Владыка Черных Песков 3. Осколки старого мира

Голова кобылы повернулась влево и взгляд сфокусировался на кристаллическом шаре, внутри которого жарко пылал ярко-оранжевый сгусток. Фроло, обнаруживший себя заточенным в темнице, созданной по методикам шаманов Зебрики, не терял надежду вырваться на свободу и унестись прочь, чтобы повторить попытку с возрождением еще раз, а затем и отомстить той, которая нарушила продуманный план. Своего тела, в коем был заложен огромный потенциал, он вернуть уже не надеялся, все-таки повторное вселение должно было если не искорежить энергетику жеребенка окончательно, то сделать его неполноценным калекой.

— Не беспокойся. Ты не исчезнешь бесследно, как боялся. — холодным голосом произнесла крылато-рогатая пони, не отворачиваясь от стола, на котором располагалась подставка с артефактом. — Сперва я, действительно, хотела тебя уничтожить... Но поняла, что это не рационально. Даже немного жаль, что ты так слаб сейчас, но для создания автономной защиты города этого будет достаточно.

Зачем Твайлайт разговаривала с пленником? Пожалуй, для того чтобы ответить на этот вопрос, ей не хватило бы всех расчетных мощностей Общности. Хаотичное желание посильнее "уколоть" оппонента сжигало изнутри и позволяло хотя бы ненадолго заглушить тоску, поселившуюся в душе после расставания с Армандо.

* * *

Стук в деревянную лакированную дверь отвлек черного жеребца, расположившегося в мягком кресле перед письменным столом с магическим светильником в форме кактуса (странный подарок от старого знакомого из ныне не существующей Республики), от чтения приключенческого романа, повествующего о похождениях бесстрашной пегаски. Хозяин кабинета недовольно поморщился, кинул взгляд на механические часы, висящие на стене, а затем хриплым голосом произнес:

— Войдите.

Дверь открылась, и в помещение зашла высокая серая кобыла с гривой и хвостом смоляного цвета, заплетенными в тонкие косички, а также темными пятнами на боках, своим видом напоминающими яблоки. На шее у нее висел шелковый шнурок, крепящийся к толстой папке в твердом переплете с покрытием из змеиной кожи.

Она гарцующей походкой пересекла комнату и, остановившись перед столом, грациозно опустилась на колени и склонила голову, одновременно произнося слова приветствия:

— Мой хан.

— Оставь церемонии, Сера. — жеребец сдвинул книгу, которую читал, на край стола, после чего скрестил на столешнице передние ноги. — Без веской причины ты бы не стала нарушать мое уединение. Говори.

— У меня плохие новости, мой хан. — поднявшись на ноги, лошадь сняла с шеи папку и положила ее перед Батыром. — Своды третьего подземного города рухнули из-за того, что фундамент опор был размыт сточными водами. Погибло полсотни жеребцов, семь десятков кобыл и три дюжины жеребят.

Хан вскинул брови, требуя продолжения. Сера переступила задними ногами, сглотнула и заговорила намного более тихим голосом:

— Из-за обрушения сразу двух уровней убежища зараженные воды залили коридоры и залы. Ваши супруга и сын получили облучение, как и еще половина тысячи коней и лошадей... Лекари говорят, что они не доживут до завтрашнего дня.

— Виновных нашли? — черный жеребец, вопреки ожиданиям докладчицы, сохранял отстраненное равнодушие, разве что в глубине его глаз сверкнул злой огонек.

— Сейчас ведутся работы по устранению последствий обрушения. Протечка зараженной воды уменьшена, завалы разгребаются, затопленные помещения осушаются...

— Я задал иной вопрос, — холодно напомнил хан.

Лошадь упала на колени и, склонив голову, забормотала:

— Простите меня, мой хан. Губернатор города, его приближенные и инженеры, занимавшиеся обслуживанием убежища, после того как стало известно о трагедии, почти одновременно покончили с собой. Всеми делами сейчас занимается третий заместитель губернатора. Он же и организовывает эвакуацию гражданского населения во второй и четвертый города Славного Гало.

"Удивительно, что проблемы подобного плана начались только сейчас. Наши предки построили города пяти стихий — Славное Гало около тысячи лет назад, и с тех пор они подвергались только легкой модернизации и косметическому ремонту. Что же, страх наших дедов перед гневом "хозяйки небесного огня" спас наш народ от участи, подобной минотаврам. Нам остается лишь благодарить их за предусмотрительность и готовиться к тому, чтобы уже наши внуки с благодарностью смотрели на своих предков, сокрушительной поступью сметая с пути останки западных цивилизаций".

— Произошло еще что-то срочное? — нарушил установившуюся тишину спокойный голос хана.

— Отчеты о состоянии убежищ и запасах продовольствия во втором и четвертом городах, — Сера снова поднялась на ноги и хотела уже открыть папку, но была остановлена властным взмахом правой передней ноги Батыра.

— Оставь, я ознакомлюсь с записями позже. — черный жеребец окинул взглядом собеседницу, словно бы оценивая ее, а затем продолжил. — Мне нужен наследник. Ты хорошо служила мне как первый помощник. Я желаю, чтобы твое чрево дало жизнь моему сыну.

Кто бы знал, каких усилий коню в эти секунды стоило сохранять непоколебимое выражение морды, холодный тон и равнодушный взгляд. Мысленно он проклинал себя за эти слова, произнесенные, пока еще жива его супруга, пока борется за жизнь их первое дитя... Но закон был суров для всех, в том числе и для хана. Седловская Аравия, если не считать Эквестрию (которую уже можно не считать, так как от нее остались разрозненные осколки), была единственной страной, сохранившей свою правящую династию.

Пока есть хоть один наследник, в жилах которого течет кровь древних ханов, народ лошадей будет един. Если же не останется никого, то слишком велика вероятность гражданской войны, бунтов и тому подобного непотребства.

Именно из-за того, что род ханов должен быть сохранен, сын нынешнего правителя Седловской Аравии и его супруга жили в третьем подземном городе Садового Кольца, а не в первом. Таким образом обеспечивалось выживание хотя бы одного из носителей великой крови...

"К сожалению, в этот раз выжил я".

— Для меня великая честь, мой хан. — Серу переполнял восторг: годы назад она была одной из претенденток на место жены Батыра, но была вынуждена удовольствоваться лишь местом "запасного варианта" (вместе с еще четырьмя кобылами из благородных семей, которые так и не смогли пробиться в высшее общество своими силами).

— Ступай. — черный жеребец отвернулся от собеседницы, делая вид, что увлеченно разглядывает книгу. — Приходи в мои покои завтра ночью.

— Как будет угодно, — поклонившись, едва сдерживаясь, чтобы не начать танцевать прямо на ковре в кабинете правителя Седловской Аравии, первый помощник развернулась к выходу и зашагала, плавно покачивая крупом.

— Сера. — остановил кобылу голос жеребца, когда она уже находилась в дверях. — Если я узнаю, что ты приложила копыто к случившемуся, твоему роду будет лучше исчезнуть самостоятельно.

Сглотнув образовавшийся в горле комок, лошадь ответила максимально искренне:

— Клянусь честью и именами благородных предков... Моей намеренной вины в произошедшем нет.

Ответом ей было молчание.

Стоило двери закрыться, как черный жеребец извлек из ящика стола металлическую четырехгранную пирамидку, размерами не превышающую сжатого кулака минотавра (ими она и была изготовлена). Установив артефакт на столешницу, он аккуратно нажал на маленькую кнопку в вершине устройства. По ушам тут же ударило ощущение, будто бы воздух уплотнился, а все сторонние звуки разом исчезли...

— Аааааа...! — запрокинув голову мордой к потолку, раскрыв рот во всю ширь и зажмурив заслезившиеся глаза, хан Батыр кричал на одной ноте, срывая голосовые связки, этим действием стараясь если не выплеснуть пронзающую грудь боль, то хотя бы приглушить ее. Благодаря "шпионской игрушке" ему можно было не беспокоиться о том, что кто-то услышит или увидит это доказательство слабости правителя...

Примечание к части

Вот так.

Жду отзывов.

ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ

— Слушайте-слушайте!

— Слушайте-слушайте!

Двое единорогов, усиливая голоса при помощи магии, стоя на возвышении, собранном из кристаллических блоков, прямо на главной площади Кристальной Империи, перед входом в королевский замок, на башнях которого развевались красочные знамена, в течение уже пяти минут без перерыва созывали жителей города. Оба они были одеты в камзолы герольдов, а у их передних ног покоились позолоченные трубы, время от времени оглашающие пространство мелодичной игрой (при помощи заклинания на них была записана одна и та же мелодия).

Жеребята и старики, взрослые пони и молодые жеребцы с кобылками, ощущая непонятное воодушевление, словно бы пропитывающее воздух под магическим куполом, постепенно стягивались к замку, дабы из первых уст услышать важную новость. Те же, кому не посчастливилось оказаться на рабочих местах, которые попросту нельзя оставить без уважительной причины вроде нападения вражеской армии, были вынуждены довольствоваться радиоприемниками, так же транслирующими происходящее на главной площади города-государства.

В свете полуденного солнца, кое-почти не скрывали наползающие с юга багровые облака, улицы, стены и крыши домов сверкали яркими красками, играя отсветами солнечных зайчиков на всех поверхностях (в том числе и на телах пони).

— Слушайте-слушайте!

— Слушайте-слушайте!

Герольды, сделав короткую паузу после очередных выкриков, певучими голосами начали говорить поочередно:

— Сегодня утром, на заре...

— В кристальном замке, во дворце...

— Королева родила...

— Наследника для короля!

Последние слова еще звучали эхом между стенами городских улиц, а собравшаяся на площади толпа, промедлив какие-то секунды (потребовавшиеся для осознания полученной информации), буквально взорвалась восторженными возгласами. О беременности ее высочества ходили только слухи, которые подкреплялись тем, что она практически прекратила появляться на публике, да и носила весьма свободные платья, скрывающие фигуру. Теперь жеребцы и кобылы получили подтверждение своим подозрениям и не замедлили поделиться своей радостью с окружающими.

Трубы снова огласили пространство звонкой музыкой, призывая публику к тишине, и глашатаи королевской четы продолжили:

— В честь дня рождения того...

— Кому вести нас суждено...

— Его величество король...

— Всем объявляет выходной!

Новый всплеск радости, сопровождаемый топотом тысяч ног по кристаллической поверхности покрытия дорог, едва ли уступал предыдущему. Нельзя сказать, что пони так уж хотели побездельничать (да и на военных, а также служителей правопорядка и врачей выходной не распространялся, о чем данные члены общества были предупреждены заранее), но никто не собирался упускать возможность как следует отпраздновать знаменательное событие, разом переворачивающее страницу истории, начиная новую эпоху.

Из поколения в поколение кристальные пони жили под властью короля-чародея Сомбры, ощущая некую стабильность и защищенность. Однако, как бы хорош не был бессмертный правитель (от имени которого фактически управляли советники, за коими внимательно следил сам монарх), каким бы могущественным магом он не был, но сам факт того, что даже подобная сущность завела семью и обзавелась наследником, делал "короля теней" ближе и понятнее для простых смертных.

Кроме того, понимание, что у Кристальной Империи теперь имеется собственная династия правителей, пусть и состоящая всего из двух поколений, удивительным образом грело души граждан гордого государства, по праву способного называться сильнейшим на Эквусе. К тому же ощущению уверенности в завтрашнем дне данное событие не только не мешало, но и укрепляло его: в конце концов, даже с сильнейшими мира сего могут случаться неожиданные неприятности, что подтверждает пример принцессы Селестии, и наследник в таком случае является дополнительным гарантом стабильности.

Впрочем, в данный момент жеребцы и кобылы, присутствующие на главной площади города-государства, мало задумывались о политике и чем-то подобном, просто радуясь самому долгожданному событию.

— Сегодня вечером, друзья...

— У стен кристального дворца...

— Под музыки хрустальный звон...

— Мы все станцуем и споем!

— Под звук хлопушек, блеск огней...

— Копыт своих ты не жалей...

— Закуски будут, мед, вино...

— Турниры, игры, спорт-лото...

— На ярмарку прийти с семьей...

— Вас всех зовут король с женой!

* * *

— Бу-бу-бу-бу-бу... — надув щеки и выпятив губы, Свитти Бель изобразила смешную мордочку, издавая при этом невнятные звуки, склонившись над кроваткой белого жеребенка с красными глазами.

— Бу-бу-бу... — необычайно крепкий для новорожденного жеребенок, лежа на спине и беспорядочно размахивая маленькими копытцами в воздухе, пока что без особого успеха пытался повторять за своей тетей.

В просторной светлой комнате, где пол был застелен толстым мягким ковром салатового цвета, а стены и потолок радовали взгляд мягкими желтыми оттенками, кроме детской кроватки, низких столиков и шкафа с разными мелочами, у стены рядом с дверью стояла широкая двухспальная кровать с балдахином, на которой в данный момент лежала усталая, но вполне счастливая жизнью королева. В то время как ее сестра возилась с племянником, просто лучась от радости и умиления, Рарити то и дело бросала взгляды на своего мужа, неподвижной статуей замершего перед широкими окнами, закрытыми толстыми бронированными кристаллами, заменяющими обычные стекла. Служанки, приставленные для помощи в присмотре за жеребенком, пока что старались не показываться на глаза королевской семье, либо желая дать им время насладиться волшебными моментами уюта, либо боясь навлечь на себя гнев Сомбры.

"Мог хотя бы изобразить радость от рождения сына... Сухарь бесчувственный".

Пронеслась в голове белой кобылы обиженная мысль.

— Вы уже придумали, как его назовете? — наконец-то прекратив смешить юного принца, Свитти Бель посмотрела сперва на старшую сестру, а затем перевела взгляд на короля-чародея.

— Уайт Шедоу, — не отрывая глаз от событий, происходящих за окном, то ли предложил, то ли заявил черный жеребец.

— Никогда. — приподнявшись на передних копытцах, королева Осколка и Кристальной империи вперила суровый взгляд в своего мужа. — Я не позволю своему сыну носить столь вульгарное имя.

— И чем же оно вульгарно? — повернувшись к супруге, король теней вопросительно изогнул брови, выражая недоумение.

— Ты правда не понимаешь? — Рарити едва не задохнулась от возмущения. — Это даже хуже, чем Сноубол.

— Хм... Сноубол. — будто пробуя имя на вкус, растягивая звуки, произнес Сомбра. — Мне нравится. Принц Сноубол...

Белая единорог уже хотела сказать что-то гневно-обличительное, но тут же взяла себя в копыта и, обиженно надувшись, улеглась обратно на постель, положив голову на перекрещенные передние копыта. Фыркнув, она спросила:

— И как тебе не стыдно издеваться над утомленной кобылкой?

— Стыд, как и совесть, и некоторые другие рудиментарные чувства, были мной обменены на силу и знания, — с нотками самодовольства заявил король-чародей.