Магия вероятностей 2. Магия пространства

Мне до ужаса хотелось узнать об этой звёздочке побольше, но спросить было не у кого. Не перемещаться же опять под стол к его величеству Дэмиусу Третьему, чтобы стребовать ответы на свои вопросы. Не поймёт-с. Однако я не могла не восхищаться теми грандиозными делами, которые стали доступны Винсенту и ещё нескольким магам, прошедшим обмен душ при помощи моего бывшего артефакта. Артефакта, созданного великим Ромиусом, и искалечившего жизнь его друзьям Валенту и Цертту. Артефакта, перенёсшего мою душу в этот мир, а потом в новое тело, которое сейчас растёт и постепенно меняется.

А моё бывшее тело, присвоенное когда-то Филис Кадней, чувствовало себя превосходно. И было тому сразу несколько удивительных причин, о которых мне поведала Филис. С этой красивой женщиной я уже несколько раз встречалась и разговаривала через проём межмирового портала. Только время выбирала, когда Цертта не было дома — незачем такому древнему существу лишний раз нервничать. Ещё пару мне на экзамене вкатит — с этой мстительной сволочи станется.

Ничего, вот сдам все экзамены и получу магистерскую степень, тогда сама ему отомщу. За всё сразу.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Наконец-то она хоть несколько минут может побыть одна. Это была уже третья беременность за последние четыре года. Две предыдущие закончились выкидышами, и каждый раз после этого ей приходилось долго восстанавливаться. А потом её муж с виноватым видом опять приближался к её постели... Чтобы пытка началась снова. Она не винила Винсента — казалось, он понимал её, ему даже приходилось самому пользоваться услугами целителя, чтобы суметь совершить свой акт и зачать ребёнка. Хотя, конечно, и любить мужа она тоже не могла. Это для неё вообще казалось странным и невозможным — любить другого человека.

Всё время этой последней беременности рядом с ней находились целители, которые непрерывно воздействовали на её тело, чтобы она смогла выносить королевского наследника. Спит ли она, ужинает ли в кругу семьи Гилбрейт, идёт ли в уборную, общается ли со своими пауками — всюду эти глаза и руки мерзких магов, которые, сменяя друг друга, что-то делали с её телом. Мерзких — потому что они вообще, казалось, не видели её саму, не воспринимали как личность, не считались с её желаниями.

Родов она ждала как избавления. Даже если они закончатся её смертью, она отдаст, наконец, то, что так всем было от неё нужно, и если удастся, сможет, наконец, побыть одна. Хоть несколько минут.

Ей удалось. На время родов её погрузили в сон, и вот теперь она проснулась, обнаружив себя в кровати собственной спальни. Одну, без драгоценного для всех и ненавистного для неё плода в животе. Теперь целителям нет смысла надрываться и тратить магическую энергию на неё саму — всё бесполезно, ей известно, что без поддержки магии она давно уже не жилец. Наверное, родись она не принцессой, а в другом сословии, её вообще сразу сочли бы нежизнеспособным младенцем. Так что спасибо судьбе хоть за эту последнюю милость одиночества.

Её благословенное одиночество нарушил муж. Принц Винсент подошёл к её кровати, стараясь ступать как можно тише.

— Спасибо, ваше высочество, вы родили замечательного здорового мальчика.

— О, небо, как официально, помпезно и лживо, — слабо усмехнулась она, — Это не я его родила. Его зачал во мне ты, а выносили во мне и приняли маги Плиссандрии. Меня лишь радует, что больше я ничего никому не должна.

— Ты хочешь увидеть сына? — вздохнул муж, — Может, выбрать ему имя?

— Нет, Винсент, я не хочу видеть твоего сына. Сказать по правде, я и тебя не хочу видеть. Вообще никого из людей. Вот только если ты принесёшь сюда террариум с моими питомцами...

— Это я попросил целителей уйти. Хочу поговорить кое о чём важном и секретном. Нам сказали, что ты умираешь, Асель. Вернее, нам сказали уже давно, что после родов ты вряд ли проживёшь и несколько дней.

— Я знаю. Чувствую, — почти прошептала она.

— Я много думал о том, что судьба была к тебе несправедлива. Рождение принцессой привело тебя к нежеланному браку, нежеланным беременностям и к преждевременной смерти. У нас... в королевской семье есть один артефакт. Он способен поменять души людей между собой. И я долго искал такую девушку, которая бы могла стать вместилищем твоей души. Так, чтобы никого не убить в твоём умирающем теле. И нашёл. В Чарджинии есть бедная крестьянская семья, в которой одна из дочерей в возрасте двенадцати лет была ушиблена упавшим деревом в лесу во время вырубки. Она уже полгода находится без сознания, и родители собирались прекратить ухаживать за её телом, чтобы позволить ему умереть. Мне пришлось через доверенных людей дать им денег, чтобы они этого не делали. Я могу... и думаю, что его величество мне не откажет, обменять твою душу на бессознательное состояние этой девочки. Тогда ты проживёшь новую жизнь, жизнь простолюдинки. У тебя будет другое имя, другой статус, другая внешность... Мы дадим этой семье денег, чтобы ты не нуждалась. Что скажешь, Асель?

— Скажу, что это всё очень занимательно и смешно. Только ты зря столько искал и старался для меня, ведь ты не учёл одного. Я совсем не хочу жить снова. Неужели ты думаешь, что если я не была счастлива, прожив свою жизнь принцессой, я могу быть счастлива, живя жизнью простолюдинки? Думаешь, моя новая семья позволит мне жить так, как я хочу? Позволит не трудиться их грязным крестьянским трудом? Позволит держать пауков? Думаешь, там меня не выдадут замуж за того, кого выберут родители? Я не ненавижу людей только потому, что у меня нет на это сил — ненавидеть. Но знаешь, что? Вот если бы этот ваш артефакт мог вселить меня в тело паука...

— О, небо, Асель, что ты такое говоришь? — отшатнулся Винсент, — Хотеть стать насекомым!

— Ты не понимаешь меня. Никто не понимает и никогда не понимал. Ты не знаешь, сколько раз я думала, как мне хотелось бы увидеть мир глазами паука, жить так, как живут они? Я так подробно изучила все их повадки... Они ведь очень умные. Кстати, мои пауки — не насекомые, это животные. И уж точно они ничуть не хуже людей. Так что, если можно, я прошу — обменяй мою душу с душой одного из молодых пауков. А если нет — просто дай мне умереть спокойно и в одиночестве. И, конечно, в любом случае, выпусти после моей смерти всех пауков из аквариума на волю. Отвези их туда, где они обитают в природе.

— Я подумаю, Асель. Честно говоря, я предельно поражён твоим желанием...

— Ты утомил меня, Винсент. Уходи. И вели принести террариум.

ГЛАВА 21

Вчера был банкет по поводу получения мной долгожданной магистерской степени по портальной магии, поэтому сегодня я провалялась в постели почти до обеда. После этого, перед переодеванием в платье, посмотрела на себя в зеркало и задумалась — а я ведь вроде бы перестала расти. В высоту, во всяком случае. Встала вплотную к косяку двери и затребовала, чтобы горничная поставила на нём очередную отметку моего роста. Новая чёрточка оказалась на несколько миллиметров ниже предыдущей. Так я что, уже начала вниз расти? Рановато вроде, этому телу всего лишь шестнадцать. Наверное, это вчерашний банкет так меня съёжил. Встала попрямее и велела перемерить. Максимальные отметки совпали. То-то же.

— Чем думаешь заняться? — спросил меня Цертт за обедом.

— Сгоняю в город, летние туфли куплю.

— Не сегодня, я имею в виду — вообще.

— Вообще... Мы с Хидинном уже несколько лет назад заговаривали, что надо бы заняться стационарными портальными вратами. Но нам всё время мешали две вещи...

— То одно, то другое? — кивнул Цертт.

— Хорошая шутка от повторения только выигрывает! — заявила я.

В начале учебного года мне пришлось попросить пару преподавателей сразу довести до юношей-первокурсников, чтобы те не вздумали за мной ухаживать. Иначе повторят печальную участь парней прошлого года обучения и будут отчислены из академии лично господином ректором. И неважно при этом — понадеются они таким образом получить послабление в учёбе, или я и вправду кому-то из них понравлюсь. Итог будет таким же, как и для девиц, флиртующих в самим Церттом. Справедливости ради надо сказать, что тех ребят, с которыми я просто общалась по-дружески, Цертт не третировал. Как-то различал. Наверное, особый орган — датчик, реагирующий на любовные флюиды или меркантильный расчёт — вырастил внутри себя за века своей жизни.

Моя артефакторская работа застопорилась в последние годы. Оракулов нам создавать не разрешили. Монархи всех стран одновременно засекретили схемы этих артефактов, а их изготовление запретили, дабы не нарушалась неприкосновенность частной жизни. А то простой народ в кабаках на все лады озвучивал намерение следить за неверными супругами или отыскивать их заначки, не говоря уж о том, что всем хотелось подсмотреть, как там живут короли в своих дворцах, да какие у их королевы формы эээ... ног. Так что правильно сделали, что запретили. Ибо нефиг.

Радостное известие о рождении у принца и принцессы Плиссандрии сына сразу же сопровождалось сообщением, что целители дают неутешительный прогноз для жизни матери младенца. И уже через несколько дней пришло особенно печальное для Хидейры известие о смерти их бывшей принцессы Асель. В газетах публиковалось фото его высочества Винсента, сидящего в кресле с маленьким свёртком в руках — новоиспечённый отец и вдовец. Ещё зачем-то говорилось, что, выполняя последнюю волю покойной, в южную страну была отправлена группа, которая должна была выпустить на волю экзотических питомцев принцессы. Что это были за питомцы, газете и общественности сообщать не стали. Видимо, не захотели народ шокировать. Хотя многие аристократы и так знали это — Асель не скрывала своего увлечения и неоднократно показывала гостям террариум с пауками.

Король Дэмиус Третий скорбно объяснял своим подданным, что они с королём Хидейры не могли заранее, до сватовства предполагать, что здоровье принцессы Асель настолько сильно будет подорвано беременностью и родами, поэтому скорбят вместе со всеми, кто её любил.

После всех этих известий я с каким-то остервенением погрузилась в работу, гоня от себя любые мысли о Винсенте, об Асель и их ребёнке. О том, что у принцессы слабое здоровье и что она долго не проживёт, короля предупреждал ещё Жаргал. Хотя он вроде и не говорил, что проживёт она настолько мало после свадьбы с принцем — всего шесть лет. А ещё я была уверена, что за всеми этими событиями Винсент просто не мог не забыть меня.

Портал мы решили сразу строить в виде высокой и широкой двери, чтобы в неё, в случае необходимости, можно было переместить и такие крупногабаритные вещи, как лошадь или рояль... поставленный боком и без ножек. Подготовительные работы у нас заняли очень много времени, и кстати, тут нам пригодились те ноу-хау, которые мы подсмотрели у оракула. Рунные маги были нам в помощь — они расшифровали те закорючки, которые были вырезаны на плите оракула, что помогло нам определить принцип активации большого артефакта.

Разместить первые портальные врата, если они у нас получатся, мы решили в столицах двух стран — Плиссандрии и Хидейры, на их центральных площадях. Поэтому сразу для этих масштабных работ, ещё на стадии теоретической разработки, мы пригласили преподавателей обеих академий магии и даже привлекли других учёных-артефакторов.

При создании большой "научно-технической группы" нас посетил и господин ректор магакадемии Плиссандры, который смотрел на меня чрезвычайно подозрительно. Только было ли дело в том знании, которым я же его и одарила в своё время, что для получения портального дара магии требуется перемещение душ в тело мага-телепортатора, то ли он вдобавок конкретно подозревал во мне свою бывшую студентку, известную ему под именем Филис Кадней — не знаю. Я лично ему открываться не стала, и он приставать с вопросами не решился. Помнил наверное, как король лично мне покровительствовал когда-то. Оно и правильно: меньше знаешь — крепче спишь.

Только через год и семь месяцев наши работы завершились успехом. Врата в обеих столицах были огорожены отдельным помещением, в котором предполагались таможня и дежурство мага, способного подавать энергию на артефакты, расположенные в скрытом основании врат. Накопители энергии располагались по периметру коробки самих врат больше для красоты — можно было бы их тоже спрятать в основание, но артефакторы — такие артефакторы... Любят они драгоценные кристаллы выставлять в своих изделиях напоказ. Поэтому моё предложение уберечь врата от соблазна ограбления и сделать их в виде обычного дверного проёма было с негодованием отвергнуто. А на кристаллы врат намагичили ещё и защиту по типу замков для сейфов.

Перемещение было решено сделать платным, в зависимости от количества проходящих человек и веса перемещаемого ими груза. Надо же было "отбивать" расходы казны двух стран на огромную стоимость материалов и вознаграждения маститых учёных-магов за их труд.

Технические испытания готовых портальных врат провели ночью, и сперва туда-сюда переместили подопытного кролика. Нет, не меня, а взаправдашнего кролика. Я пошла второй. Это было немного странно — перемещаться, не создавая своего портала и не тратя на перемещение ни грана собственной магической энергии.

Торжественное открытие врат состоялось на следующий день, и первыми "клиентами" перемещались монархи двух стран. Сперва король Хидейры перешагнул в Плиссандру, там они с Дэмиусом Третьим перед всеми покрасовались под восторженный рёв собравшейся толпы, потом оба короля прошли к нам в Хидейру, и уже тут вместе позировали для памятных фото и прессы. Короли поздравили главных магов, которые создавали этот "прорыв" научно-магической мысли. Среди поздравляемых были и мы с Церттом. Его величество Дэмиус Третий соизволил мне улыбнуться и сказать:

— Не пора ли вам, маркиза, вернуться в своё герцогство?

На самом деле я уже несколько раз перемещалась и в герцогство, и в наш столичный дом. С удовольствием общалась с Седжиусом и его семьёй, навещала бабушку-герцогиню, которая совсем за эти годы одряхлела. Но каждый раз после этого я возвращалась обратно, в эту академию и в дом к Цертту. Просто чувствовала, наверное — тут я нужнее.

Поэтому я ничего не ответила королю, подданной которого — так, на минуточку — являлась. Только низко присела в реверансе, демонстрируя, как полагается, уже имеющуюся грудь, и заодно пряча глаза. Цертт, стоявший рядом и слышавший слова короля, тоже ничего не сказал, ни ему, ни мне.

Когда мы вернулись домой, я чувствовала себя странно. С одной стороны, я вроде бы уже выполнила всё, что только можно было придумать, чтобы оставаться тут. С другой — при одной лишь мысли, что я покину этот дом, вдруг становилось так страшно, словно бы меня насильно кто-то собирается вырывать отсюда. Так продолжалось пару недель, пока газеты всего мира не оповестили о завершении работы учёными и магами Плиссандрии по созданию "звезды".

Эта звёздочка очень ярко сияла на ночном небосклоне, всегда следуя за Луной, за исключением примерно одного часа еженощного затмения. Наконец учёные рассказали всем, что именно они воплотили на этой маленькой планете. Купол, который покрывал её, состоял из большого множества отдельных секций и одновременно выполнял несколько функций — он отражал слишком яркий свет и радиацию из космоса, и одновременно удерживал созданный стихией обычный воздух. По экватору маленькой планеты были созданы небольшие водоёмы — озёра, опоясавшие её подобно ожерелью из бусин разной степени синевы. Почва планеты была засеяна самыми красивыми растениями. Вращение вокруг своей оси обеспечивало возникновение полярного сияния на полюсах планеты, и давало возможность всем обладателям телескопов любоваться этим "космическим бриллиантом". Именно так называли эту планету-звезду в газетах. До того дня, пока не объявили, что его высочеством Винсентом ей было присвоено другое, странное для слуха название — Ольга.