь на мотив "Полковника Боуги":

— У Гитлера только одно яйцо,

У Геринга два, но очень мелких,

У Гиммлера что-то вроде того,

А у Геббельса и того нету!

Особенно старался Джерри, омерзительно гнусавя и распевая громче всех — словно надеясь, что немцы его услышат. А может, ему просто нравилась песенка — она ведь всем нравится... Как-то — ещё во время учёбы — Том видел в городе нескольких школьниц, самозабвенно её распевавших, несмотря на то, что песня никак не годилась для девочек лет пятнадцати самое большее. То ещё зрелище... Хотя духа девчонкам было не занимать, это да — пожалуй, и десантникам впору. Не будь они школьницами, он, пожалуй, не отказался бы познакомиться с ними поближе... А, что сейчас об этом думать! До Остербека бы дойти без новых потерь, а там видно будет.

— Эй, Том, о чём задумался?! — окликнул его один из бойцов.

— О выпивке да о девках — о чём ещё солдату думать? — ухмыльнулся Том. — О жратве если только... Кстати, кто знает, что в городе творится?

— Я слыхал, что дела там не сильно лучше, чем у нас, — отозвался Джерри, щёлкая зажигалкой. — Так что на девок и выпивку я бы не рассчитывал... А если джерри до нас всё-таки доберутся, то на Поляне Скрипача нет недостатка в роме и табаке...

К вечеру остатки батальона всё-таки добрались до Остербека — и Поляна Скрипача казалась вполне приемлемой альтернативой.

В городе царил хаос. Остатки второго батальона опередили врага всего на несколько часов — и если кто-то ещё оставался в немецком тылу, они могли надеяться лишь на чудо... Как и вся дивизия, впрочем.

Приказов не было — генерал Эрьюкарт, похоже, чего-то ждал. Правда, чего именно, оставалось неизвестным — но уж точно не подкреплений. Собственно, реалистичных вариантов было только два: либо приказ об отступлении, либо подходящий момент для прорыва. О том, что генерал просто не знает, что делать, думать не хотелось... Но Джерри, наслушавшись рассказов солдат, мрачно утверждал, что это как раз и есть правильный вариант.

Зато немцы определённо знали, что делать, и делали — безостановочно атаковали. Пока что их удавалось отбивать, но силы защитников Остербека таяли — и если даже немцы теряли на каждого погибшего десантника двух-трёх солдат, они могли себе это позволить.

Отдыха нет на войне...

— Кто-нибудь знает, какое сегодня число? — осведомился Джерри, щёлкая невесть где добытой американской зажигалкой.

— Двадцать четвертое, а что?

— Надо же... А я уж думал, что сентябрь кончился, — Джерри затянулся. — Как минимум. Как думаете, мы ещё долго протянем?..

— Неделю, может, дней десять, — Том почесал изрядно заросшую щёку. — Если сильно повезёт — даже две. Так что валить отсюда надо, и чем раньше, тем лучше. Был бы пехотинцем — уже бы в бега подался... Кстати, если действительно придётся уходить россыпью, к своим мы можем и не пробиться. С Сопротивлением кто работал?

— Собираетесь нас покинуть, Аткинс? — раздалось за его спиной

— Никак нет, сэр! — Том вскочил и отдал честь. — Обсуждаем возможные приказы и их наилучшее исполнение! В частности — что делать, если поступит приказ прорываться малыми группами.

— Не поступит, — сообщил Фрост подчинённым. — Генерал Эрьюкарт связался со штабом — не нам одним так погано... Так что скоро, думаю, мы получим приказ отступать. Потерпите, ребята — немного осталось...

Он оказался прав — на следующий день пришёл приказ отойти к Неймегену. Ночью. Под огнём...

— Ну, думаю, достать наши трупы из Рейна будет полегче, чем отсюда, — с каким-то мрачным оптимизмом высказался Джерри. — И, сэр, если мы будем идти ночью, нам ведь следует выспаться сейчас?

— Можете спать, — согласился Фрост. — Не все, разумеется.

Второго приказа не потребовалось — все свободные бойцы немедленно забились кто куда и почти сразу же заснули. Том, устроившийся в некогда роскошной, а теперь разрушенной комнате, с головой завернулся в плащ-палатку, закрыл глаза... И впервые за много дней увидел сон.

Снилось нечто странное — но явно связанное с прошлым. Снова замок, снова огромная змея — и некрасивая девочка-подросток в очках, лежащая на каменном полу. Мёртвая. Её смерть как-то связана с чёрным дневником... Затем мелькнул дряхлый старик в нелепом балахоне — и Том проснулся. Как обычно — за несколько секунд до подъёма...

Наспех, не разогревая, проглотить порцию спэма — и вперёд. Так, чтобы пересечь Рейн в самый тёмный час, надеясь, что враг их не заметит... Том никогда бы не пошёл на это, будь у него выбор — но выбора как раз и не было. Грандиозные планы командования пошли прахом, и те, кому удалось выжить, уходили прочь. Точно так же, как в сороковом — из Дюнкерка, бросая технику, оружие и французов... Хотя нет — на сей раз бросать было, в общем, нечего, да и французы в мероприятии не участвовали. И это почему-то радовало рядового Аткинса — французам он не доверял. Ещё один проблеск забытого прошлого... Память возвращалась, но, проклятье, как же медленно! Медленно и бессвязно, клочьями — а ещё сны! Немыслимые, абсурдные, и от этого только более реальные... Впрочем, нет смысла об этом думать сейчас — иначе можно и не дожить до утра. Тогда, конечно, проблем с памятью не будет... Потому как пуля в лоб — отменное лекарство от головной боли.

Выступив в сумерках, дивизия вышла к Рейну глубокой ночью. Как ни странно — почти без проблем. Вышли на берег, погрузились в брезентовые десантные лодки и отчалили. Лодок, разумеется, не хватало... И больше их не станет — джерри не слишком метко и не слишком активно, но не без успеха обстреливали переправу. А много ли нужно десантной лодке, нередко перегруженной?

Сама переправа прошла мимо сознания Тома — он механически грёб, пока лодка не остановилась, спрыгнул за борт, вышел на берег — и лишь тогда осознал, что они прорвались. Они выбрались из ада... И мир неожиданно потускнел. Постоянная опасность стала настолько привычной, что её исчезновение действовало на нервы...

А спустя несколько часов две с половиной тысячи — из двенадцати — измотанных солдат вошли в Неймеген.

Конец операции "Маркет Гарден". Конец надежде взять Берлин. Конец... Но не для Тома Аткинса, рядового Первой Воздушно-десантной дивизии.

2. The Final Solution

Это было ожидаемо, но приятнее от этого не становилось — Первая Воздушно-десантная в боях участвовать не будет. Пока дивизию пополнят — а по факту, сформируют заново, война закончится... А Том Аткинс хотел поквитаться с немцами — и остальное его мало волновало. И поэтому он, Джерри и ещё несколько человек подали рапорт о переводе в SAS. Ответ должен был прийти через несколько дней, и Том, чтобы не терять времени зря, попытался систематизировать свои сны.

Задача непростая — как понять, что сон имеет отношение к прошлому? Впрочем, если снилась совсем уж откровенная чепуха, сон отбрасывался, а вот если сон стабильно повторялся и имел чёткий сюжет... Вот только чаще всего ему снилась бойня на мосту или отчаянный бросок через Рейн — и просто так эти сны не уйдут.

Но были и другие видения — и они явно были осколками прошлого. Всё тот же старик — хотя стариком он был только в глазах ребёнка, замок, огромная змея и странное ощущение сосущей пустоты — всё это было реальностью... Или же её отражением в тёмном зеркале сновидения. Пока что Том даже не пытался в этом разобраться, просто записывая сны и отсылая письма врачу — но и он мало что мог сказать.

Такие сны были редкостью — но ещё реже воспоминания возвращались наяву во вспышке боли. Всегда невовремя, всегда без всякой связи с происходящим, всегда обрывочные... Но память возвращалась.

Так продолжалось три дня — и Том всё-таки получил ожидаемый приказ. Осталось только собеседование — и он вместе со своей компанией снова отравится на учёбу... А может, и нет, но об этом думать не хотелось. А раз не хотелось, то он и не стал — пусть всё идёт своим чередом.

С такими мыслями Том Аткинс вошёл в кабинет. Смутно знакомый рыжий капитан поднял голову и кивнул.

— Пара вопросов, рядовой, — сказал он. — Кстати, мы с вами не встречались?

— Так точно, сэр — в тренировочном лагере, только вы тогда лейтенантом были, сэр.

— Помню, но я уверен, что мы встречались до того, рядовой. Ваше лицо кажется очень знакомым...

— Не могу знать, сэр, так как страдаю ретроградной амнезией вследствие контузии. Сэр, разрешите обратиться с просьбой!

— Сообщить вам, если я что-то вспомню? Разумеется.

— Спасибо, сэр! О чём вы хотели спросить, сэр?

— Я уже выяснил всё, что хотел, рядовой. Ваши документы, завтра в пять утра явитесь на аэродром.

— Так точно, сэр!

В пять утра трое десантников привычно забрались в "Дакоту", чтобы отправиться к новой жизни. Их ждал тренировочный лагерь в горах Шотландии, жестокая школа — и снова война. Война никогда не меняется...

Том привычно устроился на сиденье, забросил под него мешок и задремал. Лететь предстояло долго, а разумный солдат случаем поспать не пренебрегает. Да и делать в полёте, в общем-то, больше и нечего, тем более — в Англии. Была бы внизу Нормандия...

И Том заснул, ничуть не беспокоясь о будущем — потеряв прошлое, быстро привыкаешь жить сегодняшним днём... Тем более, что завтрашнего может и не быть.

Том благополучно проспал до самой посадки и отлично выспался — в отличие от всех остальных. Поэтому и мрачного сержанта заметил сразу — а сержант не то, чтобы прятался... Но держался в тени.

— Вольно, джентльмены, — негромко произнес сержант. — Я — сержант Чарльз Зим, инструктор. Не буду повторять всю эту чушь про ад и прочее — вы здесь не для этого. Драться вас уже научили, но этого мало — вам предстоит научиться выживать. Никаких "сделай или сдохни" — сдохни, но сделай, и неважно, как. Ваша задача — ударить в спину и вернуться, поэтому в первую очередь вы будете учиться выживать... И экзамен у вас будут принимать джерри!

Когда-то Том думал, что в лагере десанта было тяжело учиться... Но тогда он ничего не знал о подготовке Специальной Авиационной Службы. Нет, многое было хорошо знакомо — только учили этому куда основательнее — но хватало и нового.

Вождение всего, что имеет хотя бы одно колесо. Обращение с любым оружием в первую очередь, естественно, немецким. Основы пилотирования. Тактика малых отрядов. Минно-взрывное дело. Немецкий язык. Физическая подготовка. Прыжки с парашютом — единственная отдушина для Тома...

Иногда начинало казаться, что в сутках не двадцать четыре часа, а все сорок восемь.

Впрочем, друзья довольно быстро втянулись в бешеный ритм учёбы — после Арнема это не казалось слишком уж тяжёлым. Немецкий Том, похоже, знал до контузии — или от имел талант к языкам, стрелять из всего подряд и драться научился в Голландии, да и тактика давалась легко...

Другим было тяжелее — кое-кто уходил сам, других отчисляли, но таких всё же было немного. И, разумеется, никто не жаловался — все прекрасно знали, зачем они здесь. Все они пришли сюда по своей воле, и без очень веской причины уходить не собирались...

Всякий раз Том ждал этого момента — и всё равно он оказывался неожиданным. Вой врывающегося в кабину ветра, зелёный сигнал, шаг вперёд — и небо принимает его. Пустота вокруг, ветер в лицо, мчащаяся навстречу земля — а всё остальное не значит ничего. В эти мгновения он чувствовал себя чем-то большим, чем человек...

Рывок раскрывшегося купола вернул Тома к реальности. Взглянув вниз, он перебрал стропы, наклонив купол, и приготовился к посадке. Парашют раскрыт на минимально возможной высоте, касание будет жёстким, и надо полостью сосредоточиться, чтобы всё прошло гладко...

Касание. Привычный удар по ногам, последний рывок гаснущего купола, пальцы расстёгивают пряжки, а глаза ищут врага...

Чисто. Собрать парашют, быстро закопать его — и можно выдвигаться, раскидав на крохотной полянке пригоршню табака с перцем. Некоторые вещи остаются неизменными...

И снова он оказался на точке сбора первым — кажется, это уже вошло в привычку. Зим, отметив его появление, жестом разрешил отдыхать, и Том устроился под кустом, не забывая, впрочем, следить за обстановкой.

Вскоре появился Джерри, отметился и тоже залёг отдыхать под кустом — терновым, куда вряд ли кто-то полезет. А для того, что бы его заметить, пришлось бы именно лезть в кусты — Том приятеля видел только потому, что точно знал, где он.

На то, чтобы собрался весь отряд, ушло чуть больше минуты. Отличный результат, хотя больше, пожалуй, за счёт везения, а не управления парашютами — но без везения здесь никуда. Помнится, Наполеон как-то раз, когда ему расхваливали какого-то генерала, спросил, везуч ли он...

И на этой мысли Том едва не отвесил челюсть, поняв, что никогда не слышал этой истории. Никогда... В этой жизни. Ещё один привет из прошлого — только что ж такой бесполезный? Нет бы что-нибудь из школьных времён вспомнить...

Сержант Зим по какой-то причине особенно озверел, и к отбою Том устал настолько, что даже заснуть не мог. Желания бесцельно таращиться в потолок тоже не было, и Том решил потренировать разум — телу тренировок на сегодня явно хватит.

Что он знает о себе? Достоверно — только то, что его зовут Томас. Почти достоверно — сирота, вырос в приюте, причём где-то в неблагополучном районе. По крайней мере, по словам врачей, в детстве он недоедал, да и то, что мелькало в снах, никак не говорило о процветании...

Он учился в какой-то частной школе — правда, непонятно, как он туда попал.

К этой школе точно имел отношение старик из приюта — хотя стариком он был разве что на детский взгляд, на вид Том дал бы ему лет пятьдесят. Почти наверняка к школе имел какое-то отношение дряхлый старик в нелепом балахоне — скорее всего, кто-то из попечителей, может быть, даже лорд. Замок... Вряд ли будет большой натяжкой предположить, что школа размещается именно в нём. Вот это, кстати, реальная зацепка — замков в Англии, конечно, хватает, но вряд ли школ в замках много.

Из стройного ряда выбивалась только змея — она уж точно не могла быть реальной, но снилась наравне со всеми и определённо имела какой-то смыл. Смысл, который Том, несмотря на все усилия, так и не мог разгадать. Зато попытки найти его утомили настолько, что, наконец, удалось заснуть.

— Сегодня, — объявил Зим, — вам предстоит боевая операция. Не слишком сложная, но зато весьма типичная. Вы отправитесь в Норвегию, перехватите там один поезд, уничтожите его груз и вернётесь. Цистернам — особое внимание. Вопросы?

— Сэр, что в цистернах? — поднял руку Джерри.

— В одной из них — вся оставшаяся у них тяжёлая вода.

Тому это не говорило решительно ничего — видимо, ему и до контузии не приходилось слышать об этом веществе. Джерри, что ли, спросить?..

Джерри знал. Только Тому от этого было не легче — то ли в школе не было нормальной химии, то ли он всё забыл, но не понял из объяснения почти ничего. Так или иначе, но для задания это особой роли не играло, и вникать он не стал. А вот состав поезда — это уже действительно важно. Вряд ли там одна цистерна, тем более, что норвежцы не рискнули подорвать этот поезд. Видимо, охраны там будет выше бровей -тем более, если эта тяжёлая вода так важна. Значит — платформа перед паровозом, пара платформ с зенитными скорострелками и минимум взвод, причём хорошо, если не эсэсовцев — и это минимум. Понятно, почему партизаны запросили помощь... И мину придётся ставить управляемую, а значит — сидеть где-то рядом. Впрочем, всё равно придётся — цистерна может и пережить взрыв, да и оставлять в живых лишних эсэсовцев не стоило.

Как оказалось, план операции Том представил совершенно правильно. Пусть детали и различались, в общих чертах озвученный сержантом план совпадал с его предположениями... Правда, закончил он инструктаж не слишком радостной ноте:

— Дело это странное и мутное — завод мы ещё в прошлом году разнесли, и откуда вода — непонятно. Так что действуем максимально аккуратно и норвежцам особо не доверяем...

Четырёхчасовой полёт Том благополучно проспал, проснувшись только над Лиллехаммером. Три шага — и он в небе... И три шага сделаны.

Небо вновь приняло Тома.

Парашют раскрылся метрах в ста над землёй, если не меньше. Рисковано, но если их заметят, уцелеть будет нереально... А тогда уж лучше разбиться — это, хотя бы, будет мгновенно.

Впрочем, высадка обошлась без проблем. Закопав парашюты, отряд двинулся к цели — ферме некоего Ханса Йенсена, который должен был уточнить детали задания... Правда, ждал он их вечером, а не утром — но у командования тоже возникли подозрения, и план операции изменили, никого из Сопротивления не уведомив. Так что охотников, если таковые были, ждал фатальный сюрприз...

Без спешки, но и не медля, отряд двигался по редколесью, высматривая врага. Пока всё спокойно, но Тома не оставляло какое-то смутное беспокойство — словно кто-то смотрел в спину, раздумывая: потратить на него пулю, или подождать кого-нибудь поважнее...

Ферма выглядела совершенно нормальной. Над трубой поднимался дым, подрагивали задёрнутые шторы, возилась скотина... Вот открылась дверь, вышла во двор девушка в заношенном пальто, за ней выскочила пегая собачонка, залаяла и рванула прочь. Девушка дёрнулась, словно собираясь броситься за ней, оглянулась на окно и, ссутулившись, пошла к сараю.

— Не нравится мне это... — прошептал Зим. — Аткинс, поймай шавку.

Том кивнул и, пригнувшись, бросился за собакой.

Не так давно он заметил, что может стать почти невидимым — его почему-то переставали замечать — и теперь вовсю этим пользовался. Где ползком, где пригнувшись, он подобрался к мечущейся собаке и схватил её за ошейник — пальцы нащупали туго скатанную бумажку. Выдернув бумажку, Том развернул ее и выругался про себя — записка была на норвежском. Небольшая проблема — норвежец, Конрад Хетланн, в отряде имелся, но до него ещё надо добраться, а восход и брешущая собака этому никак не способствуют...

Насчёт собаки Том оказался неправ — её метания и суматошный лай гарантированно отвлекали любых наблюдателей от скромного солдата. В какой-то момент он даже подумал, что собака специально отвлекает внимание... Но столь сложная дрессировка фермеру явно не под силу, а считать собаку разумной и вовсе глупо.

Благополучно вернувшись, Том отдал записку Конраду — и тут же узнал много нового о норвежском языке.

— Если кратко — никакого поезда нет, это ловушка, — объяснил Конрад, убрав записку в карман. — На ферме засада, причём гестаповская, и какая-то местная шишка. Что будем делать, сэр?

— Точка всё равно засвечена, — Зим покачал головой. — Но на этот случай у нас приказ вывести агента, а шишку... Посмотрим. Вряд ли его стоит тащить с собой, так что потрошить будем здесь. Хетланн, можете набросать примерный план дома?

Главной проблемой было даже не то, что штурмовать ферму приходилось днём — низкие облака обещали снег — а то, что требовалось не навредить заложникам. Всё-таки, SAS прежде всего учили убивать... Но когда оконное стекло со звоном раскололось, а на дёрнувшейся занавеске проступили алые точки, стало ясно: проблемы заложников больше нет...

— Аткинс, гранату, — приказал Зим. — Гасить всех.

Граната выбила остатки окна, и Том, выпустив короткую очередь, прыжком ворвался в комнату, тут же перекатом уходя в сторону.

Живых в комнате не было — у окна лежал парень лет двадцати с простреленной головой, а в углу валялся искромсаный осколками полицай. Выдохнув сквозь зубы, Том метнулся к двери и пинком распахнул её — проём перечеркнула очередь Конрада.

Их не ждали — вернее, ждали совсем не так... Ловушка сработала вхолостую, и самоуверенный охотник превратился в добычу. Лаял команды офицер, полицаи выскакивали в коридор — прямо под английские пули...

Прошло едва ли десять минут, как в живых остался только чиновник из местной администрации — толстый плюгавый очкарик. Два десятка полицаев с офицером-джерри были мертвы. Доживал последние мгновения Конрад Хетланн, получивший пулю в селезёнку. Мёртв был агент Сопротивления — убит вместе с семьёй, причём полицаи основательно поиздевались над ними — особенно над девочками-близнецами лет пятнадцати...

— Что за паскудные ублюдки!.. — прошипел Том и пнул чиновника в живот. — Так, мразь, рассказывай всё, что знаешь — или мы с тобой обойдёмся не лучше, чем твои хозяева — с ними!

— Чистокровные арийцы, — сплюнул Зим. — Ты ещё Дирлевангера и его молодчиков не видел — вот где конченые ублюдки... Ладно, будем надеяться, этот урод говорит по-немецки.

Толстый чинуша говорил, и очень охотно — вот только полезного он знал немного. Выбив всё, что чинуша знал, Зим застрелил его и приказал:

— Похороните семью, оттащите эту падаль куда подальше — и уходим.

— Так точно, — Том стянул с кровати покрывало и укрыл сестёр. — Дирлевангер, сэр? Тридцать шестая гренадёрская?

— Именно.

— Я запомнил, сэр. Всё запомнил...

Три часа спустя отряд покинул разгромленную ферму, уходя на восток, и вскоре исчез в снегопаде. Механически переставляя ноги, Том старался сосредоточиться на лыжне перед собой — получалось плохо. Он считал, что после Арнема его уже ничем не принять — но резня на ферме наглядно показала, что он ошибался. Были вещи куда хуже, были твари куда отвратительней — и он сдохнет, но заставит черномундирную сволочь заплатить за всё...

3. In the flesh

Война никогда не меняется.

Всё повторялось — и на сей раз отчаянное наступление предпринимает враг. Только и для них мост слишком далеко, наступление уже начало выдыхаться... Да ещё и русские плотно насели с востока, так что будущее рейха представлялось весьма мрачным...

Ничего не поменялось и для капрала Аткинса — всё те же рейды, стремительные и смертоносные, словно бросок кобры. Диверсии, спасение особо ценных пленных, устранение подвернувшихся нацистских вожаков любого ранга — за что Том брался охотнее всего...

Правда, сегодняшнее задание всё же выбивалось из привычного ряда. Правда, в какую сторону, сказать было сложно.

С одной стороны, на сей раз предстояло действовать в собственном тылу, с комфортом и любой возможной поддержкой. С другой — тыл всё-таки был американским, целью — недоумки, покушавшиеся на Эйзенхауэра, и здесь определённо был какой-то подвох...

Подозрения Тома только укрепились, когда в комнату, где собрался отряд, вошёл капитан Прюэтт — последний, кого он ожидал увидеть.

— Вольно, — кивнул капитан вскочившим бойцам. — Наша задача — ликвидировать вот этого человека.

Загудел проектор, и на стене появилось холёное лицо с козлиной бородкой. Лицо трусливого подлеца...

— Игорь Каркаров, — продолжил Прюэтт, — гражданин Германии, оберштурмбаннфюрер СС, сотрудник "Аненэрбе". Попортил нам немало крови... Как именно — не ваш допуск. Цель укрывается на вилле под Верденом, планов её у нас нет. По неподтверждённым сведениям цель сопровождают три-четыре бойца СС с пулемётом. Командую операцией я, выдвигаемся немедленно. Вопросы есть?

— Никак нет, сэр, — ответил за всех Зим

Вопросы были у Тома — но явно не те, которые стоило задавать командиру.

Лицо и имя были знакомы, определённо знакомы, но как и откуда? Где простой англичанин мог столкнуться с нерядовым эсэсовцем? Похоже, не так уж и прост англичанин... Но об этом сейчас нет смысла думать — есть задача, а всё остальное пока не имеет значения. Тем более, что времени безбожно мало — час полёта да часа полтора до темноты, и за это время надо разведать местность и подобрать снаряжение...

Вилла была не особенно велика и должна была изображать деревенский дом... Или, скорее, фантазию архитектора на тему деревенского дома.

— М-да, — хмуро изрёк Зим, опустив бинокль. — Четверо сразу выпадают — дать дёру через окно тут проще, чем с бревна упасть. Капитан, нам с вами лучше всего зайти через задний вход, Аткинс и Вуд — через парадный. Оуэн, сможете тихо забраться на балкон?

— Да, сэр.

— Отлично. Берёте Мейсона и Смита и зачищаете второй этаж. Остальным следить за периметром и бить всех, кто попытается сбежать.

— Сержант, почему именно мы с вами?

— Очень просто, сэр — чтобы не разбивать сработанные двойки. Я-то с кем угодно работать могу...

— А я в штабе засиделся. Что ж, работаем по вашему плану...

Короткий зимний день подошёл к концу, солнце скрылось за горизонтом — и одиннадцать человек в грязно-белых комбинезонах двинулись к виллле. Где ползком, где — пригнувшись, короткими рывками, надолго замирая, они без суеты заняли позиции, дождались кивка сержанта — и начали.

Едва слышно стукнула обмотанная тряпкой кошка, Оуэн дёрнул верёвку и полез на балкон, пока Джерри ковырялся в замке отмычкой — дверь оказалась слишком крепкой, чтобы её просто выбить. Наконец замок тихо щёлкнул и открылся. Том распахнул дверь, швырнул гранату и тут же захлопнул.

Хлопок. Том снова распахнул дверь, упал за порог и откатился в сторону. Вовремя — по проёму чиркнула пулемётная очередь, и Джерри, чертыхнувшись, отправил в ответ гранату.

Эсэсовец в комнате был один — пулемётчик, белокурая бестия как бы не семи футов ростом. Помимо него имелись пилот Люфтваффе и некогда смазливый хлыщ в штатском. Все трое угрозы не представляли — хлыщ и пулемётчик были мертвы, да и пилоту осталось недолго...

— Бери пулемёт, — приказал Том, — и двигаемся. Похоже, разведка опять облажалась...

— Ну да, шума слишком много для горстки телохранителей, — согласился Джерри. — Давай!

В гостиной было три двери, считая ту, через которую они вошли. Вторая вела в курительную комнату, где обнаружился раненый в ногу рядовой Фарли. Десантник, несмотря на рану, был подозрительно доволен, и причина этого определённо содержалась в немецкой фляге.

— Фарли... — вздохнул Том. — Зим тебя за это с дерьмом съест. Пить на задании...

— Это антисептик, — потряс Фарли флягу, — и обезболивающее. Да и вообще, старине об этом знать незачем...

— Прикрывать не буду, — ответил Том из гостиной. — Джерри, давай!

За второй дверью была библиотека — пустая, но с винтовой лестницей в дальнем углу. Не раздумывая, Том метнулся к ней, не дожидаясь напарника, взбежал, на несколько секунд замер, прислушался — и выбил дверь.

За дверью оказался кабинет, а в кабинете — Каркаров, явно не ожидавший гостей с тыла. Он резко обернулся, вскидывая руку — да так и замер, потрясённо глядя на Тома.

— Господин?! Это вы?!

За глазами снова вспыхнула боль, выбрасывая на поверхность мешанину смутных образов, Том скривился и нажал на спуск. "Стэн" привычно дёрнулся, грудь Каркарова наискосок перечеркнула очередь... Удивление в глазах упавшего на колени болгарина сменилось непониманием — и пустотой. Задание выполнено...

Сломав выпавшую из руки Каркарова палочку, Том прислушался и аккуратно открыл дверь.

— Задание выполнено, сэр, — доложил он сержанту, приготовившемуся выбить дверь. — Мы тут удачно зашли...

— Рад за вас, — отозвался сержант. — Уверены, что это он, капрал?

— Абсолютно, сэр. Такую гнусную рожу ни с кем не спутаешь.

— Отлично. Что ж, капрал, три дня отдыха... и отберите у Фарли шнапс — кажется, этот идиот не всё вылакал.

Рассеяно глядя в окно, Том обдумывал вчерашнее происшествие. Каркаров, несомненно, узнал его — но где и как они встречались раньше, Том так и не вспомнил. Память по-прежнему зияла пробелами... но вернула самое главное.

Магия.

Сперва Том принял эти воспоминания за бред — но когда, после долгих попыток, смог зажечь на ладони шарик света, мнение поменял...

И теперь он ехал в Париж за волшебной палочкой и вспоминал. Размытая мешанина детских лиц и уныния — приют. Замок из снов — школа, он был прав. Зелень и серебро, добродушный толстячок Гораций, хитрец, каких мало. Компания подростков, которую он сколотил — вспомнить бы ещё, зачем... Несколько заклинаний разной сложности, сейчас почти бесполезных.

И всё. Конечно, рано или поздно он вспомнит и остальное, но пока придётся обойтись тем, что есть... и держать язык за зубами. Иначе ему очень повезёт, если он окажется в психушке, а не в секретной лаборатории, да и у магов было что-то насчёт секретности.

Магия... Подумать только, ещё вчера утром магия была для него всего лишь сказкой, до которой ему нет дела — а уже вечером оказывается, что магия абсолютно реальна, что он сам — маг, и таких, как он, многие сотни. Это открытие было шокирующим... Но почему-то не шокировало. Впрочем, Том сомневался, что в мире есть что-то, способное его шокировать — столько всего он успел повидать всего за полгода. Магия? Ну пусть будет магия...

Найти магический район Парижа оказалось не слишком сложно. Достаточно было положиться на чутьё и идти, бесцельно таращась по сторонам — и часа через полтора он был на месте. Узкий — двоим не разойтись — проход между двумя домами, который, как быстро заметил Том, не замечал никто. Люди проходили мимо, машинально отводя глаза, и не замечали ни прохода, ни, тем более, висящей в паре шагов от входа деревянной руки с волшебной палочкой, указывающей вглубь прохода.

Усмехнувшись, Том щёлкнул зажигалкой, затянулся и свернул в проулок. Десяток шагов — и каменная щель распахнулась, открыв совершенно средневековый квартал.

Каменные и деревянные дома в один-два этажа, разноцветье вывесок, изящная, словно игрушечная, ратуша, привычно монументальный Гринготтс... Знакомая и одновременно непривычная картина — Косой переулок был похож, но не так уж и сильно. Другая архитектура, другая планировка, другие люди... И следы боёв повсюду — наспех починенные окна, подпалины на стенах, щербины на мостовой и флаг Свободной Франции на ратуше — похоже, магическое Сопротивление показало себя не хуже магловского.

Том без особой цели прошёлся по площади, заглянул в банк, где обменял франки на галлеоны и отправился за волшебной палочкой.

— Здравствуйте, месье! — сверкнула улыбкой девушка за прилавком. — Хотите купить новую палочку? Или вторую — военные так делают?

— Новую, — Том улыбнулся в ответ, потихоньку разглядывая девушку. Рыжевато-каштановые волосы, милое личико, крепкая, но стройная фигурка — пожалуй, стоит познакомиться поближе... — И я довольно прилично говорю по-французски.

— Ох, это просто прекрасно! Итак, палочка... Вы её потеряли?

— Да.

— Из чего она была сделана?

— Не могу сказать, — Том развёл руками. — После контузии страдаю провалами в памяти, так что...

— Ох, простите... — девушка на мгновение сникла. — Но так даже интереснее, месье...

— Том, просто Том.

— Жаклин, — девушка кивнула. — Том, вы правша?

— Правша, хотя левую руку натренировал.

— О, это роли не играет. Теперь возьмите меня за руку... Ох! Да, вам нужна крепкая палочка... Вот, попробуйте эту — вяз и сердечная жила дракона, шедевр Гаррика Олливандера — он учился у моего дяди.

Палочка в руке Тома осталась мёртвой деревяшкой. И следующая. И ещё одна. И ещё... На втором десятке Жаклин вздохнула и достала из-под прилавка короткую гладкую палочку.

— Дуб и перо феникса, восемь дюймов, — сообщила она. — Мой шедевр... Был бы, если бы дядю не убили...

— Мои соболезнования, — Том взял палочку, наслаждаясь исходящим от неё теплом. — Шедевр во всех смыслах, сколько я вам должен?

— Смерть мерзавца по фамилии Каркаров, — почти прошипела Жаклин.

— Я убил его позапрошлой ночью, — Том поднял палочку, — и в том клянусь.

Жаклин резко выдохнула, перегнулась через прилавок и поцеловала Тома.

Том лежал, закрыв глаза, и прислушивался к мерному дыханию спящей рядом девушки. Когда он в последний раз мог вот так расслабиться?.. Пожалуй, что и никогда — во всяком случае, он такого не помнил. Новый и весьма приятный опыт, не чета борделю или... Как там звали ту девку с Хафлпаффа? Том не помнил имени, да и лицо толком вспомнить не мог — и был уверен, что забыл её, едва расставшись. Жаклин... Жаклин он забыть не сможет. Никогда... И вернуться к ней он не сможет. Они слишком чужды друг другу — но никто и ничто не отнимет у них ещё одну ночь...

— Ты уезжаешь завтра?

— Восьмичасовым поездом, — кивнул Том, — и сегодняшний день в нашем распоряжении.

— Тогда давай потратим его на прогулку по Парижу, — предложила Жаклин. — Я иногда выбираюсь вот так, без особой цели побродить... Выбиралась — при бошах, сам понимаешь, не до того было. Дядя возглавлял ячейку Сопротивления, и я была связным... Моталась по всей Франции, несколько раз уходила только чудом — а для дяди чуда не нашлось... Ох, давай не будем о грустном — ты ведь раньше не бывал в Париже? Тогда пошли! — Жаклин буквально потащила Тома на улицу.

Война не обошла Париж стороной, её следы были видны тут и там, но город почти не пострадал по сравнению с Ковентри или Сталинградом, виденным Томом в хронике, и теперь торопливо возвращался к мирной жизни. Пожалуй, даже слишком торопливо — но трудно винить людей, четыре года проживших под оккупацией, в желании скорее забыть нацистское владычество. Парижане радовались жизни — и Том не мог не разделить эту радость.

Жаклин оказалась прекрасным гидом — нашлось немного мест, которых она не знала и в которых с ней ни разу ничего не случалось. Том внимательно слушал — было интересно, да и тактику Жаклин понимала на уровне инстинкта, выдавая порой гениальные идеи... В конце концов они остановились в каком-то кафе, и Том, изучая меню, задумчиво произнёс:

— Довольно странно обсуждать на свидании тактику малых групп, тебе не кажется?

— А почему бы и нет? Ты парашютист, я — подпольщица... А если серьёзно, то эта война нас ещё долго не отпустит. Не знаю, как ты, а я ещё долго буду высматривать в толпе гестаповцев... Прекрасно понимая, что их там нет и быть не может.

— Знакомо, — Том покачал головой. — Но у нас всё-таки свидание, так что давай лучше про что-нибудь мирное... Про Шармбатон, например — ты же там училась? А то у нас про него столько всякой чепухи болтают...

— Ох, ты бы слышал, что у нас про Хогвартс говорят, — фыркнула Жаклин. — Ну, слушай...

За кофе и болтовнёй парочка просидела до вечера. О войне не вспоминали, благо, и без неё было о чём поговорить. Жаклин интересовало вообще всё — от теории магии до эволюции Вселенной, в магловском мире она ориентировалась не хуже, чем в магическом... и бомбы рядом с ней не взрывались.

С ней было интересно и весело, она была страстной — но всё же они оставались друг другу чужими. Оба прекрасно это понимали — и не вспоминали об этом. В конце концов, у них впереди ещё целая ночь...

— Ну что, пойдём? — предложил Том, выглянув в окно. — Темнеет уже.

— Пойдём, — согласилась Жаклин.

Открыв глаза, Том несколько минут просто лежал, прислушиваясь к дыханию девушки. Затем нашарил часы на столике, прищурился, вглядываясь в светящиеся цифры. Семь часов, пора вставать... И хорошо бы не разбудить Жаклин.

— Уже уходишь? — девушка приподнялась на локте.

— Да, — отозвался Том. — Прости, что разбудил.

— Том... — Жаклин смотрела куда-то мимо него. — Мне было хорошо с тобой, но... Пожалуйста, не возвращайся. Ты ведь и сам уже всё понял, правда?.. Мы слишком похожи, чтобы ужиться, и слишком чужие друг другу, вот и всё. Я никогда не забуду тебя, но прошу — не возвращайся! Смотри вперёд. Иди вперёд. Промедли — и ты состаришься. Остановись — и ты умрёшь...

— Что ж, — печально улыбнулся Том, — спасибо тебе за всё, Жаклин... И прощай.

Последний поцелуй — и Том шагнул за порог. На миг захотелось остановиться, сказать, что они оба ошиблись... Но нет. Всё правильно — хоть от этого и не легче. Он никогда не забудет её... И никогда не вернётся.

— Прощай... И будь счастлив, — едва слышно прозвучало за спиной.

Протяжный гудок, шипение пара в цилиндрах — поезд тронулся, унося Тома на фронт. Снова война... И пора уже задуматься о том, что будет после.

До сих пор Том не задумывался о послевоенном будущем — прожить бы день — но ведь надо же когда-то и начать? Конечно, он всё ещё может не дожить до конца войны, но если доживёт... Первым делом он займётся своим прошлым. Пройдёт по местам, которые вспомнил, найдёт людей, заглянет в Хогвартс... И выкинет к чертям все скелеты из всех шкафов, а то, похоже, их там многовато накопилось. А дальше — по результатам...

Приняв решение, Том расслабился и закурил, глядя в окно и насвистывая песенку про Томми Аткинса. Жизнь продолжается, война никуда не делась, бог в небесах и в мире всё в порядке...

4. Light in the Black

Остаток зимы пронёсся быстрее нового немецкого истребителя, занятый бесконечными вылазками в тыл и охотой на разбегающихся эсэсовцев. Вроде бы только что закончилась мясорубка в Арденнах — а Союзники уже форсировали Рейн...

Отряд Тома так и остался в подчинении у Прюэтта, выполняя всё более странные задачи... То есть, ликвидировал немецких магов. Такими темпами Прюэтту скоро придётся объясняться — и Тому было очень интересно, как он это будет делать.

Очередная вылазка закончилась не то чтобы полным провалом — цель всё-таки ликвидировали — но удачной она явно не была. Двое убитых, поймавший "Конфундус" Джерри, а венцом всему стал развалившийся в воздухе "Шторьх". Хорошо ещё, успели снизиться... Но падение с трёх метров в мартовский Рейн здоровья не прибавляет, и Зим слёг с тяжёлой пневмонией... И отчитываться пришлось Тому.

— Что ж, вашей вины тут нет, — подытожил доклад Прюэтт. — Прямой, во всяком случае. А теперь... Полагаю, у всех вас один вопрос: "Что за чертовщину мы видели?", не так ли? Я могу ответить на него — но не прежде, чем вы дадите подписку о неразглашении.

Подписка оказалась стандартной, Том расписался, представил, что сказал бы на это Диппет, и хмыкнул.

— Итак, — начал Прюэтт, убрав документ в папку, — видели вы именно чертовщину. Магию, если говорить серьёзно.

Он извлёк палочку и продемонстрировал несколько заклинаний — с такой скоростью, что Тому оставалось только завидовать.

— Существует магическое сообщество, — продолжил Прюэтт, — которое по некоторым причинам не афиширует своё существование — однако Его Величество, Правительство и высшее командование в курсе. Вы показали себя с наилучшей стороны, притом неоднократно, и командование решило поставить охоту на магов основной задачей нашего отряда. Дело это, как вы понимаете, добровольное, кто не хочет — тому аккуратно сотру память о нашей беседе, и вы с повышением перейдёте, куда захотите... Исключая сержанта Аткинса, который тоже оказался магом. Вопросы?

— А нам дадут шляпы, как у Соломона Кейна? — ну конечно, заткнуться вовремя Фарли не способен...

— Вместо парашюта, — предложил Прюэтт. — Что, не устраивает? Тогда замолчите, наконец! Осмысленные вопросы будут?

— Сэр, если все маги такие крутые, как вы, что мы можем им сделать? — поинтересовался Мейсон.

— Господь создал больших и маленьких людей, — ответил Прюэтт, — а полковник Кольт создал револьвер... Вам ясно?

— Так точно, сэр!

— Рад за вас... Итак, поскольку желающих уйти нет, начнём. У нас есть приказ ликвидировать вот этого деятеля, — на стол легла фотография. — Антонин Долохов, русский эмигрант, поручик РОА.

— Что это, сэр?

— Русская освободительная армия, — поморщился Прюэтт. — То есть банда дезертиров, перебежчиков, эмигрантской швали и прочего отребья. Если бы Долохов не знал кое-чего интересного, мы бы его просто оставили русским... В общем, имейте в виду. Где он прячется — неизвестно, так что просто смотрите по сторонам... Свободны до завтра!

Отряд новость воспринял настолько спокойно, что Том было усомнился в собственном душевном здоровье... и только потом сообразил, в чём дело.

В SAS не брали дураков — и его товарищи имели широкий кругозор (иногда даже слишком) и умели наблюдать и анализировать. Разумеется, им давно было ясно, что мир не ограничивается школьными учебниками и вечерней газетой... И, столкнувшись с магией, они воспринимали её ещё одной гранью мира, а не чем-то сверхъестественным. Есть люди, которые могут ходить по раскалённым углям или считать быстрее электрического арифмометра — почему бы не быть людям, способным превращать пистолет в вазу? В конце концов, как сказал однажды Зим, как только ты решил, что всё знаешь, попадается какая-нибудь мелочь — и оказывается, что не знаешь ты почти ничего.

Гораздо больше всех интересовали практические возможности — и Тому пришлось попотеть, отвечая на множество самых разных вопросов... Которые, несмотря на всю свою очевидность, ни разу не приходили ему в голову! И ладно бы только ему — Том не помнил, чтобы этими вопросами задавался хоть кто-нибудь, и дело тут явно не в контузии... С этим определённо следовало разобраться как следует. Для начала — хотя бы убедиться, что память его всё-таки не подводит.

Вечером Том поймал Прюэтта, высказал свои соображения — и смог наблюдать столкновение капитанского лба с капитанской же ладонью.

— Мы все — идиоты, — сообщил Прюэтт, не убирая руку. — Вообще все. Никто ни разу ни о чём подобном даже не задумывался... Да уж, похоже, мы и впрямь застряли в Средневековье...

— Я это ещё в школе заметил, сэр,— согласился Том. — Особенно на Слизерине это хорошо видно — если у тебя нет кучи золота и родословной длиннее, чем у жеребца с аскотских скачек, то ты для них пустое место, а если хотя бы полукровка — тебя и за человека считать не соизволят!

— Вы учились на Слизерине, сержант? — неожиданно спросил Прюэтт.

— Так точно, сэр.

— Да, всё сходится. Я был на седьмом курсе, когда на Слизерин распределили приютского мальчишку... Ригл, кажется, была его фамилия...

— Риддл, сэр, Томас Марволо Риддл, — имя вскрыло последние тайники в памяти. — Сэр, разрешите вернуться в казарму?

— Отдыхайте, сержант, — кивнул Прюэтт.

Том лежал на койке, таращился в потолок и пытался осознать вернувшиеся воспоминания. Осознавать не хотелось — очень уж было стыдно за собственный кретинизм. Мало того, что он скатывался на уровень даже не эсэсовцев, а лагерной охраны — это казалось ему совершенно нормальным! А нелепая идея с хоркруксами? Хорошо ещё, что успел создать только один, да сам же его и угробил... Правда, как именно — вопрос, потому что последний день он помнил очень смутно.

Утром у него возникла какая-то мысль, которую он решил проверить, запустил в дневник несколько диагностических заклинаний для артефактов... И всё — следующим воспоминанием идёт больница. Что он ухитрился наворотить — так и осталось загадкой, но хоркрукса больше не было.

Прежнего Тома Риддла этот факт напугал бы до истерики. Нынешнего — абсолютно не волновал. Слишком близко он познакомился со смертью, чтобы её бояться...

Оставался, правда, вопрос — что теперь делать, но его Том решил отложить до конца войны. Хотя бы потому, что раньше он в Англию не вернётся, а планировать что-то, банально не зная, кто где и жив ли вообще, не имело смысла. А вот после войны... Пожалуй, он примется за старое, только на новой основе. В нынешнем виде магическое общество обречено, но ставка на ревнителей "чистоты крови" смысла явно не имеет — уж больно гнилая публика... А, ладно, там видно будет. До конца войны ещё дожить надо, а ещё Япония — после Германии их наверняка отправят на Тихий океан. И этим надо будет воспользоваться — на Британии свет клином не сошёлся, и у азиатских магов есть, чему поучиться. Ну вот, примерный план готов — и можно отдыхать, пока командование не осенила какая-нибудь идея.

А на следующее утро Прюэтта вызвали в штаб, и десантники оказались предоставлены сами себе. С одной стороны, сбылась солдатская мечта — подальше от начальства, поближе к кухне, но с другой... Капитан в штабе обязательно получит фитиль. И обязательно захочет им поделиться с подчинёнными, начав с сержанта Аткинса. Сержант, конечно, поделится с рядовыми, но фитиль-то всё равно уже получен... А с третьей (ибо жизнь человеческая на соверен ни разу не похожа, и сторон у неё сильно больше двух) — если командира вызвали в штаб, то готовится нечто масштабное. Расслабляться явно не стоит, да и расслабляющиеся отморозки из SAS — дело такое, что запросто военной полицией кончится. Необходимо чем-то занять людей... И тут очень кстати вспомнилась читаная ещё в приюте книжка про Спарту. Конечно, идея требовала доработки и некоторой подготовки, но всё это можно было сделать от силы за час...

Час спустя Том прохаживался перед строем и излагал:

— Итак, джентльмены, мы с вами стоим на опушке леса. Лес этот невелик и имеет одну замечательную особенность — в нём спрятана бутылка коньяка. Она достанется тому, кто целой и невредимой принесёт её сюда не позже, чем через два часа. В средствах я не ограничиваю, разве что советую воздержаться от убийств... Ах да, чуть не забыл: тот, кто выйдет раньше времени с пустыми руками, до самого отбоя будет драить сортиры. Вам всё ясно, джентльмены?

— Так точно!

— Тогда вперёд!

Десантники скрылись в лесу, а Том уселся на пне, наложил согревающие чары и развернул свежую "Таймс". Теперь оставалось только ждать.

Первым, однако — где-то через час — появился капитан Прюэтт.

— Позвольте узнать, сержант, что здесь происходит? — осведомился он.

— Тренировка личного состава, сэр, — Том отложил газету, встал и отдал честь. — По принципу "все против всех".

— Рад видеть, что вы не теряете времени даром, сержант... — Прюэтт взглянул на часы. — Изложите суть задачи.

— Так точно, сэр!

Том изложил. Прюэтт, выслушав его, похмыкал, закурил и только после этого сообщил:

— Приемлемо. Надеюсь, обойдётся без травм... И кстати, кто, по-вашему, выиграет?

— Полагаю, что Фарли, сэр. У него весьма нестандартное мышление и веский стимул.

— Да уж...

Том угадал — Фарли действительно оказался победителем. То, что остальных он опережал всего на пару шагов, значения не имело... Схватить-то его не могли, а прыгнуть или метнуть чем-нибудь не рисковали — бутылка этого бы не пережила.

— Стоп! — рявкнул Том. — Мистер Фарли, победа за вами. Всем сдать отчёты в обычном порядке, после чего разберём ваши действия...

— После чего получите новое задание, — закончил Прюэтт.

— Итак, джентльмены, — начал Прюэтт, когда с разбором тренировки было покончено, — нам всем предстоит визит на Балканы. В Румынию. Да, могу понять ваше удивление, но нам предстоит выступить в качестве телохранителей представителя Министерства магии в составе международной комиссии. Отправляемся порталом через два часа, сбор здесь же. Вопросы?

— С чем нам придётся столкнуться, сэр? — спросил Том.

— С любой дрянью, какая только бывает в мире, как и всегда, — сообщил капитан.

— Сэр, а что там вообще случилось?

— Не вашего ума дело, Фарли. И не моего, если вас это утешит. Ещё вопросы?

Больше вопросов не было, и личный состав был отправлен собираться.

Как и абсолютное большинство магов, Том был уверен, что невыразимцы носят исключительно мантии с глубоким капюшоном — и уж точно не мундир пехотного офицера без знаков различия. Но длинноволосая блондинка в круглых очках именно мундир и носила... А ещё — "Хай пауэр" и кирасирский палаш, причём было заметно, что использовались оба часто.

Тем не менее, она явно была невыразимцем — и не только потому, что Прюэтт им явно не был. Тому приходилось столкнуться с невыразимцем — тот незваным явился в Хогвартс после смерти Миртл — и очень хорошо помнил ауру чуждости, исходящую от него...

Гостья обладала той же самой аурой.

— Все в сборе, мэм, — доложил Прюэтт.

Блондинка едва заметно кивнула и вытащила из кармана шнур фута в три длиной.

— Всем взяться за шнур, — приказал Прюэтт. — Живо!

Том схватил шнур последним — и в тот же миг его рывком сдёрнуло в пустоту, в лицо хлестнул порыв ветра, а ещё мгновение спустя по ногам ударила земля...

— Что это было и куда оно нас занесло? — хрипло спросил Оуэн.

— Это был портал, и он занёс нас, куда и требовалось, — сообщил Прюэтт. — В Румынии.

— Во дворе монастыря, — уточнил Фарли. — Сэр, а этот портал — это телепортация, как в комиксах?

— Вам виднее, рядовой...

Том молча осматривался. Их действительно перенесло во двор монастыря — правда, давно заброшенного. Правда, сейчас тут было очень даже оживлённо...

У пролома в стене ошивались пятеро джи-ай, а на вывалившемся куске сидел и курил штатский в шикарном плаще, у которого на лбу было написано, что он бобби.

Чуть подальше, в углу, стояли и спокойно курили четверо русских — полковник в синих штанах, два солдата с автоматами и пришибленный жизнью лейтенант с папкой. Полковник периодически постукивал палочкой по кирпичам и что-то диктовал лейтенанту.

В воротах же Тома ожидало по-настоящему невероятное зрелище... Справа от проёма стоял толстый и недовольный православный священник, слева же — какая-то абсолютно безумная компания.

Их одежда, изначально белая, была расшита немыслимым количеством разноцветных лент, колокольчиков и Мерлин знает каких побрякушек, а головы тщательно замотаны белыми платками, так что открытыми оставались только глаза. В руках у всех семерых были посохи... И если только Том хоть что-то смыслил в магии — от такого посоха не отказались бы и все четверо Основателей. Похоже, местные невыразимцы... Или элитные бойцы — тоже вариант.

События, тем временем, шли своим чередом — англичанка прошлась по двору, о чём-то спросила русского офицера и закурила, румыны разминались, подошла команда разрушителей проклятий — из местного филиала Гринготса, судя по снаряжению... Разрушители зачем-то притащили большого чёрного петуха — петух явно не питал никаких иллюзий о своей дальнейшей судьбе и истерично кукарекал.

Скривившийся священник прочитал над петухом молитву, осенил крестным знамением и помазал елеем. Петух оказался закоренелым язычником и клюнул священника в палец...

Петуха вручили ряженому отряду, после чего разрушители, аврор, русский полковник и блондинка-невыразимец вошли в здание... И всё.

Том, как всякий солдат, решил воспользоваться моментом и вздремнуть — благо, Прюэтт сам приказал отдыхать. И сам же ему и последовал, так что на ногах остались только Оуэн, которому выпало дежурить, и Фарли, болтавший с американцем.

Отдохнуть получилось часа три — могло быть и хуже...

Том проснулся от гулкого хлопка, откатился за ближайшую кучу битого кирпича и выхватил палочку. Вовремя — из дверного проёма выскочили разрушители проклятий, тащившие американца, за ними — русский, потерявший фуражку и бивший какими-то незнакомыми заклинаниями, а в арьергарде шла англичанка. Выскочив во двор, она сорвала измазанную чем-то тёмным шинель, забросила её внутрь и послала вслед Адское Пламя. Палашом...

На этом всё закончилось — если вы хотите закончить дело с огоньком, лучше Адского Огня вы для этого вряд ли что-то найдёте.

— Похоже, нам пора домой, — заметил Том, выбравшись из своего укрытия.

— Леди сейчас не в состоянии активировать портал, — покачал головой Прюэтт, — а мы с вами не сможем.

— Отдел Тайн?..

Прюэтт молча кивнул.

Следующие три часа Том, к своему удивлению, провёл с пользой.

А началось всё с американца — разрушители положили его на коврик и отбежали, а их место заняли те самые ряженые и начали танцевать, взмахивая посохами и распевая заклинания. Время от времени один из танцоров перепрыгивал через лежащего от ног к голове, касаясь в прыжке сначала его груди, а затем петуха ,привязанного в изголовье.

Заклинания, к сожалению, были румынскими, и разобрать их не получалось — слишком уж тихо они звучали, да и знание латыни помогало слабо... Приходилось напрягать слух, и потому едва не пропустил кульминацию — дикий, почти человеческий крик петуха оказался полной неожиданностью.

Пару раз конвульсивно дёрнувшись, несчастная птица умерла, а американец подскочил, не удержался на ногах и теперь сидел, ошалело крутя головой. Предводитель ряженых перехватил посох левой рукой, достал палочку, взмахнул ей над петухом и произнёс:

— Lux aeterna Purgatio!

Петух вспыхнул ослепительно-белым пламенем и исчез без следа.

— Вот же... — Прюэтт задумчиво потёр подбородок. — Не знал, что такое бывает...

Том знал — читал об этом заклинании, однако движения палочки в тех записках не упоминались. Стоило воспользоваться случаем — заклинание явно не было лишним, и он уже открыл рот... Но сказал совсем не то, что собирался:

— Эй, ребята, все это видят?!

"Это" — полевую кухню, у которой колдовал усатый здоровяк — видели все. И все проявляли к ней вполне понятный интерес...

Повар же, помешав в котле, попробовал стряпню, погасил огонь и пронзительно свистнул.

Получив котелок густого кислого супа и кружку отдающего сливой бренди, Том на некоторое время выпал из реальности и вернулся к ней, только опустошив котелок. Вздохнув, он отпил бренди, посмотрел на сосредоточенно работающих ложками ряженых и решил попробовать. В конце концов, даже если его пошлют к Мордреду — не страшно. Он, в конце концов, был в Арнеме, а это куда хуже...

Поэтому он просто подошёл к предводителю ряженых, пожелал здоровья и спросил, можно ли задать ему пару вопросов.

— Я нехорошо знаю немецкий, — ответил тот, — и не всё можно сказать. Но вы спрашивайте — я отвечу или скажу, что это тайна.

Ряженые оказались калушариями — древним орденом разрушителей проклятий и борцов с нечистью. Министерства магии балканских стран старались как можно реже иметь с ними дело — их услуги обходились недёшево, но и стоили каждого кната. В подробности их командир — стариц — вдаваться не стал, зато с большим удовольствием продемонстрировал весь свой богатый арсенал экзорцизмов, о большей части которых Том даже не догадывался, а также снабдил "единственным правильным" рецептом цуйки... Словом, время было потрачено с пользой. Теперь оставалось только вернуться на базу и записать всё, что он сегодня узнал — кроме рецепта, конечно. Рецепт нужно пересказать Фарли — тот найдёт, как его реализовать, но и только.

Том Риддл был солдатом, а с точки зрения солдата самогон стоил любых тайн магии...

5. Attero Dominatus

Прищурившись, Том выбил из пачки сигарету, поймал её зубами и щёлкнул зажигалкой. По большому счёту, делать им тут было нечего, но...

Во-первых, дуэль двух сильнейших магов поколения — большая редкость. К счастью... Во-вторых, верить в честность Тёмного Лорда мог только законченный идеалист... Каковым и был Альбус Дамблдор.

Прежний Том ненавидел и презирал его — нынешний не видел причины для столь сильных чувств. Разумеется, Дамблдор будет против его идей... Но уважения он определённо заслуживал — уже одной этой дуэлью.

Затянувшись, Том достал палочку, закрыл левый глаз и вычертил на веке рунную связку. "Глаз дракона" продержится не больше часа и на целый день обеспечит добротной мигренью — но возможность видеть магию того стоит, а дуэль не будет долгой. Не тот уровень... Так, началось!

Первый взмах палочки — Гриндевальд явно рисуется — и пустырь, бывший когда-то парком, захлестнула магия.

В этой буре энергий почти терялся рисунок боя, а то, что удавалось разглядеть, было почти незнакомо — не английская школа, не немецкая или даже русская, а свой собственный стиль, выработанный годами сражений... То, что самому Тому только предстояло создать.

И, конечно, он оказался прав — долгой дуэли не получилось. Десять минут — и Гриндевальд лежит на изуродованной земле.

— Я всё же надеюсь, что однажды ты поймёшь свою ошибку, Геллерт... — произнёс Дамблдор. Взмах палочкой поднял тело над землёй, воздух с хлопком занял освободившееся место — и только тогда Том поднялся из-за остатков живой изгороди и резко свистнул.

Можно уходить.

Сержант Том Риддл неторопливо шагал по берлинской улице.

Десятое мая. Гитлер мёртв, Гриндевальд заточён в Нурменгарде, Германия капитулировала... Война окончена — Япония протянет максимум полгода, и хотя его отряд вскоре отправят в Бирму, сейчас можно сполна насладиться первым мирным днём.

Делать было нечего, а магический квартал Берлина во время штурма буквально стёрли в пыль, так что Том без особой цели бродил по городу, пока не вышел к Рейхстагу. Некогда величественное здание ныне смотрелось довольно жалко, покрытое копотью, выбоинами от пуль и снарядов... И надписями. Надписи, за редкими исключениями, были русскими, но попадались польские, чешские и даже английские (сделанные, правда, американцами). Особенно Тома восхитили две совершенно одинаковых надписи "Развалинами Берлина удовлетворён." Одна — русская, подписанная "Пискунов", вторая, английская, принадлежала американскому десантнику Т. Томпсону, скорее всего — тоже Тому.

Риддл хмыкнул, извлёк кинжал и нацарапал рядом: "С любовью из Лондона. Томми Аткинс". Просто, со вкусом и вроде как за всю армию...

На прогулку по Берлину ушёл весь день. Том несколько раз столкнулся с русскими патрулями, набрёл на чудом уцелевший пивной погребок и даже помог русским поймать мародёра.

Всё это никак не могло считаться нормальной мирной жизнью... Но это не было войной. И неважно, что будет дальше — для этих людей худшее уже позади. Они пережили войну — теперь им нечего бояться...

Как и ему самому.

Том не видел смысла бояться — но он по-прежнему оставался полукровкой со Слизерина, вдвойне хитрым, осторожным и циничным. Правда, истинный слизеринец никогда не доверился бы интуиции — а для Тома это было совершенно естественно. Мелочей на войне нет, а тем более — во вражеском тылу, и если ты не доверяешь себе или товарищам, ты труп...

Именно интуиция заставила его остановиться рядом со скамейкой, на которой усталая немка средних лет раскладывала книги. "Фауст" — кажется, самое первое издание, какой-то неизвестный Тому немецкий поэт, Гейне — тоже не самое новое издание, Шестая книга Моисея и венцом всему — "Преображения материи" Сен-Жермена.

Почти наверняка книги были ворованными — Тома это не волновало. Интуиция не подвела — если удастся купить Сен-Жермена, Слагхорн у него в руках. Этот жук удавиться готов — или, скорее, удавить — за редкий алхимический трактат, а уж работа Сен-Жермена...

Небрежно перелистав книги, Том поинтересовался ценой — та оказалась абсурдно низкой. Похоже, книга была не просто краденой — продавщица даже толком не представляла, что попало ей в руки. Конечно, даже так это стоило Тому почти всех имевшихся денег, но Слагхорн всяко дороже...

На этом прогулка и закончилась — гулять стало не на что.

Вернувшись, Том первым делом выпросил у Оуэна кусок парашютного шёлка, наложил защитные чары и тщательно упаковал книгу. После этого он заглянул к Прюэтту и спросил:

— Сэр, я могу воспользоваться вашей совой?

— Ну, если поймаете... — пожал плечами Прюэтт.

— Спасибо, сэр, — Том поспешил убраться — не стоит лишний раз мозолить глаза начальству.

Вернувшись в комнату, Том прогнал со стола подобранного Фарли кота и принялся за письмо.

"Достопочтенный профессор Слагхорн! — писал Том. — Причудливые течения судьбы вырвали меня из жизни магической Британии на целый год, однако я не забывал о ней. И вот, воспользовавшись случаем, я пишу вам. Мне удалось приобрести экземпляр "Преображений материи" Сен-Жермена, каковой посылаю вам с этим письмом, опасаясь предоставить его изменчивому военному счастью.

Поскольку, как я уже отмечал, я был оторван от любых британских дел, и даже о поражении Гриндевальда знаю лишь потому, что имел честь быть его свидетелем, я надеюсь, вас не затруднит поведать о достойных внимания событиях этого года, а также о судьбе моих товарищей, если вам что-либо известно о них.

С искренним уважением и наилучшими пожеланиями — Томас Марволо Риддл, сержант на службе Его Величества."

Поставив точку, Том перечитал письмо и остался доволен. Слагхорн, конечно, редкостный хитрец, но если знать, как, зацепить его несложно... Правда, при этом ни в коем случае нельзя было думать, что ты им манипулируешь. Слагхорн всегда преследовал только свои интересы...

Да, Гораций Слагхорн был добродушным толстячком, любителем вкусной еды и хорошей компании, мастером-зельеваром и отличным педагогом... но при этом знатоком тёмной магии, членом Свиты Её Высочества принцессы Елизаветы и инспектором Королевского Корпуса Безопасности, в котором состоял ещё в те времена, когда тот был Королевским протестантским рыцарским орденом.

Иными словами, Гораций Слагхорн был одним из самых опасных людей по обе стороны Статута. Опасных — и влиятельных... А влияние Тому понадобится, поэтому Слагхорна необходимо перетянуть на свою сторону — и не забывать, что он всегда на своей и только своей стороне...

Отправив сову, Том посмотрел на часы и достал Ксенофонта — как раз осталось немного времени до отбоя, на главу-другую хватит.

Сова вернулась на рассвете. В ответном письме Слагхорн благодарил за книгу и вкратце рассказывал о случившемся в отсутствие Тома. Как оказалось — ничего действительно важного он не пропустил. Магическая Британия старательно делала вид, что всё в порядке... Но получалось плохо. Война зацепила всех — но кого-то лишь царапнула мимоходом, а кому-то запустила когти прямо в сердце. А кто-то и вовсе остался на полях Фландрии, в бокажах Нормандии или в джунглях Малайи...

Слишком многие уже не вернутся домой.

А кому-то и некуда возвращаться...

У Тома Риддла никогда не было дома — разве что казарма... И в Англии его, по большому счёту, ничего не держало. Он мог отправиться куда угодно... Вот только однажды найдётся другой сирота-полукровка, который пройдёт до конца, став новым Гриндевальдом — или Дамблдором, что ещё хуже.

Если Гриндевальду требовалась власть сама по себе, то Дамблдор мечтал облагодетельствовать весь мир — или хотя бы Британию, для начала. Счастье для всех, даром, и пусть никто не останется обиженным... Не останется никого — это верно, но разве настоящего идеалиста волнуют такие мелочи? И если Дамблдор хотя бы знает, что такое война, то для его наследника это будет просто ещё одно слово в словаре... И это будет концом всего. Да, за Робеспьерами приходят Наполеоны — вот только до Наполеона ещё надо дожить. А это у магической Британии не получится — магов слишком мало, а чистокровные слишком чванливы и тупы, чтобы признать власть "маглолюбца", или, того лучше, "грязнокровки". А если у власти окажется один из них — всё кончится ещё быстрее. Начнётся резня маглорождённых, потом кто-нибудь особо тупой полезет к маглам — "они же просто животные" — и всё. Докторфаустштрассе русские, если верить очевидцам, разнесли без единого заклинания, одними бомбами — Косой с Лютным чуть больше, но уж пару сотен бомб Корона легко найдёт... Не говоря уж о Корпусе Безопасности, как раз на такой случай и созданном.

А утром пришёл приказ — отряд перебрасывали в Индию. В Импхал, к самой линии фронта...

Чего-то подобного Том и ожидал — Япония всё ещё не собиралась сдаваться, продолжая бессмысленно тратить силы. Англичане уже давно бросили все эти островки, оставив врага в компании недовольных туземцев со стволами и моря ловушек... Но японцам ничего подобного в голову не приходило. Возможно, потому, что туземцы со стволами им самим не дадут уйти.

Так или иначе, но война продолжалась, и отряду предстоял трёхдневный перелёт с несколькими посадками, а проспать столько Тому было не под силу — и он решил написать гримуар — как и подобает порядочному тёмному магу. Гримуаром служила подобранная в какой-то лавке конторская книга, в которую Том записывал всё, что попадалось интересного, начиная с румынских мракоборцев и их ритуалов. Рецепт самогона он, впрочем, бумаге не доверил...

Импхал оказался довольно маленьким и довольно грязным для столицы княжества — хотя, несомненно, приличнее Бомбея. И гарнизон здесь был гораздо серьёзнее — ничего масштабного после прошлогоднего разгрома японцы не предпринимали, но коммандос засылали с удручающей регулярностью. Англичане платили той же монетой, и на границе то и дело вспыхивали короткие стычки, обычно заканчивающиеся ничем — несколько убитых и раненых не в счёт...

Отряд разместили в казарме, придали проводника и инструктора — мрачного гуркха, отзывавшегося на прозвище Ракшас, и дали десять дней на подготовку.

Причина спешки выяснилась уже на третий день — японцы прислали крайне наглого оммёдзи-змееуста, регулярно натравливавшего на город змей.

Со змеями Том договорился. Сошлись на том, что японца они слушать не будут, но и Тому не подчинятся.

Гуркх заинтересовался. И вечером, выдав очередную порцию сведений о джунглях, отозвал Тома в сторону и принялся рассказывать... И Том с трудом удерживал челюсть на месте.

Флитвик однажды сказал: "В действительности всё не так, как на самом деле." Полугоблин был прав — всё действительно было не так. Всё и всегда.

Парселтанг, клеймо тёмного мага и знак родства с самим Слизерином, считался в Индии благословением Шивы, и Том из чужака, которому нельзя доверять, превратился в талантливого, но необученного мага, нуждающегося в помощи... И Том, разумеется, согласился.

Разумеется, учить его по всем правилам индийской магии Ракшас не мог — на это ушли бы годы — но при желании, умении и знании основ даже за месяц можно было добиться многого. Учиться Том умел, основы магии были одинаковы везде, а желание было острейшим — опасность прекрасно мотивирует...

Уроки перемежались рассказами — и от этих рассказов глаза лезли на лоб, а челюсть стремилась к центру Земли. По крайней мере, первое время — потом он как-то привык и воспринимал очередное откровение всего лишь с лёгким интересом. Маугли — вождь мятежных оборотней? Шерхан — кайзеровский шпион? Почему бы и нет, если Киплинг был сквибом с невероятным чутьём?..

Укрытый листвой и простеньким тамильским заговором, Том лежал в кустах, не отрываясь от прицела. Где-то здесь кралась попортившая немало крови англичанам шестихвостая кицунэ, и эта вылазка должна была стать для неё последней...

Что столь старая и сильная тварь забыла на их участке фронта — хороший вопрос, но Тома он сейчас не волновал. Сейчас его вообще ничего не волновало — он ждал. Ждал, когда проклятая всеми богами тварь рискнёт, наконец, высунуться из своего логова. Ведь ей не обойти его, и тогда он эту тварь пристрелит... Да, пристрелит, а шкуру отнесёт радже, и тот его щедро наградит...

Спрятаться от кицунэ получится только под Фиделиусом, но вот обмануть можно. Можно притвориться, что ты охотишься на тигра-людоеда, тем более, что слухи ходили. И вряд ли даже кицунэ заподозрит английского солдата в грязном полуголом оборванце, провонявшем дымом, болотом и порохом, да ещё и прячущемся под охотничьими заговорами... Даже если сунется в его мысли — увидит только тигра.

Охотник едва заметно пошевелился и снова припал к прицелу. Тишина... И из тишины между деревьев появилась женщина. Молодая, стройная, одета просто, но добротно — похоже, из зажиточных крестьян. Остановилась, покрутила головой, словно принюхиваясь...

Глупая, подумал охотник, или не из местных, раз не знает про тигра. Местные все знают... Жаль, если она не местная — а то бы он на ней женился, убийце тигра-людоеда отказать не посмеют...

Девушка сделала шаг, в прицеле мелькнули острые лисьи уши, и охотник нажал на спуск.

Кицунэ быстры — но пуля за секунду пролетает две тысячи футов.

Кицуне крепки — но пуля весит девятьсот гран.

Голова женщины разлетелась гнилой тыквой, шрапнелью хлестнуло по траве красно-бело-серое крошево, тело, неуловимо меняясь, сломанной куклой повалилось на землю, разметав шесть ярко-золотых хвостов.

Охотник — нет, снова Том Редл — спрыгнул с дерева, перезарядил ружьё и подошёл к трупу. Не иллюзия — шестихвостая действительно мертва. Наконец-то...

Забросив ружьё за спину, Том потёр ушиб на плече — и замер. Шевельнул плечом, сбрасывая ремень, подхватил ружьё и взвёл курок.

Его враг, притаившийся в зарослях, подобрался, готовясь к прыжку — и Том нажал на спуск. Выстрел — и взметнувшееся громадное тело рухнуло на землю, дёрнулись в агонии, ломая кустарник, могучие лапы, а Том, выругавшись сквозь зубы, тяжело опустился на траву — ноги откровенно подкашивались, и хорошо, если дхоти промокло только от пота...

Впрочем, даже если и нет — вряд ли кто-то стал бы смеяться. Чуть не попасть в зубы тигру-людоеду — это как-то слишком даже для бойца Специальной Воздушной Службы.

Отдышавшись, Том снова зарядил ружьё, достал нож и принялся свежевать добычу — награду за одноглазого тигра-людоеда действительно обещали...

На обратном пути Том не раз и не два порадовался своему дикарскому "костюму" — в любой другой одежде было бы невыносимо. Последние несколько сотен метров он вообще преодолел на голом упрямстве и мечте о ледяном джине с тоником...

Лето в восточной Индии было таким, что родная английская слякоть начинала казаться раем, а нынешний август, по словам старожилов, был даже гнуснее обычного. Впрочем, джин, награда за тигра и полагающаяся за кицунэ Военная Медаль несколько примиряли с действительностью... До следующего приказа, по крайней мере — всегда безумного, невыполнимого и самоубийственного. Их уже даже почти официально прозвали "Матёрыми самоубийцами"...

Но пока что — не иначе, как чудом — обходилось без потерь и даже без по-настоящему серьёзных ранений. Правда, Оуэн лишился уха, Джерри пропороли ногу, а самому Тому сломали нос — но на боеспособности это почти не сказалось, а мелочёвку просто не считали. Ещё был случай, когда Мейсона укусила змея, но здоровяк-йоркширец перенёс укус довольно легко.

Пока им везло — вот только насколько ещё этого везения хватит? Даже по теории вероятностей везение не будет бесконечным... а тут ещё и далеко не все возможности были равны.

На самом деле Том ожидал беды уже на следующем задании — люди устали, раны давали о себе знать, и даже несгибаемый гуркх как-то поблёк. Если им не дадут хотя бы неделю отдыха, со следующего выхода вернутся не все. Если только...

Том прикрыл глаза, пытаясь вспомнить странное чувство, царапнувшее душу утром. Словно идя по мелководью, провалился по колено в яму...

Что-то случилось. Нет смысла гадать, что — так или иначе он всё узнает. И тогда — кто знает, как изменится мир?..

Что ж, он узнал — и куда раньше, чем ожидал.

На утреннем построении Прюэтт объявил:

— Вчера, в восемь часов пятнадцать минут по токийскому времени американский самолёт сбросил на японский город Хиросима атомную бомбу. Она основана на явлении радиоактивного распада и обладает колоссальной разрушительной силой — её взрыв соответствовал взрыву не менее тридцати миллионов фунтов тротила...

Слушая краем уха, Том с какой-то ленцой занимался подсчётами. Тридцать миллионов фунтов — это больше тринадцати тысяч тонн. В Галифаксе тридцать лет назад в пересчёте на тротил чуть меньше трёх тысяч... Это значит, что города просто нет — а сколько там людей жило? Тысяч триста, и если прикинуть масштабы того взрыва на этот... Мордред, не меньше сотни тысяч убитых разом! На сей раз магия безнадёжно проиграла магловской науке... И дальше всё будет только хуже. В чём бы другом, а уж в деле истребления друг друга люди двигают прогресс охотнее всего... и даже ему, с его довольно фрагментарным образованием, очевидно: бомба — всего лишь верхушка айсберга. Наверняка по ходу работы над ней маглы с нуля создали пяток новых наук и пару десятков отраслей промышленности... И теперь всё это свободно — а значит, магловские правительства могут приняться за магов всерьёз.

Именно тогда, седьмого августа сорок пятого года, Том Реддл понял, что он будет делать после войны. Он вернётся в Хогвартс — преподавателем. Потому что магический мир необходимо менять — и надо начинать с Хогвартса. С самого начала.

И до победы.

6. No bullets fly

— Не стоит думать, что это надолго, — заявил Прюэтт, прохаживаясь перед строем. — Пока что вы демобилизованы, но всё же советую не слишком задерживаться в колониях... Что же, джентльмены... Вольно!

Слитный удар подошв, взлетевшие к лицам ладони — и "Матёрые самоубийцы" перестали существовать.

— Ну, кто куда? — бодро осведомился Джерри. — Лично я — сразу домой...

— А я пока задержусь, — покачал головой Том. — Посмотрю мир, закрою пробелы в образовании... В общем, отдохну как следует, а там видно будет.

— Писать не забывай, — Джерри хлопнул товарища по спине. — Адрес-то помнишь?

— Ну так!

В оккупированной Японии у Тома была уникальная возможность сравнить четыре магических системы, и упустить её он не мог. Когда ещё получится вот так, разом увидеть американских, русских и японских магов?..

И Том смотрел, слушал и делал выводы.

Самым интересным — и самым различным — было отношение к секретности. Так, в Японии Статут просто не действовал — но в нём, по большому счёту, и не было нужды. Столкнувшись с проявлением магии, японский магл не видел в этом ничего странного — для него это было совершенно естественно. Магия, боги и духи, волшебные создания — всё это было такой же неотъемлемой частью жизни, как и тысячу лет назад. Более-менее придерживались Статута — на уровне "не совать палочку маглу под нос" — выпускники Махотокоро, но школа существовала меньше ста лет и особым авторитетом не пользовалась... Остальным же — оммёдзи, жрецам с монахами, маглам и многочисленным ёкаям — было наплевать.

В Америке картина была прямо противоположной — нелепый закон Рапопорт полностью изолировал магическое общество от магловского. Настолько, что маглорождённым стирали память, забирали их из семьи и отдавали в приёмную — разумеется, магическую. Главная нелепость закона, впрочем, была в другом — индейцы о нём в лучшем случае не знали, и колдовали, где вздумается. Чаще всего — в бою, и очередное поражение вызывало у властей неудобные вопросы... В итоге МАКУСА принял поправку, позволявшую раскрыться перед маглами, если магия против них была применена третьей стороной.

Поправку впервые использовали в декабре сорок первого, что и спасло США от полного краха... А вот закону пришёл конец. Нет, формально он действовал, и его даже пытались выполнять — но было очевидно, что долго этот закон не протянет. Либо его отменят, либо он пополнит коллекцию бредовых законов... Тем более, что на Гавайях, Аляске и в индейских резервациях он и так не действовал. Тот ещё бардак, конечно, но родное министерство откалывало номера и похуже.

Русские же... Русские, как всегда, всё сделали по-своему.

С одной стороны, Статут в России не уступал британскому ни в чём, а кое-где и превосходил — русские обожали секретность, но с другой...

Народный комиссариат чародейства и волшебства ничем не отличался от всех прочих, полностью магических поселений не было, а место Отдела Тайн занимал настоящий научно-исследовательский институт.

Рядовые маглы в магию, естественно, не верили, столкнувшись с ней, писали в газету о "необычном природном явлении"... и чуть не поголовно знали правила обращения с магическими существами. Которые — разумная, естественно, их часть — имели гражданство, все причитающиеся права и обязанности и даже национальные автономии и представительство в Верховном Совете — советском парламенте.

Том попытался представить кентавра в Палате Лордов, преуспел — и немедленно выпил. Картина получилась даже слишком яркая и реалистичная...

А ещё была община волхвов — полностью независимая и почти не пересекающаяся с остальным миром. Раз в семь лет появлялся один из волхвов и забирал учеников — как это происходило, никто толком не знал, да ещё, по слухам, нескольких видели под Москвой зимой сорок первого...

По большому счёту, волхвам на весь мир было наплевать — должно было произойти нечто действительно неординарное, чтобы кто-то из них отвлёкся от своих загадочных дел. Им было наплевать на мир — а вот мир хотел разобраться. Правда, разные его представители имели на этот процесс разные взгляды, порой прямо противоположные, и договориться не могли никак — возможно, не без помощи волхвов...

Волхвы подозрительно походили на Народ Холмов — по крайней мере, так они выглядели в рассказах русских магов — но совершенно точно были людьми, по крайней мере — изначально. Чем они становились после посвящения, чем бы оно ни было, его собеседники ответить затруднялись.

Волхвов Том решил пока оставить в стороне — на его планы они никак не влияли. Учиться у них всё равно не выйдет... Да и вообще, времени на настоящую учёбу у него не было — ни у русских, ни у японцев, но Том на это и не рассчитывал. Хватит и основ, а в остальном он разберётся сам — не впервой...

За три недели трудно добиться многого, но Том выжал из этого всё и даже немного больше. Разумеется, мастером оммёдо ему не стать, но вот соорудить простейшую печать — вполне возможно. С магией русских дела обстояли лучше, но поскольку Том не ставил перед собой цели изучить чужую магию в совершенстве, его такое положение дел устраивало. И потому, нагло воспользовавшись служебным положением, бесплатно приобрёл билеты на пароход, идущий в Веллингтон. Прихватив с собой только вещмешок и некомату...

Некомата появилась внезапно — какие-то подонки вообразили, что гайдзин — лёгкая добыча, и стали добычей сами. Некомата была в этой банде не пойми кем, в нападении не участвовала, поэтому трогать её Том не стал. Некомата разыскала его вечером, весьма наглядно продемонстрировала свою благодарность, а утром попросила забрать её из Японии.

— А зачем, собственно говоря? — Том аккуратно высвободил руку, достал сигарету и закурил.

— Да уж слишком многим я тут не нужна, — некомата отобрала у него сигарету. — Тут и якудза, и полиция, и ваши молодчики... А киви на всё пофиг, я с ними дело имела.

— Тебя зовут-то как, деловая? — Том вернул себе сигарету.

— Сакура, — некомата снова завладела сигаретой.

Разумеется, Том ей не поверил — и ему на это было наплевать. Сакура так Сакура — половина проституток в Токио так представлялись. Если их отношения продлятся дольше Веллингтона, она, возможно, и назовёт настоящее имя... А может, и нет. Да, собственно, это было неважно.

— Ладно, — Том отобрал остатки сигареты, затянулся и выбросил окурок. — Как, в кошачьем облике поедешь?

— Две недели? Да я озверею, — Сакура по-кошачьи фыркнула. — Так что тебе придётся раскошелиться, Томми...

— Думаешь, это проблема? — ухмыльнулся Том. — Мы не горсть риса в день получаем...

— А шиллинг, да. Значит, договорились?

Так и получилось, что в Новую Зеландию Том отправился не один. Что его более чем устраивало — Сакура много знала, знаниями охотно делилась и вообще не давала скучать...

Будучи ёкаем, Сакура в принципе не пользовалась волшебной палочкой, для тонких манипуляций используя бумажные печати. Палочка же, по её мнению, годилась только для чесания задницы. Изнутри...

Печати Тома не устраивали — они требовали отличного знания японского языка и понимания нюансов кандзи. Кроме того, печати не были универсальными... А манипуляции собственной энергией у людей и ёкаев различались слишком сильно. В результате научить друг друга они не могли почти ничему... Но и этого "почти" хватило на две недели — и с большим избытком.

— Том, — некомата потянулась, выпустив кошачьи уши и хвост, — что ты собираешься делать?

— Прямо сейчас?..

— Ня, не трогай хвост! Когда приплывём, чем займёшься?

— У маори вроде как очень интересная боевая магия, — пожал плечами Том, — а ещё есть племя оборотней-тюленей...

— Да ну?

— Есть такие, — подтвердил Том. — Я бы и сам не поверил, но придётся — Скамандеру я верю, а он их упоминает...

— А кто это?

— Ньют Скамандер? Биолог, закончил Хогвартс экстерном, хотя говорят, его выгнали... С тех пор он уже лет двадцать носится по всему миру, изучая всевозможное зверьё. Буньипа, например, описал именно он...

Про буньипа Сакура читала, но подробностей, открытых Скамандером, не знала... И удивлялась совершенно искренне. Примерно так же был удивлён сам Том, узнав, что буньип — сумчатое...

Плавание завершилось в срок и без приключений — ко всеобщему удовольствию. Сойдя на берег, Том и Сакура первым делом отправились на поиски магического анклава — благо, адрес Тому был известен.

Чиновник Королевского Новозеландского магического департамента на чиновника похож не был. Он был молод, нетрезв и развлекался вырезанием королевского вензеля с помощью какого-то проклятия. На вошедших он едва взглянул и, не прекращая своего занятия, сообщил:

— С кошки три сикля.

Получив деньги, чиновник выдал Сакуре продолговатый жетон и полностью потерял интерес к гостям.

— И это всё? — удивился Том, ожидавший совсем не такого.

— Слушай, парень, тут и сотни магов не наберётся, да и то либо старики, либо юнцы, которые не под ту юбку полезли, где тут китайские церемонии разводить? — чиновник поднял глаза на Тома. — Палочку твою уже записали, чего ещё надо?

Высказавшись, он вернулся к стакану с джином и довоенному магловскому комиксу.

Том поморщился — на месте начальника этого парня он бы его без разговоров уволил за такое разгильдяйство, взял со стола у входа брошюру и вышел. Некомата, сердито фыркнув, последовала за ним.

Брошюра оказалась куда полезнее чиновника — там, по крайней мере, были все нужные адреса и кое-какие пояснения — для тех, кто не хотел влипнуть в неприятности. Хотя судя по стилю и языку — скорее, наоборот, для желающих влипнуть.

Тюлени-оборотни там тоже упоминались, и найти их оказалось несложно — двое или трое обычно держались в порту, рассчитывая на подработку. Все, кому надо, были в курсе, и Статут этому никак не мешал... С маори всё было и того проще — их маги-тохунга вообще не скрывались. И не только от маори — от англичан тоже, благо, маглы считали их обычными шарлатанами.

— Вроде всё ясно, — хмыкнул Том, свернув брошюрку и убрав её в карман. — Ну, поехали?

— Ага, — согласилась Сакура, подхватив его под локоть.

— Ксо, ненавижу камины! — прошипела Сакура.

Как истинная кошка, она, вывалившись из камина в "Длинном белом облаке", приземлилась на четыре точки, высоко задрав юбку — по мнению Тома, нарочно.

Посетителей в баре было немного — двое типичных киви, основательно нетрезвых, пожилая дама, пившая кофе с ликёром и читавшая книгу и аврор, сосредоточенно поглощавший обед. Имелся, разумеется, и бармен — старый китаец, почему-то наводивший на мысли о Триаде.

Именно аврора Том и выбрал, рассудив, что тот наиболее информирован.

— Доброго дня и приятного аппетита, сэр, — обратился он к аврору. — Не возражаете против нашего общества?

— Садитесь, чего уж там, — махнул рукой аврор. — Недавно у нас?

— Только утром сошли на берег, — ответил Том, глотнув пива. — И сразу наткнулись на дурака и разгильдяя на таможне...

— Вы про Денниса? — понимающе кивнул аврор. — Так он сын одного типа из чистокровных, Нотт-Бейли его фамилия. Золотая, мать её, молодёжь... Ну, ему и дали должность — вроде и смотрится важно, и вреда немного. Да и потом, не так нас тут и много, чтобы серьёзную таможню ставить. Если не считать маори, тут около шести сотен магов...

— Этот Деннис утверждал, что меньше ста.

— Да этот дурак только чистокровных считает, — поморщился аврор. — Кстати, вы не знаете, английским Ноттам он не родственник?

— По правде говоря, не знаю точно — Кантанкерус Нотт со своим списком приложил немало усилий, чтобы этот вопрос запутать, — поморщился Том. — До вас же добрались его "Священные Двадцать Восемь"?

— Нет, а что?

— Ну, потеряли вы немного — это список из двадцати восьми фамилий — якобы древнейших и чистокровнейших, хотя сам он свою фамилию поставил в нём первым номером...

— Мауи и Пеле, держащие мир! — вздохнул аврор. — Знаете, когда мой прадед в тысяча восемьсот сорок девятом сюда приплыл, ни о каких Ноттах никто и не слыхал. Они поднялись только после Крымской войны...

— Они с железными палицами им навстречу, — фыркнула Сакура. — Бака гайдзины... Аврор-сан, а расскажите про маори?..

— Тут лучше старика Ранги подождать и расспросить, — ответил аврор. — Он со своим учеником Тане почти всегда в это время заходят. Лучше их расспросить — я-то не знаток, так, кое-чего по верхам нахватался...

Ранги оказался весьма впечатляющими стариком — рослым, всё ещё крепким и татуированным с головы до ног. Диппет на его фоне не смотрелся... Ученик тоже был хорош — ровесник Тома, тоже разукрашенный татуировками, хоть и поменьше, чем учитель, с фигурой античной статуи...

— Н-ня-а... — пискнула Сакура. Уши торчком, хвост трубой, осталось только сердечки в глазах дорисовать. Не то чтобы Том этого не ожидал, но... А, собственно, что? Задумавшись на секунду, Том не без удивления понял, что ничего особенного не чувствует. Кошка, как известно, гуляет сама по себе — и большего, чем пара приятных недель, он с самого начала не ожидал. Даже обидно, что никакой ревностью и не пахнет... Да и Мерлин бы с ней — будто на свете мало девчонок!..

Само собой, никакого серьёзного разговора не получилось, пока Ранги, наконец, не прогнал парочку, а Том не сообразил, что так и не представился. Исправив этот недочёт и узнав, что его нового знакомого зовут Джозайя, он заказал ещё пива, закурил и сказал:

— Ну что, джентльмены, поговорим, как взрослые люди?

— Да уж, Тане на взрослого не больно-то похож, — вздохнул старый маори. — Всё-то девушки в голове в прятки играют... Ну да ладно, раз уж так вышло — будешь ли ты сражаться с моим учеником?

— Из-за кошки? Нет, конечно, а вот просто подраться — отчего бы и нет? — Том ухмыльнулся. — Хочешь узнать человека — на себе попробуй, каков он в бою...

— Вот это — слова настоящего воина! — расхохотался тохунга, одним глотком ополовинив кружку. — Устрою я вам спарринг, и не один... И с внучкой познакомлю — может, приглянетесь друг другу. Кстати, Том, тебя что интересует-то?

— Всё! — заявил Том. — И я серьёзно. Я понимаю, что учиться вашей магии всерьёз поздно, но пригодиться может любая информация — имел немало возможностей в этом убедиться...

— И то правда, — согласился Ранги, допивая пиво. — Не знаю, что у тебя получится, но учить я тебя возьмусь. Времени на это уйдёт... Вот не знаю, сколько.

— Да мне, собственно, спешить некуда, — фыркнул Том. — Разве что третья мировая начнётся — да и то, русским до Пролива явно ближе, чем мне до Лондона...

— Тогда сейчас допьём, я пну этого лоботряса, — Ранги кивнул на ученика, — да и посмотрим, что ты умеешь и чему тебя учить.

— По рукам! — Том грохнул опустевшей кружкой по столу. — Эй, официант! Ещё по кружке всем!

Спарринг получился коротким — несмотря на несколько пинт пива, бывший десантник уделал маорийского воина за минуту-полторы.

Тане поражение принял с достоинством, но потребовал реванша. Том не возражал, Ранги — тоже, и всё повторилось.

— Ты и правда великий воин, — признал Тане, поднявшись. — А давай как-нибудь без магии поборемся, голыми руками?

Само собой, Том не просто согласился, но и вытребовал уроки маорийской борьбы — в том, что в противостоянии кулака и магии кулак обычно выигрывает, он убедился на собственной шкуре, и не раз... Правда, на этом пришлось остановиться — старый тохунга решил, что для первого дня достаточно — и Том, согласившись с ним, отправился знакомиться с местным обществом.

Общество оказалось вполне приличным — пожалуй, даже лучше, чем в метрополии. Во всяком случае, чванливый идиот здесь был только один — его родители оказались довольно адекватными людьми, хоть и не на уровне старшего Гринграсса...

Впрочем, удивляться тут было нечему — в колониях всегда оказывались люди инициативные и рисковые — иногда даже слишком — а дела всегда хватало всем, поэтому деятели вроде Нотта или старших Блэков предпочитали метрополию. В конце концов, недаром же Уэлсли был дублинцем, а Монти родом с Тасмании... Эти люди действительно знали себе цену и умели ценить человека по его делам — и войну знали не понаслышке.

И они приняли его, как равного — ничего общего с чванливыми англичанами. Для тех он был сперва забавной зверушкой, а затем — бедным родственником, человеком второго сорта. Тогда он ненавидел их — и ненависть не стала меньше. Сильнее — вряд ли, но теперь она была по-настоящему осознанной... Насмотрелся за этот год на "высшую расу" и прочих "чистокровных арийцев" до тошноты... Уж лучше дикарь-людоед — а что, те же маори получше иных вроде бы цивилизованных джентльменов будут...

Дикарь — он и есть дикарь, что с него взять...

Что ж, раз уж спешить некуда, он задержится здесь — а там видно будет. В любом случае, в этом году он никуда не двинется — надо же исполнить детскую мечту о Рождестве летом. А там... А там видно будет.

Возвращаться всё равно пока рано — в Хогвартс, пока там заправляет старый дурак Диппет, ему дороги нет. Но Диппету осталось недолго, его место займёт Дамблдор — а с ним уже можно будет договориться. Избавиться от пьяницы Блэквуда новому директору так или иначе придётся — вот и будет возможность...

Но всему своё время, и сейчас у него другие дела — а о будущем он задумается, когда оно настанет. А ему, пожалуй, пока он здесь, стоит напомнить киви, каков Томми Аткинс в деле!

7. The Lion from the North

Новозеландское общество охотно приняло Тома — но едва ли не охотнее это сделали маори. Ко всеобщему удивлению — чужаков они не жаловали, особенно гостей из метрополии, магическому департаменту подчинялись чисто номинально и с новозеландцами особо не пересекались. Впрочем, пересекаясь, общались без проблем... Но не больше того, а учиться друг у друга не собирались.

Для Тома сделали исключение, почему — Мауи их знает. Возможно, потому, что оказался достаточно сильным бойцом, возможно — из-за парселтанга, а возможно — как свидетеля дуэли Дамблдора и Гриндевальда.

Дуэль вообще вызывала больше всего вопросов — Дамблдор о ней рассказывал очень мало и неохотно, никто толком ничего не знал — а хотелось. Даже маори...

Том рассказывал и даже показывал в думосборе — но особого удовольствия ему это не доставляло. Обычно собеседник восхищённо ахал, отпускал какую-нибудь банальность и смотрел на него бараньими глазами. Кое-кто — ветераны АНЗАК, например — понимающе кивали, наливали пива и молчали. За что Том был им искренне благодарен — восторженные вздохи обывателей изрядно раздражали.

Маори вели себя чуть лучше — всё же бойцов, способных оценить дуэль, да и не только её, среди них хватало — но маори умели бесить, как никто другой... И при этом — из самых лучших побуждений и особенностей национального характера. Ранги и ещё несколько особо уважаемых тохунга их, конечно, придерживали, но не очень-то результативно — особенно, если речь шла о юных туземках. Впрочем, их внимание Тома вполне устраивало...

В общем и целом, жизнь в Новой Зеландии Тома устраивала — если бы не одно обстоятельство. "Обстоятельство" звалось Мэри Сьюзен Блэквуд, белокурая дочь доктора Блэквуда, обладательница впечатляющей фигурки и ещё более впечатляющего самомнения. Самомнение ничем не подкреплялось, но порождало грандиозные планы... В которых Том решительно не желал участвовать.

Окончательно Том решил покинуть Новую Зеландию, когда получил от Мэри открытку на Валентинов день. Судя по всему, Мэри была основательно пьяна, когда её сочиняла, а не то и вовсе где-то откопала лауданум — ничем иным подобный бред Том объяснить не мог. И решил, что рассудок ему всё ещё дорог, а потому пора убираться.

— Уезжаешь? — Ранги неслышно подошёл и уселся на траву рядом с Томом.

— Уезжаю, — согласился тот, доставая сигарету. — Ты же сам сказал, что большему я не научусь...

— А большего и не нужно. Ты не один из нас, у тебя свой путь... Но ты пришёл, как друг, и уходишь, как друг, а это значит, что ты — великий воин. Мы дадим тебе имя и знак, чтобы каждый мог узнать в тебе друга, и если тебе понадобится наша помощь — позови, и любой тохунга придёт на помощь, быть может, даже наши боги ответят на твой призыв... А может, и нет.

— И что же мне подарить тебе в ответ? — спросил Том, затягиваясь.

— Оставь нам воспоминания о той дуэли, — ответил Ранги, — и о себе. У вас есть такие чаши, в которых вы показываете воспоминания...

— Думосбор.

— Да. Вы ещё называете их омутами памяти... Так вот, тебе предстоит увидеть настоящий Омут памяти. К вечеру мы всё приготовим, я пришлю Тане — он тебя проводит, а по дороге объяснит, что делать. Так-то он парень умный, ещё бы о девушках меньше думал, а об учёбе — побольше...

— Будто ты в его годы был другим, — хмыкнул Том.

— Ты старше Тане всего на год, а кажется, что на десять.

— Арнем один стоил десятка лет, — невесело усмехнулся Том. — Да и остальное не лучше. Я, знаешь ли, на войну уже под конец попал, зато в самое пекло. И уж поверь, кошмаров мне теперь до конца жизни хватит...

— Знаю... — Ранги с тяжёлым вздохом поднялся. — Ладно, пойду я. Вечером увидимся...

Старый тохунга ушёл, а Том ещё долго смотрел на море — и видел осенний Рейн.

Тане явился перед закатом.

— Всё готово, — сообщил он. — Как раз придём, когда солнце скроется, и можно будет начинать.

— Куда идём и что от меня потребуется? — Спросил Том.

— Ничего особого, только надо будет догола раздеться, — а идём мы к озеру Рото-о-те-махара, по-английски это и значит "Озеро памяти". В нём воспоминания о великих деяниях нашего народа и наших друзей с тех времён, когда наши предки ступили на эту землю... А потом тебе дадут имя и мы все будем праздновать до утра.

— Это лучшая новость, что я услышал сегодня, — хмыкнул Том. — Кстати говоря, как там у тебя с Сакурой?

Парень отчаянно покраснел — совершенно неожиданно,

Том впервые видел смутившегося маори — а тот начал бормотать какую-то чепуху, так что Том не выдержал и расхохотался.

— Всё с тобой ясно, дитя природы... — протянул он, смахивая слёзы. — Ладно уж, раз у вас такая великая любовь — комментировать не буду. Я только не хочу, чтобы ты думал, будто отбил у меня девушку — поверь, тебе бы это не удалось.

За разговором Том и не заметил, как они оказались на берегу идеально круглого озера, на берегу которого их ждали несколько десятков маори, всю одежду которых составляли татуировки и краска. Том разделся, и Ранги, взмахнув жезлом, заговорил.

— Пока он просто приветствует собравшихся, — пояснил Тане, — потом прочитает заклинание, и тебе надо будет войти в воду с головой. Увидишь, когда...

Голос Ранги тем временем изменился, стал более глубоким, а сидевшие рядом два молодых мага били в барабаны. Ритм ускорялся, удары слились в непрерывный гул — и рухнула тишина.

Озеро вспыхнуло холодным серебряным светом.

Том сделал шаг, ещё один — и с головой ушёл в сияющую воду.

Воспоминания — свои и чужие — захлестнули разум. Столетия войн и морских походов, безжалостной резни и хитроумных убийств, вспышки гениальных озарений... Он был не первым белым здесь — третьим, и своего предшественника он узнал.

А затем волна схлынула, оставив схватку двух величайших магов столетия... И мост, который навсегда останется слишком далеко.

Том вынырнул, вдохнул и в два гребка выбрался на берег. Чувствовал он себя... странно. Что-то похожее было в тот момент, когда память вернулась окончательно — но всё-таки не совсем. Чужие воспоминания прошли сквозь его разум, едва коснувшись — но теперь он куда лучше понимал стоявших напротив него людей...

— Добро пожаловать, Тухинга-о-Муа, — провозгласил Ранги. — Воин Севера, ты пришёл к нам, как друг, и мы приветствуем тебя!

Линии татуировки Ранги прочертил лично — и без всякой магии. И акульим зубом он орудовал без всякой магии — но так быстро, что и машинка бы отстала. Последний — до крови — укол, линии налились жаром магии, руку прострелило болью...

— Пусть всякий видит: ты — наш друг! — провозгласил Ранги. — Возрадуемся!

Возрадовались основательно — проснулся Том поздно, не один и чувствовал себя помятым, но довольным. Встал, неторопливо оделся, посмотрел на часы и пришёл к выводу, что привести себя в порядок и позавтракать он вполне успеет... Ну или пообедать, если судить по времени, а не по подъёму — но когда встал, тогда и утро, а кто не согласен, тот просто жизни не знает.

В "Длинном Белом Облаке" было пусто. Том заказал плотный завтрак, получил от бармена сочувственный взгляд и полпинты пива за счёт заведения, и пришёл в состояние полной гармонии с мирозданием. Как, оказывается, мало нужно человеку для счастья... Особенно — солдату.

Покончив с едой, Том неспешно выкурил сигарету, достал портключ-зажигалку и откинул крышку...

— Добро пожаловать в Австралию, — вместо наглого юнца гостей здесь встречали элегантная женщина средних лет и два аврора. — Томас Риддл?

— Так точно, мэм, — кивнул Том.

— Пожалуйста, распишитесь вот здесь, — чиновница протянула пергамент и перо.

Прочитав обязательство соблюдать Международный Статут Секретности, Том пожал плечами, расписался и спросил:

— Но зачем?..

— Видите ли, мистер Риддл, — вздохнула женщина, — некоторые англичане воображают, что здесь у нас дикое захолустье, а стало быть, можно наплевать на правила... И далеко не всегда это люди, которые так себя ведут и дома, напротив, там они вполне законопослушны.

— Довольно неразумно, — согласился Том. — И не могли бы вы порекомендовать приличный и недорогой отель?

— "Южный Крест" в двух домах отсюда. Недорого, но прекрасная кухня, а в баре обычно собираются боевые маги.

— Премного благодарен, — Том отсалютовал чиновнице и вышел.

Что ж, решил он, пока что здесь не хуже, чем в Новой Зеландии... По крайней мере, гостей здесь встречают получше. Авроры, во всяком случае, своё дело явно знали и столь же явно всего полгода назад носили не алые мантии, а армейскую форму...

"Южный Крест" Тому понравился — цены там и впрямь были пристойными, кормили отлично, а уж огневиски заставил бы Огдена сожрать шляпу от зависти...

В баре его и нашёл какаду с письмами из Англии — от Слагхорна и от Малфоя.

"Том, мальчик мой, — писал Гораций, — прости за столь долгое ожидание ответа — увы, дела стремятся заполнить собой всё моё время, а почта всё ещё нередко задерживается.

С огромным интересом прочитал твои заметки о Японии и Индии, поражаясь, как мало, в сущности, мы знаем о других странах. Надеюсь, ты не в обиде на то, что я зачитывал твои заметки — только о странах — в клубе? Они были встречены с невероятным интересом, и я совершенно уверен — если ты, вернувшись, напишешь о своём путешествии книгу, её будет ждать поразительный успех.

Говоря о путешествии, считаю своим долгом дать совет: воздержись от посещения Палестины. Обстановка там весьма напряжена, и недовольство (вполне справедливое, вынужден отметить) действиями нашего правительства по обе стороны Статута готово вновь обернуться насилием...

Теперь о твоём плане: я совершенно согласен с тобой по всем пунктам, однако Диппет не покинет нас ранее пятидесятого года, поэтому какие-либо действия в настоящий момент смысла не имеют. Теперь же я передаю слово нашему другу Абраксасу — о делах вне школы он расскажет куда лучше.

С наилучшими пожеланиями — Гораций Слагхорн."

Хмыкнув, Том отложил письмо и взял второе. М-да, похоже, приятель писал после хорошего загула...

"Vale! Извини, если что, я тут приболел. Знаешь, мы здорово струхнули, когда ты пропал — думали, тот мужик сообразил, что ты никакой не лорд и мы его накололи, ну и пошёл разбираться. Решили пока ничего не делать, но бдить. Ну и бдили, пока декан не сказал, что ты жив-здоров, но написать тебе пока не получится. Ну, мы и не писали... А ты-то что нам сразу не написал?

В общем, мы тут сидим ждём твоих указаний, а ещё в Хогсмиде какой-то мутный тип ошивается, вроде как русский, звать Тони... Ну то есть это мы его так зовём, а вообще он вроде Энтони. Я вот думаю, может, его аврорам сдать? В общем, пиши, а ещё лучше — приезжай.

Твой скользкий друг Малфой.

P.S. Розье — скотина, пил за двоих, а свеж, как бриз в Тебризе."

Тебриз, насколько помнил Том, был далёк от моря, да и свежесть в восточном городе — вещь сомнительная... Но дело было не в этом.

При всех несомненных достоинствах магических способов связи телеграмма доберётся до Прюэтта значительно быстрее, а времени и без того потеряно много... А если этот Энтони — действительно Долохов, действовать надо быстро.

Оставив вещи в номере, Том отправился в магловский Сидней. Магия магией, но сейчас ему нужен телеграф, и придётся постараться, чтобы протащить шифрованную телеграмму... Ладно, можно и без шифра обойтись — всё равно никто ничего не поймёт, а кто мог бы понять, не прочитает.

Долго искать не пришлось — вход в магический район оказался неподалёку от телеграфа. Специально это было сделано или нет, Тома не интересовало, а молнию, да ещё и за счёт армии, у него приняли, хоть и с явным неудовольствием. Задание выполнено... скорее всего, так что теперь он окончательно в запасе, и надо искать какой-нибудь заработок. Ещё было бы неплохо добраться до хибары Гонтов и снести её, а землю продать хотя бы папашиным наследникам... Артефакты, само собой, искать бесполезно — профуканы давным-давно, но и земли хватит. На первое время, по крайней мере, а там видно будет — тем более, что вряд ли он долго останется в запасе.

Выйдя на улицу, Том купил газету, посмотрел на часы и решил прогуляться по магловскому Сиднею. В конце концов, магические кварталы в колониях не так уж сильно отличаются друг от друга...

Поднявшись в номер, Том завалился на кровать и принялся за умственный труд — надо было сочинить письмо Абраксасу... да и про Джерри не забыть, хотя тут как раз всё просто. С Малфоем куда сложнее... Абраксас выделялся даже на фоне своей хитроумной семейки — слишком уж себе на уме и быстро соображающий, недаром же Том именовал его "мой скользкий друг". Он, конечно, уважал и опасался Тома... но был себе на уме и определённо имел собственные планы.

И при этом был единственным, кому Том мог доверить дела в своё отсутствие.

Для начала надо как-то направить их всех в приемлемое русло, пока ничего не случилось. Пока — хотя бы притормозить, убедить их, что идеи, которые они собирались продвигать — полнейшая тухлятина, будет не так просто. Хотя... Показать воспоминания про немецкие лагеря — или японские, ему и те, и другие видеть пришлось — и готово. Чистокровные "лорды магии" будут блевать дальше, чем видят — зато результатами своих идей насладятся сполна. С названием, опять же, надо что-то делать — лордом магии Абраксас объявлял себя после нескольких пинт огневиски, а "Вальпургиевы рыцари" звучало уж слишком по-гриндевальдовски. Не пойдёт, хотя они наверняка на нём и остановились... Надо что-то нейтральное и лишних ассоциаций не вызывающее. И не раздражающее Вальбургу, желательно... "Общество экспериментальной магии", например — кто услышит, примет за безобидных чудиков. Обычное дело, не стоящее внимания — а как раз лишнего внимания им сейчас и не надо.

Что ж, пока этого хватит — можно писать, а потом пойти поинтересоваться, что может предложить отставному солдату местная ночная жизнь...

Зеленоглазая блондинка сладко зевнула, потянулась и спросила:

— Где, интересно, моя палочка?..

— По-моему, ты её бросила в прихожей, — ответил Том, щелкнув пальцами. Беспалочковая магия удавалась весьма избирательно, но на призыв палочки её хватало...

— Акцио сигарета!

Блондинка снова зевнула и выбралась из-под одеяла, заметив:

— Надеюсь, я тебя не шокирую...

— После того, что ты вытворяла? — Том прикурил и затянулся. — Не думаю. Не пойми меня правильно, но...

— Откуда такие познания? Так мой муж куда только не ходил и чего только не привозил... — грустно улыбнулась брюнетка. — Да и меня, бывало, брал с собой... Манила, Сингапур, Калькутта, Токио, Фриско — не везде всё так ханжески глухо...

— Вообще-то, я хотел про твоё имя спросить, — хмыкнул Том.

— Сам же сказал — не пойми меня правильно, — девушка рассмеялась, запахнула халат и уселась на кровать. — Неужели не читал "Волшебника страны Оз"?

— В приюте обычно плохо с нормальными книгами...

— Прости. В общем, Глинда — это оттуда. Была там такая добрая волшебница... А мама Баума почему-то обожала. Том, ты когда вернёшься в Англию?

— Пока не знаю, а что?

— Забери меня с собой. Я, может, и не самая сильная волшебница, но кое-что умею и по зельям получила высший балл...

— Я не знаю, куда отправлюсь дальше, — ответил Том. — Но если не передумаешь — вернусь в Англию, пришлю портключ...

— Не передумаю, — печально улыбнулась Глинда. — Я привыкла ждать... И однажды не дождалась. Знаешь, кто-то из греков сказал, что люди могут быть живыми, мёртвыми и плывущими по морю... Вот так и есть, правда. И Джек теперь на Поляне Скрипача... А мне теперь здесь нечего делать. Всё, роман дописан...

— Вот как... — Том распахнул окно. — Надеюсь, ты позволишь мне пока остаться здесь?

— Конечно!

И Том остался. Отставного десантника, снимавшего комнату у молодой вдовы Райли, уважали ветераны Галлиполи и Сингапура и боготворили ровесники, не попавшие на фронт... Тому было наплевать. Впервые за всю жизнь он был кому-то нужен — не талантливый полукровка, не декоративный "лорд Волдлеморт" (Мерлин, ну и тупость!), не лидер, не Томми Аткинс, а Том Риддл, приютский мальчишка, за два года нахлебавшийся лет на двадцать вперёд... Да, была Жаклин, но... Она была права — им не быть вместе. "Смотри вперёд. Иди вперёд. Промедли — и ты состаришься. Остановись — и ты умрёшь..." Она была чертовски права.

Три месяца они путешествовали по всей Австралии, и Том жадно учился всему, чему только мог... Но всему приходит конец, и последний континент уже ничего не может ему дать. А раз так — пора двигаться дальше. Куда? Не имеет значения— пока, потому что рано или поздно он вернётся в Британию. И уже не один...

— Ну, — Том неловко обнял Глинду, — до встречи. Буду писать... И постараюсь не затягивать.

— Я буду ждать, — Глинда улыбнулась. — До встречи, Том...

Отпустив девушку, Том открыл дверь — и нос к носу столкнулся с аврором.

— Старший аврор Моуди, — представился гость, отдав честь. — Сержант Риддл?

— Так точно.

— Вы вызваны на специальное заседание Международного трибунала в Нюрнберге в качестве свидетеля обвинения по делу Геллерта Гриндевальда и "Аненэрбе", — сообщил аврор. — Вы имеете право отказаться, представив...

— Не городите ерунды, старший аврор, — перебил его Том. — Когда начнётся суд?

— Послезавтра в восемь утра.

— Тогда какого чёрта мы всё ещё здесь?

8. The last battle

День перед судом Том потратил на то, чтобы привести в порядок воспоминания и прикинуть, о чём его могут спрашивать. Скорее всего — о дуэли, но мало ли?.. Конечно, обо всём остальном он мало что может сказать... Хотя так ли уж мало? У него для многих найдётся "доброе" слово, даже для тех, кого он сам не встречал — по плодам их узнал их..

Поднявшись на трибуну, Том внимательно смотрел на подсудимого. Год в тюрьме не пошёл Гриндевальду на пользу, однако обращались с ним явно лучше, чем он того заслуживал. Впрочем, наглости и самомнения в его взгляде сейчас было куда меньше, чем год назад...

Том назвал своё имя и звание, поклялся говорить только правду — и допрос начался.

Да, присутствовал. Да, наблюдал — опасался, что Гриндевальд явился не один. Да, может представить воспоминания...

— Вам знаком этот человек? — неожиданно спросил обвинитель, предъявив снимок.

— Так точно. Это Игорь Каркаров, сотрудник "Аненэрбе", ликвидирован отрядом капитана Прюэтта в конце января сорок пятого года.

— Вы встречались с ним ранее?

— Так точно. В начале января сорок четвёртого года он тайно посетил Великобританию, вступив в контакт с группой чистокровной молодёжи консервативного толка. Я присутствовал на этой встрече, изображая эмиссара вымышленной темномагической подпольной организации, — придуманной исключительно для того, чтобы не выглядеть лоботрясами-старшекурсниками, но этого Том уточнять не стал.

— Было ли вам известно, что этот человек являлся членом ближнего круга Гриндевальда?

— Никак нет — до настоящего момента я об этом не знал, хотя подозревал, что он занимает достаточно высокое положение.

— О чём шла речь на упомянутой вами встрече?

— По всей видимости, Каркаров зондировал почву — никаких конкретных предложений не прозвучало, и сразу после встречи он покинул Великобританию. Я готов представить воспоминания и об этом эпизоде.

— На этой встрече вы выступали под своим именем?

— Под псевдонимом.

— Каким?

— Лорд Волдеморт, — Том заметил, как дёрнулся глаз Гриндевальда и не без труда подавил ухмылку — похоже, кто-то от его имени сделал изрядную гадость...

— Благодарю вас, это всё. У защиты есть вопросы?

— У защиты нет вопросов, — ответил Дамблдор.

Том отдал честь и вернулся в зал.

Выступления остальных свидетелей Том слушал без особого интереса. Исключением были трое — Скамандер, поскольку к нему имелось дело, Жаклин и Грегорович — поскольку упоминали некую особую палочку, которую искал Гриндевальд. Том прекрасно понимал, что именно это была за палочка, подозревал, что она была найдена... И это давало ему прекрасную возможность прижать Дамблдора. Стоит только пустить слух, что Старейшая Палочка у него — и декану Гриффиндора резко станет некогда интриговать... если, конечно, он вздумает этим заняться.

На самом деле Дамблдор не был таким интриганом, каким его рисовала слизеринская молва — он действительно чурался политики, но всё-таки был изрядным хитрецом и при этом человеком, иногда болезненно честным. Страшное сочетание, на самом деле — ради справедливости в своём понимании такой человек готов на всё. Ради общего блага, как любил говорить Гриндевальд...

Так что этот джокер лучше придержать в рукаве — тем более, что палочка вполне может сделать всё и сама. Недаром же говорят, что она сделана из бузины, выросшей на могиле Мордреда... Предательство — сущность всех трёх Даров Смерти, чем бы они на самом деле ни были. Том, пожалуй, глубже кого бы то ни было проник в их природу, и мог утверждать это совершенно точно. Предательство... Впрочем, не Смерть дала неудачливым братьям эти данайские дары — и не стоит удивляться тому, что они передавали хозяев. И совсем не зря он постарался убрать камень подальше и забыть про него — хотя этого наверняка недостаточно.

Но то камень — а палочка будет втравливать владельца в авантюры, и даже без его помощи у Дамблдора будет море проблем... А уж если о ней узнают — пожалуй, проблемы старины Альбуса станут катастрофическими. Куда там Гриндевальду — тот, вполне возможно, и не собирался убивать старого знакомого, и, во всяком случае, вызов принял и сразился честно... Но как только речь зайдёт о Старейшей — на дуэль никто вызывать не будет.

Наконец, выступили все свидетели, обвинитель перечислил все преступления Гриндевальда, потребовав смертной казни — и слово взял Дамблдор.

— Уважаемые судьи, — заговорил он, — преступления Гриндевальда несомненны и заслуживают сурового наказания — было бы нелепо это отрицать. Однако всё, что он совершил, было действительно совершено ради всеобщего блага — каким оно виделось ему. Геллерт Гриндевальд — а я знаю его лучше любого другого человека — всегда был нетерпелив и требователен к себе и к другим и не выносил несправедливости... Но эти качества и привели его к краху. Он хотел изменить мир, но не хотел ждать, когда мир будет готов к переменам — и погубил сам себя. И если бы только себя — он, следуя идеям безумного магловского писателя, привёл к власти другого безумца, развязал страшнейшую войну. С каждым шагом он всё дальше уходил от того мечтателя, которым был когда-то, но я вижу — он всё ещё может вернуться. Поэтому я прошу о снисхождении к подсудимому, прошу дать ему возможность раскаяться и хотя бы в малой части искупить свою вину. Я прошу пожизненного заключения для Геллерта Гриндевальда.

— Какой же ты всё-таки лицемерный дурак, Альбус, — произнёс Гриндевальд. — Впрочем, чего ещё от тебя ожидать. Делайте что хотите, только побыстрее...

Словно подчинившись ему, суд не потратил много времени. Приговор вынесли уже через два или три часа: пожизненное заключение в тюрьме Нурменгард, его личном лагере смерти. Разумеется, в нормальных условиях, но в одиночной камере. Без переписки, без газет, радио и посещений — общаться с ним мог только Дамблдор. Приговор обжалованию не подлежит.

Гриндевальд умел держать удар — надо было отдать ему должное, но сейчас было отчётливо видно — его последнее сражение проиграно. Окончательно и безнадёжно, без тени шанса на реванш — пожалуй, смерть действительно была бы лучше. И Гриндевальд смирился... Наверное, слишком устав от почти полувековой войны со всем миром и краха всех надежд. Осуждать его Том за это собирался, за всё остальное суд уже вынес приговор — и более Геллерт Гриндевальд для Тома не существовал. Он остался позади, а Том не собирался оглядываться...

— Мистер Скамандер!

— Мы знакомы?..

— Скажем так: у нас есть общие друзья на тропических островах...

— Рото-о-те-махара? — хмыкнул Скамандер. — Что ж, мистер Риддл, полагаю, вам не требуется мой автограф?

— Было бы забавно, но нет, — ухмыльнулся Том. — И предлагаю продолжить беседу где-нибудь в бирхалле — там будет куда удобнее...

Поиски нужного заведения не заняли много времени — не прошло и десяти минут, а англичане уже устроились за дальним столиком в весьма приличной пивной и смаковали напиток.

— Возможно, я сужу предвзято, — заметил Скамандер, — но это пиво лишь немного уступает английскому...

— Да, это вам не Япония, — согласился Том. — Подозреваю, что даже африканские дикари варят менее дрянное пиво... Так вот, мистер Скамандер, мне посчастливилось найти в Англии василиска.

Несколько секунд Скамандер пристально разглядывал Тома.

— Вы не шутите, — признал он, наконец. — Хотя вполне можете добросовестно заблуждаться. Итак, почему же вы решили, что это василиск?

— Потому что своими глазами видел королевского василиска и говорил с ним.

— Поразительно... — выдохнул Скамандер. — Живой королевский василиск... Где же вы нашли такое чудо?

— В Хогвартсе, — сообщил Том. — В Тайной Комнате. Попасть туда можно или из Хогвартса — через женскую уборную на втором этаже — или подземным ходом из Запретного леса, который начинается под холмом с сухими соснами. К сожалению, план этого подземелья, скорее всего, погиб, но если у вас найдётся бумага...

Бумага нашлась, и Том начертил грубоватый, но вполне приемлемый план. Внимательно изучив его, Скамандер убрал бумагу, отпил пива и заметил:

— Полагаю, будет лучше, если комната так и останется Тайной...

— Несомненно, — согласился Том. — И вот ещё что... Есть один парень — Рубеус Хагрид, полувеликан, сейчас Дамблдлор пристроил его лесничим. Любитель — и любимец — всевозможного зверья, думаю, вам стоит взять его на заметку. Кстати, мистер...

— Ньют.

— Тогда Том. Так вот, Ньют, простите, если что не так, но где вы воевали?

— Может быть, я не воевал вовсе? — спросил Скамандер, глядя поверх кружки. — Может, бродил по миру да охотился на всяких тварей?..

— Ваши глаза, Ньют, — покачал головой Том. — Они вас выдают. Уж я-то знаю, сам такой...

— Тем не менее, я не был на фронте, — негромко ответил Скамандер. — Я действительно бродил по миру и охотился на всяких тварей... и если вы слышали о женщине, сражающейся палашом, вы поймёте, кто был егерем на этой охоте.

Том молча кивнул, залпом выпил оставшееся пиво и встал.

— Что ж, спасибо за беседу, Ньют, — сказал он. — Надеюсь, мы встретимся ещё не раз.

Хлопок аппарации — и Том стоит на Плаза де Варильяс в Гранаде. Слишком много в его жизни стало невыразимцев... А если об Отделе Тайн и можно узнать что-то большее, чем слухи и сплетни, то только в архивах испанского Министерства магии. Несмотря на старую взаимную нелюбовь испанских и английских волшебников (а скорее, благодаря ей), любому англичанину в Гранаде охотно выдавали любые имеющиеся сведения о его стране — тем охотнее, чем непригляднее было искомое...

Разумеется, не отказали и Тому. В архиве он просидел до самого закрытия, перелопатив множество документов, но нашёл очень немного полезного. Впрочем, и этого в Англии было не узнать, так что время он потратил не совсем уж зря... Хотя что-то подобное он давно подозревал.

Разумеется, невыразимцев интересовали тайны не только мироздания, но и государственные — и они вполне ожидаемо сотрудничали с магловской разведкой. Гораздо интереснее оказалось другое: Отдел Тайн был на ножах с Королевским Корпусом Безопасности и именно он стоял за реформой начала века. И вовсе не факт, что бывшие Протестантские рыцари знали, кому они этим обязаны — невыразимцы превосходно замели следы... А может, и знали — но в любом случае, об этом стоило написать Слагхорну. Знают или нет, но у испанцев были доказательства — как бы они их ни раздобыли... Это значения не имеет, но с доказательствами в руках Корпус сможет окоротить невыразимцев.

Всё остальное было интересно — но пока что не слишком полезно, хотя в будущем могло пригодиться. Когда знаешь парочку грязных секретов человека, с ним становится гораздо проще договориться... А грязных секретов у сильных мира сего всегда довольно.

Да и помимо сомнительных тайн в архивах испанского Министерства хватало интересного — пусть даже большая их часть и была закрыта для иностранцев. Но эти архивы велись ещё магами Карфагена и с тех пор уцелело немало интересного... Само собой, большая часть всего этого практической ценности не имело... Но если бы чёртов зануда Биннс читал свои лекции так — был бы самым популярным преподавателем в Хогвартсе. Да и кое-что из старой магии было всё ещё актуально, а ещё кое-что могло сработать просто за счёт неожиданности.

Словом, в гранадских архивах Том собирался оставаться до тех пор, пока его не закончится срок разрешения — все шесть недель, за которые собирался вытащить оттуда всё, что только успеет. Информация никогда не бывает лишней, тем более — такая...

Сова Слагхорна прилетела на следующий день — похоже, профессор написал ответ прямо сразу, что было совсем не в его духе. Также против обыкновения Слагхорн был немногословен и всего лишь коротко благодарил за сведения.

Том пожал плечами и вернулся к работе. Корпус явно принял его слова к сведению, и невыразимцев поставят на место — отлично. Ничего против Отдела Тайн Том не имел, но без регулярных пинков они вполне могли создать маглам проблемы... После чего магов в Великобритании просто не осталось бы. Докторфаустштрассе тому очень наглядный пример...

Перелистнув несколько страниц, Том хмыкнул и потянулся за карандашом — побег лейтенант-коммандера Королевского Флота Уильяма Гринграсса из плена определённо заслуживал внимания. Возмущённый архивариус привёл полную формулу данной Гринграссом клятвы, и Том, прочитав её, долго смеялся. Лейтенант-коммандер пообещал не выходить из крепости, пока не будет освобождён... Что ж, покинув крепость месяц спустя, он своё слово сдержал — он ведь не обещал, что не взбунтует пленных англичан. В результате чего и был восставшими освобождён, а испанцы лишились брига, казны, большей части оружия, "а свыше того, всякого уважения к начальникам и почтения к особе Его Величества Иосифа" и в полном составе ушли к партизанам.

Пока Том переписывал эту историю, пришло время обеда, архив закрылся и пришлось перебираться в ресторанчик напротив. В общем, ничего против этого он не имел — отличная возможность изучить жизнь магической Испании...

Шесть недель спустя Том сидел всё в том же ресторанчике, потягивал ледяную сангрию и размышлял. Магическая Испания оказалась куда более консервативной, чем Британия, и всё заметнее отставала не только от неё, но и от континентальных соседей. Власть здесь принадлежала двадцати одному чистокровному семейству, известным как "Sangre verdadera", причём полностью — выходцы из этих семейств занимали в Министерстве абсолютно все должности — даже самые последние лифтёры и архивариусы были бастардами этих семей. Чуть лучше дела обстояли в Гражданской волшебной страже — местном аврорате — но и там все посты выше командира опергруппы были доступны только "Sangre verdadera". И так было везде...

Ещё лет двадцать такой политики — и магическая Испания окажется в полной самоизоляции и начнёт быстро отставать от прочего магического мира, а к концу века просто утратит независимость... если маглы не доберутся раньше.

И вот в это зловонное болото "древнейшие и благороднейшие" тащили магическую Британию. Изоляция, стагнация, всё большее отставание от маглов... И конец. Маглы, не напрягаясь, их сомнут..

Том закурил, отпил сангрии и посмотрел на часы. Пора было решать, куда двигаться дальше... Хотя вопрос, в общем-то, и не стоял — его следующей целью станет Англия. Только сначала на два дня в Льеж — говорят, на собрании Общества зельеварения с лекцией выступит сам Фламель — инкогнито, разумеется, но всё же. Да и Слагхорн там обязательно будет, а вернуться будет лучше в его компании... Да и те несколько старых рецептов, что он нашёл в архивах, можно будет представить — интересные мавры умели зелья варить, даже сейчас могут пригодиться.

Поставив на стол опустевший стакан, Том закурил и внимательно перечитал объявление о встрече. Да, всё верно: открытое собрание, на регистрацию он как раз успевает, особенно если отправится прямо сейчас... Оставив на столе два галлеона, Том неспешно вышел на улицу, вернулся в Министерство, подошёл к печальному чиновнику за стойкой и сказал:

— Buenos dias, сеньор. Сколько стоит портал в Льеж?

9. When Johnny comes marching home

— Том, мальчик мой! — раздался за спиной знакомый голос.

— Профессор Слагхорн! — Том обернулся. — Чертовски рад вас видеть!

Чистая правда — Том действительно был рад видеть своего бывшего декана.

— Тоже надеешься угадать Фламеля? — поинтересовался Слагхорн, забрав пергамент у регистратора.

— И это тоже, — согласился Том, — да ещё и откопал в архивах несколько занятных рецептов... Вроде бы и старьё, но я, разумеется, попробовал — и, знаете, очень неплохо получилось. Не хуже нынешних, а местами и лучше...

— Обычное дело, — махнул рукой Слагхорн. — Основательно забытое старое — та же новинка, а испанская школа алхимии была очень хороша... Ну, пора, однако.

Доклад Тома имел некоторый успех — даже больший, чем он ожидал. Зелья и впрямь оказались интересными. Возможных Фламелей было трое, но кто из них действительно им был — Том так и не понял. Возможно, что все трое — со старого алхимика вполне могло статься... Да и всех остальных стоило послушать — Общество зельеварения занималось серьёзными делами и не страдало предрассудками. Например, один из сегодняшних докладов был посвящён магловскому пенициллину — как оказалось, вполне эффективному и против некоторых магических болезней... Что в очередной раз подтверждало выводы Тома.

Надо возвращаться. Это не значит, что его путешествие закончено — нет, он просто немного меняет маршрут... Да и напомнить о себе стоит — его планы требуют влияния и соответствующей репутации. А самое главное — Том чувствовал, что так надо... А раз так — вперёд!

— Кстати, ты знаешь, что в Хогвартс чуть было не пробрался чернокнижник из "Аненэрбе"? — спросил Слагхорн. — Русский перебежчик, поймали его в Хогсмиде...

— Долохов, что ли?

— Именно, мальчик мой! Конечно, я понимаю, что это секретная информация...

— Профессор, да какие уж там секреты... — хмыкнул Том. — Я тут почти не при делах — засёк его Абраксас, написал мне, а я отбил телеграмму кэпу, только и всего. А уж что там было — знаю куда меньше вас...

— Так и я знаю всё больше слухи, — вздохнул Слагхорн. — Возраст, мальчик мой... А ещё Её Высочество изволили влюбиться, к счастью, совершенно взаимно — свадьба намечена на осень будущего года. Свите никакой жизни не стало, на дела Корпуса едва время находится. Кстати, должен тебя поблагодарить — невыразимцев очень вовремя за руку схватили, а заодно и несколько каналов утечки прихлопнули... Что ж, мальчик мой, вот и наша очередь, — Слагхорн поднялся и подошёл к камину. — Если хочешь, можешь остановиться у меня.

— Спасибо, но меня уже пригласили, — Том вслед за Слагхорном шагнул в зелёное пламя, — надеюсь, вы не обидитесь, если я оставлю ваше приглашение про запас?

— Мерлин с тобой, нет, конечно! — всплеснул руками Слагхорн. — Кстати, не забудь — в пятницу вечером встреча клуба...

— В обычное время? — уточнил Том. — Прекрасно...

Аппарация, пара минут расспросов, полчаса на телеге в компании весёлого старичка-фермера — и Том уже стучал в дверь старого фермерского дома.

— Том? — Джерри открыл дверь и схватил сослуживца за плечи. — Жив, сукин ты сын! Заходи, не стой на пороге...

— Смотрю, ты и сам неплохо устроился, — Том от души обнял друга. — Чёрт, да ты никак женился?

— Угадал! — расхохотался Джерри. — Но для тебя комната найдётся, можешь не беспокоиться. Кстати, ты надолго?

— Пока не знаю, — пожал плечами Том. — Разберусь с делами, обустроюсь — тогда, если ничего не случится, снова куда-нибудь отправлюсь. Службу-то нашу распустили...

— Восстанавливают, — поправил Джерри, достав бутылку виски и два стакана. — Кстати, Прюэтт место под базу ищет — что-нибудь, как он выдал, "большое и никому не нужное".

Том задумался. Под требования капитана отлично подходил особняк Риддлов — тем более, что было непонятно, кому он теперь принадлежит.

Пожалуй, из всего, что он успел наворотить, расправа с родственничками — единственное, о чём он не жалел.

Морфин Гонт — тупое агрессивное животное, едва способное к членораздельной речи. Накинулся на Тома, едва увидев... Похоже, неспособность осознать реальные возможности маглов у него дошла до абсурда. Том Риддл-старший — чванливый нувориш, искренне гордившийся тем, что вышвырнул на улицу беременную жену без гроша в кармане. Его жёнушка, с порога вякнувшая: "Как эта грязная шлюха посмела родить, а не сдохла на помойке?". Крики, истерика, угрозы — и вполне закономерный и заслуженный итог...

Кому теперь принадлежало поместье, роли не играло — Литтл-Хэнглтон был глухой провинциальной дырой, куда ни один нормальный человек по своей воле не переедет, но бомбить его, если вдруг что, вряд ли станут. Слухи, конечно, пойдут... Но деревенщина обожает почесать языки, так что это и к лучшему — за их дикими выдумками уж точно не докопаться до истины.

— Знаешь, Джерри... — Том отпил виски и достал сигарету. — А напишу-ка я кэпу... и ещё кое-кому — а потом вернусь, и вот тогда-то и устроим вечер воспоминаний...

— Идёт! — Джерри отсалютовал стаканом. — Ну, за здоровье Его Величества!..

Чистокровные снобы могут и дальше веровать в своё превосходство над маглами — но совы никогда не обгонят телеграф. И это при том, что сделать магический телеграф, имея Протеевы чары и пару пишущих машинок было проще простого...

Но чего нет, того нет. Пришлось воспользоваться магловским телеграфом, отправив сову только Абраксасу — Слагхорн наверняка и сам его позвал, но пригласить и заодно напомнить, что у них есть и другие дела, всё равно стоит. Скользкий друг Абраксас всегда был себе на уме, однако прекрасно чуял, кто тут главный и откуда приближаются неприятности... Но регулярно пытался вести свою игру, так что приходилось его одёргивать. А поскольку Тома не было почти два года, Абраксас мог наворотить такого, что разгребать придётся не меньше.

Том вышел на улицу, прикурил и затянулся, глядя на башни Хогвартса. Что ж, ещё не сейчас, но уже скоро... Он вернётся туда — изменить мир, медленно и незаметно. Он закладывал фундамент нового мира, исподволь внушая нужным людям нужные идеи — то же самое, что он начал ещё в школе, только идеи стали другими...

А сейчас пора возвращаться.

На ферме царила суета — гостя требовалось встретить по всем правилам, и мужчины были безжалостно изгнаны наводить порядок во дворе. Том некоторое время покуривал, наслаждаясь картиной, а затем снял куртку и присоединился к приятелю и его отчиму — до смешного стереотипному лоулендскому фермеру лет сорока. В три пары рук работу переделали моментально, по рукам пошла фляжка и завязался неспешный разговор. Всем троим было, что вспомнить — зенитчикам работы хватало всю войну...

Так и просидели до ужина, а после все семейство насело на Тома, требуя подробного рассказа о его приключениях. Том не возражал, разговор затянулся допоздна, и прервала его только сова. Впрочем, здоровенный филин, ломящийся в окно и оглушительно ухающий, способен прервать почти всё..

— М-да, это ко мне... — вздохнул Том. — Роберт, тормозните своих дочерей — Плутарх чужих не любит.

— Дрессированный филин по кличке Плутарх... — Джерри почесал нос. — Похоже, я чего-то не понимаю в этой жизни...

— После пинты-другой виски бывает и не такое, — пожал плечами Том. — И... Нет, вы только посмотрите!

Пара целеустремлённых девочек-подростков — стихийная сила, с которой можно только смириться. Плутарх смирился и позволял себя гладить, даже не пытаясь клюнуть нахалок.

— Так, — Том закончил писать ответ и постучал карандашом по столу. — Оставьте филина в покое, ему пора обратно лететь. Меня зовут на приём, так что если нужна моя помощь — планируйте на утро.

Утром пришли сразу две телеграммы. Том, прочитав их, хмыкнул и протянул бланк Джерри.

— Нас хотят видеть в Литтл-Хэнглтоне, — сообщил он. — Причём чем раньше, тем лучше, и машину за нами послали ещё вчера.

— А кэп всё так же нетерпелив, — Джерри зевнул. — Нас на службе-то восстановили?

— И даже повысили, капрал. А теперь иди за формой — будь я проклят, если это не "Виллис" и не за нами. И да — не обижайся, но я съезжаю. В пятницу приедет моя невеста...

— Ну! Тут уж никаких обид, сарж! — и Джерри бросился в дом, пробормотав: "Лиз меня убьёт..."

Мотор у джипа был явно не родной — восемьдесят миль в час для этой машины не были пределом, и добрались они куда быстрее, чем ожидали... Однако Прюэтт с дюжиной солдат уже был на месте и руководил погромом в особняке.

— А, вот и вы! — обрадовался он. — Штаб-сержант Риддл, вам благодарность в приказе — лучше места не найдёшь. Вы, как я слышал, собираетесь жениться?

— Так точно, сэр.

— А вы, капрал, уже женаты... Поэтому я взял на себя труд приобрести для ваших семей дома с обстановкой. Между прочим, распоряжение из канцелярии Её Высочества...

Ай да Слагхорн, хмыкнул Том про себя, вот ведь старый жук, не остался в долгу... Впрочем, спасибо ему за это.

— Вам интересно, чем мы будем заниматься? — продолжил Прюэтт. — Фактически — тем же самым, что и в войну, разве что секретность повыше. А вот официально — мы испытываем новые парашюты и изучаем методики десантирования... И мы этим действительно будем заниматься.

Том закрыл глаза. Мерлин, как же ему не хватало неба...

— Спасибо, сэр, — произнёс он.

— Не стоит благодарности, — отмахнулся Прюэтт. — К службе приступаете с завтрашнего дня, а пока идите по домам. Вуд, грузовик я вам выделю, как только попросите...

— Спасибо, сэр, — Джерри отдал честь.

Хижина Гонтов, разумеется, лучше выглядеть не стала... На что Тому было наплевать. Тайник уцелел, а всё остальное роли не играет...

Фамильный перстень Гонтов — на левую руку. Интересно, знал ли кто-то из этих жалких тупиц, что держит в руках Воскрешающий Камень?.. Вряд ли. И даже если бы и знал — не смог бы ничего сделать. Он и сам не сможет его использовать — не рискнёт. Прикрыв глаза, Том вслушался в мерную пульсацию чуждой и чужой силы в камне — демоническая Ки, сказал бы японец, не-магия сидов... Надо будет избавиться от камня, но пока что не получится — приходится соответствовать идиотским стандартам.

Всё остальное Том безжалостно сжёг — эта страница его жизни смята и выброшена, род Гонтов перестал существовать окончательно. Пора двигаться дальше... И для начала — хотя бы наведаться в новый дом.

Дом оказался невелик, но удобен, хотя мебели кое-где и не помешало бы Репаро. Вообще, его было несложно превратить в подобающее магу жилище, но на это требовалось время — а его как раз и не было. Да и в любом случае, если уж браться за дело всерьёз, на это не один год уйдёт... Ладно, сперва дела.

И Том, бросив взгляд на часы, аппарировал.

— Ну наконец-то! — Малфой шагнул навстречу, протягивая руку. — Все уже здесь, собрались чуть ли не с утра — и я их понимаю!..

— Рад тебя видеть, мой скользкий друг, — Том пожал протянутую руку. — Я тоже соскучился по вашему обществу...

— Том... — Малфой неожиданно придержал его. — Твои письма меня изрядно удивили. Раньше ты говорил совсем другое...

— Раньше я был совсем другим, — Том коснулся медалей. — Вот только мне пришлось увидеть, чем всё это кончается... И такой судьбы я для вас не хочу.

— Ты о чём?

— О том, куда приводят мечты... Ты же, помнится, однажды сказал, что у Гриндевальда один недостаток — он не англичанин? Могу тебя обрадовать — его любимые идеи принадлежат стопроцентному англичанину... и столь же стопроцентному маглу.

— Том, ты шутишь?

— Знаешь, Абраксас... — Том затянулся. — Я видел такое, что ты не в состоянии вообразить. Я заглянул в бездну... Ладно, всё это подождёт. Кто пришёл?

— Крэбб с Гойлом, — перечислил Малфой, — Паркинсоны оба, Вальбурга, Нотт, Селвин, Яксли и Розье — та же компания, которой мы пудрили мозги Каркарову, только Гринграсс всё ещё где-то болтается на своей мордредовой жестянке.

Том бросил окурок на землю, уничтожил его взмахом палочки и неопределённо хмыкнул — расклад был почти идеальным. Жаль, конечно, что нет Марка — Гринграсс всегда был голосом разума в их компании — и хорошо, что нет Лестрейнджей, иначе была бы драка...

— А вот и Лорд Волдеморт! — объявила Вальбурга. — О, кольцо — выходит, слухи не врали, и ты действительно Гонт?

— По матери, — кивнул Том. — Итак, я искренне рад вас видеть, и, если верить Абраксасу, у нас предполагается отнюдь не светский раут... И да, Вальбурга, ты не могла бы перестать называть меня этой дурацкой кличкой?

— А ты изменился, — заметил Нотт. — Больше похож на дядю Элджернона, чем на нас...

— А ты как думал?.. Ладно, к делу — полагаю, все согласны с тем, что магический мир пора менять и менять радикально? Так вот, могу вас обрадовать: все наши грандиозные планы — пустое место, а идеи — гибельный самообман. Нет никакого превосходства над маглами — это они обогнали нас, и обогнали безнадёжно...

— Похоже, ты просто лживый грязнокровка! — заорала вскочившая Вальбурга. — Мерзкий вор, как!..

— Вэл, — Том не повысил голоса, но Вальбурга дёрнулась, как от пощёчины, осеклась на полуслове и замерла. — Смотри мне в глаза.

Том был прирождённым легилементом, и для того, чтобы показать воспоминания, думосбор ему не требовался — разумеется, если показать их требовалось только одному человеку. И при этом было невозможно солгать...

Воля Тома снесла защиту, и в чужой разум хлынул поток воспоминаний, заставляя его самого переживать заново всё, что так не хотелось вспоминать...

Уродливая лачуга с её не менее уродливым обитателем, давящимся злобой. Наглый самовлюблённый сопляк, не способный повзрослеть. Больница и глухая пустота в прошлом. Мост и отчаянная переправа. Каркаров, возвращающаяся память, новая палочка. Концлагерь, иссохшие люди и измождённые мертвецы, озверевшие американцы на месте расстреливают охрану. Руины Докторфаустштрассе. Индийские деревни, вырезанные шестихвостой. Хиросима. Токио. Суд над Гриндевальдом, хроника, выгоревшие голоса свидетелей...

Ты действительно хочешь этого, Вальбурга Блэк?

Том отвёл глаза — и Вальбурга со звериным воем рухнула на колени. Нотт метнулся к ней, обнял, позволив вцепиться в мантию, и зло спросил:

— Что ты с ней сделал?!

— Всего лишь показал, куда приводят мечты, — хмуро ответил Том, достав фляжку. — Вэл, глотни — легче станет...

Румынский сливовый бренди подействовал — истерика прекратилась. Вальбурга поднялась с пола, продолжая цепляться за Нотта, и сказала:

— Том, пожалуйста, прости меня! Я просто не знала... Я не хочу, чтобы всё кончилось так!..

— Почему-то мне кажется, что мы будем выглядеть не лучше, — незаметно исчезнувший Малфой столь же незаметно вернулся с думосбором, — но нам необходимо увидеть то, что довело Вальбургу до истерики... Да ещё и заставило забыть, что младший Элджернон для неё недостаточно древнейший и чистокровнейший.

— Я не желаю, чтобы меня сунули в постель к родному брату! — рявкнула Вальбурга. — Смотрите, хорошенько смотрите, и наслаждайтесь своим превосходством, пока ещё можете!

Элджернон Нотт крепче обнял Вальбургу и всё ещё зло, но без прежней ярости, потребовал:

— Покажи воспоминания, Риддл. Немедленно!

Пожав плечами, Том коснулся палочкой виска, сосредоточился, вытянул воспоминания и опустил в чашу. Элджернон склонился над ней, замер... А поднявшись, толкнул думосбор к Абраксасу со словами:

— Полагаю, сперва это следует увидеть всем остальным.

Четверть часа в гостиной царила напряжённая тишина. Малфой, последним заглянувший в думосбор, сунулся в бар, вытащил бутылку огневиски и приложился к ней забыв про стакан...

— Фамильная эмоциональность Блэков, — вздохнул он. — Я понимаю, что случилось с Вальбургой... Но ты хоть понимаешь, что мог её покалечить?

— Просто прими как данность, что я знаю, что делаю, — буркнул Том. — И не забудь, что меня учили профессионалы... Итак?

Абраксас сжал пальцами переносицу, покосился на Вальбургу и сказал:

— Думаю, мы все согласимся, что ситуация довольно скверная... И не знаю, как вы, а я просто не представляю, что делать. Том, хотя бы ты знаешь, что делать? Ты же всегда был самым изворотливым в нашей компании...

— Выбросить на помойку идеи чистой крови, — Том снова закурил, — и прочую нацистскую дрянь. Без маглорождённых мы попросту не выживем — Гонты тому пример, да и у Блэков наметилась та же проблема. Я не стану говорить, что их надо встречать с распростёртыми объятиями — нет, их просто не надо воспринимать людьми второго сорта в лучшем случае. Давайте признаем, что ребёнок маглорождённых — чистокровный маг, пусть и в первом поколении. Да, за ним нет копившихся веками знаний и артефактов — но он маг, как и вы. И это единственное, что имеет значение — всё остальное не более, чем превратности судьбы, ничего не значащие пустяки. В итоге всё решает сила, и вот с этим у полукровок никогда не было проблем... Кроме того, нам пора понять, что маглорождённые — не только новая кровь, но и новые идеи. Вы сами только что видели, на что способны маглы, и прекрасно понимаете, что нас просто сметут, даже без помощи лояльных правительству волшебников — потому что они, в отличие от нас, не застыли, любуясь заслугами предков, а продолжают развиваться. Поэтому необходимо тщательно рассматривать все магловские идеи и перенимать всё, что окажется полезным. Не всё подряд, естественно — но без этого нам конец. И — самое главное — необходимо систематизировать наши знания и хотя бы попытаться создать нормальную теорию магии. То, что есть сейчас — домыслы пополам с суевериями.

— Довольно радикально, — высказался Нотт. — Впрочем, с последним пунктом вряд ли кто-то станет спорить, но остальное... Родители Вэл не то что слушать не станут — просто не поймут, даже если заставить их просмотреть твои воспоминания...

— А я заставлю! — воскликнула Вальбурга.

— Так вот, Том, что мы будем делать? — закончил Нотт.

— Попробуем захватить мир, — осклабился Том. — А если серьёзно — сейчас нам предстоит завоевать умы нашего поколения и детей, а затем оттеснить от власти старых дураков и уже после этого браться за реформы. Это будет непросто, но...

— Мы с тобой, — ответил за всех Абраксас.

10. Ghost Division

Глинда Райли выбралась из машины, окинула дом внимательным взглядом и оценила:

— Неплохо. Совсем неплохо... Что будем делать дальше?

— Представлю тебя местному обществу — сегодня как раз отличный случай — и будем обустраиваться. Общество, конечно, задёргается, но нам это и надо...

— Я буду только рада — не люблю снобов, — фыркнула Глинда. — Особенно — любителей считать родословную чуть не со Времени Снов... Кстати, о тебе уже слухи ходят, ты в курсе?

— Ещё со школы, — отмахнулся Том. — Что на этот раз?

— Ну, в основном — красавец-ветеран, поставивший на место леди Блэк...

— Уже? — Том расхохотался и подхватил Глинду на руки. — Я становлюсь всё круче с каждой новой сплетней!..

— Ты и без сплетен крут, — Глинда потёрлась носом о его висок. — И что там с обществом?

— Гораций Слагхорн, декан Слизерина, гениальный алхимик и просто хороший человек, время от времени устраивает вечеринки для своих друзей — а в друзьях у него очень много известных людей... И знакомство с ними тебе определённо пригодится. Не говоря уже о том, что у него всегда весело.

— Эх, а я ведь парадную мантию на самое дно запихнула... — хихикнула Глинда.

Гораций Слагхорн любил уют и не любил показухи — а ещё был одним из сильнейших тёмных магов — и встречи Клуба Слизней проходили в соответствующей обстановке, неформальной и домашней. За это, собственно, Том их и ценил — полезные знакомства были, как ни странно, приятным бонусом...

— Том, а вот и ты! — Слагхорн торжествующе наставил на вошедшую парочку живот. — И мисс Райли, конечно же — наслышан, наслышан... Добро пожаловать! Кстати, ты же знаешь Марка Гринграсса? Рад сообщить, что он, несмотря на все свои усилия, вернулся живым и здоровым...

— Интересно, сколько он успел записать на свой счёт?

— Тридцать одна тысяча тонн, мог бы и сам спросить, — с их прошлой встречи Гринграсс лишился щетины и обзавёлся второй нашивкой, — ты, я слышал, тоже не прохлаждался?

Марк Гринграсс, командир подводной лодки, в планах Тома занимал важнейшее место. Он, в отличие от всех прочих чистокровных, знал настоящую цену войны — и реальные возможности маглов он тоже знал, причём ещё лучше самого Тома. Лучшего союзника не найти, осталось только убедить его...

— Марк, есть разговор.

— Моё мнение не изменилось.

— Изменилось моё, — Том коснулся медалей. — Марк, мне, конечно, далеко до тебя, но видел достаточно, чтобы разочароваться в чистой крови. И... Видишь Вальбургу?

— С Ноттом?.. Занятное зрелище. Всё-таки решила, что парень ей подходит?

— Она заглянула в мои воспоминания и с ней случилась истерика. Она много интересного наговорила, пока Нотт её утешал... В общем, компания по-прежнему на моей стороне, а планы у меня всё ещё грандиозные...

И Том коротко изложил свой план. Марк молча выслушал, закурил и высказался:

— Может сработать. Во всяком случае, я в деле — подводный флот гарантированно избавляет от иллюзий.

— Рад, — Том протянул руку, и Гринграсс пожал её. — Чертовски рад, что ты на моей стороне, Марк. Вот теперь я уверен в нашей победе...

Глядя на Слагхорна, было невозможно представить, что перед тобой — один из опаснейших магов Великобритании. При этом образ добродушного толстячка не был маской — Слагхорн таким и был. До определённого момента...

Прежний Том всего этого не знал и своего декана сильно недооценивал... Впрочем, в этом он был не одинок — Слагхорна недооценивали почти все, и кое-кому такая беспечность стоила жизни... И это при том, что свои таланты он, конечно, не афишировал, но и не скрывал. Все, кому надо, знали... Но надо было очень немногим — остальные видели только маску. Слагхорна это устраивало...

Тома, в принципе, тоже — Слагхорн и его связи были и одним из ключевых элементов плана, и дымовой завесой одновременно. Без него всё было бы куда сложнее — да и с его помощью просто не будет. Впрочем, кто рискует — побеждает.

— Том, — Слагхорн протянул кубок с пуншем, — не хочешь рассказать о своих приключениях?

— Пожалуй, — Том отпил из кубка. — Гораций, вы, кажется, зачитывали отрывки из моих писем? Тогда, пожалуй, я продолжу с того места, где вы остановились.

— Так и правда будет лучше всего, — согласился Слагхорн.

И Том, допив пунш, принялся рассказывать о своих японских приключениях.

Том не забывал изучать гостей — и не мог не отметить, что встряска пошла Вальбурге Блэк на пользу. Одно то, что слово "грязнокровка" из её речи начисто исчезло, говорило о многом... Но разговор с ней лучше оставить Глинде — девушки определённо нашли общий язык. Надо будет ещё с Ноттом поговорить — картина получается интересная. Нет, свою компанию он встряхнул основательно, но этого мало, а для старшего поколения — и вовсе ни о чём. Нотты, конечно, старая семья, но чтобы Блэки соизволили признать кого-то равным... Для этого требовалось нечто серьёзное.

Впрочем, все ответы Том получил совершенно неожиданно и из первых рук — Вальбурга подошла к нему и сообщила:

— Том, меня едва не выгнали из дома, но мне всё-таки удалось настоять на своём!

— Молодец, — кивнул Том, — и что же ты такого натворила?

— Ну, когда я сказала, что нашла чистокровного жениха из старой семьи, да ещё и наших давних союзников, мне заявили, что жениха мне давно нашли, что Нотты нам не ровня и я выйду замуж за Ориона.

— Твоего кузена?

— Троюродного брата.

— Немногим лучше. Вероятность рождения сквиба — процентов двадцать.

— Я то же самое в одном старом трактате прочитала, пересказала матери — ох она и орала! Это, видите ли, "гнусная маглолюбская писулька", которой нет места в библиотеке Блэков, и она лично убьёт "никчёмного грязнокровку", который это написал. А когда я сказала, что написал это Магнус Чёрный, основатель рода... Крэббы крепкие, не то матушку бы удар хватил, а так просто орала битый час. А вот отец задумался... И сказал, что Нотт — вполне подходящая партия, и он не возражает. На этом всё и кончилось, но дома мне как-то не хочется появляться...

Вальбурга подхватила Элджернона под локоть и утащила к столу, а Том, щёлкнув зажигалкой, затянулся. Мелочь... Наподобие рейдов SAS. Они не выиграли войну — но без них не было бы ни "Факела", ни "Оверлорда", джерри не держали бы прорву войск во Франции — тех самых, которые так и не попали на Восточный фронт... На войне не бывает мелочей, а им предстоит именно война — и совсем не факт, что война только умов. Оголтелые фанатики не признают проблемы, пока не увидят танки в Косом переулке, а тогда уже будет поздно... Да и либералы из окружения министра немногим лучше — маглы для них были чем-то далёким и полумифическим, наподобие кукуанов Хаггарда. Добавить к этому абсолютно бредовое магловедение и безобразно занудную историю — и картина получается весьма неприглядная... Мало кто в магической Англии действительно понимал, на что способны маглы... И насколько маги от них зависят. С этим тоже придётся что-то делать, но это не столь критично — так или иначе, проблема решится вместе с остальными. Держать в памяти стоит, но и только — и уж точно прямо сейчас он этим заниматься не будет. Вечеринка закончилась, пора расходиться — а он слишком давно не видел Глинду, и сегодня у них не было времени ни на что...

Выдержки хватило только на то, чтобы перекрыть камин — не хватало ещё кому-нибудь вломиться в самый неподходящий момент... Потом, конечно, придётся искать одежду по всему дому, но какая, к Мордреду, разница? Глинда слишком хороша для таких пустяков... И это было последней связной мыслью Тома.

Проснулся Том довольно поздно — по-прежнему в гостиной. Правда, постель из подушки с дивана и неведомо из чего трансфигурированного одеяла оказалась на редкость уютной... Хотя с Глиндой было бы уютно и на голых камнях.

Глинда устроилась рядом, тихонько сопя в ухо, и Том, не удержавшись, поцеловал её в нос.

— Том... — Глинда приоткрыла глаза и зевнула. — Ты хоть представляешь, который час?..

— Начало двенадцатого, — Том покосился на полоску света от неплотно закрытых штор. — И я бы не отказался от завтрака, поэтому...

— ...Ноги твоей не будет на моей кухне, Томми, — ухмыльнулась Глинда.

— Что, совсем?!

По итогам недолгой весёлой перепалки Том получил милостивое дозволение не только сварить кофе, но даже нарезать бекон, ещё раз поцеловал невесту и отправился в ванную. Никаких планов на выходные он составлять не собирался — не считая официальной свадьбы в воскресенье. Совершенно не нужной обоим, но замшелое магическое законодательство такого не предполагало. О чём говорить, если гражданский брак — без кабальных магических клятв для невесты — был разрешён только в начале двадцатых? Ну а если брак всё равно придётся регистрировать в Министерстве в присутствии свидетелей, то почему бы их не отблагодарить? Тем более — майора Прюэтта, Абраксаса Малфоя и Цедреллу Уизли, чью скандальную свадьбу не забудут ещё долго...

Том усмехнулся — жаль, что эту историю он пропустил... И надо будет предупредить Глинду, ибо Тиберий Септим Уизли на свежего человека действовал оглушающе...

Об этом Том и рассказал, нарезая бекон и приглядывая за кофейником. Глинда, достав из холодильника яйца и молоко, заметила:

— Похоже на дешёвый любовный роман для девочек...

— Для девочек? — фыркнул Том. — Милая моя, всё, что творит эта семейка — в лучшем случае смесь Берроуза и Лоуренса! Как они были полторы тысячи лет назад ирландскими разбойниками, так и остались... Знаешь, Блэки сначала хотели его убить, но он им предложил виру — опиумную плантацию в Кашмире. Сама понимаешь, такое даже Блэки не выдержали и решили сделать вид, что всё идёт по плану...

— Весело живёте, — хмыкнула Глинда. — С размахом.

— Ну да, — согласился Том. — Зато скучать не приходится. Кстати, Глинда, а что ещё ты умеешь?

— Кроме зелий? Всего понемногу, но ничего выдающегося. Вот ещё стреляю неплохо — у нас без этого никуда. Кролики, знаешь ли... И не только. Так, вот что, Том — беспорядок тут у тебя... Я понимаю, что тут никто не жил всю войну, что ты приехал всего-то пару дней назад, но порядок мы тут наводить будем сразу после завтрака!

Том улыбнулся — чего-то подобного он и ожидал, да и, если честно, он до сих пор не разобрал даже те немногие вещи, что у него были. Что уж говорить о доме, где он до сих пор только ночевал?..

Говоря о своих способностях "ничего особенного", Глинда почему-то не упомянула о бытовых чарах — а в них она оказалась мастером. Пара взмахов палочкой — и пыль и притаившаяся по углам паутина исчезли, из-под стола вылетела пустая консервная банка, а стёкла, и без того не грязные, засияли идеальной чистотой.

— Банка-то откуда взялась? — Том почесал в затылке и трансфигурировал жестянку в портсигар. — Я её точно оставить не мог...

— Потому что ты всё это время дома не ел, — фыркнула Глинда. — Том, так нельзя! В Мунго собрался, что ли?

— Да нормально я ел, — фыркнул Том. — Ладно, это всё решим потом, а пока давай, что ли, дальше порядок наводить...

Порядок наводили весело и шумно. Счастье, о котором Том ещё недавно не мог и мечтать... Теперь он мог только посмеяться над своими старыми идеями — вот только ничего смешного в них не было ничего. И подобные идеи в магической Британии считались нормой! Чистая кровь, избранные магией и прочий отвратительный бред, идеальное оправдание собственной алчности и глупости. Сколько лет придётся вытравливать эту грязь из людских умов?..

Но всё это — не сегодня. Сегодня время для них двоих... И только для них.

Воскресенье запомнилось Тому суетой и беспорядком. Впрочем, оно того стоило...

В самом Министерстве всё, как ни странно, прошло спокойно — хотя чиновники презрительно косились на Глинду и настороженно — на Уизли. Видимо, хорошо помнили...

Никаких церемоний не было — они расписались в толстенной книге, свидетели заверили их подписи, чиновник выдал дежурное поздравление... И всё.

— Глинда Риддл... Неплохо... — Глинда улыбнулась. — Ну что, возвращаемся?

Том опрометчиво предоставил Джерри и его жене полную свободу действий — и они ей воспользовались... Украшений и угощения хватило бы на две свадьбы, а суматохи — и вовсе на десяток... Что, впрочем, Тома только радовало. Можно было подразнить чопорных "аристократов", повеселиться, да и Глинду это привело в восторг...

В общем, свадьба удалась — с этим не спорил никто. И присутствие маглов, что интересно, чистокровных магов ничуть не беспокоило...

А затем, отставив пустой бокал, Септим Уизли спросил:

— Как я полагаю, ты собрал нас не просто так?

— Не просто, — кивнул Том. — Вы все знаете, что я затеваю... И что до сих пор возможности нормально обсудить детали у нас не было.

— Говоря о деталях, — Абраксас бросил на стол официального вида конверт, — тебя хотят видеть в Визенгамоте. Ты же наполовину Гонт, а поскольку других нет, то...

— Гонтов нет, — спокойно ответил Том. — Я — Реддл, полукровка, что бы там ни воображали чистокровные индюки. И в Визенгамоте я не появлюсь — разве что со штурмовой командой... Но до этого ещё далеко. Пока что у нас нет ничего, кроме энтузиазма, поэтому давайте, предлагайте что-то реалистичное.

— Пока что потихоньку скупать министерских чиновников низшего звена, — предложил Гринграсс. — Мало кто обращает на них внимание, а ведь именно рядовые исполнители — ключевой момент любого плана...

— Денег-то хватит? — хмыкнул Том. — И где гарантия, что кто-нибудь не предложит больше? Нет, сама по себе мысль неплохая... Но сейчас главное — выбросить наши идеи в общество и сделать это скрытно. Нас должны считать молодыми идеалистами, а не организованной силой... Которой, кстати, мы пока что не являемся.

— И не надо, — сказала Глинда, отодвинув чашку. — Вообще-то, на случай высадки японцев кое-кто готовился уйти в подполье, так что основам меня учили... И чем проще и короче цепочка команд, тем лучше.

— У нас всё не настолько плохо, но в целом ты права, — согласился Том. — Никаких формальностей, просто группа единомышленников — и таковыми мы и останемся. Итак, взятки чиновникам — что ещё?

— Дядя уже неоднократно говорил, что Блэквуда надо убрать, — сообщил Элджернон. — Если у него будет альтернатива, дело пойдёт лучше, но он тебя не знает...

— И, естественно, не будем избегать и прямого действия, — заявил Уизли. Взгляд его при этом не позволял усомниться, какое действие имелось в виду...

— Кто о чём... — вздохнул Марк. — Септим, тебе на Кейбл-стрит два ребра сломали?

— Три. Хорошо, у меня всегда костерост с собой, — оскалился Уизли.

— Вообще-то, он прав, — заметил Том. — Кое-кому придётся нашу позицию объяснять на практике... Но частным порядком и не афишируя конечной цели и существование нашего соглашения — иначе нас даже Дамблдор не поймёт. Кстати, его придётся убирать и из школы, и из политики — этот чёртов идеалист, конечно, может послужить тараном, но проблем нам создаст в избытке... И кстати, все что, уже забыли, ради чего собрались?

— Ну почему, — открыв бутылку австралийского вина, Прюэтт наполнил бокалы. — Я, например, не забыл... И предлагаю выпить за тех, благодаря кому наш невидимый отряд стал реальностью — за Тома и Глинду Реддл!

Разумеется, все деловые разговоры закончились. Пили за молодожёнов, танцевали, травили байки, Уизли чуть было не подрался с Ноттом, но их растащили, несмотря на протесты Джерри, утверждавшего, что свадьба без драки — не свадьба, а так, баловство...

Проводив гостей, Глинда потянулась и, прищурившись, спросила:

— Ты же поможешь мне избавиться от этого дурацкого платья?

Разумеется, Том помог... И, подхватив жену на руки, снова благодарил судьбу — и своё неуёмное любопытство — за уничтоженный хоркрукс. Вечная жизнь без любви? Ну и дураком же он был!..

11. Over the hills and far away

Опытный парашютный отряд Королевских ВВС моментально стал местной достопримечательностью. А как же иначе — мало того, что бравые ветераны, так ещё и целых два самолёта, и всё это — прямо в Литтл-Хэнглтоне! Завсегдатаи "Весёлого висельника", потягивая эль и дымя трубками, задумчиво качали головами, почтенные матери семейств пристально следили за дочерями, а мальчишки толпились у забора, таращась на самолёты.

Самолёты — "Дельфин" Де Хевилленда для парашютистов и "Лизандер", с которого велась съёмка — привлекали столько внимания, что искать здесь что-то ещё не стала бы и разведка русских, и команду это полностью устраивало. На русских было наплевать, но Отдел Тайн тоже не интересовался Отрядом, и это сильно упрощало работу. Отдел Тайн, впрочем, оказавшийся между Министерством и Короной в весьма пикантной позе, был слишком занят...

Два месяца Отряд на полном серьёзе занимался немецкими парашютами, однако Прюэтт всё это время постоянно пропадал в Лондоне, а появляясь в Литтл-Хэнглтоне, вид имел хмурый. Похоже, намечалась работа по специальности...

Том угадал... Одним далеко не добрым сентябрьским утром Прюэтт собрал отряд и сообщил:

— Обнаружен один из ближайших сподвижников Гриндевальда — Леон Видаль. В настоящий момент он играет роль скромного пожилого клерка в Палестинском агентстве и уважаемого члена МАПАЙ...

— Твою мать... — выдохнул Джерри. — Простите, сэр.

— Сэр, а в каких отношениях он с Бен-Гурионом? — спросил Том, перебирая и отбрасывая варианты. Достать сефардского каббалиста в Палестине — задачка сама по себе не на две трубки, но если он ещё и обзавёлся поддержкой на самом верху...

— Пока — ни в каких, — успокоил его Прюэтт. — Есть подозрение, что он собирается сыграть в ту же игру, что и его патрон, но пока что он сидит тихо.

— Сэр, а может, заложить его евреям? Они же Гриндевальда терпеть не могут...

— Капрал Оуэн, вы следите за новостями? — осведомился Прюэтт. — И конкретно за палестинскими?

— Не особенно, сэр.

— Это заметно, капрал... Бен-Гурион нас просто не станет слушать, и хорошо ещё, если не натравит на нас своих боевиков. Арабы... пытаться с ними договориться — только время терять. Придётся всё делать самим.

— Можно спросить Слагхорна, — предложил Том, — нет ли у него знакомого каббалиста-ашкеназа. Если есть, может быть, нам хотя бы мешать не будут.

— Дельная мысль, — кивнул Прюэтт. — Что ж, джентльмены, пока все свободны. Досье на нашего клиента на столе, советую ознакомиться...

Сова Слагхорна прилетела вскоре после обеда и принесла записку и шнурок.

— Нам повезло, джентльмены, хотя и меньше, чем я надеялся, — сообщил Прюэтт. — Портал сработает завтра в восемь утра, нас будут ждать. Слагхорн уверяет, что его знакомый сможет избавить нас от чрезмерного внимания Шай, но на сотрудничество можно не надеяться. Всё ясно?

— Так точно!

Вернувшись домой, Том вытащил вещмешок, проверил его и оставил в прихожей.

— Надолго? — спросила Глинда, уткнувшись лбом в его плечо.

— Не знаю, — признался Том. — Нас посылают в Палестину, а там сейчас жара...

Палестина... Том прикрыл глаза, вспоминая сводки. Арабы, евреи и англичане, которых, впрочем, уже можно не считать — год-другой, и от мандата придётся избавиться, пока не выкинули пинками. Тот ещё любовный треугольник... И посреди всего этого — каббалист из окружения Гриндевальда, причём наверняка уже набравший учеников. И Шай, кстати — вот уж чьего внимания необходимо избежать...

Интересно, кого всё-таки нашёл Слагхорн? Зная его, можно ожидать хоть самого Бен-Гуриона... Чего, кстати, тоже хотелось бы избежать — как и любых других политиков. Политики ему хватит и британской, которой никак не избежать... А, к Мордреду их всех — не стоит тратить впустую вечер наедине с любимой женщиной!

Портал сработал ровно в восемь, доставив команду во двор деревенского дома. Их ждали — благообразный старичок в длинном черном сюртуке спустился с крыльца и осведомился:

— Таки вы и есть мальчики Горация? Добро пожаловать в Эрец Исраэль, и таки не жалуйтесь, когда с вами тут что-нибудь сотворят...

— Мистер Шнирельман, — Прюэтт протянул руку, — благодарю за содействие.

Шнирельман намёк понял.

— Давид сказал, что будет смотреть совсем в другую сторону, но он совсем не хочет, чтобы ему сделали мозоль на шее, и если вы таки не управитесь, как наш Творец, за семь дней, он расстроится, — заявил Шнирельман. — И я скажу вам вот что — этот шлемазл Видаль живёт прямо в Иерусалиме, и делает вид, как будто он магл. Я таки покажу, где он, но не больше!

— Этого будет достаточно, мистер Шнирельман, — заверил Прюэтт. — SAS имеет обязанность защищать мирных жителей, поэтому вам ничего не угрожает... И, разумеется, мы вас не стесним своим присутствием. К тому же, если мы можем чем-то помочь...

— Азохен вей, какие вежливые мальчики! — восхитился Шнирельман. — Ну, раз так, то вы таки не откажетесь занести Горацию одно забавное зельице?..

— Считайте, что оно уже у Слагхорна, — ухмыльнулся Прюэтт.

Лагерь устроили прямо в пустыне — благо, палатка с расширенным пространством позволяла устроиться даже с некоторым комфортом.

— Итак, джентльмены, у нас неделя, — начал Прюэтт, едва палатка была собрана, — и британскую администрацию привлекать крайне нежелательно. Какие будут предложения?

— Дома его явно не достать, — высказался Том. — Можно, конечно, посмотреть... Но защиту мы если и пробьём, то нашумим так, что нам этого точно не спустят. Придётся ловить на улице... Но для этого за ним придётся пару дней понаблюдать.

— Причём магловской части нашего отряда, — добавил Прюэтт. — К сожалению, подавляющее большинство маглов не в состоянии представить еврея в союзе с наци, поэтому среди маглов мерзавец чувствует себя в безопасности.

— А он никакой морок не напустит, сэр? — поинтересовался Джерри.

— На этот случай у вас будут амулеты, — сообщил Прюэтт. — Причём очень мощные, пробьют почти всё. Потом, когда у нас будет хотя бы примерная схема его перемещений, посмотрим, что можно сделать.

После совещания Прюэтт куда-то аппарировал и вернулся через полчаса на мотоцикле с коляской. Мотоцикл был немецким, изначально принадлежал Африканскому корпусу и даже не был перекрашен. Только свастику замазали и нарисовали звезду Давида...

На мотоцикле в Иерусалим отправили Тома, Мейсона и Фарли — под видом отпускников. Выглядели они соответствующе, особенно Фарли, доставший откуда-то ром и успевший выпить с полпинты. Кого другого уже бы развезло, но Фарли только развеселился, да и то непонятно, от рома, сам по себе или вживаясь в роль. Том себя чувствовал почти так же, только что трезв был... Но азарт хищника и предвкушение схватки вернулись мгновенно — словно и не было этого года, и всё ещё весна сорок пятого...

Иерусалим Тома не впечатлил. Да, древний. Да, большой. И всё — по крайней мере, для человека, которому плевать на любую религию.

Первым делом Том отправился к дому Видаля — и сразу же ушёл, бросив единственный взгляд. Дом был защищён так основательно, что для вскрытия зашиты потребовалось бы не меньше месяца... Правда, после смерти хозяина она должна была развалиться, так что шанс поискать что-нибудь интересное был. Правда, Том и на такой случай что-нибудь предусмотрел бы... А Видаль — и подавно.

На работе Видаль был постоянно на виду, незаметно подобраться к нему можно было разве что в фамильной мантии-невидимке Поттеров. Всё остальное было бы бесполезно — мерзавец мало того, что носил отличный набор артефактов, так ещё и сам по себе имел на редкость острые чувства.

Оставалось только ловить его на улице — и без всякой магии. Снайпер или кинжал — на выбор... И сам Том однозначно предпочёл бы второе. Бесшумно, незаметно и вполне по-еврейски — помнится, сикарии попортили римлянам немало крови...

А главное — кинжал, в отличие от снайпера, куда проще свалить на местных. Возможно, контрразведка вообще этим делом не заинтересуется — а снайпер неизбежно привлечёт внимание.

Джерри пришёл к тем же выводам, Оуэн, в общем — тоже, однако считал, что лучше будет использовать дубинку или кастет.

— Не годится, — отмахнулся Том. — Нужно место для замаха, да и не особо надёжно — голова у этого ублюдка крепкая...

— Может, ему посылку с бомбой прислать?

— Джерри, ты что, умеешь превращать пиво в виски? — Том едва не поперхнулся. — Вот уж тут точно все на уши встанут! И вообще, я, конечно, кинул на наш столик глушилку, но голос повышать не надо. Могут заметить...

Сами по себе трое солдат-отпускников в баре могли бы заинтересовать разве что военную полицию, а вот бурная, но молчаливая дискуссия неизбежно привлечёт такое внимание, что никакие чары не помогут... А Том вообще не хотел лишний раз колдовать. Не хватало ещё спугнуть Видаля...

— В общем, — подвёл итог и беседе, и пиву Джерри, — пора возвращаться. Доложим, как есть, а там уж начальству виднее.

— И то верно, — согласился Том, снимая защиту. — Поехали.

Англичанин, выпивший пинту пива, абсолютно трезв... Тем более — в пустыне, где никто не станет гоняться даже за откровенно пьяными мотоциклистами. Некому...

Тома это вполне устраивало — можно было до предела разогнать машину, позволить ветру вынести из головы всё лишнее. Медитация — или возможность сосредоточиться на главном.

Видаль.

Прюэтт, разумеется, предпочтёт кинжал — значит, придётся выслеживать всем отрядом, рассыпавшись по городу. Прятать не только лица, но и мысли... Непростая задача даже для мага — вряд ли проще, чем обмануть шестихвостую. Нужны маскирующие амулеты... но их нет. Зато есть пергамент и чернила — и руны. Должно сработать...

— В самом лучшем случае их хватит на несколько часов, — сказал Прюэтт, выслушав идею Тома. — А скорее, вообще ничего не выйдет... Но попробовать можно — всё равно ничего не теряем...

Том и сам не был на сто процентов уверен в результате — но попробовать стоило. Конечно, кусок пергамента с рунами ну очень отдалённо похож на печать-офуда, и долго магию не удержит... Но долго и не требуется — хватит и пары часов. Вот только что использовать?

Отрезав полоску пергамента, Том задумчиво погрыз перо и вывел на пергаменте первую руну. Раз уж речь идёт о людях, то, пожалуй, перевёрнутая Манназ пойдёт... И Ансуз — тоже перевёрнутая, ведь известия как раз и не нужны. И замкнуть — Перт, пожалуй, подойдёт. Теперь осталось только напитать поделку магией...

Как ни странно, эта штука работала. Том даже аппарировал в Иерусалим и прошёлся по базару — амулет исправно отводил глаза, хотя магию терял безобразно. Сутки, не больше — но этого хватит.

Вернувшись, Том продемонстрировал результаты своих экспериментов Прюэтту. Прюэтт оценил — продемонстрировав при этом отличное знание окопного жаргона. Том, в общем-то, был согласен с майорским мнением, но ничего более пристойного у отряда не было...

На следующий день отряд в полном составе рассыпался по Иерусалиму, наблюдая за целью. Шансы невелики, но они и завтра будут не больше.

По правилам требовалось хотя бы дня три наблюдения за целью, тщательного изучения распорядка дня и подготовки ловушек... Но на всё оставалось только пять дней — в субботу каббалист уж точно не высунется из дома, а в воскресенье их неделя заканчивается.

Спешка ещё ни разу не привела ни к чему хорошему, многократно увеличивая риск, но... кто рискует — побеждает, не так ли?

Первый день охоты не принёс успеха — добыча оказалась слишком осторожной. Тем не менее, амулеты работали, и Джерри почти удалось подобраться... Почти — а значит, это возможно. Впрочем, даже если и невозможно — SAS для того и создана, чтобы делать невозможное...

Том стоял у палатки, курил, разглядывал звёздное небо и перебирал в памяти прошедший день. В особенности — упущенный шанс...

Не вина Джерри, что его оттёр какой-то идиот — иногда обстоятельства сильнее человека. Тем не менее, обстоятельства можно обернуть себе на пользу, и Феликс Фелицис для этого совершенно не требуется — только немного ума и фантазии, чтобы уметь сымпровизировать... Ну и немного везения, конечно, не повредит, но полагаться на одну удачу глупо.

В принципе, всё, что требуется — создать суматоху, а толпа соберётся сама. Остальное уже не сложно, если не тупить — а тупить их всех отучили давно и надёжно...

Докурив, Том отбросил окурок, на лету испепелил его и забрался в палатку.

День прошёл так же уныло и безрезультатно, как и предыдущий. Спина Леона Видаля маячила в нескольких метрах впереди, ещё десяток минут — и он будет дома, прохожих немало, но на полноценную толпу не хватает... Том отдался потоку событий, плывя по течению, и только поэтому успел среагировать, когда на перекрёстке одновременно оказались побитый жизнью "Виллис", Видаль и тащивший телегу осёл.

Получивший Конфундус осёл замер посреди улицы, джип, толком не успевший затормозить, впечатался в повозку, а водитель заорал: "Шлемазл!"

Разумеется, перекрёсток немедленно заполнился зеваками, привлечёнными нарастающим скандалом, возникла пробка, застрявшие водители выражали своё возмущение гудками и бранью...

Разумеется, Видаль свернул в сторону, пытаясь обойти толпу. Том наугад выпустил жалящее, добившись возмущённого женского взвизга, проскользнул по краю толпы и всадил кинжал между рёбрами каббалиста.

Семь дюймов отличной стали легко прошли кожу, мышцы и плевру, острие дотянулось до сердца — и спустя несколько секунд один из опаснейших тёмных магов Европы был мёртв. Поспешно затолкав пергамент с рунами в карман мертвецу, Том ввинтился в толпу, выбросил свой пергамент, попался на глаза полицейским, растащившим драчунов, и не спеша отправился к дому Видаля.

Дом горел. Пока что пламя толком не разгорелось, но защита уже отключилась... Может, рискнуть? Вырвавшееся из окон пламя заставило отказаться от этой мысли. Даже мёртвым Леон Видаль не собирался расставаться со своими тайнами...

Что ж, больше им здесь делать нечего. Закурив, Том засунул руки в карманы и пошёл к месту сбора — аппарировать не было ни смысла, ни желания.

— Задание выполнено, — доложил Том. — К сожалению, обследовать дом объекта не удалось — он уничтожен пожаром.

— Попытка проникновения?

— Не наша, даже если и была, — ответил Том. — Полагаю, в защите имелся механизм самоуничтожения, сработавший после смерти объекта.

— Что ж, это было ожидаемо, — Прюэтт взглянул на часы. — Ну что, джентльмены, возвращаемся...

— Не люблю я всю эту мистику... — проворчал Джерри. — Правда, так оно быстрее и зениток нет...

Задерживаться дольше необходимого Прюэтт не собирался. Пять минут на сборы, два заклинания — и следы лагеря исчезли полностью.

— Одна минута, — Прюэтт развернул верёвку-портключ. — Точка прибытия — база.

Том взялся за верёвку, глубоко вдохнул и напряг ноги.

Рывок, мир вокруг свернулся и развернулся с хлопком, пол ударил в подошвы — они на базе.

— Что ж, джентльмены, жду ваших отчётов — как раз хватит времени — и свободны. Завтра заканчиваем с трофейными парашютами, так что как раз и поупражняетесь в бумагомарании...

Под треск пишущей машинки получалось думать только о бюрократии. О военной бюрократии, которая была куда страшнее самой чёрной магии...

В общем-то, в необходимости отчётов после боя Том не сомневался — без этого просто невозможно было бы понять, что и как произошло. Но вот форма... Столкновение канцелярского образа мыслей с армейским порождало иной раз настоящих лингвистических монстров. Впрочем, Оуэн однажды выдал рапорт в стихах — и вот это, с учётом отсутствия у него поэтического дара, было по-настоящему страшно...

Сам Том, разумеется, таким не страдал, используя в отчётах максимально точные и однозначные формулировки — но от претензий начальства это обычно не спасало. Придираться к каждой запятой — дело несложное, он и сам это умел...

Много времени отчёт не занял, и, сдав его Прюэтту, Том отправился в бывшее крыло прислуги, ныне — казарму. Наверняка там творилось какое-нибудь безобразие... Просто потому, что предоставленный самому себе солдат есть разрушительная стихийная сила.

Но, как ни странно, солдаты не пьянствовали, не дрались, не притащили проституток, не отправились в самоволку и даже не играли в карты. Солдаты притащили из гостиной радиограм и теперь пытались его наладить — вернее, наладить пытался радист, а все остальные столпились вокруг, таращились на него и задавали дурацкие вопросы. Радист в ответ рычал и предлагал отправиться погулять — каждый раз по новому маршруту, да так, что некоторые обороты Том решил взять на вооружение.

По большому счёту, безобразием это не было, но ведь профилактика лучше лечения?..

— Разойтись! Вам тут что, голую Вивьен Ли показывают?!

— Никак нет, сэр!

— Тогда заткнитесь и не мешайте Роулингу работать, если хотите получить это грёбаное радио!

— Так точно, сэр!

Развернувшись, Том вышел из комнаты — вот теперь можно было с чистой совестью идти домой, благо, и время пришло...

— Я дома! — Том захлопнул дверь, бросил вещмешок на пол и обнял Глинду.

Дома... У него никогда не было дома — даже Хогвартс на самом деле был чужим. Не было — но это уже в прошлом. Он дома, с любимой — и это, на самом деле, единственное, что имеет значение...

— Ты вернулся, — улыбнулась Глинда, прижавшись к Тому.

— Мне ведь есть, куда возвращаться...

12. Futureal

Элджернон Нотт-старший поднялся и протянул руку.

— Рад познакомиться, мистер Риддл, — произнёс он. — Наслышан...

— Взаимно, мистер Нотт. Ваш племянник частенько ссылается на вас.

— Да, с Элом у нас отношения едва ли не лучше, чем с родителями... Впрочем, полагаю, нам стоит перейти к делам. Вино какой страны вы предпочитаете в это время суток?

— Доверяю вашему вкусу, мистер Нотт, — Том извлёк портсигар. — Не возражаете?..

— Нет, конечно, — отмахнулся Нотт. — Надеюсь, вы не против портвейна?

Разумеется, Том не был против — как и всякий солдат, он был согласен на любую выпивку. Устроившись в кресле, Том пригубил вино, затянулся и внимательно посмотрел на Нотта.

— Что ж, не будем тратить время впустую, — Нотт неспешно раскуривал сигару. — Как вы, несомненно, знаете, ЗОТИ в Хогвартсе сейчас преподаётся из рук вон плохо. Конечно, тот задел, что оставила Галатея, пока ещё позволяет удержать ситуацию в приемлемом состоянии, но этого хватит ещё на год-два, не больше... Попечительский совет неоднократно требовал заменить Блэквуда, но каждый раз Диппет заявлял, что другой кандидатуры у нас нет, и отказывал нам. А между тем, всё лето Блэквуд пребывал в запое и продолжает пьянство даже в школе...

— И вы предлагаете мне занять это место? — Том аккуратно стряхнул пепел с сигареты. — Боюсь, Диппету это очень сильно не понравится... Да и Дамблдор не придёт в восторг.

— Диппету придётся смириться, — взмахнул сигарой Нотт. — Если Блэквуд уйдёт в запой — то ещё до конца года, если всё-таки удержится — его уволят летом. И вот тут появляется сильный волшебник с огромным практическим опытом...

— Что ж, вполне разумный план... — Том затянулся. — Но в чём ваша выгода?

— Признаю честно — мне не нравятся идеи Дамблдора, но кое в чём он, к сожалению, прав. Я не считаю, что маглорождённые нуждаются в каких-то особых правах, но при нынешнем положении дел у них просто нет стимула оставаться в магическом мире... А свежая кровь нам необходима. В этом плане ваши взгляды, хотя и несколько идеалистичные, всё же выглядят более разумными, чем идеи Дамблдора.

— Мои взгляды, мистер Нотт, основаны на богатом практическом опыте, — Том раздавил окурок в пепельнице и снова закурил. — И этот опыт весьма однозначно свидетельствует: политика, за которую выступают двадцать восемь семейств, приведёт к катастрофе. Конец может быть медленным и мучительным, а может — быстрым и кровавым, но он неизбежен. В самом лучшем случае нас ждёт гражданская война, в которой победят маглорождённые, в худшем — маглы нас сметут...

— Право, Том...

— Докторфаустштрассе.

Нотт резко поскучнел — воспоминания Тома он определённо видел, и столь же определённо впечатлился.

— Итак, мы с вами сходимся в том, что магическое общество поражено стагнацией, и никакой встряской этого не изменить, — сменил он тему. — Скажите, Том, каким вам видится выход из этого положения?

— Что ж, как вы и сами заметили, у маглорождённых не просто нет стимула оставаться в магическом мире — у них есть весьма веские основания этого не делать. Людям, знаете ли, не нравится, когда из них делают бесправный скот... При этом большинство чистокровных совершенно не интересуется ничем, кроме своего ближайшего окружения, а маглами вообще пренебрегает — но это смертельно опасно. Наука и техника маглов развиваются с такой скоростью, что, по моим подсчётам, в течение ста-ста пятидесяти лет полностью превзойдут все наши возможности, — Том затянулся, предоставив собеседнику возможность высказаться, но Нотт промолчал.

— Теряя маглорождённых и немалую часть полукровок, мы теряем не только новую кровь, но и новые идеи, — продолжил Том, — а это едва ли не страшнее. В совокупности эти два фактора и привели наше общество в его нынешнее состояние... И решение этой проблемы совершенно очевидно, хотя для многих признать это крайне болезненно.

— Маглорождённые совершенно игнорируют традиции магического мира, а это, согласитесь, как минимум, невежливо...

— Не игнорируют, — прищурился Том. — Не знают — и чья в этом вина? Кроме того, давайте уж говорить честно — эти традиции в большинстве своём мертвы, давно и безнадёжно. С другой стороны, не следует с гриффиндорской бескомпромиссностью отбрасывать их все и сразу — это почти гарантировано разрушит общество. Нет, от отживших своё традиций необходимо избавляться — вспомним не столь давнюю реформу законодательства — но при этом важно не задеть то, что действительно необходимо... И начать, на мой взгляд, следует с Хогвартса — во-первых, сделать обязательным магловедение — и актуальным, а то самые свежие данные у нас были десятилетней давности, а во-вторых, ввести обязательным предметом изучение культуры магического мира. Тут, кстати, и чистокровные дети узнают много интересного...

Том раздавил в пепельнице окурок и поднял бокал, изучая вино. Нотт, с удивлением разглядывая остаток сигары, произнёс:

— Знаете, ваша последняя мысль, при всей её очевидности, никогда не приходила мне в голову... А ведь это могло бы решить многие проблемы... Просто удивительно, как об этом никто не подумал!

— Я слышал её добрый десяток раз, Элджернон,— покачал головой Том, — но ведь "тупые грязнокровки" по определению не могут сказать ничего осмысленного... Это именно то, о чём я говорил в начале нашей беседы — врождённый расизм, абсолютная уверенность в своём превосходстве по праву рождения над "низшими" существами. Скажите, Элджернон, вам приходилось иметь дело с Гонтами?

— Не имел чести — они всегда были затворниками... Но, если судить по вам, они были сильными волшебниками?

— Они были нищими слабаками и дегенератами, — ответил Том. — Я застал в живых только Морфина, так что в остальном вынужден полагаться на его воспоминания... Кстати, хотите добрый совет? Не пытайтесь лезть в мозги олигофрену — это крайне неприятно и небезопасно... А Морфин именно олигофреном и был, да и остальные немногим лучше — не говоря уже о том, что дети Марволо были, похоже, от его сестры. Но кровь — чище некуда...

— Даже так? Ну что же, мне остаётся радоваться, что не все в нашей семье следуют примеру кузена Кантанкеруса... — расчёты Тома оправдались — Элджернон слишком ценил семью, чтобы позволить довести её до подобного состояния. Спасибо Элу — Том и сам справился бы, но помощь младшего Нотта позволила не искать болевые точки, а сразу надавить на них...

— Кстати, что вы думаете о взаимодействии с маглами?

— Тот уровень, что есть сейчас, оптимален, — ответил Том. — И пока что нет смысла его расширять. Пока... Но вот что нам необходимо — внимательно следить за магловским миром, заимствуя и адаптируя все идеи, которые могут быть полезны для нас. Не всё подряд, разумеется — нет, только то, что необходимо для того, чтобы не отстать.

— Ну, это кажется очевидным, — пожал плечами Нотт. — Мне, по крайней мере — за того же Малфоя не поручусь.

— К сожалению, подавляющее большинство магов просто не могут этого осознать, не владея информацией. Видели новый учебник магловедения?

— Нет, а что там?

— Если кратко, то бред. Ужас нерождённого — вот это что... Смесь давно устаревших сведений, анекдотов и предрассудков, приправленная самовлюблённым расизмом при полном отсутствии хоть какой-то полезной информации. В результате маглорождённые и полукровки просто смеются над курсом, а чистокровные по большей части воротят нос... А в результате ставят Статут под угрозу. Тот учебник, что был у нас, содержал хоть какие-то полезные сведения...

— А вот это следует проверить как можно скорее, — Нотт подался вперёд. — Мистер Риддл, я весьма благодарен вам за эту информацию и в ближайшее время представлю её совету... Кстати, если учебник действительно нуждается в переработке, вы, я надеюсь, не откажетесь написать раздел о магловском оружии?

— Не откажусь, — Том взглянул на часы. — Однако, поскольку моё время принадлежит Короне, я вынужден покинуть вас — увы...

— Конечно, мистер Риддл, — Нотт поднялся одновременно с ним. — С нетерпением жду нашей следующей встречи.

Вернувшись на базу, Том явился к командиру и немедленно получил чертежи парашютного ранца и приказ высказать о нём своё мнение.

Ранец Тому не понравился с первого взгляда — очень уж замысловатой была подвесная система. Для спортивного парашюта пойдёт, но возиться с этим в бою — нет, спасибо...

Сочинить отчёт Том мог даже во сне, если не в коме, а под треск машинки неплохо думалось. Думал же он, естественно, о разговоре с Ноттом...

Нельзя сказать, что старший Элджернон стал его союзником, но пока что он на его стороне — а потом его сменит племянник... Что само по себе весьма интересно. Почему-то Элджернон-старший решил обойти младшего брата, да и вообще непонятно, почему он вдруг решил публично огласить завещание. Такое оглашение перестало быть обязательным ещё в восемнадцатом веке, а в середине двадцатого и вовсе смотрелись почти смешно. Последний такой случай произошёл в начале века... И вот пожалуйста — торжественное провозглашение, как во времена короля Иоанна. Зачем? Уж явно не для собственного удовольствия... И совсем не случайно он это сделал за несколько дней до их встречи. Здравый смысл намекал на наличие некоей интриги, а интуиция подсказывала, что мишенью её был Диппет. Неплохо, конечно, но хотелось бы знать поточнее, а для этого надо поговорить с Элом — он вряд ли в курсе всего, но что-то знать обязан... Потому что разыгрывать наследника совсем уж втёмную Нотт не станет — не Малфой. Так что...

Отчёт закончился, Том перечитал его, убрал копирку в стол и отправился к Прюэтту. Заодно, если босс в хорошем настроении, можно будет изложить одну идею...

Босс был в хорошем настроении, и Том решился.

— Сэр, у меня появилась идея относительно нашей официальной работы, — доложил он. — Я думаю, нам следует рассмотреть возможность использования вертолётов. Да, пока что их грузоподъемность невелика, но даже так можно перебросить трёх-четырёх бойцов или пулемётный расчёт, даже не пользуясь облегчающими чарами.

— Про чары даже не думайте, сержант, но сама идея неплоха, — Прюэтт кивнул. — Тем более, что вскоре появятся более вместительные машины... Знаете, затребуйте у аналитиков сводку и набросайте тактику использования вертолётов, как она вам видится. Я вас не тороплю, естественно, но чем раньше, тем лучше, и в любом случае лучше бы уложиться в месяц... А я тем временем достану вертолёт — и посмотрим, что получится.

— Так точно, сэр! — Том отдал честь и вышел из кабинета, обдумывая услышанное.

Месяц. Видимо, месяц спустя их ожидает очередная операция... И хорошо бы на этот раз получить информацию не в последний момент. Впрочем, на это Том не надеялся — режим секретности, мать его... И совсем не факт, что за этот месяц ничего не случится. А впрочем, изменить он всё равно ничего не сможет, так что лучше будет заняться делом и семьёй. Тем более, что раньше, чем через месяц, Попечительский совет ничего не скажет...

И, решив не бежать впереди паровоза, Том оправился сперва к аналитикам, а оттуда — на стрельбище.

Боец SAS обязан владеть любым оружием, которое попадает в его руки. Капрал Илайя Смит, заправлявший на стрельбище, изначально был снабженцем. Из этого следовало, что уж в его руки попадало много всякого интересного... Например, полдюжины магических посохов.

— М-да... — протянул Том. — И где ты это всё взял?..

— Где взял, там уже нет, — хмыкнул капрал, — а ты попробуй, а то всё палочка да палочка... А посохом и без всякого колдовства засветить можно!

Том задумался — кое-что о посохах он знал, включая и пару заклинаний, но это была чистая теория. Практика же... С практикой всё было печально — посох на Британских островах вышел из употребления лет сто пятьдесят назад. На континенте было ещё хуже — в Западной Европе посохами тоже не пользовались, а в Восточной была собственная школа, почти исключительно боевая. Увязать её с остатками английской... А что, интересная задачка!

Один посох просто просился в руки — его Том и взял. Покрутил, примерился, взмахнул...

— Fyr!

Посох выдохнул волну жара, мишень вспыхнула бледным жарким пламенем и рассыпалась пеплом.

— Да ты в теме, как я вижу, — хмыкнул Смит.

— Да и ты в теме, — Том перехватил посох поудобнее. — Может, что полезное посоветуешь?

— Может быть, может быть... — Смит тщательно запер оружейную, вытащил из-под стола узловатый посох и выразительно им помахал.

— Однако...

— Ну а ты как думал? — фыркнул Смит.

Капрал Илайя Смит не был сильным магом. Кое-кто, пожалуй, и вовсе посчитал бы его сквибом... И это стало бы его последней ошибкой. Может, с палочкой он и не блистал (Том подозревал, что её и вовсе не было), но с посохом в руках он был смертельно опасен.

Итог оказался ожидаемым — Том проиграл, продержавшись минут пять и несколько раз зацепив Смита.

— Силён, бродяга, — оценил капрал, набивая трубку, — заставил меня попотеть... А ведь видно, что первый раз посох в руки взял...

— Кто рискует — побеждает, — пожал плечами Том, затягиваясь сигаретой. — Потренируешь?

— Не вопрос, а то и сам уже жирком зарастать начал, — отозвался Смит, выдохнув клуб дыма.

— Толстый снабженец, конечно, вызывает подозрения, но тощий — ещё подозрительнее... Ладно, пойду посмотрю, что там аналитики нашли, — Том встал, опираясь на посох — всё-таки Смит его чувствительно потрепал.

В кабинете ждал не только отчёт аналитиков, но и письмо. Писал младший Нотт, и как раз о том, что Риддла и занимало...

Как оказалось, старший Нотт сумел выгнать из Попечительского совета Блэка и заменить его Гринграссом, что полностью изменило расклад сил. Гринграсс и Нотт уже были союзниками, Поттер сам по себе думал примерно также, Малфой всегда держал нос по ветру... А остальные просто не имели значения. Не считать же за серьёзную политическую силу Гойлов или Селвинов?

Что ж, теперь активность старшего Нотта стала понятной... А должность преподавателя — гарантированной. Даже если Нотт и решит взбрыкнуть, Гринграсс его удержит... А сам Том отнюдь не наивный идеалист, каким может показаться некоторым. Спасибо факультету — интриговать, притворяться и бить в спину он выучился отлично, и того, кто решит сыграть в собственную игру, ждёт неприятный сюрприз...

Усмехнувшись, Том убрал письмо и открыл папку. Реформы в магическом мире — дело нужное и важное, но прямо сейчас вертолёты важнее...

Доклад аналитиков оказался неожиданно интересным, даже будучи до отказа набитым отборной канцелярщиной. Вертолёты были даже перспективнее, чем он думал, и кое-какие идеи появились почти сразу... Но всё это надо было обдумать. Том закрыл папку, убрал её в сейф вместе с заметками и принялся составлять план испытаний, параллельно прикидывая, что ответить Элу и с какой стороны подобраться к Поттерам.

С одной стороны, стоило поговорить с Флимонтом в обход Нотта, с другой — хотелось бы посмотреть на мантию-невидимку вблизи... А с третьей — Флимонт Поттер и сам по себе был интересным человеком. Человеком, меньше, чем за полгода ставшим из "дурачка-маглолюба" "бдительным и прозорливым политиком" из-за одной речи. Человеком, предсказавшим возвышение Гриндевальда... Определённо, Тому было о чём поговорить с ним помимо дел. Вот только время...

Вздохнув, Том заправил бумагу в машинку и принялся печатать. Время... Да уж, времени не хватает ни на что. Впрочем, выкроить немного времени можно почти всегда, а много и не нужно — а там и вовсе можно будет уволиться.

Том усмехнулся — года не прошло, а его план уже развивается полным ходом и пока что вполне успешно. Будущее, ещё недавно абсолютно эфемерным, потихоньку становилось реальным, пришло время задуматься над следующей стадией... и припомнить голландский провал Монти. Мост всегда может оказаться слишком далеко...

Том хмыкнул, оценив возникшую мысль, вытащил из ящика любимую чёрную тетрадь и написал: "Учись плавать — мост всегда оказывается слишком далеко".

13. Riders on the storm

Месяц пролетел незаметно. Тренировки, испытания, доклад, беседа с Попечительским советом...

Беседа, кстати, оказалась короткой — попечители, едва увидев послужной список Тома, единогласно постановили назначить его преподавателем ЗОТИ со следующего года или следующего запоя Блэквуда — Нотту даже шевелиться не пришлось. Напрашиваться в гости к Поттерам не пришлось — Флимонт сам пригласил их в любой удобный момент. Том, не раздумывая, согласился — не упускать же такую возможность?

Удобный момент подвернулся в воскресенье. Отправив сову и получив согласие, Том поцеловал Глинду в нос и сказал:

— Собирайся, мы идём в гости!

— Это хорошо, а к кому?

— К Поттерам — Флимонт пригласил на этой неделе.

— Флимонт Поттер? Тот самый? — Глинда ухмыльнулась. — Ну тогда я просто обязана лично его отблагодарить.

— Любимое всеми зелье? — Том взъерошил волосы жены. — Кстати, оно пороховой нагар отчищает на раз...

— Вот уж чего и знать не желаю, — фыркнула Глинда. — И для чистки оружия есть специальное зелье — могу научить, если хочешь, его мой отец придумал.

— Полезная штука, — согласился Том, — надо будет Слагхорну рецепт дать — оно в Корпусе пойдёт на ура...

Флимонт Поттер был похож на безумного учёного из американских комиксов — рассеянный взгляд, типично поттеровские взъерошенная шевелюра и очки — только белого халата не хватает. Халат, впрочем, успешно заменяла бежевая мантия...

— Добро пожаловать! — Поттер взмахнул рукой. — Позвольте представить мою очаровательную супругу Юфимию...

Юфимия оказалась именно очаровательной — невысокого роста, полноватая, с самым обыкновенным лицом, но мгновенно вызывающая симпатию.

— Мистер Риддл, миссис Риддл, рада познакомиться, — голос у миссис Поттер оказался удивительно звонким. — Всё готово, прошу к столу.

— Да, нет ничего лучше доброй беседы за добрым обедом, — улыбнулся Флимонт. — Надеюсь, мистер Риддл, вы не откажетесь поведать о своих приключениях?

— Что ж, пожалуй, не откажусь, — кивнул Том. — Не могу отрицать, что на моём пути встречалось немало интересного...

Разумеется, за обедом о делах даже не заикались. Том с удовольствием рассказал об Испании, не упустив возможности проехаться по испанским порядкам, изложил слегка отредактированную историю знакомства с Глиндой, не забыл про Японию... Но молчал о войне.

Том Риддл попал на фронт летом сорок четвёртого. Флимонт Поттер — осенью семнадцатого.

Том старался не вспоминать голландский город, Флимонт — бельгийскую деревню.

Оба мечтали забыть — и понимали, что не смогут...

Наконец, пришло время для серьёзного разговора. Сдвинув кресла к камину, Поттер наполнил бокалы хересом и произнёс:

— Итак, мистер Риддл, я полагаю, что преподавательской должностью ваши планы не исчерпываются?

— Не исчерпываются, — признал Том. — Вообще-то, я планирую потихоньку модернизировать программу Хогвартса, пока наше отставание от маглов не слишком велико... Но для этого мне придётся в своё время занять кресло директора.

— Хм, достойная цель, — Поттер качнул бокалом. — Но вы, помнится, не раз говорили о необходимости изменить наше общество?..

— И буду говорить, но такие вещи необходимо тщательно готовить и постепенно проводить в жизнь. Революция, мистер Поттер, нужна тогда, когда всё и без того катится в ад... А у нас пока ещё всё не настолько скверно.

— Надеюсь, вы правы, мистер Риддл... — Поттер залпом допил вино.

Разговор сошёл на нет. Коротко обсудив новый учебник магловедения, в котором Тому предстояло написать главу об оружии, обменялись несколькими ничего не значащими фразами и расстались на этом.

А дома Том без малейшего удивления обнаружил в почтовом ящике приказ завтра утром отправляться в Лондон — принимать вертолёты.

— Почему-то мне кажется, что ты и тут не обойдёшься без приключений, — заметила Глинда, услышав новость. — И как это у тебя получается?..

— Не знаю, — Том почесал в затылке. — Знаешь, похоже я, когда отшиб себе память, заодно и шило загнал в зад... Кстати, как ты смотришь на путешествие куда-нибудь, когда мне удастся выбить у кэпа отпуск?

— Скорее уж он тебя в командировку пошлёт, — хмыкнула Глинда. — А представь себе, какие у местных будут рожи, когда они вертолёт увидят?

— Как будто для тебя это привычное зрелище...

— Знаешь, после того, как директор нашей школы на полном серьёзе пытался найти Р'Льех, я уже ничему не удивляюсь, — вздохнула Глинда. — Правда, он чем-то разозлил канаков, и они скормили его акулам... А мы их так и не поблагодарили за это. Ладно, бог с ними со всеми — скоро увидим, как местные на вертолёты будут таращиться.

Вертолёты — два R-5 "Дрэгонфлай" — прибыли в Лондон на борту потрёпанного "Либерти" вместе с пилотами и техниками. Судно пришло ночью, так что вертолёты успели выгрузить и даже собрать — Том и Джерри, явившись на аэродром, застали машины почти готовыми к полёту.

— Вы, что ли, машины принимаете? — осведомился сержант канадских ВВС, подозрительно разглядывая десантников.

— Мы, — согласился Том. — Штаб-сержант Риддл, командир парашютного отряда.

— Сержант Саймон Блэк, — канадец отдал честь. — Из Монреаля, если это вам о чём-то говорит...

— М... Боюсь, не все мои знакомые будут рады встрече с вами, — заметил Том.

"Не будут рады" — изрядное преуменьшение реакции Блэков на такого гостя. Хвалёный семейный гобелен Блэков не просто так начинался с Ликоруса — старый гобелен сожгли в попытках убрать с него Обадайю Блэка — сквиба, имевшего наглость дослужиться до капитана гвардии и жениться на индейской колдунье...

— Я не планирую встречаться с моими... однофамильцами, — выплюнул сержант. — У нас всё готово, можно взлетать.

— Дорогу найдёте?

— А вы на что? — фыркнул сержант. — Надеюсь, карту читать вас научили...

Читать карты — в том числе и лётные — Том умел отлично, летать любил и даже как-то управлял самолётом (который не продержался в воздухе и получаса, но отнюдь не по вине пилота), так что работа штурмана для него труда не составила. Тем более, что от Тома требовалось только одно — найти на карте Грейт-Хэгнлтон, а потом ткнуть пальцем в особняк. А между этими моментами он мог делать всё, что угодно — не мешая пилоту, конечно.

Прекрасная возможность на практике оценить достоинства и недостатки машины...

Вертолёт Тому понравился — отличный обзор вниз и возможность приземляться на любой пятачок чуть больше машины или даже зависать в воздухе десанту была необходима. Правда, шумел вертолёт гораздо громче, но во-первых, солдат должен стойко переносить тяготы и лишения службы, а во-вторых, бесшумных машин не бывает, хотя один пленный джерри и болтал про русский бесшумный самолёт. Но так как самолёт был ещё и невидимым, и способным летать задом наперёд, джерри не поверили и, как контуженного, сдали доку...

Ещё одним жирным минусом была грузоподъемность — она у "Стрекозы", считай, отсутствовала, а магию кэп использовать запретил. Без магии же... Ну, пулемёт с расчётом на нём перебросить можно, но и только. Или небольшую группу, что бывает гораздо полезнее... А если уж говорить о магии — на что способен этот Блэк? И, самое главное, что он здесь делает?

Вертолёты произвели фурор. Кажется, весь Литтл-Хэнглтон таращился на незнакомые машины, а уж мальчишек приходилось отдирать от забора за шиворот — что ничуть не охлаждало их энтузиазм. Похоже, через несколько лет Специальную Авиационную Службу ожидает изрядное пополнение...

Вертолётчики произвели не меньший фурор — и не только среди населения. Саймон Блэк — не тот человек, который останется незамеченным магической Британией...

— Будут драки, — констатировал Том, наблюдая из окна за суматохой с обеих сторон забора.

— Будут, — согласился Прюэтт. — Но вам, штаб-сержант, пришёл вызов на заседание Визенгамота полного состава. Его проигнорировать уже не выйдет...

— Им же хуже, — Том пожал плечами. — Я не собираюсь играть по их правилам, нравится им это или нет. Гонтов не существует, и если это кого-то не устраивает — его проблемы.

— Кто рискует — побеждает?..

— Именно, сэр. Раз уж меня туда вытащили — я как следует встряхну это болото. Тем более, что правила игры я знаю как бы не лучше этих старых дураков... Сэр, я прошу вас мне подыграть на заседании — это вас не затруднит?

— Если вы не планируете перестрелять их к чертям, то почему бы и нет?

— Благодарю, сэр. И нет, перестрелять всех я не собираюсь, я просто собираюсь устроить скандал...

Остановившись на пороге, Том изучал кабинет. Нет, просторнее он не стал, и бардак в нём никуда не делся... Но сова на столе явно не была предусмотрена штатами отряда. Знакомая, кстати говоря, сова — собственная птица Вэл. Любопытно...

Записка гласила: "Мама будет в Визенгамоте, взгрей её". Взгреть заносчивую бабёнку? Да пожалуйста! Том и без того собирался наподдать многим, так что мешает добавить к списку ещё одного человека? Надо только уточнить кое-что, чтобы всё прошло без сбоев...

Обычно отсутствие нормально кодифицированного законодательства у магов раздражало Тома, но иногда было очень кстати — как сейчас, например. Закон могли не применять веками — но он был, и Визенгамот ничего не может с этим поделать...

И это прекрасно.

На заседание Том, по примеру командира, явился в форме и при наградах. Не Орден Мерлина, но всё-таки... Медаль Британской империи, Воинская медаль — двойная, Медаль войны и три звезды — Франции и Германии, Бирмы и за войну. Почти такой же набор у Прюэтта — с поправкой на Военный Крест, Звезду Атлантики и французский Военный Крест. Завершала ряд какая-то совсем уж незнакомая медаль на пятиугольной жёлто-серой колодке.

— Сэр, разрешите спросить... — начал Том.

— Русская медаль за боевые заслуги, — хмыкнул Прюэтт. — Заслуг хватило... Но цветы, как известно, достаются актёрам...

В принципе, возможностей заработать русскую медаль у англичанина хватало — но у моряка или лётчика. Да ещё и это замечание про актёров...

— Тегеран, сэр?

— Совершенно верно, сержант. Тегеран, сорок третий год, — кивнул Прюэтт. — Что ж, нам пора.

В зале заседаний Визенгамота Тому бывать не приходилось, и он об этом ничуть не жалел. Зал, вероятно, предполагался внушительным и торжественным, но получился безвкусным и унылым, вгоняя в сон не хуже Биннса. Зевнув, Том уселся на первое попавшееся место в гостевой ложе и принялся осматриваться.

Первое, что бросалось в глаза — накрытые чёрной тканью кресла пресёкшихся родов. На глаз — почти половина зала, зато ложа маглорождённых со времён Эдуарда Исповедника увеличилась раз в десять... Очень наглядная демонстрация, да только "древнейшие и благороднейшие", как всегда, ничего не видят. Что ж, возможно, сегодня хоть кто-то откроет глаза... А о том, чтобы почтенное общество в полном составе извлечёт голову из задницы, не стоило и мечтать.

Том курил, разглядывал собирающихся магов и прикидывая, чего от них ожидать. Строго говоря, имело значение мнение всего нескольких человек — даже не всех ноттовских двадцати восьми — и они, наконец, явились.

Председатель — старый Марчбэнкс — разразился на редкость занудной вступительной речью, после чего огласил повестку. Том не слушал — всё равно, если всё пойдёт так, как он думает, про неё все забудут...

— ... Мы приглашаем Томаса Марволо Риддла, сына Меропы Гонт, занять подобающее ему место!

Неторопливо спустившись, Том остановился возле кресла, внимательно глядя на председателя, и произнёс:

— Я объявляю род Гонт пресёкшимся, о чём свидетельствую перед всеми! Я отрекаюсь от их имени и памяти, о чём свидетельствую перед всеми!

В зале повисла мёртвая тишина — такого не ожидал никто. Никому и в голову не могло прийти отказаться от наследства... Вот только Тому было не от чего отказываться — от имени, разве что. Но и это проблемой не было — по крайней мере, для самого Тома. Так, пора добивать...

— Я, Томас Марволо Риддл, рождённый в законном браке и состоящий в законном браке, перед всеми волшебниками объявляю основание рода Риддл, призываю трёх свидетелей тому, что всё сказанное мною истинно, и да поможет мне бог!

Ну да, не одному же Нотту трясти стариной...

— Свидетельствую, — Прюэтт, разумеется, поднялся первым.

— Свидетельствую, — Марк и Септим, почти хором.

Возражений нет — похоже, шок слишком велик. Ложа маглорождённых взрывается аплодисментами.

— Том, я всё понимаю, — Марк Гринграсс отставил опустевшую кружку, — но нахрена?!

— Эпатаж, — Том пожал плечами. — Это болото стоило как следует встряхнуть... А заодно показать, чего стоят все эти сказки про "родовую магию" и прочую древность с благородством. Ладно хоть в разумную магию не верят...

— Моя покойная бабушка верила, — Марк пожал плечами, — а умерла она перед самой войной. Так что я бы не стал утверждать... Кое-кто, вон, и Хэллоуин Самайном именует.

— И после нескольких пинт виски объявляет себя Лордом Магии. Марк, давай не брать в расчёт всякую пьянь — тем более, что ты и сам, помнится, надирался...

— Было дело, — не стал спорить Марк. — И возвращаясь к нашим старым баранам — что дальше? Маглорождённые у тебя в кармане, но ни они, ни ты права вносить проекты не имеете, судебная коллегия для тебя закрыта на ближайшие десять лет...

— Внести проект закона я не могу лично, — согласился Том, — но ведь и тебе для этого понадобится поддержка хотя бы двух человек... на которых уже никакой ценз не действует.

— Вот оно что...

— Да, и твои дружки-крючкотворы тут будут очень кстати... — Том отпил пива, покачал кружкой и неожиданно спросил:

— Марк, что думаешь о вертолётах?

— Видел только на картинке, а что?

— Да кэпу мнение моряков интересно — мы же и на моряков тоже работаем.

— Передам начальству, а там видно будет, — залпом допив кружку, Марк протянул её бармену.

Вертолёт стоял на возвышении, а Том и Джерри, забравшись в кабину, пытались пристроить хоть какой-нибудь пулемёт для стрельбы вниз. Без помощи магии или каких-нибудь дополнительных приспособлений.

Пулемёты не влезали. Нет, пристроить ручной пулемёт сошками на край дверного проёма было не особенно сложно, но и пользы от него было немногим больше, чем от Визенгамота. Нормальные пулемёты, исключая немецкий на сошках, не лезли никак, а немецкий всё-таки был тяжеловат. В общем, нужна была какая-то турель... Которая не торчала бы в потоке, портя и без того посредственную аэродинамику больше, чем некий Том Риддл — настроение Визенгамоту.

Визенгамот же от его вчерашнего выступления в восторг не пришёл. Визенгамот, конечно, был вынужден признать основание нового рода — но перекосило старых дураков основательно. Их, конечно, можно было понять — маглорождённым наглядно показали, что никакой разницы между ними и "древнейшими и благороднейшими" нет даже юридически.

Чванство старых семей не позволяло им признать реальность и в конце концов выставило идиотами — и заслуга Тома в этом была не так уж и велика. Рано или поздно догадался бы кто-нибудь другой... Но Том оказался первым и не видел никаких причин этого стесняться.

Разумеется, заседание после его выступления пошло вразнос — ещё немного, и получилось бы его сорвать. Впрочем, скандал и без того получился отменным... Как только прошёл первый шок, на Тома накинулись всё адепты чистоты крови разом — но как накинулись, так и отстали. Том строго следовал закону, а разводить демагогию научился ещё в Хогвартсе. Союзники тоже подлили масла в огонь, а маглорождённые и вовсе аплодировали стоя и освистывали всякого, выступавшего против. В этот момент Том отчётливо понял, почему палочки сдавались Секретарю, а расстояние между креслами подобрано так, чтобы соседа нельзя было достать шпагой...

В итоге Визенгамот разом проголосовал по всем вопросам, поскандалил ещё немного, после чего досрочно завершил заседание. "Вследствие всеобщего чрезвычайного возбуждения, каковое воспрепятствовало бы принятию взвешенных решений и достижению консенсуса", как выразился Секретарь, Том даже записал этот вычурно-канцелярский шедевр — его просто необходимо было использовать в каком-нибудь отчёте...

Но всё это привлекло к Тому совершенно лишнее внимание, а он и раньше предпочитал действовать из тени, и служба в SAS эту черту только усилила. Поэтому стоило под каким-нибудь благовидным предлогом исчезнуть из поля зрения хотя бы на пару недель. Том уже даже прикинул, как бы напроситься в командировку, когда вопрос решился сам собой — его вызвали к начальству.

— Сержант, — Прюэтт встал из-за стола и достал из шкафа коробку сигар, — как вы смотрите на командировку в США?

— Я хотел бы сперва узнать подробности, сэр.

— МАКУСА создаёт свой собственный отряд наподобие нашего, и им нужен консультант. Шесть недель в Сан-Франциско, если потребуется — продлим, возьмёте супругу...

— С вашего позволения, сэр, я хотел бы сперва спросить жену, если это не приказ, но я согласен, — ответил Том, ничуть не сомневаясь в согласии жены. Глинда откажется от поездки во Фриско? Чушь!

— Прекрасно, — Прюэтт закурил, — жду вас завтра к пяти часам. Хотите сигару?

— Так точно, сэр!

14. Hotel California

Разумеется, предстоящая поездка в Сан-Франциско привела Глинду в восторг.

Как-то так получилось, что большинство друзей семьи Райли были именно оттуда — но встретиться с ними не получалось уже давно. Поэтому новость Глинда восприняла именно так, как Том и ожидал... А именно — с криком:

— Фриско-бэй! Том, я тебя обожаю! — повисла у него на шее. — Чёрт, сколько же я там не была... Ну да, как раз с конца сорок четвёртого...

Глинда замолчала, спрятав лицо на груди мужа.

— Надеюсь, хоть кто-то ещё жив, — прошептала она.

Ровно в семнадцать часов Том, держа Глинду за руку, отсалютовал Прюэтту и взял со стола дощечку.

Хлопок, мир привычно свернулся в точку — и развернулся залитым солнцем холлом.

— Мистер Риддл, миссис Риддл, — молодой аврор шагнул вперёд, отдавая честь. — Аврор Рональд Падавона, назначен вашим помощником. Добро пожаловать в Сан-Франциско!

МАКУСА предоставил Риддлам целый дом — маленький, конечно, но имевший всё необходимое и достаточно удобный. Впрочем, даже толком осмотреться у Тома не вышло — его ждали в штабе. Похоже, дела у союзников не ладились, и Том догадывался, в чём проблема — по крайней мере, одна — но вряд ли дело только в этом.

Поэтому о предстоящей работе Том пока не думал, расспрашивая помощника обо всём подряд.

Рональд Падавона, как оказалось, любил поболтать, отвечал охотно — правда, о делах сугубо житейских — и сам задавал уйму вопросов. По большей части — о войне.

— Знаешь, парень, — не выдержал Том, — это только в газете всё так здорово смотрится, а на деле вся эта красота — полное дерьмо! Подвиги, говоришь? Подвиги получаются, когда где-то наверху лажают, а тебе приходится это расхлёбывать. Когда у тебя выбор — сдохнешь ты прямо сейчас, но один, или через тридцать секунд, но вместе со всеми... Тебе повезло, что всё это тебя не задело...

В штабе Тому обрадовались, и это было подозрительно — видимо, дела были уж совсем плохи.

Однако на деле всё оказалось не так плохо — главная беда была в катастрофической нехватке опыта.

— Что ж, джентльмены, ваш ход мыслей в общем и целом верен, — сообщил Том, — и проблема, судя по всему, исключительно в практике. Мне хотелось бы провести несколько спаррингов с вашими лучшими бойцами — вы не против?

Разумеется, никто не возражал.

В специальном отряде было тридцать человек — лучшие авроры Соединённых Штатов. Элитные бойцы... Не видевшие войны. Летние рыцари...

— Что ж, джентльмены... и леди, — Том прошёлся вдоль строя, — добровольцы есть? Или мне их назначить именем короля?

— Не трудитесь, мистер, — рослый широкоплечий парень шагнул вперёд, поднимая палочку...

Том швырнул ему в лицо зажигалку, аврор увернулся, ударив оглушающим по пустому месту — Том метнулся вперёд и вниз, ухватил противника за ногу и рванул на себя. Аврор упал правильно, сгруппировавшись, но это его и подвело — Том без проблем дотянулся кинжалом до его шеи.

— Есть ещё желающие? — осведомился он, отпустив противника и поднявшись.

Желающие нашлись немедленно — весь отряд. Итог всякий раз оказывался в одинаковым — правда, бойцы перестали расслабляться и Тому тоже доставалось. Особенно много проблем создали двое — женщина-анимаг, превращающаяся в пуму и молодой, но совершенно седой парень, явно прошедший войну.

— Что ж, джентльмены и леди, — Том снова расхаживал вдоль строя, — это весьма прискорбно. Ваши навыки хороши... Но совершенно бесполезны в бою. От вас не требуется арестовать врага — вы должны его убить. Вы не должны сражаться на дуэли — никаких дуэлей не будет. Бейте ближайшего, бейте в спину, бейте упавшего — в бою несправедливое преимущество бывает только у врага. А сейчас... Разойтись! — Том развернулся и ушёл.

Предстояло отчитываться — и отчёт будет не слишком оптимистичным. Сделать из этих ребят за шесть недель "охотников на Тёмных лордов" не выйдет, как ни крутись — но это сомнительная привилегия выживших. Их вообще не стоило брать — среди десантников и морских пехотинцев маги были. Да даже и обычные пехотинцы подошли бы лучше... Поэтому сперва стоит поинтересоваться, нельзя ли именно так и сделать, а дальше уже объяснять, почему этот набор не годится.

— Итак, ваше мнение? — спросил седой аврор, едва Том устроился в кресле.

— Как авроры они лучше многих, — Том покачал головой, — но как бойцы — не годятся. Люди, отслужившие в армии, подошли бы гораздо лучше.

— К несчастью, этому препятствуют некоторые политические моменты, — сказал второй аврор, сухощавый и абсолютно лысый. — Мистер Риддл, сможете ли вы в течение шести недель подготовить боеспособный отряд?

— Ограниченно боеспособный — но да, это возможно.

— Этого будет достаточно, — кивнул седой. — На этом этапе важно само его существование и готовность к выполнению задач...

Межведомственная грызня, ну как же без неё... Том сочувствующе посмотрел на пожилого аврора и сказал:

— Так точно, сэр. Приступлю с завтрашнего утра.

Глинда стояла у окна, сжимая в руках записную книжку, и едва заметила мужа.

— Что случилось? — Том бросился к ней, обнял.

— Ничего неожиданного... — Глинда уткнулась лбом ему в плечо. — Просто я старалась не думать... А теперь не получится — я знаю. Знаю, что без малого половина моих здешних друзей на Поляне Скрипача... Понимаешь, Том — почти половина... Прости — уж ты-то понимаешь.

Том понимал — и потому молчал, не мешая Глинде выговорится.

— Вот так, — Глинда резко выдохнул и сунула записную книжку в карман. — Ты ведь выкроишь время познакомиться с моими друзьями?

Полтора месяца — не такой уж большой срок, и хотя в войну управлялись и за меньшее время, годилась такая учёба только для обычной пехоты. Пришлось вспоминать собственную учёбу... И остро посочувствовать инструкторам.

Тем не менее, план был сочинён и утверждён за вечер — немыслимое дело — так что с утра Том принялся за работу.

— Итак, джентльмены и леди, общение наше будет недолгим, но ярким...

И отправил в строй жалящее.

— Первое правило — не зевать! — рявкнул он. — Зеваки дохнут первыми! Бегом марш!

Отряд подчинился, даже не спрашивая, куда и зачем. Сам Том бежал рядом, подгоняя отстающих и язвительно комментируя. В общем, заслужено — физической подготовкой они не то чтобы пренебрегали — но должного внимания не уделяли. Как и большинство магов... И выкрикивать на бегу заклинания получалось с трудом.

— А у кошки-то дыхание получше, чем у вас, парни, — Том, в отличие от учеников, такой проблемы не имел. — И вас что, невербалке не учили?

— На бегу? — пропыхтел кто-то. — По кустам?

— Джентльмены, вы где кусты здесь увидели? Обычная трава, местами потоптанная, ваш же полигон, между прочим...

Забег ещё нагляднее проявил несоответствие боевой и аврорской подготовки, но теперь хотя бы стало ясно, с чего начинать.

— Итак, — Том прохаживался перед строем, — начнём с хорошего — отряд у вас сработан на удивление хорошо.

— Так мы с учебки вместе!

— Мистер Дансени, я не задавал вам вопрос. Я не буквоед, но Устав всё же следует соблюдать. Итак, у вас есть умение работать в команде, кое-какое понимание тактики и отработанные связки заклинаний. Это неплохо, но этого мало. И, переходя к недостаткам, начну с главного — вам не хватает выносливости. Вы не отработали до автоматизма невербальные заклинания... Поэтому отныне вообще все заклинания вы будете выполнять невербально. Вообще все. Это приказ! А сейчас... Упор лёжа принять!

К вечеру Том пришёл к выводу, что сержант-инструктор должен быть святым с бесконечным терпением. Сам он под конец был готов швыряться направо и налево Круциатусом — а ведь перед ним были не новобранцы, а опытные бойцы, понимающие, что они здесь делают... Довольно своеобразно понимающие, да ещё и каждый по-своему. Ну ладно, не так уж сильно их понимание и различалось — но и этого хватало.

В итоге освободился Том поздно вечером. Неторопливо выкурил сигарету, прикрыл глаза, сосредоточившись — и аппарировал домой.

И на крыльце столкнулся с весьма колоритной парой.

Коренастый широкоплечий моряк — немолодой, абсолютно седой и с шикарной бородой придержал за плечо мальчишку лет двенадцати, вынул изо рта трубку, но сказать ничего не успел. Распахнулась дверь, Глинда на секунду замерла, а затем радостно взвизгнула:

— Дядя Чарли! Джимми, негодник! Том, познакомься — мой дядя, Чарльз Сэвидж, и его внук Джимми. Дядя, это Том Риддл, мой муж...

— Рад знакомству, мистер Сэвидж, — протянул руку Том. — Позвольте спросить, Джоан Сэвидж, ныне Уизли, случайно, не ваша родственница?

— Сестра. Младшая, — вздохнул Сэвидж. — И давайте не будем вспоминать Уизли, если вас это не затруднит.

— Может, всё-таки не будете стоять на пороге? — поинтересовалась Глинда. — И Мерлин бы с Уизли, но как ты нас нашёл?

— Я же знаю, что тебя рано или поздно заносит во Фриско, куда бы ты ни отправилась, — хмыкнул Сэвидж. — Вот и решил начать отсюда... Значит, всё же решила выйти замуж второй раз? Молодец, серьёзно — я уж думал, ты так и будешь одна сидеть...

Светской беседы не вышло — разговор о погоде в компании моряков пустопорожним не получится.

Чарльз Сэвидж бывал, кажется, во всех портах мира, обладал невероятной памятью и мог рассказать о любом из них не меньше, чем местные старожилы. И рассказывать об этом он мог часами — только слушай, а слушал Том внимательно — мало ли где придётся высаживаться...

— Но самый поганый ветер — Санта Ана, — подвёл итог своему рассказу Сэвидж, — никакие заклинания его не берут. Дурной это ветер...

— Вот уж не знал, — хмыкнул Том. — Да и погоду заклинать не умею.

— Могу научить.

— А почему бы и нет?

Следующий день оказался весьма насыщенным — и такими же обещали стать все шесть недель. Ещё затемно Том отправлялся на полигон, где принимался безжалостно гонять учеников.

Половина дня — изматывающая тренировка, и физическая, и магическая. Без остановок, без передышки, час за часом — отдыха нет на войне...

В конце концов наступил момент, когда курсанты просто упали.

— Сэр, разрешите вопрос? — выдохнула Лоусон, та самая девушка-анимаг.

— Разрешаю.

— Зачем это всё, сэр? Мы же маги, а не магловские солдаты...

— И?

— Мы, к примеру, можем аппарировать...

— Под барьер, — подхватил Том. — Лоусон, ваш второй облик — феникс?

— Никак нет, сэр! Пума, сэр!

— Тогда как вы предполагаете пройти антиаппарационный барьер? О том, что аппарацию можно отследить миль за пять, я даже и не говорю.

— То есть, эти пять миль мы должны будем пройти пешком?

— Пять, пятьдесят — какая разница? — Том вздохнул. — Вам придётся работать с маглами — и как вы будете колдовать у них на глазах? Или об этом вы не подумали? Так... Какое красноречивое молчание...

Том замолчал, посмотрел на часы и уселся по-турецки напротив устроившихся прямо на земле учеников.

— Вы не подумали, — сказал он, — и это плохо. Очень плохо... Потому что головой вам придётся работать едва ли не чаще, чем палочкой. Вы не пехота, которая идёт, куда прикажут, и стреляет во всё, что видит — ваша задача будет совсем другой. Вам отдадут приказ — и только вам решать, как его выполнить. Уничтожить базу в тылу врага... или нейтрала. Убить или похитить человека. Разрушить завод... или дом. Вам предстоит действовать скрытно, бить в спину, нападая из темноты... Совсем не то, чему учат в аврорате, не так ли? Так вот, именно этому я вас и учу, и выносливость вам понадобится... Но, как я уже говорил, головой вам придётся работать много, так что приступим. Итак, ваша задача — проникнуть в здание и похитить документы. Ваши действия?

— Дезилюминационные чары, — предложил Дансени.

— У охраны есть собаки и тепловизоры, — уточнил вводную Том.

— Превращусь в кошку, — высказалась Лоусон. — Если, кончено, там нет проверки на анимагию — а её редко ставят.

— Неплохо, — кивнул Том. — Ну а если всё же есть?..

На теорию ушла вторая половина дня, и здесь ученики Тома порадовали — авроров учили многим интересным и полезным для диверсантов вещам. Не всем, конечно, но это экономило немало времени и сил. Которые, естественно, пойдут на военную учёбу — тогда, пожалуй, получится за шесть недель сделать из них что-то приличное. Разумеется, в мирное время — будь дело на войне... Но в военное время и значение косинуса может достигать четырёх.

Том фыркнул, вспомнив старину Зима — тот почти на любой случай имел какое-нибудь бредово-меткое изречение... Но уж учить он умел — куда там Тому. Впрочем, кажется, у него получается — а что именно, станет ясно через шесть недель.

А вечером пришёл черед учиться самого Тома. Сэвиджа стоило послушать, даже если он не говорил о магии — столько ему случилось повидать. Кажется, не было ни одного уголка мирового океана, где бы он не бывал — даже до Каспийского моря добирался, правда, на русском судне, сопровождая какой-то груз.

Тут и Глинда, сама немало повидавшая, слушала с раскрытым ртом...

Том запоминал — кто знает, что и когда пригодится? Умение поднимать и усмирять ветер и волны, рвать сети, приманивать и изгонять морских тварей — всё это было исключительно полезно диверсанту, пусть даже море и не было его стихией...

— Да уж, никогда бы не подумала, что знаю так мало, — вздохнула Глинда, — а ведь я себя и не считала никогда знатоком. Так, по верхам прошлась, запомнила самое необходимое...

— Я знаю, что ничего не знаю, но другие не знают и этого, — протянул Том. -Только у тебя так с морской магией, а у меня — с нормальной жизнью. В Хогвартсе учат только магии, а в приюте и вовсе ничему толком не учили — хорошо ещё, приют государственный был, а не частный или, того хуже, церковный... Там бы меня в лучшем случае только читать бы научили. Слухи, знаешь ли, ходили... и давай не будем об этом, ладно?

— Ладно, — согласилась Глинда. — А ты расслабься — на службе напрягаться будешь...

А на следующий день всё повторилось. Изматывающие тренировки с утра — и до тех пор, пока ученики ещё держатся на ногах. Затем — теория. Тактика малых групп, герилья, взрывное дело — отряд должен выполнить задачу даже без магии.

Возвращение домой затемно — и снова учёба, только теперь учеником стал сам Том.

Сэвидж не учил — он просто рассказывал. О местах, где побывал, о людях, которых знал, о своих и чужих приключениях... И Том, слушая его, отчётливо понял, что значит слово "семпай". Не учитель, но тот, у кого учатся, даже не осознавая этого... Хотя Том прекрасно осознавал -лишних знаний не бывает, тем более в магии, и не хотелось упустить ничего.

Так прошёл день — а на следующий всё повторилось снова, и таких дней впереди было ещё сорок...

Шесть недель. Сорок два дня, похожих друг на друга — и в то же время совершенно разных, прошли.

Осень в штате Вашингтон была холодной, но бывшим аврорам, мечущимся по лесу в поисках друг друга и бурбона (предложение использовать сыр было единогласно отклонено), было жарко. Том, защищённый согревающими чарами и плащом, тоже не мёрз. Он превратил подобранную ветку в складной стул, уселся на него и развернул газету — лес большой, бутылка спрятана хорошо, так что часа полтора у него есть точно...

Бутылка была доставлена через час — Лоусон наверняка играла нечестно, но ведь в этом и была суть тренировки...

— Итак, джентльмены и леди, — Том прошёлся вдоль изрядно помятого строя, — вы, кончено, далеки от идеала, но всё дальнейшее уже зависит от вас. Вам самим придётся набирать опыт... Горький опыт. Война окончена — но не за горами новая, ведь решив старые проблемы, мы создали едва ли не больше новых. Поэтому помните — вы должны выполнить задачу и вернуться. Любой ценой — ничто не истина, всё дозволено...

Том замолчал, остановился, разглядывая учеников, и продолжил:

— Вы готовы к бою настолько, насколько это возможно, и только бой покажет, насколько вы готовы в действительности... И чем позже вы это узнаете, тем лучше. Ну а теперь... Вольно! Разойтись!

Спецназовцы разошлись, оставив Тома в одиночестве. По идее, надо было явиться в штаб с докладом... Но это могло и подождать несколько минут — всё равно спешить некуда. Заодно и доклад можно обдумать... Том закурил, выдохнул дым и прикрыл глаза. Новая война неизбежна — только не после того, что болтал весной Черчилль, но это будет совсем другая война... Никаких фронтов, многомиллионных армий и колоссальных сражений — тайная, незаметная для обывателей, новое издание Большой Игры, в которой эти ребята окажутся просто фишками в геополитическом казино...

Затянувшись в очередной раз, Том выбросил окурок — пора было докладывать...

— ...Таким образом, в настоящее время отряд достиг боеготовности, — закончил доклад Том. — Дальнейшее совершенствование возможно только на практике.

— Благодарю вас от лица МАКУСА, мистер Риддл, — командующий поднялся из-за стола. — Рад сообщить, что в благодарность за вашу помощь вам присвоено почетное звание сержанта аврората, а также вручается медаль "За отличную службу".

Том отдал честь, выдал что-то на тему союзнического долга и взаимопомощи и вышел. Привычный рывок аппарации — и он на крыльце дома... И через два часа вернётся домой.

— Домой? — спросила Глинда, едва Том открыл дверь.

— Домой, — он взъерошил волосы жены. — Знаешь, вот теперь я понимаю Зима — поубивать нас он мечтал совсем не зря...

— Зато теперь Хогвартс тебе нипочём, — усмехнулась Глинда. — Хотя если вспомнить меня в школьные годы...

Вспоминая собственные школьные годы, Том мог сказать, что в Хогвартсе ему точно не придётся скучать... Что ж, тем лучше — но всё это будет потом. А сейчас — домой. Туда, где их ждут друзья...

15. Gott mit uns

— Элджернон Нотт, ты сволочь, — Том хлопнул приятеля по спине. — Но всё равно поздравляю!

— Сам жалею, что тебя не дождались, — вздохнул Нотт, — но, сам понимаешь, упускать момент было нельзя. Зато видел бы ты, как Ирму перекосило!.. До сих пор с таким видом ходит, будто лимонов нажралась.

— Уж скорее лимонную клизму получила, — рассмеялась Вальбурга Нотт. — Мама орала, как помешанная, пока отец ей не приказал замолчать. Теперь-то она, конечно, более-менее успокоилась, но я в этом доме если и появлюсь, то очень не скоро...

— Зато Эл, наконец, перестал рассказывать анекдоты про тёщу, — встрял развалившийся в кресле Малфой.

— Знаешь, — задумчиво протянула Глинда, — на тихоокеанских островах живёт такой народ — папуасы. Так вот у них самая страшная клятва — чтоб мне пожать руку своей тёще, если я вру...

Всеобщее веселье ничуть не мешало Тому обдумывать услышанное — а услышал он немало интересного. Жизнь в магической Британии била ключом — разводным и по голове, но это уже детали...

Его выступление в Визенгамоте произвело эффект, достойный ядерной бомбы. Ещё несколько маглорождённых — из весьма известных с магловской стороны семейств — провозгласили основание рода, остальные потихоньку собирались вокруг них в некое подобие швейцарского ковена, а Визенгамот и Министерство понятия не имели, что с этим делать. Большинство склонялось к тому, чтобы не делать ничего, и Тома это вполне устраивало. Ковен, разумеется, не выйдет, но в итоге получится примерный аналог Палаты Общин, и от засилья старых властолюбивых дураков можно будет избавиться хотя бы частично.

Элджернон и Вальбурга, пользуясь скандалом, поженились — Блэки не сразу заметили, что произошло, но затем Ирма устроила скандал, который удалось прекратить только главе семьи. Это Тома устраивало ничуть не меньше — теперь Блэки некоторое время будут заняты грызнёй друг с другом и не будут мешать ни ему, ни молодожёнам... И не говоря уже о том, что он был просто рад за своих друзей.

Магическую Британию основательно тряхнуло — но вряд ли это что-то серьёзно изменит. Для этого нужны совсем другие силы — и ради этого друзья и собрались у Тома. Предстояло решать, куда двигаться дальше...

— Итак, место в Хогвартсе у нас есть, — начала Глинда, когда смех стих. — Но сейчас только ноябрь, поэтому возникает вопрос: что нам делать прямо сейчас?

— Вот именно сейчас можно вообще ничего не делать, — хмыкнул Малфой. — По крайней мере, пока Визенгамот не успокоится. До Рождества как минимум, то есть... А перед праздниками вбросить один-два проекта даже не законов, а поправок — есть у меня запас — и подтверждение одного старого указа. Не думаю, что они станут вникать, тем более, что поправки касаются мелочей...

— А указ?

— А вот это самое интересное... — Абраксас ухмыльнулся. — Процитировать?

— Валяй, — Глинда устроилась на диване в обнимку с мужем и кивнула.

Малфой встал, воздел над головой стакан с виски и заговорил:

— Мы, Генрих, божией милостью король Англии, постановляем и указываем: всякий волшебник, равно волшебной и неволшебной крови, изучивший тривиум Хогвартса и воздерживающийся от дьявольского и вредоносного колдовства, должен признаваться эсквайром, если не имеет иных титулов и владений, пожалованных Нами и Нашими предшественниками, из какого бы сословия не происходил. Если же он имеет таковые, то должен титуловаться ими, имея все соответствующие права и обязанности перед Нами, и лишь после того — теми титулами и званиями, кои дарованы Визенгамотом...

— Ну да, вряд ли кто-то вроде Крэбба станет всё это читать, — хмыкнул Том. — Да и Блэки — не большие любители чтения... А Вэл — то самое исключение, которое подтверждает правило.

— Перед праздниками это даже мой папаша не станет читать, — хмыкнул Абраксас. — Особенно если я ему папку с копиями принесу. Я-то тоже всё читаю... Нет, с этой стороны проблем не будет. И даже если папаша всё-таки прочитает... Он может часами болтать о превосходстве над маглами, но никогда не вылезет из магловского бизнеса. А "Кассиус Малфой, эсквайр" — это немного не то, что просто "Кассиус Малфой", не находишь?

Разницы, на взгляд Тома, не было ни малейшей, но он прекрасно понимал, что является исключением — большинство англичан титулы привычно уважало. Вот только дело было не в титулах... Визенгамот, приняв в своё время королевский указ, согласился признать главенство Короны — а теперь, признав это решение действующим, окончательно закрепит положение дел. А дальше... Дальше будет видно, как именно создать современное магическое законодательство на основе Чёрной книги Гвинедда.

Идея положить в основу новых законов древневаллийское право была совершенно дикой, но при этом совершенно логичной, укладывалась в политические взгляды Тома... И появилась только сегодня утром.

Притащил идею Абраксас, но автором, разумеется, был не он, а "один типчик с Рейвенкло, мы с ним вчера пили". Фамилия анонимного собутыльника, скорее всего, была Лавгуд — эта семейка вообще славилась весьма... творческим подходом к жизни. Тем не менее, идея Тому понравилась — не в последнюю очередь потому, что само понятие "чистой крови" в валлийском праве отсутствовало. Разумеется, идею он одобрил, тут же очень кстати пришёлся указ Генриха — и первый шаг готов. Да, такими темпами дело затянется на годы — но как раз здесь спешка и не нужна. Хогвартс важнее...

— Том, а какие у тебя планы на Хогвартс? — спросила Вальбурга.

— Вообще или на ближайшее будущее?

— Вообще, но я не про учебу. Я про то, что надо убрать Биннса — да и не его одного, если уж на то пошло... Но с него надо начать, потому что это уже невозможно!

— Угу, а то помрёт прямо на работе, и будет у нас преподаватель-призрак... — буркнул Том. — Он, говорят, собирается книгу писать про своих гоблинов... Так, ребята, если кто увидит дом на продажу — в глуши и недорогой — дайте знать. Попробую его выманить... А на остальных посмотрим — там кого и не надо гнать, а кого не выгонишь. Ну да ладно, для начала надо устроиться в Хогвартсе...

— Ладно, нам пора, — Вальбурга потянулась, — а жаль... Спасибо, Том.

— За что?

— За то, что вправил мозги. Вспомнить противно, какой я была...

— Обращайся, — хмуро отозвался Том.

Вальбурга вздрогнула и прижалась к мужу. Том покачал головой — фамильная гиперэмоциональность Блэков крайне редко оказывалась хотя бы безвредной, и ему крупно повезло, что Вальбурга не тронулась окончательно... Хотя повезло ли? Поток чужих эмоций вполне мог подавить собственные... Без серьезного эксперимента не поймёшь, что произошло, но не экспериментировать же на Вальбурге? Даже если она согласится — а она может — больше он ей в мозги не полезет. Один раз может и повезти, но не факт, что повезёт во второй — и уж точно экспериментировать он будет не раньше, чем сможет обеспечить безопасность...

— Том, — вывел его из раздумий голос Малфоя, — ты сможешь устроить мне прыжок с парашютом?

— Понятия не имею, — ошалело уставился на приятеля Том. — Я шефа спрошу, само собой, но что он ответит... А тебе зачем?

— Просто хочется знать, каково это...

— Я попробую, но ничего обещать не могу, — Том покачал головой. — И учти ещё, что придётся несколько дней тренироваться только для одного прыжка...

— Как раз это не страшно, — отмахнулся Абраксас. — Ладно, как разберёшься — дай знать.

Проводив гостей, Том принялся за отчёт — командование желало знать все подробности его командировки. Вполне ожидаемо и отчасти логично... Но количество требуемых подробностей зашкаливает — не иначе, разведка постаралась. Впрочем, на память Том никогда не жаловался, так что ничего особо сложного в этом не было — правда, и обдумывать что-то постороннее за работой не получалось. А жаль, потому что несколько замечаний Вальбурги про её семейку явно заслуживали внимания... Хотя Блэки внимания заслуживали всегда.

Старое чистокровное семейство, чванством и расизмом уступающее разве что Гонтам. Некоторые, говорят, веруют в разумную магию, все обожают повторять: "Быть Блэком — быть королём"... Правда, ни один Блэк так и не рискнул сказать это ни одному королю. Из-за своего фанатизма раскололись на британскую и канадскую ветви... И представитель канадской ветви сейчас находился в Великобритании. И не скрывался...

Даже странно, что Саймон Блэк до сих пор не попался на глаза "однофамильцам" — о его вылазках в Лютный уже ходили легенды, да и вообще он не заморачивался конспирацией по обе стороны Статута... И приструнить его было решительно невозможно. Таким образом, скандал становился делом ближайшего времени — и Тома это, в общем, устраивало. Истерика выставит старших Блэков в весьма неприглядном виде, оттолкнёт молодёжь...

Том хмыкнул и сосредоточился на отчёте — сам себя он, к сожалению, не напишет.

Три с лишним часа спустя Том извлёк из машинки последний лист, перечитал финальный абзац и мысленно поаплодировал себе — абзац несомненно удался. Такого потрясающего военно-канцелярского чудища, навевавшего тоску и мысли о проклятии импотенции у него ещё ни разу не получалось... И, что прекраснее всего — придраться было не к чему. Всё в полном соответствии с уставом... Но читать это абсолютно невозможно. Как и должно быть...

Канцелярский монстр был вручён Прюэтту утром. Прюэтт пробежался глазами по тексту и изрёк:

— Гм... А ваше личное мнение каково?

— Мало времени и мало практики, но потенциал есть, и отличный. Правда, авроров они взяли зря... Лучше бы кого-нибудь из военных, но это уже не моё дело. В общем, если они лет пять проживут, то смогут составить проблему даже нам.

— Пять лет?

— Может, и меньше. Сэр, вы же читали речь Черчилля в Америке? Русские этого так не оставят, тем более, у них ещё с той войны на него зуб... А большую войну затевать рискованно, да у русских и желания, похоже, никакого нет воевать, вот и будет тихая грызня всех со всеми. Думаю, ещё года два-три — и где-нибудь полыхнёт... В Палестине, скорее всего. Сами помните, что там творится, так что...

— В следующем году Палестина получит независимость, — хмыкнул Прюэтт. — Значит, думаете, будет много мелких войн?

— Думаю, да. Практики нам всем хватит...

— Да, практика... Поэтому вы — в порядке практики — заберёте нашего гостя из "Кентавра и ведьмы", — Прюэтт лучился довольством — как всякий военный, успешно спихнувший на кого-нибудь дурацкий приказ.

Том только вздохнул, отдал честь и вышел.

Извлекать Саймона Блэка из кабаков ему уже приходилось — но элитный по меркам Лютного паб и бордель до сих пор в списках не появлялся... А именно там встреча с кем-нибудь из английских Блэков была весьма вероятна.

Вообще-то, подумав, можно было легко догадаться, что встреча неизбежна — где ещё Орион Блэк станет заливать горе? Только в "Кентавре и ведьме", никакое иное заведение не достойно Ориона Блэка. Всё это было совершенно очевидно, но Том не предполагал, что Орион свалится в "затяжной прыжок" и будет пьянствовать целую неделю.

Но именно это он и делал, и когда Том явился в кабак, два Блэка, наконец, встретились... Правда, совсем не факт, что Орион понимал с кем имеет дело — во всяком случае, он подошёл к столику, за которым Саймон неторопливо потягивал "Кровавую Мэри", упёрся в столешницу кулаками и прошипел:

— Тебе здесь не место, вонючий грязнокровка! Как ты вообще посмел сюда явиться?! Живо вали к своим магловским скотам!

— Вон отсюда, пьянь, — Саймон брезгливо отодвинулся.

Том, собравшийся вмешаться, остановился. Слишком уж удачной была сцена — "чистокровный навеки", больше похожий на бродягу, небритый, разящий перегаром, с налитыми кровью глазами против офицера и джентльмена, абсолютно спокойно потягивающего коктейль...

— Да как ты смеешь, мерзкая тварь!! — завизжал Орион.

— Саймон Джошуа Блэк. Знакомству не рад. А теперь убирайся в свою подворотню — здесь отбросам уж точно не место.

Обида, алкоголь и фамильное самолюбие Блэков — всё равно, что торпекс, взрывается ничуть не хуже.

Издав нечленораздельный вопль бешенства, Орион трясущимися руками выхватил палочку...

-Бомбус, — гулкий хлопок с каким-то дребезжащим отзвуком — загонщики поднимают им дичь, но и для того, чтобы привлечь всеобщее внимание, оно годится...

— Инкарцеро, — а вот и не всеобщее — Саймон и ухом не повёл. Связал Блэка, убрал палочку и только после этого развернулся к Тому:

— Добрый день, сарж. Что-то случилось?

— Об этом вам расскажет командир, мистер Блэк, — ответил Том, подойдя к месту событий. — Меня же весьма интересует, что здесь произошло. Не расскажете, мистер Блэк?..

— Какой-то пьяный нищий, — пожал плечами Саймон. — Право же, не знаю, зачем его сюда пустили.

— Мистер Блэк, я не стану развивать эту тему... Но вас ждут, — напомнил Том.

— Так точно, сэр, — козырнул Саймон.

Выпроводив его, Том, задумчиво покрутив в пальцах палочку, приложил Ориона протрезвляющим заклинанием.

— Итак, мистер Блэк... — начал Том, когда взгляд его собеседника стал осмысленным. — Какого чёрта ты здесь устроил, кретин?!

В общем-то, Орион Блэк был неплохим парнем, но семейка основательно загадила ему мозги, так что иметь с ним дело было нелегко... Но можно — иногда. Как сейчас, например.

— Ты!..

— Я, — не стал отпираться Том. — Догадываюсь, что это неприятно — когда твоя невеста уходит к другому... Но это не повод кидаться на моих солдат!

— Это из-за тебя она ушла! Ты ей задурил голову! — рявкнул Орион, извиваясь в путах.

— Это было бы логично, если бы она ушла ко мне, — пожал плечами Том, — но ведь нет же...

— Развяжи меня, — неожиданно спокойно потребовал Орион.

— Фините, — Том щёлкнул пальцами, заставив магические путы исчезнуть.

Против ожидания, Орион в драку не полез. Он сел за стол, выругался и уткнулся лбом в сцепленные руки.

— Так какого дьявола ты надираешься, как последний бродяга?

— Из-за тебя, Том Гонт... Ах да, ты же у нас теперь Риддл!.. Ты и твоя шайка! Знаешь, как я восхищался тобой, когда узнал, что ты Гонт, потомок самого Слизерина? Ты должен был быть вождём чистокровных... А ты исчезаешь, а вернувшись, всё крушишь!.. Вот уж точно, грязную кровь...

Том коротко, без замаха ударил его по зубам.

— А теперь запомни, Орион Блэк, — произнёс он, — за бредни о "чистоте крови" я убивал. И если потребуется — снова убью без малейших колебаний. Я бы показал тебе то же, что и Вэл, да только вот она покрепче тебя — ты, пожалуй, просто рехнёшься. Ты сидел в своём особнячке, поругивал Гриндевальда — что это, мол, он вздумал с нами воевать, он же такой же, как мы?.. И плевать, что почти все свои идеи он передрал у нескольких маглов, из которых один — бездарный писака с неимоверным самомнением, другой — вообще помешанный, ну а третий и вовсе сам ублюдок Гитлер... И кстати, Блэк, вам всем в этом дивном новом мире места не предусматривалось. Нам, впрочем, тоже... Слышал про лагеря смерти, Блэк? Не слышал и не видел? Зато я видел... Я много чего видел, Блэк — такого, что лучше бы не видеть, и многое понял. Правда, я бы даже тебе не пожелал бы подобной школы...

— Хватит! — заорал Орион. — Просто скажи уже, чего ты от меня хочешь?!

— По максимуму — вправить тебе мозги. Хотя, — Том скривился, — не думаю, что это вообще возможно. По минимуму — и вот это я проконтролирую — оставишь Саймона в покое. Это не твоя весовая категория, а если он тебя убьёт, мне придётся возиться с целым морем бумаг.

— Канадский ублюдок... Да к Мордреду! Бутылку огденского! — получив желаемое, Орион сделал изрядный глоток прямо из бутылки. — Том, какого чёрта тебе всё удаётся? Что, магия натурально живая и ты её приручил? Ты же никто, приютский гр... сирота без рода, и даже в лучшем случае — бастард! Но ты же вообще не разу не проигрывал! Почему? Почему так?!

— Если бы магия была разумной, помогать такому никчёмному пьянице она бы точно не стала, — фыркнул Том. — Иди проспись, благороднейший ты наш. И ещё — невесту себе ищи из маглорождённых, иначе в лучшем случае наплодишь сквибов.

А после встал и ушёл.

Разумная магия... Всё-таки в эту чушь всё ещё верят, а значит, можно использовать и это. Пусть Орион растрезвонит, что на их стороне сама магия... Вот только сам он этого не скажет никогда. И не только потому, что считает это чушью — просто это вызывает далеко не лучшие ассоциации... Очень уж джерри любили твердить, что с ними бог — и где они? Нет уж, такого им точно не надо...

Том закурил, выдохнул дым и прищурился. Пока что дела шли неплохо — даже лучше, чем он ожидал, хотя всегда есть, к чему стремиться. Что будет дальше?.. Неизвестно, хотя кое-что сказать и можно — до января уже ничего не изменится, а значит, можно заняться своими делами. Можно уговорить босса разрешить Малфою прыгнуть с парашютом. Можно спокойно купить подарки. Можно всё-таки сделать нормальную турель для вертолётов...

Можно хоть ненадолго вылезти из болота политики и хоть несколько дней побыть обычным человеком — сержантом SAS, магом, да кем угодно, а лучше всего — примерным мужем... Но только не политиком. От политики уже элементарно тошнило — а ведь когда-то он упивался всем этим... Впрочем, тогда он вообще был редкостным подонком и вспоминать об этом не любил — но позволить себе забыть не мог. Снова стать таким — его худший кошмар...

Вот только не было больше того Тома Риддла — а Томми Аткинс слишком многое повидал, чтобы вновь поверить в то, что тот Том считал смыслом жизни. Пусть все думают, как им заблагорассудится — он будет действовать, и даже будь магия разумной, это ничего не изменит. Победа будет за ним и его друзьями.

Потому что они правы.

16. Fly me to the Moon

Внизу проплывали присыпанные снегом улицы и крыши Литтл-Хэнглтона. Декабрь расщедрился на ясный и безветренный день, и лучшего момента для первого прыжка не было...

— Знаешь, метла явно проигрывает, — признал Абраксас, уставившись в иллюминатор. — Не хочется этого признавать, но тут маглы нас обошли на десяток кругов самое меньше.

— Зато аппарация для них ещё долго будет чистой фантастикой, — пожал плечами Том. — Кое в чём маги лидируют, и даже с большим отрывом, но этот отрыв всё время сокращается... Ладно, нам пора.

Том открыл дверь, впустив в кабину морозный ветер. Абраксас поёжился — пять тысяч футов и сто тридцать пять узлов впечатляли — и пробормотал:

— Знаешь, Том...

— Не знаю, — Риддл выпихнул приятеля из самолёта, а через несколько секунд прыгнул сам.

Неделя дрессировки пошла впрок — в воздухе Абраксас действовал вполне прилично, не хуже среднего новобранца. Само собой, ошибок хватало — но ничего серьёзного...

Потянув стропы, Том развернулся, сблизившись с Малфоем, полюбовался его ошалелой физиономией и показал большой палец — Малфой в ответ только закатил глаза.

Разумеется, приземлился Абраксас далеко не гладко — промахнулся, погасил купол только со второго раза, чуть не запутался в стропах...

Но ему было наплевать на всё. Когда Том приземлился рядом, Абраксас — на подкашивающихся ногах и с улыбкой до ушей — заявил:

— Это охрененно! Том, мне разрешат ещё хоть один прыжок?!

— Понятия не имею, — честно признал Том.

Он не представлял, как и почему разрешили хотя бы этот прыжок — но, видимо, командование, а то и кто повыше, имели хитрый план... или план — их, если уж на то пошло. Так или иначе, но Том о желании Малфоя доложил, а неделю назад Прюэтт сообщил, что разрешение есть. Тому оставалось только пожать плечами, взять под козырёк и написать Абраксасу...

И вот теперь Абраксас распробовал и хочет ещё. Что прикажете делать?.. Очевидно — как раз то, что прикажут. Разобраться в хитросплетениях большой политики Том пока что был не в состоянии — не хватало информации. Однако влип он в неё по самые ноздри... И надо разбираться, кто там кого и в какой позе. Особенно у маглов — как бы маги ни пыжились, никакой собственной внешней политики у них не было. Магловские же политики всё больше и больше напоминали гиен, нашедших тушу. Союзники увлечённо глодали Европу и очень нехорошо косились друг на друга, но сцепиться не рисковали. Правда, ходили всякие разные слухи — но слухи ходят всегда...

Собрав парашюты, Том и Абраксас забрались в грузовик, и Том закурил. Политические игры успели порядком осточертеть, но влез он в них сам и по доброй воле — поздно воротить нос.

— Слушай, Том, — Абраксас достал портсигар и закурил папиросу, — что нужно, чтобы попасть к вам?

— Адские тренировки и опыт службы, — покачал головой Том. — Вряд ли тебе это светит — разве что сначала года два отслужишь. Так-то задатки у тебя есть, но чтобы сделать из тебя хотя бы десантника, времени и сил уйдёт...

Малфой основательно задумался — перспективы были довольно своеобразными... С одной стороны — возможность получить немалые чины и даже титулы (а Малфои до Статута были баронами). С другой — даже в мирное время служба в специальных частях весьма рискованна уже хотя бы потому, что мирного времени для них не бывает... Да и казарма — не особняк с домовиками и даже не школьное общежитие.

Малфою определённо было о чём подумать — если его вообще признают годным. Сейчас можно не грести всех подряд, а Абраксас выносливостью не блистал... Да и не зависело от них двоих ничего — решать будут в тех кабинетах, куда им хода нет. Пока, по крайней мере...

Докурив, Абраксас взмахом палочки уничтожил окурок и сказал:

— В любом случае, вот так, с ходу, я ничего решать не буду. Конечно, военная карьера для джентльмена — дело хорошее... Но матушку, боюсь, эта новость прикончит.

Том промолчал — магия может многое, но далеко не всё. Полностью убрать с сердца громадный рубец — не может. Пусть инфаркт поражает магов в десятки раз реже, чем маглов — но противопоставить ему ни тем, ни другим особо и нечего...

— Абраксас, мой скользкий друг... — задумчиво протянул Том, когда пауза уж слишком затянулась. — Советую вернуться к этому разговору после твоей свадьбы... Кстати, ты же, кажется, помолвлен?

— Да, с младшей Селвин. Милашка, — Абраксас закатил глаза, — вот только восемнадцать ей в мае исполнится...

Грузовик остановился, Том спрыгнул на землю, помог выбраться Малфою и сообщил:

— А теперь — самое интересное!

— Что?..

— Укладка парашюта!

Малфой страдальчески закатил глаза. Укладку парашюта он искренне ненавидел, но Том не собирался делать приятелю никаких скидок. Хочешь прыгать — учись всему, что полагается парашютисту...

К удивлению Тома, Прюэтт разрешил Малфою приходить и прыгать, если отряд не занят испытаниями или тренировкой. Малфой пришёл в восторг, Том — как-то не очень, но и возражений не имел. Потому что, во-первых, чем крепче Малфой застрянет в их деле — тем лучше, а во-вторых, сержантов всё равно не спрашивают. Особенно в таких делах...

— Постараюсь не мешать, — заявил Абраксас, выслушав ответ. — Ну, до встречи в Визенгамоте...

Том поморщился — тащиться в Визенгамот желания не было, но сам же всё это заварил, так что делать нечего...

На сей раз Визенгамот заседал куда спокойнее — никто не хотел тратить время перед Рождеством впустую. Как Том и ожидал, в тексты предложенных законов никто не вникал, приняв все разом — ладно хоть просмотрели хотя бы бегло, иначе Том окончательно лишился бы последних остатков уважения к Визенгамоту... Которого и так было очень мало. Визенгамот давно уже превратился в бесполезную говорильню, но всё же оставался высшим законодательным органом магической Британии, и Том собирался выжать из этого всё, что можно.

Заседание уложилось в один день, обошлось без эксцессов и закончилось торжественным обедом. Первый тост достался Тому, как самому молодому члену Визенгамота — и Том, разумеется, поднял бокал за короля... Выпили без энтузиазма... а зря. Кое-кто явно не хотел вспоминать, что маги — тоже подданные Короны и расстроился, когда об этом напомнили. Том запомнил — пригодится, не сейчас, так позже...

Остальные тосты были вполне обыденными, за столом потихоньку завязывались разговоры, как и на любом званом ужине — от маглов не отличишь, как ни старайся. Соседями Тома оказались Доминик Селвин — типичный стареющий провинциальный джентльмен, весьма и весьма общительный — и Марк Гринграсс, и если против второго Том ничего не имел, то первый...

— Итак, маглы весьма любезно выиграли для нас эту войну...

— Вынужден вас поправить, мистер Селвин, — покачал головой Том. — Эту войну мы проиграли.

— Что?!

— Проиграли, — с нажимом повторил Том, — и когда я говорю "мы", я подразумеваю Британскую Империю.

— Мой юный друг, я понимаю, что молодости свойственна сила чувств, а ужасы минувшей войны не могли не повлиять на умы вашего поколения, но всё же, откуда столь... неожиданные выводы?

— Что ж, вот вам факты, — покровительственный тон старикашки откровенно злил. — Вы бывали в Палестине?

— Как-то не случалось.

— Я был там совсем недавно — по делам службы — и могу вам сказать: Палестины нет. Есть Эрец Исраэль... и наша администрация ещё не вылетела оттуда лишь потому, что в наступающем году нам и так придётся оттуда уйти. То же самое творится и в Индии — только там ещё есть призрачный шанс сохранить хоть какое-то влияние. Южная Африка... О, это отдельный разговор — как раз сейчас там приходят к власти те, кто в детстве на собственной шкуре испытал гостеприимство Китченера... Но это всё, строго говоря, пустяки. Пока в наших руках остаются Гибралтар, Суэц и Сингапур, империя останется империей... Если, конечно, не учитывать свободу торговли.

— Свобода торговли — одна из важнейших ценностей нашего общества! — возмутился Селвин. — Это понимают даже маглы!

— То-то у нас ковры-самолёты запрещают... — хмыкнул Том. — Свобода торговли в пределах империи у нас была. Теперь она есть не только у нас... А у кого самый большой торговый флот? Реально, а не на бумаге?

Селвин, кажется, начал понимать, к чему клонит Том.

— Маги не зависят от магловских судов... — заявил он, однако Том снова перебил его:

— Мы оба прекрасно знаем, что это не так — мы покупаем у маглов более семидесяти процентов продовольствия... А Великобритания давно уже зависит от колоний. Но имперские торговые соглашения больше не действуют...

Вот тут старый Селвин скис — его семейство много лет торговало с раджпутскими магами, и пускать на свою делянку кого-то ещё не желало...

— Мистер Риддл, вы позволите задержать вас на несколько минут? — окликнул его у самого камина старший Малфой.

— Почему бы и нет? — Том остановился. — Полагаю, вас беспокоит новое увлечение Абраксаса? В таком случае могу вас заверить, что это даже безопаснее квиддича. Тем более — для мага...

— Рад слышать, но это не всё, что я хотел с вами обсудить, — кивнул Малфой. — Ваши предложения оказались весьма неожиданными и необычными, хотя и не лишены смысла — в отличие от большей части того, что проходит через Визенгамот. Но если вы собираетесь заинтересовать ими Дамблдора...

— Если бы вы внимательнее изучили внесённые нами предложения, мистер Малфой, вы бы заметили, что с идеями Дамблдора они имеют мало общего. Исчезающе мало, я бы даже сказал... И чем меньше он об этом знает, тем лучше для всех, включая и его самого.

— Кстати, а что вы скажете о нём самом?

— Сложная личность... — задумчиво протянул Том. — Кое в чём он, конечно, прав, но другая часть его идей — полная чепуха. Не знаю, как, но он ухитрился сохранить изрядную долю юношеского максимализма, но при этом стать циничным интриганом... а подобное сочетание не может быть устойчивым. К тому же после победы над Гриндевальдом он получил его палочку...

Недосказанность повисла в воздухе — слухи о том, что Гриндевальд владел той самой Бузинной палочкой, ходили давно, а самому Тому было отлично известно, что это правда. А ещё всем было известно, что Том своими глазами видел тот бой, и раз уж он упомянул палочку...

А ведь эта палочка и сама будет втягивать Дамблдора в авантюры, пока тот не сообразит от неё избавиться — а он вряд ли это сделает — или не умрёт. И всё это произошло бы и само по себе... А теперь, когда он почти что открытым текстом подтвердил эту историю, проблем у Дамблдора резко прибавится.

— Что ж, не смею вас задерживать, — обозначил намёк на поклон Малфой, — и буду рад вас видеть в любой момент...

— Взаимно, — и Том шагнул в зелёное пламя.

— Как прошло заседание? — спросила Глинда, не отрываясь от чистки ружья.

— Как и ожидалось, — хмыкнул Том. — Смотрю, обзавелась новой волшебной палочкой?

— Пока нет, — Глинда тяжело вздохнула. — Видишь, какой-то урод стволы покорёжил? Хорошо ещё, у самого дула...

Взмах палочки, неразборчивая формула — и на стволах, брызнув искрами, появился глубокий разрез.

— Ну вот... — протянула Глинда и снова полоснула палочкой по стволам. На этот раз — снеся их вместе с куском ложа.

— Так-то лучше, — удовлетворённо заметила Глинда, — Секо!

— Всё-таки, магия — это вещь, — хмыкнул Том. — Несколько минут — и обрез готов... Вот только зачем он тебе?

— Пригодится, — пожала плечами Глинда. — Обрез, знаешь ли, лишним не бывает. Особенно при нашем образе жизни он не повредит... Потому как накоротке палочка против него не играет — обрез быстрее, как и пистолет, кстати. Но обрез убойнее, да и выглядит страшнее.

— И откуда у тебя такие познания?..

— Вообще-то, нас готовили на с случай высадки японцев... А ещё мой дедушка был бушрейнджером, но я тебе этого не говорила, — Глинда аккуратно смазала спусковой механизм и принялась собирать обрез. — Кстати, вас разве этому не учили?

— Нас учили пользоваться всем, что подвернётся под руку, так что было не до подобных тонкостей, — Том взъерошил волосы жены. — Кстати, я тут подумал: а не протащить ли тебя в Хогвартс преподавать магловедение?

— Ну, если хоть четверть того, что я слышала, правда — хуже от этого точно не будет, — Глинда пожала плечами. — Так-то я не против, но вряд ли получится.

— Не попробуем — не узнаем, — пожал плечами Том. — Во всяком случае, пока нет нового учебника, говорить не о чем. А учебник как раз переписывают — кстати, с моим участием...

— Не шутишь? — хмыкнула Глинда, убрав обрез в стол. — А впрочем, неважно, это всё равно дело не завтрашнего дня. Кстати, у этого парня ещё и две немецких штурмовых винтовки — вам не надо?

— Мерлина ради, что за люди у тебя в друзьях?

— Самые разные, — заверила мужа Глинда. — И очень интересные... Но не очень законопослушные, откровенно говоря. Официально я вас точно не буду знакомить, но если что — обращайся...

— Надеюсь, до такого всё же не дойдёт, но спасибо, — хмыкнул Том. — Между прочим, командир обещал неделю отпуска — может, куда-нибудь съездим?

— Например, в Швейцарию — там моя подруга живёт, и давно зовёт в гости, — предложила Глинда. — К тому же, там много всякого интересного...

— Только ковены этим никогда не поделятся, — отмахнулся Том. — Ты же знаешь, какие там порядки.

— А кто говорит о ковенах? — изумлённо вскинула брови Глинда. — Нет, милый мой, всё будет гораздо интереснее...

Том успел неплохо изучить жену и прекрасно понимал, что примерной домохозяйки из неё, к счастью, не получится. Не то, чтобы она влезала в приключения... Но покойный шкипер Райли возил не только те грузы, что были занесены в декларацию, а его жена вела всю переписку и участвовала во всех его делах. А обрез при всём желании причислить к Непростительным не получится...

— Опять твои тёмные делишки? — Том подмигнул. — Что ж, согласен и даже не спрашиваю, что у тебя на уме...

Даже самая лучшая мысль вредна, если приходит не вовремя. Чем эта мысль несвоевременнее, тем охотнее её поддержит начальство.

Всё это Том отлично знал и потому не удивился, когда за пять дней до Рождества Оуэна осенила мысль испытывать подвесные системы на вышке. Идея неплохая, но имевшая один недостаток — парашютной вышки у отряда не имелось. Прюэтта это не остановило — такие пустяки вообще не могут остановить британского офицера и джентльмена — и за четыре дня до праздника отряд обзавёлся кучей стальных труб... Которых на сколь-нибудь приличную вышку не хватало.

Положение спас Роулинг — их радист, как оказалось, до войны учился на архитектора и первым делом вспомнил про радиовышку в Москве, а в попытке объяснить, о чём речь — про старые американские линкоры. Единственное, что понял из его речи Том — вышка у них будет. Вопрос в том, кто всё это будет строить... Хотя о чём это он? Всё предельно ясно...

— Ну что ж, джентльмены... — Прюэтт кровожадно потёр руки. — Приступим!

С помощью автогена, трансфигурации, Мерлина, военных инженеров, а также обширных познаний в их интимных отношениях между собой к сочельнику тридцатиметровая вышка всё-таки была построена.

Местное население, всё это время предпочитавшее наблюдение за стройкой пабу, разразилось аплодисментами.

Том, мрачно глядя на зевак, курил и тихо радовался, что его это всё не касается — пусть даже всего на неделю...

Потому что приказ уже подписан, и отменить его может только война. И теперь, как только он сдаст дела Джерри и выйдет за ворота, начнётся его отпуск — и пока он не кончится, все могут выстроиться в очередь и поцеловать его в зад!

17. Winter wonderland

Элис Хмелевски, подруга Глинды, невысокая крепко сложенная шатенка, присвистнула, увидев гостей.

— Честно говоря, Глинда, я не думала, что ты хоть когда-нибудь к нам выберешься, — сказала она. — Да ещё и вместе с мужем — новым, к тому же...

— Однако же я здесь и с мужем, — Глинда обняла подругу, — знакомься — Том Риддл, по матери — Гонт, если тебе это что-нибудь говорит.

— Вот даже как... — Элис внимательно разглядывала Тома. — Войцех, конечно, рад не будет...

— Рода Гонтов больше не существует, — покачал головой Том. — И я сам стараюсь не вспоминать о них.

— Да глупость это всё, — отмахнулась Элис. — Ему просто кто-то из них недоплатил за работу... Ещё до войны дело было, он только работать начал — и тут такое! Ну ладно, устраивайтесь, Войцех к обеду вернётся...

Войцех оказался рослым поляком лет тридцати пяти, болезненно-седым, с блёкло-карими, почти жёлтыми глазами. Похоже на последствия долгого употребления некоторых зелий, как-то упомянутых Слагхорном... Весьма "забавные зельица", за которые в Англии можно получить мешок галлеонов... Или Аваду в подворотне — до суда дело не дойдёт.

Войцех был ведьмаком — охотником на тёмных магов. А ещё он был сквибом... И Том в очередной раз подивился идиотизму соотечественников, ставивших сквибов даже ниже маглов. Интересно, сколько таких чванливых глупцов на счету этого "жалкого сквиба"?..

О делах Войцех рассказывал неохотно, а Том старался не приставать с расспросами — но кое-что о ведьмаках выяснить удалось.

Как и кэлушарии Балкан, ведьмаки отсчитывали свою историю со времён до прихода римлян, однако изначально делали ставку на зелья и клинок, а потом и пулю. Ну и, в отличие от кэлушариев, их главной целью были маги и близкие к человеку магические существа, а разрушителей проклятий в их рядах почти не было. Кроме того, ведьмаки активно не ладили со всеми церквями Европы, которые платили им взаимностью.

О себе ведьмак тоже не распространялся, однако у Тома сложилось отчётливое впечатление, что он имеет дело с коллегой, а уж когда Войцех упомянул, что предпочитает посох...

— Прошу прощения за возможную бестактность, — сказал Том, — но не сможете ли вы преподать мне хотя бы несколько уроков боя на посохах? Я обладаю кое-какими навыками, но это искусство на Британских островах находится в упадке.

— Я бы не сказал, что оно процветает на континенте, — вздохнул Войцех, — но да, дела здесь обстоят несколько лучше. Вы пробудете у нас неделю?

— Да.

— Устроим завтра утром небольшой спарринг, я посмотрю, что вы умеете — и от этого уже будем танцевать.

— Танцевать? — переспросил Том.

— Не обращайте внимания, просто такое выражение, — отмахнулся Войцех. — Тонкости перевода... В общем, вас такой план устраивает?

— Полностью, — Том поднял стакан. — Что вы хотите в уплату?

— Научите ваших учеников сражаться на посохах, — ответил Войцех. — Мне не хотелось бы, чтобы это искусство было забыто окончательно... Ну и, само собой, я не окажусь от огденского.

— Принято, — Том протянул руку.

Том продержался чуть больше получаса — но только потому, что Войцех явно старался заставить его показать всё на что он способен. Оказалось — не так много, как хотелось бы ему самому, но больше, чем ожидалось.

— Ну что ж, база у вас есть, — сообщил Войцех, протягивая руку. — И неплохая, должен заметить. Подучить ещё несколько заклинаний и проёмов — и шлифовать... Полагаю, начнём после ланча?

— Согласен, — Том принял протянутую руку, рывком поднялся.

— Кстати, у кого вы учились, мистер Риддл?

— У одного капрала по имени Илайя Смит. К сожалению, он ещё летом вышел в отставку...

— Хм... Нет, не слышал. Но начали вы, я полагаю, с Абрахама Стивенсона?

— Угадали. "О волшебном посохе", тысяча семьсот девяносто девятого...

— Вам исключительно повезло найти это издание, мистер Риддл. Исключительно, — Войцех покачал головой. — Даже не буду спрашивать, где вам удалось найти такое чудо...

Найти редкую книгу Тому удалось в библиотеке Блэков, но говорить об этом Войцеху он не стал. Во-первых, иностранца Блэки точно не пустят, а во-вторых, не факт, что пустят его самого... Крэббы всегда славились упёртостью и злопамятностью, а у Ирмы наверняка имелся хитрый план относительно Вальбурги — разумеется, совершенно идиотский. Умом Крэббы никогда не славились... Иначе бы она давно сама сообразила, что Эл Нотт — куда лучшая партия, чем Орион Блэк.

Магическая Швейцария очень сильно отличалась как от магловской, так и от всех остальных стран. Собственно говоря, её и не было — как когда-то магловская Швейцария была союзом независимых кантонов, так и магическая по сей день оставалась конгломератом независимых ковенов и родов. Никакого Министерства магии, разумеется, не было, все глобальные вопросы решал совет мейстеров — глав ковенов, а на своей земле каждый ковен устанавливал собственные законы, как правило — довольно снисходительные. По этой причине Швейцария пользовалась любовью разных мутных личностей вроде молодого Дамблдора, несомненных сволочей, подобных его бывшему другу, всевозможных авантюристов... И наёмников, конечно. Боевые маги-наёмники приносили ковенам больше половины их доходов и пользовались заслуженным уважением по всему миру.

Кроме швейцарских отрядов, здесь можно было встретить банды со всех уголков мира — и даже разные школы магии стоили внимания. Пусть никто не станет раскрывать секретов мастерства — даже привычные и элементарные вещи могут оказаться откровением для чужака. Конечно, не стоит рассчитывать на что-то особенное, но и мелочи могут оказаться полезны... Особенно если твой противник от тебя их не ждёт.

Собственно, именно так и получилось с Войцехом — никаких тайн ведьмаков, благо, для Тома они не имели никакой ценности, только посох... Но вполне возможно, что однажды это спасёт ему жизнь.

Однако, помимо всего этого, в Швейцарии хватало всякого интересного. И не только в магической, которая сама по себе была весьма необычной — одни горные лыжи стоили многого. Нет, Том умел ходить на лыжах и при этом стрелять — но всё это было совсем не то... Всё это и близко не стояло рядом со стремительным полётом по склону среди хитроумно расставленных вешек, бьющим в лицо ветром и рвущейся из-под лыж сверкающей волной снега.

Слалом привёл Тома в восторг... Но, впрочем, не настолько, чтобы забыть обо всём остальном. Посох, зелья (в Англии гарантировавшие очень большие проблемы), заклинания, привычные для Альп, но незнакомые англичанину...

Но всё это могло подождать — Том всё-таки собирался отдохнуть. И отдыхал с размахом — насколько хватало сил, а их хватало...

— И как вам Швейцария, герр Риддл? — Войцех поднял посох.

— Познавательно, — Том раскрутил посох, создавая щит, — хотя видал я и более чудные края...

— Да, ваше имя на слуху в определённых кругах... лорд Волдеморт, — Войцех выбросил окутавшийся молниями посох вперёд.

— Пройденный этап, — посохи с треском столкнулись. — Не стану лгать, что забытый... Но пройденный. Humanum errare est... Или вы хотите сказать, что не ошибались ни разу?

Посохи разлетелись, оставляя дымные следы. Перехватив посох на манер винтовки, Том попытался ударить остриём — почти достал, Войцех увернулся в последний момент... А секунду спустя уворачиваться пришлось самому Тому — Войцех едва не достал его заклинанием.

Снова треск удара и искры впустую истраченной магии — Войцех отпрыгнул, использовав посох для упора.

— Неплохо для лайми, — заметил он.

— Эй, Томми, так тебя и сяк, — продекламировал Том, — гони солдата прочь — но "мистер Аткинс, в добрый путь", когда играют сбор!

— Вот как? — Войцех пригнулся, держа посох перед собой. — А мы с тобой похожи, англичанин...

— Ну-ну... Может, кое-что общее у нас и есть — только разницы сильно больше. Ты наёмник, Войцех — и этим всё сказано. Тебе всё равно, на чьей ты стороне — разве что, возможно, с совсем уж законченными ублюдками не станешь связываться. Я — нет. Я служу своей стране...

— И выполнишь любой приказ?

— Знаешь, я видел очень много "просто выполнявших приказ"... И им это чертовски нравилось, — оскалился Том. — Чертовски нравилось фотографироваться на фоне сожжённых домов и повешенных детей... А потом плакали и рассказывали, что им приказали, они не хотели этого делать, но не смели ослушаться... Как же! Русские, кстати, на это не велись — случалось с ними сталкиваться, и черномундирную сволочь они всегда старались пристрелить... Да и наши солдаты с ними не церемонились.

В отличие от генералов, но об этом Том упоминать не стал. Сам разговор ему не слишком понравился — уж очень смахивал на провокацию, да и слухи стали в последнее время ходить... И поэтому Том молча атаковал — и на сей раз пробил защиту.

Войцех настолько восхитился способностями ученика, что научил его одной немецкой песенке про мага, с честью выходившего из всевозможных передряг благодаря волшебному посоху, на котором имелся нехилый набалдашник. Песенка предлагала настолько нетривиальные применения посоха, что Том пообещал себе научить ей Джерри — подобные шуточки были в его стиле...

В том, что песенка известна Глинде, он не сомневался.

Неделя пролетела незаметно — и была лучшей в жизни Тома. Всего неделя — но целиком и полностью принадлежащая ему и Глинде. Только им двоим... И это было потрясающе. Горы, незнакомая и такая удивительная магия, летящий в лицо снег, звонкий смех Глинды... Вот оно — счастье, истинное и чистое, о котором он когда-то не мог и мечтать. Ни приютский мальчишка, ни "лорд" Волдеморт, ни Томас Гонт никогда бы не поняли этого — понимал Том Риддл, и понимание это досталось ему дорогой ценой... Которую он заплатил, не колеблясь, и заплатил бы снова, предложи ему кто-нибудь вернуться в апрель сорок четвёртого.

Но неделя прошла, пора возвращаться — а так хотелось задержаться здесь ещё немного! Впрочем, ничто не мешает им вернуться сюда в следующий раз — и, возможно, уже не на неделю... Хотя на такую щедрость начальства рассчитывать не стоит, но вдруг?

Второе января тысяча девятьсот сорок седьмого года Том встретил на службе. Вышка, к его удивлению, всё ещё стояла и даже использовалась — более того, имелся приказ по воскресеньям пускать на неё всех желающих. Любой шпион непременно воспользовался бы таким случаем... И был бы жестоко разочарован — вышка стояла на отшибе, незаметно пробраться к особняку возможности не было, а с самой вышки ничего интересного видно не было. Да и зачем бы шпиону сюда лезть?..

В части, как и во всём Литтл-Хэнглтоне, царила послепраздничная атмосфера, усугублённая отсутствием Прюэтта. Картина была настолько умиротворённой, что Том не выдержал. И объявил тревогу...

Пронзительный дребезжащий звон прокатился по комнатам, вырывая солдат из объятий кейфа, и вышвырнул на плац, не позволив даже на миг задуматься — да и зачем? На построении всё скажут...

— Итак, джентльмены, — начал Том, пройдясь перед строем, — медицина рекомендует чередовать периоды покоя с периодами активности, а деятельность физическую — с умственной, и мы с вами, следуя этой рекомендации, приступаем к деятельности физической. Бегом марш!

Следующие минут сорок отряд нарезал круги по плацу, а Том бежал чуть в стороне, вежливыми пинками помогая собраться излишне расслабившимся.

— Смирно! — рявкнул он, наконец. — Что ж, неплохо... А теперь, джентльмены, давайте-ка освежим в памяти строевые приёмы — и не думайте, что они вам ни к чему!

Десантники поморщились — синхронно — но промолчали. Фантазия у Тома была богатой, и проверять на себе её возможности не хотелось никому... И потому до самого обеда отряд — за исключением часовых — занимался шагистикой и жонглированием винтовками.

Разумеется, главной целью Тома было чем-нибудь занять людей, ибо бездельничающий солдат страшнее ядерной бомбы, но была и другая... И Тому было интересно, кто об этом догадается. Догадаться должны — дураков в SAS не держат... Тем более, что теоретические занятия он сегодня как раз этому и собирался посвятить.

А ещё, чёрт возьми, стоило учитывать местные традиции, которые, естественно, пришлись солдатам по вкусу!

В Литтл-Хэнглтоне не просто пили с Рождества и до Богоявления — по большому счёту, больше здесь и нечего было делать. Нет, каждый житель старше двадцати одного года был обязан каждый вечер выпивать три ярда эля — при этом на Рождество пили за Троицу, в новогоднюю ночь — за короля, королеву и наследника, а на Богоявление — за трёх волхвов. Во все остальные дни пили просто так — и хорошо, если просто эль, а не гнусное местное изобретение "Дары волхвов" — три стопки джина на пинту пива...

Впрочем, война, тренировки или даже комиссия — а обед по расписанию, и отряд Том распустил вовремя, приказав явиться в зал инструктажа.

Зал когда-то был большой гостиной, явно рассчитанной на танцы — но вряд ли прежние хозяева одобрили бы школьную доску на стене, заменившая поддельный гобелен, стащенные со всего дома стулья и, самое главное — новых гостей.

— Вольно, джентльмены. Садитесь, — Том кивнул. — Не надо уметь читать мысли, чтобы понять: вы недоумеваете — зачем вам вся эта шагистика и прочая фигня, нужная разве что гвардейцам на параде? Что ж, я вам отвечу — но для начала задам один странный вопрос: какова наша реальная задача?

— Охотиться на беглых наци, — выкрикнул кто-то. — Сэр.

— Так... Кто это сказал? А, Роулинг... В общем, вы правы, но не полностью. Наша цель — не просто недобитые наци. Наша цель — недобитые наци-маги. И не только наци... А магл от заклинания может только увернуться. И, если вы не знали, строевые приёмы этому весьма способствуют... И, раз уж у нас сейчас теоретические занятия, мы как раз о заклинаниях. Для начала, джентльмены, мне хотелось бы услышать ваши выводы. Смею надеяться, данных для этого у вас хватает...

— Для начала, — поднял руку Джерри, — почти все маги, которых мы видели, имеют весьма посредственную физическую подготовку. Да что там — похоже, ты один такой, да и то потому что вовремя к нам попал. Быстро выдыхаются, темп держать не умеют... Слушай, а магией можно себя усилить?

— Можно, но у нас этого не умеют, — Том кивнул. — Но ты не вполне прав. Что касается наших соотечественников — да, так и есть. Но даже на континенте встречаются исключения — что уж говорить о других частях света! И поскольку я имел возможность сравнить несколько больше школ, чем здесь присутствующие... Короче говоря, я тут кое-что интересное в Швейцарии узнал и собираюсь этим с вами поделиться.

И Том принялся рассказывать всё, что узнал о ведьмаках.

В общем-то, тема могла быть любой — пока солдаты слушают лекцию, они уж точно не отправятся на поиски приключений, но ведьмаки беспокоили Тома больше всего. "Железный занавес" и прочее было, по мнению, полной чепухой — у русских предостаточно своих проблем, и пока они не разберутся с ними, ничего крупного затеять просто не смогут... А вот раскошелиться на услуги ведьмаков может кто угодно, так что шансов столкнуться именно с ними больше всего. Конечно, прочих наёмников сильно больше... Но ведьмаки всё-таки элита, а против элиты элиту же и выставят. Впрочем, про всех остальных он тоже забывать не намерен — даже если с ними не придётся столкнуться, это неважно. Потому что...

— Мистер Блэк, вы опять задумались о бабах?!

— Так точно, сарж!

18. Law and order

Жизнь отряда шла своим чередом, и Том был этому весьма рад. Приключения — это, конечно, хорошо... Но с его карьерой рутина становится настоящей драгоценностью. Никуда не надо бежать, ни в кого не надо стрелять, можно просто спокойно заниматься делом... Ну, насколько вообще в армии вообще можно спокойно заниматься делом.

В магическом мире тоже царило спокойствие — Визенгамот теперь соберётся только весной, а до того особого смысла интриговать не было. Даже в Хогвартсе всё шло своим чередом — Блэквуд спивался, Диппет чесал бороду, Дамблдор... Дамблдор уже успел с кем-то сцепиться. С кем именно — осталось неизвестным, труп нападавшего разнесло в клочья по всему Хогсмиду, однако в причине нападения Том не сомневался. Палочка... Она и сама по себе стала бы втравливать хозяина в неприятности, а уж после того, как некий сержант распустил слух, даже странно, что прошло так много времени. Что ж, пока всё идёт по плану, активно шевелиться даже вредно — зато можно спокойно разбираться с текучкой...

Угольно-чёрная сова влетела в окно, вальяжно прошлась по столу и встряхнулась, наполнив воздух клубами сажи.

— Сдурела?! — Том едва успел смахнуть со стола бумаги.

Сова на это ответила пронзительным завыванием, сдёрнула с лапы записку, схватила карандаш и улетела на полку.

— Твою же мать... — вздохнул Том, разворачивая записку. Наверняка от Лавгуда — у такого чудака и сова должна быть с приветом...

И он, разумеется, угадал. Записка гласила: "Ваши выступления в Визенгамоте произвели неизгладимое впечатление, мистер Риддл. В целом я согласен с вами, но считаю необходимым встретиться лично и обсудить некоторые моменты, которые вы не затронули в своих выступлениях, но которые неизбежно следуют из ваших тезисов. Посему имею честь пригласить вас и вашу очаровательную супругу на обед в ближайшее воскресенье, если нужда семьи или службы не станет тому препятствием.

С наивысшим удовольствием — Амадеус Лавгуд, эсквайр."

Поговорить с Лавгудом явно стоило — он, конечно, был странным... Но Лавгуды всегда были такими, вот только недооценивать их не стоило. Лавгуды были очень старой семьёй, и за их кажущимся безумием скрывался отточенный разум и странные, а иногда и пугающие знания... И, в конце концов, идея с Чёрной Книгой Гвинеда исходила именно от них.

Поэтому Том, не раздумывая, принял приглашение. Осталось отправить ответ... Но сова, вместо того, чтобы, как полагается почтовой сове, спокойно ждать ответа, запустила лапы в чернильницу и изображала на черновике то ли некое неевклидово пространство, то ли автопортрет Сальвадора Дали в глубоком запое.

— Прекратить, — негромко, но веско произнёс Том.

Сова нагадила в чернильницу.

— Смирно! — рявкнул Том.

Сова подпрыгнула, издала какое-то икающее уханье, и застыла.

— Вольно, — Том протянул сове записку. — Отнесёшь хозяевам.

Сова, с грохотом сбросив на пол нож для бумаг, вылетела в окно.

Проводив её взглядом, Том потёр висок, выругался и, собрав бумаги, отправился в библиотеку. Брэм там был, и можно было выяснить, что за безумную тварь наслал на него Лавгуд...

Глинде идея навестить Лавгудов понравилась.

— Как минимум, они довольно занятные ребята, — сказала она, — а если их получится перетянуть на нашу сторону, то и вовсе прекрасно.

— Не уверен, что они вообще могут быть на чьей-то стороне, — хмыкнул Том, прикрыв глаза и пытаясь вспомнить имя младшего Лавгуда. Знакомых на Рейвенкло у него, в общем-то, и не было, а Лавгуд, к тому же, на курс младше, так что Том его и запомнил-то только из-за чудачества...

Блондин в идиотской мантии предстал перед глазами, словно наяву, и Том скривился — сочетание фиолетового нескольких оттенков с чёрными и красными шнурами смотрелось дико, но сейчас в этом нагромождении виделось что-то знакомое...

Том открыл глаза и помотал головой, пытаясь разобраться в пришедшей мысли — странной не менее, чем сам Лавгуд.

Нелепая мантия была поразительно похожа на покрытую лентами одежду кэлушариев, а ещё больше — на одеяние сибирского шамана с гравюры в какой-то немецкой книге.

Лавгуды — шаманы? Но шаманов на острове не было больше полутора тысяч лет... Или, во всяком случае, так считалось. Как дело обстояло в реальности — кто знает? В действительности всё не так, как на самом деле — Флитвик был совершенно прав, в этом Тому уже случалось убедиться. Далеко не всегда реальность соответствует общепринятым представлениям о ней, так что ничего невозможного в том, чтобы Лавгуды оказались шаманами, не было.

Вообще-то, большинство английских магов считали Лавгудов просто дурачками, забывая о том, что все они поколение за поколением учились на Рейвенкло, где могли быть безумцы, но не бывало сумасшедших.

Дом Лавгудов был столь же странным, что и его хозяева. С первого взгляда похожий на шахматную ладью, на второй он подозрительно напоминал башню Мартелло, и Тому как-то не хотелось проверять, насколько полно это сходство.

— Приветствую, — Амадеус Лавгуд стоял на крыльце. — Очень рад знакомству, Сципион много говорил о вас...

— Взаимно, — кивнул Том, — позвольте представить мою супругу Глинду.

— Очарован, — Лавгуд распахнул дверь. — Прошу, проходите, моя жена приготовила потрясающий обед...

— Ну, тогда и правда не стоит тянуть время, — улыбнулась Глинда, заходя.

Внутри дом Лавгудов оказался чуть менее странным, чем снаружи — хотя именно что чуть. Впрочем, обставить столь необычный дом обычным образом всё равно не вышло бы... А Улимпо Лавгуд была не меньшей чудачкой, чем её муж. Но, с другой стороны, скучать Лавгуды не давали. С ними Том чувствовал себя легко и свободно, непринужденно перескакивая с темы на тему и обсуждая самые серьёзные вещи — вопиющая непристойность с точки зрения самозваных аристократов.

Но более всего обсуждалась, разумеется, Чёрная Книга Гвинеда.

— Разумеется, в чистом виде она нам не подходит, — заявил Лавгуд, — но ведь пользуемся же и мы, и маглы Великой Хартией? Пусть не напрямую, но всё же именно она до сих пор определяет наше законодательство... Нам в этом плане проще — наше общество меняется медленнее магловского, и некоторые законы прекрасно могут работать и сейчас.

— Статус крови, например...

— Именно! — торжествующе воскликнул Лавгуд. — Когда статусу крови не придаётся решающего значения, общество получается куда более здоровым, а талантливые маглорождённые могут реализовать свой потенциал.

— На службе королю, — добавил Том. — Всё же это было задолго до Статута...

— Хм... — Лавгуд прищурился. — В быту мы забываем об этом, но Министр Магии — точно такой же член Кабинета, как и любой из магловских министров. И точно также может быть отстранён, между прочим... Поэтому никаких препятствий для службы Его Величеству я не вижу. Да вы сами тому пример, а милейший Гораций и вовсе имеет честь состоять в свите Её Высочества. Вот кстати, а как в этом отношении обстоят дела в Австралии?

Глинда неторопливо закурила, затянулась и выдохнула, и только после этого ответила:

— Чистокровных магов в британском понимании в Австралии нет вообще. Магическая община Австралии невелика даже сейчас, а до тысяча семьсот девяносто восьмого года её вообще не было. Да и годов до шестидесятых это был, по сути дела, ковен... Естественно, никаких предубеждений на тему чистоты крови у нас нет, хотя за родословной, конечно, стараются следить. Что там творится у аборигенов, я вообще не знаю — маги у них слабые, иногда от сквиба не сразу отличишь, а все эти их племена... В общем, никогда их магией не интересовалась — это не маори, у которых можно многому научится.

Глинда затянулась в последний раз, отправила окурок в пепельницу и спросила:

— Мистер Лавгуд, всё же мне непонятно, как вы планируете сделать Чёрную Книгу основой законодательства?

— Любовь моя?.. — Лавгуд искоса взглянул на жену.

-Всё очень просто, — женщина пожала плечами. — На самом деле она уже там.

— Весьма неожиданное утверждение...

— Верно, однако, если вы не возражаете, я разъясню его, — Улимпо разлила чай, взмахом палочки отлевитровала на стол конфеты и продолжила:

— Начать придётся именно с Гвинеда и Мерлина. Дело в том, что именно он был автором первого в Британии свода волшебных законов, который без больших изменений дошёл до нас в виде той самой Чёрной Книги. Мерлин и его ученик Артур сумели создать антисаксонскую коалицию кельтских королевств, но после смерти Артура она распалась — однако законы Мерлина благодаря ей распространились по всей Британии.

Улимпо сделала паузу, отпила чая и бросила взгляд на гостей, ожидая вопросов.

— Насколько я помню, современное законодательство восходит к Шотландскому уставу основателей Хогвартса? — не разочаровала её Глинда.

— Верно, однако сам он является незначительно дополненной версией кодекса Дал Риады, к сожалению, целиком до нас не дошедшего. А он, в свою очередь — всего лишь перевод законов Мерлина на древнеирландский. Таким образом, сейчас действуют Шотландский устав, Статут Секретности и дополняющие их постановления Визенгамота... И вот тут и начинается самое интересное. Видите ли, в законах Мерлина ясно сказано, что, во-первых, ни один вновь принятый закон не должен им противоречить, а во-вторых, любой из них может быть отменён только плебисцитом...

— Которого никогда не было... — чуть не оскалился Том. — Мерлинова борода, да это же просто атомная бомба!

И даже хуже... Визенгамот и Министерство за свою историю породили чудовищное количество законов, актов, постановлений и инструкций — и противоречащих исходным законам среди них должно быть немало. Да и законы Мерлина — не Декалог, править их можно и нужно... Но никто этого не делал.

— Миссис Лавгуд, примите мою самую искреннюю благодарность, — произнёс Том. — Я вижу, что наши планы нуждаются в серьёзном переосмыслении, поскольку в своём нынешнем виде могут привести к катастрофе. Ваши слова были чрезвычайно своевременными...

Миссис Лавгуд неожиданно подмигнула.

— Слушайте, а правда, что основатели Хогвартса были учениками Мерлина? — спросила Глинда.

— Ну, достоверных сведений на этот счёт не осталось, но почему бы и нет? — пожал плечами Лавгуд. — Известно, что после смерти Артура Мерлин ушёл куда-то на север, в Дал Риаду. Известно, что к основанию Хогвартса Салазару Слизерину было не меньше ста пятидесяти лет, а достопочтенный Диппет не так давно встретил трёхвековой юбилей... Так что, как видите, ничего невозможного в этом нет. Другой вопрос, что о молодости Основателей почти ничего не известно — и не в последнюю очередь благодаря им самим...

— Мистер Лавгуд, — Том покачал головой, — это просто поразительно. Если бы историю магии преподавали вы — она была бы любимейшим предметом всех учеников...

— Ну, вообще-то Катберт — прекрасный учёный, — Лавгуд допил чай и снова наполнил чашку. — Но слишком уж увлечённый любимой темой, есть такое... Я слышал, вам предложили место преподавателя ЗОТИ? Я знаю несколько человек, которые, при необходимости, смогут помочь деньгами, и если мы предложим Катберту домик с парой домовых эльфов где-нибудь в тихом месте, он почти наверняка согласиться уйти на пенсию и спокойно работать над историей гоблинских войн.

Том поперхнулся — уж очень точно совпадало это с его собственными планами и предложением Вальбурги. Нет, оно, конечно, напрашивалось, но совпадение всё равно было удивительным.

— Я и сам об этом задумывался, — сказал Том, — но вы сейчас сильно упростили мне жизнь... И не только мне.

— Всегда приятно сделать что-нибудь хорошее, — улыбнулся Лавгуд. — А тем более — если это ничего не стоит. Обращайтесь, как только устроитесь в Хогвартсе.

— Обязательно, — кивнул Том. — Но всё это будет потом, а пока что не поделитесь ли какой-нибудь удивительной историей? Я слышал, ваша жизнь была весьма бурной...

— Не настолько, как ваша, — вздохнул Лавгуд. — А вот Улимпо в своё время не повезло оказаться в Льеже. В четырнадцатом...

— На самом деле — повезло, — вздохнула женщина. — У Людендорфа был большой отряд магов, которые накрыли Льеж антиаппарационным куполом и задавили камины... Сейчас мне всё это кажется увлекательным приключением, но тогда... Думаю, вы можете представить, каково было пятнадцатилетней девчонке спасаться на наспех поднятой дохлой лошади и с секретными документами в сумке. Отец остался в Льеже, и больше я его не видела — он записался в армию, и в девятнадцатом году умер — в одном из последних боёв получил какое-то хитрое проклятие, которое сработало год спустя... Собственно, тогда-то я и познакомилась с Амадеусом — он нам здорово помог тогда с делами.

— Дорогая, ты преувеличиваешь, — улыбнулся Лавгуд. — На самом деле я был юн, наивен и бестолков, так что нам всем просто повезло...

— В пятнадцать лет поднять инфернала, пусть даже на несколько часов?.. — одновременно с ним высказалась Глинда. — Простите, но я не понимаю, как вам это удалось.

— Знаешь, когда рядом рвутся снаряды, даже у магла частенько вылезает доселе скрытый талант, — мрачно заметил Том.

— Вот именно, — согласилась Улимпо. — Тогда у меня всё получилось только от страха — почти что стихийный выброс... И нет, больше я даже не пыталась, это не моё. Глинда, а может, вы что-нибудь расскажете? Говорят, вам довелось немало повидать?..

Разговором с Лавгудами Том остался доволен — они прекрасно вписывались в его планы и могли стать отличными помощниками, даже не зная этих самых планов. Посвящать их в свои замыслы он пока что не планировал, но привлечь на свою сторону собирался как можно раньше. Несмотря на то, что Лавгуды слыли чудаками... И более того — именно поэтому.

Большинство магов не принимали Лавгудов всерьёз — и совершенно напрасно. Феноменальные познания и привычная незаметность позволяли им исподволь влиять на общество, задавая курс на поколения вперёд. Да, медленно — но им и некуда было спешить... И действовали они крайне редко.

Разумеется, о том, чтобы заставить Лавгудов что-то делать, речи быть не могло — но пока что их цели, кажется, совпадали с целями Тома.

И да, они были шаманами.

Вероятно, это объясняло всё. Или ничего не объясняло — с тем же успехом. Логика, здравый смысл и прочие полезные вещи просто не работали рядом с Лавгудами, и с этим можно было только смириться.

Вернувшись домой, Том решил проверить отряд — и не прогадал...

Вертолётчики при поддержке некоторых десантников проявили солдатскую смекалку, раздобыли два галлона самодельного бренди, употребили его и возжелали приключений. На поиски приключений предполагалось отправиться на "Дельфине", который к появлению Тома уже собирались выкатить из ангара.

Протрезвляющее заклинание оказалось вполне пригодным для работы по площади — накрыть получилось всю компанию.

— Итак, джентльмены... — Том с интересом разглядывал подчинённых. — Смирно! Что за хрень здесь творится?! Как вообще такое возможно, чёрт вас побери?! Сколько вы выпили, баррель? Ах, два галлона?! Два грёбаных галлона на девятерых?! Я ещё понял бы, если бы вас развезло хотя бы с пивного феркина, но два галлона?! Два грёбаных галлона на девятерых! Да вы что, штатские?! Вы, мать вашу, Специальная Авиационная Служба, элита вооружённых сил Соединённого Королевства — а вас, как последних штатских, развезло с такой мелочи! Позор! Я понимаю, если бы вы вылакали эти два галлона каждый, но это... Это отвратительно, джентльмены! Вы даже хуже пехоты, джентльмены! Это фантастически безобразно! Вот скажите, что вы собирались делать? Отправиться в воздушный круиз? Спикировать на Кремль? Просто выкатить самолёт? Вы вообще сами знаете, чего вы хотели? Полагаю, что нет... И, судя по кристальной чистоте ваших глаз, не затуманенных интеллектом, вы нуждаетесь в труде физическом... Вокруг поля бегом марш!

Озадачив подчинённых, Том привычно трансфигурировал стул, уселся и принялся наблюдать за бегунами. Хорошо бы, конечно, было бы заставить их бегать в противогазах, но их под рукой не было, а посылать на склад некого, да и смысла уже нет. Но в следующий раз... В следующий раз придуркам будет гораздо интереснее. Право, жаль, что эта идея не пришла ему в голову пораньше — но и так неплохо. Тем более, что сейчас кто-нибудь сообразит...

— Сэр, а сколько нам бегать?

— До полного просветления, мистер Оуэн. Ну или пока мне не надоест... А мне — вот удивительное совпадение — сейчас решительно нечего делать!

Ответом ему был всеобщий стон. Идеальная музыка для командирских ушей...

Физическое воспитание затянулось часа на два, и закончилось тем, что явился Прюэтт и велел прекратить страдать ерундой и начинать готовиться к операции.

— Так точно, сэр! — вытянулся Том. — Какого рода операция?

— Содействие аврорату, — ответил Прюэтт. — Джентльмены, у вас есть час на то, чтобы привести себя в порядок и явиться на инструктаж. Ровно час и ни секундой больше. И не надо делать трагические глаза, мистер Блэк — на то, чтобы выкатить самолёт, у вас ушло куда меньше времени!

Том почесал в затылке — с такими заданиями ему сталкиваться не приходилось. Их отряд и аврорат всегда существовали в параллельных плоскостях... И то, что они внезапно пересеклись, однозначно говорило: жизнь Тома Риддла была глубоко неевклидовой. Ну, не то, чтобы он этого и раньше не знал...

Через час Прюэтт, грозно клацнув крышкой часов, заявил:

— Как ни странно, все на месте... Что ж, приступим. Помощь аврорату потребовалась потому, что одно их расследование неожиданно вышло на ковен чернокнижников, давно и прочно окопавшийся на острове Мэйнленд. И когда я говорю "давно", я имею в виду — не менее века. И нам предстоит найти этих людей — если они ещё люди — и уничтожить их, используя весьма скудные сведения, имеющиеся у аврората...

— Обычное дело, сэр, — безмятежно пожал плечами Джерри, — только что погода хуже, чем в Палестине...

19. Black Crow on a Tombstone

Аврорат сделал всё, что мог — и не их вина, что этого было мало. Найти старый ковен, который не желает попадаться на глаза — работа не для них, чудо ещё, что удалось раскопать хоть что-то. Мэйнленд всё же довольно маленький остров, пусть и самый большой из Шетландских, и хотя искать их можно было долго — но всё равно меньше, чем по всей Великобритании...

А Орден Чёрного Червя попадаться не собирался.

Во всяком случае, никаких признаков его наличия Том не видел. Он, возможно, и не поверил бы аврорам, если бы не какая-то неправильность в магии, ощущаемая на острове. Словно едва уловимое зловоние, доносящееся откуда-то издалека... Что-то подобное он ощущал в Берлине — но здесь эта скверна была старой, въевшейся в камни и даже воздух.

Ковен действительно был где-то здесь. Оставалось только выяснить, где именно...

— Ваше мнение, сержант? — осведомился Прюэтт, разложив карту.

— Они где-то здесь, — Том хлопнул по карте, — и если они действительно обосновались здесь так давно, они, скорее всего, приспособили какую-нибудь пещеру — тогда, вроде бы, это было модно. Но это если она есть. Если нет... Скорее всего купили и восстановили замок — вряд ли они были бедными ребятами, так что надо поднять архивы и поискать всякие мутные сделки того времени.

— Наверняка всё зачищено, — пожал плечами Прюэтт, — но почему бы не начать с этого, если разницы никакой?

— Сэр, а вы знаете, что на клерков "Обливиэйт" едва действует, а армейского писаря вообще не заколдуешь?

— Ну, неуязвимость интендантов для ментальной магии — вещь известная... Но разве наш Джереми — не уникум?

— Сэр, Джереми — уникум по любым меркам, — вздохнул Том. — Но вообще-то эти чернильные душонки ничем не проймёшь. Слыхали, как в Восточную войну русский писарь в Крыму наш десант в карантин засадил?.. Ладно, пойду я в архив — может, что-нибудь найду. И, сэр, я бы отправил Блэка облететь остров на вертолёте — может, что заметит полезного.

Поиски Тома принесли результат, правда, несколько не тот, которого он ожидал. Замков никто не покупал, но несколько странноватых сделок с землёй нашлось. Часть их, притом большая, несомненно, была обычными махинациями, ещё одна покупка совершенно точно принадлежала магам, причём до сих пор, и их Том проверил первым делом — но искомое было где-то там. В этом Том был уверен, а интуиции он доверять привык.

Воздушная разведка обнаружила несколько подозрительных мест, но, что интересно, с архивными записями совпадали не все. Что-то там было не так... И, значит, проверять их придётся самим. Как обычно...

Том разложил карту, отметил на ней подозрительные точки и задумался. Картина получилась ничуть не менее подозрительной, чем отмеченные места, напоминая какой-то символ. Смутно знакомый символ — но Том не настолько разбирался в рунах и магической геометрии, чтобы сходу сообразить, что это должно значить. С одной стороны, символ почему-то не нравился, но с другой — он здесь уже не один десяток лет, и ничего за это время не случилось...

Что ж, если вопрос нельзя решить своими силами — следует обратиться к эксперту, благо, таковой Тому был известен.

Аккуратно перенеся символ на кальку, он ещё раз посмотрел на него, пожал плечами и достал ручку. Само собой, подробности Лавгуду знать совершенно незачем, но кое-что объяснить придётся... И, разумеется, получить санкцию командира.

Санкцию Прюэтт дал мгновенно, едва увидел адрес.

— Мог бы и сам догадаться, — сказал он. — Действительно, если кто-то и знает, что это такое, то только Лавгуд. Думаю, его вообще стоит привлечь к этому делу... Ну да это уже моё дело. Отсылайте, сержант.

Наглая прюэттовская сова улетела с посланием, а Том снова разложил карту и снимки — стоило проверить одну догадку...

То, что в некоторых местах колдовать легче, чем в других, маги заметили очень давно. Необычность этих мест ощущали даже маглы, считая их то проклятыми, то священными, и старались как-нибудь отметить... А лет двадцать назад один сквиб заметил, что подобные места расположены не случайно, а выстраиваются вдоль неких линий, которые он назвал лей-линиями и счёл потоками природной магии. Идея была далеко не общепринятой, но факт оставался фактом, и Том решил его проверить.

Он успел несколько раз перепроверить схему, и к возвращению совы окончательно убедился: знак не был случайностью. Все точки лежали точно на пересечении лей-линий — именно там, где предпочитали селиться маги и магические существа. Слишком много совпадений для случайности, да и письмо Лавгуда это подтверждало.

"Этот символ, — писал он, — является пиктским магическим глифом со значением отклонения или отвращения. При таком его изображении на местности он, по-видимому, должен скрывать нечто, находящееся в центре достроенной на его большей дуге окружности, и можно с почти полной уверенностью сказать, что это "нечто" — сид, волшебный холм..."

Сид. Вот только этого не хватало... Том выругался — неважно, фэйри там обосновались, или чернокнижники смогли скопировать их защиту, но прорваться через неё будет непросто. А без помощи невыразимцев — и вовсе невозможно, в этом можно не сомневаться. Разве что Лавгуд поможет... Который, кстати, наверняка сам был невыразимцем, но с ним, хотя бы, можно было не опасаться разнообразных подстав, столь любимых Отделом Тайн. Но уж это решать не ему...

Том сидел в машине и разглядывал холм. Холм, к счастью, его не разглядывал...

Полчаса назад, когда он докладывал Прюэтту, идея съездить и посмотреть выглядела гораздо лучше, даже несмотря на то, что ехать и смотреть неизбежно предстояло ему. Так, разумеется, и вышло — и вот теперь он торчал в "Лендровере" и зарабатывал головную боль. "Глаз дракона" показывал крайне неприятную картину...

На холме имелись чары — и это всё, в чём Том был уверен. Всё остальное определению не поддавалось, поскольку колдовать над этим холмом начали, похоже, ещё пикты. В результате образовалась такая безумная мешанина, в которой можно было спрятать всё, что угодно... И Орден Чёрного Червя в том числе. В любом случае, от этой гадости необходимо было избавиться, пока не случилось беды... А для этого всё равно придётся звать невыразимцев.

Действие рунной связки закончилось, Том потряс головой и завёл мотор. Новый доклад вряд ли приведёт Прюэтта в восторг, но это уже его проблемы, а не Тома. Не отправит же он заместителя разбираться с невыразимцами... Разве что с Лавгудом, который уж точно нальёт.

Прюэтт, выслушав рапорт, приказал Тому отдыхать. Том приказ выполнил, выпив аспирина с бренди и завалившись спать — "Глаз дракона" был столь же неприятной штукой, сколь и полезной, а ему надо быть в состоянии справиться с любой хренью, которая может найтись на холме...

Проспать удалось часа три, но даже это помогло — голова, конечно, побаливала, но не слишком сильно, да и боль быстро слабела. За эти три часа явился Лавгуд с целым сундуком всякой непонятной фигни, солдаты отыскали кабак, а погода стала совсем уж непотребной.

Ничего удивительного — солдаты найдут кабак где угодно, а шетландская зима омерзительна по определению... Но глухие тучи, тридцать градусов, дикий ветер и мокрый снег пополам с ледяным дождём, превративший грунтовки в кашу, по которой едва ползли "Лендроверы" — это уж слишком. Тем более — так вовремя...

— Это не простая буря, — подтвердил опасения Тома Лавгуд. — Тут постарался лапландец, без сомнения... А значит, мы всё-таки нашли искомое. Мистер Прюэтт, вас устроит проход, или лучше ломать... о, простите, но проход не получится, придётся разносить всё. Часа два, если мне не будут мешать, а может, и больше.

Прюэтт кивнул, и Лавгуд принялся за дело. Для начала он трижды обошёл холм против солнца, бормоча себе под нос — и вовремя. Стоило ему замкнуть первый круг, как над холмом появился грязно-белый туман и поплыл к подножию — Лавгуд замкнул третий круг буквально за секунду до того, как волна тумана докатилась до него. Докатилась — и застыла, бессильно клубясь.

Лавгуд, однако, этим не удовлетворился и огородил холм жердями с верёвкой, на которой висели японские талисманы-офуда.

Том, наблюдая за этим действом, только пожал плечами — удивляться было бесполезно. Это же Лавгуд... "Это же Лавгуд" — всегда говорил Флитвик, когда его ученик в очередной раз вытворял нечто странное — и к старшему это было применимо ничуть не меньше. А если вспомнить сову Лавгудов...

Сова, словно по заказу, вынырнула непонятно откуда и уселась на голову чертившему некую замысловатую фигуру хозяину. Тот, закончив, встал в центре, поднёс руки к лицу — и всё вокруг неожиданно заполнило гудение варгана. Лавгуд принялся крутиться на месте, сова на голове расправила крылья, задрала хвост и с завывающем уханьем крутилась в противоположную сторону, а десантники смотрели на всё это...

— В рот мне ноги!.. — глубокомысленно изрёк Джерри и приложился к фляжке.

Это прозвучало настолько всеобъемлюще, что Том даже не стал одёргивать бойца — шедевр должен быть награждён... Или хотя бы не наказан.

Сколько это тянулось, Том не понял — кто-то словно взял и вынул время из мира, а потом вставил обратно — Лавгуд неожиданно остановился, над холмом вспыхнуло и погасло радужное сияние, туман исчез, а воздух на мгновение подёрнулся рябью.

— Готово, — сообщил Лавгуд, согнав сову с головы, — но внутри уже без меня.

Склон холма рассекала глубокая щель, упиравшаяся в массивную деревянную дверь.

Дверь снесли самой обыкновенной взрывчаткой, в проём отправили две гранаты и только после этого Том, Блэк и Прюэтт с палочками наизготовку проскользнули внутрь.

— Люмос, — короткий коридор, упиравшийся в ещё одну дверь, совершенно пуст. — Риддл, есть что-нибудь?

— Нет, сэр. Похоже, это просто тамбур, а на двери ещё больше чар, чем на внешней.

— Просто замечательно... Нам взрывчатки-то хватит?

— Хватит, там у нашего "Доджа" ей весь кузов забит, — отозвался Оуэн. — Нести, сэр?..

Прюэтт смерил десантника недовольным взглядом, выражающим глубочайшее неприятие глупых вопросов.

Через несколько минут второй взрыв разнёс дверь — похоже, вместе с парочкой инферналов , а три гранаты, судя пока крикам, достали кого-то живого. Живым он после этого вряд ли остался... Но чернокнижники — твари живучие, поэтому входить никто не спешил. Том, прижавшись спиной к стене, наугад выпустил несколько "Редукто", добавил очередь из "Стэна" и только после этого рискнул заглянуть внутрь.

Инферналы там были — судя по весьма неаппетитной кляксе на стене, как минимум, один. Чернокнижник там тоже был — основательно посечённый осколками и гарантированно мёртвый. Ещё в комнате имелись стол, стойка с явно заколдованной шпагой, и две двери.

— Похоже, они сюда аппарировали, — заметил Блэк, разглядывая комнату. — А вот эта штука должна мешать незваным гостям атаковать сходу... А там уже сторож за дело принимался. Так, вот тут должно быть что-то вроде комнаты отдыха, а проход дальше — та дверь.

Саймон угадал — в комнатке справа обнаружились диван, столик с кофейником и бар — ко всеобщему разочарованию, пустой. А за второй дверью оказалась засада...

Засаду, впрочем, ожидали и гранат не пожалели — но помогло это только отчасти. Один из магов смог поставить щит от осколков, а ещё двое спрятались за мебелью, так что заглянувший в проём Оуэн едва не словил сразу три "Авады".

Очередь в кувырке дала эффект не больший, чем сопровождавшая её ругань, но внимание отвлекла — ненадолго. Блэку едва хватило времени аппарировать и вернуться с пулемётом...

Пулемёт пятидесятого калибра с полной лентой зачарованных патронов сразу же поменял весь расклад. Зачистка подземелий из опасной работы стала просто утомительной, что, как ни крути, было гораздо лучше... Лучше галлон пота, чем пинта крови, как сказал однажды Зим.

Подземелье, кстати, оказалось не особенно большим и довольно уютным — может, и не Торба-на-Круче, но никак не мрачные катакомбы. Всё, потребное для комфортной жизни, тут имелось, включая лабораторию с изрядным запасом зелий, солидную библиотеку и не менее солидную коллекцию артефактов... А также кассу, тоже достойную внимания.

— Джентльмены, — озвучил общую мысль Джерри, — а ведь бобби-то ещё не в курсе, что мы тут?..

— Не в курсе... — рассеянно отозвался Прюэтт.

Том лишь кивнул, соглашаясь. Действительно, попади всё это богатство аврорам — и оно в лучшем случае окажется на чёрном рынке, а скорее, будет просто уничтожено. По правде говоря, кое-что действительно стоило уничтожить — но далеко не все... И уж точно такого не заслужила касса.

— Значит, так, — Прюэтт потёр висок. — Тащите сюда вообще всё, что не прибито, а что прибито — отдирайте и тоже тащите, тут разберёмся. Оуэн, пиши протокол, только, ради Мерлина, не в стихах! Допишешь — минируй всё, чтобы тут ничего не нашли.

— Так точно!

Трупы и наиболее неприятные книги, зелья и артефакты стащили в ритуальный зал, свалили в кучу в углу, а Прюэтт прошёлся по ним Адским огнём. Всё остальное собрали в ящик из-под взрывчатки, поспешно, но тщательно зачарованный Прюэттом. Весьма своеобразно зачарованный — расширению пространства в этих чарах было уделено куда меньше внимания, чем маскировке... Что-то похожее Том видел пару раз в исполнении собственной жены, но у командира это получилось гораздо быстрее и мощнее, что вызывало весьма интересные вопросы. Правда, задавать их явно не стоило...

Однако, был Прюэтт контрабандистом или подпольщиком, а Лавгуда он в стороне не оставил.

— Мистер Лавгуд! — окликнул он консультанта. — Не желаете ли посетить нашу базу? В протоколе обязательно будет нужна ваша подпись, и будет удобнее, если вы свою часть отмените сразу...

— Разумеется! — Лавгуд взмахнул руками. — Это было бы необычайно мило с вашей стороны!.. Надеюсь, я не доставлю вам неудобства?

— Напротив, мы будем рады такому гостю, — заверил его Прюэтт. — Тем более, что вы могли бы поделиться с нами своими познаниями...

— Майор, я хотел бы обратиться к вам с просьбой, — Лавгуд посадил на плечо сову, — не совсем обычной... Не позволите ли вы произвести взрыв мне?

— Оуэн!.. — капрал вручил Лавгуду подрывную машинку, и тот со счастливым лицом закрутил ручку.

Холм вздрогнул, кое-где земля провалилась, вход накрыло оползнем — и всё. Если Лавгуд надеялся, что холм разнесёт — зря... Но его восторга это никак не уменьшило.

Все формальности были улажены за рекордные два часа, и команда вернулась в Литтл-Хэнглтон. Ящик остался незамеченным среди всех остальных, а зачем везти назад пустые ящики, никто не спросил...

Ящик был торжественно вскрыт в столовой, и первым делом на стол полетел мешок с деньгами. Весьма солидный, даже больше, чем показалось в подземелье...

— Тащите весы, — вздохнул Прюэтт. — Пересчитывать всё это мы будем до завтра в лучшем случае...

Пересчитывать не стали, но разбираться пришлось — помимо галеонов в мешке обнаружились серебряные доллары конца прошлого века и десятка два солидных пачек пятидесятифунтовых банкнот

— А хорошо живут чернокнижники... — присвистнул Блэк. — Тут тысяч двести навскидку, и это только фунтами. А столько галлеонов я вообще не видал. И это ведь не всё...

В итоге в мешке оказалось полмиллиона галлеонов, двести двадцать тысяч фунтов и сто восемьдесят долларов. Сумма не запредельная — те же Малфои ворочали миллионами — но очень и очень неплохая и, что самое главное, неизвестная правительству. Не то чтобы Прюэтт собирался их присвоить... Но на службе бывает всякое, и нигде не числящиеся фунты могли оказаться именно тем, что спасёт операцию.

Гораздо интереснее дело обстояло с артефактами и книгами — особенно с книгами. Конечно, самое "весёлое", наподобие Герпия, сразу отправилось в огонь, но и того, что осталось, вполне хватало для истерики у Министерства и невыразимцев. И не только их — Том был неплохо знаком с библиотеками многих старых семей, так что мог поручиться: "De vermis misteriis" в Соединённом Королевстве была в единственном экземпляре — у шетландских чернокнижников.

— Теперь понятно, почему они так звались, — сообщил Лавгуд. — М-да... Надеюсь на ваше благоразумие, джентльмены — обращаться с этой книгой следует крайне осторожно. О, а вот и "Неназываемые Культы"! А вот эту книгу вам, друзья мои, необходимо внимательно изучить. Моя бы воля — я бы её в Хогвартсе сделал обязательной. Лучшего описания Тёмных Искусств и не найти...

— Да уж, министерским крысам и впрямь не стоит знать о таких находках, — Прюэтт не без опаски достал следующую книгу. — Неужели здесь всё такое?..

Разумеется, эти две книги так и остались недосягаемой вершиной, но и прочие были далеко не учебниками для первого курса. Нашёлся даже личный гримуар, который после недолгого совещания тоже отправился в огонь — его автора даже Гриндевальд счёл бы больным ублюдком без тормозов... И разумеется, все эти книги были запрещены в Британии, причём некоторые — вполне заслуженно. Весьма ценное приобретение для отрядной библиотеки...

Похожая картина была и с артефактами — только здесь большая часть была не столько запрещённой, сколько для служебного пользования. Частным лицам они не полагались, но использовались теми же аврорами, а кое-что и вовсе входило в их снаряжение. Имелись и откровенно проклятые вещи — Тома особенно восхитил поддельный медальон Слизерина, взрывающийся по определенному слову — какому, выяснить так и не удалось...

— Что ж, джентльмены, — подвёл итог Прюэтт, когда последний проклятый предмет полетел в ящик, — почти готово. Сержант, не хотите опробовать вашу карпатскую находку?

Том прикрыл глаза, вспоминая жест, поднял палочку и произнёс:

— Lux aeterna Purgatio!

Вспышка получилась куда ярче, чем он ждал, и в тлеющем ящике остался неровный слиток, из которого тут и там выступали потрескавшиеся камни, угольки и недорасплавившиеся куски.

— Поразительно! — восхищение Лавгуда было абсолютно искренним. — Всё же мир не устаёт являть нам поразительные вещи, взять хоть это заклинание или, к примеру, головоногого крокодила...

20. Tomorrow

Сержант Том Риддл перевёл взгляд на календарь — да нет, всё правильно, второе апреля... Да и не склонен командир к дурацким шуткам.

— Экзамен, сэр? — на всякий случай переспросил он.

— Совершенно верно, экзамен, — подтвердил Прюэтт. — По особому распоряжению, но от того не менее официальный. Согласитесь, преподаватель-офицер смотрится куда лучше... Итак, сдав экзамен и получив звание, вы будете командированы в Хогвартс — да, это именно командировка, вы по-прежнему числитесь в штате. Догадываетесь, почему?

Том догадывался — бульдоги под ковром ещё не успели сцепиться, и ситуация могла повернуться как угодно. В таких условиях лишняя страховка не помешает...

— Так точно, сэр! — ответил он.

— Вот и прекрасно, сержант. Комиссия, конечно, будет благосклонна... Но всё же советую использовать эти две недели с толком.

Выйдя из кабинета, Том прикурил и глубоко затянулся. Экзамен на лейтенанта, надо же!.. Нет, он, разумеется, не против, но всё равно это довольно неожиданно, хотя и логично.

В способности сдать экзамен даже без подготовки он не сомневался, однако и пренебрегать двумя неделями не стоило — где-то среди его бумаг был учебник по тактике... Докурив, Том бросил окурок, на лету уничтожил его и отправился к себе. Всё это следовало тщательно обдумать... Тщательно и спокойно, несмотря на то, что всё уже решили за него. В тех самых кабинетах, куда у него нет доступа... Пока. Но теперь этот доступ из абстрактной возможности становится вполне реальным, так сто действовать нужно быстро и точно — как и подобает SAS.

— Эй, добрая волшебница Глинда! — крикнул Том с порога. — Твой муж скоро станет лейтенантом!

— А генералом он стать не думает?! — отозвалась Глинда с кухни.

— Возможно, что и станет... — протянул Том. — Я за обедом всё расскажу, ладно?

— Но только вообще всё, — заявила Глинда, выглянув с кухни. — И на стол накроешь.

Допускать мужа на кухню Глинда категорически не желала, так что он принялся за дело, в очередной раз поражаясь своей удаче. Конечно, его жена вовсе не была примерной домохозяйкой — но зато Том мог, не задумываясь, доверить ей прикрывать свою спину. Глинда ловко вела хозяйство — и не менее ловко налаживала связи с разными интересными личностями... При этом не позволяя аврорам даже догадаться о своём существовании.

— Итак?.. — Глинда уселась за стол и подозрительно уставилась на мужа.

— Всё очень просто — сержанта в Хогвартсе наше начальство сочло недостаточно внушительным, так что через две недели меня ждёт экзамен, лейтенантские погоны, а потом — командировка в Хогвартс. И при этом я остаюсь на службе Его Величества...

— Неплохо, неплохо, — Глинда даже изобразила аплодисменты, пару раз хлопнув в ладоши. — Карьерный рост я могу только одобрить... Причём во всех направлениях. Кстати говоря, Вэл меня на одно дело навела, но нужна твоя помощь...

— И что от меня потребуется?

— Да ничего особенного, просто присмотреть за клиентом — что-то он мутит не то... Или это уже просто паранойя прорезалась...

— Здоровая паранойя нам с тобой точно не повредит, — хмыкнул Том. — Ладно, давай своего клиента, попробую проверить...

Клиент оказался зельеваром из Лютного — а значит, мутил что-то не то по определению. Вопрос был в том, насколько именно "не то", но выяснить это было несложно...

— Всего-то? — хмыкнул Том. — Могу хоть сейчас Малфою написать, он эту публику неплохо знает. И, что важно, мне он не станет задавать вопросов.

— Пиши, — согласились Глинда. — Дело, может, и не срочное, но тянуть тоже нельзя.

Сова отправилась к Малфою уже через полчаса, а ещё через час с небольшим вернулась с запиской: "Сволочь, но терпимая".

— Значит, дела вести можно, — заключила Глинда. — Сколько у нас таких клиентов было... Ладно, мы встречаемся у лавки Костаса через два часа, так что имей в виду...

— Само собой, — Том подмигнул, — меня никто не увидит...

Встреча в Лютном прошла на отлично — клиент рыпаться либо не собирался, либо не рискнул. Зато появился отличный повод навестить Борджина — кое-что из своей доли добычи Том собирался продать, и стоило посмотреть, что нынче в цене... Но именно сегодня его вела судьба. Или Магия — так самая, в которую верили некоторые.

На витрине лежал медальон Слизерина. Настоящий медальон Слизерина, его реликвия... На которую уже нацелилась Хепзиба Смит — всем известная старая дура, считавшая себя антикваром.

— Я покупаю, — Том поднял медальон. — Сколько?

— Молодой человек!.. — возмутилась Хепзиба.

— Триста галлеонов, — Борджин явно не представлял себе, что у него в руках, а Том не видел никаких причин этим не воспользоваться. Выписав чек, он бросил его на прилавок, взял медальон и прошипел:

— Откройся!

Медальон с тихим щелчком раскрылся, демонстрируя герб Слизерина — серебряный Уроборос в зелёном поле.

Хепзиба охнула и демонстративно схватилась за сердце. Борджин судорожно вздохнул, осознав, что он продал и сколько это стоит на самом деле. Исключительно довольный собой Том защёлкнул медальон, взял Глинду под руку и нагло удалился...

— То есть ты — прямой потомок Слизерина?!

— Не совсем, но других всё равно нет, — Том снова открыл медальон. — Так, сделал он его уже после основания Хогвартса, раз таки ещё и его герб... А это что?

— Кажется, это тоже открывается, — Глинда провела пальцем по краю створки. — Ну-ка, попробуй опять пошипеть...

Оба герба неожиданно откинулись в стороны, открыв портреты мужчины и женщины в необычной одежде.

— Если мне не изменяет память, так одевались византийцы... — протянула Глинда, осторожно поднеся медальон к лампе. — Так, а вот и надпись... Ух ты! Знаешь, что тут написано? "Благослови Господь давших мне жизнь и знания" по-гречески. Похоже, это его родители...

Том разглядывал портреты, пытаясь как-то уложить в голове увиденное. О Салазаре Слизерине было известно немного — и Тому больше всех — но даже ему было трудно представить Слизерина носящим медальон с портретами родителей... Тем не менее, медальон был. И портреты были.

— А мы, оказывается, слишком плохо думали о Салазаре, — хмыкнула Глинда, уткнувшись подбородком в плечо мужу. — Не такой уж он и мерзавец был, оказывается... Не больше, чем его современники.

Том улыбнулся, погладив её по голове. Салазар преподнёс потомкам очередной сюрприз? Он и при жизни был весьма своеобразным человеком... Так что ничего удивительного, что он и спустя тысячу лет после своей смерти ставил магов в тупик.

— Жизнь полна сюрпризов, — задумчиво сообщила Глинда, — и это её главное достоинство, правда?

Жизнь, конечно, полна сюрпризов, но чаще всё же чаще движется по накатанной колее. Служба продолжалась, Том исправно гонял солдат, перечитывал уставы и наставления и ждал. Две недели — не такой уж большой срок, а сделать за это время предстояло немало... Да ещё вопрос, кто будет в комиссии — в армии всё ещё предостаточно идиотов с мечами на погонах, от которых можно ожидать всего. Завалить, может, и не завалят, но нервы вытянут и свитер свяжут... Нет уж, лучше готовиться ко всему.

И Том готовился — в основном зубря уставы. На память он никогда не жаловался, но подробности стоило освежить — в конце концов, шагистикой ему заниматься давно не приходилось — всё больше занимать других... Да и вообще, уставы писали умные люди и лишний раз перечитать всегда полезно.

Две недели пролетели, и Том предстал перед комиссией. Блистающей орденами, титулами и генеральскими физиономиями... Правда, оба генерала явно не сидели всю войну в штабе, полковник казался знакомым... Ну а не узнать блондинку из Отдела Тайн было невозможно.

Последним членом комиссии был сам Прюэтт — видимо, ещё одного мага под рукой не оказалось. Правда, Тома это ничуть не успокоило — фаворитизма командир не выносил и придираться будет тщательно. Ну...

— Мистер Риддл, — начал генерал постарше, — всем, здесь присутствующим, известны ваши таланты, однако порядок есть порядок... Поэтому поблажек не ждите — вам ясно?

— Так точно, сэр! — бодро гавкнул Том, и экзамен начался.

И уж лучше бы это был новый рейд в логово чернокнижников...

Поблажек не просто не было — комиссия насела на Тома и не слезала до самого вечера — но вышел из комнаты уже лейтенант Риддл. Вымотанный, но весьма довольный собой и жизнью. Офицерское жалование в этом играло не последнюю роль... Но всё же отнюдь не главную.

Дорога в Хогвартс открыта, и остановить его уже никто не сможет. Даже если Дамблдор вздумает дать задний ход, ничего у него не выйдет...

Диппета Том в расчёт не принимал — директор почти ничего не решал ещё до войны, а теперь и вовсе свалил всё на заместителя. Дамблдор, конечно, себе на уме, но ссориться с Короной даже ему не с руки... Значит, уже сейчас пора готовиться к новой работе — не являться же в Хогвартс с пустыми руками? Да и дети — всё-таки не солдатня, с ними надо аккуратно... Хотя принцип тот же.

Дома Том не успел сказать ни слова — Глинда с радостным воплем бросилась ему на шею.

— Молодец! — выдохнула она ему в ухо. — Я в тебе не сомневалась!

— Ну ещё бы! — фыркнул он в ответ, взъерошив Глинде волосы. — Я же Том Риддл, единственной и неповторимый!

— Как всё прошло?

— Ну, гоняли меня долго и упорно, но так и не догнали, — ухмыльнулся Том. — Но такой комиссии ты бы и в Оксфорде не увидела... Целых два генерала и невыразимец — это тебе не шутки! Да и Прюэтт... В общем, так или иначе, а я теперь лейтенант. И это прекрасно...

Прекрасно — но офицерские погоны обязывали по многому, и Том не обольщался — неприятностей новое звание гарантировало множество. Правда, и возможностей давало немало... Даже лейтенанту — ведь когда-то и генералы были лейтенантами.

— Давай устроим вечеринку? — предложил Том, снова взъерошив волосы Глинде.

— А давай!

— Лейтенант Риддл, поздравляю, — Прюэтт протянул руку. — Надеюсь, вы на меня на в обиде за вчерашнее.

— Никак нет, сэр! — бодро отозвался Том, пожимая руку. — Я всё понимаю, сэр — служба...

На вчерашнее упорство и попытки его завалить Том действительно не обижался — во-первых, на начальство обижаться бесполезно, а во-вторых, Прюэтт, вцепившись в него, отвлёк внимание генералов. Ну и заставил поработать мозгами, не без этого.

Пройдясь по базе и убедившись, что всё в порядке, Том уселся за свой стол и со вздохом принялся за бумаги. Ну кто бы сомневался — жалоба на Блэка. В очередной раз — пятый или шестой... И будет ещё больше — не говоря уж о том, что офицеру приходится изводить бумаги куда больше, чем сержанту. Просто Саймон Джошуа Блэк отличался буйным нравом и крайней изобретательностью, которые охотно применял — с вопиющим результатом. Именно вопиющим — никакого другого слова Том подобрать не мог. И сделать, кстати, тоже — чудеса военной бюрократии не позволяли отправить паршивца в карцер, чем он и пользовался...

Дочитав жалобу, Том бросил её в коробку для Прюэтта — раз Блэк не пойман на месте, то и разбираться с ним предстояло командиру. Всё же в умелых руках бюрократия — поистине благодетельная сила... Вздохнув, Том принялся за следующий документ. Бюрократия, мать её...

Как известно, лучший отдых — смена деятельности, и Том, отложив последний документ — устрашающего вида инструкцию по предупреждению венерических заболеваний — отправился в обход. По идее, личный состав сейчас должен был заниматься самообразованием — а вот чем он занимался по факту, следовало выяснить... А затем объявить построение и ознакомить с той самой инструкцией — как будто это поможет и солдатня перестанет гоняться за каждой юбкой.

В доме, как ни странно, не было никого, кроме дежурного, с умным видом пялившегося на телефон, и это было подозрительно. Ещё более подозрительным было его сообщение, что все ушли на стрельбище — это было чревато неприятностями...

Стрельбище размещалось на отшибе, из дома — а тем более из кабинета Прюэтта — не просматривалось и потому зачастую использовалось для решения разнообразных вопросов. До "несчастных случаев" со стрельбой дело, к счастью, пока не доходило... Но драка там или намечалась, или уже шла полным ходом.

Однако на стрельбище происходило нечто гораздо более удивительное — солдаты действительно занимались самообразованием. Если точнее — изучали историю огнестрельного оружия на примере мушкета...

— Вольно, джентльмены, — махнул рукой Том, когда вся компания, завидев его, вытянулась. — Оуэн, если не секрет, где вы раздобыли это устройство?

— Дядя одолжил из своей коллекции, — сообщил Оуэн, — сэр. Присоединитесь? Мы только начали...

— А почему бы и нет? — венерическая инструкция могла и подождать вечернего построения, а мушкетов Том живьём до сих пор не видел.

Выступление Оуэна оказалось неожиданно интересным, да к тому же завершилось стрельбой — и Том проникся немалым уважением к предкам. Просто стрелять из него было делом не слишком простым, а уж стрелять прицельно и при этом попадать... Не говоря уж том, что заряжать мушкет приходилось почти минуту с тлеющим фитилём в зубах — причём в самом буквальном смысле. Слетевший с курка фитиль Оуэну пришлось зажать в зубах — и, на взгляд Тома, слишком близко к тлеющему концу. На взгляд Оуэна, судя по гримасам — тоже... И стрелял он куда громче современной винтовки — так, что в ушах звенело. Каково было самому стрелку, можно было легко представить — а при том, что возможности заткнуть уши ватой у мушкетёра не было, предкам Том искренне сочувствовал.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается, и Том, дождавшись, пока Оуэн вычистит и упакует мушкет, сообщил:

— Так, джентльмены, с самообразованием на сегодня закончено, поэтому приступим к образованию. Все на плац, немедленно!

Солдаты стояли на плацу и преданно поедали взглядами Тома. Том, стоявший перед строем, торжественно и с выражением зачитывал "Инструкцию по предотвращению распространения венерических заболеваний среди военнослужащих". Инструкция была длинной, заунывной и составленной в таких выражениях, что каждый пункт хотелось закончить словами "Помилуй меня, грешного"... И, разумеется, почти бесполезной — всё-таки хоть какое-то развлечение... Нет, серьёзно — бордели с инфицированным "персоналом", сказочка ещё прошлой войны, там упоминались. Можно подумать, диверсантам на вражеской территории делать больше нечего, кроме как по борделям шляться... Лучше бы, наконец, прислали инструкцию по работе в облучённой местности, а то пока что единственное, что можно сказать — от неё лучше держаться подальше. Прошлогодняя история с демонической бомбой у американцев, помнится, впечатлила всех, особенно Прюэтта...

Все эти размышления ничуть не мешали Тому зачитывать инструкцию, а личному составу — внимать, шёпотом комментируя особо удачные пассажи. Некоторые из них Том, кстати, даже переписал в любимую чёрную тетрадь — уже четвёртую — настолько они напрашивались в какой-нибудь отчёт...

Поскольку рано или поздно кончаются даже министерские инструкции, вскоре Том распустил подчинённых и вернулся к себе. Визит столь впечатляющего общества не мог не вызвать панику у снабженцев, этим надо было пользоваться, пока они не успокоились, для чего откопать список необходимого... А куда он делся, Том представлял весьма смутно. Список был составлен ещё неделю назад, но пришлось его отложить — зато теперь был шанс выбить что-то сверх того. Плохонький, правда, шанс...

Завтрашний день планировалось посвятить прыжкам, и Том возвращался домой в приподнятом настроении. Снова в небо... И ведь как-то надо будет выкраивать в Хогвартсе время на прыжки — всё остальное он и на месте может себе устроить, но прыжки... Даже вышка не подойдёт, да и строить парашютную вышку в Хогвартсе ему никто не даст — больше того, он и сам за это не возьмётся.

Воспоминания о прошлогоднем аврале были слишком свежи.

Впрочем, рассуждать о том, что готовит абстрактный грядущий день, можно долго — а вполне конкретный завтрашний сулил немало нервотрёпки, несмотря на любимое занятие. У ж слишком довольный вид был у командира, когда он отдавал приказ — несомненно, он что-то задумал... А любая командирская задумка всегда оборачивается головной болью для личного состава. И особенно — для младших командиров, которым эти идеи придётся исполнять — и следить за тем, чтобы солдаты не проявляли солдатскую смекалку в самый неподходящий момент. Потому что они наверняка так и сделают — и тогда может быть всё, что угодно...

Солдаты ничего особенного не натворили — только неведомо зачем украсили борта "Дельфина" красно-белыми португальскими крестами прямо поверх штатных ронделей. Краткое расследование не выявило ни мотива, ни виновных, в результате чего Том устроил всему отряду разнос, проверил снаряжение и приказал грузиться в самолёт, пообещав нечто ужасное... И, прежде чем подняться на борт, отловил техника и велел взять со склада противогазы — на всех — и принести их на поле.

Наконец, "Дельфин" оторвался от земли, набрал высоту и лёг на курс. Пять минут — и выброска начнётся... А на земле "художников" будет ждать сюрприз. Замечательный сюрприз... Что бы там ни замышлял Прюэтт, у него получится лучше.

Вспыхнула зелёная лампа, открылась дверь — и высадка началась. Совсем как тогда, осенью сорок четвёртого... Том поёжился, тряхнул головой, словно надеясь выбросить неприятное воспоминание — и прыгнул. Мгновения наедине с бездной, ради которых он и живёт... И тугой рывок раскрывшегося купола. Там, внизу, его бойцы сейчас собирают парашюты, косятся на "Виллис" и думают, что всё закончилось... А зря.

— Итак, джентльмены, за высадку я смело ставлю всем нам высший балл, — объявил Том, едва погасив купол. — А сейчас вам предстоит преодоление заражённой местности — поэтому парашюты собрать и погрузить в машину, разобрать противогазы и надеть... А теперь — в расположение бегом марш!

Десантники сорвались с места, издавая разнообразные трагические звуки из-под масок, а Том бежал рядом, наслаждался зрелищем и искренне жалел, что в Хогвартсе такое устроить не получится...

21. Bring Your Daughter... to the Slaughter

Элджернон Нотт-старший явился в Литтл-Хэнглтон в воскресенье — в компании племянника с женой, Марка Гринграсса, Абраксаса Малфоя и Флимонта Поттера.

— Джентльмены... и леди, — Прюэтт хмыкнул. — Не стану утверждать, что не рад вас видеть, но...

— Молодёжь желает развлечений — насколько помню, по воскресеньям на вышку у вас пускают всех желающих, — ответил Поттер. — Ну а мы, будучи членами Попечительского совета, собираемся сперва побеседовать с мистером Риддлом, а затем, пожалуй, присоединимся к молодёжи — за себя, во всяком случае, ручаюсь.

— Хм... — выдал Прюэтт. — Ну что ж, не буду мешать.

— Собственно, к вам у меня тоже есть просьба, — сообщил Нотт. — Возможно — только возможно — мы предпримем некоторые... действия на следующем Визенгамоте. Нам хотелось бы быть уверенными в вашей безоговорочной поддержке...

— Я надеюсь, вы не собрались взорвать этих болтунов вместе с залом? — вздохнул Прюэтт. — Нет, я не против, но вы не справитесь, а у меня нет столько взрывчатки...

— Заманчиво, но нет, — покачал головой Нотт. — Значит, вы согласны? Что ж, весьма вам благодарен.

Захлопнув сейф и смахнув бумаги в ящик стола, Том поднялся и кивнул:

— Проходите, джентльмены, — сказал он. — Располагайтесь, если получится...Полагаю, у вас новости из Хогвартса?

— Именно, — Флимонт кивнул. — Диппет расхворался, так что ему посоветовали отправиться в Бат на всё лето... и он немного поторопил события.

— То есть, в Хогвартсе распоряжается Дамблдор, — кивнул Том. — И отвечать ему придётся перед вами напрямую, за Диппета не спрячется... Неплохо, неплохо... Кстати, джентльмены, а знаете ли вы, что у него за палочка?

— Вроде бы из бузины, — пожал плечами Нотт. — Выглядит довольно потрёпанной...

— Это палочка Гриндевальда, — сообщил Том, — им украденная у Грегоровича, а тот, в свой черёд , вырвал её из руки Эдварда Элмера на руинах Пашендаля...

— Да, Эдвард погиб спустя всего несколько часов после того, как спас мне жизнь, — вздохнул Флимонт. — Жаль, но он был записным дуэлянтом, и... погодите-ка! Неужели эта палочка — та самая?..

— Именно, — кивнул Том. — Игрушка из того же набора, что и ваша мантия, друг мой.

Нотт, возившийся с оконной задвижкой, замер. Затем развернулся к Тому, ослабил галстук и вполголоса спросил:

— Вы хотите сказать, что у Дамблдора сейчас та самая палочка Антиоха? Вы уверены?

— Я видел её своими глазами, так же близко, как вижу вас, — ответил Том. — И поверьте, это нельзя спутать ни с чем... Многие уже догадались, но как думаете, что будет, если эти слухи подтвердить?

Вопрос был риторическим — все трое прекрасно понимали, что тогда жизнь Дамблдора окажется хоть и яркой, но довольно короткой. Дамблдор, разумеется, понимал это не хуже — и вряд ли такая перспектива его устраивала. Это Том привык ходить со Смертью за плечом... И малейший намёк на то, что это может случиться, заставит Дамблдора умерить пыл.

Если, конечно, это потребуется.

— Не думаю, что нам потребуются подобные меры, — сказал, наконец, Поттер. — В конце концов, Попечительский совет он игнорировать не сможет, и даже будь он директором — всё равно не смог бы. И я обязательно подниму вопрос об отставке Диппета — всё равно он всё свалил на Дамблдора... Впрочем, ладно — все наши официальные дела окончены, так что я, с вашего позволения, присоединюсь к молодёжи.

Отсутствие в Хогвартсе Диппета несколько упрощало дело, хоть и не радикально — палочка всё же оставалась козырем, который стоит придерживать в рукаве до последнего, да и охота на Дамблдора сейчас больше помешает, чем поможет... Но раньше конца мая и экзаменов Блэквуда вряд ли уволят, так что торопиться не стоит — лучше обдумать как следует. Кто рискует — побеждает, но риск должен быть оправдан и просчитан, а ломиться в открытую дверь и вовсе не стоит. Лучше туда гранату закинуть, а то мало ли, зачем эту дверь открыли...

Фыркнув, Том извлёк из ящика бумаги и снова принялся за работу — в запасе чуть больше месяца, а надо привести всю эту проклятую канцелярию в порядок — сменит его Джерри, а подставлять старого товарища было бы, как минимум, невежливо. Тем более — так подставлять: Джерри, конечно, парень умный, но всё-таки непривычный к бюрократии. Впрочем, нужда есть учитель всем вещам, а известный ещё шумерам принцип "не можешь — научат, не хочешь — заставят" творит чудеса. Особенно в армии, где и так ничего не делается по-человечески. И, кстати говоря, надо бы взглянуть, что там гости делают — дежурит сегодня Оуэн, а с учётом явившейся компании... Будет хорошо, если вышка вообще уцелеет.

Вышка не пострадала, прыгуны тоже, и даже Оуэн не натворил ничего -разве что каким-то загадочным образом ухитрился набрать гинею-другую. Проверяли его регулярно, но с ценой он не хитрил и тем более не обносил отряд — а всё-таки лишние шиллинги у него откуда-то брались... Солдатская смекалка, что тут скажешь.

Гости же были счастливы — как местные, так и маги. Маги — благодаря новому развлечению, а местные — благодаря магам. В самом деле, делать в Литтл-Хэнглтоне решительно нечего, а тут такие важные господа приехали — и не агитируют ни за кого, а особенно — за консерваторов. И с вышки прыгают вместе со всеми. А уж морской офицер в этой компании — это событие покруче коронации, пошли господь долгую жизнь Его Величеству Георгу...

На самом деле, хоть Том в этом и не признался бы — Глинде разве что — но Литтл-Хэнглтон ему нравился. Маленький захолустный городок — отличное место для отдыха после очередной безумной миссии. К тому же — кому придёт в голову искать в таком городишке секретное даже по меркам SAS подразделение? Тем более, что парашютисты тут и так есть... Нет, если кто и додумается до такого — скорее всего, он и так будет знать про них достаточно, просто по долгу службы, и с этим ничего не поделать. Равно как и с фантазиями начальства — а ему оное начальство перед Хогвартсом наверняка подсунет какую-нибудь гадость...

Том угадал — во только масштаб гадости превзошёл его самые смелые ожидания.

Спустя неделю после визита магов его неожиданно вызвал Прюэтт, протянул фотографию и спросил:

— Знакомое лицо?

— Хм... — светловолосая женщина лет сорока определённо попадала в его поле зрение, но когда? — Вероятно, мельком, но я это лицо видел, вероятно, на снимке или портрете... Да, определённо на снимке...

Том прикрыл глаза, сосредоточился... Да.

— Она была на одной из фотографий, фигурировавших на процессе над Гриндевальдом, — сказал он. — Правда, её имя названо не было...

— Куинни Гольдштейн, — Прюэтт забрал фотографию. — На неё есть приказ... И это всё осложняет. Её сестра — жена Ньюта Скамандера и мой хороший друг. Кроме того, такой же приказ есть и у авроров... А она отличный боевик и легилимент. И к тому же...

— Была любовницей Гриндевальда?

— Да. Так что вряд ли её удастся захватить, — вздохнул Прюэтт. — Постарайтесь хотя бы убить её без лишних мучений, лейтенант.

— Так точно, сэр, — Том отдал честь, внимательно прочитал протянутую майором записку и смял её в кулаке. — Разрешите приступать?

— Разрешаю.

На эту операцию Том отправился один, взяв только палочку и пистолет. Будь у него выбор, он вообще не лез бы в это дело, но как раз выбора и не было... Сойтись в бою не просто с человеком, которому нечего терять — с женщиной, потерявшей всё... Аврорам очень повезёт, если они опоздают.

Тому случалось видеть таких людей — и это было куда страшнее арнемского моста, стоишь ли ты с ними плечом к плечу или лицом к лицу. Когда любовь отринута, душа уволена, ничто не истина и всё дозволено — тогда идут до конца и дальше, не думая ни о смерти, ни о победе. Куинни Гольдштейн пришла в Лондон, чтобы умереть — но она не собиралась умирать в одиночку... Вот только Том Риддл не собирался составлять ей компанию. Заперев сейф, он проверил запасные магазины, захлопнул дверь и спросил в пустоту:

— Что мы говорим Смерти? — и сам же ответил:

— Не сегодня.

Мотоцикл нёсся по утреннему Лондону, лавируя между автомобилями и приводя в негодование полицейских — связываться с офицером у них желания не возникало, несмотря на то, что пару раз том всё же превысил скорость — а затем и вовсе нырнул в Доклендс, где полиция старалась появляться как можно реже. Здесь уже не погоняешь — а время поджимает, если он не опередит авроров...

Не опередил.

Исковерканные тела в алых мантиях, выщербленные и опалённые стены, оплавленная мостовая — авроры выложились на полную... Остановив мотоцикл, Том пинком опустил подпорку, закурил и неспешно пошёл вперёд, иногда останавливаясь, чтобы закрыть глаза мертвецу. Что ж, у Куинни Гольдштейн сегодня будет хорошая компания на Поляне Скрипача — но без него. Том выбросил окурок, остановился и только теперь взглянул на стоящую в проёме выбитой двери женщину.

— Сегодня хороший день, чтобы умереть, — произнесла она, не шевельнувшись.

— Что мы говорим Смерти? — равнодушно спросил Том, демонстративно достав волшебную палочку.

— И что же?

— Не сегодня, — левой рукой Том выхватил пистолет и нажал на спуск.

Ледяная стена с хрустом рассыпалась, остановив пули, но ещё раньше Том метнулся в сторону, упал и перекатился, послав связку проклятий, завершившуюся щитом. Продержался он всего пару секунд, но этого хватило, чтобы выстрелить ещё дважды и вскочить, выпустив "Бомбарду" в стену. Не то, чтобы крохотная прихожая и так не простреливалась... Но пыль и обломки точно никому не добавят меткости, особенно если не знать пару трюков. Том пронзительно свистнул, задержал дыхание, вслушиваясь — и снова выпустил цепочку проклятий, упал и выстрелил. Едва слышный вскрик, веер лучей над головой, а затем раскатистый треск... Том едва успел перебить заклинанием фонарный столб и свалить его почти на себя — бело-голубая молния опалила щёку, резанула горло запахом озона и с грохотом ударила в металл. Цепная молния — а ведь все считали, что это заклинание утеряно!..

Почти не целясь, Том расстрелял остаток магазина по мелькнувшему силуэту, выбросил магазин, отправил пистолет в кобуру и одновременно вырвал кусок мостовой, подставив его под зелёный луч. Жаль, пистолет не перезарядишь...

Том выбросил левую руку вперед, татуировка обдала мягким жаром, воздух дрогнул — и из пролома вылетели клубы пыли, в доме что-то треснуло, захрустело, раздался короткий захлёбывающийся вскрик — и наступила тишина.

Том, не поднимаясь, прислушался — нет, всё тихо — только хруст потихоньку разрушающегося дома да треск огня где-то внутри. Том закрылся щитом, кое-как перезарядил пистолет и снова прислушался — ничего не изменилось. Достал? Вообще-то, такой удар разносил в щепки каноэ, а человека и вовсе должен был размазать, но... Магия может многое, магия, питаемая гневом, яростью и болью — куда больше, и удар мог не достичь цели. В любом случае, придётся идти... Том погасил щит, откатился, выждал несколько секунд, вскочил и, пригнувшись и петляя, бросился к дому.

Зря старался, как оказалось — Куинни Гольдштейн была жива, но жить ей оставалось недолго. Со сломанными рёбрами и тазом, перебитым позвоночником и превратившейся в месиво правой рукой долго не живут...

— Достал... всё-таки... — выдохнула Куинни пополам с кровью. — Сестра?..

— Думаю, да, — Том убрал палочку и достал пистолет. — Знаешь, мне чертовски повезло, что у тебя не было пистолета — иначе бы всё было наоборот.

— Тупой револьвер... не успела... — Куинни закашлялась. — Кто ты?..

— Томми Аткинс, — Том опустился на заваленный мусором пол. — Знаешь, я обещал, что не позволю тебе мучиться, так что...

— Не тяни... — Куинни снова закашлялась. — Скажи сестре, что я люблю её... Всё равно.

— Передам.

— Спасибо...

— Передай привет ребятам из первой десантной, — сказал Том, поднеся пистолет к её виску.

Куинни Гольдштейн едва заметно кивнула, закрыла глаза и — за мгновение до выстрела — благодарно улыбнулась.

Руки дрожали так, что прикурить удалось только с третьей попытки. Никотиновый дым ободрал горло, но облегчения не принёс — ныли перегруженные мышцы, болели многочисленные ушибы и ссадины, пульсировала боль за глазами — но на душе было гаже всего.

Он мог понять, что двигало Куинни Гольдштейн и не мог не восхищаться ей — ей хватило смелости пойти до конца и принять его с достоинством. Любовь отринута, душа уволена, ничто не истина и всё дозволено... Люди любят толковать о свободе, но по-настоящему свободным можно стать, лишь потеряв всё, и настоящая, полная свобода — это свобода выбрать, как ты умрешь. Куинни свой выбор сделала...

— Разрешите обратиться, сэр?

— Разрешаю, лейтенант.

— Сэр, — Том отбросил окурок и уничтожил его привычным взмахом палочки. — Моя просьба, возможно, покажется вам нелепой, но я прошу, чтобы Куинни Гольдштейн была похоронена с воинскими почестями.

— Действительно, странная просьба... Но, видит бог, она это заслужила, — кивнул Прюэтт. — Отдыхайте, лейтенант.

Мотоцикл с рёвом влетел в ворота и остановился. Невидимость и полёт — самые полезные зачарования, без них он потратил бы целый день на дорогу...

Загнав мотоцикл в гараж, Том отдал честь дежурному, отметился и ушёл домой. Сейчас бы напиться в хлам в компании Джерри и Оуэна... Но что-то подсказывало — не стоит. Не тот случай... И Том просто шёл, куда глаза глядят.

Он остановился только у старого камня на холме, который, по местной легенде, притащили по приказу Кнуда Великого. Может, и так — по крайней мере, магии в камне не было... А может, и нет — но кто-то тысячу лет назад поставил здесь этот камень в память о ком-то, и камень всё ещё стоит. Возможно даже, если счистить мох, можно узнать, кто это сделал... Но что скажут имена живших тысячу лет назад людям двадцатого века? Кому-то — ничего, кому-то — многое...

В несколько взмахов палочки очистив камень, Том замер, вглядываясь в выбитый крест и цепочку рун под ним. В Хогвартсе изучали футорк, и некоторое представление о древнеанглийском он имел, но хватит ли его...

"Эадвард поставил этот камень в память о благочестивом брате Мартине, принявшем мученическую смерть от рук ирландских разбойников, но отвратившем их от прочей братии. Да примет Господь его душу."

Кто они — Эадвард и монах Мартин, в память которого поставлен камень? Что здесь случилось? Кто знает? Да и важно ли это?.. Почти наверняка монах из давно исчезнувшего монастыря пришёл во вражеский лагерь, чтобы проповедью задержать нападавших и дождаться воинов того самого Эдварда, прекрасно понимая, что живым он не вернётся... Может быть, и ему было нечего терять, но...

-Покойся с миром, брат Мартин, — тихо произнёс Том, подняв пистолет.

Три выстрела раскололи тишину майского вечера — салют и безвестному монаху, и Куинни Гольдштейн, и аврорам, и всем, кто так и не дошёл до Берлина...

Когда-нибудь кто-то точно так же помянет и его, Тома Риддла. Когда-нибудь...

Но не сегодня.

22. Whiskey in the Jar

Экзамены в Хогвартсе подходили к концу. Пожалуй, наилучший момент для действий, тем более, что Блэквуд таки пребывал в "затяжном прыжке", начав пить сразу после экзаменов. Проверять работы пришлось Дамблдору и Слагхорну, и оба от этого в восторг не пришли...

Альбус Дамблдор снял очки и помассировал переносицу. Диппет, старый дурак!.. Ну что ему стоило разболеться неделей позже — это если он вообще болел. Вполне мог и притворяться... А ещё, как будто ему мало было работы, то и дело находился какой-нибудь мерзавец, с которым приходилось сражаться. Вот зачем, зачем он взял тогда эту проклятую палочку?.. А теперь ещё и это собеседование, чтоб его Мордред на копье вертел!

Тома Риддла Дамблдор отлично помнил — хитрый, скрытный, истинный слизеринец, отличник и староста... Вот только память упорно подсовывала суд в Нюрнберге и прислонившегося к ограде в разорённом парке солдата с сигаретой в зубах. И там, и там был Риддл, но совсем не тот, которого он помнил. Что ж... Сейчас он сам сможет увидеть, что теперь представляет из себя лучший ученик Хогвартса.

* * *

Всё было прекрасно... Ровно до того момента, когда Абраксаса Малфоя осенила идея совместить мальчишник и празднование новой должности Тома в "Кабаньей голове". То, что собеседование Тому только предстояло, и явиться на него следовало трезвым, его не слишком волновало. К тому же Прюэтт отпустил Джерри и Оуэна, и результат обещал быть впечатляющим настолько, что Том даже предложил назвать мероприятие "Перекрёстки", что оценил только Марк. Единственное, чего удалось добиться — его возвращения компания дождётся более-менее трезвой. По крайней мере, Малфой не дойдёт до того, чтобы объявить себя лордом магии...

Смерив на всякий случай компанию грозным взглядом, Том шагнул зелёное пламя камина и появился в директорском кабинете.

— Профессор Дамблдор.

— Мистер Риддл, — Дамблдор всё же встал и протянул руку. — Признаться, ваша кандидатура была для меня... неожиданной.

— Для меня самого это предложение было несколько неожиданным, — ответил Том. — Впрочем... После того, как я увидел новый учебник магловедения, я считаю это своим гражданским долгом. Хогвартс явно нуждается в некотором обновлении... И если учебник исправить не слишком сложно, то ЗОТИ создаёт гораздо больше проблем, не так ли?

— Да, — вынужден был признать Дамблдор, — мистер Блэквуд определённо создавал проблемы. И, раз уж мы затронули эту тему... Те джентльмены, что собрались в "Кабаньей голове", вероятно, пожелать вам удачи, надеюсь, не последуют его примеру? Там, кажется, собралось весьма примечательное общество...

— Я был бы рад заверить вас, что проблем не будет, но как раз этого сделать не могу, — ухмыльнулся Том. — Поскольку именно ради этого мы там и собрались... И мне не хотелось бы тратить ничьё время впустую, профессор.

— Да, разумеется, — Дамблдор надел очки и быстро подписал все бумаги. — Ждём вас в конце августа — я пришлю сову, когда уточню дату.

— Хорошо, профессор. До встречи, — Том забрал бумаги и снова нырнул в камин.

Хорошо бы Малфой не успел объявить себя лордом магии...

Не успел — но компания основательно развеселилась и горланила "Путь далёк до Типперери", да так, что стёкла звенели.

— Рад за вас, — Том уселся за стол и приложился к кружке. — Джерри, я надеюсь, тебе не придёт в голову заказать "Дары волхвов"?

— Никак нет, сэр, я уж лучше сам ерша сделаю — меня Фарли научил, а его русские в Берлине.

— А это ещё что? — подозрительно осведомился Том.

— Это вроде "Даров", только там пиво с водкой, и каждый мешает, как ему нравится.

— Слабаки! — фыркнул Гринграсс. — Вот на флоте у них пьют чистый спирт...

— В армии тоже, я тебя уверяю, — вздохнул Том, вспоминая историю с двумя русскими солдатами, военной полицией французов и чайником спирта. — Это называется "шило"...

— А "Дары волхвов" что такое? — полюбопытствовал Нотт.

-Три стопки джина на пинту эля, — сообщил Том, снова приложившись к кружке — эль был отменным. — Пьют обычно из ярда — помнится, у Аберфорта парочка была... Так, где Малфой?.. Чёрт!

Абраксас Малфой пробрался к стойке, каким-то образом убедил трактирщика сделать ему "Дары волхвов" и в один приём выпил весь ярд. И его развезло не хуже, чем французов с того чайника, хотя они и трети не одолели...

— Склонитесь передо мной, ибо я лорд магии, голос и провозвестник всевластного Бахуса, жизнь дарующего, изливающего благодать, орошающего всё живое плодотворным дождём, источающего любовь, окропляющего...

На этом Аберфорт вылил на голову Малфоя стакан ледяной воды. Помогло — во всяком случае, он заткнулся...

— Быстро он, — хмыкнул Нотт. — Неужели успел заблаговременно заправиться?

— Меня больше волнует, что с нами сделает его невеста, — заявил Марк, отбирая у Малфоя стакан. — Она, конечно, милашка, но только если её не разозлить, а мы все её разозлим...

— Если что — протрезвлю его заклинанием, — предложил Том, — Помнится, на Блэка оно подействовало отменно... И это при том, что он мало того, что пришёл залить свадьбу Вэл, так ещё и на канадского Блэка наткнулся.

— А где ты взял канадского Блэка и, главное, нахрена он тебе? — удивился Марк.

— Да мне он не нужен, он к тем вертолётам прилагался. Сам понимаешь, такие вопросы не сержанты решают... — Том отставил пустую кружку, жестом потребовал ещё и закурил. — Вот так и живём, это тебе не твой плавучий гроб...

— Ты что делать-то будешь? — спросил Нотт, допив эль.

— Ну, поскольку мне положен отпуск, то съездим куда-нибудь, — пожал плечами Том, — а потом весь август буду сидеть и готовиться к школе. Ладно, сам виноват — силком меня никто не гнал...

— Прозит! — неожиданно выкрикнул Малфой, грохнув стаканом по столу.

— Аберфорт, налейте и нам, — Джерри отодвинул кружку и, получив стакан, сказал:

— Ну, Том, чтоб тебе в этой твоей школе работалось не хуже, чем у нас!

За это глупо было не выпить...

А потом мальчишник свернул куда-то не туда — Оуэн, посверлив взглядом пустой стакан, затянул:

— День-ночь-день-ночь — мы идем по Африке,

День-ночь-день-ночь — все по той же Африке...

Том вздохнул, отхлебнул прямо из бутылки и подхватил:

— Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!

Отпуска нет на войне!

Немногочисленные посетители — включая и Нотта с Малфоем, а также как-то незаметно просочившегося Розье — с недоумением уставились на певцов, зато Джерри и Гринграсс, не задумываясь, подхватили... Да ещё Аберфорт как-то странно смотрел на их компанию — может, тоже знал, каково это?

Может быть — Том не стал бы ручаться за Аберфорта Дамблдора, пройдоху ничуть не лучше Альбуса. Где он был и чем занимался, пока незадолго до войны не выкупил трактир, не знал никто... Зато помнили грандиозную свару братьев и Гриндевальда — которая, вполне возможно, была ещё одним кирпичом в стене минувшей войны. А может, и нет — всё это ничего не значило.

Отпуска нет на войне — и нет разницы, шесть недель или шесть лет пришлось идти сквозь ад. Вот только если бы кто-нибудь предложил Тому вернуться в весну сорок четвёртого и всё переиграть — он бы не согласился. Тот год дорого обошёлся ему, но не будь его — и он стал бы в итоге таким же больным ублюдком, как Гриндевальд, если не хуже... И кончил бы уж точно хуже — второго такого урода никто не стал бы терпеть двадцать лет.

За "Пылью" последовал "Томми Аткинс" — ну а как же иначе? Даже не будь тут главных возмутителей спокойствия из отряда, Марк уж точно её бы спел... Да он и сам начал бы, если бы выпил ещё пару стаканов, только эти два придурка его обогнали, надо догонять.

Догнать получилось ненадолго — на одну песню. После "Over the hills and far away" Марк Гринграсс, потребовав ром, вылакал с ходу не меньше полупинты, зевнул так, что штатский человек неизбежно свернул бы челюсть и принялся за шанти — а их запас у него был почти бесконечен.

И тут к концерту неожиданно присоединился Аберфорт — голос у него оказался на удивление мощным. Где уж он успел этого набраться — Мерлин не знает, но получалось у него недурно — настолько, что двое хмурых небритых колдунов, заявившиеся пропустить по кружечке, немедленно начали подпевать, не успев даже выпить...

Очень быстро мальчишник превратился — причём незаметно для всех — во встречу ветеранов. Будь Том в состоянии — удивился бы, сколько в Хогсмиде магов, знакомых с войной на собственной шкуре, помнящих окопы Вердена и пляжи Дюнкерка... Но при таком количестве алкоголя в крови удивляться он уже был не способен. Просто принял, как должное и продолжил вечеринку — благо, зелье было при себе, а остальных можно будет обработать заклинанием — Малфоя так точно придётся, а остальных... Два придурка так и вовсе пускай сами проспятся — один чёрт, похмелье ни того, ни другого не берёт.

За окном уже стемнело, когда Том зубами вырвал пробку из пробирки и опрокинул её содержимое в рот. Жидкость полоснула горло, тяжёлым вязким комом застыла в желудке и взорвалась ледяной волной, ударившей в мозг.

Опьянение исчезло, оставив гадостный привкус на кончике языка. Том вздохнул и отправил в Малфоя протрезвляющее заклинание — тот дёрнулся, едва не уронив стакан, ошарашенно покрутил головой и выбрался из-за стола. Кивнув ему, Том вышел на крыльцо, с наслаждением вдохнул прохладный воздух и закурил. Ничего не скажешь, расслабились и отпраздновали... Хотя когда бы ещё удалось вот так собраться, наплевав на чины и звания?

— Мысли одолевают? — Абраксас остановился рядом, закурил.

— Мысли — не вши, бензином не вытравишь, — усмехнулся Том. — Но самое странное — нет. Не одолевают. А вот тебе стоило бы побеспокоится — твоя невеста далеко не всегда милашка...

— Чем и хороша, — усмехнулся Малфой. — Ладно, пожалуй, я и впрямь отправлюсь... А ты?

— А я вернусь в трактир и на сей раз действительно надерусь, — невесело усмехнулся Том. — Знаешь, когда память вернулась, чувствовал я себя... Как будто меня разобрали на кусочки, протравили кислотой, промыли и собрали обратно. Поганое чувство, на самом деле, но, знаешь... Иногда так и надо, мне ещё повезло — меня судьба всё-таки не по-живому резала. И вот что я тебе скажу, мой скользкий друг — молись, чтобы тебя эта чаша миновала — это нихрена не Грааль... И временами я всё ещё это чувствую, поэтому я вернусь и буду пить с ребятами, пока Аберфорт нас не вышвырнет. А потом, проспавшись, вернусь домой... А там видно будет.

— И как тебе это удаётся?..

— Знаешь, — Том выбросил окурок и уничтожил его взмахом палочки, — однажды я расскажу тебе поучительную историю о трёх французах из военной полиции, двух русских танкистах и чайнике спирта... Но не сейчас.

Оуэн тянул какую-то на редкость тоскливую валлийскую песню времён чуть ли не короля Артура — что говорило о том, что кое-кому явно хватит. Впрочем, сегодня можно сделать исключение...

Том и сам собирался как следует напиться — война снова достала его, и разговор с Малфоем сделал только хуже. Только и оставалось, что напиться в компании сослуживцев... Благо, сегодня он мог себе это позволить.

Война осталась в прошлом — но оставленные ей шрамы не исчезнут уже никогда, и им ещё повезло — Тому случалось видеть, как сходили с ума на войне... или после. Им повезло, что они так и остались на службе — правда, их война не кончится никогда...

— Выпей, — Аберфорт поставил перед ним стакан, — тебе это явно надо, а то смотришь на две тысячи ярдов...

Том залпом выпил и едва не задохнулся — в стакане оказался чистый спирт. То, что надо... Спирт выбил из головы лишнее, оставив лишь "здесь" и "сейчас" — а всё остальное побоку, и можно гулять хоть всю ночь напролёт, потому что даже Зим не возмутится попойке по случаю капитуляции Германии...

— Офицеры и джентльмены, — язвительно изрёк Чарльз Зим, глядя на выбравшихся из камина моряка и десантника.

— Где?! — Том принялся озираться в деланном испуге. Зелье сработало, но перебить всё выпитое ему удалось не сразу, и настроение оставалось нездорово-приподнятым.

— Да, клоуном вам не стать, Аткинс, — вздохнул Зим.

— Извини, побочные эффекты, — Том протянул руку. — Рад тебя видеть...

— Взаимно, — Зим поднялся и пожал руку. — Делаешь карьеру...

— Вроде того, — хмыкнул Том. — Марк, позволь тебе представить моего учителя, сержанта Чарльза Зима. Зим, это — лейтенант-коммандер Марк Гринграсс, один из самых успешных подводников... Ну а с Глиндой, думаю, ты уже познакомился.

— Отставного сержанта, — поправил Зим. — Меня комиссовали перед Рождеством — сердце забарахлило. Марш-бросок бежали — всё нормально было, а как остановились — так сердце так колотится, что прям лопнет, и ноги подкашиваются... Ну, док меня разнёс, что твой Ковентри, вколол что-то — вроде помогло, а на следующий день комиссию назначили и списали. Боком мне то купание в Рейне вылезло... Так что я теперь бобби стрелять учу.

— Тоже дело, — согласился Том, бросив взгляд в кабинет, где Глинда что-то поспешно строчила. Закончив, она вернулась в гостиную, бросила на ходу:

— Привет, извините, что толком не встретила. Мистер Зим, отдадите эту записку — Чак мой почерк знает, и меня тоже знает, так что выступать не будет.

— Благодарю, леди, — Зим встал. — Что ж...

— Так, ты куда собрался? — Том встряхнул головой. — Даже не выпьешь с нами?

— Ну разве что стаканчик пропустить, — вздохнул Зим. — так-то я по делам заглянул, и именно к твоей жене...

Что за дело могло быть у полицейского инструктора с Глиндой, Том представлял и вникать не стремился — тот самый случай, когда умножая знания, умножаешь скорбь. Ну и, к тому же, тот самый Чак, кем бы он ни был, вполне может понадобиться ему самому...

Зим действительно не стал задерживаться — выпил, немного рассказал о своих делах на гражданке, пообещал как-нибудь зайти ещё и откланялся.

— Дела, значит, — с неопределённой интонацией протянул Марк. — А интересные у вас деловые партнёры, миссис Риддл...

— Знакомства лишними не бывают, — пожала плечами Глинда. — Ну, по крайней мере, у меня...

— Кстати, Марк, ты говорил, что у тебя какая-то идея, — напомнил Том. — Или ты просто хотел пообедать у нас?

— От обеда не откажусь, — хмыкнул Марк, — но идея — вернее, предложение — имеется. Видишь ли, есть у меня один хороший знакомый, тоже моряк — и он как раз преподаёт Защиту в Шармабатоне. Думаю, тебе с ним пообщаться не помешает — он, всё-таки, уже два года там проработал.

— Возможно, — согласился Том. Мысль и впрямь выглядела стоящей...

— Кроме того, летом он с семьёй живёт в Дюнкерке...

— А там всё ещё хватает тех, кто не забыл времена приватирского рая, — добавила Глинда. — Том, соглашайся, я тебя тоже кое с кем познакомлю — узнаешь много интересного...

На это Тому возразить было абсолютно нечего — обширные и иногда весьма сомнительные связи семьи Райли, доставшиеся Глинде, позволяли узнать очень много полезного и мало кому известного. Джокер же в рукаве ещё никому не помешал... Особенно если в другом — револьвер.

— Предложение принимается, — заявил Том. — Марк, как всё решишь — зови.

— Да у меня, в принципе, всё готово, — Гринграсс пожал плечами. — Только дам знать, что буду не один — и завтра за вами загляну. Успеете собраться?

Том и Глинда в ответ синхронно фыркнули.

23. Inis Mona

За два года в Дюнкерке успели восстановить многое — но не всё. Остались руины немецких укреплений вокруг города, а на пляжах всё ещё находили ржавое оружие и кости...

Том никогда не был в Дюнкерке — а вот Марк Гринграсс семь лет назад был на этом самом пляже, вытаскивая солдат — и почему-то его знакомый назначил встречу именно здесь. И теперь четверо волшебников с искренним недоумением рассматривали друг друга...

— Знаешь, Шарль, — первой пришла в себя Глинда, — вот уж кого я не ожидала здесь увидеть, так это тебя...

— Я тоже, знаешь ли, — ответил сухощавый француз, потирая подбородок. — Я, кстати, даже не знал, что Джек погиб...

— А я и представить не могла, что ты ещё и с Гринграссом знаком. Как ты вообще умудрился с ним пересечься?

— Маленькие корабли Дюнкерка, — тяжело вздохнул француз. — Ладно, пойдёмте, что ли, ко мне...

Дом семьи Лонсевиль оказался весьма впечатляющим магическим особняком, защищённым получше многих британских поместий. Разумная предосторожность — Лонсевили когда-то были приватирами, а сейчас охотно промышляли контрабандой...

— Оригинально... — "Глазом дракона" Том, разумеется, не воспользовался, но впечатлений и без него хватало.

— Можете смотреть, здесь фамильных секретов нет, — Шарль протянул пенсне, линзы которого отливали едва заметной синевой.

Воспользовавшись любезностью, Том нацепил пенсне — и едва удержался от восхищённого свиста. Случалось ему видеть бункеры, защищённые хуже... И, пожалуй, восьмидюймовыми снарядами эту защиту не взять, тут надо минимум двенадцать... Вглядываясь в паутину охранных чар, Том внимательно изучал базовый круг, явно созданный веке в семнадцатом, а не то и в шестнадцатом — защита Хогвартса строилась на очень похожем... И ладно бы разница в половину тысячелетия, но ведь и стиль был очень похож!

— Похоже, мы чего-то не знаем про Основателей, — хмыкнул он, протянув пенсне Глинде.

— Само собой, — кивнула та, оглядываясь. — Ого! Так вот она какая, "Церковь-в-дюнах"...

"Церковь-в-дюнах", некогда самый охраняемый секрет дюнкеркских каперов, Тома интересовала давно. Конечно, несмотря на все усилия магов, магия всё же не стояла на месте и с тех пор появилось немало нового... А "Церковь" оказалась незаслуженно забыта. С точки зрения современных магов она была слишком трудоёмкой и требовала внимания и аккуратности — но при этом была единой системой охранных и защитных заклинаний. Новодел таким похвастаться не мог...

— Вижу, тебе интересно? — хмыкнул Шарль. — Ну, поскольку мы друзья, я тебя научу её ставить, а на что — это уже не моё дело...

— Вот спасибо, — Глинда широко улыбнулась. — Сам понимаешь, нам оно явно не помешает...

— Так значит, ты ещё не бросила? — Шарль приподнял бровь. — Уважаю. Ладно, устраивайтесь, на обед Ивонн позовёт, да вы и сами её стряпню учуете.

Выделенная гостям спальня была тесноватой и слегка беспорядочной, но уютной — впрочем, то же самое можно было сказать и о самом доме. Глинда тщательно изучила комнату, выглянула в окно, повалялась на кровати и заявила:

— Отличный домик! А если тут ещё и библиотека именно такая, как я думаю, то это вообще рай!..

— Я так понимаю, спрашивать, как вы познакомились, смысла нет? — поинтересовался Том, усевшись на край кровати.

— Ну почему, — хихикнула Глинда, — всё было вполне прилично и законно... по бумагам, во всяком случае, а так-то мы везли патроны для республиканцев. Ну и всякого, помимо того, но это уже никому не интересно. Вот мы Шарлю эти патроны и отдали прямо в море... А потом мы с ним частенько пересекались. Правда, я и представить себе не могла, что он в учителя подастся...

— Я, знаешь ли, тоже несколько иначе своё будущее представлял, — усмехнулся Том. — Хорошо, что не получилось...

— Вот как? Тогда, может, расскажешь, чего ты себе тогда навоображал?

— Дома, — покачал головой Том. — И предупреждаю сразу, тебе это не понравится.

— Знаешь, вряд ли ты сможешь сказать что-то, что мне не понравится, особенно настолько, что я не захочу тебя видеть, — хмыкнула Глинда. — Ты ведь это хотел сказать? Ну и потом, я же навела кое-какие справки, так что догадываюсь, что ты из себя представлял...

— Сомневаюсь, что ты в курсе, каким больным ублюдком я был.

— Был, — Глинда приподнялась, ухватила мужа за плечо и повалила на кровать рядом с собой. — Но ведь перестал им быть?

— Знаешь, если бы я не был больным ублюдком, — улыбнулся Том, — я не записался бы в десант, не попал бы в Австралию и не встретил бы тебя, так что это иногда очень выгодно...

Пропустить обед не получилось бы при всём желании — аромат расползся по всему дому, и в крике "Прошу к столу!" особой нужды не было. Все и так собрались...

Минувшая война основательно потрепала магов Франции — куда сильнее, чем маглов — и сейчас от семейства Лонсевилей осталось только четверо: сам Шарль, его жена Ивонн и двое братьев, учившихся в Шармбатоне. Впрочем, старший — семикурсник Луи — был помолвлен, а Ивонн ждала двойню, так что о будущем можно было не слишком беспокоиться...

Говорили за обедом по большей части о Шармбатоне — Шарль охотно делился опытом, а его братья — приключениями, а Том время от времени припоминал что-нибудь подходящее к случаю из собственных школьных времён, но больше слушал — за этим он и явился... И теперь удивлялся, как их преподаватели ни разу не попытались потихоньку пришибить кого-нибудь из учеников. Впрочем, сержантом он пробыл достаточно, чтобы иметь хоть какой-то опыт — как сказал однажды Зим: "Солдаты — те же дети, только причиндалы большие да ружья настоящие." Правда, после этого Зим обычно обещал упомянутые части тела оторвать и приспособить на их место винтовки — авось, хоть так попадать начнут... Но Зим вообще отличался богатой фантазией и непрошибаемостью удава-махатмы. Сам Том до таких высот пока что не поднялся... Но явно имел все шансы превзойти учителя.

Со школьных дел разговор как-то незаметно перешёл на контрабанду, охрану и охранные чары, русскую овчарку, которая чует магию и в итоге снова добрался до "Церкви-в-дюнах".

— На самом деле, она не такая уж и сложная, — объяснял Шарль, изображая вилкой какие-то пассы. — Но там надо много и тщательно считать — но теперь-то арифмометры есть и логарифмические линейки... Так что только внимание и точность, а всё остальное уже несложно, знай только магию гони.

— Если всё так хорошо, то почему она заброшена? — хмыкнул Том.

— Да потому что считать лень, — фыркнул Шарль. — И потом, это была величайшая тайна дюнкерксих приватиров, а когда их разогнали, многое, естественно, забылось... Да и нового много появилось. Только это новое пока соберешь да наладишь — рехнуться можно! Ладно, вот закончим с обедом — всё покажу и расскажу, и свиток дам.

— И что ты с этого получишь? — осведомилась Глинда.

— Офицера и джентльмена, который мне кое-чем обязан? — предложил Шарль. — Ну и, кроме того, я буду точно знать, что есть ещё хотя бы одна семья, которая ей владеет, а значит, меньше шансов, что она исчезнет... Знаете, у нас собралась неплохая библиотека — и она в вашем полном распоряжении, если хотите. Просто бесит, когда видишь, как старые семьи трясутся над каждой буквой, а ведь многое из потерянных заклинаний всё ещё можно восстановить — они там есть, в этих библиотеках. Почему я преподавать пошёл? Да вот как раз поэтому... Том, ты не обидишься, если я тебя спрошу о том же?

— Почему меня понесло в Хогвартс? — Том поднял бокал. — Потому что так жить больше нельзя. Мы в болоте и с каждым годом проваливаемся всё глубже — маглы уже сейчас опередили нас во многом, а лет через сто мы отстанем безнадёжно. Если, конечно, не начнём действовать прямо сейчас и не будем пользоваться достижениями маглов... Всё подряд, конечно, тащить незачем, но нам необходимо очень многое, а главное — идеи.

— С этим у нас туго, сам знаешь — не знаю, как у вас, а здесь эти якобы аристократы любую толковую идею затопчут с визгом и хрюканьем.

— У нас точно так же, — вздохнул Том. — Большинство чистокровных намертво застряли в лучшем случае, во временах Регентства — Гринграссы едва ли не единственное исключение...

— Ещё Поттеры и Лавгуды, но эти вообще чудики, — вставил Марк. — У остальных ни ума, ни фантазии, ни логики со здравым смыслом. А маглорождённым не хватает знаний — разве ж старые дураки чем-нибудь поделятся? Нет, натащили по норкам и сидят трясутся над мёртвой грудой знаний... Боже и Мерлин, уж как друиды Англси тряслись над своими знаниями — но они хотя бы учили! И, согласись, кое-что из их знаний до нас всё же дошло — а эти?

— Знание — сила, — пожал плечами Том, — и все они хотят оставить эту силу только для себя.

— Знание — сила, но сила без цели — ничто, — негромко сказала Глинда. — Даже наделённые властью перекроить всё сущее не могут ничего, если не знают, что они хотят изменить... Или если не хотят менять.

— А придётся, — вступила в беседу Ивонн. — Насмотрелась я на таких дураков, особенно в Испании их много — думают, что всегда всё будет по-старому. А так не бывает... И действительно, если не выбить эту дурь из голов детей, нам конец.

— Так это ты надоумила Шарля полезть на эту галеру? — хмыкнул Марк.

— Знаешь, пуля очень многое меняет в голове, даже попав в задницу, — поморщилась Ивонн, — и да, это была я. И если вы не перестанете болтать о политике — не получите пирог.

Прибой лениво накатывался на пляж и отступал. Том и сам не знал, зачем он сюда пришёл — наверно, просто побыть наедине с собой. Пляжи Дюнкерка... Он хорошо помнил, как гудел весь Лондон, когда остатки экспедиционных сил вернулись, бросив технику и оружие — их даже выгнали встречать солдат. Том тогда не мог понять — с чего такой почёт этим оборванцам, бросившим всё и сбежавшим, поджав хвост... И не мог и подумать, что всего четыре года спустя окажется на их месте. Иногда настоящая доблесть и состоит в том, чтобы спасти свою шкуру — и вернуться, зализав раны... Мост оказался слишком далеко? Найди другой или построй — и вперёд. Осенью сорок четвёртого пришлось отойти за Рейн — но весной сорок пятого они стояли на Эльбе и вошли в Берлин. Вслед за русскими, правда, но Том, в отличие от политиков, этому значения не придавал...

— Знакомые места? — раздался за спиной негромкий голос Шарля.

— Нет, — Том покачал головой. — Тогда мне было четырнадцать... И я начинал в Арнеме.

— Говорят, там паршиво было? — спросил Шарль.

— Там было гораздо хуже, — покачал головой Том. — То, что мы оттуда выбрались — грёбаное чудо, не иначе, Мерлин пинком вышиб... Но выбрались, хотя сколько там ребят осталось, я и сейчас вспоминать не хочу.

Шарль промолчал. Прошёл с десяток футов, остановился и опустился на колено, запустив пальцы в песок.

— Кто-то ушёл, — тихо сказал он, поднявшись, — а кому-то не повезло... Том, пожалуйста, отвези вашим.

В руке Шарля на обрывке шнура раскачивались два медальона — зелёный и красный — с едва различимыми надписями.

Точно такие же, какие носил сам Том.

Солдатские жетоны пролежали в песке семь лет — и одному богу ведомо, что случилось с их хозяином. В архивах может ничего и не найтись — и даже наверняка не найдётся, "Динамо" проехалась даже по всемогущей военной бюрократии — но не бросать же жетоны здесь?..

— Отвезу, — кивнул Том, — но боюсь, что ничего не найду. Сам же знаешь, какой был бардак...

— Да уж... — Шарль поёжился. — Знаешь, есть у меня одна идейка... Ты ведь помнишь про друидов Моны?

— Разумеется. Хочешь создать международную магическую школу — угадал?

— Вроде того, только не представляю пока, как...

— Боюсь, что никак, — вздохнул Том. — Но если я что-нибудь придумаю, дам тебе знать. Идея интересная...

Идея Шарля действительно была крайне интересной — и столь же сложно реализуемой. Не говоря уже о том, что Международная конфедерация магов был бесполезной говорильней похуже Лиги Наций и помощи в этом деле от неё ждать глупо — а кто вообще будет участвовать? Русских можно исключить сразу — они и так-то были слишком заняты своими проблемами, а после дурацкой речи Черчилля ещё и обозлились на всех, и не сказать, чтобы незаслуженно. И Штаты тоже отпадают — закон Раппопорт плюс раздутое самомнение американских политиков, которые окончательно вообразили себя властелинами мира. Европейские страны? Германию можно сразу исключить — пока там не наведут порядок и не выведут войска, никакой Германии просто не существует. Франция? Может быть, но сомнительно — пока в здешнем министерстве заправляют Максим и Дюбуа, любые идеи утопят в болтовне. Нет, к официальным лицам вообще не стоит обращаться... И это если забыть о том, как большинство чистокровных трясётся над своими секретами. Все эти "Тайны Магии" и "Родовые Дары" (именно так, и обязательно с придыханием и возведением глаз к потолку), лежащие мёртвым грузом в семейных архивах, могли бы неплохо продвинуть вперёд магическую науку... если бы она была. Но единственные, кто вообще хоть как-то заморачивался фундаментальными исследованиями магии, были русские, да и те особого внимания этой теме не уделяли. Остальные же не уделяли даже такого внимания — и маги Соединённого Королевства здесь были на острие атаки на здравый смысл. Кажется, единственный, кто хоть как-то интересуется фундаментальными вопросами магии — полугоблин Флитвик, декан Рейвенкло и преподаватель чар. И всё... Вот с него и стоит начать, а там видно будет.

Глинда внимательно выслушала его рассуждения и признала их разумными.

— То, что мы застряли, по-моему, давно уже очевидно, — сказала она. — А Шарль с этой идеей носится давно, но до сих пор ни до чего полезного не добрался — Лонсевилей во Франции вроде как недолюбливают... А ты — герой войны, у тебя вполне может получится. Времени, правда, уйдёт...

— Главное — начать, — пожал плечами Том, — а там уж как нибудь закончим... И в любом случае, прямо сейчас мы этим точно заняться не сможем, да и не собираюсь я пока этим заниматься — "Церковь-в-дюнах" и учебный план ждать не будут, знаешь ли!..

— Я, — прищурилась Глинда, — тоже...

"Церковь-в-дюнах" оказалась довольно крепким орешком — такого количества расчётов Тому до сих пор в магии делать не приходилось. Пришлось заменить палочку на логарифмическую линейку... И это оказалось чертовски интересно.

В Хогвартсе нумерология не была любимым предметом Тома — хотя, разумеется, он её сдал на "отлично". Но тогда она казалась пусть и необходимой, но скучной дисциплиной... Как оказалось — потому, что он с ней не сталкивался по-настоящему. Правда, пришлось освежить в памяти кое-какие моменты и основательно покопаться в магловских учебниках...

— Вот кому я сейчас завидую, так это джентльменам из сорок седьмой комнаты, — вздохнул Том, отложив линейку.

— Ты о чём вообще? — Шарль отложил свиток. — Какая ещё комната?

— Да так, одна расчётная контора, — отмахнулся Том. — Как говорят, у них там всё самое новое, наверняка даже, вычислительная машина вроде ЭНИАК есть...

Зря он это сказал — но кто же знал, что Ивонн окажется знатоком и любителем нумерологии? Такого рода совпадения, вставь их в своё творение писатель, обязательно засмеют — а в жизни бывает ещё и не такое.

— Что ещё за вычислительная машина, где она и как работает? — Ивонн, появившаяся на пороге комнаты не пойми откуда, выпалила вопрос на одном дыхании.

— Ну, знаешь... — вздохнул Том. — Я понятия не имею, как оно работает, всё, что знаю, либо в "Популярной механике" вычитал, либо от нашего радиста услышал...

Вообще-то, от шифровальщика, но поминать шифровальщика всуе не следует, да и роли это никакой не играло — принцип действия компьютера Том сам понимал кое-как, не говоря уж о том, чтобы объяснить кому-то, и в успехе был совсем не уверен...

Зато "Церковь-в-дюнах" получилась с первого раза.

24. Listen, Learn, Read On

Возвращение в Лондон получилось весьма впечатляющим — на яхте кого-то из приятелей Марка. Двигателя яхта не имела, так что пришлось на ходу учиться управлять парусами... В чём Том неожиданно продвинулся неплохо — насколько это вообще возможно за шестнадцать часов.

То есть, по правде говоря — запомнил названия парусов и такелажа и научился ни в коем случае не трогать снасти без команды.

Несмотря на это, плавание доставило ему немалое удовольствие, да и Глинда радовалась морю... Ну и, кроме того, после такой "прогулки" грядущая встреча с Дамблдором, который, несомненно, будет выедать мозги, казалась мелким недоразумением...

Дома удалось провести всего два дня — и настал день первого совещания в Хогвартсе.

— Итак, леди и джентльмены, — начал Дамблдор, — прежде всего должен сообщить, что достопочтенный директор Диппет вернётся только через неделю. Надеюсь, к этому времени мы наведём порядок и подготовим школу к началу учебного года... А пока что позвольте вам представить нового преподавателя ЗОТИ — лейтенанта Томаса Риддла.

Том встал и слегка поклонился.

— Лейтенант считается прикомандированным к Хогвартсу, — продолжил Дамблдор, — поэтому возможны различные юридические коллизии... Поэтому я настоятельно прошу в таких случаях обращаться к милейшему Горацию — он, в числе прочего, занимается и подобными вещами.

— Буду рад помочь, но надеюсь, моей помощи не потребуется, — кивнул Слагхорн. — И кстати, Альбус...

— Да, действительно, — Дамблдор довольно огладил бороду. — Мне всё же удалось убедить Попечительский совет, что наше жалование недостаточно. Большой прибавки не будет, но всё-таки... И да, нам компенсируют весь ущерб, нанесённый Блэквудом.

— Прекрасно, — буркнул Бири. — Мне, поверьте, хватило и одного раза...

Собрание оказалось недолгим — быстро убедившись, что всё в порядке и в наличии, Дамблдор поблагодарил за внимание и распустил преподавателей...

— Том, я попросил бы вас задержаться, — Том едва не скривился. Это было ожидаемо, но он всё-таки надеялся, что добрый дедушка не станет полоскать ему мозги очередной проповедью. Видимо, зря...

— Я слушаю вас, директор.

— Том... — Альбус сплёл пальцы под подбородком. — У нас тут принят несколько неформальный стиль общения... Но я хотел поговорить с тобой не об этом. Буду честен — я был против твоей кандидатуры, но выбора у нас не осталось. И поэтому я всё же хочу услышать столь же честный ответ — почему?..

— Видите ли, Альбус... — Том закурил и пододвинул к себе пепельницу. — Я, в отличие от спившегося аврора и даже искренне мной уважаемой Галатеи, действительно знаю, что такое Тёмные искусства, и почему они тёмные. За год в Европе и Бирме я узнал куда больше, чем за все семь лет в Хогвартсе — и гораздо больше, чем мне бы хотелось. И я не хочу, чтобы кому-то ещё пришлось учиться вот так, под огнём. В конце концов, ещё одного Тёмного лорда наш мир может и не пережить...

— Я припоминаю, что в Хогвартсе ты придерживался совсем других идей — прямо противоположных, говоря прямо. Так что, уж прости, но я пребываю в сомнениях...

— Пуля многое меняет в голове, Альбус, — пожал плечами Том, — даже попав в задницу. А потеря памяти — отличный повод начать с чистого листа. Вы работали здесь, Альбус, вы не воевали, не считая той дуэли с Гриндевальдом — и я, кстати, был бы первым, кто не пустил бы вас на передовую — но вы не воевали, а значит — не поймёте. А я видел своими глазами, куда приводят подобные идеи... И мне это не понравилось. А вы, Альбус? Как вам всё это?..

— Да, несколько неожиданно — услышать такое от того самого лорда Волдеморта, — Дамблдор блеснул очками. — Надеюсь, перемены действительно столь глубоки...

Том снова пожал плечами, затянулся и выдохнул дым в сторону гриффиндорского декана.

— Перемены неизбежны, Альбус, — заметил он. — А у человека есть выбор — поймать волну и пройти на гребне или захлебнуться. И совершенно необязательно этот выбор делаешь ты... Так или иначе, но мой выбор сделан — а ваш, Альбус?

— Иногда мы до самой смерти не знаем, каков же был наш выбор, — тихо сказал Дамблдор. — Что ж, надеюсь, никому из нас не придётся жалеть об этом... Я открыл тебе доступ — можешь приходить в Хогвартс, когда потребуется, комнаты домовики привели в порядок, так что можешь обустраиваться... Педсовет двадцать восьмого или двадцать девятого — по обстоятельствам, и к этому времени всё должно быть готово.

— Так точно, — с лёгкой издёвкой отсалютовал Том, испепелил окурок и шагнул в камин.

— Ну и как всё прошло? — осведомилась Глинда, не отрываясь от сковородки.

— Могло быть и лучше, — пожал плечами Том. — Дамблдор в очередной раз решил поиграть в знатока душ... И нам надо поговорить — помнишь , я обещал?..

-После ужина, — отрезала Глинда. — Я догадываюсь, о чём ты хочешь рассказать, и совершенно уверена, что не собираюсь всё это выслушивать на голодный желудок.

Том только фыркнул в ответ.

А вечером, у огня, рассказал Глинде всё — в том числе и о хоркруксе, и о Жаклин...

Глинда слушала молча, покачивая в ладони бокал и глядя в огонь. Затем отставила вино, достала палочку и вывела ей замысловатую петлю перед грудью Тома — тот поёжился от странного, безымянного ощущения — и покачала головой.

— Знаешь, я не знаток тёмных искусств, — покачала она головой, — но кое-что смыслю — у меня были хорошие учителя... И никаких следов никакого хоркрукса я не нашла. Если он был — а я тебе верю — то ты сделал что-то вообще невероятное, знать бы ещё, что именно...

— То есть...

— Том, ты сделал ошибку, — перебила Глинда, — но ты её исправил и сполна расплатился за всё. Сполна и с лихвой...

— И на сдачу получил тебя.

Глинда с невразумительным воплем накинулась на Тома, борьба стремительно перешла в партер...

— Какой же ты всё-таки замечательный... — пробормотала Глинда, уткнувшись носом ему в шею. — И давай-ка вообще забудем про то, что хоркруксы бывают в природе — то, что ты от созданного сумел избавиться, слишком заинтересует слишком многих...

— Угу, — Том притянул женщину к себе. — Так и будем тут валяться или всё-таки в кровать отправимся?

Следующее утро Том начал с тщательного изучения устава Хогвартса. Разумеется, он с ним ознакомился первым делом, но ознакомиться и изучить — очень разные вещи, а глубины уставов нередко таили в себе потрясающие возможности...

Устав Хогвартса в этом плане не слишком выделялся — в принципе, он был обычным школьным уставом, но специфика магического общества оставляла в нём дополнительные лазейки, и пару-тройку подходящих Том обнаружил сходу. Мелочи, конечно, но... Возможность заставить на отработках конспектировать любой текст и подсунуть "Искусство войны" или Чёрную книгу Гвинеда была, если подумать, уже совсем не мелочью. Или право набирать личных учеников — а вот это уже было очень серьёзной вещью. Само собой, с этим стоит подождать, чтобы не побеспокоить некоторых пожилых джентльменов раньше времени... Не стоит дразнить гусей, лучше их откармливать.

Некоторые пункты из устава Том даже выписал в любимую чёрную тетрадку, подумав, что стоит, пожалуй, прикупить сразу несколько про запас. И так уже четвёртая заканчивается...

По-хорошему, стоило бы навести в записях хоть какое-то подобие порядка, рассортировать и перепечатать хотя бы наиболее важное — но сам Том и без того свободно ориентировался в своих записях, Глинда тоже не путалась — а всем остальным не обязательно и знать о них. Конечно, почти все маги рано или поздно обзаводились собственными записями (хотя Глинда, например, всё самое интересное бумаге не доверяла), но "гримуар", в котором ритуал создания шикигами соседствовал со схемой минирования моста, цитаты из графа д'Эрлета перемежались выдержками из министерских инструкций и приказов, а формулы заклинаний прекрасно уживались с рецептом самогона по достоинству оценили бы разве что Лавгуды...

Отложив тетрадь, Том подошёл к окну. Уезжать в Хогсмид не хотелось абсолютно — благо, проблему транспорта надёжно решал камин — но вообще-то, хотелось бы протащить Глинду в качестве преподавателя магловедения. И не только потому, что иначе им будет просто скучно...

Нет, магловедение в Хогвартсе тоже было на крайне печальном уровне — хуже была только история магии, ибо старый зануда Биннс не только достиг дна, но ещё и вырыл там окоп полного профиля. Естественно, историей магии никто не интересовался уже лет пятьдесят — а зря. Очень зря... Именно в истории магического мира таились корни нынешних проблем, именно их проклятые ветви постоянно порождали Тёмных лордов... И, по большому счёту, ограничиваться историей только магического мира было глупо и бессмысленно — в конце концов, до Статута оба мира довольно тесно переплетались, а ещё раньше и вовсе были едины. И, как бы ни извивались адепты "чистоты крови", основателями "священных" двадцати восьми семейств — равно как и всех остальных, впрочем — были маглорождённые. Арманд Малфой, например, или Тости Нужда... А если копнуть глубже, то нормандский рыцарь, изгнанный из Руана за разбой, беглая тюрингская травница-еретичка, византийский чернокнижник и шотландская ведьма — тоже не идеалы чистоты крови. Годрик особенно — мало того, что был бастрадом, так ещё и сам вытворял такое, что даже сам не страдавший воздержанием Слизерин регулярно стыдил его за блуд... Да уж, вряд ли кто поверит, перескажи он хотя бы десятую часть рассказов василиска об Основателях... Особенно о том, что перед уходом Слизерин обозвал Гриффиндора вором и содомитом, так что вряд ли их ссора имела отношение к чистоте крови.

Интересно, что эта тварь рассказала Скамандеру — в том, что тот в состоянии с ним договориться, Том не сомневался...

Вернувшись за стол, Том неожиданно решил написать Скамандеру и поинтересоваться, как у него идут дела — и, разумеется, немедленно принялся за дело.

Остаток дня был убит на исследование школьной бюрократии — суровой и несправедливой, но с большим отрывом уступающей армейской. Для того, кто сумел выдержать регулярные столкновения с бумажными драконами Военного Кабинета, она была не страшна... Хотя, с другой стороны, чудес вроде той приснопамятной инструкции ему будет не хватать.

Тем не менее, в бюрократию Том залез так же глубоко и тщательно, как и в устав — эти бумаги таили в себе ничуть не меньше открытий и возможностей, если только уметь ими пользоваться — а без этого в армии не прожить. Необходимые навыки имелись, но вот их подгонка...

В общем-то, учить Том Риддл умел — но умел учить диверсантов, а не детей. Конечно, толпа школьников куда страшнее батальона джерри — а с учётом магии и на полк потянут — но всё-таки привычные способы тут не очень подходят, так что придётся самому учиться, читать соответствующую литературу и слушать опытных людей. Лучше всего — Слагхорна, этот старый хитрец может рассказать много интересного... И как раз плохое и может посоветовать, когда это нужно. В конце концов, декан Хогвартса, блестящий алхимик и матёрый чернокнижник, а в добавок ещё и, фактически, придворный маг принцессы Елизаветы — человек, советами которого пренебрегать не стоит. Зато стоит ему написать и совета спросить...

Гораций ответил только на следующий вечер и был неожиданно краток. По своим меркам, разумеется, но всё же...

Разумеется, Слагхорн был совсем не против помочь, хотя и считал, что Том превосходно справится и сам. Разумеется, Слагхорн намекал на ответные услуги, причём явственно со стороны Глинды — судя по намёкам внутри намёков. Ожидаемо и вполне честно — по роду деятельности Слагхорн то и дело нуждался в весьма специфических услугах и экзотических товарах, а достать их по неофициальным каналам было значительно проще — а кое-что раздобыть официально было вообще невозможно... И с этим, кстати, тоже надо будет что-то сделать — запрещалось всё подряд, безо всякой системы и обычно лишь для того, чтобы подгадить конкуренту или просто неугодному. Интересно, все революции начинаются с попыток навести хоть какой-то порядок вокруг себя?..

— Хм, Слагхорн хочет обменять свою помощь на мою? — прочитав письмо, Глинда прищурилась, разглядывая мужа. — Нет, он, конечно, милый дедушка... Но до чего же наглый!

— Положение обязывает, — пожал плечами Том. — В Королевском Корпусе Безопасности других не держат, а он ещё и старший инспектор...

— Уже старший?

— Ну да, пару дней назад повысили, но дело не в этом. Ты как, согласна?

— Ну, знаешь! Таким фигурам как-то не принято отказывать...

Сова с ответом улетела без промедления, и Том снова принялся за бумаги. Нужен был хоть какой-то план — и в особенности для старшекурсников, поскольку в учебнике была откровенная ерунда. Строго говоря, ерунда в большей или меньшей степени была во всех учебниках, но для первых трёх курсов она хотя бы поддавалась компенсации, а вот дальше — уже с трудом. Вообще-то, учебники явно нуждались в основательной правке, но это дело будущего — хорошо ещё, что учебник магловедения новый удалось пропихнуть... Но там действительно был такой ужас, что даже Диппет заметил.

Составлению планов изрядно помогала Глинда — хотя и не самым обычным способом. Её комментарии, как правило, были откровенно дурацкими — но идея, которая их заслуживала, была ничуть не умнее. Том ворчал, но переделывал... И в итоге получилось нечто вполне приемлемое.

— Победа разума над сарсапариллой, — процитировала Глинда, читая итог. — Думаю, с этим не справятся только полные идиоты... Которые, впрочем, составляют процентов девяносто населения земного шара.

— Ну, если вспомнить, каким стадом баранов мы были на первом курсе, — хмыкнул Том, — то... А, ладно, в крайнем случае, всегда можно подогнать по месту.

— Ударяя по свободному концу, — добавила Глинда.

Том расхохотался — настолько точно их разговор описывал обычный для армии подход к окружающему миру. Обычный для любой армии, судя по его общению с коллегами из России и Штатов... Хотя, если уж на то пошло, большинство проблем и впрямь можно решить этим способом — главное, найти нужный конец. Или, что гораздо вероятнее, назначить... И искать этот самый конец, вообще-то, надо уже сейчас.

— Ладно, это всё очень здорово, — отсмеявшись, Том открыл учебник за третий курс на первой попавшейся странице и разглядывал схему заклинания "Риддикулус", — но мне понадобятся наглядные пособия. И инвентарь. И почти наверняка — что-нибудь экзотическое.

— Ты забыл, на ком женился? — фыркнула Глинда. — Найду всё, что попросишь, только не забудь выставить школе счёт — даже ради Хогвартса никто даром работать не станет. Особенно ради Хогвартса...

— Ну, думаю, твои дружки тебе сделают скидку, — хмыкнул Том, представив физиономию Диппета, получившего счёт, — даже если ты этого делать не станешь...

Облегчать Диппету и Дамблдору жизнь Том не собирался и возможности легально нажиться за их счёт упускать не желал — а Глинда, к тому же, не имела ничего против и не очень легальных способов...

Несколько раз консультация Слагхорна всё же понадобилась — но в итоге учебный план был готов вовремя. А Том, пока сочинял его, узнал много нового, включая и несколько ругательств, которые выдал Кассиус Малфой, увидев список наглядных пособий с ценами. Ругался он долго, изобретательно и с тоской — будучи казначеем, он прекрасно видел, что сэкономить не выйдет. А поскольку в смете Хогвартса эти расходы изначально не предполагались, получалась такая головная боль в заднем проходе, с которой могла сравниться разве что знаменитая вышка...

Деньги совет, впрочем, выделил, пособия закуплены или ждали своего часа, а Том сидел в директорском кабинете, слушал разглагольствования Диппета и поглядывал на Дамблдора. Дамблдор, взъерошенный и недовольный, то и дело бросал на Тома недовольные взгляды и явственно в чём-то его подозревал... До некоторой степени понять его было можно — утром на него опять напали, только на сей раз нападавшего удалось скрутить и разговорить, так что причину нападений декан Гриффиндора и его братец теперь знали точно. И подозревали, что Том Риддл с этим как-то связан — в общем-то, совершенно справедливо, вот только эту связь не нашла бы и MI5 в полном составе. Пусть подозревает...Сложно найти в тёмной комнате чёрную кошку, которая оттуда давно сбежала, нагадив тебе в тапочки.

— Что ж, леди и джентльмены, — дошёл, наконец, до хоть какого-то финала Диппет, — я рассчитываю на вас. Я надеюсь, что все вы, а в особенности наш юный коллега, не подведут школу и не уронят честь нашей страны и нашего образования. Мы вступили в эпоху великих потрясений и перемен, леди и джентльмены, и тем важнее сохранить в этом новом изменчивом мире Хогвартс островом стабильности и надёжности, оплотом традиций, и я уверен, дорогие коллеги, что все мы готовы сделать всё необходимое для этого.

На этом собрание всё-таки закончилось, преподаватели разошлись, и Слагхорн, аккуратно притормозив Тома, сказал:

— И вот это мы слышим каждый год с небольшими вариациями... Право слово, это уже надоело настолько, что я чувствую потребность в доброй порции огденского — не составите компанию?..

— С удовольствием, — кивнул Том. Бокал огневиски сейчас определённо пришёлся бы к месту... А ещё лучше — тот самый чайник спирта.

25. Seven Pillars of Wisdom

Стоя у окна, Том курил и строил планы. Первое сентября — пожалуй, самый ценный день в Хогвартсе. На распределении наблюдательный человек может увидеть много интересного...

Диппет совершенно точно таковым не был — в отличие от своего заместителя или самого Риддла — и потому распределением почти не интересовался. А зря — ведь именно в этот момент можно выловить тех новичков, на кого следует обратить особое внимание. Когда дети перегружены эмоциями, их так легко читать без всякой магии... Да и старшие курсы на взводе, и можно разглядеть многое, обычно незаметное. И сразу присмотреть кандидатов в личные ученики — этим правом Том собирался воспользоваться на всю катушку. Не факт, конечно, что таковые найдутся — но сегодня вечером он всё увидит своими глазами...

Жаль, что у Поттеров нет никого подходящего возраста — что Флимонт, что Карлус были весьма неординарными волшебниками... И Карлус, кстати, был бы весьма полезным членом их компании — но шансов, что он в ближайшие лет пять вылезет из Сингапура, не было никаких. Ладно и без него обойдёмся...

Привычным движением уничтожив окурок, Том взглянул на часы и хмыкнул — уже скоро...

В Большом зале царила привычная суматоха. Шушукались новички, настороженно озираясь, болтали школьные приятели, не наговорившиеся в поезде, Пивз разбрасывал вместо конфетти рыбью чешую...

Дамблдор вынес Распределяющую шляпу, поставил её на табуретку и шагнул в сторону, развернув свиток.

Шляпа запела.

Будущие первокурсники в этот момент всегда выглядели на редкость забавно — но сейчас Том, внимательно наблюдающий за ними, видел, насколько по-разному все реагируют на Шляпу. И сразу же выделил нескольких весьма интересных личностей... Но если с Корбаном Яксли всё было очевидно сразу, то второй, привлёкший его внимание, был тёмной лошадкой. Орфорд Амбридж... Это семейство никогда не было ни большим, ни богатым, ни прославленным, но репутацию имело мутную. Никто никогда о них толком ничего не знал — и любой волшебник, которого спрашивали, чем занимается старший Амбридж, пожимал плечами и отвечал: "Какой-то клерк в Министерстве, работает с маглами..." — и был, в общем, прав. Старший Амбридж действительно работал с маглами, и Том даже знал, где именно — в одном симпатичном старом особняке в Блетчли...

Некоторый интерес представлял Корнелиус Фадж, но что-то в этом мальчишке настораживало. О его семье Том не знал ничего, но это ничего не значило — в отличие от какой-то неясной гнильцы, которую Том буквально чуял в нём. Было совершенно ясно, что по головам он пойдёт легко и непринуждённо... а вот по трупам — вряд ли, спасибо и на этом.

Ну да ладно, всё это ещё можно исправить, а пока послушаем, что скажет шляпа.

— Боунс, Амелия!

Мауи и Пеле, держащие мир, как можно было её не заметить? Исполненная спокойного целеустремлённого достоинства девочка надела шляпу. Несколько секунд тишины...

— Хаффлпаф!

Что ж, одна ученица уже есть... Осталось ещё девятьсот девяносто девять, как однажды выдал Фарли. Конечно, пригласит он её не раньше третьего курса... А вообще-то, пора собирать собственный ковен, благо, даже современные законы этого не запрещали.

Не обнаружив больше никого, кто сразу же привлёк бы внимание, Том принялся изучать зал. Давненько он здесь не был... И ничего, кроме учеников, не изменилось. И наверняка многие из нынешних старшекурсников его помнили — как-никак, он был старостой, отличником и вообще звездой школы... А теперь оказался ещё и самым молодым преподавателем за всю её историю — и заинтересованные взгляды старшекурсниц ловил весь вечер. Зря смотрите, девочки... Хотя...

Том повернулся, словно устраиваясь поудобнее, бросил мимолётный взгляд на гриффиндорский стол — вот оно. Темноволосая третьекурсница в шотландском платье не сводила с него изучающего взгляда, а в эмоциях её преобладал какой-то уважительный интерес с примесью настороженности. А вот и вторая — Хаффлпаф, четвёртый курс, полноватая, но симпатичная. Тот же самый взгляд, те же самые эмоции, судя по тому, как переглядывается с первой — её подруга. Пожалуй, эта парочка тоже станет его ученицами... И не только они — чуть позже станет ясно, кто ещё заслуживает особого внимания, а кто так и останется рядовым волшебником.

Томас Риддл был довольно своеобразным человеком, и от учеников своих ожидал подобного же. Неважно, как именно и в чём оно должно проявляться — разве что с мерзавцем наподобие того, каким он был сам, Тому было не по пути — но рядовому волшебному обывателю ему просто нечего было предложить, кроме школьной программы...

Наконец, распределение закончилось, Диппет произнёс речь — короткую, слава всем богам и Мерлину, и на столах появилась еда. Проголодавшиеся подростки не заставили себя упрашивать и на ужин набросились — правда, в большинстве своём довольно аккуратно. Всё же целый день в поезде, на сладостях и прихваченных из дома бутербродах — сомнительное удовольствие... Да и преподаватели тоже не имели возможности нормально поесть — как всегда, в последний момент вылезало множество недоделок и упущений, которые приходилось спешно исправлять.

И кормили в Хогвартсе по-прежнему — как на убой. Магия требует много энергии... Кстати, вот чем стоило бы заняться, так это связью магии с биохимией — а перспективы, даже на весьма ограниченный взгляд Тома, открывались впечатляющие... Но какая биохимия, если маги до сих пор не то что не создали, а даже не попытались разработать хоть какую-то теорию магии?

Ученики были слишком заняты ужином, и потому Том переключил внимание на коллег. Из всей этой компании, кроме Слагхорна, заслуживал внимания разве что Коллинз, старый ирландец, преподававший руны. Вот ещё кого стоило привлечь на свою сторону — полиглот, знаток забытых алфавитов и странных ритуалов, мастер риторики — скажи кто-нибудь, что это сам Огма, Том, пожалуй, согласился бы... И сейчас старик неспешно поглаживал большим пальцем кубок. Кто-то другой вряд ли заметил бы, но древние руны были одним из любимых предметов Тома, и он прекрасно видел, что Коллинз выводит надпись огамом: "Есть разговор". Ну что ж — он сам не против поговорить со стариком, так что...

Кивнув — как бы своим мыслям — Том снова принялся изучать коллег. Интересно, что сказал бы по поводу этой компании Брэм?..

— Решили вернуться? — Коллинз без труда догнал неспешно шагающего по галерее Тома.

— Решил, — согласился Том. — Противно стало смотреть, в каком болоте мы сидим, вот и стараюсь его расшевелить...

— Большинство это болото вполне устраивает, — хмыкнул в усы Коллинз, — но звал я вас не за этим... Может, вы уже и сами в курсе — не знаю — но последние года два Дамблдор потихоньку, но упорно копает под Диппета. И успел выкопать преизрядную яму — но спихивать в неё почему-то не спешит. Мерлин знает, что у него на уме...

— Он же, вроде, директорский ставленник? — удивился Том.

— Человек — неблагодарная скотина, сами знаете, — пожал плечами его собеседник. — Хотя это и не особо в характере Альбуса... И началось это как раз после того, как Гриндевальда разбили, ещё летом.

— Что ж, буду иметь в виду, — кивнул Том. — Спасибо, профессор...

— Да Майкл, чего уж там, — отмахнулся Коллинз. — Церемонии разводить у нас только Диппет и любит, сами знаете.

— Согласен. И ещё раз спасибо — мало ли, как дела повернутся...

Не сказать, чтобы новость была неожиданной полностью — Бузинная палочка обостряла амбиции — но вот именно такого их приложения Том не ожидал. Видимо, её воздействие гораздо тоньше... И это следует учитывать Дамблдор всегда был интриганом, но раньше он хотя бы старался держаться подальше от политики — а вот что будет теперь, Том представлял слабо. Ясно было только одно: скучать не придётся...

Второе сентября. Первый урок ЗОТИ у первого курса Слизерина. И, что характерно, окно у Дамблдора. Совпадение? Сомнительно... Впрочем, Дамблдор пусть делает всё, что ему заблагорассудится, лишь бы под руку не лез, а остальное неважно.

Том Риддл скользнул взглядом по классу, поднялся на кафедру и заговорил:

— Итак, наш предмет именуется защитой от тёмных искусств... И как по-вашему, что нам предстоит изучать? Что есть тёмные искусства? Ваше мнение, Корбан?

Поднявшийся Яксли бодро протараторил:

— Тёмные искусства — это магия, предназначенная для нанесения вреда!

— Что ж, садитесь. Два балла, поскольку вы правы, но не совсем. Есть желающие добавить? Нет? Что ж, тогда добавлю я: тёмные искусства — магические приёмы, направленные на разрушение и только на разрушение. С помощью тёмных искусств можно обрести невероятную силу, можно даже достичь бессмертия... Вот только цена этого окажется неподъёмной. А когда вы поймёте это, шансов вырваться из порочного круга, в который вы загнали сами себя, уже не будет... Впрочем, об этом мы поговорим позже, а пока запишите это определение, и ещё одно — тёмных сил. Которые, соответственно, являются магическими существами, сущность которых определяют тёмные искусства. К ним — совершенно безосновательно — причисляют также многих магических существ, но в вашем учебнике настоящих тёмных тварей вы не встретите... Как вы полагаете, Орфорд, почему?

Амбридж поднялся, посмотрел на доску и предположил:

— Потому что они не разумны?

— Именно, — кивнул Том. — Ещё три балла. — Хотя многие магические твари враждебны человеку, ими движет инстинкт, а не желание разрушать. Тем не менее, умение противостоять им необходимо, и мы, разумеется, рассмотрим их внимательно...

Урок закончился, и Том, выпроводив первый курс, взмахнул палочкой, очищая доску. Следующие два урока — седьмой курс, сборная солянка со всех факультетов... Скорее всего, собираются в аврорат, кто-то, возможно — в разрушители проклятий... А ему это не нужно. Ему нужно, чтобы хотя бы один человек из этих двадцати через два года пришёл в Королевский Корпус Безопасности. Потому что Слагхорну это так и не удалось...

Том снова разглядывал собравшихся в классе учеников — знакомые лица, хотя кое-кого он не ожидал здесь увидеть. Ну что ж, начнём...

— Полагаю, во взаимных расшаркиваниях нужды нет, — Том прошёлся вдоль доски, — вы помните меня, а я — вас, поэтому обойдёмся без формальностей. И для начала я хочу услышать, зачем вы здесь — каждый. Для чего вам нужны эти знания? И не стоит торопиться с ответом — обдумайте как следует, и только тогда говорите...

Ученики притихли, то ли размышляя над ответом, то ли соображая, не рехнулся ли преподаватель. Том не торопил их — он действительно хотел услышать их собственные ответы на вопрос. Собственные — а не те, которые им казались собственными. Смогут они заглянуть в себя — хотя бы и настолько — или всё же нет?

— Итак? — Том кивнул, увидев поднятую руку. — Дорея?

— Я хочу научиться защищать не только себя, — произнесла Дорея Блэк. — Но и свою семью... и свою страну. Не хочу оказаться обузой, если что-то случится снова.

— Достойное желание, — кивнул Том, прислушиваясь, как именно говорила девушка. Что — по большому счёту значения не имело, а вот как...

Дорея Блэк, что бы она ни сказала, совершенно точно знала, зачем она здесь.

Как и все остальные — не то чтобы Том ожидал встретить на своём занятии случайных людей, но бывало всякое... Только не в этот раз. Они действительно хотели знать — и значит, пора было их в дом, выстроенный премудростью...

Сдвоенный урок был полностью посвящён теории — однако слушали Тома, раскрыв рот. Ничего удивительного — Галатея, при всех её достоинствах, всё же была больше практиком, а Блэквуд... Идиот и пьяница вообще ничему толком не учил, и Том не понимал, как ему удалось продержаться хотя бы два года.

К тому же рассказывал Том куда больше, чем можно было найти в учебнике — да и на курсах аврората тоже, если уж на то пошло...

Семикурсники остались довольны, Том, в общем-то — тоже... Если не считать одной мелочи.

Следующего урока не было ни у него, ни у Дамблдора, а значит, гриффиндорский декан вполне может заявиться с нравоучениями или науськать Диппета, а уж тот будет долго и тщательно выносить ему мозги...

Но этого по какой-то неведомой причине не произошло. Том, разумеется, не возражал — но это было как-то подозрительно... И Том решил заняться подготовкой к следующему занятию — и бдить, разумеется.

Следующий урок был у второкурсников-гриффиндорцев, и проблема состояла в том, что первым занятием для второго курса программа предполагала борьбу с пикси... А единственный действительно эффективный инструмент борьбы с оными продемонстрировать не выйдет. Потому что огнемёта под рукой нет, да и притащить его в школу никто не позволит — во-первых, а пикси было всего три штуки — во-вторых... и ловить их дополнительно, если что, придётся ему самому. Просто потому, что те, кто в состоянии наловить пикси живьём, за это не возьмутся — не их уровень и не их оплата, а те, кто возьмётся, не имеют нужного опыта и половину "пособий" поубивают, а то и больше... А ещё надо оставить этим гнусным тварюшкам достаточно места, но так, чтобы они не могли разлететься по всему классу. Задачка, конечно, попроще возведения парашютной вышки за три дня перед Рождеством, но тоже ничего себе...

В итоге вольер — при помощи трансфигурации, Мерлина и всем известной матери — удалось изготовить в срок. Том даже успел запустить туда пикси и завесить его прежде, чем явились ученики.

Наблюдать за вторым курсом оказалось интереснее, чем за первым или за старшекурсниками. Второй курс успел распробовать магию, вообразить себя великими волшебниками — и старались соответствовать... В меру своих детских сил и понимания. Получалось весьма забавно...

— Итак, леди и джентльмены, — заговорил Том с ударом колокола, — начнём мы с вами с небольшой, минут на десять, письменной работы. После этого, я надеюсь, мы сможем перейти к практике... Да, мистер Блишвик?

Поднявший руку мальчишка встал и немного напряжённо спросил:

— А почему именно так?

— Потому что мне неизвестны ваши знания, но есть серьёзные причины опасаться их нехватки, — сообщил Том, повернувшись к доске и взмахнув палочкой. — Больше вопросов нет? Прекрасно, можете начинать, вопросы на доске.

Ученики бодро скрипели перьями, поглядывая на часы, Том сидел за столом, читал и присматривал за порядком. Порядок, вопреки термодинамике, поддерживался самостоятельно, и это радовало...

Верхняя колба часов опустела, Том захлопнул справочник опасных духов Шотландии и щёлкнул пальцами, заставив пергаменты взлететь и собраться у него на столе. Гриффиндорцы проводили летящие пергаменты задумчивыми взглядами, на что Том едва слышно хмыкнул — чего-то такого они добивался. Беспалочковая магия, равно как и невербальная, считались крайне сложными дисциплинами — что было недалеко от истины — но у самого лейтенанта Риддла были крайне веские причины обучиться им ускоренно... А теперь это позволяло гарантированно заинтересовать Грифииндор — тем ведь обязательно требуется что-нибудь эффектное. И, надо отдать им должное — эффективное... Впрочем, увлечь — даже не половина дела, надо ещё и научить — а с этим могут быть проблемы.

Быстрая проверка показала, что познания второкурсников в предмете находятся на вполне пристойном уровне — по крайней мере, учебник они совершенно точно прочитали. Что ж, можно переходить к практике...

— Итак, — Том отдёрнул занавес, — перед вами корнуэльские пикси. Далеко не самые опасные, лишь очень условно причисляемые к тёмным, но всё же очень неприятные твари. Вероятность столкнуться с ними довольно высока, а справиться совсем не так просто, как может показаться...

— Но ведь это же просто пикси?..

— Мистер Уизли, попробуйте с ними справиться, — хмыкнул Том. — Можете даже зайти в вольер...

В вольер Уизли заходить не стал — но если бы и зашёл, результат бы не изменился. Пикси не пострадали...

— Ну что ж, — Том пожал плечами, — вот вам первый урок: никогда не следует недооценивать противника. А теперь смотрите, что нужно делать, если у вас нет возможности использовать огнемёт...

Урок закончился, Том выпроводил гриффиндорцев, усыпил пикси и облегчённо вздохнул. Больше на сегодня уроков не предполагалось, а значит, можно было заняться обустройством покоев — ночевать там он, разумеется, не собирался, но всё же вряд ли удастся сбегать домой каждый вечер... Ну и обдумать планы на ближайшее будущее, разумеется — потому что если всё пойдёт как надо, Биннсу осталось недолго. Новый год они должны будут встретить с новым преподавателем...

26. The Times They Are a Changin'

— Не то, чтобы я не был тебе рад, — сообщил Том, выбравшись из камина, — но твой визит меня удивляет.

— Ну, вообще-то, меня позвала Глинда, — сообщила Вальбурга, поболтав коньяк в бокале, — поскольку твой план заработал гораздо быстрее, чем мы ожидали.

— Саммерли продаёт дом, — пояснила Глинда, взмахом палочки отправив мужу бокал. — Я договорилась с ним, чтобы он подождал, потому что знаю человека, которого это может заинтересовать...

— А я сообщила об этом нужным людям... — подхватила Вальбурга.

— Спелись, — ухмыльнулся Том, устроившись в кресле. — Ну что, я уже пару раз намекнул Биннсу, что ему стоило бы поберечь здоровье — в том числе и сегодня, тихонько поковырявшись в камине, так что завтра утром он явно будет не в лучшей форме...

— Ничего серьёзного, надеюсь? — осведомилась Вальбурга.

— Просто кусок бакелита в камине — вонь и головная боль, его там немного и вряд ли он его заметит...

Катберт Биннс, вошедший в учительскую, вид имел бледный и недовольный.

— Что с вами, Катберт? — воскликнул Дамблдор, отложив пергамент.

— Что-то с камином не то, чистить пора, наверно, — вздохнул Биннс. — Да и здоровье подводит...

— Вы бы всё-таки побереглись, Катберт, — Том оторвался от книги, — потому что мне бы лично не хотелось остаться без второй части.

— Так вам интересно?

— Конечно, — ничуть не покривив душой, ответил Том. — Редко кто из историков уделяет столько внимания тактике, как вы.

История войн с гоблинами, немалого объёма монография, действительно заинтересовала Тома. Помимо весьма интересных описаний тактики обеих сторон он рассчитывал найти там ответы на кое-какие вопросы — и даже кое-что нашёл. Если бы Биннс интересовался хоть чем-то ещё...

— Кстати, Томас, вы ведь в Литтл-Хэнглтоне живёте? — спросил Биннс.

— Ну да, а что?

— Любопытно стало, что это за место...

— Пасторально-алкогольная глубинка, — хмыкнул Том. — Скучноватое место, несмотря на отряд, но там, в принципе, неплохо... особенно если машина есть — или камин, в нашем случае. Спокойно, тихо — разумеется, если не заглядывать в паб или к нам, места вокруг симпатичные... А если захочется современной цивилизации, то до Биг-Хэнглтона можно даже пешком добраться не больше, чем за час, а там сесть на поезд и отправиться куда угодно.

— Помнится, где-то там были земли Гонтов... — задумчиво протянул Дамблдор, пригладив бороду.

— Были — это точно, — вздохнул Том. — Когда я туда вернулся после войны, то обнаружил, что не осталось ничего и никого... А выяснив подробности, ещё и отрёкся от Гонтов. Так что теперь это земли Короны — как и особняк Риддлов, кстати — и лично я искренне этому рад.

— Даже так? — удивилась открывшая дверь хмурая молодая женщина в форме целителя. — Впервые вижу человека, который даже доволен тем, что лишился семьи..

— Поверьте, если бы вы знали обе семейки, вы бы поняли моё облегчение, когда я узнал о том, что провидение избавило меня от такой родни, — покачал головой Том. — И кстати, доктор Нин, вы кого-то ищете или всё же решили составить нам компанию за чашечкой кофе?

— Не откажусь, пожалуй, — вздохнула целительница. — Но вообще-то, я ищу Прингла — этот мерзавец опять перешёл все границы...

— Кстати, Альбус, — поинтересовался Том, — почему этого идиота-садиста так и не уволили?

— Устав Хогвартса предусматривает телесные наказания, и мистер Прингл выполняет свои обязанности, — Дамблдор довольно точно изобразил директора.

— С рвением надзирателя из концлагеря, — с омерзением добавила Нин. — И с каждым годом дела становятся всё хуже.

— По-моему, Соединённое Королевство — единственная страна в цивилизованной части мира, где в школах всё ещё в ходу подобная мерзость, — Том отодвинул чашку. — Джентльмены... и леди... А хорошо ли вы помните устав Хогвартса и прописанную в оном процедуру его изменения?

Предложение было объявлено в Большом зале за обедом и, разумеется, было встречено почти всеобщим восторгом. Прингл, естественно, был против и настроен весьма агрессивно, а Диппет воздержался, но вполне разумно спросил:

— И как, в таком случае, предполагается наказывать провинившихся учеников?

— Полагаю, это следует предоставить нашему молодому коллеге, — ухмыльнулся Флитвик, — как наиболее опытному в данном вопросе...

Ухмылка получилась типично гоблинской. Ученики занервничали... Но альтернатива им была отлично известна, так что очень скоро на преподавательский стол легло подписанное старостами согласие. Том внимательно перечитал текст, подписался и протянул пергамент Флитвику, тот — Коллинзу... И в итоге, когда он достиг Диппета, на пергаменте не хватало лишь его подписи.

На мгновение Диппет замялся — но взгляды всех четырёх деканов скрестились на нём, словно лучи радаров на вражеском самолёте, и, вздохнув, он взялся за перо...

— Мы принимаем, — хором произнесли все четыре декана, пергамент на секунду вспыхнул голубоватым светом... И всё.

Но только теперь из хранящегося в библиотеке Хогвартса фолианта можно вымарать старый текст и вписать новый — а затем, когда четверо деканов объявят изменения принятыми, он снова сделается неизменяемым...

— Пойдёмте, джентльмены, — первым поднялся из-за стола Слагхорн. — Том, мальчик мой, ты не мог бы выступить в качестве писца?

— Почту за честь, — отозвался Том.

Задумчиво посмотрев на пустую страницу, Том осведомился:

— Возражений нет?

— Нет, — хором подтвердили деканы.

И Том аккуратно вывел: "Телесные наказания любого рода безусловно воспрещаются. Допускается лишение баллов, запрещение посещать Хогсмит на срок, не больший, чем до конца триместра, назначение общественных работ с запретом на использование магии или без такового, выговор с занесением в личное дело или без такового, отчисление из Хогвартса."

— Я не до конца понимаю идею с выговором, — заметил Дамблдор. — Уизли сколько ни брани — всё мимо ушей пропустят, фамильная черта, знаете ли...

— Очень просто, — пожал плечами Том. — Берём личное дело ученика, записываем в него выговор, а потом вписываем в аттестат. Отработки, пожалуй, записывать не стоит, но средний балл дисциплины они снижать должны...

— А общественные работы?

— Да всё те же отработки. Правда, Прингла придётся уволить...

— От него всё равно никакой пользы, — отмахнулся Бири, — да к тому же он ворует, и добро бы хоть что-то ещё делал... Том, у вас нет на примете какого-нибудь приличного сквиба-отставника?

-Найду, — кивнул Том. — Или Прюэтта попрошу, если сам не справлюсь — у него наверняка кто-нибудь есть на примете. Так, я думаю, стоит прописать, что такое общественные работы и выговор, а то обязательно найдутся любители расширенных толкований, и всё по новому кругу пойдёт.

— Обязательно, — согласился Дамблдор. — Кстати, коллеги, не кажется ли вам, что устав вообще нуждается в пересмотре?

— Кажется, — согласился Бири. — Но вы же представляете, Альбус, насколько это будет весело? Придётся уговаривать попечителей, собирать комиссию, устраивать дебаты из-за каждой строчки... А ещё, не дай Мерлин, окажется, что там что-нибудь не соответствует законам — и тогда вообще ужас начнётся...

— Ужас так и так начнётся, — фыркнул Том, обмакнув перо в чернильницу. — Надо будет у попечителей палочки отобрать... Хотя они и без них справятся. Ладно, с этим мы закончили — перечитайте, и можно закрывать.

Все четыре декана самым внимательным образом перечитали правки, после чего хором произнесли:

— Мы принимаем.

Новый Устав Хогвартса вступил в действие.

Об этом Дамблдор объявил за ужином, а заодно и раздал копии старостам и преподавателям.

— Наступает время перемен, — заявил он. — Они не будут быстрыми, ибо мы ни в коем случае не должны разрушить то, что составляет основу волшебного мира, но они неизбежны, и если сейчас мы не сумеем направить их ко всеобщему благу, этот процесс обернётся всесокрушающей стихией. Мы сделали первый шаг, подчиняясь наитию, ведомые самой магией — и это правильно, но наш следующий шаг должен быть тщательно обдуман и подготовлен... И, разумеется, заверен всеми должными печатями, ибо даже самая могущественная и тёмная магия бессильна перед бюрократией.

По залу прокатилось хихиканье, Дамблдор огладил бороду и закончил:

— Итак, как я уже сказал, нас ожидают перемены, и мы уже направили их к лучшему — так пусть же и дальше нам сопутствует в этом удача и каждый из нас вложит свою долю в этот труд, даже если эта доля — всего лишь прилежная учёба!

Речь Дамблдора встретили недоумёнными аплодисментами — правда, Диппет её вообще проигнорировал, а Прингла и вовсе не было в зале.

И это, конечно, было хорошо — но что дальше? Нет, в стратегической перспективе всё понятно, и в тактической тоже — но вот на оперативном уровне пока сплошной туман.

И Том пока что ничего не мог с этим сделать.

Всё это слишком зависела от того, кого удастся найти на место Прингла, и кто заменит Биннса. Повлиять на второе возможности не было, да и с первым могли возникнуть проблемы, если нужный человек будет занят или просто не захочет наняться в Хогвартс...

Идеальным вариантом, по мнению Риддла, был бы капрал Илайя Смит... Но его Прюэтт точно не отпустит до самой пенсии, так что идеал, как обычно, недостижим. Впрочем, подсказать кого-нибудь он вполне может, так что забывать про него не стоит. Ещё стоит обратиться к старухе Марчбэнкс — сама она, конечно, не вернётся преподавать, ей гораздо интереснее притворяться старой дурой и издеваться над всем магическим сообществом, но подсказать сможет... Если захочет. А от её рекомендаций попечители отмахнутся не смогут — иначе она же всем мозги будет чайной ложечкой выедать, и не по одному разу. Главное — первым до неё добраться, но это можно Глинде поручить — общий язык они точно найдут. Мир, конечно, содрогнётся... Но ведь они того и добивались, не так ли?

Как Том и ожидал, Смита Прюэтт не отпустил. Правда, найти какого-нибудь сквиба-отставника обещал в самое ближайшее время, так что этот вопрос можно было считать решённым. Теперь надо было связаться с Глиндой и попросить её заняться старухой Марчбэнкс — но его отвлекли.

— Войдите! — Крикнул Том на стук в дверь. — Что привело вас в мою скромную обитель, Ричард?

— Нужды учёбы, — гость, на редкость похожий на профессора Саммерли из "Затерянного мира", вздохнул. — Мои ученики хотят услышать про эту ужасную американскую бомбу, а я не знаю ровным счётом ничего... Быть может, вы сможете мне помочь?

— Почему бы и нет? — хмыкнул Том. — Как ни странно, но я даже представляю, как это всё изложить... Когда?

— Следующий урок у вас, кажется, свободен?

— Предлагаете выступить прямо сейчас? Что ж, я не возражаю, — Том взглянул на часы, — и к началу урока буду у вас.

— Значит, вам хотелось бы узнать об атомной бомбе... — протянул Том, когда профессор Крофт уступил ему место за кафедрой. — Разговор этот получится довольно сложным, особенно для чистокровных. Полагаю, наш любезный профессор Слагхорн поведал вам, что некоторые элементарные вещества способны к самопроизвольной трансмутации? Так вот, при определённых условиях в некоторых веществах — например, в одной разновидности металла урана — эта трансмутация принимает лавинообразный характер — всё то же самое, что и в реторте, на которую неправильно наложили заклинания, но в миллионы раз мощнее. Последние взрывы соответствовали взрыву примерно пятидесяти миллионов фунтов обычной магловской взрывчатки — тротила — а фунт тротила примерно соответствует "Бомбарда Максима". Вдумайтесь — пятьдесят миллионов Бомбард одновременно, жар в двадцать миллионов градусов — жарче Адского Пламени более чем в тысячу раз, давление свыше четырнадцати миллионов фунтов на квадратный дюйм — вот что творится в момент взрыва бомбы. Спустя тысячные доли секунды этот пылающий ад разлетается во все стороны, превращаясь в огненный шар ярче тысячи солнц — даже на расстоянии в сотни ярдов его свет может страшно обжечь. Волна этого взрыва разносится на многие мили, разрушая всё на своём пути, а шар тем временем остывает и поднимается, превратившись в тёмное облако в форме гриба — пожалуй, наихудшее, что в нём есть, по крайней мере, для маглов, ибо магам этот взрыв сулит ещё одну беду...

— А чем опасно это облако и чем взрыв грозит магам? — спросил кто-то с задних рядов.

— Не вдаваясь в долгие объяснения, — Том нашёл взглядом любопытствующего, — скажу, что остатки этой спонтанной трансмутации испускают разрушительную энергию, способную убить человека, причём далеко не всегда — сразу... Собственно, эта энергия свойственна трансмутации всегда — но настоящее алхимическое превращение позволяет преобразовать её в магию, которая поддерживает процесс... И тут мы подходим к тому, чем это особенно грозит магам — атомный взрыв уничтожает саму магию. Вы слышали, конечно, о гиблых местах, лишённых магии — на таком стоит Азкабан — но это ещё хуже. Я был в Хиросиме спустя два месяца — но город так и оставался лишённым магии. Говорят, она начала возвращаться только недавно, и пройдут годы, прежде чем всё восстановится... Те же маги, кому не повезло пережить взрыв, стали сквибами. Не спрашивайте меня, почему это случилось — я не знаю. Могу лишь предположить, что на этот раз маглы сумели потрясти сами основы Мироздания — и уж будьте уверены, на этом они не остановятся...

— Вы изрядно напугали третий курс, Том, — заметил Дамблдор за обедом. — Неужели всё это — правда?

— К сожалению, да, — поморщился Том. — Правда, я не думаю, что Оппенгеймер в курсе этого дополнительного эффекта... хотя всё может быть. Есть у меня подозрение, что кое-кто из физиков о магии знает — и кстати, Ричард, я полагаю, вам стоит обратить внимание маглорождённых на физику. Если мы не сможем потягаться с маглами в магловских же науках — нам конец... Так, сегодня после обеда у меня только одно занятие, да и то с первым курсом, поэтому я сразу после него покину Хогвартс — Прюэтт кого-то нашёл, и вполне вероятно, что уже завтра у нас будет новый завхоз.

— Отличная новость! — воскликнул Дамблдор. — Приказ уже готов, осталось только подписать... А Диппет его подпишет не глядя.

— Он в последнее время вообще слишком многое подписывает, не глядя...

— О нет, когда ему действительно надо, он всё прекрасно видит, — вздохнул Дамблдор. — Но школьные дела интересуют его всё меньше и меньше...

— Что Прюэтт? — первым делом спросил Том, выбравшись из камина.

— Сказал, что всё готово, — пожала плечами Глинда. — Я решила не встревать — сам знаешь, мои знакомые уж слишком... разносторонние люди.

— Знаешь, я за нашим командиром иной раз весьма примечательные привычки замечал... — ухмыльнулся Том. — Так что его человек может оказаться не менее разносторонним.

В отряде царил порядок — правда, свой собственный, но всё же... Не то, чтобы Том сомневался в способностях Джерри — но всё же слегка беспокоился. Зря, как оказалось — справлялся он отлично. Даже с Блэком...

Том остановился перед дверью кабинета, постучал и вошёл — да так и замер на пороге. Да уж, командир в своём репертуаре — и такого он уж точно не ожидал...

— Сэр, а вы уверены?.. — осторожно спросил Том. — Мы же от него едва отделались, да и он же магл...

— Ошибаетесь — очень даже сквиб, я не поленился специалиста из Мунго позвать, — гадко ухмыльнулся Прюэтт. — И больше я никого выделить не могу.

— Рядовой Джозеф Фарли, к несению службы в Хогвартсе приступить готов! — выдал тем временем новый завхоз, всё это время, как ни странно, молчавший.

Том только покачал головой — похоже, Хогвартс ждали те самые интересные времена из китайского проклятия...

27. European Legacy

Превратив пень в кресло, Том сидел и наслаждался сигаретой и страданиями подчинённых. Подчинённые — компания особо наглых семикурсников во главе с Джоном Уизли — тащили из Запретного леса дерево, а исключительно довольный собой Орфорд Амбридж бил в барабан, задавая темп.

Орфорд в этой компании оказался случайно — Том застал его вечером за игрой на барабане и предложил помочь — идея припрячь балбесов в помощь Хагриду появилась именно тогда.

Всё дело было в том, что во многих местах Запретного леса не стоило колдовать — и как раз в одном из таких Хагрид собирался валить сухостой. Он, конечно, справился бы и без посторонней помощи — но попытка проникнуть в женскую часть общежития через окно, спустившись по верёвке с башни, требовала кары...

И вот теперь любители верёвок без всякой магии тащили из леса дерево под барабанный бой и горланили "Haul Away Joe", словно моряки.

— Прохлаждаетесь? — вот без Дамблдора можно было прекрасно обойтись, но он припёрся...

— Вид прохлаждающегося командира усиливает моральные страдания и муки совести у личного состава, — изрёк Том. Старина Зим всё-таки был гением...

— Что-то я сомневаюсь в наличии у этой компании совести, — вздохнул Дамблдор, сотворив себе кресло и устроившись рядом. — Да и не похоже, чтобы они так уж страдали...

— Тяжёлая и грязная работа, — усмехнулся Том, — а главное — испорченный выходной... Запомнится надолго, я вас уверяю. Ну а когда впечатления сгладятся... Что ж, работы в Хогвартсе предостаточно. Кстати говоря, не пора ли проверить контракты наших поставщиков? Не говоря уже о том, что Хогсмит — владение Хогвартса и обязан снабжать замок, некоторые флибустьеры чернильных морей явно зарвались...

— Устав писался тысячу лет назад, — хмыкнул Дамблдор, — а с тех пор законы не раз менялись. И раз уж речь зашла о ревизиях — ваш протеже вызывает у меня определённые опасения...

— Феодальное право в Шотландии действует по сей день, — фыркнул Том, — да и привести старые правила в соответствие с современными законами вполне можно. Опасения же ваши понятны, но абсолютно беспочвенны — Фарли проныра, но не крыса. Изобретательность его иной раз достигает фантастических размеров, но она всегда направлена на благо команды...

Тем временем дерево было подтащено к домику Хагрида и брошено, а семикурсники, отдуваясь, потянулись за фляжками.

— Надеюсь, там хотя бы не спиртное?

— Просто вода, — заверил Том. — Своими руками выдать алкоголь этой компании? Нет, спасибо — это даже для "Матёрых Самоубийц" слишком... И нет, морить их голодом я тоже не собираюсь — обед нам принесут сюда. Надеюсь, я полностью удовлетворил ваше любопытство, Альбус?

— Абсолютно, — заместитель директора встал, вернул кресло в исходное состояние палки и поправил мантию. — Не знаю, насколько результативным будет ваш метод, но он определённо лучше порки...

До обеда штрафники успели вытащить из леса три хлыста и часть сучьев — правда, небольшую. Предстояло свалить и вытащить ещё два дерева, перекопать расчищенный участок и посадить выданные Бири саженцы — без магии, разумеется. И не только в воспитательных целях — в магическом лесу далеко не везде вообще можно было колдовать, да и вообще лучше было обходиться старым добрым холодным железом... или "презренной селитрой". Хагрид, палочку которого сломали, исключив из Хогвартса, этому правилу следовал — по большей части. Сильно большей, ибо главными инструментами лесничего были здоровенный топор и непотребного калибра штуцер под чёрный порох, способный с одного попадания завалить дракона...

Обед тоже был доставлен без магии — Минерва Макгонагалл по каким-то неизвестным Тому причинам взяла это на себя и несла приличных размеров котёл, по которому колотила металлическим черпаком.

— Ну и зачем? — осведомился Том, когда девушка трансфигурировала подвернувшийся мусор в стол и поставила на него котёл.

— Ну, я же, как дочь священника, должна помогать страждущим и облегчать их участь...

— Ну, во всяком случае, тебя услышат не только "страждущие", но ещё и куча зверья, — вздохнул Том. — Немного не то, что нам сегодня нужно... Да и не только сегодня.

— Но вы же с ними справитесь?.. — стрельнула глазами девушка, расставляя тарелки. Совсем уж без магии не обошлось — сумочка, из которой она их извлекла, явно была изнутри больше, чем снаружи.

— Справлюсь, — согласился Том. — Но скажи мне, Минерва: зачем зазря убивать зверя, который всего лишь следует своей природе? Конечно, если он напал на тебя, тебе придётся его уничтожить или хотя бы оглушить — что не всегда возможно, но если он не нападает — зачем провоцировать? Ну что ж, вот и наши лесорубы... Приятного аппетита, джентльмены... и леди, если вы с нами.

Разумеется, Макгонагалл была с ними — и налегала на свою порцию с ничуть не меньшим энтузиазмом, чем все остальные — только молитву прочитала перед едой... Причём явно больше по привычке, чем искренне — сейчас Том это видел отчётливо. Благочестивой пасторская дочь отнюдь не была... Зато была коллективной совестью Гриффиндора, урезонивая буйных однокашников и пресекая наиболее разрушительные порывы. Никакое благочестие не заменит справедливости и честности, а уж этими качествами Минерва была одарена щедро — нередко на свою беду. Ещё она была ярой фанаткой квиддича, играла на позиции охотника, но иной раз создавала хаоса больше, чем загонщики...

А ещё она мастерски владела трансфигурацией — многие опытные маги не смогли бы потягаться с этой третьекурсницей. Правда, преподавал трансфигурацию Дамблдор, и насколько он успел запудрить девчонке мозги — неясно. Впрочем, проверить это несложно и без всякой магии — нужен только подходящий момент...

— Что ж, джентльмены, — Том отодвинул опустевшую тарелку и встал, — вас снова ожидает труд на благо общества вообще и Хогвартса в частности. Минерва, ваша помощь была неоценима, надеюсь, я могу рассчитывать на ваше содействие в дальнейшем?

— Так точно, сэр! — отсалютовала черпаком девушка.

Хаффлпаф, четвёртый курс. Защита от Тёмных искусств.

— Я уже говорил это, но не поленюсь напомнить в очередной раз, — Том прохаживался перед строем учеников, — самооборона и бой — абсолютно разные вещи. Самооборона предполагает, что вы ударили и побежали к ближайшему аврору, а бой... Из боя возвращается только один. Но поскольку вам в любом случае придётся двигаться... Бегом марш!

Добиваться от учеников какого-то определённого результата Том не старался — его целью были не рекорды, а общая выносливость. Большинство магических существ всё же посредственные бегуны на длинные дистанции, а от остальных и на машине не всегда оторвёшься... Да и в любом случае, бегать магу необходимо уметь достаточно быстро и достаточно далеко — всякое, знаете ли, бывает.

Ученики ворчали, пыхтели, но исправно бегали — не в последнюю очередь потому, что сам Том точно так же бежал рядом, правда, периодически довольно ехидно комментируя успехи — но всякий раз вполне заслуженно...

— Что ж, достаточно, — остановившись, Том взмахнул рукой. — Это, конечно, уже не прискорбно, но всё ещё печально. Олимпийских чемпионов из вас никто делать не собирался, но всё же...

— Но всё-таки, зачем нам это?

— Хм... — Том прищурился. — Аберкромби, попробуйте — прямо сейчас — взять палочку и устроить спарринг с Помоной — практика, как известно, критерий истины...

Выбор был далеко не случайным — Спраут из всех учеников Хогвартса выделялась феноменальной выносливостью и отменной реакцией — чего по её далеко не идеальной внешности заподозрить не получалось... Ну не выглядела полноватая симпатичная девчонка, обожающая растения, опасной.

Фатальная ошибка.

И Аберкромби её сделал — хотя должен был бы за три года понять, с кем имеет дело. И ровно за семьдесят три секунды — Том засёк — лишился палочки...

— Вот так, леди и джентльмены, — подвёл он итог. — Сила против выносливости, притом отнюдь не магические — однако они тесно связаны — и победа остаётся за более выносливым.

Хаффлпафцы задумались. Том закурил — пусть отдыхают, время есть, да и думать будут долго — барсуки всегда старались обдумать любую новую идею как можно тщательнее, найти все её сильные и слабые стороны... А потом считающие их тупицами оппоненты сталкивались с готовым планом, да ещё и весьма гибким. Правда, импровизировали они посредственно — но зато любые новинки принимали гораздо спокойнее, чем остальные маги, предпочитавших жить прошлым. Нет, наследие старой Европы, тех времён, когда не то, что Брут — Лондон, а и Мерлин Стоунхендж не строил, было иной раз весьма полезным — но магия, а не вся жизнь. Те времена слишком отличаются от нынешних — а ведь сейчас ни на что не годна куча правил, бывших в ходу всего полвека назад... Вот, пожалуй, пора и рассказать ученикам об этом наследии — а ведь почти все это знают... Но никто не придаёт значения. Он и сам когда-то был таим же — искал древнюю мудрость на страницах пыльных книг, удостаивая мимолётного взгляда курьёзы, мельком упомянутые древним писцом. Когда он понял, насколько был неправ? Пожалуй, в Японии, а окончательно осознал, слушая рассказы Сэвиджа... И теперь всё сошлось воедино — и можно сделать экскурс в историю магии, настоящую, а не ту, о которой бубнит Биннс.

— Урок окончен, все свободны!

Даже у Галатеи теоретические уроки ученики обычно недолюбливали — теория многим казалась слишком скучной, особенно этим страдали гриффиндорцы. Но на этот раз гриффиндорцы слушали самым внимательным образом — ничего подобного они не ожидали...

По плану сегодняшний урок был посвящён бугимену — родственному боггартам и дементорам существу, по опасности стоявшему между ними. Коротко пройдясь по самой твари, её повадкам и способам борьбы, рекомендованным специалистами, Том остановился, посмотрел на Макгонагалл и неожиданно спросил:

— Полагаю, вас не затруднит назвать ещё одно средство, Минерва?..

— Не затруднит, — Макгонагалл поднялась. — Бугимен боится имени божьего, сэр... Как и вся нечисть.

— Пять баллов Гриффиндору, — кивнул Том. — Садитесь. Что ещё?

— Дядя говорил, что если в бугимена не верить, он тебе ничего не сделает! — крикнул кто-то с задних рядов.

— Три балла, мистер Робертс — всё-таки не стоит кричать с места... Но вы правы. Ещё варианты?

— Круг, лучше всего солью, — сообщила девочка с первого ряда, рыжая настолько, что сошла бы за Уизли.

— И это верно, Элис, — кивнул Том. — Думаю, пока достаточно, хотя я уверен — каждый из маглорождённых вспомнит что-нибудь, подходящее к случаю. Что общего у всех трёх предложений? Все они, на первый взгляд, не имеют отношения к магии... И все три работают. Почему? Ну, подробнее об этом вам расскажет на седьмом курсе профессор Флитвик, а пока что... Что есть волшебство? Желание, воля и сила. Воля исполнить желание и сила подчинить реальность своей воле. Нам служит для этого наша собственная магия... Но что, если воля человека достаточно сильна, чтобы подчинить себе магию мира? Если человек — пусть даже сквиб или магл — абсолютно уверен: должно быть именно так?

— Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда"... — произнесла Макгонагалл.

— И она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас, — подхватил Том. — Именно так. Есть в магии вещи, которые работают только потому, что миллионы людей тысячи лет верили в то, что они работают... И прежде всего вы должны запомнить одно — то, что работает в ваших руках, не обязательно будет работать в других. Конечно, есть вещи универсальные, как тот же круг, например...

До конца урока Том успел рассказать не так уж и много — ученики постоянно что-нибудь вспоминали и добавляли, так что ещё большой вопрос, кто узнал больше нового...

Забытые, казалось бы, навсегда, отброшенные и казавшиеся ненужными магические практики, восходившие ещё к каменному веку заботливо сохранялись в памяти маглов — и сохраняли силу в их руках... На что они годятся теперь, когда создано великое множество заклинаний едва ли не на все случаи жизни? Куда более мощных заклинаний — простой круг лишь заставит дементора на миг запнуться... Но именно этот миг может оказаться решающим.

Разумеется, всерьёз этот разговор можно будет вести только со следующего года — но начинать работу надо уже сейчас, да и всякая дрянь просто обожает забираться в такие вот старые места — хоть "Чёрного Червя" вспомнить ... И никто не гарантирует, что его ученики однажды не окажутся в таком месте, причём совершенно случайно. Будут разбираться в ритуалах хоть немного — смогут выбраться, если что-то пойдёт не так.

По-хорошему, конечно, здесь требовался Лавгуд — его таланты явно не ограничивались взломом защиты — но Лавгуд-преподаватель... Нет, он, конечно, научит, и даже именно тому, что надо — но чему он научит ещё?..

Это был один из тех случаев, когда богатое воображение оборачивалось против своего хозяина...

— Слышал, вы решили и мой предмет почитать?.. — глаза у Флитвика ехидно блестели.

— Да, — с серьёзным видом кивнул Том. — Вот только научусь двойников создавать — и потихоньку всех в Хогвартсе заменю на них...

На хохот Флитвика обернулись решительно все — и Флитвик, разумеется, не смог не поделиться услышанным.

— М-да, пожалуй, если меня отовсюду выгонят, я смогу подрабатывать комиком, — фыркнул Том, когда смех затих. — Но если серьёзно, Филиус — мы всё же о разном говорим. В ритуальной магии я разбираюсь неплохо, хотя вы — явно лучше, но большинство ритуалов к Защите если и имеет отношение, то только с обратной стороны. А я говорю про обряды, притом простейшие — это вам не танцы кэлушариев...

— Том, вы не будете возражать, если я в воскресенье заявлюсь к вам? — перебил его Флитвик. — Вы уж простите, но из всего Хогвартса с ними сталкивались только вы...

— И вам, разумеется, хотелось бы подробностей? — Том хмыкнул. — Что ж, Филиус, буду рад вас видеть — не уверен, что смогу в полной мере удовлетворить ваше любопытство, но сливовый бренди гарантирую в любом случае...

В воскресенье Флитвик заявился аккурат к обеду. Элегантно выскочил из камина, галантно поцеловал руку Глинде и заметил:

— Замечательный дом. Сразу чувствуется, что здесь живут любящие друг друга люди...

-Чувства вас не обманывают, — улыбнулась Глинда. — Добро пожаловать, профессор Флитвик. Кстати, наши учителя неоднократно приводили вас в пример мастерского владения чарами и импровизации в бою...

— Неужто моя слава докатилась и до Австралии? — изумился полугоблин. — Вот уж не ожидал...

— Докатилась, — подтвердила Глинда. — Уже на моей памяти многие жалели, что вы ушли из спорта, не став чемпионом мира.

— Всему своё время, — улыбнулся Флитвик, устраиваясь за столом. — Конечно, я далеко не стар даже по человеческим меркам, а по меркам гоблинов лишь недавно расстался с юностью... И в этом-то всё и дело. Пришло время остепениться, заняться чем-нибудь серьёзным — а тут Гораций, написал мне и пригласил преподавать в Хогвартс. Вполне достойное дело...

После обеда вся компания расположилась у камина, и Флитвик, глядя сквозь стакан на пламя, спросил:

— Если это не секрет — как вам удалось узнать так много о старой магии? Те немногие, кто пытается изучать её, тратят годы на поиски, перерывая горы самых старых рукописей ради краткого упоминания какого-нибудь обряда...

— А она, между тем, вокруг нас, — усмехнулся Том. — Простенькие наговоры, детские считалки, поверья и приметы — всё это магия, всё это до сих пор работает — и иногда срабатывает даже в руках маглов. Впервые я понял это... Пожалуй, в Японии — в Индии мне несколько раз пришлось пользоваться местными заговорами, но в Японии... Махотокоро существует меньше века — а оммёдзи были едва ли не тогда, когда предок нынешнего императора привёл своё племя на острова. И к кому скорее обратятся японцы, если им потребуется помощь мага? Да и сами волшебники Махотокоро лишь очень поверхностно схожи с нашими — до войны в Японии частенько носили шляпу-канотье с кимоно, и для японского мага палочка — вот такая шляпа. Дополнение к привычному образу... Но я отвлёкся, простите. Так вот, для японцев нет никакой старой магии — она вокруг них, живая и привычная, ей пользуются — а в Европе она забыта. Плохо ли это? Не думаю — магия всё же не стояла на месте, и многое из того, что было в ходу в древности, сейчас бесполезно или не нужно — но оно всё ещё работает и может помочь. Честно говоря, я собирался всё это давать гораздо позже, может быть, даже со следующего года — но недавно всё это как-то очень удачно сошлось, и я понял — пора. А интуиции я привык доверять ещё на войне... Впрочем, мы, кажется, опять отвлеклись...

— Мне интересно в этой области абсолютно всё, — отозвался Флитвик, — поэтому сказать, что вы отошли от темы, я не могу. Тем более, как я понимаю, у всех народов в приёмах старой магии много общего?

— Очень много, — кивнул Том. — Магические танцы, например, известны абсолютно всем... Но это долгая история, так что налейте себе ещё бренди, устраивайтесь поудобнее, слушайте — и не стесняйтесь одёрнуть, если я начну занудствовать.

28. The headless children

Унылый ноябрьский день просто необходимо раскрасить поярче — так, по крайней мере, посчитал Джон Уизли. Раскрасить в самом прямом смысле — с помощью снаряженной мерзко-розовой светящейся краской шутихи размером с трёхдюймовую мину, которую он запустил с крыши гриффиндорской башни. Фарли дерзкий замысел оценил по достоинству и отправил ракетчика вскапывать теплицу под овощи. Под наблюдением Помоны Спраут... Которую почему-то побаивались даже самые отпетые хулиганы.

Сам же Фарли вместе с Томом занимались поставщиком тех самых овощей — вернее, занимался Фарли, а Том стоял, прислонившись к косяку, и давил на психику. Было за что — цену этот мерзавец безобразно задирал... О чём Диппету говорили неоднократно. Но Диппет то ли по своему обыкновению прятался от реальности, то ли был в доле — и в результате озверевший Дамблдор с огромным удовольствием свалил эту работу на Тома, а сам сбежал к пятому курсу. То есть, поступил как настоящий офицер и джентльмен...

Том, конечно, мог поступить так же — но не стал, и отнюдь не из альтруизма. Фарли был изрядным ловкачом, и Том намеревался насладиться зрелищем его противостояния с жуликоватым торговцем... Ну или, скорее, унижения последнего.

Закалённый в борьбе с начальством за трофеи, ветеран просто разорвал в клочья торгаша и раскидал по всему Хогвартсу — и проделай он всё это буквально, торгаш едва ли страдал бы больше. Цену пришлось снизить до средней для Шотландии — то есть, раза в полтора, если не два, продлять контракт автоматически теперь мог только Хогвартс — ну и всякой мелочи, вроде штрафов, сверху насыпано...

— А пыжился-то, пыжился, — осклабился вслед удравшему торговцу Фарли. — Думал, небось, что со сквибом справиться — пустяк... Слушай, Том, они у вас тут все такие?

— Большая часть, — поморщился Том. — Как ты вообще ухитрился ни разу не столкнуться с магами?..

— Ну знаешь, я из всей этой братии только старуху Энн и знаю, а она валлийка... А у них кто не ведьма, тот колдун, сам знаешь. Кстати, видел я эти ваши теплицы... Вы их, по-моему, и наполовину не используете. И нет, я не про овощи с фруктами — но вы почти все растительные ингредиенты сами выращивать можете, кроме самых заковыристых, да ещё и в лесу этом всякого хватает. Мандрагорой хотя бы одну теплицу засадите — вот и будет и Слагхорну на зелья, и на продажу...

— Диппет, — скривился Том. — Даже Дамблдор в качестве директора будет лучше этого старого дурака, забывшего, какое на свете тысячелетие. Правда, в этом плане нам ближайшие лет пять вряд ли что-то светит — но хорошенького понемножку, уже то, что мы от Прингла избавились — настоящий подвиг. Биннса бы ещё спровадить на пенсию, а то он ещё до конца года будет тут нудеть...

— Так, ты что, решил всерьёз перетряхнуть это болото?

— Ну да — выбора всё равно нет...

— Я в доле, — заявил Фарли.

— Идёт, — кивнул Том.

— Напоминаю в очередной раз, — Том внимательно разглядывал четверокурсников-рейвенкловцев, — мы с вами изучаем боевые заклинания. Не условно-боевые, не защитные — боевые. Предназначенные для уничтожения цели. Поэтому применяться они могут только на полигоне, по мишени и под моим или профессора Флитвика наблюдением.

Это повторялось в начале каждого занятия — и Том не считал, что без этого можно обойтись. И вовсе не потому, что так полагалось по правилам — последователи Ровены отличались крайней тягой к знаниям и придерживались идеи "практика — критерий истины"... а техника безопасности — нет. И потому частенько на неё не обращали внимания... Даже странно, что на памяти Тома в Хогвартсе дело ограничилось только одним погибшим учеником — причём именно с Рейвенкло. В простую случайность Том не верил — Миртл дурой не была, но частенько вела себя довольно странно даже по меркам своего факультета. Правда, Хорнби над ней издевалась не за это... Но в то, что Миртл Уоррен оказалась в этом туалете случайно, Том не верил, равно как и в то, что она случайно вышла из кабинки именно в тот момент, когда вылез василиск.

Впрочем, это всё же могло быть случайностью — но стремления рейвенкловских студентов к экспериментам никак не отменяло. И Том крайне внимательно следил за посылающими "Бомбарды" в земляной вал студентами. Студенты пока что экспериментировать не пытались, но в том, что это продлится хотя бы до конца занятия, уверенности не было...

С гриффиндорцами всё было гораздо проще — их искренне радовала сама возможность что-нибудь взорвать, ведь взрыв — это так по-гриффиндорски!

О взрывах Том мог рассказать немало интересного — но не собирался. Воронам — особенно, потому что если гриффиндорцы просто взорвались бы сами, то эти начнут изучать и усовершенствовать, в результате чего взорвут ко всем чертям Хогвартс... Они и так уже пытались что-нибудь сделать с несчастной "Бомбардой" — благо, эти замыслы удавалось своевременно пресечь в зародыше...

— Палочки убрать!

Четвёртый курс изобразил даже некое подобие строя — по собственной инициативе, тратить время на такую ерунду Том не собирался. Пусть этим в школе аврората занимаются...

— Что ж, с заданием вы все справились, что совершенно неудивительно, — Том выпустил в земляной вал несколько "Репаро", — и с практикой на сегодня закончено. А теперь перейдём к теории... И для начала попробуйте предложить небоевое использование этого заклинания.

Перед этой задачей рейвенкловцы спасовали. Нет, они, конечно, выдали целую пачку идей — но Том каждый раз жестоко обламывал крылья фантазии, сообщая, что это или невозможно, или для этого есть специальное, гораздо более результативное заклинание.

— Таким образом, — подвёл Том итог, — вы сами убедились, что мирных применений у этого заклинания нет, оно чисто боевое... И поэтому я однозначно предпочитаю магловскую взрывчатку. И да, леди и джентльмены, предупреждая все вопросы: я не собираюсь учить вас минно-взрывному делу и весьма настоятельно попросил профессора Слагхорна беспощадно пресекать поползновения в область взрывчатых веществ. Надеюсь, вы не вынудите нас прибегать к решительным мерам... Урок окончен, все свободны.

Альбус Дамблдор никак не входил в планы Тома на остаток дня — но он торчал под дверью кабинета с какой-то папкой в руках.

— Ваши подопечные всё же заминировали туалет? — Уизли уже не одно поколение грозились это проделать, и Том не исключал, что именно Джону это удастся.

— Всё гораздо хуже, — вздохнул Дамблдор, уныло блеснув очками. — Диппету пришла в голову мысль обновить планы обороны Хогвартса...

— И он свалили это на вас, — хмыкнул Том. — Ну, в принципе, логичная идея, но мог бы и сразу обратиться ко мне. Ладно, пойдёмте, посмотрим, что у нас есть...

Разложив принесённый Дамблдором план на столе, Том присвистнул — схему обороны надо было менять ещё двадцать лет назад. Впрочем, сейчас её все равно пришлось бы менять...

— Как я понимаю, предполагается защита и от магов, и от маглов?

— Да.

— Хм... — Том потёр подбородок и принялся изучать план.

Полвека назад эта схема была неплохой и вполне успешно выдержала бы пару-тройку штурмов — после чего штурмовать стало бы некому... Но с тех пор даже маги обзавелись несколькими новыми заклинаниями, не говоря уж о маглах, чей арсенал пополнился массой интересного.

— М-да, — Том оторвался от плана и посмотрел на Дамблдора. — Во-первых что от нас хочет Диппет — защиту от магов, маглов, марсиан или всех сразу? Во-вторых, чем мы ограничены?

— Во-первых — и от тех, и от других, во-вторых — здравым смыслом, — сообщил Дамблдор. — Так что полноценный укрепрайон мы строить не будем.

— Года через три, если не ошибаюсь, в Хогвартс поступят сыновья Прюэтта, и тогда укрепрайон понадобится нам самим, — вздохнул Том. — Ну да ладно, что мы можем сделать... Вот здесь, здесь и здесь нужны опорные пункты, но тут достаточно просто разметить, а вот блиндажи надо менять на бетон все до единого. И без всякой трансфигурации — магию, если что, просто выжжет. Ходы из Хогвартса — подземные, естественно... Ну и замаскировать всё это. Ещё нужна пара шестифунтовок и по паре-тройке пулемётов на каждый бункер, но это не горит. Для магловской части этого хватит, а магическая... Я добавлю кое-что, но придётся долго считать, так что это не раньше следующего воскресенья.

— Ну, с учётом того, что на магловскую часть защиты уйдёт не меньше года, я не... Что это?!

Гулкий хлопок, треск и пронзительный визг заставили обоих волшебников выскочить в коридор с палочками наизготовку и броситься к источнику шума... Которым оказался тот самый туалет, где погибла Миртл.

Собственно, именно привидение Миртл и визжало — потому что дверь была сорвана с петель, одна кабинка сломана, а две раковины расколоты и сорваны... И одной из них была как раз та, что скрывала спуск в Тайную комнату.

— Сбылась мечта идиота, — Дамблдор взмахнул палочкой, трансфигурацией запечатав разорванные трубы. — Том, мальчик мой, вы же не с пустыми руками пришли?..

Том молча протянул гриффиндорскому декану фляжку.

Альбус Дамблдор перевёл взгляд с расколотой раковины на фляжку — и немедленно выпил.

Взрыв заставил явиться на место происшествия даже Диппета — на школьные дела старому козлу, конечно, было плевать, но всё-таки не настолько.

— Ваши подопечные, Альбус, грозились устроить взрыв уборной ещё когда я сам учился, — заявил Флитвик, выписывая замысловатые узоры палочкой. — Я бы поставил на Уизли — кстати, Септима я однажды перехватил при попытке что-то устроить — но он с утра занят в теплицах... И я совершенно не чувствую магического отклика!

— Потому что магию не применяли, — хмыкнул Том, наклонившись и подняв смятую металлическую трубку. — Навевает воспоминания...

— Что это? — недовольно спросил Диппет. — Какой-то мусор?

— Это, — Том подбросил на ладони находку, — кусок запала. Серная кислота, сахар, немного пороха — кстати, надо бы спросить Хагрида, не пропадал ли у него порох — и всё готово.

— И как это работает? — тут же заинтересовался Слагхорн. — Хотя нет, подождите — сам догадаюсь. Так... Это свинец — где только взяли, негодники... Значит, тут должна быть затычка из тонкой жести, кислота её проедает, попадает на сахар, разъедает его и раскаляет...

— Именно так, — кивнул Том. — Сопротивление обожало такие штуки... И ещё большой вопрос, из чего сделали взрывчатку. Кстати, это совершенно точно исключает гриффиндорцев — это абсолютно не в их стиле, да и слишком сложно. Нет, тут почерк Рейвенкло... Или Хаффлпафа.

— Ваш родной факультет вы, как я вижу, исключаете... — протянул Дамблдор.

— При всех их достоинствах моим бывшим однокашникам просто не придёт в голову сделать что-то без помощи магии, — хмыкнул Том. — Исключая Гринграссов, конечно, но никого из них в Хогвартсе сейчас нет... В общем, я полагаю, что больше мы ничего не узнаем, а потому имею два вопроса: во-первых, что это за лаз, а во-вторых, будем ли мы звать авроров?

— Исключено, — тут же заявил Диппет. — Никто не пострадал, но скандал — последнее, что нам сейчас нужно. Мистер Риддл, изучите эту трубу, мистер Слагхорн, проверьте ваши запасы...

— И вы, Герберт — тоже, — добавил Том. — Из селитры можно сделать отменную взрывчатку, а у вас её полно в теплицах.

— Не о том думаем, коллеги, — встрял Дамблдор. — Откуда вообще кто-то из наших учеников может знать рецепт магловской взрывчатки?

Судя по взглядам, ему очень хотелось обвинить в этом Тома — но приходилось признать, что он ничему подобному никого не учил.

— Кстати, да, — согласился Том. — Не думаю, что мой предшественник вообще обладал такими познаниями...

— Зато обладаете вы, — брякнул Диппет.

— Это обвинение? — Том вздёрнул бровь.

— Это констатация факта. Кто-нибудь мог воспользоваться вашими записями...

— Во-первых, такого рода сведения я предпочитаю не записывать, во-вторых — в таком случае наш подрывник добился бы куда больших разрушений. Нет, это чистой воды самодеятельность наших безголовых детишек... И когда мы поймаем этого юного сапёра, я, клянусь, устрою ему настоящий ад. Он вообще забудет, что такое свободное время!

К немалому огорчению Тома, Дамблдор отправился в Тайную Комнату вместе с ним. Придётся соблюдать осторожность...

— Что интересно, этого хода на планах нет, — заметил Дамблдор, освещая "Люмосом" покрытые плесенью стены трубы. — Вообще никаких следов, я это точно помню...

— Я тоже, и мне это не нравится, — Том проверил узел и сбросил верёвку в трубу. — Кто-то вполне мог оставить проход для себя... А кто-то другой — об этом узнать. И все наши планы обороны — коту под хвост, простите мой французский... Так, я пошёл, как только буду внизу — дёрну три раза.

Спуск много времени не занял — не так уж тут было глубоко, хотя спуск по наклонной трубе занял больше времени — приходилось следить, чтобы не поскользнуться... Без верёвки было бы удобнее, даже на метле — но вот засветить свои познания Том решительно не хотел...

Вот и знакомый коридор. Три рывка — и Том отошёл в сторону с палочкой наизготовку. Он бы, конечно, не стал возражать, если бы Дамблдор свалился, но таких эксцессов лучше всё же избегать...

Дамблдор, однако, спустился довольно ловко — похоже, гимнастикой он не пренебрегал.

— Где мы?

— Представления не имею, — безмятежно отозвался Том. — Но кое-какие подозрения у меня есть.

— Думаете, нам повезло найти Тайную Комнату?

— Почему бы и нет? Надеюсь только, что чудовище или давно померло, или столь же давно смылось куда-нибудь, — Том пожал плечами. — Мне, право слово, не хочется выяснять, какую тварь предок туда мог посадить. Фантазия у него была богатая... Ага, мы пришли. Что дальше?

Том остановился перед дверями, делая вид, что изучает резные створки.

— Заперто, — констатировал Дамблдор. — Есть предположения, как они открываются?

— Есть, — кивнул Том. — Слизерин был змееустом, а следовательно... Откройся!

Массивные створки послушно разошлись, открыв взглядам зал и статую самого Слизерина прямо напротив входа... И обвившегося вокруг неё василиска.

— Альбус, назад, закройте глаза! — смерть Дамблдора в планы Тома не входила, да и от василиска в таком случае постарались бы избавиться. — Я попробую с ним договориться.

"Переговоры" заняли немало времени — василиск изрядно соскучился, и хотя Скамандер навещал его довольно регулярно, компании Тома змей был рад. И быстро сообразил, что Дамблдору совершенно необязательно знать об их знакомстве... Поэтому выглядело всё абсолютно естественно, а то, что Дамблдор не понимал, о чём речь, сильно упрощало дело.

— В общем, мы договорились, — сообщил в итоге Том. — Он тут живёт и никого не трогает, охотится в лесу, а в школу не заползает. Чем меньше народу о нём знает, тем лучше, но секретность разводить совершенно не обязательно и спуститься посмотреть на него можно, только беспокоить его лишний раз тоже не стоит. Как-то так... Я считаю, вполне приемлемо.

— Я тоже, — кивнул Дамблдор. — Кстати, надо бы тут посмотреть, может, что осталось из работ Салазара...

Здесь, правда, и раньше-то мало что интересного было, а что было — то сам же Том и вынес, но, опять же, знать об этом никому не стоило.

— Не думаю, что мы первые, кто за тысячу лет добрался до Тайной Комнаты, — хмыкнул Том. — В конце концов, тот, кто строил этот спуск, должен был точно знать, где она находится, и вряд ли не прибрал к рукам всё, что только можно. Ладно, я думаю, можно возвращаться — только стоит проверить, где выходит тот лаз, по которому василиск в лес выбирается. Обойти эту змеюку, конечно, сложно... Но можно, так что присматривать за входом надо.

Возвращение преподавателей оказалось поистине триумфальным — Тайная комната в глазах Хогвартса даже заслонила взрыв. В конце концов, не пострадал никто, кроме нервов Миртл, но она и так мёртвая, да и ждали этой выходки много лет... А вот легендарная Тайная Комната с монстром, оказавшаяся реальной — это действительно сенсация, которую утаить невозможно. С этим согласился даже Диппет, однако всю работу, как обычно, свалил на зама. Дамблдор возражать не стал.

После обеда он поднялся, постучал волшебной палочкой по кубку и объявил:

— Минуту внимания, леди и джентльмены! Имею честь сообщить вам, что благодаря взрыву нам удалось обнаружить легендарную Тайную Комнату! В ней действительно обитает чудовище — василиск, однако он оказался вполне разумным и намерений вредить школе и ученикам не имеет... Но это не значит, что те, кто полезет к нему, не пострадают, поэтому вход останется закрытым и под охраной — хотя посетить Тайную Комнату с экскурсией, разумеется, будет можно... Но это, как вы понимаете, дело будущего, хотя и ближайшего — сперва нам нужно закончить расследование. И я, пользуюсь случаем, призываю того, кто это сделал, признаться самому. Я официально заявляю, что в этом случае речь об отчислении даже не зайдёт... И, в конце концов, неужели человек, осуществивший давнюю гриффиндорскую мечту, не желает заслуженной славы?

29. Women in Uniform

Через три недели даже Диппет был вынужден признать — расследование зашло в тупик.

Селитру — равно как и прочие удобрения — у Бири таскали все любители гербологии, то есть треть Рейвенкло, половина Хаффлпафа и где-то дюжины полторы человек с Гриффиндора и Слизерина. Удобрения брали с запасом — мало ли что... Свинец тем более не был проблемой — не говоря уж об изрядных запасах металла у Слагхорна и у Хагрида, который сам отливал пули к своему ружью, в Хогсмиде и Хогвартсе хватало любителей рыбалки, так что запастись грузилами было проще простого и совершенно не подозрительно. Тем более, что у Слагхорна ничего не пропало, а найти запасы Хагрида было проблематично — он и сам иногда их с трудом находил.

Но, что было хуже всего, алиби было абсолютно у всех, кто вообще мог проделать такой фокус. Главным подозреваемым был, само собой, Джон Уизли — в конце концов, именно Уизли много лет грозились устроить взрыв в туалете — но возможности заложить заряд у него не было, поскольку с утра у него не было свободного времени, а запал, судя по остаткам жестяной заглушки, был рассчитан часа на два. К тому же Джон не был знатоком зельеварения и уж тем более ничего не смыслил в магловской химии, так что изготовить взрывное устройство сам просто не смог бы. Дамблдор, правда, почему-то подозревал, что он притворяется — но даже если и так, доказать это не получалось.

Саму бомбу, по мнению Флитвика, изготовил кто-то из его учеников — маглорождённых и полукровок на Рейвенкло хватало, любителями чтения на факультете были вообще все, так что найти какой-нибудь справочник и решить воспользоваться полученной информацией на практике они вполне могли... Правда, эти любители науки вряд ли ограничились бы одним взрывом — но, с другой стороны, вполне могли оборудовать полигон где-нибудь возле озера или на опушке леса. Что же до отсутствия следов — несколько "Репаро" вполне решали эту проблему. Правда, Хагрид ничего не слышал, но и это не было неопровержимым доводом против — заглушающие чары были известны многим...

— Не с той стороны заходим, джентльмены, — заметила Лаура Уокфилд, преподаватель нумерологии, когда дискуссия в учительской пошла по третьему или четвёртому кругу. — Давайте попробуем посчитать...

— Не имею ничего против, но что вы предлагаете? — насторожился Дамблдор.

— Вы слышали о теории множеств? — осведомилась Лаура и, не дожидаясь ответа, раскурила японскую трубку, взяла мел и принялась чертить на доске пересекающиеся окружности, объясняя свою идею.

— То есть, тот, кто нам нужен, находится вот в этом маленьком закрашенном участке, — подвела она итог, отложив мел и аккуратно выбив трубку в пепельницу. — Идентифицировать же входящих в эти множества учеников уже несложно и не вызовет подозрений... И останется только собрать улики.

Лаура Уокфилд была женщиной взрослой, выучившей не одно поколение магов — но в некоторых вещах оставалась исключительно наивной. Том же, в отличие от неё, не сомневался: как только дело дойдёт до улик, следствие намертво завязнет. По части измышления самых невероятных отмазок и обустройства алиби ученики Хогвартса не уступали бойцам SAS...

— Знаете, Лаура, — вздохнул Слагхорн, — мне почему-то кажется, что это нам не поможет... Но попробовать всё же стоит — вдруг да получится?..

Теория множеств сработала просто замечательно, выдав четырёх человек — по одному с каждого факультета. Правда, одним из них был Джон Уизли — а у него было алиби.

Впрочем, при внимательном рассмотрении алиби оказалось не таким уж и абсолютным -но тогда неизбежно приходилось допустить сговор всех четверых... Что было крайне сомнительно.

— Что ж, математика могущественна, но не всесильна, — пожала плечами Лаура, выслушав отчёт Флитвика, — а люди могут поступать вопреки разуму... Но если вы спросите меня, я бы, пожалуй, поставила на ту девочку с Хаффлпафа, Вильгельмину.

— Граббли-Планк? — удивился Бири. — Но почему? Нет, она, конечно, частенько бывает у Хагрида, но у Сильвануса — как бы не чаще, она вообще любительница зверья...

— Послушайте, — Слагхорн даже пирожное отодвинул, — но она ведь и в зельях отлично разбирается, и даже состоит в алхимическом кружке — и это на третьем курсе! Пожалуй, она действительно могла такое провернуть...

— Но и у неё алиби, — заметил Бири, на секунду оторвавшись от проверяемого эссе. — Не абсолютное, но...

— Вынужден согласиться, — кивнул Том. — Даже если это она, мы всё равно ничего не докажем... Тем более, что я почти уверен — перед нами сговор.

— Бездоказательно, — вздохнул Дамблдор. — У нас даже косвенных улик нет... Но я полагаю, что у всех четверых слишком много свободного времени. У юного Уизли — в особенности... Он, кажется хочет стать аврором, так почему бы не устроить ему усиленную подготовку? Что скажете, Том?

— С удовольствием, — кровожадно ухмыльнулся Том, — но ведь и про остальных нельзя забывать... Кстати, вам не кажется, что стоит дать ученикам хотя бы минимальные навыки первой помощи? Доктор Нин, я думаю, с удовольствием научит студентов всему необходимому... А заодно, я надеюсь, донесёт до них нежелательность создания условий для демонстрации этих навыков.

— Думаете, это возможно? — хмыкнул Слагхорн.

— По крайней мере, можно попробовать, — Том пожал плечами. — Я, правда, и сам сомневаюсь, но, возможно, увидев последствия экспериментов, хоть кто-то прекратит самодеятельность и будет хотя бы предупреждать преподавателей... Да, Филиус, ваши юные гении в этом не одиноки. Даже не знаю, кому из нас приходится больше отвечать на самые дикие вопросы...

В итоге общее собрание всех преподавателей постановило: подозреваемых загрузить так, чтобы у них и мысли не возникало набедокурить, но за недоказуемостью никаких официальных взысканий не применять. Взрыв приписали Пивзу, от чего тот пришёл в восторг и обнаглел до того, что пришлось пригрозить экзорцизмом — благо, в запасах у Тома было ещё и не то. Пивз притих — до своего обычного состояния, и школа вернулась к привычному ритму...

На некоторое время.

Василиск не мог остаться без внимания Отдела Тайн, и те, в конце концов, прислали своего агента — которым, разумеется, оказалась уже знакомая блондинка в очках. Видимо, неспроста — Том заподозрил, что гостья имела на него какие-то виды, причём , скорее, свои собственные, а не Отдела... И это как-то нервировало. Впрочем, невыразимцы нервировали всегда и всех...

А ещё, как оказалось, блондинка и Слагхорн были знакомы. И даже питали друг к другу чувства. Сильные и однозначные...

— Маэстро Слагхорн, — блондинка остановилась посреди холла.

— Леди Фарбрук, — милейший Гораций как-то подобрался и резко перестал быть милейшим — сразу стало ясно, почему его считали опаснейшим чернокнижником Британии. — Какая... неожиданность...

— Королевский василиск — весьма редкое явление, — кажется, леди Фарбрук требовались изрядные усилия, чтобы не потянуться за палашом. — Неужели вы полагали, что это пройдёт мимо Отдела Тайн? Или, быть может, вы рассчитывали на это?..

— Вас, кажется, интересовал василиск? — напомнил Слагхонрн. — Так вот, позволю себе заметить, что я его даже не видел — не было, знаете ли, времени... А общались с ним только лейтенант Риддл и Ньют Скамандер, которого я, разумеется, не знаю, где искать.

— Очень хорошо, — леди Фарбрук развернулась к Тому. — В таком случае, лейтенант...

— Прошу меня простить, мэм, но сейчас у меня уроки, — сообщил Том. — После них — я к вашим услугам... Зато профессор Дамблдор, с которым мы были в Тайной Комнате, в настоящий момент свободен.

И Том удалился, исключительно довольный устроенной подставой. Дамблдор, конечно, будет глодать ему мозги и взывать к совести — но это будет потом, да и достучаться до совести десантника не сможет и самый оголтелый некромант...

— Лейтенант, почему вы всё время оказываетесь в самом центре событий? — осведомилась леди Фарбрук с порога, едва Том отпустил учеников.

— Я из "Красных дьяволов", леди, — Том пожал плечами. — И служу в Специальной Воздушной Службе. Мы всегда в центре событий...

— И как же вы узнали о василиске в подземелье?

— Элементарно — заглянул и увидел. Василиска, знаете ли, трудно с кем-то перепутать... И если вы считаете, что я знаком с какими-то секретными записями Гонтов — вынужден вас разочаровать. Если у них что и было, то профукали это задолго до моего рождения...

Леди Фарбрук определённо в чём-то подозревала Тома и насела на него плотно и с удовольствием, задавая множество вопросов, зачастую к делу не относящихся, и даже несколько раз вспомнила встречу в румынском монастыре... Том исправно отвечал — ничего секретного гостью не интересовало, да и допуск у неё, скорее всего, был не ниже, чем у Монти. Впрочем, за языком всё равно приходилось следить — Том не желал, чтобы историю с хоркруксом узнал кто-то ещё, да и вообще, в его жизни хватало вещей, которые он предпочёл бы оставить при себе. Леди Фарбрук это, разумеется, чуяла — и собиралась это выяснить.

В результате допрос затянулся до самого вечера, и Том даже пожалел Дамблдора — совсем немного... Тем более, что Дамблдору явственно досталось меньше -хотя бы потому, что у леди Фарбрук на него было меньше времени.

Что, впрочем, она компенсировала на следующий день, плотно насев на Дамблдора с самого утра. Не повезло гриффиндорскому декану, что в тот день ни у кого не было трансфигурации...

Тома, само собой, такое положение дел устраивало — его никто не трогал, а Дамблдор на своей шкуре испытывал собственную привычку есть людям мозг, а если к этому добавить наконец-то начавших делать успехи учеников — всё было просто отлично. Заодно и с Макгонагалл удалось поговорить...

— Минерва, задержитесь, пожалуйста, — следующим уроком у гриффиндорцев была история магии, а Биннс почти не обращал внимания на класс и никогда не отмечал опоздания...

— Что-то случилось, профессор? — насторожилась Макгонагалл.

— Ваши замечания об использовании трансфигурации в бою меня весьма заинтересовали, — ответил Том. — Скажите, Минерва, вас не затруднит оформить их в виде эссе? Во времени и объёме я вас не ограничиваю...

— Конечно, не затруднит! Я постараюсь всё сделать как можно быстрее...

— Торопиться некуда, — отмахнулся Том, — кстати, вы не думали, чем займётесь после школы?

— Ну, у меня были кое-какие мысли, но всерьёз я пока не думала, а что? — заинтересовалась Минерва.

— Думаю, вам бы подошла карьера исследователя, — Том потёр подбородок. — Вы упорны, обладаете острым умом и внимательны, к догматизму, как мне кажется, не склонны... Но решать, разумеется, вам — правда, не могу не отметить, что вы всё же не боец — но, думаю, вы и сами это понимаете.

— Признаюсь, такая мысль мне в голову не приходила, — задумчиво протянула Минерва. — Но... Ох, я же сейчас опоздаю!

— Думаю, старина Катберт простит вам пару минут отсутствия, — улыбнулся Том. — Ну и валите всё на меня, если возникнут вопросы...

Проводив ученицу взглядом, Том хмыкнул — наживка заброшена. Англичане редко применяют трансфигурацию в бою, это, скорее, восточно-европейская школа — а с ней на весь Хогвартс знаком он один. Вот и повод предложить дополнительные занятия — заодно и Уизли лучше работать будет. Кстати, его, по-хорошему, тоже надо бы прибрать — он, конечно, не такая хитрая задница, как Септим, но тоже не дурак, и боец из него выйдет отличный...

А после уроков явилась леди Фарбрук и потребовала показать ей василиска.

— А что вы будете делать, если его там нет? — осведомился Том.

— Тогда вы пойдёте и позовёте его, только и всего.

— Запретный Лес, мэм, он, знаете ли, большой. А василиск на лентяя не похож, и заползти может чёрт знает куда... И ловить его по всему лесу я не могу — сами понимаете...

Леди Фарбрук глубоко вдохнула, медленно выдохнула, посмотрела на Тома и спросила:

— Вы издеваетесь, лейтенант?

— Никак нет, мэм, — Том покачал головой, — просто объясняю расклад. А теперь, если вам всё ещё интересен василиск, пойдёмте. Полагаю, вы не испытываете желания просочиться через канализацию?..

Желание перемещаться по канализации у леди Фарбрук неожиданно нашлось — пришлось идти за верёвочной лестницей. Вообще-то, предполагалось сделать скоб-трап, и Фарли даже запасся стальным прутом — но на этом дело застопорилось, так как загонять скобы в старую кладку без магии было рисковано, а магам настолько не хватало времени, что Коллинз даже предложил поручить это ученикам — пусть попрактикуются...

Том выругался про себя и выбросил из головы бесполезные мысли — о способностях невыразимцев ходили разные слухи, никакие предосторожности лишними не будут — но если он сейчас сорвётся с этого дурацкого обезьяньего трапа, никакие предосторожности ему не понадобятся — а он сорвётся, если будет зевать.

Спрыгнув на пол, Том с лёгким злорадством отметил, что леди Фарбрук спуск дался заметно сложнее, закурил и молча двинулся по коридору. Его спутница тоже молчала, следуя за ним и внимательно изучая коридор — вряд ли она там увидит что-то интересное, но как знать...

— Мы пришли, — сообщил Том, остановившись перед дверью. — А теперь на всякий случай закройте глаза.

Леди Фарбрук молча надела мотоциклетные очки с отливающими серебром стёклами и кивнула.

— Откройся! — прошипел Том, а затем шагнул вперёд и в сторону, пропуская гостью в Тайную Комнату...

— А, это вы, Том! Не подскажете ли, который час... О, простите, мисс, не ожидал столь очаровательной гостьи!

...А вот этого предвидеть не мог никто, меланхолично подумал Том, а между тем — вполне ожидаемо, что Скамандер так и будет таскаться сюда, как на работу. Хорошо ещё, в прошлый раз его тут не было... Ну и ошеломлённый невыразимец — это, конечно, зрелище великолепное.

А леди Фарбрук была настолько ошеломлена, что даже не пыталась это скрыть. Уж она-то совершенно точно не могла себе представить, что в Тайной Комнате окажется непринуждённо беседующий с василиском Ньют Скамандер...

— Ещё раз прошу у вас прощения, что сразу не узнал, ваша светлость, — Скамандер поклонился на японский манер, — но я, признаться, не ожидал встретить вас здесь...

— Прошу вас подождать — с вами мне тоже необходимо побеседовать, — леди Фарбрук стянула мотоциклетные очки и вернула на место обычные. — Лейтенант, здесь есть какие-нибудь тайники?

— Я нашёл несколько штук, но все они давно пусты, — пожал плечами Том. — Не исключено, что я что-то пропустил, но мне это кажется сомнительным...

— Я проверю, — кивнула леди Фарбрук, — а теперь будьте любезны показать мне эту комнату... И кстати, куда делся василиск?

— Заполз в статую, — сообщил Скамандер. — Он не любит чужаков.

— Какая стеснительная тварь, — фыркнула леди Фарбрук. — Впрочем, с ней я ещё поговорю, а пока — вперёд, лейтенант. Показывайте...

Из камина Том буквально вывалился — общение с леди Фарбрук изрядно его вымотало. Было это какой-то особой способностью настырной блондинки или просто чертой характера — так и осталось неясным, но выносить мозги и утаскивать их куда подальше она умела великолепно...

— Достали? — сочувственно осведомилась Глинда, усевшись на подлокотник.

— Ага, — шевелиться было лень, но не настолько, чтобы не стащить жену к себе на колени. — Всегда говорил, что женщины на службе — зло, но эта чёртова блондинка из Отдела Тайн — зло в квадрате. Хотя... Если Дамблдору досталось хоть половина того, что перепало мне — я отмщён.

— Обедать пошли, мститель, — хихикнула Глинда. — Да, и передай Фарли, что накладной на эти прутья не выписали...

30. Carry On

Профессор Катберт Биннс с недовольным видом разглядывал маленькую склянку.

— Вот ведь удивительное дело! — обратился он выбравшемуся из камина Тому. — Зелье самое что ни на есть магловское, а от грудной жабы помогает лучше, чем все наши!

— Бывает, — пожал плечами Том. — Как самочувствие-то, кстати?

— Да уж получше позавчерашнего, — вздохнул Биннс. — Я тут к Батильде заглянул, она мне список дала — пойду потихоньку преемника искать. Думал, дотяну всё же до конца года, но нет — после каникул уйду на покой. За дом, кстати говоря, большое спасибо — лучшего не придумаешь, и место хорошее... Ну ладно, пойду я на урок.

У самого Тома первого урока не было, так что можно было спокойно прочитать эссе Макгонагалл. Та потратила две недели, но соображения свои изложила чётко и подробно, но без излишних деталей. Все бы так писали...

Что интересно, копию эссе для Дамблдора гриффиндорка делать не стала, хотя Том этого и ожидал. Может, решила, что его это не заинтересует, а может, не хотела подбросить хорошую идею — неизвестно... Да и неважно, по большому счёту. Важен был сам факт — о работе по трансфигурации любимого преподавателя не проинформировали. Правда, и не запретили это сделать Тому — но Том этого делать тем более не собирался. Идеи у девчонки оказались совершенно правильными и даже нашлось несколько оригинальных настолько, что их можно было принять на вооружение...

И всё было бы хорошо, если бы Диппету не приспичило вылезти из своего логова и отправиться на охоту — а единственной добычей оказался преподаватель ЗОТИ.

— Готовитесь к уроку? — осведомился старик с порога.

— Доброе утро сэр, — рассеяно отозвался Том. — Готовлюсь... Кстати говоря, не знаете ли, где у нас боггарта можно изловить?

Боггарт у Тома был — но наглядные пособия лишними не бывают — в этом он убедился ещё в армии. Конечно, мелкая нечисть — не соломенное чучело, которое солдаты штыками разносили за одну тренировку, но кто-нибудь особо одарённый может его с перепугу развеять или спалить... Да и Диппет может сбежать, если почует работу.

Увы, не сбежал...

— Насколько я помню, мистер Риддл, вы говорили, что можете найти любое пособие?..

— Могу, но для этого требуются время и деньги. И если ловить кукуя я могу и за свой счёт, то боггарт, как обязательный элемент учебной программы...

Бугимен, вообще-то, тоже — но Диппет совершенно точно не знал испанского, да и Слагхорн примеривался к несчастной твари, собираясь пустить её на ингредиенты...

— А вообще, я полагаю, нам стоит поручить Хагриду устроить своего рода виварий для наименее опасных магических существ, — продолжил Том, — и заключить контракт с какой-нибудь охотничьей командой, чтобы они ловили остальных по мере необходимости. Это позволит заметно сэкономить...

Последнее слово всё-таки что-то задело в разуме Диппета. Постояв с минуту, он заявил:

— Подготовьте докладную, я посмотрю, — и убрался прочь.

Том, облегчённо вздохнув, посмотрел на часы и убрал эссе в карман — первый урок заканчивался, и надо было наводить порядок в классе...

Пятый курс ЗОТИ предусматривал повторение теории за прошлые годы и основы противодействия магам и маглам. Больше, конечно, теории — во всяком случае, министерские чинуши представляли себе это именно так. Том, разумеется, представлял процесс совершенно иначе — и потому объяснял пятому курсу Слизерина основы тактики. Мало ведь знать заклинание — надо уметь им своевременно воспользоваться... А вот с этим были проблемы.

Английские маги были наибольшими поклонниками дуэлей — что отчасти объяснялось их малым числом и изолированностью острова — и все свои действия в бою выстраивали, исходя их этой привычки. Ну... Лет двести назад это могло сойти, но не теперь. А ещё эта идиотская чехарда с дуэльным клубом, который то открывают, то закрывают...

— Итак, прежде, чем перейти к теории — один совет: раз и навсегда забудьте о дуэльных кодексах, всех до единого, — Том остановился и повернулся к аудитории. — Бой — не дуэль, запомните это раз и навсегда... Потому что однажды это спасёт вашу жизнь. Я совсем не просто так заставлял вас бегать и заниматься прочими упражнениями — если вам всё же придётся вступить в бой, вам это будет необходимо не меньше, чем при попытке избежать его... И первое, что вам необходимо запомнить — в настоящем бою дуэльные правила не действуют. Бей ближнего, бей в спину, используй любую возможность — потому что враг с тобой церемониться не будет. Второе — вы должны постоянно двигаться, и если остановились — прячьтесь. Как угодно, где угодно — но прячьтесь, а не стойте в полный рост, даже закрывшись щитовыми чарами. Третье — возьмите несколько — не больше трёх-четырёх — заклинаний, которые получаются у вас лучше всего, и отрабатывайте их до автоматизма. Если они позволяют быстро переходить от одного к другому — отлично, но это не обязательно. Смотрятся подобные связки хорошо, не спорю, но можно прекрасно обойтись и без них...

Теорию на ЗОТИ традиционно недолюбливали всегда — но в исполнении Тома слушали, раскрыв рты. Ведь речь шла не о том, когда можно использовать то или иное заклинание — а о том, как его использовать. Да ещё и рассказывал это не аврор и не чинуша из Министерства, а самый настоящий боевой офицер из элитного магловского отряда, ветеран войны, да к тому же молодой... Всё это гарантировало внимание, причём именно к его словам, а не к нему самому — впрочем, и без этого не обходилось. Томные взгляды и не менее томные вздохи старшекурсниц со всех четырёх факультетов Тома изрядно забавляли... Сперва, а потом начали в той же степени раздражать. Пришлось даже поставить у себя в кабинете на столе колдографию Глинды...

Но сейчас томных вздохов не было. Тома слушали, прекрасно понимая, что даже тем, кто не собирается становиться аврором, разрушителем проклятий или охотником, эти знания однажды могут спасти жизнь. Они пришли в Хогвартс в разгар войны — когда Лондон горел под немецкими бомбами, в Северной Атлантике волчьи стаи подлодок рвали конвои, а Аненэрбе под началом Гриндевальда планировало массовое жертвоприношение в Мунго. Война коснулась их — но почти все они прекрасно понимали: им повезло. По ту сторону Пролива их ровесникам приходилось идти в бой... И никто не мог гарантировать, что сражаться не придётся уже им. Союзники всё ещё могли передраться над остывающим трупом Рейха... И в любом случае мир в скором времени ждёт новая война — тихая и незаметная, в джунглях Азии, африканских пустынях и на улицах европейских городов. И почти наверняка кто-то из тех, кто сейчас слушает его, окажется на фронте этой войны...

И уцелеет.

— Том, вы ведь, по сути дела, учите ребят воевать, — Том ожидал подобного — но не от Бири и не за обедом.

— Лишь основам тактики, которые пригодятся и в мирное время, — пожал плечами Том. — Слабоумие и отвага, конечно, впечатляющие качества, но долголетию не способствуют.

— Но ведь они, по сути, ещё дети...

— Герберт, вы знаете Олимпию Максим? — неожиданно встрял в разговор Дамблдор.

— Не имел чести, но к чему это?

— Олимпии девятнадцать, — ответил Дамблдор, — хотя по ней этого и не скажешь — она наполовину великан, и она вот уже третий год возглавляет команду магов при генерале де Голле. И весьма успешно возглавляет... а до того отличилась в боях в Париже. Знаете, если бы так учили в моё время — пожалуй, исход нашей первой дуэли с Геллертом был бы совсем другим... И поэтому я очень рад, что новое поколение не повторит наших ошибок. Они, конечно, наделают собственных... Но они продолжат наше дело.

— А это единственный заслуживающий внимания способ достичь бессмертия, — добавил Том.

— Не будет и камня у края дороги, коль сын не поставит, — процитировал Коллинз. — Да, я тоже рад, что те, кто придёт нам на смену, будут куда лучше подготовлены к невзгодам и бедствиям, чем оказались мы.

В том, что это получится, Том изрядно сомневался — и уж тем более не желал, чтобы кто-нибудь продолжил дело Дамблдора — но гриффиндорский декан был совершенно прав. Если ты хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, но сделать сам уже не можешь — научи других. Научи так, чтобы они понимали твой замысел не хуже тебя, или даже лучше. Так, чтобы они поняли не только что ты делаешь, но и почему. Не просто поняли — приняли... Вот оно — бессмертие, единственное, имеющее смысл, а не тот убогий суррогат, который он пытался создать с помощью хоркрукса. Трудно придумать что-нибудь глупее... Хотя, возможно, ему это и удалось — что-то же взорвалось, да так, что он до сих пор не может вспомнить, что именно.

И именно это Том и собирался сделать. И пусть пока что он сделал лишь первые шаги — начало положено, и даже Визенгамот уже не в состоянии что-то сделать — фарш назад не провернёшь, принятый закон уже действует. Кстати, о Визенгамоте...

— Чуть не забыл — в следующую пятницу заседание Визенгамота, так что мне понадобится отгул...

— Никаких проблем, — тут же заверил Дамблдор. — Строго говоря, любой из преподавателей, заседающий в Визенгамоте, имеет право присутствовать на его заседаниях, лишь уведомив об этом коллег... Что вы, кстати, уже сделали. Надеюсь, ваше выступление будет столь же впечатляющим, что и предыдущие...

В этом том не сомневался — благо, на осенней сессии обычно было много молодёжи. Главы семейств выпускали наследников потренироваться в политике под чутким присмотром старшего поколения... Ну а в ложе маглорождённых и вовсе не было стариков.

И, что гораздо важнее, именно на этом заседании должна была отчитываться комиссия, изучавшая законы на предмет соответствия Чёрной книге Гвинеда — то есть, простите, Шотландскому уставу, конечно же...

Комиссия отчитывалась долго и занудно — но оно того стоило. Как оказалось, почти две трети постановлений Министерства Шотландскому уставу не соответствовали... Зато были для оного Министерства чрезвычайно полезны. То есть, не для Министерства, конечно, а для аппарата, но ведь это одно и тоже?..

Припев "понять и простить" в этой эпической балладе Тому надоел раза с третьего, всё необходимое он услышал, а потому, перестав обращать на оратора внимание, принялся разрабатывать план... Который, вообще-то, сводился к легендарному "ввязаться в бой, а там видно будет". Кривая вывезет — говорят в таких случаях русские... Правда, у него кривая всё время получается баллистическая. Ну, тем веселее... Особенно если его компания подключится — благо, все тут.

Но на этот раз первый удар принадлежал Прюэтту. Поднявшись, он подошел к Секретарю, вручил ему внушительного вида свиток и сказал:

— Прошу достопочтенного Секретаря огласить этот список.

Секретарь едва заметно пожал плечами, развернул список и принялся читать. Просто имена... Вот только кое-какие имена Том узнал — и отлично знал, где теперь эти люди.

— Все эти волшебники, — заговорил Прюэтт, когда Секретарь закончил чтение, — погибли на войне, отдав жизни ради нас. Я предлагаю почтить их память минутой молчания...

По залу прокатилась волна шороха и поскрипываний — маги вставали — а затем воцарилась тягучая тишина. Маги молчали, вспоминая всех тех, кто уже никогда не вернётся домой...

— Вношу на рассмотрение Визенгамота предложение увековечить память погибших, — заявил Прюэтт, — а также установить первое мая в память о падении Гриндевальда днём прославления победителей и поминовения павших.

— Ставлю предложение на голосование, — объявил Марчбэнкс.

Предложение было принято единогласно — что, в общем, было ожидаемо.

— Прошу вносить предложения о форме, в которой будет увековечена память павших, — поднял руку Марчбэнкс.

Поскольку это не было проектом закона, ограничения на него не распространялись, и Том поднялся первым:

— Вношу предложение: в Большом зале Хогвартса поместить мемориальную доску с перечислением имён погибших, но не упоминая факультеты, на которых они учились — ибо все наши различия ничего не значат перед лицом врага, грозящего нашему дому. Предлагаю также воздвигнуть в Косом переулке кенотаф, поручив эту работу лучшим скульпторам и художникам магического мира.

Это предложение, к некоторому удивлению Тома, тоже было принято. Визенгамот расслабился...

А зря. Ибо, возвращаясь к повестке, Секретарь зачитал резюме доклада, с которого всё и началось — и оно было весьма недвусмысленным: две трети, если не больше, министерских решений и постановлений попросту незаконны. Их требовалось отменить...

— Но позвольте, ведь это будет катастрофой! — заявил кто-то из маглорождённых. — Все эти акты и постановления регулируют почти все аспекты нашей жизни, и если мы их отменим, как должны...

— Но стоит ли их отменять все и разом? — спросил Том. — Достопочтенный спикер Марчбэнкс, могу ли я высказать предложение?

— Разумеется.

— Как представляется мне, эти акты и постановления необходимо рассортировать по важности — к тому же, полагаю, некоторая их часть утратила всякое значение и остаётся не более, чем юридическим курьёзом, подобно существующим в Соединённых Штатах. Их даже можно не отменять формально... С противоположной стороны находятся те акты и постановления, которые регулируют ключевые моменты жизни нашего общества. Они должны быть в кратчайшие сроки либо приведены в соответствие с Шотландским уставом и в обновлённом виде приняты полным составом Визенгамота, либо же их действие должно быть приостановлено до проведения плебисцита, решением которого они будут включены в устав. Все же прочие акты и постановления, чья значимость колеблется в этих пределах, должны быть постепенно рассмотрены таким же образом и откорректированы с целью соответствия Шотландскому уставу и другим, принятым и действующим, законам.

— Поддерживаю, — немедленно поднялся с места Уизли. — Вношу предложение принять предложение достопочтенного Томаса Риддла в качестве основы для проекта закона.

— Поддерживаю, — встал Гринграсс.

— Поддерживаю, — разом Прюэтт и Малфой.

В принципе, этого было достаточно — одного Септима постарались бы запинать, возможно даже, успешно, но с такой поддержкой мало кто захочет связываться. Предложение будет принято, хотя и не единогласно, разработку сдадут, скорее всего, Малфоям... То есть, фактически, Тому и его компании. А уж Том в этот проект впишет всё, что ему нужно — благо, не так много надо и вписывать. Так, по мелочи ... Но, как высказался один русский в Берлине, с миру по нитке — Геббельсу верёвка. Мелочь тут, мелочь там... И старые дураки даже не заметят, как вылетят к чертям из своих просиженных кресел. А уж как перекосит "священных"... Не всех, конечно — тем же Уизли многое придётся по нраву, но другие... Блэки, Гойлы или Крэббы, которые вдруг обнаружат, что они обязаны представлять в магическом мире интересы семей маглорождённых (и наоборот, кстати) — это будет шикарное зрелище. А уж если молодёжь пойдёт против старших — и при этом окажется сторонниками "возрождения традиций" — настоящих, а не той бредятины, которую городили джерри...

Всё прошло именно так, как и ожидал Том — Визенгамот, как обычно, не желал ничего делать и ни во что вникать. Было бы это судебное заседание, с которого Визенгамот мог немало состричь, или проект бюджета — тогда да, докопались бы до каждой запятой, а так... Всё-таки, иногда лень — лучшее человеческое качество.

— Знаешь, — заявил Марк в перерыве, — всё это мне кажется подозрительным. Уж очень наши дела гладко идут — как бы чего не вышло...

— Может быть, — согласился Том. — Нет, возможно, мы зря нервничаем... Но рано или поздно Визенгамот всё-таки посмотрит, что мы им подсунули, и вот тогда...

Сказать, что старые дураки из Визенгамота — и тем более министерские идиоты — не придут в восторг будет изрядным преувеличением. Это же покушение на их Священную Кормушку! Тёмная магия, светлая, да хоть разноцветная — им всё едино, чинуши всегда остаются чинушами... Кстати, штаты Министерства тоже надо будет изрядно подсократить — но это всё не сейчас. Вырастить хотя бы первое поколение последователей и сторонников, которые смогут принять их флаг... А для начала — поскольку уходить на покой Том в ближайшие десятилетия не собирался — начать действовать. Потихоньку, помалу, начиная с самых низов — но действовать. Пока что их план уязвим, но уже через год, когда первые его выпускники займут свои первые посты в Министерстве, точка невозврата будет пройдена... А пока остаётся надеяться, что Визенгамот не отступит от привычной манеры.

— Знаешь, Том, — сказал Гринграсс, — это, конечно, подозрительно, и я думаю, что вскоре нас ждёт какой-нибудь облом, но...

— Если ты в бою упал в выгребную яму, оближись и наступай дальше, — ответил Том. — И перерыв, кстати, заканчивается — пора дальше нагонять тумана...

— И, заметь, без всякой магии, — ухмыльнулся Гринграсс. — Одной болтовнёй!

— Ну так, — Том ухмыльнулся. — Чтобы мы всей толпой, да не уболтали хоть кого-нибудь? Шутить изволите, лейтенант-коммандер Гринграсс?..

31. Fear of the Dark

Приказ Диппета "Об организации отлова и содержания при школе чародейства и волшебства магических существ низкого класса опасности в целях обеспечения учебного процесса" был великолепен. Он, возможно, и не дотягивался до высот армейской бюрократии, зримо воплощавшей могущество человеческого идиотизма, но был к ней очень близок. Правда, в нём имелось несколько недостатков, позволявших трактовать его излишне широко — но как раз об этом Том Диппету говорить не собирался. Хагриду, разумеется, тоже — он, конечно, виноват перед полувеликаном, но не настолько, чтобы делиться левыми доходами... А играть с Диппетом честно он не собирался. Нет, всё абсолютно законно, но... Спасибо Глинде — способов абсолютно легально избавить начальство от излишка средств он знал достаточно, а, как однажды заметил Прюэтт, подрывная деятельность должна быть самоокупаемой. Просто потому, что полагаться на добрую волю и здравый смысл своего командования и дурь вражеской контрразведки крайне рискованно, особенно — первое.

Сам по себе приказ, если отбросить красоты стиля, был прост: требовалось организовать отлов и содержание магических существ в Запретном лесу, заниматься этим должны были Том, Хагрид и Кеттлберн по своему усмотрению, а школа брала на себя финансирование... И всё.

О том факте, что почти все магические существа — источник ингредиентов для зельеварения, Диппет, видимо, забыл... А Том не собирался ему напоминать. Вот Хагриду — напомнит, этим он вполне может поделиться с полувеликаном, благо, без его помощи попросту ничего не выйдет. Ну а Кеттлберн... Пусть сам разбирается — присоединяться к их маленькому бизнесу или нет. Если, конечно, его, наконец, не загрызёт какая-нибудь тварь...

Хмыкнув, Том отправился на поиски Хагрида — нововведение следовало обсудить с ним и с Фарли, но Фарли явится сам. Возможно даже, ещё и раньше его самого...

— Так и знал, что ты явишься, — ухмыльнулся Том.

— А то как же, — отозвался Фарли, прикуривая. — Кеттлберн минут через двадцать подойдёт, так что пока можем спокойно обсудить дела. Эй, Хагрид! Ты где там?!

— Тут я, — прогудел полувеликан, открывая дверь. — Здрасти, значит. Случилось чего?

— Зверинец устроить велено для всяких магических тварей — как раз вам с Кеттлберном работа, — сообщил Фарли. — Правда, как он с единорогами договариваться будет...

— Дык с единорогами и я могу, только ж их в загон нельзя, — Хагрид почесал в затылке, — но позвать, чтоб тут поблизости бегали — эт можно...

— А это ведь шерсть, — протянул Фарли, — и рога они ломают...

Торговались долго — Хагрид, конечно, был тугодумом, но отнюдь не дураком и деньги считать умел. Правда, регулярно сбывать добычу не получалось — серьёзных знакомств у Хагрида не было, да и покупателей в Британии не слишком-то много... И вот это Том с Фарли могли исправить. Правда, для этого требовалось всё-таки сойтись в цене — и торг закончился как раз перед самым приходом Кеттлберна.

— Добрый день, джентльмены, прошу простить мою задержку — увы, дела... Что-то случилось?

— Видели новый приказ Диппета? Ну вот он и случился... Идея хорошая, особенно для меня — собирать всю эту нечисть довольно неудобно, но нам не только нечисть нужна... И давайте-ка для начала разберёмся, что у нас уже есть.

Как оказалось, есть немало — одни кентавры чего стоили. Впрочем, кентавров лишний раз трогать не стоило, чтобы не нарваться на длинную и занудную лекцию или на драку. Уход за ними определённо не требовался...

В глубине леса обосновались акромантулы — Хагрид оказался достаточно отмороженным, чтобы притащить Арагогу ещё и самок. Впрочем, расти колония будет медленно, а в качестве мишеней пауки будут смотреться весьма недурно...

Единороги в описи были отмечены первым пунктом, а кроме них и акромантулов имелись гиппогрифы, табун фестралов — по большей части диких, разнообразная мелочь, включая красных колпаков, а также два оборотня. Оборотни, впрочем, от участия в учебном процессе очень резко отказались — так резко, что Том даже услышал два новых слова. Оборотней он, само собой, тоже запомнил — судя по физиономиям, были они братьями и, поскольку сразу после полнолуния ошивались в Запретном лесу, жили где-то неподалёку. Вряд ли в Хогсмиде, скорее, на одной из ферм поблизости... И должны числиться в картотеке. Парни казались достаточно сообразительными для службы Короне, а такой случай упускать нельзя... И к тому же они могли что-нибудь знать про Фенрира Грейбэка.

Фенрир и раньше появлялся в сводках — молодой, злобный, неимоверно наглый и явно и безнадёжно рехнувшийся оборотень высовывался то там, то здесь, проверял на прочность старших — до недавнего времени без особого успеха. Даже начал собирать собственную стаю из таких же конченых подонков — подобное у оборотней было делом обычным, и разваливались такие стаи ещё быстрее, чем подростковые банды в Доклендс... Но прошёл слух, что Фенрир придумал новую тактику — нападать на детей лет пяти-шести, а потом воспитывать обращённых в стае — и вот это требовалось проверить и прекратить. Впрочем, если слухи не подтвердятся, Грейбэк всё равно не жилец...

Разобравшись с лесом, Том отправился на урок. Первый курс Хаффлпафа, разумеется, сделает всё, что задано — но не больше того. Не то, чтобы барсуки ленились — скорее, просто не хотели лишний раз напрягаться и вообще старались следовать принципу "солдат спит — служба идёт". В общем, Том подобный подход одобрял, но в частности, особенно на своих занятиях, был против — тёмные искусства требовали не только осторожности, но и наглости. Барсуки же предпочитали сидеть в норе и ловить всякую мелочь... Что абсолютно не мешало им порвать любого, кто в эту нору сунется. В общем-то, и этого обычно хватало — пока в барсучью нору не залезет такса...

Разумеется, хаффлпафцы поступили именно так, как он ожидал. Ничего лишнего...

— Что ж, для первого курса неплохо, — Том прошёлся по классу. — Неплохо... Но не более того. Вам предстоит научиться противостоять самым разным тварям, включая и людей — а среди них есть такие, кто оставляет далеко позади самых мерзких тварей — и надеяться, что эти знания вам так и не понадобятся. Вы совершенно правы, в большинстве случаев наилучший выбор — сбежать, но иногда это невозможно... И тогда придётся действовать. Знаете, есть такое магловское выражение: ваши линии обороны должны проходить по вражеской столице. Так вот, для нас с вами оно тоже вполне актуально... Особенно когда речь идёт о низших существах — будучи, по сути дела, животными, они, как и немагические животные, столкнувшись с более сильным противником, обычно отступают. Разумеется, если их не загнали в угол, они не слишком голодны... и за ними самими никто не охотится. Впрочем, о повадках существ, в том числе и тёмных, вам позже расскажет на своих уроках профессор Кеттлберн — или же вы можете в любой момент обратиться к Хагриду, нашему лесничему...

Чтение лекции не мешало Тому размышлять над планами — в особенности для третьего курса. Второй блок теории заканчивался, пора было переходить к практике — но тут-то и возникали вопросы. Второй блок был посвящён достаточно опасным тварям, но премудрое Министерство никаких рекомендаций по этому поводу не предлагало... Что, кстати, было вполне ожидаемо. Запрет на ковры-самолёты важнее, а если в школе что-то случится, школа же и будет виновата...

Ну, положим, действовать по обстоятельствам для десанта дело обычное, так что... Логично будет начать с наименее опасных существ и идти по возрастающей — собственно, в первом блоке получилось именно так, правда, там в программе было прописано хоть что-то. Ну и, пожалуй, безопаснее всего будет начать с боггарта — благо, тварь более раздражающая, чем опасная...

-...И на этом на сегодня всё, — Том остановился. — К следующему занятию вы должны будете предложить заклинание — из числа изученных в школе — для прикрытия побега и обосновать свой выбор. Все свободны.

Оставшись в одиночестве, Том открыл окно, закурил и снова задумался о приказе Диппета. Всё-таки, далеко не всех тварей можно держать в Запретном лесу, а значит, нужно помещение. Места в Хогвартсе хватает, но это, во-первых, кабинеты, а во-вторых, чтобы в этом разобраться, нужны планы замка — причём со всем расширенным пространством... А они если и есть, то только у Диппета.

Докурив, Том закрыл окно — очень вовремя, поскольку в дверях уже собрался третий курс Гриффиндора в полном составе.

— Проходите, оставляйте сумки, можете не садиться — сегодня у нас практическое занятие, — Том вышел к доске, — поэтому сейчас мы с вами дождёмся остальных и... так, Рейвенкло, что-то вы долго. Проходите, складывайте сумки и ждите. Итак, сейчас, когда соберутся все четыре третьих курса, мы с вами отправимся в одну из заброшенных комнат, где и находится предмет нашего сегодняшнего занятия.

— И что это будет? — выкрикнул кто-то с задних рядов.

— А вот это вы узнаете только на месте, — ухмыльнулся Том. — Итак... Слизерин, Хаффлпаф, вы меня разочаровали, особенно Слизерин. Ваши главные конкуренты уже здесь, а вы являетесь последними — ну как так можно? Впрочем, это уже не играет роли — все за мной!

Недолгий поход закончился в пустующем классе, где из всей мебели имелся только узкий шкаф, в котором кто-то шебуршался.

— Итак, леди и джентльмены, перед вами практическое задание, — сообщил Том. — В этом шкафу засел боггарт, и сейчас я его выпущу, и вашей задачей будет загнать его обратно. Кстати, мисс Макгонагалл, не напомните ли вы нам, что такое боггарт?

— Полуматериальное привидение, — ответила Минерва. — Принимает вид самого сильного страха человека, изгоняется именем Господа или заклинанием "Риддикулус", которое делает его образ из страшного смешным. Опасен только для людей с больным сердцем, поскольку их может напугать до смерти.

— Пять баллов Гриффиндору, — кивнул Том. — Итак, подходите по одному и действуйте — три балла каждому, кто совладает с боггартом с первого раза.

Боггарт не подвёл, исправно превращаясь в обычные подростковые страхи. Змеи, пауки, мертвецы, оторванные головы и конечности, какие-то невнятные монстры... Отличились только двое — Макгонагалл и слизеринка Мэри Белби, причём вторая даже больше. Боггартом чистокровной волшебницы почему-то оказался Дракула из старого фильма, и справилась она с ним соответственно — уронив на ногу режиссёрскую хлопушку. Макгонагалл же явился дьявол, но, как и положено дьяволу, испугался крестного знамения и удрал в шкаф.

— Итак, все прекрасно выполнили задание и получают по три балла, — сообщил Том. — Домашнее задание... сегодня отсутствует, а на следующем занятии мы вновь займёмся физической подготовкой. Вопросы?

— Профессор, — подняла руку Макгонагалл, — вы видели наши страхи — думаю, будет честно, если мы увидим ваш.

— Хм... — Том потёр подбородок. — Пожалуй, это действительно было бы справедливо... Тем более, я абсолютно не представляю, что может быть моим худшим страхом, а знание — сила.

Из открытого шкафа вышел Том Марволо Риддл... нет, Лорд Волдеморт — высокомерный самовлюблённый подонок с застывшей на лице гримасой брезгливого презрения. Чистая кровь, идеальный наследник Слизерина...

— Риддикулус!

"Том" превратился в карикатурного эсэсовца с плаката и, уронив фуражку, метнулся в шкаф под свист и презрительные вопли третьекурсников.

— М-да, а ведь можно было догадаться... — Том запер шкаф и потёр подбородок. — Ладно, предупреждён — значит, вооружён, и хорошо, что это выяснилось именно так...

— Что это было, профессор? — спросил кто-то, когда гомон стих.

— Мой тёмный двойник, — медленно ответил Том, — Тень, как сказал бы один швейцарец... То, чем я очень не хотел бы стать — и тем не менее, мог... И, видимо, всё ещё могу стать.

— Значит, вы боитесь себя самого?

— Скорее, того в себе, чего я не хотел бы видеть, но что всё же является неотъемлемой частью моей личности... И это урок и для вас — такая Тень есть у каждого человека... Все свободны.

Оставшись в одиночестве, Том снова распахнул окно и закурил, жадно затягиваясь. Да, это было ожидаемо — но приятнее не стало. И шутка о преподавателе ЗОТИ, который боится собственной тени, получалась совсем не смешной...

Том Риддл действительно мог стать таким — самовлюблённым эгоистичным мерзавцем, жаждущим власти и преклонения, высокомерным садистом... И, что самое обидное, всё это было его собственным. Хоркрукс вытащил на поверхность и усилил эти черты — если бы он действительно решил создать семь, как собирался после разговора со Слагхорном, то... В общем, хорошо, что он как-то угробил единственный созданный хоркрукс.

Но Тень никуда не денется... И глупо пытаться делать вид, что её не существует. Страх — убийца разума, но справиться с ним можно, только осознав, приняв и подчинив себе... Том выбросил окурок, закрыл окно и поёжился — начало декабря в графстве Аргайл было совсем не тёплым. Впрочем, всё лучше, чем осенний Рейн... Том взглянул на часы, убедился, что больше у него занятий на сегодня нет, и отправился к Диппету за планами.

— Альбус? — нельзя сказать, что встреча с Дамблдором у самой горгульи была чем-то удивительным, но всё же его Том не ожидал. — Тоже решили побеспокоить нашего дорогого директора?

— Вынужденно, — Дамблдор пригладил бороду. — Но для организации обороны нужны планы Хогвартса...

— Вы удивитесь, но мне они тоже нужны, — хмыкнул Том. — Не устраивать же виварий в Тайной комнате...

— Поразительное совпадение! — Дамблдор встрепенулся. — Ну, надеюсь, вдвоём мы с этим делом справимся быстро!..

В этом Том сильно сомневался — Диппет мог и сам не знать, где эти планы хранятся, да и остались ли они вообще. И даже если знал — мог засунуть их так глубоко, что вытаскивать придётся с помощью гоблинских рудокопов...

И оказался прав — планы хранились "где-то в сейфе". Сейф, к счастью, стоял в кабинете, но найти в нём что-либо было весьма проблематично...

Во-первых, сейф был с расширенным пространством и объём имел весьма и весьма приличный. Во-вторых, объём был забит весь.

Бумаг, книг, свитков и каких-то артефактов хватило бы на библиотеку какого-нибудь старого семейства — но, разумеется, Диппет никого к ним не допускал. Этот раз исключением не стал — в сейфе он копался сам, копался долго, тщательно и, по мнению Тома, назло им тянул время.

Но даже такой старый козёл, как Диппет, не в состоянии бесконечно тратить впустую время, и планы он всё же достал — и запретил их выносить из кабинета. Ну...

Кое-какое представление о тактике Дамблдор имел и вполне понимал, о чём шла речь. А ещё он едва ли не лучше Тома знал Хогвартс, то вполне мог подсказать что-нибудь полезное... И в результате Диппет явно потерял нить беседы уже через несколько минут, сидел за своим столом с унылым видом и время от времени намекал преподавателям, что пора бы и прекратить. Преподаватели намёков не понимали и продолжали обсуждение, переходящее временами в бурную дискуссию. Никакой реальной необходимости в этом не было — но возможностью поиздеваться над директором пренебрегать не стоило... А заодно и испытать его терпение.

Терпения хватило часа на два с лишним, после чего Диппет просто выгнал обоих. Том к тому времени давно нашёл искомое — две довольно больших аудитории на втором этаже, некогда использовавшиеся для обучения аппарации. Места должно было хватить, особенно с учётом коридора, в котором тоже можно было поставить часть клеток поменьше...

— Кстати, Том, если не секрет — что привело вас в столь задумчивое настроение? — поинтересовался Дамблдор, как только горгулья скрылась за поворотом. — Я прошу прощения, если это нетактично, но... Обычно, задумавшись, вы выглядите несколько иначе, и я подумал, не случилось ли чего-нибудь?..

— Случилось? — Том пожал плечами. — Пожалуй, нет — разве что практическое занятие с боггартом навело меня на некоторые любопытные мысли... Но увы, сейчас они слишком сырые, чтобы их как-то использовать, хотя... Вы знакомы с трудами Карла Юнга, Альбус?

Сам Том с Юнгом был знаком весьма поверхностно, но в том, что Дамблдор вряд ли слышал о нём, сильно сомневался.

— Кажется, это магловский учёный, изучающий разум? Я что-то слышал не так давно, а что?

— Думаю, было бы весьма любопытно применить его идеи к магии, — ответил Том, закуривая, — но чтоб мне провалиться, если я хоть немного представляю, что из этого выйдет. А вы что думаете, Альбус?

32. Dark Christmas

— Итак, друзья мои, — провозгласил Дамблдор, — приближается Рождество. Все мы встретим этот праздник в кругу семьи и друзей — будь то дома или в Хогвартсе, радуясь наступлению нового года и новым приключениям, ожидающим нас... Но есть и печальная новость — один из наших коллег решил покинуть нашу дружную команду. Катберт Биннс, не одно десятилетие трудившийся в Хогвартсе и преподававший историю магии многим поколениям юных волшебников, покидает наши ряды. Катберт, прошу!

— Дорогие коллеги, — Биннс откашлялся и встал, — дорогие ученики! Я отдал Хогвартсу большую и, смею надеяться, лучшую часть моей жизни, и с большим удовольствием трудился бы и дальше — но увы, плоть слаба. Здоровье моё не то, что прежде, а стать первым в мире преподавателем-привидением мне как-то не хочется... Поэтому я, хоть и с глубочайшим сожалением, покидаю Хогвартс, и надеюсь, что вы, мои дорогие ученики, всё же вспомните добрым словом старого зануду Биннса!

Собравшие вежливо похлопали — было очень трудно представить кого-нибудь, кто помянул бы Биннса добрым словом. Он был хорошим учёным, но никудышным преподавателем — обычное дело, особенно для Хогвартса, где педагогического образования не было ни у кого. Критичным это не было, но проблемы создавало — талант работать с детьми, военная закалка или богатый опыт секретной службы были далеко не у всех... А способного сгладить этот недостаток образования — не было. Проблема эта в планах Тома числилась, но в весьма отдалённом будущем, так думал он, краем уха следя за болтовнёй в зале, о другом.

Пару дней назад он получил письмо от Ранги, который звал его на каникулы в Новую Зеландию. Совершенно неожиданное и вроде бы совершенно безобидное, письмо, однако, заставило паранойю Тома сработать. Что-то было не так, причём с самим старым магом — в этом Том был уверен... Впрочем, он и без этого не стал бы отказываться от приглашения — всё же Ранги он был кое-чем обязан, да и научиться чему-нибудь новому тоже можно было.

Доверять интуиции Том привык давно, и потому прямо сейчас Глинда собирала последние мелочи, а ему самому оставалось только дождаться конца пира...

— Ну наконец-то! — Глинда подхватила сумочку, вручила Тому вещмешок, обняла и ударила по узкому медному браслету волшебной палочкой.

Порталы Том не любил, но признавал, что магловский транспорт в данном случае был бы гораздо менее удобен. Наверно, когда-нибудь сделают самолёт, способный долететь из Лондона в Веллингтон за несколько часов, но это явно будет не скоро... И приходилось терпеть портал, который, конечно, справлялся почти мгновенно, но довольно неприятно.

— Добро пожаловать в Новую Зеландию, уважаемые путешественники, — произнёс знакомый женский голос.

— Сакура? — Том потряс головой. — Ну здравствуй, смотрю, тебя есть с чем поздравить?..

— Том? — Сакура удивлённо дёрнула ушами. — Смотрю, и ты времени даром не терял...

— Глинда Риддл, — представил Том жену. — Так что тут у вас случилось?

— Ранги, — Сакура вздохнула. — Сдал старик... По нему не скажешь, но он ещё договор Вайтанги подписывал. Он, конечно, старается этого не показывать, но всем уже ясно, что осталось ему недолго... Ну, правда, он и прямо сейчас помирать всё-таки не собирается.

— Ясно, — протянул Том. — Не зря, значит, мне показалось, что что-то не так... Ладно, в "Длинном Белом Облаке" комнаты есть?

— Они там всегда есть, — совершенно по-кошачьи фыркнула Сакура. — Вот, расписывайтесь, а вечером в "Облаке" встретимся поболтать.

Уже на улице Глинда задумчиво протянула:

— Значит, это и есть Сакура... — и этим ограничилась. Что уж она там подумала и какие выводы сделала — Мерлин знает... А мужу необязательно. Психика целее будет...

В "Облаке" ничего не изменилось — даже календарь за стойкой висел тот же самый, открытый на сентябре сорок пятого. Впрочем, нормальный календарь висел рядом...

— А неплохо тут, — хмыкнула Глинда. — Если и номера такие же, как ресторан...

— Даже лучше, — сообщил Том. — И администратора, я смотрю, тут по-прежнему нет.

— А зачем? — лениво осведомился бармен. — Не так тут и много народу бывает... Надолго к нам?

— На неделю, — Том выложил на стойку деньги. — Семейный.

— Пожалуйста, — бармен протянул ключ.

В "Длинном Белом Облаке" — в отличие от "Дырявого котла" — имелся даже номер для молодожёнов, куда Риддлов и поселили.

— Миленько, — оценила Глинда, быстро исследовав номер и развалившись на кровати. — Это вам не Том с его нумерами... Что делать-то будем?

— Можем погулять, — предложил Том.

Ни магловский, ни, тем более, магический Веллингтон за два года ничуть не изменились — война прошла стороной, а денег на серьёзное строительство не хватало. К счастью, людей перемены касались в гораздо большей степени — например, приснопамятная Мэри Блэквуд город покинула, перебравшись за мужем на другой конец страны, а свадьба была столь шумной, что попала даже в газеты. И к счастью, Том на неё опоздал, за что даже поблагодарил Диппета и Дамбдора... Потому что, появись он всего днём раньше — и участия было бы не избежать, уж слишком хорошо его тут запомнили. Ну а встреча Мэри Сьюзен Блэквуд и Глинды Риддл вряд ли была бы мирной...

В общем, прогулка не разочаровала, и общество в "Длинном Белом Облаке" собралось несколько большее, чем предполагалось изначально. Помимо Риддлов, Ранги и Тане с Сакурой присутствовали аврор Джозайя Эббот (сомнительные родственники в колониях были не только у Блэков), доктор Блэквуд и пара знакомых Глинды. Правда, веселья как-то не получилось...

Ранги заметно сдал, и хотя выглядел куда лучше, чем любой его английский ровесник, чувствовалось — осталось ему недолго.

— Ну, спасибо, что собрались, — старый тохунга отхлебнул пива. — Не хотелось бы портить праздник, да только если этот год я ещё доживу, то следующий — уже вряд ли. И то сказать, заждались уж меня предки... Я слышал, Тухинга-о-Муа, ты стал наставником?

— Совершенно верно, — Том отсалютовал стаканом. — С осени преподаю в Хогвартсе, Защиту от тёмных искусств...

— Что б вы ещё них понимали в своей Англии... — проворчал старый маори. — Ну да ладно, вы же в честь рождения своего бога подарки друг другу дарите, вот и я решил тебе кое-что подарить.

"Кое-чем" оказалась солидной толщины папка. Том открыл её, бегло посмотрел пару страниц и присвистнул — Ранги исключительно подробно разбирал магические татуировки маори, причём приводил все необходимые формулы и уравнения...

— Ты точно в Хогвартсе не учился? — хмыкнул Том, перебирая бумаги — татуировками старый тохунга не ограничился. — Что-то уж больно хорошо под нашу программу подогнано...

— В Хогвартсе не бывал, а вот директор ваш, который Блэк, к нам заглядывал, — Ранги допил пиво и потребовал новую кружку. — Ох и силён был пить... Мы тогда друг другу много всякого интересного рассказывали, он меня и нумерологии вашей научил — ну и я в долгу не остался... Так что нашу магию на ваш лад переложить могу.

Масштаб задачи Том представлял очень хорошо — и для того, чтобы такое рассчитать без компьютера, требовалось как раз лет сто... и знание Высших Исчислений. Оно, впрочем, требовалось в любом случае — и самому Тому эта область нумерологии так и осталась не по зубам несмотря на неоднократные попытки к ней подступиться.

— Потрясающе, — Том отложил папку. — Даже не знаю, чем и отдариться за такое...

— А ты на похороны мои приди, как помру, — отмахнулся Ранги, — и хватит. Так Мауи заповедал: тохунга перед смертью должен все свои знания передать и раздать талисманы...

— Рождество, всё-таки, — поёжился Джозайя. — Может, не будем о смерти?

— Чтобы родиться, надо сперва умереть, — заметил Ранги, посмотрел на кружку и одним глотком допил пиво, — а чтобы умереть — родиться, иначе никак.

— Чтобы получить что-то, ты должен отдать что-то взамен, — произнёс Том. — И цена всегда будет посильной... если, конечно, ты готов её заплатить.

— Вот именно! — провозгласил Ранги, приложившись к новой кружке. — А вы, Роберт, что скажете?

— Как врач, я могу сказать, что рождение и смерть в живой природе переходят друг в друга без чёткой границы, — задумчиво отозвался Блэквуд. — А как маг — что величайшие тайны магии скрыты именно в живой природе. Я думаю, магия и жизнь вообще связаны самым непосредственным образом, хотя о природе этой связи сказать не могу — пока, по крайней мере...

Том насторожился — очень немногие маги занимались фундаментальными исследованиями, и сейчас ему повезло наткнуться на одного из таких, а значит... Возможно, их с Шарлем затея всё-таки окажется реализуемой.

— Док, а не хотите стать одним из основателей международной магической школы? — спросил Том. — Правда, это пока ещё ближе к благим пожеланиям, но надо же с чего-то начинать?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Блэквуд. — Только давайте об этом завтра, а то и послезавтра поговорим, на свежую голову...

Выйдя на улицу, Том на несколько секунд остановился, впитывая в себя радостную суету рождественской ночи. Люди веселились и радовались жизни, провожали уходящий год и ждали новый... Воистину, без смерти нет рождения, и без рождения — смерти...

Всё же старый тохунга сделал подарок, достойный не то что Мерлина, а самого Гвидиона. Не просто экзотические заклинания и ритуалы, но выстроенная в систему и исчисленная чужая магия, которую теперь можно будет переложить для волшебной палочки... Да, это будет адовая работёнка, которая затянется на годы, но оно того стоит — такого магия островов не знала, пожалуй, с прихода римлян. Если уж это не заставит британских магов шевелиться — значит, уже ничего не сделать, и магическую Британию действительно ждёт упадок и исчезновение... Хотя это вряд ли — пока есть Флитвик, полный застой, как в Испании, им не грозит, а там, глядишь, и выйдет их затея со школой.

Закурив, Том усмехнулся — когда-то, совсем недавно, он был уверен, что тайны магии навсегда останутся ведомы лишь древнейшим чистокровным семьям, и только прямой потомок Слизерина достоин взойти на вершину знаний...

Августовское утро разметало пеплом последние остатки этих идей. До того он ещё сомневался — а после наглядно убедился: маглы вполне могут добраться до тех самых тайн магии куда раньше самих магов. Ничего удивительного — маги никогда не уделяли фундаментальным вопросам должного внимания, тогда как маглы, если уж брались докопаться до чего-то, то докапывались почти всегда. На свою беду, как правило... Но это ничего не меняло. Ладно, довольно на сегодня философии...

Выбросив окурок и привычным жестом уничтожив его, Том вернулся в бар. В конце концов, сегодня праздник, да и Ранги не собирается помирать прямо сейчас...

Следующее утро Том начал с подробного изучения подарка... И очень быстро пришёл к выводу, что без Высших Исчислений великим магом не стать. Собственно, он и раньше в этом не слишком сомневался, но теперь стало окончательно ясно: хватит откладывать. В конце концов, в армии если что и не даётся, так только довольствие. Тем более, есть у кого учиться — Лаура всегда утверждала, что он может гораздо больше, хотя он и так был отличником... Но совершенству нет предела, особенно в магии, и если даже старую собаку новым трюкам не научишь, то лейтенанта — запросто.

Несколько самых простых формул Том даже попробовал использовать — получилось нечто вроде стилизованной бараньей головы и руны Хагалаз одновременно. В общем, логично, если учесть, что разбирал он собственную татуировку... Но на этом изыскания пришлось прекратить и отправляться с Глиндой в Роторуа посмотреть на гейзеры.

Том не возражал — во-первых, мозги от расчётов если не плавились, то были к этому близки, а во-вторых, гейзеров он никогда не видел. Это было упущением, которое требовалось исправить...

Долина Роторуа впечатляла. Не столько даже самими гейзерами, хотя и они внушали уважение, сколько совершенно инопланетным пейзажем вокруг них. Кипящие озёра с разноцветной водой, влажно блестящие каменные потёки, то и дело вырывающиеся из-под земли струи пара и воды — самый мощный гейзер выдавал фонтане под сотню футов высотой — так, наверно, выглядела Земля до появления на ней жизни...

А ещё здесь вместе с жаром недр изливалась на землю магия. Гейзеры ли притянули к себе лей-линии, или их пересечение спровоцировало появление этой долины — кто знает? Во всяком случае, вопрос заслуживал внимания, и Флитвику Том его обязательно подбросит — может быть, до чего-нибудь интересного и додумаются. Но это будет потом — а сейчас думать о тайнах магии не хотелось. Сейчас он мог только почтительно созерцать могущество стихии...

И здесь же, в долине Роторуа, Том столкнулся с Эдвардом Дэвисом.

Дэвис был единственным человеком на памяти Тома, который не только внимательно слушал Биннса и даже задавал ему вопросы, но и ухитрялся получать на них ответы — хотя бы иногда. Другого такого знатока истории просто не было — не считая старушки Бэгшот, конечно — и Том счёл встречу у гейзера знаком судьбы.

— Том? — Эдвард заметил его первым. — Из старост -в офицеры? Немного не та карьера, что ожидаешь от слизеринца, но всё равно рад тебя видеть.

— Ну, это всяко лучше, чем растаскивать сцепившихся семикурсников, — хмыкнул Том, — И да, я тоже рад тебя видеть. Глинда, позволь тебе представить Эдварда Дэвиса, некогда — старосту Рейвенкло...

— А ныне — скромного исследователя, — подхватил Эдвард. — Увы, семейный бизнес или карьера в Министерстве со мной решительно несовместимы...

— А как насчёт педагогической карьеры? — поинтересовался Том.

— Неужто старина Биннс помер?

— Нет, просто подал в отставку, — Том покачал головой. — Представления не имею, что будет делать Дамблдор...

— Но Диппет не будет делать ничего, — фыркнул Дэвис. — Ладно, я не против, только надо будет курьера отправить, если ты хочешь, чтобы дело не тянулось до следующего рождества...

— Я лучше Слагхорну телеграмму отобью, быстрее будет... Эдвард, ты чего?

Судя по выражению лица Дэвиса, слова "Слагхорн" и "телеграмма" в одном предложении в его картину мира не вписались, даже своротив пару заборов.

— Слагхорн?..

— Ну да. Слушай, ты что, до сих пор не в курсе, что он служит в Корпусе Безопасности?

— Том, по-моему, ты его сломал, — заметила Глинда, щёлкнув пальцами перед носом Эдварда. — И кто тогда будет преподавать историю магии?

— Короче, давай, посылай телеграмму, — Дэвис потряс головой. — Моё согласие, считай, уже у вас в кармане, а если ничего не изменилось, то и Диппет кочевряжиться не станет.

В том, что Диппет не станет кочевряжиться, Том не сомневался — директор всё больше и больше отстранялся от управления школой, соизволяя пошевелиться только в совсем уж экстраординарных случаях, а всё остальное свалив на Дамблдора и остальных деканов.

В общем-то, такое положение дел всех устраивало — Диппет был далеко не лучшим директором Хогвартса, и его решения обычно были далеко не оптимальными...

Телеграмму Том отправил из Роторуа — выигрыш невеликий, но иногда и пара часов может оказаться важной, а что может прийти в голову Диппету, не знал никто... А после этого Глинда потащила его в Окленд — там обитал кое-кто из её старых знакомых. Том, разумеется, не возражал — друзья семьи Райли были людьми весьма интересными и полезными — особенно в тех случаях, когда требовалось что-нибудь экзотическое. Да и поучиться у них стоило — даже будучи самыми обыкновенными маглами, моряки знали много интересного...

Тем более, если эти моряки — маори и китаец.

Китаец Ли был невысоким и жилистым, с повадками опытного бойца, и наверняка состоял в Триаде — по крайней мере, татуировки у него были ещё более замысловатыми, чем у маори, да к тому же цветными. Маори Хосепа на его фоне смотрелся куда как обыденно — типичный здоровяк-полинезиец, молодой, старательно прикидывающийся дурачком и явно заинтригованный татуировкой самого Тома. Эти двое владели небольшим, но довольно шустрым балкером с командой в основном из канаков, ходившим по всей Океании и забиравшимся даже до Джакарты и Гонконга, и разумеется, возили не только то, что было указано в документах...

— Рад знакомству, — сообщил китаец, поклонившись. — Было очень печально узнать, что Джек погиб, но радостно видеть, что ты не отринула мир и вновь позволила войти в твою жизнь счастью.

— Ну, раз ты так рад, то, может, достанешь свои запасы?..

Под китайскую водку и разговор пошёл совсем другой — деловой и обстоятельный. Для старшекурсников Тому требовались разнообразные экзотические твари, а Слагхорн постоянно нуждался в не менее разнообразных ингредиентах, в Британии труднодоступных. Или запрещённых, причём отнюдь не из-за их опасности... Нет, конечно, всё это можно достать, но ведь всяко лучше иметь гарантию, что тебя не попытаются надуть... а заодно и подскажут, что и как в стране, где можно остановиться, не привлекая лишнего внимания, и куда уходить, закончив работу. В конце концов, мало ли, где команде придётся "испытывать парашюты"? Британская Империя рушилась, и никто не мог предсказать, где полыхнёт в следующий раз...

Договориться удалось в рекордные сроки — ушло всего две бутылки. Правда, Ли честно предупредил, что строго по графику ничего привозить не сможет, но Тома и такой расклад устраивал. В конце концов, экзотические твари нужны далеко не каждый день, а ингредиенты, хоть и требуются чаще, зато не нуждаются в кормёжке.

— Жаль только, в озеро их балкер не влезет, — вздохнула Глинда, распрощавшись с моряками. — Так-то есть парочка трюков, даже я их знаю — но осадка...

— Вообще-то, оно довольно глубокое, — не согласился Том, — надо будет как-нибудь промерить, тогда и посмотрим.

В "Длинное Белое Облако" Том с Глиндой вернулись уже под вечер, твёрдо решив все остальные дела отложить, как минимум, до завтра. В конце концов, каникулы только начались, и, несмотря на подпорченный праздник, начались более чем удачно. Конечно, вряд ли в ближайшем будущем случиться ещё что-нибудь столь же масштабное — но найти или устроить себе приключения можно в любом случае... А не то и искать не придётся — сами найдутся.

33. Rime of the Ancient Mariner

Следующий день выдался довольно хлопотным — кажется, все новозеландские маги желали пообщаться с гостями из метрополии, так что пришлось изрядно покрутиться по магическому кварталу и усадьбам на обоих островах. Хорошо ещё, что большинство столичных магов всё-таки собралось в Министерстве — время это изрядно экономило... А напоить бойца SAS непросто.

Правда, нигде не случилось вообще ничего интересного — видимо, вчерашний день выбрал наличный запас приключений, а новых не подвезли. Тома это ничуть не беспокоило — отсутствие приключений ничуть не хуже их наличия, и вообще, всё хорошо в меру. Ну, кроме чинуш из штаба и восторженных юнцов, конечно — этих всегда слишком много, даже в единственном экземпляре...

Впрочем, чинуш не наблюдалось, а восторженных юнцов изрядно поубавилось. Единственная проблема — так толком и не вышло ни с кем поговорить... Но и это было терпимо — познакомившись с людьми, нужных можно отыскать и позже.

— Знаешь, по-моему, пора отсюда убираться, — заметила Глинда, когда — уже в сумерках — они вернулись в номер. — Всё, что могло случиться, тут уже случилось...

— Вот это вряд ли, но всё, что ещё не случилось, прекрасно обойдётся и без нас, — отмахнулся Том, развалившись в кресле. — Тем более, что в Австралии мне попалась пара интересных книжек... Правда, тогда хозяин их отказался продавать, но я надеюсь, он всё же передумал.

— Если это Браун, то он точно не передумал, — Глинда покачала головой, — а больше у нас особых книгочеев и нет...

— Это не он, — Том покачал головой. — Не думаю, что ты его знаешь, хотя может, и слышала...

— Кто?

— Мозес Карнеги.

— Старый Отшельник? — Глинда звонко рассмеялась. — Да уж, этот передумает... Не раньше, чем помрёт. А его наследнички — такие скандальные придурки, что передерутся тут же, и придётся нам всем мародёрствовать в том, что останется.

— Посмотрим, — Том лениво потянулся. — Пока что мы ещё даже не в Австралии, и будем там только завтра...

— А на сегодня у нас дела и поинтереснее Отшельника найдутся, правда?

Ровно в десять утра сработал портключ, и Том снова оказался в знакомой комнате в австралийском Министерстве магии.

— Добро пожаловать в Австралию, — кивнула всё та же чиновница. — Никак, соскучились?

— Не без того, — согласилась Глинда, — да и хочется посмотреть, как тут без меня дела идут...

Дела, как оказалось, шли неплохо и у маглов, и у магов. Боевые действия, конечно, не зацепили Австралию (грандиозные драки с американцами не в счёт), но война всё равно сказалась на доминионе. Теперь же упущенное активно навёрстывали, маглы расширяли столицу, маги строили в пустыне квиддичный стадион и потихоньку обустраивали магический квартал в Канберре... Больше того, австралийцы собирались устроить собственную магическую школу, не уступающую Хогвартсу, и Том подозревал, что она если и будет уступать, то ненамного.

В общем, скучать жителям Австралии не приходилось.

В "Южном Кресте" успели сделать ремонт, повесить над стойкой в холле чучело крокодила, а в баре — смятый винт японского самолёта.

— Композиция, однако, — оценила картину Глинда. — Кстати, а крокодил-то знакомый... Была тут одна проклятая тварь, которую какой-то местный колдун на фермеров натравил, но потом колдуна убили, а этот крокодил ещё лет тридцать всех изводил, он старше меня.

— Крокодилы и так-то довольно долго живут, насколько я помню, — заметил Том, — а этот, видимо, ещё и магией был накачан по самые ноздри...

— Его и Авада не сразу взяла, сволочь такую, — подключился к разговору бармен. — Моргана чуть было не хватанул, а тут сами видите, какие зубы — кабы хватанул, так ногу бы откусил разом.

Том ещё раз посмотрел на чучело и хмыкнул — крокодил был не меньше двадцати футов длиной, и зубы у твари были соответствующие. Отхватить ногу он вполне мог... В конце концов, японцев одна такая тварь погрызла неплохо, правда, тот был поменьше, да ещё и уламывать его пришлось полдня...

— Змееустов у вас нет? С ними договориться можно...

— Есть один парень, — кивнул трактирщик, — индус. Он пробовал, да только крокодил его и слушать не стал, парень еле ноги унёс. Совсем, прости господи, отмороженная тварь, хуже японцев...

— Кстати, о японцах — пропеллер откуда взяли? Раньше, помнится, его тут не было.

— Так недавно нашли упавший японский разведчик — эти сволочи Дарвин в сорок втором разбомбили, а этот, видать, хотел разнюхать, где ещё напакостить... Ну и то ли горючее кончилось, то ли сбили, то ли ещё что — не разберёшь теперь, его вдребезги разнесло. Только и осталось более-менее целого, что пропеллеры да меч пилота — и чего они с ними всё время таскались...

— Самураями себя считали, — фыркнул Том. — Вот увидите, скоро они начнут про свои мечи всякие небылицы сочинять и простакам впаривать... А там и до кино дело дойдёт. И лет через десять все будут верить, что этой катаной и правда можно винтовочный ствол перерубить без всякой магии.

— Да уж, с кино никакой магии не надо, — вздохнул бармен.

Разумеется, первым делом Глинда оповестила всех своих друзей, и к вечеру в баре собралось весьма изысканное общество. Моряки, контрабандисты, ветераны АНЗАК, два лётчика, которых занесло сюда из Англии — Том тоже не сидел сложа руки. Компания была невелика, но зато и случайных людей в ней не было. Ракшас однажды сказал: "Об укусе змеи стоит говорить только тем, кого кусала змея"... И тех, кто сегодня собрался в "Южном Кресте", змея кусала.

Говорили обо всём подряд — и ни о чём конкретном. О магии и магах, о ветрах и течениях, портах и укромных бухтах, вспоминали погибших товарищей... Том внимательно слушал — знания не бывают лишними, а в том, что моряки, даже маглы, разбираются в магии не хуже иного профессора Хогвартса, он уже убедился. Да и среди контрабандистов и браконьеров хватало умельцев отводить глаза и путать следы, причём без всякой магии — весьма полезное умение для десантника... И Том слушал. Слушал и запоминал, иногда и сам рассказывал что-нибудь — и его так же слушали и запоминали...

Собравшаяся компания разошлась только глубокой ночью, но о потерянном времени никто не жалел, да и потерянным оно не было — не так уж часто у этих людей выпадала возможность поговорить с теми, кто их действительно понимал. С теми, кого кусала змея...

На следующий же день Глинда решила, как подобает добропорядочной леди, посетить родню. Родня была не особо близкой, но довольно многочисленной, в политику не лезла, но в случае нужды могла поддержать... в том числе и оружием. Конечно, Том не рассматривал такую возможность всерьёз — но на случай очередного Тёмного лорда было очень неплохо иметь такой резерв... Если, конечно, его признают за своего.

Признали. Новый хозяин прежнего дома Глинды — Томас Райли — протянул Тому руку и сказал:

— Добро пожаловать, тёзка. Мы уж боялись, что Глинда замкнётся в себе, да так и останется одна — и долго не протянет. А тут вроде начала оттаивать — и как раз ты появился...

— Ну, я этому рад больше всех, — усмехнулся Том. — Мне, знаешь ли, с родственниками не везло с рождения... Да так, что кое-кому пришлось лично вид на жительство в Аду выправлять.

— Бывает, — австралиец набил трубку и с наслаждением затянулся. — Всякое бывает... Кому везёт с роднёй, а кому и нет. Тебе вот только со второго раза повезло...

— Зато как повезло!..

Сказано это было абсолютно искренне — Том действительно считал встречу с Глиндой самой большой удачей в своей жизни, даже большей, чем исчезнувший хоркрукс, что бы с ним ни случилось. Конечно, не будь того эксперимента — он бы точно не встретил Глинду, но ведь он и так мог её не встретить... А об этом думать не хотелось.

Глинда сидела на склоне холма, обхватив колени, и с мечтательной улыбкой смотрела куда-то вдаль. Том сидел рядом и смотрел на Глинду — и ничего больше не замечал. Тот редкий миг, когда можно отбросить вообще всё, весь мир, и просто наслаждаться, созерцая совершенство...

— Так и будешь на меня смотреть?

-Ага...

— Смотри, — разрешила Глинда, и улеглась на траву, заложив руки за голову. — Знаешь, я как-то отвыкла от Рождества летом... А ведь всю жизнь для меня это было совершенно нормально.

— Над нами чужие светила,

Но в сердце свои бережем,

Мы называем домом

Англию, где не живем, — процитировал Том, улёгшийся рядом.

— Ошибаешься, — усмехнулась Глинда. — Мой дом был здесь, и Британия для меня всегда была чем-то далёким и абстрактным...

— Был?

— Теперь мой дом — там, где ты, — Глинда мечтательно улыбнулась. — Но знаешь, что? Когда выйдешь во отставку, давай переберёмся сюда?

— Разве что совсем уж стариком, — хохотнул Том, — и в звании фельдмаршала. Или соответствующем... А что, звучит: маршал-волшебник сэр Томас Риддл...

— Маршал-волшебник, ну ты и выдумал! — расхохоталась Глинда. — Всё, я тебя теперь так и буду звать!

— Знаешь, — Том неожиданно стал серьёзным, — мне неважно, как ты меня будешь звать — только зови...

Разумеется, Том не собирался бездельничать все каникулы. Возобновить старые знакомства, обзавестись новыми, пополнить "гримуар", разузнать, что затевают австралийские маги — дел хватало...

Австралийские же маги, между тем, затевали ни много ни мало — собственную магическую школу с полным курсом. Нет, магическое образование в Австралии было, вот только Колледж Пилбара ограничивался уровнем СОВ, тем же, кто желал большего, приходилось заниматься самообразованием и сдавать экзамены в Министерстве, или оправляться в Хогвартс. Большинству магов этого хватало... Раньше. А теперь желающих получить ЖАБА австралийцев стало слишком много для Хогвартса, да и министерская комиссия собиралась всё чаще. Том, воспользовавшись моментом, подбросил и свою идею международной школы — и, к его удивлению, она вызвала немалый интерес.

— Дело, понятно, будет непростое, — высказался директор Колледжа, когда Том изложил идею. — Но тут, подальше от всяческих великих магов, может и выгореть... Пожалуй, я напишу Лонсевилю, как только вся эта суета немного отступит, ну а дальше — как получится, постараюсь вас в курсе держать...

— Торопиться всё равно некуда, — пожал плечами Том, разливая пиво. — А у нас дела и того медленнее пойдут... Так что пишите, как получится, да и я в стороне не останусь, если что-нибудь выйдет — напишу.

— Буду ждать... Кстати, раз уж о школе заговорили — не расскажете ли, что нового в Хогвартсе? Мои-то познания устарели лет на тридцать...

Ничего особенно нового в Хогвартсе не было — кроме правки Устава, конечно , и о ней Том рассказал с особым удовольствием. В конце концов, это была его идея... Ну а дальше — слово за слово, одно к другому, да под пиво — никто толком и не понял, как все собравшиеся у Райли принялись сочинять устав для новой школы.

Перечитывая устав на следующее утро, Том изрядно опасался, что увидит пьяный бред — если судить по количеству выпитого вчера пива. Но нет — устав получился совершенно нормальным, хотя и черновым. Ну да прямо сейчас его всё равно в дело не пустить, так что это проблемой не было, а к тому времени, когда они понадобится, его доведут до ума. Некоторые идеи Том даже позаимствовал для Хогвартса, чтобы при случае использовать.

Однако главной добычей вчерашнего вечера оказался священник из церкви на Гарден-Айленде. Каким образом выпускника Хогвартса занесло на церковную кафедру, тот отмалчивался, но рассказал немало интересного — и в особенности о "Дороге Мальстрёма" — том самом портале, который Дурмстранг использовал для своего галеона. Не то, чтобы оно было так уж необходимо Тому или, тем более, было тайной... Но можно переместить галеон — а можно и монитор. И тогда Хогвартсу не поздоровится... А за то, что подобная идея никому и никогда в голову не придёт, Том бы не поручился. Гриндевальд уже был, и не факт, не вылезет ещё более наглый Тёмный лорд, а тогда маглы уже церемониться не станут... Да и вообще, такую дыру в обороне надо заткнуть. И теперь было понятно, как... Что, впрочем, абсолютно не значило, что Риддлы собирались возвращаться прямо сейчас.

— Ну что, с Новым годом, — Глинда подняла бокал. — И за то, чтобы новый год был лучше старого!

За это стоило выпить — тем более, что в мире уходящий год оказался далеко не лучшим. Перипетии магловской политики пока что не задевали магов, но снова оказались слишком близко к Статуту... а кое-где уже начали просачиваться на ту сторону. Неуёмные амбиции политиков всё дальше разводили союзников — уже бывших союзников — и похоже, скоро Тому снова придётся браться за привычную работу...

Впрочем, пока что об этом можно не думать. Пока что можно радоваться жизни и наслаждаться компанией бывалых людей — магов и маглов, моряков, охотников и солдат. Слушать рассказы ветеранов, рассказывать про идиотские выходки подчинённых — и вылавливать в этих разговорах искры знания... Том не отказался бы провести так всю жизнь — но рано или поздно всё заканчивается. Каникулы подходили к концу, пора было возвращаться... И телеграмма Прюэтта с просьбой вернуться как можно раньше, полученная перед самым возвращением, настроения не испортила. Правда, его мог испортить сам командир...

Кого Том абсолютно не ожидал увидеть в кабинете Прюэтта, так это Дорею Блэк. Во— первых, это было совершенно не в её стиле. Во-вторых, где-то здесь был Саймон Джошуа Блэк, а Блэки упорно делали вид, что их канадских родственников просто не существует и старались с ними не встречаться. Ну и в-третьих — ей просто нечего было здесь делать.

— Полагаю, вы явились не ради дополнительных занятий, — хмуро заметил Том, усевшись на любимом месте в углу.

— На самом деле я ничего против не имею,— вздохнула Дорея, — но я действительно пришла не за этим. Дядя Сириус хочет, чтобы я встретилась с Саймоном Блэком.

— И зачем же? — довольно неожиданное заявление, особенно для патриарха Блэков — как раз сама Дорея вполне могла до такого додуматься. Но старый козёл Сириус...

— Просто встретиться и поговорить... Дядя думает, не стоит ли с канадской ветвью помириться. И... Дядя думает, что канадцы могут знать, куда делся алтарь Блэков.

— Что, опять? — Том только вздохнул — алтарь Блэков всплывал далеко не в первый раз...

Отношения магов и официальной церкви всегда были довольно натянутыми — что не мешало магам верить и даже становиться священниками, а также делать весьма щедрые пожертвования. В их числе была и алтарная картина, поднесённая кем-то из Блэков Марии Стюарт, по слухам, одна из первых работ Эль Греко. Маглы впоследствии про картину забыли, большинство магов — тоже, саму её после низложения Марии кто-то украл — но Блэки и по сей день время от времени предпринимали поиски...

— Ну, спросить-то можно? — потупилась Дорея. — Не пошлёт же он меня...

— Может и послать, — предупредил Том. — Причём далеко — фантазия у него богатая, а я ему теперь не начальник. Впрочем, я всё равно не горю желанием лезть в ваши семейные разборки...

— Но хотя бы его вызвать вы можете?

Вызвать Саймона Том мог. И даже вызывал, хотя и был уверен, что это бессмысленная трата времени и нервов...

Он ошибся — Саймон как-т о пересёкся с Чарльзом Поттером, встречей остался доволен и к его невесте отнёсся спокойно, а не как к одному из Блэков. Дорея, в свою очередь, старательно сдерживалась и пыталась не нарываться — по большей части успешно...

— Нет, я не знаю, где алтарь, — заявил он, как только с формальностями было покончено. — Читал, что его забрали французы из свиты и уволокли на континент, но что было дальше — понятия не имею. Сама знаешь, во Франции в те времена тоже было весело... Да и зачем он вам?

— Семейное дело, ты не поймешь, — Дорея неожиданно ухмыльнулась. — А если серьёзно — дядя Сириус нашёл описание, и там довольно необычный сюжет. Там Распятие, но к обычной сцене добавлен Иосиф Аримафейский с Граалем...

— Я, конечно, не искусствовед, — заметил Том, — но по-моему, это очень серьёзное отступление от канонов. Такая картина — сама по себе вещь крайне ценная, даже если её никак не зачаровали...

— Блэки цеплялись за католичество дольше всех, — пожал плечами Саймон. — Вот уж зачаровать алтарь им бы точно в голову не пришло...

— Так, — Том встал, — поскольку вы явно не собираетесь поубивать друг друга, я, пожалуй, займусь тем, зачем и пришёл. Прыжками.

Вообще-то, позвал его Прюэтт именно для того, чтобы не дать сцепиться Блэкам, но навыки поддерживать надо — и почему бы не сейчас?..

— Профессор Риддл, — Дорея неожиданно повернулась к нему, наплевав на спор, — а можно ли мне тоже прыгнуть с парашютом?

34. Night of the Werewolves

В Хогвартс Том вернулся чрезвычайно довольным. В самом деле, получилось даже больше, чем он рассчитывал: встреча английских и американских Блэков тайной не осталась, и всё магическое сообщество кинулось с жаром обсуждать сенсацию, так что под шумок можно было провернуть очень многое... Например, подбросить несколько мелких, но полезных идей — когда всё успокоится, никто уже и не вспомнит, откуда они взялись. А ведь ещё был Биннс, ушедший на пенсию и прекрасно себя чувствовавший в Литтл-Хэнглтоне — Том, разумеется, проведал старика... И на собрании об этом доложил.

— Что ж, рад за него, — Дамблдор огладил бороду. — Итак, позвольте представить — Лидвин ван Хельсинг, наш новый преподаватель истории магии.

Крепкая блондинка в тёмно-синей мантии привстала и наклонила голову.

— Дамы и господа, полагаюсь на вашу порядочность, но всё же надеюсь, что вы воздержитесь от упоминания героя мистера Стокера, — сказала она с заметным акцентом.

-Вы не будете разочарованы, коллега, — заверил её Слагхорн.

И на этом совещание закончилось, плавно перейдя в чаепитие. В самом деле, чем ещё заняться-то? Все вопросы давно решены, новых пока не появилось, Диппета тоже нет, даже новенькую представили...

— Кстати говоря, — Дамблдор поставил на стол большую жестянку, — приобрёл я вчера в одном магазинчике совершенно потрясающую лимонную карамель...

Первым "Лимонные дольки" оценил Слагхорн. Он извлёк конфету из банки, внимательно изучил и съел с таким аппетитом, что не выдержали и все остальные. Конфеты и впрямь оказались отличными, и общим решением Альбус Дамблдор был назначен ответственным за снабжение ими коллектива...

А вечером прилетела сова с письмом от Тане. Тот извинялся, что не мог встретить Тома, поскольку проходил испытание, прошёл его благополучно и стал полноправным тохунга. Помимо этого, он сообщал, что правительство решило отправить в Хогвартс — пока что в порядке эксперимента — четверых маори, двух мальчиков и двух девочек...

А вот об этом надо было срочно сообщить Диппету или хотя бы Дамблдору, а лучше бы обоим. Убрав письмо в сейф, Том вышел из кабинета и отправился к Диппету — по идее, Дамблдор сейчас должен быть у него, согласовывать последние детали...

Ему повезло — директор и его зам о чём-то ожесточённо спорили, даже не сразу заметив посетителя. Подождав секунд пятнадцать, Том хлопнул в ладоши и произнёс:

— Простите, что прерываю ваш скандал, джентльмены, но у меня новости.

— Что на сей раз? — сварливо осведомился Диппет.

— Мой друг из Новой Зеландии сообщает, что правительство на следующий год собирается прислать нам четверых маори на учёбу. Никаких особых требований к их размещению нет, однако я опасаюсь эксцессов со стороны некоторых учеников...

— Я вообще не вижу смысла их сюда везти, — поморщился Диппет. — Ну чему их можно научить...

— Всему тому же, что и любого другого ученика Хогвартса, — резко ответил Том. — Или вы так быстро забыли, куда приводят подобные мысли?..

Диппет скривился, но промолчал. Том был абсолютно уверен, что за оставшиеся полгода директор просто забудет об этом разговоре и о новых учениках — и это было бы очень хорошо, ведь тогда Диппета можно будет капитально подставить... Вот и Дамблдор подозрительно блестит очками — тоже, видимо, всё понял и включился в игру. В конце концов, Диппет мешал всем...

Разобравшись с намечающимися гостями, Том отправился в виварий, который Фарли и Хагрид усердно пополняли все каникулы. Теперь в наличии имелись пикси, красные колпаки, два боггарта в шкафах, аквариум с гриндилоу и всякая мелочь. Убедившись, что здесь всё в порядке и отметив виварий как отличное место для отработок, Том отправился к Хагриду — проверить крупное зверьё.

Хагрид тоже не подвёл — подманил единорогов и фестралов, устроил наблюдательную площадку у логова акромантулов (мерзкие твари успели изрядно расплодиться), и даже приманил оборотня — на самогон...

Хагрид с оборотнем — неопределённого возраста мужиком в тренчкоте — сидели на крыльце и пили. При этом оборотень явно демонстрировал близкое знакомство с русской культурой — выпив стакан залпом, он понюхал рукав и прокомментировал:

— Хорошо пошла!

— Привет, Хагрид! Будете? — Том уселся рядом и встряхнул фляжку с цуйкой собственного изготовления.

— А давай, — кивнул оборотень, протянув руку. — Валентайн.

— Том. Где служил?

— Пятьдесят первая шотландская, — ответил оборотень. — Только я ещё в мае в плен загремел. Пока туда, пока сюда — в общем, сбежал я, пробрался к русским, да так и прибился к партизанам — война уже у них шла. Ну а когда русские вернулись, стали разбираться, что там было, я и говорю: я, мол, англичанин, бежал из плена, прошу меня отправить обратно в Англию — бошей добивать. Ну, меня и отправили — аккурат к Нормандии успел.

-А я аккурат на ярмарку угодил, — хмыкнул Том. — А потом уже в SAS подался...

Следующие часа полтора заняла неспешная беседа, и только когда бутыль опустела, Валентайн, наконец, перешёл к делу.

— Так я чего пришёл-то, — начал он. — Живу я тут неподалёку, на ферме Мелвиллов, и заходил ко мне сегодня утром Фенрир, мать его, Грейбэк. Требовал, чтобы я к его стае присоединился... Ну, я его выкинул, да только он грозился на следующее утро заявиться. А поскольку мне тут кое-кто шепнул, что приказ на него есть...

Том задумался. Ферму Мелвиллов он помнил, и несколько подходящих мест для засады мог назвать сходу — вот только фенрировы шавки наверняка за ней следят, и о появлении гостей немедленно донесут. Камин?.. На месте оборотня Том камин бы заглушил — неожиданный визит министерских чиновников, а то и авроров оборотню грозит почти всегда. Аппарировать умеют далеко не все маги, и оборотень может быть как раз из таких...

— Кстати, ты аппарировать-то умеешь?

— Да я вообще сквиб, — безмятежно отозвался Валентайн. — Ну ладно, пару трюков у русских узнал, но всё равно... А камин открыт, адрес — ферма Мелвиллов, вот только я его паролем закрыл...

Тут он пододвинулся к Тому вплотную, понизил голос и сообщил:

— А пароль — "задница". По-русски.

— Все оборотни с головой не дружат, или это только мне так везёт? — спросил Том, подняв глаза к небу.

— Кстати, а как ты догадался, что я оборотень? — неожиданно заинтересовался Валентайн. — Ты же явно сразу сообразил...

Том открыл было рот — и тут же закрыл. А действительно — как? По идее, опознать оборотня в человеческом облике невозможно... Но Тому это всегда удавалось, причём безошибочно, а как — он и сам не понимал. Собственно, он об этом до сих пор и не задумывался... А теперь вдруг понял, что просто не знает. Получается, а как — Мерлин его знает...

— А Мерлин его знает, — сказал он, наконец. — Нутром чую, и всё. Но оно меня ни разу не подводило — всякий раз сходу оборотня узнаю.

— Интересные дела... — прогудел Хагрид, приложившись к кружке. — А ить и я тоже... того, чую. И звери, опять же...

— Надо бы над этим на досуге поразмыслить. — заметил Том. — Ну да ладно, это не горит. Значит, так, Валентайн: я всё это дело согласую с начальством, а вечером к тебе заявлюсь — надо на месте осмотреться, да и, думаю я, не дотерпит этот ублюдок до утра...

Прюэтт операцию разрешил и даже предложил помощь. Том заявил, что три ветерана уж как-нибудь справятся с одним наглым сопляком, но резерв, разумеется, не помешает. Прюэтт возражать не стал и резерв пообещал выделить, добавив, что проблема должна быть решена до возвращения учеников. Том согласился, погасил камин и вызвал Фарли.

— Что-то случилось, лей? — кажется, завхоз научился аппарировать — с такой быстротой он явился.

— Есть хороший шанс прибить Грейбэка — совершенно точно известно, где он будет не позднее завтрашнего утра, — сообщил Том. — И это, что самое приятное, недалеко, так что собирайся, а я пока доложу Диппету.

— Так точно, сэр! — радостно гаркнул Фарли и умчался.

В принципе, Диппету можно вообще ничего не говорить, но зря дразнить директора Том не желал. Объяснять, что он собирается делать — тем более: о чём Диппету точно не стоит знать, так это об операции SAS... А потому Том просто сообщил что отлучится на несколько часов по делам службы, и Диппет вяло разрешил, что было пустой формальностью. Запретить он всё равно не мог, выяснять подробности не имел права — почему бы и не разрешить, если отвечать ни за что не придётся?

В результате Том с Фарли, прихватив два "Стэна", отправились в гости.

Разумеется, на ферме Мелвиллов Том никогда не был — хотя Слагхорн несколько раз просил его забрать у них какие-нибудь ингредиенты — но не увидел в гостиной ничего необычного. Самый обычный фермерский дом, разве что "окопная метла" со штыком висит на стене — и явно не для красоты.

— Быстро вы, — хмыкнул Валентайн, — я уж думал, до утра не появитесь.

— А чего кота за яйца тянуть? — пожал плечами Фарли. — Да и лей думает, что шавка ночью припрётся.

— Так оно даже и лучше, — хмыкнул Валентайн. — Ночью я уж всяко лучше него вижу... Ладно, пока что, думаю, вы, ребята, не прочь пожрать...

Карты, эль и трёп — главные солдатские развлечения, и троица коротала время именно за ними. Фенрир пока что никак себя не проявлял, засаду Том тоже не заметил, хотя и не особенно искал, так что можно было слегка расслабиться... Примерно как на привале на вражеской территории, а может, даже и условно-союзной.

Разумеется, Том и Фарли держались в стороне от окон и двери, хотя особой нужды в этом и не было — бойцов Фенрир собрал откровенно никудышных. Уголовники, попрошайки и прочее отребье — даже среди далеко не обласканных Министерством оборотней они были отбросами, и это лучше всяких слов говорило о том, что из себя представляют Грейбэк и его "стая". Убийц там хватало, но вот о тактике все имели крайне смутное представление, а бойцами были и того хуже, так что серьёзной угрозы, по идее, не представляли... Но Том действовал так, словно ему противостоял отряд матёрых "бранденбуржцев" — всегда лучше переоценить противника и прибить его заведомо превосходящими силами, чем недооценить и огрести, а среди боевиков Фенрира вполне мог затесаться кто-то толковый...

В чём Том оказался прав — так это в том, что утра Грейбэк ждать не собирался. Стоило погасить лампы, как уже пару минут спустя кто-то зашебуршался под дверью...

Том несколькими короткими жестами обозначил позиции, и трое бойцов бесшумно разошлись по комнате, готовые к схватке. Вовремя — неизвестный уже запустил в замок отмычку...

Возился он довольно долго — замок был основательным. Но в итоге он всё же сдался, и дверь тихо приоткрылась, и в дом проскользнули двое. Молодые, самоуверенные и неимоверно гордые, они внимательно осмотрели комнату, не уходя от двери — но так ничего и не заметили. Маскироваться десантников учили на совесть, а Том ещё и никогда не пропускал что-нибудь интересное — и теперь, благодаря нескольким заклинаниям и ведьмачьим зельям, найти их с Фарли можно было разве что с помощью тепловизора — так, наверно должен был называться прибор, который видит собственное тепло тела. Такого прибора у оборотней, разумеется, не было — его пока вообще не было и в ближайшие лет десять не ожидалось, а запах ведьмачьи зелья отбивали надёжно. Еще на них можно было наткнуться — но чисто теоретически, поскольку оба спрятались так, что наткнуться на них случайно было невозможно, а Валентайн притворялся спящим... И этого хватило. Вопиющий непрофессионализм...

Разведчики убрались, и в широко открывшуюся дверь торжественно вошёл Фенрир Грэейбэк — ну, по крайней мере, так он сам думал. Тому же это показалось смешным... А ещё смешнее было то, что Фернир даже не задумался, что месяц как раз за его спиной его превосходно подсвечивает. Просто немыслимый непрофессионализм — Фернира уже за это стоило бы убить, если бы не было всего остального. Заодно и всю верхушку его банды стоило положить — но это уже не столь важно, оставшись без вожака, эти подонки либо разбегутся, либо передерутся, и банде в любом случае конец...

Фенрир тем временем принюхался, распахнул дверь спальни — и получил заряд дроби в грудь. В ту же секунду Фарли одним выстрелом снял его подручного, а Том, метнувшись к двери, длинной очередью прошёлся по собравшимся в огороде оборотням — двое упали сразу, один свалился у калитки, а остальные разбежались, впрочем, тоже получив свою долю свинца...

— И это всё? — Фарли попинал труп Грейбэка, добил подранка у калитки и презрительно сплюнул. — Нет, серьёзно?..

— Абсолютно, — подтвердил Валентайн. — Фантазия-то у него богатая была, но и только — ни ума, ни знаний, только наглость да всякие дурные выдумки. Ну да теперь-то он уж точно ничего не натворит...

О результатах ночной стычки Том доложил немедленно, после чего с чистой совестью лёг спать. Отчёт мог и подождать до утра, тем более, что он всё равно получался коротким — весь бой не продлился и пяти минут. Отчёт придётся писать значительно дольше... И хорошо ещё, что всё необходимое для учёбы он заготовил заранее — как всегда, в самый последний момент придётся доделывать и переделывать множество самых неожиданных вещей — и это в первый день триместра, когда занятий в школе нет...

Утро, как ни удивительно, не несло с собой ничего, кроме отчёта. Никто не сбежал, ничего не натворили немногочисленные оставшиеся на каникулы ученики, ничего не сломалось и даже Диппет не разродился никакой гениальной идеей. И на Дамблдора никто не покушался — а зря, пожалуй, пора напомнить, что у него за палочка...

Отчёт Том написал сразу после завтрака, отправил — и принялся приводить в порядок кабинет. Всё-таки домовикам можно доверить отнюдь не всё, а особенно — наводить порядок там, где всё размещено по системе, понятной только хозяину... И где имелись вещи, для постороннего глаза не предназначенные. Кое-какие артефакты требовалось держать под рукой — но ни в коем случае не на виду у Дамблдора или, тем более, Диппета.

Наведением порядка Том занимался до самого вечера, и закончил аккурат перед приездом учеников. Пропускать пир не хотелось — расслабившиеся за каникулы школьники с равным успехом могли обеспечить как пищей для размышлений, так и головной болью, причём почти наверняка — и тем, и другим разом. Но понаблюдать за ними было полезно — именно потому, что они всё ещё не переключились на учёбу...

Дети шумели, веселились, обменивались новостями, гремели тарелками, а Диппет сонно наблюдал за всем этим с директорского кресла. Дамблдор за залом смотрел внимательно, ну а Том наблюдал за всеми и делал выводы.

Ученики явно заметили перемены за учительским столом и вовсю шушукались, обсуждая новость и выдвигая разной степени безумия идеи. Что интересно, в то, что Биннс просто ушёл на покой, не верил никто...

— Пожалуйста, минуту внимания! — Дамблдор, наконец, решил внести ясность — видимо, понял, что Диппет опять не намерен ничего делать. — Как вы все, несомненно, заметили, профессор Биннс нас покинул. Могу вас уверить — он жив и даже отчасти здоров, перебрался в сельскую местность и пишет книгу. На смену ему пришла эта замечательная леди... Меврау Лидвин ван Хельсинг, прошу!..

— Прежде всего, — заговорила ван Хельсинг, — я хотела бы от всей души поблагодарить вашу страну за протянутую в самый тяжкий час руку помощи. Изгнаннику приходится довольствоваться малым и благодарить за самый ничтожный дар — но Туманный Альбион стал для меня домом, и я заверяю, что не подведу страну, давшую мне приют. Получив столь лестное предложение, я, разумеется, не могла отказаться... И я заверяю, что подойду к взятым на себя обязанностям со всей тщательностью, чтобы дать ученикам необходимые знания.

По Большому Залу прокатилась волна настороженного шушуканья -ученики обменивались впечатлениями и опять строили теории — чего ожидать, никто не представлял, но одно все осознали сразу: снисхождения не будет. Биннс, как правило, предъявлял к ученикам невысокие требования, а ван Хельсинг явно намерена взяться за дело всерьёз...

А ещё через неделю очередное заседание Визенгамота, на котором наверняка всплывёт что-нибудь неожиданное и даже неприятное. И маори, которых пришлют первого сентября. И весьма вероятные "гениальные" идеи некоторых коллег. И весьма натянутая международная обстановка...

Тысяча девятьсот сорок девятый год обещал быть каким угодно, но только не скучным.

35. I Am the Law

Стоя на крыльце, Том курил и обдумывал завтрашнее заседание Визенгамота. С одной стороны, заседание было абсолютно рядовым и проходным — не обсуждать же сразу после рождественских каникул серьёзные дела? С другой — в жизни всегда есть место празднику, как говорил Фарли, раздобыв выпивку, и что могут выдать некоторые деятели, он отлично представлял... И как это использовать — тоже. В самом худшем случае получится только выставить дураком кого-нибудь из старичков, но и это дело — отличный шанс, что высмеянный старый дурак уберётся из Визенгамота, отдав пост наследнику, а с наследниками уже можно иметь дело. Взять хоть Уизли с Ноттом, или младших Блэков — вполне нормальные ребята, не без закидонов, конечно, но у кого их нет... Да и поправимо это — удалось же Вальбурге мозги вправить, хоть и не до конца? Удалось. И с остальными получится, а о детях и говорить нечего — свои довольно-таки лейбористские идеи Том потихоньку распространял в Хогвартсе, и пусть до серьёзных результатов было пока что далеко, дело двигалось...

Докурив, Том ещё пару минут постоял, любуясь закатом, а затем вошёл в дом — Визенгамот Визенгамотом, но работу никто не отменял, да и Глинда не придёт в восторг, если он позволит ужину остыть...

Зал заседаний Визенгамота остался прежним — Том бы удивился, изменись здесь хоть что-нибудь. Общество тоже осталось тем же самым — единственным исключением был занявший отцовское место Абраксас. Скользкий друг, разумеется, уже что-то замыслил, но гадать, что у него на уме, смысла не было — раз сам не сказал, значит, ничего ещё толком не готово... Ну или дело такое, что Том в нём помочь не сможет — тоже вполне возможно. В любом случае, прямо сейчас это роли не играет — гораздо интереснее идиотская улыбочка старого Гойла. То ли гадость какую задумал, то ли окончательно в маразм впал — Мерлин его разберёт, но присмотреть стоит...

От размышлений тома отвлёк стук молотка спикера — заседание началось.

— Джентльмены и леди! — провозгласил Марчбэнкс. — Все ли готовы? В таком случае, прошу Секретаря огласить повестку заседания.

Секретарь поднялся, развернул свиток и заговорил:

— Вопрос первый: признание недействительными постановлений Министерства Магии от пятнадцатого мая тысяча девятьсот тридцать седьмого года, третьего июля тысяча девятьсот двадцать пятого года...

Перечень был длинный — с самого основания Министерства, и совершенно неожиданный. И не только для Тома — почти все смотрели на Секретаря с полнейшим изумлением. Некоторые, кажется, даже забыли предыдущее заседание, ну а Том был уверен, что вопрос редактирования законодательства постараются затянуть. Но нет...

— Вопрос второй: признание недействительными постановлений Визенгамота от первого мая тысяча девятьсот сорок первого года, второго сентября тысяча девятьсот тридцать девятого года, седьмого декабря тысяча девятьсот девятнадцатого года...

Том поймал взгляд Гринграсса и покачал головой — он к этому точно не имел отношения. Марк тоже... А между тем, подвигнуть Визенгамот на пересмотр собственных решений — дело, достойное креста Георга, и провернуть его в одиночку смог бы разве что старый Блэк. А поскольку он уж точно не стал бы это делать, получалось, что Визенгамот взяли числом — но кто, чёрт возьми?!

Тем временем Секретарь, закончив читать, разослал по залу солидной толщины книжки, а спикер сообщил:

— В этих брошюрах содержится краткое изложение рассматриваемых постановлений, в случае необходимости вы можете затребовать полный текст. Я призываю всех ознакомиться с этими материалами, после чего проголосовать — все эти постановления являются устаревшими и не применяются на практике, однако некоторые из них всё же могут оказаться актуальными, поэтому, леди и джентльмены, прошу вас изучить брошюры со всем вниманием...

На то, чтобы изучить эту "брошюру", да ещё и "со всем вниманием", ушёл бы весь день, поэтому Том только бегло просмотрел её, убедившись, что ничего, действительно стоящего внимания в списке нет. Мелочёвка, почти вся давно уже не действующая и просто лежащая мёртвым грузом... Но некоторые из этих постановлений действительно противоречат Шотландскому уставу, так что дело сдвинулось.

К концу перерыва большая часть магов, особенно чистокровных, просто махнула рукой на выданные сборники, а остальные даже не пытались читать. Весьма показательно... И весьма полезно — пока. Но вот такое наплевательское отношение к своим обязанностям надо пресекать — но, понятно, не сейчас, когда это выгодно ему же... И Том, отложив сборник, принялся изучать возвращающихся на свои места магов.

Само голосование на этом фоне прошло легко и просто — ошалевшие маги исправно проголосовали за отмену постановлений и даже не поняли, что сделали.

До сих пор Визенгамот никогда не отменял постановлений Министерства Магии, и такая возможность нигде не была прописана — как и её отсутствие. Однако Визенгамот был верховным органом власти в магической Британии, подчиняясь только Короне, поэтому, по идее, правом отменять министерские постановления и налагать на них вето имел — но до сих пор не пользовался. А теперь, поскольку он им воспользовался... Нет, иногда прецедентное право всё-таки замечательная вещь.

Элджернон Нотт-младший, чрезвычайно довольный жизнью, перехватил Тома у камина и предложил:

— Как насчёт пары стаканчиков огденского? Я угощаю!

— Согласен!

— "Кентавр и ведьма"! — Нотт бросил пригоршню летучего пороха в камин.

Зал был почти пуст, и Нотт, устроившись в дальнем углу и заказав виски, набросил на столик заглушающее заклинание.

— Любопытно... — протянул Том. — Полагаю, за сегодняшним заседанием стоит твоя семья?

— Нотты и Блэки, — кивнул Элджернон. — Как ты понимаешь, старики затевают свою игру, но нам оно пока что на руку, тем более, что магглорождённых они вообще не воспринимают как реальную силу, а это даже до Вэл дошло. Но это всё пустяки — я тут кое-что узнал... — Элджернон покрутил стакан, отпил и продолжил:

— У Дамблдора та самая Бузинная палочка.

— Хм... Я это подозревал, — Том потёр подбородок. — Ты уверен?

— На сто процентов. Извини, не могу рассказать, как я это узнал...

Том кивнул. Его не особо интересовало, откуда Эл узнал о палочке — ясно, что не из им же самим распускаемых слухов... Гораздо больше его интересовало другое: кто ещё это знает? Пока что за палочкой изредка являлись особо наглые авантюристы, но теперь, когда слух подтвердился, наверняка подтянутся и более серьёзные игроки...

Такой расклад его вполне устраивал — теперь у Дамблдора точно не хватит сил ни на какие интриги. Главное, чтобы его всё-таки не грохнули, пока он нужен... Потому что сменить Диппета придётся сперва на него — больше ни у кого нет достаточного авторитета, да и он уже директор во всём, кроме должности.

— Кстати, а почему ты решил, что это Бузинная палочка? — Нотт допил виски и потребовал новую порцию.

— Поговаривали, что у она была у Гриндевальда, — ответил Том, когда официант ушёл. — Да и на суде Грегорович говорил, что Гриндевальд у него украл некую палочку. А его дуэль с Дамблдором я видел своими глазами — и поверь, палочка была довольно необычная... И Дамблдор её забрал. И пользуется именно ей...

— Дела... — протянул Нотт. — И вот ещё что — готовится новый пакет, на сей раз более серьёзный. Его нахрапом не протащишь, но там мы тоже кое-что вписали, так что придётся тебе на следующей сессии поработать.

— Что именно?

Нотт толкнул в его сторону папку — откуда та взялась, Том не понял. Открыв её и пролистав, он хмыкнул — амбиций у ребят хватало — и снова закрыл. Разбираться с этим стоило не торопясь...

— За выходные разберусь, — сказал Том, убирая папку в дипломат. — Но одно могу сказать сразу — старичьё Чёрную книгу не читало и уверено, что и все остальные не читали. Так, пролистали... Если что, на этом их и будем ловить. Ладно, пойду я — сам понимаешь...

— Да уж! — рассмеялся Нотт. — Вэл мне тоже спуску не даёт!..

Вернувшись домой, Том обнаружил, что Глинда куда-то ушла, оставив записку. Немного жаль, конечно, но ничего страшного — никаких особых планов у него всё равно не было, а проекты можно будет и вечером обсудить. А пока стоит повнимательнее изучить, что они там понаписали...

Том устроился в кресле, открыл папку и погрузился в чтение.

Отложив папку спустя пару часов, Том встал и потянулся — что-то он засиделся... Но оно того стоило. Часть предложений была довольно сомнительной, но часть — весьма полезной, как, например, отмена запрета назначать чистокровных магов на некоторые должности... Что вынуждало "древнейших и благороднейших" начинать карьеру с самых низов, как и маглорождённые, не перепрыгивая сразу несколько ступеней и поглядывая свысока на "неудачников". Мало кто в магическом мире вообще знал о существовании этого закона, принятого веке в шестнадцатом, но тем, кто знал, он позволял поддерживать иллюзию превосходства чистокровных — как правило, во вред себе же. Впрочем, в те времена это, возможно, и имело смысл — в конце концов, обычай собирать малолетних волшебников при монастыре и учить их грамоте и прочим необходимым вещам к тому времени был давно забыт... Но в середине двадцатого века это смотрелось довольно глупо. Бури восторгов точно не стоит ждать... И, кстати говоря, не пора ли уже вернуться Глинде?

Конечно, Глинда вполне способна выкрутиться из почти любых неприятностей и не постеснялась бы позвать его на помощь, если неприятности окажутся масштабнее — но Том всё-таки беспокоился. Не настолько, чтобы приниматься за поиски — но ещё немного, и надо будет послать патронуса — хотя бы для очистки совести...

Впрочем, посылать патрнонуса не пришлось — камин полыхнул зелёным огнём, и из него выбралась взъерошенная, но крайне довольная Глинда, отряхнулась и сообщила:

— Может, ты мне объяснишь, зачем вашему директору пуццолан, да ещё в таких количествах? Он что, решил новый замок построить?

— Да нет, просто планируется обновление и усиление обороны Хогвартса, вот я ему набросал кое-какие схемы — а он, наконец-то, взялся за строительство.

— Если бы только за него — тут, пожалуй, "Звезда Полинезии" понадобится, ну да всё равно тех ребят на ней привезут... Кстати, ты был прав — в озеро она поместится, я проверила. Можно будет всё необходимое прямо к Хогвартсу доставить... Вот будет весело!

— Хм... — Том отчётливо представил, какой начнётся переполох — может, балкер и был небольшим, но это уж точно не шаланда, и в озере будет смотреться весьма любопытно...

— Ну ладно, это всё дело будущего, — Глинда встала, отряхнула колени и отправилась на кухню. — Надеюсь, ты не пытался готовить?

Том только пожал плечами — по какой-то неведомой причине Глинда была убеждена в его абсолютной кулинарной бесполезности и к готовке решительно не допускала. В виде исключения ему иногда милостиво дозволяли сварить кофе. Том вяло возражал — переупрямить Глинду было абсолютно невозможно. Он пробовал...

Заседание Визенгамота привело Тома в настроение устроить контрольную, и он этому желанию с удовольствием поддался. И то сказать: пятый курс, начало второго триместра — самое время убедиться, что эти балбесы хоть что-то знают...

— Итак, леди и джентльмены, — Том прошёлся по кабинету, — спешу вас обрадовать — сейчас у вас проверочная работа. Ничего страшного, просто пять теоретических вопросов... и бой всех со всеми. Последний оставшийся на ногах получит "Превосходно"... а остальные — кому что прилетит. Надеюсь, вам всё ясно?

Всё было кристально ясно — прокатившийся по классу стон был совершенно однозначен. Если вторая часть большинство учеников устраивала, то первая не нравилась никому... Но когда это преподавателей волновали такие мелочи?

— Вопросы на доске, леди и джентльмены, время пошло! — объявил Том и перевернул песочные часы.

Вопросы были несложными -для пятого курса, по крайней мере, и даже из нового материала был всего один вопрос. На всё это свободно хватило бы и десяти минут, но Том отвёл целых пятнадцать в очередной попытке проявить гуманизм... И всё равно несколько человек пытались дописывать на уже взлетающем с парты листке.

— А теперь, леди и джентльмены... — Взмахом палочки Том заблокировал дверь, отгородил преподавательский стол барьером и скомандовал: — Бой!

Четыре пятых курса — это почти шесть десятков человек. В довольно просторном, но всё же замкнутом помещении, без возможности сбежать... Это будет настоящая королевская битва, и Том намеревался насладиться зрелищем по полной — всё равно надо следить, чтобы ученики друг друга не покалечили.

А ученики не то чтобы не старались — как раз наоборот, проявляли излишнее усердие. В Больничном Крыле сегодня не будет скучно...

Вспомнив всё, чему их учили, пятикурсники пустили в ход не только магию, но и подручные предметы, да так, что Тому несколько раз пришлось усиливать щит, когда в него врезалась пущенная со всей силы парта. Кто-то увлечённо обстреливал всех подряд, а кто-то всё-таки вспомнил про тактику и теперь пытался ей воспользоваться... с переменным успехом и демонстрируя особенности факультетского мышления.

Слизеринцы предпочитали действовать поодиночке и из засад, атакуя подставившегося противника в спину — тактика, которая могла бы сработать, если бы не гриффиндорская безбашенность. Последователи Годрика, объединившись, били по площадям, снося всё живое и неживое — правда, неживому доставалось заметно больше. Особенно расстарался Маклаген, который сломал один стул, а другой вышвырнул в окно, разбив его...

Хаффлпафцы сбились в партизанский отряд и вели неплохо скоординированный огонь из укрытий по подставившимся противникам, явно рассчитывая сначала выбить всех остальных, а потом уже заняться друг другом. Дела у них шли лучше всего, но только до тех пор, пока гриффиндорцы не начинали изображать "Энолу Гей"...

Идейные наследники Ровены же действовали поодиночке, как и слизеринцы, но, в отличие от них, отдавали предпочтение мощным прямым атакам, зачастую самоубийственным, и несколько человек уже выбыло из игры, прихватив с собой противника...

В итоге победителем оказался хаффлпафец Джо Данбар — партизанил он настолько ловко, что можно было заподозрить в нём боевика ИРА... Он и получил обещанное "Превосходно", а также довоенный шестипенсовик с дыркой, Мерлин знает как оказавшийся у Тома в кармане.

— Итак, леди и джентльмены, — объявил Том, — все свободны. Рекомендую немедленно доставить пострадавших к нашей дорогой леди Нин... А после этого пострадавшие легко вернутся сюда и будут восстанавливать помещение, особенно это касается Гриффиндора и вас, мистер Маклаген, лично. Вам, кстати, ещё предстоит искать стул, от которого вы так своевременно нас избавили... А завтра, когда соберутся все, мы подробно рассмотрим ваше сегодняшнее сражение и разберём сделанные вами ошибки и промахи. Всё ясно?

— Так точно! — гаркнули гриффиндорцы.

— Что за безобразное побоище вы устроили на уроке? — вопросил Диппет тоном Моисея, обнаружившего Золотого тельца.

— Батель-руаяль, — пожал плечами Том. — Весьма эффективная тренировка... Хотя её одной, конечно, недостаточно. Работу в группе я им тоже буду давать, и всё прочее...

— Ваши методы!..

— О, вы знаете способ научиться драться, не дерясь? Не поделитесь ли, мистер Диппет? — поинтересовался Том. — Вы что, хотите учить защите от Тёмных искусств, при этом не демонстрируя эти самые искусства?

— В самом деле, Армандо, — Дамблдор блеснул очками, — неужели вы действительно так думаете? Должен признать, что мне самому не слишком нравятся подобные методы, но других, к сожалению, нет... Вы ведь помните, что знания ничего не стоят без умения их применять?

— Практика — критерий истины, — подхватил Флитвик. — И да, мне самому приходилось участвовать в королевской битве — для бойца это действительно полезный опыт... Жаль только, что она всё больше превращается в спектакль. Поэтому, кстати говоря, я и ушёл из спорта...

Диппет огляделся, убедился, что поддержки не имеет, и убрался из учительской. Раздражать преподавателей он всё же старался пореже — в конце концов, его могли лишить должности единогласным решением всех деканов и половины остальных преподавателей, а деканы к нему как раз относились напряжённо — даже Дамблдор с ним не то, чтобы рассорился, но и поддерживать не спешил. Это было весьма примечательно... И Тома вполне устраивало. Дамблдор был противником Диппета, а значит — союзником Тома, пока, по крайней мере. Потом, конечно, ситуация изменится, но как именно — зависит от амбиций Дамблдора, а это вопрос сложный...

Амбиций Дамблдор был не лишён, но они, в основном, лежали в сфере науки... В основном — потому что директор Хогвартса был заметной политической фигурой, а Дамблдор метил на это место ещё до войны. Кроме того, Дамблдор был учеником Фламеля — а значит, неизбежно участвовал в загадочных планах древнего алхимика, каковы бы они ни были, и имел обширные знакомства за рубежом, не говоря уж о Британии...

Дамблдор, конечно, не был прожжённым интриганом, но его немалый опыт не стоило сбрасывать со счетов — однако и Тому было что противопоставить ему. Собственный опыт, пожалуй, не менее богатый, знание многих подводных течений политики, неведомых Дамблдору, поддержка друзей... Но главное — за спиной Тома стоял никто иной, как Его Величество Георг Шестой, Божией милостью король Великобритании и Северной Ирландии и иных стран, держатель щита Пендрагонов.

Договор, когда-то заключённый Мерлином и Артуром, всё ещё действовал, клятвы, принесённые ими, остались нерушимы... И маги Инис Придайн по-прежнему служили королю, даже если сами не вспоминали об этом.

Пожалуй, у этой операции было самое лучшее тыловое обеспечение...

36. Memories

Диппет жестоко отомстил Тому, заставив его возиться с заказами на стройматериалы — дело довольно бесполезное, так как строительство должно было начаться только в следующем году. А земляные работы — весной, но там даже с помощью магии возни будет столько, что до осени хватит. А в конце августа придёт "Звезда Полинезии"... и привезёт всякое интересное, включая четверых маори. Это будет очень поучительно...

Тем не менее, накладными заниматься пришлось — и спасало только плотное знакомство с армейской бюрократией, которая всё же неизмеримо превосходила гражданскую. Только поэтому проблему удалось решить относительно быстро — а заодно и сэкономить. Экономия вышла не особо большой — но Дамблдор, сравнив исходный вариант с итоговым, хмыкнул, достал из сейфа гроссбух и переписал освободившиеся деньги на премию преподавателям. Вышло всего по паре-тройке галлеонов на каждого — но всё равно приятно, а поскольку все очень быстро выяснили, кому этим обязаны, авторитет Тома изрядно поднялся. Правда, Дамблдора — тоже... но это было неизбежным злом.

Впрочем, возня с бумагами не помешала устроить разбор полётов — как и было обещано, на следующий день. Собрав пятикурсников в восстановленной аудитории, он прохаживался перед доской, поглядывая на учеников, и молчал. Ученики дисциплинированно ждали.

— Итак! — начал Том, убедившись, что всё внимание сосредоточено на нём. — Надеюсь, все поняли, в чём состояли ваши ошибки? Нет? Что ж... Начнём с Рейвенкло. Скажу банальность, но верной она быть не перестаёт — дело солдата не умирать за свою страну, а убивать за неё врагов. Конечно, иногда этого удаётся добиться только ценой собственной жизни... Но камикадзе не могут победить — хотя бы потому, что плодами их победы будет некому воспользоваться. А теперь объясните мне, джентльмены и — особенно — леди: почему вы действовали именно так?

-Разрешите? — подняла руку одна из девушек — Элис.

— Слушаю, — кивнул Том.

— Большинство учеников Рейвенкло не слишком выносливы, — высказалась Элис, — и, несмотря на обширные познания, зачастую имеют проблемы с их применением. Это приводит к тому, что возможности ограничиваются одним, максимум двумя мощными ударами, после чего остаётся только прибегнуть к тактике камикадзе и использовать остатки сил для самоубийственной атаки.

— Допустимо, но малоэффективно, — Том покачал головой. — Мощь — это умение применять тактику, сообразуясь с выгодой... А не ломиться с криками "банзай" в лобовую атаку. Право слово, от вашего факультета я ожидал большего... Теперь Слизерин — что скажете вы?

— Думать надо было, а не выделываться, — буркнул кто-то.

— Встать! Так... Мистер Гойл, это несколько неожиданно... Потрудитесь развернуть эту вполне актуальную мысль.

— Ну, мы вроде как каждый сам по себе дрались, — пробурчал Гойл, — и не прятались особо. Ну и... Подставились, короче, да ещё и грифы долбили — дятлы вы, а не львы...

— Мистер Гойл, воздержитесь от подобных замечаний, — вздохнул Том. — Но, тем не менее, вы правы... Так, джентльмены, вопросы прикладной антропологии решайте в свободное время за теплицей номер шесть, а на занятии ведите себя соответствующим образом!

Шум в аудитории мгновенно прекратился — судя по всему, гриффиндорцы и слизеринцы судорожно вспоминали расположение теплиц... И расплывались в предвкушающих улыбках по мере того, как соображали, что за шестой теплицей их никто и никогда не увидит ни из Хогвартса, ни из старого дома под Дракучей Ивой, где иногда уединялись парочки.

— Итак, продолжим. Проблема Слизерина действительно именно в индивидуализме — качество, в нашем случае не просто бесполезное, но даже вредное... Впрочем, бывают случаи, когда приходится действовать в одиночку и не оглядываясь на окружающих — но я надеюсь, что вам с ними столкнуться не придётся. Разумеется, основы работы одиночкой я вам преподам — но позже... А теперь перейдём к Гриффиндору — и поскольку я почему-то не вижу на ваших лицах отсветов сознания... Мистер Браун, я вас внимательно слушаю — вы только что решили поведать нам свои выводы.

— Ну... Мы размахнулись слишком, — ответил Браун, почесав нос. — То есть, так-то оно хорошо, но вообще нехорошо, потому как по своим попадёшь.

— Далёкая от идеала, но в целом верная формулировка, — кивнул Том. — Вы определённо перестарались... Правда, это иногда тоже нужно — но это был явно не тот случай. Учитесь соразмерять силу и цель, а главное — избегать побочного ущерба или хотя бы сводить его к минимуму. Нет, я понимаю, что вы действуете по известному ещё шумерам принципу "бери больше, кидай дальше, отдыхай, пока летит", но у вас есть отличный шанс, что прилетит таким образом совсем не туда, куда надо... Возможно даже, вам же на голову. Ну и подводя итог — Хаффлпаф практически не совершил ошибок, как бы удивительно это ни звучало. Собственно, мистер Данбар — прекрасная иллюстрация того, что побеждает тот, кто совершил на одну ошибку меньше...

Данбар выдал кривую смущённую ухмылку и потёр дырявый шиллинг, который приспособил на воротник. Том зацепился за монету взглядом и неожиданно подумал, что, пожалуй, такие мелкие подарки будут гораздо эффективнее любого количества баллов — с такой завистью все смотрели на эту монету...

— Итак, я надеюсь, вы все уяснили свои ошибки и достижения, — подвёл итог Том. — К сожалению, на более подробный разбор у нас с вами нет времени, но любой желающий может подойти ко мне после уроков, и мы подробно разберём его действия... только не все сразу, пожалуйста. А теперь, леди и джентльмены, вернёмся к программе...

Под конец января Тома неожиданно догнало его собственное предложение — предложенная им на заседании Визенгамота мемориальная доска была готова. И открывать её предстояло именно Тому — как единственному в Хогвартсе военному... Том, в принципе, не возражал и даже забрал ящик с доской — куда более внушительной, чем хотелось бы — но церемония требовала некоторой подготовки. Было бы, конечно, хорошо приурочить дело к какой-нибудь годовщине — но ничего подходящего Том не нашёл, Кваджалейн и Сталинград, всё-таки, не годились... И в итоге он просто махнул на даты рукой, договорился с Диппетом и, оставшись на ночь, прикрепил доску чарами вечного приклеивания.

А утром ученики, да и преподаватели, с недоумением разглядывали появившийся на стене кусок чёрной ткани, скрывавший нечто непонятное.

— Леди и джентльмены, минуту внимания, — объявил Диппет, устроившись в своём кресле. — Томас, прошу!..

— Четыре года назад закончилась война, — начал Том. — Величайшая и страшнейшая война за всю историю... Мировая война — и война магов. Одержимый жаждой власти Геллерт Гриндевальд бросил в бой лучших и могущественнейших магов, а за ними — всё новые и новые волны бойцов, и Британия была вынуждена ответить. Да, мы смогли дать достойный ответ — но какой ценой? Слишком многие наши товарищи так и не вернулись домой... И нам остаётся лишь одно — память! Мы не должны забыть тех, кто отдал жизнь ради нас, и потому Визенгамот решил: где бы ни приняли смерть эти воины, их имена должны навеки остаться там, откуда они вышли навстречу своей судьбе — в Хогвартсе!

Том взмахнул палочкой, заставив ткань взлететь — и перед собравшимися появилась мемориальная доска из тёмно-красного гранита с бронзовыми именами. Имя, звание, если оно было, должность — но не факультет. Мелочные факультетские разборки, нежно лелеемые всю жизнь, ничего не стоили на войне...

— Я призываю всех, собравшихся здесь, почтить память погибших минутой молчания, — продолжил Том.

Первым поднялся Дамблдор, почти одновременно с ним — Слагхорн... А за ними и все остальные, и повисшую тишину только подчёркивали мерные щелчки метронома.

Том, глядя на список, едва сдержал горькую усмешку — погибших в бою магов не набралось и тысячи, и даже если добавить всех остальных — общие потери едва дотягивали до двух тысяч... И это нанесло магической Британии страшный удар, тогда как маглы вели счёт на миллионы — и всё равно оставались в выигрыше. Можно ли найти лучшую иллюстрацию прямого столкновения? Да, маглы умоются кровью — но они могут себе это позволить. А ведь есть ещё загадочные волхвы — а их война магов с маглами уж точно заставит проявить себя. А ещё есть Королевский Корпус Безопасности — созданный как раз на такой случай, и очень и очень многие удивятся, обнаружив, что милейший Гораций Слагхорн — один из опаснейших тёмных магов, а на службе Его Величества, пожалуй, и опаснейший... А ещё были Добрые Соседи — и то, что после Камланской битвы и смерти Медрауда они предпочитали держаться подальше от людей, не меняло ничего. Они ничего не забыли и при случае представят старый счёт к оплате...

Метроном смолк.

Большой Зал наполнился привычным шумом — голоса, шорох мантий, стук посуды... Но что-то в нём изменилось, пока что почти незаметно, но ощутимо. Что именно — Том и сам не мог сказать, но чувствовал — что-то стало иным... И это было правильно.

Документы Том привёл в порядок и вернул Диппету своевременно — разумеется, никаких следов их с Дамблдором небольшой аферы там не осталось. Для этого, правда, пришлось привлечь Глинду, но дело того стоило — премия есть премия, и хотя избавиться от Дамблдора в этом деле не получилось бы никак, все будут помнить, кому обязаны этой премией... А Том, само собой, на достигнутом останавливаться не собирался, и в следующий раз, каким бы он ни был, Дамблдор может и не понадобиться...

Правда, Диппет, не глядя спихнул бумаги в сейф и принялся разглагольствовать — но последнее было неизбежным и даже отчасти полезным. Мог Диппет забыться и ляпнуть что-нибудь полезное — для Тома, разумеется, полезное... Правда, случалось это совсем не так часто, как хотелось бы.

На этот раз случилось — Диппет помянул попечительский совет и некое письмо, которое получил. И о котором Том слышал впервые, а ведь директору следовало сообщать преподавателям о любых посланиях попечителей... Хотя, конечно, формальным правилом это не было — просто так было принято... И это Том тоже планировал изменить.

Но сперва письмо — впрочем, с этим придётся подождать... Поэтому Том, вежливо кивая головой и с умным видом поддакивая, дождался окончания речи и ушёл, никак не продемонстрировав своего интереса. Случайно директор помянул письмо, или же нарочно — не имело значения, сейчас Том этим всё равно заниматься не собирался. А вот вечером...

А вот вечером, вернувшись домой, Том заглянул в особняк, одолжил отрядную сову и отправил Поттеру записку с просьбой выяснить, что за письмо получил Диппет и чья это была идея — в том, что письмо не было официальным, он не сомневался ни секунды.

А значит, кто-то в совете решил поиграть в собственные игры, и этот кто-то совершенно точно не друг Флимонту... да и всем остальным — тоже.

Похоже, пришло время заняться Диппетом всерьёз. Так сразу, конечно, его не сковырнуть, и времени это займёт порядочно, но пора начинать — благо, кое-что интересное у Тома было, зря директор свалил на него закупки для строительства... Нет, сам он наверняка пропустил бы почти всё — но документы видела Глинда, и подсказала, что и где искать — и кое-что из этого уже найдено. Пока что — мелочь, но неудобные вопросы она вызовет... А там уже и до Визенгамота и его судебной коллегии недалеко.

Ответ Поттера пришёл рано утром, и был довольно кратким, но весьма познавательным. Кратким — поскольку почти ничего выяснить Флимонт не успел, познавательным же — поскольку недвусмысленно сообщал: в совете завелась крыса. Кто именно — оставалось неясным, но он определённо был в дружбе с секретарём и, судя по стилю, был чистокровным. Немного — но даже это позволяло немного сузить круг подозреваемых. Всё равно оставалось шесть человек... Но подозрения у Флимонта были, и он обещал ими поделиться в следующем письме, когда сработает некая наживка.

Уже неплохой результат — правда, по мнению Тома, подозрения стоило всё-таки изложить. Мало ли что может случиться... Тем более, что содержание письма оставалось неизвестным, и хотя у секретаря и должна была быть копия, делавшаяся артефактом, он её, скорее всего, уничтожил. Проблема, в принципе, решаемая... Но требующая времени и усилий — как ни странно, отловить крысу может оказаться быстрее. А может, и нет, но пока что это не его проблема

С этой мыслью Том шагнул в камин, появился в своём кабинете, проверил заготовленные конспекты и спустился к завтраку... Обнаружив Флимонта Поттера с парой авроров в Большом зале.

— Мистер Диппет, — говорил Поттер, — я прекрасно понимаю, что вся эта история дурно пахнет, и вы не хотели трясти грязным бельём, но всё же почему вы не обратились частным образом ко мне, Малфою или Нотту? В конце концов, вы могли бы сообщить профессору Риддлу, а он бы уже сообщил мне...

— Я не мог быть уверен ни в ком из попечителей, — отбивался Диппет. — И, соответственно, не имея доказательств, не мог обратиться к Визенгамоту. Поэтому я и вступил в переписку, рассчитывая получить доказательства и предъявить их...

Врёт, отметил про себя Том, врёт нагло и неосторожно... Интересно, кто и на чём попался?

— Доброе утро, господа. Что я пропустил?

— Мэтью Селвин попытался навести в Хогвартсе свои порядки. К сожалению, профессор Диппет не сообщил нам об этом обстоятельстве, попытавшись решить вопрос самостоятельно... Что едва не привело к недоразумению, — Для Тома было очевидно, что Флимонт во всё это не верил — но то Флимонт, а Визенгамот может и поверить. А без однозначных доказательств Диппет обратится с апелляцией к Визенгамоту и её удовлетворят... А доказательств, судя по всему, не было.

Флимонт ушёл, пообещав сообщить о замене в совете сразу же, и только после этого в Большой зал впустили учеников. Глупая идея — теперь по школе хлынут потоки самых невообразимых слухов, остановить которые будет невозможно. Нет, слухи — неизбежное зло... Но если они базируются хоть на каких-то фактах, совладать с ними проще.

С другой стороны, безумные слухи вполне можно использовать в своих целях, и тут чем слух безумнее, тем лучше. И в любом случае ситуация развёрнута в его пользу — очень уж нехорошо смотрят на Диппета все преподаватели. Выяснить бы ещё, что конкретно было в тех письмах... Но это не раньше вечера, а вот с коллегами можно будет и сейчас поговорить — не здесь, разумеется, а там, где не будет Диппета. И тогда, возможно, уже вскоре Диппета в Хогвартсе не будет вообще. Вряд ли его снимут до конца года — но вот летом вполне могут. И тогда начнётся самое интересное...

Том прохаживался перед доской, диктовал и одновременно прикидывал варианты на будущее. Когда — теперь уже совершенно точно "когда", а не "если" — Диппет слетит, на его место смогут претендовать четверо деканов... Но Слагхорн совершенно точно не полезет, а из оставшихся троих выберут Дамблдора — Бири доверия нет после его дурацких выходок, а Флитвик всё же не так давно стал деканом. А вот заместителем директора Слагхорн станет с удовольствием... Том и сам бы не возражал занять этот пост, но — не сейчас. Дамблдор этого точно не допустит... Не страшно — пока что это и не обязательно. Пока что его вполне устроит текущее положение дел... Ведь оно не будет вечным, а торопиться здесь и сейчас не следует — хотя времени не так много, как хотелось бы. Но время ещё есть...

— Занятие окончено, все свободны, — произнёс Том одновременно с ударом колокола. — Домашнее задание я вам сегодня не задаю — учите конспект, на следующем уроке всё это будет у вас на практике.

Закрыв за учениками дверь, Том открыл окно и закурил. Почему-то вспомнилась первая попытка добиться этого поста — глупая и по определению провальная. Проклятье, как можно было быть таким идиотом?.. Но всё это в прошлом — то, чего он хотел тогда, он уже добился... Но это лишь начало, теперь его цель куда серьёзнее и важнее... Но и дальше, правда. И для её достижения ему-таки придётся — исполняя ту самую мечту — добиться власти в магической Британии. А потом каким-то образом заставить её работать... Но вот об этом пускай голова болит у других, а он... А он, пожалуй, ограничится Хогвартсом, оставив политические игры другим — в конце концов, королём-то был Артур, а не Мерлин.

37. Judgment Day

Освободившее в Попечительском совете место заняла Мюриэль Прюэтт, сестра майора — весьма впечатляющая леди. Обладая острым языком, резким характером и сомнительным чувством юмора — типичным, впрочем, для Прюэттов — она была отличной заменой выбывшему Селвину. Сам он, кстати, отделался относительно легко — огромным штрафом, исключением из Визенгамота и лишением права избирать и избираться. В Азкабан его не отправили — впрочем, ещё вопрос, что для честолюбивого мерзавца было хуже. Диппета пожурили за недостаток бдительности, но совершенно точно взяли на карандаш — за недонесение и вообще, за всё хорошее. Диппет и в Визенгамоте всеобщим любимцем не был...

На Хогвартсе все эти перестановки пока никак не сказались, но именно что пока — Попечительский совет теперь почти полностью состоял из сторонников Тома, а значит, перемены неизбежны. Можно даже пока совет не дочищать — оставшиеся не смогут помешать, даже если захотят. А они, конечно, захотят — но реализовать свои желания побоятся. Потерять кресла в Попечительском совете, а с ними — даже призрачную возможность влиять на школьные дела? Ну нет, на это они не отважатся...

Приближающегося четырнадцатого февраля Том ждал не без опасений — нашествие экзальтированных девиц никак не было тем, о чём он мечтал. А нашествие это было неизбежно — заинтересованные взгляды старшекурсниц никуда не делись, даже фотография Глинды перестала действовать, и как с этим бороться, Том не представлял. И уже готовился отбиваться от большой кучи валентинок — но, к счастью, магическую Британию сотряс очередной скандал, на который переключилось всеобщее внимание, и Тому стало не до пустых размышлений.

О скандале он узнал от Помоны Спраут — в один далеко не прекрасный февральский день она без приглашения ввалилась в его кабинет и с порога выдала:

— Профессор Риддл, сэр, а вы уже слышали про Эйлин Принц?

— Эйлин Принц? — Том пожал плечами. — С ней что-нибудь случилось?

Эйлин Принц Том помнил — тощая черноволосая девчонка года на три младше его самого, вечно мрачная и необщительная, вроде бы возглавляла клуб игры в плюй-камни... Абсолютно не тот человек, с которым может случиться что-то стоящее внимания, а если вспомнить её папашу — властного придурка не лучше старого ублюдка Гонта...

— Случилось!.. — выдохнула Помомна. — Все только и говорят, что её отец хотел убить, но она то ли сама его убила, то ли тот парень, с которым она сбежала, а потом за ними бандиты из Лютного погнались, но они попросили убежища у мистера Прюэтта в крепости...

— Так! — Том резко встал. — Ты сейчас возьмёшь пакет с пончиками, тихо сядешь где-нибудь в углу и...

План связаться с командиром провалился — командир успел первым. Высунувшись из вспыхнувшего зелёным камина, Прюэтт приказал:

— Лейтенант Риддл, вы срочно нужны на базе.

— Так точно, сэр! — Том отдал честь. — Так, Помона, забирай пончики и отнеси записку профессору Дамблдору. А на словах передай, что я не знаю, когда вернусь и чем всё это кончится.

Написав , что его вызвали на службу, вероятно, из-за Эйлин Принц, он отдал записку Помоне, выпроводил её, запер дверь и только после этого нырнул в камин.

И оказался в кабинете Прюэтта. Помимо самого Прюэтта, в кабинете обнаружились: Джерри, исключительно довольный участием в скандале, Эйлин Принц — злая, взъерошенная и на удивление симпатичная, и пехотный сержант с бандитской физиономией, винтовкой и котёнком на плече.

— Сэр, разрешите спросить: какая хрень у нас опять случилась? — Том отдал честь и преданно уставился на начальство.

— Хрень, лейтенант, — сообщил Прюэтт, — это самое исчерпывающее определение случившегося. Принцев вы и сами знаете, а вот этого парня зовут Аргус Филч... Не знаю, где уж они пересеклись и как спелись, но когда об этом пронюхал старый Рудольф, он взбесился и попытался прикончить обоих — и совершенно заслуженно получил штыком в брюхо. Авроров, правда, успел вызвать... И теперь они явились ко мне просить убежища. Просто великолепно! Что, чёрт возьми, я должен с этим делать?!

— Сэр, у вас, кажется, была здесь Чёрная Книга? — спросил Том. — Там, кажется, что-то было...

— Держите, — майор подошёл к книжному шкафу и достал книгу. — Надо бы, конечно, ещё юриста позвать, но Шафик опять куда-то свалил...

— Подождёт, — Том пролистал книгу, открыл на нужной странице и зачитал:

— Кто, встретив пришедшего сватать девицу, нападёт на него равно палочкой или мечом и будет убит, за того не платят галанас, но род того отдаёт девицу с приданым, а сверх того десять денариев и десять денариев королю за причинённое стране бесчестье, барды же складывают об убитом хулительную песню. Вот так, сэр... По-моему, вполне нормально.

— Но от всего рода осталась я одна, — поёжилась Эйлин. — И как теперь быть?..

— Гинея, — тут же заявил Прюэтт. — Половина Короне, половина Филчу, а оставшийся шиллинг мне — за помощь. При свидетеле спрашиваю: признаёте ли вы это решение справедливым?

— Признаём, — хором отозвалась парочка.

— Вот и отлично, — хмыкнул Прюэтт. — Лейтенант, отведите их в церковь, а я пока напишу все бумаги — и тогда аврорату придётся утереться...

Разумеется, к возвращению Тома весь Хогвартс уже знал о случившемся — во всех возможных подробностях, половина из которых была выдумкой. На Тома немедленно насели с расспросами — особенно девушки, и оставалось только радоваться, что уроки закончились, иначе весь остаток дня пошёл бы псу под хвост.

Том честно рассказывал — и ему, разумеется, не верили и требовали романтических подробностей, изобретать которые он не собирался — неинтересно, да и был шанс, что его быстро оставят в покое и дадут спокойно подумать...

Потому что Визенгамот это так не оставит. Визенгамот, Министерство и аврорат получили звонкую пощёчину, а уж адептам "чистоты крови" эта история и вовсе, как говорят русские, серпом по яйцам. Мало того, что дочь "древнейшего и благороднейшего" рода вышла замуж за недочеловека-сквиба, так этот сквиб ещё и посмел не только не позволить благородному волшебнику себя убить, но и прикончил его самого... И всё это в строгом соответствии с законом.

Нет, Визенгамот будет действовать — вопрос только в том, когда... Потому что к этому времени нужно собрать сторонников и быть готовым к любому развитию событий. В том числе и потому, что палочки, посохи, мечи и шпаги в зале Визенгамота запрещены, а вот пистолеты — нет. И маглорождённые об этом вспомнят если не все, то многие, да и среди чистокровных умники найдутся — и начнётся веселье... Нет, Том и сам был совсем не против кое-кого застрелить, но всё-таки предпочёл бы не делать этого в зале Визенггамота — неизвестно, какие там чары и как эта система отреагирует на убийство или хотя бы на кровь. С учётом того, что строили его люди не самой мирной эпохи — вряд ли хорошо...

Впрочем, собрать людей не так уж и сложно — тут, пожалуй, даже Вальбурга присоединится, хоть она и не слишком-то любит сквибов (хорошо хоть, стала, как и маглов, считать за людней, а не за домашний скот) — но Принцев она не любит ещё больше, а старый Принц уж очень похож на её мамашу... И себя на месте Эйлин она представит легко. Ну и Эббот, конечно, будет на их стороне — у Эбботов к Принцам старые счёты, ещё со времён Революции. Принцы, в конце концов, действительно были принцами — одной из магических ветвей Стюартов, тогда как Эбботы были последовательными сторонниками Кромвеля...

Визенгамот собрался только через неделю, и всю эту неделю Том отнюдь не прохлаждался. Не сказать, что он смог перетащить на свою сторону большинство — но многих, включая почти всех маглорождённых. Само собой, в одиночку он бы и половины не осилил, но когда у тебя под рукой есть пара больших пушек, жизнь становится куда проще, а Прюэтт и Слагхорн тянули, как минимум, на двенадцатидюймовые...

Том сидел в своём кресле, курил — что, хотя и не было запрещено, не поощрялось — и наблюдал. Зал постепенно заполнялся, маги переговаривались вполголоса, кто-то бурчал, что хватило бы и судебной коллегии, кто-то громко возмущался, в ложе маглорождённых кто-то демонстративно неспешно заряжал револьвер... Всё это вызывало ассоциации с плакатом по технике безопасности — про неосторожное обращение со взрывчаткой. Ну, минно-взрывное дело в Тома в своё время вколотили намертво...

В общем, скучать сегодня точно не придётся — вон уже и Шафик нацепил пенсне и готов к бою...

— Леди и джентльмены! — провозгласил спикер. — Мы собрались здесь, чтобы вынести решение по делу об убийстве Аргусом Филчем, сквибом, Рудольфа Принца. Секретарь, приведите обвиняемого.

Филч — в мундире и со всеми наградами — прошествовал по залу и уселся в кресло...

И начался бардак. То есть, по идее, допрос — но бесконечные выкрики с места мешали Шафику и его подзащитному, не давали разобрать половину ответов и всё больше и больше злили маглорождённых. Взрыв был неизбежен... Но направить в нужную сторону его ещё можно было, и Том потребовал слова, едва начались прения.

— Леди и джентльмены! — заговорил он. — Только что мне довелось услышать ряд весьма и весьма примечательных высказываний... Примечательных тем, что всё это я слышал пять лет назад — слово в слово, только на немецком. Это говорили пленные — боевики Гриндевальда, охранники концлагерей, маньяки-садисты, почему-то считавшие себя учёными... Я слышал, как всё это звучало из репродукторов, видел в думосборе воспоминания о митингах, где звучали эти слова. Почти дословно. "Чистота крови". "Низшие расы". "Недочеловеки". "Всего лишь животные"... Я слышал всё это — и слышу вновь. И от кого? От тех самых людей, что пять лет назад говорили: "Нам следует помнить, что мы — англичане, и лишь после этого — маги". Эти люди говорили: "Мы стоим перед лицом нового нашествия саксов, и должны отринуть старые предрассудки"... И я задаю себе вопрос: когда эти люди лгали? Тогда — или сейчас? Я слышал, как эти люди вещали о необходимости чтить традиции — и прямо сейчас попирают их. Когда эти люди лгали? Тогда — или сейчас? Или их слова — вовсе не ложь? Ни тогда, ни сейчас, и их взгляды изменились? Увы, но нет — те, о ком я говорю, всегда были лицемерами и лжецами. Были — и остались. Они требуют соблюдения закона? Прекрасно! Но пусть тогда они имеют смелость признать и те законы, что неудобны им!

— Что ты себе позволяешь, мальчишка! — выкрикнул кто-то.

— Больше, чем трус, который не осмеливается показаться на глаза! — рявкнул Том.

Разумеется, крикун показаться не рискнул, зато поднялся младший Селвин, прокашлялся и заговорил:

— Мастер Риддл, я понимаю и разделяю ваше возмущение, но всё же закон требует наказания, а мы, к тому же, имеем дело с участием сквиба, что неизбежно вызывает общественный резонанс...

— Закон, — Том открыл Чёрную Книгу на нужной странице, — говорит следующее: "Кто, встретив пришедшего сватать девицу, нападёт на него равно палочкой или мечом и будет убит, за того не платят галанас, но род того отдаёт девицу с приданым, а сверх того десять денариев и десять денариев королю за причинённое стране бесчестье, барды же складывают об убитом хулительную песню." Единственное отличие Шотландского устава в том, что цены в нём назначены в шиллингах... Что ж, исполнено всё, кроме разве что последнего пункта — но думаю я, что найдётся довольно желающих помянуть старого Принца добрым словом. Мастер Шафик, готовы ли вы подтвердить это?

— Готов, мастер Риддл, — кивнул адвокат.

— В таком случае предлагаю признать обвинение недействительным, а дело закрытым. Почтенный Спикер, согласны ли вы поставить предложение на голосование?

— Леди и джентльмены, предложение мастера Риддла ставится на голосование, — заявил Марчбэнкс.

Разумеется, маглорождённые были единогласно "за". Против выступили примерно две трети чистокровных , но этого было мало...

Теперь настал черёд Прюэтта — и командир не подвёл.

— Вношу предложение по протоколу, — произнёс он, поднявшись. — Выступления некоторых членов Визенгамота я нахожу возмутительными — и тем более возмутительными, что они побоялись высказаться открыто, ограничившись выкриками с места. Их высказывания не только бросают тень на Визенгамот — они оскорбляют память тех, кто пал, защищая нашу свободу, они смердят предательством. Поэтому я обращаюсь к почтенному спикеру с просьбой внести изменение в регламент. А именно: употребление слова "грязнокровка" запретить, лишая в первый раз голоса до конца сессии, а на второй исключая из Визенгамота. Употребивших это слово, а также иные оскорбления, если их удастся установить — полагаю, почтенный Секретарь имеет такую возможность — наказать денежным штрафом в пользу Короны, размер которого должен быть установлен решением Визенгамота, но не менее пятидесяти галлеонов. О наложении штрафа с перечислением имён наказанных объявить в "Ежедневном Пророке".

В зале повисла нехорошая тишина. В такой тишине падает, перечеркнув небо, сигнальная ракета...

Показалось — или кто-то действительно щёлкнул предохранителем?

— Предложение несколько чрезмерное, но всё же заслуживающее внимания, — изрёк, наконец, Марчбэнкс. — Тем не менее, выставить на голосование вторую часть мне представляется нецелесообразным, поскольку она нарушает принцип иммунитета. Однако включение слова "грязнокровка" в перечень непарламентских выражений я поддерживаю и ставлю на голосование.

Это было далеко не то, чего добивался майор — но уже прогресс. Использование непарламентских выражений каралось всего лишь лишением слова до перерыва или до конца дня — мелочь, хотя любители этого слова обожают болтать вздор, так что им, конечно, это придётся не по вкусу... Ну а дальше можно вообще отучить соотечественников от этой дряни — и от слова, и от идей, что стоят за ним. Правда, времени это займёт немало... Но как раз здесь спешка противопоказана. Не стоит менять общество лишком быстро — может, ты и добьёшься поставленной цели, и результат действительно будет лучше того, что было, вот только кровью придётся умыться... Нет, иногда, конечно, другого выбора нет, но у них не тот случай.

— Ну что ж, я полагаю, что это победа, пусть и невеликая, — заметил Гринграсс, когда компания задержалась у камина. — А заодно избавились от одного из самых оголтелых наци...

— Вы что, это подстроили?! — прошипела Вальбурга, резко остановившись.

— Нет, конечно, — Том пожал плечами. — Для меня так вообще вся эта история стала полным сюрпризом... Причём откровенно идиотским, вроде романчиков для стареющих девочек.

— Только не говори, что ты читаешь подобную чушь!.. — Вальбурга презрительно фыркнула. — И вообще, если не ты, то кто тогда? Я не верю, что это могло получиться само собой! Только не Принц — он всегда воспитывал дочь в строгости...

— В окопах и в сортире читают ещё и не такое, — Том закурил, — а что до виноватых — так сам старый Принц и виноват. Воспитывал в "строгости"... то есть, говоря проще, издевался и пытался вылепить послушную куклу. Никого не напоминает, а, Вэл?.. Ничего удивительного, что девчонка сорвалась при первой возможности и пошла куролесить — а тут такой случай! Думаю, сперва она хотела просто позлить папашу, а потом всё завертелось, зашло слишком далеко, и вот результат — причём абсолютно законный... И подобное будет повторяться, я вас уверяю — может, не столь кроваво, но неприятности и скандалы гарантированы. Ну как, Вэл, не надумала прыгать с Хогвартс-экспресса?

— Ты знаешь — нет, — покачала головой Вальбурга. — Скажу честно — мне не слишком нравится то, что ты затеял, но альтернатива мне нравится куда меньше... И да, с тех пор я просмотрела уйму документов, и теперь гораздо лучше представляю, чем всё это могло кончится. Так что я с вами. А заодно и присмотрю, чтобы вы в запале не разнесли что-нибудь нужное.

— Вэл, ты сейчас сделала нам подарок круче, чем сотня Санта-Клаусов, — сказал Гринграсс. — Нам действительно нужен кто-то, кто мог бы при нужде притормаживать нас, и у тебя это получится отлично.

— Ну так вы, мужчины, на то и нужны, чтобы ломать что-нибудь, — фыркнула Вальбурга, — а женщины следят, чтобы вы что-нибудь не то не поломали...

Слухи бурлили ещё несколько дней, но к концу недели улеглись, зато авторитет Тома у старшекурсников взлетел до небес. Разумеется, со временем страсти утихнут — но на длительный эффект Том и не рассчитывал. Хотя... Страсти, конечно, утихнут быстро, но вот запомнят эту историю надолго. Разумеется, половину забудут и додумают, а остальное переврут — впрочем, оно, пожалуй, и к лучшему. В конце концов, нужно же создавать себе легенду — так почему бы и не начать сейчас?

38. The Duellists

— Нет, как хотите, а программа Хогвартса всё-таки нуждается в обновлении, — Флитвик отложил очередную стопку пергаментов.

— А я что говорил? — заметил Том, занося оценки в табель. — У меня даже наброски есть — могу показать...

— Было бы любопытно взглянуть, — заинтересовался Дамблдор. — Они здесь?

— В сейфе, — кивнул Том. — Закончу с оценками — принесу...

"Наброски", разумеется, были не набросками, а почти готовым планом, и составлял его не один Том — Поттер и старший Нотт тоже приложили к этому руку, но первое сразу станет очевидно, а о втором коллегам знать не требовалось — и Том, закончив работу, молча отправился в свой кабинет, забрал бумаги и принёс в учительскую.

— Солидно, — отметил Коллинз, первым завладевший черновиками. — Латынь? Мерлин. Моргана и Мордред, я уже лет сорок повторяю, что нам нужна латынь!

— Обязательное магловедение? Боюсь, на моём факультете это воспримут без энтузиазма, — вздохнул Слагхорн, — а оно им, между прочим, нужнее всех. Да и нумерология с первого курса и обязательно — это я тоже поддерживаю, но...

— Ну да, всё и сразу мы в любом случае не введём. Да и не всё может оказаться нужным, — Том кивнул, — ну да увидим. Попечительский совет пока думает, но Флимонт утверждает, что над тем, с чего начать.

— С того, что проще и дешевле, — фыркнул Бири, — а не с того, что нужнее. И, надеюсь, посередь года у нас ничего вводить не будут?

— Дураков в попечительском совете больше нет, — сообщил Том, — так что все нововведения с первого сентября.

— И то хорошо, — проворчал Слагхорн. — Иначе мы бы получили аврал, а я уже староват для такого...

Перемены в школьной программе назрели давно, с этим не спорил никто — кроме разве что некоторых совсем уж впавших в маразм старых ослов из Визенгамота. Даже Диппет с этим не спорил — но и делать ничего не собирался. Тома это по большому счёту, устраивало — чем больше и очевиднее Диппет бездельничает, тем быстрее озвереют попечители и, соответственно, тем быстрее сменится директор. Ну а он, тем временем, будет потихоньку копать уже под нового... И прикрывать его он больше не будет — это сейчас смерть Дамблдора ему невыгодна. А вот когда тот станет директором, а сам Том — деканом, тогда уже пойдёт другой разговор... Слагхорн, конечно, уйдёт не завтра, но году к пятьдесят пятому от деканства откажется, если не раньше -эта должность ему порядком надоела. Неплохие перспективы... И неплохой кофе — помнится, с этим в Хогсмиде всегда были проблемы.

Поставив на стол чашку, Том снова бросил взгляд в окно — ничего не изменилось. Объект по-прежнему занимался вольной гимнастикой, Дамблдор по-прежнему сидел в кабаке у брата...

Объект был Тому знаком, пусть и не лично — Альберто Чавес Аранда по прозвищу Эль Гато, "придворный" маг Батисты и личный друг Лаки Лучиано, к которому у МАКУСА и американского аврората имелось множество вопросов — не меньше, чем у ФБР к самому Счастливчику. Что он делал в Хогсмиде, оставалось неизвестным, но жил он тут уже неделю, занимаясь физкультурой, прогулками и беседами со старожилами, словно на курорте. Аврорат, едва опознав его, совершенно справедливо решил, что это не его дело и с огромным удовольствием передал дело Прюэтту. Прюэтт, которому беременная супруга уже начала выносить мозг, обрадовался оказии и вместе с отрядом отправился в Хогсмид, так что шансов у Эль Гато не было никаких...

Том заказал ещё кофе и взглянул на часы — Дамблдор появится минут через десять, пройдёт мимо, поздоровается и о чём-нибудь спросит, отвлекая внимание... И тут-то его и скрутят. А может, застрелят — американцы, конечно, хотели бы получить Эль Гато живым, но не очень настаивали. Ничего сложного, казалось бы, что может пойти не так?..

Разумеется, не так пошло всё и сразу — как оно обычно и бывает.

Когда Дамблдор вышел из "Кабаньей головы", Эль Гато закончил с гимнастикой и приступил к магическим упражнениям, раз за разом посылая в толстое полено "Секо" и тут же ставя какой-то незнакомый щит. Связка эта, судя по всему, была его любимым приёмом... Вот только едва Дамблдор появился на улице, как палочка обратным ходом вычертила вовсе не щит.

Зелёная молния прочертила воздух, Дамблдор рухнул на землю, откатился и трансфигурировал воздух перед собой в лист стекла. Второй удар разнёс его вдребезги, но Дамблдора не задел, да его там уже и не было — с прытью, какой трудно ожидать от человека его возраста, он скрылся в кустах, достаточно густых даже без листьев, и поливал противника градом всё тех же "Секо", изредка добавляя "Бомбарду". Толку от этого было чуть — кубинец выставил на редкость крепкий и абсолютно Тому незнакомый щит, не пропускавший ни заклинания, ни пули и явно работавший от амулета. Очень приятно... Нет, и амулет рано или поздно разрядится, но скорее поздно, а всего вероятнее — слишком поздно.

Том сменил магазин, сделал ещё несколько выстрелов. Взмахнул палочкой...

— Авада Кедавра!

Трансфигурацией кубинец владел немногим хуже Дамблдора... И бой определённо затягивался.

Тома это категорически не устраивало — сам-то он мог продержаться довольно долго, а вот Дамблдор начал выдыхаться, и если в ближайшие минут десять не достать Эль Гато, для гриффиндорского декана всё кончится очень плохо... И как раз тогда, когда он ещё нужен. А главное — разделавшись с Дамблдором, Эль Гато сбежит, прихватив палочку, и найти его потом вряд ли получится...

К счастью, так думал не один Том. В чердачном окне "Кабаньей головы" сверкнула вспышка, над крышей всплыл клуб белёсого дыма, а Эль Гато пошатнулся, зашипев от боли. Том немедленно воспользовался моментом, дважды выстрелил и попытался связать кубинца...

— Авада Кедавра! — Дамблдор то ли озверел окончательно, то ли не хотел, чтобы его противник что-то рассказал... Но от заклинаний тот ухитрился увернуться.

Но не от пуль.

Первая прошла мимо, едва не задев левый бок Эль Гато, зато вторая вошла аккурат в левое колено, и кубинец с воплем рухнул на землю, выкрикнув:

— Бомбарда Максима!

"Бомбарда" примерно соответствовала фунту-двум тротила — почти как снаряд двадцатипятифунтовой пушки. А когда такой снаряд взрывается в паре метров от тебя — это неприятно... Впрочем, Тому повезло — обломки выбитого из стены дома кирпича его не задели. Досталось Дамблдору — впрочем, не слишком сильно — и самому кубинцу, в которого прилетел заряд кирпичной крошки и несколько крупных обломков. Щит, если он и был, этого не выдержал, хотя и пригасил удар, так что кирпич, прилетевший Эль Гато в головы, не проломил череп, а только оглушил.

— Везёт нам сегодня, — заметил Прюэтт, помог Дамблдору выбраться из кустов и, сковав пленника, принялся его обыскивать. — Мерлин, ну и наборчик! Только палочек запасных три!..

— Какой предусмотрительный кабальеро, — Дамблдор покачал головой. — Знаете ли, я уже стар для такого дерьма... Кто, хотел бы я знать, вообще запустил этот дикий слух про Бузинную палочку?

— Нюрнберг вспомните, — фыркнул Том. — Никому и не надо было его распускать... И, если уж на то пошло, с ней вообще не стоило связываться — сожгли бы её на месте, и все дела.

— Боюсь, в тот момент я не подумал об этом, — тихо ответил Дамблдор, — а потом уже и не смог. Эта палочка...

— Предаст при первой же возможности, Альбус, — перебил его Том. — Мы с вами никогда не были и не будем друзьями, но ваша смерть мне всё-таки не нужна... Впрочем, воля ваша — я не буду вмешиваться, пока меня не попросят открытым текстом.

Подошёл Оуэн с мушкетом на плече, посмотрел на скованного Эль Гато и заметил:

— Надо же, и правда работает...

— И что это было? — осведомился Том.

— Честно — не знаю, — пожал плечами Оуэн. — Дядя отливает какие-то хитрые пули, да к тому же заговорённые... Ну вот и дал мне дюжину таких, как узнал, на кого мы идём.

— Но вы же стопроцентный магл? -удивился Дамблдлор. — Или я ошибаюсь?

— Магл-то магл... — протянул Оуэн, закуривая. — Да только у кого мать валлийка, у того бабка — ведьма. Так что у нас в семьях много всякого знают...

Операция в Хогсмиде вызвала у школьников на удивление мало интереса — скорее всего, потому, что из Хогвартса никого не выпускали, а сам бой не вышло бы увидеть даже с Астрономической башни. Тем не менее, на занятии с семикурсниками Том этот бой подробно разобрал, наглядно продемонстрировав, что удача всё равно необходима, но без тактики не спасёт никакая удача.

— Сунь Цзы говорил: непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике, — изрёк Том. — Сколь бы мощной ни была защита — она не будет неуязвимой, поскольку и вам, и вашему противнику придётся действовать, а значит — в большей или меньшей степени ослабить защиту. В этот момент становится возможным провести результативную атаку... И я сейчас говорю не щитах и атакующих заклинаниях, я говорю о противостоянии вообще. В войну русские отступили почти до самой столицы — но когда немцам пришлось остановиться, перешли в контрнаступление и разгромили их. Конечно, на этом ничего не кончилось... Но в итоге до Берлина дошли именно русские. Вообще, я очень советую вам всем найти "Искусство войны" и внимательно прочитать — это весьма поучительное чтение... Ничуть не менее интересное, чем переводы капитана Бёртона, мисс Блэк.

Дорея, густо покраснев, захлопнула книгу и поспешно спрятала её в сумку.

— Итак, — продолжил Том, — удача — это конечно, хорошо, но она не поможет без правильно выстроенной тактики. Поэтому отныне и до конца года все наши занятия будут посвящены именно ей — как в теории, так и на практике. Разумеется, я не планирую тратить ваше время на то, что вам явно не понадобится — вряд ли кто-то из вас будет готовить высадку воздушного десанта — но и только основами ограничиваться не планирую...

Джон Уизли снова отличился — не сей раз банальной дракой, которую затеял и которая быстро превратилась из скромной кулачной дуэли в коллективный мордобой гриффиндорцев и слизеринцев, да к тому же вся компания имела несчастье попасться на глаза Тому. Том мероприятие оценил по достоинству — то есть, разогнал драчунов, снял баллы и назначил отработку. На утро субботы...

Разумеется, недовольны были абсолютно все — и разумеется, Тому было на это наплевать. Ладно драка — но вот так по-идиотски попасться? Нет, этого спускать нельзя... И в результате субботнее утро для драчунов началось на стадионе.

— Итак, — Том неспешно прошёлся вдоль строя, — вы все, смею надеяться, понимаете, почему здесь находитесь... Но прежде, чем мы приступим, я полагаю необходимым сделать несколько замечаний. Во-первых: Шеклбот, ваше родство с правителями Бафута никак не даёт вам права отвечать на требование прекратить драку "я черномазый, мне можно", и я подобного идиотизма терпеть не намерен. Во-вторых: Дорея, кто ставил тебе удар? Это полнейшая ересь и дичь... Про твоё участие в драке я вообще не говорю — слизеринке вообще-то не пристало кидаться в свалку с воплем "Серебряный Змей". Но этим отличились вы все, так что не будем пока об этом... И да, предлагаю вам сменить цвет на зелёный.

— Сэр, разрешите обратиться?! — рявкнул Уизли.

— Разрешаю.

— Сэр, почему змей у слизеринцев должен быть зелёным?

— А потому, мистер Уизли, что у русских есть выражение "зелёный змий", обозначающее пьянство... А трезвость рассудка ваших однокашников вызывает у меня большие сомнения. Но вас это не касается, на ваш счёт у меня сомнений нет — вы этим качеством не обладаете в принципе. Итак, леди и джентльмены, я нахожу, что вы страдаете от недостатка физической деятельности при избытке умственной, а потому сейчас мы исправим этот дисбаланс. Бегом марш!

Семикурсники побежали, старательно изображая, как им плохо — каждый в меру своих актёрских способностей, на что Том заметил:

— Леди и джентльмены, здесь не театр "Глобус", но если вам так хочется культурных развлечений, я могу позвать Фарли... И тогда вы будете плясать джигу под губную гармошку. Заколдованную.

Желающих не нашлось — к тайной радости Тома. Гармонику он зачаровал сам, но то ли чего-то не учёл, то ли где-то ошибся. И сделать для себя исключение не вышло — пришлось бы танцевать вместе со всеми.... Так что лучше уж пусть побегают.

Впрочем, загонять провинившихся до полного изнеможения Том планировал не кругами по стадиону, поэтому после пятого круга забег был остановлен.

— Упор лёжа принять! Отжиматься!

Том расхаживал между отжимающимися семикурсниками, курил и наслаждался жизнью... А ещё весьма подробно расписывал их ошибки, коих было сделано немало.

— Чем нудеть, лучше бы научил... прошептал Шеклбот, но Том его прекрасно услышал...

— Вы что-то сказали, мистер Шеклбот?..

— Раз мы всё делаем неправильно, научите, как надо, — переформулировал свою мысль камерунец.

— Вы действительно этого хотите? — осведомился Том, как раз и добивавшийся подобного результата.

— Так точно, сэр! — гаркнул Уизли, не прекращая отжиматься.

— Ну что ж... В таком случае оформим это как дополнительные занятия по выходным, — Том уничтожил окурок, — и начнём прямо сейчас. Вольно! Отдых десять минут, время пошло!

Десять минут спустя ученики выстроились в неровную шеренгу и внимательно слушали Тома.

— Рукопашный бой, который вас так заинтересовал — это не дуэль, — начал лейтенант, — и начнём с того, что для того, чтобы он вам вообще понадобился, вы должны потерять винтовку, пистолет, кинжал и палочку, найти ровное место без палок и камней, и на этом месте встретить такого же придурка со стороны врага. Иначе... А зачем он вам, собственно? Случаев, когда эти навыки вам действительно могут понадобиться, очень мало, но они всё же есть. Поэтому запомните первое и самое главное: это не дуэль! Красиво, честно, с равными шансами — всю эту ерунду оставьте для спорта, а ваша задача — победить, причём быстро и надёжно. Нечестное преимущество бывает только у врага, поэтому используйте всё, что может хотя бы отвлечь врага...

— То есть, если я в бою покажу противнику член, это поможет? — осведомился Джон Уизли.

— Извращенец чёртов! — выдала покрасневшая Дорея.

— Мистер Уизли, — заметил Том, — демонстрация гениталий — вообще свойственный человекообразным обезьянам агрессивный жест, но в вашем случае оппонент, скорее всего, постарается поскорее вас прикончить, сочтя буйным сумасшедшим. И, Мерлина ради, не пытайтесь использовать этот приём против однокурсниц — то, что от вас после этого останется, поместится не то что в спичечный коробок, а даже в напёрсток... Ну и да. Пять баллов с Гриффиндора за непристойное поведение... А теперь вернёмся к теме. Итак, нечестное преимущество бывает только у врага, а из этого следует, что правила, что-нибудь запрещающие, здесь не действуют. Никаких запрещённых приёмов. Использовать любые подручные предметы. Бить сразу насмерть — или калечить, если вам нужен пленный. Вас это не беспокоит?

— Когда сюда заявится какой-нибудь поклонник Гриндевальда, беспокоится будет поздно, — высказался Уизли, — сэр. Один уже припёрся недавно — говорят, вы его и разоблачили...

— Не всё, что говорят, следует слушать, — заметил Том, — но если вы всё-таки готовы слушать меня, вновь вернёмся к делу. В очередной раз напомню, что правила отсутствуют... Но для вас всё-таки имеются, и правила эти определяются не моралью, а механикой. Я уже говорил Дорее, что удар у неё поставлен отвратно — но этим страдаете вы все. Такой удар запросто может покалечить вас самих, а не противника... И потому сначала вы научитесь правильно бить.

Том трансфигурировал из сломанной метлы макивару и принялся объяснять, как следует бить, особенно кулаками, чтобы не навредить себе. Макивара, по его мнению, для этого была удобнее боксёрской груши, поскольку неправильный удар получался гораздо болезненнее.

— Итак, леди, и джентльмены, приступим!

Отработка, плавно перешедшая в тренировку, закончилась уже вечером. Записаться на дополнительные занятия к Тому решили все — благо, тут собрались главные драчуны Хогвартса.

Тома результат вполне устраивал — мало того, что возможностей навести учеников на нужные мысли стало больше, так ещё и наметилась возможность организовать собственную гвардию... Хотя с этим надо бы поосторожнее. Уж очень похоже начиналась история. Закончившаяся виселицами в Нюрнберге... Но ему нужны верные люди — верные не ему самому, а тем идеям, которые разделяют с ним, и готовые остановить его, если он свернёт не туда. Те, кто будет готов продолжить его дело... И он, вполне возможно, только что нашёл таких людей.

— Посмотрим, как повернётся дело, — тихо сказал Том, проводив взглядом удаляющуюся компанию и закуривая, — но пока что, кажется, неплохо...

И отправился обратно в Хогвартс — надо было забрать кое-какие бумаги... И наконец-то вернуться домой.

39. The One Piece Puzzle

Отложив телеграмму, Том тяжело вздохнул. Ранги всё-таки умер... Да, все понимали. Что осталось ему недолго, и сам он — лучше всех, но всё-таки надеялись. Зря — старик был совершенно прав, когда говорил, что этого года ему не пережить. Что ж, чтобы родиться, нужно умереть... Но сожаления это не уменьшает. А ещё Диппет наверняка попытается его задержать...

Диппет не пытался — как раз наоборот, он был искренне рад этой просьбе. Как оказалось Ранги был серьёзной фигурой в Международной конфедерации магов, кто-то должен был представлять на его похоронах метрополию, и герой войны и самый молодой профессор Хогвартса был в этом качестве едва ли не идеален — а то, что он и так туда собирался, лишь упрощало всем жизнь. Портал был приготовлен заранее — видимо, в Министерстве собирались послать самого Диппета, Дамблдора или Слагхорна...

Фаренуи, богато украшенный резьбой дом собраний, был велик — и всё же не мог вместить всех желающих проститься. Старого тохунгу уважали по обе стороны Статута, так что на сей раз маги — хорошо ещё, что не в мантиях — стояли вперемешку с маглами и старательно делали вид, что всё так и должно быть. Том не удивился бы, увидев премьера или генерал-губернатора, но их не было — зато выступил Нгата, хоть и оставивший политику, но пользующийся немалым уважением бывший министр по делам маори. И он же, когда ученики старого мага поставили на могиле крест, обратился к Тому:

— Мистер Риддл, насколько я понимаю, вы представляете... коллег уважаемого Ранги?

— Вы совершенно правы, сэр, — ответил Том. — Не вполне официально... Но донести ваше сообщение до администрации я могу очень быстро. Что-то случилось?

— Видите ли... Возникли некоторые сложности с теми детьми, которые должны отправиться на учёбу в Великобританию, вернее, с их транспортом. Придётся отправить всех на торговом судне "Звезда Полинезии"...

— Я уже в курсе, но всё равно благодарю за сообщение, — ответил Том. — Не вижу никаких проблем, тем более, что знаком с капитаном этого судна.

— Превосходно, — старый политик кивнул. — По правде говоря, для меня это в своё время стало изрядной неожиданностью и до сих пор верится с трудом...

— Мир полон чудес и загадок, — заметил Том, — и чем больше мы узнаём, тем отчётливее понимаем, что ничего не знаем. Думаю, вам знакома эпиграмма Поупа о Ньютоне?

— Был этот мир глубокой тьмой окутан?..

— Так вот, не так давно у неё появилось продолжение: "Но Сатана недолго ждал реванша — пришёл Эйнштейн, и стало всё как раньше", — сообщил Том. — Неизбежно настанет момент, когда и наши способности перестанут казаться чудом, заняв своё место в картине мироздания...

В этом Том не сомневался — правда, ждать определённо придётся долго... хотя от маглов можно было ожидать всего.

— Что ж, прошу прощения, но вынужден откланяться, — Том протянул руку. — рад был с вами познакомиться, мистер Нгата. Если возникнут какие-то вопросы относительно школы — отправьте мне телеграмму, а я разберусь. Наш директор, знаете ли, не утруждает себя административной работой...

А уже у самого Министерства Тома перехватил Дэвис — и принялся извиняться. Как оказалось, ему не повезло подцепить какую-то местную магическую болезнь, и потому в Хогвартс приехать не смог, так что попросил подменить его ван Хельсинг...

А вот это уже было интересно — ни о чём подобном Диппет не говорил, Дамблдор -тоже, а не знать этого они не могли. Интересно, кому из них пришла в голову мысль сыграть в собственную игру?..

Разговор с Нгатой получился скомканным и по большому счёту бесполезным — было очевидно, что сэр Апирана Нгата долго не протянет, так что делать на него ставку смысла не имело. Тане... Ну, Тане пока что молод, но достаточно амбициозен и имеет недурные стартовые условия — стоит, пожалуй, подтолкнуть его в нужном направлении, а дальше уже дело за ним. Справится — отлично, не справится — найдём кого-нибудь другого. Впрочем, в том, что Тане справится, Том не сомневался — сам по себе неглупый и амбициозный, да ещё и женатый на кошке-оборотне — а твари настырнее кошки просто не существует...

Размышления Тома были прерваны самым бесцеремонным образом — в него кто-то врезался... что само по себе было странновато — на площадке международных порталов в Министерстве столпотворения не бывало никогда.

— Мордред! Прошу прощения, лейтенант, — ну да — семейное воронье гнездо на голове и невменяемый вид, только очков пока нет... — Э... Том?!

— Несомненно, мистер Поттер, — Том закурил. — Послушай, Чарльз, какого дьявола ты носишься, как помешанный? Родственники твои в порядке, Дорея тоже, алтарь Блэков ты вряд ли нашёл...

— Ну вообще-то нет, но дело именно в Дорее — помолвка же, а летом свадьба.

— Поздравляю, — хмыкнул Том. — Впрочем, соболезную тоже...

— Вспоминая те слухи, которые о тебе ходили, — Чарльз фыркнул, — не уверен, кто из нас в соболезнованиях нуждается...

— Слухи — дело неизбежное, — пожал плечами Том. — Не знаю, что ты слышал, но скучать тебе не придётся — гарантирую. Дать знать Дорее, или ты сам?

— Да она уже знает, — отмахнулся Чарльз. — Слушай, ты её на воскресенье можешь отпустить?

— Я не декан, если что, но со Слагхорном поговорю, — кивнул Том. — С его стороны проблем не будет, разве что Диппет взбрыкнёт...

— Ради помолвки я бы опустил кого угодно и когда угодно, — заявил Слагхорн, — а уж в воскресенье — и вовсе никаких проблем. Главное, чтобы до отбоя вернулась, а то Блэки... Сами знаете.

— Да уж... — Дамблдор покачал головой. — Причём, как я понял, канадская ветвь этого семейства ещё более... впечатляющая.

— Саймон так точно, — хмыкнул Том, — недаром он Саймон Джошуа... Кстати, леди и джентльмены, а почему тот факт, что Лидвин по контракту работает только до конца года, обнаруживается совершенно случайно?

— Но ведь мы же договорились с Дэвисом, что я его подменю, пока он болеет, а на следующий год, если планы не поменяются, он меня сменит...

— Что, простите?.. — нехорошим тоном осведомился Дамблдор. — Я об этом слышу впервые!

— Да, нам ещё повезло, что мы вообще об этом узнали. — поморщился Бири. — Такого я от нашего директора не ожидал... Кстати, Лидвин, а в чём ещё, кроме истории, вы хороши?

— Зелья и магловедение, но не настолько, чтобы преподавать.

— Вот и отлично, — заявил Слагхорн. — Если что, останетесь работать моим ассистентом — я уже всё-таки староват, а с простейшими зельями для первого курса возиться неохота...

— Вы ведь в Шармбатоне учились? — неожиданно спросил Том, вспомнивший кое-какие отличия в программе континентальной школы.

— Ну да, а что?

— А то, что, насколько я знаю, там почти все одним из факультативов берут латынь...

— Ну да... Я тоже брала, — недоумённо ответила ван Хельсинг, — интересно же, да и старые книги иначе не прочитать...

— Леди и джентльмены! — провозгласил Дамблдор. — Радуйтесь, ибо мы чудом обрели преподавателя латыни на следующий год!

Чудеса чудесами, но преподаватель латыни действительно был нужен, и Том уже смирился с тем, что искать его снова будет он — что, впрочем, позволило бы протащить в Хогвартс нужного человека — если бы его удалось найти, конечно. Впрочем, он в любом случае знал бы, с кем имеет дело и чего ожидать — в отличие от Лидвин ван Хельсинг. О ней Том не знал ровно ничего — и никто из преподавателей тоже. Где её нашёл Диппет, как она оказалась в Англии, чем занималась до этого — всё это было одним пустым местом. Настолько, что Том уже обратился к Прюэтту — но результатов, разумеется, ещё не было. Том, впрочем, и сам не бездельничал — даже сейчас он продолжал наблюдать за новым профессором. Правда, ни к каким выводам пока не пришёл — ван Хельсинг была самой обыкновенной волшебницей... и это настораживало.

Так уж сложилось, что со времён Основателей Хогвартс привлекал магов неординарных, иногда даже до лёгкой неадекватности — даже Диппет был довольно своеобразной личностью, несмотря на все свои чиновничьи повадки. И на этом фоне Лидвин ван Хельсинг была уж слишком нормальной для Хогвартса... Настолько, что это было ненормальным. Паззл упорно не складывался, и это нервировало. Не хватало слишком многих кусков, чтобы можно было с чистой совестью списать всё на разыгравшуюся паранойю и забыть — и даже не потому, что далеко не все последователи Гриндевадьда оказались в могиле или за решёткой, нет. Как раз на кого-то из них ван Хельсинг точно не походила. Нет, здесь было что-то другое, возможно даже — вполне безобидное... Но Том всё равно собирался докопаться до истины. Пусть даже это окажется какой-то мелкий секрет вроде побега от ревнивого мужа — неважно. Потому, что мелкий секрет может быть отличной маскировкой для крупного...

Сидя за столом, Том внимательно следил за третьим курсом Гриффиндора, сосредоточенно скрипящим перьями. Небольшое тестирование, ничего сложного — но это же Гриффиндор, а значит, даже от теоретической части можно ожидать всякого... а о практике и говорить боязно. На практике гриффиндорцы обычно устраивали погром — и это при том, что практика ЗОТИ погромы, в общем, предполагала. Но грифиндорцы всё равно ухитрялись оказываться по ту сторону добра и зла, а также здравого смысла... И Минерва Макгонагалл в этом активно участвовала, неизменно сохраняя благочестивый и пристойный вид — она его сохраняла, даже отправляя бладжер в физиономию слизеринского ловца. Ловцом же был Хиггс, а Хиггсы были католиками... Что наводило на мысли о наличии в предках юной леди круглоголовых. Впрочем, поднимать вопросы религии устав Хогвартса прямо запрещал, так что стоило оставить посторонние мысли в стороне и приготовиться к валу открытий чудных, которыми, несомненно, готовы поразить его ученики...

— Время вышло, леди и джентльмены, — Том щёлкнул пальцами, и исписанные пергаменты взлетели в воздух и собрались на его столе. — Итак, посмотрим, как далеко ваши воззрения на предмет отстоят от реальности...

Как оказалось — не так и далеко, ниже "Выше ожидаемого" никто не написал, а некоторые даже на "Превосходно" — отличный результат, а уж если вспомнить его предшественника... Хорошо, что он практику давал крайне неохотно, иначе бы без несчастных случаев не обошлось бы.

— Это удивительно, но работы на вполне приемлемом уровне, — сообщил Том. — С чем вас и поздравляю. Засим теория окончена и мы переходим к практике, которая, как известно, критерий истины, и посмотрим, как вы справитесь со всеми теми созданиями, которых так старательно описывали...

Гриффиндорцы загалдели и принялись поспешно собираться — практические занятия они обожали. Побегать, пошвыряться заклинаниями. Что-нибудь взорвать или поджечь — что может быть более гриффиндорским? Разве что грандиозная драка со слизеринцами за теплицей... Но сегодня точно обойдётся без драк. Практика сегодня светит всем, а значит, даже если у кого-то возникнет желание подраться, сил ему на это не хватит. Только не после разнообразной летающей дряни, с которой им сейчас придётся иметь дело.

— Итак, приступайте, — распорядился Том, кивнув доктору Нин, закрыл за учениками дверь вольера, прислонился к косяку и принялся размышлять о следующем уроке — у семикурсников. Тема урока была далеко не безобидной и вряд ли получила бы министерское одобрение — но знать это было необходимо. И не только магам, но и маглам... Но вот они-то как раз всё прекрасно знали.

Дожидаясь семикурсников, Том курил перед открытым окном. Защита от тёмных сил... Ну что ж, о тёмных силах сегодня речь и пойдёт — по-настоящему тёмных. О тех, кого маги старательно забыли...

Закрыв окно, Том развернулся к классу и заговорил:

— Защиту от тёмных искусств также называют Защитой от тёмных сил — и именно о них у нас сейчас и пойдёт разговор. Впрочем, начну издалека — все знают историю о Дарах Смерти?

— Но ведь это же просто сказка? — удивилась Дорея.

— Я держал в руках Камень, — усмехнулся Том. — я своими глазами видел Старейшую Палочку, и знаю, кто ей владеет, я имел возможность неплохо рассмотреть Мантию — и я знаю, из чьих рук вышли все три вещи.

— Но если это не сказка, то...

— То все три вещи — работа сидов, — закончил Том. — И среди них есть куда более опасные создания, чем тот, кто одарил Певереллов... Я не буду называть их имена — они, несомненно, вам знакомы, а называть их — лишь способ привлечь их внимание. Так уж получилось, что я знаю о сидах чуть больше, чем почти все остальные. И пусть далеко не во всём я уверен... Впрочем, надеюсь, это вам не понадобится.

Том замолчал, ожидая вопросов, однако в классе царила тишина, нарушаемая только скрипом перьев.

— Легенды во многом верны, — продолжил Том. — Так, сиды действительно не обманывают — они позволяют тебе обмануться самому, они с лёгкостью ударят в спину... А самое первое, что вам следует запомнить — нельзя, ни в коем случае нельзя считать их добрыми. Любого из них. Встречались мне глупцы, думавшие, что Летний Двор — добрый... Что ж, этот урок они усвоили на всю оставшуюся — короткую и скверную — жизнь. Впрочем, назвать их однозначно злыми тоже нельзя — у них просто нет морали в нашем понимании. Они слишком чужды нам, чтобы это слово имело для них какой-то смысл... И поэтому они опаснее всего — опаснее разве что немногие люди. Очень немногие...

Том замолчал, вспомнив короткий и страшный бой в лондонских доках. Сиды... Разве что Дикая Охота может превзойти человека, которому больше нечего терять, да и то вовсе не обязательно.

— И единственное средство защиты от этих сил — держаться подальше, — продолжил Том, — Легенды во многом правдивы, правда, они не боятся железа, не стоит на это рассчитывать... К счастью, дела людей их мало интересуют, и нужно что-то очень серьёзное, чтобы кто-то из сидов вмешался...

Ну да, например, одному придурковатому сопляку, одержимому жаждой силы, приспичит залезть в холм. Зачем? Том до сих пор не мог этого понять, и уж тем более не понимал, почему его отпустили, коротко и весьма содержательно разъяснив, что можно, а чего нельзя — но отпустили. А через несколько дней, обдумывая услышанное, он до чего-то додумался... и в итоге оказался в Арнеме.

Выругавшись про себя, Том продолжил лекцию — ему было что рассказать, благо, взятое с него обещание касалось только личности собеседника. Пересказать его слова — пожалуйста, а вот назвать...

— А вы неплохо знаете ши, профессор, — хмыкнул Уизли. — Личное знакомство?

— Да, и это всё, что я вам скажу, — ответил Том. — Обещание, данное сидам, крепче Непреложного обета — они ведь помнят, что в Начале было Слово... и знают это Слово. Все свободны.

А под дверью класса Тома уже ждала Минерва Макгонагалл.

— Сэр, я хотела бы поговорить с вами, — заявила она.

— О чём?

— Это... долгий разговор, и мне не хотелось бы вести его в коридоре.

— Хорошо, зайди ко мне после уроков, — кивнул Том. Насколько он помнил, у Гриффиндора оставались ещё два занятия, но у него сегодня уроков больше не было и можно было спокойно навести порядок в бумагах и подготовить планы на экзамены — по крайней мере, начать.

Вот только спокойно поработать ему не дали — в кабинете обнаружилась знакомая сова с изрядных размеров конвертом. Оперативно, ничего не скажешь... И что же удалось раскопать Прюэтту?

Раскопать удалось не слишком много, но зато очень интересного... Согласно документам, Лидвин ван Хельсинг была уроженкой Батавии, откуда в сорок втором бежала в Австралию, а оттуда перебралась в Англию — уже после войны. А вот дальше... Дальше начиналось самое интересное, ибо три года между её появлением в метрополии и приходом в Хогвартс в целую картину решительно не складывались. Её то и дело встречали в Косом и Лютном, в Годриковой Лощине и в Хогсмиде — но никто не знал, где она живёт. У неё были деньги — не слишком большие, но не было счёта в Гринготсе. Она как будто перебивалась случайными заработками — вот только они должны были быть уж слишком большими.

А потом она нанялась в Хогвартс. Потому что Дэвис заболел и попросил его подменить... Похоже на правду — примерно так же, как гоблин на Кларка Гейбла. И не в том дело, что Дэвис безвылазно сидел в Новой Зеландии — как раз это и не обязательно, да и сама ван Хельсинг могла его навестить... Вот только Дэвиса Том неплохо знал и отлично помнил, как неохотно тот просил об услуге даже близких друзей — а Лидвин ван Хельсинг таковой определённо не была. И, что самое интересное, почему он об этом не предупредил сразу? Уж такого-то бывший староста упустить не мог... Но упустил. Кто-то из троих — Диппет, ван Хельсинг и Дэвис — врал, причём очень возможно, что и все трое, вот только зачем? И какой смысл гадать, если у него под рукой человек, который может прояснить изрядный кусок этой ситуации? Уж если кто и знает австралийские расклады, так это Глинда...

В дверь постучали, и Том, убрав письмо в сейф, пошёл открывать. Ну да, Минерва...

— Итак?..

— Сэр, я хочу изучать анимагию, — сообщила Макгонагалл.

— Похвально, но причём здесь я? Мастер трансфигурации у нас Альбус, а я и вовсе не анимаг...

— Я уверена, что вы поможете мне найти учителя, сэр. Что же касается профессора Дамблдора... Он мастер, да, и я буду рада стать его ученицей в трансфигурации, но... — Минерва замолчала, подбирая слова. — Но он не анимаг и никогда им не станет, он не может прорваться сквозь колодец и выйти живым...

Том вздрогнул, вспомнив, от кого он уже слышал эту фразу, посмотрел на Макгонагалл и сказал:

— Хорошо. Я найду тебе учителя.

40. The Great Unknown

Письмо из Австралии пришло через три дня, и Глинда, прочитав его, неопределённо хмыкнула и вручила мужу. Том прочитал его, затем на всякий случай перечитал, положил на стол и выругался.

Никакая Лидвин ван Хельсинг в Новой Зеландии никогда не бывала, и ничем Эдвард Дэвис не болел — по крайней мере, настолько серьёзно, чтобы просить кого-то заменить его в Хогвартсе. Зато неоднократно бывал в Австралии... И осенью сорок пятого — тоже, как раз тогда, когда страну покинула некая Фемке Брандер, которая, судя по описаниям, выглядела точь-в-точь как профессор ван Хельсинг... И которую больше никто не видел — в отличие от профессора.

Больше пока что ничего узнать не удалось, но изыскания продолжались... А найденного уже хватало для доклада Прюэтту. Всем остальным этого пока что знать не стоило, исключая разве что Фарли, но он, в конце концов, здесь на том же положении, что и сам Том, правда, работает, похоже, на другую контору... Впрочем, это значения не имеет. Прюэтту он доложит, Фарли скажет, чтобы приглядывал за профессором, а сам, пожалуй, попробует что-нибудь выяснить по своим каналам — в конце концов, должна же быть польза и от сомнительных дружков Малфоя?

Но всё это требовало времени, а на Хогвартс, между тем, неотвратимо накатывалась весна — а значит, подготовка к экзаменам и окончательно отключившиеся подростковые мозги. Привычное дело... И то, что теперь Том находился с другой стороны, мало что меняло. Свой "ближний круг" он шпынял точно также, только те ещё и огрызались...

Школьники не огрызались, но их было больше. Намного больше — настолько, что количество перешло в качество и грозило обеспечить Томаса Риддла головной болью до самого конца учебного года. А ведь ещё было расследование... Которое, впрочем, шло медленно и печально.

Ван Хельсинг занималась переводами и репетиторством — вроде бы, потому что голландский и латынь, конечно, иногда требовались, но далеко не так часто и не так срочно, чтобы полностью объяснить её доходы. С другой стороны, никакого явного криминала тоже не наблюдалось, и даже если что и было — суммы всё-таки были мелковаты. Информаторы Тома искали хоть что-нибудь, но пока что нашли только учителя для Макгонагалл — валлийка, ровесница Тома, Моргвен верх Мат. Наглая красотка, превращавшаяся в ворону, Тома нервировала, но Минерву он с ней познакомил — и старался держаться подальше, просто на всякий случай. Впрочем, самой Макгонагалл на это было наплевать — она была в полном восторге... Правда, её еженедельные отлучки пришлось заверять у директора — и Том неожиданно получил при этом информацию к размышлению, а возможно, и улику.

— Что за возня вокруг ван Хельсинг? — осведомился директор, подписывая документы.

— Первый раз слышу, — пожала плечами Том. — Мне проверить?

— Будьте так любезны, — кивнул Диппет. — Полагаю, ничего серьёзного, но всё же...

— Позволю себе напомнить, что в мои обязанности преподавателя это не входит...

Диппета отчётливо перекосило — но устав Хогвартса он знал отлично и прекрасно помнил, что за любую работу, непосредственно не связанную с учебным процессом, преподавателям платят отдельно. И ни разу не по преподавательской ставке... Так что, раз добрый дедушка Диппет оказался столь щедр, счёт он получит, как от хорошего частного детектива. Очень хорошего — уровня Ниро Вульфа, пожалуй... И только за то, что Том скормит ему заранее подготовленную на такой случай историю, только время надо потянуть как следует — а уж имитировать бурную деятельность умеет любой солдат.

Ну и заодно надо проверить — а не завёлся ли на его делянке какой жук?..

На "расследование" Том потратил две недели, вручил Диппету отчёт — ничего интересного, всякая полулегальная мелочь всё ещё пытается подбивать клинья к иностранке... Вполне правдоподобное и совершенно безопасное заявление, но отчёт стоил каждого потраченного кната и каждой секунды, ибо Том неожиданно обнаружил связь между Диппетом и ван Хельсинг — далеко не очевидную и весьма косвенную, но всё же...

Диппет редко покидал Хогвартс, и, выбираясь, всегда придерживался одного из трёх маршрутов. В частности — всегда посещал Борнмут, останавливаясь на вилле доктора Харта... Который регулярно пользовался услугами Лидвин ван Хельсинг. Слишком регулярно... Более того — почти всегда и она, и Диппет оказывались в гостях у Харта одновременно.

Это настораживало... Впрочем, ничего противозаконного здесь не было — по крайней мере, на первый взгляд — но как отправная точка находка годилась. Тем более, что Тане, отвечая на их с Глиндой письмо, уверял, что что-то про неё слышал. Но нужно было порыться в документах, а это дело небыстрое... И Том ждал, а ученики, превращающие в хаос любое практическое занятие, не давали скучать... Особенно пятый и седьмой курсы, которым практики требовалось больше всего.

Впрочем, третий курс Гриффиндора от них не отставал — боггарт после тренировки наглухо засел в шкафу, отказывался появляться и даже как-то заклинил дверь... Том его отлично понимал — самого периодически одолевало подобное желание забиться куда-нибудь, где его не достанут подопечные — вот только позволить он себе этого не мог. И боггарту завидовал...

Потратив остаток дня на попытки выманить боггарта из шкафа, Том ушёл домой — и выяснил, что письмо пришло...

— Интересные, однако, связи у вашей преподавательницы... — протянула Глинда, бросив ему конверт. — Не знаю, кого и за сколько купили ребята, чтобы это получить, но...

Развернув письмо, Том пробежал взглядом первый абзац, присвистнул и принялся читать очень внимательно.

Как оказалось, друзья Глинды разыскали в Батавии нескольких человек, с чьей помощью смогли выяснить, как и когда там появилась Фемке Брандер... И произошло это событие в сентябре двадцать четвёртого. Вот только никто из голландских магов этого имени не слыхал, а бог весть как присоединившийся к расследованию Лонсевиль утверждал, что объект точь-в-точь похожа на Ингрид Розенберг, из вестфальских Розенбергов, но быть ей не может, поскольку ей должно быть сейчас сильно больше ста лет.

Всё это начинало походить на какой-нибудь дурацкий роман про доктора Фу Манчу... Но когда имеешь дело с магией, возможно ещё и не такое. Те же Розенберги — старинный чистокровный род, восходивший ко временам Генриха Птицелова — так рвались в магловскую политику, что даже признали сквиба и всех его потомков в расчёте прославиться по обе стороны статута... Ну что сказать — правнук того самого сквиба прославился так, что они теперь от этой ветви изо всех сил открещиваются. Но, в принципе, ничего невозможного в этом нет, зря Шарль в это не поверил. Да и сходство в семье бывает удивительным — взять хотя бы его самого и его покойного папашу. За братьев можно было принять... Пока старший Том не разевал рот, понятное дело.

В общем, так или иначе, но что-то здесь было нечисто, и расследование явно стоило продолжать — да и Диппету могло достаться. Вот только экзамены... Впрочем, время есть, и можно спокойно заняться делами.

Вот только спокойно заняться делами Тому не дал Дамблдор. Явившись в его кабинет, он закрыл дверь, положил на стол фотографию — обычную, магловскую, и сообщил:

— Я, кажется, говорил, что Лидвин показалась мне знакомой?

— Хм... Да, что-то было, — кивнул Том. — И, как я вижу, вы нашли искомое?

— Искал я не это, но сам факт показателен,— хмыкнул Дамблдор, переворачивая фотографию. — Вот, взгляните...

Обыкновенная магловская фотография, изрядно пожелтевшая, да ещё и не слишком аккуратно обрезанная — оставалось только гадать, что было справа... Но на фотографии были три человека — рослый лысый господин с бородкой клинышком, в старомодном костюме и с сигаретой в руке, Геллерт Гриндевальд в своём любимом пальто... и Ингрид Розенберг цу Вестфаллен, почему-то ни капли не изменившаяся за все эти годы — а фотографии, судя по Гриндевальду, было лет двадцать минимум. Господин с сигаретой был смутно знаком, но вспомнить, кто это, никак не получалось. Том перевернул снимок — на обороте обнаружилась малополезная надпись "Berlin 22/VI-22".

— Хорошая компания, не правда ли? — мрачно хмыкнул Дамблдор. — Всего через два дня этот человек будет убит... Я нашёл этот снимок в бумагах Геллерта, когда забирал их из Нурменгарда, и до сих пор не выяснил ничего. Снимок явно неофициальный, скорее всего, сделан случайно, но Гелерт держал его при себе... И да, Батильда вообще отказалась со мной разговаривать, едва увидела фотографию.

Чтобы Бэгшот, известная любительница поболтать — и вдруг отказалась с кем-то общаться? Такого на памяти Тома не бывало...

Он снова перевернул снимок, попытался разобрать какие-нибудь детали на заднем плане — и тут неожиданно сообразил, кто попал в кадр. Да уж, фотография, на которой вместе оказываются некая сомнительная личность, Геллерт Гриндевальд и Вальтер Ратенау, да ещё и сделанная за два дня до его гибели, плохо подходит для светской беседы...

— Не возражаете, если я пока оставлю это у себя? — спросил Том. — У меня были кое-какие подозрение относительно профессора ван Хельсинг, но, боюсь, всё гораздо сложнее, чем я думал...

— Берите, — Дамблдор пригладил бороду. — Мне она, в общем-то, не нужна, а вам может пригодиться.

Фотографию Том тем же вечером скопировал и отдал Прюэтту. Тот, в отличие от Тома, Ратенау узнал моментально и сказал:

— Лейтенант, я надеюсь, больше об этом снимке не знает никто?

— Насколько мне известно — нет, сэр.

— Вот пусть так и остаётся. Я не знаю, с чем мы столкнулись, но дело явно куда серьёзнее, чем мы полагали... Поэтому настоятельно рекомендую вам снизить активность, а лучше всего вообще ничего не предпринимать — по крайней мере, самому. А ещё лучше — сделайте вид, что сворачиваете расследование, что вам всё это надоело и вы зашли в тупик... Тем более, что, боюсь, так оно и будет.

— Так точно, сэр! — козырнул Том.

Всё это ему решительно не нравилось. Особенно после того, как уже вернувшись домой, он неожиданно вспомнил о последних словах Ратенау — могло ведь оказаться, что это н легенда и не бред, а чистая правда...

А на следующий день неясыть с почты принесла записку: "В шесть вечера в "Кабаньей голове"... И всё — даже без подписи, но подпись и не требовалась. Почерк был довольно грубый, но совершенно очевидно женский, и Том почти не сомневался, кого увидит сегодня вечером.

Сказать, что предстоящая встреча его волновала, Том не мог, но и утверждать, что она его совершено не волнует — тоже. Какое-то беспокойство всё же было — но значения ему Том старался не придавать. В конце концов, конспирация, встречи с информаторами и прочее — тоже часть его работы... А именно такая встреча ему и предстоит. И подготовиться к ней надо соответствующе...

Явившись минут за десять до назначенного времени, Том занял столик в углу, заказал эль и уселся спиной к стене, наблюдая за входом и за камином и подозревая, что это бесполезно...

Он оказался прав — леди Фарбрук появилась словно из воздуха, уселась за его столик и сходу заявила:

— Не вижу смысла в светской беседа, поэтому... Снимок у вас?

— Допустим...

— Вы отдадите его мне и забудете о нём, — спокойно сказала Фарбрук. — В противном случае мне придётся изъять его силой... Чего, признаться, мне не хотелось бы делать.

— Допустим, — повторил Том. — Только допустим, что всё это так — на каком основании Отдел Тайн вмешивается в рядовое расследование? Мы не затрагиваем ни высшую магию, ни национальную безопасность...

— Уверены? — Фарбрук прищурилась. — В ведении Отдела Тайн — всё, что может угрожать самому существованию магической Британии. Мы храним тайны, слишком опасные для людей... Но есть тайны, которых даже Отдел Тайн не смеет касаться. И это отнюдь не тайны магии... Поэтому отдайте мне снимок и прекратите расследование — иначе вам не избежать последствий. И это не наше желание — ни Министерства, ни Отдела Тайн, ни Визенгамота... Мы далеко не всесильны, лейтенант, в отличие от тех, чьё внимание это расследование привлекло...

Слова собеседницы Том пропустил мимо сознания — её эмоции, прорывавшиеся из-за щитов, были куда важнее. И эмоции эти были весьма занимательными — Фарбрук боялась. А то, что пугает даже невыразимцев — действительно страшно...

— Хорошо, — Том извлёк фотографию из кармана и вручил её собеседнице. — Получите... И, полагаю, мне придётся забыть об этой встрече?

— Молчания будет достаточно, — покачала головой Фарбрук. — Мне не хотелось бы создавать лишние проблемы, в том числе и себе...

— Значит, легенда не лжёт и он всё-таки не бредил?

— Я не могу сказать, — леди Фарбрук испепелила фотографию и резко встала. — Прощайте, лейтенант.

Исчезла она столь же незаметно, как и появилась, а Том ещё долго сидел с полупустым бокалом, обдумывая всё, что узнал. Расследование прекращено, это не вопрос. Но...

Что всё это значило? Каких тайн они коснулись, какие силы побеспокоили? Что — или кто — может напугать невыразимца? Бездна неведомого на миг заглянула в него — и вновь скрылась, унося в себе странные и пугающие тайны — и тайны отнюдь не магии...

Вообще-то, Том догадывался, что может напугать невыразимца — и догадка ему не нравилась. Уже хотя бы потому, что, если это правда, даже тщательно законспирированные маги ничего не знали и не могли сделать. Похоже, последние слова немецкого министра не были ни легендой, ни предсмертным бредом... И ему теперь придётся с этим жить. Впрочем, всё могло быть и хуже — эти люди, кем бы они ни были, могли счесть самого Тома и его товарищей чем-то большим, чем мелкое неудобство — не камешком в ботинке, а комаром, так сказать... А что делают с комарами?

Поёжившись, Том допил эль и отправился домой, постаравшись выбросить из головы всю эту историю . Кто умножает знания, умножает скорбь — а её в жизни и так достаточно. И даже напиться нет желания, вот ведь что за дела!..

— Вы в курсе, что расследование прекращено? — спросил Прюэтт, едва Том появился на пороге его кабинета.

-Так точно, сэр. Отдел Тайн?

— Приказ, — покачал головой Прюэтт. — За подписью Его Величества. Собственноручной. Расследование прекратить, снимок передать курьеру — лейтенант-коммандер, между прочим — и забыть, как страшный сон.

— Вот именно — страшный сон... — Том закурил. — С одной стороны — хотел бы я знать, на что мы наткнулись — ну просто чтобы опять не вляпаться, если что. А с другой — лучше не надо... Знаете что, сэр, зайдёте как-нибудь к нам?

— Как-нибудь загляну, когда время будет, — вздохнул Прюэтт. — Если, конечно, раньше Блэк меня в гроб не загонит...

— Мы влипли, — мрачно констатировала Глинда, выслушав рассказ мужа. — То-то я думаю, с чего это мои дружки решили с парохода попрыгать, а оказывается, вот что... Ну, знаешь, я их не виню — с такими делами и впрямь лучше не связываться. Чёрт знает, кто они такие, но если эти ребята способны напрячь невыразимцев и короля... В общем, теперь с оглядкой ходить придётся.

— Как и всегда, вообще-то, — Том взъерошил жене волосы, — но я не думаю, что про нас станут вспоминать — на этом фоне мы даже не мошкара. Не забудут, нет — такие люди не забывают ничего и никогда — но отставят в сторону. До тех пор, пока мы снова не сделаем что-то, что привлечёт их внимание... А это может быть всё, что угодно.

— Предлагаешь ничего не делать? — хмыкнула Глинда.

— Всё, что мы можем сделать — не копать в ту сторону, — пожал плечами Том, — а этого я и так делать не собираюсь. Такие вопросы лучше оставлять без ответа...

— Интересно, — Глинда, сидевшая на подлокотнике кресла, перебралась к тому на колени, — их действительно семьдесят два?

— Возможно. А возможно — только девять...

41. Child in Time

Странная история с расследованием как будто не имела никаких последствий — по крайней мере, ничего заметить не удалось. За ван Хельсинг Том, разумеется, приглядывал — но не более, чем за всеми остальными преподавателями. В конце концов, дело своё она знала, ничего лишнего ученикам не говорила, с коллегами общалась нормально... Но Том не оставлял надежды если не подловить её на чём-нибудь, то хотя бы получить какую-нибудь информацию о тех, кто за ней стоит.

Но приоритетной целью по-прежнему был Диппет — и вот тут дело обстояло сильно лучше. Ни на чём по-настоящему крупном директора, конечно, поймать не удалось — но мелочей уже накопилось немало, а количество, говорят, рано или поздно должно перейти в качество... К тому же был отменный шанс, что встречу гостей из Новой Зеландии он запорет — а вот этого ему уже точно не простят. Правда, тут надо будет извернуться так, чтобы самим не попасть под разборки, но это уже детали. Тем более, что в случае с Диппетом это было довольно просто — соответствующих полномочий ни у кого в Хогвартсе больше не было. Перехватывать их придётся на ходу... И об этом стоило поговорить с Дамблдолром.

Дамблдор, к немалому удивлению Тома, обнаружился у Хагрида. Более того, он восседал на складном стуле и наблюдал за гриффиндорцами, старательно вскапывающими огород.

— Прохлаждаетесь?

— Вид прохлаждающегося командира усиливает моральные страдания и муки совести у личного состава, — заявил Дамблдор, заставив Тома хмыкнуть. — Присоединитесь?

— Пожалуй, — Том трансфигурировал сломанные грабли в кресло и уселся рядом. — Тем более, что я всё равно собирался с вами поговорить.

— И о чём же?

— О международном скандале, возможном из-за Диппета. — ответил Том. — Он хоть как-нибудь готовится к приезду маори?

— Никак, насколько я знаю, — Дамблдор пожал плечами. — Я, конечно, в меру своих возможностей меры принял, но... Сами понимаете.

— Лучше всех, — оскалился Том. — Как думаете, когда попечители об этом узнают?

— Как только кто-нибудь напишет, — Дамблдор пригладил бороду. — Пока что я лично это делать не буду — всё же время есть — но и мешать никому не стану... Джентльмены! Где же ваш энтузиазм?

Гриффиндорцы мрачно покосились на декана, но копать стали бодрее.

-Да, так вот, — продолжил Дамблдор, — поскольку попечительский совет всё-таки должен узнать заблаговременно, а некоторые его члены — ваши друзья, я думаю, будет лучше всего, если вы неофициально сообщите, скажем, мистеру Поттеру о возникших затруднениях... А он, в свою очередь, примет меры — тоже неофициально. Так, думаю, мы сможем избежать серьёзных проблем... Впрочем, давайте не будем о грустном. Расскажите лучше, как вам удалось выйти на Моргвен?

— Случайно. Да и то сказать, я не уверен, что это не она на меня вышла... Я и узнал-то её далеко не сразу, — вздохнул Том.

Чистая правда — только в их вторую встречу Том сообразил, что Моргвен верх Мат и есть "та девка с Хаффлпафа"...

— Неудивительно, — усмехнулся Дамблдор. — Знаю я эту семейку... Единственные, кто до сих пор считает родство по женской линии, да не от кого-нибудь, а от самой Нимуэ... Так что не исключено, что её старшая дочь — ваша.

— Надеюсь, что нет, — Том потряс головой. — Впрочем, раз уж никаких претензий...

— У них никогда не бывает претензий, — вздохнул Дамблдор. — Претензии, как правило, есть к ним... Но, с другой стороны, они всегда сходятся с по-настоящему выдающимися волшебниками, так что можете гордиться — вы привлекли внимание на шестом курсе... И вас не стравили с лучшим другом.

— Даже так?

— Да... Думаю, если бы не Рианнон верх Лливелин, я сумел бы переубедить Геллерта — но когда к нашим политическим разногласиям добавилось ещё и это...

Том сочувственно вздохнул. Впрочем, ему, в отличие от Дамблдора, повезло — роман с Моргвен оказался хоть и бурным, но недолгим, а теперь... Теперь это всё не имело никакого значения. Есть Глинда... и вопрос закрыт навсегда.

Приближавшиеся экзамены поглощали Тома всё глубже — и это несмотря на изрядный запас времени. Экзамены предполагали теоретическую и практическую часть, и если с теорией проблем не было — большую часть билетов Том уже сочинил (на две трети передрав билеты Галатеи), то практическая...

Практическая часть экзамена по Защите от тёмных искусств была полигоном, на котором для каждого курса размещалась своя обстановка — и в ней-то и была проблема. Нет, соорудить препятствия и укрытия — дело недолгое. Пара дней, если не напрягаться, но вот существа... Существ надо было наловить, следить, чтобы они не разбежались, вовремя заменять не выдержавших столкновения с учениками...

И всё это требовало денег и неизмеримого количества бумаг.

Впрочем, школьная бюрократия всё же уступала военной, так что особых проблем у Тома не было, да и настоящей спешки — тоже. Это вам не парашютная вышка за четыре дня — вот где было чудо!

Сейчас же, имея запас времени и опыт, Том мог пуститься во все тяжкие — и не замедлил этим воспользоваться. Отчасти из какого-то спортивного интереса — хотелось узнать, когда его требования, наконец, будут сочтены чрезмерными... А наглядных пособий, как и патронов, бывает или мало, или мало, но больше не утащить.

Первый запрос Диппет подписал, даже не взглянув, второй и третий — тоже. Только на четвёртом он всё-таки просмотрел бумагу, и осведомился:

— Вам точно всё это нужно?

— Да, — твёрдо ответил Том. — Боггарт уже сам боится из шкафа высунуться, бугимена хорошо если на двух-трёх семикурсников хватит, а о всякой мелочи я и вовсе не говорю — это, можно считать, расходный материал. Про мишени и прочее я не говорю вообще — а их, между прочим, далеко не все можно трансфигурировать...

— Хорошо, — Диппет взял перо и размашисто подписался. — Но всё-таки старайтесь экономить — наш бюджет далеко не резиновый, а ещё предстоят немалые траты на новую защиту...

— Вот тут мы сможем немного сэкономить, — ухмыльнулся Том. — Сами понимаете, как именно...

Диппет отвернулся, и Том поспешил убраться из кабинета. А то начнёт начальство думать — и додумается до чего-нибудь не того...

— О, а вот и вы! — Флитвик выскочил настолько неожиданно, что Том вспомнил высказывание одного русского в Берлине про танк из-за угла. — Прекрасно, не придётся вас искать!

— Кто и что взорвал на сей раз? — осведомился Том, остановившись.

— К счастью, не успели ничего, — ответил Флитвик. — Мои шестикурсники собирались проверить какую-то свою разработку на старом доме возле ивы... Или, кстати, на ней самой. Так или иначе, но я это безобразие пресёк до того, как случилось что-нибудь непоправимое — а эта их конструкция неизбежно взорвалась бы не хуже шестидюймового снаряда — и теперь они в вашем распоряжении.

-А знаете, Филиус, — Том расплылся в гнусной ухмылке, — мы ведь с директором сейчас и говорили об экономии... Где они сейчас?

— В моём кабинете, — сообщил Флитвик. — Пойдёмте, я их передам в ваши надёжные руки...

— Ну что ж, господа добровольцы, — Том прошёлся перед неровной шеренгой, — рад вам сообщить, что вы только что вызвались на земляные работы. Аве Цезарь и всё такое... Поэтому сейчас вы отправитесь к сержанту Фарли, получите у него лопаты и пойдёте копать, а я пока решу, где именно.

Вопрос далеко не праздный — копать предстояло много и в самых разных местах. И по-хорошему — магией или экскаватором, но экскаватора не было, а с магией терялся воспитательный момент...

После недолгих размышлений Том остановился на приведении в порядок рва. Восьмифутовой глубины сухой ров требовал минимальных усилий, а возиться с ним можно было очень долго. А к тому времени, как он будет приведён в порядок, пора будет рыть котлованы под новые блиндажи...

— Итак, леди и джентльмены, — Том осмотрел вернувшихся рейвенкловцев и остался доволен увиденным, — вам предстоит приводить в порядок сухой ров Хогвартса. Конечно, это долгая работа, но ведь вам и некуда спешить, не так ли? Поэтому сейчас мы отправимся в этот ров, я определю вам фронт работ — и вы к этим работам приступите. И помните — никакой магии!

Разочарованный вздох Том привычно проигнорировал.

План Тома состоял в том, чтобы углубить ров на два фута, подровнять стенки, а затем затопить — все подземные ходы Хогвартса проходили гораздо глубже, так что им это никак не угрожало. Ходами потом тоже надо будет заняться, но это работа уже не для провинившихся студентов...

— Итак, леди и джентльмены, — объявил Том, — ваша задача — углубить ров на два фута. Джентльмены копают, леди поднимают вёдра с землёй — так и быть, "Левиосу" я для этого использовать разрешаю. Вопросы?

— Что делать с землёй?

— Бруствер, мисс Багнолд — на большее не хватит, причём бруствер чисто условный.

— И долго нам копать? — выкрикнул из рва кто-то из парней.

— Пока что-нибудь не выкопаете, — пожал плечами Том. — Так, раз вопросов больше нет — начали!

Сам он, привычно трансфигурировав стул, уселся так, чтобы видеть всех, расстегнул шинель и закурил. Ближайшие часа два делать будет нечего, так что стоит ещё раз пройтись по планам на экзамен, прикинуть, что можно сделать прямо сейчас... Ну и как сделать полосу препятствий достаточно сложной, но не слишком, а главное — как её оперативно менять для каждого курса. Конечно, кое-какие идеи на этот счёт у него были — но именно что кое-какие, и реализацию их он представлял очень смутно — пока, по крайней мере... Впрочем, это решаемая проблема — в отличие от полнейшего отсутствия слуха и голоса у некоторых рейвенкловцев, а также их богатой фантазии и совершенно неожиданного знакомства с фольклором британских каторжников. С этим сделать было, по-видимому, нельзя ничего... Да Том и не собирался — получалось настолько в тему, что даже полное отсутствие вокальных способностей не мешало. В конце-то концов, сам Том пел ничуть не лучше, правда, репертуар у него всё же был пошире — кстати, стоило бы, пожалуй, учеников научить чему-нибудь из него... Или не стоило — они и без него неплохо справлялись.

— Хорошо поют, черти! — высказался тихо подошедший Фарли. — Эх... Как мы с парнями из соседнего городка дрались...

— Ностальгия одолела? — осведомился Том. — Или просто выпивка кончилась?

— Обижаете, лей, у меня аппарат стоит, — возмутился Фарли, — кстати, не хотите?

— Не прямо же сейчас? — фыркнул Том. — Мы на работе, вообще-то, а мне ещё за этими деятелями следить... Не вороны, а дятлы! И нет, мисс Багнолд, не надо на меня трагически смотреть — это факт. И не раскидывайте землю по всей округе, насыпайте бруствер... А вы копайте, копайте — может, даже и откопаете что-нибудь!

Последнее, кстати, было вполне вероятным — за тысячу лет вокруг Хогвартса регулярно что-нибудь теряли и не находили. Разумеется, сколь-нибудь серьёзных вещей там не было и быть не могло, но что-нибудь интересное вполне могло подвернуться...

Рытьё продолжалось до самого отбоя и никаких значимых результатов не дало — да Том, собственно, их и не планировал. Любому ясно, что копаться там можно годами — но это и делало ров настолько удобным для наказаний...

— Нам вообще нужен этот ров? — хмыкнул Фарли, глядя вниз.

— Потом подкрепим стенки и затопим — просто для красоты, — ответил Том. — Но это сильно потом...

-Ну да, пока тут можно копать отсюда и до отбоя ещё не один год, — ухмыльнулся Фарли. — Ладно, пора и расходиться... Кстати, я тут кое-что интересное нашёл — завтра покажу, как раз по твоему профилю.

— Так, сержант, — Том остановился, — что ты такого нашёл? Если это что-то...

— Да шкаф это исчезательный, — отмахнулся Фарли, — только он на амбарный замок заперт, ну, я и не стал проверять, куда он ведёт. Заодно и замок подварил — для надёжности, и написал ещё кое-что по горячему...

Том пристально посмотрел на завхоза, глубоко затянулся, выдохнул дым и сказал:

— Послушай, Фарли, я всё понимаю... Но как, а главное, нахрена ты приволок в Хогвартс автоген?

— На всякий случай — вдруг пригодится? — пожал плечами Фарли. — И ведь пригодился же... Да и маленький он, вроде того, с которым мы вышку варили, даже чуть поменьше. А кислород я у лётчиков беру, у них баллоны подходящие... А карбид у Слагхорна попросил — не знаю, где он его берёт.

— Дела... — покачал головой Том. — Ладно, завтра посмотрим, что за шкаф. Пока!

И, докурив, аппарировал домой.

Глинда сидела в кресле у камина с неожиданно задумчивым видом — такой Том её раньше не видел, и это настораживало...

— Что-то случилось?

— Ну... Я была в Мунго — что-то нездоровилось утром... Ну и я решила проветриться... В общем, я беременна... Том, немедленно прекрати!

Тому потребовалась пара секунд, чтобы осознать услышанное, после чего он с радостным воплем подхватил жену на руки и изобразил какую-то помесь танго с плясками сибирских шаманов.

— Том, прекрати! Немедленно поставь меня на место! — Глинда изображала возмущение, но надолго её не хватило, и вскоре она с хохотом прижалась к Тому и поцеловала его в ухо.

Наконец, успокоившись, Том усадил Глинду в кресло, устроился на подлокотнике и спросил:

— Так. А теперь рассказывай, что тебе сказали в Мунго и что потребуется от меня?

Как оказалось, требовалось немного — несколько не слишком сложных зелий и гимнастика, тоже не особенно сложная — по крайней мере, для Глинды. Большинству английских ведьм она бы создала проблемы и заставила изрядно потрудиться... Что было вполне разумно — с физической подготовкой у магов обычно было плохо. Особенно — у британских, те же австралийцы физкультурой не пренебрегали...

— И ещё одно, — Глинда вздохнула. — Когда-то я пообещала бабушке одну вещь... Поэтому, если это девочка, то звать её будут Дельфини, и никак иначе.

— Ну... — в общем-то возражений у Тома не было, но идея казалась странноватой. — А почему, собственно?

— Не знаю, — мотнула головой Глинда. — У бабушки вообще было довольно своеобразное чувство юмора, так что дело запросто может быть в этом... Но вряд ли. Что-то это имя для неё значило, что-то важное, вот только я так и не узнала, что...

— Ладно, пусть будет Дельфини, — не стал спорить Том.— Правда, рукопашному бою её с детства учить придётся — чтобы могла сразу объяснить, что имя у неё не смешное...

— Вот и займёшься, — хмыкнула Глинда. — Интересно, змееустом наш ребёнок будет?

— Будет, — кивнул Том. — Это можно гарантировать... Но это всё дело будущего, а пока что говори, что тебе на зелья надо — завтра принесу. Или можно попросить Слагхорна сварить...

— Лучше я сама сделаю, — Глинда вручила ему список. — Здесь действительно ничего сложного. А я не так много практикуюсь, да и с животом не особо побегаешь... Так что часть дел тебе, наверно, придётся на себя взять. Тебя знают, так что вопросов не будет... А у кого будут, с теми я и сама разберусь.

— Вот и отлично — лишний раз тебе всё-таки напрягаться нельзя, — хмыкнул Том. Перспектива влезть во всякие сомнительные, а то и просто незаконные сделки его не слишком беспокоила — SAS и сама по себе была довольно сомнительной конторой, как всякие диверсанты, а уж его отряд ассасинов двадцатого века и вовсе никогда официально не существовал. На этом фоне контрабандисты и скупщики краденного были людьми вполне приличными... И к тому же полезными, особенно контрабандисты — вдруг придётся доставлять контрабандой бойцов?..

На следующее утро Том показал список Слагхорну и поинтересовался, что из этого у него есть, а что нужно покупать отдельно.

— Тебя можно поздравить, мальчик мой? — ухмыльнулся в усы декан Слизерина. — Ну, всё это у меня есть, а персоналу Хогвартса рядовые ингредиенты полагаются бесплатно, так что всё это я сейчас и выдам... А вот варить лучше ей самой — есть тут тонкости...

Первого урока у Тома не было, и он решил использовать это время для разбирательства со шкафом — благо, если он не парный, то дел там ровно на минуту, а вот если пара цела... Тут возможно всё, что угодно.

Сам по себе шкаф выглядел вполне обыкновенно — если бы не массивный висячий замок с наспех заваренной скважиной и дужкой, приваренной к корпусу.

— Грубо, — сходу оценил Том. — Даже я вижу.

— Ну так не автоматом же варить, как танки у русских, — пожал плечами Фарли. — Да и есть тут нюанс...

Том только фыркнул, взмахнул палочкой, отправляя режущее заклинание... которое взорвалось длинными бело-голубыми искрами, даже не оцарапав замок.

— Вот об этом я и говорил, — ухмыльнулся Фарли.

— Твою мать, — только и сказал Том. Да уж, сделать висячий замок из хладного железа... Это надо или совсем уж рехнуться, или нуждаться в гарантии, что шкаф не откроют изнутри. Дело опять принимало сомнительный оборот...

— Такие вот дела, — заметил Фарли, зажигая газ и надевая чёрные очки. — И ведь не пожадничал кто-то...

Ацетиленовое пламя превзошло магию, и через несколько минут замок вывалился из проушин и с грохотом упал на пол.

— Да тут с фунт будет, — присвистнул Фарли, подбирая замок. — Ну что, лей, пошли?

Том открыл шкаф, внимательно изучил его, перехватил волшебную палочку и шагнул внутрь, за ним последовал Фарли с пистолетом. Дверца со стуком закрылась, Том пинком распахнул её...

— Это не я! Мне подбросили! — ударил по ушам истошный вопль.

Второй шкаф оказался в лавке Борджина и Бёрка, за прилавок выполз сам старый Бёрк — и на появление людей в форме отреагировал совершенно нормально — отскочил подальше, поднял руки и ушёл в несознанку.

— Так, а вот отсюда подробнее, — немедленно насторожился Том. — Что это вам подбросили, мистер Бёрк?

— Тёмный артефакт, — тут же заявил Бёрк. — И вообще, я отошёл от дел, все вопросы к Борджину, а я просто хочу дожить свои последние годы... Мистер Риддл, так это вы!

— Собственной персоной. Так что за тёмный артефакт?

— Не знаю. Даже если он и есть, мне его подбросили!

Том вздохнул и убрал палочку. Им явно не повезло — застукали Бёрка с чем-то горячим, но без ордера. Пока свяжутся с авроратом, пока получат ответ, пока Прюэтту спустят приказ... Бёрк за это время успеет спрятать всё содержимое своей лавки, и трясти его будет бесполезно. А жаль...

— Сэр, тут записка на дверь прицеплена, — неожиданно сообщил Фарли. Вот, слушайте: "Фунт хладного железа завещаю любому, кто его найдёт, за исключением моего безмозглого сына Карактака. Делайте с ним, что хотите, и с Карактаком тоже." Подпись: "Алистер Бёрк."

Бёрк немедленно прекратил спектакль, отобрал записку, прочитал и, схватившись за голову, не заорал даже, а именно возопил:

— Ну папаша, ну урод моральный! С того света достал, скотина эдакая!

42. Come And Get It

Перебирая бумаги на столе, Том жалел, что отказался от карьеры Тёмного Лорда. Ведь тогда он мог бы спокойно пытать идиотов... Всех.

Вопиющий идиотизм проявил шестой курс Гриффиндора, ухитрившись поголовно завалить контрольную. Завалить особенно циничным и извращённым способом, так что Том даже подозревал, что это сделано умышленно. Ничуть не менее вопиющий идиотизм проявил Аврорат, уже вторую неделю изводивший Тома бесконечной писаниной, и примкнувший к ним Отдел Тайн, который не стеснялся и личных визитов. Ну и самым главным идиотом был, несомненно, Борджин — потому что именно этот кретин и настучал аврорам про замок из хладного железа, причём сделал это незамедлительно, так что авроры припёрлись прежде, чем удалось хоть как-то заткнуть Бёрка. Бёрк, конечно, заткнулся сам, стоило только аврорам появиться в поле зрения, но было уже поздно — скандал попал в протокол.

И этот старый идиот не придумал ничего лучше, чем подать в суд на всех сразу: на Тома с Фарли, на невыразимцев, отобравших у Фарли замок, на авроров, отобравших замок у невыразимцев, на Хогвартс — вообще непонятно почему... И аврорат теперь активно тряс лавку "Борджин и Бёрк" в поисках запрещённых артефактов, книг и зелий, а также краденого, незарегистрированного и недоплаченного. Всё это было редкостным идиотизмом, но Тому не повезло очутиться в его эпицентре — и приходилось как-то выкручиваться... А судебная коллегия Визенгамота была в экстазе — суммы в исках фигурировали немаленькие, так что достопочтенные судьи трудились совсем не даром.

Сам Том проходил всего лишь свидетелем — с офицером Визенгамот не рискнул связываться и по старому обычаю отправил дело в Палату лордов, а лорды послали магов куда подальше — но не сказать, чтобы от этого стало сильно легче.

С другой стороны, шкаф Том у Бёрка всё-таки конфисковал — как имеющий критическую важность для безопасности Хогвартса. С тем, что исчезательный шкаф, парный к которому находится в Хогвартсе, является именно таким предметом, спорить не мог никто. Правда, сам Том пока не имел ни малейшего представления, что с этими шкафами делать, но это не так уж и важно — для чего-нибудь да пригодятся, а пока пусть оба будут на глазах...

Отложив последнюю работу, Том тяжело вздохнул, а потом принялся изобретать отработку для идиотов. Пожалуй, неделя работы в виварии будет в самый раз... Ну и пересдача, разумеется — с дополнительными вопросами. Настроение сразу улучшилось. И даже о завтрашнем заседании суда получалось думать без желания устроить резню...

Шафик сегодня определённо был в ударе — настолько, что Том, вообще-то недолюбливавший пронырливого барристера, искренне наслаждался его выступлением. Нет, он не позволил себе ни единого слова и даже взгляда в сторону Бёрка и говорил только о Хогвартсе, который представлял Дамблдор — но всякому, кто его слышал, было очевидно: Карактак Бёрк — конченый человек, вор, скупщик краденного, мошенник и негодяй. Собственно говоря, так оно и было, но большинство чистокровных магов старательно этого не замечали — во-первых, Бёрки были старым чистокровным семейством и даже входили в список Нотта, а во-вторых — исправно снабжали этих господ разными интересными вещами, не одобренными британским законодательством...

Но одно дело, когда все знают, но делают вид, что ничего такого нет, и совсем другое — когда всё то же самое публично оглашают, пусть даже демонстративно не называя имён. В суд не подать, на дуэль не вызвать... Нет, можно, конечно, морду набить — частным порядком, неофициально... Но как раз на такое Бёрк не способен. Да и с Шафиком тягаться глупо — адвокат был злопамятен и отнюдь не слаб, а ещё был знаком с Харелем...

— Мастер Риддл прошу вас!.. — ну вот, опять...

Поклявшись говорить только правду, Том приготовился в очередной раз отвечать на те же самые вопросы... Но у Шафика были другие планы.

— Мастер Риддл, что вам известно об Алистере Бёрке?

-Только слухи, мастер Шафик. Показания с чужих слов, насколько мне известно, силы не имеют...

— Не беспокойтесь, мастер Риддл — почти все, здесь присутствующие, находятся в том же положении...

— Что ж, в таком случае скажу: я слышал, что это был весьма эксцентричный человек, не пользовавшийся доброй славой, хотя и не пойманный ни разу за руку и склонный к злым шуткам. Ещё я слышал от одного человека — увы, не могу вспомнить, кто это был — что Бёрк был католиком и довольно-таки ревностным...

— Благодарю вас, мастер Риддл. Итак, даже спустя полвека после кончины Алистер Бёрк пользовался дурной славой и, как вы могли убедиться, леди и джентльмены, запомнился своими злобными шутками, приносившими немало страданий окружающим. Таким образом, всякое сомнение в том, что эта записка написана рукой самого Алистера Бёрка, должно быть исключено. Записка является подлинной, а следовательно, металл принадлежит Короне, поскольку нашедшие его джентльмены, хотя и являются работниками Хогвартса, в то же время состоят на действительной военной службе. Следовательно, претензии мистера Бёрка являются беспочвенными и должны быть отклонены. Из этого также со всей определённостью следует, что конфискация металла Авроратом также является незаконной и он должен быть возвращён нашедшим, то есть мистеру Риддлу и мистеру Фарли. У меня всё, леди и джентльмены. Полагаюсь на вашу справедливость...

Судьи совещались недолго. В конце концов, никто в Визенгамоте не хотел усиления Аврората или Отдела Тайн, даже самого незначительного, да к тому же по столь ничтожному поводу... А Корона воспринималась этакой непреодолимой стихийной силой, бороться с которой совершенно бесполезно — можно только сидеть и ждать, пока всё не успокоится... То есть — как нормальный солдат относится к командирам от полковника и выше.

Поэтому предугадать итог было нетрудно — замок достался Тому. Правда, что с ним делать, он решительно не представлял — но знал, к кому можно обратиться... И именно к нему он и отправился, едва заседание окончилось.

— Хладное железо... — протянул Оуэн, разглядывая замок. — М-да... Вообще-то, ты прав, я знаю одного кузнеца... Ну как знаю — это дядин знакомый, из Кардиффа. Он в этом деле разбирается. И с хладным железом работать точно умеет — дядя как-то поминал.

— Вот и отлично, — кивнул Том. — Скажи ему, пусть сделает кинжалы, сколько получится, но хотя бы пару.

— На пару тут только и хватит, и то я не уверен, — Оуэн взвесил замок на руке. — Ладно, ради такого дела он наверняка и в свои запасы залезет... Только учти: деньгами ты с ним не расплатишься, тут какой-нибудь оружейный раритет нужен.

— Найду, — отмахнулся Том. — В крайнем случай, у Бёрка что-нибудь куплю, или у дуры Хепзибы. Да и у меня, вроде, что-то ещё с войны завалялось...

— У Хепзибы вряд ли что-то найдётся, хотя она, конечно, хватает всё подряд, — поморщился Оуэн.

— Ну не скажи, кинжал она как-то поминала, — заметил Том, — правда, зная вкус этой дуры... В общем, так или иначе, а я что-нибудь да найду — особенно учитывая, чем занимается Глинда...

— Вот как ты ухитрился жениться на контрабандистке?.. — вздохнул Оуэн. — Ладно, пойду к боссу, попрошу портал сделать — он знает, куда.

Оуэн ушёл, а Том решил навестить Джерри — и обнаружил его в кабинете в компании внушительного вида инструкции... по действиям в зоне радиоактивного заражения, наконец-то.

— Вот, полюбуйся, — Джерри взмахнул инструкцией, — наконец-то сделали... Прислать копию?

— Естественно, — разумеется, инструкция Тому была нужна. Более того, по идее, её должны были отправить и в Хогвартс — но причудливые извивы военной бюрократии могли занести документ куда угодно, так что подстраховаться не помешает... Ну и заодно изучить инструкцию прямо здесь.

Ну... Чего-то подобного он и ожидал: противогазы, защитные костюмы — желательно из свинцовой резины, где только её ещё взять предполагалось... А главное — таблицы. Ослабление радиации преградами, допустимое время нахождения в зоне, опасные и безопасные дозы, радиусы поражения... Ладно, подробно изучать всё это он будет позже — и остаётся надеяться, что на практике ему всё это не понадобится.

Хогвартс встретил Тома обычной суматохой — правда, в беспорядки не переросшей, но это дело времени... Суета неожиданно навела на мысль погонять осрамившихся гриффиндорцев на полосе препятствий. На прототипе, разумеется — к экзаменам там поменяется многое, но проверить сам принцип стоит — а потом заставить её восстанавливать. Может, тогда в этих головах останется хоть какая-то информация... Хотя вряд ли. Это же гриффиндорцы — головы у них только для приёма пищи.

И Том довольно улыбнулся, заставив шарахнуться нескольких учеников, и отправился к себе в кабинет — на полосу надо было выпустить живность, а ключи от клеток он с собой не таскал.

— Итак, леди и джентльмены, — начал Том, расхаживая перед шестикурсниками, — сейчас вам предстоит смыть свой позор. Возможно даже — кровью... Видите этот проход в кустах? Он ведёт на полосу препятствий, на которой вам придётся продемонстрировать приобретённые вами навыки... если они имеются, конечно. Я буду ждать вас на той стороне полосы, наблюдать за вами и решать вашу судьбу. Кто хочет исправить "тролля" и не понизить средний балл — вперёд, придите и получите.

— А кто не хочет? — вякнул кто-то.

— С "Превосходно" на экзамене можете попрощаться заранее — не получите ни при каких условиях. Если вас это устраивает...

Это не устраивало никого, и Том, раздав указания, ушёл в конец полосы и дал сигнал к началу. Короткая суматоха, и первый доброволец вошёл в проход, подняв палочку. Том, поудобнее развернув выпрошенный у командира стационарный бинокль, наблюдал за гриффиндорцем, готовый вмешаться, если понадобится — конечно, ничего по-настоящему опасного там не было, но мало ли... Впрочем, вмешательство не требовалось — парень шёл вполне уверенно и с препятствиями справлялся и от манекенов отбивался уверенно — а их палочки были заряжены не только жалящими, но и другими условно-боевыми, вроде ватноножного. До существ он пока не добрался, но ещё немного, и... А вот и первый номер — красные колпаки. Ничего сложного, если, конечно, не зевать — а парень не зевает и явно помнит, чему его учили...

Первый гриффиндорец прошёл полосу без замечаний. Второй — тоже. После третьего — обычно довольно стеснительного Лайела Люпина — пришлось делать паузу. Стеснительный Лайел Люпин прошёлся по полосе, как Брэдли по Омаха-бич — перебил красных колпаков, взорвал боггарта, отправив в дупло "Бомбарду", разломал манекены и прикончил бугимена, разнеся твари голову двумя серебряными пулями сорок пятого калибра. О том, что у Люпина вообще имеется револьвер, Том до этого момента и не подозревал...

Восстановив полосу, Том снова подал сигнал и вернулся на прежнее место — с небольшого холмика было очень удобно следить за учениками, а вмешательство по-прежнему не требовалось, хотя кое-кому и пришлось снизить оценку за пропущенные заклинания. Ну и манекены, разумеется, приходилось регулярно восстанавливать — хорошо ещё, любителей стрельбы на шестом курсе больше не нашлось...

Наконец, последний шестикурсник выбрался с полосы, отряхнулся и попытался убрать с ботинка какую-то слизь — безуспешно. Пакость заклинаниям не поддавалась...

— Итак, леди и джентльмены, — изрёк Том, остановившись перед шеренгой, — полосу вы прошли отлично... Что вызывает вопрос: какого чёрта вы завалили теорию?! Как, насади вас Мордред на копьё, можно было настолько отвратительно написать проверочную работу, но при этом нормально выполнить практику? Или вы за каким-то чёртом сделали это специально? Я теряюсь в догадках, леди и джентльмены... И только потому, что с практикой вы справились, вы будете не углублять ров, а строить полосы препятствий для экзамена... Без магии, само собой. И не обольщайтесь, копать вам придётся много и с удовольствием... И, разумеется, вы будете молчать о том, что сделали — пусть ваши достижения будут для всех сюрпризом — и ваша собственная полоса для вас тоже будет таковой. Вам всё ясно? Тогда жду вас после занятий в моём кабинете, инструмент возьмёте у сержанта Фарли.

Разумеется, Фарли Том предупредил заранее, так что провинившиеся гриффиндорцы с лопатами, пилами, топором и школьным колдомедиком явились всего лишь через двенадцать минут после звонка. Колдомедик в планы Тома изначально не входил, но гриффиндорцы и топор...

— Рад вас видеть, доктор Нин, — Том встал. — И должен вас поблагодарить — я сам не сообразил обратиться к вам, а ведь травмы весьма вероятны — Гриффиндор никогда не славился дисциплиной.

— Я сама об этом подумала, только когда топор у них увидела, — вздохнула Нин, — да и то только потому, что мимо проходила...

— Думаю, будет лучше, если я всегда буду вас звать на такие отработки, — сказал Том. — Действительно, где Гриффиндор и где дисциплина? Ладно, леди и джентльмены, выдвигаемся!

Далеко идти не пришлось — место для полигона было выбрано на опушке Запретного леса неподалёку от хижины Хагрида. Деревьев там было немного, лишние свалил Хагрид, раздобывший где-то совершенно адского вида старую бензопилу, пни изничтожил сам Том, оставив, правда, часть в качестве подставок для мишеней, так что по большей части гриффиндорцам пришлось копать — отсюда и до обеда, как любил говаривать Зим.

Гриффиндорцы копали с нездоровым энтузиазмом. То ли они радовались тому, что готовят пакость слизеринцам, причём абсолютно легально, то ли просто наслаждались возможностью столь же легально не думать... Ну или им просто понравилось копать, что было крайне сомнительно.

Люпин, как относительно здравомыслящий, был вместе с маглорождённым Дженкинсом отправлен обрубать сучья с поваленных деревьев и пилить стволы — подходящих деревьев в окрестностях не нашлось, но перекрытая щель боггарта вполне устроит. На них Том и сосредоточил внимание, лишь изредка поглядывая, не ленятся ли все остальные... И потому вопль Лонгботтома застал его врасплох.

— Монета! — заорал Лонгботтом. — Народ, мы наши клад!

Разумеется, работа тут же остановилась — все бросились к парню, поднявшему над головой серебряную монету.

— Клад? — Удивлённо переспросила Нин. — Какой ещё клад?

— Представления не имею, — Том уничтожил окурок и резко развернулся. — Пойдёмте посмотрим, а заодно и разгоним их — если там действительно клад, то они сейчас всё разнесут, и никто никогда ничего не выяснит. А если клада нет, то всё ещё хуже — пока будут искать, разроют всё так, что не всякий экскаватор справился бы, и опять-таки будет невозможно ничего выяснить... Да и отработку никто не отменял. Так, леди и джентльмены! — Том повысил голос. — Потрудитесь хотя бы разойтись по местам — я уж не говорю — приступить к работе. Мистер Лонгботтом, покажите вашу находку.

Нашёл Лонгботтом пражский грош, что было довольно неожиданно, но чем-то невероятным не было. Том, помнивший множество самых странных вещей, где-то читал, что это была одна из самых распространённых монет в Европе, так что оказаться в Шотландии грош вполне мог. А вот один ли он тут...

— Где вы его нашли?

— Прямо тут, — Лонгботтом кивнул на воткнутую в землю лопату. — Я копнул — смотрю: монета. Наверно, думаю, мы тут клад нашли, ну и...

— О том, что это земли Хогвартса и клад наверняка заговорён, вы, разумеется, не подумали, — хмыкнул Том. — "Тролль" по моему предмету, юноша. Ладно, отойдите и смотрите внимательно...

Достав кинжал, Том опустился на колени и принялся аккуратно зондировать им почву, словно искал мину. Отчасти так и было — Мерлин не знает, какой идиотский заговор могли повесить на клад полтысячи лет назад. Заговоров было много...

С третьего раз нож уперся во что-то твёрдое, Том хмыкнул, качнул кинжалом и принялся осторожно копать. Через несколько минут на свет появился накрытый расколотой крышкой маленький горшок, наполненный монетами.

— Действительно клад... — протянул кто-то.

— Изначально зачарованный, но чары почти рассеялись, — добавил Том, аккуратно извлекая горшок. — Тут фунта полтора, если не два... Неплохая находка, но надо будет показать её специалистам — где только их взять... А вы копайте, копайте — всё только начинается...

— Просто, но со вкусом, — изрёк Флитвик, которому Том показала свою находку, снял очки и помассировал глаза. — Правда, изначально слабенько — сквиб, я полагаю, постарался. Никогда такой схемы не видел... Не возражаете, если я пока оставлю горшочек у себя?

— Только копию его сделайте, — кивнул Том. — Если их придётся отдать в музей все сразу, горшок пригодится. Ну а если они разойдутся по частям... Мерлин знает, получится у нас убедить Корону, что этот клад ей не нужен, или нет.

В принципе, можно было повторить тот же фокус, что проделали с шетландской добычей — но не факт, что майора это заинтересует... Да и не факт, что он вообще на месте — вроде бы намечалось какое-то дело за рубежом. Ну и в любом случае, сначала надо выяснить, что, собственно, они нашли и какую ценность это имеет...

— Полагаю, немалую — клад елизаветинских времён, не позже, — Флитвик постучал ногтем по монете, — и монеты, кстати, по большей части шотландские, исключая гроши. Не думаю, что вам их отдадут, а компенсация... Разве что, как маг, можете попробовать через Гринготс их сдать — у гоблинов свои взгляды на их ценность, и от правительственных они отличаются в лучшую сторону...

— Для начала, — вздохнул Том, — нам нужен человек, который мог бы их оценить. Причём не просто оценить, а подписать заключение — а с этим у наших знакомых обычно бывают сложности...

— Ну, у меня таких и вовсе нет, — вздохнул Флитвик. — Мои друзья — прекрасные люди и не менее прекрасные гоблины, но в нашем случае у них нет либо полномочий, либо желания что-то подписывать...

Глинду находка привела в восторг. Рассыпав по столу монеты, она внимательно изучила их, после чего заявила:

— Оставь всё мне, я сделаю — абсолютно легально, законно и прибыльно. Правда, это займёт пару дней...

— Ну так нам и торопиться некуда, — хмыкнул Том. — Вот что бы я без тебя делал?..

— Собрал бы банду из однокурсников и гонял их в хвост и в гриву. А они уж как-нибудь сами выкручивались бы, — фыркнула Глинда. — Ну а поскольку тормозов у тебя нет... Была бы в итоге Специальная магическая служба.

— А знаешь, — протянул Том, — это мысль...

43. Money

Глинда не подвела — бойкий итальянец-нумизмат, говоривший по-английски с подчёркнутым акцентом, взял все бумажные вопросы на себя, за что Том ему был искренне благодарен. Разумеется, сделал он это не бесплатно, но оно того стоило — клад, в итоге, остался у Тома и был пущен в дело с помощью всё того же нумизмата. Часть монет выкупил эдинбургский музей, часть разошлась по частным коллекциям, несколько штук Том оставил себе, да и Лонгботтом в накладе не остался — доставшаяся ему сумма была, возможно, не слишком большой, но вполне заметной — а Лонгботтомы отнюдь не были миллионерами, так что деньги пригодились...

Но самым главным результатом всей этой истории оказалось нечто иное — один из коллекционеров упомянул картину, которую видел в Австрии ещё в начале века. Распятие — и коленопреклонённый Иосиф Аримафейский с Чашей...

Том, вернувшись в понедельник в Хогвартс, первым делом пригласил Дорею Блэк и рассказал ей об этой истории.

— Сэр, оставьте, пожалуйста, его адрес, — попросила Дорея. — попробую с ним сама поговорить. Я, конечно, понимаю, что шансов мало — но вдруг?..

Шансов действительно было мало — если картина была в Австрии, она почти наверняка досталась русским, а те её не отдадут, просто назло. И со всей этой берлинской склокой Том на их месте именно так бы и поступил. Война, конечно, путь обмана, но вот так откровенно кидать союзников... Которые, впрочем, тоже хороши, но всё-таки до такой наглости не доходили ни разу. С другой стороны, попади картина американцам — и всё будет ещё хуже — если с русскими хотя бы теоретически можно было договориться, то из американских частных коллекций ничего извлечь не выйдет. Никогда. Даже украсть вряд ли получится — ведь неизвестно, у кого именно красть... Ну а если джерри утащили её ещё до войны — тут уже всё, с концами. Впрочем, если Блэки будут заняты чем-нибудь относительно безвредным, от этого лучше будет всем, и потому Том вырвал из блокнота листок, написал адрес и протянул Дорее.

— Держи, — сказал он. — Можешь ссылаться на меня, только учти, что он самый обыкновенный магл и про магов только в сказках слышал.

— У меня "Выше ожидаемого" по магловедению, — фыркнула Дорея, — да и то только потому, что конспект неаккуратный. Уж как-нибудь справлюсь, а где не справлюсь — Чарльз поможет... Это если я вообще к нему отправлюсь. Сами знаете, сэр, папа в магловском мире очень хорошо ориентируется...

Приближались не только экзамены в Хогвартсе, но и весенняя сессия Визенгамота, на которой Том собирался поднять один вопрос — сугубо частный и незначительный... Если, конечно, не рассматривать его в стратегической перспективе. Вот только у Визенгамота и со стратегией, и с перспективой были проблемы — шанс, что Министерство затолкает Визенгамот в задницу до упора, в лучшем случае оставив ему лишь суд, всё ещё был. Впрочем, за последние годы он изрядно уменьшился, и сейчас стоило думать не об этом — а о том, как убедить Визенгамот отменить министерский запрет, причём на сей раз Чёрной Книге ничуть не противоречащий.

В принципе, Том даже не собирался требовать полной отмены запрета — некоторые вещи необходимо строжайше контролировать, и в магии это особенно заметно — но всё равно, это будет весьма полезный прецедент. Надо только всё как следует обдумать и договориться с Марком...

— Так себе идея, — высказался Гринграсс, когда Том на следующий день изложил ему свой план, — но сработать может. Всё-таки даже старики не сразу сообразят, о чём идёт речь, а когда сообразят... Кстати, оно хоть у нас есть?

— У Прюэтта, — ответил Том, разглядывая языки пламени в камине сквозь стакан. — Но это немецкое издание тридцать девятого года...

— Чего?! — хором выдали Марк и Глинда.

— Ты хоть понимаешь, сколько она стоит? — Добавила Глинда, поставив стакан с имбирным элем на стол. — У кого, чёрт возьми, вы украли эту книгу?..

— У одного ковена чернокнижников, который мы вырезали, — сообщил Том. — Там вообще много всякого было, в том числе и такой дряни, которую мы пожгли на месте. А потом ещё кое-что — когда разбирались с добычей на базе. Но для Хогвартса надо что-то попроще, так что...

— Не вопрос, — кивнула Глинда. — Напишу, кому надо — доставят в лучшем виде, и сколько потребуется...

— Не больше полудюжины экземпляров, — заметил Том. — Пока, по крайней мере, а там видно будет. Аврорат наверняка ещё потребует... В общем, послезавтра увидим.

Устроившись в кресле, Том разглядывал красующуюся на видном месте табличку "Курение запрещено" и веселился. Похоже, он достал-таки Марчбэнкса — благо, специально притаскивал на каждое заседание самые дрянные сигареты, какие только удавалось найти... И в итоге курение запретили — уж слишком много нашлось желающих последовать его примеру, и если тот же Шафик курил отличные сигары, то все прочие тоже старались подобрать табак похуже...

— Слово предоставляется Марку Гринграссу! — провозгласил Марчбэнкс.

Марк поднялся, внимательно оглядел зал и заговорил:

— Леди и джентльмены! Как вам, несомненно, известно, у меня была возможность сравнить Хогвартс с другими магическими школами — и должен признать, далеко не всегда это сравнение в нашу пользу. Хогвартс был и остаётся одной из лучших магических школ в мире, но некоторые решения Министерства, принятые в прошлом, не позволяют вывести его на первое место. С вашего позволения я предоставлю слово моему товарищу, Томасу Марволо Риддлу, который, будучи преподавателем, сможет обрисовать проблему наилучшим образом.

— Мастер Риддл, — кивнул Марчбэнкс, — прошу вас.

Том поднялся, величественно кивнул и произнёс:

— Леди и джентльмены! Полагаю, всем вам известно, что я преподаю в Хогвартсе Защиту от Тёмных искусств. Предмет этот является одним из важнейших, а для тех, кто избрал своей стезёй службу в аврорате — и вовсе ключевым... И, как нам всем известно, шестой и седьмой курс готовят, в первую очередь, противостоять чернокнижникам, обезумевшим от жажды силы колдунам и прочим крайне неприятным порождениям самого человечества. Эти люди зачастую чрезвычайно хитры и прекрасно умеют маскироваться — однако скрыть они могут отнюдь не всё... Прошу простить это несколько затянутое предисловие, леди и джентльмены, но оно необходимо — без этого внесённое нами предложение будет просто непонятным для присутствующих. Итак, как я уже говорил, наш враг, как бы ни старался, не может скрыть некоторых признаков. Признаки эти описаны весьма полно и подробно в одном весьма познавательном сочинении, которое, однако, в нашей стране полностью запрещено... И эта книга — "Неименуемые культы" фон Юнтца. Не стану спорить — содержащиеся в этой книге знания действительно могут быть опасны, но их опасность не столь велика, чтобы сохранять полный запрет, тем более, что в других школах магии она вполне доступна — по крайней мере, под контролем наставников. Поэтому мы предлагаем отменить министерский запрет на эту книгу — разумеется, не допуская её к свободной продаже. Да, многие ритуалы, приведённые в ней, описаны излишне подробно и в силу своих особенностей доступны даже маглам... Но это также и готовый определитель темномагических практик, позволяющий выявить их даже под маской вполне безобидных чар...

Разумеется, это не было всей правдой — планы Тома шли гораздо дальше, и "Неименуемые культы" были, в общем-то, случайностью. Частный и относительно простой вопрос — но отмена Визенгамотом министерского запрета станет прецедентом, которым можно будет пользоваться в дальнейшем, отменяя идиотские указы Министерства. Конечно, злоупотреблять этим не стоило... Но Тому нужен был противовес Министерству, который не позволил бы бюрократам окончательно распоясаться, но в то же время не подмял бы под себя магическую Британию — а этого не дадут сделать маглорождённые... Маглы всё-таки совсем не зря придумали разделение властей, хоть оно и работало с изрядным скрипом.

Предложение Тома, внесённое Гринграссом, разумеется, было принято без возражений и обсуждения — Визенгамот старался прищемить Министерство при каждом удобном случае, и значение этого решения понимали если не все, то большинство... А за ним точно так же спокойно и без шума решили и все остальные вопросы — всегда бы так...

Вернувшийся в Хогвартс Том без удивления обнаружил возле своего кабинета Дамблдора — гриффиндорский декан не слишком любил политику, но всегда следил за ней — в основном, правда, для того, чтобы вовремя увернуться от какого-нибудь особо важного мероприятия.

— Надеюсь, никто ничего не взорвал? — спросил Том, отпирая кабинет. — Проходите, Альбус, нет смысла решать вопросы в коридоре.

Дамблдор не стал возражать. Зайдя в кабинет, он уселся в кресло и бросил на стол тонкую папку.

— Всё, что можно сделать без Диппета, — сообщил он. — Мы, конечно, вымажемся в дёгте и вываляемся в перьях, но хотя бы избежим полноценного скандала.

Том быстро перебрал бумаги, закрыл папку и хмыкнул. Дамблдор всё же явно имел талант к интригам — надо как-то спихнуть его туда, где этот талант хотя бы не будет мешать... Впрочем, это дело будущего — а вот подготовленные им бумаги позволяли легко перевести стрелки на Диппета, изрядно подмочив ему репутацию и даже с неплохими шансами вышибив из директорского кресла.

— Знаете, Альбус... — протянул он. — Вы проделали отличную работу. Это всё поможет не избежать скандала, а направить его в нужную сторону... Но этим уже я займусь сам — тут навык нужен, а у вас его нет.

Навык этот имелся у любого командира — отмазаться и перевести стрелки, а в идеале и подставить нелюбимое начальство... Но тут Диппет отличнейшим образом подставит себя сам.

— Отлично, — Дамблдор блеснул очками. — Тогда оставляю это на вас... И кстати, как там дела у мисс Макгонагалл?

— Полагаю, неплохо, судя по тому, какой довольный вид она имеет, возвращаясь в школу, — хмыкнул Том. — А разве она вам не говорила?

— Как ни странно, нет, — Дамблдор огладил бороду. — Правда, это может быть какой-то гейс... Впрочем, это не так уж и важно — надеюсь только, что результат она скрывать не станет. Да, вот ещё что я хотел сказать: Филиус договорился с гоблинами, так что строительство можно будет начать сразу же, как только будет всё необходимое.

— Земляные работы можно начинать хоть сейчас, — пожал плечами Том. — Вот уж что-что, а чем занять провинившихся студентов я найду всегда, да и Фарли поможет — у него для всех дело найдётся...

Выпроводив Дамблдора и убедившись, что на сегодня у него занятий нет, Том погрузился в размышления о вечном — то есть о деньгах.

Вообще-то, его лейтенантского жалования, школьного оклада и доходов Глинды более чем хватало на жизнь — но для политики этого было явно мало. Требовалось больше... Нет, конечно, те же Блэки или Малфои ворочали миллионами — вот только пустить эти деньги в ход было совсем не просто, а то и невозможно. Старшие Блэки точно не дадут ни кната, а кое-кто наверняка попытается и у детей отобрать их счета (и Том с удовольствием поучаствует в дележе наследства этих дураков), у Малфоев большая часть денег вложена в недвижимость, Поттеры большую часть прибыли тратят на производство зелий... Нет, они, разумеется, не откажутся помочь общему делу — но не даром же? Всё-таки нужны были собственные средства, причём не только для себя, но и для отряда — мало ли, как обернутся дела?

Размышления привели к вполне логичной идее спросить Глинду — она наверняка что-нибудь предложит или хотя бы даст дельный совет. Точно, так он и сделает, сегодня же вечером...

— Тоже мне, проблема, — фыркнула Глинда. — Ребята со "Звезды Полинезии" предлагали нам с Джеком в долю войти, да и не так давно намекали, что они всё ещё не против... Придут — спрошу, правда, вложиться придётся изрядно — считай, всё уйдёт, что я за дом выручила. Но оно того стоит, не сомневайся...

— Да я и не сомневаюсь, — хмыкнул Том. — Ты в бизнесе всяко лучше разбираешься...

-Кстати, о бизнесе... — протянула Глинда. — Есть у меня один знакомый в городе Ипох, это в Малайе. Так вот, завёлся там один дервиш-сахир — Наджиб-ата, хотя я сомневаюсь, что это настоящее имя, и решил устроить школу... Но судя по тому, что его интересует, набирает он не учеников, а боевиков — и похоже, что собирается поучаствовать в войне, причём исключительно на своей стороне — этакий маленький Гриндевальд. Вы бы проверили...

— Проверим, — кивнул Том. — Прямо сейчас позвоню Прюэтту и доложу. Может, конечно, и ложная тревога, но тут уж лучше перебдеть...

Позвонил он незамедлительно — и весьма недовольный командир полностью согласился — лучше проверить и убедиться, что тревога ложная, чем не проверить и получить грандиозные неприятности.

— Ну вот, — сказал Том, положив трубку, — наше с тобой дело сделано, остальное за разведкой... А там и наш черёд придёт, если это правда. Времени, конечно, порядком уйдёт, и раньше лета точно ничего не будет...

— А ведь летом и тебя могут вызвать... — поёжилась Глинда.

— А вот это вряд ли, — хмыкнул Том. — Неизвестно, сколько этого типа придётся ловить, а меня обязаны вернуть в Хогвартс живым и здоровым не позже первого сентября, так что толку там от меня не будет. Впрочем, могут и вызвать — но опять же, до конца августа я в любом случае вернусь.

О том, что существует неофициальное распоряжение не привлекать его к операциям за пределами Британских островов, Том говорить не стал. На то оно и неофициальное, что сегодня существует, а завтра — нет, и все делают вид, что так и надо. Это с приказом такое не пройдёт. Да и то, больших мастеров творчески истолковать любой приказ, чем солдаты, и не найдешь — разве что матросы...

Проснулся Том от возмущённого вопля Глинды, причиной которого была хорошо знакомая сова, столь же безумная, как и её хозяин. Сова каким-то образом проникла в дом, уселась на будильник и принялась его клевать. Будильник этого не выдержал, упал прямо на Глинду и зазвонил...

— Что вообще это было? — спросил Том, отобрав у совы письмо.

— Это наш боцман сказал, когда нас в Новороссийске бора с якорей сорвала, — ответила Глинда. — Нас тогда итальянцы подрядили какие-то станки русским отвезти, ну, мы и пошли, куда послали — в Чёрное море. В Новороссийск... И только в порт зашли — как тут бора. Ну и... Ладно, что там Лавгуд пишет?

"Мой дорогой друг! — гласило письмо. — Недавно меня посетила очаровательная мисс Блэк. Поведав мне историю о несомненно известной вам картине, она сообщила, что нашла её след и даже смогла пообщаться с её прежним владельцем, однако тот давно продал картину и сослался на меня. Я действительно некогда познакомил этого человека с волшебником, желавшим приобрести картину, о чём и сообщил мисс Блэк. Однако после этого разговора я вспомнил некоторые подробности и пришёл к выводу, что эта картина может быть доступна, однако в получении этой картины мне потребуется помощь ваша и ваших коллег, поэтому я приглашаю вас и мистера Прюэтта в любое удобное для вас время, чтобы обсудить этот вопрос.

С искренним почтением — Амадеус Лавгуд, эсквайр".

— Прости, я была неправа, — вздохнула Глинда. — Это хуже боры.

— Это Лавгуд, — пожал плечами Том. — Неодолимая стихийная сила — так, кажется, говорят страховые компании?.. Ладно, ложиться спать уже смысла нет, да и эта тварь не даст, так что, пожалуй, я сейчас напишу ответ — думаю, воскресенье подойдёт, — Том тяжело вздохнул. Лавгуд, несомненно, был весьма интересной личностью... Но причудливый ход его мыслей понять было просто невозможно. Лавгуд был шаманом, и этим всё сказано...

К счастью, до воскресенья не случилось больше ничего — а Том не удивился бы вообще ничему, даже если бы Хогвартс атаковали говорящие пони.

Разве что Дорея Блэк нервничала и дёргалась, но всё же держала себя в руках, хоть это и требовало изрядных усилий. Шутка ли — знаменитый алтарь Блэков оказался реальностью и она, возможно, скоро увидит его своими глазами!

Вот в последнем Том изрядно сомневался — картина совершенно точно была не в Британии и наверняка даже не в Европе... Но тут всё зависело от того, что скажет Лавгуд, а Лавгуды всегда были непредсказуемыми, и гадать Том не собирался. Скоро он и так всё это узнает...

Больше всего удивляло, что Лавгуд хотел видеть Прюэтта — Том никак не мог взять в толк, какое он ко всему этому имеет отношение. Разве что какая-то особо сложносочинённая бюрократия... Но это, опять-таки, пришлось отложить до воскресенья.

А в воскресенье вся компания заявилась к Лавгудам.

— Рад видеть всех вас, леди и джентльмены! — провозгласил Лавгуд. — Улимпо присоединится к нам через несколько минут — она готовит кофе, и я весьма опасаюсь беспокоить её в это время. Пока располагайтесь — история будет не столько долгой, сколько довольно запутанной...

Стол пришлось увеличить, иначе все просто не помещались, но на энтузиазм хозяев это никак не повлияло. Лавгуд рассказал пару странных историй, разлил кофе и только после этого перешёл к делу:

— Итак, это случилось в тридцать восьмом году, весной или в начале лета — я уже не помню точно — в одном очаровательном маленьком городе в Тироле. Мы навещали одного из старых друзей Улимпо — Герхарда Айзенштайна, и у него я увидел довольно необычную картину, изображающую Распятие. Там были сотник Лонгин с копьём, и коленопреклонённый Иосиф Аримафейский, собирающий кровь, при этом чаша в его руках была удивительно похожа на кубок Хельги Хаффлпаф... А кроме того, на ней были какие-то чары. Я спросил его об этой картине, и Герхард ответил, что собирается её продать, и добавил, что это часть триптиха, но остальных картин он так и не нашёл, после чего попросил меня помочь ему найти покупателя. Через несколько дней я познакомил его с жившим тогда в Австрии мистером Уильямом Дагвортом, который и купил картину, а вскоре после аншлюса покинул страну. С тех пор я почти ничего о нём не слышал, даже не знал, где именно он осел, пока почти случайно не узнал, что остаток своей жизни он намеревался прожить в Стране Длинного Белого Облака...

— Поразительно, — вздохнул Прюэтт, — однако зачем здесь я?

— Просто бюрократия, — вздохнул Лавгуд. — Ваша помощь и ваш авторитет могут открыть некоторые, казалось бы, совершенно непроницаемые двери... а вы, мистер Риддл, лучше всех нас зная Новую Зеландию, можете оказать неоценимую помощь...

— Я поеду, и это не обсуждается, — тут же заявила Дорея. — Но я, конечно, буду рада любой помощи...

— Мисс Блэк... — вздохнул Том. — Не знаю, отпустят ли вас ваши родители в это путешествие... Но ради Мерлина, отложите это до конца учебного года — с результатами экзамена на руках вам будет проще их убедить... А я, со своей стороны, окажу вам всю возможную помощь.

— Сердечно благодарю вас, профессор, — ответила Дорея, протягивая руку, — вы настоящий офицер и джентльмен!

44. Childhood's End

Время экзаменов наступило неожиданно, хотя его все ждали. То есть именно так, как происходило явление начальства, внезапные проверки и ночные тревоги в армии Его Величества Георга, шестого этого имени... Ну и в любой армии, если верить знакомым и собутыльникам Тома.

Впрочем, как раз у Тома было всё готово — особенно для практической части: полосы препятствий, неоднократно испытанные, были доведены почти до совершенства, ученики приведены в подобающий трепет... Можно начинать.

— Итак, леди и джентльмены! — Том прошёлся по аудитории и остановился у стола. — Вы — седьмой курс, и это ваш последний школьный экзамен... И я имею основания надеяться, что вы сдадите его на высший балл. И не обольщайтесь отличным знанием теории — вам предстоит практика, сложная и опасная... И если кто-то из вас сумел протащить магловское оружие или что-нибудь из семейных запасов и не попасться, а потом правильно это применить — я накину ему лишний балл. А теперь... Начали!

Том щёлкнул пальцами, и большие песочные часы на столе перевернулись, начав отсчёт. На теоретическую часть отводился ровно час, а вопросы в ней были мало того, что за весь курс, так ещё и авторства самого Тома — то есть, зачастую довольно каверзные и с вторым дном... Впрочем, дураков на седьмом курсе уже не оставалось, по крайней мере, на ЗОТИ. И оружие они почти наверняка притащили и где-нибудь припрятали... Ну, тем лучше для них — не то, чтобы пройти полосу с одной палочкой было невозможно... Но с чем-нибудь ещё — значительно проще, и это седьмому курсу известно. А значит, можно ждать сюрпризов...

Что ж, любимые ученики Тома не разочаровали — они действительно решили, что одной палочки будет мало. И потому весь седьмой курс ЗОТИ, собравшийся у калитки, щеголял самым разнообразным оружием — от фамильного кинжала у Дореи Блэк до совершенно бандитского обреза двустволки у Джона Уизли. Хорошо ещё, пулемёт никто не додумался притащить...

— Что ж, леди и джентльмены, я весьма рад видеть ваш энтузиазм и предусмотрительность, — заявил Том, — и надеюсь, что вы обойдётесь без несчастных случаев... Но экзамен начнётся не раньше, чем к нам присоединится доктор Нин — пусть вероятность травм и мала, но она есть. А потому я не могу выпустить вас в отсутствие врача... А, вот и вы, доктор! Прекрасно, теперь всё готово, берите свой номер.

Сняв берет, он высыпал в него деревянные бирки с номерами и прошёлся вдоль строя, пока семикурсники наугад вытаскивали свои номера.

— По моему сигналу заходите на полосу, — сказал Том, закончив с жеребьёвкой, — по одному, разумеется. Далее... Далее вы действуете так, как считаете нужным. Ваша задача — пройти полосу, а как вы это сделаете, значения не имеет... Но если вы, скажем, решили проскользнуть незамеченными, а вас всё же заметили — о "Превосходно" можете даже не мечтать. Вопросы есть?

Вопросов не было.

Том неспешно поднялся на вышку, окинул взглядом полигон, убеждаясь, что всё в порядке, и поднял палочку.

— Бомбус!

Дребезжащий хлопок прокатился над опушкой, калитка открылась, и Джон Уизли, с палочкой в правой руке и обрезом в левой, неторопливо двинулся вперёд. Том с интересом наблюдал за ним — Уизли всегда славились непредсказуемостью и выдумкой. А уж человек, устроивший взрыв в туалете и не попавшийся (а Том был уверен, что это его заслуга), заслуживал особого внимания...

В итоге прошли полосу препятствий все, и справились довольно прилично — во всяком случае, его вмешательство не потребовалось ни разу, и у Тома появилось время задуматься: а что, собственно, он тут делает? Экзамен должна принимать комиссия... Вот только её не было — и не было уже в те времена, когда учился сам Том. Причём именно на ЗОТИ — со всеми остальными предметами такой фигни не было. И судя по тому, что началась эта фигня давно, истоки её явно следовало искать в Министерстве... А это было делом долгим, муторным и почти наверняка бесполезным — ни один самый матёрый и удачливый преступник не заметал следы так надёжно, как любой чиновник, особенно почуявший неприятности. Но копать всё же надо... Но явно не сейчас.

Сейчас надо было всё-таки следить за учениками, чтобы они не покалечились и не слишком рьяно изничтожали наглядные пособия. А то Уизли, в упор пальнувший в бугимена из обреза — это, конечно, впечатляюще, вот только тварь, получив порцию серебряной дроби, моментально сдохла... А их у Тома было не так и много. И если убивать их будут все, экзамен довольно быстро пойдёт по сокращённой программе — бугимены просто кончатся. И так приходится после каждого ученика восстанавливать все мишени и половину ловушек, хорошо ещё, что ямы и воронки засыпать не надо — во-первых, они явно не той величины, чтобы это имело смысл, а во-вторых — вносят элемент неожиданности для каждого нового ученика... Ну и обогащают английский язык, конечно. Даже Дорея Блэк, продираясь через какие-то особо злостные кусты, которые Том выменял у Бири на рецепт джулепа, эти кусты описывала исключительно образно и красочно. Благовоспитанная девушка семнадцати лет от роду, по идее, и догадываться не должна, что в языке существуют такие глубины — не то что свободно в них ориентироваться... Ага, как же — Том даже услышал пару новых слов. Остальные от неё не отставали...

— Ну что ж, — заявил Том, прохаживаясь перед очень условным строем, — как ни удивительно, мои усилия даже принесли плоды... Во всяком случае, никого из вас не пришлось выносить с полигона, что само по себе отличный результат... для вашего уровня, разумеется. Не обольщайтесь — это примерно тот уровень, с которого начнут те, кто пойдёт в аврорат — правда, закончат они на уровне, ненамного превышающем этот. Впрочем, всё зависит от вас — возможности человека, а тем более мага, почти безграничны. Выбор за вами... А теперь — вольно! Разойтись по общежитиям! Результаты экзамена получите в установленный срок... Но прошли его вы все.

— Ура! — заорал Уизли, подпрыгнул и выстрелил в воздух.

— Уизли, — вздохнула доктор Нин. — Уизли никогда не меняются...

Следующими, согласно загадочным извивам бюрократического мышления, сдавали экзамен первокурсники. Здесь, правда, всё было проще — в качестве полосы препятствий хватило и коридора с парой манекенов и несколькими относительно безобидными тварюшками вроде докси. Да и теоретическая часть была поменьше... А больше на этот день экзаменов назначено не было, и потому Том, проверив работы и выставив оценки, отправил формуляры в Министерство, а сам пустился на поиски Дамблдора — вряд ли кто-то ещё мог объяснить ерунду с комиссией.

Дамблдор обнаружился в своём кабинете, где он заполнял ведомости — видимо, работы уже проверены... Впрочем, у него сегодня только один экзамен, да и то у первого курса, так что это несложно.

— Что-то срочное? — спросил он, не отрываясь от бумаг. — Если нет, я предпочёл бы закончить работу, тут ещё на полчаса или около того.

— Ничего такого, — заверил его Том, — просто пара вопросов, которые хотел уточнить, пока время есть. Ну ладно, пожалуй, зайду попозже...

— Не стоит, я действительно скоро закончу, — Дамблдор отложил очередную ведомость. — Да и вы меня не отвлекаете, так что спрашивайте.

— Меня удивляет, что ЗОТИ у пятого и седьмого курса принимаю я, а не комиссия, — сообщил Том. ­— Возможно, конечно, здесь имеется некий скрытый смысл...

— Но на самом деле это просто какая-то непонятная министерская инструкция времён бурской войны, — фыркнул Дамблдор. — Не спрашивайте меня, какой в этом смысл — я и сам не в курсе. Подозреваю, что его и вовсе нет... Думаю, в итоге её отменят, но, как мне кажется, это никому особенно не мешает.

— В общем-то, вы правы, Альбус, — хмыкнул Том, подойдя к окну. — Мне так даже проще... Хотя свалить часть работы на других я бы не отказался. Мордред с ней, с комиссией, но у нас на носу иностранные гости...

— И до Диппета, кажется, начало доходить, что времени у него в обрез, — недовольно заметил Дамблдор, — так что наш план имеет все шансы полететь книззлу под хвост.

— Не вижу проблемы, — пожал плечами Том. — Не сработает этот план — воспользуемся запасным, только и всего. Наброски у меня есть, развернуть их во что-то рабочее недолго...

Новость Тома не обрадовала, но и не слишком огорчила. В конце концов, если уж совсем припрёт, можно будет договориться с Флимонтом, а тот уж убедит остальных попечителей, что новый директор Хогвартсу необходим, потому как прежний в новые реалии не влезает и влезть даже не пытается... Но это всё-таки стоит оставить на крайний случай.

— Скажите, Том, вас не удивляют все эти чудеса бюрократии? — неожиданно спросил Дамблдор, отложив бумаги.

— Ничуть, — Том пожал плечами. — Военная бюрократия куда более впечатляюща... К тому же я более или менее понимаю, как оно работает. Вовремя написанная бумага — сила, Альбус... Кстати, составьте-ка парочку докладных на нашего дорогого директора — за всё хорошее... Только дату пока не ставьте. Хорошая, смачная докладная в столе — это штука очень полезная... Особенно в нашем случае.

Том отвернулся от окна, прошёлся по кабинету, остановился перед книжной полкой и вытянул "Зелья московитов", пролистал и осведомился:

— Альбус, не возражаете, если я у вас Ди на пару дней позаимствую?

— Пожалуйста, но зачем? — Дамблдор пожал плечами.

— Помнится, там была пара интересных рецептов...

Уточнять, каких именно, Том не стал — чего Дамблдор не знает, то его и не беспокоит... А рецепты ведьмачьих зелий на расстоянии вытянутой руки его бы точно обеспокоили. Тем более, что книга, хоть и была редкой, но всё же доступной — по крайней мере, заказать её во "Флориш и Блотс" вполне можно было, правда, современное издание, наверняка изрядно порезанное цензурой... Тогда как у Дамблдора имелся экземпляр достатутных времён. И ведьмачьи зелья там были, да ещё и с подробной росписью заменителей для тог, что в Англии не встречалось — наскоро перелистав, Том нашёл два рецепта. Конечно, ингредиенты для них требовались не самые дешёвые, но даже так получалось сильно дешевле варить самому или с помощью Слагхорна, чем контрабандой таскать их с континента, даже учитывая связи Глинды.

— Надеюсь, ты не собираешься её возвращать? — было совершенно непонятно, шутит Глинда, или говорит серьёзно — а она могла...

— Жаль, но нет, — вздохнул Том. — Дамблдор про неё не забудет. Только не про эту книгу... Ну да ладно, рецепты я перепишу, а остальное неважно.

— Я в ней тоже пороюсь, — заявила Глинда, — наверняка что-нибудь полезное найду... алхимическая школа у русских всегда отличная была, этого не отнять.

Том только молча кивнул, переписывая рецепт. "Забыть" книгу, конечно, не выйдет, но это и не обязательно — главное рецепты переписать, ну и, само собой, Дамблдору ничего не объяснять. Не знает о ведьмачьих зельях — вот пусть и дальше не знает. Ну а если знает — тут уж ничего не поделаешь... Да и зачем, собственно? К тому же...

— Глинда, а вот это тебе наверняка пригодится!

На следующий день были запланированы экзамены у четвёртого и пятого курсов — и снова без всякой комиссии. И если четвёртый курс отделался легко, то над пятым Том поиздевался вволю...

Пятому курсу досталась несколько упрощённая полоса препятствий для выпускников — ну а что, их тоже можно было считать выпускниками... вот только о магловском оружии никто из них не подумал. К искреннему и злорадному удовольствию Тома...

Впрочем, королевская битва пятикурсникам явно пошла впрок и применять тактику, сообразуясь с выгодой, они научились, пусть и далеко не идеально... Данбар лидировал и на этот раз — правда, с небольшим отрывом, и Том решил присмотреться к хаффлпафцу повнимательнее; пожалуй, это был наилучший кандидат для Корпуса. Правда, определить его в учебку можно будет только через два года — но начинать надо уже сейчас...

То ли Том втянулся, то ли суматохи действительно было меньше, чем вчера, но устал он за день гораздо меньше — а потому решил потихоньку наведаться на экзамен к кому-нибудь другому и послушать, что говорят ученики...

И начал с истории магии у пятого курса Рейвенкло, благо, и повод у него был...

И это было ужасно. Никто из экзаменаторов программу не знал, половина сама не смыслила ничего в истории, а все попытки отвечать не по учебнику беспощадно пресекались. Ван Хельсинг пристроилась в углу, наблюдала за этим безобразием и тяжело вздыхала — видимо, даже мировые кукловоды не в состоянии справиться с идиотизмом... Планы Тома мгновенно поменялись — спросить про шаманов он всегда успеет, а вот тут надо ковать железо, пока горячо.

— Лидвин, вас тоже достало это безобразие? — осведомился он.

— Достало? Это слишком мягко сказано, знаете ли! — возмутилась ван Хельсинг. — Абсолютное безобразие! Да я впервые в жизни вижу, чтобы за развёрнутый ответ и дополнительные знания оценку снижали!..

— Привыкайте, у нас это обычное дело... Я предлагаю написать коллективную жалобу в Попечительский совет и Визенгамоту — в Министерство писать бесполезно. Лучшая магическая школа... Вот скажите, разве в Дурмстранге такое возможно?

— Не думаю, — покачала головой Лив. — Хотя должна отметить, что всякого безумия хватает и у нас... Но это, по сути, часть учёбы — вроде лестниц в Хогвартсе. Сами знаете, насколько трудно объяснить детям, особенно маглорождённым, что обыденное восприятие мира им мешает колдовать... Но вот это уже к учёбе никакого отношения не имеет, это просто глупо и мерзко, так что жалобу я подпишу — правда, составить её по всем правилам вряд ли сумею.

— А вот в этом, меврау, положитесь на меня, — хмыкнул Том. — Бумажные тигры и драконы, порождаемые военным ведомством, превосходят всё, что может сотворить департамент образования, так что для меня это не проблема. От вас потребуется только подпись...

Некоторое время преподаватели молча наблюдали за творящимся безобразием, а затем ван Хельсинг неожиданно заговорила:

— А ведь эти ребята даже не понимают, насколько им повезло... Сейчас заканчивается их детство — но заканчивается всего лишь за школьной партой, а не на поле боя и не в разрушенном городе... Я знаю вашу историю, Томас, и знаю, что вы пытались узнать мою... Но это бесполезно и опасно. Опаснее было только начинать её... Но что взять с глупой девчонки, которая хотела мести и власти? О, она получила всё, чего желала, и даже более того... Вот только о цене она не подумала. А цена... Знаете, Томас, цена никогда не бывает непосильной — вопрос в том, готовы ли вы её заплатить...

— Знаю, — спокойно ответил Том.

— Неужели вы...

— Нет, — покачал головой Том. — Мне повезло — я отдал то, что оказалось ненужным, за то, в чём нуждался по-настоящему... И это издевательство наконец-то закончилось.

Жалобу Том начал составлять тем же вечером — и неважно, что до конца экзаменов её не отправить, пусть уж лучше будет готова заранее... В этом его поддержали почти все преподаватели, а главное — все четверо деканов. Потому что положение и впрямь стало совершенно безобразным...

И с этим все мирились. Кривились, морщились, старались как-то извернуться — но даже не пытались ничего сделать, считая бардак и идиотизм неизбежным злом. Неодолимой стихийной силой, как выражаются страховщики... Ну, в полное искоренение идиотизма Том не верил, но локальное — почему бы и нет? Конечно, если идиотизма и бардака убавится в одном месте, наверняка прибавится в другом — но его, Тома, там нет и не будет.

Жалобу Том составлял по всей форме, пользуясь богатым опытом составления отчётов и докладных и приводя как можно больше фактов — благо, в них недостатка не было. Разумеется, дело затянулось — но оно того стоило... Законченная аккурат к выпускному пиру, жалоба лежала на столе перед Томом, и все преподаватели и ученики подозрительно косились на солидную папку. Том косые взгляды игнорировал, неторопливо потягивал отменное вино и слушал Дамблдора. А тот разошёлся...

— Я хотел бы сказать вам всем: сегодня вы видите старый добрый Хогвартс в последний раз. Да, все — и те, кто покидает нас, вступая во взрослую жизнь, и те, кому ещё предстоит вернуться в эти стены... И мы сами. Перемены неизбежны, и хоть они и будут осторожными и неспешными — настанет день, когда мы с удивлением посмотрим по сторонам и скажем: "Да где это мы? Неужто в старом добром Хогвартсе?" Нет, мы в новом добром Хогвартсе — таков будет наш ответ. Мы прощаемся — с кем-то насовсем, а с кем-то лишь до осени, кто-то увидит первые шаги перемен, а кто-то приведёт своих детей в новый Хогвартс во всём его блеске — но я надеюсь, никто и никогда не забудет главного: старый или новый, но Хогвартс — всегда Хогвартс... И это никаким переменам не подвластно!..

Том слушал, потягивал вино и поглядывал на папку. Перемены... Да, перемены грядут, и не только в Хогвартсе, и содержимое этой папки, заверенное подписями всех преподавателей, тому порукой. Не только Хогвартс нуждается в обновлении... Но Хогвартс — прежде всего.

А в первую очередь — его директор.

45. The Legacy

— Сэр, вы серьёзно? — ляпнул Том, стоя навытяжку перед командиром.

— Вот и я тоже спрашиваю: "Сэр, вы серьёзно?", — фыркнул Прюэтт. — И знаешь, что он мне ответил? "А что, кто-то смеётся?" — вот что! Так что даже и не мечтай, отвертеться не получится... Но людей можешь подобрать сам.

— Так точно! — Том козырнул, заметно повеселев. Судебная Коллегия, Корпус Безопасности и Министерство, сами того не желая, только что вручили ему роскошный подарок... Ему не просто приказали организовать поиски особо ценных артефактов в частных коллекциях и их выкуп или даже конфискацию — ему разрешили самому набрать команду, которая будет с ним работать. А это позволяло развернуться...

Взять ту же старую дуру Хепзибу — если уж она чуть не сцапала медальон Слизерина, то могла и ещё много интересного натаскать в свою "коллекцию" — чашу Хельги, например., которую некоторые почему-то считали тем самым Граалем...

Вот с таким условием можно было превосходно развернуться.

Глинда, выслушав супруга, улыбнулась улыбкой матёрого контрабандиста.

— Просто прекрасно! — заявила она. — Конечно, я найду пару-тройку толковых ребят... Даже из авроров могу кое-кого позвать — всё равно понадобится, тёмные артефакты изымать.

— Вот это было бы очень здорово, — кивнул Том. — Так ещё неизвестно, кого мне пришлют, а со знакомым, если что, и договориться можно... Сколько времени тебе надо?

— Пару дней для гарантии, — Глинда слегка прикусила губу. — Ты ведь не завтра начинаешь?

— С понедельника, так что следующие три дня у нас абсолютно свободны...

Аврора Глинда нашла на следующий же день — звали его Эрвин Браун, был он молод, загорел и говорил с акцентом уроженца Кейптауна... А ещё он был демобилизовавшимся матросом, почему, собственно, и попал в поле зрения Глинды.

Выслушав Тома, Браун только хмыкнул и сказал:

— Рапорт я подам прямо сейчас, так что к вечеру всё уже будет готово. Невыразимцы тоже должны своего человека прислать, поэтому, думаю, нам надо будет завтра-послезавтра собраться и обсудить, как работать будем.

— "Кабанья голова" подойдёт? — спросил Том. Появляться где-то ещё в подобной компании — тем более, что он почти на сто процентов был уверен, кого пришлёт Отдел Тайн — не слишком хотелось... А в "Кабаньей голове" и не такое видали. И язык за зубами держать умели — что хозяин, что гости...

— Не возражаю, — кивнул Браун. — Там мы, хотя бы, гарантировано не вызовем слухов. Значит, до связи?

— Так точно, — отозвался Том.

Встреча состоялась вечером субботы и Тома приятно разочаровала — вовсе не леди Фарбрук представляла невыразимцев. Вместо неё в пабе их ждал никто иной, как Амадеус Лавгуд... И Тома это совершенно не удивляло.

— Рад нашей новой встрече, мистер Лавгуд...

— Амадеус, если вам не трудно, — чуть заметно поморщился Лавгуд. — Впрочем, я тоже очень рад вас видеть, Том. Я иногда оказываю Отделу Тайн услуги, которые не нахожу обременительными, и когда мистер Браун обратился ко мне с этим предложением, разумеется, сразу же согласился... полагаю, вы с Эрвином уже имеете план?

— Да, — согласился Том. — Думаю, лучше всего будет начать с Хепзибы Смит — барахла у неё много, и среди хлама почти наверняка найдётся что-нибудь ценное, а после неё отправимся к Гринграссам. Марк говорил, что у них что-то было, но я подозреваю, что это просто какая-нибудь уродливая ваза или статуэтка для камина... Ну а далее по обстоятельствам. Но, как вы понимаете, начинается всё это с понедельника...

— В таком случае, возможно, нам с вами стоит взглянуть на одну находку, которую сделал мой сын? — предложил Лавгуд. — Как мне кажется, этот... объект вполне попадает в сферу наших интересов. Правда, надо будет отправляться на место...

— Да хоть сейчас, — пожал плечами Браун. — Похоже, вас эта штука изрядно нервирует, а если уж вас что-то нервирует, то дело здесь нечисто...

Том, вспомнивший штурм логова шетландских чернокнижников, только молча кивнул. Что бы Сципион ни нашёл, взглянуть на это стоило — уже хотя бы потому, что старший Лавгуд не спалил находку немедленно.

— Тогда аппарируем, — Лавгуд встал из-за стола, протянул спутникам руки — и миг спустя все трое стояли на морском берегу.

— Залив Дорнох-Ферт, — сообщил Лавгуд. — Видите пещеру?

— Нет, — честно признался Браун.

— Я вижу довольно узкую расщелину, — прищурился Том. — Вон там, где скалы спускаются к воде.

— Именно, — Лавгуд тоже прищурился. — Магов здесь нет, а маглы считают пещеру дурным местом и туда не суются... Впрочем, пойдёмте — увидите всё своими глазами.

Расщелина оказалась шире, чем сперва решил Том, но протиснуться в неё было всё-таки затруднительно.

— Люмос, — Браун поднял палочку, посмотрел на узкий карниз, на воду внизу... — Стинфольская пещера...

— Похоже, — согласился Лавгуд. — Может быть, это место и послужило для неё прототипом... Но нам сюда.

Карниз заканчивался входом в туннель — низкий, явно пробитый руками человека и ведущий куда-то вниз. И, по счастью, довольно короткий — не больше дюжины шагов. И из глубины отчётливо тянуло тёмной магией. Слабой, выдохшейся, но всё ещё опасной...

— Люмос, — Лавгуд поднял палочку над головой, и Том, оглядевшись, присвистнул.

Они выбрались из туннеля в довольно большую пещеру, настоящий зал, способный вместить несколько десятков человек. У дальней стены этого зала, за массивным тёмным камнем, возвышался жуткий тотем. Огромная грудная клетка, почти шести футов в высоту, была увенчана лосиным черепом с рогами и покрыта истлевшими шкурами, а внутри...

Там, где у живого существа было бы сердце, висел на бронзовом крюке золотой орёл, пробитый насквозь бронзовым кинжалом. Странным кинжалом — для боя он явно не годился, да и был слишком богато изукрашен... А главное — всё ещё разил тёмной магией, той самой, которую Том почувствовал ещё у входа в туннель.

— Посмотрите внимательно на перекладину под орлом, — скривившийся Лавгуд поднёс палочку поближе, и Том разглядел выбитое на перекладине "IX"...

— Аквила Девятого Легиона?

— Именно. И кинжал Брана мак Морна, Короля-Чародея...

Браун уставился на Тома с искренним недоумением — судя по всему, имени этого он не знал... Или знал кого-то другого с этим именем — несложно догадаться, кого именно.

— Так он реален?..

— Был, — уточнил Том. — Если я не ошибаюсь, Бран мак Морн был единственным пиктским магом, избранным вождём, и одним из первых, кто попытался объединить племена. У него это даже получилось, но ненадолго... Впрочем, сомневаюсь, что в Кейптауне всерьёз преподают историю европейского магического сообщества. И должен заметить, что перед нами сейчас проблема поинтереснее этого тотема — кстати говоря, я его разрядить не смогу...

Том замолчал, рассматривая внушающую неосознанный страх конструкцию, пропитанную магией. Тёмной, глубокой, древней... И однозначно враждебной. Не самое приятное ощущение... И страшно представить, что творилось в этом мрачном святилище в дни его расцвета.

Из прострации Тома выдернул голос Лавгуда:

— Уходим. Ещё немного — и это станет по-настоящему опасным...

Вернувшись в "Кабанью голову", маги, не сговариваясь, потребовали пинту виски — даже не огненного огденского, а самого обыкновенного, магловского — и распили её втроём, почти не замечая вкуса. Потом потребовали ещё одну — эту распили уже как подобает, не спеша и за беседой...

— Так всё-таки, почему вас так удивило это имя, Эрвин? — спросил Лавгуд, покачивая стакан и заставляя лёд позвякивать о стекло. — Вы, помнится, сомневались в его реальности?

— Видите ли, для меня Бран мак Морн всегда был героем рассказов магловского писателя, — ответил Браун. — И ваше описание очень похоже на то, что он писал...

— Может быть, он сквиб, — хмыкнул Лавгуд. — Большинство сквибов предпочитают жить среди маглов и нередко рассказывают о магическом мире, называя это сказками или фантастикой... Или, быть может, он где-то услышал это имя — а всё остальное додумал сам. Или же он увидел всё это во сне — ведь сны старше, чем созерцательный Сфинкс и окружённый садами Вавилон...

— Или же в нашем хвалёном Статуте дыра, о которой мы не знаем, — добавил Том.

— Вполне вероятно, — согласился Лавгуд. — И я полагаю, что этот следует проверить... Впрочем, это явно не срочно — если эта утечка есть, то определённо существует не первый год. Вряд ли что-то изменится за пару дней... И меня сейчас больше беспокоит другой вопрос: что, во имя Великой Королевы, эта мерзость должна делать?

— Мне кажется, что это всё вообще стоит оставить Отделу Тайн, — предложил Том. — Пусть, наконец, займутся своими прямыми обязанностями... Потому что я, например, понятия не имею, как разрядить этот кинжал. О самом идоле я уже и не говорю — ничего подобного не было даже у "Чёрного Червя", а ведь это были те ещё отморозки...

— Да я, собственно, и не возражаю, — меланхолично отозвался Лавгуд. — И невыразимцы возражать не будут... Но эту штуку надо тщательно описать и заснять. Лично я такого не видел и даже не слышал ни о чём подобном... А вы, Том? С вашими познаниями...

— Все мои познания тут бесполезны, — отмахнулся Том. — Поневоле поверишь в каких-нибудь Великих Древних и прочих атлантов... Могу попросить знакомых поискать что-нибудь на эту тему.

— Это будет очень любезно. — заметил Лавгуд. — Ну что, допиваем — и по домам?

Глинда, выслушав рассказ о пещере, почесала в затылке и сказала:

— Я, конечно, могу написать и спросить... Вот только вряд ли это что-то даст. Во-первых, это было тысячи две лет назад, а может, и больше — не удивлюсь, если эту дрянь построили те же ребята, что натыкали всюду мегалитов. Даже если и пикты — никого, кто всерьёз занимается такими вещами, я не знаю, разве что Шарль... Ладно, попробуем.

За письма Глинда взялась тем же вечером, на следующее утро отправила — и теперь оставалось только ждать... И обчищать на законных основаниях частные коллекции. Ещё, конечно, хотелось бы знать, как дела у Дореи, но она была где-то на континенте и на письма не отвечала.

Хепзиба Смит гостям рада не была, однако и возражать не пыталась — то ли ей льстил поиск национальных сокровищ, то ли внушали уважение официальные бумаги. Тома это не волновало — он следил за Лавгудом, который зарылся в "коллекцию" не хуже нюхлера. Лавгуд же, зажмурившись, возился на полке, явно разыскивая что-то определённое, и Тому очень хотелось знать, что именно...

— Вот оно! — неожиданно выкрикнул Лавгуд, поднимая над головой серебряный позолоченный кубок с двумя ручками, украшенный чеканным барсуком в траве.

— Чаша Хельги Хаффлпаф?! — Браун только что не подпрыгнул. — Мерлина ради, мисс Смит, как вы могли?!

— Что ж, простите, Хепзиба, но чаша будет изъята и передана Хогвартсу, -Том положил на стол папку и открыл её. — Пожалуйста, отправьте своего домовика пригласить двух человек, которым вы доверяете, в качестве свидетелей. До того, клянусь, никто из нас не предпримет никаких действий.

Хепзиба заторможено кивнула, подозвала домовика и отправила его за понятыми, а Том, разглядывая чашу, размышлял о реликвиях Основателей. Меч Годрика, медальон Салазара, чаша Хельги и диадема Ровены... Ни меч, ни медальон, ни чаша не были могущественными артефактами, и диадема вряд ли выбивалась из этого ряда. Но все три предмета, известные ему, несли в себе какие-то странные, незавершённые чары — и в диадеме должен был быть недостающий фрагмент. Правда, что оно должно было делать, Том не представлял — конструкция была абсолютно незнакомой. Возможно, третий фрагмент что-нибудь подскажет... А возможно, и нет. В любом случае, без диадемы это всё равно ничего не даст, а диадема... Том тяжело вздохнул — диадему можно было искать очень долго.

А тем временем появились свидетели — Батильда Бэгшот и старуха Марчбэнкс, по своему обыкновению притворявшаяся поехавшей и нёсшая бред... Который резко прекратился, стоило ей увидеть чашу.

— Дура ты, Хепзиба, — вздохнула она. — Такое — и закопала, как белка орех... Как есть дура, скажи спасибо, что тебе ещё штраф никакой не присудили. Вот ещё бы диадему найти... Кстати, молодые люди, вы про неё ничего не слыхали?

Задав этот вопрос, Марчбэнкс вперила в Тома крайне подозрительный взгляд.

— Спрятана в дупле самой большой оливы в роще, что в пятнадцати стадиях на юг по новой дороге от Диррахия, — флегматично сообщил Том, не отрываясь от документов. — Исчерпывающее описание, правда?

— На юг от Диррахия... — протянула Марчбэнкс. — Вот есть там у меня парочка... кхм... знакомых, попрошу-ка я их посмотреть, что там где... Так, где расписываться-то?

Подписав протокол, старушки-разбойницы разделились — Батильда вернулась к себе, а Марчбэнкс осталась и дождалась окончания инвентаризации — на случай ещё какой-нибудь находки. Правда, больше ничего не нашлось, и Лавгуд, извинившись за беспокойство, вручил Хепзибе копию протокола и требование компенсации, отправился в Хогвартс. За ним последовали Браун и Том, а последней отбыла Марчбэнкс, которой неожиданно захотелось навестить Дамблдора...

Столь впечатляющая делегация заставила Диппета не просто шевелиться, а чуть ли не бегом примчаться в Большой зал — благо, бегущий директор панику вызвать не способен.

К тому же делегация расширилась — в Хогвартс явились придурковатый корреспондент из "Пророка", Абраксас Малфой от Визенгамота и госпожа министр Вильгельмина Тафт собственной персоной. Оставалось только радоваться, что учебный год закончился и ученики разъехались — иначе в Хогвартсе воцарился бы абсолютный бедлам... Собственно, он и так воцарился, но с учениками ситуация была бы на пару порядков хуже.

— Просто поразительно, мистер Риддл! — с порога заявила Тафт. — Такая находка с первого же раза — это превосходит все мыслимые ожидания! Это просто великолепно!

— Рад приветствовать вас в Хогвартсе, леди и джентльмены, — если не знать Диппета, в это можно было даже поверить, — и тем более — по столь замечательному поводу...

У Тома эти расшаркивания ни малейшего удовольствия не вызывали, у Брауна, судя по всему, тоже, и только Лавгуд тихо сидел в углу и потягивал эль. Лавгуду было лучше всех... А расшаркивания, меж тем, продолжались, и вскоре Том, подозвав домовика, затребовал эля для себя и Брауна, а также распорядился позвать Дамблдора — балаган пора было прекращать.

— Позвольте поздравить со столь выдающейся находкой, — заместителя директора долго ждать не пришлось, и эль он тоже прихватил. — Тоже думаете, что пора переходить к делу?

По мнению Тома, к делу переходить стоило сразу — но ведь политики не могут ничего сделать без пары часов болтовни... и потому он настроился ждать хоть до вечера.

Впрочем, минут через пятнадцать болтовня всё-таки сошла на нет, и все вспомнили, зачем они вообще собрались.

— Джентльмены, пройдите, пожалуйста к преподавательскому столу! — распорядился Диппет, глядя на Тома. — Прошу!

— Леди и джентльмены! — Том повысил голос. — Я счастлив сообщить вам, что судьба — или, если угодно, воля магии — привела в наши руки одно из сокровищ магического мира, национальное достояние Соединённого Королевства — чашу Хельги Хаффлпаф! Не в сейфах Гринготса ждала она своего часа, не в забытых подземельях — но в руках человека пусть и доброго, но не ведавшего её истинной ценности. Тем не менее, этот человек сохранил её — и тем заслужил награду. И я, Томас Марволо Риддл, говорю, и да не скажет никто из слышавших, что не был тому свидетелем: если моё слово, слово офицера и джентльмена, чего-то стоит — я ходатайствую о награждении Хепзибы Смит Орденом Мерлина третьей степени!

— Браво, мистер Риддл! — воскликнула Тафт. — Вот слова настоящего офицера и джентльмена, и я с удовольствием поддерживаю ваше ходатайство. Надеюсь, мистер Риддл, вас не затруднит лично передать мисс Смит приглашение?

— Разумеется, Ваше превосходительство.

— В таком случае, загляните сегодня после церемонии в мой офис — секретарь передаст вам. А сейчас... Мистер Диппет, где вы планируете разместить чашу?

Диппет, судя по его виду, планировал упрятать чашу в свой сейф, но понял, что не выйдет, и Тому было интересно, как он собирается выкручиваться.

— Полагаю, как минимум, пока его стоит передать профессору Бири и его подопечным, — выкрутился Диппет, — в дальнейшем мы, вероятнее всего, ещё вернёмся к этому вопросу...

И тут выскочил Дамблдор.

— Если позволите, я хотел бы сделать одно предложение, — заявил он. — Видите, недалеко от дверей выступ стены примерно по пояс высотой? Просто напрашивается поставить на него витрину, в которой поместить реликвии Основателей — я всё же надеюсь, что и диадема однажды найдётся — чтобы они напоминали каждому новому поколению о подвиге создателей Хогвартса...

Том едва заметно поморщился — то ли Дамблдор тоже заметил эти куски в реликвиях, то ли просто решил таким способом отжать медальон... Ну, если он думал, что Том станет возражать — его ждёт разочарование.

— Прекрасная мысль, Альбус! Вполне возможно, это возвышение изначально и было предназначено для реликвий, и как только всё будет готово, я передам Хогвартсу медальон Слизерина, — почему бы и нет? В конце концов, род Гонтов пресёкся, формально Том не наследник Слизерина, да и, в конце-то концов, прожил же он всю жизнь без медальона? Прожил. Ну и теперь с ним ничего не случится, а вот в Хогвартсе может получиться что-нибудь интересное...

Том потихоньку выбрался из толпы, достал сигарету, затянулся и спросил у оказавшихся рядом Лавгуда и Брауна:

— Ну что, джентльмены, полагаю, здесь и без нас прекрасно обойдутся?

— Я в этом абсолютно уверен, — согласился Лавгуд. — Что там у нас дальше по списку, Гринграссы?

— Они самые. Только учтите, с Марка станется выдать за тёмный артефакт вазу, которую тёща его папаше подарила...

46. Hallowed Be Thy Name

Сбор артефактов обещал затянуться на всё лето, если не дольше — и большого смысла не имел. Все действительно тёмные вещи, разумеется, были тщательно спрятаны, отдавали либо совсем уж мелочь, либо то, что сами использовать не могли... А сокровищ национального уровня вообще немного. Нет, кое-что интересного нашлось, да и пафосное вручение Хепзибе Смит ордена и чека позабавило, но в целом первая неделя каникул выдалась не слишком интересной.

Следующая неделя началась столь же обыденно, зато окончилась совершенно феерически... А началось всё с патронуса.

Призрачный серебристый бабуин появился перед Томом в тот момент, когда он допивал кофе, и голосом Дореи Блэк сообщил:

— Времени мало, поэтому говорю сразу: нашла! Через три часа буду в Хитроу! — после чего продиктовал номер рейса и растаял.

— Даже не знаю, чему больше удивляться, — Глинда осторожно поставила чашку на стол, — тому, что у неё такой патронус, или тому, что она летит на самолёте?

— То есть, то, что она нашла алтарь, тебя не удивляет? — хмыкнул Том.

— Ничуть, — отмахнулась Глинда. — Эта девица чертовски настырна даже по меркам Блэков, так что рано или поздно она бы его раскопала, причём скорее — рано. Кстати, мы в Мунго-то успеем заглянуть, или придётся отложить до завтра?

— Боюсь, что завтра всем будет не до того, — Том представил, что начнётся, когда новость станет известна всем, и вздохнул. — Успеем, да и не думаю я, что с тобой там три часа провозятся...

Том оказался прав — на все обследования в Мунго ушло около часа. Всё было в норме, поэтому Том предложил прогуляться и где-нибудь перекусить. Глинда, разумеется, не возражала, только напомнила, что алкоголь для неё сейчас под запретом... Том в ответ только пожал плечами — если уж ему вздумается напиться, он найдёт компанию, а сейчас он собирался просто прогуляться по городу, устроить свидание — и неважно, что с женой — и подумать...

А подумать было о чём. То, что чистокровная волшебница из семьи Блэк, всегда сторонившейся всего магловского — по крайней мере, последние лет двести — летит на самолёте, уже было потрясением основ и осмыслению не поддавалось. Конечно, безудержным снобизмом старших Блэков Дорея не страдала, но даже для неё полёт на самолёте был делом почти немыслимым. Даже если бы картину почему-то нельзя было тащить через камин или портал, она скорее отправилась бы морем — благо, на это ушло бы не больше четырёх дней... А может, и меньше, если бы капитану пришла в голову мысль побороться за Голубую ленту. Но самолёт?.. Что может заставить Блэка отправиться на самолёте?

Объяснение этому Том смог придумать только одно: фамильная блэковская придурь. Нет такого идиотизма, на который не способен Блэк — и вряд ли есть такой, который кто-нибудь из этой семейки не выкинул. Трансатлантический полёт сюда вполне вписывался...

Прогулка, несмотря на размышления, Тому понравилась, и они с Глиндой решили при случае повторить — но сейчас всё-таки пора было в аэропорт, встречать Дорею с её добычей.

Рокоча двигателями, самолёт пробежал по полосе и замер. Подогнали трап. Открылась дверь... И первыми появились Дорея Блэк и Чарльз Поттер, несущие довольно крупный плоский свёрток, а за ними — незнакомый мужчина в круглых очках, невысокий, лысоватый и полноватый. Незнакомец держал в одной руке сложенный зонт, а другой придерживал выступающий край свёртка и всё время что-то говорил. Очень возбуждённо говорил...

— Триптих! — заявила Дорея, едва добравшись до Тома. — Профессор, мы нашли весь триптих!

— Прекрасно, но, может быть, вы всё же изложите историю по порядку? — хмыкнул Том.

— Прошу простить моё неподобающее поведение, профессор, — Дорея склонила голову. — Позвольте представить вам профессора Кристофа Робийяра, искусствоведа из Монреаля. Собственно, именно благодаря ему нам удалось добыть алтарь Блэков... И, профессор. Вы не могли бы сопроводить меня домой, а перед этим созвать внеочередную сессию Визенгамота? Я хотела бы представить свою находку всем, не то, боюсь, мои родственнички затолкают её в самый дальний угол и забудут...

— С удовольствием, — Том закурил. — но сначала, если никто не возражает, отправимся домой ко мне. Не хотелось бы колдовать на глазах у всего аэропорта...

Разумеется, рядом с аэропортом была одна из баз Корпуса Безопасности, и Том даже помнил, где именно. И допуск на эту базу у него имелся — благодаря скорее званию, чем рекомендации Слагхорна... Но это никакой роли не играло, поскольку ему нужен был только имевшийся на базе камин. Нет, картину в него тащить по-прежнему было нельзя — но можно было связаться с командиром, который организует и машину, и созыв заседания — это будет смотреться куда весомее, чем сам Том в гордом одиночестве. Нет, заседание соберут, тем более, по такому поводу, но тянуться всё это будет долго...

На базе обнаружились только трое дежурных и аврор — штатная смена, важность находки моментально оценили все четверо и к камину Тома допустили без возражений.

— Сэр! — начал Том, едва языки позеленевшего пламени сложились в изображение командира. — Дорея Блэк только что вернулась из США... И у неё алтарь Блэков. Весь триптих. Только его нельзя перемещать ни камином, ни порталом, ни аппарировать, так что вы не могли бы прислать за нами машину? Как раз к вечеру будем у вас. Отправим Секретарю требование, а завтра спокойно доставим на заседание и предъявим...

— И почему вы вечно попадаете в какие-то истории?.. — вздохнул Прюэтт. — Ладно, будет вам машина, ждите. Но за это покажете триптих, как доберётесь.

— Конечно, сэр, — отозвалась заглянувшая в камин Дорея.

— Конец связи, — буркнул Прюэтт, и камин погас.

Том выпрямился, отряхнул брюки, посмотрел на канадца и спросил:

— Это действительно Эль Греко?

— Скажем так: я почти на сто процентов в этом уверен, — ответил профессор. — Конечно, есть некоторый шанс, что это кто-то из его современников, возможно — соучеников или учителей, но даже и в таком случае триптих представляет огромную ценность как для магов, так и для маглов.

— Пока мы ждём машину, — присоединилась к беседе Глинда, — быть может, поведаете нам о поисках картины? Полагаю, это было весьма увлекательное путешествие...

— О да, — вздохнула Дорея. — Что ж, мы с Чарльзом отправились в Новую Зеландию, поскольку, как сообщил мистер Лавгуд, там должен был быть последний известный владелец картины. Однако его там не оказалось — он погиб в Северной Африке в сорок втором году. Его наследники поделили имущество и разъехались по всему миру, причём один из уехавших увёз с собой и картину. Этот человек, Уильям Грейнджер, перебрался в Ванкувер, где мы его и нашли — очень своевременно, поскольку он собирался продать картину музею. Мне удалось его переубедить... Потратив весьма впечатляющую сумму, отмечу, но оно того стоило. Он же посоветовал нам обратиться к профессору Робийару из Монреаля, чтобы удостовериться в подлинности картины. Для нас это было не слишком важно — уж печать Блэков на обороте не узнать трудно — но оказалось, что чары, которыми картину защищали от старения, могут не выдержать портала или, тем более, камина, поэтому её придётся везти магловским транспортом, а для этого нужны магловские документы. Пришлось оставить Чарльза в Мореале с картиной и профессором, а самой отправляться домой и искать нужные документы — и вы можете представить, как возмущалась матушка, тем более, что я не стала объяснять, что именно мы нашли и что мне надо. Ну а когда я вернулась... Впрочем, тут я лучше передам слово профессору — всё-таки, это целиком и полностью его заслуга.

— Ну, моя заслуга тут как раз минимальна, — профессор пожал плечами. — Но, так или иначе, я сообщил о находке некоторым своим коллегам, как магам, так и маглам, приложив к письмам фотографии. Вскоре мне позвонил один мой старый друг и коллега из Бостона, и сообщил, что видел в частной коллекции картину, явственно являющуюся частью триптиха, написанную в том же самом стиле. По его мнению, это был ранний вариант "Воскресения" Эль Греко. Я, разумеется, узнал у него адрес владельца, а когда мисс Блэк вернулась, сообщил ей о находке, и мы немедленно отправились за картиной. Владелец её, оказавшийся сквибом, принял мисс Блэк за представительницу канадской ветви...

— И это было обидно, знаете ли, — встряла Дорея.

— Мисс Блэк его быстро разубедила в этом, а также договорилась о покупке картины, — продолжил профессор, — и вот тут произошло нечто удивительное. Стоило нам сложить обе части вместе, как палочка Дореи выпала у неё из руки и развернулась, указывая на юго-запад. Без всяких заклинаний, прошу отметить... Так что прежний владелец картины счёл это чудом. Ну, чудо или нет, а в итоге мы выяснили, что третья часть триптиха в Сан-Франциско. Мы отправились туда, довольно быстро нашли владельца картины, старого мага, и выкупили её. Хотя правильнее будет сказать — обменяли...

— Он отдал нам картину, — сказала Дорея, — но взял с меня и Чарльза Непреложный обет, что мы выставим её на всеобщее обозрение хотя бы для магов.

— Думаю, это будет не слишком сложно устроить, — заметил Том. — И кстати, машина уже приехала...

Знакомый "Виллис" с незнакомым капралом за рулём нёсся по шоссе, заставляя Тома в очередной раз гадать, что же сделали с мотором и подвеской джипа. Дорея таращилась по сторонам и явно наслаждалась поездкой, Чарльз флегматично следил за дорогой, а профессор Робийар, пристроившийся в углу заднего сиденья, беззаботно спал, заставляя подозревать военное прошлое...

Сам же Том размышлял — благо, материала для этого сегодняшний день подкинул более чем достаточно. И дело даже не в Глинде, отправившейся домой камином — врачам Том доверял. Дело было в Дорее Блэк и её женихе.

Дорея вела себя то ли слишком по-блэковски, то ли не по-блэковски вообще — в зависимости от того, считать её выходки безумными и ли просто взбалмошными и дурацкими. Да, началось это отнюдь не вчера... А как раз тогда, когда она заинтересовалась алтарём. Слишком заинтересовалась, если подумать — Блэки, конечно, давно его искали, но без фанатизма и от случая к случаю, а тут... Самая настоящая одержимость. Или судьба — Том не верил в разумную магию, но всё же признавал, что магия существует по каким-то своим законам и иногда втягивает человека в какие-то события, не давая ему покоя, пока дело не будет сделано. Именно так появлялись всевозможные Избранные, дети Предназначения и прочие незваные герои — возможно, что и он сам оказался таким же... Дикая Охота магии, как сказал однажды Лавгуд, шаманская болезнь — и очень может быть, что Дорея попала именно в такой поток. А вслед за ней — и все, кто оказался рядом, и теперь оставалось только ждать, куда их вынесет, да оглядываться по сторонам, чтобы не налететь на какую-нибудь дрянь. Расслабься и получай удовольствие, как всегда говорил Оуэн, получив очередной разнос от командира...

Прюэтт, Глинда, Слагхорн и Дамблдор, а также весь свободный личный состав ждали в зале инструктажа. Коротко кивнув — неслыханное для Блэков пренебрежение этикетом — Дорея аккуратно развернула ткань, открыв триптих...

Том не был знатоком искусства, но картины Эль Греко видел — и в Лондоне, и в Мадриде — и на его взгляд, это была работа именно Эль Греко. По крайней мере, очень похоже...

Центральная часть изображала распятие — и да, у подножия креста действительно был Иосиф Аримафейский, коленопреклонённый и поднявший над головой чашу, куда стекала кровь Христа. И да, это действительно была чаша Хельги... На левой створке было изображено погребение Христа — и здесь тоже был Иосиф. Он стоял в головах гробницы, , держа в руках чашу, смотрел на Марию и словно хотел ей что-то сказать — но не мог, связанный словом. Мария же, казалось, вот-вот закричит, что всё это — просто дурной сон, всё неправда, и её сын жив...

Правая створка действительно была очень похожа на то "Воскресение", что Том видел в Мадриде — вот только и там был Иосиф с чашей. Он стоял, подняв чашу над головой, а Христос простирал над ней руку в благословении...тем самым жестом, которым замыкается магический круг.

— Господи Иисусе... — выдохнул Прюэтт. — Да это же на грани ереси, если не за гранью!

— Действительно, очень... оригинальная трактовка, — заметил Дамблдор, а Слагхорн на всякий случай перекрестился. Оуэн пробормотал что-то по-валлийски, а затем сказал:

— Я, конечно, не самый великий знаток истории, но кое-что помню — и Эль Греко магом не был совершенно точно...

— Более того, даже не всем магам известен этот жест, — Слагхорн кивнул на картину. — Он используется довольно редко, и даже тогда был не в ходу и использовался не чаще, чем сейчас. Да, Статута ещё не было, но магл всё равно не имел возможности случайно увидеть этот жест... Если только его не показали специально.

— Может, копия с более древнего оригинала?.. — предположил Дамблдор, поглаживая бороду.

— Исключено, — покачал головой Робийар. — Стиль не просто похож, он одинаков, и это или сам Эль Греко, или кто-то очень хорошо знакомый с его манерой... Да и чаши на картинах и иконах, насколько я помню, нет. И тем более не должно быть вот этой конкретной чаши... Ведь, насколько мне известно, она никогда не покидала ваших островов.

— Вообще-то, чашу Хельги вернул Дрейк, а где он её нашёл — так и осталось неизвестным, — заметила Глинда. — Впрочем, артефакты он тащил все, какие находил... Так что не вижу ничего невероятного в том, чтобы он и чашу где-то раздобыл. И, оставляя в стороне высокие материи — министерская сова ломится в окно уже минут пять.

Письмо было коротким, но крайне представительным, поскольку подписали его одновременно Министр Магии и Председатель Визенгамота. В письме сообщалось, что картину не позднее, чем послезавтра, следует представить Визенгамоту и всем желающим в Атриуме, где она и будет выставлена для всеобщего обозрения с дозволения Его Величества. И организовать всё это предписывалось майору Прюэтту и профессору Слагхорну.

— Просто великолепно... — вздохнул Слагхорн. — Подозреваю, что Её Высочество приложила к этому руку и напомнила о моём существовании... Увы, близость к трону ещё никому не прибавила здоровья. Ну да ладно, думаю, завтра часам к трём всё будет готово... А вы, молодые люди, идите отдыхать... И вы, Альбус, тоже — в следующий раз мне может и не повезти оказаться рядом.

— Кто-то опять решил, что ему легендарная палочка подойдёт больше? — поморщился Прюэтт. — Знаете, профессор, вы очень зря не уничтожили эту дрянь сразу... Кто на сей раз?

— Мессир Канэ, если вам это что-то говорит, — мрачно ответил Дамблдор.

Прюэтт, Глинда и Том переглянулись и поражённо уставились на Дамблдора. Никому из них не требовалось объяснять, кто такой Эдмон Канэ... Но вот зачем самому известному — в соответствующих кругах — ведьмаку вообще связываться с Дамблдором — было абсолютно непонятно. Не палочка же ему нужна, в самом деле?..

— Так, Альбус, — Прюэтт тяжело вздохнул, — вы сейчас расскажете мне всё, что у вас было с Канэ, подробно и по возможности дословно. Потому что по первому впечатлению дело выглядит абсолютно непонятным, но... Впрочем, вы достаточно раздражающая фигура — это бесполезно отрицать, так что желающих нанять ведьмака определённо будет больше одного. Так что — прошу в мой кабинет, а вы, лейтенант, идите отдыхайте — всю необходимую информацию вы получите.

Явившись с утра в штаб, Том получил от командира несколько исписанных страниц и принялся читать.

Чтение было весьма занимательным и даже в некотором роде поучительным, но ничего не проясняло. Чем именно Альбус Дамблдор не угодил мессиру Канэ или его нанимателям, осталось неизвестным, и сам Дамблдор никаких идей на этот счёт не имел. Канэ, в отличие от некоторых, привычки болтать в бою не имел и потому ничего полезного из нескольких его реплик тоже узнать не удалось — он всего лишь бранился, когда Дамблдору удавалось его хоть как-то достать. Почему он отступил, Прюэтт так и не понял, Том — тоже, и уж тем более этого не понимал Дамблдор, хотя Том и подозревал, что это была всего лишь разведка боем... Или же ведьмак решил, что за великого мага ему заплатили недостаточно — насколько Том знал, у ведьмаков это было в обычае. В любом случае, следовало ожидать возвращения мессира Канэ, а Тому совершенно не хотелось, чтобы Дамблдора убили именно сейчас. Пусть сперва несколько лет директором поработает и назначит его деканом... А там уже и можно — да и не мальчик Альбус, прямо скажем, хотя лет сорок, а то и пятьдесят ещё вполне может протянуть. А это уже лишнее...

Перечитав протокол несколько раз, но так и не придя к однозначному выводу, Том вернул его Прюэтту и отправился домой — до церемонии в Министерстве оставалось не так уж много времени.

В Атриуме, разумеется, царили хаос и суета, оставляя свободными лишь пространство у стены с укрытым тканью триптихом и крохотный пятачок вокруг Слагхорна и его спутницы — молодой женщины в армейской форме с погонами лейтенанта. Том, пробираясь мимо этой пары, притормозил и отдал честь — слегка небрежно, словно сослуживцу. В конце концов, если человек не хочет, чтобы его узнали — его и не следует узнавать, разве нет?..

Пробравшись, наконец, в первые ряды и встав между Слагхорном и Диппетом, Том, не отпуская руку Глинды, бросил взгляд на часы — и в этот момент Дорея заговорила, сдёрнув с картины покрывало:

— Леди и джентльмены! Сегодня я имею честь представить всему народу магической Британии сокровище, многие столетия считавшееся погибшим. Перед вами — легендарный триптих "Алтарь Блэков", некогда подаренный нашими предками Марии Стюарт. Он был утерян с низложением королевы, но ныне, с божьей помощью, вернулся к нам! Пусть же этот алтарь, обретённый после ужаснейшей войны, станет алтарём мира и процветания для всех народов, и пусть он пребудет здесь, видимый любому волшебнику или сквибу, и доступный даже для маглов, чтобы вдохновлять нас и пробуждать добродетели!..

И Дорея Блэк, ко всеобщему удивлению, размашисто и немного неловко перекрестилась.

47. Heaven on Their Minds

Алтарь Блэков надолго стал главной темой разговоров и сплетен. Древнейшие и благороднейшие, разумеется, не могли спустить это на тормозах и полезли в сокровищницы за чем-нибудь соответствующим — а за свою долгую и весьма бурную историю старые семейства накопили много интересного...

Нет, переплюнуть Блэков никому не удалось, но на свет появилось изрядное количество картин, статуй, артефактов и просто драгоценностей. В Атриуме всё это попросту не помещалось, но тут вовремя подсуетился Флимонт Поттер, выкупивший у какого-то магловского клуба здание и зачаровавший его. Маглы туда по-прежнему могли попасть и даже видели часть экспозиции — исключительно немагическую — но особой популярностью новая галерея у них не пользовалась... В отличие от магов, моментально устроивших настоящее паломничество. Ничего удивительного — с культурной жизнью у британских магов дела обстояли так себе...

Тома вся эта суматоха совершенно не волновала — у него хватало и других забот. И дело было не в пополнении галереи — всё же большая часть артефактов уже заняла своё место в выставочном зале или в Отделе Тайн. И не в беременности супруги — Глинда отличалась идеальным здоровьем, так что никаких проблем с этой стороны не было. Проблема была в том, что Диппет опять самоустранился от подготовки к встрече новозеландцев, свалив всё на своего зама и скромного преподавателя ЗОТИ...

Впрочем, Тома это не слишком расстраивало. Даже наоборот — Диппет активно и с удовольствием рыл себе могилу, и то, что он этого не понимал, только добавляло удовольствия. Ну а беготня и бумаги... Чтобы получить что-то , ты должен что-то отдать взамен, и потраченное на чинуш время — не самая большая цена. Тем более, что отказать ветерану войны, да ещё и служащему в элитном подразделении, многим чиновникам было как-то неудобно... А в результате процесс двигался со вполне приемлемой скоростью, даже несмотря на периодические отлучки за артефактами...

Как сегодня, например.

— Во всяком случае, — заявил Браун, разглядывая камень, — это лучше, чем та хрень в пещере. Но всё равно хрень.

— Абсолютно с тобой согласен, — Том привычно уничтожил падающий окурок. — Хрень.

"Хренью" на этот раз оказался менгир футов восьми высотой, который облюбовали для своих сборищ то ли телемиты, то ли ещё какие "язычники" — Том никогда не вникал в хитросплетения фантазии маглов, воображавших себя волшебниками. Дело довольно обычное — чудиков хватало везде и всегда — но внимание магического общества и Отдела Тайн привлекли вовсе не они. Камень, во-первых, светился по ночам едва заметным даже в темноте зеленовато-голубым светом, а в во-вторых — и это самое главное — превращал маглов в радиусе ярдов пяти вокруг себя в слабеньких, но магов. Правда, стоило выйти за границы этой зоны, как эффект исчезал... Но и этого было достаточно, чтобы напрячь Тома, Брауна и Лавгуда.

— Что ж, джентльмены, приступим, — Лавгуд поставил на землю саквояж, достал палочку и неторопливо подошёл к камню. — Видите что-нибудь необычное?

— Ничего, — сообщил Том.

— Отлично, — Лавгуд подтащил к себе саквояж, достал из него медный молоток и принялся простукивать камень, сопровождая это каким-то жутким завывающим пением на несколько голосов.

— Мерлинова борода, это ещё что такое? — вопросил Браун.

— Горловое пение, — ответил Том. — Азиатский фокус, особенно его монголы любят. Никакой магии. По крайней мере, изначально — что там делает наш коллега, я вообще не понимаю...

— А я и не особенно хочу понимать, — проворчал Браун, — как по мне, так всё это неправильно как-то. То ли дело палочка...

— Палочка — инструмент универсальный и для действительно тонкой работы не годится, — заметил Том. — Арсенал разрушителей проклятий тоже весьма обширен... и оригинален.

— Ну, я-то простой аврор...

Лавгуд, тем временем, закончил петь и простукивать менгир, достал из саквояжа свинцовый карандаш и принялся рисовать им какие-то замысловатые фигуры на камне, напевая себе под нос. Том прислушался, опознал "Пьяного моряка" и решил не вникать — от греха подальше, а то так и в психушку загреметь недолго... Впрочем, общение с Лавгудами вообще было небезопасно для душевного здоровья.

— Знаете, у меня такое чувство, будто я до белой горячки допился... — сообщил Браун, нервно оглядываясь.

— Привыкай, — хмыкнул Том. — когда имеешь дело с Лавгудом, это обычное состояние...

Браун на всякий случай отошёл подальше. Том посмотрел на него, перевёл взгляд на Лавгуда — и тоже отошёл. Мало ли что...

Где-то через час столь же странных манипуляций Лавгуд отошёл от камня, закрыл саквояж, уселся на него (саквояж не шелохнулся), закурил и сообщил:

— Что ж, джентльмены, нас можно поздравить с открытием...

— То есть, вы поняли, что это такое? — поинтересовался Браун.

— Ни в коем случае, мой юный друг... — Лавгуд затянулся и выдохнул кольцо дыма. — Но я с уверенностью могу сказать, что это тот же самый мегалит, что стоит в Бретани на одном волшебном холме...

Том принюхался. Нет, папироса Лавгуда пахла самым обыкновенным табаком.

— Рекомендую, — Лавгуд протянул портсигар, — "Герцеговина Флор", большая редкость в наших краях... Впрочем, вернёмся к камню. Итак, как я уже говорил, этот камень стоит на волшебном холме в Бретани, но при этом он ещё и здесь. Нет, это не копия, не такой же мегалит — это именно тот же самый камень...

— И как он оказался в двух местах разом? — удивлению Брауна не было предела, да и Том был весьма этим заинтригован.

— А он в одном месте, — сообщил Лавгуд, снова затягиваясь, — но это место одновременно и там, и здесь... но при этом не там и не здесь.

Том закрыл глаза — его и без того своеобразное воображение превратило Лавгуда в гусеницу, саквояж в гриб, а папиросу — в кальян. Получилось очень реалистично...

— Я одно только понял, — выдал Браун, — не надо лезть в кроличью нору...

— Кротовую, мой юный друг, — зачем-то поправил Лавгуд. — Что ж, поскольку наши дела на сегодня закончены, предлагаю заглянуть к Аберфорту и отправляться по домам...

Помимо всего прочего, Том не забрасывал тренировки — впрочем, тут давно всё отработано и согласованно, и проблем не возникнет — разве что высокое начальство что-нибудь породит...

Но пока что начальство не вмешивалось, и Том спокойно сидел в салоне "Дельфина" и ждал выброски. Ещё пять минут...

Ровно через пять минут вспыхнула зелёная лампа, и вскочившие десантники рысью бросились к открывшейся двери. На сей раз предстояло прыгать с десяти тысяч футов, а раскрыть парашют на тысяче или даже меньше. Рискованно, конечно — но очень полезно, если снизиться невозможно. Так и разносит десантников меньше, и попасть в них сложнее, ну и сообразить, что творится, враг не успеет...

Шаг в пустоту. Ударяет в лицо ветер, стремительно несётся навстречу земля... В свободном падении можно без всякой магии управлять полётом, пусть и весьма ограниченно — но обычно этого вполне хватает. Во всяком случае, отвернуть от довольно густой рощи Тому вполне удалось...

Рывок — раскрылся купол, падение превратилось в плавный спуск... Настолько плавный, что, если не сгруппироваться, можно легко сломать ногу, а то и обе — встречались Тому такие неудачники... но уж его это точно не касается. Пока он в своём уме, такого с ним не случится.

Земля ударила в ноги, Том привычно погасил купол, выпрямился и принялся собирать парашют. Стрельбы сегодня не предусмотрено... Но он легко компенсирует это на стрельбище немного позже, да и рукопашку запускать не следует... Привычно собрав парашют, Том закинул его в кузов, уселся на капот всё того же "Виллиса" и закурил. Желание заглянуть машине под капот никуда не делось, и хотя Том с ним успешно боролся, судя по всему, смутно знакомый сержант-водитель это заметил и осведомился:

— Хотите на мотор взглянуть, сэр?

— Не откажусь, — Том слез с капота, и вокруг машины немедленно столпились все десантники — ожидаемо: вдруг кому-то из них придётся с этим чудом техники работать?

И это было самое натуральное чудо, ибо кто-то то ли окончательно гениальный, то ли столь же окончательно сдвинутый ухитрился приспособить на "Виллис" немецкий двигатель с нагнетателем. Как всё это удалось разместить на штатном месте и заставить работать без помощи магии, не понял никто, даже Роулинг, лучше всех разбиравшийся в технике... Но оно исправно работало, и даже лучше, чем предполагали его создатели.

Возвращались всё на том же "Виллисе". При этом в машину ухитрился набиться весь отряд — как, Том даже не пытался понять. Это же просто закон природы — в кузов влезает столько человек, сколько надо, и никакая магия для этого не нужна. И о магии Том не вспоминал до самого особняка... Где магия о себе напомнила, причём весьма неожиданным образом.

Вот уж кого он совершенно точно не ожидал встретить, так это Филча. Сержант сидел на крыльце, курил и блаженно щурился... Впрочем, едва увидев Тома, он вскочил и отдал честь.

— Вольно, — отмахнулся Том. — Рад вас видеть, сержант. Решили вернуться на службу?

— Да я и не уходил, сэр. Подучился, да и послали меня к вам водителем, а Эйлин зелья варить подрядилась — она в этом деле мастер. Но я, сэр, как раз вас ждал — мы хотели у вас гонтовские бывшие земли выкупить и дом построить, если вы не избавились от них ещё.

— Хм... — от участка Том избавиться не успел — тот всё-таки находился слишком близко к базе, чтобы продать его кому угодно, но раз уж Филч переведён к ним, ему там обосноваться можно. Самому Тому он не нужен совершенно, много за него всё равно не выручить, да и деньги у Принцев водились. — Почему бы и нет? Мне эта земля ни к чему, а вам пригодится, правда, к базе слишком близко...

— С майором всё согласовано, — тут же сообщил Филч. — Он разрешил, только забор велел глухой поставить с той стороны.

— Тогда вообще никаких проблем, — пожал плечами Том. — Зайдите завтра ко мне, договоримся да и оформим всё. Деньги-то есть? А то могу в рассрочку...

— Да деньги — не проблема, должно хватить, — пожал плечами Филч. — Вы, кстати, сколько просите за неё?

Том назвал цену — вообще-то такой участок стоил сильно дороже, но неудачное расположение сильно ограничивало круг возможных покупателей, причём именно теми людьми, кому Том мог и бесплатно его отдать...

— Да это, считай, за полцены! — воскликнул Филч. — Сэр, вы серьёзно? Я ведь и нормальную цену могу заплатить...

— Сержант, зайдите завтра ко мне домой — оформим бумаги. Деньги вам ещё пригодятся — там ничего нет, всё надо строить заново. Свободны!

— Есть, сэр!

Разговор с Филчем навёл Тома на одну мысль, и он, заглянув домой, спросил:

— Не хочешь прогуляться в окрестности Хогвартса?

— Почему бы и нет? — пожала плечами Глинда. — И куда именно?

— К одному знакомому, — ответил Том. — У меня появилась одна идея, а ты, кстати, можешь помочь — ты же, кажется, разбираешься в зельях?

— Есть немного, даже высший балл получила в своё время... А что?

— Что из ваших австралийских растений может у нас в открытом грунте расти? — спросил Том. — Дело в том, что есть недалек от Хогвартса ферма — прежние её хозяева кое-что для Хогвартса выращивали, вот я и думаю договориться с новым о том же...

— Тогда я тебе сразу скажу: ничего, — сообщила Глинда. — Кое-какие тасманийские травы на юге ещё расти могут, но в Шотландии — вряд ли. Особенно у вас... Зимы в Шотландии, может, и мягкие, но всё-таки холоднее тасманийских. А вообще, надо в справочниках покопаться, так, навскидку, я толком не помню... Ладно, я готова, отправляемся.

Валентайна искать не пришлось — он сидел на крыльце и ковырялся во внутренностях мотокультиватора.

— Помочь? — спросил Том, остановившись в паре шагов.

— Да нет, тут только цепь соскочила, — отмахнулся оборотень, — привет, кстати... Вы заходите, я сейчас закончу.

И действительно, через пару минут Валентайн закончил, заскочил в комнату и вернулся, избавившись от замасленной спецовки, под которой оказалась полосатая матросская рубаха.

— Чай пить будете? — спросил он.

Чай Валентайн пил на русский манер — разводя непотребно крепкий настой кипятком прямо в чашке. Тому и не такое приходилось пить, да и с русскими он не раз имел дело, а вот Глинда удивилась, не сразу поняв, зачем тащить сразу два чайника...

За чаем сперва обсудили погоду и виды на урожай, потом Хагрида с его тварями, потом Хогвартс, потом пришёл Хагрид, а на столе появилась бутыль... В общем, до дела дошли далеко не сразу.

— Ну, попробовать-то можно, — почесал Валентайн в затылке, выслушав предложение. — Если что из старого — так это хоть сейчас можно, оно тут по-прежнему растёт. А вот новое... Тут почитать надо, что ему нужно, да обдумать как следует, как это всё обустроить. Тут я один не справлюсь, это тебе не овощи...

— Так можно Бири попросить помочь, — предложила Глинда. — Подскажет, что и как делать, или посоветует, к кому обратиться, или старшекурсников пришлёт помочь — он же сам герболог.

— Эт верно, — поддержал Хагрид. — Профессор Бири — он такой, завсегда поможет... Только вот увлекается, бывает, да как начнёт чудесить — тут уж всё...

— Бывает, — согласился Валентайн. — Я же, когда из плена сбежал, к русским прибился да с ними почти три года партизанил — и вот, значит, был в том отряде один парень...

Фронтовые и контрабандистские байки заняли ещё пару часов, но в итоге Том с Глиндой распрощались и ушли, а Валентайн и Хагрид прикидывали, кого бы ещё позвать, чтобы, как выразился оборотень, "сообразить на троих"...

— Вот поэтому-то русских и боятся, — наставительно заявила Глинда, как только дверь за её спиной захлопнулась, — как свяжешься с ними, так и сам не заметишь, как русским станешь...

— Это точно, — вздохнул Том. — Сам у них всякого нахватался...

— Слушай, может, по краю леса пройдёмся? — неожиданно спросила Глинда.

— Ну... — Том остановился. — А давай! Может, что интересное подвернётся... Только глубоко заходить не станем.

Запретный Лес совсем недаром именовался Запретным. Остаток лесов, когда-то покрывавших почти весь остров, он был пропитан магией и служил домом множеству магических существ... Говорили, что в самой глубине леса, в его сердце, не действуют законы ни природы, ни магии, и там, где реальность пирует с вымыслом, восседает на троне Кернунн, рогатый владыка лесов, и ждёт во сне часа возвращения. Другие же утверждали, что именно там, в пещере под холмом, спит король Артур...

На самом же деле Запретный лес был обычным волшебным лесом — насколько волшебный лес вообще бывает обычным. Правда, углубляться в него всё же не стоило — по крайней мере, без соответствующего снаряжения... Но как раз заходить глубоко никто не собирался. Прогуляться по опушке. Пройтись по бархатистой траве. По старому школьному поверью напиться из трёх ручьёв, впадающих в озеро... Только и всего. И никаких тайн, чудес и приключений... Потому что единственное настоящее чудо — рядом.

— Как красиво... — Глинда замерла, разглядывая пёстрые гладкие камешки, по которым стремительно бежал ручей. — Смотри, яшма! А я думала, её тут не бывает...

Она подняла крупную пёструю гальку, стряхнула воду, покрутила в руках и убрала в карман, совершенно серьёзно поблагодарив ручей.

Том промолчал — в конце концов, это был волшебный лес, а значит, и ручей не простой... А даже если и простой — от лишней благодарности язык не отвалится, а тебе спокойней будет — неважно, простой ручей или нет.

— Дальше пойдём?

— Ага, — согласилась Глинда. — Я тут была-то недолго, да ещё и по делу, так что ничего, кроме озера, и не видела...

Пошли дальше. Глинда, подставляя лицо тёплому летнему солнцу, закрыла глаза и держала Тома за руку и улыбалась, а Том любовался ей. Думать абсолютно не хотелось... Потому что он наконец-то смог выкинуть из головы бесконечный поток дел, постоянно обрушивающийся на него и впустить в свой разум небо и ветер. Просто идти, просто смеяться, подставив лицо солнечным лучам, наслаждаться каждым шагом, каждым вдохом... И понимать, что тот, прежний Том, боялся не смерти — жизни. Боялся быть самим собой, а не тем, кем его хотел видеть кто-то ещё... И если для того, чтобы понять это, пришлось заглянуть в глаза чудовищ — что с того? Невеликая цена за возможность вот так бродить по лесу с небом в голове...

48. Clearly Quite Absurd

Вопреки обыкновению, Диппет читал очень внимательно. Том смотрел, как он щурится, вчитываясь в бледный машинописный текст — кто-то очень вовремя не поменял ленту — и многозначительно молчал. Диппета это нервировало...

Собственно, сам Том тоже нервничал бы в такой ситуации — если бы, конечно, настолько сглупил, чтобы в ней оказаться... Но Том достаточно ориентировался в хитросплетениях бюрократии, чтобы не вляпаться в такую историю, а потому мог с чистой совестью наслаждаться чужими страданиями. Более того — заслуженными страданиями начальника...

Диппет наконец-то осознал, что отвечать за приём иностранных гостей будет только он, на зама дела свалить не выйдет — разве что по состоянию здоровья, но это всё равно потерянное место — и принялся за дело. То, что изрядную часть этого дела уже сделали Дамблдор с Томом, ситуацию не слишком улучшало — Диппету всё равно было, чем заняться... И не теряй он времени — ему же сейчас было бы проще и не приходилось бы спешно разбираться в немаленькой пачке документов.

И Том не стоял бы у него над душой.

Наконец, отложив последний лист, Диппет тяжело вздохнул, закрыл папку и вернул её Тому.

— Да, задачку нам задали... — вздохнул он. — Всё, можете идти, все распоряжения я отдам сегодня же. Надеюсь, двух недель нам хватит...

О том, что всё это можно было сделать ещё месяц назад, Том говорить не стал — молчание в этом случае было куда красноречивее...

— Две недели, — тяжело вздохнул Слагхорн, — а наш драгоценный директор только-только почесался. Скажу честно, джентльмены — я не представляю, как мы с этим справимся.

— Справедливости ради — кое-что наш дорогой директор всё-таки сделал раньше, — заметил Том, прикуривая. — Правда, с тем же успехом он мог этого и не делать... Да и мы с вами основательно потрудились, а оставшиеся две недели — это вообще почти вечность.

— Не сказал бы, — покачал головой Дамблдор. — Сделать всё равно надо слишком много, и если нам не удастся выклянчить хроноворот...

— Боже, Альбус!.. — фыркнул Том. — Вы просто незнакомы с Британской Армией. Иначе бы сами поняли, что две недели — это очень много... А наш случай отнюдь не самый тяжёлый, бывало и похуже.

Ну да, например, прикончить острожного и чертовски хитрого каббалиста посередь Иерусалима, уложиться в неделю и при этом не раздразнить Шай. Впрочем, это совсем не та история, что стоит рассказывать, а вот вышка... И Том продолжил:

— Например, построить за четыре дня парашютную вышку, на которую у вас не хватает материала, а постоянной трансфигурацией никто не владеет...

— И как же вы с этим справились? — неожиданно заинтересовался Дамблдор.

— С помощью математики, газовой сварки и хтонических глубин родного языка, — пожал плечами Том. — Последнее, кстати, нам и сейчас пригодится... Так. Давайте всё-таки вернёмся к делу — кстати, Гораций, не знаете, кто-нибудь из высокопоставленных лиц будет?

­— К нашему счастью, только какая-то мелочь из Министерства, — покачал головой Слагхорн. — Не представляю, кто именно, да, признаться, и не вижу разницы. Пришлют кого-нибудь, кто под руку подвернётся, лишь бы смотрелся прилично, да и это не обязательно... А из Лондона вообще никого не предусмотрено.

— Уже неплохо, — признал Том. — Одной кучей проблем меньше. Места готовы?

­— На сто процентов, — заверил Дамблдор. — И для учеников, и для кураторов — их, кстати, будет двое. Правда, это всё, что мне пока известно. И, зная нашего милейшего директора, так всё и останется до последнего момента.

— Есть у меня кое-какие подозрения... — Том затянулся и выпустил колечко дыма. — И если я прав, это существенно упрощает дело. Впрочем, если я ошибаюсь — ничего страшного, просто будет чуточку сложнее... В любом случае, сейчас это роли не играет. Что ещё у нас готово?

Дамблдор погладил бороду, изучая лежащий на столе свиток, вздохнул и сообщил:

— Практически ничего. И хуже всего то, что пансион для наших гостей так и не оформлен — несмотря на то, что их имён мы пока не знаем, заявка уже должна быть... И она есть, вот только она так и лежит неподписанной. Не знаю, как директор себе это представляет, но дела именно таковы. Пристань тоже не готова, и вашим, Том, любимым способом мы её не устроим, тут нужны специалисты...

— В Корпусе королевских инженеров маги есть не только в финчасти, — пожал плечами Том. — Полагаю, майор Прюэтт не откажет нам в небольшой услуге и попросит кого-нибудь из своих знакомых помочь... Заодно и дешевле обойдётся, чем нанимать тех же гоблинов.

— Не хотелось бы, но, боюсь, это наилучший выход, — вздохнул Дамблдор. — Правда, Диппет будет в ярости...

— Пусть предложит что-нибудь лучше, — Том снова пожал плечами. — В конце концов, это он самоустранился от всех вопросов, никто его не отстранял... Как ни прискорбно.

К вечеру, наконец, удалось если не решить все вопросы, то хотя бы разобраться, в какую сторону двигаться, а иногда даже — и как сдвинуть туда директора. Это уже было похоже на план... И Том надеялся, что совсем уж опозориться у Хогвартса не выйдет. Правда, для этого придётся изрядно поработать, но это уже несложно...

И Том немедленно аппарировал к командиру — договариваться.

Прюэтт его визиту ничуть не удивился. Внимательно выслушал, похмыкал, потёр подбородок, а затем сообщил:

— Могу устроить — есть у меня пара-тройка знакомых, которым сейчас приработок не помешает и которые могут себе такое позволить. Правда, всё это надо будет оформлять через Попечительский совет, но я не думаю, что вам это покажется сложным.

— Не покажется, сэр, — кивнул Том. — Не могли бы вы меня свести с этими джентльменами? Я не отниму у них много времени, да и работа, собственно говоря, не самая сложная... А идти к попечителям с пустыми руками смысла нет.

— Мог бы, — хмыкнул Прюэтт. — Завтра вечером — надеюсь, у вас нет никаких дел?

— Я тоже на это надеюсь, сэр... — вздохнул Том.

— Явился, наконец, — хмыкнула Глинда, погасив горелку под котлом и стянув неофановые очки. — Загоняли?

— Да не особенно, — отозвался Том, взмахом палочки заставляя чайник нагреться. — Что ты там такое варишь, что тебе нужны очки стеклодува?

— Да так, один экспериментальный состав, я сама не уверена, что из этого выйдет, — Глинда накрыла котелок крышкой и затянула зажимы, — вот так, пусть стоит до завтра. Разобрался со встречей?

— Местами, — Том налил две чашки чая и протянул одну жене. — Слушай, вам каких размеров пирс понадобится?

Названная цифра вызвала подозрение, что слово "небольшой" применительно к балкеру следует понимать как-то нестандартно. По крайней мере, эсминец там встал бы с хорошим запасом. Ещё и на корвет места хватило бы, пожалуй... А ещё эта цифра наводила на разные нехорошие мысли о стоимости работ — впрочем, как раз это не его проблема. Кому больше всех надо — тот пускай и платит...

— М-да... Как хорошо, что это не моя проблема, — ухмыльнулся Том. — И всё-таки, зачем тебе очки?

— Контрастность улучшают, — объяснила Глинда. — Без них в зелье не разглядишь деталей смешивания, а они там очень важны... Вообще, если интересно, я тебе рецепт покажу — там дело не столько в ингредиентах, сколько в варке — надо не просто так помешивать в разные стороны. Можешь даже Слагхорну показать — старичок будет в восторге...

— Теперь уже разве что послезавтра, — вздохнул Том. — Сегодня я уже ничего воспринимать неспособен, а завтра будет не до того...

В общем-то, Том оказался прав — на следующий день было не до того, вот только имел он в виду совсем другое...

Для тренировок парашютистов в отряде использовался слегка переделанный Де Хевиленд "Дельфин", происхождение которого для всех оставалось загадкой. Самолёт был далеко не новым, изрядно потрёпанным — и к том у же это был тихоходный и не блещущий высотностью биплан. Прюэтт уже неоднократно пытался вытребовать что-нибудь более приличное, но успеха добился только сейчас... В тот самый день, когда командование решило, что майор Прюэтт нуждается в профилактической клизме и вызвало его в Лондон, так что сдавать старый самолёт и принимать новый пришлось Тому, Джерри и Блэку. Благо, Саймон Джошуа Блэк летал вообще на всём, а не только на вертолётах — на весьма среднем уровне, но перегоночный полёт для него труда не составлял.

Проблемы начались на авиабазе, где сержант-писарь отказался признавать доставленный самолёт "Дельфином" и вообще утверждал, что такового в королевских ВВС не существует. Том возмутился и заявил, что самолёт на месте, совершенно точно не является галлюцинацией, и потому, хотя и не мыслит, но существует — в точности, как некий писарь. Писарь обиделся и заявил, что самолёт, конечно существует, но "Дельфином" быть не может, ибо тот существовал в единственном экземпляре и давно списан.

Кто-то где-то что-то перепутал — ничего необычного. Нормальное явление для того бардака, что всегда царил в армии, и разбираться во всём этом у Тома не было ни малейшего желания — да и возможности тоже. Написанного пером, как известно, топором не вырубить, а уж если на бумаге генеральская подпись... А подпись была. И никакой писарь ничего с этим поделать не мог...

Но писарь упирался до тех пор, пока не явился замначальника базы — толстый не по званию флайт-лейтенант, наорал на сержанта, отобрал у него бумаги на самолёт и уволок и бумаги, и сержанта.

— В рот мне ноги... — изрёк Джерри.

— Интересно, сколько у нас времени?.. — протянул Блэк.

— Нам хватит, — Том закурил. — Саймон, ты что, не знаешь, что такое военная бюрократия?..

Впрочем, ждать пришлось не больше получаса — тот же сержант примчался с пачкой документов и позвал десантников забирать новый самолёт.

Ничего хорошего Том не ждал — только не после абсурдистского представления писаря. Реальность, однако, его опасений не подтвердила — отряду досталась вполне приличная "Дакота", возможно даже — та же самая, с которой Том прыгал в войну. Никаких причин так думать у Тома не было — но почему бы и нет?

Блэк первым дело потребовал лестницу и полез под капот — сперва левого двигателя, а затем правого. Двигатели его вполне устроили — по крайней мере, он по этому поводу не высказался — в отличие от кабины. И то сказать — кресла пилотов были изрядно потрёпанными, а левое и вовсе выглядело так, словно чья-то кошка повадилась точить на нём когти. На самом деле ничего страшного, всё это легко исправить с помощью пары заклинаний. Но ведь нельзя же не придраться, тем более, что повод отличный?

— Сержант, почему кабина в таком состоянии? — свирепо спросил Том.

— Не могу знать, сэр! — отрапортовал сержант.

— Это весьма прискорбно, сержант... — протянул Том. — Для вас лично — в том числе. Потому что эти кресла только начинают список замечаний. Но никак не исчерпывают его...

Замечаний нашлось изрядно — не настолько, разумеется, чтобы не принять машину, но вот попортить нервы аэродромному начальству получилось. Потому что не надо сношать десантникам мозги, пытаясь доказать, что их самолёт не существует... Нет, военная служба, конечно, тот ещё театр абсурда, особенно в мирное время, но надо и меру знать.

И не надо злить Специальную Авиационную Службу.

— Репаро! Репаро! — приведя кресла в порядок, Блэк пристегнулся и начал подготовку к взлёту. Том, не обращая на него внимания, устроился в салоне, пристегнулся и стал прикидывать масштаб переделки. Получалось немного — только убрать кресла да установить сиденья для десанта. В общем-то штатная процедура, и техники в отряде есть. Главная проблема — чтобы никто не разукрасил машину какой-нибудь похабщиной или, того хуже, абстрактными узорами... И эта проблема — не его. И это прекрасно. Конечно, замечательные детишки в Хогвартсе способны на многое... Но, напившись, выкатить из ангара самолёт — при этом совершенно непонятно, зачем — они не в состоянии. Хотя бы потому, что самолёта в Хогвартсе нет — хотя усилиями какого-нибудь Уизли он там может появиться. Ну а что, если по Соединённому Королевству разъезжает заколдованный поезд, то почему бы не появиться и заколдованному самолёту? Конечно, всегда остаётся вопрос "нахрена?", но когда это останавливало изобретателей по обе стороны Статута?..

Блэк, тем временем, вырулил на взлётную полосу, дождался разрешения и дал полный газ. Двигатели взревели, самолёт тронулся, набирая скорость, оторвался от земли, и Том устроился поудобнее, глядя в иллюминатор. Лететь предстояло недолго, так что спать смысла не имело. А полюбоваться на старую добрую Англию с высоты далеко не птичьего полёта получалось редко...

Перелёт обошёлся без приключений — может, Блэк и не был асом, но дело своё знал. Добрались за пару часов, сдали самолёт техникам, а документы — Прюэтту... И Тома послали в зал инструктажа — договариваться с инженерами.

Инженеры — три почтенных джентльмена, майор и два подполковника — внимательно выслушали Тома, покачали головами, переглянулись, после чего майор заметил:

— Это весьма любопытное предложение, но, как вы сами понимаете, здесь есть некоторые тонкости юридического плана...

— Я понимаю, что требуется соблюсти ряд формальностей, — кивнул Том, — но позволю себе напомнить, что Хогвартс является стратегическим объектом, а следовательно, привлечение военных инженеров вполне правомерно... Что же до деталей — джентльмены, сейчас они просто не имеют смысла. Моя задача — донести до вас предложение и получить ваше принципиальное согласие. Если вы вообще согласны взяться за эту работу — Попечительский совет Хогвартса официально обращается к Корпусу, и вы обсуждаете условия и решаете возникающие вопросы. Если же нет... В таком случае ничего не происходит и мы просто расстаёмся.

О том, что попечители пока что сами были не в курсе своей идеи, Том говорить не стал. Сами должны понимать... А не понимают — тем лучше. Ему же меньше возни. Вместо этого он сказал:

­— Благодарю вас, джентльмены. Я доложу совету о вашем решении, и в ближайшее время его представитель свяжется с вами по официальным каналам.

Инженеры откланялись, и Том наконец-то отправился домой. На полноценный отдых, конечно, можно было не рассчитывать — Флимонта необходимо было навестить сегодня же — но пару часов, чтобы побыть с семьёй и хотя бы поесть, он выкроит... Иначе этот театр абсурда загонит его в психушку.

Глинда снова возилась с зельем, вглядываясь в него через неофановые очки. Тому, разумеется, было интересно, но второй пары не было, а отвлекать зельевара идиотскими вопросами — на редкость извращённый способ самоубийства... И потому он уселся на стул и молча любовался женой. Ровные, чёткие движения, которым беременность придала какую-то особую плавность, сосредоточенный взгляд за серо-голубыми стёклами...

— Есть! — Глинда погасила горелку, стянула очки и обернулась. — Давно сидишь?

— Не особенно, — хмыкнул Том. — Да и какая разница?.. Я сюда отдохнуть пришёл от нашей любимой бюрократии. И мне ещё к Поттеру сегодня тащиться, чтобы попечители обратились к правительству, а то им послало на помощь военных инженеров, иначе мы пристань не потянем... Кстати, она действительно такая здоровая должна быть?

— Ну, это всё-таки не шаланда, так что да, именно такой она и должна быть, — Глинда заглянула в котёл, накрыла его крышкой и сняла с горелки. — Так, пусть доходит на холодке, а ты давай к Флимонту и сразу домой — я, конечно, могу слопать ужин одна, но это чертовски скучно...

— Кстати, что за зелье ты варила? — поинтересовался Том, поднявшись и поцеловав жену в ухо.

— Если я ничего не напутала, это катализатор для сложносоставных зелий, — ответила Глинда, — а если всё-таки напутала... Тогда это взрывчатка не хуже торпекса.

Флимонт, едва услышав, о чём пойдёт речь, неприятно улыбнулся.

— Вы совершенно правы, друг мой, — заявил он, — но вы упустили из виду один небольшой, но важный момент: все работы в таком случае будут вестись за счёт казны. А это значит, что мы можем переложить на плечи Его Величества не только пристань, но и укрепления... И это просто идеально! Мы экономим время и деньги...

— Но тратим нервы, — вставил Том.

— Чтобы что-то получить, ты должен отдать что-то равноценное, — пожал плечами Флимонт. — И право же, нервы в данном случае — вполне приемлемая цена, тем более, что до меня доходили разнообразные слухи... про одну стройку в Камбрии... В общем, я соберу совет завтра же, и думаю, что много времени это не займёт.

— Спасибо, Флимонт, — Том протянул руку. — Вы сейчас спасли нас от международного скандала... Кстати. Не желаете ли заглянуть к нам в воскресенье?

— Думаю, это не составит для нас никаких проблем, — отозвался Флимонт, пожав руку. — Если ничего не случится, обязательно заглянем... Ну, до встречи!

49. Southampton Dock

Сочетание инженерной техники и магии... впечатляло. Конечно, Том знал о существовании заклинаний для строительства — а кое-что и видел в действии — но все они решительно уступали бульдозеру или грейдеру. Жители Хогсмида это мнение разделяли и устроили натуральное паломничество к берегу, где шла работа. Королевские инженеры — исключительно маги и сквибы — работали совершенно официально, по распоряжению правительства, что в очередной раз заставило тома серьёзно задуматься о взаимоотношениях магического и магловского миров вообще и в Соединённом Королевстве — в частности. Отношения эти определённо были сложными и запутанными — и гораздо более тесными, чем казалось абсолютному большинству магов. В конце концов, даже в США, несмотря на закон Раппопорт, почти все немагические вещи — от банальной еды до некоторых весьма специфических алхимических компонентов — попадали к магам от маглов через подставные фирмы, принадлежавшие сквибам. Вообще Тому пришлось полностью пересмотреть свои представления о роли сквибов в мире... И это оказалось весьма интересно и неожиданно.

Но всё это требовало тщательного осмысления — а вот на это времени и не было. Диппет скрылся в тумане, окончательно свалив всю подготовку на Дамблдора, а тот, разумеется, напряг всех остальных преподавателей — а особенно Тома, поскольку тот во многих случаях был незаменим. Господин директор усердно рыл себе яму... и количество докладных в столе у Тома потихоньку росло. В нужный момент они пойдут в дело... И тогда карьера Армандо Диппета резко и печально закончится.

И момент этот уже близок — если Диппет удержится в своём кресле сейчас, то протянет год-другой, не больше, особенно когда докладные пойдут в ход. И никакие оправдания слабым здоровьем тут уже не пройдут — только дадут лишний повод спровадить на пенсию...

Но всё это пока что дело будущего, и важно поймать нужный момент — а сейчас можно немного расслабиться, пока никакое начальство не видит. А детишки не преподнесли очередной сюрприз.

Серо-полосатая кошка на заборе подозрений не вызывала — ну кошка, ну ухоженная, явно домашняя, наверно, у кого-то из соседей живёт... И тем не менее Том остановился, пристально разглядывая кошку, невесть почему казавшуюся знакомой. Кошка вальяжно зевнула, почесала за ухом и спрыгнула, приземлившись девчонкой в полосатой серо-голубой мантии.

— Добрый день, профессор, — поздоровалась она. — Надеюсь, я не помешала?

— В общем, нет, — кивнул Том. — Рад тебя видеть, Минерва. Вижу, твоя учёба закончена?

— Так точно, профессор, — ответила Макгонагалл. — Обучение у леди Моргвен закончено, и поскольку я свободна, я хотела бы стать вашей ученицей.

— Заходи, — Том открыл дверь, — не на пороге же обсуждать ученический контракт... Кстати, твоя подруга не хочет присоединиться? Потенциал у неё неплохой...

— Помона порка что думает, — сообщила Макгонагалл. — Здравствуйте, миссис Риддл.

— Глинда, позволь представить тебе Минерву Макгонагалл, студентку четвёртого курса Гриффиндора и мою потенциальную ученицу, — произнёс Том. — Уже сейчас — анимаг, так что мастерство по трансфигурации годам к двадцати почти гарантированно.

— Серьёзно? — удивилась Глинда. — Неплохо для третьекурсницы, ничего не скажешь... Проходи и садись где-нибудь, я сейчас приготовлю ланч и помогу с бумагами.

— С бумагами?

— Ну да, — кивнул Том. — Ученический контракт и всё такое. Видишь ли, моя жена упорно не подпускает меня к кухне и к работе с гражданскими бумагами... И в последнем случае она права — опыт у меня довольно специфический.

— А миссис Риддл? — поинтересовалась Минтва, устроившись за столом. — Разве она юрист?

— Видишь ли, — вернувшаяся Глинда поставила на стол поднос, — едва закончив школу, я вышла замуж за славного парня Джека Райли, только-только получившего капитанские нашивки. Слово за слово, несколько споров — и вот я уже суперкарго на нашем судне. Шкипер отвечает за судно, первый помощник — за команду, а я — за груз... И с кем мне только не приходилось иметь дело! Так что в документах я разбираюсь очень неплохо... А ваш ученический контракт вообще ничего особенного не требует.

— Миссис Райли, а можно спросить?..

— Джек погиб в сорок третьем, — вздохнула Глинда. — Японская торпеда... Ту подлодку, вроде бы, потопили, но было поздно. Не спасся никто...

— Простите, — Минерва наклонила голову. — Я не подумала...

— Есть у тебя такая черта, — согласился Том. — Но давайте займёмся сегодняшними делами, начиная с ланча, а прошлое оставим прошлому.

Совет был дельным, и некоторое время тишину нарушал лишь стук столовых приборов да редкие просьбы передать или подвинуть что-нибудь. Макгонагалл ела почти механически, явно погружённая в собственные мысли, и не требовалось никакой легилеменции, чтобы понять, о чём она думает. О контракте, о чём же ещё? Наверняка наслушалась и начиталась всякого бреда, навоображала невесть что и теперь сама же боится.

Вообще-то, некоторые основания у неё были — ученический контракт зависел от особенностей дисциплины и потому формализации не поддавался... Что и позволяло разным уродам вписывать туда свои уродские хотелки. К счастью, ещё в начале века Министерство догадалось запретить ставить условия, "унижающие человеческое достоинство" и ставить ограничения, не связанные с учёбой, но чистокровные уроды и тут ухитрялись находить лазейки... Причём эти уроды всегда были именно чистокровными — среди маглорождённых и полукровок таких не встречалось. Эта разновидность мерзости им почему-то была не свойственна...

Именно поэтому контракт с недавних пор проверялся в Министерстве. Тоже так себе вариант — подкупить министерских чиновников всегда было несложно — но как с этим бороться, Том пока не придумал. Впрочем, это подождёт...

— Так, мисс Магконагалл, — заявила Глинда, принеся пишущую машинку, пачку бумаги и карандаш, — для начала решай, что ты хочешь от этой учёбы.

— Тем более, что у тебя явный талант к трансфигурации, а я в ней не силён, — добавил Том. — Так что обдумай получше...

Но Макгонагалл явно давно всё обдумала, потому что тут же заявила:

— Боевая трансфигурация и общая физическая подготовка. И, пожалуй, ещё стрельба, но это не главное и я не стану возражать, если вы не сочтёте её необходимой.

— Да уж... — протянула Глинда. — Ну и аппетиты у тебя, деточка... Что скажешь?

— Ну, пару раз в неделю вытащить её на наше стрельбище — не проблема, — хмыкнул Том, — так что не вижу препятствий.

— Отлично, — Глинда заправила бумагу в машинку и принялась печатать. Начало контракта было стандартным, с ним она управилась быстро — а затем началось...

Нельзя сказать, что Тома эта возня раздражала — скорее, он воспринимал её, как неизбежное зло. В официальном договоре не должно быть двусмысленных и неясных мест, а в таком — особенно. Слишком много желающих прибрать перспективную волшебницу под свой контроль отыщется, как только станет известно, что она анимаг. Слишком много... и слишком одинаковых. Вероятно, именно поэтому она не пошла в ученики к Дамблдору — конечно, гриффиндорский декан был мастером трансфигурации, пользовался заслуженным уважением и славой победителя Гриндевальда, к его словам прислушивались... Но за ним не стояла сила.

Нет, Дамблдор не был один — вот только за спиной Тома стоял его отряд. Охотники на магов, о которых по ту сторону Статута ходили самые дикие слухи (источником которых было военное ведомство), а за ними — вся мощь Соединенного Королевства...

Том отвлёкся от размышлений, взял исписанный карандашом лист и принялся внимательно изучать текст. Безжалостная канцелярщина, конечно, но сейчас именно она и нужна — штатский человек к этому придраться не сможет. Даже самый оголтелый министерский юрист — и то сдастся, Шафик, разве что, сможет, но не станет...

— Достойно министерской инструкции, — сказал он, отложив бумагу. — Но у меня возражений нет, разве что насчёт стрелковой подготовки уточнить — не в определённые дни, а когда стрельбище свободно.

— Минерва, твоя очередь, — Глинда протянула ей бумагу, — и читай внимательно. Не понравится — говори сразу, переделаем.

Читала Минерва долго — блестящее владение канцелярским стилем, отточенное на портовых властях по всему миру сказывалось. Том даже решил, что она сдастся и попросит объяснить попроще, но нет — справилась...

— Меня всё устраивает, — сообщила Минерва, вернув черновик. — Могу подписать прямо сейчас.

— Ну не черновик же? — фыркнула Глинда. — Напечатаю, перечитаешь и подпишешь все три экземпляра.

— А три-то зачем?

— Для Министерства. Этим тоже подавай экземпляр для архива... Да и вообще, лишняя копия любого документа тебе не помешает — мало ли что... — машинка под пальцами Глинды трещала, словно пулемёт, причём авиационный — печатала она с поразительной скоростью и вслепую — Том так не умел и завидовал. Макгонагалл же и вовсе только что ушами не шевелила и вообще вид приобрела совершенно кошачий...

— Готово, — Глинда извлекла отпечатанный договор, убрала копирку и разложила все три экземпляра на столе. — Читайте.

Разумеется, текст ничем не отличался от черновика — но то у Глинды. В Министерстве же редко пренебрегали возможностью подкорректировать любой документ в свою пользу, поэтому Том с самого начала приучал ученицу читать внимательно и всё, включая сноски, примечания и прочий мелкий шрифт. Маглы, впрочем, этим тоже не брезговали... но у магов дела обстояли куда хуже.

Поэтому Макгонагалл внимательно прочитала все три экземпляра, прошлась по ним каким-то заклинанием и только после этого подписала. За ней расписался Том, собрал бумаги в папку и сказал:

— А теперь — в Министерство, и там смотри внимательно — наверняка постараются что-нибудь подстроить!

Вообще-то, риск получить проблемы в Министерстве был исчезающе мал — Тома там слишком хорошо знали. Но говорить об этом ученице он не собирался — пусть привыкает не расслабляться, где не надо. Тем более, "исчезающе мало" всё же не значит "нет"...

Впрочем, на сей раз именно "нет" это и значило — никаких проблем не возникло. Регистрировавший договор чиновник не задал ни одного вопроса и старался сделать всё побыстрее — и даже про анимагию не вспомнил, хотя в договоре она была упомянута. Том, разумеется, ему об этом напоминать не стал — проблемы министерских клерков его абсолютно не волновали... Но и забывать о них он не собирался — мало ли?

— Наставник, — спросила Макгонагалл, когда они ушли из Министерства, — а почему меня не спросили об анимагической форме?

— Потому что прочитать лежащий перед ним документ ему лень, — ответил Том. — Кстати, если к тебе пристанут на эту тему — отвечай, что в документах всё есть, и это не твоя проблема — а она не твоя.

— Теперь я понимаю, почему вы требовали, чтобы я всё перечитывала, — хмыкнула Макгонагалл, разглядывая вывески. — Это был первый урок?

— Именно, — Том кивнул. — Первый урок — никогда не расслабляйся на работе. Не расслабляться вообще никогда — глупо, но невнимательность и рассеявшееся внимание тебя погубят — рано или поздно, но неизбежно. И именно поэтому так важно всё-таки отдыхать и расслабляться — только надо понимать, когда это можно... Поэтому ты сейчас отправишься домой и отдохнёшь, а послезавтра к часу явишься ко мне — как раз стрельбище освободится, и начнём. Заодно и я боевую трансфигурацию в памяти освежу — всё же пользуюсь я ей редко.

Распрощавшись с ученицей, Том аппарировал домой и зарылся в свои записи — боевой трансфигурации он особого внимания не уделял, да и трансфигурации вообще — тоже. Но всё же учился и кое-что умел... Вот только учился он ей не в Хогвартсе, а на ходу — под огнём, причём в самом буквальном смысле. Поэтому, разумеется, в теории он не был силён — впрочем, теории у боевой трансфигурации, в общем-то, и не было. Трансфигурировать в преграду первое, что попалось под руку — и всё... но не совсем. Что трансфигурировать и как? Какой толщины должен быть щит? Как долго держаться? И всё это надо было решать моментально, когда в тебя уже летят заклинания или пули, а работать ещё быстрее...

Том отложил чёрную тетрадь и потёр переносицу. Да уж, теорией это можно было назвать чисто условно — но тут хотя бы понятно, что и как объяснять ученице и с чего начать. Начинать, кстати, придётся с тренировки реакции, и вот тут ученица взвоет — пока научится, синяков получит немерено... Ну да понимала, на что согласилась, отвертеться не выйдет.

И Том, снова хмыкнув, поднялся и вышел во двор — надо было и самому поупражняться, а то как-то он подзабросил трансфигурацию, да и вообще больше на пистолет и кинжал полагается, чем на палочку...

Макгонагалл явилась минута в минуту — однако у самого Тома неожиданно образовались дела, и в результате он решил прихватить ученицу с собой — заодно и посмотрит, как работают знатоки трансфигурации. Инспектировать предстояло пристань, на которой всё ещё шла работа — и ученице будет, на что посмотреть.

— Извини, планы меняются, — сообщил Том Минерве, появившейся из камина. — сначала придётся навестить одну стройку — кстати, ты там увидишь немало полезного — а потом займёмся стрельбой... Кстати, ты же понимаешь, что прямо сегодня я тебе оружие не дам?

— Сначала теория? — в голосе девчонки мелькнула тень разочарования.

— Именно. Надо же тебя научить хотя бы правильно его держать, — Том протянул ученице руку. — Ладно, пошли.

Пристань была почти готова — сложенная из больших камней стенка отвесно уходила в озеро, берег был выложен каменными плитами в которых двое магов проделывали отверстия, а третий опускал в них короткие металлические столбики.

— Вот, кстати, — кивнул на них Том. — Изменение формы, казалось бы, самая простая часть трансфигурации, но посмотри на скорость и точность, особенно на скорость. Очень похоже на то, чем придётся заниматься тебе... Правда, не столь аккуратно и гораздо быстрее. Как-то так, — Том взмахом палочки заставил землю вздыбиться стеной, которое, впрочем, продержалась не больше минуты.

— Понятно... — Минерва попыталась повторить заклинание, но, разумеется, безуспешно. — А для чего это всё?

— А ты разве не слышала? В конце августа придёт судно, привезёт учеников из Новой Зеландии и всё, что надо для ремонта в Хогвартсе и постройки новых укреплений. Кстати, очень тебе советую — поговори с этими ребятами, когда они освободятся, узнаешь много интересного...

Макгонагалл не ответила. Она стояла на краю причала, глядя куда-то в даль — и видела явно не озеро и не Хогвартс.

— Знаете, учитель, — негромко заговорила она, — у моей мамы был старший брат, сквиб. Папа его недолюбливал — дядя был этаким Аланом Куотермейном... Знаете, самое страшное ругательство у папы — "неблагочестивый", так вот, дядю он иначе не называл. Он редко бывал у нас — всё больше бродил по колониям в поисках приключений, а когда возвращался — привозил разные удивительные вещи и ещё более удивительные истории... И в последний раз я видела его вот так, с причала. Это было в Саутгемптоне, а августе сорокового, он уплывал в Индию, и мы долго стояли на причале, пока судно не ушло за горизонт, а когда мы вернулись, папа в первый раз упомянул его в молитве... И только в сорок пятом мы узнали, что он погиб под Мандалаем. Как он погиб, где похоронен... Ничего. Погиб второго мая сорок второго года во время боёв за Мандалай — и всё. Я люблю квиддич, учитель, и то, что получится использовать в нём — буду использовать, но мне это нужно не для спорта. Потому я попросилась к вам в ученики — Дамблдор не научит меня тому, что мне нужно, во многом потому, что я сама не могу толком это сформулировать. Чувствую — да, но не могу выразить...

— Вот когда сможешь — тогда твоё обучение закончится, — сказал Том. — А пока просто запомни этот миг...

Том и сам мог вспомнить многих — тех, кто так и не увидел победы. Тех, кто так и остался в бокажах Нормандии, на берегах Рейна, в джунглях Бирмы, в русских степях или на дне морском. И он прекрасно понимал чувства девчонки, застывшей на краю пирса — у неё уже появилось собственное личное кладбище, и пусть сейчас там только одна могила — это ненадолго. Те, кого ты мог бы спасти — может быть, мог, кого спасти не мог, как ни старайся, но должен был... Те, кого ты убил сам. Иногда том задавал себе вопрос — ради чего он воевал? Ради чего остался на службе? Что ж, теперь он точно знал ответ — ради того, чтобы личное кладбище пятнадцатилетней девчонки так навсегда и осталось с единственной могилой...

50. Sailor

Министерский чиновник стоял за спиной у Диппета и мрачно сверлил взглядом его затылок. Чиновником, к удивлению Тома, был никто иной, как Барти Крауч, которого зачем-то прихватил начальник отдела международного сотрудничества.

Том неплохо знал Барти, хоть тот и был на два года младше, и недолюбливал ни раньше, ни теперь — аккуратист, педант и карьерист доверия не вызывал... Но, надо отдать ему должное, был умён и довольно силён, а ещё был полиглотом. Впрочем, вряд ли он знал японский...

Стрелки часов сошлись на двенадцати, и вода в озере заколебалась, начала вращаться — сперва медленно, а затем всё быстрее. Из рокочущего водоворота показались мачты, труба, надстройка... И где-то полминуты спустя "Звезда Полинезии" предстала перед англичанами во всей красе.

— Небольшой? — прошипел Том на ухо жене. — Да он же самую малость меньше крейсера!

Тут Том всё-таки преувеличивал — но на глаз балкер был побольше "Либерти". И причал, на который уже полетели тросы, был ему в самый раз.

— Ну да, небольшой, — подтвердила Глинда, — едва дотягивает до десяти тысяч тонн дедвейта, и то если его по грузовую марку набить...

— Если это — небольшой, то какой тогда большой? — тут же поинтересовалась Макгонагалл.

— Тысяч на двадцать-двадцать пять тонн, — отмахнулась Глинда, — но это только кажется, что много — а сталеплавильный завод столько железной руды за одну плавку тратит... В общем, давай об этом в другой раз? Тем более, что гости уже здесь...

С борта "Звезды Полинезии" действительно уже опустили трап, и гости появились на палубе. Первым шёл Тане — в полинезийской юбке, пернатом плаще-каху и с посохом в руке. За ним неспешно шествовала Сакура в персиковом кимоно, украшенном по подолу магнолиями, перехваченном широким пёстрым поясом. Мерно постукивая сандалиями-гэта, слегка покачивая виднеющимся из-под кимоно кончиком хвоста и плавно поводя ушами, некомата спустилась на пристань, поклонилась и замерла рядом с Тане. За ней по трапу сбежал весьма колоритный персонаж — маленького роста — Тому едва по пояс — крепкий мужичок в светло-сером кимоно и полосатой накидке. На голове мужичок нёс два здоровенных сундука, придерживая нижний одной рукой и весело ухмыляясь.

— Смотри-ка, зашики-вараши... — протянула Глинда, разглядывая мужичка.

— Кто это? ­— слово казалось знакомым, но что это такое, Том не помнил, а может, и не знал.

— Вроде ваших домовых эльфов, — пояснила Глинда, — только больше дух, чем магическое существо. По характеру, кажется, больше похож на брауни...

Вслед за домовым по трапу буквально скатились дети — четверо мальчиков и четверо девочек, все в скаутской форме с синими галстуками.

— Поразительно, — изрёк Фарли. — Нет, я всё понимаю, но это реально самое крутое появление, это вам не камин... Ладно, пойду я груз принимать, пока босс там хвостом вертит.

Диппет действительно изо всех сил изображал международное сотрудничество и до низменной прозы приёмки груза снисходить не собирался. И совершенно напрасно — по опыту Тома, при разгрузке всегда обнаруживались самые удивительные вещи... И весьма вероятно, что заниматься этим придётся ему — по Уставу Хогвартса именно преподаватель ЗОТИ отвечал за порядок в замке, а в случае войны командовал гарнизоном... а завхоз был его помощником, кстати. Впрочем, случись какие накладки, Фарли его позовёт, а раз так — можно спокойно понаблюдать за гостями... и за хозяевами тоже.

И увиденное Тому совсем не нравилось. Нет, Диппет был безупречно вежлив и строго придерживался протокола — но в каждом его движении, в каждом слове сквозило плохо скрываемое презрение к гостям, этим ничтожным дикарям... Ну что же, подпортить старикашке настроение никогда не помешает. И, едва Диппет заткнулся, Том шагнул вперёд и сказал, широко улыбаясь:

— Ну здравствуй, брат! Давненько не виделись...

— Это точно! — сияя улыбкой, Тане шагнул навстречу.

Ткнулись носами по полинезийскому обычаю, обнялись, Том расцеловал в обе щеки Сакуру и под неспешный разговор и скрип директорских зубов повёл гостей в замок. В конце концов, их последняя встреча была слишком короткой и нерадостной...

— Не нравится мне ваш директор, брат, — заявил Тане, стоило им отойти подальше. — Гнилой какой-то, а уж как смотрит — вроде как он тут белый господин. А мы так, недостойны его даже в задницу целовать.

— Вот именно, -­ кивнула Сакура. — Кстати, а почему вы друг к другу обращаетесь "брат"? Я что-то не помню, чтобы вы братались...

— Ну, я всё-таки был учеником Ранги. Пусть и совсем недолго, — пожал плечами Том, — но этого достаточно, чтобы считаться побратимами. С натяжкой, конечно, но всё-таки... А Диппета сама видела, как от этого корёжит. Привыкайте, ребята — здесь таких большинство. Кто побольше, кто поменьше... А в среднем — получше джерри, конечно, но Диппет из той породы, что ещё недавно считала божьими избранниками себя, а не израильтян.

— А теперь перестали? — заинтересовалась Сакура.

— Ну, учитывая, что из Палестины нас уже выкинули, да и из Индии тоже, как-то трудно поддерживать веру в собственную избранность, — хмыкнул Том. — Прямо интересно, что останется от Британской империи лет через десять?

— За Новую Зеландию и Австралию можешь не беспокоиться, — усмехнулся Тане, — мы вас точно не кинем. А вот за Канаду я бы не поручился — бывал я там и скажу вот что: янки там и раньше себя чувствовали, как рыба в воде, а теперь и того лучше — скоро это уже их доминион будет, а не ваш.

— М-да... — протянул Том. — Ну, мы с ними всё же союзники, так что это терпимо. Ладно, хватит политики — пойдёмте, покажу ваши комнаты.

Проводив гостей в их апартаменты, Том выбрался на стену покурить — и, разумеется, через несколько минут до него добрался Дамблдор. Постоял немного, посмотрел на Тома, а затем неожиданно спросил:

— Лишней сигареты не найдётся?

— Пожалуйста, — Том протянул пачку. — Груз?

— Груз, — согласился Дамблдор. — Мерлин, четверть века не курил, а тут... Говоря кратко — без Фарли я бы не справился. Это вам не провизию для школы закупать, и уж тем более не ингредиенты — тут совсем другой масштаб... и другие документы. И ваши приобретения...

— Фарли с ними сам разберётся, не беспокойтесь, — отмахнулся Том. — Там, всё-таки, довольно специфический груз. Так что он всех этих тварей утащит к Хагриду, а тот за ними присмотрит.

— Спасибо и на этом, — пробурчал Дамблдор. — Кстати говоря, не нравится мне Крауч. Очень уж стал Геллерта напоминать... Или вас до войны.

— Насколько я помню, он всегда таким был, — вздохнул Том, — только сил ему не хватало никогда, чтобы развернуться. А теперь, когда он не последний человек в министерстве, всё это стало всплывать... Но, думаю, он сможет удержаться в рамках.

Докурив, Том привычно уничтожил окурок и спустился со стены — дела, к сожалению, никуда не делись, и хотя в Фарли он был уверен, проверить всё самому не помешает. К тому же чёртов сержант наверняка добавил к заказам ещё и собственный — как будто у него не было самогонного аппарата, и Тому было интересно, чем он решил запастись на этот раз. Ну а заодно и спокойно обдумать увиденное...

В том, что Диппет немногим лучше Гриндевальда, у него сомнений не было никогда — джингоизм не лечится... А мелочная, бытовая уверенность англичан в собственной исключительности свойственна им почти поголовно. Кому-то больше, кому-то меньше, но большинству всё же хватало ума не демонстрировать её иностранным гостям, тем более — с дипломатическим статусом. А вот Диппету не хватило... Что и странно — уж кто-кто, а он просто обязан был уметь себя контролировать. И раньше на памяти Тома он себе такого не позволял — иностранные гости в Хогвартсе были событием не особенно частым, но всё же не уникальным. Особенно из колоний — и уж тут и до, и после встречи Диппет не слишком стеснялся демонстрировать своё неудовольствие... Но никогда — при гостях. Барти вёл себя гораздо лучше, и у Тома даже появились некоторые соображения на этот счёт — но тут на него налетел Фарли и радостно сообщил:

— Эта твоя Маккошка там канаков топит!..

— Чего?! — Том резко ускорился. Макгонагалл он прихватил с условием, что она будет вести себя тихо и прилично, и чтобы это обещание нарушить, требовалась веская причина. Очень веская...

Веская причина, как оказалась, имелась — один из матросов-канаков, свободных от работы, попытался пристать к Минерве, за что та скинула его с причала.

— Всё правильно сделала, — оценил Том, — парню явно не мешало остыть...

— Так он на этом не успокоился. Вылез и за своими дружками побежал. А я — за тобой. Потому как прямое нарушение безопасности, — Фарли легко поспевал за почти бегущим командиром.

Торопиться, впрочем, оказалось некуда — Макгонагалл где-то раздобыла шест футов шести длиной и гоняла им канаков по всей пристани под азартные вопли матросов-киви и штурмана и мрачное молчание капитана Ли.

— Жаль, Глинда уже домой вернулась, — вздохнул Том. — Ей бы понравилось... Так, я не понял, что здесь происходит? Минерва, в чём провинились эти ребята?

— В поразительной тупости, не позволяющей им осознать отказ, — Минерва тычком в лоб заставила последнего противника отшатнуться, подсекла ноги и сбросила в воду. — Я спокойно объяснила одному из них, что он меня не привлекает. Но этот кретин, видимо, абсолютно уверен в своей неотразимости... И пропускает мимо ушей всё, что ему не нравится.

— И к тому же трус, — Хосепа спрыгнул с трапа и каждого выбравшегося матроса встречал мощным хуком. — Вчетвером на одну девчонку, и то отхватили... Поэтому вы тут до ближайшего порта — и всё, ищите новую работу!

— Что ж, я вижу, мои уроки пошли впрок, — заметил Том, прикуривая, — но скажи мне, ученица, откуда ты взяла шест? И почему это самый настоящий рокусякубо?

— Это не я, она сама как-то превратилась... — протянула Макгонагалл, когда шестифутовый шест на глазах у Тома стал обыкновенной волшебной палочкой.

— Та-ак... — протянул Том. — Пошли к Дамблдору, может, он это объяснит...

Дамбдор внимательно выслушал Минерву и Тома, столь же внимательно изучил волшебную палочку, подёргал себя за бороду и сообщил:

— До сих пор я считал это невозможным — как, собственно, и все остальные. Но поскольку не верить вам оснований нет... Можете повторить?

Макгонагалл сосредоточилась, вытянула руку с палочкой перед собой, и... ничего не произошло.

— Бывает, — добродушно вздохнул Дамблдор. — Может, вы просто что-то не так поняли, а может, это такое свойство вашей палочки, которое срабатывает только один раз... Право же, я не стал бы придавать этому курьёзу чрезмерное значение.

Макгонагалл его не слушала. Сжав губы, она злобно смотрела на палочку и, кажется, даже была готова заплакать. На секунду Тому даже показалось, что именно так всё и будет — но Минерва зажмурилась, со свистом выдохнула... и судорожно сжала пальцы на шестифутовом шесте.

— Поразительно! — изрёк Дамблдор. — Минерва, девочка моя, как это у вас получилось?

— Ну... — Минерва расслабилась, и шест снова стал палочкой. — Я была зла и расстроена, как-то так, а ещё мне было очень обидно, что ничего не получается. Я настолько разозлилась, что готова была даже сломать палочку, и вот эти все чувства я в неё и швырнула с размаху... Ну, понимаете, я не знаю, как ещё это описать...

— Могу представить, — кивнул Том. — Что-то вроде стихийного выброса, да? И палочка из-за него превратилась в шест...

— Любопытно... — Дамблдор поправил очки. — Не уверен, что рассмотрел всё правильно, но мне показалось, это было нечто вроде "Энгорио", наложенного на дерево. Колдовать таким посохом, конечно, не получится... Но само по себе любопытно. Правда, я решительно не представляю, как это можно использовать...

— А это уже моя забота, — сообщил Том. — Над тактикой, конечно, придётся поработать, но в общем и целом я представляю, как это использовать. Минерва, завтра весь день тренируйся превращать палочку в шест, а послезавтра зайдёшь ко мне — посмотрю, что у тебя получится, и будем тренироваться.

Тактика была довольно очевидна — большинство магов слабы в рукопашной, так что, начав бой на обычной дистанции, следовало её немедленно сократить и отходить противника шестом, после чего или разорвать дистанцию и снова пустить в ход магию, или добить... Вопрос был в том, насколько это нужно самой Минерве? При всех её несомненных достоинствах она всё же не была воином... Не бойцом — именно воином из вечной, как мир, триады: воин, мудрец, волшебник. Минерва была именно мудрецом — не кабинетным теоретиком, а полевым исследователем, это уже сейчас было очевидно. И, несомненно, эти знания для неё не будут лишними... Но и сосредотачиваться именно на боевых навыках её всё же не стоило — а она, кажется, именно так и собиралась поступить. Конечно, выбор делать ей... Но от этого выбора зависит, как её учить и чему.

По дороге домой Том решил, что сперва научит ученицу стрелять — в конце концов, в квиддиче ей глазомер и чувство дистанции точно понадобятся, а тренировки с шестом всегда можно будет из боевых превратить в гимнастику вроде китайской или той борьбы, которой в Токио учил чудак-сквиб из Ибараки. К борьбе, кстати, стоило присмотреться — даже с теми крохами магии, что имелись, сквиб вытворял поразительные вещи. Правда, там ещё и мистики было немало, но сквиб и маглов учил, а мистика всегда хорошо продаётся...

Так, за размышлениями об айкидо, Том и вернулся домой. И обнаружил дома Помону Спраут, которая решила последовать примеру лучшей подруги. И, в отличие от подруги, она отлично знала, чего хочет...

— Профессор Риддл, — заявила она, едва поздоровавшись, — мне нужны упражнения на выносливость.

— Хм... — протянул Том. — А чего именно ты хочешь добиться?

— Вы знаете, что я люблю гербологию, — ответила Помона, — но это очень утомительное дело, особенно, когда надо обшарить немаленький лес в поисках какой-нибудь редкой травы, а я слишком быстро устаю. Да, я крепче многих сверстников, но мне этого мало... И ещё, профессор, я хотела бы научиться защищать себя, не убив и не ранив противника. Я не хочу отвечать на насилие насилием, но должна как-то уметь постоять за себя.

— Хм... — Том потёр подбородок. — Я, в общем, представляю, что тебе нужно, но... Давай так: завтра встретимся в Хогвартсе, я тебя познакомлю с Сакурой — а она уже сможет тебе помочь. Вряд ли сама — но, по крайней мере, найдёт нужного человека.

— И чему я буду учится? — поинтересовалась Помона.

— Один японец-сквиб не так давно изобрёл новую систему рукопашного боя, — объяснил Том. — И суть его идей как раз в том, чтобы использовать против врага его собственную силу, но так, чтобы не нанести ему большого вреда. Сам я с ним не знаком, только видел в Токио, но с одним из учеников поговорить случилось, так что представление об этом айкидо я получил. Пожалуй, это именно то, что тебе нужно...

— Если всё так, как вы говорите, то да, — согласилась Помона. — значит, завтра встретимся в Хогвартсе... И можно ещё этих булочек?

— Да хоть все забирай, — отмахнулась выглянувшая с кухни Глинда. — У меня тут запас есть, а это твои.

— Спасибо! — Помона схватила корзину с булочками и прыгнула в камин.

На следующее утро Том явился в Хогвартс — и обнаружил на причале небольшую толпу. Дюжины полторы волшебников, среди которых Том с огромным удивлением узнал Ориона Блэка, собрались у трапа и о чём-то спорили с Ли, а в сторонке стоял Марк Гринграсс с таким видом, словно прикидывал, как бы половчее всадить в балкер торпеду.

— Что здесь происходит? — поинтересовался Том, останавливаясь рядом.

— Искатели приключений собрались, — хмыкнул Марк. — Кому-то хочется романтики. Кому-то нужен заработок, а кое-кому и вовсе стало слишком неуютно на наших гостеприимных берегах. А на море, сам знаешь, лишних рук не бывает, тем более, после вчерашнего...

— Да, матросы им понадобятся новые — и, сдаётся мне, наберут они именно тех, кому у нас стало неуютно, — хмыкнул Том. — Ты же понимаешь, что это за ребята? И кстати говоря, Орион-то что здесь делает?

— Лечит разбитое сердце, как я полагаю, — фыркнул Марк. — Мимо него изрядные деньги прошли вместе с Вальбургой — подробностей я не знаю, но сумма была очень вкусной... Ну и, как я понимаю, родственнички теперь не очень ему рады и со временем ничуть не успокаиваются.

Том только фыркнул — финансовые проблемы Блэков его интересовали куда меньше, чем суета на трапе. А на трапе появился Хосепа и принялся тыкать пальцем в толпу, подзывая нужных ему людей. Минута — и полдюжины магов торопливо поднимаются на борт, а остальные, разочарованно вздыхая, поплелись в сторону Хогсмида...

— Вот так, — хмыкнул Марк. — Ладно, мне пора...

— Да и мне тоже, — Том протянул руку. — Я же ещё Помону с Сакурой познакомить хотел...

Сакура, сидевшая на пятках за низким столиком, склонила голову на бок и коснулась пальцем губ.

— Даже не знаю... — протянула она. — Конечно, я знаю кое-кого из учеников Уэсибы-сэмпая... Вообще-то, лучше всего я знаю его учителя, но вряд ли он тебе подойдёт. Абэ-сэнсей — тэнгу, а они далеко не так миролюбивы, как Уэсиба-сэмпай... В общем, я займусь твоим делом.

— Спасибо, госпожа Сакура, — Помона неловко поклонилась. — Мне действительно очень неудобно отвлекать вас...

— Ну что ты! — махнула рукой Сакура, развернув уши к собеседнице. — Ты меня ничуть не отвлекаешь, наоборот, мне очень интересно! Заходи, когда хочешь, я всегда тебе рада!

Поболтав ещё пару минут и пригласив Сакуру и Тане в гости, Том отправился в Хогсмид — Орион Блэк и собравшаяся компания могли что-нибудь натворить, и о таком лучше узнать из первых рук...

Компании в Хогсмиде не оказалось — как и следов погрома, так что одной проблемой оказалось меньше — что бы они ни натворили, сделали они это где-то в другом месте, и это не его головная боль...

Или нет.

В "Кабаньей голове", куда Том заглянул за новостями, его ждал Марк Гринграсс.

— Ты много пропустил, — сообщил он. — Орион устроил тут митинг с попойкой, и где-то на середине третьего галлона ему пришла в голову мысль — собраться всей толпой, скинуться и организовать собственную судоходную компанию... И они тут же отправились её реализовывать.

— Марк, — с тяжёлым вздохом спросил Том, — твоя жестянка ещё на ходу? Чисто на всякий случай...

51. Don't Tread on Me

Отложив бумаги, Том выглянул в окно — судя по всему, морячки вляпались в скандал. Третий за два дня, и это явно не предел — "Звезда Полинезии" простоит здесь ещё два или три дня, и сколько юбок за это время успеют задрать матросы... Да собственно, почти все. И почтенные матери семейств вроде той, что сейчас орёт на Ли, ведут себя ничуть не лучше, чем их "невинные" дочери... Впрочем, проблемы озабоченных дамочек и австралийских моряков Тома не волновали — у него хватало своих. В частности — заправленная в пишущую машинку докладная, которая на этот раз не ляжет в стол, а отправится в Попечительский совет.

Пробежав глазами по тексту, Том продолжил: "...и, таким образом, нарушил принятые Хогвартсом и Попечительским советом обязательства. При этом оплата продовольствия была перечислена своевременно и в указанном объёме, вследствие чего весьма вероятна попытка хищения средств..."

На время стоянки в Чёрном озере Хогвартс должен был обеспечить австралийцев всем необходимым, аванс они уже заплатили, но Диппет почему-то не спешил открывать кладовые Хогвартса. Это уже было по-настоящему серьёзной глупостью, но ни Фарли, ни Дамблдор без директорской визы ничего сделать не могли — а визы не было. И потому Том сочинял новую докладную, а в компании с ней собирался отправить кое-что из старых — пусть попечители полюбуются на выходки столь милого консерваторам Армандо Диппета... Пожалуй, есть неплохой шанс свалить его до первого сентября, и уж точно этот год окажется для него последним. А дальше... Дамблдор популярен — пока — но его влияние куда меньше, чем ему кажется, и куда хлипче, чем у Диппета — тот-то связи копил веками, а дружбу с Гриндевальдом Том ему забыть не позволит... А может, и не только дружбу — слухи о них ходили разные, в кое-какие Том и сам был готов поверить. А про рядового обывателя и говорить нечего — обыватель обожает скандалы, особенно с участием знаменитостей и политиков — хочется же почувствовать, что великие не во всём велики...

Треща клавишами, Том привычно размышлял о совершенно посторонних вещах — сочинение официальных документов давно стало для него своего рода медитацией. И сейчас размышлял он не столько о докладной, сколько о выходке Ориона Блэка... которая получила неожиданное продолжение.

Проспавшись, Орион и его дружки не забыли осенившую их идею, и теперь Блэк мотался по Лондону, занимаясь — при помощи Глинды — регистрацией судоходной компании "Блэк Стар" и покупкой двух относительно новых "Либерти". Что интересно, старшее поколение на это смотрело с интересом и одобрением, и даже помогало деньгами — своих запасов у Ориона и его товарищей могло и не хватить.

Тем более, что Глинда совершенно не собиралась консультировать их бесплатно и выкатила счёт, от которого Орион чуть было снова не ушёл в запой... Но потом был вынужден признать, что оно того стоило.

Глинда, хоть её состояние уже не позволяло лично носиться по всему Соединённому Королевству, могла объяснить, что надо делать, куда обращаться, свести с нужными людьми — ведь нельзя же купить судно по объявлению в газете... Так что без помощи Глинды "Кастор" и "Поллукс" вряд ли были бы куплены, и одного этого было достаточно, чтобы Орион, поворчав, счёт оплатил без разговоров.

Закончив докладную, Том перечитал её, подписал, добавил ещё две, извлечённых из стола, и отправил сову Поттеру в попечительский совет. Теперь оставалось только ждать... ну или пускать в ход резервный план, который пока что существовал в весьма условном виде — просто разрозненная куча намёток и прикидок. Но всё это потом, а пока стоит взяться за учениц, особенно за Макгонагалл, которую допустили к стрелковым тренировкам. Так, если они сейчас в Хогвартсе, то почти наверняка у Слагхорна — тот большой любитель рассказывать истории и всегда рад свежим ушам — тем более, что большинство его историй послушать стоило...

Однако обнаружились подруги вовсе не у Слагхорна — и если подумать, это было вполне ожидаемо. Разумеется, кошка хотела выяснить, кого это занесло на её территорию... А у лучшей подруги то ли нашлись какие-то вопросы, то ли она просто решила составить компанию — а уж напоить гостей чаем Сакура была готова всегда.

— О, вот вы где, — Том постучался и открыл дверь. — Брат, не сманивай моих учениц...

— Лучше садись чаю выпей, — хохотнул Тане, подтаскивая подушку к столику. — Вы же, англичане, его обожаете...

— Но абсолютно не умеете пить, — заявила Сакура, наполняя чашку и протягивая её Тому.

— Возможно, — спорить он не стал — наблюдать за ученицам было гораздо интереснее.

Макгонагалл, любительница квиддича и анимаг-кошка, явно чувствовала себя неуютно, сидя на пятках, но позы не меняла из чистого упрямства — и пока не упадёт, так и будет сидеть... Зато казавшаяся неуклюжей толстушкой Помона сидела легко и непринуждённо, словно самая настоящая японка, потягивала чай и расспрашивала Сакуру о японских магических растениях. Чай — совсем не похожий на привычный англичанину — она тоже пила совершенно непринуждённо... А Тому этот зеленоватый терпкий настой до сих пор казался странным, хотя в Японии только его и приходилось пить.

Макгонагалл, похоже, ещё не решила, нравится ли ей такой чай, пила медленно и молчала, о чём-то размышляя.

— Профессор, — неожиданно спросила она, — а русские пьют чай?

— Пьют, — подтвердил Том, — но на свой лад. А почему ты заинтересовалась? Или тоже думаешь, что они только водку пьют?..

Обсуждение чаепития неожиданно затянулось, потом Сакура пообещала при случае устроить настоящую чайную церемонию... А потом Том наконец-то вспомнил, зачем, собственно, он пришёл, но было уже поздно. Просто так откланяться не получилось, пришлось заканчивать чаепитие по всем правилам, а в результате Том, Минерва и примкнувшая к ним Помона на стрельбище оказались только в четвёртом часу.

— Поздновато вы... — проворчал капрал Смит, звеня ключами. — Этих, что ли, вертихвосток учить собрался? Ладно, открою я тебе оружейку, так уж и быть. Только смотри сам, чтобы чего не вышло. А то ж затаскают отставника по трибуналам...

— Слушай, Илайя, ты же каждое лето в отставку уходишь, и всё никак не уйдёшь, — Том фыркнул. — Может, пора уже что-нибудь сделать?

— Так не отпускают же, — Илайя горестно вздохнул, — уж который год не пускают... Вот тебе револьверы, вот тебе патроны, расписывайся.

Том расписался за выданное оружие, хмыкнув про себя. Насколько он знал от вездесущего Оуэна, Илайя Смит всякий раз так составлял заявление, что Прюэтт его сходу заворачивал и страшно злился. Дураком капрал не был, но старательно под него косил, а Прюэтт не мог понять, зачем ему это надо, искал подвох — а подвох не находился. То ли был так хорошо спрятан, то ли его и вовсе не было — а вот в это Том бы никогда не поверил. Капрала без фиги в кармане быть не может, это закон природы... Впрочем, теперь это уж точно не его проблемы

— Итак, леди, — Том отодвинул револьверы и положил на стол лист бумаги, — сейчас вы подпишете этот документ, вызубрите его наизусть... И только после этого притронетесь к оружию.

Ученицы сразу поскучнели, но поблажек им Том давать не собирался — когда дело касается оружия, поблажки смертельно опасны. Даже среди десантников изредка бывали "мастера", ухитрявшиеся ранить, а то и убить по неосторожности кого-нибудь, и хорошо, если только себя — что уж говорить о пехотных новобранцах...

Ничего подобного Том не желал, и правила обращения с оружием своих учениц не просто заставил зубрить, а ещё и пригрозил, что возьмёт Непреложный обет в их исполнении. На него, разумеется, обиделись — но обида всяко лучше лишней дырке в шкуре. А потому — никакой пощады...

Наконец, добившись более-менее связного воспроизведения правил, Том отодвинул бумагу и выложил на стол револьвер.

— Пока хватит зубрёжки, — сказал он, — приступим к изучению матчасти... Но зубрёжка не отменяется. Итак, юные леди. Перед вами стандартный для нашей армии револьвер "Энфилд" тридцать восьмого калибра. Ничего особенного, но оружие достаточно надёжное, точное и недорогое, чтобы выпускать его сотнями тысяч... Итак, первое, что вы должны сделать, взяв в руки оружие — проверить, заряжено ли оно, и разрядить, прежде чем что-то с ним делать.

Со щелчком переломив револьвер, Том продемонстрировал пустой барабан и продолжил объяснения. Материальная часть стрелкового оружия — как тут не вспомнить учебный лагерь и старину Зима... Кстати, надо бы узнать, как у него дела.

Закончив объяснения, Том убрал револьверы в сейф под столом, , запер его и сказал:

— Встретимся завтра, и я надеюсь, что вы сумеете не только повторить то, что я вам говорил, но и понять. Ваша дальнейшая учёба полностью зависит от этого...

— Мы понимаем, — ответила Помона.

— Вот и молодцы, — кивнул Том, — Минерва, задержись — покажешь, как у тебя идут дела с шестом.

Вместо ответа Минерва перехватила волшебную палочку за середину, замахнулась ей — и упёрла в пол шестифутовый шест. Всё это заняло секунд десять, не больше...

— Неплохо, — кивнул Том, — но можно и лучше. Десять-двенадцать секунд — это всё-таки много, работай дальше. А сейчас...

Сняв со стойки один из посохов, Том атаковал. Макгонагалл отбила его выпад, попыталась атаковать, но неудачно, и ушла в оборону. Защищаться у неё получалось лучше, а стремительные выпады, которыми внезапно заканчивался очередной взмах шеста отбивать становилось трудновато... И Том поднял темп.

Макгонагалл пришлось уйти в глухую оборону, удары Тома она отбивала с трудом — но всё же отбивала. И хотя это было далеко не всё, на что Том способен, ему приходилось нелегко — пришлось даже выложиться на полную, чтобы достать Макгонагалл, и это удалось не без труда. Любительница квиддича оказалась гораздо более ловкой и вёрткой, чем можно было подумать, и явно не теряла времени даром... Но опыта ей всё же не хватало, да и силы, если уж на то пошло — тоже. В итоге Макгонагалл всё же была сбита с ног и довольно чувствительно получила посохом по голове — Том всё-таки немного перестарался.

— Прости, — сказал он, помогая ученице встать, — немного не рассчитал... Сотрясения нет?

— Для этого нужен мозг, — хмыкнула Минерва, потирая макушку. — Ничего страшного, профессор, было не так больно, как неожиданно. Да и я сама виновата — не среагировала вовремя...

— Тем не менее, заметно лучше, чем пару дней назад, — заметил Том. — Ладно, иди отдыхай, а завтра жду утром.

Хлопнув по столу очередной пачкой бумаг, Глинда потянулась, смачно зевнула и заявила:

— Всё! Суда есть, команды есть, все бумаги готовы — можно отдавать!..

Бросив щепотку пороха в камин, она тщательно собрала бумаги в папку, завязала её и аккуратно бросила в зелёное пламя. Минуту спустя из камина выскочил домовой эльф с серебряным подносом, на котором лежал чек — Орион, конечно же, не мог не выпендриться. Забрав чек, Глинда присвистнула, положила его на стол и спросила:

— Том, не хочешь прогуляться до банка и положить деньги на счёт? Оно того стоит...

— Почему бы и нет? — пожал плечами Том. — А ты?

— Пойду зелья варить и пить, — вздохнула Глинда. — Сам понимаешь, тут ничего пропускать нельзя. А завтра можно будет и прогуляться куда-нибудь...

В Биг-Хэнглтон Том отправился на мотоцикле — давно не было случая прокатиться, а оттуда можно будет аппарировать к Уизли — Септим, помнится, собирался построить на отошедших ему землях дом и даже начал стройку...

Дорога позволяла обдумать многое, увидеть вещи по другим углом — и сейчас мысли Тома занимали его ученицы. Даже, пожалуй, одна ученица — и отнюдь не Макгонаналл. Нет, гораздо больше его интересовала Помона Спраут.

Полноватая, улыбчивая, мило неуклюжая, обожающая растения... С которой старались не связываться даже самые невменяемые семикурсники.

Грациозная, тихая и безжалостная. Словно змея, всем своим видом говорящая : "Не наступи на меня".

Бесстрашная и упорная, как те, кто когда-то поднял эту змею на знамя.

Кто ты такая, Помона Спраут?

Том видел её в бою — нечасто, но втянуть её в королевскую битву удавалось — и несколько деталей не давали ему покоя. Помона никогда не следовала обычной для Хаффлпафа тактике — нет, она предпочитала подобраться к противнику и решить дело одним сильным ударом в спину. А уж её охота на слизеринцев... Наблюдая за ней, Том всегда вспоминал рассказ Марка об охоте на немецкую подлодку. Конечно, всё это смазывалось нехваткой опыта — но кто-то учил Помону Спраут, учил на совесть и по хорошо знакомой программе... И она молчала об этом. Она молчала, а Том не спрашивал — как раз это знание вполне могло оказаться тем самым, что умножает скорбь. Тем более, что у старых семей, пусть даже и не числившихся в скандальном списке Нотта, всегда хватало козырей в рукаве... А Спрауты были старой семьёй, хоть и никогда не славились ни богатством, ни могуществом — и всё же насчитывали не меньше тысячи лет истории. И то, что никаких семейных хроник они не вели, ничего не меняло — у Уизли тоже не было пафосного "Кодекса", однако помнить все полторы тысячи лет своей родословной потомкам ирландских разбойников это ничуть не мешало...

Насколько Том помнил, город стал называться Биг-Хэнглтон только в тридцатые, а до того именовался Грейт-Хэнглтон... А теперь кто-то решил вернуть прежнее название. Непонятно, правда, нафига, но для Тома особой разницы всё равно не было... И он, бросив беглый взгляд на новый дорожный знак, прибавил газу — банк вполне мог закрыться на перерыв или устроить ещё какую-нибудь гадость...

Но не устроил — Том спокойно положил деньги на счёт, выслушал очередное "исключительно выгодное" предложение, пообещал подумать и ушёл. А затем, отъехав на пару миль от города, свернул на давно заброшенную дорогу и активировал портал.

До окончания строительства было ещё порядочно — но дом очередной ветви Уизли уже впечатлял... Вдохновляясь то ли домом обитавших неподалёку Лавгудов, то ли семейной историей, Септим решил соорудить нечто вроде ирландской круглой башни, правда, пошире и пониже, так что она приобрела некий намёк на башню Мартелло.

— Впечатляет, — изрёк Том, разглядывая стройку. — Я так понимаю, вы последний этаж заканчиваете?

— Вроде того, — кивнул Септим. — Кстати, ты в курсе, что помог нам с этой стройкой?

— Это как?

— Твоя жена кое с кем познакомила Цедреллу, — ответил Уизли. — А мы с помощью этих знакомых вложились в одно дело... Ничего такого, всё законно, не подумай чего! Ну так вот, сам понимаешь, вложили мы немного. Но дело оказалось чертовски удачным, и мы ещё раз вложили, уже почти всё, что было. Получилось не так удачно, как в прошлый раз, а потом дело стало из чертовски прибыльного просто прибыльным, но мы всё равно очень неплохо заработали, да и теперь не жалуемся... Думаю, ещё пара недель — и можно будет перебираться, а то наш Уизлятник, сам понимаешь, тесноват уже. Да и, если честно, сносить надо это "фамильное гнездо", — тут Септим изобразил пальцами нечто похожее на кавычки, — пока само не рухнуло. Так что жди, скоро позову праздновать... И вот ещё что: надо бы нам собраться всей компанией и обсудить одно дело — и на новоселье как раз лучше всего.

— Только одно? — хмыкнул Том.

— Одно, зато масштабное, — ответил Септим. — Я пока не буду ничего говорить — не хочу повторяться, да и обдумать надо...

— Ну ладно, — Том пнул стартер. — Тогда до встречи!

Портал исправно выбросил его на старой грунтовке в перелеске неподалёку от Литл-Хэнглтона. Встряхнув головой, Том завёл мотор — мотоциклетные двигатели почему-то плохо переносили телепортацию — и не спеша поехал домой, снова размышляя об ученицах.

"Не наступай на меня"... Том и сам старался следовать этому принципу, но почему-то желающих наступить всегда оказывалось слишком много. Приходилось кусаться... Впрочем, барсук тоже не прочь цапнуть обидчика, в этом воспитанники Бири своему гербу соответствовали. Как, впрочем, и основательнице факультета, чьими стараниями немало отважных воинов, мудрых тэнов и благочестивых священников сошло в могилу в расцвете лет... И без помощи магии, что интереснее всего — только хитроумные яды. Хельга Хафлпафф очень не любила, когда кто-то начинал слишком интересоваться, какой веры она придерживается... В частности, поэтому все религиозные дискуссии в Хогвартсе были запрещены. Очень похоже на Помону, пусть она никого пока не отравила, и можно было бы заподозрить, что она потомок Хельги — да только Спрауты были родом из Поуиса, а у кого мать валлийка, у того бабка ведьма... И камбрийские кланы лучше не трогать. Не наступай — и ничего с тобой не станут делать.

Ну а Тому только и оставалось, что учить Помону, когда у той появлялось желание, да наблюдать за дружбой кошки и барсука — а это вам не кошка с собакой!

52. Le Roi Est Mort, Vive Le Roi!

Докладные Тома и Дамблдора произвели на попечителей такое впечатление, что в Хогвартс явилась Мюриэль Прюэтт в силах тяжких... И право же, лучше бы это были "Разрушители плотин" — результат был бы не столь разрушительным.

Мюриэль Прюэтт явилась в сопровождении секретаря, нотариуса и двух десантников — Оуэна и кого-то из новобранцев, которого Том не знал. Величественно прошествовав по залу, она остановилась перед Диппетом и распорядилась:

— Предоставьте мне кабинет и распорядитесь, чтобы ко мне явились все преподаватели. По одному. И это распоряжение Попечительского совета, поэтому не советую сверкать глазами...

— Леди Прюэтт, — Дамблдор поднялся из-за стола едва ли не первым и галантно склонился к протянутой руке. — Позвольте предоставить в ваше распоряжение мой кабинет, если вы сочтёте это удобным...

— Не вижу ни малейших препятствий, — величественно ответила Мюриэль. — Не будете ли вы так любезны проводить нас?

— С удовольствием, леди. — Дамблдор поклонился.

Мюриэль, обозрев преподавателей, заявила:

— Тот из вас, леди и джентльмены, кто не явится, пожалеет об этом... но Попечительский совет всё же настроен на конструктивный диалог.

— Что всё это значит, Риддл? — прошипел Диппет не хуже василиска.

— Только то, что вы перешли границу, Армандо, — осклабился Том, — не только нарушив договор, но и поправ законы гостеприимства. И это была ваша последняя ошибка, Армандо — полагаю, сегодняшний вечер вы встретите уже не слишком уважаемым пенсионером... Если, конечно, вас не лишат пенсиона.

До Тома очередь дошла нескоро — часа через два. Выходивших из кабинета Оуэн провожал в Большой зал, откуда предварительно выгнали Диппета, так что поговорить с ними не удавалось, но Тому это и не требовалось — он и без того догадывался, о чём пойдёт разговор.

Разумеется, он угадал.

— Что ж, садитесь, мистер Риддл, — кивнула Мюриэль, — не желаете бренди? Альбус любезно предоставил не только свой кабинет, но и бар...

— Если только на донышке, — покачал головой Том. — Разговор нам предстоит серьёзный, и добавлять к нему спиртное не слишком разумно.

— Речь не мальчика, но мужа, — уважительно кивнула Мюриэль. — Итак, мистер Риддл, мне бы хотелось услышать подробности. Ваши записки, разумеется, достаточно полны, но всё же, сами понимаете, в официальном документе можно сказать далеко не всё...

— Ну, если говорить неофициально... — протянул Том, — то Диппет пошёл вразнос. Он и раньше отличался не всегда разумными поступками, но в последнее время ситуация ухудшилась. И очень сильно...

Том рассказывал о выходках Диппета, в особенности — об отказе принять на снабжение "Звезду Полинезии", о не глядя подписанных накладных, об упорном стремлении сохранить телесные наказания...

Мюриэль внимательно слушала, изредка уточняя что-нибудь, и Том, прекрасно понимая, к чему она ведёт, с удовольствием двигался в этом направлении. Армандо Диппет должен покинуть Хогвартс навсегда... И после этого начнётся самое интересное.

Допрос затянулся минут на сорок, и Мюриэль, выяснив всё, что её интересовала, сказала:

— Благодарю вас, мистер Риддл, вы, несомненно, очень помогли нашему расследованию. Я попросила бы вас не обсуждать нашу беседу с ещё не опрошенными коллегами, но в Большом зале можете говорить совершенно свободно.

— Я служу Короне, — ответил Том.

В Большом зале преподаватели вяло обсуждали разговоры с Мюриэль и бурно радовались, что в Хогвартсе нет студентов. Том, перебросившись с остальными несколькими ничего не значащими фразами, подошёл к окну, закурил и принялся наблюдать за коллегами, прикидывая, как изменится расклад.

Что директором станет Дамблдор — очевидно. Чуть менее очевидно, что его замом станет Слагхорн... И вот тут начнётся самое интересное. Гораций просто не сможет совмещать все свои обязанности, так что от чего-то ему придётся отказаться — и это определённо будет не зельеварение и уж тем более не место в свите Её Высочества. А поскольку из Корпуса уходят только ногами вперёд, то единственное, что он может скинуть — деканство. И стоит намекнуть ему, кому именно оно должно достаться...

Дальше станет интереснее — Дамблдор преподавать не сможет, разве что от случая к случаю, так что понадобится новый преподаватель трансфигурации, он же, традиционно, и декан Гриффиндора. Придётся брать кого-то со стороны, и тут очень неплохо было бы протолкнуть кого-нибудь из их компании, но кого? Чарльза если только?.. Впрочем, посмотрим, как пойдут дела, а пока стоит заняться первой частью плана ­— как раз и Слагхорн появился.

— Полагаю, вас уже можно поздравить с повышением, Гораций? — усмехнулся Том.

— Вот уж чего мне не надо! — вздохнул Слагхорн. — Но вы правы. Директором станет Альбус, а он уж точно двинет меня в замы... Не потяну я это всё, придётся от чего-то отказаться, как ни жаль.

— Ну, если сосредоточиться на Хогвартсе...

— Нет! — Слагхорн отмахнулся от предложения. — Том, ты прекрасно знаешь, что я скорее брошу преподавание, чем уйду из свиты — тем более, что меня и не отпустят. Нет, единственное, чем я могу пожертвовать — кресло декана... Том, мальчик мой, я тебя очень прошу: избавь меня от этого груза.

— Вы предлагаете мне стать деканом Слизерина? — удивился Том совершенно искренне. Он-то думал, что Слагхорна придётся долго и аккуратно подводить к этой мысли, чтобы старый хитрец не взбрыкнул... А он сам это предложил! Просто-таки подозрительное везение — но упускать момент Том не собирался.

— Хм... — задумчиво протянул Том. — Я, конечно, не против, но что скажет Альбус? Да и совет может заявить, что я слишком молод...

— Альбуса я беру на себя, а совет... Пусть предложат на эту должность хоть кого-нибудь, даже не ветерана войны и бойца элитного подразделения, — отмахнулся Слагхорн. — Если у них такой человек в запасе есть... Ну, я думаю, вы и сами с удовольствием взвалите этот груз на кого-нибудь другого, не так ли?

— Совершенно верно, — согласился Том, прекрасно знавший, что альтернативы ему, в обще-то, и нет. Разумеется, в попечительском совете хватало слизеринцев... Вот только не было нужных специалистов. — О, кажется, беседа закончена и мы сейчас услышим вердикт...

Мюриэль Прюэтт в сопровождении секретаря и десантников прошествовала по залу, не глядя на вошедшего за ними Диппета, уселась в директорское кресло и объявила:

— Решением Попечительского совета Хогвартса Армандо Диппет отстранён от должности и должен немедленно покинуть Хогвартс. Решение окончательное и обжалованию не подлежит. Новым директором Хогвартса назначается Альбус Дамблдор. Так говорю голосом Совета я, Мюриэль Прюэтт, и да будет так!

Что-то неуловимо изменилось вокруг. Поникший Диппет медленно вышел из зала, провожаемый взглядами, в которых не было и тени сочувствия...

— Леди и джентльмены, — начал Дамблдор, как только все преподаватели заняли место за столом, — нам надо многое обсудить. Первое и самое главное — у нас вакантны три должности: заместитель директора, преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора — впрочем, последние две должности традиционно совмещаются... Но вот своим заместителем я хотел бы видеть вас, Гораций.

— Весьма лестное предложение, — отозвался Слагхорн. — Но чтобы принять его, мне придётся оставить пост декана, иначе я просто не смогу совмещать все обязанности... Частью из которых я не имею возможности поступиться.

— Хм... Что же, я могу принять вашу отставку с поста декана, но кого вы видите вашим преемником? — Дамблдор блеснул очками. Судя по всему, он догадывался, что услышит...

— Разумеется, Томаса Риддла, — ответил Слагхорн.

Ответ никого не удивил — больше того, все его и ожидали, включая Дамблдора... Которому это явно не слишком нравилось. Однако выбора у него не было, и знал он это лучше всех.

— Конечно, возраст нашего коллеги может вызывать сомнения, — заметил директор, — но, полагаю, относительно его опыта и навыков сомнений быть не может. Есть ли у кого-нибудь возражения?

Возражений не нашлось ни у кого, и Том стал деканом Слизерина — самым молодым в его истории...

Однако это было наименьшей из проблем. Оставался вопрос с деканом Гриффиндора и преподавателем трансфигурации — весьма интересный вопрос, поскольку эти две должности обычно совмещались, и нарушалась эта традиция крайне редко... и почти всегда заканчивалось какими-нибудь неприятностями. К тому же декан факультета по уставу должен был быть выходцем с него же — а вот с гриффиндорцами в Хогвартсе всегда было сложно — мало кого из них интересовало преподавание. Конечно, можно было позвать Галатею... Но она была немолода, и к тому же всю войну тащила на себе оборону Хогвартса — и в немалой степени благодаря ей эта оборона так и осталась в планах...

— Как насчёт Чарльза Поттера? — предложил Том. — Альбус, он же, помнится, был вашим учеником...

— Карлус? — Дамблдор хмыкнул. — А знаете, это идея. Я немедленно напишу ему, если он согласится, проверю навыки — хотя не думаю, что он что-то забыл — и если он подтвердит квалификацию, то проблема решена. Тем более, он сейчас на слуху после истории с алтарём... Что же, этот вопрос решён, и теперь я хотел бы обсудить изменения в программе, о которых Армандо старательно не вспоминал. Как вам, несомненно, известно, с этого года мы должны сделать магловедение и нумерологию обязательными предметами, при этом нумерология будет начинаться с первого курса. Я набросал предварительное расписание — Лаура, Ричард, будьте добры, взгляните и скажите, подойдёт вам такой вариант, или надо что-то менять?

— Вроде бы всё нормально, — пожал плечами профессор Крофт. — Может, и придётся менять, но это уже после начала учёбы.

— Я не думаю, что ставить нумерологию последним уроком, де ещё и в пятницу — хорошая идея, — заявила Лаура, — но всё остальное меня устраивает.

— Прекрасно, теперь поговорим о новых факультативах, — продолжил Дамблдор. — пока что таковых намечено два: латынь и физическая культура и гимнастика, к которой теперь относится и квиддич. Уроки полётов мы не трогаем, а вот с остальным... Том, как вы полагаете, ваш друг согласится взять эту работу на себя хотя бы временно?

— Возможно, — Том кивнул. — Во всяком случае, я постараюсь его убедить, хоть ничего и не гарантирую — маори чертовски упрямы...

— Не критично, — повёл бородой Дамблдор. — Итак, с этим мы разобрались, поэтому давайте перейдём к делам административным...

Совещались до позднего вечера — отставка Диппета оказалась неожиданной и создала немалый бардак — но всё же решили все вопросы, которые успели накопиться. Конечно, это был далеко не конец, и снова разгребать очередную кучу срочных дел придётся ещё не раз... Но кучи всё же будут поменьше.

Может быть...

— Том, задержитесь, пожалуйста, — окликнул его Дамблдор.

— Слушаю, — Том остановился в дверях.

— Том, мне понадобится ваша помощь — и, полагаю, вашей супруги — чтобы разобраться с сейфом. Никакой системы, огромное количество документов, причём немалая часть из них давно неактуальна, какие-то схемы, непонятные артефакты и Мерлин знает, что ещё!.. А я всё-таки больше учёный, чем администратор, и эти бумаги, признаться, меня устрашают...

— Бумажные тигры и драконы, порождаемые военным ведомством, куда страшнее, — хмыкнул Том. — Но я, разумеется, помогу... Правда, надо будет ещё Горация к этому делу привлечь.

Глинду возможность покопаться в бумагах директора Хогвартса привела в полный восторг. Что именно она там рассчитывала найти, Том так и не понял, но добыча явно предполагалась ценной... И вряд ли дело было в каких-нибудь махинациях Диппета — скорее, это требовалось для её собственных махинаций. Главное, чтобы Дамблдор этого не понял... Но Дамблдор, будучи весьма неглупым человеком и пусть и умеренным, но интриганом, как-то ухитрился сохранить некоторою наивность... и на некоторые моменты внимания не обращал. Может, действительно не замечал, может, не хотел видеть — но Тома это вполне устраивало. Усилия Министерства приводили до сих пор только к расцвету контрабанды, а Том совсем не хотел портить отношения с контрабандистами...

— Итак, господа... И дама, — Дамблдор уступил Глинде своё кресло и продемонстрировал всем связку ключей, — приступим. Мистер Фарли, вы готовы?

— Готов, — Фарли щёлкнул по самопишущему перу и продиктовал шапку протокола, — всё работает.

— Тогда начнём, — Дамблдор отпер сейф и первым делом извлёк пухлую папку. — Ведомости на выплату жалования за сорок девятый год. Самое главное...

Вслед за ведомостями появились планы Хогвартса, которые Том немедленно утащил к себе, переписка с попечительским советом, которой тут же завладела Глинда, и огромное количество накладных, в которые углубились директор с завхозом — и крепко увязли, ибо накладные превосходили любой древний таинственный гримуар...

— Нам нужен бухгалтер, — заявил Фарли. — Я даже знаю одного...

— Ни в коем случае! — вскинулся Том. — Я догадываюсь, о ком речь... и после него мы уже никаких концов не найдём.

— Бухгалтера могу найти я, — сообщила Глинда, не отрываясь от писем. — Сам по себе приличный, но во всяких схемах ориентируется хорошо, его даже полиция для экспертизы приглашает... Правда, он слабенький маг, но чертовски изобретательный.

— Да хоть магл, — проворчал Слагхорн, перебирая извлечённые из сейфа артефакты и диктуя перу. — Бухгалтер нам действительно необходим. Иначе запутаемся окончательно... О, смотрите-ка, тут какое-то яйцо! А, Мордред!

— Что такое? — напрягся Том.

— Горячее, сволочь, — пояснил Слагхорн, — Альбус, придержите его, оно сейчас упадёт!

Дамблдор успел перехватить яйцо на само краю стола...

Яйцо мгновенно вспыхнуло ослепительно-белым пламенем, охватившим руку до локтя, Слагхорн смахнул на пол начавшие тлеть бумаги, Дамблдор попытался отбросить яйцо — и неожиданно замер.

— Странно, — произнёс он, — но я ничего не чувствую... Этот огонь совершенно не обжигает!

— Но бумаги-то чуть не загорелись, — заметил Слагхорн, разглядывая охваченную пламенем руку. — Знаете, кажется, я о подобном читал... И если я прав, то у вас в руках яйцо феникса.

В этот момент яйцо треснуло, пламя взревело, втянулось в трещины, а миг спустя исчезло в ослепительной вспышке. На ладони Дамблдора сидел огненно-алый феникс, не птенец, но явно не взрослая птица, и вертел головой. Вот он остановил взгляд на лице директора — потрясённого и недоумевающего, весело курлыкнул и перелетел на плечо.

— Фоукс?.. — выдохнул Дамблдор. — Но...

— Хм... — Глинда оторвалась от писем. — Решили назвать его в честь Гая Фокса?

— Это очень странная история, — Дамблдор покачал головой, — и будет лучше, если я расскажу её с самого начала. Джентльмены, вы помните Фоукса?

— Такое трудно забыть, — хмыкнул Слагхорн. — Всё-таки, единственный ручной феникс в Европе, а возможно, и в мире... И вообще единственный в нашей стране. Помнится, он исчез лет десять назад — я помню, как это вас огорчило...

— Да, это было очень тяжело, — вздохнул Дамблдор. — Мы встретились вскоре после смерти моей сестры, и все эти годы он был моим верным спутником... Но однажды исчез, оставив два пера. Гаррик Олливандер сделал две палочки с этими перьями — одна досталась вам, Том, другая ещё ждёт своего хозяина... И вот он появился снова — из яйца, неизвестно сколько пролежавшего в сейфе Диппета. Вы что-нибудь понимаете?

— Только одно, — Том сложил планы и вытащил из сейфа новую папку, — нам нужен Скамандер. Если кто-то и может объяснить эту странную историю, то только он. И всё же, Альбус, вы уверены что это именно Фоукс?

— Абсолютно, — покачал головой Дамблдор. — Поверьте, это именно он...

Том лишь пожал плечами. Мир подбросил очередной сюрприз, но ему лично эта загадка не по зубам — а раз так, надо привлекать специалиста. А специалист такого уровня только один — Скамандер... И пока он не получит письмо и не ответит на него, говорить просто не о чем, тем более, что ситуация спешки не требует. Ситуация с фениксом, потому что в бумагах Диппета может оказаться что-нибудь горячее...

Но — к сожалению или к счастью — ничего подобного у Диппета не нашлось. Нет, были кое-какие любопытные документы, которые некоторые уважаемые люди очень не хотели бы увидеть — но ничем серьёзным они этим людям не грозили. Были странноватые счета и накладные, которые Том, Глинда и Фарли собирались тщательно изучить, хотя они безнадёжно устарели. Были разные, иногда весьма сомнительные артефакты. Были полезные мелочи и какие-то безделушки... А компромата не было.

— Итак, джентльмены, мы вынуждены вас оставить, — заявил Том, убирая в портфель пачку накладных. — С этим можно будет разобраться и позже... Да, и Скамандеру я напишу в любом случае.

В конце концов, подумал он, бросая летучий порох в камин и протягивая Глинде руку, был бы человек, а уж компромат найдётся...

53. Coming Soon

"Звезда Полинезии" ушла тридцатого числа, однако Тому было решительно не до неё. Обязанности декана занимали немало времени, а уж передача должности и вовсе была бюрократической катастрофой...

Собственно, то, что случилось в Хогвартсе, было для бюрократов страшнее атомной бомбы, ибо встряхнуло сонное бумажное болотце и заставило работать — всерьёз и быстро. Тот случай, когда инструкции оборачиваются против бюрократов... Что, впрочем, никак не влияет на их количество.

Но, как бы там ни было, а тридцатого августа все приготовления были закончены, и преподаватели собрались в кабинете Дамблдора на последнее перед новым учебным годом совещание.

— Итак, леди и джентльмены, — начал Дамблдор, погладив сидящего на плече феникса, — начнём. Надеюсь, ни у кого больше нет никаких замечаний?

Преподаватели промолчали — действительно, всё, что можно было сделать, уже сделано, а что сделать нельзя... Ну, иногда тоже сделано.

— Мистер Тане, — продолжил Дамблдор, — поскольку я вижу вас здесь, я осмелюсь предположить, что вы приняли наше предложение?

— Совершенно верно, директор, — кивнул Тане. — Кроме того, к концу сентября должен появиться наш друг Ичиго Тануки, волшебник и мастер боевых искусств. Он ученик Уэсибы Морихэя, создателя нового боевого искусства айкидо, и по просьбе Сакуры будет обучать мисс Спраут и мисс Макгонагалл — и, разумеется, всех желающих.

— Прекрасно, — Дамблдор поправил очки. — Вопрос с преподавателем трансфигурации тоже решён — Карлус появится сегодня вечером. Том, как там ваши наглядные пособия?

— Полный комплект, — сообщил Том. — Разумеется, это ненадолго, и придётся ловить и покупать ещё, но на первый триместр хватит в любом мыслимом случае... Хотя я не могу не напомнить, что наши подопечные прекрасно способны на немыслимое.

— О да... — протянул Слагхорн. — Вот поэтому я и не хочу уходить из Хогвартса — где ещё встретишь столько удивительного. Кстати, об удивительном... Альбус, что вы узнали у Ньюта?

— Ну, для начала мы все узнали, что Фоуксу нравится сидеть у него на голове, — улыбнулся в бороду Дамблдор. — Ну а если серьёзно — это оказалось нечто вроде метаморфоза, как у насекомых. Дело в том, что феникс — не вполне материальное существо, но рождается он всё же пусть и волшебной, но обыкновенной птицей. Какое-то время он живёт, как обычное магическое существо, но потом улетает и прячется, и в этом своём укрытии сгорает с таким жаром, что даже пепел сплавляется в подобие яйца... Кроме того, Ньют предположил, что даже в таком виде феникс способен трансгрессировать, и именно таким образом яйцо оказалось в сейфе — возможно, за несколько мгновений до того, как мы его нашли.

— Никогда бы не подумал... — покачал головой Кеттлберн. — Вроде бы и должен всё про волшебных зверей знать — а тут такое чудо!..

— Бывает, — Дамблдор погладил феникса. — Мир вокруг нас полон чудес, но мы зачастую не замечаем их...

— Ну да, лимонная карамель, например, — заметила доктор Нин.

— И правда, может, чаю выпьем? — предложил Флитвик.

Вернувшись домой и обнаружив, что Глинда отправилась в Мунго, Том налил себе виски, уселся в кресло и закрыл глаза. Август был действительно безумным... Впрочем, весь год отдавал безумием, и вряд ли мир на этом успокоится — оставалось только надеяться, что его семью это не слишком зацепит.

Открыв глаза, Том покачал стаканом, сделал глоток и уставился в тлеющий камин. Да, он кое-чего добился, и гораздо больше, чем изначально рассчитывал — но пора строить новые планы. И прежде всего — Поттер. Карлус Поттер, для друзей — Чарльз, женатый на Дорее Блэк. Мастер трансфигурации, при том, что всего на пару лет старше самого Тома, где и чем занимался в войну — строго секретно, так что, скорее всего, коллега. В Хогвартсе Том с ним мало общался, и в его компанию Чарльз, естественно, не входил — но после войны они, в общем, неплохо ладили, хотя дружбой это и не назовёшь. Важнее было другое — взгляды на будущее магической Британии у них если и не совпадали полностью, то были очень близки. А полноценный союзник в Хогвартсе был необходим — Фарли всё-таки не был преподавателем... Тут Том представил, чему мог бы научить малолетних колдунов сержант, поёжился и отпил изрядный глоток виски. Нет уж, спасибо — такого магическая Британия точно не переживёт.

Итак, Чарльз Поттер... Возможно, не идеальный вариант, но лучше всё равно никого нет. Потом, возможно, удастся протащить кого-нибудь ещё, но это явно не скоро. Ну и тут, скорее, важно не позволить Дамблдору протащить своих ставленников. Правда, толком поговорить с Чарльзом так и не получилось, но главное они обсудили, так что Альбусу стоит почаще оглядываться...

Ну а всё остальное остаётся неизменным — почти. Конечно, ему основательно прибавилось работы, но... В общем, всё то же самое.

Том открыл глаза ровно за секунду до того, как из камина появился Прюэтт, отсалютовал гостю стаканом и спросил:

— Присоединитесь, сэр?

— С удовольствием, лейтенант, — Прюэтт уселся в кресло, бросил в стакан лёд и с интересом наблюдал за повисшей в воздухе бутылкой — палочка Тому не требовалась.

— И что ещё вы умеете, лейтенант? — поинтересовался он.

— Кроме мелкого телекинеза? — уточнил Том. — Пока что ничего, разве только "Люмос" ещё...

— И это далеко не всем удаётся, — хмыкнул Прюэтт. — Кстати, поздравляю с повышением... Я, конечно, уже поздравлял, но тут тебе подарочек прислали.

Поймав брошенный конверт, Том вытряхнул на ладонь два золотистых ромба, присвистнул, вытащил бумагу, прочитал и снова присвистнул.

— Именно так, — подтвердил Прюэтт. — Декан-лейтенант — это всё-таки несолидно, а на майора ты ни по выслуге, ни по заслугам пока что не тянешь, так что побудешь капитаном.

— Да я и не возражаю, — Том развернулся к висящему на спинке френчу и быстро пристроил ромбы на погоны. — Был, конечно, один парень, что из капитанов в генералы прыгнул... Но не будем о грустном — как дела у вашей супруги?

— Превосходно, в отличие от меня самого, — устало вздохнул Прюэтт. — Впрочем, я всё-таки привык, а вот ты...

— Надо отдать должное моей супруге — она переносит всё совершенно спокойно — насколько это вообще в её характере, — улыбнулся Том, когда камин полыхнул зелёным пламенем и в гостиной появились две женщины. — Рад вас видеть, миссис Прюэтт. Глинда, ты как?

— В полном порядке, как и Дженнифер, — улыбнулась в ответ Глинда. — Единственный недостаток — у нас всё-таки будет мальчик... Ну да ничего, в другой раз будет и девочка.

Проводив Прюэттов, Том вернулся в кресло, усадил Глинду на колени и спросил:

— Как прошёл день?

— Да ничего интересного. А у тебя?

— Ну, Дамблдор наконец-то разобрался в истории с фениксом, все со всеми договорились, составили расписание... Обыкновенная фигня, в общем. Завтра ещё раз всё проверим — и можно работать. И будет очень весело посмотреть на физиономии слизеринцев, когда они увидят нового декана, особенно старших...

— А о повышении ты забыл рассказать? — Глинда извернулась и ткнула пальцем в погон. — Когда успел?

— Только что, — хмыкнул Том. — Прюэтт как раз за этим и заходил, вообще-то, так что обрадовать тебя новостью я просто не успел. И учти, в капитанах мне теперь ходить долго...

— Да и наплевать, — Глинда поёрзала, устраиваясь поудобнее. — Неужели ты думаешь, что меня волнуют твои звания?..

Тридцать первое августа в Хогвартсе обычно было умеренно суматошным. Традиция не нарушилась — нашлись кое-какие мелкие недочёты, но ничего серьёзного, со всем справились за день. Том отдельно проверил оба вивария — но магические твари себя чувствовали лучше всех. Ещё бы — им-то не надо было воевать с толпами бюрократов и плескаться в бумажном океане... Тому же боггарту любой преподаватель мог только позавидовать — сиди себе в шкафу да пугай всякого, кто туда полезет, не жизнь, а сказка!

Тут Тому пришло в голову, что если взять фотоаппарат, поставить его перед шкафом, а затем из другой комнаты открыть шкаф и сделать несколько снимков, можно, наконец, выяснить, как выглядит боггарт в естественном состоянии.

Идея была достаточно бессмысленной, чтобы её опробовать, вот только подходящего аппарата у Тома не было — довоенная "Лейка" для этого точно не годилась... Да и никакой срочности не было — боггарт никуда не денется, а и денется, так нового поймать не большая проблема.

Можно было возвращаться домой, но сперва Том привёл в порядок все бумаги, чтобы завтра не разыскивать их по всему кабинету — завтра будет не до того, а послезавтра защита стоит первым же уроком у третьего курса.

И именно этот момент выбрал Дамблдор, чтобы заявиться в его кабинет и поинтересоваться:

— Том, что вы знаете о хоркруксах?

— Дерьмо, — отозвался Том, не отрываясь от бумаг.

— А если подробнее?

— Абсолютное дерьмо. Альбус, какого чёрта вы вообще заговорили про эту дрянь? — Том поднял голову. — Я неплохо разбираюсь в Тёмных искусствах и могу вас уверить, что даже копать в этом направлении — глупо, мерзко и бессмысленно.

— Некоторые обстоятельства, связанные с новой должностью, заставили меня поднять эту тему... — расплывчато ответил Дамблдор.

Тому не нравился этот разговор, но, по счастью, Дамблдор позволил свернуть его в нужную сторону.

— Знаете, Альбус, на пятом или шестом курсе я наткнулся в библиотеке на упоминание этого дерьма, — отложив бумаги, Том подошёл к окну и закурил. — Не скрою, мне эта тема показалась любопытной, я стал в ней разбираться и даже обратился к Слагхорну. В той беседе у меня возникла любопытная мысль: что будет, если маг сделает несколько хоркруксов — семь, например?..

— И что же вы сделали? — поинтересовался Дамблдор.

— Засел за расчёты, — Том пожал плечами. — И выяснил, что уже третий или четвёртый хоркрукс — в зависимости от некоторых переменных — приведут к психопатии и полному распаду личности. На этом я забросил работу и отослал её невыразимцам... Причём, насколько я помню, такой эффект в конце концов даст даже один хоркрукс, разве что, может быть, в не столь тяжёлой форме. Как вы понимаете, желания проверять эту гипотезу у меня как-то не возникло...

Что интересно — Дамблдору услышанное явно не понравилось, но в то же время он, кажется, чувствовал облегчение. Что бы ни заставило его затеять этот разговор, оно, кажется прошло по хорошему сценарию — для самого Тома так точно. Его директор не подозревал в создании хоркрукса... А вот кого подозревает — это вопрос, и очень хороший. И лучшее в нём — что Том имеет полное право его задать.

— Послушайте, Альбус... — заговорил он. — Я обязан спросить вас: кого вы подозреваете в создании хоркрукса? Если кто-то додумался до такого паскудства — это тот самый случай, для которого и создано моё подразделение. Также необходимо поставить в известность Корпус, но это я сделаю и сам.

— Знаете, Том, — Дамблдор замялся, — это не тайна, об этом просто не принято говорить, но у Хогвартса есть своего рода память. И директор имеет к ней доступ... Неполный — она слишком... нечеловеческая, наверное, с тем же успехом я мог бы попытаться прочитать задание для этих магловских вычислительных машин, но всё же кое что я могу узнать. И так я узнал, что в Хогвартсе создавались хоркруксы, причём последний раз — совсем недавно. Вот только "недавно" по меркам Хогвартса и по нашим — это всё-таки не одно и то же... А если кто-то и знает об этом, то почти наверняка вы.

— Сожалею, но тут я бессилен, — Том развёл руками. — Могу только посоветовать спросить Горация — в архивах Корпуса может и найтись что-нибудь полезное, хотя я и сомневаюсь в том, что эти сведения ещё актуальны. Скорее всего, они или Отдел Тайн эту проблему давно решили...

— Надеюсь, вы правы, — вздохнул Дамблдор. — Ну, не буду больше отвлекать... и спасибо вам.

Разговор Тому не понравился, и очень сильно. Дамблдор явно недоговаривал, но всё же он явно не знал никаких подробностей — иначе бы уже накинулся на него... Вот пусть и дальше не знает — ему же лучше. Его и так придурки, гоняющиеся за Бузинной палочкой, допекают. Впрочем, в том, что за Дамблдолром нужно следить, и очень внимательно, Том не сомневался никогда — талант к интригам у старика был немалый, хорошо ещё, что он им почти не пользовался... И всё же, что он такого накопал? Сам Том совершенно точно не сказал ему ничего, что нельзя было подтвердить, и уж тем более ничего, что могло бы ему повредить... Но Мордред знает, какие выводы старик из этого сделает. Хотя... Дамблдор его наверняка заподозрит — он ещё в школьные времена его подозревал во всём подряд, и не сказать, что незаслуженно... Но теперь фокус не пройдёт — никакого хоркрукса не существует. И главное доказательство этого сейчас наверняка проворачивает очередную сделку...

— Ты не занят? — спокойно разобраться с бумагами и обдумать новости Тому, видимо, не светило, но Поттер всё-таки был куда лучше Дамблдора.

— Даже если я скажу, что занят, ты ведь не уйдёшь?..

-Да меня самого эти бумаги заели, — Чарльз рухнул на стул, — но суть не в этом. Я тут хотел найти одну книжку, которой не было у "Флориш и Блотс", заглянул в Лютный — думал, может, она на барахолке есть — и видел, как шайка Бесхвостого Джеки стелется перед твоей женой, как волчата перед вожаком...

— Может, потому что у неё доля в балкере на десять тысяч тонн? — Том приподнял бровь. — Может, потому, что были времена, когда она возила оружие в Испанию? Может, потому, что Бесхвостый — просто мелкий контрабандист? Видишь ли, моя служба иногда требует поддерживать контакт с весьма своеобразными людьми... И поверь, оборотни-контрабандисты ещё не самые интересные в этой компании. Правда, познакомить я тебя с ними не могу. Сам понимаешь...

— Понимаю, — согласился Поттер. — А ещё понимаю, что эту книжку я разве что у тебя найду...

— И что тебе нужно?

— "Гематрию" д'Эрлетта.

— А у тебя губа не дура... — протянул Том.

Книга была не запрещённой — в отличие от "Культа Гулей" — но куда более редкой, и где её искать, Том не представлял. Могла знать Глинда... Но и у неё поиски займут немало времени.

— Ну так что?

— Понятия не имею, — ответил Том. — Найду — дам знать, но когда это будет — не представляю. И сколько будет стоить — тоже...

— Ну хоть что-то... — проворчал Чарльз. — Ладно, буду ждать.

Избавившись и от этого гостя, Том посмотрел на часы, на бумаги, и решил, что с него довольно. Пора домой, да и с Глиндой надо поговорить... А то припрётся ещё кто-нибудь, и будет ему мозги узлом завязывать. Или Дамблдор что-нибудь срочно вспомнит и тут же свалит на него. Или ещё какая фигня случится... В конце концов, диверсант должен очень хорошо чуять, когда пора сваливать.

И Том отправился домой.

— Быстро ты сегодня, — заметила Глинда, выглянув с кухни. — Решил сбежать?

— Вроде того, — согласился Том. — А ты, я слышал, гоняешь оборотней по всему Лютному?

— Ну, сама я бегать по всей Британии пока не могу... — Глинда положила ладонь на весьма заметный живот. — А Джеки, в общем, неплохой парнишка, талантливый... Вот только самомнения ему не хватает. Ну да ничего — я его поднатаскаю, выдрессирую, а там, глядишь, и человека из него сделаю... Кроме шуток, я рассчитываю этих ребят легализовать и заняться перевозками — доля, конечно, штука хорошая, но собственное судно всё равно лучше. Тем более, что скоро, похоже, в Азии всякое интересное начнётся... В общем, дел нам всем хватит, а эти пока пускай курьерами побегают. И вообще, обед сейчас готов будет, так что давай-ка шевелись!..

Том в ответ только фыркнул.

За столом, как всегда, о делах не говорили — по крайней мере, о своих. Зато подробно обсудили Ориона и его затею, которая, как ни удивительно, работала. Оба судна были в рейсе, и от отсутствия фрахтов "Блэк Стар" не страдала.

— Похоже, этот балбес нашёл-таки своё призвание... — подвёл итог Том.

— Похоже на то, — согласилась Глинда. — Кстати, енота этого "Кастор" привезёт...

— Какого ещё енота?

— Ичиго Тануки значит "клубничный енот", — пояснила Глинда. — Сакуру бы спросил...

Том только вздохнул. Хоть и договорились не говорить о делах, а они всё равно прорывались.

Первое сентября неумолимо приближалось...

54. Johnny Boy

Разумеется, множество недоделок выскочило с самого утра и пришлось их спешно исправлять — но как раз это было ожидаемо. Столь же ожидаемо с этим управились до вечера, навели окончательный порядок и даже успели выпить чаю.

А потом явились ученики...

Том наблюдал за суматохой в зале и присматривался к первокурсникам. Никого особо интересного, разве что младший брат Минервы Малькольм, да ещё Сигнус Блэк, которого Вэл настоятельно требовала регулярно драть — хотя бы для профилактики. Том учёл, но пока что причин для взбучки не имелось...

Ещё одним интересным типом оказался маглорождённый по имени Мальком Литтл — загорелый мальчишка с австралийским выговором. У парня явно имелся талант проповедника, а такого на самотёк пускать нельзя... За таким нужно следить и направлять, иначе дело кончится ересью — и при том совсем не той, которая нужна.

Слагхорн вынес Шляпу, та спела песню — причём довольно двусмысленную — и распределение началось. Никаких сюрпризов, всё, как Том и ожидал... Правда, на Гриффиндоре оказалось сразу два Малькольма, но и это было ожидаемо — куда ещё Шляпа могла отправить проповедника?

Маори, разумеется, тоже оказались на Гриффиндоре — все. Хотя Том и Слизерину бы не удивился — маори были не только воинственны, но и хитры, и уж тем более никогда не стеснялись бить в спину...

— Добро пожаловать в Хогвартс! — провозгласил Дамблдор. — Пока все уже сыты, но ещё не клюют носами, я скажу несколько слов и попрошу отнестись к ним с подобающим вниманием... Итак, как вы уже, несомненно, заметили, мистер Диппет нас покинул, и теперь я имею честь возглавлять эту замечательную школу... И не при детях и дамах будь сказано, что эта честь делает с директором. Кроме того, любимый всеми нами профессор Слагхорн, став заместителем директора, оставил свой пост декана. А поскольку факультет не может оставаться без декана, то, леди и джентльмены, представляю вам нового главу вашего Дома — капитана Томаса Риддла!

Слизерин встретил новость бурными аплодисментами, а гриффиндорцы косились на своих оппонентов и злорадно хихикали — видимо, полагали, что слизеринцам придётся несладко и вольнице пришёл конец. В этом они ошибались — дисциплина на Слизерине всегда была железной...

— Я также с удовольствием представляю вам Карлуса Поттера, профессора трансфигурации и нового декана Гриффиндора, — продолжил Дамблдор. — Прошу любить и жаловать... и не жаловаться!

Поттер встал, помахал аплодирующим гриффиндорцам и произнёс:

— Я вижу на ваших лицах нездоровое оживление, уважаемые студенты... И я могу вас заверить, что сделаю всё необходимое, чтобы это оживление стало здоровым. Да, к мольбам я глух, предупреждаю сразу и честно...

Гриффиндор снова разразился аплодисментами — теми самыми, переходящими в овацию. Видимо, до них дошло, что их новый декан оказался не менее безбашенным, чем они сами... Ну да с маори только такой и справится — Дамблдору это было бы не по зубам, вовремя Диппета скинули.

— А теперь — об изменениях в учёбе, — продолжал вещать Дамблдор. — Как вы уже видели, с этого года в нашем расписании появляются два новых предмета... Ну или, скорее, полтора, поскольку квиддич никуда не делся. Итак, у нас появляется латынь, этот язык магии и науки — его пока что любезно взялась преподавать меврау ван Хельсинг, и физическая культура, гимнастика и спорт, хотя я предпочту называть этот предмет просто "гимнастикой" — и вести его будет наш новозеландский гость, коллега Тане.

Маори встал, поднял руку и сообщил:

— Я рад приветствовать всех, собравшихся здесь, и благодарен вам и вашей стране за гостеприимство. Обещаю, друзья, что не разочарую вас и буду не худшим учителем, чем мой брат Том...

Все до единого ученики уставились на Тане, затем, сообразив, о ком идёт речь, переключились на Тома... Кто-то тихонько икнул.

— Ну и последнее, о чём необходимо сказать, — Дамблдор, наконец, решил сворачиваться, — магловедение и нумерология стали обязательными предметами, и начинаться нумерология будет с первого курса. Не стоит пугаться — там не будет ничего, непосильного для первокурсников... А теперь — последнее по счёту и первое по важности: отдыхайте!

Суматошный день изрядно вымотал Тома, да ещё и пришлось искать веджимайт — точно такая же английская дрожжевая паста Глинду почему-то не устраивала — так что домой он вернулся довольно поздно.

— Я уж думала, ты там на всю ночь застрянешь, — вздохнула Глинда, когда Том выбрался из камина.

— Я бы предупредил, ты же знаешь, — Том с наслаждением потянулся. — Да, кстати, я нашёл тебе веджимайт. Держи.

Глинда взвесила банку на ладони, открыла, понюхала, лизнула и только после этого признала:

— Оно. Том, я тебя обожаю!

— Ну, обычно твои заскоки достаточно умеренны и безобидны, — Том улыбнулся. — Кстати, как дела-то у тебя?

— Идеал недостижим, но это достаточно близко к нему. Ну, по крайней мере, так говорит врач... Кстати, я бы на твоём месте к этому Сметвику присмотрелась. Он, конечно, только что стажировку закончил, но потенциал у него неплохой. Если подтолкнуть, можно и кресло главврача засунуть... Пусть и очень не скоро.

— Учту, — кивнул Том. — Надо будет самому на него посмотреть...

Тот, прошлый Том сейчас кривился бы от скуки — тратить время на разговоры ни о чём, и даже не с чистокровным магом, а с какой-то полукровкой... Но прошлого Тома больше нет, а нынешний — абсолютно другой человек, повидавший достаточно, чтобы научиться ценить мгновения покоя. Ведь люди очень редко осознают, насколько это прекрасно...

В Хогвартс Том явился раньше обычного — его ждал факультет, и надо было нормально познакомиться с первокурсниками, выслушать старост, разобраться с делами... Пусть большая часть вопросов решена заранее, всё равно остаётся немало недоделанного, а кое-что и не сделаешь, пока нет учеников...

— Доброе утро, профессор, — Барти Крауч, похоже, ждал его, — я так и думал, что вы пораньше придёте.

— И был прав, — Том кивнул и уселся в кресло у камина. — Рассказывай, что тут у вас творится...

— Ничего, с чем бы мы не справились, профессор, — Барти остался стоять. Том вздохнул — Крауч был умным и сообразительным парнем, но изрядным формалистом и не отличался воображением. Именно то, что Тому было не нужно. И замену Краучу надо было искать уже сейчас, благо, и учился он последний год...

— И всё-таки?.. Барти, какого дьявола я должен тянуть из тебя каждое слово лебёдкой с джипа? Ты же староста факультета, правая рука декана — и что? И сядь уже, наконец!

Крауч осторожно сел в кресло напротив Тома и принялся рассказывать. По большому счёту, вчера вечером действительно не случилось ничего важного, но Тома интересовали, в первую очередь впечатления самого Барти и его мнение — а он собственного мнения о новичках не составил.

— Ладно, — вздохнул Том, — оставим это, всё равно ты учишься последний год... Но на будущее тебе совет: не стесняйся проявлять инициативу, но не выставляй её напоказ, иначе всю работу будут сваливать на тебя. И дурачком прикидываться тоже не стесняйся, если чуешь, что на тебя собираются свалить какую-нибудь хрень...

Барти слушал так внимательно, словно Том изрекал божественное откровение — впрочем, для него, возможно, это так и было. Административные реалии по большей части счастливо проходили мимо него — как так получалось, для Тома осталось загадкой... Но как-то получилось, и теперь, с изрядным опозданием, приходилось закрывать этот пробел в образовании.

— Ладно, хватит пока, уже подъём, — Том посмотрел на часы, — Вот что, собери весь факультет в гостиной через десять минут — самых ленивых и медлительных разрешаю шугануть.

— Так точно, сэр! — Барти выпрыгнул из кресла, Том же расслабился, обдумывая своё выступление. Времени немного, да и нет смысла выдавать длинные речи в стиле Диппета или Дамблдора, а значит, надо уложить всё необходимое в несколько предложений — не так уж и сложно, если точно знать, что ты хочешь сказать.

Слизерин более-менее уложился в десять минут и даже — видимо, на всякий случай — изобразил какое-то подобие строя. Правда, любой сержант от такого зрелища зарыдал бы кровавыми слезами...

— Вольно! — Том махнул рукой. — Мы не в армии. И армейскую дисциплину я тут вводить не планирую — это к гриффиндорцам...

По гостиной прокатилась волна смешков.

— Итак, представляться нужды, я думаю, нет, — продолжил Том. — Вы все меня знаете, а кто не знает, тот скоро узнает... И не только с хорошей стороны. Поэтому слушайте внимательно — повторять я не буду. Правило первое — придерживаться рамок. Я готов закрыть глаза на мелкую шалость, дуэль или банальный мордобой — особенно на мордобой — но только до определённого предела. Любая попытка серьёзно ранить или проклясть — даже неудачная — и тот, кто это сделал, не просто покинет Хогвартс, а будет передан для суда Корпусу. Я не шучу — надеюсь, это поняли все? Прекрасно... Пункт второй: всё. что происходит на Слизерине, остаётся на Слизерине. Все вопросы между собой решать только за закрытой дверью, все выговоры, кстати, тоже будут за закрытой дверью... И третье — и последнее: ляпнувший "грязнокровка" тоже отправится в Корпус, как пособник Гриндевальда. И это ни разу не шутка...

Слизеринцы молчали. Явно шокированные последним пунктом, они пытались уложить услышанное в головах — и не могли. Слова Тома абсолютно не вписывались в привычную картину мира... А он решил окончательно добить подопечных, и, вспомнив как-то услышанную в Берлине русскую поговорку, добавил:

— Ну и чтобы закончить — со Слизерина выдачи нет!..

Ошеломлённые слизеринцы разбрелись по занятиям, и Том остался в гостиной в гордом одиночестве...

— Эк ты их разобрал... — из стены появился Кровавый Барон. — Помнится, дядя мой, когда я у него оруженосцем был, любил говаривать: с сержантами надо так разговаривать, чтоб им казалось, будто сам Георгий их копьём в задницу ткнул. Вот у тебя так и получилось...

— Ну так армия-то с твоих времён не особо поменялась, — Том лениво закурил.

— Только грабить не разрешают, — горестно вздохнул Барон, — а так-то да, дурь солдатская неистребима... Ну да ладно, я ведь не только с тобой новичков обсудить явился. Я тебе вот что скажу: нашла эта старуха диадему.

— Да неужто? — Том бросил окурок в камин и парой заклинаний убрал остатки дыма. — Вот будет суматоха, когда об этом все узнают...

— Самая суматоха будет, когда вы все четыре соберёте, — заявил Барон. — Но нет, я ничего говорить не буду...

И просочился сквозь стену.

— Вот зараза... — вздохнул Том, достал новую сигарету и отправился в Большой зал.

— Том, вы едва не пропустили самое интересное! — заявил Флитвик, размахивая газетой. Том, оценив творящийся в зале бардак, пододвинул тарелку и поинтересовался:

— Что, диадема Ровены нашлась?

— Ну да... А вы откуда знаете?

— Барон сообщил, — пояснил Том. — Только что... Кстати, Филиус, мне тут пришла в голову занятная идея...

— И какая же?

— Присмотреться к первокурсникам, и к рождественским каникулам выбрать пару самых толковых в помощники старост. Пусть следят за порядком, помогают по мелочи старостам, учатся... А к пятому курсу будут у нас готовые старосты. Причём чётко понимающие, что от них требуется, а не так, как сейчас. У меня только О'Риордан нормально работает, а Крауч... Буквоед без инициативы, хотя парень умный, но без команды ничего не сделает. И ведь никого лучше не нашлось! Про Гриффиндор я вообще не говорю — по-моему, их старосты слишком близко к сердцу принимают принцип "не можешь предотвратить — возглавь". Кажется, нормальные старосты только у Бири — ваши уж очень увлечены своими исследованиями и на основные обязанности частенько внимания не обращают.

— Есть такая проблема. — согласился Флитвик. — Кстати, на Хаффлпаффе старосты так иногда делают, но это у них от случая к случаю... Знаете, давайте обдумаем вашу идею и попробуем её реализовать. А там посмотрим, что получится — думаю, Гриффиндор в качестве контрольной группы подойдёт...

— Согласен, — Том отсалютовал коллеге вилкой, — и предлагаю послушать, что нам возвестит Альбус.

Дамблдор поднялся, блеснул очками и, дождавшись тишины, заговорил:

— Минутку внимания! Вы, несомненно, уже знаете, что диадема Ровены Рейвенкло найдена. Сегодня, в три часа дня, она будет доставлена в Хогвартс и выставлена в Большом зале вместе с остальными реликвиями Основателей. Разумеется, будет официальная церемония с первыми лицами, поэтому все занятия после двенадцати часов отменяются, чтобы у всех было время подготовиться... Ну и, конечно же, потому, что всем будет не до учёбы. Поэтому я очень прошу: пожалуйста, не создавайте лишнюю суматоху, её сегодня и без того будет довольно!..

Ну что тут скажешь? Лучшего способа вызвать не просто суматоху, а нездоровый ажиотаж не придумаешь, даже если постараешься. Разумеется, уроки были сорваны, особенно у мелюзги, о происходящем у доски никто задумываться не желал, дисциплина тоже улетела на дно Коцита... Даже пятый и седьмой курсы, которым стоило бы задуматься об экзаменах, не воспринимали ничего. И в итоге Том просто махнул рукой и сказал:

— Джентльмены! Я понимаю, что визит министра в Хогвартс бывает гораздо реже, чем экзамены — но именно поэтому его влияние на вашу дальнейшую жизнь гораздо меньше. Я могу отпустить вас с занятия — но всё, что я собирался вам сегодня сообщить, я спрошу у вас на экзамене... И никаких отговорок не приму.

Семикурсники задумались. Основательно задумались... Но всё же сделали правильный выбор. В конце концов, министры приходят и уходят, а с проваленными экзаменами потом жить — может, и долго, но уж точно не счастливо.

— Что же, леди и джентльмены, я рад, что вы сделали верный выбор, — заявил Том. — Итак, продолжим...

А вот на младшие курсы Том сразу махнул рукой — от перевозбуждённой мелюзги толку не было, поэтому он просто распустил первокурсников, выдав им домашнее задание — да такое, что и спрашивать не стоило, всё равно не сделают...

А оставшееся время потратил на проверку вивария — не хватало ещё, чтобы какая-нибудь тварь в самый неподходящий момент выскочила и цапнула кого-нибудь за задницу... Это Хагриду такое простят, но Хагрид — официальный идиот, ему простят и не такое... Да и прикончит охрана тварь с перепугу. А она денег стоит, и немаленьких — тот же кукуй обходился в три с лишним тысячи галлеонов, а старшекурсники их упорно гробили...

Параллельно Том обдумывал свою идею — и чем подробнее он её обдумывал, тем больше она ему нравилась. Юнги, способные хоть немного разгрузить старост, будут очень полезны, да и действительно, старосты из таких ребят получатся куда лучше, чем нынешние. У них хотя бы опыт и привычка к дисциплине будут, а то некоторые старосты на памяти Тома вообще не понимали, что от них требуется, а некоторые — наоборот, всё прекрасно понимали и творили чёрт знает что... И, как ни стыдно это признавать, сам он в своё время был именно таким старостой-беспредельщиком. Другое дело, что он, в отличие от гриффиндорцев, никогда не попадался... Но это уже другое дело, к старостам отношения не имеющее.

Разумеется, ничего серьёзного этим помощникам поручать нельзя. По крайней мере — сначала, а дальше видно будет... В конце концов, пересчитать однокурсников и доложить, что все на месте или сбегать в больничное крыло за парой порций бодроперцового им вполне можно доверить, а что-то более серьёзное — уже позже, когда станет ясно, кто что из себя представляет. Можно даже так и назвать юнгами... Хотя это, похоже, дурное влияние Марка. Нет, идея определённо стоящая...

Явление министра народу состоялось ровно в три часа дня и было ещё пафоснее и суматошнее предыдущего визита. Помнится, в тот раз Том радовался, что в Хогвартсе не было учеников... но сейчас-то они были! И это был полный ужас — сдерживать эту толпу получалось с большим трудом.

Впрочем, на сей раз звездой была отнюдь не Министр Магии, а старая Гризельда Марчбэнкс, которая торжественно шагала во главе процессии, неся в руках диадему Ровены Рейвенкло. Серебряный венец в виде расправившей крылья птицы, украшенный сапфиром... Не ворон, как все упорно считали, а сокол Гора и его глаз — странноватая символика для шотландской ведьмы. Впрочем, теперь это уже не важно...

Дамблдор, держа в руках меч Гриффиндора, встал рядом с Гризельдой, за ним подошёл Бири с чашей, и настал черёд самого Тома. Подняв над головой медальон, Том продемонстрировал его всем собравшимся, а затем молча положил на каменный выступ. Медальон соскользнул с ладони, чуть качнулся и замер, словно и должен был лежать именно здесь. Следующей подошла Гризельда и торжественно возложила диадему в стороне от медальона, у самого края. Между ними Герберт поставил чашу, а с другого края лёг меч...

Четыре призрачные фигуры появились перед преподавательским столом.

— Благослови Господь сей день и час, — произнёс рыцарь, — ибо вновь звучит наш глас. Знай же, кто бы ты ни был, что мы, четверо чародеев, основали этот замок и эту школу, ибо не вечна память человеческая. Годрик Гриффиндор имя мне, и Арнульф, владетель Фландрии, что убил моего господина Гильома, оклеветал меня и так был я принуждён бежать из Нормандии. Здесь окончились мои скитания, и новый дом я обрёл, и государя. Кто бы ты ни был, прошу, помяни в молитвах своих доброго короля Маэла Колма, сына Домнала, и моли Господа за меня, грешника.

— Дал я обет не называть того имени, кое получил при крещении, — заговорил хмурый старик в расшитой серебром длинной зелёной тунике, — но вы, братья и сёстры, если не забыли меня, то поминаете Салазара Слизерина. Другом и слугой автократора Никифора был я, но в час великой беды, когда пал он от рук изменников, не было меня рядом. Горе мне, ибо не смог я остановить руку цареубийцы, что поднял оружие против родича, и был изгнан по наущению нечестивой Феофано. Так скитался я, покуда не пришёл в земли Альбы, где новый дом обрёл я среди братьев и сестёр в волшебстве милостью короля Маэла Колма, сына Домнала, и ныне призываю молиться за упокой души его всякого, кто услышит мои слова и меня, грешного помянуть в своих молитвах.

— На склонах северных гор родилась я и постигала искусство, — заговорила бледная черноволосая женщина в чёрном платье и чёрно-белом тартановом плаще. — И не ведала беды, покуда не пал мой супруг от руки Сенуа-предательницы, осквернившей пролитой кровью дом, землю и имя, так что никто уж больше не смеет назвать себя пиктом. Так принуждена была я, нося дитя под сердцем, бежать из родного края и припасть к стопам короля Маэла Колма, сына Домнала, моля о правосудии. Дал король мне праведный суд и покарал врагов моих, и отдал их земли, чтобы я и собратья мои могли в мире и покое трудиться и постигать искусство, и учить благословлённых даром волшебства. И не о себе молю я и прошу молить всякого, кто слышит меня, но о добром короле Маэле Колме, сыне Домнала.

— В славной Тюрингии жила я, славила Господа и исцеляла страждущих, — пришла очередь невысокой монахини. — Там, вдали от мирской суеты, хранили мы свет истинной веры, ныне забытой и порицаемой мнящими Сына равновеликим Отцу, и трудились мы на благо людей, покуда не поразила рука язычника благородного Геро. Тяжко страдая от проклятой раны, не смог он нести бремя власти, вскоре же и вовсе умер, и тогда нечестивцы, не чтившие не Господа, ни волшебства, возвели на меня и сестёр моих клевету и изгнали из страны. И так, расставшись с сёстрами, скиталась я по странам и городам, покуда не пришла в земли доброго короля Маэла Колма, сына Домнала. Не стал он вопрошать меня о вере моей и судить её, но как друга принял и позволил основать школу, кода братья и сестра мои со мною воззвали к нему. Дал он землю нам, и освободил от всякой службы, если только не ступит враг на землю Альбы, и поклялся, что во веки не тронет никого, кто придёт к нам просить убежища, будь то даже сам Каин. Помяните же, братья и сёстры, в молитвах своих доброго короля Маэла Колма, сына Домнала!

Призрак замолчал, и все четверо хором провозгласили:

— Помните, чародеи, помните, братья и сёстры — всякий, кто пришёл в Хогвартс, прося защиты, какой бы грех ни тяготил его, в каком бы преступлении обвинён ни был, год и день пребывает под его защитой! И всякий суд над ним быть может лишь на землях Хогвартса и вершиться деканами Хогвартса, и нет над ним власти ни королей, ни прелатов, ни Папы, но одна лишь правда!

Призраки исчезли.

— Однако... — задумчиво протянул Дамблдор, блеснув очками. — А вот этого в "Истории Хогвартса" точно не было...

56. Defender

Столь феерическое явление Основателей изрядно озадачило всех. Визенгамот собрался на внеочередное заседание, глубоко закопался в кодексы и прецеденты, но так не пришёл ни к каким однозначным выводам и — с подачи Прюэтта — решили обратиться к королю. Король Георг, шестой этого имени, незамедлительно ответил... И всё стало только хуже.

Король ответил, что подтверждает все права и привилегии Хогвартса, которые не противоречат современным законам Соединённого Королевства. Совершенно естественный и вполне разумный ответ... Вот только маги в большинстве своём не разбирались в современных законах, а права и привилегии Хогвартса даже Биннс знал далеко не все. И почему-то Том был уверен, что Его Величество или знал об этом, или кто-то ему подсказал... И почти наверняка это был придворный маг Её Высочества принцессы Елизаветы. Бывший декан Слизерина, конечно, был милым толстячком, любителем хорошей еды в хорошей компании, но всё равно оставался матёрым чернокнижником, а потому, увидев возможность для подлянки, немедленно ей пользовался...

Впрочем, кто бы во всём этом виноват ни был, жить в Хогвартсе стало исключительно весело, а работать и того веселее. Деканам — особенно: хоть шанс на то, что им придётся кого-то судить, и был исчезающе мал, законы им всё равно приходилось изучать... И это при том, что всего остального тоже никто не отменял.

— Устал? — спросила Глинда, когда Том выбрался из камина и рухнул в кресло.

— Есть немного, — согласился Том. — Наша юридическая система абсолютно безумна, вот что я тебе скажу. Хорошо ещё, что наша основная задача, если что — как у присяжных, решить, виновен человек или нет... Но для этого надо понимать, о чём идёт речь.

— А у наших юристов с этим проблемы... — вздохнула Глинда. — Хотя знаешь, с этим у всех юристов проблемы — видно, надеются, что если их не поймут, то и морду бить не будут.

— Да ну их к Мордреду! — отмахнулся Том. — Лучше скажи, как у вас-то дела?

Он осторожно коснулся живота Глинды.

— Отлично всё, — улыбнулась она. — Уже скоро...

— Ну и отлично, — Том улыбнулся в ответ.

Мерлин, Моргана и все присные, как же здорово хоть ненадолго выкинуть из головы всю эту юридическую похабщину, бестолковых или излишне толковых учеников, административные вопросы и прочие радости деканской жизни! Как только Слагхорн со всем этим справлялся? Впрочем, его-то юридическое нашествие никак не беспокоит, вовремя он от деканства отказался... А с другой стороны, мистер Риддл, вас никто на этот пост не тянул, всё сами...

— Том, у тебя такое подозрительно-задумчивое выражение лица, что я начинаю подозревать... — протянула Глинда.

— И что же ты заподозрила?

— А это неважно, главное — заподозрить. И кстати, мне понадобится твоя помощь, — Глинда резко стала серьёзной.

— Что-то случилось? — насторожился Том.

— Ничего такого, просто не с моим животом по Лютному шляться, — Глинда вздохнула. — А надо забрать у Бесхвостого бумаги и отдать их Финч-Флечтли.

— Финч-Флетчли... — фамилия почему-то казалась знакомой, но вот где она попадалась, Том вспомнить не мог. — Вроде бы знакомая фамилия...

— Магл, лорд, который потихоньку вокруг манчестерских математиков крутится. Они вроде как собираются строить коммерческий компьютер...

— Точно! Через него как-то финансирование Блечтли-парка проводили, — вспомнил Том. — Правда, он магл стопроцентный...

— Он валлиец, — хмыкнула Глинда.

Валлиец. Том покачал головой — в Уэльсе к Статуту относились не менее своеобразно, чем в горной Шотландии, за примерами далеко ходить не надо, достаточно взять Оуэна... Вот уж точно, у кого мать валлийка, у того бабка — ведьма. Какой уж тут Статут...

Правда, понятнее затея от этого не становилась — сложно представить, какие могут быть дела у магловского лорда и шпаны из Лютного — при том, что шпана явно не более, чем курьеры. Впрочем, это совершенно точно не его дело, а если вдруг окажется, что его — Прюэтт не забудет просветить...

— Где и когда? — пора переходить к делу.

— В их любимом пабе, если в состоянии, то лучше прямо сейчас — клиент просил поторопиться, если будет возможность.

— Ладно, поработаю фельдъегерем, — улыбнулся Том. — Я быстро, так что не скучай...

И снова нырнул в камин.

Забегаловка по меркам Лютного была довольно приличной — похоже, дела у шайки пошли на лад. Сам Бесхвостый Джеки тоже выглядел довольно прилично — по крайней мере, не оборванцем и мелкой шпаной, а человеком с кое-каким доходом и достоинством. Ждал он явно не Тома, но разочарования никак не проявил. Протянул конверт семь на девять дюймов, плотно набитый.

— Не имею ни малейшего представления, что там, — сказал Бесхвостый, — мне за это не платили. Конверт целёхонький, могу поклясться...

— Мне твои клятвы ни к чему, — Том прошёлся палочкой по конверту, убедился, что его действительно не вскрывали, и убрал в карман. — Держи.

Кошель с галлеонами скользнул по столу, Джеки подхватил его, подбросил и с довольным видом сунул в карман.

— Скажи Глинде, что мы согласны, — он встал и поспешно ушёл — наверно, боялся передумать... Потому что мало ли, на что их могла подбить Глинда?

Том, в отличие от оборотня, торопиться не стал. Неспешно допил заказанный эль, вышел из забегаловки, вернулся в магловский Лондон и поймал такси — Финч-Флетчли обитали на другом конце города, но аппарировать Том не хотел. Не стоило лишний раз рисковать нарушением Статута, тем более, что лорд, судя по всему, и не догадывался, с кем ведёт дела...

Кивнув дворецкому, Том вошёл в гостиную, остановился и цепким взглядом прошёлся по стоящему у окна Финч-Флетчли.

— Капитан Риддл? Немного неожиданно... — он шагнул вперёд, протягивая руку. — Неужели вопрос настолько серьёзен?

— Ни в коем случае, я здесь сугубо частным образом, — заверил его Том. — Просто положение моей супруги делает нежелательными дальние поездки... Ну а у меня выдалось свободное время.

— Хм... Капитан, я надеюсь, вашего свободного времени хватит для небольшой беседы? — Финч-Флетчли отложил бумаги. — Мне всё время кажется, что мы с вами уже где-то встречались... Если не секрет, где вы служили?

— Не секрет, — Том кивнул, — отчасти. Я начал с Арнема, парашютистом, потом перешёл в SAS, и тут уж, извините, без подробностей... Но в итоге я добрался до Берлина, оттуда попал в Бирму, где и ушёл в отставку. Потом, где-то через год, меня попросили вернуться на службу, я согласился... Ну и, собственно, остаюсь на службе. Подробностей, сами понимаете, и об этом сообщить не могу.

— Погодите-ка! Это не на вас жаловались французы из военной полиции, утверждая, что вы хотели их напоить бензином?

— Ну, вряд ли найдётся много англичан с чайником спирта, — пожал плечами Том. — А у русских танков двигатели многотопливные, могут и на спирту работать, так что мы им совершенно честно сказали, что там горючее...

— Что ж, чайник спирта я вам не предложу, но как насчёт стаканчика доброго ирландского виски?

От виски Том отказываться не стал...

Как оказалось, взгляды Финч-Флетчли и Тома не то, чтобы совпадали, но были достаточно близки. Правда, о магии лорд не имел ни малейшего представления, и просвещать его Том не собирался — незачем, они и без того прекрасно сработаются, если понадобится. А может понадобиться — хоть Том и сосредоточился на магическом мире, маглов тоже не следовало упускать из виду. В конце концов, маглы и без магов проживут, а вот у магов без маглов будут проблемы...

В итоге офицер и джентльмен расстались если и не друзьями, то добрыми приятелями, и Том поспешил домой... где Глинда сообщила, что ученик Уэсибы прибудет завтра днём.

— Хорошо, что не с утра, — заметил на это Том. — Ладно, представлю его за обедом...

Ичиго Тануки оказался довольно молодым, подтянутым и довольно высоким для японца. В цивильной одежде на мастера боевых искусств он ничуть не походил... Но только если не присматриваться. Внимательный взгляд мигом замечал и плавные, точные движения, и постоянное спокойное внимание, и абсолютную уверенность...

— Добро пожаловать, Ичиго-сан, — Том коротко поклонился и только после этого протянул руку. — Ваша слава опережает вас.

— В это трудно поверить, поскольку я никогда не был по-настоящему прилежным учеником, — покачал головой гость. — Но я с радостью научу тому немногому, что знаю, всех, кто этого захочет. Ведь чем больше знаний ты отдаёшь ученикам, тем больше обретаешь...

— Что ж, тогда — добро пожаловать в Хогвартс! — ухватив гостя под локоть, Том аппарировал к границе щитов Хогвартса и сообщил:

— Мы на месте. Полагаю, ваши друзья уже ждут вас... А потом, если вы не сочтёте это слишком обременительным, я попросил бы вас выступить в Большом зале перед учениками. Прошу прощения, если причиняю вам неудобство...

— Мой долг — нести знание всякому, кто желает его услышать, но никто не сможет пожелать того, о чём не ведает, — заявил Ичиго, — поэтому я, конечно же, с удовольствием поведаю вашим подопечным о моём искусстве.

Проводив японца и сдав его Сакуре, Том отправился на факультет — конечно, слизеринцы не обладали разрушительным потенциалом гриффиндорцев, но оставлять их без контроля всё равно не стоило — мало ли...

Однако же не произошло ничего, что не могло не радовать. Слизеринцы были заняты кто чем, но все — чем-нибудь безобидным. Это, конечно, само по себе было подозрительно, но принцип "не пойман — не вор" на Слизерине соблюдался неукоснительно. Поэтому Том, убедившись, что ничего серьёзного нет, отправился в свой кабинет — разбираться с бумагами. И вышел только к обеду, полагая, что явление японского мастера будет впечатляющим...

Что ж, он угадал — Ичиго Тануки на мелочи размениваться не стал и явился в кимоно, широченных штанах и накидке. Правда, без мечей... Но мечи ему вроде как были и ни к чему — айкидо не требует оружия.

— Здравствуйте, — гость коротко поклонился. — Моё имя — Ичиго Тануки, я ученик Уэсибы Морихэя, создателя боевого искусства айкидо. Мои друзья пригласили меня, сообщив, что в Хогвартсе есть желающие изучать это искусство — и я не мог не откликнуться на этот призыв. Мои занятия открыты для всех желающих, и любой человек в любой момент может к ним присоединиться или же покинуть их, если сочтет это нужным — я не скажу ни слова. О самом искусстве я скажу следующее: айкидо — это искусство сохранять гармонию, искусство побеждать, не сражаясь, обратить силу противника против него самого, не причинив ему вреда, но и не дав причинить вред себе. Оно служит лишь для защиты, а не для нападения. Всех желающих я жду сегодня после занятий на берегу озера, а теперь прошу вас простить мне эту речь, отнявшую у вас время обеда. — он снова поклонился и сел.

По большому залу прокатилось заинтересованное шушуканье — такого здесь ещё не слышали, и теперь старательно пытались осознать... С переменным успехом. Кто-то явно вообще ничего не понял, кто-то даже и не пытался, кто-то не обратил внимания — но многие заинтересовались. И не только ученики — Флитвик, рядом с которым оказалось место Ичиго, уже пристал к нему с расспросами, да и сам Том собирался, как минимум, изучить основные приёмы — не помешает в любом случае.

Нельзя сказать, что на берегу собралась вся школа — но интересующихся оказалось много. Понятное дело, большая часть их так и останется любопытствующими, но кто-то заинтересуется всерьёз, и кто-то из них сам станет мастером...

Пока что Ичиго излагал философию айкидо — и это звучало довольно необычно. Направить силу врага против него самого, не вступать с ним в бой, а пропустить удар, перенаправив его в пустоту, не ударить противника, а подтолкнуть, чтобы он сам сделал всё остальное... Это была любопытная концепция, хотя и не лишённая недостатков — но мысли, как её приспособить к тактике десанта, у Тома появились. Пока что весьма смутные и неопределённые, и времени на них уйдёт немало — и возможно, напрасно... Но всё портила основная идея. Нет, сама по себе идея была замечательной, но годилась только для мирного времени — а с этим намечались проблемы. С другой стороны, если ты сможешь избежать атаки противника и при этом не причинить ему вреда — это позволит избежать войны...

Всё это Том собирался обдумать на досуге, а пока что его гораздо больше интересовали спарринги — Ичиго перешёл к демонстрации и первым пригласил Тане. Маори вышел, небрежно поклонился и атаковал — почти не сдерживаясь, уж это Том видел ясно... И оказался на земле почти сразу.

— И так всегда, — сообщил он, поднявшись. — Сколько мы с ним ни боролись, а всё одно он меня на раз валит. А уж сэнсэй его — вообще зверь, а ведь по нему и не скажешь...

— Кхм... — сквозь толпу пробрался Хагрид. — А мне, стал-быть, можно попробовать? Я осторожно буду, честно.

Ичиго с непроницаемым видом осмотрел полувеликана и задумался.

Сакура что-то прострекотала по-японски — похоже, советовала принимать Хагрида всерьёз. Совершенно правильно — несмотря на свои габариты и косноязычие, Хагрид был на удивление ловок и проворен, и если этот Енот согласится...

Этот Енот согласился.

И это было невероятное зрелище. Нет, в итоге Хагрид всё же оказался на земле, но и Ичиго пришлось выложиться на полную — и теперь Том гораздо лучше понимал, как работает айкидо. Лучше всего, конечно, самому устроить спарринг, но это подождёт — Ичиго уже изрядно вымотался, да к тому же, похоже, бой с Хагридом заставил его что-то понять заново, и теперь это требовалось обдумать.

— Вот так, дамы и господа, — поклонился Ичиго. — Прошу прощения, но уважаемый Хагрид-сан, будучи весьма достойным противником, заставил меня действовать в полную силу и даже выйти за пределы возможного, — тут он поклонился Хагриду, причём гораздо ниже, — и потому хотел бы некоторое время провести в медитации и размышлениях. Разумеется, если у кого-то есть желание, я с удовольствием сражусь с ним...

— Я думаю, для первого дня этого достаточно, — Дамблдор огладил бороду. — Мы смогли оценить ваше искусство, и я, признаться, восхищён им, вы открыли нам новые грани мироздания... Ах да, зайдите, пожалуйста, завтра утром ко мне — вам ведь понадобится какой-то зал для тренировок, вот и поищем что-нибудь подходящее.

Падение Хагрида гарантированно привлекло к айкидо всеобщее внимание, так что лист на доске объявлений заполнялся довольно быстро. Правда, Том был уверен, что большинство записавшихся довольно быстро занятия бросит — английские маги редко отличались постоянством и готовностью к длительным усилиям... Ну, туда им и дорога, а вот тех, кто останется, стоит взять на заметку — целеустремлённые и упорные ребята пригодятся и ему самому. Самым первым записался Флитвик — ничего удивительного, бретёры бывшими не бывают, а Флитвик отметился не только на спортивной арене...

Сам Том, хоть и собирался присмотреться повнимательнее, всерьёз этим заниматься не планировал — ему навыки айкидо больше помешают, хотя подсмотреть несколько полезных приёмов стоит. А вот его ученицам оно подходит идеально, причём обеим — ни Минерва, ни Помона не были сторонницами насилия, хотя и считали, что иногда оно необходимо, и искусство вступив в бой, избежать его было им в самый раз. Тем более, что приёмы для столь полюбившегося Минерве шеста там тоже были...

Взглянув на часы, Том отправился дальше. Конечно, было интересно понаблюдать за школьниками у доски объявлений, но дела никто не отменял — а на завтрашний урок для второкурсников нужно было отловить пикси... И не только их, само собой, но это было, пожалуй, самым сложным делом. Голову накера можно спокойно отлевитировать в класс, аквариум с гриндилоу — тоже, можно было даже Валентайна позвать в качестве живого примера... Правда, он ведь мог и согласиться — а Дамблдор уж точно не придёт в восторг от такого гостя. С другой стороны, английский солдат, русский партизан, оборотень — и всё это в одном лице... Троица, конечно, получалась далеко не святая, но впечатляющая.

Вот только добраться до вивария Тому не дал Дамблдор. Причём лично — вынырнув из-за угла, он заявил:

— О, вас-то я и искал! Том, у меня к вам небольшая просьба: не составите ли компанию в небольшой деловой прогулке?

— Деловая прогулка?

— Да, думаю поговорить с вашим приятелем Валентайном насчёт его фермы — у Меллвилов мы кое-какие ингредиенты иногда покупали, но почему бы нам не расширить сотрудничество с новым хозяином? Теплицы тогда можно будет для более чувствительных растений оставить... Да даже просто овощи дешевле обойдутся, особенно если вспомнить, как поставщики нас всё время наколоть пытаются. Вот только, боюсь, в одиночку мне его не убедить... Да и печень уже не та, что в юности.

— А почему бы и нет? — отозвался Том, взглянув на часы.

Валентайн приводил в порядок грядки, и гостям обрадовался, хотя и изрядно удивился.

— Заходите, — махнул он рукой, — а я сейчас переоденусь да что закусить соображу.

— Какая необычная манера речи, — хмыкнул Дамблдор. — Да и выговор странноватый...

— Он в начале войны в плен попал, — пояснил Том, — а потом сбежал, присоединился к русским партизанам и почти до конца войны в их отряде воевал. Отлично говорит по-русски, специалист по выживанию, диверсиям и бою в лесу...

— М-да... — протянул Дамблдор. — Даже не знаю, получится ли у нас с ним договориться...

— Получится, — заверил его Том, поставив на стол фляжку. — Тут у меня расширенное пространство, так что это будет очень просто...

И это действительно оказалось очень просто. И даже если бы ничего не получилось, Том всё равно не был бы разочарован. Потому что с трудом выползающий из-под стола глубоко похмельный Альбус Дамблдор — это уникальное зрелище...

57. Scarecrow

Договор Фарли перечитал три раза, но придраться ни к чему не смог. Это радовало — Том, конечно, чувствовал себя куда лучше, чем Дамблдор, но всё же не вполне доверял воспоминаниям. Сам Дамблдор скрывался во владениях доктора Нин, и вряд ли скоро их покинет... По крайней мере — не раньше, чем от дверей уберётся Слагхорн. Потому что Слагхорн всё-таки оставался чернокнижником и не упускал случая попричинять ближнему своему страдания... Тем более — вполне заслуженные.

Хорошо ещё, что школьники не видели их утреннего возвращения — такого подрыва авторитетов школа могла и не пережить... И не в клубах перегара дело, а в том, что антипохмельное зелье Том не захватил — просто не подумал. С другой стороны, оборотня даже ему не перепить, а зельем пришлось бы делиться с Дамблдором — а этого не хотелось. Похмельный Дамблдор — это слишком здорово...

— Ладно, тут всё чисто, — признал, наконец, Фарли. — Тем более, что в теплицах нужен ремонт, а простым "Репаро" там не отделаешься. Придётся ручками... Так что это очень вовремя. Ладно, пойду Бири искать — это всё-таки его владения...

— Валяй, — и Том отправился к себе. Вызволять Дамблдора он, разумеется, не собирался — в конце концов, у него, в отличие от директора, феникса нет...

В итоге Дамблдор как-то избежал нотаций своего зама — и, к счастью, не стал разбираться, чем всё это время занимался его собутыльник. А Том занимался чем угодно, кроме того, на что Дамблдор определённо рассчитывал — спасением его от Слагхорна.

Всё-таки проверил виварий и поймал пикси. Привёл в порядок наброски к урокам и даже нормально перепечатал лекцию для первокурсников. Решил сочинить методичку. Прочитал ту самую лекцию... В общем, плодотворно провёл утро.

К обеду Слагхорн успокоился окончательно и Дамблдора не трогал. Дамблдор тоже успокоился, а потому Том наслаждался жизнью и предвкушал столкновение второкурсников с пикси — пора было переходить к практике. Но это — завтра, а сегодня пора навестить учениц...

Под додзё Ичиго обустроил старый дуэльный зал — и получившийся кусочек Японии в Хогвартсе смотрелся столь же странно, сколь и гармонично. Собрались в зале все записавшиеся — впервые на памяти Тома — и уже сейчас было ясно, кто пришёл просто полюбопытствовать, а кто заинтересован всерьёз. Любопытствующие сидели и стояли у дальней стены, настроенные серьёзно расселись перед возвышением, на котором устроился Ичиго, и внимательно слушали. Сидели они по-японски, на пятках, а Помона и Минерва, к тому же, успели обзавестись похожими на пижаму тренировочными костюмами... И, в отличие от всех остальных, в этой не слишком удобной позе чувствовали себя превосходно — видно, сказывались регулярные походы к Сакуре.

Том, разувшись, проскользнул в зал, уселся рядом с Флитвиком и приготовился слушать — Ичиго, покончив с расшаркиваниями, перешёл к философии айкидо...

Сама по себе философия Тома не устраивала, но для понимания айкидо была необходима, а без понимания не получится использовать его приёмы — в этом он уже убедился, неоднократно пытаясь использовать приглянувшееся. Нет, всё получалось — но не складывалось в единую систему, пока Том не понимал, что стоит за каждым приёмом. Не обязательно философия — её могло и вовсе не быть, как у русских или евреев... Зато и те, и другие ставили задачу победить быстро и надёжно. Для японцев, китайцев и индусов бой был ещё и способом самопознания — особенно на Дальнем Востоке, и это накладывало свой отпечаток...

И потому Том внимательно слушал — да и не так уж долго и говорил Ичиго. Подозвав учеников, он продемонстрировал стойку и велел всем повторить её. Разумеется, с первого раза не справился никто... И разочарованные физиономии некоторых учеников Тома весьма позабавили. Как будто ребята всерьёз ожидали, что всё получится с первого раза и идеально... А Ичиго с абсолютно невозмутимым видом прошелся по додзё, подошёл к каждому, поправил стойку и объяснил ошибки — и всё началось снова. Раз за разом, снова и снова — и так до тех пор, пока это не станет абсолютно естественным.

Что ж, пожалуй, ничего интересного уже не будет, а если и будет, ученицы расскажут и покажут, так что можно уходить...

Отставной сержант Чарльз Зим не был тем, кого Том меньше всего ожидал увидеть в своём доме — но всё-таки это было неожиданно.

— Что-то случилось? — вряд ли Зим явился бы без веской причины, а причина эта может принести только неприятности.

— Да как сказать... — Зим затянулся. — Послали моих молодчиков в Глазго, на соревнования, ну и одному придурку на месте не сиделось, и полез он в горы — а там строители что-то копали, ну и прокопались в пещеру. Один туда полез было, да как заорёт... Как тот бобби сказал: орал так, что у всех яйца замёрзли. Заорал, выскочил, а толком ничего объяснить не может. Ну, полез этот бобби...

— И что?

— Примчался ко мне в номер, — Зим швырнул окурок в камин, — разве что штаны успел поменять, и то не уверен, и понёс какую-то чушь про чудовище, мертвецов и чертовщину. Ну, я тогда решил, что это чушь, и полез сам смотреть... Знаешь, я сам чуть не обделался. Вот представь: такая хрень, вроде как грудная клетка, только футов шести, на неё насажен череп — слава богу, олений, хотя я таких здоровенных оленей не видал, сверху шкуры почти сгнившие, внутри что-то висит — не понял, что, а перед этой дрянью стоят три мумии... И вот смотришь на них, и понимаешь — от страха они умерли. Страх, да... Страх немыслимый, говорю же, чуть не обделался, и вроде чувствуешь, что страх-то не твой, но... И холодно там ещё. Странный такой холод, не обыкновенный, а... ну вроде как тепло куда-то проваливается рядом с этой дрянью.

Вот это Тому не понравилось очень сильно. Это было похоже на то, как маглы воспринимают дементоров — но только похоже. Что-то другое, но что? Придётся разбираться на месте, и в одиночку Том туда лезть не собирался.

— Вот что, — сказал он, — держись подальше от этой пещеры и постарайся туда никого не пускать. Я пока не знаю, что это за хрень, но похожую видел, и это было очень скверное место... Я, как только смогу, соберу спецов и проверю, что там творится, но это, скорее всего, до субботы.

— Мы там ещё неделю проторчим, — ответил Зим. — Если понадоблюсь — обращайся...

Распрощавшись с Зимом, Том отправился в кабинет и написал Лавгуду и Брауну — без них соваться в пещеру явно не стоило. Затем полез в сейф, вытащил папку со всем, что удалось узнать о прошлом тотеме и погрузился в чтение.

Узнать удалось немного — если кинжал Брана мак Морна опознали уверенно, то о самом тотеме никто ничего сказать не мог. Ладно, почти ничего — каким-то хитрым способом удалось узнать его возраст: тридцатый век до Рождества Христова, ровесник Трои и Кносса. Кто бы ни жил тогда в Шотландии, пиктами они точно не были... Что явно не мешало пиктам использовать эти тотемы для каких-то своих ритуалов. А вот чья в них была магия — это большой вопрос... Если исходно заложенное в них не угасло ко временам пиктов, они вполне могли добавить и своей силы, или снова зачаровать тотемы, если они утратили силу. Плохо здесь всё, но хуже всего, если в тотеме осталась магия его создателей — если о пиктах было известно хоть что-то, то об этих племенах — почти ничего, а о том, что из себя представляла их магия, можно было только гадать, да и то без всякого результата. Придётся разбираться на месте, и если кто и сможет хоть что-то сделать — то только Лавгуд.

В том, что Адское Пламя здесь поможет, Том почему-то сомневался...

Первым откликнулся Лавгуд. Он писал, что готов приступить в любой момент, и предлагал провести разведку собственными силами — разумеется, не заходя в пещеру. Что он там планировал узнать, Том так и не понял, но возражать не стал — в конце концов, это же Лавгуд... Немногим позже отозвался и Браун — у него были дела в аврорате, и он предлагал встретиться в Глазго вечером в пятницу, обменяться информацией, а с утра в субботу, как только рассветёт, идти в пещеру.

Лавгуду Том написал, чтобы тот был осторожен и передал предложение Брауна, Брауну же ответил, что с его предложением согласен и ждёт только ответа Лавгуда. Ну что ж... В Лавгуде Том не сомневался — этот точно согласится, а значит, пора готовиться, а заодно и доложить Прюэтту — дело настолько мутное, что вполне может оказаться государственной важности.

Выслушав доклад, Прюэтт согласился:

— Дело и впрямь выглядит нехорошо. Особенно из-за строительства — на несколько дней его, конечно, можно притормозить, но не больше, так что за субботу вам лучше бы разобраться, что там такое, пока строители эту штуку не откопали. И ладно бы только её — я, например, не представляю, что там ещё может быть...

— Может потребоваться поддержка, сэр.

— Будет. Советую ещё и Слагхорна напрячь — дело как раз по его ведомству.

— Спасибо, сэр, — а вот Слагхорна действительно стоило привлечь... Старый жук может быть очень полезен.

Глинда смерила вернувшегося мужа подозрительным взглядом и осведомилась:

— Опять командировка?

— Недалеко и ненадолго, — поспешно ответил Том. — Помнишь, я рассказывал про пиктский алтарь? Так вот, в окрестностях Глазго нашли похожий, только активный. В субботу поедем разбираться.

— Прихвати Слагхорна, — посоветовала Глинда. — А я, пожалуй, ещё и Шарля позову -ещё одна палочка лишней не будет, да и он может всё-таки что-нибудь знать про эту дрянь.

— Зови, — согласился Том. — А со Слагхорном я завтра поговорю — он нам точно не помешает.

В том, что Слагхорн согласится, Том был уверен почти на сто процентов — несмотря на преклонный возраст, любопытства он не утратил, да и бойцом был неплохим, хотя по нему и не скажешь... А ещё он состоял в Королевском Корпусе Безопасности.

Шарль Лонсевиль, историк, моряк и контрабандист, тоже был бы к месту — может быть, он и не знал, что всё это должно значить, но вот в проклятиях и тайниках он отлично разбирался, как и положено контрабандисту. А в том, что в пещере найдётся и то, и другое, можно было не сомневаться...

Слагхорн, конечно же, согласился, и вечером пятницы команда в расширенном составе собралась в отеле, чтобы на рассвете выдвинуться в горы.

Совещание устроили в номере Слагхорна — самом большом и комфортабельном, какой только нашёлся в отеле. Туда же заказали ужин, чтобы не прерываться — как оказалось, нашлось немало заслуживающего обсуждения...

— Итак, — начал Том, — это уже вторая подобная находка. Как и предыдущая, сделана в Шотландии, и раньше, насколько я знаю, ничего подобного не находили.

— Совершенно верно, — подтвердил Шарль. — Никаких сведений о чём-то подобном нет. Однако некоторые выводы я всё-таки могу сделать. Во-первых, это однозначно не пикты — возраст находок не соответствует. Я бы предположил, что это те самые люди, которые построили деревню Скара-Брэй на Оркнеях... Но пиктам это совершенно не мешало использовать их в своих целях. О первом костяке могу сказать, что исходная магия уже рассеялась, но поверх её остатков пикты навертели каких-то своих заклинаний — но это тоже долго не продержалось. По сути, главным источником магии там был кинжал... А вот что из себя представляет второй — большой вопрос. По описанию похоже, что тотем всё ещё полноценно активен... Но это не так уж важно по сравнению с тем, где он.

— Ну, он, конечно, слишком близко к Глазго, чтобы меня это радовало, — Слагхорн пригладил усы, — но вы, полагаю, имели в виду нечто иное?

— Именно, — кивнул Шарль. — То, что мы видим в этих случаях — явно следы одной и той же культуры, и культуры не только широко распространённой, но и до сих пор неизвестной. А это значит, что подобных святилищ вряд ли было всего два.

— То есть, нам следует ждать новых находок, и это будет происходить в самый неподходящий момент, — заметил Лавгуд. — Или же подходящий, ведь у нас нет второй половины момента, чтобы узнать, к чему он подходит.

— В рот мне ноги... — пробормотал Том.

— Надеюсь, — буркнул Браун, — эту хрень не найдут раньше, чем мы разберёмся со здешней...

Добираться до места было решено на обыкновенном автомобиле — почти час, но зато без магии, а следовательно, и без помех и возможного лишнего внимания. Кто знает, что в этой пещере, и не привлечёт ли аппарация его внимание — если оно вообще им обладает? А Том не стал бы ставить деньги на то, что ничего такого там нет — что-то же смогло внушить страх Зиму? Заодно можно и осмотреться в округе, тем более, что лезть в пещеру раньше, чем солнце поднимется над горизонтом, Лавгуд категорически запретил. И Том не видел ни малейших причин с ним спорить — штурм логова шетландских чернокнижников он не забыл...

Однако ничего необычного по пути к пещере не встретилось, да и у самой пещеры тоже — и это радовало. Впрочем...

— Смотрите-ка! — Браун наклонился над лежащими на земле камнями. — Это ведь из входа?

— Ну да, — Лавгуд простукивал какой-то железкой остатки каменной пробки в устье пещеры. — Надо же, не поленились не только глиной замазать, но ещё и обжечь... Интересно, зачем?

— Может, под рукой большого камня не нашлось? — предположил Том. — Но действительно, идея странная, я о таком никогда не слышал.

— Я тоже, — добавил Шарль. — Это открытие даже для магловской археологии, не говоря уж о магической. И я совсем не уверен, что дело только в нехватке валунов...

— А в чём тогда?

— Представления не имею, профессор, — пожал плечами Шарль. — И надеюсь это узнать. Кстати, коллеги, а вы заметили, что магический фон даже у входа совершенно обычный?

— Кстати, да, — подтвердил Лавгуд, — никакого сравнения с той пещерой. И мне, конечно, хотелось бы верить, что всё это — ложная тревога, но...

Но верить в это не стоило, тут Том был совершенно согласен.

Солнце осветило устье пещеры, и Лавгуд замер, словно принюхиваясь, а затем произнёс:

— Начинаем.

Том вздрогнул, когда давление чужой и чуждой силы обрушилось на него. Тёмная, ужасная, гневная — и совершенно нечеловеческая. И смутно знакомая...

Да, та же самая сила создала Дары Смерти — но они всё же были предназначены для людей. Здесь же людям места не было...

— Проклятье!.. — Браун упал на колени. — Не могу...

— Встать! -рявкнул Том. Помогло — Браун вскочил раньше, чем успел осознать приказ. Уже неплохо — задавить вбитое в рефлексы эта сила не может...

— Мы что, вошли в сид? — осторожно спросил Слагхорн, проглотив содержимое какого-то флакона.

— Если бы... — мрачно вздохнул Лавгуд. — Это что-то другое, и если в сиде его хозяин или поморочил бы нам головы и выгнал, либо принял бы, как гостей, то здесь... Пойдёмте вперёд — поток Ки не ослабевает, но что-то не даёт ему выйти наружу, так что будет тяжело.

Слово "тяжело" оказалось изрядным преуменьшением — за раз удавалось пройти едва ли десяток шагов, после чего приходилось останавливаться в попытке отдохнуть. Поток силы не ослабевал — но хотя бы не усиливался. Легче, правда, от этого не становилось — поток был по-настоящему чудовищен, а переполнявшие его гнев, ненависть и ярость затапливали разум ужасом, заставляя бросить всё и всех и бежать — неважно куда, лишь бы подальше от этого сверхчеловеческого кошмара.

Но отряд продолжал идти вперёд — и достиг зала. Всё было именно так, как описывал Зим — три иссохших тела стояли перед тотемом, изливающим в мир потоки ярости и ненависти.

Откуда-то появилось пугающе-чёткое понимание — перед ними оружие. Оружие древнее, забытое, но все ещё готовое к бою... И, пожалуй, почти столь же ужасное, что и ядерная бомба. Пусть оно и не могло одним ударом уничтожить город... Но вот обрушить его жителей в безумие, превратив в тварей, способных лишь кричать, убивать и веселиться — да. И это оружие вышло из-под рук не человека — это действительно было творение сидов... И оно было создано против сидов, люди для него — всего лишь случайные жертвы, крысы, оказавшиеся в горящем погребе.

— Этого не должно быть, — медленно произнёс Лавгуд. — Это должно исчезнуть. Навсегда.

— Адское Пламя?.. — Браун подрагивающей рукой поднял палочку.

— Не сразу, — Лавгуд принялся разматывать пояс, оказавшийся длинной, не меньше двух дюжин футов лентой белой ткани, покрытой узорами, от которых болели глаза. — Связать и очистить.

Пояс кольцом охватил тотем и мертвецов, и давление чужой силы ослабло, хоть и не исчезло совсем.

— Хорошо-то как!.. — вздохнул Слагхорн. — Штатскому человеку и не понять, как хорошо...

Штатских, впрочем, в компании не было, поэтому все немедленно убрались в дальний конец пещеры, где и устроились, наблюдая за Лавгудом.

Лавгуд же тем временем занимался чем-то непонятным. Играя на варгане, он расхаживал перед тотемом взад-вперёд по какой-то странной траектории, да к тому же спиной вперёд и с закрытыми глазами. Никакого видимого результата это не имело, но Том, видевший Лавгуда в деле, его и не ждал. Всему своё время... И это время наступило, как обычно, неожиданно.

Лавгуд вдруг замер на середине очередного шага, трижды повернулся и резко топнул ногой.

Реальность лениво кувыркнулась.

— Что это было? — Слагхорн потряс головой, разглядывая пропитанные тёмной силой кости и расколотый надвое олений череп.

— То, что должно было быть сделано тысячи лет назад, — пожал плечами Том. — Полагаю, это пугало уже не опасно, но лучше бы всё-таки тут прибраться и закончить дело с огоньком...

58. Creatures

От того, чтобы вместо отчёта написать прошение об отставке, Тома удерживало, только понимание — прошение не удовлетворят. Никто его в отставку не отпустит...

Тотем и сам по себе был неприятной новостью — но то, что это оказалось оружие, причём настоящее оружие массового поражения, привело в неистовство вообще всех. И Визенгамот, и Министерство, и Отдел Тайн, и даже Корона — все хотели знать подробности. Интереса Короны Том не понимал, хотя и сильно подозревал, что дело в бомбе, которая совершенно точно уже была у русских, тогда как в собственной программе, насколько знал Том, подвижек в ближайшие пару лет не ожидалось. Конечно, это могло быть враньём... Но судя по нездоровому интересу Короны — вряд ли.

Так или иначе, но отчётов приходилось сочинять море — и это при том, что от работы Тома никто не освобождал. При этом смысла в них не было — Том ещё неделю назад, сразу после операции, изложил в докладе всё, и даже приложил воспоминания — но безжалостный Джаггернаут британской бюрократии жертву не оценил...

В Хогвартсе же, несмотря на это, жизнь шла своим чередом. Ученики веселились, бесновались, крутили романы... И даже иногда учились.

Тяжело вздохнув, Том передвинул каретку и снова принялся печатать. Ещё две страницы — и он свободен... На какое-то время. Потому что или отчёт опять не понравится, или его профукают военно-морским способом. Но в любом случае, процедуру придётся повторять...

Отчёт отправился к адресату, а Том, стоя у окна, курил и размышлял. О том, где Лавгуд берёт русские папиросы, о творящихся в школе безобразиях, о новой программе...

О программе пока что судить было рано, однако же кое-что уже просматривалось — чистокровные первокурсники были в шоке. Ведь всё, что они думали о маглах, оказалось неверным... И им предъявляли доказательства, так что заявить, что всё это — выдумка, не получалось.

Маглы, не уступающие магам — это было жестокое потрясение для многих. Да, потом приходило осознание, что далеко не везде маглы продвинулись дальше магов, и это немного примиряло с действительностью... А потом становилось понятно: это ненадолго. Том старался следить за новостями науки и техники, хоть разбираться в этом становилось всё сложнее — и чем дальше, тем больше сомневался, что отрыв магов продержится долго. Пятьдесят, может, сто лет — и всё. А то и меньше, если какому-нибудь физику повезёт наткнуться на магию... В конце концов, о возможности аппарации — телепортации — магловские учёные уже задумываются, и пусть пока что для них это игра ума — кто знает, что будет дальше?

Докурив, Том вернулся за стол, заправил в машинку чистый лист и задумался. Идея написать собственный учебник по ЗОТИ появилась у него уже давно, возвращалась регулярно, но каждый раз что-нибудь мешало взяться за дело. Но сейчас, кажется, наступило затишье...

Том успел напечатать почти треть предисловия, когда в кабинет просочилась Помона и сообщила:

— Сэр, вас мистер Фарли искал...

— А зачем, он не уточнял?

— Он сказал, кто-то с вашего факультета набедокурил... — и Помона снова ускользнула.

Том тоскливо посмотрел на машинку, на часы, вздохнул и отправился разбираться.

Фарли поймал Корнелиуса Фаджа за попыткой наложить на пол заклятие скольжения. В коридоре. Перед входом в гриффиндорское общежитие...

— Что ж, мой юный друг, пойдёмте, — изрёк Том, принимая ученика. — Вы явно нуждаетесь в смене деятельности, и поскольку умственным трудом вы уже занимались, перейдём к физическому...

Фадж даже не пытался возразить, когда Том отправил его бежать три круга по стадиону — но в том, что какие-то скверные мысли в его голове появились, можно было не сомневаться. Вопрос был только в том, как далеко он рискнёт зайти в попытке их реализовать...

Впрочем, при всех его недостатках Фадж всё-таки не сумасшедший, чтобы связываться с деканом.

— Я дома!

— Отлично! — Глинда в неофановых очках высунулась из лаборатории. — Десять минут, я как раз закончу и обед разогрею!..

— Угу... Кстати, всё забываю спросить — что за зелье ты варишь?

— Пропитку для канатов, — отозвалась Глинда. — Теоретически после обработки канат можно будет только специально зачарованным ножом перерезать, ну и там ещё всякого по мелочи, а на практике узнаем завтра, когда Блэк вернётся.

— С полными трюмами контрабанды, — заметил Том.

— Вот это вряд ли, — отмахнулась Глинда, вновь ныряя в лабораторию, — он не настолько наглый... Пока.

В ответ Том лишь пожал плечами — по его мнению, ни одно торговое судно нигде в мире не заходило в порт без контрабанды на борту, хотя бы самой мелкой. Обычно это были абстрактные размышления, но имея дело с Орионом Блэком, можно было ожидать чего угодно. Это, в конце концов, был человек, по пьяни организовавший судоходную компанию, которая отлично работала...

Глинда действительно уложилась в десять минут. И за эти десять минут она не только успела закончить зелье, но и безжалостно изгнать мужа с кухни — как обычно.

— Какие новости? — поинтересовалась она, убедившись, что обед не пострадал (кулинарным талантам Тома она не доверяла абсолютно).

— Да в общем-то, никаких, — пожал плечами Том. — Отчёты, доклады, доклады, отчёты... Эта дрянь нам ещё долго аукаться будет. И знаешь, в чём вся беда? Даже если удастся расспросить кого-нибудь из сидов, толку от этого не будет. Даже они столько не живут...

— А Шарль что говорит?

— Опуская красоты слога? Ничего. Никто никогда не видел ничего, даже отдалённо подобного. Возраст тот же, что и в прошлый раз... Больше того, невыразимцы в таком шоке, что это видно — можешь себе представить?

— С трудом, — призналась Глинда. — Причём очень большим... Да, Шарль тебе бумаги какие-то оставил — я их в кабинет занесла.

А вот это уже интересно... Вряд ли в бумагах было что-то, касающееся тотемов — иначе бы Шарль предупредил, что дело срочное. А раз он этого не сделал, значит... Значит, скорее всего бумаги касаются его проекта. Неужто дело сдвинулось с мёртвой точки?

— Так, сначала обед! — рыкнула Глинда, стоило ему попытаться выбраться из-за стола. — Не денутся никуда твои бумаги!

Том спорить не стал...

Догадка оказалась верна — речь действительно шла о международной школе. Первый шаг был сделан — Колледж Пилбара превратился в школу полного курса, но главное, при нём был создан "Колледж повышения квалификации", где любой маг из любой страны Содружества — пока только Содружества — мог либо углублённо изучать свою специальность, либо изучить новую и узнать последние новинки магии, а также обмениваться опытом и идеями с другими магами. Конечно, это ещё далеко не то, о чём мечтал Шарль... Но это уже немалый прогресс. Конечно, желающих учиться сперва будет немного — но они будут, так что польза довольно скоро станет очевидной всем.

Было там и про тотемы — Шарль рассказал о них австралийцам, а те посоветовали вспомнить Время Снов. Шарль их не понял... А ведь это был действительно полезный совет.

Время Снов. Эпоха, когда на Земле властвовали магические существа... Да, когда Дикая Охота безнаказанно пировала на вересковых пустошах, эти тотемы, ещё более кошмарные, могли служить оружием против неё — или её собственным, теперь это уже не играет роли. В те времена сиды ещё не разделились на Летний и Зимний Дворы и просто и незатейливо воевали друг с другом.... И не брезговали ничем, как, впрочем, и сейчас.

Не то, чтобы это было очень полезной информацией — но, покрасней мере, позволяло прикинуть, что может ждать в таких местах. И даже до некоторой степени объясняло, как с этим бороться — хотя бы общие принципы, поскольку эти тотемы были куда мощнее и грубее того, что делалось сидами сейчас... Что ж, кто знает самого себя и своего врага, тот будет побеждать в каждой битве, а уж самого себя Том знал — а теперь знал и врага. А в том, что это далеко не последний случай, у Тома сомнений не было...

А утро в школе началось с новости, абсолютно неожиданной: маори на рассвете отправились в Запретный лес и прикончили акромантула. Не Арагога, к немалому сожалению Тома, но всё же довольно крупную тварь...

Разумеется, это очень огорчило Хагрида. Но ещё больше это огорчило Дамблдора — нет, не гибель паука, а то, что он вообще был. Потому что акромантулы под боком у школы — это, мягко говоря, ненормально. И директора этой школы будут огорчать долго и старательно — с Хагрида-то что взять, он официальный идиот...

Дамблдор решительно не хотел, чтобы его огорчали. Том, в принципе, тоже — падение Дамблдора прямо сейчас ему было не нужно. Всему своё время... Которое ещё не пришло.

— "Превосходно" по моему предмету, леди и джентльмены, — заявил Том. — Не так-то просто справиться с акромантулом...

— Том, зайдите, пожалуйста, ко мне, — Дамблдор, блестя очками прошествовал мимо и скрылся за воротами.

— Так, акромантула несите к Кеттлберну, — распорядился Том, — а когда он сделает чучело, поставите в Зале наград, я приду и сделаю табличку. Минерва, проследи!

— Так точно!

Наведя порядок, Том отправился в директорский кабинет, подозревая, что там будет совсем не так легко...

Разумеется, он угадал.

— Не буду тянуть время, — начал Дамблдор, едва Том появился в его кабинете. — На нас надвигается министерская комиссия — кто-то успел написать родителям, те растрезвонили по всему Косому... И я, честно говоря, не знаю, что делать. Комиссия прибудет сегодня, мы просто не успеем перебить всех этих тварей, да и Хагрид... Это, конечно, моя вина — не проследил, не организовал ничего... Но кто же знал, что этот придурок вздумает разводить акромантулов?!

— Никто, — согласился Том. — Но вам это не поможет, надо что-то более весомое...

— Если я не ошибаюсь, никто не превосходит солдата в измышлении оправданий?..

— Ну почему? Матросы... Но мы отвлеклись, — Том закурил. — Оправдания, Альбус, они как дырка в заднице — у каждого есть, и начальство интересуют только с одной стороны. В общем-то, решить вашу проблему я могу, благо, это и моя проблема тоже, но, уж простите, не бесплатно. Для меня это так, мелкая неприятность, а вот для вас...

Разумеется, Дамблдор желал получить всё даром — но времени не хватало катастрофически, и торговался он чисто условно. Десять минут — и Том получил такие же полномочия в Хогвартсе, что и директор, а также несколько необходимых документов. С ними было проще — без этих бумаг Дамблдору было бы не отмазаться — но у Тома были планы по их использованию — весьма обширные и творческие... О которых, разумеется, директор не знал.

Конечно, Тому пришлось изрядно постараться — но к явлению комиссии всё было готово. Дамблдор спасался и оставался должен Тому, а Диппет получал порцию неприятностей...

Комиссия явилась сразу после уроков и первым делом насела на Хагрида. Зря — полувеликан и в лучшие времена не блистал красноречием, а разволновавшийся и напуганный и вовсе нёс полную околесицу, вникать в которую комиссия даже не пыталась. После этого комиссия наехала на Дамблдора, и за этой схваткой Том наблюдал с огромным удовольствием...

Несомненно, Альбус Дамблдор был ветераном бюрократических схваток — но конкретно эту он проиграл бы. Если бы не Том... А Том, как только комиссия переключилась на него, открыл папку и широким жестом разложил на столе документы.

— Прошу ознакомиться, леди и джентльмены, — сказал он. — Полагаю, это ответит на все ваши вопросы.

Разумеется, в это Том не верил — комиссия для того и приходит, чтобы к чему-нибудь прицепиться. А тут и повод был великолепный... И потому, разумеется, бумагами комиссия не удовлетворилась.

— Значит, вы утверждаете, что акромантулы принадлежат вам, — сказал председатель комиссии — судя по объёмам, в жаловании не нуждавшийся. — Тогда почему они на школьной территории?

— Во-первых, не на школьной территории, а на землях Хогвартса, — поправил Том. — Во-вторых, как вы могли заметить, эти твари, как и изрядное количество других, являются наглядными пособиями и потому под общие правила содержания не попадают.

— Допустим, но где вы их взяли?

— Заказал их приобрести мистеру Хагриду. Где он их взял, меня не интересует, — Том пожал плечами. — В данном вопросе я всецело ему доверяю — несмотря на некоторые проблемы с социализацией, он прекрасный специалист по разведению и содержанию магических животных.

— То есть, это не всё? — вякнул кто-то.

— Не всё, — подтвердил Том. — Вам предоставить полный список? Он, к сожалению, у меня в кабинете...

— Это подождёт, — колыхнулся председатель комиссии. — Почему документы не были представлены в Министерство?

— Спросите об этом Диппета, — пожал плечами Том. — А заодно рекомендую проверить и всё остальное — бывший директор вообще весьма вольно относился к своим обязанностям... Ещё вопросы, леди и джентльмены?

— Кто выдал вам разрешение на организацию этого... Бестиария?

— Диппет, разумеется. — Том посмотрел на чиновников, как на идиотов. — Предъявить?

— Будьте любезны.

Том извлёк разрешение и положил его на стол, председатель потянулся за ним, но тут выскочил какой-то мелкий тип в очках, подхватил бумагу и подал боссу.

— Хм... — протянул тот. — Да, тут всё верно. Этот вопрос мы закрыли... Но ещё необходимо выяснить, как ученики вообще оказались в Запретном лесу.

— А вот об этом, леди и джентльмены, вам стоит спросить декана Гриффиндора, поскольку это его подопечные, — заявил Том. — Позволю себе заметить, что мои ученики соблюдают школьные правила. В отличие от многих других...

Правильнее было бы, конечно, сказать: "не попадаются", но не при комиссии же?

— Но разве в ваши обязанности не входит...

— Простите, но наблюдение за чужим факультетом во внеслужебное время в мои обязанности не входит совершенно точно, — ответил Том. — Хотя, разумеется, в случае необходимости я готов оказать помощь коллеге.

— Джентльмены, это всё не относится к делу, — поморщился председатель. — Но есть ещё один вопрос...

В итоге комиссия, потратив два часа, всё-таки отправилась на Гриффиндор.

— Вот где тёмные твари-то!.. — вздохнул Дамблдор, как только комиссия убралась из кабинета. — Они меня вымотали куда больше, чем кто-нибудь из желающих добраться до моей палочки...

— Бюрократия, — Том пожал плечами и закурил. — Необходимое зло... Но конкретно без этого зла можно легко обойтись, да ещё и немало сэкономить.

— Уж это точно, — согласился Дамблдор. — На лбу написано, что вор и взяточник... Но сейчас меня больше волнует, чем нам это может грозить.

— А ничем, если только Чарльз ничего не устроит, — Том затянулся. — Мы в своём праве, маори — вообще отдельная песня, их они трогать не рискнут... А нас могут только отругать, причём достаточно мягко — иначе им напомнят, что такое университетская автономия.

— Могут перекрыть финансирование.

— А вот это, — Том щелчком подбросил окурок и уничтожил его в воздухе, — едва ли не лучшее, что они могут сделать. Они себя выставят идиотами, а мы... Я принесу наши с Фарли и Глиндой выкладки — Хогвартс прекрасно способен обеспечить себя сам всем необходимым за счёт принадлежащих ему земель. Даже золотом — только шерсти единорогов Хагрид насобирал уже на пару десятков тысяч галлеонов минимум. В общем, мы в любом случае не пропадём... Но укрепления всё-таки надо строить пошустрее.

— Знаете, Том... — Дамблдор задумчиво блеснул очками. — А не согласится ли ваша супруга вести коммерческие дела Хогвартса? За соответствующую плату, разумеется...

— Мне вот интересно, — сообщила супруга, выслушав рассказ Тома, — этот Дамблдор вообще понимает, чем я занимаюсь?

— Или не понимает, или понимает, но его это устраивает, — Том развёл руками. — Лично я ставлю на второе — мало того, что Альбус — чертовски хитрая скотина, он ещё и отлично понимает, что большую часть наших проблем легальными средствами не решить — Министерство просто не даст. Потом, когда выкрутимся из этого ошейника, придётся всё легализовать, так что имей в виду и сразу закладывайся на это.

— Моего согласия ты уже не спрашиваешь?

— Я же вижу, что ты согласна, — усмехнулся Том. — Любовь моя, когда это ты отказывалась от возможности запустить руку в денежный поток?..

— Угадал, — хохотнула Глинда. — Только предупреди Дамблдора, что в Хогвартсе я работать не буду, только из дома. В конце концов, этот поток денег далеко не единственный...

59. Uncertainty

За бухгалтерию Хогвартса Глинда принялась через пару дней после того разговора, и сходу показала, что дела с ней вести нужно с большой оглядкой, а уж пытаться кинуть и вовсе строго запрещено. Кое-кто, конечно, попробовал — но визит оборотней Бесхвостого Джеки заставил их резко поменять свои взгляды... При том, что никаких эксцессов Джеки не допускал.

Сама Глинда на это почти не обратила внимания, с головой зарывшись в финансовые документы Хогвартса, и твердила, что это нечто потрясающее. И в конце концов, провозившись почти месяц, она всё-таки разобралась, что к чему — аккурат перед самым Самайном — и явилась в Хогвартс с отчётом.

— Ну что ж, — Дамблдор блеснул очками, — мы вас внимательно слушаем... Только сперва, с вашего позволения, я налью всем чая — или нам потребуется нечто покрепче?

— Мне нельзя, а вам пригодится, — хмыкнула Глинда, поудобнее устраиваясь в кресле. — Поверьте, я имела дело с многими вещами, видела всякую чёрную бухгалтерию, но это... Это нечто за гранью добра и зла. И ваш предшественник, Альбус, в этом активно участвовал — и кстати, Прингла он держал именно поэтому. Диппет только в прошлом году вывел в общей сложности почти миллион галлеонов, причём куда именно, я так и не поняла. Кроме того, дела вели очень небрежно — я навела относительный порядок, но это всё ещё бардак. И в этом бардаке я нашла немало интересного... В частности — вполне достаточно, чтобы утопить Диппета.

— Вот это пока стоит придержать, — Дамблдор протянул руку и погладил Фоукса. — Он, похоже, что-то замышляет, и мне это совершенно не нравится... Но что именно — я пока не понимаю, так что подождём и посмотрим, что он попытается сделать — возможно, мы тут и вовсе не причём.

— Ладно, это я придержу... Но вообще говоря, если мы сейчас договоримся с остальными фермерами и с кое-кем в Хогсмиде и будем закупать у них продовольствие напрямую, то сможем здорово сэкономить — в самом Хогвартсе овощи выращивать невыгодно. И на дрова и уголь мы даже с учётом согревающих чар тратим очень много... Надо нанять специалистов и переделать все камины и печи — я таких мастеров знаю, берут они, конечно, дорого, но оно того стоит, да и окупится их работа быстро — за одну зиму.

— Думаю, не помешает, — высказался Дамблдор. — Вот только... А перемещаться через эти камины можно будет?

— Даже удобнее, чем через обычные, — заверила Глинда. — Я пробовала, так что знаю, о чём говорю. Итак, пока это всё, что мне удалось раскрутить — но это далеко не всё, что там есть. Думаю, тем исчезнувшим миллионом дело не ограничится... Ну да ладно, давайте поговорим о доходах — тут тоже есть, где развернуться.

О доходах слушали с гораздо большим интересом — благо, ничего необычного Глинда не предлагала. Более того, торговля алхимическими ингредиентами в истории Хогвартса была делом обычным, то расширяясь, то вовсе прекращаясь — но оставаясь обыденностью. Наверняка планы Глинды шли и дальше — но пока что приходилось ограничиваться только простейшими вариантами, поскольку денег как раз было мало, да и времени немного...

Наконец, закончив лекцию, Глинда отправилась домой. Том задержался ровно на столько, сколько требовалось, чтобы прихватить непроверенные свитки — что-то подсказывало, что его там ждёт немало "открытий чудных"...

Том оказался прав — открытий его ждало немало. И ладно бы первокурсники, которым такое было отчасти простительно — старшие курсы в домашних заданиях раз за разом выдавали ересь и порождали монстров, каких свет не видывал. Монстры чаще всего были грамматическими...

— Да уж, в который раз убеждаюсь, что английский в Хогвартсе был бы весьма и весьма полезен. — Заявила Глинда, разглядывая свиток. — Тем более, что это как раз не слишком сложно — даже я знаю несколько адресов учителей-сквибов, благо, таковых вообще немало. Уж поверь, я как-то интересовалась вопросом, и выяснила много любопытного... Нет, это всё-таки шедевр!

— Ты о чём?

— На вот, сам прочитай, — Глинда протянула ему свиток.

Свиток действительно был шедевром... Чистокровный первокурсник с Гриффиндора очень странно воспринимал некоторые слова и банального вервольфа превратил в загадочного "бервольфа". И если подобную тварь Том ещё мог вообразить, то "карокодил" вызывал полное недоумение.

И, что хуже всего, автором этого чудовища был чистокровный английский волшебник из старой и вполне обеспеченной семьи, пусть и недостаточно богатой и влиятельной, чтобы Нотт включил её в свой дурацкий список.

— Хорошо, что такой тут один, — вздохнул Том, перечитав свиток ещё раз и размашисто поставив под текстом "Т". — Но вообще, я даже у старшекурсников частенько вижу совершенно детские ошибки... Причём почти всегда — у чистокровных, маглорождённые хотя бы в школе учились, а тут то ли денег родителям жалко, то ли учителей английского не найдут, хотя среди сквибов они точно есть — но результат впечатляет. Я ведь тоже говорил, что английский язык в Хогвартсе нужен не меньше латыни — но тут даже Поттер не понимает, в чём проблема. За Мюриэль не поручусь, она вообще уникум, но она там одна...

— Коротко говоря, всем плевать, да?

— Вроде того, — согласился Том. — Я, правда, рассчитываю их продавить — и либо ввести английский в Хогвартсе, либо заставить чистокровных отравлять детей в обычные начальные школы — заодно, кстати, и спесь посбивают. Но времени на это уйдёт... Даже не хочу думать, сколько.

Том развернул следующий свиток и принялся изучать подозрительно точный список ведьмачьих зелий. Интересно... Потому что даже в Запретной секции этого не было, и где слизеринец-семикурсник раскопал такую занимательную дополнительную литературу, хотелось бы знать... И присматривать за этим любопытным, потому как неизвестно, что ещё он может найти. Нет, Том, конечно, ценил и поощрял любознательность, но всему должен быть предел.

Следующий свиток тоже не блистал грамотностью, и Том, основательно разозлившись, принялся править все ошибки, которые нашёл. Нет, ему и раньше попадались малограмотные ученики, но то ли эти оказались особенно тупыми, то ли накопилась некая критическая масса... Но Том озверел и дал себе слово поднять этот вопрос при первой же возможности.

Возможность представилась на следующий день, когда Дамблдор решил собрать после уроков совещание...

— Леди и джентльмены, — сходу начал Том, — не знаю, как вы, а я полностью исчерпал все запасы терпения. Скажите на милость, почему изрядная часть наших учеников — чистокровных, замечу — так отвратительно владеет родным языком? Даже старшекурсники регулярно допускают совершенно неприемлемые ошибки, а из первокурсников некоторых вообще можно понять с изрядным трудом! Да, эти — уникумы, их предшественники всё же до такого не доходили, но проблема не новая — я с этим сталкивался ещё во времена собственной учёбы, и к лучшему с тех пор ничего не изменилось!

— К сожалению, не все могут обеспечить должное качество домашнего обучения, — вздохнул Дамблдор. — А некоторые, излишне ревностно следуя традициям, учат чтению и письму сами. Результат весьма разнообразен... И, к сожалению, не всегда корректен. Я, кстати, этот вопрос поднимал неоднократно — но результат мы все видим.

— Как мне кажется, стоит организовать нечто вроде магловской начальной школы для детей чистокровных магов, — предложил Том. — Конечно, наилучшим вариантом была бы именно магловская школа, но... Те, кто способен эту идею принять, уже сами так сделали.

— А остальные попытаются нас измельчить, — хмыкнул Флитвик. — Я согласен с Томом: пока что так будет лучше всего. В качестве временной меры... И мы, разумеется, не станем говорить, что это временная мера.

— Попечители, — напомнил Дамблдор. — Флимонт — и тот вряд ли сразу оценит это предложение, а про остальных и говорить нечего. Разве что Мюриэль... Но она всегда была довольно своеобразной и совершенно непредсказуемой особой. Впрочем, у нас на решение этого вопроса целый год, так что посмотрим. И предлагаю перейти к текущим вопросам...

Разобравшись с текучкой, Том вернулся в кабинет, посмотрел на часы — возвращаться было рано — и снова засел за пишущую машинку. Надо было составить записку для Попечительского совета — и ждать.

Неопределённости Том не любил — но дело с ней имел регулярно. На войне неопределённость встречается сплошь и рядом, и рамки любого плана необходимо задавать довольно подвижными... Иначе получится, как у джерри в России — расписали завоевание чуть не по минутам, да только русские этому плану следовать не пожелали, и хотя здорово огребли в начале войны, в итоге гнали джерри до самого Берлина. Потому, что как раз и учитывали в своих планах, что что-то может пойти не так.

Впрочем, в данном случае не так пойти было вроде бы нечему... Вот только Том по личному опыту знал, что это благостное настроение предвещает просто грандиозные проблемы...

Что же, дела сделаны, можно отправляться домой. Разумеется, если ничего не случится... А случиться может всё, что угодно — это же Хогвартс!

Но, к изрядному удивлению Тома, не случилось ничего. Вообще ничего — даже драки не случилось между слизеринцами и гриффиндорцами, которые были почти обязательными. Надо отдать им должное — драки были небольшими, а последствия оперативно устранялись целителями...

Ещё раз перепроверив всё, Том бросил щепотку летучего пороха в камин — и мгновение спустя был дома.

— Ты очень вовремя, — сообщила Глинда, помахивая неофановыми очками. — Орион приволок один трос на пробу, но выбрал, зараза, самый тяжёлый...

— Что это? — мрачно осведомился Том, разглядывая свёрнутый трос толщиной в руку.

— Швартов, — сообщила Глинда, — причём изрядно потёртый. Я его, конечно, привела в порядок, но, сам видишь, одна я его в бочку не затащу. Магией-то его поднимать нельзя...

— Ладно, пошли уже... — своротить всю бухту разом не удалось и Тому, поэтому он ухватился за конец троса и потащил его в лабораторию... Да так и застрял на пороге — вот уж чего бы другого, а замысловатой конструкции из блоков, шестерёнок и электродвигателя рядом с бочкой в добрый баррель объёмом он увидеть точно не ожидал.

— А это что?..

— А это устройство для пропитки троса — ты же не думал, что мы его руками будем тягать? Роулинг по моим чертежам сделал, я его собрала и проверила — всё работает, так что заряжай.

— А мотор работать будет?

— А куда он денется? Магии тут не столько, чтобы она давала наводки, — пожала плечами Глинда.

— Да я не о том, — тряхнул головой Том, пропуская канат через шкивы и блоки, — проводка-то выдержит? Она у нас не слишком новая, и магией её всё-таки треплет...

— Переживёт, а там её уже всё равно менять придётся, — отмахнулась Глинда. — Так, теперь опускай это в бочку и включай мотор.

Мотор исправно загудел, и техномагическое устройство заработало, медленно перематывая канат. Глинда пару минут понаблюдала за им, удовлетворённо кивнула и сказала:

— А теперь пошли, я тебе покажу кое-что интересное. Выкопала в бухгалтерии, но не при Дамблдоре же о таком говорить — яйца ему этим не прищемить, а вот бороду — запросто...

Даже самый хлипкий компромат на Дамблдора — штука исключительно полезная, и Том, разумеется, тут же отправился вслед за женой в кабинет.

— Держи, — Глинда протянула тонкую папку, — мелочь, конечно, но приятно.

Открыв папку, Том углубился в чтение — и присвистнул. Ай да Альбус... И когда только успевал?

Обязанности декана и заместителя директора отнимали немало времени, но Дамблдор как-то ухитрялся поигрывать на магловской бирже — и отнюдь не за собственный счёт. Будь деньги его — и только самые оголтелые радикалы имели бы что-нибудь против, но Дамблдор и школьными деньгами пользовался — нечасто, правда, но пользовался, и не всегда успешно. Правда, все позаимствованные деньги он всё-таки возвращал, но сам факт... Сам факт однозначно будет стоить Дамблдору директорского кресла. Прямо сейчас это, конечно, не требуется, но кто знает, как повернётся ситуация в будущем? Да и сейчас этот крючок пригодится — стоит намекнуть Дамблдору, что у них есть...

— Замечательно, — Том поцеловал жену в нос. — Несмотря на то, что прямо сейчас это не нужно, лишним точно не будет. Что-нибудь ещё было?

— Прикормленные поставщики, но они нам если и нужны, то ненадолго, — пожала плечами Глинда. — Их, правда, надо зачистить... А после этого некоторых можно и оставить — посмотрим. Я, кстати, послала Джеки договариваться с фермерами — несколько человек согласились сразу, остальные думают, но овощей для нас у них сейчас нет... А вот мясо мы получим. Ну да ладно, вернёмся к нашим баранам — я разобрала далеко не всё, так что всё-таки готовь планы на случай вылета Дамблдора. Там вполне может оказаться что-нибудь, что замять не выйдет...

— Планы у меня есть, но пока что довольно неопределённые... Знаешь, неопределённость — это лучшее описание всей этой истории, — Том вздохнул. — Да ещё и Диппет что-то мутит — сама слышала...

— Да нет, тут как раз полная определённость — Диппет проворовался. Боже, я всю жизнь считала его одним из лучших магов, да к тому же человеком, искренне преданным своему делу... И вот, пожалуйста: браконьерство и воровство, какая прелесть!..

— Браконьерство?

— Да, с его полного одобрения всякие мутные типы по Запретному лесу шарились, даже единорога убили...

— Вот же идиоты! — единорог, неправильно убитый, выдавал магический выброс, полезный для здоровья не больше, чем ядерная бомба, а правильно убить единорога могли очень и очень немногие... — Кто-нибудь из них это пережил?

— Ненадолго — эти дебилы ещё и на фермы попытались сунуться, ну ребята их и положили всех.

Том лишь пожал плечами — глупость была как бы не покруче охоты на единорогов, а потому перебитые браконьеры во всём были виноваты только сами. Прекрасная история... И вот как раз её необходимо сделать достоянием общественности как можно быстрее — Диппет, конечно, шустро отмажется, но во-первых, потратит на это силы и время, а во-вторых задёргается и может сглупить. И что бы он ни затевал, планам его это на пользу не пойдёт в любом случае...

Новый день не принёс ничего нового... кроме скупой, но искренней похвалы Ичиго в адрес учениц Тома. Они, а также Амелия Боунс, делали немалые успехи — даже Флитвик за ними мог угнаться с трудом. Похвалу эту он выдал за завтраком, добавив, что столь целеустремлённых учеников он нечасто встречал даже в Японии.

— Правда, — добавил он, — не могу не признать, что на другом полюсе тоже гораздо больше людей, чем мне приходилось встречать. Поистине, ни среди одарённых, ни среди простых людей мне не встречалось столь много слабовольных и легко отступающих перед трудностями, и нет мне прощения, что я не смог увлечь их и разжечь в их душах пламя...

Говорил японец негромко, но тщательно рассчитано, так что его вполне отчётливо услышали если не все, то большая часть учеников, не говоря уж о преподавателях. И судя по возникшему в зале шевелению, многим стало стыдно... И это не могло не радовать — упорства и целеустремлённости многим британским магам не хватало катастрофически. Иногда Тому казалось, что если бы джерри всё-таки смогли высадиться на острове, уж маги точно повели бы себя не лучше джерсийцев. Но тех хоть можно было понять — серьёзных возможностей для сопротивления у них не было... А вот то, что они даже мелочи не использовали против оккупантов, уже вызывало вопросы. Конечно, сам Том там не был и знал только официальную версию, а на крохотном островке партизанить попросту негде — но тем же бобби никто не мешал уволиться из полиции...

И вот теперь их тычет во всё это носом иностранец. Да уж... Желающих постигать боевые искусства в Хогвартсе станет гораздо больше, это точно. Что опять же на руку Тому — да и всей Британии, если уж на то пошло. Что ж, идея с айкидо не просто оправдалась, но и превзошла самые смелые ожидания, а значит, надо придумать что-нибудь не менее гениальное... Например, разнообразить меню — нет, кормили в Хогвартсе отлично, но однообразно, а тыквенный сок достал всех настолько, что тот же Коллинз, почти не скрываясь, изрядно разводил его потином. Из чайника... Конечно, не та бандура на половину галлона, под крышку залитая спиртом, но всё-таки...

— Я так понимаю, вы тоже считаете наше меню однообразным, Майкл?

— Совершенно верно, — кивнул профессор. — Кстати, не желаете бутылочку? Чистый, как слеза Морганы, и крепкий, как меч Кухулина...

— Не откажусь, — ответил Том. — Когда это солдат от выпивки отказывался? И насчёт меню я с вами не просто согласен, я предлагаю как следует обдумать этот момент, и позвать доктора Нин — всё, что касается здоровья учеников, необходимо обсуждать с ней.

— Об ином и речи быть не может — мы с вами слабо разбираемся в защите здоровья, нас-то учили прямо противоположному... Да, кстати, вы на следующей сессии Визенгамота ничего не планируете устроить?

— Пока не определился, а что?

— Ирландский вопрос, в котором пока что полная неопределённость. Ирландия вышла из Содружества, но то магловская политика, а у нас пока ничего не решено. Мои сородичи попросили меня выступить от их имени, но мне понадобится человек, который представит меня Визенгамоту...

— И вы хотите, чтобы это сделал я? — спросил Том. — Что ж, я с огромным удовольствием окажу вам эту услугу. Нам ведь не нужна лишняя неопределённость в нашей жизни?..

60. Riders in the Sky

— Капитан, прекратите метаться! — рявкнул Прюэтт, ломая очередную спичку в попытке прикурить.

— Так точно, сэр! — Том ненадолго замер перед окном, а затем снова принялся вышагивать по коридору.

У офицеров были все основания нервничать — их жёны сейчас рожали в соседних палатах, а за стенами завывала буря — последний день октября готовился вступить в свои права, и в завываниях ветра уже слышалось... нечто. Ветер, напоенный магией, нёс отголоски грядущей бури, и Том точно знал — это будет не простая буря...

Хлопнула дверь палаты, вышедшая медсестра кивнула Прюэтту и улыбнулась — майор с идиотской улыбкой сполз в кресло и развалился в нём.

Ветер усилился. Том покосился на часы, на закрытую дверь, бросил взгляд в окно и снова принялся расхаживать взад-вперёд, поглаживая рукоять десантного кинжала из хладного железа. Кажется, не в эту ночь, так в следующую, ему найдётся дело...

За стенами больницы святого Мунго выл уже не ветер, и где-то там, совсем рядом, маглы тщательно запирали окна и двери, сбивались вместе, собирались у огня, если могли... Точно так же, как и маги — ведь не все делили мир на магов и маглов...

И в этот миг Том почувствовал, как исчезает скопившееся напряжение, и ещё до того, как открылась дверь палаты, он знал — всё кончилось хорошо. Тридцать первого октября тысяча девятьсот сорок девятого года под вой Дикой Охоты родился Дэвид Риддл...

Рухнув в кресло, Том наполнил стаканы и кивнул командиру. Прюэтт не стал отнекиваться — взял стакан, принюхался и поднял, провозгласив:

— За жён и детей!

— За жён и детей! — подхватил Том, выдохнул и выпил.

Цуйка — сливовый бренди — удалась на славу. Определённо, Том не зря привлёк Валентайна...

— Забористая штука, — выдохнул Прюэтт, усаживаясь в соседнее кресло. — Мерлин, ну и нервотрёпка... Ладно, раз этот парень, как там его, говорит, что всё в порядке — поверим ему.

— Сметвик-то?

-Ага. Способный парень, явно далеко пойдёт... — вздохнул Прюэтт, снова приложившись к стакану. — Рад, что Дженнифер и Глинде достался такой врач...

— Да, глядишь, и до главного дослужится, — согласился Том. — Надо бы к нему присмотреться повнимательней...

— Ладно, пойду я домой, — вздохнул Прюэтт. — Отдыхайте, Том — день был нервный... И на работе вы отпросились совершенно правильно. Отдыхайте, пока у вас есть время... потому что скоро у вас не останется времени...

Проводив командира, Том задумался, глядя на пламя в камине и покачивая стаканом. Семья... Раньше — до эксперимента — он думал, что семья — слишком проблемное дело, а маг должен сосредоточится на исследованиях... Вот только все чудеса магии меркли в сравнении с такой простой и банальной вещью, как семья. Когда-то он не мог этого понять... да и где ему, приютскому мальчишке, понять, что такое семья? Ничего, разобрался... И сразу же понял, чего был лишён, и что чуть было не потерял навсегда. Если бы не его эксперимент — что бы он ни хотел получить — и не тот странный разговор со странным ши...

Всё могло бы быть гораздо хуже.

Хмыкнув про себя, Том разложил на столе газету, достал пистолет, неторопливо разобрал, вычистил, а затем взял гравировальную иглу и принялся осторожно чертить руны на рукоятке. Поджечь магией современный патрон проблематично, но возможно, и у кого-нибудь может получиться... Если, конечно, не принять кое-какие меры предосторожности. Этим Том и был занят, но мысли его то и дело возвращались к уходящей буре. Может быть, ему и показалось — но верилось в это с трудом...

Дикая Охота никогда не появляется без причины и не уходит без добычи — и не стоит дознаваться, за кем она явилась, иначе однажды она явится и за тобой. Неважно, маг ты или магл, последний нищий или сам король — избранного жертвой Дикая Охота настигает всегда... И Тому оставалось только радоваться, что он не столкнулся с ней.

И всё же — прошлой ночью Дикая Охота промчалась над Лондоном, точно в тот миг, когда родился его сын. Это определённо не было случайностью — но что это значило? Что предвещало это его сыну? Уж точно не спокойную жизнь... И скорее всего — не слишком долгую. Впрочем, об этом задумываться не стоит — что суждено, то свершится... И не стоит говорить Глинде о своих подозрениях. По крайней мере, о части — не услышать Дикую Охоту она не могла.

И всё же — за кем явилась сегодня Охота?..

Глинду и Дженнифер выписали вечером, откладывать разговор не хотелось, но и поднимать тему на ночь глядя — тоже... Но когда Глинда уложила ребёнка и устроилась у камина, Том спросил:

— Ты ведь слышала?..

— Да, — кивнула Глинда. — Не позавидуешь тому, кто этой ночью не был дома... И, Том, давай не будем об этом? Что суждено, то свершится, и мы этого не изменим... Мы даже не знаем, что суждено. И чем меньше мы знаем, тем лучше — сам знаешь, ты же у нас специалист по защите от тёмных сил... Но вообще, странно — вроде бы о них давно не слышали, а тут появились, да ещё и в Лондоне. Не нравится мне это...

— Мне тоже, — вздохнул Том.

В Хогвартсе на Тома обрушился вал поздравлений и сомнительных шуток — особенно старался Поттер. Том отбивался — со всей мощью казарменного юмора, против которого мог выстоять только Фарли, принимал поздравления и радовался... Но разговора со Слагхорном было не избежать. Именно с ним — остальные вряд ли знали хоть что-то, близ Хогвартса явно не случилось ничего необычного. Гораций же — старый хитрый чернокнижник и алхимик — обладал поразительным чутьём на неприятности и внимательно следил за всем подозрительным... И уж точно кто-то из коллег сообщил ему о таком событии.

И Слагхорн явно был обеспокоен — и отнюдь не успеваемостью учеников и не порядком в школе. Что-то по-настоящему серьёзное заставило старого мага насторожиться...

И Том угадал. После уроков Слагхорн заглянул в его кабинет, уточнил пару факультетских мелочей и спросил:

— Я слышал странные новости из Лондона, странные и пугающие...

— Боюсь, они полностью правдивы, — вздохнул Том. — Охота действительно промчалась над Лондоном, и мне повезло не встретиться с ней.

— И у вас, конечно, нет никаких догадок...

— Нет и не будет, — отрезал Том. — Простите, Гораций, но вы уж точно не хуже меня знаете, с чем мы имеем дело и понимаете, что о таком не стоит даже задумываться.

Слагхорн понимал... Но, возможно, опасался сам оказаться на пути Охоты — и Том его в этом упрекнуть не мог.

— Свидетелей много?

— Непосредственных? Не думаю, — покачал головой Слагхорн. — Точно знают Лавгуды, что-то почуяла Сакура... И, сдаётся мне, ваша ученица.

— Минерва?

— Ну а кто ж ещё...

— Ладно, с ней я поговорю... Да и с Сакурой тоже, — кивнул Том. — Кстати, Альбус знает или нет?

— Подозреваю, что да, но молчит. Как обычно. Он и раньше-то был себе на уме, а уж теперь...

— Ну, если бы за вами так упорно охотились, вы бы тоже очень быстро стали себе на уме, Гораций... А впрочем, я слыхал, такое бывало, не так ли?

— Бывало, — согласился Слагхорн, дёрнув себя за ус, — да только где нынче те охотники?..

Сакура неторопливо разлила чай, изящно шевельнула ушками и, прижав их к голове, почтительно протянула чашку Тому. Тот не менее почтительно принял её, вдохнул аромат и прикрыл глаза — пах чай действительно превосходно, и вкус окажется не хуже — в этом можно было не сомневаться. Забавно — в Японии зелёный чай ему не особо нравился, а теперь распробовал... Или просто Сакура так хорошо его заваривает?

Наконец, когда все выпили по первой чашке, и Сакура разлила вторую, Том перешёл к делу.

— Ты хотела что-то рассказать, ученица? — спросил он.

— Да, — Минерва кивнула. — Этой ночью я видела странный сон... Или не совсем сон, не знаю. Я не уверена, что спала, но совершенно уверена, что видела это не наяву. Я видела Лондон, но как-то странно, словно бы с другой стороны, не так, как обычно. Была буря, и с этой бурей над городом мчались всадники. Сначала я подумала, что это Всадники Апокалипсиса, но их было гораздо больше, и кони у них были только чёрные — не вороные, а сплошь чёрные, у их предводителя было в руке копьё с большим наконечником из какого-то тёмного металла, у других же были луки и пращи. Их лиц я не видела, а предводитель носил маску из оленьего черепа с рогами, и они были одеты очень странно — в кожу и меха, но я никогда не видела ничего подобного. Рядом с ними бежали собаки, огромные и ужасные, сверкающе-белой была их шкура, а уши — кроваво-алыми... И когда одна из собак повернулась в мою сторону, я стала молиться — и проснулась. Я чувствовала страх, но он был... Не знаю даже, как сказать... Какой-то не мой, как будто он сам по себе, как будто мне страшно потому, что так положено, а на самом деле не боюсь...

— Знакомо, — кивнул Том, накладывая на Минерву чары из арсенала кэлушариев. — Что ж, с тобой всё в порядке, никого и ничего нет... но всё же будь осторожна. Не уверен, что именно ты видела, но догадываюсь, как и где — и да, Охота была именно в Лондоне.

— Я слышала Хякки-яко, — Сакура дёрнула ушами. — Далеко на юг от Хогвартса, далеко, но всё же слишком близко. И теперь я знаю, где... Но это странно, ведь Хякки-яко обычно бывает летом.

— Здесь иные законы, — покачал головой Том. — И иные силы. Быть может, родственные, но всё же иные. И да, Минерва, твой сон ответил на кое-какие вопросы... Возможно.

Вообще-то в своих выводах он был почти уверен — но, имея дело с обитателями Холмов, ни в чём нельзя быть уверенным полностью. И всё же... Том был почти уверен — он знает, кому посвящены те тотемы. Правда, непонятно, что с этим знанием делать, но... Кто знает себя и знает своего врага, будет побеждать в каждой битве, и первый шаг к познанию сделан.

Однако говорить об этом он не стал — о делах за чаем говорить не следовало, а о подобных делах и вовсе не хотелось...

Домой Том вернулся довольно поздно. Глинда, усталая, но довольная, сидела у камина, баюкая ребёнка, и на вопросительный взгляд Тома только улыбнулась.

— Как вы тут? — тихо спросил он.

— Утомительно, — столь же тихо вздохнула Глинда. — И он ещё довольно спокойный — мои племянники отличались куда как более скверным нравом... Собственно, он у них и сейчас такой. Кстати, они мне написали — поздравили и сообщили, что шестой и седьмой курс будут заканчивать в Хогвартсе.

— Очень мило...

— Ты даже не представляешь, насколько... И нам надо серьёзно поговорить, Том. До меня дошли кое-какие слухи, и если бы только слухи... Но нет. У Джеки двое пропавших той ночью...

— А сколько всего?

— Не знаю, но похоже, немного — полиция работает, как обычно.

— Люди и по вполне обычным причинам пропадают, — напомнил Том. — Ты уверена?

— Джеки уверен — он учуял, не знаю уж, что именно — он так и не смог объяснить.

— Том сжал переносицу пальцами и шёпотом выругался — ситуация была довольно странной и изрядно раздражающей...

— Кто исчез?

— Ник и Джимми.

Всё страньше и страньше, как говаривал один математик... Исчезнувших Том знал и абсолютно не жалел о них — более того, при случае сам бы избавился от этой парочки недоумков, откровенно мешавшей Джеки с полноценной легализацией. Но зачем они могли понадобиться Дикой Охоте?.. Дичь, по мнению Тома, из них получилась бы никудышная — если кто и был трусливее, чем они, так только сопляк Флетчер, которого ещё в Хогвартсе регулярно ловили и били за воровство. Непонятно было даже, как они вообще рискнули высунуться на улицу в такую ночь... Не повезло? Или...

Множество вопросов, ни одного внятного ответа — совсем не то, что надо, чтобы провести вечер с семьёй. И Том решил эти вопросы отложить — в конце концов, его самого Охота не тронула никак. Вечер с семьёй — значит, вечер с семьёй!

Что имел в виду Прюэтт, Том осознал самым отчётливым образом в первую же ночь... Но настроения это ему не испортило. Да, у Дэвида был свой собственный режим сна — но Глинда не жаловалась, а Том привык и не к такому. Конечно, это успеет их основательно достать... Но это, как ни крути, неизбежное зло, которое искупается всем остальным.

И потому настроение у Тома, когда он явился в Хогвартс, было приподнятым... В результате чего четвёртый курс Слизерина на первом уроке отправился на полосу препятствий. Что удивительно — без возражений и даже с удовольствием, чего, скорее, ожидаешь от гриффиндорцев. Видимо, решили, что надо соответствовать декану... ну или просто хотели поиграть в войнушку. Что, как подозревал Том, и было основным мотивом... Но какая разница, почему именно люди что-то делают, если они делают то, что надо? А уж если это нечто не только полезное, но и приятное, то совсем хорошо...

Приподнятое настроение продержалось до вечера — благо, ученики ничего не натворили. А вечером...

Бесхвостого Джеки в своём доме Том, в принципе, мог ожидать. А вот того, что он притащит с собой какую-то девчонку — уже с трудом... А он сделал именно это.

Девчонке было лет двадцать, не больше, была она рыжей, кареглазой и довольно симпатичной, а ещё почему-то нервничающей.

— Привет, — Глинда махнула рукой. — Познакомься — Кэролайн Риверс, моя секретарша, помощник и представитель. Похоже, девочка толковая, но уж очень стеснительная...

— Если ты на что-то намекаешь, то зря, — Том протянул руку:

— Томас Ридлл, рад встрече.

— Взаимно, — голос у девушки был с едва заметной хрипотцой, а глаза имели почти неразличимую желтизну... Ту самую, которую дают "забавные зельица" из Центральной Европы. До Войцеха или Канэ ей, конечно, пока далеко — но именно пока.

— Слушай, Бесхвостый, где ты её раскопал?

— Места знать надо, — ухмыльнулся оборотень. — А я знаю... И там тебе один поляк привет передаёт, если что.

Единственным поляком, которого знал том, был Войцех, а наличие связи между оборотнями и ведьмаками — совсем не то, что можно оставить без внимания. Вообще говоря, это было странно, ибо оборотни регулярно попадали ведьмакам в прицел, но размышлять над этим не было ни времени, ни желания — сейчас важнее было другое.

— Я взяла с неё клятву, — Глинда, кажется, услышала его мысли. — Может, я и блондинка, но не настолько же, чтобы просто так принять на службу ведьмачку!

Кэролайн дёрнулась, собираясь что-то сказать Джеки, но тот уже смылся. Как всегда, когда от него пытались добиться объяснений...

— Ну что ж, — Том уселся в кресло, проводил взглядом умчавшуюся в детскую Глинду и сказал:

— Во-первых, садись, мы не на плацу. Во-вторых... Ладно, я не спрашиваю, что ты тут делаешь — в конце концов, это особой роли не играет — но как, чёрт возьми, ты связалась с оборотнями? Ну и в-третьих — пожалуйста, передай коллегам, что не надо охотиться на Дамблдора... пока, по крайней мере. Пока что он нужен...

— Я, конечно, могу передать... Но кому он нужен?

— Поскольку ты сквиб, тебя вряд ли заинтересует его палочка... А нужен он хотя бы мне. Под его прикрытием очень удобно заниматься кое-какими полезными делами, а потом он уже и сам по себе сойдёт со сцены.

— У вас тут что, заговор?

— Да нет, нормальный политический процесс, просто некоторые свою роль в нём неправильно оценивают... И всё-таки, как ты ухитрилась связаться с оборотнями, на которых вы обычно охотитесь?

— Нормальный политический процесс, — ведьмачка пожала плечами. — Ничего личного...

61. Switch

Марчбэнкс стукнул молоточком, и заседание началось.

— Рассматривается вопрос об устроении Ирландии! — возвестил Секретарь... И начался бардак.

Ирландцы учились в Хогвартсе и подчинялись Министерству Магии — но с провозглашением независимости ситуация изменилась. Своё Министерство Магии они организовали уже в тридцать седьмом году, но собственную школу не стали открывать, продолжая посылать детей в Хогвартс. А теперь, когда Ирландия вышла даже из Содружества, возник вопрос: что делать? Кое-кто уже кричал, что ирландские маги (в большинстве своём сторонники независимости) — неблагодарные мерзавцы, и пускать их в Хогвартс нельзя. Кто-то был готов сделать исключение для Ольстера — в конце концов, север Ирландии оставался в составе Соединённого королевства. С другой стороны тоже находились излишне активные деятели, оравшие, что не позволят делать из своих детей заложников...

А сверху всё это было щедро присыпано войной в Северной Ирландии и тем фактом, что Имон де Валера и покойный Майкл Коллинз были сквибами, причём покойный Майкл Коллинз приходился родственником Майклу Коллинзу из Хогвартса. Единства не было со обеих сторон, договариваться никто не желал — а ирландская часть Визенгамота и представители республики определённо не собирались упрощать дело. В особенности же — поднявшийся на трибуну Майлз О'Брайен.

— Леди и джентльмены, — заговорил он, — то, что я скажу, несомненно, вам не понравится, но это — основа основ: Ирландия едина и принадлежит ирландцам. Мы не оттолкнём никого, кто придёт к нам, как гость — но судьба Ирландии принадлежит нам и только нам, ирландцам!..

— Хотите сказать, что мы — не ирландцы?! — перебил его вскочивший Конноли. — Хотите сказать, что мы недостойны решать судьбу нашей страны?! Вы, чёртовы Шин Фейн, считаете нас людьми второго сорта?!

— Точно также, как и вы — нас! — рявкнул О'Брайен. — Вы семь веков держали нас за скотину — что магов, что маглов, вы насмехались над нами, вы пытались лишить нас и земли, и веры — и смеете называть себя ирландцами?!

— Вот оно, настоящее лицо папистов, этих бесчестных еретиков!..

Марчбэнкс изо всех сил лупил своим молотком по трибуне, но внимания на него не обращал никто. Два ирландца — католик и протестант — сцепившиеся друг с другом, вряд ли обратят внимание на такую мелочь, как регламент, а как только к ним присоединятся остальные... К счастью, ни палочек, ни иного оружия на заседание Визенгамота приносить нельзя — и огнестрельное тоже, кто-то в конце концов спохватился и напомнил Марчбэнксу об этом упущении, которое он тут же исправил... Но и голыми руками можно наделать таких дел, что даже Аврорам тошно станет, а если учесть, что и беспалочковой магией владел не один Том, ситуация и вовсе становилась крайне неприятной. Или даже выходила за край... А Тому совершенно не нравился бардак в Визенгамоте, устроенный не им. И идея у него была — но для этого надо было дождаться того момента, когда бардак дойдёт до такой степени, что все осознают, что это бардак. И пока этот момент не придёт, можно понаблюдать за происходящим...

Момент наступил — ещё немного, и начнётся драка, так что сейчас самое время...

— Леди и джентльмены, прошу слова!

Марчбэнкс как-то странно повёл плечами, но слово всё же дал.

— Леди и джентльмены! — начал Том. — Мне представляется, что подход к решению этой проблемы неверен. С вашего позволения, для большей наглядности я начну издалека и задам вопрос: что мы все здесь делаем? Как мы здесь оказались?

— Мы устанавливаем законы, по которым живёт магическая Британия, — нетерпеливо ответил Марчбэнкс, — и мы избраны на эту должность по праву рождения или по решению граждан.

— О праве рождения поговорим в другой раз, — Том поднял руку, — пока же отметим вторую часть этого ответа — мы здесь, по решению наших сограждан, представляем их интересы, интересы нашей страны, нашего народа... Но народ, что очевидно, состоит из отдельных людей, каждый из которых имеет собственные взгляды, далеко не во всём совпадающие с нашими. Сейчас мы обсуждаем важнейший для наших народов вопрос, вопрос, от которого зависит будущее двух стран, а вместе с ними — и всего магического мира... И я предлагаю Визенгамоту отступиться и позволить народу Ирландии самому решить свою судьбу. Я предлагаю вынести этот вопрос на плебисцит, поклявшись, что и Визенгамот, и Национальный волшебный совет примут его решение, каким бы оно ни было!

В зале повисла нехорошая тишина — немедленно прекратившие собачиться ирландцы почти синхронно развернулись и уставились на Тома. Судя по всему, отсутствие палочек их не слишком беспокоило... И Том демонстративно хрустнул пальцами. Большинство магов пренебрегало совершенствованием тела, но обе компании ирландцев к ним не относились, так что драка будет славная... Том предвкушающе оскалился, и оскал стал ещё шире, когда рядом с ним встал Септим Уизли, сняв мантию и демонстративно закатывая рукава рубашки. С другой стороны ожидаемо появился Марк — Том оскалился бы ещё шире, да было уже некуда.

Реакцию ирландцев было легко понять — результат плебисцита был очевиден и вызывал глухое раздражение у северян и бешенство у южан — первые теряли всю недвижимость за пределами Ольстера, вторые — сам Ольстер... И если с первым ещё можно было как-то смириться, то со вторым — ни в коем случае.

В этот момент Марчбэнкс со всей силы грохнул председательским молотком — и Том сообразил, что молоток этот сделан из твёрдого дерева и весит побольше фунта, а Марчбэнкс хоть и стар, но довольно крепок... И, судя по всему, О'Брайен это тоже понял и сделал знак отступать. Драка, к некоторому разочарованию Тома, всё же не состоялась...

— Леди и джентльмены, — заговорил Марчбэнкс, — поскольку вопросы, стоящие перед Визенгамотом, действительно являются жизненно важными для Ирландии и ирландцев, эти вопросы должен решать народ. Я также напоминаю, что в странах Содружества действует британское магическое законодательство, пока не будет сформировано и законным порядком принято национальное. В настоящий момент Визенгамот является высшим законодательным органом и для Ирландии, и поэтому Визенгамот выдвигает следующее решение: провести в Ирландии плебисцит по вопросу выхода из состава содружества раздельно в каждой территориальной общине. Общины, принявшие положительное решение, выходят из состава магической Британии, и Визенгамот окончательно передаёт полномочия законодательной власти Национальному волшебному совету. Общины, принявшие отрицательное решение, остаются в составе магической Британии, и в них Национальный волшебный совет передаёт всю полноту власти Визенгамоту. Также Визенгамот предлагает Хогвартсу продолжить приём учеников из Ирландии, изъявивших желание обучаться в нём. Прошу голосовать, леди и джентльмены!

Разумеется, предложение было принято единогласно, и ирландская делегация покинула зал. Недовольная, разумеется, но... Теперь это исключительно их проблемы. Результат плебисцита был предсказуем — магическая Ирландия вслед за магловской разделялась на две части, но, в отличие от магловского Ольстера, здесь сепаратизма можно было не опасаться: отношения магов и Католической церкви всегда были сложными и натянутыми, как концертина перед окопами. С протестантами, несмотря на периодические приступы охоты на ведьм, было как-то проще...

— Жаль, драка не состоялась, — шепнул Септим, возвращаясь на своё место.

— Тут тебе не Кейбл-стрит, — хмыкнул Том. — Но, думаю, возможность почесать кулаки у нас ещё будет...

— Следующий вопрос! — провозгласил секретарь. — Отмена запрета на ковры-самолёты!

Том, прикрыв лицо ладонью, ухмыльнулся. Контрабанда — дело прибыльное, но в данном случае все они куда больше выиграют от отмены запрета. И очень хорошо, что Орион здесь — он уж точно его поддержит. Ну что ж, начнём...

— Леди и джентльмены! — Том вызвался первым, едва начались прения. — Мне представляется, что ключевая проблема в нашем случае — неверное понимание назначения предмета дискуссии. Метла и ковёр-самолёт никак не могут конкурировать друг с другом — они занимают совершенно разные ниши, во всяком случае, в Европе. Метла — индивидуальный транспорт, рассчитанный на одного, максимум — двух человек, тогда как ковёр — коллективный, способный нести в принципе любое количество человек, ограниченное только его размерами и грузоподъёмностью. Наибольшим спросом в мире пользуются ковры-самолёты вместимостью четыре-пять человек, то есть, способные перевозить среднюю семью. И именно в этой нише британский рынок ничего не может предложить...

— А как же кареты? — выкрикнул кто-то.

— Справедливое замечание, сэр, — Том нашёл взглядом крикуна. — Но в корне неверное. Я говорю о транспорте, доступном любой волшебной семье, массовом и за счёт этого недорогом, карета же под силу разве что самым богатым семьям или правительству... и никаких шансов снизить стоимость карет не имеется. Итак, из всего сказанного следует вывод, что запрет на импорт ковров-самолётов не только лишён смысла, но и вреден для нашей экономики. Таким образом, нам необходимы ковры-самолёты... или же нечто аналогичное по возможностям.

Строго говоря, Тома устраивал любой вариант — на островах ничего подобного всё равно не было, а это значило, что придётся возить или ковры-самолёты из аравийских владений, либо заколдованные каноэ из Канады. И то, и другое нельзя было уменьшать — в отличие от мётел — а потому оно могло попасть в Британию только морем. На "Звезде Полинезии", которая частично принадлежала Риддлам, или на "Касторе" и "Поллуксе" Блэка, который тоже не забывал делиться с теми же самыми Риддлами... Суммы, конечно, были из разряда "пустячок, но приятно", но Том не видел ни малейшей причины от них отказываться — они с Глиндой честно заработали свою долю в этом предприятии.

Разумеется, всего этого Визенгамот не знал, хотя мог и догадаться. Но даже если бы и знал — справедливости слов Тома это никак не отменяло. Ничего, что соответствовало бы магловскому автомобилю, в магической Британии не было, виновны в этом были жадные придурки, и один из них сейчас пафосно вещал что-то про отечественного производителя, автаркию и величие Британской Империи. Как это всё друг с другом сочеталось — Том решительно не понимал. И не он один — стоило придурку закончить, как со своего места поднялся Прюэтт и заявил:

— Прежде всего я хотел бы задать мистеру Оллертону один вопрос: а что, собственно, он предлагает? Что он и его коллеги могут предложить в этой нише?

— Семейные модели...

— На двух человек? Мистер Оллертон, семья обычно всё же состоит не из двух человек... Хотя по-настоящему больших семей уже немного. Тем не менее, метла никак не может занять эту нишу. Попробуйте представить метлу хотя бы на трёх человек... Или даже с коляской, как магловские мотоциклы. Не знаю, как вам, леди и джентльмены, а мне эта картина внушает такое отвращение, что я предпочту зачаровать обыкновенный автомобиль. Да, леди и джентльмены, это именно так...

Визенгамот постепенно охватывала свара — чего, собственно, Том и добивался. Разумеется, не для собственного удовольствия — ему требовалось переключить внимание Визенгамота на проблемы малосущественные и заставить ими увлечься. Тогда вопросы гораздо более серьёзные пройдут мимо внимания старых дураков — например, сохранение особого налогового режима, а проще говоря — единого подоходного налога. Или подтверждение автономии Хогвартса — не то, чтобы это было необходимым, но всё же... Или несколько законов, окончательно уравнивающих чистокровных и маглорождённых — правда, тут переключатель мог и не сработать. И тогда старые идиоты взбесятся и сорвут заседание...

Планы у Тома и его товарищей были весьма обширными. И выполнять их предполагалось, по советам Сунь Цзы, за счёт противника — для чего и были выбраны в качестве отвлекающего манёвра именно ковры-самолёты. Собственно, даже если Визенгамот опять не примет никакого решения, это уже сработает, а если примет, отменив министерское постановление — это будет совсем хорошо...

Дискуссия затянулась надолго и привела только к тому, что Визенгамот постановил изучить вопрос о закупке ковров самолётов или каноэ "в количестве, достаточном для удовлетворения имеющегося спроса после проведения сравнительных испытаний", для чего закупить по опытной партии и того, и другого. Кому поручить их закупку, тоже не возникло вопросов — Орион даже вызваться не успел, его назначили. Разумеется, возражений не последовало — и наверняка младший Блэк уже прикидывал, как бы протащить что-нибудь в обход таможни.

После этого желающих подробно разбирать остальные законы не нашлось. Разумеется, они не привели старых дураков в восторг, но противостоять ложе маглорождённых при поддержке здравомыслящей части чистокровных консерваторы не смогли... Хотя и старались. Но тут их просто задавили числом, наплевав на всяческую дипломатию и даже пару раз использовав непарламентские выражения. Получилось не совсем то, на что рассчитывали Том и Прюэтт, но тоже неплохо... Тем более, что кое-какие полезные мелочи прошли незамеченными, а самое главное — увлёкшись войной с маглорождёнными, все забыли про налоги. Что ж, кого-то ждёт неприятный сюрприз...

— Так вот почему ты всегда так странно предлагаешь проекты на рассмотрение... — задумчиво протянул Орион Блэк, отхлебнув эля.

— Ну, вообще это идея Тома, но я и сам что-то подобное планировал, просто он успел раньше, — пожал плечами Марк. — Нетрудно догадаться переключить внимание на что-нибудь скандальное, но несущественное. Ну или, если нет ничего подходящего, вытащить чью-нибудь любовницу или любовника... В общем, что угодно, лучше, конечно, если дело пикантное. Не забывай, мы имеем дело с людьми с очень негибким умом и намертво закостеневшими предрассудками — идеальная цель для любых манипуляций.

— Война — это путь обмана, — поддержал Том, — а у нас, считай, война... И кстати, Сунь Цзы советовал: "приняв смиренный вид, вызови у противника самомнение".

— У этих ослов и вызывать ничего не надо, — вздохнул Орион, — Мерлин, неужели я сам был таким?

— Был, — с готовностью подтвердил Марк. — И даже ещё хуже.

— Ага, — поддержал Том, — один тот запой чего стоит... Хотя, похоже, он тебе на пользу пошёл. Так, джентльмены, это всё, конечно, прекрасно, но что нам делать дальше?

— Пока советую сосредоточиться на Хогвартсе, — Марк допил пиво и взмахнул рукой, подзывая официанта, — кадры решают всё, это точно... А с кадрами у нас пока что не очень. Кстати, как там твои ученицы?

— Да что им сделается? — Том пожал плечами. — Учатся, занимаются айкидо, Минерва даже квиддич подзабросила — а это нечто...

Разговор старательно обходил главный "переключатель" — Ирландию, и удивительного в этом не было ничего. Даже для магов ирландский вопрос был слишком болезненной темой... Особенно для магов, которых было слишком мало, чтобы позволить себе гражданскую войну, к которой всё и шло. И если бы только в Ирландии...

Империя, над которой не заходит солнце, рушилась. Где-то — тихо и относительно мирно, где-то — тяжело и кроваво, но везде — безнадёжно. На этом фоне внутренние проблемы островной магической общины действительно не привлекали особого внимания... А зря.

Что, впрочем, не мешало Тому и его товарищам этим пользоваться.

Переключить на что-нибудь безобидное требовалось не только Визенгамот, но и Хогвартс — и совладать с замыслившими некий эксперимент школьниками было куда сложнее, чем с политиками. Во всяком случае, политики редко устраивают взрывы лично — в отличие от чрезмерно любопытных пятикурсников со Слизерина и Рейвенкло. Надо отдать парочке должное — взрыв был устроен не специально. Зато выяснилось, что зажигать карбидную лампу "Инсендио" — плохая идея. Очень плохая... А зачем эта лампа вообще была нужна, так и осталось неизвестным — экспериментаторы упорно отмалчивались.

— Ну что же, — изрёк Том, когда ему это надоело. — Не хотите говорить — ваше право. Признаться, мне всего лишь интересно — на ваше наказание это никак не повлияет. Вам совершенно определённо необходимо переключиться с умственной деятельности на физическую, а значит, молодые люди, вас ждёт романтическая прогулка по окрестностям Хогвартса с лопатами — земляные работы всё ещё нужны.

— Но профессор, это же просто случайность! Мы всё делали правильно...

— Мисс Розье... — вздохнул Том. — Правила обращения с газами проходят на первом курсе зельеварения. Или вы думаете, что горелки зажигают огнивом лишь по прихоти преподавателя?

— А разве это не для того, чтобы избежать случайного магического воздействия?

— Мисс Розье... — Том устало сжал переносицу. — Меня удивляет, как вы сохранили подобную наивность, проучившись пять лет на Слизерине? Нет заклинания, позволяющего поджечь газ, и никакой нужды в нём нет — спички, зажигалка или огниво в этом плане гораздо удобнее.

Это утверждение Том проиллюстрировал, пару раз щёлкнув лабораторным огнивом перед лицом слизеринки.

— Надеюсь, это послужит вам достаточным уроком, — закончил он, — поэтому берите лопаты и идите копать, а я пока определю вам фронт работ... И быстро!

Парочка умчалась бодрой рысью, а Том отправился на место действия — земляных работ хватало, И если ров можно было углублять ещё долго, то котлованы для бункеров надо было если не выкопать уже сейчас, то хотя бы разметить — а там уже в ход пойдёт магия. Или экскаватор, что тоже неплохо...

62. Schwarzes Glas

— Ну всё, уснул... — Глинда тихо выдохнула, выскользнув из детской, и устроилась за столом. — Кэролайн, докладывай.

— Да не о чем, в общем, — пожала плечами та. — Документы чинуши ещё неделю будут мариновать, и сколько им ни плати — быстрее не сделают, это просто невозможно. Опять же, это всё с маглами надо согласовать... Короче, неделя. И будет у нас детективное агентство "Лунный свет"...

— Ты, считай, открытым текстом заявила, что у вас там оборотни, — хмыкнул Том, изучая пергаменты с проверочными третьего курса. — Не боишься, что завалят?

— Том, ты сильно переоцениваешь интеллект министерских чинуш. Намёков они не понимают настолько, что даже взятку иногда открытым текстом предлагать приходится...

— Всё эта сволочь прекрасно понимает, особенно — что не надо, — буркнул Том. — Да хоть на Фаджа посмотри — второй курс, а уже как раз такой. Даже не знаю, как из него эту дрянь выбить... Нет, ну ты посмотри!

Восклицание относилось к очередной работе, автор которой полагал, что сможет отделаться от боггарта при помощи осинового кола.

— Ну, если боггарта как следует треснуть этим колом, он, наверно, удерёт... — задумчиво протянула Кэролайн. — Вряд ли ему понравится получить деревяшкой по голове — или что у него там. Мне бы точно не понравилось... И кстати, о деревяшках: тут прошёл слух, что Дамблдора опять заказали.

— Не надоело? — поморщилась Глинда, поглядывая на часы. — Уже всем должно быть ясно, что с ним просто так не справиться...

— Некоторым так и не ясно, — пожала плечами Кэролайн. — Сам знаешь, глупость человеческая безгранична...

— Угу, — согласился Том, откладывая очередной пергамент. Здесь ошибок не было, а то, что вопросы раскрыты не до конца — ничего страшного, главное сказано, так что "Выше ожидаемого" ставить можно — тем более, что Том и этого не ожидал.

Отставной аврор Блэквуд, изгнанный из аврората за бесконечные запои и общую тупость нанёс Хогвартсу и магической Британии огромный вред — к счастью, не ставший необратимым. Очевидно, что оказался на этой должности он не сам по себе — кто-то его пропихнул при полном попустительстве, если не содействии, Диппета, и это было совершенно непонятно. Сам по себе Блэквуд был пустым местом, хотя и не всегда — начинал он, как неплохой аврор, хотя и любитель выпить. Запойным алкоголиком он стал лет десять назад, после какой-то мутной истории, и вылетел бы из аврората ещё тогда, если бы не война. Война этот момент оттянула, но в сорок пятом его всё же выперли... И он каким-то образом оказался в Хогвартсе, откуда как раз ушла Галатея. Примечательное совпадение... И ведь Диппет не просто терпел его запои и общую бесполезность — нет, он упорно его покрывал, пока Попечительский совет не озверел окончательно.

В своё время Том не стал разбираться в этой истории — а зря. Теперь время было упущено, и вряд ли что-нибудь получится выяснить — но попробовать можно, вряд ли рассеялись все следы. Конечно, всё могло обернуться банальной некомпетентностью Диппета... Но Том сильно подозревал, что этим дело не ограничится. Вся эта история была только частью некоего грандиозного и разветвлённого воровства... А вскрыть коррупционную схему таких масштабов жизненно необходимо. Даже если удастся разрушить её только частично — это уже неплохо...

— Дамы, — спросил Том, решив начать прямо сейчас, — а знаете ли вы что-нибудь о Джереми Блэквуде?..

Проверив, всё ли на месте, Том посмотрел на часы, открыл окно и закурил. От вчерашнего разговора он ничего не ожидал, и разочарован не был бы в любом случае... Но кое-что всё-таки удалось выяснить.

Кэролайн, разумеется, не знала подробностей — десять лет назад ей было немного не до того, но кое-что она слышала и запомнила. По её словам, Блэквуд то ли вляпался, то ли сам влез в какую-то аферу, основательно прогорел и чуть не пошёл под суд. Разумеется, подробностей она не знала — как раз тогда она ухитрилась скопить денег на билет и свалить из Лютного и вообще из Великобритании, но общее злорадство по поводу аврорского провала помнила...

Негусто, конечно — но от этого хотя бы можно отталкиваться. Правда, никаких аэродромов подскока не просматривалось... Но только пока — разговоры с коллегами должны были многое прояснить. Впрочем, сейчас есть дела поважнее — второй курс Слизерина и необходимость вправить кое-кому мозги.

С последним всё было сложно — Фаджи были чистокровным семейством, не имевшим ни больших денег, ни фамильных секретов, ни уважаемого имени... Зато имевшими явно не соответствующие возможностям амбиции. Корнелиус Фадж, вдобавок к этому, был не то, чтобы избалованным, но в семье ему определённо позволяли лишнее. Вытравить это хотя бы за семь лет — та ещё работёнка, и Том сомневался, что это вообще возможно... Но вот сгладить и направить в безопасное для окружающих русло могло получиться. В конце концов, всегда можно просто не допускать его до политики...

Том щелчком отправил окурок в полёт, уничтожил его и закрыл окно. Пора начинать урок...

Завести разговор о предшественнике оказалось проще простого — Том, зайдя в учительскую, даже не собирался его затевать — ему нужны были кое-какие бумаги. Но бумаги оказались в настолько непотребном состоянии, что он не выдержал и рыкнул:

— Как, чёрт возьми, можно было быть таким остолопом?!

— Вы о ком? — поинтересовался Бири, неторопливо заполнявший какие-то формуляры.

— О Блэквуде, разумеется, — Том бросил папку на стол, — вот, полюбуйтесь! Да с такой бумажкой и в сортир идти стыдно!..

— Да уж, — согласился Бири, разглядывая мятый и заляпанный лист. — Полнейшее непотребство. Совершеннейшее. И учил он примерно также, если не хуже.

— Как Диппет его вообще терпел столько времени?

— Честно говоря, сам не понимаю,— вздохнул Бири. — Вроде бы его нам сосватал какой-то чин из аврората, но почему Диппет не послал его к Мордреду, если это так — ума не приложу.

— Банальное золото, как я полагаю, — пожал плечами Том. — В любом случае, это уже не так и важно...

— Не сказал бы, — поморщился Бири. — Ведь если у него есть дружки в аврорате, он вполне может рассчитывать на реванш с их помощью... А мне бы этого не хотелось.

— Мне тоже, — согласился Том. — Но в настоящее время у него точно нет такой возможности, а в будущем мы её исключим... Но если вспомните что-нибудь интересное — сразу дайте знать.

Следующим в планах Тома шёл Слагхорн — и на него возлагались особые надежды. Старый алхимик и чернокнижник был изрядным параноиком и старался собрать об окружающих как можно больше информации — а особенно о тех, кто мог втравить его в неприятности... А уж Блэквуд был постоянным источником неприятностей для всех.

Слагхорн Тома не разочаровал.

— Блэквуд? — переспросил Слагхорн, задумчиво ковыряясь кочергой в камине. — Как же, как же, помню эту историю... Довольно гнусную, кстати говоря. Помните, была такая шайка — "Ординаторы"? Ну так вот, Блэквуд был в дружбе с одним из их вожаков и регулярно закрывал глаза на их выходки. Делалось это, разумеется, не бесплатно, но, надо признать, некоторое время они держались в рамках... насколько это вообще возможно. Но потом они начали наглеть — собственно, это ещё с Кейбл-стрит началось, и в конце тридцать восьмого их поймали. Пока туда, пока сюда, пока вышли на Блэквуда... Доказательств не нашли, но аврорату, чтобы уволить, хватило бы и подозрений — да только уже война началась, каждая палочка на счету, вот и держали его, правда, ничего серьёзного не поручали. Ну а там Галатея ушла — сами помните, здоровье её уже подводило... И Блэквуда быстренько впихнули нам. Помнится, Диппет тогда сам в аврорат отправился... И это, должен признать, меня ещё тогда насторожило, но должного внимания я этому не придал. Зря, признаю, но тогда, сам понимаешь, было немного не до того, а потом это уже казалось бессмысленным.

— Думаю, что смысл есть, тем более, что Блэквуд куда-то исчез, — ответил Том. — В любом случае, спасибо. Похоже, я ошибался, и вся эта история ещё актуальна...

— Вот что, попробую-ка я по своим каналам разузнать, что там к чему, — Слагхорн отложил кочергу. — В самом деле, что-то Диппет подозрительно тихо себя ведёт, я даже не знаю, где он...

— Я тоже.

— Ну вот, а при нашем, мальчик мой, образе жизни здоровая паранойя — штука очень полезная...

Том в ответ только фыркнул. Действительно, Слагхорн был изрядным параноиком... Почему, собственно, и был ещё жив и даже доволен жизнью.

Нормально поговорить с остальными преподавателями не вышло, но Том и не спешил. Не получилось сегодня — получится завтра, разница невелика... Конечно, следователем Том не был, но агентурной работе его всё-таки учили, пусть и азам. А это, в частности, и умение выйти на цель... и не спугнуть её при этом. И, разумеется, тянуть всё лично он не собирался — уже пригласил старшего Поттера к себе, и тот обещал быть вечером.

Тем не менее, кое-какие мелочи выяснить всё же удалось, и детали эти складывались в очень интересную картину. Коллинз, например, припомнил, что именно Блэквуда в своё время Диппет хотел назначить старостой Гриффиндора, но Дамблдор его отклонил. Сама идея назначить Блэквуда старостой была странной — насколько понял Том, он и в юности отличался довольно скверным характером. Впрочем, тогда это было выражено не столь ярко... И всё равно, даже сейчас было очевидно, что в старосты он не годился. Впрочем, Диппет иногда выдавал и более странные идеи — в конце концов, некий Том Риддл тоже был отнюдь не идеальной кандидатурой в старосты... Однако же старостой был.

И, как будто всего этого было мало, куда-то делось лабораторное огниво — Том подозревал, что его стащила всё та же парочка, взорвавшая лампу, но доказать не мог. Впрочем, это был всего лишь досадный пустяк, тем более, что огниво у Тома было запасное (и оба были тихо позаимствованы со склада). Хорошо хоть, ученики ничего не натворили...

В последнем Том ошибался, о чём узнал только после конца занятий. Он уже собрался домой и даже приготовил летучий порох, когда в его кабинет сунулась Помона и радостно сообщила:

— Сэр, а там Минни слизеринцев шестом лупит!

— Где и кого?

— За теплицами, где обычно. А кого — трёх каких-то шестикурсников, я их не знаю. Ну, то есть, не по именам, но там эти два дурака здоровых и ещё кто-то.

Два здоровых дурака — это, конечно, Крэбб с Гойлом. Жаль, не повезло, что у них такая разница в возрасте с Малфоем — Малфоя они бы послушались. Они всегда слушались Малфоя — ещё с тех времён, когда их предки были наёмниками на службе герцога нормандского... А вот кто третий? Кто вообще на шестом курсе его факультета может быть настолько глуп, чтобы наехать на Макгонагалл, хотя уже весь Хогвартс знает, что шестом она способна отделать кого угодно, исключая разве что Ичиго, а шест у неё всегда под рукой? Там таких идиотов быть не должно... и в любом случае, это надо пресекать.

— Смирно! Какого чёрта здесь творится?!

Третьим оказался Розье — что было удивительно. Розье никогда не были дураками, и Эдвард исключением не был — но всё-таки оказался здесь...

— Джентльмены, — Том заложил руки за спину и уставился на учеников сержантским взглядом, — я, конечно, понимаю, что вы — те ещё... частные лица, но если вы думаете, что драка с моим личным учеником сойдёт вам с рук... Да, Минерва, тебя это тоже касается — если выяснится, что драку затеяла ты, последствия тебя не обрадуют. А теперь я жду ответа, хотя что-то подсказывает мне, что он мне не понравится...

— Это было недопонимание, сэр! — тут же вскинулся Розье. — Я сделал одно замечание, но Макгонагалл приняла его на свой счёт... Признаю, его можно было понять и так, о чём я не подумал. Макгонагалл сообщила мне, что подобные высказывания она считает невежливыми и постаралась как можно полнее донести своё мнение. Это вызвало неудовольствие Крэбба и тот, не разобравшись в ситуации, счёл, что мне нужна помощь, и вмешался...

— Хм... — Том развернулся к Минерве. — А что скажешь ты, ученица?

— По-видимому, я действительно неверно поняла замечание Розье, — ответила Минерва, — и признаю, что отреагировала излишне резко...

— Прекрасно, — Том хлопнул в ладоши. — Теперь вы извинитесь друг перед другом...

— И инцидент будет исчерпан? — спросил Розье.

— Между вами — да... Том выслушал обмен извинениями, ухмыльнулся и скомандовал:

— Упор лёжа принять!

Слизеринцы бодро повалились на землю, Макгонагалл на миг задержалась — сбросила мантию и оперлась руками на неё, а Том распорядился:

— Начинайте отжиматься, леди и джентльмены... а я тем временем буду задавать вам вопросы. Правильный ответ — минус один подход, неправильный — плюс один...

Предметом Тома все четверо владели неплохо, чем изрядно сократили наказание. Том ничуть не возражал — хотелось всё-таки вернуться домой пораньше, а не тратить время на балбесов... Но сначала надо выяснить один момент.

Разогнав слизеринцев, Том задержал ученицу и спросил:

— А теперь ответь мне: что случилось на самом деле?

— На самом деле проблема в том, что Розье не следит за языком и упрям, как осёл, — вздохнула Макгонагалл. — Поэтому он мало того, что сначала говорит, а потом думает, так ещё и извиниться ему — настоящий подвиг. Да ещё и эти два брата-дегенерата... Такое чувство, что у некоторых людей зачернённое стекло в глазах, так что видят они только плохое, да ещё и старательно его выискивают. Вот и эти двое такие, а к тому вдобавок ещё и дураки... Вот и вышла ссора на пустом месте. И ведь понимаю, что нельзя, так, а всё равно получается!.. Правда, теперь уже с этим проще справиться — наставник Ичиго многому меня научил, и смирять гнев — в первую очередь.

Макгонагалл задумчиво посмотрела вслед слизеринцам, как раз подошедшим к воротам замка, покрутила палочку в пальцах и задумчиво добавила:

— И знаете — мне это нравится. Как будто это именно то, чего мне недоставало... И я теперь точно знаю, что не смогу смотреть на мир через зачернённое стекло. И это прекрасно...

Дома, разумеется, стоял шум — Дэвид был чем-то недоволен и не стеснялся об этом всех оповестить. И получил поддержку в лице Молли Прюэтт... А использовать на младенцах "Силенцио" нельзя.

— А они уже неплохо сработались, — ухмыльнулся Том, войдя в гостиную, и взмахнул палочкой, создав несколько колец разноцветного дыма, неторопливо подплывавших к детям и кружившихся над ними, переливаясь всеми цветами радуги.

— И где ты этому научился? — со вздохом спросила Глинда.

— Один киви так палочку проверял, — ничего больше Том об этом человеке не помнил, только заклинание. Он и изучил-то его от безделья, пока плыл из Японии в Новую Зеландию... А смотри-ка, пригодилось.

— Да уж, знала бы я его раньше... — мечтательно протянула Дженнифер. — Том, научите?

— Не вопрос, — Том тут же продемонстрировал заклинание. — Кстати, какие новости?

Новостей оказалось немного — из действительно важных только возвращение Ориона с обоими "Либерти" — с теми самыми опытными партиями ковров и каноэ, а также босвеллии — ладанного дерева — на палочки. Олливандер придёт в восторг — такого у него точно не было, а с деревом он, в отличие от сердцевины, поэкспериментировать не прочь. Бесхвостый Джеки теперь вполне приличный бизнесмен Джек Эмбер, взявший неплохой старт. Ну и последнее — и по счёту, и по важности — ожидающееся в начале следующего года пополнение в семействе Уизли — Дженнифер столкнулась с Цедреллой в Мунго и, разумеется, вытянула из неё все подробности. Хотя... Прюэтт, Уизли и Риддл в Хогвартсе одновременно — это точно не будет безобидно.

— Ну а у тебя как дела? — поинтересовалась Глинда, проводив подругу.

— Да всё так же, — отмахнулся Том. — Уизли пока нет, так что взрывать Хогвартс некому... Правда, моя ученица отлупила шестом Розье и Крэбба с Гойлом, но это не особо удивительно — Розье паршивый боец, а эти два дурака ещё хуже.

— А много ли ты видел здесь настоящих бойцов? — хмыкнула Глинда. — Дуэлянты — может быть, но бойцы... Почти все уже не вернутся домой.

Том лишь вздохнул. Да, многие — и слишком много для их маленького мирка — так и остались на полях сражений. Маглам война тоже обошлась недёшево — они потеряли больше трёхсот тысяч... Раз в десять больше, чем вообще было магов в Соединённом Королевстве. Только маглов было сорок пять миллионов...

— Что ж, любовь моя, — сказал он, — раз так, нам остаётся только одно — вырастить новое поколение.

63. Unbreakable

Утро началось с Розье. С сюрреалистической картины в гостиной, где Энн Розье, размахивая карбидной лампой, отчитывала старшего брата, а тот покорно слушал и явно стыдился.

С другой стороны, Розье-младшая и её дружок с Рэйвенкло уже взорвали одну лампу, по всей вероятности, стащили огниво, и Мерлин знает, что они натворили ещё. Тихоня, которой младшая Розье сперва показалась Тому, на такое точно неспособна... И зачем она притворялась, оставалось непонятным. И разбираться в этом прямо сейчас не стоило — прямо сейчас надо было спасать старшего Розье, пока его не треснули лампой.

— Мисс Розье, вы не забыли, что гашёная известь для здоровья не полезна? Ваш брат, конечно, поступил вчера не лучшим образом, но это всё-таки не повод вываливать её ему на голову.

— Профессор, я её только что перезарядила! — возмутилась Энн. Эдвард, воспользовавшись моментом, потихоньку отступал...

— Ещё хуже! Хотите устроить пожар? Ну уж нет, хватит нам и истории с Бири и его пьесой!

— Простите, сэр, а что это за история? — спросил Эдвард.

— Да было дело... — протянул Том. — Я учился на первом курсе, когда профессор Бири решил поставить пьесу — "Фонтан феи Фортуны". А поскольку вокруг него вечно что-нибудь происходит, то сначала переругались актёры, а Кеттлберн под шумок протащил пеплозмея, увеличенного заклинанием, и тот устроил пожар в Большом зале. С тех пор театр у нас и не в почёте...

Брат и сестра ошарашенно переглянулись, но угомонились, а Энн перестала размахивать лампой.

— И в следующий раз будьте добры обсуждать подобные вопросы не в гостиной, — добавил Том. — Неужели слизеринцам надо напоминать об осторожности?

— Нет, сэр, не надо, — оба синхронно кивнули и скрылись. Том проводил их взглядом и пожал плечами — на Слизерине хватало укромных уголков и якобы забытых комнат, где можно было побеседовать, не опасаясь лишних ушей. Конечно, что-то запомнит сам замок... Но эту информацию не вытащит никто, кроме директора, и даже директор не сможет её вытащить хоть для чего-то пригодной, история с хоркруксом тому отличный пример. Но всё-таки, как понимать эту сцену? По идее, всё должно быть наоборот — младшие члены семьи не смеют делать замечания старшим, а тем более женщина — мужчине, этого порядка придерживаются в большей или меньшей степени в любой чистокровной семье. Да, где-то — чисто условно, как у тех же Ноттов, где-то это доходит до абсурда, как было у Принцев, ну и всегда были те, кому на это наплевать... Но Розье к ним не относились. Насколько помнил Том, они были умеренно консервативной семьёй — но всё же достаточно, чтобы младшей сестре не пришло в голову отчитывать старшего брата. Так что или Розье куда менее консервативны, чем кажутся, или это личные качества Энн... К которой в любом случае стоит приглядеться и даже, возможно, предложить ученичество.

На этом, однако, ничего не кончилось. Следующая встреча была ещё хуже. Ибо Том наткнулся на обоих Малькольмов с Гриффиндора, которые куда-то тащили подозрительный длинный свёрток.

— Так, и что тут у нас?.. — судя по тому, как шарахнулись гриффиндорцы, подозрения были оправданными.

— Реквизит, — объявил Литтл. — Мы собрались разыграть в лицах несколько сцен, а если понравится, попробуем восстановить театральный клуб... И нет, мы ничего поджигать не будем!

Сказано это было столь убедительно, что кто-нибудь другой наверняка повели бы. Кто-нибудь — но только не Том, слышавший от солдат и более невероятные истории. Мало кто умеет сочинять оправдания так же ловко, как британский солдат — разве что солдат русский... И уж точно не гриффиндорские первокурсники.

— Похвально, но всё же позвольте взглянуть на этот реквизит, — встал Том удачно, обойти его было невозможно, — я обязан убедиться, что он не представляет опасности для окружающих и вас самих.

— Профессор, это всего лишь бутафорские копья, — заверил Литтл, — с крашеными наконечниками из эбонита — дядя прислал лист.

— Вингардиум левиоса!

-Ой! — свёрток мальчишки, разумеется, не удержали, обёртка после нескольких пассов свалилась...

— Я почему-то так и подозревал, — сообщил довольный собой Том — бутафорские копья на проверку оказались вполне боевыми протазанами. — Я даже не спрашиваю, где вы их раздобыли — пока, по крайней мере — но я хочу знать: нахрена?

— Это для почётного караула! — Макгонагалл не дал напарнику ничего сказать.

— Так, а вот с этого места подробнее. Что ещё за почётный караул?

Инициативу перехватил Литтл, объяснивший, что старшекурсники решили выставить почётный караул у мемориальной доски, девушки сшили мантии с гербом, а они с Макгонагалом позаимствовали два протазана в комнате со всяким барахлом на восьмом этаже.

Вот это и было классическое "не можешь предотвратить — возглавь", только Том не собирался ничего предотвращать. Наоборот, это отлично вписывалось в его планы, так что он закинул протазаны на плечо и сказал:

— Значит, так... Литтл, быстро за деканом, веди сразу в вашу гостиную. Макгонагалл — в гостиную, там собираешь всех причастных и ждёте меня. А я тем временем вызову директора и приду к вам разбираться — уж если вы хотите выставить караул, всё должно быть сделано по уставу.

Взмахнув палочкой, он продиктовал возникшей призрачной росомахе:

— Альбус, зайдите в гостиную Гриффиндора. Ими овладела весьма занимательная идея, и мне она представляется достойной, но всё же требует вашей санкции.

Том и Дамблдор встретились у портрета Полной Дамы, которая многозначительно подмигнула, прежде чем открыть проход.

— Что такого устроили мои бывшие подопечные, что вам понадобились сразу две алебарды? — директор ехидно блеснул очками.

— Это протазаны, — поправил Том, — и их я временно изъял у Малькольмов... И они имеют самое непосредственное отношение к гриффиндорской затее. Впрочем, давайте уже зайдём, и я всё расскажу, чтобы не повторяться... Хотя Чарльз, полагаю, уже в курсе.

— В общих чертах, — кивнул Поттер. — И не без труда убедил этих деятелей всё-таки дождаться профессионала.

— Прекрасно, — поставив протазаны к стене, Том развернулся к гриффиндорцам и заговорил:

— Сразу скажу — меня не интересует, чья это идея — почётный караул у мемориальной доски, но мне она нравится. Однако, я надеюсь, все согласны, что наобум такие вещи делать нельзя?

Гриффиндорцы загудели — они, конечно, были согласны... Но всегда и всё делали наобум.

— Итак, раз все согласны, продолжим, — Том прошёлся по гостиной. — Все тонкости караульной службы нам сейчас, разумеется, ни к чему... А вот в устав Хогвартса заглянуть стоит.

Выудив книгу из-под кучи пергаментов, Том принялся листать её, заметив:

— Вам стоило бы последовать примеру остальных факультетов и держать тут если уж не полноценную библиотеку, то хотя бы самые ходовые справочники и таблицы... Да, вот: "Ежели появляется надобность устроить караул, тогда Глава Дома велит Старосте призвать учеников не младше пятнадцати лет, в должной мере упражнявшихся и знающих заклинания. Из сих учеников Глава Дома назначает старшину, каковой разводить по постам караульных и следить, дабы службу они несли исправно, должен"... Вот так, джентльмены. Половина дела уже сделана, осталось назначить разводящего — кстати, староста им быть не может — и установить время... Но думаю, два часа на смену — вполне нормально. Кроме этого понадобятся ещё два протазана — ну и хотя бы подобие строевого шага. Полноценно с этим заморачиваться тоже смысла нет. Вы согласны, джентльмены?

Гриффиндорцы были согласны без всяких условий. Их декан — тоже. Не возражал и директор, однако у него нашлось замечание:

— Джентльмены, эта инициатива мне тоже весьма симпатична, однако есть небольшая трудность, — напомнил он, — всё это должно быть оформлено моим распоряжением, что займёт некоторое время — его ведь ещё необходимо составить, а это не так-то просто...

— Почему бы вам не завести секретаря? — спросил Том. — Всё же будет гораздо проще, если не готовить все документы самому...

— Попробуй его найди, — вздохнул Дамблдор. — В общем, дня два у вас есть. И было бы хорошо, если бы всё подготовили к этому времени.

— Не вижу проблемы, — пожал плечами Том. — Уж основы за это время вбить можно, а там практика сама всё сделает...

Практика началась сразу после уроков, и тут Том сдерживаться не стал. В гостиную добровольцы возвращались едва ли не ползком, делали домашнее задание — ведь от них требовалось стать лучшими во всём — и частенько отключались прямо в гостиной. Однако возражать, а уж тем более отказаться, никто даже и не думал — честолюбие тоже было истинно гриффиндорским качеством.

Тому понадобилось три вечера, чтобы добиться минимально приемлемого результата — как обычно, правильно замотивированные люди добились поразительных результатов. А наутро четвёртого дня, собравшись на завтрак, и учителя, и ученики с искренним удивлением глядели на застывших у мемориальной доски гриффиндорцев в алых мантиях с золотым львом на груди, сжимавших протазаны.

— Дорогие ученики и коллеги! — объявил Дамблдор. — По инициативе некоторых учеников Гриффиндора было принято решение установить у мемориальной доски почётный караул. Мною, как директором, это предложение было принято, и отныне и навсегда двое часовых должны стоять здесь, и да будут они зваться Стражами Памяти!

Дамблдор сел под всеобщие аплодисменты — вот только аплодировали не ему...

Разумеется, остальные не могли это так оставить. Слизеринская делегация явилась к Тому тем же вечером и принялась упрашивать его включить и их в караул. Согласны они были заранее и на всё, что угодно — любые тренировки, любая подготовка... Они даже алебарды нашли — протазаны то ли не попались, то ли не понравились...

Том возражать не стал, но слизеринцев послал к Фарли — всё же тот, как сержант, пусть и отставной, куда лучше мог довести новобранцев до кондиции и полного обалдения. В конце концов, это работа как раз для сержанта...

Фарли не подвёл, а на следующее утро Том искренне порадовался, что спихнул работу на него — к нему явились делегаты сперва от Рейвенкло, а затем и от Хаффлпаффа. Уступать гриффиндорцам не хотел никто... Чего, собственно, Том и добивался. Гриффиндорцы, конечно, участвовали все, кто подходил по возрасту, но их одних не хватало, зато когда к делу подключились все остальные факультеты... Мало того, что почётный караул теперь можно было держать круглосуточно — это как раз было сугубо второстепенно, но общее дело, тем более — такое, неожиданно быстро пригасило факультетскую вражду. Не до конца, конечно, но всё же...

Общее дело, а тем более — священнодействие, заставляет на многое взглянуть иначе. И не только непосредственных участников — застывшие у мемориальной доски и зажжённой Минервой лампады гриффиндорцы с протазанами, слизеринцы с алебардами, рейвенкловцы, предпочитавшие пики, или вооружённые огромными мечами-фламбергами хаффлпафцы не оставляли равнодушным никого. Желающих занять в следующем году место выпускников уже набралось предостаточно...

— Решил вбить хоть немного дисциплины в эти бронированные головы? — хмыкнула Глинда, слушая рассказ мужа. — Ну, глядишь, что и получится...

— Дело не в этом, — хмыкнул Том. — Можно сколько угодно распевать про "наш любимый Хогвартс", но ничего это не изменит — факультеты ничего не связывает. Это четыре разных школы с одинаковой программой... А меня это не устраивает. Если этого не изменить — мы так и будем на выходе получать бесконечную грызню, время от времени порождающую Тёмных лордов. Я ведь совсем не просто так предложил не упоминать на доске факультеты погибших — это не должно иметь значения. Идею, в общем, тоже я подбросил — предложил на магловедении рассказать про почётный караул, правда, такого результата я всё-таки не ожидал... Но раз гриффиндорцы мои ожидания переплюнули, осталось только направить их в нужное русло — и пожалуйста... Слизерин этого так оставить не мог, все остальные тоже — и готово. Плюс Минерва со своей лампадой, плюс Дамблдор очень удачно ляпнул про Стражей Памяти... Получилось покруче Кенотафа, знаешь ли. И кстати, договорились, что два раза подряд один факультет караул не выставляет — в каждую смену другой...

— Хм... — задумчиво протянула Глинда. — Действительно, должно помочь.

— Старшие курсы, считай, вообще перестали друг к другу цепляться, — кивнул Том. — Так что да, помогает. Надеюсь только, оно продержится достаточно долго, чтобы все привыкли и не думали, что может быть иначе...

— А скажи-ка мне точно, что сказал Дамблдор, — неожиданно попросила Глинда. — Дословно, а если можешь, то со всеми интонациями.

— Дословно, говоришь... — протянул Том. Задача не из простых, но знакомая — его этому учили, и нечто подобное приходилось делать, но всё же... — Дословно он сказал так: "Дорогие ученики и коллеги! По инициативе некоторых учеников Гриффиндора было принято решение установить у мемориальной доски почётный караул. Мною, как директором, это предложение было принято, и отныне и навсегда двое часовых должны стоять здесь, и да будут они зваться Стражами Памяти!", за интонации, правда, не поручусь, но если и не точно так, то очень близко.

Глинда, прикрыв глаза, несколько секунд молчала, а затем протянул:

— Да... Теперь не отвертишься. Он бы ещё "Аминь" сказал...

Том снова прокрутил в памяти речь — и присвистнул. Странно, что сразу не сообразил... А может, как раз поэтому и не сообразил. Но это неважно — а важно то, что Дамблдор совершил ритуал, да ещё и в Большом зале Хогвартса... И теперь Стражи Памяти действительно останутся навсегда. Интересно, сам-то Дамблдор понял, что он сделал, или нет? Том в этом сомневался — познания Дамблдора были обширны, но не особенно глубоки, а местами откровенно поверхностны — как, впрочем, и у большинства магов. И не в том даже дело, что Министерство то и дело что-нибудь запрещало — чаще всего запрещалось это "что-нибудь" заслуженно. Нет, просто абсолютному большинству хватало и таких знаний, а то и куда меньших... И получалось, что даже маглы лучше разбираются в магии, чем иные маги — просто потому, что их сказки сохранили куда больше, чем магические трактаты.

И вот теперь Дамблдору уже не взять свои слова назад и не расформировать стражей Памяти, и никто другой не сможет этого сделать, потому что слово сказано и услышано... Что ж, тем лучше.

Разумеется, в Попечительском совете и в Министерстве очень быстро узнали о случившемся. И тут же прислали комиссию — каждый свою. Две комиссии в одной школе разом...

— Будет много крови и криков, — изрёк Фарли, услышав эту новость. И улыбнулся, как людоед, в деревню которого приехал новый миссионер...

Том был с этим совершенно согласен и очень рад такому совпадению — это почти гарантировало, что комиссии будут заняты друг другом, а не делами, не будут цепляться ко всем подряд и не найдут чего-нибудь лишнего. Чего именно? А неважно — комиссия всегда что-нибудь находит, на то она и комиссия...

В любом случае, день предстоял нервный.

Правда, насколько он будет нервным, Том явно недооценил — комиссии без всякой системы перемещались по Хогвартсу, всюду лезли и всем попавшимся задавали малоосмысленные вопросы. Почётный караул явно был не единственной причиной их визита... Но вот зачем они явились — не понимал никто.

Хотя, возможно, попечители действительно хотели всего лишь выяснить, что за новинка объявилась в Хогвартсе — Флимонт, возглавлявший её, побеседовал с караульными, понаблюдал за сменой караула, поинтересовался у Тома, как тот оценивает их подготовку и, разумеется, заглянул на кухню. Его спутники — Нотт и какой-то неизвестный Тому чиновник — вообще никак себя не проявили. В отличие от министерской комиссии...

Вот эти действительно лезли во все дыры. Именно они задавали больше всего вопросов — и ещё больше вызывали: знакомых лиц в этой комиссии не увидел никто, даже Дамблдор... И это было подозрительно.

На самого Тома комиссия наехала сразу же после последнего урока. Председатель — толстый и какой-то потёртый чиновник из Отдела Образования — плюхнулся за стол Тома, подозрительно посмотрел на спутников и изрёк:

— Меня зовут Ричард Мортимер, и вам, мистер Риддл, предстоит ответить на возникшие у нас вопросы.

— Капитан Риддл, — поправил Том. — Спрашивайте, джентльмены.

Что ж, теперь стало ясно почти всё. Именно Мортимер, как следовало из документов, протолкнул назначение Блэквуда, а до того — свёл его с Диппетом... Ну что ж, это уже информация, пусть и неполная, но многое можно узнать по ходу разговора — а Сунь Цзы недаром говорил: кто знает себя и знает врага, будет побеждать всегда. Вот и проверим, не растерял ли он навыки...

— Кому принадлежала эта... инициатива? — осведомился Мортимер.

— Шестому курсу Гриффиндора, по всей видимости, в полном составе, — сообщил Том — и началось...

Уже через минуту всё стало очевидно — Мортимер судорожно пытался обвинить Тома хоть в чём-нибудь, неважно в чём, лишь бы это было хоть немного правдоподобно. А уж если бы удалось приплести к этому Дамблдора, было бы совсем хорошо... Но, к счастью, фантазией последнего рейхсканцлера Мортимер не обладал, и зацепиться не мог ни за что, как ни старался. И в конце концов задал вопрос:

— А что, собственно говоря, это такое — почётный караул?

— Специальное подразделение, выполняющее церемониальные задачи, — объяснил Том, — в частности — несущее символическую охрану памятных мест. И этот пост — символ нерушимой связи поколений, вечной памяти и вечной славы всех тех, кто отдал свои жизни за магическую Британию, отстаивая нашу свободу, и остановил орды Гриндевальда, не задумываясь о цене, которую им придётся заплатить, и готовые пожертвовать всем, знак того, что их великая жертва не будет забыта!

Язык у Тома Риддла всегда был подвешен отлично, и в очередной раз не подвёл своего хозяина. Мортимер, да и вся комиссия, ошалело уставились на Тома, переглянулись и поспешили откланяться.

— Сразу видно — штатские... — протянул Том, обращаясь к вроде бы пустому углу. — Да, Помона?

— Это точно, сэр, — согласилась Спраут. — Пончик будете?

64. Amen & Attack

Наступил декабрь, впереди замаячило Рождество — которое на этот раз предстояло встречать дома. Немного непривычно, но тоже неплохо — можно, наконец, собрать всю компанию разом и обсудить успехи, благо, таковых хватало. Опять же, очередная сессия Визенгамота — конечно, вряд ли на ней что-то случится, но вдруг? А до того будет школа... И вот тут уж точно что-нибудь случится. Просто потому, что в Хогвартсе всё время что-нибудь случается. Да, в последнее время здесь стало немного потише... А бардак в Большом зале прекратился окончательно — как высказался всё тот же Малькольм Литтл: "Я вот смотрю на караульных ­— и вроде как стыдно безобразничать становится, всё равно как на кладбище с мелом прийти и на памятниках гадости всякие писать". Творить всё, что вздумается, в коридорах, классах и на факультетах это, правда, не мешало, но... Старшекурсники были заняты — часовые не должны были иметь больше двух "Удовлетворительно" по всем предметам, и как минимум, два "Превосходно". Что характерно, все возмущения по этому поводу мгновенно кончились, стоило Тому заметить, что и у маглов в почётный караул отбирают лучших из лучших. Желающих отказаться не нашлось...

— Не помешаю? — в кабинет заглянул Дамблдор.

— Заходите, — кивнул Том, отодвигая машинку. — Надеюсь, мои подопечные не решили последовать примеру своих заклятых друзей и что-нибудь взорвать?

— Нет, но боюсь, рано или поздно такая идея им придёт в голову. Собственно говоря, я хотел с вами о почётном карауле поговорить, а заодно и отчёт для попечителей подписать, — Дамблдор положил свиток на стол. — Думаю, мы сейчас очень неплохо подняли репутацию... потому что такого количества отличников у нас давно не было, если вообще когда-нибудь было.

— Неудивительно, — усмехнулся Том. — Это же не баллы... Это гораздо существеннее. Так, ладно, что там у вас?..

Отчёт по большей части состоял из статистики успеваемости — и она действительно радовала. Стражами Памяти становились лучшие из лучших... А хотели стать многие — почти все. И старались изо всех сил — выбор у Тома был богатый.

Всё это в отчёте было, Том подписал его, позволил свитку скрутиться и спросил:

— Полагаю, это не единственная причина вашего визита, Альбус?

— Совершенно верно, — Дамблдор огладил бороду. — Вы ведь заметили, что устав Хогвартса изменился сам по себе?

— Заметил и ничуть не удивлён — только не после вашего выступления в Большом зале.

— А я вот удивлён, — признал Дамблдор, снова огладив бороду. — Я, сказать по правде, испытывал большие сомнения в том, что моё, как вы выразились, "выступление" принесёт результат. К счастью, напрасно, но... Нам нужна ритуалистика, Том. Это, понятно, для старших курсов, но это всё равно необходимо — хотя бы общие принципы, а то кто-нибудь скажет что-нибудь не то в неподходящем месте...

— Согласен, но причём тут я? Из моих знакомых в этой области разбирается только один, да и то это старший Лавгуд...

— Гм... — Дамблдор задумчиво блеснул очками. — Амадеус, конечно, исключительно талантливый волшебник... Но ход его мыслей настолько необычен, что уследить за ним невероятно сложно, а ученикам, боюсь, и вовсе окажется не под силу.

— Вот и я о том же, — Том вздохнул. — Нет, поспрашивать я, конечно, могу, но вряд ли это даст хоть какой-нибудь результат, и уж точно — не быстрый...

— Ну, это всё же лучше, чем ничего, — вздохнул Дамблдор, забрал подписанный свиток и ушёл, а Том снова принялся за сочинение учебника...

Очередной день в школе обошёлся без приключений... А вот дома Тома ожидал не самый приятный сюрприз.

— Добрый вечер, капитан, — судя по конверту в руках, Прюэтт явился отнюдь не пожелать здоровья. — Приношу свои извинения, но я вынужден привлечь вас к боевой операции на территории Соединённого Королевства. Вся необходимая информация находится в этом конверте, и завтра в это же время я жду вас на базе — представите свои соображения.

— Так точно, сэр, — Том принял конверт, отдал честь, а когда командир исчез в камине, шёпотом выругался.

Боевая операция... Что ж, посмотрим, чем нас обрадует Его Величество Георг.

Том распечатала конверт и погрузился в чтение. М-да, негусто... Но гораздо лучше, чем могло бы быть. Ну или хуже — это с какой стороны посмотреть. С одной стороны, им не придётся проламывать тщательно выстраиваемую многие века защиту и зачищать подземелье чернокнижников. С другой — стая мятежных оборотней, едва ли не поклоняющихся Грейбэку. И его смерть их ничему не научила, скорее, наоборот — только заставила обнаглеть ещё больше...

— Служба? — тихо спросила Глинда, усевшись на подлокотник.

— Служба, — согласился Том. — Дело выглядит скверным, политика пополам с криминалом... Слушай, а попробую-ка я убедить Прюэтта тебя привлечь — твои советы явно не повредят...

Запрос Том откладывать не стал, и немедленно позвонил командиру — разговоры через камин Прюэтт недолюбливал, а в таком деле необходимо минимально недовольное начальство. Впрочем, Прюэтт разрешил, заметив, что дополнительная информация лишней не бывает, а если удастся кого-нибудь на стаю натравить, то это будет совсем хорошо.

— Разрешили привлечь тебя, — Том положил трубку и протянул записку жене. — Читай, может, что подскажешь...

Первым делом Глинда подсказала несколько новых ругательств — такого Том ещё не слышал, а жаль — они бы очень пригодились в Визенгамоте или даже в Хогвартсе. Ни единого нецензурного слова, но эффект потрясающий...

— Эти поехавшие блоховозы достали уже всех! — продолжила она. — Кстати, те самые Ник и Джимми с ними якшались... Ладно, я сегодня-завтра свяжусь кое с кем, а вернёшься с работы — выдам всё, что успею найти.

В том, что найдено будет много полезного, Том не сомневался — связи его жены были весьма обширны, а добываемая с их помощью информация — весьма ценна и по большей части вполне достоверна.

Так и оказалось. Разделавшись с уроками и убедившись, что никто из подопечных ничего не устроил, Том заглянул к Дамблдору и сообщил, что его отзывают на службу.

— Надеюсь, ненадолго? — осведомился Дамблдор, скармливая Фоуксу орехи.

— Пока неизвестно, но сейчас идёт подготовка, а она преподаванию почти не мешает. Само собой, мне, возможно, придётся отлучаться днём или утром...

— Никаких препятствий, — отозвался Дамблдор, — и никаких вопросов... Кроме одного: зачем мисс Розье вдруг понадобился ацетиленовый фонарь?

— Сам голову ломаю, — вздохнул Том. — Могу только сказать, что она не в подземельях с ней шляется — всё, что можно открыть без меня, прикрыто сигналками...

Оставив тайну лампы неразрешённой, Том отправился домой — и сразу же получил несколько листов, исписанных с обеих сторон убористым почерком.

— Это ещё не всё, — сообщила Глинда, — но уже понятно, что с нашей стороны до них не добраться... И чисто физически в том числе — по земле туда не попасть, они в лесу и вокруг такого нагородили, что только держись.

— Ага, спасибо, — Том, бегло просмотрев записку, отправился на совещание, обдумывая информацию.

Оборотни устроились в лесу, на довольно большой прогалине, но подобраться к ним по земле было почти нереально — чаща, в которой они обосновались, и сама по себе была слабопроходима... А после того, как оборотни окружили свою базу самой настоящей засечной чертой, никто, кроме них самих, там пробраться не мог — по крайней мере, тихо. Похоже, единственным вариантом был воздушный десант — или бомбардировка, но раз привлекли SAS, второй вариант почему-то не проходил. Почему — из добычи Глинды было непонятно и могло вообще относится к политике... Впрочем, Тома это не слишком волновало — на инструктаже сообщат всё, что требуется... Или всё, что известно.

— Проходите, капитан, — кивнул Прюэтт. — Есть новости?

— Есть, — кивнул Том, — но их актуальность неясна. Взгляните, сэр.

Прюэтт перебрал протянутые бумаги, пробежал взглядом, кое-где задержавшись, положил на стол и сказал:

— Небесполезно, хотя довольно много из этого нам уже известно. Многое, но далеко не всё... Что ж, джентльмены, приступим. Как, полагаю, всем уже известно, нам предстоит зачистка логова оборотней. Работа сама по себе не слишком простая, а в нашем случае осложняется дополнительными деталями. Во-первых, эти создания — последователи идей Фенрира Грейбэка, ныне, к счастью, покойного. Нам предстоит иметь дело с фанатиками и дикими животными даже в человеческом облике... Во-вторых, наш противник не пожалел усилий на то, чтобы укрепить свою базу — они расположились в лесу, возвели сложную систему засечных черт и укреплений, усиленных магией, но главное — они вырыли систему подземных ходов и укрытий, о которой нам достоверно известно лишь то, что она существует. Именно поэтому напрашивающаяся идея нанести по ним удар с воздуха отпала — то, что мы можем задействовать, не привлекая внимания, нам не поможет, а задействовать стратегическую авиацию крайне нежелательно. Такую возможность командование решило сохранить на крайний случай... Которым, джентльмены, будет наш с вами провал.

— Сэр, я правильно понимаю, что нам предстоит драться с оборотнями в подземельях? — осведомился Оуэн.

— Совершенно верно. И попадём мы туда по воздуху — передовая группа на парашютах, основная группа — на вертолётах, — злорадно сообщил Прюэтт.

— Вы сказали "мы попадём", сэр, — отметил Том. — Следует ли из этого, что вы примете непосредственное участие высадке?

— В первой волне, — уточнил Прюэтт. — Поскольку я и капитан Риддл — сильнейшие волшебники в отряде, это неизбежно. А теперь приступим к непосредственной разработке...

Предложенный майором план был достаточно прост и гибок, чтобы выдержать хотя бы первое столкновение с реальностью, но был там момент, смущавший Тома — и при этом ключевой.

Время. Операция была назначена на полнолуние, сразу после захода Луны. В общем-то, вполне разумный план — подловить оборотней в тот момент, когда они ещё не оправились после превращения, вот только это требовало почти идеального расчёта времени. Несколькими минутами раньше придётся иметь дело с волками, размером, злобой и сообразительностью превосходящими зверей, несколькими минутами позже — с обозлёнными и отменно вооружёнными людьми, причём на их территории... Ночью.

Приборы ночного видения у десантников, разумеется, были. Вот только вероятность того, что они переживут хотя бы высадку с парашютом Том считал совершенно недостаточной, да и таскаться с громоздким устройствами желания не было ни у кого. Увы, тепловизоры, тем более такие, которые можно упаковать в габариты хотя бы бинокля, пока что оставались фантастикой... А значит, в ход придётся пускать артефакты или зелья. И поскольку никаких подходящих артефактов Том не припоминал — их, скорее всего, и не было — оставались зелья. Наделать за неделю достаточно "Кошачьего глаза", да ещё и годного для маглов... Был только один человек, который мог с этим справиться, и Том, вздохнув, поднял руку:

— Разрешите обратиться, сэр?

— Вольно, капитан, — отмахнулся Прюэтт, — я вас слушаю.

— Для этой операции нам понадобится "Кошачий глаз", да ещё и не по стандартному рецепту. Единственный, кто может его сделать вовремя и в нужном количестве — Слагхорн, поэтому прошу разрешения привлечь его к подготовке операции.

— Вариантов всё равно нет, так что без подробностей, — кивнул майор. — В конце концов, он и сам всё узнает...

На этом совещание и закончилось — для всего остального есть инструктаж перед высадкой.

Слагхорна Том подловил с утра и сообщил, что для операции SAS требуется адаптированное для маглов зелье "Кошачий глаз" на полсотни человек.

— Это очень интересная задачка, друг мой, — провозгласил Слагхорн. — К счастью, у меня под рукой всё нужное, так что проблемы не возникнет... Но поработать придётся всерьёз.

— Не бесплатно, разумеется, — добавил Том.

— Чепуха, — отмахнулся Слагхорн. — В конце концов, это ведь моя работа...

И уже тем же вечером на столе Тома стояли три склянки "Кошачьего глаза".

Следующее утро преподнесло Тому сюрприз — ему наконец-то удалось раскрыть загадку карбидной лампы. Совершенно случайно — он столкнулся с обоими Розье в коридоре, притом в той его части, где делать ученикам было совершенно нечего. Преподавателям, в общем-то, тоже — но там начинался один из тайных переходов, по которому слизеринцы могли быстро попасть на стену, и хотя он был запечатан, Том предпочитал за ним присматривать — изобретательность студентов оставляла солдат позади. Правда, если бы проход открылся, он бы об этом узнал, да и лампа там не требовалась...

Но брат и сестра обнаружились именно здесь, и вид имели настолько невинный, что им даже Диппет бы не поверил.

— И что это вы здесь делаете? — осведомился Том, прислонившись к стене и неспешно извлекая сигарету. — Только не рассказывайте, что просто повернули не туда — не стоит считать вашего декана большим идиотом, чем он является...

— Мы... — начала было Энн, замолчала, теребя лампу, вздохнула и продолжила:

— Мы нашли проход. В башню Рэйвенкло. Я его случайно открыла... Только там факелов нет, а если колдовать, сработает сигнализация, а ещё там есть несколько дверей, только мы их не открывали.

— Великолепно, — вздохнул Том. — Ладно, показывайте...

Проход был старым, давно заброшенным, но исправным. Судя по всему, шёл он во внешней стене замка... Но в Хогвартсе в этом нельзя быть уверенным. Та же Выручай -комната явно существовала вне нормального пространства...

Впрочем, как раз это значения не имело — а имело то, что ход опоясывал весь замок и позволял попасть, как минимум, на все четыре факультета. Явно не только туда — но на детальное обследование времени уже не было. День операции неумолимо приближался, суматохи становилось всё больше и разбираться с новым открытием просто не было времени. Даже беглый осмотр едва не заставил Тома опоздать на первый урок, а вечером пришлось разбираться со Слагхорном и зельем... В итоге на следующее утро Том озадачил Фарли и Тане, вытребовал у Дамблдора свободные дни и полностью сосредоточился на подготовке — ночное десантирование, да ещё и на лесную прогалину — совсем не та вещь, которая прокатит и без подготовки...

По правде говоря, привычные тренировки на грани, а то и за гранью человеческих сил были для Тома настоящим отдыхом после Хогвартса — всё же он так и остался десантником. И когда "Дакота", ровно гудя моторами, поднялась в воздух и легла на курс, Том, бросив взгляд в иллюминатор, облегчённо вздохнул. Интриги, политика, школа и прочая ерунда — всё это сейчас значения не имело. Впереди — бой...

"Дакота" заложила плавный вираж, вспыхнула зелёная лампа, распахнулась грузовая дверь — пора.

Воздух привычно ударил в лицо, Том шевельнул руками, подправляя прыжок, и сосредоточился. Парашют предстояло раскрыть на минимально допустимой высоте, а прыгали с большой, чтобы не насторожить оборотней шумом — а в таком случае любая ошибка может оказаться смертельной. Впрочем, в своих людях Том был уверен — новичков в SAS не было вообще, а в этом отряде и подавно, так что ошибок не будет... А от несчастных случаев вроде нераскрывшегося парашюта защищали амулеты.

Рывок — раскрывается парашют, падение сменяется плавным, но быстрым спуском... А внизу всё ещё тишина. Их не ждут...

Их не ждали, но десантники всё-таки недооценили оборотней — те, хоть и пребывали не в лучшем состоянии, дрались неплохо. Правда, это их не спасло... Ведь они были всего лишь обыкновенными бандитами. Действительно опасные твари сейчас прятались — то ли хуже переносили оборот, то ли устраивали какой-нибудь неприятный сюрприз. Впрочем, это значения не имело — что бы они там ни замышляли, все планы уже сорваны. Просто потому, что никто не ожидал десантников, тем более — целого взвода... А взвод SAS — это много. Чертовски много.

— Чисто, — доложил Оуэн.— Слышу вертолёты.

— Ждём, — отозвался Том, послав несколько поисковых заклинаний. — Потери?

— Двое раненых, одно проникающее в живот, один перелом левой ключицы.

— Приемлемо, — отозвался Том, пытаясь разобраться в откликах заклинаний. Отклики были странными — что, с учётом того, что заклинания были отнюдь не стандартными, было подозрительно. Очень подозрительно...

Отдав приказ не расслабляться, Том решил повнимательнее изучить прогалину, ничего не трогая.

Итак... Дюжина палаток, каждая человек на пять. Два барака. Блокпост на входе. Землянка, скрывающая вход в подземелья. А бараки заперты снаружи... И странный отклик идёт именно от них.

Тем не менее, вскрывать бараки Том не стал, а дождался второго взвода, добиравшегося на "Дрэгонфлаях". Не очень удобно, поскольку вертолётов потребовался десяток, но зато без таких приключений...

— Докладывайте, капитан, — распорядился Прюэтт, едва последний вертолёт оказался достаточно далеко, чтобы не мешать разговору. Десантироваться в первой волне ему всё-таки не позволили — пришлось добираться на вертолёте.

— Двое раненых средней тяжести, противник полностью уничтожен, — доложил Том. — Местонахождение других подразделений устанавливается, предположительно — подземные укрытия.

— Почему не бараки?

— Заперты снаружи, сэр, — сообщил Том. — И чары — довольно сильные, но грубые, я их сниму минут за пять, не больше.

— Приступайте, — кивнул Прюэтт, а затем воткнул в землю металлический штырь и повернул диск на конце — прогалину накрыл антиаппарационный барьер.

— Приступаю, — Том извлёк палочку, подошёл к левому бараку и принялся за работу.

Вскрытие барака действительно не должно было занять больше нескольких минут, вот только Том решительно не понимал, почему это нельзя отложить до окончания зачистки. Какое-то количество оборотней всё ещё пряталось под землёй, а возможно, и разбегалось...

Впрочем, Прюэтт не стал дожидаться результатов, а сразу принялся за землянку, причём весьма оригинально — выломав взмахом палочки бревно из вышки и со страшной силой ударив им в дверь. Результат был впечатляющим — грохнуло не хуже шестидюймового снаряда, бревно разлетелось в мелкие щепки, моментально вспыхнувшие, над землянкой взлетел фонтан земли и каких-то ошмётков, а затем к проходу метнулись два огнемётчика и залили вход напалмом.

А вот этого на инструктаже точно не было... И это Тому очень не понравилось. Настолько, что он даже отвлёкся от расковыривания защиты на двери, чтобы заняться собственной — судя по всему, командир получил какие-то новые данные в последний момент, так что менять задание первой группе было уже поздно. Неприятно... Потому что неизвестно, какой и откуда гадости ждать. Огнемётчики, тем временем, полезли в землянку, за ними — трое десантников, двое с обычными "Стэнами", а третий с винчестеровской "окопной метлой".

— Странно всё это... — пробормотал Том, достал кинжал и снова принялся ковыряться в защите — с хладным железом под рукой было как-то спокойнее, да и быстрее.

Несколько минут спустя чары распались, вслед за ними почти сразу сдался замок, Том встал сбоку, осторожно толкнул дверь и поднял палочку. Ничего не произошло. Том принюхался — воздух спёртый, отчётливо, но не слишком сильно пованивает дерьмом...

— Люмос! — Том заглянул в проём, готовый в любой миг шарахнуться назад... — Майор! Вы должны это увидеть!

Дети. Десятка два детей, никого старше десяти-двенадцати лет, связанные по рукам и ногам.

— А вот это уже не просто беспорядки... — протянул Прюэтт. — Значит, тот тип не соврал... Врача сюда, немедленно!

65. Children of the Grave

Утро Том встретил крайне злым, невыспавшимся и желающим кого-нибудь убить. Ночной рейд принёс совсем не тот результат, которого ждали, и теперь никто толком не понимал, что с этим делать.

Главная проблема была в том, что захватить никого из оборотней живьём не удалось даже ценой потери одиннадцати бойцов. Правда, уйти тоже никому не удалось — как оказалось, отнорок, выводивший довольно далеко в лес, выкопать не успели, хотя ещё день, и операция бы ничего не дала.

И это всё усложняло, поскольку лишало ответа на главный вопрос...

Дети. Двадцать восемь человек, мальчиков и девочек примерно поровну, возраст от восьми до одиннадцати лет — почти одиннадцать, потому что самым старшим оставалось до одиннадцати несколько дней.

И все — маги. По большей части — маглорождённые, несколько полукровок, по большей части — сироты, причём не только из Британии. Занимались ими Сметвик, его помощница-практикантка и родители — у кого были, и с этой стороны проблем не ожидалось. Правда, зачем их похитили, дети не знали, но в том, что их ничего хорошего не ждало, были уверены...

Ещё большую загадку задал второй барак, оказавшийся церковью... При этом — отнюдь не англиканской. И не католической — Том так и не понял, к какой конфессии эта церковь относилась. Предполагал, что к одной из восточных, но какой конкретно... Тут был нужен специалист.

Всё это выглядело абсолютно бессмысленно. Настолько бессмысленно, что просто обязано было иметь какой-то смысл... Но уловить его Том не мог. И просто бродил по прогалине, изучая всё подряд и пытаясь увязать это хоть в какую-то осмысленную картину. Его никто не трогал — даже блондинка из Отдела Тайн и Лавгуд, которых спешно вызвал Прюэтт. Блондинка явно понимала не больше них самих, злилась и пыталась найти хоть какую-то зацепку, а Лавгуд... Лавгуд тоже ничего не понимал, но был этим страшно доволен. Неудивительно — Лавгудов всегда притягивало всё необычное, они и сами, если уж на то пошло, были весьма необычными... Но даже у Лавгуда пока не было идей. Зато ему удалось опознать церковь... И лучше бы он этого не делал.

— Итак, леди и джентльмены, — объявил Лавгуд, — у нас есть ответ на один вопрос. Правда он, подобно нейтрону, поразившему атомное ядро, вызывает лавину новых... Потому что это церковь арианская. И это не современные противники Троицы, о нет, это самые настоящие ариане, казалось бы, сгинувшие ещё в раннем Средневековье. По всей видимости, эта община просуществовала не менее тысячи лет... И я даже не говорю, что они пользуются библией Ульфилы. Добавим к этому тот факт, что оборотни вообще без малейшего почтения относятся к христианству, да и вообще их трудно назвать религиозными... И следовательно, мы можем признать: мы ничего не знаем, но другие не знают и этого!

— И что это нам даёт? — сердито осведомился Прюэтт.

— Отправную точку, разумеется, — объявил Лавгуд. — Давайте определимся, что именно мы смогли узнать: это оборотни, они, несомненно что-то замышляли, они похитили двадцать восемь детей и они ариане. Несомненно, их действия привели бы к массовым беспорядкам, и столь же несомненно, что это входило в их планы — но также и несомненно, что не было конечной целью. Более того, похищенные дети, числом, напоминаю, двадцать восемь, никак не вписываются в эту схему. Самый логичный вариант — жертвоприношение — полностью отпадает.

— Вы в этом уверены, Амадеус? — Прюэтту всё это явно не нравилось.

— В этом он абсолютно прав, — блондинка задумчиво чертила что-то на земле наконечником ножен и тут же стирала. — Они не собирались приносить их в жертву, нет никаких приготовлений, да и время для этого неподходящее. Жертвоприношения от Самайна до солнцестояния... В мире, конечно, хватает идиотов, но таких нет. Кончились...

— А что предполагаете вы, леди Фарбрук?

— Пока ничего, — покачала головой блондинка. — Не хватает информации, так что все мои предположения — не более, чем гимнастика для ума. Возможно, позже, когда я поговорю с детьми, мне и удастся выдвинуть гипотезу, но пока что я воздержусь.

— Капитан?

— Попробую покопаться в своих записках, — ответил Том. — Может, что-то там и найдётся... И кстати говоря, я один обратил внимание на пропавшие вещи?

То, что у детей отобрали всё более-менее ценное, было неудивительно — гораздо интереснее было то, что пропали и вещи, никакой особой ценности не имевшие, причём бессистемно... У кого-то отобрали обувь, у кого-то — куртку, у кого-то — ремень, причём осматривали их очень тщательно. А ещё у всех, у кого они были, отобрали нательные кресты, и это навело Тома на вполне определённые мысли...

И Лавгуда тоже.

— Как минимум, я, — сообщил он. — Всё, что имеет отношение к религии...

— И железо.

— Именно, друг мой, именно! Так что прекрасная леди права лишь отчасти — не жертва, но подношение...

— Которое, как мы все прекрасно знаем, не примут и даже не заинтересуются! — фыркнула блондинка.

— Мы-то знаем... — протянул Лавгуд. — Но сомневаюсь, что знали они... И я бы не стал утверждать столь категорично, леди Фарбрук. Кто знает, что может прийти им на ум?..

Осмотр закончился уже в сумерках, сирот разобрали семьи их товарищей по несчастью, и Том отправился в Хогвартс. Всю эту историю требовалось обсудить со Слагхорном — мало того, что он мог что-то знать, так у него ещё и был доступ к некоторым весьма любопытным книгам... О существовании которых большинство магов и не подозревало. Ну и, разумеется, он должен будет доложить Её Высочеству обо всём случившемся...

Слагхорн ждал Тома в его кабинете — похоже, что-то уже узнал и теперь желал подробностей.

— Том, до меня дошли весьма причудливые слухи... — начал он.

— Слухи всегда причудливы, — поморщился Том. — Не знаю, что дошло до вас, но если вы о ночной стычке, то это именно то, о чём я собирался с вами поговорить. То, с чем мы столкнулись, совершенно бессмысленно и никак не складывается друг с другом...

Пока Том рассказывал о находках отряда, Слагхорн расхаживал по кабинету, сердито шевеля усами и бормоча под нос проклятия.

— Отвратительно! — рявкнул он. — Проклятье, эти безумные твари окончательно лишились рассудка?! Напасть на детей... Знаете, Том, мне кажется, у нас не достаёт нескольких больших фрагментов... Нет, не так — то, с чем вы сегодня столкнулись, лишь часть чего-то большего. Возможно, эти две части вообще непосредственно не связаны между собой, но, тем не менее, связь есть. Я почти уверен, что это именно так... Но ничего конкретного я пока сказать не могу. Понадобится не меньше недели, чтобы разыскать кое-что — и возможно, это прольёт свет на нашу загадку... А может, и нет, клясться не стану. Много лет назад я читал о чём-то подобном, но сейчас, разумеется, не помню почти ничего, а поиски первоисточника не обещают быть простым делом. К сожалению, пока это всё, чем я могу помочь, но если смогу ещё что-то сделать — сделаю, не задумываясь.

Дамблдор, разумеется, тоже не оставил без внимания эту историю — и Том не собирался ничего скрывать. Дамблдор мог оказаться полезен — в конце концов, за свою жизнь он повидал много всякого и мог что-нибудь знать о затее оборотней.

Дамблдор, внимательно выслушав Тома, огладил бороду и заметил:

— Совершенное безумие. Был бы рад вам помочь, но увы, даже не представляю, что это может значить — и мой учитель, боюсь, тоже не сможет помочь, хотя я, конечно, ему напишу. Здесь нечто, поднявшееся из таких глубин прошлого, что мы даже не можем их вообразить... И это хуже всего. Я мог бы понять всё это по отдельности, но всё вместе... Всё вместе ставит меня в тупик.

— А если это куски одной мозаики с разных краёв?

— Думаете, это связано как-то иначе? — Дамблдор снова огладил бороду. — Хм... Что-то в этом есть. И мне кажется, нам всем стоит под новым углом взглянуть на многие недавние события. Знать бы ещё, с чего это началось...

А вот на этот счёт у Тома были серьёзнейшие подозрения, почти уверенность — всё началось с Дикой Охоты. Промчавшись над Инис Придайн, она оставила после себя великую сумятицу, взбаламутила оба мира и заставила подняться со дна хтонических чудовищ. И если это так, то можно быть уверенным: всё только начинается. Понимает ли это Дамблдор? Кто знает... Дамблдор не любил делиться информацией, и был, в общем-то, прав — но эта привычка далеко не всегда была полезной.

И в любом случае, пока Дамблдор сам не надумает поделиться или пока его не припрут к стене, он будет молчать... И, судя по всему, больше из него ничего не вытянешь, даже если он что-то и знает...

Но интереснее всего оказался разговор с ван Хельсинг. Обращаясь к ней, Том рассчитывал, что она, будучи историком, может знать что-нибудь про подобные случаи... Однако получил наводку совсем с другой стороны.

— Арианская церковь... — задумчиво протянула Лидвин. — Именно арианская? Странно, очень странно... Впрочем, возможно, я смогу кое-чем помочь.

Вырвав из блокнота листок, она написала адрес и протянула Тому.

— Бостон?

— Да. Видите ли, арианство в строгом смысле исчезло ещё в Средневековье, но и по сей день существует довольно много антитринитарных течений. Между собой они ладят по-разному, но друг о друге знают немало и стараются хоть как-то сотрудничать... Так вот, эти деятели собрали в конфедерацию большую часть американских унитариев и пытаются сманить к себе остальных — просто чтобы к ним поменьше цеплялись. Они могут знать об этих оборотнях хоть что-то... Возможно, даже знают, что они оборотни — пятидесятников среди американских магов всегда хватало, а началось это дело с одного из их течений. И, Том, пожалуйста, не пытайтесь разобраться в американской церковной жизни — вы потеряете время и получите только головную боль...

Том только кивнул — с обилием церквей, сект и секточек в Америке он был знаком и вникать в это не собирался. Дело было совершенно безнадёжным... Тем более, что сам Том был атеистом. А вот написать стоит, разумеется, так, чтобы эти пятидесятники или кто они там не углядели никаких обвинений — если уж на то пошло, похитители действительно могли не иметь отношения к загадочной церкви...

Вот только Том в это не верил.

А после уроков пришёл черёд загадочного коридора — который, разумеется, успели облазить сверху донизу и заглянуть во все углы. Куда же без этого?

После уроков Том зашёл к Слагхорну и спросил:

— Что там с коридором? Утром было немного не до того...

— А там очень интересные вещи выяснились, — ухмыльнулся Слагхорн, довольно встопорщив усы. — потому что помимо факультетов, через этот проход можно попасть в Большой зал и в кабинет директора, на стены... и в арсенал.

— А вот это самое интересное, — заметил Том. — Что там было?

— Посохи, мечи — кстати, очень хорошего качества, все усиленные чарами, а некоторые ещё и могут вместо палочки послужить, копья... и дюжина кулеврин. Без всяких чар, самые обыкновенные лёгкие кулеврины... Вот скажите, зачем в Хогвартсе могли понадобиться кулеврины?

— Ну, против великанов — вполне разумно, — пожал плечами Том. — Правда, я слабо представляю, кто мог бы погнать великанов на штурм Хогвартса... Но в те времена, полагаю, это было вполне вероятно. Вопрос в том, что с этим делать... Но, думаю, это не самый важный вопрос. Потом разберёмся...

А на следующее утро Том неожиданно сообразил, что оборотень у него под рукой есть, и он вполне может что-нибудь знать. Не о похитителях, само собой, но хотя бы о церкви — не так уж много в Соединённом Королевстве оборотней, друг друга они почти все знают лично или хотя бы наслышаны. Что-нибудь да выяснится...

Выяснилось. Правда, такое, что Том, расскажи ему кто об этом, ни за что не поверил бы...

Валентайн был у себя — возился с теплицей, Тома был рад видеть, а узнав, что тот ещё и обед пропускает, немедленно потащил его в дом. За столом Том и задал вопрос...

— Так все верующие оборотни — ариане, — пожал плечами Валентайн. — Вульфила же сам был оборотнем, ты разве не знал?

— Ты серьёзно?! — Том отложил вилку. — Вот честно, это звучит совершенно бредово...

— Ага, — согласился Валентайн. — Только всё так и есть. Ну ладно, был ли он на самом деле оборотнем или это потом придумали — чёрт знает, но в это верят. Бред, конечно... Но всё так и есть, можешь кого хочешь спросить — они тебе то же скажут.

Том почувствовал себя персонажем какого-то идиотского приключенческого романа, причём даже не главным героем... И немедленно выпил. Такие новости на трезвую голову осознать как-то не получалось... Оборотни-ариане, надо же! Вульфила — оборотень! Да что за бред! Нет, конечно, в истории церкви Том не разбирался, но вряд ли столь оригинальная деталь жития апостола готов прошла бы мимо его внимания... Но всё это было глубоко второстепенно, и потому, отставив опустевший стакан, Том рассказал о детях.

— Суки блохастые! — неожиданно рявкнул Валентайн, хватив кулаком по столу. — Вот что, Том, покусать их должны были к Солнцевороту, а когда они перекинутся — убить. Заживо сжечь, чего уж там... и зарядить какой-то крайне мерзкий круг — мы как-то на эсэсовцев наткнулись, которые как раз этим и занимались. Ну, мы как та кавалерия голливудская успели — в последний момент, а уж как джерри перепугали... А эсэсовцев перебили всех, русские и так-то их старались в плен не брать, но эти, видно, особо сдаваться не хотели...

— В точности как те ублюдки, — кивнул Том. — Вот что, Валентайн... Мне уже обратно в Хогвартс пора, а ты вспомни эту историю со всеми подробностями, запиши и пришли мне. Может, получится выяснить, что эти уроды планировали...

Разве что у Лавгуда, поскольку сам Том ни о чём подобном не слышал и не читал — а ведь у него был свободный доступ ко многим семейным библиотекам, включая и блэковскую. А уж если и были большие знатоки Тёмных искусств, чем Блэки... По крайней мере, так ему когда-то казалось. А прошло не так много времени — и пришлось убедиться, что ничего он не знает... И хотелось бы и дальше не знать, но, увы, не получалось. Что ж, именно к Лавгуду он и обратится... Но сначала стоит выяснить ещё кое-что.

— Слушай, а оленьего черепа там не было?

— Не помню, — вздохнул оборотень. — Думосбор бы...

— Можно устроить, но понадобится время, — Том встал. — Ладно, пора мне...

Мысль, возникшая у него после рассказа Валентайна, Тому сильно не нравилась. Хорошо бы это было простым совпадением — но в магии не бывает "просто совпадений". И даже если связи нет, кто-то вполне может вообразить, что она есть... И она появится, вот в чём беда. Так что, пусть это и кажется маловероятным, но нет ли связи между тотемами и этим ритуалом? Слишком уж подозрительны такие совпадения... Правда, здесь тотема не нашли, но, может быть, для этого ритуала он и не нужен. Или, возможно, он где-то здесь, только проход к нему закрыт и спрятан... Определённо, идея заслуживала внимания. И хорошо ещё, что урок сегодня остался только один — будет время подумать.

Размышления привели только к одному выводу — надо писать Лавгуду, потому что только он может знать, что это значит. А уж если и Лавгуд не знает...

Что делать в этом случае, Том не представлял. Потому что если Амадеус Лавгуд чего-то не знает, то этого во всём Соединённом Королевстве ответа не найдётся ни у кого.

Написав Лавгуду, Том взглянул на часы, отловил сову и отправил письмо. Работа окончена, можно возвращаться домой... А заодно и доложить Прюэтту о том, что он узнал у Валентайна.

Потому что бумаге такие вещи всё-таки лучше не доверять.

66. Dance of Death

Заняв своё кресло, Том с сожалением вздохнул, глядя на табличку "Курение запрещено". Курить хотелось...

В Визенгамоте намечался большой скандал, совершенно бесполезный и бессмысленный, да к тому же унылый. Заседание предполагалось посвятить ирландскому вопросу, и смысла в этом не было ни малейшего, ибо результаты плебисцита были однозначными и вполне ожидаемыми. Оставалось только их признать и строить отношения с Ирландией, исходя из этого... Но как раз это устраивало далеко не всех. Ирландцы-лоялисты, несомненно, поднимут шум и даже, возможно, устроят драку или ещё как-нибудь постараются сорвать церемонию передачи полномочий, ирландцы-националисты с удовольствием полезут в драку.

Глупо.

В мире творится чёрт знает что, бывшие союзники разругались окончательно, в самой Англии творится какая-то непонятная дрянь... А Визенгамот готов передраться из-за нежелания признавать факты.

А факты таковы, что "Империя, над которой не заходит Солнце" уже развалилась. Пора, наконец, признать, что все попытки удержать заморские владения обречены на провал и заняться по-настоящему серьёзными проблемами. Наметившимся отставанием от маглов, хотя бы, пока с этим хоть что-то можно сделать. Или оборотнями-мятежниками...

Ожидая начала заседания, Том обдумывал полученный из Америки ответ. Официально его просто поблагодарили за сообщение о новой секте в компанию, сообщили, что до сих пор ничего не знали от таком и сожалеют о причастности единоверцев к преступлению. Неофициально же... Неофициально один из американских учеников Тома вспомнил так и не раскрытое дело о гибели двадцати восьми детей-оборотней в декабре семнадцатого и так и оставшееся непонятным магическое возмущение, которое заметили только в январе восемнадцатого и которое окончательно исчезло в первых числах марта. Совпадение? Том сперва так и подумал — но в памяти неожиданно всплыла Марта, молодая работница из приюта, в нём и выросшая. Что-то она говорила про весну восемнадцатого и умерших родителей... И Том решил обратиться к Сметвику — а он буквально пару часов назад ответил, и теперь Том в совпадение не верил. Возмущение, похожее на след от ритуала, исчезло — то есть, ритуал завершился — как раз тогда, когда началась пандемия. Ну а спровоцировать или усилить болезнь вполне возможно — недаром же средневековые крестьяне приписывали такую способность ведьмам. Правда, масштаб...

И, что хуже всего, никаких доказательств, а значит, аврорат может просто отмахнуться от такого заявления. А вот Отдел Тайн... Эти заинтересуются, и даже, возможно, что-нибудь раскопают, вот только как их заставить поделиться найденным?

На этом размышления пришлось прервать — заседание началось...

И, разумеется, началось оно со скандала. Секретарь зачитал результаты плебисцита... И тут же начался бардак, потому что на трибуну выскочил О'Брайен, которого вообще не собирались спрашивать. Предполагалось, что он просто сложит полномочия как член Визенгамота, будет представлен в качестве посла...И всё. Ага, как же — О'Брайену этого явно было мало, и начал он своё выступление с обвинений. По его мнению, плебисцит в северной части Ирландии не был свободным, магов принуждали голосовать так, как требовалось Визенгамоту, использовали зелья — последнее, впрочем, было только подозрением, а следовательно, плебисцит нелегитимен...

— Мерлинова задница, — вздохнул Блэк, — что ему вообще надо?

— Полагаю, ублажить ИРА, — пожал плечами Том. — Они сами прекрасно всё понимают, но признавать не хотят... Вот и сотрясают воздух. И это очень хорошо...

— М?..

— Пока они сотрясают воздух, они не стреляют, — ответил Том. — А лично я достаточно настрелялся...

Тем временем Секретарь приложил ирландца "Силенцио", а Марчбэнкс заявил:

— Ещё одна подобная выходка — и виновный будет удалён с заседания. Надеюсь, это всем понятно? Что ж, в таком случае продолжим. Напоминаю, что на повестке дня стоит передача полномочий от Визенгамота Национальному волшебному совету на всей территории Ирландии, исключая шесть графств Ольстера, а именно Антрим, Дерри, Арма, Тирон, Фермана и Даун, а также городов Белфаст и Лондондерри. Я также предлагаю на рассмотрение вопрос об объявлении представителя О'Брайена персоной нон грата в связи с его высказываниями, недостойными волшебника, члена Визенгамота и дипломата. Вы готовы, леди и джентльмены?

Леди и джентльмены были готовы. И передачу власти подтвердили единогласно.

После этого О'Брайену пришлось объявить о передачи власти в Северной Ирландии Визенгамоту. В общем-то, чистая формальность — но перекосило О'Брайена основательно. Но, тем не менее, всё, что требовалось, он сказал... А затем, обращаясь к Визенгамоту, заявил:

— Леди и джентльмены! Полагаю, мне следует принести извинения за форму моих слов, ни никак не за их суть. Да, я должен признать, что говорил под влиянием чувств — но это чувства патриота, и то же самое испытывает сейчас любой ирландец, будь то магл или маг. И потому, буду ли я объявлен персоной нон грата или нет, останусь ли на дипломатической службе или покину её — вне зависимости от того, как сложится моя судьба, я продолжу бороться за воссоединение Ирландии, прилагая к тому все силы, невзирая на любое недовольство. Вам придётся признать это, леди и джентльмены, ибо так же это слова не только мои, но и каждого из моих соотечественников, и какое бы решение вы ни приняли, наша позиция останется неизменной!

— Речь не мальчика, но мужа, — оценил Орион. — А главное, теперь нам просто нет смысла его выгонять — новый будет точно таким же... И не даст нашему Министерству расслабиться. А международному отделу придётся, наконец, всерьёз заняться своей работой... И вакансий там появится немало.

— Уверен?

— Абсолютно, — хмыкнул Блэк. — Это же до сих пор была почти синекура, так что одни сбегут, другие вылетят — и придётся спешно набирать новый персонал, уже соображающий. И кстати, как раз в твоём вкусе там наверняка окажется куча маглорождённых...

— Мастер Риддл! — неожиданно выкрикнул Марчбэнкс. — Визенгамот просит вас сообщить о ходе расследования, поскольку дела службы не позволяют мастер Прюэтту присутствовать здесь!

Неожиданно... Но не настолько, чтобы сбить с толку. Том поднялся на трибуну, коротко поклонился и заговорил:

— Леди и джентльмены! С прискорбием должен сообщить, что следствие пока что не имеет сколь-нибудь существенных успехов. Нельзя сказать, что оно зашло в тупик, но, тем не менее, наше продвижение практически остановилось... Поскольку большая часть следов оборвана, а сохранившиеся складываются в несколько несочетающихся версий. Тем не менее, есть некоторые полностью достоверные факты, а именно: все террористы принадлежали к арианской церкви, к её готскому ответвлению, что само по себе является весьма необычным, так как эта церковь в мире маглов прекратила своё существование задолго до основания Хогвартса. Тем не менее, эта ветвь христианства сохранилась в среде европейских оборотней, хотя в настоящее время широкого распространения не имеет... но это единственное религиозное течение в их среде. У похищенных детей были изъяты все железные предметы — не металлические вообще, а именно железные. Это позволяет предположить, что данные действия как-то связаны с одним из так называемых тотемов, и сейчас ведутся поиски этого объекта... хотя он может располагаться и в другом месте. Детей было двадцать восемь, что также вызывает определённые вопросы и несколько менее определённые подозрения... И именно к подозрениям мы и переходим.

Том сделал паузу, выпил воды и внимательно оглядел собравшихся. Вряд ли им понравится то, что он собирается сказать, и ещё меньше шансов, что его хотя бы услышат... Но попробовать надо — вдруг да сработает?..

— Леди и джентльмены, — продолжил он, — прежде, чем начинать изложение наших подозрений, я хотел бы обратиться к вам с просьбой. Вне всякого сомнения, какая бы версия ни оказалась истинной, все они создают угрозу национальной безопасности, причём не только для нас, но и для маглов. Поэтому я от имени следственной комиссии обращаюсь ко всем присутствующим с просьбой предоставить любую имеющуюся информацию, способную подтвердить или опровергнуть наши выводы. Комиссия настаивает на этом, хотя мы и сознаём, что это может быть затруднительно или даже невозможно.

Что ж, по крайней мере, никто не впал в буйство и не начал вопить о "Секретах Рода" — уже неплохо. Может быть, даже кто-то что-то и найдёт и даже поделится — но уж точно не прямо сейчас.

— Итак, леди и джентльмены, наша первая версия связана с так называемыми тотемами, — снова заговорил Том. — В её пользу говорит, прежде всего, отсутствие железных предметов, а также найденный при обследовании церкви золотой серп. Имеется также свидетельство ветерана, лично наблюдавшего подобный обряд во время войны — его воспоминания я продемонстрирую чуть позже. У этой версии есть один, но весьма существенный недостаток — она никоим образом не проясняет цели бунтовщиков. У нас также имеется информация от наших американских коллег, возможно, способная пролить свет на наш случай. К сожалению, в американском случае нам неизвестны подробности, однако имеется совпадение ряда деталей... Что в целом даёт крайне неприятную картину. Согласно возникшему у нас подозрению, подобного рода ритуал усилил или спровоцировал памятную всем эпидемию восемнадцатого года, причинившую, в отличие от большинства магловских болезней, заметный ущерб и магам. Недостатки этой версии состоят в том, что она, во-первых, противоречит предположению о тотемах — что, впрочем, не представляется существенным, а во-вторых и в главных, базируется исключительно на предположения, пока не подтверждённых...

Отборный канцелярит получался легко и свободно — сказывалась богатая практика. Обычно подобные выступления нагоняют скуку, но сейчас Тома слушали внимательно — речь шла о вещах слишком серьёзных и слишком странных. В самом деле, такого ни разу не случалось за всю историю Британии, что магловской, что магической, и вроде бы незначительный случай неожиданно высветил пугающе глубины... И Визенгамот не знал, что делать.

Том, если честно — тоже.

Вернувшись камином в Хогвартс, Том обнаружил в своём кабинете сову. Сова сидела на пишущей машинке и клевала ленту, оставляя на бумаге загадочный узор.

— Опять ты, — вздохнул Том, снял берет и запустил им в сову. Та взлетела, брезгливо сбросила на стол письмо и вылетела прочь с подвывающим уханьем.

Проводив её взглядом, Том снова вздохнул и вскрыл конверт. Похоже, Лавгуд что-то нашёл... или его посетила очередная безумная идея.

Но дело было в том, что Лавгуд не нашёл искомого — никаких следов тотема не обнаружилось. Аргумент в пользу американской версии... но всё равно остаётся множество непонятных моментов. Хотя бы те же воспоминания Валентайна — тут не смогли помочь ни Лавгуд, ни Слагхорн, ни Блэки... Нет, с джерри, конечно, сталось бы попытаться наслать на русских какую-нибудь заразу — у них и маглы с этой дрянью возились, хотя до японцев им было далеко — и зимой сорок второго такие идеи у них вполне могли появиться. Причём именно в Белоруссии, где, как помнил Том, им особенно досаждали партизаны... Но всё это смотрелось как-то странно. Эпидемия масштабов испанки и самим джерри создала бы немало проблем, а результат её был бы вообще непредсказуем.

Том потёр висок. Его не оставляло смутное ощущение: они что-то упускают. Что-то, лежащее если и не на поверхности, то зарытое совсем неглубоко, вот только что именно? И почти наверняка это "что-то" — ключевая деталь, способная объяснить всё это безумие. И чем раньше её удастся найти, тем лучше — как бы всё это не обернулось пляской смерти, макабрическим хаосом... Стоп. Пляска смерти... Что-то знакомое, и не из уроков истории и попыток привить приютским "высокую культуру и добрые нравы". Кстати, надо бы наведаться в приют, если он ещё жив — миссис Коул, при всех её недостатках, он кое-чем обязан... И есть у него одна идейка насчёт этого приюта, но это подождёт. Итак, Пляска Смерти... В памяти что-то крутилось, но поймать эту мысль не получалось, зато упорно вспоминался разговор о хоркруксах со Слагхорном. Явно не просто так... И уж наверняка старый придворный чернокнижник что-нибудь знает.

— Гораций, вам что-нибудь говорят слова "Пляска Смерти"? — спросил Том с порога.

— Полагаю, речь не о творении Сен-Санса и не о бездарно погубленной маглами любекской картине?.. — Слагхорн пошевелил усами. — Говорит. Да ты и сам должен это помнить — я упоминал её в разговоре о хоркруксах...

Вот теперь Том вспомнил. "Пляска Смерти", магическая буря, которая за считанные минуты уничтожает всё живое и чьи отзвуки заставляют содрогнуться весь мир... Вполне возможно, тем более, что сходство есть — по крайней мере, насколько Том знал. Слагхорн явно знал больше... И столь же явно был обеспокоен.

— Вижу, вы вспомнили, — поморщился Слагхорн. — И не хотелось бы этого говорить, но увы — очень похоже. И, что хуже всего, я не представляю, куда они целились...

— Я тоже, но достойных таких усилий целей на нашем острове немного, — Том скривился. — Говоря откровенно — всего одна, и это Хогвартс, всё остальное можно достать без таких усилий. Даже Министерство.

— Ну да, наша защита, возможно, и сдержала бы удар — но не уверен, что мы успели бы её поднять. И в том, что она бы помогла, я тоже не уверен...

В этом Том тоже не был уверен — "Пляска Смерти" была сравнима с ядерной бомбой, загаживала местность ничуть не хуже радиации и только что не выжигала магию. Правда, это поднимало другой вопрос: зачем? Зачем пытаться уничтожить Хогвартс? Или заставить всех броситься на защиту Хогвартса, создав видимость угрозы, занявшись в это время какими-то своими делами? Тоже не исключено... Да и Хогвартс ли был целью? От безумцев, способных додуматься до такого, можно ожидать всего...

— Знаете, Том, — продолжил Слагхорн, — я тут предпринял кое-какие действия по своим... каналам, и возможно, через несколько дней у нас будет выход на арианскую общину. Гарантировать, разумеется, я ничего не могу, но шансы есть, и не самые худшие. А тогда... Вы ведь так и не нашли никаких документов?

— Никаких, даже опознать этих уродов не смогли, — вздохнул Том. — М-да, новости у нас... Пойду доложу.

— Вот только этого нам и не хватало! — Прюэтт схватился за голову. — Как там это ваш Валентайн говорит? Чем дальше в лес, тем толще партизаны? Мерлин...

Том промолчал — юмор у Валентайна и так-то был своеобразным, а уж долгое общение с русскими и вовсе довело его до совершенства... И его шуточки регулярно вгоняли в ступор.

— Ладно, пока сделать мы всё равно ничего не можем, поэтому просто наблюдайте, — Прюэтт покачал головой. — Боже, как мне это всё надоело... Да, и по своим каналам попробуйте что-нибудь выяснить.

— Так точно, сэр!

Задействовать не вполне законные связи Глинды действительно стоило — в конце концов, "Лунный свет", детективное агентство Бесхвостого Джеки, полностью состояло из оборотней, и выходы на ариан у кого-то из них наверняка были... Да и вообще, оборотни редко могли себе позволить быть законопослушными, так что Глинде и Кэролайн с ними договориться будет проще, а Кэролайн ещё и на Войцеха можно натравить... Но тут уже надо спрашивать Прюэтта — чёрт знает, что там теперь с секретностью, так что обсуждать это дело стоит только с теми, с кем точно разрешили.

Кэролайн, к счастью, оказалась на месте, хоть и собиралась домой.

— Задержись, пожалуйста, — попросил Том, едва выбравшись из камина. — Так, дамы, у меня дело к вам обеим, и дело совершенно официальное, и трепаться о нём не надо.

— Как будто мы когда-нибудь трепались, — фыркнула Глинда. — Что там у вас опять?

Том изложил всё, что узнал и до чего додумался с той ночи.

— Я, конечно, поспрашиваю людей, но вряд ли мы выудим что-нибудь полезное, — сказала Глинда. — Про отношение Джеки к религии ты знаешь, вся его банда такая же, так что это тупик. Хотя... Вот про ритуал они, может быть, что-то и накопают — это дело такое, что его не спрячешь. Сам понимаешь — где-то что-то да всплывало... А они, в конце концов, детективы — вот пусть и поработают.

— Я напишу Войцеху, — кивнула Кэролайн, — но он точно ничего не знает, а пока найдёт того, кто сможет помочь, времени пройдёт немало... И не факт, что оно того будет стоить. У нас таких психопатов повывели в войну, последним, наверное, Рэншэн был...

— Это ещё кто такой?

— Да был такой... — скривилась Кэролайн. — Гриндевальдов дружок-тибетец, ублюдок и псих конченый. Он ещё всё время носил зелёные перчатки...

— Тот самый лама в зелёных перчатках, который около Гитлера отирался?

— Он самый. В общем, я думаю, что раньше эти сектанты сами на нас выйдут... И почему-то мне кажется, что это будет совсем не то, что вы там у себя думаете.

Том лишь вздохнул, припомнив одну из любимых фразочек Лавгуда — в действительности всё и правда не так, как на самом деле...

67. Army of the Night

С идеей Том явился к Прюэтту в субботу, когда тот по обыкновению занимался на службе разными мелкими делами. И сходу спросил:

— Сэр, что вы знаете о кадетских корпусах?

— Всё, что требуется на моей должности, — ответил Прюэтт. — А в чём, собственно, дело, капитан?

— Да вот я тут подумал... Русские ещё во время войны стали кадетские корпуса восстанавливать — они у них называются суворовскими училищами в честь одного из их полководцев — специально для сирот. Только оттуда не обязательно в армию идут... А сирот и у нас хватает — зато с кадрами проблема наметилась. Призыв-то отменили...

— Ну, желающих пока предостаточно, но кое в чём вы правы, капитан — проблема будет, хоть и далеко не сразу. И готовиться к ней уже надо... И вы предлагаете создать кадетские корпуса? Вряд ли эту идею одобрят — выйдет затратно, а мы из-за русских и без того рискуем вылететь из рамок бюджета.

— Нет, сэр, у меня идея попроще — для начала взять шефство над каким-нибудь приютом. Мы их снабжаем, а они работают по нашей учебной программе — так, чтобы на выходе какая-нибудь хотя бы гражданская профессия была. Заодно и пропагандистскую пользу кое-какую получим...

— Любопытная идея, и может сработать. Полагаю, вы уже выбрали... подопытных?

— Приют Вула в Лондоне, сэр. Я им, всё-таки, кое-чем обязан, но если дело не выгорит — их не жалко.

— Вот и хорошо. Завтра займётесь приютом, а потом... Впрочем, читайте, — Прюэтт протянул распечатанный конверт.

Том извлёк письмо, развернул — и задумчиво хмыкнул. Писал некто Арнольд, епископ оборотней... и сообщал, что у него есть информация, касающаяся "падших братьев, отринувших общину", однако он не хотел бы доверять её бумаге и потому просит о личной встрече. Далее шёл лондонский адрес и приписка: "Жду вас или вашего посланника в любое время".

— Предлагаете мне проведать этого типа? — спросил Том, положив письмо. — Ну, Дамблдора я предупредил, уроков у меня сегодня нет, так что это не проблема. Будут какие-нибудь особые распоряжения, сэр?

— Никаких, — Прюэтт покачал головой. — Я не представляю, что он хочет рассказать, так что разбирайтесь на месте.

— Так точно, сэр! Да, разрешите Филча взять водителем?

— Если он свободен — пожалуйста, — Прюэтт убрал письмо в конверт, запер в сейф и принялся за какой-то отчёт.

Филч был свободен. И предложение поработать водителем принял с восторгом, так что минут пять спустя "Виллис" возник из воздуха в глухом тупичке на окраине Лондона, вырулил на трассу и слился с потоком машин, а ещё минут десять спустя затормозил перед воротами сиротского приюта Вула.

Здесь ничего не изменилось — всё та же беспросветная серость, ржавые железные прутья забора, ворота, над которыми упорно виделась надпись "Работа освобождает"... Собственно, чего ещё ждать от государственного приюта, на который государство не обращает внимание, свалив все дела на бывших владельцев?

Гудок у "Виллиса" был громким. Сторож, сидевший в своём закутке в холле, не мог его не услышать... И услышал. Выскочил на крыльцо, ошалело уставился на машину и замер.

— Добрый день, — сказал Том, подойдя к воротам. — Миссис Коул на месте?

— А... Д-да... А кто её спрашивает? — сторож пришёл в себя.

— Капитан Риддл. У меня есть предложение, которое её наверняка заинтересует...

Сторож скрылся за дверью, но через несколько минут вернулся, открыл ворота и сообщил:

— Миссис Коул ждёт.

— Провожать не нужно, я знаю дорогу, — Том кивнул сторожу.

Шагая по знакомым коридорам, Том не чувствовал ничего. Когда-то он яростно ненавидел этот приют, мечтал уничтожить его и всех его обитателей... Но то было давно. Офицеру и джентльмену на службе Его Величества не пристало быть столь мелочным и лелеять старые обиды — тем более, что если его план сработает, от прежнего приюта Вула разве только название и останется, да и то вряд ли...

А вот и нужный кабинет. И его хозяйка — почти не изменившаяся, даже удивительно... Хотя не так и много времени прошло с их последней встречи — это для него в эти годы уместилась целая жизнь.

— Добрый день, капитан, — миссис Коул поднялась из-за стола и кивнула. — Джек сказал, что у вас есть предложение... Или вы просто снова решили поиздеваться?

— Я, возможно, был не лучшим воспитанником, но не до такой же степени, — хмыкнул Том. — Нет, никаких шуток, всё совершенно серьёзно... Я предлагаю вам передать приют под управление армии. Мы берём на себя снабжение и финансирование, вы же работаете по установленной нами программе — ничего сложного, просто школьная программа с усиленной физкультурой и некоторыми предметами начальной военной подготовки. Достаточно многое из того, чему предполагается учить, пригодится и в гражданской жизни — хотя бы вождение...

— Но зачем всё это девочкам?

— Женские вспомогательные службы в войну себя прекрасно показали, — заметил Том, — а русские и вовсе имели несколько женских авиационных полков... Я уж не говорю о женщинах в пехоте, особенно о снайперах. Но навыки, которые они получат, будут полезны и мирной жизни... Конечно, детали ещё потребуется уточнить и согласовать, но сейчас нас интересует ваше принципиальное согласие, миссис Коул.

— Возможность отказа вы не рассматриваете?

— Почему же. Вполне рассматриваем, — пожал плечами Том. — Правда, я не вижу никакой выгоды для вас, но...

— Выгоды действительно нет, — кивнула миссис Коул. — И моё принципиальное согласие у вас есть — скажу честно, после войны наши дела покатились под гору, так что я приняла бы помощь и дьявола, потому что так больше нельзя.

— Что ж, в таком случае мне остаётся только передать вам это, — Том положил на стол чек на десять тысяч фунтов. — Полагаю, вам пригодится эта сумма... А через несколько дней вы получите наш вариант программы — думаю, у вас найдётся немало замечаний, но именно это нам и нужно.

— С удовольствием помогу, — миссис Коул неспешно убрала чек под пресс-папье. — И сердечно благодарю вас... Особенно — лично вас, Том.

— Право же, не стоит, — отмахнулся Том. — Для армии это пустяки, а вам необходимы деньги прямо сейчас... Что ж, вынужден откланяться, но с нетерпением жду новой встречи.

Останов машину у неприметного дома, Том решительно поднялся на крыльцо и постучал.

Дверь открылась почти сразу, и появившийся на пороге пожилой оборотень сказал:

— Проходите, сэр.

— Епископ Арнольд, я полагаю? — Том протянул руку. — Том Риддл, представляю Королевский Корпус Безопасности.

— Я ждал вас, — епископ кивнул, — прошу, садитесь — разговор нам почти наверняка предстоит долгий. И позвольте сперва спросить — у пленных были при себе железные вещи?

— Нет.

— М-да, это печально... Боюсь, я знаю, чего добивались эти нечестивцы, отрёкшиеся от Господа — и возможно, они не единственные, кто попытается это сделать. Вам доводилось слышать о призыве Дикой Охоты?..

— Разве это возможно?

— К сожалению, да, — покачал головой Арнольд. — Ещё один вопрос, с вашего позволения: не было ли у отступников копья?

— Нет, копий там не было. Там вообще не было холодного оружия.

— Боюсь, всё ещё хуже, чем я думал, — епископ тяжело вздохнул. — Видите ли, сэр, для этого ритуала нужен ключевой элемент — Копьё Горькой Милости, также известное как Копьё Судьбы.

Том застыл. Копьё Судьбы?.. Ещё чего не хватало!

— Копьё Судьбы?.. — переспросил он. — То самое?

— То самое, — подтвердил епископ. — Или, в лучшем случае, нечто, что они почитают таковым. Я хотел бы на это надеяться...

— Но готовиться надо к худшему, — закончил Том. — Хотя Копьё Судьбы, насколько мне известно, возвращено в Вену... Но подлинник ли сейчас там, и было ли это оно изначально?

— Вот этого я вам сказать не могу, — развёл руками епископ. — Есть несколько копий, которые считаются Копьём судьбы, и венское — лишь самое известное из них. Возможно, одно из них является подлинным, возможно — ни одно из них, но именно это копьё необходимо для призыва Дикой Охоты. Именно поэтому я опасаюсь, что они всё же нашли настоящее...

— Кстати говоря, а что оно из себя представляет и почему называется Копьём Горькой Милости? — спросил Том.

— Что оно из себя представляет, мне неизвестно, — признал епископ, — но это вообще известно очень немногим... А я могу лишь сказать, что это копьё — могущественный артефакт, способный убить любое создание, сколь бы могущественным оно ни было, но может и вернуть к жизни. Говорят, оно может пронзить саму реальность. Говорят, именно им Михаил поразил Люцифера, низвергнув его с неба... Копьём Горькой Милости называем его только мы — по легенде, Лонгин Сотник поразил им Спасителя со словами: "Будь ты бог или человек, но не заслужил этой муки, и хоть бессилен я избавить тебя от гибели, горькую милость дарую тебе, избавив от страданий". Боюсь только, что всё это самообман... Видите ли, капитан, до того, как святой Ульфила открыл нашим предкам истину, оборотни служили Дикой Охоте и её вождю, которого мы называем Альрабег. Говорят, он выглядит, как высокий, могучего сложения человек в маске из оленьего черепа и оленьей шкурой на плечах, и Копьё Судьбы — это его копьё...

Том напрягся — оленьи черепа ему в последнее время стойко не нравились — и спросил:

— Вы слышали о так называемых тотемах? Эти находки не были засекречены, но о них как-то стараются не говорить, и я понимаю, почему...

— До меня доходили слухи, но я не слишком пристально слежу за мирскими делами. И если верить этим слухам, это нечто-по-настоящему древнее и страшное...

— Совершенно верно, — ответил Том, и подробно описал тотемы и их пещеры, не забыв упомянуть и про орла Девятого легиона. Епископ внимательно выслушал его, потёр лоб мрачно вздохнул.

— Да, это очень похоже на знак Альрабега. Хотел бы я не видеть его никогда... Но пришлось однажды, и я, с вашего позволения, промолчу об этом. Мерзость и безумие... Да, если это знаки Альрабега — они, возможно, могут указать, где находится Копьё, но я не представляю, как это сделать. Впрочем, думаю, вы сами это поймёте, когда придёт час...

— Будем надеяться, — ответил Том. — Что ж, епископ, благодарю вас и советую написать по этому адресу, — он положил на стол визитку. — Этих людей нельзя назвать вашими единоверцами в строгом смысле слова, но всё же они близки вам и, я полагаю, вы окажетесь полезными друг для друга.

Услышанное следовало тщательно обдумать и обсудить с Лавгудом — если кто и мог сказать что-то дельное, то только он. Потому что вся эта история звучала чистым безумием — а значит, идиоты, готовые всё это устроить, найдутся неизбежно. И почти наверняка — не единожды. И если на этот раз их удалось остановить, то что будет в следующий — никто не знает... Да и на этот раз им, скорее, просто повезло. Не попытайся аврорат разобраться в связях Фенрира — так никто и не вышел бы на эту шайку, и как знать, чего бы они добились... И очень хорошо, что так не добились. Что может натворить Дикая Охота, Том представлял — и не имел ни малейшего желания с ней сталкиваться. Ни с её следами, ни, тем более, с ней самой... А возможно, придётся. И опять же, только Лавгуд мог помочь... нет, не победить — уцелеть. Дикую Охоту не победить — она была, есть и пребудет вовеки, и законы смертных для неё — меньше, чем шелест опавшей листвы под ногами. Дикую Охоту не остановить — как не остановить стихию... Но ведь люди научились обуздывать стихии. А значит, смогут остановить и Дикую Охоту — И, опять же, только Лавгуд знает, возможно ли это...

Лавгуд копался в огороде, старательно собирая снег и засыпая им грядку.

— Что-то случилось? — спросил он, опустив палочку и позволив очередной порции снега рассыпаться.

— Возможно, — кивнул Том. — Возможно, что ещё нет... Но это долгий разговор, да к тому же довольно странный.

— Что ж, тогда нам стоит побеседовать в гостиной, — Лавгуд взмахнул рукой, — и не беспокойтесь о странности — мы с вами больше не увидим ничего, что было бы для нас странным... Ну, разумеется, если только кто-нибудь не сделает содомию обязательной.

— Умеете вы говорить гадости, Амадеус, — вздохнул Том. — Впрочем, по сравнению с тем, что я услышал...

Устроившись в кресле, Том подробно пересказал беседу с арианским епископом, добавил свои соображения, и теперь ждал ответа.

— Копьё Горькой Милости... — протянул Лавгуд. — Давненько я о нём не слышал... И предпочёл бы вообще не слышать. Но увы — оно снова здесь. Оно вернулось в мир и пронесётся сквозь него, словно комета, оставляя за собой сияющий след... Но если кто-то попытается остановить его, последствия буду столь же чудовищны, сколь и падение кометы. Возможно, я смогу узнать что-то ещё, но даже этого мне достаточно, чтобы сказать — нас ждёт эпоха перемен. И одна просьба, Том — если вы услышите что-нибудь про армию ночи, пусть даже только сами эти слова — сразу дайте мне знать. Возможно, это окажется лишь ложным следом, но всё же...

— Хорошо, — кивнул Том. — Правда, хотелось бы знать, что это...

— Одно из проявлений Дикой Охоты. Подробности, уж простите, раскрывать не могу — семейная тайна, — ответил Лавгуд. — Да и не играет это в нашем случае особой роли...

— Ладно, — кивнул Том, — семейные тайны действительно не стоит трогать... И я, разумеется, сообщу всё, что узнаю — консультации нам явно будут необходимы.

От Лавгуда Том отправился к командиру, которому повторил свой рассказ, прибавив к нему выводы Лагуда. Командиру это не понравилось...

— Вот только этого нам и не хватало, — мрачно сказал он. — Похоже, дело намечается такое, что даже невыразимцы не рискнут соваться... А нам это всё придётся разгребать.

— А кому ещё, сэр? — заметил Том. — Мы же всё-таки Специальная Воздушная Служба...

— Вот именно, — кивнул Прюэтт. — Слагхорн в курсе?

— Ещё нет, я собирался к нему от вас.

— Держите его в курсе — лично мне не хотелось бы, чтобы эта история дошла до Короны каким-то другим путём... Ну и я надеюсь, он что-нибудь знает обо всём этом.

— Вот это вряд ли — Гораций, конечно, матёрый чернокнижник, но до Лавгуда ему далеко... Хотя всё может быть. Что ж, сэр, я, пожалуй, пойду, если у вас нет вопросов...

— Свободны, капитан.

Слагхорн, задумчиво потягивающий бренди, выслушал рассказ Тома, задал несколько вопросов, а потом сказал:

— Я, разумеется, доложу об этом, но сильно на меня не рассчитывайте — ничего такого, чего не знал бы Амадеус, я не знаю. Разве что... Совершенно точно могу сказать, что Нюрнбергское копьё — не то, что мы ищем. Я видел его несколько раз, ещё до войны, и могу поклясться, что магии в нём нет. Правда, похожее копьё было у Гриндевальда — но он его где-то спрятал, так что... Нет, вряд ли это было оно — иначе бы Гриндевальда так и не остановили бы.

— А вот в этом я сомневаюсь, — заметил Том. — не говоря уж о том, что у русских наверняка было что-то сопоставимое... Я уверен, что способ остановить Дикую Охоту есть.

— Для любого безумца отмерен предел — сделать всё, что успел, но не всё, что хотел... — Слагхорн поёжился. — Способ есть, Том, и он очень прост — посмотреть Охотнику в глаза и выдержать его взгляд. Вот только...

— Если всматриваться в Бездну, Бездна всмотрится в тебя?

— Да. Знаете, Том, однажды я не смог... Не осмелился. Я был юным и отчаянным — хотя по мне теперь этого и не скажешь — но я всё же не посмел. Слишком сильно изменится тот, кто это сделает — настолько, что перестанет быть собой... Мы ведь все носим маски, Том, не правда ли? Все и всегда... А там их придётся отбросить — все до единой. Я — не смог...

Том не ответил. Для него всё это не значило ровно ничего — десант не знает, что такое "невозможно". Есть задание — и его выполняют, даже если все при этом сдохнут — это ничего не значит. Вот сдохнуть, не выполнив задания нельзя, это да...

Он сам не знал этого и вряд ли смог бы осознать — но Слагхорн ошибался. Томас Риддл, Томми Аткинс, не носил масок. Он в них не нуждался. Тот, прежний Риддл — да, всё время прятался за очередной личиной... А нынешнему что прятать? Бутылку от начальства?..

А Слагхорн, глядя в спину бывшему ученику, понимал: этот человек сможет посмотреть в глаза чудовищ. Он, Гораций Слагхорн, могущественный волшебник, уступавший только Гриндевальду и Дамблдору — слабее этого парня... Потому что в своё время испугался — а этот парень в страхе не нуждается. Он же чёртов Томми Аткинс...

68. Sanctuary

Расследование застыло — не находилось ни одной зацепки. Оставалось только ждать...

С приютом дело шло куда лучше — Коул не стала тянуть кота за хвост, предложения изучала быстро, но тщательно, изрядно правила — но к рождественским каникулам всё было закончено, и с нового года приют Вула начинал работать по новой программе. Выделенные деньги пошли впрок, но даже этого оказалось мало — и Том натравил на приют Кэролайн. Впрочем, та, в основном собирала информацию и передавала её Глинде... Потому что, хотя она и сама неплохо разбиралась в бухгалтерии, до Глинды ей было далеко...

Глинда же, внимательно изучив документы, нашла много интересного — достаточно для того, чтобы некоторые лондонские чиновники сменили уютные кресла на куда менее уютные нары. Правда, деньги вернуть не удалось... Но зато новых потерь удалось избежать.

Лучше всего дела шли в Хогвартсе — ученики больше думали о приближающихся каникулах, чем о безобразиях, так что в школе на некоторое время установились мир и покой... И Том решил этим воспользоваться.

— Что-то случилось? — Дамблдор поднял взгляд на Тома и поправил очки.

— Пока ничего, — ответил Том, — просто у меня к вам просьба...

— И что же вам нужно?

— Пара-тройка домовых эльфов, разбирающихся в строительстве — хочу навести порядок в потайных ходах.

— Да, это было бы полезно... — Дамблдор огладил бороду. — Так, пожалуй. Лучше всего будет... Тоби!

Домовиков Том недолюбливал, но иногда они были незаменимы... А на этот раз он и вовсе не знал, что и думать — потому что Тоби выделялся среди своего народца не хуже, чем Лавгуд среди людей.

Начать с того, что на этом домовике был какой-то балахон, причём чёрный, подпоясанный верёвкой, за которую была заткнута кельма. Выглядело это настолько странно, что Том не удивился бы, окажись домовик масоном...

-Тоби ничего не делал! — тут же заявил домовик, щедро добавив в картину неадеквата. — Тоби хороший мальчик!

— Это, конечно, замечательно, — хмыкнул Дамблдор, — но позвал я тебя не за этим. Слушайся профессора Риддла и делай всё, что он скажет.

— Тоби понял, Тоби не тупой, — закивал домовик. — Если бы Тоби был тупой, Тоби бы не понял!

— Планы рисовать умеешь? — спросил Том.

— Тоби умеет рисовать, сэр! Однажды Тоби хотел нарисовать вокзал, но его прогнали авроры. Они не хотели поверить, что Тоби — хороший мальчик!

— Раз ты хороший мальчик, составь план тайного хода между факультетами, который мы недавно нашли, и наведи там порядок, — распорядился Том. — Запертые двери не трогай — с ними я потом сам разберусь. Если нужны помощники — бери. Приступаешь немедленно.

— Тоби хороший мальчик, Тоби всё сделает! — завопил домовик и исчез.

— Он, конечно, странный, — вздохнул Дамблдор, — но дело своё знает отлично. План будет, и коридор он вычистит... Но заодно и мозги вам вынесет.

— Не он первый, не он последний, — пожал плечами Том. — Многие пытались...

Как оказалось, домовика Том изрядно недооценил. Вынести ему мозг пытались многие... Но Тоби преуспел больше всех. Тоби то и дело появлялся с какой-нибудь фигнёй, подробным и сумбурным рассказом о ходе работ или планами — и не забывал напомнить, что он "хороший мальчик".

Планы, кстати, домовик составлял грамотно — сразу стало ясно, что проход действительно идёт в стене замка — вернее, под стеной, в её фундаменте. Он соединял все четыре факультета, Большой зал, кабинет директора и Астрономическую башню, изначально бывшую донжоном. Был обвалившийся проход, уходивший куда-то в сторону Запретного леса, был ход к подземной пристани, и ещё один — к старому дому возле психованной ивы — его изучать домовики не стали — и всё. За дверями, по их мнению, были комнаты — не слишком большие, но и не с чулан для мётел размером, "вроде как кухня в большом доме, откуда Тоби прогнали, когда он нарисовал хозяина".

Предположение Тома, что это было системой ходов сообщения, подтверждались... И они совершенно точно были частью изначального плана — но Том не припоминал ни одного замка с такими подземельями. Похоже, всё это было задумкой Основателей, которой они ни с кем не поделились — этих ходов не было даже на самых старых планах Хогвартса.

И разумеется, осматривать ход отправились все четверо деканов и директор с заместителем — в конце концов, именно они отвечали за состояние замка и его обороны. Ну и были сильнейшими и самыми опытными магами в Хогвартсе — а Основатели жили задолго до изобретения гуманизма и прав человека... и отличались здоровой паранойей, да. Так что сюрпризов в коридорах могло найтись немало...

Но не нашлось — коридоры, тщательно вычищенные и освещённые факелами, были свободны.

— Даже странно — никаких ловушек и чар, — задумчиво протянул Дамблдор, изучая кладку. — А ведь отсюда есть выход наружу...

— Думаю, все ловушки и прочее были в той потерне, — Том поднял фонарь, внимательно осматривая кладку, — к тому же смотрите — видите петли? Тут раньше была дверь... а на месте старого дома у ивы, скорее всего, какое-то передовое укрепление — башня или небольшой форт, что-то такое. Так что здесь защита особенно и не нужна, хватит и часовых... Меня гораздо больше интересуют запертые комнаты — вот там действительно может обнаружиться всё, что угодно.

— Надеюсь, там не будет ещё одного чудовища, — хмыкнул Поттер. — Василиск, конечно, впечатляет... И поэтому его и одного довольно.

— Для чудовищ там не хватит места, — заметил Слагхорн, — а вот проход в Тайную комнату наверняка есть.

— Судя по планам, он, скорее, примыкал к заваленной потерне, — не согласился Том, — впрочем, сейчас мы всё узнаем сами. Джентльмены, не стойте напротив двери...

Замок, повинуясь взмаху палочки, со скрежетом открылся. Заскрипели петли, дверь медленно открылась, Дамблдор направил фонарь внутрь...

Ацетиленовое пламя выхватило из темноты стойку с мечами. Или, может быть, палашами — от вторых у них имелась гарда-корзина, а от первых — обоюдоострые клинки. И разумеется, на всём этом великолепии висели изрядно разрядившиеся, но всё ещё активные чары сохранения, а также густой слой высохшего масла.

— Неплохая коллекция, — заметил Слагхорн, — и в отличном состоянии. Но... Дорогие коллеги, вам ничего здесь не кажется странным?

— Мне — нет, — ответил Дамблдор. — Правда, я вообще мало что смыслю в оружии, так что это не показатель. А что?

— Вообще-то, перед нами палаши, а у них заточка обычно только с одной стороны, — объяснил Том, разглядывая клинки. — Впрочем, я не специалист, но знаю, что подобные обоюдоострые мечи-палаши были в ходу как раз в Шотландии, так что ничего удивительного...

— Том, мальчик мой, ты всё же ошибаешься, — хмыкнул Слагхорн. — Они похожи на шотландские, но на самом деле перед нами скьявона, любимое оружие венецианцев... И это весьма занимательно.

Развеяв чары и убрав "Эванеско" смазку, он взял скьявону, взмахнул, примериваясь, и сделал несколько выпадов. И почему-то меч в руке Слагхорна смотрелся абсолютно естественно...

— Да, это определённо венецианская работа, — сказал он, возвратив клинок на место. — И к тому же на рукояти есть крепление для волшебной палочки, а значит, это оружие Совершенных, магической гвардии дожей. Поразительно...

Том не мог не согласиться — действительно, дюжина мечей средневековых венецианских боевых магов в Хогвартсе — это нечто поразительное. Как они вообще сюда попали? Подарок? Трофеи? Случайная находка? Вот это, кстати, вряд ли — такие вещи не теряют...

— Полагаю, нам следует спросить меврау ван Хельсинг, — сказал он, — и, разумеется, забрать их отсюда. Но сначала проверим остальные двери...

За второй дверью обнаружилось нечто вроде казармы — судя по всему, тут должны были отдыхать стражники, стоявшие у ходов, ведущих наружу, а может воины, готовящиеся к вылазке. Том поставил бы на первый вариант — комната была рассчитана человек на двадцать, вряд ли больше. Конечно, по меркам Средневековья это приличный отряд, тем более, если это маги — но для вылазки всё равно маловато. За третьей же дверью оказался склад — разумеется, давно пустой, только в углу валялись какие-то доски.

— Что ж, думаю, можно возвращаться, — высказался Дамблдор. — И, полагаю, стоит сразу же отправиться к Лидвин.

Ван Хельсинг внимательно выслушала рассказ, повертела в руках клинок и спросила:

— Джентльмены, а что вы знаете об истории аврората?

— Да признаться, почти ничего, — развёл руками Дамблдор. — Я, например, знаю только, что появился он веке в семнадцатом, а свой нынешний вид приобрёл только в начале девятнадцатого... А что, эти мечи имеют к нему какое-то отношение?

— Самое непосредственное, — заверила его ван Хельсинг. — Итак, началось всё в шестнадцатом веке. Главы богатых знатных семей тогда действительно были лордами, владели немалыми землями и могли выставить собственную личную армию, что совершенно не устраивало Визенгамот — а он тогда гораздо больше был похож на нынешнее Министерство — и он регулярно набирал на службу отряды наёмников. Обычно они служили год-два, не больше, а Визенгамот каждый раз тратил на новый найм много времени и денег... И вот в начале семнадцатого века им повезло — большой отряд наёмников согласился на длительный контракт. Назывался этот отряд, как в те времена было принято у магов, пафосно — "Братство Вечерней Зари", или "Fratrum Vesperarum Aurora". Самих их вскоре стали называть братьями авроры — даже тогда далеко не все знали латынь, а затем и братьями-аврорами или просто аврорами. Так вот, капитан этого отряда, Ринальдо Гаспари, как и его ближайшие соратники, был венецианцем. Мне, кстати, случалось видеть в Венеции его портрет — он на нём именно с таким мечом... А вот пообщаться с ним, увы, не получилось — он либо отмалчивался, либо сквернословил.

— Значит, это мечи первых авроров... — протянул Дамблдор. — Действительно, весьма любопытная находка, тем более — в Хогвартсе. Думаю, на досуге я попробую узнать, как они сюда попали... Что ж, этот вопрос мы решили, перейдём к следующему: Лидвин, вы что-нибудь узнали об этих переходах?

— Ничего. Хотя некоторые места и вызывают у меня подозрение, но и только — если что-то и было, его тщательно вымарали. Представления не имею, зачем, но...

— Скорее всего — из каких-то сиюминутных тактических соображений, — заметил Том. — Стратегически это как раз невыгодно... Ну или тут постарался Отдел Тайн с их манией секретить вообще всё.

— Но зачем?

— Лидвин, это Отдел Тайн, — пожал плечами Том. — Тайны — их хлеб, и они, разумеется, стараются наплодить их как можно больше... Впрочем, это сейчас роли не играет. Лидвин, я думаю, ваши изыскания не стоит забрасывать — возможно, вам удастся что-то найти. А теперь, леди и джентльмены, раз уж все здесь, предлагаю перейти к главному вопросу — что нам с этим делать?

— Разумеется, потерну надо оставить, — высказался Поттер. — Наладить там освещение, поставить указатели — и пусть ученики ей пользуются Особенно на астрономии — всё не по двору бегать. Тоннели расчистить, проверить и перекрыть — мои подопечные, разумеется, без промедления попытаются ими воспользоваться.

— А мои наверняка уже пользуются, — вздохнул Бири. — Может, если поставить там охрану, поток контрабанды получится хотя бы уменьшить?

Том в этом очень сильно сомневался — Хаффлпаф славился непредсказуемостью и хитроумием, так что и такой вариант должны были просчитать... И подготовить контрмеры. Хаффлпафцы были не менее безбашенными, чем гриффиндорцы, вот только они ещё были предусмотрительными... И такое развитие событий, несомненно, имели в виду.

— Охрана, несомненно, нужна, — он кивнул, — но не думаю, что она помешает вашим подопечным, Герберт. Кстати, дом этот надо снести и построить что-то посерьёзнее, нечто вроде редута... Хотя собственно укрепление будет только привлекать внимание, придётся маскировать.

— Кто о чём... — пробормотал Дамблдор. — Ладно, этот вопрос мы решили, теперь остаётся только всё это сделать... И запустить учеников, что само по себе может обернуться проблемой.

Преподаватели переглянулись и вздохнули — ученики действительно могли превратить в проблему всё, что угодно. Особенно гриффиндорцы, которые это делали вполне сознательно и целенаправленно... Впрочем, рейвенкловцы от них не сильно отставали — только проблемы создавали, в основном, в результате своих изысканий, а не из любви к искусству.

— Думаю, на входах из потерны можно повесить портреты, — предложила Нин, — и установить пароли. Я бы даже один пароль на оба входа поставила, потому что их и так постоянно забывают... А ещё можно сделать так, чтобы вход на факультет можно было открыть только изнутри, но для этого дежурный понадобится.

— Думаю, пока что ограничимся портретами, — решил Дамблдор, — а дальше посмотрим по обстоятельствам.

Школьники, получив доступ к подземным ходам Хогвартса, повели себя на удивление прилично — видимо, от неожиданности. В самом деле, потайные ходы, в которые не то что не надо потихоньку пробираться, а открытые для всех — то есть, уже и не потайные — это для Хогвартса нечто новое... И так продолжалось два дня — пока кто-то из слизеринцев не решил, что потерна — не коридор, и запрет на колдовство в коридорах на неё не распространяется. Большая ошибка... Тем более, что Тому повезло оказаться рядом.

— Мисс Розье, пять баллов со Слизерина! — м-да, этого стоило ожидать. Кажется, Энн теперь будет главным возмутителем спокойствия на факультете... а может, и всегда была — с Розье ничего нельзя сказать наверняка.

— Но за что, сэр?!

— За нарушение правил, мисс Розье — колдовать в коридорах замка запрещено, если только жизни или здоровью ученика не угрожает опасность. Опасность же никому не угрожала...

— Но ведь и мы не в коридоре, а в потерне!

— Вынужден вас разочаровать, мисс Розье — потерна и есть коридор, но вы демонстрируете лучшие слизеринские качества, а потому один балл Слизерниу, — усмехнулся Том. — А теперь — внимание всем! Приближаются каникулы. Вы все разъедетесь по домам, будете делиться школьными новостями с родными и близкими... И я хотел бы попросить вас воздержаться хотя бы от подробного рассказа об этом проходе. Пока, во всяком случае — и дело здесь в соображениях сугубо бюрократических. Наше дорогое Министерство должно будет узнать все детали этого события, и было бы весьма неудобно, если бы оно воспользовалось слухами...

И уж тем более Министерству не обязательно знать о его планах превратить Тайную Комнату в убежище — хотя бы потому, что, вполне возможно, им там придётся прятаться от Министерства. Да и бомбы, если что, она выдержит... А вот сдержать буйство энергий ядерного взрыва она, скорее всего, уже не сможет.

Паранойя? В общем-то, да, но затеянная теперь уже окончательно бывшими союзниками свара вокруг Берлина намекала на разумность оной паранойи. Тем более, что необходимость обновить систему обороны Хогвартса никто не отменял...

Разделавшись со школьным бардаком, Том отправился домой — где обнаружил бардак, немногим меньший. Причиной бардака были Марк Грингнасс и Джек Эмбер, он же Бесхвостый Джеки, которые о чём-то яростным шёпотом препирались над картой. Стол, на котором она лежала, был завален какими-то бумагами, книгами и опять-таки картами, часть из которых благополучно свалилась на пол. Кэролайн сидела в углу и ошарашенно таращилась на спорщиков, а Глинда, стоявшая в дверях детской, тихо хихикала. Том прислушался, понял, что спор идёт о бое на Хэмптонском рейде и непонимающе посмотрел сперва на Кэролайн, а потом на жену.

Кэролайн в ответ яростно замотала головой, а Глинда развела руками — мол, она тут не при делах. Том в ответ пожал плечами, ещё раз окинул взглядом картину, а затем подкрался к столу и осведомился:

— А что это вы тут делаете?..

— Том, мать твою, ну нельзя же так! — Марк опустил палочку, которую успел выхватить. — А если бы я тебя приложил?

— Ты подводник, а не морпех, так что даже не мечтай, — фыркнул Том. — И в любом случае, разбудил бы Дэвида — Глинда бы тебе этого не простила. И всё-таки — какого чёрта вы тут устроили?

— Да так, историческая дискуссия, — Джеки отмахнулся. — Я чего зашёл-то — нам невыразимцы работу подкинули, одного типа найти. А я помню, что ты его поминал... Ну и подумал, что можешь что-нибудь подсказать.

— Кого только я не поминал, и всё больше не в молитвах... Кто им нужен-то?

— Мозес Карнеги. Он недели две назад приехал — а недавно пропал.

— Вот почему я всё время в какую-нибудь хрень влипаю, а? — тоскливо спросил Том. — Не знаю я этого старого козла, хотя пересекались пару раз. Глинду спроси — как-никак, сосед её. И вообще, за каким чёртом он невыразимцам понадобился? На библиотеку его нацелились, что ли? Так потерпят, я сам туда руки запустить собираюсь...

— Я-то откуда знаю? — поморщился Джеки. — Это ж невыразимцы — как начнут выражаться, так хоть стой, хоть падай...

Чёртов Валентайн, подумал Том, ещё не хватало, чтобы все оборотни его повадки усвоили — его и одного достаточно...

69. Good Times Bad Times

Рождество наступило внезапно — из-за всей навалившейся суеты Том просто не следил за временем — тем более, что эти каникулы предстояло провести дома. Ничего плохого, впрочем, Том в этом не видел — дел и в Британии накопилось изрядно, так что можно будет, не напрягаясь, разобраться хоть с чем-то...

Например, с приютом.

Десять тысяч фунтов — немалые деньги, но, разумеется, этой суммы не хватило, несмотря даже на то, что самые наглые взяточники оказались за решёткой. Прюэтт выбил ещё десять тысяч, выдал их приюту, но потребовал сразу после Рождества представить отчёт... И теперь Том за ним и отправился — миссис Коул истолковала требование буквально и предъявила отчёт уже двадцать шестого. Вместе с Томом отправилась и Глинда, решившая, что ребёнка можно ненадолго оставить под присмотром Кэролайн — документы документами и доклады докладами, но всё же нужно было лично увидеть, как идут дела в приюте...

Дела определённо шли неплохо. Выбравшись из машины и помогая Глинде, Том прежде всего отметил новую вывеску — видимо, кто-то подсказал, на что похожа старая. Других бросавшихся в глаза перемен снаружи не было — но вот впечатление приют оставлял совсем другое. Тоскливая и унылая серость куда-то исчезла, во дворе с восторженными визгами носились дети, и даже сторож был абсолютно трезв... А уж он-то на памяти Тома всегда был под мухой.

— По крайней мере, на одежде экономить не стали, — заметила Глинда, прищурившись. — Уже неплохо... Ну что, пойдём внутрь?

— Капитан, — встретившая их на крыльце Коул явно не забыла и себя — впрочем, столь же явно и не стала наглеть, пополняя гардероб... — Рада вновь вас видеть вместе с вашей очаровательной супругой.

— Не стоит разводить официоз, — улыбнулся Том. — К тому же, не стоит беседовать на улице, если этого можно избежать...

По пути Том внимательно смотрел по сторонам, и дойдя до кабинета, мог с полной уверенностью сказать — все деньги ушли на приют. А ещё — что это далеко не все потребные деньги... Но уже то, что в приюте наконец-то появилось нормальное отопление, стоило многого.

— Итак, вот мой отчёт, — Коул положила на стол папку. — Должна сказать, что эта девушка, Кэролайн, очень сильно помогла его составить, иначе я бы, пожалуй, не управилась бы и к новому году. Будете читать?

— Не прямо сейчас же? — Том открыл папку. — На это у нас нет времени, но краткую выжимку я бы хотел услышать.

— Ну, как видите, большая часть денег ушла на отопление — на заднем дворе стоит котельная, во всех комнатах — радиаторы, я специально наняла людей, которые всё это рассчитали... ну а результат вы и сами почувствовали.

— О да, наконец-то здесь тепло!.. — усмехнулся Том.

— Да, так что бесконечные простуды наконец-то прекратились, а уж доктор, которого нам прислали — просто чудотворец!

— А учителя?

— Кое-кому мне пришлось сделать замечание, чтобы не сквернословил при детях, но это был единственный раз, — заверила миссис Коул Тома. — А больше у меня претензий нет.

— Вот и отлично, — кивнул Том. — Мне бы хотелось осмотреть приют...

— Разумеется. Полагаю, вам не нужен экскурсовод? — хмыкнула Коул.

Экскурсии здесь Том и сам мог бы устраивать — благо, и навещал приют недавно... Однако за это время изменилось почти всё. И, как ни удивительно, в лучшую сторону — большие деньги и отсутствие желания положить их в карман творят чудеса.

— Не очень-то похоже на приют, — хмыкнула Глинда, глядя по сторонам.

— Ты не видела его раньше, — отозвался Том. — Знаешь, сейчас я понимаю, что здесь было не так уж плохо... Но сейчас мне есть, с чем сравнивать, а в детстве я считал этот приют адом... А он и в лучшие времена на рай не тянул. Во всяком случае, мы не голодали и разнообразные извращенцы и святоши сюда не совались. Ну а теперь... Сама видишь.

— Вижу, — согласилась Глинда, — а ещё не прочь и услышать.

С этими словами она выловила кого-то из подвернувшихся воспитанников и принялась расспрашивать — как им живётся и чему учат.

Мальчишка явно нервничал, столкнувшись с незнакомцами, но отвечал чётко и явно искренне. Да, стало гораздо лучше. Да, учиться теперь интересно и даже практические занятия есть. Нет, на учителей он не жалуется, они знающие и плохих оценок не по делу не ставят. И учат полезным вещам, а не только всякой ерунде. И книги новые привезли, теперь всегда есть, что почитать... И даже задираться стали меньше.

— Значит, жизнь налаживается? — уточнила Глинда, отпустив мальчишку. — Что ж, неплохо, неплохо... Но на этом останавливаться не предполагается?

— Не всё сразу, но это действительно только начало, — кивнул Том. — Вот только все приюты в Соединённом Королевстве даже армия не потянет. И проблему эту надо решать, потому что на фоне некоторых приютов, особенно тех, где заправляют церковники, здесь и раньше было неплохо. И если эту проблему не решить, то мы, в конце концов, окажемся в глубокой заднице... Да куда ж ты несёшься, словно у тебя Дикая Охота за плечами?!

Вылетевшая из-за угла рыжая девочка лет шести, к которой Том и обращался, запнулась, полетела на пол, но вместо того, чтобы упасть, пролетела десяток футов и плавно встала на ноги... И только после этого заметила гостей.

— Ой! — вскрикнула она, попыталась удрать, но была перехвачена Глиндой.

— А скажи-ка, дитя, — осведомилась она, — как тебя зовут и давно ли ты так умеешь?

— Кэт, — пискнула девочка, — давно, а вы не скажете никому?

— Не скажем, — согласился Том. — Только ты не одна так умеешь, так что мы ещё встретимся... Хотя вот именно так на самом деле мало кто умеет, тут талант нужен.

— А вы умеете?

— Умею, — Том достал палочку, вывел замысловатый пасс и воспарил над полом. — Но ты тоже никому про это не говори, хорошо?

— Не скажу!

— Вот и молодец... Ну да ладно, беги дальше, раз уж торопишься, только под ноги смотри.

Девочка умчалась, а Том, проводив её взглядом, задумчиво покачал головой. Надо же — наткнуться на волшебницу, и в том же приюте, где вырос сам... Любопытное совпадение — если это, конечно, совпадение, а не чья-нибудь интрига. Кого-то, кто может себе позволить планы на десятилетия, а то и века...

— Интересное совпадение... — задумчиво протянула Глинда. — Кстати, заметил, насколько ловко она управляется с выбросом?

— Угу. Мне бы так в её годы... Вот что, за ней надо присматривать, но это придётся поручить Кэролайн — у нас не получится...

— А где Кэролайн, там и её блохастые дружки, — закончила Глинда. — И чему они её научат — представить страшно!

— Вот как раз чему надо и научат, — не согласился Том. — Ладно, пошли дальше — тут ещё есть, на что посмотреть.

Завершив осмотр, Том с Глиндой вернулись в директорский кабинет, и Глинда сообщила:

— Что ж, миссис Коул, результат весьма неплох. Разумеется, ещё есть, к чему стремиться... Но пока что претензий нет. Да, кстати, меня заинтересовала одна из ваших воспитанниц, некая Кэт — рыжая девочка лет шести...

— Кэтрин Джеймисон, — кивнула Коул. — Отличается чрезвычайной живостью характера и неуёмным любопытством. Надеюсь, она не доставила вам неудобств?

— Ни в коем случае, — заверила её Глинда. — Меня привлекли именно эти качества...

— А также то, что она из вашей породы, — негромко заметила Коул. — Полно, Том, неужели вы думаете, что я не знала, на что вы способны? Я не знаю, кто вы такие — может, фейри, может, сверхлюди, как в американских комиксах про Капитана Америку, но что вы не обычные люди — у меня сомнений нет.

— И какой толк в Статуте, если нас так легко раскрывают?.. — протянула Глинда. — Да, вы угадали, но настоятельно прошу вас об этом не распространяться: эти способности — вопрос национальной безопасности.

— Я понимаю, — кивнула Коул. — Но, возможно, вы могли бы помочь?..

— Я распоряжусь, чтобы мой секретарь заходила и присматривала за девочкой, — кивнула Глинда. — Если у вас возникнут какие-то вопросы — не только относительно девочки — смело обращайтесь к ней.

Вернувшись домой, Том принялся за отчёт. Это Прюэтту хватит и устного доклада, но сейчас речь идёт о начальстве куда более высоком... и вполне возможно, что его отчёт окажется на столе Его Величества Георга, шестого этого имени. Вряд ли, конечно — но всё же не исключено а потому всё должно быть сделано по всем правилам... Которые Том искренне ненавидел. Тем не менее, дело было сделано, и Том отправился к Прюэтту — отчитываться.

Прюэтт разговаривал с кем-то по телефону, почти всё время слушая или ограничиваясь малопонятными репликами. Кивнув Тому, он указал на стул и продолжил разговор. О чём шла речь и с кем — так и осталось непонятным, хотя Том и заподозрил, что это кто-то из магловских знакомых и звонок полуофициальный. Скорее всего — те дела, к которым у него пока что не было допуска... А может, что-нибудь новое в том деле с еретиками — при том, что одно другого вовсе не исключает.

А Прюэтт, положив трубку, неожиданно спросил:

— Капитан, вы слышали о семьсот тридцать первом отряде японской армии?

— Нет, сэр, однако, полагаю, это отпетые мерзавцы.

— Верно полагаете... Русские организовали суд над этими мерзавцами, как раз вчера начали, но главного мерзавца они всё-таки не смогли поймать — Исии прячут американцы.

— Исии Сиро? — а вот про этого человека Том слышал. Слабый колдун, почти сквиб, знаток самых гнусных ритуалов и садист, почему-то считающий себя учёным... Среди магов Британской Индии его неплохо знали — и ненавидели едва ли не больше, чем китайцы — это для маглов он никогда там не бывал, а вот в магической части индийского общества он появлялся неоднократно... И в конце концов был объявлен вне закона.

— Знаете, сэр, я начинаю сомневаться — а на той ли мы стороне?..

— Это не нам решать, капитан. Что там с приютом? Доложите кратко, всё остальное я прочитаю сам.

— Если кратко, то здание отремонтировано и улучшено, насколько это возможно без капитального ремонта, — доложил Том. — Жалоб нет, присланных нами преподавателей действительно уважают и довольны их работой. Кормёжка даже лучше, чем в нашем отряде... Да, ещё я столкнулся там с волшебницей, причём столкнулся в самом прямом смысле — она свалилась мне под ноги. Весьма бойкая девочка лет шести, по виду — ирландка, зовут Кэтрин Джеймисон. Похоже, она наловчилась управлять стихийными выбросами — по крайней мере, тот трюк с левитацией она проделала совершенно осознанно.

И Том подробно описал встречу в коридоре. Прюэтт внимательно выслушал, задумчиво покивал и спросил:

— Наблюдателя приставили?

— Так точно, сэр. Кэролайн Риверс, секретарша Глинды, будет её навещать и присмотрит за ней.

— Риверс... Эта та блондинка с жёлтыми глазами?

— Так точно, сэр! — подвох в вопросе Том почуял мгновенно, но когда начальство задаёт тебе вопрос с подвохом, ни в коем случае нельзя дать понять, что ты его почуял...

— И она, кажется, в дружбе с детективами из "Лунного света"?

— Так точно, сэр!

— И вы считаете, что запустить в сиротский приют ведьмачку с шайкой дрессированных оборотней — хорошая идея?..

— Не могу знать, сэр!

Тут Прюэтт неожиданно задумался, отчего Тому стало слегка не по себе. Задумавшееся начальство — это вообще подозрительно, а уж задумавшийся командир секретного отряда и вовсе до подозрительного подозрителен... Но ничего страшного не случилось — командир изрёк:

— Ну, посмотрим, что из этого выйдет, да и не думаю, что эти оборотни могут чему-то такому приютских научить, чего они сами не знают... Но всё равно, следите сами, чтобы чего-нибудь не вышло.

— Так точно, сэр!

— И ещё один момент, капитан, — тихо сказал Прюэтт. — Если вам вдруг попадётся кто-нибудь из деятелей вроде покойного Долохова... Убедитесь, что свидетелей нет. Сами видите, тут наметилась довольно нездоровая тенденция...

— Учту, сэр, — кивнул Том, встав. — Я могу идти?

— Да, разумеется.

Тенденция действительно наметилась нездоровая — с этим Том не мог спорить. Ему самому всё это очень не нравилось... Но сделать он ничего не мог. Невнятные пляски вокруг чёртовых святош, особенно хорвата, прикрывались откуда-то с самого верха... И это было плохо. Кажется, власть имущие уже успели забыть, что натворили те нелюди, которых они так старательно спасают от петли — а это значит, что кто-то решил снова найти им работу по вкусу. И Том даже знал, кто именно — вот только эти люди были недосягаемы. Политические игры грозили зайти слишком далеко... Впрочем, пока что не зашли, и был шанс, что политики всё же успокоятся.

Размышления о политике основательно испортили настроение — но уже несколько минут с семьёй вернули его на прежний уровень. Что ж, бывают хорошие времена, бывают дурные — но зачем делать из этого вселенскую трагедию? Она, если что, и сама прекрасно сделается...

— Джеки раскопал кое-что интересное, — сообщила Глинда, уложив Дэвида. — Не знаю, правда, связано ли это с нашим делом... Но у одного антиквара его ребята нашли текст восемнадцатого века под названием "Перечень дурных и зловещих мест Англии и Шотландии", и там отмечены те места, где вы нашли тотемы.

— Вот даже как? Надеюсь, они не забыли сделать копию?

— Лучше — Джеки выкупил оригинал, так что можешь посмотреть сам. Там вообще много интересного, но писал явно магл, потому что там есть и такое, — Глинда прикрыла глаза, вспоминая, — "Развалины замка рядом с заброшенной деревней в графстве Аргайл, где часто происходят шабаши и собрания колдунов и ведьм, устраивающих свои нечестивые оргии".

Тому потребовалось секунд тридцать, чтобы сообразить, что речь идёт об иллюзии, маскирующей Хогвартс и Хогсмид и едва не расхохотаться — невовремя разбуженный Дэвид немедленно продемонстрировал бы своё неодобрение.

— Оргий у нас, вроде бы, пока не было, — фыркнул он. — По крайней мере, никого до сих пор не застукали... А так да, сплошной непрерывный шабаш, тут он прав. Ладно, завтра соберу команду и посмотрю, что там у него...

Детективное агентство "Лунный свет" устроилось весьма недурно — в особнячке начала века — и вряд ли он был приобретён без помощи магии... Той самой чернейшей и таинственнейшей магии, что скрывается под обложками гроссбухов и балансовых ведомостей. Впрочем, на это Тому было наплевать — во-первых, это не его работа, а во-вторых, можно не сомневаться, что никаких зацепок не будет.

— Вот и вы! — разумеется, Лавгуд уже был на месте. — Рад вас видеть.. Хотя и не рад поводу.

— Я тоже, но лучше уж всё проверить, чем потом напороться на какую-нибудь дрянь, — буркнул том, кивнув подошедшему Брауну. — Пойдёмте.

Антиквар восемнадцатого века пожелал остаться анонимным — и Том его вполне понимал. Толстенный том, написанный довольно занудным языком и без всякой системы, приводил отнюдь не в восторг и вызывал лишь желание с особым цинизмом осквернить могилу этого деятеля, раз уж до него самого не добраться. Найти в этой писанине что-то конкретное было крайне сложно... Но возможно. А описывал он заинтересовавшие места подробно, так что, имея под рукой подробный Атлас Соединённого Королевства, можно было без особых проблем разобраться, что и где находится. Тем более — имея несколько совершенно точно известных мест...

Вот только картина не складывалась. Том отметил все места, где могли быть тотемы — но никакой системы не обнаружил... А мест было много. Даже при том, что какая-то часть неизбежно окажется ложными целями, тотемов всё равно получалось слишком много. А ведь ещё были и другие странные места, которые тоже требовалось проверить...

— Что ж, джентльмены, — заявил Том, — завтра начнём проверки. Если я прав, это чертовски неприятно... Но возможно, окажется полезным.

— Мои ребята могут проверить, — тут же заявил Джеки. — И так даже лучше будет — это всё-таки наше прошлое, мы хотя бы помним, как с ними справиться... Том, ты пойми, наконец, одну вещь — ты не на войне, не в тылу у джерри, а значит, что?..

— И что ?

— Что подкрепление придёт, — Джеки похлопал себя по груди, — вот, пожалуйста, подкрепление. Пришло. Серьёзно, Том, ты совершенно спокойно можешь раздать поручения и просто ждать результата, ну ещё можно заглядывать проверять, но тащить всё самому — нахрена?

— Вот и я о том же, — заметил Лавгуд, раскуривая папиросу. — Том, друг мой, бывают хорошие времена, бывают плохие... А бывают спокойные. Когда можно спокойно работать и отдыхать, не рваться никуда, а просто жить. Правда, такие времена — всего лишь отдых перед хорошими или плохими — но надо же ведь когда-то и отдыхать? Тем более — на каникулах...

— Мистер Лавгуд, — Джеки демонстративно принюхался, — у вас там точно табак?

70. The Gunners Dream

— Или я чего-то не понимаю, или одно из двух, — изрёк Лавгуд, подняв повыше палочку.

— Что характерно, у меня точно такое же ощущение, — согласился Том, разглядывая конструкцию. — я, конечно, не археолог, но вот о таком раньше не слышал.

Браун же, присев рядом с находкой — человеческим скелетом, поверх которого были уложены лосиные рога, сдвинул один из них, поднёс палочку поближе, несколько секунд разглядывал непривычно массивный череп, а затем сообщил:

— Я тоже не археолог, но даже моих познаний хватает, чтобы понять — это неандерталец. И этот неандерталец, как я подозреваю, был магом — а вот что так анониму нашему тут не понравилось, я даже и не подозреваю...

— Возможно, с тех пор это место утратило свои аномальные свойства, — предположил Лавгуд, бродя по пещере, — а возможно, слухи о них умышленно распускали современники. Полюбуйтесь-ка на эти карикатуры — Несмотря на их грубость, Штатгальтер Вильгельм здесь вполне узнаваем.

Том оставил в покое неандертальца и подошёл поближе — действительно, на стене у входа имелось несколько рисунков, наглядно изображавших сношения протестантов и лично Вильгельма Оранского с нечистой силой.

— Так тут, оказывается, ещё и логово якобитов было, — хмыкнул Лавгуд. — Что ж, джентльмены, нам тут делать нечего... А вот кое-кому из моих друзей как раз работа и будет.

— Это кому же?

— Джоселин, ты её не знаешь. Магла, подруга моей жены и известный археолог, так что это явно к ней. Джае если не её специализация — расскажет, кому нужно. А пока, дорогие коллеги, не пропустить ли нам по стаканчику? Всё-таки, каникулы завтра заканчиваются...

В "Дырявом котле" было непривычно тихо. Старый Том куда-то уехал, оставив за себя старшего сына — тоже Тома, естественно. Парень, оделив гостей виски, застыл за стойкой, протирая стаканы... То есть, делая вид, а на самом деле зачарованно прислушиваясь к разговору...

Раскрыв атлас, Браун гипнотизировал карту Корнуолла, покрытую россыпью красных точек.

— Мне кажется, или здесь их действительно больше всего? — спросил он, наконец, отставив стопку.

— Пожалуй, — согласился Том. — И прошу заметить, что эти тотемы явно делались не оборотнями...

Знаков Альрабега их команда нашла уже больше сотни — но почти две трети этих тотемов было почти безобидными — насколько это вообще для такого возможно. А вот оставшаяся треть... Да, им поклонялись оборотни — и не только они — но не люди их создали, теперь Том в этом не сомневался. Собственно, это было ясно с самого начала, но кое-какие сомнения всё же оставались — а теперь развеялись и они. Тотемы были оружием сидов... И Альрабег был одним из них. Возможно даже — их вождём. И он же, по всей видимости, возглавлял Дикую Охоту...

А с ней Том абсолютно не желал связываться.

Первый школьный день нового года ожидаемо начался тихо — школьники отходили после праздников и пытались переключиться на рабочий режим... А вечером два первокурсника с Хаффлпафа побили Фаджа. Побили обстоятельно, как делали всё... И о причине конфликта все трое молчали. И неизвестно, чем бы это всё кончилось, если бы драчуны не попались Фарли, который разогнал их и оттащил к Тому.

— Поразительно! — изрёк Том. — Джентльмены, я всё же настоятельно рекомендую вам не молчать и поведать о причинах, которые свели вас в этом сражении. Dixi et animam levavi, как говорится... А ваше чистосердечное признание и столь же чистосердечное раскаяние может настроить меня в вашу пользу. Итак, юные джентльмены?..

Юные джентльмены молчали, прижимая лёд к разбитым носам.

— М-да, — продолжил Том. — Итак, пока мы ожидаем мистера Бири, я должен сделать одно замечание: вам прекрасно известно расположение теплиц и создаваемые ими возможности, но вы, как последние идиоты, сцепились в коридоре... и это обойдётся вашим факультетам в потерю пяти баллов. У вас есть возражения, Герберт?

— Ни малейших, — отозвался с порога Бири. — Вы что-нибудь узнали о причине этого безобразия?

— Ничего, — вздохнул Том. — Молчат, как маки в гестапо...

— Полагаю, здесь замешана дама, — заметил Бири. — Впрочем, это в нашем случае не имеет значения... И я, с вашего позволения, своих подопечных забираю.

— Конечно, — кивнул Том. — Баллы я снял, предупреждаю.

Мысли его сейчас были заняты другим... Он, в отличие от Бири, подозревал, за что досталось Фаджу — и это ему сильно не нравилось.

— Итак, Корнелиус, — Том прошёлся по кабинету, — я полагаю, что ты уже понял: я догадываюсь, что именно стало причиной этой драки... И мне это надоело. Одно дело — шутки, пусть даже неумные и откровенно злые, но совсем другое — твои выходки. Это уже не шутки... и я это терпеть не намерен. Я даже не спрашиваю, кого ты подставил на сей раз и что именно ты сделал — я прекрасно знаю, насколько это бесполезно, но выяснить это из... других источников будет несложно. Потом я решу, что с тобой делать а до тех пор ты будешь оставаться в своей комнате, и выходить только на занятия и за едой, а старосты присмотрят за тобой, чтобы ты не попытался опять поиграть в интриги. Ты меня понял?

— Да, сэр, — наклонил голову Фадж.

Том, разумеется, ему не поверил — малолетний интриган наверняка попытается обойти его распоряжение... Но старосты их помощники со второго курса ему вряд ли это позволят. Есть, конечно, шанс, что не уследят... Но это вряд ли. Пока же стоит отловить Помону и выяснить, что произошло — если, конечно, она знает. А она почти наверняка знает — ни один слух или сплетня мимо неё ещё не прошёл. А тут даже не слух, тут самый настоящий скандал, да ещё и с участием хаффлпафцев — в таком случае Помона будет докапываться до истины, не смотря ни на что.

— Фадж? — Помона покосилась на Тома, но от избиения макивары не оторвалась. — Пытался издеваться над Амелией Боунс. Та ему велела проваливать, но он и не подумал, а вместо этого схватил её за мантию и рванул на себя со всей дури. Чуть с ног не сбил... Ну, Амелия пнула его по ноге — думаю, куда хотела, просто не дотянулась, растяжка у неё пока что так себе. Пнула, вывернулась, а тут наши ребята идут, ну и подошли помочь... А остальное вы и сами видели.

— Видел, — согласился Том. — А ты сама это видела?

— Не всё, но большую часть, — уточнила Помона. — По крайней мере, я видела, с чего началась драка.

— Уже много, — Том кивнул. — Если что-нибудь узнаешь — сразу иди ко мне, нигде не задерживаясь и ни с кем не обсуждая.

— Так точно, — кивнула Помона, извернулась и отпрыгнула от макивары. — Если что-нибудь случится, сразу к вам. И я ещё Минерву попрошу помочь — уж вдвоём-то мы тут хоть с кем справимся...

Никакого хвастовства в этом не было — подруги и по отдельности были опасны, а уж вдвоём их не смогли бы одолеть и большинство преподавателей — исключая самого Тома, Поттера... да и всё, пожалуй. Дамблдор или Коллинз, несмотря на немалую силу, всё же не были настоящими бойцами, а Тане не был преподавателем, да и он тоже мог не совладать с подругами, работающими вместе.

Зато теперь было ясно, что делать с Фаджем...

— Мистер Фадж! -Том остановился перед камином. — Спуститесь в гостиную!

Фадж под конвоем старосты спустился и подошёл к Тому, нервно оглядываясь — в гостиной сейчас собрался весь факультет.

— Корнелиус Фадж! — объявил Том. — За нападение на Амелию Боунс и нанесённые ей оскорбления вам выносится выговор с занесением в личное дело и назначаются отработки сроком на месяц. Также вы обязаны не позднее завтрашнего вечера принести извинения Амелии Боунс, причём сделать это публично. И, разумеется, о вашем поведении я поставлю в известность ваших родителей...

Том замолчал, разглядывая мальчишку — того перспективы явно не радовали. Правда, так и оставалось непонятным, сожалел он о своей глупости — или всего лишь о том, что попался. Пожалуй, последнее...

— И запомните, — добавил Том. — Вы имеете неплохой шанс вылететь из Хогвартса — впервые за сто с лишним лет. Мне почему-то кажется, что это совсем не та слава, которой вы хотите...

А вот это, кажется, проняло — по крайней мере, Фадж явно задумался. Что ж, остаётся надеяться, что он хотя бы станет осторожнее...

Вернувшись в кабинет, Том заправил бумагу в машинку, напечатал несколько строк и задумался. Корнелиус Фадж неприятно напоминал ему самого себя в этом возрасте — без той глухой злобы на весь мир, но зато с ещё более раздутым самомнением и амбициями, явно не соответствовавшими силе. Впрочем, сила в политике не так уж важна — даже у магов. Сила политика — в тех, кто стоит за ним, а не в заклинаниях... И похоже, что Фадж этого пока не понял, но уже догадывается. Это плохо — задатки политика у него есть. Это хорошо — их можно будет направить в нужное русло...

Когда-то и сам Том был почти таким же, мечтал о силе и власти, мечтал увидеть поверженных врагов у своих ног, заставить их заплатить за всё — но эти мечты сгинули на том самом мосту, что так и остался слишком далеко. Или же сбылись — смотря как считать. С джерри-то он расплатился сполна, власть — вот она, силы достаточно, чтобы потягаться с Фламелем... Только вот мечты теперь совсем другие. О чём может мечтать солдат, в конце концов?..

Отправить бы Фаджа на службу Короне, да только, к счастью, большой войны не предвидится... Правда, малых хватит. Вон, в Корее, похоже, скоро полыхнёт, да и в империи всё очень и очень шершаво... Найдётся, куда пристроить этого сопляка. Да и пора готовиться к занятиям — сегодня двойной урок у второго курса Гриффиндора, а сразу за ним пятый курс, который надо бы прогнать по вопросам экзамена... Да и второкурсникам не помешает проверку устроить.

— Леди и джентльмены, — Том прошёлся по классу. — Я, конечно, ожидал множество удивительных открытий... Но, признаться, такого я не ожидал. Это, леди и джентльмены, ужас нерождённого. Заметьте, я не задал ни одного вопроса, который не был бы разобран относительно недавно — но вы исхитрились завалить вообще всё... О , разумеется, кое-кто всё-таки сумел с этой задачей справиться, но подавляющее большинство — увы... А потому горе вам, ибо сейчас вы все будете бегать на стадионе, а один из вас будет зачитывать вслух учебник, ваша же задача — слушать и запоминать... Потому что я буду спрашивать, и тот кто не сможет правильно ответить, не только лишится баллов, но и возобновит увлекательный забег — по одному кругу за каждый неправильный ответ. Надеюсь, вы осознаёте, в каком положении оказался факультет благодаря вам? Вижу, что осознаёте... И ваши товарищи тоже это осознают. И, несомненно, донесут до вас всю глубину своего возмущения. Но это будет позже, а сейчас... На стадион бегом марш!

Гриффиндорцы рванули прочь из кабинета, на бегу накладывая друг на друга согревающие чары. Уже неплохо — слизеринцы бы ограничились только собой, так что можно добавить балл... Ну а дальше посмотрим.

Гриффиндорцы старательно изображали энтузиазм. И временами это у них даже получалось... Но на Тома не действовало — и он то и дело вылавливал кого-нибудь из бегунов и задавал вопрос — не то, чтобы каверзный, но требующий слушать, что говорят, в не просто бежать с умным видом. И гриффиндорцы старались — бежать по кругу за каждый неправильный ответ никто не хотел, а Том совмещал приятное с полезным — и заставлял школьников слушать и даже запоминать, и наслаждался ситуацией... И даже Дамблдор не смог испортить его настроение. Хотя и изрядно удивил, поскольку вместе с ним пришла Минерва.

-Так и знал, что найду вас здесь, Том. Уж простите, что отвлекаю, но появились кое-какие срочные дела, — Дамблдор вздохнул, — и ваше участие в них, к несчастью, необходимо... Ну а Минерва, как я полагаю, вполне может проследить, чтобы её товарищи продолжали упражняться...

В этом он был прав — несмотря на всю свою безбашенность, Минерву Макгонагалл гриффиндорцы опасались. Её ещё с первого курса старались не злить, а уж теперь, когда она всерьёз занялась айкидо, откровенно побаивались...

— Что ж, моя ученица, вверяю их твоим заботам, — сказал Том, — и надеюсь, что по возвращении найду их целыми и невредимыми.

Гриффиндорцы в этом, похоже, сильно сомневались...

— Итак, Альбус, — спросил Том, когда они вышли со стадиона, — надеюсь, вы не хотите, чтобы я помог вам спрятать труп?..

— Уж лучше бы труп, чем это, — вздохнул Дамблдор. — От трупа я и сам бы избавился, но совладать с бумагами, изрядной части которых я просто не понимаю... Увы. Впрочем, увидите сами.

— Победитель Гриндевальда повержен бюрократией? — понимающе хмыкнул Том.

Картина начала проясняться — Корона решила поучаствовать в делах Хогвартса — на что имела полное право, пока дело касалось только контактов с маглами — и Дамблдору пришлось столкнуться со всей яростью канцелярского шторма. И тут его оставалось только пожалеть...

На самом деле всё оказалось гораздо хуже — и это стало очевидно в тот момент, когда Том увидел в кабинете Дамблдора здоровенного чёрного ворона. Ворон был из Тауэра — то есть, что бы ни прислали в Хогвартс, это было полностью официальным посланием правительства... То есть, гарантированным источником проблем.

— Собственно, вот, — Дамблдор хлопнул ладонью по изрядной толщине папке. — Как я понимаю, это ответ на наши планы обновления укреплений, но почему нельзя было просто утвердить всё?

— Потому что наши планы попали к инженерам, — отозвался Том. — А те, как и следовало ожидать, внесли в них немало изменений, которые предстоит утверждать уже нам... Но, к счастью, не нам предстоит заниматься их реализацией. Этим займутся инженеры... Так что привыкайте, Альбус — подобные документы отныне станут вашими частыми гостями.

— Да уж, — вздохнул Дамблдор, — как будто мне и наших бумаг мало...

— Всё было бы проще, если бы Диппет не развёл такой бардак, — поморщился Том, подписывая очередной документ. — Но он его развёл, а мы теперь вынуждены расхлёбывать. Впрочем, это поправимо... А вот реакция наших подопечных на это строительство меня, честно говоря, беспокоит. Уж если строительство пирса так привлекло их внимание, то что будет с более масштабными работами?.. Они же сорвут уроки... А если учесть, что в это дело неизбежно влезет Блэк, всё станет ещё хуже.

Дамблдор отчётливо представлял, что могут натворить в Хогсмиде несколько десятков моряков, а потому только вздохнул и посмотрел на Фоукса. Фоукс на хозяина не обратил ни малейшего внимания — он пристально следил, чтобы ворон не покушался на его кормушку... А у ворона, похоже, такие мысли были.

Наконец, всё было подписано, папка опечатана, уменьшена и отдана ворону, немедленно улетевшему — к немалому облегчению Фоукса, и Том, взглянув на часы, отправился в башню Гриффиндора. Урок всё равно закончился, так что на стадион идти незачем, а вот проверить, не зашибла ли кого-нибудь Минерва, стоило...

Как оказалось — нет, все целы, успели быстро привести себя в порядок и спешили на следующее занятие. У самого же Тома урока не было, и можно было спокойно заняться учебником...

Вот только в кабинете обнаружилась ван Хельсинг с солидной толщины фолиантом в руках.

— Немного неожиданно, — хмыкнул Том. — Надеюсь, вам не требуются мои специфические навыки?

— К счастью, нет, но я буду иметь в виду ваше предложение, — осклабилась Лидвин. — Скажите, Том, вы понимаете латынь?

— В общем, — Том пожал плечами. — Окажись я на месте Мартина Пэдуэя, объяснялся бы с большим трудом... но читаю куда лучше.

— Кто это?

— Один литературный герой, — пояснил Том. — Если хотите, могу принести почитать... Так что вы нашли?

— Читайте, я отметила, — ван Хельсинг положила фолиант на стол, Том нашёл отмеченное место и углубился в чтение...

"...Тогда поднял он копьё и, потрясая им, провозгласил: "Сокрушил ты одного идола, но не уйду я, покуда не сыщешь ты и не сокрушишь всех идолов, что я сотворил, их же число — две тьмы тем". Тогда святой Юлий воззвал к Господу и молвил: "Отступись, дух тьмы, ибо священна эта земля, и нет тебе пути сюда! Знаю я имя твоё, Альрабег, и велю тебе: отступись!", и названный снова воздел копьё, и тогда с ясного неба ударила молния и сбросила крест с крыши. Тогда воскликнул святой Юлиан: "Не ступить тебе, дух зла, более на землю и не знать покоя, но вечно стоять у врат Ада и сторожить их, чтобы не вырвались демоны и не погиб мир наш!", и тотчас же исчезли все всадники, словно и не было их, и с ними их псы, и лишь знак, ужасный и богохульный, что высечен был нечестивцем на воротах, остался, и всякого, кто видел его, поражал ужас..."

Том закрыл фолиант и сказал:

— Что ж, спасибо, Лидвин. Не знаю, насколько это окажется важным, но, во всяком случае, это подтверждает одну из гипотез — правда, довольно неприятную...

— Думаете, между тотемами и Дикой Охотой есть связь?

— Теперь это очевидно. Равно как и то, что на тотемы в своё время не поскупились...

— Знаете, Том, — ван Хельсинг положила книгу на стол, — мне кажется, что вопрос лежит совсем не в той плоскости, где мы ищем ответы.

Это изрядно отдавало Лавгудом — настолько, что Том мгновенно уверился: его ждёт такой коан, который и Гаутаме Будде вряд ли приходил в голову...

— И для начала, — продолжала тем временем ван Хельсинг, — я напомню, что об Охоте не слышали уже лет тридцать — о настоящей Дикой Охоте, как в тот день... И её не призывали больше трёхсот пятидесяти лет. Всё это связано... Но ничто из того, что мы видим, не является причиной — она где-то вне нашего поля зрения. И она влияет не только на магов, но и на маглов — ведь после большой войны так и не наступило затишье. Всё это звенья одной цепи, Том — но я не могу даже гадать, в чьих она руках. Да и есть ли эти руки — быть может, за всем стоит лишь природная стихия?

— Может быть... — задумчиво протянул Том. — С вашего позволения я, пожалуй, поделюсь этим с Лавгудом — если кто и оценит вашу идею по-настоящему, то только он.

— Вообще-то, это его идея, правда, очень старая, — ответила ван Хельсинг. — Неужели вы думаете, что я могла бы пройти мимо такого человека?

И еле слышна добавила:

— Если он вообще человек...

71. Beast of GИvaudan

Мюриэль Прюэтт, глава Попечительского совета, лично явившаяся в Хогвартс, поразила всех. Никаких причин для такого визита не наблюдалось, и это нервировало...

А Мюриэль, к тому же, добавляла напряжения, ничего не объясняя — как глава Попечительского совета, она имела полное право явиться в Хогвартс когда вздумается и заниматься, чем вздумается — в рамках закона, естественно... И активно этим правом пользовалась. Трудно сказать, нашёлся ли в школе хоть один уголок, куда она не успела бы заглянуть, кое-кто утверждал, что видел её одновременно в нескольких местах, а Том, решивший переждать суматоху в Тайной Комнате, воспользовавшись окном в расписании, выслушивал жалобы василиска на Мюриэль, устроившую в его логове бардак и суету.

Василиск не любил ни того, ни другого.

Суета закончилась лишь после уроков, когда все собрались в преподавательской — выслушать Мюриэль. Это несколько успокаивало — насколько Том её знал, для разгрома Мюриэль выбрала бы директорский кабинет, а то и Большой зал... Но всё равно ощущения были не самые радужные.

К счастью, самые мрачные подозрения были отброшены сходу — не успев даже сесть, Мюриэль объявила:

— А знаете, мне понравилось то, что я видела. Хогвартс, конечно, успел изрядно поменяться... Но это перемены к лучшему. Честно говоря, ни я, ни все остальные попечители такого не ожидали — особенно некоторые... Ладно, о них пока не будем — если что, ими займётся мой дорогой брат. Есть, конечно, и недостатки — но о них позже, тем более, что вы все и сами их прекрасно знаете, а пока что меня интересует, как вы видите дальнейшее существование Хогвартса?

— Ну, — ответствовал Дамблдор, — для начала нам бы этот год закончить без приключений и найти учителей — хотя бы для латыни, потому что двойная нагрузка — совсем не то, что мне хотелось бы видеть, а тем более — возлагать на кого-либо. К тому же, насколько мне известно, меврау ван Хельсинг планирует длительную исследовательскую экспедицию...

— И это надолго, — вставила Лидвин. — Подготовка займёт никак не меньше года, а скорее, даже двух-трёх, так что пока что можете на меня рассчитывать... И я бы предложила сделать изучение латыни обязательным — всё же это язык магии, вместе с древнегреческим и древним ивритом. Впрочем, это вопрос для Попечительского совета, а я всего лишь высказываю своё мнение.

— И оно будет принято к сведению, — заверила Мюриэль. — Ещё предложения?

— Английский! — заявил Том. — В Хогвартсе или отдельно, в какой-то начальной школе, но это необходимо. Многие ученики родным языком владеют отвратительно и делают совершенно нелепые ошибки, да ещё и в невероятных количествах. Причём даже те чистокровные, что могли бы нанять хорошего учителя, этого не делают... А о тех, у кого такой возможности нет, я даже не говорю. К окончанию Хогвартса положение более-менее исправляется, но именно что более-менее, и обычно как раз менее. А потом Министерству приходится тратить уйму времени, доучивая этих невежд...

— Не могу не согласиться, — вздохнул Слагхорн. — Положение действительно ужасающее...

— Это будет несколько сложнее, но тоже принято к сведению, — кивнула Мюриэль. — Правда, Министерство не захочет признавать эту проблему, но тут уж ничего не поделаешь — придётся... Что-нибудь ещё?

— Пожалуй, пока всё, — заметил Дамблдор с некоторым удивлением. — Даже деньги есть... Хотя, разумеется, бюджет у нас всё ещё недостаточный. Мы организовали в теплицах посадки некоторых ингредиентов на продажу... Но, как все понимают, прибыль они начнут приносить не завтра. Пока мы ещё даже не отбили вложения — но, в основном, потому, что слишком поздно спохватились. Весной займёмся по всем правилам... И, раз уж речь зашла о деньгах, не могу не отметить, что со следующего года мы расторгаем все контракты на поставку овощей в Хогвартс — этим будут заниматься местные фермеры.

— И эти жадные негодяи перестанут нам досаждать?! — обрадованно воскликнула Мюриэль. — Право же, Альбус, это замечательная новость! А как с остальной провизией?

— Пока по-старому, но мы над этим работаем, — заверил её Дамблдор. — Думаю, за пару лет максимум мы окончательно избавимся от всех этих жуликов... Тем более, что большая часть окрестных земель принадлежит Хогвартсу, вот только они, по большей части, заброшены. Так что, если у вас на примете есть люди, желающие арендовать или выкупить ферму, мы были бы вам весьма обязаны, если бы вы сообщили им о такой возможности...

А вот это уже было неожиданно — до недавнего времени Дамблдор вообще не задумывался о таких вещах. Не иначе, влияние Глинды... И это хорошо, потому как без доли во всех этих проектах она не останется — и доля может оказаться гораздо больше, чем Дамблдор полагает: даже абсолютно законными методами в бухгалтерии можно было добиться потрясающих результатов, а уж вести дела Глинда Риддл умела отлично.

Мюриэль новостям определённо обрадовалась — ещё бы, речь шла об экономии, и немаленькой, а попечители вовсе не горели желанием расставаться с деньгами.

— Что ж, леди и джентльмены, — продолжила Мюриэль, — а теперь о грустном...

Перечень найденных ей недоделок и проблем оказался не слишком велик, и почти все они решались даже силами самих учеников, максимум — преподавателем за пару взмахов палочки и большого внимания не заслуживали. Разумеется, не найти ничего было просто нельзя — иначе какая же это инспекция?.. Но только после этого все окончательно поняли — пронесло. И Дамблдор, проводив Мюриэль, вернулся, тяжело вздохнул и сказал:

— На сей раз нам повезло — нас не собирались топить...

Возмущённая инспекцией школьная жизнь вскоре вернулась в привычное русло, за пределами школы тоже не происходило ничего, что могло бы коснуться Тома, и он позволил себе расслабиться. Совершенно напрасно, поскольку реальность тут же этим воспользовалась...

И сделала это воскресным утром, когда Том меньше всего ожидал чего-то подобного. Но приказ Прюэтта собрать всех, кто работал с тотемами и похищением детей, причём немедленно, выполнил.

— Вот, полюбуйтесь, — Прюэтт бросил на стол письмо. — Как будто нарочно...

Прочитав письмо, Том присвистнул и протянул его Лавгуду — с командиром он был согласен полностью, но мнение Лавгуда услышать тоже хотелось. Потому что история была та ещё...

В Лозере французские авроры положили стаю оборотней, готовивших какой-то ритуал. Само по себе та ещё новость — но было две детали, которые Тома особенно насторожили. И не только его...

— Лозер, говорите, — протянул Лавгуд. — Совпадение? Не верю, уж простите. Да и копьё...

— Там ещё и копьё? — осведомилась Глинда.

— Ага, — подтвердил Том. — и копьё это местные описывают как-то очень уж расплывчато. Не нравится мне это... И сильно.

— С копьём всё понятно, но что не так с местом? — удивился Браун. — Что такого есть в Лозере?

— Не знаю, — задумчиво протянул Том. — Но дело в том, что когда-то эта провинция называлась Жеводан...

Историю Зверя маги знали лучше маглов, и такое совпадение было очень подозрительным — в отличие от копья, которое явно было не тем. Конечно, настоящий франкский дротик-ангон, некогда добротно зачарованный — это неплохо само по себе, но явно не то, что требовалось для ритуала... Хотя и было бы неплохо на него взглянуть самому — доверять в таком деле можно очень и очень немногим. Лавгудам, например — как раз благодаря их странному мышлению. Копьё Судьбы, даже если оно и не столь могущественно, как о нём говорят — не та вещь, которой стоит хвастаться...

— Что ж, концов мы теперь не найдём, — вздохнул Лавгуд. — Не могу сказать, что меня это удивляет... Но до некоторой степени радует. Концов не найдём не только мы, но теперь никто не найдёт и начала — а это гораздо лучше...

— Может быть, что-то всё-таки удастся найти? — спросил Прюэтт, не желавший получить нераскрытое дело.

— Может быть всё, что быть может, — ответил на это Лавгуд, — а может ли быть то, что не могло бы не быть?..

— В рот мне ноги... — выдохнул Прюэтт.

— Джентльмены, — неожиданно выступил Слагхорн, — поверьте интуиции старого чернокнижника: ничего не закончилось. Мы ещё услышим об этом — может, не скоро, но услышим...

— Вот тогда дело из архива и поднимут, — заметил Браун. — Вы же знаете, как оно всё работает... А пока что, думается нам стоит выпить. Чуть-чуть...

На этом потрясения закончились, однако расслабляться Том не собирался — даже если мироздание не планировало на ближайшее время никаких сюрпризов, оставались инженеры... Хотя и их, пожалуй, можно будет привлечь к учёбе — пусть расскажут и покажут, какие чары используются строителями, а заодно и коротко пройдутся по фортификации — а что, тоже ведь защита от тёмных сил. Да и, может, будет меньше придурков, помчавшихся таращиться на магловскую технику... Хотя вот уж это вряд ли — придурков всегда слишком много, даже если он один. А он один не будет...

С размышлений о придурках-школьника Том как-то незаметно переключился на Пивза. Пивз требовался в качестве учебного пособия, но приобретать оное качество он решительно не желал, несмотря ни на какие уговоры Тома и намёки, что именно этим ему и придётся заняться — не тушкой, так чучелом.

Проблема ещё была в том, что Пивз абсолютно ни черта не боялся и ни в чём не нуждался, а убеждение на эту сволочь не действовало, и что делать, Том пока не представлял... И, так ничего и не решив, отправился на урок.

Первый курс Гриффиндора — это диагноз даже на общем гриффиндорском фоне. Эту простую истину Том усвоил сразу же, и даже успел с ней смириться... Но драка прямо на уроке выходила за все мыслимые рамки. Драка гриффиндорцев с хаффлпафцами выходила даже за немыслимые рамки, а уж то, что Том не заметил её начала, и вовсе было абсурдом...

Но именно это и случилось.

Разумеется, Том немедленно разогнал драчунов, среди которых, разумеется, оказались оба Майкла, и попытался выяснить, в чём дело, раз уж урок всё равно сорван.

И вот тут всё и застряло, поскольку признаваться не желал никто. Оба первых курса сидели за партами, поедали преданными взглядами учителя — и молчали...

— Что ж, леди и джентльмены, — объявил Том, когда молчание ему надоело, — у вас есть выбор: либо вы так или иначе выдаёте зачинщиков драки — и лучше бы им признаться самим — или же пострадают все и сразу.

Ученики продолжали преданно таращиться.

— Что ж, верность товарищам — похвальное качество, — Том прошёлся по классу, разглядывая учеников, — хотя в этом случае — неблагоразумное... Что ж, если вы намерены молчать и дальше — вы свой выбор сделали. Встать! Шагом марш!

— Томас? — Ичиго явно не был удивлён. — Я могу чем-то помочь?

— Ну, если на ближайший час уступите додзё мне, этого будет достаточно, — ответил Том. — этим балбесам определённо требуется практическое занятие, а погода не подходит для упражнений на свежем воздухе.

— Разумеется, — Ичиго наклонил голову, — всё равно до конца занятий никто из учеников не придёт...

Назначая наказание — что солдатам, что школьникам — Том исходил из двух постулатов: наказание должно быть во-первых, неприятным или хотя бы выматывающим, а во-вторых — полезным. Разнообразные тренировки обоим требованиям соответствовали полностью...

— Итак, леди и джентльмены, — начал Том, прохаживаясь вдоль неровного строя, — поскольку вы сегодня определённо оказались не готовы к умственному труду, займёмся физическим. Как вы, смею надеяться, понимаете, палочка — ваше оружие. Но даже самое лучшее оружие ничем вам не поможет, если вы не сможете им воспользоваться... То есть, применительно к нашему случаю — не сможете быстро извлечь палочку. Действительно быстро, к примеру, вот так.

Быстрое извлечение оружия Том отработал ещё в войну, тренировки не забрасывал, да к тому же ещё и воспользовался магией — так что, разумеется, никто не заметил, как палочка оказалась у него в руке.

— Вот так, — объявил Том, убрав палочку в чехол. — Это — то, к чему вы должны стремиться. Но начнём с малого — встаньте так, чтобы не задеть друг друга, и достаньте ваши палочки.

Шебуршание и шевеление. Восемьдесят одна секунда шебуршания и шевеления — время Том засёк. Ичиго, занимавшийся каллиграфией, оторвался от свитка, тяжело вздохнул, отложил кисть и принялся медитировать. Том его отлично понимал... Но примеру последовать не мог.

— Полторы минуты, — объявил он. — Восемьдесят одна секунда, если угодно точности, но эти девять секунд не облегчат вашу участь. Палочки убрать! Палочки достать!

Так Том и гонял первокурсников до самого звонка — разумеется, ничего серьёзного не добившись, но многое ли можно сделать всего за час? Иногда немало — но не тогда, когда нужно всего лишь набить руку.

— Что ж, как говорят соотечественники Ичиго-сэмпая, путь в тысячу миль начинается с первого шага, — подвёл Том итог занятия. — Шаг этот вы сделали... И теперь ваша задача — не останавливаться. Продолжайте упражняться сами, при любой возможности, а позже я покажу и другие приёмы... И не забывайте главное — всё, что я сейчас сказал, относится к магии вообще. Постоянная тренировка, использование магии каждый раз, когда есть такая возможность, но не просто повторение заученных движений и слов, а понимание и творческий подход — и даже те, кого природа обделила силой, станут искусными магами.

На "творческом подходе" Том едва не скривился — этот подход обожали на Рейвенкло, и порождаемые им идеи почти всегда оказывались разрушительными... Исключая те случаи, когда они оказывались крайне разрушительными, конечно. Гриффиндорская тяга к творчеству была далеко не столь сильной, но это прекрасно компенсировалось их общей энергичностью, а также нежной и трогательной любовью к взрывам... И Том в очередной раз пытался направить эту энергию в мирное русло. Насколько успешно? Ну, будущее покажет, да и, возможно, гриффиндорцев удастся заинтересовать учёбой...

Хаффлпаф в этом отношении был куда более непредсказуем — никто и никогда не мог быть уверен, какие мысли таятся в барсучьих головах, пока они внезапно не реализовывались...

Появлению Помоны в кабинете Том ничуть не удивился — только кивнул на шкаф в углу, где, как раз на такой случай, стояла коробка с пончиками.

— Итак?..

— Сэмпай, а правду говорят, что в Хогвартсе иврит учить будут?

Том даже слегка растерялся — и от формы, и от содержания. Ладно, японские слова были вполне ожидаемы — Помона не могла не нахвататься всякого от учителя, хотя уж в свой адрес Том такого не ожидал... Но вот как промелькнувшее в разговоре с Мюриэль предложение стало известно школьникам? То есть, конечно, никто его не скрывал — но вряд ли пересказывал всем и каждому, да и забыли про него уже наверняка...

— И кто тебе это сказал?

— Вы не думайте, сэр, я не поэтому спрашиваю!.. — тут же открестилась неизвестно от чего Помона. — Просто мой папа дружит с мистером Шафиком, а у него есть знакомый раввин, он вроде сквиб, но может по-еврейски колдовать. Можно его попросить, чтобы он иврит преподавал. Только он всем говорит "гойше коп"... Сэмпай, а вы не знаете, что это значит?

— Гойше копф, — машинально поправил Том, — "Голова гоя", то есть дурак или как-то так. Так вот, идея такая была, а ещё древнегреческий — без них и без латыни в магии делать нечего — но не всё же сразу...

— А я знаю древнегреческий, меня мама научила, — сообщила Помона, — только не классический, а койне.

Любопытно... Насколько Том знал, в школах изучали диалект древних Афин, а не арго греческих моряков — но вряд ли это что-то значило. Однако заметку в памяти Том сделал — кто знает, когда и что может пригодиться.

— Знаешь, если у нас введут иврит, ваш знакомый будет первым, к кому я обращусь, — подвёл Том итог. — И с Шафиком я поговорю — надо же знать, что там за человек...

О том, что раввином он займётся в любом случае, Том говорить не стал — такой человек всегда пригодится, и даже если кто-то из коллег уже вёл с ним дела — ничего страшного, поделятся.

Распрощавшись с Помоной, Том принялся за проверку работ. Но минут через десять его снова отвлекли — на сей раз Макгонагалл. Минерва неведомо зачем привела братца — по идее, если бы тот что-то натворил, тащить его надо было к декану...

— Что случилось? — осведомился Том.

— Мой брат на каникулах купил одну вещь, но только сейчас удосужился её как следует рассмотреть, — вздохнула Минерва, — а я убедила его показать это вам.

Малькольм положил на стол глиняную флейту-окарину... Или нечто, на неё похожее. Немного неправильная полусфера с двумя разного размера отверстиями, изрядно потёртая... Но самое главное — украшенная довольно длинной рунической надписью.

Абсолютно незнакомой надписью — таких рун Том не видел никогда.

— Если ты её принесла из-за рун, то я их прочитать не могу, — вздохнул Том. — Я вообще такое вижу первый раз в жизни. Но зато я знаю того, кто может помочь. И если он сейчас на месте...

Лавгуд оказался на месте и немедленно вылез из камина. Минерва впечатлилась, Малькольм — тем более... А Том уже подзабыл, как действует на свежего человека аура лёгкого безумия, всегда сопровождавшая Лавгудов. Неужели он сам точно так же глупо выглядел в их первую встречу?..

Лавгуд же, покончив с приветствиями, повертел в руках окарину, сыграл несколько тактов и сообщил:

— Этот инструмент в Центральной Азии именуется чопо чоор... Хотя конкретно этот, несомненно, нечто особенное. Эти руны... Неудивительно, что вы их не узнали — это письмо древних тюрок, тогда ещё живших в Сибири. И написано здесь, если я не ошибаюсь... Хм... "Меж зверем и человеком истина".

Том дёрнулся, услышав эту фразу. Встал, снял с полки одну из книг, открыл и прочитал:

— Так Ги был убит маглами, однако и после смерти остался в зверином облике, так что маглы ничего не узнали. Шевалье де Бомон и шевалье Делакур по указанию Его Величества осмотрели дом Ги, однако не нашли ни волшебной палочки, ни иных волшебных предметов, но только рондель восьми дюймов величиной, на коем изображена волчья голова и сделана надпись: "Между зверем и человеком истина".

— Знаешь, братец, — протянула Минерва, — похоже, ты на самом деле вляпался...

72. Old Age of Wonders

— Феноменально! — заявил Том. — Брат, я поражён! Как тебе это удалось?

— Правильная мотивация, брат! — ухмыльнулся Тане. — Как думаешь, почему я всегда веду занятия с голым торсом?

Том фыркнул — маори отличался мощным сложением, и не заметить взгляды старшекурсниц — и некоторых преподавателей — было сложно... И их заметили. А ещё был Ичиго, легко и непринуждённо валивший даже Крэбба с Гойлом — причём старших, был на каникулах эпизод... В общем, ученики Хогвартса видели, к чему стремиться — и стремились изо всех сил. Получалось неплохо... Да и сам Том, если уж на то пошло, не оставлял учеников без упражнений.

Итог был вполне ожидаемым — общее состояние учеников Хогвартса заметно улучшилось. Это отмечала даже Нин — а ей угодить было не проще, чем комиссии на отборе в SAS, если не в лётчики-испытатели. Что ж, в здоровом теле — здоровый дух, но верно и обратное — сильное тело выдерживает больший поток магии, а магия сама по себе укрепляет тело, вспомнить хотя бы воинственных азиатских монахов... Но в Европе об этом мало кто задумывался. Задумался Том — и не просто задумался, а начал действовать, и вот теперь мог насладиться первыми результатами.

— Действительно, очень недурно, — согласился Дамблдор, поблёскивая очками. — Жаль, я уже староват для таких упражнений...

Том снова фыркнул, вспомнив дуэль в Берлине — пять лет назад Дамблдор очень даже бодро скакал по парку, колдовал, и при этом почти не запыхался — по крайней мере, так казалось тогда. Сейчас, лучше представляя, на что способен Дамблдор, Том догадывался, что выложиться ему тогда пришлось по полной... И что Дамблдор и ему может выдать пару-тройку неприятных сюрпризов.

В общем, Том пребывал в приподнятом настроении — которое, правда, омрачал Малькольм Макгонагалл. С окариной...

Окарину, не содержавшую ни крупицы магии, ему оставили — и , как теперь считал Том, зря. Вообще-то, он полагал шотландцев весьма музыкальной нацией, но на Малькольма это явно не распространялось — извлекаемые им из окарины звуки назвал бы музыкой разве что совсем уж безудержный авангардист. И занимался этим Малькольм всё свободное время...

Гриффиндорцы от него уже шарахались, но на Рейвенкло нашлись последователи... От которых шарахался уже сам Малькольм.

Именно поэтому он сейчас и сидел в углу тренировочного зала и играл. Его, конечно, и здесь могли побить... Но уже официально и по правилам, что не так обидно. К тому же он и сам мог кого-нибудь побить — и ему за это ничего не будет, потому как всё официально и по правилам...

В другом углу сидел Малькольм Литтл — и, в отличие от своего лучшего друга, просто медитировал. Ему предстоял бой... И он пока понятия не имел, с кем сойдётся на татами. Собственно, этого никто не знал, возможно, даже сам Ичиго — он частенько решал в последний момент, а то и вовсе полагался на жребий...

Впрочем, это особой роли не играло — Малькольм Литтл заявил, что справится с любым противником, так что Ичиго был не ограничен ничем. Хотя подозрения у Тома были, и если он угадал — бой действительно будет незабываемым...

-Малькольм Литтл, — окликнул Ичиго, — готов ли ты?

— Да, готов, — мальчишка открыл глаза, встал и поклонился.

— Что же, ступай на татами... Малькольм Макгонагалл, готов ли ты?

— Чего?! — хором выдали оба Малькольма.

— Готов ли ты?

— Да я вообще не собирался!..

— Ты пришёл в додзё. Ты знаешь правила — каждый здесь может позвать на татами каждого, переступившего мой порог, — ответил Ичиго. — Разве жизнь станет спрашивать тебя, готов ли ты?

— Ну ладно... — Макгонагалл отложил окарину. — Только я переоденусь?

— Разумеется, — кивнул Ичиго, — но поспеши. Не следует заставлять товарища ждать...

Макгонагалл вернулся через пару минут, уже одетый, как положено. Малькольмы поклонились друг другу и замерли, примериваясь. Том внимательно наблюдал — эти двое до сих пор не сталкивались, а между тем, манера боя у них была похожей, и поединок обещал быть интересным...

Литтл атаковал — и закономерно оказался на полу, но тут же вскочил и снова атаковал — и на этот раз почти достал Макгонагалла. Почти... Но "почти" в айкидо не считается, так что Литтл снова растянулся на татами.

В итоге минут через десять спарринг свёлся к ничьей, восстановив гармонию настолько, что Макгонагалл даже сыграл на окарине нечто приемлемое. Само по себе удивительное событие... А если бы он не принялся играть марш полковника Боуги, а Литтл не вздумал петь, было бы совсем хорошо — но именно это они и сделали. А потом Литтлу пришла в голову мысль распевать на тот же мотив псалмы.

— Надеюсь, Минерва не решит, что эту идею им подало кто-то из нас, — вздохнул Дамблдор.

Том кивнул — шутки на религиозные темы Минерве Макгонагалл не нравились, и прощала она их только Помоне — но та и шутила так крайне редко...

Рабочий день благополучно закончился, и Том отправился домой. Надвигающийся Валентинов день нервировал, но не больше обычного — в конце концов, даже самые озабоченные старшекурсницы смирились с тем, что он женат. На этот раз груды открыток не будет... Наверно. Потому что встречались на старших курсах личности, совершенно непредсказуемые.

Выбравшись из камина, Том кивнул Дженнифер Прюэтт и поинтересовался, нет ли новостей. Вообще-то, он не ожидал её увидеть — думал, что она не задержится надолго, но раз уж встретились — почему бы и не расспросить? Дженнифер имела великое множество подруг среди офицерских жён, коллекционировала слухи и сплетни — и, зная кое-какие официальные моменты, из этих слухов можно было добыть очень многое...

— Да никаких особых новостей, — вздохнула Дженнифер. — Ничего, кроме того, что и так все знают и уж точно ничего по твоей части. Хотя... Аврорат вроде как собирается у вас те мечи выкупить, которые вы нашли.

— Обойдутся, — заявил Том. — Если их принесли в Хогвартс, то так они там и останутся. И вообще, я думаю предложить Альбусу объявить их национальным достоянием. Тогда им всем придётся утереться...

— Я бы на это посмотрела... Ладно, а что нового в Хогвартсе?

Проболтав пару часов, Дженнифер ушла, и Том, разложив работы, взялся за их проверку, параллельно прикидывая, когда и как лучше всего будет начать инженерные работы в Хогвартсе. Получалось, что до летних каникул вряд ли согласуют, а за лето необходимо выполнить как можно большую часть, что даже с магией непросто... Но не допустить студентов к инженерной технике будет ещё сложнее, а он был абсолютно уверен, что всё будет ещё хуже, чем с пристанью. Это будет полнейший взрыв мозга...

На этом мысли Тома вполне логично переключились на одного домового эльфа и на домовиков вообще — и тут же возникла идея проверить одну гипотезу. Завтра, разумеется — сегодня уже поздновато, так что закончить проверку, и в постель — Глинда ждёт...

Первого урока не было, и Том решил не откладывать исследование.

— Тоби!

— Тоби хороший мальчик, Тоби ничего не сделал!

— Возможно, — не стал спорить Том, — но я хочу тебя кое о чём спросить.

— Тоби понял, Тоби ответит! Тоби не дурак!

— Вот и отлично, кивнул Том. — А теперь скажи мне вот что: если я дам тебе одежду, это будет значить, что я тебя увольняю, так?

— Не надо прогонять Тоби! Тоби хороший мальчик! Тоби даже не будет никого рисовать!

— Уймись, никто не собирается тебя выгонять, я просто рассуждаю вслух, — отмахнулся Том. — Так вот, меня интересует, что будет, если я дам тебе одежду на время?

— Тоби не уверен, что понял...

— Представь, что я дал тебе, скажем, ливрею, и велел носить, пока ты служишь мне, но она при этом моя, и ты носишь её только на службе, а когда занимаешься своими делами — оставляешь.

Тоби основательно задумался. Том молчал, чтобы не отвлекать — похоже, вопрос оказался сложнее, чем он считал. Тем более, что никто никогда ничего подобного не делал...

— Тоби не знает, — разочаровано сообщил домовик, когда Том уже подумал, что с ним что-то случилось. — Тоби не слышал, чтобы кто-нибудь так делал, но Тоби может спросить. Это важно?

— Не знаю, — ответил Том. — Может быть, важно, а может быть, и нет...

Том и сам не был уверен, зачем он это всё затеял — но интуиция подсказывала, что это может принести какую-то пользу, а интуиции Том доверял. А волшебники, к тому же, мало того, что принимали домовиков как данность, так ещё и крайне слабо представляли, откуда они взялись. С гоблинами было проще — те были народом холмов, потомками Андвари, но домовые эльфы... Тут большинство волшебников просто пожимало плечами. Ну есть и есть, появились лет триста назад, может, больше, но ненамного. Очень удобные слуги — незаметные, исполнительные, не требующие платы и преданные... И смертельно опасные, если кто-то сумеет обратить их против хозяев.

К домовикам Том подбирался давно — но всё же это не было приоритетом, так что возможность заняться ими появилась только сейчас.

— Так Тоби ещё нужен профессору? — напомнил о себе домовик.

— Пока нет, — Том поспешил отпустить его, — занимайся своими делами, расспроси сородичей... Хотя нет, погоди, ещё один вопрос: откуда вы?

— Мы не знаем, сэр, — Тоби поник. — Совсем не знаем, потому что... Тоби не знает почему, Тоби когда-то слышал, что прежде было древнее время чудес, но о нём нельзя говорить, и больше Тоби ничего не знает.

Отпустив Тоби, Том с трудом подавил желание выругаться. Делу бы это всяко не помогло... А дело приобретало всё более и более странный оборот. Впрочем, так происходило со всем, во что он влипал с самого сорок четвёртого года — любой, даже самый, казалось бы, мелкий вопрос оказывался лишь рябью над бездной... Это пугало — но это было прекрасно. И всё же... Древнее время чудес — что имел в виду домовик? Почему они так старательно забыли о своём прошлом? Может быть, он это узнает... А может быть, и нет — во всяком случае, сейчас. Но рано или поздно докопаться до истины всё же придётся — он ведь собирается изменить мир, а этого не получится, не зная, каков он на самом деле — весь, а не тот крохотный кусочек, на котором сосредоточились маги Соединённого Королевства...

— Древнее время чудес? — ван Хельсинг поставила чашку на стол. — Впервые слышу... А мне приходилось слышать много всякого. Да, похоже, мы упустили очень многое...

— Я тоже никогда такого не слышал, — заметил Слагхорн, — что, может, и неудивительно, но всё же странновато.

— Я слышал, — задумчиво сообщил Дамблдор, помешивая чай. — Моя мать рассказывала нам сказки — их я уже не помню, разве что какие-то отдельные моменты... И обычно они начинались так: "Это было древнее время чудес, когда мир был юн..." Помню, меня всегда завораживала эта фраза... А сами сказки, кстати, были страшноватыми — как я сейчас понимаю, лишь слегка приглаженными версиями чего-то вроде оригинальных сказок братьев Гримм и даже, кажется, их самих.

— Буду вам чрезвычайно благодарна, если вы вспомните хоть что-то, — ван Хельсинг с мольбой смотрела на Дамблдора. — Это может оказаться ценнейшим источником...

— Постараюсь, — кивнул Дамблдор, — но на многое не рассчитывайте — даже моя память далеко не абсолютна. И, возвращаясь к домовикам, должен признать, что мы уделяем им совершенно недостаточно внимания — как, впрочем, и остальным магическим народам. Несомненно, это надо будет исправить...

— Только, пожалуйста, не со следующего года, — вздохнул Слагхорн. — Пусть расписание хоть немного устоится, иначе это ни к чему хорошему не приведёт.

Том не прислушивался — его куда больше занимали слова Дамблдора. Сказки — и странный запрет у домовиков... Здесь должна быть какая-то связь, но какая и где?.. Интуиция молчала, а логика подсказывала, что корни всего этого уходят куда-то в глубину времён, когда предки человека ещё не стали настоящими людьми. Но эти поиски — работа на десятки, если не сотни лет, да к тому же, возможно, совершенно безнадёжная, ибо искомое могло просто не сохраниться... И уж тем более Том не собирался ей заниматься — он слишком мало смыслил в археологии. Читал, конечно, кое-что, по возможности навещал лекции Королевского Общества — но и только. А вот Лавгуд... Лавгуд, даже если и сам не слишком разбирался в вопросе, знал, к кому обратиться, и с ним всё это надо было обсудить... Но уж точно не сегодня

— Древнее время чудес? — женщины переглянулись и пожали плечами.

— Первый раз слышу, — сообщила Клэр, раскладывая бумаги по папкам и убирая их в сейф. — Могу, конечно, поспрашивать, но результат, скорее всего, будет нулевой.

— Может, они про альчеру? — предположила Глинда.

— А что это? — Клэр остановилась с папкой в руках.

— Время снов, эпоха, когда мир творился, и боги жили среди людей, — пояснила Глинда. — Вообще-то, такие истории у всех есть, так что и тут может быть то же самое... Только это, как мне почему-то кажется, не просто миф. Что-то там было в их прошлом, что-то такое, чего они боятся...

— Или кто-то, — мрачно заметил Том. — И этот кто-то вполне может явиться по их души, да и по наши заодно.

— Мог бы — уже бы явился, — заявила Клэр, — так что нет, с этой стороны нам ничего не грозит. Тогда уж стоит маглов опасаться — с этой их бомбой они ещё много всякого наоткрывали, даже об аппарации догадываются, правда, пока это чистая игра ума...

— Кстати, я тоже что-то такое читал, — припомнил Том. — Чей-то мост... Да и вообще, я уже давно говорю — ещё лет пятьдесят-сто, и маглы нас догонят, а то и обгонят, а нам и ответить будет нечем, если они вздумают отыграться за Гриндевальда или ещё какого Тёмного Лорда — совсем не факт, что ещё кто-нибудь не вылезет. Нет, придётся и нам шевелиться... Кстати, как там дела с колледжем?

— Вяло, — вздохнула Глинда. — Из наших там так до сих пор никого нет, хотя Орион со следующего года собирается поступать. Вообще, мне кажется, он пока недостаточно известен, хотя вот русские — и те заинтересовались...

— Вот из этого вряд ли что-то выйдет, — вздохнул Том. — Они ребята злопамятные. А наши политиканы им со всей дури оттоптались по всем мозолям...

— Ну а что, ждать их армию в Лондоне, что ли? — возмутилась Клэр. — Да если бы не это, они бы...

— Не сделали ровно ничего, — отмахнулся Том. — У них куча своих проблем, и если бы их не трогали, они бы так и сидели и занимались бы ими, тем более, что это надолго. Но нет, кое-кому приспичило выделываться...

— Я не поняла, ты что, за русских? — осведомилась Клэр.

— Я за здравый смысл, — сообщил Том. — И мы, по-моему, не о политике говорили...

А о политике Том говорить не хотел, тем более, что надвигалась сессия Визенгамота, и хотя ничего действительно важного на ней обсуждать не планировали, всё равно мог случиться скандал... Тем более, что кое-какие поправки в повестке дня стояли, и был это вопрос о разводе — а достаточно вспомнить, какие скандалы ещё недавно устраивали по этому поводу маглы, да и сейчас всё не так просто... И всё же лучше, чем у магов.

Вопрос был скандальным сам по себе, и консерваторы почти наверняка закатят истерику из-за него — но перерасти в драку ей не позволят, а жаль... Последнее время заседания Визенгамота были довольно скучными — не считая ирландского вопроса, конечно же.

— Ладно, если не о политике, то я пошла, — фыркнула Клэр. — Я спрошу, но результата наверняка не будет, не надейтесь...

— Отрицательный результат — тоже результат, — пожал плечами Том. — Дорогая, как ты смотришь на то, чтобы пригласить Лавгудов?

— Завтра вечером, — постановила Глинда. — И пошли уже ужинать...

День прошёл без приключений — только Дамблдор как-то подозрительно блестел очками, но молчал, а Том не спрашивал. Что бы ни пришло начальству в голову — ему придётся самому озвучить свои идеи... Потому что если спросить, то тебя же и запрягут, чтобы лишний раз не напрягаться. А напрягаться Том не желал — его ждали Лавгуды, и это было гораздо интереснее любых идей Дамблдора...

Насчёт Дамблдора, как потом выяснилось, Том ошибался, но Лавгуды — это Лавгуды. Это не лечится, как любил говорить Малфой...

За обедом говорили о пустяках — и о колледже, в который собирался Сципион — и лишь после десерта, устроившись у камина со стаканами бренди, перешли к делам серьёзным.

— Не имею ни малейшего представление, о чём они, — сообщил Лавгуд-старший. — Древнее время чудес, говорите? М-да... Большое упущение, что никто этим никогда не интересовался, но вы же знаете чванство и слепоту древнейших и благороднейших. Нет, я, разумеется, наведу справки, но не думаю, что мне удастся что-нибудь найти. Хотя... Можно спросить старину Биннса — он как раз может знать о связи гоблинов и домовиков.

— Я спрашивал, — покачал головой Том. — Он не знает, но связь эта есть и гоблины домовых эльфов не любят. Очень сильно не любят...

— Чудны дела твои, Всесоздатель... — пробормотал Лавгуд. — Кстати, вы ведь будет на следующей сессии Визенгамота?

— Разумеется, а что, вам нужен мой голос?

— И ваших друзей, по возможности, — согласился Лавгуд. — Мы с Альбусом подготовили один проект, который было бы крайне желательно утвердить. Не хочу показаться пафосным, но он действительно жизненно важен для всех нас... И именно поэтому его и постараются провалить.

— И в чём его суть?

— О, всего лишь небольшая, можно сказать, косметическая реформа... С очень далеко идущими последствиями, — Амадеус Лавгуд безумно улыбался...

73. The Nameless

Тоби потратил на расспросы два дня. Как оказалось, подавляющее большинство домовиков о таком даже не задумывалось, а услышав слово "одежда", и вовсе впадало в панику. Но... "Тоби — нас-той-чи-вый!", он докопался до всех и кое-что выяснил.

Как оказалось, ливрею или спецодежду домовикам выдавать можно — для этого только нужно сказать "ты должен носить эту одежду в знак того, что служишь мне", или что-нибудь подобное. Конкретная формулировка особого значения не имела, главное — объявить одежду частью службы. Ну и, разумеется, она продолжала считаться собственностью хозяина... Почему так никто не делал? Делали, но большинству магов было плевать, а самим домовикам были гораздо удобнее их балахоны.

Это было любопытно, но довольно бесполезно — но хотя бы было. Об эпохе древних чудес Тоби так ничего нового и не сказал — у Тома вообще сложилось впечатления, что все остальные домовики просто не воспринимали, о чём идёт речь — словно эти слова скрыли под Фиделиусом. Тоби в этом плане был уникумом... Но он вообще был уникумом.

На этом пришлось остановиться, и Том сосредоточился на предстоящей сессии Визенгамота, которая обещала быть жаркой. Если вопрос о разводах был просто скандальным, то предложение Лавгуда и Дамблдора смахивало на магловскую ядерную бомбу... И при этом давно назрело. И даже, пожалуй, перезрело — но уж лучше поздно, чем никогда. Вот тут точно останется только радоваться, что на заседании не должно быть даже палочек...

Старый Марчбэнкс стукнул молоточком, и заседание Визенгамота началось. И, к немалому удивлению Тома, вопрос о разводах был решён пусть и не без ругани, но довольно быстро — Визенгамот признал, что инициировать расторжение брака имеют права обе стороны, и основанием для этого являются "любые обстоятельства, делающие дальнейшее совместное проживание неприемлемым". Впрочем, в повестке дня стояло совместное предложение Дамблдора и Лавгуда, а это, конечно, было куда интереснее...

— Слушается предложение Альбуса Дамблдора, Амадеуса Лавгуда и Джозефа Прюэтта! — возвестил Секретарь. — Слово предоставляется Альбусу Дамблдору!

Дамблдор неспешно поднялся на трибуну, огладил бороду, изрядно отросшую с прошлой сессии, и заговорил:

— Леди и джентльмены! Я начну издалека, поскольку хочу наглядно проиллюстрировать свои мысли, и прошу простить это небольшое отступление... Итак, леди и джентльмены, все мы знаем, как был принят Статут Секретности, разделивший человечество на маглов и магов окончательно. Давайте взглянем на наш мир тогда — и сейчас... И мы увидим, что за прошедшие века маглы во многих областях догнали нас или почти догнали, а в некоторых и опередили — и более того, последние открытия магловских учёных в перспективе позволяют им вторгнуться в те области, о существовании которых они даже не подозревали всего лишь полвека назад — такие, как, например, аппарация или расширение пространства. Да, это произойдёт не завтра, но это вполне возможно. Представляет ли это для нас угрозу? Я всё же надеюсь на человеческое благоразумие, но увы, примеры противоположного мы все имели перед глазами совсем недавно. Задумавшись о причинах этого, я пришёл к парадоксальному выводу: нас тянут назад наши традиции — те самые, которые составляют основу нашего общества и определяют наше мироощущение. Мне могут возразить: маглов просто-напросто больше. У них больше денег и больше учёных, которым на эти деньги могут обеспечить работу, и это, несомненно, так — но это лишь часть правды. И правда эта состоит в том, что у маглов есть фундаментальная наука, а есть прикладная, и именно фундаментальная наука, работая, казалось бы, над отвлечёнными вопросами, позволяет маглам заглянуть в самое сердце мироздания и подчинить силы природы, совершая открытия, которые наука прикладная использует во благо человечества... Но скажите, леди и джентльмены, кто занимается постижением тайн магии, кто открывает новые пути? Те же самые люди, кто должен хранить наш мир от всех бедствий, что несёт волшебство. Те же люди, что должны выведывать секреты врагов нашей страны. Отдел Тайн! Такова традиция... И именно её мы предлагаем изменить. Леди и джентльмены, вы все давали Непреложный обет хранить государственную тайну, и сейчас я объявляю: всё, что будет мною сказано после этих слов и до особого уведомления, есть государственная тайна.

По залу прокатился шёпот, и чародеи настороженно замерли, пока Дамблдор продолжал:

— Отдел Тайн разделяется на три ветви — магистры, адепты и аколиты. Магистры — именно те, кого мы представляем при слове "Невыразимец", именно они хранят тайны, что не должны быть раскрыты, они — щит, что ограждает царство человека. Пусть их и немного, но именно они — главная сила Отдела Тайн. Адепты — учёные, стремящиеся раскрыть тайны мироздания, не ограничиваясь одной лишь магией. Это они занимаются фундаментальной наукой по эту сторону Статута — но их мало, меньше, чем магистров и ничтожно мало в сравнении с магловскими учёными. И тех, и других не привлекают мирские дела, их не волнует политика... Но не таковы аколиты. Самые многочисленные и самые, если можно так выразиться, приземлённые — ибо в их поле зрения — тайны не магии, но людей и стран. Это разведка и контрразведка, глаза и уши нашей страны и её карающий меч... Эта система складывалась веками, и она слишком громоздка и неповоротлива, чтобы отвечать на вызовы, принесённые новой эпохой. Поэтому мы полагаем необходимым разделить Отдел Тайн, оставив в его составе лишь магистров. Адепты, покинувшие его со всем своим имуществом, включая сюда и библиотеки, вместе со всеми, пожелавшими к ним присоединиться, образуют организацию, занимавшуюся фундаментальными магическими исследованиями — и здесь не может быть никакой секретности, за исключением, быть может, отдельных направлений, которые могут дать нам стратегическое преимущество. Аколиты же, покинув Отдел Тайн со всем своим имуществом, образуют службу разведки и контрразведки, подчинённую напрямую Министерству и действующую в тесном взаимодействии с маглами. Таким образом, каждая организация сможет сосредоточить усилия на своей задаче, не отвлекаясь на другие, а значит — трудиться более плодотворно, тем самым позволив нам вновь вырваться вперёд там, где наметилось отставание...

О том, что все три конторы обойдутся заметно дешевле Отдела Тайн, Дамблдор предусмотрительно не упомянул. Впрочем... Куда девать сэкономленные галлеоны, Визенгамот и Министерство уж точно найдут.

Слушали Дамблдора внимательно и настороженно — ещё бы, такого со времён Мерлина никто не предлагал... Разумеется, они искали подвох в предложении, и они его даже найдут — но совсем не тот, который предполагалось.

А дело было в том, что невыразимцы попросту обнаглели. Кое-какие сведения, найденные Томом в испанских архивах, позволили щёлкнуть их по носу, и довольно чувствительно — но они опять облизывались на потерянные позиции. Слишком уж много знаний сосредоточено в одних руках, а знание — сила... А разбитые на три части, они уже не смогут мутить воду — магистрам и так не до этого, учёные будут заниматься делом, слишком сильно увлечённые , чтобы соваться в политику, а бывшие аколиты мало того, что окажутся завалены работой, так ещё и не смогут вытеснить Корпус Безопасности — и получится, что у магловских властей будет управа на магов, а у магических — на магловские, в результате чего права качать станет неудобно...

Марчбэнкс же, пока Том размышлял, пришёл в себя, стукнул молоточком по трибуне и объявил:

— Прения по представленному проекту объявляю открытыми!

Прения вышли бурными... Впрочем, нет. "Бурные" — это слишком мягко сказано. Почтенные волшебники, ничего не стесняясь, орали друг на друга, размахивали руками, то и дело проезжались по личности оппонента, а местами, кажется, даже назревала драка... Том же, расслабившись, наблюдал за воцарившимся хаосом и наслаждался. Не хватало только сигареты — но увы, курение в зале заседаний всё-таки запретили. Марчбэнкс безостановочно молотил по трибуне, уже сломав молоток и починив его — палочка у него была, как и у Секретаря — но безуспешно. Скандал продолжался...

И тогда Марчбэнкс коснулся горла палочкой, а затем разразился такой отборной бранью, какую и в доках нечасто услышишь. Шокированные волшебники замолчали, а Марчбэнкс объявил:

— Этот отвратительный балаган недостоин священных стен Визенгамота, поэтому сейчас все займут свои места и будут молчать. Каждому будет предложено высказать свои аргументы и контраргументы, но строго поочерёдно и при полном молчании всех остальных. Нарушители будут немедленно удалены до конца сессии и лишены права голоса на следующей. Надеюсь, все уяснили положение дел? Прекрасно. Итак, начнём... Эббот, вам слово!

В итоге прения затянулись почти до ночи, но решение всё же было принято. Правда, с ничтожным перевесом, так что реализовать его будет тяжело, но всё-таки...

— Знаете, коллеги, я поражён, что нам удалось протащить этот закон, — вздохнул Дамблдор, выходя из зала. — Я до последнего был уверен, что его провалят.

— Отдел Тайн взял на себя слишком много, это понятно любому здравомыслящему человеку, — пожал плечами Том. — Беда только в том, что здравомыслящие всегда в меньшинстве. Кто будет больше всех доволен, так это сами невыразимцы, когда сообразят, что их больше не ограничивает старая структура. Особенно разведке — теперь у них развязаны руки, и они могут спокойно работать, не отвлекаясь на всякую муть. Бесятся сейчас или конченные консерваторы, или те, кто почуял, что их попросят с тёплого места... И это обычно одни и те же люди. Впрочем, самое главное — мы всё-таки вывели фундаментальную науку из-под идиотских ограничений. Правда, следить за ними всё равно придётся, но это уже к невыразимцам вопрос. И учтите, мгновенных результатов не будет...

— Да я и не ожидаю, что всё заработает сразу, — пожал плечами Дамблдор. — Главное — чтобы оно вообще заработало...

Суть реформы публика не поняла, а потому особого внимания не уделила — в конце концов, невыразимцев лучше не поминать лишний раз, это все знают. Разводы вызвали куда больший интерес...

И неудивительно — семейное право магической Британии застряло на уровне века девятнадцатого, если не восемнадцатого, с отдельными вкраплениями более-менее современных постановлений. Ещё двадцать лет назад брак требовал от жены магических клятв, делавших её практически имуществом мужа, и никак иначе. О разводе и речи не шло — вернее, муж мог вышвырнуть жену едва ли не в одном исподнем, а та и слова сказать не могла. Конечно, такое случалось редко — но всё же случалось... Прошлая реформа подобные гадости запретила, но всё же не довела дело до конца. Но теперь оба супруга имели полностью равные права... И это не нравилось ретроградам и просто мерзавцам, внезапно обнаружившим, что времена безнаказанности прошли. Всё это не могло не привлечь внимания — и потому Лавгуд и воспользовался моментом, чтобы вбросить свой проект.

Сомнений у Тома не оставалось — Лавгуд, несомненно, был магистром, и теперь, не связанный требованиями всех остальных подразделений, он мог себе позволить многое... Но и этого всё равно могло оказаться недостаточно. Том очень хорошо помнил тотемы — и если всё прочее, с чем имеют дело невыразимцы-магистры, хотя бы так же скверно...

— Кстати, Том, — очень своевременно перебил его размышления Лавгуд, — вы сейчас не заняты?

— Нет, а что?

— Наметилась работа по нашему профилю в Хогсмиде, так что предлагаю позвать Эрвина и решить вопрос — не знаю, что там, но дело явно проще этих проклятых тотемов.

— Согласен, — серебристая росомаха метнулась прочь, а Том закурил. Ближайшие минут десять делать будет абсолютно нечего — пока ещё Браун соберётся... А без него рассказывать смысла нет — пришлось бы терять время и повторять по второму кругу. "Дело проще", да ещё и в Хогсмиде? Хм... Это, конечно, может быть всё, что угодно, но хорошо бы тамошние авроры просто перетрусили, столкнувшись с боггартом — они на это способны. Тайны мироздания, наследие Древних, большая политика — всё это уже изрядно осточертело. И как же хорошо, что можно просто сидеть на скамейке, курить и говорить о погоде!

Правда, разговоры о погоде с Лавгудом... С точки зрения Лавгуда погода отнюдь не была чем-то пустяковым и пригодным только для светской беседы.

— Погода... — протянул он, неспешно раскуривая папиросу. — Погода меняется, Том. Даже не погода, а климат — я достаточно пожил, чтобы это заметить. Последние лет сто климат становится всё теплее — маглы пока что не особенно обращают на это внимание, но некоторые уже давно заметили и заинтересовались...

— И что же они узнали?

— Что мы выходим из так называемого малого ледникового периода, — сообщил Лавгуд. — Ничтожное понижение температуры в Северном полушарии... Которое, однако, заставило наших соотечественников массово искать счастья за морем и залило кровью Европу. Властительные связи — но не имеющие ни малейшего отношения к магии. Воистину, наш мир поразителен... А вот и Эрвин, кстати! Приветствую вас, друг мой!

— Здравствуйте, коллеги. Что на этот раз?

— Трудно сказать, — ответил Лавгуд. — Рассказ был довольно невнятным, но трудно ожидать иного от напуганной молодой матери, а Тэм, как вы и сами знаете, когда волнуется, становится довольно косноязычна.

— Да уж, это не её мамаша, — вздохнул Том. — Итак?

— Летающая посуда, сам собой перевернувшийся котёл с пивом, прыгающая кровать, часы, пробившие тринадцать раз — всё в таком духе. Это тянется уже второй день, так что явно не магический выброс.

— Полтергейст, — заявил Браун. — Без вопросов.

— Вероятнее всего, — согласился Лавгуд. — Но даже если и так — сами знаете, сколько проблем от разожравшегося полтергейста. К тому же, "Три метлы" — моё любимое заведение, и я не хочу, чтобы его разгромили...

Как на самом деле звали Тэм, не знал никто — да и никого это не волновало. Вообще-то, согласно семейным традициям, имя у неё должно было быть причудливым — её покойную мать звали Эсмеральда, а дочку она назвала Розмертой... Но Тэм — и всё, иначе её никто не звал.

Рассказ Тэм ничего не добавил к имеющейся информации, так что Том, пожав плечами, достал палочку и направился к трактиру — что бы там ни случилось, надо было с этим разбираться.

— Действительно, похоже на полтергейста, — отметил Браун, пристроившийся справа от Тома, — правда, откуда ему тут взяться?

— С тем же успехом это может быть хобгоблин или брауни, — возразил Том. — Или даже зашики-вараши, но поскольку Тэм с Сакурой не ссорилась, это точно не он. И уж точно это не какая-нибудь тварь из моего зверинца — за наглядными пособиями я слежу.

— Или же это всё мог подстроить её муж, — безмятежно добавил Лавгуд, — не могут же порядочного человека звать Элойшес?

Довод был неоспоримым — ну что можно возразить на такое заявление?

За разговором добрались до "Трёх мётел", Том открыл дверь, привычно стоя сбоку от неё — и вылетевший бочонок безвредно разбился о землю.

— А вот это точно полтергейст... — Том встряхнул левой рукой, трансфигурировал из остатков бочонка щит, и, подвесив его перед собой, вошёл в паб.

Тишина и пустота. Полнейший разгром — полтергейсту не удалось опрокинуть или сломать только стойку. И да, это был именно полтергейст...

В самом центре зала висел в воздухе карлик в фиолетовом костюме с выбеленным лицом, кроваво-алой ухмылкой, рассекающей щёки и тлеющими безумием глазами.

— Пивз?! Какого чёрта?..

— Я уже говорил тебе, что такое безумие? — перебил его Пивз. — Безумие — это точное повторение одного и того же действия, раз за разом, в надежде на изменение. Это есть безумие... Кто это сказал? Не помню! Я тогда прикончил его, а он был прав — я стал видеть это везде, везде, куда ни глянь, эти болваны делают точно одно и то же. Снова и снова и снова и снова и снова, и думают — сейчас все изменится... Ну пожалуйста! Ха! Ничего не меняется! И не изменится! Извини, парень, мне не нравится, как ты на меня смотришь! Думаешь, что я сошёл с ума? Да! Но я достаточно умён, чтобы признать это! А ты? Ты танцевал с Дьяволом при бледном свете Луны? Нет? Тогда не говори мне о безумии! Ты как маленькая крыска в лабиринте — тебе удалось найти выход, но сыр доставать рано... Разве что совсем чуть-чуть...

Том затряс головой, пытаясь отделаться от этого дикого монолога — и только теперь заметил, что Лавгуд обходит Пивза по кругу, что-то шепча. Обходит справа налево... А полтергейст почему-то этого не замечает. Странно — но вокруг Лавгуда вечно творилось что-то странное.

— Со всей силы! — крикнул Лавгуд, и Том, сжав кулак, выбросил левую руку, посылая в Пивза волну магии.

Удар, способный разбить в щепки боевое каноэ-вака, рассыпался искрами, закрутившимися в торнадо, и вскоре Пивз оказался заточён в колонне бледно-пурпурных молний, со злобным рокотом круживших противосолонь вокруг него.

Лавгуд уселся по-турецки прямо в воздухе, достал варган и принялся играть, а непонятно откуда взявшаяся сова летала вокруг колонны по спирали — вверх и вниз, но уже по часовой стрелке. Пивз застыл, только его голова крутилась, следуя взглядом за совой, уханье которой подозрительно напоминало "Аллах акбар". Сова-федаин? А почему бы и нет?..

Время, казалось, решило постоять в сторонке и посмотреть, чем всё это кончится, и сколько всё это продолжалось, Том сказать не мог — просто в какой-то момент Пивз истошно взвыл, пронёсся по колонне, словно снаряд по стволу, подгоняемый негодующим уханьем совы... И всё исчезло.

— В рот мне ноги... — задумчиво изрёк Том. — Что это было?

— Я могу объяснить долго и непонятно, а могу коротко и непонятно, — ответил Лавгуд. — Вам первое или второе?

— Мне тогда лучше виски, — хмыкнул Том.

— Виски... — Лавгуд уселся на стойку. — Виски — это хорошо... Но винтовка ещё лучше, потому что она — праздник...

Вот тут Том понял, что виски в их случае не поможет, и отправил патронус Валентайну. У того точно было необходимое...

— Так всё-таки, что случилось?

— Пивз сошёл с ума не на своей остановке, — сообщил Лавгуд. — А мы вызвали ему кэб, как-то так. Том, вы ведь своего приятеля оборотня вызвали?

— Ага, минут через десять будет...

Валентайн не подвёл и действительно появился минут через десять с предметом первой необходимости — медным чайником на половину галлона, до краёв наполненным спиртом...

74. The Last Full Measure

Большая компания учеников со всех факультетов медленно и печально тащилась в сторону Запретного леса и тоскливо распевала каторжные песни, причём особенно старались слизеринцы. Болтавшийся над этой колонной Пивз звенел цепями и подпевал в особо проникновенных местах. За учениками шла доктор Нин, насвистывая какую-то неопознаваемую мелодию, а за ней — Том, с головой ушедший в свои мысли.

Мысли занимало недавнее происшествие с Пивзом, а точнее — попытка добиться у Лавгуда объяснений. Ну что сказать... Объяснений он добился — вот только от этого стало гораздо хуже, потому что Лавгуд завернул такое... Единственное, что понял Том — чтобы разобраться во всём этом, понадобится ещё один чайник спирта. Или не один.

Единственное, что вынес Том из этого разговора — полтергейст, будучи не вполне призраком и не вполне материальным, может такое, на что более не способен никто, но из-за этого и мозги у него вывернуты особо извращённым образом и время от времени клинят окончательно. Но это было лишь малой частью...

И потому грандиозная драка в Большом зале оказалась на редкость своевременной — теперь Тому было, чем заняться. Наказание для драчунов он определил моментально — приближались экзамены, и надо было восстанавливать полигоны. То есть, вообще-то, обустраивать заново с нуля — прошлогодняя схема была известна слишком многим, а Том предпочитал устраивать сюрпризы... И потому наказанные будут пока заниматься только расчисткой площадок. Это гораздо лучше, чем пытаться разобраться в дополнительных измерениях и нелинейном времени...

Полигоны оставались заброшенными с прошлого года — и хоть джунглей в Шотландии нет, зарасти они успели изрядно, а потому представляли мешанину грязи, снега, мусора и кустов.

— А может, так и оставить? — предложила Макгонагалл, в очередной раз увязавшаяся за учителем.

— Ага, и вы тут все покалечитесь, — буркнул Том. — Нет уж, мне такого не надо, даже если вас живо приведут в порядок. А потому, леди и джентльмены— вперёд!

Леди и джентльмены трагически засопели, но к работе приступили — благо, магию Том на сей раз применять разрешил. Правда, очень быстро выяснилось, что обыкновенная пила во многих случаях удобнее...

— Вот скажи мне, ученица, — спросил Том, трансфигурировавший чурбак в стул, — что сильнее: магия, вера, или дубина?

— Лом, сенсей, — ответствовала Макгонагалл, расположившаяся рядом на таком же стуле, — им ещё и колоть можно.

— Верно мыслишь, ученица, — одобрил Том. — И если уж пошёл такой разговор — не собираешься получить мастерство в трансфигурации?

— Собираюсь, но уже после школы, — кивнула Макгонагалл. — Там же научные работы нужны, хотя бы несколько статей, а это дело небыстрое, да и теорию мне всё же надо подтянуть... В общем, после школы — раньше всё равно не получится. И... Мисс Розье, зачем вам топор?

— Да там сучья неудобные, — охотно ответила Энн, — с палочкой туда не больно-то сунешься, да и режутся они плохо, с пилой не подобраться никак, а с топором — в самый раз...

— Главное — себе ничего не отруби, — вздохнул Том, закуривая. Что ж, слизеринцы с топором — это всё же менее нервирующе, чем гриффиндорцы с топором. Слизеринцы, конечно, себе на уме, но обычно сначала думали, а потом уж делали — тогда как гриффиндорцы обычно поступали наоборот. С другой стороны, именно поэтому гриффиндорец с топором смотрелся бы органичнее...

Разумеется, полностью расчистить полигон до отбоя не удалось — но это далеко не последняя отработка и не последние залётчики, да и пока что не было особого смысла делать что-то серьёзное, основная работа будет после того, как снег окончательно сойдёт. Поэтому ограничились пока лишь упавшим деревом и самыми злостными кустами — гриффиндорцы порывались их поджечь, но Том не позволил.

Дерево и кусты утащил Хагрид, ему же оставили до завтра инструменты, несмотря на ворчание Фарли, и Том отправился домой, надеясь, что там его не ждёт никакой сюрприз.

Сюрприз ждал, но приятный — письмо от Филча, в котором он сообщал, что закончил строительство дома и нашёл тайник со шкатулкой, в которой оказалась дюжина отличных пиропов.

То, что последнее напоминание о его прошлом перестало существовать, Тома радовало, а вот пиропы... Пиропы — это уже серьёзно. Пироп всё-таки был драгоценным камнем, пусть и не особенно дорогим — по крайней мере, у маглов. Гоблины тёмные пиропы ценили едва ли не больше алмазов и могли дать за них на пару порядков больше, чем магловский ювелир. Том, прочитав письмо, хмыкнул и быстро написал ответ — поздравил Филча с новосельем и велел оставить камни себе. Риддлы проблем с деньгами не имели, а содержать семью на сержантское жалование всё-таки сложновато — а богатство Принцев в итоге оказалось сильно преувеличенным. Нельзя, конечно, сказать, что Эйлин осталась нищей... Но на снос старого дома, очистку участка — а Гонты ухитрились его безобразно загадить — и постройку нового ушло больше денег, чем планировалось. В основном — как раз разрушителями проклятий, потому что старый Марволо то ли по злобе, то ли по глупости накрутил такого, что можно было несколько диссертаций написать, а потом ещё и кретин Морфин постарался... Филч об этой эпопее вспоминать не любил, однако Том окольными путями кое-что выяснил — и пожалел, что не прикончил Морфина сразу же. Избавил бы и себя, и окружающих от множества проблем...

Сова вернулась несколько минут спустя с наспех нацарапанной запиской — Филч приглашал отпраздновать новоселье.

— А почему бы и нет? — хмыкнул Том. — Глинда, ты как?

— С удовольствием. Интересно, что у них получилось...

— Не думаю, что что-то необычное, — отозвался Том, снова отправив сову. — Во-первых, не хватит денег, во-вторых — не в их стиле. Обыкновенный добротный дом вроде нашего...

Дом семьи Филч действительно оказался обыкновенным небольшим коттеджем — правда, на фоне того, что здесь было раньше, смотрелся он едва ли не дворцом. Тем более, что безопасностью Филч озаботился всерьёз...

Одну сторону участка ограждала глухая кирпичная стена — таково было требование безопасников, несмотря на то, что Филч сам служил не просто в SAS, а именно в этом подразделении. С трёх сторон участок окружала почти символическая ограда — вот только огамические надписи, процарапанные на камнях, были самыми настоящими. И Том к такому подходу отнёсся с пониманием: недругов у сержанта хватало. Сам дом тоже был весьма недурно защищён — войти в него без разрешения хозяев смогли бы очень немногие... И всё это было сделано при помощи огама.

— Оригинально... — Глинда осторожно провела пальцами по изрезанному косяку. — Что это?

— Огам, письмо древних кельтов, а до них — пиктов, — ответил Том. — В Древних рунах есть обзорный курс, но его почти никто не читает и уж точно никто этим не занимается — хватает обоих футарков и футорка. А зря... Смотри, если не вглядываться, легко решить, что это просто царапины — а это рунные заклинания, и делал их настоящий профи.

— Эйлин?

— Вряд ли, она никогда особенно рунами не интересовалась. Так что это или кто-то из друзей семьи... Или сам Филч.

— Хм... Нет, в принципе, сквиб вполне может с рунами управляться, особенно если есть, кому запитать — но вот такое... — Глинда пожала плечами. — Тут считать ошалеешь, работы на пару лет... Ну ладно, сейчас всё узнаем — как-никак, кое-что Филч тебе должен.

Филч действительно был должен "кое-что" — свободу, а то и жизнь, так что запираться ему было бы невежливо... Но приставать к нему с расспросами Том не собирался. Спросить — спросит, но если Филч не станет рассказывать, то Мерлин с ним.

— Добро пожаловать, сэр! — а вот и сам Филч, исключительно довольный. Да и Эйлин... На себя прежнюю совсем не похожа — оказалась на удивление миловидной, не то, что прежде. Ну и котёнок, само собой, вырос в наглую серую кошку...

— Как обустроились? — спросил Том. — По виду — так очень недурно...

— Так точно, сэр, — ухмыльнулся Филч. — Лучше некуда! Повозиться, конечно, пришлось, и денег отвалить — но оно того стоило. Зато теперь никто не влезет и не набедокурит, да и вообще, хорошо тут...

— Огам, что ли? — спросила Глинда, разглядывая притолоку, — я смотрю, у вас тут многое так отмечено.

— Он самый, — кивнул Филч. — Но вы проходите, не стойте на пороге. Так вот, огам... По мне, может, и не скажешь, но я на историка перед войной учился, правда, так и не закончил — война началась. Джерри, того и гляди, прямо к нам полезут... Ну я и пошёл на службу, а там уже не соскочишь — сами знаете... Так вот, огам я сам делал — я его знаю, а умеючи — долго ли? Я хоть и сквиб, но уж на это моих силёнок хватит, да и Эйлин помогла...

— Серьёзно, — оценил Том. — Силой, пожалуй, я тут не пробьюсь... Кстати, считали как?

— Вообще не считал, — ухмыльнулся Филч, снял с книжной полки пухлый том и протянул гостям, — к счастью, один умный человек сделал это до меня.

— Таблицы сочетаний рун, да ещё и с огамом? Том быстро перелистал страницы, — раритет, однако, сейчас такого не найдёшь...Хм, шестнадцатый век? Непер?!

— А что такого? — удивилась Эйлин. — Джон Непер, может, и не самый известный шотландский колдун, но он много чего придумал...

— Например, логарифмы, — буркнул Том. — и кстати, я всю жизнь был уверен, что он был маглом... И маглы его, кстати, отлично знают.

— И Кавендиша, — добавил Филч. — Ну ладно, пойдёмте пока в гостиную, поболтаем, пока остальные не подтянутся...

Кроме Тома, Филч пригласил нескольких ближайших друзей, среди которых неожиданно оказались Фарли и Оуэн. Оба никак не ожидали увидеть командира, сразу же насторожились — но быстро успокоились.

— Не ожидал вас тут увидеть, сэр, — заметил Фарли. — Хотя стоило бы догадаться — вы же его защищали в Визенгамоте.

— А ещё землю ему продал, — добавил Том. — Ну а вы-то как познакомились?

— Да так, было дело... — протянул Фарли. — В Нормандии. Ох и жара там была!.. Но самая жесть, конечно, на янки пришлась, да только и нас тоже серьёзно потрепало...

— Это да, — кивнул Филч, — а вы, сэр, тогда где были?

— В учебке, — хмыкнул Том. — Я уже позже под раздачу попал, в Арнеме...

Кто-то из гостей присвистнул, а Филч негромко сказал:

— Говорят, там было такое, что и Нормандии не снилось...

— Было такое, — не стал спорить Том. — Не знаю, конечно, как в Нормандии, но было там жарко... И давайте уже не будем про войну. Хватит, отвоевались...

Спорить с Томом никто не стал — действительно, от войны устали вообще все, и лишний раз вспоминать про неё желающих как-то не было. Тем более, что всего начальства — один Том, а он вроде как свой... И в результате вечеринка удалась. Веселились, болтали о пустяках, вспоминали разнообразные смешные истории, желали счастья молодожёнам... И когда очередной тост достался Тому, он произнёс:

— Мы все прошли войну — кто-то попал на фронт раньше, кто-то позже, но все мы хлебнули её полной мерой и до конца. Мы — прошли. Сегодня мы здесь... А наши друзья и родные так и остались на полях сражений. Они уже не вернутся, и всё, что нам осталось — память о них, тех, кто прошёл свой путь полной мерой до конца и погиб для того, чтобы жили мы. И я поднимаю бокал в память наших товарищей, которых нет с нами, тех, кто уже не вернётся — но всё же останется в наших сердцах... Полной мерой и до конца.

— Полной мерой и до конца, — повторил Филч.

Вернувшись домой, Том первым делом отпустил Кэролайн и хмыкнул, услышав адрес. Похоже, Риверс их секретарше оставаться недолго... Да оно и к лучшему. Великобритании относительно повезло на фоне континентальной Европы, но война всё равно обошлась ей недёшево... И потери надо восполнять. Да и Бесхвостый Джеки — то есть, простите, уважаемый частный детектив Джек Эмбер — неплохая партия... И неважно, что он оборотень, а сама Кэрол — ведьмачка. Даже наоборот, интересно, что получится от такого союза...

Впрочем, всё это будет потом, а пока надо подготовить материал к завтрашним урокам — и надеяться, что бугимен их переживёт. Он и так остался последний...

Бугимен пережил. А вот относительно здравого смысла и собственного мозга у Тома имелись сомнения, и не ученики, вопреки обыкновению, были в этом виноваты. Нет, на сей раз это была заслуга Дамблдора...

Сразу после уроков Дамблдор собрал преподавателей и объявил:

— Леди и джентльмены, я пришёл к выводу, что Хогвартсу нужна реклама, причём реклама мирового уровня. Мы всегда считали Хогвартс лучшей магической школой Западной Европы, и он, несомненно, таким был... Но сейчас наш престиж изрядно упал, и решить это можно только радикальными реформами — а этого мы сейчас не можем себе позволить. Единственной приемлемой, хотя и недостаточной альтернативой, как я уже говорил, может быть только широкомасштабная рекламная кампания... Которая, к тому же, должна ещё и сгладить международную напряжённость. Есть лишь одно событие, удовлетворяющее этим требованиям, и это — Турнир трёх волшебников! Да, леди и джентльмены, я предлагаю возродить легендарный турнир — но, разумеется, на новом уровне...

Леди и джентльмены ошалело переваривали это заявление. Турнир трёх волшебников? То самый, который прикрыли полтораста лет назад из-за гибели всех чемпионов и большей части судей? Гениальная идея, в духе Джокера... Вот только в Бэтмены желающих как-то маловато. Ну и всё-таки, что там предлагает директор?

— Это весьма... неожиданное предложение, — заметил Флитвик. — Альбус, было бы неплохо развернуть вашу мысль...

— Разумеется, — Дамблдор блеснул очками. — Во-первых — и это главное, что следует изменить — уровень опасности заданий необходимо снизить. Да, они должны быть зрелищными и рискованными — но полностью укладываться в школьную программу и не быть потенциально смертельными. Разумеется, полностью гарантировать отсутствие несчастных случаев будет затруднительно, но, повторю ещё раз, шансов погибнуть у чемпиона будет столько же, сколько и от удара упавшего с крыши кирпича. Во-вторых — и это не менее важно — должно быть установлено ограничение по возрасту: участнику должно обязательно исполниться семнадцать лет. Исключением может быть только случай, когда в школе на момент проведения турнира не окажется никого, кому сравнялось бы семнадцать, но мне такая ситуация кажется невероятной... Ну и в-третьих — должен быть изменён формат Турнира. Конечно, первое состязание должно пройти между традиционными участниками — но в дальнейшем он будет проводиться каждые три года, его участники будут выбираться из всех магически школ по жребию, а прошлый победитель не будет участвовать в жеребьёвке. Вот костяк идеи, которую я собираюсь представить Международной Конфедерации Магов на следующем заседании. Жду ваших замечаний, коллеги...

Коллеги молча переглянулись и уставились на Тома. Том хмыкнул, закурил и высказался:

— Идея впечатляющая... И, полагаю, Визенгамот её одобрит, а вот за конфедерацию не поручусь. Я ведь верно понимаю, что Колдовстворец вы из рассмотрения не исключаете?

— Разумеется, нет! У русских всегда было много талантливой молодёжи, к тому же они органично соединяют приёмы разных народов...

— Всё так, только вот МАКУСА следует за магловской политикой с дословным упорством идиота, а у американского правительства приступ истерии на тему воображаемой русской угрозы, — Том поморщился. — К тому же, судя по тому, что я слышу, этой весной, самое позднее — к середине лета, начнётся война в Корее — там после войны получилось два государства, а русские и американцы в стороне не останутся и будут помогать... В общем, ждите скандала, как только скажете про Колдовстворец.

— Отношения между недавними союзниками действительно оставляют желать лучшего, -вздохнул Дамблдор. — Именно поэтому я и выступлю с этим предложением — в надежде на то, что мирное состязание может странам решить разногласия с помощью слов, а не оружия... Вряд ли, конечно, это сработает, но вдруг? Я так точно себе не прощу, если не попробую...

— Пожалуй, Альбус прав — нельзя пренебрегать любой возможностью укрепить мир, — высказался Слагхорн. — Пусть даже результат будет самым незначительным... А вот выгода, которую Хогвартс может получить, будет весьма впечатляющей. И не только политическая, но и вполне материальная — впрочем, миссис Риддл, я полагаю, этот вопрос с удовольствием возьмёт на себя.

— Кстати, финансовый вопрос необходимо продумать очень тщательно, — добавил Том. — Расходы потребуются немалые, и я совершенно не уверен, что такие деньги у нас есть. Придётся привлекать Министерство... А для этого нужна чёткая смета. Мы, конечно, в неё не уложимся... Но она должна быть к тому моменту, когда мы выступим с этим предложением. Поэтому сначала нам необходимо хотя бы вчерне прикинуть, что потребуется, что из этого у нас есть, и сколько стоит то, чего нет.... И уже исходя их этого строить планы.

— Турнир трёх волшебников? — фыркнула Глинда. — А почему не гладиаторские бои? Или гонки на драконах? Результат тот же, а проблем меньше, особенно с гладиаторами...

— Вообще-то, предполагается переделать правила, чтобы такой хрени, как на последнем турнире, больше не случалось, — заметил Том.

— Хоть один план припомни, который не полетел бы к чертям? Не бывает в принципе... Ну ладно, как только будет хотя бы приблизительный список, я набросаю смету — и посмотрим, имеет ли это всё смысл. Сам понимаешь, если это потребует слишком много расходов, идею зарубят... И вот что — обязательно надо организовать дежурство целителей, да не одного вашего школьного врача, а полноценной бригады.

Том кивнул — об этом он и сам уже думал. Военные медики обожали рассказывать про "золотой час" — и потому всегда и везде лезли прямо на передовую — и хотя сам по себе именно час у многих вызывал сомнения, всё-таки в необходимости скорейшей помощи раненым не сомневался никто. Да, у магов транспортная проблема стояла куда менее остро — вот только пострадавшего могли и не успеть дотащить до камина, а аппарация с раненым возможна далеко не всегда... Нет уж, пусть целители будут рядом.

Пожалуй, это самое главное — а об остальном можно и позже подумать В конце концов, Турнир уж точно состоится не завтра... Если вообще состоится хоть когда-нибудь. А с другой стороны, хорошей драки в Визенгамоте давно не было...

75. Mother of Mercy

Вновь собраться получилось только через неделю — что было только к лучшему. Идей набралось предостаточно, часть из них наверняка окажется бесполезной, но вряд ли большая...

Дамблдор пригладил бороду, открыл папку и заговорил:

— Итак, дорогие коллеги, ваши предложения я изучил — и некоторые отложил сразу. Например, вы, Том, и доктор Нин практически дословно повторили друг друга, говоря о медицинском обеспечении турнира. Более того, я считаю, что подобные меры, хотя и в облегчённом виде, надо и на квиддичные матчи распространить...

— Всегда пожалуйста, но мне понадобится помощник, — хмыкнула Нин. — Я сама на поле дежурить не могу, нужен кто-то, кто оказал бы первую помощь и организовал транспортировку.

— И у вас есть кто-то на примете?

— Поппи Помфри — Хаффлпаф, пятый курс. Минимум усилий — и помощник на ближайшие два года у меня есть, а там ещё кого-нибудь научу. А вот организацию лучше доверить Спраут... Кхм! Простите, увлеклась...

— Ничего страшного, я учту ваши пожелания, — кивнул Дамблдор. — Итак, этот вопрос решён. Доктор, по этому поводу обращайтесь ко мне в любой момент — безопасность превыше всего... А теперь о самом турнире, и я скажу вот что: размах — это хорошо, но вы, Майкл, всё-таки уж слишком размахнулись. Квиддичногго стадиона нам вполне хватит, по крайней мере, для первого испытания... Кстати, Лидвин, какие-то особые требования для этих испытаний есть?

— Турнир — испытание силы, знаний и разума, — ответила ван Хельсинг. — Традиционно первое испытание связано с магическими животными, второе — с загадкой, которую получают в первом туре, а третье — какая-либо гонка, но вообще-то они никак не регламентируются. Единственное требование — быть зрелищным и достаточно опасным. Что касается меня, то для первого турнира я бы предложила в качестве третьего испытания лабиринт — это вполне в духе традиций и к тому же это относительно просто. Достаточно высокую живую изгородь за месяц можно вырастить даже без помощи магии...

— Прекрасно, так и сделаем, — Дамблдор черкнул пером в свитке и снова поднял взгляд на коллег. — Сильванус, подумайте, каких зверей можно использовать на Турнире — и кстати, я думаю, некоторых можно и в лабиринт поместить. Что касается второго испытания... Тут идей очень много, посмотрим, что выбрать — главное, чтобы это требовало минимальных затрат при максимальном эффекте... И о затратах я как раз и хотел бы поговорить. К сожалению, семейные обстоятельства вынуждают нашего главного бухгалтера остаться дома, но, полагаю, это не проблема. Мистер Фарли и Томас вдвоём вполне могут компенсировать это обстоятельство, а для особо сложных случаев есть камин.

Проскакивающая канцелярщина намекала, что Дамблдора всё это раздражает — и Том, конечно, ему сочувствовал, но и только. Облегчать директору жизнь он не собирался... Благо, и своих дел было предостаточно. Ну а Фарли и сочувствовать не собирался — выложив на стол папку, он сообщил:

— Поскольку обеспечение гостей ложится на Хогвартс, я предварительно подсчитал, какие средства на это понадобятся. Сразу предупреждаю — это достаточно приблизительная оценка, поскольку я взял среднее количество старшекурсников Шармбатона и Дурмстранга и не учёл возможных особых пожеланий — кстати, вопрос меню надо оговаривать отдельно. Здесь все подсчёты, общий итог отдельно — и это с учётом наших собственных запасов.

— А что за особые пожелания? — осведомился Дамблдор.

— Во-первых, я почти уверен, что наши гости, в особенности французы, пожелают свои национальные блюда, — пояснил Фарли. — Во-вторых, многие народы придерживаются различных традиций и запретов в пище — как, например, кашрут у евреев, которые, несомненно, будут в составе делегации Дурмстранга. А там ведь даже готовить должен еврей... Вот у вас есть знакомый еврей-шеф-повар, директор?

— Нет, мистер Фарли, — лукаво блеснул очками Дамблдор. — Но ваш взгляд наводит меня на мысль, что у вас таковой имеется...

— Я, мистер Дамблдор, человек общительный и друзей у меня много... — протянул Фарли. — Так что да, некоторой экономии я смогу добиться. Тем более, что поставки с наших собственных ферм по подсчётам миссис Риддл уже в следующем году полностью обеспечат Хогвартс овощами и примерно наполовину — мукой. С мясом пока всё не так радужно, но и этот вопрос решается, а поскольку Турнир раньше, чем года через два организовать не получится... В общем, к этому времени мы должны полностью перейти на самообеспечение по основным продуктам, но смету я составлял на нынешние условия — мало ли что...

— Кстати говоря, — поднял руку Слагхорн, — на первый Турнир точно необходимо пригласить представителей всех школ и провести жеребьёвку сразу же по окончании... И весьма вероятно, что Её Высочество пожелает посетить мероприятие — инкогнито, разумеется.

— Первое было бы вполне разумным, — кивнул Дамблдор, — второе... Конечно, я предпочёл бы, чтобы Её Высочество присутствовала официально, но это, увы, невозможно...

— В пабах и прочих заведениях Хогсмита следует навести порядок, — заметил Поттер. — И без всякого турнира, а то ко мне вчера в "Кабаньей голове" два каких-то молодчика прицепились, так я об их головы три бутылки разбил, пока вырубил.

— Хоть пустые? — спросил Том.

— Само собой...

— Так, коллеги, давайте всё же займёмся делом, а не обсуждением алкогольных подвигов! Есть ещё предложения?

— Можно будет использовать наш учебный зверинец для лабиринта, — предложил Том. — Ничего, с чем бы не справился семикурсник, там нет, но существа достаточно неприятные, а главное, бесплатные.

— Принято. Ещё?

В итоге концепция Турнира всё-таки оформилась. Первый тур — отнять предмет у магического животного. Второй тур — поиск предмета, причём предмет из первого тура служит подсказкой для второго. Третий — лабиринт с опасными существами. Этого уже было достаточно, чтобы вынести идею на обсуждение Визенгамота и Министерства. Правда, Министерству требовалась смета, а она была ну очень приблизительной — но поскольку никакой конкретики пока что не имелось, иначе и быть не могло. Тем более, что порядок затрат она вполне позволяла оценить... Как и справка о предполагаемой прибыли — доходы. А прибыль, даже по самым скромным и приблизительным подсчётам, получалась весьма впечатляющей...

Глинда не стала расписывать подробности и постоянно напоминала, что это лишь оценки — но даже так Турнир обещал не просто окупиться, но и принести немалую прибыль. В особенности за счёт вещей, о которых маги до сих пор даже не задумывались — например, продажа права трансляции колдорадио, место под рекламу для всех желающих, а не только прикормленных министерскими чинушами "спонсоров" и прочее, что давно и успешно было в ходу у маглов.

— Что ж, дорогие коллеги, — подытожил Дамблдор, — у нас получилось кое-что, и с этим кое-чем мы уже можем дать делу официальный ход.

Разумеется, всё это требовалось ещё и оформить соответствующим образом — но это был чисто технический вопрос, Тома абсолютно не волновавший. Идею выдвинул Дамблдор — вот пусть он её и продвигает...

Тома волновали другие дела — и в первую очередь предстоящая встреча с инженерами. Нет, с их стороны как раз никаких проблем не ожидалось, но если вспомнить строительство пристани...Нет, совсем избавиться от глазеющих придурков не выйдет, но вот сократить их количество можно и нужно... И действительно, что ли, пригласить инженеров лекции почитать?

Идея эта появилась у Тома довольно давно, однако он пока так и не решил, стоит ли их приглашать. Ещё вопрос, кого именно пришлют на разведку и разметку — хороший специалист далеко не всегда бывает хорошим учителем.

Множество вопросов — и ответ на них он получит уже завтра. Вот, кстати, ещё Дамблдору будет весело — встречать инженеров именно ему, и принимать работу тоже ему... При том, что в фортификации он ничего не смыслит. А с вещами, в которых он не разбирается, Дамблдор старался не связываться — в отличие от большинства людей, мнивших себя знатоками всего и вся, устроившись в кресле у камина с газетой в руках.

Экспертов по всем вопросам из кресла у камина Том не любил...

В общем, завтрашний день обещал быть хоть и суматошным, но занимательным, а лучше всего — то, что Дамблдору придётся страдать... И Том старательно сдерживал злорадное предвкушение.

Инженеры явились на следующий день — те же самые майор и два подполковника, что и в прошлый раз. Внимательно изучили местность, еще внимательнее изучили запасы... После чего майор пожал Тому руку и с каким-то даже восхищением сказал:

— Капитан, я поражён. Как, чёрт возьми, вам удалось закупить именно то, что требуется, и к тому же в достаточном количестве?

— Пришлось задействовать неофициальные каналы, — неопределённо ответил Том, сказав при этом чистую правду. В самом деле, занималась закупками Глинда через своих друзей — а значит, всё получалось лучшего качества и по наилучшей цене... И даже законно. Ну или почти законно — ни Райли, ни Риддлы никогда не придавали значения такой мелочи. Инженеры это прекрасно поняли и настаивать не стали, а сразу отправились к Дамблдору. Вместе с Томом, разумеется...

Дамблдор гостям рад не был, но никак этого не показывал — наоборот, был, как всегда, приветлив, напоил чаем и внимательно выслушал. И даже вопросы задавал по делу — видать, что-то по фортификации прочитал. Хотя бы для того, чтобы не выглядеть уж совсем дураком... И ему это удалось. Недаром всё же он был великим волшебником...

Что, впрочем, ничуть не помешало Тому позлорадствовать, только уже по другому поводу — времени у Дамблдора почти не было, а значит, не обошлось без чар памяти, а следовательно, и головной боли.

Переговоры с Дамблдором не затянулись — обсуждать, в общем-то, было нечего. Коротко объяснить, что и где будет строиться, подписать договор — и всё. Чай только допить...

О лекциях Том пока что говорить не стал — всё может поменяться не один раз, и договариваться придётся заново. А вот поинтересоваться, не слышно ли чего-нибудь необычного, стоило...

Необычного не было ничего — разве что один из подполковников упомянул недавно законченную работу в Сискейле, и Том насторожился — кое-что об этой стройке он знал, и не мог не задумываться о безопасности — причём именно что магической. Вопрос был далеко не праздным, но очень странным, и его стоило бы обсудить с Лавгудом — но Мерлин знает, есть ли у него допуск. По идее, должен быть, особенно если он действительно был невыразимцем-магистром... Но тут никакие идеи не проходили, такое надо знать точно. И если допуска нет — организовать, потому что других специалистов, способных на такое, просто нет...

Впрочем, это пока может подождать. Всё равно, больше некого привлекать, а что делает инициатива с инициатором, всем известно...

А дома Том снова обнаружил Марка и Джеки, препиравшиеся на сей раз по поводу боя у Матапана. Спорили яростно и шумно — благо, Дэвид не спал и с явным интересом таращился на спорщиков... Особую пикантность спору придавало то, что Марк в том бою хотел поучаствовать, но не вышло, пришлось только наблюдать со стороны, а Джеки, судя по его оговоркам, был матросом на одном из линкоров.

— Почему вам обязательно надо реализовывать свои флотофильские фантазии у меня дома? — осведомился Том.

— Да у нас к тебе дело, — ответил Гринграсс, — мы тут закон о правах оборотней сочиняем...

— Во-первых, почему у меня, во-вторых, причём тут Матапан и как оборотень оказался на корабле, а в-третьих, ты когда уже Клэр на свидание пригласишь?

Оборотень сделал вид, что он тут не при делах и попытался скрыться — но наткнулся на Клэр и выбыл из игры.

— Да в общем, ничего сложного, только капитан или первый из наших должны быть, и корабль большой, — ответил Марк. — Тогда просто на ночь заперли в карцер, утром выпустили, а для маскировки ещё можно что-нибудь натворить — тогда вообще на несколько дней засадят. А у тебя — так у вас тут кодексы всех более-менее серьёзных стран есть, вот и смотрим, что за образец взять...

— Главное, не берите испанский, — посоветовал Том. — Испанцы оборотней всерьёз считают проклятыми и полагают, что они нуждаются в заступничестве Марии. "Матерь милосердия, прими под покров свой несчастных отречённых...", ну и всё такое прочее. Сами понимаете, как оборотни на это среагируют.

Джеки только пожал плечами — сам он был полнейшим атеистом, но многие оборотни придерживались арианства, так что религиозные формулировки использовать не стоило. Тем более — испанские... Впрочем, пока что Тома это не касалось — пусть сами решают, что и как, а он потом посмотрит и поправит, если понадобится. Марку-то доверять можно, а вот что может написать Джеки...Хороший вопрос — оборотня Том знал неплохо, но не настолько, чтобы доверять ему составление проекта закона. Да и вообще, кто-то явно засиделся...

— Так, джентльмены, время уже позднее, поэтому давайте сделаем так — вы берёте книги, которые вам нужны, и пишете проект. Дописываете — показываете мне, я показываю Прюэтту, и после всех правок выносим в Визенгамот. Есть возражения?

Возражений не нашлось, дополнение было — Джеки потребовал обед после рассмотрения проекта, причём независимо от результата. Том не видел причин не соглашаться — в конце концов, сытый оборотень гораздо лучше голодного — и гости убрались, прихватив книги.

— Надеюсь, они их не зачитают, — хмыкнул Том. — Для своего же блага...

Косой взгляд жены комментариев не требовал.

Выпроводив гостей, Том позвонил командиру, уточнил наличие у Лавгуда допусков к секретным проектам — и был изрядно удивлён, услышав, что допуск у него высшей степени. Впрочем... Если он действительно магистр, удивляться тут нечему. И это очень хорошо, что с ним можно обсуждать любые вопросы — если, конечно, не боишься за свой мозг. Том не боялся, а потому написал Лавгуду и предложил встретиться завтра вечером у Прюэтта и обсудить кое-какие вопросы... А после потратил весь вечер на семью. В конце концов, работа никуда не денется, а время, которое он мог провести с родными, но не провёл, безнадёжно потеряно — пожалуй, главный урок, который его заставила выучить жизнь...

А следующий день начался с драки на Слизерине.

Том, явившись в Хогвартс и услышав эту новость, слегка ошалел — последователи Салазара предпочитали решать вопросы с помощью магии или интриг, причём за закрытыми дверями — это всё-таки не гриффиндорцы (с которыми вполне можно было и на кулаках сойтись). Но вот драка... Драка, да ещё и затеянная девушкой — это для Слизерина, мягко говоря, необычно. Впрочем, Энн Розье, которая всё и устроила, вообще была довольно необычной личностью...

— Итак, мисс Розье, я жду объяснений, — Том прошёлся по кабинету, не глядя на девушку.

— Трэверс, — коротко ответила Розье и замолчала, как будто это всё объясняло. С её точки зрения — возможно... Но Том абсолютно не понимал, что такого мог устроить хмурый шестикурсник, которому больше подошёл бы Рэйвенкло, чтобы добиться такого результата.

— Крайне содержательный ответ, мисс Розье. Я, однако, был бы вам весьма благодарен, если бы развернули его для тех, кто не владеет контекстом...

— Трэверс жаждет сделать меня свой женой, сэр... Или хотя бы любовницей. То, что я помолвлена, и мой жених меня полностью удовлетворяет, ему не представляется сколь-нибудь значимым обстоятельством. Я неоднократно пыталась разъяснить ему, насколько он заблуждается, и не я одна, но это так и не дало никакого эффекта. Более того, он собрал компанию таких же глупцов, и сегодня решил перейти от слов к делу... Что, признаюсь, оказалось для меня весьма неприятным сюрпризом. Он, однако, недооценил меня и переоценил своё влияние на факультете...

А вот это было сложно, ибо влияние у Трэверса было почти нулевым — он, по большому счёту, почти не интересовался факультетскими делами. Как оказалось, Том ошибался — и это было неприятно... Очень неприятно.

— Вы готовы подтвердить всё это под присягой?

— Да, профессор.

— Тогда почему я слышу всё это только сейчас?

— Трэверс ловко маскирует свою истинную натуру и к тому же всегда тщательно обеспечивал своё алиби. Полагаю, он и на этот раз планировал нечто подобное, но переоценил интеллект своих подручных... Кроме того, он планировал после школы поступить в Отдел Тайн и начал наводить мосты, а возможно даже, получил в качестве аванса какие-то знания или артефакты.

— Та-ак... Тоби!

— Тоби здесь!

— Во-первых, пришли сюда Помону, — распорядился Том. — Во-вторых, тихо обыщи вещи Трэверса и зарисуй всё необычное, что там увидишь, а рисунки принеси мне. В-третьих... Мешай Трэверсу остаться с кем-нибудь наедине, его дружкам — тоже, но так, чтобы это выглядело случайностью. Понял меня?

— Тоби понял, Тоби не дурак! Тоби любит рисовать!

Домовик с хлопком исчез, а Том положил перед Энн бумагу и перо.

— Пиши, — распорядился он. — "Декану факультета Слизерин Томасу Риддлу от Энн Розье, ученицы факультета Слизерин пятого курса. Довожу до вашего сведения, что ученик шестого курса факультета Слизерин Трэверс неоднократно домогался меня, в том числе сегодня, применив силу, чем спровоцировал драку на факультете. Прошу принять меры по недопущению подобного поведения в дальнейшем". Написала? Ставь число и подпись...

— Готово, — девушка отложила перо. — Что дальше?

— А дальше самое интересное... — оскалился Том. — Вы с Помоной найдёте трех свидетелей, а я пойду с твоим заявлением к директору...

Дамблдор прочитал заявление, положил его на стол, снял очки и помассировал переносицу.

— Вы уверены, Том? — спросил он.

— Абсолютно.

— Что ж... Я назначаю заседание Дисциплинарной комиссии на завтра, — хмуро произнёс Дамблдор, вернув очки на место. — Я искренне надеюсь, что вы ошиблись, и это всего лишь недопонимание, но если нет... И милосердие Матери не спасёт его от кары.

76. Antisocial

Дисциплинарная комиссия не собиралась уже большее века — сто двенадцать лет, как уточнил Том, заглянув в "Историю Хогвартса". В тот раз речь шла о случайном убийстве одного ученика другим, виновного оправдали — это действительно был несчастный случай — но из Хогвартса отчислили, позволив, правда, сдать СОВ.

Сейчас ситуация была совсем другой... Трэверс упустил момент, когда мог списать всё на недопонимание — даже странно, поскольку дураком он не был. Он всё равно рано или поздно попался бы — но мог бы заявить, что это были грубые комплименты, что ему казался забавным такой стиль общения и он искренне сожалеет... Но он вздумал применить силу — и проиграл всё.

Том не знал, почему далеко не глупый студент пошёл на такое, и потому обратился за помощью к доктору Нин — мало ли что могло случится с человеком... Но увы, вердикт врача был однозначен: ни зелий, ни заклинаний, ни душевного расстройства не обнаружено. Трэверс действовал совершенно сознательно и с явным умыслом.

— Печально, — вздохнул Дамблдор, отложив заключение. — Если бы вы знали, Том, как я не хочу ломать жизнь бедному мальчику... Но он перешёл черту. Я хотел бы дать ему второй шанс... Но не в Хогвартсе.

— Посмотрим, что он скажет на допросе, — сказал Том, — но в любом случае, в Хогвартсе он не останется.

— Это не обсуждается, — кивнул Дамблдор. — То, что произошло, уже нельзя списать на грубую шутку или недопонимание, но, возможно, мы всё же найдём какие-то смягчающие обстоятельства...

В этом Том очень сильно сомневался, однако высказываться не стал. Пусть Дамблдор разочаруется самостоятельно...

Дисциплинарная комиссия состояла из директора и деканов, и полномочия имела очень широкие. отменить её решение мог только Суверен, да и то с множеством оговорок и не иначе, как по представлению Визенгамота или Палаты лордов. Трэверсу это явно не грозило, а значит, никаких шансов у него не было... Вот только сам он этого пока что не понимал.

Трэверс вошёл в кабинет — абсолютно спокойный и даже немного сонный, как всегда, под конвоем двух хаффлпафцев с мечами. Вслед за ним вошли Энн и трое слизерницев — её свидетели. Дамблдор поправил очки, внимательно посмотрел на Трэверса и спросил:

— Мистер Трэверс, признаёте ли вы свою вину?

— Нет, — равнодушно ответил тот.

— Мисс Розье, — вздохнул Дамблдор, — изложите ход событий.

Энн подробно рассказала о событиях в гостиной, делая упор на то, что помолвлена. Свидетели подтвердили её слова, добавив и от себя кое-какие подробности.

Трэверс молчал, и Тому было интересно, на что он рассчитывает — обвинения были очень серьёзными.

— Что вы можете сказать в свою защиту, мистер Трэверс? — осведомился Дамблдор.

— Я отрицаю все обвинения, — равнодушно произнёс Трэверс. — Хотя и признаю, что оказываемое мной внимание иногда выражалось несколько грубовато, я ни разу не вышел за рамки допустимого. Возможно, мисс Розье придерживается иных взглядов, однако, повторюсь, я не сделал ничего недостойного... Что же касается помолвки — не думаю, что она может быть признана действительной. Брак между девушкой из старого чистокровного рода и маглорождённым — это нонсенс, грязная кровь...

— Достаточно, — перебил его Дамблдор. — Джентльмены, я полагаю, мы услышали всё, что требуется. Прошу всех покинуть кабинет до вынесения вердикта.

Хаффлпафцы немедленно очистили кабинет, Дамблдор поправил очки, тяжело вздохнул и произнёс:

— Высказывайтесь, коллеги.

— Неприемлемо, — первым высказался Том. — Абсолютно неприемлемо и требует не просто отчисления, но изгнания.

— Согласен, но увы, изгнать может только Визенгамот, — вздохнул Флитвик. — Однако я полагаю, что мы должны требовать именно изгнания.

— Если правильно сформулировать обвинения, этого можно добиться, — заметил Бири.

— Поддерживаю, — кивнул Поттер. — Это нельзя оставлять безнаказанным.

Дамблдор снял очки, помассировал переносицу и хмуро сказал:

— Мне неприятно это признавать, но мистер Трэверс не заслужил второго шанса. Я не желаю видеть в нашей стране последователей Гриндевальда... Ваш вердикт, коллеги?

— Словесное оскорбление, оскорбление действием, непристойное поведение, нанесение побоев, — немедленно ответил Флитвик.

— Попытка изнасилования, — добавил Бири.

— Могут обжаловать, — поморщился Поттер, — а вот принуждение к разрыву договора — это уже серьёзнее.

— Поддержка преступной идеологии, — закончил Том, — и пропаганда идей Гриндевальда. — Достаточно для изгнания...

Дамблдор надел очки, посмотрел на деканов и мрачно произнёс:

— Принято единогласно.

И позвонил в колокольчик.

Дверь открылась, хаффлпафцы втолкнули Трэверса, и тот неожиданно заявил:

— Профессор Дамблдор, уважаемые деканы! Я должен взять назад слова о "грязной крови", и я принёс извинения мисс Розье. Я не отказываюсь от своих взглядов, но всё же признаю, что форма их выражения была некорректной, а сами взгляды во многом, чрезмерно радикальны.

— Пригласите мисс Розье, — распорядился Том.

Энн сообщила, что извинения приняла, но касается это только оскорблений в адрес её жениха, всё остиальное остаётся в силе.

— Итак, мистер Трэверс, — кивком отпустив Розье, заговорил Дамблдор, — Дисциплинарная комиссия рассмотрела ваше дело и нашла вас виновным в нанесении оскорблений словом и делом, непристойном поведении и нападении на соученика, понуждению к разрыву магического договора, а также находит, что вы замышляли изнасилование, хотя и не имеет на то прямых доказательств. Ввиду недопустимости подобного поведения комиссия постановила: вы отчисляетесь из Хогвартса без права восстановления, лишаетесь права сдачи ЖАБА, а ваше личное дело передаётся в аврорат для организации наблюдения за вами. Решение окончательное и обжалованию не подлежит. Остаток платы за обучение возращён не будет. У вас есть один час на то, чтобы собрать вещи и покинуть Хогвартс. Джентльмены, будьте добры, проводите мистера Трэверса...

Маска равнодушия на лице Трэверса дала трещину, обнажив на мгновение гнев, страх и отчаяние — а хаффлпафцы, наставив на него фламберги, угрожающе шагнули вперёд.

— Мальчик мой, — негромко сказал Дамблдор, — мы могли бы дать тебе второй шанс... Но в тебе нет и тени раскаяния. Даже твои извинения — всего лишь пустая формальность, за ними не стоит ничего... Поэтому — уходи. Возможно, однажды ты поймёшь, в чём ты ошибся сегодня...

Дверь захлопнулась, Дамблдор снова снял очки, сжал пальцами переносицу и сказал:

— Бремя власти... Но этого человека ни в коем случае нельзя подпускать к Отделу Тайн, пусть он и расформирован.

— Да уж, — поморщился Том, — доверять подобной личности нашу безопасность было бы неразумно... Что ж, коллеги, этот вопрос закрыт, и я искренне надеюсь, что больше нам комиссию собирать не придётся. Альбус, вы бы прогулялись в Хогсмид, развеялись... Не думаю, что за пару часов случится что-нибудь, требующее вашего присутствия. В конце концов, Уизли сейчас в Хогвартсе нет...

— Не стоит недооценивать школьников, Том, — невесело усмехнулся Дамблдор, вставая. — Но вы правы, пожалуй, действительно стоит развеяться и навестить брата.

Проводив директора взглядом, Поттер хмыкнул и сказал:

— А я-то всегда считал его прожжённым интриганом...

— Надо отдать ему должное — интригами он занят вынужденно, — заметил Том. — Он всё-таки довольно заметная фигура, тем более в нашем болоте, так что желающих его подсидеть хватает. Да ещё и грызню учёных между собой никак не получается отменить — и то, что у нас её накал и близко не подходит к магловскому, ничего не значит — в конце концов, у них учёных больше. А интриги, Чарльз, это такая вещь, которая хуже любого наркотика, уж поверь матёрому слизеринцу... И если слизеринцы к этому привыкают с детства, то гриффиндорцы... Увы.

— Да я, знаешь ли, насмотрелся на слизеринку, — фыркнул Поттер. — Да и гриффиндорцев ты плохо знаешь — если нам надо, мы такую интригу можем закрутить, что вам и не снилось... Только нам обычно не надо.

— Ну да, ваш же девиз...

— Слабоумие и отвага! — заржал Поттер.

— Джентльмены, — вздохнул Бири, — нам, вообще-то, ещё занятия вести...

Обед задерживался, и Большой зал потихоньку наполнялся недовольным гулом. Однако, стоило войти Дамблдору, как разговоры мгновенно стихли — уж больно мрачным был директор. Стремительно пройдя по залу, он остановился рядом со своим креслом и заговорил:

— Минуту внимания, уважаемые ученики и коллеги! Для начала приношу извинения за эту задержку, однако прошу вас подождать ещё минуту — я должен огласить важное сообщение. Сегодня из Хогвартса был отчислен Роберт Трэвис, ученик шестого курса со Слизерина. Он отчислен за то, что длительное время домогался Энн Розье, оскорблял её саму и её жениха, а вчера попытался напасть и избить её. Кроме того, он наглядно продемонстрировал сочувствие идеям Гриндевальда, признанным, как мы все помним, преступными. За эти деяния Трэверс отчислен без права восстановления и сдачи экзаменов под надзор аврората. Да будет судьба его предупреждением каждому, кто посмеет преступить закон!

На столах появилась еда... Вот только приниматься за неё никто не спешил. Все, забыв про обед, обсуждали новость — ещё бы, такого не было больше ста лет, а многие и вовсе думали, что это невозможно... Но нет, вполне возможно. И будет сделано, если такая необходимость возникнет.

Новость определённо заставила некоторых пересмотреть свои планы — никто не желал вот так вылететь из Хогвартса недоучкой без всяких перспектив. Вот только главная проблема была не в них...

Трэверс умён, и хотя сейчас он в шоке, скоро это пройдёт и он начнёт строить планы... И вот этого хотелось бы избежать. Том не стал бы утверждать, что хорошо знает Трэверса, но всё же имел представление, на что тот способен. А вот предположить, до чего он может додуматься, было куда сложнее — но ничего хорошего из этого не выйдет уж точно.

Избежать проблем, по мнению Тома, можно было только одним способом — правда, он с гарантией создавал новые, как обычно, совершенно непредсказуемые, но привычные и решаемые. Надо только написать Прюэтту — и самое большее к концу недели Трэверс отправится далеко и надолго — служить Короне, да так, что времени на всякие измышления у него не останется, да и сил тоже. Как раз тот случай, о котором один его берлинский собутыльник говорил — армия из этого придурка человека сделает...

Прюэтт, выслушав предложение Тома, с ним согласился.

— Аврорату у нас не очень-то доверяют, так что людей за ним присматривать выделили, — добавил он. — Проще всего его будет споить и пьяному подсунуть контракт — магический, естественно. Уж если кое-кто так ратует за традиции, то и мы будем...

— Можно ещё шиллинг в стакан бросить, — предложил Том. — Впрочем, это всё неважно. Куда собираетесь его определить?

— Думаю, к тому времени, как он закончит учёбу, Корея уже полыхнёт, так что туда — так или иначе. Ну а если нет... Найдём, куда его направить, чтобы выбить дурь. Ладно, сегодня этим вряд ли кто-то будет заниматься, но приказ будет... И давайте-ка обсудим другие дела. Например, турнир.

— Хм... Что-то не так?

— Да нет, — Прюэтт покачал головой. — Как раз наоборот. Я — неофициально, естественно — навёл кое-какие справки... И могу сказать, что в МКМ идея возродить турнир пользуется, скажем так, осторожной популярностью. Все сейчас прикидывают, что с этого можно получить и во сколько оно обойдётся, выводы, как я слышал, делаются разные, но в целом... В целом, если мы сейчас официально выступим с предложением, его подержат, правда, никакой помощи ни от кого ожидать я бы не стал.

— Как-нибудь сами справимся, — пожал плечами Том. — Думаю, надо это вынести на ближайшую сессию Визенгамота, а до того — рассчитать полноценную смету и прикинуть, где мы возьмём столько денег.

— У Министерства, разумеется, и у спонсоров, — пожал плечами Прюэтт. — Кстати, что вы с Лавгудом-то хотели обсудить?

— Чёрт, чуть не забыл! Он ещё не приходил?

— Должен прийти минут через пять, — Прюэтт взглянул на часы. — Что вы обсуждать-то собираетесь?

— Вопросы безопасности, — ответил Том. — Подождём Лавгуда, чтобы два раза не повторять.

Лавгуд явился вовремя, как всегда, выдал какое-то как бы философское и абсолютно бессмысленное изречение, уселся в кресло и сообщил:

— Мои соболезнования Хогвартсу, Том. Потерять ученика — это печально, но ещё печальнее было бы потерять веру в человеческую глупость. Итак, дорогие друзья, я вас внимательно слушаю...

— Строительство в Сискейле, почти законченное, — сообщил Том. — Что, как я полагаю, вам известно, равно как известно и назначение объекта. Корона нам всем не простит, если там случится что-нибудь с участием магов... Поэтому меня интересует магическая защита завода и возможность войти туда...

— О, с этим как раз всё в порядке, — сообщил Лавгуд, — и даже более. Самая главная защита от магов в данном случае — их невежество. Те, кто мог бы додуматься до подобного нападения, не представляют, что это, а те, кто понимает — осознают угрозу, которую предприятие может создать и вряд ли осмелится на подобное преступление... А если подобный мерзавец всё же найдётся — его будут ждать несколько очень неприятных сюрпризов. И первый и самый главный из них — сами уран и плутоний, обладающие колоссальным сопротивлением магии. Применить заклятие на реактор смогут очень немногие, если такой волшебник вообще найдётся... К сожалению, окружающий уран графит магии вполне поддаётся, поэтому на всех входах установлены артефакты, которые реагируют на проходящего между ними человека, на территорию наложены антиаппарационные чары и защита от мётел. Ну и, конечно же, в охране состоит некоторое количество коллег милейшего Горация...

— Неплохо, — хмыкнул Прюэтт. — А я, признаться, опасался, что охрану опять свалят на нас. Кстати, Амадеус, вы уже слышали про Турнир Трёх волшебников?

— Разумеется, и с удовольствием поддержу это предложение, — ответил Лавгуд. — Я бы и в подготовке с удовольствием поучаствовал, но боюсь, что Министерство меня не допустит.

— Чувство юмора у людей частенько бывает разным, так что оценить чужую шутку могут не все, — согласно покивал Том, полностью согласный с предполагаемым решением Министерства. Что бы ни затевал Лавгуд, это всегда оборачивалось полнейшим безумием и театром абсурда, так что Турнир в его исполнении... Нет, лучше об этом не думать.

Распрощавшись с Лавгудом, Том отправился домой — хватит на сегодня службы. Нет, совсем избавиться не выйдет — надо посмотреть эссе, но шестой курс обычно не страдал фигнёй и писал чётко и по делу, правда, не всегда набирая требуемый объём... Но на это Том обычно не обращал внимания — разумеется, если не хватало немного. Попытка подсунуть отписку получила бы "тролля" — но до такого не опускался никто. И на пару ярдов тоже не расписывали — ненужного многословия Том тоже не выносил, хотя сам при необходимости мог завернуть так, что только держись...

А дома обнаружился Орион Блэк, притащивший канаты для пропитки зельем.

— Не то, чтобы я не был рад тебя видеть, — высказался Том, пожимая руку, — но зачем являться лично? Что, у тебя на обоих судах не нашлось пары свободных людей?

— Ну почему, нашлось бы... Но я, во-первых, теперь полноценный штурман, а во-вторых, мы получили первый миллион чистой прибыли, так что я решил лично заглянуть и ещё раз поблагодарить. Том, если бы ты мне тогда не вправил мозги — не знаю, чем бы это всё кончилось. Спился бы, наверное, к чертям... А так — с семьёй помирился, деньги зарабатываю, скучать некогда — куда уж лучше? Ну, правда, жениться всё-таки надо... Кстати, Глинда, может, знаешь какую-нибудь подходящую девушку?

— Ну... — Глинда приложила палец к губам. — У меня есть в Австралии знакомые чистокровные ведьмочки с приличным приданым...

— Вот как раз это второстепенно, — заявил Орион. — Отец долго ругался с мамой и с портретами, но в итоге сошлись, что надо восстанавливать настоящие традиции Блэков... Так что моя невеста должна быть сильной и умелой волшебницей, разбираться в хозяйстве и не быть совсем уж нищей... Хотя такая волшебница уж точно не будет бедной.

— Знаешь, я тебя могу представить австралийскому обществу, но дальше — сам, — Глинда прошлась по гостиной. — Тут я тебе не помощник, хотя, конечно, пустить слух могу... А там уж как дело пойдёт. Только учти, это будет не раньше Рождества...

— Годится, — отмахнулся Орион. — Да, а правду говорят, что кого-то из Хогвартса выкинули?

— Правду, — кивнул Том. — Трэверса — вряд ли ты его знаешь...

— Ну почему? Лично не сталкивался, это да, но наслышан — дерьмовая семейка, к тому же далеко не столь чистокровная, как они утверждают. Не удивлён... Слушай, а давай ты таких вот врагов общества мне отправлять будешь? Сам знаешь, на судне всегда работы больше, чем команды, так что дурь из них выветрится быстро...

— А это идея, — хмыкнул Том. — Надеюсь, правда, что воспользоваться ей так и не придётся. Ну и... Думаю, старшекурсники не откажутся летом подзаработать, так что загляни в Хогвартс после экзаменов, может, найдёшь себе кого-нибудь в команду.

— Том, — проникновенно сказал Орион, — я тебе говорил, что ты гений?

77. You Shook Me

Очередная сессия Визенгамота в кои-то веки ожидалась спокойной и благопристойной. И эти ожидания, как ни странно, могли оправдаться — ничего страшнее возрождения Турнира трёх волшебников не предполагалось.

И тем не менее, поднявшегося на трибуну Дамблдора встретили настороженными взглядами — все отлично помнили его предыдущее выступление...

— Леди и джентльмены, — заговорил Дамблдор. — Вы все помните, что на первой послевоенной сессии в октябре сорок пятого Визенгамот принял решение всеми силами способствовать миру и взаимопониманию между народами. Сегодня же я имею честь предложить проект, который должен способствовать миру и взаимопониманию, призванный заменить вооружённое противостояние мирным товарищеским состязанием. Да, леди и джентльмены, мы предлагаем внести в Международную конфедерацию магов предложение восстановить Турнир трёх волшебников — разумеется, приняв все необходимые меры предосторожности, чтобы исключить риск смертельного исхода для участников. Мы разработали проект правил Турнира, с которым все желающие могут ознакомиться прямо сейчас. Эти правила учитывают новые реалии и новые вызовы, а также должны увеличить как безопасность Турнира, так и его зрелищность. Не могу, однако, не добавить, что представленный нами проект является черновым, и в случае необходимости может быть довольно легко масштабирован... И, леди и джентльмены, прошу вас уделить особое внимание финансовой части. Подсчёты эти достаточно приблизительны, однако дают порядок цифр...

Порядок цифр господ леди и джентльменов заинтересовал самым живейшим образом, и в зале воцарилась долгожданная тишина. Дамблдор изложил смету, ещё паз подчеркнув, что это очень приблизительные цифры, а затем сообщил ожидаемые доходы от рекламы, продажи билетов, сувениров и прочего — и в зале началось бодрое перешёптывание. Почтенные члены Визенгамота поняли всё правильно... И когда Дамблдор закончил выступление, за предложение проголосовали все. Как, собственно, и ожидалось...

А вот дальше обнаружился сюрприз. Сюрпризом оказался незнакомый волшебник, похожий на Ретта Батлера из фильма, и начал зачитывать на редкость нудный доклад... о сравнительных испытаниях ковров-самолётов и летающих каноэ. А ведь Том был уверен, что эту затею давно замотали и утопили министерские бюрократы... Однако же нет — провели... И по итогам определённо выбрали каноэ. То ли с канадскими чиновниками сторговаться было проще, то ли тут была замешана политика, то ли ещё что — но дело было сделано.

— Итак, леди и джентльмены, — старый Марчбэнкс стукнул молоточком, — кто за то, чтобы разрешить поставки летающих каноэ?

"За" были почти все — поскольку рассчитывали что-нибудь с этого получить. Даже изготовители мётел не возражали, собираясь разобраться с чарами и наладить производства каноэ у себя. Ну... Мерлин им в помощь — дело это далеко не столь простое, как кое-кто вообразил. Орион с пустыми руками точно не останется...

Всё шло спокойно, и Том задумался о школьных делах и о Трэверсе. Что-то было не так в этой истории... Уж очень быстро сопляк одумался — а сам он не сообразил пройтись легилименцией. Теперь-то уж поздно — Трэверс угодил в морскую пехоту, получив в бумагах лишний год. А поскольку заваруха в Корее уже стала неизбежной, в ближайшее время он никаких проблем создать не сможет — а возможно, его и вовсе прибьют, не в Корее — не факт, что туда кого-то пошлют — так в Малайе, и проблема решится сама собой... Ну а сейчас, разумеется, стоит расспросить Помону — ученица всегда была в курсе всего, происходящего в Хогвартсе. Но это теперь только вечером, а то и завтра — заседание обещало затянуться...

В итоге в Хогвартс Том вернулся на следующий день, позвал Помону и спросил:

— Не знаешь, что случилось с Трэверсом? На комиссии он вёл себя слишком дерзко, но потом неожиданно извинился...

— Знаю, конечно, — фыркнула Помона. — Из первых рук... Но, сенсей, поклянитесь, что мой рассказ не покинет кабинета, а вы ничего не предпримете. Я не хочу ребят подставлять...

— Клянусь, — Том поднял палочку.

— Ну... Когда его вывели, Рэнди Флит наставил на него меч и потребовал извиниться перед Энн, а мечи у ребят настоящие и заточенные... Ну, сами знаете, Трэверс не из тех, кто такое выдержит, и хватило его на минуту, если не меньше. А Рэнди — он такой, сами знаете, он бы и зарубить его мог, и все бы сказали, что он защищался — уж больно поганый тип этот Трэверс, хорошо, что его выкинули...

М-да... А вот такого никто не ожидал — и зря, между прочим. Правда, такое, скорее, откололи бы гриффиндорцы, но... Барсуки есть барсуки, не стоит обманываться их безобидным видом. За своих хаффлпафцы готовы убивать — и, что удивительно, причислили Энн к своим. Никаких видимых причин для этого нет... Ну да ладно, есть дела и поважнее.

— Ты ведь понимаешь, что я не могу это всё оставить ? — вздохнул Том — В общем, сделаем так: передай Рэнди, что на этот раз я его выходку прощаю, но прошу помнить — он Страж Памяти, а потому не должен поддаваться гневу и пристрастию.

— Да, сэнсей, — кивнула Помона. — передам обязательно.

Ну что же... Самосуд он устраивать не позволит, даже в таком деле... Тем более — в таком. Ладно хоть, виновник найден и получит своё, хоть и не лично... Теперь бы ещё выяснить, откуда в барсучью голову явилась эта идея — но тут уже вряд ли что-то получится. Хаффлпафцы славились упорством и терпением, допрашивать их было бесполезно... Да и вообще не стоило их злить.

Проводив Помону, Том взялся за работу — надо было проверить эссе семикурсников, и были у него подозрения, что его ждёт множество открытий...

Подозрения отчасти оправдались — несмотря на то, что большая часть работ тянула на высший балл, попадались и шедевры... Судя п всему, их авторы забывали что-то, и начинали нести ахинею, лишь бы писать — и это при том, что справочниками Том пользоваться обычно не запрещал. Под запретом справочники были только на экзамене, но это в очередной раз не помогло.

— По-моему, пора вводить новую оценку — "Ересь" — мрачно заявил Том, перечёркивая абзац красным карандашом. — Потому что это даже не "Тролль", это ещё хуже! Вот как, чёрт возьми, можно было до такого додуматься?

— Мой дед преподавал в Сиднейском университете, — сообщила Глинда, — и он много раз говорил, что студенты, которые считают, что предмет им не понадобится, на экзамене частенько несут какую-нибудь чушь, лишь бы более-менее похоже на вопрос было. А преподаватель прекрасно понимает, что студенту всё это не понадобится, и уж как-нибудь, но проходной балл вытягивает... Но тут-то самый важный предмет, профильный!

— Ага, — согласился Том. — Завтра кое-кому будет выволочка...

Собрав семикурсников в классе, Том бросил на стол свитки, оглядел учеников и заявил:

— Вы шокировали меня, джентльмены, причём в наихудшем смысле. Вы выбрали Защиту, вы будете сдавать по ней ЖАБА и собираетесь в аврорат... Но при этом относитесь к предмету откровенно халатно. Ваши последние эссе — идеальный тому пример. Половина из здесь присутствующих, неплохо начав, скатились к какой-то бессмыслице, не имеющей отношения к заданию. Кого, чёрт возьми, вы пытаетесь обмануть? Меня? Но мне всё это не нужно, так что жертвой вашего обмана остаётесь только вы сами... И это заставляет меня спросить: а что, собственно, вы здесь делаете? Зачем вы вызвались изучать предмет, который вам неинтересен? Вы не справляетесь? Так и скажите, и я незамедлительно освобожу вас от моего предмета. Это возможно и это не приведёт ни к каким последствиям... Желающих нет? Я почему-то так и думал. А теперь... Палочки сдать! На полигон! Бегом марш! К подготовке полосы препятствий приступить!

Полигон для экзамена Том не подготовил — всё время что-нибудь отвлекало, так что с прошлого раза там почти ничего не изменилось... И это было очень кстати. В принципе, особой спешки не было — до экзаменов оставалось чуть меньше месяца, а за пару-тройку вечеров Том и сам бы навёл там порядок... Но зачем, если обязательно найдутся залётчики, которые остро нуждаются в облагораживающем действии труда?

И они нашлись. И теперь приводили в порядок полосу препятствий для первого курса без помощи магии. Том же, поскольку дело обещало затянуться, а бесконечные нравоучительные речи в стиле Дамблдора у него пока не получались, решил совместить приятное с полезным и занялся тренировкой. Всё-таки в последнее время поддерживать форму получалось с трудом... И если с обычной зарядкой проблем не возникало, то прогнать весь комплекс упражнений бойца SAS получалось гораздо реже, чем стоило, и потому Том воспользовался возможностью на полную. Он, правда, не учёл, что спецназовских тренировок маги, да и большинство маглов, никогда не видели — и все, побросав работу, смотрели на него... Правда, хватило одного недовольного взрыка, чтобы все вернулись к работе.

Но само по себе это было весьма примечательно... И, пожалуй, было неплохим аргументом в пользу окончательного закрепления в Хогвартсе физкультуры уже обязательным предметом. Об этом стоило подумать — и предложить Дамблдору и попечителям. Лучше всего — после экзаменов... Но можно и раньше.

А в пятницу, на очередном совещании, Дамблдор положил на стол лист бумаги и сообщил:

— Коллеги, я сегодня утром получил весьма занимательный документ, подписанный, кстати, многими чистокровными учениками... И его содержание меня почти шокировало — как, впрочем, и форма, поскольку чистокровные волшебники и магловская бумага — странное сочетание. Эти, несомненно, уважаемые юноши и девушки настаивают на закреплении гимнастики обязательным предметом.

— Оно и хорошо бы, — первым высказался Тане, — но тут сразу один момент возникает: та программа, что сейчас есть, не пойдёт. Надо, пожалуй, магловскую школьную брать, но маги-то покрепче будут, этого может и не хватить.

— И не забывайте, что чрезмерная нагрузка опасна для здоровья, а то и жизни, — добавила доктор Нин. — А учитывая, что большинство чистокровных — изрядные лодыри...

— Эту пагубную привычку Том, кажется, небезуспешно устраняет, — заметил Дамблдор. — К тому же, совмещая наказание с работой, можно многому научить... И ещё Марий приказывал провинившимся легионерам выкопать ров указанной длины, так что это наказание вполне можно считать традиционным... Хм, простите, отвлёкся. Итак, возвращаясь к нашим ученикам — начнём с магловской программы, а если она окажется слишком лёгкой, увеличим нагрузку. И вот тут в дело вступает доктор Нин, которая укажет нам безопасный предел для каждого курса.

— Осталось только убедить всех, что им это надо, — заметил Слагхорн.

— О, как раз это несложно, — заверил его Том. — Во-первых, часть учеников это и так понимает. Во-вторых... Быть чемпионом почётно, даже если это всего лишь квиддич, вот только матч может затянуться на целый день, а то и дольше — и здесь уже магия не даст ничего, выиграет тот, кто будет сильнее и выносливее. О дуэлях я вообще не говорю — ловкий и быстрый боец справится с куда более могущественным, но плохо тренированным магом. А ещё — многочасовые ритуалы, которые так любят в старых семьях, сами по себе довольно тяжёлые физически. Ну и, наконец, в здоровом теле — здоровый дух: физическое состояние организма прямо влияет на магическую силу, хотя это влияние и невелико. Кроме того, сочетание магии и силы мышц даёт немало интересных возможностей... Вот как-то так.

— Надо же, а я многого и не знал, — удивлённо сказал Флитвик. — И уж если не знаю я, то и нашим ученикам всё это узнать неоткуда. Да, я уверен — это всех заинтересует.

— Значит, решено? — спросил Дамблдор, оглядел поднятые руки и заключил:

— Принято единогласно.

Предложение отправили в Попечительский совет — Где, к удивлению выступившего с ним Тома, приняли почти без обсуждения. Видимо, Мюриэль Прюэтт навела-таки порядок, потому что Том помнил совсем иное... И новый совет ему нравился гораздо больше. Мерлин, они даже выделили деньги на инвентарь! Том, правда, сомневался, что этого хватит — но, в конце концов, всегда можно будет добавить из своих, а потом стрясти с попечителей компенсацию...

Правда, тут возникала одна проблема: Том в спортивном инвентаре не разбирался и понятия не имел, где приобрести всё нужное. Впрочем... На эту тему стоило поговорить с одним оборотнем, который недавно устроил для своей банды тренажёрный зал.

И Том, отправив домой патронус, аппарировал в Косой переулок.

Джеки оказался на месте, и даже не был ничем занят — что для деятельного оборотня было несколько необычно.

— Спортивный инвентарь для школы? — спросил он. — Ну да, у этих ребя т и такое есть — посмотри сам.

Порывшись в ящике стола, оборотень извлёк визитку — слегка обтрёпанную, но вполне приличную.

— Хм... — протянул Том, покрутив визитку. — Ладно, позвоню им, и если не возражаешь, если я прямо от тебя позвоню?

— Конечно, — кивнул Джеки. — Звони, кому хочешь, всё равно за телефон не я плачу...

Том не стал откладывать и немедленно набрал номер.

— Спортивные снаряды для школы? — переспросила девушка на другом конце линии. — Список у вас есть?

— Есть, — подтвердил Том.

— Тогда передайте его нам, или продиктуйте прямо по телефону, если он не слишком длинный, а мы подберём необходимое... Вам нужна доставка?

— Нет, у нас свой грузовик.

— Превосходно! Тогда, если вы прямо сейчас продиктуете, я скажу, сколько это будет стоить.

Том продиктовал список, подтвердил каждый пункт, и через минуту-полторы собеседница назвала сумму и сообщила:

— Сегодня, к сожалению, уже не успеем, но завтра утром сможете забрать всё с нашего склада. Записывайте адрес...

Записав адрес, Том положил трубку, подозрительно посмотрел на Джеки, размышляя, в чём надувательство с телефоном, а потом отправил Дамблдору патронус с просьбой выписать чек от имени школы.

— Ну-ну, — Джеки почесал ухо, — и как ты собираешься убедить босса выделить тебе машину?

— Его сестра возглавляет Попечительский совет, — хмыкнул Том. — Старшая сестра, прошу заметить... Так что если ты думаешь, что это будет сложно... Кстати, вот к нему-то я и отправлюсь, а потом домой.

— А я как раз Кэрри в ресторан вытащу...

— Кэрол она у тебя стала за год, а Кэрри всего за пару месяцев? Растёшь, братишка... — фыркнул Том.

— Знаешь, вот не женись ты на Глинде, я б тебя уже давно загрыз, — буркнул Джеки.

— Не обольщайся, ничего бы ты мне не сделал, а вот я бы тебя пристрелил мигом, — фыркнул Том. — В общем, за наводку спасибо, иди, устраивай личную жизнь, а я домой.

Однако по дороге домой он всё-таки, как и собирался, завернул в штаб — договориться с Прюэттом насчёт грузовика. Командир, как ни странно, согласился сразу — что было подозрительным, но поскольку Тома тут же выгнали из кабинета, задать вопрос-другой не удалось...

Но, с другой стороны, командир секретного подразделения и должен быть подозрительным.

Дома же на этот раз всё было спокойно — даже странно. Глинда варила зелье, Дэвид мусолил погремушку, в гости никто не завалился... Даже удивительно.

— Неужели у нас всё спокойно?

— Ты удивишься, но да, — отозвалась Глинда, не отрываясь от зелья. — я сама удивляюсь, но всё так и есть. Как там Хогвартс, ещё стоит?

— А куда он денется? — фыркнул Том. — Хотя теперь, когда со следующего года физкультура станет обязательной, так что всякое может быть...

— Кстати, тебе письмо пришло, — Глинда накрыла котёл крышкой, сняла очки и тряхнула волосами. — На столике в прихожей. От Лавгуда.

От Лавгуда? Неужели что-то нашёл?..

Том вскрыл конверт, развернул письмо и едва удержал ругательство — Лавгуд уезжал.

Пошатнувшееся здоровье Улимпо требовало перемены места жительства, и Лавгуды, как минимум, на пару лет перебирались в Санкт -Мориц, на воды. Правда, в Англии оставался Сципион, мало в чём уступавший отцу, да и сам он в случае необходимости мог вернуться и помочь... Но всё равно это было не самой лучшей новостью. Вздохнув, Том отложил письмо и отправился на кухню — хоть Глинда и не подпускала его к готовке, разогреть обед он всё-таки мог. Собственно, Тома хотя бы пускали на кухню — все остальные друзья и знакомые оттуда безжалостно изгонялись. Сам Том эту черту находил довольно забавной и ничуть не возражал...

И на стол накрыл как раз к тому моменту, когда Глинда закончила с зельем.

— Значит, Лавгуды уезжают, — вздохнула Глинда, прочитав письмо. — Жаль... Но здоровье, конечно, важнее, тут он прав. И надеюсь, его помощь тебе долго не потребуется.

— Сципион справится, а если уж всё полетит к чертям, он и сам вылезет, — Том отложил вилку и выглянул в окно. Ветер усиливался... — И на самом деле Отдел Тайн прав — некоторым тайнам лучше оставаться нераскрытыми.

Тайны, которые не стоит раскрывать, вопросы, на которые лучше не знать ответов — покрывало Исиды лучше не трогать, но всё же... Всё же — почему Дикая Охота вернулась в ночь рождения его сына?

78. Lupus Dei

Абраксас Малфой с трагическим видом стоял над душой. Делал он это, надо признать, отменно, но на Тома подобные трюки давно не действовали. Браун, будучи родом из Южной Африки и немало помотавшись по свету, видел ещё и не такое, а Лавгуд... Сципион Лавгуд своему отцу уступал только опытом.

И потому все старания Малфоя испортить настроение ревизорам были совершенно бессмысленны — к тому же, он их сам и пригласил, а это значило, что ничего, действительно серьёзного в коллекции уже не было... Зато было много интересного.

— Любопытное оружие... — заметил Лавгуд, аккуратно извлекая из ножен меч.

— Вообще-то, это меч основателя нашего рода, — заявил Малфой, — так что прояви подобающее уважение.

— Само собой разумеется, — Лавгуд достал из кармана платок и придерживал клинок через него, не касаясь металла голыми руками. — Да, это весьма интересное оружие, хоть в нём нет ни капли магии...

Том присмотрелся, но ничего необычного не заметил — самый обыкновенный меч, каким сражались викинги, фута три длиной и пару дюймов шириной, без острия... Стоп, а что на нём написано?

— Это просто очень хороший меч, — пожал плечами Малфой. — Арманд, если верить его дневнику, выложил за него три фунта серебра, но считал, что это ещё дёшево.

— Совершенно справедливо считал, — подтвердил Лавгуд, поворачивая меч так, что на клинке отчётливо проступил струящийся узор и надпись "Ульфберт". — Это один из так называемых мечей Ульфберта, довольно популярных в Европе в то время, но столь же и дорогих. Причину этого легко понять, если внимательно присмотреться к клинку...

— Дамаск?

— Булат, — поправил Лавгуд. — Настоящий тигельный булат, как в Индии... И заметим, без всякой магии. Абсолютно уверен, что маглы, когда, наконец, обратят внимание на удивительное качество этих клинков, легко подтвердят мои выводы... На вашем месте, Абраксас, я бы поместил его на самом видном месте, защитив чарами, разумеется. Люди должны видеть подобные шедевры...

— А что, маглы не знают об этих мечах? — удивился Браун.

— Насколько я знаю, до сих пор никто не проявлял должного интереса к их особенностям, — сообщил Лавгуд, вернув меч в ножны. — Чему способствует и то, что немалая их часть — скверные подделки, ничем не отличающиеся от обычных для той эпохи клинков.

Том, слушая его, перебирал разложенные на столе кольца — ничего необычного, по большей части — защита от легилименции, несколько щитов, каких сейчас не делают, и личные печати, оставляющие ещё и магический отпечаток. Да уж, действительно, если что и было — а оно точно было, в этом никто не сомневался — спрятали его надёжно...

— Ладно, ничего интересного тут нет, — подвёл итог Том, — спасибо за содействие. Абраксас, что-то тебя давно на вышке не видать...

— Дела, сам понимаешь, — вздохнул Малфой. — Отец из Визенгамота вообще ушёл, он теперь целиком на мне, да и бизнес время жрёт... Кстати, эти ребята, у которых ты инвентарь покупал, тренажёрами торгуют? Матушке в Мунго прописали гимнастику — говорят, полезно для сердца, а для неё тренажёры нужны.

— Спроси сам, — Том заклинанием скопировал визитку и протянул Малфою. — Так-то у них чего только нет, но тебе ведь какие-то конкретные нужны?

— Ну да. Тут у меня записано, — Малфой извлёк обрезок пергамента и показал Тому. Названия ему ничего не говорили, о чём он и сообщил.

— Ну ладно, разберусь сам, — вздохнул Малфой.

Команда снова собралась в "Дырявом Котле"... В новом составе, да, но какое это имеет значение? Они всегда собирались здесь после каждой операции, и так будет и дальше...

— Что ж, это было ожидаемо, — Том отставил стопку, — и я, сказать по правде, этому рад. Всё-таки Абраксас мой друг, несмотря на всю его скользкость... И мне не хотелось бы выбирать между дружбой и долгом, тем более, что для меня этот выбор очевиден. Ладно, оставим это — по открытым делам новости есть?

— Ну, в Девоне, говорят, видели Дикую Охоту, вот только... — Браун замялся. — Странную какую-то

— В смысле? — Том представить себе не мог, что должна устроить Дикая Охота, чтобы это казалось странным. Разве что Альрабегу вздумается изобразить Санта-Клауса...

— Ну, во главе этой кавалькады был катафалк с гробом, а в гробу стоял Фрэнсис Дрейк в позолоченных доспехах, и правил им.

— Как раз это для Девона нормально, — сообщил Лавгуд. — Дрейк туда частенько наведывается... А зачем — это у него спрашивать надо.

Беседы с призраком самого известного капера, к счастью, в округ обязанностей Тома не входили — потому что общаться с призраками вообще было сложно, а уж этот конкретный призрак наверняка задал бы жару...

— Что-нибудь ещё? — собственное расследование Тома, кажется, встало намертво. Единственное, что удалось узнать — американский ритуал, по-видимому, был другим. Возможно, могли бы пролить свет на это дело архивы Аненэрбе — но большую их часть заграбастали американцы, а МАКУСА делился информацией немногим охотнее невыразимцев... А что не досталось американцам, прибрали русские — и тут уже собственное начальство не даст нормально работать, закатив очередную истерику на тему "русской угрозы". Основной теперь была версия о связи ритуала и тотемов, но и тут концы с концами не сходились... Хотя одна идея у Тома была.

— Ладно, мне пора, — он поднялся из-за стола, — будьте на связи...

Дамблдор, несмотря на выходной, оказался на месте.

— Альбус, вы ведь переписываетесь с Фламелем? — сходу спросил Том.

— Нечасто и совершенно бессистемно. Впрочем, если у вас возникла в этом нужда, могу написать хоть сейчас. Итак?..

— Спросите, знакомы ли ему слова "Меж зверем и человеком истина", — попросил Том. — Подозреваю, что это если и не ключ, то важная его часть...

— Вот как... — Дамблдор пригладил бороду.— Напишу сегодня же... Правда, он может и не знать — а если знает, то может и промолчать, связанный какой-нибудь клятвой, но что-нибудь мы в любом случае узнаем. Кстати говоря, эти слова мне кажутся знакомыми...

— "История оборотня Ги из Жеводана , его преступлений и смерти" Анонима из Марселя, — ответил Том. — Там упомянуто, что в доме оборотня нашли щит с этой надписью. Что интересно, щит, судя по описанию, кулачный, а такие в те времена не использовались уже лет двести. А вот где вы точно эту надпись не видели — на окарине Малькольма Макгонагалла... Сама окарина откуда-то из Центральной Азии, и надпись на ней сделана древнетюркским письмом. Если бы не старший Лавгуд, мы бы этого так и не узнали...

Дамблдор молча покачал головой.

День у Тома оказался полностью свободным, и он решил навестить Валентайна — тот мог разузнать что-нибудь ценное... А мог и не разузнать, но поговорить с бывшим партизаном всегда было о чём — в конце концов, его похождения в России были крайне интересны разведчику и диверсанту. Одно только "партизанское мыло" — зажигательная смесь, выглядевшая, как самое настоящее мыло — стоило многого...

Но на сей раз у Валентайна нашлось, что рассказать, и помимо военных баек.

— Я уж собрался тебя звать, — заявил он, стоило Тому выбраться из камина. — Помнишь тех мерзавцев, которые детей хотели в жертву принести? В общем, я тут подёргал кое-какие ниточки, и кое-кого нашёл...

— И кого же? — осведомился Том.

— Несколько человек, которые с этими уродами были знакомы, — Валентайн вытащил из кармана листок бумаги с полудюжиной имён и адресов. — Сам я их не знаю, ничего сказать не могу, так что это могут отказаться такие же уроды...

— Учту, — Том спрятал записку в карман. Разумеется, сам он не собирался сам говорить с этими оборотнями — его и слушать не станут... А вот Бесхвостый Джеки — свой, с ним можно и потрепаться — и потому пойдёт именно он. В конце концов, кто из них частный детектив?

Джеки, подозрительно довольный, появление Тома воспринял без энтузиазма.

— Вот этот, — сообщил он, ткнув в одно из имён, — редкостный мудак и конченая задница. Правда, лезть в эту дрянь он бы не осмелился... Хотя всё может быть, но его я просто как следует оттреплю за загривок — есть за что, уж поверь.

Том в ответ только пожал плечами — разборки оборотней между собой его интересовали слабо — и спросил:

— А про остальных что-нибудь знаешь?

— Ничего, — пожал плечами Джеки. — Хотя, конечно, народ тут разный, это сразу видно... Но что они с копом разговаривать не станут — это точною

— Ты это уже говорил, — заметил Том. — И меня теперь это не касается. Ты не коп, я, конечно, тоже, но видно же, что я не штатский... Да и знаешь ты эту публику, так что тебе и карты в руки.

— Когда?

— Чем раньше, тем лучше, только досье на них на всех заведи и дай мне, как соберёшь.

— А ты ничего не забыл?..

Том молча выложил на стол пять галлеонов. Джеки смахнул монеты в карман и кивнул.

Ну что ж, одно дело сделано — но это так, предварительная разведка, не больше. Что-то более серьёзное и стоить будет соответствующе, и оформляться по-другому... Но всё это зависит от того, что Джеки и его ребята накопают. Если вообще накопают — в конце концов, всё это могло оказаться ложным следом. Вряд ли найдётся много желающих поддерживать отношения с такими идиотами и подонками, и ещё меньше — об этом распространяться. Оборотень, может, с ними и договориться, но...

В общем, оставалось только ждать.

Следующее утро в Хогвартсе неожиданно ознаменовалось явлением главы Аврората.

— Рад приветствовать вас в этих стенах, мистер Скамандер, — заявил Дамблдор, — но всё же надеюсь, что вы пришли не за мной.

— О, не стоит беспокоиться, — отмахнулся Скамандер, — я здесь по гораздо более приятному поводу. Есть один вопрос, который мне бы хотелось обсудить с вами, мистером Слагхорном и мистером Риддлом...

Такое начало Тому не понравилось. Он вообще не любил, когда у бобби оказывалось к нему какое-то дело, а уж если им заинтересовался их главный... Не иначе, задумали, какую-нибудь пакость. Но пока не знаешь, что им надо — ничего не сделаешь, так что стоит хотя бы послушать, что он там придумал...

Дамблдор, судя по всему, придерживался того же мнения — приглашая гостя в свой кабинет, он едва заметно покачал головой, при этом глядя на Тома. Тот, поймав его взгляд, коротко кивнул. Скамандер, может, и был не худшим аврором... Но посредственным бойцом, в отличие от брата.

Поднявшись в кабинет, Дамблдор уселся за стол, жестом предложил рассаживаться остальным и осведомился:

— Чаю, мистер Скамандер?

— Не откажусь, — кивнул аврор. — Но, с вашего позволения, сразу перейду к делу — увы, обязанности оставляют мне немного времени, тем более, что готовить передачу дел преемнику — в скором времени я уйду в отставку...

— Что ж, вы почти четверть века хранили закон и порядок в нашей стране, — заметил Дамблдор, — и, не могу не отметить, делали это весьма успешно. И всё же, что привело вас в стены Хогвартса? Не думаю, что три скромных преподавателя смогут вам чем-то помочь...

— О, всего лишь небольшая просьба, — Скамандер отпил чай. — Видите ли, последовав примеру Хогвартса, я сформировал небольшой отряд почётного караула, который мог бы одновременно и защищать глав Министерства или Визенгамота, и участвовать в церемониале. Для этого я уже отобрал двенадцать человек лучших бойцов... И я прошу вас передать им те мечи первых авроров, что сейчас находятся в Хогвартсе.

Преподаватели переглянулись. С одной стороны, мечи было жалко отдавать... Но с другой — в Хогвартсе от них никакой пользы не было, зато они числились за школой, и за ними надо было ухаживать. И следить, чтобы школьники ничего с ними не сделали — а по части утраты имущества школьник не уступали солдатам... В общем, если у тебя есть головная боль — спихни её кому-нибудь.

Но первым, как и полагалось придворному чернокнижнику, всё просчитал Слагхорн.

— Сэр, — начал он, — ваша просьба, несколько неожиданная, всё же кажется мне вполне разумной. В самом деле, что может служить лучшим символом преемственности поколений, чем мечи основателей Аврората в руках достойнейших среди их наследников? Тем более, я полагаю, что прежние владельцы этих клинков хотели бы, чтобы их оружие вновь служило защите справедливости, а не лежало мёртвым грузом или было выставлено на потеху невеждам, и если бы это зависело от меня, я не колебался бы.

Том потратил лишнюю секунду, чтобы сообразить, что получается — а ведь эти паладины будут обязаны Хогвартсу и с них можно будет потребовать услугу, а может, и не одну...

— Я согласен, — сказал он. — Как солдат, я считаю, что не дело оружию оставаться в ножнах, когда в нём есть нужда. Поэтому я тоже не имею возражений.

Оставалось только услышать мнение Дамблдора... И его голос был решающим. Хотя... Вот сейчас Тома устраивало любое решение директора — для его планов это не было принципиально. Разве что небольшая коррекция...

Но Дамблдор, погладив бороду, заявил:

— Мне определённо нравится эта идея. Преемственность поколений... Да, и тем более символично, что эти мечи хранились в Хогвартсе — ведь именно школа вот уже тысячу лет оставалась островом спокойствия во всех бурях, сотрясавших нашу страну, раз за разом сохраняя наследие прошлого. Я согласен, мистер Скамандер. И я считаю, что это будет прекрасным финалом вашей долгой и блистательной карьеры.

— Благодарю вас, джентльмены, — Скамандер поднялся. — Мистер Риддл, надеюсь, вы не откажетесь лично вручить оружие? Вы, всё же, герой войны и выдающийся боевой маг...

— Почту за честь, — кивнул Том. В конце концов, лишний раз появиться перед публикой будет небесполезно, а поскольку придётся ещё и выдать речь, можно будет вбросить в толпу нужные мысли... Правда, всё это надо будет как следует обдумать. — Когда состоится церемония?

— Завтра, в час дня.

— Что ж, надеюсь, не случится ничего экстраординарного... — не самое удачное время, придётся переносить два урока — но могло быть и хуже, а дело достаточно важное.

Ничего экстраординарного?.. Не стоило Тому этого говорить. Нет, случившееся, конечно, не могло помешать церемонии — всего лишь записка от Джеки... Но оборотень что-то разнюхал, и весьма вероятно — нечто горячее. Конечно, вряд ли оно остынет за пару часов, но и такое возможно — а ему приходится выступать перед аврорами вместо серьёзной работы.

Впрочем, особо затягивать церемонию Том не собирался. Отдал мечи, поздравил гвардейцев и выдал:

— Эти мечи принадлежали первым аврорам, первым стражам закона. Именно они остановили произвол знатных семейств, доказав, что закон един для всех. Вы приняли их наследство наравне со своими товарищами, но вам предстоит особая служба — вам предстоит защищать тех, кому народ магической Британии доверил власть. Вы можете подумать, что им ничто не угрожает... Но это, к сожалению, не так. Сейчас в мире маглов разгорается новая война — война шпионов и ассасинов, которая, несомненно, вскоре преодолеет Статут Секретности... Но даже если бы её не было — всегда остаются мерзавцы, преступники и сумасшедшие, готовые на всё ради нескольких мгновений славы — пусть даже они и не успеют ими насладиться. Поэтому именно вам я вручаю наследие ваших предшественников — оружие, что защищало Визенгамот — чтобы оно вновь служило народу и Короне!..

Авроры речь оценили. Скьявоны они тоже оценили — особенно крепление для палочки, позволявшее колдовать, не выпуская меча из рук. Ну и последнее и самое главное — исчезли слухи о том, что быть записанным в паладины означало почти отставку... Глупая идея, но она Тома не волновала — очень скоро её авторы убедятся, насколько были не правы. Работы станет гораздо больше... Но это их проблемы, а не Тома.

— Получай, — Джеки положил на стол тонкую папку. — Остальные пока в разработке, но этого я сразу взял отдельно — он, похоже, самый перспективный...

Том открыл папку, бегло просмотрел первый лист, присвистнул и принялся перечитывать. Да уж... Как-то не ожидаешь найти на острове Великобритания в середине двадцатого века самого настоящего отшельника. А Джозеф — фамилии его в документах не было — был самым настоящим монахом-отшельником. И оборотнем... Отчего вся ситуация становилась совсем уж безумной. Нет, оборотни почти всегда жили на отшибе, но вот монах... Это что-то новенькое. Но самое главное — этот Джозеф некоторое время состоял в той самой общине, которая похитила детей, но ещё до войны, лет пятнадцать назад, расплевался с ними и скрылся в лесу.

— Разрабатывай остальных, — Том закрыл папку, — а этим я займусь сам.

Интуиция подсказывала: оно того стоит...

79. Nochnoi Dozor

Отыскать дом отшельника оказалось непросто, но Том всё же добрался до него — и теперь стоял в тени и наблюдал.

Джозеф — старый, побитый жизнью оборотень — обитал в землянке, и, насколько мог судить Том, это была просто землянка, без всякой магии. Кажется, она и отапливалась по-чёрному — ну или Том просто не видел отсюда трубы. Рядом с землянкой был разбит маленький огород, а с восточной стороны в нескольких ярдах от неё стоял большой — футов восьми — деревянный крест.

Сменив позицию, Том рассмотрел раму с растянутой на ней кожей и шест со связкой сушёной рыбы... И всё. Отшельник явно вёл весьма аскетичную жизнь...

Что ж, ничего нового он не узнает, а значит, пора появиться.

— Бог в помощь, — обратился Том к монаху, копающемуся в огороде. — Ты, верно Джозеф-отшельник?

Тот поднял глаза на гостя и ответил:

— И тебе, добрый человек, не хворать. Что тебя привело сюда?

— Дела, — коротко пожал плечами Том. — Звать меня Томми Аткинс, пришёл я расспросить об одном деле — ты не откажешься ответить на кое-какие вопросы?

— Отчего нет? — пожал плечами отшельник. — что знаю — расскажу, что сам ведаю.

Внутри землянка оказалась именно такой, какой и показалась Тому — там даже печи не было, только очаг...

— Итак, что ты хотел узнать, брат мой? — спросил оборотень.

— Для начала — знаком ли тебе кто-то из этих людей? — Том протянул пачку фотографий.

И пока оборотень перебирал их, Том задумался. Было что-то странное в этом отшельнике — и не в том дело, что он был арианином — в конце концов, за полторы тысячи лет многое могло измениться, даже если у ариан и не было монахов, в чём он не был уверен. И даже не в старинном "ты", хотя вряд ли кто-то ожидает услышать такое обращение в двадцатом веке. Нет, здесь было что-то другое... И когда оборотень протянул ему фотографию, Том заметил на его ладони странный ожог — словно отпечаток волшебной палочки.

Ожог от палочки? Тому доводилось читать о подобной отметине — и если прочитанное было правдой, перед ним был маг, лишившийся магии, выжегший свою сущность в одном чудовищной мощи заклинании...

— Я знал его, — тем временем, заговорил оборотень. — И хотя Спаситель заповедал нам, ненавидя грех, любить грешника, я бессилен возлюбить этого нечестивца. Он всегда называл себя Рудольфом, но я не думаю, что это его настоящее имя... И когда-то я почитал его, как учителя и друга — то было давно, десятки лет назад. Я много старше, чем можно подумать, брат мой, хоть мне и далеко до Фламеля. Мы встретились на полях войны в Пиренеях — я был в те дни юн и наивен, и даже не был оборотнем... Да, я многим был обязан ему, но полвека назад случайно узнал, что под маской искреннего христианина скрывается чудовище, гнусными ритуалами продляющее свою жизнь. Позволь, брат мой, я не стану говорить, как это случилось... Но с тех пор я оставил всё мирское и поселился здесь.

— Эти ритуалы не предполагали, случаем, принесения в жертву детей? — спросил Том.

— И это, и многие другие не менее мерзкие вещи, — кивнул отшельник. — Но кажется мне, что в этот раз они замышляли нечто иное...

— И что же, ты думаешь, они готовили?

— А вот этого я, к сожалению, не знаю, — оборотень покачал головой. — Если б я видел их приготовления, возможно, и смог бы что-то сказать, но вот так, по обрывкам...

— После полнолуния я принесу тебе больше снимков, — Том встал. — Может, тебе нужна какая-то помощь?

— Спасибо за заботу, брат мой, — улыбнулся отшельник, — но то немногое, что я не могу вырастить или сделать сам, приносят мне люди из деревни неподалёку, так что я не нуждаюсь ни в чём, довольствуясь малым. Разве что тебе будет проще, чем моим соседям, достать "Иудейскую войну", ибо ту, что у меня имелась, я недавно утратил...

— Нетрудно мне сделать это, — ответил Том, забрав снимки.

Разговор с отшельником ответил на некоторые вопросы, но и новых добавил куда больше, чем хотелось бы Тому. И тем не менее...

Попытки добиться бессмертия последнее время вызывали у Тома стойкую неприязнь — он на собственной шкуре убедился, что цена его оказывается запредельной. Даже философский камень имел какой-то подвох, хоть Том и не знал, какой именно... А дорвавшийся до бессмертия оборотень — это скверно. Хорошо, что тела преступников кремировали... И, во всяком случае, теперь есть, что доложить.

И Том аппарировал в Литтл-Хэнглтон, в расчёте, что командир на месте, несмотря на выходной...

Командир был на месте — дописывал какой-то доклад. Однако, стоило Тому сообщить, с чем он явился, как доклад немедленно был отложен — приоритеты Прюэтт всегда расставлял правильно.

— Значит, Рудольф... — протянул он, когда Том закончил доклад. — Кажется, что-то я о нём слышал, надо будет проверить... Это уже хоть какая-то зацепка — благодарю, капитан. Надеюсь, теперь Моуди хоть ненадолго оставит меня в покое... Кстати, его сын в следующем году поступает в Хогвартс, так что готовьтесь. Да, и за отшельником я пошлю людей приглядывать — вряд ли вашу встречу не заметили.

— Полагаете, мы выбили не всех?

— Полагаю, достаточно даже одного фанатика, — поморщился Прюэтт. — Поверьте моему опыту, капитан...

Том отсалютовал и вышел из кабинета. Опыту командира он доверял — Прюэтт ещё до войны занимался довольно специфическими делами... Да и сам Том таких видел — так что особо расслабляться не стоило.

Дом встретил Тома выломанной дверью, валяющимся перед крыльцом тросом, двумя очень грустными матросами, пытавшимися приладить её на место с помощью "Репаро" и адских легионов, и сидящей на заборе серо-полосатой кошкой. Адские легионы не помогали — видимо, опасались стоявшей в коридоре Глинды...

— Что, чёрт вас побери, тут происходит? — осведомился Том, подойдя поближе.

— Два дебила — это сила, — сообщила Глинда. — Честно, я так и не поняла, как и за что они зацепились, но они оба повалились вместе с тросом, своротили вешалку и выбили дверь. Ладно ещё, сами ничего не сломали, а то бы Орион меня ещё долго задалбывал...

Дверь, наконец, поддалась, и матросы, бормоча извинения, кое-как смотали трос и умчались.

— Дегенераты, прости господи, — вздохнула Минерва, спрыгнув с забора и приняв человеческий облик. — Учитель, вы извините, что я к вам вот так без приглашения, но папа прислал письмо, и я думаю, что это по вашей части...

— Ну-ка... — Том прочитал подчёркнутый абзац, поморщился и вернул письмо. — Да, похоже на то. Хотя, конечно, тут надо Скамандера звать — всё же это, скорее, какая-то магическая тварь.

В приходе Макгонагалла кто-то повадился охотиться на овец, высасывая кровь и не трогая мясо. Смахивало на вампира... Но Том сомневался, что среди вампиров найдётся настолько свихнувшийся — при том, что вампиры вообще не блещут здравомыслием. А потому, доставив ученицу в Хогвартс, Том зажёг камин, ни на что особо не надеясь — но Ньют Скамандер, что удивительно, оказался дома.

— Вот как? — только и сказал он, выслушав рассказ Тома. — Так, давайте завтра встретимся у Аберфорта, и лучше бы с вашей командой, а оттуда отправимся на место. Потому что если это то, что я думаю... То всё может оказаться очень серьёзно.

— Это какое-то опасное существо?

— Ну, если я прав, то на человека это существо нападает очень редко, но вопрос не в этом — оно у нас просто не водится. И летать, если что, не умеет...

А следовательно, закончил про себя Том, почти наверняка ввезено незаконно. Просто прекрасно...

— Хорошо, встретимся завтра утром у Аберфорта, — Том отключился, задумался и набрал новую щепотку летучего пороха — надо было собирать команду.

Команда собралась заметно раньше назначенного времени, и теперь обсуждали предстоящее дело.

— Собственно, что вам вообще известно о вампирах? — осведомился Лавгуд, перебирая чётки.

— Ну, их, вроде как, сильно больше, чем кажется, и у них несколько банд... — неуверенно протянул Браун.

— Кланов, — поправил Том. — Но в целом вы правы, а во внутренней структуре этих тварей разбираются очень немногие.

— Ваш покорный слуга входит в это число, — добавил Лавгуд, — и если бы такой случай был один, я заподозрил бы в этом Малкавиана... Но не в этот раз. Малкавианы безумны, действуют под влиянием сиюминутного порыва, почти всегда абсолютно иррационального... А потому не повторяются. Нет, перед нами что-то иное...

— Я не опоздал? — перебил разговор Скамандер. — Хотел прийти пораньше, но...

— Не беспокойтесь, Ньют, это мы слишком поторопились, — отозвался Том. — Время у нас ещё есть... Но можно и отправляться.

— Тогда, с вашего позволения, не будем терять времени, — Скамандер поправил шарф. — Если мои предположения верны, нам придётся ждать ночи, а днём очень тщательно обыскать местность.

На улице команду ждал сюрприз — Ньют Скамандер явился на летающем каноэ. Каноэ было десяти футов длиной, разрисовано алыми кленовыми листьями и синими лилиями, а на носу была нарисована на редкость ехидная морда бобра.

— И как оно? — тут же поинтересовался Лавгуд.

— Определённо удобнее метлы, да и ковра-самолёта тоже — приходилось летать, знаете ли, — сообщил Скамандер. — Что ж, выдвигаемся, а по дороге я расскажу о своих подозрениях...

С коврами-самолётами Том знаком не был, но метла явно уступала каноэ во всём — и это при том, что недостатков у него хватало. Каноэ было узким, борта — низкими, так что сложно было отделаться от желания за них ухватиться обеими руками... Но в каноэ можно было нормально сидеть, а главное — оно поднимало сразу нескольких человек.

— Итак, джентльмены, — начала Скамандер, когда каноэ взлетело, — доводилось лм вам слышать о чупакабре?

— Ни разу, — признался Том.

— Я тоже, — кивнул Браун.

Лавгуд же только что ушами не зашевелил. Обернувшись, он спросил:

— Вы уверены?

— Скажем так, — ответил Скамандер, — у меня есть надежда, что нас ждёт открытие в магозоологии... Но скорее, открытия ждут исключительно аврорат.

— А что она из себя представляет? — осведомился Том. Ловить какую-то неведомую тварь ему вовсе не улыбалось, и не хотелось обнаружить, что против неё нужна минимум шестифунтовка...

— Чупакабра — в некотором роде вампир, — сообщил Скамандер, — но она нападает исключительно на животных, причём чаще всего — на овец и коз, откуда, собственно, и появилось его название. На человека она почти никогда не нападает, как, кстати, и на коров — размерами она примерно с шакала и несколько менее сообразительна, но при этом довольно хитра и очень хорошо прячется. Не думаю, что мы найдём её до вечера...

Пастор Макгонагалл волшебников видеть был не рад, но отлично понимал, что никто больше проблему его прихода решить не сможет — полиция, как выяснилось, уже пробовала, но безрезультатно. Молитвы, святая вода и даже такое полнейшее безобразие, как шествие вокруг пастбища с крестом и чтением Евангелия тоже не помогли, и тогда пастор, решив, что раз это не люди, не обыкновенные звери и не нечистая сила, то это либо какая-то колдовская тварь, либо фейри, и без колдунов тут не обойтись...

Том, прекрасно всё это понимая, не стал досаждать пастору, а постарался как можно быстрее выяснить подробности и заняться делом — ему пастор тоже не слишком нравился. Подробностей, правда, оказалось мало — почти ничего нового команда не узнала, разве что кое-какие мелочи уточнили... И отправились на пастбище.

Здесь Скамандер попросил всех остановиться, надел какие-то громоздкие очки с разноцветными стёклами и принялся бродить по пастбищу, разглядывая землю и время от времени наклоняясь и постукивая по земле палочкой. Что уж он там искал, Том так и не понял, но искомое вскоре было найдено, довольный Скамандер вернулся и сообщил:

— Да, это совершенно точно чупакабра, причём довольно крупный экземпляр. И это необычайно интересно... Поскольку это чисто южноамериканский эндемик, который даже в Мексике почти не встречается, хотя и начал туда проникать лет десять назад.

— Она могла как-то случайно попасть сюда? — спросил Том.

— Крайне маловероятно, — покачал головой Скамандер. — Разве что под ней открылся бы природный блуждающий портал...

Сципион Лавгуд сочувственно вздохнул. Найти такой портал, существование которых следовало из некоторых далеко не общепринятых теорий, было мечтой нескольких поколений Лавгудов, всё ещё остающейся несбыточной.

Скамандер же, закопавшись в чемодан, извлёк свёрток, развернул его и принялся расставлять по пастбищу рябиновые колышки, на четверть плотно обмотанные медной проволокой. Вогнав очередной колышек в землю примерно на половину, он выстукивал волшебной палочкой какой-то несложный ритм, каждый раз новый, и загибал выступающий конец проволочной обмотки. Колышков этих Скамандер поставил десятка три, не меньше, вернулся и сообщил:

— Ну вот, теперь нам осталось только дождаться ночи... И советую всем отдохнуть, как следует — спокойной эта ночь не будет.

Отдыхать Тому было некогда — предстояло опрашивать свидетелей. Причём вариантов не было — свидетели были маглами, а потому вряд ли стали бы разговаривать с блондином в зелёной мантии и оранжевом берете с перьями... Они и с Томом разговаривали неохотно — деревенщина вообще чужих не любит и подозревает — но форма всё-таки внушала некоторое уважение, да и отставников тут хватало...

Нападения начались дней десять назад, но сперва на них не обратили особого внимания, списав на волков — хотя откуда бы они здесь взялись, если на острове их вывели лет двести назад? Затем, присмотревшись, поняли, что дело не в волках, не в росомахах, отродясь не водившихся на островах и вообще не в обыкновенных животных. А если не звери и не люди, то, значит, фейри... И овцы получили на шею разнообразные железки. Не помогло и это, а раз так — виновата нечистая сила...

В общем, получалось, что чупакабра куролесит здесь недели две — вряд ли она сразу начала нападать на скотину. Скверно... В принципе попробовать можно, но лучше сразу зайти с другой стороны и потрясти контрабандистов. Но это уж точно не сегодня — да и, в конце концов, может, у проклятой твари найдётся какая-нибудь метка...

В итоге, выяснив всё, что удалось, Том решил последовать примеру коллег и лёг спать — ночь, если верить Скамандеру, предстояла нервная. А поскольку не верить ему оснований не было, то Том, трансфигурировав платок в плащ-палатку, завернулся в неё и улёгся спать прямо на полу гостиной.

Проснувшись на закате, он поблагодарил Макгонагалла, взял принесённую его женой коробку с сэндвичами и отправился на охоту.

— Солдатская привычка? — усмехнулся Браун, кивнув на коробку. — Кстати, Том, а вы где служили?

— Начал в Голландии, дошёл до Берлина, оттуда перебросили в Бирму.

— А я в Италии... — вздохнул Браун. — И чуть-чуть в лаву не угодил...

— Тише, коллеги, — одёрнул их Скамандер. — Уже достаточно темно, но я думаю, пройдёт ещё час или два, так что давайте сядем и подождём, а заодно и подкрепимся.

Мысль была здравой... Вот только ждать пришлось почти три часа, прежде чем тихий перезвон сообщил: ловушка сработала.

— Люмос минима! — Держа палочку чуть выше пояса, Скамандер подхватил чемодан и неторопливо и совершенно бесшумно пошёл на звук.

В тусклом свете ослабленного светляка Том разглядел на редкость отталкивающую тварь, более всего напоминающую помесь собаки с гиеной, поднятую в виде инфернала. Тварь застыла между тремя колышками, подёргиваясь и тихо, но злобно шипя.

— Превосходный молодой самец, — сообщил Скамандер. — Никаких меток нет. Джентльмены, посветите, пожалуйста... Да, вот так.

Разумеется, не заглянуть в знаменитый чемодан Скакмандера Том не мог.

Знаменитый чемодан Скамандера был самым обычным чемоданом... Пока его хозяин не коснулся в нескольких местах палочкой откинутой крышки и не вытащил фальшивое дно.

— Я видел волка, лису и зайца, — изрёк Лавгуд, — но не видал я таких чудес.

— Стало быть, не врали слухи — что у вас в чемодане целая страна запрятана... — протянул Браун.

— Незримое расширение такого объёма... — Том прикинул затраты энергии и ошеломлённо присвистнул, поняв, что такое и Основателям было бы не под силу. Тут потребовался бы добрый десяток электростанций, причём самых мощных.

— Насчёт страны слухи, конечно, преувеличивают... — задумчиво отозвался Скамандер. — но да, места там хватает всем созданиям из моей коллекции. Впрочем, это общеизвестно... А секрет состоит в том, что никакого незримого расширения там нет.

Как-то раз, ещё в Берлине, Тому случилось увидеть русскую пьесу про мошенника, которого приняли за ревизора. В финале этой пьесы все, услышав, что приехал настоящий ревизор, застывали в самых нелепых позах — и то же самое случилось сейчас с ними. Скамандер же, довольный произведённым эффектом, заявил:

— Отомрите, джентльмены! На самом деле всё просто — этот чемодан связан с естественной складкой пространства, открытой, кстати говоря, одним из ваших, Сципион, предков, и это работа Амадеуса... А теперь, если не возражаете, я бы попросил вас погасить свет — чупакабры его не любят.

В четыре руки — Тома и Брауна Скамандер попросил не вмешиваться — тварь извлекли из ловушки, отнесли в чемодан и выпустили.

— Кажется, отец делал немного другой чемодан, — заметил Лавгуд.

— Верно, но после одного досадного инцидента пришлось его переделать, — вздохнул Скамандер. — Ловить нюхлера в банке — это вовсе не то, о чём я мечтаю... Впрочем, вернёмся к делам — никаких меток у этой чупакабры нет, но она определённо знакома с человеком. И таким образом, джентльмены, я официально свидетельствую и готов поклясться магией: это животное попало в страну незаконно.

80. La Sombra De La Bestia

Старший аврор Моуди положил на стол папку, убрал в неё принесённые Томом бумаги и сообщил:

— Пять.

— В смысле?

— Это уже пятый случай, — разъяснил Моуди. — И все в Шотландии. Так что, сэр, это уже вопрос национальной безопасности, мы им заниматься не можем, но содействие окажем...

Том от этого в восторг не пришёл и пообещал себе при первой же возможности вернуть дело аврорам, но пока что Моуди был прав. Контрабанда опасных магических животных в особо крупных размерах явно тянула на вопрос национальн6ой безопасности, и ладно бы, если какой-тот идиот привёз партию на продажу и упустил — а если выпустил специально? Это уже на терроризм могло потянуть... Хотя настолько идиотский теракт Тому было сложно представить, но каких только придурков не бывает на свете, так что могло быть и такое.

— Что ж... — протянул Том, пододвинул папку. — Давайте опись, посмотрим, что тут к чему.

— Забирайте, — отмахнулся Моуди, — всё равно копии у нас есть.

— Нет, сэр, так дело не пойдёт, — Том захлопнул папку. — Опись, сверка и акт приёма-передачи, и пока вы его не подпишете, эта папка так и останется на столе.

— Сэр, — проникновенно начал Моуди, — вот зачем оно всё вам? Я могу поклясться...

Минут через пять Том начал испытывать острую жажду убийства и искренне сожалел о брошенной карьере Тёмного Лорда... Потому что работа с документами в Аврорате была организована чудовищно. Никак не была организована, если уж на то пошло — и как он ещё и работал при этом, оставалось непонятным. Том, конечно, и сам не любил излишнюю бюрократию — но зачем доводить ситуацию до того, что неизвестно, что где валяется и когда всё это кончится? В конце концов, уйди он сейчас с этой папкой — и кто бы, кроме Моуди, знал, куда она делась? А если заявится преступник и украдёт документы? При таком бардаке это вполне возможно...

В итоге документы всё-таки оформили по правилам, Том забрал папку и ушёл — а авроры, судя по всему, стали готовиться к взбучке. Потому что это всё-таки серьёзное учреждение, а не бордель на выезде...

Информации у авроров оказалось немного — но и она позволяла сделать кое-какие выводы. И самый неприятный из них — твари определённо не сбежали случайно. Том мог поверить, что несколько животных вырвались при перевозке и разбежались, мог поверить, что сразу несколько богатеньких недоумков решили обзавестись экзотическими тварями... Но чтобы в разных частях Шотландии одновременно сбежали пять чупакабр — никак. Это было полной ерундой... И хотя, конечно, нельзя совсем уж списывать со счётов возможность нелепого совпадения, шанс этого был исчезающе мал. Тварей выпустили нарочно... Вот только Том не мог понять, зачем. Чупакабра, конечно, могла изрядно набедокурить, но чтобы нанести серьёзный ущерб, пяти тварей на всю Шотландию было мало. Да и то, вредили они почти исключительно маглам — немногие маги, державшие скот, его от магических тварей защищали. В общем, на теракт это не тянуло... Но вполне могло быть намёком.

На этом том отвлёкся от размышлений, взмахнул палочкой, собирая тесты у четверокурсников с Рейвенкло, и принялся за их проверку. По идее, открытий чудных тут быть не должно, но всё-таки... Да и мелкую ошибку пропустить было бы глупо — тем более, что только мелочь и нашлась.

— Что ж, леди и джентльмены, экзамен вы сдали, — сообщил Том. — К сожалению, некоторые получили всего лишь "Выше ожидаемого", так что вам определённо есть, к чему стремиться... И, как это ни удивительно, у нас осталось минут десять свободного времени, так что если у кого-то есть вопросы — можете задавать.

Того, что последовало за этим, Том совершенно точно не ожидал. Руку поднял Раджив Патил, встал и спросил:

— Профессор, а как бороться с магловскими танками?

— Кхм... — ошеломлённый Том посмотрел на Раджива, подавил желание грязно выругаться и почесал в затылке. — Вообще-то, лучше всего другой танк или противотанковая пушка, на худой конец — специальная граната... Но магией? Признаться, я об этом до сих пор не задумывался, а зря. Что ж, давайте рассуждать... Адский огонь, я думаю, рассматривать мы не будем — танк он, несомненно, уничтожит, но вряд ли вы сможете его удержать под контролем. Левиоса? Максимум встряхнёт танк... Пожалуй, лучше всего Бомбардой в каток. "Бомбарда Максима" — это примерно фунт-два тротила, может и сорвать гусеницу, хотя тут для гарантии лучше залпом. У магловских мин заряд фунтов десять-пятнадцать, вот из этого и надо исходить...

— А я слышал, маглы эти штуки поджигали бутылками с чем-нибудь горючим, — подал голос кто-то с задних рядов. — Значит, огненные заклинания тоже подойдут?

— Если ударить сзади и сверху, так, чтобы пламя попало в двигатель — шанс есть, и неплохой, — согласился Том. — Но это, как и бутылка, совсем уж гриффиндорский способ — для этого надо бить в упор.

— А если трасфигурировать землю под танком? — спросил Раджив. — Сам-то он, считай, железный, там тяжеловато будет, а вот землю...

— А вот это, кстати, мысль, — заметил Том. — Противотанковый ров, появившийся на ровном месте — это будет неприятно, знаете ли. Или каменный столб, выросший под днищем... Вот это, кстати, уже катастрофа — танк, самое меньшее, застрянет, а если у мага хватит сил, можно его и перевернуть. Хм... Пожалуй, я засчитаю эту беседу, как дополнительный вопрос, так что ваши оценки будут выше.

На этом урок закончился, следующего не было, и Том воспользовался окном для приведения в порядок полигонов. Конечно, желающие потрудится на благо товарищей находились регулярно — но, говоря честно, много ли толку от школьников?

На полигоне первого курса обнаружился Дамблдор — к немалому удивлению Тома. Проверить полигон, когда он будет готов, и принять его — это да, это прямая обязанность директора, но вот явиться и самому сделать что-нибудь полезное... Вот с этим у Дамблдора обычно были проблемы.

— Не ожидал увидеть вас тут, Альбус, — хмыкнул Том. — Что-то случилось?

— Случилось, — согласился Дамблдор. — А именно — я понял, что если ещё немного поторчу в этом замечательном кабинете, то перестану быть Мастером. Поэтому давайте, командуйте, что вам тут нужно трансфигурировать...

На мотивы Дамблдора Тому было плевать, но ещё одна пара рук точно не была лишней, и отказываться от помощи он не стал — а вместо этого отправил директора поправлять защитный вал. Конечно, разнести чем-нибудь мощным кусок этого вала первокурсники не могли, но даже небольшие выбоины от распавшихся заклинаний требовалось заделать, а заодно и траву уничтожить — некоторые уникумы ухитрялись поджечь даже свежую.

За привычной и не требующей особых умственных усилий Том обычно обдумывал что-нибудь — и на этот раз его мысли занимала предстоящая встреча с оборотнем-отшельником. Снимков на этот раз было предостаточно, и не только ритуальных фигур, так что отшельник мог рассказать много интересного... Во всяком случае, многих на этих снимках он мог хотя бы опознать — уже немалый прогресс. Да, они все мертвы — но у них наверняка остались сообщники, а имея хоть какие-то зацепки, можно попытаться их найти. В конце концов, тот самый "Рудольф" — под именем Винсента Кука — обнаружился в магловских архивах — двадцать лет назад его оштрафовали за дебош и непристойное поведение. Так же могли найтись и другие, ну а дальше раскрутить их связи будет не слишком сложно, хотя и долго...

Пока Том занимался созданием и расстановкой мишеней, Дамблдор не только восстановил вал и убрал с него траву, но и превратил внешнюю сторону в камень.

— Надеюсь, вашим планам это никак не помешает, — заметил он, — но так вал будет держаться гораздо лучше.

— Главное, чтобы с внутренней стороны была земля, — отмахнулся Том. — Ну что, думаю, успеем хотя бы расчистить второй полигон...

Успели, хотя Том едва не опоздал на урок и самым наглым образом оставил Дамблдора заканчивать работу. Конечно, наверняка придётся переделывать минимум половину, но... Если можно сделать директору маленькую гадость, выдав её, к тому же, за доброе дело, то почему бы и нет? Тем более, что он, вообще-то, вызвался сам...

Третий курс Гриффиндора Тома приятно удивил — почти все заработали высший балл. Правда, тянули почти до самого звонка, так что проверять работы пришлось на перемене и после уроков — но это уже мелочи. Главное же...

Главное лежало в опечатанной сумке — фотографии и "Иудейская война". Луна пошла на убыль, а значит, пора нанести визит отшельнику... И откладывать его не стоит — может оказаться, что уже сейчас поздно.

И поэтому Том отправился сразу же, едва закончил проверять работы.

Джозеф оказался жив и даже здоров — по крайней мере, чувствовал он себя гораздо лучше, чем большинство оборотней.

— Бог в помощь, брат мой, — приветствовал он Тома, сидя на низкой скамейке у входа. -Показывай, что вы там нашли — может, что и узнаю...

— Там и люди есть, — заметил Том, сломав печать, — и книга, которую ты просил.

— А вот скажи мне, брат мой, — отшельник открыл папку и принялся перебирать фотографии. — Люди тут, говоришь ты, а они ведь все оборотни... Стало быть, оборотней ты за людей держишь?

— Далеко не всех, — покачал головой Том. — Но такие, как ты — действительно люди, недоразвитые анимаги. Я слыхал об оборотнях, научившихся превращаться по своему желанию... Но их дети всё равно будут обычными людьми, магами или маглами. А вот, скажем, кицунэ или бакэнеко... Это изначально магические существа, принимающие облик человека. Однако они вполне могут иметь от человека детей, которые становятся могущественными магами, тогда как их собственные дети — такие же оборотни...

— Удивительно... — старый отшельник отложил несколько снимков. — Что ж, кое-кого я, кажется, узнал, но последний раз видел их слишком давно, чтобы вспомнить имена. А вот рисунки... Быть может, моя память меня подводит, но я видел нечто подобное в одном из трактатов Рудольфа — к сожалению, не могу вспомнить, как эта книга называлась. Там описывался ритуал, позволяющий магу после смерти стать мыслящим и способным к волшебству инферналом... И это — часть того круга, но только часть. А вот всё остальное... Остального я увы — или, скорее, к счастью — не знаю. Могу сказать лишь одно — стары эти чары, и стары были, когда пали стены Иерихона.

— Что ж, спасибо тебе и на этом, — Том собрал фотографии и сложил их в папку. — Спасибо тебе, брат мой, если вспомнишь чего или помощь понадобится — шли патронус смело.

Старик в ответ благословил Тома и пригласил как-нибудь заглянуть поболтать. Том не стал отказываться — как-никак, ценный свидетель... которому, кстати, надо обеспечить негласную охрану. А может, и открытую — не исключено, что среди авроров найдётся такой же чудик...

Нельзя сказать, что старый оборотень-монах сильно помог — но теперь хотя бы понятно, в каком направлении копать, а там, глядишь, ещё какие-нибудь зацепки появятся. И тогда станет понятно, где пересекаются имеющиеся линии — даже если эта точка пока не видна, её можно вычислить... Или же все линии оборвутся — бывало и такое

Вернувшись домой и получив полотенцем по шее за попытку стащить кусок мяса из супа, не дожидаясь обеда, Том позволил себе пару минут посидеть с идиотской улыбкой, и только после этого вернулся к делам.

Для начала — неплохо бы выяснить, где именно искать зацепки. Знатоков тёмной магии среди старых родов всегда хватало, а их библиотеки были весьма обширны и познавательны... Но Том провёл в этих библиотеках немало часов и мог с почти полной уверенностью сказать — там нет ничего подобного. Даже у Блэков, в чьей библиотеке имелись весьма впечатляющие тексты... "Книга Перекрёстков" Герпия например. Правда, и там не было ничего подобного... Если, конечно оно не скрывалось на странице, написанной странными иероглифами. Беда только в том, что сам Герпий, современник Перикла, просто перерисовал символы с некоей глиняной таблички, но прочитать их уже не мог. Единственное, в чём он почему-то был уверен — текст как-то связан с Аполлоном. И никаких пояснений... Позже Том узнал, что табличка, с которой Герпий копировал этот загадочный текст, была написана на древнекритском языке столь же древним письмом, которое до сих пор так никто и не смог прочитать.

Но вообще-то, начать стоит не с Герпия а с фон Юнтца — в "Неименуемых культах" почти наверняка было что-то подобное.

Но всё это — уже завтра. А сегодня — просто отдых...

Книгу Том внимательно изучил, а заодно с ней — и ещё несколько, из тех, что Министерство не то, что запрещало, а даже отказывалось признавать их существование. Результат... Нельзя сказать, что совсем нулевой — несколько намёков там нашлось, но крайне размытых и невнятных. Тут разве что Лавгуд сможет разобраться, причём старший... Которому Том и отправил всю добычу, а потом двинулся на полигон — принимать практический экзамен.

Практика по ЗОТИ — единственный экзамен, который нравился всем. Даже те, кому не удавалось пройти его с первого раза, обычно не жаловались... А ещё это заставило всех приналечь на физкультуру. Вообще-то, Том не требовал от учеников многого — но те, кто тренировками пренебрегал, с полигона выползали, иногда — совершенно буквально. Оценку Том за это снижал только на пятом и седьмом курсах, но не забывал намекнуть, что это плохо кончается. Самое лучшее ведь — ударить в спину вымотавшемуся победителю...

Намёк понимали.

— Итак, леди и джентльмены, — изрёк Том, пройдясь перед вполне приличной шеренгой семикурсников, — порядок прохождения вам известен... Но сегодня, как и всегда, будут ждать сюрпризы. Разумеется, весьма неприятные...

Сюрпризами выступали железнодорожные петарды, слегка доработанные Эйлин. Добавка магния выдавала ослепительную вспышку, грохотала петарда и без того отлично, а небольшая добавка зелья на несколько часов окрашивала кожу и одежду в красный цвет. Ну и, разумеется, заклинание подрыва, придуманное ещё Альбертом Великим и с тех пор неоднократно доработанное, благо, на дымный порох оно действовало отлично... Ослепительная вспышка и оглушительный хлопок выбивали из колеи любого — и это при том, что магния в заряде было немного, для того, чтобы использовать эту штуку, как оружие, его потребуется гораздо больше... Ну и, естественно, другой корпус сделать, и краску убрать, чтобы получилась граната — как раз на тот случай, когда кого-то нужно брать живьём или просто разогнать толпу. Впечатления выпускникам были гарантированы незабываемые... И на всех остальных Том своё изобретение использовать не собирался.

— Как я вижу, все прониклись величием момента, — продолжил он, — и понимают, что стоит на кону, поэтому обойдёмся без речей и прочего. Бросайте жребий!

Получив бирку с номером, ученики расселись на скамье, которую Том добавил сегодня утром — кроме одного.

— Первый, пошёл! — Том взмахнул рукой и запустил секундомер — обычный, механический, "Темпус" тут бесполезен. — Покажите всё, на что способны!

Экзамен начался...

И семикурсники показали, на что способны. Возможно — действительно всё, хотя Том и подозревал, что кое-какие козыри они всё же припрятали... Но это не имело никакого значения — полигон все прошли на высший балл, так что Поппи Помфри осталась не у дел — и её это, кажется, немного разочаровало. Ну, практика ей ещё будет...

У полигона первого курса, которым предстояло сдавать экзамен следующими, Том неожиданно встретил ученицу — которой, по идее, делать здесь было абсолютно нечего...

— Что-то случилось?

— Ну, я просто закончила экзамен и решила погулять немного, — пожала плечами Минерва. — Но мне стало скучно, и я решила поискать вас — ведь вокруг вас всегда что-нибудь происходит...

Трансфигурировав палку в стул Минерва уселась рядом и спустя несколько секунд спросила:

— Кстати, вы ведь выяснил, что случилось у папы?

— Отчасти, — Том напрягся, наблюдая за сцепившимся с бугименом учеником и прикидывая, не пора ли оного бугимена спасать — их и так осталось всего трое. — Тварь эту мы, конечно, поймали... Но это оказалась чупакабра, а они у нас не водятся.

— Знаю, слышала, — кивнула девушка. — Дядя рассказывал. Она правда такая противная?

— Ну в общем да, вид у неё неприятный, — согласился Том. — Но... Зверь как зверь, хоть и магический... Во только их, самое меньшее, пять штук в Шотландии, и поймали пока только двух. И поскольку они все в разных местах...

— Вот поэтому дедушка Августы и говорил, что надо не на зверя, а на тень смотреть, — заметила Поппи. — Там всегда самое важное...

— Это та Августа, которая за Лонгботтома выскочила? — оживилась Минерва.

Том замер. Тень... Вот оно! Самое важное всегда в тени, и то, что они видят — лишь причудливые тени... И все они — тени одного и того же, знать бы ещё — чего? Вся эта нелепая история с чупакабрами, несостоявшееся жертвоприношение, странные магические круги, даже Дикая Охота — всё это театр теней...

А для того, чтобы появилась тень, нужен свет.

81. Camera Obscura

Привлекать независимых экспертов Тому никто не запрещал, и потому он обратился не только к Лавгуду, но и к ван Хельсинг.

Поймав коллегу после уроков, он показал ей фотографии и спросил:

— Можете что-нибудь сказать об этом?

— Что-то смутно знакомое... — протянула она. — Надо будет поискать, но кое-что я могу сказать сразу: вот это, — она указала на перечёркнутый рогами круг, — символ Загрея. Вот это, напротив него — знак Гекаты... Кстати, это ведь северная сторона?

— Да, — кивнул Том.

— Понятно... Что ничего не понятно. В общих чертах — перед нами ровесник Миноса, а может, и что постарше, но... Не возражаете, если я одолжу снимки?

— Копии и под роспись, — покачал головой Том. — А копии можете хоть насовсем себе забрать. У нас была версия, что эти деятели планировали вызвать или усилить эпидемию...

— Вряд ли, — покачала головой Лидвин. — Внешний круг похож, но вот эта структура... Я вообще не понимаю, что она должна делать. А вот это... Хм, вот это очень плохо. Это очень сильно похоже на "Тавро ревитала" — премерзкий ритуал...

— Позволяющий получить инфернала, сохранившего разум и магию?

— Не совсем инфернал, но в целом вы правы. Вот только до сих пор считалось, что этот ритуал утрачен ещё в шестнадцатом веке... И мне совсем не нравится, что это может быть не так. Вот что, Том, я зайду к вам вечером, заберу бумаги — успеете скопировать?

— Не проблема, — кивнул Том. — Значит, после уроков?

— Да. Правда, не могу сказать, сколько времени у меня уйдёт... И особенно — с первым рисунком. Загрей и Геката... Просто бессмысленное сочетание — само по себе, во всяком случае, потому что я пока не видела, что там на западе и востоке. Если это часть какой-то комбинации... И учтите, надписи там минойские, так что прочитать их не выйдет. Их, скорее всего, вообще не получится прочитать — я слежу за археологией и в курсе всех новинок, но с иероглифами этих мерзавцев пока что глухо...

Скопировав материалы, Том убрал оригиналы в папку, напечатал акт приёмки и отправил в Министерство бумаги по экзаменам... И делать стало нечего. Свободное время Том решил потратить на попытку проследить связь между делами, которые расследовал — и, ни на что особенно не надеясь, получил результат... Который ему не понравился.

Так или иначе, но во всех этих делах — кроме, может быть, истории с чупакабрами — оказывалась замешана Дикая Охота. Чаще всего косвенно... Но и этого было много. И это однозначно не было случайностью, вот только никакой закономерности уловить тоже не получалось... А закономерность была — в этом он не сомневался. Об этом тоже стоило поговорить с Лавгудом, но пока...

— Тоби!

— Тоби не сделал ничего плохого, сэр! Тоби не рисовал лягушек в женской душевой!

Том на это только хмыкнул — может, и не Тоби нарисовал лягушек на полу женской душевой на Слизерине, но шансов на это было очень мало — другого такого придурка в Хогвартсе не имелось. Да и не удалась шалость — обнаружившая неожиданное творчество Энн Розье в коридор выскочила не с визгом, а с воплем: "Смотрите, какие милые лягушечки!" и полностью одетая...

— Жаль, что не Тоби их рисовал, — заметил Том. — Они понравились почти всем...

— Если Тоби попросят... Тоби тоже может что-нибудь нарисовать! Потому что Тоби — хороший мальчик!

— Посмотрим... А пока скажи мне вот что — ты умеешь читать? — собственно, это и было основным вопросом, который интересовал Тома.

— Конечно, Тоби умеет читать! Тоби даже умеет читать лучше всех прочих домовиков!

Том проверил — достал первую подвернувшуюся книгу и велел домовику прочитать несколько абзацев. Тот справился...

— Отлично, — Том протянул Тоби записку. — Пройдись по книжным и библиотекам, и посмотри, есть ли там эти книги. Если найдёшь — запиши, где, если умеешь, и возвращайся. Ничего не трогай, не пытайся их мне притащить, просто посмотри и доложи. Ясно?

— Тоби понял, Тоби не дурак! — домовик с хлопком исчез.

Теперь оставалось только ждать и надеяться, что Тоби действительно не дурак и что нужные книги найдутся... И не окажутся пустой болтовнёй. А ещё неплохо бы самому выбраться на Крит и посмотреть, что там и как — но это уж точно не в ближайшие года два, а тогда информация уже будет неактуальной. Для общего развития, разве что...

— Извините, задержалась, — открылась дверь, и Лидвин вошла в кабинет.

— Ничего страшного, тем более, что у меня всё готово.

— Отлично, — перелистав папку, Лидвин уселась на диванчик и спросила:

— Том, что вас так беспокоит?

— В первую очередь — то, что со всеми недавними событиями оказывается как-то связана Дикая Охота, — ответил Том.

— Ну, с этим мы всё равно ничего сделать не можем, — пожала плечами Лидвин. — Тем более, что она рано или поздно снова уйдёт... На какое-то время.

Экзамены закончились, учителя облегчённо вздыхали и планировали отдых... А Том, Дамблдор и Слагхорн встречали инженеров и строителей. Предстояла трудновыполнимая даже с помощью магии работа — за два месяца превратить Хогвартс в современную магическую крепость, сохранив при этом его облик. О духе замка можно было не волноваться — ведь замок изначально и был крепостью...

А это означало невероятный хаос и суматоху, в которые школа и её руководство уйдут с головой. Разумеется, сделать всё запланированное за два месяца нереально, и такой задачи никто не ставил — но даже первая очередь укладывается в этот срок впритык, и хорошо еще, что часть работ была уже готова. Земляных, в первую очередь — рытьё "от меня и до обеда" было, говорят, в ходу ещё у римлян...

Инженеры явились секунда в секунду, снова изучили местность и запасы, убедились, что всё по-прежнему в порядке, майор черкнул в блокноте — и в Хогвартс тут же начали аппарировать все остальные.

— Ремонт, — вздохнул Дамблдор, — страшнее даже министерской комиссии, ибо, раз начав его, вы уже не сможете остановиться.

— И как только вы сделаете паузу, — подхватил Слагхорн, — тут-то и явится комиссия...

— Как сказал бы Лавгуд, это диалектическое единство ужасного конца и бесконечного ужаса, — добавил Том.

И преподаватели, и инженеры посмотрели на него с искренним уважением. Так загнуть, да на трезвую голову...

Но шутки шутками, а работы было много — требовалось разместить и прокормить немалую толпу магов, сквибов и даже маглов, чему рады были только домовики, которым лишь бы работы побольше. Хорошо ещё, что никто из учеников на лето не остался, иначе был бы полнейший ужас...

За всей этой суматохой Том почти забыл про Тоби, да и не ожидал, что домовик появится уже сегодня — и потому удивился, обнаружив его в кабинете.

— Хозяин, Тоби всё нашёл! — радостно сообщил он. — Тоби умный! Тоби подумал: когда было древнее время чудес, домовики сразу шли, куда надо. А потом Тоби ещё подумал: в большом городе должно быть много всякого, поэтому Тоби тоже сразу пойдёт куда надо. Тоби пошёл в Э-дин-бург, — название он выговорил с видимым удовольствием, — спрятался и стал смотреть. И всё нашёл! И написал, потому что Тоби умеет писать!

Писал Тоби на редкость коряво... Но разобрать его каракули было можно, и если Тоби ничего не напутал, в Эдинбурге можно было купить или взять в библиотеке все заинтересовавшие его книги.

— Однако... Молодец, Тоби, — хмыкнул Том. — Всё, пока можешь заниматься своими делами, понадобишься — позову.

Тоби исчез, оставив Тома в задумчивости. "Когда было древнее время чудес, домовики сразу шли, куда надо" — фраза, достойная старшего Лавгуда, но она может оказаться важной зацепкой... Если, конечно, в ней получится разобраться. Тоби определённо имел в виду, что не стал шастать по округе, а сразу отправился туда, где шансы найти искомое были наибольшими и при этом не слишком далеко — во всяком случае, ближе, чем Лондон. То есть — самостоятельно поставил себе цель. Обычный же домовик в таком случае начал бы поиски с Хогсмида и до Эдинбурга добрался бы в лучшем случае через день-два — в зависимости от того, насколько дословно выполнял бы приказ. А они, как правило, старались выполнять приказы как можно точнее, иногда даже в ущерб здравому смыслу. Конечно, если велеть домовику принести бутылку, он принесёт любимый хозяйский напиток или уточнит, какую именно — но никогда не проявят инициативы...

Итак, вероятно, речь шла об инициативе и способности самостоятельно поставить цель. Сейчас у домовиков эти качества не встречались, Тоби — исключение, но в прошлом...

И вот тут Том, уже собравшийся бросить в камин летучий порох, застыл. Кажется, он пропустил самое главное — Тоби рисовал.

Домовики обладали превосходной памятью, быстро учились и даже могли иногда импровизировать — но были совершенно неспособны к творчеству. Единственное известное Тому исключение — именно Тоби. Совпадение? Может быть, конечно, но вряд ли. Тоби явно не был обычным домовиком... но этим вопросом можно заняться на досуге, а пока, наконец, отправиться домой.

То, что на лето придётся остаться в Англии, Тома не особенно волновало — с маленьким ребёнком особ не попутешествуешь, и остаться пришлось бы в любом случае... А строители всё-таки требовали присмотра — В Хогвартсе были места, где колдовать было нельзя вообще или, как минимум, нежелательно, а со строителей сталось бы туда влезть и начать орудовать палочками... Да и вся эта непонятная история с оборотнями никуда не делась — только зависла, и даже ван Хельсинг пока ничего не нашла. А ещё были чупакабры... И на них Том решил пока сосредоточиться. По крайней мере, можно будет разобраться, имеют они какое-нибудь отношение к этой истории, или случайно попались...

И после обеда он засел в кабинете, тщательно изучая папку Моуди.

Все пять случаев на первый взгляд никак друг с другом связаны не были. Всякий раз события развивались по одному и тому же сценарию — появлялась чупакабра, местные жители пытались от неё избавиться, в итоге приезжали спецы и ловили тварь... Что интересно — ни одну не убили. Ну, можно, конечно, действовать и по-другому, но зачем? Любой другой вариант создавал множество проблем и неприятностей, так что это можно было спокойно вынести за скобки.

А вот второй взгляд открывал занимательные детали...

Все пять тварей появились возле магловских деревень, причём рядом с фермами овцеводов, а не просто поблизости. Уже странно, ведь магическое существо, предоставленное самому себе, двинется к ближайшему магическому источнику — потому-то столько всякой живности в Запретном лесу. То есть, чупакабры должны были двинутся к Хогвартсу, или хотя бы к ферме кого-нибудь из магов, как это происходит в Южной Америке, где они нападают на магловский скот, только если не могут добраться до стада мага. Здесь же, дважды оказываясь рядом с магической фермой, они её игнорировали. И дело было не в защите, как сначала подумал Том — защита не была непреодолимой, особенно для этих пронырливых тварей.

А ещё во всех пяти местах жили семьи маглорождённых волшебников... Которые ни разу не пострадали от нападений чупакабры.

Картина получалась мутная. Том словно бы сидел в тёмной комнате с крохотным отверстием в стене и по нечёткому, да ещё и перевёрнутому изображению на стене пытался разобраться, что творится на улице. Увлекательное занятие, конечно... Но малоэффективное.

Тут надо было выбираться из комнаты и смотреть на месте...

Дома том без особого удивления обнаружил Бесхвостого Джеки, которому Глинда за что-то устроила беспощадный разнос. Что именно натворил оборотень, Том не понял, однако ситуацией воспользовался. И, дождавшись окончания разноса, выдал задание — выяснить, что интересного пропустил аврорат. А в том, что аврорат пропустил многое, сомнений у Тома не было — хотя бы потому, что не знали, что искать. Он и сам не особенно представлял, что именно, но зато это точно знал Джеки. И его банда наверняка что-нибудь найдёт...

— Ладно, посмотрю, — Джеки, выслушав указания, почесал затылок. — Я, правда, во всём этом зверье мало что смыслю, но есть у меня толковый парень в агентстве — он справится. И Скамандера возьмём... Но. Том, только честно — что ты ищешь?

— Да если б я сам знал! — воскликнул Том. — Сам смотри, в конце концов, хотя бы логова найдёте — их же никто не видел до сих пор.

Ну да, распоряжение "Искать всё, что хоть как-то ненормально" было несколько расплывчатым... Тем более, в таких местах именно столичные шишки — аномальное явление, а всякая чертовщина — норма жизни.

Джеки снова почесал в затылке и заметил, что логово чупакабры — это, конечно, интересно, но пользы от него вряд ли будет много. Контрабандисты обычно собственные логова предпочитают. Тут Том заявил, что Джеку должно быть стыдно отказаться от возможности утереть нос аврорам, и выгнал его — пусть занимается делом...

Том же ещё раз перечитал доклады авроров, но ничего полезного не нашёл. У него самого тоже не было никаких мыслей, а потому он, отложив бумаги, спросил:

— За каким чёртом всё это вообще понадобилось?

— Ты хочешь услышать ответ или выражаешь свои чувства? — ехидно осведомилась Глинда?

— Хочу. Как думаешь, зачем выпускать пять чупакабр посередь Шотландии?:

— Ну, например, чтобы отвлечь внимание от чего-то другого, — предположила Глинда. — И пока вы заняты этой ерундой — а не заниматься ей вы тоже не сможете — под шумок обделать свои делишки и ускользнуть.

— А что, вполне возможно, — оценил Том. Действительно, в качестве отвлекающего манёвра чупакабры смотрелись неплохо — почти никогда не нападающие на человека, но серьёзно вредящие имуществу, да к тому же способные нарушить Статут. Даже если поймать организатора этого безобразия, ничего серьёзного ему не предъявишь, а уж на штраф у него денег хватит. При этом он может и не знать, ради чего всё это затеял — просто просьба старого друга, не отказывать же в такой мелочи... И некий капитан армии Его Величества в очередной раз пожалеет, что не стал тёмным лордом — потому что пытать идиотов хочется, а нельзя...

— Я, кстати, поспрашиваю ребят, — продолжила Глинда, — кто-нибудь обязательно в курсе, такое незаметно не провернёшь. Кстати, сколько эта тварюшка стоит?

— Дорого, если надо, можно у Скамандера уточнить. Как я понял, она не то, чтобы редкая, но охотникам попадается нечасто, а специально за ней ехать обычно смысла нет. Да и не любят латинос гринго, сама знаешь...

— Для некоторых делается исключение, — хмыкнула Глинда, — но ты прав, наших охотников там точно встретят с восторгом. Индейцы — особенно... Они вообще большие затейники, эти индейцы, знаешь ли.

Том знал. Без подробностей, поскольку деталями не интересовался, но достаточно, чтобы понимать — английскому чистокровному магу, который поведёт себя, как обычно, гарантирована масса острых ощущений. Очень острых...

— Ладно, это всё к делу не относится, — он тряхнул головой. — Подождём, что скажут люди... А заодно напишу я докладную, а то авроры у нас что-то совсем обленились.

Поскольку экзамены закончились, а стройка только началась, Том планировал несколько дней отдохнуть — но планы, как обычно, не выдержали столкновения с реальностью.

Началось всё с Дамблдора, который — вполне ожидаемо — решил подвести итоги. Том этого, естественно, ожидал, но всё-таки позже...

Собрались на сей раз не в преподавательской — там работали строители — а в директорском кабинете. Дамблдор уселся на свой любимый трон — кстати, ставший у нового хозяина менее безвкусным, — оглядел собравшихся и объявил:

— Начнём, леди и джентльмены. И начнём мы со строительства, которое идёт у нас в замке. У кого-нибудь возникли претензии к рабочим или инженерам?

Претензий не нашлось ни у кого, и Дамблдор, удовлетворённо покивав, продолжил:

— Тогда перейдём к программе на следующий год. Латынь у нас закрепляют обязательным предметом, также попечители рекомендовали факультативно организовать изучение древнегреческого, арамейского и санскрита — но это если найдутся желающие и преподаватель — который, к тому же, должен вести что-то ещё...

— Древнегреческий, в принципе, могу взять на себя я, — поднял руку Слагхорн. — Мастером в зельях без него не стать.

— А с ивритом могут помочь Спрауты, — добавил Том. — Как поведала мне моя ученица, её отец дружен с Шафиком, а у того есть знакомый раввин, то ли сквиб, то ли слабый волшебник. Могу навести справки, и если окажется, что он нам подходит — пригласить...

Уточнять, что раввин то ли в девятнадцатом, то ли в двадцатом году бежал из Одессы, повздорив с ковеном греков-контрабандистов, Том не стал. Не оценят... Хотя с его точки зрения это было неплохой рекомендацией — такой раввин уж точно не будет фанатиком или начётчиком.

— И всё же, нам нужен английский, — продолжил Дамблдор. — В Попечительском совете эту необходимость наконец-то осознали, но все бюрократические процедуры затянут дело до следующего года, так что этот вопрос мы пока трогать не будем.

Дамблдор поморщился, и Том его отлично понимал. К сожалению, новая преподавательская должность в Хогвартсе должна была согласовываться с Визенгамотом и Короной — то есть, Министерством, а министерские крысы, люто ненавидящие тратить деньги на что-то полезное, не просто затянут дело, но и нервы вымотают.

— Кажется, с этим покончено? — спросил Слагхорн. — Если да, то я сегодня утром получил письмо из Министерства.... Если кратко — отмечают, что уровень образования вырос, особенно это касается ЗОТИ. Наши полигоны позаимствовали авроры в своей школе, хотя у них, конечно, сложнее и адаптировано к городскому бою без тяжёлой магловской техники.

— То есть, магловскую технику они всё-таки решили использовать? — хмыкнул Том. — Кажется, скоро нам придётся учить старшекурсников, как зачаровать винтовку...

— А вы знаете, как? — заинтересовался Флитвик.

— Пока что нет, — ответил Том, — но могу совершенно определённо сказать вам, Филиус: винтовка — это праздник....

82. Damned for All Timе

Том отложил книгу и подошёл к окну — надо было всё-таки приглядывать за стройкой, хотя он и не сомневался, что проблем не будет. Впрочем... Если что-то может пойти не так — оно пойдёт не так, а потому присматривать всё же стоит... А заодно и обдумать прочитанное.

О минойцах, жителях древнего Крита, было известно, с одной стороны, довольно много, а с другой — исчезающе мало. И, что хуже всего, пока никто не мог прочитать их записи, да и записей тех было немного. В прошлом году удалось расшифровать позднюю письменность — "Линейное письмо Б", и оказалось, что ей пользовались греки, но никаких магических трактатов эти люди не оставили... А с их предшественниками было ещё хуже — ни иероглифы, ни алфавит минойцев пока расшифровать не удалось, хотя Том и видел несколько раз знакомые знаки. Именно критскими иероглифами были отмечены магические круги оборотней... И значение некоторых из них маги помнили — очень и очень немногих.

— Так и знала, что найду вас здесь, — ван Хельсинг зашла в кабинет без стука. — Стыд мне, позор и поношение, но я не смогла понять и десятой части.

— Я не понял и этого, — хмыкнул Том. — Итак, что собой представляет эта десятая часть?

— Скажем так — этот рисунок должен указывать дорогу, но кому или чему... Тут я теряюсь. Смотрите, вот базовый круг... Кстати говоря, излишне сложный — видимо, рассчитывать потери тогда не умели. Юг отмечен знаком Загрея, север — Гекаты, восток — Аполлона, запад — Артемиды.

— Выглядит логично, — пожал плечами Том. — Правда, не совсем понятно, почему Загрей на юге...

— Тут, мне кажется, он выступает в качестве тёмной стороны Диониса, — отметила Лидвин, — и мне кажется, что оборотни сами не понимали, что всё это значит. Так, продолжим... Внутри круг призыва, довольно типичный для раннего Средневековья, а возможно, ещё более ранний — тут надо закапываться в детали, могу только сказать, что это не римляне или греки. А вот это... Это как раз самое интересное. Этот узор как раз и является указателем для того, кого призвали — и я совершенно не понимаю, кто или что это может быть.

Том внимательно изучал снимки — тогда, в лесу, он был слишком занят, но сейчас...

— Вот это я видел у Герпия, — ткнул он карандашом в один из символов. — Но он его значения не знал.

— Я тоже, хотя могу догадываться, — что это как-то связано с Аидом. Не помните, в каком контексте это было у Герпия?

— У меня в сейфе лежит копия этих страниц, — лязгнув дверцей, Том извлёк бумаги и разложил на столе. — Вот, смотрите. Мне это ничего не говорит...

— И не должно, потому что это просто набор знаков, — ответила Лидвин. — Похоже, Герпий их просто перерисовал из разных мест, а что это и зачем нужно — не знал. Хуже всего, что непонятно, откуда он это взял, потому что так хотя бы можно было посмотреть, что в оригинале...

— Это если он есть, — заметил Том.

— Да, и это тоже... В общем, я думаю, что мы вряд ли найдём что-то ещё, но продолжать стоит — может, и повезёт.

Том Кивнул, собрал бумаги и закрыл сейф — и именно в этот момент с хлопком появился Тоби и сообщил:

— Тоби сказали, чтобы он говорил о необычном, и Тоби пришёл! Тоби думает, что красная птица в библиотеке — это совсем необычно!

— Какого чёрта?! — подскочил Том. — Тоби, какая ещё красная птица?!

Что бы ни творилось в библиотеке, с этим надо было разобраться, потому что птица вряд ли была случайностью, а значит, можно было ожидать любой чертовщины.

"Красная птица" оказалась крупным удодом. Самым обыкновенным, разве что действительно красным — обычно голова и шея всё же не такие яркие. Удод летал по библиотеке, кричал, нахально уворачивался от заклинаний и не давался домовикам... А вопрос, откуда он вообще взялся, ответа и вовсе не имел. Насколько Тому было известно, удоды в Шотландии в обозримом прошлом вообще не водились...

Удод же, выполнив серию фигур высшего пилотажа, спикировал на пол и превратился в Карлуса Поттера.

— Чарльз, какого дьявола?.. — нет, о том, что Карлус — анимаг, Том знал. В конце концов, Мастера без этого не получить... Но вот сама форма оказалась сюрпризом для всех.

— Ну, вообще я над вами всеми подшутить хотел, — Чарльз повёл плечами, — но по дороге наткнулся на такую дрянь, что теперь уж не до шуток. А вы меня ловить кинулись... В общем, ладно — сунулся я сегодня в Лютный, вот прямо так, удодом — проверить кое-что хотел. Ну и заметил у травника Дерри какого-то типа, который мне знакомым показался. Ну, я пристроился на соседнем доме — интересно стало, кто это такой. Тип там проторчал минут двадцать, но когда вышел... Знаешь, кто это был? Эндрю, мать его, Каннингем!

Том, прикуривавший сигарету, обжёг пальцы. Дамблдор грязно выругался — кажется, впервые на памяти Тома.

Эндрю Каннингем. Лжепророк, волшебник, ни разу не поднимавший палочку на другого человека — но виновный в смерти миллионов. Предатель, которого маги ненавидели даже больше, чем маглы — Лорда Хо-Хо, гитлеровскую собачонку... Вот только Лжепророк собачонкой не был — для своего хозяина он сделал не меньше, чем для его магловского дружка — бешеный попугай Геббельс.

— Так... — Том схватил Поттера за плечо и потащил к камину. — Ты хоть понимаешь, насколько это важная информация?

— Я не понимаю, куда ты меня тащишь, а главное, зачем, когда я и сам дойду? — Карлус вывернулся, но шаг только прибавил.

— К командиру. Это наша работа — отлов таких подонков, — Том бросил в камин летучий порох. — А сейчас вообще надо действовать очень быстро — нет ни малейшей гарантии, что он уже не сбежал.

— Так он же домой пошёл, я за ним проследил!

— Всё расскажешь Прюэтту, — Том толкнул Поттера в камин и прыгнул следом за ним.

Прюэтт гостей не ждал, но стоило Поттеру заговорить, как все бумаги были сброшены в сейф, а сам Прюэтт вытащил думосбор и потребовал воспоминания.

Воспоминание он изучал минут сорок, а закончив, задал Поттеру ещё несколько вопросов и объявил:

— Джентльмены, это невероятная удача. Возможно, нам пришлось бы десятилетиями разыскивать этого человека, поэтому от лица Его Величества и Визенгамота благодарю вас. Капитан, вас я попрошу задержаться.

Поттер намёк понял и откланялся. Том, не дожидаясь приказа, уселся в кресло и спросил:

— Брать живьём?

— Разве что прикажут с самого верха, — отмахнулся Прюэтт. — Не думаю, что он знает что-то важное, по крайней мере, сейчас — в сорок пятом он бы здорово пригодился... Есть идеи?

— Для начала надо бы под наблюдение его взять... — протянул Том. — Кстати, возможно, история с чупакабрами — его рук дело, прямо или косвенно. Суета началась совершенно безобразная, так что авроры его прозевали. И да, сэр, я думаю, его всё-таки лучше взять живым. Вряд ли он вернулся просто так...

— Лжепророк, будь он проклят навечно, ничего и никогда не делает просто так, — поморщился Прюэтт. — Да, вы правы — лучше взять его живым... Хотя я предпочёл бы видеть его мёртвым.

— Я тоже, но он умрёт в любом случае, — кивнул Том. — Даже если дело смогут замять — человек смертен, и более того, внезапно смертен...

Но, как бы там ни было а для начала надо было убедиться, что Лжепророк никуда не сбежал. Для этой работы лучше всего подошёл бы Фарли... Вот только выдернуть сейчас из Хогвартса завхоза было невозможно — только не в разгар ремонта. А если не Фарли, то... Перебрав в уме все возможные кандидатуры, Том не без удивления понял, что вариант только один.

— Филч, — сказал он. — Больше некому. Да и в Лютном его знают и вопросов задавать не станут. "Лунный свет" тоже можно привлечь, но толку тут от них будет немного — все гражданские, кроме самого Джеки, да и тот моряк бывший. Да и потом, все знают, что он на нас частенько работает, начнут суетится, двойное дно искать, так, чего доброго, и Лжепророка спугнут...

— Знаете, капитан, ваши сомнительные знакомства иногда бывают очень полезны, — задумчиво протянул Прюэтт. — Оборотней мы используем иначе — пусть попробуют выяснить, как он попал в страну. Портал отпадает — его бы опознали, так что он, скорее всего, воспользовался магловским способом. Но для этого ему всё равно нужен сообщник, а то и не один — можно попробовать выйти на него.

— Ну что, вот и план, — хмыкнул Том. — Можно работать...

Джеки Том решил навестить лично — оборотни были отличными сыщиками, но могли невовремя проявить инициативу, и если в обычном расследовании это кончилось бы максимум дракой и ночёвкой в полиции, то здесь могло сорвать всю операцию... А письмом или даже патронусом оборотня не убедишь, проверено.

К счастью, на этот раз оборотень был не в настроении изображать Сэма Спейда, так что, выслушав Тома, согласился.

— Только вот что, — добавил он, — если он моим ребятам попадётся в полнолуние... Сам знаешь, мы себя и в волчьей шкуре можем контролировать, но не настолько хорошо. А у нас к нему счёт особый...

Том молча кивнул — у оборотней действительно был особый счёт к Каннингему, а Министерство вполне могло в очередной раз об этой "мелочи" забыть. Забыло же оно все свои обещания сразу после войны? Забыло... Придётся напомнить, благо, проект закона о правах оборотней почти готов, но сейчас не до этого...

Распрощавшись с Джеки, Том решил заглянуть к травнику Дерри — просто посмотреть, что там творится, да и пополнить запасы трав для зелий стоило, а у Дерри могло попасться и что-нибудь экзотическое...

— День добрый, чем могу помочь? — осведомился травник, стоило Тому появиться на пороге его лавки.

— Есть что-нибудь интересное? — осведомился Том. — Если нет, то просто по списку закуплюсь.

— А если есть?..

— А что, что-то есть?

— Да так, пара унций сока одного бразильского кустарника... Фолха прета называется, или как-то так — я, сэр, на их языке и не выговорю...

— Чернолист, проще говоря, — кивнул Том. — Слыхал.

Бразильский чернолист был явлением уникальным — рос он только в пещерах с высоким магическим фоном и использовал магию вместо солнечного света. Пещер таких в Бразилии было немного, кустарник рос далеко не везде, и две унции его сока — это много. Очень много...

— Пожалуй, возьму, — решил Том, — счёт пришлите в Хогвартс.

Слагхорн от такой добычи придёт в восторг, в этом можно не сомневаться, да и сам Том почти ничего не знал об этом кустарнике и его свойствах, так что покупка сама по себе была удачной... А заодно и помогла разговорить травника и потихоньку вывести разговор на нужную тему.

— Сок откуда? Да был тут сегодня утром один — вот уверен, где-то я этого мужика видел, а где — не припомню!.. Так вот, назвался он, бумаги показал, у него ещё имя такое чудное — Обадайя, а фамилия-то самая простецкая, Джонсон, и сказал, что вернулся из путешествия и хочет кое-какие редкие и не очень ингредиенты продать. И чемоданчик мне протягивает, а там всякого разного много было — ну, не то, чтобы редкости, кроме сока этого, но всё из Южной Америки, у нас такое попробуй найди...

— Удачно кто-то отдохнуть съездил... — протянул Том, которому даже не пришлось изображать лёгкую зависть.

— Да нет, сэр, не похож он на туриста, хотя на разрушителя проклятий тоже не очень-то.

— Может, ботаник? — предположил Том.

— Да какой он ботаник?! — возмутился Дерри. — Я сам ботаник, я своих за милю признаю, а этот... Нет, ну ведь видел я его где-то...

— А вы попробуйте описать, — предложил Том, — может, вдвоём сообразим?

Дерри хмыкнул, немного подумал и довольно подробно описал гостя. Сомнений у Тома не осталось — это был именно Каннигем. И либо у Лжепророка было некое дело в некогда родной стране, причём важное настолько, что он рискнул явиться сам, либо он надеялся, что его все забыли и уж точно не станут искать здесь, у себя под носом. И возможно, ему бы это удалось... Вот только он попался на глаза Поттеру. Не повезло, что тут скажешь...

На этом Том с травником распрощался, забрал покупки и отправился в Хогвартс — всё-таки, наблюдать за ним могли, так что отправиться сразу к командиру было бы неразумно. Да и добычу надо было сдать...

Сок ожидаемо привёл Слагхорна в восторг.

— Том, мальчик мой, ты даже не представляешь, какое сокровище достал! — воскликнул он. — Ну, теперь я, наконец, смогу реализовать одну старую задумку... Нет-нет, пока я о ней промолчу — чтобы не сглазить, но скоро, очень скоро... О да, если всё пойдёт, как надо, это будет новое слово в зельеварении!

— Ну-ну... — протянул Том. — Надеюсь, слово будет приличным?

— А вот этого, мальчик мой, — ухмыльнулся Слагхорн, — я гарантировать не могу...

Том неопределённо хмыкнул в ответ. Он достаточно хорошо знал Слагхорна, чтобы не сомневаться — на уме у него нечто, действительно выдающееся, но пока всё не будет готово, он не скажет ни слова. Маленькая причуда гениального зельевара... Которая, учитывая, что был он и не менее гениальным чернокнижником, причудой, возможно, и не была.

— Да, не возражаете, если я воспользуюсь вашим камином, Гораций?

— Конечно, не возражаю! — мыслями Слагхорн уже явно был в лаборатории. — И ещё раз огромное спасибо за этот сок!

Прюэтт в кабинете отсутствовал, однако Том прекрасно знал, где может быть командир, и вскоре обнаружил его в зале инструктажа, где он устроил очередной разнос. Кто и в чём провинился, Тома не интересовало, поэтому, заглянув в зал и убедившись, что майор его увидел, он трансфигурировал из какого-то хлама в коридоре стул, устроился поудобнее и приготовился ждать не меньше четверти часа. Если уж Прюэтт устраивал массовый разнос, то это надолго...

Однако уже через пять минут дверь открылась, и в коридор выскочили несколько молодых офицеров, поспешивших убраться подальше — Джерри среди них не было, да и вообще никого знакомого Том не увидел. За ними вышел недовольный Прюэтт, кивнул Тому и мрачно сообщил:

— Сил уже никаких нет! Понабрали дебилов по объявлению, а я расхлёбывай, да ещё Корея эта проклятая... Говорили же: сцепятся, не весной, так летом, до осени вряд ли вытерпят... А теперь — никто, видите ли, не ожидал! Интересно, у Сталина тоже такие же придурки работают?.. Ладно, пойдёмте в кабинет, а по дороге дайте выжимку.

— Это Каннингем, — сообщил Том, — уже без вопросов, я с травником поговорил и развёл его на описание, так что сомнений нет. Приехал откуда-то из Южной Америки — во всяком случае, продал травнику приличный набор растений оттуда, в том числе эндемики, а я не думаю, что он их мог где-то купить.

— Вот как... — протянул Прюэтт. — Что ж, благодарю за уточнения, а теперь идите отдыхать — скоро нам всем предстоит работа.

— Так точно, сэр, — Том отсалютовал и вышел из кабинета

Насколько он знал своего командира — у него возникли те же подозрения. Если Лжепророк действительно явился из Южной Америки, где прячется целая стая беглых нацистов, то наверняка не просто так. Что-то затевается... Или, что куда менее вероятно, кто-то из старых товарищей решил свести не менее старые счёты, да так старательно, что даже в Англии оказалось безопаснее. И даже если всё именно так... Кто мешает ему даже в этом случае куда-нибудь влезть? А если верен первый вариант — то что ему могло понадобиться?

Этот вопрос он задал жене — и получил неожиданный ответ.

— Он может бояться русских, — сообщила Глинда. — Ты же знаешь, у них свои ребята вроде вас есть, только, как я слышала, ещё более дерзкие. И если он им чем-то досадил...

— Вот это вряд ли, он с русскими не пересекался... Если только после войны что-нибудь натворил? — Том потёр подбородок. — Не знаю, но тут бы я на израильских спецов скорее поставил. Им он всё-таки больше насолил... А, к Мордреду всё это! Поймаем — выясним, а ты пока наведи справки по своим каналам — может, что-нибудь выяснится полезного...

— Попробую, — кивнула Глинда. — Я так понимаю, пара дней у меня в запасе точно есть?

— И даже больше, мы его с неделю пасти будем.

— Значит, найду, если хоть что-нибудь вообще есть... А пока что иди на стол накрывай — не будешь же ты на голодный желудок за военными преступниками гоняться?

83. Midnight Messiah

Том Риддл с биноклем лежал у чердачного окошка и внимательно изучал дом напротив. Обитатель дома вёл себя поразительно беспечно... Впрочем, не так много магов знало Лжепророка в лицо, чтобы сходу его узнать, да и не подумал бы никто, что он вернулся. Если бы не случайность, о нём никто бы и не узнал...

За неделю, прошедшую со встречи в библиотеке, удалось узнать довольно много — но почти ничего полезного. Каннигем по большей части сидел дома, время от времени выбираясь в лавку или просто на прогулку, почти ни с кем не общался и не пользовался камином. Даже в обход Министерства — Тоби пробрался в дом и спрятал в камине следящий амулет.

В общем, Эндрю Каннигем, прозванный Лжепророком, вёл обыкновенную жизнь пожилого джентльмена, коим и являлся, и как раз это было подозрительно. Он совершенно легально прибыл на "Куин Мэри", остановился в магловском отеле, принадлежавшем сквибу, арендовал дом в Лютном через Гринготс, куда и перебрался.

Совершенно нормально и обыденно... А ведь он не мог не знать, что его давно ожидают с распростёртыми объятиями дементоры и уж тем более не мог не понимать, что рано или поздно кто-нибудь его узнает. А значит — не собирался задерживаться надолго...

Разумеется, не обошли вниманием и тех, с кем он общался, благо, было их немного. Особое внимание привлёк травник Дерри, но как раз он оказался чист...

И теперь оставалось только одно — ждать. Рано или поздно что-нибудь случится... Ну или станет ясно, что ждать смысла не имеет и надо брать.

И потому Том внимательно наблюдал за домом, в котором решительно ничего не происходило. Вместо того, чтобы гонять учениц или возиться с сыном, он лежал на чердаке...

Очередной цикл солдатского нытья прервал появившийся на крыльце Каннигем. И на сей раз выглядел он уж слишком целеустремлённо — раньше такого не было. Что-то он задумал... Но это проблема не Тома — зато ему предстоит наблюдать за домом в отсутствие хозяина. Мало ли что...

За следующий час не произошло ничего интересного — разве что кошка поймала воробья, съела его и теперь сидела у крыльца и вылизывалась. Кошка была самая обыкновенная — это Том проверил первым делом, после чего в очередной раз попытался просканировать дом. Увы, результат не изменился — то ли в нём не было активной магии, то ли она была слишком хорошо экранирована, но очки артефактора не показывали ничего, а использовать "Глаз дракона" Том не хотел. За час много не разглядишь, а целый день мигрени того не стоил... Хотя, конечно, разглядеть можно было куда больше, чем через очки.

Кошка потянулась, торжествующе воздела хвост и удалилась. Том мельком подумал, что стоит завести кота...

Появившийся рядом с ним серебристый кабан голосом Моуди произнёс:

— Капитан, срочно на точку два.

Срочно? Что, чёрт возьми, там случилось?

Впрочем, рассуждать тут было не о чем — срочно так срочно, хотя боя там явно нет. Что-то пошло не так при аресте? Скорее всего, только что именно?

Аппарировать Том не стал — что бы там ни произошло, дополнительные магические возмущения будут лишними, да и место было недалеко — на метле буквально пара минут. Заодно и осмотреться можно будет...

На месте происшествия обнаружились авроры, десантники во главе с Прюэттом, перепуганный владелец лавочки, перед которой всё и произошло — и труп.

Том приземлился, Моуди молча откинул накрывавшую мертвеца ткань...

Капитан Томас Риддл шёпотом выругался. Убитый был кем угодно, но только не Эндрю Каннингемом, прозванным Лжепророком.

— Вот-вот, я тоже так сказал, — кивнул Моуди. — Понятия не имею, кто это и что он тут делал, но дрался он...

На Каннингема покойный походил только телосложением — но лицо было грубым и обветренным, ничего похожего на тонкие черты и пухловатые губы, да и был мертвец блондином, а не брюнетом.

— Что здесь произошло? — спросил Том, внимательно изучая труп. Никаких видимых следов, так что, похоже, "Авада"...

— Он начал странно вести себя, — сообщил Моуди, — как будто что-то искал, а потом, когда он достал волшебную палочку, один из моих парней подошёл к нему и потребовал документы. Этот тип вместо ответа шарахнул парня молнией, как Гриндевальд любил — хорошо хоть, не насмерть. Тут на него уже вся команда набросилась, но он троих успел ранить и Филчу винтовку разбить — тут майор его и убил.

— И где-то секунд через десять его лицо как будто потекло и превратилось вот в это, — закончил Прюэтт. — Это явно не оборотное, я вообще с таким не сталкивался...

— Я тоже, — поморщился Том. — Читал о похожем, но это явно не наш случай...

— Уверены?

— Это человек, аврор Моуди, — Том аккуратно накрыл мертвеца тканью, — а не ноппэрапон, магическое существо из Японии. Оно так же теряет чужой облик после смерти, только вот его настоящий вид — ровная белая поверхность вместо лица. Явно не наш случай...

— Значит, это какая-то разновидность метаморфа, — предположил Моуди. — Впрочем, не думаю, что это так уж важно...

— А вот тут вы ошибаетесь, — перебил его Прюэтт. — Это не метаморф — тот возвращается к исходному облику мгновенно, и это не Оборотное зелье — процесс занял бы тот же самый час. Нет, это нечто совершенно иное, и только узнав, что именно мы обнаружили, мы сможем выяснить, кто этот человек и каковы его цели. Вы мыслите сейчас, как аврор — но это вопрос разведки, и действовать надо соответственно.

— И как же?

— Как я уже говорил, прежде всего необходимо опознать этого человека, и выяснить, кто за ним стоит. Отталкиваясь от этого, уже можно будет попытаться узнать его задачи — и не будем забывать, что вряд ли он один. Поэтому, джентльмены, тело сейчас доставят в Мунго на экспертизу, а мы с вами обыщем дом. И не забывайте, там могут быть самые разные сюрпризы...

Кого Том не ожидал увидеть — так это старшего Лавгуда. Амадеус, бродивший по улице, разглядывал его через лорнет, качал головой и время от времени сокрушённо вздыхал. То, не выдержав, всё же наче5ртил на веке "Глаз дракона"... И понял, что так беспокоило Лавгуда.

И это действительно было чертовски подозрительно...

В доме почти не было магии. Травянисто-зелёный вихрь камина, тусклые, едва различимые блёкло жёлтые пятнышки — следы магии домовиков, ярко-рыжий лабиринт запирающих чар на двери, поставленных владельцем дома, и... И всё. Только слабое, едва заметное марево рассеянной магии, как будто и не жил здесь волшебник.

— Значит, я не ошибся, — задумчиво протянул Том. — Что скажете, Амадеус?

— Стенки и дно составляют сосуд, но пустота меж ними составляет сущность сосуда, — сказал Амадеус. — Доброй удачи, друзья мои, и давайте заглянем в этот дом, ибо я испытываю странные предчувствия...

Предчувствия Лавгуда стоило принять во внимание — тем более, когда речь шла о чём-то настолько странном, а дом всё равно требовалось обыскать, и потому Том вставил в скважину ключ, взятый у владельца, повернул его, а затем отступил в сторону, под прикрытие стены, и заклинанием толкнул дверь. Предосторожность оказалась излишней — никаких ловушек за дверью не оказалось. Тем не менее, заходить Том не спешил, сперва внимательно изучив крохотную прихожую, и только после этого, наконец, вошёл.

Самая обычная для подобного дома прихожая — маленькая и почти пустая, только вешалка на стене да подставка для зонтов, и ничего больше. Вешалка пустая, подставка — тоже. Тайников нет...

— Любопытно... — протянул Лавгуд, разглядывая вешалку. — Весьма любопытно. Но, джентльмены, сей предмет, вполне возможно, есть лишь игра слепого случая.

Вешалка как вешалка — Том, не заметив ничего необычного, пожал плечами. Горизонтальная рейка с нескольким крючками, на одном конце приделан кусок потолще — вертикально, на нём висит зимняя мантия. Очень хорошая, кстати, мантия...

Более ничего интересного в прихожей не обнаружилось, и команда рассыпалась по комнатам, благо, и было их всего две — гостиная и спальня, она же кабинет. Плюс к тому — кухня и ванная, всё не то, чтобы тесное, но довольно маленькое. В общем и целом — обыкновенное съёмное жильё, очень неплохое — далеко не все англичане, что маги, что маглы, могут себе такое позволить.

Из вещей единственным, что заслуживало внимание, были книги — у покойного оказалась небольшая, но весьма интересная библиотека, состоявшая, в основном, из магловских оккультных и философских трудов, а также исторических сочинений с обеих сторон Статута на разных языках. Тома особенно поразила рукопись на русском языке, озаглавленная "Бакунин и культ Иальдобаофа" — настолько фантастический бред, что Том и припомнить не мог ничего подобного, что-то по мотивам гностических учений, но что — он так и не понял, несмотря на то, что русским владел отлично.

Зато выяснилось, как звали убитого — Обадайя Бэрбоун. Экслибрис Тома удивил — Бэрбоун избрал своим знаком англосаксонскую руну инг, почему-то необычайно заинтересовавшую Лавгуда.

— Уже тенденция, — заметил он, перелистывая книги. — Собственно, выводы уже сейчас можно сделать... Но всё же подождём и посмотрим, что ещё найдётся.

Однако более ничего интересного не нашлось — Обадайя Бэрбоун явно не собирался здесь задерживаться надолго.

— Что ж, — мрачно заметил Моуди, — если мистер Лавгуд всё ещё не готов поделиться своими соображениями...

— Давайте сперва посетим целителей и узнаем, что им удалось выяснить, — покачал головой Лавгуд. — Мне нужно уточнить некоторые детали, но, полагаю, они уже не критичны... Однако весьма полезны.

Эксперты из госпиталя не нашли ничего полезного — только несколько очень старых шрамов, кажется, заработанных ещё в детстве. При себе у Бэрбоуна имелись волшебная палочка, деньги — в общей сложности восемь галлеонов, и перстень со всё той же руной инг, почему-то повёрнутой горизонтально.

— Вот этой детали мне и не хватало, — сообщил Лавгуд, внимательно изучая перстень. — Теперь я с полной уверенностью могу утверждать, что этот человек — масон ложи Необъятных Небес, подчинённой Великому востоку Шотландии, и единственной в нашей стране магической ложи. И это удивительно, поскольку её члены всегда стремились держаться в стороне от мирских дел... Да, собственно, их слишком мало, чтобы рисковать.

— И, надо полагать, его собраться сообщат нам, что этот человек действовал сам по себе и не имеет к ним отношения? — хмыкнул Прюэтт.

— Скорее, они скажут: "Наш несчастный брат сбился с пути, но он всё ещё остаётся нашим братом, и мы нее станем свидетельствовать против него. Но так как он преступил законы человеческие, мы вверяем его судьбу правосудию и будем молиться о снисхождении", — поправил его Лавгуд. — Впрочем, мне они, возможно, расскажут немного больше... Поэтому я, с вашего позволения, займусь этим делом.

— Буду весьма благодарен, — кивнул Моуди — похоже, полномочий у Лавгуда было всё ещё достаточно.

Том, мало что знавший о масонах, предпочитал помалкивать. В конце концов, одно он знал точно — деньги там крутились просто колоссальные. А где деньги, там и политика, и в результате ничего хорошего от масонов ждать не стоило. Далеко не все они был относительно безобидными чудиками... С другой стороны, рано или поздно придётся лезть и в эту клоаку, так что имелась отличная возможность изучить хотя бы маленький фрагмент системы и даже уничтожить его при необходимости.

Но всё это в любом случае откладывается, пока Лавгуд не выяснит что-нибудь полезное

— Кстати, у него же чемодан с расширенным пространством, — подал голос один из авроров, — может, он в нём этих тварей протащил?

Результаты экспертизы пришли на следующий день, и гласили, что животных, в том числе и магических, в чемодане перевозить можно, но только в усыплённом состоянии. По объёму они тоже помещались вместе со всем прочим имуществом, правда, без запаса. Это, конечно, не значило, что именно Бэрбоун их притащил, но возможность такая была — и Том считал, что именно так и было. И не он один — Прюэтт потребовал выяснить, были чупакабры в чемодане, или нет. Эксперты — артефакторы — дружно послали его вместе с чемоданом, правда, не к Мордреду и не к чертям, а всего лишь к Скамандеру... Но того опять не было в Англии.

Лавгуд тоже молчал — впрочем, он сразу предупредил, что его расследование займёт не меньше трёх-четырёх дней. Ждать результатов раньше не имело смысла, и Том позволил себе не то, чтобы забыть о расследовании... Но отставить его в сторону. В конце концов, у него есть семья — и он ей уделяет куда меньше внимания, чем следует.

И потому Бесхвостый Джеки явился к Тому домой.

— Так и знал, что ты тут будешь, — заявил он с порога. — В общем, есть новости про этого типа.

— Ну? — Том аккуратно отцепил Дэвида, передал его Глинде и кивнул. Джеки всё понял правильно и плюхнулся в любимое кресло, после чего изрёк:

— Для начала — мы вышли на настоящего Лжепророка, будь он проклят, мордредовский выродок... Сидит, сволочь, в Монтевидео, закопался плотно, так что его не вытащишь. Вы, может, и достанете, так что имей в виду. Про сектанта этого выяснили, что он в Нью-Йорк приехал из Мексики, но там пока всё глухо. Он там, похоже, затворником был...

— Думаешь, здесь он вёл себя, как обычно?

— Похоже на то, — согласился Джеки. — А, кстати, он ещё в Аргентину ездил, а зачем — не понимаю...

Зато Том отлично понимал — и ему это не нравилось. В избытке у Аргентины было сейчас только одно — беглые наци... И покойный масон явно вёл с ними дела. Наци, вроде бы, масонов не любили, но в этом серпентарии могло быть всё, что угодно, так что отбрасывать эту версию Том не стал. Да и было у него подозрение, что большая часть этого безобразия происходит у маглов, а их задело лишь краем...

Пробездельничал Том неделю. Не совсем, конечно, бездельничал, ибо за стройкой требовалось наблюдать, да и запасы наглядных пособий требовалось пополнить — ученики изводили их с пугающей скоростью.

А наутро восьмого дня явился Лавгуд и сообщил:

— Как я и ожидал, информации немного, но такой...

— Что ж, Амадеус, — кивнул Прюэтт, — мы вас слушаем. Надеюсь, результаты стоят потраченных усилий...

— О да! — воскликнул Лавгуд. — Не говоря уже о том, что я наконец-то снова побывал во Флоренции, мне удалось найти поразительные и даже пугающие сведения. Итак... Мистер Бэрбоун действительно состоял членом ложи, однако, будучи американцем, много времени проводил в Нью-Йорке и вообще любил путешествовать. В своё последнее путешествие он отправился в прошлом году — в Италию, причём уведомить своих товарищей он, видимо, постеснялся. В Италии он по большей части отдыхал и общался с единомышленниками и просто знакомыми... И вот тут мы переходим к главному. Он общался с множеством людей, неоднократно нанося визиты в ложи, однако особое внимание уделил почему-то ложе с безыскусным именем "Пропаганда Дуэ", то есть "номер два". Ложу эту трудно назвать процветающей, однако чем-то она его заинтересовала, и он провёл в ней целый день, да и потом регулярно переписывался с Мастером. Из всех лиц, с которыми он общался вне лож, особое внимание привлекли два человека, причём оба — маглы. Один — некий Личо Джелли...

— Кто это? — спросил Прюэтт. — Впервые слышу...

— Относительно молодой — ему недавно исполнилось тридцать — но довольно перспективный политик. Сделал недурную карьеру при Муссолини, успел вовремя соскочить, и теперь восстанавливает силы и влияние. Думаю, на это у него уйдёт лет десять, а может, и больше, так что это определённо работа на перспективу. А вот второй... отставной военный моряк, коммандер, если считать по нашим званиям, Валерио Боргезе.

— Чёрный Князь? — подпрыгнул Джеки. — Так его не убили?!

— Нет, хотя он и провёл несколько лет в тюрьме и освободился только в прошлом году. Как я понимаю, вам этот человек известен?..

— Лучше, чем хотелось бы, — вздохнул Прюэтт. — Этот тип командовал итальянскими боевыми пловцами — Десятой флотилией штурмовых катеров... и попортил нам немало крови... Кстати, Амадеус, а он случайно не искал некоего Витторио да Кастильоне?

— Я такого не слышал, но исключать не буду, — ответил Лавгуд. — А чем знаменит синьор да Кастильоне?

— Чистокровный маг-иезуит, — ответил Прюэтт. — Боец той самой Десятой флотилии... И единственный, кому удалось от меня уйти. Изрядно потрёпанным, скажу без ложной скромности, и будь у меня ещё немного времени... Впрочем, это к делу не относится. Что было дальше?

— Дальше он отправился в Аргентину, где на некоторое время исчез из виду. Затем, спустя несколько месяцев, он появился в Нью-Йорке... Ну а прочее вам уже известно.

— М-да... — протянул Прюэтт. — Хотелось бы мне знать, с кем он собирался встретиться у нас... Понятно, что с кем-то, кто знал Каннигема, но с кем?

— Мы не обнаружили никаких его контактов в магическом мире, — задумчиво произнёс Фарли, — но не значит ли это, что он собирался вести дела с маглами?

— Это вполне вероятно, — согласился Прюэтт. — И в этом случае, джентльмены, я с сожалением вынужден признать, что расследованием этого дела мы более не занимаемся. В связи с открывшимися обстоятельствами я передаю это дело Корпусу Безопасности, так как оно затрагивает маглов и может быть связано с нарушениями Статута Секретности, что удостоверяется нашими подписями.

Прюэтт раскатал на столе внушительного вида свиток, подписался и кивнул — подходите.

Том, пробежав текст глазами, не нашёл ничего подозрительного и расписался, за ним — остальные, и самым последним — Лавгуд.

— Что ж, джентльмены, — заявил он. — Я рад, что первая часть этой истории завершилась именно так... И отправляюсь в Гиндукуш — сейчас там есть вероятность обнаружить бундящую шицу...

84. Wege Ohne Namen

Загадочным гостем действительно занялись Корпус Безопасности и бывшие невыразимцы-аколиты. Возможности следить за ходом расследования у Тома не было, желание что-то по этому поводу делать — тоже. Пахла вся эта история преотвартно, допусков его всё-таки не хватало, а всё, что ему положено знать, ему сообщат в свой черёд. А пока время не пришло, можно спокойно отдыхать...

И Том отдыхал. Следил за стройкой, тренировался, возился с семьёй, читал — история древнего Крита неожиданно захватила его всерьёз... Дел было предостаточно, чтобы не думать о лишнем.

А ещё был Тоби... Том время от времени пользовался его услугами и каждый раз о чём-нибудь расспрашивал, пытаясь узнать хоть что-нибудь об истории домовиков и о них самих.

Получалось не очень — Тоби, конечно, старался, но полезного в его рассказах было немного — хотя кое-какие крупицы попадались. Например, Тоби без устали твердил, что гобины и домовики не родственники — настолько, что их родство становилось очевидным. Гоблины же, насколько знал Том, были ближайшими родственниками тех самых нибелунгов, которые владели золотом Рейна и которых, по легенде, ограбил Локи... И, по слухам, имели какое-то отношение к франкскому дому Нибелунгов. Который, как и многие знатные фамилии достатутных времён, имел магическую ветвь, которая — и это совершенно точно — вела какие-то дела с гоблинами. Собственно, благодаря им гоблины и появились в магическом мире, и логично было бы предположить, что и домовиков вытащили они же... Вот только домовые эльфы появились гораздо позже, когда дом давно уже пресёкся.

Из всего, что выяснил Том, следовало, что домовики и гоблины были родственными расами, возможно — ветвями одной, но их пути разошлись, и отнюдь не миром. И каким бы ни был конфликт, будущие домовики проиграли. Горе побеждённым... Вот только гоблины тоже не слишком похожи на счастливых победителей — что бы ни случилось и чем бы оно не кончилось, победа гоблинам далась недёшево.

Конечно, это больше, чем ничего, и даже гораздо больше, чем знали маги до сих пор... Но всё равно исчезающе мало. И что с этим делать, Том пока не представлял...

Строительство шло своим чередом, не требуя постоянного внимания — и всё же Том почти ежедневно проверял работу. Всякий раз в новом месте и в новое время, так что подготовиться к его визиту никто не мог... Однако никаких безобразий не обнаруживалось — даже Тоби к таковым было не причислить, поскольку он совершенно официально помогал художникам рисовать фрески.

Фрески в проекте появились неожиданно — когда Помона, заглянувшая в теплицы, где у неё рос какой-то особо хитрый куст, предложила:

— А давайте напишем портреты знаменитых волшебников, у которых живого портрета нет? Они ведь тоже это заслуживают, и не страшно, что портреты будут обыкновенные, как у маглов...

Идея неожиданно понравилась всем, а особенно Дамблдору, найти талантливых художников оказалось куда проще, чем Том ожидал — и вскоре стены Хогвартса украсили картины из истории магического мира вообще и Соединённого Королевства — в частности. Картины весьма разнообразные — с подачи Сципиона Лавгуда к историческим сюжетам добавились и мифологические, в результате чего Мерлин мирно соседствовал с Ромулом, а основание Хогвартса — с крестами среди фламандских маков.

Том, неторопливо шагавший по коридору, неожиданно замер перед новой фреской.

Летнее море. Уходящее навстречу грозовым тучам на горизонте судно. Девочка, стоящая на пирсе, подняв волшебную палочку, на конце которой тлеет огонёк — словно пытается хоть немного отодвинуть наступающую грозу...

Неужели его ученица — ещё и художник?

— Любуетесь, сэмпай? — раздалось за спиной. — Никогда не догадаетесь, кто рисовал...

— Ты? — не оборачиваясь, спросил Том.

— Я же говорила — не догадаетесь, — судя по голосу, Минерва ухмылялась — чего добропорядочной дочери пастора, вообще-то, делать не полагается... — Это Помона. Честно сказать, я сама в шоке от такого — никогда бы не подумала, что она вообще рисует, а тем более — так... А сегодня она позвала меня и сказала, что вспомнила мой рассказ о дяде и теперь хочет, чтобы я оценила. Ну, я и оценила... Да и вы, я смотрю, тоже.

— Да уж, я бы действительно не догадался, — кивнул Том, развернувшись к ученице. — Помона, конечно, хитрая тихоня, это факт, но вот такого я не ожидал...Что ж, всегда интересно, когда человек раскрывается с неожиданной стороны. Как и ты, кстати, когда пришла ко мне...

— Правда?

— Чистая. Вот уж кого я не заподозрил бы в интересе к боевой трансфигурации, так это тебя. Хотя... — Том действительно ожидал чего-то другого, просто потому, что боевая трансфигурация была не слишком популярным разделом магии. Что-то другое... Например, айкидо — вот это уже было вполне в духе ученицы. Остановить противника, не нанеся ему увечий, да ещё и используя против него его собственную силу — для Минервы это едва ли не идеальный вариант.

— Да, люди частенько преподносят сюрпризы.. — вздохнул Том, покачав головой. — Но ведь так интереснее жить — верно, ученица?

Воспользовавшись моментом, Том решил проверить приют — отчёты отчётами, но лучше всё-таки посмотреть самому, и не потому, что он не доверял миссис Коул — хотя и не без этого, но отчёты писала не она одна. Стоило бы наведаться пораньше, но навалившиеся дела удалось разгрести только сейчас... И Том, оставив ребёнка в компании Дженнифер Прюэтт и её дочери Молли, вместен с Глиндой отправился в Лондон. Ничего особенного он не ожидал... И, как оказалось, зря. Миссис Коул на достигнутом останавливаться не собиралась...

— Однако... — протянула Глинда, рассматривая украшающую ворота эмблему. — А ребята настроены серьёзно...

Кого конкретно она имела в виду, было неважно — герб Вооружённых сил на воротах приюта намекал, что серьёзно настроены обитатели и приюта, и роскошных кабинетов в Лондоне.

У ворот стояла новенькая будка сторожа, и сторож в ней тоже был новый — явный отставник-ополченец. И, в отличие от большинства подобных сторожей, этот своё дело знал. Тома он пропустил только после того, как позвонил миссис Коул и выяснил, что его следует пускать всегда и без вопросов.

— Показательно, — заметил Том, придерживая калитку. — Приют явно не бедствует, и, похоже, они нашли ещё какой-то источник доходов...

— Вот мы это сейчас и выясним, — Глинда внимательно изучала приют. — Потому что они явно не бедствуют... А с другой стороны, если бы они занимались чем-то незаконным, ты бы уже знал.

— Тоже верно, — согласился Том. — Итак...

Миссис Коул встретила гостей в своём кабинете, и на вопрос Тома ответила:

— Кое-кто из старших учеников нашел подработки, кое-чему научили новые учителя... В общем, парни устроили мастерскую, где занимаются всяким ремонтом, а девушки, кто хорошо шьёт — швейную. Всё оформлено, как полагается, министерство не только разрешило, но и одобрило — мистер Прюэтт так и сказал: такие ловкие ребята и в армии не пропадут, и на гражданке. А механиков теперь надо очень много, потому как армии стали механизированными, и если солдат не станет тащить машину в ремонт из-за каждой мелочи, это будет очень полезно.

— Разумно, — согласился Том. — И дела, как я понимаю, идут успешно?

— Ну, не сказать, чтобы мы так уж много зарабатывали, — вздохнула Коул, — но на текущие нужды хватает, государственные деньги можно на ремонт пускать или ещё на что-нибудь — вот, сейчас собираемся соседний участок выкупить. Машина есть — гараж и мастерская нормальная нужны... Ну да это всё вам ни к чему, я о другом хочу поговорить. О той девочке, Кэтрин.

— Что она натворила? — вздохнул Том. С подачи оборотней, которые присматривали за приютом — Бесхвостого Джеки с его ребятами и Кэролайн — Кэтрин могла отмочить всё, что угодно, да и без их помощи — тоже. А уж при том, как она ловко научилась колдовать, провоцируя выбросы и используя их...

— Ну, она неплохо рисует, но в последнее время почему-то стала очень часто рисовать демона с оленьими рогами, — Коул перекрестилась, — который трубит в рог. И ещё она всем говорит про рог, висящий на дереве — что, дескать, если кто-то увидит висящий на дереве рог, то на него лучше даже не смотреть , не то что не трогать, а уж если кто-нибудь вздумает в него протрубить — то всё, за ним явятся Дьявол и утащит его.

— Ну, насчёт рога — это старая страшилка, хоть и не очень известная, я и сам её слышал, — Том потёр подбородок. — А вот рисунки... Надо бы мне с ней поговорить — возможно, она что-то знает насчёт одного дела, с которым мы работаем. Нет, миссис Коул, не беспокойтесь — это никак с криминалом не связано, это касается её способностей. Кстати, она никак не называла этого... демона?

— Называла, — кивнула Коул. — Как-то на арабский манер. Аль Рабег, кажется...

— Альрабег, — покачал головой Том. — Одно из имён предводителя Дикой Охоты. Ничего арабского в этом имени нет, но поговорить с девочкой действительно необходимо.

Кэтрин обнаружилась в библиотеке — обложившись бумагой и карандашами, она рисовала иллюстрации к легенде о Гавейне и Зелёном Рыцаре. На взгляд Тома — действительно очень хорошо...

— Привет, — обратилась к ней Глинда.

— Привет, — откликнулась девочка. — Мистер Том, вы из-за Альрабега пришли?

— Ну, вообще-то я хотел убедиться, что у вас тут всё в порядке, — заметил Том, — а про Альрабега узнал уже здесь. Ты что-то знаешь про него?

— Он мне снится, — вздохнула Кэти. — говорит, что я могу уйти с ним, а я не хочу, и так ему и отвечаю. А он в ответ говорит, что мне всё равно тут нечего делать, и мы всю ночь спорим. А рисую я его просто так, он на самом деле очень красивый... Но я с ним всё равно не пойду!

— Вот как... — покачала головой Глинда. — Ну, тут уже дело только твоё — а силой он тебя забрать не может, нельзя ему. Но раз не отстаёт — зачем-то ты ему нужна...

— Вот пусть и скажет, зачем, — сердито фыркнула девочка. — А я подумаю, помочь ему или лучше не надо!

— Здравый подход, — кивнул Том. — Я, пожалуй, расскажу про это одному человеку, и возможно, он тоже захочет с тобой побеседовать...

Ну да, без Лавгуда в этой истории обойтись просто невозможно. Правда, легко представить реакцию миссис Коул на Лавгуда... И, что ещё веселее, какие мысли появятся в этой миленькой рыжей голове после встречи. Там и так-то явно не то, что пчела, а целый улей в шляпе, а уж после пары часов общения с Лавгудом...

После пары часов общения с Лавгудом можно было или рехнуться, или, что ещё хуже, начать его понимать. Это Тому ничего подобного не грозило — он и так был чокнутым, как и всякий десантник...

— А это ваш друг сможет объяснить Альрабегу, что я не хочу с ним уйти? — спросила Кэтрин, отложив рисунок и подтянув чистый лист.

— Честно — не знаю, — ответил Том. — Но он настолько чудной, что всё возможно...

Вернувшись в директорский кабинет, Том сообщил:

— Это действительно связано с её способностями, но никакой угрозы не представляет. Чтобы окончательно разобраться с этим вопросом, я попрошу навестить девочку моего друга и коллегу, мистера Лавгуда... Но должен сразу предупредить — человек он эксцентричный, и весьма.

— Ничего страшного, — отмахнулась Коул. — Спасибо за помощь, я рада, что ничего страшного...

— Обращайтесь, — хмыкнул Том.

Вернувшись домой, Том поблагодарил соседку, повозился с детьми — и снова принялся за работу. Требовалось выяснить, куда девался доставленный на стройку алебастр, кому он вообще мог понадобится — алебастр был в глыбах, для статуй, — и как его вернуть.... А так же — откуда он вообще взялся, ибо изначальным проектом никакие статуи не предусматривались.

— Алебастровые статуи?.. — Дамблдор непонимающе блеснул очками, услышав вопрос Тома только со второго раза. — А, ну да — идея Филиуса. Ворон, барсук, грифон, змея и кабан в Большом зале... А потом Филиус наложит анимирующие чары — и будет ещё одна линия обороны, если что. Я, конечно, уверен, что она никогда не понадобится... Но сама идея мне понравилась, да и статуи, судя по эскизам, будут хороши.

— Ну, определённая логика в этом есть, — заметил Том. — Но всё равно, куда делся алебастр?

В итоге камень всё-таки нашёлся, Том выдохнул — и принялся сочинять письмо Лавгуду. Если кто и мог понять, что на уме у Дикой Охоты и чего от неё ждать — то только Амадеус Лавгуд... А ещё, вполне возможно, он и совладать с ней мог — Том бы ничуть не удивился.

Письмо шло с некоторым трудом — Том сам не очень понимал, о чём пишет, а потому просто дословно воспроизвёл рассказ Кэтрин, добавил к нему кое-какие собственные мысли — вряд ли полезные — и отправил. Пара дней — и, возможно, что-нибудь станет ясно... Ну или всё запутается окончательно — это же Лавгуд.

Лавгуд появился через три дня — причём сразу к Тому.

— Немного неожиданный визит, — хмыкнул Том, впуская гостя. — Нет, я в любом случае рад вас видеть...

— А я с новостями, и как минимум часть из них вам вряд ли понравится, — сообщил Лавгуд. — Но будет лучше, если я расскажу о своих находках мистеру Прюэтту... А по дороге побеседуем о вашей рыжей протеже.

— А я тем временем закончу с пирогом, — добавила Глинда, выглянув с кухни, — и вы не уйдёте, пока будет в силах выпить ещё одну чашку чая, Амадеус.

— О, тогда это надолго... — протянул Лавгуд.

Тёплая погода и неофициальная ситуация допускали некоторые вольности, поэтому застёгивать френч Том не стал.

— Итак? — спросил он, достав из кармана зажигалку и прикуривая.

— Безымянная Дорога, если вам это что-то говорит, — ответил Лавгуд. — Дикая Охота приходит и уходит, и зовёт с собой тех, кого пожелает. Никто не знает, зачем... Но у девочки уже сейчас колоссальный потенциал, и раскрыть его сможет только ваша международная школа... Кстати, МКМ согласовала и утвердила проект, в следующем году школа начнёт работать, но мы всё же не об этом... Так вот, её позвали, но Безымянная Дорога открывается только тем, кто пришёл сам — человека нельзя ни заставить, ни убедить, и пока Охота не ушла, этот сон будет повторяться. А вот когда она уйдёт... Не знаю. Кстати, Том, давно хотел вас спросить — почему вы никогда не прикуриваете от палочки?

— Потому что палочка должна быть свободна, — ответил Том, выбросил окурок и толкнул дверь особняка. — Мы пришли.

Прюэтт был на месте, несмотря на воскресенье — хоть он и имел полное право свалить всё на дежурных, но предпочитал оставаться в курсе дел и пару-тройку часов поработать и в выходной. Прекрасная возможность для неофициальных разговоров...

— Нашли что-то, Амадеус? — осведомился Прюэтт, выставляя на стол графин и три коньячных бокала.

— Несомненно, мистер Прюэтт... — протянул Лавгуд. — И вы совершенно правы, достав этот прекрасный напиток. Мне, видите ли, удалось зацепить некоторые нити и распутать часть клубка, который преподнёс нам покойный мистер Бэрбоун, прояснив его миссию...

— И что же вы узнали?

— Есть некоторые люди, — задумчиво произнёс Лавгуд, покачивая бокал, — наделённые полномочиями, но лишённые чувства меры. С их подачи в прошлом году был заключён Североатлантический договор, но они никак не могут успокоиться... И им пришла в головы мысль создать тайную организацию. Очень тщательно засекреченную организацию, которая должна будет стать ядром сопротивления на оккупированных территориях после неизбежного нападения русских, — тут Лавгуд сделал забавный жест, изобразив пальцами в воздухе что-то вроде кавычек, — а до того оставаться в тени. Хотя... что-то мне подсказывает, что использовать эту организацию будут совсем не по прямому назначению... Безымянные дороги, знаете ли, частенько ведут совсем не туда, куда их проложили. И если вам этого мало, джентльмены — подчиняться эта организация, судя по всему, должна американцам.

— То есть, скотине Хилленкоттеру, — буркнул Прюэтт.

— Берите выше, друг мой...

Том поморщился. Непонятная, наглухо засекреченная вооружённая группировка, подчиняющаяся непонятно кому, созданная непонятно зачем, но в расчёте на автономные действия... Ну да, что же может пойти не так?..

— И покойный мистер Бэрбоун участвовал в создании этой...сети?

— Именно! — Лавгуд приложился к бокалу. — В самую точку, друг мой. Мне, правда, не удалось выяснить, как далеко зашёл этот процесс — но полагаю, что костяк организации уже готов.

— Знаете, Амадеус, — вздохнул Том. — После Берлина я ничего хорошего не жду — такого, простите за выражения, кидалова, русские нам точно не простят — но вот это вот ещё хуже. Усилиями магловских политиканов нас ждут годы резни по всему миру... И за Статутом опять не получится отсидеться.

85. Otherworld

Вызов от Прюэтта был совершенно неожиданным — но ещё более неожиданным был заданный вопрос::

— Капитан, что вы думаете о русских?

— Прежде всего — что их не надо кидать, — ответил Том. — Тактически мы кое-что выиграли, но вот стратегически... Понимаете, у русских куча своих проблем — джерри у них покуражились неслабо, так что им было просто не до нас. Потом, они немаленький кусок Европы отхватили, да и в Азии себя не обидели... И сидели бы сейчас, переваривали и нам бы не мешали. Но тут Черчиллю с Трумэном приспичило их дразнить — и теперь русские уверены, что мы на них напасть собираемся. И я их, в общем, понимаю — после всей той хрени...

— А русские, вы полагаете, нас бы не кинули?

— Не а этот раз, — покачал головой Том. — Им было просто незачем — что хотели, они и так получили, больше им не удержать, так что лет на десять они бы на всё махнули рукой, и никого не трогали бы, разве что временами оборудование всякое покупали... И было бы у нас на них влияние. Но кое-кто захотел всего и сразу... И теперь русские упрутся намертво.

-Понятно... — протянул Прюэтт. — Что ж, вопросов у меня больше нет, так что можете возвращаться к отдыху.

— Так точно, сэр! — отозвался Том.

Вся эта история ему не нравилась. От истории смердело выходками Маккарти, и она просто обязана была кончится плохо... Том не состоял ни в какой партии, но придерживался лейбористских взглядов — для магического сообщества это было довольно радикально... С другой стороны, он не один — найдётся, кому помочь и прикрыть спину, да и SAS своих не сдаёт.

Н:о далеко не у всех есть такая поддержка, и если в магической Британии действительно появился маккартизм, стоит как можно быстрее придавить эту дрянь — уже хотя бы потому, что он делает комми рекламу. Да и вообще, уж больно всё это пованивает идеями Гриндевалльда...

Однако, как бы там ни было, продолжения этот разговор не имел. То ли ответы Тома удовлетворили тех, кто задавал вопросы, то ли ещё что — неважно. Главное — его не трогали, и никого из его друзей тоже не тронули, даже вопросов не задавали. Можно было расслабиться... Но не забывать — идиотов в мире хватало.

То же самое написал и Лавгуд, которому Том рассказал о разговоре — он советовал "поддерживать здоровую паранойю" и не забывать оглядываться.

Том не забывал... Но надвигающееся первое сентября занимало его мысли куда больше. Тем более, что разбираться с преподавателем иврита пришлось именно ему — а это оказалась весьма впечатляющая личность.

— Шалом! — ребе Ариэль Шнеерсон оказался человеком немалого роста и мощного телосложения. Бороться с ним, несмотря на возраст — Ариэлю было лет шестьдесят — Том бы, пожалуй, не стал. Слишком уж хорошо было заметно намётанному глазу, что ребе не только в молодости был не слишком благочестив, но и после того не оставался в стороне от разнообразных дел...

— И вам доброго дня, — кивнул Том. — Мистер Шнеерсон? Позвольте представиться — Томас Риддл, декан Слизерина.

— О, наслышан! — радостно объявил Ариэль. — Весьма наслышан... Впрочем, пойдёмте ко мне домой и спокойно поговорим за Хогвартс.

"За Хогвартс"? Том рассчитывал попрактиковаться в русском, но выходец из Одессы говорил на каком-то очень необычном диалекте — видимо, именно одесском — щедро сдобренным идиш. Эффект был совершенно невероятный, но понять Шнеерсона было непросто — тут бы Валентайну было проще... В итоге всё-таки вернулись к английскому, но и тут ребе периодически сбивался.

— Таки шо ви имеете мне предложить? — осведомился он.

— Должность преподавателя древнего иврита, — ответил Том, — профессорское звание и соответствующее жалование. Всё остальное подлежит обсуждению.

— Цукер зис, — хмыкнул Шнеерсон. — Дайте мне возможность учить Кабалле желающих — и я целиком ваш.

— Не думаю, что таковых найдётся много, — заметил Том, — но факультатив по каббалистике лишним не будет. Это всё? Вы не стесняйтесь, высказывайте пожелания...

— Как только мине чего захочется, я вас не оставлю прозябать в неведении, — ребе ухмыльнулся, совершенно дамблдоровским жестом огладив бороду. — Но пока что это всё. Ви куда-нибудь торопитесь, друг мой, или мы таки можем ещё поболтать за жизнь?

Почему бы и нет? Том, во всяком случае, проблем не видел, и не только он один, судя по тому, что этого типа вообще пригласили — а ведь он был тем ещё типом, если верить только официальной биографии...

— Почему бы и нет? — повторил он вслух. — Уверен, вы можете поведать немало интересного, да и мне есть, что рассказать...

Общих тем для разговора нашлось немало, чему изрядно поспособствовал графин ледяной водки. Не чайник спирта, конечно, но хватило и этого, поскольку Том позволил себе расслабиться... А ребе и не собирался напрягаться, так что беседа потихоньку перешла в исполнение дуэтом русских каторжных песен. Вероятно, это было весьма сюрреалистическое зрелище — английский офицер и раввин, на пару распевающие "С одесского кичмана"... но оценить эту картину, к счастью, было некому...

Время от времени отпустить тормоза Том считал необходимым — иначе на службе можно было рехнуться. Или сорваться в настоящий запой, что ничуть не лучше. Сейчас был вполне подходящий момент — и Том им воспользовался. Тем не менее, разошлись преподаватели почти трезвыми и гораздо лучше знакомыми...

— Тебе письмо из МКМ, -сообщила Глинда, открыв дверь.

— Шутишь?

— Какие уж тут шутки, — Глинда протянула свиток, — интересно, что там?..

Том сломал печать, прочитал довольно короткое послание и хмыкнул.

— Насчёт Турнира трёх волшебников, — сообщил он. — На ближайшей сессии объявят о возрождении турнира, примут наши правила и назначат даты. А это уже серьёзно, тут придётся работать, несмотря на все ремонты... Не сказал бы я, что так уж сильно рад, но, по крайней мере, дело сдвинулось. Интересно, Дамблдор тоже такую фигню получил?

И Том почесал в затылке, пытаясь сообразить, как втиснуть все его должности и обязанности в реальность, и при этом не свалиться в бессмыслицу.

Получалось так себе, но SAS же спецы по невозможному...

— Надеюсь, твоё участие во всём этом будет чисто символическим, — вздохнула Глинда, — а то очень уж много дел получается.

— Я тоже на это надеюсь, хотя, скорее всего, зря, — вздохнул Том. — Найдут, чем загрузить, уж в этом можешь не сомневаться... Впрочем, я ведь могу совершенно официально послать их к Мордреду!

Допуск высшего уровня секретности, пусть и ограниченный, создавал некоторые неудобства, обычно незаметные — например, Том не мог участвовать во многих международных мероприятиях. Он, в общем-то, и не собирался — но у него был отличный предлог не влезать во всё это дело слишком глубоко. Даже если и было можно — выяснять это будут так долго, что дело потеряет всякий смысл...

Всё это он и изложил Глинде. Та выслушала и заметила:

— Вот поэтому и говорят, что от ответственности освобождает знание закона...

Дни до сессии Международной Конфедерации Магов пролетели незаметно. Дел хватало, и Том почти выкинул её из головы... Но только почти. И просмотреть документы и справочники не поленился, так что представлял, чего ожидать. В общих чертах, по крайней мере — какого-то стабильного регламента у выездных заседаний просто не было. Что ж, тем лучше...

Задержавшись на секунду и поправив берет, Том шагнул в камин и вышел в атриуме Министерства.

— О, вы уже здесь, Альбус?

— Точность — вежливость не только королей, — ухмыльнулся в бороду Дамблдор. — Да и вы, я вижу, не хотите опаздывать...

— Быстро, тихо, вовремя, — процитировал Том девиз одной американской компании. — Что ж, полагаю, уже пора...

Белый Зал, предназначавшийся изначально для выступлений короля перед Визенгамотом, использовался редко. Был он достаточно большим и достаточно торжественным, поэтому Конфедерация собралась именно там. Том неторопливо поднялся на трибуну, бегло оглядел зал и заговорил:

— Дамы и господа, от имени Соединённого Королевства имею честь представить вам окончательный проект возрождения Турнира трёх волшебников, доработанный с учётом всех возникших замечаний. Прошу всех ознакомиться, после чего задавать вопросы и высказывать мнение.

На некоторое время в зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом бумаги. Затем представитель Японии поднял палочку, и Том кивнул:

— Прошу вас, господин Сугимото.

-Простите, но мне не ясен вот этот пункт: "В случае, если избранный чемпион будет признан неспособным участвовать в Турнире, он может выставить замену — волшебника, равного ему по способностям, который вызвался добровольно и который разделяет победу и поражение с чемпионом". Напоминает узаконенное уклонение...

— Представьте, господин Сугимото, что уже избранный участник получил травму или заболел, — ответил Дамблдор. Что делать в таком случае? Вновь разжигать Кубок Огня и избирать нового чемпиона? Это почти невозможно. А поскольку магический контракт — это магический контракт, приходится идти на такую замену... К счастью, это не потребовало больших усилий — судя по всему, такая возможность была заложена изначально.

— Вполне вписывается в средневековые обычаи, — добавил Том. — Так что более, чем вероятно. Надеюсь, мы рассеяли ваши сомнения?

— Благодарю за пояснения, — японец сел.

— Дамы и господа, есть ли ещё вопросы или замечания?

— Предполагается, что зажигать Кубок Огня должен чемпион предыдущего турнира, — поднялся представитель СССР, — но кто зажжёт его в первый раз? Будет ли это представитель МКМ, директор одной из школ, или же это будет человек, непосредственно не связанный с Турниром?

— Ответа на этот вопрос у нас пока что нет, — признал Дамблдор. — Однако это, несомненно, должен быть хорошо известный и уважаемый волшебник, желательно, не связанный с политикой. Конечно, мы имеем представление, к кому можно будет обратиться — но до начала Турнира всё может неоднократно измениться, поэтому я пока воздержусь от комментариев.

Более вопросов ни у кого не нашлось, замечаний тоже не возникло, и выездная сессия Международной Конфедерации магов постановила принять предложения Великобритании и провести первый Турнир в пятьдесят третьем году — единогласно.

Неожиданно короткое заседание позволило Тому не торопясь прогуляться по Лондону, поискать книги, посмотреть, что творится в городе, возможно, зайти к кому-нибудь из знакомых...

Впрочем, как раз с последним вариантов не было — Элджернон Нотт-старший перехватил Тома у самого лифта и пригласил к себе, хотя предложение прогуляться принял.

— Итак, Элджернон, — Том щёлкнул зажигалкой, прикуривая, — полагаю, дело не в том, что вы соскучились по моему обществу...

— Не только в этом, — поправил Нотт. — Вашему обществу я рад всегда... Но сейчас, вы правы, у меня к вам дело. Довольно необычное дело, но проблема в том, что для меня это всё — буквально иной мир, а вот вы...

— И в чём же состоит ваша проблема?

— В жемчужине моей библиотеки — одной из двух книг Аполлония Тианского. К стыду своему, читал я её давно и не слишком внимательно... А теперь, перечитав, обнаружил там совершенно непонятные мне места, а вы всё же знаток доантичной истории...

— Любитель, нахватавшийся по верхам, — отмахнулся Том. — Но кое-что знаю и, возможно, смогу помочь.

Библиотека Ноттов была не столь обширна, как, скажем, у Блэков, но вот по части редкостей могла с ней поспорить — причём большая часть этих редкостей к Тёмным Искусствам не относилась и даже магическими эти книги иной раз были весьма условно. Том точно знал, что Элджернон ещё перед войной подарил Британскому Музею несколько египетских папирусов с заклинаниями — всё равно использовать их было невозможно, поскольку они были частью какого-то ритуала. Аполлоний Тианский, равно известный и магам, и маглам, на этом фоне чем-то уникальным не был, и потому Том особенно заинтересовался — насколько он знал, все труды Аполлония были вполне в русле его эпохи...

— Вот, — Элджернон раскатал свиток, придавил его пресс-папье и ткнул пальцем в нужную строку. — Не знаю, что это, но, клянусь, это точно не греческий!

— Хм... — Том склонился над папирусом. — И начертай знаки, взывая к богиням... Вот тут вы не вполне правы, Элджернон — часть записи всё-таки на греческом. Вот эти два слова — это позднее критское письмо, так называемое письмо Б. И читаются они... А-та-на и ке-ке-та.

— Звучит как-то бессмысленно, — вздохнул Нотт, — хотя...

— Слышится что-то знакомое? — Том хмыкнул. — Первое слово — Атана, Афина, а вот второе я не встречал, но почти уверен, что это Геката. Странноватое сочетание, но дальше идёт что-то уж совсем странное. Вот эти рисунки очень похожи на символы с Фестского диска — слышали о таком?

— Краем уха, — Нотт прикрыл глаза. — Кажется, его нашли на Крите лет сорок назад, но так и не смогли понять, что же на нём написано...

— В общем, да, — кивнул Том. — Непонятно даже, написано ли там вообще что-нибудь... С равным успехом это могут быть и имена богинь, и какое-то заклинание или молитва — словом, всё, что угодно. Всё, что могу я — дать вам адреса более компетентных людей в надежде, что кто-то из них сможет вам помочь.

Перелистав записную книжку, Том продиктовал несколько адресов, в том числе и Вентриса, который, не будучи лингвистом, подобрался ближе всех к расшифровке критского письма.

— Не знаю, помогут ли они вам, — сказал он, — но написать рекомендую. Особенно Вентрису — он совсем недавно пришёл к выводу, что позднее критское письмо читалось на архаичном греческом... А мы сами только что убедились, что это работает.

— Да уж... Кстати, Том, если не секрет — зачем оно вам?

— Не секрет — всё началось с одного расследования, которое всё ещё идёт... И кстати, вы, возможно, сможете в нём помочь. Так вот, сперва единственная зацепка, которая в этом деле нашлась, вела к минойцам, и я принялся копать... А потом заинтересовался и стал раскапывать просто из интереса. Всегда старался расширять кругозор, знаете ли...

— Отличный подход! — заявил Нотт. — Что ж, если вам понадобится помощь — я к вашим услугам... А пока не соблаговолите ли пропустить рюмочку отменного хереса?

Разве солдат откажется от дармовой выпивки?.. Том не отказался — и за рюмкой хереса изложил проблему.

— Загрей... — протянул Нотт. — Нет, это не Загрей. Это Пан, рогатый владыка лесов... Хотя, возможно, для тех, кто это создавал, они были одним.

— И тогда все остальные...

— Да, Том, — кивнул Нотт. — Они хотели призвать Дикую Охоту, не зная, что она уже здесь... И она их уничтожила. Да, Том — это вы и ваши люди были в тот раз Дикой Охотой, пусть и не подозревая об этом. И не имеет никакого значения, ради чего они хотели её призвать — результат не изменился бы в любом случае.

— И вы уверены в этом? — Том покачал головой — уж очень странно всё это звучало.

— Я знаю, — вздохнул Нотт. — Я многое знаю, и могу почти всё рассказать, если понадобится — но только если мне зададут вопрос, и я не могу рассказать, как и от кого я это всё узнал. Обязательства крепче Непреложного обета... И дурацкое желание оставить за собой последнее слово — действительно последнее, парфянская стрела из-за Черты. Так уж вышло... И теперь я знаю то, что знаю — и что предпочёл бы не знать. Встреча с другими мирами — незабываемый, знаете ли, опыт, тем более — такая...

Нотт замолчал, глядя в камин — вот только видел он явно не пламя.

— Знаете, Том, — сказал он, наконец, — мы никогда не узнаем, чего хотели оборотни. И это к лучшему — есть силы, что не стоит беспокоить, и лучше бы вообще забыть о них... Смириться, как мы смиряемся с бурей.

— Или противостоим, — хмыкнул Том. — Знаете, Элджернон, совсем не просто так говорят: знание — сила. Мы знаем природу урагана — и можем защититься от него. И если мы узнаем природу этой силы...

— Что ж, достойная цель, — Элджернон Нотт усмехнулся и поднял стакан. — За дерзость и достоинство, друг мой!

86. Golden Apples

Первое сентября... Самый безумный день в году — и лучший день в Хогвартсе. Том сидел за столом, разглядывал первокурсников, прикидывая, кто куда попадёт и на кого следует обратить особое внимание, краем уха слушал разговоры коллег...

Но вот, наконец, распределение закончилось, Дамблдор поднялся и заговорил:

— Под этим солнцем и этим небом я тепло приветствую вас, друзья! И тех, кто вернулся, и тех, кто пришёл впервые — старый добрый Хогвартс одинаково рад видеть всех нас. Как вы, несомненно, уже знаете, в нашей программе появились новые предметы, а потому позвольте представить учителей: преподаватель английского языка, Элис Морли — из тех самых Морли, если вам это что-то говорит, — Дамблдор ухмыльнулся в бороду.

Невысокая брюнетка лет сорока на вид, вежливо кивнув, сказала:

— Я счастлива видеть всех вас, и искренне надеюсь, что заслужу вашу любовь и уважение. Хочу, однако, сразу предупредить: хоть я и стараюсь быть справедливой и по возможности входить в положение учеников, но я не потерплю пренебрежения и лени. Наш язык — то, что делает нас англичанами, единым народом... И тот, кто пренебрегает им, кто не владеет им — тот не может быть полноценным человеком, тот презирает Родину. Но тот, кто овладел родным языком в совершенстве, открывает для себя глубины магии, вознося к вершине, достойной самого Мерлина, ведь недаром было сказано: в начале было Слово!

Том первым принялся аплодировать — совершенно искренне. Вряд ли фамилия Морли что-то говорила ученикам — но у старой канадской семьи был поразительный талант — чувствовать магию в самых обыкновенных словах... И Тому было очень интересно — чему ещё научит юных магов Элис Морли.

— Второй наш новый коллега, — продолжил Дамблдор, — будет преподавать древний иврит, пока что факультативно — но уверяю вас: если вы хотите достичь высот в магии, этот язык будет вам необходим. Итак, позвольте представить — ребе Ариэль Шнеерсон!

— Добрый вечер, — начал Ариэль, поднявшись, — ви смотрите на меня с чистым интересом, и я таки его готов удовлетворить. Мне поручено не только научить всех желающих нашему древнему языку, но также и дать основы каббалистики... Конечно, чтобы стать каббалистом, необходимо быть евреем или хотя бы с детства воспитываться в еврейской семье — но хотя бы Кетер от Малхута вы у меня отличать научитесь. Ну и маленькая просьба: называйте мене не профессором, а ребе — так оно правильнее будет, да и мне приятно... Ну а в свободное время не откажусь поведать поучительных историй — их есть у меня.

Том молча восхитился — он сам был полиглотом, но придать своей речи подобный диалектный оттенок не смог бы... Наверное, для этого надо было быть старым раввином.

Пир закончился, ученики разошлись по факультетам, и Том, собрав первокурсников, объявил:

— То, что вы на Слизерине, не делает вас элитой — этого можете добиться только вы сами, своим трудом. Отсюда первое правило: не задирать никого с других факультетов, и второе правило: если задирают вас — отвечайте, но не бросайтесь в бой, очертя голову, а обдумайте и нанесите удар, когда его не будут ждать. Действуйте хитростью... но будьте готовы пустить в ход силу, если вам не оставят другого выбора. И как бы вы ни относились друг к другу, за дверью факультета вы едины — всё, что происходит на Слизерине, остаётся на Слизерине. Большую часть проблем решают старосты, однако вы можете обращаться ко мне — в любой момент, когда я на работе, никаких приёмных часов у меня нет... Но если ваши проблемы могут решить старосты — я вас отправлю к ним. Всё ясно?

— Так точно! — выкрикнули хором первокурсники.

— Это было совсем не обязательно, — хмыкнул Том. — А раз всём всё ясно — отдыхайте. Сегодня был сумбурный день, но завтра начинается учёба... И это касается всех!

Явившись утром на работу, Том заглянул в расписание — ну да, сегодня только одно занятие, зато у первого курса Гриффиндора. Интересно, что им успели про него вчера рассказать? Наверняка какую-нибудь страшилку... Впрочем, не так уж это и важно, хотя и забавно понаблюдать, как рушатся подобные фантазии, разбившись о реальность.

Но — к делу.

— Что ж, леди и джентльмены, моё имя вам уже известно, — Том прошёлся вдоль доски, — поэтому не будем тратить время на расшаркивания. Урок у нас сегодня вводный, поэтому волшебные палочки вам не понадобятся, да и писать много не придётся... Но основные тезисы и понятия, записать, конечно необходимо. Итак, предмет называется "защита от Тёмных искусств", а посему, — взмах палочкой, и на доске появилось несколько строк, — запишите официальное определение и подумайте над ним. А обдумав — выскажите своё мнение, именно своё собственное. Мне интересно, как вы понимаете предмет нашего разговора...

Первокурсники задумались. Крепко задумались — такого они точно не ожидали. Но... Это было неожиданно интересно — объяснить что-то учителю, пусть даже мелочь, но что-то, что знаешь ты и не знает он. А Тома действительно интересовало, как новички воспринимают его предмет и что думают по этому поводу — так будет понятнее, в каком направлении двигаться. Жаль, конечно, что он не додумался до этого раньше... Но и сейчас не поздно.

А первокурсники, тем временем, начали отвечать. Том внимательно слушал, кивал каждому, но никак не комментировал. Сперва это настораживало, но затем раззадорило, ученики принялись спорить друг с другом... А Том наблюдал. Особое его внимание привлекла Гестия Джонс — девочка отличалась поразительным спокойствием и непреклонностью, отстаивая свою точку зрения. Вежливо, твёрдо и аргументированно, старательно разбирая каждый довод оппонента... И это в одиннадцать лет. Вот и ещё один ученик... И кстати, надо бы поговорить с Боунс — уже пора.

Наконец, Том резко хлопнул в ладоши, останавливая дискуссию.

— Итак, вы, как я вижу, пришли к близким выводам, — сказал он. — Действительно, суть тёмной магии в том, что она не может создать что-либо, поскольку предназначена только для разрушения. Более того, она неизбежно ведёт к саморазрушению... И, тем не менее, бывают ситуации, когда другого выбора не остаётся, и приходится обращаться именно к тёмным искусствам. Но наш предмет — всё-таки защита от тёмных искусств, и потому сосредоточимся на ней. Записывайте: первое правило защиты — по возможности, избегать встречи с тёмными искусствами. Если можешь отступить — отступи, сбеги... Но бывает, что такой возможности нет — и тогда приходится принимать бой. И тогда — это тоже запишите — следует постараться обезвредить противника первым же ударом. Он совершенно не обязательно должен быть смертельным, напротив — почти безобидное жалящее способно избавить вас от большинства тёмных тварей... Да, Гестия?

— Профессор, а почему жалящее так эффективно?

— Потому, что большинство тёмных тварей — животные. А животное, столкнувшись с отпором, тем более — достаточно болезненным, предпочтёт не связываться с кусачей добычей. Разумеется, если оно слишком голодно или загнано в угол — оно нападёт... Человека, должен заметить, это тоже касается. Впрочем, об этом мы ещё поговорим...

Урок закончился, Том, проводив взглядом учеников открыл окно, закурил и произнёс:

— Тоби!

-Тоби хороший мальчик! — завопил появившийся домовик, измазанный краской. — Но Тоби попросили нарисовать лягушек, и Тоби не закончил!!

— Это нехорошо с моей стороны, — признал Том, — не дать тебе закончить. Но раз уж я тебя вызвал — загляни на Хаффлпафф и позови Амелию Боунс и Помону Спраут, скажи, что у меня к ним личный разговор.

Тоби с хлопком исчез, а Том неторопливо докурил сигарету, уничтожил окурок и погрузился в чтение — на сей раз "Дворец Миноса" Эванса. Прочитать, правда, успел не больше дюжины страниц...

— Сэмпай? — Помона просочилась в кабинет, подталкивая настороженную Амелию. — Тот домовик сказал, что вы нас звали...

— Звал, — согласился Том, откладывая книгу. — Помона, ты в этом году заканчиваешь Хогвартс — что дальше?

— Год или два побуду у профессора Бири на стажировке, а потом отправлюсь на континент — поработать с редкими растениями. Хорошо бы с русскими договориться, но они, боюсь, на нас уж слишком обижены. Но если бы попасть в Сибирь... А потом, когда Герберт соберётся на покой, вернусь и приму факультет — мы с ним уже об этом договорились. Ну и айкидо не брошу, конечно...

— Неплохо, — кивнул Том. — Вижу, план у тебя есть... И вполне разумный план. Ну а ты, Амелия? Уже решила, чем будешь заниматься после Хогвартса? Третий курс — уже пора задуматься о будущей карьере...

— Департамент правопорядка, — твёрдо ответила Амелия, — а потом и министерское кресло. Я давно сделала свой выбор, профессор...

— Неплохо... — протянул Том. — Но можно сделать ещё лучше. Я предлагаю тебе стать моей ученицей — как Помона и Минерва Макгонагалл. Ученический контракт оформим по всем правилам, если тебе что-то не понравится — скажешь, поменяю, ну а поскольку я всё же числюсь героем и ветераном, да и в Визенгамоте кое-что могу, это ученичество пойдёт тебе на пользу...

— А ещё у него жена панкейки делает — объедение! — добавила Помона.

— Кстати, да, — подтвердил Том. — И ещё — Глинда тоже может многому тебя научить. Как раз необходимому для того, чтобы прорваться в кресло министра... Правда, надо сразу учесть, что её методы обычно на грани закона...

А иногда и за оной, но этого Том говорить не стал. Кому надо, тот и так в курсе, а кто не в курсе — тому и не надо. Итак уже началось какое-то нервное брожение в криминальных и околокриминальных кругах....

— Ну... — протянула Амелия. — Ученичество — очень серьёзный шаг, его надо тщательно обдумать и посоветоваться с семьёй...

Но Том без всякой легилименции видел, что она согласна. И семья возражать не станет — он, в конце концов, действительно герой войны, наследник Слизерина, противостоящий произволу во всех проявлениях... По крайней мере, таким его рисовала молва, и не сказать, что это не было правдой. Конечно, можно было поспорить насчёт героизма — но все свои награды Том заработал в боях. Наследник Слизерина? Ну, юридически это никак не оформлялось... Да и не было такого понятия, но факт оставался фактом — Риддлы происходили от Гонтов, прямых потомков Салазара Слизерина, а о тонкостях этого происхождения нет смысла вспоминать. Борьба с произволом, а первую очередь — чистокровных? Том достаточно насмотрелся на то, к чему приводят вседозволенность в сочетании с верой в избранность, и повторения всего этого у себя дома не хотел... А приютское детство научило его не любить беспредельщиков (исключая самого себя, правда, но те времена прошли)...

В общем, капитан Томас Риддл в магической Британии был фигурой заметной и имеющей некоторое влияние. Отдать в ученики такому человеку дочь, тем более столь амбициозную — разумный шаг... Нет, семья определённо не будет против.

— Что ж, — сказал Том, — я тебя не тороплю. Обдумай хорошенько, посоветуйся с родными и друзьями... Где меня найти, ты знаешь, ждать я буду столько, сколько тебе потребуется, и напоминать почём зря не стану.

— Вам не придётся долго ждать, профессор, — ответила Амелия.

Ну да, кто же отказывается, если ему предлагают яблоки Гесперид?..

Том неспешно шёл по коридору, смотрел по сторонам и оценивал работу. Конечно, придраться было можно... Но придраться к чему-нибудь можно всегда, если уметь — если надо, конечно. Но на этот раз — не надо.

Что ж, запущенная Помоной идея оказалась успешной — даже более того, похоже, что фрески станут отличительной чертой Хогвартса. Здесь можно было встретить самые разнообразные сюжеты, частенько вовсе никакого отношения к магии не имеющие — Диппет бы взбесился, увидев такое. Но Диппет тихо-мирно доживал свой век где-то в глуши — а может, замышлял интриги и даже проворачивал что-нибудь — и возмутиться идущими подряд подвигами Геракла, основанием Хогвартса и атакой Лёгкой бригады не мог. Да и Салазар Слизерин в Константинополе вряд ли привёл бы его в восторг...

У этой фрески Том задержался — работа явно кого-то, кто видел призраки Основателей в Большом зале. И рука незнакомая — определённо не Помона... Но всё равно отлично. И снова вперёд. Снова магические сюжеты перемежаются магловскими или мифическими — вот мчится по небу Дикая Охота, вот братья Певерелы получают дары самой Смерти, а вот...

Том замер. Этого не могло быть — но это было. И, чёрт возьми и насади на копьё Мордреда — всё это было именно так, как в тот осенний день. Далеко внизу — размытая дымкой земля, рядом, под рукой — чёрно-белые полосы вторжения, и везде — и внизу, и по сторонам — белые купола парашютов...

— Удивлены, сэр? — рядом остановился Фарли. — Я тоже... Не знаю, кто рисовал, но прямо как будто с нами там был.

— Мог и быть, — заметил Том. — Это явно кто-то со стороны, не из Хогвартса, а значит, скорее всего, из военных. Вот ты, например, не из нашего взвода многих помнишь?

— Кое-кого помню, но что многих — не скажу, — хмыкнул Фарли. — Я и из взвода-то не всех помню... А парня этого надо найти и держать на виду, сэр, — не чужой, всё-таки, человек...

Том только кивнул — было бы неплохо встретиться с сослуживцем и поблагодарить за картину.

— О, кстати, к нам в воскресенье корреспондент из "Пророка" с фотографом приедут, — сообщил Фарли. — Как раз про фрески писать. Ох и прогремим мы... На весь мир!

— Не уверен, что именно нам с тобой такая слав нужна, — хмыкнул Том, прикуривая и протягивая сигарету Фарли. — Нам, но не школе.

Действительно, до сих пор у Хогвартса не было какой-то изюминки, чего-то уникального — наподобие ледяных скульптур Шармбатона или подземелий Дурмстранга — но теперь... Теперь, пожалуй, Хогвартс вырвется на первое место. И Турнир принимать будет не стыдно, тем более, к тому времени модернизация закончится...

Последний раз взглянув на фреску, Том кивнул собственным мыслям и двинулся дальше, слушая Фарли, который докладывал о ходе работ и воссоздании замковых запасов. Именно воссозданием — никаких запасов в замке давно не было. Конечно, нынче Хогвартсу вряд ли угрожала осада — но случится может всякое, и иметь запас на всякий случай всё равно полезно. Да, конечно, окрестные фермы исправно снабжают Хогвартс провизией, но пока этого недостаточно — всё равно приходится докупать...

— И если так пойдёт и дальше, то штатные запасы у нас будут где-то через год, — подвёл итог Фарли. — Многовато, но быстрее не выйдет... Разве что денег на закупки больше выделить.

— Посмотрим, — кивнул Том. — Пока что надо побольше овощей и фруктов закупить, ну и теплицами вплотную заняться, а то мало их всё-таки.

— Больше не выйдет, нам ещё под ингредиенты и всякую экзотику места надо много, — мотнул головой Фарли. — Теперь только новые строить, а это...

— Следующий финансовый год, — мрачно подхватил Том. — Надо всё это с Глиндой обсудить — заглянешь к нам как-нибудь вечером?

— Не сегодня, это уж точно, — вздохнул Фарли. — А вообще, неплохо было бы как-нибудь всей компанией собраться... Как там Джерри-то, кстати?

— На учёбу отправился, — ухмыльнулся Том. — Вернётся лейтенантом — и окончательно моё место в отряде займёт, а не как сейчас.

— Давно пора, — согласился Фарли.

Инспекцию Том завершил в ванной старост, над которой потрудился Тоби. Разумеется, его фирменные лягушки тут были, но лягушками Тоби не ограничился. На самой ванне он изобразил подводный пейзаж — с водорослями, корягами, сидящими под ними раками и разнообразными рыбами. Том, правда, сомневался, что в природе все эти рыбы живут в одних и тех же местах, но это ни на что не влияло — огромный пафосный осётр не становился от этого меньше...

Домовик не забыл даже про портреты, изобразив для них на стенах несколько бань и купален и приспособив шторки, чтобы закрывать картины. Одна из них, изображающая русскую баню, уже была занята — незнакомый волшебник с широкой бородой и длинными волосами, пожилой, но крепкий, охаживал двумя вениками развалившегося на лавке сэра Кэдогана. Скандальный рыцарь только кряхтел, довольно охал и требовал поддать пару...

— Хорошо устроились, — хмыкнул Фарли. — в Бат, что ли, съездить?..

— Съезди, — посоветовал Том. — Только на каникулах, когда этой орды не будет, потому как ты мне нужен. Ты тут всеми делами ведаешь, мы без тебя, как без рук...

— Ну так, — ухмыльнулся сержант. — Ладно, отдохнуть и правда надо будет, но это не горит. Пошли, покажу, что теперь в потерне делается...

Подземные коридоры Хогвартса расчистили, укрепили, , на выходах поставили броневые двери, основательно зачарованные. Ходы сообщения и капониры пока что были только размечены, а вот старый дом у Дракучей Ивы успели разобрать. Строительство там должно было начаться летом, и внешне этот капонир будет похожим на обычный коттедж.

— М-да, — прокомментировал Том. — Когда не носишься, как угорелый, а можешь спокойно рассмотреть всё целиком, оно как-то куда более впечатляющим получается...

— Это точно, сэр, — согласился Фарли. — Вот теперь — нормальная крепость, как достроим всё, так что бы ни случилось — отобьёмся... Но лучше, конечно, если оно всё так и не понадобится.

— Знаешь, уж лучше оно будет, да так и не понадобится, чем не будет, когда понадобится, — вздохнул Том. — Вот что, пойду-ка я сейчас к Дамблдору и предложу устроить конкурс фресок. А победителям выдадим...

— Зелий, — предложил Фарли. — Тут, конечно, со Слагхорном надо обсудить, но за первое место точно надо Феликс Фелицис выдавать.

— А знаешь, ты, пожалуй, прав... — протянул Том. — Только надо будет ещё футляры для флаконов хорошие взять.

— Я тут недавно видел набор — в виде разных фруктов, довольно забавные... Как думаете, сэр, пойдёт? Золотые яблоки, кстати, там есть...

87. Colours on My Shield

Трое стояли перед преподавательским столом в Большом зале. Помона Спраут с Хаффлпафа, Джек Харпер, отставной капрал Второго парашютного батальона, и Сципион Лавгуд. Все трое явно не ожидали оказаться в финале, и теперь пребывали в каком-то радостном недоумении.

— Итак, леди и джентльмены, — объявил Дамблдор, — неделю все вы отмечали понравившиеся вам картины, и вот наступил долгожданный момент награждения. Итак... Трете место занимает Джек Харпер по прозвищу Призрак!

Капрал шагнул вперёд и принял из рук Дамблдора бронзовый померанец.

— В этом футляре — флакон зелья Совершенного тела. Зелье это улучшает здоровье, убирает застарелые шрамы или хотя бы сглаживает их, помогает нарастить мышцы... Но оно работает лишь тогда, когда человек сам занимается собой... Поздравляю, мистер Харпер!

Забрав футляр-померанец, Харпер пожал протянутую руку м шагнул назад, а Дамблдор, поставив на стол серебряную грушу, продолжил:

— Второе место и универсальное противоядие достаются нашему другу Сципиону Лавгуду — признаться, я лично не знал, насколько он хорош, хотя и слышал о его таланте.

Лавгуд принял футляр, полюбовался лежащим внутри изящным флаконом и пожал Дамблдору руку. Кажется, он был чуточку разочарован, но даже Том не стал бы этого утверждать однозначно — эмоции Лавгудов всегда были на редкость причудливы...

— И, наконец, первое место, а с ним и Феликс Фелицис, — Дамблдор поднял золотое яблоко, — заслуженно, хотя и неожиданно отходит Помоне Спраут, ученице седьмого курса Хаффлпафа — которой, заметим, и принадлежит идея украсить наш любимый Хогвартс фресками. Мы все знаем Помону, любим её и ценим — но никто и подумать не мог, что среди её талантов есть и такой!

Протянутую руку Дамблдор поцеловал, отчего на щеках Помоны появился едва заметный румянец.

— Поздравляем победителей! — воскликнул Слагхорн, поднимаясь из-за стола с кубком в руках. — Ура!

— Ура! — подхватили ученики. — Качать Помону!

Помона на всякий случай спряталась за Тома...

Третий курс Хаффлпафа внимательно слушал лекцию и прилежно записывал — но Амелия Боунс явно думала о чём-то своём, и Том даже догадывался, о чём именно. Но... Пусть скажет сама — это должно быть её решение. Он же будет потихоньку подталкивать к этому решению, но не более того.

И когда урок закончился, Амелия задержалась у его стола и сказала:

— Я согласна.

— Превосходно, — кивнул Том. — Зайдите после занятий в мой кабинет.

— Так точно.

Том хмыкнул про себя — похоже, сама собой возникла ещё одна фишка Хогвартса... И на сей раз — под его влиянием. "Так точно!" было для Тома абсолютно привычным и естественным, но казалось чем-то экзотическим волшебникам, а потому быстро разошлось по Хогвартсу — скорее всего, с подачи Уизли. Выяснить, правда, это было проблематично — Джон мало того, что выпустился, так ещё и настолько впечатлил авроров, что те записали его в какую-то особо суровую программу подготовки, так что пересечься с ним было почти нереально. Впрочем, всё это ерунда, а вот Дамблдора надо предупредить — конечно, личный ученик — это личный ученик, но предупредить всё равно надо, чтобы в эксперименты не зарылся с головой. С Дамблдора станется...

Призрачная росомаха исчезла, Том опустил палочку и вздохнул — все предупреждены, можно расслабиться и достать из заколдованного ящика стола пончики — в том, что Амелия прихватит Помону, можно было не сомневаться.

Разумеется, Амелия явилась вместе с Помоной.

— Ей так спокойнее, сэр, — сообщила она, — а мне нетрудно...

— И ты, разумеется, точно знаешь, что у меня есть пончики, — добавил Том.

— Ну... И это тоже, — Помона кивнула и выудила из пакета пончик. — Но вообще, сэмпай, рядом с вами всегда какой-нибудь кипеш... И не бывает скучно.

— Вижу, греческого тебе оказалось мало, — хмыкнул Том. — Нуда ладно, пойдёмте, леди. Сейчас нас ждёт директор, и отправимся мы через его камин.

По традиции, тянувшейся со времён Основателей, директор должен был спросить ученика, понимает ли он, во что ввязался... И Дамблдор этой традицией пренебрегать, в отличие от Диппета, не собирался.

— Это большая ответственность, Амелия, — сказал он, — ведь личный ученик — почти член семьи, и несёт перед наставником такую же ответственность, как ребёнок перед родителями... но и наоборот — тоже. Я уверен, ты не станешь создавать профессору Риддлу проблемы и без моего брюзжания, но...

— Я всё это понимаю, директор, — Амелия кивнула, — и принимаю все справедливые условия.

— Что ж, тогда идите, — величественно блеснул очками Дамблдор, — и постарайтесь вернуться к ужину — у нас будет йоркширский пудинг и курица в сметане.

— Мы постараемся, — улыбнулась Помона, бросив в камин щепотку Летучего пороха.

Глинда ждала их в гостиной, разложив на столе документы. Кивнув Помоне и внимательно изучив Амелию, часть бумаг она убрала, а оставшиеся собрала в несколько стопок и приказала:

— Читай внимательно!

Амелия уткнулась в бумаги и на некоторое время оказалась потеряна для общества. Читала она молча, только изредка хмыкала, а прочитав, отложила бумаги и спросила:

— Можно кое-что уточнить?..

— Конечно, кивнула ничего не подозревающая Глинда.

И Амелия принялась уточнять...

Въедливость Амелии Том отметил ещё на первом курсе — качество, для юриста необходимое, и тщательно развиваемое, так что объяснять Глинде пришлось много, да и сам Том не остался в стороне. Зато и контракт был подписан сразу — и Амелия Боунс официально стало ученицей Тома Ридла.

— Ну, поздравляю, — Помона протянула ей пончик. — Мы с тобой теперь почти сёстры...

— Да я понимаю, — Амелия ещё раз прочитала контракт и аккуратно сложила свой экземпляр. — Это же настоящее ученичество... Теперь в Министерство, да?

— Теперь — за стол! — припечатала Глинда. — Министерство подождёт, оно ещё два часа работать будет, а из моего дома голодным ещё никто не уходил...

— А трезвым? — невинно уточнила Помона, чокаясь со Амелией пончиками.

В Министерстве всё также прошло гладко, а Том вспомнил замечание какого-то писателя: после хорошего обеда можно простить даже родственников. Что уж говорить о неожиданно адекватном клерке, который внимательно прочитал контракт...

— Вот и всё, теперь ты окончательно стала моей ученицей, — сказал Том, забирая заверенную копию контракта. — С законами я тебе не помощник, имей это в виду, когда будешь решать, с чего начнём твою учёбу.

— Прежде всего, мастер, — ответила Амелия, — научите меня стрелять. Маги почти не используют огнестрельное оружие, для противника это будет сюрпризом... А мне кажется, что в моей будущей карьере такой сюрприз пригодится не раз.

— Сюрпризом оно останется ненадолго, — заметил Том, — но поставить щит, защищающий от пуль, могут немногие... А поджечь современный порох заклинанием получается редко, да и парой рун эту проблему можно решить полностью.

— К тому же это весело, — добавила Помона, увязавшаяся за ними в Министерство. — Только мне больше ружьё, а тебе пистолет обязательно надо.

— Ружьё-то тебе зачем?

— Ну представь, собираешь ты траву в лесу, а есть такие подлые, рядом с которыми колдовать нельзя. И вот, значит, собираешь... А тут выскакивает на тебя какая-нибудь тварь, хоть волшебная, хоть нет... а колдовать нельзя. И ты ему в морду крупной дробью — р-раз! И всё.

— М-да... — протянула Амелия. — Ладно, я подумаю...

Всё шло по плану, и это настораживало. Когда всё идёт по плану, — это подозрительно... Но пока что подозрения Тома не оправдывались. Не происходило ничего экстраординарного, разве что по Хогвартсу расползались странные слова то ли из русского языка, то ли из идиша. Особой любовью у англичан пользовалось слово "кипеш" и коронная фраза ребе "я за любой кипеш, кроме голодовки". Объяснять ученикам, что большинство этих слов взяты из русского криминального арго, Том не стал. Смысла не было, тем более, что его познания в этой области, в основном, исходили от Валентайна — равно как и несколько песен из той же каторжной среды и их эстрадных версий — а оборотень-партизан, воевавший с немцами в России... Такую картину по достоинству мог оценить разве что кто-нибудь из Лавгудов... Ну или ребе Шнеерсон, тоже отличавшийся довольно своеобразным мировоззрением. Кстати, надо бы Амадеуса познакомить с достопочтенным ребе — и пусть Англия содрогнётся...

Том прошёлся по кабинету, выглянул в окно, вернулся за стол и принялся перебирать бумаги. Через час занятие у седьмого курса — и гриффиндорцы по примеру предков решили после Хогвартса поступить на службу в Гвардию. Это значило, что их придётся готовить по отдельной программе, учить обращаться с современным оружием, а чистокровных — ещё и научить нормально ориентироваться в магловском мире, поскольку нормальное магловедение в Хогвартсе появилось лишь недавно, а чистокровные маги редко его выбирали. При этом всю остальную программу тоже никто не отменял...

Нельзя сказать, что это было сложно — но время... Времени категорически не было — так уж неудачно совпадали занятия. Разве что вечером или по выходным... Кстати, как раз на выходные их и можно будет возить на стрельбище — там как раз никого не будет... Если, конечно, туда не явится Оуэн с каким-нибудь адским карамультуком из дядиной коллекции. Кстати, надо будет, наконец, нанести этому джентльмену визит — его коллекция огнестрельного оружия была одной из лучших в Королевстве. С магловедением будет сложнее, но тут можно кое-что совместить, так что самому придётся объяснять относительно немного, и больше практики — иначе это всё не будет иметь смысла. А вот как быть с военной подготовкой... Этого Том не знал. Хотя в гвардейских полках магам всегда были рады, всё же совсем уж штатских туда не возьмут — нужна хоть какая-то подготовка. Ну, это он обеспечит... На самом деле, подготовить солдата — дело пары недель, если, конечно, речь идёт о пехотинце-Томми, а качество подготовки вас не слишком беспокоит. Чтобы выучит хорошего солдата, нужно хотя бы пару месяцев, и это, опять же, только пехотинца. Да, конечно, можно и быстрее — как русские в войну, вот только там был особый случай. Джерри очень постарались разозлить людей так, чтобы они рвались на фронт... Впрочем, речь не о том. Что и как делать — не вопрос, а вот когда...

Ещё раз перебрав все возможные варианты, Том остановился на субботе. Занятий почти нет, то, что есть — самое лёгкое, а у семикурсников и вовсе пустой день. Ну а если кто будет против... Силком никого не тащат, это исключительно их решение. Да, и надо Слагхорна позвать, пусть объяснит, что к чему.

— Итак, джентльмены, — Слагхорн задумчиво разглядывал гриффиндорцев, — хочу вам сразу сказать, что служба в гвардии — отнюдь не синекура. Гвардейские полки воевали и воюют, и хотя маги обычно причисляются к телохранителям монарха, которым уже давно не случалось выходить на поле боя, для вас это не изменит ничего... А о тех, кто попадёт именно в полки, я даже не говорю — всё и так очевидно. Требования у гвардии, как легко догадаться, высокие, но для телохранителей особенно важно великолепное знание щитовых чар. Любых — начиная с "Протего" и заканчивая "Сферой Отрицания"... Да, мистер Пикс?

-Профессор, но разве она существует? — поднялся высокий тёмно-рыжий парень. — Это ведь одно из мифических заклинаний, приписываемых Мерлину...

— Существует, мистер Пикс, — ухмыльнулся Слагхорн, — и ваш знаменитый предок, кстати говоря, им владел. Как и я, а вот профессор Риддл...

— Не владею, — тут же ответил Том. — Для меня оно бесполезно.

— Что ж, джентльмены, — продолжил Слагхорн, — профессор Риддл займётся вашей физической и боевой подготовкой, а я буду учить вас придворному этикету и правилам, а также поведаю некоторые не особенно афишируемые детали, которые вам очень помогут... И пока что ваша очередь, Том.

Том прошёлся по кабинету, собираясь с мыслями. В принципе, организовать охрану он мог, но заниматься этим на практике ему не приходилось никогда, так что требовалось покопаться в памяти и сформулировать мысль. Вот если бы предполагалось научить этих ребят порывать защиту телохранителей...

Наконец, собравшись с мыслями, Том начал лекцию. Подробностей сейчас не требовалось, только самые основы — остальное им дадут уже на службе. Пожалуй даже, Слагхорн тут будет полезнее — возле трона всегда копошится слишком много шакалов...

А вот дома обнаружились не слишком приятные новости. На "Лунный свет" неожиданно наехала полиция, причём так нагло и беспричинно, что любому было очевидно — кто-то из верхушки Метрополитен Полис изрядно пополнил свои карманы. Нет, само по себе это не слишком удивляло — продажной сволочи в полиции хватало — но вот кому и чем могло помешать агентство Джеки, было абсолютно непонятно. Придётся разбираться...

— Придётся разбираться, — вздохнул Том. — Но, ребята, всё это будет неофициально и не особо законно, так что имейте в виду — ничего не было и нет, а от вас требуется как можно больше шума и суеты. Поняли? Отлично, а теперь давайте рассказывайте, что там у вас случилось — со всеми подробностями. Только по очереди, пожалуйста — у меня и так из-за школьников голова гудит...

Джеки переглянулся с Кэролайн, дёрнул уголком губы и принялся рассказывать.

Картина получалась неприятная, но довольно банальная — в управлении столичной полиции завелась крыса. Почти наверняка не одна — война всегда развязывает руки не только политикам, но и криминалу — но здесь, похоже, был кто-то один... А плохо было то, что этот кто-то сидел достаточно высоко, чтобы инициировать расследование. Ещё одна крыса должна быть где-то в суде — но Том считал большинство судейских крысами, пока не доказано обратное. Да и без ордера бобби могли натворить дел... Особенно — нечистые на руку. Итак, враг устроился достаточно высоко... И для того, чтобы до него добраться, придётся натравить контрразведку или хотя бы Хоум офис. Правда, там-то крыса и может сидеть, так что лучше бы Секретную Службу — а для этого нужен Прюэтт и веский повод. И повод, как ни странно, был...

Большинство магов считало единственной связью магического и магловского миров Соединённого Королевства портрет Улика Гампа в кабинете Премьер-министра... И глубоко заблуждались. Статут Секретности разорвал многие связи, но осталось ничуть не меньше, ведь волшебники оставались англичанами... А значит — наравне с маглами были поддаными Короны, а монарх по сей день носил титул "Держатель щита Пендрагонов". Всё это создавало сложную паутину взаимных обязательств и правил, основанных на обычаях и старых, почти забытых клятвах, но главное — все вопросы, связанные с взаимодействием магов и маглов, относились к сфере национальной безопасности. А следовательно, любые преступления в этой области автоматически становились угрозой национальной безопасности и попадали в руки контрразведчиков... И Особого парашютного отряда SAS.

Всё это Том объяснил парочке, и закончил:

— В общем, у вас есть пара часов — всё лишнее убираете и подаёте официальную жалобу, а я докладываю командиру. Пока что мы ничего сделать не можем, но это официально... А неофициально я, пожалуй, к вам заеду, помелькаю перед глазами. Пусть знают, на кого ты работаешь...

В офисе "Лунного света" Том задерживаться не стал — время всё-таки позднее, ему ещё докладывать... Но сделал всё, чтобы его заметили, и даже демонстративно не стал проверять "хвост". Был он, не было — уже не имело значения, тем более, что аппарацию топтуну не отследить никак. Заодно и прихватил кое-какие бумаги , которые могли пригодиться, но совершенно не требовались полиции и контрразведке. Джеки в это время уже сочинял жалобу, и Том, неплохо его зная, заранее жалел тех, кому это придётся читать. Коллеги, всё-таки... А тут такой монстр — отборная канцелярщина, да ещё и с несколькими постоянными дурацкими ошибками, от которых Джеки никак не мог избавиться, и которые добавляли глубины безобразию...

Теперь оставалось только ждать — пройдёт несколько дней, прежде чем система раскрутится и начнёт работать, да и потом результат будет далеко не сразу. Но это время есть — кто бы ни крысятничал в Скотланд-Ярде, теперь ему придётся задуматься — что за капитан-десантник решил навестить Джеки, и, конечно, выяснит, кто это был... И занервничает. А нервничающая крыса начинает дёргаться и тупить, делает ошибки и становится лёгкой добычей. Даже Отряд не понадобится — да и не один он такой, если уж на то пошло... Да и неважно всё это сейчас — не тогда, когда его ждут дома, и, увы, не только красавица-жена и замечательный сын, но и домашние задания со всех курсов и факультетов.

— Нет в жизни совершенства, — вздохнул Том, остановившись на крыльце, открыл дверь и крикнул:

— Я дома!

88. We'll Be Back

Ради разнообразия, сработала бюрократическая машина довольно быстро — всего два дня, и агенты Секретной Службы явились к Джеки — выяснять, что от него хотела полиция. Офис, разумеется, осмотрели, хотя обыскивать не стали — все прекрасно понимали, что ничего не найдут...

Результат был почти немедленным — "Лунный свет" оставили в покое в тот же день, прекратились звонки с требованием явиться в полицию, убрался мозоливший глаза бобби, постоянно торчавший у входа, перестали отираться поблизости всякие мутные личности... Собственно, этого уже было достаточно, вот только останавливаться никто не собирался — крыс в полиции следовало вычистить как можно быстрее. Правда, это уже было проблемой не Джеки и не Тома — но у них нашлись и свои.

Проблему звали Тони Фиск, был он маглом, оккультистом и мистиком, а ещё — неудачником, который раскопал тотем Альрабега и попытался вытащить из него каменный топор.

Ему это удалось... После чего он убил трёх человек из своей компании, которая пришла туда устроить какой-то "ритуал" — Том подозревал, что банальную пьянку — и скрылся. Используя магию...

Ситуация абсолютно дикая — Том был уверен, что подобное невозможно. Даже несмотря на памятный менгир, существовавший разом в двух местах... Но ошибся. И уж тем более уже не удивлялся, что Прюэтт два дня назад явился лично — впрочем, он и тогда не слишком удивился, обнаружив командира в гостиной. Были вещи, которые на службе обсуждать не стоит — и это оказалась одна из них. По крайней мере, пока что-нибудь не прояснится — распространения слухов не желал никто.

И два дня спустя, когда всё в той же гостиной собрались майор, Лавгуды — старший и младший, Браун и сам Том, не изменилось почти ничего.

— Единственное, что я могу сказать, — сообщил Амадеус, отхлебнув бренди, — это не одержимость. Совершенно точно не одержимость — никаких следов нет. Да и показания выживших...

— Вот это как раз хуже всего, — вздохнул Браун. — Мало того, что они толком ничего не видели — они ещё и не могут вспомнить. Даже легилименция не помогла... Зато, как ни странно, сработал магловский гипноз, так что хоть что-то у нас есть. И с их слов получается следующее: Фиск дотронулся до топора, застыл на несколько секунд, причём один из свидетелей утверждает, что его глаза в это время светились фиолетовым светом, затем вытащил топор, сказал: "Поразительная вещь. Тысячи лет ждала она своего часа", после чего одним ударом отрубил голову стоявшему рядом с ним человеку. Потом он закричал что-то про "год черепов", набросился на второго, ему разрубил грудную клетку, а третьему, уже на бегу, отрубил сначала ногу, а когда тот упал — голову. После этого он убежал, но куда — не видел никто, такое впечатление, что людям отвели глаза.

— Год черепов... — протянул Том, прикрыв глаза. — Нет. Ни малейших ассоциаций. А у вас, джентльмены... и леди?

Вошедшие леди недоумённо переглянулись, и Кэролайн заявила:

— Это пророчество! Понятия не имею, какое, но так тупо и пафосно может выглядеть только пророчество.

— А это мысль, — заметил старший Лавгуд. — Надо будет проконсультироваться, потому что я ничего подобного не припоминаю, но вполне возможно... Глинда, может, у вас что-то слышали?

— Ничего, — покачала головой Глинда. Впервые слышу, но мне не нравится, как это звучит. И кстати, почему вы думаете, что этот тип стал магом?

— О, это и есть самое интересное, — ответил Сципион. — Место было подозрительным, и я занимался проверкой, когда увидел бегущих маглов. На мне были отвлекающие чары, но Фиск меня заметил и побежал ко мне, явно собираясь убить. Я попытался оглушить его, но он отбивал все заклинания, причём голой рукой, а когда я использовал "Аваду", он принял её на топор и отбил так, что я едва увернулся. Потом он ударил меня "Ваддивази" или чем-то подобным, отбросив в сторону, при этом использовал вместо палочки топор. Мне пришлось аппарировать почти из-под удара, поэтому я не в курсе, что было дальше и куда он делся.

— Никто не в курсе, в том-то и проблема, — вздохнул Прюэтт. — Полиция сама ничего не понимает и не знает, что у него на уме, даже гадать бесполезно... И самое странное — он за два дня никого не убил. Казалось бы, сходу устроил бойню — и вдруг исчез...

— А бойню ли? — спросил Сципион. — Он мог перебить всех и уйти — их не хватились бы до вечера, но ограничился только тремя. Не они ли и были его целью?

— Маловато для года черепов, что бы это ни было...

— Эрвин... Ты ведь не думаешь, что он на этом остановится? Он постучал в дверь и ждёт ответа, но он его не получит, и будет стучат снова и вновь, убивая и убивая, не получая ответа, но страстно его желая и будет готов на всё, чтобы добиться... — Сципион говорил слишком медленно и размеренно, совсем не так, как обычно, да ещё м сидел с закрытыми глазами.

— А если получит?

— А если получит, майор... — Сципион открыл глаза, — тогда и наступит год черепов, что бы это ни было.

Том вздохнул — приступы ясновидения у Сципиона бывали редко, так что сегодня им повезло. Понять бы ещё, что имелось в виду — но тут хотя бы не пророчество...

— Думаешь, это жертвоприношения? — спросил Том. — А что, вполне возможно... И он так и будет убивать по три человека? А с каким интервалом.

— Не знаю, — мотнул головой Сципион. Что знал — уже сказал, а всё остальное придётся так раскапывать. Спроси в Хогвартсе, может, там кто-нибудь что-нибудь знает.

Предложение спросить в Хогвартсе Том принял, однако воспользовался им по-своему — и начал с Тоби. Вызвав его, он спросил:

— Тоби, ты не слышал что-нибудь про год черепов?

— Тоби не слышал, сэр! Тоби думает, что это что-то очень-очень плохое, а Тоби хороший мальчик, Тоби не стал бы ничего такого делать!

— Это хорошо... Но если что-то услышишь — дай мне знать, хорошо?

— Тоби расскажет!

Тоби исчез, а Том, заглянув в бумаги, отправился к ван Хельсинг — если кто и мог в Хогвартсе знать, с чем они столкнулись, то скорее всего — именно она. Урок у неё кончается, как раз он дойдёт до преподавательской...

В преподавательской, помимо Лидвин, обнаружились Дамблдор и Макгонагалл, занятые согласованием графика караулов. Что ж, тем лучше — ничего секретного не предполагается, а Дамблдор тоже может знать что-нибудь полезное.

— Доброе утро, леди и джентльмены. Вам что-нибудь говорят слова "год черепов"?

— Это точно какая-то гадость, — заявила Макгонагалл. — Ничего хорошего так не назовут.

— Совершенно согласен, — кивнул Дамблдор. — Однако помочь не могу — сие мне не знакомо...

Ван Хельсинг, не отрываясь от бумаг, сообщила:

— Не представляю, что имеется в виду, но полагаю, что это как-то связано с древними кельтами. Отрубленная голова вообще и череп в частности в их религии занимали если не центральное место, то не слишком от него далёкое, а магия в те времена была тесно переплетена с религией... Но вообще-то, зная контекст, я могла бы сказать больше — специальность не моя, но тех, кто разбирается в этом, я знаю.

Том, секунду подумав, изложил всё, что знал — в конце концов, секретом это не было, а помощь требовалась.

— Посмотреть бы на это... — вздохнул Дамблдор, огладив бороду. — Что-то в это кажется мне смутно знакомым — какая-то деталь, явно не оттуда, но всё же...

Вот это уже была информация не для всех — но допуск преподавателя Хогвартса был довольно высок, да и клятву никто не отменял... Поэтому Том, секунду поколебавшись, сказал:

— Под клятву о неразглашении, стандартную. Согласны? Тогда давайте думосбор, я покажу.

Пришлось допустить — на правах ученика — и Макгонагалл, но это было даже полезно. Пусть учится, да и глаз у неё цепкий, может что-то заметить.

— Итак... — Том коснулся палочкой виска, сосредоточился и аккуратно вытянул серебряную нить, тут же полетевшую в чашу. — Смотрите. Сомневаюсь, что всё это что-нибудь даст, но... Всякое бывает.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина, затем, когда воспоминание закончилось, Дамблдор, блеснув очками, заметил:

— Удивительно... Но, к сожалению, ничего больше я сказать не могу. Кажется, мы коснулись какого-то древнего и давно забытого кусочка нашей истории... И лично я предпочёл бы оставить его забытым.

— Я тоже, — буркнул Том. — Но что есть, то есть. Итак?

— Кроме того, что с черепами начали баловаться задолго до кельтов? — Лидвин пожала плечами. — Трудно сказать. Топор я точно где-то видела, но вот где — не помню, надо как следует покопаться в памяти. А вот что с ним — сказать могу: то самое проклятие подчинения, от которого произошёл "Империус". Правда, столь мощного и сложного я не видела ни разу, но это уже другой вопрос. И, должна сказать, абсолютно неважный. Я не знаю, какую силу таят тотемы, не знаю, чего добивается этот человек — вернее, подчинившая его сила, но я уверена: этого не должно случиться. Есть силы, которые ушли из нашего мира, но стремятся вернуться. И если это одна из них... Поверьте, это будет катастрофой. Я не могу ничего больше сказать, и я надеюсь, что ошибаюсь, но...

— Если в нашем доме вдруг завоняло серой, — хмыкнул Том, — мы просто обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах.

— Ваше?

— Нет, одного русского парнишки, с которым я пересёкся в Токио — он там служил переводчиком. Слабенький маг, почти сквиб, но с их Министерством магии как-то связан. И я думаю, мы о нём ещё услышим, и не раз — если, конечно, он не ограничится парой рассказов, набросанных для собственного развлечения... Я к тому, что паранойя в такой ситуации оправдана на все сто процентов — это не начитавшийся комиксов придурок или золотая молодёжь... Перед нами магл, которому дали силу и повели вперёд, к неведомой, но губительной цели. Вернее, его ведут...

— И нас, — добавил Дамблдор. — Не так уж сложно предсказать нашу реакцию, но будет весьма и весьма важно посмотреть, на что мы способны...

— Не переоценивайте разумность этой силы, Альбус. Она подобна жаккардовому станку или этой новой магловской счётной машине — выполняет лишь имеющийся в ней набор указаний... И я даже гадать не берусь, кто их вложил.

— А это и не имеет значения, — заметил Том. — И, пусть даже сила, овладевшая этим маглом, неразумна — сам-то он вполне сохранил разум! И Мерлин не знает, до чего он может додуматься... Хотя... Он же мистик и оккультист, так что ход его мыслей примерно представить можно — он довольно ограничен.

— И пока что это дело авроров и магловской полиции, — добавил Дамблдор. — Наша очередь пока не пришла, да и придёт ли?..

Послав командиру патронус со всеми выкладками, Том отправился на урок. В голове упорно крутилась фраза: "У нас был мозговой штурм, но мы его успешно отбили"...

На настоящий мозговой штурм это, конечно, не тянуло, но навело на кое-какие полезные идеи, которые Том собирался после уроков проверить — авроры, конечно, хороши, но он куда лучше. А главное — ему самому не придётся ничего делать, пока пропавшего не найдут, и даже после этого могут и без него обойтись... В конце концов, для чего ему тогда детективное агентство?

Теперь бы только уроки прошли без приключений... Потому что Гриффиндор и корнуэльские пикси — то ещё сочетание. Всякое может случиться в такой компании...

Но не случилось. Пикси были исправно побеждены и загнаны обратно в клетку, из вольера им выбраться не удалось, никто из учеников не пострадал — царапины не в счёт, их и так было предостаточно. Ну а сам Том, как следует обдумав идею, воспользовался окном и отправился к Бесхвостому Джеки...

— С чем пожаловал? — Джеки раскачивался на стуле, внимательно изучая ствол револьвера изнутри.

— С работой, естественно.

— Так... — Джеки с грохотом поставил стул на все четыре ножки и принялся быстро собирать револьвер. — Дай угадаю — дело в том психе с топором?

— В нём, — согласился Том. — Из тебя сыщик явно получше, чем из меня, но кое-что подсказать могу. Этот парень — мистик из шайки Кроули...

— И тут этот обдолбанный сквиб! Слушай, он точно помер?

— Точно, Лавгуд проверял и даже в похоронах участвовал. — Том вздохнул. — Так вот, этот тип, как я уже говорил, из шайки Кроули. Разум он полностью сохранил, основные черты личности — тоже. Как думаешь, что он будет делать?

— Созовёт дружков и устроит им резню, — пожал плечами Джеки.

— Они наверняка уже в курсе и на приглашение не откликнутся.

— Ну тогда... Вот чёрт! Он же наверняка знает, где они живут, и тогда отправится по домам!..

— Или устроит засаду в их логове, — добавил Том. — Не собраться, чтобы обсудить такое, они не смогут — а он уже тут...

— Вот что, отправлю я туда ребят — где они собираются, я выяснил, а бобби свистну, чтобы по домам людей послали, — Джеки выдернул палочку. — Экспекто Патронум!

— А бобби от такого не ошалеют? — осведомился Том.

— Не-а, — отмахнулся Джеки. — они ещё и не такое видели... Слышал я, как их шеф новичков принимает... Запомните, говорит, салаги — аномальное явление тут только вы, а вся эта чертовщина тут была, есть и будет, и местные с ней ладят. Поэтому не лезьте и не стройте из себя самых умных, а делайте, что вам скажут...

Наутро выяснилось, что предложение Джеки немного запоздало — Тони Фиск действительно решил пройтись по домам своих товарищей по секте — видимо, общество было недостаточно тайным... Ему не повезло — никакое древнее проклятье не сравнится с двустволкой четырнадцатого калибра, владелец которой пальнул крупной дробью в упор. Прямо в лицо...

— Концы в воду, — печально заметил Том, услышав новость. — Теперь если только невыразимцы что-нибудь вытянут, да и то вряд ли. А если и вытянут, то не поделятся... И топор теперь — обыкновенный каменный топор без всякой магии.

— А вот и нет, — заявил Сципион. — Не спорю, магии в нём нет — и, полагаю, никогда не было — но он сам по себе весьма примечателен... Это не английское оружие. Скажите, джентльмены, вам знакомо название Кукутень?

— На слух — не то лекарство, не то ругательство, — заметил Джеки, развалившийся в кресле.

— Хм... Возможно, но это всего лишь село в Румынии, а также названная в его честь археологическая культура, в России называемая трипольской. Четыре тысячи лет назад она простиралась от Карпат до Днепра... И именно тогда и там был сделан этот топор.

— И как он попал в Англию? — удивился Прюэтт. — Вот кому могло приспичить тащить его через всю Европу?..

— Вероятно, хозяину, — предположил Том. — А вот почему ему не сиделось на месте... Этого мы, вероятно, не узнаем никогда. Хотя... Вроде бы примерно в это время началось строительство Стоунхенджа?

— Да вроде бы, — кивнул Сципион. — Думаете, это как-то связано?

— Возможно... — смутная и неоформленная идея крутилась на краю сознания и при попытках поймать делал неприличные жесты, так что Том решил пока оставить её в покое. Рано или поздно оформится — вот тогда и можно будет спокойно обдумать и проверить, тем более, что спешить уже некуда. Дело закрыто. И даже если всплывёт что-то новое, вряд ли его поднимут из архива — разве что придётся пересматривать, а на это шансов нет. В любом случае, спешить некуда...

— Итак, дело закрыто, — Прюэтт аккуратно собрал со стола какие-то бумаги. — Правда, невыразимцы довольно прозрачно намекали, что будут рады любым идеям и находкам... Да и адепты весьма заинтересованы. Кстати, знаете, как они свою контору обозвали?

— И как же? — Джеки зевнул и завозился, поудобнее устраиваясь в кресле

— Незримая коллегия, — сообщил Прюэтт.

— Ну... — Том был не особенно удивлён. — Немудрено — там же есть несколько старичков, которые ещё в той самой Незримой коллегии состояли.

— Это ещё что за фигня? — неожиданно заинтересовался Джеки, и даже сел нормально.

— Про Бойля слыхал?

— Что-то такое помню, вроде магловский учёный?

— Ну да, — кивнул Том. — У него собиралась компания учёных — выпить, открытия обсудить, идеями поделиться...

— По бабам пройтись...

— Кэролайн здесь, — напомнил Том, — так что аккуратнее. Короче говоря, сначала эта копания именовалась Незримой коллегией — шутки ради, как я думаю, а потом король это дело официально разрешил, и получилось Королевское общество.

— Ну ничего себе! Это, получается, Диппет у нас такой не один?

— Не один, — согласился Прюэтт. — И вот что, мистер Эмбер... Я хочу поручит вам наблюдение за ним. Уверен — этот старый хрыч что-то замышляет...

В конце концов гости разошлись — остался только Прюэтт, хорошо знавший своего подчинённого.

— Я так понимаю, это далеко не всё? — спросил он.

— Не то, чтобы... Есть один парень — Джек Харпер, отставной капрал из парашютистов. Стоит на него обратить внимание — маг он так себе, но харизмы не лишён, соображает очень быстро и на редкость изворотлив... Да, сэр, я его дело в архиве Хогвартса нашёл. Даже странно, что я его не помню — он всего на два года старше, хотя... Барсуками я и не интересовался, за одним исключением...

— Харпер... Хаффлпафф... Призрак Харпер?

— Да.

— М-да... Этого действительно лучше держать на виду и поблизости. Повернись дела чуть иначе — был бы у нас Тёмный лорд с Хаффлпаффа...

— Ну, сэр, медоед — тоже, в общем-то, барсук...

— А это ещё что за тварь?

— Да есть такой зверь в Африке, — протянул Том. — Этакая помесь барсука с росомахой, только ещё хуже, потому как вообще ни черта не боится... Льва запинать может.

— Вот это точно Призрак, — вздохнул Прюэтт. — Ладно, подумаю я, куда его загнать, чтобы пользу приносил... Да и пойду, пожалуй.

— Всегда рады вас видеть, майор, — в кабинет заглянула Глинда. — На обед не останетесь?

— Нет, спасибо, — вздохнул Прюэтт. — Хотя и жаль — вы готовите ничуть не хуже моей супруги... А она в любом ресторане шеф-поваром работать могла бы. Да, капитан, нам с вами повезло жениться на настоящих ведьмах...

89. Out of the Shadows

Разложив на столе испорченный пергамент, Амелия Боунс тщательно чистила револьвер. Том же, наблюдая за ней, ломал голову, пытаясь понять, откуда этот револьвер взялся.

Вообще, револьвера было два, но если один — стандартный "Энфилд N2" он сам же и подарил Амелии, то происхождение потрёпанного и явно не раз бывшего в употреблении "Бульдога" без клейм и номеров оставалось загадкой. Сама ученица на этот вопрос отвечать отказалась вежливо, но твёрдо, и Том не стал настаивать. В конце концов, и так понятно, что мимо Лютного этот револьвер не прошёл... А тех, кто мог в Лютном раздобыть револьвер, было очень немного, и не сам Том, так Джеки знали их и в любой момент могли раскрутить — если вдруг понадобится. У кого-то, конечно, мог возникнуть вопрос, как четырнадцатилетней девчонке вообще дали оружие... Но только не у магов. Волшебную палочку получали в одиннадцать лет — и изначально этому предшествовала конфирмация, да и сейчас некоторые маги регулярно посещали церковь. А волшебная палочка — в том числе и оружие... И поскольку маги считали, что одиннадцатилетнему можно доверить палочку — и заботу о спасении души — то и в том, что тинейджеру можно доверить револьвер, никто бы не усомнился — разумеется, из тех, кто вообще знал, что это такое.

— Молодец, — кивнул Том, когда ученица собрала вычищенный револьвер. — И отстрелялась ты для первого раза вполне прилично.

— Спасибо, учитель... Но всё же я не попала в центр ни разу.

— Из десяти новобранцев хорошо, если хотя бы половина вообще попадает в мишень, — покачал головой Том. — Так что ты уже лучше минимум половины новобранцев. Да и потом, семёрка у тебя была...

— Случайно, — возразила Амелия. — Но, наверно, для первого раза это действительно приемлемо. Я посмотрю книги?

— Конечно, — Том кивнул, — можешь даже не спрашивать — моя библиотека в той же мере и твоя. Только предупреждай, если захочешь взять что-нибудь почитать — чтобы знать, где искать, когда оно мне понадобится.

Амелия, воспользовавшись разрешением, вытянула с полки чёрную тетрадь, открыла и замерла.

— Учитель... А зачем вам таблица стрельбы русского миномёта? — спросила она.

— То есть, что такое миномёт, тебя не интересует?

— Ну я знаю, в учебнике же написано. Я даже, в общем, поняла, что такое таблица стрельбы, но...

— Зачем она мне? Просто на всякий случай. Никогда не знаешь, где и чем придётся драться, так что характеристики самого распространённого оружия стоит знать... Кстати, это тоже урок для тебя — не всегда можно воспользоваться привычным и знакомым инструментом, поэтому стоит иметь запасной план.

— А когда дойдёт до дела, все планы развалятся, — заметила Амелия. — Папа так всегда говорит.

— И он отчасти прав, но только отчасти, — кивнул Том. — Хороший план достаточно гибок, ведь всё предусмотреть невозможно, но основные моменты вполне себе предсказуемы...Но вернула бы ты тетрадку на место — там многое не для оглашения.

— Рецепт бренди, угу, — кивнула девочка. — Такое почти у всех чистокровных магов есть, и у многих полукровок, только они обычно не так выглядят, а поприличнее. И гораздо скучнее... Но это всё неважно. Вот, — она положила на стол аккуратно сложенный лист дорогой бумаги, — рецепт зелья, излечивающего любые болезни и раны. Абсолютно любые, даже безусловно смертельные — если только человек не умер мгновенно, это зелье поможет... Но только один раз. Его можно выпить только раз в жизни, во второй оно просто не подействует...

— Даже одного раза может быть достаточно, — хмыкнул Том. — Но почему?..

— Видите ли, в моей семье всегда считалось, что ученик не должен только брать — он должен что-то дать учителю, что-то новое и значимое. И нет, я спросила разрешение, прежде чем скопировать этот рецепт.

— Что ж, — Том прочитал рецепт, аккуратно сложил и убрал в карман, — я уже говорил, что может хватить и одного раза, так что это как раз новое и значимое, по крайней мере, для меня. Надеюсь, ты не станешь возражать, если я покажу это Горацию? Ему оно тоже может оказаться нужным, а кто-то ещё... Вряд ли на всю Британию найдётся ещё хоть один алхимик, способный на такое.

— Профессору Слагхорну можно, — подтвердила Амелия. — А вот миссис Глинде — надо обязательно, я для неё его, в общем-то, и переписывала...

Отправив ученицу домой, Том заглянул к жене, узнал, что его помощь пока не требуется, и собрался уже вернуться в кабинет, когда Дэвид полез в тумбочку и ухитрился в ней застрять.

— Ну всё, всё, — извлечь сына удалось без жертв и разрушений, которые Дэвид производил старательно и с удовольствием, да ещё и помогая себе магией.

— Чудо чудовищное, — вздохнул Том. — Вот зачем ты туда полез?..

Ответа он, разумеется, не получил. Дэвид вполне бойко выдавал отдельные короткие слова, но на этот раз надулся и отвернулся, сидя на руках у отца.

— Нельзя же взять и не залезть в тумбочку, — улыбнулась Глинда. — Знаешь, я была чуть старше, когда полезла в пруд, потому что мой кузен рассказал, будто бы там на дне лягушиный город. Забавно, этот момент я помню очень отчётливо, в отличие от всего остального — первые более-менее связные воспоминания начинаются лет с трёх... Мне потом рассказывали, что, когда меня выудили из пруда, я брыкалась и орала, что там нет никаких лягушек. А потом выбросом подпалила ему штаны на заду... И с тех пор мы с ним почти не общаемся.

— Бывает же... — хмыкнул Том, всё-таки отцепив сына и усадив его на диван. — Ладно, сейчас Джеки должен прийти, пойду выясню, чего ему надо...

Джеки уже ждал в кабинете, о чём-то яростно препираясь с Кэролайн. О чём именно — Тома не интересовало, да и не стоило пытаться разобраться в этих спорах — Риверс имела очень неплохое образование, причём магловское тоже, а Джеки лишь казался тупым качком. Диплома он, конечно, никакого не имел, но в юности предпочитал пабу библиотеку, а познакомившись с Глиндой, плотно налёг на самообразование...

— Так, голубки, потом наворкуетесь! — Том хлопнул в ладоши. — Джеки, что ты мне хотел рассказать?

— Ну, я тут ковырялся во всех этих мутных делах, и подумал: там везде так или иначе замешана Дикая Охота...

— Да, я тоже обратил на это внимание, — кивнул Том. — И что это нам даёт?

— Ну... я тут припомнил кое-что из детства — любил я страшные сказки, да и до сих пор люблю, поговорил с умными людьми и не очень... И кажется, понял, что случилось. Охота явилась за кем-то, и теперь без добычи не уйдёт. Те два придурка просто попались под ноги... Ну, это ты и сам знаешь. Вот только дело в том, что она всё ещё здесь. А значит, добычу ещё не нашла... А ты сам мне велел следить за Диппетом — а он прячется. Хорошо так прячется, плотно — без разрушителей проклятий его разве что танками выковыряешь, да и то, придётся восьмидюймовками поработать. И вот тут я подумал — а не за ним ли явились? Согласись, он не слабак, много чего знает и умеет, достаточно знаменит... Стар, правда, но, как я слышал, и сейчас может зажечь так, что мало не покажется... Вполне достойная добыча.

— А ещё вор, — добавил Том. — Видели бы вы бухгалтерию Хогвартса при нём...

— Да ладно, покажи мне англичанина, который ни разу не прибегал к помощи Короны, — фыркнула Кэролайн. — Про склад под Борнмутом слышал?

— Какой ещё склад?

— Хоум Гард там своё барахло хранила. В сорок пятом склад закрыли, барахло то ли списали, то ли просто бросили... Короче, склад ничей, по бумагам его вроде как и нет, караулит его один отставной капрал, он же потихоньку распродаёт... Но местные повадились туда лазить и задаром таскать... Я, кстати, там себе револьвер нашла, — Кэролайн выложила на стол револьвер Нагана, — клейма русские, так что Мордред знает, как оно туда попало, а я ведь там ещё русские винтовки видела довоенные...

— Во-первых, это брошенное имущество, во-вторых, покажешь мне этот склад, — отмахнулся Том, — и мы не об этом. Если Охота действительно нацелилась на Диппета — я им только спасибо скажу, пусть забирают в ад или откуда они там...Но беда в том, что она могла нацелиться на кого угодно — на любого из нас, на магла, чем-то привлёкшего внимание, на короля или наследницу... А Диппету и без того есть, от кого прятаться. Так почему ты решил, что именно он?

— Потому что чёрт его знает, но мне так кажется, — пожал плечами Джеки. — А если мне чего кажется вот так, на ровном месте, то оно так и будет, проверено.

— У тебя Трелони в роду нет? — буркнул Том.

— Ну, мы с Пэт одно время очень мило и глубоко общались, но это ещё до войны было... — протянул оборотень. — Это же не считается?

— Вряд ли, — буркнул Том. — В общем, вывод простой: а хрен его знает. Но что-то точно будет...

Интуиция Джеки его почти никогда не подводила — Том это и сам знал. У оборотней вообще обострённая интуиция, но Джеки выделялся даже на общем фоне, и если ему что-то пришло в голову, это следовало иметь в виду, но... Почему, будь он проклят, именно Диппет? Или, может быть, он действительно проклят? Заложный, как называли подобных неудачников русские маги — действительно заложивший жизнь какой-то из сил... Если так, то это объясняло многое — однако Диппет, хоть и не блистал умом, дураком уж точно не был и должен был понимать все последствия подобного шага — если, конечно, сам его сделал. Потому что простое проклятье точно не могло дать такого эффекта...

Впрочем, как бы там ни было, если ледяные воины всё-тки заберут Диппета, вряд ли кто-то станет предъявлять им претензии...

Том прошёлся по кабинету, задумчиво трогая корешки книг. Он и сам не жаловался на интуицию, а она упорно твердила: Джеки ошибается. Диппет — далеко не главная цель... Хотя ему почти наверняка конец. Но нет, Охота явилась не за ним — и хорошо, если тот самый Год черепов им не устроят. Сиды... Да полно, сиды ли это? Насколько знал Том, обитатели Холмов тоже старались не поминать лишний раз Дикую Охоту и держаться от неё подальше — как и люди. Её точно так же боялись... А потому Том подозревал, что Охота была чем-то иным, запредельным — но чем именно? Да и важно ли это? С другой стороны... Кто знает себя и своего врага, будет побеждать всегда. Кто знает себя, но не знает врага, будет то побеждать, то проигрывать. Кто не знает ни врага, ни себя, будет всегда проигрывать. Себя Том знал... А вот противника — не очень. Он даже не представлял, что это — как, впрочем, и все остальные. Дикую Охоту знали под разными именами во всём мире — но больше о ней не знали ничего...

Да и противником она могла считаться очень условно — это была стихия, существующая по собственным законам, людям неподвластная и людей не замечающая... Но рассуждать на эту тему можно было долго и безрезультатно, Поэтому Том зажёг свет и достал с полки "Введение в археологию Крита" Пендлбери.

— Том, у меня для вас есть новости, — сообщила ван Хельсинг сразу после завтрака. — Загляните к мне, как будет время.

— Разумеется, — Том кивнул.

Что случилось? Скоро он это узнает, а пока что его ждут ученики... Которые явно успели нафантазировать Мерлин знает что. Озабоченные придурки... Впрочем, он и сам в их возрасте был немногим лучше.

Долго ждать не пришлось — окна совпали на втором уроке, и Том, зайдя в кабинет, осведомился:

— Итак?..

— Я разобрала тот рисунок, — сообщила Лидвин. — Не могу сказать, что полностью, но всё же... И это безумие. Они действительно хотели призвать Дикую Охоту... Чтобы присоединиться к ней.

— Безумие!

— Абсолютное. Но они это сделали... А вот что из этого вышло бы, мы, к счастью, так и не узнали. Ничего хорошего — это можно гарантировать, но что именно...

— Это не так уж и важно, — отмахнулся Том. — Так ли, иначе ли, но их безумная затея — к тому же, очевидно, нереализуемая — сорвалась. Смею надеяться, никто больше не попытается это повторить... И мне, кстати, очень интересно, как они вообще додумались до подобного — это же, по сути дела, продажа души дьяволу.

— Я тоже об этом думала, — Лидвин собрала со стола бумаги и заперла их в сейф. — Но так ничего путного и не смогла придумать. Видимо, они были не столь уж ревностными христианами, или же для них это выглядело иначе... А может быть, что-то довело их до такого отчаяния, что это казалось единственным выходом. Бывают случаи, когда даже смерть не избавляет от проблем...

Том промолчал. Лидвин ван Хельсинг вызывала у него немалые подозрения, и то, что с самого верха ему категорически запретили вести расследование, их только укрепил. Расследование он, конечно, прекратил... Но собирать подворачивающиеся детали головоломки ему это не мешало. Деталей было немного... Но кое-что уже вырисовывалось — странное настолько, что Том иногда сомневался, в здравом ли он уме. И вот сейчас — ещё один намёк...

Но сказал он совсем другое:

— Может быть... Но они ведь должны были понимать, что у них ничего не выйдет — так зачем?

— А затем, что Охота вполне могла явиться, — ответила Лидвин. — Жертвоприношение наверняка привлекло бы её внимание... Вот только дальше всё пошло бы не по плану. Не представляю, как бы они на это отреагировали, да и не хочу я этого знать. Я прожила долгую жизнь, видела много всякого, но вот именно это — то самое знание, что умножает скорбь.

— У меня тоже нет ни малейшего желания это выяснять, — согласился Том.

Вроде бы всё решилось, и дело закрыто... Но приближался Самайн, и, казалось, сама реальность замерла в ожидании... чего-то.

— Мир припал на брюхо, как волк в кустах, — Сципион Лавгуд покачал бокал с коньяком и сделал крохотный глоток. — Мир ждёт... Ждёт, когда придёт Тот День.

— Тот День? — Тому не нравился тон Сципиона — хотя и так было понятно, что имелся в виду не просто день.

— Der Tag, — Лавгуд сделал ещё один глоток. — Тот день, когда Кайзерлихмарине и Роял Нэви сойдутся в решающем сражении... И вы помните, что случилось в тот день.

Том помнил — и потому сравнение Сципиона показалось ему даже более странным, чем обычно. Да, англичане проиграли это сражение... Но благодаря этому выиграли войну, ведь как бы ни кичились победой немецкие моряки, Флот Открытого Моря с тех пор в море не выходил.

— Вот только кто тут Битти, а кто Шеер?..

Монах сидел на чурбаке, пил чай с травами и созерцал закат над осенним лесом. Том постоял рядом, хмыкнул, сел на бревно рядом и тоже стал смотреть на закат — а закат того стоил.

— Саовина близится, — негромко сказал отшельник. — Что-то кончается, что-то начинается... Снова.

— Снова?

— Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит, — отозвался монах, — идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои. Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь. Но не войти дважды в одну реку, и правы те, кто говорит, что мир развивается по спирали...

— Думаешь, скоро начнётся новый виток? — спросил Том, прикрыв глаза — заходящее Солнце всё ещё было слишком ярким.

— Уже начался, — монах отпил чая. — Или, может, начинается прямо сейчас... И знаешь, что самое удивительное? Мы ничего не заметим. Старый мир сгинет, родится новый... Но никто этого не заметит. Я пойду молиться, ты отправишься домой, мои соседи соберутся в пабе — и всё это будет уже в новом мире. Но однажды мы оглядимся — и увидим новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали... И удивимся весьма.

Том сидел на бревне и в немом восхищении слушал. Он бы никогда не поверил, что есть кто-то, кто может переплюнуть Лавгуда — но старому монаху это удалось. И, как и у Лавгуда, его слова лишь на первый взгляд казались бредом. Стоило хоть на секунду задуматься над ними — и становилось ясно, что смысл в них был... И иногда даже получалось понять, какой именно.

— Может быть, ты и прав, — хмыкнул Том. — Может быть... Что-то кончается, что-то начинается, и кто знает, что ждёт нас через миг?.. Знаешь, Джозеф, познакомлю-кая я тебя с одним моим другом — тоже оборотнем. Примечательная личность... Думаю, вы с ним быстро найдёте общий язык. И да, — Том встал, — спасибо за закат.

— Бог в помощь, — отозвался отшельник.

90. Armata Strigoi

Хеллоуин наступил — и небо, словно по команде, затянулось тучами. Вслед за тучами пришёл ветер — холодный, пронзительный, забирающийся под одежду, выдувающий отовсюду тепло... Люди старались поменьше выбираться на улицу, а дома разогревали бойлеры и разжигали камины — и вгоняли в дверные косяки и оконные рамы гвозди или вешали рябину, а потом, собравшись у огня, слушали завывания ветра, говорили о пустяках или даже читали вслух Писание. Правда, мало кто мог бы объяснить, зачем... Но чувствовали — так надо. Что-то должно случиться этой ночью — и пусть уж лучше оно случится с другим...

Минерва Макгонагалл, стоя у пылающего камина, торжественно читала псалмы. Том особого смысла в этом не видел, но и мешать ей не собирался — в конце концов, имея дело с Дикой Охотой, не стоит пренебрегать никаким предосторожностями.

А Охота пришла — он слышал её. Слышал вой псов, гул рогов и крики охотников, слышал грохот копыт... И знал, что сейчас его слышат все. И Помона, протянувшая к огню руки. И Глинда, накрывающая на стол, двигаясь слишком резко. И Прюэтт, стоящий у окна и то и дело щёлкающий крышкой зажигалки. И Дженнифер, устроившаяся в кресле...

И только детям было наплевать. Дети увлечённо пытались огреть друг друга целлулоидными попугаями, полученными в честь первой годовщины — иногда даже успешно, но чаще безрезультатно. Попугаи были большими и скользкими...

— Пожалуй, лучший Хеллоуин в моей жизни, несмотря ни на что, — Прюэтт отвернулся от окна и задёрнул шторы. — Глинда, вам помочь?

— Просто не суйтесь на кухню, и всё, — отмахнулась Глинда, левитируя стаканы, торт и свечи одновременно.

— Сэр, а вы ожидали чего-то другого? — ухмыльнулся Том. — Не подпускать мужчин к плите — это её любимый пунктик...

Глинда, не оборачиваясь, стукнула мужа ложкой, заставив состроить карикатурно-обиженную гримасу. Дженнифер, поставив на подлокотник пустой бокал, заметила:

— Весело у вас тут...

— Да и у вас не скучно, как я слышал, — хмыкнул Том. — Близнецы, кстати, на следующий год поступают?

— Да, немного промахнулись, — улыбнулась Дженнифер. — Но, честно говоря, я рада, что их по полгода не будет дома...

— Так, готово! — объявила Глинда. — Все за стол!

Праздновали весело — и всё же напряжение не оставляло Тома ни на секунду. Ветер усиливался, тучи становились всё плотнее, и вскоре после заката начался настоящий ураган... В точности, как год назад. Тогда он был слишком занят — они все были слишком заняты — но сейчас Присутствие чувствовалось полностью. Дикая Охота мчалась над Британией...

А затем всё исчезло.

Дикая Охота ушла. На какое-то время...

Магическая буря стихла, превратившись в обычный ветер, в котором больше не было воя гончих и гула рогов, не звонили сами собой колокола — но мир изменился, окончательно и бесповоротно. Лишь немногие догадывались об этом... И никто не знал — как.

Не знали и собравшиеся за праздничным столом — и не собирались гадать: то, что могло бы случиться, теперь уже не случится никогда, а перебирать варианты до бесконечности... Бессмысленно. Они не собирались гадать — но всё же ждали чего-то, сами не осознавая, чего именно... И только двое детей, окончательно усмиривших целлулоидных попугаев, со счастливым смехом колотили ими всё и всех.

— Что-то кончается, что-то начинается, — произнёс Том, — и так будет всегда... А потому я предлагаю тост: за новое начало!

— Капитан, вам стоит это увидеть, — голос Прюэтта был настороженным, но опасения в нём не чувствовалось. Тем не менее, на крыльцо Том вышел, держа палочку наготове — да так и застыл, пытаясь понять, что же он видит.

А картина на первый взгляд была вполне обыденной — всего лишь ветка, повешенная каким-то шутником над дверью. Шутником, да... Ничего себе шуточка — дубовая ветвь с омелой, святыня друидов, пригвождённая бронзовым ножом, намертво засевшем в камне.

— Думаю, нам стоит пригласить Лавгуда, — Том взмахнул палочкой, продиктовал росомахе послание и отправил её. — Кроме него вряд ли кто-нибудь сможет объяснить, что всё это значит.

— Кстати, любопытный фокус с патронусом, — заметил Прюэтт. — Давно придумали?

— Идея изначально Дамблдора, — покачал головой Том, — просто я её довёл до ума, и уже несколько лет пользуюсь. И не я один, прошу заметить...

— Удобно же, — Прюэтт хмыкнул. — Да и смотрится эффектно, прямо скажем... Так, а вот и Лавгуд. Добре утро, Амадеус, простите, что выдернули...

— На мой вкус скорее добрая ночь, — Лавгуд задумчиво разглядывал конструкцию, — но вы правильно сделали, что позвали. О подобном я только слышал, но никогда не видел и всегда считал вымыслом... Однако же — вот, перед нами. Главное — ничего не трогайте, потому что теперь ваш дом под защитой Дикой Охоты, пока эта ветка на месте. Даже гадать не берусь, чем уж вы им так пришлись по вкусу...

— Не уверен я, что это хорошо, но уж ссориться с ними точно не собираюсь, — вздохнул Том. — пусть уж остаётся.

— Совершенно верное решение, друг мой, — Лавгуд закурил "Герцоговину-Флор", в очередной раз заставив Тома задуматься, где он их берёт. — Я, кстати, прихватил подарок вашему сыну — как раз собирался отправить, а тут...

Подарком оказалась маленькая деревянная ящерица, искусно анимированная — вела она себя почти как настоящая. И, конечно же, вызвала полный восторг детей, тем более, что Молли досталась такая же анимированная бабочка из шёлка, за которой гонялась ящерица.

— Что ж, вот и наступил новый день новой эпохи... — Лавгуд затянулся. — Кстати, я тут вчера с одной преудивительной личностью познакомился... Представьте себе: оборотень-арианин — и монах. Удивительный человек, мы с ним моментально нашли много общего, хотя, конечно, он мне проповедовать принялся — ну да у всех свои недостатки...

Брат Джозеф и Амадеус Лавгуд... Том поёжился. Да уж, такой дуэт способен на многое... И лучше бы держаться от них подальше — но уже поздно.

— Джозеф? Я, кстати, собирался вас познакомить, но вы меня обогнали, — хмыкнул Том. — Так вот, я с вами полностью согласен — крайне занимательная личность... И обладатель обширных и довольно странных познаний. Пожалуй, ему тоже стоит рассказать об этом событии...

— А для остальных это должно остаться чьей-то причудливой шуткой, — закончил фразу Лавгуд. — Не всеми успехами стоит хвастаться... Особенно если вы не уверены в его сущности. Что ж, сейчас я вынужден вас оставить, но позже обязательно загляну... Да и, полагаю, нам стоит проведать нашего нового друга.

Отшельник молился, преклонив колени перед крестом. На гостей он, как обычно, не обратил внимания, пока не закончил молитву, и только после этого, поднявшись, сказал:

— Бог в помощь, друзья. Надеюсь, вас привело сюда лишь желание праздной беседы...

— Жаль, но нет, — Том устроился на любимом бревне. — Случилось кое-что, о чём я хочу тебе поведать.

Пока он рассказывал, оборотень молчал, и когда рассказ закончился — молчал ещё долго.

— Что ж, — сказал он наконец, — некоторые ангелы, оставившие Господа, сделали это из желания сокрушать зло и защищать справедливость, ибо опасались, что Творец пренебрёг этим. Власть их разрушать и уничтожать, что должно быть сокрушено и уничтожено, повергая и грех, и грешника. Но природа ангелов стремится к благу, и потому, разрушая, что должно, что должно хранить — хранят и оберегают, ибо таково установление.

Знатоком христианских ересей Том не был, но никогда не слышал ничего хотя бы отдалённо подобного — а мимо такого он бы точно не прошёл. Было очень похоже на то, что это — собственные размышления оборотня... И тогда, поскольку сумасшедшим он был не более, чем Лавгуд, приходилось заподозрить — о Дикой Охоте он знал больше, чем все остальные. Ненамного, скорее всего — но и этого могло быть достаточно... Ещё бы только знать, для чего именно достаточно.

— Брат Джозеф... Это ведь твои мысли?

— Может быть, — отозвался монах. — Может быть... Ибо я не знаю этого. Я много размышлял, и однажды, проведя ночь в молитвах, я всё же заснул в час быка, а проснувшись, уже знал то, что сказал сейчас, и тогда восславил Господа за откровение, которое мне было ниспослано, хоть и не знал его сути... Теперь же я знаю, но не ведаю, для чего мне это знание.

— Может быть, лишь для того, чтобы ты поведал о нём кому-то? — предположил Лавгуд. — Ты меня знаешь, и понимаешь, что твоего мнения об источнике я не разделяю, но всё это, включая и нашу встречу — не случайность. Многое из того, что кажется нам случайным, подчинено строгой закономерности, которую мы не видим — как если бы взмах крыльев бабочки в Лондоне вызывал ураган в Бразилии...

— Неисповедимы пути Господни, — пожал плечами монах.

Семикурсник уставился на Тома и заявил:

— Но сэр! Насилие лишь порождает новое насилие, и так до бесконечности!.. Используя ваш подход, мы ничем не будем отличаться от того же Гриндевальда!

Том смерил студента долгим изучающим взглядом. Забавно, что этот вопрос подняли именно сегодня, сразу после завершения Дикой Охоты... Но рано или поздно он бы всё равно всплыл, так почему бы и не сейчас?

— Мистер Стеббинс... — задумчиво протянул Том. — Ваш отец — аврор, я не ошибаюсь?

— Бывший, сэр — в сорок пятом вышел на отставку по ранению.

— И вы полагаете, что он ничуть не лучше Гриндевальда?

Студент растерялся — любой возможный ответ был неправильным... А сообразить, что он исходит из неверной посылки, не получалось. Тоже ожидаемо...

— Мистер Стеббинс, — Том прошёлся по кабинету, — насилие само по себе — не зло и не добро. Это — инструмент. Как любой инструмент, оно имеет свою область применения... И, как и любой инструмент, должно использоваться правильно. Да, мы применяем насилие — но выборочно и только против тех, кто применяет его сам, имея при этом цель воспрепятствовать его действиям. Поэтому, как ни парадоксально это звучит, в нашем случае насилие преследует гуманистическую цель... Если мы говорим о войне, следует отметить, что в этом случае картина несколько меняется, поскольку насилие применяет государство как целое — и об этом мы поговорим чуть позже. Пока же необходимо отметить, что насилие — инструмент, чрезвычайно мощный и недостаточно избирательный, поэтому применять его следует лишь тогда, когда все остальные инструменты оказались неэффективны. Я разрешил ваши сомнения, мистер Стеббинс?

— Да, профессор. Не стану утверждать, что мне это нравится, но...

— А вам и не должно нравится, — перебил Том. — Тот, кому насилие нравится, неизбежно оказывается его жертвой, и это правильно. Итак, вернёмся к теме нашего занятия...

Читать лекцию и одновременно размышлять о совершенно постороннем Том умел прекрасно — и сейчас его мысли занимали не столько студенты, сколько Дикая Охота и вчерашний — или уже сегодняшний — подарок. Или "подарок" — большой вопрос, чего вообще от этого покровительства ждать. И совсем не факт, что этот ответ ему понравится...

Прозвонил колокол, Том отпустил гриффиндорцев, бросил взгляд на часы и открыл книгу. Немного времени у него есть... И шанс найти что-то полезное — тоже. Хорошо хоть, эти ученики твёрдо знают, что им надо и что для этого требуется. Пожалуй, их действительно могут принять в Гвардию — во всяком случае, Том для этого сделает всё, что сможет.

Преподаватель предсказаний — Кассандра Ваблатски — редко покидала свои покои. Однако сегодня она своему обыкновению изменила, явившись к обеду, и сообщила:

— Чудной сон мне приснился, знать бы ещё, пустой или вещий... Я видела сперва, как девять воронов схватили Диппета — по двое за руки и за ноги, а девятый — за бороду — и унесли на север. Я погналась за ними, но вбежала в комнату, в которой на деревянной кровати лежал старик, укрытый чёрным покрывалом, усыпанным жемчугом. На глазах у него лежали две серебряные монеты, под головой — сложенная сеть, в ногах стоял кубок с вином — очень тёмным, почти чёрным, а у изголовья — копьё, с наконечника которого капала кровь. Мне стало страшно, я выбежала из комнаты и оказалась на опушке, рядом с волшебником в зелёном плаще, пёстрой тунике из тартана и римских сандалиях-калигах. Он поднял жезл, запел, и лес, перед которым мы стояли, стал двигаться — деревья и кусты вырывались из земли, строились и уходили, а неподалёку, на холме, стояли двое — бард с золотой арфой, а рядом с ним девушка удивительной красоты, которая держала над ним золотую ветвь. Я отвернулась, и тут прямо передо мной приземлился магловский самолёт, я забралась в кабину, села в кресло, но у него опустилась спинка — и на этом я проснулась. Вот такие дела, дорогие коллеги... Даже и не знаю, что сказать.

— Хм... Что-то знакомое... — задумчиво протянул Чарльз. — Дайте-ка подумать...

— Относительно Диппета, насколько мне известно, некие подозрения имелись у Тома, но... — Дамблдор прервался, глядя на неясыть с чёрным конвертом, усевшуюся прямо перед ним. — Мерлин, только не Аберфорт!

Разорвав конверт, он развернул письмо и облегчённо вздохнул.

— Альбус? — окликнул его Флитвик.

— Ну, по крайней мере, это не брат и не кто-то из моих друзей, — Дамблдор отложил письмо. — Однако, Кассандра, часть вашего сна точно была вещей — Диппет умер. Вероятно, и всё остальное как-то связано с реальностью...

— Старик на кровати — Король-Рыбак, — сообщил Том, — а следовательно, чаша — Грааль, а копьё — Копьё Судьбы. Жемчуг на покрывале... Что-то я такое слышал насчёт древнейших погребальных обрядов.

— Си ночь с вечера одеваху мя чёрное папломою на кроваты тисове, — неожиданно произнесла Лидвин, - чпрепахут ми синее вино, с трудом смешено...

Преподаватели с недоумением уставились на коллегу, в особенности — Том. Он свободно говорил по-русски, и то, что он сейчас услышал, звучало, в общем, по-русски, но в то же время и абсолютно непонятно... Ну, не совсем — кое-что осмысленное можно было уловить, но понять не получалось.

— Это древнерусский язык, — пояснила Лидвин, — и там как раз описано нечто похожее. Князю снится, что его укрывают чёрным покрывалом, на которое высыпают жемчуг, совершают возлияние вином — синим, что бы это ни значило, и горьким... И давайте не будем забывать, что в Грааль была собрана кровь Христова.

— Не будем, но оставим пока это в стороне, — покачал головой Том. — Давайте пока попробуем разобрать общую картину. У кого-нибудь есть соображения насчёт третьей части, особенно барда? С волшебником-то всё понятно... Стоп. Майкл, "Битву деревьев" написал Талейсин?

— Верно, — кивнул Коллинз. — Так что на холме, очевидно, он. Но, проклятье, что всё это означает в целом? Да ещё и самолёт?

— Самолёт, как мне кажется, символ мира маглов, — Дамблдор пригладил бороду. — Согласитесь, это ведь их самое удивительное достижение — возможность летать без помощи маги. Как мне кажется, это значит, что нам придётся если не объединить, то, по крайней мере, сблизить два мира...

— Что-то кончается, что-то начинается... — вспомнил Том слова оборотня-монаха. — Мир меняется, даже если мы и не хотим этого, и я думаю, что сон этот предвещает перемены. Великие, давно необходимые, но могущие оказаться гибельными, если не обуздать их...

В неизбежности перемен Том был уверен — в конце концов, он же сам пропихнул несколько законов, способных в перспективе разорвать магическую Британию в клочья. Это пока до окаменевших любителей традиций не дошло, что именно они же сами приняли, а вот когда дойдёт... Вот тогда будет весело, и как бы дело не дошло до гражданской войны. А войны Том не хотел... Да, у него есть армия ведьм и колдунов, готовых ради него почти на всё, да, они пойдут в бой вместе с ним — и много ли их останется в живых после победы? Кому восстанавливать разрушенное? Нет, это не выход... Идеальный выход — потихоньку, по одному убрать старых ослов из Визенгамота, вынудив их передать посты наследникам, большая часть которых разделяет его идеи, только как это сделать? Никакого предельного возраста для Визенгамота нет, живут маги долго...

Размышления не мешали ему следить за обсуждением сна, вот только оно пошло по кругу, угрожая затянуться до бесконечности — или хотя бы до конца обеда. И точно так же по кругу ходила какая-то мысль, не даваясь в руки — так что Том в итоге просто махнул на неё рукой. Вылезет, правда, в самый неподходящий момент...

— Дорогие коллеги, а ничего, что отведённое на обед время подходит к концу? — заметила Сакура. — И ещё: я хочу лучше узнать вашу страну и поэтому много читаю. И если я всё правильно поняла, Гвидион сражался с Браном, и Короля-Рыбака тоже иногда зовут Браном.

Тут завис даже Дамблдор...

Том стоял у окна, и его взгляд бездумно скользил по осеннему пейзажу. Сейчас он не думал вообще ни о чём — и обо всём сразу. Слишком много всего случилось с того весеннего дня, который навсегда сгинул из его памяти... Или из самой реальности? Кто знает...

Да, случилось слишком многое — и совсем не то, что он планировал до того дня. Но... Потеряв одно, он обрёл другое, и то, чего он добился сейчас, не шло ни в какое сравнение с самыми смелыми его мечтами. Тёмный Лорд? Боже, какая глупость! Ещё один бесноватый маньяк — сколько их было со времён Медрауда Предателя, и скольких запомнили хотя бы за их злодеяния? Ему повезло не влезть в этот тупик, и теперь надо пользоваться вторым шансом на полную...

Да, много всего случилось за эти шесть лет — и вот сейчас колесо повернулось, начиная новый оборот. Что-то кончается, что-то начинается — и его судьба в его руках. А уж Томми Аткинс своего никогда не упустит...

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ