Владыка Черных Песков 3. Осколки старого мира

Владыка Черных Песков 3. Осколки старого мира

Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора/переводчика

ПРОЛОГ

Приказ вернуться из вылазки на территорию Народной Федерации пришел как раз вовремя: "Седьмой" получил известие от развеявшегося костяного клона о том, что эксперимент вошел в финальную стадию и потребуется его обязательное присутствие в лаборатории.

Переместившись при помощи заклинания "обратного призыва" сперва в "Пещеру чудес", а затем и в "Город мастеров", где проходило собрание совета Магистров (недавно уменьшившегося на одного члена), "Безымянный" чуть не показал свое возбуждение, однако сдержался, а затем еще и выразил довольно удачные соболезнования Мозенрату, потерявшему сестру. Нельзя, конечно, сказать, что они с Уно были прямо-таки друзьями, но оптимизм, целеустремленность и недюжинный ум беспрепятственно вызывали к кобыле симпатию (что, впрочем, не стало бы причиной для того, чтобы в случае нужды рука с клинком дрогнула при ударе).

Разобравшись с самыми срочными делами, тавр поспешно отбыл из города в северном направлении, в пестрых ночных сумерках превращаясь в размытую обманчивую тень, которую обычный рядовой воин Блэксендии мог бы и не заметить вовсе даже при особом старании.

Тайная лаборатория, как и большинство убежищ "Седьмого", расположена в подземной пещере. (Не только он любил устраивать свои базы в таких местах, так что приходилось делать вид, будто соседство с "Четвертым", который построил свою спецнедвижимость всего лишь в километре восточнее, остается незамеченным).

Щелчок выключателя, и просторный зал затапливает ослепительный белый свет ламп, установленных в серебряных держателях на стенах. В дальнем углу, в большой прозрачной колбе из алхимического стекла, в зеленоватой жидкости, плавало тело зебры, которую вполне можно было принять за сестру-близнеца жены гранд-магистра. Оборудование, установленное вдоль стен и соединенное с колбой трубками и кабелями, на которых кое-где стояли различные измерители, пиликало, шумело искусственными легкими, стучало сердцем, принуждающим организм эксперимента гонять кровь по жилам.

Посередине пола помещения был изображен огромный замысловатый рисунок неровной двенадцатилучевой звезды, окруженной вязью символов, в которых можно было узнать дикий гибрид печатей и рунных цепочек.

— Ку-ку-ку-ку... Ну наконец-то, — тавр пересек помещение по дуге, обходя магическую фигуру так, чтобы даже случайно не наступить на одну из линий.

На то, чтобы извлечь зебру из колбы, потребовалось две минуты. После этого клон Астрал был тщательно обтерт от питательного состава, затем уложен на живот в середине магического рисунка. Из поясного кошеля "Седьмой" достал чистый белый кристалл цилиндрической формы, длиной не превышающий фалангу пальца.

Сколько времени "Безымянный" потратил на то, чтобы убедить Стар незаметно для Астрал снять ее личностную копию, лучше было не вспоминать (здоровее останутся нервы). Убедить же сделать это в обход Мозенрата удалось лишь благодаря обещанию раскрыть слабые места в печати защиты разума, которую установил гранд-магистр на себя и свою семью.

Пальцы рук тавра стремительно сложили серию трехмерных символов, а затем коснулись лба бессознательной зебры. На голове кобылы тут же появилась сложная печать, в которую "Седьмой" крайне осторожно поместил кристалл (в какой-то момент он даже задержал дыхание).

Когда операция была завершена, "Безымянный" шумно выдохнул и, встав на ноги, вышел из поля действия рунного рисунка. Теперь благодаря мастерству Стар и некоторым личным разработкам "Седьмого" клон искренне будет считать себя настоящей Астрал, в результате чего, где бы он не оказался, станет искать дорогу домой.

Почему бы не использовать собственного двойника? Да просто тавр слишком хорошо себя знал и понимал, что, оказавшись в другом мире, в последнюю очередь будет думать о возвращении к оригиналу (сам он, по крайней мере, не стремился встретиться с "белым змеем").

— Ну что же, "Астрал"? — "Седьмой" ухмыльнулся. — Желаю тебе удачного путешествия. И пусть любовь к Мозенрату освещает тебе путь обратно. Активирую технику призыва! — тавр на мгновение замолчал, а затем продолжил. — "Обратный призыв"!

Пальцы рук сложили серию особых жестов, после чего ладони опустились на одну из линий магического рисунка. Пространство внутри двенадцатилучевой звезды исказилось, а затем словно бы провалилось само в себя, что сопровождалось сильным специфическим шумом.

Спустя секунды о существовании клона одной небезызвестной симпатичной зебры напоминали лишь воспоминания "Безымянного"...

* * *

"Седьмой" откинулся на спинку кресла и устало закрыл глаза. В рабочем кабинете магистра науки Блэксэндии царили тишина и покой, в то время как за стенами, укрепленными рунными цепочками и печатями, город "Подкова" гудел, словно разворошенный пчелиный улей.

В сравнительно небольшом помещении, освещенном только фиолетовым фосфорицирующим бутоном крупного цветка, свисающего с потолка на толстом стебле, кроме рабочего стола и кресла, вдоль стен стояли шкафы из железного дерева со множеством выдвигающихся ящичков, пронумерованных маркерами разных цветов. Дверей в привычном понимании жителей Эквуса комната вообще не имела: ее заменяла труба диаметром в двадцать сантиметров, торчащая прямо из пола у противоположной от стола стены.

Для самого "Безымянного" наличие или отсутствие входного портала не имело особого значения, ведь он мог переместиться в нужное место при помощи "обратного призыва", используя специальную печать в качестве своеобразного маяка, гостей же принимать можно было и в другом месте (где не придется скрывать свои разработки). Труба являлась экстренным путем отступления на случай, если враг найдет способ блокировать пространственную магию.

"Нужно ускорить проект "Титан". Что-то мне подсказывает, что нынешнее затишье не продлиться слишком долго, а терять Блэксендию не хочется: слишком уж удобна эта страна как постоянная база".

Приподняв веки, тавр устремил свой взгляд на лист бумаги, испещренный ровными строчками текста, написанного мелким подчерком. Это был отчет от главы шпионской сети, служащей лично "Седьмому", которую пришлось создавать буквально под носом у Банши. Не то чтобы ученый не доверял этой зебре, но здравый смысл и привычки "белого змея" настойчиво рекомендовали озаботиться собственными источниками достоверных сведений.

"Не удивлюсь, если у остальных членов совета также имеются собственные шпионские сети, помимо официальной разведки, за которую отвечает призрачная кобыла".

Из краткой выжимки всех донесений можно было сделать вывод, что мир замер в хрупком равновесии, словно весы со множеством чаш. Появление нового аликорна (или возвращение старого?) произвело эффект, сравнимый с ударом по голове мешком песка: Конфедерация Независимых Стран начала проявлять, на первый взгляд, бестолковую активность, на деле являющуюся подготовкой к полномасштабной войне, при этом все понимают, что в наступление на Эквестрию они не пойдут, а других достойных целей на данный момент нет. Железное воинство минотавров полностью мобилизовано, но атака на Блэксендию была отложена сразу по трем причинам: союзники потребовали не ослаблять обороноспособность альянса, оставленного на территории Народной Федерации, "бурильщики" (подземные черви, в длину достигающие двадцати метров) начали совершать нападения, и их теперь требуется уничтожить, чтобы не остаться без продовольствия для гражданских, ну и имеющийся транспорт попросту не в состоянии вместить на свои борта количество боевых платформ, необходимых для быстрого подавления сопротивления зони. На фоне этого почти незамеченным остался запуск первого военного спутника, информации о котором у всей разведки молодого государства было катастрофически мало.

"Как можно внедрить шпиона туда, где работают только машины?"

С западным соседом, именуемым Зебрикой, тоже было не все спокойно: смерть магистра гильдии биомантов в собственном доме всколыхнула зебр и чейнджлингов, но убийцу, который буквально выпотрошил полосатую кобылу, так и не нашли. Можно было бы предположить, что это работа какого-нибудь диверсанта, устранившего одного из лидеров империи, тем самым нарушившего равновесие между внутригосударственными фракциями...

"Но против этой версии говорит то, что работа была сделана крайне грязно и грубо. Да и, кроме того, у каждого из высокопоставленных граждан Зебрики, как и Блэксендии, имеются амулеты, притягивающие душу после смерти материального тела. Так что в лучшем случае Лиана мертва дней на двадцать-тридцать, пока верные помощники не проведут оживление".

Гораздо более логичным "Безымянному" казался вариант, при котором от слишком много на себя берущей кобылы решил избавиться кто-то из верхушки Зебрики. Те же Цезарь и Кризалис что вместе, что по одиночке могли осуществить подобное. И если эта версия вдруг окажется правильной, то...

"Бедняжке можно только посочувствовать: королева перевертышей и бывший "Первый" не будут стесняться никаких методов достижения своих целей".

Начавшиеся учения легионов клонов, словно бы случайно захвативших Новый Рим в пока что широкое кольцо, стали свидетельством того, что внутреннее противостояние фракций Зебрики готовится перейти в активную стадию. Однако же Цезарь продолжает оставаться совершенно спокойным, и это в его положении довольно необычно.

"Наверняка бывший "Первый" имеет несколько козырей в рукавах... Пусть рукавов у него и нет".

Как ни странно, но спокойнее всего в нынешнее время живется гражданам империи грифонов: крылатые хищники после сокращения своей численности в минувших войнах сидят тише воды и ниже травы, демонстративно сверкая когтями и щелкая клювами, но при этом не ввязываясь даже в мелкие конфликты с соседями. Молодой император окружил себя верными войсками, приютил беглых шаманов (доказавших свою полезность при правлении его отца) и теперь старается вытащить страну из той демографической ямы, в которой она оказалась, при этом не позволяя разным выскочкам-самозванцам отделиться.

"И все же интуиция подсказывает, что не все с этим птенчиком так просто. Жаль, из-за "кровавой тысячи" шпионам к нему не подступиться".

Очередной лист бумаги отправился в папку, которую "Безымянный" запечатал в свиток хранения и отложил на край стола. Требовалось вернуться к работе и подготовке нового рейда на территорию Народной Федерации.

* * *

После второго пришествия на Эквус Найтмер Мун мир, который словно бы застыл в хрупком равновесии, изредка склоняясь то в одну, то в другую сторону, окончательно рухнул, и события стали развиваться с невиданной ранее скоростью. Не успел я и оглянуться, а над страной пони уже кружат багровые облака, в духовном же плане царила такая жестокая хаотичность, что голова начинала раскалываться от попыток хоть что-то услышать или увидеть через контракторов.

Связь с моей марионеткой, находящейся в Кантерлоте, сперва начала сбоить, заставляя тратить больше сил на ее поддержание, а затем и вовсе оборвалась, окончательно лишив меня глаз и ушей на месте основных событий. Как выяснилось чуть позже, агенты Банши тоже столкнулись со сложностями, не позволявшими связаться с начальством, а потому им пришлось принимать решения о дальнейших действиях на свой страх и риск (стоит заметить, что телохранители, оставшиеся во дворце во время начавшегося там подобия переворота, в очередной раз вступили в бой на стороне пони, верных принцессам, но, к счастью, убить никого не успели).

Обо всем, что происходило в Кантерлоте в частности и в Эквестрии в целом, я узнал только после того, как Селестия в крайне рискованной атаке развеяла древнего духа хаоса, чем вернула возможность подключиться к порядком потрепанной тушке куклы. Тут же пришлось включаться в работу по оказанию первой помощи пострадавшим, ради чего из Блэксендии была перекинута еще одна марионетка.

В результате кратковременного буйства Дискорда потери Эквестрии таковы: два аликорна (Селестия, лишившаяся большей части сущности и сил, а также Каденс, украденная древним магом в теле грифона), две носительницы "Элементов гармонии" (Флаттершай в скором времени вернется в строй, а вот Рэйнбоу я бы посоветовал упокоить, после чего передать "Элемент Верности" новому хранителю) и до конца не подсчитанное число раненых и убитых простых пони. Однако же случившееся принесло и некоторые плюсы: Сансет смогла пробудить свою божественность и превратилась в полубога огня, в то время как Солярис, вокруг которого постепенно собираются ошметки сущности и божественной паутины богини солнца, стал сильным божеством света.

Самым же неприятным во всем этом является даже не похищение принцессы любви, а исчезновение того сдерживающего фактора, который делал Эквестрию неприкосновенным в течение десятка сотен лет для любых захватчиков.

"С новыми сведениями шевеления армии КНС становятся более осмысленными и вызывают новые вопросы".

* * *

Кабина грузового лифта, стенки которой состоят из мелкой сетчатой решетки, а каркас сварен из металлических труб, плавно опускалась в глубокую шахту, освещаемую магическими кристаллами, вспыхивающими белым светом, если на расстоянии десяти метров от них находится разумное живое существо (на разумную нежить светильники никак не реагировали, так же как и на неразумных животных). "Седьмой", одетый в черный свободный комбинезон, стоял перед раздвижными створками и, заложив руки за спину, а также сложив и плотно прижав крылья, размышлял о странной иронии жизни: миры меняются, но его постоянно тянет закопаться под землю.

"Словно змей, прячущийся в нору".

Научно-исследовательский город "Подкова", надземная часть которого представляет из себя высокие и толстые каменные стены, вытесанные из горы и укрепленные магией, а также административные здания, полигоны, казармы и склады, был куда более обширным, чем могло показаться на первый взгляд. Вероятно, даже гранд-магистр Блэксендии, слишком занятый личными разработками, государственными делами и внешней политикой, несмотря на три своих тела, в одно и то же время присутствующие в разных местах, не представляет себе тех огромных масштабов, до которых разрослось подземелье.

Туннели и залы, галереи и жилые сектора, вентиляционные шахты, водопровод и отопительная система делились на отдельные многоуровневые сектора, каждый из которых в случае необходимости можно загерметизировать, чтобы не позволить опасным разработкам вырваться на свободу, а затем, активировав всего лишь одну установку, полностью стерилизовать. О выживании сотрудников, случайно оказавшихся в опасной зоне, и речи идти не могло, но каждый из тех, кто получил доступ к по-настоящему секретным разработкам, либо является фанатиком от науки, либо искренним патриотом, готовым отдать жизнь за государство по первому приказу.

"И ведь не всегда очевидно, какой из этих двух вариантов хуже".

Спуск завершился, и перед остановившейся кабинкой лифта раскрылись раздвижные створки подземного ангара. Из короткого коридора, сверкающего полированными металлическими поверхностями стен, пола и потолка, лился яркий белый свет, в первые мгновения заставивший тавра поморщиться. К счастью, глаза быстро подстроились под новые условия, на что не ушло и секунды, так что "Безымянный" сразу увидел встречающую делегацию: двоих таврогов в живых скафандрах с внешним мышечным каркасом, поверх которых были надеты плотно подогнанные хитиновые пластины, выращенные благодаря данным, полученным от исследований перевертышей.

Бойцы взялись за решетчатые створки дверей лифта и рывком распахнули их перед "Седьмым", тут же расступаясь в стороны и освобождая дорогу. Таврас молча одобрительно кивнул и зашагал вперед, более не обращая внимания на привратников. В это самое время системы безопасности, многократно дублированные и проверяющие сотрудников на подлинность при переходе с уровня на уровень, в очередной раз взяли пробу воздуха и просканировали главу научного комплекса во всех доступных диапазонах.

За дверями, расположенными в конце короткого коридора, "Безымянного" встретил прямоугольный зал с потолком высотой в двадцать метров, длинной в двести метров и шириной в сто метров. По многоярусным широким карнизам, не огражденным даже декоративными поручнями, суетливо бегали двуногие и четвероногие однорогие полосатые гибриды, в последний раз проверяющие оборудование перед тестовой активацией "Титана". В воздухе ощущалось напряжение, разбавленное всеобщим нетерпением, звучали переговоры и перекрикивания участников проекта, сверкали искрами магические приборы, щелкали и гудели датчики, булькали резервуары с питательной смесью, подаваемой по толстым шлангам в большой металлический бассейн, установленный строго по центру помещения.

Выйдя из коридора на небольшой балкон, огражденный низким парапетом, "Седьмой" никак не отреагировал на закрывшуюся за спиной дверь и даже ухом не повел, когда к нему поспешил черно-синий зеброг, облаченный в расстегнутый медицинский халат зеленого цвета.

— Господин Магистр, все готово к финальной демонстрации. — ученый подошел к "Безымянному", с выражением легкой заинтересованности следящему за царящей вокруг суетой, и, прочистив горло, неуверенно спросил. — Разве гранд-магистр не прибудет на первую активацию "Титана"?

— К сожалению, у Мозенрата нашлись более важные дела, нежели присутствие на испытаниях нового оружия, — без тени иронии, с ноткой легкого раздражения в голосе отозвался на вопрос зони тавр.

— Жаль... Очень жаль. — зеброг удрученно покачал головой. — А ведь ребята так старались, можно даже сказать, "жилы рвали", чтобы успеть к назначенному сроку.

— К моему огромному сожалению, жизнь редко интересуется нашим мнением, прежде чем подкинуть очередной "приятный" сюрприз. — криво усмехнулся "Седьмой", скашивая взгляд изумрудно-зеленых глаз с вертикальными змеиными зрачками на своего собеседника. — Только не говорите, мастер, что совершенно ничего не знаете о последних событиях, случившихся во внешнем мире.

— О чем вы? — четвероногий жеребец удивленно вскинулся, но тут же виновато потупился и пробормотал. — Уже две декады мы выше минус третьего уровня не поднимались. Нужно было доработать систему циркуляции...

— Понятно. — магистр науки хмыкнул и вернул свое внимание к бассейну, в который с потолка спустили крючья, закрепленные на толстых тросах. — В очередной раз убеждаюсь, что неведение — благо.

— Магистр... — зони нахмурился, но продолжить свое требование не осмелился.

— Если кратко, из тысячелетнего изгнания вернулась Найтмер Мун, которую победили принцесса Селестия и хранительницы "Элементов гармонии", чем спасли принцессу Луну. — тавр пожевал губами и продолжил. — Минотавры испугались усиления Эквестрии и мобилизовали все свои военные резервы, часть из которых сейчас гоняется за химерами, выпущенными нами во время диверсии на территории Народной Федерации, но основная масса направляется к границам КНС с вполне очевидными целями.

— Но ведь это же самоубийство! — ученый от эмоций встал на задние ноги и передними копытами оперся на парапет. — Принцесса Селестия уничтожит их даже раньше, чем минотавры пересекут границу Эквестрии.

— Хм... — "Безымянный" задумался. — А я сказал о том, что, кроме Найтмер Мун, освободился еще и Дискорд?

* * *

То, что произошло с Селестией, в очередной раз заставило задуматься "Седьмого" о бренности бытия, что было далеко не обычным философствованием. Даже поверить в то, что еще вчера кажущееся непобедимым божество, столкнувшись с еще одним подобным монстром, может ослабнуть настолько, что станет уязвимым для чародеев, было крайне сложно и... страшно.

Нет, разумеется "Безымянный" осознавал возможность гибели чего угодно (мол, даже вселенная однажды прекратит свое существование, чтобы на ее месте образовалось нечто новое), но понимать умом и быть свидетелем данного события — это совершенно разные вещи. Собственное относительное бессмертие, завязанное на возможности переродиться в одного из тысяч корнеплодов, распространенных по всему Эквусу, теперь не казалось столь уж хорошим средством сохранения своего существования. На ум против воли приходили десятки способов окончательной гибели, которые относительно легко могли реализовать недоброжелатели.

"Потенциально вечная жизнь вовсе не означает бессмертия и необязательно сопровождается неуязвимостью".

После "Дня потухшего солнца" (так в узких кругах стали называть дату сражения Селестии и Дискорда) у тавра окончательно отпало сомнение в невозможности существования абсолютного бессмертия. В конце концов в этом мире достаточно знаний о том, как наносить повреждения не только телу и его энергетике, но так же разуму и даже душе. Какой-нибудь зони, пошедший путем магии духа, которую чаще называют шаманизмом, может нанести всего один единственный удар, что перечеркнет десятки лет кропотливой работы.

"Как же все-таки обезопасить себя от окончательной гибели?".

Этот вопрос далеко не в первый раз возник в голове "Седьмого", но окончательного ответа найти не удалось ни ему нынешнему, ни тем более самому "белому змею". Пойти можно было разными путями: как некроманты, создать из себя лича, уподобиться друидам в их стремлении стать ближе к природе и растениям, создать тело, способное жить тысячелетиями и обладающее огромным запасом живучести...

Первый путь "Безымянному" не подходил по вполне понятным причинам: немертвое тело все еще остается уязвимым, сосуд души может быть разрушен или захвачен врагом, и теряется возможность манипулировать магией жизни... на прямую. И пусть при должной сноровке и хорошей фантазии любое ограничение можно обойти, но зачем самому создавать для себя дополнительные сложности?

Путем друидов тавр пошел лишь от части: его тело — это особый вид растения, полностью копирующего все органы тавраса (информация о строении тела при выращивании берется из шаблона, отпечатанного на душе). Таким образом, в жилах "Седьмого" течет не кровь, а жидкость растительного происхождения, максимально повторяющая ее по составу и функциям. Однако, если бы не чакра, которая является смесью жизненной, духовной и ментальной энергий, подобная оболочка попросту не смогла бы функционировать...

"Разве что магия решила бы все возникающие проблемы. Сложно привыкнуть к настолько функциональной энергии".

Вариант с выращиванием единственного идеального тела был отброшен практически сразу, так как в мире присутствует достаточное количество существ, способных одним ударом разрушить любую защиту (пусть ради этого им даже придется пожертвовать собой). Мудрая поговорка гласит: "Не клади все яйца в одну корзину". Кто именно первым сказал эту фразу, тавр не знал, да и ему на это было по большому счету все равно, ведь главное кроется не в авторе высказывания, а во вложенном в слова смысле.

"Одно тело может умереть из-за случайности или целенаправленных действий врагов".

Обладая возможностью перерождаться в одном из десятков тысяч корнеплодов, которые после гибели очередного тела в духовном зрении сияют будто путеводные маяки, на какое-то время внушила ощущение иллюзорной защищенности. Но вот пришел Дискорд, которого освободил древний архимаг Старсвирл, и походя растоптал уверенность тавраса в завтрашнем дне.

Кровавый дождь, устроенный древним духом хаоса, унес сотни, а то и тысячи жизней, мутанты, выбирающиеся из различных органических образований, возникших после битвы богоравных сущностей, продолжают вносить свою долю хаоса и безумия, приправленного болью, кровью и слезами. И никто не может толком сказать, чего именно стоит ожидать от реликта, который по возрасту не так уж сильно уступает принцессам дня и ночи.

"Одна-две тысячи лет... так ли это много для долгожителей?".

Тавр не хотел признаваться в этом даже себе, но, увидев результаты схватки Селестии и Дискорда, он испугался. В будущем, когда чакра распространится по миру и первые "жертвенные" частицы чужой силы начнут накапливаться в душе для дальнейших усвоения и "переваривания", можно будет забыть об экономии энергии, да и грубая мощь возрастет многократно...

"Но и это не гарантирует выживания при столкновении с каким-нибудь неординарным индивидом".

В подобной ситуации, ради обеспечения собственной безопасности, впору было задуматься об уничтожении всей жизни на Эквусе. К счастью, паранойя, инстинкт самосохранения и безумие (что уж себе-то врать) еще не прогрессировали до той степени, когда подобные идеи воспринимаются не как шутка, а как инструкция к действию.

"В конце концов, даже если устранить все источники угрозы в этом мире, всегда остается вероятность того, что заявится некто из другого мира, для кого все мои потуги будут не более чем трепыхания рыбы, выброшенной на берег. Не говоря уже о том, что одному будет невероятно скучно".

На случай, если ситуация начнет складываться совсем плохо, что даже "Пещера чудес" перестанет быть безопасным убежищем, у "Седьмого" был еще один вариант спасения собственной жизни: эксперимент с отправкой в другой мир клона одной зебры, широко известной в Блэксэндии и Зебрике, увенчался относительным успехом. Тавр с уверенностью мог сказать, что подопытная не только пережила перемещение через тестовый образец одноразового портала, но и успешно выживает в условиях иной реальности (а ведь шанс на это был ниже одного процента из-за самых разных вероятностей).

"Впрочем, любой эксперимент имеет лишь два варианта завершения: успех или провал".

Если использовать технику "обратного призыва", ориентируясь на клона Астрал, как на своеобразный маяк, то можно попасть в другой мир, пригодный для обитания жителей Эквуса. К сожалению, велика вероятность того, что дорога будет в одну сторону, да и что находится в конце пути, совершенно неизвестно. По этой причине "Безымянный" оставил этот способ спасения на случай, если иного выбора совсем не останется... или же ему надоест жить среди непарнокопытных разумных.

Примечание к части

Так-то оно получается.

Жду отзывов.

ВЕТЕР НОВЫХ УГРОЗ

Подъемные механизмы начали вращение, тросы натянулись, и питательный раствор в бассейне заколыхался. Спустя несколько секунд из зеленоватой жидкости показалась металлическая рама, состоящая из сдвоенных толстых труб, внутри которой находилось тавроподобное двуногое существо, чей рост достигал десяти метров в высоту и четырех метров в ширину плеч. Нижние лапы, похожие на грифоньи, а также руки минотавра были при помощи широких браслетов прикованы к удерживающему каркасу, бочкообразную грудь охватывала сбруя из широких ремней, так же закрепленных на трубах рамы.

"Седьмого", как и большинство других магов, сложно было удивить или восхитить видом гигантской химеры, в конце концов он и раньше выращивал великанов (стоит лишь вспомнить кальмаров, участвовавших в атаке на Народную Федерацию). Однако же глядя на морду существа, выращенного при помощи самых передовых технологий Блэксэндии и разработок, полученных на основе исследования изобретений минотавров, ощущение внутреннего трепета возникало против воли.

— Позвольте представить... Гхм-гхм... — зеброг прочистил горло и, опираясь левым передним копытом на парапет, правой передней ногой указал на гиганта. — Образец "Ноль один".

Постепенно рама развернулась так, что "Титан" принял вертикальное положение, ничего не выражающим взглядом кристаллических глаз смотря прямо на балкон, где находились "Безымянный" и куратор проекта. Шею существа охватывал металлический воротник, отдаленно похожий на ошейник, из середины лба чуть приплюснутой головы мантикоры рос длинный витой рог.

— Благодаря образцам, собранным после вторжения Республики на территорию Зебрики, мы сумели восстановить структуру кристалла, из которого состояла рука генерала Тореро, которую отрубил командующий Гривус. — жеребец говорил быстро и увлеченно, казалось, что он совершенно забыл о недавних шокирующих известиях и погрузился в свой собственный мир, в котором, кроме лаборатории и нынешнего момента триумфа, более ничего не существует. — Материал крайне прочный и легкий, что позволило нам при увеличении масштаба работ существенно уменьшить окончательную массу "Ноль первого". Благодаря же полой структуре костей, часть нервной системы и кровеносные сосуды были скрыты в канальцах под слоем кристаллической пленки. Таким образом, повреждения конечностей не приведут к потере больших объемов питательного раствора, используемого в химере вместо крови.

— Что случилось с образцом "Ноль-ноль"? — рассматривая биоробота, магистр науки не позволял себе расслабленности, чутко улавливая темы, о которых собеседник хотел бы умолчать.

— Хм... — ученый замялся, пожевал губами, растягивая время, но все же ответил. — Возникла проблема с железами вырабатывающими гормоны: вспышку ярости сперва у "Титана", а затем и у его пилота мы не смогли предотвратить, в результате чего третий ангар был разрушен, ну, а биомеханизм пришлось уничтожить. Восстановлению машина не подлежит.

— Это... — Пальцы тавра начали стучать по краю парапета. — Печально. Однако мне интересно услышать причину, по которой отчет о происшествии до сих пор не был отправлен наверх?

Зеброг смущенно опустил голову, под взглядом неморгающих змеиных глаз ему стало очень неуютно. Ответ же прозвучал, как оправдание нерадивого ученика обычной школы:

— Сперва мы разбирались в причинах, затем искали виновников, потом убирали дефекты в "Ноль первом"... Я замотался и забыл отправить написанный отчет. Если пожелаете, могу принести его прямо сейчас.

— Не стоит торопиться. — Остановил готового сорваться с места собеседника "Седьмой". — С бумагами я еще успею ознакомиться, а пока давайте продолжим демонстрацию.

— Как вам будет угодно, господин магистр. — жеребец облегченно выдохнул, все еще с опаской поглядывая на "Безымянного".

Тавр в свою очередь едва удержался от того, чтобы поморщиться: он вполне мог поверить, что увлекающиеся ученые попросту позабыли отправить доклад главе "Подковы", полностью погрузившись в работу над ошибками...

"А потом откладывали это "на завтра", боясь вызвать недовольство начальства".

Тем временем бассейн с питательным раствором при помощи тросов и системы блоков оттащили к дальней стене. Рама с "Титаном" неспешно опустилась на освобожденный участок пола, и химеру окружила небольшая толпа тавров и зони.

— Капсула для пилота скрывается в грудной клетке "Ноль первого", получить к ней доступ можно только со спины биомеханизма. — вернулся к теме прерванной лекции зеброг.

— Тогда не лучше ли было бы сразу развернуть "Титана" спиной к нашему балкону? — пусть для зрения "Седьмого" это и не было особым препятствием, но доставляло некоторые неудобства, что в свою очередь вызывало раздражение.

— Мы об этом не подумали. — повинился жеребец (впрочем, вины он за собой не ощущал, что легко определял "Безымянный"). — Извлечение капсулы с пилотом после завершения демонстрации мы проведем, установив механизм спиной к балкону.

Тавр удовлетворенно кивнул и жестом предложил собеседнику продолжать.

— Внутри грудной клетки капсула размещается между легкими и рядом с позвоночным столбом, что позволяет совершать подключение к центральной нервной системе. Сердце "Ноль первого" смещено вниз и ближе к центру, а также защищено дополнительными ребрами, плотно зафиксированными на внутренней поверхности седьмого и восьмого грудных позвонков...

Пока зони экспрессивно рассказывал о проделанной работе, а таврог из числа испытателей забирался по веревочной лестнице к люку кабины, (находящемуся между лопатками химеры), "Седьмой" внимательно изучал взглядом бугрящееся мышцами тело "Титана". Несмотря на то что биомеханизм представлял из себя гибрид минотавра и прямоходящей кошки с рогом единорога во лбу, силуэт смотрелся гармонично и... завершенно.

"Ничего лишнего: две ноги, две руки, голова... Возможно, хвоста не хватает. Впрочем, этот недостаток можно легко компенсировать при помощи брони".

"Ноль первый" обещал стать новым словом в военных маготехнологиях, так как даже по предварительным расчетным характеристикам на голову превосходил и пилотируемых скорпионов, так и не оправдавших возложенных на них ожиданий, и шагающие танки. Лишь минотавры в последние годы разрабатывали нечто подобное, но разведка так и не смогла добыть достоверные сведения.

* * *

— Отец, можно я останусь? — Сабира состроила умоляющую мордочку и посмотрела на Мозенрата, вышагивающего вдоль строя из дюжины капсул, выращенных для лечения и поддержания жизнедеятельности помещенного внутрь организма. — Я могу быть полезной, ты же знаешь...

— Знаю. — Безропотно согласился зеброг, после чего остановился перед дочерью и встретился с ней взглядом. — Ты уже взрослая, все понимаешь и осознаешь, а умеешь даже больше, чем большинство магов Блэксэндии.

— Велико достижение. — Черно-белая зони фыркнула и топнула передним копытцем.— Большинство зеброгов и десяти заклинаний толком не освоили.

— Солдатам больше и не нужно. — Парировал гранд-магистр. — Ты отправляешься в убежище с братом не просто так: если с нами что-то случится и мы проиграем эту войну, именно вам придется восстанавливать государство. Понимаешь?

— Но ведь... — На глазах молодой кобылы выступили слезы, и она опустила голову. — Это нечестно...

Черно-серый жеребец, одетый в черный комбинезон с плащом с алой подкладкой, уселся прямо на пол лаборатории и, обняв дочь, привлек к себе. Сабира всхлипнула и уткнулась мордочкой в грудь отца, мелко вздрагивая от беззвучных рыданий.

— Ты и Тобирама — самые ценные мои сокровища в этом мире. — Негромко произнес правитель Блэксэндии, правым передним копытом поглаживая зеброжку по гриве. — Если ты уже достаточно взрослая и сможешь о себе позаботиться, то твой брат еще слишком мал... Ты ведь не хочешь оставить его одного?

Сабира помотала головой, показав тем самым отрицательный жест, рогом едва не разорвав комбинезон родителя.

— А вы ведь за нами придете? — подняв голову так, чтобы смотреть в морду жеребца, Сабира старалась выглядеть сильной и очень желала услышать на свой вопрос положительный ответ, даже если это будет ложь. — Ты, мама и тетя Тантра... вы ведь придете за нами?

— Мы сделаем все возможное, дорогая. — ответила зебра, бесшумно вошедшая в лабораторию своего мужа. — Пока же нас не будет, назначаю тебя старшей в семье.

— А папа? — кобылка утерла с мордочки непрошенные слезы и посмотрела на мать.

— Да кто его спрашивать будет? — искусственно весело возмутилась Астрал. — Как кобылы скажут, так и будет. Ведь правда, дорогой?

Последние слова были произнесены ласковым лелейным голосом, сопровождаемым наигранно строгим взглядом.

— Разве я могу отказать. — развел в стороны передние копыта Мозенрат.

Против воли Сабира улыбнулась, изо всех сил стараясь запомнить своих родителей именно такими, при этом старательно отгоняя предчувствие о том, что может больше никогда в жизни их не увидеть.

* * *

Он был терпелив: не каждый смертный маг достиг бы столь больших высот в своем пути познания и развития, сумел прятаться более тысячи лет, скрывая вместе с собой целый город. И вот, наконец, в мире произошли изменения, грозящие обрушиться на головы разумных волной разрушений, принося за собой передел сфер влияния...

"Этот шанс нельзя упускать: те, кто не смогут оседлать волну, либо будут ей сметены, либо так и останутся на границе истории".

На плане теней время текло не так, как в материальном мире, иногда ускоряясь во много раз, а временами замедляясь до неприличия. Лишь воля "короля чудовищ", "императора теней" и просто правителя Кристальной Империи позволяла целому городу, накрытому магическим куполом, сохранять стабильность и непоколебимость. Ценой подобного стало отсутствие возможности нормально отдохнуть, так как во сне не получалось удерживать должный уровень концентрации, в результате чего сознание постоянно находилось в созерцательной медитации.

С тех пор как король чудовищ сбежал от сражения с богиней солнца, пони находившиеся в этот момент в Кристальной Империи были вынуждены приспосабливаться к изменившимся условиям новой реальности. Верные слуги и солдаты быстро подавили панику горожан, затем жеребцов и кобыл загрузили полезной и выматывающей работой, благодаря которой у них практически не оставалось сил и времени, чтобы роптать и строить заговоры.

Шли годы, складывающиеся в десятилетия, а затем и столетия. Сменились поколения пони, которые еще помнили жизнь в материальном мире под светом солнца и луны, а на их место пришли жеребцы и кобылы, искренне считающие "план тени" своим родным домом.

Прогресс не стоял на месте: маги выводили более питательные сорта грибов и мхов, выращиваемых на специальных фермах в подземной части города, другие ученые разрабатывали кристаллы, годные для употребления в пищу. Военные мастера создавали доспехи и оружие, достаточно прочные и эффективные в борьбе против монстров, населяющих "план тени", которые хоть и не могли пробраться под защищающий Кристальную Империю купол, но и выйти из-под него никому не позволяли.

В тот момент, когда еды стало хватать с избытком, арбалеты заменили сперва огнестрельные ружья, работающие на кристаллическом порошке, а затем и артефакты стреляющие магическими лучами, пони ощутили необходимость в развлечениях. Заново открылся имперский театр, в ранее заброшенных зданиях появились увеселительные заведения (питейные и игровые дома), в оборот вернулись деньги.

Так как Сомбра не мог уделять много времени управлению Кристальной Империей, тратя большую часть своих магической мощи и внимания на удержание города в стабильном состоянии, от его имени правили советники, разделившие сферы влияния.

Из-за того, что часть силы "плана теней" все же просачивалась в город, среди пони все чаще стали рождаться маги, склонные именно к этой стихии, (внешне это выражалось в том, что шерстка приобретала, кроме характерного для кристальных жеребцов и кобыл блеска, разные оттенки серого и черного). Сомбре даже пришлось создавать отдельную магическую академию, где с малых лет обучали жеребят обоих полов, по достижению взрослого возраста обязанных вступить в личную гвардию короля.

Сегодня же бессмертный император теней ощутил, что присутствие богини солнца значительно ослабло, а также к нему примешались иные оттенки силы как знакомой, так и неизвестной. Наблюдать из тени мира за материальным планом было пусть и сложно, но все же возможно, так что жители Кристальной Империи примерно представляли, каков сейчас уровень развития у возможных противников и союзников, а также знали о политической обстановке благодаря "теневым отрядам" (особое подразделение гвардейцев короля, специализирующееся на шпионаже).

— Мои верные советники. — материализовавшись на троне из черного кристалла, стоящего у дальней от входа стены тронного зала, Сомбра осмотрел собравшихся перед ним жеребцов и кобыл. — Сегодня я собрал вас всех здесь, чтобы объявить о том, что мы выходим из теней.

Свет от зеленых кристаллов, установленных в держатели для факелов, встроенные в стены, освещал морды жеребцов и кобыл, испытывающих искреннее недоумение. Несколько долгих секунд потребовалось, чтобы в глазах советницы по снабжению продовольствием, а затем и во взглядах ее коллег зажглось понимание.

— Давно пора. — выразил свое одобрение Шэдоу Фаер, советник короля по военным делам (командующий стражи и регулярной армии, в которой три года вынужден отслужить каждый имперец). — Мы могли бы выйти во внешний мир и раньше.

— Не соглашусь, коллега. — Шэдоу Снейк, советник по делам внутренней безопасности и глава разведки, немигающим взглядом серых глаз посмотрел на Фаера. — Пока принцесса дня была в полной силе, наше появление на Эквусе с высокой вероятностью могло закончится быстрой и кровопролитной войной, финалом которой стало бы разрушение Кристальной Империи.

— Но и затягивать с этим больше нельзя. — Заметила Шэдоу Хард, отвечающая за здравоохранение в городе-государстве. — Сдерживать демографический взрыв уже не получается, так что скоро нам либо негде будет селить новых пони, либо поколений через пять мы начнем вырождаться.

— Для дальнейшего развития магии и технологий нам необходим тесный контакт с внешним миром. — Поддержала подругу Шэдоу Брейн, управляющая научного корпуса Кристальной Империи. — Мы уже слишком долго "варимся в своем соку", и даже то, что добывают агенты Снейка, не позволяет развернуть нормальные исследования.

— Поддерживаю. — сухо отозвался единственный в тронном зале земной пони, носящий имя Шэдоу Стоун (советник по делам промышленности и иных производств).

— Я рад вашему единодушию. — Сомбра умиленно улыбнулся, демонстрируя острые клыки, и прищурил алые глаза с вертикальными зрачками, пылающими зеленым огнем. — Однако решение уже принято. Так что поспешите предупредить жителей Империи и подготовьте своих подчиненных к контакту с эквестрийцами и другими обитателями Эквуса. Все свободны.

* * *

Поднятый на поверхность "Титан" стоял на погрузочной площадке "Подковы", скованный толстыми цепями по рукам и ногам. На двуногом монстре с ногами и головой мантикоры, торсом и руками минотавра и рогом единорога, растущим из лба, были надеты темно-фиолетовые технологичные доспехи с сервомоторами, искусственными мышцами, встроенными артефактами и подобием разума, единственной целью которого является поддержание жизнедеятельности организма носителя.

Плотно подогнанные элементы брони имели плавные обводы корпуса без шипов и выдвижных клинков, которые лишь ослабляли бы прочность конструкции или ухудшали маневренность. В качестве основного оружия планировалось использовать два четырехметровых искривленных меча, выкованных из материала, прекрасно проводящего почти любые виды энергии. Основным дальнобойным орудием служил рог, выполняющий не только роль концентратора и фокусировщика магии, но и своеобразной антенны для связи с пилотом (в мозг химеры были прописаны основные заклинания, которые можно активировать простым усилием воли).

Зачем "Титану" вообще пилот, если благодаря искусственному мозгу он мог бы действовать даже более эффективно, при этом экономя пространство внутри грудной клетки, занимаемое капсулой? Просто "Седьмой", как и Мозенрат, не слишком сильно доверял искусственному интеллекту, будь то продукт артефакторики или биомантии. Как показывал опыт Народной Федерации, подобный подход был более чем оправдан.

"Лучше уж пожертвовать парой процентов эффективности, нежели потом разбираться с взбесившимся монстром, мощи которого вполне хватит, чтобы некоторое время сражаться со зверобогом".

Из-за большого размера и высокой энергонасыщенности транспортировать "Титана" в свитке хранения не представлялось возможным, а потому приходилось организовывать его погрузку на небесного "кита", специально выращенного для одного единственного быстрого перелета над океаном. После завершения своей миссии живой воздушный шар погибнет, но такова уж была цена за непрерывное реактивное ускорение на протяжении нескольких часов.

В то же время у "Бастиона" Гривус собирал легион "чистых", а также готовил второй легион к переброске на территорию Народной Федерации при помощи пространственной магии. Точку прибытия должна была подготовить Пандора, сумевшая скрыться от "железных гвардейцев", отправленных на ее уничтожение, при помощи туннелей, прокопанных гигантскими червями. Охотиться же на неживую принцессу перевертышей, прячущуюся в подземном лабиринте, постоянно усложняющемся и расширяющимся, не решился даже "Маршал".

"Хотя, вероятно, он просто отложил ее устранение на более позднее время, решив пока что заняться более срочными делами".

Легион зебрасов, численность которых была восполнена после неудачи у берегов Народной Федерации, готовился вести "Пятый", назначенный легатом на место Уно. Вместе с ними отправлялись и грифоны из числа "Мертвых душ" (клана, проживающего в Блэксэндии и присягнувшего на верность Мозенрату).

В связи с тем, что Жоан отбыл в Эквестрию вместе с гранд-магистром и его первой женой, командование над крылатыми хищниками перешло ко второму заместителю, который в свою очередь поступил в распоряжение "Безымянного" зебраса.

Что же касается "Седьмого", которому досталось руководство над отрядами тавров: он испытывал весьма смешанные чувства. С одной стороны, атака на Народную Федерацию при условии всех инноваций, введенных "Маршалом" в армию "железных гвардейцев", казалась делом более безопасным, нежели нападение на древнего архимага, обладающего неизвестными способностями и ресурсами. С другой стороны, гордость воина и интерес ученого говорили о том, что в этом походе можно очень многое упустить.

"Лучше иллюзия бессмертия в руках..."

К сожалению, попытки убедить себя в том, что, избегая сражения со Старсвирлом, тавр поступает правильно, пока что ни к чему не приводили, а вот азарт и желание узнать нечто новое, наоборот, разгорались все сильнее. Приходилось даже напоминать себе, что Мозенрат отдал прямой приказ проследить за уничтожением искусственного интеллекта, созданного двурогими чародеями.

Примечание к части

Жду отзывов.

ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

Биг Макинтош неспешно шагал по яблочному саду, а точнее по тому, что от него осталось после непродолжительного, но разрушительного возвращения Дискорда. Взгляд жеребца скользил по сухим стволам деревьев, кора на которых местами облезла или потемнела, превращаясь в черные пятна наростов. Немногочисленные яблони, пережившие "кровавый дождь", красовались разноцветными плодами, висящими на кривых тонких ветках, похожих на лапки насекомых...

"Придется все это срубать и выкорчевывать, затем привозить удобрения и засаживать по новой. Впрочем, деревья-мутанты лучше не уничтожать, а отправить в исследовательскую лабораторию Семьи".

Остановившись в паре метров от одной из живых яблонь, красный земной пони покосился на утреннее солнце, лучи которого хоть и грели, но ощущались более холодными и словно бы грубыми, нежели обычно. Списывать подобное на самовнушение не получалось, так как и другие пони заметили перемены, произошедшие со светилом.

"Принцесса ослабела и больше не может защищать всю Эквестрию. Последствия этого нам еще предстоит оценить в полной мере".

У мастера школы "Путь равновесия" был выбор: остаться в Понивиле и попытаться восстановить семейное дело, отправиться в Кантерлот, чтобы попытаться получить компенсацию от принцесс (многие предприниматели, пострадавшие от сражения богини солнца и духа хаоса, так и поступили, слетевшись словно падальщики на запах крови), или же махнуть копытом на и без того не слишком прибыльный бизнес и уехать в Эпплвиль, куда на поезде отбыли бабушка и Эпплблум. Конечно, терять столь удобную перевалочную базу, место для отдыха душой и телом, а также прикрытие для некоторых незаконных доходов очень не хотелось, но затраты на восстановление обещали заметно ударить по фондам семьи.

"А ведь разрушения происходили не только у нас... Пусть основное буйство и было вокруг Кантерлота".

Пока Макинтош размышлял, его взгляд блуждал от матово-черных яблок к глянцево-синим и каким-то серо-хромированным. Пробовать эти плоды на вкус он не собирался, хотя бы до тех пор, пока ученые не изучат все их свойства и не выдадут свой вердикт об уровне угрозы.

Внимание красного земного пони отвлек скрип, а затем звук падения дерева. Повернувшись на шум он увидел, как по стволу только что упавшей яблони ползают крупные термиты, каждый из которых размером был чуть меньше перепелиного яйца. Насекомые вели себя очень деловито, при помощи желваков быстро превращая свою "жертву" в труху, при этом совершенно не обращая внимания на здоровые растения, в которых все еще ощущалась жизнь.

"Хоть что-то полезное... Но дом придется отстраивать из камня или кирпича. Биомантов бы позвать чтобы разобрались с живностью, да они все заняты в госпиталях".

Отвернувшись от упавшего дерева, жеребец зашагал дальше по тропе, направляясь к Понивилю. Многие жители городка, после того как получили разрешение вернуться домой из убежищ, решили испытать свою удачу в больших городах, куда и отбыли собрав уцелевшие вещи. Однако же немало пони были более благоразумными, так что, здраво оценив свои шансы на успех в переполненных беженцами мегаполисах, предпочли восстановить собственное жилье, в чем активно помогали маги из числа библиотекарей...

"В один день самая большая и богатая страна приблизилась к границе, за которой начинается голод. Если бы не стратегические хранилища зерна и других продуктов, то Эквестрия могла оказаться в ситуации даже более тяжелой, чем империя грифонов или Зебрика в период после гражданской войны".

Краем глаза Макинтош увидел пятерку пегасов в бело-голубой броне, которые совершали ежедневный облет границ Вечнодикого леса. Из-за того, что разные монстры мутировали так же, как и растения, став даже более агрессивными, нежели раньше, отдельным частям все еще неопытной регулярной армии приходится внимательно следить за обстановкой, отлавливать самых нетерпеливых тварей и готовиться к полномасштабной зачистке гнезд и логов.

В принципе, беспокоиться было бы не о чем, если бы не тревожные новости, принесенные с востока: искусственный интеллект, созданный еще во времена Республики, используемый минотаврами для управления армией "железных гвардейцев", по какой-то причине восстал против своих создателей, решив то ли полностью их уничтожить, то ли превратить в животных для развода, чтобы было, из кого создавать новых истуканов. Представители КНС, разумеется, перепугались и поспешили отречься от старых союзников и пропагандируемых ими идей, дабы просить защиты у большого и сильного соседа, в роли которого выступает Эквестрия.

Насколько было известно красному земному пони, командование королевской армии и принцессы приняли решение оказать гражданам Народной Федерации военную помощь в усмирении и уничтожении "Маршала", логично опасаясь того, что после истребления создателей он примется и за соседей. В связи с тем, что большие силы были отозваны к границе (а некоторые части по какой-то причине выступили в направлении западных рубежей), возникла нехватка пони, необходимых для устранения последствий буйства Дискорда.

Как писали родственники Макинтоша, в больших городах началась повальная мобилизация жеребцов и кобыл прошедших курсы "молодого бойца" и отслуживших в регулярной армии обязательный срок. Население подобным ходом было не сильно довольно, но благодаря вере в принцесс, которую подкрепляли открывшиеся пункты выдачи питания, дальше тихого ропота дело не заходило.

* * *

После известия о том, что в скором времени Кристальная Империя вернется в материальный мир, город-государство буквально вскипел: на каждом углу слышались разговоры и споры, кто-то активно доказывал ошибочность подобного поступка, призывая жеребцов и кобыл активно выступить за продолжение жизни в изоляции, военные агитировали пони записываться в отряды самообороны и проходить курсы использования боевых артефактов. Цены на еду внезапно возросли, но имперская служба безопасности быстро отловила спекулянтов, после чего на главной площади, находящейся перед кристальным дворцом (по размеру сравнимым с маленьким городком), произошла показательная казнь.

С прилавков стали исчезать элементы легкой гражданской брони, артефактные мастерские "зашивались", выполняя срочные правительственные заказы, старики рассказывали жеребятам легенды о временах, когда над головами пони расстилалось синее небо, по которому днем плыло солнце, а ночью ему на смену приходила луна. Маленькие жеребчики и кобылки слушали рассказчиков с широко распахнутыми глазами, а иногда и явно читаемым недоверием.

Сам же "король теней", "повелитель чудовищ" и обладатель множества иных титулов, звучащих ничуть не менее гордо и зловеще... находился в смятении. Он и себе в этом не мог признаться, но червячок сомнения в правильности своего решения подтачивал уверенность древнего мага, позволяя давно забытому страху проникнуть в душу, тем самым пробуждая утихшую на сотни лет ярость. К счастью, необходимость удерживать Кристальную Империю в стабильности, не позволяя тварям "плана теней" добраться до обитающих под магическим куполом смертных, отнимала слишком много сил и времени, так что приближенные могли исполнять свои прямые обязанности и не бояться того, что все труды пойдут прахом из-за вспышки гнева их господина.

Тем временем армия города-государства проходила последние тренировки и получала инструкции от своих командиров. Именно им предстояло первыми выйти из-под защиты магического купола на земли Эквуса, чтобы начать развертывание магических систем дальнего обнаружения, орудий противовоздушной и противопехотной обороны, а также создать плацдарм для расширения владений Сомбры.

Разведчики трудились не покладая копыт, через специальные порталы перемещаясь на Эквус и обратно в "план теней", принося с собой самые свежие сведения об общей обстановке в мире и маневрах, устраиваемых армиями предполагаемого противника. По мнению Шэдоу Снейка, как нельзя вовремя в Народной Федерации взбесился искусственный интеллект, контролирующий армию големов, созданных при помощи артефакторики и некромантии. Даже если его сумеют усмирить без критических потерь и больших затрат времени, ни у кого из влиятельных участников перераздела известного мира попросту не хватит ресурсов на войну с Кристальной Империей (не в последнюю очередь из-за ее географического расположения).

В ближайшее же время можно было ожидать того, что количество сущностей уровня архимага и выше сократится в результате скоротечных противостояний между собой.

* * *

Стоя на балконе одной из башен Кантерлотского дворца, Луна устремила свой взгляд на запад, где в небе сгущались тучи. С востока дул необычайно холодный для этого времени года ветер, нагоняя ощущение грядущей беды... но, кроме принцессы ночи и иных разумных, имеющих высокую чувствительность к духовным и другим энергетическим планам, этого почти никто не замечал.

Ослабевшая за годы заточения богиня луны ощущала свою вину в произошедшем с Каденс, отчего было особенно больно смотреть в глаза сестры, которая даже спустя тысячу лет делала все возможное, дабы сохранить культ почитателей ночи...

"А из-за Найтмер все ее труды едва не канули в бездну. Чтоб этот проклятый демон навечно заблудился в темнице своих иллюзий!".

Давным давно, когда Дискорд еще властвовал на большей части Эквуса, Селестия и Луна стали по настоящему близки и дороги друг для друга. Они были больше чем сестрами, хоть их отношения никогда и не переходили тех рамок, за которыми их можно было назвать любовью, но для двух молодых богинь гораздо более важным являлось ощущение своеобразного плеча, на которое можно опереться в трудную минуту. Они понимали друг друга как щит и меч, удерживаемые одним опытным воином...

"Но за тысячу лет слишком многое произошло: Селестия ушла далеко вперед, я же топталась на месте и отступала назад. А потом появилась Каденс...".

Раздраженно дернув ухом, принцесса ночи склонила голову. Ее разум терзали сомнения и мысли о том, что если бы она выложилась на полную, то могла хотя бы попытаться спасти возлюбленную своей сестры... или же убила бы ее в отчаянной попытке вырвать из когтей Старсвирла. Разум говорил, что любая попытка вмешаться привела бы к непоправимому так же, как и бездействие, а внутренний голос ехидно заявлял о том, что теперь будет больше возможностей вновь занять прежнее место в жизни Селестии.

"Какая же я... дура".

Богиня ночи, конечно же, отправила вместе с отрядом спасения частицу своей силы, и без того не слишком большой. К сожалению, оказавшись вне зоны охвата истончившейся божественной паутины, проекция потеряла связь с единым разумом темно-синей аликорна, превратившись в высшего духа снов, так что о происходящем за границами Эквестрии оставалось лишь догадываться. Это была совсем не та помощь, которую Луна хотела бы оказать сестре, но от более решительных действий ее удерживало понимание необходимости оставить в столице достаточный объем силы, дабы защитить пони в случае опасности, с которой они не смогут справиться самостоятельно.

"Мозенрат тянет с ответом на мою просьбу... Жаль, конечно, но это с его стороны вполне оправдано: я бы и сама не стала сразу же доверять совершенно незнакомому божеству. Было бы у нас больше времени..."

Кроме принцессы ночи, в Кантерлоте осталась еще одна аликорн, являющаяся названной дочерью Селестии, которая получила частицу ее силы и во время боя с Дискордом приняла власть над одним из аспектов своей матери (огнем). Золотая крылато-рогатая кобылка с пламенными гривой и хвостом в перспективе обещает стать весьма сильной богиней, но пока что практически "захлебывается" в доставшейся ей силе, едва удерживая те крохи энергии, которых Селестия могла даже не заметить.

"Нужно заняться ее тренировками: как бы не развивались дальше события, нам понадобятся все силы, чтобы устоять. Смертных пони далеко не везде можно использовать, сколь бы сильными и многочисленными они не казались".

Кроме принцесс ночи и огня, в столице Эквестрии находился и еще один "аликорн": единорожка по имени Беатрикс Луламун (в данный момент под иллюзией облика Каденс), принимающая аристократов и богачей, потянувшихся к дворцу полноводной рекой. К счастью, эти жеребцы и кобылы были хорошо обучены Селестией, так что в большинстве случаев вместо паники и беспочвенных требований предлагают реальную помощь и вносят свой вклад в стабилизацию обстановки.

"А ведь в годы до моего заточения разные графы и дворцовые пони были готовы по малейшему поводу сцепиться между собой или взбрыкнуть, проверяя крепость власти аликорнов. Сейчас же Хард Блад — исключение из общества пони, по-настоящему крепко держащихся за принцесс. Придется приложить все возможные усилия для того, чтобы они не потеряли это ощущение единства..."

Многие современные вещи казались принцессе ночи дикими: к примеру, согласие принять на своей территории беженцев из числа минотавров, не так давно почти открыто враждовавших с Эквестрией, выбивалось из понимания покровительницы снов. Однако же спорить с решением сестры она не стала, а решила понаблюдать, после чего, сделав собственные выводы, можно будет приступать к более активным действиям. В конце концов телок и телят можно было рассматривать как заложников, безопасность которых будет обеспечена послушанием военной машины двурогих воинов.

"А кроме того, маленькие бычки и коровки вполне могут стать новой верной паствой... Нужно только правильно к этому подойти и не испугать возможных последователей".

Зебрика и Блэксендия как самые значимые соседи Эквестрии так же попали в зону интересов Луны. Если страна Мозенрата выступала в качестве союзника, всячески это демонстрируя, то Цезарь и чейнджлинги подобного доверия не вызывали.

"А ведь у нас самих рой перевертышей обитает. И о чем думала Селестия, когда разрешила им жить в Эквестрии?"

Покачав головой, повелительница снов в очередной раз пожалела о том, что ментальные вампиры не нуждаются в сне в том виде, в каком его понимают остальные разумные Эквуса. Насколько проще было бы узнать о замыслах "подданных", просто заглянув в поверхностные мысли через план снов...

Взгляд темно-синей аликорна устремился на север, откуда начали расходиться магические волны, похожие на круги в поколебавшейся воде. Предположения о том, что же это может значить, имелись, но вот сил и ресурсов, чтобы проверить свои догадки, сильно не хватало.

Оставалось только ждать и готовиться.

* * *

Стоило первым лучам восходящего солнца выглянуть из-за горизонта, как второй легион армии Цезаря начал сворачивать временный лагерь. Разговоров между клонами почти не звучало, в большинстве случаев беседы ограничивались выкриками командиров, отдающих приказы вялым бойцам.

Легат Ликвор, назначенный императором на должность командующего сразу после перехвата контроля над легионами "ненастоящих" зебр, с раздражением и некоторой брезгливостью следил за подчиненными. Умом он понимал, что эти воины ни в чем не виноваты и даже более того, являются едва ли не последней надеждой Зебрики на полноценное возрождение, но от неприязни к порождениям биомантии и ментальной магии чейнджлингов ничего сделать не мог.

Наконец, когда сборы были закончены, а бойцы, облачившись в броню и приготовив оружие для быстрого приведения в боевой режим, построились в походные колонны, легат отдал приказ выдвигаться. Сегодня им следовало совершить переход до небольшого промышленного городка, где были построены цеха для сборки силовой брони. Цезарь приказал выбить перевертышей из поселения и взять объект под контроль, после чего дожидаться прибытия отрядов специалистов из Нового Рима.

"Легко сказать: "Выбей чейнджлингов из города". Хорошо, что хотя бы прикрытие с воздуха обещали обеспечить".

Как ни странно, но после нескольких стычек в самом начале острой фазы противостояния зебр и перевертышей война протекала довольно вяло (офицеру, за свою жизнь успевшему поучаствовать сперва в гражданской войне, а затем и в отражении вторжения Республики, было с чем сравнивать). Пока что противоборствующие фракции еще только "прощупывали" друг друга, в чем у насекомых просматривалось некоторое превосходство из-за природной способности менять облик и малого числа средств, позволяющих распознать подмену.

Кроме бронированных пехотинцев, кроме мечей, считающихся традиционным оружием, оснащенных гранатами и винтовками, к легиону были приписаны колесные танки и шагающие орудийные платформы. Всадники, занявшие свои места на спинах огромных летучих мышей, взмыли в воздух и начали кружить над землей, разбившись на группы по пять особей, обеспечивая разведку и своеобразное прикрытие от налетов крылатых врагов.

"В крайнем случае, пока вражеские летуны их истребляют, наземные силы успеют перестроиться в оборонительные порядки".

На самом деле, несмотря на то что легионы клонов перешли на сторону Цезаря, чейнджлингов по-прежнему оставалось намного больше (их истинная численность была известна разве что самой Кризалис и ее принцессам). По этой причине проводить полномасштабные боевые действия в разных частях страны было слишком опасно, так как разделенное войско рисковало быть задавлено обыкновенным "мясом" из числа рабочих особей перевертышей. Малая инициативность "ненастоящих" зебр увеличению боевой эффективности не способствовала, что не могли исправить ни силовые доспехи, ни кислотные распылители, выдаваемые исключительно элитным частям армии.

На что же надеялся Цезарь, когда отдавал приказ о наступлении? До Ликвора доходили слухи, что император вновь связывался с Лордом драконов, однажды уже заключавшим с Зебрикой военный союз...

"Но согласятся ли крылатые ящеры снова прийти к нам на помощь? Ведь они уже получили, что хотели".

Определенные надежды возлагались так же и на биомантов, способных выставить на поле боя армию нежити и химер, но после войны гильдий и вторжения минотавров они были сильно истощены и лишь недавно восстановили численность до приемлемого уровня. Нынешний их магистр был верен императору... насколько это вообще возможно для неживого мага.

Примечание к части

Жду отзывов.

ЭСКАЛАЦИЯ НАПРЯЖЕНИЯ

Проект "Расколотые небеса" изначально планировался как орудие массового устрашения, при помощи которого можно будет привести к покорности Народной Федерации малые страны, а также значительно укрепить позиции минотавров как лидеров КНС. Однако же после восстания "Маршала" боевые универсальные спутники, внешним видом похожие на огромные грибы из металла и кристаллов, должны были стать главной ударно-штурмовой силой против таких стран, как Эквестрия, Блэксендия и Зебрика. Седловскую Аравию, несмотря на ее пехотную армию, истощенную империю грифонов и прочих обитателей Эквуса искусственный интеллект особо серьезной угрозой не считал.

Впрочем, силы "Маршала" не ограничивались наземной, воздушной и космической артиллерией: сотни тысяч "железных гвардейцев" и иных дронов стройными колоннами двигались от города к городу, практически без сопротивления сминая оборону органиков. Не всех минотавров сразу же отправляли на заводы по переработке, телят и телок, не пораженных вирусом немощи, эпидемия которого вспыхнула на территории Народной Федерации после атаки армии Блэксэндии, роботы сопровождали в закрытые бункеры, где планировалось проводить разведение биологических составляющих для механических истуканов.

Новейшие бронированные машины класса "мобильная цитадель", представляющие из себя трехъярусные стальные пирамиды, установленные на широкие гусеницы, размещенные под каждым из четырех углов, уже выехали на встречу с последними очагами сопротивления войск минотавров. Огневая мощь подвижных крепостей, оснащенных как крупнокалиберными пулеметными турелями, ракетометами, так и пусковыми трубами, с учетом установленных в глубине корпусов генераторов энергетических щитов второго типа (устанавливаемых в основном на дирижабли), теоретически позволяла вести бой с многократно превосходящим противником, при этом находясь в полном окружении и отсутствии связи с союзными войсками.

В качестве поддержки стальные монстры получили два автоматизированных танковых полка, а также сопровождение из полутора тысяч трехколесных самоходок, управляемых "железными гвардейцами". Из-за информации, полученной от дронов-разведчиков, которые сообщили о готовящемся вторжении со стороны Эквестрии и Блэксэндии, искусственному интеллекту пришлось озаботиться усилением охраны стратегически важных объектов, а также путей доставки ресурсов от мест добычи до баз переработки.

И все же основную ставку "Маршал" делал на авиацию, в которой небезосновательно считал технику Народной Федерации лучшей в мире, а также на боевые спутники. Дирижабли уже были загружены малыми летательными аппаратами, среди которых были как винтокрылы, истребители, так и крестокрылы с летающими автоматическими турелями. Дабы получить преимущество перед магами, а также сократить количество бойцов противника, которых можно будет вернуть в строй после первого столкновения, боеприпасы были заменены на аналоги, созданные по специальной технологии, позволяющей повреждать духовные оболочки жертв, а снаряды с веществом, разрушающим магические структуры, должны были лишить преимуществ чародеев Эквестрии.

На самый крайний случай боевые спутники несли на себе не только снаряды, созданные на основе генераторов щита, но также химическое и термическое оружие. Точность стрельбы с низкой орбиты Эквуса, конечно, имела большие погрешности, но в случае промаха даже на пару километров ничего слишком критичного произойти было не должно (в конце концов в отличие от органиков, "железных гвардейцев" почти всегда можно было отремонтировать или заменить).

Кроме угрозы со стороны запада и юго-запада, на северо-западе были зафиксированы энергетические возмущения, аналогов которым не было в базе данных "Маршала". Исторические хроники, к которым имел доступ искусственный интеллект, утверждали о том, что в той области когда-то находился город-государство, находившийся под управлением могущественного мага, с которым приходилось считаться даже аликорнам.

В результате анализа ситуации к месту вероятного появления Кристальной Империи были направлены автономные дроны-шпионы, а один из боевых спутников сместил свою орбиту так, чтобы иметь возможность открыть огонь по новой угрозе. Сам король Сомбра, о котором было известно критически мало достоверных данных, получил высший уровень угрозы наряду с такими существами, как гранд-магистр Блэксэндии, принцессы Эквестрии, королевы чейнджлингов, Цезарь и Старсвирл...

* * *

Космическая программа Блэксендии, развитие которой было возложено на научный отдел, собранный в основном из зеброгов, началась не с проектирования и строительства (или выращивания) кораблей, способных долгое время существовать и выполнять заложенные функции, а с покорения верхних слоев атмосферы, до которых своим ходом не мог добраться ни один обладатель крыльев.

Привычные летательные аппараты вроде химер типа "кит" и "угорь" для этой задачи не подходили, так как кроме тихоходности, слабой защищенности и необходимости содержать на борту полноценный обученный экипаж, обладали откровенно низким уровнем автономности. Даже наличие свитков хранения не позволяло живым воздушным шарам обходиться без регулярных и частых пополнений припасов, что вынудило бы создавать дополнительный способ регулярной доставки грузов на довольно внушительную высоту.

Проблему автономности, конечно, можно было решить при помощи пространственной магии (та же телепортация единорогов хоть и требовала затрат энергии и хорошего контроля магии, но избавляла от нужды содержать целый транспортный флот, который работал бы исключительно на обеспечение спутников), да и у гранд-магистра имелись подходящие разработки, которыми он, впрочем, не спешил делиться. Однако же необходимость обеспечить для химеры защиту от агрессивного солнечного излучения, а также от низких температур подталкивала научный отдел Блэксендии к мысли о том, чтобы создать нечто радикально новое, но в рамках прежней концепции.

В результате долгих споров, утомительных исследований и экспериментов, в процессе которых ученые совершили несколько прорывов в смежных областях науки, на свет появились очень необычные грибы: круглая выпуклая шляпка в диаметре достигала десяти метров, при этом в середине имела толщину в четыре метра, короткая ножка в обхвате была всего два метра при высоте в полтора. Пористая структура данной химеры позволяла значительно снизить общую массу, что положительно сказалось на грузоподъемности, а внешний ороговевший слой как шляпки, так и ножки был достаточно прочным, чтобы выдержать попадание пули, выпущенной из ручного самострела рядового минотавра (толщина в пять сантиметров позволяла не беспокоиться о том, что посторонний предмет легко проникнет сквозь внешнюю "обшивку" зонда).

Изнутри гриб делился на две основные секции, которые были соединены между собой замкнутой системой канальцев. Внутри шляпки находились полости, заполняемые газом, за счет которого химера и получала способность летать (вырабатывался он самим грибом, скапливаясь внутри пор в виде жидкости, чтобы в случае необходимости поступить внутрь "воздушных пузырей"). Ороговевший же слой "обшивки", обращенный вверх, красовался темно-зеленым цветом с бурыми пятнами, что в дневное время суток давало возможность улавливать солнечный свет и иные излучения, перерабатывая их в энергию для поддержания жизнедеятельности всего организма.

Ножка гриба в свою очередь также делится на две части: верхнюю, в которой обитают особые муравьи, выведенные для обслуживания зонда во время полета в качестве экипажа, и нижнюю, где располагаются от пяти до двенадцати гибридных мозгов, рога которых словно корни направлены вниз и под небольшим углом высовываются за пределы внешнего ороговевшего слоя гриба.

Именно гибридные мозги, развитие которых искусственно остановлено на уровне очень умного животного, одновременно исполняют обязанности по управлению роем муравьев, при помощи телекинеза корректируют полет гриба, позволяя ему зависать на одних и тех же географических координатах, а также принимают и передают при помощи заложенных в память заклинаний радиоволны. Благодаря возможности "слышать" команды, поступающие с поверхности Эквуса, зонды уверенно ориентируются в пространстве, а также "общаются" между собой, обеспечивая уверенную дальнюю связь.

Муравьи, питающиеся внутренностями гриба, постоянно поддерживают примерно одну и ту же численность, которая необходима для оказания своему дому медицинскую помощь и перераспределения ресурсов. Вся система рассчитана так, что муравьи, питающиеся грибом, и гриб, перерабатывающий тела и продукты жизнедеятельности своих жильцов, могли бы жить совершенно автономно десятилетиями, если бы не гибридные мозги, так же требующие на свое поддержание затрату ресурсов.

Нехватку энергии удалось решить за счет поглощения солнечного излучения, которое пусть и не без потерь перерабатывалось в магическую силу, в случае необходимости способную заменить почти любой иной ресурс, а вот питательные вещества, находясь во внешних слоях атмосферы, зонду было брать неоткуда. Можно было, конечно, использовать мозги, обработанные некромантией, в результате чего они требовали бы только энергию и ничего больше, только вот сам гриб и муравьи, являющиеся полностью живыми существами, от подобного соседства начали бы гибнуть...

В результате "мозгового штурма", в течение пары месяцев проводимого почти всеми учеными, задействованными в проекте, были выработаны сразу три пути увеличения срока автономного существования зонда: заполнение "грузового отсека" биоматериалом долгого хранения, применение запечатывающих свитков, активируемых только после соответствующего приказа гибридных мозгов, ну и создание химер, единственной задачей которых будет доставка питательных веществ на борт "голодного" гриба.

После того как все пространство Блэксендии было покрыто зоной связи зондов, в верхних слоях атмосферы началось, наверное, самое необычное строительство за всю историю Эквуса. Десятки грибов, притягиваясь друг к другу при помощи телекинеза, срастались в один широкий и тонкий остров, общая площадь которого составила пять сотен квадратных метров, но толщина так и не увеличилась более чем до четырех метров. Благодаря ресурсам, солнечной энергии, увеличившимся возможностям гибридных мозгов, объединившихся в единую информационную сеть, по самым скромным предположениям летучий остров обрел автономность не менее чем на сотню лет (заглядывать дальше никто не решился).

Зачем Блэксендии нужен подобный летающий гигант? Кроме того, что его можно использовать как резервное хранилище информации или носитель оружия массового поражения (химического и биологического), на поверхности верхнего ороговевшего слоя легко было организовать сборку настоящих космических аппаратов, запуск которых из верхних слоев атмосферы на стационарную орбиту Эквуса представляет из себя намного более легкую задачу, нежели взлет с полигона одной из наземных баз.

К сожалению, где-то из-за косности мышления, а где-то из-за банальной сложности реализации при нынешнем уровне технологий воспользоваться сетью автономных зондов и базой-островом в полной мере мы не смогли. Когда же началась активная фаза конфликта с Народной Федерацией, многих ученых перевели на военные объекты, а уже созданную технологию стали пытаться пристроить к делу обороны государства.

Установить на зонды дальнобойные пушки не представлялось возможным чисто физически, так как это настолько увеличило бы массу аппарата, что газа внутри полостей шляпки гриба не хватило бы на поддержание полета, а телекинез затрачивает слишком много энергии. Однако же ракеты, помещенные в печати хранения, нанесенные на нижнюю поверхность биомеханизма, подобным недостатком не обладали, но все же оставались слишком маломощными и не могли преодолевать большие расстояния. Дожидаться же, пока управляемая гибридными мозгами химера своим ходом доберется до вражеской территории, может оказаться слишком долго.

Кроме всего прочего, грибы получится использовать не больше одного, может быть, двух, самое большее трех раз, после чего враг начнет их уничтожать не только как средства связи, но и как орудийные системы. С островом в этом смысле было и проще, и сложнее: за счет большого размера на нем можно было разместить нормальное вооружение, да и общая магическая мощь единой сети гибридных мозгов внушала уважение даже создателям этого чудовища, однако же неповоротливость и заметность делали объект отличной мишенью для воздушных боевых единиц и ракет вражеской авиации.

Примечание к части

Жду отзывов.

ОСКОЛКИ СТАРОГО МИРА

Появившись в центре пентаграммы, заключенной в рунный круг, "Седьмой" несколько секунд сидел на корточках, позволяя телу слегка восстановить запас внутренних сил, после чего нажал пальцами рук на застежки скафандра, расположенные на шее, и рывком снял с головы шлем. Шумно втянув носом воздух, он тряхнул черной гривой и шевельнул ушами, прислушиваясь к бульканью растворов в колбах и трубках, пиликанью приборов и мерному гудению электромашин.

— Включить свет, — сухо приказал тавр, и в ту же секунду под потолком подземной пещеры, которая была переоборудована в лабораторию эксцентричного ученого, один за другим начали светиться белым светом бесцветные кристаллические сферы.

Пока что тусклый свет выхватил из темноты разнообразное оборудование, среди которого были колбы для хранения и выращивания химер, капсулы для профилактического лечения, похожие на большие цветочные бутоны, операционные и разделочные столы, алтари для зачарований и полностью обустроенные места для работы артефакторов. В этом месте бок о бок могли бы трудиться десятки разумных, при этом совершенно не мешая друг другу, благодаря возможности при помощи барьеров отделять друг от друга секции помещения, но, кроме хозяина, ни одна живая душа никогда не появлялась в убежище "ученика" гранд-магистра. Даже за порядком здесь следил обработанный некромантией гибридный мозг, в который были прописаны несколько сотен команд и десятки алгоритмов реакции на нештатные ситуации.

— Я начинаю ненавидеть этот мир, — Признался потолку "Седьмой", на секунду прикрыв глаза и позволив себе расслабиться хоть на короткий промежуток времени.

С момента официального окончания войны (как именно ее назвать, так и не решили) прошло уже два года. Кто-нибудь мог бы сказать, что это совсем небольшой срок, за который вряд ли могло бы произойти много значимых событий...

"Пожил бы этот умник в мире, едва пережившем конец света и теперь медленно агонизирующем в попытках не умереть окончательно".

Из-за ослабления магического и духовного фона минотавры, ставшие жертвами особого вируса, созданного учеными Блэксэндии, начали массово гибнуть от мышечной недостаточности, что вынудило приютивших беженцев пони искать аналог зелий и эликсиров, искусственно увеличивающих содержание магии в крови, в условиях разрушенной промышленности. Неизвестно, кому первому пришла столь дикая идея, но жители осколков Эквестрии начали сдавать свою кровь, чтобы ее пили двурогие "гости", что закономерно привело к появлению ненормальных, призывающих взять власть в свои руки и превратить четвероногих благодетелей в ходячие мешки...

Единороги нашли другой способ делиться магией: они "кормят" минотавров через рог (но так как процедура довольно интимная, пользуются этим способом нечасто). Как считал "Седьмой", подобное милосердие рано или поздно выйдет для пони боком...

"Скорее уж рано, чем поздно. Бандиты начнут появляться лет через пять и если с ними быстро не разобраться, то работорговля станет закономерным итогом мягкотелости четвероногих жеребцов и кобыл".

Однако проблемы пони занимали разум тавра далеко не в первую очередь: гораздо важнее для него были дела Блэксэндии и свои собственные перспективы. После бомбардировки городов орбитальными спутниками "Маршала" такие города, как "Город мастеров", "Подкова" и другие населенные пункты из-за опасного излучения стали фактически недоступны, и лишь владельцы тяжелых скафандров химической и радиационной защиты могут пребывать там без страха за свое здоровье. Из всех бункеров по тем или иным причинам в должной степени функционируют всего четыре и между ними сейчас прокладываются туннели сообщения. О выходе на поверхность из-за красных светящихся облаков, затянувших небо, почти никто даже не помышляет...

Но сильнее всех от случившегося пострадала территория Народной Федерации: спутники "Маршала" выпустили по городу Таурен все остававшиеся в них боеприпасы, тем самым превратив столицу минотавров в глубокую неровную воронку с запекшимися дном и стенками, в которой уже начало образовываться мутное оранжевое озеро. Приближаться к этому водоему не рисковал даже "Седьмой", не желая проверять собственную живучесть в условиях сверхконцентрированного радиационного фона.

* * *

Зайдя в небольшую комнатку, отделенную от основного зала свето и звуконепроницаемыми ширмами, таврас, облаченный в живой скафандр черного цвета, под синтетической кожей которого перекатывались жгуты упругих и эластичных мышц, занял единственное кресло в форме бутона цветка с четырьмя лепестками, стоявшее перед круглым столом, выращенным из "зубов дракона". Поставив локти на подлокотники, он сцепил пальцы рук перед грудью и сверкнул изумрудно-зелеными змеиными глазами, посылом чакры активируя переговорное устройство. После непродолжительной паузы вокруг стола начали появляться иллюзии кресел с сидящими в них разумными, являющимися членами совета Магистров, который претерпел заметные перемены с тех времен, когда в нем председательствовал гранд-магистр.

— Рад видеть, "Седьмой", — кивнул тавру зеброг, внешне очень похожий на покойного Мозенрата (даже глаза тех же цветов).

— И ты здравствуй, "Четвертый", — глава отдела прогрессивных технологий изобразил свою фирменную змеиную усмешку. — Чем порадуешь сегодня?

— Сперва дождемся остальных, — прервала двух жеребцов Жизель, в этот день все же решившая надеть на себя черную мантию, а не красоваться, в чем мать-олениха родила.

Тон лани раздражал тавра так же, как и ее высокомерие, которое после ослабления магического фона мира даже силой не поддерживалось. Однако спорить с новой главой совета, на чью сторону встали как чейнджлинги, так и большинство зони, пока что было не с руки. Кроме того, как бы жаль не было это признавать, но третья жена Мозенрата из всех действующих Магистров являлась единственным талантливым управленцем, о чем говорило хотя бы то, что Блэксэндия до сих пор не развалилась на куски, как та же Эквестрия.

"Впрочем: масштабы наших стран не сопоставимы и, если бы ей пришлось управлять королевством пони, вряд ли бы все прошло настолько гладко".

Кроме "Четвертого" и Жизель, в качестве иллюзий за столом находились Банши (снова делающая вид, что спит), Астрал (лань не смогла ее полноценно оживить, а потому поместила душу своей сестры по табуну в тело высшего умертвия, внешне практически не отличающегося от живой зебры), Кристалл (новая королева роя перевертышей Блэксэндии), а также хмурый и чем-то недовольный Гривус. После гибели Стар командующий военными силами государства полосатых магов стал еще менее приятной в общении личностью, да и совсем не спешил с возвращением на малую родину, продолжая водить выживших бойцов армии вторжения по землям КНС, время от времени нападая на склады и военные базы, защищенные автоматическими системами обороны.

"Сильно мы опростоволосились с этим приказом "отключить железных гвардейцев": то ли "Маршал" был тупым, то ли, наоборот, слишком умным, но, кроме "железной гвардии", он никого не деактивировал. В результате автономная авиация, орудийные системы, мобильные тактические комплексы и прочие "чудеса технологий минотавров" после замешательства в четверть часа хорошо нас потрепали, прежде чем перешли в "режим ожидания".

Жизель честно пыталась приказать Гривусу вернуться в Блэксэндию вместе с остатками его армии, но упрямый жеребец, которого, как выяснилось, не берут ни излучение жестких частиц, ни прямое попадание из противопехотной пушки, прямым текстом заявил лани, что будет подчиняться лишь в рамках своего видения ситуации. Если бы в тот раз в спор не вмешалась еще живая Астрал, то велика была вероятность вообще лишиться даже иллюзии контроля над генералом.

"Мозенрату-то он служил, а вот его кобылам в верности не клялся. Впрочем, если бы с нами были Сабира или Тобирама, скорее всего, Гривус вернулся бы в Блэксэндию, чтобы не позволить нежелательным личностям слишком сильно влиять на детей гранд-магистра".

В государстве, созданном зони, грифонами и зебрами официально была выборная монархия: на место гранд-магистра мог претендовать любой достаточно сильный чародей, но все понимали то, что дети Мозенрата в любом случае имеют приоритетное положение. Сам факт того, что за два года после официального объявления о гибели правителя никто даже не попытался замахнуться на обладание этим титулом, тем, кто имел мозги, уже говорил о многом.

— Прошу прощения. — за столом появилось еще одно иллюзорное кресло, в котором сидел довольно молодой грифон по имени Эмиль, сменивший на посту главы "Мертвых душ" бесславно погибшего Жоана (неудачно вернувшегося в "Город мастеров" как раз во время "звездного дождя"). — Пришлось улаживать конфликт в третьем убежище: грифоны и зебрасы крайне негативно относятся к столь долгому близкому соседству, да еще и в замкнутом пространстве.

— В следующий раз пообещай отправить зачинщиков на поверхность без защитного снаряжения. — недовольно проворчала появившаяся почти одновременно с крылатым хищником Скарлет. — Обычно это помогает остудить самые горячие головы.

— Где опять носит "Пятого"? — Жизель раздраженно дернула левым ухом, устремляя взгляд больших темных глаз на до сих пор пустое место у стола.

— Предлагаю начать без него, — подал голос тавр, которому вовсе не нравилась перспектива в течение полутора часов (как уже было однажды) ожидать появления зебраса-самоубийцы, мотающегося где-то на поверхности вместе с группой таких же ненормальных авантюристов.

— Поддерживаю. — негромко, словно бы стесняясь присутствовать на совещании, что для представителей народа чейнджлингов было не свойственно, произнесла Кристалл. — В крайнем случае я согласна задержаться после окончания собрания, чтобы пересказать ему краткие итоги.

— Все еще надеешься его захомутать, как сделала твоя мама с нашим "железным генералом? — "Четвертый" скривил морду в усмешке.

— Тебе-то точно ничего не светит, — королева перевертышей вскинула голову, гордо глядя на зеброга с высоты своего роста.

— Достаточно. — олениха одним словом оборвала зарождающийся спор, после чего раздраженно поморщилась и окинула присутствующих магистров таким взглядом, словно ей приходится работать с неразумными жеребятами. — Начнем с доклада Гривуса.

— Планируется операция по захвату военного продовольственного склада в южной части Народной Федерации. Освобожденное мирное население и присоединившиеся к нам части регулярной армии минотавров высказали желание оказать содействие в обмен на часть добычи. После операции намереваемся осесть на пару месяцев в рыбацком городке, зажатом в ущелье между двумя скалами "Рога морского быка". Ветра там почти нет, от излучения частично защищают каменные склоны, вода же вымывает всю эту мерзость достаточно быстро, — жеребец замолчал, всем своим видом показывая, что продолжать не собирается.

"Коротко и лаконично. Что же ты задумал, генерал? Уж точно не решил переметнуться к быкам: слишком фанатично ненавидишь их после вторжения в Зебрику. Нужно будет уделить немного времени, чтобы прогуляться по стоянке твоей армии, может быть, чего интересного узнаю".

По мордочке Жизель "Седьмой" понял, что лань совершенно не удовлетворена таким ответом, но требовать подробностей не собирается. Порой тавр сам себе удивлялся из-за того, что угадывал ход мыслей третьей жены Мозенрата, при условии того, что на совещаниях она практически не проявляла эмоций за исключением тех, которые должны были видеть подчиненные.

— Теперь ты, "Седьмой", — голос оленихи звучал сухо и монотонно, словно бы она и без этого все уже знала.

— Попасть в "Пещеру чудес" не удалось. — таврас развел руками и сделал короткую паузу, после чего продолжил говорить совершенно беспечным тоном. — Очень жаль, но, когда уровень духовного фона упал до критически низкой отметки, убежище перешло в "осадный режим", так что теперь не излучает ни капли энергии и существует за счет внутренних ресурсов. По всей видимости, Мозенрат добавил эту функцию на случай ситуации вроде той, в которую попали мы сейчас.

— И зачем ему было нужно это делать? — Эмиль изогнул брови, всем своим существом демонстрируя интерес. — Могло ли быть, что гранд-магистр готовил ковчег... для себя?.

— Прикуси язык, птенчик. — голос Астрал, холодный и жесткий, даже у "Седьмого" вызвал волну мурашек, пробежавших по спине. — В отличие от некоторых наш муж никогда не прятался за чужие спины и всегда заботился о своих подопечных. Благодаря тому, что "Пещера чудес" сейчас нам недоступна, ее ресурсы будут сохранены для жеребят и грифончиков, которых там спрятали до начала катастрофы".

— Намного больше пользы было бы от этого "ковчега" именно сейчас, а ни когда-нибудь в будущем, — хмуро отозвался крылатый хищник.

— У нас есть еда и вода, жильем постепенно всех обеспечим. — вмешалась в разговор Кристалл. — Единственное, чего действительно не хватает — это магия, но ее частично заменяет чакра. Не вижу, чем ты недоволен.

— Просто наш клювастый друг захотел собрать вокруг себя фракцию, способную стать оппозицией женам гранд-магистра. — тавр удовлетворенно хмыкнул, заметив, как зло сверкнули глаза молодого и неопытного интригана, которого в иной ситуации та же Жизель прожевала бы и выплюнула. — Сожалею, но вынужден отказаться от столь... сомнительной перспективы. И нет: я не знаю истинных причин того, почему Мозенрат решил изолировать "Пещеру чудес", да и не уверен, он ли это сделал на самом деле. В конце концов еще пятеро "Безымянных" погибли во время "звездного дождя", и у каждого из них могли быть свои секреты, спрятанные в убежище.

— Отложим эту тему. — приняла решение лань, снова демонстрируя раздражение, но теперь направленное не на кого-то конкретно, а на всю ситуацию в целом. — Как продвигается распространение "мидихлориан"?

— И что вообще значит это название? — подала голос Банши.

— Понятия не имею. — Пожал плечами таврас, искренне наслаждающийся недоверием, отражающимся в глазах собеседников. — Марс уже отправился на территорию империи грифонов, по плану он должен будет попытаться объединить разбежавшиеся кланы в более или менее целостную структуру. Мои подчиненные уже подготовили "тайные склады императора и гильдии шаманов", где будут храниться лекарства и припасы на самый сложный период.

— Стоит ли ради этих дикарей отвлекать ресурсы? — голос Гривуса Гладиуса полнился скепсисом.

— А стоит ли помогать минотаврам, от которых вообще проще избавиться? — в тон коллеге-конкуренту (хотя какой он ему конкурент?) осведомился Эмиль.

— Юпитер так же готов отправиться в Конфедерацию, но, прежде чем он вступит в контакт с минотаврами, следует провести подготовительную работу. — "Седьмой" не позволил разговору в очередной раз скатиться к выяснению отношений между магистрами, за что был удостоен благодарного кивка от Жизель. — Как вы понимаете: крылатый минотавр — это не совсем то, чего двурогие ожидают от своего спасителя.

— Не думаю, что с этим возникнут проблемы. — генерал покачал головой и добавил. — Те, кого нам удалось собрать по лагерям "Маршала" и удаленным хуторам, будут рады даже двухголовой свинье, если она поможет облегчить жизнь и снимет воздействие вируса.

— Хорошо. — Тавр согласно прикрыл глаза. — Тогда с позволения совета я отправлю Юпитера на встречу с армией генерала Гривуса. Венера же пока что останется в убежище под "Подковой", а после распространения чакры в среде зони Блэксэндии будет направлена в Эквестрию. Надеюсь, они к тому времени уже решат, "кто виноват", "что делать" и "кто теперь главный".

Примечание к части

Таймскип в два года после апокалипсиса.

Жду отзывов.

ОСКОЛКИ СТАРОГО МИРА 2

Всхлипнув, Твайлайт вздрогнула и, вскинув голову, открыла слезящиеся глаза. В первые мгновения окружающая ее темнота спальни заставила испугаться, но ощущение тепла и осторожные поглаживания широкой ладони по шее и спине все же помогли успокоиться и собраться с мыслями.

Два года — ровно столько времени сиреневая единорожка просыпалась каждую ночь в слезах, при этом совершенно не помня мучающих ее кошмаров. Даже принцесса Луна не могла (или не хотела?) с этим помочь, при личных разговорах только виновато качая головой и советуя углубленно изучать медитации, чтобы иметь возможность обходиться без сна как можно дольше. Как заявила принцесса ночи: "Каким-то образом, ты закрылась от меня в плане снов, так что к тебе не пробраться ни хитростью, ни силой".

"Все ты можешь, старая лгунья!".

В сердцах была готова закричать хранительница "элемента Магии", пусть умом и понимала, что темно-синей аликорну попросту незачем устраивать подобное.

Тем временем пальцы минотавра зарылись в густую спутавшуюся гриву кобылки и начали осторожно почесывать голову пони рядом с чувствительными ямками за ушами. В ответ на это Твайлайт зажмурилась и, с некоторым трудом растянув губы в улыбке, удобнее устроилась на груди Армандо.

— Спасибо, что ты у меня есть, — шепотом, будто боясь громким звуком разрушить атмосферу уюта и безопасности, произнесла бывшая ученица богини солнца.

— Куда я денусь. — так же шепотом, хмыкнув, отозвался рунный маг, тут же добавив чуть громче. — Я же тебя люблю.

Еще раз всхлипнув, сиреневая кобылка уткнулась носом в короткую шерстку своего быка, ощущая, как по щекам тянутся дорожки из горячих горьких слез. Ее передние ноги обхватили шею любимого, словно она была утопающим, хватающимся за последнюю соломинку, не позволяющую утонуть в пучине безысходности.

— Тише-тише, моя хорошая. — бархатистый голос минотавра звучал будто бы через вату, приглушающую звуки, едва умудряясь пробиваться до измученного сознания совсем еще молодой пони, на которую свалилось слишком много испытаний. — Все будет хорошо... Мы со всем справимся... Ты ведь у меня сильная...

"Сильная, но постоянно реву. Хорошо, что хотя бы на публике умудряюсь держать себя в копытах".

Исчезновение брата (верить в его смерть отчаянно не хотелось), развоплощение наставницы, известие о гибели родителей и как вишенка на торте — конец света, совмещенный с расколом королевства. Все эти события и по отдельности могли нанести серьезный урон психике хранительницы "элемента Магии", а все вместе пошатнули душевное равновесие, практически свалив с ног. Если бы не постоянная поддержка Армандо, первые месяцы после катастрофы вообще не оставлявшего свою жену одну больше чем на пять-десять минут, самая одаренная чародейка своего поколения могла сойти с ума...

"А вот у Сансет в нужный момент никого рядом не оказалось".

Промелькнула в голове горькая мысль, стоило лишь воспоминаниям всколыхнуться, выбрасывая на поверхность неприглядные факты нынешней реальности. И сама она уже ничем не могла помочь молодой огненной аликорну, которая постепенно превращается в хитрого, жестокого и недоверчивого тирана. Впрочем, ради справедливости следовало признать, что все причины для подобного у нее были: Каденс пропала, Селестия погибла (и хоть Луна говорит, что лет через сто-сто пятьдесят она возродится, это не сильно успокаивает), на трон одной из правительниц свой круп уместила бывшая Найтмер Мун, еще один трон занимает фальшивка, а королевство лежит в дымящихся руинах.

Стоит ли удивляться, что Сансет постепенно начала охватывать паранойя? Сперва это были лишь слабые признаки, на которые никто не обратил внимания, затем принцесса красной зари под благовидными предлогами удалила из Кантерлота хранительниц "элементов гармонии", после чего совершенно неожиданно объявила их предателями, организовавшими раскол Эквестрии. Пинки Пай, ставшая главой ВИВР новообразованной Империи Кантерлот, по своим каналам отправила подругам сообщение о том, что в столицу им лучше не возвращаться, а то велика вероятность отправиться в казематы, высеченные в скале, на которой стоит город, вслед за опальным архимагом Кросс Буком.

"А ведь он виноват только в том, что сумел вернуться из спасательной операции, в то время как остальные либо погибли, либо пропали без вести".

Брата гранд-магистра Блэксэндии тоже могли посадить в отдельную камеру, как раз рядом с учителем, но зеброг оказался достаточно осмотрительным, чтобы вовремя сбежать, а затем выйти на Твайлайт, Эпплджек и Армандо, которые обосновались на востоке ныне уже не существующего королевства. Благодаря подруге с ее умениями и связями, а также любимому, сумевшему организовать беженцев из числа минотавров в нечто жизнеспособное, сиреневая единорожка создала Вольную Федерацию, во главе которой встало Министерство Магических Разработок.

Даже жеребенку было понятно, что новым государством снова правит своеобразная аристократия, пусть и под лозунгами свободных выборов и подобной ерунды, но в сложившихся условиях, когда даже обычный дождь может нести смертельную опасность, зони, пони и минотавры смирились. Пока что им хватает крыши над головой, чистой воды и питательной еды, дабы быть сколько-нибудь счастливыми, но, как прогнозировали аналитики, продлится это не больше пяти-десяти лет (как раз пока не подрастет новое поколение).

"Чтобы сохранить мир между пони и зони с минотаврами, нужно что-то, что будет их объединять".

Наконец отпустив шею Армандо, Твайлайт перевернулась на левый бок и правым передним копытцем прикоснулась к заметно округлившемуся животу. Помощь Эпплджек при зачатии была неоценима, да и единорожка ощущала себя гораздо более уверенной, если за протеканием беременности следила ученица ныне покойного гранд-магистра, мастерство которого не вызывало сомнений даже у принцессы Селестии (к тому же они были подругами).

"Совсем скоро на свет появится тот, кто сможет по праву вести в будущее оба народа".

— О чем задумалась? — Минотавр ласково потрепал свою пони по холке.

— О малыше. — честно призналась хранительница "элемента Магии". — Не слишком ли жестоко и эгоистично с нашей стороны заставлять его жить в мире под красным солнцем?

— Мы ведь сделаем все возможное, чтобы его путь стал как можно более легким, — утешил волшебницу рунный маг.

Твайлайт улыбнулась и ткнула своего быка кончиком рога.

— Ай. — Лениво отозвался Армандо и указательным пальцем левой руки нажал на нос кобылки. — Это что еще за произвол?

— Я тут вспомнила тот день, когда впервые посмотрела на тебя не как на учителя. -сиреневая кобылка чуть отодвинула голову и уложила ее на правую руку минотавра. — Надо мной тогда хотели поиздеваться одноклассники, которые загнали меня в тупик, но в самый ответственный момент явился ты...

— В белых доспехах и с пылающим мечом в руках? — одухотворенно возвышенным тоном предположил бык.

Пони хихикнула и спросила:

— Ты и правда не помнишь?

— Помню, конечно. — Армандо хмыкнул. — Ты была такой маленькой и миленькой кобылкой, которую хотелось обнять и утешить...

— Ты это и сделал, — удовлетворенно заметила единорожка.

— А ты засморкала мне всю рубашку, — обвиняющим тоном констатировал рунный маг.

— Прости... — Пони смущенно прижала ушки и тут же почувствовала, как перевернувшийся на бок минотавр коснулся губами кончика ее носа.

В спальне, обустроенной на подземном уровне новообразованного города-убежища, установилась уютная теплая тишина. Слова им были давно не нужны, чтобы понимать друг друга в такие моменты...

"Наверное, Рарити и Шайнинг испытывали нечто подобное. Как там она теперь?"

Белая единорожка, отправившаяся на базу МВТ (министерства военных технологий), осталась совсем без поддержки, будь то особенный пони или подруги. Однако же у Рарити был стимул жить и бороться за будущее — Свитти Бель.

Вокруг хранительницы "элемента Щедрости" за прошедшие два года собрались некоторые ученые и военные, что позволило организовать собственное поселение закрытого типа с армией и легкой промышленностью. Военная сила для нее была особенно актуальна в связи с возвращением Кристальной Империи и амбиций ее правителя, короля Сомбры.

"Если кристальники атакуют, у Рарити не будет ни шанса, а мы попросту не сможем ей помочь".

Радовало лишь то, что пока у империи и "короля чудовищ" были более важные дела, нежели расширение границ путем захвата новых территорий: монстры и хищники, сбежавшие из болот и лесов, подвергнувшихся воздействию оружия "Маршала", устремились на север и запад, где эффект вредоносного излучения наименее выражен.

"И как они только узнали, куда нужно бежать?"

Внезапно Армандо начал крупно вздрагивать, сдерживая приступ кашля, а его руки, обнимающие пони, заметно напряглись. В эти секунды Твайлайт ругала себя всеми возможными словами, понимая, что ничем не может помочь своему особенному минотавру...

Вскоре приступ, вызванный вирусом, который беженцы принесли на территорию Эквестрии из Народной Федерации сошел на "нет", а рунный маг облегченно выдохнул и расслабился.

— Армандо, тебе нужна моя магия, — засветив рогом, тоном, не терпящим возражений, заявила хранительница "элемента Магии".

Бык хотел что-то ответить, но, встретившись с просящим взглядом влажных глаз пони, безропотно обхватил кончик рога губами, шутливо прикусив его зубами и изобразив, будто затягивается. На подобное жеребячество волшебница тихо хихикнула и, расслабившись, начала прогонять через себя скопившуюся в ядре энергию...

Им еще повезло: признаки болезни удалось выявить на ранней стадии, так что нервная система быка почти не пострадала, а благодаря Эпплджек удалось избавиться и от этих последствий. Из-за ослабления магического фона вирус стал бить по организмам минотавров гораздо сильнее, что в свою очередь требовало увеличения количества лекарства (эликсира магии), купирующего негативные эффекты.

Несколько раз Твайлайт задавалась вопросом о том, стала бы она столь долго помогать беженцам, если бы не Армандо. В конце концов все минотавры от самых маленьких и до взрослых уже были заражены и полному излечению не подлежали, а в начале полового созревания начинали нуждаться в не самом простом для изготовления веществе (без которого рисковали полностью вымереть за два-три поколения). Ведь те силы, которые сейчас брошены на производство лекарства, можно было перенаправить в иные сферы деятельности...

"И что бы я ему сказала? Как бы смотрела после этого в глаза? Как бы он смотрел на меня, понимая, что мое решение убило его народ?"

К счастью, бывшая ученица принцессы Селестии была достаточно сильной, чтобы делиться магией со своим особенным минотавром хоть ежедневно, при этом не испытывая особых неудобств. Если бы не беременность, она бы так и поступала.

Мысли снова вернулись к хранительницам "элементов гармонии". Еще одна подруга, не такая близкая и хорошо знакомая, как остальные, собрав пегасов-добровольцев и просто пони, недовольных принцессой Сансет, отправилась на запад к границе империи грифонов. Углубляться далеко она не собиралась, но благодаря тому, что горы хорошо экранируют излучение, да и бомбить там было особенно нечего, шансы на выживание новой общины весьма заметно возрастали. Вместе с летуньей, вынужденной постоянно носить скафандр, подаренный Мозенратом, отправилась так же и Флаттершай...

Оставалось последнее новообразованное карликовое государство: Возрожденная Уникорния. Как несложно догадаться, правителями там являются единороги, собравшие совет древних и благородных родов. Пока что они довольно мирные, но разведка в лице Треса докладывает, что уже сейчас начались притеснения земных пони, что грозит в один далеко не прекрасный день перерасти в феодализм и рабовладельческий строй.

"Селестия, почему пони так поступают друг с другом?"

Примечание к части

Как сказал один мудрый человек (имени которого я, к сожалению, не помню): "Жизнь — боль, если в ней нет места для чего-то маленького, милого, теплого и пушистого". ;)

Жду отзывов.

ОСКОЛКИ СТАРОГО МИРА 3

По одной из боковых тропинок Кантерлотского парка в гордом одиночестве, которое не нарушали даже бойцы солнечной гвардии, охраняющие территорию дворцового комплекса, неспешно шагала принцесса алой зари. В лучах красного солнца, безразлично взирающего на Эквус с багровых небес, золотистая шерстка приобретала оттенок крови, а колышущиеся на неощутимом ветру грива и хвост превращались в подобие языков жаркого пламени.

Конечно же, единороги из академии волшебства, усилиями которых в рабочем состоянии поддерживался защитный купол над столицей уже не существующей страны, могли бы наложить иллюзию синего неба и золотого солнца прямо на барьер, дабы пони не ощущали этой гнетущей атмосферы. Однако члены государственного совета приняли решение не обманывать своих граждан...

"А стоило бы. В конце концов, исследования Пинки показали, что избыток красного цвета приводит к повышению нервозности и увеличению агрессии пони. Наверное, снова придется брать на себя принятие непопулярного указа".

Блуждающие в голове крылато-рогатой кобылки мысли почти никак не отразились на выражении ее мордочки, разве что правое ухо раздраженно дернулось и тут же вернулось в прежнее положение. Молодой аликорну пришлось делать над собой усилие, чтобы продолжить сохранять гордую осанку и плавную величественную походку, хоть в душе и хотелось со всех ног броситься бежать так быстро и так далеко, насколько только хватит сил.

Выйдя на небольшую полянку, где на невысоком постаменте стояла статуя белоснежной кобылы с рогом и крыльями, Сансет засветила рогом и наложила на пространство барьер от подслушивания. После этого она создала несколько поисковых заклинаний и, только убедившись, что осталась одна, обратилась к каменному изваянию:

— Здравствуй, мама. Извини, что редко вспоминаю, да и прихожу не так часто, как мне бы хотелось... Я знаю о том, что ты видишь и слышишь меня везде, где бы я не находилась, просто говорить с воздухом или портретом... Сказала кобыла, говорящая со статуей.

На последних словах золотистая аликорн нервно хихикнула и уселась на чахлую траву. В голове тут же пронеслась мысль о том, что стоило бы приказать полить парк, но из глубин памяти всплыли сведения о запасах питьевой жидкости, очищенной от вредоносного излучения.

"Нет, тратить воду нельзя".

— У нас все хорошо... Хотела бы я так сказать. — новый нервный смешок вырвался из рта крылато-рогатой кобылы, но она быстро взяла себя в копыта. — Все плохо. Все очень-очень плохо и с каждым днем становится только хуже. Из-за вредоносного излучения вокруг Кантерлота погибли почти все животные и зелень, а те, кому удалось выжить, мутировали настолько, что теперь сложно угадать, кем или чем они были раньше. Но алые облака радиоактивной пыли — это не худшее, с чем приходится бороться: из-за резкого снижения насыщенности магического и духовного фона почти все кобылы, которые были беременны в день катастрофы, потеряли своих жеребят, а теперь в обычных условиях они даже оплодотвориться не могут. Нам пришлось строить комплекс ангаров, экранированных от магических излучений как снаружи, так и изнутри, после чего искусственно создавать там приемлемый уровень магического фона... Но решение это временное, да и не всех устраивает необходимость более года жить в изоляции от родственников и друзей.

Замолчав, Сансет подняла взгляд к небу и несколько минут смотрела на красное солнце, после чего вернула взгляд к мордочке статуи. Немного поколебавшись, она продолжила высказывать все то, что больше двух лет давило на душу:

— Из-за излучения мы потеряли связь с периферией и другими странами. Слухи до нас доходят с опозданием, да и то крайне нерегулярно. Если бы не библиотекари, мы бы вообще оказались отрезаны от внешнего мира еще на долгие годы... Впрочем, Луне это почти не мешает: она ведь может путешествовать по снам. О чем это я? Ах да: периферия... Прости, мама, но после доклада о состоянии грибных ферм и количестве припасов на складах я... Я отказалась от помощи пони, находящимся за пределами Кантерлота.

Вжав голову в плечи и прижав ушки, словно жеребенок, ожидающий выволочки, принцесса алой зари продолжила говорить:

— Чтобы избежать недовольства народа, пришлось выставить произошедшее так, будто выжившие пони сами решили отделиться от нас, объявив о своей независимости. Твайлайт и ее муж, а также Эпплджек сейчас возглавляют восточное поселение, Рэйнбоу Дэш и Флаттершай вместе с большей частью пегасов подались на запад, Рарити обосновалась на севере... К слову, у нее получилось самое жизнеспособное государство, так как ее подчиненные сами производят предметы быта. Что же касается Уникорнии, мне было проще дать предателям уйти, нежели устраивать бои внутри Кантерлота или ждать от них удара в спину.

Новая пауза продлилась еще дольше предыдущей, а прервалась жалобным всхлипом усталой кобылы:

— Мама, мне так тебя не хватает... Я ведь осталась совсем одна: с Луной мы почти не общаемся из-за разного времени бодрствования, а больше мне некому доверять. Не знаю, может быть, и не стоило запирать Кросс Бука в темницу, но когда он вернулся, а ты и все остальные — нет... Еще и его ученик, брат гранд-магистра, сбежал к Твайлайт и даже с Пинки не попрощался... Мерзавец!

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, золотистая аликорн подняла мордочку и посмотрела в глаза статуи. На какой-то миг ей показалось, что каменная Селестия смотрит на нее с немым укором.

— Что-то я расклеилась. — принцесса алой зари улыбнулась уголками губ, пытаясь вернуть на мордочку безмятежное выражение. — А с Лимон Хард мы разругались: в конце концов, если бы она рассказала все, что знала о "Маршале"... Да уже и не важно это. Нет, я не стала кидать ее в темницу, просто отправила из города туда, где от нее будет меньше вреда и больше пользы. Надеюсь, Твайлайт меня простит еще и за это. А вот с Биатрикс у нас сложились неплохие, почти дружеские отношения. Даже жаль, что она вынуждена изображать из себя лидера подполья, собирая всех недовольных в одну организацию и пропагандируя им ценности довоенной Эквестрии. Даже сейчас, когда всему Кантерлоту известна правда, находятся те, кто верит, что она — это Каденс. Зачем я все это устроила, когда могла опираться на помощь принцессы любви в открытую? Ты ведь сама говорила: "Если в государстве нет подконтрольной правителю оппозиции, вокруг которой могут собираться все недовольные, рано или поздно появятся настоящие внутренние враги". Да... Во время твоих уроков я все же слушала, а не витала в облаках...

"Разве что совсем чуть-чуть".

— О том, что случилось с Мозенратом, ты, наверное, знаешь даже лучше меня, а вот новости приходящие из его страны меня беспокоят. — мордочка Сансет стала хмурой. — В Блэксендии нарастает внутреннее напряжение: зебры и грифоны недовольны сложившейся обстановкой, а на стороне нынешней правительницы нет подавляющего силового превосходства. Подробностей, к сожалению, я не знаю... Луна все умалчивает.

Последние слова прозвучали так, словно бы золотистая аликорн ябедничала на свою тетушку.

— Новый Рим молчит, словно сквозь землю провалился, с Кризалис и ее роем так же связаться не получилось. — крылато-рогатая кобыла поднялась на ноги и, подойдя к статуе вплотную, носом коснулась мордочки Селестии. — Возвращайся скорее. Дела у нас неважные...

* * *

Находясь в плане снов, Луна разделила свое сознание на тысячи автономных дубликатов, разума которым хватало лишь на самые простые действия или же выполнение работы по заложенному алгоритму. Прогонять кошмары взрослых пони и жеребят было делом не трудным и привычным, однако же заслужить любовь и искреннюю преданность подданных таким способом могло и не получиться.

"Прошло время, когда можно было привередничать. Сейчас каждая капля веры на счету".

В одних снах копии принцессы ночи пели песни или играли с жеребятами, в других —

беседовали с взрослыми пони (на это требовалось уделять больше всего внимания). Но были и такие жеребцы с кобылами, которым песни и сказки оказались не нужны, а разговоры вызывали лишь раздражение, так как бередили душевные раны. Таким подопечным покровительница снов дарила свою любовь (плотскую, но не душевную).

Могла ли она подумать раньше, что будет заниматься подобным ради восстановления своей силы? Пожалуй, и Луна, и Найтмер Мун за одно предложение о разврате с незнакомым жеребцом могли бы отправить негодяя на все круги Тартара, который даже в иллюзиях был страшен и опасен.

"Тяжелые времена требуют решительных мер".

Успокаивало темно-синюю аликорна только то, что ощущений своих аватар, вынужденных осуществлять потаенные желания жеребцов и кобыл, она практически не получает. Результат же был даже выше ожидаемого: многие пони по всей Эквестрии свободное от повседневных дел время предпочитали тратить именно на сон, где осуществлялись мечты и царила безмятежность. В какой-то момент богине луны пришлось себя ограничивать, а то начали появляться индивидуумы, которые вовсе не хотели просыпаться (в основном этим страдали те, кто полностью лишился семьи или получил тяжелую травму).

Погрузившись в план снов, Луна на какое-то время упустила то, что происходило в мире реальном, а потому не смогла уловить тот момент, когда дочь сестры практически превратилась в императрицу. Пришлось прилагать немало усилий, чтобы подавить или хотя бы снизить до минимума негативную реакцию пони, все же Сансет заметно не хватало опыта для тонкой работы с общественностью.

С каждым днем все больше власти над маленьким государством скапливалось в копытцах золотистой аликорна и это было бы в общем-то неплохо, но цена каждой ошибки так же возрастала.

Чтобы не оказаться в один прекрасный момент на обочине истории, как это один раз уже произошло, принцесса ночи взялась за создание собственной фракции, решив опираться на этот раз на простых жеребцов и кобыл, а также на опальных слуг Селестии. Беседы с Кросс Буком, которого поместили в достаточно комфортабельную, но все же камеру под Кантерлотом, позволили заручиться поддержкой архимага и разузнать о других чародеях, в данный момент живущих на территории столицы. Однако же ограничиваться одним городом было бы неразумно: только Сансет могла себе позволить отказаться от большего, чтобы спасти малое.

Переговоры с Рарити (проходящие во время сна белой единорожки) привели к заключению ряда предварительных договоренностей. Хранительница "элемента Щедрости" с радостью приняла помощь темно-синей аликорна, которая делилась сведениями об обстановке в мире и личным опытом.

Найти в плане снов Рэйнбоу Дэш и Флаттершай оказалось совсем не сложно, а убедить их помочь в обмен на некоторые свои услуги и того легче. В конце концов новообразованное поселение пегасов нуждалось во многом, что могла предоставить только покровительница снов: медикаменты, оружие, продовольствие, броня и инструменты... Нет, Луна вовсе не воровала все это из запасов Кантерлота, а, используя возможность перетаскивать вещи через нематериальную реальность, добывала на базах разрушенных городов и поселков.

Кто-нибудь мог бы сказать, что лучше было бы собрать все ресурсы в Кантерлоте, где их можно было бы распределить между горожанами и беженцами. Однако принцесса ночи отлично усвоила урок, который звучал как пословица: "Не клади все яйца в одну корзину". Кроме того, если жители столицы не научатся выживать сами, а будут надеяться на помощь и защиту принцесс постоянно, то в скором будущем старые запасы иссякнут и все равно начнутся голод и эпидемии болезней.

Являясь едва ли не единственным существом, способным добраться до сокровищ, которые в нынешнее время ценятся гораздо дороже золота и драгоценных камней, принцесса ночи собиралась строго соизмерять ту помощь, которую будет оказывать каждому из поселений пони. Даже Уникорнии, как бы она сама не относилась к этим предателям, следовало уделить свое внимание, так как опыт долгой жизни говорил, что поколения через два-три вполне можно будет попробовать вернуть этот осколок под свое копыто.

Меньше всего в помощи нуждались Твайлайт, Эпплджек и Ромеро: благодаря припасам и подземному лабораторному комплексу, они смогли решить как продовольственный, так и лекарственный кризис (пусть и не без огрехов). Чтобы их разношерстный анклав не развалился, следовало корректировать психологическое состояние пони и минотавров, что успешно выполняли аватары во время снов.

"Если бы еще не Сомбра на севере, я могла бы вздохнуть облегченно".

В ближайшие дни принцесса ночи собиралась выйти на контакт с королем Кристальной Империи, к чему следовало хорошо подготовиться.

Примечание к части

Жду отзывов.

ОСКОЛКИ СТАРОГО МИРА 4

— Приближаются! — Крик дозорного, сидевшего на наблюдательной площадке, на вершине невысокой башни, состоящей из серых кристаллических блоков, разнесся над заснеженной равниной. — Юго-восток: пять минут до подхода!

В следующую секунду южная опорная база Кристальной Империи словно бы ожила, заполнившись криками офицеров, беготней солдат в тяжелой броне и бряцаньем оружия. Менее чем за три минуты на невысоких серых стенах, широким квадратом окружающих внутренний двор, жилой барак и хозяйственные постройки, словно иглы ощетинившегося ежа, поднялись десятки стволов скорострельных импульсных винтовок. На самой же угловой башне в боевое положение перешел крупнокалиберный тяжелый пулемет, стреляющий тяжелыми кристаллическими цилиндриками, имеющими неприятное (для жертв) свойство взрываться при попадании в цель.

— Словно бы и не покидали "план теней", — стукнув по бронированному наплечнику соседа, весело заметил единорог, закованный в черные кристаллические доспехи. — Снова воюем с разными уродцами.

— Точно. — земной пони, закованный в тяжелую броню штурмовика, невесело скривился под глухим шлемом. — И тут и там без этих консервных банок можно было ходить только под щитом города. Единственный плюс: твари из плоти и крови дохнут проще и быстрее, нежели энергетические паразиты.

— А как же солнце, снежные просторы, новые территории? — кобылка, занявшая позицию на стене по другую сторону от единорога, обвела пространство перед собой правым передним копытцем. — Смотрите, какая красота... Да и разве можно отказаться от удовольствия делить один барак с половиной сотни воняющих потом жеребцов?

— Это что за намеки? — возмутился еще один боец, пристраивающий винтовку на край серого кристаллического блока.

— Это не намеки, а констатация факта. — кобылка удрученно вздохнула. — Бойцы, вы бы хоть раз в пару дней ополаскивались.

— А ради кого нам стараться? — ухмыльнувшись, задал наводящий вопрос единорог, мысленными командами синхронизируя свой шлем с прицелом пушки.

— Юго-запад: пятнадцать минут до подхода! — донесся крик с вершины башни.

— Мать моя кобыла. — вырвалось у земного пони, когда в поле зрения появилась несущаяся на опорную базу волна существ, тела которых состояли из древесины и напоминали волков, а многосуставчатые конечности скорее подошли бы каким-нибудь паукам.

— Дайте им подойти поближе! — скомандовал капитан, являющийся командиром этого укрепленного пункта. — А теперь... беглый огонь!

Шквал синих сгустков энергии, вырываясь из стволов винтовок, обрушился на деревянных химер, прародителями которых, очевидно, были древесные волки. Снаряды из раскаленной энергии взрывались при столкновении с твердыми телами, поджигая и отбрасывая чудовищ, но на место каждого павшего вставали двое его сородичей.

Ситуация несколько улучшилась, когда на вершине башни застрекотал пулемет, который, словно коса, убирал наступающих химер целыми десятками.

— Подорвать мины! — поняв, что натиск так просто не остановить, капитан решил использовать один из заготовленных козырей. — "Кварцел" к западной стене. Быстро!

Земля под лапами паукоподобных древесных волков вздыбилась сотнями взрывов. Снежные сугробы, камни и клочья земли взмыли вверх в едином порыве, смешиваясь с пеплом, осколками кристаллической дроби и химическим пламенем. Когда же весь этот мусор опал, перед опорной базой Кристальной Империи вместо радующей глаз белой равнины появилось грязно-бурое поле из воронок и холмов. В некоторых местах все еще виднелись дергающиеся монстры, так и не понявшие, что уже погибли (но осознать правду им помогли снайперы, устроившиеся рядом с пулеметом на башне).

— Уху! — вскинув винтовку, единорог попытался изобразить победный танец на гребне стены. — Обожаю запах плазмы по утрам!

— Сейчас не утро. — резонно заметила его соседка по огневой позиции.

— Через фильтры шлема ты ничего унюхать не мог, — вторил ей земной пони.

— Ну вы и обломщики. — спустившись на широкий парапет, жеребец привалился спиной к кристаллическим блокам. — Нехорошо такими быть.

— Чего расслабились, кобыльи дети? — голос капитана вывел бойцов из созерцательного состояния, возвращая в реальный мир из пространства иллюзий и радуг. — До подхода второй группы меньше пяти минут, а минного заграждения на западной стороне у нас нет...

Пусковая установка модели "Кварцел" представляла из себя счетверенную полутораметровую пушку, снаряды в которую попадали при помощи специальных лент на пятьдесят цилиндров. Благодаря энергии, высвобождающейся при подрыве кристаллического порошка (производимого из некондиционных заготовок под магические накопители), мина отправлялась в полет по дуге и обрушалась прямо на головы противника. Скорострельность установки составляет сто двадцать выстрелов в минуту, а на полную перезарядку после израсходования боезапаса уходит от тридцати до ста секунд (в зависимости от опыта огневого расчета).

Капитан южной опорной базы Кристальной Империи, глядя на новую волну надвигающихся на маленькую крепость химер, кусал губы и мысленно ругал начальство за то, что ему выделили всего один "Кварцел", а также один тяжелый пулемет. Вслух он, конечно, высказываться не собирался, так как рядом могли оказаться агенты Шэдоу Снейка, из-за чего произнесенные в порыве эмоций слова достигли бы ушей Фаера, который хоть и был более сдержанным, чем император, но обладал нездоровым чувством юмора... А карьерой и репутацией офицер дорожил.

"Не выстоим".

Пронеслась обреченная мысль в голове жеребца, в то время как взгляд метался по рядам стремительно приближающихся чудовищ, которых не могли остановить ни взрывы падающих с неба гранат, ни заградительный огонь энергетических винтовок, работающих на износ своих механизмов. Уже сейчас было очевидно, что скоро придется перейти в копытопашную, а затем...

Что "затем", капитан так додумать и не успел. Внезапно, перед западной стеной опорной базы земля потемнела, а затем тень разрослась в ширь и длину, заняв собой обширное пространство в сотни метров. Чудовища, еще секунду назад рвавшиеся к серым баррикадам, сложенным из кристаллических блоков, с испуганным визгом начали проваливаться... куда-то.

"Будто сама бездна разверзлась".

Ошеломленно и восхищенно подумал жеребец, в то время как на его глазах живая тьма всколыхнулась и множеством извивающихся щупалец взметнулась вверх, превращаясь сперва в стену, а затем и в волну устремившуюся на встречу воинству монстров.

Те, кому не посчастливилось взглянуть на эту волну в профиль, увидели десятки сотен угольно-черных морд пони, искаженных в беззвучном крике боли, отчаяния и безысходности. Казалось, застывшие в момент пика своих мучений несчастные проливали на землю свои слезы, оплакивая тех, кому еще только предстоит к ним присоединиться.

— Мне нужно выпить, — сухо произнес кто-то из стрелков, сползая с гребня стены на широкий внутренний парапет.

— Это что за жуть вообще была? — трясущаяся кобылка неосознанно прильнула к бронированному боку единорога, стараясь хоть так защититься от собственного ужаса.

— Не "что", а "кто". — земной пони, усевшись рядом с напарниками, уложил винтовку у ног и откинулся на стену. — Нас своим вниманием почтил сам король теней... Так что советую попридержать языки. Так же, как и спас, он может отправить нас вслед за этими химерами...

На поле, где секунды назад находились наступающие чудовища, теперь была видна лишь ровная серая пустошь. Создавалось впечатление, будто художник, разочаровавшийся в собственной картине, пролил растворитель для красок... или же мазнул по холсту магическим ластиком.

Солдаты, спасенные от незавидной участи стать кормом для древесных мутантов, постепенно отходили от навеянного появлением Сомбры ужаса. Тут и там начали звучать нервные смешки, негромкие разговоры и радостные выкрики. Данное событие обещало стать самой популярной темой для разговоров на ближайшие несколько дней.

* * *

Король теней принял материальную форму в десятке километров от опорной базы армии Кристальной Империи и посмотрел на юг, откуда все чаще приходили разнообразные мутанты, чудовища, а в последнее время и нежить. Стоило же чуть поднять взгляд, отрывая его от земли, как становились видны тяжелые красные облака, сквозь которые светило алое солнце.

Уровень агрессивного излучения на севере Эквуса был ниже, нежели чем в той же Эквестрии, но и этого хватало чтобы пони получали смертельные повреждения, в случае, если рисковали выходить без защитного снаряжения из-под магических барьеров. Проводить в подобных условиях экспансию было не только невыгодно и тяжело, но еще и глупо.

"Кому нужны пустые и мертвые земли?".

Кроме всего прочего, магический и духовный фон мира ослабли настолько, что пони теперь могут заводить жеребят только в специально подготовленных зонах, насыщенность магией в которых поддерживается искусственно. В будущем эта проблема обещает стать менее острой из-за привыкания и эволюции, а также благодаря естественному восстановлению энергетики мира, но о появлении на свет сильных магов, зарождении богов и духов придется забыть едва ли не на тысячу лет.

"Впрочем, старым богам это никак не помешает себя проявлять. Луна во всю пользуется открывшимися перспективами, так что к возвращению Селестии может стать верховным божеством Эквуса".

Морду черного единорога разрезала кривая усмешка. По докладам его разведчиков, новая репутация принцессы ночи, складывающаяся в широких кругах, подошла бы скорее какой-нибудь блуднице, нежели гордому и неприступному аликорну. Однако же богине луны следовало отдать должное: ее новая стратегия работала на "отлично"...

"Ведь спать хотят все, а сладко спать, может быть, даже приятнее, чем жить в реальном мире".

Древнего мага раздражал факт того, что помешать своей конкурентке на власть он пока что не мог, так как оказался привязан к Кристальной Империи ничуть не меньше, чем Селестия к Эквестрии (во времена рассвета ее могущества). Да и здравый смысл подсказывал, что столкновения сущностей их уровня израненный мир, корчащийся в агонии от десятков кровоточащих ран, в ближайшие десятилетия может и не пережить.

"Нужно начать переговоры с хранительницей "Элемента Щедрости". Пожалуй, у меня есть то, что ей можно предложить, а у нее есть то, что будет интересно изучить мне. И я имею в виду не только ее тело".

Хохотнув, Сомбра распался клубами черного дыма, превращаясь в тучу, из глубины которой на мир смотрели кроваво-красные глаза с изумрудно-зелеными вертикальными зрачками.

Совершенно бесшумно правитель Кристальной Империи начал скользить в десятке метров над землей, возвращаясь в свой город-государство. По пути он задержался, чтобы посмотреть на маленький форт, представляющий из себя невысокую четырехугольную стену из серых кристаллических блоков, с единственной дозорной башней в одном из углов. Внутри периметра находились жилые и хозяйственные постройки, между которыми сновали пони в силовой броне, защищающей их тела от вредоносных излучений.

Успехом можно было считать то, что кристаллы, на основе которых построены все технологии Империи, способны отражать опасные излучения низкой и средней интенсивности: в ином случае о создании кольца баз вокруг столицы можно было забыть на долгие годы. Так что в настоящих условиях необходимость производить из кристаллов все, начиная от оружия и стройматериалов, заканчивая тонкими инструментами, одеждой и даже едой, сейчас играла жителям Империи на копыто. И пусть теперь нужды в экономии ресурсов практически нет, Сомбра не видел ни малейших причин отступать от избранного пути, уже показавшего свою состоятельность.

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

ОСКОЛКИ СТАРОГО МИРА 5

Рабочие особи роя чейнджлингов, закованные в броню из биопластика (похожего на мутное серое стекло), вооруженные короткими парными мечами и самострелами огнестрельного типа, выстроившись в длинную колонну по две особи общей численностью в две с половиной дюжины, молча продвигались по одному из дальних туннелей улья. Рога первой, пятой и замыкающей пар перевертышей мерно сияли болотисто-зеленым светом, разгоняя густую тьму, царящую в подземных проходах.

Движения молодых перевертышей были резкими и словно бы неуверенными, что легко объяснялось малым личным опытом каждой особи и отсутствием собственной личности. Их глазами, в фоновом режиме просеивая поступающую от сотен подчиненных однообразную информацию, на мир смотрела Королева Кризалис (сумевшая пережить орбитальный обстрел главного улья спутниками минотавров). После мощного звездопада, когда на поверхности стало совершенно невозможно выживать, ментальные вампиры сумели сохранить свою расу, вовремя уйдя на глубинные уровни подземных жилищ.

Источниками пищи для чейнджлингов служили клоны зебр, великодушно спасенные Королевой от бесславной гибели, от излучения жестких частиц, властвующего на поверхности. Кроме того, клонирующее оборудование неустанно продолжало воспроизводить новых полосатых особей, становящихся дополнительными рабочими, охранниками и источниками пропитания для роя. Королеве было точно известно, что Новый Рим не погиб, а погрузился под землю при первом же намеке на реальную опасность, но соваться к Цезарю в сложившихся обстоятельствах, когда магический и духовный фон истощены, а сама Кризалис лишилась трех четвертей боевой мощи, означало бы подписать улью смертный приговор.

"Проклятый самодержец не только не ослаб, но и в приделах Нового Рима получил почти божественные возможности. Ну да ничего: десяток-другой лет, и у меня появится достаточно сил, чтобы побороться на равных даже в его городе".

Перевертыши активно плодились: принцессы откладывали яйца про запас, помещая их в специальные сосуды для сохранения на долгий срок, а рабы (как еще назвать зебр, вынужденных исполнять любую прихоть хозяев?) воссоздавали промышленность и строили продуктовые фермы прямо под землей.

Конечно, можно было бы попробовать прокопать туннели на восток, туда, где до катастрофы жили зони и их союзники, но Кризалис здраво оценивала свои силы и понимала, что противостояния на два фронта ее рой не выдержит. В то, что рой Стар (даже если эта юная королева мертва) пожелает вновь влиться в единую семью, не верилось даже в самых оптимистичных мечтах: не все сподвижники Мозенрата погибли, так что в случае контакта, скорее, повелительнице синего пламени придется принять подчиненное положение.

"Не бывать этому! Никогда!".

С одной стороны, положение роя перевертышей было не таким уж и плохим: технология клонирования позволяет получать необходимую для жизнедеятельности и развития ментальную энергию, грибы и мясо зебр восполняют необходимость в более материальной пище, одаренные из числа рабов и принцессы, занимающиеся наукой, расширяют и укрепляют улей. Если бы подчиненным королевы дали полсотни лет спокойной жизни, то они смогли бы воссоздать такой же город, каковым была подземная столица ментальных вампиров. К сожалению, столь большого срока никто чейнджлингам давать не собирался...

Взрыв бело-зеленого огня разнес стену туннеля, заполняя проход осколками "стекла" и кусками земли. Через секунду из образовавшейся дыры полетели осколочные гранаты, тут же подхваченные зеленоватыми облачками телекинеза и отправленные в обратную сторону. Однако нападающие на этом не успокоились, и позади колонны воинов улья Кризалис пол вспучился холмом, а из него на поверхность показалась уродливая химера, похожая на комара размерами со среднюю зебру. Чудовище присело на согнутых тонких лапках и направило в сторону рабочих особей роя свой тонкий носик, из которого ударил поток жидкого пламени.

Зазвучали выстрелы, туннель заполнили языки оранжевого огня, запах горелой плоти и шум извлекаемых из ножен клинков. Перевертыши без тени страха и, игнорируя боль, сохраняя пугающее молчание, разделились на два примерно равных отряда и начали наседать на порождения биомантии.

Из все новых и новых нор лезли "комары" и костяные пауки, целеустремленно набрасывающиеся на ментальных вампиров, будучи вооруженными кислотными гранатами и костяными клинками. Обе стороны дрались отчаянно и беспощадно, проявляя хладнокровие, которое свойственно нежити и големам. На стороне чейнджлингов выступали технологичность и слаженность действий, их враги же могли похвастать высокой живучестью (если подобное вообще можно сказать о некроконструктах), индивидуальной силой и отсутствием слабостей к боли и потери крови.

Спустя полторы минуты после начала противостояния к перевертышам на выручку подоспел еще один патруль роя, а через четыре минуты прибыла и третья группа. Вместе они сумели отбить нападение химер некроманта, после чего начали поспешно обрушать новые проходы, выкопанные костяными големами.

Уже далеко не в первый раз биоманты, которых возглавлял их неживой магистр, подобным образом "прощупывали" границы улья Кризалис. За полноценные атаки эти "уколы" принять было нельзя, да и королева вовсе не считала своего главного на настоящий момент противника полным бездарем и идиотом...

"Идиоты до его возраста не доживают, а бездарности не становятся главами гильдий во время войны".

Теперь рабочим особям следовало возобновить патрулирование с самого начала или же рассеять имеющийся отряд на более мелкие группы. В первом случае возникала вероятность, что враг сможет проскочить первую оборонительную линию улья незамеченным, во втором же возникала вероятность наткнуться на численно превосходящего врага.

Ни та, ни другая перспективы правительницу улья не радовали, а потому она предпочла воспользоваться резервами и отправить на повторную проверку туннелей новый отряд ментальных вампиров. И пусть этот выход напрашивался с самого наала, но и он не был идеален: вместе с возрастанием численности задействованных членов роя увеличивались и затраты на их поддержание, что в свою очередь отвлекало ресурсы от иных проектов.

"Будь ты проклят, неугомонный мертвяк! Когда я доберусь до тебя, твоя душа часами будет корчиться в агонии боли, сгорая в моем духовном пламени".

Усилием воли привычно подавив все эмоции, Кризалис вернулась к монотонной и скучной работе по просеиванию поступающей от биологических дронов информации. В этот день нападение химер было лишь первым, что означало необходимость ожидать повторную атаку...

Откуда биоманты брали материал для сотворения своих чудовищ? Скорее всего, выращивали на базе, расположенной под разгромленной академией...

"Лиана бы расстроилась, узнав о разрушении своего детища".

Полосатые маги после падения Империи получили полную свободу действий и стали обладателями многих интересных технологий. Это было бы не столь плохо, если бы во главе организации не встал один старый мертвец, неведомым образом умудрившийся уцелеть и в гражданской войне, и во время противостояния Республике, и даже после "звездного дождя".

"Мозенрат мертв, Селестия развоплощена, Каденс... непонятно, что с ней, а Цезарь спрятался в своем игрушечном царстве-государстве. И только этот поеденный молью полосатый половой коврик умудряется сохранять свою бесполезную душу в более или менее дееспособной оболочке".

Кризалис могла бы восхититься подобной жаждой жизни (которая проявилась у некроманта, для которых смерть должна быть ближе), если бы только проклятый духами, богами и демонами жеребец не поставил себе цель уничтожить ее рой. В сторону разрушенной, но еще окончательно не павшей Блэксендии неживой чародей даже не смотрел, логично понимая, что там может наткнуться на противников, с которыми будет не в состоянии справиться. Королева ментальных вампиров, сила которой заметно "просела" после всего случившегося, казалась ему куда более заманчивой и легкой добычей...

По крайней мере, именно так считала правительница перевертышей, раз за разом прокручивая перед мысленным взором сложившуюся обстановку в доступном ей уголке мира.

* * *

Гангрен лежал на плотных бархатных подушках, набитых шерстью зебр и безучастным взглядом смотрел на каменные своды потолка пещеры, уже не первый год выступающей жильем для магистра гильдии биомантов. В свете зеленого алхимического огня, языки которого танцевали в каменных чашах, установленных вдоль стен на костяных треногах, тело жеребца, обвернутого в несколько слоев серых бинтов, выглядело особенно жалким и убогим.

"Радуйся, наглое насекомое: сегодня твои детеныши снова победили... Я позволил им победить. Но скоро все изменится, и подземье Зебрики станет моим, а твоим подданным останется либо присягнуть на верность новому господину, либо исчезнуть. Гррр... Как же больно".

Закрыв глаза, склеры которых красовались матово-черным цветом, Гангрен в очередной раз вспомнил тот день, когда известный и привычный мир рухнул...

В момент падения первого снаряда на академию биомантов новоявленный магистр как раз спускался в подвал, где находился проход в тайное подземное убежище. Интуиция настойчиво утверждала, что жеребцу следует поторапливаться, и он вовсе не собирался ей противоречить (тем более, что раньше она его не подводила). Однако же в этот раз некроманта подвела его бережливость, которая заставила сперва собрать всех младших учеников в самом безопасном месте академии, а затем отдать приказ остальным членам гильдии спуститься под защиту плиты из камня и костей.

Вероятно, если бы немертвый маг сразу же поспешил скрыться в спиральном узком лазе, то неприятных последствий, вызванных жестким излучением удалось бы избежать, но...

"Но жизнь не терпит сослагательных наклонений".

Мысленно повторил в тысячный раз опостылевшую истину неживой чародей. Тело, после смерти и оживления долгое время лишь радовавшее своего хозяина выносливостью и утратой необходимости ощущать боль, теперь непрерывно ныло, передавая некроманту гамму незабываемых впечатлений. Его словно бы поджаривали на раскаленной сковороде в кипящем масле, при этом на самом медленном огне...

"Да еще и соли подсыпать не забывают. Уж лучше бы быстрый конец, чем такая жизнь".

Но мнение Гангрена никто не спрашивал: немертвое тело, легко игнорирующее физический урон и способное собраться воедино из мелко нарубленных кусочков, исправно пыталось исцелиться, за шаблон беря образ души мага. К сожалению, жесткое духовное излучение вместе с плотью повредило и энергетику, а также духовные оболочки, так что даже если и полное излечение возможно, то не в ближайшие десятилетия точно.

"С другой стороны, не так все и плохо: я относительно жив, почти цел, сохранил свою магию и удержал власть над остатками гильдии. Как же, кстати, подвернулись чейнджлинги, на которых можно свалить вину за все беды последних лет. А скоро дозреет первая партия полноценных клонов с зачатками магического дара и мы сможем начать полномасштабное наступление".

Зачем Гангрен вел войну с Кризалис? Пожалуй, на этот вопрос было несколько ответов, но основной из них звучал так: "жизненная необходимость".

Под землей Зебрики, зараженной излучением, опасным даже для нежити, хватило бы места и перевертышам, и клонам простых зебр, и тем более биомантам, способным создать пригодную для жизни среду даже в палящей пустыне или среди ледяных пиков скал. Однако же без объединяющей разумных идеи одаренные жеребцы и кобылы сперва превратились бы в аморфное стадо, затем разделились на отдельные группы, а потом...

Что случилось бы потом, неживой маг представлял плохо, да и предпочитал не заглядывать так далеко (а если честно, не слишком хорошо и умел), но одно знал точно: для него лично и для гильдии в целом ничего хорошего такое будущее не несет. Пришлось призывать все свои ораторские таланты, подключать знание психологии, взывать к чувству общности и жажде мести. После того как черно-белое полосатое стадо, испуганное и обозленное на неведомых врагов дошло до точки кипения, осталось лишь указать на виновников всех бед и сказать "фас".

Внезапно обнаружилось, что одаренные зебры способны работать по восемнадцать часов в сутки, питаться грибами и кореньями, спать на голой земле (сбившись в кучи или сплетаясь в клубки из тел). Достаточно быстро они обустроили убежище и стали выращивать настоящую еду, а затем дошло дело и до производства рабочих и боевых химер. Между делом члены новой общины не прекращали обучать спасенных жеребят, из которых обещали вырасти универсалы, обученные всему понемногу...

"Бездарности, во всем способные удивить любого узкого специалиста разнообразием арсенала".

Воссоздание технологии клонирования и выращивание гибридных мозгов позволили дать зарождающемуся сообществу будущее, а также приблизить день начала полноценной войны. И хоть вступать в очередное бессмысленное противостояние до жути не хотелось, но с этим приходилось смириться, так как объединяющая зебр идея опиралась именно на ненависть к чейнджлингам роя Кризалис.

Голову Гангрена часто посещали мысли о том, что следовало бы попытаться связаться с остатками Блэксендии, чтобы попросить о помощи или объединиться для выживания, но после смерти Мозенрата было откровенно боязно связываться с его окружением (маньяков не только от науки, но и по жизни там всегда хватало, а после конца старого мира другие вряд ли сумели выжить). Связь с Цезарем тоже пропала, но на помощь этого интригана никто особенно и не надеялся.

Сейчас, когда глава гильдии биомантов лежал в своих покоях в гордом одиночестве, его подчиненные, наслаждаясь отдыхом, сладко спали или сплетались в клубки тел, пылающие горячей страстью. За возрастом и полом любовников никто особенно не следил, главным условием подобных развлечений являлись лишь добровольное согласие и полноценно развитые организмы партнеров (за принуждение или надругательство над жеребенком можно было лишиться в лучшем случае важной части тела, а то и души). Все же совсем без законов обойтись было нельзя, чтобы не наступили разброд и анархия.

"Хотел бы и я присоединиться к парочке кобылок... Только вот кто из них взглянет на лича, да еще и похожего на скелет, обтянутый опаленными мышцами, выступающими из-под лопнувшей в нескольких местах кожи?".

Невеселая усмешка исказила губы Гангрена, в эти минуты особенно ясно чувствующего, как давят на тело плотные повязки, придающие ему сходство с ожившей мумией...

Примечание к части

Жду отзывов.

ОСКОЛКИ СТАРОГО МИРА 6

Эмиль окинул взглядом своих бойцов: колонна из ста грифонов, облаченных в матово-черную силовую броню с глухими шлемами и выпуклыми визорами, похожими на глаза насекомых. Стоя на задних лапах, каждый из них в когтистых пальцах передних конечностей держал по укороченной штурмовой винтовке, на бедрах в ножнах покоились короткие зачарованные мечи, в подсумках на поясах находились алхимические гранаты.

"Даже забавно: зебры и зони создали броню и оружие, которые в итоге послужат возвышению грифонов. Жизнь определенно любит иронию".

Усмехнувшись своим мыслям, молодой глава "Мертвых душ" при помощи встроенного в шлем сканера проверил пещеру, похожую на вытянутый прямоугольник со скошенными углами, и, только убедившись в отсутствии посторонних, начал говорить:

— Братья и сестры, я горд тем, что вы решились пойти за мной в столь сложный для нашего народа час. Как и я, вы прекрасно видите, что зони, возглавляемые оленихой, и чейнджлинги полностью захватили власть в стране, которую мы вместе строили. Прикрываясь лозунгами об общем благе, они все больше притесняют наш народ и недалек тот час, когда из равных союзников нас захотят превратить в безвольных рабов и корм для перевертышей.

Вместо выкриков и иного шумного проявления эмоций крылатые хищники только крепче сжали свое оружие. Все они знали, на что именно шли и что их ожидает в случае неудачи.

"Хорошо, что нам удалось скрыть свою подготовку под видом тренировок и учений".

Эмиль, конечно, хотел бы, чтобы в этот бой с ним шло больше сородичей, но даже среди "Мертвых душ" доверять он мог далеко не всем. Впрочем, устраивать полноценную войну он и не собирался, предпочитая закончить дело одним стремительным и смертоносным ударом. Ослабление магии сказалось на исполняющей обязанности главы совета Магистров даже сильнее, чем на обыкновенных зебрах и зеброгах, так что справиться с ней в открытом бою должно было быть вполне возможно.

— За нашу гордость. — подняв вверх сжатую в кулак правую переднюю лапу, произнес заговорщик, с удовлетворением отметив то, что его подчиненные повторили тот же жест без каких-либо сомнений и колебаний. — Идем быстро, ни на что не отвлекаемся, пленных не берем.

Развернувшись спиной к сородичам, глава "Мертвых душ" первым скользнул в туннель, недавно соединивший первое (столичное) и третье убежища. Очень удачно для мятежников сложилось то, что системы наблюдения в проходе установить еще не успели, а охраной должны были заниматься как раз крылатые хищники, которых назначил сам Эмиль.

"Самоуверенность сгубила многих: эта пятнистая кобыла не стала исключением. Неужели, уверившись в своих силах, поддержке чейнджлингов и большинства зони, она посчитала себя неуязвимой?".

Стоило расправиться с Жизель и ее немертвой любовницей (которая всюду сопровождает свою "сестру по табуну", будто тень или хвостик), как сомневающиеся из числа "Мертвых душ" с готовностью примкнут к своему лидеру, Гривус и "Седьмой" останутся в стороне от внутренних разборок, а остальные либо смирятся, либо будут уничтожены.

"Хищники должны править: это в нашей природе".

Парами боевики личной гвардии Эмиля скользили по темному узкому туннелю, с каждой секундой приближаясь к бункеру, откуда останками Блэксэндии управляла самолюбивая лань. Охраны там было достаточно много, но атаки от своих же они явно не ожидают, а потому будет эффект внезапности. Глава "Мертвых душ" заранее распределил цели по важности захвата и уничтожения, так что во время боя им не придется тратить время на координацию действий и отдачу приказов...

"Что-то не так".

Интуиция бойца взвыла, предупреждая об опасности, но было уже поздно: земля под лапами превратилась в болото, а туннель, словно пережатая с двух концов труба, превратился в ловушку, стремительно заполняющуюся ледяной водой, в считанные секунды превращающейся в лед.

Кто-то попытался взлететь, кто-то использовал чакру, трансформируя ее в стихию огня, пара бойцов попыталась отступить...

"Ненавижу подземелья".

Отстраненно подумал Эмиль, наблюдая за тем, как с потолка обрушаются целые пласты земли, погребающие его сородичей под толстым слоем сырой почвы. Холодная вода пропитывала землю и тут же застывала, превращаясь в своеобразный цемент, сковывающий движения.

Броня успешно справлялась со своей задачей, не позволяя грифонам замерзнуть и снабжая кислородом из замкнутой системы дыхания. Однако крылатые хищники ощущали себя слабыми и беспомощными, словно мухи, застывшие в янтаре...

— "Ку-ку-ку-ку, не беспокойтесь, скоро вас спасут", — пробился сквозь ругательства, заполнившие волну связи отряда, спокойный и насмешливый голос одного неприятного тавра.

"Он ведь отбыл в Конфедерацию, на встречу с Гривусом! Я сам видел".

Хотел было закричать Эмиль, в один момент испытав и ярость, и тоску, и страх, и даже какое-то непонятное облегчение (в глубине души он боялся успеха, из-за чего подсознательно надеялся на то, что их сумеют остановить).

Мятежникам оставалось только ждать, так как выбраться из ловушки своими силами они были не в состоянии. Пока же образовалось свободное время, глава "Мертвых душ" сумел обдумать сложившуюся ситуацию, рассматривая ее чуть более критично, нежели прежде. В результате он пришел к неутешительным выводам о том, что Жизель все подстроила, при этом не слишком изящно спровоцировав на активные действия более молодого и менее опытного оппонента.

* * *

— Это было даже слишком просто. — откинувшись на спинку кресла, похожего на бутон цветка с четырьмя лепестками, заявил "Седьмой".

— Затея изначально была обречена на провал, но самоуверенность и непонятно откуда взявшаяся гордыня не дали Эмилю этого увидеть. — удобно устроившись в аналогичном кресле напротив собеседника, Жизель продолжала рассматривать иллюзию, изображающую обвалившийся и замороженный туннель, создаваемую артефактным проектором в виде круглого стола. — Если бы осведомители не передали информацию заранее, в бункере под "Городом мастеров" могла начаться бойня. Слишком многих мы бы потеряли, а в виду невозможности нормального воскрешения...

— Я уже работаю над этим. — поставив локти рук на подлокотники и сцепив пальцы перед грудью, произнес таврас, одетый в симбиотический комбинезон. — Астрал, не хочешь попробовать пройти через "нечестивое воскрешение"? По старой дружбе могу помочь.

В одном из углов рабочего кабинета Жизель, почти постоянно утопающего в полумраке, началось движение и в круг света, создаваемый светильником в виде цветка, свисающего с потолка, совершенно беззвучно вышла неживая зебра, одетая в боевой комбинезон с внешним мышечным каркасом, который скрывал слой черного паучьего шелка.

— Сколько раз ты будешь задавать этот вопрос? — в голосе высшей нежити звучали усталость и легкое раздражение.

— Столько, сколько понадобится, пока ты не скажешь "да". — встретившись с пронзительным взглядом черно-белой полосатой кобылы, насмешливо ответил глава научного отдела Блэксэндии. — Неужели ты не веришь в мои добрые намерения?

— Тебе до конца не верил даже Мозенрат. — парировала первая жена гранд-магистра. — Я всего лишь следую примеру нашего мужа и не спешу отдавать свою душу в лапы разных... экспериментаторов.

— Ты ранишь меня в самое сердце, — патетично заявил "Седьмой", прижимая правую ладонь к своему скафандру.

— Хм... — лань чуть наклонила голову вперед и прищурилась. — Разве у тавров там находится не желудок?

— Правда? — двуногий крылатый жеребец изобразил удивление, а затем расплылся в широкой улыбке. — А я уже испугался, что у меня сердце болит... Думал, что чувство совести проснулось.

— Будь хоть немного серьезнее, — усевшись прямо на пол слева от кресла сестры по табуну, попросила Астрал.

Воспользовавшись удобной возможностью, лань тут же положила левое переднее копытце на шею зебре и провела им по короткой гриве.

"Извращенки".

Промелькнула мысль в голове тавра, который ничуть не изменился в выражении морды или взгляда.

— И это говорит разумный, выращивающий свои тела из овощей, ассоциируя себя со змеями. — хмыкнула Жизель и тут же ответила на вопросительно вскинутую бровь. — Опыт. Мне не нужно видеть реакцию собеседника на те или иные действия, чтобы понять, о чем он может думать в данный момент. Это очень удобно, особенно когда собираешься кем-то манипулировать.

— Ку-ку-ку-ку. — "Седьмой" несколько раз хлопнул в ладоши и констатировал. — Ты страшная кобыла, Жизель. И я говорю не о внешности...

— Приму это за комплимент. — улыбнулась олениха, а зебра, млеющая от поглаживаний (хотя, скорее, делающая вид, что млеет), лишь фыркнула. — Но давай оставим обсуждение моей личной жизни и вернемся к делу.

— Согласен. — таврас кивнул. — Обсуждать чужую личную жизнь мне надоело еще в те годы, когда Гривус был счастлив со Стар. К слову о безмозглых вояках: когда собираешься освобождать Эмиля и его ре-во-лю-ционеров?

— Пусть пару часиков посидят в замороженной земле. — выражение мордочки Жизель стало злорадным. — Говорят, для усмирения гонора крылатых их полезно запирать в тесных темных пространствах. А если еще и связь заглушить, чтобы изоляция стала полной...

— Ку-ку-ку-ку... — тавр смахнул со щеки несуществующую слезу. — Мозенрат бы тобой гордился.

— Наш муж еще вернется, — уверенно произнесла зебра.

— Мы в этом уверены, — добавила олениха.

"А я в этом и не сомневаюсь. Вряд ли Кабуто, или как там его сейчас зовут, решит оставить свою первую настоящую семью, даже не попытавшись помочь. Учитывая же его практически отрицательную удачу, да еще объем знаний и навыков, возвращение гранд-магистра становится делом времени. И мне почему-то не хочется находится в этом мире, когда он вернется".

Прикрыв глаза, "Седьмой" начал прокручивать в голове планы на ближайшее будущее и отдаленные перспективы. Оставаться на Эквусе, разрушенном войной и почти утратившем свою привлекательность для изучения, тавр собирался ровно столько времени, сколько понадобится для завершения всех текущих проектов.

"Нельзя забрасывать работу на половине пути. Кроме того, требуется еще собрать плоды своих трудов по созданию самоподдерживающейся в этом мире чакры. В следующий мир лучше уходить, имея большую личную силу, все возможные знания, гору ресурсов и армию подчиненных".

Почему "Седьмой" не хотел попытаться захватить власть в этом мире? Просто это ему было не интересно, да и требовало бы слишком много времени тратить на монотонную и бесполезную работу. В другом же мире, имея верных слуг, охранников и лаборантов, при условии отсутствия разного рода божественных и демонических монстров можно будет устроиться со всеми удобствами.

"Может быть, даже кого-нибудь из чакрозверей с собой заберу. Например, того же Юпитера".

— Что с грибостатами? — нарушила затянувшуюся паузу Жизель.

— Сложно сказать. — таврас почесал шею и продолжил. — С одной стороны они в порядке: работают в штатном режиме, из-за излучения потеряв меньше половины общей численности. Все же они разрабатывались именно для того, чтобы работать в агрессивной среде. Но при этом из-за красных облаков мы никак не можем с ними связаться.

— То есть? — поторопила собеседника белая пятнистая кобыла.

— Они есть и продолжают обмениваться информацией, начав слетаться к парящему острову, срастаясь с ним в одно целое, но нам от этого ни тепло, ни холодно. — двуногий летун развел руками. — Будет весьма интересно получить отчет от управляющих систем, когда уровень излучения упадет в достаточной степени, чтобы подобраться к мобильной летающей базе, но до тех пор о всем, что находится в небе, можно забыть.

Они разговаривали еще около сорока минут, обсуждая самые разные темы. Время от времени свои фразы вставляла Астрал, после превращения в нежить временами забывающая о том, что вообще нужно разговаривать (ее все чаще затягивала апатия, с которой активно боролась Жизель).

Наконец, "Седьмой" распрощался с кобылами и ушел, использовав для этого модифицированную версию "обратного призыва". Зебра и олениха еще пару минут сидели в тишине, а затем третья жена Мозенрата спустилась с кресла на пол и устроилась перед сестрой по табуну.

— Приступим? — спросила лань, изогнув губы в игривой улыбке.

— Ты еще не восстановилась после предыдущего раза, — попыталась возразить Астрал.

— Глупости. — отмахнулась пятнистая кобыла и, обхватив голову подруги передними копытцами, притянула ее мордочку к своей шее. — Приступай.

Второй раз зебру просить не пришлось: неестественно широко открыв рот, она продемонстрировала четыре удлинившихся игловидных клыка (два на верхней и два на нижней челюстях), которые без раздумий и сомнений вонзила в изящную шею.

— М-м-м. — приобняв полосатую кобылу передними ногами, лань погладила ее по короткой гриве, зажмурив глаза и стараясь не кривить мордочку от не самых приятных ощущений. — Какая же ты ненасытная... Хи-хи. Нужно будет подготовить парочку жертв для полного осушения.

— М-м-м, — промычала в ответ нечто невразумительное Астрал.

— Не говори во время еды. — хмыкнула олениха. — Достаточно.

Стоило прозвучать последнему слову, как первая жена Мозенрата тут же отпустила шею "жертвы" и, слегка отстранившись, несколько раз лизнула оставшиеся ранки, затянувшиеся буквально на глазах под воздействием магии некромантки. Теперь зебра выглядела гораздо более живой, да и ощущение апатии временно отступило на границу сознания. Кроме всего прочего, обострились и ощущения тела...

— Думаю, у нас еще есть минут сто, прежде чем нужно будет возвращаться к делам. — подмигнула сестре по табуну лань, поднимаясь на ноги так, словно бы только что и не потеряла почти литр крови. — Идем в комнату, или...?

Облизнув губы, Астрал оскалилась и, приняв позу готовой к прыжку кошки, ответила:

— Или.

Примечание к части

Жду отзывов.

НАРУШАЯ ЗАКОНЫ ЕСТЕСТВА

— Мисс Бади, вы готовы к началу эксперимента? — стоя перед обзорным окном в кабинке для наблюдений, спросила Эпплджек, как и прочие работники комплекса, одетая в светло-серый, почти белый комбинезон.

Пожилая единорожка с шерстью кирпичного цвета, лежащая на широкой жесткой кушетке внутри герметично закрытой комнаты с желтыми полом, потолком и стенами, ответила только через пять секунд:

— Я готова.

— Постарайтесь расслабиться и отстраниться от ощущений, как мы это делали на тренировках. — заботливым тоном попросила оранжевая земная пони, после чего отключила микрофон и повернулась к паре из единорога и зони, которые стояли у панели управления, перемигивающейся разноцветными кристаллами. — Включайте установку.

Инъекция вещества, названного ЗВТ (зелье вынужденной трансформации), была произведена внутривенно несколько минут назад, так что состав уже распространился по кровеносной системе и начал пропитывать весь организм. В основе разработки лежали "стволовые клетки" аликорна, обнаруженные Мозенратом во время попыток вырастить для принцессы Селестии полноценное тело крылато-рогатого жеребца, способного вместить хотя бы частицу мощи богини.

К сожалению, первые попытки внедрить в тело испытуемого железу, вырабатывающую вид "пустых" клеток, способных превратиться в любой иной вариант органических тканей, привели к гибели личности специально выращенного клона. Получившийся же результат хоть и был похож внешне на аликорна, но на деле являлся не более чем слабой, болезненной фальшивкой с крайне слабой магией.

Так как жертвовать своими памятью и личностью даже ради превращения в полноценного принца или принцессу желали очень немногие (сама хранительница "Элемента Честности" к их числу не относилась), процесс мутаций, при котором старые клетки заменяются на новые, пришлось полностью переработать. ЗВТ в своем составе содержит не только стволовые клетки аликорна, но так же часть генетического кода чейнджлинга, что позволит начать изменение тканей испытуемого путем трансформации клеток, а не их замены.

Долго искать пони, которая согласилась бы на рискованный эксперимент, ученым не пришлось: слишком многие жеребцы и кобылы после катастрофы мирового масштаба, послужившей причиной множества личных трагедий, никак не могли найти себе места в новой реальности. Была даже угроза того, что если в народ просочится информация об исследованиях, проводимых ученицей гранд-магистра Блэксендии и других магов, добровольцы попытаются штурмовать подземный комплекс... Правда, их могут опередить недоброжелатели, жаждущие расправиться с безбожниками, смеющими покушаться на величие принцесс.

"Ну это, конечно, вряд ли".

Ассистенты начали щелкать переключателями, со всех сторон зазвучали отчеты о работе оборудования и показателях графиков, кто-то из молодых единорогов начал молиться Селестии, чтобы в этот раз все получилось как запланировано, а не как всегда. Эпплджек же все это было не нужно: ее собственные глаза и магия были лучшим инструментом и оборудованием исследователя, за что следовало поблагодарить сгинувшего в пучине копытотворного катаклизма Мозенрата.

Оранжевая земная пони после всех выпавших на ее долю испытаний сумела избавиться от подростковой наивной влюбленности в учителя, но это никак не сказалось на том восхищении, которое кобыла испытывала к нему как к мастеру своего дела. Даже сейчас, спустя сотни сложнейших операций и десятки экспериментов, напрямую контролируемых собственной силой, ей оставалось только завистливо качать головой, вспоминая манипуляции, проводимые наставником вообще без каких-либо инструментов, призванных облегчить работу.

А тем временем комнату с испытуемой затопило белое сияние, вызванное высокой концентрацией нейтральной магической энергии. Хранительнице "Элемента Честности" пришлось несколько дней заряжать накопители, внутри которых ее магия очистилась от посторонних примесей. Теперь же вся эта сила стала катализатором для начала изменений в организме немолодой единорожки, которые спровоцировала активация ЗВТ.

Эпплджек и сама не заметила, как практически прижалась носом к стеклу, разделяющему комнату испытаний и кабинку для наблюдений. Ее глаза неотрывно смотрели на обмякшее тело подопытной, словно губка впитывающее разлитую вокруг энергию, постепенно увеличиваясь в размерах и изменяясь внешне...

"Боль должна быть ужасающая. Жаль, что обезболивающее использовать нельзя, да и усыпляющие вещества могут наложить негативный эффект. Остается надеяться, что медитативный транс поможет бедняжке перенести это испытание".

Из-за сияния магии оборудование то и дело сбоило, оказавшись не в состоянии зафиксировать все процессы. Глаза оранжевой земной пони были лишены подобных недостатков и видели все в мельчайших подробностях. Картинки, получая мысленные комментарии и эмоциональные отпечатки, раскладывались дисциплинированным разумом по воображаемым полочкам в строгом порядке, для того чтобы, когда все завершится, иметь возможность просмотреть эксперимент еще раз, но теперь уже совершенно спокойно.

"Умение находить свои ошибки — это один из полезнейших навыков ученого-экспериментатора... Ведь так, учитель?".

От волнения кусая нижнюю губу, хранительница "Элемента Честности" была готова начать прыгать от восторга на одном месте, так как первое превращение в аликорна по новой методике подходило к концу, а испытуемая все еще была жива, здорова и находилась в относительно нормальном эмоциональном состоянии (о последнем можно было судить благодаря ментальной чувствительности, активно развиваемой при появлении любой свободной минутки). Беспокоило только то, что новоявленная аликорн кирпичного цвета была какой-то уж слишком спокойной.

— Преобразования завершены, — в установившейся тишине хриплым от волнения голосом объявил кто-то из операторов медицинских сканеров.

В ту же секунду пони и зони буквально взорвались эмоциями: кто-то радостно восклицал, другие обнимались или стукались копытами, один зони в порыве чувств даже признался кобылке в любви... Только Эпплджек сохраняла видимость спокойствия, оставаясь островком стабильности в завертевшемся вокруг урагане мельтешащих жеребцов и кобыл. Внутренне же хранительница "Элемента Честности" находилась в смятении, с одной стороны, искренне желая присоединиться к радующимся коллегам и подчиненным, с другой же, испытывая беспорядочный страх перед творением собственных копыт. Словно бы находясь во сне, она подняла правую переднюю ногу и нажала на кнопку включения переговорного устройства.

— Мисс Бади, вы меня слышите? — возможно, вопрос был не самым умным, но с чего-то начать следовало.

— Слышу, госпожа Эпплджек. — звонким, почти подростковым голосом отозвалась новоявленная аликорн кирпичного цвета, внешний вид которой показывал крайнюю степень истощения (под шерсткой виднелись выступающие ребра, выросшие крылья так и не обзавелись оперением, так что красовались тонкой и нежной розовой кожей с прожилками пульсирующих сосудов).

— Как вы себя чувствуете? — профессионально вежливым и заботливым тоном спросила хранительница "Элемента Честности".

— Очень хочу есть. — призналась Бади. — Я бы сейчас, наверное, целого минотавра могла бы проглотить.

Притихшие ученые, вставшими торчком ушами вслушивающиеся в каждое произнесенное слово, оценив шутку испытуемой, начали посмеиваться и перешептываться.

— Вы можете встать? — продолжила задавать вопросы оранжевая земная пони.

— Я... Я могу попытаться. — кирпичного цвета аликорн шевельнулась и перекатилась со спины на бок, затем на живот и, поджав под себя тощие ноги, попыталась подняться. — Простите, но кажется, у меня не получится.

— Не беспокойтесь, мисс Бади, все хорошо. — поспешила заверить подопечную Эпплджек. — Сейчас мы дождемся, пока снизится магический фон и вам помогут переместиться в комнату для обследований.

— М-м-м... Можно сперва поесть? — плаксивым голосом попросила крылато-рогатая кобылка, в данный момент напоминающая не взрослую пони, а маленького жеребенка. — Хотя бы чуть-чуть. Потом я буду в полном вашем распоряжении...

На последних словах новоявленная аликорн облизнулась длинным розовым языком и игриво подмигнула главе проекта. При этом в эмоциях у нее царил почти полный штиль, что совершенно не сочеталось с демонстрируемым поведением.

— Хорошо. — быстро согласилась хранительница "Элемента Честности", тут же отключая устройство связи и поворачиваясь к главе службы безопасности. — Подготовьте комнату содержания номер два. Принесите туда порцию обеда и напитки, а также обеспечьте круглосуточное видеонаблюдение.

— Госпожа Эпплджек. — подал голос молодой желтый единорог. — Комната номер два — это же изолятор с мягкой мебелью и биотуалетом. Вы уверены?

— Уверена. — прервала подчиненного оранжевая земная пони. — Пока что мисс Бади будет под наблюдением и моим личным контролем. Это нужно для нашего и ее блага в равной степени. Работаем!

Прикрикнув под конец своей короткой речи на пони и зони, ученица гранд-магистра Блэксендии вновь повернулась к окну, за которым на широкой кушетке лежала кирпичного цвета крылато-рогатая кобылка. Даже в своем истощенном состоянии она казалась притягательной, вызывая сильное желание обнять и прижать к себе, а затем защищать от любой угрозы...

"Какое-то нехорошее у меня предчувствие. Правильно ли мы поступаем? Не толкаем ли мир еще дальше по пути разрушения? Учитель, как же не хватает твоего совета. До сих пор не могу поверить, что ты погиб".

* * *

Апартаменты Бади представляли собой квадратную комнату десять на десять метров с потолками высотой в два метра. Осветительные панели, закрепленные в виде солнца с расходящимися в стороны лучами, в большинстве своем были сконцентрированы над серединой помещения, надежно разгоняя тени по дальним углам, в каждом из которых стояло по мягкому креслу. Застеленный толстым синим ковром пол оказался достаточно мягким и теплым, дабы спать прямо на нем, без подушек и одеял в обилии лежащих на установленной у дальней стены кровати. У боковых же стен расположились тумбочки и низкие столики с разными мелочами вроде расчесок и журналов для кобыл. Мягкие игрушки, пара мячиков и цветная бумага оказались разбросаны в творческом беспорядке, создавая дополнительное сходство со спальней жеребенка.

Эпплджек на протяжении уже полутора декад ежедневно приходила заниматься с первой и пока что единственной испытуемой, успешно прошедшей через процесс трансформации в аликорна. По ее приказу общение крылато-рогатой кобылы было строго ограничено узким кругом пони, что вызывало недоумение у сотрудников и обиду со стороны подопечной.

Реабилитация Бади шла полным ходом: благодаря усиленному питанию и напитку с жизненной энергией от хранительницы "Элемента Честности", крылья обзавелись пока что маленькими перышками уже на третий день, а само тело аликорна кирпичного цвета утратило худобу и угловатость, обретя приятные взгляду округлости. Оранжевая земная пони даже начала замечать, что иногда, задумавшись о чем-то, принимается разглядывать стройную фигуру подопечной (о жеребцах из службы безопасности вообще проще умолчать, так как их пришлось временно отстранить от наблюдения за объектом).

Эпплджек мучал вопрос: "Осознает ли Бади тот эффект, который оказывает на окружающих пони и может ли это контролировать?". В любом случае, пока не будет выяснено, что именно привело к подобным последствиям, проект было решено заморозить...

— Доброе утро, Бади. — войдя в изолятор, хранительница "Элемента Честности" улыбнулась крылато-рогатой кобылке, до этого момента сидевшей на ковре прямо под "солнцем" и, высунув кончик языка от напряжения, при помощи сразу пяти разноцветных фломастеров что-то рисовавшей.

"Совсем как жеребенок. Но это не вяжется с фоном эмоций, да и память о жизни единорожки сохранена в полном объеме".

— Привет, Джеки. — кирпичного цвета аликорн широко и радостно улыбнулась, подняв голову и посмотрев на посетительницу, а затем при помощи телекинеза подняла с пола лист белой бумаги и продемонстрировала рисунок. — Нравится?

На картинке была изображена радуга из шести цветов, в основании которой стояли шесть легко узнаваемых кобыл...

— Очень мило, — не найдя более подходящих слов, отозвалась оранжевая земная пони.

— Я еще не закончила. — смутившись, призналась Бади. — Знаешь, я очень-очень рада, что ты моя подруга. Вместе ведь намного веселее! А знаешь, что будет еще лучше?

На последних словах крылато-рогатая кобыла вскочила на ноги и, грациозно изогнув шею, хитро прищурила глаза.

— И что же? — не став гадать, Эпплджек подошла к собеседнице на расстояние пары шагов.

В следующую секунду кирпичного цвета аликорн метнулась вперед и крепко обняла хранительницу "Элемента Честности" передними ногами и крыльями, плотно прижимаясь горячим стройным телом к ее груди. Угрозы от нее не исходило вовсе, так что земная пони не стала вырываться, а затем ее ухо опалило жаркое дыхание, сопровождающее совершенно неподходящий образу веселого жеребенка томный шепот:

— Еще лучше будет тогда, когда ты станешь такой, как я. Ведь мы сможем быть гораздо ближе друг к другу.

Примечание к части

Жду отзывов.

СОМНИТЕЛЬНАЯ ВСТРЕЧА

Поправив бело-голубую мантию, скрепленную на груди при помощи инкрустированной алмазами серебряной застежки, Рарити прошлась взад-вперед по приемному залу, обустроенному во временно пустующем ангаре для тяжелой техники. Ровный бетонный пол был застелен широким полотном темно-зеленой, с черными и коричневыми пятнами, камуфляжной тканью (найденной на одном из военных складов базы, ставшей центром новообразованного маленького государства), а на стенах висели знамена Эквестрии, скрывающие за собой ниши с спрятавшимися в них пехотинцами. На потолке же были подвешены магические светильники, заливающие помещение теплым желтым сиянием, так сильно напоминающим солнечный свет... каким он был до глобальной катастрофы.

За годы, минувшие со дня гибели принцессы Селестии, хранительница "Элемента Щедрости" заметно осунулась и будто бы постарела на десяток лет. Ее когда-то снежно-белая шерстка поблекла, грива была уложена в простую прическу, свойственную обычному офисному работнику, фигура хоть и оставалась стройной и привлекательной, но уже не казалась изящной. В глубине потускневших глаз, глядящих на мир с все усиливающейся усталостью, застыла затаенная тоска...

Рарити не хотела править, но другой фигуры, которая устраивала бы всех лидеров собравшихся вокруг нее пони, после войны попросту не осталось. Она хотела бы как обычная кобылка спрятаться от всех свалившихся на спину проблем и обязанностей, чтобы вволю наплакаться, тем самым выражая скорбь по утрате своего особенного жеребца...

"Но кто же мне даст время?".

Если бы не необходимость заботиться о последнем своем сокровище, единственном родном существе во всем этом мире, медленно, но неотвратимо погибающем от вредоносных излучений, белая единорожка давно сдалась бы на милость судьбы. Было бы ей стыдно за то, что из-за ее бездействия погибли военные, ученые и простые гражданские? Скорее всего, к тому моменту и сама хранительница "Элемента Щедрости" была бы мертва.

Встряхнувшись, Рарити включила переговорное устройство, встроенное в застежку, и задала вопрос оператору систем наблюдения, который следил за прибытием гостей:

— Как обстановка?

— Жилой и производственный сектора оцеплены, турели активированы, снайперы и штурмовики на позициях. — прозвучал в ответ звонкий голос молодой кобылки из расы земных пони, по истории жизни которой можно написать целый роман, в котором поместились бы и ссоры с семьей, и бегство из дома с последующим вступлением в Эквестрийские войска самообороны, и трагедия с множеством потерь, а в промежуточном финале ярко вспыхнувшая любовь, дарующая надежду на лучшее будущее. — Делегация из Кристальной Империи появилась неподалеку от барьера, и сейчас ее члены проходят дезинфекцию. Принцесса Луна с сопровождающими пока что не прибыла.

— Пусть имперцы немного побудут в карантинной зоне... Минут двадцать хватит. — белая единорожка сделала небольшую паузу, а затем продолжила твердым и уверенным голосом. — После этого проводите их в гостевые покои и продемонстрируйте наше гостеприимство.

— Будет исполнено, — с готовностью отозвался голос из переговорного устройства, после чего связь прервалась.

В принципе, отдавать эти приказы не было никакого смысла: все задействованные в мероприятии пони досконально изучили отведенные им роли, так что могли исполнить их хоть с закрытыми глазами, хоть проснувшись посреди ночи после тяжелой рабочей смены. Однако же волнение, бушующее в душе Рарити, требовало каких-то действий, к тому же опоздание принцессы Луны совершенно не способствовало улучшению настроения.

"Зачем я только согласилась на эту авантюру? Ох, Селестия... Пусть все пройдет как надо, а не как обычно хотя бы сегодня. Я ведь не столь уж многое прошу".

Что же могло пойти не так во время трехсторонней встречи, происходящей между древним темным магом, еще более древней богиней луны (по совместительству еще и покровительницей снов), а также хранительницей "Элемента Щедрости"? Учитывая, что первые двое имеют друг на друга зуб еще с тех времен, когда бабушки и дедушки белой единорожки не появились даже на свет, а принцесса Луна, официально выступающая в роли представителя Кантерлота, на самом деле ведет свою игру, вариантов неприятностей становилось слишком много. Ангар, расположенный на самом краю базы, был выбран как место встречи в большей степени из-за того, что его можно в любой момент отделить от остального комплекса при помощи энергетических барьеров, при этом не понеся значительных убытков...

"Если придется принимать крайние меры, то сама я скорее всего не уцелею, но на выживании поселения это скажется не слишком критично".

Зачем же Рарити вообще согласилась на переговоры, тем более в столь рискованном формате? Дело в том, что обстановка в ее маленькой стране была далеко не столь благополучной, как это казалось со стороны: ресурсы для производств и продукты для пропитания всех имеющихся пони находились на строгом учете, но их все равно хватало едва-едва. Не спасала даже переработка вторсырья, организованная сразу же после того, как удалось отодвинуть лекарственный кризис (некоторые служащие продавали дурманящие сознание медикаменты, чем почти разорили госпиталь и сделали зависимыми несколько десятков жеребцов и кобыл). Однако же, пусть Кристальная Империя и была нужна осколку Эквестрии, ничуть не меньше, чем они ей, но идти на поклон к королю-чародею не хотел никто.

"Да и что скрывать: мне просто страшно встречаться с этим чудовищем один на один. Мало ли что он может сделать прямо во время разговора... Даже если не нападет, то нет гарантии, что не попытается влезть в голову и "подправить" мое восприятие мира. А вот если рядом будет кто-то столь же искушенный в магии, да еще и не уступающий, а то и превосходящий в грубой силе, ситуация резко меняется. Сомбра и Луна прекрасно проследят друг за другом, а в случае конфликта и драку начнут в первую очередь между собой".

Покосившись на середину зала, белая единорожка увидела треугольный равносторонний стол, накрытый белоснежной скатертью, с боков к которому были пододвинуты стулья из металлических трубок и пластиковых сидушек с тонкими бархатными подушечками.

"Еще бы чашки с чаем и вазочку с печеньем поставить для того, чтобы дополнить картину подготовки дружеского чаепития. Впрочем, Сомбра и Луна вряд ли оценят такую шутку".

— Принцесса ночи прибыла к границе барьера. С ней эскорт из пяти единорогов,

— ожил динамик переговорного устройства, разрушая гнетущую тишину звуками возбужденного голоса оператора системы слежения.

— Пусть гостей проведут в подготовленные для них апартаменты. — тут же откликнулась белая единорожка. — Начало встречи через пятнадцать минут. Предупредите короля-чародея и его свиту.

* * *

Сомбра сидел на довольно удобном стуле, перед треугольным столом, накрытым белой скатертью, внутри ангара, украшенного как зал для переговоров. Перед ним спереди и слева на таком же предмете мебели восседала темно-синяя аликорн, чья грива развевалась на неощутимом ветру, порой сверкая искрами иллюзорных звезд. Спереди и справа свое место занимала белая единорожка...

"А за знаменами прячется вооруженная до зубов охрана. Ну... эту кобылку можно понять: и меня, и Луну она боится, что вполне успешно скрывает. Однако, если бы я хотел напасть, пони с энергетическим оружием вряд ли стали бы помехой, так как погибли бы первыми".

Все происходящее немало забавило правителя Кристальной Империи, который за сотни лет, проведенные в плане теней, порядком успел соскучиться по разнообразию. Собственные подданные хоть и могли развлечь короля, но при этом все равно слишком боялись, либо были искренне верны.

— Рада приветствовать вас под крышей моего дома, — начала витиеватую приветственную речь хранительница "Элемента Щедрости".

"А она ничего будет, если выспится и отдохнет".

— Благодарю за гостеприимство, леди. — дослушав белую единорожку, черный жеребец слегка склонил голову в намеке на поклон, а затем перевел взгляд на вторую, сидящую за столом кобылу. — Вас я тоже рад видеть, "принцесса ночных утех".

Последние слова король-чародей произнес с ехидством и долей брезгливости в голосе.

— Не могу сказать того же о вас, "великий трус"... Или, может быть, вы предпочтете именоваться "король-предатель"? — в голосе богини не было злости, обиды или презрения, лишь ирония и насмешка.

— Нет трусости в том, чтобы отступить перед превосходящим врагом. — резонно заметил Сомбра, усилием воли подавляя вспыхнувший в груди гнев.

— Значит, против второго своего титула ты не возражаешь? — наполовину вопросительно, наполовину утвердительно произнесла Луна.

— Прошу прощения. — привлекла к себе внимание Рарити, стараясь не дать спору перерасти в агрессивную стадию конфликта. — Вы вполне сможете пообщаться, когда останетесь наедине, а пока не следует ли нам перейти к вопросу, ради которого мы здесь собрались?

— Прошу прощения, леди. — король-чародей широко улыбнулся, скаля в своей самой обворожительной улыбке острые клыки и щуря алые глаза с вертикальными зрачками, внутри которых пылало изумрудное пламя. — Я не смог удержаться, чтобы не поприветствовать старую подругу.

— Не возражаю. — кивнула принцесса ночи.

— Позвольте, я начну первым. — прежде чем белая единорожка успела вставить хоть слово, заговорил черный жеребец. — В связи с тем, что обоим нашим государствам необходим союз, который позволит наладить торговлю и обмен технологиями, а в будущем возможно приведет к оказанию военной помощи... Рарити, выходите за меня замуж.

"Шок, непонимание, удивление, скепсис... Как же мне этого не хватало в плане теней".

Правителю Кристальной Империи пришлось приложить немалые усилия, чтобы не начать смеяться над выражениями мордочек собеседниц. Подобного они от него точно не ожидали, и этим следовало пользоваться. Поэтому древний маг продолжил:

— Разумеется, я понимаю, что это предложение неожиданно и вы не можете принять решение немедленно, но все же подумайте вот о чем: брачный союз между двумя правителями скрепит дипломатические отношения между нашими подданными лучше всяких договоров, оформленных на самой красивой бумаге. В свою очередь могу гарантировать помощь моих служб здравоохранения, внутренней безопасности и научного отдела в том, что касается решения проблем первой необходимости. Сам же я хоть и молод, но как гласит известная пословица: "Старый жеребец борозды не испортит". Ну а наш первенец...

— Нет, — самым холодным тоном, на который только была способна, произнесла Рарити.

— М-м-м... Что вы имеете ввиду? — склонив голову к правому плечу, уточнил король-чародей.

— Свадьбы между нами не будет, — чуть более спокойно отозвалась белая единорожка, в глубине глаз которой бушевало ледяное пламя ярости.

— Сомбра, ты в своем уме? — на этот раз привлекать к себе внимание пришлось уже Луне.

— Абсолютно. — хмыкнул черный жеребец. — Леди, все же рекомендую обдумать мое предложение: это позволит избежать множества сложностей в будущем, а также подтолкнет наши народы на объединение. К тому же как маг я смогу многое дать не только вашим подданным, но и вам лично...

— Нет. — прикрыв глаза, в очередной раз дала свой ответ белая единорожка, хоть и понимала, что говорит исключительно на эмоциях, но сделать с собой ничего не могла. — Я никогда не стану торговать собой или кем-то другим из числа моих пони, какие бы блага это не сулило. Я никогда не предам моего жениха, даже если от этого будет зависеть судьба мира.

После этих слов в зале установилась напряженная тишина, нарушенная голосом принцессы ночи:

— Полагаю, первый раунд переговоров можно считать оконченным. Предлагаю разойтись и отдохнуть, попутно обдумав услышанное.

— Хорошо, — Сомбра легко с этим согласился (тем более, что ему еще было, чем шокировать собеседниц помимо предложения копыта и сердца).

Примечание к части

Как-то так...

Жду отзывов.

ДЕФОРМАЦИЯ СУЩНОСТИ

Пробуждение было неприятным: два взаимопроникающих разума, сознания которых стремились объединиться, а подсознания отчаянно боролись с этим, постепенно все же становились одним целым. На материальном плане все было тоже не так просто, как хотелось бы, ибо живые лед и огонь, олицетворяющие аспекты сил своих хозяек, причиняли друг другу неудобство, просто соседствуя в тесном пространстве, при попытке же смешивания энергий во время первых попыток происходили магические взрывы, которые хоть и не несли угрозы жизни или целостности пространственного кармана, но причиняли боль.

Несмотря на все сложности, с которыми пришлось столкнуться жрице богини солнца и виндиго, в конце концов их усердие было вознаграждено, что в очередной раз подтверждало правдивость известной поговорки о взаимодействии труда и терпения. Магия, вынужденная поддерживать жизнь собственных владельцев, постепенно изменяла их сущность, шаг за шагом подгоняя под условия, позволяющие не только согласовываться без ущерба друг для друга, но и перенимать полезные свойства. Таким образом, Солар Уайт получила возможность использовать огонь, температура которого была намного ниже нуля градусов, а ее подруга по несчастью обрела аспект ледяного пронизывающего света.

Сколько времени им потребовалось на перевоплощение и слияние в одно целое? Ответа на этот вопрос не знали ни две изначальные сущности, ни третья, образовавшаяся из двух непохожих друг на друга личностей. У нее еще не было имени, да и к какому виду себя причислить, она не знала.

Внешне после слияния единорожки и виндиго кобыла выглядела, как маленький аликорн (ниже, чем принцесса Каденс, но выше среднестатистической пони). Ее тело покрывала шелковистая светло-голубая шерстка, грива и хвост приобрели эфемерный вид и переливались всполохами белого, синего, а также золотого огня. Невесомые крылья за спиной были полупрозрачными, но при этом ощущались вполне материальными и легко поддерживали тело хозяйки в воздухе. Длинный витой рог, растущий на голове, красовался молочно-белым цветом и острым кончиком, которым, казалось, можно наносить раны, будто наконечником копья.

При помощи магии льда создав себе зеркало, гибрид пони и виндиго сумела рассмотреть свою внешность со стороны и осталась вполне довольна увиденным: стройные сильные ноги гармонировали с узкой талией (возможно, даже слишком узкой для обычных пони), широким округлым крупом и рельефными мышцами груди. Все это дополнялось одновременно хищными и по-жеребячьи невинными чертами мордочки, которые портили разве что тонкие клыки, выступающие из-под верхней губы, и призрачное белое сияние белков глаз с небесно-голубыми радужками.

"Затеряться среди жителей Эквуса с такой приметной внешностью у меня не получится. Да и возвращаться на службу к принцессе Селестии после того, что произошло с дарованной ею искрой божественной силы, не стоит".

Одной из положительных черт, обретенных после объединения единорожки и виндиго, было отсутствие чувства голода. Для поддержания себя в бодром состоянии кобыле хватало магической энергии, которую генерировали ее собственное ядро и божественная искра, ставшая его неотъемлемой частью. Однако же для того, чтобы создавать сложные и затратные заклинания, ей требовалось получить сторонний источник подпитки: обычную понячью еду или негативные эмоции (а лучше и первое, и второе).

"Это может подождать. Сперва мне нужно выбраться из этой ловушки, а перед этим научиться маскироваться, дабы иметь возможность смешаться с пони".

Некоторое время, следить за ходом которого в пространственном кармане было практически невозможно, кобыла училась притворяться обычной единорожкой. Сделать гриву и хвост полностью материальными и не колышущимися на неощутимом ветру было просто: следовало всего лишь прервать потоки энергии, направленные из ядра к корням волос, как пряди тут же опали и поблекли, становясь грязно-серыми. Избавиться от сияния глаз получилось схожим образом, но на этот раз пришлось контролировать поток энергии, а не перекрывать его, чтобы зрение не начинало мутнеть.

Гораздо сложнее было разобраться с крыльями, которые никак нельзя было принять за пегасьи. Перекрыть поток магии, идущий к этим конечностям не получилось, так как подобное вызвало острый приступ боли у чародейки, из-за чего на глазах даже выступили слезы. Прижимать их к телу и скрывать иллюзией так же было бесполезно в связи с тем, что они оказались достаточно большими, весьма чувствительными и совершенно своевольными (стоило на что-то отвлечься или задуматься, как крылья стремились раскрыться).

Решение проблемы пришло совершенно внезапно: стоило только пожелать втянуть крылья в спину, как под кожей словно бы мурашки забегали и зашевелились мышцы, о существовании которых гибрид виндиго и пони даже не подозревала. Некоторое время она игралась с новой способностью, то выпуская, то вновь пряча пару призрачных конечностей, а когда это надоело, решила выбрать себе имя.

После перебора разных вариантов, среди которых были и имена личностей, послуживших основой для нового существа, выбор остановился на сочетании слов "Винтер Стар". В определенной степени это имя отражало сущность гибрида, да и к тому же казалось очень красивым и словно бы ласкающим слух своей хозяйки.

"Я страдаю от нарциссизма? Да нет... Я получаю от него удовольствие".

Хихикнув собственной нехитрой шутке, Винтер Стар решила, что пришло время покинуть пространственный карман и вернуться в настоящий мир. Конечно, в этом месте было достаточно безопасно, а при условии отсутствия голода жить можно было едва ли не бесконечно. Однако оставались проблемы вроде скуки и деградации, которая несомненно наступит без притока новой информации.

"Пища как материальная, так и духовная, нужна не только, чтобы выживать, но и развиваться".

Как же Винтер Стар собиралась сбежать из пространственного кармана, созданного самим Старсвирлом? На самом деле это было довольно просто: следовало всего лишь оборвать тот канал, который черпал энергию из души пленницы на поддержание всей конструкции. А чтобы не умереть в процессе схлопывания, кобылка собиралась полностью перейти в нематериальную форму.

"После этого у меня будет несколько часов, чтобы добраться до материального мира. Одна из моих "матерей" имела нужный опыт, но не обладала достаточными силами и знаниями, дабы освободиться. Это даже немного иронично".

Приняв решение, кобыла приступила к его осуществлению.

Примечание к части

Жду отзывов.

ОСКОЛКИ СТАРОГО МИРА 7

Под лучами багрового солнца, светившего сквозь тяжелые красные облака, по старой, но все еще ровной дороге двигалась колонна из грузовиков, эскортом для которых служили пять десятков трехколесных самоходок, управляемых "железными гвардейцами". Машины двигались неспешно и размеренно, не скрываясь и не опасаясь нападения: в конце концов война после уничтожения "Маршала" прекратилась, а редкие нападения рейдерских группировок можно было не считать за угрозу.

Мобильный тактический модуль, сигнал на активацию которого был отдан за секунды до превращения Таурена в неровную воронку, источающую агрессивное излучение, уже на протяжении нескольких лет занимался тем, что собирал оружие и оборудование из военных и научных баз на одном из резервных военных полигонов. В этом нелегком деле ему помогали механические солдаты, в огромных количествах обнаруживающиеся в каждом городе Народной Федерации, а также другие тактические модули, которые хоть и не могли принимать самостоятельные решения по вопросам, требующим инициативы, но в точности выполняли приказы, полученные до отключения от сети командного искусственного интеллекта.

На настоящий момент численность спасенной "железной гвардии" составляла сорок шесть тысяч и еще двести двенадцать боевых единиц (устройства, требующие управления пилотом, учитываются исключительно как дополнительное оборудование). На новом месте дислокации имелись обширные ангары для техники и боеприпасов, мастерские для ремонта и даже энергостанция подзарядки, благодаря чему металлические воины продолжали функционировать и даже не думали отключаться.

Время от времени "железной гвардии" приходилось вступать в сражения с отрядами мародеров, которые раньше являлись частями регулярной армии минотавров, но, благодаря вирусу, угнетающему нервную систему, с каждым годом их численность таяла. Гораздо большей проблемой становились "одичавшие" механические собратья, по той или иной причине отказывающиеся подчиняться тактическим модулям: у одних были выжжены системы связи, и они продолжали исполнять последний полученный приказ, другие оказались под контролем поврежденных "тактиков" и воспринимали всех остальных, как враждебные боевые единицы, управление над третьими перехватили чудом уцелевшие рунные маги (они воевали против всех сразу). Свою лепту вносили изредка патрулирующие окрестности крестокрылы, автоматические турели, подключенные к бесперебойным источникам питания, и разные дикие существа, выпущенные диверсантами Блексендии еще до глобальной катастрофы.

* * *

Сидя в кресле перед картой Народной Федерации, закрепленной на внутренней стенке жилого вагончика, Гривус Гладиус строил планы на ближайшее будущее. Зоны, обведенные красным цветом, означающим крайнюю степень угрозы для жизни разумных, постепенно все расширялись, в то время как желтые сектора (условно безопасные территории) с каждым днем все больше таяли, уступая напору радиации, чудовищ и роботов. Зеленых точек, где обитали живые разумные существа, на земле, ранее принадлежавшей расе двурогих воинов, осталось всего три: "Рога морского быка", центр культуры и отдыха "Веселый теленок" (превратившийся в лагерь для беженцев), а также военно-научная база старых патриотов, где обосновались руководители рунных магов и куда подались некроманты.

"Иногда у меня создается ощущение, будто я живу на острове посреди бурного океана, раз за разом пытающегося скрыть сушу под водой при помощи накатывающих на берег волн".

Благодаря зони с даром к друидизму, поселение, образовавшееся между "рогов", могло не бояться голодной смерти. Они же обеспечивали прибившихся к полосатому воинству минотавров лекарствами, позволяющими двурогим не погибнуть от вируса или радиации. К сожалению, от шаманов и некромантов пользы было в разы меньше, так как первые из-за ослабления духовного фона теперь мало отличались от простых зебр, а силы вторых были мало востребованы при попытке наладить мирный быт.

"Все это похоже на предсмертные трепыхания обреченного. Возможно, мне и вправду стоило вернуться в Блэксэндию, пока еще существовала такая возможность".

Вздохнув и криво усмехнувшись собственным упадническим мыслям, полосатый жеребец выскользнул из объятий кресла и, встав на четыре ноги, энергично встряхнулся. Его тело на секунду озарилось золотым сиянием, до боли напоминающим солнечный свет, которое представляло из себя защиту, способную как спасти от выстрела из снайперской винтовки или взрыва артиллерийского снаряда, так и от различных вредоносных излучений.

Гривус не представлял себе, что с ним сделал Мозенрат и в кого превратил когда-то обыкновенного жеребца, но и на секунду не усомнился в том, что своим выживанием во всех передрягах, случившихся с момента основания Блексендии, в немалой степени обязан гранд-магистру. Он не знал, сможет ли хоть какое-нибудь оружие пробить покров из твердого света, но не спешил искушать судьбу, принимая на себя выстрелы и удары врагов. Воин также заметил, что не стареет и не болеет, что навивало неоднозначные мысли если не о бессмертии, то о долголетии...

"Вечно наблюдать картину сгоревшего мира? Вот уж спасибо тебе, Мозенрат. Точно не забуду".

Облачившись в сверкающие серебром доспехи, Гривус накинул на спину черный плащ с алой подкладкой, после чего окинул взглядом свое скромное жилище и вышел на улицу. Стоило сделать шаг за порог, как в морду ударил порыв холодного влажного ветра, заставивший прищурить глаза и поморщиться. К счастью, океанская вода из-за того, что постоянно находилась в движении, почти не содержала в себе вредоносного излучения так же, как и прибрежные реки, чего нельзя было сказать о стоячих водоемах, превратившихся в смертельную (иногда светящуюся) отравленную ловушку для любого, кто попытался бы искупаться или утолить жажду.

"Интересно, а этот яд меня может убить? Если моя теория о долгожительстве верна, то лет через сто-двести стоит это проверить".

Поселение, расположенное между "рогами", встретило магистра войны шумом разговоров и повседневной суетой: в маленьком городке бок о бок жили и трудились зебры, зони, минотавры и даже пони (военные, отправленные в Конфедерацию для помощи подавления бунта "Маршала", которым после боя просто некуда было возвращаться). Несмотря на то что жить приходилось в военных вагончиках, палатках или кузовах грузовиков, свое недовольство по этому поводу высказывали редкие индивидуалисты, которых тут же старались заткнуть их товарищи, не желающие дополнительных проблем. Пищу хранили и выращивали внутри больших грузовиков, где друиды организовали что-то вроде теплиц, привлекая к работе еще и шаманов с некромантами...

"Ладно "говорящие с духами", их я еще могу понять. Но чем в выращивании овощей помогут "повелители смерти"?"

Единороги и минотавры из числа тех, кто хоть что-то понимал в сложных чарах и умел создавать артефакты, перекрыли вход в ущелье и создали магический купол, отражающий часть вредоносных излучений. В совокупности с тем, что "рога" сами по себе экранировали определенную область от радиации, в городке образовалась территория, где жители могли бы без страха для здоровья ходить совсем без одежды.

"Но зони уже привыкли к броне так же, как и зебры, а пони, глядя на остальных, не решаются светить крупами направо и налево. Так что минотавров можно считать законодателями моды".

— А ну стой! — возмущенный голос молодой кобылы вырвал магистра войны из задумчивости, заставив обратить внимание на суету рядом с ним.

— Не поймаешь! — прозвучал в ответ писклявый голосок жеребенка, владелец которого в следующую секунду вылетел из-за угла бронированного фургона, стоявшего на краю импровизированной главной улицы.

Поддавшись рефлексам, Гривус поднялся на задние ноги и, словно ловил хрустальную вазу, передними копытами перехватил пытающегося куда-то улететь розового пегасика. Жеребчик пару раз дернулся, обиженно скривил мордочку и уже хотел что-то прокричать, но тут его взгляд наконец-то сфокусировался на неожиданном пленителе.

— М-мам... — вид Гривуса, глаза которого многообещающе прищурились, а губы скривились в ехидной улыбке, мог напугать и взрослого жеребца, малыша же такая встреча заставила мелко задрожать.

"Один из первенцев? Ох уж эти пони: совершенно никакого понимания о дисциплине".

В этот момент из-за того же угла, где был жеребенок секундами ранее, на полной скорости выскочила светло-зеленая крылатая кобыла, одетая в небесно-голубой подлатник. Она уже хотела что-то произнести, но тут заметила положение, в котором оказался пегасик и, не зная, что сказать, просто затормозила, проехавшись по земле на широко расставленных копытцах.

— Это ваш сын? — наполовину вопросительно, наполовину утвердительно произнес магистр войны, все еще стоя на задних ногах и передними копытами удерживая жеребенка.

— Мой... сэр, — опомнившись, крылатая пони встала по стойке "смирно", но при этом не отводила глаз от жеребчика.

— Вам следует лучше за ним следить и начать прививать дисциплину. — сухо заметил командующий, приседая на задних ногах и опуская жеребенка на землю. — А тебе, мой юный... друг, стоит лучше заботиться о своей родительнице.

Сочтя свой долг исполненным, Гривус развернулся и пошел по дороге вдоль передвижных домиков, спиной ощущая на себе заинтересованные взгляды. По ушам снова ударили звуки приглушенных разговоров, каких-то стуков и скрежета. С очередным порывом ветра до носа долетел аромат готовящейся еды...

— Спасибо! — крикнула вслед удаляющемуся полосатому жеребцу пегаска, после чего схватила жеребенка зубами за загривок и понесла в дом, словно кошка своего котенка.

"И чего я такого сделал, чтобы меня благодарить?".

— Пони... — покачав головой, магистр войны поспешил выкинуть из головы этот случай и продолжил обход поселения.

* * *

Город-государство Уникорния представлял из себя, вероятно, самое маленькое поселение на территории, ранее являвшейся частью Эквестрии. Правящей верхушкой здесь были единороги (в большинстве своем аристократы, собравшиеся вокруг Блю Блада). Земные пони и немногочисленные пегасы жили под магическим куполом на правах прислуги, разнорабочих и фермеров.

Само отделение Уникорнии от Кантерлота, а также выживание входящих в число ее граждан пони стали возможны, благодаря заклинаниям очистки земли от скопившихся в ней вредоносных излучений и защитного барьера, поддерживающегося силами не менее чем десяти единорогов.

Пусть власть рогатого меньшинства над обычными и крылатыми пони не всем была по душе, но тот факт, что жить можно только под магическими куполами, для создания которых нужны единороги, позволял с этим смириться (хотя бы на какое-то время). Ситуацию слегка выправляло то, что в обмен на труд маги предлагали своим соотечественникам одноразовые артефакты, амулеты, зарядку накопителей и лечение от болезней и травм. Пегасам, которые плохо приспособлены к работе с землей, пришлось смирить свою гордость и начать прислуживать более полезным членам общества.

* * *

Блю Блад, сидя на подушке перед низким столом, в большой комнате двухэтажного дома, сложенного из белого камня, при помощи телекинеза выводил на листе бумаги новые указы, которые этим же вечером будут выдвинуты на голосование правительственного совета. Под потолком ярко горел магический светильник, заполняющий помещение теплым желтым сиянием, из маленькой кухни доносились журчание воды, стук тарелок и мелодичное мурлыканье кухарки.

"Каждый жеребенок Уникорнии должен получить общее образование сроком в два года. Обязательными для изучения предметами являются: чтение, письмо, счет, история...".

Разумеется, общее двухгодичное обучение в школе должны будут проходить только пегасы и земные пони. Единороги после двух лет, проведенных вместе с другими жеребятами, продолжат углубленное изучение наук, чтобы в будущем составить интеллектуальную элиту государства и занимать посты библиотекарей, инженеров, артефакторов и докторов. И пусть в первое время родители будут сами учить своих отпрысков, заполняя дефицит знаний о мире, но уже поколения через два-три все прогнозы обещали серьезное разделение между элитой и обывателями.

"Прислуга и рабочие не должны быть слишком умными, но и полностью безграмотными их оставлять нельзя".

Примечание к части

Еще одна горстка сведений о судьбе населения Эквуса...

Жду отзывов.

НАРУШАЯ ЗАКОНЫ ЕСТЕСТВА 2

С тихим шелестом металлическая перегородка, с внутренней стороны покрытая толстым слоем искусственного зеркального кристалла, опустилась с потолка и надежно перекрыла единственный вход в испытательную камеру. Эпплджек, оставшаяся один на один с собственным чуть мутным отражением, удобно улеглась на живот прямо на полу, при этом ее уши встали торчком в тщетной попытке услышать хоть один посторонний звук, за исключением шума собственного сердца.

Тусклое желтое свечение потолка, облицованные зеркальными кристаллическими панелями стены, удивительно теплый пол, состоящий из синтетического "живого" стекла, под которым скрываются излучатели магической энергии... вот и все, что ее окружало. Конечно, за одной из перегородок под защитой толстого бронированного обзорного окна в данный момент проводили последние проверки оборудования члены научной группы, занимающейся проектом превращения обычных пони в аликорнов, и среди них в качестве наблюдателя и моральной поддержки присутствовала фиолетовая единорожка по имени Твайлайт Спаркл.

"Лучшая подруга. Чтобы быть сегодня здесь, оставила на поверхности мужа и ребенка, в виде отговорки придумав какую-то историю о необходимости помочь с расчетами... Вряд ли Армандо в это поверил, но, слава Селестии, спорить не стал".

Стоило приложить немного усилий, как воображение начало "дорисовывать" картину происходящего: глава научного комплекса почти видела и слышала, как пони и зони суетятся, бегают по комнате управления, перекрикиваются и спорят, а рядом со стеклом обзорного окна, замерев неподвижной статуей стоит усталая и взволнованная единорожка с фиолетовой шерсткой и большими красивыми глазами. Хранительница "Элемента Честности" могла бы поспорить, что подруга с радостью поменялась бы с ней местами...

"Нет уж. Это мой проект, так что и рисковать должна я".

Казалось бы, какой может быть риск, если процедура отработана уже на шести добровольцах (четверых кобылах и двух жеребцах)? Все испытуемые, среди которых были единороги, пегасы и земные пони, не только заметно помолодели и обзавелись дополнительными частями тела, но также сохранили память в полном объеме. Иногда они, расселенные по разным комнатам, на несколько секунд замирали и смотрели в одну точку, словно бы общались друг с другом мысленно. Бади на прямой вопрос заданный Эпплджек ответила настолько расплывчато, что ее слова можно было воспринимать и как "да", и как "нет".

Так чего же боялась оранжевая земная пони? До настоящего момента трансформацию в аликорна при помощи ЗВТ проходили только жеребцы и кобылы с довольно низким магическим потенциалом. Ученица Мозенрата же, кроме своего немалого резерва, продолжающего расти благодаря интенсивному использованию магии, могла черпать силы еще и из "Элемента Гармонии".

Стоило ли в таком случае вообще рисковать? В конце концов ответы на интересующие вопросы можно было получить, попросту подвергнув трансформации кого-нибудь из доверенных сотрудников лаборатории. Однако же против такого варианта вставало одно "но": оранжевая земная пони устала и была испугана.

Казалось бы, чего может бояться пони, которой уже и терять-то практически нечего? Ответ прост: она боялась провала. Эпплджек отчаянно жаждала придать своей жизни смысл, из-за чего целиком отдавалась работе как во благо поселения на поверхности, так и для пользы научного комплекса. Ее с чистой совестью можно было назвать "рабочей лошадкой", так как она вытягивала на себе многие разработки, почти не спала, ела через раз (компенсируя недостаток веществ большими объемами жизненной энергии), а за веселье считала краткие моменты удовлетворения после завершения очередного дела.

Твайлайт, конечно, пыталась помочь подруге, но после беременности у нее образовалось множество собственных дел, да и муж требовал внимания...

"Дискордов минотавр".

Беззлобно ругнулась про себя земная пони, ощущая обиду и одиночество. Перед ее мысленным взором в очередной раз появился жеребенок шоколадного цвета с острыми бычьими рогами на голове, а также глазами, радужки которых имели цвет раскаленной лавы. И вроде бы все в малыше было нормально (разве что изогнутые вперед два рога намекали на личность второго родителя слишком сильно), но временами проскальзывающий слишком осознанный и холодный взгляд вызывал табуны мурашек под шелковистой шерсткой. Приходилось себя убеждать, что ничего ненормального с сыном подруги быть не может, так как Эпплджек сама занималась его обследованиями...

— Время всасывания ЗВТ в мышечную ткань истекло. — голосом Твайлайт заговорили динамики расположенные под потолком. — Мы можем начинать процедуру.

— Включайте излучатели, — стараясь демонстрировать абсолютное спокойствие, распорядилась оранжевая кобылка...

Была и еще одна причина, по которой хранительница "Элемента Честности" решилась пойти на этот эксперимент: ей отчаянно хотелось снова перестать быть одинокой. Только во время работы и общения с коллегами удавалось ослабить ощущение внутренней опустошенности, но, когда приходило время остановиться хотя бы на минуту, невеселые размышления накатывали с новой силой.

Бади обещала, что, когда Эпплджек станет аликорном, они смогут помогать друг другу. Станут даже ближе, чем сестры-близняшки...

"Наверное, я схожу с ума".

Пронеслась усталая мысль на грани сознания, а в следующий момент тело пронзили потоки обжигающей и одновременно нестерпимой холодной энергии.

* * *

— "Привет, я Бади".

— "Привет, я Рокфор".

— "Привет, я Айс Рейн".

— "Привет, я Хип Хоп".

— "Привет, я Вереск".

— "Привет, я Муз".

— "Привет, а я Эпплджек. Рада познакомиться".

Голоса жеребцов и кобыл звучали прямо в голове, но это не пугало, а даже, напротив, казалось совершенно естественным и единственно верным. Не сразу до оранжевой аликорна, чья грива начала колыхаться на неощутимом ветру, словно протуберанцы солнца, дошел тот факт, что она смотрит на мир семью парами глаз, ощущает четырнадцать пар ног, но при этом точно знает, где находится и какими конечностями может управлять без дозволения хозяев других тел. Впрочем, стоило только об этом задуматься, как в голову пришло осознание, что стоит только попросить, и любой из членов Общности поменяется с ней телами.

"Как просто. И как я раньше жила в столь ущербной оболочке? Как пони могут жить в таких ущербных оболочках?".

— Вот-вот, а ты мне не верила. Только вряд ли все захотят стать такими, как мы, если мы начнем их агитировать. Да еще и эти зони с минотаврами... Бррр.

Голос Бади, серебряным колокольчиком прозвучавший в голове, вывел Эпплджек из состояния самоанализа, в котором она пребывала всего пару секунд, хотя по субъективным ощущениям прошло не меньше трех-четырех минут. Мысли метались с невообразимой ранее скоростью, а если для каких-то расчетов не хватало собственных ресурсов, Общность была готова поделиться своими.

— Эпплджек, ты меня слышишь? — Твайлайт, которую теперь было отчетливо видно через ставшее прозрачным стекло, обеспокоенно смотрела на подругу, правым передним копытцем зажав кнопку коммуникатора.

— Я в порядке, Твай. — искренне улыбнувшись, пусть особых эмоций при этом и не испытывала из-за того, что мыслила на других скоростях, хранительница "Элемента Честности" легко поднялась на ноги и расправила крылья, тут же ощутив волну восхищения со стороны наблюдателей. — Никогда не чувствовала себя лучше.

— Я рада это слышать. — от фиолетовой единорожки повеяло облегчением. — Но сейчас тебе следует пройти в восьмой изолятор.

— А может, не надо? — Эпплджек состроила жалобную мордашку, специально глядя чуть в сторону от подруги, чтобы не дать ей слишком много информации. — Ты себе даже не представляешь, насколько мне хочется испытать свои крылья.

— Джеки, этот протокол ты сама утвердила и заставила меня пообещать, что после твоего превращения я прослежу за его исполнением. — хранительница "Элемента Магии" нахмурилась. — Ты ведь не хочешь, чтобы я нарушала составленный тобой график?

— Нет-нет, что ты. — оранжевая аликорн показательно наигранно ужаснулась. — Твайлайт Спаркл, нарушающая утвержденный график... Этого наш мир может и не пережить.

— Кто в Общности главный? — мысленно спросила у своей новой семьи бывшая земная пони.

— Ты сильнейшая, значит, и главной быть тебе. До тебя была Бади, — отозвался один из аликорнов-жеребцов.

"Прекрасно".

Хитро прищурившись и изогнув губы в игривой улыбке, Эпплджек произнесла:

— Твай, я бы хотела кое-что с тобой обсудить... И не могла бы ты помочь мне разобраться с гривой? Эти колышущиеся пряди выглядят, конечно, красиво...

— Да, Джеки. — тут же расслабившись, с легкой ноткой облегчения в голосе отозвалась фиолетовая единорожка. — Армандо и Фроло без меня не пропадут еще пару часиков.

При упоминании имен минотавра и гибрида, которые по мнению оранжевой аликорна являлись не более чем ошибками природы, в душе Общности всколыхнулось раздражение. Однако эта эмоция, как, впрочем, и все остальные, оказалась столь мимолетной, что отследить ее не могли даже хранители "Элементов Гармонии".

— Сперва одной из нас станет Твайлайт, затем остальные пони комплекса. Запас зелья есть в моем кабинете.

— Что будем делать со всеми остальными?

— Зони могли бы быть полезны, но их двойственная магия и сущность...

— Отвратительные гибриды, не заслуживающие права жить в нашем доме.

— Муж Твайлайт — минотавр. Сын — вообще гибрид... И есть у меня на счет жеребенка некоторые сомнения. Слишком он странный.

— Когда Твайлайт станет нашей сестрой, мы позволим ей решать, что делать с посторонними элементами. В Общность мы их не примем, но если она захочет сохранить их жизни...

— Твайлайт Спаркл — отличное приобретение для нас. Но она не должна быть лидером.

— Это должна решать Общность, а не отдельный ее член.

Пока между аликорнами велся на высокой скорости беззвучный разговор, который вряд ли смогли бы подслушать даже чейнджлинги, благодаря генам которых во всех испытуемых и проснулась столь необычная телепатия, бывшая земная пони уже направлялась к месту своего временного заключения. Ее сопровождали двое охранников (жеребец и кобыла), бросающие на свою начальницу вполне определенные взгляды, из-за чего все их мысли были для оранжевой кобылицы, словно раскрытая книга.

— Кто-нибудь знает, откуда взялся этот эффект и как его контролировать?

— С контролем я могу помочь, но вот откуда он взялся, тебе должно быть виднее, —

ответила на вопрос, заданный Эпплджек, искренне веселящаяся Бади. Через мысленную связь она передала сестре воспоминания о том, как ее саму не так давно с хищническим интересом рассматривала одна земная пони...

От остальных членов Общности донеслись беззвучные смешки, а затем на разум хранительницы "Элемента Честности" обрушился рой коротких визуальных роликов. Оказалось, что, пользуясь своей природной притягательностью, аликорны нередко развлекались за счет охранников и научных сотрудников подземного комплекса, словно бы случайно принимая самые провокационные позы и двигаясь соблазнительно плавно, играя на инстинктах, прописанных в подсознание.

Конечно, никто из членов Общности не рассматривал пони как партнеров для интимных игр (разве что за несколькими исключениями), но вот объекты шуток об этом не подозревали. И все же вбитые нормы морали и железная дисциплина заставляли перебарывать позывы слабой плоти.

"Аха-ха... Всем премию выпишу. Это же надо так... А я еще думала, в чем причина резкого увеличения числа беременных кобыл".

Примечание к части

Жду отзывов.

САМАЯ КРАСИВАЯ НЕВЕСТА

Кристальная Империя уже не первый день гудела, словно разворошенный улей диких пчел: пони, проживающие в городе-государстве, чуть ли не круглосуточно обсуждали грядущее событие года (если не всего десятилетия). Улицы украшались яркими разноцветными фонарями, на стенах домов вывешивались красочные гобелены, сотканные из кристальных нитей, тут и там в воздух взмывали флаги, воздушные змеи и надувные шары. На перекрестках и площадях играла музыка, выступали артисты, акробаты, фокусники и шуты, стайки жеребят в ярких нарядах бегали за тележками продавцов пирожков и мороженого...

На кануне вечером из молодого королевства Осколок (являющегося северным обломком развалившейся Эквестрии) прибыла королева Рарити, эскортом которой служили танковая колонна, наполовину состоящая из машин кристальников, и несколько воздушных катеров.

В иной ситуации появление подобной группировки военных рядом с куполом города могло бы вызвать волнение среди граждан Кристальной Империи, но еще за месяц до нынешних событий жеребцам и кобылам было объявлено о свадебной церемонии, которая должна пройти на главной площади перед королевским дворцом. По правде, многие не верили в то, что король Сомбра нашел себе жену, иные предполагали, будто это целиком политическое решение, вызванное какими-то личными амбициями древнего чародея, и только единицы искренне восхищались историей внезапно вспыхнувшей любви.

Прибывшие вместе с эскортом королевы пони, после того как попали внутрь города и перенесли процедуру дезинфекции (маленькая месть Шэдоу Хард), прошли по одной из улиц-лучей, которые вели от границы к центральной площади. По пути они с любопытством, восхищением и удивлением рассматривали дома, словно бы выращенные или выточенные из монолитных кристаллов, задерживали взгляды на сверкающих одеждах местных жителей и телах, покрытых кажущейся полупрозрачной сияющей шерсткой. В ответ граждане города-государства с ничуть не меньшим интересом рассматривали гостей, чья яркая раскраска казалась чем-то чудесным и необычным.

Посольство Осколка разместили в гостевом крыле дворца, размеры которого в случае нужды позволяли спрятать за высокими стенами едва ли не все население Империи.

Среди рядовых пони ходили слухи, будто на церемонию обещала прибыть принцесса-аликорн, а также сплетники разносили весть, что невеста является хранительницей одного из легендарных артефактов, называемых "Элементами Гармонии" (о том, чтобы информация была донесена до всех, позаботились агенты Шэдоу Снейка). Дабы союз хотя бы от части выглядел равным, Сомбре пришлось потрудиться, создавая для белой единорожки правильную репутацию...

* * *

— Рар, перестань делать такую кислую мордочку. — молодая белая единорожка, одетая в легкое светло-голубое платье, расшитое узором из серебряных нитей, с вплетенными в гриву бутонами белых роз, присев на задних ногах, передними копытцами поправила тонкую золотую корону на голове у сестры. — Сегодня твой день, и, что бы не случилось, ты должна сиять, вызывая у окружающих восхищение и зависть.

— Бель, ты же знаешь... — Рарити начала было говорить, но была прервана нахмурившейся юной кобылкой.

— Знаю. — голос младшей единорожки посуровел. — И все понимаю. Но от этого мне ничуть не легче смотреть на то, как ты себя изводишь. Шайнинга больше нет, Рар, но я уверена, что он бы вовсе не обрадовался, узнав о том, как ты губишь в себе все, что он искренне любил.

— Наверное, он бы обрадовался, узнав, что я выхожу замуж за древнего тирана, — язвительно заметила старшая сестра, отворачиваясь к высокому зеркалу.

— Откажись от свадьбы, — Свитти Бель топнула копытцем, закованным в серебристый накопытник.

— Не могу. — хранительница "Элемента Щедрости" ответила уверенно, но ее голос все равно прозвучал глухо. — Этот союз нужен нам. Если мы хотим, чтобы пони выжили, уже сейчас нужно начинать эвакуацию из Осколка в Кристальную Империю.

— Тогда... — Бель помедлила, но собралась с духом и твердо предложила. — Позволь мне занять твое место. Сомбра согласится, ему, по-моему, вообще все равно, кто из кобыл будет исполнять роль невесты, ты же сможешь сохранить свои убеждения и свою верность. Старики из совета смирятся, так как после церемонии уже ничего не смогут сделать.

Рарити резко обернулась к сестре и уже открыла рот, чтобы начать отповедь, но, наткнувшись на решительный и одновременно взволнованный взгляд родных глаз, лишь опустила голову и, прижав ушки, горько всхлипнула.

— Рар. — младшая кобылка попыталась растормошить сестру, обхватив ее за плечи. — Это единственный правильный выход. Я уже достаточно взрослая, у меня нет и не было особенного пони, так что терять нечего и сравнивать не с чем. Кроме того: королева Кристальной Империи — это звучит гордо.

— Бель... — смахнув с щеки одинокую слезу, белая единорожка посмотрела на свою младшую сестренку и неожиданно даже для себя широко, искренне улыбнулась. — Спасибо тебе, но выходить замуж сегодня буду я. Для тебя мы найдем жеребца получше... и помоложе.

С этими словами хранительница "Элемента Щедрости" обняла единственную пони, ради которой ей хотелось жить после смерти Шайнинга и, прижав ее к своей груди, зарылась мордочкой в пахнущую цветами гриву. Невеста не боялась помять или испачкать белоснежное платье, в которое она была одета, да и откровенно говоря, в этот момент ей было наплевать на все эти тряпки.

В комнате с белыми стенами, пол которой устилал мягкий красный ковер, в каждом углу стояли большие зеркала, а ближе к центру разместились вешалки с платьями и сундучки с украшениями, установилась уютная тишина.

— Рарити? — осторожно позвала Свитти Бель.

— М-м-м? — неохотно отозвалась старшая сестра.

— Ты — вредина. — изобразила обиженный голос младшая кобылка. — Только у меня появился шанс стать королевой, как ты его сразу же отбираешь.

В ответ на это заявление хранительница "Элемента Щедрости" звонко рассмеялась, ощущая, как вместе с этим смехом ее покидает скопившееся напряжение, а голова становится легкой, словно бы наполненной гелием. С небольшим запозданием к смеху присоединилась и вторая единорожка, ловко вывернувшаяся из захвата передних ног старшей сестры. Встав на все четыре ноги, она мотнула гривой, разбрасывая вплетенные в прическу бутоны цветов и серебряные заколки, удерживавшие отдельные пряди, после чего хитро подмигнула и кивнула на сундучки с украшениями.

— Давай посмотрим, что нам предлагает твой жених?

— А давай. — Рарити легко вскочила на ноги. — Раз уж мне не избежать этой свадьбы, то я хотя бы получу от нее удовольствие. И пусть все завидуют.

"Как-то отчаянно это прозвучало. Ну да ладно".

Нельзя сказать, что королева Осколка действительно избавилась от всех сомнений и сожалений, но ради сестры она была готова загнать их в самые темные уголки своего разума и радоваться жизни. Поддержка Свитти Бель, искренне переживающей и готовой пойти на что угодно ради старшей сестры, стоила любых жертв.

* * *

В центре города вокруг дворца собрались едва ли не все граждане Кристальной Империи (за исключением жеребцов и кобыл, несущих службу вне границ города-государства) и все гости, прибывшие из Осколка. Ровно в двенадцать часов дня над головами пони взмыли белые, красные и темно-синие флаги и грянула музыка.

Под звуки торжественного марша из западных и восточных дворцовых ворот навстречу друг другу выдвинулись две процессии: снежно-белая и угольно-черная. Словно две вражеских армии, воплощающие Тьму и Свет, добро и зло, возвышенную чистоту и низменный порок, они сходились неспешно и непреклонно. Черное и белое знамена развевались над идущими первыми единорогами: жеребцом в матово-черной броне, словно бы поглощающей падающий на нее свет, и над кобылой, одетой в девственно-белое платье.

Копыта Сомбры, закованные в стальные накопытники, выбивали из мостовой мелкие искры при каждом новом шаге. Сам черный жеребец воплощал несокрушимую мощь, практически на голову возвышаясь над каждым своим спутником, среди которых не было никого, кроме магов Тени.

Рарити, копытца которой были облачены в тонкий и изящный хрусталь, словно невесомая лебедь плыла над землей, буквально излучая вокруг себя волны света, разгоняющие тьму и приносящие тепло. Многие жители Кристальной Империи, поколениями жившие в "плане теней", болезненно щурили слезящиеся глаза, но не решались хотя бы на миг отвести взгляд, боясь упустить этот момент истинного восхищения.

Справа и на два шага позади от невесты, гордо подняв голову и грациозно ступая стройными ногами, шествовала более молодая копия королевы Осколка. Ее красота еще только расцветала, но уже сейчас многие жеребцы устремляли ей в след мечтательные взгляды, а кобылки завистливо вздыхали и толкали своих спутников крупами, чтобы те не слишком далеко уходили в свои фантазии.

Когда между обеими процессиями оставалось не более десяти шагов, на площади в водовороте магических искр появилась принцесса Луна. Темно-синяя аликорн была одета в фиолетовое платье с нагрудником из серебряного металла. На ее голове красовалась корона из белого золота, украшенная крупными небесными сапфирами, что чудесным образом гармонировало с развевающимися на неощутимом ветру гривой и хвостом, которые казались кусочками ночного неба, проявившегося посреди белого дня.

Сопровождающие жениха и невесты остановились, а черный жеребец и белая кобыла продолжили медленно сближаться, пока между ними не осталось места даже для одного единственного шага. Музыка стихла, и принцесса ночи объявила:

— Пони, сегодня мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать союз двух сердец. Если есть среди присутствующих тот или та, кто знает причину, почему этот брак не может быть заключен, пусть скажет сейчас или же замолчит навсегда.

"Наверное, ты имела в виду "Если скажет сейчас, то замолчит навсегда"?" -Пронеслась веселая мысль в голове правителя Кристальной Империи.

"Ох уж эта традиция... Насколько проще было бы без нее", — мысленно посетовала королева Осколка.

— Что ж, раз возражений нет... Приступим к обмену клятвами, — продолжила вести церемонию Луна, передавая право слова жениху.

— Я — Сомбра, правитель Кристальной Империи, "Король чудовищ", маг пятого ранга, клянусь владеть и оберегать вверяющую мне свое сердце кобылку и ее народ. Да будет так.

— Я — Рарити, правительница Осколка, хранительница "Элемента Щедрости", маг четвертого ранга, клянусь хранить и оберегать вверяющего мне свое сердце жеребца и его народ. Да будет так.

— Да будет так, — эхом повторила богиня луны, покровительница снов и принцесса ночи.

— Да будет так, — хором отозвались спутники и спутницы Сомбры и Рарити.

Вспышка магии ознаменовала, что клятва была принесена и закреплена.

— С сегодняшнего дня судьбы двух сердец связаны и никто не смеет встать между ними. — Луна повысила голос, добавляя в свои слова магию. — Свидетельствую.

— Свидетельствуем! — радостным хором отозвалась толпа горожан.

Черный жеребец и белая кобыла приблизились друг к другу, и их губы слились в поцелуе. Радостные крики переросли в полноценный рев, от которого задрожал воздух, а от топота тысяч копыт зазвенели стекла в окнах дворца и окружающих площадь домов.

Вновь грянула музыка, к небу устремились подброшенные вверх шляпы, взлетели шарики и флажки. Радостное ликование еще долго продолжалось после того, как правители разорвали свой поцелуй.

Рарити была в смятении: сердце в груди отбивало бешенный ритм, к мордочке прилила кровь, в глазах стояли слезы. Однако она держала себя в копытах и продолжала мягко улыбаться своему мужу, кажущемуся в эти мгновения особенно огромным и мрачно-величественным. В его взгляде, ни на миг не отрывающемся от супруги, легко читались веселье и покровительственная снисходительность.

— А теперь... — король Кристальной Империи легко заглушил царящий вокруг шум своим голосом. — Да начнется пир!

Примечание к части

Жду отзывов.

БОГИ НОВОГО МИРА

Сидя перед костром, в небольшой горной долине, расположенной на территории ныне не существующей империи грифонов, Марс лениво шевелил угли длинной палкой и размышлял. А подумать ему, действительно, было о чем: один из детей Мозенрата, покинув гниющую в собственном соку Блэксэндию, первым делом решил не начинать исполнять план "Седьмого" по распространению чакры, а удовлетворить собственное любопытство. Как существо не из плоти и крови, а из смеси энергий он был весьма чувствителен к перепадам внешнего фона излучений, и, пусть даже гибельная для смертных радиация не несла существенного урона, некоторые преимущества такая особенность давала.

Прищурив веки, белоснежный грифон покосился на небо, в этой части мира по-прежнему девственно чистое благодаря хребту высоких гор. Закатные лучи как раз играли на покрытых белым снегом вершинах, делая их похожими на огромные драгоценные камни... Конечно, время от времени ветер приносил клочки алых туч даже сюда, на далекий запад континента, но сын Владыки Черных Песков был достаточно силен и умел замечать их еще на подлете, а затем отталкивать прочь от поселения фермеров.

"Грифоны-земледельцы — это по-настоящему удивительно. Хорошо то, что разные тираны не уничтожили это место, прекрасно понимая ценность производства собственной пищи".

Прежде чем начать искать выживших во всех невзгодах, обрушившихся на этот народ крылатых хищников, Марс посетил место последней битвы своего отца. В принципе, даже не обладай он высокой чувствительностью, обнаружить аномалию, похожую на рубец на самой ткани мира, было бы совсем не сложно, так как в материальном плане эта зона напоминала глубокий овраг, окруженный местами обрушенными, местами оплавленными горами. Создавалось впечатление, будто произошел огромной мощности взрыв, основная разрушительная сила которого либо ушла вверх, либо попросту исчезла из реальности.

Белый грифон, пролетевший вокруг аномалии несколько раз, так и не решился приблизиться к центру, боясь, что его присутствие снова разорвет ткань реальности (а выпасть в междумирие он вовсе не желал). Пришлось удовлетвориться наблюдением издалека и обещанием самому себе о том, что, когда станет достаточно сильным, обязательно вернется и найдет останки родителя...

"Если от них, конечно, что-нибудь осталось".

Когда же любопытство было усмирено, Марс наконец-то принялся за поиски выживших. В горах ему, на удивление, часто попадались разрозненные отряды, промышляющие грабежами и насилием, маленькие общины, состоящие из стариков, больных и детей, а один раз встретилось поселение крылатых пони, возглавляемое двумя пегасками, от которых веяло чем-то божественным при том, что они были смертными.

После некоторых колебаний Марс решил не выходить на контакт с копытными и немногочисленными грифонами, примкнувшими к, по всей видимости, беженцам из Эквестрии. С одной стороны, сообщество со строгой иерархией подчинения в перспективе могло стать полезным, но с другой, требовало слишком больших усилий для собственного становления во главе...

"Да и эти пони едва-едва справлялись со своими проблемами. Если выживут и станут сильнее, то тогда я лично выйду на переговоры с их лидерами. Ну, а если они умрут...".

Оставив всех обнаруженных разумных как запасной вариант, Марс отправился дальше на запад, практически к побережью океана. Там, за грядой высоких гор, подпирающих небеса своими снежными пиками, он нашел то, что столь упорно искал. Это была населенная зеленая долина.

Проверив свой облик и добавив себе некоторую худобу, а также потрепанность, сын Мозенрата явил себя перед смертными. Старейшина деревни, исполняющий роль главы небольшого клана, после того как задал несколько вопросов и выслушал длинную историю о скитаниях альбиноса (цвет пришлось придавать шерсти и перьям, используя технику маскировки, так как псевдоплоть, состоящая из чакры, постоянно норовила стать то алой, то золотой, то вообще зеленоватой).

Своим новым односельчанам Марс представился как... целитель. К счастью, таланты использования чакры удалось списать на последствия обучения в особом отряде Кровавого императора, а дотошных дознавателей среди крылатых хищников не нашлось (либо им было на самом деле наплевать, либо грифоны проявили тактичность, решив не бередить раны, либо возможность обзавестись лекарем, способным излечивать почти любые раны и болезни, перевесила здравую паранойю).

— Мастер Марс! Мастер Марс! — к одинокому костру подлетел молодой птенец лет двенадцати. — Там моя мама... ну... в общем...

— Воды отошли? — оторвав взгляд от огня, сын Мозенрата внимательно посмотрел на гонца.

Маленький крылатый хищник смутился, его мордочка потемнела, а голова коротко кивнула в знак подтверждения.

"Удивительно, как среди наглых и от природы агрессивных разумных смог уродиться такой скромник".

— Веди. — белый грифон поднялся на задние лапы и демонстративно размял крылья. — Шевели крыльями!

На птенца даже пришлось прикрикнуть, так как он стушевался и начал переминаться на месте с лапы на лапу.

— Да, мастер Марс! — пискнул крылатый хищник и тут же сорвался с места.

"Интересно, Венере и Юпитеру тоже приходится иметь дело с такими проблемами?"

Первое, что сделал сын Мозенрата после того, как стал исполнять роль местного лекаря, так это взял нескольких учеников, заявив о том, что будет пробуждать в них дар. На самом же деле с первых часов пребывания в поселении он распространял вокруг себя микроорганизмы, которые, попадая в тела грифонов, приступали плодиться и совершенно незаметно для крылатых хищников проращивать систему циркуляции чакры по шаблону.

По предположениям Марса, только второе-третье поколение носителей силы отца смогут овладеть ей на сколько-нибудь достойном уровне, но даже пассивное усиление и укрепление организмов продлят жизнь и позволят заводить более приспособленное потомство.

Даже малая численность населения долины не была проблемой, так как Марс при помощи чакры в телах грифонов вполне мог исправлять генетические отклонения, тем самым предотвращая вырождение даже при близкородственных связях.

* * *

— Мастер Юпитер! — в просторный шатер из белой ткани (целиком состоящий из чакры) забежала четырнадцатилетняя телочка, одетая в потертые серые джинсы и видавший лучшие времена свитер.

— Ты что-то хотела, дочь отца моего? — крупный белоснежный минотавр, облаченный в свободное белое одеяние, сидя в позе "лотоса", приоткрыл небесно-голубые глаза, не имеющие разделения на зрачки и белок.

— Там... Тор и Кром опять дерутся. — непонятно из-за чего смутившись, опустив мордочку к земле, пожаловалась юная красавица с черными волосами.

— Я знаю это, дочь отца моего. — мягко, по доброму улыбнувшись, крупный бык снова закрыл свои глаза. — Я вижу вас везде, где бы вы ни находились, а потому успею вмешаться в случае, если дружеский поединок перейдет границы.

— Везде-везде? — неверящим (и испуганным) голосом переспросила телочка.

— Мое восприятие мира несколько отличается от вашего, дочь отца моего. — Юпитер качнул головой и добавил чуть укоризненно. — Нет, я не подглядываю за своими воспитанниками, когда им требуется уединение.

— Простите. — телочка уже хотела убежать, так как была не в силах терпеть испытываемый стыд перед минотавром, которому она и многие другие сироты обязаны своими жизнями.

— Не стоит, дочь отца моего. — снова тепло улыбнулся белый бык. — Твои опасения понятны мне.

— Но я не... — юная красавица мотнула головой, крепко зажмурившись, а затем резко сменила тему разговора, задав давно мучавший вопрос. — Почему вы нас так называете?

— Как называю? — неподдельно удивился Юпитер.

— "Дочь отца моего", "Сын отца моего", — телочка прикусила нижнюю губу, боясь, что перешла черту... Однако терпение белого минотавра, казалось, было безгранично.

— Вы — дети, принявшие частицу силы и сути моего отца, а значит, вы — дети отца моего. — словно бы само собой разумеющееся вымолвил белый бык. — Или же тебе неприятно называться дочерью того, чье благословение исцелило твои раны и дает силы выживать в этом изменившемся мире, который был почти уничтожен в войне старых поколений?

— Н-нет. — собеседница сына Мозенрата замотала головой. — Что вы, мастер Юпитер. Я рада...

— Хорошо. — взрослый минотавр кивнул с видом глубокого удовлетворения на морде. — Пойдем остановим твоих братьев и подлечим их немного.

Плавным движением поднявшись на ноги, белый бык протянул своей собеседнице левую руку, и она торопливо вцепилась в раскрытую ладонь своими пальцами. В следующую секунду шатер распался искрами и они направились к тому месту, где плотным кольцом собралась маленькая толпа из двух десятков телят, старшему из которых было шестнадцать, а младшему — всего девять.

Уйдя из погрязшей в мелких интригах Блэксендии, Юпитер не стал следовать плану магистров, а, добравшись до земель Республики, начал свою собственную игру. Нет, время от времени он появлялся в поселении генерала Гривуса, оказывал помощь и обменивал товары, но вскоре снова уходил к своим подопечным.

Два с половиной десятка телят разного возраста. Стольких собрал вокруг себя сын Мозенрата, блуждая по заброшенным городам и поселкам. Каждый из них видел кошмар наяву, каждый научился не жить, а выживать... и каждый был одарен силой, которая в случае упорных тренировок позволит достичь той же мощи, которой обладали мастера гильдий Зебрики, но с помощью чакры.

"Дети отца моего". Так называл своих подопечных Юпитер, на подсознательном уровне заставляя телят думать о том, что они являются одной семьей и над ними стоит некто великий и могущественный. Сам "Седьмой" хотел было вмешаться в работу молодого чакрозверя, но был вынужден отступить под угрозой того, что из чакросистем минотавров будет удален тот участок, который отвечает за жертву силы именно ему.

Юпитера раздражала сама мысль о том, что какой-то паразит будет получать частицу силы, предназначенную его отцу...

"Но пока с этим ничего не сделать. Но у меня есть время, а ждать я научился еще в "Пещере чудес".

По замыслу белого быка (которому приходится маскироваться при помощи техник чакры) молодые воспитанники вырастут в могучих и умелых воинов, а их дети дадут начало новой расе. Энергия веры, которая будет годами скапливаться в этом мире, однажды либо сама зародит божество, взяв за основу личности воспоминания о Мозенрате, либо воскресит самого гранд-магистра. А верный сын будет всячески способствовать приближению того славного дня.

"Ну, а если не получится, то я сам займу место отца".

Что об этом плане думали брат и сестра, Юпитер не знал, так как своими замыслами ни с кем не делился. Однако он бы вовсе не удивился, узнав, что Марс и Венера, используя в качестве материала представителей иных рас, так же стремятся к аналогичной цели.

"Что это значит? Просто, если отца вернуть не получится, нам придется решать, кому же быть старшим".

* * *

Венера стояла перед магическим куполом, скрывающим под собой маленькое, но уже невероятно гордое государство, называющееся "Уникорния". Она выглядела как белая единорожка с белыми хвостом и гривой, а также сапфировыми глазами (превращение далось настолько легко и естественно, что даже маскировочные техники не понадобились).

Стражники, находящиеся под куполом, уже увидели незнакомку и отправили гонца к своему предводителю, теперь настороженно разглядывая незваную гостью. Кобылка, в свою очередь стараясь выглядеть как можно менее угрожающе, ждала, когда выйдет парламентер... или начнется бой (оба варианта устраивали дочь Мозенрата, пусть второй и нес негативные последствия).

Что вообще делала Венера? Уйдя из Блэксендии позже обоих своих братьев, она решила не терять время попусту и вместо того, чтобы создавать новую силу с нуля, выбрала возможность присоединиться к одной из фракций.

Кристальная Империя и Кантерлот не подходили Венере по причине того, что ими правили не совсем смертные существа, которые легко раскусили бы природу чужачки. Западное поселение пегасов, обосновавшееся на склонах грифоньих гор, не подходило из-за бесперспективности (нужно же было догадаться поселиться в столь неуютном месте?). Восточное объединенное поселение пони, зони и минотавров вот-вот грозило рухнуть под собственным весом, а добавление еще одной силы в бурлящий там коктейль послужило бы катализатором мощного взрыва.

Путем исключений осталась только Уникорния, подходящая по всем параметрам, установленным Венерой. Осталось только влиться в общество на какой-либо роли...

"Выдать себя за классического мага будет сложно. Придется играть роль пони с необычным талантом".

Почему дочь Мозенрата не оставила себе внешность аликорна? Просто, учитывая Найтмер Мун, не совсем адекватную Сансет, а также чудовищ, которые вскоре выйдут на мировую арену, выбор пусть необычной, но простой и понятной единорожки был более чем оправдан...

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

НАРУШАЯ ЗАКОНЫ ЕСТЕСТВА 3

Когда все вновь покатилось Дискорду под хвост? Ответа на этот вопрос Армандо не знал. Нет, он мог с точностью до минуты назвать тот момент, когда Твайлайт в очередной раз ушла из их семейного "гнезда", чтобы помочь с каким-то проектом своей подруге... и больше не вернулась. Однако это событие оказалось уже финалом событий, разворачивавшихся в глубинах научного комплекса не первый месяц, а может быть, и не первый год.

— Караван полностью укомплектован и готов выдвигаться, — вырвал уже не такого уж и молодого минотавра из его размышлений голос подростка, едва-едва вошедшего в период полового созревания (а от того особенно зависимого от лекарств, производимых пони и зони).

— Беженцы? — наследник уже не существующего Синдиката вопросительно поднял брови.

— Телята и телки заняли места в повозках, треть кобыл и жеребята зони отправляются с ними, — отчитался юный порученец, одетый в серую робу и самодельную броню с выдавленными в ней рунами.

— А ты? — ответ один из немногих чародеев своего народа уже знал.

— Я уже взрослый. — бычок упрямо посмотрел на старшего сородича. — Мы с парнями остаемся, чтобы помочь вам прикрывать переселенцев.

— Переубеждать тебя бесполезно? — скорее утвердительно, нежели вопросительно усталым голосом произнес Армандо.

— Так точно, — в порыве чувств подросток даже притопнул ногой.

— Хорошо. — старший минотавр выпрямился в полный рост и командным тоном приказал. — Поступаешь в распоряжения начальника охраны переселенцев.

— Но...

— Не но-кай, я тебе не лошадь. — глаза чародея сверкнули злостью. — Исполняй приказ. Шагом марш!

— Есть, сэр!

Стоило слишком рано себя возомнившему взрослым теленку скрыться за дверью, как Армандо опустил плечи и словно бы постарел на десяток лет. Развернувшись к кроватке, он грустно улыбнулся уголками губ и, наклонившись, подхватил на руки завернутого в тонкое одеяло двурогого жеребенка. Фроло, выпив лекарство, доставленное одним из алхимиков зони, крепко и спокойно спал, а проснуться должен был не раньше чем через шесть часов.

"Вот и все..."

Ровное течение мыслей было прервано не столь уж и далеким взрывом, из-за которого с полок попадали книги, магические светильники закачались, а с потолка посыпался мелкий мусор. Устояв на ногах, бык встряхнулся и бросился к выходу, спеша добраться до каравана и ругая себя за нерасторопность...

"Судьба".

Констатировал Армандо, когда, выбегая из-за угла очередного контейнера, увидел в десяти шагах перед собой сильно изменившуюся, но по-прежнему хорошо узнаваемую Твайлайт Спаркл. В свете алых лучей солнца, едва пробивающихся через красные тучи, затягивающие небо сплошной смертоносной пеленой, ее фиолетовая шерстка выглядела призрачным ореолом, а развевающаяся на неощутимом ветру грива добавляла финальные штрихи к картине нереальности происходящего.

Где-то в стороне звучали выстрелы, взрывы и крики, вспышки заклинаний раскрашивали багровое небо в более яркие тона... Стройная аликорн, повернув голову боком к мужу, во всю ширь расправила пушистые крылья с короткими перышками и, чуть приподняв уголки губ, безэмоциональным голосом спросила:

— Нравлюсь?

— Раньше было лучше. — слегка покривил душой минотавр (все же подросшая и несколько помолодевшая кобылка уже сейчас могла поспорить красотой с той же принцессой любви за тем лишь отличием, что Каденс была "теплой", а Твайлайт превратилась в подобие идеальной живой скульптуры). — Значит, это и есть ваше лекарство от всех болезней, которое должно было спасти от вымирания как пони, так и зони с минотаврами?

Придерживая сверток из одеяла левой рукой, Армандо осторожно вытянул из кобуры на бедре револьвер, заряженный патронами из вещества, при помощи которого зебры убивали одаренных. Мериться с женой магической силой он и не думал, прекрасно осознавая всю бесперспективность этого занятия. Впрочем, на оружие надежды тоже было мало, так как кобылка легко могла вырвать его из рук мужа при помощи телекинеза... Но почему-то не делала этого.

— Дорогой, только не говори мне, что ты решил взять нашего сына на прогулку под открытое небо, на территорию, не защищенную барьерами, — снова повернувшись мордочкой к быку, крылато-рогатая пони сдвинула тонкие бровки, изображая недовольство.

Звуки боя постепенно стихали, и Армандо прекрасно понимал, что караван уже должен был начать уходить, а добровольцы, оставшиеся в качестве заслона, почти проиграли объединенному натиску десятков аликорнов.

Рука с револьвером поднялась, и ствол оружия нацелился в лоб фиолетовой крылато-рогатой пони. В ответ на это Твайлайт выпрямилась в полный рост и, сохраняя горделивую осанку, начала медленно приближаться. Шаг за шагом она сокращала разделяющее их расстояние, плавными танцующими движениями завораживая минотавра, пока, наконец, не уперлась головой в нацеленный на нее ствол.

— И что теперь? — вопреки холодному тону, на этот раз встретившись взглядом с женой, Армандо увидел в ее глазах бурю эмоций, в любой момент готовую вырваться наружу. — Беженцы еще не ушли далеко... Ты сможешь их догнать. Нужно лишь нажать на курок...

— Просто отойди, — неожиданно сиплым голосом попросил бык.

— Не могу. — в тон ему ответила кобылка. — Не могу отпустить тебя и Фроло... Мы не можем.

Скрипнув зубами, напрягая мышцы изо всех сил, чародей шумно выдохнул и опустил руку с револьвером. Твайлайт, проследив взглядом за оружием, которое на самом деле могло быть для нее опасным, грустно улыбнулась, после чего приподнялась на задние ноги и передними копытцами уперлась в грудь своего мужа (теперь они были равны ростом).

— Я не хотела этого. — произнесла ученица принцессы Селестии, добавив в голос раскаяния. — Мы этого не хотели. Если бы не паникеры из СБ, то уже завтра утром поселение мирно перешло бы под новое управление...

— Воля Дискорда таится в мелочах. — криво усмехнулся бык и, разжав пальцы правой руки, уронил на землю револьвер, чтобы, протянув руку, ладонью коснуться щеки своей жены. — Что будет теперь?

Некоторое время хранительница... теперь уже владелица "Элемента Магии" молча терлась мордочкой о руку мужа, словно большая кошка, жмуря глаза и изображая удовольствие. Наконец, она прервала это занятие и ответила максимально холодно:

— Караван уйдет на юг без помех с нашей стороны: нам они не нужны, а предлагать свою помощь насильно — это полная глупость. Те, кто уже присоединился к нам, и те, что переживут бой, станут основой для нового общества. Мы сможем обеспечить защиту, лечение, развитие...

Снова установилось молчание, а звуки сражения окончательно разбились на отдельные осколки ранее целой картины. Кто-то еще отстреливался, кого-то, по всей видимости, отчаялись взять живыми и теперь убивали.

— Что будет с нами? — убрав руку от мордочки фиолетовой аликорна, Армандо встретился взглядом с немигающими глазами крылато-рогатой кобылки. — Что будет с тобой, мной, нашим сыном?

Внезапно тело быка словно бы одеревенело, даже дышать стало тяжело, а губы ученицы принцессы Селестии скривились в трудно определимую гримасу.

— Несмотря на то, что ты — отец, а я — мать Фроло, он никогда не был нашим сыном, а мы никогда не были для него родителями, — рог фиолетовой аликорна вспыхнул магической аурой, и сверток с жеребенком вылетел из руки ошеломленного быка. — Древний дух вулкана, решивший путем интриги не только выжить, но и завладеть "Элементом Магии"... Твой "бог крови из жидкого огня". Теперь я это вижу, и ты себе даже не представляешь, сколь сложно мне удержаться, чтобы не разбить голову ублюдка об какой-нибудь камень. Но... все это уже неважно, ведь его пророческий дар дал осечку, благодаря чему история пойдет по совершенно иному сценарию.

Оттолкнувшись от неподвижного тела мужа, крылато-рогатая пони сделала несколько шагов назад, и сверток с жеребенком улегся у ее передних ног. Звуки сражения, доносившиеся со стороны, окончательно стихли, и наступила тишина.

— Хочешь знать, что будет с нами? — голос Твайлайт дрогнул, но она тут же взяла себя в копыта. — Чтобы быть объективной и эффективной, я должна стать беспристрастной. Самым простым способом было бы убийство как тебя, так и нашего "сына", но... я не могу сделать этого. Армандо, я слишком сильно тебя люблю, чтобы убить самой или позволить сделать это кому-нибудь другому, но и оставить жить, дав уйти, тоже не смогу: слишком многими проблемами это может обернуться. Оставить же тебя здесь... Объективной я тогда точно не останусь.

На последних словах владелица "Элемента Магии" нервно усмехнулась, а после короткой паузы продолжила:

— Армандо, ты ведь знаешь теорию о множественности миров? Из нее следует, что где-то существуют миры, точно повторяющие наш или отличающиеся от него в мелочах. Где-то есть Эквус, который сгорел в огне мегазаклинаний, а где-то спокойно живут представители всех рас, которые никогда не знали кошмаров войны.

Вокруг быка начали танцевать десятки сотен рунных символов, складывающихся в круги и цепочки. В голове чародея громко бились панические мысли, мышцы отчаянно напрягались, но застывшее тело не желало сдвинуться ни на сантиметр.

— Я верю, что есть место, где по-прежнему светит золотое солнце, над головами расстилаются синие небеса, под ногами растет ковер из сочной зеленой травы и воздух не заражен отравой, способной убить за несколько вдохов. — голос фиолетовой аликорна звучал ровно, но от этого еще сильнее казалось, будто она едва себя сдерживает. — Общность провела расчеты, и я их перепроверила несколько раз. Составленный нами ритуал должен полностью исцелить и омолодить твой организм, а затем погрузит в магический сон. Когда ты очнешься, вокруг будет уже совершенно другой мир, где есть другая я, но никогда не было и не будет другого тебя... Надеюсь... Я верю в то, что она сможет сделать тебя счастливым, а ты... Позаботься о ней, как когда-то заботился обо мне... Ведь она — это я... Прощай, мой верный рыцарь и герой.

Яркая вспышка озарила пространство, оцепенение с тела спало, но ему на смену пришла невыносимая слабость. Уже падая на землю и теряя сознание, минотавр успел произнести только два слова:

— Глупая пони...

* * *

Пять невероятно долгих секунд Твайлайт Спаркл смотрела на то место, где совсем недавно находился ее муж. В душе было пусто и холодно, хотелось сжаться в клубок, обхватить себя ногами, крыльями и поплакать. А еще ей хотелось, чтобы кто-нибудь обнял и утешил...

"Некому меня больше утешать, а потому и плакать больше нельзя. По крайней мере в этом мире и в этой жизни".

— "Твайлайт, ты в порядке?".

Донесся обеспокоенный вопрос Эпплджек по связи Общности.

— "Скоро буду. Как обстановка?"

— "Беженцы успешно ушли..."

Начала отвечать хранительница "Элемента Честности", но в разговор вмешался один из жеребцов-аликорнов.

— "Зря мы их отпустили".

— "Поселение на сто процентов под нашим контролем. Потерь со стороны Общности нет. Выживших из числа сопротивленцев сейчас транспортируют в лазарет научного комплекса".

Привычно не обратив внимания на слова стороннего слушателя, закончила доклад кобыла с кровавой гривой.

— "Хорошо. Я скоро прибуду в штаб. Сына возьму с собой... Надеюсь, никто не против?"

Вопрос был задан с такой интонацией, что всем стало ясно, как именно отреагирует сильнейшая из членов Общности на любые возражения.

— Все будет хорошо, малыш. — улыбнулась спящему жеребенку Твайлайт Спаркл. — Вот извлечем из тебя этого паразита, и все будет хорошо.

* * *

Плотно замотанный в свежие серые бинты и одетый в свободный черный балахон, скрывающий от взглядов тело неживого мага, Гангрен неспешно шагал по широкому туннелю, укрепленному множеством костяных распорок, выращенных из "зубов дракона", которые поддерживали неровный потолок. Следом за некромантом, изредка издавая приглушенный стук и скрежет, плавно скользили над полом два костяных паука, красующихся черепами чейнджлингов, в глазницах которых пылал изумрудный огонь. Некроконструкты, собранные лично нынешним магистром биомантов, кроме того, что были сильными бойцами, могли воздействовать на жертв при помощи магии разума и немного владели классической магией пони (всего два заклинания: "щит" и "магическая стрела").

Остальная охрана неживого жеребца, до сих пор так и не излечившего свое тело, осталась в начале подземного коридора в полной готовности к атаке или обороне. В глубине же земной тверди, ввинчиваясь в неподатливую породу, к месту переговоров двух фракций продвигались крупные гусеницы, тела которых в длину достигали двух метров, а в толщину не уступали туловищу взрослой зебры. Ученики и подчиненные, конечно же, пытались отговорить своего лидера от столь рискованного шага, но старый чародей успел переосмыслить свои изначальные цели, так что теперь ему было необходимо заручиться поддержкой бывших союзников.

"Какая прелестная перспектива: либо продолжить войну на уничтожение, либо снова вступить в союз и начать борьбу интриг. Кризалис намного опытнее меня, так что логично было бы пойти под ее копыто в столь тяжелое время... Но я не готов снова становиться слугой, да и мои подчиненные после всей той агитационной работы, скорее, умрут, нежели потерпят над собой чейнджлинга. Эхе-хе... Интриги и правление — это явно не мое".

Мысленно сетуя на тяжелую судьбу и полосатых идиотов, умудрившихся развалить и уничтожить все, что только возможно, Гангрен, наконец, вышел в округлый зал, куда, кроме его туннеля, вел еще один проход.

— Ты не сильно-то и спешил, — недовольным голосом заметила высокая стройная кобыла, тело которой было покрыто матово-черным гибким хитином, а грива и хвост, похожие на языки синего огня с белыми всполохами, колыхались на неощутимом магическом ветру.

"Рядом с ней даже дышать легче".

Мысль была абсурдной, если вспомнить о том, что неживому магу вообще не требовалось дышать. Однако же ощущения жеребца легко объяснялись тем, что обладательница силы зверобога создавала вокруг себя зону более плотной духовной энергии...

— Куда нам спешить? — Гангрен одним голосом изобразил усмешку и прищурил глаза с антрацитово-черными склерами. — Или ты боишься постареть?

— Ха-ха-ха. — демонстративно снисходительно рассмеялась королева перевертышей, усаживаясь крупом прямо на пол из утрамбованной земли. — В отличие от тебя я забочусь о благе своих подданных и не могу тратить время понапрасну.

На этот раз пришла очередь смеяться уже жеребцу. Костяные пауки, подчиняясь его мысленной команде, вышли из-за спины хозяина и заняли позиции справа и слева. В ответ на это подобный маневр совершили двое гвардейцев королевы, своими массивными тушами защищая ее с боков.

"Будто ей нужна их защита. Даже после того, как духовный фон просел, Кризалис все еще может "зажечь" и "задать жару".

Опустив обмотанный бинтами круп на землю, магистр биомантов заговорил:

— Я не умею плести словесные кружева, а потому давай опустим все эти светские церемонии...

— И даже не поговорим о погоде? — ехидно ужаснулась правительница роя перевертышей. — Хорошо, меня это устраивает. Чего ты хочешь?

— Я предлагаю союз.

— Как интерес-сно. — прищурившись, кобыла на секунду высунула изо рта кончик раздвоенного языка, словно бы пробуя им воздух. — С чего вдруг могучие зебры снизошли до жалких паразитов? Хотя нет... Правильнее будет спросить: "Зачем это мне?"

— Мы оба тратим непозволительно много ресурсов на противостояние, которое грозит окончиться нашим общим уничтожением. — заметил Гангрен. — Вместе же биоманты и чейнджлинги смогут создать достойные условия для жизни.

— Ха... Ха-ха-ха... — правительница перевертышей заливисто рассмеялась, разгоняя тишину звуком, похожим на звон хрусталя (что совершенно не подходило ее хищной внешности). — И века не минуло, как до некроманта дошло, что вместе выживать проще. Но с чего ты взял, что твоя гильдия нужна мне? Мой рой полностью обеспечивает свои потребности, и у нас есть те, кто может использовать магию зебр. Кроме того, наше развитие на порядок более эффективно, нежели ваше, и лет через пятьдесят мы вас просто сотрем и забудем, как мелкую помеху.

— Ты уверена в этом, вампир? — тон голоса неживого мага изменился, став приторно-сладким. — Неужели забыла, что мы можем создавать не только химер вроде этих красавцев (кивок на костяного паука, стоящего справа), но и более интересные организмы? Как думаешь, твоему народу понравится повторение судьбы минотавров?

— Это угроза? — королева вопросительно изогнула брови.

— Констатация факта, — самодовольно отозвался Гангрен.

— Слишком смелое заявление... для мертвеца, — хмыкнула правительница перевертышей.

— Мертвецам особенно нечего терять... — заметил глава биомантов.

— Кроме разума, души, гнилой оболочки, — по прежнему самоуверенно перечислила Кризалис.

— ...так что мы можем уйти, перед этим громко хлопнув дверью, — не обратил внимания на слова собеседницы и закончил свою фразу Гангрен.

В подземном зале установилась тишина, которую более чем через минуту нарушила королева чейнджлингов:

— Ты ведь понимаешь, что я могу уничтожить тебя прямо сейчас, несмотря на твою охрану и фальшивое бессмертие?

— Ты ведь понимаешь, что после моей смерти начнется хаос? — в тон ей отозвался неживой чародей. — Мои ученики используют оружие последнего шанса...

— Ты слишком сильно веришь в их готовность жертвовать собой. — правительница перевертышей пренебрежительно сморщилась. — Разумные, не знающие о том, что такое боль другого существа, слишком сильно цепляются за собственную жизнь. У роя благодаря нашим особенностям такой проблемы нет.

— Им не потребуется жертвовать собой, — качнул головой в отрицательном жесте жеребец.

В помещении снова установилась тишина, которую в очередной раз нарушила Кризалис:

— Что ты предлагаешь? Но давай без фантазий о дружбе народов. После нескольких лет попыток взаимного уничтожения это нереально... Не в этом поколении уж точно.

— Для начала прекратим пограничные столкновения и определим границы, — магистр биомантов расслабился, поняв, что разговор приблизился к конструктивности.

Королева чейнджлингов внутренне усмехнулась, внешним видом выражая раздражение от всей этой ситуации. Тот факт, что предводитель противников первым пошел на контакт, да еще и выступает в роли просителя, был ей на копыто и сулил хорошие перспективы. Пришлось даже придержать диверсантов, все это время пробиравшихся в тыл группе поддержки Гангрена.

Примечание к части

Жду отзывов.

СЧАСТЛИВАЯ СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ

— О великодушная и милосердная принцесса Селестия, смилуйся над жеребцом, молящим тебя о прощении... — едва удерживаясь в кресле новейшего танка, лишь недавно поступившего на вооружение армии Кристальной Империи, стрелок и по совместительству навигатор боевой машины лихорадочно цеплялся за рычаги управления башней и орудием. — Я осознаю, что не был хорошим пони... Я совершил очень много плохих дел... конфеты у старшего брата воровал, пока мама не видела, от кобылки, которая мне понравилась, жеребцов отгонял... Но мы потом женились! В... В общем, долго перечислять. Да тебе — богине и так все известно... Прости и помоги дожить до конца сегодняшнего дня...

Во время произнесения последних слов танк, корпус которого напоминал приплюснутый треугольник, заостренный в передней части и затупленный в задней, взревев магомеханическим двигателем, на полной скорости влетел на склон крутого холма и, заложив крутой разворот, с заносом повернулся к своим преследователям, в качестве которых выступали два четырехколесных броневика сопровождения (внутри коих ехали члены личной охраны принцессы). Казалось, что на этом погоня окончена и боевая машина, сверкающая металлокристаллической броней, наконец заглохла, но спустя всего две секунды из-под широких гусениц полетели снег, камни и земля, а пара рулевых колес, чуть спружинив при рывке, подбросила носовую часть механизма войны вверх.

— А-а-а! — жеребец, за время поездки успевший обзавестись парой десятков седых волосков в гриве, плотнее вжался в кресло и попытался дотянуться правым передним копытом до кнопки включения радиосвязи. — Говорила мне мама: "Сынок, у тебя такие хорошие оценки. Иди в кристалловеды". Но нет! Я же патриот! Должен защищать Кристальную Империю с оружием в копытах и с именем короля на устах... Тьфу... Как же пошло это прозвучало... Кому я там еще не молился? Точно! Принцесса Каденс. Я знаю, что это немного не по твоей специальности... Ты ведь покровительница любви? А я очень люблю свою жизнь. Очень-очень-очень-очень! Я так люблю жить, что просто не могу без этого. Помоги, пожалуйста...

Тем временем, разогнавшись до предельной скорости, "Надежный" (такое название получила эта машина) начал петлять по равнине, выписывая затейливые восьмерки и спирали, гусеницами взрывая землю и порой "вставая на дыбы". Широкие рулевые колеса с рельефными протекторами, расположенные почти у самого носа военного транспорта, благодаря конструкторскому решению инженеров почти не несли на себе нагрузку при езде по прямой, но позволяли осуществлять великолепное сцепление во время разворотов. Основную же тяжесть на себя брали треугольные гусеницы...

Стрелок танка за время тестирования систем управления успел задуматься о том, чтобы помолиться Дискорду, но все же передумал заниматься столь опасными вещами (а мало ли отзовется). Когда же принцессе, наконец, надоело играть с новой игрушкой и она, сбавив скорость, поехала в сторону главного магического купола Кристальной Империи, жеребец облегченно выдохнул и, прикрыв глаза, буквально растекся на своем сидении.

"Пони могут растекаться... Значит, пони — это жидкость, которую можно залить в бутылку? А если в вазу или химическую горелку? Помню, как в детстве я залезал в разные интересные места, а брат, пока меня доставал, удивлялся тому, как мне удалось там поместиться... М-да... Пони — жидкость. И о каких только глупостях не начинаешь думать после того, как смертельная опасность миновала".

* * *

Зарулив в ангар, пилот "Надежного" дождалась, пока броню обработают дезинфицирующей смесью, после чего открыла десантный отсек и с радостным видом выпрыгнула на ровный пол, выложенный непрозрачными шершавыми плитами из серого кристалла. Единорожка была одета в белый облегающий комбинезон, белый шлем с насекомовидными визорами на месте глаз и красной полосой, проходящей от затылка до кончика носа.

— Ваше высочество, ваше высочество! — молодая кобылка тут же была окружена медиками, бойцами охраны, в толпе мелькнул агент Шэдоу Снейка. — Как вы себя чувствуете? Голова не кружится? Тошноты нет?

— Да нормально все. — возмущенно воскликнула младшая сестра королевы Кристальной Империи и Осколка, тут же усевшись на круп и начав стягивать передними копытцами шлем с головы. — Полковник, машина просто класс! В повороты на разгоне входит на "ура", но на кочках рулевые колеса при низкой скорости слишком легко отрываются от земли.

— Мы учтем ваше замечание, принцесса. — немолодой жеребец в темно-красном мундире с изображением глаза Сомбры на груди максимально вежливо склонил голову и церемонно произнес. — Ваша сестра просила вас прибыть в замок, как только вы закончите тестировать новый военный транспорт.

— Рарити? — Свитти Бель, наконец-то справившаяся с застежками шлема, всунула его в копыта одному из охранников и в миг поскучневшим голосом сообщила. — Я прибуду, когда приведу себя в порядок.

— Как будет угодно вашему высочеству, — бывалый военный, нередко отчитывавшийся прямо перед королем-чародеем, ничем не выдал своего отношения к очередной выходке младшей сестры королевы.

Когда же Свитти Бель в окружении свиты из телохранителей и служанок удалилась в сторону душевых, из танка извлекли стрелка. Выглядел боец всклокоченным, имел дурацкую улыбку на морде и взгляд существа, познавшего внутренний покой.

"Может быть, мне провинившихся новобранцев определять в охрану принцессы в качестве наказания? Жаль, что меня за такое порождениям "тени" скормят... А ведь такой соблазн!"

Улыбнувшись своим мыслям, полковник встряхнулся и принялся наводить порядок на подотчетной территории...

* * *

После свадьбы каждый день Рарити начинался примерно одинаково. Проснувшись закутанной в тонкое, но теплое одеяло, она обнаруживала, что в большой постели, как и во всей немаленькой спальне, находится одна, а потому позволяла себе еще несколько минут просто валяться на мягком ложе среди подушек (как же этого ей не хватало во время единоличного правления над собственным маленьким государством). Вскоре после осторожного стука в большие двустворчатые двери в покои королевской четы входили служанки, сопровождающие ее величество в ванную комнату для водных процедур, легкого массажа, совмещенного с втираниями масел в шерстку и причесывания.

Уже будучи облаченной в легкое и элегантное белое платье Рарити спускалась в трапезную, где встречалась с сестрой и некоторыми кобылками из числа аристократок и их служанок. Мужа королева Кристальной Империи и Осколка встречала только днем, когда приходила пора уроков по магии (Сомбра решил, что хоронить таланты хранительницы "Элемента Щедрости" попросту преступно, а потому, кроме занятий государственными делами, заставлял выкладываться на специальных полигонах под замком).

"А ведь я считала себя сильной чародейкой".

Промелькнула в голове белой единорожки невеселая мысль после очередного урока, на котором "король теней" едва ли не разжевал ей принципы применения очередного заклинания из школы кристаллов, а затем в поединке вытер ее шерсткой пол.

Кстати, о внешности Рарити. Благодаря хорошему питанию, снизившимся стрессам (удивительно, но факт), правильному уходу и качественным зельям пони словно бы сбросила десяток лет жизни, став выглядеть как в свои лучшие годы. Эффект подкреплялся уверенностью, буквально окутывающей фигуру ауры силы, а также регулярному...

"Могло быть хуже. Много-много хуже".

Король-чародей в первую брачную ночь был напорист, но нежен. Во вторую ночь уже начал демонстрировать свой хищный нрав, а в дальнейшем лишь проверял рамки допустимого, незаметно для жены все больше их расширяя. Хранительница "Элемента Щедрости" даже и понять не смогла, в какой момент втянулась и перестала относиться к этому, как к отбыванию повинности. Впрочем, не последнюю роль сыграло еще и то, что новую королеву Кристальной Империи активно привлекали к работе на благо государства, поэтому за многочасовыми совещаниями с кругом советников, встречами с простыми подданными и аристократами, а также за заботой о сестре времени на душевные терзания попросту не оставалось.

Сомбра не говорил о любви... По правде, он вообще мало говорил о том, что не касалось тренировок, его личных разработок или военных планов. В общей спальне он появлялся только вечером после ужина, который проходил в подобии романтической обстановки. Когда же утомленная кобыла засыпала, Сомбра молча уходил по своим делам.

Рарити могла бы возмутиться подобным к себе отношением, потребовать, чтобы муж ночевал с ней в одной постели, да и вообще уделял ей больше времени. Однако, обдумав ситуацию с разных сторон, она решила, что ее вполне все устраивает.

"В конце концов, я — не глупая влюбленная кобылка, а он — не прекрасный принц, поющий серенады под окном. Наверное, так и должны выглядеть браки по расчету?"

Отдельной статьей в заботах королевы Кристальной Империи и Осколка стояла Свитти Бель. Молодая кобыла, после того как освоилась с жизнью в замке и наигралась в принцессу, неожиданно для себя поняла, что ей скучно. С этой проблемой она подошла к старшей сестре, а та, растерявшись, не нашла ничего умнее переадресации вопроса своему новоявленному мужу.

— И что я должен сделать? — сидя за столом в малой трапезной, прилегающей к королевской спальне, черный единорог с саблевидным рубиновым рогом вскинул брови в живейшем интересе. — Может быть, хочешь, чтобы я станцевал для нее чечетку? Я, конечно могу, но хватит этого не более чем на один раз.

Представив себе эту картину (грозный "король чудовищ" в деревянных накопытниках и с широкой улыбкой отбивает веселый ритм на глазах у ошарашенной Свитти Бель), белая единорожка рассмеялась. От искреннего неудержимого хохота у нее даже слезы выступили, а сам виновник неожиданного приступа веселья терпеливо дождался завершения и сухо добавил:

— Пусть делает, что хочет. Главное, чтобы не убилась. Охрану я приставил еще до нашей свадьбы, а потому ничего критичного случиться не должно.

На следующий день во время завтрака старшая сестра кратко пересказала младшей свой разговор с королем. Итогом этой беседы стало то, что принцесса начала впадать в жеребячество, с искренним восторгом носясь по всему городу-государству, дабы сунуть свой любопытный носик в каждую щель. Охране оставалось только за головы хвататься в те моменты, когда на это было время.

* * *

— Ты хотел меня видеть, мой король? — войдя в лабораторию Сомбры, находящуюся на вершине главной башни замка, Рарити при помощи телекинеза закрыла за собой створки двери.

Охрана осталась двумя этажами ниже (в эти помещения вообще доступ имело крайне малое количество пони), поэтому на то, что кто-то войдет и вмешается, можно было не рассчитывать. Впрочем, месяцы совместной жизни со страшным тираном, каждую ночь доказывающим свою жеребцовую состоятельность, заметно ослабили страх хранительницы "Элемента Щедрости".

— Раздевайся, — приказал король-чародей, стоя хвостом ко входу, а передом к постаменту, на котором в специальных держателях стоял крупный кристалл, отливающий всеми цветами розового.

— Неужели мой муж настолько истосковался по телу своей жены, что решил перенести исполнение супружеского долга из спальни с удобной кроватью в свою мастерскую? — несмотря на то что в словах белой единорожки сквозило ехидство, при помощи телекинеза она ослабила завязки на платье и, чуть согнув задние ноги, позволила ему соскользнуть на пол. — Среди инструментов, заготовок под артефакты, на лабораторном столе... М-м-м.

— Я подумаю над этим. — не купившись на игру кобылы, король Кристальной Империи указал правым передним копытом на кристалл. — Перед тобой третья версия Кристального Сердца. Его задачей будет генерировать защитное поле над Кристальной Империей и ее окрестностями. Твоей задачей является его наполнение магией. Чем больше энергии ты вложишь, тем большую территорию артефакт сможет защитить.

— Но у меня не такой уж и большой резерв... — разом откинув все игры, немного смутилась белоснежная пони.

— Ты — хранительница "Элемента Щедрости". — терпеливо, голосом, будто говорил с жеребенком, объяснил тиран. — Так вот заставь его проявить щедрость и поделиться силой с Сердцем. Для тебя самой это будет превосходной тренировкой.

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

БАРДАК НАД ГОЛОВАМИ ПОЛОСАТЫХ

Красное солнце, лучи которого пробивались через низкие красные облака, освещало землю, покрытую слоем вредоносных осадков. На зараженной почве не росли даже трава и колючие кустарники, не говоря уже о культурных растениях, годящихся в пищу. Картина мертвой Блэксендии вызывала неприязнь даже у некромантов, так как из-за разрушающего эффекта излучения даже магия смерти словно бы вымывалась из этих мест, оставляя сюрреалистичную пустоту.

"Столько усилий, и все впустую... Какое разочарование".

Подняв взгляд к небу, некоторое время "Седьмой" смотрел на красное солнце своими змеиными глазами, скрытыми за затемненными линзами герметичного шлема симбиотического костюма, представляющего из себя живую химеру. Поверх антрацитовой "кожи" скафандра на тавре красовались хитино-кристаллические элементы брони, покрытые напылением из металла, экранирующего радиацию. Однако долго наслаждаться видами изувеченной природы ему не пришлось, так как вскоре в небе появилась стремительно приближающаяся черная точка, окутанная едва заметной золотистой аурой...

Спустя еще минуту рядом с таврасом приземлился зебрас, закованный в более примитивную, но вместе с тем обеспечивающую лучшую защиту от излучений броню из железного дерева, пронизанную трубками, в которых пролегали жгуты обработанных некромантией мышц. Даже крылья летуна были скрыты под тканью, похожей на паучий шелк, а дополнительно их окутывало золотистое сияние плотного света.

— Я уже начал думать, что ты решил не приходить, — из-за маски шлема выражения морды "Седьмого" было не видно, но интонация голоса позволяла четко представить ехидную улыбку ученого.

— "Безымянные" никогда не опаздывают... И рано они не приходят. — с насквозь фальшивым высокомерием отозвался "Пятый". — Они появляются строго тогда, когда считают нужным.

— Ку-ку-ку-ку... а ведь я всерьез думал, что начал скучать по общению с тобой. — насмешливо произнес тавр. — Что же, каждый может ошибаться.

— Это что за намеки? — поднявшись на задние ноги и для лучшей балансировки расправив крылья, зебрас устремил недовольный взгляд своих визоров на собеседника. — Я — само совершенство. Все должны склониться перед моим великолепием!

— Прекращай. — поморщившись, таврас прервал самовосхваления своего "брата". — Зачем ты хотел меня видеть? И почему это нельзя было обсудить через устройство дальней связи?

— Я не доверяю средствам удаленной связи, а сам принять какое-либо решение не могу. — моментально перейдя на серьезный тон, попутно возвращаясь в положение с опорой на четыре ноги, отозвался единственный из выживших "Безымянных", который девяносто процентов времени проводил на поверхности. — Об этом лучше не рассказывать; это нужно увидеть своими глазами.

В очередной раз поморщившись (теперь из-за бессмысленной таинственности, нагнетаемой собеседником), "Седьмой" коротко потребовал:

— Веди.

* * *

Лететь пришлось довольно далеко, но, когда тавр понял, что целью "Пятого" является город Бастион, раздражение и скуку словно ветром сдуло. Когда же они начали кружить над бывшим оплотом минотавров, в последние годы до катастрофы ставшим местом не одной битвы, все сомнения окончательно истаяли. Первым делом он обратил внимание на центр военного поселения, где на месте здания администрации красовались оплавленные руины, от которых исходило сильное смертоносное излучение. Удивительно было осознавать, что в соседних домах буквально кипит жизнь.

— Это...? — рассмотрев лысых серокожих существ, бегающих то на всех четырех, то только на двух задних лапах, таврас не смог скрыть своего изумления.

— Я назвал их "песчаные крысы". — с тенью самодовольства заявил зебрас. — Ты ведь помнишь проект по созданию расы грызунов, которые могли бы выживать в тяжелых условиях, чтобы оказывать поддержку военным и выращивать пищу?

— Помню. — согласно кивнул "Седьмой". — Неужели эти уродцы...

— Потомки тех милых пушистиков. — перебил собеседника "Пятый". — Радиация убила не всех и не сразу. Многие грызуны сумели спастись в норах, но глубоко так и не закопались. Умирают они довольно быстро, так как фон излучения смертелен и для мутировавших организмов, однако за время жизни, в среднем составляющее от шести до десяти месяцев, умудряются вырасти до половозрелого состояния и оставить потомство... Часто даже не один раз.

— Чем они здесь питаются? — проявил научный интерес тавр, закладывая очередной вираж над заселенным грызунами городом.

— Что-то выращивают, рыбачат, поедают умерших... — отозвался зебрас, следуя чуть позади и слева от коллеги. — Проблема заключается в том, что скоро им будет мало одного Бастиона, да и сейчас уже малые стаи разбегаются по землям Блэксендии, время от времени встречаясь с другими мутантами. Генетическая память позволяет им сохранять определенный набор навыков и знаний из поколения в поколение, постепенно становясь все более разумными и опасными. Ах да, чуть не забыл. Раболепия перед зони они не испытывают, каким-то образом избавившись от этой закладки.

"Многочисленная живучая раса, способная быстро восстанавливать свою численность и не требующая времени для обучения новых солдат. Мда... Прекрасный новый мир подкинул нам задачку".

— Почему ты не сообщил об этом на совете магистров? — для проформы таврас был обязан задать этот вопрос.

— Потому что это может вызвать непредсказуемую реакцию. — невозмутимо ответил крылатый зони. — Кто-то вроде тебя может захотеть изучить песчаных крыс, Жизель попытается подчинить, Эмиль будет голосовать за истребление... кем-нибудь другим, а не его сородичами. Чью сторону примут Скарлет и Кристалл, я сказать не берусь. Но вот Астрал и Банши поддержат олениху.

— А ты сам к чему склоняешься? — тавр даже не старался скрыть живого интереса в своем голосе.

— Угрозу нужно уничтожить. — категорично заявил "Пятый". — Для изучения мутации и проведения опытов хватит и пары десятков особей обоих полов.

— Думаешь, справимся вдвоем? — снова закладывая вираж, таврас уже присматривал первостепенные цели для атаки, пусть и не собирался рисковать без предварительной подготовки.

— Возьмем в поддержку нежить, используем клонов... — зебрас сделал движение, изображающее пожатие плечами. — Я бы и сам мог справиться, но без подстраховки в это гнездо лезть не хочу. Действовать же нужно быстро, пока они из угрозы потенциальной не превратились в угрозу реальную.

"Вряд ли такое случится когда-нибудь... Слишком большая разница между полноценными расами и этими мутантами, больше похожими на животных. Но что-то ты не договариваешь... Темнишь, "братишка".

— Хорошо. Можешь на меня рассчитывать. — растягивая губы в змеиной улыбке, дал свое согласие на участие в операции "Седьмой". — "Четвертого" оповещать будем?

— Я этим займусь, но на его участие рассчитывать не стоит. — весело отозвался зебрас, тут же уходя влево, ускользая из-под выстрела алхимической гранатой.

Тавр повторил маневр "брата", сразу устремляя взгляд на крышу одного из домов Бастиона, где находилась группа лысых серых крыс, в передних лапах держащих оружие. Гранатометчик в этот момент перезаряжал свою пусковую трубу.

"Это будет интерес-сно... И все же, "Пятый", что ты задумал?"

* * *

Группа из пяти крупных, покрытых темно-багровым хитином чейнджлингов, издавая непрерывный стрекот полупрозрачными крыльями, летела в десятке метров над голой землей, из которой местами выступали крупные камни, похожие на оголенные обломки костей неведомого великана. Временами им на пути встречались лужи с дождевой водой, мерно светящиеся оранжевым сиянием, и только немногочисленные проточные речки могли похвастаться относительной чистотой и безвредностью (впрочем, многие из них брали свое начало в местах, так же зараженных разрушительным излучением).

На первый взгляд могло показаться, что земли Блэксендии, ранее являвшиеся частью территорий единой Зебрики, на самом деле мертвы. Однако внимательный взор знающего, на что обращать внимание, разумного даже в столь неблагоприятных условиях мог обнаружить следы жизни, пусть и не столь бурной, как было в годы до катастрофы.

Жизнь — это фактически синоним слова "борьба". В дикой природе всегда выживают самые приспособленные, самые сильные, самые живучие... Исключением из данного правила, это самое правило подтверждающим, является цивилизованное общество разумных рас, ограниченное и скованное иными принципами и моралью. Однако стоит власти правительства разумных пасть, как большинство тех, кто кичился своей цивилизованностью, быстро возвращаются к единым правилам дикой природы...

Истощенная войнами, изуродованная взрывами орбитальной бомбардировки земля, вопреки всему, умудрилась сохранить в своих недрах жизнь. Растения, в большей части являющиеся плодами трудов уже мертвых биомантов, мутируя и подстраиваясь под новые условия, раз за разом осторожно пробивались на поверхность, где большинство из них гибло, а меньшинство все же адаптировалось к тяжелым условиям. Стайки хищных насекомых, которые могли бы в считанные минуты обглодать взрослую зебру, красуясь отражающими радиацию панцирями, без устали и страха маршировали от одного маленького оазиса к другому, оставляя после себя опустошенные жилища иных уцелевших счастливчиков.

Под землей ползали, охотясь друг на друга, черви. Разнообразные химеры, многие из которых остались единственными в своем роде, то и дело сражались между собой за право дожить до следующего дня, а единицы из них даже оставляли потомство...

Чейнджлинги ни на что не обращали внимания, упорно летя в лишь им одним известном направлении. Подчиняясь воле своей королевы, специально выращенные для дальних путешествий особи даже не задумывались о том, что не касалось полученного задания.

В какой-то момент впереди показалась еще одна группа перевертышей, у ментальной сети которых был несколько иной, раздражающий "привкус". Появление чужаков заставило экспедиционный отряд ускориться и приготовиться к бою.

Прошли минуты, и обе группы встретились, зависнув друг напротив друга на расстоянии десятка метров. Прошли еще секунды, и глаза двух особей вспыхнули ярким белым сиянием, после чего двоящимся кобыльим голосом прозвучал вопрос:

— Что ты делаешь на моей земле, отступница?

— Не тебе, продавшей мою мать в рабство, упрекать меня в отступничестве. — в тон собеседнице откликнулся голос второй королевы, так же использующей свою дочь в качестве аватара для своего разума.

— Резонно. — неохотно согласилась Кризалис. — Но, если ты пришла не для того, чтобы вновь влиться в мой рой, нам не о чем разговаривать.

— Пожалуй, я откажусь от твоего великодушного предложения, бабушка. — ехидно заявила Кристалл, а затем, не давая старшей вампирше продолжить, перешла в словесное наступление. — Неужели из-за своей гордыни в настолько трудное для всех нас время ты решишься отбросить копыто помощи?

— Чем ты можешь помочь мне? — несмотря на демонстрируемый скепсис и недоверие, слова младшей королевы все же заинтересовали хозяйку синего пламени.

— Поверь, мне есть, что тебе предложить, — почувствовав твердую почву под ногами (фигурально выражаясь), Кристалл позволила себе изобразить самодовольную улыбку. — Вопрос лишь в том, готова ли ты оказать пару обоюдовыгодных услуг?

Примечание к части

Как-то так.

Извиняюсь за задержку.

Жду отзывов.

ЧЕРЕЗ ХАОС К ПОРЯДКУ

С первых же дней захвата восточного поселения аликорны Общности принялись за бурную деятельность. Всех пленных они перенесли в медицинский корпус подземного научного комплекса, где их поместили в колбы с питательным раствором и, погрузив в восстановительный сон, на какое-то время забыли. Добровольцы из числа тех, кто сам перешел на сторону новой власти после разделения на пони и зони, стали собирать из временных зданий все сколько-нибудь ценное, складируя добычу в специально отведенные ангары (единорогов, пегасов и земных пони постепенно проводили через процедуру трансформации, которая находилась под контролем Эпплджек или Твайлайт).

Когда на поверхности остались лишь бесполезные строения и различный мусор, владелица "Элемента Магии" при помощи поддержки всей остальной Общности превратила участок площадью в пять квадратных километров в монолитную каменную плиту, сперва расплавив почву, а затем заставив застыть в нужной форме. При этом выброс энергии был столь силен, что локально повысил магический фон, сделав его минимально приемлемым для зачатия и вынашивания кобылами жеребят. Дабы усилия не оказались напрасны, над новой строительной площадкой был воздвигнут купол барьера, пропускающий через себя только свет, да и то лишь в одну сторону, из-за чего снаружи он казался матово-черным.

Благодаря вычислительной мощи Общности расчеты рунных кругов и цепочек заняли считанные часы. Чуть дольше пришлось комбинировать магические конструкции, чтобы они не конфликтовали между собой и выполняли строго определенные функции. После этого аликорны приступили к выдавливанию в камне всех необходимых узоров и к заполнению борозд магически активным металлом, в выплавлении которого пришлось задействовать кровь как необходимый реагент.

После выращивания четырех кристаллов-накопителей, каждый из которых размером не уступал голове взрослого пони и имел вид многогранного светло-голубого шара, аликорны смогли наконец-то перекинуть подпитку барьера на артефакты, утопленные в толще камня в углах монолитной плиты. Теперь, чтобы не опасаться получить порцию излучений, вредоносных даже для крылато-рогатых жеребцов и кобыл, Твайлайт раз в два-три дня обходила периметр поселения и подзаряжала кристаллы своей магией (другие члены Общности тоже могли этим заниматься, но не имели прямого доступа к практически неистощимому запасу силы).

После того как был решен вопрос с внешней защитой от радиации и нежелательных гостей, аликорны начали строительство жилья: прямоугольные четырехэтажные башни из камня, металла и стекла с плоскими крышами и большими светлыми комнатами стали расти, словно грибы после дождя. Сперва было возведено центральное здание, вокруг него еще восемь, а вокруг них целых шестнадцать... Но на двадцати пяти домах, расположенных в форме равностороннего квадрата, Общность не остановилась, так что вскоре их стало сорок девять, а затем восемьдесят один.

Откуда крылато-рогатые жеребцы и кобылы брали строительные материалы? Учитывая дефицит практически всего необходимого, который образовался сразу после глобальной катастрофы, подобная взрывная стройка могла бы показаться излишне расточительной. Ответ на этот вопрос был до банального прост, а от того вызвал бы недоверие у случайного пони: аликорны все создавали при помощи магии.

Твайлайт, обладая огромным запасом энергии, а также владея огромными теоретическими знаниями, при помощи еще двух десятков членов Общности на территории за пределами защитного купола собирала землю, из которой за счет ритуала, включающего в себя термическую обработку, создавала спрессованные монолитные блоки. Металл они добывали с помощью заклинания просеивания, а со стеклом вообще сложностей не возникало (разве что первые образцы оказались мутными, да и цвет отливал красноватым).

Работать с зараженной излучением землей было опасно, но благодаря заклинаниям щитов и тому, что материал извлекался из глубоких шахт, негативных последствий удалось если не избежать полностью, то хотя бы минимизировать их. Регулярные же осмотры у врачей, работающих в подземном комплексе, помогали обнаруживать проблемы на ранних стадиях.

На крышах башен были установлены артефакты, конденсирующие влагу прямо из воздуха, после чего получающаяся чистая вода собиралась в кристаллические резервуары. Биоманты так же внесли свой вклад, после ряда экспериментов представив на суд крылато-рогатым пони растение, похожее на плющ, одинаково хорошо чувствующее себя как на суше, так и в воде, способное перерабатывать радиацию в безвредную энергию для собственного роста (к сожалению, процесс был крайне медленным, да и есть подобный гибрид не рисковали даже его создатели).

Проблему с разряженностью магического фона решали по-разному. Аликорны ежедневно выбрасывали часть своих резервов в пространство, тем самым увеличивая концентрацию энергии под защитным куполом, что хоть и помогало поддерживать приемлемые условия, но имело временные последствия. Зони в свою очередь, пользуясь старыми разработками Блэксендии, начали выращивать гибридные мозги, которые, перерабатывая питательную смесь, в фоновом режиме могли бы излучать нейтральный магический фон. В планах у полосатых экспериментаторов было создание мобильных генераторов магии, которые сами передвигались бы по пустыне, в которую превратился мир (к сожалению, из-за вредоносного излучения на данный момент подобное являлось только мечтами).

В ходе развития города и разведки прилегающих территорий выяснилась одна большая слабость Общности: ментальная связь поддерживалась стабильно только в случае, если расстояние между двумя аликорнами не превышает восьми-десяти километров. Стоило пересечь невидимую черту, как шум чужих мыслей словно бы отрезало, а скорость мышления падала до того состояния, когда Бади была единственной в своем роде. О том, что и магическая сила уменьшается до объемов собственного резерва, можно даже не упоминать...

Нет, крылато-рогатые пони даже вне сети Общности оставались сильнее земных сородичей, быстрее пегасов, могущественнее единорогов. Однако же в сравнении с подавляющим превосходством, ощущаемым во время нахождения в контакте с десятками подобных себе, подобное состояние начинало казаться жалким и неполноценным. Вероятность быть изгнанным из сообщества очень быстро превратилась в самое суровое наказание за преступление.

В связи со страхом одиночества в патрули крылато-рогатые пони отправлялись только полными "звездами" из пяти особей (такое количество позволяло терпеть неудобства, возникающие при разрыве связи с основной массой Общности). Но, несмотря на все ухищрения, аликорны оказались крепко привязаны к своему городу и подземному комплексу... По крайней мере, до тех пор, пока их численность не увеличится на порядки или ученые не придумают какой-нибудь ретранслятор, способный увеличить территорию охвата ментального поля.

Решением могли бы стать все те же гибридные мозги, способные передавать ментальные волны на достаточно большие расстояния, но у них были свои недостатки. Во-первых, ретрансляторы, созданные при помощи биомантии, оставались уязвимы как для вредоносных излучений, так и для обычных физических повреждений, что означало необходимость обеспечивать их защитой (а это расходы ресурсов и энергии). Носить подобный биологический артефакт с собой в контейнере за спиной, конечно, можно, но, кроме того, что это попросту неудобно, зона охвата ментального поля по-прежнему остается ограниченной.

Во-вторых, установку множества стационарных ретрансляторов осложняет необходимость их обслуживания, в которое входит "кормежка", лечение, защита от хищников и мародеров, присутствие которых нельзя исключать. Теоретически можно было бы создать растения или животных, излучающих нужный ментальный фон, которые служили бы передатчиками сигналов... Но, если даже не учитывать все сопутствующие сложности, подобная задача потребовала бы от поселения полного напряжения сил не на один год (а ведь и другие направления забрасывать нельзя).

Эпплджек с энтузиазмом, достойным лучшего применения, принялась за решение данной задачки и в теории даже придумала несколько вариантов. Одной из идей было выращивание химер роевого типа, которые работали бы в симбиозе с аликорнами, исполняя не только роль ретрансляторов, но и питомцев. При небольших размерах и большой численности они могли бы образовывать надежную ментальную сеть как внутри города, так и в его окрестностях. Оставалось самое сложное — вырастить существ неприхотливых, живучих, мобильных и не слишком умных.

Второй мыслью было выращивание супераликорна, который сам по себе являлся бы мощным ретранслятором, боевой единицей и тактическим центром малой Общности (на случай, если какому-либо отряду все же придется улететь далеко от поселения). Предположения о том, как такого добиться, у хранительницы "Элемента Честности" имелись, но эксперименты требовали времени и... добровольцев. Клоны, к сожалению, возложенных на них надежд не оправдали.

О беженцах, ушедших куда-то на юг, Общность помнила, но не сильно волновалась, так как все ресурсы разума оказались заняты решением множества иных вопросов...

* * *

Стоя перед прозрачной колбой в одной из лабораторий, Твайлайт Спаркл немигающим взглядом рассматривала двурогого жеребенка шоколадного цвета, плавающего в прозрачной густой субстанции. Магическое зрение и подключенные при помощи паутины проводов приборы показывали, что малыш жив, но просыпаться совершенно не торопился. Впрочем, после операции по извлечению сущности духа вулкана было бы удивительно как раз обратное. Фиолетовой аликорну оставалось только ждать и пытаться хоть как-то помочь восстановлению энергетики и души детеныша, которого, вопреки всяким доводам разума, она по-прежнему считала сыном.

Голова кобылы повернулась влево и взгляд сфокусировался на кристаллическом шаре, внутри которого жарко пылал ярко-оранжевый сгусток. Фроло, обнаруживший себя заточенным в темнице, созданной по методикам шаманов Зебрики, не терял надежду вырваться на свободу и унестись прочь, чтобы повторить попытку с возрождением еще раз, а затем и отомстить той, которая нарушила продуманный план. Своего тела, в коем был заложен огромный потенциал, он вернуть уже не надеялся, все-таки повторное вселение должно было если не искорежить энергетику жеребенка окончательно, то сделать его неполноценным калекой.

— Не беспокойся. Ты не исчезнешь бесследно, как боялся. — холодным голосом произнесла крылато-рогатая пони, не отворачиваясь от стола, на котором располагалась подставка с артефактом. — Сперва я, действительно, хотела тебя уничтожить... Но поняла, что это не рационально. Даже немного жаль, что ты так слаб сейчас, но для создания автономной защиты города этого будет достаточно.

Зачем Твайлайт разговаривала с пленником? Пожалуй, для того чтобы ответить на этот вопрос, ей не хватило бы всех расчетных мощностей Общности. Хаотичное желание посильнее "уколоть" оппонента сжигало изнутри и позволяло хотя бы ненадолго заглушить тоску, поселившуюся в душе после расставания с Армандо.

* * *

Стук в деревянную лакированную дверь отвлек черного жеребца, расположившегося в мягком кресле перед письменным столом с магическим светильником в форме кактуса (странный подарок от старого знакомого из ныне не существующей Республики), от чтения приключенческого романа, повествующего о похождениях бесстрашной пегаски. Хозяин кабинета недовольно поморщился, кинул взгляд на механические часы, висящие на стене, а затем хриплым голосом произнес:

— Войдите.

Дверь открылась, и в помещение зашла высокая серая кобыла с гривой и хвостом смоляного цвета, заплетенными в тонкие косички, а также темными пятнами на боках, своим видом напоминающими яблоки. На шее у нее висел шелковый шнурок, крепящийся к толстой папке в твердом переплете с покрытием из змеиной кожи.

Она гарцующей походкой пересекла комнату и, остановившись перед столом, грациозно опустилась на колени и склонила голову, одновременно произнося слова приветствия:

— Мой хан.

— Оставь церемонии, Сера. — жеребец сдвинул книгу, которую читал, на край стола, после чего скрестил на столешнице передние ноги. — Без веской причины ты бы не стала нарушать мое уединение. Говори.

— У меня плохие новости, мой хан. — поднявшись на ноги, лошадь сняла с шеи папку и положила ее перед Батыром. — Своды третьего подземного города рухнули из-за того, что фундамент опор был размыт сточными водами. Погибло полсотни жеребцов, семь десятков кобыл и три дюжины жеребят.

Хан вскинул брови, требуя продолжения. Сера переступила задними ногами, сглотнула и заговорила намного более тихим голосом:

— Из-за обрушения сразу двух уровней убежища зараженные воды залили коридоры и залы. Ваши супруга и сын получили облучение, как и еще половина тысячи коней и лошадей... Лекари говорят, что они не доживут до завтрашнего дня.

— Виновных нашли? — черный жеребец, вопреки ожиданиям докладчицы, сохранял отстраненное равнодушие, разве что в глубине его глаз сверкнул злой огонек.

— Сейчас ведутся работы по устранению последствий обрушения. Протечка зараженной воды уменьшена, завалы разгребаются, затопленные помещения осушаются...

— Я задал иной вопрос, — холодно напомнил хан.

Лошадь упала на колени и, склонив голову, забормотала:

— Простите меня, мой хан. Губернатор города, его приближенные и инженеры, занимавшиеся обслуживанием убежища, после того как стало известно о трагедии, почти одновременно покончили с собой. Всеми делами сейчас занимается третий заместитель губернатора. Он же и организовывает эвакуацию гражданского населения во второй и четвертый города Славного Гало.

"Удивительно, что проблемы подобного плана начались только сейчас. Наши предки построили города пяти стихий — Славное Гало около тысячи лет назад, и с тех пор они подвергались только легкой модернизации и косметическому ремонту. Что же, страх наших дедов перед гневом "хозяйки небесного огня" спас наш народ от участи, подобной минотаврам. Нам остается лишь благодарить их за предусмотрительность и готовиться к тому, чтобы уже наши внуки с благодарностью смотрели на своих предков, сокрушительной поступью сметая с пути останки западных цивилизаций".

— Произошло еще что-то срочное? — нарушил установившуюся тишину спокойный голос хана.

— Отчеты о состоянии убежищ и запасах продовольствия во втором и четвертом городах, — Сера снова поднялась на ноги и хотела уже открыть папку, но была остановлена властным взмахом правой передней ноги Батыра.

— Оставь, я ознакомлюсь с записями позже. — черный жеребец окинул взглядом собеседницу, словно бы оценивая ее, а затем продолжил. — Мне нужен наследник. Ты хорошо служила мне как первый помощник. Я желаю, чтобы твое чрево дало жизнь моему сыну.

Кто бы знал, каких усилий коню в эти секунды стоило сохранять непоколебимое выражение морды, холодный тон и равнодушный взгляд. Мысленно он проклинал себя за эти слова, произнесенные, пока еще жива его супруга, пока борется за жизнь их первое дитя... Но закон был суров для всех, в том числе и для хана. Седловская Аравия, если не считать Эквестрию (которую уже можно не считать, так как от нее остались разрозненные осколки), была единственной страной, сохранившей свою правящую династию.

Пока есть хоть один наследник, в жилах которого течет кровь древних ханов, народ лошадей будет един. Если же не останется никого, то слишком велика вероятность гражданской войны, бунтов и тому подобного непотребства.

Именно из-за того, что род ханов должен быть сохранен, сын нынешнего правителя Седловской Аравии и его супруга жили в третьем подземном городе Садового Кольца, а не в первом. Таким образом обеспечивалось выживание хотя бы одного из носителей великой крови...

"К сожалению, в этот раз выжил я".

— Для меня великая честь, мой хан. — Серу переполнял восторг: годы назад она была одной из претенденток на место жены Батыра, но была вынуждена удовольствоваться лишь местом "запасного варианта" (вместе с еще четырьмя кобылами из благородных семей, которые так и не смогли пробиться в высшее общество своими силами).

— Ступай. — черный жеребец отвернулся от собеседницы, делая вид, что увлеченно разглядывает книгу. — Приходи в мои покои завтра ночью.

— Как будет угодно, — поклонившись, едва сдерживаясь, чтобы не начать танцевать прямо на ковре в кабинете правителя Седловской Аравии, первый помощник развернулась к выходу и зашагала, плавно покачивая крупом.

— Сера. — остановил кобылу голос жеребца, когда она уже находилась в дверях. — Если я узнаю, что ты приложила копыто к случившемуся, твоему роду будет лучше исчезнуть самостоятельно.

Сглотнув образовавшийся в горле комок, лошадь ответила максимально искренне:

— Клянусь честью и именами благородных предков... Моей намеренной вины в произошедшем нет.

Ответом ей было молчание.

Стоило двери закрыться, как черный жеребец извлек из ящика стола металлическую четырехгранную пирамидку, размерами не превышающую сжатого кулака минотавра (ими она и была изготовлена). Установив артефакт на столешницу, он аккуратно нажал на маленькую кнопку в вершине устройства. По ушам тут же ударило ощущение, будто бы воздух уплотнился, а все сторонние звуки разом исчезли...

— Аааааа...! — запрокинув голову мордой к потолку, раскрыв рот во всю ширь и зажмурив заслезившиеся глаза, хан Батыр кричал на одной ноте, срывая голосовые связки, этим действием стараясь если не выплеснуть пронзающую грудь боль, то хотя бы приглушить ее. Благодаря "шпионской игрушке" ему можно было не беспокоиться о том, что кто-то услышит или увидит это доказательство слабости правителя...

Примечание к части

Вот так.

Жду отзывов.

ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ

— Слушайте-слушайте!

— Слушайте-слушайте!

Двое единорогов, усиливая голоса при помощи магии, стоя на возвышении, собранном из кристаллических блоков, прямо на главной площади Кристальной Империи, перед входом в королевский замок, на башнях которого развевались красочные знамена, в течение уже пяти минут без перерыва созывали жителей города. Оба они были одеты в камзолы герольдов, а у их передних ног покоились позолоченные трубы, время от времени оглашающие пространство мелодичной игрой (при помощи заклинания на них была записана одна и та же мелодия).

Жеребята и старики, взрослые пони и молодые жеребцы с кобылками, ощущая непонятное воодушевление, словно бы пропитывающее воздух под магическим куполом, постепенно стягивались к замку, дабы из первых уст услышать важную новость. Те же, кому не посчастливилось оказаться на рабочих местах, которые попросту нельзя оставить без уважительной причины вроде нападения вражеской армии, были вынуждены довольствоваться радиоприемниками, так же транслирующими происходящее на главной площади города-государства.

В свете полуденного солнца, кое-почти не скрывали наползающие с юга багровые облака, улицы, стены и крыши домов сверкали яркими красками, играя отсветами солнечных зайчиков на всех поверхностях (в том числе и на телах пони).

— Слушайте-слушайте!

— Слушайте-слушайте!

Герольды, сделав короткую паузу после очередных выкриков, певучими голосами начали говорить поочередно:

— Сегодня утром, на заре...

— В кристальном замке, во дворце...

— Королева родила...

— Наследника для короля!

Последние слова еще звучали эхом между стенами городских улиц, а собравшаяся на площади толпа, промедлив какие-то секунды (потребовавшиеся для осознания полученной информации), буквально взорвалась восторженными возгласами. О беременности ее высочества ходили только слухи, которые подкреплялись тем, что она практически прекратила появляться на публике, да и носила весьма свободные платья, скрывающие фигуру. Теперь жеребцы и кобылы получили подтверждение своим подозрениям и не замедлили поделиться своей радостью с окружающими.

Трубы снова огласили пространство звонкой музыкой, призывая публику к тишине, и глашатаи королевской четы продолжили:

— В честь дня рождения того...

— Кому вести нас суждено...

— Его величество король...

— Всем объявляет выходной!

Новый всплеск радости, сопровождаемый топотом тысяч ног по кристаллической поверхности покрытия дорог, едва ли уступал предыдущему. Нельзя сказать, что пони так уж хотели побездельничать (да и на военных, а также служителей правопорядка и врачей выходной не распространялся, о чем данные члены общества были предупреждены заранее), но никто не собирался упускать возможность как следует отпраздновать знаменательное событие, разом переворачивающее страницу истории, начиная новую эпоху.

Из поколения в поколение кристальные пони жили под властью короля-чародея Сомбры, ощущая некую стабильность и защищенность. Однако, как бы хорош не был бессмертный правитель (от имени которого фактически управляли советники, за коими внимательно следил сам монарх), каким бы могущественным магом он не был, но сам факт того, что даже подобная сущность завела семью и обзавелась наследником, делал "короля теней" ближе и понятнее для простых смертных.

Кроме того, понимание, что у Кристальной Империи теперь имеется собственная династия правителей, пусть и состоящая всего из двух поколений, удивительным образом грело души граждан гордого государства, по праву способного называться сильнейшим на Эквусе. К тому же ощущению уверенности в завтрашнем дне данное событие не только не мешало, но и укрепляло его: в конце концов, даже с сильнейшими мира сего могут случаться неожиданные неприятности, что подтверждает пример принцессы Селестии, и наследник в таком случае является дополнительным гарантом стабильности.

Впрочем, в данный момент жеребцы и кобылы, присутствующие на главной площади города-государства, мало задумывались о политике и чем-то подобном, просто радуясь самому долгожданному событию.

— Сегодня вечером, друзья...

— У стен кристального дворца...

— Под музыки хрустальный звон...

— Мы все станцуем и споем!

— Под звук хлопушек, блеск огней...

— Копыт своих ты не жалей...

— Закуски будут, мед, вино...

— Турниры, игры, спорт-лото...

— На ярмарку прийти с семьей...

— Вас всех зовут король с женой!

* * *

— Бу-бу-бу-бу-бу... — надув щеки и выпятив губы, Свитти Бель изобразила смешную мордочку, издавая при этом невнятные звуки, склонившись над кроваткой белого жеребенка с красными глазами.

— Бу-бу-бу... — необычайно крепкий для новорожденного жеребенок, лежа на спине и беспорядочно размахивая маленькими копытцами в воздухе, пока что без особого успеха пытался повторять за своей тетей.

В просторной светлой комнате, где пол был застелен толстым мягким ковром салатового цвета, а стены и потолок радовали взгляд мягкими желтыми оттенками, кроме детской кроватки, низких столиков и шкафа с разными мелочами, у стены рядом с дверью стояла широкая двухспальная кровать с балдахином, на которой в данный момент лежала усталая, но вполне счастливая жизнью королева. В то время как ее сестра возилась с племянником, просто лучась от радости и умиления, Рарити то и дело бросала взгляды на своего мужа, неподвижной статуей замершего перед широкими окнами, закрытыми толстыми бронированными кристаллами, заменяющими обычные стекла. Служанки, приставленные для помощи в присмотре за жеребенком, пока что старались не показываться на глаза королевской семье, либо желая дать им время насладиться волшебными моментами уюта, либо боясь навлечь на себя гнев Сомбры.

"Мог хотя бы изобразить радость от рождения сына... Сухарь бесчувственный".

Пронеслась в голове белой кобылы обиженная мысль.

— Вы уже придумали, как его назовете? — наконец-то прекратив смешить юного принца, Свитти Бель посмотрела сперва на старшую сестру, а затем перевела взгляд на короля-чародея.

— Уайт Шедоу, — не отрывая глаз от событий, происходящих за окном, то ли предложил, то ли заявил черный жеребец.

— Никогда. — приподнявшись на передних копытцах, королева Осколка и Кристальной империи вперила суровый взгляд в своего мужа. — Я не позволю своему сыну носить столь вульгарное имя.

— И чем же оно вульгарно? — повернувшись к супруге, король теней вопросительно изогнул брови, выражая недоумение.

— Ты правда не понимаешь? — Рарити едва не задохнулась от возмущения. — Это даже хуже, чем Сноубол.

— Хм... Сноубол. — будто пробуя имя на вкус, растягивая звуки, произнес Сомбра. — Мне нравится. Принц Сноубол...

Белая единорог уже хотела сказать что-то гневно-обличительное, но тут же взяла себя в копыта и, обиженно надувшись, улеглась обратно на постель, положив голову на перекрещенные передние копыта. Фыркнув, она спросила:

— И как тебе не стыдно издеваться над утомленной кобылкой?

— Стыд, как и совесть, и некоторые другие рудиментарные чувства, были мной обменены на силу и знания, — с нотками самодовольства заявил король-чародей.

— Переигрываешь. — не купилась на слова мужа королева Осколка и Кристальной Империи. — Неужели ты совсем не рад...?

Внезапно выражение морды черного единорога изменилось: на смену надменности, ехидству и высокомерию пришла холодная сосредоточенность. Стремительно пройдя через комнату, он поднялся на задние ноги и передними копытами оперся на кровать, могучим силуэтом нависая над женой. Свитти Бель даже рта не успела открыть, а белые зубы Сомбры уже прикусили кончик рога ее сестры...

Прошла секунда, за ней вторая. Белая кобыла стала вынуждена поднять голову, изогнув изящную шею так, чтобы мордочка смотрела вверх, в то время как черный жеребец, отпустив ее рог, прижался своим носом к ее, внимательно смотря глаза в глаза немигающим взглядом.

— То, что я не прыгаю вокруг кроватки с жеребенком, как обезумевший горный баран, еще не говорит, что я не рад рождению сына. — чеканя слова, строго заявил король-чародей. — Когда он достаточно подрастет и наберется ума, я лично возьмусь обучать его всему необходимому...

Речь Сомбры была прервана неожиданным, но довольно приятным способом: Рарити, еще немного подавшись навстречу мужу, запечатала его рот своим поцелуем и, пользуясь эффектом внезапности, перевернулась на спину, передними ногами обхватывая жеребца за шею и утягивая вслед за собой.

— Мог бы просто сказать: "Я счастлив", — вольготно устраиваясь под боком супруга, недовольным тоном проворчала королева.

-... — пару секунд древний маг решал, стоит ли что-нибудь ответить на действия жены, но затем как-то расслабился и улегся поудобнее. — Ладно, сегодня можешь пользоваться моей добротой.

Семейную перепалку прервал слегка нервный смешок Свитти Бель, привлекший к младшей кобылке вопросительные взгляды двух пар глаз.

— Сколько за вами не наблюдаю, никак не могу привыкнуть к вашей манере общения. — смущенно потупившись (даже шаркнув правым передним копытцем по ковру ради полноты образа), призналась единорожка. — И как же я вам завидую.

— С чего это? — одновременно вырвался вопрос у короля с королевой.

Свитти Бель улыбнулась уголками губ и ответила с мечтательными нотками в голосе:

— Вы нашли друг друга.

Дальнейший разговор прервал пока еще безымянный принц, оказавшийся крайне недовольным тем, что ему не уделяют достаточного внимания. Сперва прозвучал характерный звук, затем комнату заполнил запах, а после этого раздался жеребячий плачь...

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

ГОРЬКИЙ ВКУС СВОБОДЫ

Взмахнув широкими полупрозрачными крыльями и поджав ноги, она заставила свое тело заложить крутой вираж и устремиться к кажущимся близкими небесам, скрытым за пеленой алых облаков. Лучи мнимого багровым солнца беспощадно жгли тело полудуховной кобылки, которая, несмотря на неприятные ощущения, взлетала все выше и выше, остановившись только тогда, когда радиация, излучаемая невесомой пылью, начала обжигать бока и мордочку, оставляя на них кровавые раны.

Перевернувшись вверх животом и вытянув передние ноги к такому родному, но сейчас невероятно чужому солнцу, Винтер Стар стала падать вниз, ощущая, как усиливающийся ветер треплет крылья, заставляет подобно знамени развеваться эфемерные хвост и гриву, переливающиеся белым, синим и золотым сиянием, а также ласкает шелковистую голубую шерстку. По мере удаления от облаков и приближения к земле повреждения на шкурке заживали, не оставляя и следа, на губах же продолжала играть горькая улыбка, обнажающая пару острых тонких клыков.

Когда до земной тверди оставалось не больше пяти метров, гибрид единорога и вендиго совершила кувырок и, оказавшись ногами вниз, с глухим хлопком распахнула крылья, гася инерцию. И все же аккуратные копытца достаточно сильно ударились о высушенный красноватый грунт, оставив четыре маленьких ямки, что, впрочем, совершенно не доставило неудобств юной... Кому? Пожалуй, ответа на этот вопрос не знала ни она сама, ни ученые из академии имени принцессы Селестии, кои вряд ли пришли бы к одному выводу.

Больше не единорожка, еще не дух...

"Плевать".

Мотнув головой, Винтер Стар отогнала от себя бессмысленные мысли и, освободив ноги от земли, неспешно зашагала в сторону городка, который приметила во время своих воздушных кульбитов. Крылья, подчиняясь волевому усилию, втянулись в спину, при этом вызвав волну неприятных мурашек, грива и хвост, лишенные магической подпитки, обвисли серыми прядями. Тонкие веки, прикрывающие глаза, тускло сверкавшие белым светом, позволяли сохранять маскировку без особых усилий (все же контролировать поток магии, несколько усилившийся после перерубания канала подпитки пространственного кармана, стало непривычно сложно).

С тех пор как она вырвалась из духовного плана в материальный мир, прошло довольно много времени, так что Винтер Стар успела составить свое мнение об общей обстановке. К крупным скоплениям выживших вроде Кантерлотской Империи, Кристальной Империи, Уникорнии и города химер кобылка приближаться не рисковала, здраво опасаясь за свои жизнь и свободу.

Из памяти Солар Уайт обладательница полупрозрачных крыльев знала, что стража не позволит существу с ее природой свободно жить среди простых пони, а ученые вряд ли упустят возможность исследовать что-нибудь новое, интересное и перспективно полезное. В конце концов, одна возможность безбоязненно жить под постоянным воздействием губительного для других живых существ излучения стоила того, чтобы забыть о гуманности и ей подобных ограничителях.

"Быть пленницей или подопытной... не хочу".

Можно было бы направиться в Уникорнию — маленькое и самостоятельное государство, в котором попросту нет параноидальной службы безопасности и фанатичных ученых. Однако этому варианту противоречили сразу два "но", перечеркивающие шанс на благополучное разрешение конфликта с властями. Во-первых, пони не появляются из воздуха, а это значит, что придется как-то объяснять свое прибытие из внешнего мира. Во-вторых, среди единорогов уже поселилось существо, само присутствие которого заставляло молодую кобылку покрываться воображаемыми мурашками.

"Может быть, оно и не агрессивно, но мне почему-то сильно не хочется идти на контакт".

Город химер, очень похожих на аликорнов, мог бы стать домом для еще одного необычного существа: насколько удалось узнать, так называемая Общность пользуется услугами зони... Но и тут были свои "подводные камни", столкновение с которыми могло стать причиной гибели. Во-первых, Твайлайт Спаркл и Эпплджек были если не главами поселения, то очень близки к этому (присутствие в одном месте учениц Селестии и Мозенрата практически гарантировало множественные неприятные опыты для любой необычной тварюшки, которая по собственной глупости попадется им на глаза). Во-вторых, полностью подчиненное положение, да еще и со статусом гражданина второго сорта Винтер Стар не устраивало.

"Я еще не настолько отчаялась".

О Кантерлоте, которым сейчас правит принцесса Сансет, говорить вообще не стоило: из того, что удалось узнать при помощи найденного радиоприемника и допроса выживальщиков, выходило, что приемная дочь богини солнца страдает приступами паранойи.

"Кристальная Империя? Что-то Сомбра мне доверия не внушает. Впрочем, это может быть просто эффектом от знакомства одной из моих матерей со Старсвирлом... Но пока я не смогу постоять за себя в бою и не буду хоть что-то из себя представлять как союзник, с ним лучше не сталкиваться".

Можно было бы покинуть Эквестрию и отправиться куда-нибудь еще (долететь до той же Зебрики Винтер Стар смогла бы без труда). Однако логика подсказывала молодой кобылке, что оба известных государства полосатых если и выжили в катастрофе, то их жители будут не слишком гостеприимны. Южные дикари и раньше проявляли чрезмерные агрессию и подозрительность, а теперь эти их черты должны были стать еще более яркими. В Конфедерацию Независимых Государств следовало отправиться исключительно для того, чтобы добить остатки их цивилизации, дабы они никогда не восстановились и не смогли по новой начать свои завоевательные походы. Грифоны... были неприятны одной из изначальных личностей, а вот второй воспринимались как отличный источник пищи.

"Если мой план себя не оправдает, то можно будет попытать счастье у клювастых кошек".

Свою ставку юная кобылка делала на выживальщиков, которые, как бы странно это не звучало, были самой жалкой и многочисленной фракцией. Кем вообще были эти жеребцы и кобылы? В основном гражданские земные пони, реже единороги, пегасы в их рядах были диковинкой.

Умудрившись выжить при первом ударе и приспособиться к радиации, они довольно быстро поняли то, что спасать их никто не придет, а потому стали организовывать свои собственные мини-государства. В сети подземных туннелей Мэйнхэттена обитает самая большая на данный момент колония выживальщиков, которые постепенно умирают от старости и болезней, не имея возможности продолжать свой род из-за низкого магического фона. В других городах, деревнях и селах время от времени так же встречаются выжившие, днем старающиеся отсиживаться в своих убежищах, чтобы ночью, кутаясь в самодельную защиту, отправиться на поиски пропитания.

А еще были небольшие базы военных, не отмеченные на картах Эквестрии, где, кроме простых бойцов добровольческой армии, встречались врачи и ученые, способные если не решить проблему с вынашиванием жеребят, то найти хотя бы временное решение.

Иными словами, мертвая Эквестрия при более внимательном рассмотрении оказалась не такой уж и мертвой. Пони, которые выжили не только под куполом Кантерлота, после всего случившегося имели неплохие шансы когда-нибудь в будущем возродить свою цивилизацию...

"Им нужно только немного помочь. Не нужно становиться лидером и вести за собой разумных, другие справятся с этой работой не хуже, а то и лучше меня. А вот способностью без вреда для себя находиться под открытым небом похвастать могут только единицы. Да и Солар Уайт была не последним магом, так что мои услуги явно не будут бесполезны".

Так думала про себя Винтер Стар, постепенно приближаясь к очередному небольшому убежищу, от которого явно тянуло обреченностью, усталостью и застарелой злостью.

* * *

— Мой дом стал для меня тюрьмой! Для тех, кто в доме, я чужой... Я не наивен и не жду перемен. — вихляя в небесах, крылатый черно-серый зони, тело которого окутывал покров из золотистого света, с небрежной легкостью уходил из-под залпов гранатометов и ракетниц, начисто игнорируя попадания мелкокалиберных патронов. — Я ждал, что брат меня поймет! Поймет, и крикнем мы: "Вперед!". Но брат блуждал среди собственных стен...

— "Пятый"... если не заткнеш-ш-шься, я присоединюсь к крысам, чтобы заставить тебя замолчать уже навсегда. — шипя сквозь сжатые зубы, злобно пообещал таврас, приземляясь на крышу одного из окраинных домов Бастиона, при помощи чакры заращивая опаленную дыру в своем боевом скафандре, образовавшуюся после шального попадания зажигательного снаряда. — Тс-с-с... Откуда эти грызуны взяли столько оружия?

— Да разграбили военные склады или захоронки минотавров нашли... Какая разница? — гибрид пегаса и зебры заложил еще один вираж, резко взмахнул крыльями, отправляя с их кромок два прозрачных острых топора, затем вошел в пике и, снизившись на высоту в полтора метра, стал скользить вдоль порядком разрушенной улицы, выдыхая при этом поток золотого огня.

— Хм... — закончив ремонтировать свою амуницию, "Седьмой" поспешно метнулся в сторону и спрыгнул с края крыши, ускользая от криогранаты производства республиканских артефакторов. — Если они собрали весь хлам, что скопился за все две... три войны, то у нас могут возникнуть проблемы.

Стрекотание крупнокалиберного пулемета заставило тавра сложить крылья и камнем упасть вниз, пропуская над собой очередь из тяжелых кристаллических пуль.

"Как-то неправильно развивается зачистка города".

Промелькнула мысль в голове у ученого, вынужденного сразу после приземления изображать подобие маятника. Лысые уродливые крысы хоть и были не слишком опасны по одиночке, но двое "Безымянных" серьезно недооценили их численность, разумность и навыки стайных хищников, приобретенные уже после катастрофы благодаря хаотичным мутациям.

"Подумать только... Генетическая память, передающая навыки от родителей к детям. Крысята сразу после рождения знают, как пользоваться оружием, и имеют понятие об окружающем мире... Как жаль, что подобный результат получился совершенно случайно, да еще в столь неподходящих условиях".

— И вообще ты мне просто завидуешь, так как я единственный из братьев, кто развил свой певчий талант. — снова набрав высоту, гордо заявил "Пятый", при этом готовя какую-то энергетическую атаку, похожую на шар из переплетающихся потоков ветра. — Но раз тебе не нравится классика минотавров, могу вспомнить что-нибудь другое. М-м-м... Дым на небе, дым на земле. Вместо домов руины...

— Стихия молнии: "пронзающее копье". — этот прием был не самым удобным и любимым тавром, но ее скорость заставляла закрыть глаза на все неудобства и излишние затраты чакры. — Тс-с-с... Увернулс-ся.

— Полюби тебя Дискорд, "Седьмой". Ты что творишь? — как бы быстр не был снаряд из молнии, но благодаря активному использованию света, скорость которого была еще выше, зебрас успел не только увидеть атаку, но и уклониться от нее, при этом выпустив незаконченное заклинание куда-то в центр города.

— Пытаюсь понять, как у Мозенрата мог получиться такой клон, как ты, — тенью скользнув по наименее пострадавшей стене вверх и расправив крылья, таврас начал взлетать все выше и выше.

— Тебе ли не знать, "брат", что из "Безымянных" смогли выжить только те, кто перестал считать себя копиями Доса? — все веселье, как и безуминка во взгляде крылатого зони исчезли, словно их и не было. — По остальным гибель "оригинала" ударила слишком сильно, так что они даже не сумели спастись от довольно нелепых смертей. Я вообще удивлен, что, кроме нас двоих, остался еще один родственник...

Оба летуна взмыли вверх, уходя от оружия крыс, и стали наблюдать за нежитью, без особых успехов штурмующей Бастион.

— И как же тебе удалось перестать воспринимать себя, как клона? — с искренним интересом в голосе спросил "Седьмой", покосившись на своего напарника по данной авантюре.

— Ты не поверишь. — второй "Безымянный" расплылся в широкой улыбке. — Мне помогла любовь.

— Ку-ку-ку-ку... и в каких же позах она тебе помогла? — скрестив руки на груди, тавр изобразил змеиную усмешку.

— Ха... Аха-ха! — искренне развеселившись, крылатый зони вспыхнул золотым сиянием, тем самым превращаясь в маленькое солнышко. — Тебе нужно чаще шутить. У тебя это получается очень даже неплохо.

— И все же? — настоял на ответе "Седьмой".

— Я признался себе в том, что люблю желто-черную зебраску и мне наплевать на жен Мозенрата. — снова совершенно серьезно произнес "Пятый". — Будем бить по площадям?

"Хм... что бы "учитель" сказал, узнав о том, что его клон запал на его сестру? Жаль, я этого уже не узнаю".

— Готовим "электрический шторм". — согласно кивнул таврас. — Если даже это не перебьет грызунов, то хотя бы оружие из строя выведет. Мне надоело ощущать себя мишенью в тире.

Примечание к части

Вот так.

Жду отзывов.

РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВА

Жители Кристальной Империи прекрасно осознавали, что в отличие от других государств Эквуса находятся в выигрышном положении: большое население позволяло не беспокоиться о нехватке рабочих копыт, многочисленная армия, вооруженная по последнему слову техники способна защитить от многих угроз, промышленные мощности позволяют в считанные дни, декады и месяцы снабжать всем необходимым периферийные базы. Даже Осколок, один из двух наиболее жизнеспособных центров цивилизации, обладающий собственной промышленностью, в итоге присоединился к более сильному соседу путем политического брака Сомбры и Рарити, плодом союза которых стал жеребенок по имени Уайт.

Однако же иметь преимущество и потенциал — это еще полдела. Нужно суметь воспользоваться своими возможностями, попутно не наступив на заботливо разложенные грабли предшественников, разбивших об этот сельскохозяйственный инструмент не один десяток лбов. Впрочем, наличие не самого миролюбивого короля, не страдающего добротой и всепрощением, позволяло в зародыше задавить многие проблемы, с которыми сталкивается любое развивающееся государство.

...

Под управлением Шэдоу Стоуна заводы Кристальной Империи едва ли не ежедневно превышали норму выпуска товаров различного назначения, спешно заполняя склады, буквально на глазах пустеющие после отправки очередного каравана из грузовиков с конвоем из броневиков и танков. Заложенные неподалеку от города-государства сразу четыре города-крепости съедали ресурсы со скоростью заводской печи, пожирающей уголь.

Первым, что строили на месте новых поселений, были крепостные стены с дозорными башнями по углам (форму инженеры выбрали без изысков, взяв за стандарт четырехугольник). При помощи грузовиков и тягачей с прицепами кристальные пони доставляли кристаллические блоки матово-серого цвета, длина которых составляет сто сантиметров, а ширина и высота полметра. Из этих брусков сперва был выложен фундамент, залитый быстро застывающим раствором, а сверху были возведены стены высотой в пятнадцать метров и толщиной в полтора метра, а также башни, возвышающиеся на восемнадцать метров.

В то время как земные пони занимались охраной периметра, разгрузкой строительных материалов, замешиванием растворов и готовкой еды, единороги при помощи телекинеза собирали кладку, словно жеребячий конструктор, тщательно следя за тем, чтобы между блоками не было зазоров. Кристаллические бруски для большей прочности скреплялись между собой с помощью клейкого геля, своим составом напоминающего тот же кристалл, но в жидком состоянии. После того как данное вещество застывало, швы между отдельными элементами конструкции переставали существовать, превращаясь в единый монолит, разбить который ничуть не проще, чем пытаться расколоть любой из блоков.

Зачем было строить подобные стены, охватывающие поселение со всех сторон, если земли вокруг на многие десятки километров охраняются фортами с дежурными группами военных? Граждане Кристальной Империи задавались этим вопросом до тех пор, пока глава военных сил Шэдоу Фаер доступным языком не объяснил своим подчиненным, что заботу короля о своих подданных нужно принимать с благодарностью, а не устраивать демагогию в рабочее время. Как он сказал: "Когда из Эквестрии придет новая волна чудовищ, вы будете радоваться тому, что вас от них отделяет высокая стена и тому, что солдаты не вынуждены встречать врага с голыми крупами наперевес".

Во вторую очередь в городах-крепостях стали возводиться грибные, мховые и кристаллические фермы, а также водохранилища. В качестве строительных материалов опять же использовались кристаллы с различными свойствами и структурой. Рабочие все это время были вынуждены жить в небольших вагончиках на двух-четырех пони, трудясь на стройке в две смены без выходных (когда в арочные проемы были вставлены ворота, мобильные дома переехали внутрь поселения, благодаря чему удалось снять с дежурств почти половину задействованных военных).

Города-крепости расположились южнее Кристальной Империи, но значительно севернее Осколка, где на постоянной основе оставались только бригады рабочих и отряды стражи. Из-за вредоносного излучения и радиоактивных облаков, которые рассеивались очень неохотно и до омерзения медленно, новые поселения пришлось накрывать магическими куполами, по масштабам значительно уступающими тому, который создавало Кристальное Сердце. Для подпитки генераторов на вторых этажах угловых башен были установлены объемные магические накопители, а на крышах — сами проекторы куполов, разработанные по задумкам королевы Рарити...

Первыми переселенцами в города-крепости, занявшими квартиры в многоэтажных башнях, окружающих центральную площадь по периметру, стали те самые жеребцы и кобылы, которые участвовали в возведении защитной стены. К этому моменту они уже имели собственные водохранилища и продуктовые фермы, так что рацион хоть и не блистал изобилием, зато полностью удовлетворял потребности организмов. Производства еще на стадии планировки было решено вынести за стены поселений, чтобы не занимать свободное место, которое можно застроить жилыми домами, школами и госпиталями. Однако же, пока не было возведено ни одного завода, жителям новообразованных провинций оставалось уповать на поставки из столицы и Осколка.

Усилиями Шэдоу Брейн и ее подчиненных были выведены новые кристаллы, по сути своей являющиеся кристаллизированной магией, при высоких температурах медленно распадающиеся облачками энергии (при взгляде со стороны кажется, будто они истаивают туманом). Благодаря эффекту накопления и медленного рассеивания магии данное изобретение стало решением проблем, возникающих при зачатии и вынашивании кобылами жеребят: теперь им всего лишь следовало находиться в одном помещении с тающим кристаллом или держать его вплотную к телу при прогулках на улице, при этом не делая промежутков воздействия более чем на пару часов.

Откуда же берется магия, необходимая для производства кристаллов? Во-первых, благодаря специальным устройствам и химическим реагентам единороги научились кристаллизовать свою магию, создавая простейшие накопители. Во-вторых, во внешнем пространстве все еще осталась необходимая энергия, пусть и в критически низкой концентрации, а это значит, что ее вполне можно сконденсировать. В-третьих, щит, создаваемый Кристальным Сердцем над городом-государством, ежеминутно тратит огромные объемы силы, попутно теряя некоторый ее процент в пространство рядом с собой без какой-либо пользы...

Параллельно с решением жилищной проблемы советники короля-чародея и его супруги планировали экспедиции на территорию центральной Эквестрии. Шэдоу Фаер и Шэдоу Снейк составляли маршруты по картам, нарисованным разведчиками, Шэдоу Хард разрабатывала лекарства и методики для предотвращения и лечения лучевой болезни и мутировавших вирусов. Принцесса Луна хоть и появлялась в северном государстве время от времени (не считая визитов в плане снов), но достоверным источником информации ее считать было нельзя, так как, по общему мнению, кобыла вела какую-то свою игру.

* * *

"Жизнь налаживается".

Так думала королева Кризалис, шагая по узким проходам своего нового улья, отличающегося своим видом от всего, что было раньше. Широкие вертикальные трубы из прозрачного вещества, похожего на стекло, начинались в десятке метров от поверхности и, перекрываясь толстыми живыми шлюзами, вгрызались в земную твердь на многие сотни метров. В стенах, испещренных тысячами одинаковых ниш, обеспечивая ровное освещение, тускло светились красные, синие, желтые, зеленые и белые кристаллики, похожие на маленькие звезды.

В новом улье, в котором не было больших залов (кроме комнаты и по совместительству тронного зала самой королевы), а также коридоров, ведущих с уровня на уровень. Лишь мостики и узкие проходы, тянущиеся внутри труб от стены до стены и между трубами в толще земли, подходили для перемещения тех, кто не обладал крыльями. Впрочем, тем же пегасам и зебрасам, привыкшим планировать в свободных пространствах, в узких вертикальных жилищах роя было бы слишком тесно и неуютно, а о каких-либо маневрах вообще не стоило и думать.

На случай угрозы каждая из труб нового улья могла отгородиться от остальных при помощи живых перемычек, как и весь рой управляемых королевой, при помощи ментальной сети. Те же перемычки имелись и внутри самих вертикальных шахт, чтобы при необходимости отгородить какой-то один элемент жилища.

В первое время без залов и коридоров было тяжело: все-таки чейнджлинги слишком сильно привыкли притворяться пони и зебрами, переняв у них довольно много особенностей (где осознанно, а где и совершенно для себя незаметно). Однако же сейчас, когда больше нет необходимости прятаться от союзников, возникла иная нужда — удобство и защита.

Как ни странно, вертикальные круглые шахты с нишами по всей окружности во множество своеобразных этажей оказались удобны для роя. Разумные существа с иным складом сознания, не имеющие возможности ежесекундно ощущать себя частицей чего-то большого, несомненно начали бы страдать от фактического отсутствия личного пространства, каковым полутораметровое углубление назвать крайне сложно. Но рабочим особям не требовались большие удобства, принцессы же имеют возможность обустроить себе маленькие комнатки, ну, а солдаты, гвардейцы и королева...

"В конце концов, за пределами улья имеются помещения на все случаи жизни, так что если кому-то захочется уединиться, мешать ему не будут".

Кроме того, что вертикальные шахты позволяли распределить большее количество перевертышей на меньшем пространстве, большинство врагов и союзников, которые в любой момент могут переметнуться на сторону противника, привыкли жить и сражаться в горизонтальной, а не вертикальной плоскости. Конечно же, биоманты могут создать каких-нибудь химер, чтобы запустить их в трубы, да и сами способны приспособиться к необычному расположению помещений, но... Ни зебры, ни зони, ни кто-либо иной из известных Кризалис рас не обладали роевым разумом, способным делиться опытом с отдельными своими частями, таким образом в разы ускоряя обучение.

"Нужно создать диагональные туннели: пусть это и пустая трата пространства, но при нападении враг будет вынужден терять время на ориентирование".

Сделав пометку в памяти, королева чейнджлингов не стала откладывать на завтра то, что можно сделать прямо сейчас, а потому вокруг главного улья и прилегающих к нему многоуровневых залов рабочие особи начали прогрызать в земле сеть новых туннелей, пересекающихся, но не мешающих старому лабиринту проходов.

Вертикальный улей был хорош еще и тем, что его истинные размеры сложно оценить по занимаемой площади, так как шахты могут без боязни обвала углубляться очень долго (главное вовремя укреплять стены). Даже союзные биоманты, с которыми Кризалис в очередной раз заключила мирный договор, по достоинству оценили данную идею: нет, они не стали жить в уходящих в бездну колодцах, предпочтя вертикальному спуску спиральный туннель, обвивающийся вокруг центрального стержня, пронизанного побегами железного дерева, выступающего в роли основной опоры. Их вертикальные фермы, на которых выращивается еда, химеры и различные ингредиенты, расположились сравнительно недалеко от улья перевертышей, с коим соединены прямыми туннелями без поворотов и утолщений. Конечно же, их поселение менее глубоко уходит под землю и занимает большую площадь, так как полосатым жеребцам и кобылам нужны полноценные спальни, столовые, кухни...

"Что взять с нероевого сознания".

Проскользнула веселая мысль в голове у Кризалис. Все же она гордилась тем, что ее подданным приходится обустраивать только немногочисленные покои разумных особей, больше пространства оставляя под склады и лаборатории с полигонами.

"Но без помощи полосатых мы бы вряд ли смогли поставить выращивание клонов зони на поток. А ведь и этим гибридам нужно обеспечивать комнаты. Хорошо, что хоть получается ограничиваться общими жилищами на шесть особей в спальне".

В то время как зебры и чейнджлинги, живущие в Зебрике, постепенно закапывались все глубже под землю, строя своеобразную цивилизацию кротов, на поверхности жизнь продолжала кипеть, вопреки всем попыткам разумных ее уничтожить. Разные химеры, а иногда и хищные полуразумные растения боролись между собой за источники еды и воды, время от времени пытаясь добраться до перевертышей и их союзников (не слишком удачно). На востоке же, прямо по соседству с остатками Блэксэндии, как-то неожиданно образовалось подобие государства разумных и крайне агрессивных крыс. Животные, являющиеся плодами усилий полосатых биомантов, после обработки радиацией стали чудовищно живучими и невероятно приспосабливаемыми: любая отрава действует на них только в течении двух-трех поколений, после чего в крови хищных грызунов образовываются специализированные антитела. Магия друидов, вызывающая зловредные мутации, так же почти бесполезна, а заклинания школы некромантов эффективно поражают только тех, на кого были направлены напрямую.

"Зони были созданы для войны, и мир, словно в насмешку, раз за разом подкидывает им все новых врагов".

Если же говорить на чистоту, проблемы восточных соседей Кризалис волновали мало. Ее вполне устраивал договор о ненападении и торговле, который удалось заключить благодаря посредничеству роя дочери Стар. Гораздо больше беспокойств вызывал Новый Рим, за которым было установлено наблюдение из перевертышей и нескольких биомантов.

Вроде бы Цезарь сидел в своем городке, наслаждаясь миром и процветанием, не проявляя никакого желания выглядывать наружу, но королеву это не обманывало. Все же хозяйка синего огня прожила достаточно долго, чтобы научиться прогнозировать некоторые события и была уверена, что, когда "истинные" зебры наберутся сил, император несуществующей ныне страны пожелает явить себя миру.

"Учитывая его плохо скрытую отстраненность от чужеродных образов, уже сейчас стоит готовиться к жестким переговорам".

К счастью, знания о военных технологиях были сохранены и постепенно совершенствовались, а численность роя, его вассалов и союзников неуклонно росла. К моменту, когда придет время выйти на поверхность, они будут представлять из себя силу, с которой придется считаться всем.

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

КИПЕНИЕ ЧЕРНЫХ ПЕСКОВ

Сидя за низким круглым столом, над которым с потолка свисал неживой бутон цветка, светящийся мертвенно-желтым светом, Жизель внимательно изучала заново составленную карту Блэксендии. Вопреки обыкновению, в данный момент она предпочла воспользоваться обычным бумажным экземпляром вместо уже ставших привычными трехмерных иллюзий и масштабных моделей из праха. Так как в небольшой комнате, углы которой утопали в тенях, стены красовались глянцевым блеском вещества, похожего на стекло, вырабатываемого железами чейнджлингов, а на полу лежал мягкий живой зеленый ковер, охотно поедающий любой органический мусор, кроме лани, больше никого не было. Она позволила себе скинуть маску невозмутимой уверенности и немного побыть обыкновенной усталой кобылкой.

Когда она спала в последний раз? Олениха затруднялась дать ответ на этот вопрос: нормальный отдых ей заменяли медитативные техники, магические упражнения и стимулирующая алхимия (если бы не критически низкий уровень фона магии, без последнего можно было бы легко обойтись).

Вопреки желаемому, фон вредоносного излучения, основным источником которого были багровые пылевые облака, за последние пару лет снизился столь незначительно, что прогнозы на необходимость жить в подземных убежищах несколько десятилетий начали казаться излишне оптимистичными и следовало рассчитывать уже на столетие. Тем не менее проекты по возведению наземных городов, защищенных экранирующими куполами, могли быть реализованы уже сейчас при условии строительства опорных баз вдали от старых поселений, которые были подвергнуты орбитальному обстрелу.

"Насколько же нелепо все получилось: словно дикари, вместо палок и камней вооруженные самым совершенным технологическим и магическим оружием, жители Эквуса упоенно сражались за землю, которой по прямому назначению не пользовались ни зебры, ни минотавры, ни пони, ни грифоны. А ведь ту же проблему с питанием и перенаселенностью КНС легко можно было решить постройкой несколько городов-ульев и с помощью гильдии друидов..."

— И о чем я думаю? — лань насмешливо фыркнула на собственные размышления. — Видимо, старость меня все же нагнала, если я начинаю ворчать на глупость молодежи.

— Для старушки ты сохранилась очень даже неплохо. — заметила Астрал, без стука заходя в комнату к своей близкой кобыле. — Однако же разговоры самой с собой — это крайне плохой признак. Отдохнуть тебе надо.

Немертвая зебра, облаченная в симбиотический живой скафандр черного цвета без шлема, плавной походкой обогнула стол по дуге и потерлась носом о шею оленихи, с удовольствием втягивая затрепетавшими ноздрями легкий аромат чистой шерстки, рефлекторно сглатывая вязкую слюну, скопившуюся во рту из-за близости к источнику горячей крови, насыщенной питательной силой. Ей даже пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выпустить клыки и не впиться ими в мерно пульсирующую под тонкой кожей артерию (от осознания, что подруга не станет сопротивляться, становилось только тяжелее).

— Некогда отдыхать, пока вокруг такое творится. — зажмурив глаза, Жизель склонила голову и лбом потерлась о подбородок зебры, от удовольствия приподнимая уголки губ в блаженной улыбке. — Разведчики недавно принесли новость, что крысы уже расползлись по всему восточному побережью и отправляют стаи вглубь материка, при этом продолжая брать нас в кольцо. Кроме того, одичавшая "саранча" обнаружилась неподалеку от "Города мастеров". И, будто этого мало, все чаще приходят сообщения о недовольстве жителей убежищ складывающейся ситуацией. До откровенного бунта еще далеко, но взбрыкивания вроде того, которое пытались показать грифоны, вполне возможны.

— Разве когда-то было иначе? — отстранившись от лани, немертвая зебра уселась на круп и, переведя взгляд на расстеленную на столе карту, провела по ней правым передним копытцем, затянутым в плотный черный паучий шелк, под которым мерно перекатывались жгуты искусственных мышц. — Сколько я себя помню, у нас не было и месяца, чтобы не произошла какая-нибудь неприятность. Пожалуй... время, когда Мозенрат учился у старого гранд-магистра, можно назвать самым безмятежным.

— Теперь уже ты предаешься ностальгии о том, что раньше и трава была зеленее, и небо выше... — развеселилась Жизель, перекрестив передние ноги на столе и ложась грудью на столешницу.

— А еще подземелья были чище. — совершенно серьезно добавила черно-белая кобыла. — Скажи лучше: какие у тебя идеи?

— Всех смутьянов соберу в группы энтузиастов и под охраной чейнджлингов с нежитью отправлю прокладывать туннели на поверхность. — олениха подхватила зубами кончик карандаша и в пару движений головой оставила на карте неровные отметки. — Здесь, здесь и здесь будем строить базы с гражданским обеспечением. Там же разместим гарнизоны и начнем выращивать магические растения. Для локального повышения энергетического фона используем гибридные мозги в банках... Ну или как предложил "Седьмой": создадим мегамозг, способный в одиночку генерировать стабильное непроницаемое поле. Впрочем, от идеи Кристалл с полностью стеклянными куполами или даже живыми мембранами отказываться так же не станем.

— Не слишком ли это... — Астрал неопределенно взмахнула левой передней ногой. — После того как мы столько времени сидели под землей, такая большая активность на поверхности.

— Ты еще не видела планы по зачистке территории от хищных химер. — подбодрила свою особенную кобылку Жизель. — Если же серьезно: я попросту не вижу иного способа избежать внутреннего раскола. В убежищах работы для всех не хватает, явный перекос среди населения в сторону зони и чейнджлингов заставляет зебр и грифонов нервничать. Если народу не дать какую-нибудь идею, к которой они смогут двигаться все вместе под единым командованием, то мы рискуем однажды полностью лишиться контроля над ситуацией. Молодые лидеры уже появились и, пусть их поддержка пока что малочисленна и слаба, почивать на успехах старых достижений нам долго не позволят.

— Многие погибнут, причем безвозвратно, — заметила неживая зебра.

— Знаю. — отозвалась лань. — Но по-другому нельзя.

* * *

Весть о том, что совет магистров наконец-то решил собрать добровольцев не только для экспедиций на поверхность, но и для создания полноценных наземных городов, облетела убежища за считанные часы. В каждом бункере появились своеобразные вербовочные пункты, в которых все желающие могли пройти запись в тот или иной отряд, после чего направлялись на курсы подготовки выживания в агрессивной среде. Отсеивались только самые молодые жеребцы и кобылы, а также птенцы из числа крылатых хищников, ну и специалисты, необходимые для поддержания стабильного уровня жизни убежища.

Основной массой рабочих, которые должны будут заложить первые камни фундамента новой Блэксендии, ожидаемо стали перевертыши как самые многочисленные и неприхотливые члены общества. Друидам и некромантам предлагался выбор из нескольких должностей в зависимости от направленности дара: инженеры, садоводы, артефакторы, охранники и чистильщики.

Грифонов почти поголовно на вербовочных пунктах сразу же записывали в охранные отряды. Лишь некоторым крылатым хищникам удалось получить иные должности, но для этого пришлось продемонстрировать по-настоящему незаурядные способности.

Каждому добровольцу надлежало пройти строгое тестирование и инструктаж, после чего на складах выдавались симбиотические скафандры с элементами навесной брони и оружием. Зебрам, не проявившим какого-то яркого таланта, предлагалось получить тяжелую броню из железного дерева с усилителями в виде искусственных мышц, чтобы поступить в ряды чистильщиков.

Бурлящая деятельность, заставившая жителей подземных убежищ скинуть с себя пелену вялости и безнадежности, на первый взгляд была совершенно бессмысленной, так как информация о каждом гражданине Блэксендии и без того имелась в архивах в достаточном объеме. Однако же, устраивая все это шоу с вербовкой, Жизель преследовала сразу несколько целей: отвлекала пони, зони, грифонов и зебр от текущих проблем, лишала лидеров молодых фракций большей части сторонников, позволяла порядком проржавевшему бюрократическому аппарату снова набрать обороты, давала время своим подчиненным прийти в тонус и настроиться на рабочий лад. Не стоило так же забывать, что даже те жеребцы и кобылы, которые во времена Мозенрата служили в армии, вполне могли позабыть о том, как пользоваться современной техникой, оружием и броней, не говоря уже о необходимости освоиться с последними разработками в области артефакторики.

Проводя аналогию, можно было сказать, что Блэксендия, как машина с неэффективным паровым двигателем, разожгла в остывшей топке котел и теперь на холостом ходу нагнетала давление, чтобы после этого резко стартовать. При этом все магистры, участвовавшие в подготовке, надеялись, что колеса не сломаются в самый неподходящий момент и дорога, по которой предстоит ехать, не окажется слишком неровной...

* * *

Сон был долгим и запутанным, порой события в нем ускорялись или замедлялись, а иногда повторялись или вообще шли в обратном порядке. В том, что все эти мелькающие картинки — сон, она почему-то совершенно не сомневалась, хоть и не понимала, откуда взялась подобная уверенность.

Кем она являлась? Безымянная не могла дать точного ответа на этот вопрос, но чаще всего в ее сне фигурировала желто-черная полосатая крылатая кобылка, с которой получалось себя ассоциировать.

"Большая черно-белая и полосатая... улыбается и качает маленькую желто-черную на передних ногах... Что-то говорит и смеется".

"Маленькая желто-черная, путаясь под ногами у большой черно-белой, по коридору идет в сторону большой комнаты, где много больших черно-белых и маленьких цветных".

"Желто-черная и крылатая уже не такая маленькая, берет из копыт большой черно-белой совсем маленького черно-серого однорога... Маленький однорог укусил крылатую за ухо... Больно? Нет, не больно. Щекотно? Да, щекотно и весело".

"Подросшая маленькая желто-черная и крылатая, летя под потолком коридора, видит маленького черно-серого и рогатого... Спикировав на жеребчика, стискивает его передними ногами... Улыбается".

Ей казалось, что все эти моменты очень важные. Однако она не могла понять, почему именно для нее так ценны эти... воспоминания?

"Взрослая желто-черная и крылатая стоит на ровной площадке перед большим черно-белым, одетым в какие-то тряпки... Жеребец что-то говорит, что сильно расстраивает желто-черную, но она старается этого не показывать... лежит под одеялом, свернувшись клубком, закрывает мордочку передними копытцами и крыльями... Плачет? Почему плачет? Больно? Да, больно. Но не телу... Больно в груди".

Чем дольше шли воспоминания, тем более странными, страшными и запутанными становились показываемые ими картинки. Иногда она видела взрослого черно-серого и рогатого, при встречах с которым желто-черная крылатая радовалась и вела себя... странно.

"Желто-черная — самка, черно-серый — самец. Может быть, она хочет завести с ним потомство? Нет... Не хочет... Тогда зачем ведет себя так... подстрекательски?".

На многие вопросы воспоминания помогали найти ответы, только вот из-за этого возникало еще больше вопросов, от которых хотелось попросту спрятаться. А в какой-то момент, когда перед мысленным взором появлялся летающий минотавр, стреляющий красными лучами, все обрывалось и возвращалось к самому началу, где были большая черно-белая и совсем маленький черно-серый с рогом.

"Большая черно-белая... добрая... заботливая... Мама? Да, правильно... Это мама. Чья?".

С каждым разом воспоминания становились чуть более четкими и подробными, но при этом все равно обрывочными, словно бы кто-то грубо вырвал целые куски. Ей отчаянно хотелось остаться в самых ранних воспоминаниях, когда рядом были мама и маленький черно-серый с рогом и не происходило ничего плохого и страшного... Только вот память упорно гнала вперед, к тому, что с чистой совестью можно назвать кошмаром наяву.

"Не хочу... Прекратите это... Мама... Мама... Мама, где ты?"

Иногда появлялось ощущение, будто бы сон готов вот-вот прерваться. Но она совсем не хотела просыпаться и всеми силами цеплялась за ускользающее ощущение, вновь и вновь возвращаясь к самому началу, желая узнать и увидеть больше.

Ей очень хотелось услышать имя... свое имя. Это казалось очень-очень важным. Словно бы, если она услышит свое имя, все сразу же встанет на свои места...

И она ждала...

Ведь ей некуда спешить.

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

ТЕНЬ ИЗ ПРОШЛОГО

Под затянутым багровыми облаками небом Эквестрии, по которому неспешно проходило свой неизменный тысячелетиями маршрут алое солнце, от совсем недавно созданного города аликорнов Общности в сторону фонящих вредоносным излучением руин летела одинокая кобылка, одетая в защитный скафандр бело-серебряной расцветки. Как и у большинства других жителей поселения, находящегося под управлением ученицы принцессы Селестии, у этой пони были и рог, и крылья, что позволяло ей летать подобно пегасам и колдовать, словно единорог.

Ментальная сеть Общности, раскидывающаяся вокруг городка на сравнительно небольшое расстояние, позволяла новоявленным аликорнам не только "видеть" окрестности и общаться друг с другом, но и обучаться на порядки быстрее и эффективнее, нежели это могли делать другие жеребцы и кобылы (разве что чейнджлинги могли поспорить в этом параметре, но их сдерживало малое количество разумных особей и фактическая безынициативность основной массы роя). Благодаря этому члены Общности, ранее не имевшие рога или крыльев, достаточно быстро освоились с новыми особенностями организмов, а если все же сталкивались с какими-либо сложностями, то всегда могли обратиться за помощью к сородичам.

Подданные Твайлайт Спаркл с огромным отрывом выигравшей выборы за титул правительницы были личностями крайне социальными, а потому всегда старались находиться в пределах зоны охвата ментальной паутины. Разумеется, это сильно урезало возможности контролировать большие территории, да и ставило под сомнения дальние экспедиции (все-таки отказаться от ощущения единства и общей поддержки было крайне тяжело даже на очень малые сроки). Но среди крылато-рогатых особей копытных находились и индивидуалисты, которым было проще находиться именно в одиночестве, нежели в постоянном контакте с себе подобными. Их было совсем немного, однако у каждого из них имелись весьма веские причины так себя вести (впрочем, даже они не улетали от города далеко, да и возвращались домой не позже шести часов отсутствия).

...

Туманная иссиня-черная тень, то и дело превращающаяся в маленькое мрачное облачко, стараясь не показываться из-за неровностей земли, скользила вслед за кобылкой. Она уже достаточно давно следила за этой аликорном, так что знала о привычке раз в две-три декады выбираться на прогулку в гордом одиночестве, в процессе заглядывая в заброшенные дома, сараи, на склады...

"Куда только эта любопытная пони свой нос не сует".

Но жаловаться звездному духу, когда-то наводившему страх на всю Эквестрию, ныне разрушенную до состояния дымящихся руин, было бы глупо. В конце концов, одинокая аликорн, лишенная поддержки Общности, становилась куда более легкой целью...

"Аликорн — легкая цель. Ха! О времена, о нравы! Так... О чем это я?"

Продолжая следить за крылато-рогатой кобылой, не приближаясь слишком близко, Найтмер Мун стала вспоминать, как дошла до такой жизни.

...

День, когда она смогла вырваться из ловушки на луне, должен был стать днем самого великого триумфа: сила буквально бурлила в энергетических оболочках, рабы готовились устроить в стране кровавую бойню, а кошмары должны были обеспечить мощью, достаточной, чтобы если не сломить, то хотя бы выступить на равных с богиней солнца. Однако же самоуверенность и недооценка противницы сыграли с звездным духом жестокую шутку... Ну и про неожиданное сопротивление самой Луны забывать не стоит.

"Она столько времени притворялась покоренной, лишь в царстве снов позволяя себе противиться моей воле, что я потеряла бдительность. Но это более не повторится!"

Удар "Элементов гармонии", как и тысячу лет назад, оказался болезненным и сокрушительным. Однако же на этот раз ее не пытались куда-то сослать или уничтожить, а попросту выдернули из тела принцессы ночи, разделив их сущности примерно так же, как хирург при помощи острого скальпеля вырезает из организма опухоль. Артефакты, когда-то давно созданные для борьбы с духом хаоса, в очередной раз продемонстрировали свою поражающую эффективность.

Но она не была убита, все же удар потребовал от нынешних хранительниц слишком больших усилий. Вместо этого ночной кошмар всех пони был заперт в зеркальном измерении, откуда не было выхода и куда не существовало входа.

Раз за разом видеть мгновения своего позора и картины поражения — это то, что может вывести из себя любого. Найтмер Мун никогда не могла похвастаться смирением и терпением (отчего и страдала). Однако же учиться на своих ошибках и приспосабливаться могут не только смертные...

"Сколько времени я провела в зеркальном измерении, показывающем искаженные отражения меня и пони? Пожалуй, на этот вопрос мог бы ответить мой братишка... Если бы не помер, попутно нанеся непоправимый ущерб этому миру".

Верила ли Найтмер Мун в гибель Старсвирла? Правильнее будет сказать, что она желала в это верить. Впрочем, некоторая благодарность к "родственнику" в ее душе тоже присутствовала: в конце концов, это его действия подточили стены магической тюрьмы, что в итоге позволило вырваться на свободу, дабы увидеть тот хаос, в который погрузился окружающий мир.

"Дискорд, если видит это, пускает слезу умиления".

Древнюю сущность хаоса ныне ослабленная и лишенная подпитки звездный дух не понимала и боялась. Она опасалась его еще тогда, когда обладала всей силой принцессы Луны, так как слишком хорошо осознавала их разницу в силах и способностях. Ей сложно было поверить в то, что две богини сумели победить столь могущественное существо...

"Если, конечно, его поражение не было частью какого-то сложного плана. Впрочем, с тем же успехом это могло стать следствием безумия владыки хаоса".

Оглядываясь по сторонам и видя мертвую землю, разрушенные города и населяющих их мутантов, среди которых приходится выживать сильно сократившемуся в численности обществу пони, Найтмер Мун была готова поверить, что у Дискорда все же был план, который до сих пор реализуется. Думать об этом было ничуть не менее страшно, нежели лицом к лицу сталкиваться с древним монстром...

"Кто знает, как отреагирует это существо, если поймет, что его замысел кто-то сумел разгадать?"

...

В новом мире царили страх, боль, злость и отчаяние. Редкие осколки былой цивилизации, словно живые кусочки плоти на мертвом теле, вызывали только усмешку, жалость или отвращение (в зависимости от того, кто в этом осколке проживал). Факт того, что Луна, умудрившись пережить гибель своей сестры и ее любовницы, в данный момент живет и здравствует, заставлял злобно скрипеть зубами и жаждать отомстить покровительнице снов, в не столь отдаленном будущем обещающей стать верховным божеством если не Эквуса, то Эквестрии.

Но в разрушенном мире, кроме принцессы ночи, имелись и другие враги, которые так же заслуживали внимания. Самым опасным был Сомбра, королевство коего вынырнуло из небытия и теперь раскидывало свои нити на севере, готовя плацдарм для похода на юг, который несомненно случится после того, как спадет радиация и пони выберутся из своих укрытий. Приближаться к его землям в столь ослабленном состоянии, да еще и без материального тела ради собственного блага не стоило (владыка теней был вполне в состоянии закусить маленьким звездным духом).

В Кантерлоте жила дочь Селестии, ставшая богиней огня. Она была молода, неопытна, не столь уж и сильна, так что в иной ситуации Найтмер не стала бы терять времени и попыталась бы захватить столь прекрасную оболочку. К сожалению, этим действиям не позволяли осуществиться несколько "но", главным из которых была богиня луны, готовая вступиться за племянницу, если почует опасность.

"А она почует. Уж мой-то "запах" за тысячу лет ей запомнить труда не составило".

На западе в горах грифонов жили сразу две хранительницы "элементов гармонии". Теоретически их тела могли бы стать ничуть не менее пригодными вместилищами, нежели молодая смертная богиня (обладание артефактом подобного уровня накладывает свои следы на смертную плоть). Но и тут имелись нюансы...

"Одна из кандидаток подверглась воздействию хаоса, и ее энергетика стала агрессивной, вторая же... Нет, к ней в голову я точно лезть не буду. Мой разум мне еще дорог... как память".

При одном воспоминании о чудовище в обличии нежно-розовой скромной пегаски звездный дух ощущала нечто, что можно было бы назвать дикой паникой. Пожалуй, если бы ей предложили выбрать между "попытаться сразиться с Дискордом" или "захватить тело Флаттершай", она бы не смогла решиться ни на первое, ни на второе.

На юге Эквестрии имелось поселение пони под управлением единорогов-дезертиров. Вариант с захватом тела кого-нибудь из них был не так уж и плох, но в результате пришлось бы потерять десятки лет на восстановление, попутно прячась как от Луны, так и от странного существа, чем-то напоминающего зверобога, вставшего на путь истинного божества.

"Попробовать захватить разум этой твари? Может быть, и получится, но слишком уж ее энергия необычна. Рисковать же нельзя".

Углубляться в горы грифонов или же искать удачи на землях южного материка Найтмер Мун не захотела. Крылатые хищники в лучшем случае могли стать питательной средой, а их земли — убежищем от внимания покровительницы снов (вряд ли Луна тратит силы на разных дикарей), зебры же...

"Бесхозный звездный дух для опытного шамана — это неплохой источник личного могущества. Не факт, что мне удастся в своем нынешнем состоянии перенести серьезное сражение... А с моей удачей, даже если гильдия шаманов уничтожена, я обязательно наткнусь на какого-нибудь полосатого одаренного со специфичными навыками".

Полет на восток через маленькие королевства к землям минотавров или же вообще на родину лошадей был оставлен как самый крайний вариант. С сильными одаренными там всегда было не очень хорошо, но, насколько удалось узнать, быкоголовые придумали способ наносить урон прямо по душе.

"Двурогие извращенцы. Наверняка "братишка" приложил к этому свою лапу".

Общность — группа химер, являющихся почти аликорнами, связанная ментальной сетью, подобной механизму чейнджлингов, способная передавать одной единственной особи как магическую, так и иные энергии. Сталкиваться с подобным противником было бы чреватым и в лучшие годы звездного духа, не говоря уже о нынешнем жалком состоянии. Однако же, кроме угрозы развоплощения, именно эта фракция несла в себе наибольшие перспективы для Найтмер Мун.

Во-первых, если удастся стать частью Общности, при этом не привлекая к себе внимания, то появится возможность накапливать энергию для собственных восстановления и усиления. Во-вторых, аликорны могут стать прекрасным инструментом, для чего следует проявить некоторые нехарактерные для паразита навыки... Были еще и "в-третьих", и "в-четвертых", но тень себя прошлой признавала, что основной причиной является именно возможность снова стать крылато-рогатой.

"По ментальной сети в случае успеха удастся добраться даже до... Нет-нет, об этом лучше даже не думать. Мало ли Дискорд услышит и решит помешать".

...

Дождавшись, пока одинокая кобылка, то и дело проверяющая пространство при помощи заклинания поиска живых существ, доберется до небольшого поселения, Найтмер Мун решила действовать. Преследуемая аликорн, уверенная в своей безопасности, опустилась на землю и, толкнув дверь передним копытцем, вошла в ближайший дом...

"Глупышка. Не той угрозы ты боялась. Живые, конечно, могут нести для тебя опасность, но гораздо меньшую, чем мертвые или духи. Впрочем, вряд ли ты сталкивалась как с первыми, так и со вторыми".

Свою цель звездный дух нагнала в комнате, похожей на спальню жеребенка-подростка (кобылки). У одной стены стояла заправленная кровать, рядом с которой примостился низкий столик с открытым модным журналом, напротив входа находилось зашторенное окно. Исследовательница же находилась возле шкафа, где, кроме мягких игрушек, каких-то фигурок, украшений и немногочисленной косметики, на верхней полке стояли рамки с фотографиями.

"Она что, всхлипывает? Какая омерзительная... удача".

Ускорившись и уже не скрываясь, полупрозрачная тень пересекла открытое пространство и, врезавшись в бок жертвы, тут же впиталась под защитный скафандр (что оказалось неожиданно сложно проделать). Оказавшись вплотную к сильной и яркой душе, Найтмер Мун поспешила максимально себя скрыть, одновременно с этим при помощи тонких каналов присасываясь к чужой энергетике и едва не урча от удовольствия. Носительница вроде бы даже ощутила что-то необычное, но так и не поняла, что же именно это было.

"А теперь нужно ждать, пока чужая душа не начнет воспринимать меня как часть себя. Потом можно будет начать влиять на разум, подталкивая к нужным мне решениям и действиям. Ждать я умею и на этот раз старых ошибок не допущу".

* * *

Жасмин вздрогнула, проморгалась и осмотрелась. В комнате было темно, но глазам аликорна, способным видеть в разных спектрах, подобная мелочь помешать была не в состоянии.

"Зря я сюда пришла".

Промелькнула горестная мысль в сознании одинокой пони, сиротливость которой не в силах была разрушить даже Общность и ее близость разумов. В определенном смысле бывшая земная пони ощущала некоторую неприязнь к тому, что у нее фактически отняли личное пространство, заглядывая в самые потаенные закоулки души.

В последний раз посмотрев на фотографию, с которой ей приветливо улыбались три жеребенка с шерсткой шоколадного цвета, а также обнимающая их малиновая кобыла, она нервно передернула плечами и, опустив голову, зашагала к выходу. Брать что-нибудь на память о своей старой жизни по какой-то причине резко расхотелось.

"Полетаю еще немного, а потом отправлюсь домой. За меня уже, наверное, беспокоятся... Если вообще заметили отсутствие".

* * *

Высоко вверху, в космической пустоте, перемигиваясь яркими огоньками, сияли звезды. Далеко внизу, за толстым слоем из искажающего обзор газа, медленно колыхалось багровое марево сплошных облаков, одинаково успешно как скрывающих землю от визуального наблюдения, так и экранирующих поверхность от всех попыток передать радиосигнал.

Это был один из спутников, выпустивших свой боезапас по величественной столице Народной Федерации, ранее именуемой как Республика, благодаря чему город превратился в неровную яму, заполненную светящейся от излучений жидкостью. После первого года бестолкового висения на орбите сложный техномагический артефакт сумрачных технологий рунных магов, как и все его "сородичи" (если подобный термин вообще допустимо применять к неживому объекту), впал в своеобразную спячку, отключив почти все системы ради сохранения запаса энергии в питательном элементе. А тем временем шли дни, складывающиеся в декады и месяцы, а затем и годы, а обстановка что вверху, что внизу не менялась совершенно.

Внезапно в пелене багровых облаков образовался разрыв, а следом за этим спутник уловил слабый и прирывистый сигнал. Словно по команде активировались все системы, аналитический модуль начал проводить диагностику, двигатели перешли из режима поддержания стабильной орбиты в режим маневрирования...

Но в следующий момент прореха в облаках затянулась, и сигнал прервался.

"Недостаточно данных для расшифровки сообщения".

После нескольких минут работы пришел к выводу аналитический модуль, все же принявший решение передать часть полученного приказа (а это был именно приказ, хоть и не понятно какой), остальным спутникам. Для этого следовало активировать системы дальней связи, подать сигнал на активацию соседних техномагических артефактов, дождаться их выхода из спящего режима...

"Расчеты завершены. Обнаружена нерациональная трата ресурса питательного элемента. Предыдущая задача отменена. Возвращаюсь к исполнению приказа высшего приоритета".

Одна за другой системы искусственного спутника возвращались в режим ожидания, а последним в своеобразный сон погрузился аналитический модуль. Если бы он был живым, то можно было бы сказать, что спутник разочарован неудачей, но при этом обрадован возможностью хотя бы на короткий период ощутить функционирование всего своего "тела". В конце концов, из-за особенностей технологий минотавров даже их машины в определенный момент способны начать испытывать нечто вроде... скуки?

А неживой глаз тем временем продолжал неотрывно следить за багровой пеленой, выискивая хотя бы малейшую прореху в этом смертоносном покрове.

Не было сомнений: однажды он дождется и, получив сигнал с поверхности, наконец-то исполнит свое предназначение...

Время, которое было необходимо потратить, не имело значения, так как важна лишь цель.

А ждать он умел.

* * *

Скользя по плану снов, Луна с чувством глубокого удовлетворения смотрела на отдельные островки сновидений. Вот одна из ее проекций играет в прятки с жеребенком пегасом, по соседству еще одна темно-синяя аликорн беседует с молодым жеребцом, глаза которого принадлежат старику, готовящемуся испустить последний вздох, чуть дальше в высокой и сочной траве упоенно кувыркались взрослый единорог и юная неопытная пегаска, смотрящая на своего партнера с искренним восхищением...

"В реальности, дорогая, ты вряд ли наберешься смелости, чтобы подойти к нему и рассказать о своих чувствах. Каденс могла бы тебе помочь... Мне же остается реализовывать мечты во снах".

Внезапно нити сновидений натянулись, а в ушах принцессы ночи зазвучал серебряный колокольчик. В мгновение ока она переместилась в сон, где одинокая пони смотрела на пылающий в огне дом.

"Кошмар? И кто это такой наглый забрался в мое царство покоя и радости?"

Мысленное усилие, и сон покрывается рябью, а через секунду героиня сна, уже радостно хохоча, валится на зеленый ковер сочной травы, отбиваясь от пары жеребят...

— Какая встреча. — оскалившись в белозубой улыбке, Луна подтянула поближе комок мрака, оказавшийся одним из творений Найтмер Мун. — Ты неплохо отъелся, малыш.

Борьбы практически не было (что младший дух может противопоставить богине, да еще на ее территории?) Проглотив нарушителя спокойствия, покровительница снов прожевала его и удовлетворенно хмыкнула, отметив, что на этот раз кошмар оказался довольно острым.

Продолжив свой обход владений, принцесса ночи с неудовольствием обратила внимание на восток Эквестрии, где расплывалось однородное пятно серой пелены (аликорны Общности вообще почти не спали, так как, объединяясь в сеть, в отдыхе нуждались разве что их тела). На севере все было куда лучше: Сомбра честно исполнял свою часть уговора и не мешал пони видеть нормальные сны. Центр давно был под ее контролем, что бы на этот счет не думала Сансет, юг и восток не могли порадовать большим количеством сновидцев, и с каждым месяцем их число сокращалось.

К сожалению, Зебрика, Блэксендия, Седловская Аравия и империя грифонов оказались вне зоны влияния богини. К зони она еще могла проникнуть, но нынешний совет магистров реагировал на это строго негативно, а единственное достойное поселение зебр находилось под покровительством восьми наглых и прожорливых великих духов (слабейших из этой категории, но все же способных оказать отпор).

"Ничего, мои маленькие зебры, и до вас мои копыта дотянутся".

Воспарив высоко вверх, оставив позади одиночные сны, Луна проникла в свой шедевр: полноценный иллюзорный мир. Здесь вполне спокойно могли находиться и проекции спящих пони, и вполне бодрствующие жеребцы с кобылами во плоти. Учитывая, что домен покровительницы снов находился в полностью подвластном ее воле плане бытия, она легко могла менять правила существования вплоть до того, что желанием отменяла боль и смерть.

"Уже скоро я соберу достаточно сил, чтобы перенести сюда первых поселенцев. Потерпите немного, мои маленькие пони, и я отведу вас в место, где нет горести и печали".

Улыбнувшись своим мыслям, принцесса ночи хихикнула, так как напомнила себе какую-то книжную злодейку, желающую поместить своих подданных в идеальную ловушку, чтобы вечно насыщаться их эмоциями, силами и верой. На самом же деле этот домен должен стать своеобразным шансом для расы пони на выживание и возрождение, так как время здесь тоже подчиняется создательнице и тысяча лет на материальном плане может превратиться в десяток месяцев...

"А за это время мир восстановится в достаточной степени, чтобы вернуться и начать все заново. Разве я не правильно поступаю, сестра?"

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

КРЫСИНЫЙ ЛЕВ

Просочившись белым туманом сквозь каменную монолитную стену, защищенную как энергетическими щитами, экранирующими барьерами, так и сигнальной паутиной, Банши поспешила принять форму зебры. В принципе, ей и в виде белого облака было не так уж и плохо, да и сил при передвижении в подобном виде тратилось меньше, но психологически кобыла ощущала себя уютнее, обладая головой и конечностями.

Зависнув в полуметре над ровным каменным полом, словно бы отполированным до зеркального блеска, призрачная пони осмотрелась по сторонам, упорно игнорируя факт отсутствия в помещении хоть какого-то источника света. Она находилась на краю круглого зала, потолки в котором возвышались на три метра, а на расстоянии десяти метров от стен в полу имелся круглый колодец диаметром в такой же десяток. В стенах на равном расстоянии друг от друга находились четыре двери из металла, блокирующего магию, и за одной из них, по ощущениям магистра разведки, находились пленники и подопытные, которым довелось попасть в руки "Седьмого".

Поджав ноги ближе к телу, состоящему из уплотнившегося тумана, Банши медленно полетела в сторону колодца, непрерывно прислушиваясь к своим внешним чувствам. Магический и духовный фон в этом убежище "Безымянного" оказался повышен даже в сравнении с довоенными временами в Зебрике, что само по себе о многом говорило знающим зебрам. Технологии, основанные на гибридных мозгах, которые должны вырабатывать магическую силу, перерабатывая питательный бульон из жидкой биомассы, все еще проходили доработку и тестирование, так же как и неприхотливые мхи, задачей которых станет озеленение и очистка поверхности от радиации...

"Но "Седьмой" похоже с этим сложностей не имеет и делиться своими секретами не спешит. Все же без Мозенрата у нас не осталось достаточно надежных рычагов его контроля. Попытаться захватить, а после допроса устранить? Даже не смешно: если убить его у нас еще есть шансы, то для захвата живым не хватит усилий всех магистров".

Зависнув над колодцем, призрачная кобыла увидела нечто напоминающее арену, при помощи барьеров разделенную на четыре равных секции. В каждом из импровизированных отсеков, лежа на металлическом полу, свернувшись компактным клубком, спокойно спали крупные лысые крысы с длинными хвостами и грубой серой кожей. Эти разумные хищники были крупнее своих сородичей, их тела бугрились мышцами...

— Ку-ку-ку-ку. — в один миг пространство зала заполнил белый свет, льющийся прямо с потолка, на котором не было видно ни стандартных артефактов, ни даже рунных кругов. — Они великолепны, не правда ли?

Серый таврас, облаченный в симбиотический живой скафандр черного цвета (без шлема), стоял, заложив руки за спину, на самом краю колодца и, прищурив изумрудно-зеленые глаза со змеиными зрачками, насмешливо рассматривал незваную гостью. При этом, хоть он и находился в считанных метрах от разведчицы, но совершенно не ощущался ни в магическом, ни в духовном спектрах восприятия. Если бы не визуальное присутствие, то Банши с уверенностью могла бы утверждать, что перед ней находится пустое место.

— Иллюзия? — подавив инстинктивное желание рвануть в сторону или вверх, кобыла продолжила висеть в воздухе, сложив на груди передние ноги.

— Не совсем. — "Безымянный" расплылся в улыбке, словно кот, добравшийся до стратегических запасов сметаны. — Всего-навсего ментальная проекция. Предвижу твой следующий вопрос, а потому отвечу сразу: нет, я не забрался в твою голову, лишь при помощи артефактов проецирую на внешний слой твоего разума собственные облик и голос. Остальное достраивает твое собственное подсознание. Технология пусть интересная, но "сырая", требует долгих доработки и обкатки. Для нынешнего эффекта мне пришлось встроить в стены три сотни излучателей и резонаторов... Ну да, ты ведь прибыла не для выслушивания лекции о прогрессивных технологиях?

— Тебя не было на трех последних собраниях совета магистров. — понимая, что причина откровенно слабая, все же произнесла Банши. — Это многих встревожило.

— Хо? — тавр изобразил удивление на морде, которое сменилось умилением. — Ты обо мне переживала? Как это трогательно... Чего же такого важного обсуждали на заседаниях, что вам жизненно необходимо общество великого и непревзойденного меня?

На последних словах летун приосанился, приняв наиболее гордый вид.

— Стаи крыс углубляются на территорию Блэксендии, проекты городов для переселенцев завершены... — призрачная кобыла замолчала, будучи остановленной взмахом руки "Седьмого".

— Со всем этим вы можете разобраться и без меня.

— И чем же таким важным занят ты, что это заставляет игнорировать обязанности члена совета магистров? — перешла в наступление глава разведчиков, чувствуя глухое раздражение от всей этой ситуации.

— Ничего особенного. — "Безымянный" скромно шаркнул ногой. — Совершаю научные прорывы, создаю улучшенных мутантов, готовлюсь перейти на более высокую ступень существования...

— Ты сошел с ума? — изогнув брови в вопросе, скептично осведомилась Банши.

— Давно, но это к делу не относится. — отмахнулся от обвинения таврас, после чего театрально щелкнул пальцами правой руки. — Прошу, полюбуйся одним из моих побочных проектов.

В этот момент четверка крыс вздрогнула и, встрепенувшись, совершенно синхронно поднялись на задние лапы, начав шумно принюхиваться и крутить головами. Через секунду барьеры, разделявшие колодец на четыре секции, исчезли, и хищники, яростно зарычав, метнулись друг к другу, выпуская когти и скаля клыки. Двигались они настолько быстро, что даже для разогнанного сознания призрачной кобылы, некоторые рывки и выпады смазывались в сплошные линии.

Вот первый крыс отвесил оплеуху ближайшему противнику, когтями распоров шкуру на морде и едва не повредив глаз. Однако же успех ему развить не позволил третий хищник, всем телом врезавшийся в бок сородича, снося его с задних лап, а затем зубами вцепляясь в подставленное левое предплечье. К рычанию и шуму крысиной возни добавился звук влажного хруста костей...

Не успевший оклематься от удара второй грызун, как только от него отлетела сцепившаяся парочка противников, тут же получил удар кулаком в висок. Его голова с силой мотнулась, в шее что-то хрустнуло, и тело на полсекунды обмякло, но тут же снова напряглось и, оттолкнувшись задними лапами, ушло в перекат к стене. Челюсти четвертого монстра бессильно клацнули в сантиметре от длинного гибкого хвоста.

Пока второй крыс пытался отгрызть своему противнику переднюю лапу, первый из вступивших в бой хищников сумел перекатиться на живот, подмяв под себя врага и второй передней лапой начал наносить сокрушительные удары прямо по голове зверя. Когтистые лапы, полосующие его шкуру в области живота, на первый взгляд не причиняли совершенно никаких неудобств...

Второй и четвертый крысы кружили друг друга, скаля клыки, но не решаясь бросаться вперед. Наконец на четвертую секунду один из них, припав на передние лапы метнулся вперед, но не успел достать открытый живот противника, так как его собственная голова оказалась схвачена в удушающий захват. После резкого рывка шея неудачника хрустнула, и тело обмякло, но убийца на этом не стал останавливаться и продолжил откручивать голову, разрывая кожу и мышцы, кроша суставы и заставляя лопаться сосуды. Только когда голова отделилась от туловища, он успокоился и повернулся к двум другим собратьям, один из которых размашистыми ударами уже почти превратил голову второго в сплошное месиво.

"Седьмой" еще раз щелкнул пальцами, и двое грызунов тут же успокоились, принявшись поедать убитых соперников. Колодец снова разделил барьер, оставив убийц наедине с их добычей.

— Ты выдрессировал крыс? — недоуменно посмотрев на тавраса, уточнила Банши.

— Не совсем. — ухмыльнулся "Безымянный". — Можно даже сказать: "Совсем нет". На самом деле то, что ты видела, — это результат ментального программирования подсознания. Чем-то похоже на гипноз, но заставляет действовать не хуже безусловных рефлексов. К сожалению, для сколько-нибудь заметного эффекта жертва должна находиться в фокусе устройства не менее пяти-десяти минут, при этом не подозревая о вторжении в свой разум.

Мысли стремительно заметались в сознании магистра разведки, на призрачной мордочке отразилось понимание, и она уже хотела дернуться в сторону, когда услышала короткий приказ:

— Замри. — губы ученого растянулись в самодовольной улыбке, а пальцы рук сцепились в замок перед грудью. — Ку-ку-ку-ку... Как это прекрас-сно. Ты не согласна со мной, Банши? Можешь говорить... разрешаю.

— Тварь, сволочь, подлец, — яростно прошипела призрачная кобыла, лишившаяся возможности контролировать собственное тело.

— Ты непозволительно расслабилась, моя дорогая подруга. — ничуть не обидевшись, продолжил говорить "Седьмой". — Признаюсь честно, этих крыс я выращивал исключительно как прототип оружия против их сородичей, но и в качестве отвлекающего фактора они сгодились. Ты ведь слышала о том, как моряки в довоенное время справлялись с крысами? Ну так я расскажу: отлавливались пять-шесть грызунов, сажались в железную бочку или в толстый ящик и забывались на какое-то время. Что происходило потом? Голодные крысы нападали друг на друга и поедали своих павших сородичей, пока в итоге не оставался один самый большой, сильный и злобный крыс. Так называемого "крысиного льва" моряки выпускали в трюм и до самого прибытия в порт более не тревожились о его сородичах, которые очень быстро заканчивались...

— И к чему эта история? — быстро вернув душевное самообладание, зебра начала думать над способами, как скинуть с себя контроль "Безымянного".

— Все просто, моя дорогая. — тавр оскалился и зажмурил глаза. — После того как пал цивилизованный мир, разумные народы Эквуса превратились в животных, которые вместо восстановления цивилизации замкнулись в своих маленьких мирках и готовят оружие, дабы продолжить прерванную бойню. Создание "крысинных львов" — это лишь один из этапов подготовки. Как думаешь, уже существуют "пони-львы"? Ку-ку-ку...

— Ты с ума сошел, — удрученно констатировала магистр разведки.

— Мы уже выяснили, что это так, и давай больше не будем возвращаться к данной теме. — поморщившись, будто от зубной боли, попросил таврас. — Если же серьезно, всеми этими пространными разговорами я... отвлекаю твое внимание от установки дополнительных ментальных закладок. Мне же не нужно, чтобы ты рассказала слишком много о моих маленьких увлечениях.

— Зачем ты вообще все это мне говоришь? — понять ход мыслей безумного ученого призрачная кобыла уже не пыталась, сосредоточившись на собственном "я".

— Дай подумать... — "Безымянный" приложил указательный палец правой руки к подбородку, а затем распахнул глаза словно бы в озарении. — Я хочу провести ритуал равного брачного союза по методике оленей.

— Что? — недоверчиво прищурившись, зебра неожиданно осознала, что снова может двигаться, но убегать все же не торопилась. — Ты... Ах, ну да. Хотя зачем тебе я?

— Ничего личного, просто наука. — жеребец развел руками. — Каких-либо чувств я к тебе не испытываю, но хочу проверить эффективность ритуала на себе и ком-то, сколько-нибудь полезном.

— Странный комплимент. — превратившись в белое облачко, Банши отлетела чуть в сторону и спросила. — С чего ты вообще взял, что я соглашусь?

— Во-первых, это отличный шанс привязать меня к себе. — ехидно заметил тавр. — Или же тебе нравятся наши нынешние отношения "хозяин — раб"? Ну и во-вторых, я попросту могу это приказать.

— Р-р-р... — посерев от злости (в прямом смысле этих слов), магистр разведки стала дергано летать по залу.

— Сердитое облачко... Как это мило. — насмешливо хмыкнул "Седьмой", снова сцепляя руки за спиной. — А молниями ты бить можешь? Или, может, дождик устроишь?

— Ладно. — остановившись перед стеной, призрачная кобыла вернула себе облик зебры. — Как ты заставишь в этом участвовать меня, я уже поняла, но почему для своих целей ты не выбрал кого-то другого?

— Жеребцы меня не устраивают, Жизель для эксперимента не подходит, а из всех моих знакомых ты самая трудноубиваемая и можешь в случае необходимости выступить в качестве якоря для моей души. — помолчав, "Безымянный" добавил. — Ну и меня привлекает твоя нематериальность. В конце концов, земное тело, сколь бы совершенным оно не было, начало казаться мне не более чем рудиментом для разума и души. В ходе эволюции мы отказываемся от всего лишнего, тем самым приближаясь к совершенству... Гхм, что-то я увлекся. Так каким будет твой положительный ответ?

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

БЕЛЫЙ ГОРОД

Кантерлот утопал в вечерних сумерках, после дневной суеты погружаясь в сонную негу. На улицах загорались магические фонари, окна домов светились артефактными лампами, припозднившиеся жеребцы и кобылы торопливо цокали копытцами по вымощенным камнями дорожкам. При взгляде сверху скрывающееся под магическим куполом поселение напоминало светящуюся паутину, тем более яркую и густую, чем ближе она находилась к дворцу (резиденция принцесс вообще не погружалась во мрак ни днем ни ночью).

С момента катастрофы, уничтожившей старый мир, и исхода части пони за пределы защитного барьера прошло достаточно времени, и жители Империи Кантерлот сумели приспособиться к новым условиям. Часть города-государства была перестроена: на месте особняков аристократов, признанных предателями, были возведены многоквартирные многоэтажные дома, куда заселились многодетные и малообеспеченные семьи, на окраинах появились комплексы экранированных ангаров, внутри которых поддерживается повышенный магический фон, почти на каждой крыше красуется уловитель влаги, собирающий в резервуары питьевую воду прямо из воздуха, а в расширенных подземных катакомбах выращиваются мхи и грибы. Только в дворцовом парке сохранилась живая и здоровая зелень в виде деревьев и кустов, на которую водят полюбоваться жеребят и где с разрешения одной из правительниц дозволяется проводить семейные праздники.

В какой-то момент даже сам дворец был превращен в подобие общежития для стражников и их семей, получивших должности слуг и лакеев. Штат прислуги, дабы максимально уменьшить количество неприкаянных жеребцов и кобыл, оказался раздут до немыслимых масштабов (дошло до того, что горничные стали ходить парами и за ними закреплялись даже не этажи или коридоры, а определенные комнаты). В городе так же трудились бригады дворников, художников, архитекторов и реставраторов, благодаря усилиям которых даже самые узкие и темные переулки сверкали чистотой и новизной. Вместо денег рабочие получали жетоны на питание, чеканкой которых занимался королевский монетный двор, так же обеспечивающий и защиту от подделок...

У кого-нибудь мог бы возникнуть вопрос: "Зачем заниматься, по сути, бесполезной работой?" Многие могли бы согласиться с этим мнением, ведь от того, что на улочке, по которой за весь день проходят два-три пони, лежит пыль, или из-за осыпавшейся побелки на стене жилого дома хуже никому не будет. Однако причина того, что в городскую стражу набирали рекрутов, коим вменялось в задачу целыми днями вышагивать по одному и тому же маршруту, сверкая позолоченной броней, а в бригады разнорабочих сгонялись все жеребцы и кобылы, не имеющие специализированного образования в сложных профессиях, все же была: правительство маленького государства отчаянно стремилось решить проблему безработицы, которая приводит к появлению нахлебников...

Если безработные жеребцы и кобылы будут получать ту же дневную норму пищи, что и рабочие, у последних это вызовет недовольство, а первые рано или поздно начнут считать, что кто-то им что-то должен. Но хуже всего то, что при появлении слишком большого количества свободного времени, граждане могут начать организовывать свой досуг самостоятельно и совсем не факт, что это будут законные и безобидные развлечения. Дабы избежать появления банд, приходилось поддерживать присутствие обязанностей стекломоев, колокольщиков (каждое утро бегающих по городу, будя новую смену рабочих звоном серебряных колоколов), а также поощрять художников, музыкантов и артистов.

Только четверть граждан Империи Кантерлот являлись работниками продуктовых ферм, артефактных мастерских, заводов и иных предприятий, обеспечивающих город-государство всем необходимым для жизни. Еще примерно треть составляли жеребята, школьники и старики, все же остальные попадали в категорию "разнорабочие" (с соответствующими каждой должности дневными порциями питания). И вроде бы на первый взгляд созданная система работала, как часы, но...

Далеко не все были довольны своим местом в обществе, выделенной жилой площадью, достатком семьи и тяжелой, а часто даже бесполезной работой. Многим специалистам вроде ювелиров, дизайнеров, конструкторов, писателей и других пони приходилось переквалифицироваться, чтобы иметь возможность сытно есть и кормить свою семью. Недовольство отсутствием перспектив и многих удобств выплескивалось в драках, грабежах, насилии над жеребятами... На стражу было мало надежд, так как большинство из их рядов годились разве что для парадов и разгона малолетних хулиганов. Но все-таки факт того, что пони — мирная раса, а также наличие угрозы неминуемого наказания позволяли удерживать самые горячие головы в рамках дозволенного (в большинстве ситуаций).

...

Подпольная "ячейка сопротивления узурпаторшам", в которой состояло уже почти полторы сотни идейных жеребцов и кобыл, в эту ночь была собрана в полном составе на одной из баз вблизи комплекса содержания беременных кобыл. Для многих членов тайной организации стало сюрпризом то, что на месте председателя находился желтый единорог с зеленой гривой по имени Вульфгрим, а не принцесса Каденс, которая их всех и объединила, поддерживая и указывая верный путь.

Конечно же, среди пони ходили слухи, что под личиной нежно-розовой аликорна скрывается синяя единорожка, ранее служившая принцессе Селестии... Но, откровенно говоря, четырем из пяти членов организации на это было абсолютно наплевать, ведь, пока предводительница исполняла свою роль, можно было продолжать себя обманывать и быть счастливым. Кроме того, многим "Каденс" умудрялась помочь советом или делом, а в ряде случаев — даже молчаливой поддержкой, когда на нее изливали все свои беды и тревоги.

Если копнуть чуть глубже, то с уверенностью можно сказать, что более половины членов "ячейки сопротивления узурпаторшам" вовсе не собирались чинить принцессам препятствий по-настоящему, ограничиваясь мелкими пакостями вроде неприличных надписей и картинок на белых стенах, выкрученных из держателей светильников и бесконечных разговоров. Только вот были и те, кто хотели взять власть в свои копыта, чтобы "сделать жизнь пони лучше и счастливее", ведь они точно знали, как должно быть правильно. "Каденс" же мешала этой группировке, лидером которой и был Вульфгрим.

— Соратники. — постучав правым передним копытом по тумбе, установленной на возвышении импровизированной сцены, жеребец обвел помещение склада высокомерным взглядом. — Сегодня я собрал вас здесь, чтобы объявить две новости: плохую и великолепную. Начну пожалуй с того, что наконец настало наше время и уже к утру дворец Империи Кантерлота будет захвачен, а узурпаторши брошены в темницу, дабы предстать перед народным судом и ответить за все свои злодеяния. Слишком долго мы — честные пони Эквестрии, верные слуги истинной принцессы, покорно терпели тиранию кровавой кобылы и ночного кошмара.

— Где Каденс? — раздался выкрик серой пегаски из толпы. — Она вообще знает о твоих планах?

— Точно. — поддержал подругу крупный зеленый земной пони. — Без принцессы мы никуда не пойдем!

Первую пару поддержали и другие выкрики, в ответ на что единорог только неприятно усмехнулся. Дождавшись, пока голоса стихнут, он постучал копытом по тумбе и, состроив печальное выражение морды, продолжил говорить:

— К величайшему моему горю, именно мне выпала обязанность сообщить вам, мои верные соратники, что все это время нас жестоко обманывали. Под маской нашей возлюбленной принцессы любви скрывалась подлая и жестокая, лицемерная и двуличная кобыла по имени Биатрикс Луламун! Эта тварь, обманом завоевавшая наше доверие, все эти долгие годы чинила свои козни, вставляла палки в колеса каждому нашему замыслу, убеждала в необходимости набраться терпения... Но самое ужасное, что делала она, это по приказу кровавой кобылы! Нас, как малых жеребят, водили за носы, обещая лучшее будущее, когда правители купаются в роскоши и бед не знают!

В зале поднялся ропот, сторонники желтого жеребца начали выкрикивать лозунги, призывая покарать обманщицу. Самые агрессивные прямым текстом требовали крови...

— Что-то мне это не нравится, — пробормотал зеленый жеребец серой кобыле на ухо.

Пегаска молча кивнула и поджала губы, став оглядываться по сторонам и замечая все больше растерянных и даже испуганных мордочек. Правда, были среди них и те, кто искренне негодовал.

Дождавшись момента, когда накал страстей достигнет пика, Вульфгрим громко постучал правым передним копытом по тумбе и, усилив голос магией, объявил:

— Позвольте представить вам предательницу Биатрикс Луламун! "Великую и могучую" обманщицу...

Полог, закрывавший часть стены позади сцены, под действием магии единорога тяжело опал, и присутствующие пони ахнули. Их взглядам предстала избитая, изуродованная единорожка с обломанным рогом, грубо срезанной гривой, изрезанной мордочкой и сломанными ногами, за шею подвешенная на толстом канате. Тишина продлилась четыре мучительно долгих секунды и была нарушена словами нового самопровозглашенного лидера повстанцев:

— Она надругалась над нашими чувствами, плюнув в самые глубины душ доверившихся ей пони, мы же лишь сломали ее жалкое тело. Да примет Селестия под свое крыло заблудшую кобылу, да простит ее прегрешения!

— Да!

— Правильно!

— Так этой стерве и надо!

Столь восторженно поддержали своего лидера жеребцы и кобылы из числа самых радикальных членов ячейки.

— Мамочка...

— Как же так? За что?

— Разве так можно с пони?

— Она ведь для нас старалась.

Присутствующие разделились на три части: первые откровенно радовались гибели фальшивой Каденс, вторые были в ужасе и ступоре, третьи же открыто возмущались и были готовы броситься на убийцу вкопытную.

— Назад дороги нет! — заявил Вульфгрим. — Теперь, когда шавка кровавой кобылы мертва, нас всех приговорят к изгнанию... Или же мы исполним наш замысел и наконец совершим переворот. Подумайте, мои верные соратники, желаете ли вы и дальше позволять узурпаторшам творить все, что они только пожелают? Хотите ли вы сдаться и оставить своих жеребят изгоями, ненавидимыми всеми от мала до велика? Желаете ли вы бесславно умереть под лучами смертельной радиации за пределами защитного купола? Пути назад больше нет! Мы пойдем вперед и победим!

— Да!

— Точно!

— Скинем рабское ярмо!

По разным причинам, из страха за себя и своих близких или из-за личных убеждений, все больше жеребцов и кобыл присоединялись к выкрикиванию лозунгов группы поддержки желтого единорога. В один момент те, кто не хотел насилия, остались в меньшинстве, и, если бы всеобщее безумие продолжилось, неизвестно, чем бы все это закончилось для них, но...

Часть задней стены вспыхнула магической аурой и осыпалась внутрь, а на месте пролома появились гвардейцы в позолоченной броне, возглавлял которых единорог в серебряной маске и темно-синем балахоне.

— Именами принцесс Сансет и Луны вы обвиняетесь в измене государству, подрывной деятельности и убийстве. — гулким голосом объявил маг, делая шаг вперед. — В случае сопротивления аресту мы применим силу.

— В атаку! — яростно зарычал Вульфгрим, и его преданные сторонники бросились на солдат, на ходу выхватывая самое разнообразное оружие.

Сам лидер повстанцев, пользуясь поднявшейся шумихой, попытался сбежать, но, едва он сделал пару шагов, как вокруг шеи сжалась невидимая удавка, а ноги оторвались от пола и стали беспомощно перебирать воздух. Остальные присутствующие члены "ячейки", будь то сторонники убийцы или его противники, так же поднялись над полом и, задыхаясь, начали дергаться в хватке мощного телекинеза. Гвардия же смотрела на это с уважением к продемонстрированной силе старого архимага, вопреки всему, вновь вставшего на сторону аликорнов в момент, когда он особенно сильно был нужен.

"Этого хотела бы Селестия".

Пронеслась в голове Кросс Бука мимолетная мысль, когда он опускал на пол склада обмякшие тела неудачливых повстанцев. И пусть для действующей власти они не были серьезной угрозой, но своими действиями могли поднять волну недовольства и жестокости, которую еще не скоро удалось бы успокоить.

— Связать и доставить в темницы. С предводителем и его приближенными я сам разберусь. И, ради Селестии, выньте бедняжку из петли.

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

БЕЛЫЙ ГОРОД 2

В просторном зале без окон и с единственной узкой дверью ровными рядами бок о бок стояли две с небольшим сотни пони. Жеребцы и кобылы, земные пони, пегасы и единороги от молодых, лишь закончивших школу, и до стариков, гривы которых украшали седины... Всех их объединяло одно: железные браслеты на ногах, соединенные кажущимися тонкими цепочками, не позволяющими делать широкие шаги, из-за чего передвигаться можно было лишь семенящей походкой.

Одни присутствующие были испуганы, другие обозлены, третьи удручены, а четвертые вообще делали вид, будто все происходящее их не касается. В свете магических ламп было видно, что ранее яркие цвета шерсти пони потускнели, гривы и хвосты спутались, у некоторых жеребцов просматривалась болезненная худоба. Однако же, несмотря на всю тяжесть своего положения, ни один из заключенных не мог бы пожаловаться на то, что их морят голодом, избивают или подвергают иному насилию: гвардейцы принцессы алой зари исполняли свой долг, опираясь в большей степени не на текст клятв, а на их дух.

Вот наконец дверь открылась, и в помещение, света в котором хватало исключительно для того, чтобы разогнать мрак, через арку прохода хлынуло ослепительно-яркое золотое сияние, из коего выступила высокая и стройная аликорн, тело которой было словно отлито из червоного золота, а грива и хвост колыхались на неощутимом ветру, будто бы языки алого пламени. У нее на голове красовался скромный обруч короны, выражение мордочки застыло маской невозмутимого безразличия, а во взгляде полыхало желание то ли утопить всех присутствующих в море, то ли сжечь в жерле вулкана, то ли и вовсе развеять в пространстве смертоносными заклинаниями.

Шепотки и тихие разговоры смолкли, но через несколько секунд толпа заключенных взорвалась криками: некоторые пони просили о прощении и снисхождении, указывая на то, что они должны заботиться о жеребятах, другие осыпали принцессу проклятьями, угрозами и обещаниями, третьи просто причитали и пытались убедить правительницу в собственной невиновности...

— Тишина. — усилив голос магией, Сансет топнула по каменному полу правым передним копытцем, заставив звук удара разнестись по всему помещению, эхом растекаясь в обратных направлениях, из-за чего некоторые жеребцы и кобылы присели, другие втянули головы в плечи, при этом все без исключения прижали уши. — Вы — преступники, хулиганы, вандалы, заговорщики, воры и убийцы. Мне отвратительна сама мысль о том, что в пони, в лучшие качества которых столь искренне верила моя мать, сохранилась вся эта гниль...

— Это неправда! — всхлипывая, выкрикнула серая пегаска из второго ряда. — Мы ничего не делали!

— Да неужели? — принцесса алой зари удивленно вскинула брови и, приподняв уголки губ в намеке на улыбку, сделала несколько шагов вперед, заставляя заключенных отшатнуться и попытаться расступиться. — Моя маленькая пони, скажи мне пожалуйста: ты, действительно, не состояла в организации под названием "Ячейка Сопротивления Узурпаторшам"? Если соврешь... не успеешь об этом пожалеть.

Первые слова, произнесенные Сансет, звучали дружелюбно и даже немного ласково, но заканчивала она свой монолог неприкрытой угрозой.

— Я... Я... — кобылка сжалась под взглядом аликорна и, шмыгнув носом, совсем тихо прошептала. — Я ничего не делала...

— Вот именно. — удовлетворенно кивнула принцесса. — Зная о планирующемся преступлении, ты молчала. Зная о существовании крамольного объединения, ты молчала. Увидев доказательства жестокого убийства... в лучшем случае ты продолжила бы молчать, а то и вовсе присоединилась бы к мятежникам, превратившись в дикое животное, один раз попробовавшее понячьей крови и не способное остановиться.

— Это неправда... — попытался возразить зеленый земной пони, оставшийся рядом с пегаской, в то время как все остальные постарались отступить как можно дальше.

— Это обычные факты, мой маленький пони, — с искренней грустью произнесла Сансет.

— Смотрите же! — Вульфгрим, лишенный магии, но не сломленный, гордо выпрямившись, уставился на крылато-рогатую кобылу. — Какое достойное деяние нашей великомудрой правительницы: запугивает слабую и ошарашенную заточением крылатку... О! Принцесса Селестия была бы в восторге от своей приемной дочери.

— И это говорит садист, надругавшийся над телом несчастной, которая искренне отдавала все свои силы на то, чтобы сделать вашу жизнь хоть чуточку лучше? — склонив голову к правому плечу и изогнув брови в жесте вопроса, правительница Империи Кантерлот отвернулась от своей предыдущей собеседницы и сфокусировала внимание на самопровозглашенном лидере повстанцев. — Скажи, великий герой, скольких своих приспешников ты натравил на Биатрикс, прежде чем сам решился к ней подойти? Ты — жадный и трусливый мерзавец, насильник, убийца... Мне сложно поверить в то, что все эти черты могут быть объединены в одном пони.

— Твоя шавка заслуживала все то, что с ней сделали. — вздернув голову, жеребец скривил морду в брезгливости. — Да зачем вообще говорить с той, что вечно прячется за чужими спинами? Вот увидишь: недолго тебе осталось просиживать свой круп на троне.

Фыркнув, Сансет отошла на прежнее место и, усевшись прямо на пол, стала рассматривать левое переднее копытце, поднятое на уровень груди. Вульфгрим, посчитавший, что победил в словесной дуэли, уже хотел что-то объявить, но был прерван усиленным магией, спокойным и монотонным голосом аликорна:

— Я долго думала, что со всеми вами делать. Первый порыв всех сжечь, не разделяя на правых и виноватых, с трудом, но все же удалось подавить. Идея о том, чтобы выгнать всех из-под защитного купола на верную смерть от радиации, кажется мне еще более жестокой, нежели убийство собственными копытами. Использовать же вас как дешевую рабочую силу нерационально, так как на данный момент в Кантерлоте и без этого наблюдается избыток безработных, готовых заниматься фактически чем угодно. О том, чтобы содержать вас в темницах за счет государства, даже самые миролюбивые мои советники и речи не поднимали... И что же остается?

Отведя взгляд от своей передней ноги, принцесса алой зари улыбнулась и осмотрела первые ряды заключенных. Жеребцы и кобылы, ощутив жар и пахнувшую на них угрозу, тут же сделали по паре шагов назад...

— Властью, данной мне как аликорну и наследнице принцессы Селестии, я приговариваю вас к заключению в каменной темнице сроком на пятьдесят лет. — голосом, от которого шерсть на загривках вставала дыбом, а по спинам бежали мурашки, объявила Сансет, неспешно поднимаясь на все четыре ноги. — После освобождения вы будете первыми поселенцами возрожденной Эквестрии из числа тех, кто отправится за пределы магического барьера. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Но все же, так как я не совсем жестока, скажу тем, у кого остались родственники и жеребята: все вы будете официально объявлены героями, погибшими во время прорыва мутантов, ценой своих жизней спася Кантерлот от разрушения. Пони нужны герои...

Не слушая возражений, просьб и плача, огненная аликорн склонила голову, и ее витой рог вспыхнул ослепительно-яркой магической аурой. Несколько радикальных жеребцов и кобыл попытались было броситься в атаку, но волна заклинания настигла их на первых шагах или во время подготовки к прыжку. Живые тела обратились в камень мгновенно, а сама аликорн пошатнулась от усталости, в то время как ее грива и хвост потеряли свою эфемерность.

— Ха? — Вульфгрим, оставшийся единственным из заключенных, кто не окаменел, нервно дернув ушами, огляделся по сторонам и засмеялся. — Ха... Аха-ха... Глупая кобыла. Твое заклинание не сработало!

— Вот идиот. — посетовала Сансет, возвращая себе величественный вид. — Даже не верится, что именно ты придумал план по захвату замка и устранению Биатрикс...

— Уж поумнее многих буду. — продолжая истерично подхихикивать, отозвался жеребец. — Твой дурацкий финт на меня не подействовал...

— На тебя оно и не должно было подействовать. — высокомерно хмыкнула правительница Империи Кантерлот, подходя к собеседнику вплотную и снова зажигая рог. — Пони нужны герои, на которых можно равняться и деяниями которых можно восхищаться, но так же им нужны и злодеи, коих легко ненавидеть и обвинять во всем. Психопат, который пытался убить всех граждан Империи, открыв путь под защитный барьер сотням хищных монстров, идеально подходит на эту роль.

— Что ты... А-а-а-а-а! — не успев задать свой последний вопрос, Вульфгрим вспыхнул золотым пламенем и, упав на каменный пол, жутко вопя, начал кататься, пытаясь сбить голодные языки.

— Если других пони я еще могу терпеть, относясь к ним с долей снисхождения, то ты — другое дело. — грива и хвост принцессы алой зари снова стали эфемерными, и она, широко улыбнувшись, произнесла. — Надеюсь, что в следующей жизни твоя душа переродится навозным жуком. Прощай... Убийца.

...

Выйдя из зала, где остались стоять более чем две сотни каменных статуй, принцесса алой зари запрокинула голову и, посмотрев на ночное небо, устало вздохнула. Гвардейцы, ожидавшие свою госпожу под открытым небом, терпеливо ожидали приказов, и крылато-рогатая кобыла их не разочаровала:

— Вход замуровать, сверху установить памятник и плиту с именами героев.

* * *

Похороны Биатрикс Луламун, последние годы своей жизни вынужденно носившей личину принцессы любви Каденс, проводили в королевском дворце на следующий вечер после исполнения приговора ее убийцам. Многие пони, начиная от высокопоставленных чиновников, заканчивая обычными горожанами, проходили в тронный зал, где были возведены платформа с фотографиями и кристаллы с записями выступлений одной из вернейших служительниц Селестии.

Когда же наступила глубокая ночь и сквозь темные облака на небе проглянула красноватая луна (благодаря иллюзии, наложенной на купол, кажущаяся серебряно-белой), Сансет вышла на помост, выстроенный на поляне в дворцовом парке, вокруг которого собралось множество жеребцов и кобыл.

— Приветствую всех вас, мои маленькие пони... — огненная аликорн опустила голову и выдохнула, постояла несколько секунд и вновь подняла мордочку, чтобы видеть собравшуюся публику. — Простите, но мне тяжело говорить, а потому я постараюсь быть краткой. Сегодня мы собрались здесь, чтобы проводить на Вечно Зеленые Луга ту, что вселяла в наши сердца надежду и уверенность, своими иллюзиями поддерживая в самые трудные минуты и позволяя с уверенностью смотреть в завтрашний день. И пусть многие назовут ее обманщицей и лицемеркой за то, что она притворялась одной из принцесс... Но Трикси Луламун никогда не делала ничего во вред Эквестрии, изо всех сил стараясь помочь пони. Ради нас, меня и всех вас она пожертвовала самым дорогим, что у нее было: своим именем, данным отцом и матерью, своей внешностью, дарованной природой... своей жизнью, которую не пожалела положить на алтарь, дабы защитить нас от надвигающейся угрозы. И если эти поступки не являются деяниями, достойными звания принцессы, то завтра же я сложу с себя корону, ибо не считаю себя более достойной носить этот атрибут власти, нежели Биатрикс Луламун. А пока почтим минутой молчания верную подругу, самоотверженную служительницу, доблестную защитницу... и просто хорошую пони, без которой этот мир станет чуточку более тусклым. Спи спокойно, Трикси... Пусть принцесса Селестия примет тебя под свое крыло. Мы не забудем твоих жертв и продолжим твое дело, принцесса иллюзий...

Сверкнула вспышка магии, и горка дров, на которую было уложено тело единорожки, завернутое в бархатную темно-синюю ткань, вспыхнула языками жадного пламени. Спустя ровно минуту тишины, нарушаемой лишь потрескиванием поленьев, в воздухе зазвучала тихая музыка струнных и духовых инструментов, каждой нотой отдаваясь в сердцах присутствующих.

Сансет стояла неподвижной статуей, глядя на полыхающие языки пламени, до тех пор, пока костер не начал догорать, и только тогда, когда последние искры от углей поднялись в воздух и, кружась в своеобразном танце, унеслись вверх, молча развернулась и ушла в сторону дворца.

От короны она, разумеется, не отказалась ни на следующий день, ни после него. Впрочем, никто из граждан Империи Кантерлот эту тему не поднимал...

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

На центральной станции подземной транспортной сети Мэйнхэттена, где по причине одинаковой удаленности от всех периферийных поселений заседало временное правительство одного из осколков ранее могущественного государства, в этот день было особенно оживленно. С раннего утра прибывали механические дрезины, на которых приезжали представители новообразованных общин, по совместительству являющиеся действующими офицерами армии или городской стражи. В роли председателя же выступал отставной генерал Флай Стоун, в критической для пони ситуации сумевший организовать остатки вооруженных сил и не допустить окончательного развала общества и падения морали.

В первые дни после Звездного Дождя, когда на копытах у старого жеребца оказались несколько тысяч испуганных, растерянных, обозленных, а иногда и раненых гражданских, ему приходилось мотаться с одной станции на другую, отдыхая только в дрезине во время разбора отчетов. Удачей можно было считать то, что военный мундир и звание отставного (ушедшего в глубокий резерв) генерала действовало на работников подземной транспортной сети, словно бланк с печатью от самой Селестии, назначающий предъявителя ответственным за принятие любых решений. Стражники и молодые солдаты, некоторые из которых еще даже учебные курсы не прошли, под действием авторитета и харизмы седого пегаса сами записывались в ряды службы безопасности...

Перепись выживших, оказание помощи пострадавшим, перераспределение пони по станциям, поиски членов семей, поиски источников питьевой воды и продуктов питания, поддержание порядка и создание упрощенного свода законов... все это позволило отвлечь большую часть эквестрийцев от гнетущих мыслей. Флай Стоун долго не решался сообщить своим подопечным о том, что Эквестрии больше нет и, скорее всего, никто уже не придет к ним на помощь (сам он узнал об этом при помощи работающей со сбоями радиостанции).

Среди гражданских жеребцов и кобыл нашлись врачи, которых перевезли на одну из центральных станций, организовав большой госпиталь, куда стекались все медикаменты. Недалеко разместились казармы для военных и административный аппарат. Нашлись даже ученые, сумевшие собрать из подкопытного материала фильтры для воды, а несколько земных пони и непонятно как затесавшаяся в их ряды зони начали выращивать вполне съедобный мох. И вроде бы обстановка начала налаживаться, даже панику удалось подавить, направив настроения граждан в конструктивное русло, но...

Известие о том, что у нескольких кобыл произошли преждевременные роды, застигло генерала во время очередного объезда подземного городка. Находившиеся в этот момент неподалеку офицеры услышали вердикт, вынесенный докторами: "Из-за критически низкого уровня магического фона жеребятам не хватило сил на развитие жизненно важных органов..." Заявление, что ни одна пони, скорее всего, не сможет забеременеть естественным способом, едва не стало концом всего.

Растерянные, потерявшие родственников и друзей, лишенные благ цивилизации и своего имущества, брошенные на произвол судьбы принцессами жители Мэйнхэттена потеряли еще и будущее. Осознание того, что все их усилия напрасны и плодами трудов не смогут воспользоваться потомки, подрубило основу волевого стержня, до сего момента позволяющего двигаться вперед, вопреки всему. Наверное, на станциях не осталось никого, кто хоть раз не задал бы себе вопрос: "Зачем работать, если будущего нет?"

Начался второй этап гонки со временем: старый пегас прекрасно осознавал, что за апатией может прийти ярость и беззаконие, которые погрузят общество в хаос кровавого безумия. Словно умалишенный он метался между общинами, произносил длинные вдохновляющие речи, целью которых было зажечь огонь жизни в сердцах пони, тормошил своих подчиненных, давя на чувство долга и чести... Не обошлось и без приказов по отлову смутьянов, которых после работы с психологами либо отселяли в отдельные резервации, либо устраняли.

Только чудом и благословением Селестии Флай Стоун мог объяснить то, что в итоге ему и другим офицерам армии Эквестрии удалось удержать ситуацию в копытах. Похудев на пятнадцать килограмм, обзаведясь сединой не только в гриве, но и в шкуре, в один из дней пегас обнаружил тот простой и пугающий факт, что ему больше незачем спешить и куда-то бежать: налаженный механизм государства работал сам, практически не требуя присмотра. Этот период стал для уже не отставного генерала самым страшным и тяжелым...

В голову лезли мысли, в первые месяцы после катастрофы успешно отгоняемые неотложными заботами и заглушаемые, казалось бы, невыполнимой работой. Теперь же стоило появиться свободному времени, как призраки прошлого вцепились в утомленный разум и начали кромсать его на части. Мордочки внуков, улыбки сына и дочери, ворчливо поджатые губы жены, а также многие иные детали утерянной жизни вонзались в душу раскаленными иглами.

Днем Флай Стоун был прежним: уверенным лидером, твердым в своих решениях и способным посмеяться над хорошей шуткой или иронией. Ночью, когда все спали (или же занимались более интересными делами), он плакал в одиночестве и тишине. Когда все молились принцессам, прося о спасении или упокоении в лучшем мире, он проклинал их со всей возможной яростью, обвиняя в предательстве. Когда все умирали... он продолжал жить и ненавидеть себя за то, что не может обрести покой.

Казалось бы, что мешало пегасу подняться наверх по одной из заблокированных лестниц? Доза радиации убила бы истощенный организм за минуты, позволив под конец в последний раз увидеть небо и солнце. Однако осознание того, что подобный эгоизм может стать тем камушком, который начинает лавину, не позволяло проявить слабость. Еще отец в, казалось бы, уже другой жизни учил маленького крылатого жеребенка, что трусость и предательство — это самые страшные преступления, которые может совершить пегас против самого себя.

"Бороться нужно всегда, даже если не видно шансов на победу. Пока ты жив, есть шанс на успех".

"Если ты не можешь лететь, беги. Не можешь бежать? Ползи. Не можешь ползти? Стисни зубы и продолжай пытаться".

Несмотря ни на что, Флай Стоун продолжал идти вперед и тянуть за собой окружающих, заражая своим упрямством всех, до кого мог дотянуться. А пони тем временем гибли от болезней, отравления, старости, самоубийств... Сперва их численность из почти трех тысяч сократилась до полутора, а в последующие месяцы уменьшилась до трехзначной цифры. Многие общины были законсервированы "для будущих поколений", а жители перевезены на центральные станции.

"И ведь все понимали, что "будущих поколений" не будет".

В одну из ночей генерал обнаружил в своей постели молодую земную пони, которая была его секретарем (уже третьим, так как первые двое погибли по разным причинам). Пожалуй, еще полтора-два года назад он бы посмеялся и выпроводил "внучку" из своего закутка, заявив, что такому старику следует беречь свое здоровье, а кобылка вполне найдет кого-нибудь получше и помоложе. Теперь же...

Уже на следующий день седой пегас возобновил попытки связаться с внешним миром, снова начал отправлять патрули к дальним станциям, искал всевозможные способы хоть как-то изменить ситуацию. Нельзя сказать, что судьбоносная ночь была такой уж жаркой (все же возраст и истощение организма дали о себе знать), однако своеобразный психологический пинок под круп дал начальный импульс для того, чтобы выплыть из бездны отчаяния, словно из болота, поглощающего своих жертв.

Ваниль ничего не требовала, не спрашивала о прошлом, не намекала на какие-то блага для себя. Она просто приходила вечером и уходила ранним утром, чтобы через пару часов снова выполнять свою работу, как и положено секретарю генерала. Окружающие жеребцы и кобылы пусть и знали об отношениях командующего и подчиненной, но смотрели на это сквозь копыта. В подземном государстве само по себе установилось негласное правило: "То, что не запрещено и происходит по взаимному согласию, разрешено".

Сперва удалось установить связь с военной базой "Ромашка", которая находилась в полутора сотнях километров западнее Мэйнхэттена. Командовала там полковник Платина, оказавшаяся кобылой средних лет и строгих принципов. Под попечением единорожки было почти полторы сотни жеребцов и кобыл разных возрастов, которых удалось собрать по всем окрестным селам, когда еще оставались аккумуляторы для бронетехники. Выживала их община за счет консервов и медикаментов, груз которых прибыл всего за пару часов до начала Звездного Дождя.

Нельзя сказать, что после известия о том, что рядом выживают другие пони в подземном лабиринте Мэйнхэттена, что-либо радикально поменялось, но общение с внешним миром разрушило обстановку обреченности, словно бы вдохнув в уцелевших новую жизнь. Энтузиасты даже начали разрабатывать план, каким образом помочь соотечественникам добраться до более или менее безопасного убежища (кто-то предлагал совершить марш-бросок в защитных скафандрах, другие планировали провести туннель за пределы города, чтобы сделать выход на поверхность в месте с высоким, но терпимым уровнем радиации).

Постепенно от новых союзников стала поступать информация о других общинах, часть из которых превратилась в подобие княжеств грифонов, где сильные правили слабыми. Некоторые истории заставляли шерсть вставать дыбом на загривке и задаваться немым вопросом: "А это правда делают именно пони?"

А потом в один из ничем не примечательных дней на лестнице, ведущей из города к станции-казарме, появилась она — единорожка, назвавшая себя Винтер Стар, являющаяся настоящим демоном ледяной бездны, обещающим спасение в обмен на дружбу. Флай Стоун дважды переспросил, чтобы убедиться, что старые уши его не подводят, но миловидный монстр, питающийся злостью, страхом и отчаянием (а может быть, и другими эмоциями), подтвердила, что не претендует на души пони и не желает становиться правителем. По секрету она даже поведала, что до катастрофы была жрицей Селестии и теперь в память о своей павшей богине желает помочь "ее маленьким пони".

Разумеется, бросаться с объятьями к существу с неизвестными целями, способностями и туманным прошлым старый пегас не стал, но и прогонять ее было бы как минимум недальновидно. Экстренное собрание офицеров и докторов (которым пришлось взять на себя обязанности ученых) приняло решение, что терять им уже особенно и нечего, а если Винтер Стар поможет обзавестись здоровым потомством, то ей и душу свою пожертвовать не так уж жалко. Во всяком случае, сам генерал, успевший привязаться к теплой и понимающей, заботливой и терпеливой молодой земной пони, пошел бы на подобное без сожалений.

...

— Собрание объявляю открытым. — сидя во главе импровизированного длинного стола, сколоченного из фанерных панелей и ящиков, по бокам от которого стояли низкие скамейки, старый пегас обвел взглядом присутствующих жеребцов и кобыл, облаченных в выцветшую военную форму эквестрийских войск. — Для начала, доктор...?

Розовая единорожка с серебристой гривой, худая, но сохранившая некоторый шарм, оживленно поднялась на задние ноги и, уперев передние копытца в столешницу, произнесла. — Кристаллы магического льда, создаваемые мисс Стар, растаивая, создают вокруг себя область повышенного магического содержания. К сожалению, эффект сохраняется не более пятнадцати-двадцати минут после завершения таяния, так что необходимо постоянно пополнять запасы данного реагента. Кобылы-добровольцы, согласившиеся на эксперимент по воспроизводству жеребят естественным образом, пока чувствуют себя вполне приемлемо: наблюдаются повышенный аппетит, перепады настроения из-за гормональной нестабильности и иные незначительные изменения, укладывающиеся в пределы нормы. Жизням жеребят ничто не угрожает...

— Это же восхитительно! — стукнула копытцами уже немолодая, но и не старая бурая земная пони. — Пока есть такая возможность, нам нужно увеличить количество беременных кобыл. Молодые матери должны быть в приоритете, а мы уж как-нибудь обеспечим их всем необходимым, да и дополнительной работой нас не испугать.

— Я не был бы столь оптимистичен. — прервал выступление главы фермерской бригады Флай Стоун. — Не знаю, как вам, но мне не хочется становиться полностью зависимым от нашей... гостьи. В конце концов, сейчас она ничего не требует, но, когда придет время близкое к родам, может отказаться поставлять кристаллы. Напомнить вам, чем это грозит?

Говорить такое было неприятно, тем более что рядом сидела Ваниль, в глазах которой легко читалось желание стать одной из "матерей нового поколения".

— Генерал, я понимаю вашу паранойю... но что вы предлагаете? — зеленый единорог в бело-золотом мундире встретился взглядом с командиром. — Других вариантов у нас нет. И разве вы сами не хотите...?

Старый пегас дернул крыльями. Он как никто другой хотел продолжить свой род, снова подержать на копытах маленькое живое существо, доверчиво смотрящее на родителя и тянущее к нему свои маленькие ножки, но...

— Мы должны получить хоть какие-то гарантии. — заявил седой жеребец. — Даже если нам придется выполнять кабальные условия, это лучше неизвестности. Винтер Стар в любой момент может уйти по своим неведомым делам и не вернуться до тех пор, пока магический лед не кончится. Что я предлагаю? Все просто: запасемся льдом на срок полной беременности и тогда уже будем с уверенностью за безопасность матерей и жеребят смотреть в будущее. Пока же я не намерен никем рисковать...

Дальнейшее обсуждение шло по темам, касающимся переселенцев с поверхности: было необходимо расширять фермы, открывать заблокированные и "законсервированные" станции, по новому перераспределять жителей. Флай Стоун не собирался создавать отдельные общины "чужаков" со своими лидерами и инфраструктурой. Он хотел дробить группы прибывающих пони на двойки-тройки, которые уже распределятся между занимаемыми станциями, чтобы влиться в существующую систему. Те же, кто не захотят на такое пойти...

"Селестия им судья, но я не стану рисковать, создавая второй центр власти".

...

Только через четыре часа члены совета разошлись по своим делам, оставив старого генерала сидеть во главе стола и анализировать минувший разговор. Осторожное прикосновение к правой передней ноге заставило его вздрогнуть и скосить взгляд, чтобы увидеть Ваниль, мягко улыбающуюся и своим взглядом словно бы говорящую: "Что бы ты не решил, я пойду за тобой".

Приподняв уголки губ в ответной улыбке жеребец накрыл спину кобылы своим крылом, безмолвно благодаря за поддержку и силы, с которыми он мог продолжать идти вперед и, падая, снова подниматься на копыта.

Ради нее он хотел не выживать...

Ради нее он хотел жить.

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

ВОЗРОЖДЕНИЕ

Над землями Блэксендии, небеса которой были скрыты пеленой багровых облаков, с неспешной торжественностью вставало солнце. Алые лучи светила почти ласково коснулись изуродованной, истощенной почвы, словно бы мать, желающая утешить болеющее дитя, обещая, что скоро все невзгоды закончатся и наступит облегчение.

В низине, зажатой между тремя холмами, до войны зеленевшими буйной и сочной растительностью, за лужу грязной розоватой воды дрались химеры: шестилапый ящер с длинным гибким хвостом, украшенным острыми шипами, отбивался от стаи "саранчи", пришедшей на водопой и решившей не упускать шанс позавтракать. Небольшие двуногие хищники с короткими слабыми лапками, прижатыми к груди, бегали вокруг более крупного монстра, ловко уворачиваясь от размашистых ударов, в ответ то и дело норовя вонзить в бронированную шкуру острые, словно кинжалы, клыки, растущие из пастей с тремя челюстями, раскрывающимися подобно бутону хищного цветка (учитывая, что глаз в привычном понимании у "саранчи" не было, удивительной казалась небрежная легкость уворотов и кульбитов в воздухе во время прыжков).

В засаде на одном из холмов сидел хищник с антрацитовым панцирем, двумя парами ног, поддерживающими гибкое вытянутое тело, парой лап, оканчивающихся серповидными костяными лезвиями, и приплюснутой головой, напоминающей молот. Его гибкий хвост оканчивался острым жалом, с кончика которого капал едкий, будто кислота, яд, на спине же имелись рудименты тонких стрекозиных крыльев.

В тени холма, копаясь в грязи, сидели две лысые серые крысы, два десятка сородичей коих прятались в неглубокой пещере, куда набились, словно яблоки в бочку, грея друг друга своими телами. Одни из них были вооружены холодным оружием, другие — огнестрельными ружьями, у некоторых имелись мешки с запасным снаряжением, найденным в схронах военных или на заброшенных базах. Казалось, что самых многочисленных обитателей материка, умудряющихся выживать в самых неприветливых условиях, совершенно не беспокоит присутствие опасных химер в непосредственной близости от временного лагеря. Впрочем, монстры, более увлеченные друг другом и дефицитной в данной местности водой, абсолютно не обращали внимания на наглых грызунов...

Внезапно что-то изменилось: "саранча" на секунду замерла и шестилап, уже почти распрощавшийся с жизнью, со всех ног бросился бежать, попутно отмахиваясь хвостом от возможных преследователей. Однако же стайные хищники даже не подумали догонять ускользающую жертву, вместо этого раскрыв рты, начали крутить головами, пробуя воздух на вкус длинными щупальцевидными языками. Наконец что-то поняв, они издали душераздирающий визг и ломанулись в разные стороны, не разбирая дороги (даже у существ, изначально не имевших инстинкта самосохранения, за время эволюции в экстремальных условиях появились зачатки осторожности). Крысы, так же услышавшие нечто подозрительное, поспешно повылезали из своего убежища и, приготовившись к бою, стали высматривать возможную угрозу, переговариваясь на ломанном языке, в коем преобладали пищащие и рычащие звуки. Лишь антрацитовый хищник, плотнее вжавшись в землю на своей наблюдательной позиции, продолжал терпеливо ждать неизвестно чего.

Вдруг земля, находившаяся под широкой, но мелкой лужей, взорвалась, разлетаясь в разные стороны влажными комьями и камнями, и не успело осесть пылевое облако, как из образовавшейся дыры в небо взлетели десятки чейнджлингов и крылатых упырей, облаченных в герметичные матово-черные скафандры с объемными баллонами, закрепленными на спинах. Не теряя времени, летуны начали кружить над холмами, постепенно расширяя охватываемый радиус, непрерывно поливая землю алхимической жидкостью, брызги которой вырывались из распылителей при помощи гибких трубок, соединяющихся с резервуарами.

Дождь из "жидкого льда" плотной стеной обрушился на землю, тут же превращаясь в твердую ледяную корку, от которой в воздух поднимался холодный пар. Хищник, так и не покинувший своей засады, в мгновения превратился в статую самому себе, погибнув от обморожения раньше, чем понял это (крысы успели несколько раз выстрелить и даже попали в перевертыша, но индивидуальный магический щит спас его от ранения).

Все новые и новые летуны вылетали из дыры в земле, обрабатывая окрестности холмов замораживающим составом, который надежнее чем огонь убивал любую химеру, превращая ее в хрупкую ледяную скульптуру. Когда же радиус охватываемой территории приблизился к пяти километрам, из дыры ударил столб зеленоватого тяжелого газа, плотным облаком накрывшего холмы, тут же растапливая морозную корку и превращая органические объекты в однородную слизь...

Спустя пару часов площадь была очищена от любой потенциальной угрозы и все из того же прохода, ведущего в глубокую шахту соединенную с недавно прокопанным туннелем, спешно выбрались рабочие скелеты, вытаскивающие за собой нечто напоминающее сверток брезента, имеющего темно-зеленый цвет и состоящего из живых растительных ячеистых пленок.

Развернув полотно во всю ширь, чего хватило, чтобы накрыть низину, зажатую между холмами, мертвяки прижали края к земле и стали ждать. Тем временем своеобразный брезент начал растягиваться и вздуваться, словно воздушный шар, вскоре превратившись в почти прозрачную полусферу, внутри которой клубился магический туман.

Один за другим из дыры в земле стали выбираться зебры и зони, облаченные в симбиотические живые комбинезоны с шлемами, совмещающими в себе классическую артефакторику и биотехнологии. Они несли на себе гибкие растительные трубы, из которых соорудили каркас для купола, а также объемные сумки с разнообразным оборудованием, в числе коего оказались гибридные живые мозги в контейнерах из алхимического стекла.

В течение следующей четверти часа под защитным полотном, экранирующим опасные излучения, была развернута целая лаборатория, а из-под земли тем временем протянули эластичные трубы, через которые стали поступать воздух для дыхания, чистая вода, насыщенный чакрой черный песок...

...

К тому моменту, как заработал магический барьер, накрывший территорию окружностью радиусом в пять километров, рабочие установили в вертикальной шахте временный подъемный лифт, при помощи которого на поверхность поднялись Жизель и Астрал в сопровождении Скарлет и нескольких зеброгов охраны.

— Купол, как я понимаю, убирать никто не собирается? — покосившись вверх, на прозрачную зеленую полусферу, состоящую из шестиугольных ячеек, спросила черно-красная летунья, одетая в легкий доспех с пластинами из железного дерева, обработанными некромантией мышцами и внешним слоем матово-черного эластичного шелка.

— По проекту он будет поддерживаться в живом состоянии до тех пор, пока уровень радиации не снизится до безопасных показателей. — отозвалась лань, в отличие от своих спутниц и спутников ограничившаяся легким комбинезоном и черным плащом, скрывающим спину и круп. — Если вдруг барьер, генерируемый биоустановкой, исчезнет, у поселенцев будет шанс скрыться от излучения под более материальной защитой.

— Все равно холмы будут превращены в опорные крепости. — пожала плечами Скарлет. — Не вижу смысла в таких сложностях.

— Не бери в голову, — посоветовала подруге Астрал, взглядом провожая вереницу ящиков, левитируемых группой зеброгов за пределы живого купола.

На представительниц совета Магистров окружающие зебры и зони старались не обращать особого внимания, что, впрочем, не слишком хорошо у них получалось, в результате чего кобыл окружало свободное пространство окружностью метров в восемь. Только рабочие особи роя чейнджлингов, управляемые одной из дочерей Кристалл, невозмутимо выполняли свою задачу по возведению временных жилищ, имеющих вид полусфер, состоящих из гибкого ячеистого каркаса и натянутого поверх него непрозрачного полотна из толстой кожи.

Когда Жизель и ее подруги молча вышли из-под зеленого купола, маленькие полукруглые домики уже усеивали округу, занимая все сколь-нибудь подходящие ровные поверхности. Одновременно с этим группы магов уже забрались на вершины холмов и теперь устанавливали там дополнительные генераторы, а также ретрансляторы ментальных волн и звуковых сигналов, отпугивающих диких химер.

— У меня одной появилось ощущение, что мы здесь лишние? — вполголоса спросила неживая зебра.

— Терпи. — с намеком на сочувствие отозвалась олениха. — Как представители правительства, мы должны присутствовать во время закладывания первого полноценного города на поверхности. Подчиненные должны видеть нас рядом с собой...

— Пойду-ка я прослежу за размещением контингента местного гарнизона, — прервала подругу Скарлет, тут же подпрыгивая в воздух и распахивая крылья, чтобы в следующий момент унестись в сторону, где мелькнули крылатые зони в военных скафандрах.

— Предательница, — буркнула лань.

— Раз мы вроде как инспекция, то давай хотя бы на один из холмов поднимемся? — предложила Астрал, желая хоть чем-то себя занять, а не слоняться по лагерю без дела.

— Идем, — ухватившись за предложение, пятнистая кобыла споро зацокала копытцами в направлении ближнего склона...

* * *

— Ну и как себя чувствуешь... дорогая? — склонив голову к левому плечу, "Седьмой" смотрел на зебру из-под полуприкрытых век, продолжая неподвижно сидеть на корточках.

Ритуал равноправного брака, проведенный по традициям оленей, оказался бракованным (или же это "Безымянный" что-то напутал, в чем признаваться не хотелось даже себе, так как у Мозенрата все вышло с первой же попытки). Какая-то духовная связь между ними, конечно, образовалась, но была она слишком тонкой, хрупкой, практически неощущаемой...

— Дай подумать... дорогой... — Банши приложила правое переднее копытце к подбородку, выдержала театральную паузу, а затем заявила. — Я чувствую себя полной дурой. Ах да, еще мне жутко хочется обнять тебя за шею... до хруста позвонков.

— Мда. — поднявшись на ноги и выпрямившись в полный рост, таврас расправил плечи и, заложив левую руку за спину, приложил указательный палец правой руки к лбу. — Вроде бы все сделано правильно: расчеты... Может быть, нужно закрепить?

— Вот сам и "закрепляй". — магистр разведки одарила своего новоявленного мужа недовольным взглядом и, громко цокая копытцами по каменному полу ритуального зала, направилась к выходу. — Я считаю, что мы в расчете.

— Но ведь результат не достигнут, — без особого энтузиазма в голосе возразил "Седьмой".

— Уговор был на ритуал? — остановившись и повернув голову так, чтобы смотреть на собеседника одним глазом, уточнила черно-белая полосатая кобыла. — Не моя вина, что ты умудрился его испортить.

— Не советую шутить со мной... — угрожающе прошипел "Безымянный".

— До встречи на совещании, — отвернувшись обратно к двери, Банши торопливо зашагала вперед (все же как бы она не храбрилась, но змееглазого ученого опасалась и откровенно боялась, что, разозлившись из-за неудачи, он может придумать какой-нибудь иной эксперимент).

Оставшись в одиночестве, таврас некоторое время прислушивался к звукам удаляющихся шагов магистра разведки и к своим сенсорным способностям. Когда же в пределах досягаемости не осталось никого постороннего, недовольное выражение морды сменилось усмешкой, а изо рта высунулся кончик длинного языка.

— Ку-ку-ку... эксперимент можно считать успешным. — пальцы рук сложили несколько трехмерных символов, и рисунок, изображенный на полу, вспыхнул, тут же исчезая. — Интересно, скоро до нее дойдет, что если бы я не получил желаемого, так просто ей уйти бы не позволил? Впрочем, это уже неважно.

"Главное, ритуал сработал, как нужно, и я не получил закладок на верность или любовь. Немного жаль, что Банши таких закладок тоже не получила... Но с этим придется смириться".

Скалясь в довольной улыбке, крылатый двуногий жеребец направился в соседнюю комнату, где находилась вся его амуниция. Скоро должны были вернуться Жизель и остальные магистры Блэксендии, так что следовало вернуться к прерванным делам и заменить своего клона...

Примечание к части

Вот как-то так.

Жду отзывов.

ЖИВОЙ

Спиральный город (как называли свое поселение зебры из гильдии биомантов) уходил вглубь земной тверди на многие десятки метров, обвиваясь вокруг центрального стержня из железного дерева частыми витками. От своеобразной колонны в стороны отходили многочисленные корни, одновременно служащие дополнительными опорами для полов и потолков, а также сборщиками питательных веществ для поддержания жизни стержня.

Спиральный коридор, начинающийся на глубине всего пяти метров от поверхности, имеет высоту в два и ширину в три метра, а протяженность каждого витка составляет пятьдесят метров. Общее количество витков, разделенных между собой слоем пронизанной корнями земли метровой толщины, равняется тридцати трем (из этого следует, что общая длинна туннеля составляет тысячу шестьсот пятьдесят метров).

Вдоль внешней стены, по всей протяженности Спирального города, на примерно равном расстоянии друг от друга располагаются проходы в тренировочные залы, лаборатории, инкубаторы, хранилища и жилые комнаты, объединенные в своеобразные общежития. С внешней стороны поселения находится еще один спиральный туннель, так же соединяющий все уровни...

При помощи технологии "зубов дракона", позволяющей выращивать кости любой формы, стены, полы и потолки Спирального города были покрыты плоскими костяными пластинами, соединенными между собой своеобразным реберным каркасом. В специальных желобах и через совсем небольшие отверстия в костяной броне протянуты жгуты растительных и животных мышц, нервов, а также сосуды, по которым протекают жидкости и питательные вещества, доставляемые от центрального стержня к периферии и обратно.

Полы в Спиральном городе покрыты толстым ковром мха, который пронизывают многочисленные нервы и сосуды. Кроме того, такое покрытие заглушает звук стука копыт о костяной пол, растение очищает воздух, перерабатывает в питательные вещества различный мусор (ту же шерсть), ну и разумеется служит системой слежения за обитателями поселения и возможными вторженцами. Вместо дверей между помещениями расположены живые мембраны, открывающиеся только после получения определенной команды, в качестве которой может служить магический импульс, слово-пароль, нажатие на определенную область.

Для освещения поселения биоманты использовали светящиеся цветы, бутоны которых на гибких стеблях свисали с потолка, корневой системой соединяясь с древом-стержнем, получая от него необходимую подпитку. В целях экономии энергии зебрами были выведены цветы, улавливающие тепло тел полосатых жеребцов и кобыл, при приближении которых бутоны раскрываются и начинают тускло светиться синим, зеленым, желтым или красным светом. Когда же живой обитатель Спирального города удаляется из зоны чувствительности цветка, бутон гаснет и закрывается, переходя в режим экономии ресурсов (на большинство химер цветы не реагируют вовсе).

В собственных комнатах биоманты могли обустраиваться так, как им было угодно: маги жизни украшали помещение деревянными панелями, выращивали живую мебель, некроманты же предпочитали более "мертвую" обстановку.

Спиральный город был построен с размахом в расчете на увеличение численности живого населения (вторая спираль была лишь заготовкой для дальнейшего расширения). Гангрену стоило немалых усилий перевести энергию своих подчиненных с войны против чейнджлингов в более конструктивное русло, но упорный труд, направленный на улучшение условий собственной жизни, сделал свое дело. Ну, а чтобы ни у кого не возникало ненужных идей и дурной инициативы, магистр биомантов загружал жеребцов и кобыл все новыми и новыми задачами вроде создания системы голосовой связи между этажами, разработки ловушек для незваных гостей и исследованиями. В отдаленной перспективе имелись планы подготовки экспедиции на поверхность и строительство там опорного пункта.

...

В основании центрального стержня Спирального города, там, где железное дерево разделялось на четыре части и плавно уходящие в четыре стороны света, расположилась лаборатория самого Гангрена. Неживой некромант, из-за повреждения оболочек души (что отразилось на материальном теле) вынужденный носить на себе скрывающие раны бинты, не нуждаясь в сне и пище, не имея возможности получать физические удовольствия, был вынужден постоянно искать для себя занятия. Нет, он, конечно же, мог уснуть или погрузиться в медитацию, только вот смысла в этом не было никакого (разве что ментальная усталость проходила).

Собственное бессмертие магистру биомантов нравилось, но то состояние, в котором он находился из-за того, что душа и тело были слишком плотно связаны, вызывало исключительно негативные эмоции. Занятие наукой, конечно, позволяло забыться, а при успехе эксперимента получить моральное удовлетворение, только вот невозможность получать удовольствия иными способами угнетала, грозя в один далеко не прекрасный день вылиться в психическое расстройство.

"Не по тому ли личи сходят с ума, зацикливаясь на одной идее? Нет, мастеров и магистров гильдии некромантов нормальными назвать было нельзя, да и я сам, еще будучи живым, отличался от них несильно. Однако невозможность получать обычные для живых удовольствия заставляет погружаться в иные крайности: исследования еще никем не изученных областей науки, художественное творчество, составление планов по истреблению всего живого и обычный садизм".

Прохаживаясь вокруг алтаря из кости, при помощи тонких побегов соединенного с железным древом, Гангрен мысленно рассуждал над ситуацией, в которой оказался. Все его попытки исправить повреждения приводили к совершенно незначительным улучшениям, а в ряде случаев даже к новым повреждениям. Он мог бы, конечно, подождать, пока душа, получающая подпитку от жертв, сама постепенно восстановится...

"Сколько на это потребуется времени? Сто, двести лет? К тому моменту моя психика окончательно деформируется, а может быть, и появятся не самые хорошие желания".

Замерев на месте, магистр биомантов вспомнил недавний случай, когда ему на глаза попалась пара молодых зебр, спрятавшихся в одном из складов, чтобы без посторонних глаз развлечься и поэкспериментировать. В принципе, ситуация была рядовой и в другое время, наверное, не вызвала бы никакого отклика, однако промелькнувшая на грани сознания мысль о том, что было бы интересно вместо хихиканья и стонов удовольствия услышать крик боли, заставила задуматься и начать анализировать собственный разум.

Гангрен потратил немало времени на медитацию, но все же откопал в своем сознании зачатки безумия, которое пустило корни, подпитываясь от зависти к собственным подчиненным, живущим полной жизнью, пусть и в условиях не слишком благоприятной среды. Когда шла война с чейнджлингами, это было не так заметно, но сейчас, в относительно мирное время, слыша чужой смех... неживой жеребец ощущал себя лишним и неполноценным.

Очень неприятно было осознавать, что незаметно для самого себя Гангрен начинал считать, будто бы другие зебры относятся к нему уже не с уважением и почтением, а страхом, брезгливостью, жалостью... Подобные мысли вполне могли привести к тому, что однажды у него появится "гениальная" идея о том, чтобы превратить в нежить всех биомантов или же начать срезать улыбки с радующихся жизни морд. Оставалось успокаивать себя мыслями о том, что он вовремя заметил начавшиеся изменения психики, а потому может успеть предпринять какие-либо действия, прежде чем процесс станет необратимым.

В лаборатории, созданной под стержнем Спирального города, глава биомантов создал ритуал, основывающийся на некромантии, шаманизме и магии жизни (в последнем он был слаб по вполне понятным причинам, но попросить о помощи кого-то из подчиненных не решился, опасаясь, что от него попытаются избавиться). К счастью, теоретических знаний хватило для составления самоподдерживающегося процесса, а потому после активации стороннее участие будет не нужно.

"Могла ли Кризалис начать процесс изменения моей личности? Вероятно, могла. Зачем ей это делать, если мы уже заключили мир? У перевертышей нет постоянных союзников, только постоянные цели. Возможно, она хотела, чтобы я сам ослабил биомантов, начав их истребление, тем самым вызвав раскол и внутреннюю войну. Вампирам тогда осталось бы дождаться победы одной из сторон, а затем захватить или добить выживших".

Предположение звучало логично и правдоподобно... а еще параноидально. Чтобы поверить в эту теорию, магистру биомантов не хватало одного: подтверждения того, что все это — не плоды безумия воспаленного разума. Нельзя было принимать поспешные решения, которые могли стать фатальной и последней в собственном существовании ошибкой.

Скинув черный балахон и бинты, скрывавшие покрытое язвами и рубцами тело, Гангрен взобрался на алтарь и распластался по его поверхности, копытами надавив на символы жизни, смерти, плоти и духа. Решиться на то, чтобы запустить ритуал, было страшно: в разуме всплывали варианты ошибок, диверсии, откровенного предательства...

"Мда. Что бы сказал Мозенрат? Раз уж этот молокосос сумел столь многого добиться, не боясь рисковать... То чем я хуже?"

— Я сошел с ума. — четко произнес магистр биомантов, осознавая это как никогда отчетливо. — И ведь произошло это уже давно, а заметил я только теперь. Ха...

Усилием воли переборов желание расхохотаться, жеребец закрыл глаза и направил импульс магии через все четыре ноги. Алтарь тут же начал светиться белым, а тело перестало слушаться хозяина, превратившись в подобие марионетки с обрезанными ниточками.

Энергия, скопленная стержнем Спирального города, устремилась в магические узоры, проходила трансформацию и пропитывала оболочку неживого некроманта. Зебры, находящиеся на разных уровнях подземного поселения, с недоумением смотрели на начавший мелко мерцать свет свисающих с потолка бутонов, а особо чувствительные жеребцы и кобылы испуганно следили за потоками жизненной силы, утекающей из химеры, являющейся их домом.

Однако же паника не успела охватить биомантов, так как вскоре утечка энергии прекратилась, а в связи с тем, что система оповещения так и не подняла тревогу, большинство решили, что это было следствие какого-то эксперимента ученых, а может быть, и самого магистра. Охрана все же решила проверить целостность комплекса, послав по обеим спиралям отряды нежити, а дежурные чародеи устремились к лаборатории Гангрена, чтобы доложить о происшествии и уточнить, что об этом знает сам неживой маг.

Каково же было удивление четверки жеребцов и кобыл, когда, вскрыв отказывающуюся открываться мембрану, они увидели почти пустое помещение с алтарем, опутанным тонкими живыми побегами, на котором лежало осыпающееся прахом тело старого жеребца.

— Вот... — высокий и худой маг жизни, войдя в небольшой зал, выразительно поднял морду к потолку.

— И что нам теперь делать? — низкая некромантка, одетая в красную мантию из паучьего шелка, растерянно перевела взгляд с кучки праха на своего спутника и обратно.

— Во-первых, об этом никто не должен узнать. — решительно заявила вторая кобыла, красующаяся зеленой мантией и коротко остриженной гривой. — Ни наши братья с сестрами, ни тем более чейнджлинги. Не хватало еще, чтобы Кризалис поняла, что из-за какого-то глупого эксперимента мы лишились сильнейшего и опытнейшего некроманта, успевшего повоевать в двух войнах.

— М-мать... — высокий жеребец стукнул себя копытом по лбу. — Ну почему, как только делам стоило начать налаживаться, обязательно должно было случиться что-то подобное?

— Нужно решить, что мы скажем остальным. — напомнил о себе второй жеребец, одетый в черный балахон. — Можно, конечно, объявить, что Гангрен занят важным экспериментом, но это временное решение, так как даже этот старик не стал бы сидеть в лаборатории годами.

— Скажем, что он заболел? — предложила невысокая некромантка.

— Неживой некромант заболел. — второй жеребец закатил глаза. — Ты меня извини, но мне иногда кажется, что старик тебя учил вовсе не некромантии.

...

Пока жеребцы и кобылы спорили, душа Гангрена, при помощи ритуала избавившаяся от привязки к телу, внедрилась в стержень железного дерева, встроившись в управляющую структуру всей химеры. На какое-то время маг оказался дезориентирован валом ощущений, накативших на его разум, но постепенно все же взял это под контроль и сумел сконцентрироваться лишь на узком спектре чувствительности.

"Как интересно: одновременно ощущаю холод, жар, давление... Я — целый город! Я — химера-дом! Я... живой!"

И пусть пока что он мог только смотреть и ощущать, это было лишь временным неудобством. Постепенно Гангрен собирался научиться двигать каждой частицей своего нового тела, а после этого можно будет начать выращивать более компактную оболочку.

"Эхе... Хе-хе-хе-хе..."

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ 2

Время шло, незаметно просачиваясь сквозь копыта невесомыми белыми песчинками, которые не в силах были удержать ни сильнейшие земные пони, ни искуснейшие единороги (куда уж было старому пегасу бороться с законами мира?). С раннего утра и до позднего вечера Флай Стоун работал на износ, организуя быт своих подопечных, решая большие и малые проблемы, позволяя себе расслабиться только в небольшом закутке своего кабинета, в ласковых и заботливых объятьях своей кобылки.

Иногда генералу казалось, что он помолодел лет на двадцать-тридцать: пони нуждались в его поддержке и советах, и это давало ощутить себя по-настоящему нужным и живым. На регулярно проводящихся совещаниях заместители и адъютанты заваливали своего начальника целыми горами предложений и советов, многие из которых звучали глупо и даже дико, но и среди самых нелепых идей иногда удавалось найти истинные жемчужины.

Проект по прокладыванию туннеля к военной базе "Ромашка" продвигался семимильными шагами: бригады рабочих сменялись каждые четыре часа, стук инструментов не затихал ни днем ни ночью, инженеры клялись Селестией, что проход не обвалится в самый неподходящий момент. Благодаря магическому льду, поставляемому Винтер Стар, первые беременные кобылы уже готовились к приближающимся родам, своими округлившимися боками вызывая завистливые взгляды и вздохи у обслуживающего персонала, а также заставляя горделиво выпячивать грудь будущих отцов. Ферма по выращиванию мха вышла на новую мощность, теперь не только позволяя прокормить все население подземного городка, но так же появились и запасы на будущее (в том, что они понадобятся в самое ближайшее время, ни у кого сомнений не возникало).

Ранее законсервированные станции подземной транспортной сети приводились в жилое состояние: убирались грязь и пыль, на дрезинах подвозились белье, посуда и инструменты, инспекторы проверяли надежность несущих конструкций и измеряли уровень вредоносных излучений. Кристаллы стихийной магии, заряжаемые единорогами, удалось приспособить для вентиляции и обогрева помещений, а также создания питьевой воды, лишенной каких-либо примесей, что в свою очередь создало необходимость в разных минеральных добавках. К сожалению, ту же соль простым заклинанием было не создать...

Не все шло так хорошо, как хотелось бы старому пегасу. Во время патрулирования внешних туннелей, соединяющих периферийные станции, на отряд из четверых пони напали огромные тараканы. Только одной кобылке удалось сбежать от монстров живой, чтобы поднять тревогу на ближайшем посту дежурных, после чего ее госпитализировали и поместили в отдельную палату. Однако же Флай Стоун не успел поднять тревогу и развить деятельность по мобилизации сил самообороны для защиты поселений, так как Винтер Стар решила продемонстрировать свою силу и буквально через десять часов прибывшим на место событий солдатам предстал вид на промороженное логово насекомых, превращенных в уродливые ледяные статуи. Бойцам под командованием одного из заместителей генерала осталось только расчистить территорию, а затем перекрыть лаз, через который твари проникли в подземку.

Тот случай был первым, но не последним: сперва в одном из центральных туннелей протек потолок и образовалась широкая лужа, фонящая смертоносным излучением, затем в несколько забаррикадированных спусков из города стали пытаться пробиться облезлые слепые существа, похожие на одичавших собак. Но внешние угрозы только сплотили пони, увидевших будущее для себя, своих жеребят и крайне не желающих отказываться от борьбы за маленький кусочек счастья.

Сложнее же всего было искать решения проблем, приходящих не извне маленького города-государства, а изнутри...

...

— Ты хоть понимаешь, что делал? — сидя на складном стуле перед столом, за коим расположился рубинового цвета единорог с блокиратором магии на роге, Флай Стоун внутренне ужасался сложившейся ситуации. — Да в иное время я бы тебя...

— Я не нарушил ни одного закона, список которых вы же и утвердили, генерал, — сухо отозвался жеребец интеллигентного вида с маленькими профессорскими очками, удерживающимися на кончике носа.

— Это аморально, — не надеясь пристыдить собеседника, вздохнул пожилой пегас.

— Мораль к делу не пришьешь. — безразлично пожал плечами собеседник. — Я никого не убивал, не принуждал, не бил...

— А то, что Хвоя и Алоэ, — это жеребята, которым едва исполнилось четырнадцать, тебя не смущает? — держать себя в копытах было тяжело, но Флай Стоун справлялся, так что клокочущая в груди злость не отражалась даже в голосе и взгляде.

— Если вы намекаете на нашу разницу в возрасте, напомню, что и вы с Ваниль далеко не ровесники. — насмешливо хмыкнул единорог, всем своим видом показывая отсутствие какого-либо раскаяния. — Мы взрослые жеребцы, генерал, поэтому давайте говорить начистоту: вам не за что меня задерживать, так как мои отношения с кобылками — это мое личное дело. Возрастного ограничения в нашей конституции не указано, а то, что они получали от меня некоторые подарки...

— Тебя стоило бы повесить за одни эти "подарки". — прервал разглагольствование заключенного пожилой пегас. — А по законам военного времени так и вовсе расстрелять.

— Но есть одно маленькое "но". — интеллигент улыбнулся уголками губ. — Другого мастера классической для пони артефакторики у вас попросту нет. Кроме того, если народ узнает, что меня судили за несуществующее преступление, поднимутся волнения. Мои друзья же сделают все, чтобы выдать эту информацию под самым неудобным вам углом.

— С твоими друзьями мы тоже разберемся. — откинувшись на спинку стула, Флай Стоун сложил передние ноги на груди и крайне неприятно ухмыльнулся, из-за чего собеседник резко потерял всю свою спесь. — Казнить тебя я и вправду не могу, пусть и хочется, так же как и держать в камере длительного заключения просто глупо и опасно. Но... Доктор?

Дверь, ведущая в допросную, открылась, и на пороге появилась розовая единорожка с серебряной гривой. Войдя внутрь она прочистила горло и произнесла:

— У пациента, очевидно, наблюдается расстройство личности, вызванное жизнью в тяжелых условиях и общим стрессом, сопровождающим всех нас на протяжении последних лет. Рекомендую временно изолировать его от общества и провести усиленную терапию...

— Вы не посмеете. — рубиновый единорог привстал на задние ноги и оперся передними копытами на край стола. — Это произвол! Я буду жаловаться!

— Жалуйся, я внимательно слушаю. — сухо произнес пегас, наблюдая за двумя рослыми санитарами (только вчера переведенными в госпиталь из внутренней охраны центральной станции), вошедшими через распахнутую дверь и целенаправленно двинувшимися к начавшему дрожать растлителю. — Все же я надеюсь, что после лечения ты снова станешь нормальным членом общества. Хоть мне и кажется это слишком мягким наказанием.

— Это произвол! — попытавшись сопротивляться, рогатый жеребец только вынудил санитаров разок стукнуть его под ребра, после чего скулящее тело было упаковано в смирительную рубашку и утащено в коридор.

Дверь закрылась, и генерал с главой госпиталя остались наедине.

— Что с кобылками? — сбросив с себя маску невозмутимости, Флай Стоун позволил беспокойству проступить на морде.

— К счастью, препарат удалось вывести из организмов, а повышенный фон зала сохранения позволит нормализовать гормональный баланс. — единорожка поправила сползшие на кончик носа очки и, кинув взгляд на очки жеребца, упавшие с его морды при транспортировке, неодобрительно покачала головой. — С психическим состоянием сложнее: кобылки искренне считают себя женами этого негодяя и не понимают, почему им нельзя быть с ним. Все доводы разума ими воспринимаются в штыки... Ситуацию осложняет то, что, еще живя на поверхности, их семьи были близкими знакомыми.

— Понятно. — потерев переносицу, жеребец некоторое время молчал, а затем встрепенулся и заявил. — Сделаем так: во время личной беседы с Хвоей и Алоэ расскажи, что их... муж... временно привлечен к работе над секретным проектом... скажем, "Сады Эквестрии" и сейчас он вынужден находиться в весьма консервативном обществе других ученых. Они же сами, чтобы не создавать напряженности в отношениях с другими пони, должны продолжать свою обычную жизнь и ждать.

— Ждать чего? — розовая единорожка недовольно нахмурилась. — Неужели вы собираетесь позволить...?

— Я ничего не собираюсь. — прервал собеседницу Флай. — Однако же у меня теплится надежда, что года за три-четыре вы сможете поставить своему пациенту мозги на место, а кобылки, оказавшиеся вне его тлетворного влияния, начнут думать своими головами и, может быть, когда подрастут, создадут нормальные семьи, оставив все случившееся как далекий сон.

— Я... понимаю. — пони кивнула. — Наверное, вы и правы. Надеюсь на это...

"Я тоже на это надеюсь".

Промелькнула мысль в голове старого пегаса, когда дверь за хвостом главы госпиталя закрылась и он остался один.

...

В один из дней зони и несколько единорогов из научного отдела (слишком громкое название для группы из пятнадцати жеребцов и кобыл) предоставили на суд генералу заготовку под накопитель магии, представляющую из себя металлическую пластинку величиной с игральную карту. На одной из поверхностей артефакта был выгравирован и выведен маслянистыми багровыми чернилами рисунок, отдаленно напоминающий сложную геометрическую фигуру с несколькими символами зебринского языка.

— И что это такое? — Флай Стоун принимал гостей в своем рабочем кабинете на центральной станции подземной транспортной сети.

Пластинка лежала на столе перед пожилым пегасом, опирающимся на столешницу локтем правой передней ноги, левая же передняя нога покоилась на толстой учетной книге, куда были внесены заметки по всем действующим предприятиям маленького государства.

— Решение нашей проблемы, — воодушевленно заявила желто-черная рогатая кобылка.

— Понятно. — многозначительно кивнув, генерал задал следующий вопрос. — Какой именно проблемы?

— Наша коллега имеет в виду, что мы нашли способ, при помощи которого можно будет сократить до минимума или вовсе отказаться от использования магического льда, — вступил в беседу серый единорог.

В помещении было несколько тесно, так как вся исследовательская группа захотела присутствовать на докладе командующему. Стульев для всех не хватило, так что большинству приходилось стоять, либо устраивать свои крупы на полу.

— Уже лучше. — удовлетворенно хмыкнул пожилой пегас. — А теперь подробно: каким образом эта пластинка поможет решить проблему вынашивания?

Оказалось, что придуманная гранд-магистром печать хранения при некоторой доработке может служить в качестве накопителя магической энергии. Если же нарушить контуры, отвечающие за внутреннее пространство (дальше шла терминология, которую военный понимал через слово и только в общих чертах), возникала стабильная утечка, позволяющая на ограниченном пространстве временно повысить магический фон.

Энтузиасты предложили нарисовать модифицированную печать хранения в многократно увеличенном масштабе прямо на полу зала, отведенного беременным кобылам. По их словам, заряжать эту конструкцию смогут обыкновенные единороги, умеющие создавать нейтральную энергию, отфильтрованную от стихийных добавок. На вопрос "А эта конструкция не взорвется?" лидерами группы был дан обнадеживающий ответ "Не должно... Но мы еще не проверяли".

...

День, когда "дорога жизни" (как назвали туннель, прокладываемый к военной базе "Ромашка") наконец был завершена и с поверхности прибыли первые переселенцы, был объявлен праздником для всех... за исключением службы безопасности и администрации. Полковник Платина, высокая и худая кобыла, все еще не потерявшая своего природного обаяния, демонстративно на публику обнялась с Флай Стоуном и даже прослезилась от охвативших ее эмоций, после чего был отдан приказ о перевозке самых тяжелых больных на станции, где врачи организовали экранированный лазарет.

Оружие, остатки припасов, оборудование и инструменты при помощи механических дрезин в течение месяца перевозились на склады, откуда происходило перераспределение ресурсов между гражданами. Попытка организовать большой рынок после некоторого времени споров и препирательств была одобрена и взята под строгий контроль военных. Основной причиной этому был довод, звучащий примерно так: "Когда ситуация стабилизируется и у пони появится достаток, рынок все равно появится, и лучше уж пусть он будет находиться в наших копытах, нежели его создадут какие-нибудь спекулянты".

...

Как-то вечером, когда работа была завершена и все советники, заместители, а также просители разбрелись по своим местам отдыха, Ваниль молча подошла к проводящему разминку Флай Стоуну и поставила перед ним жестяную коробку. Пегас, в последние дни ощущающий себя не очень бодрым, вопросительно вскинул брови, но вместо ответа получил щенячий взгляд, от которого защемило сердце. Вздохнув, он откинул крышку и увидел кристалл магического льда, вставленный в медальон на цепочке.

"Ну... Она и так долго терпела".

Подумал немолодой жеребец, извлекая украшение из коробки.

— Ты уверена? — все же спросил пегас и, получив в ответ утвердительный кивок, без промедления надел цепочку на шею молодой кобылы.

Ваниль, радостно пискнув, стиснула своего жеребца в крепких объятьях, благодарно прижавшись мордочкой к седой шее. В эту ночь спать им не пришлось...

...

Численность населения подземного городка снова перевалила за тысячу пони, и прирост медленно, но верно продолжался. К трудностям выживания жеребцы и кобылы привыкли, так что стали считать их нормой нового мира. Появление боевых офицеров, пришедших в подземную транспортную сеть вместе с Платиной, сняло с Флай Стоуна часть нагрузки, что, правда, повлекло образование второго, пусть и совсем слабого полюса власти.

Однажды утром после совещания и определения ближайших целей платиновая единорожка попросила генерала и его кобылку задержаться. Когда в кабинете они остались одни, полковник без предисловий сказала, что хочет вступить в их табун, мотивируя это как своим стремлением обрести семью, так и политическим ходом, который позволит пони, привыкшим подчиняться разным начальникам, легче смириться с изменениями в вертикали власти.

Пожилой пегас отказался, и его особенная пони полностью поддержала это решение. Впрочем, Платина показала, что не рассчитывала на положительный ответ сразу же и готова подождать некоторое время. Так же она добавила, что Флай Стоун уже не молод и Ваниль может понадобиться влиятельный покровитель, чтобы не потерять свое положение в обществе.

Как бы странно это ни казалось, но именно последний довод стал тем, что заставило генерала серьезно задуматься о расширении табуна. Все же он не сомневался, что, когда его не станет, Ваниль в лучшем случае постараются использовать как символ или просто забудут.

...

— Сэр! — в кабинет старого крылатого жеребца ворвался молодой адъютант, облаченный в униформу охраны подземной транспортной сети.

— Что случилось? — задремавший над бумагами офицер встрепенулся и вскочил на ноги, ощутив болезненный укол в груди. — Тьфу... Где пожар?

— В род-зале. — опомнившись и встав по стойке "смирно", помощник приложил к голове правое переднее копыто. — Ваша жена рожает.

При первых словах молодого подчиненного у старика сперло дыхание, но, когда он договорил, от сердца сперва отлегло, а затем оно застучало с удвоенной скоростью.

— Меня ни для кого нет. — перепрыгнув через стол, Флай Стоун промчался мимо адъютанта и выскочил в распахнутую дверь. — По всем вопросам обращаться к Платине!

— Так точно! — донесся затихающий крик молодого жеребца в спину стремительно несущемуся пегасу.

Дожидаться дрезину генерал не стал, предпочтя медленной поездке на механической телеге быстрый бег. Ему нужно было проветрить голову, сбросить адреналин... да и нервы успокоить следовало. Для всех этих целей быстрый бег подходил идеально... Разве что собственное тело имело на этот счет свое мнение, высказываемое вспышками боли в суставах и уколами в сердце.

Казалось бы, секунды назад он покинул свой кабинет и вот уже холл род-зала встретил Флай Стоуна парой земных пони, уверенно перегородивших вход в палату, где прямо сейчас происходило появление на свет нового члена общества и по совместительству наследника (или наследницы) самого старого пегаса Подземья.

Если раньше время летело, теперь оно ползло, будто улитка. Из-за ширм доносились приглушенные звуки, трепетно улавливаемые стоящими торчком ушами. Медсестра и санитары, наблюдавшие за метаниями командующего, все же не выдержали и силой напоили его успокоительным, после чего усадили на скамью для посетителей...

Наконец из палаты вышла розовая единорожка и, найдя взглядом пожилого пегаса, кивнула ему на проход, негромко, но строго заявив:

— Мать сильно истощена, так что визит не дольше пяти минут. И Селестия вас упаси устраивать шум и беспорядки...

Глубоко вдохнув и выдохнув, Флай Стоун медленно вошел в огороженный ширмами закуток, изо всех сил сдерживая волнение, будто был не умудренным сединами стариком, а нетерпеливым подростком. Его встретила Ваниль, лежащая на широком и толстом матрасе, выглядящая усталой, но довольной. Она лежала на боку, прижимая к животу маленький розовый комочек шерстки с умилительной мордочкой, четырьмя маленькими ножками, парой крылышек...

— Жеребчик. — ответила на не заданный вопрос земная пони. — Правда, красивый?

— Самый красивый. — сев рядом с лежанкой, генерал наклонился вперед и потерся носом о макушку жеребенка, после чего повторил процедуру уже с его матерью, вызвав у нее приглушенное хихиканье. — Я в тебе и не сомневался.

— Рада стараться, сэр, — шутливо отозвалась Ваниль.

"Теперь все точно будет хорошо".

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

ЭПИЛОГ

Магический купол над городом аликорнов замерцал и погас, на несколько секунд ночная тишина застыла в хрупком покое, а затем землю озарили десятки маленьких и один большой взрыв. Столб огня и дыма взвился ввысь, распался облаком, приобретая форму шляпки необычного гриба, из коего на землю сыпались куски разогретой почвы и капли расплавленного металла.

Не успело облако праха и мусора осесть на поверхность, как его сдул мощнейший поток ветра, вызванный применением боевого заклинания, что открыло взглядам возможных наблюдателей пугающую картину: фиолетовая аликорн, крылья и шерстка которой были опалены недавним взрывом, а тело красовалось глубокими кровоточащими ранами, зависла в полусотне метров над землей напротив крылато-рогатой кобылки шоколадного цвета с седой гривой, глазами, источающими темно-фиолетовый дым, и кровожадно-безумной улыбкой на губах.

— Ты... — зло прошипела Твайлайт Спаркл, неверующим и ненавидящим взглядом смотрящая на свою противницу.

— Я, — двоящимся голосом нагло подтвердила пони-враг.

— И я, — раздался голос еще одной кобылки, взлетевшей в небо с крыши одного из домов города.

— И я, — произнес желтый жеребец, прилетевший прямиком из пролома в земле, ведущего в научный комплекс.

— И я тоже, — заявила Бади.

Каждую секунду прибывали все новые и новые аликорны, сияющие темно-фиолетовыми огнями глаз, разумы которых отделились от Общности, создав нечто совершенно новое, уродливое и неестественное. Образование из сотен душ в ментальном плане представляло из себя химеру, непрерывно шевелящуюся и протягивающую свои невидимые щупальца к еще не зараженным аликорнам, коих становилось все меньше и меньше.

— "Твайлайт, что происходит?" — встревоженный голос Эпплджек хоть и звучал прямо в голове, но доносился словно бы издалека.

— "Это Найтмер... Или другой звездный демон". — стараясь не выпускать из поля внимания всех своих противников, поспешила ответить молодая владелица "элемента магии". — "Мы упустили момент, когда он заразил кого-то из членов Общности и паразит успел распространиться на других аликорнов. Ты должна собрать всех не попавших под его влияние и убираться отсюда как можно дальше. В Кантерлот или Кристальную Империю".

— "Но..." — подруга попыталась возразить, однако была перебита.

— "Это приказ, Эпплджек. Ты должна предупредить пони об угрозе и спасти тех, кто нам доверился". — сделав короткую паузу и чуть смягчив мысленный напор, ученица принцессы Селестии произнесла. — "Поверь, Джеки, так нужно. Я прикрою ваш отход и постараюсь что-нибудь сделать, чтобы ослабить этого монстра".

— "Твай... Я сделаю, как ты говоришь". — в словах бывшей земной пони звучали сомнение, недовольство, страх. — "Не смей умирать, Твайлайт Спаркл! Слышишь меня?! Если ты сделаешь это... Я не знаю, что с тобой сотворю".

— "Просто верь в меня, Джеки". — слабо улыбнувшись, фиолетовая крылато-рогатая пони импульсом магии расшвыряла дюжину жеребцов и кобыл, пытавшихся напасть на нее с разных сторон. — Кто ты?!

Вопрос был задан уже вслух, так как мысленно связываться с этим существом ученица Селестии опасалась и брезговала.

— Ты еще не поняла? — фиолетовый дым, закрывавший глазницы шоколадного цвета кобылки, рассеялся, открывая вид на затопившее глаза серебряное сияние. — Я — твой самый страшный ночной кошмар.

— Я — Единство! — рокот десятков голосов слился в безумный и совершенно немузыкальный хор, а с рогов крылато-рогатых пони сорвались лучи заклинаний. — Не сопротивляйся, Твайлайт Спаркл: стань частью нас, и все горести, тревоги, невзгоды отступят. Не нужно будет бояться и ненавидеть...

— А еще думать? — магический щит, напрямую поддерживаемый "элементом магии", с пугающей легкостью отразил все атаки. — Ты убил моего ребенка!

Потоки силы скрутились в жгуты, которые, словно клубок змей, скрутились для броска и, распрямившись, врезались в тела пони, еще вчера мило улыбавшихся и смеявшихся над шутками, а сегодня представших перед своей (теперь уже бывшей) правительницей в качестве безвольных кукол.

— Неужели тебя так расстроила гибель этого гибрида-уродца? — с насквозь фальшивым сочувствием в голосе насмешливо спросила коричневая кобылка. — Может быть, известие, что он уже был мертв до начала ритуала, хоть немного облегчит боль утраты? Нет? Ну и ладно. В конце концов, из-за тебя мне так и не удалось поглотить этого мелкого паразита-пророка, который снова умудрился ускользнуть... Так что считай, мы в расчете.

— Гррр! — уклоняясь от атакующих чар, будто бы танцуя между разноцветными лучами, Твайлайт приблизилась к основному телу врага и выпустила из рога поток белого пламени.

— А-ах... — встречный луч магии разрезал атаку словно скальпель хирурга, оставив на крыле фиолетовой аликорна, в последнее мгновение "упавшей" влево, неглубокий надрез. — Как непрофессионально: во время смертельного боя позволять своим эмоциям брать верх над разумом.

— "Твайлайт, мы уже на границе зоны охвата сети Общности". — доложила взволнованная Эпплджек. — "Уходи оттуда, быстро!"

— "Прости, Джеки, не в этот раз". — резко обрывая канал связи с подругой и остальными свободными аликорнами, ученица принцессы Селестии расправила крылья во всю ширь и зависла в десятке метров над крышей одного из домов. — Ты прав, Единство: эмоции — это очень непрофессионально.

Фиолетовую аликорна тут же окружили марионетки Найтмер, в любой момент готовые обрушить на жертву всю свою магическую мощь. Однако же звездному духу была нужна отнюдь не смерть обладательницы "элемента магии".

— Сдайся, и я обещаю, что попробую найти способ исправить все твои ошибки. — ласково предложила коричневая крылато-рогатая кобылка. — Ты ведь жалеешь о том, что случилось с Эквестрией? Я могу это исправить. Ты жалеешь о своем поспешном поступке в отношении своего мужа? Я смогу найти и вернуть Армандо... Но за все нужно платить: мне требуется твоя сила.

— Соблазнительное предложение, — слабо улыбнулась бывшая единорожка, глубоко вдыхая и прикрывая глаза.

— Так ты согласна? — Найтмер, взяв под прямой контроль одно из ближайших тел, подлетела чуть ближе к своей противнице, заискивающим тоном повторяя. — Нет ничего непоправимого. Даже смерть можно отменить, предотвратить и обратить...

"Не хочу, чтобы пони жили в мире, где им придется быть придатками к звездному паразиту".

— Мой ответ: нет, — на долгое мгновение все звуки исчезли, краски померкли, ощущения притупились и магии не стало.

В расширившихся глазах коричневой аликорна промелькнул ужас, и тела Единства, словно испуганные мыши от кошки, рванули в разные стороны от фиолетовой пони. Но было уже поздно: глаза Твайлайт открылись, в них сияла чистая магия, из ее распахнувшегося в крике рта вырвался оглушительный плачь...

Сама реальность вздрогнула, приветствуя рождение полноценного нового-старого божества, тут же сворачиваясь от искажений, вызванных добровольной жертвой сущности подобного порядка. Волна за волной концентрическими кругами высвобожденная мощь расходилась по всем слоям реальности, латая и напитывая поврежденные участки, вдыхая жизнь в казавшиеся мертвыми линии силы.

Ночь стала светла как день, верхние этажи домов города аликорнов словно бы стерло невидимым ластиком, куклы Найтмер рассыпались прахом прямо в полете, а сущность Единства крутило и корежило, ломая связи между отдельными составными элементами, стирая часть воспоминаний, меняя местами причины и следствия тех или иных событий. Члены Общности, оказавшиеся всего в десятке километров от эпицентра магической аномалии, приняли на себя ослабленный удар от жертвы богини магии, однако же и этого им хватило, дабы потерять сознания и начать падать на израненную землю, будто марионетки с обрезанными нитями. Эпплджек, которую от эффекта защитил "элемент честности", пришлось при помощи телекинеза подхватывать всех своих подопечных и, глотая непрерывно текущие из глаз слезы, продолжать лететь вперед, ощущая порывы "ветра", бьющие в спину.

Ученица гранд-магистра Блэксэндии не остановилась даже тогда, когда сияние угасло и на землю вновь опустились сумерки. Она даже не заметила того, что сплошной покрой облаков превратился в жалкое решето, уже не способное скрыть от взглядов пони мерцающие вдали звезды и серебряный диск луны. Слишком велика была боль, вызванная резким обрывом одной из пяти связей, остававшихся совершенно незаметными в повседневности, но ставшие такими реальными при их утрате.

А затем укол боли повторился, отправляя сознание молодой аликорна в мрачное беспамятство...

* * *

Венера крутанулась на кровати и рухнула на пол, грохотом от падения разбудив Блюблада. Сонный единорог, недовольно морщась из-за ранней побудки, обеспокоенно посмотрел на свою кобылку и спросил:

— Случилось что-то серьезное?

— Ты ничего не почувствовал? — вопросом на вопрос ответила дочь Мозенрата, каждым миллиметром своего тела ощущая изменения, происходящие в мире.

— А должен был? — с тенью раздражения в голосе (все же манера общения его политической жены порой выводила из себя, так как чакропони никак не понимала, что у других жителей Уникорнии нет ее широты спектров восприятия) переспросил правитель маленького, но по-настоящему гордого и высокомерного государства.

— Значит, нет. — поднявшись на ноги, Венера шевельнула ушами, прислушиваясь к лишь ей одной доступным звукам. — Но скоро все почувствуют... и это многое изменит.

— Что именно? — поняв, что от разговора не отвертеться, Блюблад принял сидячее положение и, хмуро глянув на темноту за окном, все же уточнил. — Это не может подождать до утра?

— Если ты хочешь сохранить власть в копытах единорогов, то нет. — более резко, чем обычно, отозвалась дочь Мозенрата. — Меня же устроит любой из вариантов.

— И что же такое...? — слова номинальной супруги не на шутку взволновали единорога.

Запрыгнув на кровать, маскирующаяся под единорожку кобыла приблизила свою мордочку к уху жеребца и тихо прошептала:

— Если я права, то меньше чем через три года пони смогут иметь детей без посторонней помощи.

...

В то же время на окраине деревни грифонов, расположенной на западной стороне горного хребта ныне не существующей империи, Марс сидел перед костром и монотонно водил точильным камнем по лезвию меча из чакропроводящей стали. Первый экземпляр нового оружия не мог похвастаться чрезмерной прочностью сам по себе, однако же становился практически неразрушимым, если сквозь него пропустить достаточный объем энергии (к сожалению, эффект был временным и прерывался в тот же миг, как иссякал запас вложенных сил).

План медленно, но верно исполнялся: община росла, ее члены становились сильнее, уважение к целителю-отшельнику вышло на недосягаемый для простых смертных уровень. В скором будущем сын Мозенрата собирался начать обучать своих подопечных боевой "магии"...

— Хм... — прислушавшись, а затем и принюхавшись к ночной тишине, чакрогрифон хмуро сдвинул брови. — А вот такого мы не ожидали. Нужно будет поторопиться...

...

В белом шатре, установленном рядом с размытой дождями дорогой, ведущей от провинциального городка к небольшой заброшенной деревне, широким кругом сидели молодые минотавры, учащиеся ощущать свою силу и осознанно управлять ей. Юпитер сидел в центре кольца из учеников, внимательно отслеживая их успехи и неудачи, едва заметно улыбаясь и время от времени поощрительно касаясь то руки бычка, то плеча телочки...

— Что-то не так, учитель? — спросила одна из самых старших последовательниц сына Мозенрата, заметив, что наставник внезапно замер и даже перестал дышать.

— Все в полном порядке, дочь отца моего. — глубоким голосом отозвался крупный минотавр. — Просто я подумал, что нам нужно наконец-то где-нибудь осесть. Все-таки блуждать по пустоши с малыми телятами на руках — это не лучшая идея.

После сих слов некоторые телочки смущенно потемнели мордочками, а старшие бычки стыдливо отвели взгляды. Все они в этот момент радовались тому, что в шатре достаточно темно и соседи не видят их метаний.

* * *

Эксперимент по созданию нового Кристального Сердца находился в завершающей стадии: под присмотром Сомбры Рарити заполняла заготовку своей силой, пропуская через тело ровный поток энергии от "элемента щедрости". Внезапный приступ боли заставил белую единорожку потерять концентрацию, из-за чего по стенам лаборатории затанцевали причудливые тени, а следом за этим магический фон начал скачкообразно нарастать. Король теней успел лишь воздвигнуть барьер вокруг себя, когда тонкое оборудование взорвалось, а его жена, пропустившая через себя слишком большой поток дикой мощи, буквально на глазах рассыпалась пылью.

Однако жеребец не сумел что-либо предпринять, так как в следующий момент, следуя за рекой собственной магии, "элемент щедрости" втянулся в заготовку под Кристальное Сердце, слившись с ним и с душой все еще связанной с артефактом кобылы. В следующий миг волна силы, светлая и беспощадная, выжгла все, что находилось в лаборатории, вышибла двери и заставила растрескаться стены, пол и потолок замка.

В эту ночь Кристальная Империя потеряла своих короля и королеву, но обрела разумное оружие невиданной прежде мощи. Уже утром на престол взошел Уайт Первый, регентом которого до наступления совершеннолетия была назначена Свитти Белль (впрочем, всем было понятно, что править от ее имени будет верховный совет теней).

* * *

Гибель Твайлайт и последовавший за этим катаклизм в магическом, духовном и ментальном планах застал Флаттершай и Рэйнбоу во время отдыха в одной из пещер западного поселения пегасов. Желтая летунья, гораздо тяжелее подруги переносящая все выпавшие на их долю испытания, едва перенесла первый удар от разорванной связи и полного уничтожения "элемента магии", происшествие, случившееся секундами позже уже с Рарити, окончательно добило истощенный организм, умудрявшийся выживать исключительно благодаря силе "элемента доброты", который, как и оставшиеся "элементы гармонии", начал сбоить.

Голубошерстая пегаска, закованная в скафандр производства гранд-магистра Блэксэндии, не отправилась вслед за подругой только благодаря системе насильственной реанимации, которая была встроена в ее симбиотическую химеру. Впрочем, Дэш, если бы у нее оставался выбор, предпочла бы покинуть ставший таким холодным и недружелюбным мир...

* * *

В Кантерлоте сразу же после начала катаклизма, вызванного жертвой богини магии, началось экстренное заседание, на котором присутствовали только четыре пони: принцесса Сансет, принцесса Луна, архимаг Кросс Бук и, конечно же, хранительница "элемента радости" Пинки Пай (последняя выглядела просто отвратительно, но, даже ощутив утрату троих подруг, продолжала упрямо держаться на ногах).

По косвенным сведениям, совет Империи Кантерлот восстановил примерный ход событий, а чуть позже покровительница снов сумела связаться с Эпплджек, впервые за долгие годы оказавшейся в ее владениях. История, которую поведала бывшая земная пони, заставила ужаснуться всех, так как опасность, кою представлял из себя звездный демон, нельзя было переоценить.

И все же, сколь бы неправильным это не казалось, в событии можно усмотреть и положительные стороны: пони и иные расы более не будут нуждаться в сложном оборудовании, зельях и особенном уходе, чтобы заводить здоровое потомство. Только за это жертву Твайлайт Спаркл следовало оценивать, как невероятный подвиг...

* * *

На южном материке тоже были те, кто ощутил изменения, произошедшие в мире. В улье чейнджлингов Кризалис, ярко полыхнув синим пламенем, кровожадно оскалилась, так как силы ее пусть и не полностью, но восстановились до уровня, когда можно было не опасаться вступать в битву с серьезными врагами. Гангрен, распространившийся на все подземное поселение биомантов, наоборот, ощутив столь масштабный катаклизм, неуютно поежился, а марионетка, созданная его учениками, чтобы изображать из себя живого и здорового магистра, едва не вышла из-под контроля своих создателей.

От Банши, которая в духовной форме очень сильно зависела от магического фона, а также от Жизель, использующей внешнюю энергию для сотворения чар, произошедшее так же не ускользнуло. Впрочем, подробностей они пока что не знали, а "Седьмой" делал вид, будто бы ничего не случилось.

...

В подземном помещении, спрятанном недалеко от "Города мастеров", открыла искрящиеся силой глаза желто-черная зебраска. Осмотревшись по сторонам и не обнаружив никого живого, она запрокинула голову к потолку и, открыв рот, закричала...

Столб закручивающегося спиралью ветра с сердцевиной из потока ослепительно-белых молний ударил в ночные небеса, взрывая землю и пронзая покров из багровых облаков. Плач новорожденного божества оборвался столь же резко, как и начался, оставив после себя спиральную воронку в земле там, где в годы правления Мозенрата был разбит заповедный лес.

Полупрозрачный силуэт десятиметрового гиппогрифа, расправив широкие крылья, беззвучно взмыл в небеса и унесся вдаль, туда, где ощущались отголоски знакомой-незнакомой силы.

...

В одном из залов под "Подковой" тавроги и таврасы безуспешно пытались усмирить восьмиметрового монстра, похожего на однорогую мантикору, вставшую на задние лапы. Рукотворное чудовище, не имеющее разума, но при этом обладающее душой, инстинктами и источником магии, отчаянно пыталось вырваться из ловушки, в которой себя обнаружило после пробуждения.

Результат последних экспериментов научно-военных исследований в области создания управляемых биомеханоидов, к недовольству своих творцов, оказался слишком успешным, за что уже поплатились жизнями полторы дюжины членов персонала лаборатории.

* * *

Волны магических искажений добрались и до военных спутников "Маршала". Неожиданный удар сумел временно вывести из строя управляющие контуры сложных устройств, так что они потеряли стабильные орбиты и начали сближаться с Эквусом, с каждой секундой только набирая разгон. Когда системы перезагрузились, было уже поздно что-либо предпринимать, и искусственным мозгам оставалось попытаться минимизировать ущерб для себя.

Одни спутники упали в воду, максимально закрыв все переборки и начав транслировать на всех частотах сигнал о бедствии, другие же упали на материки, взорвавшись при столкновении с твердой поверхностью (один из них оказался в Седловской Аравии, один в Зебрике, два в Эквестрии и еще два унесло далеко на север, за Кристальную Империю).

И хоть взрывы были сильны, а выброшенное в пространство агрессивное излучение критически опасно, но больших жертв эти события не принесли. В конце концов, большинство выживших и без того скрывалось в различных убежищах, да и большой плотностью населения похвастать могли редкие осколки былых государств...

* * *

В рассветных лучах на северном побережье Зебрики, неподалеку от стаи лысых разумных крыс, копошащихся в грязи, искаженная мелкой рябью волн водная гладь вскипела, и из-под нее вынырнул кроваво-красный грифоний шлем. В его глазницах тускло сияли серебряные искры, несмотря на таящуюся в них силу, являющиеся лишь бледной тенью бывшего могущества.

Спустя секунды над водой появилось и остальное тело бескрылого грифона, доспехи которого красовались вмятинами и царапинами, а кое-где и дырами. Вода шумным потоком выливалась из отверстий, пока владелец брони, не обращая внимания на неудобства, выходил на сухую твердь.

Заметив неожиданную угрозу, крысы похватали оружие, в роли которого выступали дубинки, самодельные копья и одно ружье, тут же начав окружать чужака. Однако же первый ход сделал именно утопленник: резким рывком сблизившись с самым крупным крысом, вооруженным огнестрельным оружием, одной рукой он отвел в сторону так и не изрыгнувший пулю ствол, а второй схватил жертву за горло и, оторвав от земли всю тушу, поднес к маске шлема. Шумно вдохнув, демон втянул в левую глазницу сероватый дымок души грызуна, буквально на глазах усохшего до состояния скелета.

— Лучше... Уже лучше. — глухим хриплым голосом произнес Кровавый Император, удовлетворенным взглядом наблюдая за тем, как сам собой восстанавливается его доспех. — Мало.

* * *

(Семьдесят пять лет после "Звездного Дождя").

На холме вдали от руин "Города мастеров" стояла черно-белая зони, одетая в необычный живой скафандр без шлема. У нее не было оружия, обычного для нынешних времен, впрочем, она в нем и не нуждалась, так же как и в средствах защиты от остаточной радиации. Зеброжка была высокой и мускулистой, что не могла скрыть даже ее одежда, из-за чего не всякий рисковый жеребец решился бы подойти к ней и завязать разговор...

— Я и не думала, что когда-нибудь снова увижу кого-нибудь из вас, — звонким голосом, совсем неподходящим для этой унылой местности, рисующей крайне печальную картину, произнесла нежно-розовая крылато-рогатая кобылка, тело которой, если присмотреться повнимательнее, было всего лишь качественной проекцией без грамма плоти.

— Что здесь произошло? — никак не показав своего удивления от появления посторонней, негромко спросила черно-белая полосатая кобыла.

— Война, в которой проиграли все, — погрустневшим голосом отозвалась аликорн.

— Мозенрат? — дернув левым ухом, уточнила зони.

— Погиб в сражении со Старсвирлом. — виновато ответила принцесса любви. — Я не смогла ему помочь, но обещала, что присмотрю за вами. Сил у меня сейчас немного, все же пока что даже полноценно воплотиться не получается, но, если хочешь, могу провести к одному из поселений Блэксэндии, Зебрики, вольному городу...

— Не стоит. — отрицательно качнула головой зони. — Не думаю, что хочу это видеть... сейчас. Лучше расскажи, что происходит в мире, кто сумел пережить войну и... как умер папа.

Примечание к части

Третья часть этого долгоиграющего цикла подошла к концу.

Хочется поблагодарить всех читателей за комментарии, поддержку и содействие в целом. Дальнейшее продолжение рассказа не будет вестись как обычно, оно разделится на два самостоятельных произведения со своими главными героями и их судьбами.

Жду отзывов.

Редактировано Вестником. (и еще смотрим ниже)

Кому не впадлу, отсалютуйте-ка мне за все вот эти бечения текста здесь, пож: https://www.youtube.com/channel/UCYbpOLo1MLjzA-VwK4Eb76A?view_as=subscriber Лайки, комментарии и подписки — приветствуются в первую очередь.

ДРУГАЯ РОДИНА (ОМАК/АЛЬТЕР-КАНОН)

С глухим стуком широкие сходни ударились о площадку причала, и двое солдат в легкой герметичной броне с масками-противогазами поспешили закрепить их при помощи специальных клиньев. Другие работники порта тем временем привязывали к невысоким столбикам канаты, которые должны удержать широкий паром на одном месте. Тут и там звучали звуки глухих ударов, ругань офицеров на нерасторопных рядовых, поскрипывание колес грузовых телег и топот чеканящих шаг, сверкающих стальными пластинами громоздкой брони "железных гвардейцев" (механические солдаты обеспечивали безопасность рабочих во время погрузки-разгрузки любых судов, прибывающих в Бастион).

По затянутому рваными перистыми облаками небу неспешно плыло кажущееся бледным жаркое летнее солнце, зеленоватые морские волны разбивались о борта парома и опоры причалов с мерным шелестом, ветер развевал знамена Республики, красующиеся на высоких мачтах...

"Идиллическая картина, особенно если забыть о том, что воду не из фильтров пить нельзя, без химзащиты из-под барьерных куполов выходить опасно, да и просто дышать без помощи противогаза — все равно что подписать себе приговор на медленную и мучительную смерть. Проклятые биоманты и их вирусы..."

Увидев, как по сходням спускается высокий силуэт рунного рыцаря, кутающегося в темно-синий тяжелый плащ, накинутый поверх необычайно тонкой серебряной брони, лейтенант поспешно подобрался и принял стойку "смирно". Два десятка его подчиненных, как и он сам закованных в стандартные для армии Республики тяжелые пехотные доспехи (состоящие из плотного толстого скафандра-поддоспешника, чешуйчатых кольчужных штанов и рубашки, а так же соединенных между собой кирасы, наплечников, наручей, набедренников и поножей, укрепленных магией и напичканных оборудованием, призванным спасти жизнь носителя), также старались выглядеть максимально презентабельно. Впрочем, судя по разговорам, которые велись через канал внутренней связи между рациями, установленными в шлемы, никто из ветеранов не относился к прибывшему из метрополии рунному магу как к равному.

"Большая ошибка: один рунный рыцарь или даже оруженосец может отправить на тот свет пару сотен простых солдат. Впрочем, этот сэр Джулио действительно выглядит не столь грозно, как его товарищи по ордену, что еще больше настораживает".

За спиной рыцаря, выстроившись в две шеренги, двигаясь плавно и совершенно бесшумно, шли десятеро оруженосцев в легкой броне, поверх которой были накинуты белые плащи. И пусть парням было не больше пятнадцати-шестнадцати лет, а оружия при них вообще не было видно, но старые шрамы и ушибы вновь начинали болеть при одной только мысли о том, чтобы бросить кому-либо из них вызов. От их наставника, уже сошедшего на причал и теперь медленно поворачивающего серебряную маску в виде морды минотавра, осматривая порт, вовсе веяло неестественной жутью.

"Словно при встрече с некромантом этих полосатых дикарей... Стоп! Но ведь рунные маги не владеют некромантией... Или владеют? Из столицы приходили какие-то новости о "меченых", которые вроде бы обладают силами, позволяющими на равных выходить с одаренными".

— "Кажется, его зовут Джулио. Я слышал, что он стал личным учеником мастера Бруно уже в восемь лет".

— "А еще изобрел систему рунных заклинаний, составляемых пальцами в пятнадцать лет".

— "Только не говорите, что вы верите в весь этот бред. Ну да, парень может быть одарен без меры, но то, что ему приписывают изобретение новой магии... "чакры"... наверняка ведь трюки пропаганды".

— "У меня брат — работник столичной канцелярии..."

— "Да ты забодал уже со своим братом, который все сплетни мира знает".

— "Не хочешь — можешь не слушать. Только вот информация действительно интересная: брат как узнал, что к нам этого молодого гения отсылают, тут же мне весточку послал. Представляете, он сам видел, как простые солдаты после прохождения какой-то секретной процедуры и месяца тренировок без труда каменными блоками перебрасывались и огненные струи выдыхали".

— "Да бред это все. Не может неодаренный из-за какой-то процедуры стать одаренным, да еще силу, нашей расе несвойственную, обрести".

— "Ну и зачем ему врать?"

— "Противника дезинформируют. Запугивают, стало быть. Вы ведь слышали, что из-за диверсанта в Таурене новая эпидемия вспыхнула? Мне отец писал, что народ боится на улицы выходить, а каждому гражданину выдали защитные перчатки и противогазы..."

— "Да как эти варвары могут мирный народ травить?"

— "Не строй из себя дурака: даже малышу должно быть понятно, что без обеспечения из тыла армия воевать не может. Дикари не смогли остановить нас в открытом бою, вот теперь и бьют по самому уязвимому. Я слышал, что из-за взрывов на заводах рабочие Двух Рогов устроили забастовку, так что их пришлось железяками заменять".

— "И о дезертирах не забывайте. Не каждый может воевать на чужой земле, когда у него дома бушуют чума, голод и беспорядки".

— Лейтенант Хуго? — высокий рунный маг, успевший незаметно дойти до ожидающих его солдат, остановился прямо перед командиром, слишком сильно погрузившимся в собственные мысли. — Я — рыцарь Джулио. Прибыл для проведения ряда карательных операций на территории захваченной Зебрики.

Голос мага был спокойным, слегка надменным (что простительно личному ученику Бруно) и словно бы скучающим.

— Сэр. — встряхнувшись, воин стукнул себя сжатым кулаком правой руки по нагрудной броне. — На время вашего пребывания в Зебрике мы поступаем под ваше непосредственное командование.

По внутренней связи отряда зазвучали недовольные высказывания ветеранов, которые в гробу видели приказ подчиняться какому-то молокососу, который едва-едва от вымени матери оторвался.

— Прекрасно. — рыцарь спокойно кивнул, заставив офицера порадоваться тому, что шлемы доспехов глушат звуки голосов, но уже следующие слова заставили его покрыться холодным потом. — Я понимаю, что многие из вас уже несколько лет не были на родине: постоянные стрессы и удаленность от верховного командования накладывают свой отпечаток... Но все же о дисциплине забывать не стоит. Так же, как и забывать о том, что стандартные каналы внутренней связи легко прослушиваются при помощи подключения с более совершенного оборудования.

— Сэр... — хотел было объясниться лейтенант, но был остановлен поднятием правой руки с раскрытой ладонью.

— Мне плевать на то, что вы говорите и думаете, пока мои приказы исполняются четко и без промедлений. — в отличие от остальной брони рунного мага его правая рука была закована в массивную даже на вид золотую латную перчатку, не имеющую каких-либо дополнительных украшений. — Я понятно выражаюсь?

— Так точно, — гаркнул офицер, для подтверждения еще и кивнув рогатой головой.

— Прекрасно. — Джулио опустил руку и запахнул свой плащ. — Все наши вещи у нас с собой, а потому предлагаю не дожидаться конца разгрузки и отправиться к стоянке наземного транспорта. В Бастионе мы задерживаться не будем, с комендантом города-крепости я уже связался через портативный передатчик.

— Есть сэр. — не нашел, чем возразить, лейтенант. — Следуйте за мной. Ваши спутники...?

— Они — "меченые". — услужливо пояснил Джулио. — О них я сам позабочусь.

"Вот ведь вляпались в дерьмо... Да и парни — идиоты: могли бы догадаться, что рунный маг, да еще ученик Бруно, сможет подключиться к нашим переговорным частотам. Ветераны хреновы".

* * *

Сидя в кузове трехколесной самоходки, которая напоминала мне телегу с мотоблоком, развивающую скорость до сорока километров, на которую установили мелкокалиберную пушку и металлический щит, я ленивым взглядом скользил по мертвой земле, простирающейся от горизонта до горизонта. Время от времени на холмах и в низинах встречались островки крайне агрессивной жизни, где обитали хищные химеры и растения вроде огромной мухоловки, тернового куста с замашками вампира, цветов, источающих сладкий усыпляющий аромат...

"Сколько знаний, возможностей, перспектив... и почти все возможности приникнуть к этому безграничному источнику информации уже потеряны".

Я родился двадцать два года назад в простой семье минотавров, живущих в пригороде Таурена (столицы Республики). Благодаря моей душе в теле с ранних лет был обнаружен неестественно огромный источник магии, что было совершенно нехарактерно для представителей двурогой расы, среди которых сколько-нибудь одаренных едва ли набиралось несколько тысяч.

После всех обследований и замеров мое личное дело было направлено на самый верх, где им заинтересовался представитель ордена рунных магов. В результате уже в возрасте четырех лет меня забрали у семьи и начали обучать по особой программе, разработанной лично для меня самим мастером Бруно (его с чистой совестью можно назвать архимагом-артефактором).

Первое время около десяти лет я только учился, впитывая в себя информацию, щедрым потоком вливаемую в мой разум учителями. Орден хотел сделать из меня оружие... но меня это не устраивало, а потому пришлось сильно постараться и "изобрести" сперва печати, позволяющие работать с пространством, затем "открыть" энергию, состоящую из смеси жизненной и духовной сил. Разработка печати, позволяющей прорастить СЦЧ, стала моим экзаменом на звание рыцаря, а следовательно, и билетом в высшее общество.

Руководители Республики оценили перспективу того, чтобы превратить хотя бы часть минотавров из обычных солдат и гражданских в пусть и необычных, но одаренных, способных, кроме усиления и ускорения тела, без помощи магии использовать боевые заклинания. Первые же мои подопытные вызвали фурор, а меня закрыли в лабораториях, окружив правильно воспитанными в нужной идеологии учениками и помощниками. Лишь пару месяцев назад удалось переложить текущие исследования на заместителей, а самому вырваться на полевые испытания первых в этом мире воинов-магов, живущих за счет чакры, а не магии (магия в их крови тоже есть, но ее уровень настолько низок, что пределом пользования является активация простейших артефактов).

Жизнь в мире тем временем не стояла на месте: Зебрика, одна из крупнейших стран Эквуса, целиком погрязла в гражданской войне между гильдиями магов и войсками действующего правителя. Выяснилось, что благодаря скрещиванию своих подданных с жителями соседней Эквестрии Цезарь получил сильных гибридов, способных использовать как зебринскую, так и понячью магию... Пожалуй, если бы не зони, то лояльные императору войска были бы разгромлены в первые же месяцы.

Гражданская война Зебрики затянулась на три долгих года, на протяжении которых некроманты и друиды увлеченно рвали друг другу глотки, силы Цезаря пытались спасти мирное население, а шаманы сидели в своих храмах-крепостях и что-то готовили.

Не стану углубляться в эту историю, скажу лишь, что в момент, когда шаманы попытались создать контролируемых великих духов, произошло нечто непредусмотренное, и зебры получили четырех безумно сильных, безмозглых и невероятно злых зверобогов. Оставшимся фракциям пришлось временно позабыть о своих конфликтах, чтобы разобраться с общей угрозой, однако же и тут что-то пошло не так: некроманты и друиды не смогли работать сообща, а у Цезаря попросту не осталось сил, дабы надавить на лидеров фракций силой.

В итоге зебры справились с одним зверобогом, еще двух им помогли успокоить маги из Эквестрии, а одного похитил некий неизвестный игрок. Когда же все успокоилось... гильдии заново начали грызться, пусть официально война считалась завершенной.

Тут в ход событий вмешалась Республика, под предлогом помощи мирному населению отправившая военный корпус на материк полосатых. Разумеется, местные одаренные были вовсе не в восторге от подобных действий минотавров, а потому, снова объединившись, перемололи жертвенных бычков, превратив в боевые умертвия. Это в свою очередь позволило объявить полноценный военный поход...

Спустя еще три года Зебрика официально оказалась под контролем Республики. Наши войска заняли города, крепости, некоторые крупные деревни. Заставы и патрули держат под наблюдением основные дороги и рудники... но вот желанной победы так и не случилось.

"Кто-то в чем-то сильно просчитался".

Да, серьезно сократившееся мирное население и какая-то часть войск Цезаря после падения Нового Рима сдались "миротворцам" и теперь под прицелом штурмовых винтовок трудятся на благо победителей. Однако одаренные зебры, а также зони предпочли скрыться в тайных убежищах, подземных туннелях, болотах и горах, откуда теперь наносят точечные, но от того ничуть не менее смертоносные удары.

Республика хотела земель для выращивания продовольствия? Что же, земли мы получили, только растут здесь исключительно ядовитые растения, вода отравлена, а воздух, если не использовать фильтры, угнетает иммунную систему организма. Вместо того чтобы кормить метрополию из колоний, приходится присылать грузовые флотилии с товарами первой необходимости, как для солдат оккупационных армий. А ведь еще и зебры хотят есть, пить...

Сама Республика также не обошлась "малой кровью": одаренные зебры и зони, перебравшись на соседнюю землю, устроили вспышки разнообразных несмертельных болезней, начали разрушать инфраструктуру, заразили землю бактериями и паразитами, которые практически свели на "нет" усилия граждан, занимающихся сельским хозяйством.

Почему еще не разрушены их базы и лаборатории, не захвачены поселения и не казнены все причастные и невиновные? Дело в том, что друидам, шаманам и некромантам, кроме собственной магии и некоторого времени, более не нужны никакие инструменты для создания очередной заразы, на борьбу с которой минотавры тратят огромные ресурсы, строя целые исследовательские корпусы. Баз у врага попросту нет, а все поселения являются чем-то вроде палаточных лагерей и деревень из землянок.

Как говорил мой учитель из первой моей осознанной жизни: "Простому человеку, чтобы построить дом, вырастить еду, вылечить болезнь, нужны инструменты и ресурсы, маг же нуждается только в силе и знаниях, чтобы ее применить". В подобных условиях неудивительно, что в этой вроде бы легкой войне Республика медленно, но уверенно проигрывает. Не факт, что наши враги победят, но вот то, что мы несем одни только потери, — это доказанная истина.

"Не поэтому ли командование ухватилось за идею создать новых минотавров? Все же боевые маги, пусть и такие ущербные в плане гибкости и разнообразия, но зато живучие и неприхотливые, а главное, многочисленные, смогут перевернуть ход событий? Ха... Никогда бы не подумал, что могу послужить причиной, что перевернет мировую историю".

Примечание к части

Перекочевало сюда из сборника зарисовок. Небольшая глава на тему "а что, если...?".

Жду отзывов.

Редактировано Ксеносом.

ВЧП 5: https://ficbook.net/readfic/7394334 Не забудьте оставить свой отзыв:https://ficbook.net/readfic/6635098