Зеркало надежды

Малена — тоже.

Вопрос — шить или не шить, не стоял. Девушка решила пока оставить занавески на месте, и на неделе наведаться в секонд-хэнд. Там же и шторы продаются, и одеяла, и накидки на стулья...

Тряпки — они и есть тряпки.

Если попадется что-то подходящее, надо будет поменять занавески, и поискать полотенца, прихватки и накидки в цвет. Обычно, хоть и не сразу, но искомое находится. И за копейки.

Беську оттрепали за ухо, но кошка смотрела с такой недетской грустью во взгляде, что Малена быстро смягчилась, и принялась чесать заразу мелкую. А что с ней еще делать?

Паразитка...

— Как бы я хотела кошку...

— Подожди! Будет день — будет и кошка, — утешила подругу Матильда. — Вот выдадим тебя замуж, освоишься — и заведешь шесть штук. Чтобы мужу в случае чего в сапоги писали.

— Зараза ты, Тильда.

— Зато я умная, красивая и обаятельная.

И ведь не поспоришь. Сама такая...

Арман Тенор, матрос из Саларина.

Останавливаться пришлось несколько раз. Разминаться, ловить рыбу, потом опять лезть в воду. Но наконец на горизонте показался Равель.

Арман вылез на берег — и вознес искреннюю хвалу Брату и Сестре.

Что довели до цели, что жив, что здоров... апчхи!!! Ладно, простуда — пустяк, а ведь могли родное тельце и железом побаловать. А у него с детства непереносимость острых предметов. Особенно когда ими тычут в печенку.

Последние пару километров до города Арман решил преодолеть бегом. Активным бегом, чтобы согреться, чтобы разогнать кровь... да и одежда, может, хоть чуть подсохнет. Река же....

Как ни береги от брызг, а все влажное, все сырое... такое наденешь — и от холода загнешься.

Дорога шла вдоль Интары, так что Арман выбрался на нее и побежал.

Шервуль!

Коровья лепешка!

Еще одна... и еще...

Да что тут происходит?

Стадо коров, что ли, по дороге гнали?

Арман пригляделся. Матрос, конечно, не следопыт, но поверьте, после стада коров остаются такие выразительные следы (и лепешки тоже), что не спутаешь.

По этой дороге гнали скот. Много. В город...

Зачем?

Арман пригляделся.

А ведь и верно, похоже... знают?

Ноги на миг ослабели, и матрос едва не шлепнулся прямо в коровью лепешку. Устоял чудом.

Знают.

Тогда его задача сильно упрощается. Ему надо рассказать все страже на воротах, а там — посмотрим. Но вполне возможно, что часть его проблем будет решена.

Какая б там шлюха не была Шарлиз Ролейнская, а все принцесса. И за известия о ее судьбе градоправитель может и наградить. Или хотя бы не прогнать. Значит, будет где переночевать и пожрать, хотя бы разок, а дальше...

Работу он себе найдет, чай, не дворянин, руки дельные...

С этими мыслями Арман и пустился бегом к воротам.

* * *

Действительно, стража на воротах была другая.

Что такое обычный городской стражник? Навидался Арман таких, особая порода. Воришек гонять — в самый раз, а так...

Морда хитрая, пузо жирное, кольчуга не сходится, руки загребущие...

Так вот.

Этих — не было.

Стояли крепкие мужики, десятка два, которые в любой момент могли захлопнуть ворота и поднять тревогу. И на Армана посмотрели без доверия.

— Кто таков?

Оно и понятно, иные нищие лучше выглядят, да только Арман нищим не был. И себя понимал.

— Арман Тенор. Матрос я...

— Саларинец? — прищурился один из стражников. — Выговор у тебя...

Это верно. Язык один, и схожий, но саларинцы чуть растягивают 'а' и чуть-чуть картавят на букве 'н'. Она у них получается как бы смягченная, не 'н', а 'нь'.

Выглядит это достаточно мило, но в речь въедается, и саларинцев опознают по этим признакам влет. Так же, как аллодийцев по четко произносимой 'о', а эларцев, по рычащему утробному 'р'. Есть и другие признаки, но эти основные.

— Шли вниз по реке. Нас степняки перехватили, — честно признался Арман.

Лица стражников посерьезнели.

— А ты как спасся?

— Моей заслуги тут нет, — Арман и не подумал что-то скрывать от мужика с нашивкой десятника. — Эти сволочи поперек реки в узком месте цепь растянули, корабли и налетели. Передний на цепь, задние на передний.

Стражники закивали.

Вообще, Интара была рекой своеобразной. Где-то поуже, где-то пошире, но везде глубокой и судоходной. И в некоторых местах ее действительно легко было перегородить, до сих пор и камни были, и цепи, но степняки?

Чтоб эти скотокрады сообразили?

Арман понял сомнения и махнул рукой.

— Их много было. Я не считал, но ночью через их лагерь плыл, их тысяч тридцать, а то и больше.

— Плыл?

— Они вниз по Интаре идут. Я не так надолго их опередил, день, может, два... край — три.

— Тебя к градоправителю надо бы, — задумался один из стражников.

— Надо бы, — согласился Арман. — На нашем корабле плыла Шарлиз Ролейнская...

Стражники переглянулись. Кто это такая по городу знали, встречать готовились.

— И?

— И то. У степняков она.

— Пошли-ка, я тебя лично к градоправителю отведу, — вздохнул старший. — Дело такое...

И то, дело важное. Хоть и не виноват Остеон в набеге, а пропала-то дочь у Самдия на территории Аллодии. Еще странам сцепиться сейчас не хватает.

А и потом...

Надо же знать, куда делась принцесса.

* * *

Симон Равельский, хоть и занят был по уши, но Арману время уделил.

Лично, не чинясь, усадил в кресло, налил вина и принялся расспрашивать. Арман таиться не стал, и честно поведал, как прятался, как боялся, как по реке плыл, как принцессу утащили....

Симон выслушал, как на исповеди, и вздохнул.

— Ты что делать-то хотел, парень?

— На корабль наняться, господин, — буркнул Арман. — Денег нет, ничего нет...

— Уж прости. Придется тебе в Равеле задержаться.

Арман дернулся, было, но тут же понял, что никто его хватать, тащить и заключать под стражу не будет. Не с таким видом все это делается.

— Ее высочество все же королевская дочь, сейчас начнется скандал, потребуется хоть один свидетель происшедшего.

— Чтобы меня потом за трусость повесили? — недобро огрызнулся Арман. — Что не спас, а удрал?

Градоправитель тихо рассмеялся.

— Ага. То-то навоевал бы ты с одним ножом против нескольких тысяч степняков. Нет, ты все правильно сделал. Увидел, предупредил... Значит так, я секретарю скажу, побудешь пока в городе. Во время осады каждый защитник на счету.

Арман возражать не стал, но не был бы Симон градоправителем, если б не умел в людях разбираться.

— Не пошлю я тебя на стены. Мне тебя прямой резон беречь, чтобы никто не обвинил. Поживешь пока в казармах, со стражниками, а там, Брат поможет, и отобьём мерзавцев.

Ага. Отобьют такие... сразу не полегли бы.

Симон фыркнул.

— Наше дело продержаться, пока подмога не подойдет. А дальше видно будет.

Еще когда она будет, та подмога... и поможет ли? Да и будет ли кому помогать?

Но вслух Арман ничего не сказал. Поклонился, поблагодарил, и послушно проследовал за секретарем. Что б там дальше ни было, но поесть горячего, а не сырой рыбы, поспать на мягком, переодеться — хотелось. А там можно и придумать чего, его в казармы отправляют, не в тюрьму.

Секретарь, Ханс Римс, который не менее своего патрона был опытен в чтении чужих мыслей по выражениям лиц, помалкивал.

А что тут скажешь?

Скоро последние из кораблей уйдут, и превратится город в одну тюрьму. А стражу будут степняки нести, под стенами...

И смысл человека в камере держать? Пусть пользу приносит...

Арман об этом не догадывался, не то бросился бы опрометью в порт. Но...

Казармы оказались неподалеку, там Армана накормили мясной похлебкой, в которой плавал большой кусок говядины, налили стакан вина, и мужчина почти без сознания упал на кровать. Спать вдруг захотелось так...

В эту минуту на него могло сотню степняков вынести — его бы убили, не добудившись. Безумно усталый мужчина спал.

Мария-Элена Домбрийская.

Госпожа Ливейс весьма обрадовалась постояльцам. Как же, ее домик так герцогине понравится, что она и второй раз заглянула. Теперь тетушка Берта будет об этом всем постояльцам рассказывать.

Была она рада видеть и Ровену, но по другой причине.

Пока граф с сыном отправились корабль искать, графиня с дочерями еще спали, а Малена и Ровена спустились вниз и с удовольствием завтракали с госпожой Ливейс, как и в прошлый приезд. Тут-то тетушка Берта и выложила новости.

— Тебя, девочка, один человек спрашивал.

— Кто? — вскинулась Ровена.

— Имени он своего не назвал. Рыжий такой, что твой костер. Сказал, ты знаешь.

Ровена знала. Она прикусила губу, посмотрела на герцогессу.

— Ваша светлость... я отлучусь?

— Разумеется.

Разговор этот состоялся на следующий день после приезда ее светлости, сразу после обильного завтрака. Почему не раньше?

Так пока договорились, пока устроились, пока поужинали, тут и спать пора... не до разговоров. А вот с утра и поговорить можно.

— Я побыстрее постараюсь.

Малена покачала головой.

— Нет. Ты беременна... госпожа Ливейс, у меня к вам вопрос. Можно ли кого-то нанять, чтобы они сопроводили Ровену по делам?

— Можно, ваша светлость. А с вами...

— Это не мои люди. Графа Ардонского.

— То-то я и смотрю, нет того красавчика...

— Нет. Не приехал.

Берта замялась.

— Ваша светлость... показалось мне, верно?

— Что — показалось? — клещом вцепилась в оговорку Матильда.

— Кажется, я его не так давно в городе видела.

Малена посмотрела на Ровену. Получила в обратную такой же недоуменный взгляд — и передала управление Матильде.

— Госпожа Ливейс, — мягко начала поклонница Шерлока Холмса, а давно ли вам показалось?

— Дней пять-семь как...

— А на какой улице, ежели не секрет?

— Чего тут секретного. В порт я ходила, рыбку с утра покупала, морскую, свежевыловленную, иду обратно с корзиной, окунька умудрилась купить, да такого жирного, аж лоснился, а тут мимо меня человек десять проезжает. И один из них явно капитан Сетон, только он меня не узнал. И то, чего ему смотреть на старух, когда с ним такая красотка ехала?

— Светловолосая? — уточнила Матильда. — с голубыми глазами, такая...

Округлости Матильда показывала на себе, хоть и не надеялась отрастить их до Лорениных. Не с ее фигурой...

— Да. Хоть и в возрасте, а все ж хороша... Хоть и в мужской одежде, бесстыдница.

— А одна она была?

Берта Ливейс задумалась.

— Так человек десять было....

— И одна женщина?

— Нет, вроде как две. Одна постарше, вторая помоложе, обе в плащах, и обе в мужской одежде.

— Лорена, — припечатала Матильда.

— Что этой твари здесь надо?

— Малечка, не разочаровывай меня. Я же умная, и ты должна быть....

— Тильда!

— Малена, — Матильда даже вздохнула. — Винель — самый подходящий порт на твоем пути. Если Лорена захочет тебя перехватить, ей даже стараться не надо...

— Хм-м... а если не захочет?

— Отправится отсюда в столицу. Вот, кстати...

— Ваша светлость? — обеспокоилась госпожа Ливейс неожиданным молчанием герцогессы.

— Скажите, тетушка Берта, а она одна была светловолосая? Дама?

Берта задумалась.

— Да, пожалуй что. Точно, одна, остальные потемнее были...

— Одна женщина?

— Нет, с ней еще помладше была, такая...

Судя по гримасе, Силанта была при мамочке.

— А такого светловолосого красавца вы не приметили?

— Нет...

— Вот. Значит, Лорана с ними не было.

— И о чем это говорит?

— Либо он не поехал, оставшись в Донэре...

— Мне в это верить? — язвительно спросила Малена.

— Либо поехал раньше. И сейчас в Винеле.

— Зачем?

— А ты бы на его месте не захотела отплатить за все наши шуточки?

Малена поежилась.

— Они первые начали...

— Подозреваю, что они хотят и закончить.

Каким образом они собираются это сделать, Малена решила не уточнять. Потому что Матильда посмотрела на Ровену.

— Ты сейчас пойдешь... поспрашивай? Про Рисойских или Домбрийских?

Ровена послушно кивнула.

— Расспрошу, ваша светлость.

Матильда поглядела на госпожу Ливейс.

— Тетушка Берта, у вас тут по соседям нет ли ребятни посмышленее?

— Хм-м, — задумалась почтенная домовладелица. — Кто посмышленее — тот родителям помогает. А кто поглупее, ваша светлость, вам и самой не надобен?

— Неужто никого не найдется, чтобы заработать хотели за пустяковое дело?

Волшебное слово 'заработать' заставило Берту улыбнуться.

— Это завсегда, ваша светлость.

— Мне нужно человек десять. Мальчишек. Плачу по серебряному за день работы.

— Ваша светлость? Такие деньги?

— За дело, не за безделье. Мне нужно будет чтобы они побегали по городу и выяснили, где остановились мои... родственники. Капитан Сетон должен был состоять при моей мачехе, если он здесь, надо полагать, и она здесь.

Госпожа Ливейс задумалась.

— А если уплыли ваши родные, ваша светлость?

— То навести справки в порту. Когда, кто, на чем...

— Я поговорю, ваша светлость. С родителями, а если деньги им отдадите...

— Кто работал, тот деньги и получит, — отмахнулась Матильда. — Родители побегают — родителям отдам.

Берте Ливейс это не слишком понравилось, но Матильда стояла на своем. И хозяйка вышла, извинившись.

Ровена посмотрела на госпожу.

— Ваша светлость, вы думаете...

— Уверена, что Рисойские захотят со мной поквитаться. Вопрос только — здесь или в столице?

— И что вы делать будете?

— Дома сидеть, — пожала плечами Матильда. — Ты пойдешь с охраной, а я побуду здесь. Днем не нападут, а до вечера, глядишь, что и прояснится.

— Например?

— Может, мы завтра отплывем? Тогда надо будет грузиться, дел по уши... тут не до Рисойских.

— А если нет?

— Тогда будем готовить подарки незваным гостям.

— Ваша светлость?

— Ровена, если Рисойские здесь... думаешь, они не постараются до меня добраться?

Ровена и не сомневалась, что постараются. Но сюрпризы... какие?

— Я не стану губить людей графа в стычках с Рисойскими. А потому... иди по своим делам, а я подумаю, что здесь можно сделать.

— Может, мне остаться, ваша светлость?

Матильда фыркнула.

— А что ты сделаешь, если останешься? Тяжести тебе передвигать нельзя... нет я сама справлюсь. Может быть, слуги помогут...

Ровена поежилась.

Ей очень и очень не понравилась улыбка, которая скользила по губам девушки. И откуда ей было знать о богатстве фантазии людей иного мира?

Матильда уже прикидывала, что можно позаимствовать из 'Трудного ребенка', 'Один дома' и 'Вождя краснокожих'. По всему получалось, что многое, но только с разрешения графа и хозяйки дома. Что ж, время пока есть, возможности тоже есть... надо только запастись кое-какими полезными вещами, а дальше...

А дальше, как получится.

Свинью здесь подкладывать некому, да и повторять шутки по нескольку раз — дурной тон. Но на свинке свет клином не сошелся...

И вообще, это законная самозащита. Матильда твердо была в этом уверена.