— Разве я не сказал? — Черные дуги бровей на обращенном к парню бледном лице слегка приподнялись. — Нас ждет торжественный обед, на котором будет присутствовать Его Величество.

— Ой. — Испугался мальчишка. — А я-то там зачем?

Генрих открыл дверь и, уже уходя, сказал:

— Ты — мой паж. И наследник герцога Вилтхарского. Кстати, на обеде будет твой отец.

Дверь захлопнулась, оставив внутри Вовкиной спальни легкий флер мужских духов.

Втянув носом аромат, Вовка поспешил в гардеробную. Выбор был невелик. Заказать он ничего не успел, а то, что привез из дома, выглядело несколько простовато. То, что годилось для захолустья, пусть даже и герцогского, в высшем свете смотрелось странно. Но делать было нечего. Надев черную рубашку, черные брюки и синий с серебряной отделкой сюртук, он счел приготовления законченными. Сунув ноги в замшевые сапоги с мягким голенищем, сползавшим на щиколотки, он мельком посмотрел на себя в зеркало. 'Надо бы ухо проколоть'. — Пришла ему в голову мысль. — 'Как только получу первые деньги, надо отдать камни артефактору, огранить их и сделать амулеты. Толку с того, что они висят у меня на шее без привязки к конкретному лицу. А себе оставлю серый камень памяти. Вот он-то мне точно пригодится!'

Торопясь, Вовка вылетел в гостиную. На диванах, беседуя, сидели фон Рейне и Генрих.

— Ну, наконец-то! — Воскликнул Клаус. — Наша маленькая фройляйн попудрила носик, уложила волосы в гладкую и скромную прическу... Губки не подкрасила? Неужели забыла?

Он вскочил и, словно обожравшийся до тошноты кот у миски с недоеденной сметаной, обошел вокруг нахмурившегося парня.

— Если по обеим сторонам личика выпустить завитые локоны... Несомненно, образ стал бы еще милее! Да, Ваше Высочество?

Генрих сузил глаза и приподнял подбородок.

— А этот скучный похоронный костюмчик ты приобрел в лавке старьевщика? — Продолжал насмехаться фон Рейне. — У нас тут воскрешение, а ты словно к выносу тела собрался!

— Зато не похож на пеструю заморскую птицу. — Дерзко ответил Вовка. — Боюсь, от великолепия нарядов радующихся придворных у Его Величества заболят глаза, и ему снова захочется спрятаться в однотонности собственных покоев.

Генрих расхохотался, а вырядившийся в желтый камзол с золотыми галунами и зеленые в обтяжку штаны с малиновыми лампасами фон Рейне презрительно искривил губы.

— Но Вы не переживайте, — продолжил юный паж, — на моем скромном фоне Его Величество Вас обязательно заметит!

Принц встал.

— Идемте. Неприлично появляться в обществе после выхода Государя.

Подсуетившийся Юрген распахнул входную дверь, и принц вышел в коридор, оставив позади застрявших на выходе друга и пажа. Каждый из них непременно хотел пропустить вперед противника. Наконец, протиснувшись в нее вдвоем, они услышали брошенный им в спины шепот Юргена: 'два кота делят лоток'.

— Про лоток... это он о ком? — Шепотом поинтересовался у Клауса Вовка.

Посмотрев друг на друга, они фыркнули и весело рассмеялись.

* * *

На входе в большой обеденный зал суетились рассылаемые важным фаэнштальтером** слуги. Прибывающих гостей, не давая им образовывать заторы и кучки по интересам, встречали вежливые молодые люди и провожали прямо к столу с накинутой на спинку стула салфеткой с именем и титулом. Господа вынужденно рассаживались, а красивые девушки в голубых передничках и цветастых темных платьях тут же предлагали выпить бокал чудесного золотого вина за здоровье Его Величества. А потом, порхая вдоль длинных столов, они с обаятельной улыбкой угощали гостей салатами, заливным, холодным мясом дичи и птицы. Так что руки и рты тут же оказывались заняты.

Застолье не было праздничным. Скорее, деловым, поскольку приглашены были только те, кто в этом мире что-то значил, без жен, бабушек и детей. Это были именитые герцоги и графы, высшее духовенство, ибо куда же без него, министры двора, маршал с парой генералов, дворянство, под чьим началом находились какие-то производства и подвластные им земельные наделы с населением, градоначальники, успевшие прибыть на каретах магической почтовой службы, и те, кто по долгу работы принимал ответственные решения, даже не имея титула. Их, правда, посадили в самом конце.

Лицом к ним стоял стол для избранных с пурпурным креслом для Короля и синим для его брата. Тут же располагались мягкие стулья для Совета герцогов, Духовного Владыки и Совета магов, имевшего на политику страны влияние незначительное. Но в случае непредвиденных обстоятельств про эту важную часть населения вспоминали, приглашая выйти из Академического затвора в высший свет.

Проводив принца и фон Рейне ко входу в зал, Вовка остановился. Несмотря на древность рода, он был слишком молод, чтобы участвовать в подобном мероприятии. Даже его отец, стоящий в кругу герцогов, лишь слегка кивнул своему сыну, не подзывая к себе. Но вдруг Генрих, отвечавший негромким 'добрый день' на поклоны, остановился и, обернувшись, посмотрел на застывшего между снующими в разные стороны взрослыми Вовку.

— Ты чего там стоишь, словно сирота безродная? Иди сюда! — Громко сказал он.

Пятерка герцогов тут же уставилась на скромно одетого мальчика. Под удивленными, завистливыми, даже, местами, злобными взглядами, он подошел к принцу и встал за его плечом.

— Не отходи. — Тихо прошептал ему Клаус фон Рейне. — За обедом встанешь за креслом своего господина.

— А делать мне что? — Также тихо спросил Вовка.

— Внимательно слушать, не мешать, не обращать на себя внимания окружающих. Слиться с мебелью.

— Ясно.

Когда Генрих и Клаус задержались возле кружка разговаривающих герцогов, парень замер за их спинами. Опустив голову и стараясь не встречаться ни с кем взглядом, он внимательно прислушивался и всматривался во все, что считал важным.

— Его Величество Ульрих Второй! Регис фратер

* * *

Гюнтер! — Громко выкрикнул один из стоящих у дверей гвардейцев.

Придворные повскакали с мест, сгибаясь в поясных поклонах. Пятерка герцогов, Генрих и фон Рейне ограничились склоненными головами. Всеблагой дребезжащим голосом затянул благословение. Маги, прикрывшиеся чужими спинами, неуверенно переминались с ноги на ногу. Все-таки, они не были людьми публичными. Вовка метнул взгляд к дальним концам столов. Чиновничество чуть ли не прыгало друг у друга по головам, силясь рассмотреть количество блестящих камешков, украшавших черный камзол Ульриха, чтобы потом поделиться наблюдением с женами. Те, в свою очередь, должны заказать мужу подобный, но с дешевыми блестюшками. Что поделаешь, близость сильных мира сего заставляет слабых становиться хамелеонами. Чтобы приняли за своих и ненароком не растоптали.

Похудевший Король, оглядев свое верноподданическое стадо, едва заметно поморщился. Но увидели это находившиеся рядом. Остальных совершенно покорила сияющая ровной белизной зубов улыбка. И вот все расселись: великолепный, несмотря на скромность одеяния, Ульрих, рядом — бледный от злости Гюнтер. За ним — Генрих. По другую руку Короля, скромно сияя бриллиантами и магическими кристаллами в перстнях, сели герцоги. Сначала — Норденский. Отец Вальтера, герцог Вилтхарский, из их пятерки стал самым дальним. Но, судя по его довольному лицу, он об этом не переживал, о чем-то увлеченно расспрашивая Всеблагого. Вовка молчаливой тенью встал за креслом Генриха, изредка поглядывая на сидящего рядом Клауса.

Сначала Всеблагой произнес здравицу. Потом герцог Норденский выразил бесконечную радость от чудесного исцеления Короля. Третьим встал Архимаг Лоэрней и сообщил, что Академия вместе с ее членами, поддерживая жизненный тонус монарха на протяжении всего времени болезни, довольна результатами своих усилий и выражает свое преклонение перед стойкостью духа Его Величества, победившего терзающую его тело немощь. Также, несмотря на незначительность выделяемых Академии средств и знаков внимания, королевство находится в стабильном состоянии, а Его Величество — в отличном настроении.

Вовка растянул губы в ехидной улыбке. Скорее, не благодаря, а вопреки! Толстая шея Гюнтера после слов довольного собой мага покраснела. Король благосклонно улыбнулся:

— Я и не думал забывать о замечательном братстве магов, герр Лоэрней. Наоборот, хочу вас порадовать большим государственным заказом по ремонту пограничных магических ловушек и плетения сетей против возможных провокаций и атак.

— А что, разве Его Величество готовит войну? — Осведомился, предварительно подняв руку, один из дипломатов.

— Конечно, нет. — Громким, хорошо поставленным голосом ответил герцог Норденский. — Его Величество хочет сказать, что оборонительные плетения, используемые на границах, немного износились. И так как наши ближайшие соседи и партнеры затеяли недалеко от них учения, мы тоже решили провести свои.

— О, это очень дальновидный шаг! — Серьезно сказал посол. — Сия тактика говорит о несомненной мудрости и предусмотрительности монарха!

— Спасибо! — С теми же интонациями сказал герцог.

Потом кто-то поднимался еще, поздравляя с исцелением... Король загадочно и милостиво кивал. Пир продолжался. Все новые и новые бутылки появлялись на столе. Гости потихоньку развязывали штаны, расстегивали камзолы и распускали языки. И вскоре ровный гул наполнил собой большой обеденный зал. Кто-то вроде кому-то сказал, что в соседних кабинетах затевается карточная игра, а в музыкальном салоне видели выставленные бильярдные столы. Народ потихоньку начал ерзать, поглядывая на Короля. В конце-то концов, зачем он их всех так срочно собрал? Поужинать можно было и в кругу семьи, у теплого очага, не выряжаясь в тесный жесткий камзол и утягивающие пузо штаны!

В это время Ульрих, обменявшись взглядом с Норденским, кивнул тому головой. Герцог, отложив в сторону вилку и отбросив салфетку, встал. Шум стих, а лица повернулись к нему.

— Господа! — Начал он. — У меня есть указы Его Величества, которые долго готовились, но подписаны были только сегодня. И я их хочу огласить.

Хмель постепенно сходил с чиновничьих лиц, меняясь сосредоточенностью.

— Итак, — продолжил Норденский, — с этого дня Управление продовольственного обеспечения будет курироваться герцогом Вилтхарским. Управление промышленностью и ресурсами — герцогом Батским... Командором нашей доблестной армии станет регисфратер Гюнтер!

Вовка, да и все, сидящие в зале, посмотрели на покрасневшего от ярости брата Короля. Бедная салфетка, терзаемая под столом его пальцами, уже разрывалась на отдельные неровные тряпочки, печально падающие Командору на сапоги. Норденский, глядящий в зажатый пальцами лист, загадочно улыбался.

— И последнее. Указом Его Величества был утвержден наследник трона...

Тишина установилась такая, что было слышно, как бьется в стекло сонная одурелая муха в конце зала.

— ...Принц Генрих фон Штокербаум.

— Мои поздравления, Ваше Высочество! Благослови Вас Боги на труды и подвиги во славу Родины! — Первым отмер Всеблагой. — Прихожане домов души станут молить о Вашем здравии сразу после молитв о Его Величестве!

— Благодарю! — Приложил к груди руку Генрих.

И тут всех прорвало. Приглашенные выкрикивали поздравления, пили за отвагу, удаль и процветание...

Ульрих улыбнулся и, склонившись к племяннику через его отца, потрепал Генриха по руке.

— Теперь тебе надо жениться!

Вовка почувствовал, как принца передернуло. Но ответ был весьма благородным и милым:

— Благодарю, Ваше Величество, за оказанную честь и доверие сложных задач, постижению которых мне еще долго придется учиться у Вас! Что касается женитьбы... Как только мы разрешим нашу небольшую проблему с войсковыми учениями около пограничной реки, я, с Вашего высочайшего соизволения, обязательно этим займусь.

И он поклонился.

— Гюнтер! — Перенес внимание с племянника на брата Ульрих. — Тебе ведь нравилось воевать? Мне кажется, эта должность Главнокомандующего даст тебе возможность почувствовать ответственность и удовлетворить собственные амбиции. Конечно, ты будешь не один. У тебя будет штаб, маршал и генералы. А господин Готвальд фон Рейне, старший сын герцога Норденского, будет твоей правой рукой!

Король поднялся. За ним дружно встал весь зал.

— Отдыхайте, дорогие мои! — Помахал ручкой Ульрих. — Работы впереди много. Вас, — он посмотрел на Гюнтера, магов, Всеблагого и герцогов, — я жду через час в кабинете. Генрих, проводи старика!

Принц быстро подал Его Величеству руку, сводя по ступеням возвышения, на котором стоял стол. Вовка снова посмотрел на Клауса. Тот кивнул. И парень, выдерживая дистанцию между гвардейским сопровождением и собой, тихо пошел следом за Королем и Генрихом. Гвардейцы изредка оборачивались, но не гнали. Ульрих громко жаловался на стариковские болячки. Принц молча кивал головой. Но, подойдя к кабинету, Король обернулся и, глядя в глаза мальчишке, сказал:

— А тебя не звали!

— Не стоит гневаться, Ваше Величество! Это мой паж, сын герцога Вилтхарского. Я приказал ему следовать за мной, забыв сейчас отменить свое распоряжение...

— Я и не гневаюсь. — Улыбнулся Ульрих. — Какой красивый мальчик! Не сомневаюсь, что у такой прелестной женщины, как Аннет, все дети прекрасны! Надеюсь, с возвращением в столицу она снова начнет радовать нас появлением в свете! А может, мне самому забрать тебя в пажи? А?

Вовка непроизвольно отошел на шаг назад. С его планами это благодеяние никак не стыковалось.

— Ну ладно, — усмехнулся Ульрих, поняв его жест как-то по-своему, — продолжай обожать своего хозяина. Тем более, перспектив роста рядом с ним гораздо больше. В его руках — будущее. Иди, паж, погуляй. А нам надо обсудить нечто скучное для твоих юных ушек!

И дверь за ними закрылась.

* * *

Вовка шел по коридору и думал. Все, что он слышал и видел, походило на очередной тур в игре. Он сделал свой ход ночью... Нет, не так. Первый шаг он сделал, вылечив себя и Марту. Ответом ему была засада убийцы. Он его перевербовал... Следующим ходом игрок привел в их родовой замок мага и принца с другом. Похоже, Вовка сам подыграл сопернику, ухватившись за возможность перебраться во дворец. Он все время получал информацию, пугавшую его расчищающим дорогу к власти Гюнтером и, как следствие, сподвигшую на ночной поход в спальню Короля. Но послушав днем горькие слова брата Его Величества, Вовка задумался, а правильно ли он поступил? Ведь Ульрих своими указами сделал все, чтобы поссорить отца с сыном. Гюнтер грезил о власти. Генрих рвался защищать свою родину. Ведь это он добивался звания Командора! А амбициозного Гюнтера можно было нейтрализовать, сделав Главой Совета герцогов. Должность высокая, сродни королевской, а власть иллюзорная. Ведь герцоги не терпят ограничения своих свобод... Вот и было бы занятие для страдающего на вторых ролях Гюнтера. Но неизвестный игрок своим ходом снова ввел в партию элемент равных вероятностей. Вовка остановился и ожесточенно потер заболевший от раздумий лоб. Но, может, это все он сам себе напридумывал?

— Черт, Вальтер, как ты там? — Тихо сказал он. — Посоветоваться бы...