Моё тёмное солнце

— Думаешь, в вопросе мирового лидерства он останется столь же щепетилен? — поддел его император, но глава разведки как обычно не понял этого, занудно уточнив, что марэтские традиции император чтит превыше всего и первым не нарушит условия договора.

— Однако почему-то положил в свое время глаз на Руту, — вспомнил Кан Рота их долгое противостояние с Линем за эти территории. — Впрочем, сейчас речь не об этом, ты отозвал нашего человека с Марэты? Нехорошо будет перед будущей встречей с императором оставлять у него своих шпионов.

— Да, ваше величество, доклад отчасти составлен именно с его слов.

— Хорошо, пока повременим, — решил для себя Кан Рота, — обсудим дальнейшие действия после моей встречи с императором Линем, а пока у меня будет для тебя другое задание.

Эр Лавьреус помимо воли вытянулся по струнке, готовый внимать каждому слову и подтверждать свое по праву место главы разведки.

— Найми из штата гончих лучшего ищейку, пусть займется поисками нашего пропавшего палача... — разочаровал его император.

Глава 2

Этот голос? Он такой знакомый. Становится тепло. Тепло и хорошо. Уютно. Хочется откликнуться, но что-то мешает, а перед глазами знакомая, богато обставленная светлая комната и мальчишка, что смеется над самоуверенной крестьянкой, растянувшейся на его полу.

Кажется, это было так давно...

— Кори, услышь меня, прошу, у нас не так много времени!

Собственное имя прозвучало здесь таким чуждым. А ведь я помню этот голос! Помню маленького господина, что когда-то отправил в пансион. Все помню. Как он пришел в школу и хотел лишить меня силы. Как сама его прокляла страхом, желая отомстить, а в действительности лишь вынудила любить себя. Впрочем, оно и было самым настоящим проклятием, если вспомнить, во что ему обошлась эта неправильная любовь.

Помню и то, что Далион любил меня без всякой магии. Как бы я ни сомневалась, а ему удалось заставить меня поверить. Только отчего же внутри так больно? Больно и страшно вновь возвращаться.

Не хочу! Здесь меня больше ничто не беспокоит, а там, наверху — слишком тяжело.

— Не рви мне сердце... — и сколько мольбы в этом голосе. — Ты нужна мне! Нужна как воздух, без которого невозможно жить, как солнце, без которого я навечно останусь во тьме.

О да, красивые слова в его репертуаре. Только я мертва. Меня нет. Нет больше твоего солнца, Далион, смирись. Здесь спокойно и тихо, здесь никогда больше не будет боли или утрат. Так зачем мне возвращаться?

А душа кричит! Изнывает и просит вернуться. Они словно сговорились с сердцем, упрекая меня в слабости. Да я не хочу больше жить! Да, я стала слабой! Потому что устала бороться. Устала пытаться выжить. Пытаться даже ради того, кто нашел внутри моей холодной души отклик, кто все-таки занял место в моем сердце и продолжает любить, несмотря ни на что, сколько бы я ни совершила ошибок.

Я все это понимаю, понимаю, что хочет сказать мой внутренний голос, уговаривая отозваться, но это сильнее меня. Страх. Страх жизни. Страх очередных потерь. Не хочу всего этого. Не хочу знать, что с миром, который принес столько боли, а Далион...

Со мною нельзя быть, нельзя любить, это слишком опасно.

— Мне все равно, — во тьму вдруг врывается яркий луч, от которого на глаза наворачиваются слезы и сильнее болит в груди. — Даже если придется пойти против всего мира, я защищу тебя.

— Не надо! — также прошу. — Я не хочу...

Не хочу видеть еще и его смерть.

Он словно слышит:

— Если ты не вернешься, я в самом деле умру! Навеки останусь тут с тобой, в Подземном царстве, но не брошу.

— Зачем? — вздрагиваю. — Зачем пришел за той, кто искалечен телом и душой? За той, кому давно не место среди живых...

Зачем вновь заставляешь страдать?!

— Это не так! — категорически отвечает он. — Пусть искалечена, разбита, я приму тебя любой. Неужели ты до сих пор не поняла этого?! Однако ты ошибаешься, полагая, будто тебе здесь место!

С каждым его словом этот странный свет вокруг становится ярче, шире, открывая проход по ту сторону, но я все равно упрямо отказываюсь к нему идти. Нет, даже не так — я боюсь вновь туда ступать.

Тогда приходит он. Врывается в этот свет, протягивая руку, а я не могу пошевелиться, глядя в такие дорогие моему сердцу серые глаза.

Пропасть. Между нами пропасть длиною в шесть лет. Кажется, вокруг все застыло. Ни он, ни я не делаем шаг навстречу. Изучаем. Отмечаем каждую изменившуюся черточку времени, оставленную на нашем лице. Он выглядит так же, как во сне — во взгляде тяжесть прожитых лет и боль, та самая, которая знакома мне.

Пытается улыбнуться, но выходит плохо, словно ему тяжело. Впрочем, моя попытка получается не менее провальной.

Кажется, невидимая стена постепенно рушится, время вновь возвращается на круги своя. Теплые руки. Запах леса, приобретший какой-то новый оттенок, который не могу разобрать. Знакомое чувство чего-то очень родного и теплого. Обветренные губы. Соленый привкус слез. Его или мои? Нет, не мои... но мне тоже горько. Горько и больно, хотя слез нет.

Испытывает ли он то же, что и я? Плачет от счастья или облегчения?

Словно и не было этих шести лет, а последняя ночь Беллиотайна, порою снившаяся мне в жутких стенах арены, не видение. Ведь здесь и сейчас я чувствую его руки, слышу его тихий голос, вижу блестящие глаза.

— Не плачь, пожалуйста, от этого только больнее, — шепчу в его губы.

Солнце. Его яркое солнце. Шепот, от которого рушатся выстроенные годами стены. Почему? Почему это происходит только рядом с ним? Ведь Нэрдоку так и не удалось достучаться до моей души, хоть я и простила его. Давно простила, со временем осознав настоящие мотивы наставника, что давно стал мне вторым отцом.

Не хочу, чтобы Рангор забрал и Далиона!

Не отпускай меня...

Кажется, последнее я сказала вслух, так как мне тихо пообещали: 'Никогда'.

Что ему пришлось пережить? Что оставило этот след между бровей и у глаз? Чуть отстраняюсь, лишь для того, чтобы прикоснуться, чтобы подтянуться на носочках и губами дотронуться до лица, забирая его слезы.

Время вновь замирает. Есть только мы. И ничего более. Мы нуждаемся друг в друге. Как бы я ни отрицала всегда, а человеку нужен человек. Тот, кто примет тебя таким, какой ты есть, кто обнимет и заверит, что все будет хорошо, пусть даже это не так, пусть впереди еще долгий путь.

Вот что имела в виду Мирида. Вот что чувствует к богу. Вот кого на самом деле я хотела видеть все те шесть лет вместо Рангора. Всё это время Темного бога ждала другая душа, а моя давно сделала выбор.

Выбор в пользу того, кто каким-то образом рассеивает холод и тьму внутри меня. В пользу того, кто делает меня лучше... и кто отправился за мной в самое сердце Царства Тьмы!

Я не умею говорить 'люблю'. Этого и не требуется, ведь он и так прекрасно знает об этом. Мягко обнимает и притягивает к себе, а я в ответ прижимаюсь щекой к его груди, одновременно обхватывая руками и сильно сдавливая. Крепко-крепко, будто бы боясь, что он сейчас исчезнет.

Не сон. Не мираж. Это происходит на самом деле! Настоящий! Теплый. Живой. А живой ли? Страшная мысль пронзает сознание, после чего почти сразу где-то рядом раздается знакомый голос того, кого я меньше всего ожидала сейчас услышать.

— Уходите! — над нами с Далионом зависает знакомый сияющий шар. — Быстрее, он возвращается.

А я только сейчас поняла, что привычной черной пустоты нет. И знакомого голоса тоже нет. Мирида молчала. Впервые за долгое время в голове царила долгожданная тишина.

— Это тебе её подарок, — ответила на незаданный вслух вопрос душа Нэрдока, прекрасно догадываясь о моих мыслях. — Далион все тебе потом объяснит, а сейчас у нас слишком мало времени!

С неохотой отстранилась от столь необходимого мне человека, чья рука тут же сжала мою, чтобы повести за собой. Я не спрашиваю куда. Ничего не спрашиваю, полностью доверяя ему. Он словно знает, что делает, уверенно сворачивая в нужном направлении и ориентируясь в стенах мрачного дворца Темного бога, в то время как у меня в голове бьется один единственный вопрос — как Далион здесь оказался? Как? Ведь это значит, что он тоже мертв! И куда тогда ведет? Из подземного царства нет пути назад.

— У вас будет всего одна попытка! — ворвался в мои мысли серьезный голос наставника. — Надолго отвлечь Рангора мне не удастся.

Не останавливаясь, Далион только кивнул, сворачивая в очередной коридор, который тоже оказался подозрительно пуст. Слишком хорошо я помнила, как водил меня этими местами Рангор, как отдавал краткие инструкции демонам, как кланялись нам мертвые души и сопровождали гончие.

— Шорён! — последняя мысль больно уколола сердце. — Я не могу уйти вот так...

Рангор наверняка сгонит злость на нем! Знает ведь, как он дорог мне. А то, что бог не простит мне побег, я не сомневалась, хоть до конца и не понимала, как именно Далион с Нэрдоком думают это провернуть. Однако не стану скрывать — мне бы очень этого хотелось. Хотелось верить, что у них действительно все получится. И так же сильно хотелось никогда больше не видеть Рангора! Не слышать его лживых речей! Не помнить тех чувств, что никогда не были моими.

— Хаканн помог нам, — все-таки ответил Нэрдок. — Это он дал возможность пройти незамеченным для других, благодаря чему ты никого не видишь, как и нас никто не видит, однако мы тут не одни.

Под ложечкой неприятно засосало. Шорён уже второй раз меня выручает, а я ничего для него не сделала. Как и для Нэрдока. И Далиона... Я приношу одни несчастья. Так стоит ли пытаться вырваться, когда моё место здесь?

— Кори, только не сомневайся! — Далион словно почувствовал мои мысли, хотя, скорее, у меня просто дрогнула рука. — Даже не ради меня, нет, просто вспомни, как ты ненавидишь кому-то принадлежать! Вспомни, как претит тебе чужая власть, ведь здесь ты всего лишь инструмент в руках умелого творца.

Он говорил все это, не сбавляя темпа и не оборачиваясь, только крепче сжимал мою ладонь, словно опасаясь, что сбегу. Тем не менее как бы я ни сомневалась и ни страшилась, а отпустить ладонь человека, который даже спустя шесть лет упрямо тащит меня на свет, не могла себя заставить.

— Не просто инструмент, — поддержал Далиона наставник, двигаясь по воздуху резкими движениями, из-за чего казалось, что свет его души мерцает. — Игрушка кукловода, как и все здесь, только теперь мой черед стать кукловодом, а ваш — вовремя покинуть дворец и попасть в Зарот-та-Рис к мосту перехода, через который Ахасси откроет вам путь в мир живых.

Далион только кивнул, показывая, что услышал, после чего светящийся шар действительно замигал.

— Прощай, мой храбрый и упрямый лисенок, — вдруг нежно сказал он, все сильнее мерцая. — Вряд ли мы ещё когда-нибудь сможем увидеться, так что не держи на меня зла и ни за что не сдавайся, как бы ни было тяжело, в конце концов ты обязательно обретешь свое счастье.

— Я давно не злюсь, — с болью призналась, чувствуя, как щемит сердце от его слов, однако душа моего наставника уже не слышала ответа, исчезнув в тихом хлопке.

— Поторопись, 'храбрый и упрямый лисенок', — впервые изменив своему любимому 'солнцу', мягко улыбнулся Далион, не сбавляя темпа, а наоборот, увеличивая шаг. — У нас будет не больше минуты, прежде чем задумка Эгораннеса сработает.

С губ слетел очевидный вопрос, в то время как из головы все не выходило тихое 'Прощай...' наставника.

— Последний всплеск, — кратко объяснил Далион, не вдаваясь в подробности. — Когда душа навсегда исчезает, происходит огромный выброс чистой энергии, к которым в Подземном царстве просто не привыкли. Он должен ослепить всех во дворце и самого Рангора, тем самым давая нам шанс уйти из дворца.

И ведь ослепило. Еще как! И не только Темного бога. Яркий свет вспыхнул резко и неожиданно, оглушив отдачей в виде неприятной рези в глазах и болью в груди. Тоскливой болью, которая заполонила сердце, помимо воли напоминая мне Нэрдока.

Я ведь знала! Знала, что так будет. Здесь всегда так. Ведь я уже смирилась с тем, что он мертв, приняла пустоту, не желая больше ни в чем участвовать! И вот снова все повторяется. Почему я должна в очередной раз это переживать?

— Время, Кори! — осторожно подтолкнул меня вперед Далион, лишь слегка щурясь, казалось, ему этот свет не причиняет никакого дискомфорта. — Помни, что говорил Нэрдок, мы должны успеть добраться до Зарот-та-Рис!

— Там, откуда ты меня вытащил, я уже никому ничего не должна была...

— Ты действительно так сильно этого хочешь? — Далион резко остановился, разворачивая к себе лицом. — Уступить место Мириде и вечно находиться в пустоте?

— Я не хочу вновь чувствовать горечь утрат, — честно озвучила свой главный страх, отводя глаза. — Не хочу становиться разменной монетой в играх богов и видеть смерть. Жизнь — слишком чрезмерная боль!

— И пусть! Я просыпался с болью, жил с ней, — признался вдруг он, напряженно поглядывая в конец коридора. — Сказать сколько раз я хотел убить себя. Пойми, человек должен цепляться за жизнь! Терпеть боль ради тех, кто не безразличен тебе. Разве смысл жизни не в этом?

— Не думаю, что в этом...

— Тогда подумай о другой стороне, — не сдавался Далион. — Вспомни, что жизнь это ещё и услада. Возможно, горькая, временами тяжелая, но такая приятная, когда мы счастливы. И я обещаю, что сделаю тебя счастливой, только давай выберемся отсюда.

'Не сделаешь, — с грустью подумала я, однако почему-то вновь принимая его руку, чтобы пойти за ним. — Скорее я сделаю тебя несчастным...'.

И все же иду. На что-то надеюсь, понимая, что впереди нас ждет нелегкий путь. Только в одном Далион прав — этот путь лучше, нежели пустота во владениях Темного бога.

'А лучше ли? — вновь спрашивает надоедливый внутренний голос. — Ведь там у тебя нет ни родных, ни дома, ни даже магии...'.

'А что есть здесь? — вопросом на вопрос отвечаю. — Чужая жизнь? Чужие чувства? Пустота?'

'Пусть так, но сможешь ли ты быть рядом с тем, у кого в крови течет магия? Смиришься со своей никчемностью?'.

Взгляд помимо воли остановился на Далионе, который упрямо вел меня вперед, даже не подозревая о мысленном диалоге, что происходил сейчас в моей голове.

Нет, но там у меня останутся мои навыки и верный меч. Я найду, чем заняться, даже не будучи магом, а главное — обрету долгожданную свободу. Впервые за всю свою недолгую жизнь смогу сама управлять ею, зная, что раз и Мириды больше нет, то для Рангора я просто пустышка, а ему не нужна пустышка.

'Только и тебе не нужна жизнь, где ты вновь станешь просто человеком...'.

Ослепляющий свет вокруг постепенно стал оседать, являя нам черные стены дворца и бесчисленные мраморные статуи, что следили за нами цепким взглядом. Далион не видел того, что я, но черные пропасти глаз в самом деле провожали нас.

Не уйдем — поняла я в тот самый миг, когда неприятный холодок коснулся спины, предупреждая об опасности. Далион, видимо, тоже ощутил это, переходя на бег. Оставалось совсем немного. Необходимая нам арка была уже совсем рядом, но чем быстрее мы бежали, тем сильнее она отдалялась, словно насмехаясь над нами.