— Лажа! — взвизгнула Моська. — Совершенно слепые люди, — добавила она, несколько успокоившись. — Ощупывать слона и потом публиковать эти дурацкие статьи... "Слон похож на верёвку", "слон похож на колонну" — это очень поверхностный подход. Как и этот ихний принцип дополнительности: "слон есть одновременно верёвка и колонна". Всё это было бы смешно, если бы от этого не зависела репутация многих честных слонов...

Дежурный слон тяжело вздохнул, вспоминая, во что ему обошлось подтверждение своей честной слоновости.

Моська долакала кофе.

— Закругляемся, — сказала она, вспомнив о томящемся в прихожей розовом индийском слоне. — Последний вопрос и вы улетаете мухой, — добавила она.

— Что бы вы хотели передать нашим читателям? — папарацци предательски блеснуло кэноновским глазом.

— Никаких фотографий без моего разрешения! Текст должен быть заверен мной лично, — напомнила Моська. — Читателям... Что пожелать читателям... Подлинности, пожалуй. Подлинности, заверенной подлинным экспертом.

Жужжало поднялось в воздух, сделало круг почёта вокруг Моськи и вылетело в форточку.

Моська подняла хвостик, давая знак дежурному. Тут же перед ней появилась миска с нежной молодой слонятиной.

Собачонка покушала, после чего, наконец, сказала дежурному: "Ладно, зови".

Розовый слон вполз в помещение на коленях. Дверь была сделана именно с таким расчётом. Моська считала, что клиент должен с самого начала принять нужную позу — чтобы не забывал, кто здесь главный.

В хоботе розовый слон нёс увесистый портфель. Моська принюхалась. Пахло зеленью. На запах выходило что-то около двадцати штук грина мелкими.

— Здравствуйте, — заикаясь, выговорил слон. — Я на экспертизу...

— Вы кто, собственно? — презрительно прищурилась Моська.

— Слон я... — начал было розовый.

— Слоном вы будете называться, когда Я вас облаю, — сообщила Моська. — Пока что вы — невнятное розовое нечто.

Слон потряс портфелем.

— Ну вот мне бы справочку, — протянул он — что слон я... — он извлёк откуда-то ещё один портфель.

Моська снова принюхалась. Фыркнула. Зелени было больше. но всё-таки недостаточно, чтобы розовый гоношился. К тому же ей хотелось покуражиться.

— Не-е-ет, так не пойдёт, — протянула собачонка. — Моя репутация специалиста...

Слон весь ужался и снова бухнулся на колени.

— Ну ладно, будем с вами работать, — снизошла Моська. — Я ещё сделаю из вас слона. Когда б вы знали, с какими мухами иногда приходилось иметь дело... Ничего, получались неплохие слоны. Завтра приходите. И приносите... Пока всё.

И она поправила бантик цвета фельдграу.

Лисица и Ворона

Лиса опаздывала.

Времени было уже семь, а ехать надо было недалеко, но неудобно — через Центр с его пробками. Водилы дружно отказывались от полутора сотен, требуя не менее двухсот пятидесяти. Правда, какой-то кавказский овчар распахнул дверцу со словами "дэвушк, дагаварымся", но Лису такое предложение не улыбнуло.

Наконец, поймался безопасный бобёр на "Москвиче". Он с сомнением покрутил мордой, но полторы взял. Дрожащая от холода Лиса быстро юркнула на переднее сиденье и поджала замёрзшие лапки.

Через пять секунд после того, как машина сдвинулась с места, водила включил "Авторадио".

Лиса в очередной раз подумала, что надо бы для таких случаев купить плеер с наушниками. И с чем-нибудь нейтральненьким на флешке. Чтобы не слышать всего этого — и в особенности того самого.

То самое на сей раз началось почти сразу — после сладко постанывающей Зайки и каких-то картавых англоязычных сусликов из магнитолы понеслось карканье.

— Во девка даёт, — то ли восхитился, то ли осудил бобёр. — Ни рожи, ни голоса... а везде её крутят. И чего в ней все нашли?

— Чего ж вы хотите, — не смогла промолчать Лиса. — В неё знаете сколько вложили? Теперь бабки надо отбивать. И новые делать.

— Ну это понятно, — удовлетворённо откликнулся бобёр. — Везде деньги, всё за деньги... Раньше ведь какие исполнители были! Зыкина, например. Прекрасно поёт, по-настоящему, а не как сейчас. Или там Кобзон. Да Пугачёва хотя бы. У Пугачёвой хоть голос есть. А эта что? "Кар, кар... я ворона, я ворона". Ворона и есть... А вы не знаете, я тут такое слышал, — водила заговорщицки понизил голос, — у неё папаша вроде какой-то серьёзный бандит? Чеченец?

— Нету у неё никакого папы-чеченца, — раздражённо отозвалась Лиса. — Просто внешность у неё такая... чёрная. В смысле, кавказская. А мэрии надо делать вид, что у него в городе всё в порядке с межнациональными отношениями. Вот и пустили её в ящик. А дальше она сама.

— Н-да, пробивная девка, ничего не скажешь, — бобёр пошевелил седыми усами.

— Стерва, — неожиданно для себя произнесла Лиса. — Наглая бездарная стерва. Ненавижу.

— Ну зачем же так-то, — тут же сменил пластинку бобёр, — она ведь старается... И молодёжь её любит. Вот у меня младшая, так у неё в комнате всё время это "кар-кар" вертится. Как её там... ну, пластинка эта её первая...

— Диск, — поправила Лиса. — Альбом "Воронье горло". Лучше было бы "Глубокая глотка", — добавила она мстительно.

— Так тоже нехорошо, — твёрдо сказал водила. — Нельзя же всё ругать.

— Мне можно, — Лиса неприятно улыбнулась. — Я вообще-то музыкальный критик. Ну, — сбавила она тон, — не то чтобы... Пишу в глянец на всякие такие темы, — определила она своё место в жизни.

— М-м-м, — неуверенно пошевелил усами бобёр. — То есть вы, получается, профессионал... Так что, Ворона правда никуда не годится?

— Полный отстой, — твёрдо сказала Лиса. — Помойка. Быдло хавает. Но быдло помойку вообще хавает по жизни. На то оно и быдло.

— Ну... — бобёр с сомнением покачал тяжёлой головой. — А чего тогда ваши про эту Ворону пишут? Что это какое-то новое явление и всё такое?

— Пишут, — Лиса скрипнула зубами. — И я тоже писала. Вообще-то я первая про эту проклятую Ворону написала.

— За деньги, значит? — с каким-то участием поинтересовался водила.

— Если бы! — вздохнула Лиса. — Понимаешь, какое дело получилось... Были мы с ребятами на одной вечерине. Ну, выпили немножко, то-сё. Смотрю — сидит какая-то дура провинциальная, перья нечищенные, в клюве сыр... Ну я решила приколоться. Подваливаю к этой прошманде и начинаю её разводить. Ну, чтобы она каркнула и сыр выронила, а я его типа съем.

— Нехорошо, — осудил шофёр.

— Нехорошо, — согласилась Лиса, — зато прикольно. Ну так я, значит, и туда и сюда, говорю ей, значит, какая у неё внешность, то-сё, ну и дальше — "и, верно, ангельский быть должен голосок. Спой, светик, не стыдись!" Народ вокруг тихо уссывается, я тоже еле держусь... — представляешь, она повелась! Разинула, значит, клюв и как каркнет! Сыр падает, народ в ахуе, все ржут, в общем — что-то с чем-то! А я ей говорю: "в большой семье не щёлкай клю..." — Лиса осеклась и замолчала.

— А потом? — спросил бобёр, аккуратно тормозя у красного светофора.

— А потом эта дура мне серьёзно так говорит: "Слушай, Лиса, а ведь по сути ты права. Эстрада — это моё. Я пробьюсь. Спасибо тебе. Не забуду".

— Не забыла? — бобёр тронул газ.

— Не забыла, падла, — сквозь зубы прошипела Лиса. — Уж не знаю, у кого она там отсосала и как протырилась, но через полгода меня главред вызвал. Насчёт заказухи. Говорит: есть новая певичка, её раскручивают серьёзные люди, хотят именно тебя. Я вообще за такое стараюсь не браться, а когда до меня допёрло, что это Ворона та самая, сразу говорю: не буду. А он попёр: либо так, либо ты вылетаешь из штата и из журнала вообще нахрен. Я там на штате была, очень рассчитывала зацепиться... В общем, покочевряжилась и написала чего требовалось. Про пёрышки, про носок и про ангельский голосок.

— Тебе хоть заплатили? — сочувственно посмотрел бобёр.

— Приехали, — вместо ответа буркнула Лиса. — Спасибо, хорошо довёз, — она пошуршала бумажками, выуживая среди мятых десяток полтинник. — Сдачи не надо.

— Ну, счастливо отдохнуть, — вежливо сказал водила, принимая деньги. — Тяжёлая у вас работа... н-да.

— Какое отдохнуть, — нервно сказала Лиса. — Я сейчас к Вороне. Интервью делать. Еле выгрызла. Это же всё-таки моя тема.

— Поня-ятненько, — протянул бобёр. — Ну, счастливо.

— Счастливо, — бросила Лиса, выбираясь из машины и ища в сумочке диктофон. Диктофон не находился, зато всё время попадались ключи от съёмной однушки, где отродясь не лежало никаких денег, одинокий пакетик с презервативом и таблетки от головной боли.

"Господи", — с привычной тоской подумала Лиса, — "когда же кончится всё это дерьмо... когда же у меня будет нормальная жизнь... когда же я сдохну".

Ягнёнок и Волк. Быль

Волк демонстративно посмотрел на часы (Patek Philippe, турбийон, фазы луны, ограниченный выпуск, подарок), потом перевёл взгляд на жмущегося в кресле клиента.

— Вот что, — решил он. — Давайте сразу определим формат наших отношений. Моё время стоит дорого, это Вы знаете. С другой стороны, у Вас серьёзные проблемы. Их решение — не минутное дело, Вы сами должны это понимать. То есть мы затратим на Вас столько времени, сколько потребуется. Этого требует от меня профессиональная честь. Я никогда — слышите, никогда! — не проигрывал дела. И никогда не позволял себя обманывать, то есть оставить без гонорара. Я не желаю портить свою деловую репутацию из-за Вашей возможной неплатежеспособности. Поэтому давайте решим этот вопрос прямо сейчас.

— Я понимаю, — жалобно проблеял Ягнёнок. — Но и Вы меня поймите, господин Волк. Вы были так добры, что согласились вести моё дело. Вы ведь... бэээ... профессионал.

— Я предпочитаю называть себя специалистом по широкому кругу вопросов, — напомнил Волк. — Это не столько профессия, сколько репутация. И даже не столько репутация, сколько положение. Надеюсь, Вы меня понимаете.

— Да-да, господин Волк, Ваша деловая репутация, Ваше положение... обязывает... то есть не обязывает... в общем, я понимаю. Я Вам по самые рожки обязан до конца жизни. Но только вот... у меня совсем нет денег. Разве что шерсть... — ягнёнок попытался встряхнуть тощеньким руном. Получилось неубедительно.

— Шерсть? Ну что ж, зафиксируем, что Вы готовы предложить в уплату... как бы это сформулировать? — Волк в задумчивости закусил кончик пера (Parker 100, подарок влиятельного лица). — Слово "шерсть" в юридическом языке неуместно. Назовём это "некоторыми частями" — решил Волк и начеркал что-то на стандартном бланке. — Подписывайте, — он подвинул бумагу и ручку через стол.

Ягнёнок, сопя от усердия, поставил закорючку.

— Итак, — Волк снова глянул на часы (на сей раз — напольные, Франция, позолоченная бронза, первая половина XVIII века, приобретены по случаю), — приступим. В чём Вас, собственно, обвиняют?

— Я же вам по телефону говорил, — заблеял ягнёнок, подёргивая копытцами, — я в жаркий день пошёл к ручью напиться...

— Помню-помню. Я уже навёл справки. Во-первых, Вы вторглись на территорию частного владения. Но это ещё полбеды. Вы знаете, куда тёк тот ручей? Кто брал из него воду ниже по течению? Вы знаете, ЧЬИ дачи там стоят?

— Нееееет, — на ягнёнка было жалко смотреть. — Мне от роду нет и года, откуда же я мог знать...

— Незнание понятий не освобождает от ответственности, — отрезал Волк. — Но это бы полбеды. Как раз когда Вы так неосторожно замутили воду в ручье, на одной ОЧЕНЬ ВАЖНОЙ даче гостил ОЧЕНЬ ВАЖНЫЙ гость. Я даже могу намекнуть, кто. Царь Зверей.

— Тарзан? — взвизгнул от ужаса Ягнёнок.

— Тссс... — Волк испуганно оглянулся, краем взгляда отметив, что обои (ткань, ручная работа, Нидерланды, заказ) несколько пообтрепались, — я ничего подобного не говорил. Вообще, забудьте это имя. Но Вы меня поняли. Так вот, ОЧЕНЬ ВАЖНЫЙ гость был очень недоволен. ОЧЕНЬ недоволен. Вы знаете, что делают звери его породы с теми, кем они недовольны? Так вот, они в таких случаях бывают ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ изобретательными. Сначала они занимаются шкурой... они её сдирают... медленно...

Ягнёнок пискнул от страха. С кресла закапало.

— Это, извините, тоже войдёт в счёт, — заметил специалист по широкому кругу вопросов. — Вы хоть знаете, сколько стоит это кресло? Которое Вы, извините, обоссали?

— Спасите, спасите меня, господин Волк! — запричитал Ягнёнок. — Я всё что угодно... извольте только...

— Подпишите вот здесь, — Волк подсунул Ягнёнку очередную бумажку. — Что Вы согласны компенсировать убытки. Иначе, извините, мне остаётся только попрощаться с Вами и пожелать дожить до утра. Впрочем, нет, до утра они успеют сделать из Вас... нет, об ЭТОМ я не могу говорить.

Ягнёнок с перепугу трижды расписался в разных местах.

— Ладно, — Волк скептически осмотрел бумажку. — Будем считать, что этот вопрос мы отложили на будущее. Так вот. По закону я ничего не могу сделать. Царь Зверей — второе лицо в государстве, выше только Президент. А он ОЧЕНЬ недоволен тем, что ручей, из которого он лично собирался испить воды, кто-то замутил.

— Но я пил ниже по течению! Шагов на сто от этих проклятых дач! — возопил Ягнёнок.

— Попробуйте объяснить это Тарза... обиженному лицу, — усмехнулся Волк. — Вы же понимаете, он не очень хорошо разбирается в гидродинамике. Вот Вы, к примеру, разбираетесь в гидродинамике подмосковных рек?

— Неееет, — жалобно проблеял Ягнёнок.

— Тогда и не выносите суждений по таким вопросам. А то — "выше по течению, ниже по течению". Дилетантизм. Да хоть бы и разбирались. Тут нужна экспертиза. А любая экспертиза, хоть Академии Наук, докажет как дважды два, что именно Вы замутили воду. Или Вы думаете, что академики будут спорить со вторым лицом в государстве?

— Ах, я чем виноват? — Ягнёнок заплакал.

— Молчи, устал я слушать, — Волк зевнул, показав отличные зубы (израильская керамика, личный дантист из кремлёвки). — Я вижу единственное решение Вашей проблемы. Я — лично — могу взять это дело на себя. То есть официально заявить, что присутствовал при происшествии и являюсь настоящим виновником инцидента. Короче говоря, что я пил из того ручья выше по течению. Конечно, это рискованно. Но у меня есть свои ходы в Царю Зверей. По крайней мере, на меня он так просто не наедет.

Ягнёнок воспрял духом.

— Спасибо, спасибо, господи Волк! — залебезил он. — Я для Вас всё... я вам Всё сделаю... что хотите...

— Ага. Вот и подпишите, — Волк протянул ему третью бумажку. — Именно в такой формулировке. Что сделаете всё.

Ягнёнок расписался.

— Ну тогда попробуем что-нибудь сделать, — сказал Волк, поднял трубку мобильника (Vertu Constellation), потыкал когтями в кнопочки.

— Барев! Это Волк. Есть минутка? Тут один вопросик порешать. Да, лично. Я перед тобой немножко виноват, Тарзан. Короче, как насчёт шашлыков? Маца? На следующей неделе? Баркал! Да, всё дела, дела... Посидеть с друзьями, поесть баранины. Х"адик йойл.

— Ну вот, — Волк благодушно облизнулся, — будем надеяться на удачный исход. — Он просмотрел бумажки, подписанные Ягнёнком. — Что ж, теперь давайте поговорим об оплате.