В день убийства я в очередной раз выступал перед Сенатом, потом ко мне привязался умбаранский сенатор Дичи, говорил что-то о патриотизме, я на полном автопилоте огрызнулся насчёт его высокопатриотичной страсти к набиванию собственных карманов. Голова была занята тем, что случится через несколько минут. Да, Фарр предатель, да, он всего-навсего старался загладить вину передо мной за происшествие на Родии, и всё же, за последнее время он нам здорово помог. Тут ещё Бертониха явилась, начала портить всем настроение. Для меня это было весьма кстати. Выпроваживая старуху каминоанку, я очень удачно вышел вместе с ней в коридор.
— Сенатор Бертони, — тихо сказал я. — Вы что-то говорили о заговоре. Должно быть, Вы полагаете, что никто не знает о ваших приватных встречах с сенаторами Саамом, Додом, Кардом и вон тем приятным субъектом, сенатором Дичи? Думаю, записи этих бесед чрезвычайно заинтересовали бы службу безопасности. В отличие от наших.
— Как Вы смеете!
— Сена-атор... — поморщился я. — Оставьте этот вид оскорблённой невинности. Я Вас очень хорошо знаю, как и Ваших, хм, деловых партнёров. И Вам это известно.
— За подобные инсинуации можно и пострадать, — прошипела старуха, выходя из себя. — Вы по улицам ходить не боитесь?
— Абсолютно. А Вы? Никогда не задумывались, что в эту игру можно играть вдвоём?
Встревоженный возглас Мон Мотмы из-за двери заставил меня опрометью бежать обратно в комнату для совещаний. Ондо Фарр был уже мёртв.
— Это сердце! Врача! — суетилась Мон.
— Полицию, — поправил я. — И ничего не трогать! Они достали его, всё-таки.
— Что ты такое говоришь?
— Это яд, Мон. Меня не было менее полуминуты. Слишком быстро для сердечного приступа. Рийо, набери помощнице сенатора Фритаа, она токсиколог по образованию.
Ветте примчалась через минуту, расстегнула пояс, разворачивая сумочку, что носила на пояснице, обмакнула датчик в остатки вина.
— Общетоксичных компонентов нет, — констатировала она. — Но есть вещество прицельного действия. По каталогу, это боевое отравляющее средство, разработано специально для истребления родиан. Дройд! Из какой бутылки было вино?
— Из этой, мисс Лестин, — Трипио подал твилеке поднос.
— Лоло... — произнёс я. — А ну, стой, где стоишь, иначе я прострелю тебе ногу!
Помощница-родианка, собиравшаяся незаметно выскользнуть из зала, замерла. Лица этого вида довольно скупы на эмоции, однако, судорожно сжатая трубочка рта выдавала сильный страх женщины.
— Отрава в бутылке, так? — продолжал я. — А ты не пила, чтобы не сдохнуть самой?
— Придётся, видимо... — прошипела Лоло. А в следующую секунду ноги её подкосились, и родианка сползла по стене на пол. Из плеча торчал инъектор.
— Не придётся, — покачала головой Ветте. — Ты не взорвёшь нас всех и себя, а сядешь на скамью подсудимых. Сенатор Органа, прошу Вас, вот этим щупом приоткройте её сумочку. Заряд! Все в дальний угол, живо! А я добавлю ей ещё дозу.
Прибывший полицейский следователь Тан Диво печально вздохнул, увидев два тела, лежащие на полу.
— Потерпевший мёртв, злоумышленница обездвижена, — сообщила Ветте.
— Ах, доктор, доктор, — грустно сказал следователь. — Опять Вы делаете за полицию нашу работу. Должно быть, вы с сенатором Амидалой специально сговорились постоянно действовать на нервы полицейскому управлению.
Под полицейским управлением он, видимо, имел в виду самого себя.
— Гоняться потом за ней по всей планете было бы гораздо хуже, — сказала твилека.
— А вот с этим я совершенно не спорю. Эффектные погони — для голодрам, в реальной жизни лучше обойтись без них.
Другие сенаторы с любопытством наблюдали, как полицейские дройды выносят на носилках накрытое тело, затем бесчувственную убийцу. Сенатор Дичи, не подозревающий, что ему только что спасли жизнь, был среди них.
— Сенатор, — обратился я к нему, — о чём задумались? Не о том ли, что будет, когда она заговорит? Впрочем, я неплохо знакома с комиссаром полиции и готова оказать содействие. В неразглашении. И ничьи доходы не пострадают.
— Эно-о... Буду очень Вам признателен, сенатор Амидала. Полагаю, как два патриота, мы найдём точки взаимопонимания.
— Надеюсь. А нет — изгнание тоже вариант, правда, не такой выгодный финансово, — я повернулся и величаво прошествовал прочь. Мне было некогда, меня ждал наёмник, вызванный Кои для неотложного задания. Это оказался молодой коренастый наутолан, головные щупальца которого украшали бордовые кожаные ремешки, прошитые по краям белой нитью.
— Мэм, — поднялся он на ноги при моём появлении. — Готов приступить к работе. Какая задача?
— Полетите в систему Салласта. Там в настоящий момент идёт бой между республиканскими силами и сепаратистами. Когда Вы прибудете туда, бой, видимо, будет окончен. Вам необходимо найти повреждённый истребитель сепов и женщину в нём. Будьте внимательны, она очень опасна. Скажете, что Вас прислали доставить её туда, куда она попросит. На вопрос "кто прислал", следует ответить так: "особа, которая, в отличие от ситов, не желает твоей смерти". Грузовик, который получили, оставьте ей, улетайте на своём истребителе.
— Ясно.
— Вопросы?
— Никаких, госпожа. Будет исполнено, — наёмник коротко поклонился и вышел. Вот так. Асаж Вентресс, конечно, справилась бы и сама, однако, небольшой жест доброй воли и старенький, но крепкий корабль в подарок будут полезны на будущее.
Родня
Агентессы обычно избегали беспокоить меня во время утреннего туалета, знали, что в эти часы я занят довольно плотно. Цереанин такой деликатностью не страдал. Что с него взять, он же не знает, каково женщине собираться утром на работу, да ещё такую ответственную! Вот и в этот раз он выдернул меня звонком прямо из душа.
— У нас пожар? — осведомился я, открыв сеанс без изображения.
— Почти, леди! Сегодня в универе последний день симпозиума историков. Выступает кое-кто, кем ты недавно интересовалась. И у неё обратный билет на сегодня же.
— Ах, как некстати! Знать бы в день открытия!
— Прости, прохлопал.
— Ничего, постараюсь успеть. Во сколько доклад?
— Десять двадцать.
— Поняла, благодарю.
Пришлось Сабе опять переодеваться мной. Мне же после отлёта подруг Дорме помогла загримироваться в Квету Ниш. Наряд я скомпоновал из обычной своей блузки, юбки от подаренного Рийо костюма и курточки, что мы купили для Осоки — её городской наряд висел у меня в гардеробе. Неброско и удобно. В университет прилетел заранее и, тем не менее, чуть не опоздал. Найти лекционный зал, где проходил симпозиум, стороннему человеку не так-то просто, очень уж большая территория и запутанные переходы. Такое чувство, что разные факультеты старались максимально изолировать друг от друга, перекрыв все соединительные двери, которые только можно. Трижды мне пришлось возвращаться с полпути и обходить другой дорогой, пока, наконец, я не очутился на территории истфака. Дальше было легко: первые же встречные студенты проводили меня к нужному лифту и объяснили, как не заблудиться на этаже. Народу в зале оказалось довольно много, и место мне удалось найти лишь в одном из верхних рядов. Выступление... а, скорее, небольшое сообщение провинциального учёного заняло всего десять минут, однако, вызвало интерес аудитории. Докладчице задали несколько вопросов, затем слово взял декан и отметил, что тема включена в план научных работ на следующий семестр. Затем объявили перерыв. Я пробрался к выходу заблаговременно и, когда докладчица с коллегами появилась в коридоре, окликнул:
— Госпожа Тано!
— Простите, — она выставила перед собой ладонь, — сейчас я немного занята. Пожалуйста, позже.
— Это я прислала Вам видео.
Ирис Тано замерла. Слегка наклонила вбок рогатую голову.
— То самое видео? — переспросила она.
— С герцогиней.
— Коллеги, прошу меня извинить, — бросила Ирис учёным и быстро подошла ко мне.
— Мы можем пообщаться? — спросил я.
— Перерыв четверть часа... — задумчиво протянула тогрута, — а, ладно, хатт с ним, с этим заседанием. Идёмте на улицу, присядем где-нибудь и поговорим.
В университетском парке недалеко от входа на исторический факультет нашлась отличная скамейка между двумя деревьями.
— Итак, скажите же, как к Вам попала эта запись? — сразу взяла быка за рога Ирис. — Вы служите в Храме?
— Нет. Не хочу держать Вас в заблуждении, вот это всё — маскарад. Я Падме Наберри Амидала, сенатор Республики.
Несколько секунд Ирис внимательно вглядывалась в моё раскрашенное лицо. Потом улыбнулась с явным облегчением:
— Да, это, действительно Вы, я столько раз видела вас на голо. Вы знакомы с моей дочерью?
— И очень близко. Видите ли, я встречаюсь с её наставником, они часто бывают у меня. Ну, и... летали кое-куда вместе. Дважды она спасала мне жизнь.
— О... Расскажете?
— Для этого я и прогуливаю пленарное заседание, — улыбнулся я.
— А я третьего дня прилетела в Храм, моей тамошней подруги нет на месте, про дочь тоже никто ничего сказать не может... К другим Магистрам обращаться постеснялась. Вы не знаете, где она?
— Знаю, но сказать не могу. Вы не волнуйтесь, это чисто исследовательская задача. Район отдалённый, сепов там нет. И с ними полетел магистр Кеноби. Через четыре-пять дней должны возвратиться.
— Беда в том, что я-то не смогу задержаться. Я простой доцент, за срыв лекций меня... ну, Вы понимаете.
— Сочувствую. Значит, придётся отложить встречу до другого раза.
— Скажите... Падме... — она бросила на меня вопрошающий взгляд, мол, удобно ли будет без церемоний.
— Да-да, и можно на "ты".
— Спасибо. Скажи, она вспоминает обо мне?
— Осока немного обижена на Вас, Ирис. Ей кажется, что Вы её бросили, когда отдали в Орден.
— Это не так! Наоборот, я всегда... Но мне не позволяли. Моя подруга, та, что в Храме, в остальных отношениях очень милая женщина, но в данном вопросе...
— Кремень. Правильная тётка Шакти, — кивнул я. — Понимаю. Вам не её надо было спрашивать, а познакомиться с местными целительницами. Они меньше привержены застарелым догмам.
— Не сообразила. Но теперь-то это мне не потребуется, правда?
— Конечно. Теперь есть я. Что Вы хотели бы услышать?
— Всё! — выдохнула она. И добавила тише: — Что можно, разумеется.
— Тогда, для начала, из недавнего, то, о чём говорила герцогиня. Смотрите, — я достал из сумочки проектор, — это мы с ней готовились к отчёту, она рассказывала, а мой дройд конспектировал.
Рассказ дочери Ирис смотрела, затаив дыхание. А какое выражение лица у неё было при этом! Гордость, восторг и нежность смешались в одну эмоцию.
— Благодарю, — произнесла она, когда запись закончилась. — Правда, я не всё понимала, этого диалекта я раньше не слышала. Ваш, набуанский?
— В некотором роде. Жаль, Вы не можете оценить, насколько чисто она говорит.
— Судя по твоему восхищению, безукоризненно.
— Да. Идиомы и устойчивые обороты схватывает моментально.
— У наших предков по женской линии всегда были хорошие способности к языкам, — сообщила Ирис. — А в Ордене, насколько я знаю, специально развивают память и фонетические навыки.
— Это точно не орденское обучение. У Айлы, например, небольшой акцент так и остаётся, хотя говорит она давно. А у Осоки исчез буквально за месяц.
— Айла это баронесса Секура?
— Да, самая первая моя подруга в Ордене. Кстати, в случае чего можете обращаться к ней или к её учителю Восу.
— Буду иметь в виду. У тебя есть ещё записи? Или, хотя бы, голографии?
— Голографии есть, и немало. Я принесла.
Я показал и переписал ей снимки, все, что у меня были, а потом рассказывал, рассказывал, рассказывал, пока не пересохло в горле. Мы перекусили в ближайшей забегаловке и снова ушли в парк, подальше от посторонних ушей. Кончилось тем, что Ирис чуть было не опоздала к отправлению рейсового лайнера.
— У меня здесь спидер на стоянке, успеем! — не растерялся я. — Бежим скорее за Вашими вещами!
— Нет времени, — покачала головой Ирис. — Да там ничего важного, одежда и вторая дека. Напишу коллегам, отправят вслед грузовым.
— Кстати, вещи могу отправить и я, — сказал я, поднимая машину в воздух. — Или сложить у себя в кладовой до Вашего следующего прилёта.
— Это будет даже лучше, — согласилась Ирис. — Если тебя не стеснит. К слову, там есть отличное парадное платье. Может пригодиться Осоке для какого-нибудь торжества. Или тебе. Из тебя такая очаровательная тогрута получается.
— Спасибо. Мне, как раз, не хватает нарядов для образа.
— О, в таком случае, можешь брать всё, что понравится, из моих. Я, правда, чуть полнее тебя, но, думаю, не критично.
— Как обидно, что я поздно узнала, и Вам приходится улетать, — вздохнул я. — Не познакомила Вас с ещё одной Осокиной подругой, Рийо Чучи.
— Чучи? Пантора?
— Да. Вы знаете?
— Падме, ну, я же историк и слежу за событиями. Какие, однако, связи у моей девочки, сплошные сенаторы, — она засмеялась.
— Среди сенаторов тоже попадаются нормальные живые девушки.
— Да, теперь буду это знать не понаслышке. Ты такая милая девочка, сенатор Амидала, — она подняла руку и погладила мой рог.
— Приятно, — улыбнулся я.
— Я искренне.
— Нет, вот так, рукой.
— А ты чувствуешь??
— Да, тут по всей поверхности вставлены датчики. В первый раз было очень странное ощущение, сейчас привыкла.
— Недешёвое, видно, приспособление.
— Не знаю, сколько бы это стоило у биоников, мне знакомый инженер из Храма сделал.
— Чуть не забыла. Какое у тебя имя в качестве тогруты?
— Квета Ниш. А ещё я могу быть твилекой по имени Пради Ларун, не удивляйтесь в случае чего.
— Твилекой? — изумилась Ирис. — Но у них лекки подвижны. Как?
— Там очень сложная конструкция, нейроинтерфейс, приводы и промежуточные процессоры. Зато двигаются, как живые. Тот же самый инженер изобрёл. Только, прошу, держите это в тайне. Таких устройств всего три, одно в Министерстве Разведки и два у нас.
— Не беспокойся, я уже обо всём забыла. Квета, дорогая... — тон её сделался по-светски любезным и насквозь фальшивым.
— Да-да? — поддержал я игру.
— Вот мой номер, позвони мне по Голонету через трое стандартных суток. С того номера, с которого тебе удобно говорить. А я его запишу.
— Хорошо, тётушка, — кивнул я, сдерживая смех. — На самом деле, я не думаю, что нам нужно соблюдать такую строгую конспирацию. Мало ли когда мы могли познакомиться. Переоделась я только для того, чтобы не привлекать лишнего внимания в университете.
Я проводил Ирис до самого посадочного портала, за которым загружал пассажиров орбитальный челнок лайнера. Тогрута крепко, как родную, обняла меня на прощание.
— Как, всё-таки, жаль, что Вы не можете остаться! — почти простонал я.
