Лягушка в молоке. Часть 1

Повернувшись на бок, она попыталась заснуть. Закончив, наконец, свои дела, женщина улеглась под одеяло, прижалась к ней и зашептала на ухо.

— Фрея спать?

Вздрогнув от прикосновения её выпяченного живота, девушка невольно вздрогнула, подавшись вперед. Притворяться спящей стало глупо.

— Нет спать, — буркнула она.

— Байгар огот Фрея? — пахнув в лицо несвежим дыханием, поинтересовалась хозяйка.

Девушка отодвинулась, одновременно пожимая плечами. Этого слова она еще не знала. Хихикнув, Аваша выпростала руку из-под одеяла и стала делать какие-то знаки. Даже в темноте девушка разглядела жесты, четко объяснявшие новое понятие.

— Черта лысого ему, а не огот! — не выдержав, зашипела Фрея и, вспомнив какой-то фильм, в сердцах добавила. — Не для него цвела!

Видимо, собеседница поняла её по-своему.

— Байгар нет огот? — вздохнула она, опустив палец вниз. — Плохо нет огот.

— Кому как, — чуть слышно прошипела девушка, поворачиваясь спиной, и добавила. — Фрея спать.

Ей не хотелось обижать добрую Авашу, но и разговаривать о сексе тоже. Повозившись, женщина уткнулась носом ей в спину и засопела. Девушка попробовала отодвинуться, но оказалось, что дальше некуда. Вплотную к стене стояли какие-то корзины. Духота, вонь, а тут еще от соседки тянет теплом, как от хорошего калорифера. Ну и какой тут сон? Они и в прошлую ночь не очень-то выспалась, а уж в этом жарком блоховнике вообще не заснет.

— Фрея, разбудил её громкий шепот в самое ухо. — Вставать.

Она капризно муркнула, не желая просыпаться. Тогда её стали бесцеремонно трясти за плечи. С огромным трудом разлепив свинцовые веки, она увидела склонившуюся над собой, уже одетую Авашу.

— Еще рано, — пробормотала девушка на родном языке. Кусочек неба в дымовом отверстии чуть посерел. Тускло мерцавшие звезды грустно таращились внутрь вигвама, по которому перекатывались волны двойного храпа. Мощный, рыкообразный — хозяина, и более тонкий, дребезжащий — гостя.

— Фрея, — женщина протянула ей какую-то веревочку. — Брать.

Все еще не проснувшись окончательно, девушка никак не могла разобрать, что это. Тогда хозяйка развела руки в сторону, и она увидела тонкий ремешок с короткой бахромой. Первым желанием было отказаться от подарка. Еще не хватало пользоваться чужим нижним бельем!

— Брать, Фрея! — с нажимом произнесла женщина, выдав целую малопонятную речь, из которой, тем не менее, стало ясно, что эта вещь ей, ну просто необходима.

"Наверное, ходить здесь без этой штуки, все равно, что без трусов", — подумала девушка, беря ремешок и потянувшись за платьем.

— Нет, Фрея, — все с той же настойчивостью проговорила Аваша. — Надеть тези.

Оказывается, вот как называется этот предмет туалета. Девушка попыталась приспособить его на теле. Но хозяйка мягко отобрала поясок, показала, как его правильно расположить и где завязать узел. "Я похожа на стриптизершу", — грустно хмыкнула про себя Фрея, сразу же вспомнив, кто это такая.

Потом они в сопровождении вооруженного луком и копьем воина ходили за водой к ручью, расположенному, примерно, шагах в пятистах. Девушка тщательно умылась. Аваша чуть побрызгала на лицо холодной водой. Усмехнувшись, "индеец" что-то сказал, показав на Фрею. Женщина беззлобно огрызнулась. Мужчина засмеялся.

Когда они вернулись поселение уже стало просыпаться. Дымили костры, между вигвамов бродили заспанные хозяйки. Девушка заметила еще одного отчаянно зевавшего воина. Значит, ночью их сторожили двое караульных. То и дело один из них сопровождал группы женщин к ручью. Иногда вспыхивали перебранки, звучало знакомое слово "асмон".

"Кажется, они кого-то сильно опасаются и уже не считают меня убийцей, — сделала вывод Фрея. — Тогда зачем понадобилось это безобразие во дворе Байгара? Неужели это было испытание? А что же тогда со мной стало, если бы я не описалась?"

Аваша положила в очаг плоский камень и стала размешивать тесто из перетертых желудей. Девушка с интересом наблюдала за процессом готовки. Позевывая, из вигвама вышел заспанный хозяин. Отойдя на пару шагов, повернулся к ним спиной и пустил могучую струю. Вслед за ним, кряхтя, выбрался Байгар и пристроился рядышком.

Первую лепешку получил гость, затем хозяин, а уж потом и Фрея.

Перебрасывая её из одной ладошки в другую, она изо всех сил дула на желтый, закопченный кружочек, боясь обжечься, когда к костру подошли двое ребят. Совсем мальчик в одной набедренной повязке и высоких мокасинах, с коротким копьем и юноша, одетый как взрослый. Только без перьев в спутанных волосах.

Он что-то сказал. Хозяин важно кивнул, приложившись к кувшину с водой. Парни уселись в сторонке и стали о чем-то переговариваться.

Через четыре лепешки завтрак закончился. "Индеец" помог вытащить из вигвама и навьючить корзины. Аваша подарила на прощание несколько лепешек, завернутых в листья, и они зашагали к лесу в сопровождении тех двух пацанов.

Байгар уверенно вел их по четко обозначенной в траве тропинке. Старик шел неторопливо, тяжело опираясь на копье, изредка оглядываясь. "Неужели он следит, чтобы я не сбежала?" — раздраженно думала девушка, невольно прислушиваясь к голосам за спиной. Кажется, речь шла о ней. "Вот сволочи! — вспыхнула Фрея, услышав слово "огот". — Набить бы вам морды, ублюдки". Она попыталась не обращать на них внимания, сосредоточившись на окружающей обстановке. Хотя глядеть особенно было не на что. Деревья, кусты, редкие поляны с густой травой. На одной из них Байгар и решил устроить короткий отдых. Фрея с наслаждением сняла тяжелую корзину. Старик протянул ей бурдюк с водой, а она ему лепешки.

Сопровождавшие их пацаны уселись в сторонке. Старший, сняв мокасин, стал внимательно изучать шов, а молодой посматривал на них с явным ожиданием. Байгар хмуро жевал, размышляя о чем-то своем, а девушка, слишком хорошо помнившая его скабрезности, делала вид, будто не замечает голодного взгляда. "Не будешь похабничать при женщинах", — мстительно думала она, аккуратно вытирая рот. Молодой "индеец" опустил глаза.

Старик сделал еще две остановки, хотя Фрея даже не просила его об этом. Похоже, Байгар сам не очень то торопился туда, куда они направляются.

Внезапно шагавший позади юноша что-то отрывисто сказал. Старик остановился и, выпрямившись, насколько позволяла корзина, стал озираться по сторонам, перехватывая копье.

— Фрея, стоять! — тревожно проговорил он, сдергивая лямки с плеч. Девушка поспешила помочь ему избавиться от груза. Сейчас и она услышала впереди какой-то шум.

— Асмон? — тихо пробормотал парнишка дрогнувшим голосом.

— Курф фра семь! — передразнил "индеец" постарше и залепил приятелю подзатыльник.

Байгар, расслабившись, упер тупой конец копья в землю, но лицо его так и осталось озабоченным.

Среди деревьев мелькнуло коричневое пятно. "Интересно, почему у них вся одежда одного цвета?" — успела подумать девушка, прежде чем на тропинке появились два воина, вооруженные луками и копьями. У того, кто помоложе, кроме того, имелся щит, украшенный кусочками меха.

Подойдя ближе, тот, что постарше, приветственно выкрикнул:

— Мансее, Байгар!

И поглядывая на девушку, произнес короткую речь, из которой Фрее стало понятно, что он чем-то очень недоволен.

Старик ответил. Замелькало её имя, имя главаря или вождя, жреца и все еще не совсем понятное слово "асмон". Мужчина с пучком перьев в волосах недоверчиво переспросил. Лицо Байгара покрылось красными пятнами. Обернувшись, он окликнул сопровождавших их молодых людей. Юноша подошел ближе. Вновь заговорили о ней, о шамане, об асмоне. Проскользнуло имя Аваши. Мужчина, которого Фрея уже назвала про себя "старшим", внимательно слушал, сведя густые брови к переносице. Потом, шагнув к Фрее, окинул её с ног до головы оценивающим взглядом и, не представившись, вновь заговорил с Байгаром.

Молодые люди отправились назад, а они продолжили путь в сопровождении уже других "индейцев". Вернув на плечи корзину, старик обстоятельно отвечал на вопросы своего спутника, иногда оборачиваясь и поглядывая на смирно шагавшую позади Фрею. Мужчина со щитом молча шел рядом.

Путь оказался совсем не близким. И вот тут она, наконец, стала уставать. На коже выступил противный пот, заливавший глаза, каждый новый шаг требовал все больших усилий, а корзина становилась все тяжелее. Но спутники даже не подумали предложить ей помощь или хотя бы короткий отдых. Байгар лишь сочувственно вздыхал. "Кажется, этого "старшего" он боится больше, чем того", — сделала вывод девушка, пока еще могла соображать. Потом она уже перестала замечать что-либо, кроме утоптанной тропинки под ногами, а в голове вертелись короткие обрывки мыслей: "Как бы не упасть. Или лучше упасть, и пусть меня несут, везут или бросят здесь к чертовой матери! Потому что я больше просто не могууууу!"

Последние слова сорвались с потрескавшихся губ, когда впереди за деревьями показался просвет.

— Фрея, идти хорошо, — попытался подбодрить её старик. — Байгар, Фрея дом идти.

— Да пошел ты! — выдохнула она, спотыкаясь. Чтобы не упасть, схватилась за первую подвернувшуюся ветку, которая, хрустнув, сломалась.

Рухнув на колени, девушка заплакала, давясь слезами боли и отчаянья. Сопровождающий со щитом одним движением поставил её на ноги.

— Тай хо, — пробормотала Фрея, с трудом заставив себя сделать именно первый шаг. Она знала, что дальше будет немного легче.

"Индеец" высказал что-то не слишком любезное. Но она не обратила на них никакого внимания. Теперь главное — дойти.

На обширной поляне с россыпью невысоких скал в живописном беспорядке разместились знакомые, крытые берестой жилища. Дети, скакавшие по камням, словно козлята, еще издали заметили их процессию и огласили окрестности громкими, призывными криками. Привлеченные ими, стали собираться и взрослые.

Расстояние от края леса до первых вигвамов не превышало двухсот шагов. Сграбастав в кучку остатки сил, Фрея выпрямилась, гордо вскинула голову и постаралась сменить выражение лица со "Спасите меня люди!", на "Ну, немножечко устала, но не так уж тут и далеко".

В отличие от предыдущего селения. Здесь никто не устремился к ним с намерением устроить горячую встречу. Негромко переговариваясь, люди посматривали на пришельцев с настороженным любопытством. В нескольких шагах от толпы "старший" отступил в сторону, намеренно концентрируя внимание людей на тяжело дышащем Байгаре и его измученной спутнице.

— Ратар, — тихо проговорив, шагнула им на встречу молодая женщина, блестя мокрыми дорожками слез на бледных щеках. — Мансее.

— Здравствуй, берит, — улыбнулся старик, тяжело опираясь на копье.

Женщина подошла и коснулась щекой заросшей щеки Байгара. Только тут отупевшая от усталости девушка заметила, как они похожи. "Особенно нос", — хмыкнула она про себя, вытирая лоб.

Отец с дочерью едва успели обменяться парой слов, как собравшиеся тут же обрушили на него град вопросов. Вновь пошли имена шамана, главаря, что-то про жен и дом. Старик терпеливо отвечал, то и дело, поглядывая на Фрею.

Сквозь толпу протиснулся среднего роста коренастый "индеец" с круглым, озабоченным лицом. Оттеснив в сторону женщину, он о чем-то горячо заговорил с Байгаром. Мужик тыкал пальцем в сторону девушки. Но той было уже все равно. Земля вдруг начала покачиваться у неё под ногами, так что с трудом удавалось сохранять равновесие. В разговор отца с "индейцем" вмешалась дочь. Но тут в глазах Фреи потемнело, и она рухнула на землю.

Что-то презрительно выкрикнул собеседник Байгара. Глумливо захихикала девочка лет семи в засаленном кожаном платье. Вслед за ней дружно захохотали все дети, показывая на неё пальцем, а губы взрослых кривила брезгливая гримаса.

Закусив губу, девушка встала на корточки, потом тяжело поднялась, оглядывая затуманенным взором череду смуглых лиц, налобных повязок, перьев и украшений, сливавшихся в сплошную разноцветную и враждебную полосу. Только тогда Байгар шагнул к ней, взяв за руку. Та пыталась вырвать ладонь из липких, цепких пальцев. Но старик держал крепко.

— Фрея — жена Байгара! — громко объявил он ей и настороженно замолчавшим "индейцам".

Усталость, обида и гнев — плохие советчики. Но как их не слушать, если кажется, что терять уже нечего? Что жизнь превратилась в бесконечную вереницу бед и страданий. Что ты никому не нужна, а в душе пылает единственное, сжигающее остатки разума желание — выплюнуть последнее проклятие в глаза врагу.

— Нет! — завизжала девушка, оттолкнув ошарашенного старика. — Фрея нет жена Байгар!!!

— Нет, нет, Фрея — жена Байгара! — взмахнула она руками, словно рассекая воздух. — Ни за что! Лучше сдохну! Сволочи. Ненавижу вас всех!

Последние слова она кричала уже не соображая, что говорит.

Байгар побледнел, борода задергалась, словно он собирался расплакаться или ругаться. Над толпой повисла зловещая тишина. Судя по всему, "индейцы" явно не ожидали такого представления. Однако девушка уже ничего вокруг не замечала. Пыхтя и ругаясь на родном языке, она пыталась сорвать с плеч опостылевшую корзину, чтобы уйти, куда глаза глядят. В лес, в болота, к черту, к дьяволу, лишь бы не видеть этих мерзких рож.

— Фрея, стоять! — прорезал воздух повелительный голос "старшего".

Но та уже сбросила одну лямку. Подошла дочь Байгара и с настойчивостью проговорила,

— Стой, Фрея.

Подошли еще женщины. Кто-то подхватил тяжелую корзину, кто-то осторожно взял её за локоть, кто-то сказа что-то ободряющее. Теперь их лица уже не казались девушка противными. Наоборот, в них читалось участие и жалость. Фрея, не выдержав, заплакала, вызвав очередной всплеск сочувствия. Женщины, окружив её со всех сторон, повели к вигвамам.

Белое Перо не забыл о своем обещании. На другой же день после возвращения женщины рода Палевой Рыси отправились за березовой корой для починки вигвама Колдуна, а в лежанке вождя поубавилось шкур.

Не признавая существования судьбы, отрицая какую-либо предопределенность в человеческой жизни, аратачи, тем не менее, по сути, являлись природными фаталистами. Их жизнь настолько изобиловала опасностями, что каждая новая угроза, вызвав поначалу всплеск панического страха, быстро становится привычной. Особенно когда впечатления от неё тускнеют без новых происшествий, затухая, словно очаг в вигваме, куда нерадивая хозяйка забыла подбросить хвороста.

Разумеется, Белое Перо, как вождь и как отец, не мог забыть о бродившем где-то чудовище, убившем его дочь. Он по-прежнему настойчиво требовал от соплеменников соблюдения всех мер предосторожности. Признавая его авторитет, охотники подчинялись, но уже начинали потихоньку ворчать. Тем более, что страшное существо больше никому не попадалось, никто так и не нашел никаких подозрительных следов, а у людей появились новые темы для разговоров.

Кроме необычного внешнего вида, чудного языка и загадочного появления, женщина Отшельника привлекла всеобщее внимание еще и тем, что отказалась быть его женой.

Новость оказалась столь потрясающей, что её обсуждали между собой даже мужчины. Молодые считали, что Отшельник просто слишком стар. Умудренные жизнью охотники видели в этом черную неблагодарность.