На то они и люди

Мы замолчали, если обмен мыслями можно назвать разговором. Никто не нападал первым. Я даже не достал нож, у Курше в руках тоже не было никакого оружия.

И вот, когда бездействие уже начало угнетать, вождь аученов вдруг вскрикнул, как оказалось, от боли, взмахнул несколько раз крыльями, пытаясь взлететь, и рухнул на землю.

Череп неожиданно выскочил и бросился на него. Игорь начал бить аучена кулаками по лицу, отчего голубоватая кровь забрызгала все вокруг. Но это был еще не конец.

Курше и Череп взмыли в небо, одно крыло было явно переломано и их носило по воздуху как вовремя урагана в разные стороны.

Череп держался одной рукой за Курше и продолжал наносить чудовищные по силе удары, как мне показалось, ножом, который он метнул в аучена в начале драки.

Двух вцепившихся мертвой хваткой друг в друга врагов относило все дальше и дальше от меня, пока, наконец, они не рухнули на землю метрах в двухстах от меня.

Я побежал к ним.

Курше был мертв. Удлиненный череп раскололся от удара о камень как орех, разбрызгав вокруг себя кашу из крови и каких-то ошметков.

Игорек еще дышал.

— Смотри,— прохрипел он,— еще один.

Я повернул голову. Инкубатор, аналогичный тому, что сожгла Гузель в пещере восьмого уровня.

— Гром, ты знаешь, что делать,— сказал Череп тихим голосом и затих навсегда.

* * *

Участь второго инкубатора ничем не отличалась от участи первого. Я сжег его и только после этого похоронил Черепа. Я выкопал неглубокую могилу в сквере при помощи ножа и долго еще сидел у холмика. Гузель, которую я перенес туда же, наконец, пришла в себя.

— Саня,— позвала она.

— Я здесь.

— Это Череп, да?

— Угу.

— Мы дошли, ведь правда?

— Дошли,— выдохнул я.

— Знаешь, я видела сон. Рассказать? Сейчас расскажу. Во сне мы с тобой жили на берегу тихой реки в небольшом домике. Я была как прежде красивая и ты любил меня. А еще, знаешь, у нас были дети. Много детей. Две дочки и пять сыновей. Дочерей звали Маргарита и Лю. А сыновей...

— Ченг, Рустик, Валера, Гусман и Игорь,— перебил я.

— Откуда ты знаешь? Тоже видел этот сон?— улыбнулась Гузель. За страшными шрамами угадывались ее прежние черты.

— Нет, не видел. Но если бы у меня было пять сыновей я не смог бы назвать их иначе,— улыбнулся я в ответ.

— Но ведь, правда, Гром, скажи, разве плохой это был сон?

— Чудесный, просто чудесный,— я взял ее за руку. Она все лежала на мягкой траве.

— Знаешь, а я тебе наврала. Это был не сон. Знаешь что это было?

— Что?

— Это была мечта. Моя мечта,— еще раз улыбнулась Гузель.

Я похоронил ее рядом с Черепом.

На следующее утро я пойду к воронке. Но эту ночь я проведу рядом с товарищами и, может быть, увижу действительно стоящий сон. Про дом. Про родителей. Про Машу.

Эпилог 1. (для романтиков)

Молодая женщина с развевающимися на ветру волосами цвета заката и удивительными зелеными глазами сидела на краю пропасти. Она сидела там каждый день и смотрела вдаль. Взгляд её был устремлен на ласковое летнее солнце, на бушующие синие волны теплого моря. Она сидела там уже не первый год. Она ждала его. Он сильный. Когда-нибудь он к ней вернется.

Послышались шаги, но она даже не обернулась. Она знала — это Сашка, кроме них двоих здесь никого не было. Мальчик подошел, присел рядом и нежно обнял мать за плечи. Маша потрепала его по густой шевелюре.

— Сынок, у тебя волосы такие же, как и у него, — предательская слеза скользнула по щеке.

— Да, мама, я знаю, — отозвался он. — Я приготовил программу, ту самую, с танцами. Не сиди здесь, простынешь, пойдем в дом.

— Не сейчас, дорогой. Я посижу еще немного, — она поцеловала сына в лоб, еще раз потрепала по голове.— Ты иди, поиграй во что-нибудь. Не обращай на меня внимание.

Вчера она увидела сон. Он пришел к ней с огромным букетом ромашек. Его добрые глаза смотрели только на нее.

Она любила его. И ждала.

Кто знает, может быть, если долго ждать чего-то, может быть, если искренне верить — это когда-нибудь произойдет?

Никто не знает ответа...

Эпилог 2.

— Так нечестно, — завопил младший, — ты всегда выигрываешь!

Старший хищно улыбнулся. Металлом сверкнули зубы. "Выпрямлялку" он нацеплял только дома: в школе или во дворе ребята засмеют.

— Ты просто играть не умеешь. Сам виноват. Надо было прокачивать мозги, а не зубы и клыки, балда. Скажи спасибо, что я оружие массового поражения не использовал.

— Не буду я с тобой больше играть, — обиделся младший и заплакал.

"Будешь, куда ты денешься?" — злобно подумал старший, поднял с пола игру и отнес на полку, где стояло около десятка похожих.

— Ты всегда за людей играешь, поэтому выигрываешь, — младший ревел уже в полный рост.

— Надоел ты уже, плакса. Баба. Сам же говорил, что за людей трудно играть, уж лучше за аученов. А люди должны выигрывать, на то они и люди!

Старший бросил взгляд на полку. Одна из героинь ждала другого вот уже 13 единиц времени!

— Блин, вечно они глючат, — в сердцах рявкнул он и вырубил игру полностью.

— Все. Я сейчас пойду и расскажу маме какое ты плохое слово сказал. И еще несколько штук придумаю, чтобы тебя подольше пороли, вот! — пригрозил младший и направился к двери.

— Иди, иди, ябеда-корябеда!

Старший снова включил игру. Персонаж женского пола продолжал ждать. Таймер показывал: 14 единиц времени!

На мгновение он задумался: "А что если они могут зажить самостоятельной жизнью? Думать, Чувствовать, любить и ненавидеть? Да ну! Бредятина!" — фыркнул мальчик, выключил игру и пошел сдаваться матери.

Когда он уже дошел до кухни и потянулся к дверной ручке, к нему пришла другая, еще более бредовая мысль: "А что если и мы сами игрушки?" — но это мысль только промелькнула, ей не суждено было развиться. Дверь открылась и на пороге его встретила мать. Она, по всей видимости, уже была проинформирована младшим братом о злословии старшего. Это читалось на ее лице. "Ну вот! Опять на неделю запрут дома, а сейчас каникулы. Придушу козявку, честное слово".

Эпилог 3.

Я оказался в коридоре. Тусклое освещение, но, по-видимому, электрическое. Это меня крайне озадачило. А еще больше я удивился резкой перемене в своей одежде. Куда-то пропало все мое грязное тряпье и оружие, а вместо них я был одет в довольно приличные брюки и рубашку. На ногах легкие туфли. Я осмотрел себя и кроме нашивки на груди "17" других изменений не нашел.

Стоя на месте, ничего не выяснишь и я осторожно двинулся вперед, вдоль правой стены, держась за нее рукой. Медленно, но верно свет крепчал, даже послышались голоса, пока еще неразборчивые, но явно человеческие.

Неожиданно напротив меня раздвинулась стена и оттуда вышел Меркурий.

— Мерк!— воскликнул я.

— Ого, кого к нам ветром занесло. Заходи Гром, присаживайся. Ты, наверное, очень удивлен всему тут? Сейчас объяснится.

Я вошел. Комната довольно большая. Несколько рабочих терминалов вдоль стены, так в совковских киношках показывали секретные вычислительные центры. За пультами сидят... Меркурии! Все как один повернулись ко мне, кивнули в знак приветствия и вернулись к работе. Я очумело смотрел на них, не зная, что и думать.

— Давай сперва познакомимся, — начал первый Меркурий, когда я присел за стол. — Я — Меркурий-74. А ты, надо полагать, Гром— 17.

— 17?

— Ага. И мы рады, что ты смог добраться до конца. Иначе Совет Громов вскоре растратил бы свою актуальность. Представляешь, они разделились на две фракции поровну и ни один вопрос не способны решить в ту или иную сторону. Восемь из них голосую "За", а другие восемь "Против". Ха-ха! В последние недели "Дебаты" из серьезной политической превратились в юмористическую программу. Ха-ха!

— Давай обо всем по порядку. Иначе я начну думать, что спятил, — попросил я.

Кто-то вошел за моей спиной. Меркурий-74 поднял глаза:

— Ага! А вот и Рустик дошел. Какой номер? 789? Хорошо.

Я обернулся. Сзади стоял Рустик, которого мы оставили умирать на болоте четвертого уровня. Смотри-ка, пока мы отлеживались в пещере, он нас догнал. Вот это да!

— Здравствуй, Гром. Не удивляйся, я смог ходить через трое суток и тихонько пошел за вами.

— Они все так говорят. Ха-ха! — рассмеялся веселый Меркурий-74. Остальные Меркурии тоже поддержали его. — У Рустиков хорошо развита интуиция и внимательность, инстинкт самосохранения, разве нет? — он посмотрел на моего попутчика.

Рустик не стал отрицать:

— Я еще до спуска догадался. А внутри все только подтвердилось.

— Вот видишь. Поэтому вас, Громов, всего 16. То есть уже 17. А Рустиков 789. Понятно?

— А остальных? — не удержался я. Кое-что начало проясняться.

Меркурий порылся в компьютере:

— Вот, сам погляди, — он повернул экран ко мне.

Гром 17

Череп 473

Миф 276

Муха 234

Кареглазая 165

Феникс 312

Меркурий 491

Ченг 119

Лю 89

Рустик 789

Татарочка 345

Малышка 218

Олень 186

Гоша 134

Аврора 94

Герман 152

Маша 44

— Маша? — выкрикнул я.

Меркурий-74 улыбнулся:

— Некоторые из вас таскают и ее. Кстати, я сам шел с одной. Неплохо стреляет из снайперки.

"Везет же мне на снайперов", — подумал я, но вслух сказал:

— Я начинаю понимать, вот только объясни мне техническую сторону.

— Все вам объясни, разъясни, не можете принять как данность и жить с этим. Уфф!

— Можно я попробую? — спросил Рустик 789.

— А чего спрашиваешь? Тут все можно, хоть на головах ходи, пока Совет Громов не принял "Закон о запрете хождения на головах".

Рустик прочистил горло:

— Еще на Базе я обратил внимание на многие несоответствия. Например, император — абсурдный персонаж. Вместо того, чтобы заниматься политикой, бродит в трусах по базе и пьянствует с малолетками. Заметил, что весь обслуживающий персонал на одно лицо. То же с агентами и охраной. Нашел изъяны на паркете и стенах, периодически повторяющиеся и абсолютно идентичные. Большинство наших знаний — было знанием, а не практической памятью. Мы ездили домой по выходным, где каждый раз повторялось одно и то же, минута в минуту. У всех, с кем я разговаривал об этом. Первой, я начал общаться с Гузель. Она очень скучала по брату. Я тоже по нему скучал. Я это просто знал, что скучаю. Сколько ни пытался вспомнить лицо Дамира — так и не смог. Спросил Гузель — то же самое. Я знал, что учился в школе, но не мог вспомнить ни одного одноклассника и ни одного учителя. В школе я учился неплохо, я это знал, но когда открыл книгу у Грома в комнате — не смог прочесть и строчки. Буквы для меня оказались чем-то новым. Странно неправда ли? Тогда я быстро прошел курс обучения грамоте на компьютере. Заодно влил в себя гигабайты информации по многим наукам. Химия, физика, биология, география, история, астрономия и прочее. Исходя из теоретических знаний, которые я получил, мне стало понятно, что мир в котором мы живем совсем не похож на реальный. Нарушены очень многие законы природы.

— Тогда у меня зародилось сомнение — не в Вирте ли мы сейчас? Я начал приглядываться к остальным членам команды. Ченг, к примеру, в свободное время не отрывался от своей тетради. Я однажды взял ее в руки, когда он не видел — внутри пусто. Все мы оказались какими-то ненастоящими. Словно картонные картинки.

— Только один лишь Гром более других приближен к реальному человеку. Остальные поголовно спят на правом боку, а Гром — как пожелает. И таких примеров множество. Мы были однолики, с ярко выраженной чертой, но лишь одной. А у Грома их было много. Он универсал. Хотя, и у него есть наиболее развитые характеристики — например ответственность, лидерство, харизма, целеустремленность.

— Мы все своим существованием нарушали множество законов статистики. Пятнадцать человек — все здоровые. Никаких изъянов. Даже Маше сделали операцию, да так быстро и удачно, что к концу тренировок она бегала по коридорам быстрее меня. Я с ней сблизился, чтобы лучше узнать, ведь она, как и Гром немного отличалась от нашей угловатости. Оказалось, что она не знает, как выглядела ее мать и отец. А ведь авария произошла, когда ей было восемь лет! Фотографий родителей не видела — это в двадцать первом веке!

— Одним словом я понял, что Гром здесь главное действующее лицо. Как главный герой в фильме и все должно крутиться вокруг него. Я стал стараться попасть в окончательную команду и преуспел в этом. Даже выучился виртуозно водить автомобиль. Я понял, что мы как персонажи компьютерной игры. К томе же не самой хорошей. Я бы даже сказал — древней. Есть такое понятие "ДаНет" или "TrueFalse" и т.п. Так вот, когда команда проходит уровень — монстры сзади становятся "False" и исчезают. А персонажи идут дальше. Живые они "True", а мертвые — "False". Игра заканчивается, когда все становятся "False" или выполняется задание. Тогда все, кто выжил, остаются "True". Но что же делать? Игра-то закончена. А выигравшие герои остались "True". Куда им деваться? В памяти находятся неиспользуемые ячейки, где собирается весь остаточный мусор. Внешне это незаметно, в особенности непрофессионалу. Там и скапливаются все эти персонажи, которые после игры остаются "True". Я прав?

— Ха-ха! Вы Рустики меня поражаете. Все в точку, ну почти. Несколько технических неточностей, а в остальном... хе-хе... все хорошо. Вот мне что интересно, так это то, когда ты решил бросить остальных и пойти за ними уже по расчищенной тропе? — спросил Меркурий-74.

— Сразу после смерти Ченга. Ведь та тварь, что его убила, могла и меня выбрать. Я был совсем рядом. Второй раз так не повезло бы, — улыбнулся Рустик.

— А почему на втором не ушел?

— Чувствовал подлянку впереди, что-то типа озера на третьем и знал, что одному не пройти,— отозвался Рустик.

У меня внутри все закипело, пока я слушал их разговор.

— Сука, — зарычал я, — ты знаешь, как умирали ребята? Хоть представить себе можешь?

— Могу. Но моей вины в том нет. Ничто не мешало вам остаться со мной, а не бросать на болоте. И кто теперь из нас подлец?— парировал Рустик.

— Да перестаньте вы ругаться, — влез Меркурий-74, — лучше займитесь своим благоустройством. Итак, Рустик-789, твои знания нам понадобятся. Слей все в общую библиотеку, а потом тебе объяснят, что делать дальше. А сейчас тебе нужно дойти до развилки, оттуда направо, два раза налево и до конца. Там сидит Аврора-13, она проведет инструктаж.

Когда Рустик ушел, Меркурий-74 посмотрел на меня, сам изменился в лице. Куда-то пропала былая игривость. Он резко стал серьезным:

— Итак, Гром-17, мы очень счастливы, что вы смогли дойти и от всего сердца рады приветствовать нового члена Совета Громов. Также мы надеемся, что ваша мудрость и талант руководителя принесут пользу всему нашему обществу. От души желаем успехов и... любви. Их тут много. Разберетесь. Сейчас за вами придут посыльные от Громов. От радости, связанной с вашим появлением, всех подняли на ноги.