Вторая часть "Книга-2 Проходимцы"

Сталин молчал, прищурив глаза, внимательно посмотрел на Берию:

— Что с "Красноводскими" ранеными?

Лаврентий Павлович вначале слегка забеспокоился, осознавая, что этот "момент" он упустил, но быстро собрался:

— Первая помощь им уже была оказана, к моему отбытию всех эвакуировали и распределили по госпиталям. В настоящее время идёт демонтаж самого лагеря. Бывшие там "разборные жилища" планируем повторно использовать в других местах. — Как бы даже поспешно произнёс Лаврентий Павлович. Сделал небольшую паузу. Продолжил, — Замечена особенность. Все больные и раненые, которые "прошли" первичное лечение "у Пронина", быстро выздоравливают. — Заметил, что Верховный собирается что-то сказать...

— Поговорите с ним. Пусть поможет с новыми видами медикаментов. Они сейчас очень нужны Красной Армии и советским людям.

— Хорошо товарищ Сталин. — Берия умолчал, что данное задание капитан ГБ Бондаренко, уже получил.

— Продолжай.

— Аэродром под Арзамас-941. Восемьдесят шесть истребителей Р-40, 30 бомбардировщиков Б-18 "Було" (бомбардировочная версия "Дугласа"), 10 лёгких бомбардировщиков Бостон А-20. Из того, что "союзники" нам отказались продавать, товарищи "из мирового пролетариата" предоставили 35 Б-17 "Летающая крепость", 18 — тяжёлых бомбардировщиков Б-24 "Либерейтор" и 60 — гидросамолётов "Каталина".

Сталин внешне был невозмутим, но лёгкая улыбка "в усы", говорила, что он доволен. Лаврентий Павлович это заметил:

— Все прибывшие самолёты переоснащены на нашу, "Арзамасскую" аппаратуру. Организован учебный городок. Обучение, по специальной программе на все перечисленные виды самолётов идёт ударными темпами. — Сделал небольшую "отделяющую" паузу. — Подтвердилась информация, что будет ещё одна партия самолётов, в которую "включили" по 50 штук Б-29 "Летающая крепость" и P-63Е "Королевская кобра", а также сотню P-51 "Мустанг". — Небольшая остановка. — Б-29, товарищ Пронин, просит "скопировать" и поручить это Андрею Николаевичу Туполеву.

В ответ Сталин слегка кивнул, но спросил о другом:

— Что там в Поти?

— Прибыл караван, десять транспортных судов, с подарками от "мирового пролетариата". Авиабоеприпасы, запчасти для "Арзамасских" самолётов, автомобили и мотоциклы.

— Хорошие?

— Собранных мало, преимущественно в наборах комплектующих изделий, так называемые "машинокомплекты" которые ещё нужно собрать. В таком виде легче и главное много больше можно перевезти. По документации это грузовики, самосвалы, автоцистерны, различные виды спецтехники, мотоциклы, прицепы и полуприцепы, а также многочисленные комплектующие ко всей ввозимой технике. — Берия сделал паузу, подглядывая в блокнот. — Насколько они хороши неизвестно, к тому же все машины коммерческого, гражданского предназначения,— добавил с сожалением. — Наши специалисты осмотрели те автомобили, которые прибыли в собранном виде. Свои выводы они предоставят чуть позже.

— Где намерены собирать?

— Прибыло, около пяти тысяч различных грузовых автомобилей и до 2 тысяч уже собранных мотоциклов. Приспособили несколько авторемонтных предприятий в основном военного подчинения.

Сталин вначале внимательно слушал, потом:

— Советский Союз понёс значительные потери в автотранспорте, даже это, количество нам очень важно. — Медленно, как бы взвешивая каждое слово на значимость, произнес Верховный. — Передайте товарищу Пронину, что автомобили нам нужны. Мы готовы принять любое предоставленное им количество, даже если они не будут армейского образца.

* * *

105

Гриша Воронин, уже сержант и и.о. (исполняющий обязанности) командира взвода. Произошло это как бы... атаковали деревню. Немцы оборонялись ожесточённо. Бой был жарким. Тяжело ранило командира взвода. Так, в условиях тяжёлого боя, Гриша и стал взводным. Через день, от близкого разрыва его, легко контузило и осколком ранило в ногу "по касательной". Полковой лазарет. Рана заживала, на удивление быстро и уже через восемь дней он вернулся и вновь "принял" взвод.

После череды изнуряющих наступательных боёв, выпало пару дней "отдышки". Пока тылы подтянутся. Приводили себя в порядок. Брились-мылись-отдыхали, но по большей части — высыпались.

— Товарищ сержант,— докладывал боец. — Там из батальона пришли, Вас ищут.

Прибывшими, оказался сержант Димка Сидоров, знакомый еще по "осназу", с ним миномётный взвод, два ствола.

— Молодняк у меня, потренироваться нужно, пострелять малёха. Комбат к тебе отправил.

— Ну, так тренируйся. Вон там,— указал рукой где,— располагайся и стреляй, сколько хочешь. Не жалко.

Небрежно глянув, куда Гриша указал, тут же, отрицательно замотал головой.

— Нет. Не годиться.

— Чем?

— За твоими оборонительными позициями — нельзя.

— Почему нельзя?

— Мы стрелять будем, немец — в ответку. — И чуть тише добавил. — Твоих мимоходом накроет. Кого, гляди ранет или ещё хуже. Так, что лучше мы вон в том,— ткнул указательным пальцем,— овражке будем тренироваться. Цели у тебя какие найдутся? Показать есть кому?

— Димка, я пойду, покажу. За одно и посмотрю, как пуляете.

— Ты что, никогда не видел, как миномёты стреляют?

— Видел мельком. Когда наступали.

— Ну, миномёт в наступлении и обороне — разные вещи. — Загадочно произнёс Димка Сидоров. — Пошли. Только не мешай и команды, особенно на передислокацию, должны выполняться быстро.

— Добро.

В овражке миномёты изготовили к стрельбе.

— Куда стрелять будем?

— Вон там, на пригорке, у них пулемет стоит,— указывал пальцем Гриша,— с другой вон той,— указал рукой,— у деревца, пушка.

— Ага, пока достаточно.

Два миномета, по очереди выпустили по пять мин. Гриша Воронин хотел было выглянуть, проверить точность попаданий:

— Стой, куда. — Остановил его Димка-миномётчик. — Давай уходить, сейчас накроют. В это время бойцы, оба миномета уже разобрали. Закинули на плечи, кто стволы, кто плиты, лафеты...

Уже на ходу, Димка говорил:

— Основной приём — пострелял и пока мины ещё летят — сменил позицию.

— Это сколько?

— В нашем случаи, по пять на ствол. — Уловив непонимание Воронина, пояснил. — Обычно, если бойцы подготовлены около десяти. Опять же, от расстояния зависит. А частая смена позиций,— хитро улыбнулся. — Чтобы у врага создать иллюзию работы большого количества миномётов.

Далеко отойти не успели, как немцы ответили. Где-то из глубины, рявкнул одинокий, шестиствольный "ишак". По оврагу, из которого они уши, не попали — перелёт, но направление угадали точно.

После окончания наступления часть, из-под Москвы, перевели на "южное направление", Воронежский фронт и на доукомплектование. Не то, чтобы их сильно "постреляли", нет. Много народу было выведено из "строя" "генералом Морозом", который был безжалостен по обе стороны фронта.

Бойцы пополнения, из разных уголков необъятного Советского Союза — прошли ускоренные курсы, в основном боевая подготовка по 10 часов в день и на фронт. Так же нужно уточнить, что все они, по возрасту, были постарше сержанта Воронина, а вот по опыту. К тому же Гриша в батальоне, считался не только опытным, самым "боевитым", но и удачливым, потому как невероятным образом, оказывался в нужное время, в нужном месте и в правильной позе. Необычайно быстро принимал самое, единственно верное, в данной момент решение и побеждал. Комбат, пожимая руку, при присвоении внеочередного звания "сержант", в шутку произнёс:

— Везёт тебе Григорий Воронин, как будто ты нашел подкову от слона,— при этом дружески похлопывая по плечу.

Полутьма землянки, полная солдатских "ароматов" — нары в два яруса, с тесно прижавшимися друг к другу бойцами. В углу, с чайником на верху, не умолкая, дровами гудит буржуйка, возле которой дежурят все по очереди. Тусклый свет "от гильзы". Курить — на улицу, и так дышать нечем.

— За не полный год, война обросла массой слухов, сказок, легенд и баек, многие из которых закрепились в сознании гражданских людей и стали стереотипами. — Неспешно попивая из кружки чай, поучительно, со знанием бывалого ветерана, рассказывал Гриша. — Большая часть военной мифологии появилась благодаря стараниям журналистов и пропагандистов.

— Так что же в них достоверно, а что — ложь.

— Первое. Утверждают, что боевые действия ведутся непрерывно по всей линии фронта,— при этом глянул на "спросившего" и криво улыбнулся. — На самом деле полномасштабные боевые действия приутихли после того как мы отогнали немца от Москвы и освободили Смоленск. С тех пор боестолкновения проходят в формате взаимных обстрелов и незначительных передвижений войск в ту или иную сторону на отдельных участках, без изменения общей стратегической ситуации. Война на зиму и период распутицы, временно превратилась в окопную. Обстрелы начинаются и заканчиваются по времени, можно часы проверять. Хотя немало участков фронта, на которых совершенно тихо.

— А почему же, товарищ сержант, дальше то не пошли, до самой границы?

— Тылы отстали. Ни тебе своевременного подвоза горючего, боеприпасов. С продуктами — напряг. Проблема вывоза больных и раненых. Мы-то на технике, а "тыловики", по большей части на телегах. Опять же немцы-окруженцы по дорогам шалят.

— Ясненько. А еще какие байки-сказки?

— Ещё — что немцы всегда начинают первыми стрелять.

— А что, не так?

— На самом деле по-разному. Бывает, сидишь в ОПе (опорный пункт на передовой) сутки, двое, трое. Вроде тихо. Скучно, но нервы играют — все время ждешь подвоха с той стороны. В посадках, лесочках, да и по передовой постоянно живность бегает — то кабанчик, то куропатка, то зайчик. Как началась война, много дичи появилось — охоты нет, много брошенных домов — зверь перестал бояться человека. Рано или поздно кому-то из бойцов приходит мысль поохотиться — добыть свежатины к столу. Сало и консервы давно всем надоели.

— Это да,— тут же дружно согласились слушатели. — Свежатина — это хорошо.

— Так вот. Пошел с винтовкой, но чаще с автоматом, стрельнул. Завалил зайца или кабанчика. С "той стороны" услышали — насыпали в то направление, из пулемета. Им ответили с нашей стороны — из калибра побольше. Или свои подключились к "насыпанию" — соседи с флангов и обстреляли, думая, что это немцы. Мы-то им не рассказали, что поохотиться пошли. В общем, через час — на передке ад, все стреляют. Кто, куда — непонятно. Бывает и артиллерия с минометами подключается — у всех нервы "играют".

— Н-да, поохотились. Свежатинки покушать захотели. — Как-то не весело произнёс кто-то из слушателей.

— Вот и я говорю, самим бы охотничкам, после такого, уцелеть.

Минутная тишина, все "переваривают" услышанное и в цвете представляют последствия. Сержант Воронин, как бы даже с ленцой, продолжил:

— Не редко, поводом для начала стрельбы служит подрыв лисы или зайца на нейтральной территории. Там ведь минами и растяжками, что нашими, что немецкими, напичкано о-го-го как. Также, поводом для стрельбы служит любая движуха по нейтралке или между позициями.

— Не бульвар, поди. — Тут же прокомментировали бойцы.

— Нейтралка — особое место где, не смотря на опасность, много привлекательного и очень нужного.

— Что там может такого быть-то?

— Ну, брат. У убитого немца сапоги снять, их домой в посылках отправляют. За соляркой и бензином к подбитым танкам. Наливают в каски. Подогреться или,— кивнул на горящую гильзу,— освещение, хоть какое. Лазят и за спиртом. Его сливают из противооткатных устройств подбитых немецких пушек. После отбитой атаки, за разными трофеями, документами, жетонами.

Народ оживился, разговор о трофеях им понравился. Немного пошушукавшись — очередной вопрос:

— А как же постоянные обстрелы?

— Нередко обстрелы начинаются из-за желания командиров с обеих сторон "подбодрить" бойцов, "повысить умение и боевой дух". Причем часто используют метод "карусели" — одна батарея делает залп, затем — другая, и так далее.

— И что, "боевой дух" повышается?

— На самом деле "боевой дух" и "бодрость" тут ни причем. Истинная задача — обучение бойца к действиям в боевой и экстремальной обстановке, так же пристрелка по реальным целям.

— А вот говорят, что в тылу много вражеских разведчиков и прочих диверсантов?

— Диверсионно-разведывательные группы обычной войсковой разведки крайне редко заходят глубоко в тыл. Это относится как к немцам, так и к нашим разведчикам. Действуют на глубину до 5 км, но чаще и того меньше. Выдвигаются к ближайшему опорному пункту с целью захвата "языка".

— Хвать и убежал. — И тут же, по всей землянке смех. Когда веселье затихло — очередной вопрос:

— А как же подрывы бойцов и мирных жителей в прифронтовой зоне?

— Чаще всего это результат того, что после боёв остались целые минные поля, не отмеченные на картах. Не говоря уж о лесопосадках. Что наши, что немцы — установку, в лучшем случае отмечается в журнале боевых действий ротного командира. После отступления-наступления информацию о "минах" положено передать сменщикам, но часто, в попыхах, делать это забывают, а при наступлении — некому.

— А вот, товарищ сержант, говорят, что линия фронта — это сотни километров беспрерывных окопов, в которых сидит вся многотысячная армия. Это как?

— Точная цифра войск — это военная тайна, а вот линия фронта,— при этом, мотнув головой, произнес Воронин,— вовсе не состоит из непрерывной линии окопов. На самом деле передовая это прерывистой линии опорных пунктов. Взводных, ротных, батальонных. Причем они расположены на расстоянии от ста, до пятисот метров друг от друга в зависимости от рельефа местности. Иногда между "точками", прорыты окопы в половину профиля. Но чаще — окопов нет. На первой линии обычно находится треть от общего числа, остальные на втором-третьем рубеже обороны или в месте временного расположения части.

— А вот еще говорят, что немец в атаку пьяным ходит, в полный рост, ничего не боятся. Да и нашим спирт бесплатный.

— Такие слова часто можно услышать от наших. — Криво улыбнулся. — О том же самом говорят и пленные немцы, что русские "поголовно", перед атакой напиваются. На самом деле пьяницы, на войне долго не живут. Слишком часто продолжительность жизни бойца зависит от скорости реакций и быстроты движения. Кто проворнее, тот и жив. А какая скорость реакции и точность стрельбы, когда в глазах двоиться и на ногах не строиться?

Слушатели, дружно похихикав, стали соглашаться, тихонько между собой переговариваться, закивали головами. Отметив это Гриша продолжил:

— В начале у нас всё же было такое дело, но скоро командирам стало ясно, что боевая ценность "алкаша" на передовой в качестве бойца, равна нулю. Ни для атаки, ни для обороны они не пригодны. Простых бойцов также не радовали алкаши-сослуживцы — оружие в их руках — это реальная опасность. Прежде всего, для соседей по окопу. Однако в тыловых частях во время ротаций, к "пьянчужкам" отношение более терпимо, хотя тоже...

— А как с обеспечением?

— Наша дивизия считается "американской" потому, как всё снабжение на себя взяли американские товарищи из "мирового пролетариата". Что хочу сказать — обеспечение — самое, что ни на есть лучшее, но и ответственность, и требования высокие.