Хроники мертвых: Человек с молотком.

Пытаясь определить источник зловоний, он повернул голову вправо и тут же резко отпрянул в сторону, на лету сотрясая воздух ругательствами:

-Какого черта?

На одном и потолочных крюков висел мертвец, освещаемый несколькими мощными ламповыми обогревателями.

-А, на что это похоже?— ответил я вопросом на вопрос, снимая противогаз.

-Какого члена ты привез это сюда?— ругался парень, наблюдая как ручейки с темной жидкостью стекают с подвешенного тела.

-Отогревать. Разве не очевидно?— с совершенно невинным видом парировал я.

К сожалению, последние слова я говорил собеседнику в спину. Молодой человек выбежал из мастерской, и появился вновь лиш спустя несколько минут. Следом за ним шли Док и Солдат.

-Ну? Видите?— спрашивал новоприбывших Гриша, указывая перстом на труп,— Самый натуральный метртвец.

После нескольких секунд недоуменного молчания, Док вытащил из кармана платок, и прикрывая им нос, приблизился к телу, внимательно его осматривая. Реакция Служивого, с другой стороны, было более банальна:

-Какого члена тут происходит?— спросил он, после чего меня сразу же объяло острое чувство дежавю.

-Курицу-гриль делаю,— раздраженно ответил я,— Что вы все одно и тоже спрашиваете? Я отогреваю нежить. Вы как дети, ей богу.

-А, предупредить ты не мог, что ходячего мертвеца чуть ли не на порог нашего дома привезешь? Ты, вообще башкой своей подумал, нет?

-Это же распространитель инфекции,— добавил Эскулап.

-А, если бы Света это увидела? Она бы родила на месте,— сокрушался Гриша.

Соратники начали заваливать меня нравоучениями, на что я улыбаясь отвечал, что это всего лишь тест. Естественно, этот довод собеседникам пришелся совсем не по душе. Разгорался ожесточенный спор. Лишь еле слышимый хрип заставил нас умолкнуть. Подвешенный к потолку вурдалак начал приходить в себя, неуверенно поддергивая мускулами, и разлепляя отяжелевшие веки. Он был словно человек, разбужеенный во время глубочайшего сна.

-Господа, у нас проблемы,— сказал я, не отрывая взгляда от шевелящегося тела.

-Быть того не может,— недоуменно лепетал Док, осматревая нежить с безопасного расстояния.

-Почему оно не сдохло?— яростно воскликнул Солдафон.

Я был ошеломлен. Естественно, я не ожидал, что с приходом лета жизнь участников группы выживших вернется на круги своя, и мы заживем прежней жизнью. Но я никак не ожидал того, что мертвецы, как существа из плоти из крови, способны пережить запредельные перепады температур. Каждое волокно, каждая частичка этого создания была несколькими часами ранее полностью кристализирована, но монстр не только сумел каким-то непостижимым образом вернуться к жизни, его тело функционировало также, словно зимы и не было вовсе. Такие уникальные особенности организма находятся за рамками моего понимания. Это существо удивительно.

После недолгих споров, люди наконец покинули мою тихую обитель, оставив наедине с трупом. Несколько секунд понаблюдав за однообразными потугами упыря дотянуться до моей плоти, я подошел к столу, и поднял молот. Шлифовка была еще незакончена, но мне не терпелось испробовать оружие в действии. В конце концов, я уже несколько месяцев никого не убивал, могу позволить себе маленькую радость. Я подошел к упырю, хрустнул костяшками пальцев, обхватывая рукоять получше, и замахнулся. Мощным ударом из-за головы, я пробил лоб вурдалака, заставив того успокоиться. Молот полностью оправдал все ожидания.

Осматривая зияющую дыру в голове неприятеля, я счищал тряпкой кровь с орудия, и невольно погрузился в раздумья.

Иногда мне кажется, что сестра была права. С каждым днем я становлюсь все безумнее. Однажды я поймал себя на мысли о том, что мертвецы меня не просто не раздражают, я начал испытывать к ним некую странную, извращенную форму симпатии. Порой, я смотрел на скопища этих кровожадных тварей, видел как они слепо таращились на меня в надежде заполучить хоть крошечную возможность впиться в тело, но я не чувствовал к ним отвращения. Я видел в них надоедливых соседей, вечно стремящихся пригласить на ужин.

Вурдалаки не были людьми. Они не чувствовали, не общались, не любили. Они не знали войн, издевательств, вражды. В их мире не существует понятий о добре и зле, о правильном и ложном, нет даже жизни и смерти. Они просто хотят жрать. Они не скрываются, не лгут, не притворяются. Они просто хотят есть, и им не нужны альтернативы, они не сойдут со своего пути, даже на последнем издыхании отойдут в мир иной лишь с одной мыслью в голове. Они лучше людей. Хотя бы потому что честным сами с собой.

Проблема в том, что вирус не мутировал людей настолько сильно, что они изменились кардинально. Эта болезнь не заставляла человека идти против своей природы, не подчиняла своей воле, не внедрялась в мозг. Она лишь облачала истинную сущность. Понятие "ходячий мертвец" не совсем верное. Процесс превращения в вурдалака не прекращался на смерти. Человек перерождался. Одна его часть умирала, другая рождалась вновь, и этот сумасшедший симбиоз жизни и смерти делал людей более реальными чем когда-либо. Более настоящими.

Я не зря сказал, что человек оставался тем же. В главном органе человеческого тела, принципиально отличающим нас от других животных, не было весомых изменений. Точнее, изменений не было совсем, разве что некоторые его участки перестали функционировать. Да, эти перемены были не то, что существенны, они были колоссальны, но это было совсем не то, что я ожидал увидеть, заглянув в мозг существа настолько извращенного, что утратившего привилегию зваться человеком. Я ожидал увидеть все, что угодно, но ни как не отмирание крошечных участков мозга. Конечно, было бы дикостью предположить, что человек может полноценно функционировать с пробоинами в полушариях. Но, ведь в медицине эта дикость встречалась сплошь и рядом, миллионы людей жили с повреждениями мозга, и могли отличить плоть человека от собственного обеда. Опять же, есть большая вероятность, что мертвые точки в голове мертвецов, это ахиллесова пята в сознании человека. Некая граница, отличающая человека от животного. Но, я никак не мог выбросить из головы тот факт, что мозг человека хоть из состоит из множества различных участков, но функционирует как нейронная сеть. Для возникновения мысли или действия не нужны все участки единовременно. Допустим, участок, отвечающий за инстинкт самосохранения, мертв и не отвечает, то мозг должен не то, чтобы найти решение, но выдать взамен искомой мысли хоть что-то. У мертвецов отсутствует инстинкт самосохранения, но они не бросаются вниз с обрыва. Их мозг говорит им идти в обход. Тоже самое у человека, какой бы участок в мозгу не умер, разум должен был бы выдавать хоть что-то взамен искомой информации. Но нет же, мозг человека при таких минимальных поражениях стал просто примитивен. Небольшой кусочек нашего сознания удалили и мы мгновенно спустились на самый низ развития, к основному инстинкту. Но, ведь мы люди, мы состоим из сложной системы мыслей, эмоций и чувств, и тот факт, что мы стали слепыми хищниками по щелчку пальцев, только подтверждает теорию о том, что грань нашего сознания, отличающая человека от монстра, совсем тонка. Но я уверен, что нет никакой грани, есть только запутавшаяся, лгущая сама себе раса, которая отказывается верить, что их великий ум ничего не значит. Монстр, не имеющий ничего, помимо голода, это и есть истинная сущность человека.

Стерев наконец кровь с молота, я вздохнул и решил вернуться к делам насущным.

На срочном заседании в столовой экстремальной базы я начал говорить первым:

-Господа, хочу вас известить о том, чуть менее чем через неделю мы покинем стены приютившего нас уютного здания. В связи с чем, хочу посвятить вас в детали маршрута прежде чем покину отчий дом.

Док удивился:

-В смысле? Ты не поедешь с нами?

-Не поеду,— сдерживая раздражение, ответил я,— Не перебивай.

Положив карту на стол, я продолжил.

-Итак наша конечная цель — Шантарские острова, находящие в Хабаровском крае. Вот эти крошечные точки в бухте материка,— сказал я указывая пальцем в бумагу,— и есть наше будущее пристанище. Расстояние отсюда до цели — около двух тысяч километров, так что запасайтесь подгузниками, придется снова пересечь не малую часть страны. План тщательно просчитан, но у меня нет уверенности, что дорога будет безопасной. Поэтому завтра я выезжаю вперед группы, дабы проверить дорогу на вшивость. Не думаю, что я вернусь за вами для сопровождения, вы отправитесь за мной через три дня.

-А, не рано ли?— прервал меня Гриша,— Зима продлится еще месяц-полтора. Мы только-только обустроились, стоит ли покидать это место так рано?

-Это тут еще месяц будет холодно, а там уже весна начнется. Три тысячи километров вниз в сторону экватора, там другой климатический пояс,— рассеял я сомнения юноши,— К тому же, через полтора-два месяца животик твоей женушки будет не в состоянии переживать стресс. Я уже не говорю про то, что нам придется неделю провести в пути, затем найти способ добраться до безопасности, и успеть обустроить новый дом к рождению ребенка. Так что сейчас самое время, чтобы собирать манатки.

-А почему через три дня?— спросил Солдафон, до этого задумчиво изучавший маршрут.

-Я отправляюсь в одиночку, значит придется делать остановки на сон, да и по дороге придется по делам заскочить в несколько мест. Если ваша колонна не особо задержится, то вы прибудете к концу маршрута через день после меня, к этому времени я уже придумаю плану перемещения наших тельц к островам.

-Дела?— недоверчиво переспросил Док.

-Заеду по пути в стрип клуб, посмотрю на мертвые сиськи,— я наградил его колким взглядом,— Не думаю, что мне надо отчитываться о собственных перемещениях.

После этих слов, вернулся к карте.

-Единственная наша проблема состоит в том, что я так и не смог настроить радио приемник, чтобы он вещал на расстояние больше двадцати километров, так что действовать будем без связи друг-с-другом. Для того, чтобы не попасть впросак из-за этого недоразумения, прибегнем к способу менее цивилизованному. По пути я буду оставлять знаки в отмеченных на карте точках. Увидите зеленый люминесцентный знак посреди дороги, значит дальнейший путь безопасен. Если увидите красный знак, значит дорога далее перекрыта, завалена, загажена, заминирована и тому подобное. Знак может указывать в сторону объезда, и скорее всего под ним будет листок с описанием дальнейшего маршрута. После преодоления сложного участка следует вернуться к первоначальному маршруту. Кстати, красных знаков у меня мало, так что если по дороге будет встретиться больше пяти объездов, то в дальнейшем я буду импровизировать, смотрите в оба. Вряд ли конечно вы вообще повстречаете красные знаки, но все же,— я перевел дух и продолжил,— Далее. Если по пути вы не встретите знака в отмеченной точке, то следует ждать неладного. Если пропущено два знака, значит поработали чудо термиты, либо я попал в аварию или был убит. В любом случае, если я в течении двух дней не появлюсь в одной из этих пунктов безопасности,— я указал пальцем на три точки отмеченные вне маршрутной линии,— значит я сдох. В этом случае вы сами по себе. Либо уезжайте туда где холодно, либо объезжайте опасный участок и продолжайте путь к островам.

Звучало это, конечно, грустно, но реальность штука не самая приятная, и лучше быть готовым к превратностям судьбы.

-На этом все. Удачи.

* * *

**

Прежде чем отправиться в путь, я несколько дней провел на холоде, заканчивая с тюнингом грузовика. В целом машина была готова, оставалось лишь приварить ковш, и закончить с обшивкой. Обшивку я решил оставить на совесть товарищей, сам же принялся за ковш. "Ковшом" я называл четыре толстенных железных двери, сваренные вместе в виде треугольника. Оставалось лишь приварить эту незатейливую конструкцию к носу машину, на каркас из железных трубок, овивающих кабину со всех сторон. На этот же каркас пришивались металлические пластины, придающие грузовику вид крепости на колесах. Закончив с ковшом, я осмотрел авто. Конструкция получилась аляповатой, но на удивление крепкой. Даже ковш из дверей вполне сносно выдерживал испытания, с неприятным скрипом вклиниваясь в ряды машины, и раздвигая их в сторону.

На следующий день после тестов я отправился в путь еще до рассвета, чтобы избежать смазливых прощаний. Оседлав инкассаторскую машину, я оглядел впоследний раз монструозный грузовик, и поехал прочь, разрыхляя снег обмотанными цепями колесами.

Покинув территорию экстремальной базы, я весь день провел в дороге, колеся по мерзлым безжизненным просторам. Поспав несколько часов ночью, я снова двинулся в путь, и к началу дня начал замечать, что обстановка за окном меняется к лучшему. Снег таял, птицы возвращались из дальних краев, столбик термометра уверенно пополз вверх. С каждым годом весна в россии становится все теплее, как я и предполагал, в этом году тенденция не изменилась.

Несмотря на все великолепие, творившееся вокруг, дорога начала меня изрядно утомлять. Безрезультатно пощелкав кнопочками магнитолы в поисках рабочей радиостанции, я вытащил из поклажи, лежащей на водительском сиденье средних размеров коробку. Варварски разорвав картон одной рукой, я вытащил кожаный чехол, с мониторными наушниками внутри. Это были самые дорогие наушники, которые я смог отыскать в Якутске. Чуть сбавив скорость, чтобы не пасть жертвой собственной глупости, я воткнул штекер в разъем плеера, и одел гигантские "мониторы" на голову. Я прекрасно понимал, что изолировать свой слух в условиях постапокалиптической угрозы не самое верное решение. Но, мне настолько осточертело крутить баранку, что я готов был пожертвовать чем угодно, лишь бы хоть как-то разнообразить свой досуг. С другой стороны, положа руку на сердце скажу, что звук был божественен, и с лихвой оправдывал любую опасность. Тем более, я ехал в броневике в котором мне сам черт не страшен.

Как ни странно, но по дороге очень часто приходилось отвлекаться на то, о чем в голливудских боевиках не говорят. Я, будучи обычным человеком, периодически останавливался дабы размять кости и, делать вещи, о которых джентльмены умалчивают. Я припарковался посреди дороги в холмах. Не отказывая себе в удовольствии прослушивания музыки, я подошел к склону, с которого открывался прекрасный вид на долину. Закончив свои постыдные дела, я вернулся в машину, где потягивал газировку из банки, выбирая подходящий трек в библиотеке медиаплеера. Неожиданный стук в кузов машины заставил меня содрогнуться. Как оказалось, изголодавшаяся мертвечина вышла из леса, и с разбегу врезалась в бок автомашины. Выйдя из машины, я осмотрелся, снимая наушники. Прежде чем мертвая дамочка поднялась на ноги, мой пистолет проделал аккуратную дыру в ее голове. Логично было бы использовать оружие ближнего боя, дабы не будоражить округу, но я не хотел ехать дальше будучи заляпанным кровью.

Только после освобождения ушей от наушников, до меня начали доносится звуки, которые я слышал впервые. Звуки представляли из себя непрекращающийся шум, состоящий из смеси гула, топота, рыка и воя. Шум этот звучал настолько отчетливо и необычно, что я решил обождать, дабы воочию увидеть источник звука. Мне уже приходилось слышать канонаду скопления мертвецов, но чтобы от них доносился грохот, такое было впервые. С каждой секундой ожидания гул становился все сильней, спустя несколько секунд земля начала еле ощутимо дрожать под ногами. Еще через пару мгновений и первый труп показал свою морду из туманного леса. За ним следовало еще несколько. Я вскинул ружье и начал рассчитывать линию огня так, чтобы пуля прошила двух упырей сразу. Пока я пытался поймать нужную точку в фокусе, я лучше разглядел мельтешащие в тумане тени. Не успела троица каннибалов вступить на дорогу, как из-за их спин показалось целое скопище гнилых собратьев. Мертвецы непрекращающейся вереницей выходили из леса, стекаясь в одну огромную толпу, постепенно приближающейся к моей тушке. Я еще никогда не видел столько мертвецов в глухой местности, вдалеке от города. Будучи завороженным такой невероятной картиной, я пропустил момент, когда должен был уже вдавливать гашетку в пол, унося свою задницу подальше от копошащегося роя живых мертвецов. Выругавшись всеми нецензурными словами, которые только знал, я моментально запрыгнул в авто, заперев за собой дверцу. Мотор еще не был запущен, как глухие удары градом обрушились о кабину автомашины. Вновь прибывающие вурдалаки норовили пробить защиту и добраться до столь желанного, сочного куска мяса, коим была моя плоть. Стоило этой мысли пронестись в голове, как я тут же дал по газам, и скрылся от продолжавших преследование мертвецов, верно спрогнозировав перевес сил не в свою пользу. Не успели преследователи исчезнуть из зеркала заднего вида, как голову начали разрывать мысли, состоящие из одних вопросов. Что это было? Какого члена их было так много? Почему они перемещаются не бесцельно слоняясь по округе, а продвигаются плотным строем?