Элемент Вордарога

Айлинель, Ливиэль, Маскировщик, Вервина и все остальные находились неподалеку и только ждали следующего нашего шага, поэтому Найрэл не стал томиться в триумфе и сразу же повел нас вперед под разгорающиеся звуки фанфар. Увидев отца, предчувствующая его реакцию не так давно сбежавшая из Улиссана Айлинель заметно занервничала и, как бы стала передавать свои ощущения мне, но, почувствовав решительную крепость моей руки, девушка отбросила тягость и с легкой душой последовала вперед. Теперь уже весь народ Улиссана мог лицезреть соприкосновения наших рук. Шаг в шаг мы с Айлинель двигались по направлению к трону, раскрывая и остальным искренность наших чувств. Геллфесса всем своим видом источала участливость и целеустремленность, а я, подстать ей, увлеченно превращал свою угрюмую мимику в настоящее вдохновение.

Узнаваемые лица мелькают в толпе: Натти, Больдар, Ракит, Кроун — почему-то, идя к трону, я вижу их всех. Ликование толпы резко усиливается, приближая апогей нашего пути. Стража по обоим сторонам устья ковровой реки неожиданно колыхнулась и выплеснула в нашу сторону нескольких геллов. В глазах у них горел синий огонь, а в руках блестела острая смерть. Переполох заслонил идущих к престолу своей суетой и три гелла, возликовав от чуждой мне радости, прошипели, обращаясь ко мне:

— Сердце Мира, лепестки! — проскрежетали их рты.

Ха! Потанцуем!? Взлет моего лезвия предрешит их судьбу! Пальцы покинули Айлен и вынули из ножен его. Меч был готов отведать крови врагов. Не миновал и удар сердца, когда позади прозвучал громкий отчаянный крик Айлинель, и из груди моей высвободился чей-то клинок, пол метра разрывающей мою плоть леденящей стали проделали свой ужасающий путь и последним бликом красного острия осветили затапливающую все своей чернотой вселенную страха.

Глава 14

— НЕЕЕТ!!! — вырвался опустошающий легкие отчаянный крик Айлинель, бросившейся на помощь умирающему Ронету.

Те, кто напали на Ронета спереди уже были мертвы, и не успел выйти из Рона клинок, как смерть постигла и неожиданно пронзившего его спину близко знакомого гелла.

Мир замер, вокруг сгустились серые краски, повсюду растекалась алая кровь, на ухо что-то кричала Вервина, позади пыхтел Найтизир, но Айлинель ничего из этого не замечала. Наложенные на смертельную рану сияющие ладони отчаянно вливали в любимого опустошающее девушку неизмеримое количество сил. Пытаясь почувствовать вновь забившееся сердце, Айлен была готова иссякнуть и отдать все, лишь бы снова увидеть пробудившуюся в нем жизнь. Почему-то энергии не хватало и казалось, что это конец. В глазах у девушки зареяла тьма, рок начинал уводить и ее в пределы вечного сна.

Но было, что-то еще, что-то, что не давало геллфессе окончательно забыться и уйти в след за ним. Невероятно мягкая ладонь держала Айлинель за плечо, распространяя по телу блаженное тепло. По венам потекли успокаивающие девушку потоки безмерной силы. Она разом ощутила весь оживший на просторах площади невообразимо прекрасный узор. От плеч к плечам, от плеч к плечам шли вплетающиеся в него руки, сопереживающие ей геллы сотворили последний способный пробудить титана отчаянный шаг.

Айлен уже ничего не видела, глаза застилали слезы, как-кап, они стекали по ее лицу, в конце своего пути приземляясь на его грудь. Могла ли неизбежность отступить пред силой ее чувств, могла ли отпустить лепесток чуткости из своих рук и пройти мимо? Какой во всем прок, если милого не станет? В какую сторону тогда будут глядеть ее потерявшие блеск глаза? Куда ей идти, и какой горизонт станет для нее обителью? Последняя пропитанная лучами солнца слеза упала на лицо возлюбленного, и мир, огласившись слабым сердцебиением, устремился вскачь.

Глава 15

Дыхание, ровное спокойное дыхание спящего человека прорезало мой слух. Я осторожно приоткрыл один глаз, чтобы увидеть, кто это так мило сопит. Видимость бардового балдахина над головой меня не воодушевила, а вот уютно примостившееся рядом солнышко — Айлинель — даже очень. Я потянулся вверх и понял, что почему-то являюсь очень тяжелой в плане веса личностью. В добавок ко всему я был полностью гол и одежды на периферии зрения не видать. Упс... А что привело меня к такому состоянию? — попытался вспомнить я. — На дворе был ясный денек, присутствовал гомон, свист, и салютующие приветствия геллы, ага, Айлен тоже была рядом и вела себя подобающе. Остальные плелись позади и времени глядеть на них у меня не было. Брат Айлинель Найрэл шел впереди, когда? Когда, что? Не помню! А ну как, напряги память, дружок!

Кто-то выскочил и что-то предпринял по отношению ко мне? Что? Закидал лепестками цветов? Нет! По-братски обнял? Нет! Облил на голову ведро холодной воды, чтобы жарко не было? Нет! А что тогда? Да, ага, они что-то кричали, глядя на меня, а потом... пустота...или нет? Помнется холод посреди этой пустоты и еще страх, но что привело меня к ним? Какую палку вставил орден в мое колесо? Холод, разрывающий легкие холод пронзил мою грудь, а за тем и все тело. Следующая мысль привела меня в настоящий шок. Комната завертелась, по коже пошли когорты мурашек, закопошились онемевшие конечности. Это был меч! Чужой меч, который пробил меня на сквозь!!! Я вздрогнул, лежащая рядом девушка пошевелилась и открыла глаза.

— Ты жив, Рон! — радостно возопила она, очи ее могли поспорить своими размерами с спутниками Юпитера. Девушка неожиданно прытко приблизилась и принялась спускать одеяло с моей обнаженной груди. — Шрам белый, как зародыш ангела! Ты в самом деле жив!? — толи подтвердила, толи спросила она.

— Да, жив, и почему-то чувствую себя тысячетонным мамонтом, — вымолвил я заплетающемся языком, недоуменно глядя на неукротимо приближающееся лицо моего Раэла.

— Ты жив! — не унималась она, тем не менее не давая мне своими губами вставить и слово в свой монолог.

Ууу, не зацелует ли она меня до повторной смерти?

— М-ва! Мягко, но руки давят на грудь... — прошепелявил я, ощутив странные покалывания во всем теле.

— Прости, — отстранилась она, и, не удержавшись чмокнула меня еще и макушку.

— Ничего, — задрожал я, тихим сапом взглянув на приоткрытое ветерком окно.

Она посмотрела на мою гусиную кожу и с неохотой закутала меня в теплую броню.

— Как ты себя чувствуешь? — присела она чуть ли не на меня и встревоженно всмотрелась на мою физиономию.

— Как заново родился! — ощерился я.

— Хм, вообще-то я тебя с того света вытащила, а ты еще и иронизируешь, — поставила она на мой беззащитный нос свой острый ноготок.

— Прости, не удержался, думаю, скоро смогу ходить, тело потихоньку отходит и онемение куда-то сваливает, — честно ответил я.

Дальше можно было учредить глупость, поэтому я промолчал, давая ей повод самой завести этот разговор в неведомые для меня края.

— У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидела, что с тобой происходит, — возвращая лицо к пасмурному небу, обронила она.

Утешение, где мне достать хоть чуточку этого без сомнения необходимого мне средства?

— У меня тоже за тебя сердце болит, перестань, Ай, не надо, в глазах влага стоит, — попытался я сдвинуть ее мысли к более светлому небу.

Она немного зажглась, как искорка посреди темного леса, и снова спросила меня:

— Ты... помнишь?

— Да, вот только кто этот мерзавец, я как-то не удосужился разглядеть, времени не было, — пожал плечами я.

— Это был Больдар! — сорвалось с ее уст.

— Разорви голову мне дракон!!! Как, какого лешего? Я всегда считал скрытым агентом Гловина!

— Вот так, видно, увидев Точку Гриндиса на параде, идущую к уничтожению Синевы, в нем возобладала болезнь ордена, которая ранее тщательно скрыта была.

— А кто стальные? — похолодев, поинтересовался я.

— Их ты не знаешь, обычные жители... — беспечно ответила Айлен. — А вообще, мне многое тебе предстоит рассказать, и жители города надеются тебя увидеть.

— А где эта комната? Не узнаю ее, и сколько времени прошло с момента, хм... моего спасения? — заиграл я уставшим языком.

— Внешний каркас дворца. Периметр третьего этажа, а проспал ты, дружок, целую вечность, три дня прошло...

— Как три дня? — удивился я. — Серьезно?

— Да...

— Ну и дела... и что от меня теперь требуется, совет ведь не проспал еще?

— Видимо, молящиеся за твое выздоровление геллы вовремя тебя разбудили.

Я навострил уши, да, что-то такое слышалось за окном, кто-то что-то бубнил себе под нос или вроде того, какие-то размеренные слова...

— Их очень взбодрит мое появление на публике? — заворочался я, сумев сжать правый кулак.

— Ты же не думаешь? — ухватила она меня за холодную ладонь.

— Кажется, я смогу, силы стремительно возвращаются ко мне, — сжал я левый кулак.

Она посмотрела на меня, как строгая учительница:

— Ты уверен, зачем тебе эти геройства? — вопросила Айлен, похоже, тоже ощутив холодок.

— По статусу положено, — буркнул я.

Моя воля больше не могла бездействовать, три дня прошло, вырезано из моей жизни, придется пойти ва-банк, Айлен не увидит меня слабаком.

Я еще больше скосил на нее свой взгляд:

— Я должен оправдать их надежды и высунуть нос!

— Ага, ты даже в самом глубоком сне сумел с ним спеться. Думаю, именно этого хотел бы мой отец, узнай он о твоем, хм...пробуждении, — насупилась Айлен.

— Все получится, это необходимо! — заверил я ее, налепив на лицо что-то вроде уверенности.

— Елы-палы, точно сговорились! — вскипятилась она. — Без пяти минут, как ожил, а тут сразу такое.

— Крылышки не дадут мне упасть, — поднял я голову и притворился, что она не кружится. — Видишь? Все нормально.

— А че взгляд кружляет? — усомнилась она.

— Красивая комната, мне нравится, — сфокусировался я и опустил голову на подушку.

— Ну, тогда я скажу князьку, пусть все подготовит, — процедила слова сквозь сито она.

Уверен, у нее было еще много всего, что она могла мне влепить по этому поводу, но смирение возобладало, как же я ее люблю!

Коридор, смещенный центр тяжести и два поддерживающих меня стражника, надбавка сил, заставляющая выйти из-под их опеки и идти самому. Рядом идут Айлен и Лив, сообщившие мне, что остальные уже ждут появления героя. Вижу свет, нетерпение ведет меня под его лучи. Хочется поскорее увидеть друзей, да и всех остальных, кто, не взирая ни на что, тяготел за сохранность моей души.

В тенях двух поддерживающих потолок алебастровых колонн движутся какие-то тени, узнаю в их лицах Маскировщика и Вервину, приветливо машу им уже на удивление легкой рукой. Те отвечают мне легким изумлением и сдержанными улыбками. Замечаю, что уже не плетусь по полу, шаркая ногами, а плыву по воздуху, легкими вибрациями крыльев возносясь над землей. Найт кидает мне подушку безопасности, говоря, что для меня погода за окном не летная. Отмахиваюсь от Найтизира и показываю язык Вервине, которая начала распространять те же лозунги, что и Найт. Айлинель бросает на меня крайне предостерегающий взгляд, а Лив широко раскрывает глаза, глядя на меня под потолком. Вижу Уриэля, Дардриила, Найрэла и Фелиса, выстроившихся в ряд на балюстраде у меня перед носом. Уриэль стоит на балконе, приветствуя собравшуюся толпу, руки его указывают в мою сторону, а глаза смотрят с недоумением. Я почему-то не могу опустится вниз, тело легко, как перышко, а чертовы крылья стремятся унести меня в высь. Спасает положение вовремя сообразившая Айлинель, которая, ухватив меня за ногу словно какой-то воздушный шарик, опускает меня на пол и слегка подталкивает на приглянувшуюся мне взлетную полосу. Неуемно машущий руками в мою сторону Уриэль наконец находит меня и буквально вытаскивает на танцпол.

— Узрите же возродившуюся из пепла Точку Гриндиса! — провозглашает князь.

Мне невмоготу, крылья просто сбрендили. Сейчас улечу!!! Невидимые за балконной балюстрадой Найт и Вервина хватают меня за ноги, силясь удержать. Великое множество собралось поприветствовать меня. Народ аплодирует вернувшемуся из лап смерти герою и активно салютует мне, я только улыбаюсь, когда в добавок ко всему в плен моих ног попадают согнувшиеся в три погибели стражи.

— Герой вернулся, и крылья его принесут нам победу! — обнародовал Уриэль, когда все державшие меня пальцы разом разомкнулись, и неуемная сила катапультировала меня в высь.

ОТКУДА К ГРИНДИСА БАБУШКЕ У МЕНЯ СТОЛЬКО СИЛ!?

Народ взревел, горящими взглядами сопровождая стремительно летящую цель, в воздух полетели разноцветные шляпы и чертова прорва платков. Бушующий океан геллов колышется, как побелевшие для жатвы поля, на спинах их разом распускаются тысячи белых цветков. Миграция детей неба в родные просторы преподносит сюрприз. Как покинувшие свои цветки бабочки, готовые пересечь океан, вихри вознесшихся в небо созданий соединяются в одну завораживающую взгляд неукротимую стаю.

Глава 16

Ходки по комнате из стороны в сторону, сидящая в кресле искоса глядящая на меня Айлинель, барабанная дробь Маскировщика по запертой двери. Переполняющая меня энергия бурлит ключом, не давая остановиться ни на секунду. Айлен уже пыталась меня успокоить, но все оказалось тщетно, а привязывать себя, к примеру, к кровати я не хотел, все равно не удержит, к тому же скоро вышибут дверь. Лавандовые ручки не помогли, поэтому в ход пошел занявший меня целиком разговор. Ведь думалка моя непрестанно работала, выстраивая сотни планов, как же мне от сюда сбежать, прихватив с собой Айлинель.

По всей видимости, вытаскивающая меня с того света Айлинель влила в мое тело колоссальное количество сил, потому что такой бурной реакции на воскрешение не ожидал никто, и прилетевший в ночное время к окну той самой комнаты бешенный гелл, приведший ее в беспорядок и заперший дверь на замок, только подтверждал сей факт.

Из уст Айлинель выстраивались все новые и новые подробности того, что происходило после моей гибели и что выяснилось в ее последствии. Больдар действительно оказался зараженным болезнью ордена скрытым адептом Синевы. Более того, он учудил гораздо больше дел, чем я мог даже представить, но это потом. Стрела в сердце — подлый удар влетевшего мне за спину Больдара сподвиг Айлинель на сокрушительную атаку Раэлис ему в живот. Далее последовала моя самая настоящая смерть, на ране которой воспылал ослепительно прекрасный узор. По какой-то необъяснимой причине мое воскрешение оказалось крайне энергозатратным делом. Вонзившая руки в мою рану Айлинель по началу пыталась перевесить чаши весов в сторону жизни самостоятельно, затем на помощь ей прибежал Фелис, считающийся самым сильным целителем геллов, которому тоже мало что удалось. После движимые призывами Найта и Верви к ресу стали присоединяться все новые и новые дети неба, вокруг двух обессиленных геллов начала вырисовываться световая жизненная звезда, по нитям из рук и плеч потекли потоки силы, которые в конечном итоге совершили деяние и сподвигли мое сердце на новый удар. Наполняемая ими чаша жизни заполнилась до краев, и необузданная благостная сила расплескалась по всем сторонам, чуть ли не выбивая стекла из окон домов.

— После того, как забилось твое сердце, мы попытались воскресить и Больдара, чтоб допросить, но, по всей видимости, твердо засевший в нем Синий Элемент не позволил нам этого сделать, тоже было и с остальными напавшими на тебя, — рассказывала Айлинель.