(Часть 2) Жизнь и обманы Рейегара Таргариена

Глава 30

— Таким образом, правление короля Джейехейриса I являлось настоящим глотком свежего воздуха после безумств Мейегора I Жестокого... Вы слушаете меня, ваше высочество? — весьма укоряюще взглянул на нее мейстер Лартен.

Дейенерис действительно заскучала на середине лекции и перестала вслушиваться в то, что ей говорят. Когда мейстер обратился непосредственно к ней, она встрепенулась, внутри зашевелилось что-то похожее на стыд.

— Извините меня, мейстер Лартен, пожалуйста, я немного задумалась! — начала извиняться девушка, невольно состроив жалостливые глазки. Отчего строгое выражение на лице пожилого мужчины несколько разгладилось.

— Вы недостаточно дисциплинированы, ваше высочество! Который раз вы уже так "задумываетесь" на моих уроках? А ну-ка, что последнее из моих слов вы помните?

— Эээ, — мысли Дейенерис заметались, подобно испуганному стаду при виде хищника, — вы говорили о том, как король Мейегор запретил Честных Бедн...

— Понятно, — сухо оборвал ее мейстер, на лицо которого вновь вернулась вся прежняя строгость. — Что же, если вы пропустили столь значительный кусок лекции, мне ничего не остается, как повторить все, что прослушали. Хех, вы бы, ваше высочество, в следующий раз, когда заскучаете, сразу же сообщите мне об этом. Глядишь, вместе отдохнем, мне не придется час талдычить в пустоту, а вам изображать, что внимаете моей мудрости.

После этих слов Дейенерис с минуту сидела и недоуменно смотрела на своего учителя. Она никак не могла понять степень его серьезности. Еще ни разу на ее памяти мейстер Лартен не только не шутил, но и не позволял себе даже намека на несерьезность. Хотя, ради справедливости стоит сказать, что знает его девушка не так уж и долго. Всего две недели. С тех пор, как она поселилась в Драконьем Камне. Нет! Вернулась в Драконий Камень! Так правильнее. Это ей Рейегар все время говорит. Они здесь хозяева, и они вернулись домой!

Однако дальнейшие размышления девушки были прерваны скрипом входной двери. Рефлекторно обернувшись посмотреть, кто пришел, она обнаружила в дверях брата. Забавное совпадение, она только что о нем думала, и вот, он здесь.

— Здравствуйте, мейстер Лартен, привет Дейенерис, не хотел прерывать ваше занятие, но обстоятельства, над которыми я не властен, вынуждают меня это сделать. Кстати, мейстер Лартен, что вы можете сказать об успехах моей сестры? — как обычно, общаясь с посторонними, брат принялся изъясняться запутанным, витиеватым слогом. Дейенерис иногда восторгалась тому, какие словесные обороты Рейегар порой вворачивает. И очень хотела научиться также.

— Приветствую вас, ваша милость, — с кряхтением поднялся со стула мейстер и отвесил брату неглубокий поклон. — У ее высочества поразительно живой и ясный ум, который очень быстро и крепко усваивает преподносимые мной знания. Вот если бы она еще и не ленилась...

Нутро Дейенерис от похвалы наполнилось приятным удовлетворением. Слова же про лень девушка пропустила мимо сердца.

— Что же, я понял вас, мейстер, — кивнул брат, сохраняя на лице добродушное выражение. Оставалось оно до тех пор, пока пожилой мужчина не покинул комнату. После этого брат развернулся к ней и не предвещающим ничего хорошего тоном спросил. — Ну? И почему же ты ленишься?

— Я не ленюсь! Я учусь, как ты и сказал! Я стараюсь! Просто это так скучно, и не всегда могу... стараться!

— Видишь ли, Дейенерис, мейстер Лартен — очень опытный и терпеливый учитель. Мне отрекомендовал его лорд Ардриан, он выучил практически всех внуков лорда. Если мейстер пожаловался на тебя, это значит, что у тебя действительно есть проблемы, — Рейегар аккуратно взял ее за руку и повел к книжному шкафу. Поначалу Дейенерис показалось, что брат хочет взять какой-нибудь свиток, но он опустился в стоящее неподалеку кресло и посадил ее к себе на колени.

Девушка тут же воспользовалась моментом, обняв его и положив голову ему на грудь. Дейенерис по-настоящему наслаждалась подобными близкими телесными контактами с Рейегаром. Они дарили ей ни с чем несравнимое чувство защищенности и спокойствия. Брат же обнял ее в ответ и принялся гладить по оголенной спине. Ей очень нравились максимально открытые платья. Например, то, которое сейчас на ней.

Еще когда они гостили в Клешне, брат нашел время и подарил ей целый гардероб шикарных нарядов. Чего там только не было?! И величественные платья из бархата всех цветов и фасонов с узорами из вшитых драгоценных камней, и воздушные платья из мирийского шелка, и много чего еще по мелочи. Больше всего Дейенерис отдавала предпочтение изделиям мирийских портных. В них было очень удобно, шелк буквально ласкал кожу, создавая непередаваемое ощущение воздушности.

Вообще, наверное, так думать не очень хорошо, но с тех пор, как погиб Визерис, стало намного лучше. Рейегар оказался намного лучшим братом, чем он. Никогда не бил и никогда даже голос не повышал. Каким-то непостижимым образом она всегда чувствовала, когда он сердится или расстроен ее поведением. От этого у нее на душе становится горько, и появляется желание непременно исправиться, загладить вину.

Поначалу ей было очень непривычно и даже страшно. Столько незнакомых людей, вдруг вторглось в ее жизнь. Однако большинство из них были с ней приветливы и дружелюбны, и она очень быстро к ним привыкла. С некоторыми даже подружилась. Но были и те, кто не сильно ей нравился. Благо, такие люди и сами не стремились с ней общаться.

— Давай, рассказывай, все как есть, — произнес Рейегар спустя пару минут трогательных объятий.

— Ухм, я не могу! Когда мейстер Лартен долго говорит, я начинаю засыпать! — ответила Дейенерис, издав страдальческий стон. Ей не очень хотелось говорить об этом.

— И что, дело только в этом? — впился брат в нее внимательным взглядом.

— Ну, не знаю, наверное, да, — неуверенно отозвалась девушка. Глаза Рейегара всматривались в ее лицо, будто выискивая там что-то очень важное.

— Кажется, я понял, в чем твоя проблема. В ближайшие дни я буду очень занят. Пусть все пока идет своим чередом. Когда освобожусь, тогда и займусь тобой вплотную, милая сестренка, — неожиданно улыбнулся брат и игриво тронул указательным пальцем кончик ее носа.

Внезапно вселившийся в Дейенерис озорной дух заставил ее повторить за Рейегаром. То есть, коснуться кончика уже его носа. В ответ на это он, рассмеявшись, взъерошил ей волосы, испортив девушке прическу.

Как ни странно, она не обиделась, даже не слишком обратила на это обстоятельство внимание. Странная, совершенно детская игра захватила ее. Набросившись на брата с целью защекотать, Дейенерис буквально упала на него, их лица столнулись друг с другом. Ее губы встретились с его губами. Не успела она ничего понять, как оказалась в крепких объятиях, а во рту у неё начал хозяйничать его язык.

Поначалу Дейенерис растерялась, не поняв, что происходит. Но вскоре до нее дошло, что Рейегар целует ее. Она никогда еще этим не занималась, однако кое-что все-таки слышала по этому поводу. Без каких-либо размышлений или сомнений она начала отвечать. Неумело, как могла, но с жаром и страстью, присущей только молодой, горячей, но совершенно неопытной девушке.

* * *

У меня на коленях сидела прекрасная девушка, которую я целовал, и она с большой охотой отвечала мне взаимностью. Можно, конечно, сказать, что у меня взыграли гормоны, рухнула некая стена и прочее в таком же духе. Что вот сейчас я наконец-то прозрел и понял, что люблю ее. Можно сказать, но это будет не совсем правда.

Я действительно прозрел и решил все для себя, однако случилось это не сегодня, и процесс данный был далеко не мгновенным. После того, как Драконий Камень оказался в моих руках, работа закипела с новой силой. В первые дни я даже в кровати не ночевал, сидя в кабинете и составляя указы, инструкции и циркуляры.

Хотя, конечно, это все же значительное преувеличение. От эмоций. Общение с бумагой и чернилами составляло тогда львиную долю моего времени. Помимо чисто канцелярской работы мне приходилось разбираться с большим количеством очень значимых персон, оказавшихся у нас в плену. Это и леди Селиса Баратеон в девичестве Флорент с дочкой Ширен, и ее брат Акселл Флорент, и десятка три рыцарей.

И даже сам Станнис Баратеон. Каким-то непостижимым образом он все-таки выжил. Похоронные команды обнаружили его на второй день, разбирая трупы близ сожженного лагеря и прихватывая все, что, так или иначе, сможет пригодиться в хозяйстве. Я приказал тащить даже ржавый металлолом. Есть у меня на этот счет кое-какие планы.

Судя по рассказу пленного рыцаря, наблюдавшего все это воочию, скакал Баратеон, вопреки ожиданиям, не впереди всех, и когда передние ряды начали гореть, а задние смешались, конь сбросил его с седла. Дальше картину пришлось восстанавливать уже по косвенным данным. Занимался этим, кстати, один довольно толковый малый из подчиненных Селтигара.

Но к делу. В общем, Станнис сильно ударился головой из-за падения и потерял сознание. А от дальнейшего знакомства с огнем его уберег какой-то всадник вместе с лошадь, приземлившийся прямо на Баратеона. Внутренние органы после этого отбило, конечно, очень прилично, да и от ожогов до конца не уберегло. Зато не сгорел, как тот приземлившийся на него всадник.

Следующие двое суток организм Станниса находился в самом настоящем летаргическом сне. То есть, вроде и мертв, а вроде и не совсем. После обнаружения его со всем почтением отмыли, очистили, одели в какие-то более или менее парадные доспехи и уже готовили к погребению. Хорошо, что мне на таком мероприятии попросту положено было быть. Отдать последнюю дань уважения знатному лорду, хотя и врагу, выразить соболезнования семье и бывшим вассалам. В общем, обычная дань вежливости, которой пренебрегать ни в коем случае было нельзя.

Зашел я, значит, в усыпальницу перед похоронами, посмотреть на покойника, а у него, оказывается, аура вполне себе живого человека. Немного блеклая и откровенно больная, но именно живая. После этого даже разговора, о похоронах уже не было.

Я подлечил его, не до конца (пусть немного помучается, сговорчивее будет), но жизни и здоровью по-настоящему больше ничего не угрожало. Определил я его так же, как и семью, со всем комфортом, в отдельный, плотно охраняемый этаж, в западной части замка. Там находилась основная масса гостевых покоев, и селить в том месте пленников, которым нечего делать в казематах, лучше всего.

Пока что я не делал Станнису "предложение, от которого нельзя отказаться". Говорить о чем-то подобном до тех пор, пока Роберт жив, бессмысленно. Когда он был без сознания, я проник в его разум, очень многое поняв про него, как про человека. Все мои предыдущие выкладки были не то, чтобы ошибочны... Скажем так, не слишком верны. Несмотря ни на что, против своих братьев он не пойдет, даже если это будет правильно с его же точки зрения.

Выяснилась также одна весьма интересная подробность. Того демона натравил на меня именно Станнис... довольно оригинальным способом. Красную Ведьму я приказал бросить на нижний уровень казематов и приставить к ней усиленную охрану, чтоб уж точно не сбежала. Тогда это казалось мне вполне достаточным.

Я был уверен, что демона она вызвала с помощью сложного ритуала с обязательными жертвами, чтоб насытить призванное существо праной. Оказалось, что некоторые фундаментальные законы магии таки ускользнули от меня. Каким образом, просто потрахавшись, можно получить неслабого демона среднего круга, я понимать отказываюсь!

Если бы Станнис был каким-нибудь особенно сильным магом или магическим существом, это еще можно как-то объяснить. Подпитка силой через соитие практика далеко не новая, хотя и довольно специфическая, на мой взгляд. Но нет! Станнис Баратеон — самый обычный человек, даже без дара. Я проверял!

В общем, получив такую информацию, я тут же бросился вниз, в казематы. К счастью, судя по всему, у страха глаза оказались чересчур велики, и все ее попытки к побегу сводились исключительно к попыткам соблазнить охранявших ее парней. Те держались стойко, изо всех сил, но было видно, что еще день-два — и все. Групповому непотребству в тюремной камере быть! Все-таки несколько молодых, здоровых парней и одна по-настоящему неземная красотка, делающая недвусмысленные намеки. Опасная смесь.

Я решил не рисковать и обрубил ее от дара, замкнув ментальные каналы. Не лишил магии, а лишил возможности ею пользоваться. В теории перебороть это можно. На практике же очень сложно. Даже для моих учеников. В широком смысле, магов, которые практикуют разработанную мной школу. А ведь основополагающее место там занимает прямое энергетическое оперирование. Эта же Ведьма, видно, что не слишком много времени уделяет нормальному развитию своего тонкого тела. Я даже подозреваю, что она даже не очень знакома с духовной анатомией. Поэтому выбраться из моей ловушки Ведьма не сможет.

Хотелось бы остаться и порасспрашивать ее "за жизнь", как следует, но... увы. Дел с пометкой "еще вчера" в тот момент было слишком много. Вот что, например, делать со сдавшимися воинами? Далеко не все из них являются уроженцами островов. Да что уж там! Большинство родом из Штормовых Земель. Убивать, во-первых — нехорошо, во-вторых, слишком расточительно. Мало того, что многих из них можно разагитировать в мою пользу и пополнить ими значительно поредевшее войско, так еще и вполне возможно, что у меня таки получится перетянуть на свою сторону самого Станниса.

К счастью, долго думать над этой проблемой не пришлось. Придуманные в свое время то ли британцами, то ли американцами концентрационные лагеря неплохо послужили и мне. За несколько дней, силами мобилизованного экономическими мерами местного населения был устроен небольшой, более или менее добротный лагерь на пятьсот человек. Четыреста с хвостиком заключенных, а остальное — охрана. Конечно, содержание всего встанет во вполне ощутимую копеечку.

Но об этом можно не беспокоиться до тех пор, пока у меня остается золото и флот для сообщения с Вольными Городами. Кстати, по поводу флота и Вольных Городов. В ходе обсуждения было решено не устраивать блокаду Узкого Моря, как раньше планировалось, а просто не пускать в район Драконьего Камня корабли из Вестероса. В конце концов, все морские лорды остались на своих местах, и если никто трепаться, а также раньше времени вывешивать тряпки с трехголовым драконом не будет, особо сильных подозрений удастся избежать.

Конечно, запрет на посещение Драконьего Камня в любом случае насторожит всех, кто старается держать руку на пульсе вестеросской политики, но не так, как блокада всего архипелага.

Помимо этого, нужно было согласовать состав торговых караванов и номенклатуру необходимых товаров. Со времен эпичного провала в Чаячьем Городе Веларион неплохо реабилитировался в моих глазах. Поэтому я с легким сердцем доверил эту почетную (без всяких шуток) обязанность именно ему. Вот и плавает теперь лорд Дрифтмарка по Вольным Городам, набивая трюмы всякой полезной для будущей кампании всячиной.

Естественно, это тоже кое-что скажет всем заинтересованным, но в эту эпоху вести разносятся не так уж быстро. К тому же, сделать однозначные выводы все равно не выйдет.

Сейчас появилась небольшая передышка. Срочные дела кое-как разгреб. Можно и отдохнуть немного. А затем снова в колесо! Надо и переобучением войска вплотную заняться, и численность хотя бы до шести тысяч довести, и решить, в конце концов, вопрос с Источником, и начать уже подвижки в сторону огнестрельного оружия.

Магия это, конечно, хорошо, но если у тебя под боком нет толпы учеников, опираться только на нее в большой войне — большая глупость, попахивающая клиническим идиотизмом. Да и вообще, как я уже успел убедиться, цивилизация, основанная на магии, это уродливый монстр Франкенштейна, который не вырастет ни во что путное. В лучшем случае остановится в развитии, а в худшем... Честно говоря, не хочется об этом даже думать.

На протяжении трех веков я строил именно такое общество. Я надеялся — магия заменит людям высокие технологии и получится что-то похожее на мой родной мир, только без тысячелетий крови, ошибок и блуждания в темноте на ощупь. Это была моя самая страшная ошибка.

Когда прогресс и благополучие всего общества жестко зависят от небольшой группки людей, принадлежность к которой определяется лишь по факту наличия определенных качеств от рождения, это не может не привести к жесткой стратификации общества на "низших" и "высших". Это и привело. И самое поганое, что заметил я, к чему все идет, слишком поздно, когда процесс уже стал необратимым. Да и не учел я, что отголоски зарождающегося в те годы феодализма никуда не денутся.

В общем, среди молодежи стали гулять весьма подрывные идеи. Какой-то единой идеологической платформы у них не было, только очень разрозненные и очень общие положения. Кратко их можно свести к формуле: "Социальный Нацизм". То есть, все лишенные дара в представлении этих дятлов были низшими существами, цель жизни которых служить магам.

Несколько молодых магов, только что закончивших обучение, устроили самую настоящую лабораторию доктора Менгеле. Они похищали живых людей и ставили на них совершенно бесчеловечные опыты и истязали их души. Слишком большая наглость и неосторожность погубила их, эта лавочка не просуществовала и пары месяцев.

Перед тем, как скормить души этих горе экспериментаторов своим ручным астральным тварям, я подверг их жестокому ментальному допросу. Вот после этого и выяснилось, что происходит в умах значительной части магов. Пришлось мне снова влезать в порядком подзапущенные дела.

Выяснилось страшное — идеей превосходства в той или иной форме так или иначе заражены практически все маги. Исключением был лишь я и мои первые ученики, те, с кем я занимался лично.

У основной массы подобные мысли имели максимально мягкую и лояльную форму: "Мы, маги — пастухи, а прочие — стадо, о котором мы должны заботиться и направлять". В том, что это переросло в другую формулу: "Мы — господа, а прочие — рабы, с которыми можно сотворить все, что угодно", нет ничего удивительного. Ведь в основе их обоих лежит одно и то же положение — разделение на "низших" и "высших".

В тот момент я понял, что своими же руками породил общество, которое на моих глазах превращается в жестокую, рабовладельческую магократию. Да, с поразительной культурой, невиданными доселе произведениями искусства, музыкой. А также технологиями, сделавшими жизнь простых людей много проще и комфортнее.

Я бы даже смирился и отошел в сторону, если бы у этого общества были хоть какие-то перспективы к прогрессу. Все шло к тому, что все это либо застынет, либо начнет деградировать.

По-хорошему, созданную мной цивилизацию нужно было разрушить, чтобы вернуть прогресс человечества на ту тропу, с которой я его спихнул. Но у меня просто рука не поднялась совершить что-то подобное. Ведь это означало, что все рухнет, люди вновь вернутся во времена раннего средневековья. И сопровождаться крах будет просто чудовищными жертвами.

Во многом из-за бессилия я и решил уснуть. Конечно, с моей стороны было бы безответственным оставить все, как есть, и кое-какие шаги все же были предприняты. Однако весь накопленный груз проблем я малодушно спихнул на учеников.

Наступать на те же грабли и вести людей в подобный цивилизационный тупик я не собираюсь. Пусть магия служит подспорьем и незаменимым помощником небольшой группке избранных, но во главу угла мы поставим старые добрые технологии и науку.

Хм, что-то я слишком уж ушел в себя. В моих объятиях потрясающая в своей красоте девушка, а я совсем не о том думаю. К черту! На мгновение отрываюсь от сладких губ сестренки. Лишь для того, чтобы заглянуть ей в глаза. Непонимающий и затянутый пеленой возбуждения взгляд стал мне ответом, передав все лучше любых слов.

— Что... брат... что ты... делаешь?! Ай! — удивленно пискнула Дейенерис, когда я отодвинул лиф платья и захватил губами уже затвердевший сосок. Вторая грудь тоже не осталась без внимания, будучи в плену мозолистой ладони, в которую не слишком умещалась.

— Грязно домогаюсь тебя, сестренка. Что же еще? — сохраняя на лице максимальную серьезность, ответил я, оторвавшись от вишневой сладости. Почему-то захотелось повторить слова из того сна.

— Грязно... — завороженно произнесла Дейенерис. — Ты хочешь возлечь со мной? Прямо сейчас?

В эмоциях девушки промелькнула небольшая доза даже не страха, а скорее мандража. Тем не менее, это заставило меня немного притормозить.

— Да, сейчас, — честно отвечаю. Мое желание уже окрепло и вовсю рвется из тесного плена. Однако... — Ты боишься? Не бойся, милая, я не обижусь, говори, как есть.

— Я... не боюсь. Просто я... я еще ни разу... И... разве ты не должен... сначала... ну... взять меня в жены, — с трудом подбирая слова и отчаянно избегая смотреть на меня, сказала Дейенерис. В эмоциях на первый план проступило смущение.

— Знаешь, — делаю небольшую паузу, чтобы лучше сформулировать мысли, — я, может быть, еще не говорил тебе такого. Я люблю тебя, Дейенерис, и я хочу сделать тебя своей женой, овладеть тобой. Хочу, чтобы мы стали с тобой одним целым. Скажи мне, сестра, могу ли я рассчитывать хотя бы на долю взаимности с твоей стороны?

После моего признания в эмофоне девушки порядком заштормило, и понять что-либо стало попросту невозможно. Взгляд подозрительно заблестевших фиалковых глаз застыл на мне. Спустя несколько секунда она неожиданно резко подалась вперед и ткнулась своими губами в мои губы и принялась неумело меня целовать.

Дав ей как следует, проявить себя, я все-таки перехватил инициативу, запустив в нее язык.

Вспоминаю о том, что не следует информировать посторонних о том, чем мы тут занимаемся, и накладываю на комнату плетение конфиденциальности. Оно не выпустит отсюда ни одного звука и ни одного запаха.

— Ой! — удивленно воскликнула Дейни, когда я неожиланно подхватил ее на руки.

Припухшие губы, по-детски удивленное выражение на невероятно красивом личике, оголенная девичья грудь никак не меньше четвертого размера, вздымающаяся при каждом вздохе — все это делало сестренку настолько желанной, что я, чуть было не сорвался и не разложил ее прямо на ковре. Однако мне хватило воли донести ее до соседней комнаты и бросить на кровать.

Оставив Дейни на простынях, я принялся быстро разоблачаться. Однако она не пожелала спокойно ждать.

— Можно? — робко и в тоже время томно спросила сестра, тронув за край полурасстегнутой рубахи.

— Можно, — отвечаю. Осторожно, будто боясь, что я передумаю, девушка подцепила петлю и потянула, вынув из нее пуговицу. А затем приблизила к тому месту лицо и поцеловала меня в пресс. Не сказать, что меня после этого ударило током, но было очень приятно, и желание окрепло еще на одну чуточку.

Спускаясь все ниже, Дейенерис постепенно смелела, ласки и прикосновения становились все более нетерпеливыми. Штаны ее немного задержали, я не стал ждать, пока она разберется, что к чему, и сам развязал тесемки на поясе, выпуская на свободу готового к бою "зверя".

Увидев его, Дейенерис снова застыла и, широко распахнув глаза, принялась ощупывать эту часть мужского организма взглядом. Она была настолько близко, что я ощущал ее горячее дыхание на своем органе.

Но простые разглядывания очень быстро закончились, Дейни обхватила своими миниатюрными ладошками ствол и поцеловала головку. Вот после этого меня по-настоящему "прострелило током". Сдерживаться в одно мгновение стало намного труднее.

— Сестренка, если не хочешь, чтобы я взял тебя прямо сейчас, без всяких ласк, прекрати, — напряженно произношу, уже вот-вот готовый сорваться.

— А? Прости... я сделала что-то не так? — подняла девушка на меня глаза и состроила трогательную, виноватую мордашку, сногсшибательно смотревшуюся на ее прелестном личике.

— Нет, ты сделала все "так". Даже слишком "так", — зарываюсь пальцами в ее длинные, шелковистые волосы. — Иди, милая, ложись.

С небольшим, вновь проступившим мандражом Дейни подчиняется и запрыгивает на кровать, устраиваясь на спину.

— Не бойся, боли не будет, я об этом позабочусь, — успокаиваю девушку, аккуратно пристраиваясь к ней. Задираю подол этой белой мирийской тряпки и обнаруживаю под ним мокрые от соков, девичьи бедра. Оказалось, белья сестра не носит, и все ее нижние прелести предстали передо мной во всей красе.

Накладываю на лоно Дейни медицинское плетение специально разработанное, чтобы облегчить первый раз. Максимальное усиление чувствительности, связанного с центром удовольствия, и притушение того, что отвечает за болевые сигналы.

* * *

— ААА!!! — в очередной раз не смогла сдержать крика Дейенерис, сжимая простыни до белых костяшек и обхватывая ножками дарящего ей удовольствие братика. Она даже не представляла, что бывает такое удовольствие.

Как только Рейегар резко вставил в нее свой детородный орган, внутри нее произошел настоящий взрыв. Зародившись внизу, он распространился по всему телу, погружая девушку в бездны божественного наслаждения. Она даже отключилась на какое-то время. Из беспамятства ее вывело, как ни странно, именно то, что отправило ее туда. Удовольствие. Накатываясь то и дело, оно вновь вернуло Дейни в сознание.

Это брат проникал в нее, как только его орган полностью оказывался в ней, ее и постигало удовольствие. Не помня себя, она заходилась в крике и старалась как можно сильнее насадиться на естество Рейегара.

В какой-то момент Дейни ощутила кое-что новое. Ее внутренности стали заполняться чем-то горячим, и она вновь утонула в наслаждении, выгнувшись всем телом и закричав громче прежнего.

После этого наступила странная, расслабленная усталость. Не хотелось ничего делать, ни о чем думать, только бездумно смотреть в потолок и плавать в этой неге.

Дейенерис даже никак не отреагировала на то, что брат наконец-таки стянул с нее платье, оставив полностью обнаженной. Но такое состояние не продлилось долго. Из-за умелых ласк Рейегара желание вновь стало разгораться. И его орган вновь вошел в нее.

Теперь брат был с ней более нежен, осторожно и плавно проникая и целуя везде, где только можно. Особенно ему нравилась ее грудь. И ей тоже нравилось, что ему нравится ее грудь. Ощущения от ласк сосков и массирования самих грудей были немногим менее приятны, чем проникновения в лоно.

Дейенерис же тоже хотела сделать Рейегеру что-нибудь приятное, но не знала, как. К тому же, она просто плавилась под ним и не имела возможности нормально соображать.

Горячий поток вновь наполнил Дейни, подарив несколько секунд блаженства, после которого она отключилась уже надолго.

Глава 31

— Ну, поведаешь мне, наконец, что случилось? — спрашиваю у брата, устроившегося в кресле, у камина.

Расположились мы довольно высоко, жар от вулкана почти не доходит, поэтому здесь довольно прохладно. Не так, как могло бы быть в обычном замке, но все же.

— За этим я и проделал столь немалый путь.

— Только за этим? Мне казалось, тебе хочеться вновь увидеть Драконий Камень? Наш Драконий Камень.

— Я бы не покинул Пентос только лишь за тем, чтоб потешить уязвленное родовое самолюбие, — в этот момент он перевел свой взгляд с потрескивающего камина на меня, облокотившегося о стол нижней частью туловища.

— Мне показалось, или я слышу в твоем голосе упрек?

— Тебе... не показалось.

— Снова будешь ворчать?

— Нет, не буду. Все, что можно сказать, я уже сказал.

— Но выказать свое недовольство ты все же не преминул.

— А как же? Ты наплевал на мое мнение, сделав все по-своему. Пожинай теперь плоды, — как и до этого, бесстрасно начал Визерис, но под конец на его губах заиграла легкая, едва заметная ухмылка.

Вся суть недовольства брата заключается в том, что ему с самого начала не нравилась идея кавалерийского наскока на Драконий Камень, и он всячески меня от этого плана отговаривал.

Визерис хотел повременить. Набрать в Эссосе хотя бы тридцатитысячную армию, и уже потом пересекать Узкое Море. Мне такая постановка вопроса не нравилась по той причине, что на это уйдет не меньше года. Ну, и не хотелось слишком уж сильно зависеть от наемников, являеющихся довольно ненадежным контингентом. Мне нужна пусть и небольшая, но моя армия.

Визерис возражал, он считал, что большая армия сама по себе вызывает уважение. Что те, кто не слишком верен Роберту Баратеону будут присоединяться к нам, видя за нами силу. В общем, мы категорически не сходились во мнениях по данному вопросу.

Но, так как главным являюсь, все же, я, то и решение осталось за мной. Визерис же думает, что мои поступки продиктованы не рациональными соображениями, а обычной прихотью.

— Давай оставим этот бесполезный спор и перейдем к делу.

— Ну, давай. У нас серьезные проблемы, — и замолчал, гад такой.

— Что с тобой случилось, Виз? Без наводящих вопросов говорить ты уже не способен?

— Эх, нет в тебе чувства такта и понимания момента. Вот что тебе мешало спросить: "И о каких же проблемах ты говоришь, дорогой брат?" или даже "О чем ты говоришь? На Железном Троне сидит Узурпатор, что может быть серьезнее этой проблемы?".

— Виз, пожалуйста, прекращай изображать из себя фигляра. Тебе не идет. Для этого ты должен, как минимум, нацепить на себя разноцветные тряпки и шутовской колпак. Ты начнешь говорить по существу или нет?

— Эх, тобой, братец, внезапно заинтересовались жрецы Рглора. Одновременно и во всех городах, где их влияние хоть сколь-либо велико, — произнес, наконец, брат после непродолжительного молчания. У меня неприятно заныло подложечкой. Тут же вспомнилась Красная Жрица.

— Буду очень благодарен, если ты полностью поведаешь мне эту увлекательную историю, — спокойно ответил я, не подавая вида, что данное известие как-то меня взволновало. Пусть сначала подробно все расскажет, по результатам и решу посвящать его в некоторые аспекты или нет.

— Что же, слушай. После того, как ты разобрался с Мопатисом и Варисом, у меня появилась возможность запустить пальцы в их Сеть. Ты даже не представляешь... В иные моменты, я чувствовал себя настоящим пауком, который оплел своей паутиной половину мира... Ну да, что-то я отвлекся. Два месяца назад ко мне начали поступать интересные сигналы. Все жреческие конклавы Огненного Бога вдруг стали проявлять необычный интерес к тому, что твориться в Вестеросе. Последователи Рглора и так в последние годы довольно активны, пропоповедуют направо и налево, вещают что-то про конец света, приход какого-то Великого Иного. Пять лет назад из Асшая, Мира и Волантиса даже были посланы миссии в Семь Королевств. Однако недавно жрецы во всех концах света зашевелились, словно пчелы в разворошенном улье, и стали активно интересоваться делами Вестероса. Мне удалось узнать трех десятках кораблей, которые внезапно отплыли на запад. При этом капитаны этих кораблей, так или иначе, были связаны с красными жрецами. Бывшим "пташкам" Вариса, которые даже не поняли, что сменили хозяина, удалось захватить одного из таких капитанов. Правда, уже на земле Семи Королевств, в Белой Гавани. Пленник оказался кузеном Верховной Жрицы Тироша, поэтому знал он достаточно много. Я потом передам тебе протокол допроса, обязательно. Самое важное заключается в том, что у него было вот это, — достал брат из небольшого кармана в дублете сложенный лист бумаги и передал его мне.

Небрежно взяв его двумя пальцами, я стал разворачивать бумагу. Сложен он был до состояния вороньей посылки, поэтому пришлось самую чуточку повозитья.

Раскрывшись, так сказать, во всей красе, бумага явила мне портрет, выполненный в довольно непривычном для нынешнего времени стиле. Тонкие, черные, словно нанесенные карандашом, линии являли собой довольно реалистичный портрет, по которому очень легко можно было узнать запечатленного на нём человека. Поразительная точность, переплюнуть подобную работу способна разве что фотография. Но её еще не изобрели. Однако я ушел в сторону. Запечатленное на бумаге лицо было мне хорошо знакомо. Это был мой собственный портрет, выполненный с невероятной точностью и мастертсвом.

— @#%$$(*, — приличных слов, описывающих ситуацию, в моем лексиконе попросту не было.

— Именно так, Рей, именно так. Тебя ищут, и, клянусь всеми богами, какие только существуют, в этом явно замещано какое-то колдовство, — брат достал из-за пояса мех и от души к нему приложился. Хех, тут даже сомневаться не проходится. Явно вино хлещет. — Эй?!

Я подошел и совершенно бессовестным образом выхватил у него мех, а затем также глотнул. К моему удивлению, плескалось там отнюдь не вино. Больше всего это было похоже на самогон с вишней. По внутренностям словно раскаленная магма прокатилась. Сделав пару глотков, я вернул брату мех и занюхал выпитое рукавом. Все-таки в этой жизни мне таких крепких напитков еще не доводилось употреблять.

— Что за дрянь, где берешь? — мне было и вправду интересно.

— Есть в Квохоре один умелец-алхимик. Говорят, умеет свинец в золото превращать. Вот только сомневаюсь я. Живет он откровенно небогато. Продает такое вот, жутко крепкое пойло. Все деньги спускает на всякий мусор, вроде крови недр или каких-то особенных камней. Я не разбирался.

— Смотрю, ты о нем много знаешь. Так нравится его samogon?

— Эээ... что нравится?

— Sam... ах ты ж, проклятье! Огненное вино!

— Да, нравится. И, Рей, я оценил твою попытку перевести тему. Ты слишком спокоен для того, кто узнал, что за ним охотится могущественный и богатый культ. Я делаю вывод, что тебе что-то известно. Было бы неплохо, если бы ты поделился сведениями со мной.

— Про то, как меня пытались убить в Королевской Гавани, я тебе уже рассказывал...

— Действительно, я тоже думал об этом. С большой долей вероятности убийцы были подосланы жрецам Рглора. Да и по времени подходит...

— Виз, ты мог бы меня не перебивать? Я не договорил. Про инцидент в Королевской Гавани я тебе рассказывал, однако здесь, на Драконьем Камне произошло еще кое-что. До тебя, наверное, уже доходили слухи, что гуляют среди простого люда...

— Я был бы очень тебе благодарен, Рей, если бы ты не заставлял меня вспоминать об этой бездне человеческого недомыслия, глупости и откровенных фантазий. Слухи — такая вещь... в них можно обнаружить, как и потрясающие по своей невероятности выдумки, правдивые истории, являющиеся на проверку ложью, так и правду, в которую ни один здравомыслящий человек даже не воспримет всерьез.

— Ты снова не дал мне договорить. Красная Жрица, что подвизалась при Станнисе, Мелисандра оказалась очень интересной особой. Достаточно будет сказать, что ей чуть было ни удалось убить меня. С помощью черного колдовства. Как ты понимаешь, я прекрасно осведомлен о том, что служители Рглора настроены против меня. Однако мне не были до конца известны масштабы этой "нелюбви".

— Любопытно... мне бы хотелось услышать эту историю во всех подробностях.

— Непременно, но прежде... Когда ты встретишься с Дейенерис?

— Дейни... понимаешь ли, Рей, это... все сложно, все очень сложно.

— Нет, Виз, я не понимаю и вряд ли когда-нибудь пойму, что произошло между вами. Однако я понимаю кое-что другое. У тебя есть сестра, которая считает тебя мертвым. Какие бы обиды ни были у вас в прошлом, ты должен хотя бы показаться ей на глаза и сказать парочку слов. Ты даже не представляешь, как ей было плохо после твоей мнимой смерти.

— Ты... Ладно, я... подумаю над твоими словами, а теперь давай оставим эту тему. Мы с тобой еще не обсудили более важные вещи.

* * *

Огонь, ярость, желение уничтожать и в тоже время тепло, любовь и забота. Именно так в астрале воспринимался магический источник, около средоточия которого я сейчас нахожусь. Самое глубокое подземелье, под тюрьмой, сокровищницей, там, где камень уже обжигает кожу, словно нагретая донельзя батарея.

Еще ниже, и будет магма. Связь с чардревами здесь, как нигде, слаба. Я могу полагаться лишь на собственные силы. Хитрый механизм, частично работающий на огненной магии, обеспечивал пламенем жаровни, что освещают потайной ход и старую статую дракона, которая расположилась в большом для подземных помещений зале.

Выдолбленные прямо в камне ступени, хоть и пострадали от времени, но были все еще пригодны для того, чтобы ходить по ним. Про это место, так или иначе, слышали все Таргариены, ...оно уже давно перешло в разряд баек и легенд, которые никто не воспринимает всерьез.

По преданиям первые Таргариены, что покинули Валирию: "нашли сердце пламенное и обратили мощь его на пользу себе".

Раньше я, как и все мои родственники, не понимал значения этих слов и не придавал им значения. Став старше, обосновавшись на Драконьем Камне, я проявил любопытство. Но я не смог сюда дойти. Остановился, не дойдя до конца, из-за чудовищного жара, который просто так выдержать было нельзя.

После возвращения сюда я, наконец, понял, в чем вся соль этой истории. В принципе, любой дурак бы догадался, будь у него информация, что есть у меня.

Оказывается, предки не просто так, чтоб усложнить жизнь потомкам, обосновались на острове-вулкане. Я уже упоминал об этом раньше, здесь находится очень мощный источник магии. И не какой-нибудь, а вырабатывающий именно ту энергию, которой, судя по всему, пользовались в Древней Валирии.

Находясь здесь, я прямо ощущаю, как вся эта сила ластится ко мне, пытается войти в мою душу. К счастью, этот источник не является однополярно агрессивным, и мне по силам не подпускать витающую здесь ману к своим энергоканалам.

Однако долго "держать оборону" я не смогу. Рано или поздно резерв кончится, и уж тогда-то насильной перестройки духовного тела мне не избежать.

Нужно либо уходить, либо делать то, зачем я сюда вообще пришел.

Протянув руку, касаюсь подбородка статуи. Отрешаюсь от вспыхнувших перед глазами образов и очень осторожно, с опаской "приоткрываю" один энергоканал, куда тут же хлынул поток маны.

Рука, по которой и проходила духовная артерия, неприятно зачесалась. Энергия оказалась немного непривычной и, несмотря на то, что прямого вреда от нее не было, существенный дискомфорт она все же доставляла.

Когда резерв уже более чем на треть состоял из огненной маны, я вновь отрезал себя от источника. На секунду впадаю в медитативный транс и в следующее мгновение "ныряю" в астрал.

Мои расчеты оказались верны. Родной для источника энергии во мне оказалось достаточно для того, чтобы не опасаться за целостность астрального тела.

Мана уже не пыталась, во что бы то ни стало, в меня проникнуть, лишь пассивно обволакивая.

В астрале этот подземный зал выглядел совершенно по-другому. Обсидиановая статуя дракона по центру смотрелась так, будто состоит из жидкого пламени, которое каким-то образом держится в определенной форме.

И повсюду плавали оранжевые, оранжево-бордовые существа, имеющие самую разную форму от амебообразных с непостоянной консистенцией до более или менее удобоваримых летающих змеек и чешуйчатых львов.

Все эти причудливые энергетические формы жизни совершенно не обращали на меня никакого внимания и даже осмеливались проплывать сквозь меня. Нахалы какие. Будто бы это не они духи бестелесные, а я.

Ладно, на самом деле их здесь просто нет. Они на более глубоком уровне астрала, а я наблюдаю лишь их отпечатки, фантомы, явление сродни магической иллюзии, только полностью, так сказать, природное.

Моя рука так же, как и в материальном мире, находится на подбородке дракона. Сосредотачиваюсь на своих ощущениях, стараясь глубже проникнуть в суть источника.

Но, к моему удивлению, все тщетно. Мана все также, с охотой отзывается, и я могу зачерпнуть столько, сколько мне надо, однако дальше мой ментальный щуп просто соскальзывает.

Что ж, не хотелось бы до этого доводить, но, судя по всему, придётся. Надо "нырять" глубже. Видимо, в отличие от "зелёного" источника чардрев, данное средоточие не настолько тесно вплетено в мир людей.

Черпаю магию из резерва и сплетаю конструкт, нежно вскрывающий ткань ирреального пространства. Появляется почти забытая переходная арка, из которой на меня смотрел совсем не похожий на реальность мир.

Черные, бордовые, оранжевые, желтые, синие, золотистые, белые и даже зеленые реки, озера и ручейки постоянно движущегося пламени. То оно течет, словно вода, то разлетается в разные стороны многочисленными огоньками, то собирается вместе.

Зелёное пламя в одно мгновение может стать жёлтым, затем синим, черным. Белая искра, влетев в оранжевую реку, тут же делает её подобной себе.

И посреди всего этого резвятся, по-другому и не скажешь, духи, чьи фантомы я сейчас наблюдаю по эту сторону прохода. Вот только там их намного больше, и они крупнее.

Картина мне предстала, прямо скажем, психоделическая. Пытаться ориентироваться в этом месте самостоятельно можно даже не пытаться.

Протягиваю руки в проход и выпускаю туда ману, заметно разбавленную жизненной энергией. Прана очень лакома для астральных духов. В магии, вырабатываемой смертными, она, так или иначе, присутствует. Именно поэтому астральные сущности вообще заключают контракты с магами.

Ожидания оправдались, не успело пройти и нескольких секунд. Ко мне в ладони залетел самый настоящий пламенный кот, который тут же начал поглощать "приманку".

Быстро набрасываю на кота слабую Клетку Душ и поспешно втаскиваю его в "нормальный" астрал. А то вкусняшкой уже заинтересовалась целая стая. Но стоило мне вынуть руки с Ловушкой из прохода, как все эти духи тут же вернулись к своим занятиям.

Прихваченный кот даже не обратил внимания на изменение окружающей обстановки, продолжая с упоением потреблять ману. Даже к лучшему.

Устремляюсь разумом к духу и вежливо "стучусь" о границы его ментальной сферы. В одно мгновение кот оторвался от трапезы и попытался дать деру. Естественно, у него ничего не вышло, Ловушка была на месте.

В панике дух принялся биться о барьеры конструкта. Я ему не мешал. В таком состоянии пытаться с ним наладить какой-то контакт — дохлое дело. Пусть побесится, поймет тщетность своих усилий, тогда и будет диалог.

Брыкался пленник гораздо больше, чем я ожидал. Шестая часть огненной маны была потрачена. Если так пойдет и дальше, придется выходить как из астрала, так и из подземного зала и восстанавливать резерв.

К счастью, вскоре дух успокоился. Вновь касаюсь его разума. В ответ пришел довольно интересный набор образов и эмоций, которые можно отдаленно трактовать, как усталый обречённый вздох с вопросом: "чего тебе надо?".

На то, чтобы сформировать более или менее понятный коту образ, ушло минут двадцать. Этот дух живет на совершенно незнакомом мне плане, поэтому я не могу вот так, сходу, на него настроиться.

Более или менее разобравшись, что к чему в разуме у пленника, посылаю ему предложение работать на меня в обмен на "вкусняшку".

Пару секунд подумав, кот послал в ответ что-то вроде: "Не обманываешь? Слишком хорошая плата".

Посылаю ментальный пакет с кое-как подобранными образами, объясняющими, чего я от него, собственно, хочу.

На этот раз дух переваривал мой посыл минут десять. После чего все-таки ответил согласием. Только потребовал плату вперед. Мне это практически ничего не стоило, поэтому я скормил ему даже больше, чем он требовал.

А затем, с полного согласия и при содействии самого кота, начал сливаться с ним. Одеваю поверх своей астральной оболочки его "тело". Его разум сливается с моим. Кластер памяти делится на два никак не пересекающихся участка, а восприятие и мышление, наоборот, соединяются в нужных местах искуственными ментальными каналами.

Не буду описывать то, что я в ходе этого слияния ощущал. Даже изложенные на бумаги, не передающие и сотой доли всего ощущения способны заставить неподготовленного человека опорожнить желудок.

Проделав столь нелегкую процедуру, я пересёк проход и без каких-либо проблем устремился к энергетическому ядру плана. Ловко избегая хищников, духов, что непрочь подзакусить собратом, и опасные энергетические завихрения, я вплотную подобрался к ядру этого плана, как раз и являющемуся подлинным источником.

Поехали, как говорится. Укрепив основные энергомагистрали, чтоб хоть в какой-то мере уберечь их от деформации, "ныряю" в источник.

* * *

— Что же, ты молодец, Арья, я научил тебя всему, что знаю сам. Теперь тебе остается лишь набираться опыта и поддерживать своё тело в надлежащих кондициях, — говорю уже почти тринадцатилетней девочке, кладя тренировочный меч обратно к стойке.

— Да-да, я всё поняла, не надо повт... Что?! Как?! — воскликнула маленькая Старк. Выражение лица у неё при этом сделалось настолько комичным, этакая обиженно-непонимающая моська, что я не удержался от улыбки.

— Говорю, я научил тебя всему, что необходимо. Дальше — дело за тобой.

— Но... но как же так?! И года не прошло с того момента, как ты стал меня учить! И делал ты это от случая к случаю!

— То есть, ты считаешь, что я тебе вру?

— Мне трудно поверить в то, что за столь короткое время можно многому научиться. Сир Родрик гонял Робба и Джона долгие годы, прежде чем они стали для него достойными противниками.

— Понятно. Подожди меня здесь, никуда не уходи.

Покидаю полигон и быстрым шагом иду в расположение гарнизона. Попадающиеся на пути слуги и стражники тут же, при виде меня, кланялись, я из вежливости отвечал им короткими кивками и продолжал свой путь.

К сожалению, ситуация с обслуживающим персоналом довольно печальна, и я пока что вынужден сам бегать по своим делам. Слугам, которые работали тут при Станнисе, никакой веры нет. И большинство из них я выгнал из замка тут же.

Не на все четыре стороны, понятно, а в полевой военный лагерь, где солдаты отдыхают после тяжелых учений, и в услужение городского гарнизона. И при деле народ, и ущерб, если кто-то из них решится на диверсию, будет сведен к минимуму.

Остались в Драконьем Камне только совсем старые слуги, которые работали тут ещё при мне. Основной же состав я набрал из горожан, которые не были замечены в близких родственных связях ни с кем из бывших слуг.

Вернее, не набрал, а набираю. Народу всё ещё крайне не хватает. На проверку людей требуется время. Обычно властители не слишком обращают внимание на слуг и, занимая какую-либо крепость, пользуются услугами тех, кто работал на прежних хозяев. И ни к чему плохому это, как правило, не приводит потому, что хозяева замка переходят на твою сторону, и сам ты в чужом гнезде надолго не остаешься.

У меня же ситуация несколько другая. В ближайшие месяцы я никуда отсюда не денусь, а бывший хозяин моего замка всё ещё жив и даже формально не на моей стороне.

Ситуация в некотором смысле даже комична. Солдат в Драконьем больше, чем слуг.

— Ваше Величество! — вытянулись передо мной караульные перед входом в казармы.

— Воин, найди сира Эдрика Долтона и приведи его сюда, — обращаюсь к одному из стражников.

— Будет сделано, ваше величество, непременно найду! — браво гаркнул он в ответ и побежал так быстро, как позволяли ему надетая броня и оружие.

— Как твое имя, воин? — обращаюсь к оставшемуся караульному, чтобы просто так, молча, не стоять.

— Л-ланн, ваше величество? — запнувшись, ответил он. Вообще, было видно, что ему очень неловко.

— Ланн? — оглядел я его более пристально. Молодой, лет восемнадцать-двадцать пять, короткая шевелюра песочного цвета и насыщенные зеленью глаза. — Из Западных Земель?

— Никак нет, ваше величество! С Соленого Острова я, что во владениях лорда Велариона. А вот дед мой покойный, тот, да. С семьей покинул Ланниспорт, и обосновался в этих краях.

— Что же заставило его так радикально поменять место жительства? — я зарылся пальцами в собственную шевелюру и стал перебирать волосы. Всего лишь привычка. Не сказал бы, что мне действительно интересна семейная подоплека этого Ланна, просто не привык зря терять время даже в мелочах.

Солдат уже практически открыл рот, чтобы что-то ответить, но тут вернулся второй караульный вместе с тем, за кем я его посылал.

— Ваша милость! — сир Эдрик попытался изобразить изящный поклон, но получилось у него откровено не очень. Что и неудивительно. Ведь совсем недавно он был простым солдатом, которому повезло отличиться в недавних битвах.

По итогам компании я произвел в рыцари всех, кто заслужил это либо воинским мастерством, либо командирскими навыками, а то и тем, и другим вместе.

Поначалу старый рыцарский состав был слегка недоволен таким большим пополнением собственных рядов. Были даже случаи самой банальной поножовщины. Одни не считают новых рыцарей ровней и относятся с подчеркнутым презрением. Вторые отвечают взаимностью и, будучи, по большей части, людьми простыми, не стесняют себя в выражениях.

Не сказать, что ситуация вышла из-под контроля, но напряжение чувствовалось. Любой разлад в армии был так же необходим, как гонорея. Чтобы уладить ситуацию, я собрал весь средний офицерский состав в лице как раз рыцарей и стал одинаково чихвостить одновременно и "новых" и "старых".

Ругал не так, чтобы сильно, без крика и мата. Все два часа в тронном зале Драконьего Камня я стыдил их недостойным поведением, приводил разные адаптированные примеры из прошлой жизни или вовсе придуманные истории. И только под самый конец объявил, что каждый, кто будет замечен в недостойном рыцаря поведении, получит предупреждение. Три предупреждения означают лишение рыцарского звания и "проклятие богов".

После этого страсти как-то улеглись. Конечно, все поголовно не начали вести себя, как ангелы, но держать себя в руках стали. Парочку предупреждений некоторые, особо непонятливые, схватили, но дальше никто, к счастью, не зашёл.

Позвал я одного из "новых", а не представителя "старых" потому, что они сильно от меня зависят и болтать будут только в случае полного отсутствия мозгов.

— Здравствуйте, сир Эдрик, не будете ли Вы так любезны, чтобы пройти со мной? Или же у вас есть неотложные дела? — спросил я с улыбкой, стараясь быть как можно более естественным.

— Да, конечно, ваша милость... я полностью в вашем распоряжении, — неуверенность самую чуточку пробилась сквозь старательно пестуемую невозмутимость.

— Вот и замечательно, пойдёмте, — и я, не забыв попрощаться с караульными, зашагал обратно к полигону, где меня дожидалась Арья. В хвосте, звеня шпорами, шёл рыцарь.

Пока меня не было, Арье пришло в голову, что воздух недостоин жизни, и его немпеременно нужно заколоть, зарезать и порубить. Понял я это, когда вернулся во внутренний двор, где и увидел попытки зверского убийства.

— Ну как? Не скучала без меня?

— Скучала! Где ты так долго шлялся?! — прокричала в ответ девочка в своей привычной для неё манере, не прекращая мучать атмосферу. То есть, без какого-либо пиетета к моей венценосной особе.

— Где надо, — отвечаю и одновременно кладу руку на плечо поравнявшегося со мной рыцаря. — Вот, это сир Эдрик. Он — очень хороший воин. Во время битвы за Ловербэй он убил два десятка врагов и спас жизнь, тем самым, множеству своих товарищей. Он же будет твоим противником на всю оставшуяся тренировку.

— Но, ваша милость, это же... — начал было возражать оторопевший от всего происходящего рыцарь.

— Не волнуйтесь, сир, эта юная леди весьма ловка, но ей не хватает уверенности. Она не до конца осознаёт, на что способна. Ваша задача — испытать её. Вот, пожалуйста, — указываю на стойку с тренировочным оружием, — возьмите затупленный меч.

— А моего мнения не хочешь спросить? — привычно начала выделываться Арья. В ту же секунду послышался весьма громкий лязг и грохот.

Наши взгляды обратились к источнику звуков — оружейной стойке. Сир Эдрик еще больше стушевался и стал быстро собирать упавшее оружее.

— Не хочу, — коротко отвечаю, давая понять, что на очередную пикировку не настроен.

На этом наш диалог временно прервался. Надев на голову кожаный шлем, девочка встала в центр полигона и стала ждать сира Эдрика.

Тот копался недолго, и вскоре встал напротив девочки. При этом находился он в легком замешательстве. Моим словам о том, что Арья — неплохой боец, он не до конца верил. Вернее, верил из уважения, но не осознавал.

Первый, колющий выпад со стороны девочки рыцарь чуть было не прозевал, в последний момент подставив под удар запястье с наручем.

Хоть меч Арьи и был затуплен, но и сир Эдрик был отнюдь не в латном доспехе, а в стеганой куртке. Так что, подобный выпад в солнечное сплетение вполне мог отправить его на землю.

Отведя выпад, рыцарь сам бросился в атаку, проведя самый обычный рубящий удар без всяких изысков. Арья, даже будучи слегка ошеломленной, без труда уклонилась, отпрыгнув на пару метров назад.

А затем снова набросилась на противника, стала кружить вокруг него, как оса, то и дело пытаясь ужалить.

Так как щита ни у кого из них не было, то и попытки, по большей части, были успешными. Другое дело, что никакого особенного вреда, кроме синяков, они не наносили.

Сир Эдрик же, видя заметное превосходство в скорости, сделал ставку на контратаки, стараясь подловить Арью. И пару раз у него это даже получалось. А его удары отнюдь не были комариными укусами. Почувствовав на себе, на что способна эта "юная леди", он практически перестал сдерживаться.

Я же смотрел на схватку и чуть ли не слезу пускал от гордости. Без шуток. В свои неполные тринадцать Арья, моими стараниями, выглядела на все четырнадцать. Движения ее стали плавными и хищными. А фигура, хоть и не утратила еще подростковую угловатость и нескоро утратит, стала более женственной. Я уж не говорю про то, что она гоняет по площадке опытного, взрослого вояку.

И чтобы добиться такого результата мне пришлось не просто попотеть, но и выработать, по факту, множество новых плетений. Занимался этим ещё тогда, когда по Речным Землям путешествовали. Времени свободного тогда было много.

Я не создал с нуля, а подогнал под требуемые задачи уже известные медицинские конструкты. Суть в том, что человеческое тело в подростковом возрасте, то есть в период активного роста, при помощи уже внедренных плетений начинает активно меняться под давлением внешних обстоятельств. Появляется поразительная моторная память и способность выдерживать самые экстремальные нагрузки.

Это значит, что рефлексы вырабатываются намного быстрее, мышечная масса лучше растет, тоже самое и со связками. А энергию на всё это дают внедренные плетения, которые надо обновлять где-то раз в месяц.

Подобные процедуры я провёл над Арьей и Микаэлем. Он, кстати, так и остался моим оруженосцем. Правда, сейчас он не рядом со мной, а в городе. Всю нужную базу я в него вбил, теперь ему нужно наращивать интеллектуальный багаж. У меня на это времени нет. Поэтому на время сдал его на попечение компетентных людей.

Глава 32

БАХ!!! БАХ!!! БАХ!!! БАХ!!!

По равнине разнесся грохот десятков пороховых орудий. Если быть точнее, пятидесяти двух пушек и двадцать девяти стреляющих навесом мортир.

Позади недели кропотливой работы. Опытов по подбору оптимального соотношения серы, селитры и угля. А сколько нервов было убито, чтобы загнать всех имеющихся на острове кузнецов под одну мануфактуру и объяснить им, их задачу. Благо, с чем, с чем, а с добрым железом на Драконьем Камне никаких проблем не было. Сырья для будущих пушек имелось в достатке.

— Впечатляет, — осматривая через подзорную трубу раздолбанные в хлам мишени, оценил новое для этого мира оружие Сангласс. — Даже не верится, что в этих трубах нет никакой магии.

— Тем не менее, это так. И "эти трубы" станут теми "драконами", что принесут нам победу.

— Истинно так, ваша милость, ни одна крепость не устоит перед такой всесокрушающей мощью. Вот только...

— Что же вы замолчали, лорд Гансер? Если у вас есть какие-то сомнения, говорите прямо.

— Нас ждет долгий завоевательный поход, ваша милость. Наши враги могут сделать свои огненные трубы. И мы лишимся всякого преимущества.

— Такое вполне вероятно, лорд Гансер. Но волноваться по этому поводу не стоит. Секрет пороха известен очень немногим, и они будут молчать даже под самыми жестокими пытками. Конечно, если задаться целью, зная конечный результат, за год-два его вполне можно получить реализовать. Но мы не дадим им столько времени. Кстати, лорд Дюрам, примите мое поздравление, ваши люди показали наилучший результат.

— Благодарю, ваша милость, мы старались, — внешне спокойно ответил молодой Бар-Эммон. Однако даже бесстрастная маска не смогла полностью скрыть самодовольства от похвалы.

К моему удивлению, боевитый юноша, мечтающий о рыцарских подвигах и славе, пришел в полный восторг от пушек. Его глаза буквально горели во время смотра первых прототипов, которые, хоть и стреляли, но недостаточно далеко и кинетический эффект от попадания был заметно слабее, чем надо. Бар-Эммон тут же выразил желание присоединиться к испытаниям нового чудо-оружия. Я не видел препятствий, пропесочив, правда, на тему соблюдения техники безопасности. А потом и Алистеру сделал внушение. Чтоб с молодым лордом, не дай Семеро, ничего не случилось

Алистер — это наш "главный артиллерист". Официально его должность называется: "мастер над осадой". Он является одновременно главнокомандующим всей сухопутной артиллерии и главой КБ "Железо и Порох". Так я про себя называю команду осадных инженеров, кузнецов и мейстеров, которые занимаются усовершенствованием и, если получится, изобретением новых видов огнестрела. Также в обязанности Алистера входит подготовка более или менее толковых канониров.

При перечислении всего этого может показаться, что я взвалил на беднягу слишком много. Но это совершенно не так. Пушек и мортир у нас пока не так уж много, людей, которые задействованы в работе с ними и того меньше. Так что, Алистер вполне нормально справляется со своими обязанностями, не ночуя, при этом, в своем кабинете или на опытовом полигоне.

Нашел я Алистера среди инженеров осадных машин. Конечно, работать с огнестрельным оружием им еще не доводилось, но опыт эксплуатации сложных для этой эпохи механизмов был только у них. Вот я и решил переквалифицировать расчеты метательных машин в пушкарей. И не прогадал.

Алистер же отличился тем, что в первую же неделю вывалил на меня кучу "рац. предложений". Будучи на тот момент всего лишь "прикомандированным специалистом" под началом Велариона, инженер сначала пошел со всем этим к нему. Но был послан. У нашего "морского конька" дел было по горло. К тому же, из-за возникшего управленческого бардака было непонятно, кому подчиняются "пушкари". Орудия-то уже стали более или менее пригодными для стрельбы. А вот люди нет. Нужно было сформировать новое подразделение, заново встроить солдат в командную вертикаль, проследить, чтоб их обеспечивали всем необходимым.

Я этот момент как-то проглядел. Отдал приказ, попросил Селтигара проследить. Но тот всего лишь собрал инженеров со всего войска, свел их с мастерами и мейстерами, что корпели над нормальными пушками и порохом. И все. Организационными мерами Селтигар пренебрег, за что потом получил от меня жирный нагоняй.

Не получив понимания от своего лорда, Алистер не отчаялся и решил не стесняться, а идти прямо к королю. Правильно, в общем-то, решил. Найдя такого инициативного и радеющего за порученное дело кадра, я тут же поставил его руководить всем этим бедламом.

Некоторые лорды были не слишком довольны, что я назначил "неизвестно кого", простолюдина на столь высокий пост. Шутка ли, подчиняющийся только королю командующий артиллерии. Тем более, ТАКОЙ артиллерией. Народ уже успел оценить перспективы порохового оружия. И понять, что ресурсы в это направление вкачиваются поистине огромные. Огромные для средневековья, разумеется.

Я очень далек от мысли, что мои лорды и рыцари не воруют, не берут и не вымогают взятки. Полностью истребить такое явление, как коррупция в рамках классового общества никакими средствами не истребить. Будет возникать снова и снова, как птица Феникс.

Единственное, что можно сделать, это загнать ее в более или менее цивилизованные рамки. Постоянными репрессиями, морально-нравственной подготовкой личного состава и достойными зарплатами.

Больше всего по поводу Алистера ворчал Веларион. Уж не знаю почему. То ли из-за упущенных возможностей, то ли еще из-за чего.

Так вот, про Бар-Эммона. За пару месяцев юноша вместе со своими друзьями неплохо освоили навыки канониров. Да так, что их орудия чуть ли не самые меткие во всем войске. Вот что значит искренняя страсть и сила юности.

Так как у нас генеральные учения перед высадкой в Вестерос, Бар-Эммон вынужден быть здесь, рядом со мной и прочими лордами, наблюдая издалека за успехами артиллеристов. Хотя парню, безусловно, хотелось бы быть там, со своими друзьями, показывая то, чему научился за это время. Но, увы, сейчас его место совсем не там. Сейчас он представляет не столько себя, сколько свой род и, соответственно, всех вассалов.

После оглушительного, во всех смыслах, выступления огнестрельной артиллерии мы с лордами наблюдали за "боем" пехоты против кавалерии, пехоты против пехоты и пехоты против пехоты, но с большим количеством лучников. Закончились учения только под самый вечер. Вот с такой армией уже можно, пожалуй, идти, отвоевывать свое королевство.

* * *

Плетения выходят с большим трудом. Привычный по прошлой жизни и совсем не сложный комплекс заклинаний. Тем не менее, вожусь с ним так, словно не артефакт для связи с астральным планом делаю, а за каким-то хреном постоянный портал для переброски целой армии через кучу чуждых планов конструирую.

Закончив, позволяю себе устало откинуться плюхнуться в кресло. От усилий у меня аж пот выступил.

И только я прикрыл глаза, блаженно задремав, тут же раздался неожиданный стук в дверь. Да какой там стук?! Настоящий грохот! Какая-то сволочь упорно хотела высадить дверь.

— Ваша милость! Ваша милость! Бум-бум! Ваша милость! Бум-бум-бум! Ваш... — вставать было лень, поэтому я воспользовался телекинезом, чем невольно изумил, жаждавшего мне что-то сказать воина.

— Заходи, не стой на пороге, — мягко говорю убийце моего перекура. Если меня потревожили по какому-то пустяку, долгая трудотерапия всем виновным будет обеспечена. Воин последовал моему совету и зашел внутрь, я же снова попользовался телекинезом, закрыв дверь. — Ну, и что же случилось, что ты чуть не сорвал дверь с петель?

— Ваша милость! Красная Ведьма... сбежала!

— Понятно, но почему ты здесь?

— Простие, ваша милость?

— Почему здесь ты, а не сир Норд или, на худой конец, сир Локк?

— Я-а-а... не знаю. Сир Норд послал меня к вам... срочно.

— Не бойся, воин, ты сделал все правильно. Можешь идти и передай, будь добр, сиру Норду, что его консерватизм совсем не идет на пользу его карьере. Для срочной связи есть связной амулет. Вместо того, чтобы терять время, он мог сообщить мне эту весть напрямую. Все, ступай!

Норда я назначил кастеляном Драконьего предела. Должность со всех сторон почетная и более, чем заслуженная. Этот, уже довольно пожилой уроженец Долины безоговорочно предан моему дому и был одним из немногих, кто покинул Вестерос и бежал в Вольные Города исключительно из-за верности законному королю. Его род изначально участвовал в Восстании на стороне Роберта. Ему, по большому счету, ничего не грозило. Отец бы вымолил королевское прощение для любимого старшего сына. Но тот предпочел долг и честь. Однако Норд Стилхер славен не только этим, он, помимо прочего, еще и очень хороший воин и тактик. К сожалению, во время "горячей" высадки ему очень, просто невероятно не повезло. Получил ранение, которое даже мне до конца не вылечить. Его позвоночник был, в буквальном смысле, раздроблен. Что с ним творилось, пока меня не было, даже описывать страшно. Если бы не четкий приказ — всех раненых, оставлять в живых даже самых безнадежных, его бы просто добили.

Я вылечил большую часть повреждений, но кое-какие участки спинного мозга никак не хотели " работать так, как надо. Даже прием с откатом организма в состояние, в котором он пребывал до фатальных повреждений, не помог. За то время, пока он лежал в лазарете, его духовное тело успело немного подстроиться под состояние тела физического. Такое нечасто, но случается.

Норд, хоть и перестал быть обездвиженным полутрупом, но нормально ходить уже никогда не сможет. Левая нога у него толком не слушается. Вот я и решил сделать его кастеляном Драконьего Камня. В нынешнем состоянии должность, как раз, для него.

Сир Локк это наш начальник казематов. Человек верный и надежный. Талантами сира Норда, к сожаление, обделен. Но тоже довольно толковый.

И почему никто из них со мной не связался по амулету довольно странно. Ладно, потом с этим разберусь.

Воин ушел, а я мгновенно провалился на второй уровень астрала, на огненный план, используя в качестве "телепорта" артефакт, над которым так долго корпел. То самое кресло, в котором я с удобством развалился.

Тут все было практически так, как и в прошлое мое посещение. Хаос, огонь и резвящиеся духи. За исключением, наверное, того, что теперь магия этого плана подчиняется моей воле.

Тогда, оказавшись здесь впервые, я погрузился в средоточие этого плана, чем подверг себя значительному риску. Вполне могло статься так, что мой разум и дух растворились бы в этой агрессивной и невероятно "плотной" энергии. Но риск этот был полностью оправдан.

Добравшись до самого центра средоточия, до того, что можно назвать душой плана, я подчинил ее себе. Через посредство огненного духа накрепко привязал свой разум, свою душу к душе огненного плана, получив, тем самым, огромную власть над довольно крупной частью астрала этого мира.

Это значит, что вся магия, в которой есть хотя бы капля огня, подвластна мне. Но есть одно существенное "но". Я соединился с "разумом" источника, но не с ним самим. Бесконечного доступа к энергии этого плана у меня нет. В моем духовном теле не соответствующего ядра для огненной маны. Я мог бы прирастить к своей сути частичку пламенного средоточия и создать такое ядро, но не стал. Это бы поставило крест на магии чардрев, а она мне очень нужна.

По факту, единственное, для чего я отправился на огненный план, сделать так, чтоб источник Драконьего Камня не мешал мне ходить по астралу. Соединившись с его средоточием, я решил свою проблему, не лишившись связи с чардревами.

Знакомый дух тут же меня находит и зовет присоединиться к "веселью" вместе с его собратьями. В прошлый раз я более, чем щедро с ним расплатился, и он считает меня чуть ли не лучшим другом.

К сожалению, мое появление здесь преследует совсем не праздные цели. О чем незамедлительно сообщаю духу. Тот слегка приуныл. Даю ему небольшую порцию маны, чтоб не грустил. И кот улетел к своим с уже приподнятым настроением.

Скользнув в полутранс начинаю творить довольно сложный конструкт. Первым делом сосредотачиваюсь на разуме средоточия и использую его, как посредник. Управляю через него всем планом, выстраивая с помощью огненной энергии довольно сложный комплекс плетений. Портальное окно в реальный мир, энергетическая пленка, чтоб агрессивная магия из этого места не сожгла все близ портала. Затем, поисковый конструкт, настроенный на то, чтоб найти того, у кого есть огненная мана. Будем искать нашу красноволосую беглянку.

Так, да, последний штришок к каркасу, и плавно наполняем его силой. Вот, открылся портал в мой кабинет, где сидит мое неподвижное тело, и поисковое заклятие миновало портал, сохранив, тем не менее, связь с астральным планом.

Поиск не продлился долго. Яркая энергетика Мелисандры обнаружилась за где-то за пределами крепости. Хм, посмотрим ка поближе.

Выныриваю на первый уровень астрала и устремляюсь к Мелисандре. Вечерние сумерки надежно скрывали ее от дозорных на стене. Она где-то раздобыла рваный серый плащ, прикрывающий ее яркие одежды и практически идеально сливающийся с серой, лишенной растительности почвой.

Но Красная Ведьма была не одна. Вместе с ней осторожно крался пожилой мужчина с типично крестьянской внешностью и в точно таком же плаще. Неухоженная, длинная борода, крупный нос в форме картошки и выдающиеся скулы создавали впечатление обычного деревенского мужика. Вот только стоит один раз взглянуть на его походку, и все впечатление разом меняется.

Осторожные, и в тоже время уверенные, плавные шаги. Не идет, а быстро крадется. Сразу видно опытного разбойника.

Создаю себе псевдо тело, сплетаю Воздушный Толчок и направляю его на наших беглецов. Те отлетели на пару метров и с криками кубарем покатились вниз.

Их смерть не входит в мои планы, с помощью телекинеза фиксирую этих двоих, усыпляю и несу обратно в крепость. С обстоятельствами побега разберусь позже. Сейчас нужно навестить Серсею. Давно я с ней не встречался. Да и не только с ней. С Рейенис тоже не помешало бы повидаться. Вообще, надо узнать, как обстоят дела в Королевской Гавани.

Дотащив беглецов до тюрьмы и швырнув их в соседние камеры, накладываю на тюрьму комплексные плетения, которые впредь исключат побег этих двух пленников. Благо, теперь, когда я наладил взаимодействие с огненным планом, мои конструкты, питающиеся его энергией, будут работать, как надо.

Развеиваю псевдо плоть, снова ныряю в астрал и перемещаюсь в Королевскую Гавань, прямо в спальню к Серсее. Ее на месте не оказалось. Что логично, учитывая, что время только-только перевалило за полдень.

Секунда, сосредотачиваюсь на ауре королевы и переношусь к ней.

Ух ты! А я забыл про Турнир Десницы!

Оказался я в крытой королевской ложе, рядом с Серсеей, Робертом, их детьми, точнее бастардами королевы, оруженосцами Баратеона, двумя молодыми Ланнистерами и Недом Старком вместе со старшей дочерью.

Перед нами расстилалась очень большая, прямоугольная арена, окруженная со всех сторон открытыми трибунами. В данный момент на арене верхом, с турнирными копьями сошлись два неизвестных мне рыцаря. Один с белым ежом на щите, вышиб из седла второго, герба которого я не разглядел. Впрочем, это совершенно неважно.

* * *

— Доброе утро, лорд Станнис. Надеюсь, я не отвлек вас ни от чего важного? — захожу в покои бывшего владельца моего замка.

Условия домашнего ареста у среднего Баратеона были более, чем комфортными. Обширные покои, состоящие из нескольких комнат. Книги, пишущие принадлежности, еда практически с моего стола, прислуга. Регулярные встречи с родными и подчиненными, которые тоже находились, кто под домашним арестом, кто в казематах.

Условия были более, чем комфортные. Однако уважаемый лорд Станнис заметно похудел и осунулся. Наверное, из-за нервов.

— Прошу вас, ваша милость, оставить свои шутки при себе. С некоторых пор у меня нет никаких важных дел, — угрюмо отозвался читающий какой-то талмуд Станнис, даже не подняв на меня взгляд.

— Я смотрю, вам совсем не интересно, зачем я пришел.

— Вы очень наблюдательны, ваша милость, — продолжая меня игнорировать, сухо ответил Баратеон.

— Этим утром ворон принес из Королевской Гавани письмо, предназначенное для вас. Не желаете прочесть? — положил я перед ним клочек бумаги со вскрытой королевской печатью.

Станнис не подвел и уже через секунду принялся внимательно читать письмо. Закончив, он со злостью смял его и забросил куда-то в дальний угол.

— Я прекрасно понимаю ваше горе, лорд Станнис. Чтобы облегчить вашу скорбь, я, пожалуй, позволю вам покинуть Драконий Камень и даже выделю вам корабль. С моей стороны было бы жестоко не дать вам проститься с братом. Ко всему прочему, вы сможете одним из первых принести присягу новому королю.

— Ваша милость, прошу, хватит на до мной смеяться. Хватит. Чего вам в действительности от меня надо? Мне думается, злорадство — совсем не цель вашего визита, — соизволил таки средний Баратеон поднять на меня взгляд.

— Правильно понимаете. Я хочу, чтобы вы принесли мне присягу, как единственному законному королю Семи Королевств. Если вы это сделаете, я признаю вас лордом Штормового Предела, грандлордом Штормового Края и помогу вам завоевать эти земли.

— Я... я могу подумать?

— Конечно, два дня вам хватит?

— Да, более чем.

— Что ж, тогда до встречи через два дня. Ах да, совсем забыл. Ваш верный контрабандист... как его там? Давос Сиворт, кажется. В данный момент он отдыхает в казематах по соседству с Красной Ведьмой.

— Зачем... зачем вы это мне сказали? — невозмутимо спросил Станнис, испытав сильный укол страха и разочарования.

— Чтобы вы не питали лишних иллюзий.

* * *

— Твоя женушка похитила моего брата, Старк, и сейчас ты поплатишься за это! — изо всех сил здерживая звериный гнев, буквально выплюнул в лицо Неда Старка эти слова Джейме.

Хранитель Севера ничего не ответил, продолжая разглядывать члена Королевской Гвардии, словно некое, крайне омерзительное насекомое. Это только подливало масло в огонь бушующей ярости Ланнистера. И он не выдержал, пришпорив коня и бросившись на Старка.

Десница Короля не ожидал нападения, поэтому вместе с ним было всего два гвардейца. Джейме привел с собой десяток львов. Расклад, как ни посмотри, был не в пользу Старка. Но тот даже не попытался бежать, встретив клинок Ланнистера, своим мечом.

Это должны были быть последние минуты жизни Тихого Волка. Джейме даже не пытался устроить честный поединок, сражаясь с Десницей один на один. Ему хотелось, как можно больнее, наказать Старка за вероломство его семейки. За Тириона, которого уже, вполне возможно, подло убили.

О том, что он сам несколько месяцев назад сбросил десятилетнего Брандона Старка с башни, сделав мальчика калекой, Джейме предпочитал не вспоминать. Никто не знает об этом, иначе Старк уже рассказал бы все королю-кабану. Тирион же вообще ни в чем не виноват, праведной мести за действиями Кейтилин Старк нет и быть не может.

Джейме уже представлял себе, как отрубленная голова Старка покатится по мостовой, но внезапно что-то очень сильно толкнуло его в плечо, и он на полном скаку упал с лошади, не удержав поводья.

Мир перевернулся и рухнул в бездну неразберихи. В голове Джейме стоял звон, все вокруг будто стало сном. Не очень приятным сном. Словно сквозь толщу воды он слышал крики людей и лошадиное ржание. Звон стали и щелчки арбалетных затворов.

Думать было очень сложно. Джейме и не думал. А просто лежал на мостовой в полубреду, желая провалиться во тьму, где нет этого проклятого всеми демонами шума и головной боли, которая раскалывала его черепушку на части.

Однако потерять сознание он почему-то никак не мог и был вынужден стать бессильным наблюдателем резни, которую учинили его отряду.

Из окон ближайших домов на них пролился настоящий дождь арбалетных болтов. Защититься от которого его люди не могли при всем желании. Но двоим все же повезло, и они бежали из смертельной ловушки, не оглядываясь. Остается надеяться, что Золотые Плащи подоспеют вовремя, и его не успеют добить.

* * *

— Просыпайся, дорогая, ты нужна мне, — осторожно трясу спящую женщину за плечо, создавая в спальне вечерний свет.

— Господин? — сонно щуря глаза, спросила королева.

— Да, просыпайся, не время спать, — начинаю оглаживать сквозь ночнушку ее объемные, упругие груди.

— Господин, вы пришли, — игриво улыбнулась Серсея, приоткрыв ротик и эротично поводив язычком по своим алым губкам. — Вы желаете овладеть мной?

— О да, ты удивительно проницательна, дорогая, — в мгновение избавившись от одежды, забираюсь на кровать.

Серсея сбрасывает с себя одеяло и, задрав ночную рубашку, широко раздвигает ноги, приглашая меня. Кем бы я был, если бы не принял это чертовски заманчивое приглашение?

Обхватив королеву за задницу, резко вставляю в нее член и в благодарность получаю полный удовольствия стон. Мой ствол оказался в плену горячей и влажной плоти влагалища. Я принялся трахать Серсею, глядя ей прямо в глаза. Ее стоны ласкали мой слух, а красивое личико, выражающее неземное наслаждение, заставляло ствол крепнуть еще сильнее, а яйца буквально гудеть.

С каждым толчком я забывал о обо всех пробемах, заботах, неприятностях, угрозах. Мир сузился до кровати и Серсеи, которую с полным удовольстием ебал.

— Ах, это было божественно, господин. Ваша мужская сила просто неиссякаема, — произнесла женщина спустя час, когда мы прилегли отдохнуть.

— Так тебя не ебал даже твой брат? Ведь так? — спрашиваю, потихоньку снова начиная заводиться.

— О да, обычно его хватало не больше, чем на десять минут. Нагнет, вставит в меня свой член, кончает, когда ему вздумается, и уходит. Обо мне Джейме совсем не думал. Мне приходилось самой себе помогать, чтоб достигнуть пика. Но теперь это все в прошлом. У меня есть вы, господин. Я очень люблю вас.

— Кстати, а как ты отшивала своего братца с тех пор, как мы вместе? — снова ложусь на Серсею, разрываю ночную рубашку и впиваюсь ей в грудь, посасывая то один сосок, то другой.

— Ой... Ах! Господииин! Я... ах... просто ска... сказала, что Ро... Роберт зара... заразил ме... меня дурной бо... бо... Ах! Я не... я не... могу, гос... гос... Господииин!!! — помимо груди, я еще активно орудовал пальчиками в ее мокрой киски, из-за чего она, в конце концов, и не выдержала.

— По... позвольте и мне сделать вам приятное, господин, — немного отоядя от оргазма, предложила королева с похотливой улыбкой на губах.

— Действуй, — ложусь на спину, закинув руки за голову.

Серсея сползает чуть вниз и сходу заглатывает мой, торчащий пенис. Насаживается на него практически до упора работает глоткой, не задействуя руки, в принципе.

Спустив пару раз в ротик королевы, ставлю ее на четвереньки, проникаю в анал и начинаю интенсивно долбить заднее отверстие.

Когда в окне уже забрезжил рассвет, мне пришлось прерваться, хотя сил и желания было еще много. Все оставшееся время, до того момента, когда валяться в кровати было бы уже неприлично, усталая Серсея посвящала меня в текущие расклады, рассказав о том, что происходило, пока я не навещал ее.

Среди прочего, поведала и о "недоразумении", возникшем между Старками и Ланнистерами. Два семейства и раньше друг друга не жаловали, но после того, как Кейтилин Старк взяла в плен Тириона Ланнистера началась откровенная вражда, которая вот-вот грозила перейти в открытый конфликт. Чего очень не хотелось бы. Так скоро.

По возвращению обратно, на Драконий Камень, я понял, что кое о чем забыл. А именно, о побочном эффекте занятий любовью в искусственной оболочке.

Снова оказавшись в своем теле, я ощутил просто дикое желание. А единственная, кто могла бы мне помочь, сейчас вместе с мейстером корпеет над математикой. Эх, опять придеться час медитировать.

Глава 33

— Зачем ты привел меня сюда, Рей. Здесь очень... неуютно, — зябко повела плечами Дейенерис, встряхнувшись.

— Видишь ли, сестренка, наши предки совсем не зря построили крепость на этом острове. Помимо спящего вулкана, здесь находится самый сильный магический источник за пределами Валирии. И не просто магический источник. А само пламя. То пламя, что вознесло Древнюю Валирию на пьедестал, то пламя, что сделало ее величайшей империей, что знал мир, и то пламя, что в итоге и погубило нашу прародину. Мы находимся в самом сердце магического источника. Ты ощущаешь легкий жар и давление. Ты чувствуешь магию, которой здесь намного больше, чем где бы то ни было еще. Будь на твоем месте кто-то, не имеющий в своих жилах столько чистой крови драконьих владык, он бы уже сгорел дотла и осыпался на камни черным пеплом.

Пока я говорил, сестра блуждала взглядом по пещере, видимо, надеясь отыскать здесь что-то интересное. Но ничего, кроме статуи дракона, здесь не водилось. К ней и прикипели ее фиалковые глаза, в которых сейчас отражалось пламя светильников.

— И все-таки, зачем же ты привел меня сюда? — обернувшись ко мне после недолгого молчания, спросила она.

— Знать историю своей семьи всегда полезно, милая Дейни.

— Пф! Опять проверяешь меня на сообразительность? Перестань разговаривать со мной, как с глупой девочкой. Правда, зачем мы здесь? — вздернула свой прелестный носик Дейенерис, состроив на лице максимально серьезное выражение.

Семеро! Как же она сейчас похожа на маму, прямо копия. Ну, кроме прически, конечно. У королевы Рейлы всегда, сколько я себя помню, волосы были убраны в прическу. А у Дейенерис они свободно спускаются до поясницы.

— Мне нужно провести один сложный и опасный ритуал. Есть опастность затеряться на тропах иного мира. Так вот, чтобы снизить вероятность такого исхода мне нужен якорь в этом мире.

— Якорь... что... что это значит? О чем ты говоришь?

— Мне нужен кто-то, кто будет держать со мной связь в этом мире, пока я буду очень далеко. Это поможет мне не потеряться и найти дорогу обратно. Лучше всего такая связь держится между теми, кто связан друг с другом тесными узами. Дружескими или же... несколько иными. В общем, мне нужна твоя помощь.

— И что я должна делать?

— Не волнуйся, я сделаю все сам, — говорю, тут же притягиваю к себе Дейни и целую.

Делаю я это не просто так, одновременно создавая конструкт, который обеспечивает взаимопроникновение наших духовных оболочек. По факту, на время мы с сестрой становимся единым целым, разделенным на две части, которые могут ощущать связь друг с другом даже сквозь разные миры. То, что мне сейчас и надо. Там, куда я отправляюсь такое подспорье может очень сильно выручить.

— Что?! Что со мной?! Что это за шум?! — закричала Дейенерис, схватившись за голову.

— Не волнуйся! Я помогу, — кладу ей ладонь на лоб и начинаю "исправлять" возникшее недоразумение. — Не беспокойся, все уже кончилось. Вот так.

— Ох, хотя бы предупреждай... ум... в следующий раз.

— Прости, этого не должно было случиться. Я ошибся. Чуть-чуть.

— О-о-ом-м, Рей, больше так не ошибайся.

— Не буду. Не волнуйся, через минуту голова пройдет.

Пока Дейни приходила в себя, я занялся подготовкой ритуала. На полу один за другим стали вспыхивать символы Высокого Валирийского, образуя слова, те, в свою очередь, складывались в предложения, из которых образовался ритуальный круг.

— "Да обернется плоть смертная дымом иллюзорным. Да взойдет Он в Чертог Утерянных Душ. И станут Пропащие Ему друзьями и соратниками...". Мммм! — принялась сестренка читать мои ритульные письмена.

Твою мать! Это было близко! Вовремя я ей рот зажал!

— Не. Смей. Читать. Это. Вслух. Ты поняла меня? Кивни, если поняла.

— Аухм... что... почему?

— Потому... ты — Таргариен, сестра. В тебе горит тот же огонь, что разлит здесь повсюду. А это слова Высокий Валирийский, в которые я вложил свою магию. Ту, что есть и у тебя. Боюсь даже представить, что было бы, дочитай ты все до конца. Запомни, некоторые слова в твоих устах могут оказаться не просто словами. Запомни и будь осторожна.

Оставшееся время, пока я "наносил последние штрихи", Дейенерис стояла молча и старалась не смотреть на письмена.

— Все, я закончил. Иди ко мне, — подзываю к себе сестру. Обнимаю ее за талию. — Послушай меня, сейчас я исчезну. Не волнуйся, все будет хорошо. Жди, пока я вернусь.

— Сколько я должна ждать?

— Два, три, может быть, четыре часа. Не больше.

— Эх! — с тоской вздохнула она.

— Не волнуйся, от скуки ты не умрешь. Вот, — киваю на малозаметный выступ в стене. Если не приглядываться, можно легко не заметить.

— Что это?

— Это, — телекинезом притягиваю толстый фалиант в выцветшой обложке, который и лежал на том выступе, — "Список благородных родов Вестероса". Написан архимейстером Вардисом в 224 году. Книга, конечно, немного устарела, но это все еще самыйобширный список благородных родов Семи Королевств и их краткая история. Изучи, пока меня не будет.

В ответ сестра ничего не сказала, но ее взгляд был красноречивее тысячи слов, выражая многовековую скорбь всех ленивых учеников.

Снова целую ее, на этот раз просто, чтобы приободрить. Целую, и спустя минуту мое тело начинает стремительно переходить в состояние плотной духовной материи из-за чего принимает достаточно своеобразный вид.

— Я скоро вернусь, — говорю опешившей девушке и стремительно ухожу в астрал. Для нее, наверное, я испарился в беззвучной блестяще голубой вспышке.

Прыгнув сразу на огненный план, подзываю уже ставшего практически родным "кота". Когда он появляется, проделываю с ним тоже самое, что и в первую нашу встречу. То есть, сливаюсь с ним.

Сейчас мне уже не надо столь тщательно контролировать процесс. Мой друг сам уже знает, что нужно делать и покорно занимает нужное "место" в нашей общей сущности.

Закончив все это, миную кишащее духами пространство и вхожу в средоточие плана, как уже не раз это делал. "Кот" внутри меня буквально ликует от настолько полного погружения в родную стихию. Я же немного волнуюсь.

Сейчас мне предстоит сделать то, что я опасался делать, будучи еще Мерлином. Вернее сказать, не то, чтобы опасался. Не любил, старался лишний раз не делать. Так будет правильнее.

Что же я хочу сделать? Ничего особенного, "нырнуть" на пятый уровень астрала. Чтобы лучше понимать, это последний слой ирреальности. Дальше уже все, междумирье.

Чем же так примечателен пятый уровен, что даже я волнуюсь? Да просто там, во-первых, очень сложно ориентироваться. Во-вторых, там обитают такие хтонические твари, встреча с которыми может быть чревата крупными неприятностями.

Даже боги обитали всего лишь на третьем слое, редко, на четвертом.

Почему я вообще должен идти туда, если это так опасно? Все просто, именно туда попадают души умерших. Они ждут там перерождения. Одни могут очиститься от воспоминаний за пару лет, другим не хватит и пары тысячелетий.

Слишком многие погибли из-за меня. Многих я оттуда не вытащу, просто не смогу, но нескольких, самых близких вызволить просто обязан.

Чтобы соорудить "мост" на на пятый слой, мне потребовалось три дня. Приходилось буквально "продавливать" с невероятными усилиями третий и четвертый уровень. Удалось только благодаря тому, что "под рукой" находилась огромная масса довольно "плотной" энергии, которая и послужила материалом для моего "моста".

В реальности, к счастью, прошло всего полчаса. Ну, или около того. Время в астрале течет намного быстрее, чем в реальности. И чем глубже, тем больше разница. На первом слое она не сильно-то и велика, но вот уже здесь, на втором проявляется более, чем явно.

Одно заключительное усилие, и получившийся конструкт плавно подхватывает меня, погружая в самый центр, укрытый чудовищно сильным защитным барьером.

А дальше я с комфортом пассажира Боинга "полетел" на пятый уровень астрала.

"Полет" оказался довольно долгим, но в тоже время довольно скучным. Никто не хотел разрушить мой "лифт", все встреченные обитатели нематериальных планов предпочли держаться от меня подальше. Оно и понятно. Никого по-настоящему "крупного" по пути не было.

И это большая удача. Я легко мог наткнуться на какого-нибудь Апостола Порядка или Высшего Демона Хаоса.

Первый представляет собой невероятно могущественного духа, который является осознавшей себя частичкой Души Мира. Огромная сила, невероятная способность буквально менять под себя реальность и абсолютно чуждый даже для духов разум делают эту тварь невообразимо опасной.

Второй также является очень могущественным существом. Вот только он имеет совершенно другую природу. Прорвавшаяся из междумирья сущность, которая имеет постоянную связь с тем пространством и которая черпает оттуда силу. Высший Демон обладает способностью, помимо всего прочего, поглощать духов и за счет этого становиться сильнее.

При этом, конечно, эти твари не имеют никакого самоназвания. По крайней мере, того, которое существовало бы в человеческой речи. Поэтому я вот так их обозвал.

И, надо заметить, что это далеко не единственные твари, с которыми я мог бы столкнуться, пересекая четвертый уровень. Просто эти — самые опасные.

О том, что, возможно, ждет меня на пятом слое астрала лучше лишний раз не заикаться. Мало ли. Я не суеверный, но лучше не надо.

Чувствую, как энергонасыщенность транспортно-защитного конструкта начала стремительно проседать. Я наконец-то достиг барьера пятого измерения. Теперь, лишь бы хватило энергии.

Сейчас от меня уже ничего не зависит. Так что я стал ждать, попытавшись расслабиться. Получилось не очень хорошо. Все же, я сильно волновался.

К счастью, конструкт выдержал это нелегкое испытание, доставив меня, куда следует. На пятый слой астрала. Место крайне опасное и крайне безумное. Место, где Жнец со своими прислужниками сортирует души умерших. Место, где люди принимают свой истинный облик, подчас, весьма кошмарный и уродливый. Место, где, порой, находят воплощение самые кошмарные и самые сладостные фантазии человеческого разума.

Ступив на песок бескрайней пустыни, я тут же развеял доставившее меня сюда плетение. Больше оно мне ничем не поможет, более того, оно способно привлечь ненужное внимание. Есть здесь достаточно тех, кто способен учуять чужеродную магию с огромного расстояния.

Я оказался в Серых Пустошах. Хорошо, намного хуже было бы, если бы меня выбросило в Обитель Грез или в Домен Жнеца.

Серые Пустоши это огромная, воистину бесконечная пустыня из серого песка. Небо здесь затянуто точно такими же серыми тучами.

Это место — пристанище неприкаянных душ, которые всеми фибрами цепляются за свою земную жизнь. Какие-то дела не дают им отпустить воспоминания и спокойно уйти на перерождение.

Большинство, рано или поздно, таки сдается, помариновавшись здесь несколько столетий. Но бывают и исключения. Они тоже теряют свою личность, перестают быть людьми и превращаются в, так называемых, Одержимых. Духов, которых уже не помнят ничего о своем человеческом бытии, но которые зациклены на том чувстве, что так и не дало им спокойно переродиться.

Одержимые, как правило, долго здесь не задерживаются, переходя на четвертый уровень астрала. К такой же мерзкой нечисти, как и они сами.

Обитель Грез в чем-то схожа с Серой Пустошью. В том смысле, что там маринуются души, которые ждут перерождения. Вот только там находятся не те, кто цепляются за прошлую жизнь, а попросту те, очередь кого еще не подошла.

В Обители Грез души живут в собственных, воплощенных фантазиях. Для кого-то это рай, а для кого-то сущий ад. Зависит от конкретного человека.

Нет, о какой-либо праведности или, наоборот, греховности в этом случае даже речь даже не идет. Уместнее говорить о душевном покое. Те, кто умер в своей постели, в глубокой старости, в окружении детей, внуков и, возможно, правнуков имеют намного больше шансов на персональный рай в Обители Грез, чем те, кто отошел в мир иной с солидным багажом за камней на сердце.

Обитель Грез это совокупное пространство десятков миллионов маленьких миров-грез для каждой отдельной души.

И мне остается только молиться, что там действуют те же законы и правила, которые я помню по прошлой жизни. Доводилось мне, будучи Мерлином, путешествовать по пятому уровню астрала. И неоднократно.

Несмотря на бесценнейший опыт, я был бы непрочь забыть весь этот кошмар. Вообще, пятый слой это очень особенный участок астрала.

Если прочие слои очень неоднородны и являются, по большому счету, пристанищем разнообразных нематериальных тварей. От более или менее безобидных стихийных духов до уже упоминаемых мной Высших Демонов и Апостолов.

Домены богов, стихийные планы и еще черт знает что. Однако пятый уровень совершенно не такой. Если максимально упрощать, пятый уровень — это офис губернатора, то есть, Жнеца, который напрямую подчиняется верховному правителю в лице Демиурга.

Жнец это сущность запредельного уровня, которая, как я уже говорил ранее, занимается круговоротом разумных душ в одном, отдельно взятом мире. И подчиняется он еще более могущественной сущности, Демиургу, который и направил его сюда, отдав ему в пользование часть астрала.

Хм, кажется, я немного не так выразился. Жнецов много. В каждом мире сидит свой Жнец, который занимается душами.

Во всех мирах пятый уровень имеет примерно одинаковую структуру, за исключением, может, некоторых частных отличий. За счет "руки" Демиурга.

Домен Жнеца это, как понятно из названия, непосредственное владение постуха душ. Там он имеет практически неограниченную власть. Ускользнуть, спрятаться от него в Домене просто невозможно. Пытаться как-то ему навредить попросту бесполезно. Я, по сравнению с ним, муравей.

В Серых Пустошах и в Обители Грез Жнец тоже имеет огромную власть, но, все же, не такую, и в этих местах вполне возможно, при должном усердии, умыкнуть у него душу — другую.

Серая Пустошь — востину отвратительное место. Серый песок, под серыми небесами, серый свет. Эта вездесущая серость самой своей природой, без всякой магии, высасывает из тебя всю радость бытия.

Мне искренне жаль тех, неприкаянных, кто вынужден скитаться по этой бесконечной пустыне.

Ох, только не опять! Ставлю себе жесткий ментальный блок и продолжаю дальше лететь к своей цели.

Это место обладает довольно занятной особенностью. Оно провоцирует в душе каждого меланхолию, которая постепенно перерастает в апатию, а затем личность начинает буквально рассыпаться.

Процесс этот идет очень медленно, но чем дальше, тем труднее от него избавиться. И если не покинуть Серую Пустошь, твоему разуму настанет конец. Идеальный инструмент против душ, которые не могут отсюда сбежать.

Аккуратно создаю левитационный конструкт. Так, чтобы и капля лишней энергии не просочилась в местный фон. Взмываю ввысь над серой пустыней. Сверху впечатление еще более отвратное. Ощущение, будто оказался в космосе, где вместо черноты и звезд, бесконечная хмарь.

Впрочем, я не за красотами природы сюда явился. Максимально отстраняюсь от окружающей серости, вызываю в памяти образ того, кого хочу найти, и посылаю ментально-поисковой импульс. В отличие от чисто магического поиска, магико-ментальный сложнее засечь. Жаль, в реальном мире его применение заметно ограничено из-за большого количества разумной жизни и создаваемых ею ментальных шумов.

Здесь тоже, конечно, очень далеко не безлюдная пустыня, но с духами в этом отношении много проще.

Ничего. Не в Пустошах, значит.

Снова посылаю импульс. На этот раз ищу другого человека.

И опять ничего.

Поиск.

Ничего.

Поиск.

О! Есть отклик! Слева от меня. Расстояние? Десять... сорок... восемьдесят... Больше восьмидесяти километров.

Что ж, держись, друг, я уже иду. Вернее, лечу! Разогнавшись до скорости хорошего такого сверхзвука.

И спустя полминуты резко останавливаюсь. Я ощутил довольно бурные магические возмущения. И именно в той стороне, куда мне надо.

За секунду окутываюсь несколькими слоями маскировки и уже заметно медленнее лечу вперед.

Заметив внизу редкие всполохи, снижаюсь. Картина мне предстала довольно интересная.

На земле бились три гуманоидные фигуры, которые за людей можно было принять с большим трудом. Еще не Одержимые, но уже порядком мутировавшие души.

Один напоминал незаконченную мраморную статую. Будто основную форму из камня выточили, а лицо и все остальные подробности нет. Вместо рук у него были внушительные каменные кувалды, которыми он довольно умело управлялся. И даже не попадая по противникам, его удары вызывали мощную ударную волну. Ну, чисто голем.

Второй вообще был конем, вставшим на задние копыта. Точнее, просто на копыта. Так как передние кончности у него были вполне себе человеческими. В них он сжимал монструозную кувалду.

Удары этой кувалды тоже вызывали сильную ударную волну. Только если "голем" проецировал какой-то грязный, искаженные Свет, то конь пользовался чем-то вроде смеси Воздуха и Порядка.

Третьим же был рыцарь в полной броне, в чем-то похожей на латы Королевской Гвардии в трехголовым драконом на груди. Только цвет почему-то насыщенно черный. Шлема на нем не было, поэтому я отлично видел уродливую голову летучей мыши.

Это была гуманоидная летучая мышь в доспехе, со щитом и мечом.

Его техника боя заметно отличалась от таковой у двух других участниках схватки. Если конь и голем полагались на силу, напор и прочную шкуру, летучая мышь был просто невероятно быстр и наносил своим противникам очень болезненные раны. Его меч являл собой материальный сгусток Тени и Жизни, который подпускал в тела врагов соответствующую энергию. Эдакий чисто магический яд.

Очень надеюсь, что друг сохранил большую часть своих воспоминаний. Впрочем, даже если нет, не беда. До превращения в Одержимого личность Освелла еще можно восстановить. После, уже нельзя. Он не превратился. Пока нет.

Да-да. Этот летучий мышь именно тот, кого я ищу. Бывший член Королевской Гвардии, сир Освелл Уэнт.

Я не стал лишний раз ждать. Формирую на себе энергетическую копию своей черной брони и меча. Приземляюсь прямо в центр схватки, в падении разрубая голема от ключицы до жопы. Даю находящемуся рядом Освеллу знатного пинка. Такого, что он улетел аж на несколько десятков метров.

Замешкавшись на половину секунды получаю от коня молотом прямо в спину. Удар слегка ошеломил меня и отбросил, но не как я летучего мыша, а всего на тройку метров.

Будучи намного сильнее магическия, я намного крепче и сильнее их физически. Вернее, духовно. Мое духовное тело намного лучше за счет большего энергетического потенциала. И удар, который нанес бы Освеллу или голему серьезный урон, доставил мне лишь небольшое неудобство.

Приземлившись на ноги, выставляю вперед меч, и бегущий на меня конь со всего маху на него насаживается. Как ни странно, это ему нисколько не повредило. Я получил еще один удар. На этот раз по шлему. А мой меч остался в брюхе этого непарнокопытного.

К этому моменту, двигаясь гигантскими скачками, к месту битвы прискакал Освелл и попытался познакомить меня со своим ядовитым клинком.

Это будет сложнее, чем я думал.

Отвожу наручем меч летучего мыша в сторону, одновременно, смещаюсь, буквально подставляя коня под выпад Освелла. Пользуюсь тем, что лошадиная морда отвлекся на другого врага, и выдергиваю из него двуручник. Рана буквально тут же затянулась, а на лезвии, вместо крови, осталась какая-то синяя, маслянистая дрянь.

Похоже, без магии здесь все-таки не обойтись. Иначе я здесь рискую застрять ой как надолго. Телепортируюсь на сто метров в сторону и начинаю плести конструкт из разлитой в местном фоне смеси непотнятно чего с хрен пойми чем. Я серьезно, в Серой Пустоши магический фон забит таким калейдоскопом энергий, их смесей, нетипичных форм, смесей нетипичных форм, что при вдумчивом изучении всего этого можно сойти с ума. Хорошо еще, что подобное сумасшествие компенсируется сильной пассивностью энергий. В ином случае здесь была бы не Серая Пустошь, а план Хаоса.

За пару секунд я соткал энергетическую стрелу из попавшейся "под руку" смеси Огня, Смерти, какой-то "блеклой" Жизни и излишне "резкого" Воздуха. Получившийся конструкт как-то опасно "бурлил", грозя выйти из-под контроля, если я немедленно не пущу его в ход.

Мои противники увлеченно пытались убить друг друга, даже не заметив, что вышел из боя. Добавляю в плетение блок ментального управления и наконец-таки отправляю его в полет, подальше от себя.

Поначалу я направил Магическую Стрелу вертикально вверх, а затем, когда она оказалась на нужной высоте, ускорив до пули, отправил вниз. Прямо на макушку непарнокопытного.

Конь буквальном смысле взорвался, а его ошметки разметало по сторонам.

* * *

Заточив сущность Освелла в Ловушку Душ, я продолжил свой путь. К порталу в Обитель Грез.

По дороге ничего особенного не случилось. Я благоболучно долетел до огромной, темно-синей арки портала.

Плюю на маскировку. Все равно, уже вот-вот покину Серые Пустоши. Начинаю плести вокруг себя несколько слоев барьеров от самых разнообразных угроз. В Обители Грез можно встретить такую хрень, по сравнению с которой искаженные души верхом адекватности покажутся.

Закончив, приземляюсь и ногами вхожу в портал. Так безопаснее.

На той стороне меня встретил довольно... нормальный пейзаж. Пшеничное поле, деревенька вдали, какой-то замок почти у самого горизонта и красивый сине-розовый закат.

Похоже, автор этой иллюзии достаточно адекватен.

Здешний астрал очень податлив, и скрываться в Обители не имеет никакого смысла. Я здесь, словно капля пресной воды в соленом море. Невозможно заметить.

За минуту материализую железного скакуна. Был у меня в прошлой жизни механический робот-конь. Работал он, естественно, на мане. В нем было несколько очень вместительных кристаллов-накопителей и кристалл, в котором были забиты инстинкты. Нет, не инстинкты, скорее комплекс команд.

Конструкцию данного агрегата я знаю, как свои пять пальцев. Вот и решил воплотить именно его. В иных мирах мне такое было бы не под силу. Пришлось бы ковать из металла детали и накладывать плетения. Но здесь, в Обители Грез достаточно лишь капли магии, сильной воли и очень четкого представления о материализуемом объекте.

В деревне мне повстречались крестьяне, с которые не обращали на меня никакого внимание, и занимались своими делами. Молча, с одним и тем же выоажением лица. Да и сами они на лицо были очень схожи.

Понятно, наверное, я в грезе какого-то рыцаря или лорда. Не задерживаюсь в обществе иллюзорных болванчиков, скачу к замку. Там, скорее всего, обретается невольный хозяин этого места.

Десяьиминутная скачка и я уже у ворот довольно убогого укрепления. Издалека я принял это за замок. И... не ошибся. Это действительно был замок. Вот только очень древний. Такие строились задолго до Завоевания Эйегона.

Деревянные стены с деревянными башнями. За стенами высилась насыпь, на которой был уже все-таки наполовину каменный донжон.

Сильным Воздушным Толчком отбрасываю со своего пути иллюзорных стражников, что приградили мне дорогу, также, магие сношу со своего пути все препятствия. Я начинаю все больше ощущать душу, что создала этот мирок. Она находится в донжоне. И чем скорее я ее отыщу, тем скорее покину это место и найду тех, кто мне дорог.

Глава 34

Взмах!

Фальшивая реальность затрещала силы, вложенной в огненный серп, сорвавшийся с моего меча. Сотни порожденных больным разумом запертой в собственном рае души диких кочевников сгорают, за мгновения в прах.

Взмах!

Вновь астральные фантомы погибают жуткой смертью.

Увы, их число не уменьшается, "из-за горизонта" пребывают все новые и новые орды загорелых дотракийцев с аракхами. К счастью, целью их являюсь вовсе не я, а хозяин этого измерения. Безумно счастливый воин в добротном, но видавшем виды доспехе с непонятным, выцветшем гербом на кирасе. Скача по бескрайнему полю на крупном рыцарском коне, он с улыбкой рубил набегающих дикарей. Да так, что его либо превращались в брызжущие кровью неравные половинки, либо кричали от невыносимой боли, а затем умирали в мучениях. Видимо, дотракийцы очень досадили ему при жизни.

Уничтожая фантомов, я все ближе подбираюсь к душе, которая, не замечая ничего, продолжала рубить "врагов". В конце концов, мне удалось улучить момент, когда между нами не оказалось ни одного сраного фантома, Использую телекинез и притягиваю его к себе. Не медлю, коснувшись кончиками пальцев шеи воина, усыпляю разум этой души.

В тоже мгновение фальшивая реальность перестает существовать, я вновь оказываюсь в первозданной Обители Грез, а беспокойный воин отправляется к Жнецу. Вижу нить яркую, сияющую нить, среди мириадов разноцветных огней и переливающихся облаков, что, то и дело, их закрывают от меня.

Уточнив направление, даю команду своему механическому другу, и он задорно поскакал по невидимой дороге ирреальности. Туда, где нашла покой моя мать.

К сожалению, в следующей грезе Рейлу я не нашел. Лишь кошмар какого-то торговца, бесконечный, закольцованный во времени визит кредиторов из Железного Банка, раз за разом отказывающих в отсрочке и требующих немедленно расплатиться с долгами. Беднягу мучила чернобыльская жаба с удавкой из кожи молодого дракона.

Много застрявших в Обители я уже отправил на скорейшее перерождение, сколько еще мне уготовано грез прежде, чем я доберусь до нужной? В прошлый раз мое путешествие не было столь запутанным. Хотя искать мне пришлось умершего за тысячи лет до моего рождения. Старую душу, в самой глубине измерения.

Наконец, спустя еще три души, я оказался в грезе, которая может принадлежать моей матери. Знакомые коридоры Красного Замка, слуги более или менее одинаковыми лицами, золотые плащи почти у каждой двери. Только тот, кого постоянно охраняют, может вообразить, что немногочисленная городская стража бдит везде, где только можно.

С механического питомца пришлось слезть и идти пешком, продираясь сквозь бесконечные коридоры и переходы, только на первый взгляды напоминающие родной замок. Чем дальше, тем больше мир, в который я попал, казался замкнутый лабиринт без выхода.

Сколько часов прошло часов? Или дней? А может, недель? Сколько я вообще здесь брожу? Только глубоко несчастная душа могла породить такое. Душа пленника. Неужели мать ощущала себя узницей в Красном Замке?

Только полный ментальный самоконтроль позволяет мне не сходить с ума, бродя по одинаковым коридорам в поисках того, кто их создал. Что-то я упускаю, этот мир не похож на обычную грезу, где все предельно просто и понятно. Вот вам блеклое, второстепенное окружение, появившееся на основе того, как человек воспринимает жизненный "фон". Обычно, крайне однобоко воспринимает. И вот "сердцевина", то, что является сутью человека, привлекающее или же пугающее его больше всего на свете. Именно в ней находятся души, проживая важнейшие моменты своей жизни или так и не случившееся.

Вот только эти коридоры с фантомами никак нельзя отнести к обычному "фону", они были очень хорошо детализированы, почти никаких от отличий от реальности. В грезе, даже в "сердцевине" ты как-то сразу понимаешь, что все вокруг нереально. Но здесь понимаешь, что что-то не так только со временем. Если не знаешь всю подноготную, естественно.

Ладно, пора с этим кончать. Создаю не сильный огненный шар и посылаю его в конец коридора. Результат вышел... ожидаемым. Стена потрескалась, окна со звоном разбились. А ближайшие фантомы погибли от ударной волны, а некоторые были, судя по всему, ранены и стонали... слишком натурально для бездушных иллюзий, которые, по идее, уже должны были исчезнуть. Если рядом нет хозяина измерения, то так и происходит со всеми фантомами, будь то вещи, люди или животные. Повреждаясь, они исчезают, чтобы спустя некоторое время вновь появиться в том же самом качестве.

Так, а что это они все на меня так злобно смотрят? Ну ничего себе! В туже секунду фантомы, все, как один, бросились на меня. Уж не знаю, какого хрена, по сути, безвольные флуктуации чужого разума так на меня взъелись, но отреагировал я мгновенно. Легкая концентрация телекинеза перед собой, а затем быстрый выплеск собранной энергии во все стороны с одновременным установлением защитного барьера вокруг себя и железного коня.

Происходящее нравится мне все меньше и меньше. Фантомы отлетели от нас и впечатались в стены, словно запущенные со всей силой фрукты. Наполненные кровью и человеческими внутренностями фрукты. Меня одолевают смутные сомнения. Это точно мама создала?

Слышен громовой топот, сотрясающий коридор. Видимо, приближаются прочие "аборигены". Так, все, с меня хватит! На этот раз не жалею сил и навыков, с некоторым трудом сплетаю Духовный Дестабилизатор, заклинание, предназначенное против астральных конструкций. Штука очень мощная и очень разрушительная.

Стоило мне закончить, как все потонуло в фиолетовом мареве. Дикий астрал поглощал формы чужой грезы. На миг даже мелькнула мысль, что я уничтожил измерение и сейчас смогу идти дальше. Увы, если бы все было так просто. Сама Обитель всеми силами поддерживает стабильность каждой грезы. Разрушить посторонним воздействием их почти невозможно. Максимум — дестабилизировать на время. Только хозяин грез может что-то с ней сделать.

Несколько секунд я имел удовольствие любоваться на дикий астрал, затем греза вновь приняла меня в свои объятия. Но вместо знакомых и таких удобных коридоров мне пришлось хлебнуть водички, из моря в которое я буквально рухнул с неизвестно какой высоты. Выплыть в тяжелых доспехах для меня не большая, а вот транспорт мой безвозвратно утонул, обидно.

* * *

— А помнишь ту красотку из Староместа, Эдд? Ну та, с прелестными голубыми глазками! — проглотив запитую виной свинину, Роберт вновь стал вспоминать былые похождения.

Хотя, положа руку на лик чардрева, Нед мог бы поклясться, что король только об этом и болтает, иногда, для разнообразия вспоминая о Таргариенах.

— Помню, Линда, кажется, — легко соврал он, назвав первое пришедшее в голову имя. Все равно друг плохо помнит своих бывших пассий по именам.

— Сколько парней утонуло в этих глазках. А дала-то она, в итоге, только мне! Ха-ха! — хохотнув, Роберт хлопнул сидящего рядом Эддарда по плечу.

Будь они лет на двадцать моложе, этот дружеский жест оставил бы на плече Старка заметный синяк, но друг уже давно не сражался, как следует, растеряв силу и променяв мышцы на жир.

"Если бы ты не волочился за каждой юбкой, Лианна не предпочла бы другого, и в крипте не стояла бы ее статуя. Вместе со статуей отца и Брандона" — с горечью и раздражением подумал Нед.

С тех пор, как Роберт въехал в ворота Винтерфелла, Эддард уже не раз пожалел, что их долгая разлука завершилась. Как оказалось, проще и спокойнее дружить с королем на большом расстоянии. Тогда он бы и дальше избегал множества проблем и разочарований, спокойно управляя Севером.

Смерть Джона Аррена будто порвала цепь, что удерживала до поры демона несчастий. Падение Брана, пропажа Арьи и возвращение из Пекла Рейегара Таргариена, который снова вскружил голову девице дома Старк, Ланнистеры, плетущие какую-то мутные интриги. Мало было ему всего этого, так еще Кейтилин тайно заявилась в Королевскую Гавань с кинжалом из валирийской стали.

Он еле уговорил жену не спешить и дать ему во всем разобраться самому. Так еще и неподалеку постоянно маячил этот лорд-торгащ Бейлиш, будто специально науськивая Кейт на Ланнистеров.

Самому Эддарду было, разумеется, не все равно, что бы там в запале не говорила жена. Но он не собирался объявлять войну великому дому Запада, основываясь лишь на словах человека, не заслуживающего, по его мнению, ни малейшего доверия. К тому же, Старк понимал, что вскоре Рейегар Таргариен явит себя миру и тогда Ланнистерам уж точно не поздоровиться. Так что беспокоиться о них больше необходимого Нед не видел смысла.

А вот, что волновало его, так это Роберт. Как бы там ни было, но Баратеон был его другом, пусть он сильно изменился за те шестнадцать лет, которые они провели порознь. И перемены эти были не самыми хорошими, но осознание самого настоящего, подлого предательства жгло Эддарда изнутри.

Он оказался в самой поганой ситуации, которую только можно вообразить. Когда любые его действия, как бы он ни поступил, приведут к бесчестью. Поддержит Роберта, предаст Лианну, причем, во второй раз. Тогда, в Башне Радости, когда молодой Нед услышал слова умирающей сестры, его мир в одночасье перевернулся. Оказалось, все, за что они так долго сражались, умирали и убивали, то, за что погибли отец и старший брат, было ложью. Сестру никто не похищал, она сама сбежала с принцем. А он сражался лишь за то, чтобы вернуть ее нелюбимому жениху. Он дал клятву у постели умирающей Лианны. Клятву, которую никогда не собирался исполнять.

Тогда он, хоть и с трудом, но заткнул совесть. Все уже было, считай, кончено. Эйерис, Рейегар и его дети мертвы, а Визерис с малолетней сестрой бежали за Узкое Море. Все великие дома преклонили колени перед Робертом. Время драконов прошло и оспаривать это тогда было глупо.

Джона Нед воспитал, как своего сына, и постарался дать ему хотя бы часть из того, что он должен был иметь при рождении. К сожалению, не все вышло так, как хотелось бы, но до поры ему казалось, что все нормально. Но пришел Таргариен и напомнил об обязательствах, которые все еще висели на нем. Учитывая все, что свергнутый принц продемонстрировал в ходе немногочисленных бесед, шансы вернуть Железный Трон у него большие.

Уже не раз оставаясь с Робертом наедине, Эддард порывался все рассказать другу, но каждый раз останавливал себя. И, как ни странно, помогал ему в этом сам Баратеон. Поведение друга во время таких посиделок не нравилось Старку. Королевство летит в пропасть. Долг казны достиг какой-то невообразимой суммы, Ланнистеры творят практически все, что вздумается, а король только жрет, пьет, да охотится, попутно болтая о былых деньках.

Ощущение, что нынешний Роберт уже ни на что не способен, крепко поселилось в Эддарде. "Раз так, почему бы просто... не мешать?".

— Наконец-то, Нед! Давай вместе окунемся в этот бочонок! — радостно похвалил друга король, заметив, как тот опрокидывает в себя один кубок арборского за другим, зачерпывая прямо из стоящего рядом бочонка, к которому прикладывался и сам Баратеон.

Пить Старк умел, поэтому очень удивился, когда после какого-то несчастного восемнадцатого кубка его сознание начало уплываться куда-то далеко. Сначала в зимний лес, где он охотился на оленей, потом на мирийскую галеру в объятия железнорожденных, которые выпустили ему и всей команде кишки. "Пролетев" еще с дюжину мест и жизней, Нед оказался в каком-то темном и холодном месте почти без света.

Все было похоже на очередной сон, но слишком явственная головная боль, ломота во всем теле сырой холод, заползающий в душу убеждали, что все более, чем реально. Так же, как холодные, заскорузлые прутья, заслонившие Неду путь из этой задницы..

— Эй! Кто-нибудь, откройте эту демонову клетку! Я — лорд Эддард Старк, Хранитель Севера и Десница Короля! Меня кто-нибудь слышит?! Клянусь Старыми и Новыми богами...

Возгласы Старка принесли свои плоды, сжимая в одной руке фонарь, в другой дубину, к нему подошел пожилой стражник не из золотых плащей. Судя по невзрачным доспехам с почти затертым оленем и отсутствию какой-либо нарядной материи, перед ним была типичная "тюремная крыса", из тех, что охраняют нижние уровни казематов.

— Ну, чего разорался, предатель? — сварливо крякнул стражник, направив на Неда свой фонарь. Откровенное пренебрежение этого ничтожества просто взбесило его.

— Как ты меня назвал, смерд?! Освободи меня, сейчас же, иначе...

— Иначе что? Что ты мне сделаешь, предатель? Ты там, а я здесь. Да и никакой ты не Десница и не лорд, Его Милость лишил тебя всяких прав привилегий, — с некоторой даже жалостью усмехнулся тюремщик, обнажив гнилые зубы.

— Роберт никогда бы так не поступил, — изумленно прошептал Нед скорее себе, чем стражнику. Неужели он проболтался обо всем в пьяном угаре? Да нет, не может быть, тогда его мозги уже украшали бы молот Баратеона. Или его признание слышал кто-то еще, а Роберт в это время уже ничего не соображал из-за вина?

— Его Милость, король Роберт, да смилостивятся над ним Семеро, мертв. Твою судьбу решил король Джоффри.

— Что?! Как это возможно?!

— Ты ж сам зарубил нашего доброго короля.

— Нет! Нет! Этого не может быть! Невозможно!!!

— Вижу, правду болтали. Ты и впрямь упился вусмерть... хех... лорд Старк..

— Лан! Чего ты калякаешь с этой паскудой? Хочешь, чтоб и тебя вздернули? — за шокирующими новостями Нед пропустил приближение еще одного стражника с фонарем. Он слышал слова, но уже не вслушивался в их смысл, переваривая то, что ему уже сказали.

— Заткнись, молокосос сопливый, не дорос еще меня попрекать!

— Тоже мне, архимейстер выискался! Ты меня всего на два года старше...

* * *

— Она сошла с ума? — внешне спокойно спросил Тайвин, откладывая в сторону принесенное вороном послание.

Но, зная брата, как никто другой, Киван видел, что он просто взбешен.

— Возможно, учитывая произошедшее с ее младшим сыном и пропажу дочери. Думаю, стоит обратиться к Его Величеству...

— Тратить время, унижаться?! Старки и Талли вообразили, будто о наш дом можно вытирать ноги! Мы должны доказать им, как они неправы! — глядя сквозь брата процедил Хранитель Запада.

— Собираем знамена? — уточнил Киван намерения брата, понимая, что спорить с ним в данную минуту бесполезно. Потом, когда он отойдет, может быть, выйдет убедить его не торопиться.

— Да!

И разрушая всю мрачную торжественность момента, раздался громкий, требовательный стук.

— Что там еще?! — недовольно проворчал Киван, открывая дверь.

— Лорд Тайвин, сир Киван, прилетели вороны из Королевской Гавани, — пороге стоял мейстер Дорман, сжимая в руке маленькие свертки бумаги, которые обычно и доставляют черные птицы.

— "Вороны"? — переспросил брат.

— Да, от королевы Серсеи, сира Джейме и архимейстера Пицеля.

— И что? Вороны прибыли одновременно? — спросил уже Киван.

— Почти что.

— Давай сюда.

Вскрыв печати, Тайвин и Киван углубились в послания, стоило мейстеру с почтением их покинуть. Брат взял письма от детей, ему же пришлось разбирать каракули Пицеля.

— Роберт Баратеон мертв, — молвил Тайвин после прочтения одного из писем.

— Кто бы мог подумать, — вяло отозвался Киван, мельком глянув на старшего брата и продолжив читать послание архимейстера. Весьма интересное послание.

— Серсея пишет, что Эддард Старк зарубил его пьяном угаре, — продолжил лорд Утеса Кастерли, стоило Кивану отложить в сторону письмо.

— Пицель в этом сильно сомневается. Он пишет, что осматривал труп короля Роберта. Похоже, что рука, убившая его, была довольно таки тверда.

— Да, Джейме тоже в это не верит, по его словам, когда Десницу нашли, он был мертвецки пьян и ничего не соображал. Но... это неважно. Все сложилось, как нельзя, удачно. Роберт мертв, на Железный Трон взошел мой внук, Эддард Старк официальный убийца короля.

— Я бы не был столь благодушен, брат. Если короля убил не Нед Старк, значит кто-то затеял опасную игру. И, как знать, будут ли его следующие шаги столь же выгодны для нас? Мы должны расследовать это дело, сами, и понять, кто же этот игрок.

— Вот ты этим и займись, брат. Ты прав, нам необходимо знать лицо возможного врага. Но это может подождать, пока что есть дела поважнее. Надо показать Талли, что посягать на жизнь Ланнистеров — большая ошибка.

Глава 35

Вода, кругом вода без берега и конца. И посреди этого водного пространства возвышается довольно узнаваемая крепость из красного камня. Твердыня Мейегора, не совсем такая, какой я ее помню, но, в целом, довольно узнаваемая. Ставлю на что угодно, это и есть пристанище души.

Подплыв к замку, выношу поднятые ворота воздушным сверлом и ступаю на территорию иллюзорной Твердыни. Как и в коридорах, по которым я недавно бродил, внутри все было детализовано просто на высшем уровне. Имелись даже мелкие сколы и трещин на камне, старая паутина, дрожание воздуха над факелами и запах хорошей, выдержанной затхлости. Вот чего не было, так это фантомов. Никакой имитации человеческого присутствия.

Что ж, думаю, первым делом надо заглянуть на третий этаж правого крыла. Насколько помню, именно там находятся покои королевской семьи. Увы, в том месте я тоже никого не обнаружил. Хотя кое-что мне все же попалось. Следы духовной энергии в одной из комнат, которую обжила, судя по всему, девушка. На это намекала внушительная коллекция белых платьев разного кроя, полуоткрытая шкатулка с украшениями, валяющаяся на кровати, и бутылочки с благовониями рядом с зеркалом. Еще была небольшая, оставленная в беспорядке кучка книг на балконной террасе

На всем на этом душа оставила свои следы. Интересно, сейчас ее здесь нет, но совсем недавно она тут была. Ладно, поищем, теперь, зная нужный духовный оттенок, я без труда найду эту душу. В центр замка? Кто бы сомневался!

Хм, неожиданно! За дверями знаменитого торжественного зала Твердыни находился самый настоящий лес. Со всеми присущими запахами и звуками.

— Ваша меткость, как всегда, поразительна, миледи, — раздался справа чей-то голос, заставляя отвлечься от созерцания столь реалистичного пейзажа.

В метрах двадцати от меня, на довольно обширной поляне находились двое. Молодая девушка в мужском охотничьем костюме, выгодно подчеркивающим точеную фигурку. Так как стояла она ко мне спиной, я не мог не отметить аппетитную подтянутую попку молодой леди. А еще, конечно же, привлекала внимание густая копна белых волос с золотым отливом, спускающаяся аж до копчика. А вот и хозяйка грезы.

— Мог бы сказать мне что-нибудь новенькое, Брайт, — самодовольно ответила девушка своему... Слуге? Другу? Компаньону? Возлюбленному? Хоть и не видя ее лица, могу поклясться, что она улыбается.

Оторвав взгляд от хозяйки этого измерения, я обратил внимание на фантома, что был с ней. Высокий мужчина в черных одеждах и с мечом, что висел, как и положено, на поясе. Стоял он ко мне в пол оборота, поэтому я смог сходу опознать в нем уроженца Дорна. Об этом недвусмысленно намекала насыщенно темная, кучерявая шевелюра и гордый "орлиный" профиль. Но интересной была отнюдь не его внешность, а внутреннее содержание. Это, безусловно, фантом, вот только от всех виденных мной порождений грез он отличался, как макака от человека.

У него сложная духовная структура с довольно разветвленной сетью каналов, а также, что важнее, он обладает полноценным разумом, о чем свидетельствует немного нестандартный участок ауры, фонящий ментальной энергией. Ядра души у него было, зато имелась ясно видимая связь с девушкой, которая подпитывала его своей душой.

Занятная парочка мне попалась, ничего не скажешь.

— Кхм-кхм! — громко покашлял я, чтобы привлечь к себе внимание.

Результат оказался с одной стороны неожиданным, с другой вполне ожидаемым. Они обернулись в ту же секунду, продемонстрировав, что прекрасно отдают себе отчет в происходящем.

— Кто ты такой и как смеешь нарушать покой ее милости? — не сводя с меня глаз, осведомился дорниец, в мгновение ока обнажив меч.

Девушка тоже не проявила большого дружелюбия, достав из колчана, лежащего на скрытом от меня до поры табурета, стрелу положила на составной лук, что был у нее в руках. Положила, но не натянула, как бы, выражая настороженность, но не откровенную враждебность.

Что касается ее внешности... Кто бы сомневался? Особенно после всего. Насыщенные фиалковые глаза, белая, молочная кожа, высокое скулы, округлые надбровные дуги, пушистые ресницы, острый, аккуратный носик и линия губ, чуть более длинная, чем надо. Если бы не дерзкий, словно бросающий вызов миру взгляд и более мягкие черты лица, ее легко можно спутать с Визерисом.

Искал одного Таргариена, а нашел совсем другого. Понять бы еще какого именно.

— Прошу меня простить, если побеспокоил вас, миледи, сир, я ищу свою мать, и по дороге мне попалась ваша... обитель, — отвечаю максимально честно и довольно обтекаемо.

— Кто бы ты ни был, но тебя, похоже, не потрудились научить манерам. Перед тобой ее милость королева Дейна Таргариен, Владычица андалов, рой...

— Да-да, спасибо, я понял, а теперь, будь добр, помолчи, — накладываю на фантома плетение, усыпляющее его разум. Хоть он и разумен, но явно осознает себя тем, кем не является. Лучше не тратить на него время, а поговорить сразу с душой.

— Только шевельни руку и получишь стрелу в глаз! — воскликнула моя родственница, увидев, что ее фантом рухнул на землю после того, как я взмахнул кистью.

Сразу видно, она не боец, а просто любит упражняться с луком. Стрелу она натянула очень быстро и профессионально, но вот любой воин на ее месте уже попытался бы превратить меня в ежика.

— Спокойно, миледи, не стоит волноваться, ваш спутник всего лишь спит. Я не хотел бы тратить время на пустые выяснения, поэтому в нашей беседе он участвовать не будет.

— Да кем ты себя возомнил?! И почему ты похож на моего блаженного муженька? — если в самом начале ее звонкий голосок был наполнен негодованием, под конец она уже выглядела более заинтересованной.

— "Блаженный муженек"? Верно, как же я сразу не догадался?! Ты ведь Дейна Непокорная, жена Бейелора Благословенного! Я прав?

— Похоже, ты ужасно глуп раз узнал свою королеву только сейчас. И что это за прозвища?!

— Пф! Ты не моя королева. Ты хоть знаешь, где находишься?

— Не заговаривай мне зубы, отвечай на вопросы! Иначе я убью тебя!

— Я расскажу тебе обо всем, о чем ты только попросишь, но прежде... Прошу, задумайся, вспомни, что ты делала сегодня, вчера, где находилась и нормальны ли двери, стоящие посреди леса, которые, при этом, куда-то еще ведут, — указал я на дверь, через которую попал в иллюзорный лес. Она стояла буквально посреди ничего, являя собой небольшой паноптикум.

Посмотрев на дверь, будто впервые ее увидела, Дейна Таргариен не смогла отвести от нее взгляда расширившихся глаз.

— Что... что... происходит? Аргх! — выронив лук, девушка припала на одно колено и схватилась за голову.

Я же ощутил, как ее ментальная энергия пришла в движение и рывками стала увеличиваться. Она начала вспоминать свою жизнь в грезе, с нее окончательно спала "сонная пелена", не дававшая проснуться и осознать ненормальность происходящего.

Моей заслуги здесь немного. Судя по всему, ее разум неосознанно боролся с влиянием Обители все то время, пока она была здесь. Я лишь положил "последний мешок, сломавший колеса телеги"

— Это... какой-то сон? — посмотрев на меня взглядом растерянного ребенка, спросила она, когда ее ментальное тело перестало лихорадить.

— Можно сказать и так... не хочу тебя огорчать, но ты умерла, — отвечаю и подаю ей руку, помогая подняться.

— Как?! Когда?! — от удивления Дейна разжала мое запястье и шлепнулась на землю.

— От старости. Давно, очень давно, с тех пор сменилось уже несколько поколений, — хватаю девушку за плечи и все-таки поднимаю на ноги

— От какой еще, к демонам, старости?! Разве я похожа на старуху?! — возмущенно воскликнула древняя Таргариен и с силой вырвалась из моих рук.

— Понимаю, осознать такое нелегко. Это место называется: "Обитель Грез". Здесь души умерших дожидаются своей очереди на то, чтобы родиться вновь. Каждая умерший находится в своем собственном мире, переживая то, что можно назвать "сутью жизни", самые сильные страхи, самые желанные радости, самую сильную ненависть, самую горячую любовь... все, что угодно, лишь бы это было важно для души. Ты, наверное, всю жизнь ощущала себя молоденькой девчонкой, неудивительно, что здесь ты воплотилась именно так.

Некоторое время она смотрела на меня нечитаемым взглядом, а затем опустилась к фантому и нежно провела кончиками пальцев по его щеке.

— Значит, Брайт тоже мертв? — спросила девушка, не поднимая на меня взгляд.

— Вероятно, столько не живут. Но это не он.

— О чем ты говоришь? — все же соизволила взглянуть на меня покойная королева.

— Настоящие здесь только мы с тобой. Все остальное: небо, солнце, деревья, твой лук и даже этот дорниец, все это лишь иллюзии твоего разума.

— Последние дни... а может месяцы или даже годы... близнецы, отличить которых не смогла бы и родная мать. Я помню своего братца, который, взяв меня в жены, не соизволил хотя бы раз трахнуть, помню сестер, ставших жертвами этого набожного болвана, помню кузена, помню сына. А еще я помню, как каждое утро листаю "Чудеса", глядя на рассветные воды бескрайнего моря, потом иду в лес, упражняюсь в стрельбе и охочусь на рыжих волков, а затем наступает ночь, и она принадлежит только нам с Брайтом... Все это похоже на сладкий сон, который не должен заканчиваться, и он не кончается. Я готова поверить, во что угодно. Но ты говоришь слишком невероятные вещи... Я тебе не верю... Коль я и вправду мертва, где Семеро или, Пекло его раздери, Неведомый, который отправит мою грешную душу вечно гореть?!

— Ты не веришь или не хочешь верить? Впрочем, ты и так знаешь, что я не лгу, тебе лишь нужно время, чтобы принять правду. Но вот у меня времени совсем нет, я должен найти свою мать и, как можно скорее.

— А ведь ты так и не сказал мне всего... — сощурив глаза, обратила на меня пристальный взгляд Дейна.

— По-моему, я уже рассказал тебе достаточно.

— Много, но не достаточно. Кто ты такой? Раз все вокруг — моя мечта, что здесь делаешь ты?

— А по мне не видно, кто я? Я — Таргариен, Рейегар Таргариен, к вашим услугам, миледи, — галантно поклонился я и припал губами к тыльной стороне изящной ладошки, — Как я уже сказал, ищу свою мать, чтобы забрать отсюда и вернуть туда, где ей самое место, в мире живых.

— Тебе по силам воскресить мертвого? Ты чародей? — буквально загорелись глаза у Дейны. Не трудно понять, куда свернули ее мысли.

— "Да" на оба вопроса и на тот, что ты еще не задала. Я могу воскресить и тебя. По правде, именно это я и хотел тебе предложить.

По ее эмоциям я понял, что она уже согласна, только еще не озвучила это. Сплетаю ловушку душ, проявившуюся в грезе как желтое марево круглой формы с оранжевыми прожилками, касаюсь ее лба и усыпляю, одновременно, активируя конструкт, который затягивает стремящуюся убежать душу.

Интересно, сколько времени прошло в обычной реальности?

* * *

— Прошу, Ваше Высочество, — подал ей руку могучий, но уже немолодой рыцарь, по привычке одетый в неприметное, ношенное тряпье поверх добротной кольчуги.

— Не стоило, Бен, я и сама могу о себе позаботиться, — привычно заворчала Рейенис, которая уже не первый год слегка тяготилась излишней, как ей казалось, заботой со стороны подчиненных. Тем не менее, она схватилась за мозолистую ладонь старого рыцаря.

— Кем бы я был, если бы не оказал своей госпоже положенную каждой леди услугу? — не сильно удивившись, спросил Бенджамин Крайни, он уже привык к подобным "выпадам" принцессы и относился к ним, как к дождю или сильному ветру.

— Ты же знаешь, Бен, ценю я тебя не за галантность. Так к чему эти расшаркивания? — продолжила доставать своего телохранителя Рейенис, уже сойдя на пристань.

— Во имя Семерых, Ваше Высочество, мы же тут не одни! — вступил в разговор второй телохранитель, более молодой Ришар Келлингтон, облаченный почти так же, как и его старший по возрасту коллега.

— Хах! Как будто кому-то из них есть до нас дело? — усмехнулась принцесса, оглядев толпы народа в порту, которые преспокойно занимались своими делами, не обращая внимание на очередной, триста двадцать первый за месяц зашедший в гавань корабль. И на тех, кто сошел с него.

Вздохнув, Бен и Ришар замолчали. Они не хотели, чтобы госпожа в очередной раз, со всеми подробностями доказывала им свою правоту.

Сама Рейенис тоже не была настроена на упражнение в красноречии, высказывая свое "фи" из чистого упрямства. Трудно было признаться даже самой себе, но она волновалась.

Когда отец пришел к ней, в ее убежище под Королевской Гаванью, она была просто счастлива. Без всяких оговорок, покойный родитель был для нее олицетворением детства. Счастливого беззаботного времени, когда все было хорошо. Все это кончилось в один миг и очень страшно для маленькой девочки, которой Рейенис тогда была. Нашлись верные короне люди, ей помогли, поддержали, научили. Маленькая принцесса превратилась в жесткую и прагматичную, что уж скрывать, стерву, жаждущую мести.

Но в глубине души она продолжала скучать по тем давним, беззаботным временам. По красивому и сильному отцу, по озорной матери, которая так любила перемывать кости всем вокруг и выдумывать сплетни, даже по малышу Эйегону. Единственное, что осталось у нее из той жизни это Балерион. Но он пропадал, бывало, месяцами, бродя Красному Замку, словно отказываясь считать то место, где поселилась Рейенис своим домом.

И вот, отец вернулся. Как и почему, эти вопросы волновали принцессу в последнюю очередь. Главное, он — настоящий и рядом с ней. Железные тиски горя, державшие ее все эти годы, ослабли. После одного из визитов отца, когда он был далеко, но все равно приходил (она так и не поняла, как это может быть, несмотря на объяснение), Рейенис поняла, что ей с ним легко и приятно проводить время. И не по причине сильной детской привязанности.

Просто отец разговаривал с ней так, как она того хотела. Не как с маленьким ребенком, чего следовало ожидать от того, кто видел ее в последний в четырехлетнем возрасте. И не как с чужим человеком, с которыму не знаешь, что сказать. Он говорил с ней так, как, наверное, и должен говорить родитель со своим взрослым ребенком. Будто и не было этих семнадцати лет разлуки.

Рейенис была так счастлива и довольна жизнью, что забыла об очень важной вещи. Разумеется, девушка знала, что, рано или поздно, ей придеться выйти из тени и стать той, кем она и должна быть по праву рождения. Более того, всеми силами приближала этот момент. Но возвращение трона и свершение мести оставались для нее далекой перспективой, которая неизвестно когда наступит и наступит ли вообще.

Отец воскрес, и все это перестало быть таким далеким. Надо было бы радовать, и Рейенис радовалась. До тех пор, пока отец в очередной раз не пришел к ней и не сказал, что скоро он объявит во всеуслышанье о возвращении Таргариенов, и, что она должна прибыть на Драконий Камень.

В тот момент червячок страха заполз в душу Рейенис. Всю жизнь она училась, чему угодно, но не тому, что должна знать порядочная принцесса. Она откровенно путалась в придворном этикете, плохо умела лицемерить, притворяться, изображать ту, кем не является, неловко чувствовала себя под взглядами более, чем пяти людей. Лучше всего Рейенис чувствовала себя в своем подземном убежище, контролируя оттуда львиную долю процессов, что происходят в Семи Королевствах.

Быть в центре внимания ей очень не хотелось, даже мысли об этом очень не нравились девушке.

Покинув причалы, Рейенис почти сразу заметила аляповатый, откровенно нелепый экипаж, на крыше которого красовалась широкая тряпка с вышитой на зеленом фоне красной ящерицей. Усмехнувшись в кулачек, она прибавила шаг в направлении этой глупой шутки Визериса.

Слуга, что стоял возле кареты, без лишних слов отворил перед ней дверцу и помог забраться внутрь. Ее телохранителям же выдали двух не слишком роскошных рыжих коней.

— И как это понимать? — хмурясь, спросил сидящий напротив нее дядя.

— Ты позабыл о хороших манерах, Виз? Не хочешь поздороваться, справиться о моем здоровье, не говоря уже о том, что так обычно не здороваются с любимой племянницей, с которую долго не видели, — с ядовитой иронией произнесла Рейенис, тон родственника и жениха ее сильно задел.

— Рейенис, дорогая, мне очень нравится наша кайвасса, но ты выбрала не лучший объект для очередного хода, — уже более миролюбиво сказал Визерис, однако принцесса видела: он еле сдерживается, чтобы не наорать на нее.

Она судорожно перебирала в памяти все, что могло вызвать у, обычно, спокойного родственника столь сильные эмоции, и ничего не находила. Девушка не понимала, о чем говорит собеседник, и намеки на их любимую забаву не проясняли ничего.

В целях тренировки и повышения общей бдительности Рейенис с Визерисом устраивают между собой, так называемые, "игры в кайвассу", но только не на деревянной доске и не маленькими фигурками, а живыми людьми и везде, где это имеет смысл. Используя каких-нибудь наемников, которых не жалко, или простофиль, разыгрываемых в темную, Таргариены "щупают" сети друг друга за разные выступающие или, наоборот, НЕвыступающие части. Никто заранее ни о чем не договаривается, каждый может начать в любой момент, который покажется ему удобным.

И Рейенис никак не могла понять причем здесь их маленькое развлечение, последнюю такую игру она завершила еще два года назад и в ближайшее время ничего такого не планировала.

— Визерис, я-я-а... не понимаю, о чем ты говоришь. Я уже давно не возвращалась к Игре и не собиралась этого делать в ближайшее время.

— Я говорю о смерти Роберта Баратеона и об обвинениях в адрес Эддарда Старка, ты хоть понимаешь, сколько уже потеряно времени... — с каждым новым словом Рейнис изумлялась все больше и больше, что неизбежно отражалось на размере ее глаз, — так ты не знаешь. И почему же ты не знаешь о смерти задницы, что сидела на Железном Троне?

— А ты не забавляешься, Визерис? — спросила Рейенис, испытывая серьезные сомнения в вестях, что сообщил ей дядя. Каждый чих каждого, хоть сколько-нибудь влиятельного человека в Королевской гавани становится известен принцессе, еще в тот момент, когда у него заныло в носу. Не узнать о смерти короля Семи Королевств она никак не могла.

— С такими вещами не забавляются, — серьезно ответил собеседник без какого-либо намека на улыбку.

— Когда это произошло и как ты узнал? — поняв, что все по-настоящему, Рейенис за миг перешла в ипостась "охотящегося гепарда", как назвал это состояние один из ее воспитателей, что полжизни провел за Узким Морем.

— Прошла уже половина месяца, и знаю об этом не только я, а уже, почитай, все Семь Королевств. Этот малолетний мудак Джоффри уже называет себя королем и требует от всех Великих Лордов подтвердить клятву. Один из воронов прилетел и сюда. С письмом... хех... для лорда Станниса.

— Ничего не понимаю... — замотала головой девушка, пытаясь отыскать в памяти разумное объяснения такому грандиозному провалу, — почему мне не доложили об этом?

— Ну, у меня два объяснения. Либо ты страдаешь провалами в памяти, либо... тебя предали. Что выбираешь?

— Пожалуй... мне надо посетить лекаря, — глядя в пол, мрачно произнесла она. Рейенис и сама не понимала в шутку сказала это или же серьезно.

— Попроси лучше о помощи Рея, он поможет лучше любого врачевателя.

— Как там папа? Я сильно его подвела, да? — в груди сразу же защемило, стоило вспомнить об отце. Он встал у нее перед глазами, как живой, сморя на нее с легким укором, жалостью и сожалением. Разочарование, то, чего принцесса больше всего боялась получить от отца.

— Семеро, Рейенис, не смотри на меня так. Сразу начинаю думать, что я -последний мерзавец...

Глава 36

— Лиза, я тебя не понимаю, ты же сама писала...

— Кейт, я всего лишь предупреждала, а не просила притаскивать ко мне этого карлика. Не просила втягивать меня и Роберта во все это! А если Тайвин Ланнистер причинит вред моему малышу?! — Кейтилин смотрела на сестру и не узнавала ее. Когда они последний раз виделись, Лиза, как раз, собиралась выходить за Джона Аррена.

Тогда леди Старк не видела между ними большой разницы. Обе красивые молодые девушки, что готовились выйти за Великих Лордов. Разве что младшая дочь дома Талли была более эмоциональной и впечатлительной. Если Кейтилин не растеряла, со временем, врожденную красоту и, как она думала, не повредилась умом, то Лиза растолстела, ее волосы потеряли былую силу и блеск, превратившись в комок жидких прядей.

Но больше всего Кейтилин не нравилось то, что она в полной мере осознала только сейчас. Не хотелось это признавать, но, кажется, Лиза превратилась в стервозную истеричку, испытывающую совершенно ненормальную привязанность к своему единственному сыну. Леди Старк сама была матерью и любила детей, как никто другой, но то, как сестра относится к Роберту... Это уже было, на ее взгляд, слишком. Ребенка нужно учить, наказывать, а не кормить грудью до старости и все позволять.

"Должно быть, постоянные выкидыши повредили ум Лизы", — с горечью подумала Кейтилин, тем не менее не высказав сестре все, что кипело у нее внутри. Она надеялась, что Лиза поможет и поддержит ее начинание, не представляя, что ей окажут такой прохладный прием. Усугублять его еще и ссорой с леди Орлиного Гнезда она посчитала неразумным, смирив свой отнюдь не кроткий нрав.

— Ланнистеры уже покушались на моего сына, Лиза! Если, как ты писала, они убили твоего мужа, Роберт уже в опасности! И большей защиты, чем этот замок придумать сложно. Так чего ты боишься?! Хуже уже не будет! — Кейтилин не слишком верила в то, что говорила, стремясь направить страхи сестры в нужное для себя русло.

— Эту ночь карлик... проведет в небесной тюрьме, а с рассветом... я отпущу его... Кейт, и извинюсь за доставленный неудобства, — неуверенно, делая паузы вынесла вердикт леди Аррен.

— Что?!!!!!! — Кейтилин показалось, что она ослышалась, — просто отпустишь его?! Убийцу моего сына?!

— Тирион Ланнистер не убивал Брандона... — еле слышно, глядя в окно, ответила Лиза.

— О да, всего лишь подослал убийцу с кинжалом, который чуть не зарезал нас обоих!!! — просто взбесилась леди Старк, — если бы он хотел, чтобы в маленькое сердечко Роберта вонзилась валирийская сталь, ты бы запела совсем по-другому! Посмотри на меня! Посмотри на меня, Лиза!

Кейтилин не выдержала схватила сестру за плечи, принуждая посмотреть ей в глаза. Леди Аррен не сопротивлялась и, в конце концов, взглянула на нее. Поблекшие голубые глаза смотрели на нее с отчаянным сожалением.

— Прости, Кейт, я не могу помочь тебе.

Услышав эти слова, Кейтилин поняла, что Лизу не переубедить. Она уже все для себя решила, Роберт для нее на первом месте. Выбежав из покоев сестры, леди Старк не знала, куда идти. Она не в Речных Землях, где почти каждый лорд знает и любит ее, и не на Севере, где ее, по крайней мере, уважают. Она в Долине, где единственное благорасположение, которое у нее есть, это почтение к статусу и факт родства с правящей леди королевства.

Здесь почти нет тех, кому Кейтилин могла бы довериться. Почти. Когда горячие слезы перестали течь по щекам, а рыдания душить ее, леди Старк вспомнила о том, что в Долине, помимо сестры, у нее есть еще и дядя.

Бриндена Талли она нашла в компании Герольда Графтона и этого восторженного юнца, Робара Ройса. Они о чем-то весело переговаривались в малой трапезной, то и дело, разражаясь лошадиным хохотом после очередного глотка из пива или эля. Стоило им увидеть Кейтилин, как они тут же замолчали, встали с лавок и вежливо поприветствовали ее.

Извинившись перед Ройсом и Графтоном, леди Старк утащила своего дядю в коридоры, подальше от лишних ушей.

— Лиза собирается отпустить Беса?!!! — Черная Рыба пребывал в точно таком же негодовании, что и Кейтилин недавно. — Она, конечно, с возрастом не становилась лучше, но... Такого малодушия я от нее не ждал. Я сейчас же... Что? Кейт, отпусти! — бывшей Талли пришлось мертвой хваткой вцепиться в дядю, чтобы он не пошел к сестре и все ей не высказал.

— Не надо, дядя, это бесполезно. Лиза уже все решила, ты ее не отговоришь, — тихо, так чтобы ее не услышал проходящие мимо стражники, но твердо произнесла леди Старк.

— Тогда, какой помощи ты от меня ждешь? Или просто решила поделиться горем? — прищурившись, спросил старый рыцарь, перестав тянуть за собой племянницу.

— Лиза сказала, что отпустит Тириона Ланнистера только завтра. Ты не мог бы... — Кейтилин замялась, ей было неловко просить о чем-то подобном.

— Помочь тебе забрать карлика и слинять из Гнезда? — со всей воинской прямотой закончил за нее сир Бринден.

— Ну... как бы... в общем... да.

— Хорошо, я все устрою, можешь не волноваться.

— И все? Ты правда согласен? — даже растерялась леди Старк от такой покладистости.

— А чего ты ожидала? Думала, я буду изображать перед тобой невинную деву?

Дядя оставил ее, заверив, что все подготовит. Ночью она так и не сомкнула глаз, все ждала, что сир Бринден может в любой момент заявиться к ней вместе с карликом и сказать: пора!

Но он все не появлялся и не появлялся. Только перед самым рассветом к ней робко постучались. Вместо Черной Рыбы на пороге была служанка, что вручила ей совсем маленький клочок бумаги, похожий на тот, который доставляют вороны.

Развернув его, Кейтилин поначалу сочла все написанное бессмыслицей. Понадобилось несколько минут, чтобы догадаться: дядя использовал фамильный шифр Талли, уже порядком ею подзабытый.

Вспомнив уроки отца, она все-таки поняла, что передал ей сир Бринден. Он писал, что уже покинул Орлиное Гнездо вместе с Бесом и ждет ее на пути к Лунным Вратам. Несмотря на жуткое желание сна, леди Старк захватила немногочисленные пожитки, которые взяла с собой еще из Винтерфелла, и решительно двинулась к воротам твердыни Арренов. Стараясь выбирать дорогу так, чтобы не попадаться обитателям замка на глаза, она без каких-либо проблем покинула Орлиное Гнездо. Задержалась разве что внизу, у самых врат, встретившись Вардисом Игеном, капитаном домашней гвардии Арренов.

Кейтилин сама не знала, чего боялась, то ли того, что ее арестуют и запретят покидать замок, то ли еще чего, но сир Вардис лишь посетовал о таком быстром отъезде леди Старк из Орлиного Гнезда, да пожелал ей удачи.

— А ты быстро, Кейт мы еще даже не прошли половину пути, — придержав за талию еле переставляющую ноги племянницу, заметил сир Бринден.

Чем дальше, тем больше у нее начинала кружиться голова. То ли от сонливости, то ли страха высоты. И чтобы не упасть с горной дороги, Кейтилин передвигалась крайне медленно осторожно. Как при таком передвижении она при таком дядю, загадка.

— Мне казалось, Лунные Врата намного дальше, — произнесла леди Старк, присев на удобно выступающий камень.

— Дальше, но мы туда не пойдем, — ответил дядя. Кейтилин не сразу разобрала его слова. Ветер заглушал все звуки, унося их куда-то вдаль.

— А нас есть выбор? — выло поинтересовалась леди Старк. Ощущая большое духовное и физическое облегчение, у нее не было сил удивляться или возмущаться.

— Нестор Ройс нам не поможет, если Лиза прикажет ему задержать нас, колебаться он не будет. Поэтому я договорился с Мией, она проведет нас тайной тропой.

Только сейчас Кейтилин приметила рядом не только дядю, но и высокую девушку-бастарда, что приветливо ей улыбалась. Леди Старк призвала на помощь все свое обояние, постаравшись сделать так, чтобы и тени неприязни не отразилось на ее лице. Умом она понимала, что девочка ни в чем перед ней не виновата, и злиться на нее не надо, особенно сейчас, но не могла изгнать из сердца глубоко засевшую там гадливость.

Помимо Мии Стоун, сира Бриндена и мрачного карлика со связанными руками, Кейтилин увидела и того наемника, который сопровождал ее в Орлиное Гнездо, Бронна. Видимо, дядя заплатил ему.

— Тайной тропой? Разве здесь есть еще какая-то дорога? — спросила Кейтилин, оглянувшись по сторонам. По дороге сюда она что-то не заметила никаких других путей.

— Здесь нет, миледи, но чуть дальше вы сможете увидеть небольшую развилку, той тропой почти не пользуются, она... не слишком надежна, — ответила ей Мия Стоун. Нотки неуверенности в голосе опытного проводника заставили леди Старк обеспокоиться.

— Что значит: "не слишком надежна"?

— Это значит, Кейт, что мы можем свалиться вниз и разбиться в кровавый бульон, если будем недостаточно осторожны, — ответил за Мию Черная Рыба, — либо мы идем к Лунным Вратам, и Бес возвращается к Лизе, либо рискуем жизнью.

— А какой в этом смысл, дядя? Если обойти Лунные Врата мы сможем, то пройти мимо Кровавых Врат невозможно. Это единственный путь назад, в Речной Край.

— А кто сказал, что мы пойдем к Кровавым Вратам? Ты вернешься на Север морем. Наймем корабль в Чаячем Городе, и вот, мы уже в Белой Гавани. Я говорил с лордом Графтоном, он — человек чести и Лизе нас не выдаст.

* * *

Боль и огромное счастье, тревога и страх за будущее, любовь к детям — все это переплелось в ней в неразрывный клубок. Видя младенца здорового младенца на руках повитухи, она ощущала жар и небывалую легкость, мысли казались тяжелыми, словно камни.

Она успела лишь прошептать имя дочери, а затем ее унесло куда-то далеко, в неведомые земли, где летают стрекозы размером с лошадь, а воды окрашены в пурпур, где муравьи пасут стада коз, а люди с длинными носами живут на летающих островах.

— С возращением... мама, — в один миг все кончилось, и перед ней оказалось лицо того, кого она больше всего на свете желала, но даже не надеялась увидеть.

— Рейегар... Я умерла? — коснувшись щеки не собирающегося исчезать сына, спросила Рейела.

— Хех, наоборот, ты жива, — улыбнулось ей живое видение.

Бывшая королева неотрывно смотрела в глаза мертвого сына, боясь, что он исчезнет, как снег с по весне, и она окончательно проснется.

— Ты не спишь, мама, я жив, — сказал Рейегар, нежно взяв ее за запястье.

— Конечно же я сплю, разве может быть иначе? Но, видят боги, как же я не хочу просыпаться.

— Так, ладно, — отстранился от нее сын, вынуждая сесть и отбросить от себя одеяло. Это заставило Рейелу выйти из прострации и оглядеться. Обычные покои Драконьего Камня, черно-серые стены, выдолбленная прямо в камне мебель... Но кое-что выбивалось из обыденного ряда. Огромное зеркало, в дальнем конце чуть ли не с нее ростом. Королева не припоминала чтобы в замке была такая дорогая вещь.

— Выпей это, — отвлекшись на зеркало, Рейела не заметила кратковременного отсутствия сына, после которого он вернулся с серебряным кубком в руках.

— Бульк-кха! Кха-кха-кха! — доверчиво приложившись губами к емкости с чем-то прозрачным, женщина ощутила как пищеводу пошла настоящая огненная лава. Закашлявшись, она начала исторгать из себя демоново пойло. — Ч-кха! Что... кха-кха-кха... это за гадость?!

— Теперь ты не думаешь, что оказалась во сне? — подло ухмыляясь, осведомился Рейегар. Королеве захотелось съездить по его физиономии за такое наглое предательство, что она и сделала, влепив сыну пощечину.

— Наверное, я это заслужил, — потирая щеку, сказал сын.

— Даже не сомневайся, — заявила Рейела в ответ, а затем буквально вцепилась в Рейегара, — не знаю, взаправду ли все это, но я безумно тебе рада.

— Даже не сомневайся, — повторил принц ее слова и тоже обнял, — не хочу ходить вокруг да около. Сейчас трехсотый год* от Завоевания, ты умерла семнадцать лет назад, а я достал тебя из загробного мира и воскресил.

— Теперь я точно уверена, что сплю.

— Хах, и как мне доказать обратное? А давай-ка прогуляемся!

— Хоть на край света, мой милый Рейегар!

— Так сразу? Одеться ты не хочешь?

До этого Рейела как-то не обращала на себя внимание, но теперь заметила, что на ней лишь ночная рубашка и панталоны. Смутившись, она не нашла слов.

Пока королева приводила мысли в порядок, осознавая, что предстала перед сыном в неглиже, Рейегар откуда-то достал платье и довольно большой темный плащ, отороченный изнутри бархатом.

— Лучше пока никому не видеть твое лицо, — ответил сын на невысказанный вопрос матери.

— Отвернись, — проворчала Рейела, наконец определившись с неловкое ситуацией.

Взглянув на нее с легким недоуменим, прин цвсе же исполнил просьбу, повернувшись к ней спиной.

— Эм, не мог бы ты мне помочь? — смущаясь, королева попросила сына зашнуровать ей платье.

Крепко стянув края ткани, Рейегар принялся исполнять ее просьбу. Наполняющие ситуацию обыденные мелочи начали постепенно убеждать Рейелу в правдивости происходящего. Сны всегда яркие и наполненные чувствами, они не размениваются на мелочи.

— Скажи, а Эйерис тоже тут? — с большой внутренней дрожью задала она вопрос. В самом деле, если здесь Рейегар и она, которая, по словам сына, умерла при родах, почему здесь не может быть ее мужа?

— Только если иметь в виду след, что он оставил в наших сердцах... Да мертв он мертв! Можешь не волноваться. Здесь и сейчас за воскрешение отвечаю я, и возвращать его у меня никакого желания нет, как, впрочем, и у тебя.

— Я очень любила своего мужа и скорблю по нему всем сердцем... Не убедительно вышло, да?

— О нет, мама, ты просто замечательная лицедейка. Сыграла восхитительно. Не слишком равнодушно, но и без надрыва. Именно так, как надо. Но я же знаю, как ты ненавидела его. Еще с тех самых пор, когда он предпочел не уделять внимание тебе, а домогаться до Джоанны Ланнистер.

Рейела ощутила сильные руки Рейегара на своей талии и легкое прикосновение губ к затылку. Нахлынули давние воспоминания, от которых ее бросило в жар.

— Но не будем останавливаться на былом, предлагаю взглянуть на будущее.

Глава 37

Сын вел ее под руку по Драконьему Камню, показывая и рассказывая обо всем, что здесь сейчас происходит. Сводил в комнату с расписным столом, где представил ее еще более постаревшему хозяину Клешни. Старик Ардриан, казалось, нисколько не удивился, увидев Рейелу.

Проводил на кухню, где она отведала, как оказалось позже, специально для нее приготовленные сладости из далеких земель, что были под Волантисом. Сын знал, что она в восторге от всего необычного, желательно, откуда-нибудь издалека.

Показал ей грузящуюся на многочисленный флот армию черно-красным знаменем. Закованные в одинаковую панцирную броню ряды воинов, идущих в ногу впечатлили королеву до глубины души, вызвав настоящий трепет. А стальные трубы, извергающие огонь, с покрывающей "горлышко" стальной пастью дракона вообще пробудили в ней чуть ли не любовное наслаждение.

Пусть Рейела и была женщиной мирной и, во многом, добродушной, но она была от крови дракона и поэтому просто обожала огонь и разрушение. Большее удовольствие ей доставил бы разве что живой дракон. К тому же, ее очень грел факт скорой войны. Сын вернет себе Вестерос и отомстит всем, кто вынудил их бежать на Драконий Камень.

Но самое большое потрясение женщина испытала, встретившись с Визерисом, взрослым мужчиной, который всего мгновение назад был ребенком. Она не знала, как себя вести и что говорить, но он, казалось, чувствовал себя еще более неловко.

— Здравствуй... мама, — только и вымолвил ее, уже взрослый мальчик. Рейела только и могла что стоять и улыбаться.

Солнечный свет падал на Визериса, помогая женщине подробнее его разглядеть. Она увидела еле заметные морщинки вокруг рта и черточки на лбу, дающие ему большое сходство с отцом, таким, каким он был в молодости, когда безумие еще не начало забирать его у нее. Но Рейела разглядела и то, чего частенько не хватало Эйерису. Стальную волю в глубине светло-пурпурных глаз. Малыш Визерис вырос и стал мужчиной, а она все это пропустила.

— Мой мальчик... — медленно подойдя к вставшему, словно статуя, младшему сыну, Рейела коснулась ладошкой его щеки. Стоило ей это сделать, как Визерис отмер и заключил ее в чуть ли не костедробильные объятия.

— Я скучал, — всего два слова, но сколько же чувств было в них вложено.

Рейегар уже рассказал, вкрадце, о том, что о событиях после ее смерти, как Визерис скитался по Вольным Городам с малолетней сестрой на шее. Хоть все и было не так страшно, как могло бы быть, остались верные люди, что не покинули их. Но всю жизнь притворяться тем, кем ты не являешься, лгать, убивать, подставлять, исполнять роль Мастера над Шептунами для самого себя и воспитывать, при этом, в одиночку, капризного ребенка. Не такой судьбы она желала для него. Представляя, что было с Визерисом все эти годы, у Рейелы от боли сжималось сердце.

* * *

— Семеро, Рейенис, не смотри на меня так. Сразу начинаю думать, что я последний мерзавец... — полушутливо сказал Визерис, увидев, как заблестели глаза Рейенис и испытав по этому поводу изрядную неловкость.

— С каких пор ты стал таким чутким, дядюшка? — ухмыльнулась племянница, сверкнув родовой ухмылкой соленых дорнийцев. Намечающаяся грусть была вмиг забыта.

— Станешь тут, — проворчал Таргариен, вспоминая вчерашнюю встречу с мамой, которая порядком взбаламутила, обычно, невозмутимого и, во многом, даже черствого мужчину.

— Я так понимаю произошло что-то интересное? Давай, расскажи, мне же интересно! — почти что запылала энтузиазмом Рейенис.

— А еще ты хочешь отвлечься от мрачных мыслей? Так ведь? — "прочитав" собеседницу, осведомился Визерис.

В ответ племянница скривилась, словно надкусила незрелое яблоко, она просто ненавидела, когда он так делал, и всегда отвечала тем же.

— Вижу, ты желаешь поплакаться мне, но не можешь признаться в этом даже себе, вот и провоцируешь, — не подвела племянница, сумев все же, несмотря на ожидание, уколоть его.

— Да, все так и есть, — подтвердил Визерис выводы собеседницы и уставился в окно кареты, на проносящиеся мимо улицы Ловербэя.

— Хм, видимо, произошло что-то и впрямь необычное. Если хочешь молчать, молчи, но лошади не будут везти нас целую вечность. Так что... советую поторопиться.

— Рей нашел под замком какой-то "источник магии" или дверь к источнику. По его словам, наши предки не просто так построили здесь Драконий Камень. А на месте этого самого источника, который потом приспособили под свои нужды...

— Это, безусловно, интересная важная справка об истории нашего рода... Так что было дальше?

— Рей использовал его, чтобы прогуляться по миру мертвых и прихватить оттуда... кое-кого...

— И кого же? — осторожно спросила Рейенис, спустя пару минут напряженного молчания, когда она, затаив дыхание, ждала продолжение, а он задумчиво смотрел в окно, раз за разом прокручивая в голове вчерашний день и молодое, счастливое лицо матери.

— Своего дружка-гвардейца Освелла Уэнта, Дейну Непокорную, ну ту, которую Бейелор Благословенный заточил в Твердыне Мейегора вместе с сестрами и... маму, нашу с ним мать, королеву Рейелу.

— Ах вот оно что! — радостно воскликнула дочь дорнийской принцессы, поняв наконец, какой червь терзает ее жениха. — Встреча с мамочкой заставила тебя переживать, как деву после первой брачной ночи!

— Пример грубый и не совсем верный, но да, — меланхолично ответил Таргариен, нисколько не обидившись на издевательский тон. Он понимал, что невеста всего лишь пытается так его расшевелить.

— Да что же... все намного серьезней, чем я думала! — сказала Рейенис, а затем решительно подалась вперед, навалившись на Визериса. Ее губы в мгновение ока нашли его, и вот два Таргариена уже самозабвенно ласкают друг друг друга в движущейся аляповатой карете.

* * *

— Рейенис, скоро прибудут лорд Сангласс и лорд Веларион. Тебе уже есть что сказать или ты не хочешь присутствовать на этом собрании? — спросил я у дочери, пока мы еще одни.

— Я узнала почти все, что можно. Думаю, в ближайшее время больше сведений мы не получим, — облокотившись руками о расписной стол, Рейенис случайно закрыла ладошкой именно то место, где был обозначен Штормовой Предел.

— Итак? — спрашиваю, сцепив пальцы перед лицом.

— Если обобщить... мои люди... где-то четверть... не вполне мне верны. Предполагаю: кто-то из моих ближайших советников решил сыграть собственную партию. Возможно, он один, а, возможно, их несколько. Чего они хотят, я могу только гадать. Но, судя по тому, что случилось, мне кажется им отчего-то очень не хотелось, чтобы ты знал смерти Роберта Баратеона, о том, что Эддард Старк в темнице и будет вот-вот казнен. Время, что мы упустили, было для него настолько важно, что он даже рискнул выйти на свет. Ведь он не может не понимать, что теперь я его найду или, по крайней мере, лишу прежней свободы действий. Предполагаю также, что это он убил Роберта Баратеона и подставил лорда Старка. Я проверила, перед убийством короля из моей казны пропало внушительное количество драконов. Большая его часть пополнила карманы прикормленных мной слуг Красного Замка и некоторых оруженосцев. Увы, я не смогла понять, куда ушла вся пропавшая сумма денег.

— Все настолько серьезно? — аж привстал я со своего места.

Мне казалось, у Рейенис в организации произошло какое-то головопятство, которое потом, из-за неких случайностей привело к тому, чему привело. А тут, оказывается, целая шпионская драма разворачивается.

— Да, боюсь, мне понадобиться несколько месяцев прежде, чем я смогу вычислить и устранить проявившуюся угрозу. При условии... конечно, твоей помощи... папа.

— Конечно, милая, я тебе помогу, — погладил я дочь по руке, — твои горести — мои горести.

Эх, похоже теперь спасение Неда Старка полностью на моих плечах. И будто вторя моему настроению, небо всего за полчаса еще больше потемнело и обрушилось противным, моросящим ливнем.

Дождь, море заволновалось, а в гавани собрался целый флот, да так, что яблоку негде упасть. Идет погрузка тысяч солдат и всех сопутствующих припасов, вроде еды, воды, разных консервирующих приправ, инструментов, оружия, одежды, доспехов, лошадей, прочего скота и корма для этих братьев наших меньших.

Шторм, даже мелкий сейчас никому не нужен. Закрываю глаза и, пользуясь уже налаженной тропой через огненный план, выхожу в срединный астрал. Поначалу просто наслаждаюсь уже порядком подзабытым чувством свободы, летаю над островом и над морем. Нарезвившись, собираю ману со всей округи и создаю множество воздушных плетений на большой с, которые абсорбируют в себя воздушные массы направляют во все стороны, разгоняя облака и разрушая намечающийся циклон.

— Ваша Милость? — раздался у меня за спиной тихий голос Велариона, когда я вернулся в тело.

— Да, лорд Монфорд? — повернулся я к своим вассалам.

— Все хорошо? — осторожно спросил хозяин Дрифтмарка.

— Все просто замечательно, — отвечаю, направляясь к расписному столу, — прежде, чем начать, я бы хотел представить вам свою дочь, принцессу Рейенис, она будет присутствовать на нашем сегодняшнем совете в узком кругу... так сказать.

Взяв дочь за руку, я галантно подвел ее к двум лордам. Рейенис великолепно держала лицо, вежливо улыбаясь им. Однако внутри у нее живот скручивало от волнения.

— Счастлив познакомиться, ваше высочество, — не растерялся Веларион и тут же поклонился, приложившись губами к ее ручке.

— Чудо... вы снова сотворили чудо, ваша милость, — ошалело забормотал Сангласс, глядя на мою дочь, как на что-то до крайности удивительное.

— Уверяю вас, лорд Гансер, в этот раз я не при чем. Рейенис помог верный слуга нашего дома.

— Как вам будет угодно, ваше величество, — Сангласс, кажется, решил, что я скромничаю. — Рад видеть вас в добром здравии, принцесса.

— Что же, лорд Ардриан уже доложил мне о проделанной работе. По его части никаких трудностей не в обозримом будущем не предвидится. У нас вдоволь всего, что необходимо для затяжной военной кампании. На прошлом совете лорд Гансер высказал идею использовать Мыс Утки в качестве основного плацдарма для высадки армии. Лорд Монфорд не согласился и предложил повторить успех в штурме Ловербэя, ошеломить защитников города огнем корабельных драконов и высадить солдат прямо в порту. Этот спор еще имеет смысл или вы все же договорились промеж себя?

— Я не говорил о том с лордом Монфордом, уверен, к согласию мы бы не пришли. Наше видение относительно взятия Чаячьего Города слишком различается. Позвольте, ваше величество, я докажу вам, почему мое видение — истинно верно... в данном случае, — ответил Сангласс, стараясь сохранять каменное выражение лица и буквально дрожа от нетерпения. Видимо, он очень ждал того момента, когда ему выдастся возможность поставить Велариона на место.

Увидев, как Монфорд скривился и уже собрался мне что-то сказать, я жестом его остановил. Нечего мне тут перепалки устраивать. Споры только в рамках конструктивного обсуждения. Тем временем, Сангласс расстелил передо мной карту обсуждаемого мыса, которую умудрился где-то достать. Интересно где?

— Вот, Ваша Милость, видите, восточный берег довольно пологий и, что немаловажно, протяженный, на него можно без проблем высадить от тысячи до полутора за раз. Поблизости нет никаких замков или деревень, так что о нашем прибытии лорд Графтон узнает далеко не сразу. Возможно, мы даже сумеем застать его врасплох...

— А если нет? Что тогда? Усядемся возле стен и будем ждать, пока Долина не соберет войско? — не удержался и все же перебил Сангласса Веларион.

— Вы, лорд Монфорд, видимо, забыли о драконах. Никакие стены не устоят перед ними. Не сможем взять сходу, возьмем в течении двух дней, — после этого хозяин Дрифтмарка обиженно замолчал и, поджав губы, отвернулся. Сангласс же достал из-под плаща еще одну карту. На этот раз вполне знакомую. Карту Чаячьего города. — Лорд Веларион предлагает высадить воинов в прямо в порту. Но даже если предположить идеальное развитие событий, при котором все крепостные орудия Чаячьего города будут нами уничтожены, в порту не будет ни одного постороннего корабля, и нас не будут беспокоить вражеские лучники, другими словами, если высадка пройдет без осложнений, мы будем вынуждены послать воинов в город, славящийся своими узкими улочками. Сколько людей в них потеряем? Не десятки и не сотни, а тысячи. Дружина у лорда Графтона сильная и городское ополчение тоже не безвольная толпа с вилами. Ко всему прочему, если мы будем действовать, как предложил лорд Веларион, уже через неделю лорды Долины будут знать о нашем вторжении. Перекрыть город, чтобы не допустить такого развития событий, мы не сможем.

— Лорд Монфорд, вы все еще считаете, что ваша стратегия имеет смысл? — обращаюсь к Велариону. В принципе, я согласен с Санглассом, но озвучивать свою точку зрения пока не буду. Пусть Веларион сам признает свою неправоту.

— А почему бы нам не разделить силы? — неожиданно подала голос Рейенис, смутившись, когда все присутствующие обратили на нее свои взоры. — А-а-а... ммм... почему бы нам не разделить флот на две части? Одна, в составе транспортов и минимального охранения, пойдет к Мысу Утки, а вторая, в которую войдут все боевые корабли войдет в порт. Провести там полноценный десант, конечно, не выйдет, но этого и не надо. Ослабление обороны Чаячьего Города и подрыв духа защитников путем бомбардировки корабельными драконами будет немалым вкладом в победу. Предполагаю, лорд Графтон так испугается, что капитулирует еще до подхода армии.

По мере того, как Рейенис излагала свой план, хозяин Дрифтмарка становился все веселее и веселее. Особенно в конце. М-да, а она молодец, неплохо подстелила соломку для Велариона. И овцы сыты, и волки целы. Не будет высадки в порт, против которой Сангласс так выступал, но флоту все равно дадут возможность развернуться на полную, чего Монфорд хотел на самом деле.

Неплохой план, я бы даже сказал, очень хороший. Но внести несколько коррективов все же не помешает.

Глава 38

Зелень, цветы, сады, изобилие, богатство, крепкие стены, силы и мощь — все это причудливым образом сочетал в себе Хайгарден, олицетворение Простора, как самого богатого, сильного и... сытого региона Семи Королевств.

Здесь никогда не бывало малолюдно. Мелкие владетели, желающие припасть к щедрой руке лорда Тирелла, их родственники и свита. Межевые рыцари, стремящиеся продать свой меч тому, кто в состоянии будет заплатить. Лорды-знаменосцы, время от времени захаживающие к радушным хозяевам в гости. Купцы, слетающиеся на платежеспособную публику, как пчелы на мед. Это уже не говоря про слуг и вассалов дома Тирелл, которые по долгу обязаны быть в Хайгардене.

Такое положение дел считалось привычным и не вызывало у хозяев Хайгардена никакого раздражения, словно легкий шум, который слышишь всю жизнь и потому совсем не замечаешь.

Но то, что творилось всю последнюю неделю раздражало даже самого Мейса Тирелла, бывшего одним из самых горячих сторонников события, которое привело к приезду в Хайгерден большей части знати Простора и Штормовых Земель. А именно, свадьбы его дочери, Маргери и Ренли Баратеона, младшего брата покойного с недавних пор короля. Брата, что имел большие амбиции, поддерживаемые вассалами Штормового Предела. А раз так, то почему бы ему, Мейсу Тиреллу и всему его дому тоже не поддержать такого сильного и харизматичного претендента на Железный Трон, ко всему прочему, породнившись с королем?

После падения Таргариенов правящий дом Простора оказался в довольно шатком положении. С одной стороны не самые лучшие отношения со всеми королевствами Вестероса, с другой же усилившийся ропот со стороны непокорных знаменосцев, считающих, что это они достойны владеть Хайгарденом, а не какие-то там бывшие стюарды.

Тиреллы все еще оставались богатым и могущественным домом, но сложившаяся расстановка сил была откровенно не в их пользу. Сильнее и влиятельнее они уже не станут, а вот растерять все это стать добычей для голодных хищников, стремящихся на их место... Такое вполне могло осуществиться. Нужно было что-то менять! И чем скорее, тем лучше!

Многие серьезные лорды в Просторе и за его пределами считали Мейса Тирелла недалеким простофилей с непомерными амбиции и жаждой славы великого полководца. И он и вправду был таким, честолюбивым, тщеславным и горделивым. А еще хитрым, дерзким и решительным. Просто ему хватило ума выставлять напоказ те качества, которые оттенили бы другую, более опасную сторону его сущности.

Мейс вовсе не был прожженным интриганом, просчитывающим свои действия на много шагов вперед. Для этого у него была мать. Но не был лорд Тирелл и глупцом, он умел видеть общую картину и принимать необходимые решения в зависимости от обстоятельств. Именно эти качества побудили его, в свое время, написать Ренли Баратеону, попросив взять младшего сына в оруженосцы.

В результате, младший брат короля, всеобщий любимец и владетельный лорд Штормовых Земель стал близким другом Лораса, а через него и всех Тиреллов, так или иначе.

А теперь у их дома появился шанс взлететь почти на недосягаемую ранее высоту. Королевские родичи, ха! Больше ни один вшивый Флорент или Фоссовей не посмеет усомниться в праве Тиреллов на Хайгарден.

Интересно, чем мать в очередной раз недовольны? Да лучшей партии для Маргери и не сыскать н всем белом свете, а она нос воротит. Мейс откровенно не понимал резонов старушки Оленны, а потому наплевал на ее мнение, поддавшись уговорам Лораса.

Воздев руки к небу, а вернее к крыше хайгарденской септы, куда набилась огромная толпа народа, верховный септон Простора, прибывший сюда аж из Староместа, читал молитвы богам. А лорд Тирелл переступал с ноги на ногу, пребывая в большом нетерпении. Ему хотелось, чтобы жених невеста перешли, наконец, к свадебной клятве. Казалось, будто время утекает сквозь пальцы. И, когда оно полностью иссякнет, случится нечто непоправимое.

Но наконец-то эта нудная пытка кончилась, и Ренли начал произносить клятвы каждому из Семи, а за ним и Маргери. После того, как септон благословил их, а хор септы пропел свадебный гимн, жених и невеста обменялись плащами. Ренли возложил на хрупкие плечи Маргери свой с коронованным оленем, а Маргери возложила на Ренли плащ с гербом Тиреллов, золотой розой на зеленом фоне.

— Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моим лордом и мужем, — улыбаясь, произнесла дочь Мейса, кладя руки на плечи жениха

— Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моей леди и женой, в тон ей ответил Ренли и прильнул к губам невесты. В тот же миг септа утонула в оглушительном реве, лорды и леди Простора, Штормовых Земель и Дорнийской Марки ликовали от почти свершившегося союза. Не желая ронять статус, Мейс не присоединился к всеобщему хору, но всем сердцем разделял всеобщую радость.

Когда шум улегся, септон достал из своего одеяния священный кристалл с семью гранями и, воздев его над головой, подвел итог под свадебной церемонией.

— Пред ликами богов и людей торжественно объявляю Ренли из дома Баратеон и Маргери из дома Тирелл мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними

* * *

— Старк! Просыпайся! Старк!!!

Кто-то очень настойчиво и громко будил Неда, не стесняясь трясти его за плечи всячески пихать. Не слишком больно, но очень чувствительно.

— А? Что? Джори?! — открыв глаза Хранитель Севера увидел ясно увидел лицо капитана своей гвардии.

— Нет, не Джори! Я временно занял его тело. Вставай, надо уходить! — тут Эддард увидел шар света под потолком камеры и вмиг все понял.

— Это ты! Ты убил Роберта моими руками! — попытался обвиняюще воскликнуть Нед, но вышел только жалкий, тихий хрип.

— Как бы странно для тебя это ни было, но к смерти твоего дружка я не имею никакого отношения. Я хотел отправить его Пекло, но несколько попозже. К тому же, подставлять тебя мне совсем не с руки. Ты — мой союзник, Старк. Ценный и важный союзник, так с тобой поступать я бы не стал. А теперь, перестань упираться и мешать твоему же собственному спасению.

— Кто же тогда это сделал?

— Не имею ни малейшего понятия.

Лже-Джори обхватил Неда за пояс и закинул его руку себе на плечи, буквально неся на себе ослабевшего в заключении лорда Старка. По дороге, пока они не вышли из казематов, он насчитал больше дюжины мертвых стражей тюрьмы и несколько Золотых Плащей. Удивительно, но повсюду царила тишина, не была поднята тревога, словно никто не видел, как кто-то ломится к камерам, убивая охранников.

— Санса... что с ней? Если она жива, ее тоже нужно спасти, — по мере того, как они поднимались наверх, Эддард начинал ощущать себя все лучше и лучше, в какой-то момент даже начал самостоятельно переставлять ноги. А его голова заработала, он наконец подумал о дочери, ужаснувшись тому, что, будучи в тюрьме, о ней почти не вспоминал.

— Не беспокойся, в заливе ждет корабль, который увезет тебя в Белую Гавань. Леди Санса уже там вместе со всеми твоими северянами... те, которые выжили.

Ободренный этими заверениями Нед бодро шагал за Джори. Вернее, за принцем Рейегаром, вселившимся в его вассала. В редкие минуты, когда они вынуждены останавливаться, пропуская мимо Золотых Плащей, львиных гвардейцев или, вовсе, слуг, Эддард мог видеть лицо своего спутника. Было так странно наблюдать за Таргариеном, который, даже нося иную личину, делал ее похожей на себя. Жесты, движения, гримасы — все это говорило лорду Старку, что перед ним кто-то другой, не Джори. Да, он знал это, но почему-то при взгляде на лицо гвардейца, его бросало в холодный пот. Неестественная инаковость сильно пугала Неда.

Они, наверное, целую вечность бродили по коридорам и каким-то крысиным норам. Эддард вновь начал уставать. К счастью, солнечный свет ему довелось увидеть довольно скоро. Прежде, чем он, презрев гордость, начал бы робко ныть.

— Что это? — спросил Нед, услышав приближающееся цоканье копыт по мостовой.

— А сам как думаешь? Давай сюда. Быстро! — схватив его за предплечье, лже-Джори бросился в узкий проход между домами.

— Уже уходите, господа северяне?! Не желаете остаться и продолжить веселье?! — донесся им вслед насмешливый крик. Удивительно, но его спутник остановился, словно впереди была стена, и повернулся назад.

— Джейме... знаешь, а ведь я забыл о тебе, — медленно произнес Таргариен. Он словно забыл обо всем, сосредоточившись лишь на всаднике в белом плаще.

Нед хотел привести его в чувство, крикнуть, что сейчас не время для мести, что они в меньшинстве и гвардейцы Ланнистеров во главе с Кингслеером их просто убьют. Но все слова застряли у него в горле. От фигуры Джори буквально повеяло смертью. За одну, сраную секунду его будто уже убили сотню раз. Проткнули мечом, копьем, снесли голову, отрубили конечности, заставив истекать кровью, перерубили пополам, вдоль и поперек...

Ощутив такое, Эддард осел н землю и заключил голову в ладони, пытаясь избавиться от этого кошмара. Он выпал из всего происходящего, переживая свои смерти раз за разом, раз за разом.

Пришел в себя Нед уже на койке в слегка раскачивающейся комнате с деревянными стенами.

* * *

— Ну и как все прошло? — спрашиваю, откидываясь на спинку большого, уютного стула, ласкающего мое усталое тело мягкой, перьевой обивкой.

— Все пучком... пых... наш друг... пых... на "Святой Оллирии" движется к себе... пых... на Север, — отвечает двойник, выпуская из трубки ровные колечки дыма.

— Хорошо... Так все прошло нормально? Не было никаких... неожиданностей? — тонко намекнул я на "толстые" обстоятельства.

— Следил, значит? — приподнял собеседник одну бровь.

— А ты правда думал — одного отпущу?

— Надеялся... пых... Так что? Зря я навалял Джейме?

— Не о нем речь. Я бы поступил точно также, мы же с тобой, в конце концов, одинаковые. Другое волнует. Как он там вообще оказался? Ты не думал?

— Хм... пых... упустил я этот момент.

— Узнай, это важно. Поройся в его мозгах, допроси Серсею, если надо, пройдись по всему Красному Замку.

— Заметано, командир, — козырнув, двойник спрыгнул со стола и в туже секунду развеялся, словно пыль от несуществующего ветра.

Еще с тех самых пор, когда я готовил вторжение на Драконий Камень, пришло четкое понимание: не хватает рук. Ну и времени заодно. Тут тебе и артефакты наштампуй, и за вассалами следи, и родным время уделяй, и за обстановкой в мире наблюдай. И это при том, что обязанности правителя и полководца с меня никто не снимал. В общем, планов было громадье, но с реализацией возникли проблемы по причине банальной нехватки времени.

Вот я и решил сделать то, что уже делал в прошлой жизни. Создать подчиненных, которые смогли бы облегчить мою нелегкую долю. Увы, повторить предыдущий опыт не было никакой возможности. Если Мерлин в самом начале ловил магов и выворачивал им мозги, а затем стал создавать, так называемых, "духов магии", настоящих роботов, только созданных на плотной мане. Полностью искусственные энергетические организмы.

Ни один из этих вариантов мне совершенно не подходил. Я не настолько хороший менталист, чтобы так кардинально переписать сознание мага. Внушить верность, подчинить — без проблем, но создать новую матрицу личности... Слишком сложно, по крайней мере, пока. Это уже не говоря о том, что найти мага в этом мире куда сложнее, да и слабые они какие-то, если судить по Мелисандре. А уж создать с нуля, из обычной маны существо с нужными параметрами... Можно, конечно. Благо, знаниями на этот счет располагаю. Но вот уйдет на это не один год.

Поэтому мне пришлось заниматься решением задачи почти с нуля. Как ни странно, идею мне подкинула сказка. За давностью лет забыл ее название и почти весь сюжет, но вот главного злодея помню отчетливо. Злой при злой маг, который разделил свою душу, чтобы обрести бессмертие, а в результате сошел с ума и превратился в настоящего маньяка.

Вот я и подумал, почему бы мне не поделить свою духовную оболочку, создав, тем самым, клонов, которые бы взяли на себя львиную долю моих забот. Конечно, это рискованно. Но если тщательно подготовиться, рассчитать необходимые действия, должно было получиться. И получилось.

Отделив от себя части энергоструктуры, я соединил их с сильным духом из огненного плана и с сущностью из "зелёного" источника чардрев. В результате получились Куаэ и Шрёддер, мои стопроцентные ментальные двойники с необычайными, узкозаточенными способностями.

Куаэ стал этаким вездесущим пронырой. Не имея нормального физического тела он может легко его материализовать и поддерживать, сколько душе угодно. В тоже время он достаточно "лёгкий", чтобы вселяться, в людей, животных, птиц или даже рыб. Срединный астрал — его среда обитания. Он путешествует по ней с той же лёгкостью, что и рыба в воде, попадая в незнакомые места через чужие сны. Правда, работать с разумом напрямую, как обычный маг, Куаэ почти не способен.

Шрёддер тоже является духом, что материализует тело по желанию. Вот только так шастать по астралу не может, слишком "тяжелый". Вообще его способности это огонь, фактически, он — элементаль огня, который может устроить локальный Армагеддон. Шрёдер у меня занимается скучной текущей работой и находится при мне.

Глава 39

— Сир! Сир! Впереди земля, лорд Сангласс приказал нашему десятку готовиться к высадке! — в каюту вбежал взмыленный капитан, разрушая надежды Балиана на дальнейший отдых.

— Надо — будем, чего кипишуешь? Не щаз же на берег сходим, — рыцарь был не сильно взволнован. Высокое начальство далеко и чхать на него хотело, а на вверенном ему участке ответственности все было зашибись. Никто не сдох, не покалечился, ни от какой дряни не слёг. Никакая гнида оружие не потырила. Да и порядок в сотне Балиан поддерживал железный. При виде его солдаты ссутся намного сильнее, чем при мысли о вражеских копьях и стрелах.

— Как бы чего не вышло, сир Балиан, как бы чего не вышло. Всякое ведь может... приключится, — беспокойно теребя пальцами по столу и бегая туда-сюда глазками, произнёс капитан Гвидо. Большой живот и свисающие щеки с небритой, наполовину седой щетиной придавали ему сходство со старым испуганным моржом.

— За контрабанду взяли? — предположил он, видя искренние душевные страдания за общее дело.

— Да! — с чувством кивнул Гвидо.

— Не бзди, все хорошо будет. Не подставлю тебя, клянусь Семерыми! — и Балиан дал вполне серьёзное обещание, осенив себя священным знаком.

Его Милость, король Рейегар давал пойманным ворам, контрабандистам и редким убийцам простой выбор: искупление или смерть. На памяти Балиана еще не было такого, чтобы кто-то выбирал смерть. В результате приступившие закон отправлялись, чаще всего, на флот, реже, в армию. А с некоторыми получалось вообще забавно. Как вот с этим уважаемым капитаном, поймали на контрабанде и тут же вместе с кораблём и командой включили в состав флота.

Таких было не то что много, но хватало. И относились к ним с очень большим подозрением. Отклонился от общего курса эскадры, значит хочет убежать, еще какие-то проблемы — вредит, сука. За подобными выводами следовали вполне конкретные действия. Или повесить виноватого на рее или разжаловать в матросы, а команду раскидать по другим кораблям.

Вот Гвидо и боялся заслужить неудовольствие вышестоящих рыцаре или, не дай Семеро, самого лорда Сангласса, который, как говорят, вообще был скор на расправу.

Балиану этот толстый капитан нравился. Столько морских историй, наверное, не знает никто. Было приятно сидеть с ним вечерами и травить другу другу байки под ром. Все-таки, он и сам немало времени провел в море, так что поболтать им было о чем. Не хотелось ему, чтобы такого хорошего парня повесили.

Отложив в сторону книгу, которую он с трудом, читая по слогам, пытался осилить, Балиан встал с качающегося кресла и, потянув застоявшиеся конечности, вышел на палубу. Небо было затянуто легкими, почти белыми тучами, стоял почти полный штиль, парус был свернут за абсолютной ненадобностью, гребцы, споро кряхтя, толкали галеру к серому, скалистому берегу, а позади, сколько хватало глаз, шли корабли. В основном, точно такие же "пузатые" одномачтовые купеческие галеры, медленные, зато вместительные. Меньше, боевые галеи, сверкающие бортами с железными драконами на них. Но вот что приводило и до сих пор приводит Балиана в изумление, так это "лебеди" с Летних Островов. Раньше он слышал о них, но думал, что это лишь морские байки. Ну не может быть кораблей высотой с замок, что идут на одних лишь парусах! Оказалось, такие суда вправду существуют, и тот, кто сравнил их лебедями, ничуть не ошибся.

Обозрев все это великолепие, подышав свежим морским ветерком, рыцарь спустился в кают-компанию, где размещались его солдаты.

— Ну что, демоновы отродья, земля близко! Собирайте свои пожитки, скоро сойдёте на берег! Смирно, блять! Нехер разлеживаться, стадо ленивое! Если увижу у кого недостачу снаряжения, весь десяток пойдёт на рытье выгребных ям!

Выдав воинам бодрящих трындюлей, Балиан вернулся в каюту и, одолжив у капитана трубку с расслабляющей травой, пару раз затянулся. Надо же было как-то скрасить время до высадки. Пить нельзя, а к книге притрагиваться не было никакого желания.

Отрядный септон всю голову ему пробил о том, что раз он теперь благородный, должен соответствовать. Ну там научиться сносно биться на лошади, овладеть грамотой, хорошими манерами, да и вообще получить некое "достойное образование". Надо сказать, говорили это не только ему, а вообще всем простым воякам, которым выдали рыцарские шпоры и поставили над десятками, а то и сотнями солдат. И не только говорили. Каждый отрядный септон был обязан не только "просвещать" вверенных его заботе воинов, но и учить командира этого отряда, то есть, рыцаря всему, по мнению Его Милости, необходимому.

Сказать, что подобное нововведение было Балиану в тягость, не сказать ничего. Тут, понимаешь, только зажил, выбился в люди, а тебя снова какой-то хернёй грузят. Но после всего пережитого он уже не мог относиться к вере в Семерым и септонам, как раньше. Если священник тебе что-то говорит это, как минимум, имеет смысл. А уж если передают они слова короля, Избранника Семерых, их слова очень важны, и им надо следовать. Так что, преодолевая лень и раскалывающийся череп, усердно постигал науку, что вдалбливал ему септон.

Высадил Балиан свою сотню без каких-либо серьёзных проблем. Одновременно с ними сошло на берег больше тысячи воинов с других кораблей. Он тут же поступил под начало "настоящего", знатного рыцаря из вассалов Дрифтмарка. С ним же высадились и "черные" септоны, и двое связных.

Покоя Балиан не дождался и до полуночи. Высадка армии шла аккуратно, поступательно и... медленно. Ужасно медленно! Ему приходилось постоянно перемещаться вместе со своей сотней. То один, то другой "благородный" рыцарь требовал его к себе. И такое происходило не только с ним.

Тысячники, коих было всего одинадцать никак не могли договориться меж собой о том, какие сотни им нужны. Ведь армия короля Рейегара из таких сотен, по факту, и состояла. Копейщики с длинными копьями и без щитов, копейщики с короткими копьями, большими щитами, доспешными панцирями. Лучники с длинными луками, арбалетчики, стрелки с маленькими драконами, которые непонятно как вообще стреляют. Тяжелые конные сотни, легкие конные сотни, всадники-стрелки с арбалетами.

Порядок наступил только когда в лагерь явился король и всем все объяснил, кто что получит, кто с кем будет воевать, выпоров некоторых особо горячих. Тех, кто в споре аж за меч хватался. Балиан командовал копейщиками, что несли длинные копья, и его сотню назначили в тысячу, где половина была такого же класса, треть — тяжелые пехотинцы с обычными и большая сотня лучников.

Снялась с места и покинула лагерь армия уже поздним утром, хоть Балиан и не выспался так, как хотел, но и глаза у него не слипались. Шел он пешим маршем вместе со своими солдатами, как привык. Хотя, конечно, его слегка коробило, что он как бы рыцарь, а коня у него нет. Благо, платили ему в армии короля каждый месяц и полновесным золотом. У него ещё будет жеребец великолепной белой масти доспехи из стали столь чистой, что блестит на солнце.

Шли они два неполных дня, сделав за это время одну большую остановку. Идти по берегу было очень утомительно и противно. Ноги постоянно проваливались в песок. К тому же, он забивался, куда только можно. Хорошо вместе с сапогами всем воинам выдали мягкие тканевые обмотки, иначе не избежать ему кровавых мозолей.

Стены Чаячьего Города совершенно не впечатлили Балиана. Невысокие, какие-то приземистые. Маленькие, острые башни. И даже издалека можно было заметить мох и отвалившиеся зубцы. Он сразу подумал о том, что лорды города совершенно не ждут нападения с суши. По-другому объяснить то, что стены не ремонтировали, похоже, со времен андальского вторжения, он не мог. Не понимал, как так можно! Ведь лорды Чаячьего Города — не голодранцы какие, а очень богатые сеньоры. Это Балиан знал не понаслышке. Было одно не очень чистое дельце еще во времена бурной "морской" молодости.

Подойдя к городу, армия короля начала обходить его по широкой дуге, заключая в кольцо. Рыцарю повезло, ему не пришлось топтать лишние метры. Тысяча, в которую его определили разбила лагерь почти что напротив городских ворот.

* * *

— Ну что там еще приключилось? Очередная свадьба счастливой невесты и скорбного жениха? Или мадам Жозетта опять не дала сиру Гумберту? — услышав звон городского колокола, Тирион попытался в очередной раз пошутить.

Вышло уныло, как и все в последнее время. В конце концов, трудно веселиться в угнетённом расположении духа. Трудно, но не невозможно. Он должен шутить несмотря ни на что, ведь ничего другого ему не остаётся.

К сожалению, ни "сир Жесткая Рыба", ни "леди Скорбь-мне-к-Лицу", не обратили на его слова никакого внимания, и только наёмник усмехнулся краешком губ.

— Эй! Куда это вы?! Я не утолил голод! Если я не поем, то буду плохо переставлять ноги, а значит и тормозить вас, благородная леди, благродный сир! — возмутился Тирион, когда его грубо схватили и вытащили из-за стола, оторвав от вкуснейшей, запечённой в сидре трески.

За время ползанья по горам, он уже успел возненавидеть вяленое мясо, а тут его лишают такого шикарного угощения. Ну что за люди?!

— Заткнись, Бес! Плевал я на твоё брюхо! — огрызнулся "Жесткая Рыба" и, грубо дернув его за предплечье, выволок из трактира.

Тирион уже хотел было выдать в ответ что-нибудь колкое, но заметил, что к ним, гремя железом и расталкивая горожан, приближается отряд рыцарей

— Сир Витт, — кивнул Черная Рыба одному из подъехавших носителей шпор. Тирион сразу его узнал, он ух ворот Чаячьего Города.

— Сир Бринден, — точно так же коротко кивнул рыцарь с гербом Графтонов на котте, — лорд Графтон просит вас принять его гостеприимство, немедленно.

— Прямо сейчас? Зачем? Что происходит? — вмешалась Кейтилин Старк и гордо, с вызовом сложила руки на груди.

Увидев эту позу, Тирион пришёл в ярость. О, как же эта "леди" любила попрекать его надуманным преступлением. А стоит ему слово сказать в свое оправдание, тут же становится похожа на оскорбленную праведность. Прямо Мать воплоти, что б ее! Высокомерная сука!

— К городу приближается большая армия, лорд Графтон настоятельно просит вас погостить у него. Для вашей же безопасности.

* * *

— Ваша Милость, лорд Веларион докладывает, что корабли уже на позиции, ждут лишь вашего приказа, — доложился вошедший в палатку связной.

— Передай, пусть дальше ждут, без моего приказа обстрел не начинать.

В ответ он глубоко поклонился и вышел.

— Эм, а чё ждать то? Пусть Монфорд припугнет Графтона! Да так чтоб он в штаны наложил со страху! Хе-хе! — Освелл, как всегда, не утруждал себя оглядкой на авторитеты и лишнюю, по его мнению, вежливость.

Корпевший над картой Селтигар поморщился, да взглянул на Уэнта с укоризной. Как дедушка на нерадивого внука. А молодой Бар-Эммон аж вскипел от возмущения, готовясь влипнуть в крупную ссору. Умеет же друг устраивать бардак на ровном месте! Летучий мышь, Бетмэн недоделанный! Хм, а ведь дождётся у меня, специально сделаю ему максимально комиксную броню ночного стража Готэма и в приказном порядке заставлю ее носить.

— Нельзя, лорд Герольд согласился на переговоры, вот если он не согласится с нашими требованиями... Вот тогда мы будем вправе сравнять Чаячий Город с землей, — посленюю фразу мне пришлось говорить на полтона громче, предупреждая очередную глупую выходку Освелла.

Хорошо еще здесь нет Сангласса, иначе не миновать дуэли. Эти двое и так "любят" друг друга, как Одичалые и Ночной Дозор. Истово верующий лорд, свято убеждённый в существовании Семерых и веселый раздолбай, и раньше не бывший образцом благочестия, а уж когда я все ему рассказал, так и вообще пустившийся во все тяжкие "научного атеизма". Конечно, на людях он не говорил и десятой доли того, что позволял себе, наедине со мной. Но даже этого хватало, чтобы кипятить нервы такому верному праведнику, как Гансер Сангласс.

— Ваша Милость... — в палатку вбежал мой оруженосец, который за последнее время сильно раздался в плечах, подрос, возмужал и стал выглядеть на все шестнадцать.

— Ну что там ещё?

— Лорд Графтон приехал... переговоры.

* * *

— Признаться, любезный, вы и впрямь очень походите на принца Рейегара, — надменно произнёс могучий лорд с лицом пожилого банкира.

Тяжелый, переливающийся на солнце ребристый панцирь смотрелся на этом человеке если не нелепо, то довольно неуместно. Ему бы черные одежды браавосской знати, да перо с чернилами, а не дорогущий рыцарский доспех и могучего гнедого зверя, которого лишь по недоразумению зовут конем.

— А вы очень смелый человек, лорд Графтон. Смелый или очень глупый, — отвечаю в тон, представляя на его месте измазанного дерьмом, гигантского таракана. Полезный приём, которому меня научили в детстве. Такое, волей неволей, отражается на мимике, давая понять собеседнику, что ты о нём думаешь.

— Я должен бояться какого-то самозванца? Увольте! — дернув веком, уже более грубо попытался задеть меня хозяин Чаячьего Города.

— У "этого самозванца" пятнадцать тысяч воинов и больше сотни кораблей. Так что: да, вы должны его бояться. Если вы, конечно, не безумны.

— Я не один, со мной весь Восток и Семь Королевств! Леди Аррен соберёт войско и вышвырнет вас в море!

— Кто, кого и куда швырнёт — ещё вопрос. Но для вас абсолютно несущественный, — для вида поднимаю запястье, посылая на медальоны нескольких связных ментальные команды. И через несколько секунд все вокруг тонет в грохоте сотни осадных пушек, прямой наводкой выстреливших в сторону городских ворот.

Глава 40

— Лорас! Лорас! Лорас! Лорас! — доносилось отовсюду, все болели за Рыцаря Цветов.

Совершенно не стесняясь, Маргери кричала, подбадривая брата, бившегося с мало кому известным рыцарей из вассалов Рогового Холма, который держался, на удивление, стойко и не сильно уступал младшему из сыновей дома Тирелл. Но, как ни крути, ожидаемого исхода схватки это не изменило. Лорас ударил противника сабатоном по плохо защищённому колену и, повалив на землю, приставил меч к его забралу. После чего вассал Тарли признал поражение, трибуны возликовали, а брат прошёлся по арене, потрясая мечом над головой.

Когда Лорас повернулся к королевскому ложу, их взгляды встретились, и на миг в его глазах промелькнуло некое виноватое сожаление. Но в следующую секунду Маргери поймала лучик заходящего солнца и была вынуждена отвести глаза в сторону.

Стоило брату покинуть турнирное поле, как муж привлёк ее к себе и быстро поцеловал в щеку. В ответ она прильнула к нему и озорно стрельнула глазками из-под опущенных пушистых ресниц. Окружающие заметили это и начали славить уже королевскую чету с нередко долетающими похабными советами и шуточками.

Щёчки Маргери заметно заалели, а поза стала ещё более смущённой, провоцируя подданых на новый поток вполне добродушного веселья. Увы, какими бы страстными и горячими их отношения с мужем не казались на публике, такими же холодными они были в постели.

Ренли Баратеон — красивый мужчина, могучий рыцарь, яркий харизматичный лидер оказался не способен на близость с женщиной. Это было... больно и очень тоскливо. Сказать, что Маргери испытывала к мужу какие-то особенно сильные чувства, значит сильно погрешить против истины. До свадьбы она видела Ренли всего один раз, не зная, что ей суждено выйти за него замуж.

Но и утверждать, будто он полностью ей безразличен, означало бы солгать. Все-таки лорд Штормовых Земель, а ныне самопровозглашённый король Семи Королевств был очень привлекателен, как мужчина, и притягателен, как человек. Красивый, весёлый, добрый, галантный, остроумный, он не не располагать к себе, Маргери думала, что ей несказанно повезло с мужем. Во время свадебной церемонии она с нетерпением и некоторым страхом ожидала брачной ночи, когда они смогут предаться сжигающей, как казалось, сжигающей их обоих страсти.

Вечер после свадебного пира она уже не забудет никогда. Такого разочарования и досады Маргери не испытывала до того никогда. Ренли был нежен и чуток, поначалу ей казалось, будто он лишь щадит ее, желая причинить, как можно меньше, боли. И когда она, уже изнывая от желания, сама попросила его не медлить, выяснилось, что дальше ласк новоиспечённый супруг зайти просто не способен. Его детородный орган был вялым и мягким, словно дохлый червяк.

Вот тогда-то Ренли и признался, что его привлекают только мужчины, а женщин он может любить только, как красивые узоры на гобелене или пейзажи на картинах, в холле. Выйти замуж за мужеложца, отличная судьба, нечего сказать! В те дни, после свадьбы Маргери не раз посещала септу, вопрошая к богам, в особенности, к Матери: за что, за что они так её наказали?!

Но, несмотря на это, на публике Ренли всячески изображал любящего супруга, который только и ждет как бы побыстрее уединиться с женой. И Маргери старательно подыгрывала ему. Пусть муж и не мог дать девушке физической близости, но он, все равно, оставался хорошим человеком, который, по мере сил, старался быть ей другом. Однажды Ренли даже сказал, что будет не против, если она заведёт интрижку на стороне, даже предлагал свою помощь в поиске подходящего любовника.

Маргери отказалась, для неё подобное — всё-таки немного слишком. Пребывая в состоянии меланхолической ипохондрии, она заверила мужа, что с этим справится уж как-нибудь сама. Тот лишь пожал плечами, да попросил лишь о том, чтобы все это проходило как можно тише. Слава рогоносца ему нужна была в последнюю очередь.

В действительности названная королева Семи Королевств не хотела изменять Ренли, в глубине души надеясь, что когда-нибудь все же ей удастся его соблазнить. А пока она принимала вечерами сонное зелье, чтобы не томиться ночами от бессоницы и бесплотных надежд.

На сегодня схватки закончились, в финал вышел, конечно же, ее брат Лорас, Брайс Карон, лорд Ночной Песни и сир Каррол Еловый, вассал леди Окхарт, на землях которой они в данный момент и устроили очередной турнир. В состязании лучников одержали верх некий Солас, моряк с Арбора и сир Бен Буш. Завтра будут финальные поединки и общая схватка.

Надо сказать, вопреки общепринятому мнению о благородных леди и о ней самой, она не была нежным цветком, прикрывающим рот ладошкой, слыша бранное слово, и падающим в обморок от одного вида крови. Ей очень интересны турниры, битвы между закованными в железо воинами. Было в этом что-то волнительное, будоражащее кровь.

Ренли чуть ли не каждую ночь пировал, вот и сейчас, после всеобщего волнения на турнире, он накрыл столы, на которых было представлено богатое изобилие угощение. От яблочных и персиковых пирогов до копчёных поросят и прочей дичи. Почему-то сегодня аппетитные запахи, от которых почти что текут слюнки, вызывали у неё лишь тошноту. Слишком резкие, слишком удушливые, слишком... противные.

— Все хорошо, моя королева? — с беспокойством спросил Ренли, взяв её ручку в свои ладони.

— Да... ох... — к горлу подкатил увесистый ком, — нет... мне плохо, мой король, меня тошнит.

— О, Боги! Как же вы побледнели! Сир Лорас, проводите Ее Величество в наши покои и распорядитесь по поводу мейстера!

— Слушаюсь, Ваше Величество, — взял брат её по руку и повёл, куда сказал Ренли, к королевскому шатру, — что с тобой, сестрёнка?!

Маргери чувствовала, как желудок бунтует против неё, желая исторгнуть обратно все, что она съела за последние несколько часов. В какой-то момент девушка ощутила, что оно уже вот-вот случится. Остановившись в тени между двух больших палаток, она согнулась пополам, исторгая из себя отвратительную желчную массу. Чтобы не упасть от накатившей слабости, девушка неосознанно схватилась за радужный плащ Лораса, вынуждая и его слегка наклониться.

Опорожнив желудок, ей стало слегка получше, и брат всё-таки довёл её до их с Ренли шатра и не отходил от неё до тех пор, пока пришедший мейстер не дал ей лекарство от желудочных колик, для улучшения пищеварения и противоядие (на всякий случай).

В тот день Маргери стало лучше, и она смогла спокойно уснуть, но, как оказалось, это было лишь начало. Всю следующую неделю ей, то и дело, становилось дурно, юная королева перестала появляться на людях, ссылаясь на плохое самочувствие.

Она не понимала, что с ней происходит и все больше впадала в панику, наседая на лекарей. Её уже осматривал, как мейстер Фордан, который уже много лет служит Ренли, так и мейстер Робин, приехавший с ней и отцом из Хайгардена. Оба не могли сказать ей ничего конкретного, кроме слов, брошенных мейстером Форданом на второй четвёртый день её болезни.

— Если бы я не знал Его Величество так хорошо, я бы мог подумать, что вы беременны.

Эти слова крепко засели у Маргери в голове, ведь происходящее с ней и вправду было похоже на то, что испытывают женщины, носящие под сердцем дитя. Но так не могло быть! Она все ещё девственная, до свадьбы у неё не было серьёзных интрижек, а Ренли... Эх!

В конце концов ей стало лучше, резкие запахи уже не доставляли такие неудобства. Постепенно, Маргери забыла турнире близ Старого Дуба, они встали у Горького Моста, муж затеял новые, ещё более грандиозные побоища, к ним присоединялись все новые и новые лорды и рыцари, появилось много новых интересных лиц. Пришли новости из "большого мира", как интересные, так и откровенно тревожные. Маргери присутствовала почти на каждом заседании Военного Совета и знала, как обстоят дела за пышной завесой турниров и пиров.

— До нас всех дошли весьма любопытные слухи... — тихо, прикрывая лицо поднятой рукой, произнёс Ренли, после того, как отбился от лорда Тарли, настаивающего на скорейшем выдвижении к Королевской Гавани, — Так что там происходит у моего дорогого племянника? Он здоров?

— Соболезную, Ваше Величество, но похоже ваш племянник слаб разумом и вряд ли излечится от этого недуга, — усмехаясь, принял игру своего короля Доннел Сванн, являющийся при Ренли кем-то вроде мастера над шептунами.

Он пользовался весьма обширными контактами и немалым влиянием своего дома, предоставляя Баратеону информацию. И это несмотря на то, что его брат служит "королю" Джоффри, а отец сидит в родовом гнезде и отказывается кому-либо присягать, ссылаясь на болезнь. Многих удивляет то влияние, которое Сванн имеет при дворе Ренли,, но Маргери прекрасно знала, что он более, чем предан её мужу, несмотря на "вихляния" отца и неправильную позицию брата.

— Так это правда? Он казнил Неда Старка? — осведомился Баратеон, слегка приподняв одну из бровей.

— Казнь, безусловно, состоялась. Вот только я сомневаюсь, что слетевшая голова принадлежала лорду Эддарду. До меня дошли слухи, что тот, кого вывели на плаху имел на лице жуткие ожоги и не стоял на своих ногах, его внесли на плаху, а затем поспешно отсекли голову, не зачитав приговор до конца. Ваш племянник был крайне нетерпелив. Кроме того, незадолго до этого в Красном Замке случился небольшой переполох. Увы, слухи не говорят, что произошло, но с тех пор сир Джейме, словно в воду канул. После смерти нашего славного короля Роберта он постоянно охранял вместе сиром Бейлоном или сиром Мендоном сестру и племянников. А тут... никто его не видел.

— Вот как, любопытно... любопытно... но непонятно. Что Серсея задумала? Или к этому приложил руку Тайвин Ланнистер? Или всё-таки это очередная безумная выходка моего племянника?

— Тайвин Ланнистер увяз войне с Талли, сомнительно, чтобы он мог бы управлять чем-то в Королевской Гавани, — равнодушно заметил лорд Матис Рован.

— Кто знает, кто знает... А вы, сир Доннел, что скажете? — вновь обратился Ренли к Сванну.

— Вчера я, как раз, получил послание от одного надёжного человека из вассалов Утёса, он писал, что никто не сомневается в скором разгроме Талли. Эдмар Талли попался на уловку Тайвина Ланнистера, пославшего самых верных и... обделённых моралью рыцарей чинить разорение в Речных Землях, убивать крестьян, жечь деревни и зерно. В предверии грядущей зимы, безусловно, подлый и бесчестный шаг. Эдмар Талли не созвал знамёна, а отправился с малыми силами ловить разбойников. После чего, конечно же, столкнулся с войском Ланнистеров и, потерпев несколько поражений, заперся в Риверране.

— А что Север? — спросил отец, словно очнувшись ото сна.

— К сожалению, лорд Мэйс, ничего нового сказать могу. Мне известно лишь, что Робб Старк созвал знамена, объявив о намерении пойти на Королевскую Гавань, чтобы вызволить лорда Старка и леди Сансу из "подлого плена", на этом все. Могу лишь добавить, что лорд Мандерли испытывает сомнения, что Робб Старк сможет повести за собой северян... хоть куда-нибудь.

— Сир Доннел, впредь попрошу доносить до меня даже столь "незначительную" информацию сразу, — тут же перестал улыбаться Ренли, жёстким взглядом впившись в сира Сванна, — настроения северных лордов, в особенности, таких, как лорд... хех... Минога, это вовсе не пустяк, о котором вы можете упомянуть, а можете и промолчать.

— Прошу простить меня, Ваша Милость, я совершил глупость, впредь такого больше не повториться. Но мне известно лишь о том, что, возможно, думает лорд Мандерли, о других северных лордах мне известно, до прискорбия мало.

— Хорошо, значит Запад уже почти разгромил Речные Земли, а Север лишь только спешит на помощь. Или не спешит.

— Предлагаю не дожидаться, пока Тайвин Ланнистер окончательно разделается с форелью! Пока мы здесь сидим, от нас ускользает отличная возможность! — вновь высказался Рендилл Тарли.

— Я согласна с лордом Рендиллом, Ваша Милость. Королевскую Гавань в любом случае придётся брать с огромными жертвами, не лучше ли, если защищать её будет лишь куцее войско Королевских Земель, без армии Запада? — поддержала Тарли леди Арвин Окхарт.

— В самом деле, Ваше Величество, мы сильны, как никто, в Семи Королевствах, так зачем же выжидать? — согласился со своими знаменосцами отец, гордо выпрямившись на стуле.

Маргери буквально ощутила как Ренли "заскрипел зубами", его неудовольствие можно было потрогать руками. Несмотря на старательно создаваемый образ благородного воина, короля-рыцаря под стать своему покойному брату, он был хитёр циничен и не любил попусту рисковать.

Перекрыв Дорогу Роз и отрезав Королевскую Гавань от поставок зерна, муж надеялся ослабить столицу и спровоцировать бунт черни, после которого город можно будет брать голыми руками. Но чем дальше, тем больше ему пришлось сталкиваться с недоумение, а то и неудовольствием присягнувших ему лордов и рыцарей. Пока что пышные празднества отвлекают людей, но если Ренли простоит на Горьком Мосту ещё месяц — другой, войско начнёт просто таять. Это понимала Маргери, это понимал Лорас, и это понимал сам Баратеон, изо всех сил тянущий время.

И вот, ему начинают говорить об этом на Военном Совете, и не только лорд Тарли, славящийся своей прямотой.

— А что там у Станниса, сир Доннел? Что "слышно" от моего брата? — резко перевёл тему Ренли, давая понять, что не намерен больше обсуждать вопрос похода на Королевскую Гавань. Или сбегая от необходимости это обсуждать?

— Ваша Милость... понимаете, я... Я уже говорил вам о том, что в Черноводном Заливе идут какие-то непонятные "шевеления" ещё когда король Роберт был жив. Узнать что-либо напрямую я так и не смог, мои "знакомые" в Дрифтмарке, на Крюке Масси и на самом Драконьем Камне не ответили ни на одно моё послание, а отправившиеся в те края по моей "рекомендации" тоже неведомым образом замолчали. Однако... я всё же узнал кое-что интересное. Мои друзья из Пентоса поведали мне, что в последнее время карманы многих уважаемых граждан стали ещё шире. В славный Вольный Город стали захаживать целые караваны, которые ничего не продавали, а лишь покупали все, что только можно. Зерно, ткани, красители, масло, железо, сталь, оружие, доспехи, кузнечные инструменты... людей... всего и не упомнишь. Платили, конечно же, покупатели за все чистым золотом. И... как вы думаете, под какими знамёнами ходили все эти корабли? Морской конёк на полотне цвета морской волны, семиконечная жёлтая звезда на белом поле, ну и конечно же полотно с красными крабами. Выводы делайте сами, Ваша Милость.

— Вот так неожиданность! Мой братец захотел сыграть свою игру? И на что же он рассчитывает?! — излишне, как показалось Маргери, изумлённо воскликнул Ренли. Судя по лицам лордов, наигранность в голосе короля заметила не только она. Однако все уловили более, чем прозрачный намёк Ренли и больше не заикались о Королевской Гавани. Пока что.

Шло время, в лагерь у Горького Моста прибывали рыцари и лорды, как с войсками, так и сами по себе, лишь со своими мечами. В воздухе уже не витало то веселье и праздник, что раньше, начиналась подготовка к настоящей войне. Ренли не говорил ей, но было очень похоже на то, что в скором времени он все же решится выступить к Королевской Гавани.

И в это время Маргери вновь стала ощущать, что с ней происходит нечто странное. То живот закрутит, то спина почему-то начинает болеть, настроение меняется слишком уж быстро. Она подспудно поняла, что с ней происходит, но просто не могла в это поверить!

— Дитя моё, вижу, ты чем-то встревожена. И ты хочешь поделиться со мной своими тревогами. Ведь так? — заглянув в глаза внучке, спросила леди Оленна.

Оказавшись в столь непростой и откровенно непонятной ситуации, Маргери решила поговорить с бабушкой. Она уж точно должна выслушать и помочь.

— Да... только тебе, — ответила юная королева, выразительно стрельнув глазками в Правого и Левого, что стояли чуть поодаль и могли слышать то, что она скажет бабушке.

— Выйдите, — кивнула бабушка своим телохранителям, правильно поняв намёк Маргери. Те молча кивнули и покинули шатёр, наверняка встав на входе. — Ну, и?

— Бабушка, понимаешь... мне кажется... я беременная, — произнесла девушка, зажмурившись.

— Ха-ха, эка невидаль! Поздравляю! Почему ты боишься? Не волнуйся, все будет хорошо, ты родишь здорового и крепкого малыша...

Леди Оленна принялась успокаивать внучку, не зная всей подоплёки. Из-за этого Маргери стало почему-то очень тоскливо, и она просто разрыдалась.

— Ну-ну, девочка, не плачь, все будет хорошо...

— Не будет... всхлип... Ренли не консу... консумировал наш брак. У него встаёт лишь на юношей, я его привлекаю...

— Так слухи не врали, наш "дорого" король и вправду любит мужские задницы. И кому же ты отдалась, Маргери? — все с той же заботливой улыбкой спросила леди Оленна. Но юная королева хорошо знала бабушку, и смогла разглядеть в самой глубине добрых старушечьих глаз натянутую стальную пружину.

— Никому... я не изменила Ренли...

— Дети в пузе просто так не появляются, милая. Значит, был кто-то.

— Нет, бабушка, я клянусь. я не давала никому ни до свадьбы, ни после. Тебе... я бы не стала лгать. Прошу, я не знаю, что делать!

— Дитя моё... а с чего ты решила, что беременна?

И Маргери рассказала обо всем — как ей было плохо во время посещения Старого Дуба, как она чувствует себя сейчас.

— И вправду! Очень похоже... Знаешь что, милая, мы должны убедиться в этом наверняка.

— Как? — девушка не очень понимала, что хочет сделать бабушка, но было у неё чувство, что ей это не понравится.

— Тебя должен осмотреть мейстер, — спокойно произнесла леди Оленна, так, будто говорила о своих планах вечерний приём пищи.

— Бабушка, ты ведь понимаешь, ч-что обо мне... о том, что со мной происходит никто не должен знать.

— О, Маргери, я понимаю, я все понимаю... Есть у меня один умелец, будет молчать, даже если его сжарят в Пекле. Я крепко держу его за яйца.

Доверившись старой Оленне Тирелл, Маргери согласилась на осмотр. Мейстер, о котором говорила бабушка оказался, на удивление, молодым и красивым. Она не смогла бы вспомнить мужчину, который был бы столь же совершенным. Даже Ренли проигрывал ему в красоте. Даже роба мейстера не могла скрыть впечатляющую стать, подходящую скорее рыцарю, нежели учёному.

Улыбкой, манерами и знанием высокого валирийского он покорил её с первых же минут. Когда пришло время оголиться для осмотра, Маргери не испытывала даже малейшего внутреннего протеста. Наоборот, в ней проснулось порочные мысли. Она хотела, чтобы он увидел её в неглиже и оценил её красоту.

Леди Оленна куда-то удалилась сразу после того, как Маргери устроилась на специальном ложе и расставила ноги перед мейстером. Впрочем, юная королева даже не заметила этого, ощутив, как нежные пальцы касаются внутренней стороны бедра.

Он словно специально ласкал её, его пальцы заставляли девушку чувствовать нарастающий жар внизу живота. Она даже прикусила губу, чтобы не застонать и не выдать всеохватывающего желания, поразившего, казалось, все тело.

Когда его руки полезли, куда не надо, обхватив её попу, а сам он навис над ней, Маргери не выразила и малейшего протеста. В голове был сплошной туман и желание поцеловать такие близкие губы этого красавца.

— Могу с уверенностью сказать: вы носите ребёнка, леди Маргери. Этот малыш будет прекрасен, как я и ты... моя роза, — он взглянул на неё так, будто она — самая величайшая ценность в мире, а затем подарил поцелуй, который отправил её на Седьмое Небо*.

Взглянув в эти невероятные светло-зелёные глаза, Маргери пронзило понимание. Она вспомнила!

* * *

Луна освещала маленький сад, придавая ему загадочный, "сказочный" вид. Вот куст сирени превратился, вдруг, в лохматого зверя, отбрасывающего страшную тень. А яблони стали казаться своеобразными беседками, что впускают через "окна" ночное солнце.

В Хайгардене были десятки садов. Многие из намного больше и красивее этого, но именно он нравился ей, как никакой другой. Здесь она чувствовала неповторимое спокойствие и уют. Маленький, закрытый садик был её личной крепостью, в которую она пряталась от внешних невзгод, и всегда находила утешение, ухаживая за цветами.

Вот и сейчас девушка решила придти сюда, чтобы найти успокоения. Придти ночью, ибо днём вынуждена изображать счастливую супругу. Посидев немного в яблочной "беседке", юная королева решила полюбоваться ночными огнями родовой цитадели. Оперевшись руками о каменные зубцы, она смотрела вниз, на не прекративший жить своей жизнью замок, на Дорогу Роз в лунном свете, на бескрайние поля и крестьянские хижины, соединяющиеся с небом столбами густого белого дыма.

— Милый садик, — раздалось у неё за спиной. От неожиданности она дёрнулась и чуть было не упала вниз, но её вовремя схватили за талию и просто-напросто затащили обратно, — будьте осторожны, миледи, в следующий раз я могу не оказаться рядом.

— Если бы не вы, со мной все было бы хорошо, — раздражённо заметила Маргери, поправляя слегка съехавшее платье, — Кто вы вообще, и что забыли в моём саду?

— Простите меня, миледи, я не знал, что это место уже занято. Мне не спиться, вот я и захотел... хех... погулять под луной, а здесь так красиво... Если я помешал вам, прошу простить и покинуть столь чарующий сад.

— Постойте! А почему вам не спиться? — злость прошла, зато проснулся интерес. Свет луны удачно падал на её нежданного собеседника. Она видела перед собой красивого, статного мужчину со спадающими вниз длинными тёмными волосами. В чём-то он был похож на Ренли, только выше и голос казался более приятным, бархатистым, ласкающим слух.

Перед свадьбой Маргери познакомилась почти со всеми вассалами Штормового Предела, что приехали в Хайгарден вместе с её будущим мужем. А уж лордов Простора и их семьи она поголовно знала в лицо. И что-то юная королева не припоминала ни среди первых, ни, уж тем более, среди вторых стоящего перед ней мужчину. Такой человек просто не мог остаться незамеченным. Шепоток — другой обязательно бы прошёл. Мысль о том, что оставаться наедине с незнакомым человеком может быть опасно, не родилась в её разуме.

— Можете звать меня... Куаэ. Это имя лучше всего отражает мою суть. Я нахожусь в поиске, миледи. Это занимает все мои мысли.

— Какое странное имя... вы прибыли из-за Узкого Моря? — загадочность собеседника вызывала интерес и будоражила воображение.

— Нет, миледи, из ещё более далёких мест. Скажите, о чем вы думаете, когда смотрите на звезды? — резко сменил тему незнакомец со странным именем, заставив Маргери слегка растеряться и всерьёз задуматься над вопросом.

— Признаться... я не знаю, просто любуюсь их красотой, — ответила юная королева, сложив руки под грудью и нечаянно бросив взгляд на небо.

— А вот я гадаю, где находятся обитаемые планеты. Там или вооон там, — поочерёдно ткнул он пальцами в разные части звёздного неба.

— Планеты? — слух резануло учёное, "мейстерское" словечко, — вы учились в Цитадели? Придерживаетесь мнения, что все мы живём на шаре?

— О, так вы знакомы с трудами архимейстера Ролана?

Маргери показалось, что в голосе собеседника прозвучало одобрение.

— Нет, с "Движением Небесных Светил" я не имела чести ознакомиться, но слышала об идеях, что изложил в нём архимейстер Ролан.

— Дайте угадаю, вы считаете, что он бредит? — с неким, как показалось Маргери, весельем поинтересовался незнакомец.

— Это не только моё мнение! — почему-то начала оправдываться девушка, — многие уважаемые исследователи признают труды архимейстера... спорными. Сами подумайте, поверить в то, что мы все живём на огромном шаре, с которого не падаем лишь из-за некой невидимой силы...

— Не более невероятно, чем в то, что существуют Семеро богов, которых никто никогда не видел и которые не оставили убедительных доказательств собственного существования, — перебил её собеседник.

— Да как вы... Вы! Вы совсем не боитесь говорить такое, находясь в сердце Простора?!

— Но вы же не будете жаловаться на меня в Церковь Семерых? Что ж... вижу наша беседа приняла не самый лучший оборот. До свидания, леди Маргери.

Отвесив вежливый поклон, таинственный незнакомец будто испарился в темноте, сколько бы девушка не звала его, в ту ночь он так и не появился.

* * *

Что-то не давало ей заснуть. То ли сопящий на другой стороне кровати Ренли, то ли духота, образовавшаяся из-за слабого ветра и плотно закрытого входа в шатёр. Полежав некоторое время и поворочившись туда-сюда, юная королева решила выйти, немного прогуляться. Может, после этого она всё-таки сможет заснуть.

Как только Маргери покинула шатёр ей тут же бросилась в глаза необычайная пустынность вокруг. Нигде не было стражи, у горящего костра никто не сидел. Куда-то подевались обычные для большого скопления людей звуки — гомон голосов, чьи-нибудь шаги, стучание чего-нибудь обо что-нибудь. Но она слышала лишь ночных сверчков. Происходило что-то очень странное.

Однако это нисколько не пугало девушку. Она была спокойно и просто шла по пустому лагерю, просто гуляя. Зайдя, вдруг, за один из шатров, Маргери оказалась в своём саду, залитому лунным светом. Саду, что остался в Хайгардене.

— Я сплю, — спокойно заключила юная королева и подошла к одной из яблонь, чтобы сорвать созревший плод.

— Милый садик, — раздался у неё за спиной смутно знакомый голос.

— Сир... Куаэ, — узнала Маргери гостя, — как ваши поиски? Нашли, что искали?

— О да, нашёл, — сделал он несколько шагов навстречу, — вас!

— Что вы хотите сказать? — с интересом спросила юная королева, собираясь надкусить яблоко, но передумав. Она подумала, что это будет невежливо по отношению к собеседнику.

— Вы красивы, у вас живой, не засоренный догмами ум. Вы любите учиться, узнавать новое, в вас нет гнили или зла. Поэтому я хочу спросить вас, Маргери, вы будете моей? — подойдя, мужчина опустился перед ней на одно колено и в ладони её руку, заглянув в глаза.

— Я согласна, — прознесла она, улыбнувшись. Это сон, так почему бы и нет?

Поднявшись, он так и не выпустил девичью ручку из своих ладоней, запечатлев на пальчиках долгий поцелуй.

— Пойдёмте, — сказал тот, кому она вручила своё сердце, и повёл её по доселе невидимой тропе.

Как-то незаметно ночь сменилась алым закатом. Они вышли на золотой песок пляжа, прямо к голубым, морским водам, отражающим ало-жёлтый свет заходящего светила. Но не это волновало сейчас Маргери. Она, наконец, смогла увидеть своего спутника при свете дня.

Он и вправду был очень красив. Густые волосы цвета вороного крыла, спадающие на плечи, завораживающие зелёные глаза, невероятно плавные для мужчины черты лица. На нём был простой, почти без украшений зелёный дублет, такого же цвета рубаха и абсолютно чёрные шоссы с зелёными же пуленами. Куаэ очень походил на Ренли, но был... совершеннее, как воплощение самых смелых и сладких грёз по сравнению с обыденной реальностью.

Внезапно небо затянуло тучами и пошёл настоящий ливень. Извергающаяся с неба вода не была холодной и не доставляла никаких неприятных ощущений, наоборот, было очень приятно освежить тело влагой. Расставив руки и обратив лицо к небу, Маргери стояла под дождём и наслаждалась им.

— Знаешь, что это за место? — сквозь шум ливня донёсся до неё голос спутника.

— Это Летние Острова. Там тепло, но не жарко, как в Дорне, солнце светит и согревает, но не обжигает. Зима почти ничем от лета, лишь дожди идут чаще.

— Эх, хотела бы я там побывать, жаль, это лишь сон, — сказала она, продолжая наслаждаться льющейся с небес водой.

— Это сон, но я воплощу его. Хочешь ли ты не просто побывать на Летних Островах, а жить там? Править ими вместе со мной? Или же тебе милее Семь Королевств и Железный Трон?

— Какая разница? — грустно покачала головой Маргери, посмотрев на Куаэ, — все это лишь сон и ты тоже... сон.

— Ну а всё-таки? — спросил он, взяв её за талию и притянув к себе.

— Если бы на свете было такое место, а ты взаправду существовал, я бы хотела провести там всю жизнь, состариться и умереть... вместе с тобой, — проведя ладонью по его щеке, сказала она.

В ответ он лишь шире улыбнулся, а затем коснулся её губ своими и, приоткрыв ими ротик девушки, запустил туда язык. Маргери и не представляла, что поцелую могут быть такими... порочными... и страстными!

Юная королева и сама не поняла, как включилась в эту безумно приятную игру, которую пришлось прекратить, когда воздух в лёгких стал кончаться.

Открыв глаза, после долгого поцелуя, она увидела перед собой голый торс Куаэ. Нет! Он был полностью нагой! Уткнувшись губами ему в грудь, девушка принялась изучать тело своего партнёра, не слишком обращая внимание на то, как его сильные руки рвут прилипшее к телу платье.

— Ой! — от неожиданности воскликнула юная королева, когда он схватил её за бедра и, подняв, приставил к "розочке", как озорно называли эту часть тела уже женатые подруги-родственницы Маргери, кончик твёрдого детородного органа.

— Ты готова? — спросил мужчина, внимательно вглядываясь её глаза.

В ответ девушка лишь истово закивала. Она была готова! Ещё как готова! Внизу бушевал настоящий вулкан, будоража каждую клеточку тела. Она жаждала получить в себя этот длинный, идеальный мужской корень!

— Ах! — ахнули они практически в унисон.

Боли не было, только удовольствие, бьющее прямо в голову. Обняв его за шею, Маргери принялась самозабвенно подмахивать мужчине, что страстно её имел. Все смешалось: удовольствие, омывающая тело небесная вода, сливающийся шум дождя и прибоя, лезущие на глаза мокрые пряди и ладони, крепко сжимающие её попу.

Она буквально потерялась во времени. Был только дождь, проникающий в неё мужской орган и руки, усердно ласкающие большую чувствительную грудь. Время от времени они меняли позы, из-за чего ощущения становились немного другими. Вот её локти и колени упираются в мокрый песок, а в лоно сзади проникает горячий стержень. Вот он поднимает её левую ножку и продолжает трахать в таком положении. Вот она, не сдерживаясь, орёт от невероятного наслаждения, а Куаэ хватает её за волосы и целует.

Но все кончается, кончилась и их любовь вместе с дождём. Над ними вновь было закатное солнце, освещающее океан. Полежав некоторое время в объятиях друг друга, они зашли в солёные воды. Резвились там, ныряли, он учил её плавать.

После всего этого она проснулась в постели с Ренли, не помня ничего, но имея просто отличное настроение.

* * *

Куаэ не раз и не два посещал Маргери во снах, занимаясь с ней любовью, показывая удивительные места, о которых она и не слышала. А ещё они говорили, много говорили, играли в кайвассу, девушка узнавала его. В какой-то момент к ней пришло осознание, что все это больше, много больше, чем просто хорошие сны.

Увы, просыпаясь, юная королева все забывала, вспоминая о Куаэ лишь в тогда, когда он вновь приходит к ней.

Когда она потянулась к нему за приветственным поцелуем, он почему-то отстранился,

— Не сейчас, — серьезно произнес её любовник в мейстерской робе.

— Но почему?! — возмутилась Маргери, привставая.

— Потому! Потому что ты спишь! — напряженно, как показалось, сказал мужчина.

— Ну конечно же...

— Ты не понимаешь! Это не наш сон! Ты уже была в чьём-то сновидении, когда я заглянул к тебе. Вот, пришлось изображать из себя непонятно что, — развёл он руками, укажывая на невзрачную робу из грубой ткани.

— Я не понимаю... — слова Куаэ ввели Маргери в смятение. Она не понимала, о чём он говорит, но та тревога, с которой он говорил, невольно передалась и ей.

— Когда ты в очередной раз заснула, кто-то пришёл в твой сон и заставил тебя думать, что ты бодрствуешь. Он подробно воссоздал для тебя всё то, что ты видишь каждый день. Чтобы не навредить тебе и не спугнуть этого "мастера", пришлось заменить одного из действующих персонажей твоего сна.

— Но зачем?! Зачем кому-то делать это?! — вот теперь Маргери по-настоящему испугалась.

— Думаю, он хотел заставить тебя вспомнить обо мне и вытащить всё это из твоей прелестной головки.

— Но зачем?

— Кто знает... в любом случае, тебя нужно защитить, — погладив её по щеке, грустно улыбнулся он.

*Учитывая сакральность цифры "семь" в мире Льда и Пламени, я подумал, что такое выражение вполне может быть там в ходу.

Глава 41

Орудийные залпы напугали лошадей вражеской делегации, и те либо понесли, либо сбросили своих всадников. В число коих вошёл и лорд Графтон. Наши кони оставались спокойными, как сонные удавы, будучи приученными к грохоту огнестрельной артиллерии.

Спрыгиваю с лошади и, вытащив двуручник из притороченных к седлу ножен, подхожу к пытающемуся придти в себя хозяину Чаячьего Города.

— Лорд Графтон, кто ваш король? — спрашиваю, вонзив меч в землю.

— Оахх... я верен лорду Роберту и дому Аррен... — ответил он, пытаясь подняться, но из-за сотрясения терпя неудачу.

— Неправильный ответ. А если подумать? — припаднимаю меч и наставляю его кончик в район голени уважаемого лорда.

— Время драконов прошло, и ничего это уже не изменит. Реки... не текут вспять.

— Жаль, — и вправду жаль. Поднимаю меч и резко опускаю.

— Кха-кха... бульк! — стошнил напоследок этот упрямец кровью из проткнутого горла.

Мои рыцари уже окружили свиту покойного лорда и наставили на них копья. Беру за волосы бошку Графтона, с силой дергаю её, отрывая от остального тела, и бросаю лежащим на земле, дезоринтированным вассалам жёлтой башни*.

— Ублюдок! Бесчестный, трусливый ублюдок! — бросил мне один немолодой рыцарь, поднимаясь с земли и обнажая меч в то время как остальные в ужасе застыли, глядя на голову своего сеньора.

— Как вас зовут, сир? — спрашиваю у этого рыцаря, жестом останавливая Освелла, уже собиравшегося проткнуть наглеца.

Тот лишь нехорошо усмехнулся и быстро, так, что никто не успел среагировать, подрубил ногу ближайшей лошади, заствив её упасть и породить небольшую кучу-малу, и, воткнув меч в подмышку одного из растерявшихся на миг всадников, сбросил его с лошади и поскакал к воротам.

Возникшая неразбериха помогла придти в себя остальным вассалам покойного Графтона, в результате чего завязалась небольшая схватка.

Двое рыцарей уже ссадили моих людей, завладев их лошадьми, и теперь помогали отбиваться своим невольно спешившимся товарищам. Один из них даже попытался отрубить мне голову, но сам оказался перерублен пополам.

Все смешалось, поэтому магию пока не применяю, а уничтожаю врагов старой доброй валирийской сталью. Разбиваю голову воину, что пытался подрубить мою лошадь, а затем, перекинув меч в левую руку, вонзаю его в подбиравшегося сбоку гада. Вообще, так вышло, что я оказался в гуще врагов практически в одиночку.

Отрубаю голову одному, бью латным наручем другого и насаживаю на ледяную сосульку ещё двоих. На этом, по большей части, схватка и кончилась. Троих рыцарей, попытавшихся спастись бегством, затоптали копытами.

* * *

— Ааа, блядь! Седьмое Пекло! — ругался Бринден, пытаясь отвлечься от боли в раненой ноге.

Второй раз за сегодня он грохнулся с лошади. И если в первый раз он отделался, на удивление, легко, то сейчас в него воткнулся увесистый осколок железного шара, что убил его скакуна. Хорошо еще, Бриндена бросило впёред, и не зажало между дохлой лошадью и землёй.

Вокруг него взрывалась земля, летали железные и каменные осколки, идти или даже ползти он не мог, было лишь вопросом времени, когда его снова ранит или, вовсе, убьёт. Ему только и оставалось, что материться в ожидании неминуемой гибели. А ведь как обидно! У самых ворот!

Внезапно злость и страх стали уходить, боль уже не беспокоила так сильно. Мысли уже скакали, как бешенные кабаны, а лениво текли по реке из масла. Полное равнодушие поглотило его.

Бринден спокойно наблюдал за тем, как он, помимо своей воли, вытаскивает из ноги застрявший в ней железный осколок, а затем перевязывает открывшуюся рану оторванным куском котты. После чего почти без усилия встаёт и, хромая, идёт к развороченным воротам.

* * *

Эх, фуф! Ну и костюмчек мне достался! Упрямый, жесткий, волевой! Зараза! Зудит и зудит на краю сознания. Другой бы на его месте уже ловил бы розовых поней голубым сачком на зеленом лугу. Но этот упорно не хочет уходить, заставляя меня тратить силы на его успокоение.

— Сир Бринден! Сир Бринден! Что, мать его, происходит?! — стоило мне дохромать до ворот, отводя от себя летящие во все стороны осколки, как меня резко схватили и затащили в безопасную от пушек зону.

— Не видно что ли?! Осада! — отвечаю, изображаю крайнюю степень раздражения.

— Что делать?! — продолжал домогаться меня рыцарь, имя которого пришлось срочно выуживать из памяти сосуда. По его лицу было видно, что он близок к панике.

— Слушай, Витт, я почём знаю?! Лорд Герольд мёртв, этот таргариеновский ублюдок убил его! — говорю лишь бы что-то сказать. Мне сейчас не до болтовни, надо узнать в кого я умудрился заселиться.

Благо, после этого от меня отстали, и я, привалившись к стене, погрузился в разум сосуда. Ха! Бринден Талли, надо же! Не ожидал тебя здесь встретить, и что же ты забыл в Чаячьем Городе? Ого, да тут целая драмма развернулась, и все это без меня. Не порядок!

— Сир Витт, если вы не надумали сдаваться, мой меч к вашим услугам, — говорю мастеру над оружием покойного Герольда Графтона, полностью разобравшись с тем, кого должен изображать.

— Боюсь, это не от меня зависит, сир Бринден. Как решит лорд Джайлс, так и будет, — уже спокойнее ответил вассал Графтонов, а после, увидев мою ногу, заметил, — похоже, вам надо к лекарю.

— Похоже, блядь! — ругнулся я для достоверности, изображая боль.

* * *

— Ах тыж! — еле слышно, почти про себя, ругнулся Балиан, ударившись ногой о какой-то камешек. И угораздило же! Думал пронесёт, а вот не пронесло! Первый штурм, и сразу в первых рядах! Проклял его кто, что ли?!

Он вёл свою сотню прямо к пролому в стене, который за половину дня проделали драконы. А ведь там уже выстроились враги, готовясь встретить их во всеоружии. Со стен сыплются дожди из стрел, собирая кровавую жатву в рядах воинов короля Рейегара. Благо, помимо их штурмовой колонны есть ещё две. Одна идёт к воротам, другая ко второму пролому с восточной стороны. Да и их лучники тоже отвечают врагам сторицей.

Вот до пролома осталось меньше полусотни метров, и зычный голос тысячника разносится по рядам, командуя остановку. Балиан тут же подхватывает, а за ним младшие командиры. Идущая в атаку тысяча останавливается в ожидании непонятно чего.

Однако вскоре все проясняется. У них в хвосте шли четыре сотни стрелков с ручными драконами, и теперь ряды копейщиков размыкались, пропуская их вперёд. Кое-где солдаты мешкали или, наоборот, спешили, тут и там нарушая формацию и затрудняя движение. Но, в общем, Балиану удавалось восстановить порядок до тех пор, пока все это зашло бы слишком далеко, и его сотня превратилась бы в неуправляему толпу.

Увы, в армии сейчас, в основном, только зелёный молодняк, который явно недостаточно дрючили в учебном лагере. Удивительно, что они вообще идут ровно, не потерявшись по дороге. Хотя, что-что а идти в формации их, конечно, научили. Не научили нормально перестраиваться.

Не успели стрелки выстроиться в большую линию, как с вражеских позиций грянул воинственный клич, и воины, потрясая разномастным оружием, кинулись на них.

Уши заложило от близких выстрелов с ручных драконов. Стрелки без приказа принялись палить во врагов. Все вокруг начало заволакивать дымом, не видно стало не зги. Балиан принялся орать и активно размахивать руками, призывая своих солдат опустить пики. Как ни странно, его услышали и начали вставать в защитную формацию, но тут стрелки, видимо, окончательно выйдя из-под контроля, ринулись назад, смешивая порядки копейщиков.

Крики врагов уже были совсем близко, судя по всему, они уже врубились в этих сволочных трусов. Если до этого была ещё какая-то возможность восстановить порядок, то сейчас её уже нет. Ор и редкие залпы драконов не давали подчиненным Балиана услышать хоть что-нибудь. Ему только оставалось, что встать в первый ряд и личным примером воодушевлять солдат.

Приняв на щит топор, Балиан воткнул меч прямо в незащищенное забралом лицо врага. На место убитого в мгновение встал новый воин, но был он, видимо, совсем салагой и, опешив на пару секунд, упал с жёстко перебитым сабатоном коленом. После этого его добил солдат, что сражался справа от рыцаря.

— За мной!!! — гаркнул во всё горло Балиан, надеясь, что кто-нибудь его да услышит. Он заметил, что с левого фланга, соседняя сотня пошла в прорыв и решил не упускать шанса.

Увы, его поддержала лишь дюжина воинов и отрядный септон, бившийся с какой-то нечеловеческой яростью. Его черная котта с белой звездой и нижняя часть забрала почти полностью покрылись кровью, придавая ему воистину пугающий вид.

Они бежали, на ходу убивая опешивших воинов, но растерянность врагов не была долгой, и их начали разить, одного за другим. В конце концов, остался лишь Балиан, непрерывно читающий молитвы септон, да ещё три воина. Их взяли в кольцо, и лишь прикрывая друг друга они не давали нашинковать себя с кровавый фарш.

Вот септон, восхвалив в очередной раз Воина, бьёт моргенштерном по башке какого-то рыцаря, вот молодой парень подставляет щит, спасая себя и Балиана от арбалетного болта. Вот сам рыцарь ломает меч о латную кирасу и после резкой боли в затылке его сознание быстро гаснет.

* * *

— Слушай, а можно я пойду? — спрашивает у Шрёддер.

— Ну давай, — пожимаю плечами.

— Что, правда можно? — недоверчиво щурится двойник.

— Ну да, почему бы и нет?

— Я думал ты сам хочешь...

— Ничего страшного не случится, если вместо меня пойдешь ты, а я посижу тут, понаблюдаю за боем. Про Арью, главное, не забудь! — последняя фраза резко заставила двойника растерять почти весь задор.

— Знаешь... я как-то... ну... — замялся он, не находя подходящих слов, — передумал. Иди ты!

— Слово не воробей, сам вызвался, нечего хвостом теперь вилять.

— Блядь! — горестно вздохнул Шрёддер.

И его можно понять, Арья — то ещё мелкое наказание. Хотя нет, уже не мелкое. Теперь это гиперактивный подросток с бьющими изо всех щелей гормонами.

Из-за необходимости быстро нарастить численность армии я решил набирать туда, в том числе и женщин. В добровольном порядке и только на должности лучников или арбалетчиков. То есть, туда, где физическая сила, хоть и нужна, но не является определяющим качеством, а вот внимательность и реакция очень даже важны.

Сказать, что подобная практика вызвала недоумение и глухое раздражение, не сказать ничего. Однако я надавил авторитетом богоизбранного короля и быстренько, на скорую руку подвёл женский контингент под новообразованный женский религиозный орден, "Сестёр Битвы". Под таким соусом общество, хоть и с некоторым скрипом, но приняло женщин-воинов. Воля Богов!

В основном, туда шли либо бездетные вдовы, либо молоденькие девушки, младшие дочери, у которых с перспективами хоть сколько-нибудь удачного замужества были очень большие проблемы. Молоденькие девочки всего ненамного старше Арьи. Надо ли говорить, что эти два одиночества очень быстро нашли друг друга? Девочка, у которой шило торчало из задницы на добрый метр, и слегка робкие, неуверенные, пришедшие в совсем другую жизнь девушки.

Арья получила целую толпу учениц и подруг, а они активного и уверенного в себе лидера. И всё бы хорошо, да только этот коллектив проблем доставлял с вагон и маленькую тележку. Если всякие шалости, вроде соревнований в отстреле людей тренировочными стрелами прямо со стен донжона Драконьего Камня, это ещё ничего, цветочки. Если солдат начинает страдать хернёй, его просто надо занять делами так, чтобы на посторонние игрища сил уже не хватало. Так я и сделал, увеличив тренировочную нагрузку в полтора раза.

Главной проблемой были довольно своеобразные морально-этические принципы в новообразованном ордене. Одним из пунктов созданного наспех устава являлся запрет брака. Однако никакого запрета на интимные отношения я не вводил и не собирался. И вы только представьте: толпа молодых, созревших девушек, которым сказали, что замуж они теперь никогда не выйдут, то есть, хранить себя до брака не надо. Да-да! Началось то самое, о чём можно полдумать. Разврат и неподребство, как внутри коллектива, так и за его пределами. Кругом солдаты — существа, по определению, похотливый и бесстыжие.

И ладно бы, главное, снабжать девочек лунным чаем, и все будет нормально. Однако весь этот слаженный коллектив вполне определённым образом повлиял на Арью, открывшую для себя значительную сторону жизни, с которой доселе не сталкивалась. Я был вынужден провести с ней разъяснительную беседу по этому поводу... Эх, до сих как вспомню, так вздрогну! С дочерью такие разговоры были бы более, чем уместны, но она мне не дочь! Я вообще хочу жениться на ней, когда подрастёт!

Хотя, надо сказать, Арья все больше и больше становится похожа на Лианну. Пугающе похожа. Раньше это было лишь сильным сходством, но теперь уже видно: когда девочке стукнет шестнадцать — семнадцать, от покойной тёти отличить её будет практически невозможно.

За ней теперь приходилось следить вдвойне пристально, чтоб не наделала всяких глупостей. И под "глупостями" я подразумеваю не только возможность начала беспорядочной половой жизни. Дело в том, что Арья в последнее время буквально насела на меня, требуя включить её в ряды воюющего контингента. И, как ни странно, требования эти были вполне обоснованы. Девочка, не без моей посильной помощи, уже достаточно подросла, окрепла и превратилась в неплохого бойца. Отказывать ей в праве сражаться я уже не могу.

Но реальный бой — вещь крайне непредсказуемая. Стрелы мастеров не разбирают. Да и не только стрелы. Обычный камень, брошенный достаточно сильно, может стать фатальным. И пустить страшно и не пустить нельзя. Отсюда следует вполне простой вывод: за ней нужно очень пристально смотреть во время боя, а лучше вообще держать при себе.

Но в таком случае я не смогу насладиться битвой. Не смогу в полной мере ощутить упоение боем, не смогу поиграть в салки со Смертью, не смогу ощутить на себе её близкое дыхание. Для меня это своеобразный наркотик. С тех пор как мы взяли Драконий Камень, я все ждал новой битвы. И тут такой облом. У меня-то было время с этим смириться, а вот Шрёддер ничего не знал... Когда он отделился от меня, я ещё не решил: будет ли Арья участвовать в битве за Чаячий Город, если таковая вообще будет, или нет.

Судя по всему, спрашивая у меня разрешение так, ради проформы, не надеясь, что я соглашусь. Ну а я лишь спихнул на него тяготившую меня обязанность. Теперь он будет на передовой прикрывать Арью, а я буду сидеть в штабе и командовать армией.

* * *

— На! Получай, сволочь! Юхуу! — возликовала она, сшибив копьём какого-то рыцаря. Правда, после этого древко переломилось пополам, но это не волновало ощутившую "вкус" крови девочку. Обнажив Большое Шило, Арья включилась в образовавшуюся "собачью свалку".

Выпад!

Враг покачнулся в седле. Ошеломлён, но не повержен.

Резкое движение сбоку!

Пригнулась в седле!

Над головой просвистел увесистый полуторник.

Достала из седельных ножен Шило и полоснула снизу по руке.

Крик боли!

Выпад двумя мечами!

Упал с лошади!

Повернула уздечку лошади и дала шпорами по бокам.

Злой и массивный пегий жеребец опрокинул вражеского коня прямо на упавшего всадника.

Укол страха!

Близкий звон стали, звук падения чего-то тяжелого и ржание.

— Не спи! — салютуя окровавленным двуручником, кричит ей рыцарь в алом доспехе и прямоугольном шлеме с округлыми рогами, за спиной которого лежал жёлтый плащ.

— Спасибо! — искреннее улыбаясь благодарит его Арья, дрожа от волнения, страха, азарта и упоения.

Увидев, что врагов уже заметно теснят к пролому, девочка пришпорила коня и вновь поспешила в самую гущу боя.

Взмахнула Большим Шилом!

Голова молоденького оруженосца упала с плеч!

Солоноватая кровь попала в рот.

Удар круглым щитом!

Шлем слетел, в голове на секунду помутилось!

Зубы впечатались в губы!

Левая рука почти неосознанно поднялась вверх.

Грянул звон стали, руку повело в сторону!

В голове прояснилось.

Она в круге врагов!

Удар шпорами по бокам коня!

Лошади столкнулаись, заваливаясь вместе с седоками!

Вовремя убрав стопы из стремян, Арья падает боком и быстро встаёт, будучи облаченной в легкую броню. Её противникам так не повезло.

Пнула рыцаря по руке!

Меч упал, подняв облачко пыли.

Удар по шлему!

Враг ошеломлён!

Стянула шлем и воткнула в глаз кинжал!

"Нимерия!" — мысленно позвала она лютоволчицу, что все это время пряталась у неё под доспехами.

Маленький, размером с букашку зверек выскочил из-под наруча Арьи и, спрыгнув с неё, в мгновение обратился в огромную, почти с лошадь лютоволчицу, начавшую рвать людей по приказу хозяйки.

— Спаси нас Отец, вот это чудище! — пораженно воскликнул усталый воин-жрец, широко открытыми от ужаса глазами глядя, как зверь перекусывает пополам очередного врага.

— Её зовут Нимерия! — весело поправила союзника* Арья и бросилась догонять лютоволчицу, пока она всех не убила.

Прыжок!

Выпад сверху!

Проткнутое насквозь тело лучника падает на выложенную камнем улицу.

Они уже в городе!

Враги бегут, как крысы с корабля!

Взмахнула!

Солдат осел с распоротым горлом.

Мимо пролетела стрела!

Команда Нимерии. Лютоволчица запрыгивает на крышу, убивая обосновавшихся там лучников.

Арья уже собиралась бежать дальше, но тут кто-то положил ладонь ей на плечо.

— Думаю, с тебя хватит, — приглушенно молвил из-под шлема Шрёддер.

— Нет, не хватит! Я ещё не закончила! — упрямо поджав губы, запротестовала девочка.

— Я тебя не отговорю, — покачал головой "второй Рейегар", — жаль. Что ж, ладно, но я тебя прошу... Не отрываяся, не беги впереди ветра.

Вскочив на своего жеребца, которого Шрёддер в поводу, Арья огляделась.

Пешие воины уже вовсю заполоняли улицы Чаячьего Города. Со стен и крыш домов стреляли редкие лучники, но их быстро убивали или с помощью арбалетных залпов, или же ручными бомбами с огненным порошком.

Больше никто не сопротивлялся, враги бежали, бежали и не оглядывались.

— Эх, — горестно вздохнула девочка, глядя на это. Всё, навоевалась.

— Ладно. Так уж и быть. Давай, не отставая, — сказал Шрёддер, тронувшись с места и поскакав галопом вверх, по главной улице.

— Да! Ты — лучший! — порадовалась Арья и, пришпорив коня, поехала за ним.

Оторвавшись от основной массы войск, они проскакали достаточно далеко, почти до самого дворца. Там их встретил заслон из пары дюжин воинов, перегородивших улицу и приготовившихся, судя по всему, стоять до конца.

Эти солдаты не были похожи на тех, кого ей уже довелось видеть.

Все, как один, в блестящих латных доспехах, поверх которых были накинулы одинаковые черные котты с жёлтой горящей башней.

Первый ряд, опустившись на одно колено и опираясь на массивные прямоугольные щиты, выставил впёред крепкие, но не слишком длинные копья. Те же, кто стоял во втором ряду, держали щиты и копья над первым рядом. За копейщиками же стояли солдаты с арбалетами, нацеленными прямо на них.

"Гвардия этого... Грандвтина" — подумала Арья.

Впервые за бой она подумала о том, что неплохо было бы отступить. Они здесь не прорвутся. Слишком много врагов, слишком хорошая у них позиция, слишком они сами... хороши.

Щелчёк десятка затворов! Болты летят в лицо!

Оранжевая вспышка!

Множество кучек пепла упали перед ними.

— Стой на месте! — приказал Шрёддер и ринулся на вражеских гвардейцев.

Взмах двуручника!

С него сорвалась рыжая дуга.

Взрыв!

В центре вражеского строя образовалась дыра, воины, горя и вопя, полетели в небеса.

Шрёддер рубит ошеломлённых гвардейцев.

Пришпорив коня, Арья присоединилась к "веселью".

Отцепила от седла зачехлённую булаву и опустила её на голову первому попавшемуся врагу.

Воин упал замертво.

Её схватили за ногу!

Ткнула Шилом!

Ударила булавой!

Уклонился!

Вонзил копьё в лошадь!

Жеребец взбесился и сбросил Арью!

Упала спиной на брусчатку!

Выпад копьём!

Перекатилась в сторону!

Арбалетчик!

Щелчёк!

Отбила болт Шилом!

Удар щитом!

Уклонилась!

Закрылсь копейщиком от арбалетчика!

Ударила булавой по наручу!

Выронил копьё! Бранится.

— Ах ты мразь! Что ты сказал про мою маму?! — не смогла смолчать Арья.

Не стоило этого делать. Успел обнажить меч!

Ранен! Неуверенно держит оружие.

Выпад!

Отбила булавой! Повело руку!

Отскочила!

Подождала, пока боль пройдёт.

Метнула булаву! Не мешкая бросилась на врага!

Выпад!

Ошеломлён! Не успел парировать! Шило вошло в подмышку!

Завалился с ничего не понимающим лицом.

Арья подобрала его меч и с усилием вытащила свой короткий клинок.

Стрелок взвёл арбалет и теперь целится в неё.

Не успевает уклониться!

Пальцы стрелка давят на курок*. Щелчёк!

Его сбивает с ног огромная лютоволчица!

Болт пролетел у лица девочки, оцарапав ей щеку.

Тиски страха отпускают девочку.

— Я кому сказал стоять на месте?!

Спустя пару секунд рядом с ней уже был Шрёддер, распекая её.

Ничего не говоря, Арья лишь крепко обняла его. Нервное напряжение прошедшего боя начало отпускать младшую дочь дома Старков, и она ощутила то, как на самом деле устала.

* * *

— Лорд Джайлс! Лорд Джайлс! — сир Витт пытался добиться от растерянного мальчика хоть какой-то реакции, но известие о смерти отца так поразило его, что ничего вразумительного он сказать просто не мог.

— Оставьте моего сына в покое, неужели не видите, ему сейчас не до этого!

— Простите, леди Графтон, но мне нужны приказы! Демоновы драконы вот-вот превратят наши стены в тирошийский сыр!

— Приказы? Вот вам мой приказ! Сделайте так, чтобы убийцы моего мужа, все, до одного отправились в Пекло, но не получили Чаячий Город. Вам ясно, сир Витт?!

— Да, леди Ровена! Сделаю все, от меня завиисящее! Лягу костьми, если понадобиться!

— Не умирать я вам приказываю, а сделать так, чтобы умерли они! Ступайте!

Кейтилин поразилась, как в критической ситуации преобразилась, обычно, мягкая и добрая Ровена Графтон.

— Что там вообще происходит? — обратилась она к дяде, что сидел вместе с ней в уголке присутственного зала. Видимо, полученная им рана была довольно серьёзна, раз стойкий Бринден Талли периодически болезненно морщился.

— Десять тысяч под знаменами Таргариенов, вот что происходит, — пожал плечами Чёрная Рыба. Кейтилин показалось, будто он о чём-то крепко задумался и отвечает ей нехотя.

— Тх, это я уже слышала. А ещё слышала, что вернулись настоящие драконы, и они сжигают крепостные стены.

— Невежды за всем непонятным видят магию, драконов и прочих... зелёных человечков. Никакие это не драконы, Кейт, а охеренно мощные осадные орудия! И не сжигают, а разрушают. Пфф.

— Дядя, что нам делать? Я думаю, оставаться здесь не лучшая идея, — поделилась своими опасениями женщина.

— Я думаю, Кейт, я думаю. Но... ты права... вам... надо уходить отсюда. Возвращайтесь в трактир и сидите там тихо. Если город падёт, может, сможешь там пересидеть.

— "Вам"? Дядя, что ты за...

— То! Я помогу сиру Витту, не мечом, так советом, а ты... Ты не забыла, что мы тут делаем? Ты должна увезти Тириона Ланнистера в Белую Гавань. Остальное — неважно!

— Но дядя!

— Всё, разговор окончен, Кейт! Эй, здоровяк! Иди сюда! — подозвав к себе воина, что помогал ему передвигаться, Чёрная Рыба оставил Кейтилин одну.

Одинокая слеза скатилась по её щеке. Сердце разрывалось, родной человек отправился почти на смерть, а она вынуждена сидеть и ждать непонятно чего! Сначала Нед, теперь дядя...

"Нет! Я этого так не оставлю!" — решила для леди Старк.

— Вот, это почти все, что у меня есть! Довези лорда Тириона до Белой Гавани! Отдашь это письмо лорду Мандерли, он заплатит тебе вдвое больше от этой суммы!

— Не сомневайтесь, леди, если меня не приберёт к себе Неведомый, я исполню вашу волю. Я чту обязательства контракта, — заверил её высокий наёмник, принимая кошель с тридцатью золотыми оленями.

Вручив карлика наемнику, Кейтилин осталась во дворце Графтонов, решив погибнуть, как и дядя, сражаясь. Хоть одного врага она должна убить, а значит её смерть не будет напрасной!

Для женщины, что недавно узнала о казни мужа, подозревает, что с её старшей дочерью случилось что-то похожее, почти похоронила дочь младшую, чуть было не похоронила одного из сыновей и собирается хоронить ещё одного близкого человека, такой исход был логичным и единственно правильным.

БАХ!

Казалось, сами стены содрогнулись от удара тарана. Слуги и гвардейцы натащили со всего дворца мебель, подперев ею ворота. Но дажа Кейтилин понимала, что это лишь жест отчаяния. Она видела серо-черно-красную массу, заполонившую улицы Чаячьего Города. Во дворце находилось меньше четырёх сотен воинов, половина из которых имела, те или иные, раны.

Как ни странно, но среди выживших и отступивших был и дядя, хромающий, но каким-то чудом не получивший больше ни одной раны.

— Что вы здесь делаете, леди? — удивлённо спросил её воин, рядом с которым она притаилась.

— То же, что и вы, сир, готовлюсь пустить ублюдкам кровь, — она не знала является ли собеседник рыцарем, но решила немного польстить ему перед смертью.

— Ну да, конечно... шли бы вы отсюда, не ваше это дело! — уничижительно глядя на шипастую дубину у неё в руках, произнёс он.

БАХ!

— Моё, сир, и я попросила бы вас не встревать не в своё дел...

— Кейт! Ты чего это удумала?! Совсем ума лишилась?! — не успела женщина договорить, как её перебил дядя, заметивший племянницу в рядах защитников.

— Дядя...

— Дай мне эту хрень и беги отсюда!

— Дядя...

— Ты меня не слышала?! Бегом!

— Чёрная Рыба!!! А теперь слушай меня, Бринден Талли, я уже не та девочка, что покинула Риверран! Я — леди и сама могу принимать решения! И моё решение такого: я остаюсь и буду защищать дворец на равне с этими воинами!

БАХ! ХРЯСЬ!

— Теперь я понимаю в кого... Ладно, демоны с тобой! Но держись рядом и не смей от меня отходить!

Глава 42

— Пред ликами богов и людей я, Джайлс Графтон, лорд Чаячьего Города, клянусь... клянусь в верности королю Рейегару... из рода Таргариенов. Пусть Отец будет свидетелем моей верности и покарает меня, если я предам своего короля. Пусть Матерь будет свидетелем моей верности и покарает меня, если я предам своего короля. Пусть Воин будет свидетелем моей верности и... покарает меня, если я предам своего короля. Пусть Кузнец будет свидетелем моей верности и покает меня, если я предам своего короля. Пусть Старица будет свидетелем моей верности и покарает меня, если я предам своего короля. Пусть Дева будет свидетелем моей верности и покарает меня, если я предам своего короля. Пусть... Неведомый будет свидетелем моен верности и покарает меня... если я предам своего короля, — неуверенно, запинаясь десятилетний Джайлс Графтон приносил клятву верности Рейегару Таргариену, убийце своего отца.

Перед взорами десятков людей и перед ликами богов в большой септе Чаячьего Города, которая не сильно уступала по красоте знаменитой Септе Бейелора, хотя и была значительно меньше.

Кейтилин всё это казалось каким-то жутким сном. Пару дней назад она была озабочена совсем другим, козни Ланнистеров, смерть Неда, но в одно мгновение все переменилось. Вернулись те, кого все уже давно и надёжно списали, оставив их в прошлом.

Оказалось — зря. Вот он, победитель, прекрасный и сильный, светится в лучах восходящего солнца, пробивающегося, сквозь большое витражное окно.

Она смотрела на происходящее действо и не видела его. В голове были мысли о куда-то пропавшем дяде, о наёмнике и карлике: не поймали ли их, сумели ли они скрыться, не плюнул ли Бронн на условия контракта, посчитав Кейтилин мертвой.

Будь её воля, она бы забилась в самую глубокую дыру, какую только смогла бы найти, и ждала бы, пока все не уляжется, а не стояла тут. Увы, время было упущена. Кейтилин успела сотню раз пожалеть, что не послушала дядю, а поддалась глупым эмоциям. Несмотря ни на что, у неё есть дети, которые нуждаются в ней, Робб, Бран и, конечно же, малыш Рикон.

— Я, Рейегар из рода Таргариенов, король андалов, ройнаров и Первых Людей, повелитель Семи Королевств, принимаю твою клятву Джайлс Графтон, лорд Чаячьего Города.

Леди Ровена очень помогла Кейтилин, укрыв её, когда солдаты Таргариенов прочёсывали дворец. Она выдала леди Старк за троюродную сестру, что приехала погостить сюда из Рунстоуна. К счастью, о том, кем является Кейтилин на самом деле, знало не так уж много людей, большая часть из которых, скорее всего, уже пирует в небесных чертогах.

Ей вспомнился разговор, произошедший вчера, в середине дня. Леди Графтон оказалась под домашним арестом, невольно, вместе с ней, в её покоях была и леди Старк.

* * *

— Возьмите, дорогая, это должно помочь от мигрени, — леди Ровена протянула Кейтилин смоченный каким-то вонючим зельем кусок ткани.

— Ох, благодарю, — без вопросов приняла она тряпку, приложив её ко лбу. У неё просто ужасно болела голова, — как он мог так со мной поступить?

— Знаете, милая, будь на месте сира Бриндена, поступила бы также. Вы повели себя в точности, как глупый ребёнок, глухой к голосу разума. Что за моча вам в голову ударила?! Почему вы так рвались умереть?!

Переведя взгляд на эту строгую и властную женщину, что обращалась с ней, как с нежамужней девицей, Кейтилин с удивлением поняла, что Ровена Графтон куда моложе её.

— Что теперь будет? — спросила она о том, в чём была кровно заинтересована, предпочтя не вступать в перепалку.

— Джайлс принесёт клятву и все мы станем подданными, Его Милости, короля Рейегара I, — пожала плечами леди Ровена, словно говоря о каком-то пустяке.

— Вот так, просто, вы подчинитесь этому бесчестному самозванцу?! — слова собеседницы крайне возмутили леди Старк. Если бы она оказалась в плену у Ланнистеров, то убила бы себя, но не подчинилась убийцам Неда!

— Милая, а что нам ещё остаётся? — грустно улыбнулась леди Ровена и погладила Кейтилин по предплечью, — у него мой сын. Если мы будем упрямиться, он убьёт его и отдаст Чаячий Город одному из своих вассалов, Селтигару, например. Крабы часто роднились с Графтонами. Наверняка Его Милость думает об этом.

* * *

Она вспонимала слова леди Графтон и думала о том, что, наверное, тоже сделала бы все, если бы её стали шантажировать жизнью детей. А ещё думала том, кем же надо быть, чтобы угрожать смертью ребёнку.

Таргариен принял клятву Джайлса после чего все вышли из септы, чтобы совершить священный по городу. Лорды, леди, сиры и дамы пройдут вместе с обычными, незнатными мещанами и даже городской чернью. Насколько Кейтилин знала, это был крайне устаревший церковный обычай. Устаревший ещё до Завоевания. Последний раз такие ходы устраивал в столице король Бейелор Благословенный, подчёркивая свои истовую веру.

Когда леди Ровена рассказала ей о том, что замыслил Таргирен, леди Старк, мягко говоря, очень удивилась, не вязался его образ подлого убийцы и насильника с рьяным почитателем Семерых. Но потом она подумала, что слишком долго жила на Севере, среди честных и прямолинейных людей. Отвыкла от лжи, лицемерия и показного благочестия. В самом деле, почему бы не совершить грех, а затем устроить грандиозное действо, чтобы восславить Богов?

Уже сильно после полудня, сидя на пиру, рядом с леди Ровеной, Кейтилин отстранённо потягивала вино и думала о том, что Юг много богаче Севера и, на первый взгляд, много счастливее, крестьяне к югу от Рва Кайлин не рискуют каждую Зиму вымереть целыми селениями. Но, наравне с богатством, Юг принял в себя и все, возможные на свете, грехи. Может ли так быть, что люди Севера, не веря в Семерых, намного ближе к их заветам, нежели насквозь "благочестивые" жители южных королевств?

— Прошу внимания! — король встал со своего места, во главе длинного стола и, вроде бы, негромко обратился к пирующей знати. По идее, его вообще не должны были услышать, но в одно мгновение в зале установилась гробовая тишина. — Я хочу представит одного очень храброго человека. Он совершил воистину достойный легенд подвиг и чуть было не расстался с жизнью, расплачиваясь за свою смелость. Я очень рад видеть вас здесь...

И без того красивое лицо Таргариена озарилось теплой улыбкой, и все, в унисон повернулись туда, куда он смотрел. Увидев, кто поднимается по ступенькам, Кейтилин не поверила глазам, её сердце забилось, словно молот на водяной мельнице...

— ...лорд Старк!

Нед! Бледный, исхудавший, но это был он!

* * *

— Нед, может быть, объяснишь мне, что происходит?! — радость от лицезрения мужа и дочери как-то рассеялась, а вот вопросы только множились, как и желание получить на них ответы.

Рейегар Тарграииен с самого начала знал, кто она такая, и, как только явился Нед, произнёс целую речь о "воссоединени семьи", вспомнил историю добрых отношений между Старками и Таргариенами, краем зацепив и Талли. Если бы Кейтили не была так занята мужем и старшей дочерью, которых уже и не чаяла увидеть, она бы не преминула напомнить этому сладкоречивому лицемеру о Лианне Старк.

Но почему этого не сделал Нед? Женщина видела, что речи Таргариена не неприятны ему, особого удовольствия или радости Хранитель Севера тоже не испытывал, но протестовать или напоминать о сестре почему-то даже и не думал.

Она еле дождалась конца пира, чтобы вытрясти из мужа все. Леди Старк совершенно не понимала, что происходит, быть на месте слепого котенка ей категорически не нравилось.

— Пожалуйста, Кейт, давай поговорим обо всём завтра. Я очень устал, — ответил Нед, забираясь под тяжелое, бархатное одеяло.

— Ну уж нет, до-ро-го-й, ты расскажешь мне всё... сейчас! — Кейтилин не намерена была ждать.

Некоторое время она слышала лишь сопение повернувшегося к ней спиной мужа...

— Я поклялся в верности Рейегару Таргариену, как законному королю Семи Королевств, и намерен помочь ему вернуть Железный Трон, — не оборачиваясь, холодно произнёс Нед.

— Ты правда убил Роберта? — спросила она то, что давно вертелось у неё на языке.

— Нет.

— Ты помогал кому-то убить его?

— Нет.

— Ты мог ему помочь, но не сделал этого?

— Седьмое Пекло, Кейт! Неужели ты думаешь, что я мог бы причинить вред Роберту?! — буквально прорычал Нед, вскакивая с кровати.

— Еще вчера я сама бы вонзила нож в сердце сказавшему подобное, но сейчас я уже ни в чём не уверена. Расскажи мне, что происходит. Почему Рейегар Таргариен принимает тебя, как доброго друга? Как ты мог забыть о том, что он сделал с твоей сестрой? Или... он на самом деле самозванец?

— Хуум... семнадцать лет назад... я дал себе слово, — заговорил Нед, глядя, куда угодно, но не на Кейтилин, — обстоятельства сильнее меня, я не могу больше молчать. Роберт... в молодости он точно также волочился за любой симпатичной мордашкой...

— Да, я знаю, Брандон рассказывал мне... прости...

— Кто же не судачил о похождения молодого лорда Штормовых Земель?! Естесвенно, Лианна знала обо всём и не хотела выходить за него замуж. Боюсь, если бы эта свадьба состоялась, она бы кастрировала Роберта в первую брачную ночь.

Взгляд муже стал совсем потерянным, а на губах заиграла грустная улыбка. Он становился таким всякий раз, когда вспоминал о сестре. Кейтилин тоже невольно ударилась в воспоминания. Она видела Лианну Старк лишь несколько раз на харренхолльском турнире, да и то, толком не общалась с ней. Девицей та была, прямо скажем, странной. Платья смотрелись на ней, конечно, не как на корове седло, но было видно, что они ей непривычны и неудобны. Вместо мягкой кроткости, положенной истинной леди, она всем своим видом излучала насмешливый вызов и, порой, демонстрировала откровенно хищный нрав. При этом, она была очень красива. Не вызывало никаких сомнений, почему Роберт Баратеон так отчаянно за неё дрался.

— Принц не похищал Лианну, она сама убежала с ним. В Дорне они сочетались законным браком и там же провели весьма долгий "медовый месяц".

— Как же... почему... что же это?! — слова Нед внесли плнейшую сумятицу в мысли Кейтилин. Те давние события оставили шрамы и на душе молоденькой девицы из дома Талли. Брандон Старк, её жених, в который был её первой любовью погиб совершенно ужасной смертью, и она была вынуждена пойти замуж за его младшего брата. С годами Кейтилин полюбила Неда, но то, что ей пришлось пережить тогда, она, наверное, никогда не забудет... и не простит. А теперь... что же выходит?! Брандон погиб по глупости и совершенно зря?!

— Все мы, я, Роберт, отец и Брандон были уверены, что Рейегар Таргариен похитил Лианну. Во время турнира король вёл себя вполне пристойно казался нормальным. Только казался... Правду я узнал уже в Башне Радости. Лианна всё мне рассказала... перед смертью, — леди Старк увидела, как по щеке мужа скатилась одинокая слез. Воистину, этот короткий рассказ дался ему очень нелегко. У неё самой сердце сжималось от восмоминаний о тех страхах и о том горе, что ей пришлось пережить семнадцать лет назад.

— Но если принц не причинял твоей сестре вреда, что с ней произошло, из-за она погибла? — захотела Кейтилин напоследок утолить любопытсво, не ожидая, что после её вопроса лицо мужа буквально закаменеет.

— Неудачные роды.

— Ааа... ребёнок тоже...?

— Нет, я взял его с собой.

— Что?! Да как... нет! Скажи, что ты отдал этого ребёнка на воспитание кому-то из своих друзей!

— Прости... Кэт.

* * *

Свежий горный ветерок обдувал лицо, неся с собой аромат бурной реки, клевера и... коровьих "лепёшек". Увы, на свете очень сложно найти что-то полностью идеальное. Но вот воздушные массы поменяли направление и в нос ударил резкий запах пороха, палёного железа и кожи.

БАХ-БАХ-БАХ

Три пушки выстрелили почти одновременно, выбивая кладку северо-восточной стены и пару зубцов вместе с защитниками крепости.

Рядом Дейна с увлеченикм посылала стрелу за стрелой в сторону Чаячьей Башни. Периодически она даже кое в кого попадала.

Все-таки неплохое владение луком вместе с функционалом моего подарка позволили ей вести прицельную стрельбу даже с пятисот метров.

Рядом с Чаячьим Городом расположен замок весьма древнего и могущественного в далёком прошлом дома. До нашествия андалов именно Шетты были правителями Чаячьего Города и носили титул королей, но после некоторых неосторожных действий и откровенных подстав со стороны союзников превратились в рыцарский дом в вассалитете у своих давних врагов, Ройсов.

Чаячья Башня была когда-то очень большим и сильным замком, но с тех пор, как захирел род Шеттов, захирела эта крепость. От внешних стен остались лишь поросшие землёй руины, а от башен редкие, выступающие острые "зубы". То, что называется Чаячьей Башней сейчас — не более, чем донжон былого замка.

Мне немного надоело сидеть в городе и разбирать бумажки вот я и решил отправиться пройтись по окрестностям вместе с небольшой армией, взять небольшую крепость. Заодно, прихватил с собой домочадцев. Маму, Дейну и Дейенерис. Хотел ещё Визериса с Рейенис и Арьей позвать, но первые двое по уши заняты, выявляют предателей у себя, а девочка проводит время с родными. Леди Старк буквально вцепилась в дочь, а та, в принципе, и непротив. Все-таки с матерью она не виделась уже давненько.

А это ещё что?

Над самой высокой башней вместо герба Шеттов повисла какая-то нелепая, разноцветная тряпка. Хм, видимо, у них не нашлось нормального радужного знамени и вместо него повесили этот суррогат.

— Эй, Микаэль! Где там радужное знамя? Тащи его сюда! —

— Сей момент, Ваша Милость, — и парень убежал к небольшому шатру, который мы всё же развернули. Хотя отсюда до Чаячьего Города меньше пяти часов пешим ходом. Будь я один, даже не стал бы заморачиваться, но со мной дамы.

Даю команду прекратить обстрел.

Чувствую как мне в затылок дует чьё-то горячее дыхание. Дейенерис. Полуоборачиваюсь и притягиваю её к себе, целуя в макушку. Так мы и стоим, пока из ворот не выезжает куцая делегация всего из трёх рыцарей.

— Прости, малыш, мне пора, — говорю, выпуская из объятий сестру, и только сейчас замечаю, что в объятиях у меня была совсем не Дейни, — мама? Ммм... ладно, мне и вправду пора.

М-да, прокололся. Воскресил-то я Рейелу молодой и очень похожей на Дейенерис. Вернее, это сестра очень похожа на маму. А сегодня они вообще оделись в одинаковые красные платья с широкими, свисающими рукавами и сделали практически одинаковые причёски. Мама, как впервые увидела, в чём ходит Дейенерис, скажем так, очень изумилась. В плохом смысле этого слова. Сравнение с "волантийской гетерой" было самым мягким, что сорвалось с её уст. Досталось тогда категорически всем. И Визу, за то, что приучил сестру к плохому, и мне, что ничего с этим не сделал, и, конечно же, самой сестрёнке. С тех пор Дейни почти постоянно являет собой образ "истинной принцессы".

— Кто вы такие и что вам здесь надо? — пытаясь выглядеть гордо, спросил меня рыцарь, что стоял впереди всех. Судя по, хоть и видавшему виды, но всё же добротному латному доспеху, а не кольчуги в сочетании броневыми наручами и поножами, как у двух других, передо мной сам рыцарь Чаячьей Башни.

— Рейегар Таргариен, король Семи Королевств, — представляюсь, обозначая слабый кивок, — а вы, я так понимаю, сир Шетт? Предлагаю вам, открыть ворота и немедленно преклонить колено.

В ответ господа рыцари стали неуверенно переглядываться. И их можно понять. Ситуация, мягко говоря, странная.

— В вас, безусловно, очень сильна кровь Старой Валирии, но... принц Рейегар погиб уже почти восемнадцать лет назад... — опасливо, тщательно подбирая слова заговорил Шетт.

Что ж, ожидаемая реакция. Именно на такой случай я взял с собой эту хрень. Выхватываю из рук Микаэля темный мешок и вытряхиваю перед рыцарями его содержимое.

С минуту попялишнсь голову Герольда Графтона с высунутым языком, Шетт опустился передо мной на одно колено с символически поднятым на ладонях мечом.

* * *

Пользоваться гостеприимством Шеттов я посчитал излишним. Сомневаюсь, что им пришла бы в голову глупая идея отравить нас, но бережённого, как говаривали в моей совсем уж давней жизни, Бог бережёт. Устроив совсем уж скромное, чисто семейное застолье, мы заночевали в около Чаячьей Башни.

Перебирая завязки лифа, я целовал тонкую шею девушки, касаясь её, все ещё отдающих белизной волос, несмотря на темноту.

Прижавшись ко мне всем телом, она нащупала вздыбленного гиганта у меня в паху и, развязав штаны умелыми движениями пальчиков, принялась играть на моей "кожаной флейте".

Осторожно водя ладошкой по стволу, она не упускала возможности обхватить посильнее и подвигать интенсивнее. От её умелых действий у меня на какое-то время даже перехватило дыхание, и я перестал снимать с неё этот обтягивающий охотничий костюм.

Чувствуя подходящий пик, волевым усилием убираю девичью ручку со своего члена, разворачиваю к себе и впиваюсь в только и ждущие того губы.

— Ох, наконец-то, я уж думала ты совсем тупой! — вздохнув, пожаловалась она, когда я бросил её на ложе.

— Твои намёки было весьма непросто понять, — отвечаю, стягивая с штаны с глабких, стройных ножек.

— Потому что ты — тугодум! Ах! — не унималась она, даже насаживаясь на моё естевство.

— А ты — избалованная стерва! — припадаю к этой, не такой уж и большой, но поразительно упругой груди.

Выясняя предпочтения партнёрши, движение моё было неспешным, но, слыша совсем тихие вздохи, я стал наращивать темп.

— Ам! Я...ах... дум...ала, что рож... ах! — пыталась она что-то сказать, но мой "молот" не давал ей этого сделать, провоцируя девушку на стоны.

Вцепившись в бедра, я с остервенением вбивался в это поразительное теплое, сжимающее со всех сторон лоно. Она специально сжимала меня в себе, даря наслажденее и заставляя желать её с невероятной силой.

— Ты дракон... настоящий дракон... — заключила она после кратковременного, но по-настоящему бешенного "забега".

— Я чего-то о тебе не знаю? Ты и с драконом трахалась?

— Да иди ты! Извращенец! — стукнула она меня кулачком в бок. Несильно и совершенно незлобно.

— Давай только без этого, я люблю только и исключительно красивых девиц, вроде тебя.

Ощутив, как член вновь налился твёрдостью и силой, подгребаю под себя ойкнувшую Дейну и снова врываюсь в неё.

* * *

— Берите-берите, не бойтесь, будь у меня намерение умертвить вас, я бы не стал тратить яд.

Уже давно во рту Тириона не было ничего слаще теплой воды, и, видя кубок с вином, а особенно, ощущая аромат настоящего, выдержанного дорнийского, он ощущал сухость во рту и желание немедленно осушить этот кубок. Останавливала лишь странная любезность предлагающего напиток богов.

— Не сочтите за оскорбление, но я, пожалуй, откажусь. Дал, знаете ли, обет трезвости, — сказал он, с трудом оторвав взгляд от старого серебряного кубка с грубым, почерневшим от времени узором.

— Хах, это интересно, а целибат вы, случаем, не соблюдаете? — по-доброму хохотнул собеседник, а в его фиалковых глазах промелькнула какая-то озорная искорка. Сидящий перед ним человек с ярко выраженной внешностью потомка драконьих владык, напоминал Тириону сытого, а оттого довольного и доброго кота. Будто он уже съел на завтрак десяток мышей, и вот эта вот низкорослая мышка перед ним абсолютно его не интересует и даже непрочь поболтать с ней за "кусочком сыра".

— О, я ещё не настолько проникся духом благодати, что снизошла меня во время тяжких странствий, — усевшись напротив, с другого края длинного стола, ответил Ланнистер. По идее, ему бы следовало расположиться с "востока" или с "запада", но он выбрал "юг", как бы, бросая вызов хозяину кабинета. Буквально въевшаяся в него сущность "насмешника" уже не раз заставляла его пренебрегать чувством самосохранения. Наверное, когда его потащат на плаху или будут колесовать, он и пожалеет о своём поступке, но не сейчас. В данную минуту ему было интересно, как поступит хозяин кабинета, Тирион жадно вглядывался в сидящего напротив человека, пытаясь угадать по малейшему движению лица, о чём он думает.

— А у вас весьма острый язык, лорд Тирион. Не боитесь, что он однажды сведёт вас в могилу? — ухмыльнувшись уголком губ, спросил хозяин кабинета и сложил перед собой пальцы. "Изучает меня, как и я его. Это будет интересно", — подумал Ланнистер.

— О, угодить в сие замечательное место можно от совершенно случайно упавшего на бошку камня! Неведомый и так рано или поздно приберёт меня к себе!

— А вы, оказывается, фаталист, лорд Тирион.

— О да, я такой! — поддакнул карлик, с ожиданием посмотрев на собеседника. Ему надоела эта пустая болтовня. Как бы он ни бодрился, но с каждой секундой противный, липкий страх заползал в него всё глубже. Лучше услышать приговор сразу, нежели мучить себя, ожидая его.

— Лорд Тирион, скажите, вам известно о том, что происходит в Вестеросе?

— Наш добрый кор... то есть, я хотел сказать, Узурпатор...

— Говорите так, как вам угольно, лорд Тирион... Продолжайте, мне очень интересно ваше мнение.

— Кхм-кхм! Боюсь, все, что мне известно: факт смерти короля Роберта и воцарение моего племянника на Железный Трон. До меня доходили разные, в том числе совершенно безумные слухи.

— Тогда слушайте. Почти сразу после гибели задницы, сидевшей на Железном Троне, ваш отец созвал знамена. Сейчас он вполне успешно разгромил Эдмара Талли и запер его в Риверране. Робб Старк, ненамного позже вашего отца, призвал северных лордов к ошъружию и спешит на подмогу дяде. Конечная его цель: Королевская Гавань, им движет стремление отомстить за отца и освободить сестру. Ренли Баратеон спешно женился на Маргери Тирелл и объявил себя королем. Его поддержал Простор и Штормовые Земли. Он уже перекрыл Дорогу Роз у Горького Моста, лишив столицу поставок хлеба. Долина и Дорн пока что выжидают и не спешат приносиль клятву вашему племяннику. Ну а я... под моей властью почти все Узкое Море, Дрифтмарк, Клешня, Драконий Камень, Крюк Масси... у меня есть флот, который до недавнего времени принадлежал Станнису Баратеону, армия в дюжину тысяч мечей. Вот теперь у меня Чаячий Город и в скором времени я собираюсь завладеть Рунстоуном. Я слышал про ваш выдающийся ум, лорд Тирион, и мне хотелось бы услышать ваш прогноз на будущее... скажем, на год вперед.

— Ваша... Милость, осмелюсь предостеречь вас, я не пророк и предвидеть будущее не в моих силах.

— Я не жду, что вы начнете молить Семерых, Рглора, Утонувшего Бога, Старых Богов и тут же прозреете будущее своим третьим глазом. Я лишь хочу оценить ваш ум.

— Хмм... как вам будет угодно...

— Лорд Тирион, не стесняйтесь, я же вижу, что вы хотите этого. Пейте!

— Благодарю! — Ланнистер буквально подорвался со своего места и опрокинул в себя тот самый кубок с вином. Из-за волнения у него страшно пересохло в горле.

— Итак? — осведомился хозяин кабинета, стоило Тириону вернуться на свое место.

* * *

— Вы думаете, я убью вас? — спрашиваю самого младшего из детей Тайвина, прерывая его речь.

— А это не так? — попытался он улыбнуться, но ничего весёлого в его гримасе не было и в помине.

— Не так, — говорю и прислушиваюсь к его эмоциям. Сквозь гнетущий страх начала пробиваться робкая надежда, которую он, изо всех давил. Не доверяет. Разумно с его стороны.

— В таком случае вы намерены держать меня в темнице? — осторожно спросил он, прикрывая пустым кубком нижнюю часть лица.

— Ни то, ни другое, ни третее. Вы же сейчас подумали о пытках, так ведь?

— Вы проницательны, Ваша Милость... Позвольте тогда спросить, чем я так интересен для вас, что вы тратите на меня своё время?

— Как вы думаете, лорд Тирион, я тот, за кого себя выдаю? — задаю очередной ломающий беседу вопрос. Мне нужно знать, тот ли он, за кого я его принял.

— Нет, вы не Рейегар Таргариен, он совершенно точно мёртв, а мертвецы не восстают из могил, — набравшись храбрости, ответил Ланнистер.

— Вы честны, это хорошо. Но кто же я, в таком случае, по вашему?

— Лиссениец? Волантийский аристократ? Потомок Блэкфайеров? А может и кто-то совсем иной!

— Ну давайте вместе разберёмся, — встаю со своего места и присаживаюсь на стол, поближе к карлику, — первыми мне присягнули лорды Узкого Моря, вассальные Станнису Баратеону, и у меня нет нужды в золоте.

— Эм? Волантис? Или нет? Слышал я, что у лорда Велариона есть брат-бастард, по слухам, похожий на принца Рейегара, — Тирион Ланнистер так увлёкся, что, кажется, позабыл обо всех прочих обстоятельствах. По крайней мере, страх практически ушёл, уступив место увлечением интересной головоломкой.

— Дрифтмарк объединился с волантийскими "тиграми"? Или не только Дрифтмарк? Странно! Мне казалось, вассалы лорда Станниса, скорее предадут его ради Короля-Попрошайки! Лорд Веларион захотел сам сыграть в Игру? И соседи его поддержали! Маловероятно... что-то не сходится!

— Скажите, лорд Тирион, это вы подослали убийцу к Брандону Старку? — прерываю рассуждения Ланнистера новым вопросом.

— А? Хах... нет... но вы, конечно же, мне не верите... В самом деле, я же Ланнистер, к тому же, проклятый Богами карлик!

— Я вам верю.

— Хах! С чего бы?! — так, похоже, он близок к истерике. Не стоит больше на него нажимать.

— Не стоит так волноваться, пока вы являетесь моим гостем, лорд Тирион, вашей жизни и вашему здоровью ничего не угрожает.

— Ваша Милость... я бы очень хотел вам верить, но не могу. Самозванец вы или нет, вы обязаны казнить меня самым жескоким и мучительным способом, который только существует на свете.

— Ваш отец, безусловно, заслуживает такого обращения, ваш брат заслуживает чуть менее суровое наказание, ну а вы, лорд Тирион, не совершили ничего, за что с вас следовало бы казнить.

— Вы очень... разумны, разумны и милосердны, — глядя на меня, словно я — неведомое чудо-юдо, заключил спустя довольно продолжительное молчание.

— Милосердие здесь не при чём, лорд Тирион, я придерживаюсь мнения, что каждый должен отвечать лишь за себя, лишь за свои дела. Впрочем, бессмысленной жестокости я тоже не люблю.

— Тем не менее, вы безжалостно убили лорда Графтона.

— Да, я это сделал. Его смерть спасла жизнь множеству моих воинов. К тому же, его голова производит волшебный эффект на всех окрестных владетелей, они тут же признают меня своим королём, — пожал я плечами. Пока что этот Ланнистер меня не разочаровывал, так что играть с ним в кого-то другого было бы глупо.

— Очень... откровенно.

— Не буду вас больше мучить, лорд Тирион, я хочу, чтобы вы присягнули мне как законный грандлорд Запада.

Бам! Бух!

Поняв, что я ему предложил, карлик свалился вместе со стулом. Им безраздельно завладело сильнейшее охренение. Не удивление, не изумление, а именно охренение.

Глава 43

М-да, печально. Крайне печально. Невежество воистину страшная вещь, а невежество толпы подобно катастрофе. Катастрофе прежде всего для этой самой толпы.

Месяц назад в портовых трущобах Чаячьего Города разразилась очередная эпидемия. Эпидемия сифилиса. И возникла она, естественно, не на пустом месте. Тысячи солдат и моряков, что наводнили город, естественно, не обошли стороной и бордели, и заведения "общепита", где, помимо прочего, оказывали соответствующие услуги.

Какой-то парень подцепил от шлюхи сифилис, вернулся из увольнительной, заразил пару соседей по казарме, которые пошли и заразили ещё несколько шлюх, а те, в свою очередь, раздали "письма счастья" другим клиентам.

Таким нехитрым образом, эпидемия сифилиса вспыхнула и в городе, и в войсках, и на флоте.

Увы, какой-либо службы, которая следила бы за санитарно-эпидемиологической обстановкой у меня не было. Этим, помимо прочего, занимался старик Селтигар со своим, пока что, зачатком полноценной тыловой службы. До поры, со своими обязанностями он справлялся, и я в его дела не лез.

Мороки и без этого хватало. К сожалению, приходилось признавать, то, что у меня сейчас есть, это не армия, которая завоюет Вестерос, это, в лучшем случае, её зачаток. Вот я и ломал голову над лучшей армейской организацией в имеющихся условиях.

В прошлой жизни мне приходилос командовать армиями и воевать. Однако тех проблем, с которыми я столкнулся сейчас, передо мной не вставало. Армия Камелота изначально представляла собой прообраз римских легионов. Прообраз довольно далёкий, но самое главное, а именно, чёткая военная огранизация, был. Про легионы немёртвых и говориь нечего, те вообще были идеально послушным инструментом.

Здесь же приходится создавать армию буквально с нуля. К сожалению, с военной историей Эпохи Возрождения я знаком очень плохо. Помню лишь, что испанские терции, то есть, формации сочетающией пикинеров и аркебузиров, давали дрозда всем врагам, вплоть до второй половины семнадцатого века.

Против рыцарской конницы это должно подойти, как нельзя, лучше. Однако я не очень хорошо представляю, как это устроить, у меня, не так много ручного огнестрела и пороха. Быстро вооружить несколько тысяч солдат не выйдет. С обучением та же проблема. К тому же, нельзя забывать о кавалерии. Сделать из обычного рыцаря нормального солдата, воюющего за зарплату и вынужденного регулярно тренироваться, не так уж сложно. Межевых рыцарей и бедных ленников хоть отбавляй. Собственно, из них, в основном, сейчас и состоит моя конница.

Загвоздка заключается в том, что и их тоже надо переучивать. Было бы неплохо сделать из них тяжелый аналог драгун.

Захватив Чаячий Город и окрестные земли я, в числе прочего, начал разворачивать здесь так нужное производство. Как и с любым хоть сколько-нибудь масштабным делом, здесь возникла куча побочных проблем. Благо, эту дело взял на себя Алистер. Вместе с мастерами, приплывшими с Драконьего Камня, он строит прямо в городе большие мануфактуры, стягивая туда и здешних ремесленников, из тех, что не отличаются какими-то особыми талантами, делая "ширпотреб".

К тому же, я был очень плотно занят, оформляя политическую программу. Скоро надо будет объявлять на весь мир о своём возвращении и неплохо было бы подкрепить это конкретными обещаниями, помимо: "вот он я, такой красивый, сажайте меня на трон".

Момент начала эпидемии я откровенно проморгал, очнувшись, когда на уши встали категорически все. В результате, пришлось закрыть на карантин несколько кварталов, выставив по периметру армейско-санитарные кордоны. В армии и на флоте с сифилисом удалось справиться удалось относительно быстро. Просто заставил лекарей варить несложную настойку из лебеды, на свойства которой наложил заклинание, что превращает её в лечебное зелье. Говоря языком компьютерных игр, бафнул местность, в следствии чего обычное варево стало превращаться чудодейственной средство. Это чудодейственное средство быстро раздали солдатам и морякам.

Одновременно с этим начали создаваться санитарные команды, которые ходили в зараженные кварталы и раздавали людям лекарство. Вот только это почему-то не слишком помогало. Более того, с каждым днём становилось только хуже.

Одни выздоравливали, но тут же следовали новые вспышки болезни. Один вылечивался, трое заболевали. Зелье сановилось всё менее эффективным, сифилис начал прогрессировать, инкубационный период сокращался, симптомы стали более явными, и люди начали массово умирать, сгнивая за пару-тройку дней.

Тут бы впору запдозрить, что всё это — не простая эпидемия. Поэтому я, Шрёддер и Куаэ, объединив силы, несколько часов сканировали город и окресности. И кое-что даже нашли, но след оказался очень нечётким и крайне размытым. Специально не искали бы, в жизни не нашли.

Шрёддер и Куаэ отправились прочёсывать всю юго-восточную часть города. Однако, оказалось, что проморгал я не только болезнь. Повсюду начали появляться мужчины и женщины, утверждающие, что они могут вылечить людей, и требующие пропустить их в заражённые кварталы. Естественно, никто просто так их никуда не пускал, о ситуации доложили мне, но было уже поздно. Получив отказ, "целители" начали проникать, куда им надо, через "кротовые норы". Что поделаешь? Мои солдаты, в массе, никогда не были в Чаячьем Городе, а эти оказались прекрасно осведомлены обо всех особенностях местной географии.

Что характерно, они принялись лечить людей, что уже практически потеряли надежду, попутно ведя религиозные проповеди... именем практически неизвестного в Вестеросе бога, именем Рглора.

Уж не знаю точно, что они рассказывали, но точно вели агрессивную пропаганду против меня. Санитарные отряды, ходившие по заражённым районам, подверглись нападению агрессивной толпы. Кто-то успел сбежать, кого-то растерзали на месте.

Вот теперь, глазами Шрёддера я наблюдаю толпу, что бежит на дворцовую площадь, и плотный армейский кордон, что преграждает им путь. Мортиры стреляют навесом по людям, но те, словно помешанные, продолжают бежать, не обращая внимание взрывы, кровь, разлетающиеся во все стороны части тел. Даже те, кого ранило осколками, не обращают на это внимание, всё бегут и бегут.

* * *

— Приготовиться! Сомкнуть ряды!

Повинуясь моим командам, строй ощетинился копьями, а солдаты плотнее прижались друг к другу. Они не чувствовали страха перед набегающей толпой, только предбоевой мандраж.

Люди с криком врезаются в строй. Всё тонет в море шума. Солдаты вынужденно пятятся под бешеным напором толпы. На улице собралось слишком много народу. Задние подпирают передних, и даже трупы заколотых горожан тоже давят на солдат, толкаемые всей этой безумной человеческой массой.

Похоже, пора мне вмешаться.

Будучи порождением огненной стихии, все манимуляции этим аспеком магии я проделываю также легко, как управляю собственныи конечностями.

Волна яркого пламени огибает ряды солдат и "падает" в толпу, прокатываясь по вниз, по улице. Живую органику оно превращало в прах за мгновения, а камень и дерево даже не нагревало.

Жаль, очень-очень жаль. Эти люди, по большому счёту, ни в чём не виноваты. Это даже не воины, которые знают, на что идут. Кто-то качественно промыл им мозги, превратив их в безмозглых болванов. Все, что я могу сделать в этой ситуации — найти подстрекателей, публично казнить и помочь семьям погибших.

Э-э-э? Что за хрень?!

* * *

Боль от стремительно сграющей плоти была чудовищной, но мимолётной. Корвин даже не успел понять, как погиб. Но возрождение жрец Рглора ощутил в полной мере. Его прах соединился с прахом всех сгоревших человеческих существ. Их души отошли Владыке, и он вдохнул в них огонь, рождая совершенно новое, прекрасное создание. Смертоносное, как тень, постоянное, как человек, и могучее, как пламя.

И слиться с ним, стать его проводником выпала честь именно Корвину. Раньше он был обычным жрецом Храма Огня в Мире. Показывал прихожанам фокусы, читал каждый четверг проповеди, собирал пожертвования, и был доволен своим, достаточно сытым местечком.

Но всё это осталось в прошлом. С ним заговорил сам Владыка. Он, ничем не прмечательный, не слишком благочестивый жрец стал одним из Избранников Рглора, коих он призвал на битву с Великим Иным и слугой его.

Голос Владыки звучал в нём с тех пор, не переставая. Он наставлял Корвина, напоминал ему о его Миссии и наполнял сердце благодатным теплом радости. Жрец с самого начала знал, какая участь ему предрешена, и не испытывал никакого страха или сожаления. Он готов был пожертвовать жизнью, принеся себя в жертву Владыке. Точно так же, как и другие Избранники, его братья и сёстры, что прибыли в этот нечестивый край нести волю Рглора и защитить мир от Великого Зла.

Мощь, подавляющая и всесокрушающая, разум затуманило от чувства безграничной силы. Казалось, стоит ему протянуть руку, и весь это грязный город, в котором копошаться все эти ничтожные людишки.

Но голос Владыки успокоил своё создание, напомнив ему цели, которой он должен служить.

* * *

"Что это за хрень?!" — заговорил со мной оригинальный братишка.

"А я знаю?!" — отмахиваюсь от него. В самом деле, истерик мне тут ещё для полного комплекта не хватает.

Заключаю... "это" в куполообразный барьер из плотного огня. Снаружи он безвреден, а вот изнутри жарит, как адская печка.

Уф! Поддерживать пламя в стабильной форме довольно таки сложно.

— Сир! Сир! — трясу за плечи рыцаря, завороженно уставившегося на гиганта из праха в огненной ловушке. В конце концов, мне пришлось дать ему несильную пощёчину.

— Что?! Ты что себе... Милорд?! Простите...

— Уводи своих воинов отсюда! Быстро! Я не знаю, сколько ещё смогу его держать! — сказал я чистую правду.

Гигант, собравшийся из праха десятков, а то и сотен людей, успешно взламывал мой барьер, продавливая его своим, крайне извращённым огнём.

"Нужна помощь! Один я не справлюсь!" .

"Я уж понял, сейчас мы будем, ты, главное, держи его".

"Куда ж я денусь?!".

* * *

— Братишка, да я смотрю, у тебя конкретные проблемы, — замечаю, выскакивая из астрала. На этот раз, в образе рыцаря в эффектных, голубых доспехах.

— Иди в жопу... лучше бы помог, — натужно ответил он.

Приглядевшись к нему, понимаю, что Шрёддер буквально на пределе.

— Эм... прости, — начинаю готовить свой "ответ Чемберлену".

М-да, никогда не сталкивался с такими существами. Оно настолько же прекрасно и гениально, насколько и безумно и отвратительно. Это настоящий монстр Франкенштейна из множества душ, стихийных духов и весьма характерной божественной сущности. Держит в стабильной форме данную, ну ни разу не устойчивую конструкцию, прах людей, чьи души включены в него.

При этом, конечно же, сожженных останков тех, кого убил Шрёддер, не хватило бы на формирование семиметрового антропоморфного гиганта. В этом чуде где процентов девяносто девять псевдопраха, магической копии. Похоже, в этом мире мы ни разу не оригинальны.

Повинуясь моей воле, ткань реальности рвётся, открывает огромный астральный портал. Под влиянием иного измерения материальный мир начинает "плыть". Снова вмешиваюсь, ограничивая астральную энергию и придавая ей нужные свойства.

Огненный барьер Шрёддера снаружи покрывается лиловой дымкой, которая только и ждёт своего часа.

— Всё, можешь отпускать, — говорю братишке.

— Фууух, наконец-то! — огненный барьер исчез, а Шрёддер устало привалился к ближайшей стенке.

Энергия астрала в тот же миг облепила гиганта со всех сторон, словно липкий туман, стремясь уничтожить, поглотить, разрушить духовные связи.

Он сопротивлялся, ещё как сопротивлялся! Но невозможно перекрыть реку дырявой деревянной дамбой.

Если энергия Шрёддера и прахового гиганта находились примерно на одном порядке, а у этого верзилы пропускной канал к питающему его источнику был тупо шире, то мой астрал не такой сильный и разрушительный, зато куда более "тонкий". Он, хоть и медленно, но проникнет сквозь любые заслоны, которые способен выставить гигант.

Глава 44

Пока науськанная жрецами чернь отвлекала на себя драконьих солдат, куда более неприметная и малочисленная группа следовала к дворцу Графтонов окольными путями, через подвалы, щели между домами и даже сквозные проходы через здания. Маршрут был заранее определен и подготовлен, где надо, открыты двери, подставлены лестницы, а хозяева куплены. Жрецы-воины Рглора пробирались, не задерживаясь ни на секунду.

Все входы и выходы из дворца были под наблюдением и охраной. Но не везде охрана была многочисленной, а наблюдение бдительным.

Первым умер дозорный, чьей обязанностью было следить за черным ходом, откуда слуги выбрасывали мусор с кухни и господские фекалии. Смотрел он из нижней бойницы башни, которая стояла ближе всего. Если не знать об этом, то и вблизи с трудом увидишь, они знали. Болт пущенный с ручного арбалета угодила дозорному прямо в глаз. Чуть погодя умерли четверо стражей у ворот. Воины Рглора застали их врасплох и сполна спросили за нерасторопность. Ни длинные копья, ни добротные доспехи не помогли солдатам. Попав во дворец, они выложили себе настоящую дорогу из трупов, убивая каждого, будь то страж или слуга. Никто не должен был сбежать, никто не должен был поднять тревогу, никто не должен был их остановить. Они действовали эффективно и жестко, так, как могут лишь закаленные годами битв и тренировок, а также железно замотивированные бойцы. Однако никакой профессионализм, никакие личные навыки не могут застраховать от случайности. Все же их было всего шестеро в большом дворце с сотнями солдат.

Когда они расправлялись с очередной парой стражей, сверху, из башни спустился целый десяток стражей во главе с воином в черной бригандине. Они сразу поняли, кто это такой, жрец ложных богов, который служит точно такому же ложному избраннику. Их, в свою очередь, тоже заметили и оценили.

Никто не стал сходу на них бросаться. Повинуясь командам жреца, стражи выстроились в два ряда и стали медленно на них надвигаться, выставив вперед копья. Ситуация сложная, но не безнадежная. Была бы, имей они хоть немного времени. Однако жрец уже отослал куда-то одного из солдат. Нетрудно догадаться зачем. Скоро здесь будет не продохнуть от стражи, их загонят, как диких зверей, и свою миссию они не выполнят. Единственное, что им остается, это вступить в бой и попробовать выиграть.

Клинки, пропитанные специальным маслом, которое готовят храмовые алхимики, загораются ярким пламенем от искры огнива. А вместе с клинками загораются и их души, в которые проникает свет Владыки. Молча обменявшись условными знаками, они бросились на солдат. Первый и Второй были заколоты почти сразу, тяжелый наконечник пробил легкую броню, практически не заметив ее. Но вот свое дело они сделали, закрыли своими телами солидный участок "фаланги". Стражи не успели сбросить со своих копий тела, а товарищи убитых уже навились на них, используя тела, как щит. Свое дело сделали и мечи мертвецов, от их огня загорелись котты ближайших двух солдат. Строй сломался, случилось то, чего они и добивались. Их мечи разили врагов, что в страшились священного пламени. Но, как убивали они, так убивали и их. Вот Третий рухнул с проломленным булавой черепом. Жрец, шедший за солдатами, преподнес неприятный сюрприз. Вот Пятому случайно расквасили нос древком, и он замешкался ровно настолько, чтобы этот нос ему отрубили, вместе с головой. Вот Шестой провел неосторожный взмах и получил сталь в подмышку.

Остался лишь Четвертый, его меч потух и грозит переломиться от одного лишь удара. А перед ним раненый страж, зажимающий глубокую царапину на боку, которую оставил ему Пятый, и жрец ложных богов, злой, уставший, но целый и невредимый. Эти двое не спешили бросаться на Четвертого, они видели, на что способны воины Рглора.

Сам он тоже не спешил бросаться в бой. Все погибли, ему одному придется исполнить миссию, здесь и сейчас собственная жизнь приобрела в его глазах огромную ценность. Бездумно рисковать ей он был не намерен. Как ни странно, первый ход сделал жрец ложных богов. И ход этот оказался для Четвертого полной неожиданностью. С хеканьем метнув в воина Рглора свою булаву, он бросился вперед, сжимая в правой руке короткий клинок, почти кинжал. Четвертый на рефлексах выставил вперед меч, только затем, чтобы клинок развалился на части. На ногах он удержался лишь чудом, да и то ненадолго. Служитель ложных богов повалил его на пол и принялся яростно тыкать его своим кинжалом в бок, в сочленение между кожаных пластин. Кто другой на месте Четвертого уже потерял сознание от боли, но воин Рглора ощущал боль не так остро, как обычный человек. Воспользовавшись обломком меча у себя в руке, он загнал его в шею своему несостоявшемуся убийце. Тот выпустил изо рта струю крови, которая попала Четвертому на лицо, и обмяк. Собрав остатки стремительно покидающих его сил, воин Рглора сбросил с себя мертвое тело, только для того, чтобы в следующее мгновение лишиться кисти и части щеки. Последний солдат, пошатываясь, встал над ним с занесенным клинком и уже готовился добить Четвертого. Однако поврежденная печень и порезанные кишки причиняли слишком сильную боль. Страж бросил свой клинок и повалился рядом с воином Рглора, который даже умирая думал о своем задании. Понимая, что жизнь вот-вот покинет его, он обратился к своему богу, всей душой, добровольно и с радостью принося себя в жертву саму свою суть.

* * *

— Итак, сир Гленн, я очень внимательно вас слушаю.

— Ваше Величество, мне нет прощения! Я позорно бежал, предпочтя свою жизнь долгу! Позвольте мне все исправить, смыть позор...

— Прошу, оставьте эти шутовские стенания и переходите к делу. Меня интересуют факты, а не ваше чувство вины и попранная честь.

— Покорнейше прошу простить, ваше величество. В тот день, как и во все предыдущие, с начала мора, я нес вахту у коридора, рядом с покоями принцессы Дейенерис.

* * *

Будучи приученным переносить многочисленные тяготы походной жизни, Гленн испытывал довольно странные чувства. С одной стороны он устал, глаза после ночной вахты слипались, а спина ныла, напоминая, что он уже далеко не юнец. Если же посмотреть на оборотную сторону медали, Гленн благодарил все богов за то, что он стоит здесь, в теплом дворце, а не тащится пехом под дождем, утопая в грязи, а затем, вымотанный, как крестьянский мул, вынужден драться за свою жизнь. Старый солдат, совершенно неожиданно для себя произведенный в рыцари, испытывал огромную радость от того, что подобная херь ему больше не грозит, а самое тяжелое, что может быть — долгое стояние на одном месте. Мож, конечно, на войну и пошлют, а мож и не пошлют. В любом случае, все у него теперь будет не такое паршивое, как раньше, даже война.

Размышления Гленна о собственной судьбе были прерваны резко и очень жестко. Из дальнего конца коридора, прямо из-за поворота, пугающе бесшумно вывалилась целая толпа людей, мгновенно заполонившая не очень широкий проход. Они находились в самом сердце, в самой середине дворца. Здесь не было окон, дневной свет не проникал сюда. Коридор освещали фонари, висящие на стойках вдоль стен. В неярком свете свечей молчаливая, выстроившаяся напротив толпа оборванцев с самой различной утварью казалась чем-то неестественным, потусторонним, а от того жутким и пугающим.

Гленн знал, что в городе мор, знал, что темные людишки подались в бунт. Знал, ибо по этой причине он здесь, охраняет покой принцессы. Но также он знал, что бузотеров побили и теперь расправляются с ошметками. Единственное, чего не знал, так это того, какого демона здесь делает эта толпа, и как она сюда вообще проникла, сквозь десятки постов и сотни вооруженных стражей!

Рыцарь не знал, сколько они так, молчаливо стояли друг напротив друга. Несколько секунд, а мож, и несколько секунд. Страх буквально парализовал его, и он потерялся во времени. Тем не менее молчание было нарушено. Нарушила его толпа. С нечеловеческим ревом масса людей бросилась вперед. Как ни странно, это отрезвило Гленна. Он выхватил меч и поднял с пола ненужный, как казалось, щит. Увидев, как тоже самое пытается проделать его товарищ по караулу, с явным страхом пытаясь закрепить свой щит, он сделал шаг вперед, прикрывая товарища и давая ему время. Хоть какое-то.

Надежды сдержать обезумевшее мужичье у Гленна не было, но мысли убегать, спасая себя, даже не возникло. Хотя позади был поворот, через который можно было, при желании, слинять. Однако сама мысль о том, чтобы оставить принцессу на растерзание вот этому грязному стаду, вызывала у старого солдата и новоиспеченного рыцаря острое отторжение.

К счастью, его товарищ успел, как следует, прихватить щит и встать рядом до того, как на них обрушилась яростная толпа. Первых, кто бежал, они закололи быстро и четко, выбросив вперед мечи на манер копий. Это слегка замедлило толпу, не дав ей смести двух рыцарей сходу. Бегущие чуть позади не смогли вовремя остановиться, попросту не поняв, что произошло. Они начали спотыкаться и тела убитых и становились, тем самым, еще более легкой добычей для рыцарей. Трупы множились, образовывая какой-никакой заслон между защитниками и нападающими. Однако и для стражей принцессы все было не столь радужно. Им приходилось махать мечами чуть ли не на пределе сил. И ведь не каждый их взмах становился чьей-то погибелью. У кого-то оставались лишь царапины, позволяющие им и дальше наседать на рыцарей. Кто-то и вовсе отражал мечи тем, что у него было: топором, мотыгой, серпом, молотом, а то и простой палкой. И на Гленна с товарищем сыпались бесчисленные удары всего вышеперечисленного. Удары, которые, хоть и не пробивали добротные латы, но все равно оставляли на их телах синяки и *гематомы*. Это постепенно сказывалось на их способносьи махать мечами, не в лучшую сторону. Под градом слабых, но многочисленных ударов они отступали. Медленно, заставляя врага платить кровью за каждый метр, но все же отступали. Однако в какой-то момент все переменилось. Натиск ослабел, а удары уже не сыпались со всех сторон. С удивлением рыцари обнаружили, что оборванцев-то осталось совсем мало. Собрав последние силы, они ринулись на оборванцев, после чего все быстро кончилось. Гленн с товарищем остались одни в коридоре полном трупов.

Увы, радость от победы и облегчение обернулись жестокой иллюзией судьбы. Кровь мертвецов, словно движимая чьей-то волей, стеклась в одно место и образовала подобное человеку создание. Без глаз, без носа, без рта — без лица, вообще. Будто красный намалеванный ребенком человечек, вдруг, сбежавший из двухмерного мира.

С невероятной скоростью это существо бросилось к уставшим рыцарям. Товарищ Гленна, попавшийся ему первым, улетел в другой конец коридора. Сам Гленн, краем уха услышавший грохот металла и противный влажный хруст, успел отпрянуть кровавого человечка и выставить перед собой щит. После этого наступила резкая боль и погрузившее его во тьму беспамятство.

* * *

— Вот так все и было, мой король...

— Отлично, сир Гленн, вы — герой, вам нечего стыдиться. Дать вам надел я пока что не могу, но, надеюсь, вы не откажетесь от золота? Положим, десяти тысяч золотых драконов?

— А... ну... охереть... простите, ваша милость, я не хотел...

— Не тревожьтесь, я слышал слова и похуже. Ну так как, вам по душе эта сумма, или мне стоит добавить тысяч пять...

— Нет! Ни в коем случае! Это и так очень щедро, ваша милость! Я...

— Вот и замечательно, а теперь будьте добры, оставьте нас.

— Ну... да, до свидания, ваше величество, ваши высочества.

Несмотря на многолюдие в относительно небольшой зале, в которой покойный Герольд Графтон принимал только "дорогих сердцу" гостей, после ухода сира Гленна в ней воцарилось и вовсе гробовое молчание.

— Рейегар, ты сошел с ума? Мою сестру похитило какое-то мудоебище, а ты одариваешь того, кто не смог ее защитить?!!! — на очень повышенных тонах обратился один высокий пепельный блондин в черно-красном бархатном дублете к другому, чуть более высокому и плечистому пепельному блондину в похожем, черно-золотом дублете.

— Наша сестра, наша, Виз...

— О, ну как же я мог забыть?! Ты же у нас очень близок с малышкой Дейни...

— Заткнись и слушай, брат! Сир Гленн сделал все, что было в его силах. Не его вина, что ему попался демон. Но он не важен, важна Дейенерис и как мы будем ее возвращать, — блондин в черно-золотом дублете встал из-за большого стола в форме "п", во главе которого восседал, и прошел в центр залы. Лишь пепельная блондинка с волосами, уложенными в сложную прическу и в строгом красном платье обратила внимание, что его руки чем-то заняты, все прочие смотрели ему в лицо и не обратили на этот аспект внимания.

— Узнаете? — раскрыв ладони, спросил тот, кого назвали "Рейегаром", а ранее величали королем.

— Драконьи яйца? К чему такой драматизм? — недоуменно спросил тот кого обозвали "Визом", приподняв бровь в известном вопросительном жесте.

— Это не просто драконьи яйца, это драконьи яйца, из которых сегодня вылупятся драконы.

— Ты нашел способ пробудить их? — с благоговением глядя на чешуйчатые яйца, спросила жгучая брюнетка, облаченная в одежды из тончайшего шелка, любимые знатными дорнийками. Частенько, такие наряды не прикрывают практически ничего, просвечивая все волнующие "прелести" хозяйки. Однако брюнетка вовсе не стремилась демонстрировать себя каждому, поэтому ее наряд был многослойным, позволяя ей чувствовать себя свободно и комфортно, он, тем не менее, был весьма скромен.

— Нет, я с самого начала знал, как это сделать.

— Я... не ослышалась? Ты давно знал, как пробудить драконов, у тебя были драконьи яйца, но ничего не сделал. Ты дурак или безумец?! — с отчаяньем того, чей мир в одночасье треснул, воскликнула пепельная блондинка с распущенными длинными волосами в облегающем ее стройную фигурку мужском охотничьем костюме.

На лицах всех присутсвующих отражались примерно схожие чувства. Неверие, изумление и сомнение в здравом рассудке стоящего перед ними блондина.

— Я решил не пробуждать от сна старые проблемы. Драконы это не только красивые и смертоносные существа, испепеляющие врагов. Это еще опасные и своевольные хищники, сладить с которыми очень непросто, а контролировать еще сложнее. Но, ко всему прочему, они имеют свойство плодиться. Вы не забыли, почему нашим предкам приходилось держать их на цепи, и зачем было построено Драконье Логово?

— Но как-то же наши предки их контролировали, а с твоими силами ты мог бы... — вступила в разговор молчавшая до того девушка в красном платье.

— Давайте оставим этот спор до лучших времен. Дейенерис похищена, я знаю кто или, вернее, что ее похитило. Вернуть ее нам помогут драконы, и они у нас будут.

— Это замечательно, но пройдет несколько месяцев прежде, чем драконы хоть на что-то сгодятся, — скептически заметил блондин в черно-красном дублете.

— О нет, пройдет не несколько дней, а несколько часов, и у нас будут взрослые, способные нести на себе человека драконы.

* * *

— Обязательно было тащиться в эту глушь? — брезгливо спросила Дейна, вляпавшись в коровью "лепешку".

— Уж прости, хочешь дракона, потерпи немного. Считай это своей жертвой богу, — ответил идущий впереди Рейегар.

— Какому богу?

— Да хоть Богу-Императору!

— Это в И Ти своему императору так поклоняются?

— Да... нет... да неважно!

— Слышали бы тебя септоны! — насмешливо произнес Визерис.

— Не волнуйся, я бы им что-нибудь наплел. Так... кажется мы пришли, — сказал Рейегар, глядя на одиноко растущее дерево без листвы.

Идущие позади него представители рода Таргариенов, как и он, остановились и принялись озираться по сторонам.

— Не похоже это место на то "откуда изливается магия", — заметила Рейенис.

— Строго говоря, отсюда магия и не изливается. Но когда-то изливалась. Недавно, лет сто назад, здесь была богороща, но ее вырубили. Это место все еще хранит след силы, по которому я смогу добраться до настоящего истока.

— Что нам делать? — серьезно осведомилась Рейела.

— Встаньте вокруг яиц и возьмитесь за руки, — ответил Рейегар, выкладывая из седельной сумки пять драконьих яиц и оставляя их в корнях мертвого дерева.

— Правда что ли? Может нам еще и хоровод вокруг них водить? — не смог не съехидничать Визерис.

— Нет, я пошутил. Ты дурак что ли?!

* * *

Жители Чаячьего Города и окрестных сел на многие мили вокруг пребывали в состоянии благоговейного ужаса. В одно мгновение ни с того, ни с сего ясный день превратился в ночь. Но темнее не стало, округу озарял огромный столб огня, уходящий в черное небо, жар от него шел такой, что каждый ощутил если не пекло близкого костра, то легкое тепло утреннего солнышка. Будто этого было мало, так в небе то и дело вспыхивали зеленые облака. Ни у кого не возникало сомнений, пришел Час Конца, Пекло разверзлось, оттуда вот-вот полезут демоны, а на землю спустятся боги, чтобы вступить с ними в битву.

Однако видно что-то пошло не по предписанному Семиконечной Звездой сценарию и апокалипсис не наступил. Небо в последний раз озарилось яркой вспышкой, в которой самые внимательные умудрились разглядеть крылатый силуэт, и вновь наступил ясный день. Единственное, что напоминало о произошедшем это засеянное поле близ Подлесья, превратившееся в "хрустальную поляну".

* * *

Замкнуть контур здесь, провести дублирующий барьер тут и напитать силой вон там...

— Что ты делаешь? — благодушно, с некоторой ленцой спросил брат, поглядывая на мои приготовления. Необычайно хорошее настроение Визериса, вечно пребывающего в режиме желчной, вечно недовольной язвы, объяснялось просто. У него на руках сидел маленький красный дракончик, который, как кошка, ластился к нему. Вид маленьких крылатых ящеров с большими сияющими глазками способен растопить даже самое черствое сердце. Особенно если этот самый ящер проявляет к тебе ярковыраженную симпатию.

— Тебе правда интересно? — без особого энтузиазма отозвался я, даже не повернувшись к брату. Все прочие члены семья разошлись, кто куда, наслаждаться общением с новоприобретенными питомцами. А вот он зачем-то увязался за мной.

— Очень... — ответил он, замявшись. Я аж оторвался от ритуального круга и повернулся к брату. Смущенный Визерис — это что-то новое. — Ты не мог бы обучить меня магии?

— Дааа... а что, конкретно, тебя интересует? Не сочти за оскорбление, но на то, чтобы обучить тебя всему, что я знаю, уйдет больше ста лет... я не шучу и не издеваюсь над тобой, говорю, как есть. Так что давай, выбери что-то одно, и лет за пять — семь я из тебя мастера сделаю.

— Амм, даже не знаю, можешь рассказать. Какие вообще бывают... направления? Расскажи, а я уж сам выберу.

— Ну слушай, — начал я лекцию, продолжив выжигать на траве нужные символы и слова. Что-что, а молоть языком, попутно что-то делая, у меня всегда хорошо получалось. — Существует несколько классификаций магического искусства. Первая подразделяет магию на стихии. Огонь, Вода, Воздух, Земля, Жизнь, Смерть, Тьма, Свет, Порядок и Хаос. За что отвечают первые четыре стихии, думаю, и так понятно. А вот об остальных стоит рассказать отдельно. Жизнь это стихия, которая в первую очередь лечит. Даже не умея должным образом структурировать энергию, адепт Жизни способен вылечить даже самые тяжелые физические повреждения. Однако лишь врачеванием эта школа не ограничивается. Также к Жизни относится химерология, искусство изменения или даже создание живых существ, а также флоромантия. Тоже самое, что и химерология, только в отношении растений. Смерть же, в противоположность Жизни, очень хорошо убивает. Даже малая концентрация этой энергии способна умертвить незащищенный организм. Боевые заклинания с на основе Смерти очень... гибельны и легко могут выйти из-под контроля, ибо в самой своей сути эта стихия стремится пожрать жизнь и извратить ее. Самой, пожалуй, распространенным искусством Смерти является некромантия. Придание мертвому подобия живого. Говоря более конкретно, создание немертвых прислужников, бесконечно верных некроманту. Подробнее расскажу, если тебе будет интересно. Помимо некромантии существует спиритомантия. Искусство куда менее популярное, за счет крайней опасности. Спиритомантия практикует работу с душами умерших, общение, подчинение, а также, возможно, и изменение, но это уже могут лишь мастера. Основная сложность и опасность спиритомантии заключается в необходимости периодически соприкасаться с миром мертвых и даже путешествовать туда. Там же неосторожного мага поджидает множество опасностей. Дальше... что там у нас дальше... ах да, Свет и Тьма. Эту пару рассматривать отдельно не имеет смысла, связаны они, пожалуй, крепче двух престарелых любовников, изменявших своим супругам еще до свадьбы. Начну с того, что эти стихии настолько же сильны, насколько и своевольны. В отличие от прочих, являющихся бездумной силой, нуждающей в должном контроле, Свет и Тьма сами контролируют своих адептов. Чтобы управлять этими стихиями нужно стать для них другом/приятелем/товарищем, на худой конец, уважаемым партнером. А для этого нужно обладать соответсвующим характером, личными качествами и моральными устоями, чтобы понравиться им. Ну или хотя бы не вызвать острого неприятия. Описывать свойства я не буду, это слишком долго выйдет. Скажу лишь, что это универсальные стихии, они способны, как на невероятное разрушение, так и на чудесное созидание. Теперь... теперь кратенко освещу Порядок и Хаос. Несмотря на название ничего хтонического в них нет, как ты, наверное, мог подумать. Это даже не стихии, в полном смысле этого слова. Если приводить алхимическую аналогию, то я бы сравнил их с вытяжками из нескольких растительных экстрактов. Хаос это смесь Огня, Тьмы, Воздуха, Жизни и Смерти. Характеризуется крайней нестабильностью и непредсказуемостью. Поэтому годится лишь в качестве "приправы" к разного рода заклятиям. Порядок же это очищенная до крайности астральная энергия вперемешку со Светом, Землей и Водой. Характеризуется крайней неподдатливостью и стабильностью. Нужно приложить немалые усилия, чтобы создать конструкт на основе Порядка. Однако если все же удасться это сделать, заклинание выйдет почти неразрушимым...

— Очень интересно, правда, но, брат, я понял едва половину из того, что ты сказал.

— Я не закончил, вот когда закончу, тогда все поймешь. Итак, помими стихийной классификации существует также более практичная классификация. В нее входит школа Изменения, школа Иллюзии, школа Призыва, школа Чар школа Артефакторики, школа Разума и школа Духа. Изменение, как понятно из названия, это школа специализируящаяся на изменении различных предметов, как живых, так и неживых. Подразделяется на два направления: трансмутацию и трансфигурацию. Трансмутация это вечное изменение какого вещества на вещество другого свойства. Именно его я и осуществляю, когда превращаю воздух или песок в чистейшее золото. Боевое применение трансмутации практически невозможно. Для этого нужно огромное мастерство и опыт. В основном, трансмутация используется в строительстве и металлообработке. Трансфигурация же куда более интересное направление. С ее помощью можно превратить кого угодно, во что угодно и наоборот. Медную ложку в живую крысу, а деревянную лавку в волка или даже льва. Вот только подобное превращение не будет постоянным. Как долго оно продержится зависит от силы мага, его мастерства, а также от сложности самого заклинания...

— Рей, во имя богов, можно покороче?!

— Да я и так максимально упрощаю.

— Еще короче! И, будь добр, без этих твоих мейстерских словечек!

— Хорошо, постараюсь объяснить еще проще, для совсем... одаренных личностей.

— Давай-давай, что замолчал?

— Эх, дальше... дальше школа Иллюзии. Если говорить коротко, это школа обмана. Ее адепты способны создавать ложные образы из магической энергии, а также плотные фантомы, которые являются овеществленным мороком. При наличии хорошего воображения и достаточной магической силы можно создать даже отдельный кусочек реальности, который будет подчиняться твоей воле. Далее, Школа Призыва, адепты этой школы призывают духов и демонов из иных измерений и, подчиняя, заставляют служить себе. Школа Чар — школа, адепты которой отдают себя изучению и конструированию заклинаний. По факту, Чары это искусство магического универсализма. Каждый адепт данной школы знает немногое обо всем. Школа Артефакторики это искусство создания предметов с самостоятельными магическими функциями. Например, ботинки, которые сам ходят или палка, стреляющая огненными шарами это артефакты. И наши амулеты связи это тоже самые настоящие артефакты. Школа Разума, как понятно из названия, работает с разумом. Я бы рассказал подробнее, но тебе же "покороче" надо. Ну а школа Духа, это искусство обращения с энергией астрального измерения, а также умение путешествовать по нему в форме духа. Астральное измерение это место вне нашего привычного мира, где находятся как разные стихийные планы и мир мертвых, так и пространство снов. Пам-парам-пам-пам... помимо уже описанных мной классификаций существует также и классификация по профессиям. Здесь неважно какую стихию использует маг, помогают ему какие-либо сущности извне или же нет, и совершенно не берется в расчет, по какому принципу он строит заклинания. Важно то, как маг свой дар применяет. Есть боевые чародеи, направляющие свой дар и мастерство на убийство и разрушение. Есть лекари, ремесленники, ученые. А еще есть "тени", которые могут узнать почти все, что угодно, и устранить практически любого. И о их существовании ты не узнаешь, пока они сами тебе не откроются. Так... кажется, все. Будешь думать или уже все решил?

— Подумаю, пожалуй, немного. Ну так и что же ты делаешь?

— Тебе коротко или подробно, с пояснениями?

— Давай покороче.

— Я готовлю мощное колдунство, благодаря которому наши драконы вырастут до размеров летающих машин смерти.

— И... как скоро вырастут?

— Так, — говорю, вставая с земли, — ну с рунным каркасом я закончил, до следующего утра он будет наполняться силой, вот тогда и начнем.

— Эх, жалко, они такие лапочки! — в большей степени наигранно вздохнула Дейна, уже некоторое время гревшая здесь свои прелестные ушки. Ее зеленый дранчик сладко посапывал у нее на руках.

Визерис аж вздрогнул, услышав чужой голос у себя за спиной. Видно, все-таки заслушался и выпал из реальности.

— Ну ты пока подумай, а мы пойдем, — говорю и, подхватив Дейну под локоть, увожу ее с полигона.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю, остановившись в ближайшем закутке. Хм, занятный гобелен. Соколиная охота?

— Хочу полететь с тобой, — вскинув подбородок, заявила древняя Таргариен.

— И речи быть не может!

— Еще как может! Я не простая смертная, какой была в прошлой жизни. Ты знаешь, на что я способна. Почему ты...

— Потому что, Дейна. Ты не умеешь правильно сидеть в драконьем седле, ты не представляешь, как управлять драконом. Наши предки брали только вылупившихся детенышей и буквально воспитывали их, они проникали в разум драконов, а драконы проникали в их разум, на протяжении многих месяцев и даже лет рождалось и крепло взаимопонимание между ними. Прежде, чем всадник залезал на шею дракона проходило время. Когда детеныши вылупились я помог вам всем установить с ними прочнейшую связь. Слушаться они вас будут, но вот летать вам еще очень рано. Ты просто не готова сесть на дракона.

— А...

— А еще лечу я не куда-нибудь, а в Асшай, Край Теней, логово колдунов всех мастей и Бога Света, бога, похитившего мою сестру. Мне предстоит битва, равной которой этот мир, скорее всего, еще не видел. И ты там будешь откровенно лишней.

В ответ раздалось обиженное сопение. Щеки девушки слегка надулись и окрасились румянцем. А я понял, что небольшой отдых не повредит.

— Но знаешь, кое-чем ты мне помочь сможешь, — резко прижимаю Дейну к стене и целую. Первые секунды она пыталась оттолкнуть меня и чтото сказвть, но я не поддавался, и ей это надоело. Она отдалась мне, как и множество раз до этого. Вот только сейчас инициатором был я.

Приспускаю с Дейны штаны, оголяю ее белую упругую попку, за которую так приятно щупать, разворачиваю лицом к стене и вхожу в теплое нутро.

— Ох, что на тебя... нашло?! — тяжело произносит древняя Таргариен, ощущая, как я постепенно заполняю ее лоно.

— Я может вскоре погибну, не хотелось бы умереть... не изведав напоследок женской ласки.

Прижав Дейну к стене, я буквально драл ее час к ряду в том темном закутке. На меня в очередной раз накатило, и мне очень хотелось прямо здесь и сейчас, не прерываясь даже на смену обстановки на куда более удобную.

Отнеся жутко уставшую после всего девушку к себе, я занялся куда более насущными делами. Мне предстоит очень опасное путешествие и нужно быть готовыми ко всему. Мы с моими двойниками обговаривали их действия на случай самого паршивого исхода. Не то, чтобы им требовались особые инструкции, но все же.

Закончив с "завещанием", я пришлось заняться расчетом второго ритуала, который надо будет провести сразу после драконьего "Растишки". Все же лететь на битву с богом, взяв с собой одного лишь дракона глупо. Да сражаться мне предстоит не только с Рглором, но и с десятками, а то и с сотнями магов. Тут нужны помощники. Много помощников.