-Мам, подожди немного. Мам, ты там скажи... Стасовой, я очень виноват, понимаю — ничего не исправить, но, если... мам, я в больнице много думал, время было, спалось-то хреново, когда клюет, как ты скажешь, жареный петух, в общем, я понимаю, что мои извинения ей не нужны. Но неприятно так, когда тебя кто-то ненавидит, заслуженно, правда, — он поежился, — но скажи, что я начал осознавать, какое я дерьмо был.

-Был?

-Да, мам, я вот на Валерку посмотрел, а ведь любой водила может так попасть, его спасли, а ведь никто не застрахован.

Тома внимательно посмотрела на сына — подошла, поцеловала его в щеку:

-Господи, ты умнеть никак начал? И с чего ты взял, что Люда тебя ненавидит? Не уважает — это да, да и не за что уважать-то, а ненавидеть... это ты загнул.

Тома рванула к Стасовым. Малышня сидела на своих стульчиках, а обе бабули кормили их вкусняшкой-пюре. Егорка первым увидел свою бабу Тому, стукнул ложкой по стульчику и закричал, протянув к ней ручки:-Бабабаба!

Тома рванулась к нему, и обняв своего сладенького внучка, счастливо заплакала.

-Егорушка, маленький мой, как я по вам соскучилась!!

А на другом стульчике подпрыгивала и громко возмущалась внученька.

-Маленькая моя, иди к бабе скорее!

Тома и плакала, и смеялась, посадила своих любименьких на колени и, вздохнув, сказала: -Вот, теперь я дома!!

Естественно спать сегодня пошли с бабой, даже мама не нужна была — наскучались

Ной сказал Люде, что пару дней их с Рэем не будет — пойдут детей собакина забирать. Старостины мальчишки вместе с дедом Ноем собрались было идти, но Ваньку Дериземлю надо было ждать на следующий день — он только сегодня в полдень приезжал от бабушки.

-Люда, я хочу, чтобы щенки сами выбрали хозяев, а папе Рэю полезно с родными детками побыть чуть-чуть. У него, правда, Егорушка самый-пресамый родной, думаю, за два дня оба безумно соскучатся друг без друга, но надо. Я сюда к Павлу щенков приносить не хочу — что наши маленькие, что те два — это же будет конец света.

-Дядь Ной, я вечером заскочу, посмотрю его деток, интересно же.

-По традиции наш, который второй родился... там девочка и мальчик — все как у нас просто! — улыбался Ной. — Я забегал — навещал, кормежку привозил, там же мой производитель по четыре щенка смастерил, попробуй их прокорми, смотрел на них, врача привозил, чтобы осмотр сделал — щенки здоровые. Интересно, как Рэй их воспримет?

-Очень любопытно посмотреть на его реакцию.

Рэй воспринял двух надоед вполне спокойно, эти два маленьких толстеньких смешных колобка, прыгали, потявкивали, лезли к нему под нос, он же спокойно лежал, поглядывая на них. Когда его терпение кончалось, аккуратно цепляя за загривок, относил их на подстилку, а детки, думая, что он с ними играет, смешно путаясь в коротеньких толстых лапах, опять лезли к нему, особенно старалась девочка.

-Хорошо, что у Рэя уже есть опыт общения с малышней! Славные такие, медвежата! — восхитилась Люда. -А ведь наши подрастут, тоже запросят щенка.

Ной улыбнулся:

-У них есть Ей!

Ванька Дериземля готов был прямо с вокзала рвануть за щенком.

-Пап, какой он, пап, а чем мы его кормить будем, пап... а... — вопросы сыпались из него со скоростью пулеметной ленты.

Слава улыбнулся:

-Утром поедем, увидишь, там мальчик и девочка.

-И как мы их будем делить? Я мужика хочу.

-Дед Ной сказал, кого детки собачьи сами выберут из вас хозяевами, того и возьмешь.

Ванька подумал-подумал, полазил в инете, и выдал:

-А и пусть девочка будет — она же как мамка меня будет любить. Только вот имя... а чё?? Если девчонка, то пусть тогда Рэя будет, по отцу своему.

Позвонил бабуле:

-Привет, я приехал, завтра будем у вас, ты это, на подольше сумки собирай. Щенок маленький, до полгода лужи, поди, будут. Не, я когда дома — сам стану убирать, а в школу пойду — его же одного не оставишь, скулить будет. Ох, сколько дел наваливается: кормить, гулять, прививки всякие, потом дрессировка, но зато у меня самый что ни на есть лучший друг будет, ю-ху-ху!

-Ванечка, вы на автобусе или на машине приедете?

-Ты чего, он же маленький. Как его в автобусе везти-то, не, мы с папкой на машине.

-И хорошо, я тут всяких заготовок наделала, как раз увезем.

-Это чё, к тебе заезжать придется? А... этой не будет?

-Нет, она на работе, не переживай, мы же сразу договорились!!

Ванька вскочил ни свет, ни заря:

-Папка, я забыл — дед Ной велел сразу же купить всякие игрушки, чтобы щенок их грыз, а не обувь!!

-Не переживай, заедем и купим.

К десяти часам подъехали к дому Ноя. Старостины детки, все трое нетерпеливо ожидали их.

-Пошли скорее, Ваня!

Ной пожал руки мужчинам и сказал:

-Все как и договаривались, кто из щенков кого выберет, так тому и быть.

Дети замерли... Ной открыл дверь в кухню, оттуда неспеша начал выходить Рэй, а между его лапами шустро выкатились два клубка-медвежонка. Ребятишки, все четверо, замерли. А эти два малыша дружно выбежав, приостановились, потом один колобок рванул к Ваньке, притормозил у его ног и смешно тявкнул.

Типа"Ну и чего смотришь?"

Ванька, глупо улыбаясь, нагнулся и, подняв щеночка, зарылся лицом в его шерстку... Старостины ребята ухватили второго, гладили, восхищались, по очереди передавали друг другу, а Ванька все стоял, уткнувшись в щенка. Никто не решился нарушить его молчание, только щенок, которому не сиделось на месте, вдруг звонко тявкнул, и Ванька отмер..

-Пап, пап? — он оторопело посмотрел на своего папку.

Папка как-то криво улыбнулся, сглотнул шумно:

-Спрашивай у деда Ноя, кто тебя выбрал, они же совершенно одинаковые.

-Дед Ной?

Тот прокашлялся — тоже до глубины души взволновала Ванькина реакция на щенка.

-Ваня, тебя девочка выбрала. А ребяткам Старостиным мальчик достался.

Ванька бережно, так и не спуская с рук щенка, гладил её по мягкой шерстке и сказал:

-Ну, значит, будет Рэя, по ееёному папке!!

-По её! — машинально поправил Ной.

-Дед Ной, спасибо тебе! — Ванька нехотя отдал Рэю папке, а сам облапил Ноя. — Я так ждал собаку, дед, я в жизни так не радовался, как ща!

-Рад, Ваня, что у тебя теперь настоящий друг есть.

А настоящий друг грызла папкины пальцы, папка, посмеиваясь, опустил её на пол, а эта, тут же подбежав к Ваньке, сделала возле его ног лужу. Ванька только радостно смеялся.

Потом Ной рассказал, чем и как надо кормить щенков, какие и когда прививки, как гулять с ними, велел звонить по любой мелочи. Ребятня Старостина пошла на вход, а мужики спросили у Ноя сколько денег отдавать за таких щенков.

Ной улыбнулся:

-Я что, похож на жлоба? Роман, тебе совсем должно быть стыдно такой вопрос задавать! Вы же Люду в самые трудные минуты приняли, поддержали, встряхнули, помогаете все время. Нет, даже не смей что-то говорить, это и твоим деткам, и Ване подарок от нас. Слава, ты и твой сын, как никто, заслуживаете подарка.

-Но, Ной Нодарович, — заикнулся было Славка.

-Всё, я сказал! Славным деткам — славные щенки.

-Что, мальчик? — обернулся он к Рэю, который потянул его за брючину. Рэй умильно смотрел на него и усиленно крутил хвостом. — Соскучился по своему человеческому ребенку?

Рэй негоромко тявкнул и посмотрел в сторону входной двери.

-Вот ведь, маленькие Стасовы дороже всех для собакина. Не терпится к ним идти Рэю.

Мужики, еще раз поблагодарив Ноя, пошли на выход, а Славка, вернувшись от дверей, крепко обнял Ноя,

-Мой Ванька таким счастливым не был никогда. Спасибо!! Мне кажется, он бы матери своей — случись таковая, нормальная, так не обрадовался, как своей собачке.

-Слав, на то мы и люди, чтобы умели, по возможности, хоть маленькое, но делать добро.

Ванька ждал на улице, Рэя его уютно свернувшись, спала в его руках. Заехали к баб Пане, Ванька не стал выходить из машины, как-то с опаской поглядывая на дверь подъезда... мало ли. Папка, бабушка и её подружка, все таскали какие-то банки, коробки, пакеты...

-Баб, ты на двадцать лет что ли заготовила? — не вытерпел он.

-Ванечка, все пригодится.

А соседка сказала, внимательно поглядев на парнишку:

-Пань, как же он на тебя похож, только вот волос темный — отцовский!

Папка и баб Паня наконец-то уселись, когда тронулись, Ванька пробурчал:

-Хорошо, хоть сказала эта твоя подруга, что на тебя похож... а не...

-Ванечка, видно же, как ты скажешь, только на физию мой, а характер-то у тебя — чистый Слава.

-А то, мы Дериземли, все такие!

И зашкаливало у Ваньки счастье, у них с Рэей любовь случилась взаимная и большая, он не перекладывал на баб Паню заботу о собачке, терпеливо вытирал лужи, внимательно прислушивался ко всем советам — свозили сразу же к ветеринару, мыл, взвешивал, не давал грызть что-то кроме специальных игрушек. Слава только радовался — сын каждый день взахлеб рассказывал о своей Рэечке, папка постоянно в разговоре с Ноем благодарил того, — сын его впервые за всю жизнь был так безумно счастлив, хотя до встречи с Рэем у Люды, Ванька даже и не заикался о собаке.

А Стасовы долго смеялись, когда после почти двухдневной разлуки встретились детки и пес. Кто из них больше радовался — непонятно, но всю оставшуюся половину дня, все трое не отлипали друг от друга.

Георгий Ноевич переживал. Какой-то дурной у него случился год, сначала оглушающее известие военноврачебной комиссии, что в море он может только надводным транспортом выходить. Он пытался что-то доказать, но, имея заключение медиков, начальство было неумолимо. Скрепя сердце он согласился дослужить оставшиеся семь с половиной месяцев, потом уходить в отставку. Нет, он не был фанатиком, типа без моря — никак, только вот ныло в душе — за годы службы, особенно в автономных долгих походах, срослись, что называется, и сроднились с сослуживцами накрепко, расставание предстояло тяжелое. А тут по весне... то ли воздух опьянил, то ли вирус какой подхватил, как-то враз понравилась ему девушка молодая, он даже не понял с чего. Просто как-то внезапно обратил внимание, она так мило смущалась, завидев его, а потом все чаще стала попадаться на его пути. Как говорится: молодой, кровь кипит... Гоша пригласил её в кафе. Такая скромница девочка, чистая, ничего лишнего не позволяла, Георгий умилялся, удивлялся — ещё, оказывается, есть такие милые, нежные девочки. Познакомился с её родителями, все прилично, стал подумывать поставить в известность своего Ноя, что привезет славную женушку. Начал забегать после службы, то с тортиком, то с конфетами, на огонек, что называется. Теща будущая, правда, как-то настораживала, такая прилипчиво-сладкая, но Гоша утешал себя тем, что увезет свою Мариночку, и хорошо, если увидятся они пару раз за всю жизнь. Напрягала только постоянно сидевшая у подъезда бабка, всегда пронзительно и пристально смотревшая на него с каким-то громадным сожалением. Случилась-таки у них совместная ночь, его трепетная невеста оказалась весьма раскованной для скромницы... То, что он был не первый, его особо не напрягло, а вот не вязалась краснеющая по пустякам дневная девочка, с ночной. Георгий подумал-подумал, сделал вывод, что это даже лучше, а с зажимающейся и всего стесняющейся девицей будет намного сложнее.

-Ну, что, Георгий Ноевич? — сам себе сказал Гошка. — Собираемся с духом и идем делать предложение??

Ничего не говоря своей Марине, выбрал время, съездил в соседний город, выбрал красивое колечко, купил шикарный букет, торт, шампанское и в предвкушении пошел к невесте. Бабки на лавочке не было, Гоша присел перекурить такое дело, собраться с мыслями. По случаю теплой погоды окна почти всех квартир были открыты, откуда-то звучала музыка, он прислушался, пел Меладзе:

-"Но играя, разбила мне душу, а ведь это совсем не игрушка — это сердце мое!"

Гоша посидел, задумчиво слушая красивый голос певца... Песня закончилась, стало слышно, как неподалеку разговаривают явно на повышенных тонах, он не прислушивался поначалу, только какой-то визгливый голос назойливо лез в уши...

-И сколько ты будешь тянуть? Неужто не смогла облизать своего грузина??

-Надо же, про какого-то ещё грузина речь. Зачем его облизывать? — подумал он. А потом враз насторожился, когда услышал другой голос... невесты:

-Да все под контролем, я его почти приручила, не могу же я с первого раза... облизать, я же скромница, девочка-ромашка.

-Смотри, ромашка, время поджимает, по-любому придется говорить, что здоровье слабое, переезжать нельзя — угроза выкидыша и все такое прочее.

-Не волнуйся, я все семь месяцев буду слабенькая.

-Смотри, Маринка! — проговорила, теперь Гоша узнал и второй голос — будущая теща. — Время у тебя неделя-две, а то и на аборт не возьмут, да и опасно, предупредила же Анна Валентиновна, что детей может больше совсем не быть. А одной ребенка растить дороговато обойдется... грузин этот мужик умный, в Москве работать собрался, там зарплаты хорошие, да и пенсию заслужил, нам такой зять очень подходит.

-Мам, ну не могу же я через два дня после первой ночи сказать ему, что беременная. Надо хоть неделю подождать, а потом поставлю Нижарадзе перед фактом, он грузин благородный, да и возраст уже, обрадуется, что ребенок будет.

Гоша мысленно присвистнул:

-Однако!

-Что-то задерживается твой Жорик? — сказала мамашка.

-Да ладно, куда он денется? Через полчаса явится, весь такой внимательный, эх и что я раньше на него внимания не обратила, повелась на этого Махнева. Ведь видела же, что не пропускает ни одной... Но он так в любви объяснялся, я же с ним летала... ох и силен!! — протянула Маринка.

-Долетала вот... — пробурчала мать. — Гляну, может, идет уже твой.

Гошка резко встал и в два шага успел повернуть за угол, навстречу ковыляла эта бабка. Он недоуменно посмотрел на цветы и торт в руках:

-Бабушка, возьмите! — сунул ей все в руки и шустро рванул подальше. Зазвонил телефон, он, не глядя, вырубил его, не заходя к себе, рванул к командиру своей БЧ, который уже с неделю, вернувшись из дальнего похода, зазывал его к себе. Там ему всегда были рады, и Георгий, не желая видеть свою, так сказать, невесту, остался ночевать у командира, во избежание.

Маринка вызвала его в обед на проходную, как всегда, скромная, смущаюшаяся девочка, она была очень мила, и Георгий поразился её актерскому умению.

-Жорик, ты где запропал? Я тебя так ждала, мы с мамой сюрприз тебе приготовили.

Гоша, грустно улыбнувшись, сказал:

-Знаю я про сюрприз, про Махнева, про то, что мне предстояло стать через семь, а то и раньше месяцев, отцом ребенка. Интересно, его отец Махнев или кто-то другой ещё?

-Жорик, ты что такое говоришь? — у Маринки глаза заблестели от слез. — Кто тебе такое про меня наговорил, бабка Саша?

-Какая ещё бабка? Я вчера возле вашего окошка покурить присел, ну и услышал все, что полагается. Разумеется, ни о какой свадьбе речи быть не может. Тем более, — блефовал Гошка, — вы крупно ошиблись. Я, чтоб ты знала — бесплоден, и при всех ваших ухищрениях, доказать, что я являюсь отцом твоего ребенка — не получится.