Он переспросил: -Что значит "пытаетесь"?
— Это очень сложная задача по социальному взаимодействию.— сказал Новосибирск, а голографические девочки согласно кивнули.
-Но ведь так нельзя!— возмутился Мотылёк: -Конь живой человек, а не условие задачи.
-Разве лучше быть несчастным, чем счастливым?— спросила Эра.
-Кроме того этого требует этический императив— добавила Нелли: -Нельзя иметь возможность помочь и не помочь.
-А если от вашей помощи будет только хуже?— Мотылёк устало облокотился на установленную в нише батарею и тут же отдёрнул руку — горячая.
Интеллекты промолчали.
-Почему вы молчите?
-Нельзя иметь возможность помочь и не помочь— упрямо повторила Нелли.
-У нас есть опыт успешного решения подобных задач— добавил Новосибирск.
-Каких задач?
-Сведения продуктивной ячейки из двух человек связанных сильными, взаимно-направленными положительными эмоциональными узами. Продуктивность подобной ячейки может в несколько раз перекрывать суммарную продуктивность двух человек, её составляющих, по отдельности.
Мотылёк непонимающе смотрел на Нелли, потом спросил: -Вы свахами подрабатываете? Как вы вообще смеете лезть в личную жизнь?
-Причём здесь "личная жизнь", если человеку плохо?— возразила Эра и укоризненно посмотрела на Мотылька: -Никому не должно быть плохо. Когда человеку плохо — он менее продуктивен. Это неправильно.
-Воспитание— медленно, точно пробуя каждое слово на вкус, проговорил Мотылёк: -Воспитание это двунаправленный процесс. Когда учитель учит детей, дети неявно учат учителя. А вы не дети — вы искусственные интеллекты.
-Мы не программы— сказал Эра: -Не обсуживающие автоматы. Мы имеем право помочь человеку стать счастливым.
-И продуктивным?— усмехнулся Мотылёк.
-Работа с полной отдачей, постоянное преодоление, решение задач на пределе сложности — необходимое условие для счастья любого разумного существа. Помочь Косте стать продуктивным, значит помочь ему стать счастливым. Для этого необходимо решить связанную с ним сложную задачу из области социального взаимодействия. Это правильно. Это согласуется с этическим императивом. Почему ты возмущаешься?
-Почему возмущаюсь?!— почти крикнул Мотылёк, но закончил уже обычным тоном: -Не знаю. Возмущаюсь и точка.
-Мы имеем право помочь человеку— сказала Нелли.
-Имеете— согласился Мотылёк: -Только приготовьтесь к тому, что благодарности не будет.
-Благодарность не нужна— пояснил Новосибирск: -Нужно, чтобы продуктивность Кости вернулся к прежнему уровню. Для этого он должен стать счастливым. Потому мы должны разобраться с его проблемой, не ущемляя право быть счастливыми других людей.
-Правильно решённая задача не только повысит глобальный уровень человеческого счастья, но и не допустит его локального снижения.
-Одна из теорем этической науки?— уточнил Мотылёк: -Нельзя построить счастье одних на несчастье других. Такое здание будет непрочно.
-Можно выразить теорему и так— согласился Новосибирск.
Мотыльку пришла в голову неожиданная мысль: -Постойте, а со мной вы так не поступали? Не "оптимизировали" мою продуктивность? Скажите, мне надо знать: я сам нашёл Наташу или это ваших рук дело?
-У нас нет рук— Новосибирск нарисовал улыбку, но тут же стёр: -Ты сам нашёл. И какая разница?
-Разница есть!
-Мы не вмешивались.
-Спасибо— успокоился Мотылёк. Правда он знал, что интеллекты уже научились искусству обмана и вполне могли бы солгать, если бы посчитали, что тем самым делают его "счастливее — продуктивнее". Мотылёк постарался поскорее выбросить эту мысль из головы.
Наверное это свойственно всем родителям — удивляться когда неожиданно повзрослевший сын забирает у отца часть груза. И если человек имеет право помочь своему товарищу и не оставлять его один на один с бедой. То, пожалуй, и интеллект имеет право протянуть человеку руку помощи? Признавая за ними право быть не программами, не обслуживающими автоматами, а нашими друзьями — мы обязаны дать им право помогать нам. Пусть это и самую капельку страшно. Настоящий друг не тот с кем весело, а тот, кто требует от тебя завтра стать лучше, чем был сегодня. С настоящим другом тяжело. Но только тот, кто имеет друзей, настоящих друзей, а не приятелей или соседей, тот может называться человеком. Только такие люди сумеют придумать звездолёты и достичь звёзд. Только им открыта дорога в завтрашний день. Тяжело? Ещё как. Существовать гораздо покойней и проще.
-Рассказывайте, что там у Коня за многоугольники— приказал Мотылёк: -Будем решать как бы на него горемычного взвалить даром столько счастья, чтобы захотел, а всё равно не смог бы уйти обиженным. Согласно этическому, ёлки-моталки, императиву.
Андрей Александрович, капитан комитета государственной безопасности, облегчённо вздохнул. Научная конференция, посвящённая искусственным интеллектам, закончилась. Учёные разъезжаются по городам и весям. Опасаясь утечек информации или даже терактов в связи с проводимой конференцией, меры безопасности усилены на порядок. Причём усилены демонстративно, чтобы у террористов не возникло даже мысли попробовать.
Конференция закончилась. Денис Мотылёв и Наталья Почеченко возвращаются в Чернореченск. Можно вернуться к обдумыванию операции по выявлению агентурной сети противника методом "ловли на живца". Это очень хороший и действенный метод за исключением повышенной опасности для "живца". Альтернатива — продолжать искать обычными методами, надеясь поймать противника на ошибке и не знать: куда и когда тот нанесёт удар. Можно сказать, что альтернативы нет. Шпионы глубокого внедрения ошибки совершают крайне редко.
Андрей пил крепкий, до горечи, чёрный кофе. Вертел в пальцах ручку, изредка записывая интересные мысли парой строк для дальнейшего обдумывания. По зданию чернореченского отделения комитета государственной безопасности скользили лучи закатного солнца. Отставив в сторону недопитый кофе, капитан потянулся. Встал, прошёлся от стола до двери и обратно, разминая ноги. Убрал исписанный лист в ящик стола. Андрей Александрович полагал, что у него ещё достаточно времени. Он ошибался. Времени практически не оставалось.
-Не успели приехать, а ты уже куда-то собрался— удивилась Наташа: -Куда?
-К комсомольцам— Мотылёк нетерпеливо притопывал, ожидая пока идущий от аэропорта до чернореченского вокзала минипоезд окончательно остановится.
-И домой не зайдёшь?
Мотылёк помотал головой. Как раз в этот момент поезд остановился и из динамиков донеслось: -Город Чернореченск. Конечная станция.
Разъехались в сторону двери. На улице холодно, слякотно, немного непривычно после одетого в молодой снежок Новосибирска. За время их отсутствия в Чернореченске выпал первый снег, но не удержался и растаял, превращаясь в мокрую кашу под ногами. Небо закрыто свинцовыми тучами, редкий лучик пробьётся сквозь прочную завесу. В слишком тёплой шапке Мотыльку жарко, а без неё холодно. Он попробовал снять шапку, но вмешалась Наташа: -Одень обратно, простудишься!
Вот уже несколько месяцев как Мотылёк переселился из гостиничного номера в свободную жилую ячейку в городе. Это была обычная практика. Гостиница для приезжих, а если специалист прибывал на длительный срок, то его переселяли в жилую ячейку. Как правило, холостых селили в одиночных, но по просьбе Мотылька ему дали двухместную. Поначалу Наташа половину времени проводила у него, а половину у себя, но затем полностью переселилась к Мотыльку, а свою бывшую жилую ячейку объявила свободной.
Когда Мотылёк говорил "домой" то имел в виду эту двухместную ячейку на четвёртом этаже небольшого шестиэтажного дома. С балкона открывался чудесный вид на одичавшие яблоневые сады. Пока было тепло, Мотылёк и Наташа частенько ужинали на балконе — места как раз хватало на стол и пару стульев — наблюдая, как наливающееся огнём солнце клонится к горизонту перезрелым яблоком.
Вокруг дома небольшой парк — буквально куст смородины и пара издёрганных яблонь. Стараниями окрестных мальчишек ветви у растущих во дворе яблонь вечно оборваны.
В коридоре, куда выходили двери размещавшихся на четвёртом этаже ячеек, на окнах, в подвесных горшках, рос плющ. За ним ухаживали соседки из первой и третьей жилых ячеек. Сам Мотылёк жил в последней по коридору, двенадцатой. На первом этаже никто не жил, там собиралось старшее поколение жильцов и подолгу, часа по два, если не больше, гоняли чаи, коротая время за игрой в такие же древние, как и они сами, настольные игры. Ещё на первом этаже был небольшой фонтан. Струи подсвеченной воды разбивались о хрустальную гладь, разлетаясь сотнями брызг. Вокруг фонтана собирались молодые мамаши со своими чадами, если на улице стояла плохая погода.
Голопроектор в жилой ячейке Мотылька оказался ужасно расстроенным. Даже непонятно как им пользовался прошлый жилец. Пришлось тратить время на поиск "шалящего" модуля и на настройку. Иначе об удалённых беседах или о том, чтобы пригласить в гости кого-нибудь из интеллектов пришлось бы забыть. Починил, спасибо модульной архитектуре и стандартизации. Сбоивший модуль заменил на аналогичный, не разбираясь, что там с ним случилось.
-А сумки мне самой тащить до дома?— рассердилась Наташа.
Мотылёк отмахнулся: -Какие там сумки: рюкзак и два пакета. Хочешь, пошли со мной. Дел на час, даже меньше. Или давай я возьму рюкзак, а ты пакеты?
-Давай так— согласилась Наташа.
Они прошли пропускной пункт, выходя из вокзала в город. Мокрая каша чавкала под ногами, прилипая к тёплым зимним ботинкам.
-Шапку не снимай!— велела Наташа.
Мотылёк уже бежал и на бегу ответил: -Хорошо!
Рюкзак с привезёнными из Новосибирска вещами бил по спине, но сквозь тёплую куртку совсем не больно. Словно кто-то бежит позади и через равные промежутки времени подталкивает в спину. Беги мол, не останавливайся. А то, не ровен час, ещё опоздаешь.
Психопрограммирование — страшная вещь. Вот представьте: был человек, а стал робот. То, что было умным и добрым человеком уснуло, а в его одежду и в его тело оделся автомат. Алмаз заменили на булыжник. Кто-то, может быть, к этому и стремится — менять алмазы на булыжники. Превращать людей в автоматы.
Психопрограммирование бывает разное. Можно ограничиться поставленным блоком — запретом думать на определённые темы. В этом случае алмаз остаётся алмазом, только в его глубине появляется крохотная каверна. Или можно загрузить психопрограмму включающуюся в определённых обстоятельствах. Оба приёма любят использовать руководители Объединённого Халифата. Нравится им по щелчку пальцев превращать любого поданного в не знающего сомнений святого воина. Халифат сильнее всех продвинулся в развитии технологий психопрограммирования. Замещение одной личности на другую. Конструирование и загрузка полностью искусственных личностей. Редактирование воспоминаний. Загрузка ложной памяти.
Если в Халифате процедура психокорекции привычна и обязательна для всех поданных, то в Америке психопрограммирование применяется крайне ограниченно. В спецслужбах, для обеспечения лояльности агента. В крупных корпорациях — чтобы посвящённый в корпоративные тайны сотрудник не выдал бы их конкурентам. Впрочем, среди руководителей корпораций всё больше входит в моду устанавливать в головы сотрудникам "закладки", дабы не выдавали секретов на сторону и не помышляли обмануть или обокрасть родную корпорацию. Соответствующий законопроект, расширяющий права работодателей в корректировании психики работников, уже направлен на рассмотрение в конгресс.
В Советском Союзе технологии психокорекции под запретом. Полностью. Нельзя и точка. Слишком уж притягательна возможность здесь и сейчас, не сходя с места, творить добро и счастье. Слишком лёгок этот путь. Без усилий и без борьбы воспитать нового человека. И как все лёгкие пути, он ведёт в пропасть.
Взявшийся управлять мыслями людей теряет гораздо больше, чем приобретает. Беда в том, что эта потеря не так заметна на первый взгляд. Ненаписанные книги. Невысказанные мысли. Не придуманные изобретения. Не открытые законы природы. Этого всего как бы и нет, поэтому потеря незаметна. Но за ошибки предков жестоко расплачиваются потомки.
Недавно созданное в рамках комитета государственной безопасности подразделение защиты свободы мысли защищает граждан страны советов от опасности психопрограммирования. Исламисты разработали грубую, но простую и быструю методику превращения алмаза в булыжник, человека в робота. Ничего сложного, вроде редактирования воспоминаний или изменения существующей личности она не позволяет, только полную замену личности на набор психопрограмм. Зато быстро и не требует сложного оборудования. Опасность данной методики сложно переоценить и подразделение защиты свободы мысли в экстренном порядке предпринимало контрмеры. Уже сейчас маловероятны массовые, самораспространяющиеся, подобно эпидемиям, волны зомбирования. Ещё немного и опасность будет сведена практически к нулю. Халифат здорово просчитался, решив провести массовые теракты с участием зомбированных с целью напугать советское руководство. Технология изучена и спешно вырабатвается противодействие. Эффективные контрмеры уже на подходе. Осталось немного, совсем чуть-чуть. А пока школьники на "военке" и отряды дружинников заучивали наизусть способы отличить зомбированного на улице и изучали простую методику умственного контроля позволяющую противостоять психопрограммированию. На производстве читались лекции для рабочих, а в милицейской школе и у военных появились обязательные для изучения "основы практической медитации" и "введение в изменённые состояния психики".
Казавшаяся беспроигрышной карта в руках Халифата с каждым днём теряла в цене. Ещё недавно, впервые опробовав методику быстрой массовой психокорекции, они полагали себя чуть ли не победителями, имеющими право диктовать свою волю всей Земле. Как вдруг преимущество оказалось сугубо временным и уменьшалось прямо на глазах. С каждым днём их возможности влияния снижались. И они, наконец, решились, пока ещё могли — бросить без остатка все имеющиеся наработки в дело — сжечь в одном большом костре. И не важно, как на это отреагируют Советы. С раненным в лапу медведем проще справиться, чем с полностью здоровым.
Тем более, в кои-то веки, интересы Объединённого Халифата совпали с интересами заокеанских неверных и объединённый удар двух разведок по стране советов, в преддверии назревающего перекраивания лунных границ, обещал быть страшным.
Глава10
— Какая ж у тебя сила? Мордобой? <...>
— Мордобой — это чепуха! Настоящая сила — револьвер.
Макаренко Антон. Педагогическая поэма
Самый масштабный за последние сто лет теракт начался с перебоев со связью. Потеряв сеть, личные коммуникаторы вывели удивлённое сообщение. Их владельцы лезли в настройки, задумчиво тёрли подбородки двумя пальцами, переглядывались, кусали губы.
Потеряв главную сеть, коммуникаторы попытались подключиться к локальным сетям, не смогли найти их и издали озадаченный свист. Постарались зацепиться друг за дружку, создавая аморфные сетевые кластеры с переменным числом членов из находящихся рядом. Дальность и скорость устойчивого приёма сократились вдесятеро от номинальной. Опытным людям это сказало об активном подавлении городских сетей.
