— Двух координат, как уже все поняли, недостаточно, — вздохнул Константин, разворачивая голографический экран параллельно прозрачной крышке карантинного автоклава. Сармата, пришедшего навестить предполагаемого мутанта, завернули в белый скирлин поверх скафандра, и тыкать в кнопки на смарте ему приходилось на ощупь.

— Там ещё должно быть расстояние, — отозвался Гедимин со дна автоклава. — Но от какой точки? Если бы провели достаточно опытов...

— "Достаточно" — в данном случае — несколько миллионов, — грустно сказал Константин, выключая экран. — Космос — слишком большая штука.

— Вот заладили, — Гедимин сердито сощурился. Он лежал в карантине уже третий день, эа-мутация не подтверждалась, и медики собирались его выпустить в самое ближайшее время — но выходить ему не хотелось. "Как же глупо," — думал он, отгоняя очередное видение сарматов, вмерзающих в лёд Стального Паука. "Где теперь их искать..."

— Они могут выжить, — сказал он, снова открыв глаза. Константин вздрогнул.

— Кто?

— Экспедиция. ЛИЭГ рассчитан на тысячелетия. У них будет кислород, вода... на других спутниках найдут субстрат для Би-плазмы, — задумчиво сказал Гедимин. — Там можно жить.

Константин фыркнул.

— В таких случаях, атомщик, самое лучшее — выйти наружу и выстрелить себе в висок. Ты же не думаешь, что их подберут инопланетяне?

Гедимин слабо пожал плечами.

— Плохо, что мы ничего не можем сделать. Ассархаддон что-нибудь думает?

— Вот только мне он и докладывается, — презрительно сощурился Константин. Он хотел продолжить фразу, но что-то отвлекло его внимание, и он спрыгнул с крышки автоклава. Над Гедимином склонился обмотанный белым скирлином Исгельт.

— Выглядишь живым, — сказал он, прижав к стеклу растопыренные пальцы. — И — судя по тому, что я слышал — мозг не пострадал. Привет от Хольгера — он завтра приступает к работе.

— Меня тоже скоро выпустят, — Гедимин зашевелился и поморщился от боли в лопатках — ушиб давно зажил бы, если бы не постоянные инъекции блокатора. — Попроси его подождать. Там надо подумать...

Исгельт испустил короткий смешок.

— Очень хорошая мысль. Главное, своевременная, — он убрал руку со стекла и выпрямился. — Тебя убрали из проекта "Прожиг". Приказ Ассархаддона.

Гедимин растерянно мигнул.

— Зачем?

— Чтобы не убился, — хмыкнул Исгельт. — Не смотри на меня так. Иди поговори с Ассархаддоном. Он считает, что для тебя это опасно. Думаю, он подберёт тебе другое занятие. Тут что-то не заладилось у Никэса...

02 мая 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" — кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

Скафандр Хольгера по его распоряжению отвезли в лабораторию; сармат был в лёгком спецкостюме, без шлема, и Гедимин не решился его обнять — только осторожно положил руку на плечо.

— Да хватит уже, атомщик, — отозвался Хольгер. — Всего-то небольшой ожог зрительного нерва! Всё уже прошло. Так куда тебя перегоняют?

Гедимин покосился на Стивена, тот — на передатчик и, не увидев там ничего нового, в недоумении развёл стальными "руками". Никаких сообщений не было.

— Я пойду с тобой, — решил ремонтник. — Сверим приборы. Тот взрыв прожигателя... Что-то здесь не так.

— Думаешь, его взорвало излучение портала? — тихо спросил Хольгер. — Цепная реакция на чистой сигме... Такое возможно?

Гедимин пожал плечами.

— Я не знаю, что здесь возможно.

Воспоминания о закрывшемся — и, скорее всего, уже навсегда — портале заставили его болезненно сощуриться. Он старался не думать о сарматах на Тлалоке-А. "Они знают, что портала нет? Наверное, знают. Связь не работает..." — Гедимин отогнал бесполезные мысли и пошёл за Хольгером к дрезине.

Двое сарматов почти уже свели воедино показания всех приборов, переживших взрыв прожигателя, когда дверь "чистого" отсека снова открылась. Исгельт, остановившись на пороге, удивлённо хмыкнул.

— Гедимин Кет? Почему здесь? Езжай в Авиаблок, Никэс тебя встретит.

— Зачем мне туда ехать? — спросил Гедимин, недовольно щурясь на почти готовый свод показаний: "Опять не дали доработать!"

— Там тебе дадут новый проект, — сказал Исгельт. — Охрана проводит... Хольгер, у тебя неполные данные. Были ещё основные датчики и станции связи — там тоже писали показания.

Он повернулся к Гедимину боком, показывая, что сармату в отсеке делать нечего, но тот не двинулся с места. "Никэс, Авиаблок..." — имя с самого начала показалось ему знакомым; теперь он вспомнил всё и недобро сузил глаза.

— Стой. Это "крыло"?

Исгельт нехотя перевёл взгляд на него.

— Да, твой старый проект, — неохотно признал он. — Нужны доработки. Ты долго будешь тут стоять?

Гедимин схватил его за плечо и резко развернул к себе лицом — от неожиданности сармат не стал сопротивляться.

— Ты отнял его у меня. Работай сам.

Исгельт мигнул.

— Что?.. Это распоряжение командира блока, теск. Он решает, над чем тебе работать. Твоё дело — подчиняться.

Он попытался оттолкнуть Гедимина, но тот перехватил его руку и сжал так, что заскрипел металл обшивки.

— Ты — мне — не — командир, — медленно проговорил ремонтник. — Ты отнял мой проект. Он твой. Можешь — им — подавиться.

Исгельт, ошалело мигнув, резко поднял руку, выворачиваясь из цепких пальцев Гедимина. Вдоль стены зашевелились охранники.

— Ты в себе?! — рявкнул Исгельт, отступая на шаг и отводя руку в сторону; он был готов отдать неслышный приказ, но отчего-то медлил. — Отнял твой проект?! Я перевёл тебя туда, куда следовало в тот момент. Сейчас перевожу обратно. Что ты там придумал, теск?!

— Я не механизм, — тихо сказал Гедимин; его глаза сошлись в узкие прорези — он чувствовал, как от напряжения сводит веки. — Меня не переводят. Верни мой проект. Или работай сам.

Исгельт с присвистом выдохнул; его рука, поднятая для направляющего жеста, слегка обвисла — удивление было слишком сильным, сармат не сразу нашёлся со словами.

— Точно спятил! Тебя возвращают на тот участок, — медленно и отчётливо проговорил он. — Чего ещё тебе надо? Может, мне ещё на коленях извиниться?

Гедимин сам не ждал, что попадёт точно в респиратор, — но Исгельт не успел уклониться и не выставил блок, и кулак сармата врезался в бронированную маску. Под ней что-то хрустнуло и коротко хрюкнуло, а в следующий момент уклониться не успел уже Гедимин. Удар в грудь был так силён, что пластины брони подались внутрь и рассекли комбинезон. Ремонтник качнулся вперёд, готовясь к захвату, но руки скользнули по обшивке чужого скафандра, — Исгельт уже опомнился. Один его кулак Гедимин перехватил, но второй удар — в подставленный локоть — вышиб искры из глаз. Сквозь них сармат увидел вскинутые ракетомёты вдоль стены и криво ухмыльнулся. "Хорошая была лаборатория..."

Задумываться не следовало — Гедимин еле успел убрать голову, и кулак Исгельта лишь чиркнул по шлему вдоль виска. Ремонтник вцепился в пролетающий мимо локоть, развернулся вокруг своей оси, врезаясь плечом в наклонённое лицо врага, — тот слабо дёрнулся, но очередной удар в подреберье вышел не слабее двух предыдущих. Гедимин, не отпуская его руку, шагнул вперёд, рывком втягивая Исгельта на плечо, и тут же пожалел об этом — от удара в наушник зазвенело в голове, и пальцы поневоле разжались. Он начал разворачиваться, но его отбросило — Исгельт окончательно взбесился, и его движения нельзя было ни уловить, ни предугадать. Гедимин неуклюже отпрыгнул в сторону и едва не упал — в пояснице перекатывался невидимый, но тяжёлый булыжник. Исгельт замахнулся, ремонтник успел заметить летящую к нему тень, вскинул руку, но удара не последовало — кулак просвистел мимо. Противник пошатнулся и тяжело грохнулся на колени, заваливаясь немного вбок, в сторону, противоположную руке, перехваченной Хольгером прямо в замахе.

— Ты быстрее его, а я — тебя, — тихо сказал химик. — Мы с Гедимином уходим.

Гедимин шагнул вперёд, готовясь прикрывать Хольгера, но Исгельт коротким жестом показал, что драка окончена. Целых две секунды, долгие, как два часа, он поднимался на ноги и поводил плечами, проверяя, все ли кости целы. Скомандовав охранникам отбой, он перевёл тяжёлый взгляд на Гедимина.

— Я уйду с ним, — Хольгер крепко вцепился в локоть ремонтника. — Ты зря так с ним обошёлся. Никогда так не делай.

Исгельт мигнул.

— Двое полоумных, — медленно проговорил он, ощупывая респиратор. — Катитесь в Авиаблок! Вот Никэсу подарочек, мать моя колба...

Он шагнул к чудом уцелевшему телекомпу, но остановился на полпути и снова взглянул на неподвижного Гедимина.

— Ты сорвал расследование аварии. Доволен, гений физики?..

...Регенерация работала быстро, но не мгновенно. Гедимин украдкой потёр спину вдоль рёбер — невидимый булыжник всё ещё был там и ворочался при движениях, но уже не так быстро.

— Глупо вышло, — сказал он, глядя мимо Хольгера.

— Ничего, — тот похлопал его по локтю. — Исгельт не расскажет Ассархаддону. Ему самому стыдно. Двое кабинетников свалили адмирала!

— Хорошо, что ты был в скафандре, — сказал Гедимин. — Но всё равно — вышло глупо. Из-за меня.

Хольгер пожал плечами.

— Хотел бы расследования — позвал бы тебя. Ты — главный эксперт по таким вещам. А так... Прожигатель у них есть, пусть экспериментируют.

...Купол защитного поля приподнимался на метр над поверхностью воды, второй, практически плоский, лежал вровень с ней. Сквозь них, как в дымке, проглядывал холодный синевато-зелёный свет. Он расходился волнами от устройства из двух совмещённых дисков — по восемь секторов в каждом — закреплённых вокруг генератора защитного поля и вместе с ним замаскированных обшивкой из рилкара и флиевой фольги. Веерообразные пучки зелёного света били поочерёдно из каждого сектора, и вода, пронизанная потоком нейтронов и омикрон-квантов, загоралась синим огнём. Устройство кружило по бассейну, не всплывая и не падая на дно, — генератор, попеременно включая защитное поле, не давал "лучевому крылу" погаснуть окончательно. Трое сарматов молча наблюдали за ним. Гедимин едва заметно улыбался. "Омикрон-излучение и эффект Черенкова," — он следил за переходами цвета в холодном сиянии со дна. "Вместе они ещё красивее, чем по отдельности. Хорошо тут придумали — погрузить "крыло" в воду..."

— А в воздухе оно ведёт себя так же? — уточнил на всякий случай Хольгер. Никэс Кларк — невысокий синекожий сармат со странными, слегка раскосыми глазами — перевёл взгляд на него и кивнул.

— Можем показать, — он поднял руку, и оператор на смотровой галерее насторожился.

— Я не сомневаюсь, — качнул головой Хольгер. — Опыт с подводным "крылом" — очень наглядный. Ну что ж, образец вполне рабочий... А что пошло не так?

— Заражение, — ответил Никэс. — Корпус мы экранировали. Остались пучки. Но с перекрытыми оно не работает. И с ослабленными — тоже.

— Понятно, — сказал Хольгер, наблюдая за полётом синего огненного шара под тёмной водой. — В каждом "лепестке" — сто двадцать пять граммов... Это минимальная масса для "крыла"?

— Да, так, — согласился Никэс, переглянувшись с оператором. — Пробовали брать меньше. Минус полграмма — и всё. Никто никуда не летит.

— Разве дело не в перепаде интенсивности? — удивлённо мигнул Гедимин. — Что ещё пробовали? Усилить потоки дополнительными линзами? Двойные внутри, двойные в проёмах? А саму пульсацию исследовали?

Сарматы из Авиаблока снова переглянулись и одновременно пожали плечами.

— Мы не атомщики. Исгельт принёс нам готовый прототип, исходя из этого мы и работали.

— Исгельт... — Гедимин недобро сузил глаза. Хольгер крепко взял его за локоть и потянул на себя.

— Не сейчас. Ну хорошо, мы посмотрим на ваш прототип. Здесь есть экранированная лаборатория, приспособленная для дезактивации? У Гедимина есть свой отсек, но летать там негде.

Никэс, облегчённо вздохнув, дважды кивнул и жестом приказал оператору сделать защитные экраны непрозрачными.

— Отсек подготовлен, материалы доставлены. Можете начать сегодня? Жаль терять время. Такой мог бы быть двигатель... — он, уже отвернувшись от бассейна, снова посмотрел на него через плечо и вздохнул.

— Будем работать, — сказал ему Гедимин. — Но больше не бери у Исгельта готовые прототипы. Он... вечно торопится.

Хольгер, вскинувшийся было, выдохнул и согласно закивал.

— Да, тут он явно поторопился. Отведите нас в рабочий отсек. И... можно забрать ваш образец?

Образец им не отдали — Гедимину пришлось довольствоваться чертежом, из которого следовало, что все доработки свелись к покрытию диска, рассечённого на сектора, нейтронностойким фрилом. Прорези в рёбрах дисков не перекрывались ничем — "крылья" отключались, когда переставал действовать сам эффект. По-видимому, образец в бассейне плавал уже не первый день...

Коридоры в Авиаблоке были неожиданно прямыми, без привычных плавных извивов, и непривычно широкими. Вдоль пола и потолка тянулись рельсы, вдоль левой стены — круглые дверные проёмы, закрытые массивными крышками и пронумерованные. Из-под каждой крышки к общему пути были проложены короткие отрезки рельсов, и было похоже, что их часто используют, как и основной путь. В коридоре бродили охранники в "Фенрирах", среди оружия, встроенного в стены, Гедимин заметил не только стандартные бластерные турели, но и довольно мощную кинетику, и распылители газа. Никэс, проследив за его взглядом, коротко усмехнулся.

— Всякое бывает...

Некоторые отсеки мигали зелёными светодиодами, над другими горели красные, — кто-то уже закончил работу и хотел выйти или что-то вывезти, но почему-то выжидал. "Может, из-за нас?" — Гедимин покосился на Никэса. "Тут свои дела, а мы не отсюда."

— Такой сигнал зажигать, когда будем выходить? — спросил он, кивнув на зелёный огонёк.

— Не обязательно. Это, если нужен кран, — ответил Никэс. — Чтобы не столкнуться на рельсах. Не знаю, вам кран будет нужен?

— Постоянно — навряд ли, — сказал Хольгер. — Если будет нужен, мы скажем.

Один из отсеков открылся, когда сарматы остановились перед ним, и Гедимин увидел узкую, явно наспех построенную шлюзовую камеру с разбрызгивателями меи и сточным отверстием.

— Исгельт сказал, что так надо, — пояснил Никэс. — Но я совсем не атомщик. Если что-то не подходит, говорите сразу. Переделаем.

Когда шлюз открылся, Гедимин, не сдержавшись, помянул уран и торий. Никогда ещё ему не выделяли столько места! Он вспомнил универсальные станки в собственной лаборатории, — то, что занимало центр отсека, было больше и совершеннее в разы. Сюда можно было загнать для ремонта глайдер, здесь можно было собрать его из подручных материалов. За рабочим отсеком виднелся проход к испытательному; пока что над ним горел предупреждающий знак.

— Материалы там, — Никэс указал на закрытый люк и покосился на мигнувший передатчик. — Я вас тут оставлю. Отсек закреплён за вами. Работайте. Никто сюда не войдёт.

Шлюзовая камера закрылась за ним и его охранниками. Хольгер подошёл к встроенному в стену телекомпу, щёлкнул переключателем, окружая его защитным полем, и соединил его с передатчиком.