— Я все слышу, Царев! Закройте рот! Не усугубляйте свое и без того незавидное положение! — не оборачиваясь откликнулся ректор, не обращая внимания на потрясенные взгляды студентов, столпившихся возле корпуса.

Я уныло поплелся за ним, проклиная ушастого изверга и коря себя за несдержанность. Ну что мне стоило просто извиниться?

Уже у самого входа в здание Академии я снова натолкнулся на учителя танцев, испуганно выражение лица которого в миг заставило меня устыдиться.

— Простите, профессор! — буркнул я, опуская виноватый взгляд долу. И был приятно удивлен, когда учитель осторожно пожал мой локоть, участливо и несколько грустно сказав:

— Ну, ну, молодой человек... Не стоит так расстраиваться по пустякам. Ректор иногда бывает чересчур строг, но, если вы будете вести себя поспокойнее, то вам у нас даже понравится!

— Угум... — неопределенно махнул я рукой. Как же, поспокойнее! Будешь тут спокойнее, когда всякие бледные поганки шагу ступить без своего веского мнения не дают!

Тоска по теплым глазам Виктора накатила удушающей волной. Он там воюет, а я...

Шесть лет! Блииин, ШЕСТЬ ЛЕТ! Да я сдохну тут без него!

Я сам протянул учителю танцев руку и с силой пожал протянутые в ответ тонкие пальцы.

— Простите еще раз, профессор! Из-за меня у вас неприятности...

— Да ничего, юноша! Это так... мелочи жизни. — подмигнул мне молодой мужчина. Теперь то я уже хорошо видел, что это именно мужчина — не подросток, не мальчик. Просто очень хрупкий и от того выглядящий моложе своих лет. — Пойдемте, я вас лучше с профессором Слепцовой познакомлю. Она вам все покажет. Кстати, как вас зовут?

— Ва... Ратмир Царев. — тут же поправился я.

— А я профессор Айнон Альвела. Приятно познакомиться, Ратмир. Можешь звать меня Айнон. Меня так все студенты зовут. Терпеть не могу официального обращения!

Я кивнул. Ну вот, есть же на свете нормальные эльфы! Даже представить себе страшно реакцию Дарено, если бы я случайно назвал его Камиэлем. А красивое имя, черт возьми! Вот только сложнопроизносимое. На мой взгляд Камиль звучит лучше.

Проклятье! О чем я только думаю?! Разве может быть у этого выродка напыщенного хоть что-нибудь красивое? Хотя... Пожалуй, глаза... Пока он нависал надо мной, я успел разглядеть, что они у него не совсем черные, а, так же, как и у Айвена , трехцветные. Вокруг зрачка тонкий ободок такого глубокого, насыщенно-синего цвета, что почти сливается с чернотой, и виден только при очень хорошем освещении и близости ректора. Потом резкий переход к более светлому синему — основной цвет радужки, и еще один тонкий ободок темно-серого по ее краю. Да, красивые глаза! Этого у ректора не отнять.

Подивившись внезапному направлению своих мыслей, я раздраженно хмыкнул. Вот еще! Не хватало мне только на гляделки этого ублюдка любоваться! Выкинув из головы все постороннее, я выпрямил спину и поспешил войти за Айвеном в главный корпус Академии.

Глава 35.

Мда... То, что я посчитал главным корпусом Академии, было всего лишь вершиной айсберга. На самом деле этот железобетонный монстр, который я по ошибке принял за главный корпус — всего лишь административное здание с кучей однообразных на вид дверей, ведущих в такие же однообразно-безликие офисы с кондиционерами, жалюзи на окнах и неудобными пластиковыми стульями перед обычными столами с компьютерами.

Профессор Альвела довел меня до кабинета под номером 3а, располагающегося, как и положено по порядковому номеру, на третьем этаже, и сославшись на крайнюю занятость, удалился. Несмело постучав по двери костяшками пальцев (я мог бы, конечно, ворваться внутрь открыв дверь с ноги, но очень хотелось еще хоть разочек увидеть Виктора в обозримом будущем), я услышал мелодичный голос, пригласивший меня войти.

Женщина, стоящая возле огромного стеллажа с папками и приветливо улыбающаяся мне, производила очень неоднозначное впечатление. Густые волосы (почему-то темно-синего цвета с вкраплениями тонких алых прядок) были коротко острижены и лохматой копной украшали сердцевидное личико с пухлыми губками и огромными, восхищенно распахнутыми глазами. Шею и тонкие запястья обвивали десятки забавных фенечек, которые я распознал, потому как, еще в бытность мою учеником обычной средней школы, не раз имел удовольствие лицезреть такие же на девчонках. Губы сами собой растянулись в насмешливо сочувствующую улыбку. Не ожидал встретить у эльфов такую страсть к глупым человеческим забавам! Женщина перехватила мой взгляд, мягко улыбнулась и слегка покраснела:

— Не обращайте внимания, Ратмир! Это всего лишь безобидное увлечение. К тому же все эти замечательные вещички — подарки студентов и поэтому очень мне дороги. Как знать, молодой человек, возможно когда-нибудь и вы мне подарите нечто подобное.

На последнее заявление я только хмыкнул. С трудом представляю себя нанизывающим на тонкую проволоку разноцветные стеклянные шарики. Но эта женщина мне нравится, даже не смотря на странный выбор одежды. Кремовая мантия, такая же как и у ректора с Айвеном, была полностью расстегнута и открывала взору черный кожаный костюм, совершенно не сочетающийся ни с легкомысленным цветом волос, ни с обвивающими руки фенечками.

— Кстати, меня зовут Мира Слепцова. В академии я преподаю драконоведение, поэтому не удивляйтесь моему наряду. В случае с драконами эта одежда довольна практична.

Драконоведение и фенечки? Миленькое сочетаньице, ниче не скажешь! Интересно, а тесное общение с драконами входит в академическую программу обучения всех студентов без исключения, или ректор по доброте душевной меня к ним и на километр не подпустит? Вдруг мне очень захочется узнать, как они устроены внутри...

— Ратмир, ректор попросил меня помочь вам со всеми необходимыми документами, расписанием и учебными пособиями. Когда мы решим все эти вопросы, я провожу вас в ваши комнаты.

И следующий час я подписывал кипы разнообразных бумаг, вчитываться в содержимое которых мне надоело уже на третьем листочке. Какие то разрешения на телепортацию внутри Академии, правила техники безопасности, всевозможные членские билеты на вход в библиотеку, бассейн, спортзал и прочее-прочее. Большого смысла внимательно читать всю эту галиматью я не видел, потому что не понимал и половины сухих юридических терминов, в стиле которых были написаны вышеозначенные документы. Поживем, увидим! А то от количества полученной информации у меня и так уже скоро случится в извилинах коллапс мирового масштаба.

Когда бюрократическая пытка была, наконец то, окончена, и мне разрешили оторвать свой зад от жесткого стула, я уже с трудом соображал что-либо. Поэтому шел за профессором Слепцовой молча, благополучно пропуская мимо ушей все, что имела мне еще сказать эта страшная женщина. Когда из разряда милых она умудрилась переползти в разряд кошмаров? Наверное, на хрен знает какой по счету инструкции... Это не Академия — это эльфячья тюрьма для особо провинившихся, не иначе! По-крайней мере, по количеству правил и запретов жизнь здесь переходит скорее в подкласс рабства, чем простое обучение студентов, хоть и магическое.

Покинув административное здание с другой стороны, нежели та, в которую я давеча входил, мы направились в сторону каких то странных конструкций, напоминающих по виду стеклянные капсулы, или даже похожие чем то на лифты, но никак лифтами быть не могущие, потому что стояли они прямо посреди небольшой асфальтированной площадки. Назначение этих капсул мне пришлось испытать на себе довольно скоро, когда профессор Слепцова бесцеремонно впихнула меня в открывшийся проем одной из них и нажала на какую то кнопочку, вмонтированную в пластиковую панель снаружи. Я только успел увидеть такие же кнопочки и внутри капсулы прежде, чем меня ощутимо тряхнуло, а перед глазами замелькали разноцветные бусинки, почему то странно напоминающие бисер Слепцовских фенечек. Продолжалось это безобразие недолго, не более пары секунд всего. Но когда двери капсулы разъехались, открывая путь к свободе, мне поплохело. Тошнота, подкатившая к горлу, уже вряд ли имела отношение к кровавому ритуалу моей свадьбы. В конце концов вся та гадость жуткая, что мне пришлось по милости Виктора проглотить, должна была уже давно перевариться.

— С первой удачной телепортацией вас, Ратмир! — до отвращения бодро похлопала меня по плечу появившаяся из соседней капсулы Слепцова. — Как ощущения?

— Просто блеск! Еще со школы мечтал наблевать на кого-нибудь из преподавателей. И, кажется, сейчас моя мечта близка к осуществлению. — поспешил предупредить профессора я, чувствуя, как отчаянно зеленеет лицо и подгибаются ноги.

Должного устрашения на впечатлительных барышень моя реплика почему то не произвела. То ли барышня была не впечатлительная, то ли реплика недостаточно устрашающая. Ах, да! Она же с драконами дело имеет. У нее наверное стальные... нервы.

Зато должное устрашение произвела фигура внезапно вывалившегося из самой дальней капсулы ректора. Улыбку Слепцовой тут же смыло, а ее место заняли строго поджатые губы и невозмутимое выражение лица.

— Профессор Слепцова, что, позвольте у вас спросить, делает студент первого курса здесь, когда ему положено вместе со всеми корпеть над учебниками на уроке профессора Дивова? — крайне раздраженная физиономия ректора невольно наводила мысли о суициде. Господи, ну нельзя же вечно с такой рожей ходить! От нее же даже мухи в округе все, наверное, дохнут в страшных конвульсиях! Профессор Слепцова была, однако, невозмутима.

— Я решила до занятий показать мальчику его комнаты...

Дарено раздраженно передернул плечом, заставив эльфийку замолчать на полуслове.

— Меня не интересует, что вы себе там решили! Если "мальчик" (это обращение было практически выплюнуто) не в состоянии позаботиться о себе сам, то я вообще не понимаю, что он делает в стенах этой Академии!

— Лучше спросите, чего я пока еще не делаю... — буркнул я себе под нос. Но, к сожалению, эта ушастая сволочь отличалась отменным слухом, поэтому уже в следующую секунду Дарено привычно нависал надо мной всей своей жердеообразной фигурой, яростно шипя сквозь зубы.

— Господин Царев, если через пять минут вас не окажется в кабинете профессора Дивова, то конспект по теории магии вы будете переписывать вместо ужина!

Это зря он про ужин сейчас сказал... Мысли о еде в моем состоянии были роскошью. Мутило меня все еще страшно, поэтому в том, что случилось в конечном итоге я был практически не виноват. Тошнота подкатила к горлу удушливой волной, и блестящие светлые туфли Дарено приобрели вдруг красноватый оттенок. "Не переварилась!" — злорадно подумал я, пристально рассматривая плоды трудов своих праведных.

Профессор Слепцова испуганно ахнула, прижимая руки ко рту. На ректора было страшно смотреть. Впрочем, на него всегда смотреть страшно.

— Вы нарочно, Царев?! — прошипел Дарено, благоразумно отступая на пару шагов и презрительно оглядывая свои туфли.

От его змеиного шипения меня опять замутило.

— Подойдите поближе, профессор, и я покажу вам, что такое нарочно! — пробухтел в ответ я, пытаясь справиться с тошнотой.

Не говоря больше ни слова, ректор резко развернулся на каблуках и поспешил прочь. Мантия белыми крыльями развевалась за его гордо выпрямленной спиной.

— Стоило дожить до такого... — неуверенно хмыкнула профессор Слепцова, когда спина ректора исчезла за поворотом. При этом женщина смотрела на меня с таким восхищением, как будто я ей только что подарил десяток любимых фенечек, а не облевал туфли ее сиятельного начальства.

Ну, да, дожить то стоило. Вот как пережить теперь без особых для себя последствий, это вопрос...

Глава 36.

Я все еще пытался справиться с тошнотой, когда почувствовал поток направленной на меня магии. Никаких таких световых лучей я на сей раз не видел. Просто ощутил со стороны профессора Слепцовой направленное воздействие, на что тут же среагировали мои природные способности, закрывая непрошибаемым блоком. Учительница нахмурилась и попыталась усилить магию. Все было бесполезно.

— Зачем ты блокируешь очищающее заклинание? Я всего лишь хотела... ну, ты понимаешь... почистить тебя немного после того, что здесь произошло.

Я крепко задумался. Понятия не имею, что отвечать! Черт бы побрал Дарено с его секретами! Догадаться, что афишировать свою принадлежность к неким Универсалам не следует, было не сложно. Вот только как отключить этот проклятый блок от воздействия чужой магии я не знал. Внезапная идея озарила мою светлую голову.

— Профессор Слепцова, боюсь, что у меня совсем нет на это времени. Ректор с потрохами съест, если я через пять минут не буду на уроке.

— Но, Ратмир... — растерянно начала возражать упертая феничкоманка. — Тебе нельзя в таком виде на урок. Профессор Дивов достаточно строгий преподаватель. За неподобающий вид он наложит на тебя взыскание.

Только тут я соизволил себя оглядеть. На светло-голубых джинсах и белой футболке причудливыми крапинками расцветали уже слегка побуревшие пятна. Да и пахло от меня сейчас отнюдь не розами. И что делать? Будет очень странно выглядеть, если я у Слепцовой начну выяснять расположение туалетов при том, что она за пару секунд меня может почистить магией.

Эх, была не была! Что я, совсем тупой что ли?! Неужели со всеми своими способностями я не могу элементарно умыться с помощью волшебства?! Я сосредоточился на мыслях о воде, представляя себе Ниагарский водопад (я его по телеку не раз видел), и тут же об этом пожалел. Земля под ногами заходила ходуном. Грунт начал медленно проседать вниз, и вот уже через каких-то пять минут я одной ногой стою на малюсеньком полуострове, непонятно как висящем прямо над разверзнувшейся по моей милости пропастью, а другой с наслаждением бултыхаю в прохладной водичке, обрывающейся через десять сантиметров грохочущим водопадом. Мдааа, переборщил малек!

Подняв голову кверху, я увидел профессора Слепцову, левитирующую над пропастью с перекошенным от страха лицом. Блин, че делать то? Надеюсь, у нее горючее для полетов до прибытия помощи не закончится.

Простояв еще минуты три, я заскучал. Профессору помочь я не мог ничем. Точнее, наверное, мог, но как-то опасаться начал. А вдруг только хуже получиться? Поэтому не видел для себя иного выхода, как заняться полезным делом, а именно прополоскать одежку и умыться. Плюхнувшись на пятую точку, я стал сосредоточенно стягивать с себя кроссовки. Тот, что был сухим, стянуть удалось без проблем, а вот с сырой обувкой повозиться пришлось. В конце концов я справился с кроссовками, аккуратно пристроил их за своей спиной на травке, и начал снимать джинсы и футболку. Профессор Слепцова что-то пыталась до меня донести, усиленно жестикулируя конечностями, но водопад глушил абсолютно все звуки вокруг, поэтому я только мило ей улыбнулся и продолжил свое занятие. Наплескавшись вдоволь на лицо, руки и волосы ледяной водичкой, встал на колени, слегка наклонился вперед и подставил водопаду свою одежду, в надежде, что в бурном потоке пятна крови хоть немного от ткани отойдут.