— Желательно провести этот обряд в течение месяца. — Том посмотрел на внука, тот сосредоточенно смотрел в одну точку, размышляя над чем-то.
— Я подумаю. Пришлешь мне сегодня зелье? — Том кивнул. — Кстати, что ты намерен делать со Снейпом?
— Я в нем не уверен. Он человек Дамблдора. — Том нахмурил брови.
— Он на своей стороне. А его сторона та, что ему больше выгодна. Хотя тебя он считает виновным в гибели его любимой, поэтому он и пошел к Дамблдору. Меня он ненавидит, потому что я сын его врага и потому что Лили предпочла моего отца ему. Я слишком похож на своего отца. Хотя, я не вижу особого сходства, кроме очков и растрепанных волос. — Гарри провел рукой по своей непослушной шевелюре, взлохматив ее еще больше. — Я тебе говорил еще на кладбище, он станет нашим до конца, когда узнает, кто на самом деле виновен в гибели моей матери.
Том задумчиво кивнул:
— Думаю, денька через два нам стоит сходить в Гринготс. У гоблинов свои возможности по определению родства. Если за тобой никто не следит, как ты говоришь, то посетить Косую аллею не составит труда. Нашлю на тебя иллюзию для изменения внешности, а меня в этом облике никто и не узнает. К тому же тебе давно пора вступить в полные права наследования. Ты же лорд, как никак.
— В каком смысле? — Гарри настороженно посмотрел на деда. Том знал про Гриффиндора или имел в виду что-то иное?
— Ну, ты последний из рода Поттеров, следовательно, ты наследовал титул лорда сразу после смерти отца, и все состояние. — Том пожал плечами.
Гарри еле слышно облегченно выдохнул, чем заставил Риддла посмотреть на внука с интересом.
— Директор, — Гарри с ненавистью выплюнул это слово — я все-таки придушу его. Он мне этого так и не сказал.
— Догадываюсь. — Том горько усмехнулся. — Ему было выгодно, чтобы ты жил в аду, чтобы потом твое "освобождение" для тебя было чем-то волшебным, и ты был ему благодарен за это.
— Ты придешь за мной? — Гарри посмотрел на деда.
— Да. И желательно бы нам поскорей познакомиться с Сириусом, да и Ремусом тоже. — Гарри усмехнулся. Долго и много ему придется объяснять крестному и его другу, почему и как юноша доверился самому страшному из всех волшебников.
— Когда ты провернешь все с Питером?
Том усмехнулся, он прекрасно понимал нетерпение Гарри.
— Скоро, мой мальчик, очень скоро. Этот червь мне самому надоел. — Том с нежностью посмотрел на внука. Когда-то он хотел иметь большую семью, но это не вписалось в планы одного очень нехорошего человека. Теперь он не отдаст своего внука этому старому упырю. Хватит. У каждого своя доля несчастий. И они с этим мальчиком хлебнули достаточно. Теперь Том не позволит Дамблдору играть в свои игры, и тем более с его внуком. Пусть поищет себе другие пешки. Знал бы грозный Темный Лорд, сколько на самом деле хлебнул боли, горя и предательства этот юноша, что сидел рядом с ним, он бы немедленно рванул в Хогвартс и голыми руками прибил бы старикашку.
— Зелье пришлю вечером. У меня где-то был запасец. Думаю пора проститься. — Гарри согласно кивнул. — Ты подумай, кого возьмешь в свои свидетели. После оправдания Сириуса надо будет срочно провести ритуал. — Том встал, стряхнув с колен несуществующую пылинку изящным взмахом руки. Оглядев внука с ног до головы, он добавил, — Тебя еще и приодеть нужно. Не гоже потомку славного рода Слизерин ходить в этих кошмарных обносках.
Гарри ухмыльнулся.
— Да я сам хотел. Самому надоело. Ладно. Пошел я. Мы тут с тобой часа три разговаривали. Послезавтра с утра встретимся здесь. — Получив утвердительный кивок Тома, Гарри направился к выходу из сквера, услышав характерный хлопок аппарации.
Через час Гарри получил пузырек с зельем таким же способом, как и пергамент. К пузырьку прилагалась инструкция, как его пить. Прочитав ее, юноша взял пузырек и направился к двери. Как раз в этот момент он услышал слабый стук в дверь и голос тети Петунии:
— Ужинать будешь?
Тетя Петуния, не ожидавшая, что Гарри все-таки соблаговолит спуститься к ужину, от неожиданности отпрыгнула от двери, когда Гарри распахнул ее. Гарри ухмыльнулся и направился в кухню. Тетя Петуния последовала за ним. Зайдя в кухню, Гарри сел на стул и поставил зелье перед собой. Дадли не было. Он, как всегда по вечерам, направился "на чай к друзьям".
— Что это? — голос дяди Вернона был злым, а взгляд, брошенный на пузырек с зельем, подозрительным.
— У меня есть опасения, что в последнее время вас травили ядом, — Гарри решил, что говорить лучше полуправду, — Я хочу его обезвредить.
Тетя Петуния и дядя Вернон испуганно переглянулись между собой.
— С чего ты это взял? — Голос тети дрожал от страха.
— Когда я приехал, я провел диагностику, в том числе и вас. Она показала, что вы отравлены. Я хочу, чтобы вы выпили это. — Гарри кивнул на пузырек, стоящий перед ним. — Это нейтрализатор всех видов ядов.
— Откуда нам знать, что ты не хочешь нас отравить? — дядя явно был напуган, но Гарри он не верил.
— Можете мне не верить, но скоро яд даст о себе знать. Если бы я хотел вас убить, я бы это сделал. Я просто хочу помочь. — Гарри взял пузырек, и направился к лестнице.
— Зачем нас кому-то травить? — голос дяди остановил его у выхода из кухни.
Гарри обернулся.
— У меня много врагов. А вы мои родственники. — Гарри пожал плечами. — Как бы мы с вами друг к другу не относились, ваша смерть может сильно ударить по мне.
Тетя Петуния решилась.
— Я выпью. — Гарри посмотрел на нее. Видя, что тетя боится умереть еще больше, чем возможного подвоха со стороны юноши, он взял стакан, налил воды и накапал десять капель зелья.
Тетя с опаской приняла стакан, зачем-то понюхала и залпом выпила жидкость. Через несколько секунд тетя схватилась за сердце и рухнула на пол без сознания.
Дядя вскочил и схватил Гарри за рубашку, сильно встряхнув при этом:
— Что ты с ней сделал, щенок? Если она умрет, тебя посадят в тюрьму, но сначала я сам тебя прибью, тварь неблагодарная.
Гарри спокойно смотрел в глаза дяде:
— Отпустите меня. Через несколько минут она прейдет в себя. Помогите лучше отнести ее на диван.
Через несколько минут, как Гарри и обещал, тетя пришла в себя на диване в гостиной. Со стоном открыв глаза, она села, держась за голову.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — дядя подошел к жене и взял ее за руки.
— Вернон... — тетка посмотрела на мужа, а потом поискала глазами Гарри. Остановив взгляд на юноше, она посмотрела ему в глаза. Не смотря на мужа, она сказала:
— Гарри был прав, Вернон. У меня ощущение, что из меня вынули какую-то гадость. Я чувствую себя прекрасно, и как будто с меня сняли какой-то камень, давивший на меня. Гарри, дай то же самое Вернону. И Дадлику, когда он придет. Господи! Мой сын! Вернон, я... мы... — Тетя не договорила и, вырвав свои руки из рук мужа, закрыла ими лицо.
Гарри молча поднес стакан к дяде. Тот взял его, смотря на жену.
— Советую сесть на диван, Вы слишком тяжелый для нас с тетей. — Вернон кивнул, залпом выпил жидкость и отключился.
— Гарри. — Голос тети Петунии был наполнен слезами. — Я так виновата перед тобой. Я... я столько совершила ошибок. Господи, мне нет прощения! Ты прости меня, мальчик мой. Я не знаю, почему так все эти годы относилась к тебе. Ты этого совершенно не заслуживал. — По лицу тети текли слезы.
Гарри подошел к ней, присел возле нее на корточки и посмотрел ей в глаза снизу вверх.
— Я же говорил, что вас травили зельем. Оно не имеет запаха и вкуса, поэтому вы и не чувствовали ничего. Вас не травили ядом, простите, что соврал. Просто иначе вы бы не стали пить противоядие.
— Что это было за зелье?
— Вас поили зельем ненависти, направленном на меня. Вы должны были превращать мою жизнь в ад.
— И мы это делали. Гарри, прости меня. Я так виновата, перед тобой, перед Лили. — Тетя несмело протянула руку и провела по волосам юноши. — Ты так похож на нее. Особенно глаза.
— Мне обычно говорят, что я похож на отца. — Гарри искренне улыбнулся тетке.
— Но кому это было нужно, чтобы я тебя ненавидела? — Петуния недоумевающее посмотрела на племянника.
— А вы много знаете волшебников, тетя?
— Ну, я знаю этого, такого старика с бородой. Всегда забываю его имя.
— Дамблдор. — Тетка кивнула. — Вот ему это и было нужно. Боюсь, что теперь, когда он узнает, что зелье нейтрализовано, он постарается сделать так, чтобы вас не стало в моей жизни. — Тетка с испугом посмотрела на племянника. — Тетя, рядом с нами живет наблюдатель, поэтому вы должны продолжать играть роль ненавидящей меня. Вы понимаете?
— Наблюдатель? На нашей улице живет волшебник, кроме тебя?
— Не совсем. Она сквиб. То есть маг, лишенный магии. Это Арабелла Фигг. Все, что происходит в нашем доме, когда я здесь, сразу доноситься Дамблдору. Так что продолжайте меня "ненавидеть" на людях. — Тетка кивнула.
— Простишь ли ты меня, мальчик? Я столько зла тебе причинила.
— Вы в этом не виноваты. Зелье подливалось вам регулярно.
Раздался стон Вернона. Дядя сел на диване, держась за голову точно также, как и Петуния.
— Петти, Гарри был прав. — Вернон в первый раз назвал племянника по имени без ненависти в голосе.
Гарри вкратце повторил дяде то, что рассказал тете, и попросил относиться к себе на людях также агрессивно, как раньше. Отдав тетке пузырек и рассказав, сколько капель накапать Дадли, а также что делать, если они опять почувствуют, что кто-то напоил их зельем ненависти, юноша поднялся в свою комнату, оставив чету Дурслей одних, им было о чем поговорить.
Взяв перо, он написал на пергаменте деду, что он был прав, и зелье ненависти действительно подливалось его родственникам регулярно.
/Теперь что делать будешь со своими родственниками?/
/Ничего. Дед, а может маггл быть моим свидетелем?/
/Может. Хочешь попросить тетю?/
/Да. Может быть она мне не откажет./
/Хорошая идея. Поговори с ней. И читай завтрашний "Пророк"/
/А что в нем?/
/Вот прочитаешь и узнаешь./ — Том решил подержать интригу.
Гарри плюнул, проворчав:
— Еще один интриган! — и, бросив перо, пошел спать.
Глава 14. Оправдание Сириуса Блека
Утро директора школы Хогвартс не задалось с самого начала. Сначала прилетела сова с вопилкой от Аластора, который после своего сидения в сундуке свихнулся окончательно на почве мании преследования и просил Дамблдора навестить его в Св. Мунго, но с предельной осторожностью, так как важна "Постоянная бдительность!". Потом пришла сова из Министерства с сообщением, что через час он должен обязательно председательствовать на слушании какого-то старого дела в Визенгамоте, потому как появились новые данные. Причем по какому делу, в известность Дамблдора поставить забыли или не захотели. И напоследок, за завтраком оказалось, что его любимые лимонные дольки почему-то закончились, и даже у домовых эльфов, работающих на кухне, не оказалось запаса.
Дамблдор появился в атриуме Министерства злой, как не выспавшийся гиппогриф, и направился в Отдел по судебным разбирательствам. Там ему сказали, что все уже собрались и так как дело старое и ему знакомое, то разбирать его не составит труда, особенно в свете новых улик.
Войдя в зал, он поприветствовал Фаджа, красного и возбужденного, Амалию Боунс, которая ответила ему сдержанным кивком, и пару-тройку старых знакомых директора.
Прозвенел колокольчик и секретарь, попросил всех соблюдать тишину.
— Заседание Визенгамота объявляется открытым! Председатель суда — Альбус Персиваль Ульфрик Брайан Дамблдор. Дознаватели суда — Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзан Боунс, глава департамента магического правопорядка. Секретарь суда — Персиваль Игнациус Уизли. Рассматривается дело Сириуса Ориона Блека, — громким голосом провозгласил Перси. На этих словах Дамблдор впал в ступор. То, что его никто не предупредил — это было еще полбеды, но с чего вдруг это дело всплыло из архивов? Тем временем Перси продолжал, — в связи с поимкой считавшегося ранее погибшим Питера Петтигрю и получением новых улик.
В зал, под конвоем был введен Питер, испуганно озиравшийся по сторонам. Его усадили в кресло, которое сразу же опутало Петтигрю цепями. К нему подошел аврор, держа в руках склянку с Сывороткой правды. Питер выпил содержимое склянки и его взгляд остекленел.
С места встала Амалия Боунс.
— Задержанный, назовите суду свое полное имя.
— Питер Брендон Петтигрю.
— Какое отношение вы имеете к Сириусу Ориону Блеку?
— Я был его другом.
— Вы служите Тому-кого-нельзя-называть?
— Да! — по залу прошел ропот голосов и сразу стих.
— Как давно вы состоите на его службе?
— Шестнадцать лет, — новый ропот прошел по залу.
— Кто был Хранителем тайны местонахождения четы Поттеров и их годовалого сына?
— Я! — крики в зале почти заглушили стук молоточка в руках Фаджа. Дамблдор сидел бледный от ярости. Ему хотелось узнать, как получилось, что поймали этого крысеныша и не сообщили ему. Он бросил гневный взгляд на Фаджа, сидевшего рядом с ним, но тот не смотрел на директора, пытаясь навести порядок в зале.
Когда все более-менее успокоились, миссис Боунс продолжила допрос.
— Вы выдали местонахождение Поттеров Тому-кого-нельзя-называть?
— Да!
— Как это произошло?
— После совершения обряда Хранителя я направился к Темному Лорду и рассказал, где он сможет найти Поттеров и их сына.
— Кто убил двенадцать магглов, в тот день, когда погибли Лилиан и Джеймс Поттеры?
— Я! — возмущенные крики вновь наполнили зал. Фадж безуспешно пытался в очередной раз навести порядок. Его никто не слушал. Дамблдор в ярости выдергивал из своей бороды по волоску с периодичностью в пятнадцать секунд.
— Как такое может быть? Почему осудили невиновного? Почему не применяли Сыворотку правды к Блеку? — вопросы слышались со всех концов зала.
— Сонорус! — Фадж сам был в ярости не меньше директора — Тишина в зале! — его магически усиленный голос прогремел, моментально затыкая всех членов суда.
После установившейся тишины, Боунс продолжила допрос, в котором выяснилась вся правда о том роковом дне, когда погибли родители Гарри Поттера. Естественно та правда, которую знал сам Питер. Потом он рассказал, как скрывался двенадцать лет в образе крысы в семье Уизли. Но его память начисто обрывалась на том дне, когда он сбежал из Хогвартса год назад. Даже вызванный штатный лигиллимент Министерства не смог пробиться под блок, наглухо скрывающий воспоминания после этого дня. Дамблдору проникнуть под блок тоже не удалось, хотя он был одним из сильнейших лигиллиментов своего времени. Получить подтверждение о том, что Волдеморт возродился, как говорил Поттер, не получилось.
Выяснив, что Сириус Блек не виновен в совершении тех преступлений, в которых его обвинили и присудили к пожизненному сроку в Азкабане четырнадцать лет назад, ему вынесли оправдательный приговор и назначили компенсацию за годы заточения. Дамблдор скрепя сердце был вынужден подтвердить оправдание Сириуса, хотя ему этого очень не хотелось.
