Живите люди!

Вышли за ограду, Савва взял под узду Буланку и пошли через площадь в управу. Возле управы Савва накинул вожжи на коновязь.Буланка негодующе фыркнула на это.Придумает же, привязывать. Савва снял с коновязи вожжи и кинул в коляску. Зашли в управу и сразу в кабинет старосты. Савва с усмешкой спросил;

— Не близко от входа кабинет расположил, а то у нас в училище у начальника кабинет в конце коридора был, пока дойдешь, вспотеешь.

— Нормально, да и меня в управе мало поймать можно, в разных местах от народа прячусь, то на мельнице, а вот сейчас буду на строительстве домов и башни.

Засмеялись, прошли в кабинет.

— Ты Савва Игнатьич, садись за мой стол, а я здесь сяду. И сделай вид, что недоволен мной.

— Погоди, Иван Глебович — по поводу счетовода. На днях приезжает моя тетушка с дочерью, моей сестрой. Так тетушка вот такая бухгалтер и дочь обучила. Вот сейчас давай твое дело.

— Тут такое дело, с полгода назад к нам приехал один купец, попросился открыть у нас лавку. До этого ходил, узнавал, ну это понятно. Собрали стариков посоветоваться, у нас ведь есть лавка, вдова Лихочева с дочерью держат, да с уезда Иван Салов привозит товар по заказу. Спросили, чем торговать будет-сказал скобяным товаром.Ну там чашки, ложки, кастрюли, ну галантерейным товаром и показывает разрешение на торговлю у нас от уездной управы. Хотели отказать, чего это управа распоряжается, но этот Сновин очень просил, сказал, что все вложил в это дело и денег даже на лавку не осталось, дом арендовал у плотника Аставьева, тому от родителей остался, пустовал.Семья— жена да сын восемнадцати годов. Ладно, разрешили, только сказали галантерейный товар согласовывать с Лихачевой, у нее маленький прилавок в лавке есть с таким товаром, так чтобы не было обид вдове. Все пообещал. А месяца три как стали замечать, что сын Сновина стал похаживать вокруг Ленки Лихачевой.Ну думаем дело молодое хорошее, она и справная собой и хозяйственная. А она ни в какую с ним. А тут с месяц назад Лихачева из столицы получила наследство от дяди что ли. Тут и сам Сновин к ней пришел, предложил совместно торговать, то есть соединить две лавки и на развитие предложил пустить ее наследство, да там этого наследства— то тьфу, корову не купишь. Она его в церковь отнесла.И Сновину то об этом сказала, а тот видимо бог знает что возомнил, для оформления ее же в уезд вызывали. И стал Сновин говорить, что у него в уезде родственник на большом посту и даст разрешение хоть чем торговать. И действительно, привез разрешение ему торговать теми же товароми, что и Лихачева, мол развитие здоровой конкуренции. А тут Ленка пожаловалась подружкам, что сынок Сновина, стал вести себя с ней неподобающе, как будто дело с женидьбой дело решенное.Ну парни поговорили с ним, так Сновин прибежал ко мне с жалобой, вот должен сейчас придти с сыном, грозит в уезд пожаловаться. Требует ком-пен-сации, вот я на бумажке записал, за два синяка на лице сына. А вон, идут, в окно видно, ты хмурь брови, а я постою. — Да брось ты, Иван Глебович, садись на свое место и не выдумывай.

В кабинет без стука зашли двое, один в годах, высокий с благообразной бородой, второй молодой парень.Так ничего особенного, в меру хилый, в меру прыщавый. Старший небрежно произнес;

— Здорово, староста, а где эти засранцы, что должны компенсацию?

И уселся на стул не обращая внимания на Савву, видимо принял его за просителя.А сын Сновина в дверях, оперся плечом о косяк, сложив руки за спиной, видимо считал эту позу значительной. Иван Глебович, спокойно сказал.

— Я поговорил с парнями, твой сын стал оскорблять их, когда они потребовали оставить в покое Елену Лихачеву. Она пожаловалась на твоего сына, на его отношение к ней.

— Да кто они такие, чтобы указывать моему сыну. Да и Ленка много воли взяла, подумаешь дочь вдовы.

— Когда ты просил разрешения поселиться в нашем селе, ты по другому говорил. — Я думал здесь живут нормальные люди, а они вон что с сыном сделали, три дня лежкой лежал.

— Ну если не нравятся люди, уезжай от нас, у тебя здесь даже своего жилья нет, ты арендуешь. Да и с двух синяков под глазом три дня не болеют.

— У меня разрешение на торговлю в вашем селе и я буду здесь торговать.

— Ты сначала обещал торговать только скобяным товаром, а сейчас у тебя разрешение на торговлю любым товаром и ты тем самым ущемляешь интересы Лихачевой.

— Это староста, если не знаешь, называется здоровая конкуренция.

Тут уж не выдержал Савва, стал бояться, что встанет и сломает шею этому наглецу. Аж руки задрожали.

— А можно посмотреть на эти разрешения на торговлю?

— А ты кто, не знаю имя -отчества.

— Это владелец здешних земель, Савва Игнатьевич Пекарев.

— Так я хочу посмотреть на разрешения.

— При мне нет, они дома, я сейчас принесу.

Иван Глебвич мгновенно преобразился и сразу увиделся поручик артиллерии.

— Стоять.

Стукнул кулаком в стенку.

— Саша, зайди ко мне.

Через несколько секунд в кабине зашел его заместитель, Александр Плехов. Увидев Савву заулыбался;

— С приездом, Савва Игнатьич.

— Здраствуй Саша, спасибо. Саша, сходи к этому домой и возьми у его жены разрешения на торговлю, если не будет давать, тащи ее сюда. И поставь кого у наших дверей, а то эти норовят свинтить, ты так говоришь?

Саша, кивнув убежал. Сидели молча, потом Сновин пытался обьяснить, что его не так поняли, он хотел, чтобы его сына не обижали местные. Местные не реагировали. Сновин замолчал. Так и молчали до прихода Саши. Тот торопливо зашел в кабинет, почти забежал.

— За мной гониться его жена, грозит кастрировать.

Со смехом сказал Саша.

— Да Саша, кастрация — это серьезно.

Взяв у него бумаги, сказал Савва.

— Но мы тебя защитим, это не она орет в коридоре? Скажи, пусть заходит.

В кабинет ворвалась дородная баба и стала орать.

— Это что за беззаконие староста, этот пришел, попросил бумаги для проверки, схватил их и убежал!

— Но ты же знала, куда он побежал, раз сюда пришла. Это мы его посылали за бумагами.

Баба открыла было рот, но Сновин цыкнул на нее.

— Так, вот разрешение на скобянку, вот разрешение на прочие товары. А скажи мне, почему разрешения подписаны начальником стола, а не главой уезда. Подобные бумаги подписывает глава уезда или за его отсутствием, заместитель, а у тебя оба подписаны начальником стола торговли. Это тот знакомый, кем ты грозил Лихачевой?Саша, завтра поедешь в уезд, отвезешь бумаги главе уезда, от моего имени все объяснишь, да один не раскатывай.Сейчас к вам голуби, даю сутки — чтобы через сутки вас не было в моих землях.Если через сутки вы будете в моих землях, вас закопают. Все, пошли вон.

Посидели молча, Савва попытался постукивать тростью по полу, но мягкая накладка на торце глушила звук. Молчание нарушил Саша.

— Савва Игнатьевич, а ведь это я ему синяки поставил.

Савва поднял голову, посмотрел на Сашу.

— Мы с ребятами вечером стояли на площади, разговаривали. К нам этот подошел, ни здрасьти, ни прощай, что говорит сельчане скучаете, а от самого винищем прет. Но ребята от него отворачиваются не хотят разговаривать его и задело. Ничего говорит, на моей свадьбе с Ленкой Лихачевой повеселитесь. А мы с Леной ну, как это. Вобщем переглядываемся, ты же знаешь Иван Глебович у нас строго. Ну я ему сказал чтобы рот свой закрыл, тот в драку, ну я ему и засветил. А он гирьку на ремешке вытащил и давай размахивать. Я ему и второй раз, он гирьку потерял и убежал. Он же знает, кто фонари подвесил, почему его отец всех обвиняет? А мне грозил, что я пользуюсь тем, что работаю в управе.

— Да, Саша, дурак ты и уши у тебя холодные.

— Нет Савва Игнатьич, теплые.

Посмеялись

— Тебе Саша надо было, когда этот язык стал распускать, этот язык в глотку забить, а за гирьку руки сломать.

И не важно, где ты работаешь — ты честь девушки защищаешь. Тем более своей. Ишь моду взял, на вечерку с гирькой.

— У тебя с Леной серьезно или так переглядываетесь?

— Серьезно, Иван Глебович, я уже и маме сказывал, а то запилила, каждое утро — дай ей внуков и все. Мы в воскресенье хотим о помолвке в церкви обьявить.

— А мать Лены как?

— Да они с моей мамой вдвоем уже шустрят по свадьбе. Только вот из за этих растроились, забоялись как бы не было чего.

— Скажи, чтобы не боялись и на свадьбу не забудь пригласить. Сейчас я еще записку в уезд напишу, отдашь главе или заместителю. Иван Глебович, разреши я за твой стол сяду.

Пока Савва писал, в кабинете стояло молчание. Закончив писать, Савва отдал написанное Саше.

— На, отдашь там, и повторяю, один в уезд не езди, возьми пару человек. Это не потому, что кто -то сомневается в твоей смелости, а уж очень поганый народ появился. Заодно прикупишь чего Лене в подарок. Давай иди.

После ухода Саши помолчали.

— Скажи Савва Игнатьевич, вот откуда такие берутся?

Савва в удивлении посмотрел на старосту.

— Иван Глебович, ты ничего не перепутал? Мне же нет восемнадцати, а тебе сколько? Это я должен тебе такие вопросы задавать, а откуда берутся? Есть люди, которые доброе к ним отношение принимают за слабость и норовят залезть на шею, а когда даёшь в зубы, начинают стонать, что их не так поняли и они не это имели в виду. Ладно, если у тебя ко мне дел нет, поеду домой.

Поднялся и в сопровождении старосты пошел к коляске. Сел на подушки поправил саблю под ковриком и попрощавшись, сказал Буланке.

— Домой Буланка.

Та тронулась, но что-то быстренько, тоже домой хочет. Вьезжая во двор, увидел суету, женщины дома сновали от дома Кириллы до дома Саввы. Савва окликнул бегущую мимо Ксению.

— Ксюша, что случилось?

— Так Лукерья Ниловна родила!

— Как, кого?

Ксюша глянула дикими глазами и дунула дальше со своими тазиками.

Тут налетел Кирилла, как морковку выдернул из коляски, ревя весенним медведем.

— Родила! Савва, Луша родила, ах какая она молодец у меня.

— Да ты скажи кто родился?

Сбоку голос Никиты.

— Близнецов Луша родила.

— Ну да, я же говорю, Игната и Наталью, чего ты не понимаешь!?

Савва аккуратно освободился от объятий Кириллы и с белым лицом, хромая подошел к коновязи. И стал бить по бревну кулаками. Последним ударом с резким выдохом переломил немаленькое бревно. Повернулся. На него оторпело смотрели. Савва смущенно улыбнулся:

— Это я от радости, боялся сердце лопнет.

Кирилла опять кинулся к нему.

— Саввушка, видишь как хорошо, сразу у двоих крестным будешь. Это ж... это ж...

— Ну успокойся Кирилла, Савва возьми тросточку, идемте на крыльцо, посидим. Надо бы у няни чего попросить, а то с ума сходим.

— Чего просить, вон несут уже, поставь здесь на крыльцо, мужики сами разберутся. А вы в сторонку сдвиньтесь, что бы не мешать. Прохор, а ты куда пошел, давай-ка сюда. И Савве плесните, а то еще дом затеит ломать от радости.

— Кирилла, а ты их видел? Какие они?

Няня засмеялась и пошла к дому Кириллы. Кирилла разливая вино важно кивнул.

— А как же, я же отец. Переодели меня, заставили вымыться и пустили. Только Савва, я немного успел рассмотреть, лежат два свертка, кряхтят и только носики видно. Успел поцеловать Лушу, как меня шуганули.

Савва встрепенулся.

— А молока, молока, хватит на двоих?

— Да ты что, Савва, там у Луши такие.. ну вот такие. Короче и на двоих хватит и еще останется.

Никита с Прохором покатываясь со смеху, отобрали бутылку у Кириллы, когда тот стал показывать какие у Луши и проливать вино.Выпили посидели. Потом Кирилла счастливо улыбаясь сказал.

— А ведь Лушенька хотела меня обмануть, она уже месяц с лишним носила детей, а мне не говорила. Я к Надежде Степановне, как приметил, как быть? А та отматерила меня, что не умею ухаживать за девушкой и вот она сомневается тоже, как быть.А где мне было учиться? Ну я пошел к Лукерье Ниловне и прямо на кухне сделал ей предложение. Луша кивнула, а сама лицо закрыла ладонями и плечи трясутся. Я думал она плачет, ладони оторвал от лица, утешаю, а она хохочет.Смотрю на кухне все смеются, а няня что за мной пришла, села на табурет и икает от смеха. Вот так и посватался.

Кирилла засмеялся.

— А сейчас я отец. Как звучит-то, отец!

Кирилла помотал головой. Спохватился.

— Да, Савва, я сегодня у тебя ночую, меня предупредили, что сегодня в дом не пустят, видишь какой там режим? Передают друг другу что нужно.

— Да бога ради, я только рад буду.

Во двор зашли свящнник Елизар с незнакомой девушкой. Кирилла увидев их вскочил и побежал навстречу.

— Елизар Ипатьевич, прошу к нам, здраствуй Воля Николаевна, радость у нас.

Пришедшие подошли к крыльцу.

— Наслышаны уже, поздравляем Кирилла Авдеевич с прибавлением семейства. Мы шли к Савве Игнатьевичу, а тут узнали о событии.

— А пригубить с нами?

— А давайте, Воля Николаевна тоже думаю не откажет.

Выпили, им освободили место на крыльце, сдвинувшись в сторону.

— А что за дело?

— Погоди Кирилла, Савва Игнатьевич, я поговорил с учительницей, она согласилась с нашими доводами и мы выбрали место для дома.

— Так это очень хорошо.

Учительница, до этого смотревшая на Никиту, удивленно повернулась к Савве. Священник засмеялся.

> Удивлена Воля Николаевна? А вот он Савва Игнатьевич, это они ради праздника балуют. Не сердись.

— Еще раз здравствуй, Воля Николаевна, действительно праздник у нас, у меня два крестника сегодня родились, вон отец стоит улыбается. А по вашему делу, все в порядке, Иван Глебович извещен, завтра начнут строительство, ты только контролируй, как вам нужно и выбери место под мастерскую твоему будущему мужу. Через месяц въедете в новый дом. Какая нужда, обратись ко мне или к Елизару Ипатьевичу, если меня не найдёшь.

— Кирилла, а имена выбрал?

— Давно уже, Игнат и Наталья.

— Очень хорошее дело, очень. Ну мы не будем вам мешать, да и у нас дела есть, еще раз поздравляем, до свидания.

А учительница так и ни слова не сказала, так и ушла ошарашенная. — А чего учительница такая молчаливая?

Так не каждый день увидишь владельца земель в парадном мундире с такими орденами на крыльце вино распивающим. Да и не ждала, что такой молодой.

— И что вам моя молодость покоя не дает? Завидно, так и скажите.

Опять захохотали. Подошла няня.

— Вы чего ржете, как жеребцы стоялые.В доме Кириллы слышно. Кирилла, с твоими все в порядке, Луша покормила, сейчас все уснули. Так что тихо. Савва, забери своего зверя у меня, он уже покрывало грызет от злости, да сиди — сейчас сама принесу. Кирилла, сегодня ночуешь у нас, нечего пьяной рожей детей пугать.

— Я уже напросился к Савве.

— Не к Савве, а во вторую гостевую.

Няня ушла, через некоторое время вернулась, неся в руках Проглота. Тот увидев Савву, забрыкался, вырываясь.

Няня опустила его на пол.

— Да иди ты к своему Савве, а то что в кастелянской сделал две лужи как бы и не считается.

Щенок не обращая ни на кого внимания залез к Савве на колени и притих.

— Ты говорят хулиганил без меня?