Госпожа адмирал (Авиатор 4)

С его Превосходительством Полномочным послом Тихоокеанского Союза Лизу познакомил консул Себерии в Хьюстоне Аскольд Макарович Третьяков. Третьяков оказался средних лет невысоким, худощавым мужчиной в безукоризненном фраке, который господин консул в отличие от многих присутствующих на приеме техасцев носить умел и, по-видимому, любил. Он подошел к Лизе сам. Представился, выпил с ней шампанского, болтая между делом "о том, о сем", познакомил "госпожу адмирала" с несколькими техасцами, которых, по его мнению, ей следовало знать, пересказал последние сплетни из Шлиссельбурга и, наконец, крайне удачно подгадав время и место, подвел Лизу к супругам Шелл, как раз оставшимся в одиночестве на балконе с прекрасным видом на реку Колорадо.

Лизе пара понравилась с первого взгляда. Оба высокие, подтянутые и по-прежнему энергичные, не смотря на старость уже дышащую обоим в спину. Очень разные, но, в то же время невероятно похожие друг на друга этой своей сдержанностью, скрывающей силу, аристократичностью и невероятным обаянием.

— Вы ведь не брат с сестрой, не правда ли? — "любезно" улыбнулась Лиза, еще не разобравшаяся, в чем суть интриги, и потому позволившая себе съязвить. Бог их знает этих "тихарей", и с чего вдруг такой интерес к "госпоже адмиралу"?

— Не удивляйтесь! — ответно и, как кажется, вполне искренно улыбнулась женщина, неожиданно для Лизы переходя на русский язык. — Мы пятьдесят лет вместе. Собаки становятся похожими на своих хозяев за куда меньший срок.

Кого именно, говоря о собаках, имела в виду Антония Шелл — типичная индианка с высокими скулами и длинным с горбинкой носом, — себя или своего мужа, способного без труда затеряться в толпе английских аристократов, так и осталось неизвестно. Но одно очевидно, колкость Лизы госпожу посланницу ничуть не задела.

— Вы из Порта Росс? — спросила Лиза, меняя тему.

— Узнаете говор? — усмехнулся посланник, тоже, что любопытно, переходя на "лингва франка" всех бывших себерских колоний, да и не только их.

— Да, — кивнула Лиза, — приходилось слышать. Моя подруга как раз из Форта Росс.

— Анфиса моя племянница, — раскрыла карты супруга посланника. — Моя девичья фамилия Варзугина, и нарекли меня при рождении, разумеется, не Антонией, а Антониной.

— А вы, ваше превосходительство? — перевела Лиза взгляд на посланника. — Неужели тоже из наших?

— О, со мной все еще проще! — отмахнулся Александр Шелл. — Шеллы боковая ветвь Шелеховых, но мы между собой прямым родством не меряемся, потому что Семья выше условностей.

"О, как!"

Про Шеллов Лиза никогда раньше не слышала, но вот Шелеховы были, что называется, на слуху. Еще бы! Эта семья контролировала чуть ли не всю торговлю Северной Америки с цинцами и Землей Хабарова. И тут еще не известно, кто важнее. Цинцы они, конечно, цинцы и есть: у них чай, кравит и титан, и это, не считая шелка и фарфора. Однако Земля Хабарова, все еще сохранявшая статус себерской колонии, это все вообще! И нефть, которой в этом мире крайне мало, и уголь, и пушнина с марганцем, титан и медь, золото, железо, графит и вольфрам, не считая древесины и прочих даров природы.

Так что Александр Шелл являлся не только послом одного из пяти североамериканских государств, что и само по себе немало, — особенно в союзном Техасе, — но и представителем одной из старейших и богатейших семей тихоокеанского побережья. Поэтому неудивительно, что оживленный разговор между супругами Шелл и адмиралом Браге просто не мог не привлечь к себе настороженного внимания многих и многих из тех, кто оказался сейчас "в пределах прямой видимости".

— Быть женщиной в чисто мужском клубе и само по себе непросто, — объясняла между тем Лиза, — но быть лучшей — хуже некуда!

— А вы лучшая? — не меняя заинтересованного выражения лица, спросил посланник.

— Побойся Бога, Саша! — взмахнула веером Антония Шелл. — Если Фиса сказала, что лучшая, значит лучшая и есть!

"Да, — мимоходом отметила Лиза, — сколько "тихоря" не стругай, все-равно себерца не выстругаешь!"

Поговорка относилась к другим временам и трактовала иные материи, но оказалась вполне уместна и теперь, здесь и сейчас, в этих вот обстоятельствах, а не в других. Взять хотя бы языковой этикет. Жена себерского посланника никогда не обратилась бы к супругу на "ты". Не то, что прилюдно, но, пожалуй, и в постели. А уж назвать Александра Сашей, не помянув, к слову, его отчества, это и вовсе моветон! Но в землях, именуемых нынче, Тихоокеанским Союзом, за триста лет "отдельной" жизни русский язык претерпел немалые изменения, да и исходный вариант был далек от классического. Туда же больше из Поморья ехали, а не из Новгорода.

— Ну, раз Анфиса рекомендует... — иронично улыбнулся посланник. Впрочем, его ирония была необидная и обращена совсем на другую женщину. Похоже, он продолжал их общую с женой игру. Долгую игру, длинною в пятьдесят лет.

— Надеюсь, вы не приняли нашу пикировку на свой счет? — взглянул он Лизе в глаза, словно угадал, о чем она думает. — Анфиса, конечно, чудная девочка и наша любимая племянница, — пояснил, снова становясь серьезным, — но мне про вас рассказывал адмирал Верников. Думаю, его слово дорогого стоит.

И в этот момент Лиза перехватила острый мгновенный взгляд адмирала Маса, который, по-видимому, следил за ними во все время разговора.

"Вот же говнюк! Впрочем..." — но завершить мысль неуспела, и хорошо, что так.

— Не скажите, баронесса, с чего вдруг такой ажиотаж? — подняла тщательно выщипанную бровь госпожа посланница. Она тоже, по-видимому, обратила внимание на взгляды, обращенные к их маленькой группе. — Неужели Полномочный посол Тихоокеанского Союза не может "посплетничать" с военным атташе республики Себерия? Союзники, чай, а не враги!

"Военный атташе? — удивилась Лиза, совсем забывшая, если честно, про заявление Великого князя Новгородского. — Я? Но я же на службе..."

Однако по факту она была поставлена надо всеми себерскими волонтерами, как высший начальник и главный их представитель. И вот об этой "тонкости" Лиза умудрилась забыть. А зря, между прочим, потому что идея, возникшая у Лизы в этот момент, дорого стоила.

"А что, хорошая идея! — решила она. — Если нельзя скандалить, то интриговать-то мне никто запретить не может! Один раз вышло, так отчего бы не попробовать еще раз?"

— Антонина Федоровна, — обратилась она к госпоже Шелл через пару минут, как раз тогда, когда посланник отвлекся на обмен приветствиями с кем-то из гостей, — не могли бы вы оказать мне дружескую услугу?

— Что-нибудь серьезное? — чуть прищурилась госпожа посланница.

— Как посмотреть, — Лиза позволила себе легкую "заговорщицкую" улыбку, но ничего более. — Всего лишь несколько слов, сказанных в нужное время в присутствии нужного человека.

— Ну разве что слова... Рассказывайте!

И Лиза коротко, по-деловому изложила Антонии Шелл свою просьбу. Но, разумеется, посвящать госпожу посланницу в детали соревнований по "перетягиванию каната" не стала. Чем меньше людей будут знать о ее унижении, тем лучше. Так что без подробностей. Лишь намекнула, — поскольку без этого было никак не обойтись — что у нее возник конфликт с адмиралом Масом, и что "источником недоразумения" является не что иное, как пресловутая мужская фанаберия.

— Ваша реплика могла бы мне очень помочь! — закончила свои объяснения Лиза.

— Но вы понимаете, что это будут всего лишь слова? — уточнила госпожа Шелл. — Потому что, если вы действительно хотите перейти к нам, то это дело не одного дня. Непростое дело, хотя и посильное, как мне кажется.

— Только слова, — заверила женщину Лиза. — Пара реплик, не более...

— Ну, парой реплик тут не обойдешься, — усмехнулась Антония, — но, если Алекс мне подыграет, а он непременно подыграет, может получиться элегантный развод!

— Развод? — не поняла Лиза.

— У вас так не говорят? — удивилась Антония. — Развести простака ...

— Нет, — покачала головой Лиза, уловившая суть идиомы, но не помнившая, чтобы у них, в Себерии так говорили. — У нас говорят, поймать на удочку.

— Что ж, — кивнула ей в ответ госпожа Шелл. — Значит, порыбачим.

И они порыбачили. Мас нашел ее где-то ближе к концу приема, и выглядел он так, словно готовился скоропостижно скончаться от апоплексического удара. Красный, вернее багровый, глаза на выкате, и, кажется, вот-вот пар из ушей пойдет.

— Вы уходите к "алеутам"? Быть того не может! — "выхаркал" он сиплым шепотом.

— Отчего же! — пожала плечами Лиза. — Они сделали мне предложение, и я решила, что в создавшейся ситуации — это лучшее решение. И волки сыты, как говорится, и овечки целы. Согласны?

— Ни в коем случае!

"Еще немного и его попросту разорвет!" — удовлетворенно констатировала Лиза.

— Но от чего же? — спросила она вслух. — Вы мне не указ. Хочу служу здесь, а хочу — в Союзе.

— Но вы подписали контракт! — возразил Мас.

— О! — "удивилась" Лиза. — Теперь вы вспомнили о контракте. Но в договоре, господин адмирал, нет пункта об инспекторе Центрального Командования, или есть?

На этом, собственно, все и закончилось. Скандалить не пришлось, как не пришлось и сживать со света несчастного капитана Форна. Сам на берег списался. Да, и Мас почел за лучшее ретироваться. Ему конфликт на уровне президента и военного министра был ни к чему. Ни ему, ни тем, кто за ним стоял. Так что они ушли, а Лиза осталась. И получалось, что фокус этот с каждым разом получается у нее все лучше и лучше. То техасцы помогут угомонить себерцев, то тихари — они же алеуты, — техасцев. Главное, чтобы вовремя нашлась третья сторона.

Глава 7. Рио Гранде, июнь 1933 года

Боевые действия начались на рассвете третьего июня ударом мексиканских штурмовиков по форту Хуачука и аэрополю Сьерра-Виста. Могли бы начаться и месяцем раньше или еще полгода назад, сразу после инцидента в Запате, но, судя по всему, император не хотел ограничиваться жалким куском спорной территории, а к большой войне Мексика оказалась не готова. Горячие головы в парламенте Техаса предлагали по такому случаю ударить первыми, но и республика не могла так быстро мобилизовать ресурсы, необходимые для серьезного военного противостояния. В результате, стороны не торопились завершать переговоры в форте Гавриила, начавшиеся по инициативе Тихоокеанского союза, но и к новому соглашению, — наподобие Филадельфийского мирного договора, заключенного в 1907 году при посредничестве САСШ, — так и не пришли. О том, что будет война, знали все по обе стороны границы, но, если Мексиканская империя торопилась завершить приготовления так скоро, как получится, Штаб Центрального Командования Сил Самообороны рекомендовал тянуть время. Время, помноженное на деньги и частную инициативу, обещало в добавок к качественному преимуществу, которое итак было на стороне техасцев, сократить так же и количественное превосходство, принадлежавшее мексиканцам. Так и случилось, что война между Мексикой и Техасом, к которой и те, и другие начали готовиться еще в декабре минувшего года, вспыхнула лишь в июне месяце.

Лизу известие о начале войны застало на базе флота в Пайн Форест северо-восточнее Бомонта, где размещались основные силы АУГ-3. Ее разбудил офицер связи, прикомандированный к эскадре разведывательным отделом штаба Центрального Командования. Вернее, он стал причиной столь ранней побудки, а физически разбудил Лизу морской пехотинец, охранявший дверь в ее апартаменты.

— Госпожа адмирал, — сообщил сержант охраны по внутреннему телефону, как только Лиза подняла трубку, — к вам первый лейтенант Данэм, мэм! Срочно!

Морские пехотинцы такими словами, как "срочно" и "секретно", обычно не бросаются, тем более в пять часов утра, когда "охраняемая особа", наверняка, все еще спит.

Лиза все это знала, а потому тянуть "с побудкой" не стала, тем более, что и так предполагала встать по заведенному порядку в половине шестого утра.

— Минуту! — ответила она морпеху, рывком стряхивая сон.

Вскочила с койки — хотя у нормального человека язык не повернется назвать койкой кровать в адмиральской каюте, — по-быстрому натянула брюки, сунула ноги в ботинки, накинула китель и, уже застегивая пуговицы, нажала на клавишу переговорного устройства.

— Пусть войдет!

Ну, он и вошел, вернее, вбежал. Было видно, парня буквально распирает от известия, которое он принес, — лично, секретно, — командующей АУГ.

— Они начали, мэм! — выдохнул первый лейтенант Бонэм, едва успев отдать честь, и протянул Лизе бланк шифра-телеграммы, который до времени держал в левой руке.

"Похоже, что так", — согласилась Лиза, прочитав короткое сообщение об атакованных на данный час военных и гражданских объектах республики Техас.

— Почему, вы, мистер Бонэм? — спросила вслух, расставляя точки над "И".

— Я подумал... — смутился молодой офицер.

— Вы правильно подумали, мистер Бонэм, — успокоила его Лиза. — Но вопрос остается. Когда сообщение достигнет моего штаба?

— Думаю, часа через два, — честно признался первый лейтенант.

— А вы? — вопросительно подняла бровь Лиза, начинавшая понимать, как на самом деле работает знаменитая "техасская газонокосилка".

— У Разведывательного отдела, мэм, существует своя сеть оповещения, мэм...

— И? — подбодрила собеседника Лиза.

— Моя невеста, мэм... — покраснел Бонэм. — Это не совсем по правилам, мэм, но ее отец служит в Штабе, и он хотел...

— Помочь вам наилучшим образом зарекомендовать себя перед командиром, — кивнула Лиза. — Что ж... Он любит свою дочь, а я свою эскадру. Буду рада, мистер Бонэм, если вы и в дальнейшем будете держать меня в курсе дел. Разумеется, неофициально, и без имен. Благодарю вас!

Лейтенант просиял и ушел от Лизы, что называется, окрыленным.

"Пусть радуется! — решила Лиза. — Другой, может быть, и отругал бы, но не я!".

Она переключила телефон и нажала клавишу соединения.

— К вашим услугам, мэм! — сразу же откликнулся коммутатор.

"Галантен, ничего не скажешь!" — мимолетно отметила Лиза, но сейчас ее занимали совсем другие мысли.

— Соедините меня с вахтенным начальником! — приказала она.

— Есть, мэм!

Послышались щелчки переключения, и через пару секунд ей ответили с Центрального поста.

— На проводе лейтенант-коммандер Данциг, мэм!

— Говорит адмирал Браге, — представляться было необязательно, но правила, как объяснил ей не так давно адмирал Верников, писаны не дураками, и они требовали, чтобы Лиза назвалась. — Объявляю внезапную проверку готовности! Всей эскадре -учебная тревога!

Так и случилось, что к восьми двадцати утра, когда Центральное Командование разослало наконец приказ о переходе к состоянию войны, АУГ-3 уже находилась "в тонусе". Она без промедления "встала на крыло" и в полдень с копейками вышла из базы, держа курс на Сан-Анджело, где располагался назначенный ей планами развертывания пункт передового базирования.

— Эскадре курс "вест-тень-норд"! — приказала Лиза, занявшая командирское кресло. — Идем на аэрополе Пот Крик.