Повинуясь моей воле, ткань реальности рвётся, открывает огромный астральный портал. Под влиянием иного измерения материальный мир начинает "плыть". Снова вмешиваюсь, ограничивая астральную энергию и придавая ей нужные свойства.

Огненный барьер Шрёддера снаружи покрывается лиловой дымкой, которая только и ждёт своего часа.

— Всё, можешь отпускать, — говорю братишке.

— Фууух, наконец-то! — огненный барьер исчез, а Шрёддер устало привалился к ближайшей стенке.

Энергия астрала в тот же миг облепила гиганта со всех сторон, словно липкий туман, стремясь уничтожить, поглотить, разрушить духовные связи.

Он сопротивлялся, ещё как сопротивлялся! Но невозможно перекрыть реку дырявой деревянной дамбой.

Если энергия Шрёддера и прахового гиганта находились примерно на одном порядке, а у этого верзилы пропускной канал к питающему его источнику был тупо шире, то мой астрал не такой сильный и разрушительный, зато куда более "тонкий". Он, хоть и медленно, но проникнет сквозь любые заслоны, которые способен выставить гигант.

Глава 44

Пока науськанная жрецами чернь отвлекала на себя драконьих солдат, куда более неприметная и малочисленная группа следовала к дворцу Графтонов окольными путями, через подвалы, щели между домами и даже сквозные проходы через здания. Маршрут был заранее определен и подготовлен, где надо, открыты двери, подставлены лестницы, а хозяева куплены. Жрецы-воины Рглора пробирались, не задерживаясь ни на секунду.

Все входы и выходы из дворца были под наблюдением и охраной. Но не везде охрана была многочисленной, а наблюдение бдительным.

Первым умер дозорный, чьей обязанностью было следить за черным ходом, откуда слуги выбрасывали мусор с кухни и господские фекалии. Смотрел он из нижней бойницы башни, которая стояла ближе всего. Если не знать об этом, то и вблизи с трудом увидишь, они знали. Болт пущенный с ручного арбалета угодила дозорному прямо в глаз. Чуть погодя умерли четверо стражей у ворот. Воины Рглора застали их врасплох и сполна спросили за нерасторопность. Ни длинные копья, ни добротные доспехи не помогли солдатам. Попав во дворец, они выложили себе настоящую дорогу из трупов, убивая каждого, будь то страж или слуга. Никто не должен был сбежать, никто не должен был поднять тревогу, никто не должен был их остановить. Они действовали эффективно и жестко, так, как могут лишь закаленные годами битв и тренировок, а также железно замотивированные бойцы. Однако никакой профессионализм, никакие личные навыки не могут застраховать от случайности. Все же их было всего шестеро в большом дворце с сотнями солдат.

Когда они расправлялись с очередной парой стражей, сверху, из башни спустился целый десяток стражей во главе с воином в черной бригандине. Они сразу поняли, кто это такой, жрец ложных богов, который служит точно такому же ложному избраннику. Их, в свою очередь, тоже заметили и оценили.

Никто не стал сходу на них бросаться. Повинуясь командам жреца, стражи выстроились в два ряда и стали медленно на них надвигаться, выставив вперед копья. Ситуация сложная, но не безнадежная. Была бы, имей они хоть немного времени. Однако жрец уже отослал куда-то одного из солдат. Нетрудно догадаться зачем. Скоро здесь будет не продохнуть от стражи, их загонят, как диких зверей, и свою миссию они не выполнят. Единственное, что им остается, это вступить в бой и попробовать выиграть.

Клинки, пропитанные специальным маслом, которое готовят храмовые алхимики, загораются ярким пламенем от искры огнива. А вместе с клинками загораются и их души, в которые проникает свет Владыки. Молча обменявшись условными знаками, они бросились на солдат. Первый и Второй были заколоты почти сразу, тяжелый наконечник пробил легкую броню, практически не заметив ее. Но вот свое дело они сделали, закрыли своими телами солидный участок "фаланги". Стражи не успели сбросить со своих копий тела, а товарищи убитых уже навились на них, используя тела, как щит. Свое дело сделали и мечи мертвецов, от их огня загорелись котты ближайших двух солдат. Строй сломался, случилось то, чего они и добивались. Их мечи разили врагов, что в страшились священного пламени. Но, как убивали они, так убивали и их. Вот Третий рухнул с проломленным булавой черепом. Жрец, шедший за солдатами, преподнес неприятный сюрприз. Вот Пятому случайно расквасили нос древком, и он замешкался ровно настолько, чтобы этот нос ему отрубили, вместе с головой. Вот Шестой провел неосторожный взмах и получил сталь в подмышку.

Остался лишь Четвертый, его меч потух и грозит переломиться от одного лишь удара. А перед ним раненый страж, зажимающий глубокую царапину на боку, которую оставил ему Пятый, и жрец ложных богов, злой, уставший, но целый и невредимый. Эти двое не спешили бросаться на Четвертого, они видели, на что способны воины Рглора.

Сам он тоже не спешил бросаться в бой. Все погибли, ему одному придется исполнить миссию, здесь и сейчас собственная жизнь приобрела в его глазах огромную ценность. Бездумно рисковать ей он был не намерен. Как ни странно, первый ход сделал жрец ложных богов. И ход этот оказался для Четвертого полной неожиданностью. С хеканьем метнув в воина Рглора свою булаву, он бросился вперед, сжимая в правой руке короткий клинок, почти кинжал. Четвертый на рефлексах выставил вперед меч, только затем, чтобы клинок развалился на части. На ногах он удержался лишь чудом, да и то ненадолго. Служитель ложных богов повалил его на пол и принялся яростно тыкать его своим кинжалом в бок, в сочленение между кожаных пластин. Кто другой на месте Четвертого уже потерял сознание от боли, но воин Рглора ощущал боль не так остро, как обычный человек. Воспользовавшись обломком меча у себя в руке, он загнал его в шею своему несостоявшемуся убийце. Тот выпустил изо рта струю крови, которая попала Четвертому на лицо, и обмяк. Собрав остатки стремительно покидающих его сил, воин Рглора сбросил с себя мертвое тело, только для того, чтобы в следующее мгновение лишиться кисти и части щеки. Последний солдат, пошатываясь, встал над ним с занесенным клинком и уже готовился добить Четвертого. Однако поврежденная печень и порезанные кишки причиняли слишком сильную боль. Страж бросил свой клинок и повалился рядом с воином Рглора, который даже умирая думал о своем задании. Понимая, что жизнь вот-вот покинет его, он обратился к своему богу, всей душой, добровольно и с радостью принося себя в жертву саму свою суть.

* * *

— Итак, сир Гленн, я очень внимательно вас слушаю.

— Ваше Величество, мне нет прощения! Я позорно бежал, предпочтя свою жизнь долгу! Позвольте мне все исправить, смыть позор...

— Прошу, оставьте эти шутовские стенания и переходите к делу. Меня интересуют факты, а не ваше чувство вины и попранная честь.

— Покорнейше прошу простить, ваше величество. В тот день, как и во все предыдущие, с начала мора, я нес вахту у коридора, рядом с покоями принцессы Дейенерис.

* * *

Будучи приученным переносить многочисленные тяготы походной жизни, Гленн испытывал довольно странные чувства. С одной стороны он устал, глаза после ночной вахты слипались, а спина ныла, напоминая, что он уже далеко не юнец. Если же посмотреть на оборотную сторону медали, Гленн благодарил все богов за то, что он стоит здесь, в теплом дворце, а не тащится пехом под дождем, утопая в грязи, а затем, вымотанный, как крестьянский мул, вынужден драться за свою жизнь. Старый солдат, совершенно неожиданно для себя произведенный в рыцари, испытывал огромную радость от того, что подобная херь ему больше не грозит, а самое тяжелое, что может быть — долгое стояние на одном месте. Мож, конечно, на войну и пошлют, а мож и не пошлют. В любом случае, все у него теперь будет не такое паршивое, как раньше, даже война.

Размышления Гленна о собственной судьбе были прерваны резко и очень жестко. Из дальнего конца коридора, прямо из-за поворота, пугающе бесшумно вывалилась целая толпа людей, мгновенно заполонившая не очень широкий проход. Они находились в самом сердце, в самой середине дворца. Здесь не было окон, дневной свет не проникал сюда. Коридор освещали фонари, висящие на стойках вдоль стен. В неярком свете свечей молчаливая, выстроившаяся напротив толпа оборванцев с самой различной утварью казалась чем-то неестественным, потусторонним, а от того жутким и пугающим.

Гленн знал, что в городе мор, знал, что темные людишки подались в бунт. Знал, ибо по этой причине он здесь, охраняет покой принцессы. Но также он знал, что бузотеров побили и теперь расправляются с ошметками. Единственное, чего не знал, так это того, какого демона здесь делает эта толпа, и как она сюда вообще проникла, сквозь десятки постов и сотни вооруженных стражей!

Рыцарь не знал, сколько они так, молчаливо стояли друг напротив друга. Несколько секунд, а мож, и несколько секунд. Страх буквально парализовал его, и он потерялся во времени. Тем не менее молчание было нарушено. Нарушила его толпа. С нечеловеческим ревом масса людей бросилась вперед. Как ни странно, это отрезвило Гленна. Он выхватил меч и поднял с пола ненужный, как казалось, щит. Увидев, как тоже самое пытается проделать его товарищ по караулу, с явным страхом пытаясь закрепить свой щит, он сделал шаг вперед, прикрывая товарища и давая ему время. Хоть какое-то.

Надежды сдержать обезумевшее мужичье у Гленна не было, но мысли убегать, спасая себя, даже не возникло. Хотя позади был поворот, через который можно было, при желании, слинять. Однако сама мысль о том, чтобы оставить принцессу на растерзание вот этому грязному стаду, вызывала у старого солдата и новоиспеченного рыцаря острое отторжение.

К счастью, его товарищ успел, как следует, прихватить щит и встать рядом до того, как на них обрушилась яростная толпа. Первых, кто бежал, они закололи быстро и четко, выбросив вперед мечи на манер копий. Это слегка замедлило толпу, не дав ей смести двух рыцарей сходу. Бегущие чуть позади не смогли вовремя остановиться, попросту не поняв, что произошло. Они начали спотыкаться и тела убитых и становились, тем самым, еще более легкой добычей для рыцарей. Трупы множились, образовывая какой-никакой заслон между защитниками и нападающими. Однако и для стражей принцессы все было не столь радужно. Им приходилось махать мечами чуть ли не на пределе сил. И ведь не каждый их взмах становился чьей-то погибелью. У кого-то оставались лишь царапины, позволяющие им и дальше наседать на рыцарей. Кто-то и вовсе отражал мечи тем, что у него было: топором, мотыгой, серпом, молотом, а то и простой палкой. И на Гленна с товарищем сыпались бесчисленные удары всего вышеперечисленного. Удары, которые, хоть и не пробивали добротные латы, но все равно оставляли на их телах синяки и *гематомы*. Это постепенно сказывалось на их способносьи махать мечами, не в лучшую сторону. Под градом слабых, но многочисленных ударов они отступали. Медленно, заставляя врага платить кровью за каждый метр, но все же отступали. Однако в какой-то момент все переменилось. Натиск ослабел, а удары уже не сыпались со всех сторон. С удивлением рыцари обнаружили, что оборванцев-то осталось совсем мало. Собрав последние силы, они ринулись на оборванцев, после чего все быстро кончилось. Гленн с товарищем остались одни в коридоре полном трупов.

Увы, радость от победы и облегчение обернулись жестокой иллюзией судьбы. Кровь мертвецов, словно движимая чьей-то волей, стеклась в одно место и образовала подобное человеку создание. Без глаз, без носа, без рта — без лица, вообще. Будто красный намалеванный ребенком человечек, вдруг, сбежавший из двухмерного мира.

С невероятной скоростью это существо бросилось к уставшим рыцарям. Товарищ Гленна, попавшийся ему первым, улетел в другой конец коридора. Сам Гленн, краем уха услышавший грохот металла и противный влажный хруст, успел отпрянуть кровавого человечка и выставить перед собой щит. После этого наступила резкая боль и погрузившее его во тьму беспамятство.

* * *

— Вот так все и было, мой король...

— Отлично, сир Гленн, вы — герой, вам нечего стыдиться. Дать вам надел я пока что не могу, но, надеюсь, вы не откажетесь от золота? Положим, десяти тысяч золотых драконов?

— А... ну... охереть... простите, ваша милость, я не хотел...

— Не тревожьтесь, я слышал слова и похуже. Ну так как, вам по душе эта сумма, или мне стоит добавить тысяч пять...

— Нет! Ни в коем случае! Это и так очень щедро, ваша милость! Я...

— Вот и замечательно, а теперь будьте добры, оставьте нас.

— Ну... да, до свидания, ваше величество, ваши высочества.

Несмотря на многолюдие в относительно небольшой зале, в которой покойный Герольд Графтон принимал только "дорогих сердцу" гостей, после ухода сира Гленна в ней воцарилось и вовсе гробовое молчание.

— Рейегар, ты сошел с ума? Мою сестру похитило какое-то мудоебище, а ты одариваешь того, кто не смог ее защитить?!!! — на очень повышенных тонах обратился один высокий пепельный блондин в черно-красном бархатном дублете к другому, чуть более высокому и плечистому пепельному блондину в похожем, черно-золотом дублете.

— Наша сестра, наша, Виз...

— О, ну как же я мог забыть?! Ты же у нас очень близок с малышкой Дейни...

— Заткнись и слушай, брат! Сир Гленн сделал все, что было в его силах. Не его вина, что ему попался демон. Но он не важен, важна Дейенерис и как мы будем ее возвращать, — блондин в черно-золотом дублете встал из-за большого стола в форме "п", во главе которого восседал, и прошел в центр залы. Лишь пепельная блондинка с волосами, уложенными в сложную прическу и в строгом красном платье обратила внимание, что его руки чем-то заняты, все прочие смотрели ему в лицо и не обратили на этот аспект внимания.

— Узнаете? — раскрыв ладони, спросил тот, кого назвали "Рейегаром", а ранее величали королем.

— Драконьи яйца? К чему такой драматизм? — недоуменно спросил тот кого обозвали "Визом", приподняв бровь в известном вопросительном жесте.

— Это не просто драконьи яйца, это драконьи яйца, из которых сегодня вылупятся драконы.

— Ты нашел способ пробудить их? — с благоговением глядя на чешуйчатые яйца, спросила жгучая брюнетка, облаченная в одежды из тончайшего шелка, любимые знатными дорнийками. Частенько, такие наряды не прикрывают практически ничего, просвечивая все волнующие "прелести" хозяйки. Однако брюнетка вовсе не стремилась демонстрировать себя каждому, поэтому ее наряд был многослойным, позволяя ей чувствовать себя свободно и комфортно, он, тем не менее, был весьма скромен.

— Нет, я с самого начала знал, как это сделать.

— Я... не ослышалась? Ты давно знал, как пробудить драконов, у тебя были драконьи яйца, но ничего не сделал. Ты дурак или безумец?! — с отчаяньем того, чей мир в одночасье треснул, воскликнула пепельная блондинка с распущенными длинными волосами в облегающем ее стройную фигурку мужском охотничьем костюме.

На лицах всех присутсвующих отражались примерно схожие чувства. Неверие, изумление и сомнение в здравом рассудке стоящего перед ними блондина.

— Я решил не пробуждать от сна старые проблемы. Драконы это не только красивые и смертоносные существа, испепеляющие врагов. Это еще опасные и своевольные хищники, сладить с которыми очень непросто, а контролировать еще сложнее. Но, ко всему прочему, они имеют свойство плодиться. Вы не забыли, почему нашим предкам приходилось держать их на цепи, и зачем было построено Драконье Логово?